автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературная деятельность М.С. Жуковой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литературная деятельность М.С. Жуковой"

На правах рукописи

Воробьева Светлана Николаевна

Литературная деятельность М.С. Жуковой: проблематика и поэтика

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь-2006

Рабата выполнена на кафедре истории русской литературы Тверского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор

Е.Н. Строганова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

М.М. Кедрова! кандидат филологических наук С. П. Белехова

Ведущая организация: Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

Зашита состоится 2006 года в часов на

заседании диссертац ионного совета К.212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: 170002, г. Тверь, проспект Чайковского, д. 70, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета (170000, Тверь, ул. Володарского, Д. 44а).

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

С.Ю. Николаева

Обшая характеристика работы

В 1830-е годы в литературу входит целая плеяда женщин-писательниц, которые, преодолев господствующее предубеждение об ограниченности женского ума, о невозможности женщинам заниматься искусством, заявили о себе как о профессиональных литераторах. Это в полной мере относится к таким авторам, как Е.А. Ган, НА. Дурова, A.B. Зражевская, М.С. Жукова и др., чья литературная деятельность заслуживает внимания как неотъемлемая часть русской культуры.

Наше диссертационное исследование посвящено творчеству Марии

Семеновны Жуковой (1805-1855), одной из популярных писательниц 1830

-1850-х гг. После выхода цикла «Вечера на Карповке» писательница

приобрела литературную известность, сразу обратив на себя внимание

/

критики. Разбирая ее произведения, рецензенты выделяли способность автора говорить увлекательно о простых и обыкновенных вещах. Все критики обращали внимание на повышенную эмоциональность текстов, особый интерес к изображению женских чувств, передаче движений женского сердца. Особенность произведений Жуковой видели в отсутствии подражательности иностранным образцам, в частности произведениям французской «неистовой словесности». По мнению одного из рецензентов, повести не возбуждали «соблазнительную или отвратительную мысль» и могли спокойно читаться даже и барышнями1.

Однако после смерти имя писательницы было надолго забыто. В начале XX в. о некогда популярной беллетристке вспомнил А.И. Белецкий, который обратился к творчеству Жуковой в своей неопубликованной монографии о русских писательницах эпохи романтизма2. Спустя полвека

1 Р.М. Новые книги//Северная пчела. 1837. № 121. С. 481-482.

1 Белецкий АЛ. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы

1830-1860 гг. И ИРЛИ (Пушкинский Дом). Ф. Р I. Оп. 2. Ед. хр. 44.

специальный интерес к Жуковой проявила Р.В. Иезуитова, одна из авторов коллективной монографии о русской повести, которая рассматривает цикл «Вечера на Карповке» в контексте эпохи наряду с произведениями других авторов. Новое обращение к литературной деятельности Жуковой связано с развитием феминистской критики н гендерных исследований. С гендерных позиций творчество писательницы рассматривается в работах Джо Эндрю, Катрноны К ел ли, ИЛ. Савкиной3 и др. Имя Жуковой встречается и в работах исследователей, занимающихся проблемами циклизации. Однако творчество писательницы нельзя считать основательно изученным, так как в настоящее время не существует специальных исследований, посвященных ее литературной деятельности н большинство ее произведений остается вне поля зрения литературоведов. Этим обусловлена актуальность темы нашего диссертационного исследования.

Цель работы состоит в том, чтобы показать специфику творчества Жуковой, рассмотрев характерные особенности проблематики и поэтики ее циклически организованных произведений.

Поставленная цепь предполагает решение следующих задач:

1. рассмотреть циклы писательницы в контексте литературы первой половины XIX века;

2. проследить проблемно-тематическую динамику творчества Жуковой, обратившись к наиболее значительным ее произведениям — циклу «Вечера на Карповке», сборнику «Повести» и «Очеркам Южной Франции и Ниццы»;

3 См., например: Andrew Joe. Marija Zhukova and Patriarchal Power // Joe Andrew. Narrative and Desire in Russian Literature, 1822 — 49; Kelly Catriona. History of Russion Women Writing 1820 - 1992. Oxford, 1994; Савкина Ирина. Провинциалки руоской литературы (женская проза 30 - 40-х годов XIX века). Wilhet mhorst, 1998.

3. проанализировать особенности использования в текстах писательницы живописных приемов и принципов. Научная новизна работы обусловлена тем, 4to она представляет собой первый опыт целостного изучения творчества М.С. Жуковой.

В диссертационной работе используются традиционные историко-литературные методы, а также привлекается тендерный подход.

Материалом для исследования послужили все произведения Жуковой 1337—1855 гг., в первую очередь циклы «Вечера на Карповке», «Очерки Южной Франции и Ниццы», сборник «Повести», роман «Две свадьбы», повести «Две сестры», «Дача на Петергофской дороге», «Эпизод из жизни деревенской дамы» и др.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы в вузовском курсе истории русской литературы первой половины XIX в., включены в спецкурсы и спецсеминары по творчеству русских писательниц, а также в учебные и учебно-методические пособия по соответствующей проблематике.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были представлены на российских и международных научных и научно-практических конференциях «Человек и природа в русской литературе XIX века и фольклоре: экологические аспекты» (Тверь, 2003), «"Женское письмо" в дискурсах русской культуры XIX века» (Тверь, 2003), «VIII Виноградовские чтения» (Москва, 2004), «Детская литература и воспитание» (Тверь, 2004), на международном научном семинаре «Генлер по-русски: преграды и пределы» (Тверь, 2004), а также на аспирантском семинаре в университете г. Фрайбурга (2004) и российско-финском аспирантском семинаре в Тверском государственном университете (2005).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Положения, выносимые на защиту:

1. М.С. Жукова была одной из немногих писательниц, проявлявших интерес к циклически организованным формам: вслед за первым циклом «Вечера на Карповке» (1837) она опубликовала сборник «Повести» (1840), позднее — цикл «Очерки Южной Франции и Ниццы» (1844).

'2. «Вечера на Карповке» — авторский цикл, который можно считать типичным явлением романтической прозы 1830-х гг. Жукова использовала приемы циклообразовання, свойственные многим авторам, но особенностью ее произведения является разрушение границ между обрамляющим действием н вставными повестями.

3. Специфика циклических произведений Жуковой заключается в интересе к проблеме женского существования. До этого ни в одном из циклов личная жизнь женщины не становилась предметом изображения.

. 4. Последовательный анализ циклических произведений Жуковой дает -возможность говорить о проблемно-тематической и идейной эволюции ее творчества, В цикле «Вечера на Карповке» ■ писательница, обращаясь к разным сюжетным ситуациям, рассматривает проблему женского счастья; в сборнике «Повести», детально анализируя взаимоотношения героев, проявляет особый интерес к проблеме нравственного долга; в «Очерках Южной Франции и Ниццы» обращается к глобальным проблемам человеческого бытия.

5. Специфика творческой манеры Жуковой заключается в подчеркнутом интересе к использованию живописных образов и приемов. В пейзажных зарисовках Жукова применяет принцип перспективно-панорамного изображения, а также обращается к приемам световой моделировки, которые обнаруживаются и в

портрете. Кроме того, при создании женского портрета писательница ориентируется на такие свойственные живописной технике приемы, как изображение женщины с цветком или на фоне природы.

Краткое содержание работы

Во введении даются биографические сведения о писательнице, а также рассматривается вопрос о восприятии ее творчества современниками. Анализ критических отзывов показывает, что рецепция и оценка текстов Жуковой осуществлялось с геидерных позиций, что было характерно для первой половины XIX в.: рецензенты оценивали творческое дарование писательницы и отдельные ее произведения, ориентируясь на сложившиеся к этому времени общие представления о женском творчестве.

В первой главе - «Проблемно-тематическая эволюция творчества М.С. Жуковой» — определяется место циклической формы в творчестве писательницы и рассматриваются особенности проблематики ее циклов. Обращение Жуковой к циклической форме представляет особый интерес, потому что как участница общего литературного процесса она сыграла свою роль в становлении н развитии русского прозаического цикла. Писательница обращалась к таким разновидностям циклически организованных произведений, как цикл и сборник. Анализ «Вечеров на Карповке» показывает, что Жукова использует те же приемы циклизации, что и другие авторы, например, A.A. Бестужев-Марлннский, А. Погорельский, М.Н. Загоскин, HJ3. Гоголь и др.

Как замечает A.C. Янушкевич, в первой половине XIX в. широкое распространение в литературе получают циклически организованные «вечера» и «ночи», т.е. собрания новелл, рассказанных в ситуации вечерне-

ночного прозрения, бессонницы, творческого вдохновения4. Писательница также прибегает к этому приему и обращается к традиционной форме объединения повестей: уклоняясь от прямого авторства, выдает себя за собирательницу и издательницу историй, которые рассказываются в гостиной некой Натальи Дмитриевны Шемиловой. Отличие цикла Жуковой от произведений других авторов состоит в том, что любовные отношения, развивающиеся между героями рамки, образуют ведущую сюжетную ситуацию, которая не только определяет общее направление бесед, но и оказывает влияние на содержательную сторону вставных повестей. В организации цикла Жукова последовательно использует прием размывания границ между рамочной и вставными повестями. К подобным выводам приходит и Е.А. Шрага-Федорова, которая замечает, что «рассказывание становится фактом действительности, способным саму эту действительность изменять, и соответственно изменяется смысл рассказывания историй из прошлого, прямого отношения к настоящему не имеющих»5. В повести «Провинциалка» двое из героев рамки оказываются определенным образом причастны к рассказанным событиям — таким образом происходит разрушение границ между рамочным действием и вставной повестью.. Подобным образом строится и заключительная повесть цикла — «Последний вечер», героями которой оказываются сами рассказчики. Так в финале происходит окончательное разрушение условных границ между рассказчиками и героями, и в центре внимания оказываются события, которые разворачиваются непосредственно на глазах у читателей.

* Янушкевич A.C. Русский прозаический цикл 1820-1830-х голов как «форма времени» // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1992. С, 22.

* Шрага-Федорова Е.А. «Циклический» конфликт в русской циклюованной прозе 1820-30-х гг. // Грехневские чтения: Сборник научных трудов. Нижний Новгород, 2006. Выл. 3. С. 81.

Специфика «Вечеров на Карповке» заключается также к особом интересе автора к проблеме женского существования. До этого ни в одном из циклов личная жизнь женщины не становилась предметом изображения. Единство «(Вечеров» обеспечивается общей для всего цикла проблемой женского счастья, непосредственно связанной с интимной сферой жизни. Утратив любовь или потерпев любовную неудачу, женские персонажи, как правило, умирают в буквальном смысле или терпят нравственное крушение.

В начальных повестях цикла — «Инок» и «Барон Рейхман» — писательница, обращаясь к теме семейных отношений, показывает, что причиной трагедий протагонисток становится зависимость от мужских персонажей. Так, героиня первой повести, во всем подчиняясь мужу, ведет затворнический образ жизни, но это не спасает ее от слепой ревности супруга. Она не может повлиять на ситуацию, так как не властна в своей судьбе. Во второй повести семейное благополучие во многом зависит сгг героини, но, вопреки своему статусу замужней дамы, мечты о счастье она связывает с молодым возлюбленным. Попытка героини изменить жизнь приводит к разочарованию, так как ее судьба также полностью определяется поведением мужских персонажей. В двух следующих повестях цикла — «Медальон» и «Немая, или Записки отшельника» — Жукова обращается к теме безответной любви. Центральными персонажами здесь становятся героини, которые не могут внушить к себе ответное чувство, поэтому они не претендуют на взаимность и не пытаются изменить ситуацию. В заключительных повестях цикла — «Провинциалка» и «Последний вечер» — в центре повествования оказываются юные мечтательницы, чьи избранники не отвечают их идеальным построениям, поэтому представления героинь о счастье оказываются всего лишь иллюзией. Таким образом, в каждой повести счастье для женского персонажа оказывается недостижимым.

Возможность иной перспективы намечена лишь у героини рамочного действия, чей любовный союз благословляется в финале цикла.

К теме женского существования и связанным с этим проблемам писательница обращается и в сборнике «Повести», в который вошли ранее напечатанные произведения «Мои курские знакомцы» (1838), «Самопожертвование» (в журнальной публикации «Самоотвержение», 1839), «Падающая звезда» (1839) и новая повесть «Суд сердца». Как показывают наши наблюдения, в повестях сборника писательница уделяет значительное внимание не только женским, но и мужским персонажам. Жукова не возвращается к коллизиям «Вечеров», поэтому утверждение некоторых исследователей о том, что произведения, появившиеся после первого цикла, «лишь на разные лады варьируют, углубляют н совершенствуют его мотивы, образы и сюжетные ситуации»6, на наш взгляд, не вполне справедливо. В сборнике писательница обращается к изображению этически табу иро ванных ситуаций, которые ставят персонажей перед необходимостью нравственного выбора. Последовательность повестей в сборнике не соответствует очередности их выхода, что свидетельствует о продуманном расположении текстов. В диссертации мы предлагаем свою интерпретацию идейного содержания сборника.

