Каузатив и декаузатив в чеченском языке

Токаева, Аза Султановна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Каузатив и декаузатив в чеченском языке

Год: 2010
Автор научной работы: Токаева, Аза Султановна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Грозный
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Каузатив и декаузатив в чеченском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Каузатив и декаузатив в чеченском языке"

На правах рукописи

Токаева Аза Султановна

КАУЗАТИВ И ДЕКАУЗАТИВ В ЧЕЧЕНСКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.02. - Языки народов Российской Федерации (чеченский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 О ЯНВ 2011

Грозный - 2010

004619324

Работа выполнена на кафедре чеченского языка Чеченского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Тимаев Апты Джохаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Навразова Хава Бакуевна кандидат филологических наук, доцент Вагапов Арби Джамалайлович

Ведущая организация: Дагестанский государственный университет

Защита состоится « 15» января 2011 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.320.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Чеченский государственный университет» по адресу: 364037 г. Грозный, ул. Киевская, 33.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чеченского государственного университета по адресу: г. Грозный, ул. Киевская, 33.

Автореферат разослан « А/ » декабря 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук доцент

Сулейбанова М.У.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Работа посвящена семантическим изменениям, отражающимся в морфологическом оформлении глагола при реализации таких категорий, как каузатив и декаузатив в чеченском языке.

Общеизвестен интерес к семантике, характерный для современного этапа развития лингвистики, особенно в плане исследования глагольных словообразовательных категорий.

Последние десятилетия ознаменовались значительным прогрессом в области исследования глагольного значения. Во-первых, это теории, описывающие актантную структуру глагола, семантические роли участников, типы преобразований актантной структуры (каузативизация, декаузативизация и т.д.), во-вторых, это синтаксические и семантические характеристики актантных преобразований.

В этом плане интересным представляется системное изучение каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке с учетом исходных и производных структур, которые отличаются друг от друга по количеству аргументов (валентность) и по их рангу (статус аргументов). Глагольное словосложение представляет собой одну из характерных особенностей словообразовательной системы чеченского языка. Появление и развитие служебных глаголов в суффиксы в чеченском языке обусловлено двумя обстоятельствами: сравнительно слабым развитием суффиксального глагольного словообразования, с одной стороны, и широким развитием глагольного словосложения - с другой.

Рассматриваемые словообразовательные категории широко представлены в чеченском языке и имеют четкое морфологическое маркирование в главном предикате, что диктует выбор соответствующей конструкции — эргативной или номинативной.

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена, во-первых, возрастающим интересом языковедов к проблемам семантики, в частности - к вопросам актантной деривации, во-вторых, недостаточной изученностью глагольной деривации в целом и образования каузативов и декаузативов в чеченском языке, в-третьих, важностью изучения этой проблемы для получения данных, обогащающих фактическую базу лингвистической типологии.

Объектом исследования являются производные глаголы, в составе которых имеются морфологические показатели каузатива и декаузатива, и образуемые ими конструкции в чеченском языке.

Предметом исследования служат словообразовательные,

семантические и синтаксические особенности каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций.

Цель работы состоит в выявлении универсальных и специфических свойств чеченских каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций.

Для достижения этой цели нам было необходимо решить следующие задачи:

1) определение и анализ основных средств выражения морфологического каузатива и декаузатива в чеченском языке;

2) Анализ каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций с деривационной, семантической и синтаксической точек зрения и выяснение особенностей их функционирования;

3) Осмысление универсальных и специфических свойств чеченских . каузативных и декаузативных глаголов, их синтаксические и

семантические проявления;

¡•4) Описание синкретизма показателей понижающей актантной

■ деривации в выражении разных глагольных категорий, а именно: декаузатива, рефлексива, реципрока и потенциалиса;

5) Определение методологической базы, на основе которой осуществляется определение и анализ рассматриваемых глаголов.

Научной базой диссертации послужили классические работы отечественных и зарубежных лингвистов по семантическому и деривационному синтаксису, который характерен для реляционной грамматики (Холодович 1969; Теньер 1988; Перлмуттер, Постал 1982; Перлмуттер & Розен 1984; Храковский 1973; Lyons 1979; Апресян 1995; Корди 2004; Плунгян 2009; Кибрик 2002), а также типологические работы, исследующие глагольные категории, составляющие универсальный компонент языка (Недялков, Сильницкий 1969; Филлмор 1981; Чейф 1975; Кинэн, Комри 1982; Haspelmath 19936, 2001; Shibatani & Pardeshi 1976; Comrie 1976, 1981; Comrie, & Polinsky 1993; Kulikov 1993, 2001; Talmy 1976; Dixon & Aikhenvald 2000; Ackerman & Moore 1999).

Научная новизна. Настоящее исследование, посвященное словообразовательным, семантическим и синтаксическим аспектам актантной деривации при образовании каузативов и декаузативов в чеченском языке, является первым монографическим исследованием по этой проблеме. В нем впервые исследуются семантические и синтаксические свойства морфологически производных каузативных и

декаузативных глаголов в чеченском языке с учетом их деривационной истории. Новым аспектом в изучении чеченских каузативных глаголов является выявление универсальных и специфических черт рассматриваемых единиц, дифференциация их по семантическим типам и способам каузации.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит материалы, которые могут существенно уточнить имеющиеся в лингвистической литературе сведения о глагольной деривации как в чеченском языке, так и в других языках, в которых каузация имеет морфологическое выражение. Следовательно, материалы и теоретические положения, приводимые в диссертации, представляют интерес в плане типологического изучения нахско-дагестанских языков. В ходе работы получены следующие теоретически значимые результаты:

- выделены основные типы актантной деривации в чеченском языке -каузативная и декаузативная;

- описана аргументная структура каузативных глаголов, образованных от глаголов разных лексико-грамматических групп посредством разных служебных глаголов;

- дана классификация чеченских каузативных глаголов по семантическим типам и способам каузации;

- показано, как изменение состава аргументов и их синтаксического ранга приводит к изменению семантики каузативных глаголов и семантического типа каузации образуемых ими конструкций;

- выделены четыре деривационные категории, синкретично реализуемые одними и теми же вспомогательными глаголами;

- в качестве специфического явления, свойственного чеченскому языку, выделены двухвалентные декаузативы от аффективных двухвалентных глаголов, которые сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Полученные данные восполнят пробелы в исследовании семантики и синтаксиса каузативных и декаузативных конструкций с точки зрения семантического и деривационного синтаксиса.

Практическая ценность исследования. Результаты настоящего исследования могут быть использованы в теоретических курсах по словообразованию и морфологии чеченского языка. Кроме того, основные выводы и положения диссертации могут оказаться полезными при разработке учебников и учебно-методических материалов по чеченскому языку для студентов вузов Чеченской Республики.

Методы исследования. В основу исследования положен индуктивный метод анализа: конкретные наблюдения над фактами языка систематизируются и обобщаются в теоретические положения. Значимыми для целей исследования оказались также синтаксический, семантико-контекстуальный и статистический методы. Семантико-контекстуальный метод основывается на рассмотрении лексико-грамматических групп каузативных глаголов в художественных текстах. Статистический метод в основном применяется в эмпирическом разделе работы, посвященном описанию рассматриваемых словообразовательных моделей и семантической классификации каузативных глаголов. Использование грамматического подхода требует сам предмет исследования -каузативные и декаузативные глаголы, в которых, как известно, семантика тесно соприкасается с грамматикой.

Материал настоящей работы построен на изучении различных литературных источников по исследуемому вопросу. Непосредственным предметом анализа послужили 4117 предложений с каузативными глаголами, извлеченных из художественных текстов и текстов пьес из постановок Драматического театра им. X. Нурадилова на чеченском языке, также производные глаголы (композиты и суффиксальные глаголы), извлеченные из чеченско-русского и русско-чеченского словарей, и данные собственных наблюдений над живой речью.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Роль суффигированных вспомогательных глаголов в составе производного глагола в передаче каузативного и декаузативного значения для чеченского языка весьма высока по сравнению с другими средствами выражения причинности и самопроизвольности.

2. Аргументная структура производных каузативных глаголов различается в зависимости от переходности/непереходности исходных глаголов и показателя каузативности.

3. Вариации в кодировании субъекта и объекта в различных типах конструкций (аффективная, номинативная и эргативная конструкции) в чеченском языке объясняются с позиций ролевой грамматики, в которых падежная форма актанта определяется его семантической ролью.

непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием.

5. В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен производного глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом.

6. Каузативные глаголы, образованные с помощью полусуффикса -ijta, наиболее частотны в передаче фактитивного и пермиссивного типа каузации.

7. Проявление грамматического синкретизма - использование служебных глаголов dala и dala для выражения четырех различных категорий из семантической зоны актантной деривации связано с семантической общностью этих значений.

8. Декаузативы от аффективных глаголов сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры чеченского языка Чеченского государственного университета.

Результаты исследования представлены и обсуждены на научно-практических конференциях в вузах Чеченской Республики: на IV ежегодной республиканской научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Наука и молодежь»; на Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Ю.Д. Дешериева (25-26 ноября 2008 г.).

Структура и объем диссертации. Диссертация представляет собой рукопись из 151 страницы компьютерного набора. В ней содержатся введение, пять глав, заключение, список условных сокращений, список литературы, словарей и источников. Список литературы вместе со словарями и источниками включает 186 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении определяются объект и предмет исследования, его цель, задачи, мотивируется актуальность, поясняются методологическая основа и научная новизна диссертации, указываются источники её фактического материала, отмечается теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту, даются сведения об апробации и структуре работы.

Первая глава «Теоретические основы работы, история вопроса» включает в себя четыре параграфа.

Анализ исследуемых глагольных категорий - каузатива и декаузатива - приводит нас в зону актантной деривации, так как в рассматриваемых конструкциях в результате присоединения одного словообразовательного форманта предикат получает свой вторичный актант (каузативная деривация), а при добавлении другой морфемы предикат теряет один из своих актантов (декаузативная деривация) с соответствующим изменением лексического значения этого предиката.

По мнению М. Диксона, «глаголы классифицируются согласно конструкции предложения, которую они могут создавать» [Dixon 2000:4]. Исследование глагольной деривации предполагает, выражаясь словами М. Хаспельмат, анализ «конфигурации аргументов, которые управляются отдельной лексической единицей в качестве схемы его валентности» (в другой терминологии модели управления или аргументной структуры, предикатной. рамки) [Haspelmath, Miiller-Bardey 2001:3].

Каждый аргумент связан с глаголом посредством семантической роли. Эти семантические роли называются актантными отношениями в грамматике зависимостей (Теньер 1988), центральными аргументами в реляционной грамматике (Перлмуттер, Постал 1982, Перлмуттер 1983, Джонсон 1982).

Исходной для настоящего исследования является вербоцентрическая концепция JI. Теньера [Теньер 1988:259], согласно которой глагол в ядерной позиции сказуемого «моделирует» соответствующее типовое предложение, реализуемое через актуализацию глагольной валентности, значение которого -«ситуация» - отображает определенный отрезок объективной действительности («ситуативный референт»).

Необходимо отметить, что в чеченском языке в отличие от дагестанских языков практически нет лабильных глаголов. Видимо, по

этой причине в чеченском языке встречаются очень регулярные деривационные процессы. В чеченском языке переходность/каузатив и непереходность/декаузатив передаются с помощью одних и тех же формальных средств, точно также как декаузативные (инхоативные), рефлексивные и потенциальные глаголы морфологически маркируются одинаково. В чеченском языке декаузативные глаголы с центральным аргументом S могут употребляться только в непереходных конструкциях; каузативные глаголы с двумя центральными аргументами А и О могут употребляться только в переходных конструкциях. Это правило безупречно соблюдается в отношении всех финитных форм глагола.

