Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений (конец ХVIII - начало ХХ в.)

Матвеев, Олег Владимирович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений (конец ХVIII - начало ХХ в.)

Год: 2009
Автор научной работы: Матвеев, Олег Владимирович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Краснодар
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений (конец ХVIII - начало ХХ в.)'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений (конец ХVIII - начало ХХ в.)"

На правах рукописи

2 7 АВГ 2009

Матвеев Олег Владимирович

ИСТОРИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА КУБАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА: ОСОБЕННОСТИ ВОЕННО-СОСЛОВНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ (КОНЕЦ XVIII - НАЧАЛО XX В.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Ставрополь 2009

003475573

Работа выполнена в Кубанском государственном университете Научный консультант: доктор исторических наук,

Защита состоится 18 сентября 2009 г. в 12 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставропольского государственного университета

Автореферат разослан « » 2009 г.

Учёный секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук,

профессор

Ратушняк Валерий Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

профессор

Невская Татьяна Александровна

доктор исторических наук, профессор

Великая Наталья Николаевна

доктор исторических наук, профессор

Сенявская Елена Спартаковна

Ведущая организация: Южный научный центр

Российской академии наук

профессор

Краснова И.А.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Казачьи войска сыграли важную роль в становлении российской государственности. На протяжении двух столетий среди историков, то затухая, то разгораясь с новой силой, идут дискуссии по поводу социального статуса казаков. Особенно интерес к истории и культуре, казалось бы, исчезнувшего навек казачества, проявился в 90-е годы XX - начале XXI в. в связи с бурным всплеском противоречивого казачьего движения. И вновь с особой остротой встали вопросы о месте и роли казаков в современном обществе, на какой основе должно проходить возрождение и что предстоит возрождать. Потребность в объективном воссоздании исторического прошлого и духовного наследия казачества складывается не только под влиянием ностальгии об утраченном опыте, но и как следствие востребованности новых подходов и оценок в изучении российской истории в русле демократизации общественной жизни. За последние десятилетия издано немало трудов - от солидных монографий до отдельных тематических сборников, освещающих казачью проблематику, проведено с десяток научных конференций всероссийского и международного уровней1. Интерес исследователей сфокусировался в основном на таких вопросах, как происхождение казачества, его социально-этническая сущность, государственная военная служба, самоуправление, экономика, эмиграция и т.д. Но одна из основных составляющих казачьей истории, именно то, что делало казаков казаками и обусловило реанимацию их самосознания сегодня -это мировоззрение, система взглядов, поведенческие стереотипы, ментальность казачества оказались слабо исследованы научным сообществом. Понять феномен казачества как части российского социума без этого невозможно.

Долгое игнорирование представлений казачества о себе, своем предназначении, о взаимоотношениях с властью и окружающими социальными институтами и соседними народами, образов военного и гражданского мира приводило к непониманию особенностей миро-

1 См.: Таболина Т В. Изучение казачества. Тенденции и перспективы. М., 2000; Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. I. М,- Краснодар, 2002; Т. 2. М. - Краснодар, 2005; Казачество России: История и современность. Тезисы Международной научной конференции. г. Геленджик (8-11 октября 2002 г.). Краснодар, 2002; Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска). Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Тимашевск, 2-5 октября 2006 г.). Краснодар, 2006; Мир казачества. Краснодар, 2006. Вып. 1; Казачество России: прошлое и настоящее. Сборник научных статей. Вып. 1 Ростов-на-Дону, 2006 и др.

воззрения, системы взглядов и поведенческих стереотипов казаков. Это способствовало поиску форм самоидентификации, созданию своей «системы координат», «точек отсчета», относительно которых оценивались исторические и современные события, конструирование собственной картины мира. Картина мира является результатом переработки информации о среде и человеке2. Это - «достаточно устойчивое образование, определяющее человеческие восприятия и переживания действительности в течение длительного периода»3. Картина мира обусловлена значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и культурой носителей данной традиции. В научной литературе давно существуют понятия художественной, языковой, этнической, фольклорной картины мира, отражающие специфику подхода различных дисциплин к мировоззренческому освоению действительности. Логика исторического исследования кубанского казачества требует употребления понятия «историческая картина мира». Для ее наполнения и функционирования используются традиционные, существующие в обществе стереотипы, выработанные как народной культурой, так и привнесенные «сверху». Существует историческая картина мира кубанского казачества чаще всего в виде устной традиции, что является ярким признаком ее актуальности для массового сознания. Народная традиционная история и научная историография соответствуют различным уровням исторического познания, двум исследовательским этапам развития научных знаний вообще4. В отличие от научного исторического описания мира особенность народного восприятия истории заключается в том, что она абсолютизирует модель своего развития в прошлом, подвергает сакрализации деятелей казачьей истории, превращает их в культурных героев, подвергает демонологизации врагов, обозначает атрибуты и символы, связывающие целые поколения. Если изучение истории кубанского казачества на профессиональном уровне имеет давние традиции, то изучение народного уровня исторических представлений только начинается и чрезвычайно актуально в плане исследования особенностей исторического сознания казачества.

2 Культурология / Под ред. Г.В. Драча. М„ 2003. С. 209.

3 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 20.

4 Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII - XVII вв. М., 1973. С. 7-8.

Историческая картина мира немыслима без учёта специфических уровней индивидуального и коллективного сознания, сословных представлений, ментальностей. Последнее понятие, возможности и методологические проблемы историко-антропологического подхода в последние десятилетия стали предметом активного обсуждения в отечественной исторической литературе. При всех существующих расхождениях в трактовке основных понятий и подходов наиболее приемлемым представляется то понимание ментальное™, которое развивалось представителями Школы «Анналов» во Франции. Ментальность, менталитет (от лат. - ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) - «общая духовная настроенность, относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции какого-либо сообщества»5. Участие казачества в войнах, функционирование его в качестве военно-служилого сословия Российской империи определило формирование воинской ментальности кубанских казаков. Последняя не исчерпывалась компонентами, характеризующими военного человека как homo militans6, но включала в себя существенный пласт представлений, стереотипов сознания и поведения, которые не всегда связаны с военным делом, но относятся к повседневному бытию кубанских казаков за пределами службы. Это эмпирическое восприятие военно-исторического опыта, реализация своеобразного военно-этического кодекса, который с одной стороны, вырабатывался непосредственно в практике военной деятельности, а с другой - предъявлялся казачьим обществом к своему служивому составу, закрепляясь в сакральных и обычно-правовых формах.

«Инвентарем» воинской ментальное™ предстают универсальные категории - «сетка координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят картину мира7. Это такие понятия и формы восприятия исторической действительности, как пространство, время, представления о власти, войне и воинской службе, врагах и союзниках.

Социальные отношения, породившие институт казачества, быстро обросли комплексом исторических представлений, условностей,

5 Душков Б.А. Психосоциология менталитета и нооменталитета. Екатеринбург, 2002. С. 13.

6 Махлаюк A.B. Армия Римской империи. Очерки традиций и ментапьности. Нижний Новгород, 2000. С. 7.

7 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 15-16.

кодами поведения, которые в свою очередь определили дальнейшие судьбы кубанских казаков. Военную историю Черноморского, Кавказского Линейного и Кубанского казачьих войск невозможно объективно изучить вне ореолов окружавших их народных исторических представлений. Поэтому насущной необходимостью является изучение истории кубанского казачества через призму повседневного военного опыта и исторического осмысления его категорий, атрибутов и символов.

Таким образом, объектом данного исследования выступают казаки Кубани конца XVIII - начала XX в., носители исторических представлений.

Предметом исследования предстают военно-сословные аспекты исторической картины мира кубанского казачества.

Географические границы исследования включают в себя территорию компактного проживания казачества Кубани (с конца XVIII в. до 1860 г. - Черномория и Правый фланг Кавказской линии; с 1860 г. до начала XX столетия - Кубанская область), а также районы службы и участия в войнах: Санкт-Петербург, Западная граница империи, Чечня, Дагестан, Закавказье, Балканы, Средняя Азия, Дальний Восток.

Хронологические рамки исследования очерчены концом XVIII -началом XX столетий, когда происходило оформление системы координат исторической картины мира кубанского казачества. При этом необходимо сделать две оговорки. Во-первых, ограничивая внимание на периоде истории кубанского казачества в сто с небольшим лет, мы неизбежно будем использовать свидетельства, относящиеся к широкому временному диапазону. Это связано с тем, то народные представления об истории консервативны по своей природе. Восходя в своих истоках к моменту появления казачества на исторической сцене, они сохраняются в том или ином виде и в наши дни. Во-вторых, принципиально важной задачей является выявление исторической собственно кубанской специфики воинского мира. Поэтому важно исходить не только из постулата неустранимой инаковости прошлого, но и привлекать сравнительно-исторический материал, связанный с ментальностями воинских сообществ разных эпох.

др., однако сделано оно в русле исторической науки, и имеет не прикладные, а собственно научные цели и задачи. Соответственно диссертация опирается, прежде всего, на конкретную научную историческую методологию и методику исследования, использует преимущественно исторические источники, хотя это не исключает применение методов других научных дисциплин, а также использование их информационно-фактической базы.. При написании диссертационной работы автор исходил из разработанной в зарубежной и отечественной исторической антропологии концепции «картины мира», которая дает возможность осуществить синтез социальной истории и психологии эпохи, создает ситуацию диалога исследователя с людьми минувших эпох. Выясняя, какими типическими чертами наделяется воинский мир кубанского казачества, какие предъявлялись ему ценностные требования, можно установить ту «систему координат», с которой сообразовывались казаки во взглядах на свое место в обществе, в отношении к войне, воинской службе, иерархии власти, времени и пространству. Затем, исходя из нее, отбирать в имеющихся свидетельствах и оценивать те или иные факты, способные пролить свет на доминанты исторических представлений.

можность наиболее продуктивно изучить исторические представления кубанских казаков, раскрыть общее и особенное в проявлении воинской ментальности, проследить их историческую эволюциию. Историко-психологический связан с умением историка установить своего рода психологический контакт с людьми изучаемого времени, и не только знать внешние обстоятельства их жизни по данным источников, но и уметь понять их. Из прикладных методов исследования применялся метод устной истории, направленный на создание источников в ходе полевых исследований в кубанских станицах и хуторах. Методика исследования заключается в свободном интервью по заранее составленному вопроснику. Названный метод наиболее эффективен, когда опрашиваемый информатор передает устойчивые категории, которыми оценивали исторические события его отец, дед и т.д., оперирует типичными для народного восприятия истории представлениями.

Степень научной разработанности проблемы охарактеризована в первой главе. В историографии, посвящённой военно-сословным особенностям восприятия истории кубанскими казаками, выделены три основные аспекта: изучение военно-сословных представлений казачества Кубани в историографии XIX - начала столетий; историография 1920-х-2000-х гг. об особенностях исторической памяти и сословных ценностей казачества Кубани; методологический опыт исторической антропологии и смежных дисциплин. Необходимо отметить, что ни дореволюционной, ни советской, ни, даже в целом ряде проблем и направлений, новейшей историографии не удалось окончательно преодолеть существующие границы дисциплин. Достижения и инструментарий антропологии, психологии, социологии, этнографии, фольклористики, той же устной истории долго развивались сами по себе, оставаясь проигнорированными самыми глубокими и содержательными исследованиями по истории казачества Кубани. Причина видится нам не столько в идеологических ограничениях и долгой оторванности от наследия зарубежных ученых (исследования А.Я. Гуревича и др. показывают, что «оторванность» была весьма относительной), сколько в устоявшихся и складывавшихся десятилетиями стереотипах о возможностях и рамках исторической науки. Уровень современных научных требований предъявляет необходимость развития не только собственно истории кубанского казачества, в изучении которой остается еще немало белых пятен, но и казаковедения -

комплексного исследовательского направления, находящегося на стыке целого ряда дисциплин.

Гораздо более востребованной в историографическом плане представляется накопленная в отечественной и зарубежной исторической антропологии и в других смежных направлениях методологическая практика: выстраивание модели и характеристика категорий исторического явления, «долгого Средневековья» и «профессиональных и категориальных харизм», картины мира, стереотипов и мен-тальностей в истории и культуре самых разных этнических и социальных общностей. Эти положения послужили важной отправной точкой в структуре настоящего исследования.

Целью данного исследования является реконструкция исторической картины мира кубанского казачества конца XVIII - начала XX столетий в контексте особенностей военно-сословных представлений. В рамках обозначенной цели предстоит решение следующих задач:

- оценка и интерпретация историографического наследия, исследование развития методологических подходов к воинскому миру и историческим представлениям кубанского казачества;

- построение модели исторической картины мира кубанского казачества;

- исследование атрибутов и символов воинской службы в системе исторических воззрений кубанцев;

- выявление образов войны в народной истории;

- изучение феномена воинской власти в исторических иллюзиях и реалиях казачества;

- изучение механизмов исторического конструирования кубанскими казаками образов противников, союзников, соседей.

Источниковая база исследования. В полном объеме военно-сословные представления ни в самой исторической реальности, ни в источниках не предстают. Они скрываются, дробятся, варьируются, выступают разными гранями в самых различных фрагментах исторического бытия: в поступках и высказываниях, обычаях и ритуалах, в предрассудках и эмоциональных реакциях казака, атамана, станичного схода, сотни, полка, войска. Сословная ментальность особым образом зашифрована в исторических свидетельствах, подвергается в них сильной вольной или невольной деформации, упрощению. Все это диктует особые подходы к отбору и прочтению исторических источников. При характеристике источниковой базы мы исходили из встре-

чающегося в литературе деления источников на две большие группы: исторические остатки и исторические традиции8. Исторические остатки можно условно разделить на три вида источников. Первый вид представлен делопроизводственной документацией. Это, прежде всего документы официального характера, отражающие проявления воинской ментальности и исторических представлений кубанских казаков. Они характеризуются приказами, рапортами, отчетами (РГВИА: ф. 330 - главное управление казачьих войск; ф. 643 - Кубанское казачье войско; ф. 846 - Военно-ученый архив; РГИА: ф. 382 - сельскохозяйственный ученый комитет; ГАКК: ф. 249 - канцелярия войскового атамана Черноморского казачьего войска; ф. 250 - войсковое правительство Черноморского казачьего войска; ф. 254 - войсковое дежурство Черноморского казачьего войска; ф. 318 - 1-е и 2-е отделения Кубанского казачьего войска; ф. 396 - войсковой штаб Кубанского казачьего войска; ф. 449 - Кубанское областное правление и др.), материалами следственных дел, которые содержат представления казаков о царской и местной власти (ГАКК: ф. 396; ф. 454 - канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска; ф. 584 — канцелярия помощника начальника Кубанского областного жандармского управления в Черноморской губернии; ф. 655 - Темрюкское уездное полицейское управление; ГАСК: ф. 377 -личный фонд И.Д. Попко), постановлениями станичных сборов об отношении к войнам, прошениями добровольцев (ГАКК: ф. 449 -Кубанское областное правление; ф. 670 (Оп. 1, д. 4); ф. 668 - управление начальника Темрюкского уезда и др.). Ряд документов содержат проявления полкового корпоративного самосознания. Это неопубликованные истории полков и батальонов Кубанского казачьего войска (ГАКК, ф. 254 (оп. 2, д. 216); ф. 408 - 1-й Хоперский конный полк Кубанского казачьего войска; ф. 396 (оп. 1., д. 2475, т. 1-2; 8407 и др.), журналы военных действий полков, сведения о Георгиевских кавалерах (РГВИА: ф. 5173 - 1-й Линейный генерала Вельяминова полк Кубанского казачьего войска; ф. 15134 - 1-й Лабинский генерала Засса полк; ГАКК: ф. 302 - 10-й конный полк Черноморского казачьего войска; ф. 396; ф. 408; ф. 412 - 1-й Урупский конный полк Кубанского казачьего войска; ф. 670 (оп.1. Д. 5) и др.). Некоторая делопроизводственная документация содержит сведения уточняющего характера, позволяющие сопоставить реальное положение дел с ми-

8 Источниковедение истории СССР. Под ред. И.Д. Ковальченко. М, 1973. С. 5-6.

ром воображаемого, аттестационные дела и послужные списки (РГВИА: ф. 330, 643, 14719 - Главный штаб Кавказской армии; ГАКК: ф. 249, 250, 254, 318, 396 и др.). После русско-турецкой войны 1877-1878 г. приказом Главнокомандующего Кавказской армии вменялось в обязанность командиров полков, батальонов и батарей доставить в Войсковой штаб журнал о службе подразделения в войну со дня сформирования до роспуска на льготу. Итогом выполнения этого приказа явились 2 тома «Журналов об образовании и участии в военных действиях в Турции и на Балканах строевых частей Кубанского казачьего войска», сохраняющиеся сегодня в Государственном архиве Краснодарского края. Эти журналы, написанные офицерами полков, батальонов и конно-артиллерийских батарей уникальны, поскольку создавались по свежим впечатлениям, на основании полковых архивов и воспоминаний участников войны. Использована в работе и опубликованная делопроизводственная документация в разного рода сборниках документов. Эти источники характеризуют событийную сторону объекта, выступающую в качестве исторического фона.

Второй вид исторических остатков представлен военно-статистическими описаниями Черномории, Кубанской кордонной линии, статистико-этнографическими обзорами отдельных станиц и хуторов Кубанской области. Эти документы зачастую составлялись на основе опросов местного населения (РГВИА, ф. 414 - статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о Российской империи; РГИА, ф. 1630 - личный фонд Д.В. Дашкова). Специфику этих обследований составляет довольно узкая направленность опроса. Такой материал часто сливается с ведомственной отчетностью, поскольку фактические данные ответом обобщались в виде ведомостей.

Третий вид исторических остатков представлен статьями законодательного характера, положениями и справочными изданиями.

Исторические традиции можно разделить на 3 вида источников.

Первый вид представлен текстами, которые содержат предания, песни, устные рассказы кубанских казаков (ГАКК, ф. 721 - пристав 1-го участка Темрюкского уездного полицейского управления; ф. 722 -пристав 2-го участка Темрюкского уездного полицейского управления; ф. 670 - коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска и др.). Сюда же относятся публикации фольклорно-этнографических материалов и авторские литературные произведе-

ния, в которых нашли отражение исторические представления кубанских казаков, или послужившие основой для народного творчества. Особое место принадлежит полевым записям в кубанских станицах и хуторах, которые велись автором в ходе работы в составе ежегодной Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции в 1993-2005 г. Использованные в диссертации материалы представлены семейными, генеалогическими, топонимическими, антропонимическими преданиями, рассказами об участии в войнах, о Георгиевских кавалерах, гвардейцах, пластунах, станичных атаманах, стариках, «справе», исторических деятелях (А.В. Суворов, З.А. Чепега, Екатерина II, В.А. Гейман, Ф.А. Круковский, М.Д. Скобелев и др.), историческими песнями. Использованные тексты записаны от 85 информаторов в 46 населенных пунктах бывшей Кубанской области (г. Краснодар, Север-ский, Тихорецкий, Отрадненский, Курганинский, Анапский. Тбилисский, Калининский, Абинский, Каневской, Брюховецкий, Апшерон-ский, Темрюкский, Новопокровский, Белореченский районы Краснодарского края; Новоалександровский, Шпаковский, Кочубеевский, Андроповский, Предгорный районы Ставропольского края; Майкопский район Республики Адыгея; Урупский и Зеленчукский районы Карачаево-Черкесской республики). Данные материалы хранятся в архиве Научно-исследовательского центра традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор». Историки справедливо отмечают как научную ценность, так и особые трудности источниковедческого анализа устной традиции: мифологизм, отсутствие хронологии, селективность, неполноту и ненадёжность. Однако вплоть до начала XIX в. для большинства наших соотечественников основным источником информации о прошлом служили предания, песни и легенды. Они устойчиво бытовали в народе на протяжении длительного времени, а многие тексты, несмотря на общее угасание устной традиции, продолжают существование и в наши дни. Свидетельства очевидцев и участников исторических событий представляют собой народную историю настоящего или недавнего прошлого, которая в XIX - начале XX в. фиксировалась в исторических трудах и очерках, созданных по программам Е.Д. Фелицына и Ф.А. Щербины. Фольклорно-этнографические материалы приобретают особую ценность вследствие независимого от создателя источника широкого социального бытования. В этом случае содержащиеся в них

мысли и оценки приобретают характер знака, символа, определенного среза духовной реальности.

Второй вид исторической традции содержит материалы периодической печати, публицистику. Они представлены корреспонденциями с мест о памятных событиях и юбилеях, дают характеристику общественной жизни станицы, включают некрологи, отклики, записи речей, преданий и устных рассказов, публицистические произведения идеологов казачества, общественных и революционных деятелей. Официальным характером «Кубанских областных ведомостей» и «Кубанского казачьего вестника» определялся угол зрения, под которым рассматривались и подавались в материалах данной газеты текущие события, процессы, исторические деятели9. Этой категории источников принадлежит ведущая роль в создании героических симво-

9 Бывалый. Стан. Новолеушковская (Подвиг атамана Макаренко) // КОВ. 1914. № 26; В ст. Воздвиженской // КОВ. 1895. № 235; Вареник В. Прощальное слово, сказанное двум добровольцам, отправляющимся на мой счет в Сербию на помощь защиты Славян от неистовств турок // Досужие минуты бывшего Черноморского ныне Кубанского казака Василия Вареника Рукопись КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына; Василий. Ст. Бжедуховская // КОВ. 1896. 13 октября. № 217; Васильчиков О.П. Беседа в станице на завалинке // Кубанский казачий вестник. 1915. № 45; Волосарп. Не одним, значит, «гамселам»... // КОВ. 1897. № 41, Головков Г. Историческая правка (По поводу заметки И. Сидельникова «Геройская смерть линейцев») // Кубанские областные ведомости. 1903. № 87; Гроз Н. С боевых позиций - в станицу // Сборник славы кубанцев (кубанцы в великую войну 1914-15-16 г. г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; 12 января 1877 года в станице Ладожской // КОВ. 1877. № 10; Дмитренко И. Памяти Императрицы Екатерины II // КОВ. 1896. № 235; Дмитренко Ив. Венок от кубанских казаков на гробницу Царя-Миротворца // КОВ. 1894. № 90; Екатеринодар, 27 сентября // Кубанский казачий вестник. 1915. № 39; Зо-лотько Иван. Стан. Верхнебаканская // КОВ. 1895. № 279; И.Б. Страдалица Сербия // Кубанский казачий вестник. 1915. № 43; Из станицы Воровсколесской // КВВ. 1868. № 23; Компа-неец Ев. Из станицы Уманской // КОВ. 1877. № 21; Кротков С.П. Три царства // КОВ. 1895. № 233; Лемехов А. Станица Вознесенская // КОВ. 1903. № 271; Н.П. О боевых качествах казаков // Кубанский казачий листок. 1912. № 310; Н.Ф.К. Похороны воина-офицера Н Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т.1. Екатеринодар, 1916; Орел Е. Пластуны на войне // Кубанский казачий вестник. 1915. № 41; Орехов К. Ст. Келермесская. Юбилей Отечественной войны // Кубанский казачий листок. 1912. № 281. 16 ноября; Полтавский юбилей // КОВ. 1909. № 138; Прощальное слово, сказанное отставным Войсковым старшиною В.С. Вареником 1 октября 1876 года добровольцам, отправившимся в Сербию на защиту славян от неистовств магометан // КОВ. 1876. № 42; (Разв.). «Собственная» казачья строевая лошадь // КОВ. 1903. № 124; Ржондковский-З-й Антон. Из-за Кубани // КВВ. 1867. № 12. 25 марта; Сасык К. Ст. Конеловская // Кубанский казачий листок. 1912. 9 декабря. №307; Свидин И.Г. Белый крест // КОВ. 1911. № 85; Его же. Геройская смерть // КОВ. 1911. № 51. 6 марта; Сидельников И. Геройская смерть линейцев // КОВ. 1903. № 52; Ст. Березанская // КОВ. 1912. № 42; Ст. Тихорецкая // КВВ. 1868. № 50; Т.В. Нужно подтянуться // КОВ. 1912. № 35; Хорунжий Прасолов. Казаки-песенники // Кубанские областные ведомости. 1896. №16. 21 января и др.

лов кубанского казачества как феномена общественного сознания в определенный исторический период.

Третий вид исторической традиции представлен воспоминаниями, дневниками, походными записками казачьих офицеров, деятелей казачьей культуры, очевидцев и участников войн10. Взятые в массе, такие источники тяготеют к корпоративным интересам, представляют взгляд элиты на рядовое казачество. Источники личного происхождения играют первостепенную роль в воссоздании «живого образа» действующих лиц казачьей истории, дают возможность восстановить атмосферу эпохи, психологический фон Кавказской, русско-турецкой, русско-японской войн, без которых немыслимо само понимание персонажей этих событий.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Обосновано направление изучения военн-сословных представлений кубанского казачества как история донаучного уровня исторического познания.

10 Венюков М.И.- Кавказские воспоминания (1861-1863) // Русский архив. М., 1880. Кн. 1; Гейне К.К. Подвиг пластунов в феврале 1864 года (Сообщение отставного генерала К.К. Гейнса, сделанное в Войсковом офицерском собрании 27 февраля 1892 г.) // КОВ. 1892. № 10; Драгун. Несколько дней на Кубани (Из путевых записок, веденных на Кавказе в 1853 -1856 годах) // Военный сборник. 1861. №3. Т. XVIII; Драгун. Несколько дней на Кубани (Из путевых записок, веденных на Кавказе в 1853 -1856 годах). Статья вторая // Военный сборник. 1862. Т. XXV; Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте. 1914-1917: Записки полковника Кубанского казачьего войска: в тринадцати брошюрах и тетрадях. М., 2001; Его же. Первые шаги молодого хорунжего / Составление, научная редакция, предисловие, приложения, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стреляное (Капабухов). М., 2005; Записки пол-ковника-хопбрца П.М. Маслова // Дневники казачьих офицеров / Составление, научная редакция, предисловие, приложение, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянова (Ка-лабухова). М, 2004; Затерянный. На Кавказском фронте. Взятие Вана // Кубанский казачий вестник. 1915. № 25; Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания. М, 2000; Недбаевский М.И. «Поведаю вам о старо-выне...» // Родная Кубань. 1998. № 4. Публикация И. Федоренко и Г. Чучмая; Прийма И.Я. На службе казачьей (отрывки из «Воспоминаний») Культурная жизнь Юга России. 2002. №. 1, 2. Публикация В.К. Чумаченко; Его же. Мои воспоминания // Родная Кубань. 1999. № 1. Публикация В. К. Чумаченко; Свидин И.Г. «Спасибо за службу» // Родная Кубань. 2005. № 3; Свидин Н.М. Тайна казачьего офицера. Краснодар, 2002; Тутолмин И. Кавказская казачья бригада в Болгарии 1877-1878 (Походный дневник) И. Тутолмина. Вып. 2. СПб., 1879; Фи-липсон Г.И. Воспоминания. 1837-1847 // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000; Шпаковский Аполлон. Записки старого казака // Военный сборник. Спб., 1871. № 8; 1872 № II; Щербина Ф.А. Моя Деревянковка (Окончание) // Родная Кубань. 2003. № 3; Ящик Т. От царского двора до Вильбю // Родная Кубань. 2000. № 3 и др.

2. Введенные в научный оборот новые архивные материалы о казачестве Кубани и полевые материалы, собранные автором в хуторах и станицах Кубани, позволили опровергнуть мнение о некомпетентности народной истории, причём обращение к полевым материалам 1993-2005 г. как источнику о народных исторических представлениях конца XVIII - начала XX в. выявили правомерность применения методологии «долгого Средневековья» к изучению отечественной истории.

3. Исследование таких компонентов структуры исторической картины мира как устная традиция, свидетельства очевидцев и участников исторических событий, основные составляющие интраистории, определило перспективы научного исследования устойчивых неподвижных форм исторического сознания и донаучной народной истории.

4. Сделан вывод о том, что народная военная история была не просто явлением донаучных народных представлений, а обладала сложным характером функций: интегрирующей, познавательной, воспитательной и эстетической.

5. Доказывается, что социальный подход в казачьей картине мира локализовался вокруг представлений о статутных и военно-профессиональных группах кубанского казачества.

6. Проблемы функционирования донаучной стадии несистематизированных исторических сведений и связи народной истории кубанских казаков со временем и пространством, решены через выявление ключевых предметов и символов, определяющих мир представлений кубанского казачества о воинской службе.

7. Исследование ретроспективных образов Кавказской, русско-турецкой 1877-1878 г., русско-японской и Первой мировой войн в исторической памяти кубанского казачества позволило сделать вывод о взаимосвязи идеологических и традиционных факторов.

8. Изучение особенностей создания народной историей модели поведения императоров, военачальников и атаманов через призму традиционных представлений, идеологических воздействий и исторической реальности в целом позволило обосновать положение о мифоподобном строении власти и формирующейся вокруг неё харизмы.

9. Изучение образов союзников, соседей и противников кубанских казаков выявило постоянную связь этих категорий во времени и

пространстве, открыло перспективы имагологических исследований отечественной истории в региональном контексте.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уровень современного казаковедения вызывает необходимость междисциплинарного подхода к изучению исторической картины мира кубанского казачества, преодоления устоявшихся стереотипов о возможностях и рамках исторической науки.

2. Взаимосвязанные элементы модели исторической картины мира кубанского казачества (функции и содержание исторического мировосприятия, сословные представления, время и пространство), несмотря на быстро меняющуюся действительность, создавали пространство исторического диалога между поколениями казаков Кубани.

3. Атрибуты и символы военно-сословных представлений мо-билизовывали историческую память, рапространялись на гражданский мир, включались в систему воспитания и общественных отношений.

4. Войны в исторических представлениях кубанских казаков характеризуются целым рядом героических символов, гиперболизированным изображением и стереотипами, уходящими в особенности народного восприятия истории.

5. Представления о военной власти, образы царей и полководцев имеют мифоподобное строение. Однако, складываясь в эталоны и образцы, эти представления полностью не утрачивают связей с реальностью.

6. Механизмы конструирования в исторической картине мира врагов и союзников определялись воспоминаниями о прежних войнах, исходили из превосходства и недостатков своего мира и системы ценностей, этноконфессиональных стереотипов.

7. Историческая картина мира кубанского казачества обнаруживает явный разрыв между накоплением конкретных знаний и их рациональным истолкованием.

8. В народной истории мало заметна идея прогресса, движение чаще всего возвращается к исходным рубежам в силу традиции, региональных, эпохальных, семейных механизмов ее передачи.

ваны при создании обобщающих работ по истории социальной повседневности и ментальное™ народов России, при чтении лекционных курсов, при подготовке учебных пособий по истории, исторической психологии и антропологии.

