автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Динамика текста эпического духовного стиха

Полный текст автореферата диссертации по теме "Динамика текста эпического духовного стиха"

На правах рукописи

МУХИНА Елена Александровна

ДИНАМИКА ТЕКСТА ЭПИЧЕСКОГО ДУХОВНОГО

СТИХА

(на материале сюжетов «Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый»)

Специальность 10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2006

Диссертация выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Карельский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Л.В. Савельева

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор М.В.Пименова кандидат филологических наук Н.В.Тищенко

Ведущая организация: Липецкий государственный педаго-

гический университет

Защита состоится мая 2006 г. в 17 час.00 мин. на

заседании специализированного совета К 212.190.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Петрозаводском государственном университете по адресу: 185910, г. Петрозаводск, пр. Ленина, 33, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан апреля 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

.гоое А &К1А

, Духовные стихи в силу причин идеологического характера долгое время находились на периферии исследовательского и читательского внимания. Возвращение этого полузабытого жанра началось с 70-х годов XX века, когда определился интерес к нему фольклористов и этнологов А.Н. Робинсона, А. Белоусова, Ю.А Новикова, В.М. Хачатуряна, В.Н. Топорова и др., хотя самостоятельность и цельность жанра все еще находится под сомнением. Что касается лингвистических исследований, то, за исключением лексики (работы С.Е. Никитиной), языковая организация духовных стихов, в отличие от былин, исторических и лирических песен, пословиц, сказок, загадок и других народнопоэтических жанров, фактически це подвергалась специальному анализу с позиций семантики и прагматики этого жанра.

С другой стороны, актуальной проблемой лингвистики и стилистики текста, без сомнения, продолжает оставаться разработка методологических основ и методических принципов его анализа как уникального феномена словесной культуры, притом в органическом единстве содержательных и формально-языковых составляющих его системы.

Целесообразность и актуальность избранной темы исследования обосновывается и еще одним обстоятельством. Поскольку подлинно художественный текст— многомерная и многоаспектная эстетическая структура, для эффективного лингвистического анализа правомерен поиск тех параметров этой структуры, в которых наиболее ярко проявляется целостное единство текста, которые и демонстрируют, и конструируют замкнутость единого поэтического пространства. С этих позиций лингвофолькло-ристическое исследование структурирования эпического духовного стиха как малоизученного фольклорного текста представляет достаточно актуальную задачу.

Цель предлагаемого исследования: выделить и дать аналитическое описание главных функционально-структурных составляющих текста, которые конструируют повествовательную , динамику жанра эпических духовных стихов.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

1) выявить основные способы реализации жанровой динамики, то есть определить и обосновать наиболее целесообразные параметры лингвопоэтического анализа избранных текстов;

2) в сопоставлении основного текста духовного стиха с другими вариантами каждого из рассматриваемых сюжетов установить своеобразие субъектно-речевой структуры, определив ее текстообразующую функцию в зависимости от типа повествователя;

3) исследовать языковую экспликацию художественного хронотопа этих текстов, определив в каждом сюжете его инвариантную специфику и зависимость от типа повествователя;

4) выявить и описать в рассматриваемых сюжетах систему языковых оппозиций, входящих в жанровую модель мира в качестве ее аксиологического компонента; исследовать их семантику и текстообразующие функции в ходе изучения вариативности фольклорного текста.

Объектом исследования являются основные способы реализации жанровой динамики, проявляющиеся на разных языковых уровнях, на материале трех общерусских сюжетов («Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый»),

Предмет исследования— 37 текстовых вариантов названных сюжетов. Фактологический материал представлен в таблицах, отражающих различные ракурсы лингвопоэтического' анализа (см. приложение).

Исследовательской базой послужили тексты духовных стихов, извлеченные из сборников Ф.М. Селиванова, П.В. Киреевского, Ф.М. Истомина и Г.О. Дютша, Ф.М. Истомина и С.М. Ляпунова, Е.А. Ляцкого, A.B. Маркова, Н.Г. Черняевой, текст, записанный П. Тихоновым, а также 10 записей стихов, хранящихся в Архиве Карельского филиала РАН (кол. № 145, ед. хр. № 47; кол. № 36-1, ед. хр. № 50; кол. № 28, ед. хр. № 125; кол. № 36, ед. хр. № 162; кол. № 22, ед. хр. № 10а; кол. № 79, ед. хр. № 24; кол. № 8, ед. хр. № 100; кол. № 79, ед. хр. № 326; кол. № 79, ед. хр. № 936; кол. № 59, ед. хр. № 353).

Теоретической основой для данной работы послужили труды известных фольклористов и лингвофольклористов

A.Н. Веселовского, Ю.М. и Б.М. Соколовых, В.П. Адриановой,

B.Я. Проппа, З.К. Тарланова, С.Е. Никитиной, Е.Б. Артеменко и др., классические работы по отечественному и зарубежному языкознанию JI.B. Щербы, В.В. Виноградова, Б.А. Ларина, Г.О. Винокура и др., филологические труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотма-на, Л.Ю. Максимова, Л.А. Новикова и др.

В целом при выборе направлений анализа духовного стиха для нас важно было следовать традициям имманентной филологической интерпретации художественного текста, в разное время обновленной и обогащенной историко-культурным, функциональным, структуральным и антропоцентрическим, типологическим подходами и методами.

Что касается основных приемов исследования фольклорного текста, то в связи с его вариативной природой таковыми являются сопоставление и сравнение.

Для анализа нами избраны три параметра, представляющие главные способы выражения жанровой динамики духовного стиха. Их выбор аргументируется следующим образом:

1. Поскольку после появления работ В.В. Виноградова и М.М. Бахтина первым и основным организующим началом повествования признается категория автора, к которой сходятся все композиционные и сюжетные нити, именно субъекгно-речевая структура целого должна стать объектом пристального исследования текста. При этом в случае фольклорного текста устное варьирование его субъектно-речевой структуры должно помочь выявить наиболее существенные черты повествовательной динамики инварианта, то есть языковые средства и приемы, соотнесенные с композицией и конструирующие текст.

2. Темпоральное искусство слова и вокального исполнения по своей природе разворачивается в реальном пространстве и времени, которые a priori противостоят художественному времени и пространству как важнейшим текстовым категориям, безусловно признаваемым современной поэтикой и лингвистикой текста. Пространственно-временная организация текста, будучи проявлением его смыслового единства, диктует правила порождения текста.

3. Концептуальная смыслопорождающая оппозиция любого текста, принимающая разнообразные форм&1 контраста, является одним из наиболее распространенных и выразительных композиционных принципов в текстовой поэтической структуре, который традиционно, хотя иногда и в других терминах', признается исследователями со времен анТ^ности. Будучи'по-разному эксплицирован на разных языкЬвбгх уровнях, этот принцип выполняет важнейшие содержательно-эстетические функции и определяет построение словесной ткани текста.

Научная нойизка диссертации состоит Й Том, что в ней разрабатывается' теЬретическк ¿ реализуется практическая модель исследования динамики ¥ёкста, причем на малоизученном материале жанра эпического духовного стиха с введением в научный оборЬт архивных записей.

Теоретическая значимость исследования определяется как дальнейшей разработкой методики лингвопоэтического анализа тексту ЙричЬм *гекста фольклорного, природа которого характеризуется вариативностью, так Й' котсрётным обоснованием жанровой самостоятельности духовных стихов.

Практическая ценность работы усматривается в возможности применения результатов исследования в высшей школе при чтении общего курса по лингвистическому анализу художественного текста, а также спецкурсов по лингвопоэтике, лингво-фолькЛористике, текстологии, стилистике художественной речи. Материал и некоторые выводы также могут быть использованы в курсах фольклора и древнерусской литературы.

Апробация работы. Основные идеи исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Карельского государственного педагогического университета и представлены в материалах научных совещаний разных уровней: Всероссийская научная конференция «Пушкин и христианская культура» (Пушкин, 1998), Международная конференция «Язык и поэтика фольклора» (Петрозаводск, 1999), Всероссийская научная конференция «Русская историческая филология: Проблемы и перспективы. Памяти проф. Н. А. Мещерского» (Петрозаводск, 2000), Республиканская научная конференция «Православие в Карелии» (Пет-

розаводск, 2000), Всероссийская научно-методическая конференция «ИстОрикб-куяЫурное освещение слова и языковая экология» (Липецк, 2002, заочное участие). Общий объем имеющихся шести публикаций — 2,7 п.л.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Для изучения динамики эпического текста важен анализ трех основных параметров: субъектно-речевой структуры, пространственно-временной организации и концептуальных оппозиций, которые выступают языковыми способами реализации жанровой динамики и определяют художественное решение идейно-эсГетйЧеских задач жанра.

2) Выбор общерусских сюжетов о праведниках правомочен и целесообразен как наиболее показательных с позиции художественных задкч жанра: р'ёШая йробЗтему святости, проблему проявления в земном чёлойёкё вездесущегЬ духовного начала, духовный стих призван актуализировать в конкретных образах земную и небесную составляющий христианского космоса.

3) Субъектно-реЧевая структура— важнейший языковой параметр, позволяющий выявить особенности личности повествователя, который выступает композиционным и сюжетным центром повествования; сопоставительный анализ вариантов в организации субъектно-речевой структуры фольклорного текста позволяет установить наиболее существенные черты повествовательной динамики инварианта.

4) Жанровое построение духовного стиха основывается на универсальных оппозициях христианской парадигмы культуры: мирское локальное пространство — космическое сакральное; историческое дискретное время — панхроническое вечное; циклично повторяющееся во времени действие — линеарное законченное и необратимое, — то есть фундаментальной для духовного стиха выступает «семантическая матрицу»двоичной системы бытия всего сущего. '

5) Центральная оппозиция духовного стиха грех — праведность выполняет важнейшие содержатёльнЬ-Ьстетические функции ' и раскрывается в ряде субоппозиций, иерархическая система которых строится по разным типам признаков: функцио-

нально-стилистическая принадлежность оппозитов, характер их аксиологического значения и мотивация оценки.

Структура диссертации соответствует логике решения ее задач: диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка источников, библиографии и приложения (21 таблица).

Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируются цели и задачи работы, отмечаются новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуются объект, предмет и источники фактического материала, излагаются методы лингвистического анализа и основные положения, выносимые на защиту.

В вводной (реферативной) главе рассматриваются теоретические проблемы исследования лингвопоэтики фольклорного текста.

В первом разделе дан обзор классических и новых подходов к анализу поэтической речи: традиционный функциональный (В.В. Виноградов, Б.А. Ларин, Ю.Н. Тынянов и др.), структурно-функциональный (Л.В. Щерба, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов и др.), семиотический (Ю.М. Лотман и др.), антропологический (Ю.Н. Караулов и др.).

Во втором разделе устанавливаются этапы исследования духовных стихов, в авангарде которого стояло собирательство (начало XIX века). Выделенные этапы, в частности, связываются с творческой деятельностью представителей мифологического и культурно-исторического направлений фольклористики, а также с усилением в XX веке исследовательского интереса к языку фольклора как к целостной художественной системе. Старое отношение к языковой форме выражения народнопоэтических произведений как к хранилищу архаики после полемических работ З.К. Тарланова 60-70-х гг. уступает место пониманию ее живого, исторически меняющегося и достаточно динамично развивающегося языка, который сдерживается не только общефольклорной традицией, но и эстетической специализацией в рамках фольклорного жанра.

Старообрядческая поэзия становится объектом фундаментальных исследований С.Е. Никитиной, которая впервые поднимает важнейшие проблемы языкового сознания, создавая те-заурусный словарь духовных стихов как отражение народной православной модели мира.

В настоящее время рассмотрение языковых явлений фольклорного текста обязательно связывается с поэтикой жанра, однако духовный стих как жанр устной поэзии еще исследован явно недостаточно, и в отношении его языкового функционирования, и отношении связей его поэтической структуры с речевой манерой сказителей.

В заключительном разделе главы дается перечень анализируемых текстов, освещаются вопросы их происхождения и времени возникновения, очерчиваются ареалы бытования сюжета.

В первой главе «Субъектно-речевая структура эпического духовного стиха как способ реализации жанровой динамики» анализируется важнейший жанроопределяющий параметр, позволяющий выявить особенности фигуры повествователя, соединяющей свойства композиции и речевой ткани текста.

Рассматриваются тексты эпических духовных стихов на три сюжета: «Алексей человек Божий» (13), «Два Лазаря» (16), «Егорий Храбрый» (8).

Сопоставление книжного источника духовного стиха «Алексей человек Божий» с фольклорным произведением позволяет говорить как о сохранении в народном поэзии композиционных элементов жития, так и о реорганизации субъектно-речевой структуры — вводом второстепенных персонажей с их речью и более детальной разработкой речевых планов главных героев. Анализ 13 вариантов показал, что разработка речевых планов в произведении и соотношение эпического и драматического начал обусловлены задачами исполнителя: при передаче фактологической стороны событий — отражении основных вех жизненного пути Алексея — в тексте наблюдается превалирование речи повествователя; стремление же передать внутреннее состояние главного (и не только) героя, отобразить душевные переживания

в преддверии принятия важного решения ведет к увеличению в произведении прямой речи.

Сопоставительный анализ текстовых вариантов позволяет установить инвариант духовного стиха «Алексей человек Божий»^ представляющий достаточно глубокую разработку субъ-ектно-речевой организации повествования о жизни и судьбе .

Алексея. Отмечается драматизация практически каждого из композиционны^ блоков.

Идейно-эстетическим стержнем сюжета является акроте- '

за, отображающая эксплицитное противопоставление устремлений благочестивого Ефимьяна и подвижника Алексей: Ярко выраженная богругодность отца Алексея в некоторых текстах снимает изначальную оппозицию мирское— духовное, И его непонимание аскетических устремлении сына делает ситуацию более сложной психологически. Тенденция вовлечения эпизодических лиц в драматические моменты сюжета позволяет нагляднее изобразить, во-первых, широкое противостояние мирского духовному, во-вторых, соборное рыдание, печалование и нравственное очищение персонажей после смерти Алексея, эмоционально воздействующее на слушателей.

