автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначений

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначений"

и «рлд

д ц

На правах рукописи

Шкуркина Юлия Анатольевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СВЕТО- И ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

А.БЛОКА)

Специальность 10. 02. 01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 1998

Работа выполнена на кафедре истории русского языка филологического факультета Ka.ii нинградского государственного университета.

Научный руководитель

Официальные оппоненты

кандидат филологических наук профессор Р В.Алимпиева доктор филологических наук профессор Н.В.Черемисина кандидат филологических наук доцент Р.В Туркина

Ведущая организация — Воронежский государственный университет

Защита состоится декабря 1998 г. в__часов на заседании диссертационного совет

К 063, 97. 08 при Тверском государственном университете (170002, г. Тверь, проспект Чайковского. 70, 4-й корпус, филологический факультет, ауд. 34). С диссертацией можно ознакомиться в ручной библиотеке Тверского госуниверситета. Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент Г.В.Маркелова

Реферируемая диссертация посвящена функционально-семантическому [ализу свето- и цветообозначений в поэтическом языке (на материале произ-;дений А.Блока).

Несмотря на большое количество работ в лингвистике, посвященных зучению семантики художественного слова (А.А.Потебня, В.В.Виноградов, Якобсон, Ю.Н.Тынянов, Я.Мукаржовский, Я.Славиньский, Д.Н.Шмелев, .П.Григорьев, Л.И.Донецких, Д.М.Поцепня), проблема эта остается насущ-зй и одной из актуальнейших в науке, привлекает постоянное внимание ис-гедователей. Существующие исследования строят основу или конкретизи-лот принципиальные отличия художественного слова как значимого элемен-[ образного, эстетического целого литературного произведения от его (нехудожественного прототипа, от того же самого слова, но за пределами юизведения"1. При этом главнейшим вопросом остается следующий: опре-:лить специфику механизма образования значений в языке поэтических про-¡ведений и выяснить, продолжают ли здесь действовать семантические зако-.1 естественного обычного языка ("слова и выражения в их эстетической /нкции как бы "надстраиваются" над обычным употреблением языковых [иниц"2) или семантическая природа слова выявляется в связи с действием :обых законов, присущих поэтическому языку по природе (поэтическая се-щтика призвана по-новому отражать не мысль субъекта об объектах дейст-[тельности, а выявлять новое содержание слова, его "новое видение, бы-

е"3)-

Тем самым, актуальность данной темы связана с проблемой изучения епени детерминированности процесса образования значений в поэтическом ыке либо языковыми нормами, законами, либо включением слова в какую-иную систему, связанную с законами литературы, ее нормами как формы гтературного творчества, или же подчинением семантики слова в поэтиче-ом языке "произволу" творческой фантазии автора.

Важнейшим аспектом в изучении семантики слова в поэтическом тексте ановится на сегодняшний момент исследование поэтического языка как езауруса культуры" (В.Н.Телия) данного народа в ее национальной само-[тности, так как поэтическое слово становится зоной контакта, взаимопро-кновения внутреннего мира художника, мира его поэтического "Я", автор-

1 Гиршмая М.М. Идеи А.А.Потебни и филологический подход к изучению словесно-художественного об-ъ. II Филологические науки, № 1.1988. С.25.

2 Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982. С.130.

' Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т.5. Работы нач.40-х - нач. 60-х годов. М., 1996. С.288.

ской интенции и всего универсума национальной культуры. Это положение оказывается особенно значимым, когда мы обращаемся к изучению тех лексем, которые выражают такие универсальные онтологические категории, как свет и цвет.

Среди достаточно многочисленных работ, посвященных исследованию семантики цветообозначений в русском языке, нам бы хотелось выделить монографию и статьи Р.В.Алимпиевой, в которых изучение лексем проводится путем выявления их семантической значимости с опорой на структурное деление лексико-семантической группы. Изучению эстетической значимости цветообозначений посвящены монография Л.И.Донецких, диссертационное исследование М.В.Тростникова, работы С.В.Бековой, С.В.Бобыль и др. Но тем не менее нельзя не признать, что в этой области делаются ещё только первые шаги, так, например, эстетические возможности светообозначений остаются до сих пор малоизученными. Систематическое исследование семантики свето- и цветообозначений (которые понимаются нами широко — как слова любой части речи, в эксплицитной или имплицитной форме содержащие свето-цветовые компоненты значения) художественной системы А. Блока, насколько нам известно, не проводилось.

Сказанное выше обуславливает актуальность выбранной нами темы диссертационного исследования и диктует его цель - конкретизировать основные принципы смыслообразования, действующие в поэтическом языке, и описать ЛСГ свето- и цветообозначений, функционирующие в художественном языке А.Блока. Достижению основной цели подчинено решение конкретных задач:

— конкретизация понятия поэтический язык как объекта лингвистического исследования;

— определение специфики эстетической значимости слова как компонента поэтического языка и конкретизация его семантической природы;

— культурологические основания концептуализации значений семантики свето- и цветообозначений;

— описание структуры и системных связей семантической парадигмы свето- и цветообозначений в поэтическом языке;

— описание ЛСГ свето и цветообозначений художественной системы А.Блока.

Материалом нашего исследования послужили извлеченные из лирических произведений А.Блока (методом сплошной выборки) более

ООО примеров, в эксплицитной и имплицитной форме содержащих ин-гресующие нас свето-цветовые значения.