В параграфах 1.1. «Деривация, повышающая валентность: каузатив» и 1.2. «Деривация, понижающая валентность: декаузатив» раскрываются теоретические предпосылки диссертационного исследования, определяется терминологический аппарат, приводятся основные положения и определения из основополагающих работ по семантическому синтаксису и лингвистической типологии, излагаются некоторые общие проблемы, касающиеся различных подходов к исследованию каузативной и декаузативной деривации, обосновывается оптимальное направление исследования.

Каузативные или декаузативные глаголы всегда входят в предикативный центр высказывания. Релевантным в плане рассмотрения теории каузации является вопрос об интерпретации базовых компонентов категории каузативности: каузативная ситуация и каузативная структура. В настоящей работе изучение каузативной ситуации базируется на концепциях В.П. Недялкова, Г.Г. Сильницкого (1969), Ю.Д. Апресяна (1995), С.Д. Кацнельсона (2004), B.C. Храковского (1973), A.A. Холодовича (1969,1979), Г.Г. Сильницкого (1973). Большинство теоретических положений, выдвинутых в указанных работах, проверяется на практическом материале с целью выявления универсальных свойств и специфических особенностей каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке.

В параграфе 1.3. «Семантическая мотивированность выражения актантных отношений в эргативных языках» излагаются концепции А.Е. Кибрика и В.А. Плунгяна о семантических принципах кодирования аргументов глагола в эргативных языках (каковыми являются все иберийско-кавказские языки). Практическая часть работы (Главы 3 и 4) подтверждает, что чеченский язык при кодировании актантов ориентируется на их семантические роли, что говорит о том, что в чеченском языке «имеется однозначное

соответствие между семантической ролью актанта и его формальным выражением» [Кибрик 2002:194].

В параграфе 1.4. «История вопроса по имеющимся описаниям чеченского и других иберийско-кавказских языков» содержится краткая история изучения вопроса, описаны особенности подхода к определению и анализу рассматриваемых словообразовательных средств в нахских и других иберийско-кавказских языках.

Изучение истории вопроса, касающейся степени изученности глагольного словообразования и глагольных категорий в нахских языках, показывает, что специальные труды, довольно немногочисленные, ограничены, главным образом, описанием глагольных словообразовательных типов. Рассматриваемые словообразовательные типы определены и описаны в трудах Ю.Д. Дещериева, К.З. Чокаева, А.Д. Тимаева и А.И. Халидова.

Дериваты с компонентом dita" Ю.Д. Дешериев [Дешериев 2006:436] и З.К. Чокаев характеризуют как побудительные глаголы, согласно З.К. Чокаеву, «суффикс -да" образует глаголы со значением переходности» [Чокаев 1970:144]. Впервые упоминание о наличии категории каузатива в нахских языках встречается у P.P. Гагуа и А.И. Халидова.

Нахские языковеды по-разному классифицируют вспомогательные глаголы da" «делать», dala" «становиться», dita «оставить, позволить» в качестве второго компонента производного глагола. Как отмечает В.Ю. Гиреев, «они занимают промежуточное положение между суффиксальным и корневым элементами, чем и обусловлена разноречивость их истолкования в специальной литературе [Гиреев 1987:16]». Со всей очевидностью такое положение наблюдается и в кавказоведении в целом. В кавказоведении существует мнение, что вспомогательные глаголы, участвующие в образовании новых слов, «функционально являются аффиксами, но морфологически еще не перешли в разряд морфем» [Клычев 1990:47, Магомедбекова 1990:68] по той простой причине, что эти вспомогательные глаголы имеют самостоятельное употребление.

Словообразовательные глагольные категории по-разному реализованы в иберийско-кавказских языках. По причине недостаточной изученности глагольного словообразования в чеченском языке у некоторых лингвистов (в частности, у Е.А. Осидзе [1991-92:13] и А.Е. Кибрика [2009:143]) сложилось мнение, что каузатив и декаузатив слабо реализованы в нахско-дагестанских языках.

В работах кавказских ученых (Гишев 1977, Климов, Алексеев 1980, Клычев 1990, Керимов 1986, Магомедбекова 1990, Магометов 1977, Гагуа 1987, Муркелинский 1977, Шейхов 1983) показано, что также как и в чеченском языке, во многих иберийско-кавказских языках происходят аналогичные деривационные процессы в системе глагола. Согласно описанию P.P. Гагуа, образование каузатива от переходного глагола посредством глагола dita" в бацбийском и чеченском языках совпадает во всех аспектах: по набору актантов, их синтаксическим позициям и падежному оформлению.

Как отмечает К.Р. Керимов, в хиналугском языке шесть простых глаголов могут служить в качестве спрягаемой части для образования шести сложных глаголов с одной и той же неспрягаемой частью. Из них три пары непереходные, и три пары переходные [Керимов 1986:247].

Ряд кавказских языковедов различают каузатив и переходность глагола (М.А. Кумахов, К.Р. Керимов, М.Е. Алексеев, Г.А. Климов, P.P. Гагуа, Н.Т. Гишев). В настоящей работе ставится вопрос о критериях каузативности сложных переходных глаголов с компонентами da" 'делать' и dáqqa ввиду того, что этот вопрос не раз поднимался в кавказоведении и до сих пор остается спорным.

В главе 2 «Особенности глагольной деривации в чеченском языке», в частности, в параграфе 2.1. «Глагольное маркирование каузатива в чеченском языке» описаны и определены основные словообразовательные модели каузативных глаголов. Необходимость выделения формальных морфологических операций, сопровождающих рассматриваемые типы актантной деривации, связана с тем, что синтаксическое поведение аргументов глагола и их семантическая интерпретация в чеченском языке напрямую зависят от словообразовательного средства и лексико-грамматического класса базового глагола.

Практический материал, взятый из словарей и художественных текстов, подтверждает, что глагольная деривация является чрезвычайно продуктивным и распространенным морфологическим процессом в чеченском языке.

Подавляющее большинство глагольных основ в чеченском языке (но не все) образуют серии производных друг от друга форм-дериватов (серии однокорневых глаголов). Дериваты выражают значения интранзитивности, транзитивности и каузативности 1-ой и 2-ой ступени или дитранзитивности.

В чеченском языке имеются соотносительные пары глаголов и

имен, члены которых связаны друг с другом, как формально, так и по значению. Один из членов такой пары выступает в качестве производящего, другой - в качестве производного, ср.: коса 'жидкий', 'избалованный'; kácda" 'разжижить'/'баловать'; kacdajta" 'позволить баловать'; kácdala" 'стать жидким'/'избаловаться'.

В чеченском языке, как и в других кавказских языках, представлено одновременно несколько морфологических показателей каузатива. К числу этих показателей относятся: полусуффикс -ijta и суффигированные вспомогательные глаголы da", dáqqa", участвующие в деривации в качестве служебных компонентов сложных лексем, ср.:

1) da" (va", ba", ja") 'делать'; ср.: viela" 'смеяться' - viéla-va hielud 'смешить'; saca 'остановиться' - sáca-va"/sácu5 - остановить;

2) -ijta (происходящего от вспомогательного глагола dita" (vita", jita", bita") 'позволить', 'оставить', 'разрешить'; ср.: váxa" 'идти' váxijta" 'позволить/приказать пойти'; Чёса 'взять' - 'iecijta" 'позволить взять'.

3) dáqqa" (vaqqabáqqa", jáqqa") 'вести, добыть, извлечь'; ср.: kerla 'новый' - karladáqqa" 'освежить'; leqa 'высокий' - laqadáqqa" 'поднять наверх'.

В главах 2 и 5 демонстрируются словообразовательные возможности каузативных и декаузативных формантов, которые маркируют основные глагольные категории в чеченском языке. Глаголы всех словообразовательных моделей, являющихся предметом изучения в настоящей работе (da" - dala"; dáqqa" - dala"), участвуют в образовании инхоативно/декаузативно-каузативных пар производных глаголов с общей неспрягаемой частью, ср.: qierava"/qiéruo 'пугать' -qiiravala 'пугаться'; vielava h'ieluo 'смешить' - vielavala" 'смеяться'; sierladáqqa" 'осветлить' -sierladála" 'становиться светлым'.

Важно отметить, что служебные глаголы да", dala" являются также вербализаторами для основ из имен, a dáqqa" и dala" - для имен, наречий и послелогов, ср.: s'ina 'синий'- sienda" 'подсинить', ¡jala ' вверх' - tjalaváqqa" ' поднять'.

В параграфе 2.2. «Морфологический каузатив в чеченском языке» средства выражения морфологического каузатива характеризуются с точки зрения их сочетаемости с разными типами лексем, деривационных значений производных глаголов, их правописания, продуктивности и статистических данных. Обзор морфологической стороны чеченских каузативных глаголов в этом параграфе завершают примеры первичных и вторичных каузативных дериваций.

В параграфе 2.3. «Процесс грамматикализации вспомогательных глаголов в чеченском языке» показано, что степень морфологизации рассматриваемых словообразовательных средств неодинакова. Полусуффикс -ijta используется и как корневая, и как аффиксальная морфема, это «морфема с абстрактной семантикой, но соотносительной с лексическим значением корня» [Шанский 2005:298] Все чеченские служебные глаголы имеют самостоятельное употребление, при этом в спрягаемых формах они подвергаются сильным фонетическим изменениям: dita превращается в формант -ijta, da", - в -ij {-ид - фонетический вариант da" в отглагольных инфинитивных образованиях).

В главе 3 «Каузативные глаголы и образуемые ими конструкции в чеченском языке» описывается аргументная структура каузативных глаголов, образованных сочетанием одного из служебных глаголов с глаголами разных лексико-грамматических классов, и анализируется падежное маркирование их зависимых имен. В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом. Исходные и производные каузативные конструкции, образуемые двух- и трехвалентными глаголами, отличаются друг от друга и в плане структуры события, и в плане аргументной структуры, ср.:

(1) Ádam у ala váxára

Адам S-ABS город-ADV поехать-PST 'Адам поехал в город'. Исходная модель управления: семантические роли: агенс синтаксические позиции: субъект

(2) 'ás Adam váx.ijt.inayála

я-S-ERG Лдам-ABS пойти+разрешить-PRF-CAUS город-ADV

'Я Адаму разрешил поехать в город'.

Производная модель управления:

семантические роли: агенс пациенс

синтаксические позиции: субъект прямой объект

(3) das kántie másien xaxk. ijt.ira

OTen-S-ERG сын-LOC машина-ABS ездить+разрешить-CAUS-PST 'Отец сыну позволил покататься на машине'. Производная модель управления: семантические роли: каузатор каузируемый объектив

синтаксические позиции: субъект косв. объект прямой объект

(4) сиб süna gajtira siena jiezas jolu juo' oh-S-ERG я-DAT видеть+позволить свой-Ref.Pr.-DAT. любимая-CONV быть-PRCP-PRS девушка-ABS 'Он мне показал свою любимую девушку'. Производная модель управления: семантические роли-, каузатор/агенс перцептив стимул синтаксические позиции: субъект непрямой объект (субъект восприятия) прямой объект

При оформлении каузируемого участника в каузативных конструкциях наблюдается вариативность, обусловленная лексико-грамматическим классом исходного глагола и каузативным показателем. Так, при каузативе, образованном от непереходного глагола (2), каузируемый участник, выступающий в роли лица, понуждаемого к действию, выражен именной группой в номинативе и занимает позицию прямого объекта. Другими словами, каузативация приводит к образованию обычного переходного глагола. Каузатор же, семантический агенс, выражающий инициатора или лицо, наделенное волей и понуждающее к действию, в каузативной конструкции во всех лицах независимо от переходности или непереходности исходного глагола - всегда оформляется эргативным падежом.