В повести «Суд сердца», открывающей сборник, действие происходит в Италии. Имена главных действующих лиц — Франческа и Паоло — и сама ситуация отсылают читателя к «Божественной комедии» Данте. В центре внимания история Франчески, оказавшейся во власти греховной страсти: она испытывает преступную любовь к другу своего мужа. Завязывая сложный психологический узел, писательница ставит персонажей в ситуацию напряженной внутренней борьбы. Столкновение долга и страсти становится причиной страданий и основой душевного

6 См. об этом: Савкина Ирина. Указ. соч. С. 174.

конфликта не только героини, но и ее возлюбленного. Жукова подробно останавливается на изображении их внутренних переживаний, акцентируя внимание на том, что свою любовь оба считают преступной и непозволительной. Наказанием за нарушение нравственных норм для героини становятся муки совести, не выдержав тяжести которых она умирает.

В ситуации нравственного выбора оказывается и героиня следующей повести «Самопожертвование» Лиза, которая спасает репутацию благодетельницы-графини, объявляя о своей несуществующей связи с ее любовником. Благородный поступок героини не находит понимания ни со стороны света, воспринимающего это признание как нарушение внешних приличий, ни со стороны ее настоящего возлюбленного, который обвиняет героиню в легкомыслии. Следуя своим нравственным принципам, Лиза отказывается от брака по расчету и сознательно выбирает участь старой девы. В этой повести Жукова показывает не совсем обычный для женского персонажа выход: Лиза пытается обрести свободу и независимость, занявшись педагогическим трудом.

Особенно интересна, на наш взгляд, повесть «Падающая звезда», в которой главное внимание уделено мужскому персонажу, что было не характерно для женских текстов. Как и в первой повести, центральной здесь становится тема запретной любви: взаимное чувство возникает между главным героем и замужней героиней. Указанием на непозволительность подобных отношений становится падающая звезда, которая служит напоминанием о долге. Ситуация усложняется тем, что героев связывают родственные чувства. В этом произведении Жукова обращается к распространенному в западноевропейской литературе конца XVIII - начала XIX в. мотиву инцеста. Понимая недозволенную любовь брата и сестры как нарушение разумных и «естественных» границ человеческих отношений, писательница приводит героев к осознанию

того, что единственно возможной для них оказывается любовь платоническая, к которой героиня и призывает своего возлюбленного.

К подобного рода отношения м стремятся и персонажи заключительной повести «Мои курские знакомцы». Главный герой отказывается от женитьбы во имя благополучия матери и убеждает свою возлюбленную жить идеей добровольного самопожертвования. Сложившемуся образу жизни героиня пытается следовать и после его смерти. Однако Жукова ставит под сомнение путь добровольного самоотречения, избранный Наденькой не столько по велению сердца, сколько под влиянием чужого мнения, так как он не приносит ей счастья. Единственным выходом для героини становится религия, в которой она находит утешение. Предложенный в работе анализ повестей показывает, что писательница, представляя разные варианты решения проблемы нравственного выбора, приводит своих героев к идее служения близким и ближним, к сознательному отказу от личного счастья.

Особое место в творчестве Жуковой занимает книга «Очерки Южной Франции и Ниццы». Она относится к жанру «путешествия» и имеет много общего с «чувствительными» путешествиями, основная цель которых состояла не только в том, чтобы дать сведения о тех или иных краях, но и показать внутренний мир путешественника. От мужских текстов «Очерки» отличаются отсутствием интереса к вопросам политического и экономического характера, тогда как, например, в «Письмах русского путешественника» Н.М. Карамзина рассказчика привлекают различные явления европейской жизни, в том числе и политический строй посещаемых им стран. Цикл Жуковой выделяется религиозной проблематикой, что сближает его с «Записками путешественницы» ОЛ. Шишкиной и серией очерков Е.С. Горчаковой о поездках по монастырям. В центре внимания в «Очерках» оказываются дорожные впечатления: встречи, картины чужого быта, пейзажи, которые актуализируют извечные

вопросы человеческого существования. Проблемы жизни и смерти, вечности и забвения наиболее обстоятельно рассматриваются в очерках «Ницца» и «Сииье», где писательница противопоставляет отношение к смерти «южного» и «северного» человека и одной из причин, влияющей на разное восприятие смерти, называет климатические условия. С темой смерти в цикле непосредственно связана тема памяти. Свидетелями присутствия человека на земле являются старинные замки, древние церкви, развалины башен, которые хранят на себе «печать веков» и выступают как материализованная история, место пересечения времени и пространства. Напоминанием о давно минувших веках для рассказчицы становятся также произведения словесного и живописного искусства.

Одним из главных в «Очерках» является вопрос о человеческом предназначении. Наибольшее восхищение путешественницы вызывают персонажи, которые, отказавшись от личного счастья, избрали путь служения Богу и ближним. Таковы девица Перрень, наследница значительного состояния, которая после смерти родителей открыла в обители больницу для неизлечимо больных, и Оливия, основательница одного из орденов (очерк «Лион»). Особое внимание Жукова уделяет той роли, которую играют сестры милосердия в жизни людей, оказавшихся в сетях порока. Героями очерков становятся также миссионеры, о которых наиболее подробно рассказано во втором очерке «Лион». Их жизнь, полная лишений и гонений, подвергающаяся постоянным опасностям, их стремление «водрузить на чуждых берегах крсст, попираемый в отечестве», вызывает восхищение у рассказчицы. К теме миссионерского подвига писательница обращается и в повести «Миссионер» (1844), которая появилась в том же году, что и «Очерки».

Последовательный анализ циклических произведений Жуковой дает возможность говорить о проблемно-тематической и идейной эволюции ее творчества. В цикле «Вечера на Карповке» внимание писательницы в

большей степени привлечено к проблеме женского счастья, связанной с интимной сферой жизни. В сборнике «Повести» в поле ее художественного интереса оказывается более широкий спектр проблем с общей для всех повестей проблемой нравственного долга. В последнем цикле «Очерки Южной Франции н Ниццы» главными оказываются глобальные проблемы человеческого бытия, что логически завершает идейные искания писательницы.

Вторая глава - «Синтез словесного и изобразительного искусства в творчестве М.С. Жуковой» - посвящена использованию в произведениях писательницы живописных образов и приемов, которые определяют специфику ее творческой манеры. На страницах своих произведений Жукова неоднократно упоминает имена известных живописцев разных стран, эпох, школ и направлений. В текстах постоянно упоминаются имена Рембрандта, Сальвадора Розы, Лоррена, Караваджо, Рубенса, Ван-Дейка, Рафаэля, Гвндо, Греза и др., с творчеством которых писательница была хорошо знакома. В произведениях Жуковой часто встречаются рассуждения и замечания, которые свидетельствуют о том, что она основательно разбиралась в живописи. Можно предположить, что первоначальные сведения н навыки писательница получила в арзамасской школе живописи, упоминание о которой находим в повести «Инок». Известно, что Жукова занималась копинстской работой и даже создавала оригинальные карггины. Обращение писательницы к живописным приемам стимулировалось и общими тенденциями в развитии культуры; первая половина XIX в. особенно отличалась возросшим интересом к синтезу разных видов искусства, к их взаимодействию и взаимопроникновению.

В работе мы останавливаемся на таких приемах, как перспектива, световые эффекты, цветок в женском портрете. Наиболее активно писательница использует принцип перспективного изображения, который применялся в живописи для организации пространства картины. По словам

Б. А. Успенского, благодаря перспективе предметы можно было приблизить к переднему плану и увеличить их размеры или отдалить и уменьшить. Изображение давалось с какой-то фиксированной точки зрения, внешней по отношению к изображаемой действительности (прямая перспектива) или с точки зрения некоего абстрактного внутреннего наблюдателя, который мыслится помещенным в глубину картины (обратная перспектива)1. Пространство раскрывалось как ряд последовательно уходящих в глубину или приближающихся к зрителю планов. С нашей точки зрения, учение о перспективе Жукова применяет в цикле «Вечера на Карповке». Рамочное повествование писательница строит как смену планов изображения. В самом начале цикла речь идет о петербургском климате, и в поле зрения рассказчицы оказываются окрестности Петербурга. Затем ее взор останавливается на даче старушки Шемиловой, при этом повествовательница занимает позицию стороннего наблюдателя. Постепенно она переходит к описанию действующих лиц, давая их как бы со стороны. Бе взгляд последовательно скользит от одного персонажа к другому. Последовательный обзор имитирует движение взгляда человека, осматривающего окружающих уже с внутренней позиции, так как рассказчица находится среди представляемых ею персонажей. Описание гостей Шемиловой сменяется конкретной ситуацией: присутствующие, принимая предложение хозяйки, соглашаются рассказывать занимательные истории. Таким образом, постепенно расширяя рамки изображения, автор в конечном итоге сосредотачивает внимание читателя на самом важном моменте - ситуации рассказывания. Аналогичным образом строятся описания в таких повестях цикла, как «Инок», «Медальон», «Немая, или Записки отшельника», «Последний вечер», в которых последовательность фиксируемых моментов также можно рассматривать как смену планов изображения.

1 Успенский Б.А. Поэтика композиции. М„ 1970. С. 180.

Принцип перспективного изображения используется писательницей прежде всего при изображении природы. Жукова берет за основу получивший широкое распространение в конце XVIII - первой половине XIX в. умиротворенный тип пейзажа, устойчивыми признаками которого, по мнению К.В. Пигарева, являются раннее утро или вечер, спокойное течение реки или недвижная гладь озера, тихое веяние ветра, мелодичное журчание ручейка, таинственная сень рощи и т.п. Такой пейзаж восходил к идиллически-мечтательному8, который создавал на своих полотнах Клод Лоррен, чье имя часто встречается в текстах писательницы. Важными элементами многочисленных пейзажных зарисовок Жуковой становятся быстро меняющиеся состояния природы, но особый акцент делается на раннем утре. Как художницу, Жукову интересуют приемы светотеневой моделировки. Она обращает особое внимание на взаимодействие потоков света с окружающими предметами, поэтому в ее описаниях огромную роль играет свет, объединяющий и подчиняющий себе все пространство словесной картины. Так, например, в очерке «Обитель св. Бруно» («Очерки Южной Франции и Ниццы») она изображает процесс пробуждения природы и начало нового дня, поэтому описание строится на контрасте света и тени. Светотеневые волны, растворяясь в темноте, рассеивают ее. Это явление в живописи получило название эффекта световой чересполосицы, который часто использовали такие художники, как Караваджо, Клод Лоррен, Сальватор Роза. В очерке Жуковой вся энергия светового потока направляется на главный предмет изображения — крест Грансона. Писательница использует прием изображения против света. За счет взаимодействия потоков света создается впечатление, что свет идет навстречу, причем крест, расположенный на вершине горы, оказывается как бы исключенным из земного времени и пространства, он

1 Пигарев К. В. Русская литература и изобразительное искусство {XVIII—первая четверть XIX века): Очерки. М., 1966. С. 243.

словно переносится в бесконечное время и безграничное пространство. Подобный прием применил, например, Фра Анджелико (Гвндо ди Пьетро) в известной фреске «Преображение Господне».

В произведениях Жуковой световые эффекты встречаются и в портрете, где они также играют решающую роль в организации фона словесной картины. Так, эффект световой чересполосицы используется в повести «Инок» при описании главного героя. Писательница погружает во мрак внутреннее пространство церкви, единственным источником света являются проникающие сквозь маленькое окно солнечные лучи. Светотени растворяются в темноте, рассекают ее, создают вокруг мужского персонажа атмосферу таинственности, и погруженная в темноту фигура инока, высвеченная солнечными лучами, обретает еще большую загадочность.

Жукова применяет также прием контраста света и тени, чтобы выделить героя из окружающих предметов и создать определенную психологическую атмосферу, в чем сказалось влияние полотен Рембрандта. Например, описание одной из сцен в повести «Немая, или Записки отшельника» писательница строит на соотношении освещенных и теневых планов. Фигура главного героя, заключенного в темницу, почти растворяется во мраке, обнаруживаясь только при взаимодействии света и тьмы. Используя игру света и тени, писательница пытается воспроизвести рембрандтовскую двусмысленную темноту, которая создает атмосферу неопределенности. Этот прием встречается и в других ее произведениях, где контраст света и тени часто служит средством драматизации событий («Инок», «Суд сердца»).

В портрете писательница использует также прием изображения против света. В повести «Падающая звезда» в одной нз сцен главная героиня и ее мать показаны в храме, внутреннее пространство которого наполнено «необыкновенным» светом. Лучи заходящего солнца,

«врываясь красноватым столбом в узкое окно западной стены, окружая таинственным сиянием алтарь и ударяя прямо на золотые ризы большою образа Спасителя», отражаются в глубине церкви, так что вся энергия светового потока направляется на конкретный объект — образ Спасителя, Под воздействием отраженного света происходит внешнее и внутреннее преображение матери героини. Свет божественных лучей исцеляет ее больную душу, вселяет веру и надежду, возвращает утраченные силы.