Главное противопоставление духовного стиха подчеркивается средствами языка разных уровней: 1) лексического (употребление антонимов палаты — келья, цветное платье — риза волосяная, царь— патриарх и пр.); 2) морфологического: речь Алексея вводится глаголами в форме настоящего времени, которые могут быть стилистически окрашенными (возговорит, речет, взирает, Бога прославляет, милости просит и пр.), речь других 1

мирян — глаголами в форме прошедшего времени (творили, молили, просили, служили и пр.); 3) синтаксического: а) структура вокатива высвечивает нескрываемую любовь отца к сыну {«Ой '

же ты, чадо мое возлюбленное!» — Сел., № 34; «Ты что, Алек-сеюшко, не пьешь, Не воскушаешь?» — АКФ, № 162) и лаконичную сдержанность Алексея, устремления которого лежат вне сферы земных отношений («Великий ты князь Ефимьяне!» — Ляц., №26), б) характер вопросов может выражать разную модальность: предположительную в вопросах заботливого отца

(«Аль тебе'княгиня не п'обычъю? Аль тебе обрученная не по нраву? — СеЛ, № 34), противостоящую реальной модальности в вопросах отстраненного сына («На что ж вы принуждали мя жениться?» — там же) и др. примеры синтаксических коррелятов, передающие контраст внутреннего состояния героев.

Богородица выступает полноценным коммуникантом стиха и ее речь выполняет важные функции: а) выделительную,, противопоставляя Алексея как бескорыстного аскета всем другим «рабам»-просителям, б) прогностическую, создавая план будущего, что крайне редко встречается в эпическом повествовании. ,

Одной из сакральных сущностей стиха выступает Пустыня, вступающая с главным героем в диалог, который позволяет передать жанровыми художественными средствами его мысли и душевные переживания, отражая внутренний мир самого Алексея, его раздумья о тяжести «Божьего» служения. Пустыня в народном православии — это не просто место для уединения, совершения христианского подвига, не только сакральный топос, а концептуальный антропоморфный образ, субъект сознания, которому доверено право нравственного суда: принимать или не принимать человека, жаждущего покаяния.

Роль субъектно-речевой структуры важна при развертывании образов персонажей и конкретизации их местоположений на аксиологической шкале народной веры, что ярко проявляется в данном стихе при описании духовного роста второстепенных персонажей.

В целом в духовном стихе «Алексей человек Божий» последовательное противопоставление мирского и духовного пронизывает всю субъектно-речевую структуру произведения, вовлекая языковые средства различных уровней. Речевая структура второстепенных персонажей воплощает в себе в ходе развертывания сюжета важнейший христианский мотив покаяния, причем тем сильнее, чем выше эстетизируется святость духовного подвига Алексея.

Изучение субъектно-речевой структуры духовного стиха «Два Лазаря» (16 вариантов) позволяет понять направление творческой обработки евангельского источника. Нарративный харак-

тер притчи, объективированный и лаконичный, в поэтике духовного стиха изменяется и композиционно, и стилистически. Усиление драматического начала ведет к разработке речевых планов обоих героев, в некоторых вариантах и других персонажей — ангелов тихих, ангелов грозных, слуг богатого Лазаря. Детализируется земная и «вечная жизнь» братьев. Отражено своеобразное смещение акцентов притчи: диалог между богачом и Авраамом книжного источника трансформируется в диалог между братьями. Удвоение имени «Лазарь» в стихе рассматривается нами как усиление идейного мотива кровного единства вплоть до тождества братьев во Христе.

Праведная/неправедная жизнь и смерть— центральная тема произведения, отраженная в системе образов, построенной по контрастному принципу, который позволяет наглядно отобразить предопределенность инобытийного существования земной жизнью и неотвратимость Божьей кары. Принцип контраста поддерживается, в частности, средствами языка 1) лексическими: употребление узуальных и речевых антонимов, наличие/отсутствие христианских формул в речи главных персонажей (Христа ради, по имене Христово, Христос заплатит); 2) синтаксическими: тождественные синтаксические структуры в речи героев с пейоративной и мелиоративной коннотацией вокативов (нищий, подстольная собака и братец ты мой, родной мой и пр.).

В целом антитезу духовного стиха «Два Лазаря» можно сопоставить с системой «кривых» зеркал: нарративное зеркало повествователя, зеркально противопоставленные речевые планы двух Лазарей при жизни, а также зеркально противопоставленные речевые планы богатого Лазаря при жизни и после смерти. Языковое оформление этой системы «кривых зеркал» — синтаксический параллелизм и асимметрия речи персонажей, насыщенной антонимами.

Отсутствие единого источника духовного стиха «Егорий Храбрый» в рассмотренных 8 вариантах не позволяет сделать заключение о поэтической трансформации его книжной основы в народной среде. С другой стороны, именно это отсутствие ведет к

возникновению новых мотивов в стихе, что обуславливает определенные изменения субъектно-речевой структуры в ряде вариантов.

Степень соотношения речи повествователя и прямой речи зависит от стремления сказителя передать сублимированно (обобщенно) или более индивидуализированно психологическое состояние героев, отобразить и обосновать главное противопоставление духовного стиха— веры христианской и веры басурманской. Инвариант стиха — относительно глубокая разработка субъектно-речевой структуры повествования о мучениях, христианском подвиге и просветительстве Егория.

Наиболее варьируемыми структурными компонентами являются зачин и развитие сюжета: в первом намечается появление новых субъектов речи (мать Егория София), во втором изменяется количество и сущность преодолеваемых Егором застав, что в дальнейшем обуславливает появление новых коммуникантов. Антагонизм героев подчеркивается и средствами языка 1) стилистической окраской глаголов (Егорий проглаголивает, возглашает, проглашает, Демьянище спрашивает, приговаривает), 2) словообразовательными средствами (ср.: пренебрежительно-уничижительный суффикс -ищ- при номинации Демьяни-ща и книжнославянское корнесложение Егорий святохрабрый).

В данном сюжете из ряда субъектов речи исключены сакральные сущности, на присутствие которых в стихе указано опосредованно — через обращение Егория к Богу с просьбой о помощи. В роли коммуникантов выступают неодушевленные реалии окружающего мира, ответная реакция которых на слова адресата помогает определению иерархии персонажей на ценностной шкале народного православия. Языковые средства, маркирующие субъекгно-речевую структуру, обнаруживают явную тенденцию к возвышенной эстетизации Егория Храброго как выразителя христианского начала.

Субъектно-речевая структура духовного стиха тесно связана с типом повествователя. На основе концепции Е.Б. Артемен-ко о двух типах повествователей в былине (повествователь-1 —

конкретный сказитель и повествователь-2 — канонический певец), выявляется их роль в создании текста.

Повествователь-2, в ведении которого находится факту-ально-содержательная сторона произведения, выступает во всех трех сюжетах в роли 1) субъекта речи, 2) субъекта восприятий, 3) субъекта дейксиса. Выступая в роли субъекта речи, эпическйй певец, нарушая объективность повествования, обнаруживает* себя в употреблении стилистически окрашенных глаголов (воскуша-ет, ложится почивать, взлагают, ссылает, взмаливают, про- ,

глашает и др.), лексем с суффиксами субъективной оценки (6а- *

тюшка, душенька, ангельки, именьице, царь-царище Демьянище, Егорьюшко и др.), оценочных слов {Алексей-свет, собака, ворон-собака, злодей и др.), в характере вокатива (любезнейшая супруга, родной мой, Егорий-свет Храбрый и др.).

Повествователь-1 в духовном стихе «Алексей человек Божий» проявляет себя как личность 1) приземленная, нацеленная на передачу главных событий стиха, 2) патетичная, осознающая свою миссию духовного просветительства и воспитания, 3) творческая, отличающаяся большим воображением, нацеленностью на психологизацию персонажей, 4) соотносящая себя с былинным сказителем, употребляющая эпические формулы. В других сюжетах повествователь-1 выступает как: 1) просветитель и воспитатель («Два Лазаря», «Егорий Храбрый»), 2) психолог, которого интересуют не только внешние устремления героев, но и их внутреннее я, отображающее мотивацию действий («Два Лазаря», «Егорий "Храбрый»), 3) эпический сказитель, использующий в своем стихе сказочные формулы и даже модели пове- -дения («Егорий Храбрый»),

В целом же в функционировании духовных стихов ярче всего отражена отличительная жанровая черта— расширение субъектов сознания за счет сакральных сущностей (Святой Дух, Бог, Глас, Богородица, ангелы, демоны, Пустыня), что свидетельствует, с одной стороны, о принципиальном наличии в них двусторонней ггтеркоммуникации и космогонически расширенной поэтической модели мира, с другой стороны, о развитии в христианской эпической поэзии собственных форм психологизации,

эксплицирующей раздвоенность сознания, борьбу двух начал в душе как праведника, так и грешника.

Таким образом, анализ субъектно-речевой структуры позволяет проследить динамику развертывания образов, выявить принципы конструирования текста, определить роль жанрового и конкретного повествователя в создании произведения.

Во второй главе «Языковая экспликация художественного хронотопа как способ реализации жанровой динамики духовного стиха» анализируется пространственно-временная организация текстов, играющая важную роль в любой эстетической системе, в частности, в духовном стихе.

Основу хронотопа духовного стиха составляет оппозиция временное / вечное. В духовном стихе «Алексей человек Божий» представлено только земное время (сакральное время обозначено опосредованно: Богородица призывает Алексея посвятить себя служению Богу, «смекать житье вековое»), характеризующееся дискретностью. Большое значение в стихе имеет биографическое время, соединяющее /Отдельные эпизоды произведения. Время стиха обращено в прошлое, реже отображает настоящее и характеризуется разным протеканием.

Грамматические средства — главный способ организации хроноса стиха. Глаголы в прошедшем времени превалируют на протяжении всего повествования, настоящее время употребляется в наиболее важные моменты нарратива, в частности, при описании христианского подвига Алексея. Время передается как лексическими средствами — лексемами, обозначающими общечеловеческие или церковные мерила времени и входящими в состав обстоятельственных конструкций, так и субъектно-речевой структурой текста, поскольку диалог замедляет течение нарратива. Являясь линеарным по сути, время стиха не лишено цикличности— реликта языческого представления о хроносе (сожаление близких Алексея об упущенной возможности узнавания). Эпическое время стиха открыто, т.к. смертью героя повествование не заканчивается: святой творит посмертные чудеса, которые нельзя ограничить временными рамками.

В духовном стихе «Два Лазаря» земное время четко противопоставлено сакральному. Быстротечность первого передается грамматически (глаголы в форме прошедшего времени), неторопливость второго— субъектно-речевой организацией (диалог братьев после смерти). Единственным лексическим средством темпоральной организации являются наречия времени (таперча, нунъ-ка и пр.), усиливающие абсолютную законченность линеарных действий, циклично повторяющихся в локальном мире. Земное время имеет начало — рождение человека, но не имеет конца: смерть — это переход из земного времени в сакральное, где «житье вечное, бесконечное». Земное время стиха дискретно, линеарно. Оно характеризует действия, локализованные во времени и пространстве. Сакральное время мнимоциклично: возврат к прошлому необратим для героев, переступивших порог инобытия. Как и в предыдущем сюжете, эпическое время стиха разомкнуто: земное время перетекает в неограниченное сакральное.

В духовном стихе «Егорий Храбрый» представлено время земное, соотносимое в некоторых вариантах со временем историческим, что обусловлено стремление исполнителя придать повествованию правдоподобие:

В восьмом году да восьмой тысяще Наезжали татарище что неверные...{АКФ, №353) Темпоральная организация передается грамматическими средствами языка, лексическими (крайне редко) и субъектно-предикативной структурой. Как и предыдущих сюжетах, обозначена быстротечность земного времени, замедление которого возможно в значимые моменты повествования.

Итак, в основе духовного стиха лежат универсальные оппозиции: историческое дискретное время — панхроническое вечное, циклично повторяющееся во времени действие — линеарно законченное, необратимое по своей сути. Эпический духовный стих отражает одну из специфических черт жанра — перетекание времени земного в сакральное, т.е. разомкнутость эпического времени. Темпоральная организация стиха нацелена на максимальное воздействие на читателя (слушателя), на пробуждение его соблюдать христианские нормы поведения через сопережива-

ние праведнику или через боязнь уподобиться грешнику, терпящему муки в аду.

Что касается пространственной организации, то в духовном стихе «Алексей человек Божий» реально отражено только земное пространство. Сакральное представлено опосредованно: прорыв в него осуществляется в моменты обращения земных героев к божественным силам. Земное пространство неоднородно: выделяются локусы, принадлежащие мирянам и локусы праведника (пустыня, келья). Церковь, будучи святым местом, принадлежит как мирянам (в момент венчания Алексея), так и праведнику (во время совершения христианского подвига). Оба типа земного пространства обозначены реалиями и имеют тенденцию к сужению. Предложно-падежные сочетания с пространственным значением — главное средство изображения локуса.

Два типа пространства — земное и сакральное — отражены в духовном стихе «Два Лазаря». Земное пространство ориентировано по горизонтали: выделяются локусы богатого (палаты, двор, вышки и пр.) и, обозначенные опосредованно, локусы бедного Лазаря, отделенные от первых границей (ворота, крыльцо, окно), которую праведник не может преодолеть. Единым пространство становится (поле, гора) в момент обращения героев к Богу с просьбой о смерти. Возможна ориентация пространства по сторонам света (запад — восток), как указание на пространство греховное и праведное. Сакральное пространство, противопоставленное земному по вертикали, в свою очередь тоже структурировано по вертикальной оси: рай находится над адом. При отсутствии каких-либо видимых границ, о чем свидетельствует диалог братьев после смерти, перемещение в потустороннем мире невозможно: местоположение героев определено раз и навсегда.

Только земное пространство отображено в духовном стихе «Егорий Храбрый». Выделяется локусы Егория и Демьянища. В последнем случае пространство может быть детализировано: выделяются палаты, крыльцо, ворота. При обозначении пространства в одном ряду стоят географические объекты Руси и других государств, реально существующие города и вымышлен-

ные царства (град Ерусалимов, город Чернигов, земля Демьянская и пр.). Ориентирами земного пространства могут выступать горы, леса, река— обобщенные локусы, свойственные для' многих фольклорных жанров. Изначально символизируя враждебное Егорию пространство, они претерпевают сущностную трансформацию, становясь пространством, подвластным просветителю и маркированным святым местом — церковью.