Образование каузативного глагола от переходного глагола (3) в чеченском языке происходит по схеме, описанном М. Хаспельматом: «добавление каузатора приводит к резкому изменению аргументной структуры глагола, так как каузатор узурпирует функцию субъекта, а старый субъект или каузируемый участник должен занять другую позицию в аргументной структуре производного глагола» [Haspelmath 2001:13]. Таким образом, при добавлении полусуффикса -ijta к переходному глаголу (3) каузируемый участник получает синтаксический ранг ниже подлежащего, он оформляется косвенным дополнением в местном падеже, и эта позиция сохраняется за ним во всех глагольных деривациях с формантом -ijta, где исходным является переходный глагол, независимо от того, свободна или нет позиция непрямого дополнения. Примечательно, что как при первичной, так и вторичной каузативной деривации неизменной остается позиция прямого объекта, который всегда кодируется номинативом, и может быть как одушевленным, так и неодушевленным объектом.

При последовательном добавлении актантов в дитранзитивной конструкции ядерные актанты остаются неизменными, т.е. на синтаксическом уровне - это субъект и объект.

В канонических каузативных конструкциях семантика агенса расщепляется на две составляющие: каузатор сохраняет за собой роль инициатора, в то время как каузируемый берет на себя роль исполнителя. С точки зрения языковой типологии очень интересен вопрос: как кодируется исполнитель в данном конкретном языке?

Исполнитель (не агенс) присутствует также в исходных некаузативных конструкциях, которому в каузативных конструкциях Агенс перепоручает исполнение своего замысла. Смещение каузируемого участника в позицию местного падежа объясняется тем, что чеченский локатив является носителем семантической роли Адресата (3), как раз той роли, для которой типично оформление дативом во многих индоевропейских языках, в то время когда все остальные семантические роли, свойственные дативу: перцептив, экспериенцер, реципиент и бенефактив - в чеченском языке тоже оформляются дативом, ср.: sima (дат. п.) luô 'мне дай(те) '; sôôga (мест, п.) sîjâluô 'мне отдай(те) '; süna (дат. п.) dijca 'мне расскажи(те) '; sôôga (мест, п.) àla 'мне скажи(те) '.

В чеченском языке каузируемый участник занимает место непрямого дополнения и маркируется дательным падежом, т. е. теми средствами, которыми маркируется реципиент или бенефициант при глаголах передачи, только в том случае, если его семантический референт является реципиентом или бенефициантом.

В параграфе 3.2. описывается «Аргументная структура сложных глаголов с суффигированным глаголом da" 'делать': каузативация непереходных глаголов», а в параграфе 3.2.1. дается «Определение каузативной конструкции, создаваемой сложными глаголами с компонентом -da11». При образовании каузативов от непереходных глаголов аргументная структура дериватов с полусуффиксом -ijta (5) и служебным глаголом da" (6) совпадает, т.е. совпадают падежное оформление, синтаксические позиции и семантические роли центральных аргументов, ср.:

(5) as juo'ja.iijt.ira sajca

я-ERG дочка-ABS придти-разрешить я-OBL-INSTR 'Я позволила дочке пойти с собой'.

(6) as câj qiexk.ij.na (qiexkadan-YN¥) я-ERG чай-ABS кипеть-делать-PRF

'Я вскипятил чай'.

Важно то, что образованные таким образом структуры не отличаются от структур, которые имеют непроизводные переходные глаголы. Исходной для переходной диатезы в примере (6) является непереходная диатеза непроизводного глагола:

(7) са] ц1хк.1па чай-АВБ кипеть-РЯР 'Чай вскипел'.

В параграфе 3.2.2. дается «Сравнительный анализ канонической и простои каузативных конструкций». Главное различие между канонической (трехвалентные глаголы с компонентом -фа) и простыми каузативными конструкциями, создаваемыми двухвалентными глаголами с формантами с!ап 'делать', с1адда" «вести» и -г/7а, в том, что в последних имеется меньший состав аргументов (не считая исключений), так как действие выполняется самим субъектом глагола, а не посредством другого лица, выступающего в роли орудия действия. Одновременно добавляемые показатели - глагол йа и полусуффикс -фа - могут вводить не одно, а два каузирующих подсобытия, ср.: непереходный глагол сГасПга" «лечь спать»

(8)Ьёгс1'а(Шпа 'Ребенок лег спать' ребенок-АВБ лечь спать-РШ7 сГасМап+с1ап переходный глагол

(9) папах Ьёг й 'асИгупа

мать-ЕЯС ребенок-АВБ укладывать спать-САиБ-РИЕ 'Мать уложила ребенка спать'. сГасИга" + ёап+-ц1а «дать уложить спать»

(10) йМая пётё Ьёг с1'айиайа}Ипа

отец-Е!Ш мать-ЬОС ребенок-АВБ укладывать спать-САШ-РКЕ 'Отец велел матери уложить ребенка спать'.

Каузативная конструкция является более сложной семантически по сравнению с исходной: к событию 'Ребенок лег спать', прибавляется подсобытие каузации 'Мать каузировала ['ребенок лег спать']', которое вводит нового участника - в приведенном примере это 'Мать'. Данное обобщение сформулировано в [Недялков, Сильницкий 1969].

А в высказывании (10) есть уже два подсобытия каузации: 'Отец каузировал [мать каузировала [ребенок лег спать]'.

В примере (10) представлена каноническая каузативная конструкция, где каузатор не сам выполняет действие, а посредством другого лица. Данный пример демонстрирует основное различие между разными показателями каузатива.

В параграфе 3.2.3. «Случаи исключений: образование каузативных глаголов с компонентом da" от переходных и аффективных глаголов» рассматривается образование каузатива с помощью da" 'делать' от синтаксически переходных и аффективных глаголов в чеченском языке.

Глаголы с компонентом da" 'делать' демонстрируют типологически ожидаемую картину, имеется всего несколько исключений, когда da 'делать' сочетается с переходными глаголами.

Повторная транзитивация расширяет значения глаголов 'uoza", })áqa и 'uolla и увеличивает их сочетаемостные свойства. Валентность этих глаголов остается прежней, и они редко передают каузативное значение. Агенс и неодушевленный объект воздействия производных глаголов занимают те же синтаксические позиции, что и при образовании каузатива от непереходного глагола. Что касается аргументной структуры двух каузативных (ингестивных) глаголов ja'ája" 'кормить'; máláda" 'поить', нужно отметить, что здесь каузируемый участник — бывший субъект, будучи бенефициантом, смещается в позицию непрямого дополнения и оформляется дативом, исходный объект сохраняет свои позиции, а добавляемый участник занимает позицию каузатора.

В параграфе 3.3. ставится вопрос о «Критериях каузативности переходных глаголов со служебными глаголами da" и daqqa».

Не все лингвисты едины во мнении, что сложные глаголы с компонентами da" и dáqqa" выражают каузацию как таковую.

Значение переходности у этих глаголов первично, так как спрягаемая часть сложного глагола с da" 'делать' всегда согласуется в классе и преимущественно в числе с объектом действия и само наличие компонента da" 'делать' в составе глагола сигнализирует о наличии прямого объекта и направленности действия на него.

В работе анализируются примеры, где деривация делает глагол с согласовательными классными показателями с прямым объектом только переходным (11), ср.: Ijaza 'смотреть' -» pielg fyazába" 'показывать пальцем' -> l)azáva" 'направлять кого-либо куда-либо'

(11) Buolata saca a secrta, иб1)а cup'ielg ¡jaz.ij.ra 'Булат, остановившись, показал пальцем сверху вниз'.

Однако, в той же ситуации, если в позиции объекта каузации находится одушевленное лицо, то ситуация (12) может иметь совсем другое прочтение - фактитивное или пермиссивное, ср.:

(12) Buolata düfytjara joducu tdbanca se" dózal d'aijazijna 'Булат с первой партией отправляющихся свою семью отправил'.

Конструкция (11) не имеет каузативного значения. При таких отношениях не выделяется семантически более простой (исходный) член и семантически более сложный (производный) член при формальной осложненности его.

В том случае, если нельзя восстановить исходную ситуацию с непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием, то действие не имеет каузативного значения.

Как свидетельствует практический материал, глаголы рассматриваемых моделей не всегда являются каузативами, а передача ими каузативного значения зависит от следующих причин: 1) одушевленности/неодушевленности актантов; 2) степени оформленности сочетания имени и служебного глагола в цельное слово; 3) морфосинтаксической принадлежности мотивирующего слова, в частности, мы можем сделать вывод о том, что отсубстантивные дериваты с данными морфемами не имеют каузативного значения; 4) не последнюю роль здесь играют индивидуальные лексические особенности глагола. Все перечисленные обстоятельства являются только сопутствующими, а отношение каузации передает создаваемая глаголом и его окружением ситуация: «каузативная ситуация, отражаемая каузативным предикатом, предполагает каузатора, каузируемый объект и признак, приобретенный объектом в результате каузации» [Храковский 1973:41].

В параграфе 3.4. анализируются «Сложные глаголы со служебным глаголом däqqa"». Аргументная структура конструкций со служебным глаголом däqqa" (väqqa", bäqqa", jäqqa") не отличается от других каузативных конструкций с исходным непереходным глаголом: центральные аргументы сложных глаголов со служебным глаголом däqqa" имеют эргативное и абсолютивное оформление.

Посредством служебного глагола däqqa" образуются каузативные глаголы со значением каузации состояния: samuq'adäqqa" 'развеселить', ciecväqqa" 'удивить', duoxkuöväqqa" 'разочаровать' siekväqqa" 'заставить усомниться', ср.:

(13) Noxcijcuofy gucudülucu yulqasa iza a väqqira Siek Чечня-LOC обнаружиться-Prs.Prcpl. дело-ERG-Pl он-ABS усомниться-заставить-Pst-Caus

'Новая ситуация в Чечне заставила его тоже усомниться'.

В параграфе 3,5. «Синтаксическая позиция каузируемого в чеченских каузативных конструкциях согласно гипотезам Б.

Комри/Ф.Аккерман/Д.Мор» обсуждается соответствие аргументной структуры чеченских каузативных глаголов общей типологической тенденции и известной иерархии синтаксических отношений Б. Комри, а также гипотезам Ф. Аккерман, Д. Мор.

Глава 4 «Семантическая характеристика конструкций с каузативными глаголами».

В параграфе 4.1. «Семантический контраст между прямой и опосредованной каузацией» раскрывается посредством противопоставления канонической каузативной конструкции (образованной по модели: инфинитив глагола плюс полусуффикс -ijta) всем другим моделям образования каузатива. Служебные глаголы da" 'делать' и dita 'оставить' сочетаются с одними и теми же основами для передачи разных способов каузативного значения.

При контактной каузации все агентивные свойства в каузативной конструкции обычно полностью сосредоточены в главном участнике -субъекте действия (14). В канонических каузативных конструкциях, передающих дистантную каузацию (15), агентивные свойства распределяются между каузатором н посредником (исполнителем воли каузатора), ср.:

(14) сио sie masien tuojina

'он отремонтировал свою машину'.

он-ERG ceoü-Poss.Prn машина-ABS починить-СА US-PRF

(15) сио sie1 masien tuojajtina

он-ERG свой -GENмашина-ABS починить-позволить-CAUS-PRF

а) 'он отдал свою машину на ремонт'.

