автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Вербализация текстовой информации в зависимости от характера языковой системы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вербализация текстовой информации в зависимости от характера языковой системы"

На правах рукописи

Захарова Наталья Владимировна

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ ТЕКСТОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ХАРАКТЕРА ЯЗЫКОВОЙ СИСТЕМЫ (НА МАТЕРИАЛЕ РАЗНОЯЗЫЧНЫХ ВЕРСИЙ ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАТФЕЯ)

10.02.19 - теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2009

003471902

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Трофимова Юлия Михайловна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Фуре Людмила Алексеевна ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина» - кандидат филологических наук, доцент Павлова Юлия Евгеньевна ГОУ ВПО «Тамбовское высшее военное авиационное инженерное училище радиоэлектроники (военный институт)»

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Ульяновский

государственный университет»

Защита состоится «сЗ/Г» а ю и<л 2009 г. в IX часов на заседании совета Д 212.261.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина» по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 6, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина». Автореферат размещен на сайте http://tsu.trnb.ru/«_»_2009 г.

Автореферат разослан « /Я » 2009 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета ----Безукладова И.Ю.

Общая характеристика работы

Современная лингвистика текста (далее также ЛТ) проявляет интерес к текстам самых различных типов, тщательно выявляя их специфические особенности даже в границах известных функциональных стилей. Вместе с тем, однако, текст, традиционно именуемый каноническим, ещё не оказывался в поле её зрения. Между тем, данный тип текста, носителем которого являются книги Библии, в лингвистическом отношении оказывается уникальным средоточием фактов, представляющих несомненную ценность для раскрытия важных сторон языковой системы на уровне текстопостроения.

В отношении канонического текста сложилась своеобразная объективная ситуация, которая продолжает существовать и видоизменяться по настоящее время. Сущность её заключается в том, что на протяжении двух тысячелетий этот текст переводился (и продолжает переводиться) на самые разные языки, имея в целом одинаковую прагматику: передать содержание и смысл Писания. Всякий раз эта передача возлагалась на разные языковые системы, не всегда приспособленные для её осуществления. Помимо этого на ней отражались и разные переводческие установки, смещавшие центр тяжести с одного уровня языковой системы на другой. В этом положении дел просматривается отдельная лингвистическая проблема, а именно детерминированность такой важной текстовой категории, как категория текстовой информативности, различными условиями функционирования языковых систем при трансляции заданного текстового содержания.

Конкретизируя сформулированную проблему, отметим тот её аспект, который определил исследовательские направления настоящей диссертации. Он заключается в следующем: обретение разными уровнями языковой системы известной самостоятельности при текстопостроении, когда транслируемое содержание начинает впитывать продуцируемые ими содержательные нюансы. Ситуация такого рода, отразившаяся в каноническом тексте в самом широком диапазоне, в других случаях может проявляться фрагментарно, но на базе канонического текста - она уникальна, как уникален и сам текст, а также его роль в жизни общества.

Следует отметить, что в случае переводных текстов (каковыми являются разноязычные версии Библии) понятие текстопостроения (как и многие другие категории ЛТ) нуждается в уточнении. Фактически ЛТ никогда не развивала подобные аспекты, и законы текстопостроения рассмотрены ею только применительно к оригинальному тексту, созданному на том или ином языке. Между тем вторично вербализованный текст (что имеет место при переводе) также обладает всеми признаками текста, которые логично рассматривать как субстанции, меняющие своё качество под влиянием системы переводящего языка. Канонический текст имеет ту особенность, что он переводился в границах стиха, иногда равного предложению, а иногда1 превосходящего его объём (для сравнения можно вспомнить поэтический

текст, который всегда переводится именно как текст). По этой причине формальная структура канонического текста всегда одна и та же, но содержательная - вариативна и в связи с этим она вправе рассматриваться как явление текстовой информации вторично вербализованного текста. Следует особо подчеркнуть, что лингвистический термин «текстовая информация», входящий в понятийный аппарат ЛТ, по сути, слабо отличается от традиционного термина «текстовое содержание», и употребляется в работе как его синоним.

Проблемы вторичной вербализации текста, осуществляемой при особой ориентации на тот или иной языковой уровень, наиболее полно могут быть прояснены именно на базе канонического текста. Особенностью вторичной вербализации в этом случае следует считать воздействие разнообразных экстралингвистических факторов, сводимых, однако, в общее русло лингвокультурологии. Исходя из сказанного, становится необходимым обоснование лингвокультурной парадигмы канонического текста (далее также ЛКП). Данное понятие предлагается понимать как систему проблем его перевода, нашедших различные языковые решения в зависимости от времени создания той или иной языковой версии и соответственно культурных установок, господствовавших на тот момент. Проблема лингвокультурной парадигмы канонического текста находит поддержку в идее межъязыкового пространства (далее также МП), сформулированного в работе A.B. Морозова. Несмотря на то, что эта идея высказана им по отношению к уровню слова, она вполне может быть развита и далее. Идея межъязыкового пространства (в трактовке A.B. Морозова) опирается на тот факт, что слова разных языков обладают приблизительно одинаковым семантическим объёмом, но лишь по-разному регистрируют его в системе: то, что в одном языке остается в потенциальном состоянии, в другом может закрепиться в семантической структуре слова и наоборот. Разноязычные слова рассматриваются как синонимы, и синонимический ряд выводится, таким образом, в сферу межъязыкового функционирования [Морозов 2003: 78-79].

Идея межъязыкового пространства для канонического текста имеет несомненную функциональную значимость, поскольку при создании текстов Писания практически ни один из выполнявшихся переводов не был свободен от учета предшествующих разноязычных версий Библии, и переводчик, таким образом, в полном смысле слова находился в межъязыковом пространстве. Для его иллюстрации, в частности, можно привести такие факты. Исследователями отмечается, что библейское богословие является общехристианским и со времен Оригена (185-254) осуществляется международными усилиями [Алексеев 2002: 33]. К.И. Логачев, упоминая деятельность РБО, также приводит факт использования разноязычных версий при создании русского варианта Библии: «Помимо греческих, еврейских и русско-славянских библейских текстов, русские библейские переводчики начала XIX века использовали также библейские тексты на немецком и

французском языках» [Логачев 1991: 292]. При этом переводчики пользовались и разными рукописными вариантами текстов. Известно, например, что переводчикам, работавшим над Библией короля Иакова, приходилось полагаться на печатные издания греческого Нового завета, которые основывались на поздних (не ранее X в.) греческих рукописях. Современные переводчики на английский язык использовали издания греческого Нового Завета, в основу которых положены рукописи III-IV века [Мецгер 2006: 315]. А когда переводилась Острожская Библия, основой издания послужила копия Геннадиевской Библии; текст, однако, сверялся и с другими рукописями. Из греческих источников использовалась Альдинская Библия 1518 г. и Комплютенская полиглота 1514-17 г. В отдельных случаях можно предполагать влияние древнееврейского текста [Православная энциклопедия 2002: 145]. Тот факт, что при лингвистическом анализе могут рассматриваться версии канонического текста, не обязательно восходящие к одному оригиналу, не противоречит идее межъязыкового пространства, поскольку приведённые выше факты свидетельствуют о том, что все они, так или иначе, испытали его воздействие.

Исходя из сказанного, можно заключить, что предпочтительная ориентация переводчика на тот или иной уровень языковой системы (иначе говоря, доминирование отдельного уровня) при вторичной вербализации текста сочетается с влиянием межъязыкового пространства, что оказывает ещё большее воздействие на функционирование языковых систем в данном процессе. Сказанным определяется круг теоретических вопросов, в решении которых канонический текст имеет уникальную значимость сравнительно с другими типами текста.

Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что впервые было осуществлено лингвистическое описание ситуации взаимодействия разноязычных текстов, объединённых общей прагматикой. Новым является также введение канонического текста в репертуар исследовательского фонда лингвистики текста. Впервые систематизированы функциональные особенности отдельных уровней языковой системы с точки зрения их роли для процесса текстопостроения. Выявлен его специфический характер в условиях вторичной вербализации канонического текста, установлены основные направления взаимодействия разных языковых систем при передаче вербализованной информации. В работе впервые определены пути возникновения на текстовом уровне участков супралинеарной информации как информации языковой формы.

Актуальность диссертации обусловлена современной тенденцией рассмотрения языковых феноменов в контексте их лингвокультурной обусловленности. Своевременным представляется и обращение к каноническому тексту, который имеет особую значимость в структуре современного социума, проявляющего все больший интерес к духовной литературе. Актуальным является обоснование лингвистической природы канонического текста, вербальное воплощение которого в ряде случаев

способно создавать коммуникативные трудности в социально-духовной сфере деятельности человека.

Объектом исследования является диапазон варьирования текстового содержания в зависимости от уровневой принадлежности языковых средств, привлекаемых для его выражения.

Предметом исследования были избраны вербально различные способы выражения тождественной текстовой информации, способные образовывать межъязыковые соответствия разной степени эквивалентности.

Целью настоящего исследования является установление характера содержательных трансформаций разноязычных версий Евангелия от Матфея, отразивших влияние структурных особенностей различных языковых систем при передаче текстовой информации.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- обосновать принципы изучения в аспекте интересов ЛТ категории текстовой информативности на базе канонического текста как самостоятельного типа текста;

- проследить, как структурируется межъязыковое пространство при сближении разных языковых систем для передачи текстовой информации в границах уровня предложения (стиха);

- проанализировать, как переданное на уровне предложения содержание отражается на текстовой информации в целом;

- определить, какую роль в продуцировании текстовой информации играет информация формы (супралинеарная информация), образующаяся при насильственном сближении разных языковых систем при трансляции текстового содержания.

Методами исследования являются описательный метод, метод компонентного анализа, метод лексикографического анализа, метод контекстуального анализа. Из общетеоретических методов важное место занимают метод дедукции и метод лингвистического моделирования речевых произведений.

Материалом для исследования послужили следующие языковые версии Евангелия от Матфея: три древние (греческая, латинская, славянская) и три новые (русская, английская, французская). Спорадически (по причине слабой сохранности текста) привлекался готский материал (четвёртая древняя версия), интересный ярко выраженным буквализмом в воспроизведении греческого оригинала. Все семь версий демонстрируют разную степень самостоятельности языковых систем при передаче текстового содержания (текстовой информации). В диссертации принимались к рассмотрению случаи дифференцированного (хотя бы в одной версии) воспроизведения языкового облика того или иного текстового фрагмента в плане лексики, грамматики и некоторых других аспектов. Вербализации, идентичные для всех семи версий, не рассматривались.

Количество вербально различных текстовых фрагментов, выявленных методом сплошной выборки в указанных языковых версиях Евангелия от Матфея, составило 250 единиц.

Теоретической базой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных исследователей в области теории языка и лингвистики текста (Аверьянова Г.Н., Бабайлова А.Э., Гальперин И.Р., Каменская O.JI., Морозов

A.B., Москальская О.И., Новиков А.И., Бондарко A.B.) лингвокультурологии (Вежбицкая А., Верещагин Е.М., Костомаров В.Г., Воркачев С.Г., Воробьев

B.В., Маслова В.А., Будагов P.A.), информативного содержания текста (Кремянский В.И., Михайлов В.Г., Сафронова Ю.Л., Черняховская Л.А., Bruner J.S., Queiroz J.,), истории перевода канонических текстов (Нелюбин Л.Л. Хухуни Г.Т., Рижский М.И., Семенец O.E., Панасьев А.Н., Федоров А., Хилл К., Цуркан Р.К., Чистович И.А., Bellanger J., Bruce F.F., Long L.).

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что раскрытие закономерностей межуровневой организации языковых систем может рассматриваться как вклад в развитие общетеоретических основ процесса текстопостроения. Установление его зависимости от характера языковых систем имеет значение как для развития теории языка в целом, так и для различных областей языкознания, связанных с теоретическим осмыслением процессов языковой коммуникации, межкультурного общения, конструирования единого коммуникативного пространства. Теоретически значимым представляется и развитие понятия межъязыкового пространства, структурированного в работе для разных уровней языковой системы, включая текстовый. Понятие вторично вербализованного текста, рождающегося в недрах межъязыкового пространства, также имеет несомненную значимость для теории языка, межкультурной коммуникации и лингвокультурологии. Раскрытие языковой организации канонического текста является значимым для развития общей теории текста, ориентированной в настоящее время на установление характерных признаков текстов самых разных типов.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью осуществления дальнейших текстовых исследований на базе канонического текста, а также использованием полученных результатов в практике преподавания различных вузовских курсов и спецкурсов по общему языкознанию, лингвистике текста, лингвокультурологии и теории перевода.

Методологической базой исследования избрана та система функциональной сущности языка, которая решается в настоящее время на базе достижений в области лингвистики текста, семантики текста и лигвокультурологии.

В качестве гипотезы исследования был принят тезис о том, что трансляция текстового содержания при его вторичной вербализации зависит от функциональной нагруженности языковых систем и степени их уподобления друг другу.

Положения, выносимые на защиту:

1. Канонический текст как особый тип текста может быть введен в сферу исследовательской практики J1T только с обоснованием понятия вторичной вербализации текста, происходящей вследствие его трансляции средствами других языковых систем (традиционно -перевода). Отличие понятия вторичной вербализации текста от традиционного понятия перевода заключается в том, что вторичная вербализация акцентирует соотнесенность оригинального текста с внеязыковым содержанием, а переведенного текста - с уже вербализованной информацией, которая была актуализирована средствами той или иной языковой системы в соответствии с присущими ей законами текстовой номинации.

2. Вторичная вербализация текста не только дает теоретическое обоснование практике перевода, но и представляет собой вполне самостоятельный феномен, так как раскрывает особенности соположения языковых систем в структуре межъязыкового пространства. В этом случае межъязыковое пространство проявляет себя как языковой фактор, выступающий при вторичной вербализации текста в функции предварительной стадии толкования текстового содержания и конструирования текстового смысла.

3. Межъязыковое пространство, объединяющее исходный текст и вторично вербализованные тексты, выступает в трёх разновидностях: лексико-семантическое, грамматическое и лексико-синтаксическое межъязыковое пространство.

4. Введение дополнительных лексем в отдельные вербализации стихов (предложений) выдает особую структурацию мысли, которая в соответствии с требованиями той или иной языковой системы должна получать дополнительную языковую конкретизацию.