Итак, в основе пространственной организации духовного стиха лежит универсальная локусная оппозиция — мирское пространство — космическое сакральное. Пространство духовного стиха, иерархиезированное и оценочное, членится не столько по горизонтали (свое — чужое), сколько по вертикали (небо — земля). В последнем случае оба локуса связуются посредством пустыни— святого места, в физическом плане принадлежащего земле, в духовном — небу.

В третьей главе «Языковая экспликация концептуальных оппозиций как способ реализации жанровой динамики духовного стиха» рассматривается семантическая оппозиция — универсальная семиотическая категория, являющаяся специфической для жанра.

Традиционная фольклорная оппозиция свое— чужое в духовном стихе выступает как этическая антитеза грех — праведность.

В стихе «Алексей человек Божий» центральная антитеза жанра выражена в противопоставлении окружения Алексея и самого главного героя, в противопоставлении земного, плотско-материального мира миру святому и реализуется в ряде субоппозиций. Преобладают пространственные оппозиты, обозначающие противопоставленность географических локусов мирян (Рим, Римское царство, Иерусалим, палаты) и святого (Индейское царство, Ехвес, земли турецкие, келья и пр.). В стихе значительна роль признаковых оппозитов: цветное платье — нищенская одежда, платье цветное — риза власяная, одежда светлая — риза черная и пр., эстетическая оценка которых отражает этические нормы (светлое платье— грех, черная риза— праведность). Усиление данных оппозитов глаголами-антонимами (снимал —

надевал, скидывай — одевай, дай — возьми), параллельное расположение элементов позволяет наложить друг на друга два образа, наделить их объемностью и глубиной.

Кроме универсальной шкалы хорошо — плохо, не менее универсальной является шкала важно (значимо) — не важно (не значимо), на которой основополагающим является противопоставление вечного и временного. Противоположение житья часового (жизни земной) житью вековому (жизни потусторонней) выражается через описание тягостного Алексею венчания, печали героя на свадебном пиру.

Духовный стих «Два Лазаря»— произведение, полностью построенное на оппозициях. Прежде всего антонимы богатый — бедный (убогий, скудный, голой), изначально определяющие социальный статус героев, в дальнейшем приобретают этический оттенок: богатство греховно— богоугодна бедность. Отображением этической оценки героев выступает праведная/неправедная молитва, с которой они обращаются К Богу, милостивая/немилостивая смерть как результат этой молитвы, а также атрибуция ангелов, посланных за душами братьев: бедному — тихие, смирные, милостивые, богатому — нетихие, несмирные, немилостивые.

Велика роль в организации стиха пространственных оп-позитов восток— запад, определяющих локусы с положительной и отрицательной полярностью; небо — земля, противопоставленных в вариантах как потусторонний мир и белый (вольный) свет, как тот свет и этот свет. Вершиной аксиологической шкалы духовного стиха выступают антонимы рай — ад. Являясь атрибутом вечности, они символизируют ее как вечную радость или вечную муку. Умиротворенное пребывание праведника в раю и мучение грешника в аду усиливается текстовыми оппозитами пелена— борона (сковорода, острые ножи, копье), правое крыло — острое копье и пр., номинирующими конкретное местоположение душ героев в сакральном мире. Эти антонимы, вероятно, обусловлены конкретикой народного мышления и преследуют просветительскую и воспитательную функции.

Оппозиция князья, бояре, купцы (братья богача)— псы, кобели (братья бедняка) поддерживает основной идейно-эстетический замысел стиха— высветить противоестественное жестокосердие богача, его тщеславную гордыню, которые в духовном, христианском смысле ставят его на самые нижние ступени в иерархии Божьих тварей.

Антитеза праведность — грех в духовном стихе «Егорий Храбрый» выражена в противопоставлении веры христианской вере басурманской и ярко проявляется уже в номинации героев: Егорий-свет— Кудреянище-собака, христотерпец— бусурма-нище, святой — злодей и пр. Оценочные слова, словообразовательные средства изображают персонажей этически и усиливают их противостояние. Особенно значима в данном сюжете роль ло-кусных оппозитов: места истинной веры (град Ерусалимов, Чернигов, Чернигород и пр.) противопоставлены местам идольской веры (царство Вавилонское, земля Демьянская). Конфессиональные разногласия подчеркиваются разительным контрастом объектов поклонения: Мать Божья, Богородица, Троица— идолы, Иисус Христос — неверный царь.

Итак, в создании контраста в эпическом духовном стихе ведущая роль отводится семантическим оппозициям. Их многослойную иерархичность определяют несколько признаков:

1) языковой статус (общеязыковые оппозиты: богатый — бедный, рай — ад, восток — запад, палаты — келья и пр. и текстовые: пелена — борона, сковорода, острые ножи, князья, бояре, купцы — псы, кобели и пр.);

2) характер аксиологической оценки (частнооценочные оппозиты: одежда светлая —риза черная, ангелы милостивые — немилостивые, смерть скорая — нескорая и пр. и общеоценочные: палаты — келья, рай — ад, святой — злодей)-,

3) мотивация оценки: социальная (богатый— бедный, убогий, скудный; эмоционально-экспрессивная (Егорий-свет — царище Демьянище, христотерпец— собака-царь)', конфессиональная (Богородица, Троица— идолы, свет-— басурманище и пр.); сугубо нравственная (святой — злодей).

Оппозиты в духовном стихе имеют различное функционально-стилистическое происхождение: это высокий книжно-славянский слой лексики (Троица, Богородица, рай, ад, риза и пр.) и народно-разговорный, иногда сниженный (свет, голой, убогий, собака (бранное), кобель (бранное), басурманище и пр.). В стихе они могут выполнять оценочную, воспитательную, просветительную, текстообразующую функции.

В заключении содержатся выводы и обобщения по исследованному материалу в соответствии с положениями, выносимыми на защиту.

В связи с тем, что духовные стихи до сих пор вызывают сомнения в своей жанровой самостоятельности, следует подчеркнуть лингвопоэтическую специфику эпических духовных стихов в отличие от былин. Так, они обладают безусловным функциональным единством, являясь единственными посредниками между книжной христианской и устной народной культурой, и представляют космогонически расширенную поэтическую модель мира. Главное же, они имеют принципиально иной, религиозно-метафизический, характер, который проявился в трех изученных параметрах, обуславливающих построение текста.

Дальнейшие перспективы исследований динамики повествования фольклорного текста представляются не только в отношении лирического (покаянного) духовного стиха в сопоставлении с эпическим и близкими жанрами былины — с одной стороны, и лирической песни — с другой, но и в отношении более далеких фольклорных жанров эпического характера: исторических песен, баллад, сказок и др.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Об одном духовном стихе из репертуара святогорских калик // Духовный труженик: A.C. Пушкин в контексте русской культуры. — СПб.: Наука, 1999. — С. 217-221.

2. Духовные стихи в Карелии // Филологические штудии: Сб. работ студентов и аспирантов филологического факультета КГПУ. — Петрозаводск: КГПУ, 2000. — С.5-10.

3. Жанровая традиция духовных стихов в Карелии // Православие в Карелии.— Петрозаводск: ПетрГУ, 2000.— С. 128-

4. Субъектно-речевая структура в духовном стихе «Алексей человек Божий» // Русская историческая филология: Проблемы и перспективы. — Петрозаводск: КГПУ, 2001. — С. 149-154.

5. Из истории изучения духовных стихов // Язык и поэтика фольклора. — Петрозаводск: ПетрГУ, 2001. — С. 168-177.

6. Концепт пустыня в русской народноречевой культуре //Историко-культурное освещение слова и языковая экология: Материалы Всеросс. науч.-методич. конф. — Липецк: ЛипГПУ,

133.

2002. — С.91-95.

)

»

У

!

i

I

»-8471

Подписано в печать 06.04.06. Формат 60x84 Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 48.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Карельский государственный педагогический университет» Республика Карелия. 185000, г. Петрозаводск, ул. Пушкинская, 17.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мухина, Елена Александровна

Введение.5

Вводная

глава:

Теоретические проблемы исследования лингвопоэтики фольклорного текста

1. Текст как объект лингвопоэтического исследования.11

2. Духовный стих как объект филологического изучения.19

3. Лингвистическое изучение духовного стиха.36

4. Основные сведения об источниках исследования.43

Глава первая: Субъектно-речевая структура эпического духовного стиха как способ реализации его жанровой динамики

1. Теоретические вопросы изучения субъектно-речевой структуры литературных и фольклорных текстов.51

2. Субъектно-речевая структура основного варианта духовного стиха «Алексей человек Божий» и ее связь с сюжетосложением и развертыванием образов.56

3. Связь субъектно-речевой структуры духовного стиха «Алексей человек Божий» с сюжетосложением в других вариантах. Проблема развертывания образов.67

4. Субъектно-речевая структура основного варианта духовного стиха «Два Лазаря» и ее связь с сюжетосложением и развертыванием образов.78

5. Связь субъектно-речевой структуры духовного стиха «Два Лазаря» с сюжетосложением в других вариантах. Проблема развертывания образов.83

6. Субъектно-речевая структура основного варианта духовного стиха «Егорий Храбрый» и ее связь с сюжетосложением и развертыванием образов.88

7. Связь субъектно-речевой структуры духовного стиха «Егорий Храбрый» с сюжетосложением в других вариантах. Проблема развертывания образов.93

8. Фигура конкретного сказителя в фольклорном произведении и проблема вибрации субъектно-речевых планов в эпическом духовном стихе «Алексей человек Божий».97

9. Фигура конкретного сказителя в фольклорном произведении и проблема вибрации субъектно-речевых планов в духовном стихе «Два Лазаря».107

10.Фигура конкретного сказителя в фольклорном произведении и проблема вибрации субъектно-речевых планов в духовном стихе «Егорий Храбрый».111

11 .Вибрация языковых средств маркирующего типа речи повествователя и речи героев в духовных стихах «Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый».115

Выводы. 134

Глава вторая: Языковая экспликация художественного хронотопа как способ реализации жанровой динамики духовного стиха

1. Время и пространство в литературном произведении и в фольклоре.137

2. Категория времени и пространства в эпическом духовном стихе.145

3. Временная организация духовного стиха «Алексей человек Божий».150

4. Временная организация духовного стиха «Два Лазаря».157

5. Временная организация духовного стиха «Егорий

Храбрый».160

6. Пространственная организация духовного стиха «Алексей человек Божий».163

7. Пространственная организация духовного стиха

Два Лазаря».167

8. Пространственная организация духовного стиха

Егорий Храбрый».171

Выводы.174

Глава третья: Языковая экспликация концептуальных оппозиций как способ реализации жанровой динамики духовного стиха

1. Слово в фольклоре. Оппозиты и их своеобразие в фольклорном тексте.176

2. Семантические оппозиции и их роль в эпическом духовном стихе «Алексей человек Божий».180

3. Семантические оппозиции и их роль в эпическом духовном стихе «Два Лазаря».185

4. Семантические оппозиции и их роль в эпическом духовном стихе «Егорий Храбрый».189

Выводы.192

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Мухина, Елена Александровна

Духовные стихи в силу причин идеологического характера долгое время находились на периферии исследовательского и читательского внимания. Возвращение этого полузабытого жанра началось с 70-х годов XX века, когда определился интерес к нему фольклористов и этнологов (работы А.Н. Робинсона, А. Белоусова, Ю.А Новикова, В.М. Хачатуряна, В.Н. Топорова, С.Е. Никитиной и др.). Что касается лингвистических исследований, то за исключением лексики (здесь следует особо выделить достижения ее тезаурусного описания С.Е. Никитиной), языковая организация духовных стихов, в отличие от былин, исторических и лирических песен, пословиц, сказок, загадок и других народнопоэтических жанров, фактически не подвергалась специальному анализу с позиций семантики и прагматики этого жанра.

С другой стороны, актуальной проблемой лингвистики и стилистики текста, без сомнения, продолжает оставаться разработка методологических основ и методических принципов его анализа как уникального феномена словесной культуры, притом в органическом единстве содержательных и формально-языковых составляющих его системы.

Целесообразность и актуальность избранной темы исследования обосновывается и еще одним обстоятельством. Поскольку подлинно художественный текст - многомерная и многоаспектная эстетическая структура, для эффективного лингвистического анализа текста правомерен поиск тех параметров этой структуры, в которых наиболее ярко проявляется целостное единство текста, которые и демонстрируют, и конструируют замкнутость единого поэтического целого. С этих позиций лингвофольклористическое исследование структурирования эпического духовного стиха как малоизученного фольклорного текста представляет достаточно актуальную задачу.

Цель предлагаемого исследования: выделить и дать аналитическое описание главных функционально-структурных составляющих текста, которые конструируют повествовательную динамику жанра духовных стихов.

Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:

1) выявить основные способы реализации жанровой динамики, то есть определить и обосновать наиболее целесообразные параметры лингвопоэтического анализа избранных текстов;

2) в сопоставлении основного текста духовного стиха с другими вариантами каждого из рассматриваемых сюжетов установить своеобразие субъектно-речевой структуры, определив ее текстообразующую функцию в зависимости от типа повествователя;

3) исследовать языковую экспликацию художественного хронотопа этих текстов, определив в каждом сюжете его инвариантную специфику и зависимость от типа повествователя;

4) выявить и описать в рассматриваемых сюжетах систему языковых оппозиций, входящих в концептосферу жанровой картины мира в качестве ее аксиологического компонента; исследовать их семантику и текстообразующие функции в ходе изучения вариативности фольклорного текста.

Объектом исследования являются основные способы реализации жанровой динамики, проявляющиеся на разных языковых уровнях, на материале трех общерусских сюжетов («Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый»).

Предмет исследования — 37 текстовых вариантов названных сюжетов. Фактологический материал представлен в таблицах (всего их 21), отражающих различные ракурсы лингвопоэтического анализа.

