автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Вторичный предикат в структуре простого предложения узбекского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вторичный предикат в структуре простого предложения узбекского языка"

АКАДЕМИЯ НАУК УЗБЕКСКОЙ ССР

ОРДЕНА ЗНАК ПОЧЕТА ИНСТИТУТ ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ имени А. С. ПУШКИНА

На правах рукописи УДК 809.437.5—56

МАМАТОВ Мухаммаджан Шермухаммедович

ВТОРИЧНЫЙ ПРЕДИКАТ В СТРУКТУРЕ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ УЗБЕКСКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.02 —Языки народов СССР (узбекский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

ТАШКЕНТ — 1990

б/Л:9/сс

Работа выполнена при кафедре узбекского языкознания ордена Трудового Красного Знамени Самаркандского государственного университета им. А. Навои.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,, профессор В. Г. Гузев доктор филологических наук, профессор Н. М. Махмудов доктор филологических наук, профессор А. Н. Нурмонов

Ведущая организация: Бухарский Государственный педагогический институт им. Ф. Ходжаева.

заседании специализированного совета Д 015.04.01 по защите диссертации на соискание ученой степени доктора наук при ордена Знак Почета Институте языка и литературы имени А. С. Пушкина Академии наук Узбекской ССР (700170, г. Ташкент, ул. акад. И. Мумпнова, 9).

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке АН УзССР (Ташкент—170, ул. акад. И. А\умииова, 13).

Автореферат разослан « ¿I т » UjX)bl Jf> 1990 года

Защита состоится «

»

1990 года в 14 часов на

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук

БАЗАРОВА Д. X.

Реферируемая диссертация посвящена исследованию класса простых предложений узбекского языка, содержаниях вторично-предикативные синтаксические отношения.

Актуальность исследования. Предложение функционирует как целостная система, что подразумевает взаимосвязанность и взаимообусловленность формально-грамматических, синтаксических и функциональных его сторон. Простое предложение узбекского языка характеризуется тем, что отдельные его компоненты могут быть наделены предикативностью, являющейся второстепенной, вторичной по отношению к основной, первичной предикативности, центром средоточия которой является сказуемое.

В тюркской грамматике намечается линия на выделение компонентов предложения, несущих второстепенные предикативные функции; в грамматических описаниях отдельных языков по отношению к соответствующим членам предложения используются термины "вторичное сказуемое", "связанное сказуемое", "вторичный предикат" и сделаны первые попытки выявить основные способы их выражения. Однако ни в одном из тюркских языков явление вторичной предикации всесторонне и глубоко не изучено, хотя важность такого исследования очевидна как с теоретической, так и с практической точек зрения.

Актуальность изучения предложений с вторично-предикативными структурами обусловлена еще и тем, что эти структуры формируются как правило на базе именных форм глагола, значимость которых для строя тюркских языков нельзя недооценивать. Бо-первых, благодаря наличию именных форм глагола тюркские языки в значительной мере способны обходиться без придаточных предложений индоевропейского типа; во-вторых, при помощи именных форм глагола становится возможным объединение в рамках одного высказывания несколько пропозиций, что приводит к осложнению семантического содержания предложения, остающегося по своей структурной организации простым; в-третьих, представляя~отдельную .пропозицию, предикат которой нередко имеет при себе актанты и сирконстанты, именная форма глагола создает предикативный узел, или зависимое предикативное звено, отличное от основного (главного) предикативного узла, формируемого сказуемым предложения.

Указанные особенности именных форм глагола освещены на материале различных тюркских языков с большей или меньшей степенью детализации; описание конструкций, возглавляемых именными формами глагола, рассредоточено по различным рубрикам о членах предложения,

преимущественно второстепенных; исходя из структурных особенностей эти конструкции нередко причисляются к разряду придаточных предложений, и нигде по отношению к ним не был применен подход, позволяющий объединить их в единый комплекс на основе выполняемой функции - функции вторичного предиката (ЗГЕ).

Необходимо иметь в виду также то обстоятельство, что частные категории глагольных имен - "шля действия", "причастие","деепричастие" - понимаются (не только в узбекском языкознании) неоднозначно, нечетко определяются их границы, нет единства во мнениях относительно юс состава. Требуют более углубленного изучения также вопросы о морфологической природе, грамматическом значении и языковой функции именных форм глагола. Между тем, каждый из тюркских языков изобилует именными формами глагола (в узбекском языке их насчитывается свыше двадцати) и указанные проблемы вдут своего решения.

Необходимость монографического исследования категории вторичной предикативности особенно возрастает в свете глубокого интереса современной лингвистики к плану содержания языка, к рассмотрению взаимодействия смысловой и синтаксической структур предложения, организации текста, соотношения содержательной специфики и формальных признаков единиц языка, процесса порождения предложения.^

В методологическом отношении работа основывается на диалек-тико-материалистическом понимании языка как системы, состоящей из совокупности элементов, находящихся в разноплановых отношениях друг с другом, а также на признании диалектического единства содержания и формы. Здесь важно учитывать ленинское положение о том, что содержание "... может и д о л ж н.о проявить себя в любой форме, и новой и старой, может и должно переродить,победить,

1 Ср.: Костомаров В.Г., Круглов Ю.Г., Нелюбин JI.JI., Парастаев А.Ф., Толстой Н.И., Щербак A.M. Итоги и проблемы.подготовки научных и научно-педагогических кадров по языкознанию в I98I-I985 гг. // Вопросы языкознания. 1986. №5. С. 7-8; Городецкий Б.Ю. О предмете лингвистической семантики // Соотношение частнонаучных методов и методологии в филологической науке. М., 1986. С. 82-99; Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.М., 1986. С. 79;' Ахутина Т.В. Порождение речи: Нейролингвистический анализ синтаксиса. М., 1989.

подчинить себе все формы, не только новые, ко и старые Это положение дает понимание того, что за различной языковой репрезентацией может скрываться одно и то же содержание, языковое и мыслительное, и системный анализ позволяет вскрыть закономерные связи между формальными и содержательными аспектами.

Предпринимаемое исследование опирается на труды советских тюркологов, продолжающих лучшие традиции русской тюркологической школы. Среди них следует назвать тлена таких ученых, как Г.А.Аб-дурахманов, М.А.Аскарова, Н.А.Баскаков, А.К.Баскаков, Н.З.Гадни-ева, В.Г'.ГузеЕ, -А.Г.Гулямов, Х.М.Есенов, М.З.Закиев, С.Н.Иванов, А.Н.Кононов, В.М.Насилов, Л.А.Покровская, Д.М.Насилов, А.П.Поце-луевский, Э.Р.Тенишев, Е.И.Убрятова, А.П.Ходжиев, М.И.Черемисина, М.Ш.Ширалиев и др.

Работа находится в общем русле исследований по теории функ-. циональной грамматики, проводимых в Ленинградском отделении Института языкознания АН СССР.

Определяя задачи исследования и указывая при этом на конкретное синтаксическое явление, а именно на ВП, нельзя не упомянуть, что не только в отношении грамматики узбекского языка, но и по отношению к системам описания других тюркских языков задача самого введения понятия ВП в систему понятий, отображающих синтаксическое членение предложения, на повестку дня не поставлена. В соответствии со сказанным в работе ставятся следующие задачи;

1. Рассмотреть лексико-семантические группировки слов, выступающих в качестве ВП, а также в качестве членов синтаксических групп в этой функции; учесть при этом лексико-семантические группировки слов, выступающих в функции тех членов предложения,от которых непосредственно зависит ВП.

2. Учитывая выявляемую на этой основе общую семантическую характеристику ВП, выступающего в той или иной морфологической форме, сформулировать абстрактное обобщенно-грамматическое значение ВП соответствующей формы, что в конечном итоге ведет к определению всей совокупности синтаксических отношений в сфере форм ВП и к конкретной дифференциации семантики ВП в зависимости от его формальных особенностей.

Представляется, что учет обобщаемых таким образом лексико-семантических отношений, характеризующих определенный тип синтаксической структуры, является необходимым шагом в направлении уг-

1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.41. С. 89.

дубления и конкретизации собственно-грамматической характеристики этой структуры в целом и ВП как элемента этой структуры.

3. Определить место предложений, осложненных вторично-предикативными конструкциями, в системе основных типов предложения в узбекском языке; на основе анализа всего относящегося к объекту исследования фактического материала установить комплекс специфических признаков данного типа предложений в его инвариантном содержании и разнообразии инвариантно-вариантных соотношений.

Предпринимаемое исследование вопросов, связанных с явлением вторичной предикативности, методически будет построено на основе функционального подхода к языковым фактам. Специфика функционального подхода заключается в том, что объект изучается с точки зрения его функций, закономерностей его функционирования, его связей с окружающей средой.^-

Понятие функции в науке определяется по разному. Но для различных определений можно найти единый инвариант, который сводится к тому, что функция рассматривается как целевое назначение определенного элемента.^ Для языка функция в конечном счете связывается с коммуникацией, ибо лиль благодаря коммуникации язык продолжает существовать и развиваться.3 Функция по отношению к языковой среде - это свойственная ей в языковой системе способность к выполнению определенного назначения и к соответствующему функционировании в речи; вместе с тем функция - результат функционирования, т.е. реализованное назначение, достигнутая б речи цель.^

Наш подход к исследуемым объектам являет собой подход функционально-семантический, Для нас важным моментом представляется семантический аспект функционирования слова в предложении. В своем семантическом аспекте синтаксическая функция указывает на роль элемента ситуации, обозначенного данным словом, в структуре ситуации в целом, отображаемой высказыванием.

1 Марков Ю.Г. Функциональный подход в современном научном познании. Новосибирск, 1932. С. 3-4.

2 Гак В.Г. К типологии функциональных подходов к изучению языка // Проблемы функциональной грамматики. М., 1985. С. ?.

3 Там же.

4 Бондарко A.B. Введение. Основания функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987. С. 8.

5 Гак В.Г. Указ. соч. С. 10.

При описании языкового материала мы будем придерживаться принципа "от функции к средствам" как основного, "определяющего построение функциональной грамматики", в сочетании с принципом "от средства к функции". Первый из них позволяет раскрыть многообразие языкозых средств, выступающих в роли ВП. Более того,при таком направлении исследования могут быть раскрыты не только эксплицитные, но и имплицитные, "скрытые" средства. Второй принцип позволяет увидеть многообразие языковых значений, что возможно лишь при анализе, базирующемся на форме."''

Для более полного раскрытия структурно-семантических особенностей рассматриваемого объекта в отдельных случаях применяются также элементы трансформационного анализа.

СформулироБанные выше задачи, решением которых осуществляется разработка ряда теоретических и практических вопросов узбекского синтаксиса с учетом указанных методологических исходных позиций составляет те положения, которые вьтносятся на защиту.

Материалом исследования послужили художественные произведения современны:', узбекских писателей, из которых методом сплошной выборки были выписаны предложения, в составе которых наличествуют вторично-предикативные структуры.