Специальное внимания в диссертационной работе уделяется женским портретам, которые чаше, чем мужские, встречаются в текстах Жуковой. При их создании писательница ориентируется на приемы, свойственные живописной технике^ изображение женщины с цветком или на фоне природы. Как показывают наши наблюдения, образ цветка в произведениях писательницы выполняет те же функции, что и в живописи. Во-первых, он ассоциируется с очарованием молодости, красоты, пробуждением чувств и используется как украшение. У Жуковой цветы оказываются необходимым атрибутом юной героини почти во всех повестях. В произведениях живописи устанавливалась прямая связь между цветком и внутрешшм состоянием модели, поэтому цветок часто изображался в руках у женщин, грустящих или томящихся ожиданием неведомого. В цикле «Вечера на Карповке» в одной из портретных зарисовок Любоньки обращено внимание на то, что героиня обрывает листики с ветки, которую держит в руках. Непроизвольные движения свидетельствуют о волнении, которое она испытывает, оставшись наедине с возлюбленным. В повести «Ошибка» главная героиня показана в момент сильного эмоционального напряжения. Взволнованная неожиданной встречей с незнакомцем, она не замечает, как из ее передника падают ландыши. Традиционно эти цветы символизировали чистоту и невинность,

а также считались знаком брачного союза9. В данном случае ландыши ярче подчеркивают трагедию героини, брошенной возлюбленным.

В портретах художников-сентименталистов цветок указывал на связь человека С природным миром. Фигура женщины обычно изображалась в пределах усадебного парка или сада. Этой традиции следует Жукова. Так, в повести «Немая, или Записки отшельника» две молодые дамы изображаются на фоне идиллического пейзажа: на дальнем плане три плакучие березы, раскинувшие свои гибкие ветви над зеленым лугом, недалеко желтобокие гусята под присмотром матери мирно щиплют траву, тут же на траве разостланы холсты, все тихо и мирно вокруг. Но чаще всего в текстах писательницы таким идиллическим уголком, излюбленным местом пребывания женских персонажей становится сад или цветник, на фоне которого изображается героиня, . ' • ■ одноименной повести Наденька, Зоя, героиня повести «Дача на Петергофской дороге».

Сделанные в диссертации наблюдения показывают, что писательница интенсивно обращается к живописному опыту. Это получает яркое и последовательное выражение в ее произведениях, во многом определяя специфику ее творческой манеры.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются выводы. Основные- положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Воробьева СЛ. Предназначенная для того, чтобы покоряться (Женское воспитание в произведениях М.С. Жуковой) // Педагогические идеи русской литературы: Материалы конференции / Ред.-сост. В.А. Викторович. Коломна, 2003. С. 105 - 108.

9 Шарафадина К.И. «Алфавит флоры» в аллегорическом языке графики и поэзии рукописных альбомов первой половины XIX века // Русская литература. 2004. № 1. С 82.

2. Воробьева С.Н. Человек и природа в произведениях MC. Жуковой // Дары природы н плоды цивилизации. Экологический альманах / Ред.-сост. MB. Строганов. Тверь, 2003. С 22 - 30.

3. Воробьева СЛ. Материалы к биографии М.С. Жуковой // Русская лигераяура XIX века в гендерном измерении: Опыт коллективного исследования / Науч. ред. E.H. Строганова. Тверь, 2004. С. 131-139.

4. Воробьева С.Н. Проблема женского счастья в цикле М.С. Жуковой «Вечера на Карповке» // Восьмые международные Винотрадовские чтения. Проблемы истории и теории литературы и фольклора: Материалы конференции. М, 2004. С. 339 - 345.

5. Ворбьева С.Н. Роль матери и отца в формировании идентичности ребенка (по повести М.С. Жуковой «Падающая звезда») И Детская литература и воспитание: Материалы конференции. Тверь, 2004. С 125-130.

6. Воробьева С.Н. Повесть М.С. Жуковой «Падающая звезда» в психоаналитическом аспекте //www. tvergeoderstudiesjn/c003002r.Htm

7. Воробьева С.Н. Мария Семеновна Жукова // Русские писательницы XIX - начала XX века: Тексты н судьбы: Учебное пособие по спецкурсу / Сост. Б.Н. Строганова Н H.H. Павлова, науч. ред. E.H. Строганова. Тверь, 2006. С. 18 - 25.

Подписано в печать 10,11.2006. Формат 60x84 Бумага типографская. Печать офсетная. Усл. печ.л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ 346.

Издательство «Научная книга». Россия, 170033, г. Тверь, ул. Фадеева, д. 27, Тел. (4822) 36-63-65.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Воробьева, Светлана Николаевна

Введение

Глава I. Проблемно-тематическая эволюция творчества М.С. Жуковой

Раздел 1. Сценарии женской судьбы в цикле «Вечера на Карповке»

Раздел 2. Проблема нравственного долга в сборнике «Повести» 54 Раздел 3. Философско-религиозная проблематика «Очерков Южной Франции и Ниццы»

Глава И. Синтез словесного и изобразительного искусства в творчестве М.С. Жуковой

Раздел 1. Портрет в произведениях М.С. Жуковой

1.1. Приемы создания женского портрета

1.2. Световой эффект как принцип создания фона

1.3. Функция живописного образа в повести «Падающая звезда»

Раздел 2. Специфика пейзажа в произведениях М.С. Жуковой

2.1. Перспектива как способ изображения пространства

2.2. Пейзаж как средство изображения человека в повестях М.С.Жуковой

2.3. «Живописность» пейзажа в «Очерках Южной Франции и Ниццы»

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Воробьева, Светлана Николаевна

В 1830-е годы в литературу входит целая плеяда женщин-писательниц, которые, преодолев господствующее предубеждение об ограниченности женского ума, о невозможности женщинам заниматься искусством, заявили о себе как о профессиональных писателях. Иронические отзывы об их литературной деятельности не помешали им утверждать свое право на творчество, хотя эрудированная, творчески активная женщина воспринималась в то время как явление противоестественное. Так как большинство из них не были богаты и не имели материальной поддержки со стороны мужа или родственников, литература стала для них единственным средством к существованию. Это в полной мере относится к таким авторам, как Е.А. Ган, Н.А. Дурова, А.В. Зражевская, М.С. Жукова и др., чья литературная деятельность заслуживает внимания как неотъемлемая часть русской культуры.

В последнее время к женскому литературному творчеству обращаются многие зарубежные и отечественные ученые, но тем не менее наследие женских авторов нельзя считать в достаточной мере изученным. Это касается, в частности, М.С. Жуковой, чья литературная деятельность практически не исследована.

Мария Семеновна Жукова (1805-1855) была одной из наиболее известных писательниц 1830-1850-х гг., однако ее имя в наши дни практически забыто. Как в дореволюционном, так и в современном литературоведении не существует специального исследования, в котором жизнь и творчество этой писательницы получили бы полное освещение. Дошедшие да нас биографические сведения о ней очень скупы1. Некоторая информация содержится в справочных изданиях, где в основном повторяются данные, собранные в самом начале XX в. М.С. Коноплевой, первым биографом Жуковой2. Печатные источники, которыми оперирует Коноплева, по сути, ограничиваются текстами произведений Жуковой. Она пользовалась также воспоминаниями родственниц писательницы - Е.П. Зевакиной и М.В. Шарыгиной, но, судя по отсутствию документальной базы, это были устные беседы. При такой скудости фактического материала любая информация о жизни писательницы является очень ценной, поэтому собранные нами сведения в какой-то мере дополняют уже имеющиеся данные.

Мария Семеновна Жукова родилась в 1805 г. в г. Арзамасе Нижегородской губернии, где прошли ее детство и юность. Отец будущей писательницы Семен Семенович Зевакин был уездным стряпчим. Не сохранилось материалов, которые позволяли бы судить о его воспитании и образовании, существует лишь одно мемуарное свидетельство весьма благоприятного характера. Писатель И.М. Долгорукий, случайно познакомившись в 1813 г. с семьей Зевакиных, был крайне удивлен оказанным ему приемом и «хорошими правилами», которые он не ожидал увидеть в доме стряпчего. Особое внимание привлек сам хозяин: «Муж - человек молодой еще, но умный

1 Голицын Н.Н. Словарь русских писательниц. СПб., 1889; Русский биографический словарь / Под ред А.А. Половцева. СПб., 1904; Билевич Н.И. Русские писательницы XVIII и XIX веков // Московский городской листок. 1847. № 185; История русской литературы XIX в.: Библиографический указатель / Под ред. К.Д. Муратовой. М.; JL, 1962; Мильчина В.А. Жукова Мария Семеновна // Русские писатели. 18001917.: Библиографический словарь / Под ред. П.А. Николаева. М., 1992. Т. 1.; Aplin Hugh. Zhukova Maria Semenovna // Dictionary of Russian Women Writers. Marina Ledkovsky, Charlotte Rosenthal, Mary Zirin. Westport, Connecticut; London, 1994. P. 747-751.

2 Коноплева М.С. Мария Семеновна Жукова // Голос минувшего. 1913. №7. и, что всего мудренее, с хорошими правилами в таком низком месте. Разговор с ним нимало не скучен. Он хорошо учился, имел приятные познания. Странно было бы панегирик писать уездному стряпчему, но коротко скажу, что я в первый раз еще в таком слое людей встречал человека с его качествами; жена у него хозяйка хорошая, русская л женщина без всяких фигур» . Располагая ограниченными средствами, отец не мог дать детям достаточное образование. Известно, что будущая писательница обучалась дома. В дальнейшем восполнить пробелы в образовании ей помогла княгиня Софья Алексеевна Голицына, урожденная Корсакова, в доме которой часто бывала Жукова. Их дружеские отношения, по-видимому, начались еще с детства, так как Корсаковы были нижегородскими помещиками, и, как отмечает М.С. Коноплева, имя это часто мелькает в губернских адрес-календарях одновременно с именами Зевакина и Жукова4. Существуют сведения, что она занималась литературой и живописью и вместе с И.Е. Бецким основала альманах «Молодик», издававшийся в 1843 и 1844 гг. в Харькове и Петербурге в пользу харьковского детского приюта5. Как можно понять, роль Голицыной в жизни писательницы была достаточно значительной. Об этом можно судить по тому посвящению, которое Жукова предпослала второй части «Вечеров»: «Ее сиятельству княгине Софье Алексеевне Голицыной. Простите мне, Княгиня, что беру смелость украсить именем вашим ничтожный труд мой; примите его как слабый знак глубочайшей преданности моей и

3 Долгорукий И.М. Изборник 1764-1823. М., 1919. С. 176.

4 Коноплева М.С. Указ. соч. С. 28.

5 Голицын Н.Н. Биографический словарь русских писательниц // Журнал Министерства народного просвещения. 1888. Часть CCLIX. Октябрь. С. 68-69. позвольте надеяться, что вы станете смотреть не на достоинства дара моего, но на чувство, которое вам его приносят»6.

В 1822 г. Мария Зевакина вышла замуж за нижегородского помещика Разумника Васильевича Жукова, который в 1824-1830 гг. занимал должность уездного судьи в Арзамасе. Брак этот оказался несчастливым, и в 1830 г. супруги разъехались. М.С. Коноплева высказывает предположение, что, вероятнее всего, с 1830 по 1837 г. писательница жила в Петербурге, так как сын нуждался в образовании. Возможно, что в этот период она наездами и подолгу жила в Саратове, куда переехала родительская семья после ее замужества.

Оставшись одна с малолетним сыном на руках, Жукова оказалась в стесненных материальных обстоятельствах, что и явилось одной из п причин обращения к литературе . К сожалению, отсутствуют материалы, которые позволили бы судить, как протекал процесс становления Жуковой как писательницы, какие встречи, впечатления, знакомства в литературной среде определили направление ее деятельности. Неизвестны нам и ее первоначальные литературные опыты. Но, вчитываясь внимательно в тексты, можно сказать, что ее учителями были Н.М. Карамзин, Н.В. Гоголь, А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, И.И. Козлов, П.А. Вяземский и другие современные ей русские поэты, знакомство с творчеством которых обнаруживают ее произведения. Она была хорошо знакома и с европейской литературой, в частности с творчеством Вольтера, П.О. Бомарше, В. Гюго, Ф.Р. Шатобриана, цитаты из произведений которых использовались ею в качестве эпиграфов.

Пребывание Жуковой в северной столице было недолгим. Петербургский климат подорвал и без того слабое здоровье

6 Жукова М.С. Вечера на Карповке. М., 1986. С. 110.