Апробация диссертации. Основные результаты и положения работы отражены в монографиях, брошюрах и статьях (40 п.л.), докладывались на международных, всероссийских и региональных научных форумах. В 2003—2005 г. заявленная автором проблематика получала поддержку Российского гуманитарного научного фонда (исследовательский проект № 03-01-00644 a/IO).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В основу структуры диссертациии положен последовательный анализ исторической картины мира кубанского казачества, внутренних связей составляющих ее элементов. Исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных литературы и источников. Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его цели и задачи, обосновываются хронологические и географические рамки работы, излагаются основные принципы методологии, историографического и источниковедческого анализа, оцениваются ее научная значимость и новизна.

В первой главе «Воинский мир в контексте исторических представлений кубанского казачества: становление исследовательских подходов» дан анализ историографии вопроса. В параграфе 1.1. рассмотрены особенности изучения военно-сословных представлений казачества Кубани в исторической науке XIX — начала XX в. Дореволюционные историки казачества всегда акцентировали внимание на состоянии «казачьего духа», интуитивно обращались к обыденному мышлению, идеям и способам поведения казаков, «представлениям», «образам» и «ценностям», составляющим предмет современной истории ментальностей. Первые обширные обследования края проводились по линии военного ведомства (O.JI. Дебу, Д.В. Дашков, Я.Г. Кухаренко и A.M. Туренко, И.Д. Попка и др.). Целая эпоха в изучении военно-исторических представлений кавказского казачества связана с трудами начальника военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа в Тифлисе генерал-лейтенанта В.А. Потто. Во второй половине XIX века определённую роль в изучении воинского мира и исторических представлений кубанского казачества сыграла так называемая полковая историография.

Полковые истории создавались по инициативе командования или отдельных офицеров данной части и преследовали, помимо прочего, цель воспитания личного состава полка на его боевых традициях. При этом обращалось внимание не только на работу в полковых архивах специально назначенных офицеров (А.Д. Ламанов, И.Е Гулыга, В.Г. Толстов, И.С. Кравцов, А.Г. Рыбальченко, В.И. Лисевицкий и др.), но и на «воспоминания, имеющие какое-либо отношение к событиям минувшей войны, или записанные ими частные рассказы и случаи»". Немало сделали для фиксирования текстов народной истории казачества кубанские историки Е.Д. Фелицын, П.П. Короленко, Ф.А. Щербина. М.А. Дикарев одним из первых обратил внимание на специфику «народных толков» и «слухов»12. Эти и другие авторы высказали немало интересных идей об образе войны, пантеоне героев, ратном ремесле, атрибутах и символах воинского мира кубанских казаков, создали солидную источниковую, методическую и программную базу для будущих исследований. Но разыскания дореволюционных историков в области военно-сословных представлений об истории были ещё наивно-интуитивными, отставали даже от современных им требований мировой науки. Это позволяет сделать вывод о становлении в XIX - начале XX столетий не историографии вопроса, а скорее - его предпосылок.

В параграфе 1.2 дан анализ взглядам историков 1920-х-2000-х гг. на различные аспекты исторической памяти и сословных ценностей казачества Кубани. Отличительной особенностью литературы о казачестве 20-х - начала 30-х г. XX в. является наличие двух параллельных историографических потоков, различавшихся между собой идеологическими подходами: советского и эмигрантского. Не имея часто иных источников, первое поколение советских историков (H.A. Янчев-ский, Н.Т. Лихницкий и др.)13 старалось переосмыслить факты, содержащиеся в трудах дореволюционных авторов. В эмиграции интересные исследования были предприняты группой русских военных психологов H.H. Головиным, A.A. Керсновским и, особенно, П.Н. Красновым.

11 ГАКК. Ф. 254. Оп. 2. Д. 216. Л. 2.

12 Дикарев М.А. О царских загадках // Этнографическое обозрение. 1896. № 4; Его же. Программа для этнографического исследования народной жизни в связи с голодом и холерою // Кубанский сборник. - Екатеринодар, 1894. Т. 3; Его же. Ответы на мое воззвание // КОВ. -1895.-№223 и др.

13 Янчевский H.A. Разрушение легенды о казачестве. Краткий очерк истории колониальной политики в связи с эволюцией аграрных отношений. Ростов н/Д, 1931. С. 67.

Последний обозначил психологические особенности атрибутов и символов казачьих полков, дал яркий образец исследования корпоративного самосознания в экстремальных условиях войны14. Упрощенно-социологические подходы советских историков 20-х - начала 30-х годов в какой-то степени уравновешивались достижениями краеведения. Изучение края в 1920-е годы предполагало естественно-исто-рический, историко-этнографический, общественно-эконо-мический и культурно-бытовой подходы. Одним из методов сбора информации было наблюдение, которое можно квалифицировать как включенное. Кроме того, использовались опрос в виде интервьюирования (группового и индивидуального), анализ материалов архивов. Однако в связи с гонениями на краеведение в начале 30-х годов XX в. этот позитивный опыт был утерян. Советские исследователи, исходя из марксистской идеологии, любые историко-культурные процессы рассматривали с классовых позиций. Показательна в этом плане творческая деятельность В.А. Голобуцкого, которая начинается в 30-е годы. Приоритетными направлениями советских историков второй половины XX столетия оставались анализ социально-экономического положения казачества и изучение классовой борьбы. В целом задачи изучения военно-сословных представлений кубанского казачества об истоиии в советской и новейшей историографии не ставились15. В то же время, именно в советской исторической науке сложилось чёткое разделение двух этапов развития истории, как знания о прошлом, отражающего изменения во времени и пространстве общественного бытия различных народов. В историографических трудах Н.Л. Рубинштейна, Л.В. Че-

14 Краснов П.Н. Душа армии // Душа армии. Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы (Российский военный сборник. Вып. 13). М„ 1997.

15 Ратушняк В.Н., Матющенко П.П. О некоторых особенностях общественного развития и экономического положения казачества и иногороднего крестьянства Кубани во второй половине XIX - начале XX вв.// Проблемы общественной жизни и быта народов Северного Кавказа в дореволюционный период. Ставрополь, 1985; Мужев И.Ф. Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905-1907 гг. Орджоникидзе, 1963; Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII - первой половине XIX вв. Сословный строй. Социальные отношения. Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1978; Трехбратов Б.А. Первые шаги... Выступления армейских и казачьих частей в период революции 1905-1907 гг. Краснодар, 1989; Куценко И.Я. Кубанское казачество. 2-е изд., испр. и доп. Краснодар, 1993; Малукало А Н. Кубанское казачье войско в 1860 - 1914 гг.: Организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. Краснодар, 2003; Колесников В.А. Донцы на Кубани. К 200-летию со дня основания Григориполисской, Темнолесской и Воровсколесской станиц. Ставрополь, 1995; Его же. Однодворцы-казаки. К 200-летию со дня основания Рождественской, Камен-нобродской, Сенгилеевской и Новотроицкой станиц. СПб., 2000 и др.

репнина. М.А. Алпатова и Д.П. Урсу было обосновано методологическое положение о донаучной и научной истории16. Донаучная история, по мнению советских историков, выполняла важные и познавательные функции в традиционных обществах, была формой исторической мысли и исторических знаний. Советские историки пришли к выводу, что именно из донаучной истории выросла современная научная историография, выявили различия и генетические связи донаучной и научной истории. Д.П. Урсу основными параметрами донаучной истории определил её сакральный характер, представление о цикличности исторического процесса, героизацию основателей государства, отсутствие критического подхода к историческому прошлому17.

В параграфе 1.3. «Методологический опыт исторической антропологии и смежных дисциплин» отмечается, что изучение исторической картины мира кубанского казачества сегодня немыслимо без наследия и опыта таких научных дисциплин и направлений второй половины XX столетия, как историческая антропология, литературоведение, фольклористика и этнография, устная история. Перспективы изучения исторической антропологии и истории ментальностей были намечены еще М. Блоком и Л. Февром в довоенный период. Ф. Бро-дель выявил связи, превращавшие отдельные территории в упорядоченные структуры, «без которых не возникла бы французская нация»18, поставил проблему изучения таких важнейших категорий пространства, как микросреда и идеалы города, деревни и отдельных областей, мир границы и крепости, которые имеют непреходящее значение для моделирования исторической картины мира. Классик французской исторической антропологии Ж. Ле Гофф поставил масштабную задачу постижения «глубин» долгого Средневековья («повседневных привычек, верований, особенностей поведения и менталитета») при помощи этнологических методов19. Для отечественной исторической мысли работы историков ментальностей оказались ок-

16 Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., 1941; Черепнин Л.В. Русская историография до XIX века. М., 1957; Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII -XVII вв. М., 1973; Урсу Д.П. Историография истории Африки. М., 1990.

17 Урсу Д.П. Указ. соч. С. 37-38.

18 Бродель Ф. Что такое Франция? Пространство и история. М., 1994. Пер. с фр. С.Н. Зенки-на, В.А. Мильчиной. С. 20.

" Ле Гофф Ж. Другое Средневековье; Время, труд и культура Запада / Пер. с фр. C.B. Чистяковой и Н.В. Шевченко под ред. В.А. Бабинцева. Екатеринбург, 2000; Его же. Средневековый мир воображаемого: Пер. с фр. / Общ. ред. С.К. Цатуровой. M., 2001.

ном в мир, связующим звеном между отечественной и зарубежной наукой. Почву для восприятия концепта сословных представлений в отечественном научном сообществе подготовили обсуждение его проблем семинаром по исторической психологии в 60-х - начале 70-х годов XX в. под руководством Б.Ф. Поршнева20, а также успех книг А.Я. Гуревича21. Неудивительно поэтому, что из всех видов антропологически ориентированной истории именно на долю истории мен-тальностей выпал наибольший успех22. Благодаря Е.С. Сенявской, в отечественной науке оформилась военно-историческая антропология. Исследования Е.С. Сенявской образа войны как феномена общественного сознания, особенностей историко-психологического портрета рядового и командного состава армии, военно-профессиональных категорий на войне, официальной мотивации войны и ее восприятия массовым сознанием, символов и мифов войны, типологии образа врага23 открыли перспекивы осмысления этих категорий в казачьей картине мира.

В наследии отечественного литературоведения особого внимания заслуживает творчество М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Б.А Успенского, которые обозначили связи между восприятием времени и пространства в культуре24. В послевоенной отечественной науке большое значение имела дискуссия об историзме русских былин, вскоре перенесенная и на другие жанры русского фольклора (Б.Н. Путилов, В.Я. Пропп, B.C. Мирзоев, М.М. Плисецкий, Б.А. Рыбаков, P.C. Липец, А.Н. Азбелев и др.). Дискуссия доказала плодотворность междисциплинарного подхода, необходимость того, чтобы фольклорист твердо знал историю эпохи, отраженной в том или ином жанре, а историк не ограничивался только архивными и печатными материалами. Системный подход в исследованиях по фольклору привел к активному употреблению термина «картина мира», который получил широкое

20 См.: История и психология. Под ред. Б.Ф. Поршнева и Л.И. Анциферовой. М., 1971.

21 Гуревич А.Я. История и сага. М., 1972; Его же. Категории средневековой культуры. М., 1972; Его же. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1983; Его же. Средневековый мир: Культура безмолствующего большинства. М., 1990 и др.

22 Кром М.М. Историческая антропология. 2-е изд., испр., доп. СПб., 2004. С. 113.

23 Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке: Исторический опыт России. М., 1999; Ее же. Противники России в войнах XX века: Эволюция «образа врага».в сознании армии и общества. М., 2006 и др.

24 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 1994; Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПб., 2002 и др.

распространение в 1980-е годы. Важная роль в изучении исторических представлений русских принадлежит исследованиям в области народной прозы. В.К. Соколова, Н.А. Криничная, А.Н. Азбелев и др. комплексно и системно исследовали жанровые особенности исторических преданий и их основные типы, выявили реалистические тенденции в изображении персонажей преданий, поставили проблему преемственности образов. Семейный исторический нарратив обстоятельно исследовала И.А. Разумова. В 70-80-е годы XX в. историческими представлениями русских крестьян и казаков заинтересовались этнографы (М.М. Громыко. А.В. Буганов, Г.Н. Чагин, Н.И. Бондарь, М.А. Рыблова и др.)25.

25 Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991; Буганов А.В. Исторические представления

русских крестьян XIX в. и развитие национального самосознания. Автореф. дисс.....канд.

ист. наук. М., 1987; Буганов А.В. Исторические песни русского крестьянства о войне 1812 г. как источник для изучения национального самосознания // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сборник статей. М., 1987. № 2; Его же. Отношение крестьянства к русско-турецкой войне 1877-1878 гг. По материалам последней четверти XIX в. // История СССР. 1987. № 5; Его же. Историческая личность в сознании русского народа XIX столетия // Исторический вестник. М. - Воронеж, 2001. № 2-3; Его же. Воин-герой в исторической памяти русских // Мужской сборник. Вып. 2. «Мужское» в традиционном и современном обществе: Константы маскулинности. Диалектика пола. Инкарнации «мужского». Мужской фольклор. М., 2004; Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000; Чагин Г.Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX века: Учебное пособие. Пермь, 1999; Бондарь Н.И. К вопросу о традиционной системе ценностей кубанского казачества (Часть первая XIX - начало века) // Из культурного наследия славянского населения Кубани. Под ред. Н.И. Бондаря. Краснодар, 1997; Рыблова М.А. Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI - первой трети XIX века. Волгоград, 2006 и др.

26 Vansina J. Oral Tradition and Historical Methodology // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 124-125; Dorson R. The Oral Historian and Folklorist // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 285-286; Friedlander P. Theory, Method, and Oral History // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 151-159; Danielson L. The Folklorist, the oral Historian, and Local History // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 188-196; Hareven T. Tht Search for Generational Memory // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 242-254; Finnegan R. A note on Oral Tradition and Historical Evidence // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. P. 127-134 и др.

ния Р. Дорсона, М. Фриша, Т. Хареван, Р. Грила, Г. Розенталь, П. Хаттона, А. Томсона, Л. Даниельсона и многих других устных историков Запада показывают, что эти ученые стали все дальше продвигаться в сторону изучения субъективного восприятия событий, роли стратегий повествования в создании образа прошлого27. В конце 80-х XX в. - начале 2000-х гг. XXI в. устной истории стали уделять внимание историки и нашей страны (Д.П. Урсу, В.А. Берлинских, М.В. Лоскутова, Б.М. Фирсов, С.Я. Яровой, Д.Н. Хубова и др.)28, Таким образом, за два столетия наука собрала солидный фактический материал, систематизировала и ввела в оборот немало архивных и устных свидетельств о природе воинского мира и исторических представлений кубанцев. Дореволюционными историками кубанского казачества было сделано немало интересных наблюдений, высказано ценных и перспективных идей, разработаны программы исследований. Советские ученые плодотворно использовали системный и проблемный подходы, успешно применяли критику и использовали «скрытые» возможности исторического источника. Однако ни дореволюционной, ни советской, ни, даже в целом ряде проблем и направлений, новейшей историографии, не удалось преодолеть существующие границы дисциплин. Достижения и инструментарий антропологии, психологии, социологии, этнографии, фольклористики, той же устной истории долго развивались сами по себе, оставаясь проигнорированными самыми глубокими и содержательными исследованиями по истории казачества Кубани. В этой связи назрела потребность в исследовании исторической картины мира кубанского казачества в контексте военно-сословных представлений.

Содержание второй главы работы - «Структура, социальные функции и свойства исторической картины мира кубанского казачества (конец XVIII - начало XX в.) посвящено анализу внутренней организацию системы исторической картины мира кубанского казачества, определяющей содержательную суть народной истории как целого. В параграфе 2.1 «Структура народных представлений об ис-

27 Хрестоматия по устной истории / Пер., сост., введение, общ. ред. М.В. Лоскутовой. СПб., 2003; Томсон П. Голос прошлого. Устная история / Пер. с англ. М., 2003 и др.

28 Урсу Д.П. Методологические проблемы устной истории И Источниковедение отечественной истории. 1989. М., 1989; Проблемы устной истории в СССР: Тезисы научной конференции / Под ред. В.А. Берлинских. Киров, 1990; Проблемы устной истории в СССР. Киров, 1991; Бердинских В.А. Народ на войне. Киров, 1996; Его же. Крестьянская цивилизация. М., 2001 и др.

торическом прошлом казачества Кубани» рассматриваются элементы устной традиции (исторические песни, легенды и предания), свидетельства очевидцев и участников исторических событий, интраисто-рия. Особое внимание уделено народной истории настоящего или недавнего прошлого, которая в XIX - начале XX в. фиксировалась в исторических трудах П.П. Короленко, И.Д. Попки, А.Д. Ламанова, В.Г. Толстова, И.Е. Гулыги и др., а также в очерках, созданных по программам Е.Д. Фелицына и Ф.А. Щербины. Историческая культура кубанских казаков формировалась как спонтанно, на основе традиции, так и под воздействием литературы, официальной информации, проповедей в церквях, слухов, толков. Историческое сознание кубанских казаков проявлялось в постановлениях станичных сборов. Историческую картину мира кубанского казачества составляли и юбилеи славных побед русского оружия, войсковые торжественные богослужения.

Параграф 2.2 «Характер функций исторической картины мира кубанского казачества» рассматривает предназначения народной истории: интегрирующую функцию и функцию социальной памяти, познавательную и воспитательную, формирование этических и эстетических представлений. Тем самым устанавливался мост, по словам И.Д. Попки, «между воспоминанием и надеждой»29. Образцы принятого в прошлом поведения обуславливали повторяемость коммуникативных ситуаций. В казачьей семье закладывался прочный фундамент профессиональной ориентации. Для казака вплоть до середины XIX века редко возникал вопрос о выборе будущей профессии, поскольку она была жестко детерминирована сословной принадлежностью, и приобщение к ней начиналось с детства. Важное место принадлежало при этом старикам-носителям исторической памяти, казачьей общине, войску в целом. Этой цели служили занятия военным делом с прикрепленным к детям в станичном училище урядником, ролевые игры сверстников в «казаков» и «черкесов», участие в станичных манёврах, парадах, стрельбах и т.п. Огромное значение придавалось и устной истории.

В параграфе 2.3 «Социальные аспекты военно-сословных представлений кубанских казаков» рассматриваются отношение к предназначению казачьего сословия, а также особенности исторических представ-

29 Попка И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Очерки края, общества, вооруженной силы и службы. В двух частях. Краснодар, 1998. С. 132.

лений о статутных и военно-профессиональных группах войскового мира. Для организационной компоненты войскового мира кубанского казачества характерна иерархичность и наличие официальных и неофициальных структур и рангов. Это особенно хорошо прослеживается на традиционном ранжировании, основанном на почётном возрасте и личных заслугах, а также - системе управления на станичном уровне. Старики выступали реальными носителями связей, соединяющих настоящее с прошлым и передававших их в будущее. В системе социальных ролей казачьего общества ведущая и непростая роль отводилась станичному атаману. В атамане, знающем интересы станицы и блюдущем справедливость, воплощалась идея народного права. Устные рассказы о ратной доблести кубанцев нередко локализуются в такой категории, как Георгиевские кавалеры, которые были в каждой станице. Георгиевские кавалеры выступали нравственным эталоном, были честью и совестью станицы. Необходимыми слагаемыми войскового мира выступали гвардейцы. На изображение гвардейцев - казаков Собственного Его Императорского Величества конвоя в народной картине мира также влияет установка на идеальную историческую конструкцию, творчески взаимодействующую с исторической конкретикой. Пластуны в исторической картине мира кубанского казачества выражают определённые грани народного воинского опыта, и в своих подвигах и деяниях реализуют идеалы и волю казаков. Другой уровень представлений о пластунах связан с социально-экономическими обстоятельствами - бедностью, сиротством, неспособностью «справить казака» в кавалерию.

В параграфе 2.4 «Категории пространства в исторической картине мира кубанского казачества» исследуются особенности исторического восприятия пространства казаками, которые обуславливались целым рядом обстоятельств: отношением казачества к природе, способом расселения, спецификой ориентации этнических архетипов в сознании. Основными элементами пространственной системы являются населенные пункты - периферийные и центральные. В числе первых особенно маркируется казачья станица. Несмотря на своеобразие черноморских, линейных и закубанских станиц все они были устроены по одной модели. Войсковой город Екатеринодар являлся духовной территорией безопасного проживания, которая питала систему материальных и социальных подобий. К первым относилась Екатеринодарская крепость, ко вторым - храмовое пространство Вос-

кресенского собора, где находила защиту душа, а нередко и тело. Однако крепость представляла собой не только определенный тип инженерного и архитектурного сооружения, имеющего оборонительное назначение. Это — определенный тип культового, религиозного и общественного комплекса, включавшего несколько связанных в своей последовательности частей. «В осевших и поросших колючкой валах Екатеринодарской крепости, — писал И.Д. Попка, — живет последнее воспоминание о Сечи Запорожской»30. Пушки крепости, поэтому, выполняли не столько оборонную, сколько ритуальную роль. Войсковой Воскресенский собор брал на себя миссию сохранения наследия прошлого, выставляя в особо торжественные дни войсковые регалии, знаки памяти к «героическим подвигам и верности черноморских казаков»31. В соборе в полной мере раскрывалось творчество еще одного хранителя славы, культуры и нравственных устоев казачества -войскового хора. Пространство вокруг войскового собора, будучи воплощением символической идеи, становилось территорией максимальной концентрации социальных действий, местом обитания устной истории.

Граница в народных представлениях - пространственный рубеж, разделяющий «свой» и «чужой» миры. Развитие сюжетов в героико-патриотическом направлении приводит к тому, что она идентифицируется с определенной территорией, получает имя, становящееся нарицательным, вбирает предшествующие и последующие впечатления народа.

В параграфе 2.5 исследуются модели и уровни исторических представлений кубанских казаков о времени. Первый уровень - индивидуальные или эмпирические представления, которые складываются на основе «личных» отношений человека со временем, восприятий, базирующихся на собственном опыте. Для аграрного (и шире традиционного) общества основным фактором формирования индивидуальных временных представлений была рутинизированность человеческой деятельности, обусловленная природными явлениями. В повседневной жизни время воспринималось казаками как определённые циклы сельскохозяйственных работ. В отличие от крестьян, у которых отсутствие пространственной и социальной мобильности закре-

30 Попка И.Д. Указ. соч. С. 128.

31 Екатеринодар-Краснодар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях... Краснодар, 1993.С. 67.

пляло довольно однородную картину прошлого-настоящего-будущего, темпоральные представления казаков, основанные на личном опыте, были гораздо разнообразнее. В них вкраплялось время лагерных сборов, время приготовительного разряда, время службы, военное время и т. п. Второй уровень - семейное или родовое время. Здесь темпоральные представления формируются на основе родовой памяти, фамильной истории, семейных традиций, текущего статуса семьи или рода, к которому принадлежит повествователь, и соответствующих представлений о будущем. На уровне семейного времени поколение обычно измерялось периодом от момента смерти главы семьи до момента смерти его старшего наследника. Выражение «это было при моем деде» подразумевает, что прадед в это время уже не жил, иначе бы событие датировалось по прадеду. Поскольку сословность в дореволюционной России являлась доминирующей характеристикой социального устройства, то семейное прошлое у казаков имело особое значение и продолжает воздействовать на исторические представления кубанских казаков. Шкала временных параметров семейной истории размечена этапами правления («При Екатерине», «при Николае»), войнами, революциями, периодами социально-экономических и политических процессов («Када Кавказ завоёвывали», «когда станица ещё была огорожена», «когда единолично жили», «до войны») и т. п. Выбор ориентиров зависит от того, в какой степени сказались те или иные обстоятельства на семейном жизненном цикле, нарушив его, вызвав противодействие или, напротив, оказавшись благоприятными. Зачастую началом семейного жизненного цикла выступало переселение на новые места. С обретением новой родины, с повышением (понижением) при этом социального статуса начинается как-бы новый отсчёт истории. Поэтому потомки переселенцев, адаптировавшиеся в новой среде, через поколение уже утрачивали метропольное сознание. Несмотря на условность и приблизительность, семейное время хранит память о наиболее значимых датах. Третий уровень - сакральное время. На этом уровне темпоральные представления о прошлом, настоящем и будущем складываются на основе архаических и религиозных воззрений. Четвертый уровень - исторические представления о времени. Они базируются на исторических сведениях, на научно-популярных знаниях, литературных образах и т.д.

В главе 3-й «Военная служба в исторических представлениях казачества Кубани конца XVIII - начала XX столетий» исследуются ключевые, определяющие воинский мир казака категории: воинская экипировка («справе»), полковая / батальонная субкультура и отображение военного искусства. В параграфе 3.1, посвященном представлениям об экипировке, был исследован переход юноши в новый социально-возрастной класс воинов, связаный с вхождением в мир предметов, наделённых особым смысловым содержанием. Определённый внутренний смысл вкладывался в каждое понятие и предмет казачьей «справы». В народной картине мира богатырская сила составляет единство трёх величин: возможностей самого витязя, особенных качеств его коня и неповторимых свойств его оружия32. Эта триада реализуется в развёрнутых сюжетах и подробных описаниях. В представлениях о «справе» также утверждается понятие о неразъединённости героя и коня, идея, согласно которой казак может исполнить свой воинский долг и осуществить предуказанный подвиг лишь с реальным оружием в руках. С высоким социальным статусом казака были связаны представления о подготовке коня для службы, его обучении, снаряжении, седлании. В то же время историческими и социально-экономическими реалиями навеяны рассказы о браковании лошадей отдельской военной комиссией. Огромным духовным смыслом обладал справляемый казаком мундир - черкеска. Для казачества как военного сословия, мундир являлся знаком кастовости, избранности, отличающей казаков от «мужиков». Вид казачьей черкески пробуждал воспоминания о доблестном боевом прошлом отцов и дедов. Офицеры Терского и Кубанского казачьих войск, собравшиеся в октябре 1911 г. в Тифлисе для обсуждения предполагаемых изменений в мундире, писали в своём заключительном акте: «Форма обмундирования, преследуя удобства для ношения ея, вместе с тем, должна быть возможно красивее и изящнее, а также быть и в преемственной связи с нашим историческим прошлым, когда наши деды и отцы в борьбе с врагами добывали славу, которой мы, их потомки с глубокой к ним благодарностью пользуемся»33. Наряду с опытом прошедшей русско-японской войны и существующих законоположений о форме, казачьи офицеры советовали при выработке изменений учесть «мнения, вкусы и потребности кавказского казачества, а также сложившиеся в массе

32 Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988. С. 68.

33 ГАКК. Ф.318. Оп.6. Д. 130. Л. 39.

его взгляды, обычаи и традиции»34. Распространённым приёмом героической характеристики, её видимым, внешним атрибутом в народной картине мира выступает великолепие и неповторимость справляемого казаками оружия.

В параграфе 3.2 исследуются атрибуты и символы исторических представлений о полковой корпоративности. Само наименование подразделения выступало глубоким символом. Ф.И. Елисеев, характеризуя качества есаула Миная Бобрышова, отмечал: «Это был типичный удалой лабинец, для которого звук «Лабинец» был выше и милее всего на свете»35. Важным атрибутом имени конного полка и пластунского батальона были Вечные шефы - лица царской фамилии, русские полководцы, казачьи атаманы. Одной из форм выражения корпоративного самосознания являлась полковая историография. О мотивах написания истории полка отставной войсковой старшина А.Д. Ламанов говорил: «В Кавказском полку я прослужил более 20 лет. Лучшие воспоминания в моей жизни, жизни молодого офицера, были в этом полку. Это подсказывало мне стать ближе к интересам полка в деле прошедшей жизни его, в деле истории полка; сердце моё болело, что дорогой мне полк, прожив столетие, стоит в затылке молодых полков, имеющих пока так называемые «Памятки», отчасти удовлетворяющие любознательность полчан»36. В истории каждого полка / батальона были знаковые фигуры, на которых равнялись, которые выступали символами доблести ушедших поколений. Одной из наиболее почитаемых традиций были полковые / батальонные и даже сотенные праздники, которые отмечались в знаменательные дни их формирования или важных событий, связанных с боевой историей части. Полковое знамя не просто выступало святыней в прямом и непосредственном значении этого слова, но превращалось в символ связи поколений. Лицо подразделения нередко определяли полковые / батальонные песни. Показательна в этом отношении история создания песни «Там, где волны Аракса шумят», ставшей гимном пластунских батальонов.

В параграфе 3.3. исследуется отображение в народной истории различных аспектов военного искусства. Если обращение к докумен-

34 Там же.

35 Елисеев Ф.И. Лабинцы. Побег из красной России / Составление, научная редакция, предисловие, приложения и комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2006. С. 128.

36 ГАКК. Ф. 670. Оп. 1. Д. 5. Л. 3.

тальным материалам и свидетельствам участников войн и событий отражает тот факт, что атака совершалась казаками не «в лоб», её успех был обусловлен внезапностью, действиями из засады, укрытий, поддержкой огнем стрелков и артиллерии, то для народной истории характерна ситуация, когда казаки рубят, гонят и топчут численно превосходящего противника. Гиперболическая природа ратного мастерства казаков наиболее ярко предстаёт в рассказах о так называемых характерниках, владеющих тайным знанием37.

В четвёртой главе «Войны XIX - начала XX столетий в народной истории кубанских казаков» рассмотрены особенности восприятия завоевания Кавказа, турецкой компании 1877-1878 г., русско-японской и Первой мировой войн. В параграфе 4.1. «Завоевание Кавказа в казачьей картине мира» выявлены факторы сохранения и трансформации памяти о событиях и участниках войны на Кавказе, которая стала для нескольких поколений казачества судьбой, главным содержанием жизни. В качестве причины вхождения кавказских народов в состав России народная история указывает на стремление покончить с набегами на русские поселения. В песнях о войне воспеваются те командиры, действия которых отвечали казачьим представлениям о боевом офицере и заботливом администраторе. Имена рядовых участников войны в народной памяти чаще всего оставались в связи с трагическими событиями: гибелью Ольгинского кордона, сотни Гречишкина, Липкинского поста. Однако традиционное восприятие истории движется часто по пути обобщения, действиям ее «творцов» придает анонимный характер. А.Д. Ламанов сокрушался: «В течение 70-летней войны казаков с кавказскими горцами много имен и подвигов со стороны казаков, которые (подвиги) должны бы олицетворять дух казачества и служить примером для потомства, почти забыты; если и имеется что либо в печатном виде о казачьих подвигах, то только в общих чертах»38. Память о войне сохраняется в топонимических преданиях. Из предводителей горцев на Западном Кавказе народная история кубанцев выделяет Мухаммед-Амина, на Восточном - Шамиля. Сохранению исторической информации о долгом противостоянии с горцами, завершившемся победой русского оружия, способствует, сложная этнополитическая ситуация в казачь-

37 ПМ КФЭЭ-2005. Ст. Ильинская Новопокровского р-на Краснодарского кр. А/к № 3272. Инф. Павлов Николай Павлович, 1915 г.р.

