автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Эпистемологические условия легитимации гуманитарного дискурса в современной науке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эпистемологические условия легитимации гуманитарного дискурса в современной науке"

На правах рукописи Воронцов Андрей Валерьевич

ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ

ЛЕГИТИМАЦИИ ГУМАНИТАРНОГО ДИСКУРСА В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ

09.00.01 - онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону - 2009

003466805

Работа выполнена на кафедре истории и философии науки Ставропольского государственного университета

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Пржиленский Владимир Игоревич

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Бакулов Виктор Дмитриевич

доктор философских наук, профессор Минасян Лариса Артаваздовна

Ведущая организация:

Северо-Кавказский государственный технический университет

Защита состоится 23 апреля 2009 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Южном Федеральном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр-т М. Нагибина, 13, ЮФУ, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ЮФУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

М.В. Заковоротная

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

В XX веке особую актуальность приобрели вопросы о методологических основаниях социогуманитарного знания. Те идеалы познания, которые существовали в естественных науках, были заимствованы исторически более молодыми гуманитарными науками. Зависимость от этого идеала сыграла значимую роль в процессе становлении этих областей знания на начальных этапах их развития. Однако в последующем тенденция к методологическим «прививкам» и аналогиям приводит к тому, что многие проблемы в качественно различных научных областях разрешаются схожим образом. На современном этапе развития науки происходит постепенное смещение философско-методологичесгай проблематики с поиска соответствия между идеалами научности и методом на критический анализ адекватности применения этого метода в отношении познания некоторой части дйствительности. Философская экспликация зависимости от принятых ранее идеалов познания способствовала обращению философов и ученых к анализу эпистемологических идей, проявляющихся в контекстах научных дискурсов. В современной философии эти эпистемологические идеи и принципы, неявно определяющие методологические воззрения ученых, представления о действительности (онтологии или теоретические миры) и критерии научности, подвергаются критическому анализу. Кризис гуманизма и глобальный характер проблем, с которыми столкнулось человечество в XX веке, являются причиной необходимости переосмысления идеалов гуманизма и гу-манитаристики и формирования новых представлений о сущности гуманитарного знания и его роли в современной культуре.

Таким образом, в философии и науке обозначились две противоречивые тенденции: с одной стороны, существует необходимость гуманитаризации дискурсивных практик в науках, которые связаны с познанием «че-ловекомерных» предметов, с другой - критическое отношение к представлению о «рациональной чистоте» дискурса ставит под сомнение состоятельность гуманитарного как соотносимого с человеком. Именно поэтому вопрос о гуманитарном дискурсе становится одной из актуальных проблем современной эпистемологии. Традиционные научные дискурсы в «человекомерных» науках содержали в себе установки, характерные для классической теории познания. Экспликация этих установок и представлений является необходимым условием рассмотрения проблемы статуса гуманитарного дискурса в современной науке и возможностей его легитимации как научного дискурса.

Степень научной разработанности проблемы

Интерес к гуманитарному дискурсу актуализируется в связи с переосмыслением места и роли ценностно-целевых аспектов в процессе научного познания, переходом от классического к постнеклассическому типу рациональности и формированием новых представлений о научности.

Проблема анализа особенностей и изменений в теории познания затрагивалась в работах Ю. Хабермаса, Р. Рорги, К. Хюбнера, многих представителей постмодернистской философии, например, М. Фуко и Ж.-Ф. Лиотара. Проблема классических и неклассических идеалов познания также поднимались и в трудах отечественных философов -М.К. Мамардашвили, B.C. Степина, Н.С. Автономовой, E.H. Ищенко, С.С. Аверинцева, В.И. Аршинова, П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдова, В.Н. Поруса, Т.Г. Лешкевич, B.C. Швырева. Большое значение для анализа особенностей типов теории познания имеют работы В.А. Лекторского.

Вопросы, касающиеся имплицитной опосредованности научного познания и исследовательских практик факторами иного порядка, остаются одной из наиболее актуальных проблем современной эпистемологии. Они анализировались в работах Р. Харре, Ю. Хабермаса, К.-О. Апеля (коммуникативная природа знания и признание «речи» ученого научным сообществом), Г.-Г. Гадамера (особенности понимания истины), Р. Барта (роль и место человеческого субъекта в научном познании) и др. Для анализа вопроса о ценностно-целевых аспектах познания и языковой опосредованности научного познания большое значение имеют работы М. Фуко, Ч.У. Морриса, М. Хайдеггера, Л. Витгенштейна, К.-О. Апеля, Ю. Хабермаса, П. Рикера.

Проблема дискурса является одной из наиболее актуальных проблем современной философии. Большое значение для изучаемой проблемы имеют работы М. Фуко, посвященные онтологии дискурса, и Ж.-Ф. Лиотара. В отечественной философии проблема дискурса затрагивалась в работах Б.В. Маркова, В.В. Мароши, Г.Б. Гутнера, E.H. Ищенко, Л.А. Микешиной, В.Н. Сырова, Т.М. Тузовой, А.О. Карпова.

Большое значение для анализа механизмов обоснования гуманитарного знания и условий его легитимации, понимания специфики методологии гуманитарных наук имеют работы М.М. Бахтина, Э. Гуссерля, Г.-Г. Гадамера, К.-О. Апеля, П. Рикера, Ж.-Ф. Лиотара. Вопросы, касающиеся проблемы обоснования гуманитарного знания, анализировались в работах Л.А. Микешиной, П.П. Гайденко, В.В. Ильина, E.H. Ищенко, И.Т. Касавина, ГЛ. Тулшинского, Ф.В. Лазарева, А.Г. Максапетяна, В.И. Пржиленского, С.А. Лебедева, B.C. Швырева, В.М. Розина, Г.И. Рузавина, М.Ю. Опенкова, B.C. Степина, О. Шпараги, В.Г. Кузнецова, И.Д. Неважжай, E.H. Шульги, Т.М. Тузовой, О. Христофоровой, Г.С. Кнабе, В.В. Бибихина, C.B. Ивановой.

Проблеме легитимации знания посвящены труды Ж.-Ф. Лиотара. Данная проблема легитимации знания напрямую связана с вопросами о критериях знания. В отечественной философии проблема критериев ночного знания подробно рассматривались в работах В.В. Ильина Кроме того, свой вклад в исследование данной проблемы внесли В.А. Лекторский, И.Т. Касавин, В.Н. Порус.

Проблема дискурсивных практик и условий их легитимации как формы научного дискурса рассматривалась на примере психологии. Вопросы, касающиеся данной проблематики, затрагивались в работах Л.С. Выготского, М.К. Мамардашвили, Г. Олпорта, В.Ф. Петренко, ПЛ. Мясоеда, A.B. Петровского,

A.M. Улановского, М.Г. Ярошевского, В.Н. Дружинина, Т.В. Корниловой, М.С. Гусельцевой, Е.Ю. Завершневой, А.Г. Бермуса, В.П. Зинченко,

B.В. Знакова, Ф.Е Васнпюка, Л.И. Воробьевой, Е.А. Климова, А.Б. Орлова, В.М. Розина, С.Д. Смирнова, A.B. Сурмавы, А.М. Эткинда, Е.С. Калмыковой.

Представляется необходимым отметить, что обозначенная в диссертации проблема затрагивалась данными философами и учеными при решении иных исследовательских задач, но работа, проделанная ими, имеет большое значение для дальнейшего анализа гуманитарного дискурса. Тем не менее, сама проблема определения эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса представляется еще неразработанной.

Объектом данного исследования является гуманитарный дискурс как дискурс, соотносимый с человеком, а предметом исследования - эпистемологические условия легитимации гуманитарного дискурса в современной науке.

Основной целью исследования является анализ гуманитарного дискурса и определение эпистемологических условий его легитимации в научном познании и конкретных науках (на примере психологии).

Для реализации поставленной цели следует Сзадачи исследования):

- выявить особенности критической установки в классической и неклассической эпистемологии, а также ее взаимосвязь с критериями определения научности знания;

- эксплицировать специфику современного гуманитарного дискурса и его отличия от традиционных дискурсивных практик в контексте изменяющихся представлений о гуманитарном познании;

- рассмотреть ценностно-целевые аспекты дискурсивных практик, опосредующие специфику практики гуманитарного дискурса, определить их роль в контексте проблемы его легитимации;

- реконструировать современную познавательную ситуацию в психологической науке и проанализировать философские аспекты теоретической и философско-методологической проблематики в современной психологии;

- основываясь на анализе подходов к проблеме познания человека, эксплицировать специфику критериев, определяющих легитимацию знания в психологии, а также выявить особенности дискурсов, существующих в познавательной практике;

- выявить условия легитимации гуманитарного дискурса в психологии, проанализировать варианты возможного влияния гуманитарного дискурса на субъект-объектную модель познания.

Теоретические и методологические основы исследования

Теоретическую основу исследования составили философские работы, посвященные анализу идеалов познания, типов эпистемологических традиций, позволяющие рассматривать философское и научное познание как исторически изменяющиеся.

В качестве основного метода в диссертации используется герменевтический метод. Он применяется при рассмотрении философских идей, опосредующих понимание и реализацию представлений о научности в исследовательской практике, и при анализе текстов, представляющих собой работы представителей неклассической философии XX века в контексте поиска философских предпосылок для определения эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса в научном познании. В диссертации также используются и другие методы: метод исторической реконструкции, позволяющий эксплицировать исторические особенности философского мышления и представлений о научности; сравнительный, который позволяет сопоставить исторически изменяющиеся типы теории познания, выявить характерные для них особенности. Кроме того, при рассмотрении современной познавательной ситуации в психологии проводится философско-мето-дологический анализ оснований психологической науки.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- выявлены особенности критической установки в классической и неклассической эпистемологии, в первом случае они связаны с критикой методов получения знания и его видов, не соответствующих принятым эталонным нормам и критериям, во втором - с критикой самих механизмов определения знания как научного;

- определена специфика гуманитарного дискурса, заключающаяся в фактичности соприсутствия участного субъекта и объекта познания, событийности и диалогичной форме его практики использования;

- обосновано, что принятие нормативности Другого является основным регулятивным принципом, опосредующим условия легитимации гуманитарного дискурса и детерминирующим представления об объективности в практике гуманитарной дискурсии;

- эксплицирована взаимосвязь современной теоретической и методологической проблематики с философской проблемой столкновения классических и неклассических идеалов познания (противопоставление «внешнее-внутреннее» в психологии как отражение философской проблемы соотношения бытия и сознания);

- на основе анализа используемых в психологии критериев, легитимирующих характерный для той или иной познавательной ситуации вид знания, обоснована правомерность выделения директивного и недирективного подходов к проблеме познания человека, выявлена взаимосвязь между недирективным подходом и гуманитарными дискурсами;

- описаны возможные изменения ситуации познания, связанные с легитимацией гуманитарного дискурса и предусматривающие отказ от субъект-объектной модели познания и переход к альтернативной герменевтической модели.

Положения, выносимые на защиту

1. Особенность критической установки классической эпистемологии связана с формированием эталонных моделей и идеалов познания, через призму которых и определялся статус знания («научное-ненаучное») и его культурная значимость («значимое-незначимое»). Рефлексивно-критическая установка в философском мышлении XX века способствовала отказу от принципов и идей, являвшихся атрибутами классической теории познания и определявших критерии научности в различных областях знания. В рамках неклассической эпистемологии, находящейся еще на стадии своего становления, представляется невозможным четкая формулировка новых ре1улятивов познания, что связано с деструкцией эпистемологии как предписывающего проекта развития науки.

2. Специфика современного гуманитарного дискурса в познавательной практике связывается с изменением идеалов гуманизма и гуманитарное™, отказа от метафоры монологичного просвещения в пользу диалогичной речи. Это позволяет рассматривать гуманитарный дискурс не как дискурс - объективистское отражение наблюдаемого, а как дискурс - элемент коммуникативного взаимодействия, фактичного со-присутствия, в котором проявляется участность познающего. Данное представление является следствием изначальной «практической включенности» субъекта познания в познавательную ситуацию, существующую в науках с «человекомерными» предметами.

3. Рассогласование познавательного и этического, характерное для классической эпистемологии, преодолевается в рамках гуманитарной дискурсии: участная позиция познающего является предпосылкой включения других целей и ценностей (например, благо и сопереживание) в саму познавательную

деятельность. Знание как итог 1уманитарной дискурсии является не просто теоретизированным описанием, а предусматривает разделенность его с познаваемым в контексте актуализированных смысловых рядов последнего. Бол ьшую роль при этом играет легитимация авторского «голоса» познаваемого, его нарративных возможностей, совмещение теоретического языка познающего с обыденным языком, достигаемое с помощью использования метафор.

4. Ориентация психологов-исследователей на классические идеалы познания и широкое использование экспериментального метода способствовали появлению психологической науки как самостоятельной области знания, способной развиваться независимо от философии. Тем не менее, относительно автономное существование психологии и философии в XX веке способствовали «закреплению» метафизической природы теоретических проблем психологии и методологических установок, характерных Для классической теории познания. Это и определяет специфику современной проблемы поиска новых методологических ориентиров психологии.

5. В психологии можно выделить два подхода к проблеме познания личности - директивный и недирективный, различие между которыми заключается в разной степени активности познающего в познавательной ситуации, а также различных ценностно-целевых ориентирах их деятельности. Сторонники директивного и недирективного подходов в психологии в своей познавательной деятельности опираются на различные критерии легитимации знания. Недирективные дискурсы являются формой реализации гуманитарного дискурса, а проблема нелегитимности знания, полученного в рамках недирективного подхода, связана с его несоответствием критериям научности.

6. Практика гуманитарного дискурса меняет функции субъекта, которые он выполняет в ситуации познания. Если в ситуации классического подхода к познанию человека субъект выступает как эксперт, «считывающий смыслы», то в гуманитарном дискурсе субъект выступает как фаси-литатор, способствующий осмыслению субъективной реальности самим человеком - объектом познания, который в данной ситуации понимается как автор. Реализация гуманитарного дискурса, связанная с актуализацией «бытийного» измерения в исследовательской практике, возможна не только в психологии, но и других науках.

Теоретическая и практическая значимость

Основные теоретические положения диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения комплекса проблем, связанных с критическим переосмыслением методологических установок и критериев научности в социогуманитарных науках в контексте современных эпистемо-

логических тенденций и прежде всего - взаимодействия познавательного и этического в современных исследованиях. Также результаты диссертации позволяют глубже понять особенности философской опосредованное™ научного мышления, выявить эвристический потенциал гуманитарного дискурса для расширения предметного поля социогума-нитарных наук, связанных с «человекомерностью» их предмета. Кроме того, результаты диссертации могут быть использованы при уяснении специфики гуманитарного знания, его места и статуса в современной науке, философии и культуре.

Проведенное исследование позволяет определить возможные методологические ориентиры дальнейшего развития психологии как гуманитарной науки. Прикладное значение представленных идей состоит в возможности построения новых исследовательских проектов, основанных на идее современного гуманитарного дискурса.

Материалы исследования могут использоваться при подготовке спецкурсов по проблемам философии науки и теории познания, а также теории и методологии социогуманитарного знания и т.д.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования отражены в 10 публикациях общим объемом 3,2 п.л. (в том числе 1 статья опубликована в рецензируемом научном журнале из перечня журналов, рекомендованных ВАК для защиты кандидатских диссертаций).

Отдельные результаты и выводы диссертационного исследования представлены в выступлениях на IX международной научной конференции «Ильенковские чтения-2007» (г. Ростов-на-Дону, 2007 г.), научно-методическом семинаре «Взаимодействие истории науки и философии науки: теоретические и методологические аспекты» (г. Ставрополь, 2006 г.); на 2 научно-методических конференциях «Университетская наука - региону» (г. Ставрополь, 2005,2007 гг.); региональных научно-практических конференциях «Современные проблемы истории и философии науки» (Ставрополь, 2007,2008 гг.); региональной научной конференции «История науки и техники в Северо-Кавказском регионе: становление и перспективы развития» (Ставрополь, 2008 г.). Диссертация также обсуждена на кафедре истории и философии науки Ставропольского государственного университета.

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, двух глав (по три параграфа в каждой), заключения и библиографического списка литературы, состоящего из 199 наименований. Общий объем диссертации составляет 151 страница машинописного текста.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, характеризуется степень разработанности проблемы, формулируются объект, предмет, цель и основные задачи исследования, определяется его методологическая основа и новизна, указывается теоретическая и практическая значимость работы, излагаются выносимые на защиту положения.

Первая глава «Эпистемологические детерминанты познавательных практик и проблема легитимации гуманитарного дискурса в современной науке» посвящена анализу особенностей современной ситуации в эпистемологии, которая связана с существованием критического отношения к «рациональной чистоте» и беспредпосылочности научного познания и необходимостью поиска новых ориентиров развития гуманитарного познания в современной науке. В главе обосновывается значимость гуманитарного дискурса для современного познания, а также исследуются эпистемологические условия его легитимации.

В первом параграфе первой главы «Особенности критической установки в классической и неклассической эпистемологии» раскрываются специфические черты критической установки и ее влияние на научное познание в классической и неклассической эпистемологии.

Развитие науки тесно связано с исторически меняющимися представлениями о рациональности, а само формирование научной рациональности сопровождалось обособлением науки от других видов человеческой деятельности, изначально находившихся в тесной связи - искусства, морали и т.д. Одним из краеугольных вопросов теории познания заключался в необходимости поиска индикаторов, которые могли бы выполнять функцию отбора единиц знания, реализуя тем самым цель получения достоверного знания, в котором не могло бы быть сомнения. Этот поиск должен был отталкиваться от некоторого достоверного, несомненного начала. Таким началом стало появление субъекта познания, чистого ratio - одного из атрибутов нового, отличного от средневековой традиции, типа философствования. Другим ключевым атрибутом философии Нового времени является метафора зеркальности, выступившая в том числе и в качестве основного допущения в представлениях об объективном познании. Идеальные сущности объектов материального мира, согласно этому допущению, с полнотой отражены в создаваемых человеком образах-репрезентантах. Мир стал представляться, превратился в картину, а человек - в субъекта1.

1 Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993

Предлагаемые философами Нового времени гносеологические идеи выполняли функцию требований, предписаний научного поиска, а сама теория познания оказывалась в доминирующем положении относительно только зарождающейся науки. Регулятивная функция гносеологических идей проявилась в практике познания в формировании критериев, которые могли бы выполнять оградительную или критическую функцию по отношению к многообразию познавательных практик и их конечного продукта - знания. Появление критериев научности знаменует собой переход от отвлеченной опосредованности исследовательских практик гносеологическими идеями к формированию конкретных требований к научному поиску, выполняющих оградительную или критическую функцию относительно способов получения и форм знания.

Большое влияние на развитие научного познания оказали наукоцент-ризм и нормативизм, выступившие в качестве механизмов критической эпистемологической «оценки» форм знания, обеспечивающих не только определение статуса знания как научного и ненаучного, но и специфику отношения («негативное-позитивное», «значимое-незначимое») к тем формам знания, которые не получают статус научного. Влияние наукоцентри-ческой установки заключается в том, что маргинальность и периферийность форм знания, не имеющих статуса научных, - одна из главных причин их оценки как незначимых в той культурно-исторической ситуации, в которой и доминировали идеи, характерные для классической теории познания.

XX век становится веком переосмысления классической философской традиции, существовавшей на протяжении нескольких столетий. В настоящее время в качестве наиболее заметных (возобновляющихся в различных современных философских дискурсах) атрибутов современной философии можно выделить следующие — критическая установка в отношении создания метасистем и рефлексия в отношении собственных оснований, что позволяет выделять два разных типа эпистемологии — классическую и неклассическую2.

Атрибуты неклассической теории познания представляют собой принципы, предусматривающие отказ от атрибутов классической теории познания. В этом отношении они в большей степени ориентированы на выполнение деструктивной функции в отношении уже созданных и возобновлявшихся в классических философских дискурсах установок, задающих условия познания и легитимации знания. И если в классической эпистемологии критике подвергаются те формы знания, которые не отвечают уже

2 Лекторский В.А. Теория познания (гносеология, эпистемология) // Вопросы философии. 1999. №8. С. 72-80.

сформулированным (заранее заданным) критериям, что связано с науко-центризмом, то критицизм неклассической эпистемологии направлен прежде всего на деструкцию (деконструкцию) тех норм и критериев, которые и позволяли в жесткой форме отделять научное от вненаучного. Критериальный подход к научному знанию дополняется критико-рефлексивным, изначально предусматривающем возможность пересмотра критериальных систем. В неклассической эпистемологии происходит своеобразная критика самих механизмов критического отбора единиц знания, и это приводит именно к проблеме разрешения или «законной прописки» тех форм знания, которые ранее считались маргинальными. Вопрос о регуляции познавательных практик с помощью некоторых нормативных критериев или идей в неклассической эпистемологии переносится в совершенно иную плоскость: сама идея формулировки некоторых критериальных форм, связанная с рациональным обоснованием некоторого основания, заменяется идеей легитимации специфических познавательных практик, отличающихся от научных.

Во втором параграфе «Особенности и эпистемологический статус гуманитарного дискурса в контексте проблемы легитимации знания» рассматриваются вопросы, касающиеся классического научного дискурса, определяются особенности гуманитарного дискурса и его место в современном научном познании.

Лингвистический поворот в философии способствовал разрушению мифа, заключавшемся в том, что дискурс есть экспликация действительности, происходящая посредством языка. Из помощника познания язык превратился в самостоятельный объект философского анализа. Большой вклад в развитие представлений о дискурсе внес М. Фуко. Он расширил философское понимание дискурса, заменив представление об этом понятии, которое мы можем выразить как связку «дискурс - логичная речь», на другое представление: «дискурс - речь кого-то» или «дискурс - речь, которая всегда имеет контекст». Зависимость дискурса от влияния внера-циональных факторов (например, концепция знания-власти французских философов Ж.-Ф. Лиотара и М. Фуко) является одной из причин невозможности или скептического отношения к перспективам существования рационального дискурса в современной науке. Наряду с рациональностью под вопрос подпадает и само существо гуманитарности. Кризис классической рациональности привел к тому, что одним из наиболее актуальных вопросов методологии социогуманитарного познания стал вопрос о необходимости нового философского понимания специфики гуманитарного, на основании которого возможно возрождение идеалов гуманизма в современной науке.

Специфика гуманитарности заключается в обращенности к человеку. Однако любой дискурс о человеке оказывается соотнесенным не с самим человеком, а прежде всего, с представлениями автора дискурса о человеческом, и дискурс, соотносимый с человеком, оказывается предписывающим в отношении другого, императивным, априори «теоретически нагруженным». Проектный характер такого дискурса, неразличимость авторского интереса, актуализирующегося в самом акте обращаемой к другим речи, претендующей на значимость (и посредством этого - на оказание влияния), является главной посылкой для объявления его в изначальной метафизичности и скрытой директивное™. В традиционных научных дискурсах о человеке, на наш взгляд, проявляются три особенности: 1) деиндивиду-ализация познающего субъекта и объекта, абстрагирование от особенностей познавательной ситуации; 2) выстраивание иерархии компетенций, при которой познающий выполняет функцию надличностного эксперта; 3) отчуждение знания — ситуация, при которой знание используется как инструмент для создания технологий и использования их в ситуации «потом».