В работе с лингвистическим материалом применялись следующие ме-оды: структурно-семантический, позволяющий детально рассмотреть се-антику языковых единиц в соответствии с положением в системе и вскрыть истемность их взаимодействия, и дополняющие его приемы контекстуаль-ого и компонентного анализа. Помимо этого мы прибегали к методу этиологического анализа, количественных подсчетов и методу реконструк-ии культурологических данных.

Научная новизна исследования заключается в попытке конкретизации пецифики эстетической значимости слова как компонента поэтического зыка; конкретизации и выявлении культурологических оснований формиро-ания и функционирования СП свето- и цветообозначений; а также реконст-укции и описания ЛСГ свето- и цветообозначений в художественной систе-е А.Блока. Практическая значимость исследования заключается в возмож-ости включения некоторых полученных результатов в разработку курса ис-эрии русского литературного языка, спецкурсов по проблемам функцио-альной стилистики, методики лингвистического анализа, проблемам взаи-одействия языка и культуры, отдельные положения данной работы могут рименяться при исследования художественного мира лирики А.Блока.

В соответствии с поставленной целью в качестве основных положе-ий, определяющих научную новизну и теоретическую значимость работы, а защиту выносятся следующие:

1. Поэтический язык есть функциональная знаковая система со смежным относительно языковой нормы центром.

2. Эстетическая функция, являющаяся структурообразующей в поэти-гском языке, не только расширяет сферу значений слова (за счет актуализа-ии плана выражения), но и качественно изменяет его, открывает в слове эзможности нести глубинные смысловые структуры, не присущие обычному мсказыванию. Семантика поэтического слова определяется не системой гачений, но глубинной смысловой сущностью слова как знака.

3. Значение и смысл - неравнозначные, нетождественные категории, качение организуется посредством сложения всех возможных в прошлом, чествующих в настоящем и потенциально возможных в будущем мельчай-[их компонентов значения слова (сем). Смысл - трансцендентный компонент :мантической структуры слова, его "самое само" (А.Ф.Лосев). Смысл опре-гляет бытие слова как знака. От данных категорий необходимо отличать зна-

чимость - актуальное значение, определяющее возможность слова быть эле ментом системы.

4. Семантика поэтического языка задается не системой конкретных зна чешй лексем, но системой принципов, порождающих возможность эстетиче ской кодификации традиционного общеязыкового значения. Поэтически; язык, обращаясь к концептосфере национального языка, не создаёт новой сис темы значений и не добавляет в уже существующую ничего такого, чего бI там не было, но меняет функциональную значимость этой системы, трансфор мируя её в соответствии с эстетической нормой. Все это делает наиболее при емлемой для систематизации компонентов поэтического языка категорией -семантическую парадигму (СП).

5. В отличие от ЛСГ поэтического языка, которые находят свою реализацию только в рамках индивидуальной авторской художественной системы, семантическая парадигма транссубъективна, в качестве основных задающих принципов она усваивает общекультурные закономерности, структурные матрицы культуры, в соответствии с которыми происходит актуализация значений и объединение лексем в ЛСГ. При этом само существование СП определяется господствующей в том или ином культурном пространстве эстетической нормой, тесно связанной с национально-культурным менталитетом.

6. Ведущей, осевой и структурообразующей оппозицией в художественной системе А.Блока нами признается оппозиция свет — мрак (свет — тьма), маркированным компонентом в которой будет левый член оппозиции (свет). В общей СП светообозначений и ЛСГ собственно светообозначений центр будет составлять лексема свет, способная разворачивать значение от "нетварности" до "тварности" и "рукотворности".

7. Формирование поэтических ЛСГ цветообозначений, связано с общностью не денотативных (собственно цветовых) значений, а функциональной общностью лексем. На смену количественным, "отгеночным", отношениям в ЛСГ цветообозначений, характеризующим соотношение центра и периферии, приходят качественные (соотношение равноправных цветовых лексем).

Апробация работы выразилась в обсуждении результатов исследования на заседаниях кафедры истории русского языка КГУ и докладов по теме диссертации на ежегодных конференциях преподавателей и студентов (1995, 1996,1997), международной научной конференции в Калининграде (1998).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, а также списка источников, библиографического списка использованной литературы и словарей.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность избранной диссертационной •емы, формулирование задачи основных положений, выносимых на защиту, а акже указываются основные теоретические аспекты, которыми мы руково-(ствуемся в работе.

Первая глава диссертационного исследования "Принципы формиро-ания семантики поэтического слова" включает в себя три параграфа. Пер-ый параграф посвящен рассмотрению специфики поэтического языка как 'бъекта лингвистического исследования.

О поэтическом языке неоднократно писали Р.Якобсон, А.А.Потебня, !.В.Виноградов, Ю.МЛотман, Г.О.Винокур, Я.Славиньский и др. Их труды аложили основы понимания поэтического языка как особой функции нацио-:ального языка, как системы со сдвинутым, относительно языковой нормы, центром. При этом отрицание языковых норм не означает её абсолютную не-ормированность: норма литературного языка замещается в ней эстетиче-кой, которая составляет центр системы. Доминирование эстетической функ-;ии не только определяет структуру поэтического высказывания, но и подчи-яет себе все другие функции, в частности, главнейшую функцию языка -оммуникативную. Возникает так называемая "некоммуникативная коммуни-ация", суть которой в терминах М.М.Бахтина можно обозначить как комму-икацию между автором и героем, героем и читателем.