38 ГАКК. Ф. 670. On. 1. Д. 5. Л. 4.

их станицах, находящихся в составе северокавказских национальных субъектов Федерации. Так, в Урупском и Зеленчукском районах Карачаево-Черкесии текст песни о Шамиле выполняет функцию исторического обоснования прав славянского населения на Кавказ. Представления кубанских казаков о том, как вести себя российским властям на Северном Кавказе сегодня во многом определяются тем, что им известно о деяниях прадедов при аналогичных обстоятельствах.

В параграфе 4.2 «Русско-турецкая война 1877-1878 г. в народной памяти кубанского казачества» установлено, что основным механизмом закрепления её образов были устный рассказ и исторические песни, хотя не следует исключать и влияние лубочной пропаганды, средств массовой информации (газет), церковных проповедей. Чтобы стать феноменом массового исторического сознания, эти уровни рано или поздно смыкались: «пущенный» сверху символ нередко становился популярным в народе, а «рождённый в массах» - получал подкрепление со стороны официальной пропаганды. Показательна в этом плане заметка, опубликованная в «Кубанском казачьем листке» о состоявшемся 26 ноября 1912 г. в ст. Конеловской торжестве. «Старики-казаки участники русско-турецкой войны, — писал автор заметки, — в день праздника Святого Георгия Победоносца, собрались в церковь для вознесения молитвы Господу Богу, отслушав литургию и панихиду по убиенным воинам, их товарищам, герои эти отправились в дом одного из своих товарищей Е. Корняго, где на собранные между собою средства приготовлен был стол [...]. Разговор шёл то о взятии Карса, то о переходе через Дунай, был и такой старик, который с важным донесением пробрался чрез турецкие войска и доставил таковое главнокомандующему Великому князю, за что получил от него крест»39. Эмоционально-приподнятые повествования о героях и сражениях войны за освобождение славян служили блестящими живыми примерами для подрастающего поколения кубанских казаков.

В параграфе 4.3 «Образы русско-японской войны 1904-1905 г. в народной истории» показано, что кубанские казаки в этот период живо откликались на пропагандирование периодической печатью и лубочной живописью коллективных подвигов русских моряков крейсера «Варяг», гибели броненосца «Петропавловск», героической защиты Порт-Артура и др.40. Кубанцы приняли активное участие в сбо-

39 Сасык К. Ст. Конеловская // Кубанский казачий листок. 1912. 9 декабря. № 307.

40 ГАКК. Ф. 454. Он. 2. Д. 6056. Л. 215.

ре пожертвований на воссоздание флота41. Имело место добровольческое движение. Так, отставной фельдфебель ст. Старокорсунской Павел Логинович Назаренко писал 3 января 1905 г. начальнику Кубанской области: «Волнуясь сердцем о трудном положении Отечества и глубоко чувствуя страдания своих собратьев, защищающих вся и всё, и мою семью, а потому я более сидеть дома не могу...»42. Одним из героических символов стал Факумыньский рейд кубанских и терских казачьих сотен под командованием генерала П.И. Мищенко. Отношение к войне складывалось из социальных и ситуационных факторов43. Русско-японская война осталась в историческом сознании кубанского казачества и как память о непоправимых потерях, больно ударивших по людским сердцам. В картину представлений о войне вплетались элементы критического отношения к правительству, проступки увязываемых с ней лиц компенсировались их «добрыми» делами для станичников.

В параграфе 4.4 «Трансформации памяти о героях и событиях Первой мировой войны» исследовались отклики в народном сознании на официальную мотивацию. Это проявилось в том, что целый рад стихотворений начала войны, проникнутых патриотическими чувствами, стали народными песнями. Поскольку германская война переросла в революцию, старые героические символы в народной памяти менялись на новые. Примером может служить песня «Вспомним, братцы, это время». В первоначальном тексте речь идет не о суворовском походе, а о событии на Кавказском фронте Первой мировой войны - многотрудном переходе через Тапаризский первал и выходе к г. Ван, в которых участвовали кубанцы. Символы войны включали в себя события и деятелей всероссийского (Сарыкамышская операция, Брусиловский прорыв), войскового (подвиги пластунов, хоперцев, лабинцев и др., A.A. Гейман, И.Е. Гулыга, поход войск генерала A.M. Николаева и др.) и станичного уровней. Образы войны питались слухами, формировали стереотипное отношение к врагу. Поражение России в Первой мировой войне растворяется в рассказах о многочисленных победах казаков, компенисируются сюжетами о «предательстве».

41 ГАКК. Ф. 454. Оп. 2. Д. 6056. Л. 218.

42 Там же. Л. 1.

43 ПМ КФЭЭ-1995. Пос. Ильский Северского р-на Краснодарского кр. А/к № 865. Инф. Ка-духина Антонина Семеновна, 1918 г.р.

В главе 5 «Харизма власти конца XVIII - начала XX столетий в воинской ментальности кубанского казачества» исследуются представления о военной власти, взимоотношения выстраиваемой модели императоров, военачальников и атаманов с исторической реальностью. В параграфе 5.1 исследуется проблема соотношения модели и реальности в народных представлениях кубанских казаков о русских императорах. При этом устанавливается, что восприятие екатерининской эпохи в казачьей картине мира обнаруживает отчётливо выраженный мифологический характер. Оно основывается на убеждении в перерождении казачества, причём Екатерина II выступает как разрушитель старого и созидатель нового казачьего мира. Злая мачеха, «вража маты» для Украины и запорожцев становится «жизнеда-тельницей и благодетельницей Екатериной Алексеевной» для Кубани44. Короткое правление Павла I, оставившее след в кубанской топонимии, вписывалось в образ и модель царя ожидаемого, отца Отечества. Основными критериями народного взгляда на царствование Александра I стали Отечественная война 1812 г.45 и таинственная смерть императора46. В кубанской картине мира этот государь предстаёт не реальным монархом, а говоря словами Ж. Ле Гоффа — монархом «общих мест»47. Человеческую сущность императоров «созидатели памяти» растворили в общих местах, старательно превращая ее в модель. Николай I представал знаковой фигурой в исторической памяти казачьих станиц 1-го Кавказского Линейного батальона, сформированных из казенных селений Ставропольской губернии48 и казаков бывшего Азовского войска, переселённого на Кубань49. Тяготы двадцатипятилетней службы николаевской эпохи затмевались эмоциональными переживаниями участников парадных олицетворений нации. В исторической памяти закреплялась не рутина тяжелой повседневности правления Николая I, а «свой» император, придававший лямке обременительной службы высокий пафос служения Отечест-

44 РГВИА. Ф. 643. Оп. 1. Д. 4. Л. 182 об.

45 Кошиц A.A. Песни Линейских казаков, Кубанских казаков и солдатские // Вторые Кубанские литературно-исторические чтения. Краснодар, 2000. Публикация В.К. Чумаченко. С. 23.

46 Песни казаков Приурупья. Историко-фольклорное издание. Собраны и обработаны: В В. Тер, О.В. Тбр. Ст. Отрадная, 2000. С. 23.

47 Ле Гофф Ж. Ле Гофф. Ж. Людовик IX Святой / Пер с фр. В.И. Матузовой; коммент. Д.Э. Харитоновича. М, 2001. С. 353.

48 РГИА. Ф. 382. Оп. 12. Д. 12017. Л. 1.

49 Миронов И.Ф. Станица Северская Екатеринодарского отдела Кубанской области. 1864— 1914 г.г. (К пятидесятилетнему юбилею станицы). Екатеринодар, 1914. С. 9.

ву50. Облик Александра II обладал в казачьей картине мира целой палитрой красок от царя-освободителя и мученика51 до гонителя инакомыслия и объекта площадной брани52. История сохранила немало фактов проявления любви населения Кубанской области к Алексан-доу III53. Однако в архивных делах встречается немало свидетельств и другого рода. Атаман ст. Архангельской доносил в феврале 1885 г. Кавказскому уездному начальнику, что «урядник той же станицы Павел Леонов Фролов, при разговоре с урядником Евдокимом Артов-ским, казаком Матвеем Дробышевым и другими произносил ругательства против священной Особы Государя Императора»54. Урядник станицы Темижбекской «Иван Григорьев Андреев 2-го ноября 1884 года, в присутствии нескольких сторонних лиц высказался так: «За неправду убили Государя и за неправду следует убить нынешнего Государя и перевести всю Романовскую династию»55. На примере отношения к Николаю II прослежена трансформация харизмы царской власти в начале XX в.

Параграф 5.2. «Военачальники и атаманы в контексте народной истории»: особенности формирования героических символов» посвящен представлениям о допустимых и недопустимых видах властвования в воинском мире казаков. Закреплению образа A.B. Суворова в народной памяти способствовала его способность быть понятным традиционному сознанию, то, что Ю.М. Лотман называл «фольклорностью поведения». Выражая исторические представления казаков, реализуя в своих подвигах волю народа, образ Суворова переносился и в более поздние эпохи, не меняя главного смысла действительно происходивших событий. З.А. Чепега и A.A. Головатый обладают в казачьей картине мира функциями «культурного героя»: они выступают учредителями, созидателями, первооткрывателями в различных аспектах деятельности казачьего войска, «окультуривают пространст-

50 ГАКК. Ф. 454. Оп. 4. Д. 36а. Л. 59-59 об.

51 Песня про Государя Александра Второго-царя. Записана Действительным членом Кубанского областного статистического комитета A.C. Поповым в Екатеринодарском отделе со слов певца-торбаниста, старого служивого // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1899. Т. V. С. 9-10.

52 ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2597. Л. 2 - 2об.

53 Дмитренко Ив. Венок от кубанских казаков на гробницу Царя-Миротворца // КОВ. 1894. №90.

54 ГАКК. Ф. 454. Оп. 4. Д. 36 а. Л. 2.

55 Там же. Л. И.

во»56. В модель выдающегося военачальника, создававшуюся из диалектического единства коллективного начала и реальной исторической действительности вполне вписывается И.Ф. Паскевич57. На примере отображения в казачьей картине мира атамана Ф.А. Круковского становится очевидным, что идеи неизбежно совершающегося с военачальником, запраграммированности его биографии вполне органичны для народного восприятия истории58. Имя генерала В.А. Гей-мана, вошедшего в историю заключительного этапа Кавказской войны деятельным и энергичным военачальником59, оставило след в ис-торико-песенном фонде кубанского казачества и топонимических преданиях. Формирование героического символа вокруг имени генерала М.Д. Скобелева происходило как снизу, на уровне народного исторического сознания, так и сверху, через периодическую печать и лубочные картинки60.

В главе 6 «Союзники, соседи и противники России через призму воинской ментальности казачества Кубани конца XVIII -начала XX в.» рассмотрены особенности исторического восприятия казаками некоторых народов, с которыми им приходилось иметь дело в ходе военных действий и в условиях мирного сосуществования. В параграфе 6.1 «Трансформации историко-психологического восприятия казаками адыгов (черкесов)» исследуется влияние на формирование стереотипов соседнего народа Кавказской войны, экономического и культурного сотрудничества, идейного и духовного взаимовлияния. В казачьей картине мира образ черкеса отмечен целой палитрой красок от непримиримого противника61 до доброго соседа62, причём позитивных национальных стереотипов фиксируется больше.

В параграфе 6.2. рассматривается роль турецкого фактора в формировании исторической самоидентификации кубанского казачества.

56 ГАКК. Ф. 721. Оп. 1. Д. 122. Л. 4; ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Чепегинская Брюховецкого р-на Краснодарского кр. А/к № 2631. Инф. Прощенко Владимир Данилович, 1914 г.р.

57 ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Эриванская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к № 2256. Инф. Вдовиченко Тимофей Иванович, 1921 г.р.

58 Венеровский С.А. Мемуары и воспоминания генерала-от-инфантерии Стефана Александровича Венеровского. СПб., 1908. С. 40-41.

59 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6696. Ч. 10 (3). Л. 18-19

60 Куропаткин А.Н. Скобелев Михаил Дмитриевич // Русский орйл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами ее участников. Записки и воспоминания. М., 2000. С. 144, 160.

61РГИА. Ф.1630. Оп.1. Д.171. Л. 19.

62 ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1659. Инф. Ефименко Иван Никифорович, 1920 г.р.

Турция выступала главным историческим зеркалом, которое во многом определяло отношение казаков к себе и к миру. Благодаря победам над турками формировалось мнение о себе, как о представителях великой державы, что составляло предмет законной гордости63. Вместе с тем казачество создавало пространство диалога между нашими странами и народами: без турецкого присутствия немыслима местная история, культурные заимствования и оценки64, народная генеалогия65.

В параграфе 6.3. «Южнославянский мир как объект освобождения в исторических представлениях кубанских казаков» исследуются представления, которые генерал-лейтенант H.H. Головин называл «чувством национального рыцарства», а дореволюционный историк П.А. Гейсман облёк в формулу «славянского крестового похода»66. В связи с освободительной борьбой на Балканах в 1875-1876 г. в Государственном архиве Краснодарского края сохранилось немало свидетельств о желании идти «на подвиг освобождения страждущих славян на востоке»67. Казаки не только участвовали в добровольческом движении в сербскую армию генерала М.Г. Черняева и в освобождении Болгарии в 1877-1878 г., но и оставались на службе в болгарском войске и в милиции Восточной Румелии68. Такие настроения имели место и в 1912 г., когда 1-я Балканская война вызвала большое воодушевление подвижников идеи славянской взаимности69. С началом Первой мировой войны создание с помощью пропаганды более дифференцированной картины отношения к различным ветвям южного славянства не смогло развенчать мифологему о духовной близости православных славянских народов.

В параграфе 6.4 исследуется конструирование казаками исторических образов представителей немецкого народа. Представления о немцах и Германии развивались в трёх измерениях. Во-первых, знакомством с офицерами немецкого происхождения на русской службе.

63 ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Надежная Отрадненского р-на Краснодарского кр. А/к №1231. Инф. Со потов Михаил Харитонович, 1910 г.р.

64 ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Барсуковская Кочубеевского р-на Ставропольского кр. А/к №2447. Инф. Бережное Николай Алексеевич, 1919 г.р.

65 Шкуро В.И. Антропонимия черноморских казаков // Кубанское казачество: три века исторического пути. Краснодар, 1996. С. 287.

66 Гейсман П.А. Славянский крестовый поход (По случаю 25-летия со времени начала войны 1877-1878 гг.). Спб., 1902. С. 48.

67 ГАКК. Ф. 457. Оп. 7. Д. 846; ГАКК. Ф. 668. On. 1. Д. 565.

68 РГВИА. Ф. 430. On. 1. Д. 582. Л. 43.

69 ГАКК. Ф. 396. On. 1. Д. 10377. Л. 90-90 об.

Во-вторых, через особенности восприятия немецких колонистов на Кубани. Наконец, в-третьих, через призму военного противостояния, через которую в казачьем сознании воспринималась не только германская армия, но и немецкий народ в целом.

В заключении подводятся итоги исследования:

Будучи лишены четкой хронологической арматуры и подверженные привратностям человеческой памяти, народные исторические представления кубанских казаков на могли соперничать в точности и достоверности с трудами Е.Д. Фелицына, В.Г. Толстова, Ф.А. Щербины, В.А. Голобуцкого и др. Однако историописание всегда было социально ориентированным, обсуживало идеологические интересы правящего слоя и существующей иерархии. Исследование исторической картины мира кубанского казачества показало, что народные массы не являлись абстрактными творцами истории, а создавали последнюю как знание о прошлом. На полноту и достоверность исторических представлений кубанских казаков влияли семья, станичная община, полковое сообщество, войсковая среда, традиционная культура и индивидуальность хранителя исторической памяти. Историческое сознание кубанского казачества воспринимало прошлое эмоционально, искало в нем подтверждение собственных ожиданий и предпочтений, с легкостью стирало границы между достоверной и вымышленной картинами. Историческая картина мира кубанского казачества «осовременивала» прошлое, осуществляла ретроспективный подход к казачьим героям и событиям, в которых они участвовали, свободно использовала воображение для реконструкции целостного образа войны. Народная история искала в прошлом примеры для подражания или осуждения, воспринималась своего рода иллюстрацией предпочтений конкретной эпохи. Исторические персонажи изображались как примеры социального поведения, им приписывались качества и мотивы, которые казаки считали определюящими для собственного поведения.

Казаки черпали сведения о своей истории, о героях и войнах, об окружающем мире - как здешнем, так и потустороннем из устной традиции, свидетельств очевидцев, официальной пропаганды, средств массовой информации, слухов и толков, выражали отношение к своему прошлому и настоящему в приговорах станичных сборов и на праздновании воинских юбилеев. Историческая картина мира кубанского казачества обладала достаточно сложным характером функций. Обращение к прошлому мотивировалось функциями социальной па-

мяти, интеграции, в плане поучительного исторического опыта, добывания информации (в том числе, и для официальных документов), воспитания подрастающего поколения, формирования у последнего своеобразного этоса и правил поведения.

Представления о сословном предназначении кубанского казачества вполне укладывались в архаичную трехчленную структуру общества, характерную для картины мира многих народов. Наличие института стариков, станичных атаманов, статутных и военно-профессиональных групп способствовало поддержанию ценностных категорий воинского мира. Универсальной особенностью последнего являлась концепция героического, определявшаяся как устойчивыми стереотипами, так и историческими реалиями.

Важнейшей категорией выступало историческое пространство. В рамках пространства выделялись локальные особенности как на уровне пределов изначального административно-территориального деления, так и на уровне отдельных станиц, и даже «краев», на которые станицы делились. Кубанские казаки создавали свой мир, который был обозначен границами, выделяли «центр-периферию», устанавливали необходимые взаимосвязи между всеми его частями. Природу и своеобразие «чужого» мира определяли как типовые, так и реально-исторические начала. Структурно организованное, «очеловеченное» пространство было погружено в историю, наполнено событиями освоения территории, войн и походов, традициями и новациями.

Особым смысловым содержанием в воинской ментальности кубанского казачества обладал мир предметов, связанный с поступлением на военную службу. Сложившиеся установки на идеальную историческую конструкцию диктовали стереотипы поведения, обеспечивали духовную связь и преемственность поколений. Включение казачьих станиц в определенные полковые округа, прохождение службы станичниками в одном и том же конном полку, пластунском батальоне, конно-артиллерийской батарее способствовало формированию непо-

вторимой индивидуальности этих подразделений, их значимости для целых семейных династий. История полка или батальона, его праздники, песни, знамена, Вечные шефы мобилизовывали историческую память, распространяли полковую субкультуру на гражданский мир, включались в систему воспитания и общественных отношений.

В народной истории военного искусства так или иначе преломился жизненный опыт её создателей и хранителей: манёвр и рассыпной строй лавы, спешивание и применение огнестрельного оружия, грозный для врагов стиль штыкового боя, связь его с образом жизни и обрядовыми действиями («кулачки»), схватка, основанная на внезапности нападения и т.д. Но казачий войсковой мир описан своим языком, своим способом организации текстов и передачи информации. Поэтому попытки перебросить мост к реальному военному искусству казаков, минуя эти особенности, обречены на неудачу.

Ключевыми элементами системы исторических представлений кубанских казаков выступают образы войны, включающие особенности восприятия ее причин, мотивов, характера и масштабов, соотношения сил и перспектив. Концептуальной темой в системе исторических знаний кубанских казаков о Кавказской войне предстает пленение Шамиля. Перенесение стереотипов «блистательной эпохи Шамиля» на Западный Кавказ, возвеличивание роли черноморского и линейного казачества в победе над горцами, группировка событий вокруг имен известных военачальников также служат важными характеристиками механизма восприятия этой войны. Имена военачальников русско-турецкой войны 1877-1878 г. становились героическими символами исторической памяти в результате смыкания народного и официального уровней сознания. Этим было обусловлено и народное восприятие важнейших событий войны: форсирования Дуная и р. Ар-пачай, героической обороны Шипки и Баязета, взятия Плевны и Кар-са. Образы русско-японской и Первой мировой войн включают как общероссийские героические символы (подвиг «Варяга», героизм защитников Порт-Артура, участников Мукденского сражения, Бруси-ловский прорыв, Сарыкамышская операция), так и казачьи (Факу-мыньский рейд генерала П.И. Мищенко, переход через Тапаризский перевал, подвиги пластунов И.Е. Гулыги и A.A. Геймана). Народная история зачастую в ущерб реальности формировала образцы поведения. Эти героические образцы выступали своего рода компенсаторными механизмами, смягчавшими драму поражения. Среди сюжетов

присутствует и горечь утрат, искалеченные людские судьбы, личная драма многих участников, передавших эмоциональные переживания в рассказах и песнях. В картину представлений о войне вплетались элементы критического отношения к правительству.

Воплощением верховной военной власти и российской государственности в целом выступал монарх. Народная история кубанцев старательно превращала русских императоров в модель царя ожидаемого, реализуемую через категории коллективной идентификации. Брань по адресу монарха возникала как реакция на несоответствие реальной политики государственной власти идеальному образу царя. Атаманы и военачальники A.B. Суворов, З.А. Чепега, A.A. Головатый, И.Ф. Пас-кевич, Ф.А. Круковский, В.А. Гейман, М.Д. Скобелев соединяют в себе как черты индивидуальные, только им присущие, так и качества типологические, позволяющие включать их в известный ряд. Исследование представлений о военной власти, с одной стороны, выявило ее ми-фоподобное строение. Последнее проявлялось в отождествлении генезиса и сущности верховной и местной власти, наличии фиксированной в той или иной личности точки отсчета казачьих войск и отдельных частей и подразделений (первопредка, культурного героя), в создании модели поведения императора и военачальника, в идее о славной героической эпохе казачества, как о до-времени начальной эпохи. С другой стороны образы конкретных царей и полководцев, складываясь в эталоны и образцы, полностью не утрачивали связей с реальностью. В представлениях кубанских казаков о военной власти часто сочетались санкционированная сверху, официальная память, и память, основанная на историческом опыте конкретных станичников.

Объектом освобождения в казачьей картине мира выступали южные славяне. В образах южнославянского мира триада «история-традиция-история» способствовала складыванию поведенческих установок, а защита изнемогавших под тяжестью османского ига балканских народов выступала одной из важнейших тем. Важнейшей категорией исторической картины мира кубанского казачества являлись противники, конструирование образов которых было основано на воспоминаниях о прежних войнах. Нередко возникали ситуации, когда вчерашний неприятель становился союзником, и это вносило новые оттенки в становление картины исторических представлений. Историческая память кубанцев хранила сведения о том, когда представители других народов действовали сообща с русскими. Длительная

совместная жизнь кавказских народов и казаков в рамках единого региона и государства укрепляла чувство общности исторических судеб. Казаки нередко владели языком соседей, уважали их обычаи, ценили добрососедские отношения и личное куначество.

Историческая картина мира кубанского казачества обнаруживает явный разрыв между накоплением конкретных знаний и их рациональным истолкованием. В народной истории мало заметна идея прогресса, движение чаще всего возвращается к исходным рубежам в силу традиции, региональных, эпохальных, семейных механизмов ее передачи.

В то же время образы и символы, события и герои исторической картины мира кубанского казачества выступают важными средствами его социальной интеграции и самоидентификации. Ее опыт востребован и в плане морально-психологического обеспечения реформируемой Российской армии. Лучшие позитивные компоненты казачьей воинской ментальности могли бы значительно оздоровить обстановку в Вооруженных Силах страны, развитие которых немыслимо без складывавшихся веками традиций ратной доблести и боевого братства.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК

1. Матвеев О.В. «Справа» в исторической картине мира кубанского казачества // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 2004. № 2. С. 61-66. (0,5 п.л.)

2. Матвеев О.В. «Все случаи военных событий урупцев в свежей памяти...» (К историографии 1-го Линейного генерала Вельяминова полка // Культурная жизнь Юга России. 2004. № 4 (10). С. 39—41. 2005. № 1. (Окончание). С. 40-45. (1 п.л.).

3. Матвеев О.В. Атаманы-основатели в исторической картине мира кубанского казачества // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. Пятигорск, 2008. №3 (10). С. 127— 129. (0,4 п. л.).

4. Матвеев О.В. Император Александр II в исторических представлениях кубанских казаков // Научные проблемы гуманитарных исследований. Научно-теоретический журнал. Пятигорск, 2008. № 2(9). С. 97-102.

5. Матвеев О.В. Категории воинской менталыюсти в картине мира кубанского казачества (конец XVIII - начале XX в.) // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 2008. № 2. С. 51-53. (0,4 п.л.)

6. Матвеев О.В. Историческая картина мира кубанского казачества (конец XVIII - начало XX в.): категории воинской ментальности // Культурная жизнь Юга России. 2007. № 6. С. 35-37. (0,4 п.л.).

7. Матвеев О.В. Атаманы-основатели в исторической картине мира кубанского казачества // Культурная жизнь Юга России. 2008. №2(27). С. 61-62. (0,4 п.л.).

8. Матвеев О.В. М.Д. Скобелев в исторической памяти кубанского казачества // Проблемы истории, филологии и культуры. Магнитогорск, 2009. № 1(23). С. 250-253 (0,4 п.л.).

9. Матвеев О.В. Кавказская война и ее последствия для адыгов И Этнографическое обозрение. 1996. № 2. С. 104-113 (1 п.л.).

Брошюры и монографии

10. Матвеев О.В., Б.Е. Фролов. Очерки истории форменной одежды кубанских казаков (конец ХУ1Н в. -1917 г.). Краснодар, 2000.236 с. (6 п.л.)

11. Матвеев О.В. Враги, союзники, соседи: Этническая картина мира в исторических представлениях кубанских казаков. Краснодар, 2002. 120 с. (6 п.л.).

12. Матвеев О.В. Модель исторической картины мира кубанского казачества. Краснодар, 2003. 78 с. (4 п.л.).

13. Матвеев О.В. Герои и войны в исторической памяти кубанского казачества. Краснодар, 2003. 200с. (10 п.л.).

14. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. «В вечное сохранение и напоминание славных имён...» (к 100-летию пожалования Вечных шефов первоочередным полкам Кубанского казачьего войска). Краснодар, 2005. 216 с. (4,5 п.л.).

15. Матвеев О.В. Историческая картина мира кубанского казачества (конец XVIII - начало XX в.): Категории воинской ментальности. Краснодар, 2005. 417 с. (24 п.л.).

16. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Страницы военной истории кубанского казачества. Краснодар, 2007. 388 с. (8 п.л.).

Публикации в сборниках научных статей, журналах, сборниках материалов конференций

17. Матвеев О.В. Кубанское казачество в сословной структуре Российской империи и тенденции его развития в 60-е-80-е гг. XIX в. // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 32—43. (0,5 п.л.).

18. Матвеев О.В. Очерк истории форменной одежды кубанских казаков (конец XVIII в. - начало XX в.) // Кубанское казачество: история, этнография, фольклор. М., 1995. С. 86-144. (1,2 п.л.).

19. Матвеев O.B. Последствия Кавказской войны для кубанского казачества. Этнополитический и социокультурный аспекты // Проблемы казачьего возрождения. Ч. 2. Ростов н/Д, 1996. С. 25-30. (0,4 п.л.).

20. Матвеев О.В. Устная традиция как фактор сохранения исторической памяти кубанского казачества // Проблемы развития казачьей культуры. Майкоп, 1997. С. 31-35. (0,3 п.л.).

21. Матвеев О.В. Устная история кубанских казаков: к постановке проблемы // Второй международный конгресс этнографов и антропологов. Ч. 1. Уфа, 1997. С. 90-92. (0,3 п.л.).

22. Матвеев О.В., Кирий O.A. Исторические песни кубанских казаков глазами историка // Из культурного наследия славянского населения Кубани. Краснодар, 1999. С. 58-78. (1 п.л.).

23. Матвеев О.В. Образы соседей в устной исторической традиции кубанских казаков // 3 конгресс этнографов и антропологов России 811 июня 1999 г. М., 1999. С.43-44. (0,3 п.л.).

24. Матвеев О.В. Категория времени в устной истории кубанского казачества // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1998 год. Дикаревские чтения (5). Краснодар, 1999. С.30-39. (0,5 п.л.).

25. Матвеев О.В. Кавказская война в устной истории кубанского казачества // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность. Краснодар, 1999. С. 86-88. (0,3 п.л.).

26. Матвеев О.В. Устная история кубанского казачества: функциональный аспект // Наука о Кавказе: проблемы и перспективы. Материалы I съезда ученых-кавказоведов. Ростов н/Д, 2000. С. 170-173. (0,5 п.л.).

27. Матвеев О.В. Генерал В.А. Гейман в устной истории кубанских казаков // Вопросы истории Кубани XIX - начала XX вв. Краснодар, 2001. С. 29-48.(1 п.л.).

28. Матвеев О.В. Модель устной истории кубанского казачества // IY конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20-23 сентября, 2001 год. М., 2001. С. 206-207. (0,3 п.л.).

29. Матвеев О.В. А.В.Суворов в исторической памяти кубанского казачества // Память об А.В.Суворове - национальное достояние России. Краснодар, 2001. С. 59-67. (0,9 пл.).

30. Матвеев О.В. Категория пространства в устной истории кубанского казачества // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год. Дикаревские чтения (7). Краснодар, 2001. С. 52-73. (1 п.л.).

31. Матвеев О.В. Статутные и военно-профессиональные группы в исторических представлениях кубанского казачества // Информационно-аналитический вестник отдела истории АРИГИ. Вып. 5. Майкоп, 2002. С. 203-210. (1 п.л.).

32. Матвеев О.В. «Кому суворовская лавра венок сплела...» Граф И.Ф.Паскевич-Эриванский в народной памяти // Дворяне Северного Кавказа в историко-культурном и экономическом развитии региона. Краснодар, 2002. С. 200-213. (0,8 п.л.).

33. Матвеев О.В. Лики «басурманского» зеркала: Турки в исторической картине мира кубанского казачества // Освоение Кубани казачеством: Вопросы истории и культуры / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2002. С. 212-235. (1 пл.).

34. Матвеев О.В. Гибель Ф.А.Круковского в народной памяти: традиционный сюжет или мотивация эпохи? // Исторические персоналии: мотивировка и мотивации поступков. СПб, 2002. С. 214-219. (0,4 пл.).

35. Матвеев О.В. Новые материалы о системе ценностей кубанского казачества // Особенности историко-психологического исследования. Краснодар, 2002. С.65-69. (0,5 пл.).

36. Матвеев О.В. Русско-турецкая война 1877-1878 г. в исторической памяти кубанского казачества // Памяти Ивана Диомидовича Попки: Из исторического прошлого и духовного наследия северокавказского казачества/Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2003. С. 65-83. (1 пл.).