Таким образом, кризис современных представлений о гуманитарности, связанный с влиянием на научный дискурс внерациональных факторов, Требует переосмысления самих идеалов гуманизма. Идея равенства и равноправия может стать тем философским контекстом, в рамках которого будет происходить поиск дальнейших путей развития гуманитарного знания.

В качестве одного из возможных ориентиров развития гуманитарного познания может быть рассмотрен гуманитарный дискурс, главной особенностью которого является то, что этот дискурс - не речь о человеке, а речь, которая ведется с человеком, при этом дискурс включает и всю специфику отношений, складывающихся между участниками диалога. Принципиальность данной позиции и ставит гуманитарный дискурс в разряд особых практик диалогического свойства, дискурсов, которые могут появляться, но не могут повторяться и носят, таким образом, ео-бытийный или ситуативный характер, растворены в фактичности соприсутствия субъекта и объекта познания. Взаимодействие между участниками познания как контекст гуманитарного дискурса обладает «бытийным» измерением, «привязано» к настоящему как единственно возможному пространству практики гуманитарной дискурсии.

Сами представления о гуманитарном дискурсе как дискурсе, «привязанном» к фактичности разговора, оказываются тесно связанными с необходимостью практического взаимодействия, а автор дискурса зачастую оказывается вовлеченным в саму познавательную деятельность именно как человек, а не только как субъект. Знание в гуманитарной дискурсии не

может быть только «знанием о», а имеет и другие измерения - «знания для» и «знания в» мире человека. Это знание не имеет форму общезначимости, а принимает форму значимости для-кого-то.

Поставленный вопрос о гуманитарном дискурсе как форме научного дискурса - это вопрос о поиске новых форм легитимации «маргинального» знания, знания единичного, ситуативного, событийного и поэтому не отвечающего строгим критериям научности - интерсубьекгивности, проверяемости. «Бытийное» измерение гуманитарного дискурса есть фундаментальная посылка реализации нового представления о дискурсе, который понимается уже не как «просвещающий» монолог субъекта, а как диалогическое смысловое взаимодействие, аксиалогически опосредованный разговор двух людей.

Решение вопроса о критериальности как форме определения статуса знания предусматривает анализ темпоральности установления и непосредственного действия критериев и условий легитимации, прежде всего, разделения их на внешние (определенные до познавательной ситуации и заранее оговоренные условия) и внутренние (проявляющиеся или не проявляющиеся во время самой ситуации познания).

Третий параграф «Ценностно-целевые установки познания как регу-лятивы гуманитарного дискурса» посвящен анализу взаимодействия этического и познавательного в рамках гуманитарной дискурсии, анализу условий легитимации гуманитарного дискурса в научном познании

Метафизический разум способствовал «очищению» научного познания от влияния этических ценностей, закрепив безусловный примат объективности как одной из самых важных ценностей научного познания и отделив тем самым жизненные отношения субъекта, в том числе и к предметной действительности, от объективирующего научного поиска. Рассмотрение познания в семиотической перспективе, связанное с анализом роли семантической и прагматической составляющих в человеческой деятельности, не позволяет противопоставлять научное знание другим видам знания, например, личностному знанию как знанию, которое появляется у познаваемого.

Сама пред-ставленность может рассматриваться не как условие научного познания, а как временной атрибут, проявляющийся в некоторой отдаленной по времени перспективе при реализации иных целей взаимодействия - например, достижения самопонимания. Иначе говоря, в ситуации познания предмет исследования определяется совместно познающим и познаваемым, в контексте самого взаимодействия определяются и результаты исследования.

Отказ от субъектоцентризма, совершенный уже в рамках неклассической эпистемологии, выводит на качественно иной уровень проблему самореферентной активности или «права познаваемого на голос» в дискурсивных

практиках, возможности признания Другого3. Данная проблема может быть обозначена как проблема легитимации авторской позиции познаваемого. Идея равенства позиций, связанная с современными представлениями о гуманизме, определяет общий этос познания, в рамках которого и осуществляется практика гуманитарного дискурса.

Однако деструкции позиции эксперта и внешней «определяющей», констатирующей речи как такового недостаточно. Проблема понимания и реконструкции «положений дел», которой и призваны служить научные дискурсы, не может рассматриваться вне нахождения тех индикаторов, которые могли бы выступить в качестве своеобразных «внутренних» критериев понимания. Само определение таких индикаторов, таким образом, оказываются изначально погружено в диалогическое пространство познавательного процесса. Важным индикатором гуманитарного дискурса является ответная реакция другого - того, о ком и с кем ведется разговор. Критерием нормативности объективной интерпретации может выступить услышанность4, которая подразумевает не просто воспринятость другим, а получившее отклик у другого.

Значительное место в процессе понимания должно быть уделено схемам, посредством которых структурируется предмет диалога, а понимание этого предмета, в свою очередь, невозможно без использования метафорических кодов, являющихся медиаторами переходов между разными дискурсивными позициями.

Важным элементом обоснования новых представлений об объективности знания в рамках гуманитарной дискурсии является «открытая» перспектива самообозначения, связанная с критическим отношением к наличию некоторой сущност и человека, которая раскрывается в процессе познания.

Человеческое бытие характерно тем, что оно не может быть понято как однозначно определенное в терминах некоторого концептуального каркаса. Оно есть процесс самоосуществления, и это самоосуществление является итогом диалога-действия, где объект определяется сам. Проблема «погружения» вопроса о критериях в ситуацию практики не является чуждой ни для философии, ни для обыденной жизни. Организация самости может быть осуществлена несколькими способами, иначе говоря, реализоваться в разных дискурсах, дополняющих друг друга, что являлось бы невозможным в ситуации последовательного изложения лишь одной

3 Кеглер Г.Г. Этика после постмодернизма // Вопросы философии. 2006. №3. С. 111-117.

4 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.

истории и изначального пред-понимания существования лишь одного «правильного» дискурса5.

В рамках гуманитарной дискурсии происходит отказ от традиционного противопоставления этического и познавательного. Отказ субъекта от приоритетной позиции в описании и интерпретации является предпосылкой легитимации авторской позиции Другого - того, о ком и с кем ведется разговор. Предмет, интересующий исследователя, может определяться в контексте взаимодействия, а само знание соотносимо как с познавательными целями субъекта, так и с бытием познаваемого, прежде всего в плане самопонимания и конституирования его самости. Вопрос об объективности и легитимации такого знания не может решаться в категориях проверяемости, интерсубъективности, производительности. Легитимация этого знания связана со значимостью знания для познаваемого и его оценкой. Оно имеет свое временное измерение, связанное с историчностью человеческого бытия, это знание-событие, и не может рассматриваться как подлежащее проверки другим. Гуманитарная дискурсия, таким образом, существует в особом эпистемологическом пространстве, в котором происходит деструкция и выравнивание иерархических отношений говорящего и слушающего, и где место значащей интерпретации эксперта занимает консенсус или интерпретация Другого.

Вторая глава «Классические и неклассические идеалы познания в контексте гуманитарного дискурса (на примере психологии)» посвящена анализу современной ситуации в психологической науке. В главе рассматриваются подходы к проблеме понимания и познания человека, на примере анализа особенностей дискурсивных практик в психологии определяется их взаимосвязь с гуманитарным дискурсом, а также выявляется эвристический потенциал гуманитарного дискурса в отношении перехода к альтернативной относительно субъект-объектной модели познания.

В первом параграфе «Взаимосвязь теоретических и философско-ме-тодологических проблем в современной психологии» рассматривается современная ситуация в методологии психологии, определяемая некоторыми исследователями как кризисная. Причиной данного определения ситуации в психологии является существование нескольких факторов: 1) многочисленность существующих подходов или парадигм в теории психологии; 2) открытость вопроса об ориентирах современной методологии этой науки -

5 Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии. 2000. №3. С. 29-42.

естественнонаучных или гуманитарных; 3) противопоставление академической и практической психологии.

Большое значение для понимания современной ситуации в психологии играет специфика установок, определяющих ценностно-целевую специфику познания в психологии. В рамках психологии формируются две различных традиции познания. Первая основана на технологическо-инст-рументальной стратегии исследования, активно используется в психологии рекламы, имиджелогии, формирующих программах и прикладной психологии. Однако в рамках практической психологии основными проблемами являются проблемы, связанные с взаимоотношениями с другими, смыслом жизни, одиночеством, виной, ответственностью и т.д. Проблемы, относимые к этой группе, часто не могут исследоваться научным путем на уровне единичного случая, так как они непосредственно связаны с индивидуальным бытием.

Другой вопрос связан с историческими особенностями взаимодействия философии и психологии. В рамках предметного поля психологической науки оказалось невозможным преодоление метафизических представлений, доставшихся «в наследство» от классической философии и классической теории познания с ее бинарными противопоставлениями и центрированностью субъекта. Так, в XX веке в связи с тесной зависимостью психологии от классической философии «основной вопрос философии» сохранил свою актуальность в несколько модифицированной форме в рамках основных проблем психологической науки. Например, традиционные проблемы психологии (так называемые психофизическая, психофизиологическая, психосоциальная и т.д.) во многом близки к «основному вопросу философии» о соотношении бытия (как материального) и сознания. В основании этих классических проблем психологической науки всегда лежит противопоставление в разных формах внешнего и внутреннего (биологическое и социальное, физическое и психическое, физиологическое и психологическое). Вопрос о соотношения внешнего и внутреннего определяет метафизическую природу теоретической проблематики психологии.

Значительное влияние на развитие психологии оказало внедрение в психологию экспериментального метода, что привело к формированию таких критериев научности, которые существовали в естественных науках -повторяемость, проверяемость и т.д. Немалое влияние на статус фактов, полученных в ходе исследования в психологии, оказала и возможность их математического представления. Нельзя не отметить, что тенденции, существующие в современной эпистемологии, практически не нашли своего отражения в психологической науке.

Современные споры о возможностях методологической переориентации психологии как научной дисциплины связаны с обращением рефлексии к дилемме «адекватность метода предмету / соответствие используемого исследователями метода представлениям о научном методе». И если в начале своего становления психология как наука была вынуждена «отвоевывать» свой научный статус (например, О. Конт не признавал ее в качестве самостоятельной дисциплины), то в настоящее время речь идет о том, что методология психологии оказалась слишком зависимой от требований строгой научности. В косвенной форме это нашло свое проявление в разрыве между практической и академической психологией. В настоящее время психология уже признана как наука, и теперь вновь поднимается вопрос о поиске собственной методологической идентичности, отвечающей декларируемым научным сообществом притязаниям на гуманитар-ность. Решение данной проблемы требует переосмысления ценностных аспектов познания, места и роли субъекта в ситуации познания.

Во втором параграфе «Специфика исследовательских подходов к проблеме познания человека и критерии научности в психологии: дирекгивностъ и недирективность в дискурсивных практиках» анализируются особенности методологических допущений и критериев, использующихся в познавательной практике. Кроме того, на основе анализа дискурсивных практик определяется специфика подходов к проблеме познания человека в психологии. '

Достаточно важным моментом в экспериментальных исследованиях является необходимость редукции личности при исследовании отдельных феноменов. Так, психология изучает процессы, состояния и свойства, хотя в чистом виде они не существуют. В исследованиях, целью которых является получение статистических зависимостей, не рассматриваются так называемые «девиантные случаи» - случаи, понижающие общее значение коэффициента корреляции между переменными в случае значимости их статистической зависимости. Особенности исследований в современной психологической науке связаны с тенденцией изучения общих связей, обязательно выраженных в математической форме, пренебрежением в отношении рассмотрения индивидуального и уникального. Усложнение объектов анализа в психологии, примером которого можно считать попытки исследования целостной личности, не приводит к существенным изменениям в психодиагностике: к данным исследованиям применяются те же критерии, которые используются в данной дисциплине при изучении менее сложных объектов.