Исследовательской базой послужили тексты духовных стихов, извлеченные из сборников Ф.М. Селиванова, П.В. Киреевского, Ф.М. Истомина и Г.О. Дютша, Ф.М. Истомина и С.М. Ляпунова, Е.А. Ляцкого,

А.В. Маркова, Н.Г. Черняевой, текст, записанный П. Тихоновым, а также записи стихов, хранящиеся в Архиве Карельского филиала РАН.

Теоретической основой для данной работы послужили труды видных фольклористов и лингвофольклористов Ю.М.Соколова, В.Я. Проппа, С.Е. Никитиной, З.К. Тарланова, Е.Б. Артеменко и др., классические работы по отечественному и зарубежному языкознанию Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, Б.А. Ларина, Г.О. Винокура, Ш. Балли и др., филологические труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Л.Ю. Максимова, Л.А. Новикова и др.

В целом, при выборе направлений и методики анализа духовного стиха для нас важно было следовать традициям имманентной филологической интерпретации художественного текста, в разное время обновленной и обогащенной историко-культурным, функциональным, структуральным и антропоцентрическим подходами.

Что касается основных приемов исследования фольклорного текста, то в связи с его вариативной природой таковыми являются сопоставление и сравнение.

Для анализа нами избраны три параметра, представляющие главные способы выражения жанровой динамики духовного стиха. Этот отбор аргументируется следующим образом:

1. Поскольку после выхода работ В.В. Виноградова и М.М. Бахтина первым и основным организующим началом повествования признается категория автора, к которой сходятся все композиционные и сюжетные нити, именно субъектно-речевая структура целого должна стать объектом пристального внимания при изучении текста. При этом в случае фольклорного текста устное варьирование его субъектно-предикативной структуры должно помочь выявить наиболее существенные черты повествовательной динамики инварианта, то есть языковые средства и приемы, соотнесенные с композицией и конструирующие текст.

2. Темпоральное искусство слова и вокального исполнения по своей природе разворачивается в реальном пространстве и времени, которое а priori противостоит художественному времени и пространству как важнейшим текстовым категориям, безусловно признаваемым современной поэтикой и лингвистикой текста. Пространственно-временное единство текста, будучи проявлением его смыслового единства, диктует правила порождения текста. 3. Концептуальная смыслопорождающая оппозиция любого текста, принимающая разнообразные формы контраста, является одним из наиболее распространенных и выразительных композиционных принципов в поэтической структуре текста, который традиционно, хотя иногда и в других терминах, признается исследователями со времен античности. Будучи по-разному эксплицирован на разных языковых уровнях, этот принцип выполняет важнейшие содержательно-эстетические функции и определяет построение словесной ткани текста.

Научная новизна диссертации определяется тем, что в ней разрабатывается теоретически и реализуется практическая модель исследования динамики текста, причем на малоизученном материале жанра духовного стиха с введением в научный оборот архивных записей.

Теоретическая значимость исследования определяется как дальнейшей разработкой методики лингвопоэтического анализа текста, причем текста фольклорного, природа которого характеризуется вариативностью, так и конкретным обоснованием жанровой самостоятельности эпических духовных стихов.

Практическая ценность работы заключается в возможности применения результатов исследования в высшей школе при чтении общего курса по лингвистическому анализу художественного текста, а также спецкурсов по лингвопоэтике, лингвофольклористике, текстологии, стилистике художественной речи. Материал и некоторые выводы могут быть использованы также в курсах фольклора и древнерусской литературы.

Апробация работы. Основные идеи диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Карельского государственного педагогического университета и представлены в материалах научных совещаний разного уровня: Всероссийская научная конференция «Пушкин и христианская культура» (Пушкин, 1998), Международная конференция «Язык и поэтика фольклора» (Петрозаводск, 1999), Всероссийская научная конференция «Русская историческая филология: Проблемы и перспективы. Памяти проф. Н. А. Мещерского» (Петрозаводск, 2000), Республиканская научная конференция «Православие в Карелии» (Петрозаводск, 2000), Всероссийская научно-методическая конференция «Историко-культурное освещение слова и языковая экология» (Липецк, 2002). Общий объем публикаций - 2,7 п.л.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1) Для изучения динамики эпического текста важен анализ трех основных параметров: субъектно-речевой структуры, пространственно-временной организации, а также концептуальных оппозиций, которые выступают языковыми способами реализации жанровой динамики и определяют художественное решение идейно-эстетических задач жанра.

2) Выбор общерусских сюжетов о праведниках правомочен и целесообразен как наиболее показательных с позиции художественных задач жанра: решая проблему святости, проблему проявления в земном человеке вездесущего духовного начала, духовный стих призван актуализировать в конкретных образах земную и небесную составляющие христианского космоса.

3) Субъектно-речевая структура — важнейший языковой параметр, позволяющий выявить особенности личности повествователя, который выступает композиционным и сюжетным центром повествования; сопоставительный анализ вариантов в организации субъектно-речевой структуры фольклорного текста позволяет установить наиболее существенные черты повествовательной динамики инварианта.

4) Жанровое построение духовного стиха основывается на универсальных оппозициях христианской парадигмы культуры: мирское локальное пространство — космическое сакральное; историческое дискретное время — панхроническое вечное; циклично повторяющееся во времени действие - линеарное законченное и необратимое, - то есть фундаментальной для духовного стиха выступает «семантическая матрица» двоичной системы бытия всего сущего.

5) Центральная оппозиция духовного стиха грех — праведность выполняет важнейшие содержательно-эстетические функции и раскрывается в ряде субоппозиций, иерархическая система которых строится по трем типам признаков: функционально-стилистическая принадлежность оппозитов, характер их аксиологического значения и мотивация оценки.

Структура диссертации соответствует логике решения ее задач: диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка источников, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Динамика текста эпического духовного стиха"

ВЫВОДЫ

Семантические оппозиции - обобщение и некоторая категоризация единиц фольклорного текста. Семантическая оппозиция может быть охарактеризована как универсальная семиотическая категория, которая является специфической для жанра.

Этическое пространство духовного стиха отличается от пространства традиционного фольклора: в центре него - душа человека, поэтому и традиционная фольклорная оппозиция свое - чужое в духовном стихе выступает как этическая антитеза грех - праведность, реализующаяся в текстах в ряде субоппозиций земля — небо, ад — рай, запад — восток, палаты - келья и других.

1 Хроленко А.Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни. — Воронеж, 1981. —С. 121.

Описание в духовном стихе земной жизни (телесной) и сакрального инобытия (жизни души) ведет к возникновению противопоставления значимое - не значимое, где скоротечность жизни земной антонимична вечной жизни души человека после его смерти.

Для системы семантических оппозиций в духовном стихе характерна иерархичность, определяющаяся несколькими признаками:

1) языковой статус (общеязыковые (богатый - бедный, рай - ад, пречистый рай — кромешный ад, святой — злодей, палаты — келья) и текстовые оппозиты);

2) характер их аксиологической оценки (частнооценочные оппозиты: ризы светлые/черные, одежда цветная/волосяная, ангелы милостивые/ немилостивые, смерть скорая/нескорая, моление праведное/неправедное, вера крещеная/вера неверная) и общеоценочные: палаты — келья, рай - ад, богатый — убогий, Егорий -свет — царище басурманище, святой - злодей и пр.);

3) мотивация оценки:

• социальная (богатый — бедный (убогий, скудный, голой), царь -патриарх);

• эмоционально-экспрессивная (свет-Егорий — царище-Демьяпище, христотерпец - собака-царь, князья, бояря — пси, кобели);

• конфессиональная (Богородица, Троица — идолы; вера крещеная, соборная — вера неверная; свет - басурманище);

• сугубо нравственная (святой - злодей).

В рамках оппозиций актуализируется не только собственно лексическая семантика, но и коннотативная семантика фольклорного слова, что достигается, в частности, параллельным расположением оппозитов.

Антитеза духовного стиха выражается не только лексической антонимией, но грамматическими и словообразовательными средствами, усиливающими противопоставление, выраженное содержательно. В организации контраста произведения участвуют как конкретный певец, так и жанровый повествователь.

Оппозиты в духовном стихе имеют различное функционально-стилистическое происхождение: это высокий книжно-славянский слой лексики (Троица, Богородица, рай, ад, ангел, христотерпец, риза, власяной, милостивый, соборный) и народно-разговорный, иногда сниженный (свет, голой, убогий, собака (бранное), кобель (бранное), басурманище и др.)

Семантические оппозиты выполняют не только оценочную, воспитательную и просветительскую функции, но и текстообразующую. Один из членов оценочной оппозиции, будучи очень существенным элементом в этической картине мира, воссоздаваемой певцом, и употребляясь в тексте первым, как бы «программирует» появление в нем своего антипода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, описание отдельных сторон языкового оформления духовного стиха не дает полного представления о произведении данного жанра как о поэтическом целом. Только анализ важнейших структурообразующих параметров позволяет раскрыть многомерность и многоаспектность текста духовного стиха как жанрово обусловленного эпического целого, представляющего собой автономную систему.

Суммируя итоги нашей работы, следует сказать, что в целом в ней предлагается свое видение проблем коммуникативной теории текста и дается их практическая разработка на материале фольклорного жанра эпического духовного стиха.

Осмысление методологии и подходов к изучению художественного текста позволило выявить три основных параметра, комплексный анализ которых ведет к определению специфики динамики текста эпического духовного стиха, - это субъектно-речевая структура, пространственно-временная организация, семантические оппозиции.

При этом во внимание принимались следующие моменты:

1. Необходимость изучения субъектно-речевой структуры любого художественного текста определяется ее тесной связью с центральной поэтической категорией автора как организатора композиции и сюжета произведения. В силу вариативной природы фольклорного текста основополагающим должно стать исследование субъектно-:речевой структуры вариантов с целью выявления существенных черт динамики повествования инварианта.

2. Время и пространство - центральные категории как реального, так и художественного мира. Будучи неотъемлемыми атрибутами художественного произведения, они противопоставлены реальному времени и пространству и характеризуются определенной условностью. Важность исследования данных категорий лингвопоэтики в фольклоре обусловлена тем, что единство хронотопа определяет внутренний строй и композиционно-образную систему как отдельного текста, так и целого жанра.

3. Принцип контраста - один из наиболее ярких композиционных принципов любой поэтической структуры - в устнопоэтическом произведении особенно актуален и, по-разному эксплицируясь в уровневой организации текста, выполняет важнейшие строевые и эстетические функции в духовном стихе.

Как это показано в исследовании, фольклорный текст каждого из рассмотренных духовных стихов представляет собой автономную микросистему инварианта, которая по-разному реализуется в конкретных исполнениях, зависящих от авторских интенций и языковой личности сказителя.

Изучение важнейшего жанроопределяющего параметра, каким является субъектно-речевая структура, позволяет проанализировать существенные черты языковой динамики повествования, выявив особенности фигуры повествователя, соединяющей свойства композиции и речевой ткани текста.

Анализ субъектно-речевой структуры духовного стиха показал, что ее особенностью можно считать расширение субъектов сознания произведений жанра за счет сакральных сущностей (Бог, Святой Дух, Глас, Богородица, ангелы, демоны, Пустыня). Это является отличительной жанровой чертой в поэтике духовного стиха и свидетельствует о принципиальном наличии в нем двусторонней гиперкоммуникации и космогонически расширенной поэтической модели мира. Сакральные сущности являются активными субъектами духовного стиха: с ними связано большое количество предикатов движения и говорения, императивных форм. Кроме этого, они являются практическими единственными персонажами, способными прочерчивать перспективу повествования, отображая план будущего, что вообще не является характерным для эпического произведения.

Субъектно-речевой структуре отводится важная роль в развертывании системы образов персонажей, их расположении на аксиологической шкале народной веры, высшие «земные» ступени которой занимают подвижники-аскеты.

Эпический духовный стих характеризуется значительной драматизацией повествования, поддерживаемой субъектно-речевой организацией. Драматизация обуславливается эстетическими задачами фольклорного жанра, где в центре изображения находится борьба мирского и духовного, грешного и праведного. Конфликт двух начал пронизывает все повествование и раскрывается как на уровне языковых средств, так и на уровне композиции.

Важным в драматизации повествования является разработка речевых планов героев, включая которые, исполнитель приближает описываемое к слушателю, вовлекая его в хронотоп повествования. Прямая речь может выполнять ряд функций, зачастую совмещая их: 1) характеризующую; 2) изобразительную; 3) выделительную; 4) информативную; 5) прогностическую.

Анализ субъектно-речевой структуры эпического духовного стиха приводит к заключению о существовании в рамках произведения двух типов повествователей, впервые выявленных Е.Б.Артеменко в былинном жанре: повествователя-1 - конкретного певца, которому подчинен повествователь-2 - жанровый повествователь. Повествователь-1 определяет субъектно-речевую организацию текста. По-своему развертывая динамику повествования, он расставляет определенные акценты сообразно своему видению описываемого.

Сопоставление вариантов духовного стиха - главной формы бытования фольклорного произведения — позволяет выявить несколько типов повествователя-1 (или сказителей): а) личность приземленная, нацеленная на передачу главных событий стиха; б) личность певца патетичная, осознающая свою миссию духовного просветительства и воспитания; в) творческая личность, отличающаяся большим воображением, нацеленная на психологизацию персонажей; г) певец, соотносящий себя с былинным сказителем, употребляющий эпические формулы. В духовных стихах изученных сюжетов преобладают первые три типа повествователя-1.

Сопоставительный анализ вариантов духовных стихов позволяет сделать общий вывод о жанровом инварианте духовного стиха, который являет собой достаточно глубокую разработку субъектно-речевой структуры. Анализ используемых языковых средств жанрового инварианта свидетельствует о создании повествователем-2 общей атмосферы приподнятости, торжественности, общей этической жанровой модальности, очерчивающей духовную направленность произведений.