37. Матвеев О.В. «Рыцарь в полном смысле этого слова...» Ф.А. Кру-ковский в исторической памяти кубанского казачества // Поляки в России: ХУП-ХХ вв. Краснодар, 2003. С. 200-219. (1 пл.).

38. Матвеев О.В. Русско-японская война 1904-1905 гг. в исторической памяти кубанского казачества // Россия в войнах XX века. Краснодар, 2003. С. 11-17. (0,3 пл.).

39. Матвеев О.В. Екатеринодар в пространстве исторической картины мира кубанского казачества // Пространство и время в восприятии человека: Историко-психологический аспект. СПб., 2003. Ч. 2. С. 43-48. (0,3 пл.).

40. Матвеев О.В. «Распрощайся, ты Шамиль...» (пленение имама в устной истории Кубанских казаков) // Вопросы северокавказской истории. Вып. 9. Армавир, 2004. С. 77-90. (0,6 пл.).

41. Матвеев О.В. Историческая картина мира кубанского казачества: социальные аспекты воинской ментальное™ // Мужской сборник. Вып. 2. «Мужское» в традиционном обществе: Константы маскулин-

ности. Диалектика пола. Инкарнации «мужского». Мужской фольклор. М., 2004. С. 205-215. (0,9 п.л.).

42. Матвеев О.В. «Православные крестоносцы»: Балканское направление в казачьей картине мира и исторические реалии // Мир славян Северного Кавказа. Вып. 1 / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2004. С. 205-230. (1 п.л.).

43. Матвеев О.В. Некоторые аспекты корпоративного самосознания кубанского казачества: полк / батальон // Российское казачество: вопросы истории и современные трансформации / Отв. ред. А.П. Ско-рик. Ростов-на-Дону, 2005. С. 74-79. (0,4 п.л.).

44. Матвеев О.В. Народы Северного Кавказа в исторической картине мира кубанского казачества // Кавказский сборник. М., 2005. Т. 2. С. 190-129. (1 п.л.).

45. Матвеев О.В. «Дорогое для нас имя...» Полк / батальон в воинской ментальности кубанского казачества // Мечом и пером: Вехи истории и культуры служилой элиты России / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2005. С. 37-62. (1 п.л.).

46. Матвеев О.В. Государь ожидаемый и реальный: императоры Александр II и Александр III в исторических представлениях кубанских казаков // Мир славян Северного Кавказа. Вып. 2 / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2005. С. 329-342. (1 п.л.).

47. Матвеев О.В. Монарх в исторической картине мира кубанского казачества (конец XVIII - начало XX столетия) // Кубань-Украина: Вопросы историко-культурного взаимодействия. Вып. 1. Краснодар, 2006. С. 67-107. (2 п.л.).

48. Матвеев О.В. К историографии 1-го Кавказского наместника Екате-ринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таври-ческого полка Кубанского казачьего войска // Кубанский сборник. Т. 1 (22) / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2006. С. 58-73. (1,2 пл.).

49. Матвеев О.В. «Бо ти ляхи израдливи люди...» Образы поляков в исторической картине мира кубанского казачества // Polacy i rosjanie -przezwyciezanie uprzedzen. Lodz, 2006. S. 227-334. (0,7 п.л.).

50. Матвеев O.B. Первая мировая война в исторических представлениях кубанских казаков // Казачество России: прошлое и настоящее: Сборник научных статей. Ростов-на-Дону, 2008. Выпуск 2. С. 214— 230. (1 п.л.).

Автореферат Матвеева Олега Владимировича

ИСТОРИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА КУБАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА:

ОСОБЕННОСТИ ВОЕННО-СОСЛОВНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ (КОНЕЦ XVIII - НАЧАЛО XX В.)

Подписано в печать 09.07.2009. Формат 60x84 1Л6. Гарнитура «Тайме». Печать трафаретная. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 2,67. Тираж 150 экз. Заказ № 1220.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии издательства «Экоинвест» 350072, г. Краснодар, ул. Зиповская, 9 Тел. (861) 277-65-32. E-mail: ecoinvest@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Матвеев, Олег Владимирович

Введение.

Глава 1. Воинский мир в контексте исторических представлений кубанского казачества: становление исследовательских подходов.

1.1. Изучение военно-сословных представлений казачества Кубани в историографии XIX - начала XX в.

1.2. Историография 1920-х-2000-х гг. об особенностях исторической памяти и сословных ценностей казачества Кубани.

1.3. Методологический опыт исторической антропологии и смежных дисциплин.

Глава 2. Структура, социальные функции и свойства исторической картины мира кубанского казачества (конец XVIII- начало XX в.).

2.1. Структура народных представлений об историческом прошлом казачества Кубани.

2.2. Характер функций исторической картины мира кубанского казачества.

2.3. Социальные аспекты военно-сословных представлений кубанских казаков.

2.4. Категории пространства в исторической картине мира кубанского казачества.

2.5. Модели и уровни исторических представлений кубанских казаков о времени.

Глава 3. Военная служба в исторических представлениях казачества Кубани конца XVIII — начала XX столетий

3.1. Роль экипировки в воинской ментальности кубанского казачества.

3.2. Влияние полковой корпоративности на формирование исторической картины мира кубанских казаков.

3.3. Особенности отображения военного искусства в народной истории.

Глава 4. Войны XIX — начала XX столетий в народной истории кубанских казаков.

4.1. Завоевание Кавказа в казачьей картине мира.

4.2. Русско-турецкая война 1877-1878 г. в народной памяти кубанского казачества.

4.3. Образы русско-японской войны 1904-1905 г. в народной истории.

4.4. Трансформации памяти о героях и событиях

Первой мировой войны.

Глава 5. Харизма власти конца XVIII — начала XX столетий в военно-сословных представлениях кубанского казачества.

5.1. Модель идеального государя и реальность в народных представлениях кубанских казаков о русских императорах.

5.2. Военачальники и атаманы в контексте народной истории: особенности формирования героических символов.

Глава 6. Союзники, соседи и противники через призму воинской ментальности казачества Кубани конца XVIII- начала XX в.

6.1. Трансформации историко-психологического восприятия казаками адыгов (черкесов).

6.2. Роль турецкого фактора в формировании исторической самоидентефикации кубанских казаков.

6.3. Южнославянский мир как объект освобождения в исторических представлениях кубанских казаков.

6.4. Конструирование казаками исторических образов представителей немецкого народа.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Матвеев, Олег Владимирович

Актуальность темы исследования. Казачьи войска сыграли важную роль в становлении российской государственности. На протяжении двух столетий среди историков, то затухая, то разгораясь с новой силой, идут дискуссии по поводу социального статуса казаков. Особенно интерес к истории и культуре, казалось бы, исчезнувшего навек казачества проявился в 90-е годы XX - начале XXI в. в связи с бурным всплеском противоречивого казачьего движения. И вновь с особой остротой встали вопросы о месте и роли казаков в современном обществе, на какой основе должно проходить возрождение и что предстоит возрождать. Потребность в объективном воссоздании исторического прошлого и духовного наследия казачества складывается не только под влиянием ностальгии об утраченном опыте, но и как следствие востребованности новых подходов и оценок в изучении российской истории в русле демократизации общественной жизни. За последние десятилетия издано немало трудов — от солидных монографий до отдельных тематических сборников, освещающих казачью проблематику, проведено с десяток научных конференций всероссийского и международного уровней1. Интерес исследователей сфокусировался в основном на таких вопросах, как происхождение казачества, его социально-этническая сущность, государственная военная служба, самоуправление, экономика, эмиграция и т.д. Но одна из основных составляющих казачьей истории, именно то, что делало казаков казаками и обусловило реанимацию их самосознания сегодня — это мировоззрение, система взглядов, поведенческие стереотипы, ментальность казачества оказа

1 См.: Таболина Т.В. Изучение казачества. Тенденции и перспективы. М., 2000; Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 1. М - Краснодар, 2002; Т. 2. М. - Краснодар, 2005; Казачество России: История и современность. Тезисы Международной научной конференции, г. Геленджик (8-11 октября 2002 г.). Краснодар, 2002; Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска). Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Тимашевск, 2-5 октября 2006 г.). Краснодар, 2006; Мир казачества. Краснодар, 2006. Вып. 1; Казачество России: прошлое и настоящее. Сборник научных статей. Вып. 1 Ростов-на-Дону, 2006 и др. лись слабо задействованы научным сообществом. Понять феномен казачества как части российского социума без этого невозможно.

Показательна в этом отношении история кубанского казачества, интерес ученых к которой не ослабевает, ей посвящено множество докладов на научных конференциях, появляются книги и статьи, защищено несколько диссертационных исследований. Однако долгое игнорирование представлений казачества о себе, своем предназначении, о взаимоотношениях с властью и окружающими социальными институтами и соседними народами, образов военного и гражданского миров приводило и продолжает приводить к непониманию особенностей мировоззрения, системы взглядов, поведенческих стереотипов кубанцев. Это непонимание раздражало представителей казачества, но и в какой то степени способствовало поиску форм самоидентификации, созданию своей «системы координат», «точек отсчета», относительно которых оценивались исторические и современные события. Когда Черноморское казачье войско было объединено с первыми шестью бригадами Кавказского Линейного казачьего войска, черноморские офицеры писали в мае 1861 г. на Высочайшее имя: «Для начальства в истории нет различия в имени нас казаков; но для нас теперешних кубанцев имя черноморцев дорого; с ним связаны драгоценные воспоминания для нас и потомства нашего о славных подвигах предков наших на водах Черного моря, с именем черноморцев и с оружием в руках мы всегда будем страшны врагам спокойствия и благополучия нашего Отечества» . Когда с годами утихли страсти в созданном новом войске и, благодаря процессу взаимопроникновения культур, оформилось в рамках казачьего сословия новое, кубанское самосознание, отстаивание самобытности переместилось в несколько иную плоскость. Казаки стали болезненно воспринимать призывы об уничтожении сословных границ, заботиться о сохранении своей исторической памяти, призывали записывать

2 Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 337. On. 1. Д. 11. Л. 5. старые песни, предания, поднимали проблемы обмещанивания и окрестьянивания казачьего мира. «Находятся люди, - писал в «Кубанском казачьем листке» в 1912 г. один из современников, - которые силятся доказать, что казачество - это пережиток старого времени и что в настоящее время оно потеряло всякое значение. Но это говорят люди, ненавидящие казачество за его беззаветную преданность Престолу и Родине. И эти люди (их немного) достаточно зарекомендовали себя, а потому злятся на казаков, как ставших у них на дороге»3.

Характерной реакцией отторжения казаками навязываемых им идеологических и исторических моделей стало конструирование собственной картины мира. Как своеобразная историко-психологическая компенсация, она объединяла прошлое и настоящее кубанцев в годы революции и Гражданской войны, скитаний и духовных поисков в эмиграции, в трагических событиях Великой Отечественной войны, в эпоху современного возрождения казачества. Картина мира является результатом переработки информации о среде и человеке4. Это — «достаточно устойчивое образование, определяющее человеческие восприятия и переживания действительности в течение длительного периода»5. Картина мира обусловлена значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и культурой носителей данной традиции. В научной литературе давно существуют понятия художественной, языковой, этнической, фольклорной картины мира, отражающие специфику подхода различных дисциплин к мировоззренческому освоению действительности. Логика исторического исследования кубанского казачества требует употребления понятия «историческая картина мира». Для ее наполнения и функционирования используются традиционные, существующие в

3 Н.П. О боевых качествах казаков // Кубанский казачий листок. 1912. № 310.

4 Культурология / Под ред. Г.В. Драча. M., 2003. С. 209.

5 Гуревич А.Я. Катеогрии средневековой культуры. M., 1972. С. 20. обществе стереотипы, выработанные как народной культурой («свой-чужой», «божественный-демонический», «казак-иногородний», «православный-нехристь» и т.д.), так и привнесенные «сверху» («охранитель-бунтовщик», «прогрессивный-реакционный» и т.д.). Существует историческая картина мира кубанского казачества чаще всего в виде устной традиции, что является ярким признаком ее актуальности для массового сознания. Причем количество текстов не уменьшается с годами — это свидетельствует, что общество нуждается по тем или иным причинам в традиционных установках, принимает их как «свою» историю и соглашается жить по ее законам6. Оставшись одной из главных форм передачи народом исторического знания, устная традиция сосуществует с потоком печатной продукции, периодикой, теле- и радио передачами. Действенным механизмом реализации исторической картины мира является перевод устных текстов в письменную форму, что повышает статус текста и способствует его быстрому распространению. Эта традиция была заложена еще дореволюционными кубанскими историками И.Д. Попкой, П.П. Короленко, Ф.А. Щербиной, собирателями фольклора, активно была продолжена в дискуссиях и в произведениях казачьей эмиграции, используется для целенаправленного влияния на общество современными идеологами казачества. Если устная форма доминирует в основном в станичной среде, для которой слух является достаточно авторитетным источником, то печатные формы используются образованными адептами исторической картины мира (краеведами, деятелями казачьего движения, местной интеллигенцией) в целях возрождения самосознания, дистанцирования от остальной, «непонимающей» казачество России и т.п. Традиционная история и научная история соответствуют различным уровням исторического познания, двум исследовательским этапам развития научных знаний

6 Левкиевская Е. Современный русский исторический миф и способы его воспроизведения // Etnolingwistyka. Problemyjezyka I kultury. 12. Lublin, 2000. Wydawnictwo Uniwersytety Marii Curie-Sklodowskiej. С. 115. вообще7. В отличие от научного исторического описания мира особенность народного восприятия истории заключается в том, что она абсолютизирует модель своего развития в прошлом, подвергает сакрализации деятелей казачьей истории, превращает их в культурных героев, подвергает демонологи-зации врагов, обозначает атрибуты и символы, связывающие целые поколения. Если изучение истории кубанского казачества на профессиональном уровне имеет давние традиции, то изучение народного уровня исторических представлений только начинается и чрезвычайно актуально в плане исследования особенностей исторического сознания казачества.

Историческая картина мира немыслима без учёта специфических уровней индивидуального и коллективного сознания, сословных представлений, ментальностей. Последнее понятие, возможности и методологические проблемы историко-антропологического подхода в последние десятилетия стали предметом активного обсуждения в отечественной исторической литературе. При всех существующих расхождениях в трактовке основных определений и подходов наиболее приемлемым представляется то понимание ментально-сти, которое развивалось представителями Школы «Анналов» во Франции. Ментальность, менталитет (от лат. - ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — «общая духовная настроенность, относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции какого-либо сообщества»8. Участие казачества в войнах, функционирование его в качестве военно-служилого сословия Российской империи определило формирование воинской ментальности кубанских казаков. Последняя не исчерпывалась компонентами, характеризующими военного человека как homo militans9, но включала в себя существенный пласт представлений, стереотипов сознания и по

7 См.: Черепнин Л.В. Русская историография до XIX века. М., 1957. С. 25-27; Алпатов M.A. Русская историческая мысль и Западная Европа XII - XVII вв. M., 1973. С. 7-8.

8 Душков Б.А. Психосоциология менталитета и нооменталитета. Екатеринбург, 2002. С. 13.

9 Махлаюк А.В. Армия Римской империи. Очерки традиций и ментальности. Нижний Новгород, 2000. С. 7. ведения, которые не всегда связаны с военным делом, но относятся к повседневному бытию кубанских казаков за пределами службы. Это эмпирическое восприятие военно-исторического опыта, реализация своеобразного военно-этического кодекса, который с одной стороны, вырабатывался непосредственно в практике военной деятельности, а с другой — предъявлялся казачьим обществом к своему служивому составу, закрепляясь в сакральных и обычно-правовых формах.

Инвентарем» воинской ментальности предстают универсальные категории - «сетка координат», при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят картину мира10. Это такие понятия и формы восприятия исторической действительности, как пространство, время, представления о власти, войне и воинской службе, врагах и союзниках.

Социальные отношения, породившие институт казачества, быстро обросли комплексом исторических представлений, условностей, кодами поведения, которые в свою очередь определили дальнейшие судьбы кубанских казаков. Военную историю Черноморского, Кавказского Линейного и Кубанского казачьих войск невозможно объективно изучить вне ореолов окружавших их народных исторических представлений. Поэтому насущной необходимостью является изучение истории кубанского казачества через призму повседневного военного опыта и исторического осмысления его категорий, атрибутов и символов.

Географические границы исследования включают в себя территорию компактного проживания казачества Кубани (с конца XVIII в. до 1860 г.

10 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 15-16.

Черномория и Правый фланг Кавказской линии; с 1860 г. до начала XX столетия - Кубанская область), а также районы службы и участия в войнах: Санкт-Петербург, Западная граница империи, Чечня, Дагестан, Закавказье, Балканы, Средняя Азия, Дальний Восток.

Хронологические рамки исследования очерчены концом XVIII — началом XX столетий, когда происходило оформление системы координат исторической картины мира кубанского казачества. При этом необходимо сделать две оговорки. Во-первых, ограничивая внимание на столетнем с небольшим периоде в истории кубанского казачества, мы неизбежно будем использовать свидетельства, относящиеся к широкому временному диапазону. Это связано с тем, сто народные представления об истории консервативны по своей природе. Восходя в своих истоках к моменту появления казачества на исторической сцене, они сохраняются в том или ином виде и в наши дни. Во-вторых, принципиально важной задачей является выявление исторической собственно кубанской специфики воинского мира. Поэтому важно исходить не только из постулата неустранимой инаковости прошлого, но и привлекать сравнительно-исторический материал, связанный с ментально-стями воинских сообществ разных эпох.

Методологическая основа исследования. Исследование выполнено на стыке дисциплин: истории, исторической психологии, устной истории, историографии, источниковедения, военной антропологии и др., однако сделано оно в русле исторической науки, и имеет не прикладные, а собственно научные цели и задачи. Соответственно диссертация опирается, прежде всего, на конкретную научную историческую методологию и методику исследования, использует преимущественно исторические источники, хотя это не исключает применение методов других научных дисциплин, а также использование их информационно-фактической базы. При написании диссертационной работы автор исходил из разработанной в зарубежной и отечественной исторической антропологии концепции «картины мира», которая дает возможность осуществить синтез социальной истории и психологии эпохи, создает ситуацию диалога исследователя с людьми минувших эпох. Выясняя, какими типическими чертами наделяется воинский мир кубанского казачества, какие предъявлялись ему ценностные требования, можно установить ту «систему координат», с которой сообразовывались казаки во взглядах на свое место в обществе, в отношении к войне, воинской службе, иерархии власти, времени и пространству. Затем, исходя из нее, отбирать в имеющихся свидетельствах и оценивать те или иные факты, способные пролить свет на доминанты исторических представлений.

Диссертационное исследование осуществлялось на основе принципов историзма, системности и ценностного подхода. Принцип историзма дает возможность проследить неразрывную связь между прошлым и настоящим сквозь эволюцию мировоззрения казачества, через трансформацию в его сознании исторической картины мира под влиянием изменившихся условий. Принцип историзма создает условия для того, чтобы показать, почему коллективная память кубанского казачества оставляет одни оценки прошлого незыблемыми, а другие видоизменяет. Применялся комплекс общенаучных и специальных исторических методов. Среди общенаучных методов особое внимание уделено методу моделирования, направленному на построение исследовательской модели, отражающей авторское видение проблемы. Из арсенала специально-научных методов активно привлекались историко-системный, историко-сравнительный методы, а таюке историко-психологический анализ. Первый позволяет исследовать историческую картину мира кубанского казачества как совокупность феоменов, связанных между собой закономерными связями локального и всероссийского значения. Ключевым для нашего исследования является историко-сравнительный метод, который дает возможность наиболее продуктивно изучить исторические представления кубанских казаков, раскрыть общее и особенное в проявлении воинской ментальности, проследить их историческую эволюцию. Историко-психологический анализ, наиболее обоснованный в работах немецкого философа В. Дильтея, связан с умением историка установить своего рода психологический контакт с людьми изучаемого времени, и не только знать внешние обстоятельства их жизни по данным источников, но и уметь понять их11. «Каждую составную часть современного абстрактного научного мышления я сопоставляю и пытаюсь связать с совокупностью человеческой природы, какой ее являют опыт, изучение языка и истории»12 - объяснял Дильтей суть такого подхода. Во многом этот метод близок методу художественному, характерному для многих писателей, пишущих на исторические темы.

Из прикладных методов исследования применялся метод устной истории, направленный на создание источников в ходе полевых исследований в кубанских станицах и хуторах. Методика исследования заключается в свободном интервью по заранее составленному вопроснику. Названный метод наиболее эффективен, когда опрашиваемый информатор передает устойчивые категории, которыми оценивали исторические события его отец, дед и т.д., оперирует типичными для народного восприятия истории представлениями.

Степень научной разработанности проблемы охарактеризована в первой главе. В историографии, посвященной военно-сословным особенностям восприятия истории кубанскими казаками, выделены три основные аспекта: изучение военно-сословных представлений казачества Кубани в историографии XIX - начала столетий; историография 1920-х-2000-х гг. об особенностях исторической памяти и сословных ценностей казачества Кубани;

11 Мининков Н.А. Методология истории: пособие для начинающего исследователя. Ростов-на-Дону, 2004. С. 239. методологический опыт исторической антропологии и смежных дисциплин. Дореволюционные историки казачества всегда акцентировали внимание на состоянии «казачьего духа», интуитивно обращались к обыденному мышлению, идеям и способам поведения казаков, «представлениям», «образам» и «ценностям», составляющим предмет современной истории ментальностей.

Первые обширные обследования края проводились по линии военного ведомства (O.JI. Дебу, Д.В. Дашков, Я.Г. Кухаренко и A.M. Туренко, И.Д. Попка). Целая эпоха в изучении военно-исторических представлений кавказского казачества связана с трудами начальника военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа в Тифлисе генерал-лейтенанта В.А. Потто. Во второй половине XIX века определённую роль в изучении воинского мира и исторических представлений кубанского казачества сыграла так называемая полковая историография. Полковые истории создавались по инициативе командования или отдельных офицеров данной части и преследовали, помимо прочего, цель воспитания личного состава полка на его боевых традициях. При этом обращалось внимание не только на работу в полковых архивах специально назначенных офицеров (А.Д. Ламанов, И.Е. Гулыга, В.Г. Толстов, И.С. Кравцов, А.Г. Рыбальченко, В.И. Лисевицкий и др.), но и на «воспоминания, имеющие какое-либо отношение к событиям минувшей войны, или записанные ими частные рассказы и случаи». Немало сделали для фиксирования текстов народной истории казачества кубанские историки Е.Д. Фелицын, П.П. Короленко, Ф.А. Щербина. М.А. Дикарев одним из первых обратил внимание на специфику «народных толков» и «слухов». Эти и другие авторы высказали немало интересных идей об образе войны, пантеоне героев, ратном ремесле, атрибутах и символах воинского мира кубанских казаков, создали солидную источниковую, методическую и программную базу для будущих исследований. Но разыскания дореволюционных истори

12 Дильтей В. Введение в науки о духе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX - XX вв. Трактаты, ков в области военно-сословных представлений об истории были ещё наивно-интуитивными, отставали даже от современных им требований мировой науки. Это позволяет сделать вывод о становлении в XIX — начале XX столетий не историографии вопроса, а скорее — его предпосылок.

Отличительной особенностью литературы о казачестве 20-х-начала 30-х г. XX в. является наличие двух параллельных историографических потоков, различавшихся между собой идеологическими подходами: советского и эмигрантского. Не имея часто иных источников, первое поколение советских историков (Н.А. Янчевский, Н.Т. Лихницкий и др.) старалось переосмыслить факты, содержащиеся в трудах дореволюционных авторов. Упрощенно-социологические подходы советских историков 20-х — начала 30-х годов в какой-то степени уравновешивались достижениями краеведения. Изучение края в 1920-е годы предполагало естественно-исторический, историко-этнографический, общественно-экономический и культурно-бытовой подходы. Одним из методов сбора информации было наблюдение, которое можно квалифицировать как включенное. Кроме того, использовались опрос в виде интервьюирования (группового и индивидуального), анализ материалов архивов. Однако в связи с гонениями на краеведение в начале 30-х годов XX в. этот позитивный опыт был утерян. Советские исследователи, исходя из марксисткой идеологии, любые историко-культурные процессы рассматривали с классовых позиций. Показательна в этом плане творческая деятельность В.А. Голобуцкого, которая начинается в 30-е годы. Приоритетными направлениями советских историков второй половины XX столетия оставались анализ социально-экономического положения казачества и изучение классовой борьбы. В целом задачи изучения военно-сословных представлений кубанского казачества об истории в советской и новейшей историографии не ставились. статьи, эссе. М., 1987. С. 111.

Изучение исторической картины мира кубанского казачества сегодня немыслимо без наследия и опыта таких научных дисциплин и направлений второй половины XX столетия, как историческая антропология, литературоведение, фольклористика и этнография, устная история. Перспективы изучения исторической антропологии и истории ментальностей были намечены еще М. Блоком и JI. Февром в довоенный период. Ф. Бродель выявил связи, превращавшие отдельные территории в упорядоченные структуры, «без которых не возникла бы французская нация», поставил проблему изучения таких важнейших категорий пространства, как микросреда и идеалы города, деревни и отдельных областей, мир границы и крепости имеют непреходящее значение для моделирования исторической картины мира. Классик • французской исторической антропологии Ж. Ле Гофф поставил масштабную задачу постижения «глубин» долгого Средневековья («повседневных привы- Г чек, верований, особенностей поведения и менталитета») при помощи этнологических методов. Для отечественной исторической мысли работы историков ментальностей оказались окном в мир, связующим звеном между отечественной и зарубежной наукой. Почву для восприятия концепта сословных представлений в отечественном научном сообществе подготовили обсуждение его проблем семинаром по исторической психологии в 60-х - начале 70-х годов XX в. под руководством Б.Ф. Поршнева, а также успех книг А .Я. Гу-ревича. Благодаря Е.С. Сенявской в нашей стране оформилось направление военно-исторической антропологии.

Б.А. Рыбаков, Р.С. Липец, А.Н. Азбелев и др.). Дискуссия доказала плодотворность междисциплинарного подхода, необходимость того, чтобы фольклорист твердо знал историю эпохи, отраженной в том или ином жанре, а историк не ограничивался только архивными и печатными материалами. Системный подход в исследованиях по фольклору привел к активному употреблению термина «картина мира», который получил широкое распространение в 1980-е годы. Важная роль в изучении исторических представлений русских принадлежит исследованиям в области народной прозы. В.К. Соколова, Н.А. Криничная, А.Н. Азбелев и др. комплексно и системно исследовали жанровые особенности исторических преданий и их основные типы, выявили реалистические тенденции в изображении персонажей преданий, поставили '' проблему преемственности образов. Семейный исторический нарратив обстоятельно исследовала И.А. Разумова. В 70-80-е годы XX в. историческими t представлениями русских крестьян и казаков заинтересовались этнографы (М.М. Громыко, А.В. Буганов, Г.Н. Чагин, Н.И. Бондарь, М.А. Рыблова и ; др.)

Словосочетание oral history (устная история) впервые применил профессор Колумбийского университета Алан Невинс в 1948 г., понимая под ним сбор и использование воспоминаний участников исторических событий. Позже этот термин стал применяться расширительно, охватив как различного рода исторические традиции, передававшиеся из уст в уста на протяжении веков, или наговоренные на магнитофон воспоминания, так и специальную исследовательскую литературу, написанную на базе этих первоисточников. Исследования Р. Дорсона, М. Фриша, Т. Хареван, Р. Грила, Г. Розенталь, П. Хаттона, А. Томсона, Л. Даниельсона и многих других устных историков Запада показывают, что эти ученые стали все дальше продвигаться в сторону изучения субъективного восприятия событий, роли стратегий повествования в создании образа прошлого. В конце 80-х XX в. - начале 2000-х гг. XXI в. устной истории стали уделять внимание историки и нашей страны (Д.П. Ур-су, В.А. Берлинских, М.В. Лоскутова, Б.М. Фирсов, С.Я. Яровой, Д.Н. Хубо-ва и др.), Таким образом, за два столетия наука собрала солидный фактический материал, систематизировала и ввела в оборот немало архивных и устных свидетельств о природе воинского мира и исторических представлений кубанцев. Дореволюционными историками кубанского казачества было сделано немало интересных наблюдений, высказано ценных и перспективных идей, разработаны программы исследований. Советские ученые плодотворно использовали системный и проблемный подходы, успешно применяли критику и использовали «скрытые» возможности исторического источника. Однако ни дореволюционной, ни советской, ни, даже в целом ряде проблем и направлений, новейшей историографии не удалось преодолеть существующие границы дисциплин. Достижения и инструментарий антропологии, психологии, социологии, этнографии, фольклористики, той же устной истории долго развивались сами по себе, оставаясь проигнорированными самыми t глубокими и содержательными исследованиями по истории казачества Кубани. В этой связи назрела потребность в исследовании исторической картины мира кубанского казачества в контексте военно-сословных представлений.

- реконструкция модели исторической картины мира кубанского казачества;

- исследование атрибутов и символов воинской службы в системе исторических воззрений кубанцев;

- выявление образов войны в народной истории;

- изучение феномена воинской власти в исторических иллюзиях и реалиях казачества;

- изучение механизмов исторического конструирования кубанскими казаками образов врагов, союзников, соседей.

Источниковая база исследования. В полном объеме военно-сословные представления ни в самой исторической реальности, ни в источниках не предстает. Они скрываются, дробятся, варьируются, выступают разными гранями в самых различных фрагментах исторического бытия: в поступках и высказываниях, обычаях и ритуалах, в предрассудках и эмоциональных реакциях казака, атамана, станичного схода, сотни, полка, войска. Казачья сословная ментальность особым образом зашифрована в исторических свидетельствах, подвергается в них сильной вольной или невольной деформации, упрощению. Все это диктует особые подходы к отбору и прочтению исторических источников. «Чтобы отыскать ее (ментальной истории. - О.М.) следы, - писал видный французский историк Жак Ле Гофф, — не существует каких-либо специфических источников. Историку ценностных ориентаций, как и историку ментальностей и чувств, приходится исследовать самые разные по характеру тексты [.] притом в пределах весьма обширного хронологического периода. Перед нами — история диффузного и размытого, история, хронологические рамки которой неопределенны»13.

При характеристике источниковой базы мы исходили из встречающегося в литературе деления источников на две большие группы: исторические остатки и исторические традиции14. Исторические остатки можно условно

13 Ле Гофф. Ж. Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XII - XIII вв. // Одиссей. Человек в истории. 1991. М., 1991. С. 30.

14 Источниковедение истории СССР. Под ред. И.Д. Ковальченко. М., 1973. С. 5-6.