Представления о психологии как гуманитарной науке связаны с использованием специфического для гуманитарных наук метода — герменевтики. В психологии герменевтический или понимающий метод в обычных ис-

следованиях применяется мало, что связано с полным изменением места и роли познающего субъекта в исследовании. В случае анализа единичного случая большое значение начинает приобретать опыт и компетентность. Сам исследователь теряет свою «анонимность», и его действия подлежат обязательной экспликации в ходе исследования. Малое использование герменевтики в качестве метода исследования напрямую вытекает из его особенностей, связанных с тем, что применение герменевтического метода невозможно без наличия активного субъекта и интерпретационной схемы познающего. Актуальное значение приобретает вопрос о совместимости дискурсов познающих субъектов, и именно в этом и состоит относительная «слабость» герменевтического метода с точки зрения критериев объективности. Иначе говоря, герменевтический метод не удовлетворяет требованию интерсубъективности как необходимости получения универсально-значимых высказываний6.

Основной вопрос, определяющий различие между подходами, которые используются в психотерапии и психологических исследованиях, связана с пониманием места и роли познающего в познавательном процессе и целей его деятельности. Поэтому можно говорить о директивном и недирективном подходах к проблеме познания человека, впервые выделенные К. Роджерсом7. В рамках недирективного подхода к познанию человека субъекте центризм как установка познавательной практики, связанная с классической теорией познания, подвергается деструкции. На смену субъектоцентризму приходит человекоцентризм, разрушающий анонимность и безличность познающего. Различия между директивным и недирективным подходами в познавательной практике связаны с позицией итогового интерпретатора. В недирективной психотерапии диалог является непременным атрибутом процесса исследования жизни пациента, и вопрос относительно истинного знания никогда не решается независимо от него. Главная особенность познания человека в ситуации оказания ему психологической помощи состоит в возможности познаваемого максимально выразить себя в ситуации «здесь и теперь». Данная ситуация требует расстановки иных смысловых акцентов в познавательной деятельности, и познающий из основного автора интерпретаций, эксперта постепенно превращается в фасилитатора (от английского «facilitate» - облегчать, помогать), способствующего появлению интерпретаций у самого объекта. В отличие от познающего субъекта-экспериментатора, который не имеет

6 Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб: Питер, 2001.

7 Роджерс К. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в области практической работы. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000.

пространственно-временной локализации, консультант всегда центричен, поскольку находится в таком взаимодействии с познаваемым, которое не может иметь характера обратимости. Вследствие этого можно утверждать, что дискурсы, практикуемые в рамках недирективного подхода, и являются одной из конкретных форм современного гуманитарного дискурса.

Легитимация тех форм знания, которые связаны с недирективным подходом, невозможна без изменения тех критериев, которые и определяют возможность отнесения знания к сфере научного в психологической науке (прежде всего, критерия интерсубъективности). Решение проблемы признания гуманитарного дискурса как научного в рамках психологической науки с этой точки зрения зависит от обоснования условий, благодаря которым становится возможным переход к иным критериальным нормам, позволяющим говорить о научности и объективности получаемого знания.

В третьем параграфе «Гуманитарный дискурс и альтернативные неклассические модели познания: от центрации субъекта к диалогическому поиску» анализируются критерии, переход к которым позволил бы легитимировать познавательные практики, связанные с гуманитарной дис-курсией, в психологии и других «человекомерных» науках. Кроме того, рассматриваются возможные изменения функций участников ситуации познания, связанные с легитимацией гуманитарного дискурса.

Особенность психологического исследования состоит в том, что сам факт возможности существования обратной связи с познаваемым позволяет не формировать некоторый критерий объективности до исследования, связывая объективное знание с методическими приемами его получения и алгоритмом контроля внешних переменных, а «вынести» этот критерий в сам процесс познания. Главная функция субъекта заключается в том, чтобы максимально стимулировать процесс самораскрытия другого, при этом складывающееся у человека (выступающего в качестве объекта познания) ощущение того, что он понят, и позволяет говорить о фактичности этого знания. В рамках гуманитарного дискурса жесткая для прагматики оппозиция «говорящий - слушающий» разрушается путем наделения «слушающего» равными правами и деструкцией позиции внешнего директивно «говорящего», проявления его фасилитирующих способностей. В данном случае фактичность знания будет иметь интерсубъективный характер и включать в себя феномен понимания, причем понимания, основанного на самопотшании познаваемого.

Проблема легитимации гуманитарного дискурса связана с иным пониманием первичности ценностно-целевых аспектов познания. В познавательном процессе на первом плане оказываются не цели и задачи ис-

следования, а актуальность вопросов, интересующих познаваемого. Переживаемое ощущение понятостн создается у человека только в сфере актуального для него. Подобное со-бытийное переживание возможно только там, где оно раньше не было разделено с Другим. Однако для этого миро-проект того, кто требует понимания, должен быть (говоря языком Мартина Хайдеггера) «разомкнут», соприкоснуться с миро-проектом понимающего. В данном случае можно говорить не о «забвении» теоретической предметности, а об особом отношении внутри ситуации взаимодействия, при котором сама предметность рассматривается исследователем в контексте актуальных смыслов для другого участника — объекта познания. Итоговое знание представляет собой событие как для познающего, так и для познаваемого, принадлежит субъекту, и не отчуждено от познаваемого, а фактичность этого знания зависит, прежде всего, от степени «разом-кнутости» субъективной реальности познаваемого.

Достаточно актуальными в этом контексте являются идеи Ю. Хабер-маса и продолжателя философско-герменевтической традиции П. Рикера, заострявших внимание на аспектах проявления авторства человека, возможностях его самообозначения8. Появляющиеся уже в современности идеи о самоутверждении и самообозначении человека перекликаются с диалогическим подходом М.М. Бахтина. Диалогизм гуманитарного дискурса является предпосылкой переосмысления самой формы существования научного дискурса как монологичной речи, предусматривается возможность обращения к другим жанрам письма (диалогическому, поливокальному, автобиографическому).

Говоря о целях познания применительно к самим познавательным ситуациям, можно отметить, что в гуманитарной дискурсии одной из главных целей является личное прояснение некоторых смысложизненных ориентиров, достижение самопонимания и осознание собственных базовых ценностей самим познаваемым. Эти ценности самой ситуации познания неотделимы от человека и становятся, таким образом, его субъектными ценностями - иначе говоря, уже рефлектированным «бытийноразмерным» благом.

Поставленная проблема поиска эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса и решение ее через нормативность признания Другого требуют обращения к анализу тех возможных изменений, которые коснутся самой познавательной ситуации, и прежде всего, функций их участников.

8 Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. 1989. №2. С. 35-40; Рикер П. Человек как предмет философии // Вопросы философии. 1989. №2. С. 41-50.

Отличия научного дискурса от гуманитарного заключаются в разных функциях участников коммуникативного взаимодействия и его главных ценностях. Изменения, связанные с переходом от традиционного научного дискурса о человеке к гуманитарному дискурсу, могут быть представлены в виде следующей схемы:

Субъект познания —> Фасилитатор Объект познания —> Автор Фактичность и объективность знания как внесубъектные ценности -» Смысложизненные ориентиры как субъектные ценности

Превращение субъекта в фасилитатора не носит на себе отпечаток возвращения к той ситуации, которая характерна для классической теории познания, когда не субъект проговаривал истины, а как бы сами вещи посредством языка раскрывали свою сущность. Необходимо обратить внимание и на другой аспект - преобразование объекта познания в автора. Иначе говоря, уже не познающий субъект дает описания действительности, выраженные в тео-ретизированной форме, а сам автор рассказывает и утверждает свою историю, свой способ бытия. Таким образом, познание в рамках гуманитарного дискурса - это диалогическая по своей природе смыслотворческая деятельность фасилитатора и автора в отношении «открытой» истории последнего.

Недирективный подход в познании может трактоваться как практическая реализация постмодернистских веяний, связанных с децентрацией позиции субъекта, который превращается из центрированного, авторитетного эксперта в фасилитатора, уже не считывающего смыслы, а способствующего появлению новых интерпретаций у самого объекта, помогающего ему создавать новые собственные дискурсы, цель которых связана прежде всего с пониманием самого себя. Эта особенность установок, реализуемых в гуманитарной дискурсии, и позволяет говорить о нем как о коммуникативном проекте уже не философско-антропологического плана, а научно-практического, но при этом связанного с особыми категориями, содержательность которых коренится в изначально экзистенциальной природе человеческого бытия.

Гуманитарный дискурс может явиться не просто одним из «свидетельств» эвристики постмодерна в науке. Обретая статус «законной практики» научного познания, гуманитарный дискурс оказывает влияние на саму структуру познавательной ситуации, изменяя функции ее участников. Он не является метадискурсом, а остается единством текста и легитимированного «человеческого контекста», существующего в конкретике локальной познавательной ситуации.

Заключение диссертации содержит в себе главные выводы проведенного исследования, в нем подводятся итоги диссертационной работы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

1. Воронцов A.B. Научные перспективы философских воззрений в современной психологии // Философия науки, культуры, языка. Материалы 50-й юбилейной научно-методической конференции преподавателей и студентов СГУ «Университетская наука-региону». Ставрополь: Изд-во СГХ 2005 г. С. 95-97.

2. Воронцов A.B. Картина мира: от представления к уникальной реальности // Социально-политические и культурно-исторические проблемы современности: философская рефлексия и научный анализ. Выпуск 1. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005 г. С. 15-17.

3. Воронцов A.B. Философия как экспликация и критика оснований // Социально-политические и культурно-исторические проблемы современности: философская рефлексия и научный анализ. Выпуск 2. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005 г. С. 9-11.

4. Воронцов A.B. Картина мира в контексте гуманитарного познания // Актуальные проблемы социогуманитарного познания. Вып. 15. Москва: Век униги-3,2006 г. С. 18-23.

5. Воронцов A.B. Методологический кризис в психологии: философский аспект // Взаимодействие истории науки и философии науки: теоретические и методологические аспекты. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. С. 132-139.

6. Воронцов A.B. Критерии научности и проблема легитимации знания в психологии // Мир человека и человек в мире: философско-теоретические и научно-методологические аспекты. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. С. 84-91.

7. Воронцов A.B. Маргинальный статус событийного знания // Современные проблемы истории и философии науки. Москва - Ставрополь, 2007. С. 105-107.

8. Воронцов A.B. Современная эпистемология и методологические альтернативы в психологической науке // Вестник Ставропольского гос. ун-та. 2007. Вып. 49. С. 178-182.

9. Воронцов A.B. Герменевтика и диалектика в контексте проблемы познания личности // Ильенков и Гегель. Материалы IX международной научной конференции (26-27 апреля 2007 г.). Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ АПСН, 2007. С. 67-68.

10. Воронцов A.B. Легитимация гуманитарного знания как проблема современной философии науки // Современные проблемы истории и философии науки. Сборник научных статей по материалам конференции. Москва - Ставрополь: Изд-во «Агентство СН», 2008. С. 68-71.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Воронцов, Андрей Валерьевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ ПРАКТИК И ПРОБЛЕМА ЛЕГИТИМАЦИИ ГУ- 12 МАНИТ'АРНОГО ДИСКУРСА В СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ.

1.1. Особенности критической установки в классической и неклассичсской эпистемологии.

1.2. Особенности и эпистемологический статус гуманитарного дискурса в контексте проблемы легитимации знания.