б) 'ему отремонтировали машину'.

Данные чеченского языка подтверждают известное положение М. Хаспельмат [Haspelmath 2001:10] о том, что прямой каузатив строится на непереходных глаголах, непрямой - на переходных, и прямой каузатив является базой для непрямого. Следует подчеркнуть ряд закономерностей, свойственных чеченскому языку: 1) переходные глаголы с компонентами da" и daqqa" выражают прямую каузацию даже в том случае, если они в исключительных случаях образованы от переходных глаголов; 2) опосредованную каузацию выражают глаголы с полусуффиксом -ijta независимо от переходности-непереходности исходного глагола.

Приводимая в параграфе 4.1. Главы 4 «Семантическая классификация каузативных глаголов» основывается на основных теоретических положениях, выдвинутых в работах, посвященных типологической классификации каузативов (см. Сибатани 1976,

Талми, 1976; Недялков, Сильницкий 1969а, Корди 2004, Кинэн, Комри, 1982). Классификация значений фактитивной и пермиссивной конструкций основана, главным образом, на сочетаемости глагола с одушевленными и неодушевленными именами в позиции подлежащего и дополнения.

Из всех типов каузативного значения глаголы с полусуффиксом -ijta выражают пермиссивный тип каузации с большей частотностью, чем фактитивный, что является закономерным, так как служебный глагол dita" переводится как 'оставить', 'позволить' и пермиссивное значение является первичным для этих дериватов.

Исследуемый фактический материал демонстрирует, что на характер каузации влияет: во-первых, одушевленность или неодушевленность каузатора или каузируемого объекта, во-вторых, семантика переходных и непереходных глаголов, к которым добавляется значение побуждения с помощью каузативных форм.

Анализ практического материала позволяет отметить, что каузативы с полусуффиксом -ijta, а при одушевленности каузируемого участника и глаголы с компонентами da" «делать» и dáqqa" «вести», в зависимости от контекста употребляются в следующих значениях: позволить/велеть/дать/заставить +V(S) (V - исходный глагол; S -производящая основа независимо от частеречной принадлежности).

Следует также отметить, что сложные глаголы с формантом dáqqa" не выделяют пермиссивный тип каузации.

Как подтверждает практический материал, все рассматриваемые глаголы имеют высокую частотность употребления в передаче межличностных ситуаций; в ситуации воздействия человека на события (вещи) наиболее частотны - S+da", S+dáqqa" и V+-ijta (V+-ijta употребляется только в пермиссивных значениях); в ситуации воздействия событий на человека - V+-ijta и S+da11; в ситуации воздействия одних событий на другие - S+da".

Синтаксические свойства и семантика производного глагола определяются как индивидуальными лексическими особенностями глагола, так и принадлежностью производящего глагола к одному из лексико-грамматических классов, а также маркером каузативности.

Пермиссивное значение имеют каузативные конструкции, образуемые глаголом с полусуффиксом -ijta, во всех вышеназванных ситуациях 1-3, также они имеют фактитивное значение в ситуациях 1 и 3. Разнообразие значений каузативных глаголов с полусуффиксом -ijta и их участие в обозначении всех рассматриваемых семантических типов каузации порождается окружением вспомогательного глагола

dita, что связано с его способностью сочетаться с любыми глаголами, и подтверждает грамматикализацию данного служебного глагола.

Лингвистический анализ декаузатива в Главе 5 «Морфологический декаузатив в чеченском языке» имеет целью продемонстрировать, что утверждение А.Е. Кибрика о том, что «некоторые языки, например, нахско-дагестанские, активно пользуются повышающими деривациями и практически не используют понижающих» [Кибрик 2009:143], по отношению к чеченскому языку является, по меньшей мере, неточным.

В чеченском языке (как и в русском языке) показатели рефлексива, реципрока, потенциалиса и декаузатива совмещены,

Таким образом, главной задачей, стоящей перед исследователем декаузатива в чеченском языке, является разграничение всех глагольных категорий, маркируемых одним и тем же формантом.

Декаузатив или маркированная непереходность производного глагола, а также рефлексив и менее часто реципрок формально выражаются с помощью суффигированных вспомогательных глаголов dala", dala" и duólcP сочетающихся: dala" - с инфинитивом смыслового глагола или именами; dala" - с именами (непродуктивный тип) и наречиями/послелогами в качестве корневых элементов и превербов; duola" - с прилагательными. Формант -dala" (-valan, -bala", -jala") маркирует также потенциалис (отглагольные дериваты), морфологические парадигмы потенциальных и декаузативных глаголов, образованных посредством форманта -dala", при спряжении совпадают. Отадъективные инхоативные глаголы образуются регулярно с помощью dala" и менее регулярно посредством служебных глаголов dala" и duola". Декаузатив, рефлексив и реципрок также образуются с помощью глагола vaxa" (непродуктивный тип). Формально декаузативы с компонентами -dala" и -dala" отличаются друг от друга своей морфологической словоизменительной парадигмой.

Реципрок в чеченском языке образуется сочетанием местоимения vovsax 'друг друга' с одним или двумя глагольными основами, где первым компонентом является местоимение vovsax 'друг друга', а последним компонентом - один из служебных глаголов dala", dala" и vaxa".

Анализ практического материала позволяет сделать заключение, что наиболее склонными к декаузативации в чеченском языке являются глаголы деструкции (разрушения), изменения состояния и положения в пространстве, эмоционального состояния, движения,

глаголы со значением наблюдаемого проявления действий или состояний предмета, фазовые глаголы. В некоторых случаях при декаузативации изменяется не только категориальное значение глагола, но и способ действия, ср.: viéla" 'смеяться' (хабитуалис) —► vielavala" 'засмеяться' (однократное действие).

Служебные глаголы dala" и dala" способны синкретично выражать несколько грамматических категорий, как постфикс -ся в русском языке.

В заключении диссертации подводятся итоги и обобщаются результаты проведенного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в научных журналах, входящих в перечень изданий ВАК:

1. Чеченские каузативные глаголы в типологической перспективе // «Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН», выпуск 5 (37), Нальчик, 2010. - стр. 135-142.

Статьи в других научных журналах и сборниках:

2. Особенности реализации глагольных категорий на словообразовательном уровне в чеченском языке (на примере глаголов с формантами -да11 и -дала11) // Вестник Чеченского государственного университета, выпуск 2. - Грозный, 2009. - С. 162-170.

3. Синтаксическая позиция каузируемого участника в чеченских каузативных конструкциях согласно гипотезе Б. Комри // IV Ежегодная республиканская научно-практическая конференция молодых ученых, аспирантов и студентов «Наука и молодежь». -Грозный,2010.-С. 5-11.

4. Средства выражения прямого и непрямого каузатива в чеченском языке// Вопросы филологических наук, выпуск 5(45). - М.: «Спутник+», 2010. - С. 6-10.

5. Эквивалентность функционально-семантических полей глагольных временных форм в чеченском, русском и английском языках// Материалы Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора Ю.Д. Дешериева. - Грозный, 2008. - Назрань: «Пилигрим». - С. 264-275.

Подписано в печать 14.12.2010 г. Формат 60x90 1/6 Бумага офисная. Печать-ризография. Тираж 100 экз.

Издательство Чеченского государственного университета Адрес: 364037 ЧР, г. Грозный, ул. Киевская, 33

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Токаева, Аза Султановна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РАБОТЫ, ИСТОРИЯ ВОПРОСА

1.1. Деривация, повышающая валентность: каузатив

1.2. Деривация, понижающая валентность: декаузатив

1.3. Семантическая мотивированность выражения актантных отношений в чеченском языке

1.4. История вопроса по имеющимся описаниям чеченского и других иберийско-кавказских языков

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ГЛАГОЛЬНОЙ ДЕРИВАЦИИ В ЧЕЧЕНСКОМ ЯЗЫКЕЗЗ

2.1. Глагольное маркирование каузатива в чеченском языке

2.2. Морфологическийкаузатив в чеченском языке

2.3. Процесс грамматикализации вспомогательных глаголов

ГЛАВА 3. КАУЗАТИВНЫЕ ГЛАГОЛЫ И ОБРАЗУЕМЫЕ ИМИ КОНСТРУКЦИИ В ЧЕЧЕНСКОМ ЯЗЫКЕ

3.1. Аргументная структура каузативных глаголов с полусуффиксом -уЧа

3.1.1. Падежное маркирование аргументов глагола с полусуффиксом -ц1а при каузативации непереходных глаголов

3.1.2. Падежное маркирование аргументов глагола с полусуффиксом АЦа при каузативации аффективных глаголов

3.1.3. Падежное маркирование аргументов глагола при каузативации переходных глаголов (каноническая каузативная конструкция)

3.2. Аргументная структура сложных глаголов с суффигированным глаголом с/а" 'делать': каузативация непереходных глаголов

3.2.1. Определение каузативной конструкции, создаваемой сложными глаголами с компонентом -с/а"

3.2.2. Сравнительный анализ канонической и простой каузативных конструкций

3.2.3. Случаи исключений: образование каузативных глаголов с компонентом с!ап от переходных и аффективных глаголов^

3.3. Критерии каузативности переходных глаголов со служебными глаголами с1ап и с!^ап

3.4. Сложные глаголы со служебным глаголом с/аддап

3.5. Синтаксическая позиция каузируемого в чеченских каузативных конструкциях согласно гипотезам Б. Комри/Аккерман/Мор

ГЛАВА 4. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КОНСТРУКЦИЙ С

КАУЗАТИВНЫМИ ГЛАГОЛАМИ

4.1. Семантический контраст между прямой и опосредованной каузацией

4.2. Семантическая классификация каузативных глаголов

4.2.1. Фактитивные конструкции и типы выражаемых ими ситуаций в чеченском языке

4.2.2. Пермиссивные конструкции и типы выражаемых ими ситуаций в чеченском языке

4.2.3. Синтаксические конструкции с каузативными глаголами, выражающие фактитивный или пермиссивный типы каузации

ГЛАВА 5. МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕКАУЗАТИВ

5.1. Глагольное маркирование декаузатива, рефлексива, реципрока и потенциалиса в чеченском языке

5.2. Разграничение морфологических глагольных категорий, маркированных одинаково

5.2.1. Рефлексив

5.2.2. Реципрок

5.2.3. Декаузатив

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Токаева, Аза Султановна

Настоящая работа посвящена исследованию глагольных дериваций в чеченском языке, изменяющих валентность глагола, состав и семантический статус его аргументов. Эти семантические изменения отражаются в морфологическом оформлении глагола при реализации таких глагольных категорий, как каузатив и декаузатив в чеченском языке.

Последние десятилетия ознаменовались значительным прогрессом в области исследования глагольной семантики. Во-первых, это теории, описывающие актантную структуру глагола, семантические роли участников, типы преобразований актантной структуры (каузативизация, декаузативизация ит.д.), во-вторых, это синтаксические и семантические характеристики актант-ных преобразований.

Изменения в модели управления глагола в чеченском языке чаще всего являются результатом морфологического деривационного процесса. Один и тот же глагол может участвовать в разных деривационных процессах и в зависимости от его маркирования подвергается изменению его дерево зависимостей. В этом плане интересным представляется системное изучение каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке с учетом исходных и производных структур, которые отличаются друг от друга по количеству аргументов (валентность) и по их рангу (статус аргументов).

