Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе

Федоренко, Сергей Александрович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе

Год: 2010
Автор научной работы: Федоренко, Сергей Александрович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе"

На правах рукописи

ФЕДОРЕНКО Сергей Александрович

БОРЬБА С УГОЛОВНОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ И ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ (1917-1928 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2010

4853219

Диссертация выполнена в Академии сферы социальных отношений н кафедре общих гуманитарных и социально-экономических дисциплин

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор ТУРИЦЫН Игорь Викторович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

ЕРШОВ Виталий Федорович доктор исторических наук, профессор

ЗВЯГОЛЬСКИЙ Андрей Юрьевич доктор исторических наук, профессор СЕМЕНОВ Александр Альбертович

Ведущая организация: Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Защита состоится 20 декабря 2010 г. в // часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.01 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117571 Москва, проспект Вернадского, д. 88, кафедра истории МИГУ, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ по адресу: I I9992, ГСП-2, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан 15 ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Киселева Л.С.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется особым научно-теоретическим и практическим значением работы по осмыслению исторического опыта борьбы с уголовной преступностью и проявлениями асоциального поведения, адекватной современному уровню научного знания. В своей основе общественная и научная значимость данной проблематики обусловлена в первую очередь комплексом причин объективного порядка. Сегодня социальные ученые практически единодушны в том, что XX век стал временем усиления криминализации общественной жизни в различных регионах мира, в том числе в России.' Существенно возросший в последние годы общественный и научный интерес к истории борьбы государства с преступностью дополнительно усиливается также наличием комплекса нерешенных проблем подобного рода в Российской Федерации. При этом в их ряду исключительно важное место занимают вопросы обеспечения общественного порядка и режима законности на Северном Кавказе.

В условиях строительства основ правового государства, когда проблемы борьбы с преступностью выдвинулись для российского общества в число приоритетных, представляется особенно важным проанализировать и обобщить опыт борьбы с преступностью на Северном Кавказе, накопленный в условиях радикального обновления социально-экономического и политического строя страны, начатого революционными событиями 1917 года. Масштабные социальные потрясения, острое гражданское противостояние дали в это время мощный толчок росту преступности, обусловили изменение ее качественных характеристик. Заметим, что отмеченные процессы, в известной степени схожи с российскими проблемами постсоветской эпохи. С учетом этого, опыт правоохранительных органов, накопленный в годы революции и преодоления последствий гражданской войны в период нэпа, приобретает в современных условиях не только теоретическое, но и практическое значение.

1 См. напр.: Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 2005.

С учетом этого, в качестве объекта исследования автором избран многонациональный и поликонфессиональный северокавказский социум.

Предметом исследования является деятельность органов государственной власти и управления в сфере борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка.

Целью работы является изучение исторического опыта борьбы с уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в 1917-1928 годах.

Исходя из поставленной цели, для более полного раскрытия темы нами были определены следующие задачи:

- выяснить степень научной изученности, источниковую базу проблемы, методологическую основу ее изучения и с учетом этого определить ее слабо разработанные аспекты и перспективы дальнейшего исследования;

- рассмотреть криминальные угрозы в повседневной жизни населения Северного Кавказа и специфику трансформации его правовой культуры;

- осмыслить исторический опыт борьбы с преступностью и обеспечения правопорядка в чрезвычайных условиях гражданской войны;

- выявить и охарактеризовать основные направления борьбы с политической и уголовной преступностью в условиях советизации Северного Кавказа;

- комплексно проанализировать особенности борьбы с экономическими и должностными преступлениями на Северном Кавказе в условиях нэпа;

- показать специфику борьбы за обеспечение правопорядка и модернизации правоохранительных органов в условиях отхода от принципов нэпа.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1917-1928 годов. По характеру задач, стоявших перед государством в сфере борьбы с преступностью, а также методам их практического решения автор различает несколько специфических этапов: 1) этап широкомасштабной гражданской

войны (1917-1920 гг.); 2) этап «малой» гражданской войны, отличавшейся в регионе особой ожесточенностью (1920-1922 гг.); 3) этап последовательной реализации новой экономической политики (1921-1926 гг.); 4) этап свертывания новой экономической политики (1927-1928 гг.).

Территориальные рамки исследования ограничены границами Северного Кавказа - региона, простирающегося от Нижнего Дона на севере до Главного Кавказского хребта на юге, и от Черного и Азовского морей на западе до Каспийского моря на востоке. В контексте современного административно-территориального деления России, он включает территории Краснодарского и Ставропольского краев, а также национальных республик - Адыгеи, Дагестана, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Ингушетии и Чечни.

Анализ степени изученности проблемы и характеристика источниковой базы диссертации проведены в 1 разделе работы.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем, на основе обширного массива источников, осуществлено комплексное научное обобщение исторического опыта борьбы с уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в 1917-1928 гг.

Исследованием установлено, что, инициированные революционными событиями 1917 г., масштабные процессы трансформации правовой культуры . и роста асоциальных девиаций и преступности для основной части населения Северного Кавказа принадлежали к числу наиболее значимых на протяжение всего рассматриваемого периода. Формально легализованные курсом на новую революционную законность, криминальные модели поведения стали при этом не просто допустимыми, но и, в ряде случаев, жизненно-необходимыми. Деградацию системы правовых представлений человека в первую очередь усилил конфликт государства и значительной части традиционного общества, особенно, проводившаяся властями политика агрессивного атеизма.

Изученные материалы показали, что сформировавшаяся в условиях гражданской войны система морально-нравственных ориентиров нашла свое

воплощение, с одной стороны, в простоте и необычайной жестокости преступлений, а с другой - в предельно упрощенной правоохранительной политике, в основном подчиненной решению задач подавления классового врага. Ввиду поглощенности сторон военными проблемами, политика в сфере обеспечения правопорядка основывалась на сочетании взаимодействия платных и общественных органов. При этом, поскольку установка «белых» на примат традиционного права оказалась ие жизнеспособной, они, как и большевики, встали на путь масштабных репрессивных мероприятий.

Автором установлено, что, перейдя в процессе советизации региона от упрощенно репрессивных мер к политике социалистической законности, большевики действовали крайне непоследовательно и избирательно. Ввиду ограниченности нэпа, категории права и закона так и не утвердились в жизни общества. В решающей степени это объясняется не столько последствиями эпохи гражданской войны, сколько партийным диктатом, а также слабостью сформированных в 1920-е гг. судебных и правоохранительных органов, стремлением власти сэкономить, переложить основную нагрузку в сфере борьбы с преступностью на само население, создававшиеся им иррегулярные отряды милиции по типу «самообороны» военного времени.

Документально установлено, что основные для северокавказских реалий 1920-х гг. криминальные угрозы, связанные с принявшим особенно широкие масштабы бандитизмом, а также ското- конокрадством, привлекали к себе должное внимание власти лишь после того, как возникала ощутимая угроза реализации ею повседневных управленческих, особенно фискальных функций. В то же время, органы правопорядка не смогли найти эффективных форм борьбы с растущей экономической преступностью, прежде всего, с многочисленными «злоупотреблениями», хищениями, должностными преступлениями, порожденными частичной реанимацией «частного капитала» в условиях огосударствленной экономики.

Исследование показало, что в условиях политически и экономически проблемного региона, испытывавшего острый недостаток специалистов,

попытки оживить работу в сфере обеспечения правопорядка наталкивалось на отсутствие необходимых ресурсов. Тем не менее, решительный поворот краевых властей во второй половине 1920-х гг. к проблемам борьбы с уголовной преступностью принес несомненные положительные результаты. Данную тенденцию не удалось закрепить лишь из-за связанного с отходом от политики нэпа резкого усиления уголовно-политических репрессий, прежде всего, направлявшихся против «врагов народа», и последовавшего за этим нового роста криминальной активности населения.

Методологической основой диссертации явились теоретические положения, основанные на диалектико-материалистическом понимании исторических процессов и явлений. Автор следует научным принципам объективности и историзма, основанным на признании, с одной стороны, объективной обусловленности массовидных социальных феноменов, а с другой - вариативности исторического процесса. При этом он исходит из приоритета фактов, документальных свидетельств, требующего отказа от изначальной политической заданности, от разного рода догм и предубеждений. В процессе исследования использованы три группы методов: общенаучные, специально-исторические, методы смежных наук.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что в ней комплексно осмыслена деятельность государства по обеспечению общественного порядка и борьбе с преступностью в сложном в полиэтническом и этноконфессионалыюм отношении регионе в трудных условиях революции, гражданской войны и последующего восстановления страны на принципах новой экономической политики. Результаты исследования могут быть востребованы как исторической наукой, так и органами государственной власти и управления. Особый интерес они представляют в контексте определения основных ориентиров современной российской правоохранительной политики. В частности, они имеют непосредственное значение для совершенствования деятельности государства, направленной на стабилизацию ситуации на Северном Кавказе.

Материалы диссертации могут найти применение в ходе разработки специальных и факультативных курсов в вузах, в том числе, готовящих кадры для правоохранительной сферы, использоваться при написании обобщающих трудов, учебников и спецкурсов по истории советской России.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в научных публикациях общим объемом более 60 печатных листов. О результатах исследования автор докладывал на международных, всероссийских и региональных конференциях по проблемам российской истории, истории правоохранительных органов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести разделов, заключения и списка источников и литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во «Введении» обосновывается актуальность, определяются цели и задачи исследования, его хронологические рамки, рассматриваются научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первом разделе - «Историография, источники и методология изучения исторического опыта борьбы с уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в 1917-1928 гг.» определены основные научные подходы к осмыслению проблемы, осуществлен анализ ее историографической и источниковой базы.

Исследование истории борьбы с асоциальными и криминальными проявлениями предполагает, с одной стороны, учет ее многовековой традиции, а с другой - обращение к новейшим достижениям гуманитарных наук, связанных с осмыслением феномена преступности.

В разделе показано, что задачи обеспечения общественного порядка принадлежали к числу наиболее значимых на протяжении всей истории человечества. При этом устойчивость асоциальных девиаций, как правило, связываемых с природой человека, долгое время обуславливала доминанту жестких решений. Вместе с тем, уже на исходе средневековья передовые мыслители пришли к выводу, что успех борьбы с преступностью невозможно

обеспечить лишь уголовными репрессиями.2 В последующем эти идеи были углублены в работах просветителей XVIII в. (Ш. Монтескье, Ч. Беккариа и др.).

Акцент на предупредительных, а не карательных мерах был воспринят и в России,3 где в Х1Х-ХХ вв. сложилась собственная правовая традиция (Н.С. Мордвинов, А.Г1. Куницын, О.Г. Горегляд и др.), воспринимавшая задачу защиты общества от преступности как комплексную социальную проблему. Активизация ее изучения на широком историческом фоне (А.Ф. Кистяковский, М.Ф. Владимирский-Буданов, В.И. Сергеевич и др.), в итоге, обусловила постановку задачи кардинального пересмотра государственной правоохранительной политики.4

В существенно измененном виде она была воспринята и реализована в теории и политической практике большевиков, полагавших, что в «государстве трудящихся» исчезнут объективные причины преступности. В то же время другое базовое доктринальное положение большевизма состояло в том, что в отношении классовых врагов должны применяться более жесткие уголовные репрессии (А.Я. Эстрин, Е. Пашуканис и др.).

Показывая ограниченность подходов к исследованию преступности в советской России, автор полагает, что постсоветский период стал временем методологической неопределенности. В этих условиях историки стали более активно обращаться к достижениям смежных наук, что оказалось довольно продуктивным. Одновременно шло усвоение (отчасти, переработка) концепций, предложенных зарубежными историками. В такой ситуации стали очевидными элементы эклектизма в соединении разнородных идей.

Ввиду наличия различий в определении принципов, содержания и стратегических направлений деятельности в сфере обеспечения законности, автор опирался в своей работе на базовые принципы правового государства.

Историография. В историографическом обзоре проблемы, помимо работ, посвященных непосредственно истории борьбы с преступностью в

^ См.: Мор Т. Утопия. М., 1978. С.90.

См. напр.: Наказ императрицы Екатерины II данный Комиссии о сочинении проекта уоного Уложешгя. СПб., 1907.

См. напр.: Гогель С.К. Роль общества в деле борьбы с преступностью. СПб., 1906.

1917-1928 годах, автор дает общий анализ трудов дореволюционных ученых, отразивших наиболее существенные черты российской правовой традиции, а также рост преступности5 (в том числе, на Северном Кавказе).6

В историографии проблемы определены два основных периода с существенно разнящимися доминирующими методологическими подходами - советский (до 1990-х гг.) и постсоветский (с рубежа 1990-х гг.).

Обсуждение вопросов обеспечения правопорядка в условиях развития российского демократического государства развернулось сразу после февраля 1917 года. Отличителыюй чертой появлявшихся в это время трудов стало выяснение вопроса о назревших либеральных изменениях уголовной политики и характере приоритетных преобразований в правоохранительной

системе. Однако победа большевиков обусловила усиление репрессивной направленности политики государства, прежде всего, нашедшей отражение в ликвидации имперских правовых норм и институтов.8

Лишь с постановкой задач перехода от чрезвычайных форм управления к конституционным, выяснение вопроса о приемлемых путях смягчения репрессивной практики вновь стало актуальным. Тональность многолетней дискуссии о принципах революционной законности, в частности, заданная письмом В.И. Ленина «О «двойном» подчинении и законности»,9 статьями ряда видных большевиков,10 показывает, что советская правоохранительная политика 20-х годов сохранила свои принципиальные карательные начала."

Брейтмап Г.Н. Преступный мир. Киев, 1901; Гернет М.И. Общественные причины преступности. М., 1906; Гессен В.М. О правовом государстве. СПб., 1906; и др.

Эриксон Э. В. Об убийствах и разбоях на Кавказе // Русский исторический журнал. 1999. Т. 11. № 3; Френкель А.С. Средства для борьбы с разбоем на Кавказе. Тифлис, 1898; и др.

Дурденевский В.Н. Право революции и право захвата. М., 1917; Тагер А. Уголовная амнистия // Вестник права. 1917. №24-25; Корф С.А. Реформа административной юстиции// Вестник права. 1917. № 21; Кистяковский Б.А. Непрерывность правового порядка Л' Юридический вестник. 1917. Кн. XVII (1); и др.

Козловский М. Пролетарская революция и уголовное право // Пролетарская революция и гоаво. 19! 8. №1; Бончъ. Как и для чего большевики уничтожили суд. Екатеринбург, 1919; и др

Ленин В.И. Поля. собр. соч. Т. 45. С. 197-201.

^ Крыленко Н.В. Реформа судоустройства// Еженедельник советской юстиции. 1922. №37-38; Калинин М.И. К расширению законодательной деятельности ВЦИК. М„ 1922; и др.

Гавзе Ф.К. К вопросу о нашей карательной политике// Еженедельник советской юстиции. 1922. №31-32; Тарновский Е. Голод, НЭП и движение уголовных и гражданских

В целом, советский период характеризуется снижением интереса к изучению проблем борьбы с преступностью. Тем не менее, в 1920-е гг. они получают довольно детальное освещение благодаря активной работе как отдельных исследователей (в том числе старой профессуры),12 так и научных коллективов, исследовательских инстшутов.13 Содержание большинства таких работ составляло обсуждение текущих политико-правовых проблем борьбы с преступностью и обеспечения правопорядка,14

С 1920-х гг. и на протяжении всего периода существования советского государства довлеющим в исследовании проблемы являлся политико-идеологический фактор. В силу этого преступность воспринималась главным образом как «пережиток» прошлого и одна из форм классовой борьбы свергнутых эксплуататоров, что, соответственно, отражалось и на понимании задач, стоявших перед государственными структурами.'5 В свою очередь, идеализация советской правоохранительной политики обусловила принципиальное противопоставление дореволюционной и советской преступности.16 Забегая вперед, следует заметить, что такой подход с точки зрения эффективности научных исследований оказался деструктивным.

Необходимо также отметить, что. по мере роста «закрытости» проблем борьбы с преступностью для исследователей, отличительной особенностью периода стала также их преимущественная переориентация на вопросы

дел в народных судах// Еженедельник советской юстиции. 1922. № 29-30; Крыленко Н.В. Яхонтов В.И. Статьи о революционной законности. М., 1926; и др.

~ Тарновский E.H. Война и движение преступности в 1911-1916 гг.// Сборник статей по пролетарскому праву. 1918. №4; Гсрнет М.Н. Моральная статистика (уголовная статистика и статистика самоубийств). М„ 1922; Якубсоп В.Р. Репрессия лишением свободы. Современная преступность. М., 1922; Броннер В.М. Елистратов А.И. Проституция в России. М„ 1927; Гернет М.Н. Преступность и самоубийства во время войны и после nee. М., 1927; Герцензон A.A. Борьба с преступностью в РСФСР. М., 1928; и др.

См. напр.: Проблема преступности. М.: Изд-во НКВД. 1928. №1-3.

Сольц А. Наша карательная политика (обследование московских тюрем) // Правда. 1923. № 187; Тарновский Е. Судебная репрессия // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 45-46; Основы и задачи советской уголовной политики. М., 1929; и др.

Кондурушкин И.О. Частный капитал перед советским судом: Пути и методы накопления по судебным и ревизионным делам. M.-J1., 1927; и др."

Климов М.Е. Очерки по истории карательных органов (Положение карательных органов и карательная политика в буржуазных государствах и в Советском государстве). М., 1927; Сизов С. К. Дореволюционная тюрьма и советский исправительно-трудовой дом. Армавир, 1928; и др.

теории правоохранительной политики, показ особенностей советской модели. Эта ее черта осталась доминирующей и в дальнейшем.17

Характерной чертой 1920-х гг. стало также появление богатой литературы, исследующей проблемы модернизации правоохранительных органов, оптимизации их системы.18 Наиболее значительный массив исследований при этом был связан с разработкой истории милиции и уголовного розыска.19 Заметим, однако, что работы по истории органов правопорядка, как правило, посвящались юбилейным датам, а их содержание носило преимущественно описательный характер. Параллельно с этим все большее место среди публикаций занимали работы агитационного плана.20

Для понимания ментальности населения, особенностей восприятия работников органов правопорядка в общественном сознании некоторое значение имеют также произведения писателей 20-х годов.21

В целом, в условиях нэпа, исследователи - в основном практические работники сферы правоохраны активно обсуждали стоявшие перед ними задачи, возможные реорганизации. Однако с переходом к форсированному строительству социализма и усилением репрессивной активности государства, в СССР началось свертывание системных исследований. На передний план в это время вышли публикации, посвященные проблемам партийного руководства органами правопорядка.22

17 Утевский Б. Рецидив и профессиональная преступность. М., 1926; Пионтковскин. A.A. Марксизм и уголовное лраво. М., 1927; 13 лет борьбы за революционно-марксистскую теорию права. М„ 1931; Эстрин А.Я. Уголовное право СССР и РСФСР. М., 1931; и др.

Лацис М. Я. Чрезвычайные комиссии в борьбе с контрреволюцией. М., 1921; Берман Я.М. Очерки по истории судоустройства РСФСР. М., 1924; Мокеев В. Лаговиер Н. На страже революционной законности (очерк работы прокуратуры за 1922-1925 гг.). М., 1926;

Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР. М., 1929; и др.

Пектар И. Историческая справка, необходимая для создания истории рабоче-крестьянской милиции // Рабоче-крестьянская милиция. 1924. № 6; За восемь лет. Мат-лы по истории советской рабоче-крестьянской милиции и уголовного розыска. 1917 - 12 ноября 1925. Л., 1925; Петровский Г.И. К истории советской милиции. Харьков, 1926; и др.

Шумазер A.A. Постановка борьбы с преступностью в деревне // Административный вестник. 1929. № 8; и др.

Архангельский А.Г. Коммунистические Пинкертоны и другие рассказы. М„ 1925; и др. * Ширвинд Е. Вопросы судебно-карательной политики на XV съезде ВКП (б) // Советское право. 1928. № 1; и др.

Применительно к исследуемому региону специальные работы по истории борьбы с преступностью в 1920-е гг. фактически отсутствовали. В основном указанная проблематика нашла свое отражение в периодической печати. Ценные сведения содержались также в работах общего плана, посвященных истории гражданской войны и периоду нэпа.23 Основной интерес здесь представляют публикации, освещающие различные аспекты борьбы с контрреволюцией. В частности, обширный материал о работе милиции содержали труды по военной истории.24

Ситуация изменилась в 1930-е гг., когда советская правоохранительная политика стала предельно закрытой от общества. Вплоть до середины 1950-х годов ценные в аналитическом и фактическом плане работы в СССР были редки.25 На данном фоне более выигрышно выглядели зарубежные публикации, обличавшие реалии советской правоохранительной политики.26 Новый этап в развитии историофафии проблемы был связан с эпохой «оттепели». Характер политического строя СССР предопределил основное внимание авторов к политике партии в сфере охраны правопорядка,27 а также к ведомственной истории. 28 Само общество, в том числе и в российской провинции, рассматривалось лишь как объект их активности. Нужно признать, что эти направления исследований определяли облик советской историографии и в последующем. В многочисленных работах, посвященных истории отдельных органов был введен в научный оборот обширный массив

Головенченко Ф. Емельянов Ф. Гражданская война в Ставропольской губернии.

Ставрополь, 1928; Буркин И.Г. Октябрьская революция и гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-н/Д., 1933; и др. ^ Столяров Н. Борьба Красной Армии в Дагестане. Махачкала, 1928; и др.

Бычков Л. ВЧК в годы гражданской войны. М., 1940; Герцензон А. Карательная политика и уголовное законодательство Временного правительства // Советское государство и право. 1941. № 2; и др.

6 Солоневич И. Россия в концлагере. Б.Айрес, 1936; Семенов Н. Советский суд и карательная политика. Мюнхен, 1952; и др.

См.: Зыбин С.Ф. Партийное руководство органами внутренних дел в советской историографии// Вопросы политической работы в органах внутренних дел в современных условиях. Л.: ВПУ МВД СССР, 1985. С. 100-114.

'1 русов А.Е. Организация и деятельность советского уголовного розыска (1917-1934гг.). М., 1957; Кожевников М.В. История советского суда. 1917-1956 гг. М., 1957; Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК (1917-1922). М., 1960; и др.

документов.29 При этом особенно активно учеными изучалась история советской милиции.30 Отметим также, что в ряде работ получила освещение правоохранительная деятельность, осуществлявшаяся в 1917 г. Временным правительством.31 Пристального внимания в данном плане заслуживают основательные работы Е.А. Скрипилева.32

Тем не менее, в целом, «закрытость» фондов правоохранительных органов в указанный подход максимально затруднила исследовал елям получение объективной информации. Укажем также, что лишь в немногих работах предпринималась попытка комплексно рассмотреть эволюцию правосознания россиян и борьбу с криминалитетом. В данном отношении особенно большой интерес представляли работы В. Курицына о сложном пути выработки государственной политики в сфере обеспечения законности.33

Обращаясь к истории борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе, нужно признать, что данная проблематика также разрабатывалась в основном в контексте формирования правоохранительных структур.34 Причем ее характеризует фрагментарность, наличие обширных лакун в освещении как истории органов правопорядка

29 Верховный Суд СССР. М., 1974; Суд в СССР. Сб. статей. М., 1977; Советская прокуратура. Страницы истории. М., 1982; Портной В.П. Становление аппарата борьбы с преступностью в РСФСР. (1917- 1920 гг.) М., 1972; Советская прокуратура. История и современность. М., 1977; Портнов В.П. ВЧК. 1917-1922. М., 1987; и др.

30 Прокопенко В.Н., Романов В.М. Советская милиция (1917-1928). М., 1965; Биленко C.B. Советская милиция России. Организация советской рабоче-крестьянской милиции РСФСР и ее деятельность по охране революционного порядка (1917-1920 гг.). М„ 1976; Становление п развитие в системе органов внутренних дел аппаратов по борьбе с преступностью в период строительства социализма (1917-1936гг.). М., 1986;и др.

См.: Фарфель A.C. Борьба народных масс против контрреволюционной юстиции Временного правительства. Минск, 1969; Рогов В.А. Уголовное законодательство Временного правительства. М., 1986; и др.

~ См.: Скрипилев Е.А. Тюремная политика и тюремное законодательство Временного правительства. М., 1968; и др.

J Курицын В.М. Переход к НЭПу и революционная законность. М., 1972; Курицын В.М. Становление социалистической законности. М., 1983.

В борьбе и тревоге. Из истории милиции Кубани. Краснодар, 1967; Курилов И.В. Боевой путь милиции Чечено-Ингушетии. Грозный, 1976; Сулейманов С.И. Руководство Коммунистической партии органами госбезопасности Дагестана в 1920-1925 гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Махачкала, 1974; Чекисты Дагестана: Сборник. Махачкала, 1985; Чеканов Г.А. Партийное руководство созданием и деятельностью советской милиции на Дону и в Кубано-Черноморъе, 1917-1925 гг. Дисс.... канд. ист. наук. Краснодар, 1988; и др.

Ставропольского края и большинства национальных республик, так и истории отдельных ведомств, прежде всего, суда и прокуратуры.

Недостаток специальных исследований обусловил обращение к работам, в основном косвенно рассматривающим тему. Прежде всего, это содержащие некоторые фрагментарные сведения по вопросам обеспечения правопорядка и борьбы с преступностью исследования, посвященные периоду установления Советской власти в регионе, истории борьбы с контрреволюцией.35 Наряду с этим, освещение правоохранительной проблематики шло в общем контексте воссоздания истории отдельных субъектов федерации/6 региональных партийных и комсомольских организаций,37 процессов организации и деятельности органов власти и

управления, национально-государственного строительства,39 эволюции северокавказского аграрного социума и истории аграрных отношений.411

В целом, характеризуя литературу советской эпохи, следует отметить ее ценность в плане накопления фактического материала.

Современный период в развитии отечественной историографии начался с рубежа 1990-х годов. Его отличает, прежде всего, значительный рост числа как гтаучных, так и публицистических работ по проблеме, авторами которых являются профессиональные историки, юристы и др. В контексте изменения исследовательских парадигм в изучении предвоенной советской

Кичиев М. Из истории борьбы за упрочнение Советской власти в Дагестане (1920-1921). Махачкала. 1963; Лайтанов К.Т. Октябрь в Карачаево-Черкесии. Черкесск ] 971 ■ и др

Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1981. Т.Н; Исюрм Дагестана. Т. 3. М. 1968' Очерки истории Ставропольского края. Т.2. Ставрополь, 1986; Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т.2. Черкесск, 1972; и др.

Очерки истории Краснодарской краевой организации КПСС. Краснодар, 1964; Очерки истории Северо-Осетинской партийной организации. Орджоникидзе, 1969; и др.

Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа, 1919-1921. М. 1979-Исрапилов Л. К.-М. Революционные комитеты в борьбе за установление и упрочепие Советской власти в национальных районах Северного Кавказа. Махачкала. 1976; и др. _ Напсо Д.А. Под знаменем интернационализма. (Деятельность партийных организаций Северного Кавказа по интернациональному воспитанию трудящихся в годы социалистического строительства). Пятигорск, 1967; Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Пятигорск, 1971; Кониев ЮИ Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969; и др.

Овчинникова М.И. Советское крестьянство Северного Кавказа. Ростов-н/Д.. 1972; тернопицкии П.Г. Деревня Северокавказского края в 1920-1929гг. Ростов-л/Д., 1987; идр'

истории,41 а также проблем эволюции уголовной преступности в условиях зарождения процессов глобализации,42 произошло переосмысление прежних оценок правоохранительной практики.43

На качественно новый уровень вышли традиционные исследования по истории правоохранительных и судебных органов. В принципе, как и прежде, более активно учеными разрабатываются вопросы истории милиции и органов государственной безопасности.44 Вместе с тем, заметный прогресс достигнут также в освещении истории прокуратуры, юстиции, суда.45 В частности, отметим труды В.А. Букова, на широком документальном материале исследующего феномены революционного правосудия и правосознания.4''

Ряд ученых обратили внимание на специфику социально-политической среды раннего советского общества, политико-правовые установки власти в сфере борьбы с преступностью. Причем они склоняются к тому, что в условиях острого гражданского противостояния население было объективно вынуждено вести борьбу с государством.47 Соответственно, основное внимание многие авторы перенесли на анализ участия органов правопорядка в проводимой большевиками репрессивной политике.48 В немалой степени

Плимак Е.Г. Политика переходной эпохи. Опыт Ленина. М., 2004; Голубев С.Л. Точка перехода. Россия 1917-1923 годы: исторические хроники. М., 2007; и др.

Ерасов Б.С. Криминал, как продукт крушения цивилизационного устройства // Восток 2000. № 3; и др.

Борисов A.B. К истории формирования социалистического правового государства. Дискуссии 20-х годов о роли права в жизни советского общества в СССР. М„ 1991; Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1941гг.). Уфа, 1994; и др.

Ахмадеев Ф.Х. Катаев H.A. Хабибулин А.Г. Становление и развитие органов советской милиции и исправительно-трудовых учреждений. Уфа, 1993; Мулукаев P.C. Карташов H.H. Милиция России (1917-1993гг.). Историко-правовой очерк. Орел, 1995; Гонюхов С.О. МВД России. 200 лет на страже закона и правопорядка. М., 2002; Скоркин К.В. НКВД РСФСР: 1917-1923.//МВД России: Люди, структура, деятельность. Т.П. М., 2008; и др.

Портнов В. П. Славин М. М. Становление правосудия Советской России. М„ 1991; Советская прокуратура. Очерки истории. М., 1993; Прокурорский надзор в России' историко-теоретический очерк. Белгород, 2001; Сухарев АЛ. Историческая судьба российской прокуратуры. М„ 2001; и др.

^ Буков В.А. Суд и общество в Советской России: у истоков тоталитаризма. М., 1992; и др.

Ингерфлом К.С. Несостоявшийся Гражданин. М., 1993; Бриль Г.Г. Генезис социального конфликта в России (1917- начало 30-х годов). Кострома, 1998; и др.

Гонов A.M. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа в 20-90-е годы XX в. Дисс.... докт. ист. наук. Нальчик, 1997; и др.

здесь сказалось влияние зарубежных историков.49 Вместе с тем, более активно в рассматриваемый период разрабатываются и проблемы истории отечественной преступности, в т.ч. профессиональной.50

Успешно изучаются также проблемы организации правоохранительной деятельности и борьбы с преступностью на Северном Кавказе. В частности, существенные успехи достигнуты в изучении истории противодействия криминалитету органов милиции, госбезопасности и пенитенциарных учреждений Краснодарского края.51 Настоящий прорыв произошел в исследовании истории правоохранительных органов Дагестана,52 а также истории милиции Карачаево-Черкессии.53

На основе обобщения новых данных исследователям удалось получить интересные результаты. В частности, В.В. Нечепуренко обоснован вывод о том, что вопреки необходимости усиления кадрового потенциала милиции Кубано-Черноморья, в условиях нэпа произошло столь значительное ее сокращение, что она не могла вполне эффективно бороться с криминалом.54 A.C. Минасов, систематизировав большой фактический материал, доказал, что, в ввиду слабости правоохранительных органов, их загруженности проблемами текущего администрирования, задачи борьбы с преступностью в регионе в значительной степени были переложены на местное население.55

См.: Белади JI., Краус Т. Сталин. М„ 1990; Хаски ГО. Российская адвокатура и советское государство. М„ 1993; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998; и др.

Сидоров A.A. Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. В 2 т. Ростов-на-Дону, 1999; и др.

Без грифа «секретно». Из истории органов безопасности Кубани. Очерки, статьи

документальные повести. Краснодар, 2005; и др.

" Шарудинов Х.Ш. На страже порядка. Махачкала, 1990; Сулейманов С.И. Органы государственной безопасности в 1920-1953 гг. (На материалах Дагестана). Дисс. докт ист. наук. Махачкала, 2003; Исмаилов А.И. Становление и развитие органов милиции и уголовного розыска Дагестана (1920-1928 гг.). Дисс... канд. ист. наук. М, 2006; и др. J Марков Г.В. Часовые правопорядка. О милиции Карачаево-Черкессии. Черкесск. 1997; Минасов A.C. Становление и развитие органов милиции и уголовного розыска Карачаево-Черкессии (1920-1928гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. Краснодар, 2002; и др.

Нечепуренко В.В. Формирование милиции Кубани и Черноморья и ее деятельность по борьбе с преступностью и охране общественного порядка в 1920-е гг. Дисс канд ист наук. М., 2003. С.195.

55 Минасов A.C. Указ. соч. С. 122-124, 131-135.

Довольно богатый фактический материал, характеризующий особенности асоциальных девиаций и преступности на Северном Кавказе содержат также работы, посвященные анализу повседневной жизни населения региона.56

В разделе осуществлен также анализ источниковой базы работы, включающей комплекс опубликованных и архивных документов и материалов. Среди открытых публикаций основное значение имели партийно-государственные документы,57 публиковавшиеся в продолжающихся изданиях58 и отдельных сборниках59 нормативно-правовые акты. Немалый интерес представляют также ведомственные документы (отчеты, материалы съездов, совещаний и пр.),60 раскрывающие текущие правоохранительные проблемы в РСФСР и на Северном Кавказе. Нормативные акты 1917-1928 гг. по уголовно-правовой тематике позднее печатались также в специальных сборниках.61

Особенно представительный и богатый по содержанию блок источников образуют многочисленные сборники документов по истории отдельных правоохранительных органов.62 При этом имевшая место в 192080-е гг. тенденциозность в подборе документов, позволяет архивистам и ныне вводить в научный оборот все новые ценные материалы.

Важное источниковое значение имеет мемуарная литература.63 Документальную основу работы существенно дополнила периодическая печать. Автором использованы центральные («Правда», «Известия» и пр.) и

Кожура О.И. Социально-психологический облик кубанского крестьянства и казачества в годы нэпа. Дисс. ...канд. ист. наук. Краснодар, 1999; и др.

КПСС в резолюциях, решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., Т.2-4. 1970; Съезды Советов в документах (1937-1936 гг.). М., 1960; и др.

~ Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР; и др.

Конституции и конституционные акты РСФСР. 1918-1937. М., 1939; Уголовный кодекс РСФСР. М., 1926; Действующие распоряжения по милиции. М., 1928; и др.

Отчет ВЧК за 4 года ее деятельности. М., 1922; и др.

Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952. М, 1953; Становление и развитие в системе органов внутренних дел аппаратов по борьбе с преступностью в период строительства социализма (1917-1936гг.): Сб. док-тов. М„ 1986; и др.

История советской прокуратуры в важнейших документах. М., 1952; Лубянка ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1960. Справочник// Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 1997; и др.

- Боич-Бруевич В. Д. Страшное в революции. М., 1926; Стасова Е. Д. Страницы жизни и борьбы. М., 1988; Шульгин В. В. Дни. 1920. М., 1989; и др.

местные издания («Красное знамя», «Красный Дагестан» и пр.), ведомственная пресса («Еженедельник ЧК», «Суд идет!» и т.д.).

Основу исследования составили архивные документы. Прежде всего, базовое значение имеют материалы СНК РСФСР (Ф. 130), ВЦИК (Ф.1235), НКВД РСФСР (Ф. 393), ряда других фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Здесь отложились документы о политике государства в сфере борьбы с преступностью. В Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ) изучались документы, характеризующие деятельность органов ВЧК-ОГПУ.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) исследовались материалы ЦК ВКП (б) (Ф.17), фондов областных Бюро ЦК РКП(б) - Юго-Восточного (Ф.65), Кавказского (Ф.64).

Полезную информацию о событиях военного времени автор извлек из фондов Российского государственного военного архива (РГВА).

В работе широко использовались документы архивов Северного Кавказа, прежде всего, краевых архивохранилищ - Центров документации новейшей истории Краснодарского (ЦДНИКК) и Ставропольского (ГАНИСК) краев, а также их Государственных архивов (ГАКК и ГАСК). Наряду с этим изучены документы республиканских архивов - Национального архива (НАРА) и Хранилища документации новейшей истории (ХДНИ НАРА) Республики Адыгея, Центра документации новейшей истории (ЦДНИ КБР) и Центрального государственного архива (ЦГА КБР) Кабардино-Балкарской республики, Центрального государственного архива (ЦГА РСО-А) и Центра хранения документации (ЦХД РСО-А) Республики Северная Осетия -- Алания, Государственного архивохранилища Карачаево-Черкесской республики (ГА КЧР), Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД). Здесь изучались материалы органов власти, правопорядка, фонды личного происхождения. Ценные документы выявлены в информационных центрах Краснодарского (САФ ИЦ ГУВД КК) и Ставропольского (ОСФ и РИЦ ГУВД СК) ГУВД, архиве МВД Дагестана.

В целом, использование указанного комплекса источников составило основу исследования, позволило автору решить его основные задачи.

Во втором разделе - «Криминальные угрозы в повседневной жизни населения Северного Кавказа и трансформация его правовой культуры (19171928 гг.)» осуществлен комплексный анализ эволюции правосознания регионального социума под влиянием революционного обновления России.

В разделе показано, что устойчивые негативные тенденции в развитии криминогенной ситуации на Северном Кавказе формировались в течение длительного времени, причем смена ориентиров правосознания диктовалась характером модернизации пореформенной эпохи. С нарастанием деструктивных явлений в сфере общественной нравственности, расширялась социальная база, качественно менялся состав преступников.64 Нравственное лицо общества характеризовал рост насильственной и корыстной преступности, тяжких и особо тяжких уголовных преступлений.65 На завершающем этапе Первой Мировой войны, несмотря на усиление полицейского контроля (в т.ч. высылку «неблагонадежных лиц») и введение в регионе военного положения, эти изменения получили значительное ускорение. Помимо роста уголовной преступности, углубления конфликта казаков и горцев, реальностью стали массовые волнения, акты вооруженного сопротивления решениям властей.66

Революционные события 1917 года и гражданская война закрепили начатое войной «дичание нравов». Ухудшение материального положения населения, рост его мобильности (к примеру, к октябрю 1917 г. на Северном Кавказе в армию призвано 377 100 человек),67 нарастание вооруженного противостояния вели к разрушению основанных на религиозном восприятии традиционных правовых норм и возникновению хаотических неадаптивных форм правовой культуры. Несмотря на относительно большую стабильность ситуации в регионе, здесь также получили широкое развитие превратившиеся

" См.: Отчет по Главному тюремному управлению за 1915 год. Пг„ 1916. Ч. II. С. 28. ^ См. напр.: Свод статистических сведений по делам уголовным за 1913 год. СПб., 1910.

^ См. напр.: ПАРА. Ф.21. Оп.1. Д.779. Л.146; ГАСК. Ф. 1008. Оп.1. Д.366. Л.11- и т д Россия в Мировой войне 1914 -1918 гг. М., 1925. С.49.

в важнейший аспект военного конфликта антиправовые, криминальные действия массы людей.

Изменив жизнь и само сознание обывателей, война девальвировала традиционные правовые и этические ценности, привела к распространению представлений, связанных с культом насилия, вседозволенности, доминантой личных корыстных интересов. Прежде недопустимые поступки приняли обыденный характер и стали частью повседневной жизни.

Крайне негативное влияние на общественное сознание оказало полное отрицание прежних правовых норм большевиками. Несмотря на стремление лидеров Белого движения Юга России действовать на «твердых началах ... уважения к закону и авторитету власти, и на духе повиновения»,68 в его рядах также стали нормой «насилие, порки, грабежи, пьянство, гнусное поведение начальствующих лиц на местах, безнаказанность явных преступников».69 В целом, в годы войны преступления стали неотъемлемой чертой деятельности и различного рода властных структур, и бесконтрольных территорий, свободных от всякой организованной власти - целых анклавов «дезертирства, дебоширства и просто разнузданного разбойничества».70

В разделе показано, что гражданская война, как своего рода война криминализированных миров, не только сделала преступление почти нормой, но и придала ему отчетливо классовый оттенок, в силу которого криминальные акции против враждебного класса не воспринимались как антиправовые. Вся система морально-нравственных норм приобрела политизированно-дихотомичный характер: «У многих слагалась особая психология, создавшая двойную мораль, одну в отношении к своим, другую к чужим».71

ГАСК. Ф. Р-134. Оп.1. Д..\ Л.39.

^ Н.И. Астров - А.И. Деникину. 23 октября. 1918 г.// ГАРФ. Коллекция документов

ГАКК. Ф. Р-411. Огт.2. Д.255. Л.6.

Деникин А.И. Очерки русской смуты: Белое движение и борьба добровольческой армии. Май -октябрь 1918. Мн„ 2002. С. 310.

населения были склонны к анархистским и преступным действиям, как к продолжению силовой практики революционной эпохи. Это обусловило сохранение устойчиво высокого уровня асоциальных девиаций, преступности. В частности, настоящим бичом 1920-х гг. стали пьянство и стимулированное им хулиганство. Одной из форм социального протеста было резкое увеличение корыстных преступлений, в том числе направленных против новой буржуазии. Уголовная статистика показывает наличие в массе преступлений большой доли тяжких и особо тяжких.

В целом, в регионе проживания казаков и горцев «как более воинственных, если выразиться на старорежимном языке»72 в 1920-е гг. сохранялась сложная оперативная обстановка, высокий уровень «политической» и общей преступности. Особенно непростая ситуация сложилась в горной местности, где борьба с бандитизмом и преступностью в значительной степени велась силами «заинтересованного населения».73

Новое осложнение криминогенной обстановки было связано с отходом государства в 1927-1928 гг. от принципов нэпа, нанесшим обществу мощный психологический удар. Успев привыкнуть к известным правовым гарантиям, оно вдруг обнаружило, что их больше не существует: «Середняк видит: его вызывают в стансовет как кулака, его хозяйство обыскивают, как и у кулака, он, таким образом, попадает в категорию тех, против кого власть борется».74 Репрессивная активность государства привела население в крайнее замешательство, стала причиной распространения всевозможных слухов (о готовящейся войне, предстоящем голоде и пр.). Его также дезорганизовало чередование в политике власти периодов «нажима» и преодоления «перегибов».

В заключение раздела автором показано, что беззакония рождали сопротивление, углубляли конфликт власти и общества.

В третьем разделе - «Исторический опыт борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в годы

72 ГА КЧР. Ф. Р-4. Оп.2. Д. 14. Л.71.

73 ЦГА РД. Ф. Р-37. 0п.20. Д.З. Л.20.

74 ЦЦНИКК. Ф. 8. Оп.1. Д.539. Л.86.

гражданской войны (1917-1920 гг.)» исследована специфика противодействия преступности в чрезвычайных условиях военного времени.

В разделе показано, что к 1917 г. проблема безопасности в регионе стояла весьма остро. Здесь скопилось большое количество беженцев, мигрантов, военнопленных, выросла уголовная преступность. На состоянии законности крайне негативно сказались процессы ликвидации имперских органов. В частности, в Ставрополе с созданием милиции были уволены все чины полиции.75 Таким образом, профессионалов сменяли дилетанты, не способные контролировать ситуацию, а сами органы правопорядка вовлекались в политическую борьбу. К примеру, на Кубани весной 1917 г. большевики предложили, опираясь на рабочую милицию, сделать Екатеринодарский Совет основным органом власти в городе. И лишь сам Совет отверг эти планы.76

В условиях углубления кризиса относительную стабильность ситуации обеспечивала лишь устойчивость требовавших «порядка» традиционных институтов (в национальных областях - родовые структуры, в казачьих -войсковые).77 К примеру, в июле 1917 г. Кубанское войсковое правительство закрепило свои правила применения постановления Временного правительства о милиции, которыми помощники атаманов назначались начальниками милиции в отделах, а помощники станичных атаманов - старшими милиционерами.78

Процессы деградации системы правопорядка ускорились после Октября 1917 года. При этом власти, сталкиваясь с очередной криминальной волной, выражая намерение «мобилизовать все силы [¡а борьбу с преступностью, не останавливаясь ни перед какими мерами, вплоть до расстрела на месте преступления»,79 как правило, не были способны изменить ситуацию. В целом, служба в то время была крайне опасной и тяжелой, причем не обеспеченной в материальном плане. В контексте популистских «выборов» милиционеров, судей, задачи борьбы с преступностью зачастую оставались

75 См. напр.: ГАСК. Ф. Р-316. Оп. I. Д. 1. Л.Л. 1-2.

76 ЦДНИКК. Ф. 2830. Оп.1. Д.384. Л.4.

77 См. напр.: ОДНИ КБР. Ф.25. Оп.1. Д.47. Л.Л. 31-32; НАР А. Ф. Р-281. Оп.1. Д.11. Л.123

Вольная Кубань. 1917. 20 июля.

74 ГА КЧР. Ф. Р-40. Оп. 1. Д. 1. Л. 22.

уделом не столько органов правопорядка, сколько отрядов самоохраны м «чрезвычаек». Так, в мае 1918 г. была создана ЧК в Пятигорске.80

В целом, ситуация на Северном Кавказе являлась предельно сложной. Доминировавшим здесь в первой половине 1918 г. большевикам эффективно обеспечить правопорядок, в принципе, не удалось. Это компенсировалось репрессиями. К примеру, Александровский уисполком 16 июля 1918 г. постановил: грабителей, воров, хулиганов расстреливать на месте; нетрезвых предавать суду; за распространение ложных слухов, агитацию против советской власти «преследовать беспощадным образом».81 Особое значение репрессиям придавалось в армии, где их результаты оценивались Я. Полуяном как положительные («настроение армии улучшилось»).82 Одной из наиболее драматических страниц войны в это время стали этнические чистки и акты межэтнического насилия. В частности, на фоне распространившихся «набегов» на соседей, в апреле-мае 1918 г. на Тереке съезд Советов юридически закрепил практику массовых выселений казачьих станиц.83

С захватом в 1918-1919 гг. большей части региона белыми, здесь стали создаваться новые структуры. В частности, важная роль отводилась военизированной полиции - государственной страже (апрельское положение 1919 г.). В городах учреждались части и участки во главе с приставами и участковыми надзирателями, в уездах - должности волостных надзирателей. Основные расходы на их содержание возлагались на городское самоуправление. В кризисной ситуации 1919 г. оформился курс на объединение сил правопорядка (в частности, политического сыска и угрозыска). В помощь страже в каждом учреждении создавались «роты порядка», с октября 1919г. в уездах формировались особые дружины для борьбы с бандитизмом.84 Сложность обстановки толкала власть к использованию войск. Однако немалую роль в росте правового нигилизма сыграла и сама Добровольческая армия. Волна

80 Известия ВЦИК. 1918. 28 августа.

81ГАСК. Ф. Р-100. Огг. 1. Д. 20. Л. 130.

82 РГВА. Ф.100. Оп.З. Д.60. Л. 10.

^ГАРФ. Ф.Р-1318. Оп.1. Д.114. Л.23.

" См. напр.: Вернадский В.И. Дневники 1917-1921. Киев, 1994. С.152.

преступности захлестнула весь ее тыл: «Отдельные воинские чины грабят небольшими шайками, грабят целые воинские части, нередко при попустительстве, и даже с соизволения командного состава».85

Поскольку территории края постоянно переходили из рук в руки, ни у Советов, ни у деникинцев не хватало времени и сил на организацию органов правопорядка. В данной ситуации на местах обеспечение законности имело свои особенности, региональную специфику. Органы правоохраны создавались как местными властями, так и самим населением.86 Нередко они активно участвовали в военных действиях, причем зачастую вносили в них ощутимую криминальную составляющую. Поскольку рост преступности в регионе достиг угрожающих масштабов, а уголовные элементы действовали практически демонстративно, к 1920 г. местная инициатива приобрела фактически ведущее значение. Причем это положение сохранилось и после победы большевиков.87 Так, согласно выводу съезда горских начальников милиций 1920г., «милиция первоначально создавалась инициативой местных ревкомов вне зависимости от распоряжений и декретов Советского Правительства».88

В заключение, автором показано, что к 1920 г. преступность была важнейшим недооцененным фактором в жизни региона. По сути, на большей его части органы правоохраны отсутствовали. Не доверяя иррегулярным отрядам самообороны, большевики широко использовали для обеспечения порядка «интернационалистов» (корейцы, китайцы и пр.).89

В четвертом разделе - «Основные направления борьбы с политической и уголовной преступностью в условиях советизации Северного Кавказа (1920-1926 гг.)» комплексно рассмотрены приоритетные проблемы обеспечения правопорядка в 1920-е годы.

Сложное экономическое положение, пестрый этнический и социальный состав, мобильность населения, высокая концентрация участников бело-

85 РГАСПИ. Ф.17. Оп.66. Д.64. Л.132.

^ См. напр.: ГАРФ. Ф.446. Оп.1. Д.29. Л.9; НАРА. Ф.53. Оп.1. Д.55. Л.1; и т.д.

См. напр.: ЦГА РД. Ф. Р-4. Оп.2. ДЛЗа. Л.Л.121-122; Ф. Р-207. Оп.1. Д.б. Л 83

™ ГАКК. Ф. Р-103. Оп.1. Д.10. Л.137.

См. напр.: Горская беднота. 1919. № 6.

зеленых формиромний, частые изменения административных границ обусловили крайне медленную и болезненную советизацию региона, высокий уровень преступности. Указанные факторы были усугублены многочисленными ошибками и перегибами, в частности, особых отделов ЧК, чья деятельность порождала массу «жалоб на незаконные действия и превышения власти».90

Несмотря на видимые успехи большевиков, уже весной-летом 1920 г. отмечалось ухудшение оперативной обстановки. Политика властей привела к мощному всплеску антибольшевистского движения и к утрате ими в 19201921 гг. контроля над основной частью региона. Весьма сложная ситуация сложилась как в преимущественно равнинных казачьих районах, где власти встали на путь «политической мести» казачеству, так и в горной местности, обеспечившей убежище остаткам белогвардейских формирований, разномастным вооруженным отрядам (дезертиры, уголовные банды и пр.). К тому же в горах сохранилась фактически полуфеодальная организация жизни. В 1921 г. местные власти отмечали, что в национальных районах «продолжает царить произвол крупных собственников, во всю ширь спекулирующих земельными учас тками и эксплуатирующих горскую бедноту».91

Необходимые условия для стабилизации обстановки возникли лишь после разгрома организованных антибольшевистских сил, в связи с переходом к нэпу и курсу на укрепление социалистической законности. Однако, несмотря на все усилия, улучшение криминогенной ситуации шло медленно. Мир для населения по-настоящему здесь так и не наступил. Наряду с «воровскими и грабительскими очагами еще николаевского времени», появилось много новых.92 Как обыватели, так и сама власть испытывали все последствия уголовной стихии, которая, после некоторого спада (благодаря жестким мерам 1921-1922 гг.), по общему признанию, не обнаруживала тенденции к снижению.

Основное значение в регионе имели такие виды преступлений, как кражи, хищения, хулиганство, взяточничество, половые и пр. Горцы имели

Известия Кубано-Черноморского областного отдела управления. 1920. №1 С 16

ЦХД РСО-Л. Ф. Р-94. Оп.1. Д. 62. Л. 10. - • •

' Алиев У. Карачай. Ростов н/Д, 1927. С. 121.

особое «предрасположение к воровству лошадей и скота, которые с течением времени вошли у них чуть ли не в обычай».93 Примечательно, что имена и характер преступной деятельности главарей банд, отдельных преступников здесь были известны всем. Причем бандиты порой пользовались некоторым уважением из-за того, что не давали воровать из своего села, округа.94

Нищета населения, безработица множили массу недовольных, порождая периодические всплески преступности. В частности, с конца 1924 года вновь «замечается быстрый рост бандитизма» даже на Кубани.95 Не на высоте в это время оказались милиция и уголовный розыск, с 1922-23 гг. переведенные на местный бюджет. В принципе, власти на местах не имели сил для борьбы с преступностью. Лишь с помощью центра они эпизодически проводили разовые кампании, осуществляли облавы, чистки, высылку «подозрительного» элемента.

В национальных республиках и областях Северного Кавказа 1922-1925 годы прошли под флагом упорной борьбы с бандитизмом, масштабы которого создавали условия для углубления межнациональной розни.96 При этом власти активно использовали жесткие меры (заложничество и пр.), а также всемерно стремились привлечь к ликвидации бандитских групп рядовых жителей, задействовать силы местных отрядов самообороны. В результате масштабных чекистско-войсковых операций, к концу 1925 года наиболее крупные и организованные преступные группы, орудовавшие в национальных республиках Северного Кавказа, были ликвидированы. Вслед за этим, осенью 1926 г. была осуществлена грандиозная по своим масштабам операция по разоружению населения Дагестана.97

На фоне достигнутых успехов, в 1925-26 гг. даже была поставлена задача «приспособить "УПК к бытовым особенностям жизни горских национальностей С. Кавказа».98 При этом было установлено, что при задержании и аресте органами дознания горца на территории русского округа края они

9.1 <>'

41.

ГДРФ. ф. Р-393. Оп. 66. Д. 72. Л. 164.

ГАКЧР. Ф. Р-4. Оп. 2. Д. 14. Л. 61.

И т.д.

уведомляли об этом соответствующих областных прокуроров, требуя от них справки о судимости. При предании задержанных суду в национальные округа направлялась копия обвинительного заключения. Тот же порядок действовал в отношении русских, арестованных в национальных областях, что и было закреплено в «Положении о судоустройстве Северо-Кавказского края».99

Однако необходимо подчеркнуть, что наметившаяся на Северном Кавказе в 1925 - 1926 гг. стабилизация была крайне неустойчивой. Вспышки криминальной активности в его отдельных районах вновь и вновь заставляли власти возвращаться к решению данного рода задач.

В пятом разделе - «Борьба с экономическими и должностными преступлениями на Северном Кавказе в условиях нэпа (1921-1928 гг.)» изучен исторический опыт противодействия преступлениям, привлекавшим повышенное внимание государства в силу их особого значения.

В разделе показано, что, по мере углубления нэпа, преступная активность все более смещалась в сферу экономики. При этом значительное корректирующее влияние на нее оказала специфика советского строя. Пренебрежение правами собственности породило глубокий кризис законности в сфере экономической деятельности. Сохранение военно-коммунистических реликтов, экономическая незащищенность и бесправие остро осознавались в массах, в немалой степени стимулируя рост не только таких наиболее распространенных преступлений как кражи, но и других нарушений законности, отражавших скрытый протест против сложившегося порядка экономических отношений. В частности, период характеризовался устойчиво высокой конфликтностью в налоговой сфере. Характеризуя данную ситуацию, В.И. Ленин отмечал: «Взимание налога добровольно не пойдет, без принуждения мы не обойдемся».100 В связи с ростом преступности в налоговой сфере, описи имущества, аресты, суды стали обычной картинкой повседневной жизни 1920-х гг. Внимание к данной теме было постоянным.101

99 ( ИХ) 101

СУ РСФСР. 1925. № 77. Ст. 595.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.43. С.313.

См.: ГА КЧР. Ф.Р-138. Оп.4. Д.49. Л.32.

Однако нельзя не видеть, что излишне жесткое проведение фискальных кампаний стимулировало обострение криминогенной обстановки.

Как и в стране в целом, отличительной чертой периода в регионе стала актуализация задач борьбы с хозяйственными и тесно связанными с ними должностными преступлениями (удельный вес хозяйственных преступлений в судах возрос с 7,3% во втором полугодии 1922 г. до 32,4% в первом полугодии 1923 года).102 Данная тенденция сохранилась и в последующем. По понятным причинам, более крупные хищения, хозяйственные и должностные преступления совершались в городах. На селе наиболее серьезным преступлением в сфере экономики являлось ското- конокрадство. Однако государство заметно усилило борьбу с конокрадами лишь с 1923-1924 гг., после осознания масштабов угрозы своим фискальным интересам.

После выделения уголовного розыска в отдельное подразделение (1922 г.), такие дела в основном направлялись именно туда. Милиция же сосредоточилась главным образом на делах о мелких преступлениях (кражи, самогонщина и т.д.) и нарушениях. К примеру, Баталпашинский РИК 7 июня 1926г. поручил милиции «воспрепятствовать перекупщикам скупать в базарные дни продукцию» и т.д.103 В целом, кризис милиции и утро, нехватка кадров делали эти структуры менее значимыми, чем органы ОГПУ, Рабкрина.

В принципе, к 1924 г. положение в сфере борьбы с экономической преступностью удалось отчасти стабилизировать. Первая волна злоупотреблений прошла, и 1924-1926 гг. характеризовались стабильным развитием рыночных отношений. В данной связи, число хозяйственных и должностных преступлений устойчиво росло. В частности, большое увеличение давали дела по неисполнению обязательств по договорам с государственными и общественными учреждениями, по преступному использованию казенного имущества, растратам и т.д. Так, в 1924-1925 хозяйственном году по некоторым оценкам, число подлогов и растрат возросло более чем в 5 раз.104

Еженедельник Советской юстиции. 1923. №51 -52. С 1190

^ IА КЧР. Ф. Р-8. Оп.1. Д.9. Л.Л. 1-3.

Экономическая жизнь. 1925. 26 ноября.

Изученные материалы показывают, что работа карательных ведомств велась в русле кампанейщины. Очередные партийные директивы рождали масштабные операции, к реализации которых подключались все органы правоохраны.

Примечательно и то, что частные предприятия в это время не получили должной защиты со стороны государства. К примеру, их имущество могло быть взято под охрану ведомственной милиции лишь в случаях их государственного значения.105 К тому же, ведомственная милиция получила крайне незначительное развитие в национальных районах «по причине отсутствия на это средств у заинтересованных в этом учреждений и предприятий».106

В заключение в разделе обоснован вывод о постепенном накоплении органами правопорядка опыта борьбы с экономической преступностью в специфических условиях советского хозяйственного строя.

В шестом разделе - «Модернизация правоохранительной системы и борьба за обеспечение правопорядка на Северном Кавказе в условиях перехода к форсированному строительству социализма (1927-1928 гг.)» осмыслен характер деятельности органов провоохраны на закате нэпа.

В разделе показано, что с 1927 г. практика правоохранительной деятельности на Северном Кавказе обнаружила новые черты, обусловленные усилением ее классовой направленности. Данный курс стал реальностью уже в ходе избирательной кампании в Советы, прошедшей под лозунгом «кто-кого» и характеризовавшейся широким и планомерным использованием ОГПУ и милиции, как инструмента оптимизации избирательного процесса.107 При этом вновь активизировалась высылка за пределы Северо-Кавказского края «неблагонадежного элемента».108 На фоне начавшегося политического поворота, весьма показательными стали изменения в низовой судебной сети, где «выборы народных заседателей и уполномоченных земельных обществ дали в итоге выборов почти исключительно батрацкий и бедняцко-

Циркуляр НКВД № 479 1925 года//Бюллетень НКВД. 1925. № 5.

¡^ ГАРФ. Ф. Р-393. Оп.58. Д.121. Л.4.

07 ГАНИСК. Ф. 5172. Оп.5. ДЛ09. Л. 201; НАРА. Ф. Р-1. Оп.1. Д.339. Л.13- ЦДНИКК Ф.9. Оп.1. Д.646. Л.122; Ф.8. Оп.1. Д.375. Л.11; и т.д.

ЦДНИКК. Ф. 2816. On. 1. Д.492. Л. 17- и т д

середняцкий их состав, чем обеспечивается в практике народных судов соблюдение революционной законности».109 Таким образом, были заложены предпосылки для последующего ужесточения судебной практики.

Явившийся следствием снижения закупочных цен на сельхозпродукцию, хлебозаготовительный кризис 1927-1928 гг. окончательно переориентировал органы правопорядка на приоритетное решение задач классовой борьбы. Поскольку зажиточная часть крестьянства была обложена высокими налогами и обременена обязательством сдачи государству хлеба по твердым ценам, к 1928 г. кампания хлебозаготовок в регионе представляла собой обычную продразверстку. Обыски, облавы, конфискация скота, сельхозмашин вернули село к периоду 1920-1921 гг."0 Рост налогов, запрет коммерческой торговли (с 1928 г.) изменили экономическую ситуацию и в городах. Репрессивная политика велась открыто, широко освещалась в периодической печати.

В национальных районах, политика давления на зажиточные элементы, встречавшая растущее сопротивление населения, также имела место. Как следствие, к примеру, в Черкесском округе уже первое полугодие 1927г. дало значительный рост преступлений «против порядка управления» (102 вместо 43 дел, или 212,5%).'" Новые задачи перед органами правопорядка здесь дополнительно поставили кампании конфискации имущества и выселения бывших помещиков (1927 г.) и изъятия вакуфных земель и закията из фонда религиозных установлений (1928 г.)."2

В разделе показано, что жесткие меры центральных властей не принималась значительной частью местных работников, выступавших за проведение более взвешенной политики. В данной связи, они в основном весьма благожелательно встретили решения середины 1928 г., осуждавшие допущенные в первом полугодии случаи нарушения законности в отношении населения. К примеру, пленум Кубанского исполкома (24-28.07.1928г.)

т ГЛКК. Ф.Р-383. Оп.1. Д.43. Л.90.

См.: ГЛСК. Ф. Р-397. Оп.1. Д.323. Л.7; ГАКК. Ф.Р-389. Оп.1. Д. 18. Л. 10' и т д ГА КЧР. Ф. Р-19. Оп.1. Д.25. Л.Л.113, 124; Д.88. Л.9 ЦГА РД. Ф.Р-37. Оп.20. Д.] 12. Л.6.

постановил: «принять все меры к тому, чтобы исправить допущенные во время применения чрезвычайных мер ошибки»."3

Однако к концу 1928 г. вновь наметился возврат к силовым решениям. Соответственно, в иерархии стоявших перед органами правопорядка задач ведущее место заняли «ударные кампании», направленные на выполнение чрезвычайных заданий. Каждая такая кампания нарушала планомерную работу, отодвигала на периферию другие задачи, порождала неизбежные перехлесты, нарушения прав граждан. По сути, в таких кампаниях суды, прокуратура, органы внутренних дел автоматически превращались в своего рода политические структуры, которым прощалось многое, в том числе многочисленные отступления от норм законности.114

На данном фоне, к примеру, в работе милиции на второй план отошли административный надзор, охрана общественного порядка (прежде всего, борьба с «хулиганством»). Борьба с преступностью, по сути, и вовсе оказалась на последнем месте. Между тем именно эти проблемы для людей являлись особенно актуальными. Поэтому «недовольства населения на действия» органов правопорядка «в период проводимых ударных кампаний» становятся хроническими.115

Силовые акции власти встречали растущее сопротивление. В приказе начальника Северо-Кавказской краевой милиции от 8 декабря 1928 г. сообщалось: «Данные с мест сообщения местной и краевой печати указывают, что за последнее время в Крае и особенно в сельских местностях, необычайно усилились случаи насилия и убийств должностных, советских, партийных и общественных работников».116 Соответственно, судебные, правоохранительные органы окончательно переориентировались на решение задач борьбы с «политической», «классовой» преступностью.

В заключение раздела автором обоснован вывод о том, что, несмотря на рост внимания государства, местных властей к проблемам обеспечения

ГЛКК. Ф.Р-1594. Оп.1. Д.47. Л.300. 115 КБР- ф- р'183- 0п-!- Д-288- Л.135.

'' г л 9"'1' Д-69- Л-Л. 72. 72об.

ГАКК. Ф. Р-383. Оп.1. Д.76. Л.34.

правопорядка и связанное с этим определенное усиление соответствующих структур, преступность, в том числе, тяжкая (бандитизм, разбои, убийства, конокрадство) продолжала оставаться на Северном Кавказе серьезной угрозой общественной безопасности. В регионе не просто сохранялись, но и были стимулированы благоприятные условия для ее роста.

В заключении автор подводит итоги работы, делает обобщения, и выводы, предлагает рекомендации по дальнейшему научному осмыслению и анализу данной научной проблематики.

По теме исследования опубликованы следующие работы: Работы, опубликованные в периодических научных изданиях, рекомендованных перечнем ВАК

1. Федоренко С.А. Ставропольская милиция в 20-е годы XX в. // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2009. № 11(2). С. 124-134. (0,7 п.л.)

2. Федоренко С.А. К вопросу об особенностях политико-правового регулирования деятельности советских карательных органов в 1917-1918 гг.// Наука и школа. 2009. №6. С.62-65. (0,4 п.л.)

3. Федоренко С.А. К вопросу о характере эволюции органов милиции Северного Кавказа в годы гражданской войны (1917-1920 гг.)// Преподаватель - XXI век. 2009. №3. С.121-130. (0,5 п.л.)

4. Федоренко С.А. Борьба с преступностью и охрана общественного порядка в Кубано-Черноморье (1920-1928 гг.)// Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. 2010. №1. С.95-101. (0,6 п.л.)

5. Федоренко С.А. Обеспечение правопорядка на территории Добровольческой армии (1918-1920 гг.)// Наука и школа. 2010. №1 С 131135. (0,5 п.л.)

6. Федоренко С.А. Советизация Северного Кавказа и борьба с политической и уголовной преступностью (1920-1926 гг.)// Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. № 4. С. 73-78. (0,8 п.л.)

7. Федоренко С.А. Борьба с экономическими и должностными преступлениями на Северном Кавказе в условиях нэпа (1921-1928 гг)// Наука и школа. 2010. №3. С. 73-75. (0,4 п.л.)

8. Федоренко С.А. Органы внутренних дел на завершающем этапе нэпа: на материалах Северного Кавказа // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. №7. С.73-78. (0,4 п.л.)

9. Федоренко С.А. Трансформация правовой культуры населения Северного Кавказа в годы гражданской войны и начальной фазы перехода к нэпу (19181922 гг.)// Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки 2010 №4. С. 84-90. (0,6 п.л.)

Монографин

10. Федоренко С.А. Власов A.B. Советская милиция как инструмент карательной и правоохранительной системы тоталитарного государства. Ставрополь: Ставропольский филиал Краснодарской академии МВД России, 2004.252 с. (5,0/2,5 пл.)

11. Федоренко С.А. Обеспечение прав человека в деятельности органов внутренних дел. Ставрополь: Ставропольский филиал Краснодарской академии МВД России, 2004. 130 с. (5,0 п.л.)

12. Федоренко С.А. Власов A.B. Советская милиция как инструмент карательной и правоохранительной системы тоталитарного государства. Изд. 2-е, доп. Ставрополь, 2009. 300 с. (6,2/3,1 п.л.)

13. Федоренко С.А. Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе (1917-1928 гг.). М.: Альфа-Полиграф, 2010. 223 с. (21,0 п.л.)

Брошюры

14. Федоренко С.А. Революционное правосознание и особенности борьбы с уголовной преступностью в годы гражданской войны 1917-1920 гг. (на материалах Ставрополья). Ставрополь: КЮИ МВД России, 2003.35 с. (2,0 пл.)

15. Федоренко С.А. Изменение криминогенной ситуации на Северном Кавказе в условиях новой экономической политики. Ставрополь, 2005. 39 с. (2,5 пл.)

16. Федоренко С.А. Обеспечение правопорядка и борьба с преступностью на Северном Кавказе в годы нэпа: государственная и общественная инициативы. Ставрополь, 2007. 31 с. (2,0 пл.)

17. Федоренко С.А. Особенности криминальной активности населения национальных районов Северного Кавказа в 1920-е гг. Ставрополь 2007 31 с. (2,0 пл.)

18. Федоренко С.А. Изменения в структуре уголовной преступности в условиях новой экономической политики (на материалах Северного Кавказа) Ставрополь, 2008. 35 с. (2,5 п.л.)

19. Федоренко С.А. Органы внутренних дел и уголовного розыска Кубани и Ставрополья в борьбе с уголовной преступностью (1921-1928 гг.). Ставрополь, 2009.28 с. (1,5 п.л.)

20. Федоренко С.А. Ставропольская уездная милиция в 1920-е годы: проблемы организации и деятельности. Ставрополь, 2010. 39 с. (2,5 п.л.)

Статьи

21. Федоренко С.А. Белый террор и репрессивная политика Советского государства в годы гражданской войны// Общество и право. Краснодар 2003 № 1.С. 52-56. (0,5 пл.).

22. Федоренко С.А. Институт смертной казни в годы гражданской войны// Актуальные вопросы истории права, государства и казачества. Вып 1 Краснодар, 2003. С. 117-124. (0,9 пл.).

23. Федоренко С.А. Взаимосвязь красного террора и политики «введения социализма» в годы гражданской войны// Актуальные вопросы истории права, государства и казачества. Вып. 1. Краснодар, 2003. С.125-129. (0,65 п.л.)

24. Федоренко С.А. Образование судебных органов Советского государства// Социально-гуманитарное знание: междисциплинарный подход. Материалы международной конференции. Ростов-на-Дону, 2007. С. 200-204. (0,3 п.л.)

25. Федоренко С.А. Регулирование деятельности революционных трибуналов при проведении красного террора в годы гражданской войны// Общество и право. Краснодар, 2007. № 4. С. 52-55. (0,3 пл.)

26. Федоренко С.А. Состояние преступности, связанной с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств на территории Ставрополья: история и современность// Проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ на территории Ставропольского края. Сборник научных трудов ВНИИ МВД России. М., 2008. С. 67-74. (0,3 п.л.)

27. Федоренко С.А. Теоретические основы политики красного террора// Современные проблемы реализации норм права в свете гармоничного развития национальных правовых систем. Мат-лы 2-ой международной научно-практической конференции. Ставрополь: СГТУ, 2008. С. 43-51. (0,5 пл.)

Тезисы

28. Федоренко С.А. Правовая регламентация деятельности ВЧК// Человек и Вселенная. СПб; 2003. № 3. С. 38-40. (0,2 п.л.)

29. Федоренко С.А. Некоторые новые данные об образовании ВЧК// Актуальные проблемы истории и теории государства и права. Материалы межвузовской конференции. Краснодар: Краснодарская академия МВД России, 2004. С. 86-89. (0,2 п.л.)

30. Федоренко С.А. Коростылёв О.И. О роли СМИ в профилактике преступлений совершаемых по мотивам расовой, национальной, религиозной ненависти и вражды// Проблемы реализации уголовной политики Российской Федерации на региональном уровне. Сборник научных трудов ВНИИ МВД России. Москва-Ставрополь, 2007. С. 155-158. (0,2 /0,1 п л.)

Подп.кпеч. 1.09.2010 г.

Объем 2.0 п.л. Закат До 1?Ч

Типография МПГУ

Тир. 100

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Федоренко, Сергей Александрович

ВВЕДЕНИЕ 3

Раздел 1. Историография, источники и методология изучения 17-85 исторического опыта борьбы с уголовной преступное! ыо и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в 1917-1928 гг.

Раздел 2. Криминальные угрозы в повседневной жизни 86-162 населения Северного Кавказа и трансформация его правовой культуры (1917-1928 гг.)

Раздел 3. Исторический опыт борьбы с преступностью и 163-238 обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в условиях гражданской войны (1917-1920 гг.)

Раздел 4. Основные направления борьбы с политической и 239-324 уголовной преступностью в условиях советизации Северного Кавказа (1920-1926 гг.)

Раздел 5. Борьба с экономическими и должностными 325-386 преступлениями на Северном Кавказе в условиях нэпа (19211928 гг.)

Раздел 6. Модернизация правоохранительной системы и борьба 387-451 за обеспечение правопорядка на Северном Кавказе в условиях перехода к форсированному строительству социализма (19271928 гг.)

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Федоренко, Сергей Александрович

В указанном контексте, следует признать, что в жизни любой страны особое значение приобретает эффективная организация и деятельность правоохранительной системы. По сути, ее значимость невозможно переоценить. От эффективности ее работы в полной мере зависит соблюдение прав и законных интересов граждан. В свою очередь, состояние дел в сфере обеспечения правопорядка весьма четко характеризует тот или иной социум, показывает степень его стабильности, наличие возможностей для гармоничного развития конкретного общественного организма, каждого гражданина.

Исследователями давно отмечено, что состояние законности в стране прямо кореллирует с общим состоянием общественного сознания, испытывающего трансформацию под влиянием коренных изменений в основах социально-экономического и политического строя. Не случайно, периоды, характеризующиеся значительными изменениями в основах социально-экономической и политической организации общества, неизбежно отличаются развитием деструктивных тенденций в сфере состояния законности, активизацией различного рода антиобщественных.

1 См. напр.: Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М., 2005. и преступных проявлений. В данной связи проблема места, роли и сущности правоохранительной системы в государственном механизме привлекает повышенный интерес не только профессионалов, но и широкой общественности, в частности, различного рода общественных 1 организаций, средств массовой информации.

Существенно возросший в последние годы общественный и научный интерес к истории борьбы государства с преступностью дополнительно усиливается наличием в Российской Федерации целого комплекса нерешенных проблем подобного рода. При этом в их ряду исключительно важное место занимают вопросы обеспечения общественного порядка и режима законности на Северном Кавказе.

Интерес к вопросам борьбы с проявлениями асоциального поведения и преступностью в России связан как с глубиной, так и с характером изменений, происходивших в данной сфере в условиях радикальных постсоветских социально-политических реформ. Общее снижение защищенности россиян в 1990-е годы, падение нравственных устоев, пьянство, иные асоциальные девиации породили всплеск преступности. Анализ основных тенденций ее развития свидетельствует об ухудшении общей криминогенной ситуации, активном проникновении преступного мира практически во все сферы жизни.

В целом, преступность стала серьезной социальной проблемой, начала представлять собой реальную угрозу интересам безопасности государства. Это потребовало принятия срочных мер, выработки целостной концепции борьбы с социально опасными девиациями и преступностью. В данной ситуации заметно возросло значение научного осмысления проблемы, в том числе в исторической ретроспективе. Изучение этого феномена является сегодня насущной необходимостью, так как требуется не только осознание его причин, закономерностей развития, но и поиск средств преодоления криминальных угроз.

Заметим, что отмеченные процессы, в известной степени схожи с российскими проблемами постсоветской эпохи. С учетом этого, опыт правоохранительных органов, накопленный в годы революции и преодоления последствий гражданской войны в период нэпа, приобретает в современных условиях не только теоретическое, но и практическое значение.

Избранная для изучения эпоха 1917-1928 гг. представляет особый интерес, также и потому, что именно в это время происходили масштабные события, связанные с генезисом советской государственности, с формированием новых подходов к квалификации антиобщественных и преступных проявлений, а также к борьбе с ними.

Использование опыта нашей страны в разработке перспективных направлений правоохранительной политики отнюдь не означает, что-следует пренебречь зарубежным опытом. На этот счет нет никаких сомнений - нужно брать на вооружение любые передовые идеи. Однако опора должна быть все же на собственные традиции, где есть немало того, что было бы весьма полезно-для применения и в настоящее время, и в перспективе. К сожалению, пока эти крупицы достижений российского правоохранительного опыта используются в очень скромных масштабах.

Такое положение, в свою очередь, объясняется недостаточным объемом исследований правоохранительных проблем в историческом плане. В частности, явно недостает комплексного обобщения опыта обеспечения правопорядка и борьбы с преступностью на исторически длительных промежутках времени, а также в наиболее сложных в криминогенном отношении регионах. Между тем, это позволило бы более выпукло и точно определять основные закономерности деятельности государства в указанной сфере.

В целом, современный период, когда, с одной стороны, удалось преодолеть многолетний культ директивной, классовой идеологии, а с другой стороны - явно проглядывается спад эйфории от западной концепции прав человека, что также нередко приводило к односторонним оценкам различных явлений общественной жизни, диктует необходимость анализа данных явлений с более объективных и взвешенных позиций. И это особенно касается деятельности правоохранительных учреждений России.

Анализ основных закономерностей развития правоохранительной политики в России, охватывающий наиболее сложные периоды ее истории, открывает новые перспективы для понимания как истории страны, так и современных задач, решаемых обществом и государством в сфере обеспечения законности.

Анализ состояния научной разработки проблемы, проведенный в первом разделе, показал, что, хотя она нашла отражение в отечественной историографии, тем не менее, нуждается в дополнительном изучении с целью воссоздания комплексной картины эволюции российской преступности и деятельности государства в сфере борьбы с нею.

Исходя из поставленной цели, для более полного раскрытия темы нами были определены следующие задачи:

Хронологические рамкн исследования охватывают период 19171928 годов. Выбор этого периода объясняется его несомненной цельностью. В это время в сферах правосознания россиян и их правопослушного поведения проходили глубокие изменения, обусловленные радикальным обновлением основных устоев социально-экономической и политической жизни России. При этом в ситуации, когда в стране получили распространение крайне негативные тенденции в сфере обеспечения законности, советское государство находилось в непрерывном и предельно противоречивом поиске наиболее эффективных форм обеспечения необходимой социальной стабильности.

В зависимости от масштабов криминализации повседневной жизни населения, а также характера стоявших перед государством задач в сфере борьбы с преступностью и методов их решения, автор различает несколько специфических этапов: 1) этап широкомасштабной гражданской войны (1917-1920 гг.); 2) этап «малой» гражданской войны, отличавшейся в регионе особой ожесточенностью (1920-1922 гг.); 3) этап последовательной реализации новой экономической политики (1921-1926 гг.); 4) этап свертывания новой экономической политики (1927-1928 гг.).

Территориальные рамки исследования ограничены границами Северного Кавказа. В географическом плане речь идет о регионе, простирающемся от Нижнего Дона на севере до Главного Кавказского хребта на юге, и от Черного и Азовского морей на западе до Каспийского моря на востоке. В контексте современного административно-территориального деления России, данный регион включает территории Краснодарского и Ставропольского краев, а также национальных республик - Адыгеи, Дагестана, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Ингушетии и Чечни.

Сегодня Северный Кавказ занимает 2,1% территории Российской Федерации, где проживает 11,8% населения страны. Это самый южный пограничный регион России, через который осуществляются экономические и иные связи с закавказскими республиками, а через Каспийское и Черное моря с множеством других стран.

При этом Северокавказский регион обладал и обладает исторически обусловленными устойчивыми особенностями политического, социального, культурного характера, типологически отличающими его от других регионов. Прежде всего, это социокультурная близость исторических судеб, этнокультурных традиций, менталитета, путей эволюции составляющих его народов. Обращает на себя внимание тот факт, что при общей численности населения не более 20 млн. чел., на сравнительно небольшой территории с высокой плотностью населения на протяжении веков сохраняется уникальное языковое разнообразие -горские народы Дагестана, вайнахской и адыгской групп и др., относятся к яфетической, или кавказско-иберийской семье; кумыки, ногайцы, карачаевцы, балкарцы и др. - к тюркской; осетины и талыши и др. - к иранской ветви индоевропейской; таты - к семито-хамитской семьям и т.д. Не случайно исследователи говорят о кавказском культурно-историческом сообществе, «характеризующемся наличием множества и взаимосвязанных, и в каких-то аспектах противоречивых, и даже конфликтующих друг с другом субкультур».

Как справедливо отмечал кавказовед Ю.А.Жданов: «На планете не существует региона, где жили бы длительно и совместно сотни народов. Это удивительное многоцветье является драгоценным сокровищем всего человечества. Поэтому художественная и научная мысль Кавказа концентрировала свое внимание вокруг проблемы межнациональных отношений, сотрудничества и взаимопомощи народов. Традиции Кавказа в этом смысле неисчерпаемы».3

В то же время, уделом региона в обозримом прошлом России, начиная с эпохи Кавказской войны, является традиционно высокая конфликтность. При этом периоды стабильного развития здесь были связаны с сильной центральной властью, в частности, с эффективной работой ее силовых структур. К примеру, после окончания Кавказской войны, «замирения горцев» на Северном Кавказе установилось

2 Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 1998. С. 40-41. 3

Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии. Майкоп, 1999. С. 23. относительное межэтническое спокойствие. Однако развал Российской империи в 1917 г. вновь принес на Северный Кавказ значительное обострение социальных и этнических противоречий.

Необходимо также отметить, что в период становления Советской власти и после ее упрочения на Северном Кавказе были проведены административные и политические реформы, которые далеко не в полной мере учитывали реальную картину расселения и начавшие складываться культурные и экономические связи. Как следствие — государство было вынуждено компенсировать возникшие в данной связи проблемы усилением своей репрессивной активности. Последовавшие в данной связи репрессии сталинского периода затронули не только горцев, но и этнических славян, казаков. Депортации осуществлялись уже в 19201930-х гг., а в годы Великой Отечественной войны приобрели невиданный размах (в 1943-44 гг. были ликвидированы автономии карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев) и далее вплоть до 1953 г.

Последствия такой антигуманной репрессивной политики по сей день сказываются на ситуации в регионе. Заметим, что последующая официальная реабилитация не принесла разрешения накопившихся проблем, а в ряде территорий усугубила ситуацию.

В частности, проблемы, порожденные силовыми решениями советской эпохи, дали о себе знать в условиях становления новой российской государственности в 1990-2000-х годах. Причем в их комплексе особое место заняли далеко не только исторические обиды, воспроизводившиеся и тенденциозно интерпретировавшиеся в пользу пострадавших. Следствием превратного толкования истории стало также, с одной стороны, настоящее шельмование силовых органов государства, которые рассматривались исключительно как безжалостный репрессивный аппарат. С другой стороны, в условиях нараставшего политико-правового хаоса в регионе резко возросли криминальные и угрозы. Криминалитет занял здесь серьезные позиции в сфере политики, экономики, начал оказывать огромное влияние на повседневную жизнь людей, на сферы идеологии, духовной жизни.

Бурные события постсоветского периода вновь превратили Северный Кавказ в эпицентр широкомасштабных этнополитических процессов мирового значения. Здесь переплелись сложные узлы региональных и глобальных интересов России и США, Турции и Ирана, многих европейских и азиатских стран. Крупнейшие акторы сделали ставку на вытеснение Российской Федерации из региона, не принимая во внимание интересы этой самой крупной кавказской страны.

Таким образом, опыт недавнего прошлого, современные реалии показывают, что изучение истории борьбы общества и государства с преступностью в столь сложном регионе отличается очевидным своеобразием и требует к себе самого внимательного отношения.

Исследованием установлено, что, инициированные революционными событиями 1917 г., масштабные процессы трансформации правовой культуры и роста асоциальных девиаций и преступности для основной части населения Северного Кавказа принадлежали к числу наиболее значимых на протяжение всего рассматриваемого периода. Формально легализованные курсом на новую революционную законность, криминальные модели поведения стали при этом не просто допустимыми, но и, в ряде случаев, жизненнонеобходимыми. Деградацию системы правовых представлений человека в первую очередь усилил конфликт государства и значительной части традиционного общества, особенно, проводившаяся властями политика агрессивного атеизма.

Изученные материалы показали, что сформировавшаяся в условиях гражданской войны система морально-нравственных ориентиров нашла свое воплощение, с одной стороны, в простоте и необычайной жестокости преступлений, а с другой - в предельно упрощенной правоохранительной политике, в основном подчиненной решению задач подавления классового врага. Ввиду поглощенности сторон военными проблемами, политика в сфере обеспечения правопорядка основывалась на сочетании взаимодействия штатных и общественных органов. При этом, поскольку установка «белых» на примат традиционного права оказалась не жизнеспособной, они, как и большевики, встали на путь масштабных репрессивных мероприятий.

Документально установлено, что основные для северокавказских реалий 1920-х гг. криминальные угрозы, связанные с принявшим особенно широкие масштабы бандитизмом, а также скотоконокрадством, привлекали к себе должное внимание власти лишь после того, как возникала ощутимая угроза реализации ею повседневных управленческих, особенно фискальных функций. В то>же время, органы правопорядка не смогли найти эффективных форм борьбы с растущей экономической преступностью, прежде всего, с многочисленными «злоупотреблениями», хищениями, должностными преступлениями, порожденными частичной реанимацией «частного капитала» в условиях огосударствленной экономики.

Исследование показало, что в условиях политически и экономически проблемного региона, испытывавшего острый недостаток специалистов, попытки оживить работу в сфере обеспечения правопорядка наталкивалось на отсутствие необходимых ресурсов. Тем не менее, решительный поворот краевых властей во второй половине 1920-х гг. к проблемам борьбы с уголовной преступностью принес несомненные положительные результаты. Данную тенденцию не удалось закрепить лишь из-за связанного с отходом от политики нэпа резкого усиления уголовно-политических репрессий, прежде всего, направлявшихся против «врагов народа», и последовавшего за этим нового роста криминальной активности населения.

Методологической основой диссертации явились теоретические положения, основанные на диалектико-материалистическом понимании исторических процессов и явлений. Автор следовал научным принципам объективности и историзма, основанным, прежде всего, на признании объективной обусловленности массовидных социальных феноменов. Соответственно, автор рассматривает деятельность российского государства в сфере борьбы с уголовной преступностью и обеспечения общественного порядка как сложное социально-политическое, политико-правовое и гуманитарное явление, на которое оказывает влияние совокупность различных факторов (политических, экономических, социальных, ментальных, идеологических, нравственных и других) в комплексе с объективными и субъективными условиями.

Опора на многополюсны'е источники позволила использовать в работе три группы методов: общенаучные, специально-исторические, методы смежных наук. Комплексный подход к исследованию поставленной научной проблемы обусловил необходимость применения, прежде всего, исторического, проблемно-хронологического, историко-типологического методов, позволяющих выделить существенные признаки в рассматриваемой проблеме.

Широко применялись общенаучные (диалектический, логический, структурно-системный и др.) и специальные научные методы исследования (статистический, историко-правовой, конкретно-социальный и пр.). Особо отметим эффективность структурно-системного метода и метода сравнительно-исторического анализа. В частности, последний позволил сопоставить различные модели организации правоохранительной системы и правоохранительной политики государства.

Указанные методы применялись в сочетании, что позволило выйти на определенный уровень обобщения исследуемой проблемы.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что в ней комплексно осмыслены проблемы деятельности государства по обеспечению общественного порядка и борьбе с преступностью в сложном в полиэтническом и этноконфессиональном отношении регионе в трудных условиях революции, гражданской войны и последующего восстановления страны на принципах новой экономической политики. Полученные автором результаты могут быть востребованы как исторической1 наукой, так и органами государственной власти и управления. Особый интерес они представляют в контексте определения основных ориентиров современной российской правоохранительной политики. В частности, они имеют непосредственное значение для совершенствования деятельности государства, направленной на стабилизацию ситуации на Северном Кавказе.

Материалы диссертации могут найти широкое применение для разработки специальных и факультативных курсов в вузах, в том числе, готовящих кадры для правоохранительной сферы, могут использоваться при написании обобщающих трудов, разработки учебников и спецкурсов по истории советской России.

Проведенный анализ сущности и содержания процессов разработки и реализации советской правоохранительной политики в 1917-1928 гг. будет полезен для более глубокого исследования этой проблематики. Он поможет развитию научных подходов к изучению исторического опыта радикальных социально-политических трансформаций, преодолению издержек и ошибок, неизбежно сопровождающих столь масштабные и неоднозначные в своем радикализме преобразования, связанные с формированием демократической государственности.

В контексте современного реформирования государственного строя опыт модернизации системы советских правоохранительных органов в 1917-1928 гг. представляется весьма значимым, затрагивающим интересы всех граждан Российской Федерации. Он может быть непосредственно востребован органами государственной власти и управления, политическими партиями и общественными организациями.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в монографиях, других научных публикациях, общим объемом более 60 печатных листов. О результатах исследования автор докладывал на кафедре общих гуманитарных и социально-экономических дисциплин Академии сферы социальных отношений. Выводы и предложения доводились до сведения научной общественности на ряде всероссийских, межвузовских и региональных научных конференций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести разделов, заключения и списка литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе"

• 452 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализируя проблемы борьбы с уголовной преступностью и обеспечения-общественного порядка на Северном Кавказе в 1917-1928 годах, следует в* первую очередь отметить, что в рамках периода криминальные угрозы в повседневной жизни населения региона приобрели колоссальное значение. При этом высокий уровень преступности, державшийся на протяжении столь длительного времени, обусловил глубокую трансформацию правовой культуры населения.

Осмысливая специфику эволюции правосознания регионального социума под влиянием революционного обновления России, нельзя не признать, что устойчивые негативные тенденции в развитии криминогенной ситуации на Северном Кавказе формировались не единовременно, а в течение длительного времени. При этом смена ориентиров правосознания диктовалась характером модернизации пореформенной эпохи, прежде всего, значительным возрастанием социальной мобильности населения страны, ростом его неустроенности на фоне растущего уровня образования и жизненных притязаний.

С нарастанием деструктивных явлений в сфере общественной нравственности, расширялась социальная база, качественно менялся состав преступников. Нравственное лицо общества характеризовал рост насильственной и корыстной преступности, тяжких и особо тяжких уголовных преступлений. На завершающем этапе Первой. Мировой войны, несмотря на усиление полицейского контроля (в т.ч. высылку «неблагонадежных лиц») и введение в регионе военного положения, эти изменения получили значительное ускорение. Помимо роста уголовной преступности,) углубления конфликта казаков и- горцев, реальностью стали массовые волнения, акты вооруженного сопротивления решениям властей.

Революционные события 1917 года и гражданская война закрепили начатое войной «дичание нравов». Ухудшение материального положения населения, рост его* мобильности (к примеру, к октябрю 1917 г. на Северном Кавказе в армию призвано 377 100 человек), нарастание вооруженного противостояния существенно дезорганизовали общественное сознание, привели к разрушению основанных на религиозном восприятии традиционных правовых норм и возникновению хаотических неадаптивных форм правовой культуры.

Несмотря на относительно большую стабильность ситуации в регионе, здесь также получили широкое развитие превратившиеся в важнейший аспект военного конфликта антиправовые, криминальные действия массы людей. Изменив жизнь и само сознание обывателей, война девальвировала традиционные правовые и этические ценности, привела к распространению представлений, связанных с культом насилия, вседозволенности, доминантой личных корыстных интересов. Прежде недопустимые поступки приняли обыденный характер и стали частью повседневной жизни населения Северного Кавказа.

Крайне негативное влияние на общественное сознание оказало полное отрицание прежних правовых норм большевиками. Несмотря на стремление лидеров Белого движения Юга России восстановить общественный порядок, действовать на твердых началах уважения к закону и авторитету власти и «на духе повиновения», в его рядах также доминирующей нормой стали неуважение к гражданским правам, насилие, порки, грабежи, пьянство, безнаказанность явных преступников.

В годы войны преступления стали неотъемлемой чертой деятельности и различного рода властных структур; бесконтрольных территорий бело- и красно-зеленых, и создававшихся населением структур самоохраны. В целом, гражданская война, как своего рода война криминализированных миров, не только сделала преступление почти нормой, но и придала ему отчетливо классовый оттенок, в силу которого криминальные акции против враждебного класса не воспринимались как антиправовые. Вся система морально-нравственных норм приобрела политизированно-дихотомичный характер, закреплявших особую психологию, создавших двойную мораль - одну в отношении к себе, другую - к окружающим.

Это наложило неизгладимый отпечаток и на эпоху нэпа, формально прошедшую под лозунгом социалистической законности. В условиях затянувшегося выздоровления общества, как власть, так и значительная часть населения были склонны к анархистским и преступным действиям, как к продолжению силовой практики революционной эпохи. Это обусловило сохранение устойчиво высокого уровня асоциальных девиаций, преступности. В частности, настоящим бичом 1920-х гг. стали пьянство и стимулированное им хулиганство. Одной из форм социального протеста было резкое увеличение корыстных преступлений, в том числе направленных против новой буржуазии. Уголовная статистика показывает наличие в массе преступлений большой доли тяжких и особо тяжких.

В целом, в регионе проживания казаков и горцев «как более воинственных, если выразиться на старорежимном языке» в 1920-е гг. сохранялась сложная оперативная обстановка, высокий уровень «политической» и общей преступности. Особенно непростая ситуация сложилась в горной местности, где борьба с бандитизмом и преступностью в значительной степени велась силами «заинтересованного населения».

Репрессивная активность государства привела население в крайнее замешательство, стала причиной распространения всевозможных слухов (о готовящейся войне, предстоящем голоде и пр.). Его также дезорганизовало чередование в политике власти периодов «нажима» и преодоления «перегибов». При этом беззакония большевиков рождали также открытое силовое сопротивление, вооруженное противостояние, тем самым углубляя конфликт власти и общества. Именно этот конфликт и стал в конце 1920-х годов одним из важнейших криминогенных факторов.

Взрывной рост преступности- предъявлял особые требования к организации правоохранительной деятельности государства. При этом в решающей степени ее специфика зависела от конкретной исторической обстановки. В частности, осмысливая исторический опыт борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка на Северном Кавказе в годы гражданской войны, нужно исходить из того, что специфика противодействия преступности в это время определялась чрезвычайными условиями военного времени.

В данной связи очевидно, что уже к 1917 г. проблема безопасности в регионе стояла весьма остро. Здесь скопилось большое количество беженцев, мигрантов, военнопленных, выросла уголовная преступность. На состоянии законности крайне негативно сказались процессы ликвидации имперских органов. В частности, в большинстве городов с созданием милиции были уволены все чины полиции. Таким образом, профессионалов сменяли дилетанты, не способные контролировать ситуацию. С другой стороны, в условиях нараставшей революции сами органы правопорядка неизбежно вовлекались в политическую борьбу. К примеру, на Кубани весной 1917 г. большевики предложили-, опираясь на рабочую милицию, сделать Екатеринодарский Совет основным» органом власти в городе. И лишь сам Совет отверг эти планы.

В условиях углубления кризиса- относительную стабильность ситуации обеспечивала лишь устойчивость требовавших «порядка» традиционных институтов (в национальных областях - родовые структуры, в казачьих - войсковые). К примеру, в июле 1917 г. Кубанское войсковое правительство закрепило свои правила применения постановления Временного правительства о милиции, которыми помщники атаманов назначались начальниками милиции в отделах, а помощники станичных атаманов - старшими милиционерами.

Процессы деградации системы правопорядка существенно ускорились после Октября 1917 года. При этом практически все существовавшие на Северном Кавказе правительства, сталкиваясь с очередной криминальной волной, непременно выражали решительное намерение мобилизовать все силы на борьбу с преступностью, не останавливаться ни перед какими мерами, «вплоть до расстрела на месте преступления». Однако все они не были способны сколько-нибудь существенно изменить ситуацию. Создававшиеся в это время органы правопорядка, как правило, были весьма слабыми - недостаточно с обеспеченными материально, не укомплектованы в кадровом отношении. В целом, служба в то время была крайне опасной и тяжелой, причем не обеспеченной в материальном плане.

Следует также подчеркнуть, что уже в 1917-1918 гг., в контексте популистских- «выборов» милиционеров, судей, задачи борьбы с преступностью зачастую оставались уделом не столько органов правопорядка, сколько отрядов самоохраны и «чрезвычаек».

Особое значение как большевиками, так и их противниками придавалось репрессиям в армии, где их результаты оценивались не просто как положительные, но, фактически и как единственно возможные.

Одной из наиболее драматических страниц войны в это время стали этнические чистки и акты межэтнического насилия. Заметим, что они были связаны как с конфликтом казаков и горцев, так и с конфронтацией различных горских народов. В частности, на фоне распространившихся «набегов» на соседей, в апреле-мае 1918 г. на Тереке съезд Советов юридически закрепил практику массовых выселений казачьих станиц.

С захватом в 1918-1919 гг. большей части региона белыми, здесь стали создаваться новые структуры. В частности, важная роль отводилась военизированной полиции - государственной страже (апрельское положение 1919 г.). В городах учреждались части и участки во главе с приставами и участковыми надзирателями, в уездах - должности волостг ных надзирателей. Основные расходы на их содержание возлагались на городское самоуправление. В'кризисной ситуации 1919 г. оформился курс на объединение сил правопорядка (в частности, политического сыска и угрозыска). В помощь страже в каждом учреждении создавались «роты порядка», с октября 1919г. в уездах формировались особые дружины для борьбы с бандитизмом.

Сложность обстановки толкала власть к использованию войск. Однако немалую роль в росте правового нигилизма сыграла и сама Добровольческая армия. Волна преступности захлестнула весь ее тыл.

Поскольку рост преступности в регионе достиг угрожающих масштабов, а уголовные элементы действовали практически демонстративно, к 1920 г. местная инициатива приобрела фактически ведущее значение. Причем это положение сохранилось и после победы большевиков. Так, практически^ повсеместно, в 1920г., милиция первоначально создавалась инициативой местных органов власти, прежде всего ревкомов, вне зависимости от распоряжений и декретов Советского Правительства.

Тем не менее, по сути, на большей его части органы правоохраны отсутствовали. В 1920 г. преступность оставалась важнейшим политически недооцененным фактором в жизни региона. Причем, борьба с криминалитетом по-прежнему оставалась заботой главным образом местного населения. В свою очередь, не доверяя иррегулярным отрядам самообороны, большевики широко использовали для обеспечения порядка «интернационалистов» (корейцы, китайцы и пр.).

Сложное экономическое положение, пестрый этнический и социальный состав, мобильность населения, высокая концентрация участников бело-зеленых формирований, частые изменения административных границ обусловили крайне медленную и болезненную советизацию региона, высокий уровень преступности. Указанные факторы были усугублены многочисленными ошибками и перегибами; в частности, особых отделов ЧК, чья деятельность порождала массу жалоб на незаконные действия и систематическое превышение власти.

Несмотря на видимые успехи большевиков, уже весной-летом 1920 г. на Северном Кавказе отмечалось ухудшение оперативной обстановки. Политика новой власти привела к мощному всплеску антибольшевистского движения и к утрате ею в 1920-1921 гг. контроля над основной частью региона. При этом всьма сложная ситуация сложилась как в преимущественно равнинных казачьих районах, где власти встали на путь «политической мести» казачеству, так и в горной местности, обеспечившей убежище остаткам белогвардейских формирований, разномастным вооруженным отрядам (дезертиры, уголовные банды и пр.). К тому же в горах сохранилась фактически полуфеодальная организация жизни. В 1921 г. местные власти отмечали, что в национальных районах продолжал царить произвол крупных собственников, широко развивалось традиционное абречество.

Однако, несмотря на все усилия, и после этого улучшение криминогенной ситуации шло медленно. Мир для населения на Северном Кавказе по-настоящему так и не наступил. Наряду с «воровскими» очагами еще николаевского времени», появилось много новых. Как обыватели, так и сама власть испытывали все последствия уголовной стихии, которая, после некоторого спада (благодаря жестким мерам 1921-1922 гг.), по общему признанию, не обнаруживала тенденции к снижению.

Основное значение в регионе имели такие виды преступлений, как кражи, хищения, хулиганство, взяточничество, половые и пр. Горцы имели особую предрасположенность к воровству лошадей и скота, «которые с течением времени вошли у них чуть ли не в обычай». Примечательно, что имена и характер преступной деятельности главарей банд, отдельных преступников здесь были известны практически всем. Причем бандиты зачастую пользовались некоторым уважением из-за того, 4 что не давали воровать из своего села, округа.

Нищета населения, безработица множили массу недовольных, порождая периодические всплески преступности. В частности, с конца 1924 года вновь замечается быстрый рост бандитизм» как в горных, так и в казачьих областях. При этом далеко не на высоте в это время оказались милиция и уголовный розыск, с 1922-1923 гг. переведенные на финансирование из местного бюджета и существенно сокращенные численно.

В принципе, власти на местах не имели сил для борьбы с преступностью. Лишь с помощью центра они эпизодически проводили разовые кампании, осуществляли облавы, чистки, высылку «подозрительного» элемента.

В национальных республиках и областях Северного Кавказа 19221925 годы прошли под флагом упорной борьбы с бандитизмом, масштабы которого создавали условия для углубления межнациональной розни. При этом власти активно использовали жесткие меры (заложничество и пр.), а также всемерно стремились привлечь к ликвидации бандитских групп рядовых жителей, задействовать силы местных отрядов самообороны.

В результате; масштабных чекистско-войсковых операций, лишь к концу 1925 года наиболее крупные и организованные преступные группы, орудовавшие в национальных республиках Северного Кавказа, были ликвидированы. Вслед за этим, осенью 1926 г. была осуществлена грандиозная по своим масштабам операция по разоружению населения Дагестана.

На фоне достигнутых успехов, в регионе долгое время сохранялись правовые реликты прежней эпохи (шариатские суды и пр.). При этом в 19251926 гг. даже была поставлена задача «приспособить» к бытовым-особенностям жизни горских национальностей Северного Кавказа Уголовно-процессуальный кодекс. При этом было установлено, что при задержании и аресте органами дознания горца на территории русского округа края они уведомляли об этом соответствующих областных прокуроров, требуя от них справки о судимости. При предании задержанных суду в национальные округа направлялась копия обвинительного заключения. Тот же порядок действовал в отношении русских, арестованных в национальных областях, что и было закреплено в «Положении о судоустройстве Северо-Кавказского края».

Характеризуя специфику северокавказской преступности и особенности борьбы с нею, следует подчеркнуть, что особое внимание государства, в принципе, явно недооценивавшего криминальные угрозы, привлекали преступления экономического характера, подрывавшие его финансово-экономические устои. При этом на практике выявились явные нестыковки в интересах граждан и власти.

Прежде всего, изученные документы показали, что, по мере углубления нэпа, преступная активность криминалитета все более смещалась в сферу экономики. При этом значительное корректирующее влияние на нее оказала специфика советского строя. Пренебрежение правами собственности породило глубокий кризис законности в сфере экономической деятельности.

Сохранение военно-коммунистических реликтов, экономическая незащищенность и бесправие остро осознавались в массах, в немалой степени стимулируя рост не только таких наиболее распространенных преступлений как кражи, но и других нарушений законности, отражавших скрытый протест против сложившегося порядка экономических отношений.

В частности, период характеризовался устойчиво высокой конфликтностью в налоговой сфере. Характеризуя данную ситуацию, большевистские лидеры, прежде всего, дали правящей партии установку на жесткое принудительное изъятие продовольственного и других налогов. В связи с ростом преступности в налоговой сфере, описи имущества, аресты, суды стали обычной картинкой повседневной жизни 1920-х гг. Внимание к данной теме было постоянным. Однако нельзя не видеть, что излишне жесткое проведение фискальных кампаний стимулировало обострение криминогенной обстановки.

Как и в стране в целом, отличительной чертой периода в регионе стала актуализация задач борьбы с хозяйственными и тесно связанными с ними должностными преступлениями (удельный вес хозяйственных преступлений в судах возрос с 7,3% во втором полугодии 1922 г. до 32,4% в первом полугодии 1923 года). Данная тенденция сохранилась и в последующем. По понятным причинам, более крупные хищения, хозяйственные и должностные преступления совершались в городах. На селе наиболее серьезным преступлением в сфере экономики являлось ското- конокрадство. Однако государство заметно усилило борьбу с конокрадами лишь с 1923-1924 гг., после осознания масштабов угрозы своим фискальным интересам.

После выделения уголовного розыска в отдельное подразделение (1922 г.), такие дела в основном направлялись именно туда. Милиция же сосредоточилась главным образом на делах о мелких преступлениях кражи, самогонщина и т.д.) и нарушениях. В целом, кризис милиции и угро, нехватка кадров делали эти структуры менее значимыми, чем органы ОГПУ, Рабкрина.

Примечательно и то, что частные предприятия в это время не получили должной защиты со стороны государства. К примеру, их имущество могло быть взято под охрану ведомственной милиции лишь в случаях их государственного значения. К тому же, ведомственная милиция получила крайне незначительное развитие в тотально дотационных национальных районах, не обладавших серьезными, состоятельными учреждениями и предприятиями.