1.3. Ценностно-целевые установки познания как регулятивы гуманитарного дискурса.

ГЛАВА 2. КЛАССИЧЕСКИЕ И НЕКЛАССИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ ПОЗНАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ГУМАНИТАРНОГО ДИСКУРСА (НА 67 ПРИМЕРЕ ПСИХОЛОГИИ).

2.1. Взаимосвязь теоретических и философско-методологических проблем в современной психологии.

2.2. Специфика исследовательских подходов к проблеме познания человека и критерии научности в психологии: директивность и неди- 87 рективность в дискурсивных практиках.

2.3. Гуманитарный дискурс и альтернативные неклассические модели познания: от центрации субъекта к диалогическому поиску.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Воронцов, Андрей Валерьевич

Актуальность исследования

В XX веке особую актуальность приобрели вопросы о методологических основаниях социогуманитарного знания. Те идеалы познания, которые существовали в естественных науках, были заимствованы исторически более молодыми гуманитарными науками. Зависимость от этого идеала сыграла значимую роль в процессе становлении этих областей знания на начальных этапах их развития. Однако в последующем тенденция к методологическим «прививкам» и аналогиям приводит к тому, что многие проблемы в качественно различных научных областях разрешаются схожим образом. На современном этапе развития науки происходит постепенное смещение философско-методологической проблематики с поиска соответствия между идеалами научности и методом на критический анализ адекватности применения этого метода в отношении познания некоторой части действительности. Философская экспликация зависимости от принятых ранее идеалов познания способствовала обращению философов и ученых к анализу эпистемологических идей, проявляющихся в контекстах научных дискурсов. В современной философии эти эпистемологические идеи и принципы, неявно определяющие методологические воззрения ученых, представления о действительности (онтологии или теоретические миры) и критерии научности, подвергаются критическому анализу. Кризис гуманизма и глобальный характер проблем, с которыми столкнулось человечество в XX веке, являются причиной необходимости переосмысления идеалов гуманизма и гумапи-таристики и формирования новых представлений о сущности гуманитарного знания и его роли в современной культуре.

Таким образом, в философии и науке обозначились две противоречивые тенденции: с одной стороны, существует необходимость гуманитаризации дискурсивных практик в науках, которые связаны с познанием «человекомерных» предметов, с другой - критическое отношение к представлению о «рациональной чистоте» дискурса ставит под сомнение состоятельность гуманитарного как соотносимого с человеком. Именно поэтому вопрос о гуманитарном дискурсе становится одной из актуальных проблем современной эпистемологии. Традиционные научные дискурсы в «человекомерных» науках содержали в себе установки, характерные для классической теории познания. Экспликация этих установок и представлений является необходимым условием рассмотрения проблемы статуса гуманитарного дискурса в современной науке и возможностей его легитимации как научного дискурса.

Степень научной разработанности проблемы

Интерес к гуманитарному дискурсу актуализируется в связи с переосмыслением места и роли ценностно-целевых аспектов в процессе научного познания, переходом от классического к постнеклассическому типу рациональности и формированием новых представлений о научности.

Проблема анализа особенностей и изменений в теории познания затрагивалась в работах Ю. Хабермаса, Р. Рорти, К. Хюбнера, многих представителей постмодернистской философии, например, М. Фуко и Ж.-Ф. Лиотара. Проблема классических и неклассических идеалов познания также поднимались и в трудах отечественных философов — М.К. Мамардашвили, B.C. Степина, Н.С. Ав-тономовой, Е.Н. Ищенко, С.С. Аверинцева, В.И. Аршинова, П.П. Гайденко, IO.H. Давыдова, В.Н. Поруса, Т.Г. Лешкевич, B.C. Швырева. Большое значение для анализа особенностей типов теории познания имеют работы В.А. Лекторского.

Вопросы, касающиеся имплицитной опосредовапности научного познания и исследовательских практик факторами иного порядка, остаются одной из наиболее актуальных проблем современной эпистемологии. Они анализировались в работах Р. Харре, Ю. Хабермаса, К.-О. Апеля (коммуникативная природа знания и признание «речи» ученого научным сообществом), Г.-Г. Гадамера (особенности понимания истины), Р. Барта (роль и место человеческого субъекта в научном познании) и др. Для анализа вопроса о ценностно-целевых аспектах познания и языковой опосредовапности научного познания большое значение имеют работы М. Фуко, Ч.У. Морриса, М. Хайдеггера, JI. Витгенштейна, К.-О. Апеля, Ю. Хабермаса, П. Рикера.

Проблема дискурса является одной из наиболее актуальных проблем современной философии. Большое значение для изучаемой проблемы имеют работы М. Фуко, посвященные онтологии дискурса, и Ж.-Ф. Лиотара. В отечественной философии проблема дискурса затрагивалась в работах Б.В. Маркова, В.В. Мароши, Г.Б. Гутнера, Е.Н. Ищенко, JT.A. Микешиной, В.Н. Сырова, Т.М. Тузовой, А.О. Карпова.

Большое значение для анализа механизмов обоснования гуманич арного знания и условий его легитимации, понимания специфики методологии гуманитарных наук имеют работы М.М. Бахтина, Э. Гуссерля, Г.-Г. Гадамера, К.-О. Апеля, П. Рикера, Ж.-Ф. Лиотара. Вопросы, касающиеся проблемы обоснования гуманитарного знания, анализировались в работах Л.А. Микешиной, П.Г1. Гай-денко, В.В. Ильина, Е.Н. Ищенко, И.Т. Касавина, Г.Л. Тульчинского, Ф.В. Лазарева, А.Г. Максапетяна, В.И. Пржиленского, С.А. Лебедева, B.C. Швырева, В.М. Розина, Г.И. Рузавина, М.Ю. Опенкова, B.C. Степина, О. Шпараги, В.Г. Кузнецова, И.Д. Неважжай, Е.Н. Шульги, Т.М. Тузовой, О. Христофоровой, Г.С. Кнабе, В.В. Бибихина, С.В. Ивановой.

Проблеме легитимации знания посвящены труды Ж.-Ф. Лиотара. Данная проблема легитимации знания напрямую связана с вопросами о критериях знания. В отечественной философии проблема критериев научного знания подробно рассматривались в работах В.В. Ильина. Кроме того, свой вклад в исследование данной проблемы внесли В.А. Лекторский, И.Т. Касавин, В.Н. Порус.

Проблема дискурсивных практик и условий их легитимации как формы научного дискурса рассматривалась на примере психологии. Вопросы, касающиеся данной проблематики, затрагивались в работах Л.С. Выготского, М.К. Мамардашвили, Г. Олпорта, В.Ф. Петренко, П.А. Мясоеда, А.В. Петровского, A.M. Улановского, М.Г. Ярошевского, В.Н. Дружинина, Т.В. Корниловой, М.С. Гусельцевой, E.IO. Завершпевой, А.Г. Бермуса, В.П. Зинченко, В.В. Знакова,

Ф.Е Василюка, Л.И. Воробьевой, Е.А. Климова, А.Б. Орлова, В.М. Розина, С.Д. Смирнова, А.В. Сурмавы, A.M. Эткинда, Е.С. Калмыковой.

Представляется необходимым отметить, что обозначенная в диссертации проблема затрагивалась данными философами и учеными при решении иных исследовательских задач, но работа, проделанная ими, имеет большое значение для дальнейшего анализа гуманитарного дискурса. Тем не менее, сама проблема определения эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса представляется еще неразработанной.

Объектом данного исследования является гуманитарный дискурс как дискурс, соотносимый с человеком, а предметом исследования - эпистемологические условия легитимации гуманитарного дискурса в современной науке.

Основной целыо исследования является анализ гуманитарного дискурса и определение эпистемологических условий его легитимации в научном познании и конкретных науках (на примере психологии).

Для реализации поставленной цели следует (задачи исследования): выявить особенности критической установки в классической и неклассической эпистемологии, а также ее взаимосвязь с критериями определения научности знания; эксплицировать специфику современного гуманитарного дискурса и его отличия от традиционных дискурсивных практик в контексте изменяющихся представлений о гуманитарном познании; рассмотреть ценностно-целевые аспекты дискурсивных практик, опосредующие специфику практики гуманитарного дискурса, определить их роль в контексте проблемы его легитимации; реконструировать современную познавательную ситуацию в психологической науке и проанализировать философские аспекты теоретической и фи-лософско-методологической проблематики в современной психологии; основываясь на анализе подходов к проблеме познания человека, эксплицировать специфику критериев, определяющих легитимацию знания в психологии, а также выявить особенности дискурсов, существующих в познавательной практике;

- выявить условия легитимации гуманитарного дискурса в психологии, проанализировать варианты возможного влияния гуманитарного дискурса на субъект-объектную модель познания.

Теоретические и методологические основы исследования

Теоретическую основу исследования составили философские работы, посвященные анализу идеалов познания, типов эпистемологических традиций, позволяющие рассматривать философское и научное познание как исторически изменяющиеся.

В качестве основного метода в диссертации используется герменевтический метод. Он применяется при рассмотрении философских идей, опосредующих понимание и реализацию представлений о научности в исследовательской практике, и при анализе текстов, представляющих собой работы представителей неклассической философии XX века в контексте поиска философских предпосылок для определения эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса в научном познании. В диссертации также используются и другие методы: метод исторической реконструкции, позволяющий эксплицировать исторические особенности философского мышления и представлений о научности; сравнительный, который позволяет сопоставить исторически изменяющиеся типы теории познания, выявить характерные для них особенности. Кроме того, при рассмотрении современной познавательной ситуации в психологии проводится философско-мстодологический анализ оснований психологической науки.

Научная новизна исследования заключается в следующем: выявлены особенности критической установки в классической и неклассической эпистемологии, в первом случае они связаны с критикой методов получения знания и его видов, не соответствующих принятым эталонным нормам и критериям, во втором - с критикой самих механизмов определения знания как научного;

- определена специфика гуманитарного дискурса, заключающаяся в фактичности соприсутствия участного субъекта и объекта познания, событийности и диалогичной форме его практики использования;

- обосновано, что принятие нормативности Другого является основным регулятивным принципом, опосредующим условия легитимации гуманитарного дискурса и детерминирующим представления об объективности в практике гуманитарной дискурсии;

- эксплицирована взаимосвязь современной теоретической и методологической проблематики с философской проблемой столкновения классических и неклассических идеалов познания (противопоставление «внешнее-внутреннее» в психологии как отражение философской проблемы соотношения бытия и сознания);

- на основе анализа используемых в психологии критериев, легитимирующих характерный для той или иной познавательной ситуации вид знания, обоснована правомерность выделения директивного и недирективного подходов к проблеме познания человека, выявлена взаимосвязь между недирективным подходом и гуманитарными дискурсами;

- описаны возможные изменения ситуации познания, связанные с легитимацией гуманитарного дискурса и предусматривающие отказ от субъект-объектной модели познания и переход к альтернативной герменевтической модели.

Положения, выносимые на защиту

1. Особенность критической установки классической эпистемологии связана с формированием эталонных моделей и идеалов познания, через призму которых и определялся статус знания («научное-ненаучное») и его культурная значимость («значимое-незначимое»). Рефлексивно-критическая установка в философском мышлении XX века способствовала отказу от принципов и идей, являвшихся атрибутами классической теории познания и определявших критерии научности в различных областях знания. В рамках неклассической эпистемологии, находящейся еще на стадии своего становления, представляется невозможным четкая формулировка новых регулятивов познания, что связано с деструкцией эпистемологии как предписывающего проекта развития науки.

2. Специфика современного гуманитарного дискурса в познавательной практике связывается с изменением идеалов гуманизма и гуманитарности, отказа от метафоры монологичного просвещения в пользу диалогичной речи. Это позволяет рассматривать гуманитарный дискурс не как дискурс - объективистское отражение наблюдаемого, а как дискурс - элемент коммуникативного взаимодействия, фактичного со-присутствия, в котором проявляется участность познающего. Данное представление является следствием изначальной «практической включенности» субъекта познания в познавательную ситуацию, существующую в науках с «человекомерными» предметами.

3. Рассогласование познавательного и этического, характерное для классической эпистемологии, преодолевается в рамках гуманитарной дискурсии: участная позиция познающего является предпосылкой включения других целей и ценностей (например, благо и сопереживание) в саму познавательную деятельность. Знание как итог гуманитарной дискурсии является не просто теоре-тизированным описанием, а предусматривает разделенность его с познаваемым в контексте актуализированных смысловых рядов последнего. Большую роль при этом играет легитимация авторского «голоса» познаваемого, его нарративных возможностей, совмещение теоретического языка познающег о с обыденным языком, достигаемое с помощью использования метафор.

4. Ориентация психологов-исследователей на классические идеалы познания и широкое использование экспериментального метода способствовали появлению психологической науки как самостоятельной области знания, способной развиваться независимо от философии. Тем не менее, относительно автономное существование психологии и философии в XX веке способствовали «закреплению» метафизической природы теоретических проблем психологии и методологических установок, характерных для классической теории познания. Это и определяет специфику современной проблемы поиска новых методологических ориентиров психологии.

5. В психологии можно выделить два подхода к проблеме познания личности - директивный и недирективный, различие между которыми заключается в разной степени активности познающего в познавательной ситуации, а также различных ценностно-целевых ориентирах их деятельности. Сторонники директивного и недирективного подходов в психологии в своей познавательной деятельности опираются на различные критерии легитимации знания. Недирек-тивпые дискурсы являются формой реализации гуманитарного дискурса, а проблема нелегитимности знания, полученного в рамках недирективного подхода, связана с его несоответствием критериям научности.

6. Практика гуманитарного дискурса меняет функции субъекта, которые он выполняет в ситуации познания. Если в ситуации классического подхода к познанию человека субъект выступает как эксперт, «считывающий смыслы», то в гуманитарном дискурсе субъект выступает как фасилитатор, способствующий осмыслению субъективной реальности самим человеком - объектом познания, который в данной ситуации понимается как автор. Реализация гуманитарного дискурса, связанная с актуализацией «бытийного» измерения в исследовательской практике, возможна не только в психологии, но и других науках.

Теоретическая и практическая значимость

Основные теоретические положения диссертации могут быть использованы для дальнейшего изучения комплекса проблем, связанных с критическим переосмыслением методологических установок и критериев научности в социо-гуманитарных науках в контексте современных эпистемологических тенденций и прежде всего - взаимодействия познавательного и этического в современных исследованиях. Также результаты диссертации позволяют глубже понять особенности философской опосредованности научного мышления, выявить эвристический потенциал гуманитарного дискурса для расширения предметного поля социогуманитарных наук, связанных с «человекомерностыо» их предмета. Кроме того, результаты диссертации могут быть использованы при уяснении специфики гуманитарного знания, его места и статуса в современной науке, философии и культуре.

Проведенное исследование позволяет определить возможные методологические ориентиры дальнейшего развития психологии как гуманитарной науки. Прикладное значение представленных идей состоит в возможности построения новых исследовательских проектов, основанных на идее современного гуманитарного дискурса.

Материалы исследования могут использоваться при подготовке спецкурсов по проблемам философии науки и теории познания, а также теории и методологии социогуманитарного знания и т.д.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эпистемологические условия легитимации гуманитарного дискурса в современной науке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. XX век стал веком переосмысления классической философской традиции, формировавшейся на протяжении нескольких столетий. Изменилась основная проблематика теории познания, представления о рациональности также претерпели существенные изменения. Анализ этих тенденций позволяет выделять исторически меняющиеся типы теории познания с характерными для них чертами - классическую и неклассическую (В.А. Лекторский). В современной эпистемологии происходит отказ от многих атрибутов, которые составляли стержень философии Нового времени. Например, одними из главных атрибутов классической теории познания являлись наукоцентризм и нормативизм, выступившие в качестве механизмов критической эпистемологической «оценки» форм знания, обеспечивающих не только определение статуса знания как научного и ненаучного, но и специфику отношения («негативное-позитивное», «значимое-незначимое») к тем формам знания, которые не получают статус научного. Влияние наукоцентрической установки заключается в том, что марги-нальпость и периферийность форм знания, не имеющих статуса научных, - одна из главных причин их оценки как незначимых в той культурно-исторической ситуации, в которой и доминировали идеи, характерные для классической эпистемологии. Одной из главных особенностей неклассической эпистемологии стало увеличение роли критического дискурса в отношении оснований, условий и неявных предпосылок познания. И если в классической эпистемологии критике подвергаются те формы знания, которые не отвечают уже сформулированным (заранее заданным) критериям рациональности и научности, что связано с наукоцентризмом, то критицизм неклассической эпистемологии направлен прежде всего на деструкцию (деконструкцию) тех норм и критериев, которые и позволяли в жесткой форме отделять научное знание от ненаучного. И поднимаемый в современной философии вопрос о легитимации знания есть прежде всего попытка расставить знаки равенства между значимостью научных и других практик в современной культуре, указать на их несоизмеримость, но несмотря на это, попытаться найти пределы возможного взаимодействия.

2. Идея «рациональной чистоты» научного дискурса в XX веке не выдерживает критики: как показывают М. Фуко и Ж.-Ф. Лиотар, любой дискурс подвержен влиянию множества внерациональных факторов (воля к истине, притязания на значимость и т.д.). Возможность существования рационального дискурса, «освобожденного» от влияния этих факторов, особенно в социогума-нитарных науках, ставится под вопрос в постмодернистской философии. Это способствует возрастанию актуальности вопросов, связанных с возможностью иного понимания и обоснования научности гуманитарного знания. В качестве варианта решения проблемы научного дискурса о человеке, «освобожденного» от влияния внерациональных факторов, может быть рассмотрен гуманитарный дискурс, определяемый как диалогическая практика, непременным атрибутом которой является «бытийное» измерение дискурса, связанное с фактичностью взаимодействия двух людей в «человекомерных» науках. Гуманитарный дискурс - не речь о человеке, а речь, которая ведется с человеком, при этом дискурс включает и всю специфику отношений, складывающихся между участниками диалога. Принципиальность данной позиции и ставит гуманитарный дискурс в разряд особых практик диалогического свойства, дискурсов, которые могут появляться, но не могут повторяться и носят, таким образом, со-бытийный или ситуативный характер, растворены в фактичности соприсутствия субъекта и объекта познания. Взаимодействие между участниками познания как контекст гуманитарного дискурса обладает «бытийным» измерением, «привязано» к настоящему как единственно возможному пространству практики гуманитарной дискурсии. В гуманитарной дискурсии большое значение имеет проявление участности познающего субъекта, а строгие критерии научности в данном случае для оценки получаемого знания оказываются неприменимы. Решение вопроса о критериальности как форме отбора знания - итога гуманитарной дискурсии - и определения его как научного или ненаучного предусматривает анализ темпоральности установления и непосредственного действия критериев научносги, прежде всего, разделение их на внешние (определенные до познавательной ситуации и заранее оговоренные условия) и внутренние (проявляющиеся или не проявляющиеся во время самой ситуации познания).

3. Одной из особенностей гуманитарной дискурсии является децентра-ция первичной цели научного познания, определяемой как получение объективного знания, и познавательная практика регулируется посредством иных критериев, которые в большей мере можно отнести к этическим (благо, самопонимание и т.д.). Таким образом, специфика гуманитарного дискурса требует деструкции «авторитарных вертикалей». Такие вертикали связаны с установлением отношений «подчиненный - подчиняемый», «признанный - непризнанный», «говорящий - слушающий» и т.д. Уход от логоцентризма, «очеловечивание» познающего субъекта как следствие понимания роли причастности познающего к самому событию знания, интерес к коммуникативной стороне и идеям диалогизма в современной культуре способствует поиску новой философской идентичности гуманитарных наук. Объективация человека как предмета науки в традиционных научных дискурсах в современности сменяется пониманием новой гибкой позиции познаваемого: из объекта он превращается в со-исследователя. Привилегированное положение субъекта сменяется наделением и исследователя, и познаваемого равными правами в отношении формирования знания. Специфика научности гуманитарного дискурса кроется в меж-субъектности определения значимой интерпретации, признания нормативности Другого. Другим важным элементом гуманитарного дискурса является его нацеленность на самопрояснение, самопонимание познаваемого. Таким образом, те формы легитимации, которые связаны с объективностью (которая подразумевает независимость от познающего) или, например, производительностью знания при использовании его для создания технологий управления, неадекватны для определения статуса научности гуманитарного дискурса. Значимость знания в гуманитарной дискурсии связана с достижением диалогического консенсуса и индивидуальной значимостью знания для познаваемого («бытийно-размерного» блага).

4. Отказ от субъектоцентризма требует переосмысления роли познающего в самой ситуации познания. Особенно данная проблема актуальна в «че-ловекомерных» науках. В современной психологии проблема идеалов познания становятся основополагающей для понимания причин ее нынешнего кризиса. Идеалы познания, существовавшие в естественных науках, были перенесены и в психологию, активное использование экспериментального метода позволило ей обрести статус науки. Последующие революционные изменения в этой области знания, связанные, во-первых, с появлением практической психологии, во-вторых, с появлением экзистенциально-гуманистической парадигмы, позволили по-другому взглянуть на пути познания человека. Однако деструкция гносеологической проблематики в психологической науке на заре ее становления привела к тому, что теория и методология психологии оказались «заражены» позитивистскими идеями и проблематикой «основного вопроса философии» о соотношении внешнего и внутреннего, бытия (как материального) и сознания. Современное решение проблемы методологической переориентации психологии и утверждением гуманитарной парадигмы в методологии психологии связано с обращением рефлексии к дилемме «соответствие используемого исследователями метода представлениям о научном методе / адекватность метода предмету».

5. В психологии происходит противопоставление подходов к проблеме понимания и познания человека, которые можно определить как директивный и недирективный подходы. Особенности этих подходов связаны с тем, что недирективный подход предусматривает отношения равноправия познающего и познаваемого. Директивный подход связан с экспертным, приоритетным положением познающего субъекта. Современное противопоставление директивного и недирективного подходов к познанию человека в психологической науке является выражением более широкой проблемы столкновения классических и неклассических идеалов познания. Высокая значимость критерия интерсубъективности в психологии не позволяет широко легитимировать дискурсы, связанные с герменевтическим образом действий. Поэтому складывающееся периферийное положение недирективного подхода в современной психологии дает повод упрекать его в маргинальное™ и даже ненаучности, тем не менее именно дискурсы, практикуемые в рамках недирективного подхода, можно определить как современные гуманитарные дискурсы.