Глагольное словосложение представляет собой одну из характерных особенностей словообразовательной системы чеченского языка. Появление и развитие служебных глаголов в суффиксы в чеченском языке обусловлено двумя обстоятельствами: сравнительно слабым развитием суффиксального глагольного словообразования, с одной стороны, и широким развитием глагольного словосложения — с другой.

С точки зрения того, что рассматриваемые словообразовательные глагольные категории очень широко представлены в чеченском языке и имеют четкое морфологическое маркирование в предикате, что диктует выбор соответствующей конструкции — эргативной или номинативной, интересующие нас языковые единицы не изучались с необходимой степенью подробности и обстоятельности. Каузативные глаголы и образуемые ими конструкции описываются в работе с преимущественным вниманием к модели управления глагольного предиката, а также синтаксическим позициям и ролевой характеристике его зависимых аргументов.

В связи с возросшим вниманием лингвистов к вопросам актантной деривации актуальным представляется изучение всех уровней структуры предложения, которые затрагиваются при каузативной и декаузативной деривации в чеченском языке.

Предметом исследования служат словообразовательные, семантические и синтаксические особенности каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций.

Постановка цели предопределила решение следующих задач: 1. Определение и анализ основных средств выражения морфологического каузатива и декаузатива в чеченском языке.

2. Анализ каузативных и декаузативных глаголов и образуемых ими конструкций с деривационной, семантической и синтаксической точек зрения и выяснение особенностей их функционирования.

3. Осмысление универсальных и специфических свойств чеченских каузативных и декаузативных глаголов, их синтаксические и семантические проявления.

4. Описание синкретизма показателей понижающей актантной деривации в выражении разных глагольных категорий, а именно: декаузатива, рефлексива, реципрока и потенциалиса.

5. Определение методологической базы, на основе которой осуществляется определение и анализ рассматриваемых глаголов.

Научной базой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов по семантическому и деривационному синтаксису, который характерен для реляционной грамматики (Холодович 1969; Теньер 1988; Перлмуттер, Постал 1982; Перлмуттер, Розен 1984; Храковский 1973; Lyons 1979; Апресян 1995; Корди 2004; Плунгян 2009; Кибрик 2002), а также типологические работы, исследующие глагольные категории, образующие универсальный компонент языка (Недялков, Сильницкий 1969; Филлмор 1981; Чейф 1975; Кинэн, Комри 1982; Haspelmath 19936, 2001; Shibatani & Pardeshi 1976; Comrie 1976, 1981; Comrie, & Polinsky 1993; Kulikov 1993, 2001; Талми 1976; Dixon & Aikhenvald 2000; Ackerman & Moore 1999).

Научная новизна. Настоящее исследование, посвященное словообразовательным, семантическим и синтаксическим аспектам актантной деривации в чеченском языке, является первым монографическим исследованием по данной теме.

Впервые исследуются семантические и синтаксические свойства морфологически производных каузативных и декаузативных глаголов в чеченском языке с учетом их деривационной истории. Новым аспектом в изучении чеченских каузативных глаголов является выявление универсальных и специфических черт рассматриваемых единиц, дифференциация их по семантическим типам и способам каузации. Работа подтверждает, что в чеченском языке высокую продуктивность имеют средства выражения не только морфологического каузатива, но также и морфологического декаузатива.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит материалы, которые могут существенно уточнить имеющиеся в лингвистической литературе сведения о каузативах и декаузативах чеченского языка и пополнить фактическую и аргументную базу типологических исследований в области глагольной деривации в целом и в части каузации и декау-зации в частности. В ходе работы получены следующие теоретически значимые результаты: выделены основные типы актантной деривации в чеченском языке - каузативная и декаузативная; описана аргументная структура каузативных глаголов, образованных от глаголов разных лексико-грамматических групп посредством разных служебных глаголов; дана классификация чеченских каузативных глаголов по семантическим типам и способам каузации; показано как изменение состава аргументов и их синтаксического ранга приводит к изменению семантики каузативных глаголов и семантического типа каузации образуемых ими конструкций; выделены четыре деривационные категории, синкретично реализуемые одними и теми же вспомогательными глаголами; в качестве специфического явления, свойственного чеченскому языку, выделены двухвалентные декаузативы от аффективных двухвалентных глаголов, которые сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Полученные данные восполнят пробелы в исследовании семантики и синтаксиса каузативных и декаузативных конструкций с точки зрения семантического синтаксиса.

Практическая ценность исследования

Результаты настоящего исследования могут быть использованы в теоретических курсах по словообразованию и морфологии чеченского языка. Кроме того, основные выводы и положения диссертации могут оказаться полезными при разработке учебников и учебно-методических материалов по чеченскому языку для студентов вузов Чеченской Республики.

Методы исследования. В основу исследования положен индуктивный метод анализа: конкретные наблюдения над фактами языка систематизируются и обобщаются в теоретические положения. Значимыми для целей исследования оказались также синтаксический, семантико-контекстуальный и статистический методы. Семантико-контекстуальный метод основывается на рассмотрении лексико-грамматических групп каузативных глаголов в художественных текстах. Статистический метод в основном применяется в эмпирическом разделе работы, посвященном описанию рассматриваемых словообразовательных моделей и семантической классификации каузативных глаголов. Использование грамматического подхода требует сам предмет исследования - каузативные глаголы, в которых, как известно, семантика тесно соприкасается с грамматикой.

Материал настоящей работы построен на изучении различных литературных источников по исследуемому вопросу. Непосредственным предметом анализа послужили 4117 предложений с каузативными глаголами, извлеченных из художественных текстов и текстов пьес из постановок Драматического театра им. X. Нурадилова на чеченском языке, также производные глаголы (композиты и суффиксальные глаголы), извлеченные из чеченско-русского и русско-чеченского словарей и данные собственных наблюдений над живой речью.

На защиту выносятся следующие положения:

4. Сложные глаголы с маркерами переходности могут выражать только переходность, они имеют каузативное значение в том случае, если есть возможность восстановить исходную ситуацию с непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием.

5. В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом.

6. Каузативные глаголы, образованные при помощи полу суффикса -ijta, наиболее частотны в передаче фактитивного и пермиссивного типа каузации.

7. Проявление грамматического синкретизма — использование служебных глаголов dala11 и dalan для выражения четырех различных категорий из семантической зоны актантной деривации связано с семантической общностью этих значений.

8. Декаузативы от аффективных глаголов сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Апробация работы. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре чеченского языка Чеченского государственного университета.

Результаты исследования представлены и обсуждены на научно-практических конференциях в вузах Чеченской Республики: на IV ежегодной республиканской научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Наука и молодежь», на Международной научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Ю.Д. Дешериева (25-26 ноября 2008 г.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Каузатив и декаузатив в чеченском языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе предметом исследования являются актантные деривации, изменяющие валентность глагола и его семантические и синтаксические характеристики.

В работе описывается употребление показателей каузатива и декаузатива в чеченском языке, их сочетаемость с разными типами лексем и даются формальные и семантические характеристики конструкций с рассматриваемыми дериватами.

На этом основании делается вывод, что из всех средств выражения каузатива и декаузатива в чеченском языке морфологический способ является самым продуктивным.

Несколько упрощая, можно сказать, что практически от любого чеченского глагола можно в принципе образовать каузативный дериват или его декау-зативный коррелят. Словосложение, к которому относят образование каузатива и декаузатива многие исследователи чеченского языка (докпуская, что вторые компоненты таких образований со временем превратились в суффиксоиды), занимает важное место в системе словообразования чеченского языка и является одним из древнейших и наиболее распространенных способов обогащения лексики на протяжении его исторического развития.

В чеченском языке, как и в других кавказских языках, представлено одновременно несколько морфологических показателей каузатива. К числу этих показателей относятся: полусуффикс -ijta и суффигированные вспомогательные глаголы da\ dáqqa", участвующие в деривации в качестве служебных компонентов сложных лексем.

Глаголы всех словообразовательных моделей, являющихся предметом изучения в настоящей работе (dan — dala"; dáqqa" — dala") участвуют в образовании инхоативно/декаузативно-каузативных пар производных глаголов с общей неспрягаемой частью. Характерная особенность глагольной деривации в чеченском языке — существование у большинства рассматриваемых глаголов коррелятивной пары по признаку каузатив/декаузатив. Регулярное и систематическое образование форм оппозиции уже свидетельствует о грамматикализации этих полусуффиксов.

При образовании каузативов от непереходных глаголов аргументная структура всех рассматриваемых дериватов совпадает. Так, при каузативе, образованном от непереходного глагола, каузируемый участник, выступающий в роли лица, понуждаемого к действию, выражен именной группой в номинативе и занимает позицию прямого объекта. Каузатор же, семантический агенс, выражающий инициатора или лицо, наделенное волей и понуждающее к действию, в каузативной конструкции во всех лицах, независимо от переходности или непереходности исходного глагола — всегда оформляется эргативом. Согласно А.Е. Кибрику, «эргатив не может кодировать актант, не обладающий основными характеристиками Агенса» [Кибрик 2002:208].

В чеченском языке переходность/каузатив и непереходность/декаузатив передаются при помощи одних и тех же формальных средств. Обязательными составляющими каузативных конструкций при финитности предиката являются субъект действия, кодируемый эргативом, и прямой объект в номинативе.

В работе описываются актантные (валентностные) возможности каузативных глаголов в чеченском языке в плане их моделей управления.

В работе показано, как изменение состава аргументов и их синтаксического ранга приводит к изменению семантики каузативных единиц и семантического типа каузации образуемых ими конструкций.

В зависимости от лексико-грамматического класса исходного глагола меняется синтаксическое поведение зависимых имен глагола и одновременно это сказывается на семантической интерпретации всей конструкции в целом.

В том случае, если переходный или производно-переходный глагол участвует в деривации, валентность глагола увеличивается на одну или две единицы. При вторичной каузативной деривации каждый этап деривации сопровождается увеличением валентности глагола, а также закономерным усложнением и расширением значения глагола.

Кодирование каузируемого участника в каузативных конструкциях различается в зависимости от транзитивности/интранзитивности базовых глаголов и морфологического показателя каузативности. Хотя служебный глагол ddqqd1 очень редко образует отглагольные дериваты, каузативы с данным компонентом повторяют аргументную структуру вышеназванных каузативов.

При каузативации переходных глаголов каузируемый участник в канонических каузативных конструкциях занимает позицию местного падежа, что обусловлено тем, что каузируемый в данной ситуации является носителем семантической роли адресата. Также в тех случаях, когда переходные ингестив-ные глаголы сочетаются с глаголом ddг, каузируемый участник, будучи бенефициантом, оформляется дательным падежом. Данный факт подтверждает положения В.А. Плунгяна [Плунгян 2009:169] и А.Е. Кибрика [Кибрик 2002:194] о том, что эргативные языки считаются ролевыми, так как в них отражается семантическая (ролевая) ориентация. Ролевая ориентация языка означает, что «имеется однозначное соответствие между семантической ролью актанта и его формальным выражением».

Анализ практического материала позволяет сделать вывод, что все глаголы, образованные при помощи полусуффикса -ijta, независимо от лексико-грамматического класса базовых глаголов, являются каузативами, следовательно, вопрос о критериях каузативности глаголов данного словообразовательного типа нами не ставится. Сложные глаголы с компонентами ddl 'делать' и daqqd1 'извлечь' не всегда являются каузативами, в некоторых случаях они показывают только переходность глагола. Как свидетельствует практический материал, образованные по данной модели глаголы не всегда являются каузативами, а передача ими каузативного значения зависит от: 1) одушевленности/неодушевленности актантов; 2) степени оформленности сочетания имени и служебного глагола в цельное слово; 3) морфосинтаксической принадлежности мотивирующего слова; в частности, мы можем сделать вывод о том, что отсубстантивные дериваты с данными морфемами не имеют каузативного значения; 4) не последнюю роль здесь играют индивидуальные лексические особенности глагола. Все перечисленные условия являются только сопутствующими, сложные глаголы с маркерами каузативности передают каузативное значение только в том случае, если есть возможность восстановить исходную ситуацию с непереходным глаголом и причинно-следственные отношения между ней и результирующим состоянием.

Маркирование каузируемого участника в канонических каузативных конструкциях не дательным, а местным падежом идет вразрез с «иерархией доступности» Б. Комри. Результаты проведенного нами исследования показывают, что морфосинтаксическое поведение каузативных глаголов, образованных от непереходных глаголов, а также дитранзитивных глаголов с компонентом -с1ап 'делать', полностью соответствует гипотезе Б. Комри.

В соответствии с другим положением Б. Комри/Аккермана/Мора о связи между степенью контроля каузируемого участника над ситуацией и средством его оформления в виде иерархии 'инструмент > датив > аккузатив', оформление каузируемого участника локативом в канонических конструкциях демонстрирует агентивность последнего.

Рассматриваемые каузативные глаголы и образуемые ими конструкции различаются также и по способу каузации, канонические каузативные конструкции (переходный глагол + полусуффикс -фа) выражают опосредованный способ каузации, а каузативы со служебными глаголами с1а" и ddqqan — прямой или контактный способ каузации.

Глаголы с компонентом dan 'делать' демонстрируют типологически ожидаемую картину, имеется всего несколько исключений, когда dan 'делать' сочетается с переходными глаголами. Повторная транзитивация расширяет значения этих глаголов и увеличивает их сочетаемость. Агенс и неодушевленный объект воздействия производных глаголов занимают те же синтаксические позиции, что и при образовании каузатива от непереходного глагола. В производной форме валентность глаголов 'нога1, 1)dqan и 'ио11ап в количественном отношении остается прежней, они редко имеют каузативное значение, их переходность увеличивается, они способны сочетаться с новыми объектами. Что касается аргументной структуры двух каузативных (ингестивных) глаголов уа'йу'а" 'кормить'; та1ас1а 'напоить', нужно отметить, что здесь каузируемый участник - бывший субъект, будучи бенефициантом, смещается в позицию непрямого дополнения и оформляется дативом, исходный объект сохраняет свои позиции, а добавляемый участник занимает позицию каузатора.

Кроме того, именно прямое прочтение данного значения накладывает определенные семантические ограничения на добавление ролевых актантов этого каузативного глагола, дитранзитивный глагол с формантом с1а, несмотря на увеличение состава актантов, также передает контактное воздействие на паци-енс.

Аффективные глаголы, за исключением хага" 'слышать' — хага-Ла" 'дать услышать', не образуют дериватов по словообразовательной модели: глагол + йа\

Разнообразие значений каузативных глаголов с полусуффиксом -ijta и их участие в обозначении всех рассматриваемых семантических типов каузации порождается окружением вспомогательного глагола йИа\ что связано с его способностью сочетаться со всеми глаголами подряд, и подтверждает грамматикализацию данного служебного глагола.

Пермиссивное значение имеют каузативные конструкции, образуемые глаголом с полусуффиксом -фа во всех вышеназванных Ситуациях 1-3, также они имеют фактитивное значение в Ситуациях 1 и 3. Сложные глаголы с формантами с/адая" не выделяют пермиссивный тип каузации, а фактитивное значение они имеют при одушевленности каузируемого участника ситуации. Глаголы с компонентом с1а" имеют пермиссивное или фактитивное значение также при одушевленности каузируемого участника ситуации.

Чеченский материал подтверждает мнение ряда лингвистов [1] о том, что в качестве субъекта каузации может выступать лицо (агенс) и 'не-люди': имя отвлеченного понятия или имя со значением конкретного предмета.

В количественном плане каузативные конструкции с глаголом с!а" имеют почти одинаковую частотность употребления во всех 4 типах рассматриваемых ситуаций, а глаголы с формантом däqqa наиболее частотны в Ситуациях 1 и 2.

Лингвистический анализ декаузатива имеет целью продемонстрировать, что утверждение А.Е. Кибрика о том, что «некоторые языки, например, на-хско-дагестанские, активно пользуются повышающими деривациями и практически не используют понижающих» [Кибрик 2009:], по отношению к чеченскому языку является, по меньшей мере, неточным. В чеченском языке имеются и каузатив, и декаузатив, хотя декаузатив представлен в меньшем объеме. Недостаток переходного или непереходного глагола восполняется посредством рассматриваемых нами глагольных дериваций.

Декаузативы создают непереходную конструкцию с субъектом в абсолю-тиве, однако декаузативы от аффективных двухвалентных глаголов сохраняют модель управления аффективных глаголов.

Как показывает практический материал, в чеченском языке (как и в русском языке) показатели рефлексива, реципрока и декаузатива совмещены, более того, формант dala'1 маркирует также и потенциалис. Необходимо подчеркнуть, что главной задачей, стоящей перед исследователем декаузатива в чеченском языке, является разграничение таких глагольных категорий, как декаузатив, рефлексив, реципрок и потенциалис, маркируемых одним и тем же формантом.

Декаузатив или маркированная непереходность производного глагола, а также рефлексив и менее часто реципрок формально выражаются при помощи суффигированных вспомогательных глаголов dala \ däla", duöla'1 и vaxa" сочетающихся: dala" - с инфинитивом смыслового глагола или именами; däla" — с именами (непродуктивный тип) и наречиями/послелогами в качестве корневых элементов и превербов; duöla'1 - с прилагательными. Глаголы с компонентом -dala" (~valan, - bala", - jala") маркируют также другую словообразовательную категорию чеченского глагола — потенциалис (отглагольные дериваты), морфологические парадигмы декаузативных и потенциальных глаголов, образованных при помощи форманта -dala", при спряжении совпадают. Отадъективные инхоативные глаголы образуются регулярно при помощи dala" и менее регулярно - посредством служебных глаголов dala" и duolci1 (vuóla", budla", judia"). Формально декаузативы с компонентами -dala" и -dala" отличаются друг от друга своей морфологической словоизменительной парадигмой. Реци-прок в чеченском языке образуется сочетанием местоимения vovsax 'друг друга' с одним или двумя глагольными основами, в деривате первым компонентом является местоимение vovsax 'друг друга', а последним компонентом -один из служебных глаголов dala", dala" и vaxa". Имеется очень ограниченное количество реципрокных глаголов, образованных морфологически при помощи служебных глаголов dala", dala1 и vaxa", причем множественность участников совместного действия выражается посредством множественного числа классного показателя второго и третьего компонента сложного глагола. Кроме суффигированных глаголов с классными показателями во множественном числе, в передаче реципрокального значения дериватов играет роль также вид производящего глагола — многократный и однократный вид, ср.: maraqieta (однократный вид) 'обняться'—> marabietta-bala" (многократный вид) 'обниматься друг с другом'.

В некоторых случаях при декаузативации изменяется не только категориальное значение глагола, но и способ действия, ср.: viéla" 'смеяться' (в хабиту-альном значении) —> viélavala" 'засмеяться' (однократное действие).

Служебные глаголы dala" и dala" способны синкретично передавать несколько грамматических категорий, как постфикс -ся в русском языке.

Условные сокращения:

ERG — эргатив ABS — абсолютив CAUS - каузатив DAT — датель-й падеж LOC - локатив GEN - генитив Instr — инструменталис PRF - перфект PRCP — причастие

ADV — адвербиальная форма Converb — деепричастие Poss.Prn — притяжатель-е мест-е Refl.Prn - возвратное местоим-е Part — частица Ргп — местоимение Prs — презенс Pst — претерит

Mater - вещественный падеж

V - глагол, V-CAUS - каузативный глагол, А/А\ - Агенс, Pat - Пациенс, O/Obj - неодушевленный предмет в позиции прямого объекта, Ag2- посредник, S -субъект, DO — прямой объект, Ю — непрямой объект, OBL — косвенный падеж, DAT — субъект восприятия, Е - объект восприятия, Int.Part -усилительная частица, Conjverb — союзная форма глагола, vi —> vt — непереходный/переходный глагол

Список научной литературыТокаева, Аза Султановна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абрегов А.Н. Каузативные глаголы как компонент сложных слов-названий растений в адыгских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, IV, 1977. — С. 144-151.

2. Абдуллаев 3. Г. Субъектно-объектные и предикативные категории в даргинском языке: (К проблеме предложения). Махачкала: Дагучпедгиз, 1969. -200 с.

3. Алексеев М.Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. -М.: Наука, 1985. 158 с.

4. Алексеев М.Е., Шейхов Э. М. О генетической связи суффикса каузатива и показателя множественного числа имен в лезгинском языке // Категория числа в дагестанских языках. Махачкала, 1985. - С. 107-113.

5. Актуальные проблемы дагестанско-нахского языкознания: Сб. ст. / Отв. ред. Г. А. Климов. Махачкала, 1986. - 147 с.

6. Алексеев M. Е., Шейхов Э. М. Лезгинский язык / Отв. ред. У. А. Мейлано-ва. М: Academia, 1997. - 136 с.

7. Алексеев M. Е., Атаев Б. М. Аварский язык / Отв. ред. M. М. Магомедха-нов. М.: Academia, 1998. - 144с.

8. Алексеев M. Е., Шихалиева С. X. Табасаранский язык / Серия: Языки народов России/ М.: Academia, 2003. 140 с.

9. Алиева 3. М. Словообразование в чамалинском языке / Отв. ред. М. Ш. Ха-лилов. Махачкала: ДНЦ РАН, 2003. - 152 с.

10. Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 2-е изд., М.: Школа "Языки русской культуры", 1995.

11. Аринштейн В.М. Лексическая семантика глагола и способ представления ситуации («сцены») // Лексическая семантика и части речи. — Л.:ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1986. С. 15-23.

12. Аринштейн В.М. Прохибитивные конструкции в директивных жанрах в английском языке // Функциональные типологические аспекты анализа. М. Наука, 1990.-С. 58-62.

13. Аринштейн В.М. Семантико-синтаксические особенности конструкции с каузативными глаголами воздействия в современном английском языке // Семантика слова и предложения. — Д.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1985. С. 3-12.

14. Аринштейн В.М. Структура предложения и семантика глагола (к проблеме обязательности/факультативности объекта) // Взаимодействие языковых единиц различных уровней. Д.: ЛГПИ им. А.И. Герцена. 1981. С. 3-16.

15. Аринштейш В.М. Опыт семантико-синтаксической интерпретации абсолютного употребления переходных глаголов в современном английском языке // Теория и методы семасиологических исследований. — Д.: ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1979.-С. 3-17.

16. Аркадьев П.М. Летучий А.Б. Деривации антипассивной зоны в адыгейском языке // Исследования по глагольной деривации: Сб.ст. М.: Языки славянских культур, 2008. - С.77-102.

17. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. -М.: Наука, 1976. 384 с.

18. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений (оценка, события, факт). М.: Наука, 1988.-346 с.

19. Атаев Б.М. История изучения аварского языка / Отв. ред. M. М. Магомед-ханов. Махачкала, 1997. - 104 с.

20. Атаев Б. М. Морфология аваро-андо-цезских языков: структурные и материальные общности / Отв. ред. К.Ш.Микаилов. — Махачкала, 1996. — 157 с.

21. Багов П.М. Категория переходности — непереходности в группе дефектных глаголов в адыгских языках. Тбилиси, ЕИКЯ, IV, 1977, - С. 134-138.

22. Бергельсон М.Б. Пропозициональная деривация и картвельские языки// Исследования по глагольной деривации: Сб.ст. — М.: Языки славянских культур, 2008.-С. 149-167.

23. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: ЛГУ, 1977.-204 с.

24. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. Л.: Наука, 1976. -255 с.

25. Бондарко A.B. и др. Теория функциональной грамматики. Субъектность, объектность, коммуникатив, перспектива высказывания, определенность, неопределенность. Спб: Наука, 1992. - 304 с.

26. Бондарко A.B. Категории глагола и категориальные ситуации // Международная конференция «Категории глагола и структура предложения». Тезисы докладов»// Спб.: Наука, 1991. С.7-10.

27. Бурчуладзе Г.Т. О финитных формах глагола в лакском языке. — Тбилиси: ЕИКЯ, Т.8. 1981.-С. 196-200.

28. Бурчуладзе Г.Т. О вспомогательном глаголе ur (b-, d-) «есть» в лакском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, V, 1978. С. 297-298.

29. Вагапов А.Д. Славяно-нахские лексические параллели. — Грозный, 1994. -192 с.

30. Вагапов А.Д., Гацаев Ш.М. Нохчийн-оьрсийн, оьрсийн-нохчийн лоьрийн дешнийн жайна. Соьлжа-г1ала, 1999. — 64с.

31. Вагапов А.Д. Нохчийн меттан доштуьду жайна. — Нальчик. 2002. 92 с.

32. Вагапов А.Д. Нахско-славянские лексические изоглоссы. — Автореферат кандидатской диссертации. — Грозный, 2005. — 19 с.

33. Васильев JI.M. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи в-современном русском языке // Очерки по семантике русского глагола. —Уфа: Ученые записки Башкирского университета, вып. 43, №16(20), 1971. С. 2438.

34. Вейнрейх У. Опыт семантической теории // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1981. С. 50-176.

35. Вопросы словообразования дагестанских языков: Сб. ст. / Редкол.: Абдул-лаев 3. Г. (отв. ред.) и др. — Махачкала, 1986. 151 с.

36. Гагуа P.P. Основные вопросы морфологии бацбийского глагола. Каузатив. Тбилиси, ЕИКЯ, Т. 14, 1987 - С. 198-202.

37. Гагуа P.P. Основные вопросы фонетики и морфологии бацбийского имени. Тбилиси, ЕИКЯ,X, 1983.-С. 173-259.

38. Гайдаров Р. И. Основы словообразования и словоизменения в лезгинском языке. Махачкала: Дагучпедгиз, 1991. — 79 с.

39. Гайдаров Р. И. Очерки по лексике и словообразованию в лезгинском языке: Автореф. дис. докт. филол. наук. Махачкала, 1968. 52 с.

40. Гайдаров Р.И. Словообразовательные типы и способы словообразования в лезгинских языках. ЕИКЯ, XV, 1988, Тбилиси, С. 302-309.

41. Гаджиев М. М. Синтаксис лезгинского языка. Ч. 2: Сложное предложение. Махачкала, 1963. - 203 с.

42. Гасанова С. М. Глагол в даргинском языке / Ред. Ф. О. Абакарова. Махачкала, 1962 (На обл. - 1961). - 250 с.

43. Гиреев В.Ю. Некоторые вопросы глагольного словообразования в чеченском языке// Вопросы лексики и словообразования вайнахских языков. -Грозный, 1987.-С. 14-35.

44. Гишев Н.Т. Глаголы эргативной конструкции каузативного образования в адыгейском языке. Тбилиси, ЕИКЯ, IV, 1977. - С. 162-167.

45. Глагол в языках Дагестана: (Темат. сб) / Редкол.: Г. Б. Муркелинский (отв. ред.) и др. Махачкала, 1980. - 204 с.

46. Головин Б.Н. Язык и статистика. М.: Просвещение, 1971.-191 с.

47. Гусейнов Г-Р.А-К. Несколько нахских этимологий. — Тбилиси: ЕИКЯ, XIII, 1981.-С. 165-169.

48. Гюльмагомедов А. Г. О "сложном глаголе" лезгинского языка // Материалы 6-й региональной сессии по историко-сравнительному изучению иберий-ско-кавказских языков. Майкоп, 1980.-С. 135-142.

49. Даниэль М. Статус «сложных» каузативов в нахско-дагестанских языках: сложное предложение или грамматическая категория? М.:МГУУ/ Электронный ресурс. Режим доступа: Daniel.pdf.

50. Даниэль М.А., Майсак Т.А., Мерданова С.Р. Каузатив в агульском языке. //

51. Исследования по глагольной деривации: Сб.ст. — М.: Языки славянских культур, 2008. С. 19-46.

52. Дауров Х.Б. Отыменные каузативные глаголы в адыгейском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, Т. 4. 1977.-С. 151-160.

53. Дешериев Ю.Д. (ред.). Влияние социальных факторов на возникновение и развитие языка. -М.: Наука, 1988. — 198 с.

54. Дешериев Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблема происхождения и исторического развития горских народов. — М: КомКнига, 2006. 552 с.

55. Дешериева Т.И. Исследование видо-временной системы в нахских языках. -М., 1979.-271 с.

56. Дешериева Т.И. Субъектно-объектные отношения в разноструктурных языках. -М.: Наука, 1985. 168 с.

57. Дешериева Т.И. Структурные общности кавказских языков — М: Наука, 1978. Гл. III.-84 с.

58. Джонсон Д.Э. О реляционных ограничениях на грамматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.11. М., 1982. - С. 37-75.

59. Ельмслев JI. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру?// Новое в зарубежной лингвистике. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962.-С. 117-138.

60. Жеребило Т.В. Лингвостилистические модели словообразовательных типов как основа описания языковых значений, форм, функций. Магас: ИнгГу, 2004.-91с.

61. Залоговые конструкции в разноструктурных языках. — JL: Наука, 1981. — 286 с.

62. Имнайшвили Д.С. К образованию переходности и потенциалиса в отыменных глаголах нахских языков. Ежегодник иберийско-кавказского языкознания, IV, 1977, Тбилиси, С. 184.

63. Касевич В.Б., Храковский B.C. Общие вопросы семантики конструкций с предикатными актантами // Семантика и синтаксис конструкций с предикатными актантами. JL: Наука, 1981. — С. 7-23.

64. Категории глагола и структура предложения. Конструкции с предикатными актантами. Л.: Наука, 1982. 248 с. Категории субъекта и объекта в языках различных типов. Л.: Наука, 1982. - 191с.

65. Катц Дж. Семантическая теория // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1981.-С. 33-49.

66. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. -М.: УРСС, 2004.

67. Керашева З.И. Односоставные и двусоставные предложения с финитными глаголами в адыгейских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, Т. 10. 1983. - С. 124-148.

68. Керимов К.Р. Переходные и непереходные глаголы и каузатив в хиналуг-ском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, XIII, 1988. - С. 246-255.

69. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. -М.: УРСС, 2002.-334 с.

70. Кибрик А.Е. Пропозициональная деривация и атабаскские языки. // Сб.ст. Исследования по глагольной деривации// — М.: Языки славянских культур, 2008. 127-148.

71. Кибрик А.Е., Кодзасов C.B., Оловянников И.П. Фрагменты грамматики хиналугского языка. «Публикация ОСиПЛ, серия монографий», вып. 9. М., 1972.-379с.

72. Кинэн Э.Л., Комри Б. Иерархия доступности именных групп и универсальная грамматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 11. М., 1982. — С. 111-165.

73. Климов Г.А., Алексеев M. Е. Типология кавказских языков. М., 1980.

74. Клычев Р.Н. Из глагольного словообразования в абазинском языке. — Тбилиси: ЕИКЯ, XVII, 1990. С. 47-58.

75. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: МГУ, 1969.-192 с.

76. Корди Е.Е. Модальные и каузативные глаголы в современном французском языке. М.:УРСС, 2004. - 168 с.

77. Котелова Н.Е. Значение слова и его сочетаемость (к формализации в языкознании). JI.: Наука, 1975. — 164 с.

78. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производства слова. -М: Наука, 1981.- 199 с.

79. Кумахов М. А. Об основах управления в адыгских языках. Тбилиси: ЕИ-КЯ, Т.17. 1990.-С. 42-58.

80. Кумахова З.И. Типы вариантов глагольных форм в адыгских литературных языках. Тбилиси: ЕИЬСЯ, Т.4. 1977. - С. 126-132.

81. Леонтьев A.A. (ред.). Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. -М.: Наука, 1971. —216 с.

82. Летучий А.Б. Адыгейский каузатив: синтаксис и структура ситуации. — С. 1-16 — Электронный ресурс. — Режим доступа: adyghecausatives.pdf.

83. Ломтатидзе К.В. Категория потенциалиса (возможности) в картвельских и абхазско-адыгских языках. — Тбилиси: ЕИКЯ, III, 1976. С. 101-111.

84. Лютикова Е.А. Переходность и диатезные преобразования. А.Е. Кибрик. Багвалинский язык. Грамматика, тексты, словари. Москва: Наследие, 2001.

85. Магомедбекова З.М. Глагольное словообразование и семантические особенности аварского глагола. Тбилиси: ЕИКЯ, XVII, 1990. — С. 67-71.

86. Магомедова П. Т. Об одном суффиксе глагольного словообразования в чамалинском языке // Глагол в языках Дагестана. Махачкала, 1980. - С. 1926.

87. Магометов A.A. Каузатив в лакско-даргинской группе дагестанских языков. Тбилиси: ЕИКЯ, IV, 1977. С. 188-205.

88. Магометов A.A. Субъектно-объектное согласование глагола в лакском и даргинском языках, Тбилиси: ЕИКЯ, III, 1976. С. 203-215.

89. Мейланова У.А. О строе глагола в будухском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, IV, 1977. с.234-237.

90. Микаилов К.Ш., Хайдаков С.М. Система глагола в дагестанских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, III, 1976. С. 303-310.

91. Москович В.А. Статистика и семантика. Опыт статистического анализа семантического поля. М.: Наука, 1969. — 304 с.

92. Муркелинский Г.Б. Грамматика лакского языка. Махачкала: «Дагучпед-гиз», 1971.-256с.

93. Муркелинский Г.Б. О глаголах переходных и непереходных в лакском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, IV, 1977. С. 210-215.

94. Недялков В.П., Сильницкий Г.Г. Типология морфологического и лексического каузативов // Холодович A.A. Типология каузативных конструкций. JL, 1969а.-С. 5-60.

95. Недялков В.П. (ред.). Типология результативных конструкций (результатов, статив, пассив, перфект). — JL: Наука, 1983. 263 с.

96. Недялков В.П., Сильницкий Г.Г. Типология каузативных конструкций //Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. — JL: Наука, 19696. С 5-19.

97. Недялков В.П., Сильницкий Г.Г. Типология морфологического каузатива // Типология результативных конструкций. Морфологический каузатив. Л.: Наука, 1969.-С. 20-50.

98. Овхадов М.Р. Чеченско-русское двуязычие. Грозный, 1983. - 68 с.

99. Овхадов М.Р. Национально-языковая политика и развитие чеченско-русского двуязычия. М., 2000.

100. Осидзе Е.А. Вопросы глагольного словообразования в иберийско-кавказских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, XVIII-XIX, 1991-1992 - С. 12-14.

101. Османов У.Ю. Сложные слова в аварском литературном языке: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Махачкала, 2000.