Поэтический язык способен становиться материалом художественной итературы лишь с привлечением активной авторской позиции, за счет прагматических (ситуативно-контекстуальных) параметров"4. Поэтический зык как реализация эстетической функции той или иной совокупностью объектов в языке не совпадает с понятием художественная речь, воплощен-ой в конкретном художественном произведении и связанной с деятельно-гью конкретного автора, использующего в соответствии с собственным во-гизъявлением выработанные в системе поэтического языка законы и нормы, удожественная речь, будучи производным образованием от поэтического шка, является "привилегированным" носителем эстетической функции, точ-ге ее особого типа — художественности, такой совокупности свойств, ко-

4 Гошпипвнли ДА. Лингвистический аспект трех версий имяслави*. II Лосев А.Ф. Имя. С.-П., 1997. С.697.

торые определяют законы построения художественного произведения, подчиненность художественному замыслу автора.

Во втором параграфе мы обращаемся к проблеме семантической природы слова в поэтическом языке.

С одной стороны, общепринятой точкой зрения в лингвистике считаете* следующая: слово не обладает способностью принципиально изменять свок семантику, возможно лишь расширение семантического поля слова за счет появления новых оттенков основного значения, что происходит посредствок надстройки над общей языковой картиной мира индивидуального авторского видения языка. (Л.А.Новиков, Л.И.Донецких и др.) Вторая точка зрения, относящаяся скорее к философии языка и поэтике, предполагает, что соотноше ние обычного и поэтического языков носит не количественный характер — расширение значения, а качественный — имеет место изменение семантики (А.Ф.Лосев, АА.Потебня, М.М.Бахтин, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков).

Нам представляется, что указанные позиции не противоречат, но скорее дополняют друг друга, обогащают возможности исследователя в изученш многогранности значений поэтического слова. Говоря о художественной семантике, мы всегда будем иметь в виду, что поэтическая функция характеризуется направленностью на само сообщение, на язык как материал искусства план выражения слова, который характеризуется в поэтической речи собственным содержанием. При этом эстетическая функция не только расширяет сферу значений слова (за счет актуализации плана выражения), но и качест венно изменяет его, открывает в слове возможности нести глубинные смы еловые структуры, не присущие обычному высказыванию. О том, что поэта ческий язык не может быть ограничен сферой человеческой мысли и имеет выходы на неограниченные смысловые пространства писали представ ител! русской "лингвистической философии" — А.Ф.Лосев, П.А.Флоренский С.Н.Булгаков позже и М.М.Бахтин, чьи исследования служат важнейшей ме тодологической основой для рассмотрения слова, в частности, и в системе по этического языка. В противовес номинативному подходу, доминировавшему ] западной лингвистике (от средневековых "номиналистов" до Соссюра), слов( осмысляется в русской философии как высшая точка развертывания смысла трансцендентного бытия, выступая в качестве посредника между миром чело века, реальной действительностью и непостижимым смыслом.

Литература же, в данной парадигме, есть не просто использование язы ка, но его художественное познание, "образ языка, художественное самосоз

ание языка. Третье измерение языка. Новый модус жизни языка"5. Будучи овлеченным в поэтический контекст, слово перестает выступать как знак [ысли, но является знаком неисчерпаемого "трансцендентного смыс-а"(С.Н.Булгаков).

Такая сложность и многогранность семантики языковой единицы логического текста подводит нас к необходимости конкретизации основных емантических категорий: смысл, значение и значимость. Значение (средство заимодействия между носителем языка и всей сферой жизненного конггекста) рганизуется посредством сложения всех возможных в прошлом, сущест-ующих в настоящем и потенциально возможных мельчайших семантических омпонентов слова (сем) как результат осмысления, постижения того или ного предмета (денотат) культурой. Смысл есть трансцендентная категория, самое само" (А.Ф.Лосев) слова, первоначальная нередуцируемая семантиче-кая величина, несводимая к совокупности значений. Значение направлено от нака как плана выражения к предмету как плану содержания, смысл актуали-ирует непосредственно сам знак как неконвенциональное единство двух пла-ов.

В отличие от значения и смысла значимость может быть определена как ктуальное в данном континууме значение слова, определяющее возможность лова быть семантическим элементом языковой системы.

Слово как компонент поэтического высказывания становится знаком овой смысловой реальности, отличной как от мира жизненного контекста, ак и от мира авторской интенции. Семантическая природа поэтического сло-а, определяемая не заданной системой значений, но всей смысловой явлен-остью слова как знака, существует не в зафиксированном, статичном состоя-ии, но в постоянном изменении и движении. Её неустойчивость можно обо-начить как "мерцание", постоянно изменяющее границу между денотатив-ыми и коннотативными структурами значения, что создаёт возможность пе-ехода одного в другое. Переживание коннотативного как денотативного зна-ения есть один из конститутивных признаков поэтического языка, но само лово в своих смысловом потенциале не совпадает с указанными значениями, [оэтическое слово неконвенционально, оно переживается автором во всей его никальности и единичности (синонимия вне единства поэтического контек-га невозможна), при этом самоценность его связана не с возможностью меть какое-либо определённое значение, но с той смысловой перспективой, оторая имплицитно присуща выразительной структуре слова как знаку его

5 Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т.5. Работынач 40-х -нач. 60-х годов. М.,1996. С.287.

внутренней формы (конфликт прозаического и поэтического слова в теоретической поэтике А.А.Потебни).