разделить на три вида источников. Первый вид представлен делопроизводственной документацией. Это, прежде всего документы официального характера, отражающие проявления воинской ментальности и исторических представлений кубанских казаков. Они характеризуются приказами, рапортами, отчетами (РГВИА: ф. 330 - главное управление казачьих войск; ф. 643 - Кубанское казачье войско; ф. 846 - Военно-ученый архив; РГИА: ф. 382 - сельскохозяйственный ученый комитет; ГАКК: ф. 249 — канцелярия войскового атамана Черноморского казачьего войска; ф. 250 — войсковое правительство Черноморского казачьего войска; ф. 254 - войсковое дежурство Черноморского казачьего войска; ф. 318 - 1-е и 2-е отделения Кубанского казачьего войска; ф. 396 - войсковой штаб Кубанского казачьего войска; ф. 449 - Кубанское областное правление и др.), материалами следственных дел, которые содержат представления казаков о царской и местной власти (ГАКК: ф. 396; ф. 454 - канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска; ф. 584 - канцелярия помощника начальника Кубанского областного жандармского управления в Черноморской губернии; ф. 655 - Темрюкское уездное полицейское управление; ГАСК: ф. 377 - личный фонд И.Д. Попко), постановлениями станичных сборов об отношении к войнам, прошениями добровольцев (ГАКК: ф. 449 — Кубанское областное правление; ф. 670 (On. 1, д. 4); ф. 668 - управление начальника Темрюкского уезда и др.). Ряд документов содержат проявления полкового корпоративного самосознания. Это неопубликованные истории полков и батальонов Кубанского казачьего войска (ГАКК, ф. 254 (оп. 2, д. 216); ф. 408 — 1-й Хоперский конный полк Кубанского казачьего войска; ф. 396 (on. 1., д. 2475, т. 1-2; 8407 и др.), журналы военных действий полков, сведения о Георгиевских кавалерах (РГВИА: ф. 5173 - 1-й Линейный генерала Вельяминова полк Кубанского казачьего войска; ф. 15134 — 1-й Лабинский генерала Засса полк; ГАКК: ф. 302 — 10-й конный полк Черноморского казачьего войска; ф. 396; ф. 408; ф. 412 - 1-й Урупский конный полк Кубанского казачьего войска; ф. 670 (оп.1. Д. 5) и др.)- Некоторая делопроизводственная документация содержит сведения уточняющего характера, позволяющие сопоставить реальное положение дел с миром воображаемого, аттестационные дела и послужные списки (РГВИА: ф. 330, 643, 14719 - Главный штаб Кавказской армии; ГАКК: ф. 249, 250, 254, 318, 396 и др.). Использование делопроизводственной документации потребовало знания взаимоотношений между центральными, войсковыми, полковыми, станичными учреждениями. Делопроизводственные документы не существуют единично, это всегда система документов, связанных друг с другом. Такие документы, как отчет, обзор, докладная записка, журнал военных действий, послужной список обобщают многие предшествующие документы. Иногда они составлялись не одним лицом, а коллективно, отражая взгляды администрации на систему казачьих представлений. Так, после русско-турецкой войны 1877-1878 г. Приказом Главнокомандующего Кавказской армии вменялось в обязанность командиров полков, батальонов и батарей доставить в Войсковой штаб журнал о службе подразделения в войну с о дня сформирования до роспуска на льготу. В обязательный перечень сведений входили: «1) подробное описание: службы полка в течение указанного времени, походных движений и расположение каждой части его, встреченных при передвижении затруднений к беспрепятственному следованию и вообще состояние дорог, в отношении удобопрохо-димости их и 2) отдельное подробное описание всех военных дел с неприятелем, в коих принимал участие полк или части его, с пояснением назначения полка или сотен его по общей диспозиции или по особым приказаниям, времени продолжительности каждого дела и означенных частью или отдельными лицами отличий. Кроме того, указать, сколько после каждого дела оказалось убитых, раненых и без вести пропавших чинов и какой награды удостоены чины, принимавшие участие в деле и 3) о службе полка с окончания военных действий до прибытия в область»15. Итогом выполнения этого приказа явились 2 тома «Журналов об образовании и участии в военных действиях в Турции и на Балканах строевых частей Кубанского казачьего войска», сохраняющиеся сегодня в Государственном архиве Краснодарского края. Эти журналы, написанные офицерами полков, батальонов и конно-артиллерийских батарей уникальны, поскольку создавались по свежим впечатлениям, на основании полковых архивов и воспоминаний участников войны. Когда смотришь их, то встает обычная, будничная тяжелая работа во время войны, далекая от пафосно-эмоционального восприятия.

Использована в работе и опубликованная делопроизводственная документация в разного рода сборниках документов16. Эти источники характеризуют событийную сторону объекта, выступающую в качестве исторического фона. Например, для раскрытия народных представлений о той или иной войне важна вся совокупность объективных параметров, характеризующих как конкретные боевые действия, так и само казачье подразделение, его чис

1 7 ленность, вооружение, статистику боевых потерь и проч.

15 ГАКК. Ф. 396. On. 1. Д. 2475. Т. I. Л. 2.

16 Д.В. Дашков. Обозрение его службы // Русский архив. 1891. Кн. 1. № 2; Екатеринодар-Краснодар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы к Летописи. Краснодар, 1993; Освобождение Болгарии от турецкого ига. Т. 1. Освободительная борьба южных славян в 1875-1876 гг. и Россия. M., 1961; Приговор № 46. Ст. Тимашевской // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма, заметки. Т.1. Екатеринодар, 1916; Приказ по Кубанскому казачьему войску № 157 // КОВ. 1896. № 209. 4 октября; Пребывание Их Императорских Величеств в г. Екате-ринодаре 21, 22, 23 сентября 1888. Екатеринодар, 1888; Список (по старшинству в чинах) генералам, штаб и обер-офицерам Кубанского казачьего войска. 1907. Екатеринодар, 1908; Станица Поповическая. Приговор № 153 18 декабря 1912 г. // Кубанский казачий листок. 1912. № 321; Фелицын Е.Д. Первое описание земли войска Черноморского профессора Е. Зябловского с примечанием К. Российского. Материалы для изучения Кубанской области // Кубанские областные ведомости (КОВ). 1891. № 32, 33; Шарап С.А. Записка полковника Шарапа, главного действующего лица при восстании // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1911. Т. XVI и др.

17 Кияшко. И.И. Именной список генералам, штаб- и обер-офицерам, старшинам, нижним чинам и жителям Кубанского казачьего войска (бывших Черноморского и Кавказского Линейного казачьих войск) убитым, умершим от ран и без вести пропавшим в сражениях, стычках и перестрелках с 1788 по 1908 г. Екатеринодар, 1911. ской области. Эти документы зачастую составлялись на основе опросов местного населения (РГВИА, ф. 414 - статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о Российской империи; РГИА, ф. 1630 - личный фонд Д.В. Дашкова). Специфику этих обследований составляет довольно узкая направленность опроса. Такой материал часто сливается с ведомственной отчетностью, поскольку фактические данные ответом обобщались в виде ведомостей.

Третий вид исторических остатков представлен статьями законодательного характера, положениями18 и справочными изданиями19.

Исторические традиции можно разделить на 3 вида источников.

Первый вид представлен текстами, которые содержат предания, песни, устные рассказы кубанских казаков (ГАКК, ф. 721 — пристав 1-го участка Темрюкского уездного полицейского управления; ф. 722 - пристав 2-го уча- ■ стка Темрюкского уездного полицейского управления; ф. 670 - коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска и др.). Сюда же относятся публикации фольклорно-этнографических материалов20 и авторские

18 Гаденко К.П. Описание формы обмундирования и снаряжения казаков Кубанского и Терского казачьих войск. Ст. Уманская, 1913; Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собрание. 2. Т. 10 (1835). СПб., 1836. Ст. 8388; Положение об управлении полком // Военный сборник. 1882. № 3; Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. Т. XLII. За 1906 год. СПб., 1907; Свидзинский Э.Ф. Сборник бесед и практических задач с унтер-офицерами. СПб., 1911; Список (по старшинству в чинах) генералам, штаб и обер-офицерам Кубанского казачьего войска. 1907. Екатеринодар, 1908; Троянский В. Краткие начертания обязанностей христианского воина (СПб. 1854) // Христолюбивое воинство: Православная традиция русской армии. М., 1997; Устав строевой казачьей службы. 4.1. Одиночное, взводное и пешее учение. СПб., 1899 и др.

19 Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. M., 1995; Аутлев П.У. Адыгея в хронике событий (с древнейших времён до 1917 г.) Майкоп, 1990; Вахрин С.И. Биографии кубанских названий. Краснодар-Армавир, 1995; Военная энциклопедия. Птб., 1911. T.II, Птб., 1914. T.IV; Птб., 1912. Т. VII; Птб., 1912. Т. IX; Птб., 1912.T.X; Птб., 1914. Т. XVI; Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1981. Т. II; Казачий словарь-справочник. Т. 1. Репринтн. воспризв. изд. 1966 г. M., 1992; Т. 3. Репр. воспр. изд. 1969 г. M., 1992; Казин B.X. Казачьи войска. Хроника. Репринтн. воспр. изд. 1912 г. M., 1992; Мерету-ков K.X. Адыгейский топонимический словарь. М., 1990; Славянская мифология. Энциклопедический словарь. M., 1995; Тёр B.B., Тёр E.B. Топонимия Приурупья (методическое краеведческое пособие). Ст. Отрадная, 1998; Ткаченко П.И. Кубанский говор. Опыт авторского словаря. М., 1998; Энциклопедический словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона. T.XXXY. СПб., 1902 и др.

20 А. БС-кпЧ. Записки пластуна 20-х годов // КОВ. 1896 № 247; 250; 254; Берендюков Б.Н. Казачьи «заклич-ки» станицам Лабинского отдела // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Армавир, 2000; Бигдай А.Д. Песни кубанских казаков. Т. I. Песни черноморских казаков. В редакции В.Г. Захар-чснко. Краснодар, 1992; Его же. Песни кубанских казаков. Т. II. Песни линейных казаков. В редакции В.Г. Захарченко. Краснодар, 1995; Бутова Е. Песни, поющиеся в станице Бороздинской, Кизлярского округа // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Вып. 15. Тифлис, 1893; Ее же. литературные произведения, в которых нашли отражение исторические представления кубанских казаков, или послужившие основой для народного

91 творчества . Особое место принадлежит полевым записям в кубанских ста

Песни, поющисся в станице Ищерской, Грозненского округа // СМОМПК. Вып. 15. Тифлис, 1893; Былины. М., 1988. (Библиотека русского фольклора; Т. 1); Васильков В.В. Народные обычаи казаков станицы Беке-шевской (Баталпашинского отдела, Кубанской области) // СМОМПК. Вып.36. Тифлис, 1906; Вергасов М.З. Челбасская // Каневчане. Историко-литературный журнал. 1996.№3;Варавва И.Ф. Песни казаков Кубани. Краснодар, 1966; Вилинбахов Г. «Журавель». Военный фольклор: куплеты про гвардейские полки // Родина. 2000. №11; Гусев А. Поверья, праздники, песни и сказки в ст. Ардонской, Терской области // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис, 1893. Вып. 16; Еланский Д. Старинные песни терских казаков // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Вып. 39. Тифлис, 1908; Живило К. Несколько казацких песен и поверий в ст. Расшеватской, Кавказского уезда, Кубанской области. Записаны со слов казака Григория Турищева // СМОМПК. Вып. 3. Тифлис, 1883; Жиганова С.А. Воинские панегирические канты в фольклоре кубанских казаков // Освоение Кубани казачеством: Вопросы истории и культуры. Краснодар, 2002. Приложение № 1; Захарченко В.Г. Народные песни Кубани. Краснодар, 1987. Его же. Поет Кубанский казачий хор. Вып. 1. Краснодар, 2002; Его же. Песни станицы Кавказской. Краснодар, 1993; Исторические песни XIX века. Л., 1973; Исторические песни. М., 2001 (Б-ка русского фольклора; , Т.7); Казак. Воспоминания об обороне Таманского полуострова, Темрюка и г. Ейска в войну 1854-55 годов // КОВ. 1887. № 50; Капаев В. Песни хутора Кубанский. Вып.1. М., 1997; Караулов М. Песни, поющиеся в станице Галюгаевской, Моздокского отдела, Терской области // СМОМПК. Тифлис, 1901. Вып.29; Кошиц

A.А. Песни Линейских казаков, Кубанских казаков и солдатские // Вторые Кубанские литературно-исторические чтения. Краснодар, 2000. Публикация B.K. Чумаченко; Ламанов А. К материалам для истории Кавказского полка (Баязетское сидение) // Кубанский сборник. Т. XV. Екатеринодар, 1910; Народная память о казачестве. Запорожье, 1991; Народная проза Кубани. Авторы-составители Л.Б. Мартыненко, И.В. Уварова. Краснодар, 2003; Обабко А.П. Родословная запись о жизни рода Обабко на Кубани // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 2001. № 2. Публикация B.K. Чумаченко;Передельский Е. Станица Темижбек-ская и песни, поющиеся в ней // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 3. Тифлис, 1883; Песни гребенских казаков. Публикация текстов, вступительная статья и комментарии Б.Н.Путилова. Грозный, 1946; Песни казаков Кубани. Запись текстов и подготовка к печати И.Ф. Вараввы. Краснодар, 1966; Песни казаков Приурупья. Историко-фольклорное издание. Собраны и обработаны: В.В. Тёр, О.В. Тёр. Ст. Отрадная, 2000; Песни станицы Кавказской, собранные А.Д. Ламоновым // Захарченко

B.Г. Песни станицы Кавказской. Краснодар, 1993. Приложение; Песня про Государя Александра Второго-царя. Записана Действительным членом Кубанского областного статистического комитета А.С. Поповым в Екатеринодарском отделе со слов певца-торбаниста, старого служивого // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1899. Т. V; Попов B.A. Кубанские сказы. Краснодар, 1968; Пятирублев В. Песни, поющиеся в станице Наурской, Грозненского округа // СМОМПК. Вып.15. Тифлис, 1893; Розенберг Л. Из мира народных обычаев и поверий // Северный Кавказ. 1905. № 8; Семенов П. Песни, поющиеся в станице Слепцовской, Владикавказ- . ского округа // СМОМПК. Вып.15. Тифлис, 1893; Тонконогов И. Наши казаки на Дальнем Востоке. Сборник рассказов корреспондентов и участников войны, помещённых в различных периодических изданиях. Собрал И. Тонконогов. СПб, 1907; Толстов В.Г. История Хоперского полка Кубанского казачьего войска. 16961896. Составил есаул 1-го Кубанского полка В.Толстов. Под редакцией генерал-майора Потто. Приложение к 1-й и Н-й части. Тифлис, 1901; Тысяча лет русской истории в преданиях, легендах, песнях / Сост., вст. ст., коммент. C.H. Азбелева. M., 1999 и др.

21 Андр1янко 1.А. Шсня пластушв пулеметной команды 17-го Кубанского пластунского батальона // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; Аспидов Ф. Прощальная песня кубанца // Кубанский казачий листок. 1914. № 20. 18 мая; Бабиев Н. Атака под Эсмаром (25 апреля 1915 года) // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма, заметки. Т.1. Екатеринодар, 1916; В.П. Песня кубанцев // Кубанский казачий вестник. 1914. № 37. 14 сентября; Вншне-вецкин Н.И. Исторические воспоминания. Краснодар, 1995; Воинские повести Древней Руси. М.-Л., 1949; Засоба П. Песня кубанцев. Поев, ген.манору Гулыге, нач. 1-й Куб. пласт, бригады // Сборник славы кубанцев (кубанцы в великую войну 1914-15-16 г. г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; Иванов Георгий. Болгарам // Кубанский казачий вестник. 1915. № 44; Канивецкий Н.Н. На вершок от счастья. Краснодар, 1993; Короленко В.Г. У казаков. Из летней поездки на Урал. Челябинск, 1983; Косиненко И. Шсня закубанця // КОВ. 1906. № 272; Кухаренко Я.Г. Пластуны. Пер. с укр. А.И. ницах и хуторах, которые велись автором в ходе работы в составе ежегодной Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции в 1993-2005 г. под руководством профессора Н.И. Бондаря. Использованные в диссертации материалы представлены семейными, генеалогическими, топонимическими, ан-тропонимическими преданиями, рассказами об участии в войнах, Георгиевских кавалерах, гвардейцах, пластунах, станичных атаманах, стариках, «справе», исторических деятелях (А.В. Суворов, З.А. Чепега, Екатерина II, В.А. Гейман, Ф.А. Круковский, М.Д. Скобелев и др.), историческими песнями. Использованные тексты записаны от 85 информаторов в 46 населенных пунктах бывшей Кубанской области (г. Краснодар, Северский, Тихорецкий, Отрадненский, Курганинский, Анапский. Тбилисский, Калининский, Абин-ский, Каневской, Брюховецкий, Апшеронский, Темрюкский, Новопокров-ский, Белореченский районы Краснодарского края; Новоалександровский, Шпаковский, Кочубеевский, Андроповский, Предгорный районы Ставропольского края; Майкопский район Республики Адыгея; Урупский и Зелен-чукский районы Карачаево-Черкесской республики). Данные материалы хранятся в архиве Научно-исследовательского центра традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор». Четыре аудиокассеты записаны О.А. Кирий, С.А. Жигановой, В.В. Во

Слуцкого // Курень. Антология кубанской литературы конца XVIII-начала XX веков. Составление, предисловие и комментарии B.K. Чумаченко. Краснодар, 1994; Мирский М.П. Про пластушв-кубанщв. Позиция 22 батальона. 3-я сотня // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; Его же. Пластуньска размова 11 Сборник славы кубанцев. Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, письма и записки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; Отец Константин Образцов, полковой священник. «Ты Кубань, ты наша Родина.» Стихи, песни, письма. Краснодар, 1998; Пивень А.Е. Торба смеха и мешок хохота. Краснодар, 1995; Письмо пластуна на родину в 1914 г. // Кубанский казачий вестник. 1915. № 12-13; Прийма И.Я. Песня (Переход через Тапаризский перевал) // Кубанский казачий вестник. 1915. № 44; Его же. Наш генерал (Николаев) // Кубанский казачий вестник. 1915. № 44; Его же. Разговор с Ефратом // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Екатеринодар, 1916. С. 207-208; Сологуб В.А. О полковой песне 1-го Хоперского полка // Дневники казачьих офицеров / Составление, научная редакция, предисловие, приложение, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2004; Сорокин, прапорщик. Песня 3-го Линейного полка // Кубанский казачий вестник. 1916. № 4; Тонконогов И. Наши казаки на Дальнем Востоке. Сборник рассказов корреспондентов и участников войны, помещённых в различных периодических изданиях. Собрал И. Тонконогов. СПб, 1907 и др. рониным и А.Н. Мануйловым и использованы с согласия этих исследователей.

Историки справедливо отмечают как научную ценность, так и особые трудности источниковедческого анализа устной традиции: мифологизм, отсутствие хронологии, селективность, неполноту и ненадёжность. Однако вплоть до начала XIX в. для большинства наших соотечественников основным источником информации о прошлом служили предания, песни и легенды. Они устойчиво бытовали в народе на протяжении длительного времени, а многие тексты, несмотря на общее угасание устной традиции, продолжают существование и в наши дни. Историки скептически относятся к возможностям отражения истории в песне, указывая в текстовом отношении на весьма неопределённое истолкование событий, использование в разных песнях одних и тех же сюжетных конструкций. Однако все эти упрёки снимаются, ко- 1 гда носитель традиции комментирует исполненный текст. В этих незатейливых, иногда наивных, комментариях раскрывается подлинное отношение на- * рода к истории, который глубоко и верно воспринимал главный смысл происходивших событий. К традиционной форме народной памяти принадлежат предания. Поскольку перед нами стоят задачи исторического исследования, мы склонны дистанцироваться от классификации преданий по жанрам, принятым в фольклористике, и вслед за А.В. Бугановым отнесём к преданиям любой рассказ исторического характера . Отображённые в преданиях события происходили, как правило, в тех же местностях, где текст был записан. Свидетельства очевидцев и участников исторических событий представляют собой народную историю настоящего или недавнего прошлого, которая в XIX - начале XX в. фиксировалась в исторических трудах и очерках, созданных по программам Е.Д. Фелицына и Ф.А.Щербины. Фольклорно-этнографические заключают в себе обобщенную, часто художественную

22 Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000. С. 426. оценку, и приобретают особую ценность вследствие независимого от создателя источника широкого социального бытования. В этом случае содержащиеся в них мысли и оценки приобретают характер знака, символа, определенного среза духовной реальности.

23 A.B.C. Славяне ли? // КОВ. 1912. № 233; А.Д. Прасолов. Некролог // КОВ. 1899. № 113; Алёхин I.P. Госу- ; дарь Император среди кубанцев // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Екатеринодар, 1916; Армавирская жизнь. Славянская манифестация // Кубанский край. 1913. № 75; Белоус Ив. Ст. Брюховецкая, 22 августа // КОВ. 1876. № 36; Белоус Ю. Прогулка в горы // КОВ. 1895. № 57; Беляков В. Памятная историческая записка, составлен- . ная священником Василием Беляковым ко дню двухсотлетнего юбилея Кубанского казачьего войска, которая в извлечении — в виде церковного слова была сказана им 8-го сентября в войсковом Александро-Невском соборе во время божественной литургии, совершённой на сей достопамятный для Всего Кубанского казачества день Его Преосвященством Преосвященнейшим Агафеодором, Епископом Ставропольским и Екатери-нодарским // КОВ. 1896. № 93; Бывалый. Стан. Новолеушковская (Подвиг атамана Макаренко) // КОВ. 1914. № 26; В ст. Воздвиженской // КОВ. 1895. № 235; Вареник В. Прощальное слово, сказанное двум добровольцам, отправляющимся на мой счёт в Сербию на помощь защиты Славян от неистовств турок // Досужие минуты бывшего Черноморского ныне Кубанского казака Василия Вареника. Рукопись КГИАМЗ им. Е.Д. Фе-лицына; Василий. Ст. Бжедуховская // КОВ. 1896. 13 октября. № 217; Василий Александрович Гейман // Пчела. 1877. № 23; Васильчиков О.П. Беседа в станице на завалинке // Кубанский казачий вестник. 1915. № 45; Волосарп. Не одним, значит, «гамселам». // КОВ. 1897. № 41; Вольная Кубань. 1936. № 2 (136). Белград; Генерал Н.Г. Бабиев // Кубанец. М., 1992. № 3; Головков Г. Историческая правка (По поводу заметки И. Сиделышкова «Геройская смерть линейцев») // Кубанские областные ведомости. 1903. № 87; Грабов В. Генерал-майор Ф.А.Круковский // Записки Терского общества любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914. Июль; Гроз H. С боевых позиций - в станицу // Сборник славы кубанцев (кубанцы в великую войну 1914-15-16 г. г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т. 1. Екатеринодар, 1916; 12 января 1877 года в станице Ладожской // КОВ. 1877. № 10; Дмитренко И. Памяти Императрицы Екатерины II // КОВ. 1896. № 235; Дмитренко Ив. Венок от кубанских казаков на гробницу Царя-Миротворца // КОВ. 1894. № 90; Екатеринодар, 27 сентября // Кубанский казачий вестник. 1915. № 39; Золотько Иван. Стан. Верхнебаканская // КОВ. 1895. № 279; И.Б. Страдалица Сербия// Кубанский казачий вестник. 1915. № 43; Из станицы Воровсколесской // КВВ, 1868. № 23; Кавказский казак. 1934. Июль. № 6 (128). Белград; КОВ. 1868. № 20. 25 мая; КОВ. 1880. № 39; КОВ. 1896. № 109; КОВ. 1905. 19 июля; Компанеец Ев. Из станицы Уман-ской // КОВ. 1877. № 21; Кротков С.П. Три царства // КОВ. 1895. № 233; Лемехов А. Станица Вознесенская // КОВ. 1903. № 271; Н.П. О боевых качествах казаков // Кубанский казачий листок. 1912. № 310; Н.Ф.К. Похороны воина-офицера // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т.1. Екатеринодар, 1916; Орёл Е. Пластуны на войне // Кубанский казачий вестник. 1915. № 41; Орехов К. Ст. Келермесская. Юбилей Отечественной войны // Кубанский казачий листок. 1912. № 281. 16 ноября; Полтавский юбилей // КОВ. 1909. № 138; Прощальное слово, сказанное отставным Войсковым старшиною B.C. Вареником 1 октября 1876 года добровольцам, отправившимся в Сербию на защиту славян от неистовств магометан // КОВ. 1876. № 42; (Разв.). «Собственная» казачья строевая лошадь // КОВ. 1903. № 124; Ржондковский-З-й Антон. Из-за Кубани // КВВ. 1867. № 12. 25 марта; Сасык К. Ст. Конеловская // Кубанский казачий листок. 1912. 9 декабря. №307; Свидин И.Г. Белый крест // КОВ. 1911. № 85; Его же. Геройская смерть // КОВ. 1911. № 51. 6 марта; Сидельников И. Геройская смерть линейцев // КОВ. 1903. № 52; Ст. Березанская // КОВ. 1912. № 42; Ст. Тихорецкая // КВВ. венных и революционных деятелей24. При использовании этого вида источников необходимо учитывать характер и направление органа печати, из которого взята публикация, название и специфику того одела этого органа, в котором напечатан источник, наконец, жанр источника. Официальным характером «Кубанских областных ведомостей» определялся угол зрения, под которым рассматривались и подавались в материалах данной газеты текущие события, процессы, деятели. Этой категории источников принадлежит ведущая роль в создании героических символов кубанского казачества как феномена общественного сознания в определенный исторический период.

Третий вид исторической традиции представлен воспоминаниями, дневниками, походными записками казачьих офицеров, деятелей казачьей куль

25 туры, очевидцев и участников войн . Каждый такой источник имеет непре

1868. № 50; T.B. Нужно подтянуться // КОВ. 1912. № 35; Хорунжий Прасолов. Казаки-песенники // Кубанские областные ведомости. 1896. №16. 21 января; Шкарлет Т. Сел. Царский Дар // КОВ. 1903. № 108; Щ-въ А. Хутор Романовский. Открытие памятника Царю-Освободителю // Кубанский казачий вестник. 1914. № 24. Юсь M. Библиография. Староматы Черноморска бувалыцина. Казака Александра Аленина. Екатеринодар, 1885. 14 стран. // КОВ. 1895. № 227; Яков Дмитриевич Малама [Некролог] // Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Вып.VI. Екатеринодар, 1913 и др.

24 Алферьев Е.Е. Император Николай II как человек сильной воли. Материалы для составления Жития Св. Благочестивейшего Царя-Мученика Николая Великаго' Страстотерпца. Свято-Троицкий монастырь Джор-данвиль, Н. I., 1983; И.Б. Страдалица Сербия // Кубанский казачий вестник. 1915. № 43; Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992; Ленин В.И. Русская революция и гражданская война // Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34; Его же. Аграрная программа социал-демократии в Первой русской революции // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16; Лихоносов В. Достойный работник // Казачьи вести. 1992. № 25 (28); Матвеев О. Вымирающая станица: Неперспективная Безводная // Кубанские новости. 1994. 12 августа; Мы больше дружили, чем воевали. // Родина. 1998. №5 - 6; Орлов П.П. Сборник рассказов и статей. Екатеринодар, 1911; Придиус П.Е. Просто русские. Краснодар, 2002 и др.

23 Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 1963; Венеровский С.А. Мемуары и воспоминания генерала-от-кавалерии Стефана Александровича Венеровского. СПб., 1908; Венюков М.И. Кавказские воспоминания (1861-1863) // Русский архив. М., 1880. Кн. 1; Г.А-в. Несколько слов о генерале Зассе (С Кубани) // Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918 гг.). Армавир, 2002. Приложение 3; Гейне К.К. Подвиг пластунов в феврале 1864 года (Сообщение отставного генерала К.К. Гейнса, сделанное в Войсковом офицерском собрании 27 февраля 1892 г.) // КОВ. 1892. № 10; Гейсман П. Славяно-турецкая борьба 1876— 77-78 гг. и ея значение в истории развития Восточного вопроса. Мысли, воспоминания и впечатления П. Гейсмана, бывшего участника войн 1876 и 1878-78 годов. Ч. 1. Сербо-турецкая война 1876 года. СПб., 1887. Гершельман Ф. Конница в японской войне и в былое время. СПб., 1912; Гурко (Ромейко-Гурко) И.В. Записки о компании 1877-1878 гг. // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1877 гг. глазами её участников. Записки н воспоминания. М., 2000; Дондуков-Корсаков A.M. Мои воспоминания. 1845-1846 // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000; Драгун. Несколько дней на Кубани (Из путевых записок, веденных на Кавказе в 1853 -1856 годах) // Военный сборник. 1861. №3. Т. XVI11; Драгун. Несколько дней на Кубани (Из путевых записок, веденных на Кавказе в 1853 -1856 годах). Статья вторая // Военный сборник. 1862. Т. XXV; Дроздов И. Эпизоды из Кавказской войны в Кубанской области. СПб., 1879; Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте. 1914-1917: Записки полковника Кубанского казачьего войска: в тринадцати брошюрах и тетрадях. М., 2001; Его же. Первые шаги молодого хорунжеменные черты индивидуальности его создателя. Но создатели этих источников С.А. Венеровский, А.А. Брусилов, М.Я. Ольшевский, П.Д. Зотов, Ф.И. Елисеев и др. существовали в реальных исторических условиях, принадлежали к генералитету или офицерскому корпусу. Взятые в массе, такие источники тяготеют к корпоративным интересам, прдставляют дворянский взгляд на рядовое казачество. Основным источником переписки и мемуаров является память, сохраняющая традиции. Источники личного происхождения играют первостепенную роль в воссоздании «живого образа» действующих лиц казачьей истории, дают возможность восстановить атмосферу эпохи, психологический фон Кавказской, русско-турецкой, русско-японской войн, без которых немыслимо само понимание персонажей этих событий. го / Составление, научная редакция, предисловие, приложения, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стреляное (Калабухов). М., 2005; Его же. Лабинцы. Побег из красной России / Составление, научная редакция, предисловие, приложения и комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2006; Его же. С Корниловским конным / Составление, предисловие, Ук., илл. П.Н. Стреляной (Кулабухов). М., 2003; Его же. С хоперцамн // Дневники казачьих офицеров. М., 2004; Записки полковника-хопёрца П.М. Маслова // Дневники казачьих офицеров / Составление, научная редакция, предисловие, приложение, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2004; Затерянный. На Кавказском фронте. Взятие Вана // Кубанский казачий вестник. 1915. № 25; Зотов П.Д. Дневник // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания. М., 2000; Кониевский H. Воспоминания невоенного человека об Ахал-Текинской экспедиции // Дело. 1881. № 7; Куропаткин А.Н. Скобелев Михаил Дмитриевич // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания. М., 2000; Максимов H.B. Две войны 18766-1878 гг. Воспоминания и рассказы из событий последней войны. СПб., 1879. Ч. 1. Война в Сербии; Мачавариони К.Д. Из воспоминаний о первом Кубанском пластунском батальоне // КОВ. 1896. № 80; Милютин Д.А. Гуниб. Пленение Шамиля (9-28 августа 1859) // Родина. 2000. № 1-2; Недбаевский М.И. «Поведаю вам о старовыне.» // Родная Кубань. 1998. № 4. Публикация И. Федоренко и Г. Чучмая; Немирович-Данченко В.И. Скобелев // Михаил Скобелев: Сборник / Сост. Носков И.Д. М., 1997; Никифоров Д.И. Воспоминания из времён императора Николая I. М., 1903; Ольшевский М.Я. Записки. 1844 и другие годы // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000; Его же. Князь Александр Иванович Барятинский на левом фланге Кавказской линии. 1851-1853. Из записок М.Я.Олыиевского // Русская старина. СПб., 1879. Kh.VI; Прийма И.Я. На службе казачьей (отрывки из «Воспоминаний») Культурная жизнь Юга России. 2002. №. 1, 2. Публикация В.К. Чумаченко; Его же. Мои воспоминания // Родная Кубань. 1999. № 1. Публикация В. К. Чумаченко; Свидин И.Г. «Спасибо за службу» // Родная Кубань. 2005. № 3; Свидин H.M. Тайна казачьего офицера. Краснодар, 2002; Соболев М. Письма о войне с закубанцами // Московский телеграф. 1831. № 3. Ч. 37; Солтан В. Военные действия в Кубанской области с 1861-го по 1864-й год: Походные записки // Кавказский сборник. Т. V. Тифлис, 1880; Тутолмин И. Кавказская казачья бригада в Болгарии 1877-1878 (Походный дневник) И. Тутолмина. Вып. 2. СПб., 1879; Филипсон Г.И. Воспоминания. 1837-1847 // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000; Шкуро А.Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана. М., 2004; Шпаковский Аполлон. Записки старого казака // Военный сборник. Спб., 1871. № 8; 1872 №11; Щербина Ф.А. Факты казачьей идеологии и творчества (Памяти мучеников и страдальцев казачества) // Казачество. Мысли современников о настоящем, прошлом и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992; Его же. Моя Деревянковка (Окончание) // Родная Кубань. 2003. № 3; Ящик Т. От царского двора до Вильбю // Родная Кубань. 2000. № 3 и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Обосновано направление изучения военно-сословных представлений кубанского казачества как история донаучного уровня исторического познания.