102. Падучева Е. В. Каузативный глагол и декаузатив в русском языке // Русский язык в научном освещении. № 1. М.:Языки славянской культуры, 2001. С. 52-79.

103. Перлмуттер Д.М., Постал П.М. Закон единственности продвижения именных групп в позицию подлежащего//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 11. -М., 1982.-С. 83-110.

104. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М.: УРСС, 2009.-383с.

105. Плунгян, В.А. Глагол в агглютинативном языке (на материале догон). М.: Ин-т языкознания РАН, 1992. 383 с.

106. Проблемы семантики простого предложения. М.: МОПИ, 1976. — 50 с.

107. Саидова П.А. Годоберинский язык. Махачкала, 1973. - 239 с.

108. Сильницкий Г.Г. Залог и валентность // Категории залога. Л.: Наука, 1970. — С.53-63.

109. Сильницкий Г.Г. Семантическая структура глагольного значения // Проблемы структурной лингвистики М.: ИРЯ АН СССР, 1983. - С. 8-20.

110. Сильницкий Г.Г. Семантические и валентностные классы английских каузативных глаголов. АДД. Л., 1974. - 43 с.

111. Сильницкий Г.Г. Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1973.

112. Сильницкий Г.Г. Структура глагольного значения и результатов // Типология результативных конструкций. Л.: Наука, 1983. - С. 77-91.

113. Степанова М.Д. Словообразование немецкого языка. М.: КомКнига, 2007.-376с.

114. Структура и значение предложения. Лингвистические исследования. М.:Наука, 1982.-248 с.

115. Сулейбанова М.У. Именные композиты в нахских и иноструктурных языках. — Грозный: Издательство ЧГУ, 2009. 154с.

116. Сухишвили М.С. Статические глаголы в грузинском и абхазском языках. Тбилиси: ЕИКЯ, Т.4, 1977. С. 104-106.

117. Татевосов С. Г. (Де)каузативизация, (не)предельность и структура события // Четвертая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Материалы. — СПб., 2007. С. 37-35.

118. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. -М.: Прогресс, 1988. 656 с.

119. Тимаев А.Д. Древнейшая основа имен прилагательных и категория грамматических классов в нахских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, Т.7. 1980. С. 140-150.

120. Тимаев А.Д. Х1инцалера нохчийн мотт (Современный чеченский язык). -Грозный, 2007.-416с.

121. Тимаев А.Д., Овхадов М.Р. Введение в нахское языкознание. — Грозный,1998.

122. Тимаев А.Д. Грамматические классы в нахских языках и диалектах. Методические указания. Грозный, 1985. — 47 с.

123. Тимаев А.Д. Категория грамматических классов в нахских языках. — Ростов-на-Дону, 1983.

124. Улуханов И. С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. — М.: ЛКИ, 2008. — 231с.

125. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М.: ЛКИ, 2007. - 255 с.

126. Уровни языка и их взаимодействие. — М.: Наука, 1967. 182 с.

127. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь// Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1981. С. 369-495.

128. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Радуга, 1983. — С. 74-122.

129. Хайдаков С.М. Структура и функциональная природа сказуемого в сложноподчиненном предложении. //В сб.: Вопросы синтаксического строя ибе-рийско-кавказских языков. Нальчик, 1977. - 246с.

130. Халидов А.И. Очерки истории и типологии нахских языков. — Грозный: ГУП «Книжное издательство», 2008. 319с.

131. Халидов А.И. Введение в изучение кавказских языков. — Грозный: ГУП «Книжное издательство», 2008. — 480с.

132. Халидов А.И. Нахские языки в типологическом освещении. — Нальчик, Издательский центр «ЭЛЬ-ФА, 2003. 308с.

133. Халидов А.И. Основные вопросы морфемики чеченского языка//Вестник ЧТУ. выпуск 2. Грозный, 2009. - с.135-148.

134. Халидов А.И. Общее и типическое в структуре и семантике чеченского простого предложения. — Автореферат дисс. докт. филол. наук. Тбилиси,1999.

135. Хамидова З.Х. Русско-чеченский разговорник. — М., 2005. 189 с.

136. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979.

137. Холодович А. А. (ред.). Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Л.: Наука, 1969.

138. Храковский В.С. Очерки по общему и арабскому синтаксису. — М, 1973.

139. Худяков А.А. Теоретическая грамматика английского языка. — М.: ACADEMIA, 2005.-с. 253.

140. Чикобава А.С. К вопросу о переходности глагола, как морфологической категории в грузинском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, IV, 1977. — стр. 9-17.

141. Чикобава А.С. Введение в иберийско-кавказского языкознание. Общие принципы и основные положения. — Тбилиси: ЕИКЯ, VII, 1980, С. 9-33.

142. Чикобава А.С. О некоторых вопросах сравнительной типологии (в связи с проблемой эргативной конструкции). — Тбилиси: ЕИКЯ, Т.6.1979. С. 17-22.

143. Чикобава А.С. «Ежегодник», его назначение и общелингвистические установки. Тбилиси: ЕИКЯ, I, 1974. - С. 22-44.

144. Чрелашвили К.Т. Грамматическая функция элемента -1а/-1 в нахских языках. Тбилиси: ЕИКЯ, Т. 15.1988. - С.232-245.

145. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. Изд. 2-е, доп. — М.: КомКнига, 2005. 366с.

146. Чокаев К.З. Морфология чеченского языка. Словообразование частей речи. Ч. I. Грозный, 1968. - 219с.

147. Чокаев К.З. Морфология чеченского языка. Словообразование частей речи. ч. II. — Грозный, 1970. — 146 с.

148. Чейф У.Л. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1975. - 432с. {Chafe W.L. Meaning and the Structure of Language. Chicago & L.: The University of Chicago Press, 1971).

149. Э.М. Шейхов. К вопросу о принципах организации глагольной лексики в лезгинском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, XVIII-XIX, 1991-1992. - С. 297-303.

150. Шейхов Э. М. Лексико-грамматические классы глаголов в лезгинском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М., 1983.-24 с.

151. Шейхов Э. М. Глагольная категория переходности- непереходности в бу-духском языке. Тбилиси: ЕИКЯ, XV. 1988. - С.326-333.

152. Шейхов Э. М. Проблема аффективной конструкции предложения в лезгинском языке. // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Т. XIII, 1986.-С. 209-216.

153. Шейхов Э. М. К лексико-синтаксической классификации интранзитивных глаголов лезгинского языка // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Т.Х, 1983.-С. 353-360.

154. Яковлев Н.Ф. Морфология чеченского языка. (При участии 3. Джамалха-нова, А. Хумпарова). Труды Чечено-Ингушского НИИ истории, языка и литературы, т. 1. - Грозный, 1960.

155. Ackerman F., Moore J. Syntagmatic and Paradigmatic Dimensions of Causee Encodings // Linguistics and Phylosophy. 22, 1999. p. 1-44.

156. Comrie B. Language Universals and Linguistic Typology. Chicago: University of Chicago Press, 1981.-p. 150-175.

157. Comrie B. "The Syntax of Causative Constructions: Cross-Language Similarities and Divergences". // M. Shibatani (ed.). Syntax and Semantics. V. 6, The Grammar of Causative Constructions. New York, 1976. C. 261-312.

158. Comrie, B. & Polinsky, M. (eds.). Causatives and Transitivity. Amsterdam and Philadelphia: John Benjamins, 1993.

159. Dixon R. M. W., Aikhenvald A. (eds.). Changing valency. Case studies in transitivity. Cambridge: CUP, 2000, p. 1-20.

160. Dixon, R. M. W. A typology of causatives: form, syntax, and meaning. // Dixon & Aikhenvald (eds.) Changing valency: case studies in transitivity. Cambridge, 2002. p. 30-83.

161. Bybee, Joan L. (1985), Morphology: A Study of the Relation between Meaning and Form. Amsterdam, Philadelphia: Benjamins (Typological Studies in Language 9)

162. M. Haspelmath, T.Miiller-Bardey, Valence change. In: A Handbook on Inflection and Word Formation, ed. by G. Booij & C. Lehmann & J. Mugdan, Leipzig &

163. Universität Mainz. 2001. p. 3-22.

164. Haspelmath M. More on the typology of inchoative/causative verb alterna-tions//B.Comrie, M.Polinsky (ed). Causatives and transitivity. Amsterdam. 1993. -p. 87-120.

165. Johnson D. On the role of grammatical relations in linguistic theory. In: La Galy, 1974.-p. 269-283.

166. Kulikov, L. Causatives. // M. Haspelmath et al. Language typology and language universals. An international handbook, Vol. 2, Berlin etc.: Walter de Gruyter. 2001.-p. 886-898.

167. Kulikov L. The Second causative: A Typological Sketch// B.Comrie, M.Polinsky (eds.). Causatives and transitivity. Amsterdam, 1993. p. 121-154.

168. Lyons J. Semantics. Volume 2. L. etc.: Cambridge Univ. Press, 1979. 897p.

169. Perlmutter, David M. Relational grammar, in Edith A. Moravcsik and J. R. Wirth, (eds.), Syntax and Semantics: Current Approaches to Syntax, Vol. 13, New York: Academic Press, 1980.-p. 195-229.

170. Perlmutter, David M. (ed.) Studies in Relational Grammar 1. Chicago: Chicago University Press. 1983.

171. Perlmutter, D. M., and C. G. Rosen (eds.) Studies in Relational Grammar 2. Chicago: Chicago University Press. 1984.

172. Perlmutter, David M. & Postal, Paul M. "Toward a Universal Characterization of Passivization". Berkeley Linguistics Society 3, 1977. p. 394-417.

173. Talmy L. Semantic Causative Types// Syntax and Semantics, v.6. 1976. — p.43-115.

174. Shibatani M., and P. Pardeshi. "The causative continuum". In Shibatani M. (ed.), The Grammar of Causation and Interpersonal Manipulation: Amsterdam/Philadelphia. 2002. p. 85-126.

175. Shibatani M. Some basic issues in the grammar of causation //The Grammar of Causation and Interpersonal Manipulation. // Typological Studies in Language, vol. 48 2002 P. 1 22.1. Словари:

176. Карасаев А.Т. Мациев А.Г. Русско-чеченский словарь. — М.: Русский язык, 1978.

177. Мациев А.Г. Оздоев И.А. Джамалханов З.О. Чеченско-ингушско-русский словарь. Грозный, 1962.1. Литературные источники:

178. Айдамиров A.A. Лаьмнашкахь ткъес. Грозный, 1989. - 556с.

179. Айдамиров A.A. Еха буьйсанаш. Грозный, 1972. - 548с.

180. Айдамиров А.А.Лаьмнийн некъашкахула. Грозный, Чечено-Ингушское книжное изд-во. 1975. - 170с.

181. Хамидов А-Х.А-Х. Бессмертные: Пьесы, рассказы. Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во. 1980. 416с.

182. Пушкин A.C. Капитанан йо1 (перевод на чеченский язык А. Кагермано-ва). Нохч-Г1алг1айн книжни издательство, 1961. 178с.

183. Тексты пьес из репертуара Чеченского драматического театра им. Х.Нурадилова, переведенных на чеченский язык:

184. Франс А. «Немая жена», перевод Дудаева М.А. (нар. арт. РФ)

185. Экзепюри А. «Маленький принц», перевод Абдуллаева Л.

186. Мольер Ж.Б. «Скапен», перевод Дудаева М.А.

187. Гоголь Н.В. «Женитьба», перевод Азаева Х.Х.

188. Пушкин A.C. «Пир во время чумы» (ч.1 «Медный всадник», ч.2. «Скупой рыцарь»), перевод Дудаева М.А.