7 Коноплева М.С. Указ. соч. С. 28. писательницы, ив 1838 г. она была вынуждена уехать для лечения за границу - на юг Франции; эта поездка длилась предположительно около трех лет8. После 1842 г. писательница за границу больше не выезжала и попеременно жила то в Петербурге, где ее сын учился в университет, то в Саратове, куда она окончательно переехала только в 1853 г., незадолго до смерти.

Живя в Саратове, Жукова сблизилась с семьей губернатора Андрея Михайловича Фадеева, особенно с его женой Еленой Павловной, урожденной Долгоруковой, чей глубокий ум, замечательное образование и многосторонние познания отмечали современники. Она была почитаема в ученом мире за свои труды по естественным наукам, преимущественно по ботанике9. Сохранившееся письмо Жуковой к Е.П. Фадеевой указывает на то, что между женщинами существовали дружеские отношения. «Научите меня, как вас благодарить. Я не знаю и не умею. Вы столько добры ко мне. Хотела бы сама ехать к вам. Но сегодня почта, а у меня есть письма, которые не могу отложить. Завтра, если будет возможность, явлюсь, не для того чтобы благодарить, а чтоб вы научили меня, как это сделать. С совершенною преданностью остаюсь истинно чтущая вас покорная к услугам Марья Жукова»10.

У супругов Фадеевых было четверо детей: сын Ростислав и дочери - старшая Елена, в замужестве Ган, которая вошла в литературу под псевдонимом «Зенеида Р-ва», Екатерина и Надежда. Была ли Жукова лично знакома с Е.А. Ган - неизвестно. Их встреча могла произойти в 1839-1841 гг., так как известно, что с конца 1839 по весну

8 Коноплева М.С. Указ. соч. С. 33.

9 Барсуков А. Автографы известных и замечательных людей (из архива С. Ю. Витте) // Старина и новизна. 1905. № 9. С. 274.

10 Цит. по: Барсуков А. Указ. соч. С. 339.

1841 г. Ган проживала в доме родителей в Саратове", а Жукова, находясь в это время за границей, периодически приезжала в Россию. Но мы пока не располагаем весомыми данными, подтверждающими наше предположение.

В 1848 г. судьба сводит Жукову с историком Н.И. Костомаровым, сосланным за участие в Кирилло-Мефодиевском обществе в Саратов, где он жил до 1857 г12. Об их общении свидетельствуют воспоминания И.У. Палимпсестова, который пишет о Жуковой как о «женщине необыкновенной теплоты сердца, светлого ума, с увлекательным даром слова. Около этого прекрасного самородка-женщины группировались молодые люди с университетским образованием, и их она считала своими лучшими

13 друзьями, хотя не чуждалась и светского большого общества» . Из воспоминаний узнаем, что ее сын в те годы был редактором местных «Губернских ведомостей». Судя по приведенному мемуарному свидетельству, Жукова была достаточно заметной фигурой в Саратове.

Известно, что кроме литературных занятий, Жукова посвящала время художнической копиистской работе, служившей для нее одним из источников доходов (по этому поводу Коноплева приводит неподтвержденный факт, что во время работы в Эрмитаже на нее обратила внимание императрица и заказала портрет Николая I). Трудно сказать, когда возник у писательницы интерес к живописи. Возможно, что первоначальные навыки она получила еще в Арзамасе, а

11 Фатов Н. Н. Библиографические материалы для изучения жизни и творчества Е.А. Ган // Известия отделения русского языка и словесности императорской Академии наук 1914. Т. X. Кн. 2. Пг., 1914. С.244-246.

12 Беспалова А.Г. Костомаров Николай Иванович // Советская историческая энциклопедия: В 12 т. М., 1965. Т. 7. С. 1003-1004. ,

13 Палимпсестов И.У. Из воспоминаний о Николае Ивановиче Костомарове //Русское обозрение. 1895. Июль. С. 159. дальнейшим была обязана своему гражданскому мужу, художнику Филиппу Берже (1783-1867), продолжительное время жившему в России. С 1804-1805 гг. Берже выставлял свои работы в Академии художеств. Сохранилось письмо президента Академии А. С. Строгонова к П.П. Чекалевскому от 19 октября 1804 г., в котором сообщается о предоставлении художнику права участвовать в выставке: «Милостивый Государь мой, Петр Петрович. Живописец Берже желая в наступающем ныне открытии Академии соучаствовать вместе с прочими художниками в представлении произведения трудов своих публике представив ко мне портрет работы его просил позволить ему на сие время поставить оной в Академии то с моей стороны позволяя ему, препровождаю его к вашему Превосходительству рекомендую приказать дать ему для сего место в Академии. Получено октября 19 дня 1804 года»14. С 1808 г. Берже начал работать в Петербурге, В 1830 г. он становится почетным вольным общником Академии художеств15 (до введения устава 1893 г. этого звания удостаивались как русские, так и иностранные художники). Впоследствии Берже был почетным членом Санкт-Петербургской Академии художеств и более всего зарекомендовал себя как портретный живописец; ему принадлежат известные портреты А. Мицкевича, Е. Баратынского, актрисы Е. Семеновой, епископа Эчмиадзинского Ефрема, музыканта Иоганна Мюллера, и др16. Его кисти принадлежит единственный дошедший до нас портрет Жуковой. Известно, что и Жукова написала портрет Берже, но более подробной

14 Цит. по: Сборник материалов императорской Академии наук за 100 лет существования / Под ред. П.Н. Петрова. Ч. 1. 1758-1811. СПб. 1864. С. 578.

15 Юбилейный справочник императорской Академии художеств. 1764— 1914 / Сост. С.Л. Кондаков. Пб., 1914. Ч. 1. С. 308.

16Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь: В 6 т. М., 1970. Т. 1.С. 376. информацией по этому вопросу мы не располагаем. В статье Коноплевой приводятся также сведения о других живописных работах Жуковой: портрете сына 1837 г., акварельном рисунке женской головки в манере Греза и акварельных портретах неизвестного молодого человека и старушки, возможно, старшей сестры писательницы, на котором значилось: «Писан сей портрет на 59 году от рождения и живописцем был дружочек мой Маша» (датирован 1840 г.)

17

Страдавшая долгие годы туберкулезом легких Жукова скончалась в 1855 г. Примечательно, что в сообщении о ее смерти, напечатанном в «Самарских ведомостях»18, писательница была репрезентирована в единственно возможном для того времени легитимном качестве, по чину мужа - как коллежская асессорша. В «Отечественных записках» и «Санкт-Петербургских ведомостях» был помещен некролог, автор которого, видимо, хорошо знал Жукову. Приводим этот некролог полностью: «В ночь с 13 на 14 апреля скончалась в Саратове даровитая писательница наша Мария Семеновна Жукова, на 51 году своей жизни, после продолжительной болезни, перешедшей месяца за полтора до смерти в водяную. У нас, как везде, даровитая писательница - редкость, а, может быть, еще больше. Такая женщина, как покойная Марья Семеновна, соединяла в своем характере так много достоинств, что их трудно определить в общих чертах. Все знавшие ее не могут не подтвердить этого. Лицо ее, не отличавшееся красотой и смолоду, внушало невольное почтение к этой женщине; голос ее увлекал искренностью, звучавшей в нем; беседа, всегда оживленная умом и интересом, обличала в ней знания жизни и

17 Коноплева М.С. Указ. соч. С. 33.

18 Соколов С.Д. Саратовцы писатели и ученые: Материалы для библиографического словаря. Саратов, 1913. Вып. 1. обширные сведения в науках, которыми она занималась с удивительною скромностью. Этим характером проникнуты и ее сочинения. Все ее повести и рассказы, выходившие в разное время в журналах и отдельной книге «Вечера на Карповке» дышат такой сердечной искренностью, что ни один строгий читатель, наверное, не мог не сделаться несколько снисходительнее в своем на них взгляде. Они увлекали скорее тоном, чем содержанием. Зато ее путешествие по Южной Франции отличается любопытным в высшей степени живым изложением, так что оно занимательно и по тону и по содержанию. Впрочем, кто же не знает, что покойная М.С. Жукова принадлежала к числу даровитейших наших писательниц? В Саратове она жила не раз по нескольку лет сряду вместе с отцом своим, матерью, сестрами и братьями и, наконец, сыном, который служил там. Три года назад она приехала в Петербург с сыном и прожила здесь два года. В это время явилась в «Современнике» (№9-ый 1853 года) последняя повесть ее «Наденька», написанная, впрочем, гораздо прежде. В прошедшем году плохое состояние здоровья заставило ее отправиться в Саратов. В последнее время своей жизни М.С. Жукова занималась естественными науками и живописью, для которой имела прекрасный талант, достаточное знание и изящный вкус. В бытность в Саратове она собирала по окрестностям травы и составила значительный гербарий, любопытный для каждого ботаника»19. Некролог в «Санкт-Петербургских ведомостях» сопровождался обещанием напечатать «более подробную биографию этой замечательной женщины»20. Однако современникам писательницы, лично знавшим ее, так и не удалось осуществить это намерение. Таким образом, очевидно, что биография писательницы по-прежнему нуждается в обстоятельном

19 [Б. п.] Некролог// Отечественные записки. 1855. Июнь. С. 57-58.

20 Цит. по: Коноплева М. С. Указ. соч. С. 22. изучении. Еще в большей степени требует подробного освещения литературная деятельность, которую Жукова начала уже в зрелом возрасте.

Первым опубликованным произведением Жуковой стал цикл «Вечера на Карповке», с выходом первой части которого в 1837 г. она сразу приобрела литературную известность. Неожиданный успех способствовал тому, что в 1838 г. появилась вторая часть «Вечеров», а первая вышла вторым изданием. Положительный читательский резонанс стимулировал дальнейшую деятельность писательницы. В 1838-1839 гг. в «Библиотеке для чтения», «Отечественных записках», «Сыне отечества» были напечатаны еще три повести Жуковой, которые в 1840 г. вошли в двухтомный сборник «Повестей», второе издание появилось год спустя под названием «Русские повести». С 1840 по 1843 гг. в альманахах и журналах печатаются новые произведения Жуковой: «Черный демон», «Ошибка», «Ландыши. Рассказ старушки», «Картезианский монастырь», «Две сестры». В 1844 г. выходят «Очерки Южной Франции и Ниццы. Из дорожных записок 1840 и 1842 годов», основой которых послужили заграничные наблюдения и впечатления. В том же году Жукова публикует повесть «Миссионер», затем появляются «Дача на Петергофской дороге» (1845), «Эпизод из жизни деревенской дамы» (1847), «Наденька» (1853), уже после ее смерти был опубликован роман «Две свадьбы» (1857).

Наибольшее внимание критики вызвали прежде всего «Вечера на Карповке» и «Повести», а также «Очерки Южной Франции и Ниццы». Именно в них, по мнению рецензентов, с наибольшей силой проявился талант писательницы. В «Литературных прибавлениях к "Русскому инвалиду"», в «Северной пчеле», в «Библиотеке для чтения», в «Отечественных записках», в «Сыне отечества», в «Русском вестнике» появляются доброжелательные отзывы на ее произведения. Так, в статье, опубликованной в «Литературных прибавлениях» говорилось:

Вот еще писатель-женщина, сочинительница «Вечеров на Карповке», не "семинарист в желтой шали, не академик в чепце", а умная рассказчица повестей»21. Восторженно отозвался о цикле писательницы автор заметки в «Северной пчеле». Он поставил Жукову в один ряд с такими известными в то время женщинами-авторами, как

Зенеида Р-ва (Е. Ган), Н.С. Теплова, JI.A. Ярцева, А.О. Ишимова22. На замечательное дарование» писательницы обращает внимание в критической статье Н.А. Полевой . Положительные отзывы довольно часто можно встретить в статьях В.Г. Белинского, однако критик всякий раз подчеркивал, что талант Жуковой не художественный, а беллетристический24, проявляется прежде всего в способности автораженщины хорошо рассказывать истории, «не претендуя на художественную гениальность мужских писателей»25. В соответствии со своей концепцией о двух типах творчества Жукову он относил к писателям-беллетристам, которые недотягивали до высшего, художественного типа. С его точки зрения, тексты писательницы представляют плод "фантазии о действительности", "мечты и фантазии

26 живые, прекрасные, благоухающие ароматом чувства" , но не саму действительность. Тем не менее сборник «Повести» он назвал «одним

21 [Б. п.] Вечера на Карповке М.С. Жуковой // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. № 19. С. 183.

22 [Б. п.] Русская литература // Северная пчела. 1837. № 121. С. 481482.

23 Полевой Н.А. Очерк русской литературы за 1838 г. // Сын Отечества. 1838 март. С. 157.

24 Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 566.

25 Белинский В.Г. Указ. соч. Т.4 С. 111.