6. Проблема легитимации гуманитарного дискурса в психологии и некоторых других «человекомерных» науках связана с иным пониманием первичности ценностно-целевых аспектов познания. В познавательном процессе на первом плане оказываются не цели и задачи исследования, а актуальность вопросов, интересующих познаваемого. Переживаемое ощущение понятости создается у человека только в сфере актуального для него. Подобное со-бытийное переживание возможно только там, где оно раньше не было разделено с Другим. Однако для этого миро-проект того, кто требует понимания, должен быть «разомкнут», соприкоснуться с миро-проектом понимающего. В данном случае можно говорить об особом отношении к исследовательской реальности, при котором сама предметность рассматривается исследователем в контексте акту- „ v альных смыслов для другого участника - объекта познания. Обоснование эпистемологических условий легитимации гуманитарного дискурса через-, нормативность Другого приводит к пониманию необходимости изменения функций не только познающего, но и познаваемого. Таким образом, специфика гуманитарного дискурса и выявление условий его легитимации меняют саму познавательную модель, основанную на субъект-объектном противопоставлении. В рамках гуманитарной дискурсии появляется новый участник познания - самообозначающийся субъект, которому передается вся власть по отношению к интерпретации собственной жизни, при этом главное внимание начинает уделяться проблеме самопознания и самопонимания, а познающий субъект при этом становится фасилитатором, его функция заключается в создании условий для проявления авторской позиции Другого. Эта особенность установок, реализуемых в гуманитарной дискурсии, и позволяет говорить о нем как о коммуникативном проекте уже не философско-антропологического плана, а научно-практического, но при этом связанного с особыми категориями, содержательность которых коренится в изначально экзистенциальной природе человеческого бытия.

Список научной литературыВоронцов, Андрей Валерьевич, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. «Бытие и время» Мартина Хайдеггера в философии XX века. Материалы обсуждения//Вопросы философии. 1998. -№1. - С. 110-121.

2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии. 1989. - №3. - С. 3-13.

3. Адорно Т. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003. — 374 с.

4. Александров Ю.И. О «затухающих» парадигмах телеологии, «кауза-лизме» и особенностях отечественной науки // Вопросы психологии. 2005. -№5.-С. 155-158.

5. Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. М.: Класс, 1999. - 208 с.

6. Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Прогресс-Традиция, 1998.-628 с.

7. Антипова И.Г. Легитимация психологического знания в контексте проблемы субъектности // Прикладная психология. 2002. - №4. - С. 90-96.

8. Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001. - 344 с.

9. Аршинов В.И., Свирский ЯМ. От смыслопрочтения к смыслопорож-дению // Вопросы философии. 1992. - №2. - С. 145-152.

10. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1989. -616 с.

11. Бахтин М.М. К философии поступка // http://www.philos.msu.ru/libfiles/BachtinPostupok.doc 25.09.2007.

12. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -421 с.

13. Бермус А.Г. Естественнонаучная парадигма в психологии: выбор ориентиров // Вопросы психологии. 1998. - № 4. - С. 79-83.

14. Бибихин В.В. Слово и событие. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 280 с.

15. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М.: «КСП+ »; СПб: «Ювента», 1999. -300 с.

16. Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М.: ИФ-РАН, 1998 // http://www.philosophy.ru/iphras/libraiy/wealtrue/index.html 25.09.2007.

17. Боуэн М.В.-Б. Духовность и личностно-центрированный подход // Вопросы психологии. 1992. - №3-4. - С. 24-33.

18. Брангье Ж.-К. Беседы с Жаном Пиаже // Психологический журнал. -2001. №6. -С. 107-109.

19. Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии. 2000. - №3. - С. 29-42.

20. Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001. -304 с.

21. Быодженталь Дж. Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии. М: Класс, 1998. - 336 с.

22. Василюк Ф.Е. Методологический смысл психологического схизиса // Вопросы психологии. 1996. - №6. - С. 25-41.

23. Василюк Ф.Е. От психологической практики к психотехнической теории // Московский психотерапевтический журнал. 1992. - №1. - С. 15-32.

24. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.-200 с.

25. Василюк Ф.Е. Семиотика и техника эмпатии // Вопросы психологии. -2007. №2. - С. 3-14.

26. Вико Дж. Основания «Новой науки» об общей природе наций. М.: «Рефл-бук»; Киев: ИСА, 1994. - 617 с.

27. Витгенпггейн J1. Философские работы. Часть I. М.: Гнозис, 1994. -612 с.

28. Войскунский А.Е. Качественный анализ данных как инструмент научного исследования // Вестник Моск. ун-та. Серия 14. Психология. 2001. - № 2. -С. 93-100.

29. Воробьева Л.И. Субъект и/или автор (о категориях гуманитарной психологии) // Вопросы психологии. 2004. - №2. - С. 149-158.

30. Вундт В. Задача психологии // http://www.psychology.ru/library/00066.shtml 25.09.2007.

31. Выготский Л.С. Собр. соч. в 6 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1982 г. -488 с.

32. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 367с.

33. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

34. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 528 с.

35. Гараи Л., Кечке М. Еще один кризис в психологии! // Вопросы философии. 1997. - №4. - С. 86-96.

36. Гетманн К.Ф. От сознания к действию. Прагматические тенденции в немецкой философии первых десятилетий XX века // Логос. 1999. - №1. - С. 19-47.

37. Гинев Д. Философская идентичность науки в постметафизической перспективе // Вопросы философии. 2002. - №3. - С. 89-104.

38. Гуманитарная наука как предмет философско-методологического анализа (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. — 2007. №6. - С. 57-82.

39. Гуманитарное знание. Сущность и функции: межвуз. сборник / Под ред. Г.А. Подкорытова. СПб.: изд-во С.-Петербургского ун-та, 1991. - 150 с.

40. Гуревич К.М., Раевский A.M. Личность как объект психологической диагностики // Психологический журнал. 2001. - №5. - С. 30-38.

41. Гусельцева М.С. Методологические кризисы и типы рациональности // Вопросы психологии. 2006. - №1. - С. 3-15.

42. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Минск: Харвест, 2000. - 750 с.

43. Гутнер Г.Б. Знание как событие и процесс // http://www.philosophy.ru/library/knbook/03.html 25.09.2007.

44. Гутнер Г.Б. Теоретический и философский дискурс // http://www.philosophy.ru/library/diskurs/gutner.htmI 25.09.2007.

45. Давыдов Ю.Н. «Картины мира» и типы рациональности // Вопросы философии. 1989. - №8. - С. 150-163.

46. Декарт Р. Сочинения в 2-х т. Т. 1. - М.: Мысль, 1989. - 654 с.

47. Джеймс У. Что такое прагматизм // http://www.philosophy.ru/Iibrary/james/pragma.htmI 25.09.2007.

48. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология. СПб: Питер, 2001. -318 с.

49. Дубровский Д.И. Проблема «другого сознания» // Вопросы философии. 2008. - №1.-С. 19-28.

50. Дудина В.И. Социологический метод: от классической к постнеклас-сической точке зрения // Журнал социологии и социальной антропологии. -1999. -№3.- С. 57-65.

51. Ежов О.Н. Парадигма жизненного пути в зарубежной социологии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. - Т. 8. - №3. - С. 22-33.

52. Журавлев В.Ф. Нарративное интервью в биографических исследованиях // Социология. 1993-4. №3-4. - С. 34-43.

53. Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания / Отв. Ред. И.Т. Касавин. -М.: Политиздат, 1990. 461 с.

54. Завершнева Е.Ю. Принципы неопределенности и дополнительности в квантовой механике и психологии: проблема методологических заимствований // Вестник Моск. ун-та. Серия 14. Психология. 2001. - № 4. - С. 67-77; 2002. -№ 1. - С. 75-80.

55. Зейгарник Б.В. Патопсихология. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. - 287с.

56. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Об объективном методе в психологии // Вопросы философии. 1977. - №7. - С. 109-125.

57. Знаков В.В. Психология субъекта как методология понимания человеческого бытия // Психологический журнал. 2003. - № 2. - С. 97-105.

58. Иванова С.В. Влияние идей гуманизма на формирование гуманитарного знания // Вопросы философии. 2007. - №10. - С. 19-28.

59. Ильин В.В. К вопросу о критериях научности знания // Вопросы философии. 1986.-№11.-С. 63-71.

60. Ильин В.В. Критерии научности знания. М.: Высшая школа, 1989. -127 с.

61. Исторические типы рациональности / Отв. ред. Лекторский В.А. М.: ИФРАН, 1995.-Т. 1.-350 с.

62. История методологии социального познания. Конец XIX-XX век. М.: ИФРАП, 2001. - 135 с.

63. История через личность: Историческая биография сегодня / Под ред. Л.П. Репиной. М.: Кругь, 2005. - 720 с.

64. Ищенко Е.Н. Познание Другого эпистемологические проблемы и социокультурные аппликации // Логос. - 2005. - №4. С. 172-188.

65. Ищенко Е.Н. Современная эпистемология и гуманитарное познание. -Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2003. 144 с.

66. Калмыкова Е.С. Исследование индивидуального сознания методом контент-анализа // Психологический журнал. - 1994. - №3. - С. 28-41.

67. Калмыкова Е.С., Мергепталер Э. Нарратив в психотерапии: рассказы пациентов о личной истории // Психологический журнал. 1998. - №5. - С. 97103.

68. Карпов А.О. Дискурс: классификация контекстов // Вопросы философии. 2008. - №2. - С. 74-87.

69. Кеглер Г.Г. Этика после постмодернизма // Вопросы философии. — 2006. №3. - С. 111-117.

70. Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов. Киев, 1994 // http://www.infoliolib.info/psih/clain/clain.html 23.12.2008.

71. Климов Е.А. Психология в XXI веке // Вопросы психологии. 2003. -№5.-С. 135-141.

72. Кнабе Г.С. Строгость науки и безбрежность жизни // Вопросы философии. 2001.-№8. - С. 113-124.

73. Козлова Н.Н., Смирнова Н.М. Кризис классических методологий и современная познавательная ситуация // Социс. 1995. - №11. - С. 12-23.

74. Корнилова Т.В. Экспериментальная психология. М.: Аспект Пресс, 2005.-381 с.

75. Кохановский В. П. Философия и методология науки: Учебник для высших учебных заведений. Ростов н/Д.: «Феникс», 1999. - 576 с.

76. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М.: «Академический проект», 1999. 240 с.

77. Крипнер С., де Карвало Р. Проблема метода в гуманистической психологии // Психологический журнал. 1993. - №2. - С. 113-126.

78. Кричевец А.Н. Априори психолога и категории психологического понимания // Вопросы философии. 2008. - №6. - С. 82-94.

79. Крымский С.Б. Культурно-экзистенциальные измерения познаватель- . ного процесса// Вопросы философии. 1998. С. 40-50.

80. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.; Изд-во МГУ, 1991.- 199 с.

81. Кузьмина М.А. Метафора как элемент методологии современного научного познания // Социс. 2006. - №2. - С. 42-51.

82. Кун Т. Структура научных революций. М.: ООО «Издательство ACT», 2002. - 608 с.

83. Куттер П. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов. СПб: «Б.С.Г.-Пресс», 1997. 351 с.

84. Кэмпбелл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях. М.: Прогресс, 1980. - 391 с.

85. Лазарев Ф.В., Лебедев С.А. Проблема истины в социально-гуманитарных науках: интервальный подход // Вопросы философии. 2005. -№10.-С. 95-115.

86. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Эдиториал УРСС, 2004. - 256 с.

87. Лекторский В.А. Идеалы и реальность гуманизма // Вопросы философии. 1994. - №6.-С. 22-28.

88. Лекторский В.А. Теория познания (гносеология, эпистемология) // Вопросы философии. 1999. - №8. - С. 72-80.

89. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 256 с.

90. Леонтьев A.M. Избранные психологические произведения. В 2 т. Т. 2. -М.: Педагогика, 1983. 320 с.

91. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. М.: ПРИОР, 2001.-428 с.

92. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Инст-т экспериментальной социологии; СПб: АЛЕТЕЙЯ, 1998. 160 с.

93. Мадди С. Теории личности. СПб: Речь, 2002. - 539 с.

94. Майленова Ф.Г. Разделенная ответственность в работе психолога-консультанта // Человек. 2002. - №2. - С. 112-120

95. Максапетян А.Г. Языки описания и модели мира (постановка вопроса) // Вопросы философии. 2003. - №2. - С. 53-65.

96. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М: Лабиринт, 1994. - 88 с.

97. Марков Б.В. Знаки бытия. СПб: Наука, 2001. - 566 с.

98. Мароши В.В. Что есть дискурс? // Дискурс. 1996. - №2.

99. Менский М.Б. Квантовая механика, сознание и мост между двумя культурами // Вопросы философии. 2004. - № 6. - С. 64-74.

100. Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Серия «Symposium». Выпуск №12. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.

101. Микешина Л. А. Трансцендентальные измерения гуманитарного знания // Вопросы философии. 2006. - №1. - С. 49-66.

102. Микешина JI.A. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 624 с.

103. Микешина JI.A. Философия познания: диалог и синтез подходов // Вопросы философии. 2001. - №4. - С. 70-83.

104. Микешина JI.A. Эпистемология ценностей. М.: РОССПЭН, 2007. -439 с.

105. Микешина JI.A., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности.- М.: РОССПЭН, 1997. 240 с.

106. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // http://kosilova.textdriven.com/narod/studia/sinn/morris.htm 25.09.2007.

107. Муллан Б. Психотерапевты о психотерапии. М.: Класс, 1999. - 480 с.

108. Мунье Э. Манифест персонализма. М.: Республика, 1999. - 559 с.

109. Мясоед П.А. Психология в аспекте типов научной рациональности // Вопросы психологии. 2004. - №6. - С. 3-18.

110. Невважай И.Д. Свобода и знание. Саратов: Саратовская государственная академия права, 1995. - 204 с.

111. Нестеренко А.И., Васильев В.Н., Загулова Д.В., Робенкова Т.В. Прогноз тревожности у студенток на основании их типологических различий // Психологический журнал. 2003. - №6. - С. 37-46.

112. Низовских II.А. Психосемантическое исследование ценностно-мотивационных ориентаций личности // Психологический журнал. 2005. - №3.- С. 25-37.

113. Никитин Е.П., Харламенкова Н.Е. Самоутверждение человека // Вопросы философии. 1997. - №9. - С. 96-117.

114. Олпорт Г. Становление личности: Избранные труды. М.: Смысл, 2002.-461 с.

115. Орлов А.Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики. М.: Академия, 2002. - 272 с.

116. Петренко В.Ф. Конструктивистская парадигма в психологии // Психологический журнал. 2002. - № 3. - С. 113-121.

117. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История и теория психологии. В 2 т. Т. 1. - Ростов н/Д: Феникс, 1996. - 416 с.

118. Петухов В.В., Столин В.В. Психология. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 66с.

119. Пирс Ч.С. Избранные философские произведения. М.: Логос, 2000. -448 с.

120. Познание в социальном контексте. М.: ИФРАН, 1994. - 174 с.

121. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М.: Прогресс, 1985. - 520 с.

122. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983. - 605с.

123. Порус В.Н. Эпистемология: некоторые тенденции // Вопросы философии. 1997. - №2.-С. 93-111.

124. Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом. 2001. - 1040 с.

125. Поттер Дж., Уезерел М. Дискурс и субъект // http://psylib.org.ua/books/potter.html 25.09.2007.

126. Пржиленский В.И. Онтологические предпосылки познания социальной реальности. Ставрополь: Изд-во СГТУ, 1998. - 199 с.

127. Проблема смысла в науках о человеке. М.: Смысл, 2005. - 520 с.

128. Псевдонаучное знание в современной культуре (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2001. - №6. - С. 3-31.

129. Психология XXI века: пророчества и перспективы // Вопросы психологии. 2000. - №1. - С. 3-35; 2000. - №2. - С. 3-41.

130. Психология и новые идеалы научности (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. - №5. - С. 3-42.

131. Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д.А. Леонтьева, В.Г. Щур. М.: Смысл, 1997.-336 с.

132. Разум и экзистенция: анализ научных и вненаучных форм мышления. Сб. ст. / Под ред. И.Т. Касавина, В.Н. Поруса. СПб: Изд-во РХГИ, 1999. 402 с.

133. Рациональность как предмет философского исследования. М.: ИФ-РАН, 1995. -225 с.

134. Рикер П. Конфликт интерпретаций. М.: Медиум, 1995. - 412 с.

135. Рикер П. Повествовательная идентичность // http://www.philosophy.ru/library/ricoeur/iden.html 25.09.2007.

136. Рикер П. Человек как предмет философии // Вопросы философии. -1989. №2.-С. 41-50.

137. Роджерс К. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в области практической работы. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. - 464 с.

138. Розин В.М. Научные интерпретации предмета психологии (от парадигмы естественнонаучной к гуманитарной) // Психологический журнал. -1991. №2. - С. 5-15.

139. Ромек Е.А. Феноменологический метод и дилемма психиатрии: Бин-свангер и Гуссерль // Вопросы философии. 2001. - № 11. - С. 80-91.

140. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Изд-во Ново-сиб. ун-та, 1997.-320 с.

141. Селиванов Ю.Р. Два метода феноменологического исследования // Вестник Моск. ун-та. Серия 7. Философия. 1998. - №1. - С. 54-77.

142. Смирнов С.Д. Методологический плюрализм и предмет психологии // Вопросы психологии. 2005. - №4. - С. 3-8.

143. Соболева М.Е. Истина: свойство, оператор, событие? // Вопросы философии. 2008. - №2. - С. 117-124.

144. Сокулер З.А. Знание и власть: наука в обществе модерна. СПб.: РХГИ, 2001.-240 с.

145. Солсо P.J1. Когнитивная психология. М.: Питер, 2006. - 589 с.

146. Социальное знание в поисках идентичности. Фундаментальные стратегии социогуманитарного знания в контексте развития современной науки и философии. Томск: Водолей, 1999.

147. Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2003. -744 с.

148. Сурмава А.В. Психологический смысл исторического кризиса (Опыт исторического психоанализа) // Вопросы психологии. 2004. - №3. - С. 71-85.

149. Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования: Сб. науч. тр. Рязань: Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина, 2002. 236 с.

150. Троицкий Ю.Л. Эгоистория // Дискурс. 1996. - №1. - С. 85-87.

151. Тузова Т.М. Специфика философской рефлексии. Мн.: «Право и экономика», 2001. - 262 с.

152. Улановский A.M. Качественная методология и конструктивистская ориентация в психологии // Вопросы психологии. 2006. - №3. - С. 27-37.

153. Улановский A.M. Феноменологический подход как качественная исследовательская методология: Автореф. . дис. канд. псих. наук. М., 2006. 25 с.

154. Философия науки. Вып. 2: Гносеологические и методологические проблемы. М.: ИФРАН, 1996. 274 с.

155. Философия науки. Вып. 4. М.: ИФРАН, 1998. - 240 с.

156. Философия науки. Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. -М.: ИФРАН, 1999.- 180 с.

157. Философия науки: проблемы и перспективы (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2006. - №9. - С. 3-44.

158. Философия о предмете и субъекте научного познания / Под ред. Э.Ф. Караваева, Д.Н. Разеева. СПб.: С.-Петербургское философское общество, 2002. - 208 с.

159. Фихте И.Г. Сочинения: В 2-х томах. Т.1. - СПб.: Мифрил, 1993. - 687с.

160. Флемминг Ф. Преобразующие диалоги. Киев: Д.А. Ивахненко, 1997. - 400 с.

161. Флоренская Т.А. Диалог как метод психологии консультирования // Психологический журнал. 1994. - №5. - С. 44-55.

162. Фрейд 3., Буллит У. Томас Вудро Вильсон. 28-й президент США. Психологическое исследование. М.: ИГ «Прогресс», 1992. —287 с.

163. Фуко М. Археология знания. К.: «Ника-Центр», 1996. - 208 с.

164. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. - 448 с.

165. Фуко М. Рождение клиники. М.: Смысл, 1998. - 309 с.

166. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб: A-cad, 1994.-407 с.

167. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб: Наука, С.-Петербург, изд. фирма, 2000. 379 с.

168. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности // Вопросы философии. -1989. №2.-С. 35-40.

169. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь Мир, 2003. -416 с.

170. Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: Фолио, 2003. 503 с. '

171. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993.-447 с.

172. Харре Р. Конструкционизм и основания знания // Вопросы философии. 2006. - №11. - С. 94-103.

173. Харре Р. Социальная эпистемология: передача знания посредством речи // Вопросы философии. 1992. - №9. - С. 49-60.

174. Хольцман JT. Как сделать постмодернизм деятельностным // Вопросы философии. 2006. - №12. - С. 24-34.

175. Хрестоматия по истории психологии / Под ред. Гальперина П. Я., Ждан А. II. М.: Изд-во МГУ, 1980. 301 с.

176. Христофорова О. Социальный факт и социологические методологии в ситуации постмодерна // Логос. 2005. - №2. - С. 174-182

177. Хгабнер К. Критика научного разума. М.: ИФРАН, 1994. - 326 с.

178. Черняк А.З Проблема основания знания и феноменологическая очевидность. М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 143 с.

179. Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 1992. №6.-С. 91-105.

180. Шмелев А.Г. Психодиагностика личностных черт. СПб: Речь, 2002. -473 с.

181. Шульга Е.Н. Когнитивная герменевтика. М.: ИФРАН, 2002. - 242 с.

182. Эволюция психотерапии. Т. 3. «Let it be.»: Экзистенциально-гуманистическая психотерапия. М.: Класс. 304 с.

183. Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: Апрель Пресс, 2001.-623 с.

184. Эткинд A.M. Психология практическая и академическая: расхождение когнитивных структур внутри профессионального сознания // Вопросы психологии. 1987. - №6. - С. 20-30.

185. Юревич А.В. «Онтологический круг» и структура психологического знания // Психологический журнал. 1992. - №1. - С. 6-14.

186. Юревич А.В. Естественнонаучная и гуманитарная парадигмы в психологии, или Раскачанный маятник // Вопросы психологии. 2005. - №2. - С. 147-151.

187. Юревич А.В. Интерпретативные традиции и параметры развития // Вопросы психологии. 2005. - №5. - С. 119-130.

188. Юревич А.В. Психология и методология // Психологический журнал. -2000. №5. - С. 35-46.

189. Юревич А.В. Системный кризис в психологии // Вопросы психологии. 1999. - №2.-С. 3-11.

190. Юревич А.В. Структура психологических теорий // Психологический журнал. 2003. - №1. - С. 5-13.

191. Языки как образ мира. М.: Изд-во ACT; СПб.: Terra Pantastica, 2003. -568 с.

192. Ярошевский М.Г. История психологии от античности до середины XX в. М.: Академия, 1996. 416 с.

193. Ясперс К. Общая психопатология. М.: Практика, 1997. 1056 с.

194. Apel К.-О. Types of rationality today: The continuum of reason between science and ethics.// Rationality today. Ottawa: University of Ottawa Press, 1979. -P. 307-340.

195. Dewey J. Experience and education // Great books of the Western World. T. 55. Philosophy and religion: Selections from the twentieth century. Chicago: Encyclopedia Brittanica, Inc., 1994. P. 99-134.

196. Frank Ph. Philosophy of science. The link between science and philosophy. N.Y.: Prentice-Hall, Inc. Englewood Clliffs, 1962 - 372 p.

197. Harre R. Metaphysics and methodology: Some prescriptions for social psychological research // European journal of social psychology. 1989. V. 19. - №5. -P. 439-453.

198. Hickman L.A. Technology as a human affair. N.Y.: McGraw-Hill, 1990. -495 p.

199. Hoffman M. Empathy and moral development. Implications for caring and justice. Cambridge: Cambridge U.R., 2000.