В третьем параграфе мы обращаемся к рассмотрению семантическое парадигмы как основного механизма, определяющего функционирование слова в системе поэтического языка.

Уникальность значения слова есть результат взаимодействия факторо! как экстралингвистического (прежде всего культурного) порядка, так и собственно языкового (системного) уровней. При этом в значительной мере егс значение и значимость обусловлены именно системными связями в ЛСГ (лексико-семантических парадигмах), ЛСГ (лексико-семантических группах)', и микросистемах (синонимических, антонимических, гиперонимических i других рядах). Наиболее удачной в методологическом отношении структурной языковой организацией нам представляется лексико-семантическая группа. Слова входят в ту или иную ЛСГ на основании общего денотативного компонента значения, при этом положение их в системе определяется степенью выраженности данного компонента (от прямого к опосредованному).

Поэтический язык как эстетически значимая функциональная системг обладает специфическими свойствами, обуславливающими замену механизмов образования ЛСГ в общеупотребительном языке на новые, сугубо поэтические принципы, что приводит к семантической деформации слова и связанному с этим качественному перераспределению компонентов как в семантической структуре слов, так и в ЛСГ в целом. Общность денотативных компонентов перестаёт быть определяющей, и на первый план выходит общносп эстетического предмета и телеологического задания. Именно способносп слова выражать эстетический предмет определяет его функциональные и системные возможности в поэтическом языке, телеологичность художественного высказывания задаёт его системные связи.

Все это делает наиболее приемлемой для систематизации компоненты поэтического языка категорией — семантическую парадигму (СП). В отличи« от ЛСГ поэтического языка, которые находят свою реализацию только в рамках индивидуальной авторской художественной системы, семантическая парадигма транссубъективна, связана с языковой картиной мира, усваивает, "великий триадический принцип" (А.А.Пелипенко, И.Г.Яковенко) культурь: (коррелирующие оппозиции "имманентное — трансцендентное", "дискретно« — континуальное", "сакральное — профаническое", совокупно задающие структурный метакод всякого последующего смыслообразования"6). Поэтиче-

6 Пслипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998. С.34.

<ая СП опирается на когнитивную базу членов национально-культурного со-эщества и определяется господствующей в том или ином культурном про-гранстве эстетической нормой.

Рассматриваемые СП свето- и цветообозначений, восходят к традици-иной русской картине мира с её ярко выраженной противопоставленностью вух типов бытия - божественного (нетварного) и земного (тварного). В отли-ие от западноевропейской традиции, где оба эти модуса составляют единое эсолютное бытие, русская модель мира, восходящая к восточно-ристианской модели мира, полагает их сущностно разными. Земной мир аспадается на собственно тварный (мир природы и человека, мир культуры) рукотворный (цивилизация). Указанная онтологическая модель задает ос-овные зоны СП: зона нетварности (маркируется как трансцендентная, конти-уЭпьная, сакральная), зона тварности (трансцендентно — имманентная, кон-инуально — дискретная, сакрально — профанная) и зона рукотворности (сегда имманентна, дискретна, но может быть и сакральной, и профанной). 'аличие данных зон определяет основные семантические признаки 'нетварность", "тварность", "рукотворность"), актуализирующиеся в семан-аческой структуре эстетического предмета свето- и цветообозначений. На эбственно языковом уровне мы фиксируем наличие семантических доми-ант, становящихся знаками присутствия того или иного признака.

Во второй главе рассматриваются структурно-семантические особен-ости СП светообозначений в художественной системе А.Блока. Первый па-аграф посвящен исследованию культурных оснований, обуславливающих ниверсальность категории свет в философии, богословии, эстетике и их кон-ептуализации в системе светообозначений русского языка.

Любые процессы, сдвиги и деформации, сопровождающие разви-ие культуры, неизменно ставят перед языком проблему поиска внутри гбя адекватных средств выражения данных процессов. В особенности ажным это представляется для тех лексем, которые отражают наиболее ундаментальные категории, понятия той или иной национальной караны мира.

Древность и универсальность категории свет определили и специ-ику возникновения лексем с таким же значением. Как показывают со-ременные исследования, истоки ныне функционирующих светообозна-ений восходят к индоевропейским и праславянским языковым архети-ам (первая концептуализация). При всей генетической общности свето-бозначений, восходящих к индо-европейской языковой системе, их

дальнейшее существование в культуре было различным, связанным сс вторичной концептуализацией языка в более поздний период. Особеннс четко это прослеживается в судьбе славянских языков, генетически близких и. одновременно отстоящих довольно далеко друг от друга пс своим концептосферам.

Поворотным моментом, определившим дальнейшую судьбу русских светообозначений, стало введение христианства на Руси. Имение различие в религиозном самоопределении и раскололо некогда боле« или менее единый славянский мир на ряд несовпадающих друг с другол-национальных культур, имеющих общее мифологическое прошлое \ различные ценностные ориентиры. При этом национальные различия I общехристианском религиозном определении обнаруживаются и в сис теме славянских языков, поскольку процесс культурного дистанцирова ния заставляет изначально родственные языки искать новые, уже вне славянские, контакты, новые культурные ориентиры (западнославянски« языки обнаруживают сильнейшее влияние латыни, церковнославянский а вслед за ним и древнерусский усваивают традицию древнегреческой языка).

В христианской дуальной картине бытия (тварное и нетварное бы тие) свет не является только атрибутом нижнего, тварного мира. Земно му свету, свету светил, т.е. тому, что обожествлялось язычеством, про тивопоставлен несотворённый (нетварный) свет как энергийная эмана ция Абсолюта, реальное (неметафорическое) свидетельство явленност! его энергии. Интерес к категории свет и ее связи с божественной сферо! обретает особенную силу в XX веке в работах В.С.Соловьева А.Ф.Лосева, П.А.Флоренского, С.Н.Булгакова.

Второй параграф главы посвящен анализу категории свет и связанных < нею лексем в художественной системе А.Блока.

Поэзия А.Блока продолжает существующую традицию использование лексем-светообозначений, но именно в его лирике лексема свет и ее конггек стуальные синонимы достигают наибольшей выразительности и приобретаю знаковый характер, который связан, с одной стороны, с общей тенденцией ис кусства начала века, с другой — с особенностями поэтической системы Бло ка. Русский символизм вообще обращает особое внимание на ассоциации (1 частности, свето-цветовые), помогающие увидеть мир в первозданном образе очистить его от грубых, вещных наслоений, пробиться сквозь толщу случай

юстей. Светоносность мира становилась для символистов знаком его идеаль-юсти, символом явленной сущности.

Именно приобщённость к высшему миру, миру божественной сущности [елает Свет не только одним из самых распространённых символов Блока, а шшую категорию смысловой и структурной доминантой и во всей художест-юнной системе лирики А.Блока^й э светоносность предмета, явления, собы-■ия делает их символами в полном смысле этого слова, обеспечивая их раз-(ертывание от "реального к реальнейшему" (М.И.Эпштейн), когда предмет-юе значение слова получает "перекодировку в план смысловых абстракций"7, (тсутствие света разрушает всякий намёк на возможность выражения таинственного, превращает символ либо в простой знак материального мира, либо в ютенциальный знак-иероглиф, способный разворачивать значения от кон-гретно-реального до абстрактно-эзотерического (З.Г.Минц).

Актуальность лексемы свет в художественной системе А.Блока под-геркивается еще и тем, что она является непременным атрибутом центрально-о образа лирики поэта — божественной Прекрасной Дамы, чья светонос-юсть, озаренность знаменует соединение Софии земной с Софией небесной. Это порождает двойную семантическую нагрузку: от сверхчувственного бо-кественного света Блок отличает свет земной, природный. В более позднем "ворчестве указанная оппозиция дополняется ещё одним элементом, равно фотивопоставленным двум другим. Рукотворный, электрический свет стано-!ится отражением кошмара цивилизации, знаком "страшного мира".

Свету в любом его состоянии в художественной системе Блока проти-юстоит мрак. Такая оппозиция является следствием соотнесенности древ-гейших онтологических категорий. Так;под мраком в христианстве понимает-:я та первобытная тьма, которая существовала до акта творения. Мрак, таким >бразом, есть начало мира, его первооснова, форма хаоса, из которого в акте •ворения рождается свет (нетварный), с другой стороны, он служит обозначе-шем пустоты, вакуума, не имеющего собственного субстанциального значе-шя, он есть только указание на отсутствие света, ничто.

А.Ф.Лосев при переводе сочинений Дионисия Ареопагита специально [кцентирует внимание на словосочетаниях, в которых используются такие 'противоречивые выражения", как "пресветлый мрак", "мрак светит", "луч южественного мрака"8 — подобного рода словарные конструкции, как мы

' Эпштейн М.И. Диалектика знака я образа в поэтических произведениях А.Блока // Семиотика и худо-сествениое творчество. М, С. 341.

' Лосев А.Ф. Таинственное богословие Дионисия Ареопаппа. II Имя. С.-П., 1997. С.458.

увидим ниже, характеризуют и поэтический язык А.Блока периода цикла "Стихов и Прекрасной Даме", например, сумрак алый, сумрак лучистый и др.

Это даёт нам возможность рассмотреть творчество А.Блока как поэтический коррелят богословской концепции понимания соотнесенности света и тьмы, при всем сложном и неоднозначном отношении поэта к христианству. Соответственно, ведущей, осевой и структурообразующей оппозицией в художественной системе А.Блока будет оппозиция свет — мрак (свет — тьма), маркированным компонентом в которой будет левый член оппозиции (свет) — по признаку "субстанциональности" — "несубстанциональности" в ранних циклах и по совокупному числовому употреблению (лексемы со световыми значениями употребляются^ 57,5% случаев употребления, лексемы, обозначающие тьму в любом ее проявлении^ 42,5%) в более поздний период творчества. Тем самым, в общей СП светообозначений центр будет составлять именно лексема свет, способная разворачивать значение от "нетварности" до "тварности" и "рукотворности". На примере данной лексемы мы рассматриваем условия экспликации выделенных нами семантических признаков.

Для актуализации семантического признака "нетварность" значимым является:

а) употребление лексемы Свет как имени собственного, что связывает Блока с традицией сакральной литературы и представляет лексему свет одним из именований Бога, Сущего, Софии. Ср.: Пускай же долго без просвета // Клубятся тяжко облака. // Ты неизбежна, Дева Света, II Душа — предчувствием легка (1,123);9

б) синтаксическое функционирование лексемы свет в качестве подлежащего, так как в этом случае номинатив свет (также, как и его функциональный синоним Прекрасная Дама) является субъектом действия, то есть обладателем основных сущностных характеристик, тогда как лирический герой цикла — поэт — объектом, на которого направлено действие сакральных сил, воплощенных и исходящих от субъекта свет. Ср.: И там где мне сиял какой-то свет, И Все гуще мрак...(1,114);

в) противопоставление лексемы свет лексемам мрак, тьма, так как в оппозиции "свет — тьма (сумрак, мгла)" оба члена содержат значение са-кральности, а соотнесенность их в единой синтагме указывает на несубстанциональность, несамостоятельность правого члена оппозиции, обозначающего лишь отсутствие того, что содержит левый член противопоставления. Ср.:

9 Здесь и далее дет. по изд.: Блох A.A. Собр. соч.: В 8 т. М.-Л., 1960 (в скобках указаны римской цифрой ток, арабской - страница).

Гам в полусумраке собора, Н В лампадном свете образа... // Живая ночь оглянет скоро // В твои бессонные глаза (1,159);

г) сочетаемость с определениями, в своих значениях связанных со сфе-юй сакрального (божественный, непостижимый, несказанный, великий, веч-шй, настоящий, лучший и т.д.). И в вечном свете, в вечном звоне И Церк-$ей смешались купола (1,143);

д) способность лексемы свет становиться атрибутом сакрального об-ша (Прекрасная Дама (Ты, Твой и т.д.), ангел-хранитель, церковь, лик и др.). "р.: Как наше веселое знамя развито, И Вкруг каждого лика — круг из 'вета... // Мы все, как дети, слепнем от света (II, 99); На груди из рая — II Гвой небесный цвет. // Я пойму, мерцая, И Твой спокойный свет (II, 56).

Актуализация семантического признака "тварность" в семантической структуре лексемы свет связано с:

а) использованием лексемы во множественном числе, так как множест-¡енность в отличие от единичности осознается как признак здешнего, земно-о бытия. Ср.: И я узнал твои приметы // По искрам тайного огня // В тво-IX глазах, где бродят светы И Жестокого и злого дня (I, 32);

б) с указанием на светила (солнце, звезды, луна, месяц, кометы) как на 1СТОЧНИК света. Ср.: Еще не время солнцу верить, // Нам бедным жителям шров, // Не оценить и не измерить И Его божественных даров. // Оно пойдет потоком света И Нас полусонных, ослепит (1^ 167).

Актуализация семантического признака "рукотворность" может быть »бусловлена:

а) указанием на вещь как непосредственный источник света (фонарь, [ампа и т.д.). Ср.: Но синий полог упал так низко И И задернул последний •вет фонаря (II, 167);

б) сочетанием лексемы свет с относительным прилагательным электрический или его контекстуальными синонимами. Ср.: Ты нам мстишь, лектрический свет\ // Ты — не свет от зари, ты — мечта от земли // Но в уманные дни ты пронзаешь лучом И Безначальный обман океана (II, 54).

В третьем параграфе на основании анализа текстов А.Блока мы шисываем состав и структуру ЛСГ светообозначений.

Все светообозначения, находящиеся по отношению к центральной лек-еме свет на периферии СП, образуют в ее составе три ЛСГ:

1) ЛСГ собственно светообозначений (сюда же относится и лексема вет, а также светлый, светоносный, освещенный, осветленный, засветлевши). Непосредственно маркированы выделенными выше семантическими

признаками дериваты светел, светоносный — "нетварность"— (Ср.: Был в щите Твой лик нерукотворный // Светел навсегда (III, 251)) и освещенный, осветленный, засветлевший — "тварность"— (Ср.: Там иеба осветленный край // Средь дымных пятен // Там разговор гусиных стай // Так внятен (III, 264)), тогда как семантическая маркированность других (например, светлый, светло) определяется их семантической значимостью в контексте стихотворения. Семантика лексем светел, светоносный непосредственно связана с излучением, испусканием света, тогда как лексемы типа освещенный, осветленный содержат в семантике указание на отсутствие собственного света и обозначают предметы, освещенные внешним источником. Следовательно, системные отношения в данной ЛСГ задаются противопоставленностью лексем с семантической доминантой "процессуальность" (испускание света) лексемам с семантической доминантой "дискретность", "статичность" (освещение внешним источником). Лексемы с корнем свет- составляют центр ЛСГ, тогда как периферию будут образовывать светообозначения с другими корнями, но с такими же семантическими доминантами (лучезарность (лучезарный), ясный, яркий, осиянный, ослепительный, блеск, блестящий), в семантической структуре которых сема света присутствует как одна из составляющих, одна из характеристик денотата. Использование таких лексем помогает Блоку обозначить в тексте не свет сам по себе или светлые предметы, а свечение, сияние как процесс (лучезарность, сияние, лучистость, ср.: Здесь — голубыми мечтами // Светлый возвысился храм. // Все голубое — за Вами // И лучезарное — к Вам (I, 235)) или атрибуты предметов, придающие им семантику свечения (лучезарный, светозарный, ср.: И тогда, поднявшись выше тлена, // Ты откроешь Лучезарный лик (I, 233)).

2) Вторая из выделенных нами групп — ЛСГ световых слов, обозначающих источник света (заря, заревой, солнце, звезды, факел, костер, витрины, лампы, светильник, фонарь). Данные лексемы обозначают свет не непосредственно, а через земные светила или предметы, реалии здешнего мира, в силу этого семантический признак "нетварность" не выявляется в их структуре непосредственно, но нуждается в соответствующем контекстуальном окружении. Отдельный ряд лексем (фонарь, фонарик, витрины, лампа, светильник) в данной ЛСГ выявляет семантическую доминанту "вещественность", соответствующую семантическому признаку "рукотворность", который в художественной системе Блока выступает с дополнительным значением "отсутствия божественного начала". Ср.: Кто небо запачкал в крови? // Кто вывесил красный фонарик? (II, 170). Лексемы.

бозначающие нерукотворные источники света — небесные светила, явления рироды (заря, заревой, озаренность, зарево, солнце, звезды, кометы, месяц) - в зависимости от контекста распределяются по подзонам "тварности" — сакральность" или "профанность". Лексемы, входящие в подзону сакральность", как мы отметили выше, в пределах одного художественного гкста (а не всей художественной системы) могут сближаться с семантиче-ким признаком "нетварность", что связано с грамматическими трансформа-иями и не имеет перманентного характера. (Ср.: Белая Ты, в глубинах не-мутима, // В жизни — строга и гневна. II Тайно тревожна и тайно люби-га, // Дева, Заря, Купина (I, 185)). При этом мы можем выделить лексемы, собо тяготеющие к подзоне "сакральности" — свеча, солнце, луч, что связано их семиотическим кодом. (Ср.: Мы преклонились у завета, // Молчаньем рама смущены. // В лучах божественного света II Улыбка вспомнилась [Сены (I, 160)). Лексемы огонь, луч, относимые нами к группе источников вета, занимают периферийное положение в своей ЛСГ и находятся на грани-е с ЛСГ собственно светообозначений, что связано с особенностями лекси-еского значения, позволяющего квалифицировать их и как источники света, как собственно свет.

3) Третью ЛСГ составляют слова, обозначающие отсутствие света. По-кольку СП светообозначений образована противопоставленностью категорий вет — мрак, то в её структуре, кроме собственно световых лексем и лексем, бозначающих источники света, реализуется обширный ряд слов, со значени-м отсутствия света, образующих отдельную ЛСГ: сумрак, мрак, ночь, су-рачный, потускневший, бледнолицый, темный, мглистый, бледно-юсфорный, ночной, меркнущий, мерцанье, тусклый. Данные лексемы функ-ионирует в текстах Блока в двух основных значениях: с одной стороны, как бозначение состояния мира, погруженного во мрак от нестерпимого горения, вечения и лучезарности Прекрасной Дамы (здесь лексема мрак выступает ак функциональный синоним лексемы свет), с другой — как тьма немузыкального" периода истории, как отсутствие света, означающее омерт-елость всего живого. Первое значение эксплицируется лексемами только в аннем творчестве, особенно отчетливо в цикле "Стихов о Прекрасной Даме", огда в художественной системе Блока ; формируется сакральный

ровень бытия, в котором в пространстве главной героини цикла мрак рас-матривается как вторичное, но неотделимое от света состояние мира. Ср.: ы в алом сумраке, ликуя, // Ночную миновала тень (I, 80). Семантика ексем мрак, сумрак и их дериватов в раннем творчестве Блока маркирована

семантическим признаком "нетварность", выражаемым соответственно се мантической доминантой "божественность" или "инфернальность" как обо ротная сторона "божественности". Ср.: О, вечный ужас, вечный мрак! (IV 9). В отличие от ЛСГ собственно светообозначений в данной ЛСГ мы не мо жем выделить лексем, чья семантика была бы маркирована признаке^ "рукотворность" (эту нишу в художественной системе поэта замещает элек трический свет — свет рукотворный, а потому неживой).

Третья глава ("Структурно-семантические особенности СП цветообо-значений в художественной системе А.Блока"), посвящена изучению семантики цветообозначений. В первом параграфе кратко рассматриваются культурные основания, обуславливающие значимость категории цвет в эстетике, философии, а также степень соотнесенности ее с категорией свет.

Поскольку цвет, наряду со светом, является одной из базовых ка-тегори й культуры, то и семантическая парадигма, в основании которой она находится, также как и рассмотренная выше СП света, является отражением национальной модели мира и опирается на общекультурные семантические оппозиции. Корреляция данных парадигм в языке связана в первую очередь с онтологическим родством самих понятий света и цвета (цвет есть то, из чего состоит луч спектра), не существующих ни в одном культурном пространстве отдельно друг от друга.

Следуя общей тенденции искусства рубежа XIX — XX веков, когда его определяющим принципом провозглашается синэстетизм, А.Блок активно наполняет свои произведения игрой красок, света и теней. Цвет в его поэзии начинает играть самостоятельную роль, получает семиотическое наполнение, что, при всей разнице в мировоззренческих началах, сближает его с традицией русской иконописи. Особенно актуальными в художественной системе А.Блока становятся ЛСГ красного, синего, желтого, а так же ахроматических тонов — черного, белого и серого, имеющие обширный лексемный состав и получающие наибольшее в процентном соотношении употребление в лирических текстах поэта.

Второй параграф главы посвящен принципам формирования ЛСГ цветообозначений в художественной системе А.Блока.

Семантическая парадигма цвета, в составе которой мы рассматриваем семантику цветовых лексем, также как и СП света, имеет интерсубъективный характер. При этом при формировании поэтических ЛСГ цветообозначений в ее составе на смену количественным, "оттеночным", отношениям, характеризующим соотношение центра и периферии, приходят качественные

:оотношение равноправных цветовых лексем).Так, если в общеязыковых СГ лексемы алый, красный, кровавый на основании общности цветового то-а (красный) имеют синонимические связи, а на основании большей или еньшей выраженности интегральных признаков "темный — светлый" выяв-иют и потенциальные антонимические отношения, то в поэтическом языке шшчнтелем лексем будет выступать их функциональность (например, сложность определять различные уровни бытия: лексема, обозначающая самый 5етлый тон — алый — символизирует нетварное пространство, лексема со гачением "вещественности" — кровавый — обозначает профанное бытие).

В третьем параграфе исследуется состав и структура ЛСГ цветообозна-:ний художественной системы А.Блока.

Всю цветовую лексику, организующие ЛСГ цветообозначений, мы определяем по тем же трем семантическим признакам, которые мы выявит по отношению к светообозначениям ("нетварность", "тварность", )укотворность"). Различие в условиях экспликации указанных значений для 1ето- и цветообозначений будет состоять в том, что цветовые лексемы будут ггуализировать иные, нежели светообозначения^семантические доминанты, ютветствуюшие указанным признакам. Так, семантическому признаку (етварность" в семантической структуре светообозначений будет соответст-»вать доминантная сема "светоносность", признаку "тварность" — гесветоносность", признаку "рукотворностъ" семантическая доминанта ¡ещественность".

К группе слов, выявляющих сему-доминанту "светоносность", мы от->сим лексемы алый (Ты, в алом сумраке ликуя, // Ночную миновала тень , 80)), розовый (Ангел розовый укажет // скажет: "Вот она" (I, 316)), ла-рный (Небесное умом не измеримо // Лазурное сокрыто от умов (I, 91)), лубой (Ты надо мною // Опрокинула свод И Голубой (II, 217)). По выде-нному семантическому признаку данные лексемы противопоставлены таги лексемам, как красный (Белой ночью месяц красный Н Выплывает в иеве (I, 90)), синий (Нежно-синие горы глубоко // Притаились в небес->й груди (I, 300)), багряный (И к порту вся ночь, как багряные птицы, II гтели, шипя и свистя, поезда (II, 53)), серый (Ранним утром, когда люди пились шевелиться II Серый сон предчувствуя последних дней зимы [,139)), относимым к зоне "тварности" и выявляющим семантическую до-шанту "несветоносность". При этом две первые группы мы будем отличать лексем типа кровавый (Высоко пылает ярость // Даль кровавая пуста (II, )), ржавый (Эти ржавые кочки и пни // знают твой отдыхающий тлен

(II, 17)), оловянный (В измятом картузе над взором оловянным? (11,150)) дьшно-снзый (Дымно-сизый старик оперся на костыль — // И кругом ела ло душно (II, 168)), серо-каменный (Город в мертвые пределы // Мертвы! лик свой обратил, // Серо-каменное тело // Кровью солнца окатил (II 149)), объединенных семантической зоной "рукотворность" и актуализирую щих доминантную сему "вещественность".

Указанные семантические доминанты выявляются нами на основани данных этимологического анализа (внутренняя форма лексем алый, лазурные белый соотносится со значениями "свет", "огонь", "пламя", что является усл< вием для экспликации доминантной в художественной системе Блока сем "светоносность", внутренняя форма лексем кровавый, ржавый, дымным, пьш ный, оловянный и др. содержит указание на вещество, по цвету которого пр< изошла номинация); культурологических данных — онтологическая нера: дельность, но и неслиянность света и цвета. Все цветовые лексемы, имеющи наибольшую связь с концептом свет (или на уровне этимологии, или собствет но цветовых признаков — более / менее светлые тона)^ имеют четкую соотне сенность со сферой идеального, с абсолютным уровнем бытия. И наоборот полное исключение из семантики цветообозначений значений света и замен ее семантикой вещества (которая актуализируется в поэтическом языке) -кровавый, дымный, пыльный, каменный и т.д. позволяет идентифицироват такие цветообозначения как символы профанного бытия, греховного, пошлог мира.

В заключении работы сформулированы основные положения, являк: щиеся обобщением полученных в диссертации результатов исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публнкаци

ях:

1. Лексико-семантическая парадигма свето- и цветообозначений II Свя тые Кирилл и Мефодий и современная культура. Сборник статей. Выпуск пер вый. Калининград, 1996.

2. К вопросу об истоках формирования коннотата "нетварность" в струк туре русских свето- и цветообозначений // XXVIII научная конференция про фессорско-преподавательского состава научных сотрудников, аспирантов 1 студентов /Калинингр. ун-т. Калининград, 1997.

3. Коннотат "нетварность" в семантической структуре светообозначений лирике А.Блока И Семантические единицы и категории русского языка в ди-ронии. Калининград, 1997.

4. Принципы формирования ЛСГ в поэтическом языке // XXIX научная шферекция профессорско-преподавательского состава, научных работников, пирантов и студентов / Капинингр. ун-т. Калининград, 1998.

5. Семантическая доминанта цветообозначений в структуре художест-нных текстов А.Блока // Актуальные проблемы лингвистической семантики, шининград, 1998.

Шкуркина Юлия Анатольевна

Функционально-семантический анализ свето- и цветообозначеиий (на материале произведений А.Блока)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лицензия №020345 от 14.01.1998г. Подписало в печать 3. 11.1998 г. Формат 60x90. Бумага для множительных аппаратов. Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. Л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 220

Калининградский государственный университет. 236041, г. Калининград, ул. А.Невского, 14.