26 Белинский В.Г. Указ. соч. Т.4 С. 111. из лучших литературных явлений нового года»27. Это мнение критика разделил Н. Греч, который «уравнял» повести писательницы с «Героем нашего времени» Лермонтова и назвал их «превосходнейшими произведениями нашей литературы вообще»28. Высокую оценку получили «Очерки Южной Франции и Ниццы». Один из рецензентов поставил произведение Жуковой «выше всего, писанного в этом роде после Карамзина»29.

В 30-40-е годы XIX века активно обсуждался вопрос о том, должна или не должна писать женщина, «какова область, где женское

30 дарование может развернуться во всей своей силе» , с каких позиции следует подходить к оценке женского творчества. Эти вопросы возникают и в критических статьях, посвященных творчеству М.С. Жуковой, в которых авторы пытаются определить подходы к оценке творческого дарования писательницы и отдельных ее произведений, отталкиваясь от сложившихся к этому времени общих представлений о женском творчестве.

Анализ критических отзывов ясно показывает - восприятие и оценка текстов Жуковой осуществляется с тендерных позиций, что было характерно для XIX в.3'. Имеющийся материал позволяет утверждать, что пол писательницы играл существенную роль в оценке

27 Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 13 . М., 1954. Т. 4. С. 111.

28 Греч Н. Взгляд на произведения литературы в 1840 году // Русский вестник. 1841. Т. 1.С. 234.

29 [Б. п ] Новые книги // Маяк. 1844. Т. 18. С. 60-61.

30 Белецкий А.И. Тургенев и русские писательницы 30-60-х гг. // Творческий путь Тургенева. Сб. ст. / Под ред. H.JI. Бродского. Пг., 1923. С. 141.

31 Хайдебранд Р. фон, Винко С. Работа с литературным каноном: проблема тендерной дифференциации при восприятии (рецепции) и оценке литературного произведения // Пол. Тендер. Культура: Немецкие и русские исследования / Под ред. Э Шоре и К. Хайдер. М., 2ООО. Вып. 2. женского творчества. Показательны в этом плане используемые критиками формулы: произведения «веют женщиною», «сочинение повести не уничтожает в писательнице женщину»; «Вечера на Карповке» написаны дамою»; «собрание нескольких весьма милых повестей и рассказов <.,.> труд дамы». Разбирая ее произведения, рецензенты прежде всего отмечали общие черты, свойственные, по их мнению, всей женской литературе. Так, рассматривая тексты Жуковой, многие из них обратили внимание на такую характерную особенность женского повествования, как легкость рассказа, способность женщины-автора говорить о простых и обыкновенных вещах увлекательно и занимательно. Так, например, автор опубликованной статьи в «Литературной газете» восхищается мастерством писательницы заинтриговывать читателя и на всем протяжении повествования удерживать его внимание32. Неизвестный рецензент из «Литературных прибавлений» предлагает читателям провести небольшой эксперимент: сравнить, как пишут об одном и том же происшествии авторы-мужчины и женщины. Исходя из его наблюдений, «вся сухость остается на стороне первого, вся занимательность на стороне последней»33. Эта особенность женского письма находит свое объяснение в одном из критических отзывов. Автор статьи уверен, что тексты писательниц увлекательны потому, что женщины от природы любознательны и наблюдательны, они отличаются от мужчины «настоятельностью и раскрытием множества частностей, что, безусловно, оживляет повествование34.

Все критики без исключения обращают внимание на повышенную эмоциональность текстов писательницы, рассматривая

32 [Б. п.] Библиография // Литературная газета. 1841. № 112. С. 448.

33 [Б. п.] Вечера на Карповке М.С. Жуковой // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. № 19. С. 183.

34 [Б. п.] Новые сочинения // Современник. 1845. Т. 37. № 1. С. 85. эту особенность как одну из отличительных черт именно женского письма. Они отмечают особый интерес Жуковой к изображению чувств35, который в наибольшей степени, по мнению одного из рецензентов, проявился в повести «Медальон». Представленные в ней страсть, ревность, горе настолько искренни и неподдельны, словно писательница вспоминала свое прошлое, свои собственные мечты и мысли, пережитые чувства. Один из рецензентов выдвинул предположение, что повесть, возможно, была для автора одной из

36 любимых . Отличительную черту собственно творчества Жуковой выделил Белинский, который в одной из статей обратил внимание на то, что Жукова в своих повестях сознательно не изображает «блаженства любви». Критик объясняет это тем, что для Жуковой важно было показать «положение несчастной», рассказать о ее радостях и утратах, скорбях «запертого в себе сердца». По мнению Белинского, писательнице это вполне удалось, так как ей, возможно,

XI самой было известно «высокое таинство страдания» . Видели критики характерную особенность женского письма и в передаче женской психологии, движений женского ума и сердца. Так, Н. Греч в своем отзыве восхищается умением Жуковой рассказывать о том, что и как действительно происходит «во внутренностях этого ларчика Пандоры»38.

С точки зрения многих критиков, писательнице удаются женские характеры; она подмечает и схватывает такие тонкие и невидимые

35 [Б. п.] Вечера на Карповке М.С. Жуковой // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. № 19. С. 184.

36 [Б. п.] Вечера на Карповке М.С. Жуковой // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. № 19. С. 184.

37 Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 4. С. 141.

38 Греч Н. Смесь //Русский вестник. 1841. Т. 1. С. 234. оттенки, которые обычно ускользают от мужского взгляда39. По поводу мужских персонажей Жуковой высказывалось мнение, что они поверхностны и бледны, лишены индивидуальности и обычно находятся на втором плане40.

Оригинальность «Вечеров» и «Повестей» критики видели в отсутствии подражательности иностранным образцам. Например, рецензенты «Северной пчелы» отмечали, что сочинительница сохранила свою независимость и не подражает французским знаменитостям, поэтому в ее повестях нет облагороженного преступления, униженной добродетели, нет нравственных уродов, «которыми живут теперь французские романисты и некоторые из наших повестчиков»41, повести не способны возбудить «соблазнительную или отвратительную мысль», поэтому их могут читать и барышни42.

Применительно к произведениям Жуковой рецензенты усматривали недостатки, которые обнаружились прежде всего в стремлении автора рассуждать на всевозможные темы там, где надо рассказывать, отчего повествование оказывается растянутым, и такие места вызывают при чтении скуку. По этому поводу Белинский писал следующее: «Она по своей природе, верно понимает и схватывает все прямо, в полноте и целости, чувством, а не умом; начиная же рассуждать, невольно впадает в резонерство43. Самой неудачной он называл повесть «Мои курские знакомцы», так как находил в ней много ненужных рассуждений.

39 Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 4. С. 115.

40 [Б. п.] Библиография //Литературная газета. 1840. № 26. С. 613-615.

41 А. Русская литература // Северная пчела. 1838. № 181. С. 723.

42 P.M. Новые книги // Северная пчела. 1837. № 121. С. 481-482.

43 Белинский В.Г. Указ. соч. Т.4. С. 116.

Высказывались замечания в адрес Жуковой по поводу частых повторений, неровностей описаний, которые приводили к тому, что начинал «страдать слог». В одной из статей можно прочесть следующее высказывание неизвестного критика: «Дамы любят говорить много и скоро, не гоняясь за приличнейшим выражением. Так написаны «Вечера». Видно, что автор рассказывает, не пересматривает и печатает. От этого слог страдает. Некоторые страницы написаны живо, с огнем, другие вяло, и кажутся растянутыми»44. Недочеты касались прежде всего «Вечеров на Карповке». Возможно, Жукова прислушалась к критическим замечаниям, потому что с выходом «Повестей» и «Очерков Южной Франции и Ниццы» указания подобного рода уже больше не встречаются, и рецензенты обращают внимание на «прекрасный слог» писательницы, «которым и мужчины редко владеют у нас»45. Перечисленные признаки осознавались как характерные особенности женского письма, что в целом соответствует истине. Критики обращают на них внимание и при разборе произведений других писательниц, например, Е. Тур46.

Как можно видеть, творчество писательницы обсуждалось с андроцентристских позиций в соответствии с принципом тендерной дифференциации. Очевидно, что в этом отразилась общая тенденция к одностороннему прочтению текстов женских авторов, которая долгое время существовала и в литературоведении.

Имя писательницы было со временем забыто. О некогда популярной писательнице вспомнил в начале XX в. известный литературовед А.И. Белецкий, который дал обзор ее творчества в одной из глав неопубликованной монографии о русских писательницах

44 [Б. п.] Русская литература / Северная пчела. 1838. № 181. С. 723.

45 Белинский В.Г. Указ. соч. Т. 4. С. 115.

46 Смирнова О.В. Евгения Тур: Судьба женщины-писательницы в России XIX века: Дис. канд. филол. наук. Тверь, 2005. эпохи романтизма47. Сопоставляя ее тексты с произведениями современных ей авторов, исследователь предпринял попытку вписать творчество писательницы в литературный контекст. Жукова, как и многие ее современники, обращалась к популярным в эпоху романтизма сюжетам, и Белецкий особое внимание обращал на то, как возникали, развивались и разрабатывались «ходячие сюжеты» у писательницы. Ученый рассматривает характерные «приметы» творчества, в частности прием юмористического описания, который активно использовал Гоголь, а также выделяет основные темы и мотивы ее творчества и предлагает классификацию мужских и женских персонажей.

Процесс взаимодействия между литературными текстами, написанными мужскими и женскими авторами, изучается и современными литературоведами. В этом направлении проводят свои исследования Г.В. Мосалева48 и С. Грениер49, которые предпринимают попытку выяснить роль женщин-писательниц в создании русской литературной традиции. Так, например, С. Грениер, полностью разделяя точку зрения А.И. Белецкого50, считающего, что многие мужские авторы при создании характеров героинь опирались на женскую традицию, пришла к выводу, что главная героиня Наденька в некоторой степени вдохновила Толстого на создание образа Марьи

47 Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860 гг. // ИР ЛИ (Пушкинский Дом). Ф. Р I. Оп. 2. Ед. хр. 44.

48 Мосалева Г.В. От «смерти женщины» к «смерти автора» // Вестник Удмурдского университета. Филология. 2000. № 10.

49 Grenier Svetlana «Говорить не стесняясь.»: М.С. Жукова и ее современники. // Perom и prelestju: Zensciny v panteone russkoj literatury: Sbornik statej / Hrsg. von Laszczak Wanda. Opole, 1999.

50 См. об этом: Белецкий А.И. Тургенев и русские писательницы 30-60-х гг. .// Творческий путь Тургенева. Сб. ст. / Под ред. Н.Л. Бродского. Пг., 1923.

Болконской в «Войне и мире». Множество параллелей между

Наденькой и Лизой Калитиной в «Дворянском гнезде» Тургенева наводит исследовательницу на мысль о том, что образ Лизы также создан под влиянием Жуковой и, возможно, является промежуточным 1 звеном между образами Наденьки и кн. Марьи» .

Р.В. Иезуитова в статье о русской повести 1830-х гг. рассматривает цикл писательницы в контексте литературной эпохи наряду с произведениями других авторов. Позднее в послесловии к переизданному циклу «Вечера на Карповке» М.С. Жуковой она знакомит современную публику с фактами биографии неизвестного автора и обращает внимание на особенности ее творчества52. Предметом разговора становится цикл «Вечера на Карповке», который рассматривается как типичное явление романтической прозы. В диссертационном исследовании С.О. Шведова также предпринимает попытку определить место Жуковой в литературном каноне53. Исследовательница отводит писательнице целый раздел, в котором цикл «Вечера на Карповке» рассматривается в литературном процессе эпохи. Анализируя «Вечера на Карповке» Жуковой, С.О. Шведова приходит к выводу, что затрагиваемые писательницей проблемы «литература и жизнь», «мечта и жизнь» дается через преодоление романтической поэтики. По ее мнению, автор «пытается рассмотреть романтическое мировосприятие как объект, в то же время опираясь на романтическую поэтику и находясь как бы «внутри» ее. В этом исследовательница видит внутреннее противоречие между позицией

51 Grenier Svetlana. Указ. соч. С. 59.

52 Иезуитова Р.В. Повесть 20-30-х годов, ее разновидности и тенденции // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра / Под ред. Б.С. Мейлаха. Л., 1973; Иезуитова Р.В. Об авторе «Вечеров на Карповке» // Жукова М.С. Вечера на Карповке. М., 1986;

53 Шведова С.О. Русская проза 1830-х годов и культурно-бытовой мистицизм эпохи: Дис. канд. филол. наук. СПб., 1998. автора и используемым художественным языком, противоречие, которое Жукова отчасти и пытается снять через критику наиболее распространенных романтических клише и стереотипов. В этом смысле цикл Жуковой отразил некие общие для литературы конца 1830-х гг. закономерности, когда «борьба с романтизмом отливалась в форму борьбы с литературностью литературы», что вело к формированию реалистической поэтики»54.