2. Введенные в научный оборот новые архивные материалы о казачестве Кубани и полевые материалы, собранные автором в хуторах и станицах Кубани позволили опровергнуть мнение о некомпетентности народной истории, причём обращение к полевым материалам 1993-2005 г. как источнику о народных исторических представлениях конца XVIII - начала XX в. выявили правомерность применения методологии «долгого Средневековья» к изучению отечественной истории.

6. Проблемы функционирования донаучной стадии несистематизированных исторические сведений и связи народной истории кубанских казаков со временем и пространством, решены через выявление ключевых предметов и символов, определяющих мир представлений кубанского казачества о воинской службе.

9. Изучение образов союзников, соседей и противников кубанских казаков выявило постоянную связь этих категорий во времени и пространстве, открывает перспективы имагологических исследований отечественной истории в региональном контексте.

Положения, выносимые на защиту:

3. Атрибуты и символы военно-сословных представлений мобилизовы-вали историческую память, рапространялись на гражданский мир, включались в систему воспитания и общественных отношений.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что содержание, положения и выводы, сделанные в работе могут рассматриваться как крупный вклад в развитие отечественной исторической антропологии в целом. Материалы диссертации могут быть использованы при создании обобщающих работ по истории социальной повседневности и мен-тальности народов России, при чтении лекционных курсов, при подготовке учебных пособий по истории, исторической психологии и антропологии.

Апробация диссертации. Основные результаты и положения работы отражены в монографиях, брошюрах и статьях (40 п.л.), докладывались на международных, всероссийских и региональных научных форумах. В 20032005 г. заявленная автором проблематика получала поддержку Российского гуманитарного научного фонда (исследовательский проект № 03-01-00644 аЛО).

В основу структуры диссертации положен последовательный анализ исторической картины мира кубанского казачества, внутренних связей составляющих ее элементов. Исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных литературы и источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений (конец ХVIII - начало ХХ в.)"

Заключение

Итак, формы проявления военно-сословных представлений кубанских казаков выступили уникальным объектом для анализа донаучной истории. Посредством изучения исторической памяти о героях и войнах, воинских атрибутов и символов, образов войн и харизм власти удалось воссоздать не просто модели идеальных конструкций народной истории исследуемой эпохи, но и выявить тенденции изменения казачьих представлений о своём прошлом. Выстраивание модели и характеристика категорий исторического явления, «долгого Средневековья» и «профессиональных и категориальных харизм», картины мира, стереотипов и ментальностей в истории и культуре самых разных этнических и социальных общностей, накопленная в отечественной и зарубежной исторической антропологии и в других смежных направлениях методологическая практика в целом, послужили важной отправной точкой в структуре настоящего исследования.

После возникновения письменной истории кубанского казачества устная или народная история не исчезает, оба эти явления сосуществуют и конкурируют, влияя друг на друга. Будучи лишены четкой хронологической арматуры и подверженные превратностям человеческой памяти, народные исторические представления кубанских казаков на могли соперничать в точности и достоверности с трудами Е.Д. Фелицына, В.Г. Толстова, Ф.А. Щербины, В.А. Голобуцкого и др. Однако историописание всегда было социально ориентированным, обсуживало идеологические интересы правящего слоя и существующей иерархии. История «сверху» позволяла увидеть масштабы проихо-дивших событий, явлений, процессов, представлять казачье войско как некую абстрактно-социологическую величину. Исследование исторической картины мира кубанского казачества показало, что народные массы не являлись абстрактными творцами истории, а создавали последнюю как знание о прошлом. На полноту и достоверность исторических представлений кубанских казаков влияли семья, станичная община, полковое сообщество, войсковая среда, традиционная культура и индивидуальность хранителя исторической памяти. Историческое сознание кубанского казачества воспринимало прошлое эмоционально, искало в нем подтверждение собственных ожиданий и предпочтений, с легкостью стирало границы между достоверной и вымышленной картинами. Историческая картина мира кубанского казачества «осовременивала» прошлое, осуществляла ретроспективный подход к казачьим героям и событиям, в которых они участвовали, свободно использовала воображение для реконструкции целостного образа войны. Народная история искала в прошлом примеры для подражания или осуждения, воспринималась своего рода иллюстрацией предпочтений конкретной эпохи. Исторические персонажи изображались как примеры социального поведения, им приписывались качества и мотивы, которые казаки считали опреде-люящими для собственного поведения.

Источники формирования исторической картины мира кубанского казачества и основные её составляющие отличались богатством и разнообразием. Казаки черпали сведения о своей истории, о героях и войнах, об окружающем мире - как здешнем, так и потустороннем из устной традиции, свидетельств очевидцев, официальной пропаганды, средств массовой информации, слухов и толков, выражали отношение к своему прошлому и настоящему в приговорах станичных сборов и на праздновании воинских юбилеев. Историческая картина мира кубанского казачества обладала достаточно сложным характером функций. Обращение к прошлому мотивировалось функциями социальной памяти, интеграции, в плане поучительного исторического опыта, добывания информации (в том числе, и для официальных документов), воспитания подрастающего поколения, формирования у последнего своеобразного этоса и правил поведения. Сюжеты и герои народной истории консолидировали казачье общество, давали канонические образцы для подражания. Для старших поколений, воспроизводящих и слушающих станичные и семейные предания, песни и рассказы, они означали подтверждение родственного единения; для младших выступали в информативном, познавательном, воспитательном и во многих других качествах.

Важнейшей категорией выступало историческое пространство. Оно зависело от объективных свойств реального пространственно-временного континуума, а с другой — от особенностей традиционного художественного сознания. В рамках пространства выделялись локальные особенности как на уровне пределов изначального административно-территориального деления, так и на уровне отдельных станиц, и даже «краев», на которые станицы делились. Кубанские казаки создавали свой мир, который был обозначен границами, выделяли «центр-периферию», устанавливали необходимые взаимосвязи между всеми его частями. Природу и своеобразие «чужого» мира определяли как типовые, так и реально-исторические начала. В пространстве исторической картины мира кубанских казаков рисовались одновременно схематичные, элементарные и сложные, детализированные политические и этнические карты. Структурно организованное, «очеловеченное» пространство было погружено в историю, наполнено событиями освоения территории, войн и походов, традициями и новациями.

Категория времени в исторической картине мира кубанского казачества строится по двум основным моделям: мифологической и исторической, организуя события в постоянно повторяющийся и причинно-следственный ряды. Огромную роль здесь играли эмпирические представления, семейное и сакральное время, а также темпоральные представления, складывавшиеся под влиянием устной и письменной исторической традиции. Время мыслилось казаками либо как нечто абстрактное и лишь внешним образом связанное с миром, либо напротив, как нечто конкретное и неотъемлемое от меняющегося мира и происходящих в нём событий. В первом случае время составляло фон этих событий, во втором оно являлось как-бы материей, наполняемой событиями. В сознание различных временных слоев входит на одних и тех же основаниях незыблемые исторические факты и герои, являющиеся основой создания новых текстов. Историческое время подавляется натиском форм традиции, в которых оформляется последовательность событий. Но при этом оно не разрушается, поскольку речь идёт о событиях всегда или в определённый момент значимых для всех. Все составляющие модель исторической картины мира кубанского казачества элементы глубоко взаимосвязаны, хотя и носят нередко декларируемый, установочный характер. Но эти установки и декларации, не всегда соответствовавшие быстро меняющейся со второй половины XIX в. действительности, создавали пространство диалога между поколениями казаков Кубани, поддерживали возможности самобытного воинского сообщества оставаться на исторической сцене с собственным видением мира.

Особым смысловым содержанием в воинской ментальности кубанского казачества обладал мир предметов, связанный с поступлением на военную службу. Весьма значимыми признаками наделялась экипировка. Конь, мундир, оружие являлись составляющими героической сущности их владельца, подчёркивали его избранность, принадлежность к благородному служилому сословию. Красота, изящность, ум боевой лошади, великолепие одежды и вооружения в рассказах и песнях казаков не всегда совпадали с реальным положением дел в казачьих семьях XIX — начала XX в. Но сложившиеся установки на идеальную историческую конструкцию диктовали стереотипы поведения, обеспечивали духовную связь и преемственность поколений.

Включение казачьих станиц в определенные полковые округа, прохождение службы станичниками в одном и том же конном полку, пластунском батальоне, конно-артиллерийской батарее способствовало формированию неповторимой индивидуальности этих подразделений, их значимости для целых семейных династий. История полка или батальона, его праздники, песни, знамена, Вечные шефы мобилизовывали историческую память, распространяли полковую субкультуру на гражданский мир, включались в систему воспитания и общественных отношений. Будучи разрушена революцией вместе с ликвидацией сословной организации казачества, полковая корпоративность осталась в исторической памяти кубанского казачества ярким духовным явлением, скреплявшим в единую боевую семью дедов и внуков, отцов и детей.

В народной истории, так или иначе, преломился жизненный опыт её создателей и хранителей: манёвр и рассыпной строй лавы, спешивание и применение огнестрельного оружия, грозный для врагов стиль штыкового боя, связь его с образом жизни и обрядовыми действиями («кулачки»), схватка, основанная на внезапности нападения и т.д. Но казачий войсковой мир описан своим языком, своим способом организации текстов и передачи информации. Поэтому попытки перебросить мост к реальному военному искусству казаков, минуя эти особенности, обречены на неудачу. Нередко даже в рассказах, слышанных от очевидцев, воинское искусство казаков приобретает гиперболические размеры и идеальные качества, хотя в сознании рассказчика они предстают вполне естественными и обыденными. Обычными стереотипами выступают условно-преувеличенное время батальных эпизодов (протяжённость шашечного боя), наделение шашки особыми, не присущими ей, качествами.

Ключевыми элементами системы исторических представлений кубанских казаков выступают образы войны, включающие особенности восприятия ее причин, мотивов, характере и масштабах, о соотношении сил, о перспективах, которые, как правило, видятся благоприятными для себя и неблагоприятными для противника. Историческая картина кубанского казачества крайне избирательна в отборе событий, фактов, героев Кавказской войны. Поэтическая героизация, усиление роли разного рода местных подробностей, придающих изображению дополнительную достоверность, домысливание и оснащение повествования традиционными формулами вписывает завоевание Кавказа золотыми буквами в венок казачьей славы. Концептуальной темой в системе исторических знаний кубанских казаков о Кавказской войне предстает пленение Шамиля. Перенесение стереотипов «блистательной эпохи Шамиля» на Западный Кавказ, возвеличивание роли черноморского и линейного казачества в победе над горцами, группировка событий вокруг имен известных военачальников также служат важными характеристиками механизма восприятия этой войны. Устное слово о героизме прошлого столетия не только сохраняет память о нем, но и дает примеры для подражания.

Русско-турецкая война 1877-1878 г. дала яркие героические символы исторической картине мира кубанского казачества. Деятельность великого князя Николая Николаевича, А.А. Тергукасова, И.Г. Амилахвари и др. измерялась в сознании кубанцев прежде всего мерками общенациональной значимости. Имена военачальников становились героическими символами исторической памяти в результате смыкания народного и официального уровней сознания. Этим были обусловлено и народное восприятие важнейших событий войны: форсирования Дуная и р. Арпачай, героической обороны Шипки и Баязета, взятия Плевны и Карса.

Образы русско-японской и Первой мировой войн включают как общероссийские героические символы (подвиг «Варяга», героизм защитников Порт-Артура, участников Мукденского сражения, Брусиловский прорыв, Са-рыкамышская операция), так и казачьи (Факумыньский рейд генерала П.И. Мищенко, переход через Тапаризский перевал, подвиги пластунов И.Е. Гу-лыги и А.А. Геймана). Народная история зачастую в ущерб реальности формировала образцы поведения. Эти героические образцы выступали своего рода компенсаторными механизмами, смягчавшими драму поражения. Среди сюжетов присутствует и горечь утрат, искалеченные людские судьбы, личная драма многих участников, передавших эмоциональные переживания в рассказах и песнях. В картину представлений о войне вплетались элементы критического отношения к правительству. При всех обобщениях, гиперболизациях, наивно-возвышенных протестах против идеологических установок, казаки не искажали главного смысла своего исторического прошлого.

Воплощением верховной военной власти и российской государственности в целом выступал монарх. Народная история кубанцев старательно превращала русских императоров в модель царя ожидаемого, реализуемую через коллективную идентификацию, через категорию. Модели Царя включали набор типичных атрибутов поведения идеального монарха: отеческая забота о казачестве, милость к провинившимся, способность защитить униженных и оскорбленных, исполнение заповедей христолюбивого воинства. Брань по адресу монарха возникала как реакция на несоответствие реальной политики государственной власти идеальному образу царя. Смоделированная личными и коллективными интересами казаков второй половины XIX в. память об императорах поддерживалась соответствующими церемониями, направленными на консолидацию власти и общества в России. Народный портрет монархов во многом списывался с реальных Романовых, однако устойчивые формы изображения в культурном и политическом контексте эпохи выливались в национальный миф русской монархии.

Более «близкой» военной властью представал военачальник и атаман. А.В. Суворов, З.А. Чепега, А.А. Головатый, И.Ф. Паскевич, Ф.А. Круковский, В.А. Гейман, М.Д. Скобелев соединяют в себе как черты индивидуальные, только им присущие, так и качества типологические, позволяющие включать их в известный ряд. Закреплению образа того или иного генерала в народной памяти способствовала его способность быть понятным традиционному сознанию, «фольклорность» поведения. Атаманы очень часто наделены символами единения казачьего войска, функциями «культурных героев». Формирование героического символа вокруг имени того или иного военачальника происходило как снизу, на уровне бытового сознания, так и сверху, методами идеологического воздействия. Исследование представлений о военной власти, с одной стороны, выявило ее мифоподобное строение. Последнее проявлялось в отождествлении генезиса и сущности верховной и местной власти, наличии фиксированной в той или иной личности точки отсчета казачьих войск и отдельных частей и подразделений (первопредка, культурного героя), в создании модели поведения императора и военачальника, в идее о славной героической эпохе казачества, как о до-времени начальной эпохи. С другой стороны образы конкретных царей и полководцев, складываясь в эталоны и образцы, полностью не утрачивали связей с реальностью. Во-первых, Екатерина II, А.В. Суворов, Николай I, Ф.А. Круковский, Александр II, М.Д. Скобелев и другие фигуры исторической картины мира кубанцев были выдающимися личностями, организаторами побед и государственного строительства. Делать бессознательное начало главным героем той или иной эпохи без доставшегося дорогой ценой боевого опыта и умения воевать, без полководческого искусства, знания казачьих ожиданий и местных условий, означает лишь умножать число мифологем, связанных с историей кубанского казачества. Во-вторых, сама идеализация тех или иных монархов или военачальников зачастую вызывалась чертами кризиса, поскольку настоящие реалии не удовлетворяли высшим требованиям образца. В-третьих, психология эпохи, боевой действительности часто диктовала стереотипы поведения, которые и реальные поступки Павла I, В.А. Геймана, Александра I, И.Ф. Паскевича-Эриванского и других делали мотивированными и концептуально заданными. В представлениях кубанских казаков о военной власти часто сочетались санкционированная сверху, официальная память, и память, основанная на историческом опыте конкретных станичников.

Важнейшей категорией исторической картины мира кубанского казачества выступали противники, конструирование образов которых было основано на воспоминаниях о прежних войнах. Неприятель не был однородным, на формирование его образа влияли архетипические категории в сознании, идеологическая и психологическая обработка населения официальными пропагандисткими структурами, продолжительность войн, непосредственные контакты с противником в ходе боевых действий и мирного затишья. Нередко возникали ситуации, когда вчерашний противник становился союзником, и это вносило новые оттенки в становление картины исторических представлений. Историческая память кубанцев хранила сведения о том, когда представители других народов действовали сообща с русскими. Длительная совместная жизнь кавказских народов и казаков в рамках единого региона и государства укрепляло чувство общности исторических судеб. Казаки нередко владели языком соседей, уважали их обычаи, ценили добрососедские отношения и личное куначество.

Восприятие союзника, как и противника, определялось во многом этно-конфессиональными стереотипами. Объектом освобождения в казачьей картине мира выступали южные славяне. В образах южнославянского мира триада «история-традиция-история» способствовали складыванию поведенческих установок, а защита изнемогавших под тяжестью османского ига балканских народов выступала одной из важнейших тем.

Список научной литературыМатвеев, Олег Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Ф. 250. Войсковое правительство Черноморского казачьего войска. On. 1. Д. 1.

2. Ф. 254. Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска. Оп. 2. Д. 121, 216.

3. Ф. 302. 10-й конный полк Черноморского казачьего войска. On. 1. Д. 279. Ф.318. 1-е и 2-е отделения Кубанского казачьего войска. Оп.1. Д.46; Оп.б. Д. 130, 1061.

4. Ф. 396. Войсковой штаб Кубанского казачьего войска. On. 1. Д. 2445, 2475 (Т. 1-2), 2597, 2475 (Т. 2), 6914, 7026, 8407, 8953, 9080, 9268, 9269, 9771, 91816, 10228, 10377, 11061; Оп. 2. Д. 383, 384, 565, 678, 970, 994.

5. Ф. 408. 1-й Хоперский конный полк Кубанского казачьего войска. On. 1. Д. 2.

6. Ф. 412. 1-й Урупский конный полк Кубанского казачьего войска. On. 1. Д. 1, 8.

7. Ф.449. Кубанское областное правление. Оп.1. Д. 12.

8. Ф.454. Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска. Оп.1.Д. 195; Оп. 2. Д. 6056; Оп. 4. Д. 36 а; Оп. 7. Д. 846.

9. Ф. 721. Пристав 1-го участка Темрюкского уездного полицейского управления. On. 1. Д. 2, 122.

10. Ф. 722. Пристав 2-го участка Темрюкского уездного полицейского управления. On. 1. Д. 166.

11. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК) Ф. 377. Личный фонд И.Д. Попко. On. 1. Д. 11, 28.

12. ПМ КФЭЭ-1993. г. Краснодар. А/к №379. Инф. Моисеенко Филипп Кириллович, 1900 г.р.

13. ПМ КФЭЭ-1993. Ст. Курджипская Майкопского р-на Республики Адыгея. А/к № 466. Инф. Балакирев Александр Васильевич, 1904 г. р. ПМ КФЭЭ-1993. Ст. Безводная Майкопского р-на Республики Адыгея. А/к № 495. Инф. Родопко Николай Тимофеевич, 1923 г.р.

14. ПМ КФЭЭ-1995. Ст. Новодмитриевская Северского р-на Краснодарского кр. А/к №785. Инф. Ермак Пантелей Алексеевич, 1923 г.р.

15. ПМ КФЭЭ-1995. Ст. Дербентская Северского р-на Краснодарского кр. А/к№ 866. Инф. Кронда Дарья Харитоновна, 1909 г.р.

16. ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Архангельская Тихорецкого р-на Краснодарского кр. А/к № 1045. Инф. Курской Михаил Петрович, 1903 г. р. ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Удобная Отрадненского р-на. А/к № 1071. Инф. Гордиенко Василий Михайлович, 1913 г.р.

17. ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Удобная Отрадненского р-на Краснодарского кр. А/к №1072. Инф. Гряда Семён Васильевич, 1907 г. р.

18. ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Удобная Отрадненского р-на Краснодарского кр. А/к №1073. Инф. Стасенко Степан Андреевич, 1916 г. р.

19. ПМ КФЭЭ-1996. Хут. Кисловодский Малотенгинской ст. Отрадненского р-на Краснодарского кр. А/к №1158. Инф. Колесников Павел Григорьевич, 1924 г.р.

20. ПМ КФЭЭ-1996. Ст. Надёжная Отрадненского р-на Краснодарского кр. А/к №1231. Инф. Сопотов Михаил Харитонович, 1910 г.р.

21. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Темиргоевская Курганинского р-на Краснодарского кр. А/к №1242. Инф. Реус Георгий Демидович, 1913 г.р.

22. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Темиргоевская Курганинского р-на Краснодарского кр. А/к №1244. Инф. Кролёв Пётр Евстафьевич, 1904 г.р.

23. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Воздвиженская Курганинского р-на Краснодарского кр.

24. А/к № 1289. Инф. Тарасенков Пётр Данилович, 1906 г.р.

25. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Воздвиженская Курганинского р-на Краснодарского кр.

26. А/к № 1291. Инф. Верховых Анна Васильевна, 1922 г. р.

27. ПМ КФЭЭ -1997. Ст. Воздвиженская Курганинского р-на Краснодарскогокрая. А/к№ 1291. Инф. Верховых Яков Дмитриевич, 1918 г. р.

28. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Константиновская Курганинского р-на Краснодарскогокр. А/к № 1341. Инф. Вязовская Анна Григорьевна, 1913 г. р.

29. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Гастагаевская Анапского р-на Краснодарского кр. А/к1351. Инф. Перекатай Григорий Иванович, 1910 г. р.

30. ПМ КФЭЭ-1997. С. Юровка Анапского р-на Краснодарского кр. А/к № 1351.

31. Инф. Грехно Владимир Николаевич, 1955 г.р.

32. ПМ КФЭЭ-1997. Ст. Гастагаевская Анапского р-на Краснодарского кр. А/к №1355. Инф. Дукин Александр Иванович, 1911 г.р.

33. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Преградная Урупского р-на Карачаево-Черкесской республики (КЧР). А/к №1425. Инф. Власенко Ксения Ивановна, 1918 г. р. ПМ КФЭЭ-98. Ст. Преградная Урупского р-на КЧР. А/к № 1425. Инф. Чайковская Мария Ивановна, 1911 г. р.

34. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Преградная Урупского р-на КЧР. А/к № 1426. Инф. Чайковская М.И., 1911 г. р.

35. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Сторожевая Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1540. Инф. Крикунов Афанасий Павлович, 1906 г.р.

36. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Сторожевая Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1541. Инф. Колкова Евгения Филиповна, 1926 г. р.

37. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Сторожевая Зеленчукского р-на КЧР. А/к № 1542. Инф. Бородачев Николай Григорьевич, 1926 г.р.

38. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Исправная Зеленчукского р-на КЧР. А/к № 1549. Инф. Беляков Иван Артёмович, 1931 г. р.

39. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Исправная Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1550. Инф. Беляков Иван Артёмович, 1931 г.р.

40. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Исправная Зеленчукского р-на КЧР. А/к № 1553. Инф. Лихолитов Василий Васильевич, 1904 г. р.

41. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Зеленчукская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1602. Инф. Ляшенко Николай Алексеевич, 1957 г.р.

42. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1659. Инф. Воронин Николай Никифорович, 1922 г.р.

43. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1659. Инф. Ефименко Иван Никифорович, 1920 г.р.

44. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к № 1660. Инф. Ефименко Иван Никифорович, 1920 г.р.

45. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1661. Инф. Воронин Иван Анисимович, 1913 г.р.

46. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1661. Инф. Могильный Макар Яковлевич, 1899 г.р.

47. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1662. Инф. Могильный Макар Яковлевич, 1899 г. р.

48. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1664. Инф. Ткаченко Алексей Петрович, 1905 г. р.

49. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1667. Инф. Кузьмичёва Елена Сергеевна, 1922 г.р.

50. ПМ КФЭЭ-1999. Ст. Темнолесская Шпаковского р-на Ставропольского кр. А/к №1951. Инф. Агеев Николай Титович, 1920 г. р.

51. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Мингрельская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2185. Инф. Дамницкий Сергей Емельянович, 1917 г. р. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Мингрельская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к № 2186. Инф. Бирюк Иван Артёмович, 1918 г. р.

52. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Эриванская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2256. Инф. Вдовиченко Тимофей Иванович, 1921 г.р.

53. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Эриванская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к JVfo2257. Инф. Таран Петр Спиридонович, 1912 г.р.

54. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Эриванская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2258. Инф. Стуканок Николай Александрович, 1928 г.р.

55. ПМ КФЭЭ-2000. Сг. Шапсугская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2258. Инф. Жерновой Федор Филиппович, 1921 г. р

56. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Шапсугская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2259. Инф. Жерновой Фёдор Филиппович, 1918 г. р.

57. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Шапсугская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2260. Инф. Жерновой Фёдор Филиппович, 1921 года г. р.

58. ПМ КФЭЭ-2000. Ст. Эриванская Абинского р-на Краснодарского кр. А/к №2261. Инф. Гринько Михаил Иванович, 1930 г.р.

59. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Беломечетская Кочубеевского р-на Ставропольского кр. Инф. Акимов Иван Георгиевич, 1924 г.р.

60. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Каневская Каневского р-на Краснодарского кр. А/к № 2370. Инф. Сидоренко Фёдор Иванович, 1923 г. р.

61. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Новодеревянковская Каневского р-на Краснодарскогокр. А/к №2423. Инф. Быбик Сергей Гордеевич, 1910 г.р.

62. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Новодеревянковская Каневского р-на Краснодарскогокр. А/к № 2424. Инф. Быбик Сергей Гордеевич, 1910 г. р.

63. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Барсуковская Кочубеевского р-на Ставропольского кр.

64. А/к № 2447. Инф. Бережнов Николай Алексеевич, 1919 г.р.

65. ПМ КФЭЭ-2001. Ст. Георгиевская Кочубеевского р-на Ставропольского кр. А/к № 2492. Инф. Попова Мария Ивановна, 1913 г.р.

66. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Переяславская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

67. А/к №2604. Инф. Москаленко Григорий Матвеевич, 1927 г.р.

68. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Чепигинская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

69. А/к №2631. Инф. Прощенко Владимир Данилович, 1914 г.р.

70. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Чепегинская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

71. А/к № 2632. Инф. Шинкаренко Петр Тарасович, 1934 г.р.

72. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Чепегинская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

73. А/к № 2632. Инф. Пантюхов Анфим Васильевич, 1913 г.р.

74. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Чепегинская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

75. А/к №2633. Инф. Постоенко Мария Афанасьевна, 1915 г.р.

76. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Батуринская Брюховецкого р-на Краснодарского кр.

77. А/к № 2679. Инф. Самойленко Иван Яковлевич, 1930 г.р.

78. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Воровсколесская Андроповского р-на Ставропольскогокр. А/к №2707. Инф. Мануйленко Михаил Фёдорович, 1925 г.р.

79. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Воровсколесская Андроповского р-на Ставропольскогокр. А/к № 2710. Инф. Деркачёв Василий Семёнович, 1920 г. р.

80. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Воровсколесская Андроповского р-на Ставропольскогокр. А/к № 2712. Инф. Каширин Иван Захарович, 1925 г. р.

81. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Бекешевская Предгорного р-на Ставропольского кр. А/к2752. Инф. Семёнов Иван Никифорович, 1927 г. р.

82. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Бекешевская Предгорного р-на Ставропольского кр. А/к № 2753. Инф. Бондарев Алексей Николаевич, 1921 г. р.

83. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Бекешевская Предгорного р-на Ставропольского кр. А/к №2754. Инф. Арапов Василий Петрович, 1916 г.р.

84. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Бекешевская Предгорного р-на Ставропольского кр. А/к №2755. Инф. Васильев Григорий Иванович, 1918 г.р.

85. ПМ КФЭЭ-2002. Ст. Бекешевская Предгорного р-на Ставропольского кр. А/к №2757. Инф. Кучеров Георгий Никитович, 1927 г.р.

86. ПМ КФЭЭ-2003. Ст. Тверская Апшеронского р-на Краснодарского кр. А/к № 2851. Инф. Беспалов Павел Дмитриевич, 1926 г. р.

87. Законодательные акты, положения, сборники документов,справочные издания Агафонов, О.В. Казачьи войска Российской империи / О.В. Агафонов. М., 1995.-456 с.

88. Аутлев, П.У. Адыгея в хронике событий (с древнейших времён до 1917 г.) / П.У. Аутлев. Майкоп, 1990, - 126 с.

89. Вахрин, С.И. Биографии кубанских названий / С.И. Вахрин. Краснодар; Армавир, 1995. - 57 с.

90. Военная энциклопедия. Пб., 1911. Т.2, -Пб., 1914. Т. 4; -Пб., 1912. Т. 7; -Пб., 1912. Т. 9; - Пб., 1912.Т.10; -Пб., 1914. Т. 16.