5. Особый блок информации канонического текста связан с информацией формы - супралинеарной информацией, которая сознательно внедряется во вторично вербализованные тексты через уподобление их языковых систем языковой системе оригинала.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в статьях, докладах, тезисах, опубликованных в Саранске, Москве, Санкт-Петербурге, Пятигорске, Ульяновске. Основные положения диссертации были изложены в докладах и сообщениях на XXXII Огаревских чтениях (Саранск, 6-11 декабря 2004 г.), на IX научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов МГУ им. Н.П.Огарева (Саранск, 19-24 апреля 2004), на XXXVI Огаревских чтениях (Саранск, 3-8 декабря 2007 г.), на XIII научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов МГУ им. Н.П. Огарева (Саранск, 21-26 апреля 2008 г.), на VIII Международной научной конференции «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Ульяновск, 13-17 мая 2008 г.), на XXXVII Огаревских чтениях (Саранск, 8-13 декабря 2008 г.).

Структура работы. Работа состоит из Введения, трёх Глав, Заключения, Списка использованной литературы и Списка источников примеров.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность и новизна темы, определяются цель, задачи и методы исследования, указываются его объект и предмет, отмечается теоретическая и практическая значимость, формулируется гипотеза исследования, приводятся положения, выносимые на защиту.

Глава 1 «Процесс вербализации на уровне текста в контексте экстралингвистических и интралингвистических явлений» представляет собой теоретическое освещение круга вопросов, имеющих отношение к предмету исследования. Глава состоит из четырёх разделов.

В разделе 1.1. «Текстовая информация как лингвистический феномен» приводится обзор различных подходов к изучению феномена текстовой информации, анализируется её соотношение со смежными понятиями: «содержание текста», «семантика текста», «смысл текста». Важно иметь в виду, что в лингвистических трактовках утвердилось понимание информации, с одной стороны, как идеального продукта отражательных и мыслительных процессов [Черняховская 1983: 3], с другой, как любой суммы сведений, содержания вообще [Riegel 2005: 193-202; Розенталь, Теленкова 1976: 173; Николаева 1991: 16]. На уровне текста информация представляется явлением несколько иного порядка, которое можно квалифицировать, как отражение самых крупных участков референции / или "информации мира о самом себе"/, не доступных передаче через более мелкие единицы языка. Объёмность и сложность вербализуемого референта отражаются на организации текстовой информации и обеспечивают её зависимость от языковых средств, регулирующих ее характер и меру, и сообщающих ей различные коннотации, ассоциации и эстетические эффекты, в конечном итоге, также становящиеся частью информации текста. Таким образом, текстовая информация способна выступать в двух видах: информация какого-либо речевого отрезка о своей собственной организации и как то содержание, которое доносится с его помощью, или, как замечает Н. JI. Абрамян, подчеркнувшая такое разделение, - "то, что собственно и принято называть информацией" [Абрамян 1986: 5]. В таком понимании понятие текстовой информации приближается по своей сути к понятию «текстового содержания» и в настоящей работе используется как его синоним. Что касается соотношения текстовой информации и «семантики текста», то следует отметить, что предложенная И.Р. Гальпериным классификация типов информации (СФИ, СПИ и СКИ), представляется на настоящий момент времени достаточно масштабной и требующей в некоторых случаях дополнительной детализации на уровне «семантики текста» с учётом

текстовых сем. В свою очередь понятие «смысл текста», спорадически употребляемое в ходе настоящего исследования, предполагает восприятие, осмысление, эмоциональную оценку информации/содержания и фактически коррелирует с основной идеей текста, ради которой он и был создан [Реферовская 1989: 157].

Раздел 1.2. «Проблемы культуры и языка. Текст и культура. Явление межъязыкового пространства как лингвистическая проблема» посвящен рассмотрению проблем взаимосвязи языка и культуры, а также отражения культурной специфики языкового сообщества на текстовом уровне. В работе принимается точка зрения, что мировосприятие находит свое отражение, прежде всего, в тексте, как в одной из разновидностей семиотической системы [Степанова 1989: 57]. Если вести речь о вполне конкретной разновидности мировосприятия, а именно о языковом мировосприятии (как части известного ныне феномена - языковое сознание), то в приложении к текстовому уровню его следует понимать как освоенные (и предпочитаемые) тем или иным языковым сообществом способы вербализации внеязыковой ситуации. Эти способы отчетливо обнаруживают себя в структуре межъязыкового пространства, когда одна и та же внеязыковая ситуация получает вербализацию средствами разных языковых систем. В большинстве случаев только одна языковая версия текста непосредственно соотносится с внеязыковой ситуацией, а другие транслируют уже вербализованное содержание собственными средствами. Наиболее оптимальное проявление разноязычной вербализации одного и того же содержания демонстрируют канонические тексты, вербализующие его с максимальной установкой на точность воспроизведения и вместе с тем демонстрирующие разнообразные модификации этого содержания, что можно квалифицировать как факты проявления на уровне текста национально-специфических черт переводящего языка и культуры. В ситуации с разноязычными каноническими версиями, при создании которых всегда учитывались предыдущие языковые варианты, межъязыковое пространство представляет собой реально существующий феномен, предопределивший лексико-грамматическое воплощение заданного содержания.

Раздел 1.3. «Канонический текст как явление и как объект изучения в лингвистике» имеет целью раскрытие понятия «канонический текст», а также освещение степени его изученности в современной лингвистике.

В разделе 1.4. «Канонический текст в аспекте теории перевода» даётся краткая характеристика существующих версий канонического текста на рассматриваемых в диссертации языках. При этом основное внимание уделяется анализу экстралингвистических факторов, в разное время оказавших различное регулирующее воздействие на процесс вторичной вербализации канонического текста средствами той или иной языковой системы. Отражение сложного взаимодействия интра- и экстралингвистических явлений на языковом облике той или иной версии

канонического текста получило в работе название лингвокультурной парадигмы канонического текста (ЛКП).

Глава 2 «Межъязыковое лексико-грамматическое пространство как источник информативных трансформаций канонического текста» имеет целью выявление особенностей модификаций текстовой информации при вторичной вербализации канонического текста под влиянием межъязыкового пространства. Именно в его пределах становится возможным обнаружение текстовых зон, препятствующих полному совмещению разных языковых систем и демонстрирующих, таким образом, приоритетное соблюдение собственных языковых норм даже в условиях строгого подчинения ЛКП канонического текста. Как показало исследование, именно такие зоны спровоцировали в текстовых версиях многочисленные семантические издержки. Глава состоит из четырех разделов.

В разделе 2.1. «Межъязыковое лексико-семантическое пространство канонического текста и его роль в модификациях текстового содержания» раскрывается специфика межъязыкового пространства, актуализированного рассмотренными версиями канонического текста. Дается его лексико-грамматическая структурация, подробно освещаемая в трёх подразделах.

В подразделе 2.1.2. «Лексико-семантические структуры межъязыкового пространства в сфере конкретной лексики и их влияние на текстовое содержание» приводятся межъязыковые структуры, формируемые лексемами разных языковых версий при передаче одного и того же стиха. В перечисляемых ниже структурах примеры указываются в скобках (глава; стих):

гипер-гипонимические объединения: «птица - курица» (23;37); «птица - воробей» (10;29); «посевы - пшеница» (12;1); «рыба - кит» (12;40); «еда -хлеб» (15;2); «калека - однорукий» (18;28); «ловец - рыболов» (4;19).

ситуативно-тематические поля, под которыми понимаются классы слов, объединённые одной и той же типовой ситуацией или одной темой [Мартинович 1989: 40]: «корабль - лодка - сети» (4;22); «удочка - крючок» (17;27); «зима - ненастье» (16;3).

синонимические ряды с ориентацией на контекстные синонимы: «трава-зелень» (13;26).

тематические группы, одинаково присутствующие во всех языках, но отмеченные сильным культурным влиянием: «названия денег» (часто упоминаемые в Библии, что само по себе примечательно) (5;26), (17;24), (17;27); «земледелец - виноградарь» (21;33); «хитон - национальные названия одежды» (5;40); «бутылка - мехи» (9; 17).

Примечателен тот факт, что межъязыковое лексико-семантическое пространство в сферах конкретной и абстрактной лексики обнаруживает различную структурацию. Так, варьирование конкретных лексических единиц в пределах лексико-семантического МП выстраивается преимущественно в таких структурах, как гипер-гипонимические объединения, ситуативно-тематические поля и тематические группы. При

этом каждая из отмеченных структур с различной степенью интенсивности отражается на вербализуемом текстовом содержании. Наименьшее воздействие демонстрирует, к примеру, ситуативно-тематическое поле «части растений или произведенные из них предметы»:

Мф (7;3)

Греч.: tí 5е Р^еяец то KÔpcpoç то ëv тф осрвсЛцср той абс/цюи aov tt|v 5s ëv

тф аф ¿фбаХцф 8okôv oí) Kaxavosiç

Слав.: ЧТО ЖЕ ВИДИШИ СУЧЕЦ, ИЖЕ ВО ОЦЕ БРАТА ТВОЕГО, БРЕВНА ЖЕ, ЕЖЕ ЕСТЬ ВО ОЦЕ ТВОЕМ, НЕ ЧУЕШИ?

Рус.: И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?

Лат.: quid autem vides festucam in oculo fratris tui et trabem in oculo tuo non vides

Фр.: Pourquoi vois-tu la paille qui est dans l'oeil de ton frère, et n'aperçois-tu pas la poutre qui est dans ton oeil?

Англ.: And why beholdest thou the mote that is in thy brother's eye, but considerest not the beam that is in thine own eye?

Выделенные в данном стихе лексемы объединены общей типовой ситуацией и образуют единое ситуативно-тематическое поле указанного типа: греч. «сухие прутики, соломинки, стебли»; лат. «стебель, травинка, соломинка»; фр. «солома»; слав, «сучец»; рус. «сучок». И даже выход английской версии за пределы этой структуры («пылинка» - «балка»), создавая содержательную неадекватность и вызывая недоумение относительно сведения в один контекст разнопорядковых предметов, тем не менее, не нарушает логического построения данной межъязыковой структуры, и не влияет на полноту передаваемой информации. Причина здесь кроется в том, что во всех версиях была реализована сема противопоставления малого и большого размеров, что в полной мере передает смысл приведенной гиперболы.

Однако формальное соблюдение заданной оригиналом структуры не всегда гарантирует минимальное варьирование текстового содержания при вторичной вербализации. В ряде случаев лексические вариации отражались на подтексте, затрагивая, таким образом, совокупную информацию всего текста. В приведенном ниже примере Мф (9;17) такой резонанс вызвала в английской версии лексема бутылка, использованная в качестве замены для устаревшей реалии мехи, оставаясь, тем не менее, вместе с ней в границах той же структуры МП, а именно тематического ряда «ёмкость для жидкостей».

Греч.: oúSe pálXovoiv oïvov véov eiç áoKovq naXaiovç ¿i 5s цг| ye ptjyvuvTai oi àoKoi кон ó oivoç ек^еиш Kai oí àaxoi акоХХттол àXXa páXAouaiv oivov véov eiç àaKouç Kaivoûç Kai ацсротеро! Guvrripoivrai

Гот.: Nijî-^an giutand wein niujata in balgins fairnjans, aij^au distaurnand balgeis; bi[ieh [зап jah wein usgutnif) jah balgeis fraqistnand; ak giutand wein juggata in balgins niujans, jah bajojjum gabairgada.

Слав.: НИЖЕ ВЛИВАЮТ ВИНА НОВА В МЕХИ ВЕТХИ: АЩЕ ЛИ ЖЕ НИ, ТО ПРОСАДЯТСЯ МЕСИ, И ВИНО ПРОЛИЕТСЯ, И МЕСИ ПОГИБНУТ: НО ВЛИВАЮТ ВИНО НОВО В МЕХИ НОВЫ, И ОБОЕ СОБЛЮДЕТСЯ.

Рус.: не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое.

Лат.: ñeque mittunt vinum novum in litres veteres, alioquin rumpuntur utres et vinum effunditur et utres pereunt sed vinum novum in utres novos mittunt et ambo conservantur

Фр.: on ne met pas non plus du vin nouveau dans de vieilles outres; autrement, les outres se rompent, le vin se répand, et les outres sont perdues; mais on met le vin nouveau dans des outres neuves, et le vin et les outres se conservent.

Англ.: neither do men put new wine into old bottles: else the bottles break, and the wine runneth out, and the bottles perish: but they put new wine into new bottles, and both are preserved.

Логическая однородность заданной структуры, выдержанная всеми версиями (греч., гот., слав., рус., лат., фр. кожаный мех, мешок для еина\ англ. «бутылка»), спровоцировала дальнейшее изменение в английском тексте, поскольку бутылка не может разорваться, как это произошло бы с мехами, а может только разбиться (break). Произошедшие замены можно квалифицировать как несущественные, если не брать во внимание толкование данного текстового фрагмента, в котором говорится, что под старыми мехами подразумевается неокрепшая вера учеников Иисуса, а под молодым вином пост и тяжесть заповедей, и поэтому они еще нуждаются в снисхождении, которое должны будут проявлять и к другим [Феофилакт Болгарский эл. рес.]. Передать подобный аллегорический образ через лексему «бутылка» не представляется возможным, поскольку и старые, и новые бутылки разбиваются практически одинаково легко. Таким образом, исходный объем текстовой информации в английской версии был передан со значительными изменениями.

Подраздел 2.1.2. «Абстрактная лексика и ее структурация в границах межъязыкового пространства как источник воздействия на текстовое содержание» посвящен изучению объема и характера семантических трансформаций текстового содержания на основе анализа лексического материала в сфере абстрактной лексики. Варьирование абстрактных лексических единиц в пределах лексико-семантического МП (в отличие от конкретной лексики) выстраивается несколько иным образом преимущественно по модели межъязыкового синонимического ряда, компоненты которого, имея лишь ряд перекрещивающихся сем, находятся в специфических деривационных отношениях, когда значения разноязычных

лексем, рассмотренных в совокупности, напоминают семантику широкозначного слова. Подобное лексическое варьирование в передаче исходного понятия отражалось на текстовой информации, когда отдельные версии, избрав разные фрагменты широкозначной семантики, на уровне предложения и даже текста стали носителями разного содержания, как например, в стихе Мф (6;34):

Греч.: |гг| odv цер1|т|ат|те eiç tr|v cmpiov r| уар aupiov nepi(xvr|aei cautriç apKexöv тг| гщера ц Kaiáa cmrrjç

Слав.: НЕ ПЕЦЫТЕСЯ УБО НА УТРЕЙ, УТРЕНИЙ БО СОБОЮ ПЕЧЕТСЯ: ДОВЛЕЕТ ДНЕВИ ЗЛОБА ЕГО.