Новизна исследования заключается в следующем:

- впервые в советской тюркологии на материале узбекского языка проведено монографическое исследование проблемы вторичной предикации на основе целостной грамматической концепции о роли явления номинализации как базы построения вторично-предикативной конструкции;

- осуществлен пересмотр традиционных представлений об именных формах глагола в узбекском языке, предложена новая рубрикация форм (категория), в которой существенно уточнены границы и состав каждой категории, а в ряде случаев они подвергнуты коренному пересмотру (например, причастные формы); выделен новый ряд форм - субстантивно-адъективные; в состав деепричастий привлечены новые формы (-ганда, -ётганда, -(а)рнан);

- на основе функционального подхода к языковым фактам рассмотрены в единой системе все средства, относящиеся к разным языковым уровням и принимающие участие в формировании втерично-предикатив-ных синтаксических отношений;

1 Бовдарко А.З. К теории функциональной грамматики // Проблем функциональной грамматики. М., 1985. С. 15.

- создана целостная картина форм выражения вторичной предикации, в которой нашли свое отражение лексико-грамматические группировки слов, выступающих в качестве ВП, а также в качестве членов синтаксических групп в отой функции;

- ЕыяЕлены лексико-семантические группировки слов, выступающих в функции тех членов предложения, от которых непосредственно зависит ВП;

- определено место вторично-предикативных структур в линейной схеме синтаксического членения предложения, в соответствии с. чем вццелены три крупных функциональных типа ВП, каждый из которых представлен определенным множеством функциональных подтипов;

- выявлены структурные особенности, относящиеся к функциональным типам и, тем самым, произведен углубленный анализ содержательной специфики и формально-грамматических особенностей вторично-предикативных структур;

- сформулировано абстрактное обобщенно-грамматическое значение ВП соответствующей формы, что дало возможность определения всей совокупности синтаксических отдалений в сфере форм ВП и конкретной дифференциации семантики ВП в зависимости от его формальных особенностей.

Статус предложений, осложненных вторично-предикативными конструкциями, определен как "полкпредшгативное простое предложение',' которое занимает свое законное место среди основных типов предложения в узбекском языке и обладает комплексом специфических признаков, установленных в ходе исследования.

Теоретическая значимость работы вытекает из изложенного выше. В диссертации находит освещение ряд вопросов морфологии и синтаксиса современного узбекского языка, которые имеют общетюркологический характер и представляют несомненный интерес для разработки теории тюркской грамматики. К числу таковых относится, например, проблема именных форм глагола или проблема вторично-предикативных синтаксических отношений.

Предложенная трактовка вторично-предикативных структур как-развернутых членов предложения способствует однозначному решению вопроса о границах простого и сложного (сложноподчиненного) предложений, представляющего собой, по общему признанию, один из сложных и запутанных вопросов тюркского синтаксиса. В немалой степени полезным в решении данной проблемы может оказаться представление о полипредикативном простом предложении, основанном на

иерархическом характере предикаций в его структуре, что предполагает, с одной стороны, первичную, основную предикативность,с другой - предикативность второстепенную, дополнительную.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования результатов исследования при дальнейшем изучении морфологической системы и синтаксического строя не только узбекского, но и других тюркских языков, при составлении научных грамматик, вузовских и школьных учебников, а таяае учебно-методических пособий по узбекскому языку. Результаты работы могут найти применение при подготовке и чтении лекционных курсов, проведении спецсеминаров и практических занятий по современному узбекскому литературному языку.

Апробация. Материалы исследования докладывались, начиная с 1Э78 г., на ежегодных конференциях профессорско-преподавательского состава Самаркандского государственного университета им.А. Навои, на республиканском научно-практическом семинаре в Самаркандском педагогическом институте им. С.Айни (февраль 1986), на лестой конференции молодых ученых Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР (апрель 1986), на всесоюзной научно-практической конференции в Вологодском педагогическом институте (июнь 1986), на республиканской научно-методической конференции в Самаркандском государственном университете (март 1988).

Основное содержание работы отражено в монографии и научных статьях общим объемом 16 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Библиографии (390 страниц основного текста, библиография - 380 названий).

Содержание работы

Введение имеет два раздела. В первом разделе обосновывается актуальность исследования, дается характеристика понятийно-терминологического аппарата, раскрывается новизна, теоретическая и практическая значимость результатов работы. Второй раздел Введения содержит краткую характеристику состояния и перспектив исследования категории вторичной предикативности с вцце-лением ее основных проблем. Предлагается расширительная трактовка предикативности (идущая от В.Г.Адмони и М.Й.Стеблина-Каменс-кого), которая дает представление о том, что признаки, свойства предметов и отношения между ними, которые утверздаются в сообщении, могут быть отображены не только в оформлении сказуемого

(кал глагольного, так и шейного), но и в других, "не-сказуемост-ных" формах. В подобных случаях, в отличие от первичной (связанной с оформлением сказуемого), возникает вторичная предикативность. 'Член предложения,воплощающий в себе признак, предицируемый предмету (в широком сшсле олова и который может выступать в любой из актанткшс или сирконстантных ролей), но не являющийся сказуемым, именуется в работе "вторичным предикатом".

Глава I. Категория номинализации действия. Категория но-минализации действия представляет собой совокупность частных словоизменительных категорий глагола - глагольных имен (или именных форм глагола).

В тюркологии существует тенденция разграничивать понятия "отглагольные имена" и "глагольные имена". Под первыми понимаются образованные от глаголов слова именных классов (существительные,прилагательные и т.д.), под вторыми - словоизменительные формы глагола,^ не нарушающие лексемного тождества слова и относимые вместе с прочими формами глагольного словоизменения к системе глагольных форм. В узбекском языкознании в отношении к "глагольным именам" закрепился термин "функциональные формы глагола" (Н.А.Баскаков), под которым объединяются "имена действия", "причастия", "Деепричастия" и которые представляют собой "формы глаголя, приспособленные к выполнению в предложении роли определенных его членов".2

В основу истолкования глагольных имен (функциональных форм) в настоящем исследовании кладется разработанная З.Г.ГУзевым концепция "вторичной репрезентации",3 которая исходит из предположения о способности глагольных значений переосмысляться в сознании носителя языка. Образы действий путем сопряжения их с классифици-

^ Грушша Э.А. К вопросу о развитиии глагольных имен в тюркских языках // Тилшунослик масалалари. Низомий номидаги Тошкент давлат педагогика институти. Илмий асарлар. Т. 42. I китоб. Ташкент, 1963. С. 237.

2 Турсунов У., Цухторов Ж., Рахматуллаев Ш. доз ирги узбек адабий тили. Тулдирилган иккинчи надгри. Тошкент, 1975. С. 183.

3 Гузев В.Г. I)Система тюркских словоизменительных категорий в функционально-семантическом аспекте (на материале староанато-лийско-тюркского языка). Дисс. ... д-ра филол.наук. Л., 1986. С. 23, 27, 190-192, 306-326; 2)0черки по теории тюркского словоизменения: Имя (на материале староанатолийско-тгоркского языка). Л., 1987. С. 39-40, 104-105.

рущими грамматическими значениями, характерными для именных частей речи (предметности, качественности, обстоятельственности)»могут представляться в качестве предметов, признаков или обстоятельств. Такого рода стандартные семантические операции, совершающиеся "по проторенным путям", уже фиксировались в лингвистической литературе. Известна принадлежащая А.М.Пешковскому формулировка "опредмечивание процесса".* Э.Сепир писал: "Подобно тому, как мы можем оглаголить идею качества в таких случаях, как, например, "краснеет", мы можем представить себе качество или действие в виде вещи".2 Глагольные имена рассматриваются В.Г.Гузе-вым как морфологические средства выражения результатов описанных семантических операций, как глагольные средства вторичной репрезентации. Поскольку в основе вторичной репрезентации в глагольной сфере лежит представление действий в виде предметов, признаков или обстоятельств, т.е. в виде образов, составляющих содержание классифицирующих грамматических значений именных частей речи (существительных, прилагательных и наречий), то есть основание именовать, вслед за В.Г.Гузевым, все три семантические операции номинализацией действия.

Необходимо подчеркнуть, что явление вторичной репрезентации относится к тем разновидностям операций с языковым значением, которые лежат в основе словоизменения, а не словообразования. Следовательно, ч тленные формы глагола должны трактоваться как сло-воизменит ельные.

Глагольные имена истолковываются в настоящей работе как формы, т.е. минимальные структурные единицы, на основе которых при порождении речи создаются словоформы, выражающие окказионально номинализоваяные действия, а в качестве значения каждой формы предполагается образ действия, представленного соответственно в виде предмета, признака или обстоятельства. Исходя из сказанного выделяются следующие ряды форм: I)имена действия (масдары) - формы: -мо!$, -(у)в, -(и)ш, -ганлик, -е'тганлик, -маслив; 2)причастия - формы: -вчи, -диган; 3)субстантивно-адъективные формы: -ган, -ётган, -ажак, -(а)р; 4)деепричасгия: -(и)б, -а/-й, -май и -мас-дан, -ганча, -гунча, -гани, -ганда, -ётгацда, -гач, -(а)ркан,-гу-дай/-гудек.

Пешковский АЛ. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1938. Изд. б-е. С.236-237.

2 Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. Ы., 1934. С. 92.

Глава 2. Вторичный предикат в определительных конструкциях. Основу определительной конструкции составляет сочетание определяемого имени (ОИ) с определяющим его компонентом. Вместе со своим определением имя существительное образует субстантивную группу, которая может состоять из простого атрибутивного'словосочетания, но может быть и очень большой по объему и включать несколько распространенных определений.

Для описания семантика-синтаксической организации предложения выделение субстантивной группы также важно, как ввделение глагольного узла. Особенно это важно для интерпретации вторичной предикативности как особого синтаксического отношения, поскольку его учет способствует более всестороннему и углубленному рассмотрению структуры предложения, выявлению тех условий, при которых проявляется зависимая предикация. Субстантивная группа не существует вне предложения, ее семантика находится в тесном взаимодействии с содержанием предложения, с его целевой направленностью.

Распространение группы существительного часто сопровождается формированием дополнительного предикативного отношения, отличного от основной предикативной лиши предложения, создаваемой между подлежащим и сказуемым. Подобное наблюдается в случаях, когда в роли определения выступают именные формы глагола, точнее те из них,которые способны к выполнению атрибутивной функции - причастия и субстантивно-адъективные формы.

Существенным является то, что БП, выраженный глагольным именем, может составить атрибутивный член фактически любой группы существительного, выступающей в роли того или иного члена предложения, связанного с основным предикатом. ОИ в соответствии с выполняемой .ролью в структуре предложения может принимать любую падежную или падежно-послелокную форму.

Семантическая природа глагольного -имени имеет важное значение при выявлении особенностей субстантивной группы, поскольку многое в ней объясняется спецификой слов, которые ее образуют, их синтаксической валентностью и лексико-семантической Избирательностью. В составе субстантивной группы именная форма глагола оказывается морфологической основой для особого типа определений, в некотором отношении аналогов сказуемого.