91. Гаденко, К.П. Описание формы обмундирования и снаряжения казаков Кубанского и Терского казачьих войск / К.П. Гаденко. Ст. Уманская, 1913.46 с.

92. Д.В. Дашков. Обозрение его службы // Русский архив. 1891. - Кн. 1. — № 2. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. - М., 1981.-Т. II.-779 с.

93. Екатерино дар-Красно дар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы к Летописи. Краснодар, 1993. — 865 с.

94. Казачий словарь-справочник. Т. 1. Репринтн. воспризв. изд. 1966 г. — М., 1992; Т. 3. Репр. воспр. изд. 1969 г. -М., 1992.

95. Казин, В.Х. Казачьи войска. Хроника / В.Х. Казин. Репринтн. воспр. изд. 1912 г.-М., 1992.-325 с.

96. Меретуков, К.Х. Адыгейский топонимический словарь / К.Х. Меретуков. — М., 1990.-276 с.

97. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собрание. 2. Т. 10 (1835). СПб., 1836. Ст. 8388.

98. Положение об управлении полком // Военный сборник. — 1882. № 3. Приговор № 46. Ст. Тимашевской // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма, заметки. - Екатеринодар, 1916. - Т. 1.

99. Приказ по Кубанскому казачьему войску № 157 // КОВ. 1896. № 209. 4 октября.

100. Пребывание Их Императорских Величеств в г. Екатеринодаре 21, 22, 23 сентября 1888. — Екатеринодар, 1888. — 126 с.

101. Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. Т. 42. За 1906 год. СПб., 1907. - 238 с.

102. Свидзинский, Э.Ф. Сборник бесед и практических задач с унтер-офицерами / Э.Ф. Свидзинский. СПб., 1911. - 24 с.

103. Слава Тебе, Господи, что мы казаки!» Памятка / Сост. Б.А.Алмазов. -СПб., 1992. - Вып.2. - 36 с.

104. Тёр, В.В. Топонимия Приурупья (методическое краеведческое пособие) / В.В. Тёр, Е.В. Тёр. Ст. Отрадная, 1998. - 68 с.

105. Ткаченко, П.И. Кубанский говор / П.И. Ткаченко. Опыт авторского словаря. -М., 1998.-126 с.

106. Троянский, В. Краткие начертания обязанностей христианского воина (СПб. 1854) / В. Троянский // Христолюбивое воинство: Православная традиция русской армии. -М., 1997. — 344 с.

107. Устав строевой казачьей службы. Ч. 1. Одиночное, взводное и пешее учение. -СПб., 1899.-78 с.

108. Фелицын, Е.Д. Первое описание земли войска Черноморского профессора Е. Зябловского с примечанием К. Российского. Материалы для изучения Кубанской области / Е.Д. Фелицын // Кубанские областные ведомости (КОВ). — 1891.-№32, 33.

109. Шарап, С.А. Записка полковника Шарапа, главного действующего лица при восстании / С.А. Шарап // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1911. Т. 16. Энциклопедический словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона. Т. 45. — СПб., 1902.

110. Материалы периодической печати, публицистика А.В.С. Славяне ли? / А.В.С. // КОВ. 1912. - № 233 А.Д. Прасолов. Некролог // КОВ. - 1899. - № 113.

111. Армавирская жизнь. Славянская манифестация // Кубанский край. — 1913. — №75.

112. Бывалый. Стан. Новолеушковская (Подвиг атамана Макаренко) / Бывалый // КОВ.-1914.-№26.

113. В ст. Воздвиженской // КОВ. 1895. № 235.

114. Волосарп. Не одним, значит, «гамселам». / Волосарп // КОВ. 1897. - № 41.

115. Вольная Кубань. Белград. - 1936. - № 2 (136). Генерал Н.Г. Бабиев // Кубанец. - М., 1992. - № з.

116. Головков, Г. Историческая правка (По поводу заметки И. Сидельникова «Геройская смерть линейцев») / Г. Головков // Кубанские областные ведомости. -1903. -№87.

117. Дмитренко, Ив. Венок от кубанских казаков на гробницу Царя-Миротворца // КОВ. 1894. - № 90.

118. Екатеринодар, 27 сентября // Кубанский казачий вестник. — 1915. № 39.

119. Золотько, Иван. Стан. Верхнебаканская / И. Золотько // КОВ. 1895. - № 279.

120. Его же. Аграрная программа социал-демократии в Первой русской революции / В.И. Ленин // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1984. - Т. 16. Лихоносов, В. Достойный работник / В. Лихоносов // Казачьи вести. — Краснодар. - 1992. -№ 25 (28).

121. Матвеев, О. Вымирающая станица: Неперспективная Безводная / О. Матвеев

122. Кубанские новости. — Краснодар. — 1994. — 2 августа.

123. Мы больше дружили, чем воевали. // Родина. 1998. - №5 - 6.

124. Н.П. О боевых качествах казаков / Н.П. // Кубанский казачий листок. 1912.-№310.

125. Н.Ф.К. Похороны воина-офицера / Н.Ф.К. // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Екатеринодар, 1916. — Т. 1.

126. Орёл, Е. Пластуны на войне / Е. Орёл // Кубанский казачий вестник. — 1915. — №41.

127. Орехов, К. Ст. Келермесская. Юбилей Отечественной войны / К. Орехов // Кубанский казачий листок. -1912. — №281. — 16 ноября. Орлов, П.П. Сборник рассказов и статей / П.П. Орлов. — Екатеринодар, 1911. -211 с.

128. Полтавский юбилей // КОВ. 1909. - 138.

129. Родионов, И.А. Тихий Дон / И.А. Родионов. — СПб., 1996. 256 с.

130. Сасык, К. Ст. Конеловская / К. Сасык // Кубанский казачий листок. 1912.9 декабря. №307.

131. Свидин, И.Г. Белый крест / И.Г. Свидин // КОВ. 1911. - № 85. Его же. Геройская смерть / И.Г. Свидин // КОВ. -1911.-№51. — 6 марта. Сидельников, И. Геройская смерть линейцев / И. Сидельников // КОВ. — 1903.-№52.

132. Ст. Березанская // КОВ. 1912. - № 42. Ст. Тихорецкая //КВВ. - 1868. - 50.

133. Сторожук, Р. Казачий СПАС / Р. Сторожук // Казаки России. — СПб., 1999. -№ 11.

134. Т.В. Нужно подтянуться / Т.В. // КОВ. 1912. - № 35.

135. Хорунжий Прасолов. Казаки-песенники // Кубанские областные ведомости. — 1896.-№16.-21 января.

136. Шкарлет, Т. Сел. Царский Дар / Т. Шкарлет // КОВ. 1903. - № Ю8. Щ-въ, А. Хутор Романовский. Открытие памятника Царю-Освободителю / А. Щ-въ // Кубанский казачий вестник. — 1914. - № 24.

137. Юсь, М. Библиография. Староматы Черноморска бувальщина. Казака Александра Аленина / М. Юсь. — Екатеринодар, 1885. — 14 стран. // КОВ. — 1895. — № 227.

138. Яков Дмитриевич Малама Некролог. // Известия Общества любителей изучения Кубанской области. — Екатеринодар, 1913. — Вып.6

139. Аспидов, Ф. Прощальная песня кубанца / Ф. Аспидов // Кубанский казачий листок. 1914. -№ 20. - 8 мая.

140. Бутова, Е. Песни, поющиеся в станице Бороздинской, Кизлярского округа / Е. Бутова // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Тифлис, 1893. - Вып.15.

141. Ее же. Песни, поющиеся в станице Ищерской, Грозненского округа / Е. Бутова // СМОМПК. Тифлис, 1893. - Вып.15.

142. Былины. М., 1988. — (Библиотека русского фольклора; Т. 1). — 462 с. В.П. Песня кубанцев / В.П. // Кубанский казачий вестник. — 1914. — № 37. -14 сентября.

143. Васильков, В.В. Народные обычаи казаков станицы Бекешевской (Баталпа-шинского отдела, Кубанской области) / В.В. Васильков // СМОМПК. — Тифлис, 1906.-Вып.36.

144. Вергасов, М.З. Челбасская /МЗ.Вергасов// Каневчане. Историко-литературный журнал,-1996.-№3.

145. Вилинбахов, Г. «Журавель». Военный фольклор: куплеты про гвардейские полки / Г. Вилинбахов // Родина. 2000. - № 11.

146. Вишневецкий, Н.И. Исторические воспоминания / Н.И. Вишневецкий. -Краснодар, 1995. 78 с.

147. Воинские повести Древней Руси. — M.-JL, 1949. — 543 с.

148. Гусев, А. Поверья, праздники, песни и сказки в ст. Ардонской, Терской области / А. Гусев // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис, 1893. —Вып. 16.

149. Еланский, Д. Старинные песни терских казаков / Д. Еланский // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис, 1908. - Вып. 39.

150. Живило, К. Несколько казацких песен и поверий в ст. Расшеватской, Кавказского уезда, Кубанской области. Записаны со слов казака Григория Турищева / К. Живило // СМОМПК.- Тифлис, 1883. Вып. 3.

151. Жиганова, С.А. Воинские панегирические канты в фольклоре кубанских казаков / С.А. Жиганова // Освоение Кубани казачеством: Вопросы истории и культуры. Краснодар, 2002. — Приложение № 1.

152. Засоба, П. Песня кубанцев. Поев, ген.майору Гулыге, нач. 1-й Куб. пласт, бригады / П. Засоба // Сборник славы кубанцев (кубанцы в великую войну 1914-15-16 г. г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Екатеринодар, 1916. — Т. 1.

153. Захарченко, В.Г. Народные песни Кубани / В.Г. Захарченко. — Краснодар, 1987.-506 с.

154. Его же. Поет Кубанский казачий хор / В.Г. Захарченко. Краснодар, 2002. — Вып. 1.-306 с.

155. Его же. Песни станицы Кавказской / В.Г. Захарченко. — Краснодар, 1993. — 344 с.

156. Иванов, Георгий. Болгарам / Г. Иванов // Кубанский казачий вестник. 1915. -№ 44.

157. Исторические песни XIX века. JL, 1973- 378 с.

158. Исторические песни. М., 2001 (Б-ка русского фольклора; Т.7). - 384 с. Казак. Воспоминания об обороне Таманского полуострова, Темрюка и г. Ейска в войну 1854-55 годов // КОВ. - 1887. - № 50.

159. Канивецкий, Н.Н. На вершок от счастья / Н.Н. Канивецкий. Краснодар, 1993.-178 с.

160. Капаев, В. Песни хутора Кубанский / В. Капаев. М., 1997. - Вып. 1.-202 с.

161. Караулов, М. Песни, поющиеся в станице Галюгаевской, Моздокского отдела, Терской области / М. Караулов // СМОМПК. Тифлис, 1901. - Вып.29. Короленко, В.Г. У казаков. Из летней поездки на Урал / В.Г. Короленко. -Челябинск, 1983. - 84 с.

162. Косиненко, И. Пюня закубанця / И. Косиненко // КОВ. 1906. - № 272.

163. Кошиц, А.А. Песни Линейских казаков, Кубанских казаков и солдатские / А.А. Кошиц. Публикация В.К. Чумаченко // Вторые Кубанские литературно-исторические чтения. Краснодар, 2000. — 320 с.

164. Обабко, А.П. Родословная запись о жизни рода Обабко на Кубани / А.П. Обабко / Публикация В.К. Чумаченко // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 2001. - № 2.

165. Отец Константин Образцов, полковой священник. «Ты Кубань, ты наша Родина.» Стихи, песни, письма / О. Константин (Образцов). Краснодар, 1998.-132 с.

166. Передельский, Е. Станица Темижбекская и песни, поющиеся в ней / Е. Пере-дельский // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. -Тифлис, 1883.-Вып. 3.

167. Песни гребенских казаков / Публикация текстов, вступительная статья и комментарии Б.Н.Путилова. Грозный, 1946. — 224 с.

168. Песни казаков Кубани / Запись текстов и подготовка к печати И.Ф. Вараввы. -Краснодар, 1966. — 256 с.

169. Пивень, А.Е. Торба смеха и мешок хохота / А.Е. Пивень. — Краснодар, 1995. -211 с.

170. Письмо пластуна на родину в 1914 г.// Кубанский казачий вестник. — 1915. — № 12-13.

171. Попов, В.А. Кубанские сказы / В.А. Попов. Краснодар, 1968. - 234 с. Прийма, И .Я. Песня (Переход через Тапаризский перевал) / И.Я. Прийма // Кубанский казачий вестник. -1915. — № 44.

172. Его же. Наш генерал (Николаев) / И.Я. Прийма // Кубанский казачий вестник.- 1915.-№44.

173. Розенберг, Jl. Из мира народных обычаев и поверий / Л. Розенберг // Северный Кавказ. 1905. - № 8.

174. Сборник славы кубанцев (Кубанцы в Великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. — Екатеринодар, 1916. -Т. 1.

175. Сорокин, прапорщик. Песня 3-го Линейного полка // Кубанский казачий вестник. 1916. - № 4.

176. Брусилов, А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. — М., 1963.- 284 с.

177. Венеровский, С.А. Мемуары и воспоминания генерала-от-кавалерии Стефана Александровича Венеровского / С.А. Венеровский. СПб., 1908. - 272 с. Венюков, М.И. Кавказские воспоминания (1861-1863)/ М.И. Венюков // Русский архив. - М., 1880. - Кн. 1.

178. Г.А-в. Несколько слов о генерале Зассе (С Кубани) // Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918 гг.). — Армавир, 2002. — Приложение 3.

179. Гейне, К.К. Подвиг пластунов в феврале 1864 года (Сообщение отставного генерала К.К. Гейнса, сделанное в Войсковом офицерском собрании 27 февраля 1892 г.) / К.К. Гейне // КОВ. 1892. - № 10.

180. Гурко (Ромейко-Гурко), И.В. Записки о компании 1877-1878 гг. / И.В. Гурко // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1877 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания. М., 2000.

181. Дондуков-Корсаков, A.M. Мои воспоминания. 1845-1846 A.M. Дондуков-Корсаков // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. - СПб., 2000.

182. Елисеев, Ф.И. Казаки на Кавказском фронте. 1914-1917: Записки полковника Кубанского казачьего войска: в тринадцати брошюрах и тетрадях / Ф.И. Елисеев.-М., 2001.-226 с.

183. Его же. Первые шаги молодого хорунжего / Ф.И. Елисеев / Составление, научная редакция, предисловие, приложения, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянов (Калабухов). М., 2005. - 320 с.

184. Зотов, П.Д. Дневник / П.Д. Зотов // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания.-М., 2000.

185. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992. — 320 с.

186. Кониевский, Н. Воспоминания невоенного человека об Ахал-Текинской экспедиции / Н. Кониевский // Дело. 1881. - № 7.

187. Куропаткин, А.Н. Скобелев Михаил Дмитриевич / А.Н. Куропаткин // Русский орёл на Балканах: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. глазами её участников. Записки и воспоминания. М., 2000.

188. Максимов, Н.В. Две войны 18766-1878 гг. Воспоминания и рассказы из событий последней войны. / Н.В. Максимов. СПб., 1879. — 4.1. Война в Сербии- 200 с.

189. Мачавариони, К.Д. Из воспоминаний о первом Кубанском пластунском батальоне / К.Д. Мачавариони // КОВ. 1896. - № 80.

190. Милютин, Д.А. Гуниб. Пленение Шамиля (9-28 августа 1859) / Д.А. Милютин // Родина. 2000. № 1-2.

191. Недбаевский, М.И. «Поведаю вам о старовыне.» / М.И. Недбаевский. -Публикация И. Федоренко и Г. 4учмая // Родная Кубань. — 1998. № 4. Немирович-Данченко, В.И. Скобелев / В.И. Немирович-Данченко // Михаил Скобелев: Сборник / Сост. Носков И.Д. - М., 1997.

192. Никифоров, Д.И. Воспоминания из времён императора Николая I / Д.И. Никифоров. М., 1903. - 26 с.

193. Ольшевский, М.Я. Записки. 1844 и другие годы / М.Я. Ольшевский // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. — СПб., 2000.

194. Его же. Князь Александр Иванович Барятинский на левом фланге Кавказской линии. 1851-1853. Из записок М.Я.Олыпевского / М.Я. Ольшевский // Русская старина. СПб., 1879. — Кн. 6.

195. Прийма, И.Я. На службе казачьей (отрывки из «Воспоминаний») / И.Я. Прийма. Публикация В.К. 4умаченко // Культурная жизнь Юга России. — Краснодар. - 2002. - №. 1, 2.

196. Его же. Мои воспоминания / И.Я. Прийма. Публикация В.К. 4умаченко // Родная Кубань. - Краснодар. — 1999. - № 1.

197. Свидин, И.Г. «Спасибо за службу» / И.Г. Свидин // Родная Кубань. Краснодар.-2005.-№ 3.

198. Свидин, Н.М. Тайна казачьего офицера / Н.М. Свидин. — Краснодар, 2002. -176 с.

199. Соболев, М. Письма о войне с закубанцами / М. Соболев // Московский телеграф. 1831.-№ 3. -Ч. 37.

200. Чичагова, М.Н. Шамиль на Кавказе и в России. Биографический очерк / М.Н. Чичагова. СПб., 1889. - 134 с.

201. Шкуро, А.Г. Гражданская война в России: Записки белого партизана / А.Г. Шкуро. М., 2004. - 326 с.

202. Шпаковский, Аполлон. Записки старого казака / А. Шпаковский // Военный сборник. Спб., 1871. —№ 8; 1872 —№ 11.

203. Ящик, Т. От царского двора до Вильбю / Т. Ящик // Родная Кубань. 2000. — №3.7. Монографии и статьи

204. Абрамов, В. Географические имена / В. Абрамов, И. Пекарева // Родная Кубань. Краснодар. - 1999. - № 1.

205. Азадовский, М.К. История русской фольклористики / М.К. Азадовский. — М., 1958.-Т. 1.-268.

206. Азбелев, С.Н. Академик Всеволод Миллер и историческая школа: эпосовед-ческие труды и их оценка / С.Н. Азбелев // Миллер Вс.Ф. Народный эпос и история. М., 2005.

207. Его же. Историзм былин и специфика фольклора. / С.Н. Азбелев. JL, 1982. - 247 с.

208. Его же. Народная поэзия о гибели императора Александра Второго / С.Н. Азбелев // Русская речь. 2000. - №. 4.

209. Александров, С.Г. Физическое воспитание детей и молодёжи кубанского казачества (сер. XIX — нач. XX вв.): Историко-этнографический очерк / С.Г. Александров. Краснодар, 1999. - 78 с.

210. Алпатов, М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII XVII вв. /М.А. Алпатов. -М., 1973.-349 с.

211. Анналы на рубеже веков — антология. Пер. с франц. — М., 2002. 147 с. Аникин, В.П. Русское устное народное творчество / В.П. Аникин. - М., 2001. -348 с.

212. Анциферов, Н.П. «Непостижимый город.» / Н.П. Анциферов. СПб., 1991. -328 с.

213. Арканников, Ф.Ф. Николаевская станица. Статистико-этнографическое описание / Ф.Ф. Арканников // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1883. - Т. 1.

214. Аутлев, П.У. Об основной причине махаджирства адыгов в XIX веке / П.У. Аутлев // Черкесия в XIX веке. Майкоп, 1991.

215. Бабенко, И.А. Разрушенный храм: народные представления (мифологический аспект) / И.А. Бабенко // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1997 год. — Дикаревские чтения (4) / Под ред. М.В. Семенцова. Белореченск, 1998.

216. Багдасаров, Р.В. За порогом: Статьи, очерки, эссе / Р.В. Багдасаров. — М., 2003.- 144 с.

217. Бардадым, В.П. Кубанские арабески: Исторические очерки / В.П. Бардадым. Краснодар, 2000. - 263 с.

218. Его же. Ратная доблесть кубанцев / В.П. Бардадым. Краснодар, 1993. —176 с.

219. Басханов, А.К. Линейцы: Очерки по истории станицы Лабинской и Лабин-ского отдела Кубанской области / А.К. Басханов, М.К. Басханов, Н.Д. Егоров. Никосия, 1996. - 340 с.

220. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М., 1975.-236 с.

221. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. 2-е изд. - М., 1990. - 246 с. Бегунова, А.И. Сабли остры, кони быстры.(из истории русской кавалерии) / А.И. Бегунова. - М., 1992. - 228 с.

222. Белецкая, Е.М. Казачество в народном творчестве и в русской литературе XIX в. / Е.М. Белецкая. Тверь, 2004. - 227 с.

223. Белова. О. «Лях-девятиденник» и «москаль-людоед» (представления этнических соседей друг о друге) / О. Белова // Поляки и русские в глазах друг друга).-М., 2000.

224. Ее же. Этноконфессиональные стереотипы в славянских народных представлениях / О.В. Белова // Славяноведение. 1997. - № 1.

225. Бердинских, В.А. Проблемы устной истории в СССР / В.А. Бердинских //

226. Проблемы устной истории в СССР. — Киров, 1991

227. Его же. Народ на войне / В.А. Бердинских. Киров, 1996. — 217 с.

228. Его же. Крестьянская цивилизация / В.А. Бердинских. — М., 2001. — 238 с.

229. Его же. Уездные историки: Русская провинциальная историография / В.А.

230. Бердинских. М., 2003. - 432 с.

231. Берлизов, А.Е. Кубанское казачество в исторической литературе / А.Е. Бер-лизов, В.Н. Ратушняк, В.Е. Щетнев // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. — Грозный, 1985. Вып. 3.

232. Бескровный, Л.Г. Очерки источниковедения военной истории России / Л.Г. Бескровный. — М., 1957. 235 с.

233. Его же. Очерки военной историографии России / Л.Г. Бескровный. М., 1962.-234 с.

234. Бессмертный, Ю.Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о понятиях модернизма и микроистории / Ю.Л. Бессмертный // Одиссей. Человек в истории. 1995. — М., 1995.

235. Бирюков, Ю. «На сопках Маньчжурии» / Ю. Бирюков // Родина. 1995. -№2.

236. Его же. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». / Ю. Бирюков // Родина. -1994.-№8.

237. Богуславский, Л. История Апшеронского полка 1700-1892 / Л. Богуславский. СПб., 1892.-Т. 2.-389 с.

238. Бондарев, В. Басурманское зеркало / В. Бондарев // Родина. 1998. — №5 - 6.

239. Бондарь, Н.И. К истории фольклорно-этнографических исследований на Кубани (Дореволюционный период) / Н.И. Бондарь // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. -Краснодар, 1991.

240. Его же. Воины и хлеборобы (некоторые аспекты мужской субкультуры кубанского казачества) / Н.И. Бондарь // Вопросы казачьей истории и культуры / Под ред. А.Н. Соколовой. — Майкоп, 2002. — Вып. 1.

241. Его же. Календарные праздники и обряды кубанского казачества / Н.И. Бондарь. Краснодар, 2003. - 239 с.

242. Его же. «Недосмотренный сон, недожитая жизнь» (К этнографии войны) / Н.И. Бондарь // Российское общество и войны XX века: материалы научно-практической конференции. — Краснодар, 2004.

243. Его же. Символика Царского Дара / Н.И. Бондарь // Алексеевские чтения / Под ред. О.В. Матвеева. — Краснодар, 2004.

244. Буганов, А.В. Исторические песни русского крестьянства о войне 1812 г. как источник для изучения национального самосознания / А.В. Буганов // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сборник статей. М., 1987. - № 2.

245. Его же. Отношение крестьянства к русско-турецкой войне 1877-1878 гг. По материалам последней четверти XIX в. / А.В. Буганов // История СССР. — 1987.- №5.

246. Бродель, Ф. Что такое Франция? Пространство и история / Ф. Бродель / Пер. с фр. С. Н. Зенкина, В.А. Мильчиной- М., 1994. 230 с.

247. Вансина, Я. Устная традиция как история (главы из книги) / Я. Вансина // Хрестоматия по устной истории / Пер., сост., введение, общ. ред. М.В. Лос-кутовой. СПб., 2003.

248. Томсон, П. Голос прошлого. Устная история / П. Томсон / Пер. с англ. М., 2003.-208 с.

249. Венюков, М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой / М.И. Венюков // Ландшафт, этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX — начале XX века. Нальчик, 2004.

250. Виноградов, Б.В. Казачество в системе кавказской политики Павла I / Б.В. Виноградов // Вопросы историографии и истории Северного Кавказа XVIII — начале XX вв. — Краснодар, 1997.

251. Виноградов, В.Б. «Герзель-аул» Н.С. Мартынова как историко-этнографический источник / В.Б. Виноградов. Армавир, 2000. — 42 с.

252. Галушкин, Н.В. Собственный Его Императорского Величества конвой / Н.В. Галушкин. Составление, научная редакция, предисловие, часть 4, приложение, комментарии, подбор иллюстраций П.Н. Стрелянов (Калабухов). — М., 2004.-258 с.

253. Гаммер, М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана / М. Гаммер. — М., 1998. — 352 с.

254. Гасанов, И.Б. Национальные стереотипы и «образ врага» / И.Б. Гасанов // Психология национальной нетерпимости: Хрестоматия / Сост. Ю.В.Чернявская. Минск, 1998.

255. Гейне, К. Пшехский отряд. С октября 1862 по ноябрь 1864 / К. Гейне // Военный сборник. 1866. - Т. 47. - № 1.

256. Гейсман, П.А. Славянский крестовый поход (По случаю 25-летия со времени начала войны 1877-1878 гг.) / П.А. Гейсман. Спб., 1902. - 88 с. Его же. Введение в историю Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. / П.А. Гейсман. - СПб., 1906. - 144 с.

257. Глагольева, Н. Василий Вареник кубанский Цицерон / Н. Глагольева // Югополис. - Краснодар - 1993. - № 2.

258. Глущенко, Е.А. Герои империи. Портреты российских колониальных деятелей / Е.А. Глущенко. М., 2001. - 320 с.

259. Голобуцкий, В.А. Черноморское казачество / В.А. Голобуцкий. Киев, 1956. - 240 с.

260. Горбунов, Б.В. Традиционные рукопашные состязания в народной культуре восточных славян XIX — начала XX в. Историко-этнографическое исследование / Б.В. Горбунов. М., 1997.

261. Гродеков, Н.И. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880-1881 гг. / Н.И. Гродеков. СПб., 1883. - Т. 2. - 208 с.

262. Ее же. Мог ли император Александр I стать праведным старцем Феодором Кузьмичем? О религиозной жизни государя в 1812-1825 годах / М.М. Громыко // Традиции и современность. Научный православный журнал. М., 2004. -№3.

263. Громыко, М.М. О воззрениях русского народа / М.М. Громыко, А.В. Буганов. М., 2000. - 467 с.

264. Гулыга, И.Е. 1-й Полтавский кошевого атамана Сидора Белого полк Кубанского казачьего войска. 1788-1912. Составил генерал-майор И.Е. Гулыга / И.Е. Гулыга. Тифлис, 1913. - 306 с.

265. Гуревич, А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». — М., 1993. — 226 с.

266. Его же. История и сага / А.Я. Гуревич. М., 1972. - 126 с.

267. Его же. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. М., 1972. - 206с.

268. Его же. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. М., 1983.-246 с.

269. Его же. Средневековый мир: Культура безмолствующего большинства / А.Я. Гуревич. М., 1990. - 320 с.

270. Его же. Послесловие / А.Я. Гуревич // Блок М. Короли-чудотворцы: Очерки представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространённых преимущественно во Франции и в Англии. Перев. с фр. В.А. Мелькиной. М., 1998. - 564 с.

271. Дегоев, В.В. Проблема Кавказской войны XIX в.: историографические итоги / В.В. Дегоев // Сборник русского исторического общества. М., 2000. - Т. 2 (150).

272. Дегоев, В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х гг. XIX в. / В.В. Дегоев. Владикавказ, 1992. - 228 с.

273. Дергунов, Ф.С. История станицы Ладожской / Ф.С. Дергунов. Краснодар, 2000.- 137 с.

274. Дикарев, М.А. О царских загадках / М.А. Дикарев // Этнографическое обозрение. 1896. - № 4.

275. Его же. Программа для этнографического исследования народной жизни в связи с голодом и холерою / М.А. Дикарев // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1894. - Т. 3.

276. Дубровин, Н.Ф. Черкесы (адыге) / Н.Ф. Дубровин. Краснодар, 1927 -112 с. Евсеева, Л.Ф. Станица моя, Фастовецкая / Л.Ф. Евсеева. - Краснодар, 1999. -130 с.

277. Емельянов, Л.И. Методологические вопросы фольклористики / Л.И. Ерофеев. -Л., 1978.-159 с.

278. Еремеева, А.Н. Устная история в изучении историко-психологических особенностей советского научного сообщества / А.Н. Еремеева // Психологические свойства современного исторического знания. Под* ред. С.С. Минц. — Краснодар, 2003.

279. Ерофеев, Н.А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских 1825 1853 гг./ Н.А. Ерофеев. -М., 1982. - 157 с.

280. Жиганова, С.А. Воинские панегирические канты в фольклоре кубанских казаков / С.А. Жиганова // Освоение Кубани казачеством: Вопросы истории и культуры / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2002.

281. Загорулько, В.И. Поручик Лермонтов: Страницы военной биографии поэта / В.И. Загорулько, Е.П. Абрамов. СПб., 2002. - 138 с.

282. Зиссерман, A. JI. История 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка (1726 — 1880) / А.Л. Зиссерман. -СПб., 1881.-Т. 3.

283. Золотарев, В.А. Противоборство империй. Война 1877—1878 гг. апофеоз Восточного кризиса. / В.А. Золотарев. — М., 2005. — 506 с. Золотарева, И.Д. Научная и общественная деятельность Б.М. Городецкого. / И.Д. Золотарева. - Краснодар, 2003. — 202 с.

284. Иванов, В.В. Дунай / В.В. Иванов, В.Н. Топоров // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. -М., 1995.

285. Иванов, Д. Станица Отрадная Кубанской области, Баталпашинского уезда Д. Иванов. Отрадная, 1992. - 26 с.

286. Иванов, С.А. Восприятие пределов империи: от Рима к Византии / С.А. Иванов // Славяне и их соседи. М., 1998. — Вып.8. Имперская идея в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы.

287. Иванова, Т. «Уготовим бомбы страшные.» / Т. Иванова // Родина. 1997. №. 9.

288. История боевых искусств. Россия и её соседи /Под ред. Г.К. Панченко— М., 1997.-260 с.

289. История и психология / Под ред. Б.Ф. Поршнева и Л.И. Анцыферовой. М., 1971.-240 с.