В качестве жанрового инварианта (лингвопоэтической нормы духовного стиха), выступают наиболее типичные языковые средства. Среди них стилистически окрашенные глаголы (возглаголет, прогласить гласом, возговорит, речет, возвещает, творит, доступает, совлекает, взирает и прочие), местоимения 2-го лица в гиперкоммуникации с сакральными силами (как и глагольные формы 2-го лица, они указывают на единый хронотоп и отсутствие дистанции между субъектами речи, что важно при общении потустороннего и земного коммуникантов, а также персонажей, пребывающих в сакральном мире). Вокатив, выражая отношение героев друг к другу или повествователя к герою, характеризует адресата и адресанта, выполняет выразительную художественную функцию, в том числе отображая духовный рост персонажа. При обращении к не-лицам передается стремление познать адресата; ответная реакция неодушевленных реалий является своего рода определителем праведности - неправедности героев. Вопрос (как правило, частно-диктальный и безответный) выполняет важную композиционную функцию, он является одним из способов акцентуализации внимания слушателя на внутреннем состоянии персонажа, на причинах, обуславливающих последующее действие. При нехарактерном для эпического повествования будущем времени важно подчеркнуть в духовном стихе прогностическую функцию императива, создающего перспективу развития действия и продвигающего сюжет вперед.

Пространственно-временные отношения важны в любой эстетической системе. Они в значительной мере определяют внутренний строй и композиционно-образную систему произведения. Основу пространственно-временной организации духовных стихов составляют оппозиции вечное — временное, сакральное—мирское, душа —тело, небесное — земное.

Художественное время являет собой последовательность или соотносительность событий, намеренно «сжимаемых» или «растягиваемых» для создания определенного временного восприятия, соответствующего замыслу повествователя. Местоположение последнего, удаление его от изображаемого и персонажей или, наоборот, приближение к ним организует художественное пространство духовного стиха.

В целом в основу хронотопа духовных стихов положено понимание времени и пространства, свойственное средневековому человеку, для которого вера в Бога - постулат, потребность всего его видения мира и нравственного сознания. Темпоральная организация жанра достигается не только грамматическими (глагольные формы) и лексико-фразеологическими средствами, но и отображена в организации синтаксической структуры текста (диалогические конструкции). Так, в духовном стихе «Алексей человек Божий» ведущая роль в организации хроноса отводится глагольным формам прошедшего и настоящего времени. Важную функцию выполняют лексемы, обозначающие как общечеловеческие (час, неделя, год), так и церковные (обедня, заутреня) параметры времени. Значительна роль диалога, способствующего уменьшению различий между субъективным и объективным временем.

В духовном стихе «Два Лазаря» четко проявляется противопоставление земного времени сакральному. Протекание земного времени не отличается однородностью: оно убыстряется при описании житейского бытия двух Лазарей (используются глаголы в форме прошедшего времени) или останавливается в момент описания поведения братьев при жизни (обращение героев друг к другу, к Богу). Сакральное время течет медленнее земного, что передается диалогом братьев после смерти. Единственным лексическим средством организации хроноса духовного стиха являются наречия времени (таперча, теперь, нунце, нунь-ка).

В духовном стихе «Егорий Храбрый» ведущая роль в организации времени отводится глагольным формам прошедшего (в большей степени) и настоящего времени, которое проявляется в эмоционально нагруженные моменты (неуязвимость Егория во время мучений как подчеркивание незыблемости веры героя).

Доминирующая роль в организации хроноса духовного стиха отводится глагольным формам. Время повествования обращено в прошлое, что характерно для эпоса вообще. Настоящее проявляется только в эмоционально напряженные моменты повествования. Как показывает анализ вариантов, данная организация времени в духовном стихе является доминирующей, что позволяет сделать вывод об идентичной организации и инварианта. Соотношение прошлого и настоящего определяется фигурой повествователя-1. Здесь нами были замечены такие языковые интенции: 1) будучи личностью приземленного типа, стремящейся передать только ход основных событий, повествователь предпочитает прошедшее завершенное; 2) являясь личностью творческой, нацеленной на психологизацию персонажей, или же патетически осознавая свою просветительскую миссию, повествователь уделяет значительное внимание описанию событий, происходящих в настоящем.

Анализ материала отображает потерю эпическим временем духовного стиха одной из своих основных черт — замкнутости, что обусловлено центральными этическим категориями жанра: христианские универсалии (праведность, святость, просветительство) не могут быть ограничены рамками земного времени.

Духовный стих сохраняет дискретность времени, что вообще свойственно эпическому повествованию. Певец останавливается только на важных вехах жизненного пути героев. Время линейно, однако не лишено и цикличности, которая подчинена задачам жанра: воспоминания о жизни праведника, усиленные рыданиями других персонажей, вовлекают слушателя в процесс сопереживания, нравственного очищения.

Время духовного стиха не перестает существовать после смерти героев: земное время перетекает во время сакральное, что является специфической чертой жанра. Течение двух времен различно по своему характеру: земное время намного быстротечнее времени сакрального, что передается как средствами языка, так и субъектно-речевой организацией текста.

Эпическому духовному стиху свойственна иерархическая организация пространства, проявляющаяся не только на его горизонтальной оси, но и на вертикальной (в этом мы видим существенное отличие духовных стихов от других фольклорных жанров). Небо и земля - два полюса пространства, каждый из которых имеет свою оценочную коннотацию: небо - позитивную, земля — негативную. Два полюса существуют в постоянном контакте, который осуществляется посредством присутствия на земле сакрального локуса - пустыни, в физическом смысле принадлежащей земной сфере, а в духовном - сфере небесной. Земное пространство характеризуется наличием значимых мест, выделяемых во множестве неоднородных локусов. Это места, где священное, праведное противостоит низменному, греховному {келья, церковь, пустыня).

Неоднородность земного пространства отражена в противопоставлении локусов праведников и грешников, святых и мирян, что может быть подчеркнуто наличием своеобразных границ {крыльцо, ворота, окно), разделяющих две пространственных сферы. Подобная динамическая структура проявляется в вариантах достаточно четко, что позволило определить ее инвариантную сущность.

Сакральное пространство небесной сферы тоже поляризовано: выделяются полюсы рая и ада, каждый из которых имеет свою четкую аксиологическую характеристику.

Главным средством построения локусов являются лексемы с пространственным значением {палаты — келья, запад — восток, Римское царство — Индейское царство, борона - пелена и другие), а также дейктические наречные формы антонимического характера {тот свет — этот свет).

В целом хронотоп духовного стиха основывается на универсальных оппозициях христианской парадигмы культуры: историческое дискретное время — панхроническое вечное, циклично повторяющееся во времени действие — линеарно законченное и по сути своей необратимое. Фундаментальной для духовного стиха выступает как бы двоичная система бытия всего сущего: сквозь видимую цепь дискретных событий в локальном/космическом пространстве и цикличном повторяющемся времени вырисовывается несгибаемая фигура провидца-подвижника, которая эстетизируется в ином, духовном измерении как личность богоподобная по своему христианскому масштабу.

Оппозиции - главный элемент фольклорной картины мира, которая характеризуется ценностной окрашенностью каждого фрагмента и складывается из элементов трех уровней: досимвольного, слоя символов и семиотических оппозиций.

Важнейший компонент поэтической структуры духовного стиха -нравственная составляющая — отличается от традиционного фольклора, в котором существует иное понятие об этической норме. То, что в традиционном фольклоре имеет положительную оценку, в духовном стихе приобретает знак минус. Здесь ценится не богатство, а бедность, не внешняя красота, а внутренняя. Главным объектом оценки становится человеческая душа с ее помыслами и желаниями, поэтому определяющим противопоставлением в духовном стихе является не свое - чужое, что свойственно для фольклора вообще, а грех — праведность, с позиции которых оценивается все поступки, деяния, помыслы героев.

В духовном стихе выражено противопоставление значимого (важного) — не значимого (не важного), обусловленное скоротечностью земного бытия, его тленностью перед вечностью потустороннего пребывания. Только вечное является по-настоящему значимым для православного человека и потому ценным. Вечность не предстает чем-то однородным: есть вечная радость (рай) и вечная мука (ад), которые обуславливаются выбором жизненного пути человека. И если в земной жизни человек имеет возможность выбора, то его местоположение в потустороннем мире является заданным раз и навсегда. И даже позднее раскаяние не спасает грешника от постоянных мучений.

Центральная оппозиция реализуется в системе субоппозиций: рай -ад, небо — земля, восток — запад, келья — палат, убогий — богатый и так далее — и характеризуется в духовных стихах своеобразием.

Во-первых, это наличие иерархической системы семантических оппозиций, которая строится по нескольким типам признаков. С точки зрения функционирования выделяются общеязыковые (их меньшинство) и преобладающие жанрово обусловленные оппозиты, в большой степени зависящие от сюжета духовного стиха. Если говорить о степени аксиологичности, то выделяются общеоценочные и частнооценочные лексико-семантические оппозиции. Наконец, с точки зрения мотивации оценки выделяются социальные, сугубо этические, эмоционально-экспрессивные и конфессиональные.

Во-вторых, это актуализация в тексте не только собственной лексической семантики, но и коннотативной семантики фольклорного слова. Экспрессия, эмоциональная напряженность высказывания создается за счет корреляции оппозитов: «.Мои-ти ведь братья — князья, бояра, Твои-ти ведь братья - борзые кобели!». При этом одним из обычных стилистических приемов выступает синтаксический параллелизм, поддерживаемый ритмикомелодической организацией строки, и в рамках этого параллелизма контекстуальное расположение оппозитов превращает антитезу из явления логического в явление языковое. Параллелизм способствует лучшему восприятию текста.

Главным способом выражения антитезы являются лексические антонимы, хотя привлекаются также средства грамматические («. Да и не видать бы Егорию света белого, Да не узритъ бы Егорию солнца красного»<.> Да што увидел Егорий свету белого, Да што узрил Егорий солнце красное) и словообразовательные (ангелы милостивые, смирные — немилостивые, несмирные, смерть скорая — скорая и так далее).

В целом фольклорный «гипертекст» каждого из рассмотренных духовных стихов представляет собой автономную микросистему инварианта, которая по-разному реализуется в конкретных исполнениях, зависящих от авторских интенций и языковой личности сказителя.

Таким образом, предпринятое нами исследование позволяет заключить:

Методика выявления языковых констант фольклорного сюжетного инварианта должна основываться на исследовании индивидуальных языковых черт отдельных вариантов и последующем установлении общих языковых тенденций. Только на их основе можно вести речь о жанровом инварианте.

Жанровыми инвариантами духовного стиха являются разветвленная субъектно-речевая структура, отображающая расширение субъектов сознания за счет сакральных сущностей, следствием чего является гиперкоммуникация с сакральными силами. Основу хронотопа определяет противопоставление земного (греховного, конечного) и сакрального (праведного, бесконечного) существования - вершины человеческого бытия. Главный объект духовного стиха - человеческая душа - определяет центральную оппозицию (грех — праведность) жанровых инвариантов.

Именно эти параметры определяют поэтическую модель мира духовного стиха и его жанровую специфику.

Разнохарактерность текстов духовных стихов вызывала и вызывает сомнение в самостоятельности жанра. Неразличение эпических духовных стихов и былин наблюдалось уже в период собирательства (сб. А.Ф. Гильфердинга, П.Н. Рыбникова, А.В. Маркова и других) и было обусловлено, вероятно, как общей средой бытования, так и неразвитой исследовательской традицией. Сомнение в жанровой самостоятельности духовных стихов высказывал и Д.М. Балашов, указывавший на недостаточность тематического принципа для классификации текстов. По нашим материалам, несмотря на близость былин и эпических духовных стихов, о самостоятельности последних позволяет говорить, во-первых, их принципиально иной (религиозно-метафизический) характер, который, как это мы показали в исследовательских главах, проявился в трех изученных параметрах, обуславливающих построение текста, и, во-вторых, их функциональное единство: духовные стихи являются посредником между книжной христианской и устной народной культурой.

Дальнейшие перспективы исследований динамики повествования текста представляются не только в отношении лирического (покаянного) духовного стиха в сопоставлении с эпическим и близкими жанрами былины - с одной стороны, и лирической песни — с другой, но и в отношении более далеких фольклорных жанров эпического характера: исторических песен, баллад, сказок и других.

Поскольку художественный текст — единственная филологическая реальность, только кропотливый, многоаспектный и многоуровневый имманентный анализ его как уникального объекта исследования позволит филологической науке выйти на новые рубежи познания, философско-эстетического осмысления и интерпретации литературы вообще и народной поэзии в частности.

Список научной литературыМухина, Елена Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Селиванов, № 34 Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова. — М., 1991.

2. Селиванов, № 35 Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова. - М., 1991.

3. Киреев. Т. 1. № 294 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. - Т. 1. - JI., 1983.

4. Киреев. Т. 2. № 10 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. - Т. 2. - Л., 1986.

5. Ист., Дютш. № 3 Истомин Ф.М., Дютш Г.О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. - СПб., 1894.

6. Ляцкий, № 29 — Стихи духовные. Словеса золотые / Вступ. ст. Е.А. Ляцкого. Тексты избрал Е.А. Ляцкий при участии Н.С. Платоновой. -СПб., 1912.

7. РЭПК, № 30 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. - Петрозаводск, 1981.

8. РЭПК, № 45 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. - Петрозаводск, 1981.

9. Тихонов, 1894 Тихонов П. Стих об Алексее божьем человеке. — Брянск, 1894.

10. АКФ, № 47 АКФ, № 47: кол. № 145, ед. хр. № 47. 11 .АКФ, № 50 - АКФ, № 50: кол. № 36-1, ед. хр. № 50.

11. АКФ, № 125 АКФ, № 125: кол. № 28, ед. хр. № 125.

12. АКФ, № 162 АКФ, № 162: кол. № 36, ед. хр. № 162.

13. Селиванов, № 59 Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова. — М., 1991.

14. Киреев. Т. 1. № 285 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. - Т. 1. - Л., 1983.

15. Киреев. Т. 1. № 369 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. - Т. 1. - JI., 1983.

16. Киреев. Т. 2. № 14 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. — Т. 2. - JL, 1986.

17. Ист., Дютш. № 6 Истомин Ф.М., Дютш Г.О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. - СПб., 1894.

18. Ист., Дютш. № 7 Истомин Ф.М., Дютш Г.О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. - СПб., 1894.

19. Ист., Ляпунов, № 6 Истомин Ф.М., Ляпунов С.М. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893.-СПб., 1899.