В зависимости от способа реализации субъектной валентности глагольного имени выделяются определительные конструкции- а)без субъектного члена и б)с субъектным членом.. _ :

2.1. Определительная конструкция без субъектного члена характеризуется тем, что субъектная валентность глагольного имени замыкается на ОН, ср.: 1)У ^атто рупарадан чивдан Мад;бубага з^ам аз$амият бермади (У.Усмонов) »Он даже не обратил внимания на Махбубу, вышедшую навстречу'; 2)Щу куш Холбек ... кучадая ута-ётган )$улкарни куриб цолдя (П.Цодиров) 'В тот день Халбек ... увидел Хулкар, которая проходила по улице». Нетрудно заметить, что глагольные имена выражают "процессуальный признак" предмета. Они характеризуют предмет через совершаемое или совершенное действие, отнесенное к определенному модально-временному плану."'' Гут уместно привести слова Н.А.Баскакова о том, что "категория времени и модальности не являются исключительно признаками только сказуемого, они могут быть присущи также любому члену предложения, выраженному причастием".

Выступая в определительной функции, именные формы глагола обнаруживают неодинаковую частотность. Например, формы на -(а)р, -вчи, -ажак малоупотребительны и семантическое содержание, выражаемое этими формами, обозначается обычно формой на -диган. Центральное место среди именных форм глагола в рассматриваемой функции занимает форма на -ган, намного уступают ей —ётган и -диган.

В формировании определительных конструкций участзуют и глаголы аналитического состава, что способствует к расширению разнообразия модально-временных отношений, передаваемых именными формами глагола, за счет сохранения присущих вспомогательным глаголам аспектуалъно-темпоральных смыслов, ср.: 3)Еуни нариги к,а~ тордаги партадан куриб колган Аваз чопиб келди-ю ... (П.^одиров) 'Аваз, увидевший это с парты в другом ряду, прибежал и ...'; 4) Дизэдат билан эшитиб утирган Абрам завц билан кулди (Р.Файзий)'Абрам, внимательно слушавший, засмеялся удовлетворенно'; 5)Машина ... уйнаб ¡орган болаларга яцпнпащн (П.^одиров) 'Малина ... приблизилась к играющим детям'.

^ Относительно единства категорий модальности и времени см.: Володин А.П., Храковский B.C. Об основаниях выделения грамматических категорий (время и наклонение) // Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. Л., 1977. С. 50; Нигматов Х.Г. Функциональная морфология тюркоязычных памятников XI-ХП вв. Ташкент, 1989. С. 107-108.

^ Баскаков H.A. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков. М., 1975. С. 94.

. В каждом из приведенных предложений представлено совмещение предикативных отношений, неравноценных по своей сути: с одной стороны - это предикативность между подлежащим и сказуемым,с другой - предикативное отношение между Ой и именной формой глагола в атрибутивной функции. Участие финитного глагола делает предикативность первого типа "полнокровной", т.е. параметры предикативности - модальность, время, лицо - находят свое воплощение в классе глагольных форм, которые получили название "финитные". В именных формах глагола указанные параметры представлены в несколько преломленном виде (второй тип предикативного отношения). Например, личный аспект предикации ориентирован на ОИ, модально-временной план имеет относительный характер, т.е. определяется по отношению к временному плану основного предиката. Эти особенности и придают предикации, выражаемой именными формами глагола, второстепенный характер. На первый план во взаимосвязях именной формы глагола и ОИ выступают отношения атрибутивные.

Совмещение нескольких предикативных отношений в рамках простого предложения происходит обычно на основе тождества референта, с которым соотносятся субъекты основного и вторичного предикатов. В подобных предложениях находит свое отражение конъюнкция двух или более пропозиций, каддая из которых характеризует один и тот же субъект.

Объединение пропозиций может производиться не только на базе общности характеризуемого субъекта. Зачастую ОИ не совпадает по своему референту с подлежащим предложения, и исполнитель второстепенного действия обнаруживает кореферентность с другими участниками события, обозначенного основным предикатом (ср.примеры I, 2,.5). Наиболее употребительными являются случаи, когда ЕЛ относит выражаемый признак к имени, выступающему одновременно в качестве субъекта при основном предикате. В общем и целом, исполнитель действия, обозначенного ВП и названный ОИ, представляет собой одновременно того или иного участника события, выраженного основным предикатом.

Именные формы глагола, употребляясь в атрибутивной функции, сохраняют свои глагольные сочетательные способности, проявление которых приводит к компонентному расширению объема конструкции. В результате такого расширения образуется в простом предложении

1 Махмудов Н.Ы. Узбек тилидаги содца галларда семантик-син-тактик асимметрия. Тошкент, 1984. С. 118.

"второй центр" (А.Н.Кононов) наряду с "основным центром", образуемым сказуемым предложения.

В работе рассмотрены синтаксические отношения, возникающие между составляющими подобного "второго центра", которые характеризуются в основном как обстоятельственные и объектные и проявляются в своих разнообразных значениях. Причем наиболее характерными оказались первые; они значительно продуктивнее и разнообразнее, чем конструкции с объектными отношениями.

2.1.1. Конструкции с обстоятельственными отношениями. Здесь отмечены такие обстоятельственные значения, как место, время, цель, мера и степень признака, выражаемого глагольным именем: Айзоада утирган Маркам ака бола уялаетгачини фа^млаб ... (Р.?ай-зий) 'Махкач ака, который сидел на веранде, почувствовав, что матьчик стесняется, ...'; Ота-она ме^ридан барвакт махрум булган гудак ме:',рибон кишига кузларики тикди (Р.Файзий) 'Младенец, рано лишившийся родительской ласки, вгляделся в доброго человека'; Макарон олишга турган одамлар орасида Мансуровшшг окаси ^ам бор (ПДодиров) 'Среди людей, стоящих для того, чтобы взять макароны, была и мать Мансурова'.

Нередки случаи выражения отношений причинно-следственных: Газабидан титрок босг^н Ме.^риниса узини тутолмай боланинг юзига тарсаки щгмиб юборди (Р.Файзий) 'Мехриниса, дрожащая от злости, не сдержавшись, ударила мальчика по лицу'.

Обстоятельственный компонент конструкции может соотноситься одновременно и с ОИ, и с глагольным именем, заметно отличаясь тем самым от перечисленных выше обстоятельственных отношений, ср.: Куча четида хомут келаётган онасига ... бир ^араб олди (Р.Файзий) 'Посмотрела на мать, которая- шла грустная на обочине дороги'.

2.1.2. Конструкции с объектными отношениями. Большая часть материала приходится на долю примеров с глагольными именами,обозначающими конкретные физические действия л обладающими обязательной вачентностью, ср.: ... янги атлас куйлак кийган, катга сочига бир нечта пилик ураган пайдо булди (Р.Файзий) '...появилась девочка, надевшая новое атласное платье и завязавшая несколько ленточек на короткие волосы'.

Обстоятельственные конкретизаторы представляют собой факультативный элемент конструкции и их элиминация не оказывает влияния на ее семантику. В противовес этому объектные компоненты обладают облигаторным характером, не допускающим их опущения, что привело бы к образованию неотмеченных конструкций.

Другую группу составляют конструкции, где участвуют глагольные имена, обозначающие "психические процессы". В отличие от конструкций с семантикой конкретных физических действий, где дополнение имеет предметный смысл, здесь, в конструкциях с семантикой психических процессов, дополнение имеет событийный смысл,- ср.: Укасининг кувонаётганиш курган Ляна уларнинг енига келди (Р.Фай-зий) 'Ляна, увидев, что радуется ее брат, подошла к ним'.

Событийное содержание прямого объекта можно показать путем восстановления "дотрансформного состояния" (Н.З.Гадаиева) всего предложения: —> Лянанинг укаси ^увонаяпти. Ляна буни курди ва уларнинг ёнига келди 'Брат Ляны радуется. Ляна увидела это и подошла к ним'.

Валентные свойства глаголоЕ с семантикой психических процессов способствуют объединению в рамках одной определительной конструкции двух и более пропозиций, ср.: Йкгит-^излар уринларидан туришгани, Ботир айвонга чиккднини курган Ориф ота дераза ё'нига борди (Р.Файзий) 'Ариф ата, увидев, что парни и девушки встали с места, а Батыр вышел на веранду, подошел к окну'.

В формировании объектны:«: конструкций с событийным содержанием принимают участие ряд переходных глаголов, обозначающих психические процессы, среди которых наиболее употребительными оказались такие, как кур- 'видеть', фаз$мла- 'догадываться, разуметь, понимать', сез- 'чувствовать, ощущать, осязать', паш$а- 'замечать, примечать', бил- 'знать, узнавать, чувствовать', з>ис ^ил-/эт- 'чувствовать, ощущать, осязать1.

2.1.3. Конструкции с синсемантичным Ой. ВП составляет в таких случаях существенную часть основного содержания предложения. Элиминация определительной конструкции влечет- за собой разрушение грамматической правильности предложения и лишает его коммуникативной самостоятельности, ср.: Давлатбеков бу туррида ran очган кишини ё'мон курар эди Ш.Цодиров) 'Давлатбеков не любил человека, заговорившего об этом' - Давлатбеков ... кишини ёмон курар эди 'Давлатбеков не любил человека ...'.'

Роль ВП в подобных предложениях возрастает, и он превращается в необходимое семантическое и строевое звено предложения, обеспечивающее смысловую полноценность сообщения. Эта функция ВП обусловлена лексическим содержанием ОИ и обычно проявляется, ког-

^ Предикативное склонение причастий в алтайских языках. Новосибирск, 1984. С. 62.

да в роли последнего выступают имена, требующие, в силу своей еинсемантичности, различного рода определителей.''' Это прежде всего имена, составляющие тематическую группу 'человек' - киши,одам 'человек', йигит 'парень', цяз 'девушка', жувон 'молодая женщина', кампир 'старуха' и т.п.; сюда откосятся также имена с абстрактным значением, типа нарса 'вещь, предмет', во^эа, ^одиса 'событие',са-баб 'причина' и др.: Еу шмар давомида у х;ам Авазни цийнаб юрган нарсалар туррисида уйлар оди (П.^одиров) 'В течении этих дел он тоне задумывался над вещами, которые мучили АЕаза'.

2.2. Определительные конструкции с субъектным членом характеризуются тем, что БП соотносит выражаемое действие с исполнителем, не имеющим отношения к основному действию, а являющимся "достоянием" лишь самого второстепенного действия, обозначенного БП: Турди ... дулкар кетган томонга ^араб турарди (П.^одиров) 'Турди ...глядел в сторону, куда ушла Хулкар'; Саттор кеча Махбуба берган даф-тарни вара^лай бошлади (У.Усмонов) 'Саттар качал листать тетрадь, которую вчера дала Махбуба'. Внутренняя структура определктельньос конструкций осложнена субъектным членом (Хулкар, Махбуба) - носителем предикативного признака, и это обстоятельство меняет характер предикативного отношения в этой группе. Дело з том, что субъектная валентность именной формы оказывается реализованной, а не просто ориентированной на ОИ, как это мы видели з п. 2.1. Здесь действие, обозначенное БП, соотносится со своим исполнителем не как определение с определяемым, т.е. отношение между ниш не проявляется как атрибутивное; здесь налицо динамическое объединение деятеля и его действия. Во взаимоотношениях слов, обозначающих действие и его исполнителя, атрибутивность отсутствует, к на первый план выступает предикативность, причем, предикативность эта, хотя и не представляет собой ''полноценный" предикативный узел,но отличается по своему характеру от предыдущих случаев и стоит блике к центру поля предикативности.

Определительные конструкции с субъектным членом распадаются на три типа в зависимости от того, выражен ли субъектный член именем существительным или личным местоимением (2.2.1) и возвратным местоимением уз 'сам' (2.2.2) или при субъектном члене имеется аффикс принадлежности (2.2.3).

* М.И.Черемисина называет подобные конструкции "псевдоопределительными", см.: Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем. Новосибирск, 1986. С. 205.

Особняком стоит, последний тип (2.2.3), в котором один из компонентов конструкции, а именно субъектный член связан с ОИ аффиксом принадлежности, большей частью 3 лица обоих чисел:-(с)и,-лари. Наряду с этой структурной особенностью они обладают содержательной спецификой, отличной от всех рассмотренных выше определительных конструкций (как без субъектного члена, так и со своим субъектным членом): если до сих пор мы имели дело только с событийным признаком, в основе которого лежит процесс, действие, происходящее в объективной действительности, то здесь ВП имеет большей частью качественно-характеризующую семантику. Подобное положение связано с тем, что.здесь роль ВП выпллняют чаще всего имена прилагательные. Следует заметить, что именные формы глагола, принимающие участие в формировании рассматриваемых конструкций (отмечена только форма на -ган), приписывают предмету признаки, которые воспринимаются скорее как результат действия или процесса (и имеют значение качества, свойства, состояния), нежели само действие или процесс. В роли ВП в конструкциях рассматриваемой разновидности выступают также предикативы бор 'есть,, имеется', йуц 'нет, не имеется'.

Ср.: Унинг куз олдида з^озир баланд буй, туладан келган, сер-гушт юзлари кип-кизил Еаннат хола намоён булди (Р.Файзий) 'Перед его взором сейчас представилась высокого роста, полная тетя Джан-нат, мясистое лицо которой было совершенно красным'; ... олти минг куйи бор Ойкул пу бирлашаётган колхозларнинг энг бацуввати эди (П.^одиров) ' ... Айкуль, у которого было шесть тысяч голов овец, был самым мощным среди этих объединяющихся колхозов'; Мал'' нам ака йулнинг четида тузланган помидор еб турган, кийимлаш ифлос, сочлари усган боп яланг болага кузи тушди (Р.Файзий)»Мах-кам ака увидел мальчика без головного убора, который стоял на краю дорожки и ел соленые помидоры, его одеэда была грязная и еолосы обросшие'.

Рассматриваемые конструкции имеют определенное лексическое наполнение и выракают в основном отношение "часть-целое"; эти конструкции представляют собой наиболее распространенное, экономное средство, применяемое при описании предмета, передаче его характеристики по сравнению с тем, когда характеристика осуществляется каждый раз отдельной предикативной единицей. Преимущество этого способа ощущается особенно тогда, когда ОИ обозначает человека, поскольку тленно в таких случаях появляется возможность дать разностороннюю характеристику его внешности, одежды, возраста и т.п.

Глава 3. Вторичный предикат в обстоятельственных конструкциях, Основная отличительная особенность данного функционального типа ВП заключается в том, что он не стоит в простой линейной синтаксической зависимости от одного, главенствующего над ним слова в окружающем.их составе предложения (что было характерно для ЗП в определительных конструкциях), но находится в двойной синтаксической зависимости. Ср.: ПЭлдор уйига хурсавд 1{айтди (Й. Сулаймон) 'Эльдар вернулся домой радостный'; 2)У беихтиёр хаяжон ичида кулди (Мирму^син) »Он невольно засмеялся в волнении'; 3) Ленин Саидни бу сафар хушсиз тортиб олищци (А.Мухтор) 'Но Сайда вытащили на этот раз без сознания'; 4) ... юзини ушлаганча йиг-лай юборди (Р.Файзий) "... заплакал, схватившись за лицо*.

Отмеченные слова (хурсацц, з^аяжои ичида, з$ушсиз, йиглаганча) находятся в группе сказуемого, подчинены ей и соотнесены одновременно с подлежащим (I, 2, 4) или дополнением (3). При помощи ВП субъект получает различную характеристику. С одной стороны - это его состояние (1-3), с другой - его действие (4). Исходя из такой содержательной специфики ВП, материал распределяется на две большие группы: ВП призначной семантики и ВП процессной семантики.

3.1. ВП призначной семантики передает признаки предметного понятия (в широком смы-ле слова), причем, признаки временные, преходящие, которые соотносятся с подлежащим или дополнением в определенный период, в период действия глагола-сказуемого (ср. примеры 1-3). Языковой материал показывает, что предмет, с которым соотносится ВП и который выражен подлежащим или дополнением, в подавляющем большинстве случаев - одушевленный предает, человек. ВП в обстоятельственных конструкциях (впрочем, как и другие функциональные типы ВП) оказывается, тем самым, членом предложения, характеризующим в основном признаки и состояния человека.

В роли ВП призначной семантики отмечены качествнные имена и имена существительные; они проявляют свои специфические особенности и поэтому каждое из них рассматривается в работе в отдельности. Далее, исходя из того, с каким именно членом предложения соотносится ВП - с подлежащим или дополнением, материал данного раздела распадается на две части: ВП, соотносящийся с подлежащим, и ВП, соотносящийся с дополнением.

3.1.1. ВП, соотносящийся с подлежащим. .

3.1.1.1. Качественные имена в роли ВП. Под "качественными именами" в работе понимается "особая категория таких имен, кото-

pue обозначают признак как предмета, тар; и действия",1 Находясь в группе сказуемого, качественные имена обозначают различные (в основном психические, физические) состояния субъекта, особо актуальные в связи с совершением действия, обозначенного глаголом-сказуемым, ср.: Циз ... урнидан хурсанд турди ... (Ойбек}'Девушка ... встала с места радостная ... ' ; ... Нир^айдар змвдондан чи:;иб уйда бедармон етарди (Мирму>;син) '... Мирхайдар, вышедший' ;:з темницы, лежал дома обессилевший'; Каннат хола уларнинг оща-с::дан мшос i;apa6 :рлди (А.Мухтор) 'Тетя Джаннат смотрела за ними грустная'.

3.1.1.2. Функцию ВП выполняют фразеологизмы, выражающие эмоциональное (положительное или отрицательное) состояние субъекта. В предложении они находятся в тех не синтаксических условиях, что и качественные жена, ср.: Карим^ул чойхонада кайфи чог утирар эди ... (Ойбек) 'Карш.шул сидел в чайхане в хорошем настроении»; Вир куш у уйига кайфияти анча баланд келди (С.Зун-нунова) 'Однажды он пр;шел домой в очень хорошем настроении'.

3.1.1.3. Имена существительные в роли ВП. Они являются самыми распространенными из лексико-грамматических разрядов слов, выступающих в функции ВП призначной семантики. В этой функции они могут употребляться одиночно (в местном падеже), в сочетании с послелогом билан 'с', с послелогами-именами, со словом сифат 'качество' и с деепричастием булиб доел.'став' в послеложной функции.

3.I.I.3.I. Имена существительные в местном падеже.Здесь отмечены абстрактные имена, которые по своим дистрибутивным возможностям подразделяются на две группы.

1)Имена существительные, способные выполнять указанную роль без определяющих слов. Это абстрактные существительные'в основном со значением различного психического состояния человека, такие, как ^аям'он 'волнение'валима.'паника', еазаб 'гнев', саро-сиыа 'растерянность' и др.: ... Хотин-халаж эса .'.. вахимада повцин солар эди (А.Мухтор) '... а женщины ... 'шумели в панике'; Уламо ва мударрислар эса газабда тулганардилар (Ойбек) 'А представители духовенства неистовствовали во гневе'.

2)Имена существительные, выступающие в функции ВП всегда в сочетании с определяющими словами, причем последние связаны со

^ Санжеев Г.Д. К проблеме частей речи в алтайских языках // Вопросы языкознания. 1952. №6. С. 87.

сферой психического, эмоционального или физического состо.-ц^ субъекта, среди них: туе 'вид', г$иёфа 'облик', ^ол, .^олат 'состояние', равиш 'образ, манера', кайфият 'настроение', обоз, то-вуш 'голос', оз^анг 'тон'. Ср.: Утирганлар огир сукутда эдилар, баъзан но худ, ранжиган циёфзда шивирлаб вдгярдилар (Ойбек) 'Сидящие были в глубоком молчании, лишь иногда шептали с невеселым, обиженным видом'; Махсум нохуш кайфиятда чи^иб кетди (Ойбек) 'Махсум вышел в плохом настроении'..

3.1.1.3.2.-Имена существительные с послелогом билан 'с'. Среди этой категории существительных выделяются две неравные по количеству группы: I)конкретные имена, 2)абстрактные тлена.

Конкретные имена существительные в нашем материале - это только названия частей.человеческого тела: юз, че^ра 'лицо',куз 'глаз', -цул 'рука', тил 'язык'; они выступают в функции ВП в сочетании с различными определяющими словами, которые несут основную смысловую нагрузку при обозначении состояния субъекта, ср.: ... усмирлардан бири аввал Розияга, сунг Максимычга ^араб олиб маррур юз билан урнидан турди (П.^одиров) '... один из парней, посмотрев сначала на Розига, затем на Максимыча, поднялся с места с гордым лицом'; Шофер ... разабли кузлари билан Асцаржонга бир ^аради-ю, ор^асига угирилиб, жадал чщпб кетди (Р.5айзий) .'Иофер ... глянул разгневанными глазами на Лскарджана, повернулся и быстро вшел'.

Абстрактные имена существительные, исходя из способа выражения состояния субъекта, подразделяются, в свою очередь, на две группы со значениями

а)действия - :^аракат 'действие', одим, задам 'шаг' и т.п.; они выполняют роль ВП в сочетании со словами качественно-характеризующей семантики: ]$овли эгаси бошини вдгйи солган :рлда асабий зацамлар билан у ё:->-бу ё'вда юриб турарди (Ойбзк) 'Хозяин дома, опустив голову, прохаживался нервными шагами';

б)чувстза, качества, свойства, состояния, обычно без определяющих слов; последние, если даже и присутствуют, то не играют решающей роли в выражении значения ВП, а лишь конкретизируют,уточняют степень проявления признака, передаваемого существительным:

У цултигидаги катта чора жун цопни разаб билан Машрабга отди ... (О.Ёцубов) 'Он с гневом бросил на Машраба большой, черный шерстяной мешок, что было у него под мышкой ...'.

В диссертации проведен сравнительный анализ употребления аб-

страктгиз: существительных, обозначающих качество, чувство, свойство, состояние с качественными именами, имеющими те же значения, что и существительные указанных лексико-семантических групп.Причем часть этих существительных образована от одноосновных с ними качественных имен и вместе с последними представляют'собой лекси-г.о-грамматические синонимы. Качественные имена чаще -употребляются з языке, чем синонимичные послеложные конструкции, о чем свидетельствует количественное соотношение примеров, показывающее превосходство первых. Но также выявлено, что в узбекском языке качественные значения вообще, в том числе и значения различных внутренних состояний одушевленных существ, в целом гораздо чаще выражаются - и независимо от синтаксической функции - существительными. Следовательно, можно предполагать, что в узбекском языке (возможно, к во всех тюркских языках) реализация у существительного качественных значений представлено достаточно пироко, особенно на фоне общего слабо выраженного разграничения грамматических категорий существительного,прилагательного и наречия.

3.1.1.3.3. Имена существительные с послелогами-именами. Из существующего многообразия последогоЕ-имен в узбекском языке в нашем материале зафиксированы только ич 'нутро', уст 'верх',ост 'кпз'. Выполняя роль ВП в сочетшг,:;: с абстрактны:.::: именами,относящимися преимущественно к характеристике психического состояния человека (типа газаб 'гне?', жа^л 'злость', ^аизн 'волнение',са-рзс;:ма 'растерянность', изтироб 'волнение, беспокойство'), послелоги-имена стоят в местном падеже (в сопровождении аффикса принадлежности 3 лица) и употребляются переносно: конкретно-мсстное значение местного падежа "тускнеет, переходя в абстрактно-местное значение".^ Ср.: У валима ичида урнидан сапчкб кутарилган, зуозир тушакда сову;> терга ботиб, титраб-1;а1>шаб утирардп (П.^одпров)'Он, поднявшись с места в панике, сидел в постели в холодном поту и весь дрожал'; Гапимга ишонинг, Гулсумхон ... кяхл устида >;ар нима деб вборамал (0.Ё12,'6об) 'Поверьте моим словам, Гульсумхаи ... в злости я могу сказать всякое'.

Отмечены и другие случаи "использования лексических средств с грамматическими целями и грамматизации этих лексических средств'.'

1 Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М. ; Л., 1960. С. 101.

2 Иванов С.Н. Родословное древо тюрок Абу-л-Гази-Хана. Грамматический очерк. Ташкент, 1969. С. 94.

' Например, такие имена существительные, как ут 'огонь', орут 'объятие', чангал 'лапы', гирдаб 'водоворот, вихрь', яуюн 'смерчь, вихрь', толщин 'поток, паводок', тулцин 'волна'и др. (снабженные аффиксом принадлежности 3 лица и аффиксом местного падежа), сочетаясь с существительными, обозначающими психические состояния субъекта, способны употребляться переносно к выражать отвлеченное значение. С определяющем лексическим значением подобных конструкциях выступает первый компонент - имя существительное в основном падеже: У марал и ... удяжон в а хислар :;уюнида узоу, суку? зтгач ... трамвай йулига чи:;ди (Ойбек) 'Умар-али ... долго помолчав в вихре волнений и чувств ... вышел к трамвахн.г"' лн:-г.:п'; Леки;-: 'Кура орир хае'ллар огушида ...секин ур-кидан чузгалди (ОЛбек) 'Но Дх:ура, в объятиях т..-.:елых мыслей ... медленно двинулся с :.:еста'.

3.1.2. БП, соотносящийся с дополнением - явление мало распространенное. 3 рол;: БП к дополнен;'.:-: встречаются в основном: а) качественные имена: лулдош у ни >;еч вакт бундай гутхча^чаз: кур-маг ан зди (А.Мухтор) 'Юлдаш никогда не видел ого таким радостным* ; б)имена существительные (одиночно, и введенные с различными служебными слова.".;:): Уни ;^оз:;р бол ал ар биринчи марта ~ид-дпй киерада i:Jp;:5, иЛманганларидан домлари ичига туади (S.A6-дуллахонов) 'У ребят, когда они увидели его в первый раз в'серьезном виде, от стыда перехватило дыхание'.

Одной ;:з характерных особенностей БП, соотносящегося с дс-полнением, резко отличающей его от БП к подлежащему, являете.: то, что он не сближается с обстоятельством образа действия. Пг;:-знак, внргт.еншдй KI, характеризует в данном случае только дот:ох-нение.

3.2. БП процессной семантики составляет огног ну ю массу примеров с обстоятельствегагыми конструкция.*.?/, в которых выделяете.-: вторично-предикативные отнохения и з в ¡.сражении семантики действия участвует практически все деепричастные формы.

3.2.1. Деепричастия Kai: особая категория глагольных форм. Узбекский язык располагает богатой и развито;'; системой деепричастных форм, хотя в отношении некоторых из них существу;:? рхх-ногласия среди специалистов в вопросе о тем, признать или. но признать их деепричастными форма:.:;: (об этом более подроби: сказано в главе I диссертации).

Находясь в синтаксических условиях, тондесгвенгак условия*:

употребления форм с призначной семантикой, где доминируют качественно-характеризующие отношения, деепричастия обознач ат действие, процесс и, являясь в сущности своей формой глагольной, выражают своим внешним оформлением подчинение к другому глаголу.В связи с этим и степень предикативности деепричастий отличается от других средств выражения ВП и стоит значительно ближе к центру поля предикативности.

Существенное инвариантное свойство всех форм, именуемых деепричастиями (не только в узбекском языке, но и в алтаистике вообще), заключается в том, что это формы глагола," которые не выступают сами по себе в роли сказуемого простого предложения и главной части сложноподчиненного предложения.* Данное положение достаточно единодушно признается в тюркологии. Споры возникают при обсуждении вопроса о способности или неспособности деепричас-' тий быть сказуемыми придаточных предложений и это относится к случаям, когда деепричастие не ориентируется на подлежащее предложения и реализует свою субъектную валентность. Мнения полярно противоположны. Одни видят в подобных случаях сложноподчиненное предложение со сказуемым-деепричастием в придаточной части (так называемые "синтетические" придаточные предложения), другие,хоть и называют это же деепричастие "сказуемым", а субъектный член при нем, если он есть, "подлежащим", но не признают подобные синтаксические построения (со своим "подлежащим и сказуемым") в качестве "предложения", а трактуют их как деепричастный оборот в составе простого предложения.

Такое противоречивое решение Еопроса вызвано главным образом различным пониманием границ и природы придаточного предложения. Одни исследователи опираются при этом на структурно-грамма-:чески§ (формальные) особенности рассматриваемого объекта, другие ставят во главу угла семантику, третьи стремятся применить также и коммуникативный подход наряду с двумя указанными. При всем этом, естественно, учитывается конституирующий признак поедложения - предикативность, характер представления этого признака в основной и придаточной частях.

При определении простоты или сложности предложения предпочтение должно отдаваться формально-грамматическому аспекту и соб-

* Черемисина М.И. Деепричастие как класс форм глагола в языках разных систем // Сложное предложение в языках разных систем. Новосибирск, 1977. С. 9.

ственно слонными должны . признаваться построения, состоящие к? двух или более "полноценных" предикативных узлов, т.е. таких,где в качестве сказуемого выступает финитная форма (глагола или имени) . Именно в ней, в ее грамматической форме находит свое воплощение предикативные категории модальности, времени и лица в своем абсолютном выражении без опоры на какой-либо другой компонент предложения. 3 деепричастиях не модально-временные значения, а в отдельны:-: случаях и лицо обусловлены соответствующими парамет— рз-'.гл финитной формы. Предикативность эта имеет второстепенный характер, служит целя:.! выражения дополнительного, добавочного сообщения. ле обладая достаточными сведениями, необходимыми для безоговорочного "отнесения содержания высказывания к действительности", деепричастия не могут быть сказуемыми даже и з придаточных предложениях.

Деепричастие с собственной субъектной ориентацией, разно как и деепричастие, обслужизающее подлежащее предложения, образует вместе с зависимыми элементами обстоятельственные конструкции в составе простого предложения, в рамках которого происходит объединение двух (и более) предикативных структур, создается, такп.: образом, полипредпкатнвность.

Деепричастия образуют, как и глаголыгко имена в атрибутивной функции, "второй центр" предикативности. Было бы неверным считать подобный "второй центр" и формируемые им "ограниченно-предикативные" единицы чем-то неполноценным, ущербны:,1. Наоборот, функционируя как .зависимые и потому имея возможность обходиться менылим числом эксплицитных модально-временных и личных показателей, вторично-предикативные линии способствуют экономии языковых средств, сжатости и конденсации речи.^

Рассмотрены, в отдельности, функционально-синтаксическая специфика деепричастий с одной стороны, и с другой, специфика их грамматического (морфологического) оформления, поскольку, как показывает матерная, деепричастия обнаруживают существенные различия между собой по указанным двум параметрам.

По первому критерию деепричастия'подразделяются на два основных класса по признаку "наличие или отсутствие собственной субъ-

* Фролова И.А. Причастный оборот как предикативный компонент древнеславянского предложения // Сложное предложение в языках разных систем. Новосибирск, 1977. С. 101.

ектной валентности".* Первый класс составляют деепричастные формы, не обладающие такой способностью, это -а/-й, -гани, -гудай/ -11удек, -ганча. Они выступают всегда в односубъектных предложениях, где исполнитель действия, обозначенного этим,: формами,тот же, что и при основном предикате. Именно по отношению к этим формам можно говорить, что "личный" аспект (такжг, как и модаль-по-временные значения) имеют относительный характер, т.е. выражаются опосредованно, через главную, финитную форму.

Ко второму классу относятся деепричастия, предполагающие собственную субъектную валентность, это деепричастия на -(и)б, -май/-масдан, гунча, -гач, -ганда, -етганда, -(а)ркан. Оки несут более богатый и разнообразный спектр логико-семантических отношений между действиями и этим отличаются от предшествующего класса. Кроме того, они имеют преимущество и по своим грамматическим свойствам. Дело в том, что эти деепричастия могут выступать и в односубъектных, и в разносубъзктных предложениях, показывая, тем самым, способность относить выражаемое гели действие к субъекту основного предиката., или же иметь СБОИ собственный субъект, отличный от субъекта главного действия. В односубъектных предложениях все три параметра предикативности деепричастия полностью ориентированы на глагол-сказуемое, 'лмеют опосредованный характер. В этом плане они стоят в одном ряду с деепричастиями, отнесенными в первый класс. Собственно говоря, опосредован-ность и есть то условие, при котором предикативность деепричастия (да и не только деепричастия) признается "неполноценной", "вторичной".

В разносубъектных же предложениях опосредованный характер имеют только модально-временные значения деепричастия, з то время как личный аспект предикации находит свою реализацию. Нео^-го-димо, однако, указать, что не все деепричастия в одинаковой степени интенсивности участвуют в формировании разносубъектных предложений. Чаще всех используются -гунча, -ганда, -етганда, -гач, остальные встречаются гораздо реже. В целом, в предложениях, формируемых с участием деепричастий с собственной субъектной валентностью, удельный вес односубъектных конструкций значительно выше разносубъектных.

По второму критерию - способу грамматического (морфологичес-■ кого) оформления все деепричастные формы разбиваются на два клас-

1 Черемисина М.И. Указ. соч. С. 19.

1 са: принимающие аффикс принадлежности и не принимающие такового.

Естественно предположить, что деепричастия, не обладающие собственной субъектной валентностью, должны безоговорочно отнестись ко второму классу,поскольку они по своей природе ориентированы на субъект основного предиката и здесь отпадает необходимость указать на лицо при помощи посессивного аффикса. На деле оно так и есть. Но как не бывает правила без исключения, здесь тоже наблюдается отклонение: деепричастие на -ганча, хоть и не регулярно, но все же нередко используется с аффиксом принадлежности.

Что касается деепричастий с собственной субъектной валентностью, ?о здесь, казалось бы, функционально-синтаксическая потенция предполагает, в случае необходимости, использование посессивных аффиксов. Но этого не происходит. Как оказалось, только три формы, а именно -гунча, -ганда и -ётганда способны принимать аффиксы принадлежности, причем последние, как и при -ганча, вводятся между -гун и -ча, -ган (-е'тган) и -да, ср.: бор-гун-им-ча 'до тех пор, пока я пошел', бор-ган-инг-да 'в то время,когда ты пошел', 'если ты пойдешь (пошел)' и т.п. Остальные относятся к подклассу, не принимающих эти показатели. Отсутствие морфологического показателя лица не является помехой для разносубъект-ности, ибо лицо может быть обозначено при помощи отдельного слова - субъектного члена.

Как видно, при реализации субъектной валентности деепричастия явное предпочтение отдается аналитическому способу (отдельной словоформе), нежели морфологическому (аффиксу принадлежности). Субъект основной части, наоборот, может выражаться, причем сплошь и рядом, морфологическим путем - личными показателями, присоединяемыми предикатному слову и подлежащее оказывается в таких условиях факультативным элементом структуры предложения. Представляется, что все это имеет принципиальное значение и во всем этом мог^но усмотреть стремление деепричастной формы максимально четко выразить личный аспект предикации, в то время как другие ее аспекты - модальность и время - так или иначе ориентированы на доминирующий предикат.

Деепричастия представляют собой, таким образом, глагольные формы, специализирующиеся для выражения подчинения глагола другому глаголу. Такое подчинение формально обозначается деепричастными аффиксами. Последние в известной степени определяют

гакже характер отношений между действиями, способству передаче различных тонко дифференцированных обстоятельственных тчений - условие, причина, уступка и пр. Необходимо, однако, уяснить, что обстоятельственные значения "не составляют сущности ни одной из ... форм ... деепричастий, а накладываются на лексико-семантическое и категориальное значение глагола, не нарушая его тождества как слова".^ Обстоятельственные значения основываются прежде всего на отношения темпоральные, которые, з свою очередь, тоже обладают различными оттенками, типа: одновременность (происходящих событий), предшествование (обычно зависимого действия) следование.

В работе каждая деепричастная форма рассмотрена в отдельности с учетом перечисленных выше конструктивных и морфологических свойств.

3.2.2. ВП в форме условного наклонения на -са. Форма на -са обладает способностью заканчивать самостоятельное предложение, т.е. использоваться в позиции, занимаемой обычно финитной формой глагола. В таких случаях образуются предложения с определенной коммуникативной направленностью - с семантикой пожелания (оптатив), намерения." В соответствии с нашей установкой нас будут интересовать случаи использования формы на -са только в роли неконечного предиката. В этой своей роли форма на -са стоит в одном рдду с деепричастиями в функции ВП, поскольку она, как и деепричастия, выражает не только факт связи между двумя действиями, но и определяет характер этой связи. Кроме того, предикативность формы на -са имеет, кал: и у деепричастий, связанный характер, т.е. определяется с опорой на сказуемое. Единственное "преимущество", которым обладает форма на -са, заключается в том,что субъектная валентность этой формы, в отличие от деепричастий,реализуется регулярно и при помощи аффиксов спряжения (осуществляется по той же схеме, что и общетюркская финитная форма на -ди). Сказанным определяется наша трактовка функций формы на -са, которая отличается от принятой традиционно в узбекской (тюркской) грамматике.

* Юлдашев А. А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М., 1977. С. 153.

2 См. об этом, например: ^ожиев А. Феъл. Тошкент, 1973. С. 121; Узбек тили грамматикаси. П том. Синтаксис. Тошкент, 1976. С. 399.

Конструкции, образуемые формой на -са, выражают отношение общей временной соотнесенности событий, преимущественно ориентированных в план будущего. Эта форма употребляется обычно тогда, когда объединяемые в рамках одного предложения события еще не осуществились, но которые могут осуществиться при определенных условиях, ср.: Цурилишни олдинpoj{ битирсак, мамлакатимиз янада кучаяди (Ойбек) 'Если закончим строительство пораньше, страна наша станет еще сильнее'.

ВП в форме на -са может обозначать действие, происходящее одновременно с действием основного предиката: Еир ёг^ка ^араб хурсанд булса.завкланса, иккинчи ёццэ. бошини угириб усиши мужмал, аллак,ачдай касалсимон гузаларни курар эди (Ойбек) 'Посмотрев в одну сторону, радовался, наслаждался, повернув голову в другую' сторону,видел плохо растущие,какие-то болезненные хлопчатники'.

Соотношение действий во времени может быть осложнено оттенком неожиданности: Уйгониб караса, тепасида Рафт; турибди (У.Ус-монов) 'Проснулся и обнаружил, что над ним стоит Рафик'.

ВП в форме на -са в сочетании с частицей ^ам (-са ^ам) выражает уступительные отношения: Саттор Турдиевич жахли чикиб бош-ласа хам зураки жилмайди (У.Усмонов) 'Хотя Саттар Турдиевич начал злиться, он улыбнулся через силу'.

3.2.3. ВП в сравнительных конструкциях. Сравнительные конструкции также представляют собой функциональный подтип ВП в сфере обстоятельственных отношений. Сравнение осуществляется при помощи аффикса -дай/-дек: Сулаймон жавоб беришга гргйналгандай,ер-га i;apa6 сукут ^илди (Ойбек) 'Сулеймал глядя на землю молчал, словно затруднялся отвечать'; Шуман дустини танимаётгаздек тики-либ 1рлди (А.Мухтор) 'Джуман уставился, словно не узнает своего друга'.

Отношение сравнения имеет различный характер и предстает как действие или состояние I)реальное, достоверное, 2)мнимое, субъективное,* 3)предположительное, ожидаемое и 4)сравнение на основе намерения. Каждый из указанных оттенков значения сравнения связан с определенной формой выражения; например, при передаче сравнения реального, достоверного или мнимого, субъективного учас-

* По этим двум пунктам см. также: Ахметжанова Ф.Р. Полипредикативные конструкции казахского языка, выражающие сравнение // Структурные и функциональные типы сложных предложений (на материале языков народз Сибири). Новосибирск, 1932. С. 118.

/вухзт формы на -ган-дай/-дек, -ётган-дай/-дек; предположительное, ожидаемое сравнение передается при помощи формы на -диган-.;ай/-дек; сравнение на основе намерения связано с формой на -мо: -::!-дал/-дек. Каждая морфема накладывает отпечаток на формирован Смысловы:: оттенков на общем фоне сравнения, создаваемого аффик ..ом -дай/-дск.

Г л а з а 4. ;;торичный предикат, выраженный субстантивны;,! формами. Своеобразие дшиого функционального типа ВП заключает ся в том, что если в определительных и обстоятельственных кон етоукциях ЗП представлен дискретно и соотносятся, как правило, с РН21'Н1СЛ по отношению к нем-/ носителем предикативного признак, т.) здесь пропозициональное содержание морфолого-синтаксически заключено в одном элементе синтаксического членения простого предложения. Подобной способностью обладают 1)масдары и субстантивно- адъективные формы (последние - только з их субстанти ном использовании), а также 2) образования, фор;,афуемне при уча тии аффикса -лик и слов экан и эканлик.

Термин "субстантивные формы" отображает функциональную су кость форм,.объединяемых в эту категорию, имея в виду их спосо ность выступать в роли тех членов предложения, которые вшолня ются обычно именами существительными. Мы не случайно разделили языковой материал на две группы, поскольку, как показывает ан лиз примеров, они различаются не только формально, но и содерж тельно, выражая, соответственно, процесс, действие и признак, "окказионально представленные в качестве предмета".* Всего фор служащих идее "опредмечивания" действия или признака, девять: ~(и)ш, -ган, -ётган, -ганлик, -ётганлик, -маслик, -ажак, -(а)р -лик (экан, эканлик).

4.1. Ласдары и субстантивно-адъективные формы. Не ко ~се масдарам можно будет отнести основные признаки грамматико-сема тического содержания функции ЕП. Это касается форм на -моц ~(и)ш. Они представляют действие в "нелокализованном" (в прос транстве и времени) виде и, более того, как абстрактное обознг чение соответствующего явления в виде некоего типового процесс и, тем самым, не выражают предикативность и остаются за рамкам нашего исследования. Есть, однако, фактор, существенно меняющ картину - это категория принадлежности, которая предстает ка!

* Гузев В.Г. Система тюркских словоизменительных категор! в функционально-семантическом аспекте. С. 315.

-важнейший формальный элемент номинализации.1 С использованием в формах категории принадлежности, вызванном коммуникативной потребностью, формы на -мо!$ и —(и)щ обретают способность не только "локализовать" обозначаемое действие в пространстве и времени, но также указать на лицо-исполнителя этого действия. То же самое можно оказать и в отношении масдара -(у)в. В современном языке самой производительной среди указанных трех форм является форма на -(и)ш, она, можно сказать, почти вытеснила формы на -мо^ и -(у) в. Благодаря использованию в формах категории принадлежности глагольные имена сохраняют свойственные глаголу личные, аспектуальные и модально-временные значения. Не случайно, что все осталт-гые субстантивные формы выступают --егда в формах категории принадлежности: Хат танимагани жуда-жуда алач ^илди (И. Сулаймон) 'Очень и очень огорчило его то, что не может читать'; Шцоятда шошганлиги хатидан билиниб турибди (Р.Файзий) 'То, что он очень спешил, было заметно по его письму'; Ходцан тойиб бора-ётгани ... Шазфинисони умидсизлантириб у/йган эди (й. Сулаймон) 'То, что ухудшается состояние ее здоровья ... заставляло Шахри-нисо отчаиваться'.

Особая ситуация возникает в случаях появления в составе конструкций, возглавляемой субстантивной формой, субъектного члена, т.е. когда исполнитель действия, обозначенного ВП, выражен отдельным словом - именем существительным или местоимением. Сочетание последних с той или иной субстантивной формой организуется по схеме притяжательного сочетания, именуемого в тюркологии изафетом. Нами отмечены только П и Ш типы изафета, это и понятно, поскольку обязательное присутствие аффикса притяжания в морфологической структуре главного компонента требует образования именно указанных типов синтаксических построений, ср.: Хул-кар унга жуда суяниб цолгани боя з^ам сезилди-ку (П.^одиров) 'И недавно стало заметно то, что Хулкар сильно надеется на него'; У ^ач узини оппо1> ^илиб курсатишга тиришаётгани Замоналининг га-шига тегди (П.^одиров) 'Замокали не понравилось то, что он старается показать себя чистеньким'; Сувнинг шилдираши хам, трамвай-нинг жиринглаш у,ал ... - хуллас >^еч нарса цизи^тирмасди (Р.Фай-

1 Предикативное склонение причастий в алтайских языках. Новосибирск, 1984. С. 18.

2 ^ожиев А. Совет дазрида узбек адабий тилининг таразр^иёти. I том. Морфология. Тошкент, 1988. С. 113-114.

зий) 'Ни то, что журчит вода и ни то, что звенит трамвай ... -короче, ничто его не интересовало'.

Примеры свидетельствуют о том, что структурная схема притяжательного сочетания, на которой в числе прочих базируется обычно отношения определительные, оказывается способной обслуживать и отношения предикативные.^

Конструкции, возглавляемые субстантивными формами, обладают более или менее развернутым составом, включая, наряду с субъектным членом, также и другие компоненты. Это лишний раз доказывает, что формы, называемые нами по функциональному признаку "субстантивными", представляют собой формы глагольные, которые сохраняют свои модально-временные признаки и субъектно-объект-ные валентности и, тем самым, занимают "законное место в парадигме глагольного слова".2

Зависимый предикативный центр не является обычным отражением действий или процессов как такдвых, а формируют представлен ния о целых ситуациях, "которые задаются предикатами, непосредственно связанными с актантами и сирконстантами".3 Субстантивные форт являют собой центры подобных ситуаций. Выбор той или иной формы предиката в процессе номинализации зависит "от многих объективных и субъективных предпосылок акта коммуникации".^

Не все субстантивные формы в одинаковой степени употребительны. Некоторые из них, например, -ажак и -(а)р встречаются редко, и нами отмечены несколько примеров только в винительном падеже. Они уступили место форле на -(и)ш, которая по степени употребительности уступает лишь форме на -ган. Активности формы на -(и)ш способствует также и то, что она проявляет индифферентность к выражению временных отношений.

4.'2. Образования, формируемые при помогли аффикса -лик и форм экан и эканлик. Содержательную специфику рассматриваемого функционального подтипа ВП составляет "опредмеченный признак". Слова, обладающие призначной семантикой (в большинстве случаев

^ Предикативное склонение причастий в алтайских языках. Новосибирск, 1934. С. 13.

2 Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем. Новосибирск, 1986. С. 47.

3 Там же. С. 49.

^ Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Л.,-1986. С. 137.

это качественные имена)функционируют в тех же синтаксических условиях, что и субстантивные формы, с той лишь разницей, что в качестве номинализатора выступает здесь аффикс -лик, ср.: Сат-торга ректорнинг майинлиги таъсир ^илиб ... (У.Усмонов) 'На Сат-тара подействовало то, что ректор мягок ...'; Сатторнинг омад-сизлиги уни ^ам изтиробга солди ... (У.Усмонов) 'То, что Саттар невезучий, и ее взволновало ...♦. Роль аффикса -лик в приведенных примерах не может быть истолкована как словообразовательная, здесь налицо "грамматическое использование" -лик* в качестве словоизменительного форманта, и в этом отношении он стоит в одном ряду с номинализатора™, рассмотренными выше и специализирующимися на представлении "опредмеченного действия".

В качестве словоизменительного форманта аффикс -лик употребляется всегда в формах категории принадлежности. В противном случае он превращается в словообразовательный элемент. Опустив аффикс принадлежности из состава словоформы с показателем -лиг-и в приведенных примерах мы получим имя существительное с абстрактным значением, ср.: майин-лик 'мяккость, нежность', омадсиз-лик 'невезучесть' и т.п. Подобную операцию можно применить практически во всех случаях использования аффикса -лик.

4.2.1. Аффикс -лик присоединяется также и к предикативам бор, йу!>. Благодаря использованию в формах категории принадлежности (в сочетании с аффиксом -лик) указанные слова обнаруживают способность к окказиональной субстантивации, т.е. к субстантивному представлению выражаемой семантики, ср.: Лекин Жамолдан хат-бар йуклиги уни нотинч зилади (Ойбек) 'Но то, что нет вестей . от Джамала, беспокоит его'; Саттор хаётда з$озиргидек 1$улайликлар, осон йуллар борлигини у ва^тда ^айдан биларди, ахир?! (У.Усмонов) 'Откуда же Саттару.в то время знать, что в жизни есть удобства, легкие пути как сейчас?!'.

4.2.2. При помощи формы "-лик + аффйкс принадлежности" субстантивный характер приобретают также модальные слова типа керак, ловим, даркор, мажбур и т.п.: Уста 1^амбар кераксиз бир уруш чи^и-шини, кимлардир улиши ёки майиб булиши мумкинлигини сезиб ...(П. Крдиров) 'Усто Камбар, почувствовав, что может вспыхнуть ненужная война, что кто-то может погибнуть или искалечиться Субстан-

* Иванов С.Н. Модальная связка экан и форма эканлик в узбекском языке // Учен, записки ЛГУ. Сер. востоковедческих наук. Вып. 7..№256. 1958.. С. 145.

тивная функция модального слова мумкин 'возможно, можно' в форм* на -лиги распространяется на всю конструкцию, возглавляемую им. Заражая возможность совершения действия, обозначенного формой на -И1п, расположенной в препозиции, модальное слово берет на себе функцию субстантивного представления выражаемой семантики,которое задается аффиксом -лиги. С этой точки зрения 'мумкинлиги' представляет грамматическую "вершину" конструкции в целом и превращается в формообразовательный элемент.*

4.2.3. "Грамматическим синонимом" аффикса -лик в представлении признака в качестве предмета выступают слова-связки экан, эканлик." Во всех, приведенных примерах -лик может быть опущен,и его функция осуществляется формами экан и эканлик, причем последние привносят в высказывание различные модальные оттенки,ср.: Сатторга ректорнинг майинлиги таъсир 1$илиб ... —Сатторга ректоршшг майин экани/эканлиги таъсир ^илиб ...'; Сатторнинг омадсизлиги уни х,ам изтиробга солди ... —Сатторнинг омадсиз экани/эканлиги ... .

В работе показано также, что -лик и экан/эканлик не всегда взаимозаменяемы и обнаруживаются определенные закономерности при выборе той или иной синонимичной формы; зачастую существенную роль играет морфологический облик или словообразовательная хараю теристика слова, значение которого подвергается "опредмечиванию" 4.3. Конструкция, возглавляемая субстантивной формой, представляет собой"блок", готовый к объединению с разными типами других предикативных единиц или предикатов. Такие синтаксические отношения основываются на падежном оформлении вторично-предикативной структуры, вершина которой - субстантивная форма - принимает падежные аффиксы. В соответствии со своей сущностью субстантивные формы функционируют в рамках категориальных свойств имени существительного, одно из которых состоит в способности изменяться по падежам. Такое склонение предстает перед нами не в обычном,традиционном понимании этого термина, а в качетсве такового, которое в определенных синтаксических условиях оказывается способным обслуживать и "просубстантивные" (М.И.Черемисина)

Кононов А.Н. Указ. соч. С. 337. ^ Там же. С. 374. Особенности функционирования форм экан, эканлик и аффикса -лик, в том числе и синонимические отношения между ними, рассмотрены А.Ходжиевым, 'см.: ^ожиев А. Тули^сиз феъл. Тошкент, 1970. С. 223-245.

номинализованные синтаксические построения, выполняющие в предложении актантные и сирконстантные роли и, что не следует упускать из виду, обладающие, в известных пределах, предикативностью. М.И.Черемисина замечает, что объектом склонения "первично является субстантивная или прономйнальная лексема, а вто-► рично, в системе предикативного склонения, - предикативная конструкция" . *

Падежные аффиксы субстантивных форм выражают не только сам факт связи и зависимости, но ¡1 характер логико-смысловых отношений между двумя событиями, и с этой точки зрения они равнозначны союзам и союзным словам индоевропейского типа. Те отношения между событиями, которые, например, в русской грамматике включаются в раздел о сложных предложениях с союзным подчинением, в узбекском языке выражаются зачастую без участия союзов; ойи передаются падежными аффиксами, встроенными в субстантивную словоформу. Аффикс падежа функционально принадлежит всей предикативной конструкции, таким образом, получается, что склонению подвергается целая предикативная единица, но морфологически осуществляется-это через отдельную словоформу.2

Субстантивные формы не всегда употребляются в том или ином падеже в полном составе и их количество от падежа к падежу меняется. Только в винительном падеже представлен весь набор субстантивных форм. Самым малочисленным оказался дательный - здесь отмечены только пять форм: -гач, -(и)ш, -лик, -ётган, -маслик (они расположены по степени употребительности). Такое колебание количества субстантивных форм обусловлено тем, что "архаичные" -ажак и -ар отмечены только в винительном падеже, в остальных они заменяется на -из. В основном падеже отсутствуют только -ар и -ажак. В дательном, наряду с последними отсутствуют также -ганлик и -ё'тгаклик, в исходном - только -етганлнк.

В работе каждый падеж рассмотрен отдельно, причем особое внимание уделено содержательной специфике субстантивных форм в том или ином падеже, характеру логико-семантических отношений, возникающих между вторичным и основным предикатами; выявлены лексико-семантические группировки слов, выступающих в роли основного предиката.

* Предикативное склонение причастий в алтайских языках. Новосибирск, 1984. С. 30.

2 Там же. С. 15.

4-3.1. Парадигма склонения субстантивных форм о.ка-.:лась неполной: в ней отсутствует местный падеж. Форш, обычн. именуемые как "причастие в местном падеже", т.е. формы на -ганда и -ётганда и в содержательном и в формальном плане отличаются от субстантивных форм: они выражают не идею "опредмеченности", а действие, процесс как таковой; кроме того, категорией принадлежности они оформляются нерегулярно; представляя собой нечленимое целое, каждая из них используется для обозначения зависимого с точки зрения временной соотнесенности действия. Указанные свойства, а также изолированность и характер регулярной образуемос-ти дают основания считать формы на -ганда и -ётгацца деепричастиями.

4.4. Субстантивные конструкции с послелогами. Данный тип синтаксических построений мы называем конструкция?.« аналитическими в отличие от конструкций синтетического типа, в которых синтаксические отношения между частями выражаются морфологичес-• шаги показателями связи, включенными в словоформу зависимого предиката (падежными показателями, деепричастными формами, формой на -са и аффиксами -гудай/-гудек в сравнительных конструкциях) . "Аналитизм" ВП мы отличаем от аналитических форм глагола; последние представляют собой конструкции синтетические,поскольку связь с основным предикатом осуществляется при помощи падежных показателей, которые присоединяются к вспомогательному глаголу, представленному по условиям коммуникации в той или иной субстантивной форме, ср.: Аваз унинг жиддий ва илтимоско-рона караб тургакини пай^ади (П.Крдиров) 'Аваз почувствовал,что он смотрит серьезно и с мольбой'; Улкан корхонанинг ... ишга ту-пглб кетишига а^л бовар 1>илмасди (Р.Файзий) 'Трудно было поверить тому, что огромное предприятие .... начало де/ствовать';

Аналитическая форма зависимого предиката "есть понятие синтаксическое"^, оно подразумевает сочетание субстантивной формы (в том или ином падеже) с послелогом. В общей массе примеров с субстантивными формами послеложные конструкции занимают незначительное место, что свидетельствует о тенденции к синтезу в узбекском языке.

Послелоги тесно связаны с системой склонения, они "уточняет и дополняют значение падежа, а также обозначают синтаксичес-

* Шамина Л.А. Временные полипредикативные конструкции . тувинского языка. Новосибирск, 1987. С. 15.

кие отношения, не выражаемые падежами".* В конструкциях с ВП принимает участие ограниченный контингент послелогов, только те из них, которые способны уточнять, модифицировать значение действия или признака, обозначенного субстантивными формами. Они не проявляют того разнообразия значений, которое наблюдается в их обычном употреблении, вне связи с предикативными конструкциями. Значения послелогов каждый раз проявляется только в сочетании с определенным падежом предшествующей субстантивной формы. 3 зависимости от .управления послелоги распределены в работе на три группы, каждая из которых составила предмет отдельного рассмотрения: 1)послелоги, управляющие основным падежом - билан, учун, з^амоно, захоти, сари, сабабли, туфайли; 2)послелоги, управляющие направительным падежом - з;а-дар, дозур, царамай; 3)послелоги, упра&ляющие исходным падежом - к^ра, булак, аввал, кеГшн, сунг, бери, буен.

Заключение. Вторично-предикативные_ синтаксические отношения возникают в таком типе простого предложения, в котором объединяются две или более пропозиции (и, следовательно,две или более ситуации).

Человеческое сознание постоянно оперирует пропозициями и сосуществование нескольких пропозиций в рамках единого высказывания - предложения создает предпосылки для главенствующего положения одной из них и подчиненного характера другой (других), что призодит к иерархизации отношений между ними. Подобная ие-рархизация находит свое отражение и четко фиксируется на поверхностном уровне: пропозиция, которой по упловиям коммуникации отводится ведущая роль, разворачивается в самостоятельную предикативную конструкцию; пропозиция, находящаяся на более низкой ступени иерархии, обозначается средствами ограниченного предикативного характера, не обладающими способностью организовать самостоятельное предложение. Одни и те же ситуации (события) могут быть представлены в пропозиции по-разному, с большей или меньшей полнотой. Кроме того, любая пропозиция может претендовать на главенствующую роль среди остальных и выбор между указанными возможностями осуществляется в зависимости от . многих, объективных и субъективных предпосылок акта коммуникации.

Иерархизация пропозиций ставит перед языком задачу ее отображения. Для решения такой задачи язык прибегает к помощи спе-

* Кононов Указ. соч. С. 296.

циальных средств, которые вырабатываются механизмом каждого языка на свой лад и каждый язык располагает более или менее разнообразным набором таких средств.

Основным средством репрезентации пропозиции является финитная форма глагола или имени (финитная форма как таковая или финитная форма вместе с ее распространителями). Другие репрезентации должны рассматриваться как второстепенные, поскольку они характеризуются коммуникативной несамостоятельностью в отличие от основной - финитной. В узбекском языке в качестве средств второстепенной репрезентации пропозиций широко используются именные формы глагола, которые с функционально-семантической точки зрения на основе однородности значений и общности коммуникативного предназначения - передавать номинализовашое действие - объединяются в общую категорию средств номинализации действия. Тенденция к иерархизации пропозиции выливается в потребность в номина-лизационном представлении прцессов, событий и морфология вырабатывает специальные средства, отвечающие потребностям синтаксиса.

Именные формы глагола, представляя собой особый класс глагольных словоизменительных категорий, не являются шифтерами,чем и обусловлено их зависимое положение как выразителей второстепенной предикативности. Они характеризуются относительными модально-временными значениями и ориентируются на абсолютные модально-временные характеристики сказуемого, доминирующего над ним в рамках данного синтаксического построения - предложения.

Если иметь в виду то обстоятельство, что общее количество именных форм глагола узбекского языка составляет свыше двадцати, то можно себе представить тот потенциал, которым обладает узбекский язык в сфере выражения вторично-предикативных отношений.Использование именных форм глагола дает возможность языку обходиться меньшим числом эксплицитных модально-временных и личных показателей, способствуют, тем самым, экономии языковых средств, объединению в рамках одного, синтаксически простого предложения нескольких пропозиций.

Именные формы глагола призваны отвечать самым разнообразным запросам акта коммуникации и при их помощи пропозиция может быть "внедрена1* на различные участки синтаксического членения прздложения. В.зависимости от синтаксической позиции, которую занимают именные формы (а также некоторые другие средства зарастая вторично-предикативных отношений), выделяются следующие

гнкциональные типы ВП: ВП в определительных конструкциях, ВП б ¡стоятельственных конструкциях и ВП, выраженный субстантивными эрмами. Эти вторично-предикативные конструкт:: подчиняются каж-1Я своим правилам закономерностям организации, отличным от- тех, з которым строится главный предикативный узел, обладают своими тецифическими формальными средствами. Каждая . них представит собой в структуре предложения зависимое предикативное зве-э, выполняющее свое грамматическое и коммуникативное н~?начение.

Зависимый предикат всегда несет в себе "субъектную интенцию',' /бъектно-подлежащкую валентность. Особенности реализации этой алентности свидетельствуют о том, что узбекский язык (как и юркекие :лыхи вообще) располагает широкими возможностями пред-тавлять разносубъектнке предикаты в рамках одного простого пред-(Зжения, используя при этом как лексические, так и грамматичес-ие (морфологические) средства для указания на конкретного ситу-тивного субъекта ВП. Именно это обстоятельство делает узбекское тюркское) предложение по особому ёмким, способным включать в вой состав конструкции с различным пропозициональным содержанием.

В связи с этими особенностями повышенную остроту приобретает :опрос о квалификации подобных предложений как простых или слож-ых (сложноподчиненных), поскольку ВП оказывается в отношениях, «алогичных тем, в которых находится придаточное предложение к •лавному. Кроме того, разносубъектность и, особенно, наличие в :оставе вторично-предикативной конструкции субъектного члена,усиливает разногласия среди специалистов при определении статуса по-;обных предложений.

Учитывая коммуникативную и предикативную несамодостаточность эассматриваемых конструкций, мы подводим предложения с их участи-зм под понятие простого предложения. Важно подчеркнуть действительную близость таких простых предложений к предложениям сложно-лодчиненным, поскольку в обсуждаемом типе простого предложения :лы имеем дело и с полипредикативностью, и с тем, что в именных формах глагола значения глагольных категорий получают достаточно определенное выражение. Благодаря сохранению и реализации глагольных вачентностных свойств вторично-предикативные конструкции выступают в качестве более или менее развернутых компонентов предложения.

Объединяясь в единую категорию на основе общности выполняемой функции - функции ВП, именные формы глагола обнаруживают раз-

личцугс степень специализации .по отношению к данной фунг .ни. Наблюдения над языковым материалом позволяют утверждать, -;го наибольшей специализацией и регулярностью выражения функции ВП характеризуются конструкции с деепричастиями. Это утверждение в принципе соответствует общепризнанному положению о том, что "деепричастие есть форма глагола, специально предназначенная выражать подчинение другому глаголу". Деепричастие вступает в связь с финитным глаголом непосредственно, без промежуточных звеньев, так что модально-временная характеристика деепричастия полностью и непосредственно зависит от сказуемого предложения. Только личный аспект предикации, в случае некореферентности субъектов, может иметь абсолютный характер.

В определительных конструкциях, занимающих ' следующую ступень в иерархии предикативности, нет такой непосредственной связи с основным предикатом, которая наблюдается в деепричастных конструкциях. В отличие от большинства деепричастий причастия и субстантивно-адъективные формы (в их атрибутивном использовании) содержат в своей семантике указание на время (например,-ган обозначает как правило предшествование, -ётган - одновременность, -диган - следование), но отсчет времени ведется здесь не от момента речи, а определяется по отношению к основному предикату.

Еще дальше от центра поля предикативности находится ВП, выраженный субстантивными формами. "Опредмеченное" представление действия знаменует значительное свертывание предикативных параметров, что отводит случаи использования субстантивных форм по существу на крайнее периферию поля предикативности.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях. автора:

1. Вторичный предикат, выраженный субстантивными формами в современном узбекском языке. Ташкент: Фан, 1990. 140 с.

2. О сопоставительном изучении синтаксических явлений в немецком и узбекском языках (предикативный атрибут) // Лингвистические исследования. Грамматические категории. М., 1976. С.72-86.

3. К проблеме "качественных имен" в алтаистике вообще и в узбекском языке в частности // Лингвистические исследования. Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков. М., 1981. С. 143-151.

4. О некоторых стилистических особенностях существительных и прилагательных в узбекском языке // Исследования по стилистике

узбекского языка. Самарканд, 1983. С. 59-61 (на узб. языке).

5. Формально-грамматические и функциональные особенности некоторых вторично-предикативных структур (на материале современного узбекского, языка) // Функционально-типологические проблемы грамматики. Тез.науч.-практ.конф. "Функциональное и типологическое направления в грамматике и их использование в преподавании теоретических дисциплин в вузе" (Вологда, 12-13 июня 1986 ). Вологда, 1986. Часть 2. С. 81-82.

6. Номинализованные конструкции как репрезентатны вторичной предикации // Республ.науч.-метод.конф. "Актуальные вопросы романо-германской филологии и методики преподавания в вузе" (21-22 марта 1988 г.). Тез. докл. Самарканд, 1988. С. 37.

7. К вопросу о категории номинализации действия (на материале узбекского языка) // Советская тюркология. 1988. №5.

С. 41-52.

8. Об одной разновидности вторичного предиката (на материале. узбекского языка) // Лингвистические исследования 1988. Проблемы взаимодействия языковых уровней. Л., 1988. С. 112-119.

9. Формально-грамматические и функциональные особенности некоторых вторично-предикативных структур (на материале современного узбекского языка) // Депонирована в ИНИОН АН СССР. 1К38181 от 5.06.1989. 48 с.

1В. Вторичный предикат, выраженный именем прилагательным (на материале немецкого и узбекского языков) // Строй предложения романских и германских языков. Самарканд,1989. С. 81-86.

11. К вопросу о вторичном предикате в составе определительных конструкций // Узбек тили ва адабиёти. 1989. Ш. С. 32-37 (на узбекском языке).

12. Некоторые функциональные формы деепричастий // Совет мактаби. 1989. 1Р5. С.15-17 (на узбекском языке).

13. К вопросу о вторичном предикате в составе определительных конструкций // Узбек тили ва адабиёти. 1990. К. С. 33-38 (на узбекском языке).

14. функциональные формы глагола и их разъяснение в учебном процессе // Совершенствование форм и методов обучения в процессе изучения узбекского языка и литературы в школе. Ташкент, 19®. С. 10 - 18.