290. История казачества Азиатской России. — Екатеринбург, 1995. Т. 2. Вторая половина XIX начало XX века. 228 с. История русской армии и флота. - М., 1912. — Т. 6. — 196 с. Источниковедение истории СССР / Под ред. И.Д. Ковальченко. — М., 1973. — 390 с.

291. Казачество России: История и современность. Тезисы Международной научной конференции, г. Геленджик (8-11 октября 2002 г.). Краснодар, 2002. Казачество России: прошлое и настоящее: Сборник научных статей. Рос-тов/Д, 2006.-Вып. 1.

292. Капышкина, С.Ю. Некоторые аспекты доместикации пространства в контексте реализации мифологической модели мира / С.Ю. Капышкина // Древности Кубани. — Краснодар, 1998. Вып. 6.

293. Керсновский, А.А. История русской армии в 4 томах / А.А. Керсновский. — М., 1992. Т. 1. - 217 е.; - М., 1994. - Т. 3. - 226 с.

294. Кирей, Н.И. Краеведческая деятельность Общества любителей изучения Кубанской области (ОЛИКО) в 1897-1932 гг. / Н.И. Кирей, Н.И. Бондарь // Проблемы аграрного развития Северного Кавказа / Под ред. В.Н. Ратушняка. — Краснодар, 1987.

295. Кистерев, A.M. Станица Ильская. Исторические очерки / A.M. Кистерев. -Краснодар, 1994. 112 с.

296. Кияшко, И.И. 2-й Таманский, Адагумский и Абинский конные полки Кубанского казачьего войска. Исторический очерк / И.И. Кияшко // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1908.-Т. 14.

297. Клычников, Ю.Ю. Деятельность А.П.Ермолова на Северном Кавказе (1816 1827) / Ю.Ю. Клычников - Ессентуки, 1999. - 112 с.

298. Кобеляцкий, Вл. Станица Самурская Кубанской области, Майкопского уезда / В. Кобеляцкий // СМОМПК. Тифлис, 1888. Вып.6.

299. Ковалевский, П.И. Психиатрические эскизы из истории: В 2 т. / П.И. Ковалевский.-М., 1995. Т. 1.

300. Ковальченко, И.Д. Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко. -М., 1987.-268 с.

301. Кожинов, В.В. История Руси и Русского Слова (Опыт беспристрастного исследования) / В.В. Кожинов. М., 1999. - 270 с.

302. Козлов, С.А. Екатерина II и казачество / С.А. Козлов // Reflections on Russia in the Eighteenth Cttury. Koln, 2001.

303. Его же. От служилых людей Московии: к 200-летию со дня основания Те-мижбекской, Казанской, Тифлисской и Воронежской станиц / В.А. Колесников // Освоение Кубани казачеством: Вопросы истории и культуры / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2002.

304. Его же. Донцы на Кубани. К 200-летию со дня основания Григориполисской, Темнолесской и Воровсколесской станиц / В.А. Колесников. Ставрополь, 1995.-137 е.

305. Его же. Однодворцы-казаки. К 200-летию со дня основания Рождественской, Каменнобродской, Сенгилеевской и Новотроицкой станиц / В.А. Колесников. СПб., 2000. - 296 е.

306. Колесников, В.А., Федосов П.С. Два века станицы Расшеватской (1801— 2001). К 200-летию со дня основания / В.А. Колесников, П.С. Федосов. -Ставрополь, 2001. 348 с.

307. Королев В.Н. «На Дону нет царя»: о так называемом казачьем монархизме / В.Н. Королев // De die in diem: Памяти А.П. Пронштейна (1919-1998) / Под ред. А.В. Лубского, В.В. Черноуса. Ростов н/Д, 2004.

308. Его же. Черкесские элементы в донском казачестве (XVI XVIII вв.) / В.Н. Королев // Россия и Северный Кавказ (проблемы историко-культурного единства) / Под ред. В.Б. Виноградова. - Грозный, 1990.

309. Его же. Казачья морская культура: традиции и инновации / В.Н. Королев // История и культура народов Степного Предкавказья и Северного Кавказа: проблемы межэтнических отношений / Под ред. Т.С. Рудиченко. — Ростов н/Д, 1999.

310. Его же. О воспоминаниях борьбы казаков с мусульманством в народной южнорусской поэзии» / Н.И. Костомаров // Костомаров Н.И. Казаки. Исторические монографии и исследования. — М., 1995.

311. Его же. «Черноморские казаки». Разбор сочинения г. Попки / Н.И. Костомаров // Костомаров Н.И. Казаки. Исторические монографии и исследования:. — М., 1995.

312. Криничная, Н.А. Русская народная историческая проза. Вопросы генезиса и структуры / Н.А. Криничная. Л., 1987. - 189 с.

313. Ее же. Персонажи преданий: становление и эволюция образа / Н.А. Криничная.-Л., 1988.-227 с.

314. Кром, М.М. Историческая антропология / М.М. Кром. СПб., 2004. — 147 с. Кудрявцев, Е.П. Россия и Сербия в 30-40-х годах XIX века / Е.П. Кудрявцев. - М., 2002. - 209 с.

315. Кузнецов, В.А. Изучение станицы Дона и Кубани краеведами в 1920-е годы / В.А. Кузнецов // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар. - 2000. - № 1-2.

316. Кузьмичёва, Л.В. Русские добровольцы в сербо-турецкой войне 1876 г. / Л.В. Кузьмичева // Россия и Восточный кризис 70-г. XIX в. — М., 1981. Культурология / Под ред. Г.В. Драча. М., 2003.

317. Куракеева, М.Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции / М.Ф. Кура-кеева.-Черкесск, 1999.-224 с.

318. Куценко, И.Я. Кубанское казачество / И.Я. Куценко. 2-е изд., испр. и доп. — Краснодар, 1993.-358 с.

319. Лавров, Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа / Л.И. Лавров. Л., 1978.- 167 с.

320. Ле Гофф, Ж. Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада / Ж. Ле Гофф / Пер. с фр. С.В. Чистяковой и Н.В. Шевченко под ред. В.А. Бабинцева. Екатеринбург, 2000. — 258 с.

321. Его же. Средневековый мир воображаемого: Пер. с фр. / Ж. Ле Гофф / Общ. ред. С.К. Цатуровой. М., 2001. 273 с.

322. Его же. Людовик IX Святой / Ж. Ле Гофф / Пер с фр. В.И. Матузовой; ком-мент. Д.Э. Харитоновича. М., 2001. - 672 с.

323. Его же. Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XII XIII вв. / Ж. Ле Гофф // Одиссей. Человек в истории. 1991. - М., 1991.

324. Ле Руа Ладюри, Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324) / Э. Ле Руа Ладюри. Екатеринбург, 2001. — 236 с.

325. Лебедев, И.Г. 2-й Ейский полк Кубанского казачьего войска во время турецкой войны 1877-1878 г. и на льготе. Составил И. Лебедев / И.Г. Лебедев. — Екатеринодар, 1910. 26 с.

326. Леонов, О.Г. Регулярная пехота: 1698-1801 / О.Г. Леонов, И.Э Ульянов. М., 1995.- 240 с.

327. Литвин, Э.С. Образ полководца Суворова в русском народном творчестве / Э.С. Литвин // Русский фольклор. Материалы и исследования. М. — Л., 1959.-T.IV.

328. Его же. Русская историческая песня первой половины XIX века /Э.С. Литвин // Исторические песни XIX века. — Л., 1973.

329. Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев // Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. М., 1987. - Т. 1.

330. Лобачева, Г.В. Самодержец и Россия: Образ царя в массовом сознании россиян (конец XIX- начало XX веков) / Г.В. Лобачева. Саратов, 1999.- 200 с. Лобова, Т.М. Рождены для службы царской / Т.М. Лобова. — Пятигорск, 2001.- 156 с.

331. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю.М. Лотман. - СПб., 1994. - 400 с. Лукин, П.В. Народные представления о государственной власти в России XVII века / П.В. Лукин. - М., 2000.- 269 с.

332. Лучицкая, С.И. Рыцарство — уникальный феномен западноевропейсколго средневековья / С.И. Лучицкая // Одиссей. Человек в истории. М., 2004. Лященко, Л.М. Царь-Освободитель. Жизнь и деяния Александра II / Л.М. Ля щенко. -М., 1994. - 189 с.

333. Майгур, В.И. Станица Шкуринская: Географическое и статистическое описание с планом юрта и станицы. 1912. / В.И. Майгур // Кубанский сборник. — Екатеринодар, 1913. Т. 18.

334. Македонов, Л.В. Хозяйственное положение района станиц Баракаевской, Каменномостской и Севастопольской, Кубанской области. Статистико-экономический очерк / Л.В. Македонов // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1903.-Т. 9.

335. Его же. Кубанское казачье войско в 1860 — 1914 гг.: Организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. / А.Н. Малукало. — Краснодар, 2003.

336. Мамонов, В.Ф. История казачества России / В.Ф. Мамонов. Екатеринбург; Челябинск, 1995.Т. 1. - 224 с.

337. Маслов, А.В. Открытые судьбы (Знаменитые люди Новопокровского района) / А.В. Маслов. Краснодар, 2004. - 204 с.

338. Маслов А.В. Станица Новопокровская. К 170-летию со дня основания станицы. Ст. Новопокровская, 1997. - 86 с.

339. Мартыненко, Л.Б. Черноморский фольклор в произведениях Я.Г. Кухаренко / Л.Б. Мартыненко // Третьи Кухаренковские чтения / Под ред. В.К. Чумаченко. -Краснодар, 1999.

340. Масянов, Л. Гибель Уральского казачьего войска (Очерк) / Л. Масянов // Казачий круг. — М., 1991. Вып. 1.

341. Матвеев, О.В. Василий Александрович Потто / О.В. Матвеев. Армавир; Краснодар, 1997. - 16 с.

342. Его же. Враги, союзники, соседи: Этническая картина мира в исторических представлениях кубанских казаков / О.В. Матвеев. — Краснодар, 2002. 87 с. Его же. Прусский принц в Кавказской войне / О.В. Матвеев // Древности Кубани. - Краснодар, 1998. Вып. 6.

343. Его же. «Редкий и специальный род войска.» Кубанские пластуны в освобождении Болгарии / О.В. Матвеев // Синергетика образования. Вторые Международные Кирило-Мефодиевские чтения. — М.; Ростов н/Д, 2006. — Вып. 6.

344. Его же. Герои и войны в исторической памяти кубанского казачества / О.В. Матвеев. Краснодар, 2003.

345. Махлевич, Я.Л. «И Эльбрус на юге.» / Я.Л. Махлевич. М., 1991. - 187 с. Мегрелидзе, Ш.В. Закавказье в русско-турецкой войне 1877-1878 г. / Ш.В. Мегрелидзе. — Тбилиси, 1972. - 209 с.

346. Медриш, Д. Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Д.Н. Медриш // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. — Л., 1974.

347. Мельникова, Е.А. Меч и лира: Англосаксонское общество в истории и эпосе / Е.А. Мельникова. М., 1987. - 187 с.

348. Мининков, Н.А. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.) / Н.А. Миненков. Ростов н/Д, 1998. - 406 с.

349. Миронов, И.Ф. Станица Северская Екатеринодарского отдела Кубанской области. 1864-1914 г.г. (К пятидесятилетнему юбилею станицы) / И.Ф. Миронов. Екатеринодар, 1914. - 52 с.

350. Михина, Е.М. История ментальностей. К реконструкции духовных процессов. Сборник статей под ред. У. Раульфа / Е.М. Михина // История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. — М., 1996.

351. Могилевский, Н. Из боевой жизни Кавказского конного полка. Дело на Се-миколенной горе 2 марта 1862 г. / Н. Могилевский // КОВ. — 1892. № 5. Морозов, Е. Опоздавший Потёмкин / Е. Морозов, С. Сергеев // Фадеев Р.А. Кавказская война. - М., 2003.

352. Мужев, И.Ф. Казачество Дона, Кубани и Терека в революции 1905-1907 гг. / И.Ф. Мужев. Орджоникидзе, 1963. - 282 с.

353. Мыльников, А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы: Представления об этнической номинации и этничности XVI — начала XVIII века / А.С. Мыльников. СПб., 1999. - 211 с.

354. Немчинов, В.М. Метафизика города / В.М. Немчинов // Город как социокультурное явление исторического процесса. — М., 1995. Никитин, С.А. Славянские комитеты в России в 1858-1876 годах. / С.А. Никитин.-М., 1960.-216 с.

355. Овчинников, С.В. Нет уз святее братства / С.В. Овчинников // Кубань. — Краснодар. 1989. - № 10.

356. О. Сергий (Овчинников). Войсковой гимн кубанского казачества как памятник гласного исповедания народной души / С.В. Овчинников. Краснодар, 1992.-24 с.

357. Орёл, В.Н. Атаман Кухаренко и его друзья / В.Н. Орёл. Краснодар, 1994. — 72 с.

358. Осипов, А. Александр Васильевич Суворов / А. Осипов. М., 1950. - 211 с. Особенности историко-психологического исследования: Материалы I межрегионального рабочего семинара по исторической психологии. Под ред. С.С. Минц. - Краснодар, 2002.

359. Очерки традиционной культуры казачеств России / Под ред. Н.И. Бондаря, О.В. Матвеева. М.; Краснодар, 2002. - 456 с. - Т. 1. -М.; Краснодар, 2005. - Т. 2. - 640 с.

360. Петраков, В.В. Усмиритель Запорожской Сечи /В.В. Петраков, К.В. Шляхо-вой // Московский журнал. М., 2002. — №. 12.

361. Побережников, И.В. Казачий монархизм (по материалам фольклора казаков (XVIII XIX вв.) / И.В. Побережников // Казачество в истории России. -Краснодар, 1993.

362. Поборина, М.Ю. Кубанские казаки в Первой мировой войне / М.Ю. Побори-на // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества / Под ред. В.Н. Ратушняка. — Краснодар, 1993.

363. Покровский, М.В. Из истории адыгов в конце XVIII первой половине XIX века: Социально-экономические очерки / М.В. Покровский. - Краснодар, 1989.- 190 с.

364. Попка. И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Очерки края, общества, вооружённой силы и службы. В двух частях / И.Д. Попка. -Краснодар, 1998. 156 с.

365. Его же. Терские казаки со стародавних времён. Исторический очерк / И.Д. Попка. Гребенское войско (Со вступительным очерком, примечанием и приложениями). СПб., 1880. - Выпуск первый. - 209 с.

366. Его же. Исторические и биографические очерки / И.Д. Попка. Екатеринодар, 1872.-120 с.

367. Потто, В.А. Два века терского казачества (1577-1801). Репринтн. воспр. изд. 1912 г. / В.А. Потто. Ставрополь, 1991. 300 с.

368. Его же. Кавказская война: В 5 т. Т. 1. С древнейших времен до Ермолова. — Ставрополь, 1994. — 484 е.; Турецкая война (1828-1829 гг.). Ставрополь,1993. 418 е.; Т. 5. Время Паскевича или бунт Чечни. - Ставрополь, 1994. -308 с.

369. Проблемы устной истории в СССР: Тезисы научной конференции / Под ред. В.А. Бердинских. Киров, 1990.

370. Пространство и время в восприятии человека: Историко-психологический аспект: Материалы 14-й Международной научной конференции, Санкт-Петербург, 16-17 декабря 2003 г.: В 2 ч. / Под ред. С.Н. Полторака. СПб., 2003.

371. Проценко, Б. Оппозиция «свой-чужой» и менталитет донских казаков / Б. Прооценко // История и культура народов Степного Предкавказья и Северного Кавказа: проблемы межэтнических отношений / Под ред. Т.С. Рудичен- , ко.-Ростов н/Д, 1999.

372. Психологические свойства современного исторического знания: Материалы -2 международного рабочего семинара по исторической психологии / Под ред. С.С. Минц. Краснодар, 2003.

373. Путилов, Б.Н. Героический эпос и действительность / Б.Н. Путилов. — JI. 1988.- 196 с.

374. Его же. Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика / Б.Н. Путилов. М., 1997. - 219 с.

375. Его же. Фольклор и народная культура / Б.Н. Путилов. — СПб., 1994. 278 с. Разумова, И.А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История / И.А. Разумова. - М., 2001. - 287 с.

376. Ратушняк, В.Н. В.А. Голобуцкий — советский исследователь истории черноморского казачества / В.Н. Ратушняк // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода / Под ред. С.С. Минц Краснодар, 1991.

377. Его же. Из исторического прошлого кубанских пластунов / В.Н. Ратушняк // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества / Под ред. В.Н. Ра-тушняка. Краснодар, 1993.

378. Его же. Царь Миротворец на Кубани / В.Н. Ратушняк // Алексеевские чтения / Под редакцией О.В. Матвеева. Краснодар, 2004.

379. Его же. Кубанские исторические хроники. Малоизвестное об известном: Очерки / В.Н. Ратушняк. — Краснодар, 2005. — 192 с.

380. Ригельман, А.И. История о донских казаках / А.И. Ригельман. Ростов н/Д, 1992.-158 с.

381. Рубинштейн, H.JI. Русская историография / Н.Л. Рубинштейн. М., 1941.-147 с.

382. Ее же. Донская казачья песня в,историческом развитии / Т.С. Рудиченко. — Ростов н/Д, 2004.

383. Русско-турецкая война 1877-1878. -М., 1977. 231 с.

384. Рыблова, М.А. Донское братсво: казачьи сообщества на Дону в XVI первой трети XIX века / М.А. Рыблова. — Волгоград, 2006. — 544 с. Рыбаков, Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи / Б.А. Рыбаков. — М., 1963.-278 с.

385. Савельева, И. М. История и время. В поисках утраченного / И.М. Савельева, А.В. Полетаев. М., 1997. - 570 с.

386. Садовень, В.В. Русские художники-баталисты XVIII-XIX веков /В.В. Садо-вень.-М., 1955.-296 с.

387. Самовтор, С.В. Компания 1910 — 1912 гг. по переименованию населенных пунктов Кубанской области (на примере линейных станиц и хуторов) /С.В. Самовтор // Линейцы Средней Кубани в 300-летней истории Кубанского казачьего войска. Армавир, 1996.

388. Его же. Полевые исследования по топонимике Кубани (по материалам фольклорно-этнографической экспедиции Центра народной культуры Кубани 1995 года) / С.В. Самовтор // Вопросы северокавказской истории / Под ред. В.Б. Виноградова. Армавир, 1997. Вып. 2.

389. Его же. Имена членов Российского Императорского Дома на карте Кубани / С.В. Самовтор // Во имя России: Спасительный путь Государя Николая II: Материалы научно-практической конференции / Научн. ред. О.В. Матвеев. — Краснодар, 2004.

390. Саньков, есаул. Описание поселения 5-й (Урупской) бригады Кубанского казачьего войска и отдельных действий ея частей против непокорных горцев / М.И. Саньков // Кубанские войсковые ведомости. 1868. — № 11.

391. Селиванов, Ф. М. К вопросу об изображении времени в былинах / Ф.М. Селиванов // Русский фольклор. — Л., 1976. — Т. 16. Историческая жизнь народной поэзии.

392. Сенявская, Е.С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России / Е.С. Сенявская. М., 1999. - 348 с.

393. Скальковский, А.А. История Новой Сечи или последнего Коша Запорожского А.А. Скальковский. Одесса, 1885. — Ч. 1. — 320 с.

394. Смирнов, А. «Знамя есть священная хоругвь.» / А. Смирнов // Родина. -1994.-№8.

395. Его же. Имя полка / А. Смирнов // Родина. 1996. - № 4.

396. Его же. «Солдат должен быть. украшен». Военный мундир как символ / А.

397. Смирнов // Родина. 1995. - № 1.

398. Ее же. Русские исторические предания / В.К. Соколова. М., 1970. - 197 с. Солдатова, Г.У. Психология межэтнической напряженности / Г.У. Солдато-ва. - М., 1998.-235 с.

399. Соловьёв, И.А. География станицы Воровсколесской / И.А. Соловьев. — Ставрополь, 2002. 54 с.

400. Стародубцева, JI.B. Городская стена как духовная конструкция / JT.B. Стародубцева // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995.

401. Стрелянов (Калабухов), П.Н. Одиссея казачьего офицера. Полковник Ф.И. Елисеев / П.Н. Стрелянов — М., 2001— 47 с.

402. Строков, А.А. История военного искусства / А.А. Строков. М., 1967. — 340 с.

403. Султанов, Н.А. Твои сыны, Новоминская! (Исторические очерки о новоминских казаках) / Н.А. Султанов. — Краснодар, 2001.— 76 с.

404. Тартаковский, А.Г. 1812 год и русская мемуаристика: Опыт источниковедческого изучения / А.Г. Тартаковский. — М., 1980. 198 с.

405. Терешонок, А. Рукопашный бой в русском стиле / А. Терешонок, Ю. Адаш-кевич // Москва. 1992. - № 11-12.

406. Тернавский, Н.А. Елизаветинская: история кубанской станицы / Н.А. Тер-навский. Краснодар, 2005 - 187 с.

407. Его же. Войсковой судья Антон Головатый. Исторический очерк / Н.А. Тернавский. Краснодар, 2005. - 85 с.

408. Тикиджьян, Р.Г. Монархизм в казачьем культурном архетипе XIX века / Р.Г. Тикиджьян // Научно-практическая конференция «Россия в войнах XX века». Материалы докладов и выступлений участников, 9-10 октября 2001 года, г. Адлер. Краснодар, 2001.

409. Тихомиров, JI.A. Монархическая государственность / JI.A. Тихомиров. — СПб., 1992.-506 с.

410. Топорков, А.А. Теория мифа в русской филологической науке XIX века / А.А. Топорков. М., 1997. - 230 с.

411. Троицкий, Н.А. Россия в XIX веке. Курс лекций / Н.А. Троицкий. М., 1997. -258 с.

412. Труфанов, есаул. Памяти генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова 1-й Линейный генерала Вельяминова полк / A.M. Труфанов. — Каменц-Подольск, 1912. -27 с.

413. Фелицын, Е. Краткие сведения о Кавказском конном полке Кубанского казачьего войска в доермоловское время (1803—1816 года) (окончание) / Е.Д. Фелицын // КОВ. 1892. № 25.

414. Фелицын, Е.Д. Кубанское казачье войско. Репринтн. воспр. изд. 1888 г. / Е.Д. Фелицын, Ф.А. Щербина. Краснодар, 1996. - 240 с.

415. Фролов, Б.Е. Институт наемничества в Черноморском войске / Б.Е. Фролов // Вопросы историографии и истории Северного Кавказа XVIII начала XX в. / Под ред. В.Н. Ратушняка. - Краснодар, 1997.

416. Его же. Оборонительные сооружения казачьих станиц в первой половине XIX века / Б.Е. Фролов // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1998 год. Дикаревские чтения (5) / Под ред. О.В. Матвеева.-Краснодар, 1999.

417. Его же. Мундир кубанских казаков как историко-культурное явление / Б.Е. Фролов // Первые кубанские литературно-исторические чтения / Под ред. В.К. Чумаченко.-Краснодар, 1999.

418. Его же. Материалы к «Военному лексикону кубанских казаков» / Б.Е. Фролов // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2002 год. Дикаревские чтения (9) / Под ред. М.В. Семенцова-Краснодар, 2003.

419. Его же. Снаряжение кубанских казаков. Материалы к «Военному лексикону.» / Б.Е. Фролов // Мир славян Северного Кавказа / Под ред. О.В. Матвеева. Краснодар, 2005. Вып. 2.

420. Его же. Переселение Черноморского казачьего войска на Кубань / Б.Е. Фролов. Краснодар, 2005. - 87 с.

421. Футорянский, Л.И. Казачество России на рубеже веков / Л.И. Футорянский. Оренбург, 1997. 197 с.

422. Хареван, Т. Время семьи и время промышленности (главы из книги) // Хрестоматия по устной истории. / Т. Хареван / Пер., сост., введение, общ. ред. М.В. Лоскутовой. СПб., 2003.

423. Харченко, В. Между Илем и Шебшем. Очерки истории Северского района Краснодарского края / В. Харченко, А. Харченко, А. Кистерев. Краснодар, 1994.-72 с.

424. Хаттон, П. Роль памяти в историографии Французской революции / П. Хат-тон // Хрестоматия по устной истории / Пер., сост., введение, общ. ред. М.В. Лоскутовой. СПб., 2003.

425. Хёйзинга, И. Осень Средневековья. Исследования форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / Й. Хёйзинга. Пер. Д.В. Сильвестрова. М., 1988. - 276 с.

426. Ее же. Страницы социальной истории советской Адыгеи: повседневная жизнь населения области в 1920-гг. / Т.П. Хлынина. Майкоп, 2005. - 72 с. Хубова, Д.Н. Устная история «Verba volant.? Программа курса / Д.Н. Хубо-ва.-М., 1997.-17 с.

427. Цветков, В. У слияния трех рек. Историко-краеведческий очерк о станице Каневской / В. Цыетков. — Каневская, 1994. — 124 с.

428. Чистов, К.В. Русские народные социально-политические легенды XVII — XIX вв. / К.В. Чистов. М., 1967. - 232 с.

429. Его же. Из казачьего созвездия Прийм / В.К. Чумаченко // Родная Кубань. — Краснодар. 1999. - № 1.

430. Шахов, Д. Воронежская станица. Статистико-этнографическое описание / Д. Шахов // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1883. — Т. 1.

431. Шевченко, Г.Н. М.В. Покровский об использовании воинами Великой Отечественной войны военного опыта пластунов Кубани / Г.Н. Шевченко // Российское общество и войны XX века: Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2004.

432. Ее же. Черноморское казачество в конце XVIII — первой половине XIX вв. Сословный строй. Социальные отношения / Г.Н. Шевченко. — Краснодар,1993.-68 с.

433. Шептунов, И.М. Отражение русско-турецкой войны 1877-1878 гг. в фольклоре / И.М. Шептунов // Балканские исследования. М., 1978. - Вып. 4. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. и Балканы.

434. Шеремет, В.И. Взаимные представления русских и турок (XVIII XIX вв.) / В.И. Шеремет // Человек в контексте культуры. Славянский мир. — М., 1995. Его же. «Мужикистан» и «Туретчина» / В.И. Шеремет // Родина. - 1998. — №5-6.

435. Шеуджен, Э.А. Историография. История исторической науки. Курс лекций. / Э.А. Шеуджен. Майкоп, 1999. - 147 с.

436. Шишов, А.В. Русские генерал-фельдмаршалы Дибич-Забалканский, Паске-вич-Эриванский / А.В. Шишов. М., 2001. - 209 с.

437. Шкуратов, В.А. Историческая психология — В.А. Шкуратов. Ростов н/Д,1994.-198 с.

438. Его же. Кубанцы, награжденные Георгиевским оружием / В.И. Шкуро // Дворяне Юга России на службе Отечеству / Научн. ред. О.В. Матвеев, Е.М. Сухачева. Краснодар, 2004.

439. Его же. Имена кубанских дворян на стенах Георгиевского зала Московского кремля / В.И. Шкуро // Из истории дворянских родов Кубани / Под ред. В.К. Чумаченко. — Краснодар, 2000.

440. Его же. «Белый генерал» / В.И. Шкуро // Родная Кубань. Краснодар. — 2001. — № 1.

441. Его же. Генерал-майор Е.Ф. Семенкин — воин и администратор / В.И. Шкуро // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа / Под ред. В.Б. Виноградова. — Армавир, 2002.

442. Его же. Имя на стене Кремлевского дворца / В.И. Шкуро // Казачьи вести. -Краснодар. 2000. -№21-25.

443. Щербина, Ф.А. История Кубанского казачьего войска. В 2-х т. Репринтн. воспр. изд. 1910 г. / Ф.А. Щербина. Краснодар, 1992. Т.1. - 736 е.; Репринтн. воспр. изд. 1913 г. / Ф.А. Щербина. - Краснодар, 1992. - Т. 2. - 806 с.

444. Эйдельман, Н.Я. Грань веков. Политичекая борьба в России (Конец XVIII — начало XIX столетия) / Н.Я. Эйдельман // В борьбе за власть: Страницы политической истории России XVIII в. М., 1988. - 329 с.

445. Юрганов, А.Л. Источниковедение культуры в контексте развития исторической науки / А.Л. Юрганов // Россия XXI. 2003. - № 3.

446. Яворницкий, Д.И. История запорожских казаков / Д.И. Яворницкий. Киев, 1990.-Т. 1.-322 е.; Т. 2.-256 с.

447. Яковенко, И. Подвижен, отчаян и храбр. / И. Яковенко // Родина. 1995. -№ 10.

448. Яковлев, Н.Н. Последняя война старой России / Н.Н. Яковлев. М., 1994.

449. Янчевский, Н.А. Разрушение легенды о казачестве. Краткий очерк истории колониальной политики в связи с эволюцией аграрных отношений Н.А. Янчевский. Ростов н/Д, 1931. — 108 с.

450. Vansina J. Oral Tradition and Historical Methodology // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

451. Danielson L. The Folklorist, the oral Historian, and Local History // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

452. Dorson R. The Oral Historian and Folklorist // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

453. Finnegan R. A note on Oral Tradition and Historical Evidence // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

454. Mc Neal R.H. Thar and the Cossack, 1855-1914. Oxford: Macmillan and St. Anthony's College, 1987.

455. Nevins A. Oral History: How and Wry it woz born // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

456. Hareven T. Tht Search for Generational Memory // Oral History. An Interdisciplinary Anthology. / Ed. By D.K. Dunaway, W.K. Baum. Walnut Creek etc.: Altamira Press, 1996.

457. Hindus M. The Cossacks.- London, 1946. 246 p.

458. Буганов, А.В. Исторические представления русских крестьян XIX в. и развитие национального самосознания: Автореф. дис., . канд. ист. наук / А.В. Буганов. М., 1987. - 24 с.

459. Его же. Музыкальная культура Кубани XIX — начала XX столетия: Исторический аспект: Дис., . канд. ист. наук / В.А. Жадан. Краснодар, 2001. — 184 с.

460. Смирнов, А.А. Морально-психологическое обеспечение деятельности российской армии во второй половине XIX начале XX веков: Исторический опыт, уроки: Дис., . канд. ист. наук / А.А. Смирнов. - М., 1997. - 172 с.

461. Телепень, С.В. Казаки Кубани в военно-политических событиях По конца XVIII начала XX в.: Дис., . канд. ист. наук / С.В. Телепень. - Армавир, 1998.- 185 с.

462. Шевченко, Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII — первой половине XIX вв. Сословный строй. Социальные отношения: Дис., . канд. ист. наук / Г.Н. Шевченко. М., 1978. - 174 с.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Матвеев, Олег Владимирович

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Матвеев, Олег Владимирович

Список научной литературыМатвеев, Олег Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций