автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Этнокультурное своеобразие концептов "Пространство" и "Время" в поэзии Л.Д. Тапхаева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнокультурное своеобразие концептов "Пространство" и "Время" в поэзии Л.Д. Тапхаева"

На правах рукописи

ШОБОЕВА Оюна Александровна

ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ КОНЦЕПТОВ «ПРОСТРАНСТВО» И «ВРЕМЯ» В ПОЭЗИИ ЛЩ. ТАПХАЕВА

Специальность 10 01 02 - литература народов Российской Федерации (сибирские литературы: алтайская, бурятская, тувинская, хакасская, якутская)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ООЗ161388

Улан-Удэ - 2007

003161388

Работа выполнена на кафедре бурятской литературы Бурятского государственного университета

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Балданов Саян Жимбеевич

Официальные оппоненты доктор филологических наук

Дугаров Баир Сономович кандидат филологических наук, доцент Сангадиева Эржен Гэндэновна

Ведущая организация - Иркутский государственный университет

Защита состоится « 13 » ноября 2007 г в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212 022 04 при Бурятском государственном университете (670000, г Улан-Удэ, ул Ранжурова, 6, ГОУ ВПО БГУ, ауд №2201)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Бурятского государственного университета (670000, г Улан-Удэ, ул Смолина, 24а, ГОУ ВПО БГУ) Fax (301-2) 21-05-88 E-mail dissovetbsu@bsu.ru

Автореферат разослан 5 октября 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета ~~ БадмаевБ.Б.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования Современное литературоведение характеризуется активными поисками новых подходов к анализу художественного творчества, которое рассматривается в широком культурологическом контексте Необходимость комплексного анализа художественных произведений обусловлена широтой задач, выдвигаемых на современном этапе развития гуманитарной мысли Так, при изучении литератур народов России одной из актуальнейших проблем становится проблема определения национальной специфики художественного слова В процессе исследования этой многогранной проблемы невозможно обойтись без анализа мировоззренческой основы литературы

В данной работе исследуется проблема художественного воссоздания национально-культурной модели мира в творчестве Лопсона Дунзыновича Тапхаева, бурятского поэта второй половины XX в, в самобытной поэтической системе которого ярко проявляется своеобразие национальной эстетики и поэтики Анализ его творческого пути плодотворен для раскрытия особенностей развития бурятской поэзии этого периода, бурятской литературы и культуры в целом

Изучение лирики основывается на глубоком постижении своеобразия национальной языковой модели мира В диссертации проводится анализ и языкового материала, и образной системы с привлечением понятия концепт, которое, как известно, формируется первоначально в лингвистике (см, напр , работы Д С Лихачева, Ю С Степанова, Н Ф Алефиренко, 3 Д Поповой, И А Стернина, Е С Кубряковой, Н Д Арутюновой, А Вежбицкой, С Г Воркачева и др ), но уже широко применяется в ряде литературоведческих работ последних лет (исследования Л А Новиковой, ТМ Медведевой, С Р Габдуллиной, И А Широковой, Л Г Пановой, Т А Бычковой, О В Ланской и др ) В самом широком смысле концепт включает в себя понятия, представления, образы и ассоциации, значения которых составляют содержание национального языкового сознания и формируют картину мира носителей языка Систематизация концептов в поэзии Л Тапхаева выводит к определению категорий пространства и времени, которые являются структурообразующими в любой модели мира Исследование пространственно-временной организации художественного произведения, этой особой системы

координат, позволяет представить целостную картину творчества Л Тапхаева в единстве содержательно-формальных элементов

В диссертации последовательно выявляется эволюция творческой мысли поэта, определяются закономерности его художественных исканий, динамика его творчества Этим обусловлена структура работы, в основе которой этапы постижения и открытия поэтом мира первоначальным представляется осознание своего «я», формирование личностного сознания (так, в первой главе рассматривается биографическое время и пространство дома / родины), затем приобщение к социуму (исследуется культурно-исторический хронотоп), на основе этого понимания формируется особая художественная философия поэта (исследовано природное и космическое время-пространство) Анализ концептосферы поэта выстраивается в соответствии с выделенной последовательностью в этнокультурном контексте

Научная новизна работы заключается в том, что она представляет собой первый опыт диссертационного исследования поэзии Л Тапхаева Новым представляется рассмотрение этнокультурного своеобразия концептов пространства и времени в модели мира на поэтическом материале, на примере поэзии Л Тапхаева Исследование художественных особенностей его творчества позволяет более шире и глубже раскрыть своеобразие национальной модели мира в ее поэтическом воплощении, выявить наиболее общие закономерности творческого процесса

Объектом исследования является творчество бурятского поэта второй половины XX века Л. Тапхаева

Предмет исследования - этнокультурное своеобразие концептов «пространство» и «время» в поэзии Л Тапхаева

Материалом диссертации послужили лирические произведения Л Тапхаева, написанные в период с 1960 г. по 2000-е гг, поэмы «Еохор» («Ехор») и «Угай туухэ» («История рода»), а также стихотворения, опубликованные в периодической печати, и рукописи последних лет

Целью работы является определение особенностей пространственно-временной организации изображения предметов и явлений действительности в творчестве Л Тапхаева, национального своеобразия модели мира в его поэзии

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• определить параметры временной модели человеческой жизни в поэзии Л Тапкаева,

• выявить особенности концептов пространства и пространственных ориентиров лирического героя в поэтическом мире Л Тапхаева;

• проследить эволюцию в поэтическом освоении категорий времени и пространства в поэзии Л Тапхаева, выявить своеобразие культурно-исторического хронотопа в его поэзии,

• исследовать ментальные основы поэтического восприятия мира природы и космоса,

• раскрыть авторскую интерпретацию пространственно-временных универсалий в поэзии Л Тапхаева

Методологическую базу настоящей работы составляют исследования А Я Гуревича, М М Бахтина, Ю М Лотмана, П А. Флоренского, Д С Лихачева и др , основные положения трудов по стиховедению В Е Холшевникова, Б В Томашевского, В М Жирмунского, Е Г Эткинда и др , по бурятскому стихосложению Г О Ту-денова Работы по изучению национальной картины мира, модели мира написаны С В Лурье, Л Н Гумилевым, Г Д Гачевым и др , своеобразие модели мира в бурятской культуре определяется в исследованиях Л.В Санжеевой, М.И Гомбоевой и др В работе нашли отражение исследования по этнологии А А Елаева, А С Серебрякова, Ю А. Серебряковой, Д Д. Амоголоновой, Т Д Скрынниковой и др В работе также использованы основные положения трудов исследователей бурятской литературы В Ц Найдакова, Г О Туденова, С Ж Балданова, С И. Гармаевой, С.С. Имихеловой и др, а также исследований по бурятской поэзии Т Н Очировой, М К Шобоевой, Л С Дампиловой, Д Р Дымбрыловой, Е Е Балданмаксаровой и др

Теоретическая значимость работы в том, что в ней выявлены базовые концепты в поэзии Л Тапхаева, раскрыто их этнокультурное своеобразие

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и результаты диссертации могут быть использованы при исследовании поэтического творчества национальных поэтов, при разработке лекционных курсов по современной бурятской поэзии, спецкурсов по бурятской литературе II пол XX в

Апробация результатов исследования осуществлялась на кафедре бурятской литературы Бурятского государственного университета в практике чтения спецкурса «Современная бурятская по-

эзия», в практике школьного преподавания элективного курса по бурятской литературе для 9-11 классов «Поэтика Л Тапхаева», а также на научных конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ (Улан-Удэ, 2002), «Сибирь - единое фольклорно-литературное пространство» (Улан-Удэ, 2006), «Актуальные проблемы монголоведения Санжеевские чтения - 6» (Улан-Удэ, 2006), «Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста» (Улан-Удэ, 2006)

Основные положения, выносимые на защиту

1 Биографическое (личное) время, протекающее в пространстве реального географического локуса, вписано во время природной жизни, что имеет в своей основе мифопоэтическую и буддийскую идею цикличности мира В творчестве Л Тапхаева циклическая модель времени является исходной

2 Формирование линейной модели времени связано с постижением истории рода и народа, в которой личное «я» рассматривается только в цепи поколений

3 Время личной жизни индивида связано с освоением пространства по горизонтали, время же коллективной, народной жизни выстраивается поэтом по вертикали. Национальное своеобразие данной модели в доминировании общего над индивидуальным. время индивида всегда вписывается в большое время жизни нации, для пространственного восприятия характерно преобладание вертикали

4 Поэзия Л Тапхаева имеет в своей основе философскую идею единства мира и человека, неразрывную связь времени-пространства человеческой жизни и природного, космического времени-пространства

5 Своеобразие восприятия времени и пространства в поэзии Л Тапхаева в том, что каждому периоду жизни лирического героя соответствует определенный хронотоп с ярко выраженной психологической доминантой Соотношение периодов жизни, пространства и основных концептов выстраивается в логическую схему детство - дом - родители - уважение к старшим, юность - родина - природа - любовь, зрелость - мир - семья, друзья - чувство единения, старость - космос - род, народ -счастье, которая отражает концепцию мировидения поэта

Структура и содержание работы определяются логикой раскрытия проблемы Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются цель и задачи исследования, теоретико-методологическая база, обосновываются актуальность и научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость работы, указываются формы ее апробации

Первая глава исследования - «Авторская концепция пространства и времени в поэзии Л. Тапхаева» — посвящена анализу основных принципов организации пространства и времени в творчестве поэта Координаты пространства, времени в этнокультурной модели мира в поэзии Л Тапхаева являются структурообразующими, на эту «сетку координат» органично «нанизываются» все основные мировоззренческие понятия и концепты

В разделе 1 1 - «Понятие концепта» - представлен краткий обзор понятий, используемых разными авторами для интерпретации фактов языка в контексте культуры Поскольку пространство и время рассматриваются нами в виде базовых фундаментальных концептов в поэзии Л Тапхаева, в данном разделе дается теория этой проблемы Поэтическая система Л Тапхаева характеризуется единством художественного стиля, концептуальная картина проясняет глубокое национальное, народное миропонимание в его поэзии Анализ стихотворных произведений Л Тапхаева по содержательному принципу позволил выявить сложное диалектическое единство мировоззренчески значимых понятий, их соположение и динамику последовательного формирования в авторском пространственно-временном континууме

Раздел 12- «Биографическое время в лирике поэта» - посвящен анализу циклов жизнеописания, в которых прослеживается путь лирического героя от детства к старости Анализ биографического времени позволяет сделать вывод о том, что в поэтическом сознании Л Тапхаева сформировалась определенная система обобщенных временных представлений, являющаяся своеобразной авторской концепцией времени В названии всех циклов книги «Угай бэшэг» («Летопись рода») содержится указание на время «Бага наЬан» («Детство»), «Золто хабар» («Счастливая весна»), «Хореод-тойдоо» («В двадцать лет»), «НаЬанай тэн» («Полдень жизни»), «Душэн юЬэндее» («В сорок девять лет») Рассмотрение циклов

жизнеописания выявило неоднократное употребление приема ретроспекции Взгляд на прошлое - это философский взгляд, основанный на опыте пережитого В ситуациях, которые он описывает как воспоминание, моментами воскресают непосредственно все чувства и эмоции лирического героя, переживаемые как бы в настоящем времени, в их непосредственном течении. Таким образом, время памяти включает в себя психологическое время, «вспышка» которого, как правило, сменяется элегической, эпической интонацией воспоминания о пережитом

Исследование биографического времени в лирике Л Тапхаева позволило выявить различную смысловую наполненность временных срезов Поэт, раскрывая свое понимание таких этапов человеческой жизни, как зрелость и старость, приходит к объективным основам человеческого бытия, при этом описание всех этапов жизни последовательно выдерживает принцип соответствия биографического времени циклам природного мира, что доказывает первоначальное восприятие времени как циклического. Личное время и календарное время в сознании поэта всегда совмещены, так как совпадение ритмов человеческой жизни и космических ритмов находится в основе гармонии, которую и раскрывает поэзия Л Тапхаева Необходимо отметить, что это сопоставление не лишено порой драматизма Если поэт чаще всего со смирением и по-философски осознает необратимость времени человеческой жизни, то в связи с самыми глубокими воспоминаниями - переживаниями своего детства, автор выражает желание повернуть время вспять, исправить свои ошибки «Энээхэн наЬанай сахаригые / эрьюулжэ гэдэргэнь болохо юм Ьаа, / хугшэрЬэн эжынгээ залуу наЬые / хухижэ абахынь бусааха Ьэм даа» (Если б можно было вспять повернуть, / круговерть этой жизни вселенской, / старой матери вернул бы я своей / молодость и радость прошлых дней) [6 141]. Этот личный, авторский взгляд возникает только при осознании детства, при размышлении о других этапах жизни всегда есть согласие с кармическими законами бытия В воссоздании образов детства авторское отношение к отцу и матери, выражающее особенности национального мировосприятия изначального чувство уважения к родителям, старшим по возрасту, связано с ощущением неоплатного долга

Исследуя цикл «Золто хабар» («Счастливая весна»), приходим к

* Здесь и далее перевод наш.

выводу о том, что поэтические произведения о поре юности характеризуются воспоминаниями о прошедшей любви и возникающим вместе с этим чувством невосполнимой утраты, чувством сожаления о быстротечности жизни Ретроспекция в любовной лирике поэта, прием, постоянно употребляемый автором, философски углубляет представление о любви и юности

Анализ стихотворений зрелого периода творчества Л Тапхаева показал, что особо значимыми для лирического героя в этот период становятся вопросы нравственности, во многом его лирика становится дидактической, нравоучительной Этот период характеризуется появлением стихотворений с притчевым характером «Дурбэн сэсэг» («Четыре цветка») [3 14], «Тангариг» («Клятва») [4 49], «НаЬанай найр» («Праздник жизни») [4 70] и др Важным в миропонимании лирического героя становятся понятия «гэр булэ» («семья») и «нухэд» («друзья») В стихотворениях Л Тапхаева, посвященных поре зрелости, уже другая временная ситуация — появляется время бытийное - время настоящего, что выражается и в употреблении глагольных форм Сравнение жизни с течением реки раскрывается в этнокультурном ключе «Дунда наЬан - дундаржа захалЬан шунал . / УЬэн сайхадаа, сэсэнэй тэмдэг орогшол / Ха-дын горхон тэгшэ талада гарабал, / Харьяа багатай, гунзэгы укатай бологшол» (Середина жизни - начинают слабнуть страсти, / когда появляется седина в волосах - так появляется знак мудрости, / горная река, вытекая на равнину, / становится спокойнее, но глубже) [6 111] У поэта в этом цикле выстраивается проекция уже относительно будущего — будущей старости, угасания сил, которые он по-философски смиренно принимает Философское осознание концепта «счастье» связано с постепенным переходом от художественного осознания поры зрелости к старости

В разделе 1 3 - «Дом / Родина как концепты пространства в поэзии Л. Тапхаева» - анализируется специфика авторского восприятия пространства Вслед за Ю М Лотманом мы понимаем под локусом любое включенное в художественный текст автором намеренно или подсознательно пространство, имеющее границы, находящееся между точкой и бесконечностью Во всей художественной литературе можно выделить локусы национальные и интеркультурные Так, общечеловеческий концепт Дом в восточном мышлении неотделим от понятия Родина В бурятской литературе «Дом» предстает как Ьэеы гэр (юрта), хотон айл (усадьба), зуЬалан (летник)

Этот концепт представляет собой в творчестве Л Тапхаева одну из центральных «семантических сфер» и включает в себя несколько смысловых уровней дом - локус семьи, ограда - локус переживания интимных чувств, малая родина - эмоционально-положительное отношение к своим родителям, к родным местам, кровно-родственным «корням», к близким людям, к обычаям и традициям предков, к родному языку Анализ взаимодействия этих смысловых планов воссоздает цельность поэтической картины мира Л Тапхаева, его пространственных представлений

Образ Дома в стихотворениях Л Тапхаева создается не только через прямую номинацию, но и через перечисление таких понятий, которые являются внутренними или внешними его составляющими гал гуламта (очаг), гэшхуур (крыльцо), шагаабар (окно) , хорёо, ха-шаа (ограда) Ограда (хорео) для лирического героя Л Тапхаева -локус переживания интимных чувств, умозрительное пространство внутреннего мира лирического героя, сконцетрированное в рамках границ деревенской ограды Ограда из жердей является своеобразным переходным пространством между родным домом и простором малой родины, таким образом, можно увидеть архетипическое стремление кочевников к простору, широте и всеохватности В бытовой жизни бурят наряду с плотным ограждением есть такое ограждение как Ьургааг хуреэ (ограда из жердей), о котором пишет поэт Оно не закрывает пространства полностью плотной стеной, сквозь него «просвечивает» простор В сооружении таких заборов из жердей, возможно, воплотилось ощущение единства человека и природы В быту прослеживается, таким образом, изначальное стремление осевшего кочевника к пространственной широте Об этом также свидетельствует лексема «Ьугалаг», в диалектной речи западных бурят обладающая значением «выдвигаемая жердь», эта деталь подчеркивает отсутствие крепких замков и запоров от внешнего мира

Традиционная культура бурят предполагала смену зимнего и летнего жилища Так, понятие Дом включало понятие и «зуЬалан» (летник) «Жэнхэни буряадайм Ьуудал Ьануулхаар / Жэргэмэл хон-хотой зуИалан тээшэ, < > ТулиЬэн галаа унтараажа болохогуй / Тунхэн гэжэ гуламта тээшэ / Турэлэй шуЬаар татуулаад юм бэзэ, / Тэгуулжэл байгаашам мэдээжэ» (К летнику, украшенному пением птиц, / к символу настоящей (подлинной, традиционной) жизни бурят, / К очагу под названьем Тунка, / где нельзя погасить разожжен-

ный огонь, / По родственной крови тянет меня) [5 50] При формировании различных концептов в творчестве Л Тапхаева биографические истоки играют определяющую роль У поэта образ тоонто -малой родины наделяется устойчивыми локальными характеристиками Этот образ формируется с детских лет, соприкасаясь с индивидуальной «геобиографией» поэта Так, стихотворения о родном крае в поэзии Л Тапхаева изобилуют топонимами этих мест. Перечисляются как название самого района (Тунхэн), так и тункинские реалии Тунхэн - «Хотогор сагаан Тунхэн нютагым узэЬэн гут1?» (Вы бывали в горной моей Тунке9) [1 6], Саяан - «Зуун Саяан, Зуун Саяан / Мундаргануудай Ьубаряан») (Восточные Саяны, Восточные Саяны, гряда гольцов) [3 18], Хэнгэргэ - «Дуунтнай - Хэнгэргэ мэ-тэ самаряан <байг лэ>» (Как Кынгырга пусть песня будет звонкой) [1 17], Эрхуу - «Аажамхан Эрхуугэй урда эрьеэр / аалихан гансаа-раа ябахадам» (Когда я тихо бродил в одиночестве / по берегу спокойного Иркута) [2 19], Хэрэн - «Хул доронь хунхинэдэг юм Хэрэ-нэй тал май» (Под их ногами гремит, звенит площадь Кырена) [1 9] Отношение к Тунке как к малой родине - это отношение обладания, о чем свидетельствует частота употребления притяжательной частицы (-мни) «Тунхэн - улгымни / Тухэреэн ехэ улгьшни / Турэлхидэйм, убгэ эсэгэнэрэйм улгы» (Тунка - ты колыбель моя, / Круглая, великая, / Родных моих, дедов, отцов моих ты колыбель) [1 3] Образ Дома для Л Тапхаева становится емким социально-историческим и нравственно-философским символом Поэт воспринимает дом как пространство нравственно-этическое, в котором осуществляется (в духе народных традиций и обычаев) формирование человека «Нютаг изагуураа Ьуралсаха зан хаанашье бии / Хаа-нашье ябахадам хаанахибта гэЬэн асуудал / Хашараанагуй намай, харюусажа эсэнэгуйб. / Эшэнэгуйб «Тунхэнэйхиб» гэхэдээ би» (Родину предков спрашивать обычай есть везде / Где б ни ходил я, вопрос «Откуда ты9» / не утомляет меня, не устаю отвечать, / не стесняюсь говорить «я из Тунки») [1 3] В этих строках наиболее ярко выражена идея сопричастности человека к этнотерриториаль-ным истокам родства В стихотворении «Тунхэн тухай минии угэ» («Мое слово о Тунке»), опубликованном в первом сборнике стихов «Мундаргын сэсэгууд» («Цветы гольцов») понятие Дома расширено до границ малой родины поэта «Танилсуулхам таанадаа / таряан долгитой, / Хухэ шулуун хубеетэй / таляан хотогор / ундэр хадалиг Тунхэнтэеэ / уудээ нээжэ, гэртээ танаа урихаб, / зурхее нээжэ, /

гуниг баяраа барихаб» (Познакомить хочу я Вас / с волною травы, колосьев, / Высокой горной Тункою, / Окаймленной синей грядою / Двери открыв, приглашаю я в гости вас, / сердце открыв, поделюсь печалью и радостью) [1 3] Символическое сопоставление двери в тункинский край и двери в сердце раскрывает недифференцирован-ность границ понятий Дом / малая Родина поэта Л Тапхаев, продолжая в духе традиций воспевания родной земли первых поэтов Тунки - Мунко-Саридака (Будажапа Цыреновича Найдакова), чье имя впоследствии стало носить литературное объединение, Цыре-тора Зарбуева, глубже раскрыл суть понимания связи человека и родной земли Своеобразие авторского раскрытия темы родины в том, что пространство малой родины становится личным, родным, «одомашнивается» поэтом Именно поэтому в описании Тунки поэт использует лексику домашнего быта, элементы утвари, улгы (колыбель), тогоон (котел), аяга (пиала) В разделе доказывается, что у лирического героя произведений Л Тапхаева нет противопоставленного Дому «чужого» пространства Вместе с тем нужно отметить, что поэт нисколько не ограничивает мир границами родной земли ««Тунхэнэйхиб» - гэхэдээ, би / ТухэреэлЪэн хадануудаар / Туби дэлхэйгээ уйтаруулжа хаана бэшэб » (Говоря о себе «я — тункинский», / Этот мир не уменьшаю я / Окруженьем гор) [12 93] Анализ выделенных нами локусов Дома, ограды, малой Родины поэта свидетельствует о «сращенности» этих понятий, где пространство Тунки осмысливается как родное, личное, открытое пространство Дома

В разделе 1 4 - «Концепт Род / Народ в культурно-историческом хронотопе» - на примере двух поэм Л Тапхаева исследуется соотношение различных моделей пространства и времени В лиро-эпической поэме «Еохор» (Ехор) выражается традиционное восприятие времени и пространства как кругового и циклического, автор подводит читателя к мысли о вечности и надвременности существования духовных ценностей По мнению Л Тапхаева, ехор - это «сокровищница» времени, наиболее жизнеспособная ценность бурят Идею циклического времени наглядно подтверждают строки. «Мянган жэлэй сууряае / МиндаЬан дээрэ бэшээ бол, / Миралзажа ерэхэдээ, / Еохойн аялгаар зэдэлхэл / Тумэн жэлэй абяае / туужэ илган шагнаа бол, / Тухэреэлхэдэжэ ерэхэдээ, / Еохой болоод тэхэ-рихэл» (Если записать на магнитную ленту / отзвуки столетий, / то они, переливаясь, заблестят, / ехора мелодией / Если, отбирая, бу-

дем слушать, / звуки тысячелетий, / то они ехором к нам возвратятся) [5 46] Буддийская идея возвращения (Сансарын хурдэ - колесо Сансары) связывается со звуковым восприятием мира.

Концепт Род / Народ занимает ведущее место в проблематике поэм «Еохор» («Ехор») и «Угай туухэ» («История рода») Чувство слитности с другими, схожести выступает структурной доминантой философско-художественной категории гармонии как буддийского понимания счастья Основы такого восприятия, на наш взгляд, коренятся в восточном сознании и миропонимании, где человек существует не как отдельная личность, индивид оказывается прочно включенным в систему родоплеменных связей «Усеен тоото арад соо уринь боложо туревлби. / Хуби золынь, аяга сайень хубаалдаха-яа удовлби» (Я родился сыном немногочисленного народа / Рос, чтобы разделить его судьбу и чашку чая) [2 3]. Со временем лирический герой осознает, что его рождение не случайно, и он лишь кирпичик в каком- то большом строении под названием «народ» «Газар руу багса ЬуушаЬан / Багсаашагуй ургэн Ьууритай / Гарбалай ундэр субаргын / шобхо оройнь хэбэртэйб / Ундэр тэрэ субаргадам / Улуу нэгэшье хирпиисэгуй / Харин дээрэЬээ ундэЬэеэ / хардаггуймнай хулисэшэгуй» (Огромной своей основой, / В землю крепко вошедшей, / Высокой субурги родословной / Чувствую себя вершиной /Ив этой субурге моей высокой / нет лишнего кирпичика совсем / Не оправдать лишь только то, что с высоты / не видим корни мы свои) [6 9] Именно поэтому возникает идея возродить в сознании, памяти каждый кирпичик родословной - «субурги» Образно-художественные поиски JI Тапхаева обращены к национальным корням и обусловлены его стремлением восстановить историческое прошлое бурят В поэме «Угай туухэ» («История рода») вводится историческая модель времени, знаменующая в творчестве Л. Тапхаева «распрямленное», качественное время, время через призму истории, исторических событий Как поэма историческая, она становится важнейшим этапом в постижении меняющегося мира, в постижении динамики времени, динамики культурно-исторического опыта и наследия Будущее в настоящем, связанное с прошлым - в такой диалектике скрепляется JI Тапхаевым поэтическая связь времен, такой видится ему перспектива исторического развития В этом произведении поэтически воссозданная история рода хонгодоров со времен исчезнувших племен хунну, сяньби, жужань учитывает различные взгляды ученых на так называемый

\

тюрко-монгольский (начальный) этап этногенеза бурят Сопоставительный анализ двух поэм Л Тапхаева показал, что если в поэме «Еохор» («Ехор») пространство и время мыслятся по аналогии с кругом (вокруг костра), то в поэме «Угай туухэ» («История рода») хронотоп структурируется в соответствии с принципом концентрического сужения субурги - горы

В начале 90-х гг XX в Л Тапхаев вместе с А Ангархаевым, Б Дугаровым, В. Бильтагуровым стали инициаторами движения хон-годоров «Уулын уладай уулзалга» («Встреча горцев») В постсоветский период начались активные движения в области этнической самоидентификации бурят как одно из направлений развивается организация землячеств по административно-территориальному признаку Движение хонгодоров, носящее экстратерриториальный характер имело целью объединение бурят именно по родо-племенной общности И то, что Л Тапхаев явился одним из основоположников этой особой формы корпоративности по родоплемен-ному признаку, подчеркивает, что поэт не только воспринимал время и себя в этом потоке, как пассивная созерцательная личность, но и влиял на время.

В первой главе данного исследования проанализированы основные компоненты времени и пространства в лирике Л Тапхаева Авторская концепция времени отражает психологические закономерности, обусловленные реальным использованием времени жизни отдельным человеком Этот биографический масштаб ограничен хронологическими границами индивидуального существования человека и его представлениями о вероятной продолжительности своей жизни Ведущим пространственным концептом является Дом / Родина Исследование соотношений данных понятий позволяет сделать вывод о том, что малая родина понимается поэтом как личное пространство родного дома

Анализ стихотворений поэта, объединенных не только по хронологическому, но и по содержательному принципу, по той поре человеческой жизни, которой они посвящены, наиболее полно раскрывает авторское понимание времени (и личного, и исторического) В главе доказывается, что временная концепция вбирает и циклическое (традиционное) восприятие времени - пространства и линейную направленность, связанную с осознанием личной судьбы в судьбе Рода / Народа в целостном культурно-историческом пространстве Время и пространство, соединяясь, выводят к понима-

нию времени вечного в космическом пространстве Эволюция авторского сознания от «я в пространстве Дома - я в пространстве малой Родины» далее выводит к вопросу о всеобщем, вечном, над-временном и масштабном

Вторая глава исследования - «Национальная модель природного мира в поэзии Л. Тапхаева» - посвящена анализу национально-культурных истоков мотивов и образов пространства-времени в индивидуально-художественном стиле поэта И если время рассматривается в первой главе как переход от внутреннего, психологического времени к внешнему, то во второй главе рассматривается переход от внешнего времени к единому времени

В разделе 2 1- «Нравственно-этические и философские мотивы в поэзии Л. Тапхаева» - рассматриваются базовые основополагающие поэтического мышления Л Тапхаева В основе мировоззрения поэта лежат глубинные представления о всеединстве, о целостном и едином образе мироустройства

В разделе анализируется авторское восприятие ощущения себя частицей великой Природы, неразрывной связи с каждой растущей на земле травинкой «Эрьеын ганга, модон бухэн / Эндэ намда баран дутэ / Энээхэн зэргэлээ Ьеогууд сооЬоо / Урган бодошоЬон мэ-тэб» (Каждое дерево, цветок у реки / здесь все мне очень близки / Я словно вырос из этих дымчатых, / покрытых маревом кустов) [3 54] В этом отношении Л Тапхаев близок Ф Тютчеву, у которого человек - «мыслящий тростник» В развитии мотива тишины Л Тапхаев близок поэту-современнику Н Рубцову Глубокая семантика тишины как типа звучания представлена как основополагающая в «негромкой», «тихой» лирике Л Тапхаева «Элихэнээр эрбээхэй ниидэхэ энэ амгаланда» (И в тишине здесь слышно даже как пролетает бабочка) [3 23], «Аалин жэгдэ шэбэнээ хугжэм байгаалим зо-хеожо» (Тихую спокойную мелодию нашептала, сочинив, природа) [3. 54] идр

Философское осмысление жизни человека реализуется через описание природного мира Лирический герой задается вопросом «- Юунбиб дэлхэйдэ9 / - Юрын нэгэ шоргоолзон / - Юу хэхэ аа-биб9 / - УбЬэ хулЬа тэбэреэд, / Унгэрхэб даа жороолжол» (- Что я в мире этом9 / - Простой один муравей / -Что я сделаю? / - Взяв соломинку, / Пройду по жизни этой) [4 63] Взгляд автора ориентирован, прежде всего, на восприятие бытия природы, через которую он воспринимает мир в целом И такая жизненная заповедь: «Муртэ

юумэн муреерее, / замта юумэ замаараа» («На земле имеющий свой след / пусть идет себе своей дорогой») [2 15], как отражение религиозных воззрений бурят, полнее раскрывает понимание лирическим героем единства мира человека и мира природы во вселенском макрокосмосе Обращение поэта к религиозно-философским вопросам самосогласованного существования всего сущего на земле объясняется и общей тенденцией развития конфессиональных мотивов в бурятской поэзии 60-80-х гг XX в в лирике Д Улзытуева, Г Рад-наевой, М Чойбонова, Н Нимбуева, Б Дугарова, Ж Юбухаева и др

В разделе характеризуется сложный комплекс традиционного мировоззрения, связанный с сакральным миром Тункинской долины Обилие мест почитания хозяев местности в Тунке это Бурхан баабай (хаан Шаргай ноен), Тамхи баряаша, Хэрэнэй тэбхэр, Бухын хэбтэшэ, а также родовые обоо - говорят об особом отношении к миру природы, как к сакрализованному, одухотворенному началу Л Тапхаев об этом пишет так: «Буха ноен баабаймнай, / Шаргай ноен хайрхамнай - / Хангай дайдаяа эзэлээшэд, / Хада ууладаа за-лараашад, / Хаан уула, Бурин хаан / Харалсажа манаа ябаха бэзэ» (Отец Буха - нойон, Шаргай-нойон, / Духи - хозяева тайги, гор, / Царь-гора Бурин хаан, / оберегайте нас) (2004, неопубл ) Употребление обращения к духам местности с просьбой о защите связано с традиционным стилем шаманских песнопений. Характер поэтического ритма синтаксические конструкции, свободный стих с внутренней музыкальной рифмой - свидетельствуют о бессознательной причастности поэзии Л Тапхаева к мифомышлению

Таким образом, в основе постижения природного мира у Л Тапхаева лежит сложный комплекс древних верований, где главным мыслится нерушимая взаимосвязь человека и природы Поиски прадуховности дают возможность поэту вернуться к некой начальной точке, к идеальному прошлому, позволяющему проникнуть в сущность вещей В тяге к стихийным архаическим формам в художественном мышлении проявилось желание автора постичь тайны мироздания Авторское мировосприятие формируется на основе развития мифопоэтических, религиозных воззрений бурятского народа Национальная ментальность является основой философской картины мира поэта

В разделе 2 2 - «Концепты Вода, Земля, Воздух, Огонь как мнфопоэтические основы лирики Л. Тапхаева» - последовательно рассматриваются интерпретации универсалий вселенского, при-

родного и человеческого бытия в лирике поэта В стремлении к масштабности, всеединству Л. Тапхаев усваивает и творчески перерабатывает опыт русской литературы Анализ семантических полей четырех стихий в поэзии Л Тапхаева выявляет и глубокую национальную специфичность Как известно, в религиозном буддийском летоисчислении выделяется соотношение первостихий, закономерно сменяющих друг друга Их бытование может быть раскрыто как в категориях пространства, так и времени Применение данной концепции позволяет вычленить первоосновы, находящиеся между собой в сложной связи многомерного бытия Пространство и время мыслятся как ось координат, относительно которых выстраивается соположение первоэлементов Так, в буддийском календаре после периода воды наступает период земли, затем дерева, потом огня, также выделяется пятый элемент — железо Именно такая последовательность имеет много значений и смыслов в религиозно-философской системе буддизма, нас же интересовала, в первую очередь, художественная логика свободной авторской интерпретации, соотношение материального бытия (материальных субстанций) и его духовного смысла (нематериальных субстанций) в поэтическом понимании

Так, водная стихия, воспринимаемая Л Тапхаевым как явление исключительное, проанализирована в двух антиномических ипостасях как горная река и озеро, как соотношение движения и спокойствия Иногда озеро и река, противопоставленные в одном стихотворении, выражают полярные явления жизни и человеческих чувств «Тогтомол нуурай булангиртай / Уйдхар минии адли. / Тургэн горхоной тунгалагтай / Баяр минии адли» (Моя печаль похожа / на ил стоячего озера / Моя радость похожа / на прозрачность быстрого ручейка) [6 124] В этом особом умении автора сближать быт и бытие раскрывается философско-поэтический взгляд на окружающий мир

Вода - первостихия, к которой восходят истоки жизни в целом Поэта поражает мудрость народа, давшего названием озеру слово Начало («Эхин нуур»), в поэтическом переводе «Озеро Начальное», раскрывающее глубокие философские вопросы об истоках «Эхи-нэй саана ушее эхин бии гэжэ, / Эгээн ехэ Эхиеэ, зурхэн мэтэ, тэд-хэжэ, / эрмэг бухэнИве Иабирна булаг шорьёсо / Эхи захагуйл юр-тэмсын эрьесэ» (Так за началом следует начало, / Самое большое Начало оберегая, как сердце, / с каждого гребня горы с шумом ис-

точники бьют / Нет начала и конца в круговороте вселенной) [3 23] Само название содержит указание и на время, и на пространство начало во времени, начало в пространстве равнозначны как точка отсчета

Анализ стихотворения «Гузээн нуур» [4 20] раскрывает философскую проблематику в поэзии Л Тапхаева, связанную с восприятием водной стихии, которая во все времена заставляла задумываться о глубинных связях человека и природы Само название первоначально кажется немотивированным, оно обозначает внутренности, приблизительный перевод может звучать как озеро Сычуг (рубец) Проводник же говорит о глубинной связи (хуйЬеерее холбо-отой) в природном мире «Хурэхэдве тэрэш хун шэнгеэр еолодог / Хубсэгэл далай баЬа тиигэдэг юм шуу / ХуйЬеерее доогуур холбо-отой юм гэжэ тоолодог / Тбгэдэй зугаа ундэЬэтэй байгаа бэшэ гу?» (Когда замерзает (озеро), стонет, как человек, / Говорят, что море Хубсугул тоже так стонет / Мнение, что под толщей земли связаны они пуповиной, / в разговорах стариков имело ль основанье1?) Автор говорит о глубинной (пуповинной), почти мистической связи озер под толщей земли, как о глубокой, порой не осознаваемой, пуповинной связи человека с окружающим миром

С первостихией воды связана у Л Тапхаева категория зеркальности, один из механизмов организации художественного универсума «Юрын байдалай юрьеэн соо / Бэеэшье таниха сулеегуй, / Бурьялма хееруу долгидоор / Бутаран, нугаран урдалсабашье, / Арадайнгаа сэдьхэл толи соо / Амгалан мунхэ гунзэгыдэ / томоор, сэбэр, сэхээр / толотон улэхее эрмэлзэел» (Течем в круговороте жизни, / Не успев распознать себя, / Разбиваясь, меняясь с волнами, / но все же, / В зеркале души народа, / давайте будем отражаться, / в, его вечной спокойной глубине / Великим и чистым светиться) [6 110] Суть стихотворения - размышления о бытии, о сути жизни, о человеке Озеро - это символ души, истории, культуры народа, река, как символ движения, олицетворяет ход времени, быстротечность жизни Стержневым моментом являются здесь категории времени и вечности В стихотворении проявилась одна из ведущих особенностей тапхаевского художественного метода - способность приобщать читателя к сложным вопросам бытия, при этом не разрешая их окончательно

У поэта Л Тапхаева чаще возникает в восприятии водной стихии слуховой образ Поэтому так разнообразны звукообразы журчания

реки, которые должны передать движение и в пространстве и во времени Звучание реки Кынгырги - это очень многогранный, глубокий тапхаевский звукообраз, пронизывающий всю его лирику Именно он является главным составляющим духовного образа Родины Автор признается «Зуудэндэ жэнгирЬэн хонхо мэтэ булбэнуур, / Зурхэнэйм Ьудалтай ниилэЬэн нэгэ абяан бии. / Тэрэ абяан дахажа ябагшал намай холуур, / Тэрэ абяан нютагЬаам мунеешье табинагуй» (Во сне звенящие бубенцы как колокольчики, / как связь с моим сердечным руслом - звук, / тот звук всегда со мной вдали / тот звук до сих пор не отпускает меня с родины) [4 7] При воссоздании звукообразов реки поэт использует лексику с семантикой звучания (хонхо, булбэнуур, хубшэргэй, дуун), звуковые повторы и парные звучания (тугдэр-тугдэр, хуурэ-юурэ, хууен-хааян, шаяан).

Стихия земли представлена в тематическом контексте «Дом / Родина» Как известно, для бурят важной является связь с землей, уходящая своими корнями глубоко в архаическое сознание, мифо-поэтику Если в национальном мировосприятии небо - это отец, а земля - это мать, то у Л Тапхаева это понятие трансформируется в следующее «Хангай Саяан баабаймни, / Хатан эжы Тунхэмни» (Отец мой - таежный Саян, мать моя - Тунка), и в качестве родительского начала воспринимается стихия земли (долина и горы) Причем частотность упоминания гор больше, чем упоминание о долине Земля предстает в виде камней, утесов, вершин Саянских гор (напр, «Хусэлэй дабаан» («Гора мечтаний») [4 24], «Хабса-гайн эрмэгтэ» («У обрыва скалы») [4 34], «Дун» («Итог») [4 55], «Байсын нарЬан» («Сосна на утесе») [4 57], «Хадын зураг» («Горная картина») [4 56], «Зуун Саяан» («Восточные Саяны») [4 7], «Саяан дээрэ» («На Саянах») [3 20], «Мундаргануудни» («Гольцы мои») [5 57], «Ехэ хада» («Большая гора») [5 65], «Хабсагайн ээм» («Плечо скалы») [5 66] и др ) Все это обусловлено индивидуальной «геобиографией» поэта «Хадада удееб / Хул нюсэгеер шулуунЬаа / торожо ядан, тогтожо ядан ябааб» (Я вырос в горах / Спотыкаясь о камни босыми ногами, / еле держась на ногах, стал я ходить) [1 3] Хотя у Л Тапхаева и есть прямое номинативное упоминание о земле, но чаще она предстает в виде гор И если в стихотворениях других поэтов тункинского литературного объединения имени Мунко-Саридака образ гор чаще зрительный, то для Л Тапхаева он связан со звуковым восприятием, возникает звуковой образ гор

Первостихия воздуха - небо, также восходящая к национальной традиции почитания Вечного Синего неба, проанализирована в соотношении земля - небо, воспринимаемом лирическим героем поэзии Л. Тапхаева тождественно «Арбан уе урда тээ минии элинсэг / Ара Халхын хаанааЬаашьеб гараад сэхэ. / Урда хадымнай дабаан дээрээЬээ Ьарабшалан, / Удаан, удаан шэртэн зогсоо юм гэхэ / Аль-ганай мэтэ тала доронь байгаа / Али тогоонтой жэшээ гу тэдэнэр зосоогоо » (За десять поколений мои предки / вышли из Ара Хал-хи, / С высокой вершины южной горы посмотрев, / Долго застывши стояли / Под ними, как ладонь, земля лежала, / поэтому с котлом ее сравнили) [1 6] Тункинскую долину поэт сравнивает с котловиной, а небо над головой с котлом «Баян Буряадайм барагар Ьуни / Барюулгуй тогоогоо хунтэруулбэ» (Богатой Бурятии хмурая ночь / Опрокинула котел) [3 47] Котел снизу и котел сверху (аналогично шару) очерчивают микромир лирического героя во вселенском макрокосмосе.

В поэтическом космосе Л Тапхаева наиболее важное место занимает первостихия огня. Лексико-семантическое проявление культурного концепта огня в лирике поэта представлено следующим образом от онь стихийный, огонь - звезды, огонь - любовь, огонь -очаг (дом), огонь - творчество В стихотворении «Хабарай Ьуниин галнууд» («Огни весенней ночи») [3 6] довольно прозрачная символика огнями весенней ночи стали и звезды, и свечи, и огонь, выжигающий старую траву, а также огонь души, руки любимой (их тепло сравнивается с теплом огня) и первая любовь Национально-культурный концепт огня здесь представлен в виде стихийной силы, существующей как вне человека (свечи, огонь, выжигающий старую траву, очаг), так и внутри него (огонь души и сердца и первая любовь, пылающая как огонь) При этом лирический герой не властен над своими чувствами, вспыхнувшими у него в груди, так же, как не властен и над огнем, выжигающим траву

Эстетически трансформированные автором стихии Воды, Земли, Воздуха, Огня в лирике Л Тапхаева непринужденно и широко запечатлевают пространственно-временные представления, связывают бытийный мир человека с миром природы, макрокосмоса, раскрывая при этом идею вселенской, космической гармонии

В разделе 2 3 - «Пространство и время как универсальные концепты в поэтической системе Л. Тапхаева» - выявляется определяющее значение концептов времени и пространства в фило-

софской картине мира поэта При анализе биографического времени поэта была проведена параллель с расширением пространства по горизонтали мир детства - это локус Дома, затем происходит открытие пространства своей малой родины, а затем и мира в целом Человеческая жизнь, жизнь индивида представляет собой как бы «горизонтальный» срез в бесконечной цепи поколений. Когда лирический герой осознает себя частью рода-племени, народа, он мыслит себя как бы в «вертикальном» времени истории Вертикаль, по которой происходит в рамках религиозного сознания освоение универсальных, вечных начал жизни, внеличностных категорий, выводит постепенно к пространству космоса, ко времени вечности, к постижению философских основ бытия И здесь происходит включение времени человеческой жизни, мыслимой по календарному кругу природы, в вертикаль, возносящей ко всеобъемлющему космосу В космосе же пространство бесконечности совпадает со временем Вечности

В пространстве вертикальной плоскости нами выделены такие образы-медиаторы, как модон (дерево), гол (река), утаан (дым), бай-са (гора), субарга (субурга) Образы-медиаторы, олицетворяя связь по вертикали, являются связующим звеном земного и сакрального пространства, времени, вечности Во многих стихотворениях поэта эта идея получает наглядное воплощение Эти образы служат в поэтическом «показе» целостности времени и пространства Медиа-торные образы дерева, реки, дороги (как восхождения), гор, а также субурги в поэме «Угай туухэ» («История рода») олицетворяют собой модель вертикального времени и пространства Так, хронотоп в этой поэме структурируется в соответствии с принципом концентрического сужения субурги - горы Пространственная точка зрения с высоты горы - субурги выявляет способность поэта воспринимать и видеть действительность с определенной «высоты»

Необходимо отметить такую особенность, характерную для Л Тапхаева, как звуковой образ времени, для поэта время - это скорее удаляющийся звук «Сайбалзаад, сайбалзаад харагдахаа болеошо / Сахали шубуунай ганганаан мэтэ / Саг жэлнууд яаралтай хайшаа / Сараашье орхингуй Ьубарин арилааб?» («Куда же время торопливое уходит, / Не оставив и следа / Словно гомон улетающих чаек, / Что серебрясь исчезают вдали») [2 29] или «Хул дороЬоом ургэЬэн торхирууд мэтэ / Хун наЬанайм удэрнууд дэ1дэнэ» («Словно испугавшиеся белые куропатки / Дни мои взлетают ввысь») [6 113]; или

«Жэлнуудни тиигэжэ ургэИэн адуундал дошхоноор / Жэрэлзэжэ арилаад, аяар холоЬоо уурИэнэл» (Года мои так резво, как испуганные кони, / скрылись вдали и оттуда подают мне звук) [4 70] Звуковой ряд художественного сознания Л Тапхаева, насыщенность звуковыми художественными образами, обладающими высокой эмоциональной содержательностью, говорят о «космизме» мышления автора, о создании им особой поэтической, «звучащей» модели мироздания

Своеобразие мироощущения лирического «я» создается тем, что время масштабно человек и природа рассмотрены в неразрывном единстве во времени вечности «Мушэдэй зурхай тааЬан элинсэг / Мэндэхэ, тургэдэхы мэдээгуй гэлсэдэг / Юртэмсын мунхэ хубинь шахуу / Юрэде© хайшаа яараха юм бэЪ> (Предок, что по звездам предугадывал судьбу, / не знал, что значит торопиться / Вселенной этой вечности частица, / действительно, куда он будет торопиться'?) [4 46] Размеренная ритмика, плавная мелодичность, интонация раздумья придают лирическую тональность стихотворению и отвечают содержанию строк

Основные репрезентации концепта Время в индивидуальном стиле Л. Тапхаева можно сформулировать так время предстает и водной стихией и стихией огня, время плавно перетекает в пространство (образы-медиаторы субурги, реки, дерева), время представляется живым существом, имеющим власть, властелином (Саг -мунхэ засаг), нойоном (Саг-ноен), охотником (Саг-ангуушан), гостем (айлшан саг) Такая персонификация абстрактного понятия утверждает идею о реальности существования времени

Художественное пространство Дома / Родины представлено двумя пересекающимися плоскостями Первое измерение пространства - вертикаль, причем чаще встречаем взгляд сверху вниз (с вершины Саянских гор или с вершины субурги)

Горизонтальный уровень характеризует все расширяющееся поле зрения дом (гэр), ограда (хуреэ), широкая пространственная перспектива «малой родины» поэта (тоонто), пространство земли (дай-да), космическое пространство (юртэмсэ) В основе пространственной горизонтали лежит мифологическая идея круга, семантику кругового построения подчеркивает образный ряд тогоон (котел), аяга (пиала), альган (ладонь), лексема тухэреэн (круглый) (Тунхэн -улгымни / Тухэреэн ехэ улгымни» (Тунка - ты колыбель моя, / Круглая, великая ты колыбель) [1 3]

В целом, художественное пространство лирики JI Тапхаева характеризуется отсутствием границ между домом и космосом Одно из ранних стихотворений поэта «Хабарай Ьуниин галнууд» («Огни весенней ночи») начинается со сложного семантического рисунка Колеблющиеся смыслы (звезды - свечи или свечи - звезды9) «Хабарай Ьуни газартаа мушэд ойртожо, / Ханын дэнгуудли, ялагар гэ-эшэнь' / Дэлхэйгээ харанхы Ьуни гэрэлтуулхэ гэжэ / Дэнгууд али дэгдэшэЬэн юм гу дээшээ9» («Весенней ночью приблизившись звезды к земле, / Светят ярко как свечки со стен / Чтоб в темноте осветить эту землю, / Может свечи наверх воспарили9) [3 6] В этих строках образ Дома переходит границы «личного» пространства лирического героя и преобразуется в единый образ мироздания Причина такой трансформации «домашней» образности сопряжена с особой ролью локуса природы в поэзии JI Тапхаева Семантическое расширение локуса Дома связано с тем, что дом, как «малый мир» поэта, его духовный микрокосм оказывается внутренне тождественным природе — вселенной - макрокосмосу

В разделе делается вывод о своеобразии поэтического мироощущения JI Тапхаева, состоящего в том, что он «одомашнивает» космос, который даже после смерти станет нам «родным» домом «Одо мушэд - олон сонхотой манай ерээдуйн тосхон» (Звезды - это наше будущее село с множеством окон) [З- 58]

В заключении формулируются выводы по теме диссертации, намечаются перспективы дальнейшего изучения

Анализ времени и пространства, центральных мировоззренческих понятий в поэтической системе JI Тапхаева, имеющих конкретный облик (время - это пора человеческой жизни, исторических событий в жизни народа, а пространство - это пространство родного дома, малой родины, природы, космоса), позволяет сделать вывод о том, что содержание концептов «Время» и «Пространство» наполнено глубинными общечеловеческими и этнокультурными смыслами

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Шобоева, О А Традиционные образы песенной поэзии бурят [Текст] / О А Шобоева // Материалы научно-практической конференции преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ - Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2002 -С 65-68

2 Шобоева, О А Лирический герой поэзии Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Сибирь - единое фольклорно-литературное пространство ЧII мате-

риалы регион науч конф (16 января 2006 г ) - Улан-Удэ Изд-во ГУП ИД «Буряадунэн», 2006 -Вып1 -С 115-120

3 Шобоева, О А Мотив памяти в поэзии Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Нийгмийн шинжлэх ухааны залуу эрдэмтдийн «Хурэлтогоот - 2006» эр-дэм шэнжэлгээний бага хурал (Илтгэлнуудийн эмхэтгэл) — Улаанбаатар, 2006 - H 85-86

4 Шобоева, О А Этнопоэтические традиции в лирике Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Буряты в контексте современных этнокультурных и этносоциальных процессов Традиционная культура, народное искусство и национальные виды спорта бурят в условиях полиэтничности Сб ст в 3 т -Улан-Удэ ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006 - Т 1 - С 548-552

5 Шобоева, О А Философское осмысление времени в лирике Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Актуальные проблемы монголоведения Санжеев-ские ч гения - 6 Сб ст - Улан-Удэ Изд-во БНЦ СО РАН, 2006 - С 172173

6 Шобоева, О А Концепт огня в лирике Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста материалы регион науч конф (27-28 ноября 2006г) -41- Улан-Удэ Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2006 - С 143-148

7 Шобоева, О А Лирический герой поэзии Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Вершины - № 4 - Улан-Удэ Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн» 2006 - С 214-221

8 Шобоева, О А Мотив памяти в поэзии Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Вершины - №3 - Улан-Удэ Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2007 - С 114-116

9 Шобоева, О А Народно-поэтическое начало в лирике Л Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Вершины - №1 - Улан-Удэ Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2007 - С 171-183

10 Шобоева, OA Модели времени и пространства в поэтическом космосе Лонсона Тапхаева [Текст] / О А Шобоева // Вестник Бурятского университета Серия Филология - Улан-Удэ Изд-во Бурят гос ун-та, 2007 - Вып 7 -С 49-54

Примечания

1 Тапхаев, ЛД Мундаргын сэсэгууд Шулэгууд [Текст] / ЛД Тапхаев -Улаан-Удэ Буряад ном хэбл ,1966 -32н

2 Тапхаев, Л Д Зангилаа Шулэгууд [Текст] / Л Д Тапхаев - Улаан-Тдэ Буряад ном хэбл, 1973 - 56 н

3 Тапхаев, Л Д Хэнгэргэ Шулэгууд [Текст] / Л Д Тапхаев - Улаан-Тдэ Буряад ном хэбл, 1976 -71 н

4 Тапхаев, Л Д Алтан унд'Лэн Шулэгууд [Текст] / Л Д Тапхаев - Улаан -Тдэ Буряад ном хэбл, 1981 -80н

5 Тапхаев, Л Д Гол харгы Поэмэ, шулэгууд [Текст] / Л Д Тапхаев - Улаан-Тдэ Буряад ном хэбл, 1984 -76н

6 Тапхаев, Л Д Угай бэшэг Поэмэ, шулэгууд [Текст] / Л Д Тапхаев - Улаан-Тдэ Буряад ном хэбл , 1988 - 144 н

Подписано в печать 03 10 07 Формат 60x84 1/16 Уел печ л 1,4 Тираж 100 Заказ 2195

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г Улан-Удэ, ул Смолина, 24а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шобоева, Оюна Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА I. АВТОРСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА

В ТВОРЧЕСТВЕ Л. ТАПХАЕВА.15

1.1. Понятие концепта.

1.2 Биографическое время в лирике поэта.

1.3 Дом / Родина как концепты пространства в поэзии Л. Тапхаева.

1.4.Концепт Род / Народ в культурно-историческом хронотопе поэмы «Ёохор» и «Угай туухэ»).^.

ГЛАВА II. НАЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ПРИРОДНОГО МИРА В ПОЭЗИИ Л. ТАПХАЕВА.83

2.1 Нравственно-этические и философские мотивы в поэзии Л. Тапхаева.

2.2 Концепты Вода, Земля, Воздух, Огонь как мифопоэтические основы лирики Л. Тапхаева.

2.3 Пространство и время как универсальные концепты в поэтической системе Л. Тапхаева.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Шобоева, Оюна Александровна

Современное полиэтническое культурное пространство Байкальского региона характеризуется культурологическими поисками, обращением к своим корням, традициям, культуре на разных уровнях: передачи знания, моделей поведения и ритуалов, мышления, феноменологического и эзотерического восприятия мира, времени, пространства. Активизация национально-культурного движения вызывает постоянное обращение к историческому наследию прошлого, делаются многочисленные попытки описать национальную самобытность бурятского народа, которая находит отражение в литературе, в частности в поэзии.

В культуре каждого народа всегда присутствует всеобщее, общечеловеческое и специфическое, национальное, особенное, то, что объединяет людей и одновременно отличает их друг от друга. Современный взгляд на культуру предполагает наличие множества ее этнических моделей, их качественные различия и своеобразие. Общество возвращается к истокам своих культур, приобщается к традициям, необходимым для осознания принадлежности к своей нации, этнической самоиндентификации. В эпоху глобализации как никогда встает вопрос об этническом самоопределении, национальном самосознании. В свя-, зи с этим повысился интерес к современным исследованиям традиционных культур, возросла значимость этнических факторов в общественной жизни.

Исследователь национального космо-психо-логоса (представление о мире, возникающее благодаря единству психологического склада и особенностей мышления нации, обусловленное природными условиями занимаемого ею пространства). Г.Д. Гачев говорит о том, что каждый народ видит мир особым, присущим только ему образом. Каждый народ создает свой национальный космос, национальную природу, которые выступают как строй мира, миропорядок. Ряд исследователей дифференцируют понятия «образ мир», «картина мира» и «модель мира». Для Г.Д. Гачева ключевым является понятие «образ мира». А.Я. Гу-ревич широко использует в своих работах термин «картина мира», в качестве синонима «образ мира», при этом не дает определения понятий. В.Н. Топоров, О.М. Фрейденберг рассматривают образ мира как модель-схему, являющуюся эталоном для всех существующих ситуаций. Так, В.Н. Топоров характеризует модель мира «как упрощенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операциональном аспектах». При этом он подчеркивает, что «модель мира не является понятием эмпирического уровня и может не осознаваться носителями данной традиции во всей своей полноте» [1].

Л.В. Санжеева, анализируя соотношение данных понятий, дает им следующее определение: «Образ мира рассматривается нами как первичное, личностное мировосприятие субъекта. Следующей по значению для общества идет картина мира, которая наполняется смыслами, важными для самосохранения целостности этноса. Картины мира заполняют ниши мировосприятия в зависимости от предназначения, создавая устойчивый баланс человек - общество -природа - культура. Конечным же результатом осмысления всей совокупности циркулирующих в данном обществе картин мира является складывающаяся в сознании у носителей данной культуры абстрактная структура модели мира, которая независимо от текущих или эпохальных изменений картин мира помогает сохранять целостное восприятие окружающего мира с его реальными и ирреальными (религиозными) составляющими, дающего возможность устойчивого развития, как личности, так и обществу. Модель мира - это абстрактная идеальная конструкция, отражающая мировоззрение этноса в его реальных чувственных восприятиях мира» [2].

Таким образом, в любой культуре создается модель мира, в которой сочетаются и объединяются духовные и практические, эстетические, религиозные и мифологические идеалы, формирующиеся в процессе этнических контактов. Модель мира народа (система в системе) отражает основные формы и способы бытия индивида, показывает его место в мире, соотношение экологического и социокультурного бытия, создает смыслообразующий целостный ориентир жизнедеятельности. Нужно отметить, что модель мира всегда приурочена к определенным пространственно-временным координатам.

Авторская модель мира - это мир, который распадается на относительно замкнутые в себе единства, или категории, начиная от вещей и кончая законами природы. Как писал Ю.М. Лотман, «поэтический мир - модель реального мира, но соотносится с ним чрезвычайно сложным образом» [3]. Поскольку модель мира в поэзии автора не дана в готовом виде, целесообразным является обращение к фундаментальным, основополагающим фрагментам - «пространству» и «времени». При этом приоритетным аспектом является определение специфики функционирования разных этнокультурных концептов в рамках поэтической модели мира, которые являются результатом трансляции картины мира от поколения к поколению, через традицию.

Национальное, народное миропонимание отражается в произведениях литературы. Так, изучение модели мира на поэтическом материале дает возможность выявить факторы этнической специфики в сознании и миропонимании поэта, понять основу нравственно-этического, экологического, эстетического, психологического облика современника. Как отмечают Ю.А. Серебрякова и A.C. Серебряков, «в произведениях одних авторов национальное выражено ярко, зримо, у других - менее явственно; одни ограничиваются его внешними проявлениями, другие стремятся постигнуть глубинные процессы и закономерности жизни нации» [4].

Известный бурятский литературовед В.Ц. Найдаков отмечает, что «60-80-е - это годы активной деятельности большой группы поэтов, творчество которых вписалось в общую картину бурятской советской поэзии и определило её ведущие черты. В творчестве Н. Дамдинова, Д. Жалсараева, А. Бадаева, С. Ан-габаева, Ч-Р. Намжилова, Д. Улзытуева, Д. Дамбаева, В. Петонова, М. Самбуе-ва, А. Румянцева, А. Щитова, М. Шиханова, В. Липатова, Г. Дашабылова, а также мастеров старшего поколения: Ц. Галанова, Ц-Д. Дондоковои и др. поэтически многогранно отразились время и перемены в духовной и нравственной жизни общества. Именно начиная со второй половины 60-х годов, в бурятской поэзии заметно расширился круг тем, углубляется поэтическое мироощущение, усиливается личностное начало. Отражение духовного мира современника становится одной из задач поэзии. Этот поворот к нравственной, социально-философской проблематике отразил эволюцию национального мышления, его качественное изменение в новую историческую эпоху, сформировал одну из тенденций нового поэтического этапа, характеризующуюся углубленным вниманием к личности человека, к его внутреннему миру в его многообразных связях с обществом, большой гражданской активностью поэзии, ее социальной зрелостью» [5: 80].

Лопсон Дунзынович Тапхаев - одна из наиболее ярких и самобытных фигур в бурятской поэзии II пол. XX - нач. XXI в. Становление творческой личности Л. Тапхаева приходится на 1960-1970-е гг., её формирование происходит в русле общесоюзного литературного процесса, который отличается усилением стилевых и нравственно-этических исканий, обращением к истокам, возрождением художественных традиций. Л. Тапхаев, Г. Раднаева, Д. Дамбаев, Б. Сыре-нов, В. Намсараев - это поэты «новой волны», исследователи бурятской поэзии условно относят их к «третьему поколению национальной поэзии» [6].

Л. Тапхаев - поэт с мировоззрением истинно восточного человека, в его творчестве нашел яркое выражение национальный характер, осмысливается наследие прошлого. Бесспорно влияние на творчество поэта таких писателей, как Б. Ябжанов, Ш. Байминов. Это старшее поколение поэтов и писателей, которые входили в состав тункинского литературного объединения им. Мунко-Саридака. Почти одновременно сюда, наряду с Л. Тапхаевым, вошли А. Ангархаев, Б. Сы-ренов, В. Тулаев, В. Сыренов. Под редакцией Л. Тапхаева в 1981 г. вышел в свет сборник «Саяанай самаряан» («Эхо в Саянах»), в который вошли стихи и небольшие рассказы членов литературного объединения. На русском языке сборник «Золотые гольцы» содержал переводы этих произведений. Основоположниками литобъединения стали Д. Мадасон и Г-Д. Нацов (Барбаков). О богатом наследии, об истоках развития литературного объединения, с которым связано начало деятельности ныне известных писателей и поэтов Тунки. Л. Тапхаев пишет: «Узуур хурса аман угын дээжэ. / Улеежэрхёо юм лэ / Хастаан таабай манда. / Ульгэрэй далайда капитан болоЬон убгэдууд - / Магай , Майсанаа бул-тынь дурдаад яахаб даа. / Хубисхалша Нацовай идхамжын халуун угэнууд / худал бэшэ, унэн боложо тодороо ха юм даа.» (Все богатство устной речи / оставил нам в наследство Хастаан таабай, / Капитаны сказаний древних - Магай и Майсан, и Нацова призывные слова / не ложью, а правдой стали)* [7:45].

Л. Тапхаев - автор таких сборников как «Мундаргын сэсэгууд» («Цветы гольцов») (1966), «Зангилаа» («Узел») (1973), «Хэнгэргэ» («Кынгырга») (1976), «Алтан ундэЬэн» («Золотой корень») (1981), «Гол харгы» («Главная дорога») (1984), «Угай бэшэг» («Летопись рода») (1988). На русском языке в Москве были опубликованы «Сияние в Саянах» (1976), «Золотой корень» (1981), «Наследство» (1985), «Праздник жизни» (2000), на монгольском языке в Улан-Баторе в 2004 г. вышел сборник стихов «Их долгион» («Большая волна»). Его стихи в разное время печатались не только на русском и монгольском, но и на болгарском, латышском, украинском, тувинском, алтайском языках.

Л. Тапхаев - личность многогранная. С 1964 по 1977 гг. работал в редакции газеты «Саяны» Тункинского района республики переводчиком, заместителем редактора, ответственным секретарем и главным редактором. Все эти годы он руководил местным литературным объединением им. Мунко-Саридака. В 1978 г. он был приглашен в аппарат Союза писателей Бурятии и до 1985 г. работал литературным консультантом, руководителем секции поэзии, позже он перешел на должность заведующего сектором печати Бурятского обкома КПСС. Здесь и далее перевод наш.

Много лет он проработал в качестве главного редактора Бурятского книжного издательства. Л. Тапхаева - лауреат премии Ленинского комсомола Бурятии, лауреат премии Союза писателей России, заслуженный работник культуры Бурятии и России, награжден орденом Дружбы народов, имеет звание «Народный поэт Бурятии».

Его стихи мелодичны, именно поэтому многие из них стали песнями. Наибольшую известность получили такие, как «Тунхэн» («Тунка») (муз. А. Андреева), «Саяны мои, Саяны» (муз. Ю. Ирдынеева), «Дугы дээрэ» («На мостике») (муз. Ю. Ирдынеева). В последнее время к его творчеству стали обращаться молодые композиторы: это Б. Батодоржиев, Л. Санжеева, Д. Ринчинов, В. Шобосоева. Так родились песни «Буряад хубуудтэ уряал» («Призыв бурятским юношам», «Буряад басаганай дуун» («Песня бурятских девушек») (муз. Б. Бато-доржиева), «Манай омогорхол» («Наша гордость») (памяти Г.Ц. Бельгаева), «Зурхэнэйм сэсэг» («Цветок моего сердца»), «Илалтын сэрэгшэн» («Воин-победитель») (муз. Л. Санжеевой), а песни «Уянгын дуун» («Лирическая песня») и «Наманшалан мургэнэб» («Молюсь, сложив ладони») (муз. В. Шобосое-вой) созданы совсем недавно. Всего песен у Л. Тапхаева больше двадцати.

Поэзию Л. Тапхаева отличает простота, внутреннее спокойствие. Уже ранние стихи Л. Тапхаева были отмечены современниками, высоко оценены критиками. Т.Н. Очирова в статье «Постоянство, или цена устойчивости и бунта» отмечает в поэтическом стиле Л. Тапхаева «черты некоей философичности мышления» [8]. М.М. Хамгушкеева в книге «Портреты писателей Бурятии» пишет о том, что поэзия Л. Тапхаева основана на народных традициях [9]. С.Ж. Балдановым освещены композиционные особенности поэмы «Ёохор» [10]. В.Ц. Найдаков, рассматривая период развития бурятской литературы с 1985 по 1995 гг., который он называет стадией «распада», пишет о том, что в творчестве ведущих бурятских поэтов этого периода: Л. Тапхаева, Г. Раднаевой, Б. Дугарова все явственнее ощущается тенденция к синтезу традиций европейской (русской) поэзии с традициями восточной культуры» [5: 95].

Известный литературовед, критик Г.О. Туденов в статье «Трудности восхождения», говоря о формировании нового, современного этапа поэзии, отмечает, что в этот нарастающий процесс внесли и вносят существенный вклад молодые поэты 1960-1970-х гг.: М. Самбу ев, Г. Дашабылов, Л. Тапхаев, Г. Раднаева, Ш. Байминов и др. «Благодаря их усилиям», пишет он далее, «в современной бурятской поэзии усилилась и утвердилась философская, публицистическая, любовная, исповедальная и эпическая лирика» [11].

Краткие очерки о биографии и творчестве поэта в разное время выходили под авторством С.Ж. Балданова, М.М. Хамгушкеевой, Е.Е. Бапданмаксаровой [12]. На стихи Л. Тапхаева писали отзывы, А. Бадаев, М. Шиханов, Г. Дашабылов, М. Самбуев, Э. Манзаров, Б. Дугаров и др. [13]. Рецензии на книги Л. Тапхаева, опубликованные на русском языке, писали В. Огрызко, В. Дементьев, Н. Закусина, А. Румянцев, Е. Котляровская, М. Константинов, Н. Львова [14].

При всем многообразии литературно-критических статей, рецензий, обзоров, следует, однако, признать, что творчество Л. Тапхаева не стало предметом специального литературоведческого исследования.

Художественная значимость творчества Л. Тапхаева диктует сегодня необходимость определить роль и место его произведений в литературном процессе Бурятии II пол. XX в., рассмотреть поэтический мир автора в его целостности и развитии. В образной системе лирики Л. Тапхаева особое место занимают категории пространства и времени, а также этнокультурные концепты. Обращение к национально-культурным концептам и к хронотопам в его творчестве позволяет наиболее отчетливо выявить особенности творческой индивидуальности и основные этапы художественной эволюции поэзии Л. Тапхаева, определить этнопоэтическую модель мира. Сказанным выше определяется актуальность темы диссертации. В изучении литератур народов России сегодня особо актуален поиск новых путей и подходов к изучению творческой лаборатории отдельных писателей и поэтов, монографическое изучение которых способствует формированию картины литературного процесса в целом. Актуальность работы обусловлена также активизацией национально-культурных движений, необходимостью осмысления национальной самобытности бурятского народа в современном полиэтническом культурном пространстве Байкальского региона, которая находит отражение в литературе, в частности, в поэзии.

Объектом исследования является творчество бурятского поэта II пол. XX в. Л. Тапхаева.

Предмет исследования - этнокультурное своеобразие концептов «пространство» и «время» в поэзии Л. Тапхаева.

Материалом диссертации послужили лирические произведения Л. Тапхаева, написанные в период с 1960 г. по 2000-е гг., поэмы «Ёохор» («Ехор») и «Угай туухэ» («История рода»), а также стихотворения, опубликованные в периодической печати, и рукописи последних лет.

Целью работы является определение особенностей пространственно-временной организации изображения предметов и явлений действительности в творчестве Л. Тапхаева, национального своеобразия модели мира в его поэзии. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• определить параметры временной модели человеческой жизни в поэзии Л. Тапхаева;

• выявить особенности концептов пространства и пространственных ориентиров лирического героя в поэтическом мире Л. Тапхаева;

• проследить эволюцию в поэтическом освоении категорий времени и пространства Л. Тапхаевым, выявить своеобразие культурно-исторического хронотопа в его поэзии;

• исследовать ментальные основы поэтического восприятия мира природы и космоса;

• раскрыть авторскую интерпретацию пространственно-временных универсалий в философской лирике JI. Тапхаева.

Научная новизна работы заключается в том, что она представляет собой первый опыт диссертационного исследования поэзии JI. Тапхаева. Новым представляется рассмотрение этнокультурного своеобразия концептов пространства и времени в модели мира на поэтическом материале, на примере поэзии JL Тапхаева. Исследование художественных особенностей его творчества позволяет более шире и глубже раскрыть своеобразие национальной модели мира в ее поэтическом воплощении, выявить наиболее общие закономерности творческого процесса.

Методологическую базу настоящей работы составляют исследования по проблеме пространства и времени М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, П.А. Флоренского, Д.С. Лихачева, А.Я Гуревича и др. Говоря о категориях пространства и времени, А.Я Гуревич отмечал: «эти универсальные понятия в каждой культуре связаны между собой, образуя своего рода «модель мира», ту сетку координат, при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их сознании» [2: 30-31]. Основываясь на данном положении, можно утверждать, что категории времени и пространства в поэтическом творчестве Л. Тапхаева образуют «сетку координат» его мироощущения. Методология изучения стихотворных произведений базируется на основных положениях трудов по стиховедению В.Е. Холшевникова, Б.В. Томашевского, В.М. Жирмунского, Е.Г. Эткинда и др., по бурятскому стихосложению Г.О. Ту-денова. Работы по проблеме изучения национальной картины мира, модели мира написаны Г.Д. Гачевым, C.B. Лурье, Л.Н. Гумилевым и др., своеобразие модели мира в бурятской культуре определяется исследователями Л.В. Санжеевой, М.И. Гомбоевой. В работе нашли отражение исследования по этнологии A.A. Елаева, A.C. Серебрякова, Ю.А. Серебряковой, Д.Д. Амоголоновой, Т.Д. Скрынниковой и др. Принята во внимание теория концептов, разработанная в лингвистическом и лингвокультурологическом аспектах исследователями Д.С. Лихачевым, Ю.С. Степановым, Н.Ф. Алефиренко, З.Д. Поповой, И.А. Стерни-ным, Е.С. Кубряковой, Н.Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, С.Г. Воркачевым и др. В работе также использованы основные положения трудов исследователей бурятской литературы В.Ц. Найдакова, Г.О. Туденова, С.Ж. Балданова и др., а также исследований по бурятской поэзии Т.Н. Очировой, М.К. Шобоевой, Л.С. Дампиловой, Д.Р. Дымбрыловой, Е.Е. Балданмаксаровой и др.

Теоретическая значимость работы в том, что в ней выявлены базовые концепты в поэзии Л. Тапхаева, раскрыто их этнокультурное своеобразие.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы и результаты диссертации могут быть использованы при исследовании поэтического творчества национальных поэтов, при разработке лекционных курсов по современной бурятской поэзии, спецкурсов по бурятской литературе II пол. XX в.

Апробация результатов исследования осуществлялась на кафедре бурятской литературы Бурятского государственного университета в практике чтения спецкурса «Современная бурятская поэзия», в практике школьного преподавания элективного курса по бурятской литературе для 9-11 классов «Поэтика Л. Тапхаева», а также на научных конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ (Улан-Удэ, 2002), «Сибирь - единое фольклорно-литературное пространство» (Улан-Удэ, 2006), «Актуальные проблемы монголоведения. Санжеевские чтения - 6» (Улан-Удэ, 2006), «Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста» (Улан-Удэ, 2006).

Основные положения, выносимые на защиту: • Биографическое (личное) время, протекающее в пространстве реального географического локуса, вписано во время природной жизни, что имеет в своей основе мифопоэтическую и буддийскую идею цикличности мира. В творчестве Л. Тапхаева циклическая модель времени является исходной.

• Формирование линейной модели времени связано с постижением истории рода и народа, в которой личное «я» рассматривается только в цепи поколений.

• Время личной жизни индивида связано с освоением пространства по горизонтали, время же коллективной, народной жизни выстраивается поэтом по вертикали. Национальное своеобразие данной модели в доминировании общего над индивидуальным: время индивида всегда вписывается в большое время жизни нации, для пространственного восприятия характерно преобладание вертикали.

• Поэзия JL Тапхаева имеет в своей основе философскую идею единства мира и человека, неразрывную связь времени-пространства человеческой жизни и природного, космического времени-пространства.

• Своеобразие восприятия времени и пространства в поэзии JI. Тапхаева в том, что каждому периоду жизни лирического героя соответствует определенный хронотоп с ярко выраженной психологической доминантой. Соотношение периодов жизни, пространства и основных концептов выстраивается в логическую схему: детство - дом - родители - уважение к старшим; юность - родина - природа - любовь; зрелость - мир - семья, друзья - чувство единения; старость - космос - род, народ - счастье, которая отражает концепцию мировидения поэта.

Основные положения диссертации изложены в 10 публикациях:

1. Шобоева, O.A. Традиционные образы песенной поэзии бурят [Текст] / O.A. Шобоева // Материалы научно-практической конференции преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2002. -С. 65-68.

2. Шобоева, O.A. Лирический герой поэзии J1. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Сибирь - единое фольклорно-литературное пространство. Ч.И.: материалы регион, науч. конф. (16 января 2006 г.). - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2006. - Вып.1. - С. 115-120.

3. Шобоева, O.A. Мотав памяти в поэзии JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Нийгмийн шинжлэх ухааны залуу эрдэмтдийн «Хурэлтогоот - 2006» эрдэм шэнжэлгээний бага хурал (Илтгэлнуудийн эмхэтгэл). - Улаанбаатар, 2006. -Н. 85-86.

4. Шобоева, O.A. Этнопоэтические традиции в лирике JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Буряты в контексте современных этнокультурных и этносоциальных процессов. Традиционная культура, народное искусство и национальные виды спорта бурят в условиях полиэтничности: Сб.ст.: в 3 т. - Улан-Удэ: ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006. - Т.1. - С. 548-552.

5. Шобоева, O.A. Философское осмысление времени в лирике JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Актуальные проблемы монголоведения. Санжеев-ские чтения - 6 : Сб.сг. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. - С. 172-173.

6. Шобоева, O.A. Концепт огня в лирике JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста: материалы регион, науч. конф. (27-28 ноября 2006 г.). - 4.1. - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2006. - С. 143-148.

7. Шобоева, O.A. Лирический герой поэзии JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Вершины. - № 4. - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2006. - С. 214221.

8. Шобоева, O.A. Мотив памяти в поэзии J1. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Вершины. -№3. - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2007. - С. 114-116.

9. Шобоева, O.A. Народно-поэтическое начало в лирике JI. Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Вершины. - №1. - Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2007.-С. 171-183.

10. Шобоева, O.A. Модели времени и пространства в поэтическом космосе Jlon-сона Тапхаева [Текст] / O.A. Шобоева // Вестник Бурятского университета. Серия: Филология. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2007. - Вып. 7. - С. 49-54.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Этнокультурное своеобразие концептов "Пространство" и "Время" в поэзии Л.Д. Тапхаева"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэзия Лопсона Тапхаева - это своеобразная философия, отражающая глубокое национальное мировосприятие и миропонимание. И об этом свидетельствуют пронизывающие ее образы времени и пространства: именно они являются центральными координатами, базовыми концептами, передающими мироощущение лирического героя, близкое и даже совпадающее с мироощущением самого поэта. На пространственно-временную ось координат органично «нанизываются» такие общечеловеческие концепты, как «семья», «любовь», «дружба», «счастье», «род», «народ», которые в поэзии Л.Тапхаева наполняются национальным содержанием.

Национальная специфика восприятия времени находит отражение в таких образах, как «Хунууд - сагай ухибууд» (Люди - дети времени), «Яаруушаг, хатуушаг Саг-ноен» (Торопливое, жестокое Время-нойон), «Саг-ангуушан» (Время-охотник), «Саг - мунхэ засаг» (Время - вечный властелин), «Айлшан саг» (Время-гость). Время здесь приобретает зримый образ «старшего», которому в восточных традициях гостеприимства, почитания старших, вышестоящих необходимо оказывать почет и уважение.

Но время предстает и как течение жизни человека. Параметры временной модели человеческой жизни соответствуют природному времени: «Золто хабар» - «Счастливая весна» - юность; «НаЬанай тэн» - «Полдень жизни» - зрелость; старость находит отражение в сакральном смысле числа 49 («Душэн юЬэндее»), ставшем заглавием цикла стихотворений, посвященных времени «перед закатом жизни». Эта модель является исходной в миропонимании поэта и отражает мифологическое представление о цикличности времени. Очевиден и ее традиционный характер - именно так биографическое время человека соотносится с природным в сознании представителей разных народов.

Биографическое время в поэзии Л. Тапхаева отличается от времени исторического, не совпадает с ним: в историческом времени центральной оказывается, не циклическая, а линейная его модель. Она появляется в процессе осознания лирическим героем личной судьбы в культурно-историческом времени Рода / Народа. Концепция времени и пространства в поэзии Л. Тапхаева представляется в виде концентрического сужения субурги (субурга - многозначное понятие буддизма: это и поклонение Будде, и обращение к покровительству духов предков, божеств), где в основании -время прошлого, родового времени предков. Личное «я» рассматривается только в цепи поколений, в родовом исчислении, поэтому время представляется непрерывным, вечным, а пространство - возносящимся к Космосу - к бесконечности. В этой модели пространство и время совпадают. «Вертикальный» срез в линейно-историческом времени народа постепенно восходит ко времени вечности, к бесконечности пространства космоса. В вертикальном пространстве мы выделяем образы-медиаторы: дерево, река, огонь, дым, гора, субурга. Эти образы имеют в своей основе мифологические представления о трехчастности мира, восходят к образу Мирового древа. Специфика этих образов основывается на глубинном ментальном, архетипическом представлении Л. Тапхаева о мире как о сакральном универсуме. Священность дерева, горы, огня, дыма - образов вертикали становится особенно содержательной в контексте понимания Тункинской долины как священного мира, где реки подпитываются от источников-аршанов, наделенных в народе качеством святости. Высокое в национальном сознании тоже имеет сакральное значение (высокое место - это, как правило, обоо, т.е. место обращения к духам местности с просьбой о чем-либо: послать дождь, исцелить, дать хороший урожай, корм скоту и др. При этом обязательно надо что-то оставить, чаще - деньги). У Л. Тапхаева связь обоо с древним, родовым чутко передана в выборе подношения духам священного места - не денег (символа современности), а конского волоса («хотя бы волос с коня к дереву подвешай и иди.»). Именно так и поступали древние кочевники. Эзотерическая культура бурятского шаманизма внесла свой специфический вклад в понимание мира поэта. Сакральность, священность гор воспринимается в таком звукообразе: «Жалгааршни гуйЬэн горхоной хоолой самаряан, / Тахил дээрэ мунгэнэйшье унаха самаряан» (Звонок голос ручья, / бегущего по склону твоему, / в подношение упавшая монета тоже звонкая). Звон падающей монеты, преподнесенной духам гор, раскрывается образ святого места. Поэтому и понятно, что эти образы-медиаторы, связывая все сферы бытия по вертикали, служат моделью единения мира профанного и мира сакрального, мира современного и мира предков.

Расширение пространства Дома, открытие своей малой родины, а затем и мира представляют восприятие времени и пространства в «горизонтальном» срезе. Анализ выделенных нами локусов Дома, малой Родины поэта - Тунки свидетельствует о «сращенности» понятий дом (личное пространство) и малая родина (коллективное пространство), где пространство малой родины осмысливается как родное, личное пространство. И для образов Дома, и для образов малой родины Л.Тапхаев выбирает лексику домашнего быта («котел», «пиала», «колыбель»). Специфика авторского ощущения пространства как культурного концепта состоит в том, что в освоение лирическим героем поэзии Л. Тапхаева все более обширного пространства черты «своего» мира, дома распространяются на более далекие пространства - вплоть до Космоса. Поэтому-то художественное пространство его поэзии не имеет четких границ между пространством Дома, малой Родины, Природой и Космосом. Такое упорядочивание жизненного пространства отвечает типологическому ряду в контексте символических смыслов бурятской культуры, тяготеющей к осознанию мироустройства как единого гармоничного целого, согласованного сосуществования всего со всем.

В диссертации отмечается, что в основе мировоззрения поэта лежат мифологические, конфессиональные представления о целостности и единстве мира, его системной организованности, где основным ценностным маркером является система отношений человека к миру. Так стихии природы в поэзии Л. Тапхаева - концепты воды, земли, воздуха, огня - раскрывают авторское понимание гармонии Вселенной. Эти концепты также являются мифологическими основами лирики Л. Тапхаева. Так, концепт вода реализуется в соотношении дефиниций «река - озеро», порой символизирующих полярные явления жизни во времени и пространстве (например, движение и покой): «Тогтомол нуурай булангиртай / Уйдхар минии адли. / Тургэн горхоной тунгалагтай / Баяр минии адли» (Моя печаль похожа / на ил стоячего озера. / Моя радость похожа / на прозрачность быстрого ручейка).

Этнокультурное своеобразие концептов воздуха и земли заключается в национальной традиции почитания Вечного Синего неба (мужское начало) как отца и почитания земли (женское начало) как матери, у Л. Тапхаева это понятие трансформируется в следующее: «Хангай Саяан баабаймни, / Хатан эжы Тунхэмни» (Отец мой - таежный Саян, мать моя - Тунка), и в качестве мужского начала воспринимаются горы. Концепт огня в его лирике представлен семантическими полями: огонь стихийный, огонь-звезды, огонь-любовь, огонь-очаг (символ дома, рода), огонь-творчество.

В отношении лирического героя поэзии Л. Тапхаева ко времени проявляется национальная философия, которой свойственны .восточная созерцательность, спокойствие, принятие мира и его кармических законов. Это находит отражение и в ритмике, звукообразах, звуковом стихотворном ряду лирики Л. Тапхаева: «Мушэдэй зурхай тааЬан элинсэг / Мэндэхэ, тургэдэхы мэдээгуй гэлсэдэг. / Юртэмсын мунхэ хубинь шахуу / Юрэдоо хайшаа яараха юм бэ?» (Предок, что по звездам предугадывал судьбу, / Не знал, что значит торопиться, / Вселенной этой вечности частица, / действительно, куда он будет торопиться?). Размеренная ритмика, плавная мелодичность, интонация раздумья придают стихотворению лирическую тональность. Разнообразны в лирике поэта звукообразы журчания реки, звукообразы гор, которые передают движение и в пространстве и во времени. Звучание реки Кынгырги - это очень, глубокий многогранный тапхаевский звукообраз: «Зуудэндэ жэнгирЬэн хонхо мэтэ булбэнуур, / Зурхэнэйм

Ьудалтай ниилэЬэн нэгэ абяан бии. / Тэрэ абяан дахажа ябагшал намай холуур, / Тэрэ абяан нютагЬаам мунеешье табинагуй» (Во сне звенящие бубенцы как колокольчики, / как связь с моим сердечным руслом - звук, / тот звук всегда со мной вдали / тот звук до сих пор не отпускает меня с родины). Анализ звукообразов реки, гор, времени позволяет сделать вывод: время и пространство для лирического героя звучащие, автор создает особую «звучащую» модель мироздания.

Все это позволяет сделать общий вывод: пространство и время, являясь основными координатами поэтического мироощущения Л.Тапхаева, создают подвижную художественную модель мира, в которой выражена национально-культурная концепция бытия.

Обращение в контексте исследования к поэзии других бурятских поэтов -Д. Улзытуева, М. Самбуева, Б. Сыренова, Г. Раднаевой, Б. Дугарова и др. —> позволяет предположить наличие общих поэтических закономерностей национально-культурной пространственно-временной модели мира в их-творчестве. В ходе проведенного исследования приходим к выводу о перспективности, плодотворности подхода целостного, комплексного литературоведческого анализа, совмещающего исследование как поэтического ' } языка, так и концептов, содержательности всей художественной системы в едином культурологическом контексте в творческом наследии поэтов не только Бурятии, но и Сибири.

147

Список научной литературыШобоева, Оюна Александровна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Саяанай самаряан Текст. / Под ред. Л.Д. Тапхаева. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1986. - 192 н.

2. Тапхаев, Л.Д. Алтан ундэЬэн: Шулэгууд. Текст. / Л.Д. Тапхаев. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1981. - 80 н.

3. Тапхаев, Л.Д. Богонихон хугасаа Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. 2004.

4. Тапхаев, Л.Д. Гол харгы: Поэмэ, шулэгууд. Текст. / Л.Д. Тапхаев. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1984. - 76 н.

5. Тапхаев, Л.Д. Зангилаа: Шулэгууд. Текст. / Л.Д. Тапхаев. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1973. - 56 н

6. Тапхаев, Л.Д. Захааминда болоЬон хонгоодорой найрнуудта: Шулэг. Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. 2004.

7. Тапхаев, Л.Д. Зурхеер муу хунууд: Шулэг Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. -2003.

8. Тапхаев, Л.Д. Мундаргын сэсэгууд: Шулэгууд. Текст. / Л.Д. Тапхаев. -Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1966. 32 н.

9. Тапхаев, Л.Д. Обоо: Шулэг Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. 2003.

10. Тапхаев, Л.Д. Сэргэ: шулэг. Текст. / Л.Д. Тапхаев // Буряадай залуушуул. -Улаан-Удэ, 1963. нояб. 27.

11. Тапхаев, Л.Д. Тээрмэ: Шулэг Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. 2005.

12. Тапхаев, Л.Д. У гай бэшэг: Поэмэ, шулэгууд. Текст. / Л. Д. Тапхаев. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1988. - 144 н.

13. Тапхаев, Л.Д. Уран зураашан: Шулэг. Рукопись. / Л.Д. Тапхаев. 1996.

14. Тапхаев, Л.Д. Хэнгэргэ: Шулэгууд. Текст. / Л.Д. Тапхаев. Улаан-Удэ: Буряад. ном. хэбл., 1976. - 71 н.

15. Тапхаев JI.Д. Шулэгууд Текст. / Л.Д. Тапхаев // Морин хуур. Улаан-Удэ: Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2005. -№ 1-2. - Н. 173-185.1. На русском языке:

16. Золотые гольцы: Сборник прозы и стихов. Текст. / Сост. Л. Д. Тапхаев; Переводы с бурят.; вступит, ст. Н. Дамдинова. М.: Современник, 1986. - 269с.

17. Тапхаев, Л.Д. Золотой корень: Стихи. Пер. с бурят. Текст. / Л.Д. Тапхаев. -М.: Современник, 1981. 143 с.

18. Тапхаев, Л.Д. Наследство: Стихи. Пер. с бурят. Текст. / Л.Д. Тапхаев М.: Сов. Россия, 1985.-96 с.

19. Тапхаев, Л.Д. Праздник жизни: Стихи. Пер. с бурят. Текст. / Л.Д. Тапхаев. -Улан-Удэ: Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2000. 116 с.

20. Тапхаев, Л.Д. Сияние в Саянах: Стихи. Пер. с бурят. В.Бояринова и Ю.Кузнецова. Текст. / Л.Д. Тапхаев. М.: Современник, 1976. - 63 с.

21. Список использованной литературы

22. Абаева, Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии: (Эволюция верований и культов селенгин. бурят) Текст. / Л.Л. Абаева. -М.: Наука, 1992. 139 с.

23. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры Текст. / Н.Ф. Алефиренко М.: Флинта: Наука, 2002. - 394 с.

24. Алефиренко, Н.Ф. Синергетика культурного концепта и знака в системе языка и тексте Текст. / Н.Ф. Алефиренко // Культурные концепты в языке и тексте: сб. науч. тр. Белгород, 2005. - С. 8-21.

25. Алимурадов, O.A. Значение, смысл, концепт и интенциональность: система корреляций Текст.: дис. . доктора филол. наук : 10.02.19 : защищена 25.11.2005: O.A. Алимурадов Ставрополь, 2004. - 586 с.

26. Ангархаев, A.JI. Истоки: сборник Текст. / А.Л. Ангархаев. Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 1999. - 108 с.

27. Ангархаев, А.Л. Историко-культурные связи монгольских народов в языковых и мифопоэтических традициях Центральной Азии Текст.: Автореф. дис. . д-ра ист. наук: 24.00.01 : защищена 18.05.2006. Улан-Удэ: Изд-во ГУЛ ИД «Буряад унэн», 2006. - 42 с.

28. Андреева, Т.А. Мотив тоонто в современной бурятской поэзии Текст. / Т.А. Андреева // Вестник БГУ. Серия: Филология. Улан-Удэ, 2003. - С. 83-88.

29. Антология концептов Текст. / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. - 512 с.

30. Арутюнова, Н.Д. Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного Текст. / Н.Д. Арутюнова / Сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова М.: Индрик, 2004. - 720 с.

31. Арутюнова, Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) Текст. / Н.Д. Арутюнова // Лингвистика и поэтика. М., 1990. - 324 с.

32. Аскольдов, С.А. Концепт и слово Текст. / С.А. Аскольдов // Русская словесность от теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. -182 с.

33. Астафьев, А.Г. Особенности типизации в лирике Текст.: Автореф. дисс. . .канд. филол. наук. Киев, 1990. - 20 с.

34. Ахундов, М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы Текст. / М.Д. Ахундов. М.: Худож. литература, 1982. - 222 с.

35. Бабуева, В.Д. Материальная и духовная культура бурят. Учебное пособие Текст. / В.Д. Бабуева. Улан-Удэ: Центр сохранения и развития культурного наследия Бурятии, 2004. - 228 с.

36. Бадуева, Г.Ц. Рассказ в литературе Бурятии: поиски жанровых форм Текст. / Г.Ц. Бадуева. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2002. - 120 с.

37. Баевский, B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы Текст. / B.C. Баевский. М. Языки славянской культуры, 2001. - 336 с.

38. Балданмаксарова, Е.Е. Бурятская поэзия XX в.: истоки, поэтика жанров Текст. / Е.Е. Балданмаксарова. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2005. - 249 с.

39. Балданмаксарова, Е.Е. Мифо-ритуальные истоки бурятской поэзии Текст. / Е.Е. Балданмаксарова // Мир Центральной Азии. Т. IV. Ч. II. Языки. Фольклор. Литература: мат. междунар. науч. конф. Улан-Удэ, 2002. - С. 9-15.

40. Балданов, С.Ж. Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири Текст. / С.Ж. Балданов. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1995. -447с.

41. Балданов, С.Ж. Бурятская литература: современное состояние, проблемы, перспективы Текст. / С.Ж. Балданов // Вершины. Улан-Удэ: Изд-во ГУП ИД «Буряад унэн», 2000. -№1. - С.88-106.

42. Бахтин, М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук Текст. / М.М. Бахтин. СПБ.: Азбука, 2000. - 336 с.

43. Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи Текст. / М.М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1986.-541 с.

44. Бахтин, М.М. К методологии литературоведения. Контекст Текст. / М.М. Бахтин.-М., 1974.-211 с.

45. Баяртуев, Б.Д. Предыстория литературы бурят-монголов Текст. /. Б.Д. Баяр-туев. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. - 224 с.

46. Безгодова, С.А. Суждение о времени как установка социального поведения Эл. ресурс.: дис. . канд. психол. наук : 19.00.05 / С.А. Безгодова. СПб., 2003.-200 с.

47. Берзин, A.A. Тибетский буддизм: история и перспективы развития Текст. / A.A. Берзин. М., 1992. - 32 с.

48. Беспалова, O.E. О соотношении художественного и культурного концептов Текст. / O.E. Беспалова // Слово. Семантика. Текст: сб. науч. тр., поев, юбилею В.В. Степановой. СПб., 2002. - С. 90-95.

49. Бражников, И.Л. Мифопоэтический аспект литературного произведения Текст.: дис. .канд. филол. наук/И. Л. Бражников. М., 1997.-216 с.

50. Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии / Редкол.: Б.В. Базарова. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003.- 192 с.

51. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период) Текст. / Авт. колл. Д.Д. Амоголонова, И.Э. Елаева, Т.Д. Скрынникова. Иркутск, 2005. - 246 с.

52. Буряты в контексте современных этнокультурных и этносоциальных процессов. Традиционная культура, народное искусство и национальные виды спорта бурят в условиях полиэтничности Текст.: сб. ст. в 3-х т.- Т.1. Улан-Удэ, 2006.-576 с.

53. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов Текст. / А. Вежбицкая / Пер. с англ. М., 2001. - 288 с.

54. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков Текст. / А. Вежбицкая / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 1999.-780 с.

55. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. Текст. / А. Вежбицкая / Пер. с англ. Отв. ред. М.А. Кренгауз, вступит, ст. Е.В. Падучевой. М.: Русские словари, 1996.-416 с.

56. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский / Ред., вступит, ст. и примеч. В.М. Жирмунского. Изд-е 2-е, испр. М.: Едиториал УРСС, 2004.-650 с.

57. Виценко, В.О. Образ времени у представителей различных религиозных конфессий Текст.: дис. . канд. психол. наук / В.О. Виценко. М., 2005. -195 с.

58. Воробьев, В.В. Лингвокультурология (теория и методы) Текст. / В.В. Воробьев.-М., 1997-331 с.

59. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании Текст. / С.Г. Воркачев // Филологические науки. М., 2001. - №1. - С. 64-72

60. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт Текст. / монография. / С.Г. Воркачев. М.: Гнозис, 2004. - 236 с.

61. Всеволодова, М.В., Владимирский, Е.Ю. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке Текст. / М.В. Всеволодова, Е.Ю. Владимирский. М.: Рус. яз., 1982. - 262 с.

62. Галданова, Г.Р. Доламаистские верования бурят Текст. / Г.Р. Галданова. -Новосибирск: Наука, 1987. 113 с.

63. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира. Евразия космос кочевника, земледельца и горца Текст. / Г.Д. Гачев. - М.: Институт ДИ-ДИК, 1999. - 368 с.

64. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира. Космо. Психо. Логос. Текст. / Г.Д. Гачев. М.: Прогресс-Культура, 1995. - 480 с.

65. Гачев, Г.Д. Ментальносги народов мира Текст. / Г.Д. Гачев. М., 2003. - 544 с.

66. Гинзбург, Л.Я. О лирике Текст. / Л.Я. Гинзбург. М.: Интрада, 1997. - 330 с.

67. Гиршман, М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности Текст. / М.М. Гиршман. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 526 с.

68. Головаха, Е.И., Кроник, A.A. Психологическое время личности Текст. / Е.И. Головаха, A.A. Кроник. Киев: Наук, думка, 1984.-207 с.

69. Головко, Н.В. Философские вопросы научных представлений о пространстве и времени. Концептуальное пространство-время и реальность: Учебное пособие Текст. / Н.В. Головко. Новосибирск, 2006. - 226 с.

70. Гомбоева, М.И. Центрально-азиатский холизм в культуре народов Байкальского региона Центральной Азии (на материалах хори-бурят) Текст.: авто-реф. дис. д-ра культурологи : 24.00.01 / М.И. Гомбоева М., 2002. - 30 с.

71. Гончаров, Б.П. Стихотворная речь: Методология изучения. Становление. Художественная функция Текст. / Б.П. Гончаров. М.: Наследие, 1999. - 342 с.

72. Григорян, А.П. Анализ структуры литературного произведения Текст. / А.П. Григорян. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1984. - 187 с.

73. Гумилев, JI.H. Этногенез и биосфера земли Текст. / JI.H. Гумилев. М. Ис-титут ДИ-ДИК, 1989. - 640 с.

74. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. -2-е изд., испр. и доп. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

75. Дампилова, JI.C. Восточные художественные традиции в современной бурятской поэзии Текст.: дис. канд. филол. наук : 10.01.02 / JI.C. Дампилова. Улан-Удэ, 2000. - 135 с.

76. Дампилова, JI.C. Время как мифологический код в лирике Н. Нимбуева Текст. / JI.C. Дампилова // Россия-Азия: проблемы интерпретации текстов. -Улан-Удэ,2002.-С. 56-58.

77. Дампилова, JI.C. Символика кочевого пространства в поэзии Б.Дугарова Текст. / Л.С. Дампилова. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. - 160 с. .

78. Дампилова, Л.С., Цыренова, М.С. Современная бурятская поэзия: учеб. пособие Текст. / Л.С. Дампилова, М.С. Цыренова. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 1998.- 129 с.

79. Данчинова, М.Д. Художественная картина мира в литературе Бурятии 19601990-х гг. (пространственно-временная архитектоника) Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.02 / М.Д. Данчинова. Улан-Удэ, 2000. - 17 с.

80. Девис, П. Пространство и время в современной картине Вселенной. Текст. / П. Девис / Пер. с англ. Н.В. Мицкевича. М.: Мир, 1979. - 288 с.

81. Дугаржапова, Т.М. Бурятская поэзия Текст. / Т.М. Дугаржапова. Уфа, 2004.-300 с.

82. Дугаржапова, Т.М. Поэтика бурятского стиха Текст. / Т.М. Дугаржапова. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. 180 с.

83. Дугаржапов, Д.В. Танец в культурном пространстве народов Байкальского региона Текст.: автореф. дис. . канд. культурологи : 24.00.01 : защищена 28.12.2004 / Д.В. Дугаржапов. Улан-Удэ, 2004. - 18 с.

84. Дуринова, С.Б. Проявление национальной ментальности в творчестве русскоязычных бурятских поэтов Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.02 / С.Б. Дуринова Улан-Удэ, 1999. - 16 с.

85. Дымбрылова, Д.Ч. Религиозные воззрения в бурятской поэзии XX в. Текст.: Дис. . канд. филол. наук : 10.01.02 / Д.Ч. Дымбрылова Улан-Удэ, 2000.-164 с.

86. Евсюков, В.В. Мифы о Вселенной Текст. / В.В. Евсюков / [Отв. ред. В.Е. Ларичев] Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988. - 175 с.

87. Елаев, A.A. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение Текст. / A.A. Елаев. М. Шанс, 2000. - 352 с.

88. Ершова, Е.Г. О некоторых аспектах определения пространства и времени человеком Текст. / Е.Г. Ершова // Пространство и время: физическое, психологическое, мифологическое: сб. тр. III междунар. науч. конф. Москва 21-24 мая 2004. М., 2005. - С. 26-37.

89. Есин, А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие Текст. / А.Б. Есин. 6-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 248 с.

90. Жирмунский, В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика Текст.: Избр. тр. [вступит ст. Д.С. Лихачева] / В.М. Жирмунский. Л. Наука, 1977. - 356 с.

91. Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии Текст. / В.М. Жирмунский. -СПб., 2001.-485 с.

92. Жуковская, Н.Л. Влияние монголо-бурятского шаманства и дошаманских верований на ламаизм Текст. / Н.Л. Жуковская // Проблемы этнографии и этнической истории народов Восточной и Юго-Восточной Азии. М., 1968. -С. 211-237.

93. Жуковская, Н.Л. Формы проявления культа природы в пантеоне и ритуалах ламаизма Текст. / Н.Л. Жуковская // Религия и мифология народов Восточной и Южной Азии. М., 1970. С. 99-120.

94. Зинченко, В.Г. Методы изучения литературы. Системный подход: Учеб. пособие. Текст. / В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, З.И. Кирнозе М.: Флинта: Наука, 2002.-200 с.

95. Зусман, В.Г. Концепт в системе гуманитарного знания Текст. / В.Г. Зусман // Вопросы литературы. 2003. - № 2. - С. 3-29.

96. Иванов, В.И. К проблеме звукообраза у Пушкина Текст. / В.И. Иванов // Пушкин в русской философской критике. М., 1990. - 268 с.

97. История бурятской литературы: Т.З. Современная бурятская литература: 1956-1995. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1997. - 298 с.

98. Кайда, Л.Г. Композиционный анализ художественного текста: теория, методология, алгоритмы обратной связи Текст. / Л.Г. Кайда. М., 2000. - 152 с.

99. Казарин, Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: учеб. для вузов Текст. / Ю.В. Казарин. М. - Екатеринбург, 2004. - 429 с.

100. Карасик, В.И. Языковые концепты как измерение культуры (концепт времени в языке) Текст. / В.И. Карасик // Изучение и преподавание русского языка Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2001. - С. 110-116.

101. Категория времени в художественной литературе Текст.: межвуз. сб. науч. тр.-М., 1997.-94 с.

102. Качераускас, Т. Феноменология пространства и времени Текст. / Т. Каче-раускас // Вопросы философии. -2005. -№12. С. 129-136.

103. Кедров, К.А. Поэтический космос Текст. / К.А. Кедров. М.: Сов. писатель, 1989-478 с.

104. Керимов, Т.Х. Поэтика времени Текст. / Т.Х. Керимов. М.: Академический проект, 2005. - 192 с.

105. Кирнозе, З.И. О национальной концептосфере Текст. / З.И. Кирнозе // Филология и культура: материалы III междунар. науч. конф. Тамбов, 2001. -С. 81-88.

106. Ш.Колесов, В.В. Концепт культуры: образ понятие - символ Текст. / В.В. Колесов // Вестник Санкт-Петербургского университета. - 1992. - Сер.2. История, языкознание, литературоведение. - Вып.З. - №16. - С. 30-40.

107. Коновалов, П.Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии: (древность и средневековье) Текст. / П.Б. Коновалов. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999.-213 с.

108. ПЗ.Корман, Б.О. Изучение текста художественных произведений Текст. / Б.О. Корман. М.: Просвещение, 1972. - 110 с.

109. Крючкова, Н.В. Лингвокультурное варьирование концептов Текст. /Н.В. Крючкова. Саратов: Научная книга, 2005. - 165 с.

110. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г.Лузина. М., 1996. - 245 с.

111. Кубрякова, Е.С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы) Текст. / Е.С. Кубрякова // Известия РАН. СЛЯ. 1997. - Т.56. - №3. -С. 26-35.

112. Кулебякин, Е.В. Антропоморфизм, его сущность и роль в становлении общественного сознания Текст. / Е.В. Кулебякин. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1985. - 180 с.

113. Культурные концепты в языке и тексте Текст.: сб. науч. тр. Белгород, 2005.- 164 с.

114. Левин, Ю.И. О некоторых чертах плана содержания в поэтических текстах. Текст. / Ю.И. Левин // Струюурная типология языков. М., 1966. - С. 199-215.

115. Лотман, Ю.М. История и типология русской культуры Текст. / Ю.М. Лот-ман. СПб.: Искусство, 2002. - 768 с.

116. Лотман, Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры Текст. / Ю.М. Лотман. // Избранные статьи: в 3 т. Т.1. Статьи о семиотике и типологии культуры. Таллин, 1992. - 479 с.

117. Лотман, Ю.М. О русской литературе. История русской прозы. Теория литературы. Статьи и исследования (1958-1993) Текст. / Ю.М. Лотман. СПб.: «Искусство - СПБ», 2005. - 846 с.

118. Лотря, Л.В. Этические концепты в языковой картине мира: учеб. пособие для вузов Текст. / Л.В. Лотря / Под ред. Г.Е. Карнилова. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2005. - 180 с.

119. Лихачев, Д.С. Историческая поэтика русской литературы Текст. /Д.С. Лихачев. СПб.: Алетейя, 1999. -583 с.

120. Лурье, C.B. Историческая этнология: учеб. пособие для вузов Текст. / C.B. Лурье. М.: Академический проект: Гаудеамус, 2004. - 623 с.

121. Макарова, Г.А. Концепт «любовь» в языках разных типов (на материале лин-гвокулыурных текстов) Текст. / Г.А. Макарова. Йошкар-Ола, 2001. - 211 с.

122. Маковский, М.М. Язык Миф - Культура. Символы жизни и жизнь символов Текст. / М.М. Маковский. -М.: Изд-во «Русские словари», 1996. - 329 с.

123. Манн, Ю.В. Диалектика художественного образа Текст. / Ю.В. Манн. М., 1987.-329 с.

124. Маслова, В.А. Лингвокультурология Текст. : учеб. пособие для студ. высш. учеб. завед. / В.А. Маслова. М.: Academia, 2001. - 208 с.

125. Ментальность этнических культур: материалы международной научной конференции (9-10 июня 2005 г.) СПб., 2005. - 267 с.

126. Мещерякова, М.И. Литература в таблицах и схемах: теория и история Текст. /М.И. Мещерякова. М.: Мегатрон, 1999. - 95 с.

127. Михайлов, H.H. Теория художественного текста: учеб. пособие Текст. / H.H. Михайлов-М.: Academia, 2006. 220 с.

128. Михальчук, И.П. Концептуальные модели в семантической реконструкции (индоевропейское понятие "закон") Текст. / И.П. Михальчук // ИАН СЛЯ. 1997.-Т. 56.-№4-С. 29-39.

129. Морохоева, З.П. Личность в культурах Востока и Запада: К постановке проблемы Текст. / З.П. Морохоева. Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма, 1994.-206 с.

130. Модусы времени: социально-философский анализ Текст.: Сб.ст. (Социальная аналитика. Вып.5) / Под ред. И.В. Кузина СПб.: Изд-во С-Пб. ун-та, 2005. -229 с.

131. Мысль, вооруженная рифмами: Поэтическая антология по истории русского стиха Текст.: учеб. пособие для студ. фил. фак. высш. учеб. заведений / Сост. В.Е. Холшевников. 3-е изд., испр. и доп. - СПб.: Филол. фак-т СПбГУ.-М., 2005.-672 с.

132. Найдаков, В.Ц. Становление, развитие и распад бурятской советской литературы (1917-1995) Текст. / В.Ц. Найдаков. Улан-Удэ: БИОН СО РАН, 1996.-106 с.

133. Найдаков, В.Ц. Традиции и новаторство в бурятской советской литературе Текст. / В.Ц. Найдаков. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976. - 425 с.

134. Нация. Личность. Литература / ИМЛИ им. Горького РАН. М. Наследие, 1996. Вып. 1-256 с.

135. Неклюдов, С.Ю. К вопросу о связи пространственно-временных отношений с сюжетной структурой в русской былине Текст. / С.Ю. Неклюдов // Тез. докл во II летней школе по вторичным моделирующим системам, 16-26 авг. 1966г. Тарту, 1966. - С. 42-48.

136. Неретина, С.С. Время культуры Текст. / С.С. Неретина. СПб.: Из-во РХГИ, 2000.-344 с.

137. Новикова, M.JL Хронотоп как отстраненное единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения Текст. / M.JI. Новикова // Филологические науки. 2003. - №2. - С. 60-69.

138. Одинцов, В.В. Стилистика текста Текст. / В.В. Одинцов. Изд. 3-е. - М.: КомКнига, 2006.-263 с.

139. Очирова, Т.Н. Жанрово-стилевые искания в современной бурятской поэзии и фольклор Текст. / Т.Н. Очирова // Взаимодействие литератур народов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1983. - С. 244-253.

140. Очирова, Т.Н. Медитативная лирика в советской поэзии 60-70-х гг. Текст.: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1983 - 25 с.

141. Очирова, Т.Н. Постоянство или цена устойчивости и бунта Текст. / Т.Н. Очирова // Земли моей молодые голоса. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1981. -С. 54-64.

142. Палкин, М.А. Лирика как искусство стихотворного слова Текст. / М.А. Палкин. Минск: Вышейш. шк., 1986 - 270 с.

143. Питана, С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая кон-цептосферы национальной картины мира Текст. / С.А. Питина. Челябинск, 2002-191 с.

144. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения): учеб. пособие. Текст. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148 с.

145. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Язык и национальная картина мира Текст. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2002. - 60 с.

146. Попова, М.П. Основные тенденции развития современной якутской поэзии (1980 2000 гг.) Текст.: дис. канд. филол. наук. - Якутск, 2004. - 142 с.

147. Поспелов, Г.Н. Лирика. Среди литературных родов Текст. / Г.Н. Поспелов.- М.: Изд-во МГУ, 1976. 207 с.

148. Потебня, A.A. Слово и миф Текст. / A.A. Потебня. М.: Правда, 1989. - 622 с.

149. Проблемы взаимосвязи литературы и фольклора. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1984. - 136 с.

150. Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. -Т.З. Улан-Удэ: РИО БНЦ СО РАН, 2000. - 320 с.

151. Прокофьева, А.Г., Прокофьева, В.Ю. Анализ художественного произведения в аспекте его пространственных характеристик Текст. / А.Г. Порокофьева, В.Ю. Прокофьева. Оренбург, 2000. - 159 с.

152. Пространство и время: физическое, психологическое, мифологическое Текст.: сб. тр. III междунар. конф. Москва 21 -24 мая 2004. -М., 2005. 238 с.

153. Ритм, пространство, время в художественном произведении Текст.: тематич. сб. науч. тр.: [редкол.: Х.А. Адибаев и др.] Алма-Ата: КазПи, 1984. - 385 с.

154. Россия Азия: Становление и развитие национального самосознания Текст.: материалы междунар. науч. конф. Улан-Удэ 21-24 июня 2005. -Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 2005. - 240 с.

155. Романова, Г. Время и пространство в художественном произведении Текст. /Г. Романова//Литературная учеба.-2003.-№4.-С. 171-175.

156. Рябцева, Н.К. Аксиологические модели времени Текст. / Н.К. Рябцева // Логический анализ языка. Язык и время. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко- М.: Индрик, 1997. С. 78-95.

157. Санжеева, Л.В. Модель мира в традиционной культуре бурят XIX-XX вв. Текст. / Л.В. Санжеева М., 2006. - 196 с.

158. Серебрякова, Ю.А. Философские проблемы национального самосознания Текст. / Ю.А. Серебрякова. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1996. - 186 с.

159. Серебрякова, Ю.А., Серебряков, A.C. Взаимосвязь народного и национального в развитии искусства Текст. / Ю.А. Серебрякова, A.C. Серебряков. -Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988. 189 с.

160. Силантьев, И.В. Мотивный анализ: учебное пособие Текст. / И.В. Силантьев. Новосибирск: Наука, 2004. - 239 с.

161. Соктоев, А.Б. Становление художественной литературы Бурятии дооктябрьского периода Текст. / А.Б. Соктоев. Улан-Удэ, 1976. - 491 с.

162. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры Текст. / Ю.С. Степанов. -М.: Академический проект, 2001. 990 с.

163. Степанова, И.М. Фрагмент концептуального анализа слова ОГОНЬ Текст. / И.М. Степанова. // Материалы науч. конф. «Цыбиковские чтения 7» -Улан-Удэ, 1998. - С. 200 - 203.

164. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи Текст. / И.А. Стернин. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 171 с.

165. Стиховедение: Хрестоматия / Сост. Л.Е. Ляпина. СПб.: Образование, 1996.- 180 с.

166. Тамарченко, Н.Д. Теоретическая поэтика: Хрестоматия-практикум: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений Текст. / Н.Д. Тамарчен-ко. М.: Академия, 2004. - 400 с.

167. Теория литературы. Том 3. Роды и жанры, (основные проблемы в историческом освещении). М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 592 с.

168. Тимофеев, Л.И. Основы теории литературы Текст. / Л.И. Тимофеев. 5-е изд-е., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1976. — 448 с.

169. Тимофеев, Л.И. Слово в стихе Текст. / Л.И. Тимофеев / Вступ. ст. Б.П. Гончарова. 2-е изд., доп. - М.: Сов. писатель, 1987. - 420 с.

170. Тобуроков, H.H. Современная поэзия народов Сибири Текст. / H.H. Тобуро-ков.-М., 1986.-62 с.

171. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика: учеб. пособие Текст. / Б.В. Томашевский. М.: Аспект Пресс, 2003. - 334 с.

172. Томашевский, Б.В. Стих и язык. Текст. / Б.В. Томашевский // Стиховедение. Хрестоматия. СПб.: Образование, 1996. - 180 с.

173. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифо-поэтического: избранное. Текст. / В.Н. Топоров. М.: Прогресс- Культура, 1995.-624 с.

174. Топоров В.Н. Пространство и текст Текст. // В.Н. Топоров. Текст. Семантика и структура. М., 1983. - С. 227-284.

175. Топорова, В.М. Концептуализация пространства в художественной картине мира Текст. / В.М. Топорова // Культурные концепты в языке и тексте: сб. науч. трудов. Белгород, 2005. - 164с. - С. 93-99.

176. Торшин, A.A. Произведение художественной литературы. Основные аспекты анализа: учеб. пособие Текст. / A.A. Торшин. М.: Флинта: Наука, 2006.-256 с.

177. Туденов, Г.О. Бурятское стихосложение. Ритмическая организация стихов Текст. / Г.О. Туденов. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958. - 168 с.

178. Тынянов, Ю.Н. Проблема стихотворного языка Текст. / Ю.Н. Тынянов // Стиховедение: Хрестоматия / Сост. J1.E. Ляпина. СПб.: Образование, 1996. -С. 57-65.

179. Тюпа, В.И., Фуксон, А.Ю., Дарвин, М.Н. Литературное произведение: проблемы теории и анализа Текст. / В.И. Тюпа, А.Ю. Фуксон, М.Н. дарвин. -Вып.1. Кемерово: Кузбасвузиздат, 1997. - 168 с.

180. Успенский, Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы Текст. / Б.А. Успенский. М.: «Искусство», 1970.-225 с.

181. Урбанаева, И.С. Монгольский мир: человеческое лицо истории: к междунар. фестивалю монголоязыч. молодежи Текст. / И.С. Урбанаева. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1992. - 57 с.

182. Урбанаева, И.С. Роль религии неба и философии буддизма в развитии этнического самосознания бурят-монголов Текст. / И.С. Урбанаева // Материалы науч. конф. «Цыбиковские чтения 7» - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1998. - С. 128-132.

183. Урбанаева, И.С. Человек у Байкала и Мир Центральной Азии: философия истории Текст. / И.С. Урбанаева. Улан-Удэ, 1995. - 288 с.

184. Федотов, О.И. Основы теории литературы Текст. / О.И. Федотов, в 2-х частях. 4.1. - М.: Владос, 2003. — 272 с.

185. Философский энциклопедический словарь / Подготовили A.JI. Грекулова и др.; Редкол.: С.С. Аверинцев и др. 2-е изд. - М.: Сов. энциклопедия, 1989. -814 с.

186. Флоренский, П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П.А. Флоренский. М.: Прогресс, 1993.-324 с.

187. Фоменко, И.В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. Текст. / И.В. Фоменко. Тверь, 1992. - 123 с.

188. Фоменко, И.В. Практическая поэтика: учебное пособие Текст. / И.В. Фоменко. М. Academia, 2006. - 192 с.

189. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М. Фрейденберг. / Под общ. ред. Н.В. Брагинской. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

190. Хализев, В.Е. Теория литературы Текст. / В.Е. Хализев. М.: Высшая школа, 1999.-398 с.

191. Хамгушкеева, М.М. Лопсон Тапхаев Текст. / М.М. Хамгушкеева // Портреты писателей Бурятии. Улан-Удэ, 1997. - С. 99-105.

192. Холшевников, В.В. Основы стиховедения: Русское стихосложение: учеб. пособие для студ. филолог, фак Текст. / В.В. Холшевников. 4-е изд-е, испр. и доп. - СПб.: филолог, фак. СПбГУ ; М. Academia (Классическая книга), 2002-204 с.

193. Художественные традиции литератур Востока и современность: традиционализм на современном этапе Текст. : сб.ст. / отв. ред. В.И. Брагинский. -М.: Наука. АН СССР, Ин-т востоковедения; 1986. -332 с.

194. Художественный текст: Слово. Концепт. Смысл Текст.: Материалы VIII Всероссийского научного семинара (28 апреля 2006 г.) / Под ред. проф. Н.С. Болотновой Томск: Изд-во ЦНТИ, 2006 - 210 с.

195. Цыренова, М.С., Дампилова, JI.C. Основные тенденции в развитии современной бурятской поэзии: учеб. пособие Текст. / М.С. Цыренова, JI.C. Дампилова. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2002. - 142 с.

196. Чередниченко, В.П. Типология временных отношений в лирике Текст.: ав-тореф. дисд-ра филол. наук / В.П. Чередниченко. Тбилиси, 1997. - 41 с.

197. Чернейко, JI.O. Концепты Жизнь и Смерть как фрагменты русской языковой картины мира Текст. / JI.O. Чернейко // Филологические науки. 2001. -№5.-С. 50-59.

198. Чеснов, Я.В. Лекции по истории этнологии Текст. : учеб пособие / В.Я. Чеснов. М.: Гардарика, 1998. - 400 с.

199. Шобоева, М.К. Жанровое развитие бурятской лирической поэзии 60-80-е гг. Текст.: автореф. дисканд. филол. наук. Улан-Удэ, 1987.-21 с.

200. Эсалнек, А.Я. Основы литературоведения. Анализ художественного произведения: учебное пособие. Текст. / А.Я. Эсалнек. 2-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 112 с.

201. Эткинд, Е.Г. Материя стиха Текст. / Е.Г. Эткинд. СПб., 1998. - 506 с.

202. Эпштейн, М.М. «Природа, мир, тайник Вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии Текст. / М.М. Эпштейн. М.: Высш. школа, 1990. -302 с.

203. Якобсон, P.O. Работы по поэтике Текст. / P.O. Якобсон. Переводы / Сост. и общ. ред. M.JI. Гаспаров. - М.: Прогресс, 1987. - 464 с.

204. Янкевич, В.В. Концепт огня в культуре: смыслы и функции Текст.: дис. . канд. культурологии. СПб. -2003. -170 с.

205. Яссман, В.П. Образ мира личности: этническая картина мира Текст. / В.П. Яссман. Хабаровск, 2005. - 104 с.

206. Языковое сознание и образ мира Текст.: сб. ст. М., 2000 - 328 с.