Развитие феминистской критики и тендерных исследований способствовало формированию нового взгляда на женское творчество. Цель подобных исследований - признание особого способа женского бытия в мире, необходимость создания истории женской литературы, так как одним из центральных стал вопрос о том, что такое женская литература, существует ли особая женская эстетика, женский . язык, женский способ письма. С тендерных позиций творчество Жуковой рассматривают Джо Эндрю и Катриона Келли55, которые предприняли попытку понять «скрытый», «сокровенный» женский язык. Исследователи считают, что Жукова по своим убеждениям была более консервативной, чем, например, ее современница Е.А. Ган, не критиковала «патриархальную власть» и не стремилась к пересмотру тендерных ролей. Ученые в основном обращаются к повестям из

54 Шведова С.О. Указ. соч. С 199.

55 Andrew Joe. Telling Tales // Vieldeutiges Nich-zu-Ende-Sprechen. Thesen und Momentaufnahmen aus der Geschichte russischer Dichterinnen/ Herausgegeben von Arja Rosenholm und Frank Gopfert. Verlag F.K. Gopfert Fichtenwalde. 2000. P. 116-128; Andrew Joe. Marija Zhukova and Patriarchal Power // Joe Andrew. Narrative and Desire in Russian Literature, 1822-49. The Feminine and the Masculine. London, 1993. P. 139-183; Andrew Joe. Introduction // Joe Andrew. Russian Womens Shorter Fiction. An Anthology 1855-1860. Oxford, 1996. P. 7-17; Andrew Joe. The Benevdent Matriarch in Elena Gan and Marija Zhukova // Women and Russian Culture. Projections and Self-Perceptions. Edited by Rosalind Marsh. New York, Oxford, 1998. P. 60-91; Kelly Catriona. History of Russion Women Writing 1820-1992. Oxford, 1994. первого цикла Жуковой «Вечера на Карповке», хотя привлекают и другие ее произведения. Особый интерес к этому циклу объясняется тем, что здесь, по мнению ученых, представлены характерные для последующего творчества писательницы сюжеты, темы, мотивы и образы.

Тендерный подход к анализу текстов писательницы использует И.Л. Савкина, посвятившая Жуковой отдельную главу в своей монографии56. Исследовательница обращает особое внимание на проблему двойной маргинальное™ писательниц-провинциалок, к которым относилась и Жукова, и приходит к заключению, что «маргинальность женщины в патриархатном обществе, помноженная на маргинальность человека провинции, обусловливают ситуацию, повторяющуюся практически во всех текстах Жуковой»57. Своеобразие «общелитературных закономерностей и даже клише» она связывает с тендерным аспектом. Под этим углом зрения исследовательница рассматривает характерные для Жуковой темы и особое внимание уделяет мотивам самоотвержения, отраженного счастья, обмана и самообмана, которые являются центральными в таких повестях, как «Мои курские знакомцы», «Наденька», «Ошибка», «Две сестры», «Две свадьбы». Отдельные аспекты творчества Жуковой исследуются в

58 работах Ю.Ю. Афанасьевой, Е.Н. Строгановой, Н.В. Гурьевой , в

56 Савкина Ирина. Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX BeKa).Wilhelmhorst, 1998.

57 Савкина И. Указ. соч. С. 68.

58 Афанасьева Ю.Ю. Проза М.С. Жуковой: женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века // Автореф. дис. канд. филол. наук.Томск, 2006; Строганова Е.Н. Мотив женского любовного соперничества в повестях русских писательниц 1840-х годов // Мир романтизма. Вып. 6 (30). Тверь, 2002; Гурьева Н.В. Мать и дочь в текстах русских писательниц 1840-х годов // Русская литература XIX века в тендерном измерении: Опыт коллективного исследования / Науч. ред. Е.Н. Строганова. Тверь, 2004. которых изучаются характерные особенности произведений женских авторов, а также в исследованиях А.С. Янушкевича59, JI.E. Ляпиной60, Е.А. Шрага-Федоровой61, занимающихся проблемами цикла и циклизации.

Таким образом, можно констатировать, что литературная деятельность Жуковой вызывает у исследователей определенный интерес, но считать творчество писательницы основательно изученным нельзя, так как большинство ее произведений до сих пор остается вне поля зрения литературоведов. В частности не принимается во внимание тот факт, что писательница на протяжении всего творчества проявляла особый интерес к циклической форме и вслед за первым циклом создала второй, объединив ранее отдельно опубликованные повести в сборник, наконец, этот интерес подтверждается и существованием цикла «Очерки Южной Франции и Ниццы».

В научной традиции циклизация исследуется на материале исключительно мужских текстов, хотя интерес к ней проявляли и женщины-авторы, например, А. Бунина, Е. Ростопчина, А. Кричевская. Эти факты являются скорее исключением, чем нормой, но пренебрегать ими как явлением литературного процесса нельзя. Это актуализирует наше обращение к циклически организованным

59 Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл 1820-1830-х годов как «форма времени» // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1992. С. 21; Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл: нарратив, автор, читатель // Русская повесть как форма времени. Томск, 2002. С. 103.

60 Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. СПб., 1999. С. 33.

61 Шрага-Федорова Е.А. «Циклический» конфликт в русской циклизованной прозе 1820-30-х гг. // Грехневские чтения: Сб. научных трудов. Нижний Новгород, 2006. Вып. 3. С. 81. произведениям Жуковой, которые не становились еще предметом специального изучения.

Материалом для исследования послужили в первую очередь циклы «Вечера на Карповке», «Очерки Южной Франции и Ниццы», сборник «Повести», однако в поле нашего внимания находится все творчество писательницы.

В диссертационной работе используются традиционные историко-литературные методы, а также привлекается тендерный подход.

Цель предпринятого нами исследования состоит в том, чтобы показать специфику творчества Жуковой, рассмотрев характерные особенности проблематики и поэтики ее циклически организованных произведений.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. рассмотреть циклы писательницы в контексте литературы первой половины XIX века;

2. проследить проблемно-тематическую динамику творчества Жуковой, обратившись к наиболее значимым ее произведениям -циклу «Вечера на Карповке», сборнику «Повести» и «Очеркам Южной Франции и Ниццы»;

3. проанализировать особенности использования в текстах писательницы живописных приемов и принципов.

Все вышесказанное обусловило структуру работы. В первой главе определяется место циклической формы в творчестве Жуковой и рассматриваются особенности проблематики ее циклов.

Вторая глава посвящена вопросам использования живописных приемов в творчестве писательницы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературная деятельность М.С. Жуковой"

Заключение

Предложенный в работе целостный анализ творчества М.С. Жуковой позволяет говорить о том, что она интересна и как одна из участниц литературного процесса 1830-1850-х гг., и как автор, обладающий творческой индивидуальностью.

В творчестве Жуковой проявились общие тенденции литературного процесса, в частности, как и многие писатели, ее современники, она обращалась к циклической форме. Анализ циклических произведений Жуковой обнаруживает проблемно-тематическую и идейную эволюцию ее творчества. В «Вечерах на Карповке» Жукова обращается к проблеме женского счастья, причем показывает стремление героинь к счастью не просто как естественную потребность женщины, но как основное содержание их жизни. Изображая различные сюжетные ситуации, писательница подчеркивает, что счастье для героини оказывается недостижимым. Возможность счастливой перспективы намечена лишь у героев рамочного действия Любоньки и Вельского, чей любовный союз благословляется в финале цикла. В сборнике «Повести» в поле ее художественного интереса оказывается более широкий спектр проблем, центральной становится проблема нравственного долга. Здесь разрабатываются ситуации, в которых персонажи оказываются перед необходимостью нравственного выбора. Представляя разные варианты решения проблемы нравственного выбора, Жукова приводит своих героев к идее служения близким и ближним, к сознательному отказу от личного счастья. Дальнейшее углубление проблематики мы видим в книге «Очерки Южной Франции и Ниццы», которая выполнена в жанре «чувствительных» путешествий. Расширение жизненных впечатлений позволяет писательнице обратиться к глобальным проблемам бытия. В центре внимания оказываются вопросы жизни и смерти, вечности и забвения, что логически завершает идейные искания писательницы.

Стремление Жуковой к более глубокому изображению мира и особенностей человеческой природы выразилось в подчеркнутом интересе к использованию живописных образов и приемов. В творчестве других писателей также наблюдается обращение к живописному опыту, но у Жуковой это получает особенно яркое и последовательное выражение и определяет специфику ее творческой манеры. На страницах своих произведений писательница неоднократно упоминает имена известных живописцев - Рембрандта, Сальватора Розы, Лоррена и др., которые оказали на нее значительное влияние, что обнаруживается в портрете и пейзаже.

В работе мы остановились на таких приемах, как перспектива, световой эффект, изображение женщины с цветком или на фоне природы. Наиболее активно писательница использует принцип перспективного изображения. Он применялся в живописи для организации пространства картины, которое раскрывалось как ряд последовательно уходящих в глубину или приближающихся к зрителю планов. Как показано в работе, учение о перспективе Жукова применяет в цикле «Вечера на Карповке». Рамочное повествование писательница строит как смену планов изображения. Постепенно расширяя рамки изображения, она сосредотачивает внимание читателя на самом важном моменте повествования.

Принцип перспективного изображения используется чаще всего в пейзажных зарисовках. Жукова берет за основу получивший широкое распространение в конце XVIII - первой половине XIX в. умиротворенный тип пейзажа, который восходил к идиллическимечтательному. Важными элементами многочисленных пейзажных зарисовок Жуковой становятся быстро меняющиеся состояния природы, но особый акцент делается на раннем утре. Как художницу, Жукову интересуют приемы светотеневой моделировки. Она использует прием световой чересполосицы, который часто применяли такие художники, как Караваджо, Клод Лоррен, Сальватор Роза, прием контраста света и тени, характерный для манеры письма Рембрандта, а также прием изображения против света.

К световым эффектам обращается и в портрете, где они также играют решающую роль в организации фона словесной картины. Они помогают писательнице выделить персонаж из окружающей обстановки и создать вокруг него определенную психологическую атмосферу, а также часто служат средством драматизации событий («Инок», «Суд сердца»).

Специальное внимания в диссертации уделяется женским портретам, которые чаще, чем мужские, встречаются в текстах Жуковой. При их создании писательница также ориентируется на живописные приемы, изображая героиню с цветком или на фоне природы. Как показывают наши наблюдения, образ цветка в произведениях писательницы выполняет те же функции, что и в живописи. Во-первых, он ассоциируется с очарованием молодости и красоты и используется как украшение. Так же, как и в живописных портретах, у Жуковой устанавливается прямая связь между цветком и внутренним состоянием героини, поэтому цветок часто изображается в руках у женщин, грустящих или томящихся ожиданием неведомого. Подобно художникам-сентименталистам, Жукова изображает героиню на фоне природы, причем чаще всего излюбленным местом пребывания женских персонажей становится сад или цветник.

В заключение необходимо сказать, что наше диссертационное исследование не исчерпывает весь круг вопросов, связанных с ее творчеством. В изучении по-прежнему нуждается биография писательницы, требует обстоятельного рассмотрения ее литературная деятельность и в контексте женской литературы, так как произведения Жуковой убеждают в существовании специфических для женщин-писательниц способов художественного осмысления женского опыта.

Список научной литературыВоробьева, Светлана Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Ж-ва М. Мои курские знакомцы // Библиотека для чтения. 1838. Т. 27.

2. Жукова М. Падающая звезда // Отечественные записки. 1839. № 8.

3. Жукова М.С. Повести. СПб., 1840. Т. 1-2.

4. Жукова М. Самоотвержение // Сын отечества. 1839. Т. 8.

5. Жукова М.С. Русские повести. СПб., 1841.

6. Ж. К. Ва М. Черный демон / Жукова М.С. // Утренняя заря на 1840.

7. Жукова М. Ошибка // Библиотека для чтения. 1841. Т. 48.

8. Ж.К.ва М. Две сестры / Жукова М.С. // Отечественные записки. 1843. №9.

9. Жукова М. Мессионер // Молодик на 1844. Харьков, 1844. Ю.Ж-к-ва М. Очерки Южной Франции и Ниццы. Из дорожныхзаписок 1840 и 1842 годов. СПб., 1844. Ч. 1-2.

10. Жукова М. Эпизод из жизни деревенской дамы // Отечественные записки. 1847. № 5.

11. Жукова М. Две свадьбы / Жукова М.С. // Отечественные записки. 1857. №6-7.

12. Жукова М.С. Вечера на Карповке / Сост. и послесл. Р.В. Иезуитовой. М., 1986.

13. Жукова М. Дача на Петергофской дороге // Дача на Петергофской дороге. Проза русских писательниц первой половины XIX века / Сост. В.В. Ученова. М., 1986.

14. Жукова М.С. Наденька // Сердца чуткого прозреньем.: Повести и рассказы русских писательниц XIX века / Сост, вступ. ст. и прим. Н.И. Якушина. М, 1991.

15. Бунина А. Сельские вечера. СПб., 1811.

16. Дача на Петергофской дороге: Проза русских писательниц первой половины XIX века / Сост. В.В. Ученова. М, 1986.

17. Дурова Н.А. Избранные сочинения кавалерист-девицы / Сост, вступ. ст. и прим. Вл. Б, Муравьева. М, 1988.

18. Загоскин М.Н. Собрание сочинений: В 2 т. М, 1987. 19.3ражевская А. Зверинец // Маяк. 1842. Т. 1. Кн. 1. 20.Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести /

19. Предисл. Г.П. Макогоненко, примеч. М.В. Иванова. М, 1980. 21.Одоевский В.Ф. Виченцио < и > Цецилия / Публ. М.А. Турьян // Новые безделки: Сб. статей к 60-летию В.Э. Вацуро / Ред. С.И. Панов. М, 1995-1996.

20. Павлов Н.Ф. Три повести. Новые повести. Стихотворения. Статьи / Сост, послесл. и примеч. Л.М. Крупчанова. М, 1985.

21. Погорельский Антоний. Избранное / Сост, вступ. ст. и примеч. М.А. Турьян. М, 1985.

22. Полевой Н. Повести Ивана Гудошника // Полевой Н. Мешок с золотом. Повести, рассказы, очерки / Сост, примеч. М.Д. Сергеева. Иркутск, 1991.

23. Русская романтическая новелла / Сост, подгот. текста, вступ. ст. и прим. А. Немзера. М, 1989.

24. Русская романтическая повесть писателей 20-40-х годов XIX века / Сост, вступ. ст. и прим. В.И. Сахарова. М, 1992.

25. Русские повести XIX века 40-50-х годов: В 2 т. / Сост, вступ. ст. и прим. Б.С. Мейлаха. М, 1952. Т. 2.

26. Сердца чуткого прозреньем.: Повести и рассказы русских писательниц XIX в. / Сост. Н.И. Якушин. М., 1991.

27. Степная барышня: Проза русских писательниц XIX века / Сост. В.В. Ученова. М., 1989.

28. Ландшафт моих воображений: Страницы прозы русского сентиментализма / Сост., авт. вступ. статьи и примеч. В.И. Коровин. М, 1990.1. Книги и статьи

29. А. Русская литература// Северная пчела. 1838. № 181.

30. Абрамович Н. Женщина и мир мужской культуры. Мировое творчество и половая любовь. М., 1913.

31. Алексеева Т.В. Владимир Лукич Боровиковский и русская культура на рубеже 18-19 веков. М., 1975.

32. Алпанов М. Очерки по истории портрета. М.; Л., 1937.

33. Андроникова Манана. Об искусстве портрета. М., 1975.

34. Арнольд И.В. Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. Л., 1986.

35. Афанасьева Ю.Ю. Образ матери в русской прозе XIX века (на материале творчества М.С. Жуковой) // Русская литература в современном культурном пространстве. Материалы III Всероссийской научной конференции. Томск, 2005.

36. Барсуков А. Автографы известных и замечательных людей (из архива С.Ю. Витте) // Старина и новизна. 1905. № 9.

37. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

38. Башкеева В.В. От живописного портрета к литературному. Русская поэзия и проза конца XVIII первой трети XIX века. Улан-Удэ, 1999.

39. Белецкий А. Тургенев и русские писательницы 30-60-х гг. // Творческий путь Тургенева. Сб. статей / Под ред. Н.Л. Бродского. Пг., 1923.

40. Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860-гг. Фрагмент из монографии / Публ. и предисл. Е.Н. Строгановой // Из истории филологии: Сб. статей и материалов к 85-летию Г.В. Краснова. Коломна, 2006.

41. Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 13 т. М., 1953-1955. Т. 2, 4, 5, 7, 8.

42. Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. М., 1955.

43. Б. п. Библиография //Литературная газета на 1841. № 112,

44. Б. п. Библиография. Хроника // Финский вестник. 1844. Т.1

45. Б. п. Библиография // Прибавления к «Русскому инвалиду». 1844. № 153.

46. Б. п. Вечера на Карповке М.С. Жуковой. // Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. №. 19.

47. Б. п. Литературная летопись // Библиотека для чтения. 1837. Т. 22. Отд. VI.

48. Б.п. Литературная летопись // Библиотека для чтения. 1838. Т. 29. Кн. 1.

49. Б. п. Литературная летопись // Библиотека для чтения. 1840. Т. 38. Кн. 1.

50. Б. п. Литературная летопись // Библиотека для чтения. 1845. Т. 68.

51. Б. п. Некролог // Отечественные записки. 1855. Июнь.

52. Б. п. Некролог // Санкт-Петербургские ведомости 1855. № 94 1 мая

53. Б. п. Новая книга // Литературная газета. 1844. № 64.

54. Б. п. Новые книги // Библиотека для чтения. 1838. Т. 29. № 76.

55. Б. п. Новые книги / Маяк. 1844. Т 18. № 33-36.

56. Б. п. Новые сочинения // Современник. 1845. Т. 37. №. 1.

57. Б. п. Очерк русской литературы за 1838 г. // Сын отечества. 1838. Т. 4.

58. Б. п. Очерки Южной Франции и Ниццы М.С. Жуковой // Москвитянин. 1845. Ч. 1. № 1.

59. Б. п. Современная русская библиография // Сын отечества. 1840. Т. 2. Кн. 1.

60. Билевич Н. И. Русские писательницы XVII-XIX в.в. // Московский городской листок. 1847. № 185.

61. Бовуар Симона де. Второй пол. М., СПб., 1997. Т. 1, 2.

62. Брант Л. Опыт библиографического обозрения русской литературы. СПб., 1842.

63. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М., 1966.

64. Введение в тендерные исследования. Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина. Харьков; СПб., 2001. Ч. II.

65. Вершинина Н.Л. Русская беллетристика 1830-1840-х годов (Проблемы жанра и стиля). Псков, 1997.

66. Вацуро В.Э. Литературно-философская проблематика повести Карамзина «Остров Борнгольм» // XVIII век. Сборник 8.

67. Державин и Карамзин в литературном движении ХУШ начала XIX века. Л., 1969.

68. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

69. Гинзбург Л. О психологической прозе. Л., 1977.

70. Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа. М., 1991.

71. Глушков Н.И. Очерковая проза. Ростов, 1979.

72. Голицын Н.Н. Материалы для полной родословной росписи князей Голицыных. Киев, 1880.

73. Голицын Н.Н. Род князей Голицыных. СПб., 1899. Т.1.

74. Голубева М.Ю. Эволюция темы неравного брака в литературе первой половины XIX века // Русская литература XIX века в тендерном измерении: Опыт коллективного исследования / Науч. ред. Е.Н. Строганова. Тверь, 2004.

75. Греч Н. Взгляд на произведения литературы в 1840 году // Русский вестник. 1841. №. 1.

76. Давидович М.Г. Женский портрет у русских романтиков первой половины XIX века // Русский романтизм: Сб. статей / Под ред. А.И. Белецкого. Л., 1927.

77. Даниэль С.М. Искусство видеть. Л., 1990.

78. Дарвин Н.Н. Проблема цикла в изучении лирики: Учебное пособие. Кемерово, 1983.

79. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирических произведений. Кемерово, 1997.

80. Дары природы и плоды цивилизации. Экологический альманах / Ред.-сост. М.В. Строганов. Тверь, 2003.

81. Дмитриева Н. Изображение и слово. М., 1962.

82. Долгорукий И.М. Изборник 1764-1823. М., 1919.

83. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. М., 1998.

84. Жегин Л.Ф. Язык живописного произведения. М., 1970.

85. Жеребкина И. Феминизм и психоанализ: проблема взаимоотношения // Введение в тендерные исследования / Под ред. С.В. Жеребкина. Харьков; СПб., 2001.

86. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М., 1988.

87. Ивашина Е.С. О специфике жанра «путешествия» в русской литературе первой трети XIX в. // Вестник Московского университета. Филология. 1979. № 3.

88. Иезуитова Р.В. Об авторе «Вечеров на Карповке» // Жукова М.С. Вечера на Карповке. М., 1986.

89. Иезуитова Р.В. Светская повесть // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра / Под ред. Б.С. Мейлаха. Л., 1973.

90. История искусства зарубежных стран XVII-XVIII вв. / Под ред. В.И. Раздольской. М., 1988.93 .История родов русского дворянства: В 2 кн. // Сост. П.Н. Петров. М., 1991.

91. Коноплева М.С. Мария Семеновна Жукова // Голос минувшего. 1913. №7.

92. Корзина Н.А. «Тема окна» в литературе немецкого романтизма // Проблемы романтизма: Сб. научных трудов. Тверь, 1990.

93. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма (Эстетические и художественные искания). СПб., 1994.

94. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX в. (первая половина). М., 1977.

95. Лебедев Ю. У истоков эпоса (Очерковые циклы в русской литературе 1840-1860-х годов). Ярославль, 1975.

96. Литературный текст: проблемы и методы исследования: Сб. науч. тр. Тверь. 1994.

97. Логиновская Е. Поэма М.Ю. Лермонтова «Демон». М., 1977.

98. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII- начало XIX века). СПб., 1994.

99. Лотман.Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988.

100. Лотман Ю.М. Заметки о художественном пространстве // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллин, 1993. Т. 1.

101. Лотман Ю.М. Проблема художественного пространства // Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

102. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. СПб., 1999.

103. Ляпина Л.Е. Русские литературные циклы (1840-1860). СПб., 1993.

104. Макогоненко Г.П. Гоголь и Пушкин. Л., 1985.

105. Макогоненко Г.П. Николай Карамзин и его «Письма русского путешественника» // Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести / Предисл. Г.П. Макогоненко, примеч. М.В.Иванова. М., 1980.

106. Манн Ю. Завершение романтической традиции // Лермонтов и литература народов Советского Союза. Ереван, 1974.

107. Манн Ю. Поэтика Гоголя. М., 1988.

108. Манн Ю.В. Автор и повествование // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания / Отв. ред. П.А. Гринцер. М., 1994.

109. Маркина JI. Дмитрий Левицкий // Дмитрий Левицкий. М, 2001.

110. Мастерство писателя и проблемы жанра. Томск, 1975.

111. Межевая М.Н. Русские писатели в Саратовском Поволжье. Саратов, 1964.

112. Машинский С. Художественный мир Гоголя. М, 1979.

113. Мильчина В.А. Жукова // Русские писатели. 1800-1917: Библиографический словарь / Под ред. П.А. Николаева. М, 1992. Т. 2.

114. Митчелл Д. Женская сексуальность. Жак Лакан и ecole freudiene // Введение в тендерные исследования. Хрестоматия / Под ред. С.В. Жеребкина. Харьков; СПб, 2001. Ч. II.

115. Михельсон В.А. «Путешествие» в русской литературе. Ростов на Дону, 1974.

116. Мордовцев Д.Л. Русские женщины нового времени: Биографические очерки из русской истории. Т. 3. Женщина XIX века. СПб, 1874.

117. Мосалева Г.В. От «смерти женщины» к «смерти автора» // Вестник Удмурдского университета. 2000. № 10.

118. Мочалов Л.В. Пространство мира и пространство картины. Очерки о языке живописи. М, 1983.

119. Мюллер А.П. Иностранные живописцы и скульпторы в России. М, 1925.

120. Мюри Жильбер. Подъем или упадок французского католицизма? М, 1963.

121. Некрасова Е.С. Елена Андреевна Ган (Зенеида Р-ва). 18141842: Биографический очерк // Русская старина. 1886. № 8, 9.

122. Овчарова П.И. Пушкин в литературной памяти Чехова. «Повести Белкина» и «Маленькая трилогия» как книги новелл // А.С. Пушкин и русская литература. Калинин, 1983.

123. Орлов П.А. «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина как произведение русской просветительской литературы XVIII в. // Вестник Московского университета. Филология. 1977. № 2.

124. Палимпсестов И.У. Воспоминания о Костомарове // Русское обозрение. 1895. Июль.

125. Пигарев К.В. Русская литература и изобразительное искусство (XVIII первая четверть XIX в.): Очерки. М., 1966.

126. Пигарев К.В. Русская литература и изобразительное искусство: Очерки о художественном национальном пейзаже середины XIX в. М., 1972.

127. Пигарев К.В. Романтическая поэзия в ее соотношении с живописью // Европейский романтизм. М., 1973.

128. Петрунина Н.Н. Проза Пушкина (пути эволюции). Л., 1987.

129. Полевой Н.А. Очерк русской литературы за 1838 г. // Сын отечества. 1838. Т. 2. Март.

130. Практикум по тендерной психологии / Под ред. И.С. Клециной. М.; СПб. 2003.

131. Пространство и время в литературе и искусстве. Теоретические проблемы. Классическая литература / Под ред. Ф.П. Федорова. Даугавпилс, 1987.

132. P.M. Новые книги // Северная пчела. № 121.

133. Раушенбах Б.В. Геометрия картины и зрительное восприятие. М., 1994.

134. Раушенбах Б.В. Пространственные построения в живописи. М., 1980.

135. Рисунок. Живопись. Композиция. Хрестоматия / Сост. Н.Н. Ростовцев, С.Е. Игнатьев, Е.В. Шорохов. М., 1989.

136. Роболи Т. Литература «путешествий» // Русская проза. Л., 1924.

137. Роде-Даксер Криста. Образ матери в психоанализе // Пол. Тендер. Культура: Немецкие и русские исследования / Под ред. Э. Шоре и К. Хайдер. М., 2003. Вып. 3.

138. Рославец Е.Н. Живопись Франции XVII XVIII века. Киев, 1990.

139. Роттшейн Н. Некоторые сведения о миниатюристах // Старые годы. 1911. Март.

140. Русская литература XIX века в тендерном измерении: опыт коллективного исследования / Науч. ред. Е.Н. Строганова. Тверь, 2004.

141. Русские писатели в Саратовском Поволжье / Под ред. Е.И. Покусаева. Саратов, 1964.

142. Савкина И. Глазами Аргуса (мотив молвы в русской женской прозе первой половины' XIX века) // Филологические науки. 2000. № з.

143. Савкина И. Категория провинциальности в прозе Марии Жуковой (повесть «Наденька») // Aspekteja. Slavica Tamperensia V. Tampere, 1996.

144. Савкина Ирина. Провинциалки русской литературы (женская проза 30-40-х годов XIX века). Wilhelmhorst, 1998.

145. Савкина И. Кто и как пишет историю русской женской литературы? // Новое литературное обозрение. 1997. № 24.

146. Савкина И. Образы тетушки и приживалки в аспекте «гендерной поэтики» (на материале прозы Марии Жуковой и Елены Ган) // Преображение. 1997. № 5.

147. Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф. Одоевский. Мыслитель-писатель. М., 1913. Т. 1. Ч. 2.

148. Синьор С.П. Кабинет избранных произведений. Оригинальные. «Черный демон» // Маяк. 1840. Ч. 2.

149. Сорочан А.Ю. Индийские очерки Е.П. Блаватской и женская «литература путешествий» // Женский вызов: Русские писательницы XIX начала XX века / Под ред. Евгении Строгановой и Элизабет Шоре. Тверь, 2006.

150. Слюсарь А.А. Проза А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя. Опыт жанрово-типологического сопоставления. Киев; Одесса, 1990.

151. Строганов М.В. Человек в русской литературе первой половины XIX века: Уч. пособие. Тверь, 2001.

152. Строганова Е.Н. Мотив женского любовного соперничества в повестях русских писательниц 1840-х гг. // Мир романтизма. Тверь, 2002. Вып. 6 (30).

153. Строганова Е.Н. «Пропущенная глава». Женское писательство в России XIX в.: российский опыт изучения // Тендерные исследования. 2005. № 9.

154. Строганова Е.Н. Женщина в мужском костюме: Об автобиографизме «Записок» Н.А. Дуровой // Историко-литературный сборник / Ред.-сост. А.Ю. Сорочан, М.В. Строганов. Тверь, 2002. Вып. 2.

155. Строганова Е.Н. «Заветный вензель» Ж да 3. Жорж Санд в русском литературном каноне // Пол. Тендер. Культура: Немецкие и русские исследования / Под ред. Э. Шоре и К. Хайдер. М., 2000. Вып. 2.

156. Строганова Е.Н. Категория «гендер» в изучении истории русской литературы // Пути и перспективы интеграции тендерных методов в преподавании социально-гуманитарныхдисциплин: Материалы научной конференции / Отв. ред. В.И. Успенская. Тверь, 2000.

157. Сурков Е.А. Русская повесть первой трети XIX века (Генезис и поэтика жанра). Кемерово, 1991.

158. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

159. Троицкий В.Ю. Художественные открытия русской романтической прозы 20-30-х годов XIX века. М., 1985.

160. Турчин В. Эпоха романтизма в России. К истории русского искусства первой трети XIX столетия. Очерки. М., 1981.

161. Турьян М. Жизнь и творчество Антония Погорельского // Антоний Погорельский. Избранное / Сост., вступ. ст. и примеч. М.А. Турьян. М., 1985.

162. Турьян М.А. Владимир Одоевский и Лермонтов: К истокам религиозных споров // Новые безделки: Сб. статей к 60-летию В.Э. Вацуро / Ред. С.И. Панов. М., 1995-1996.

163. Успенский Б.А. Поэтика композиции. М., 1970.

164. Фадеев А.А. Воспоминания // Русский архив. 1891. Кн. 1.

165. Файнштейн М.Ш. Писательницы пушкинской поры: Историко-литературные очерки. Л., 1989.

166. Фатов Н.Н. Библиографические материалы для изучения жизни и творчества Е.А. Ган (Хронологическая канва и указатель литературы) // Известия ОРЯС. 1914. Т. XIX. Кн. 2.

167. Федоров-Давыдов А.А. Сильвестр Щедрин и пейзажная живопись // История русского искусства: В 12 т. М., 1961. Т. 8. Кн. 1.

168. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительном произведении. М., 1993.

169. Фогель Элизабет. Взаимосвязь категорий тендер и нация в рассказе Анны Буниной «Вечер в М-р-ф-й хижине» // Женскийвызов: Русские писательницы XIX начала XX века / Под ред. Евгении Строгановой и Элизабет Шоре. Тверь, 2006.

170. Фоменко И.В. Лирический цикл: Становление жанра, поэтика. Тверь, 1992.

171. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М., 1989.

172. Фрейд. 3. Художник и фантазирование. М., 1995.

173. Хализев В.Е., Шешунова С.В. Цикл А.С. Пушкина «Повести Белкина». М., 1989.

174. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999.

175. Хованский Н.Ф. Очерки по истории Саратова и Саратовской губернии. Саратов, 1884. Вып. 1.

176. Хорни Карен. Самоанализ. Психология женщины. Новые пути в психоанализе. СПб., 2002.

177. Циклические процессы в природе и обществе. Ставрополь, 1993.

178. Чернов А.В. Русская беллетристика 20- 40-х годов XIX века (Вопросы генезиса, эстетики и поэтики). Череповец, 1997.

179. Чодороу Нэнси. Воспроизводство материнства: психоанализ и социология пола. // Антология тендерной теории: Сб. переводов / Сост. и коммент. Е.И. Гаповой и А.Р. Усмановой. Минск, 2000.

180. Чтение в дореволюционной России: Сб. научных трудов / Сост. А.И. Рейтблат. М, 1992.

181. Шарафадина К.И. «Алфавит флоры» в аллегорическом языке графики и поэзии рукописных альбомов первой половины XIX века // Русская литература. 2004. № 1.

182. Шоре Элизабет. Женская литература XIX века и литературный канон. К постановке проблемы // Пером и прелестью. Женщины в пантеоне русской литературы / Ред. В. Лящак, Д. Амброзяк. Ополе, 1999.

183. Шоре Элизабет. «Желание любви и страстное стремление к искусству»: (Елена Ган и ее рассказ «Идеал») // Филологические науки. 2000. № з.

184. Шоре Элизабет. Феминистское литературоведение на пороге XXI века. К постановке проблемы (на материале русской литературы XIX века) // Литературоведение на пороге XXI века: Материалы международной научной конференции. М, 1998.

185. Шорохов В.Ш. Композиция. М, 1986.

186. Шрага-Федорова Е.А. «Циклический» конфликт в русской циклизованной прозе 1820 30-х гг. // Грехневские чтения: Сб. научных трудов. Нижний Новгород, 2006. Вып. 3.

187. Эриксон Э.Г. Детство и общество / Пер. и науч. ред. А.А. Алексеева. СПб, 1996.

188. Эриксон Э. Г. Идентичность: юность и кризис / Общ. ред. и предисл. А.В. Толстых. М, 1996.

189. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: очерк психопоэтики русской литературы XVIII XIX веков. М, 1999.

190. Якобе Михаэл. Семь веков западноевропейской живописи. М., 1998.

191. Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл: нарратив, автор, читатель // Русская повесть как форма времени. Томск, 2002.

192. Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл 1820-1830-х годов как «форма» времени // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 2000.

193. Andrew Joe. Telling Tales // Vieldeutiges Nich-zu-Ende-Sprechen. Thesen und Momentaufnahmen aus der Geschichte russischer Dichterinnen / Hrsg. von Arja Rosenholm und Frank Gopfert. Fichtenwalde, 2000.

194. Andrew Joe. Marija Zhukova and Patriarchal Power // Joe Andrew. Narrative and Desire in Russian Literature, 1822- 49. The Feminine and the Masculine. London, 1993.

195. Andrew Joe, Introduction // Joe Andrew. Russian Womens Shorter Fiction. An Anthology 1855- 1860. Oxford, 1996.

196. Andrew Joe. The Benevoldent Matriarch in Elena Gan and Marija Zhukova // Women and Russian Culture. Projections and Self-Perceptions. New York; Oxford, 1998.

197. Вoman Rebecca. Maria Zhukova // Russian Women Writers. New York; London, 1999.

198. Laszczak Wanda. Maria Zukowa w kregu romantycznosci i rzeczywistosci realnej // Wanda Laszczak. Tworczosc literacka kobiet w Rosji pierwszej potowy XIX wieku. Opole, 1993.1. Справочная литература

199. Академия художеств. Список почетных и действительных членов Академии художеств. СПб., 1903.

200. Беспалова А.Г. Костомаров Николай Иванович // Советская историческая энциклопедия: В 12 т. М., 1965. Т. 7.

201. Голицын Н.Н. Биографический словарь русских писательниц // Журнал Министерства народного просвещения. 1888. Часть CCLIX. Октябрь.

202. История русской литературы XIX века: Библиографический указатель / Под ред. К.Д. Муратовой. М.; JL, 1962.

203. Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М., 1956-1960.

204. Пушкарева H.JI. Русская женщина: история и современность: История изучения «женской темы» русской и зарубежной наукой. 1800-2000: Материалы к библиографии. М., 2002.

205. Русские писатели. 1800-1917: Библиографический словарь / Под ред. П.А. Николаева. М., 1992. Т. 1.

206. Ровинский Д. А. Подробный словарь русских гравированных портретов. СПб., 1889.

207. Сборник материалов императорской Академии наук за 100 лет существования / Под ред. П.Н. Петрова. СПб., 1864. Ч. 1.

208. Соколов С.Д. Саратовцы писатели и ученые. Материалы для библиографического словаря. Саратов, 1913. Вып. 1.

209. Толль Ф. Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний: В 3 т. СПб., 1864.

210. Толль Ф. Наша детская литература. Опыт библиографии современной отечественной детской литературы, преимущественно в воспитательном отношении. СПб., 1862.

211. Философский энциклопедический словарь / Подготов. A.JI. Грекулова и др. М., 1989.

212. Художники народов СССР: Биобиблиографический словарь: В 6 т. М., 1970. Т. 1.

213. Юбилейный справочник императорской Академии художеств. 1764-1914 / Сост. С.Л. Кондаков. СПб., 1914. Ч. 1.

214. Aplin Hugh. Zhukova Maria Semenovna // Dictionary of Russian Women Writers / Ed. Marina Ledkovsky, Charlotte Rosenthal, Mary Zirin. London, 1994.

215. Диссертации и авторефераты

216. Афанасьева Ю.Ю. Проза М.С. Жуковой: женский мир и женское мировидение в русской литературе второй трети XIX века// Автореф. дис. канд. филол. наук.Томск, 2006.

217. Афонина Е.Ю. Поэтика авторского прозаического цикла: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тверь, 2005.

218. Китанина Т.А. «Двойник» Антония Погорельского в литературном контексте 1810-1820-х годов: Автореф. дис. канд. филол. наук. СПб., 2000. С. 26.

219. Музалевский М.Е. Циклы и цикличность в сюжетно-композиционном составе произведений Н.В. Гоголя («Арабески», «Женитьба», «Мертвые души»): Автореф. дис. канд. филол. наук. Саратов, 2000. С. 18.

220. Смирнова О.В. Евгения Тур: Судьба женщины-писательницы в России XIX века: Дис. канд. филол. наук. Тверь, 2005.

221. Сурков Е.А. Русская сентиментальная, рамантическая и реалистическая повесть / генезис, соотношение и взаимодействиев литературном процессе первой трети XIX века/: Автореф. дис. канд. филол. наук. Горький, 1989.

222. Шведова С.О. Русская проза 1830-х годов и культурно-бытовой мистицизм эпохи: Дис. канд. филол. наук. СПб., 1998.1. Архивные источники

223. Белецкий А.И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830-1860 гг. // ИР ЛИ (Пушкинский Дом). Ф. Р I. Оп. 2. Ед. хр. 44.229. Интернет-публикации

224. Язык цветов // http: // www. fastflowers. ru / rus / info /512 html.