20. Ист., Ляпунов, № 7 Истомин Ф.М., Ляпунов С.М. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893.-СПб., 1899.

21. РЭПК, № 29 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. — Петрозаводск, 1981.

22. РЭПК, № 39 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. — Петрозаводск, 1981.

23. РЭПК, № 52 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. - Петрозаводск, 1981.

24. АКФ, № 10а-АКФ, № Юа: кол. № 22, ед. хр. № 10а.

25. АКФ, № 24 АКФ, № 24: кол. № 79, ед. хр. № 24.

26. АКФ, № 100 АКФ, № Ю0: кол. № 8, ед. хр. № 100.

27. АКФ, № 326 АКФ, № 326: кол. № 79, ед. хр. № 326.

28. АКФ, № 936 АКФ, № 936: кол. № 79, ед. хр. № 936.

29. Селиванов, № 28 Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова.- М., 1991.

30. Селиванов, № 29 Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста икоммент. Ф.М. Селиванова.-М., 1991.

31. Киреев. Т. 1. № 297 Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. - Т. 1. - JL, 1983.

32. Киреев. Т. 2. № 7 — Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина: В 2-х тт. Т. 2. - Л., 1986.

33. Ист., Дютш. № 4 Истомин Ф.М., Дютш Г.О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886. - СПб., 1894.

34. Марков Беломорские былины. Записал А. Марков. - М., 1901.

35. РЭПК, № 44 Русские эпические песни Карелии / Издание подготовила Н.Г. Черняева. - Петрозаводск, 1981 (№ 44).

36. АКФ, № 353 АКФ, № 353: кол. № 59, ед. хр. № 353.1. БИБЛИОГРАФИЯ

37. Адрианова, В.П. Житие Алексея человека Божия в древней русской литературе и народной словесности Текст. / В.П. Адрианова. -Пг., 1917.

38. Азадовский, М.К. История русской фольклористики Текст.: в 2 т. / М.К. Азадовский; [вступ ст. В. Жирмунского, с. 3-18] Т. 1. - М.: Учпедгиз, 1958.-479 с.

39. Азбелев, С.Н. Запись духовного стиха о Святом Егории в рукописном отделе Пушкинского Дома Текст. / С.Н. Азбелев // Русская литература.-1995.- № 1.-С. 177-184.

40. Аникин, В.П. Русский фольклор Текст.: учеб. пособие для филол. спец. вузов / В.П. Аникин. М.: Высш. шк., 1987. - 286 с.

41. Аничков, Е. Из прошлого калик перехожих Текст. / Е. Аничков // Живая старина. 1913. - № 1-2. - С. 185-200.

42. Аншакова, С.Ю. Языковая картина мира в системе антонимических оппозиций русских былинных текстов Текст. / С.Ю. Аншакова; Автореф. дис. . к.ф.н. Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. унта им. Г.Р. Державина, 2004. - 26 с.

43. Апресян, Ю.Д. Избранные труды Текст. / Ю.Д. Апресян. Т. 1. Лексическая семантика (синонимические средства языка). - М.: Языки русской литературы: «Восточная литература» РАН, 1995. -472 с.

44. Артеменко, Е.Б. Русская народная лирическая песня, ее мелодика, поэтический строй, синтаксические явления Текст. / Е.Б. Артеменко. Воронеж: Изд-во Воронежского пед. ин-та, 1974. - 87 с.

45. Артеменко, Е.Б. Вопросы синтаксического строя русской народной лирической песни Текст. / Е.Б. Артеменко. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1976. - 127 с.

46. Артеменко, Е.Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте ее художественной организации Текст. / Е.Б. Артеменко. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1977. - 160 с.

47. Артеменко, Е.Б. Принципы народно-песенного текстообразования Текст. / Е.Б. Артеменко. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1988.- 173 с.

48. Артеменко, Е.Б. К проблеме повествователя и его языковой репрезентации. На материале былинного эпоса Текст. / Е.Б. Артеменко // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. -Вып. 11. Воронеж: Воронеж гос. ун-т, 1998. - С. 189-195.

49. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата Текст. / Н.Д. Арутюнова 7/ Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 41. - 1981. - № 4. - С. 356367.

50. Архипов, А.А. К истолкованию названия «Голубиная книга» Текст. / А.А. Архипов // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора.-М.: Наука, 1988.-С. 174-177.

51. Атарова, К.Н., Лесскис, Г.А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе Текст. / К.Н. Атарова, Г.А. Лесскис // Изв. РАН. Серия литературы и языка. Т. 35. -1976.-№4.-С. 341-354.

52. Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу Текст.: в 3 т. / А. Афанасьев. Т. 1-3.-М., 1865-1869.

53. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка Текст. / Ш. Балли; пер. с фр. изд. Е.В. и Т.В. Вентцель; [вступ. ст. и примеч. Р.А. Будагова]. М.: Иностр. литература, 1955. — 416 с.

54. Баранникова, Л.И. Русские народные говоры в советский период (К проблеме соотношения языка и диалекта) Текст. / Л.И. Баранникова. -Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1967. 206 с.

55. Батюшков, Ф. Спор души с телом в памятниках средневековой литературы Текст. / Ф. Батюшков. СПб., 1891. - 314 с.

56. Бахтин, М.М. Эпос и роман (о методологии исследования романа) Текст. / М.М. Бахтин // Вопросы литературы. 1970. - № 1. - С. 95-112.

57. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике Текст. / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - С. 234-407.

58. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин; [примеч. С.С. Аверьянцева, С.Г. Бочарова]- М.: Искусство, 1979. -С. 22-48, 88-121.

59. Бахтин, М.М. Проблема текста Текст.: в 7 т. / М.М. Бахтин // Собрание сочинений / Ред. С.Г. Бочаров, J1.A. Гоготишвили. М.: Русские словари, 1997. - Т. 5. - С. 306-329.

60. Бахтина, В.А. Хронотоп русского духовного стиха Текст. / В.А. Бахтина // Славянская традиционная культура и современный мир: Сб. материалов научно-практической конференции. Вып. 1. - М., 1997. - С. 75-81.

61. Беломорские былины. Записал А. Марков Текст. -М., 1901

62. Белоусов, А. Ф. Из наблюдений над русским духовным стихом. I. «Два брата Лазаря» Текст. / А. Ф. Белоусов // Quinquagenanio: Сб. ст. молодых филологов к 50-летию проф. Ю.М. Лотмана. Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1972. - С. 50-66.

63. Белоусов, А.Ф. «Стих о Книге Голубиной» в записи И.Н. Заволоко. Материалы и публикации Текст. / А. Ф. Белоусов // Живая старина. 1994. - № 1. - С. 41 -42.

64. Берман, Б.И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневековья и традиция его восприятия) Текст. / Б.И. Берман //

65. Художественный язык средневековья / Отв. ред. В.А. Карпушин. М.: Наука, 1982.-239 с.

66. Бернес Юстин. Русский кенонизм: К переоценке понятия Текст. / Бернес Юстин // Евангельский текст в русской литературе XVII-XX веков. Петрозаводск: ПТУ, 1994. - С. 59-68.

67. Бессонов, П. Калеки перехожие Текст. / П. Бессонов. М., 1863.-Вып. VI.-С. 3-29.

68. Бобров, А.Г. Житие Алексея человека божия Текст. / А.Г. Бобров // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 42. - 1982. - № 4. -С. 129-131.

69. Богатырев, П.Г. О языке славянских народных песен в его отношении к диалектной речи Текст. / П.Г. Богатырев // Вопросы языкознания. 1962. - № 3. - С. 75-78.

70. Богатырев, П.Г. Вопросы теории народного искусства Текст. / П.Г. Богатырев. М.: Искусство, 1971. - 544 с.

71. Бочина, Т.Г. Стилистика контраста: Очерки по языку русских пословиц Текст. / Т.Г. Бочина. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2002. - 196 с.

72. Брокгауз, Ф.А., Ефрон, И.А. Энциклопедический словарь Текст. / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1893. - Т. 11. - С. 271.

73. Будде, Е.Ф. Место и значение духовных стихов в истории русской народной словесности Текст. / Е.Ф. Будде. Воронеж, 1883. - 28 с.

74. Будде, Е.Ф. Новый вариант народного стиха «Плач Адама» Текст. / Е.Ф. Будде // Русский филологический вестник. 1891. - № 2. - С. 288-307.

75. Буслаев, Ф. И. Русские духовные стихи Текст. / Ф.И. Буслаев // Русская речь. 1861. - № 26. - С. 382-413.

76. Буслаев, Ф.И. Русская поэзия XVII века Текст. / Ф.И. Буслаев // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства Т. 1. - СПб., 1861. - 643 с.

77. Буслаев, Ф.И. О народной поэзии в древнерусской литературе Текст. / Ф.И. Буслаев // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Т. 2. - СПб., 1861. - 429 с.

78. Буслаев, Ф.И. Русские духовные стихи Текст. / Ф.И. Буслаев // Народная поэзия. -М, 1887. 387 с.

79. Варенцов, В. Сборник русских духовных стихов Текст. / В. Варенцов. М., 1860. - 248 с.

80. Ведерникова, Н.М. Антитеза в волшебных сказках Текст. / Н.М. Ведерникова // Фольклор как искусство слова / Под ред. Н.И. Кравцова. Вып. 3. - М., 1975. С. 66-78.

81. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного Текст. / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Русский язык, 1990. -246 с.

82. Веселовский, А.Н. Опыты по истории развития христианской легенды Текст. / А.Н. Веселовский // Журнал Министерства народного просвещения. 1876. - Март. - С. 112-116; Апрель. - С. 341-369; 1877. -Февраль.-С. 186-252.

83. Веселовский, А.Н. Разыскания в области русских духовных стихов Текст. / А.Н. Веселовский. Вып. 1-6. - СПб., 1879-1891.

84. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский; [вступ. ст. и примеч. В.М. Жирмунского]. JI.: Гослитиздат, 1940.-648 с.

85. Виноградов, В.В. Проблема авторства и теория стилей Текст. / В.В. Виноградов. М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1961. - 614 с.

86. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика Текст. / В.В. Виноградов. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963.-255 с.

87. Виноградов, В.В. О теории художественной речи Текст.: учеб. пособ. для филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. / В.В. Виноградов; [послесл. Лихачева Д.С.]- М.: Высшая школа, 1971. 240 с.

88. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) Текст. / В.В. Виноградов; авт. предисл. Н.Н. Прокопович и В.А. Белошапкова. -М.: Высшая школа, 1972 . 614 с.

89. Виноградов, В.В. Стиль Пушкина Текст. / В.В. Виноградов. -М.: Наука, 1990.-704 с.

90. Виноградов, В.В. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя Текст. / В.В. Виноградов / Избранные труды. М.: Наука, 1990.-388 с.

91. Винокур, Г.О. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи Текст. / Г.О. Винокур // Исследования по грамматике русского литературного языка: Сб. статей. М.: Наука, 1955. - С. 343-356.

92. Винокур, Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц Текст. / Т.Г. Винокур. М.: Наука, 1980. — 27 с.

93. Галкина-Федорук, Е.М. Обращение как семантико-стилистическое средство выразительности в стихах С. Есенина Текст. / Е.М. Галкина-Федорук // Проблемы современной филологии: Сб. ст. / Гл. ред. М.Б. Храпченко. М.: Наука, 1965. - С 63-67.

94. Гальперин, И.Р. Очерки по стилистике английского языка Текст. / И.Р. Гальперин. М.: Иностранная литература, 1958. - 278 с.

95. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 139 с.

96. Гильфердинг, А.Ф. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года Текст.: в 3 т. / А.Ф. Гильфердинг. Т. 1. - М.; JL: Гослитиздат, 1949.- C.XXVII.

97. Гладких, Е.П. «Как милостыню просить». (Запись духовного стиха из коллекции К.Д. Кавелина) Текст. / Е.П. Гладких // Живая старина. 1994. - № 4. - С. 44-45.

98. Гольдин, В.Е. Обращение: теоретические проблемы. Текст. / В.Е. Гольдин. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1987. - 127 с.

99. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

100. Дашков, Д. Стихи и сказания про Алексея Божия человека Текст. / Д. Дашков // Беседы в Обществе любителей российской словесности. Вып. 2. - 1868. - С. 20-52.

101. Десницкая, А.В. Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории языка Текст. / А.В. Десницкая. JI.: Наука, Ленинградское отделение, 1970. - 99 с.

102. Дмитриева, Л.К. Обращение и вводный компонент. Лекции Текст. / Л.К. Дмитриева. Л.: Изд-во Герц. ун-тал 1976. - 87 с.

103. Дьяченко, Г. Полный церковно-славянский словарь Текст. / Протоиерей Г. Дьяченко. М.: Отчий дом, 2001. - С. 582.

104. Евгеньева, А.П. Очерки по русскому языку устной поэзии в записях XVII XX вв. Текст. / А.П. Евгеньева. - М.; Л.: Изд-во Акад. Наук, 1963.-348 с.

105. Забияко, А. Святое и падшее Текст. / А. Забияко // Литературная учеба. 1998. - № 3. - С. 174-175

106. Заика, В.И. Поэтика рассказа (Языковые средства актуализации смысла): Учебное пособие к спецкурсу Текст. / В.И. Забияко. Новгород: Изд-во НГПИ, 1993. - 131 с.

107. Зубрилина, Л.Н., Мейеров, В.Ф. Предложения с обращениями Текст. / Л.Н. Зубрилина, В.Ф. Мейеров. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1989.-117 с.

108. Иванов, Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры Текст.: в 3 т. / Вяч. Вс. Иванов. — Т. 1. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. С 381-605.

109. Иванова, И.П. Однокомпонентные обращения в русской волшебной сказке Текст. / И.П. Иванова // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. науч. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПТУ, 1977.-С. 99-109.

110. Иванова, И.П., Михайлова, М.Б. О структуре многокомпонентных обращений в языке русского фольклора Текст. / И.П. Иванова, М.Б. Михайлова // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1979. -С. 53-59.

111. Истомин, Ф.М., Дютш, Г.О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. Текст. / Ф.М. Истомин, Г.О. Дютш.-СПб., 1894.

112. Истомин, Ф.М., Ляпунов, С.М. Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893. Текст. / Ф.М. Истомин, С.М. Ляпунов. СПб., 1899

113. Калашникова, Е.А. Параллелизм как составляющее формульности эпического текста Текст. / Е.А. Калашникова // Язык русского фольклора: Межвуз. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. — Петрозаводск: ПТУ, 1988. С. 71-83.

114. Калашникова, Е.А. Функционирование приема "психологического параллелизма" в былине Текст. / Е.А. Калашникова // Язык русского фольклора: Сб. научн. тр. / Отв. ред. З.К. Тарланов. — Петрозаводск: ПТУ, 1996. С. 38-47.

115. Караулов, Ю.Н. Понятие идиоглоссы и словарь языка Достоевского Текст. / Ю.Н. Караулов // Слово Достоевского, 2000: Сб. ст. / Ред. Ю.Н. Караулов. М., 2001. - С. 424-444.

116. Карнеев, А.Д. Мелкие разыскания в области духовного стиха Текст. / А.Д. Карнеев // Журнал Министерства народного просвещения. -1892.-Июнь.-С. 209-226.

117. Кирпичников, А.И. Источники некоторых духовных стихов Текст. / А.И. Кирпичников // Журнал Министерства народного просвещения. 1877. - Октябрь. — С. 133-150.

118. Кирпичников, А.И. Святой Георгий и Егорий Храбрый Текст. / А.И. Кирпичников СПб., 1879.- 193 с.

119. Кирпичников, А.И. Особый вид творчества в древнерусской литературе Текст. / А.И. Кирпичников // Журнал Министерства народного образования. 1890. - Март. - С.28-47.

120. Кирпичников, А.И. Взаимодействие иконописи и словесности народной и книжной Текст. / А.И. Кирпичников // Труды VIII археологического съезда в Москве. Т. II - М., 1895. - С. 213-229.

121. Киселева, JI.A. Вопросы теории речевого воздействия Текст. / JI.A. Киселева. JI.: Ленинградский гос. пед. им. А.И. Герцена, 1978. — 78 с.

122. Климас, И.С. Своеобразие лексических категорий в языке фольклора Текст. / И.С. Климас. Курск: Изд-во Курского гос. ун-та,2004.-147 с.

123. Князева, Е.Н Типология когнитивной деятельности: синергетический подход Текст. / Е.И. Князева // Эволюция. Язык. Познание. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 221-245.

124. Ковтунова, И.И. Поэтический синтаксис Текст. / И.И. Ковтунова / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1986. - 206 с.

125. Колесов, В.В. Язык и стиль фольклорного плача и духовного стиха Текст. / В.В. Колесов // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПТУ, 1988. - С. 15-24.

126. Колшанский, Г.В. Прагматика языка Текст. / Г.В. Колшанский // Научные труды МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 151. - М., 1979. - С. 39.

127. Котляровский, А.А. Старина и народность за 1861 Текст. / А.А. Котляровский. -М., 1862.-238 с.

128. Криничная, Н.А. Русская мифология: Мир образов фольклора Текст. / Н.А. Криничная. М.: Академический Проект; Гаудеамус, 2004. - С. 920-978.

129. Кулагина, А.В. Антитеза в балладах Текст. / А.В. Кулагин // Фольклор как искусство слова / Под ред. Н.И. Кравцова. Вып. 3. - М., 1975.-С. 79-96.

130. Лазутин, С.Г. Поэтика русского фольклора Текст.: учеб. пособие для филол. фак. ун-тов и пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит-ра» / С.Г. Лазутин. -М.: Высш. шк., 1989.-207 с.

131. Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избранные статьи Текст. / Б.А. Ларин; вступ. ст. А.В. Федорова. Л.: Художественная литература, 1973. - 285 с.

132. Лейдерман, Н.Л. Жанр и проблема художественной ценности Текст. / Н.Л. Лейдерман // Проблемы жанра англо-американской литературе. Вып. 2. - Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1976. - С. 4-18.

133. Лейдерман, Н.Л. К определению сущности категории «жанр» Текст. / Н.Л. Лейдерман // Жанр и композиция литературного произведения. Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 1976. - С. 21-34.

134. Лейдерман, Н.Л. Движение времени и закономерности жанра Текст. / Н.Л. Лейдерман. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1982. -254с.

135. Лесник, М.Д. Об антонимичности прилагательных большой, малый, маленький и сфере их употребления в современном русском языке Текст. / М.Д. Лесник // Учен. зап. ЛГУ, 1952. № 161. - Вып. 18. -. С. 119-126;

136. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д.С. Лихачев. М.: Наука, 1979. - 352с.

137. Лотман, Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах Текст. Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам. 2. Тарту: Изд-во Тартуского гос. ун-та, 1965. - С. 203-217.

138. Лотман, Ю.М. Лекции по структуральной поэтике Текст. Ю.М. Лотман // Ю.М. Лотман и его тартуско-московская семиотическая школа. -М.: Гнозис, 1994.-С. 17-265.

139. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Текст. / Ю.М. Лотман; вступ. ст. М.Л. Гаспарова // Лотман. Ю.М. О поэтах и поэзии СПб.: Искусство - СПб., 2001. С. 18-254.

140. Максимов, Л.Ю. Антонимия как один из показателей качественности прилагательных Текст. / Л.Ю. Максимов // Учен. зап. ЛГУ, 1952.-№ 161.-Вып. 8.-С. 102-118.

141. Максимов Л.Ю. О языке и композиции художественного текста Текст. / Л.Ю. Максимов // Язык и композиция художественного текста (русский язык): Межвуз. сб. научн. тр. / Отв. ред. Л.Ю. Максимов. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1983. - С. 3-6.

142. Манн, Ю.В. Автор и повествование Текст. / Ю.В. Манн // Изв. РАН. Серия литературы и языка. Т.50. - 1991. - № 1. - С. 3-20.

143. Манн, Ю.В. Об эволюции повествовательных форм (вторая половина XIX в.) Текст. / Ю.В. Манн // Изв. РАН. Серия литературы и языка. 1992.-Т. 51.- № 1.-С 40-60.

144. Марков, А.В. Определение хронологии русских духовных стихов в связи с вопросом об их происхождении Текст. / А.В. Марков // Богословский вестник. 1910. - № 6. - С. 357-367; № 7-8. - С. 415-426; № 10.-С. 314-323.

145. Маслов, А. Калики перехожие на Руси и их напевы Текст. / А. Маслов. СПб., 1905. - 87 с.

146. Медриш, Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Текст. Д.Н. Медриш // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / Отв. ред. Б.Ф. Егоров. JL: Наука, 1974. -С. 121-142.

147. Мельчук, И.А. Об одной лингвистической модели «Смысл текст» Текст. / И.А. Мельчук. М.: Наука, 1974. - 341 с.

148. Мизин, О.А. О грамматической природе обращения (некоторые вопросы синтагматики и парадигматики) Текст. / О.А. Мизин // Филологический сборник. Вып. 2. - Алма-Ата: Мин-во высш. и сред, спец. образования КазССР, 1973. - С. 154-169.

149. Миллер, В. К былине о 40 каликах со каликою Текст. / В. Миллер // Журнал Министерства народного просвещения. 1899. -Август.-С. 132-148.

150. Миллер, Е.Н. Природа лексической и фразеологической антонимии Текст. / Е.Н. Миллер. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1990. -221 с.

151. Мороз, А.Б. Новые записи из Каргополья Текст. / А.Б. Мороз // Живая старина. 1995. - № 2. - С. 58.

152. Морозова, J1.A. Антитеза в пословицах Текст. / J1.A. Морозова // Фольклор как искусство слова / Под ред. Н.И. Кравцова. Вып. 3. - М.: МГУ, 1975.-С. 96-107;

153. Мочульский, В. Историко-литературный анализ стиха о Голубиной книге Текст. / В. Мочульский. — Варшава, 1887. 256 с.

154. Мухина, Е.А. Об одном духовном стихе из репертуара святогорских калик Текст. / Е.А. Мухина // Духовный труженик: А.С. Пушкин в контексте русской культуры / Отв. ред. В.А. Котельников, Э. С. Лебедева. СПб.: Наука, 1999. - С. 217-221.

155. Мухина, Е.А. Концепт ПУСТЫНЯ в русской народно-речевой культуре Текст. / Е.А. Мухина // Историко-культурное освещение слова и языковая экология / Отв. ред. Г.В. Звездова. — Липецк, 2002. С. 91-94.

156. Неклюдов, С.Ю. Особенности изобразительной системы в долитературном повествовательном искусстве Текст. / С.Ю. Неклюдов // Ранние формы искусства: Сб. ст. / Отв. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Искусство, 1972.-С. 191-221.

157. Неклюдов, С.Ю. Время и пространство в былине Текст. / С.Ю. Неклюдов // Славянский фольклор: Сб. ст. / Отв. ред. Б.Н. Путилов и В.К. Соколова.-М.: Наука, 1973.-С. 14-21.

158. Некрасов, И.Ю. Замечания по поводу русского народного сказания о 12 пятницах Текст. / И.Ю. Некрасов // Филологические записки. В. III. - 1870. - С. 1 -26.

159. Никитина, С.Е. Семантические категории в словаре языка фольклора Текст. / С.Е. Никитина // Словарные категории: Сб. ст. / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. -М.: Наука, 1988. С. 87-91.

160. Никитина, С.Е. Словарь русского фольклора: принципы построения и структура Текст. / С.Е. Никитина // История, культура, этнография и фольклор славянский народов. X Международный съезд славистов / Отв. ред. И. Костюшко. М.: Наука, 1988. - С. 288-300.

161. Никитина, С.Е. Устная культура и языковое сознание Текст. / С.Е. Никитина / Отв. ред. Н.И. Толстой. М.: Наука, 1993. - 188 с.

162. Никитина, С.Е. Концепты судьбы в русском народном сознании (на материале устнопоэтических текстов) Текст. / С.Е. Никитина // Понятия судьбы в контексте русских культур / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Наука, 1994. С. 130-136.

163. Никитина, С.Е. Народная словесность и народное христианство Текст. / С.Е. Никитина // Живая старина. 1994. - № 2. - С. 8-12.

164. Никитина, С.Е., Кукушкина, Е.Ю. Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах (опыт тезаурусного описания) Текст. / С.Е. Никитина. М.: ИЯз РАН, 2000. - 215 с.

165. Никитина, С.Е. Келья в три окошечка (о пространстве в духовном стихе) Текст. / С.Е. Никитина // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.В. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 348-357.

166. Новиков, Л.А. Логическая противоположность и лексическая антонимия Текст. / Л.А. Новиков // Русский язык в национальной школе. 1966. №4.-С. 76-87.

167. Новиков, Л.А. Художественный текст и его анализ Текст. / Л.А. Новиков. М.: Русский язык, 1988. - 304 с.

168. Новиков, Ю.А. К вопросу об эволюции духовных стихов Текст. Л.А. Новиков // Русский фольклор. / Отв. ред. В.Е. Гусев. Т. 12. -Л.: Наука, Ленинградское отд-ние, 1971. - С. 208-220.

169. Оссовецкий, И.А. О языке русского традиционного фольклора Текст. И.А. Оссовецкий // Вопросы языкознания. — 1975. — № 5. — С. 6677.

170. Падучева, Е.В. Прагматические аспекты связности диалога Текст. / Е.В. Падучева // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. -1982.-№4.- С. 305-313.

171. Падучева, Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания Текст. / Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991.- С. 164-169.

172. Падучева, Е.В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике Текст. / Е.В. Падучева // Изв. РАН. Серия литературы и языка. Т. 52. - 1993. - № 3. - С. 33-45.

173. Падучева, Е.В. В.В. Виноградов и наука о языке художественной прозы Текст. / Е.В. Падучева // Изв. РАН. Серия литературы и языка. Т. 54. - 1995. - № 3. - С. 39-49;

174. Перетц, В.Н. Повесть о трех королях-волхвах в западнорусском списке XV века Текст. / В.Н. Перетц. СПб., 1903. - С. 107-111.

175. Пешковский, A.M. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики Текст. / A.M. Пешковский. М.; Л.: Учпедгиз, 1930.- 136 с.

176. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / A.M. Пешковский; предисл. Проф. А.Б. Шапиро. М.: Учпедгиз, 1956.-511 с.

177. Пешковский, A.M. Глагольность как выразительное средство Текст. / A.M. Пешковский / Избр. тр. М.: Учпедгиз, 1959. - 252 с.

178. Пономарев, А.И. Народный певец-сказитель среди студентов Духовной Академии, и кем создавались народные каличьи духовные стихи Текст. / А.И. Пономарев // Странник. 1893. - № 5. - С. 95-108.

179. Пономарев, А.И. Славяно-русский пролог. Часть первая, содержащая чтения на сентябрь-декабрь Текст. / А.И. Пономарев // Памятники древнерусской — церковноучительской литературы. — В. 2. — СПб., 1896.-С. IV.

180. Пономарева, С.Н. Некоторые структурно-семантические типы многоприставочных глаголов Текст. / С.Н. Пономарева // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск: ПТУ, 1979.-С. 138-146.

181. Пономарева, С.Н. Функционирование полипрефиксальных глаголов в языке причитаний И. А. Федосовой Текст. / С.Н. Пономарева // Язык русского фольклора: Сб. научн. тр. / Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск: ПГУ, 1992. С. 72-81.

182. Порошина, В.А. Выделительно-ограничительные частицы и их стилистические функции в языке былин Текст. / В.А. Порошина; Автореф. . к.ф.н. Л.: ЛГУ, 1984. - 24 с.

183. Порфирьев, И.Я. Народные духовные стихи и легенды Текст. / И.Я. Порфирьев // Православный собеседник. 1869. - Октябрь. - С. 147163.

184. Порфирьев, И.Я. История русской словесности. Ч. 1. Древний период. Устная народная и книжная словесность до Петра Великого Текст. / И. Я. Порфирьев. Казань, 1904. - С. 329-365.

185. Прияткина, А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения Текст. / А.Ф. Прияткина М.: Высш. шк., 1990. - 175 с.

186. Пропп, В.Я. Язык былин как средство художественной изобразительности Текст. / В.Я. Пропп // Учен. Зап. ЛГУ. 1954. - Вып. 20.-Т. 173.-С. 385-398.

187. Пропп, В.Я. Русский героический эпос Текст. / В.Я. Пропп. -М: Гослитиздат, 1958. 603 с.

188. Пыпин, А.Н. Русские народные легенды Текст. / А.Н. Пыпин // Современник. Т. LXXX. - 1860. - Март. - С. 73-98.

189. Пыпин, А.Н. Средние века русской литературы и образованности Текст. / А.Н. Пыпин // Вестник Европы. 1877. — Апрель. - С.704 -748.

190. Робинсон, А.Н. К проблеме «богатства» и «бедности» в русской литература XVII века. (Толкование притчи о Лазаре и богатом) Текст. / А.Н. Робинсон // Древнерусская литература и ее связи с новым временем. -М.: Наука, 1967.-С. 124-156.

191. Русские эпические песни Карелии Текст. / Издание подготовила Н. Г. Черняева. Петрозаводск, 1981.

192. Русский язык. Энциклопедия Текст. / Гл. ред. Ф.П. Филин. -М.: Советская энциклопедия, 1979. С. 115.

193. Рыстенко, А.В. Легенда о святом Георгии и драконе в Византийской и славянской литературе Текст. / А.В. Рыстенко. — Одесса, 1909.

194. Савельева, J1.B. Отрицательные конструкции в некоторых прозаических жанрах Текст. / Л.В. Савельева // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1977.-С 58-76.

195. Савельева, Л.В. Поэтические функции отрицательных конструкции в русских былинах Текст. / Л.В. Савельева // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск: ПГУ, 1979.-С. 13-30.

196. Савельева, О. А. «Плач Адама». Круг источников и литературная семья памятника Текст. / О.А. Савельева // Памятники литература и общественной мысли эпохи феодализма. Новосибирск: Наука, 1985.-С. 164-182.

197. Сахаров, В.А. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на русские духовные стихи Текст. / В.А. Сахаров. Тула, 1879. - 249 с.

198. Селиванов, Ф.М. К вопросу о времени в былинах Текст. / Ф.М. Селиванов // Русский фольклор / Отв. ред. А.А. Горелов. Л.: Наука, 1976. -№ 16.-С. 74-83.

199. Селиванов, Ф.М. Народно-христианская поэзия Текст. / Ф.М. Селиванов // Стихи духовные / Сост., вступ. ст. и коммент. Ф.М. Селиванова.-М.: Сов. Россия, 1991.-С. 3-28.

200. Селина, Р.В. Антитеза в составе двух и боле предложений в публицистике военных лет И. Эренбурга Текст. / Р.В. Силина // Вопросы стилистики русского языка / Гл. ред. доц. З.И. Носова. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1972. - С. 70, 78.

201. Семаков, В.В. Поэтика глагольной формы в старообрядческом духовном стихе Текст. / В.В. Семаков // Язык русского фольклора: Сб. научн. тр./ Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск, 1996. С. 5-22.

202. Скобелев, В.П. Поэтика рассказа Текст. / В.П. Скобелев. -Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1982. 155с.

203. Словарь книжников и книжности Древней Руси Текст.: в 3 вып. / Отв. ред. Д.С. Лихачев. — Вып. 1. — Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1987.-С. 129.

204. Собинникова, В.И. Конструкции разговорной речи в синтаксисе пинежских сказок Текст. / В.И. Собинникова // Язык жанров русского фольклора:Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. 3. К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1977.-С. 32-40.

205. Собрание народных песен П.В. Киреевского. Записи П.И. Якушкина Текст.: 2-х т. Т. 1. - Л.: Наука, 1983; Т. 2. - Л.: Наука, 1986.

206. Соколов, Б.М. Святой Дмитрий Солунский и Мамай в духовном стихе и на иконе Текст. / Б.М. Соколов // Этнографическое обозрение. -1909.-№2-3.-С. 182-185.

207. Соколов, Ю.М. Весна и народный аскетический идеал // Русский филологический вестник Текст. / Ю.М. Соколов . 1910. - № 3-4.-С. 79-91.

208. Соколов, Ю.М. Русский фольклор Текст. / Ю.М. Соколов. -М.: Учпедгиз, 1941.-С. 284-291.

209. Соколов, Ю.М. Большой стих о Егории Храбром. Исследования и материалы Текст. / Ю.М. Соколов / Отв. ред. В.М. Гацак. М.: Наследие, 1995.- 178 с.

210. Сперанский, М.Н. Курский лирик Т. И. Семенов Текст. / М.Н. Сперанский // Этнографическое обозрение. 1906. - Кн. 68/69. — № 1-2. -С. 13-28.

211. Сперанский, М.Н. Лекции по русской народной словесности. Курс, читанный на Московских Высших женских курсах в 1914-1915 гг. Текст. / М.Н. Сперанский. Ч. II. - М., 1915. - С. 266-269.

212. Сперанский, М.Н. Былинная речь Текст. / М.Н. Сперанский // Русская устная словесность. Былины. Т. 1. - М, 1916.

213. Сперанский, М.Н. Русская устная словесность. Устная поэзия повествовательного характера Текст. / М.Н. Сперанский. М., 1917.

214. Срезневский, И.И. Русские калики древнего времени Текст. / И.И. Срезневский // Зап. Имп. Акад. Наук. Т. 1. - СПб., 1862. - С. 186210.

215. Срезневский, И.И. Древнее житие Алексея человека Божия сравнительно с духовным стихом об Алексее божьем человеке Текст. / И.И. Срезневский // Зап. Имп. Акад. Наук. Т. 1. - СПб., 1867. - Кн. 1. -Прил. 2.-С. 1-19.

216. Степанов, С.П. Организация повествования в художественном тексте. СПб.: Наука, 2002. - 254 с.

217. Стихи духовные / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. Ф.М. Селиванова.-М.: Сов. Россия, 1991.- 333 с.

218. Стихи духовные. Словеса золотые Текст.; [вступ. ст. Е. А. Ляцкого; тексты избрал Е.А. Ляцкий при участии Н.С. Платоновой]. -СПб., 1912.

219. Тареев, М.М. Христос: Основы Христианства. 1. Текст. / М.М. Тареев. Сергиев Посад, 1908. - С. 34.

220. Тарланов, З.К. Язык русского фольклора как предмет лингвистического изучения Текст. / З.К. Тарланов // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск: ПГУ, 1977. С. 3-32.

221. Тарланов, З.К. Сравнительный синтаксис жанров русского фольклора Текст. / З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1981. - 104 с.

222. Тарланов, З.К. Очерки по синтаксису русских пословиц Текст. / З.К. Тарланов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 136 с.

223. Тарланов, З.К. Актуальные вопросы изучения языка русского фольклора (Обзор основных направлений) Текст. / З.К. Тарланов // Филологические науки. 1988. - № 2. - С. 14-19.

224. Тарланов, З.К. Заметки о синтаксисе гимнов русских баптистов Текст. / З.К. Тарланов // Язык русского фольклора: Сб. научн. ст. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1992. - С. 81-95.

225. Тарланов, З.К. Русские пословицы: Синтаксис и поэтика Текст. / З.К. Тарланов. Петрозаводск: Изд-во ПГУ, 1999. - 448 с.

226. Тарланов, З.К. Язык и поэтика фольклора: Проблемы, итоги и перспективы Текст. / З.К. Тарланов // Язык и поэтика фольклора / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 2001. - С. 3-12.

227. Тарланов, З.К. Географическое пространство русских былин Текст. / З.К. Тарланов // Филологические науки. 2001. - № 4. - С. 3244.

228. Тарланов, З.К. Герои и эпическая география былин и «Калевалы» Текст. / З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 2002. - 241с.

229. Титова, Л.В. Духовные стихи в берестяной книге Афанасия Герасимова Текст. / Л.В. Титова // Живая старина. 1995. - № 1. - С. 4041.

230. Тихонов П. Стих об Алексее божьем человеке. — Брянск, 1894;

231. Тихонравов, Н.С. Разбор книги Бессонова «Калеки перехожие» в 33-м присуждении учрежденных А.Н. Демидовым наград Текст. / Н.С. Тихонравов. СПб., 1864. - 37 с.

232. Тищенко, Н.В. Обстоятельство места и его поэтические функции в русской волшебной сказке Текст. / Н.В. Тищенко // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1979. - С. 42-53.

233. Тищенко, Н.В. Обстоятельства времени как средство организации текста волшебной сказки Текст. / Н.В. Тищенко // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПТУ, 1983. - С. 45-49.

234. Толстой, Н.И. Славянская лексикология и семасиология: Избр. тр. Текст. / Н.И. Толстой / Ред. С.М. Толстая. Т. 1. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 519 с.

235. Топоров, В.Н. «Голубиная книга» и «К плоти».: состав мира и его распад [Текст] В.Н. Топоров // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм. -М: Наука, 1988.-С. 169-174.

236. Тынянов, Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи Текст. / Ю.Н. Тынянов; [вступ ст. Н.Л. Степанова]. М.: Советский писатель, 1965.-301 с.

237. Федотов, Г.П. Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам Текст. / Г.П. Федотов; [предисл. Н.И. Толстого, послесл. С.Е. Никитиной]. — М.: Прогресс, 1991. 185 с.

238. Федотов, Г.П. Собрание сочинений в 12 т. Текст. / Г.П. Федотов. Т. 10: Русская религиозность. Часть 1. Христианство Киевской Руси. X - XIII вв.; [вступ. ст. и примеч. С.С. Бычкова]. - М.: Мартис, 2001. -С. 345-346.

239. Халифов, А.И. О трехприставочных глаголах в языке русского устнопоэтического творчества Текст. / А.И. Халифов // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. -Петрозаводск: ЛГУ, 1979.-С. 146-155.

240. Халифов, А.И. Стилистическое использование полипрефиксальных глаголов в русском фольклоре Текст. / А.И. Халифов // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб./ Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПТУ, 1983. - С. 110-119.

241. Хачатурян, В.М. Отражение народных представлений в апокрифе «Хождение богородицы по мукам» Текст. / В.М. Хачатурян // Вестник Московского ун-та. Серия 9. Филология. - 1982. - № 5. - С. 7177.

242. Хованская, З.И. Принципы анализа художественной речи и литературного произведения Текст. / З.И. Хованская. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 429 с.

243. Хроленко, А.Т. Семантическая структура фольклорного слова Текст. / А.Т. Хроленко // Вопросы теории фольклора. Русский фольклор. XIX. — JL: Наука, Ленинградское отделение, 1979. С. 147-156.

244. Хроленко, А.Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни Текст. / А.Т. Хроленко. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1981. - 163 с.

245. Чернышев, В.В. Синтаксис русской загадки Текст. / В.В. Чернышев. Автореф. . к.ф.н. Воронеж; Изд-во Воронежского ун-та, 1987.-22 с.

246. Чернышев, В.В. Текст русской загадки как сложное синтаксическое целое Текст. / В.В. Чернышев // Язык русского фольклора: Межвуз. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1988.-С. 64-70.

247. Чистов, К.В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории Текст. / К.В. Чистов. JL: Наука, Ленинградское отделение, 1986. - С. 133-134; 150.

248. Чичеров, В.И. Традиция и авторское начало в фольклоре Текст. / В.И. Чичеров // Советская этнография, 1946. -№ 4. С. 29-40.

249. Чурилина, Л.Н. Антропоцентризм художественного текста как принцип организации его лексической структуры Текст. / Л.Н. Чурилина. Автореф. на соискание . д.ф.н. СПб., 2003.-38 с.

250. Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка Текст. / Н.М. Шанский. М., 1964. - 323 с.

251. Шапиро, Ф.С. О формах второго лица единственного и множественного числа в языке современных русских сказок Текст. / Ф.С. Шапиро // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. Петрозаводск: ПГУ, 1977. - С. 93-102.

252. Шапиро, Ф.С. Из наблюдений над лично-указательными местоимениями в языке сказок Текст. / Ф.С. Шапиро // Язык жанров русского фольклора: Межвуз. научн. сб. / Отв. ред. З.К. Тарланов. — Петрозаводск: ПГУ, 1979. С. 132-137.

253. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка Текст. / Д.Н. Шмелев. М.: Просвещение, 1964. - 244 с.

254. Щапов, А.П. Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия. Сочинения Текст. / А.П. Щапов. Т. 1. - СПб., 1906. - С. 63-68.

255. Щепин, А.Г. Обращение в поэтической речи Текст. / А.Г. Щепин // Русский язык в школе. 1976. -№ 2. - С. 46-51.

256. Щерба, Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений. II. «Сосна» Лермонтова в сравнении с ее немецкимпрототипом Текст. / JI.B. Щерба // Щерба JI.B. Избранные труды по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. - С. 97-116.

257. Эйзенштейн, С.М. Психология искусства (Неопубликованные конспекты статьи и курса лекций) Текст. / С.М. Эйзенштейн // Психология процессов художественного творчества. — JL: Наука, 1980. — С. 187-198.

258. Элиаде, М. Священное и мирское / Пер. с фр., предисл. и коммент. Н. К. Гарбовского Текст. / М. Элиаде. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.

259. Юдин, Ю.И. Интерпретация былинного сюжета. (К методике обнаружения былинного подтекста) Текст. / Ю.И. Юдин // Метод изучения фольклора. JL: Наука, 1983. - С. 146-153.

260. Яковлева, Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) Текст. / Е.С. Яковлева. — М.: Гнозис, 1994. 344 с.

261. Яровский, Ю.А. Очерки по истории русской народной словесности. II. Духовный стих о грешной деве и легенда о нерожденных детях Текст. / Ю.А. Яровский. Киев, 1905.

262. Яцкевич Л.Г. Структура поэтического текста: Учеб. пособие Текст. / Л.Г. Яцкевич. Вологда: ВГПУ, изд-во «Русь», 1999. - 240 с.

263. Яцунок Е.И. Антитеза в хороводных песнях Текст. / Е.И. Яцунок // Фольклор как искусство слова / Под ред. Н.И. Кравцова. Вып. З.-М, 1975.- С. 157-164.