Рус.: Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Лат..- nolite ergo esse solliciti in crastinum crastinus enim dies sollicitas erit sibi ipse sufficit diei malitia sua

Фр.: Ne vous inquiétez donc pas du lendemain; car le lendemain aura soin de lui-même. A chaque jour suffit sa peine.

Англ.: Take therefore no thought for the morrow: for the morrow shall take thought for the things of itself. Sufficient unto the day is the evil thereof.

Совершенно очевидно, что в семантике выделенных лексических единиц присутствует общий блок значения, варьирующийся на эпидигматическом уровне: Греч: зло, бедствие, несчастье, порок; Слав.: злоба; Рус.: забота; Лат: порочность, злоба, злость, коварство, лукавство; Фр: наказание, кара, казнь, взыскание; огорчение, горе, страдание, боль; горести, муки; труд, работа; затруднение, трудность. Англ: зло, вред, бедствие, несчастье, грех, порок, болезнь. Но наряду с этим, каждая из версий представляет данный текстовый фрагмент с несколько иной коннотацией, высвечивая, таким образом, разные грани исходной метафоры, что не могло не отразиться на вербализуемом текстовом содержании.

Раздел 2.2. «Межъязыковые грамматические структуры и их проявление в разноязычных вариантах канонического текста в аспекте текстового содержания» имеет целью выявление дополнительных грамматических сем, появление которых было обусловлено структурной спецификой языковых систем, а также особенностями функционирования этих систем на отдельных текстовых участках. Чаще всего встречаются замены причастия или деепричастия на придаточное предложение или на группу однородных членов, соединенных союзом «и». Такие случаи грамматических синонимов весьма многочисленны в межъязыковом грамматическом пространстве и свидетельствуют об освоенной тем или иным языком вербализации двух параллельно протекающих, либо, так или иначе, сополагаемых друг с другом действий. Придаточное предложение употребляется даже на тех текстовых участках, когда языковая система не препятствует воспроизведению причастия, ср., например, допустимость причастной конструкции в английском * When fasting anoint thine head... : Мф (6;17)

Греч.: ou 5е vijoteúwv aXciy/ai aov rqv KcipaXrjv кт то npóaomóv aov

víyai

Слав.: ТЫ ЖЕ ПОСТЯСЯ ПОМАЖИ ГЛАВУ ТВОЮ, И ЛИЦЕ ТВОЕ ОУМЫЙ,

Гот. 1{з t>u fastands saibó ИаиЬф jjein jah ludja ¡jeina Jjwah. Рус.: А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, Лат.: tu autem cum ieiunas ungue caput tuum et faciem tuam lava Фр.: Mais quand tu jeûnes, parfume ta tête et lave ton visage Англ.: But thou, when thou fastest, anoint thine head, and wash thy face; В отдельных стихах актуальной коммуникативной семой, выражаемой грамматически, является сема последовательности действий. Она акцентировано выражается при помощи однородных членов предложения (см. ниже рус., франц. версии), хотя вполне доступным способом для каждой языковой системы является передача её при помощи придаточного предложения времени (ср. англ. версию), не исключая, однако, в отдельных случаях и неличных форм глагола. Данное обстоятельство можно рассматривать как актуализацию на текстовом уровне грамматической семы, ослабленной у грамматической структуры оригинала. В границах межъязыкового пространства такая сема может быть приравнена к дифференцирующему признаку грамматически синонимичной конструкции: Мф(2;14)

Греч.: о Ô£ еугрбец тсарё^сфеу то rcaiSíov кт tr|v цт^тера аитои vuktôç Kai avsxá)pr(aev eiç Aiyuretov

Слав.: ОН ЖЕ ВОСТАВ, ПОЯТ ОТРОЧА И МАТЕРЬ ЕГО НОЩИЮ, И ОТИДЕ ВО ЕГИПЕТ,

Рус.: Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет Лат.: qui consurgens accepit puerum et matrem eius nocte et recessit in Aegyptum

Фр.: Joseph se leva, prit de nuit le petit enfant et sa mère, et se retira en Egypte.

Англ.: When he arose, he took the young child and his mother by night, and departed into Egypt.

В этом случае, говоря об информации текста, имеет смысл вспомнить о смежном понятии - семантике текста, более приспособленной к комментированию текстового содержания в терминах сем. Если для информации текста достаточно констатировать сохранение объёма переданных фактов, то для семантики текста важной окажется не только их дополнительная детализация, но и специфическая аранжировка, любое нарушение которой можно расценивать как значимое. Рассмотрение этого вопроса продолжается в третьей главе, где учитывается информация языковой формы и вносимые ею нюансы в совокупную текстовую информацию.

В разделе 2.3. «Межъязыковые лексико-синтаксические синонимы и их роль в моделировании текстовой информации» поставлены те же цели, что и

в разделе 2.2., с той лишь разницей, что здесь анализу подвергается лексико-синтаксический уровень, представляющий, таким образом, межъязыковую синонимию как межуровневое явление. Разноуровневые синонимы отражают способность языка образовывать единицы синонимического содержания, превосходящего уровень слова и соединяющего при своей вербализации самые разные средства лексического и синтаксического уровней, например, я тревожусь, я в волнении, я обеспокоен [Цейтлин 1979: 78]. Следует отметить, что на базе лексико-синтаксического МП предпочтения той или иной языковой системы в вербализации текстовой информации проступают наиболее явно, например, в стихе Мф (1;18):

Греч.: тои 8в Чг|аог) Хрютои т] yéveoiç oùtcoç rjv |ivr|CT£u9eiar|ç xr|ç |ir)Tpôç сштог> Mapiaç тф Чмотцр jipiv ri cxuveXSsïv crôxoùç терЁОт) Év yaotpi ехоиаа_ек KV£Ù[ia.Toç àyiov

СЛАВ.: ИИСУС ХРИСТОВО РОЖДЕСТВО СИЦЕ БЕ: ОБРУЧЕННЕЙ БО БЫВШИ МАТЕРИ ЕГО МАРИИ ИОСИФОВИ, ПРЕЖДЕ ДАЖЕ НЕ СНИТИСЯ ИМА, ОБРЕТЕСЯ ИМУЩИ ВО ЧРЕВЕ ОТ ДУХА СВЯТА.

Рус.: Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго.

Лат.: Christi autem generatio sic erat cum esset desponsata mater eius Maria Ioseph antequam convenirent inventa est in utero habens de Spiritu Sancto

Фр.: Voici de quelle manière arriva la naissance de Jésus Christ. Marie, sa mère, ayant été fiancée à Joseph, se trouva enceinte, par la vertu du Saint Esprit, avant qu'ils eussent habité ensemble.

Англ.: Now the birth of Jesus Christ was on this wise: When as his mother Mary was espoused to Joseph, before they came together, she was found with child of the Holy Ghost

Ряд версий (рус., англ.) вербализуют исходный (греческий) текстовый фрагмент, содержащий причастие настоящего времени, в форме отдельного предложения (сложноподчиненного и простого соответственно), демонстрируя, таким образом, склонность к более изолированному представлению действий, в то время как присутствие причастной формы (греч., слав., лат.) делает вербализацию соответствующего содержания более компактной. Гораздо большая детализация событий присутствует в английском тексте, имеющем лексему «ребёнок» (вместо «чрево»), тогда как во французской версии (за счет введения лексемы «беременная») данный текстовый фрагмент получает уже максимально компактное воплощение. Если обратиться в данном случае к понятию текстовой номинации, то следует констатировать возврат всех языковых систем к первичной текстовой номинации, а именно к номинированию внеязыковой (а не вербализованной) ситуации, когда все языковые системы выделяют в ней разные признаки (иметь во чреве, быть беременной, оказаться с ребенком).

В разделе 2.4. «Структура стиха как структура мысли, оформленной предложением» рассматриваются случаи, когда процесс вторичной вербализации отдельных стихов (предложений) сопровождается со стороны некоторых языковых систем обязательным включением дополнительных лексико-грамматических средств, что можно квалифицировать как особенность языковой структурации выражаемой мысли. В этом случае особый интерес представляет русская Синодальная версия, содержащая большое количество курсивных вставок, без которых буквально воспроизведенный оригинал не понятен русскоязычному реципиенту, например, Мф (9; 7) И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой; Мф (16; 7) Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли.

Глава 3 «Супралинеарная информация канонического текста и её актуализация при разноязычных вербализациях текстового содержания» имеет целью проанализировать такой компонент информативной структуры канонического текста, как супралинеарная информация, за возникновение которой отвечает языковая форма вербализуемого содержания. Процесс вторичной вербализации канонического текста, осложненный уникальной прагматикой, предписывающей точное воспроизведение в переводе, как его содержания, так и формы, отразил весьма своеобразное функционирование всех языковых уровней. В частности, ранние разноязычные версии канонического текста, ориентированные на дословное воспроизведение оригинала, продемонстрировали особое напряжение грамматического уровня, который в каждой из переводных версий подстраивался под языковую организацию оригинала. Продуцируемые в таком случае чужеродные и неестественно звучащие обороты (которые впоследствии будут ассоциироваться с библейским стилем и которые в некоторых случаях намеренно внедрялись в поздние переводы), становились неотъемлемыми составляющими объема текстовой информации, а именно носителями особого ее блока, именуемого в настоящей работе (вслед за И.Р. Гальпериным) супралинеарной информацией. В настоящее время феномен информативности текстовой формы, т.е. возможности воздействия структурной организации текста на его содержание, признается несомненным фактом со стороны многих исследователей, обращающихся к текстам самой разной направленности (Гальперин, 2005; Форостенко, 2003; Казакова, 2006; Нелюбин, 2006; Воронюк, эл. рес.). Однако на базе канонического текста супралинеарная информация имеет несколько иную природу происхождения. Главным регулирующим фактором в данной ситуации является межъязыковое пространство, детерминирующее воздействие которого на характер функционирования языковых систем заключается, в том числе, и в вынужденном копировании лексико-грамматической структуры оригинала.

В настоящей работе анализ текстовых зон - носителей супралинеарной информации проводится на материале причастий, частотное использование

которых в высшей степени характерно для христианской греческой литературы. Буквальное копирование греческих причастий присутствует в готском и старославянском текстах, но игнорируется новыми версиями, что, с другой стороны, обозначает новый источник супралинеарной информации, а именно приближение канонического текста к текстопостроительным образцам привычных для современного социума текстовых построений, лишение их колорита архаики, торжественности и библейской стилистики.

Глава состоит из разделов.

Раздел 3.1. «Эквивалентность грамматической формы и нюансы супралинеарной информации в разноязычных версиях канонического текста» посвящен выявлению текстовых фрагментов, в которых наблюдается буквальное воспроизведение всеми версиями греческого причастия, не противоречащее их текстопостроительным нормам. Такие случаи могут быть расценены как возможность эквивалентного уподобления языковых систем на определенных участках канонического текста, что предполагает минимальное проявление супралинеарной информации. В частности, полное единодушие чаще всего наблюдается при воспроизведении причастия в функции определения в постпозиции.

Мф (21 ;2)

Греч.: Xéyav aûxoiç 7iopcúsa0£ eiç uiv kó>|it|v xt|v Kaxévavxi ùncov Kai

eÎ)0£(dç eùpfiasts övov figSeitévnv Kai ncöXov psi' aùxrjç xvaavteç àyàyexè Ц01

Слав.: ГЛАГОЛЯ ИМА: ИДИТА В ВЕСЬ, ЯЖЕ ПРЯМО ВАМА: И АБИЕ ОБРЯЩЕТА ОСЛЯ ПРИВЯЗАНО, И ЖРЕБЯ С НИМ: ОТРЕШИВША ПРИВЕДИТА МИ:

Рус.: сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне;

Лат.: dicens eis ite in castellum quod contra vos est et statim invenietis asinam alligatam et pullum cum ea solvite et adducite mihi

Фр.: en leur disant: Allez au village qui est devant vous; vous trouverez aussitôt une ânesse attachée, et un ânon avec elle; détachez-les, et amenez-les-moi.

Англ.: Saying unto them, Go into the village over against you, and straightway ye shall find an ass tied, and a colt with her: loose them, and bring them unto me.

Однако, эквивалентное транслирование морфологического значения, отмеченное в данном стихе (страдательное причастие в прошедшем времени), все же не освобождает его от присутствия отпечатка чужеродности звучания, т.е. от супралинеарной информации, в частности, на базе русского текста. Нарушение текстопостроительных норм произошло здесь за счет синтаксических средств, а именно за счет неестественного порядка следования элементов в синтагме. Нормы русского языка требуют

препозиции причастия в функции определения по отношению к определяемому слову: «привязанную ослицу» но не «ослицу привязанную».

Таким образом, в результате исследования оказалось возможным зафиксировать текстовые участки, допускающие копирование грамматической формы греческого причастия всеми версиями, но провоцирующие изменение порядка слов оригинала (в нижеследующем примере рус., англ. и франц. версии), что в свою очередь продуцирует естественность и обыденность звучания текста, т.е. изменение характера супралинеарной информации. К таким зонам, в частности, можно отнести отклонение от греческого текста в пользу конструкции: причастие в функции определения в постпозиции + обстоятельство места, например: Мф (8;28)

Греч.: кои ÉXOôvtoç сштои eiç то Tiépav eiç tr|v xápav tcov ra5apî]vcûv

x);tí|vtr|aav camp 5úo SatuoviÇôpsvoi ek tcov цутцшют ÉEtpyóuevoi xate/toi Xíav

àaxs цг) iG/vsiv uva napeXBsiv 8ia rrjç o8ov £Ksívr¡q

Слав.: И ПРИШЕДШУ ЕМУ НА ОН ПОЛ, В СТРАНУ ГЕРГЕСИНСКУЮ, СРЕТОСТА ЕГО ДВА БЕСНА ОТ ГРОБ ИСХОДЯЩА, ЛЮТА ЗЕЛО, ЯКО НЕ МОЩИ НИ КОМУ МИНУТИ ПУТЕМ ТЕМ.

Гот. Jah qimandin imma hindar marein in gauja Gairgaisaine, gamotidedun imma twai daimonarjos us hlaiwasnom rinnandans. sleidja filu, swaswe ni mahta manna usleijjan Jjairh ]запа wig jainana.

Рус.: И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.

Лат.: et cum venisset trans fretum in regionem Gerasenorum occurrerunt ei duo habentes daemonia de monumentis exeuntes saevi nimis ita ut nemo posset transiré per viam illam

Фр.: Lorsqu'il fut à l'autre bord, dans le pays des Gadaréniens, deux démoniaques, sortant des sépulcres, vinrent au-devant de lui. Ils étaient si furieux que personne n'osait passer par là.

Англ.: And when he was come to the other side into the country of the Gergesenes, there met him two possessed with devils, coming out of the tombs, exceeding fierce, so that no man might pass by that way.

В разделе 3.2. «Количественные параметры супралинеарной информации при передаче греческого причастия в отдельных структурных фрагментах стиха» приводится анализ количественных градаций супралинеарной информации в зависимости от количества отступивших от оригинала версий. Тот случай, что вариативность исходной греческой формы наблюдается только в одной версии, может свидетельствовать либо о сохранении в остальных текстах не свойственной им вербализации и, таким образом, предполагать сознательное включение блока супралинеарной информации, либо данный момент демонстрирует наличие текстовых участков, допускающих адекватное совмещение чуждых языковых систем.

Таким образом, увеличение числа версий, содержащих различного рода отступления от грамматической греческой формы, следует рассматривать как предрасположенность отдельных текстовых фрагментов к вариативной трансляции исходного объема текстовой информации, т.е. к модификациям характера супралинеарной информации (через сообщение тексту современного, привычного звучания). В данном разделе диапазон вариабельности текстового содержания (за счет последовательного изменения природы супралинеарной информации) представляется в порядке убывания единообразия разноязычных версий при вторичной вербализации исходного текста. В ходе исследования было установлено, что максимально допустимыми со стороны ЛКП трансформациями оригинала, присутствующими во всех версиях (за исключением иногда только готского текста, известного крайней степенью буквализма), следует считать передачу греческой причастной формы через придаточное предложение. При этом необходимо подчеркнуть частотность данной модели вербализации указанного текстового участка в пределах Евангелия от Матфея, что можно расценивать как свойственную в той или иной степени всем рассматриваемым языковым системам (кроме готской) тенденцию к вербализации данного текстового участка в соответствии с современными языковыми нормами. Приведем пример:

Мф (10;40)

Греч.: о ôtrôusvoc ujiâç еце ôsxexai Kai о еце ftir/ôucvoç Séxcxai tôv a7roaTsiXavT<x_|iE

Гот.: Sa andnimands izwis mik andnimi}), jah sa mik andnimands andnimij) Jjana sandjandan mik.

Слав.: ИЖЕ ВАС ПРИЕМЛЕТ. МЕНЕ ПРИЕМЛЕТ: И ИЖЕ ПРИЕМЛЕТ МЕНЕ. ПРИЕМЛЕТ ПОСЛАВШАГО МЯ:

Рус.: Кто принимает вас, принимает Меня; а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня;

Лат.: qui recipit vos me recipit et qui me recipit recipit eum qui me misit

Фр.: Celui qui vous reçoit me reçoit, et celui qui me reçoit, reçoit celui qui m'a envoyé.

Англ.: He that receiveth you receiveth me, and he that receiveth me receiveth him that sent me.

В данном случае все переводящие версии, кроме готской, в качестве эквивалента греческому атрибутивному причастию настоящего времени содержат, согласно выдержанной традиции, придаточные предложения, выполняющие здесь функцию подлежащего.

В разделе 3.3. «Типические случаи варьирования порядка слов и их роль в создании супралинеарной информации канонического текста» рассматриваются случаи изменения порядка слов вне связи с причастием. Словорасположение, имеющее в каноническом тексте неслучайный характер, способно проиллюстрировать своеобразие распределения признаков номинируемой ситуации на уровне стиха (предложения), характерное для той

или иной языковой системы. Таким образом, любое соблюдение или несоблюдение принципа «копиизма» при вторичной вербализации канонического текста может сигнализировать о вторжении в зону супралинеарной информации.

Необходимо отметить, что в объеме рассматриваемых версий варианты нарушения исходного порядка слов укладываются в немногочисленные типы, способные, в свою очередь дать повод к заключению о варьировании в границах межъязыкового пространства синтагматического распределения содержания (информации) вполне определенного свойства. К таким типам можно отнести: 1) игнорирование инверсии подлежащего, в большей степени характерное для языковых систем со строго фиксированным порядком слов, не допускающих начало предложения с предиката; 2) вариативное расположение обстоятельства; 3) вариативное расположение дополнения (прямого и косвенного); 4) вариативное расположение определения. Примечательно, что русский вариант текста при очевидной непривычности и архаичности звучания отдельных мест довольно редко отказывается от копирования порядка слов оригинала, чем способствует большей сохранности (по сравнению с французским и английским текстами) блока супралинеарной информации.

В Заключении подводятся общие итоги диссертационного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1) Захарова, Н.В. Текстовая информация и её вербализация средствами разных языковых систем (на материале переводов евангельского текста) / Н.В. Захарова // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Лингвистика». - М.: Изд-во МГОУ, 2007.-№3.-С. 99-107.

2) Захарова, Н.В. Особенности суперлинеарной информации канонического текста (на материале разноязычных версий Евангелия от Матфея)» / Н.В. Захарова // Вестник Санкт-Петербургского университета. Филология. Востоковедение. Журналистика. Серия 9.-СПб: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2008. - Вып.2. Ч.Н. - С. 139146.

3) Захарова, Н.В. Формально-семантические расхождения в многоязычных переводах новозаветного текста / Н.В. Захарова // XXXII Огаревские чтения: Материалы научной конференции: В 2-х частях. Ч. 1. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2004. - С. 51-52.

4) Захарова, Н.В. Фактор культурного взаимодействия в разноязычных версиях канонического текста / Н.В. Захарова // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации: теоретические и

прикладные аспекты: Межвуз. сб. науч. тр. / МГУ им. Н.П. Огарева. -Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2004. - Вып. 3. - С. 177-180.

5) Захарова, Н.В. Особенности переводческой техники в связи с функционально-стилевой принадлежностью текста / Н.В. Захарова // Гуманитарные исследования: традиции и инновации: Сб. науч.-метод. Тр. / МГУ им. Н.П. Огарева и др. - Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2004. - С. 6973.

6) Захарова, Н.В. Содержательная вариабельность при вербализации на текстовом уровне / Н.В. Захарова // Материалы IX научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов МГУ им. Н.П.Огарева: в 2 ч. Ч.1.: Гуманитарные науки / Сост.: С.С. Тремаскина, О.И. Скотников; Отв. за вып. В.Д. Черкасов. - Саранск: Изд-во Морд. Ун-та, 2004. - С.56-57.

7) Захарова, Н.В. Лингвокультурная парадигма канонического текста (на материале разноязычных переводов Евангелия от Матфея) / Н.В. Захарова // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации: теоретические и прикладные аспекты: межвузов, сб. науч. трудов. Вып. 5 / МГУ им. Н.П. Огарева; [редкол.: Ю.М. Трофимова (отв. ред.) и др.]. -Саранск, 2006.-С. 121-126.

8) Захарова, Н.В. Структура текстовой информации и особенности ее вербального выражения / Н.В. Захарова // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. Материалы VIII Международной научной конференции (Ульяновск, 13-17 мая 2008 года) - М.; Ульяновск: Ин-т языкознания РАН; Ульяновский гос. ун-т, 2008. -С. 127-129.

9) Захарова, Н.В. Лексические расхождения в переводе канонического текста в аспекте межъязыкового семантического пространства / Н.В. Захарова // XXXVI Огаревские чтения: материалы науч. конф.: в 3 ч. 4.1. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С. 89-90.

10) Захарова, Н.В. Ритмическая организация канонического текста как способ продуцирования супралинеарной информации / Н.В. Захарова // Материалы XIII научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева, Ч. 1. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С.101-102.

11)Захарова, Н.В. Межъязыковое лексико-семантическое пространство канонического текста и его роль в модификациях текстового содержания / Н.В. Захарова // Профессиональная коммуникация: актуальные вопросы лингвистики и методики. Межвузовский научный альманах / Отв. ред. Ширяева Т.А - Пятигорск: ПГЛУ, 2009. - Вып.2. - С. 156-162.

Подписано в печать 18.05.09. Объем 1,25 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 723. Типография Издательства Мордовского университета 430005, г. Саранск, ул. Советская, 24

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Захарова, Наталья Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОЦЕСС ВЕРБАЛИЗАЦИИ НА УРОВНЕ ТЕКСТА В КОНТЕКСТЕ ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИХ И

ИНТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ.

1.1. Текстовая информация как лингвистический феномен.

1.2. Проблемы культуры и языка. Текст и культура. Явление межъязыкового пространства как лингвистическая проблема.

1.3.Канонический текст как явление и как объект изучения в лингвистике

1.4. Канонический текст в аспекте теории перевода.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. МЕЖЪЯЗЫКОВОЕ ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО КАК ИСТОЧНИК ИНФОРМАТИВНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ КАНОНИЧЕСКОГО ТЕКСТА.

2.1. Межъязыковое лексико-семантическое пространство канонического текста и его роль в модификациях текстового содержания.

2.1.1. Лексико-семантические структуры межъязыкового пространства в сфере конкретной лексики и их влияние на текстовое содержание.

2.1.2. Абстрактная лексика и ее структурация в границах межъязыкового пространства как источник воздействия на текстовое содержание.

2.2. Межъязыковые грамматические структуры и их проявление в разноязычных вариантах канонического текста в аспекте текстового содержания.

2.3. Межъязыковые лексико-синтаксические синонимы и их роль в моделировании текстовой информации.

2.4. Структура стиха как структура мысли, оформленной предложением 136 Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. СУПРАЛИНЕАРНАЯ ИНФОРМАЦИЯ КАНОНИЧЕСКОГО ТЕКСТА И ЕЁ АКТУАЛИЗАЦИЯ ПРИ РАЗНОЯЗЫЧНЫХ ВЕРБАЛИЗАЦИЯХ ТЕКСТОВОГО СОДЕРЖАНИЯ.

3.1. Эквивалентность грамматической формы и нюансы супралинеарной информации в разноязычных версиях канонического текста.

3.2. Количественные параметры супралинеарной информации при передаче греческого причастия в отдельных структурных фрагментах стиха.

3.3. Типические случаи варьирования порядка слов и их роль в создании супралинеарной информации канонического текста.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Захарова, Наталья Владимировна

Современная лингвистика текста (далее также JIT) проявляет интерес к текстам самых различных типов, тщательно выявляя их специфические особенности даже в границах известных функциональных стилей. Вместе с тем, однако, текст, традиционно именуемый каноническим, ещё не оказывался в поле её зрения. Между тем, данный тип текста, носителем которого являются книги Библии, в лингвистическом отношении оказывается уникальным средоточием фактов, представляющих несомненную ценность для раскрытия важных сторон языковой системы на уровне текстопостроения.

В отношении канонического текста сложилась своеобразная объективная ситуация, которая продолжает существовать и видоизменяться по настоящее время. Сущность её заключается в том, что на протяжении двух тысячелетий этот текст переводился (и продолжает переводиться) на самые разные языки, имея в целом одинаковую прагматику: передать содержание и смысл Писания. Всякий раз эта передача возлагалась на разные языковые системы, не всегда приспособленные для её осуществления. Помимо этого на ней отражались и разные переводческие установки, смещавшие центр тяжести с одного уровня языковой системы на другой. В этом положении дел просматривается отдельная лингвистическая проблема, а именно детерминированность такой важной текстовой категории, как категория текстовой информативности, различными условиями функционирования языковых систем при трансляции заданного текстового содержания.

Конкретизируя сформулированную проблему, отметим тот её аспект, который определил исследовательские направления настоящей диссертации. Он заключается в следующем: обретение разными уровнями языковой системы известной самостоятельности при текстопостроении, когда транслируемое содержание начинает впитывать продуцируемые ими содержательные нюансы. Ситуация такого рода, отразившаяся в каноническом тексте в самом широком диапазоне, в других случаях может проявляться фрагментарно, но на базе канонического текста — она уникальна, как уникален и сам текст, а также его роль в жизни общества.

Следует отметить, что в случае переводных текстов (каковыми являются разноязычные версии Библии) понятие текстопостроения (как и многие другие категории JIT) нуждается в уточнении. Фактически JIT никогда не развивала подобные аспекты, и законы текстопостроения рассмотрены ею только применительно к оригинальному тексту, созданному на том или ином языке. Между тем вторично вербализованный текст (что имеет место при переводе) также обладает всеми признаками текста, которые логично рассматривать как субстанции, меняющие своё качество под влиянием системы переводящего языка. Канонический текст имеет ту особенность, что он переводился в границах стиха, иногда равного предложению, а иногда превосходящего его объём (для сравнения можно вспомнить поэтический текст, который всегда переводится именно как текст). По этой причине формальная структура канонического текста всегда одна и та же, но содержательная - вариативна и в связи с этим она вправе рассматриваться как явление текстовой информации вторично вербализованного текста. Следует особо подчеркнуть, что лингвистический термин «текстовая информация», входящий в понятийный аппарат JIT, по сути, слабо отличается от традиционного термина «текстовое содержание», и употребляется в работе как его синоним.

Проблемы вторичной вербализации текста, осуществляемой при особой ориентации на тот или иной языковой уровень, наиболее полно могут быть прояснены именно на базе канонического текста. Особенностью вторичной вербализации в этом случае следует считать воздействие разнообразных экстралингвистических факторов, сводимых, однако, в общее русло лингвокультурологии. Исходя из сказанного, становится необходимым обоснование лингвокулътурной парадигмы канонического текста (далее также ЛКП). Данное понятие предлагается понимать как систему проблем его перевода, нашедших различные языковые решения в зависимости от времени создания той или иной языковой версии и соответственно культурных установок, господствовавших на тот момент. Проблема лингвокультурной парадигмы канонического текста находит поддержку в идее межъязыкового пространства (далее также МП), сформулированного в работе А.В. Морозова. Несмотря на то, что эта идея высказана им по отношению к уровню слова, она вполне может быть развита и далее. Идея межъязыкового пространства (в трактовке А.В. Морозова) опирается на тот факт, что слова разных языков обладают приблизительно одинаковым семантическим объёмом, но лишь по-разному регистрируют его в системе: то, что в одном языке остается в потенциальном состоянии, в другом может закрепиться в семантической структуре слова и наоборот. Разноязычные слова рассматриваются как синонимы, и синонимический ряд выводится, таким образом, в сферу межъязыкового функционирования [Морозов 2003: 78-79].

Идея межъязыкового пространства для канонического текста имеет несомненную функциональную значимость, поскольку при создании текстов Писания практически ни один из выполнявшихся переводов не был свободен от учета предшествующих разноязычных версий Библии, и переводчик, таким образом, в полном смысле слова находился в межъязыковом пространстве. Для его иллюстрации, в частности, можно привести такие факты. Исследователями отмечается, что библейское богословие является общехристианским и со времен Оригена (185-254) осуществляется международными усилиями [Алексеев 2002: 33]. К.И. Логачев, упоминая деятельность РБО, также приводит факт использования разноязычных версий при создании русского варианта Библии: «Помимо греческих, еврейских и русско-славянских библейских текстов, русские библейские переводчики начала XIX века использовали также библейские тексты на немецком и французском языках» [Логачев 1991: 292]. При этом переводчики пользовались и разными рукописными вариантами текстов. Известно, например, что переводчикам, работавшим над Библией короля Иакова, приходилось полагаться на печатные издания греческого Нового Завета, которые основывались на поздних (не ранее X в.) греческих рукописях. Современные переводчики на английский язык использовали издания греческого Нового Завета, в основу которых положены рукописи III-IV века [Мецгер 2006: 315]. А когда переводилась Острожская Библия, основой издания послужила копия Геннадиевской Библии; текст, однако, сверялся и с другими рукописями. Из греческих источников использовалась Альдинская Библия 1518 г. и Комплютенская полиглота 1514-1517 гг. В отдельных случаях можно предполагать влияние древнееврейского текста [Православная энциклопедия 2002: 145]. Тот факт, что при лингвистическом анализе могут рассматриваться версии канонического текста, не обязательно восходящие к одному оригиналу, не противоречит идее межъязыкового пространства, поскольку приведённые выше факты свидетельствуют о том, что все они, так или иначе, испытали его воздействие.

Исходя из сказанного, можно заключить, что предпочтительная ориентация переводчика на тот или иной уровень языковой системы (иначе говоря, доминирование отдельного уровня) при вторичной вербализации текста сочетается с влиянием межъязыкового пространства, что оказывает ещё большее воздействие на функционирование языковых систем в данном процессе. Сказанным определяется круг теоретических вопросов, в решении которых канонический текст имеет уникальную значимость сравнительно с другими типами текста.

Научная новизна настоящей диссертации заключается в том, что впервые было осуществлено лингвистическое описание ситуации взаимодействия разноязычных текстов, объединённых общей прагматикой. Новым является также введение канонического текста в репертуар исследовательского фонда лингвистики текста. Впервые систематизированы функциональные особенности отдельных уровней языковой системы с точки зрения их роли для процесса текстопостроения. Выявлен его специфический характер в условиях вторичной вербализации канонического текста, установлены основные направления взаимодействия разных языковых систем при передаче вербализованной информации. В работе впервые определены пути возникновения на текстовом уровне участков супралинеарной информации как информации языковой формы.

Актуальность диссертации обусловлена современной тенденцией рассмотрения языковых феноменов в контексте их лингвокультурной обусловленности. Своевременным представляется и обращение к каноническому тексту, который имеет особую значимость в структуре современного социума, проявляющего все больший интерес к духовной литературе. Актуальным является обоснование лингвистической природы канонического текста, вербальное воплощение которого в ряде случаев способно создавать коммуникативные трудности в социально-духовной сфере деятельности человека.

Объектом исследования является диапазон варьирования текстового содержания в зависимости от уровневой принадлежности языковых средств, привлекаемых для его выражения.

Предметом исследования были избраны вербально различные способы выражения тождественной текстовой информации, способные образовывать межъязыковые соответствия разной степени эквивалентности.

Целью настоящего исследования является установление характера содержательных трансформаций разноязычных версий Евангелия от Матфея, отразивших влияние структурных особенностей различных языковых систем при передаче текстовой информации.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- обосновать принципы изучения в аспекте интересов JIT категории текстовой информативности на базе канонического текста как самостоятельного типа текста;

- проследить, как структурируется межъязыковое пространство при сближении разных языковых систем для передачи текстовой информации в границах уровня предложения (стиха);

- проанализировать, как переданное на уровне предложения содержание отражается на текстовой информации в целом;

- определить, какую роль в продуцировании текстовой информации играет информация формы (супралинеарная информация), образующаяся при насильственном сближении разных языковых систем при трансляции текстового содержания.

Методами исследования являются описательный метод, метод компонентного анализа, метод лексикографического анализа, метод контекстуального анализа. Из общетеоретических методов важное место занимают метод дедукции и метод лингвистического моделирования речевых произведений.

Материалом для исследования послужили следующие языковые версии Евангелия от Матфея: три древние (греческая, латинская, славянская) и три новые (русская, английская, французская). Спорадически (по причине слабой сохранности текста) привлекался готский материал (четвёртая древняя версия), интересный ярко выраженным буквализмом в воспроизведении греческого оригинала. Все семь версий демонстрируют разную степень самостоятельности языковых систем при передаче текстового содержания (текстовой информации). В диссертации принимались к рассмотрению случаи дифференцированного (хотя бы в одной версии) воспроизведения языкового облика того или иного текстового фрагмента в плане лексики, грамматики и некоторых других аспектов. Вербализации, идентичные для всех семи версий, не рассматривались.

Количество вербально различных текстовых фрагментов, выявленных методом сплошной выборки в указанных языковых версиях Евангелия от Матфея, составило 250 единиц.

Теоретической базой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных исследователей в области теории языка и лингвистики текста

Аверьянова Г.Н., Бабайлова А.Э., Гальперин И.Р., Каменская О.Л., Морозов

A.В., Москальская О.И., Новиков А.И., Бондарко А.В.) лингвокультурологии (Вежбицкая А., Верещагин Е.М., Костомаров В.Г., Воркачев С.Г., Воробьев

B.В., Маслова В.А., Будагов Р.А.), информативного содержания текста (Кремянский В.И., Михайлов В.Г., Сафронова Ю.Л., Черняховская Л.А., Bruner J.S., Queiroz J.,), истории перевода канонических текстов (Нелюбин Л.Л. Хухуни Г.Т., Рижский М.И., Семенец О.Е., Панасьев А.Н., Федоров А., Хилл К., Цуркан Р.К., Чистович И.А., Bellanger J., Bruce F.F., Long L.).

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что раскрытие закономерностей межуровневой организации языковых систем может рассматриваться как вклад в развитие общетеоретических основ процесса текстопостроения. Установление его зависимости от характера языковых систем имеет значение как для развития теории языка в целом, так и для различных областей языкознания, связанных с теоретическим осмыслением процессов языковой коммуникации, межкультурного общения, конструирования единого коммуникативного пространства. Теоретически значимым представляется и развитие понятия межъязыкового пространства, структурированного в работе для разных уровней языковой системы, включая текстовый. Понятие вторично вербализованного текста, рождающегося в недрах межъязыкового пространства, также имеет несомненную значимость для теории языка, межкультурной коммуникации и лингвокультурологии. Раскрытие языковой организации канонического текста является значимым для развития общей теории текста, ориентированной в настоящее время на установление характерных признаков текстов самых разных типов.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью осуществления дальнейших текстовых исследований на базе канонического текста, а также использованием полученных результатов в практике преподавания различных вузовских курсов и спецкурсов по общему языкознанию, лингвистики текста, лингвокультурологии и теории перевода.

Методологической базой исследования избрана та система функциональной сущности языка, которая решается в настоящее время на базе достижений в области лингвистики текста, семантики текста и лигвокультурологии.

В качестве гипотезы исследования был принят тезис о том, что трансляция текстового содержания при его вторичной вербализации зависит от функциональной нагруженности языковых систем и степени их уподобления друг другу.

Положения, выносимые на защиту:

1. Канонический текст как особый тип текста может быть введен в сферу исследовательской практики ЛТ только с обоснованием понятия вторичной вербализации текста, происходящей вследствие его трансляции средствами других языковых систем (традиционно -перевода). Отличие понятия вторичной вербализации текста от традиционного понятия перевода заключается в том, что вторичная вербализация акцентирует соотнесенность оригинального текста с внеязыковым содержанием, а переведенного текста — с уже вербализованной информацией, которая была актуализирована средствами той или иной языковой системы в соответствии с присущими ей законами текстовой номинации.

2. Вторичная вербализация текста не только дает теоретическое обоснование практике перевода, но и представляет собой вполне самостоятельный феномен, так как раскрывает особенности соположения языковых систем в структуре межъязыкового пространства. В этом случае межъязыковое пространство проявляет себя как языковой фактор, выступающий при вторичной вербализации текста в функции предварительной стадии толкования текстового содержания и конструирования текстового смысла.

3. Межъязыковое пространство, объединяющее исходный текст и вторично вербализованные тексты, выступает в трёх разновидностях: лексико-семантическое, грамматическое и лексико-синтаксическое межъязыковое пространство.

4. Введение дополнительных лексем в отдельные вербализации стихов (предложений) выдает особую структурацию мысли, которая в соответствии с требованиями той или иной языковой системы должна получать дополнительную языковую конкретизацию.

5. Особый блок информации канонического текста связан с информацией формы - супралинеарной информацией, которая сознательно внедряется во вторично вербализованные тексты через уподобление их языковых систем языковой системе оригинала.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в статьях, докладах, тезисах, опубликованных в Саранске, Москве, Санкт-Петербурге, Пятигорске, Ульяновске. Основные положения диссертации были изложены в докладах и сообщениях на XXXII Огаревских чтениях (Саранск, 6-11 декабря 2004 г.), на IX научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов МГУ им. Н.П.Огарева (Саранск, 19-24 апреля 2004), на XXXVI Огаревских чтениях (Саранск, 3-8 декабря 2007 г.), на XIII научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов МГУ им. Н.П. Огарева (Саранск, 21-26 апреля 2008 г.), на VIII Международной научной конференции «Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты» (Ульяновск, 13-17 мая 2008 г.), на XXXVII Огаревских чтениях (Саранск, 8-13 декабря 2008 г.).

Структура работы. Работа состоит из Введения, трёх Глав, Заключения, Списка использованной литературы и Списка источников примеров.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Вербализация текстовой информации в зависимости от характера языковой системы"

Выводы по третьей главе

Как показал анализ особого слоя текстовой информации, а именно информации формы в различных языковых версиях Евангелия от Матфея, в её характере и структуре можно выделить некоторые типические особенности:

1. Истоки данного вида текстовой информации коренятся в особом проявлении ЛКП канонического текста, который переводился на ранних этапах с соблюдением принципа «копиизма», имевшего все основания наиболее полно реализоваться на грамматическом уровне языковой системы;

2. Супралинеарная информация, генерированная максимально точным воспроизведением грамматических форм греческой версии текста, наиболее полно локализовалась в переводных версиях при передаче причастий, составлявших характерную особенность греческой языковой системы;

3. При всем различии в использовании причастий в греческом языке и в языках переводных версий отмечаются своеобразные «зоны допуска», где копирование греческого причастия естественно совмещается с текстовым использованием причастия в других языковых версиях, иногда осложняясь синтаксическим фактором порядка слов, который и продуцирует супралинеарную информацию;

4. Супралинеарная информация канонического текста может быть охарактеризована с точки зрения количественных параметров даже при передаче греческих причастий. Грамматические расхождения различных языковых версий обнаруживают при этом, с одной стороны, неприемлемость причастия для той или иной языковой системы, а с другой, его полную допустимость, тем не менее, отвергнутую текстовой версией;

5. Отвержение причастия в этом случае практически не отражается на объёме супралинеарной информации, но является симптоматичным в плане текстовых вербализаций, характерных для той или иной языковой системы. Наиболее частотным способом нарушения в воспроизведении греческого причастия является конструкция типа «принимающий вас принимает меня», при, передаче которой причастие всеми версиями было развернуто в придаточное предложение;

6. Зоны уменьшения супралинеарной информации возникают и при изъятии или, напротив, при добавлении тогсь или иного элемента предложения, в частности, союза «и». При этом оказывается, что время создания переводной версии является несущественным фактором, и в этом процессе, например, русский язык может солидаризироваться с латинским, а французский - со славянским.

204

Заключение

Предпринятое исследование позволило не только установить главные направления в изучении такого типа текста, как канонический текст, но и сделать некоторые выводы более общего характера. Прежде всего, следует подчеркнуть, что рассмотрение разноязычных версий канонического текста расширяет исследовательское поле лингвистики текста (JIT), апеллирующей исключительно к оригинальным текстам и как следствие к первичной текстовой вербализации, осуществляемой в соответствии с законами текстовой номинации языка оригинала. Между тем, устойчивая традиция существования канонического текста во множестве разноязычных вербализаций позиционирует его как продукт вторичной вербализации уже вербализованного внеязыкового содержания, когда имеет место несовпадение принципов текстовой номинации языка оригинала и языка перевода. В этом случае воспроизведение при вторичной вербализации несовпадающих черт текстовых номинаций не проходит бесследно для такого важного текстового феномена, как текстовая информация (или текстовое содержание). Тот факт, что даже в греческом оригинале евангельского текста сохранились наследственные черты текстовой номинации древнееврейского языка (поэтапное, детальное перечисление отдельных действий, слабая выраженность признака через прилагательное в силу его неразвитости как части речи), свидетельствует о необходимости её учёта при вторичной вербализации, когда языковые системы переводящих языков были настроены на другие принципы интерпретации внеязыкового содержания. Лингвокультурная парадигма канонического текста, предполагающая, прежде всего, культурные установки перевода канонического текста, раскрывает два вида вторичной вербализации: буквальное копирование принципов первичной текстовой номинации и некоторое отступление от неё. В силу этого особую роль для текстовой информации вторично вербализованного канононического текста приобретает фактор формы, продуцирующий в её структуре особый блок содержания, возникающий по причине необычного функционирования различных языковых средств. Эта информация, которая может быть определена как супралинеарная, становится значимым компонентом текстовой информации канонического текста, его маркером, позволяющим в определенных границах даже заявлять об особом библейском стиле.

Исследование показало также, что совершенно особые условия образования текстовой информации канонического текста делают своевременным сближение различных понятий, используемых при комментировании содержательных параметров текста, а именно понятий информации текста и семантики текста. Семантику текста вполне логично интерпретировать в границах текстовых сем, напрямую зависящих от семантических и грамматических значений. Поэтому при рассмотрении разноязычных версий были установлены содержательные вариации; умеренно отражающиеся на СФИ (в терминологии И.Р. Гальперина), но, тем не менее, вносящие семантические нюансы в вербализуемую информацию. Эти нюансы напрямую связаны с характером языковой системы и ее готовностью вербализовать то или иное внеязыковое содержание. Здесь, в частности, можно упомянуть вербализацию двух так или иначе сополагаемых друг с другом действий (наследственные черты текстовой номинации), которые в древних вербализациях передаются через неличные формы глагола, а в новых - исключительно посредством личных. При этом последние выдают собственную трактовку таких действий, при которой каждое из них номинируется как самостоятельное, но не сопутствующее другому.

Проведенное исследование, касавшееся только категории текстовой информации, показало, что разноязычные версии канонического текста демонстрируют видоизменение отмеченной категории, которое происходит под влиянием внутренних ресурсов языковых систем, привлеченных для вторичной вербализации заданного текстового содержания. Включение этих ресурсов происходило под влиянием ЛКП канонического текста, когда осуществлялся их особый отбор в структуре межъязыкового пространства. В границах текста Евангелия от Матфея оказалось возможным проследить отдельные виды варьирования текстовой информации. Это варьирование, коснувшиеся таких видов информации, как СФИ и СПИ (в терминологии И.Р. Гальперина), было запрограммировано соблюдением отдельных структур межъязыкового пространства. Важно отметить также, что проявление модификаций СФИ и СПИ в границах МП становится очевидным только на уровне предложения, вследствие чего можно говорить об особой значимости данного уровня для процесса передачи текстового содержания в условиях вторичной вербализации текста. Именно канонический текст позволяет с особой отчетливостью увидеть, как содержательные изменения, происшедшие в границах предложения, распространяются на всю текстовую информацию. При этом изменения такого рода на определенных текстовых-участках оказывались настолько значимыми, что утрачивался один из конституирующих параметров библейского повествования, играющий колоссальную роль, а именно подтекст. Самым ярким примером утраты подтекста английской версией Евангелия от Матфея оказалось использование лексемы бутылка вместо лексемы меха, составляющих одну структуру межъязыкового лексико-семантического пространства, а именно межъязыковую тематическую группу «ёмкость для жидкостей». Менее значимыми для совокупной текстовой семантики являются изменения в пределах СФИ, в частности, использование славянской версией (вслед за греческой) лексемы зима, хотя в действительности имелось в виду лишь погодное явление, характерное для южной зимы, а именно ненастье.

Как показал анализ, МП, предопределившее лексико-грамматическое воплощение всех существующих версий и, таким образом, запрограммировавшее семантические сдвиги в передаче исходного текстового содержания, структурируется в следующих видах: лексико-семантическое, грамматическое и лексико-синтаксическое межъязыковое пространство, где каждый демонстрирует различную степень интенсивности варьирования СФИ и СПИ. Межъязыковое лексико-семантическое пространство обнаруживает различную структурацию в сфере абстрактной и конкретной лексики. Варьирование абстрактных лексических единиц в пределах лексико-семантического МП выстраивается преимущественно по модели межъязыкового синонимического ряда, компоненты которого, имея лишь ряд перекрещивающихся сем, находятся в специфических деривационных отношениях, когда значения разноязычных лексем, рассмотренных в совокупности, напоминают семантику широкозначного слова. Подобное лексическое варьирование в передаче исходного понятия самым непосредственным образом отражалось на текстовой информации, когда отдельные версии, избрав разные фрагменты широкозначной семантики, на уровне предложения и даже текста стали носителями разного содержания. Очевиднее всего такое информативное видоизменение проявилось в звеньях семантической цепочки, «зло, бедствие, горе, порок, злоба, затруднение, забота», которая в самом полярном противопоставлении представлена в русской {забота) и английской {the evil) версиях. Конкретная лексика обнаруживает в пределах МП иную структурацию и в целом не так активно влияет на текстовое содержание. Наименьшее воздействие на него оказала тематическая группа «одежда», где воспроизведение культурного колорита не играет определяющей роли ни для СФИ, ни для СПИ. Что касается грамматического МП, то, как уже указывалось, наибольшее воздействие на текстовую информацию оказали текстовые фрагменты, актуализирующие соположение двух действий. Свое влияние на структуру передаваемой текстовой информации обнаруживает и межъязыковое лексико-синтаксическое пространство, демонстрирующее синонимические способы (на уровне словосочетаний) вербализации некоторых текстовых участков и тем самым высвечивающее предпочтения, свойственные той или иной языковой системе. При этом имеет место возврат к первичной вербализации, когда разные языковые версии начинают фиксировать дополняющие друг друга признаки одной внеязыковой ситуации, например, имеет во чреве (рус.) и she was found with child (англ.).

В несколько ином ключе резонирует на передаваемое содержание процесс вербализации определенных стихов (предложений), актуализация содержания которых требует от некоторых языковых систем обязательного привнесения дополнительных сем, что свойственно особенностям структурации выражаемой на них мысли. В этом смысле примечательной оказывается русская синодальная версия, содержащая множество курсивных вставок, представляющих собой лексические добавления, без которых дословно выполненный перевод оказывается непонятным русскоязычному пользователю. Совершенно особым свойством обладает такой компонент информативной структуры канонического текста, как супралинеарная информация, за возникновение которой отвечает форма вербализуемого содержания. В настоящее время феномен информативности текстовой формы, (о чем лишь только упоминается И.Р. Гальпериным) является несомненным фактом и все чаще привлекает внимание исследователей, обращающихся к текстам самой разной направленности. Но как показало исследование, в отношении канонического текста подобный информативный блок получает максимально возможное воплощение. Уникальная прагматическая направленность и исключительные условия осуществления переводов канонического текста, требующие во все времена максимально точного (нередко дословного) воспроизведения оригинала средствами принимающей языковой системы, вынуждали переводящие языковые системы копировать грамматический строй первоисточника, что не могло не привнести впечатления искусственности текстового построения. Многопрофильность этой искусственности породила и многозначность её прагматики, вылившуюся в необычность, торжественность, особую предназначенность текста, что и составляет сущность супралинеарной информации.

Возникновение супралинеарной информации на базе Евангелия от Матфея оказалось возможным за счет морфологических (копирование частей речи оригинала) и синтаксических (порядок слов; разбиение и объединение предложений в границах стиха; пунктуация) средств. Результатом анализа стало выявление границ возможностей языковых систем при вторичной вербализации канонического текста, выливающееся в моделирование диапазона текстовых участков допускающих или недопускающих адекватное совмещение языковых систем. В частности наименьшая доля супралинеарной информации возникает при буквальном воспроизведении причастия в функции определения в постпозиции, однако в некоторых версиях она, тем не менее, появляется за счет вынужденного инверсивного порядка слов. Другой крайней точкой являются зоны, требующие во всех версиях введения придаточных предложений вместо исходной причастной формы.

Таким образом, изучение характера семантических трансформаций в процессе вторичной вербализации канонического текста, отразивших характерное воздействие различных уровней переводящих языковых систем на объем передаваемой текстовой информации, позволяет заключить, что степень данного воздействия в полной мере обусловлена функциональными особенностями принимающей языковой системы. При этом немаловажным моментом здесь является разъяснение причин активного участия (или нейтральности) структуры той или иной языковой системы в процессе конструирования текстового содержания, что можно квалифицировать как одно из направлений в развитии JIT на данный момент.

Список научной литературыЗахарова, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абрамян, Н.Л. Гносеологические аспекты языкового значения / Н.Л. Абрамян. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1986. - 102 с.

2. Аверинцев, С.С. Истоки и развитие раннехристианской литературы. Т. 1: История всемирной литературы / С.С. Аверинцев. М.: Наука, 1983. -584 с.

3. Аверьянова, Г.Н. Лингвистика текста в практическом курсе русского языка / Г.Н. Аверьянова. Л.: Изд-во ленинградского ун-та, 1990. — 40 с.

4. Адмони, В.Г. Система форм речевого высказывания / В.Г. Адмони. — СПб.: Наука, 1994.-153 с.

5. Азбука христианства. Словарь-справочник важнейших понятий и терминов христианского учения и обряда. М.: МАИК: Наука, 1997. -288 с.

6. Алексеев, А.А. Первый русский перевод Нового Завета в издании 1823 года / А.А. Алексеев // Роль переводов Библии в становлении и развитии славянских литературных языков / Л.Н. Смирнов, Г.К. Венедиктов, B.C. Ефимова. М.: Ловатера, 2002. - С. 7-39.

7. Алексеев, А.А. Текстология славянской Библии / А.А. Алексеев. — СПб: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999. 254 с.

8. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982,-190 с.

9. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -М.: Изд-во Сов. энциклопедия, 1966.-606 с.

10. Ю.Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1986. - 444 с.

11. Библейская Энциклопедия / Труд и издание Архимандрита Никифора. -Репринт, изд. 1891. М.: Терра, 1991. - 901 с.

12. Библия и русская литература: Хрестоматия. СПб.: Каравелла, 1995. -584 с.

13. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета в русском переводе с приложениями. — Брюссель: Жизнь с Богом. 1989. — 2536 с.

14. Боллигер, Е.И. Сопоставление использования библеизмов в институциональном дискурсе разных культур: Дис. канд. филол. наук: 10.02.20 / Боллигер Екатерина Игоревна. Тверь, 2005. - 231с.

15. Большая советская энциклопедия / под ред. Прохоров A.M. М.: Советская энциклопедия, 1973. - Т. 11. — 607 с.

16. Большой Российский энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - 1888 е.: ил.

17. Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: на мат. рус. яз. / А.В. Бондарко. — М.: Языки слав, культуры. 2002. 736 с.

18. Борискина, О.О. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса / О.О. Борискина, А.А. Кретов. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2003. 209 с.

19. Брутян, Г.А. Язык и картина мира / Г.А. Брутян // Философские науки. -1973.-№ 1. С. 108-111.

20. Васильев, С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста. Философская проблема / С.А. Васильев; отв. ред. М.В. Попович. Киев: Наук. Думка, 1988. - 240 с.

21. Вевюрко, Т. Метрика архаической израильской поэзии / Т. Вевюрко // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. М.: РГГУ, 1998.-Вып. 1.-С. 123-150.

22. Вевюрко, Т. Поэзия vs проза и некоторые другие проблемы изучения архаической израильской поэзии / Т. Вевюрко // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. — М.: РГГУ, 1999. -Вып. З.-С. 84-107.

23. Вейсман, А.Д. Греческо-русский словарь / А.Д. Вейсман. — Репринт V-ro издания 1899. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1991. -1370 с.

24. Верещагин, Е.М. Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия / Е.М. Верещагин. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. -255 с.

25. Верещагин, Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Рус. яз., 1980. - 320 с.

26. Винничук, Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Л. Винничук. М.: Высш.шк., 1988. - 496 с.

27. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы / В.В. Виноградов.- М.: Изд-во худож. лит., 1959. 656 с.

28. Воробьев, В.В. Культурологическая парадигма русского языка / В.В. Воробьев. М.: ИРЯП, 1994. - 76 с.

29. Воронюк, О.В. Паронимическая аттракция в заголовке текстов англоязычной массовой коммуникации Электронный ресурс. / О.В. Воронюк. — Режим доступа http://www.lib.ua-ru.net/dissertation. свободный

30. Гак, В.Г. Српоставительная лексикология / В.Г. Гак. — М.: Межд. отношения, 1977. 262 с.

31. Гак, В.Г. Язык как форма самовыражения народа / В.Г. Гак // Язык как средство трансляции культуры / М.Б. Ешич. М.: Наука, 2000. - С. 54-68.

32. Гак, В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке / В.Г. Гак // Вопросы языкознания. 1997. - № 5. - С. 55-65.

33. Галеева, Н.Л. Культура как перевод / Н.Л. Галеева // Космополис. 2003.- № 2 (4). — С.44-48. f

34. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р.

35. Гальперин. -М.: Едиториал УРСС, 2005. 144 с.

36. Гарбовский, Н.К. Теория перевода: Учебник / Н.К. Гарбовский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007! - 544 с.

37. Гвоздарев, Ю.А. Строки библейской мудрости / Ю.А. Гвоздарев // Русская речь. 1994. - № 3. - С.113-118.

38. Гече, Г. Библейские истории / Г. Гече. — М.: Политиздат, 1988. — 367 с.

39. Голицын, Г.А. Информация поведения — творчество / Г.А. Голицын, В.М. Петров. М.: Наука, 1991. - 224 с.

40. Гоциридзе, Д.З. Очерки по истории западноевропейского и русского перевода / Д.З. Гоциридзе, Г.Т. Хухуни. Тбилиси: Изд. Тбил. ун-т., 1986. - 252 с.

41. ГрешемМейчен Дж. Учебник греческого языка Нового Завета / Дж. Грешем Мейчен. М.: Российское библейское общество, 1995. - 236 с.

42. Гронас, М. Безымянное, узнаваемое, или канон под микроскопом / М. Гронас // НЛО. 2001. - №5 (51). - С. 68-86.

43. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д.Б. Гудков. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 288 с.

44. Гумбольдт, В. Переход , к ближайшему рассмотрению языка / В. Гумбольдт // Избранные труды по языкознанию. М: Прогресс, 2000а. -264 с.

45. Гумбольдт, В. Форма языков / В. Гумбольдт // Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 20006. - 264 с.

46. Дворецкий, И.Х. Латинско-русский словарь / И.Х. Дворецкий. М.: Рус. яз., 2000. - 846 с.

47. Денисов, П.Н. О понятии синхронного среза и синхронного состояния в лексике и лексикографии / П.Н. Денисов // Вопросы языкознания. 1986. -№ 3. - С. 89-95.

48. Десницкий, А. Современные взгляды на систему глагольных «времен» библейского иврита / А. Десницкий // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. -М., 1998.-Вып. 1. С.245-271.

49. Донини, А. У истоков христианства / А. Донини. М.: Политиздат, 1989. -365 с.

50. Дубровина, К.Н. Особенности библейской фразеологии в русском языке / К.Н. Дубровина // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 91 -98.

51. Дьяченко, Г. Полный церковно-славянский словарь / Г. Дьяченко. — Репринтное воспроизведение издания 1900 года. — М.: Отчий дом, 2005. — 1128 с.

52. Евдокимова, И.И. Динамика текстовой информации и средства ее выражения: Автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.02.04 / Евдокимова Инна Игоревна. Тбилиси, 1986. — 20 с.

53. Евсеев, И.Е. Очерки по истории славянского перевода Библии Электронный ресурс. / И.Е. Евсеев. — Режим доступа http://bibliapologet.by.ru/statii/, свободный

54. Жданова, JI.M. Эмоциональная функция текста и текстовые единицы эмотивной семантики / JI.M. Жданова // Смысл текста в процессе коммуникации: сб. научных трудов. — М.: Московский гос. ин-т иност. яз., 1990, Вып. 363. - С.68-77.

55. Жильвис, В.И. К вопросу о характере русских и английских лакун / В.И. Жильвис // Национально-культурная специфика речевого поведения / А.А. Леонтьев, Е.Ф. Тарасов, Ю.А. Сорокин. М.: Наука, 1977. - С. 136147.

56. Жолобова, А.О. Фразеологические единицы библейского происхождения в английском, испанском и русском языках: Дис. канд. филол. наук: 10.02.20 / Жолобова Анна Олеговна. Казань, 2005. - 240 с.

57. Жуковская, Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников/ Л.П. Жуковская. М.: Наука, 1976. - 368 с.

58. Журавлева, Е.В. Испанский газетный текст как источник национально-культурной информации (на материале пиренейского и колумбийского национальных вариантов): Дис. .канд. филол. наук: 10.02.05 / Журавлева Елизавета Вольдемаровна. М., 2006. - 226 с.

59. Задорнова, В.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования: Автореф. дис. . .д-ра фил. наук: 10.02.04 / Задорнова Велта Яновна. М., 1992. - 49 с.

60. Исаченко, Т.А. Новый завет «перевода и стяжания» иеромонаха Чудова монастыря Епифания (Славинецкого) поел, трети XVII в. / Т.А. Исаченко // Вопросы языкознания. 2002. - №4. - С.73-93

61. Искандерова, В.И. Фразеологические единицы библейского происхождения в языке французской периодической печати: Дис. канд. филол. наук: 10.02.05 / Искандерова Виктория Игоревна. Москва, 2005. - 175 с.

62. Иудейско-христианский диалог: словарь-справочник / под. ред. JI. Кленицкого, Дж. Вайгодера. -М.: ББИ, 2004. 315 с.

63. Казакова, Т.А. Художественный перевод. Теория и практика / Т.А. Казакова. СПб.: ООО «ИнЪязиздат», 2006. - 544 с.

64. Каменская, O.JI. Текст и коммуникация: учеб. пособие для ин-тов и фактов иностр. яз. / O.JI. Каменская. -М.: Высш. шк., 1990. 152 с.

65. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1976.-355 с.

66. Каримова, И.А. Роль суггестивных высказываний в формировании картины мира художественного текста / И.А. Каримов // Текст как отображение картины мира: сб. науч. тр. М., 1989. - Вып. 341. - С. 109117.

67. Карминьяк Ж. Рождение синоптических евангелий Электронный ресурс. / Ж. Карминьяк. Режим доступа:http://www.biblicalstudies.ru/Books/Carmignac 1 .htmU свободный.

68. Карташев, А.В. Очерки по Истории русской церкви: в 2-х т. Т. 1 / А.В. Карташев. — М.: Терра, 1997. 688 с.

69. Касевич, В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. — М.: Наука, 1988.-309 с.

70. Кириллова, Н.Н. В.Г. Гак — теоретик фразеологии Электронный ресурс. / Н.Н. Кириллова. Режим доступа: http://phraseo.narod.ru/st/gak.htm, свободный.

71. Колшанский Г.В. Контекстная семантика Электронный ресурс. / Г.В. Колшанский. Режим доступа:http://pall.hoha.ru/learn/makeeva/doct/05 chap4.htm, свободный

72. Комлев, Н.Г. О культурном компоненте лексического значения / Н.Г. Комлев // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филологические науки. 1966. - № 5. - С. 43-50.

73. Кондратов, Н.А. История лингвистических учений / Н.А. Кондратов. -М.: Просвещение, 1979.-224 с.

74. Конурбаев, М.Э. Библия короля Иакова в лингвопоэтическом освещении: Спецкурс (учеб.- мет. пособие) / М.Э. Конурбаев. — М.: Диалог МГУ, 1998.-69с.

75. Коптилов, В. Олексий Кундзич теоретик и практик / В. Коптилов // Мастерство перевода. -М.: Советский писатель, 1970. - С. 271-283.

76. Корнилов, О.А. Языковые картины мира как отражение национальных менталитетов: Дис.докт. культ, наук: 24.00.04 / Корнилов Олег Александрович. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2000. - 460 с.

77. Косидовский, 3. Сказания евангелистов / 3. Косидовский. — М.: Политиздат, 1987.-256 с.

78. Костомаров, В.Г. Методическое руководство преподавания русскогоязыка иностранцам / В.Г. Костомаров, В.Д. Митрофанова. — М.: Рус. яз., 1984.-42 с.

79. Кремянский, В.И. Методологические проблемы системного подхода к информации / В.И. Кремянский. — М.: Наука, 1977. 288 с.

80. Крывелев, И.А. Библия: историко-критический анализ / И.А. Крывелев. — М.: Политиздат, 1985. 255 с.

81. Крылова, О.А. Лингвистическая стилистика: в 2 кн. Кн.1: Теория / О.А. Крылова. М.: Высш. шк., 2006. - 319 с.

82. Кузьмин, С.И. К проблеме создания учебно-методических пособий для Высших духовных учебных заведений: особенности греческих житийных текстов Электронный ресурс. / С.И. Кузьмин. Режим доступа http://www.kds.eparhia.ru/bibliot/konferencia, свободный.

83. Культура взаимопонимания и взаимопонимание культур: коллективная монография: в 2 ч. Ч. 1 / Ред. Л.И. Гришаева, М.К. Попова. Воронеж: Воронежский гос. ун-т., 2004. - 219 с.

84. Латышев, Л.К. Курс перевода (эквивалентность и способы ее достижения) / Л.К. Латышев. М.: Высш. шк., 1990. — 250 с.

85. Латышев, Л.К. Перевод: Проблемы теории, практики и методики преподавания / Л.К. Латышев. -М.: Межд. отношения, 1981,-248 с.

86. Лезов, С.В. Вступительная статья / С.В. Лезов // Канонические Евангелия В.Н. Кузнецова / под ред. С.В. Лезова и С.В. Тищенко. М.: Наука, 1992. -350 с.

87. Лезов, С.В. Синтаксис глагола в древнееврейском повествовании / С.В. Лезов // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. — М.: РГГУ, 1998.-Вып. 1.-С. 187-217.

88. Лингвистика текста и обучение ознакомительному чтению в средней школе: Пособие для учителя / М.Д. Городникова и др. — М.: Просвещение, 1987. 160 с.

89. Липгарт, А.А. Основы лингвопоэтики: уч. пос / А.А. Липгарт. М.: Диалог-МГУ, 1999.-165 с.

90. Логачев, К.И. Кирилло-Мефодиевские переводы у южных и восточных славян / К.И. Логачев. Л.: ЛГУ, 1988. - 83 с.

91. Логачев, К.И. Русская Библия вчера, сегодня и завтра / К.И. Логачев // Евангелие / Перевод с древнегреческого священника Православной Церкви о. Леонида Лутковского. М.: Дружба народов, 1991. — С. 287— 295.

92. Лосева, Л.М. Как строится текст: Пособие для учителей / Л.М. Лосева; под ред. Г.Я. Солганика. М.: Просвещение, 1980. - 94 с.

93. Лявданский, А. «Формула» пророческой речи / А. Лявданский // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. М., 2001. - Вып. 4.-С.114-124.

94. МакДональд, У. Библейские комментарии для христиан. Новый Завет Электронный ресурс. / У. МакДональд. — Режим доступа: http://www.blagovestnik.org/bible/macdonald/md40.htm, свободный.

95. Мартинович, Г.А. Вербальные ассоциации и организация лексикона человека / Г.А. Мартинович // Филологические науки. — 1989. — №3. — С. 39-45.

96. Маслова, В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.А. Маслова. М.: Издательский центр «Академия», 2001. — 208 с.

97. Мельчук, И.А. «Опыт теории лингвистических моделей «Смысл-Текст» / И.А. Мельчук. -М.: Школа «Языки рус. культуры», 1999.-346 с.

98. Мень А. Библиологический словарь Электронный ресурс. / А. Мень. -Режим доступа: www.bible-centre.ru, свободный.

99. Мецгер, Б.М. Новый Завет. Контекст, формирование, содержание / Б.М. Мецгер. — М.: Библейско-богословский институт св. Апостола Андрея, 2006.-360 с.

100. Мецлер, А.А. Структурные связи в тексте (парентезные конструкции) / А.А. Мецлер. Кишинев: Штиинца, 1987. - 144 с.

101. Мечковская, Н.Б. Социолингвистика / Н.Б. Мечковская. М.: АО «Аспект Пресс», 1994. - 207 с.

102. Михайлов, В.Г. Информационные и статистические характеристики параметров устной речи / В.Г. Михайлов. М.: Изд-во МГУ, 1992. — 160 с.

103. Морозов, А.В. Межъязыковой синонимический ряд как реализация семантико-деривационного потенциала русского слова / А.В. Морозов // Филологические науки. 2003. - №4. - С. 77-83.

104. Морозов, А.В. Обратный лексикографический перевод как метод исследования потенциала русского слова в межъязыковом пространстве / А.В. Морозов // Вестник ВГУ. Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». — 2004. №1. - С. 71-74.

105. Москальская, О.И. Текст как лингвистическое понятие (обзорная статья) / О.И. Москальская // ИЯШ. 1978. - № 3. - С.9-17.

106. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высш.шк., 1981. — 183 с.

107. Москалюк, О.С. Структурные и семантические особенности канонического пространства и его интертекстуальная адаптивность: Дис.канд. филол. наук: 10.02.04 / Москалюк Ольга Сергеевна. -Барнаул, 2004. 158 с.

108. Нелюбин, Л.Л. Лингвостилистика современного английского языка / Л.Л. Нелюбин. М.: Флинта: Наука, 2007. - 128 с.

109. Нелюбин, Л.Л. Наука о переводе (история и теория с древнейших времен до наших дней) / Л.Л. Нелюбин, Г.Т. Хухуни. — М.: Флинта: МПСИ, 2006.-416 с.

110. Нещименко, Г.П. Язык и культура в истории этноса / Г.П. Нещименко // Язык-Культура-Этнос / С.А. Арутюнова, А.Р. Багдасаров и др. М.: Наука, 1994. - С.78-98.

111. Николаев, С. Иноязычие как метакомпонент художественного текста Электронный ресурс. / С. Николаев. Режим доступа: http://edu-zone.net/show/153857.html, свободный.

112. Николаева, Т.М. Диахрония или эволюция? (об одной тенденции развития языка) / Т.М. Николаева // Вопросы языкознания — 1991. — №2. -С. 12-26.

113. Николаюк, Н.Г. Библейское слово в нашей речи. Словарь-справочник / Н.Г. Николаюк. СПб.: Светлячок, 1998. - 448 с.

114. Новиков, А.И. Семантика текста и ее формализация / А.И. Новиков. — М.: Наука, 1983.-215 с.

115. Новицкий, О.М. О переводе Священного писания на славянский язык / О.М. Новицкий. Киев: Унив. тип., 1837. - 81 с.

116. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и1фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1997. - 944 с.

117. Павилёнис, Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка / Р.И. Павилёнис. М.: Мысль, 1983. - 286 с.

118. Перевод Библии: Введение в принципы перевода / сост. К. Барнуэлл. -Рус. изд. Burbash - Holzhausen: Summer Institute of linguistics, 1990. -269 c.

119. Пименова, M.B. Душа и дух: особенности концептуализации / М.В. Пименова. Кемерово: ИПК «Графика», 2004. - 386 с. - (Серия «Концептуальные исследования», Вып. 3.)

120. Писманик, М.Г. Религия в истории и культуре / М.Г. Писманик. М.: Юнити, 2000. - 592 с.

121. Погорелов, В. Чудовский псалтырь XI века. Отрывок толкования Феодорита Киррского на псалтырь в древне-болгарском переводе / В.

122. Погорелов. СПб.: Изд. Отделения русского языка и словесности. Имп. Академии Наук, 1910. — 276 с.

123. По материалам «круглых столов», проводившихся в Институте Востоковедения РАН в 1990-1991 гг. // Мир Библии. 1994. - № 1(2). - С. 93-101.

124. Попова, Е.А. Ментальные характеристики интертекстем библейского происхождения в контексте русской языковой картины мира: Дис.канд. филол. наук: 10.02.01 / Попова Екатерина Алексеевна. Липецк., 2006. -268 с.

125. Потебня, А.А. Эстетика и поэтика / А.А. Потебня. — М.: Искусство, 1976. -614 с.

126. Почепцов, О.Г. Языковая ментальность: способы представления мира / О.Г. Почепцов // Вопросы языкознания. 1990. -№ 6. - С. 110-122.

127. Православная энциклопедия / под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — Т. V. — 752 с.

128. Радбиль, Т.Б. О термине и понятии «идеологема» / Т.Б. Радбиль // Человек и его язык: антропологический аспект исследований. Межвуз. сб. науч. трудов. Нижний Новгород: НГПУ, 1996. - С. 11-28.

129. Радченко, О.А. Понятие языковой картины мира в немецкой философии языка XX века / О.А. Радченко // Вопросы языкознания. 2002. - №6. -С.140-160.

130. Реморов, И.А. Формирование языка Синодального перевода Нового Завета (на материале редакторской правки митрополита Филарета (Дроздова)): Дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Реморов Иван Александрович. -Новосибирск, 2003. 236 с.

131. Реферовская, Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте / Е.А. Реферовская. Л.: Наука, 1989. - 168 с.

132. Рецкер, Я.И. Теория перевода и переводческая практика / Я.И. Рецкер. -М.: Межд. отношения, 1974. 216 с.

133. Рижский, М.И. История переводов Библии в России / М.И. Рижский. -Новосибирск: Наука, 1978. 208 с.

134. Рижский, М.И. Русская библия: История переводов библии в России / М.И. Рижский. — СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2007. — 256 с.

135. Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э Розенталь, М.А. Теленкова. — М.: Просвещение, 1976. — 543 с.

136. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. — М.: Наука, 1988.-216 с.

137. Садохин, А.П. Введение в теорию межкультурной коммуникации / А.П. Садохин. — М.: Высш. шк., 2005. 310 с.

138. Сафронова, Ю.Л. Феномен информации: понятийный анализ / Ю.Л. Сафронова // Социальные коммуникации: новое в науке, образовании, технологиях: Материалы международной научно-практической конференции. СПб.: Роза мира, 2004. - С. 47 - 50.

139. Семенец, О.Е. История перевода: Учеб. пособие / О.Е. Семенец, А.Н. Панасьев. К.: Изд-во при Киев, ун-те, 1989. -4.1. - 296 с.

140. Скшидло, А.Я. К проблеме разноуровневой синонимии / А.Я. Скшидло // Филологические науки. — 1990. — №3. С.69-80.

141. Словарь книжников и книжности древней Руси. Вып. I. (XI первая половина XIV в.) / отв. ред. Д.С. Лихачев. - Л.: «Наука», 1987. - 493 с.

142. Смагина Е.Б. История греческого языка. Место и особенности языка Нового Завета / Е.Б. Смагина// Дж. Грешем Мейчен Учебник греческого языка Нового Завета. М.: Российское библейское общество, 1995. -С.199- 219.

143. Соболевский, А.И. История русского литературного языка / А.И. Соболевский. Л.: Наука, 1980. - 196 с.

144. Соколов, А.В. Общая теория социальной коммуникации / А.В. Соколов. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. - 460 с.

145. Солнцева, А. Текстлингвистический анализ употребления глагольных форм в библейском иврите / А. Солнцева // Библия: литературоведческие и лингвистические исследования. М., 1998. - Вып. 1. - С.218-244.

146. Сперанский, М.Н. К истории славянского перевода Евангелия / М.Н. Сперанский // Русский филологический вестник. — 1899 — T.XLI, — № 12. С.198-219.

147. Степанов, Ю.С. Французская стилистика / Ю.С. Степанов. — М.: Высш. шк., 1965.-356 с.

148. Супрун, А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление / А.Е. Супрун // Вопросы языкознания. 1995. - № 6. - С.17-30.

149. Текст как явление культуры / Г.А. Антипов, О.А. Донских; отв. ред. А.Н. Кочергин. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. -196 с.

150. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С.Г. Тер-Минасова. -М.: Изд-во МГУ, 2004. 352 с.

151. Толстой, Н.И. Церковнославянский и русский: их соотношение и симбиоз / Н.И. Толстой // Вопросы языкознания. — 2002. № 1. — С. 8191.

152. Тороп, П. Тотальный перевод / П. Тороп. Tartu: University Press, 1995. -220 с.

153. Торсуева, И.Г. Интонация и картина мира художественного текста / И.Г. Торсуева // Текст как отображение картины мира: сб. науч. тр. Вып.341. -М.: 1989.-С. 5-11

154. Тураева, З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика) / З.Я. Тураева. -М.: Просвещение, 1986. 126 с.

155. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка. Т.2. / М. Фасмер -М.: Прогресс, 1986. 671 с.

156. Федоров, А.В. Искусство перевода и жизнь литературы / А.В. Федоров. — Л.: Советский писатель, Ленинград, отд-ние, 1983. —352 с.

157. Федоров, А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы) / А.В. Федоров. — СПб: Филологический факультет СПбГУ; М.: ООО «Издательский Дом «Филология ТРИ», 2002. -416 с.

158. Феофилакт Болгарский. Толкование на Евангелие от Матфея Электронный ресурс. / Феофилакт Болгарский. — Режим доступа: http://mystudies.narod.rU/librarv/f/feof-bolgar/matthew/cont.html, свободный

159. Фоменко, И.Б. Библейское имя КАИН в русской языковой картине мира: Дис.канд. филол. наук: 10.02.01 / Фоменко Ирина Борисовна. — Владивосток, 2004. 216 с.

160. Форостенко, А.В. Топология современных переводов Библии на английский язык: Автореф. дис. канд. фил. наук: 10.02.04 / Форостенко Анна Владимировна. М., 2003а. - 21 с.

161. Форостенко, А.В. Топология современных переводов Библии на английский язык: Дис.канд. фил. наук: 10.02.04 / Форостенко Анна Владимировна. М., 20036. - 208 с.

162. Фурманова, В.П. Межкультурная коммуникация и лингвокультуроведение в теории и практике обучения иностранным языкам / В.П. Фурманова. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1993. -124 с.

163. Хилл, К. Английская Библия и революция XVII века / К. Хилл. М.: ИВИ РАН, 1998.-490 с.

164. Хофманн, Й. Границы возможностей эфиопского языка при передаче греческого Электронный ресурс. / И. Хофманн. Режим доступа:http://www.agnuz.info/librarv/books/mecgerrannie perevodi/page08.htm,свободный

165. Христианство. Энциклопедический словарь / Под ред. С.С. Аверинцева. В 2-х т. Т.1. М.: Науч. изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1993. -863 с.

166. Хрячкова, JI.A. Отбор и использование библеизмов в художественном наследии М.А. Булгакова: Дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Хрячкова Лилия Александровна. — Воронеж, 2004. — 275 с.

167. Цейтлин, С.Н. Система синтаксических синонимов / С.Н. Цейтлин // Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. — Л.: Наука. Ленингр.отд, 1979. С.77-87.

168. Цвилинг, М.Я. Мартин Лютер и его значение для переводоведения / М.Я. Цвилинг // Вопросы истории перевода: сб. науч. тр. Вып. 330. М., 1989. -С. 31-41.

169. Цуркан, Р.К. Славянский перевод Библии: Происхождение, история текста и важнейшие издания. — СПб.: Коло: Летний сад, 2001. — 320 с.

170. Черняховская, Л.А. Информационный инвариант смысла текста и вариативность его языкового выражения: Автореф. дис.д-ра филол. наук: 10.02.19 / Черняховская Леонора Александровна. — М., 1983. 34 с.

171. Черри, К. Человек и информация / К. Черри. М.: Связь, 1972. - 368с. 175.Чикина, Л.К. Лингвистика текста: учеб. пособие / Л.К. Чикина.

172. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1986. 84 с.

173. Чистович, И.А. История перевода Библии на русский язык / И.А. Чистович. Репринт, воспроизв. изд. 1899 г. - М.: Российское библейское общество, 1997.-368 с.

174. Швейцер, А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты / А.Д. Швейцер. -М.: Наука, 1988.-215 с.

175. Энциклопедия православной святости. В 2-х т. Т. 1. — М.: Лик. пресс., 1997. -400 с.

176. Эткинд, Е.Г. Поэзия и перевод / Е.Г. Эткинд. — М. — Л.: Наука, 1963. — 265 с.

177. Языковая картина мира и системная лексикография / отв. редактор Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянских культур, 2006. — 912 с.

178. Яцевич, К.В. Библеизмы в чешском литературном языке: На фоне русского и немецкого: Дис. канд. филол. наук: 10.02.03 / Яцевич Ксения Владимировна. СПб., 2003. - 239 с.

179. Barr, J. The Semantics of Biblical Language / J. Barr. Oxford: Oxford University Press, 1967. - 313 p.

180. Bassnett, S. Constructing cultures: essays on literary translation / S. Bassnett, A. Lefevere . Clevedon, Philadelphia: Multilingual Matters, 1998. - 143 p.

181. Bellanger, J. Histoire de la traduction en France / J. Bellanger. P., 1892. - 215 P

182. Bruce, F.F. History of the Bible in English / F.F. Bruce. From the Earliest Versions by F. F. Bruce 3rd ed. Guilford. - London: Lutterworth Press, 1979. — 274 p.

183. Bruner, J.S. Acts of meaning / J.S. Bruner. Cambridge: MA Harvard University Press, 1990.-270 p.

184. Bullinger, E.W. Figures of Speech Used in Bible / E.W. Bullinger. Michigan: Grand Rapids: Baker, 1968. - 1104 p.

185. Caird, G.B. The Language and Imaginary of the Bible / G.B. Caird. London: Duckworth, 1980. - 280 p.

186. Coggan, D. The English Bible / D. Coggan. London: Longman, Greeen & Co., 1963.-43 p.

187. Danielou, J. Philon d'Alexandrie / J. Danielou. Paris: Fayard, 1958. - 220 p.

188. Die Bibel oder die ganze heilige Schrift des alten und neuen Testaments, nach der Ubersetzung Martin Luthers. — Berlin: Evangelische Haupt Bibelgesellschaft zu Berlin, 1967. 1194+370+51 S.

189. Ebbinghaus, E.A. Bibliographia Gotica: A bibliography of writings on the Gothic language / E.A. Ebbinghaus // Mediaeval studies. 1967. - Vol. 29. -P. 328-342.

190. Ferguson, D.S. Biblical Hermeneutics: an Introduction / D.S. Ferguson. — London: Westminster John Knox Press, 1986. 220 p.

191. Foldes, C. Zu den "phraseologischen Spielen" mit Eigennamenkomponenten / C. Foldes // Deutsch-Ungarische Beitrage zur Germanistik. Budapest, 1991. -S.104-112.

192. Gabel, J. The Bible as Literature: An Introduction / J. Gabel. 2 ed. N.Y. -Oxford: Oxford University Press, 1990. - 286 p.

193. Hall, J.K. Reconceptualizing multicompetence as a theory of language knowledge / J. Hall, A. Cheng, M.T. Carlson // Appl. Linguistics. Oxford, 2006. - Vol. 27. - №2. - P. 220-240.

194. Hamel, Ch. De. The book: a history of the Bible / Ch. De. Hamel. London: Phaidon Press, 2001.-352 p.

195. Hovelmann, H. Kernstellen der Lutherbibel: eine Anleitung zum Schriftverstandnis / H. Hovelmann. Bielefeld: Luther-Verlag, 1989. - 394 S.

196. Koenig, J. P. The Key to lexical semantic representations / J. - P. Koenig // J of linguistics. - Cambridge, 2006. - Vol. 42. - №1. - P. 71-108.

197. Kornai, A. Logical types and Linguistic types Электронный ресурс. / A. Kornai. Электрон. Текстовые данные 1986. Режим доступа: www.kornai.com/papers.html, свободный.

198. Kugel, J.L. The Idea of Biblical Poetry: Parallelism and Its History / J.L. Kugel. -London: Yale University Press, 1981. — 339 p.

199. Larbaud, V. Sous Г invocation de Saint-^rome / V. Larbaud. Paris : Gallimard, 1997.-341 P.

200. Lassave, P. Sociologie de la traduction. L'exemple de la « Bible des ecrivains » / P. Lassave // Cahier international de sociologue N.S. — P., 2006. A. 53. - vol. 120.-P. 133-154.

201. Lawton, D. Faith, text and history: the Bible in English / D. Lawton. -Charlottesville: University Press of Virginia, 1992. — 176 p.

202. Lederer, M. La traduction aujourd'hui. Le modele interpretatif / M. Lederer. — P.: Hachette -Livre, 1994. 224 p.

203. Les traducteurs dans l'histoire / Sous la direction de J. Delisle et J. Woodsworth. Ottawa : Les presses de l'Universite d'Ottawa, 1995. - 393 p.

204. Long, L. Translating the Bible: from the 7th to the 17th century / L. Long. -Aldershot: Ashgate, 2001.-230 p.

205. Luong, X. On consensus between tree-representations of linguistic data / X. Luong, M. Guilland // Literary and Linguistic computing. Oxford, 2001. -Vol. 16.- № l.-P. 59-76.

206. Marchand, J.W. Les Gots, ont-ils vraiment connu l'ecriture runique ? / J.W. Marchand // M61anges de linguistique et de philologie Fernand Mosse in memoriam. Paris, 1958. - P. 277-291.

207. Meschonnic, H. Traduire la Bible de Jonas a Jona / H. Meschonnic // Langage franipais : la traduction. — Paris, 1981. septembre. — P. 35-54.

208. Mosse F. Bibliographia Gotica. A bibliography of writings on the Gothic language. First suppl / F. Mosse // Mediaeval studies. 1953. - Vol. 15. - P. 169-184.

209. Mosse, F. Bibliographia Gotica. A bibliography of writings on the Gothic language to the end of 1949/ F. Mosse // Mediaeval studies. 1950. - Vol. 12.-P. 237-319.

210. Orlinsky, H.M. A history of Bible translation and the North American

211. Contribution / H.M. Orlinsky, R. Bratcher. Atlanta, Ga.: Scholars Press, 1991.-359 p.

212. Pop, A. The nature of E-advertising linguistic economy / A. Pop // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. — Орел, 2006. — Вып. 4. — Р. 211-223.

213. Queiroz J. Semiosis and pragmatism: Toward a dynamic concept of meaning / J. Queiroz, F. Merrell // Тр. по знаковым системам = Toid margisusteemide alalt = Sign systems studies. Тарту, 2006. - Т. 34.1. — P. 37-65.

214. Riegel, M. Le traitement des connaissances linguistiques et extralinguistiques dans une grammaire globale du franfais / M. Riegel // Communication verbale et paraverbale. Sofia, 2005. - Вып. 4. - P. 193-202.

215. Sheeley, S.M. The Bible in English translation: an essential guide / S.M. Sheeley, R. Jr. Nash. Nashville: Abingdon Press, 1997. - 116 p.

216. Shepherd, G. Scriptural Poetry / G. Shepherd // Continuations and Beginnings, Studies in Old Englishe Literature / Ed. by E.G. Stanley. -London, 1966.-P.l 4-15.

217. Sinclair, J. McH. The problem of meaning / J. McH. Sinclair // Language applications for a multilingual Europe. Mannheim: Kaunas, 1997. — P. 119121.

218. Stolzenburg, H. Zur Ubersetzungstechnik des Wulfila / H. Stolzenburg. -Halle a. S.: Buchdruckerei des Waisenhauses, 1905.-40 S.

219. The Bible Designed to be Read as Literature. Introduction. — London: William Heinemann Limited, 1957. 356 c.

220. The Cambridge History of the English Literature / Ed. By Ward A.W., Waller A.R. voll.1-15. - Cambridge: University Press, 1920-1934.

221. Thompson, E. A. The Visigoths in the time of Wulfila / E. A. Thompson. -Oxford: Clarendon Press, 1966. 176 p.

222. Van Hoof, H. Histoire de la traduction en Occident: France, Grande-Bretagne, Allemagne, Russie, Pays-Bas / H. Van Hoof. P.: Louvain-la-Neuve: Duculot, 1991. - 366 p.о

223. Velten, H.V. Studies in the Gothicvocabulary with especial reference to Greek and Latin models and analogues/ H.V. Velten // JEGPh. 1930. - Vol. 29. -№ 4. — P.489-509.

224. Volkovitch, M. Les traducteurs et la Bible. Une tour de Babel / M. Volkovitch // Trans Litterature. 1994. - № 7. - P. 25-33.

225. Worth Roland, H. Jr. Bible translations: a history through source documents / H. Jr. Worth Roland. Jefferson, N.C.: McFarland, 1992. - 191 p.

226. Список источников примеров

227. Die gotische Bibel | Hrsg. Von W. Streitberg. Heidelberg: Winter, 1928. - Bd. 2.-180 s.

228. King James Bible Электронный ресурс.: 1873, Authorised English Edition / Православная Библия и библиотека христианской литературы. -Электрон, дан. М.: ЭТС, 2004. - 1 электрон, опт. диск (CD-ROM) -(Электронная книга).

229. Louis Segond version Электронный ресурс. / Православная Библия и библиотека христианской литературы. Электрон, дан. - М.: ЭТС, 2004. -1 электрон, опт. диск (CD-ROM) - (Электронная книга).

230. Евангелие от Матфея на греческом, церковнославянском, латинском и русском языках с историко-текстологическими приложениями. М.: Гнозис, 1993.-232 с.