В целом, в рамках периода происходило постепенное накопление органами правопорядка опыта борьбы с экономической преступностью в специфических условиях советского хозяйственного строя. Однако данный процесс оказался скорректирован начавшимся в 1926-1927 гг. переходом к форсированному строительству социализма.

Осмысливая характер деятельности органов провоохраны на закате нэпа, следует признать, что с 1927 г. практика правоохранительной деятельности на Северном Кавказе обнаружила новые черты, обусловленные усилением ее классовой направленности. Данный курс стал реальностью уже в ходе избирательной кампании в Советы, прошедшей под лозунгом «кто-кого» и характеризовавшейся широким и планомерным использованием ОГПУ и милиции, как инструмента оптимизации избирательного процесса. При этом существенно активизировалась высылка за пределы Северо-Кавказского края «неблагонадежного элемента».

На фоне начавшегося политического поворота, весьма показательными стали изменения в низовой судебной сети, где выборы народных заседателей и уполномоченных земельных обществ дали в итоге почти исключительно батрацкий и бедняцко-середняцкий их состав. Эта кампания обеспечивала в практике народных судов соблюдение «революционной законности». Таким образом, были заложены предпосылки для последующего ужесточения судебной практики.

Явившийся следствием снижения закупочных цен на сельхозпродукцию, хлебозаготовительный кризис 1927-1928 гг. окончательно переориентировал органы правопорядка на приоритетное решение задач классовой борьбы. Поскольку зажиточная часть крестьянства была обложена высокими налогами и обременена обязательством сдачи государству хлеба по твердым ценам, к 1928 г. кампания хлебозаготовок в регионе представляла собой обычную продразверстку. Обыски, облавы, конфискация скота, сельхозмашин вернули село к периоду 1920-1921 гг. Рост налогов, запрет коммерческой торговли (с 1928 г.) изменили экономическую ситуацию и в городах. Репрессивная политика велась открыто, широко освещалась в периодической печати.

В национальных районах, политика давления, на зажиточные элементы, встречавшая растущее сопротивление населения; также-имела место. Как следствие, к примеру, в Черкесском округе уже первое полугодие 1927г. дало значительный рост преступлений «против порядка управления» (102" вместо 43 дел,, или 212,5%). Новые задачи перед органами правопорядка здесь дополнительно поставили кампании конфискации имущества и выселения бывших помещиков (1927 г.) и изъятия вакуфных земель и закията из фонда религиозных установлений (1928 г.).

Нужно признать, что жесткие меры центральных властей не принималась значительной частью местных работников, выступавших за проведение более взвешенной политики. В данной связи, они в основном весьма благожелательно встретили решения середины 1928 г., осуждавшие допущенные в первом полугодии случаи нарушения законности в отношении населения. К примеру, пленум Кубанского исполкома (24-28.07.1928г.) постановил исправить ошибки, допущенные во время применения чрезвычайных мер.

На данном фоне, к примеру, в работе милиции на второй план отошли административный надзор, охрана общественного . порядка прежде всего, борьба с «хулиганством»). Борьба с преступностью, по сути, и вовсе оказалась на последнем месте. Между тем именно эти проблемы для людей являлись особенно актуальными. Поэтому недовольство населения властями, в том числе органами правопорядка стало хроническим.

Силовые акции власти встречали растущее сопротивление. К концу 1928 г. правоохранительные органы, пресса фиксировали резкое увеличение в крае и, особенно, в сельской местности, случаев насилия, в том числе, убийств должностных, советских, партийных и общественных работников. Соответственно, судебные, правоохранительные органы окончательно переориентировались на решение задач борьбы с «политической», «классовой» преступностью.

В итоге, несмотря на рост внимания государства, местных властей к проблемам обеспечения правопорядка и связанное с этим определенное усиление соответствующих структур в 1927-1928 гг., преступность, в том числе, тяжкая (бандитизм, разбои, убийства, конокрадство) продолжала оставаться на Северном Кавказе серьезной угрозой общественной безопасности. В регионе не просто сохранялись, но и были стимулированы благоприятные условия для ее роста.

Список научной литературыФедоренко, Сергей Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Документальные публикации.

2. Архив Гражданской войны. Берлин, 1923. Архив русской революции. В 22 т. М., 1991.

3. Без грифа «секретно». Из истории органов безопасности Кубани. Очерки, статьи, документальные повести. Краснодар, 2005.

4. Белая гвардия. Альманах. Специальные выпуски журнала «Посев». М., Вып. 1 (1977), Вып. 2 (1998), Вып. 3 (1999). Белое дело. Берлин, 1926-1933.

5. Борьба за Советскую власть на Кубани в 1917 1920 гг.: Сб. документов и материалов. Краснодар, 1957.

6. Борьба трудящихся масс за установление и упрочение Советской власти на Ставрополье (1917-1921гг.). Сб. документов и материалов. Ставрополь: Кн. изд., 1968.-248 с.

7. Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. М., 1961. Всероссийский съезд работников пенитенциарного дела. 1-й. Стенографический'отчет. М., 1923.

8. Горская контрреволюция и интервенция // Красный архив. 1935. №1(68). Действующие документы по милиции. М.: НКВД РСФСР, 1928.

9. Действующие распоряжения по местам заключения. Сист. сборник с пояснениями. М., 1929.

10. Действующие распоряжения по уголовному розыску. М.: НКВД, 1928.191 с.

11. Декреты Советской власти. М., 1957-2004. Т. 1-16. Десятый съезд РКП (б). Март 1921; Стенографический отчет. М, 1963. Директивы командования фронтов Красной Армии. В 4-х т. М., 19711978.

12. Из истории гражданской войны в СССР. Сборник документов и материалов. 1918-1922. Т.1-З.М., 1960-1961.

13. Красный террор в годы гражданской войны. По материалам особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. М., 2004.

14. Кубанская ЧК. Органы государственной безопасности в документах и воспоминаниях. Краснодар, 1997.

15. Ленину о Ленине: Письма 1918-1921 гг. //Неизвестная Россия, XX век. М., 1992.

16. Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВ Д-НКГБ-МГБ-МВ Д-КГБ, 1917-1960. Справочник// Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 1997. Материалы Народного Комиссариата Юстиции РСФСР. Вып. 1-17. М.-Пг., 1918-1922.

17. Милиция в 1921 году (Два отчета управления милиции). М.: НКВД РСФСР, 1922.

18. Милиция России: Документы и материалы. 1917-1999. В 2-х тт. Саратов, 2001.

19. Наш край: Документы, материалы (1917-1977) / Под ред. Д.В. Кочура. Ставрополь, 1983.

20. Октябрь на Дону и Северном Кавказе. Ростов-н/Д., 1977.

21. Отчет ВЧК за 4 года ее деятельности. М., 1922.

22. Отчет Наркомата юстиции IX Всероссийскому съезду Советов. М., 1921.

23. Отчет Наркомата юстиции VII Всероссийскому съезду Советов одеятельности за время ВЦИК VI созыва. М. 1919.

24. Отчет Наркомата юстиции У1П Всероссийскому съезду Советов. М., 1920. Партия в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1913-1920 гг.): Документы и материалы. М., 1962.

25. Первый Всероссийский съезд работников милиции (6-8 марта 1922г.). М.: НКВД РСФСР, 1922.

26. Письма из прошлого, октябрь 1917-го начало 1918 г. //Свободная мысль. М., 1992.

27. Преступность и репрессии в РСФСР: Материалы к реформе уголовного кодекса. М.,1930.

28. Программные документы национальных политических партий и организаций России (конец XIX в. 1917 г.): Сборник документов. Вып. 1-2. М., 1996.

29. Протоколы I и II съездов комиссаров юстиции Московской области. М., 1918.

30. Протоколы заседаний ВЦИК 4-го созыва. М., 1920.

31. Протоколы заседаний Кубанского краевого правительства: 1917-1920. Сборник документов в 4-х т. Т. 1-4. Краснодар, 2008. Пятый Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. М., 1918.

32. V Всероссийский съезд Заведующих отделами управления // Власть Советов. 1922. № 3.

33. Реввоенсовет Республики. Протоколы. 1920-1923гг. / Сб. док-тов. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 440 с.

34. Революционные комитеты Дагестана. Сб. документов. Махачкала, 1960.

35. Россия в XX веке: Люди, идеи, власть/Отв. Ред. А. К. Соколов, В.М. Козьменко. М., 2002.

36. Русские на Северном Кавказе 20-30-е годы. Документы, факты, комментарии A.M. Гонова. М., 1996.

37. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952. М., 1953.

38. Сборник законодательных документов по вопросам организации идеятельности советской милиции (1917-1934). М., 1957.

39. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях иреабилитации жертв политических репрессий. М., 1993.

40. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовомуправу (1917-1959 гг.). История законодательства. М., 1959.

41. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР. 1924 1986.1. М., 1987.

42. Сборник приказов начальника милиции Республики. М.: НКВД РСФСР, 1921-1922.

43. Сборник указов и постановлений Временного правительства. Пг., 1917. Вып. 1.

44. Сборник циркуляров НКЮ РСФСР за 1922 1925 гг. М., 1926. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960 // Сост. Смирнов М.Б. М., 1998.

45. Систематический сборник действующих руководящих приказов, циркуляров и инструкций по милиции. М.: НКВД, 1923. 842 с. Собрание кодексов РСФСР. М., 1927.

46. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, 1918-1939: Документы и материалы. В 4-х т. /Составители Л. Борисова, В. Данилов, Н. Ивницкий, В. Кондрашин, Т. Голышкина, В. Гусарченко, А. Николаев, Н. Тархова, М., 1998-2000.

47. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939: Документы и материалы. В 4-х т. М.: РОССПЭН, 2000. Съезды Советов в документах (1937-1936 гг.). М., 1960. Уголовный кодекс РСФСР. М., 1926.

48. Экстренное заседание Кубанско-Черпоморского областного исполнительного комитета 12 февраля 1921 г. (Стенографический отчет). Краснодар, 1921.1. Хроники

49. Великая Октябрьская социалистическая революция: Хроника событий. В 4-х т. М.: Акад. наук СССР, 1957-1961.

50. Великая Октябрьская социалистическая революция: Хроника событий. 11 января 5 марта 1918 г. М., 1986.

51. Владимирова В. Революция 1917 года: Хроника событий. В 6-ти т. Т. 16. М-Л., 1924-1929.

52. Рябинский К. Революция 1917 г.: Хроника событий. Т.У. Октябрь. М.-Л., 1926.

53. Хроника исторических событий на Дону, Кубани и в Черноморье. Ростов -н/Д., 1939.

54. Хронология событий на Кубани с 17 марта по 31 декабря 1920 года. Краснодар, 1921.

55. Статистические и справочные издания. Движение населения в местах заключения СССР // Статистическое обозрение. 1928. №5.

56. Итоги десятилетия Советской власти в цифрах, 1917-1927. М., 1928.

57. Краснодарская краевая партийная организация КПСС в цифрах. 19171978 гг. Краснодар, 1978.

58. Становление и развитие в системе органов внутренних дел аппаратов по борьбе с преступностью в период строительства социализма (19171936гг.): Сб. док-тов. М., 1986.

59. Статистика осужденных в СССР в 1923-1924 гг. М.: Изд-во ЦСУ, 1927. Статистический обзор деятельности местных административных органов НКВД РСФСР. Вып. 1-8. М., 1924-1927.1. Мемуары

60. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне. М., Т. 1-4. 19241933.

61. Астров H.H. Воспоминания. М., 2000. 175 с

62. Бардиж В.К. Дневник кубанского казака. Петроград, 1917 год. Краснодар, 2008.

63. Белое дело. Избранные произведения. В 16 кн./ Науч. ред. и коммент. C.B. Карпенко. М., 1992-1996.

64. Бонч-Бруевич В. Д. Страшное в революции. М., 1926. В боях за власть Советов. Воспоминания. Махачкала, 1957. В.И. Ленин и Башкирия: Документы, материалы, воспоминания. 2-е изд. Уфа, 1974.

65. Верная гвардия: (русская смута глазами офицеров-монархистов)/ Сост. и ред. A.A. Иванов при участии С.Г. Зирина. М.: Посев, 2008. Воспоминания о В.И. Ленине. В 5 т. М., 1979-1960.

66. Воспоминания участников социалистической революции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала, 1957.

67. Врангель П. Записки. Ноябрь 1916 г. ноябрь 1920 г. Т. 1-2. Мн., 2002. Гиппиус 3. Дневники. Воспоминания. Мемуары. Мн., 2004. Городовиков О.И. Воспоминания. Элиста, 1969.

68. Деникин А.И. Очерки русской смуты: Белое движение и борьба добровольческой армии. Май октябрь 1918. Мн., 2002. Деникин А.И. Очерки русской смуты: Борьба генерала Корнилова. Август 1917-апрель 1918. Мн., 2002.

69. За власть Советов. Воспоминания. Краснодар, 1957.

70. Калинин М.И. Избранные произведения. Т.1-3, М, 1960.

71. Крутоголов Ф.Ф. Огненные версты: Записки участника гражданскойвойны на юге России. Краснодар: Краснодар, кн. изд., 1975.

72. Мильчаков А. Первое десятилетие. Записки ветерана комсомола. М.,1965.

73. Наживин И. Среди потухших маяков. Берлин, 1921.

74. От первого лица: Сб. воспоминаний Г. Плеханова, И. Церетели, А. Ильина-Женевского, Л. Троцкого, Ф. Раскольникова, М. Спиридоновой, Г. Зиновьева, И. Смилги. М., 1992.

75. Половцов П.А. Дни затмения (Записки Главнокомандующего Войсками Петроградского Военного Округа генерала П. А. Половцова в 1917 году). М., 1999.

76. Соколов К.Н. Правление генерала Деникина: (Из воспоминаний). София,1921.

77. Спроге В. Э. Записки инженера. М., 1999. Стасова Е. Д. Страницы жизни и борьбы. М., 1988.

78. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 19.91.

79. Сулятицкий П. Разгром Кубанской краевой рады в ноябре 1919 г. Прага, 1931.

80. Толмачев И.П. В степях донских. М., 1959.

81. Трагедия казачества: воспоминания белых генералов А. Шкуро, П.

82. Краснова, П. Врангеля / Ред. сост. JI. Барыкина. М.: Мол. гвардия; АО1. Деловой Центр», 1994.

83. Трубецкой С.Е. Минувшее. М., 1991.

84. Тыркова А. Дневник. Париж, 1926.

85. Утевский Б.С. Воспоминания юриста. М., 1989.

86. Федоренко JL Организация контрреволюции на Кубани и Кубанская краевая рада. Воспоминания бывшего члена рады//Путь коммунизма.1922. №3.

87. Фомин Ф.Т. Записки старого чекиста. М., 1964.

88. Шкуро А., Краснов П., Врангель П., Донсков П. Трагедия казачества. М., 1994.

89. Шульгин В. В. Три столицы. М., 1991.

90. Шульгин В. Годы. Дни. 1920 г. М., 1990.

91. Этапы большого пути. Воспоминания о гражданской войне. М., 1962. Этих дней не смолкнет слава. Воспоминания участников гражданской войны. М., 1958.1. Периодическая печать

92. Административный вестник. 1921-1928. Баталпашинская правда. 1920-1921. Беднота. 1918-1928. Безбожник. 1920-1922. Бюллетень КОЧГ. 1920. Бюллетень НКВД. 1922-1927. Великая Россия. 1919.

93. Вестник Добровольческой армии. 1918-1919.

94. Вестник Народного комиссариата внутренних дел. 1920-1927.1. Вестник полиции. 1916.1. Вестник права. 1917.

95. Вестник советской юстиции. 1926-1928.

96. Власть Советов. 1920-1926.1. Вольная Кубань. 1917.

97. Газета Рабочего и крестьянского правительства: Офиц. орган СНК. Пг., 1917-1918.

98. Голос революции. Пг., 1917-1918. Горская беднота. 1922-1926. Горская жизнь. 1917. Горская правда. 1921.

99. Еженедельник советской юстиции. 1921 -1928. Журнал Екатеринодарской городской думы. 1917. Журнал Министерства юстиции. 1917. Известия Екатеринодарского Совета. 1917.

100. Известия Кубано-Черноморского областного отдела управления. 19201921.

101. Известия Кубанского облисполкома. 1918.

102. Известия Пятигорского губернского исполкома. 1921.

103. Известия Пятигорского Совета рабочих, солдатских и горских депутатов.1918.1. Известия. 1920-1928.1. Кавказский край. 1919.1. Коммунист. Харьков, 1923.

104. Комсомольская правда. 1924-1928.

105. Красная звезда. 1920-1922.

106. Красное знамя (Екатеринодар). 1920-1925.1. Красный Терек. 1920-1923.

107. Крестьянская Черноморская газета. 1920.1. Кубанская земля. 1919.

108. Кубанская мысль. 1918-1919.1. Кубанская правда. 1918.

109. Кубанские ведомости. 1915.1. Кубанский край. 1917.1. Кубанский путь. 1920.1. Лабинская беднота. 1920.1. Народное право. 1919.

110. Отклики Кавказа. Армавир, 1917.

111. Петроградская правда. 1923.1. Правда. 1917-1928.1. Право и жизнь. 1923-1926.1. Право. 1917.

112. Приазовский край. 1917-1919. Пролетарская революция и право. 1919.

113. Пролетарская революция. 1923-1928.1. Путь коммунизма. 1922.

114. Пятигорские известия. 1918.1. Пятигорское эхо. 1917.

115. Рабоче-крестьянская милиция. 1922-1924.1. Рабочий суд. 1926-1928.1. Родина. 1990-2010.1. Россия. 1919.1. Свободная Кубань. 1917.

116. Северо-Кавказское Слово. 1918-1919.1. Советский Юг. 1921 -1925.1. Советское право. 1928.1. Спутник коммуниста. 1920.1. Терек. 1923-1926.1. Терский вестник. 1917.

117. Юридический вестник. 1917.

118. Архивные материалы. Российский государственный архив социально-политическойистории (РГАСПИ).1. Ф. 17-ЦККПСС.

119. Ф. 64 Кавказское Бюро ЦК РКП(б). Ф. 65 - Юго-Восточное Бюро ЦК РКП(б).

120. Ф. 71 Коллекция документов об оппозиции в ЦК ВКП(б) (1920-1937)

121. Ф. 80. Киров Сергей Миронович.

122. Ф. 85. Орджоникидзе Георгий Константинович1. Ф.558 Фонд И.В. Сталина

123. Ф. 670 Сокольников (Бриллиант) Григорий Яковлевич.

124. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

125. Ф.102 Департамент полиции МВД (1880-1917).1. Ф. Р-130-СНК РСФСР.

126. Ф. Р-353 Наркомат юстиции РСФСР.

127. Ф. Р-393. Народный комиссариат внутренних дел РСФСР (НКВД РСФСР)

128. Ф. Р-446 — Политическая канцелярия Особого совещания. Ф. Р-1235 ВЦИК.

129. Ф. Р-1318 Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР. Ф. Р-1788 - МВД Временного правительства.

130. Ф. 1797 Министерство земледелия Временного правительства. 1917.1. Ф. Р-5827 Деникин А.И.1. Ф. 5911 К.А. Чхеидзе.

131. Ф.6225 Дебогорий-Мокриевич В.К.

132. Ф. 1792 Юридическое Совещание при Временном правительстве. Ф. Р-4085 - Народный комиссариат РКИ РСФСР. Коллекция документов

133. Центральный архив Федеральной Службы Безопасности (ЦА ФСБ). Ф. 1.

134. Российский государственный военный архив (РГВА)

135. Ф. 1530 Штаб 1-й Чеченской конной дивизии. Ф. 39803 — Штаб Кабардинской конной дивизии.

136. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф.400 — Главный штаб Военного министерства. Ф. 1300.

137. Центр документации новейшей истории Краснодарского края1. ЦДНИКК)

138. Ф. 1 Кубано-Черноморский обком РКП (б).

139. Ф. 9 Черноморский окружной исполнительный комитет.

140. Ф. 17 Краснодарский отдельский комитет РКП (б) (1920-1924 гг.).

141. Ф. 1771 Кавказский отдельский комитет РКП(б). 1920-1924гг.

142. Ф. 1774-р. Коллекция документов по истории Кубани. Ф. 2815 - Майкопский окружной комитет ВКП(б) Ф. 2830 - Истпарт.

143. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК) Ф. Р-101 Краснодарский отдельский исполком (1920-1924 гг.). Ф. Р-102 - Отдел управления Кубано-Черноморского облисполкома. 19201923 гг.

144. Ф. Р-103. Кубано-Черноморское областное управление рабоче-крестьянской милиции (1920-1924гг.).

145. Ф. Р-105 Тимашевский отдельский исполком (1921-1923 гг.). Ф. Р-138 - Административный отдел Кубано-Черноморского облисполкома. Ф. Р-158 - Кубано-Черноморский областной революционный комитет. 19201921 гг.

146. Ф. Р-392 Александровский хуторской совет (1920-1926 гг.). Ф. Р-603 - Ульяновский хуторской совет.

147. Ф. Р-411. — Коллекция документов по истории революционного движения и гражданской войны на Кубани и Черноморье (1917-1924гг.). Ф. Р-418 Управление атамана Темрюкского отдела, 1888-1917 гг. Ф. 449 - Кубанское областное правление.

148. Ф. 454 Канцелярия Начальника Кубанской области и Наказного атамана Кубанского казачьего войска.

149. Ф. 583 Кубанское областное жандармское управление, ф. Р-639 - Таманский ревком 1920-1921. ф. Р-649 - Ейский ревком. 1920-1921.

150. Ф. Р-686 Кубано-Черноморский областной исполком. 1920-1924. Ф. Р-706. - Кубано-Черноморский областной суд (1921-1924гг.). Ф. Р-756 - Таманский отдельский военкомат.

151. Ф. Р.-757. Кубано-Черноморский областной военный комиссариат

152. Ф. Р-990 Кубано-Черноморская областная рабоче-крестьянская инспекция (РКИ)

153. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края1. ГАНИСК)

154. Ф.1 — Ставропольский крайком КПСС. Ф.7 — Терский губком РКП(б). Ф.5172 Ачикулакский РК ВКП(б). Ф. 5938 - Терский окружком ВКП(б).

155. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК) Ф. Р-40 Учкулакский ревком.

156. Ф. 101 Канцелярия Ставропольского губернатора. 02.05.1847 -06.03.1917

157. Ф. Р-163 Ставропольский губисполком.

158. Ф. Р-210 Медвеженский уездный революционный комитет.

159. Ф. Р-299 Ставропольский окрисполком

160. Ф. Р-316 Ставропольское губернское управление советской рабоче-крестьянской милиции (1920-1924гг.)

161. Ф. 340 Начальник межевания казённых земель в Кавказской области 1838-1847 гг.

162. Ф. 583 Ставропольский губернский комитет общественной безопасности.

163. Ф. 848. Георгиевское начальное двухклассное училище 21.08.1821-1920 гг.

164. Ф. 1008. Помощник начальника Терского жандармского управления в г. Ставрополе.

165. Ф.1185. Моздокская городская управа г. Моздок.

166. Ф. Р-1347. Терская губернская рабоче-крестьянская милиция (19201924гг.)

167. Ф. Р-1919. Документы о гражданской войне, установлении и упрочении Советской власти на Ставрополье

168. Национальный архив Республики Адыгея (НАРА) Ф. Р-1 Адыгейский облисполком.

169. Ф. Р-8 Адыгейский областной административный отдел. Ф. Р-21

170. Хранилище документации новейшей истории Национального архива

171. Республики Адыгея (ХДНИ НАР А)

172. Ф. 1 Адыгейский обком КПСС.

173. Центральный государственный архив РД

174. Ф. Р-3 Главное управление рабоче-крестьянской милиции ДАССР. Ф. Р-4 - Революционный комитет Дагестана. Ф. Р-8. Дербентская окружная милиция.

175. Ф. Р-37 Центральный исполнительный комитет советов рабочих,крестьянских и красноармейских депутатов.

176. Ф. Р-41 Народный комиссариат внутренних дел ДАССР.

177. Ф. Р-117 Народный комиссариат рабоче-крестьянской инспекции1. ДАССР.

178. Ф. Р-168 Совет министров ДАССР.

179. Ф. Р-207 Революционный комитет города Дербента.

180. Ф. Р-211. Кюринская окружная милиция.

181. Ф. Р-226 Аварский окружной революционный комитет с.Хунзах. Ф. П-1 - Дагестанский областной комитет КПСС.

182. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской1. Республики (ЦГА КБР)

183. Ф. Р-2 Исполком Кабардино-Балкарского областного Совета. Ф. Р-5 - Рабкрин Кабардино-Балкарской АО. Ф. Р-70 - Баксанский окрисполком.

184. Ф. Р-152 Комиссия при Правителе Кабарды по выяснению и удовлетворению лиц, ограбленных и разоренных большевиками. Ф. Р-183 - Прокуратура Кабардино-Балкарской Республики. Ф. Р-197 — Правитель Кабарды.

185. Ф. Р-201 Ревком Нальчикского округа Терской области.

186. Центр документации новейшей истории Кабардино-Балкарской1. Республики (ЦДНИ КБР)

187. Ф. 1 Кабардино-Балкарский комитет ВКП(б).

188. Ф. П-25 Комиссия по собиранию и изучению материалов истории Коммунистической партии и Октябрьской революции Кабардино-Балкарского обкома ВКП(б) (Истпарт).

189. Ф. Р-19. — Черкесский национальный окружной исполнительный комитет (1924-1928гг.).

190. Ф. Р-138. Карачаево-Черкесская областная КК и РКИ (1922-1926гг.). Ф. Р-288. — Исполком Карачаево-Черкесского областного Совета (19221926гг.).

191. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия1. Алания (ЦГА РСО-А)

192. Ф. Р-1 — Войсковое правление Терского Казачьего войска.ф. Р-8 — Управление Правителя Осетии полковника Хабаева.

193. Центр хранения документации Республики Северная Осетия Алания

194. ЦХД РСО-А) Ф.1. Северо-Осетинский обком КПСС

195. Архивный отдел администрации города Новороссийска (АОАГН). Ф. Р-79.

196. Информационный центр ГУВД Ставропольского края1. ОСФ и РИЦ ГУВД CK)1. Ф.4.

197. Информационный центр ГУВД Краснодарского края1. САФ ИЦ ГУВД КК)1. Ф.2.1. Архив МВД Дагестана1. Ф.4.1. Личный архив автора

198. Из воспоминаний Галины Батычко, 1974. Рукопись. Из воспоминаний И.П. Шурховецкого. Рукопись.

199. Воспоминания Ковалева и жены Демиденко З.С. Демиденко, 1971. Рукопись.

200. Из воспоминаний М.Т. Кувалина, май 1970.

201. Алиев У. Карачай (Карачаевская автономная область). Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Ростов-на-Дону; Крайнациздат, 1927. 312 с.

202. Амнуэль А. Первые этапы работы ЧК // Рабочий суд. 1927. № 24.

203. Ананов И.Н. Местные органы Советской власти. M.-JL, 1925.

204. Апиян H.A. Из истории НКВД Советской Армении (1920-194-бгг.).1. Ереван, 1986.

205. Архангельский А.Г. Коммунистические Пинкертоны и другие рассказы. М., 1925.

206. Асташов А. Водка, война, революция.// Трезвость и культура. 1993. J\fb6. Ахмадеев Ф. X., Катаев Н. А., Хабибуллин А. Г. Становление и развитие органов советской милиции и исправительно-трудовых учреждений. З^фа, 1993.

207. Баранов A.B. Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. Краснодар, 1999.

208. Бахтин М.И. Союз рабочих и крестьян в годы восстановления народного хозяйства. М., 1961.

209. Беда A.M. Московская милиция. М., 1991.

210. Беккариа Чезаре. О преступлениях и наказаниях. М., 1995.

211. Белади Л., Краус Т. Сталин. М., 1990.

212. Беляев В.П., Борисов Г.А., Горячковская И.М., Теплов В.И. Прокурор»ский надзор в России: историко-теоретический очерк. Белгород, 2001. Бережков В.И. Питерские прокураторы. Руководители ВЧК-МТБ. 1S>18-1954. СПб., 1998.

213. Березовская С.Г. Охрана прав граждан советской прокуратурой. М., 1964. Берляков A.A. Шеронов B.C. Становление советской милиции на Далоьнем Востоке (1917-1926гг.). Хабаровск, 1985.

214. Берман Я.М. Очерки по истории судоустройства РСФСР. М., 1924.

215. Бессарабов В.Г. Динамика становления и развития российской прокуратуры // Право и политика. 2001. №3.

216. Биленко C.B. Максименко Н.П. Этапы развития советской милиции. М.: МВД СССР, 1972.

217. Биленко C.B. Советская милиция России. Организация советской рабоче-крестьянской милиции РСФСР и ее деятельность по охране революционного порядка (1917-1920 гг.). М., 1976.

218. Богомолов Г.А. Гольдман B.C. Эдир Я.А. Туник П.П. Вехи трудовых будней: Из истории саратовской милиции: Очерки истории. JI, 1967. Бондаренко. Будьте внимательны к органам борьбы с контрреволюцией// Народное право. 1919. №7-8.

219. Бонч-Бруевич В. Как организовывалась ВЧК// Огонек. 1927.

220. Бончъ. Как и для чего большевики уничтожили суд. Екатеринбург, 1919.

221. Бордюгов Г.А. Социальный паразитизм или социальные аномалии? (Изистории борьбы с алкоголизмом, нищенством, проституцией,бродяжничеством в 20-30-е годы) // История СССР. 1989. №1.

222. Борисов A.B. К истории формирования социалистического правовогогосударства. Дискуссии 20-х годов о роли права в жизни советскогообщества в СССР. М., 1991.

223. Брейтман Г.Н. Преступный мир. Киев, 1901.

224. Бриль Г.Г. Генезис социального конфликта в России (1917- начало 30-х годов). Кострома, 1998.

225. Броннер В.М. Елистратов А.И. Проституция в России. М., 1927. Бугаев Д.А. На службе милицейской: История милиции Красноярского края. (1917-1925гг.). Кн.1. 4.1. Красноярск, 1993.

226. Бугай Н.Ф. Ревкомы в национальных округах Северного Кавказа, 19191920: Нальчик: Эльбрус, 1977. 156 с.

227. Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа, 19191921. М.: Наука, 1979. 236 с.

228. Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Ставрополья. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставр. кн. изд., 1978. 104 с.

229. Бугай Н.Ф., Мекулов Д.Х. Народы и власть: социалистический эксперимент (20-е годы). Майкоп, 1994.

230. Будницкий О. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-н/Д., 1996.

231. Буков В.А. В тупиках революционного правосознания. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию. М., 1994. Буков В.А. Суд и общество в Советской России: у истоков тоталитаризма. М., 1992.

232. Булдаков В.П. К изучению психологии и психопатологии революционной эпохи: (Методологический аспект)// Революция и человек: Социально- -, психологический аспект. М., 1996.

233. Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного . насилия. М., 1997.

234. Буркин И.Г. Октябрьская революция и гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-н/Д., 1933. Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1990.

235. Бухарин НИ. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск, 1990.

236. Бычков В.Ф. Закона и порядка верный щит: Очерки истории советской милиции Мордовии. Саранск, 1982.

237. Бычков Л. Возникновение ВЧК // Пограничник. 1940. № 22.

238. Бычков Л. ВЧК в годы гражданской войны. М., 1940.

239. В борьбе и тревоге. Из истории милиции Кубани. Краснодар, 1967.

240. Веденский А. Религиозные сомнения наших дней. В 2-х тт. Одесса, 1914.

241. Велидов А. С. Коммунистическая партия организатор и руководитель

242. ВЧК (1917-1920 гг.). М., 1991.

243. Верховный Суд СССР. М., 1974.

244. Винавер М. Гражданская хроника // Вестник гражданского права. 1917. № 3-5.

245. Винберг Ф. В плену у обезьян. Киев, 1918.

246. Вислоух С. Проституция и алкоголизм/ Рабочий суд. 1925. №7-8. Вишневский А.Я., Дергай Б.И., Ерошевич А.Ф. Очерки истории милиции Белорусской ССР, 1917-1987. Минск, 1987.

247. Владимиров J1.E. Уголовный законодатель как воспитатель народа. СПб., 1903.

248. Владимирский М. К истории образования Советской власти на местах: Материалы к истории Октябрьской революции // Советское строительство. 1927. № 10-11.

249. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону: РГУ, 1995.

250. Власть и реформы: От самодержавной к Советской России. /От ред. Б. Н. Ананьич. СПб., 1996.

251. Возвращенная публицистика. В 2-х кн. Кн. 1. 1900-1917. М., 1991. Волков Г. О трех вопросах Уголовного кодекса // Вестник советской юстиции. 1926. № 6.

252. Волков П., Гаврилов JI. Первый председатель Петроградской ЧК // Звезда. 1967. № 12.

253. Воробьев P.A. Советская ¿милиция Приамурья. (1917-1925 гг.). Хабаровск, 1989.-91 с.

254. ВЧК боевой орган Октября. //Пограничник. 1957. № 10.

255. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 1998.

256. Гернет М. Н. Преступность за границей и в СССР. М., 1931.

257. Гернет М. Н. Революция, рост преступности и смертная казнь. М., 1917.

258. Гернет М.И. Общественные причины преступности. М., 1906.

259. Гернет М.Н. Движение населения в местах заключения СССР //

260. Статистическое обозрение. 1928. № 5.

261. Гернет М.Н. Журналистика и журналы в тюрьме // Право и жизнь. 1923. №3.

262. Гернет М.Н. Моральная статистика (уголовная статистика и статистика самоубийств). М., 1922.

263. Гернет М.Н. Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества. М., 1914.

264. Гернет М.Н. Преступность и самоубийства во время войны и после нее. М., 1927.

265. Гернет М.Н. Суд или самосуд. М., 1917.

266. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы: 19171923гг. М., 1995.

267. Гогель К.С. Роль общества в деле борьбы с преступностью. СПб., 1906. Год русской революции (1917-1918 гг.). М., 1918. Гойхбарг А.Г. Пролетариат и право. М., 1919.

268. Головенченко Ф. Емельянов Ф. Гражданская война в Ставропольской губернии. Ставрополь, 1928.

269. Голубев С.А. Точка перехода. Россия 1917-1923 годы: исторические хроники. М., 2007.

270. Гонюхов С.О. МВД России. 200 лет на страже закона и правопорядка. М., 2002.

271. Гороховский H.H. Военно-революционный трибунал при Реввоенсовете Республики как главный военно-судебный орган в РККА и ВМФ в период гражданской войны и иностранной военной интервенции (1918 -май 1922 гг.) // Юридические пауки. 2003. № 4.

272. Горшенин К.П. Советская прокуратура. М., 1947.

273. Гошуляк В.В. Прокуратура, адвокатура, нотариат в конституционном праве России. М., 2005.

274. Гражданская война в Ставропольской губернии. Ставрополь, 1927. Грациози Ä. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. М., 2001. Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1956.

275. Два года диктатуры пролетариата. 1917-1919. Сборн. статей. М., 1919. Десницкий С.Е. Избранные произведения. Л., 1979.

276. Дурденевский В.Н. Право революции и право захвата. М., 1917. Ерасов Б.С. Криминал, как продукт крушения цивилизационного устройства//Восток. 2000. № 3.

277. Еропкин М.И. Краткий очерк развития организационных форм Советской милиции (1917-1930гг.). М.: ВШ МВД СССР, 1959.

278. Еропкин М.И. Развитие органов милиции в Советском государстве. М., 1967.

279. Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии. Майкоп, 1999.

280. Жижиленко А. Меры социальной защиты по УК редакции 1926 г //

281. Проблемы преступности. Изд-во НКВД. 1926. № 3.

282. Жижиленко A.A. Наказание: его понятие и отличие от других правоохранительных средств. Пг., 1917.

283. Зеньковский В.В. Россия и Православие. Киев, 1916.

284. Зиновьев Г.Е. Крестьяне и Советская власть: Беспартийные съезды крестьян. Пг., 1920.

285. Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х-40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб., 1997.

286. Из истории борьбы за власть Советов и социалистических преобразований в Чечено-Ингушетии. Редкол.: К.И. Ефанов (отв. ред.) и др. Грозный, 1983.

287. Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. Т.1.М., 1952.

288. Изменения преступности в России (криминальная ситуация). М., 1994. Ильин И.А. О сущности правосознания. Соч. В 2-х т. М., 1993. Ингерфлом К.С. Несостоявшийся Гражданин. М., 1993. Иного не дано. М., 1988.

289. Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. М., 1966

290. Исрапилов А. К.-М. Революционные комитеты в борьбе за установление игупрочение Советской власти в национальных районах Северного Кавказа. Махачкала. 1976.

291. Историки отвечают на вопросы. Вып. 2. М., 1990. Историки спорят. Тринадцать бесед. М., 1988.

292. Исторический опыт и перестройка. Человеческий фактор в социальноэкономическом развитии СССР. М., 1989.

293. Историческое значение НЭПа. М., 1990.

294. История гражданской войны в СССР. Т.5.

295. История Дагестана. Т. 3. М. 1968.

296. История и сталинизм. М., 1991.

297. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991.

298. История советского государства и права. Кн. 1-2. М., 1968. История советского уголовного права. М., 1948.

299. История советской милиции/ Под ред. H.A. Щелокова. В 2-х т. М: Академия МВД СССР, 1977.

300. Итоги и перспективы Советской власти в Дагестане. Махачкала, 1977. Ифланд П. Будущие судебные деятели // Журнал Министерства юстиции. 1917. №7-8.

301. Казачество под большевистским знаменем. Пятигорск, 1936.

302. Калинин Е.В. Эта нелегкая служба: Очерки из истории сахалинскоймилиции. Ю-Сахалинск, 1984.

303. Калинин М.И. К расширению законодательной деятельности ВЦИК. М., 1922.

304. Карачаево-Черкесия за полвека, 1922-1972. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставр. кн. изд., 1972. 198 с.

305. Карачаевцы. Историко-этнографический очерк. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставр. кн. изд., 1978. 336 с.

306. Карданова А. Восстановление народного хозяйства в Карачаево-Черкесии (1921 -1925гг.). Черкесск, 1976.

307. Карев Д.С, Савицкий П.И. Очерки по истории советской военнойпрокуратуры. М., 1948.

308. Карев Д.С. Советская юстиция. М., 1949.

309. Карев Д.С. Советское судоустройство. М., 1966.

310. Карпов В. Григорьев С. Советская прокуратура и революционная законность на местах. М., 1925.

311. Карпов П. И. Творчество заключенных (Рисунки, скульптуры и работы мастерских). М., 1929.

312. Катков Г. Россия 1917: Февральская революция. Лондон, 1967. Кашиев Б.О. Гражданская война в Дагестане (1918 1920 гг.) М., 1976. Квинтэссенция. Философский альманах. М., 1990.

313. Киссис М.П. Основные этапы истории советской милиции. М., 1965. -30 с.

314. Кистяковский Б.А. Непрерывность правового порядка // Юридический вестник. 1917. Кн. XVII (1).

315. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916.

316. Кичиев М. Из истории борьбы за упрочнение Советской власти в

317. Дагестане (1920-1921). Махачкала, 1963.

318. Клименко В.А., Морозов П.М. Чрезвычайные защитники революции (Из истории ВЧК). М., 1980.

319. Климов М.Е. Очерки по истории карательных органов (Положение карательных органов и карательная политика в буржуазных государствах и в Советском государстве). М., 1927.

320. Климов М.Е. Очерки по истории карательных органов (Положение карательных органов и карательная политика в буржуазных государствах и в Советском государстве). М., 1927.

321. Кляцкин С.Н. На защите Октября. Организация регулярной армии и милиционное строительство в Советской республике. 1917-1920 гг. М., 1965.

322. Коваль И.Я. История советской милиции. М., 1967. Кожевников М.В. История советского суда. 1917-1956 гг. М., 1957. Кожевников М.В. Пути развития советской прокуратуры // Ученые записки МГУ. Кн. 5. М., 1950.

323. Кожевников М.В. Учреждение советской прокуратуры, ее организация и деятельность в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.). М., 1949.

324. Козловский М. Пролетарская революция и уголовное право // Пролетарская революция и право. 1918. № 1.

325. Кондурушкин И.С. Частный капитал перед советским судом: Пути и методы накопления по судебным и ревизионным делам. M.-JL, 1927. Кониев Ю.И. Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969.

326. Корень Б. Сущность учения социалистов-революционеров. Пг., 1917. Коркунов Н.М. Лекции но общей теории права: Издание 9-е. СПб.,1914. Корф С.А. Реформа административной юстиции// Вестник права. 1917. № 21.

327. Крыленко Н.В. Реформа уголовного кодекса. М., 1929.

328. Крыленко Н.В. Суд и право в СССР. Изд-во НКЮ. 1927.

329. Крыленко Н.В. Яхонтов В.И. Статьи о революционной законности. М.,1926.

330. Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002.

331. Куракеева М.Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции. Черкесск, 1999.-278 с.

332. Курышев И.В. О дивиантном поведении сибирского крестьянства в годы гражданской войны. Омск, 2000.

333. Кучемко Н.М. Укрепление социалистической законности Сибири в первые годы НЭПа. Новосибирск, 1981.

334. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. Краснодар, 1923. Лайпанов К. Батчаев М. Умар Алиев. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставр. кн. изд., 1986. 208 с.

335. Лайпанов К.Т. Октябрь в Карачаево-Черкесии. Борьба большевиков за власть Советов (1917-1920). Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставр. кн. изд., 1971.- 192 с.

336. Лацис М. Товарищ Дзержинский и ВЧК// Пролетарская революция. 1926. №9.

337. Лацис М. Я. Чрезвычайные комиссии в борьбе с контрреволюцией. М., 1921.

338. Лацис М.Я. Возникновение Народного комиссариата внутренних дел и организация власти на местах // Пролетарская революция. 1925. №2 (37), №3 (38).

339. Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М., 1920.

340. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии.1920-1930-е годы. СПб., 1999.

341. Ленин В.И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т.ЗЗ. Ленинская концепция социализма. М., 1990.

342. Леонов C.B. Рождение советской империи: государство и идеология. 1917-1922гг. М., 1997.

343. Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. Казань, 1995. Лихачев М.Т. Аппарат принуждения Временного правительства // Советское государство и право. 1979. № 10.

344. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: основы этики, характер русского народа. М., 1991.

345. Лунев А.Е. Некоторые вопросы общего надзора. М., 1945.

346. Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российскиетенденции. М., 2005.

347. Люблинский П. Мартовская амнистия // Журнал Министерства юстиции. 1917. №4.

348. Макарова Г.П. Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР. 1917-1923гг. Исторический очерк. М.: Наука, 1987. 176 с. Малицкий А. Чека и ГПУ. Харьков, 1923.

349. Малыгин А.Я. История органов внутренних дел. Курск, 1998. Т.1.

350. Малыгин А.Я. Критика буржуазных фальсификаций по вопросамстроительства органов внутренних дел Советского государства. М., 1989.

351. Манне Г. Алкогольная преступность и борьба с самогонокурением в

352. Иркутской губернии// Сборник трудов Иркутского государственногоуниверситета. Вып. 10. Иркутск, 1926.

353. Марголин А.Д. Из области уголовного права. Киев, 1907.

354. Марков Г.В. Часовые правопорядка. О милиции Карачаево-Черкессии.

355. Черкесск: Полиграфист, 1997. 240 с.

356. Марченя П.П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М., 2005.

357. Маюров Н.П. Профессиональные союзы сотрудников рабоче-крестьянской милиции (1918-1937гг.). СПб., 1995. -200 с.

358. Мелькумов А. Революционная законность и наши задачи// Большевик. 1926. № 1.

359. Меншуткин В. Временные суды в Петрограде // Журнал Министерстваюстиции. 1917. № 4.

360. Минц И.И. Год 1918-й. М., 1982.

361. Миронов С.С. Гражданская война в России. М., 2006.

362. Михайлова Н.В. Московская Краснознаменная милиция. М., 1992.

363. Михеев П.П. Тактика боя уголовно-розыскной милиции/ Под ред. H.A.

364. Николаевского. М.: НКВД, 1928.

365. Млечин J1. Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы. М., 1999. Мокеев В. Лаговиер Н. На страже революционной законности (очерк работы прокуратуры за 1922-1925 гг.). М., 1926.

366. Мокеев В. Лаговиер Н. На страже революционной законности (очерк работы прокуратуры за 1922-1925 гг.). М., 1926. Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. Мор Т. Утопия. М., 1978.

367. Московская Краснознаменная милиция. Очерки истории. М., 1988. Мулукаев P.C. Карташов H.H. Милиция России (1917-1993гг.). Историко-правовой очерк. Орел, 1995.

368. Мулукаев P.C. Организационно-правовые основы становления советской милиции (1917-1920гг.). М., 1975.

369. Мулукаев P.C. Советская милиция и исправительно-трудовые учреждения. М., 1965.

370. Мулукаев P.C. Советская милиция: этапы развития. М., 1985. Мулукаев P.C. Советская милиция: этапы развития. М., 1985. Мурашин Г.А. Органы прокуратуры в механизме советского государства. Киев, 1972.

371. Мусаев В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921гг. и борьба с ней. СПб., 2001.

372. Наше Отечество (опыт политической истории). Часть II. М., 1991. Неверов (Скобелев) A.C. Красный сыщик. М., 1924.

373. Николаев П.Ф. Омская милиция в борьбе за установление Советской власти. Омск, 1957.

374. Никулин В.В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период нэпа. Становление и функционирование (1921-1929гг.) СПб., 1997. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. Новые «кумиры» и «старые» авторитеты. М., 1990.

375. Овчинникова М.И. Советское крестьянство Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 1972.

376. Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк. М., 1996. Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи. М., 1956. т.1.

377. Османов Л.И. Осуществление новой экономической политики в Дагестане 1921 -1925 г.г. М. 1978.

378. Осмыслить культ личности Сталина. М., 1989. Основы и задачи советской уголовной политики. M., 1929. Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Пятигорск, 1971.

379. Отпущенников Е.П. Революционная законность и курская милиция. Курск, 1926.

380. Очерки из истории Ставропольской краевой организации ВЛКСМ. Ставрополь, 1968.

381. Очерки истории Адыгеи. Майкоп, 1981. Т.П.

382. Очерки истории Кабардино-Балкарской партийной организации КПСС, Нальчик, 1971.

383. Очерки истории Карачаево-Черкессии. Т.2. Черкесск, 1972.

384. Очерки истории Краснодарской краевой организации КПСС. Краснодар,1964.

385. Очерки истории Северо-Осетинской партийной организации. Орджоникидзе, 1969.

386. Очерки истории Ставропольского края. Т.2. Ставрополь: Кн. изд-во, 1986. -607 с.

387. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1909-1910.

388. Петров A.B. Народная милиция Временного правительства и милиция антибольшевистских правительств: сравнительно-правовой аспект (на материалах Сибирского и Уральского региона). Челябинск, 2005. Петровский Г.И. К истории советской милиции. Харьков, 1926.

389. Портнов В. П. Славин М. М. Становление правосудия Советской России. М., 1991.

390. Портнов В.П. ВЧК. 1917-1922. М., 1987.

391. Портнов В.П. Становление аппарата борьбы с преступностью в РСФСР. (1917- 1920 гг.) М., 1972.

392. Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия советской России (1917-1922 гг.). М.5 1990.

393. Посадский A.A. Восприятие власти и механизмы защиты в саратовской деревне в годы гражданской войны. Балашов, 2000. Право и власть. М., 1990.

394. Проблема преступности. М.: Изд-во НКВД. 1928. № 1-3.

395. Прокопенко В.Н., Романов В.М. Советская милиция (1917-1928). М.,1965.

396. Пять лет власти Советов. М., 1922.

397. Раенко-Туранский Я.Н. Адыги до и после Октября. Ростов н/Д -Краснодар, 1927.

398. Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1941гг.). Уфа, 1994.-466 с. Растраты и растратчики: рассказы. М.-Л., 1926.

399. Ратнер Е.И. А главное верность. Повесть о Мартыне Лацисе. М., 1983. Революция и человек: Быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997. Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР. М., 1929.

400. Рогов В.А. Уголовное законодательство Временного правительства. М., 1986.

401. Российские спецслужбы. История и современность. Материалы Исторических чтений на Лубянке 1997-2000 гг. М., 2003. Руцкин В.М. Рождение советской милиции в Прикамье. Пермь, 1973. Самурский Н. (Эфендиев). Дагестан. М-Л 1925.

402. Сватиков С.Г. Общественное движение в России (1700-1895). Ростов-на-Дону, 1905.

403. Свечников М. Борьба Красной армии на Северном Кавказе (сентябрь 1918 апрель 1919 гг.). М.-Л., 1926.

404. Семенов A.A. Повседневная жизнь населения России в годы Гражданской войны (1917-1920). Армавир, 2005.

405. Семенов Н. Советский суд и карательная политика. Мюнхен, 1952. Сергеевич В.И. Лекции по истории русского права. СПб., 1890. Сидоров B.C. Против Зла: История ростовской милиции. Ростов н/Д, 1997.

406. Сидоров A.A. Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. В 2 т. Ростов-на-Дону, 1999.

407. Сизов C.K. Дореволюционная тюрьма и советский исправительно-трудовой дом. Армавир, 1928.

408. Советская милиция: История и современность (1917-1987гг.)/ Под ред. A.B. Власова. М., 1987. 335 с.

409. Советская прокуратура. История и современность: Сб. статей. М., 1977.

410. Советская прокуратура. Очерки истории. М., 1993.

411. Советская прокуратура. Страницы истории. М., 1982.

412. Соколов К.И. Противостояние народа и власти в Российской провинциипосле Октябрьской революции (1917-1921 гг.). На материалах Тверскойгубернии. Тверь, 1999.

413. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. Солоневич И. Россия в концлагере. Б.Айрес, 1936.

414. Сольц А. Наша карательная политика (обследование московских тюрем) // Правда. 1923. № 187.

415. Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. СПб., 1914. Софинов П. Г. Очерки истории ВЧК (1917-1922). М., 1960. Софинов П.Г. Карающая рука советского народа: к 25-летию ВЧК ОГПУ -НКВД. 1917-1942. М., 1942.

416. Социалистическая законность в советском государственном управлении. М, 1948.

417. Ставрополье за 40 лет Советской власти. Ставрополь, 1957. Становление и развитие в системе органов внутренних дел аппаратов по борьбе с преступностью в период строительства социализма (19171936гг.). Сб. докладов. М., 1986.

418. Сухарев А .Я. Историческая судьба российской прокуратуры. М., 2001. Сухо древ В.Н. Советская юстиция. М., 1950.

419. Сухоруков В.Т. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918-1920гг. М., 1961.

420. Таганцев Н. Отмена смертной казни // Журнал Министерства юстиции. 1917. №2-3.

421. Тарновский E.H. Война и движение преступности в 1911-1916 гг.// Сборник статей по пролетарскому праву. 1918. №4.

422. Тарусин С. А. Становление и развитие системы институтов государственной власти в Дагестане (1917-1926гг.): История, особенности, динамика. Махачкала 2004.

423. Татищев В.Н. История Российская с древнейших времен. M.-JL, 1963. Тахо-Годи А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927.

424. Тенишев В.В. Правосудие в русском крестьянском быту. Брянск, 1907. Титов Ю.П. Развитие системы советских революционных трибуналов. М., 1987.

425. Титов Ю.П. Создание ВЧК, ее правовое положение и деятельность. М., 1981.

426. Тишков A.B. Ф.Э Дзержинский и революционная законность // Советскоегосударство и право. 1977. № 10.

427. Тодорский А. Красная Армия в горах. М., 1925.

428. Трайнин А. Преступность города и деревни в России// Русская мысль. 1909. №7.

429. Трусов А.Е. Организация и деятельность советского уголовного розыска (1917-1934гг.). М.: ВШ МВД СССР, 1957. 79 с.

430. Турицын И.В. Власть и пресса в советской России: проблема взаимоотношений и взаимовлияния в 20-е годы. М., 1998. Тюремная политика и тюремное законодательство Временного правительства. М., 1968.

431. Утевский Б.С. Сколько у нас преступников профессионалов и что с ними делать// Административный вестник. 1929. № 4.

432. Фарбер И.Е. В.И. Ленин о суде и правосудии // Вопросы государства и права в трудах В.И.Ленина. М., 1955.

433. Фарфель A.C. Борьба народных масс против контрреволюционной юстиции Временного правительства. Минск, 1969. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. СПб, 1992. Т. 1-2.

434. ХаскиЮ. Российская адвокатура и советское государство. М., 1993. Хвичия П.С. Очерки истории грузинской советской милиции. В 3 ч. Тбилиси, 1982.

435. Ходасевич А.П. Отблески истории. О дальневосточной милиции. 19171945. Хабаровск, 1993.

436. Чекисты Дагестана: Сборник. Махачкала, 1985.

437. Чернов В. «Советы» в нашей революции// Год русской революции (19171918 гг.). М., 1918.

438. Чернопицкий П.Г. Деревня Северокавказского края в 1920-1929гг. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1987. — 232 с.

439. Черных А.И. Становление России Советской: 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998.

440. Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 года. М, 2003.

441. Шамаров В.М. Государственное обеспечение работников милицииисторико-правовые аспекты социальной защиты). М., 1995.

442. Шарудинов Х.Ш. На страже порядка. Махачкала, 1990.

443. Ширвинд Е. Вопросы судебно-карательной политики на XV съезде ВКПб) // Советское право. 1928. № 1.

444. Ширяев В. Основные начала уголовного законодательства СССР. М., 1926.

445. Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика: Послереволюционная Россия. 1917-1928 гг. СПб., 1997.

446. Шишков В .Я. Шерлок Холмс Иван Пузиков: шутейные рассказы. M.-JL, 1925.

447. Шкаровский М.В. Ленинградская проституция и борьба с ней в 1920-е годы/ Невский архив. I. М.-СПб., 1993.

448. Шкаровский М.В. Семь имен «кошки»: расцвет наркомании в 1917-1920-е годы/ Невский архив. III. М.-СПб., 1997.

449. ХЦетнев В.Е. Классовая борьба в кубанской станице (1920-1927 гг.) Краснодар, 1967.

450. Эмиров Н.П. Из истории военной интервенции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала, 1972.

451. Эриксон Э. В. Об убийствах и разбоях на Кавказе // Русский исторический журнал. 1999. T. II. № 3.

452. Эстрин А .Я. Развитие советской уголовной политики. М., 1933.

453. Эстрин А.Я. Уголовное право СССР и РСФСР. М., 1931.

454. Яблочкина И.В. Рецидивы гражданской войны. Антигосударственныевооруженные выступления и повстанческие движения в Советской

455. России. 1921-1925. М.: «Фирма Хельга», 2000. 495 с.

456. Якубсон В.Р. Репрессия лишением свободы. Современная преступность.1. М., 1922.

457. Якубсон В.Р. Репрессия лишением свободы. Современная преступность. М., 1922.

458. Янчевский Н. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Т. 1-2. Ростов-на-Дону, 1927.

459. Янчевский Н.Л. Разрушение легенды о казачестве. Ростов н/Д, 1931. 13 лет борьбы за революционно-марксистскую теорию права. М., 1931. 40 лет автономии Карачаево-Черкесии. 1962.

460. Dallin D. Nicolaevsky В. Forsed Labor in Soviet Russia. Neww Haven, 1947. Georges Popoff La Tscheka Mon emprisonnement et mesa venturesala Lonjanka №2 Paris, Libr Plon (1926).

461. Mora Sylvester, Zwierniak Pierre. La Justice Sovietique. Magi-Spinetti Editeurs, Rome, 1945.1. Диссертации

462. Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1918 1920). Дисс. . канд. ист. наук. М., 1964. Аликберов Г.А. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Дагестане. Дисс. . канд. ист. наук. Баку, 1962.

463. Атигов А-Х. М. Органы внутренних дел в системе советского регионального управления (ноябрь 1917-1918 гг.). Дисс. .канд. ист. наук. Кропоткин, 2009.

464. Вазеров Д.А. Создание и становление Пензенской прокуратуры: 19221928. Дисс. . канд. ист. наук. Пенза, 2005.

465. Вишневский А.ф. Организация и деятельность милиции Советской Белоруссии в годы строительства социализма (1917-1937). Дисс. .докт. ист. наук. Минск, 1965.

466. Гонов А.М. Проблемы депортации и реабилитации репрессированных народов Северного Кавказа в 20-90-е годы XX в. Дисс. . докт. ист. наук.-Нальчик, 1997.

467. Дугарова С.Ж. Органы суда, прокуратуры, милиции Бурятии в 1928-1932 гг. Дисс. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1998.

468. Исмаилов А.И. Становление и развитие органов милиции и уголовного розыска Дагестана (1920-1928 гг.). Дисс. канд. ист. наук. М., 2006.

469. Кажаров А.Г. Кабарда и Балкария в процессе административно-территориального переустройства Северного Кавказа: 1918-пер. пол. 1920-х гг. Дисс. . канд. ист. наук. Нальчик, 2001.

470. Кожура О.И. Социально-психологический облик кубанского крестьянства и казачества в годы нэпа. Дисс. .канд. ист. наук. Краснодар, 1999. Козлов А. Борьба за власть Советов в Черноморской губернии (19171920гг.). Дисс. .канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1965.

471. Кучемко Н.М. Борьба за укрепление социалистической законности в Сибири в период восстановления народного хозяйства (1921-1925гг.). Дисс. . докт. ист. наук. Новосибирск, 1986.

472. Кучемко Н.М. Борьба Коммунистической партии за укрепление социалистической законности в первые годы нэпа (1921-1922гг.). Дисс. . канд. ист. наук. Саратов, 1974.

473. Лезов И.Л. Советский суд в 1917-1940 гг. Дисс. . канд. юрид. наук. М., 1998.

474. Лойт Х.Х. Государственная кадровая политика в России и ее реализация в органах внутренних дел (исторический и организационно-правовой аспект). Дисс. .докт. юрид. наук. СПб., 1998.

475. Малиев Н.Д. Великая Октябрьская Социалистическая Революция и гражданская война в национальных районах Северного Кавказа в освещении советской историографии (1918-1978). Дисс. . докт. ист. наук. Орджоникидзе, 1984.

476. Малыгин А .Я. Государственно-правовой статус милиции РСФСР в период проведения новой экономической политики (20-е годы). Дисс. .докт. юрид. наук. М., 1992.

477. Мекулов Д.Х. Проблемы власти и демократии на Северном Кавказе: история, динамика, особенности. 1917-1941 гг. Дисс. докт. ист. наук. Махачкала, 1990.

478. Милованова JI.B. Гражданская милиция в России в 1917 году: Историко-правовой аспект. Дисс. . канд. юрид. наук. М., 2004.

479. Минасов A.C. Становление и развитие органов милиции и уголовного розыска Карачаево-Черкессии (1920-1928гг.). Дисс. . канд. ист. наук. Краснодар, 2002.

480. Новокрещенова О.Г. Борьба партийных организаций Сибири за укрепление социалистической законности в деревне в связи с переходом к нэпу. Дисс. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1974.

481. Петрожицкий В.М. Организационно-правовые основы социальной и правовой защищенности сотрудников милиции РСФСР (1917-1941гг.). Дисс. .канд. юрид. наук. М., 1997.

482. Пирбудагов Н.П. История становления и развития дагестанской милиции в 20-е годы XX века. Дисс. канд. ист. наук. Махачкала, 1998. Плеханов A.M. Деятельность органов ВЧК-ОГПУ в первой половине 20-х гг. (1921-1925). Дисс. докт. ист. наук. М., 1995.

483. Рамазанов А.Г. Правосознание российского крестьянства в революционную эпоху: (На материалах Самарско-Симбирского Поволжья). Дисс. . канд. ист. наук. Самара, 1995.

484. Ратьковский И. С. Всероссийская Чрезвычайная Комиссия и политика красного террора в Советской России в 1918 г. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1995.

485. Резниченко Г.И. Становление и развитие милиции в условиях формирования политической монополии партии большевиков на власть (1917-1921). Дисс. .канд. ист. наук. СПб., 1995.

486. Романовская В.Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века: Опыт философско-правового исследования. Дисс. . докт. юрид. наук. СПб., 1997.

487. Садков В.Н. Наркомат юстиции РСФСР и советское законодательство (1917- 1922 годы). Дисс. . канд. ист. наук. М., 1996.

488. Скрынников И.А. Укрепление законности и правопорядка в условиях кризиса политики военного коммунизма и перехода к НЭП (1920-1923 гг.). Дисс.канд. ист. наук. М., 2003.

489. Смирнов М.А. Отечественная преступность и общественно-политическая ситуация в России во второй половине XIX начале XX века. Дисс. . канд. ист. наук. Кострома, 2005.

490. Сулейманов С.И. Органы государственной безопасности в 1920-1953 гг. (На материалах Дагестана). Дисс. .докт. ист. наук. Махачкала, 2003.

491. Сулейманов С.И. Руководство Коммунистической партии органами госбезопасности Дагестана в 1920-1925 гг. Дисс. . канд. ист. наук. Махачкала, 1974.

492. Темиржанова JI.P. Роль социально-экономических факторов в развитии общественных отношений Карачаево-Черкессии в период послеоктябрьских преобразований, 1920-1937гг. Дисс. .канд. ист. наук. Кисловодск, 1997.

493. Уваров И.А. Развитие организационно-правовых основ финансового и материального обеспечения российской милиции (1917-1931гг.). Дисс. .канд. юрид. наук. М., 1992.

494. Упоров И.В. Исторический опыт формирования и реализации пенитенциарной политики России в ХУШ-ХХ вв. Дисс. . докт. ист. наук. Краснодар, 2001.

495. Шамаров В.М. Государственная служба в милиции НКВД РСФСР (становление и развитие правовых и организационных основ). Дисс. .докт. ист. наук. М., 1999.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Федоренко, Сергей Александрович

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Федоренко, Сергей Александрович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Борьба с уголовной преступностью и обеспечение общественного порядка на Северном Кавказе"

Список научной литературыФедоренко, Сергей Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций