автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Претериты в славяно-русских прологах XIV-XVII веков как реализация категории темпоральности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Претериты в славяно-русских прологах XIV-XVII веков как реализация категории темпоральности"

На правах рукописи

МАРКОВА Татьяна Дамировна

ПРЕТЕРИТЫ В СЛАВЯНО-РУССКИХ ПРОЛОГАХ Х1У-ХУН ВЕКОВ КАК РЕАЛИЗАЦИЯ КАТЕГОРИИ ТЕМПОРАЛЬНОСТИ (В АСПЕКТЕ БЫТОВАНИЯ СТАРОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ)

Специальность 10.02.01 —-русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

16 ОКГ 2ои

Киров-2014

0055534ио

005553405

Работа выполнена на кафедре русской филологии и общего языкознания ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им. H.A. Добролюбова»

Официальные оппоненты: Николаева Наталия Геннадьевна,

доктор филологических наук, доцент, ГБОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет», заведующий кафедрой латинского языка и медицинской терминологии

Новикова Нина Викторовна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р.Державина», профессор кафедры русского языка

Романова Татьяна Владимировна, доктор филологических наук, профессор, Нижегородский филиал ФГАОУ ВПО «Национальный исследовательский

университет «Высшая школа экономики», профессор кафедры прикладной лингвистики и межкультурной коммуникации

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Владимирский

государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых»

Защита диссертации состоится «1% МЯЬ^.2014 года в часов на заседании совета по защите доктореюгаи' кандидатских диссертаций Д 212.041.04 в ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет» по адресу: 610002, г. Киров, ул. Красноармейская, д. 26.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет».

Электронная версия размещена на официальном сайте Вятского государственного гуманитарного университета по адресу: http://ds.vggu.ru/wp-соШеп1Уир1оа(18/2014/06/тагкоуа-с1155ег1асУа.рс1Г

года

Автореферат разослан

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцечт Лицарева К.С.

Общая характеристика работы

В современной лингвистической науке всё отчётливей формируется понимание необходимости отказаться от весьма распространённого мифа о том, что изучение мира без человека даёт наиболее достоверные результаты. В действительности мир без человека не имеет смысла для человека (а возможно, что и вообще , не имеет смысла). Данное исследование выполнялось в русле антропологической лингвистики, и, следовательно, в центре внимания здесь оказался человек как носитель языкового мышления.

Объект данного исследования — претериты в славяно-русских Прологах XIV - XVII веков.

Предмет исследования — претериты в славяно-русских Прологах XIV — XVII веков как реализация категории темпоральности.

Проблема исследования - бытование старославянского языка в древнерусском языковом и ментальном пространстве. По существу — это проблема культурной ретрансляции и отражение этого процесса в языке русского этноса (в частности в претеритах).

В работе рассматривается изменение в подсистеме претеритов как результат взаимодействия нескольких процессов: реализации категории темпоральности как составляющей системы функционально-семантических категорий; познания и осмысления времени и Вечности как нового для Руси философского вопроса; глобальных исторических перемен в истории Руси.

Методологическая база. Проблема настоящего исследования неоднократно оказывалась в фокусе внимания многих ученых, занимавшихся и занимающихся историей языка. В их числе: В.В. Бородич, Б. Гавранек, А. Гаманович, В.М. Живов, О.Ф. Жолобов, Л.П. Жуковская, Г.В. Звездова, A.M. Камчатнов, Л.П. Клименко, В.В. Колесов, П.С. Кузнецов, Б.А. Ларин, Д.С. Лихачёв, Т.П. Ломтев, С.П. Лопушанская, В.М. Марков, Ю.С. Маслов, С.Д. Никифоров, Н.В. Новикова, П.В. Петрухин, В.И. Постовалова, М.Л. Ремнёва, Е.А. Фет, Г.А. Хабургаев, П.Я. Черных, E.H. Этерлей и многие другие. Результаты их научного труда, в первую очередь, легли в основу

3

данного исследования, несмотря на то что исходным в этом исследовании было, в частности, сомнение в традиционном взгляде на причины и механизм реформирования древнерусской претеритальной подсистемы.

Материалом исследования стали славяно-русские Прологи XIV — XVII веков из фондов Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (Электронный ресурс: Славянские рукописи. - Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/index.php. свободный. - Загл. с экрана) и из фондов Фундаментальной библиотеки ННГУ им. Н.И. Лобачевского. Из указанных Прологов (общим объёмом свыше 7680 листов рукописного текста) путём сплошной выборки были выделены микроконтексты, в которых использованы формы прошедших времён глаголов. Объём картотеки исследования составил 11520 микроконтекстов (в их составе более 80640 случаев использования претеритальных форм).

Цель данного исследования - определить ментальные и этнокультурные причины преобразования русской претеритальной подсистемы в составе системы глагольных времён, с одной стороны, и в аспекте реализации функционально-семантической категории темпоральности — с другой.

В соответствии с целью исследования решались следующие задачи исследования.

1. Характеристика славяно-русского Пролога как текстового феномена, специфического по содержанию и стилю, являющегося творческим пересказом с элементами интерпретации и игравшего особую роль в культуре Руси исследуемого периода.

2. Определение понятий времени и Вечности в антропологическом аспекте; определение исторических и этно-кулыурных предпосылок формирования новых представлений о времени (пространстве-времени) и Вечности (Свете и Вечности) на Руси исследуемого периода и, как следствия, соответствующих глобальных языковых преобразований (в том числе в части подсистемы претеритов).

3. Анализ способов вербализации христианского концепта <Свет> в текстах исследуемых Прологов; описание моделируемого в Прологах стандарта жизни Руси исследуемого периода.

4. Выделение из текстов исследуемых Прологов (путём сплошной выборки) микроконтекстов, в которых использованы формы прошедших времён глаголов, и формирование картотеки исследования.

5. Анализ и описание грамматической семантики претеритов (как компонентов единой парадигмы) в контексте исследуемых Прологов.

6. Описание стилистической семантики претеритов (как компонентов единой парадигмы) в контексте исследуемых Прологов. Анализ употребления компонентов претеритальной парадигмы в текстовой традиции славяно-русских Прологов в роли средства художественной выразительности.

7. Определение предпосылок формирования «нового» перфекта в условиях текстовой актуализации смыслового потенциала перфектных форм, функционирующих в исследуемых текстах.

8. Характеристика категории темпоральности в аспекте её связи с другими функционально-семантическими категориями (аспектуальности, модальности, эвиденциальности).

9. Анализ проявления в текстах исследуемых Прологов (в частности, в семантике и функционировании компонентов претеритальной парадигмы и, в первую очередь, форм перфекта) взаимосвязи функционально-семантических категорий темпоральности, аспектуальности, модальности и эвиденциальности.

10. Определение специфики бытования функционально-семантической категории темпоральности в исследуемых Прологах (и соответственно, в целом, в литературном языке Руси исследуемого периода) и, в связи с этой спецификой, причин превращения перфекта в универсальный претерит.

11. Сопоставительный анализ семантики претеритов в древнееврейском и древнегреческом языках, с одной стороны, и литературном древнерусском (церковно-славянском) языке — с другой, с учётом статуса текстового

(религиозно-сакрального) канала трансляции новых мировоззренческих установок.

12. Обобщение и интерпретация итогов исследования; попытка прогноза этнокультурной эволюции.

Ход решения задач исследования отражён в композиции диссертационного сочинения.

Дня решения поставленных задач были использованы такие методы исследования, как описательный метод, гипотетико-дедуктивный метод, систематизирующий метод, методы компонентного.и контекстуального анализа семантики языковых единиц, методы анализа парадигматических и синтагматических связей языковых единиц, сравнительно-сопоставительный метод.

Новизна исследования состоит в следующем.

1. Исследуются не описанные ранее с точки зрения функционирования претеритов и реализации категории темпоральности' текстовые источники — славяно-русские Прологи XIУ-ХУИ веков.

2. Впервые рассматриваются системные связи русской функционально-семантической категории темпоральности и категории эвиденциальности.

3. Впервые исследуется, каким образом связь функционально-семантических категорий темпоральности, модальности и эвиденциальности повлияла на историческую судьбу русских претеритов.

4. Впервые даётся ответ на вопрос о том, как новые, христианские представления о времени и Вечности воздействовали на эволюцию и семантику древнерусских претеритов.

5. Впервые описываются особенности ретрансляции (из культуры Древнего Востока через Византию на Русь) представлений о времени и Вечности в аспекте влияния их на развитие русской категории темпоральности и, в частности, подсистемы претеритов.

Актуальность исследования обусловлена тем, что современное состояние языковой системы есть результат её исторического развития. В связи с этим необходимы глубокие исследования того пути, тех внутриязыковых и внешних факторов, которые оказали определяющее влияние на характер исторических преобразований языка. Рассматриваемая в данной диссертации проблема принадлежит к числу тех, решение которых позволяет на конкретном языковом материале вскрыть механизм формирования современной системы функционально-семантических категорий, в частности категории темпоральности. Ретроспектива, зафиксированная в языке, позволяет осуществить прогноз; выявление тенденций в работе языкового механизма позволяет увидеть скрытую проекцию этнического сознания.

Теоретическая значимость исследования состоит в следующем:

1) уточнена и конкретизирована существующая концепция феномена превращения аналитического древнерусского перфекта в синтетический универсальный претерит; при этом установлена связь исторических и этнокультурных предпосылок формирования новых представлений о времени и Вечности с соответствующими языковыми преобразованиями;

2) уточнена контекстная грамматическая семантика претеритов, функционирующих в исследуемых Прологах; выявлены стилистические и художественно-экспрессивные оттенки претеритов «используемых в Прологах в качестве средства выразительности; определена роль древнерусской претеритальной парадигмы как единой подсистемы, используемой в качестве стилистического маркера в анализируемом текстовом массиве;

3) установлено наличие взаимосвязи функционально-семантических категорий темпоральности, аспектуальности, модальности и эвиденциальности в текстах исследуемых Прологов; выявлены случаи репрезентации этой взаимосвязи в семантике и функционировании компонентов претеритальной парадигмы и, в первую очередь, форм перфекта;

4) описана специфика бытования функционально-семантической категории темпоральности в исследуемых Прологах и, в связи с этой спецификой, определены причины превращения перфекта в универсальный претерит;

5) получила дальнейшее развитие методология лингво-культурологических и сравнительно-сопоставительных исследований, направленных на изучение функционально-семантических категорий и особенностей трансляции новых мировоззренческих установок;

6) нашла отражение проблема грамматического синкретизма, не разработанная ещё в достаточной степени в аспекте диахронии.

Практическая значимость исследования связана с возможностью применения полученных результатов при разработке и совершенствовании теоретических курсов по исторической морфологии, истории русского литературного языка, исторической стилистике, лингвофилософии, лингвокультурологии, общему языкознанию и при составлении учебных пособий по указанным курсам. Практически значимой является также стратегическая и этнокультурная направленность работы: её результаты могли бы быть использованы при формировании идеологической и культурно-ориентационной парадигмы современной России.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Причины реформы парадигмы прошедших времён и превращения древнерусского перфекта в универсальное прошедшее время не сводятся только к внутриязыковым факторам, к переменам в собственно грамматике. Эти причины обусловлены и переменами в сознании этноса, впервые взглянувшего на время в контексте Вечности. Эволюция претеритов — это лишь один из наиболее заметных шагов на пути активного, осознанного и глубокого воцерковления этнического сознания.

2. В исследуемых Прологах претериты функционируют с максимальным использованием всего потенциала их грамматической семантики — как синтагматической, так и парадигматической.

3. В рамках претеритной парадигмы завершается формирование нового универсального претерита, сохраняющего в себе уникальную семантику древнего восточнославянского перфекта. В этом состоит особая системостабилизирующая функция подсистемы претеритов, использующихся в Прологах.

4. В Прологах выбор претерита определяется, прежде всего, художественной и коммуникативной задачами текста. Претериты вносят в текст Пролога событийную и модальную полифонию. Семантический потенциал каждой глагольной формы прошедшего времени и претеритальной парадигмы в целом в каждом конкретном случае призван передать глубинную ценностную концепцию не только текстового фрагмента, но и всей эпохи в целом.

5. Грамматическая семантика перфекта отличается от семантики других претеритов наиболее высоким аксиологическим «градусом». Именно по принципу наличия в глагольной форме ценностно-модальных оттенков и выбирался универсальный претерит.

6. Ведущим средством семантической эволюции перфекта является контекст. Особенно это касается такого подчёркнуто назидательного, а следовательно, модально насыщенного текста, как Пролог. В формах перфекта, используемых в Прологе, просматриваются смыслы, которые можно назвать этернальными (вечностными), а сам перфект соответственно - этернативом.

7. Превращение перфекта в универсальный претерит на некоторое время позволило выстроить в языке триаду «ПРОШЕДШЕЕ - ВЕЧНОСТЬ -БУДУЩЕЕ». При этом всё в поступках человека стало осмысливаться как актуальное для Вечности, а трансляцию этой установки обеспечивали идеологически значимые тексты.

8. Ресурсным механизмом, позволяющим сохранить уникальную семантику перфекта в условиях функционирования его как универсального претерита, стала категория вида. Вид не вытеснял простые претериты, а частично компенсировал семантику уходящих форм, заполнив образовавшиеся смысловые лакуны, организовав семантику всего глагола как морфологической

категории в аспекте результата и усилив модальные и эвиденциальные семантические компоненты форм перфекта.

9. Древнерусский перфект, в котором соединяется эвиденциально-модальная безглагольность Вечности и темпорально-аспектуальная протяжённость действия, совершённого в мире времени, является ведущим средством выражения специфических модально-эвиденциальных оттенков. В этом смысле русский перфект является отголоском древнего пиперсинкрета, совмещавшего в своей семантике все характеристики бытия как такового. Что же касается функционально-семантической категории темпоральности в литературном древнерусском (церковно-славянском) языке, то специфика её реализации состоит в подчёркнутой, актуализированной ' связи с категориями эвиденциальности и модальности.

Апробация работы. Основные результаты и выводы исследования докладывались на научных конференциях: на международных — IV Международные Бодуэновские чтения (Казань: КГУ, 2009); «Континуальность и дискретность в языке и речи» (Краснодар: КубГУ, 2009); «Социальные варианты языка — VII» (Н.Новгород: НГЛУ, 201,1); «Проблемы языковой картины мира на современном этапе» (Н.Новгород: НГПУ, 2011); «Русский язык: функционирование и развитие (к 85-летию со дня рождения заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.М. Маркова)» (Казань, Казан, ун-т; Инт филологии и искусств, 2012); «Русский язык в контексте национальной культуры» (Саранск, 2012); «Язык, культура и общество в современном мире» (Нижний Новгород: НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2012); «Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры» (Краснодар, 2012; 2013); История, языки и культуры славянских народов: от истоков к грядущему (НИЦ «Социосфера», 2012); а также на XXXV Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Добролюбовские чтения» и Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Семья: от частной жизни к гражданскому служению» (Нижний Новгород, 2011) и на VI Поволжском

научно-методическом семинаре по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла (Н.Новгород: ННГУ, 2009).

По теме диссертации опубликовано 45 работ, из них 15 научных статей в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, Глав I-VI, Заключения и Библиографического списка на русском и английском языках (536 наименований).

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, указываются объект, предмет анализа, формулируются цель и задачи работы, определяется её научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуется материал, методологические основы и методика анализа языковых фактов, излагаются положения, выносимые на защиту.

В Главе I «Понятие «Вечность» в славяно-русских Прологах XIV-XVII веков» говорится об особом статусе Прологов в древнерусской книжной культуре.

В разделе 1.1 «Пролог в книжной культуре Руси» отмечается своеобразие Прологов как особого феномена книжцости и в аспекте формы, и в аспекте содержания. В аспекте формы обращает на себя внимание то, что славяно-русский Пролог - это не просто список, а именно редакция, творческий пересказ с элементами интерпретации. В аспекте содержания уникальной чертой славяно-русского Пролога является актуализированная назидательность этой книги, ставшая его наиболее яркой коммуникативно-целевой установкой.

В разделе 1.2 «Отражение понятий «Время» и «Вечность» в славянорусских Прологах XIV-XVII веков» Время и Вечность рассматриваются в антропологическом аспекте, что даёт возможность обосновать неизбежность отражения данных понятий в исследуемых текстах. Физическое время не абсолютно и не бесконечно. Оно неразрывно связано с пространством и

формирует вместе с ним четырёхмерный континуум, в котором и существует Вселенная. За пределами Вселенной времени нет. Мир, в котором нет времени как такового, обычно именуют Вечностью. Это мир вне памяти и вне истории, абсолютное всезнание, позволяющее видеть всё без погрешностей. И время, и Вечность существовали до человека и могут существовать без него в дальнейшем. Однако именно человек наполняет время тем содержанием, которое особым образом связывает воедино время и Вечность. Вечность как феномен - статическая концепция реальности, когда всё кажется данным одновременно - значима только для человека. Приспособление к чувству Вечности у различных этносов будет различным и связанным не в последнюю очередь с определением смысла своего существования во времени.

В разделе 1.3 «Культурно-исторические предпосылки переосмысления понятия времени древнерусским этносом» обращается внимание на то, что историческая уникальность каждой определённой эпохи следует из специфического образа, которым характеризуются наиболее общие предпосылки данной культуры, с учётом пропорций, в которых сочетаются эти предпосылки. Ключевым образом культуры Древней Руси, бесспорно, является образ Христа, причём Христа Воскресшего и Грядущего.

Приняв христианство и погрузившись в мир новых ценностных, ментальных и поведенческих установок, Русь приняла и Вечность как данность, на философском и практическом уровнях признала существование иного мира, мира с другими измерениями. Время стало восприниматься и осмысливаться в контексте Вечности. И именно в этом контексте время наполнилось и новым значением, и новой значимостью.

Благодаря уникальному синкретизму культуры той поры, переживания этико-эстетического и религиозно-философского характера отражались органично во всех видах культуры, как в различных «регистрах» единого «текста». Этнос, постигший неразрывность двух миров и ощутивший во всей полноте близость мира, в котором нет времени, уже не мог оставаться по духу прежним: обновились все его чувства, устремления, оценки, изменилось его

восприятие мира и осознание себя в этом мире. От языка это потребовало поиска новых форм или беспрецедентного обновления семантики прежних форм. Духовное напряжение, переживаемое Русью в первые века после принятия христианства, стало основной предпосылкой глобальных языковых преобразований.

Раздел 1.4 «"Время" и грамматические времена в текстах славянорусских Прологов» включает в себя рассуждения о том, что лингвистическое время аксиологично и антропоцентрично, и это проявляется в особой исторической связи функционально-семантических категорий темпоральное™ и модальности, а также в связи этого времени с фигурой и позицией наблюдателя, определяющего как координатную точку отсчёта - момент речи, так и саму систему координат.

Как человеческие представления о Вечности и временности связаны друг с другом, так и глагольные формы, отражающие эти представления, не могут не быть взаимосвязанными. Изменение в одном звене парадигматической цепи неизбежно приводит к изменениям во всех остальных звеньях, что и произошло в истории русского глагола. Нормированный стиль Пролога, в который прорывается живая древнерусская речь, позволяет обнаружить уникальные смыслы и проникнуть тем самым в скрытый от современного человека процесс постижения тайны времени и Вечного инобытия.

В Главе II «Мир Пакибытия на страницах славяно-русских Прологов» обосновывается статус концепта «Свет» как аксиологизированной альтернативы пространству, рассматриваются способы вербализации этого концепта в исследуемых текстах.

В разделе 2.1 «Отражение понятия «Свет Вечности» в текстах славяно-русских Прологов» говорится о том, что на Руси Х1У-ХУ (и отчасти XVI) веков становятся известными идеи исихастов, обобщённые, в частности, в трудах Григория Паламы. Представления о Божественном Свете вводятся в Прологи независимо от жанра конкретного фрагмента — житийного или поучительного. Способы включения соответствующих концептуальных

признаков в смысловое пространство Пролога и способы вербализации особого христианского концепта свет разнообразны. К наиболее типичным относятся: актуализация синтагматических связей лексем с корнем 'свет' и различных единиц, входящих в лексико-тематическую группу наименований христианских добродетелей; введение лексем с корнем 'свет' в текст вместе с наименованиями, имеющими в своём составе корни 'благ', 'добр', 'рад' и формирование контекстуально-синонимических отношений между этими лексическими единицами; подчёркнутое отсутствие синонимии таких наименований, как 'свет' и 'огонь'; моделируемая в тексте антитеза вечная жизнь — временная жизнь, где вечйая жизнь осмысливается как царство Света, тогда как временная жизнь сопровождается такими смысловыми акцентами, как суетное житие, зло, грех, страсти; введение в текст фрагмента словообразовательной парадигмы с корнем 'свет' и фрагментов грамматических парадигм соответствующих однокоренных слов.

Разделы 2.2 «Молитвенное созидание как духовная деятельность Руси, отражённая в текстах Прологов» и 2.3 «Безмолвный диалог в культуре Руси и в текстах Прологов» посвящены мыслям д том,- что идеология эпохи второго южнославянского влияния, основанная на духовной практике византийских и русских исихастов и поддержанная авторитетом святого Сергия, была спасительной ;для этноса, перед которым стояла невыполнимая задача — выжить в условиях татаро-монгольского ига и княжеских междоусобиц. Путём преодоления трудностей, путём единения народа, созидания и собирания русских земель, путём вхождения в мир Света была молитва. Моделируемый в Прологе стандарт жизни включал в себя молитву как важнейшую и неотъемлемую часть земного бытия. Текстовая синтагматика связывает воедино семантику наименований света, благодати, молитвы, чистоты, откровения Святого Духа. Регулярность реализации синтагматических связей этих лексических единиц приводит к включению их в одну лексико-тематическую парадигму, объединённую одним семантическим инвариантом.

В Главе III «Особенности грамматической семантики компонентов претеритальной парадигмы в текстах Прологов XIV-XVII веков»

рассмотрена контекстуальная грамматическая семантика форм аориста, имперфекта, перфекта и плюсквамперфекта в текстовом пространстве Прологов.

Раздел 3.1 «Формы аориста в Прологе XVI века» посвящен семантике аориста. Случаев использования аористных форм в основном их значении в Прологах не так много. Если в контексте имеются другие глагольные формы, то аорист вступает с ними во взаимодействие и продуцирует множество дополнительных смыслов, например:

• семантический оттенок внезапности действия, имевшего место в

прошлом: н WTKfbi Eors híkomü' здтворнк5/ ведик^ кдко н гд"к п^швдетъ чдкг тх. Н прзкды пдт{нд^л нспов-Ьдд e/tt«if прд bcLhh

ДНДМ1И ГДДГОДА. Л31 SÍJCI Б CIH HOlJlb ДЮДАСА 11 ВИД^Ъ H'kKOE /HÍCTO 1УД£СН&Н ИД^Д РДИ И ПОЛНО HtH3fñfHHUp KpOTÍ. Шш&НН ЖЕ £3£fO WrHÍHO. бго ЖЕ пддлинь ДО иикддкг ВОС^ОЖДДШЕ Д1ЕЖИ Ж£(ДМ Н ПДДДАЕНИ

стршндго оуд^ьшш ли1[Ж1 стогаин прнвгазднх зл£ стона и чпкто крн

ВЗН^ДДШЕ КНД'Ь^ СВЕТОНОСНА. ЙГГЕДД П{НСТ01рЛЬШД И К НСЛ1^ ГДДГОДВ(^1Д ЧТО ВС&£ ЧДЧ£ СТОНЕШН СЕ КО ДШДОСТЫНИ ТВОЕЙ fДДИ Н3КДВДЕН1 ECH WT

дн^кн ...(Лл. 6 об.-7 об.)1;

• семантику интенсивности и результативности действия: «... ждтвндд

СИДД енд!/ wrHÍHfíÚ Ирин. ЛьВИМ* ldJWCTb WKí/зДД Е|ДНН |ДЗД^ШН. Рдтн (^ТОДН. Б^Л lyTHUJH. Etcu Шгнд. НкНШ ДВЕ^И WBE|3Í. Х31И сдГртнш njfciif. Болезни (ук|ДЧ£ВД. Ндпдствовдн1д и3|дзн. Г^дды КОД^БДЕДШЛ «fm&H» («Слово святаго Иоанна Златоуста»; 717-0193b-194.jpg)2 и др.

1 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ИНГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

2 Пролог с мес. июня по ноябрь 1429 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/index.php.

Также есть случаи использования форм аориста в значении плюсквамперфекта: «Поп оумышд люлыш £А н рлютрвъ В'Ь^ ен н рчЕ. Понеж£ члчикдго рддн спант (нндо^г нд зыин п нш и б1плотив{а ю Д^д Отд н рднв«А Ш Стыд Б^д н Продви /И^нд. II нына прд)/ к тек'Ь слсздлч твоили ВНА^» {«Обретение Нерукотворенаго образа Пречестнаго»', 717-0203Ь-204.jpg)5.

Если в текстах-повествованиях аорист играет ведущую роль, как обозначение основных жизненных вех персонажа, на формах аориста крепится сюжетный каркас, вокруг него группируются и структурируются все остальные элементы контекста, то в текстах, апеллятивных по установке, при помощи глаголов в форме аориста вводится цитата.

Наконец, аорист традиционно функционирует в заголовочных перечислениях памятных событий, которым посвящен соответствующий фрагмент Пролога.

О контекстуальной семантике имперфекта речь идёт в разделе 3.2 «Формы имперфекта в Прологе XVI века». Системно заданная грамматическая семантика имперфекта - значение протяженного действия или состояния в прошлом (нередко с модальным или эмоционально-экспрессивным оттенком, чему может способствовать и лексическая семантика глагола):

«НЕ 1МШШ вФры»; «^ОТАШЕ ПОСГ^ДДДТН ВЗ брШ'Ь»; «{ДИКО мошр!

ВЛгк(ТИТИ телшшмд очнли» («Поучение святаго Климента на Преображение

Господне»-, 717-0195Ь-196.jpg)4.

Семантический потенциал имперфекта предполагает его

вспомогательный, фоновый характер. Наблюдается прочная связь

имперфективных форм с аористными: формы имперфекта играют заметную

роль в реализации смыслового и стилистического потенциала аориста. В паре с

аористом имперфект может обозначать длительное действие, результат

3 Пролог с мес. июня по ноябрь 1429 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.stsl.ni/manuscripts/index.php.

4 Пролог с мес. июня по ноябрь 1429 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/index.php.

которого обозначен аористом, или длительно развивающееся состояние, разрешение которого также обозначается аористом. Чередование групп имперфективных и аористных форм позволяет варьировать темп повествования.

Имперфект способен обозначить не только действие субъекта, но и его состояние, ставшее его характеристикой, отличительной чертой:

«Зд-Ь изболнсл (то/«5/ п^кыедтн. Тдкоьдго глдсд л^мркн н вкь < НШЬ /ШД(КЫН (ЛЫШДВШН ВМНКШ1Н ГДДСЫ ^вдд5/ Бог$/ КЪЗДДШД. 0|Д Ж£ «ув'кд'Ььх ■Ь'Ър'ЬиШИ ПрДМШКА Н НЛ ТОЛ» Л^гк Л1Н0Г0 честней 1^КВЬ ЛШК^ (53ДД

п слл^ и Готодд Еогд н Огкд Ндш£ГО Не Хд» («Пренесение мощем святого

первомученика архидиакона Стефана», Пролог ХУв.; 717-0185b-187.jpg)5.

Раздел 3.3 «Формы перфекта в Прологе XVI века» посвящен семантике и функционированию форм перфекта. В исследуемых Прологах формы перфекта употреблены везде с актуализированным оттенком результативности. В отличие от результативности, выражаемой формами аориста, результативность, выражаемая формой перфекта, подчёркивает значимость результата, причём для настоящего и будущего, без актуализации причины. Типичным примером сказанного является «Слово святого Дорофея о страсе Божии», где говорится о необходимости для христианина иметь в себе именно это качество - страх Божий. В «Слове» подробно аргументируется, почему страх Божий так важен для спасения души. Наконец, автор подходит к самому главному для читателя — к «рецепту» воспитания в себе страха Божия. И именно здесь появляется единственная во фрагменте форма перфекта, обозначающая действие, результат которого и очевиден, и наблюдаем, и чрезвычайно значим для спасения души, то есть для решения ключевого вопроса, которому посвящен текст:

3 Пролог с мес. июня по ноябрь 1429 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: ЬПр:/М\™.5151.т/тапи5Сп'р15/т(1ех.р11р.

«Хо1|1ш прчее идвыкн!/т1 ншгЬ. И клко пр^одит стр^ Ежш. Хотели.

ВИД-ЬтН КДЛ С&ТЬ и)л5/чЛН1|МЛ НДС ш СТр^Д Еж1Д, рСКОШЛ (ицы. МкО СТЛЖИ члкь

(Т|Д^ Ежш, К £Ж£ (Ш-ЬтН ГШ»ЛТЬ М1|ТнУн. II ПДЛ»ЛТЬ Д^ЧЕШМи. Н К ЕЖЕ ПО ВСЛ

ВЕЧЕуы нспытовдти секс клко п^Епрводнл! нтк днь...» (717-0215b-216.jpg)6.

Таким образом, внимание к каждому поступку, к каждому делу принесёт

желаемый результат — память смертную, а следовательно - страх Божий.

Функция перфекта в данном случае абсолютно соответствует месту данного

претерита в парадигме — обозначение аксиологически и модально насыщенного

действия. Смысл же поучения святого Дорофея адекватен нравственной

парадигме эпохи, обусловившей становление перфекта как универсального

претерита: аксиологически значимым для спасения души и для Вечности

является каждый поступок человека, достойный, следовательно, перфектной

номинации.

Продолжительность действия, обозначенного перфектом, вариативна: действие может быть кратковременным и однократным, повторявшимся и как бы приостановленным к моменту повествования, когда можно наблюдать результат. Перфект может также обозначить^ длительное, регулярно повторявшееся в прошлом действие, которое продолжается и в момент повествования, устремляется в будущее, но результат уже фиксируется в момент повествования. Например, в Слове «Григория Двословца о Карпе епископе» (Л. 14)7 речь идёт о молитве епископа, которая не прекращается и в момент речи, когда к Карпу обращается Господь, и предполагается, что эта молитва будет некоторое время длиться и в будущем:

... нд Е^д О^спенк днь п^шдеши ко лн-к и ютддди ти Д1зд«у к» неееше/ИЗ 1^ьствг

Н (0 ВСЕ/ИИ ЕЖЕ Л1ЛТБ«у П|НН0СНД1 <ИН КН....

Таким образом, форма перфекта — это форма с сильным сквозным

началом, она способна в контексте связать воедино прошлое-настоящее-

6 Пролог с мес. июня по ноябрь 1429 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/iridex.php.

•7 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

18

будущее. Подобная «транстемпоральность» перфекта придаёт ему особый статус в рамках претеритальной парадигмы.

В разделе 3.4 «Формы плюсквамперфекта в Прологе XVI века» речь идёт о семантике плюсквамперфекта в Прологах — это действие, находящееся как бы за пределами повествовательной цепи текста. Плюсквамперфект, благодаря своей семантике, не ограничен рамками какого-либо жанра. Результативный компонент семантики плюсквамперфекта в каком-то смысле проявляется уже в том, что состоялся текст, состоялось событие, о котором идет речь. Обозначая действие, совершённое в прошлом ранее того, о чём непосредственно повествуется, форма плюсквамперфекта может вносить в контекст семантические обстоятельственные элементы степени удалённости обозначаемого действия от момента, о котором сообщается в тексте:

... гм^ Д1р ем Еогъ се кшъ или Омнх Еожш то не бы здконд Жоу^окд

рдЗ^&шнлг его ЖЕ (^ОЛ! Бгд П(НИЛН {«Поучение святаго Климента на Преображение Господа нашего Иисус Христа» (Лл. 549 об.-550 об.)8).

В разделах 3.5 «Претериты в Прологе XV века» и 3.6 «Претериты в Прологе XVII века» приводятся и анализируются дополнительные примеры употребления претеритов в указанных текстовых источниках.

Глава IV «Художественная функция ^претеритов в Прологах (претериты как художественный ресурс Пролога)» состоит из трёх разделов (4.1 «Компоненты претеритальной парадигмы в Прологе XVI века», 4.2 «Претериты и их художественная роль в Прологах XIV-XV веков», 4.3 «Претериты и их художественная роль в Прологе XVII века») и посвящена рассмотрению претеритов и претеритальной парадигмы в целом как средства выразительности.

В Прологах выбор претерита определяется не столько лексической семантикой глагола, сколько художественной и коммуникативной задачами текста.

8 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

19

Претериты вносят в текст Пролога событийную и модальную полифонию. Семантический потенциал каждой глагольной формы прошедшего времени и претеритальной парадигмы в целом в каждом конкретном случае призван передать глубинную ценностную концепцию не только текстового фрагмента, но и всей эпохи в целом.

Аорист - форма, указывающая на стандартное, обычное, прогнозируемое действие. Аорист создаёт тот необходимый семантический фон, на котором могут быть реализованы смысловые потенции всех остальных членов претеритальной подсистемы. Так, в «Памяти преподобного отца нашего Анина мниха» (724-0055.jpg)9, в частности, обнаруживаются примеры типичного аористного биографического описания:

«с5м|Ж(гд лш^д и жнтишкы^ печлден. И вннде во едина w (ты^ AUHÍCTblje^. Н (IfHHMl ДГГЛ(КИ 0KJ13. Hf НЗ&ОДН tí/ ЖИТИА HfíTáBHTH. Но WH¿f в дддьннв п^тынн нд-Ь же к-k б^рнта f-Ькл. Розделлшр й nejes. И WKftTf

н-Ькоего (тд^д в neijjeje».

Художественное значение аористного фона трудно переоценить. Вместе с

тем в Прологах наблюдается подвижность функционально-семантических границ между формами времени и наклонения, в частности между формами аориста и императива. Ярким примером, подтверждающим только что сказанное, может быть «Поучение о том, как подобает детям чтити родителей своих паче себя» (Лл. 558-559)10. В этом тексте форма аориста используется вместо ожидаемого простого будущего времени для выражения категорической (негативной) оценки действия, обозначенного в придаточном предложении. При этом утверждение противоречит обычной житейской логике: оценка передаётся формой аориста и как бы предшествует совершаемому действию. Отрицательная оценка, выраженная формой аориста, настолько категорична, что предвосхищает ещё не совершённое действие:

9 Пролог, мартовская половина, с прибавлениями, полууст. в два столбца, напис. 1562 года, в лист, 618 листов, л. 227-230 д. б. между 1 и 2. Электронный ресурс: Славянские рукописи. -Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/index.php. свободный.

10 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

20

Я||и лн кто зломоанть уоднтслл (вол и п^едъ Еоголи нг^Ьшн н отч лидт ПРОПЛАТ«.

Имперфект - форма, переводящая действие в «крупный план», замедляющая повествование для усиления интриги. Нередким является и использование форм имперфекта как сигнала о завязке сюжета, а также для обозначения кульминационного действия, вызывающего у повествователя удивление, восхищение или иную сильную эмоциональную реакцию. «Внезапная недоговорённость возбуждает в слушателе напряжение воображенья и более яркие образы, чем если бы всё было сказано. Мысль просыпается, как мельник, когда остановились жернова»11. К примеру, в «Памяти преподобного отца нашего Мирона Чудотворца» (Лл. 553 об.-554)12 на фоне многочисленных форм аориста форма имперфекта позволяет задержать действие и соответственно внимание читателя на том моменте в повествовании, когда святой Мирон, увидев воров, уносящих с его поля урожай, не только не остановил их, но и помог им взвалить тяжёлые мешки на плечи: ...Н1 И101|1И НЛ\1 ВЗАТИ 0Т1 ЗМДА, В31ШДА СТЫН В^ТН!}14 &0С1ШДДШ£ НД

нр.

Если бы позволительно было назвать описываемую функцию имперфекта «кинематографической», то название было бы весьма удачным. Форма имперфекта поддерживает интригу в «Памяти преподобного отца нашего Павла простого» (724-0058.jpg; 724-0059.jpg)13. У святого преподобного Павла была красивая, но скверная жена. Однажды Павел застал свою жену в прелюбодеянии. В этой щекотливой ситуации Павел ведёт себя совершенно неожиданно: он умоляет любовников оставаться и дальше вместе, а сам уходит

11 Ларин Б.А. О лирике как разновидности художественной речи // Эстетика слова и язык писателя. - Л., 1974. - С. 67.

12 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

13 Пролог, мартовская половина, с прибавлениями, полууст. в два столбца, напис. 1562 года, в лист, 618 листов, л. 227-230 д. б. между 1 и 2. Электронный ресурс: Славянские рукописи. - Режим доступа: http://www.stsl.ni/manuscripts/index.php. свободный.

в пустыню и становится отшельником. Непрогнозируемое действие святого обозначено именно формой имперфекта:

«Во един» вуко Ш днн шедши Пдвл!/ нд ннв^ ( вололн. II н-Ькна ^ддн ПОТАЕМ В03В|1ДТН(А В ДОЖ [ВОН. И ШвЕ^Ь две^н додлшне внд£ ЖЕН}/ (ВОН (0 НН£л1 КЛ^Д ТВО^А1|1Н. ТЬли ЖЕ ГА (уЖДЕОШНЛЫ И ^ОТ-ЬвШЕЛи К'ЬжДТИ. Пдвел ЖЕ

ЖОЛАШЕТк А ЗДКЛННДА Н ГЛА НИЧТО ЖЕ НЕ КОИТЕ«А...».

Плюсквамперфект — форма, выводящая действие за пределы

пространства, обозреваемого повествователем. Там, где в тексте появляется форма плюсквамперфекта, проходит своеобразный «водораздел»: повествование Делится на то, о чём намеревается рассказать и рассказывает повествователь, и на то, что было задолго до того; как началось всё, что связано с повествованием. Например, в повествовании о святой преподобной Тасии (Лл 555-556)14 форма плюсквамперфекта делит жизнь Тасии на две части: прежнюю жизнь, в которой Тасия была блудницей, и новую — в ней Тасия и станет святой преподобной, получив от Бога прощение грехов. Прежде, будучи блудницей, Тасия накопила множество добра от своего «ремесла». Начиная новую жизнь, она раздаёт нищим всё, что было ею накоплено, и уходит за святым старцем Пафнотием: Н рзддАВШН илгкниЕ свое еже е£ о,т ел^дд (ТАЖДЛД.

Перфект — форма, указывающая на максимальную аксиологичность действия. Особая роль перфекта в тексте может быть актуализирована следующими сопутствующими условиями функционирования формы:

1) статусом субъекта действия (зачастую это Бог Отец или Господь Иисус Христос): в «Памяти преподобной матери нашей Тасии» (Лл. 555-556)15 одна из употреблённых форм перфекта обозначает действие Бога, который простил все грехи Тасии за её слёзные молитвы и покаяние -

Пафнотий возвещает Тасии: П|0(ТНЛ2 та Е(ТЬ Еогг;

14 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

22

2) отнесённостью действия к важнейшим установкам христианства: в «Поучении о труде и о Царствии Небесном» (Лл. 542 об.-543)16 форма перфекта используется как ключевая в формулировке, обосновывающей

важнейшую концепцию христианства: Не нл ¡ни жизнь нзкны fCTfc Xjiktoi (в этом предложении перфектом передана идея избранности христиан для жизни, имеющей особую цель и особый смысл);

3) неоспоримостью, достоверностью обозначаемого действия: в «Поучении святого Климента на Преображение Господа нашего Иисуса Христа» (Лл. 549 об.-550 об.)17 формами перфекта обозначены действия пророка Илии: ако и 1льа кшмг «тк. Но глдгодл^5/ едд то кть iiiutu пдкн во них

u>Kf*34.;

4) необратимостью результата, который принесло обозначаемое действие, или особой значимостью результата, который принесло обозначаемое действие, для души персонажа в контексте его жизни: такой пример обнаруживается, в частности, в уже рассмотренном ранее тексте («Память преподобной матери нашей Тасии» (Лл. 555-556)), когда

старец Пафнотий вопрошает Тасию: Почто д5/шн члчьски потошш «н;

5) особым статусом действия в общей композиции сюжета. Так, в «Слове о святом Аполинарии» (Лл. 539 об.-541 об.)18 формы перфекта используются в наиболее волнующей части текста. Святой Аполинарии решил помочь доброму бедному юноше, родители которого когда-то были богатыми и милостивыми людьми, благоукрашавшими святые храмы. Щадя самолюбие этого юноши, святой Аполинарии даёт ему

16 Там же.

17 Там же.

18 Пролог XVI века: № 933757, хранится в Фундаментальной библиотеке ННГУ им. Н.И. Лобачевского (Отдел рукописей и редких изданий).

деньги под видом возврата долга. Причём оба собеседника заметно взволнованы: юноша доведён до последней черты бедности, и эта встреча жизненно важна для него; а Аполинарий тревожится, как бы юноша не догадался о его задумке и не отказался от денег (поэтому Аполинарий разыгрывает целую историю о пропавшей и найденной долговой расписке). Именно в этом диалоге святого Аполинария и юноши и встречаются формы перфекта:

...КЗ/К П4П4 грлют$/ И ПрЧТЕ И ГЛА м}/ ГД-Ь НН ЕШ1 Д0(Ел£ ОТЕ^Ь ТВОИ И

лить кол'Ь I л-ктг |ул«р. Ое же рче пдп'Ь во нстнн^ во вдддыко не нлс^г 432 (у СЕЕЕ. Но НК0Н0Л11 (Е Н/Н'Ьл! СЕБЕ Н <...> ...ПДКН ПДП4

поноса ел^ глл почто ни гщъяилг П^ЕЖЕ ЛИ1 «н грлюты.

Таким образом, в формах перфекта, используемых в Прологе, просматриваются смыслы, которые можно назвать этернальными (вечностными), а сам перфект соответственно — этернативом.

Б.А. Ларин говорил о феномене «семантического ¿лова», по границам и функции не обязательно совпадающего с лексической единицей". Подобное наименование в нашем случае вполне применимо для претеритов — грамматических форм одного или разных глаголов, но форм, выполняющих в исследуемых текстах совершенно особенные художественные, идеологические и семантические функции. Превращение грамматической формы в семантическое слово хотя и предопределено в некоторой степени системным потенциалом каждого претерита, но обнаружиться может только в тексте как едином смысловом пространстве20. Именно в тексте и даже шире — в культурном пространстве, породившем этот текст, могут быть услышаны совершенно особые «семантические обертоны» той или иной языковой единицы21. И применительно к семантике и функционированию претеритов в

"Ларин Б.А. О разновидностях художественной речи // Эстетика слова и язык писателя. — Л., 1974.-С. 33.

20 Там же, с. 34-35.

21 Там же, с.Зб.

Прологах об этом можно говорить абсолютно уверенно. Претериты в литературе средневековой Руси ведут себя совершенно отлично от повседневной, или, как принято говорить, «живой», речи. Поэтому, к примеру, «сохранение аористных и имперфектных форм в языке памятников др.-рус.письменности XII - XIV вв.нельзя прямолинейно отождествлять с их сохранением и в нар.-разг.языке»22. И это не значит, что книжная речь искусственна, нарочита, условна. Это значит лишь то, что она «исключительна по своей социальной предназначенности, обособлена от нормы живого языка и не допускает частных приурочений. Поэт деревообделочников или драматург морведа- такая же нелепость, как художник для близоруких»23.

В Главе V «Славяно-русская глагольная темпоральность в аспекте функционирования системы семантических категорий» предлагается рассмотреть семантику и функционирование претеритальной парадигмы с учётом реализации и взаимодействия таких функционально-семантических категорий, как темпоральность, модальность и эвиденциальность.

В разделе 5.1 «Бремя и вид как грамматические категории, соотносящиеся с темпоральностью и аспектуальностью» говорится о том, что ядром русской темпоральности является морфологическая категория глагольного времени. Связь временной формы с её видовой семантикой задаётся текстом и отражается в тексте при помощи синтаксических средств, прежде всего. Рассматриваемые в данной работе тексты Прологов позволяют наблюдать становление семантики вида как контекстуально обусловленного феномена. Именно в тексте отчётливо видно несовпадение дискурсивных свойств форм простых претеритов и форм соответствующих видов при сходстве их денотативной семантики. Хронологические рамки формирования грамматического центра русской категории аспектуальности определяются различными исследователями по-разному. Причина подобных расхождений

22 Хабургаев Г.А. Древнерусский и древнепольский глагол в сравнении со старославянским (К реконструкции праславянской системы претеритов) // Исследования по глаголу в славянских языках. История славянского глагола. - М.: МГУ, 1991. - С. 49.

23 Ларин Б .Л. О разновидностях художественной речи // Эстетика слова и язык писателя. -Л., 1974.-С. 41.

видится в том, что разными являются анализируемые материалы. Так или иначе, но на стыке временной и видовой семантики в пределах глагольной формы и в условиях особого контекста возникал новый модальный смысл, не дублируемый семантикой форм имеющихся наклонений. Возможно, некоторые модальные смыслы потенциально заложены в формах вида и лишь актуализируются контекстом. Прогрессивное развитие категории вида было обусловлено, во-первых, необходимостью смысловой компенсации, связанной с редукцией системы времён, а во-вторых, поиском особой формы, которая выражала бы особую модальность: вид резонировал модальные и эвиденциальные семантические компоненты форм перфекта.

В своём фундаментальном труде, основанном на текстологическом анализе более чем 600 рукописей XII - XIV веков, Л.П. Жуковская говорит о явлениях, чрезвычайно важных для осмысления эволюции претеритов и реализации в исследуемых нами текстах категории темпоральное™ как таковой. А именно, во-первых, о категории вида Л.П. Жуковская говорит весьма осторожно, называя состояние этой категории в рассматриваемый период становлением. Во-вторых, Л.П. Жуковская отмечает многочисленные случаи взаимозамен форм аориста и причастий, замен перфекта аористом. Также Л.П. Жуковская приводит примеры параллельного употребления форм аориста и перфекта, форм аориста и имперфекта, форм аориста и настоящего-будущего времени, причастий настоящего времени и причастий прошедшего времени, форм перфекта со связкой и без связки24. Из наблюдений, сделанных Л.П. Жуковской, видно, что из всех глагольных форм наиболее универсальным инвариантом является аорист, а отнюдь не перфект, поэтому налицо отсутствие внутриязыковых предпосылок для превращения перфекта в форму универсального прошедшего времени.

В разделе 5.2 «Перфект как особый феномен в подсистеме претеритов» отмечается, что перфект выражает не просто результативность, а

24 Жуковская Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников. - М.: Наука, 1976.-С. 168-174.

аксиологически значимую результативность, нередко экспрессивно усиленную, осмысленную во времени, получившую особый статус как результативность действия в прошлом, а значит - необратимую результативность, результативность, перешедшую в новое качество. Именно так фиксируется в языке и необратимость Осевого времени25: полученное в результате действия качество (выражаемое элевым причастием) мыслится как необратимое именно потому, что это качество становится постоянным признаком того или иного предмета, лица, фрагмента действительности или мира как такового. Ведущим средством семантической эволюции перфекта является контекст. Особенно это касается такого подчёркнуто назидательного, а следовательно, модально насыщенного текста, как Пролог. Особенность Пролога как творческого текста обусловливает и то, что модальность, выраженная здесь, не заимствована, а оригинальна.

Функционально и семантически новый перфект - как универсальный, но отнюдь не тривиальный претерит - мог сформироваться (и формировался) только в рашах детально разработанной в языке претеритной парадигмы. Книжная нсрма предполагала традиционную поддержку использования простых прегеритов. В более поздних текстах простые претериты, наряду со стилистичессой функцией, выполняют функцию совершенно особенную, которую мсжно назвать системостабилизирующей. Она состоит в том, что в рамках удерживаемой претеритной парадигмы завершается формирование нового ушверсального претерита, сохраняющего в себе уникальную семантику древнего восточнославянского перфекта. Уникальность и неповторимость русского нового универсального претерита состояла в его изначально мощном модальном потенциале.

В разделе 5.3 «Темпоральность и модальность в аспекте их взаимосвязи» подчёркивается, что развитие функционально-семантической категории темпоральности неразрывно связано с состоянием категории

25 См. Яспе[с К. Смысл и назначение истории. - М.: Издательство политической литературы, 1991.-528«.

модальности (в частности, с эмотивной смысловой её составляющей). Исследуемые Прологи содержат множество примеров реализации формами перфекта их модальной семантики. Так, в Прологе XIV века26 есть фрагмент под названием «Чюдо святаго Иоана Златоустаго о Архелаи» (033-1306-131.jpg) — это повествование о странном и неизлечимом недуге главного героя и об исцелении его по молитвам святителя Иоанна. Здесь единственный перфект выражает наивысшую экспрессию и эмоциональное напряжение Архелая, понимающего, что его недуг связан с лихоимством. И, обещая Иоанну вернуть всё тем, у кого что-то неправедно взял, лишь бы только наконец-то исцелиться, Архелай говорит, вкладывая душу в каждое слово:

«üljlf ЧТО ЕШЬ КЗЛЛ1 КЕ( П^ДВДЫ Е&Г&ЕН^ЕН BS3BfiLjJH. Токлю шу&дн Л1Ж 041 {ТЫН». '

В том же Прологе, в «Слове от патерика о терпении, о послушании» (033-1206-121.jpg), перфектная форма имеет яркую адмиративную семантику. Монах, бывший у одного старца в послушании, терпеливо хранил обет молчания. Однажды он, выполняя некое поручение, старца, был перевезён на другой берег реки крокодилом, так как не мог никого попросить о помощи в силу обета молчания. Другие, узнав об этом, были удивлены чрезвычайно и

вопрошали старца: «...Kjic н£ли П0СЛ1Л1 кн. Оелче днглд Еожьгд».

Эмоционально-экспрессивный фон текста обусловлен в данном случае именно использованием перфектной формы.

«День преподобного отца нашего Еумения, епископа Гортуньскаго Критьскаго острова» (033-356-36.jpg) содержит такой отрывок: «GkoJEAUIE (2 СК0£ЕЛ1|1НД1Н Н ПЛЛКЛШЕСЛ ( ПЛДЧН1рЛ1Н. Пркно ЖЕ НЗНОШДШЕ СЛЕЗЫ 114 ЛИ[^Е (БОЕ. НлгкдШЕ ЖЕ Д'&ЛО ЕЖЕ НЕ ОЕ^ЖЛТН ЧЛВКД. IIО Д||1Е (уСЛЫШДШЕ НД КОГО ГЛДННЕ. «ИнАШЕ 1ДК0 (Ш1 ТО (ТКО|НД1 НТЬ».

26 - Пролог, с сентября по декабрь, устав, в два столбца, XIV века, в лист, 172 листа. Электронный ресурс: Славянские рукописи. — Режим доступа: http://www.stsl.ru/manuscripts/index.php.

Форма перфекта в данном фрагменте представляет собой аксиологический маркер, обозначающий действие, воплощающее в себе наивысшую степень главной христианской добродетели — смирения и любви к ближнему. Предшествуют форме перфекта здесь многочисленные формы имперфекта, служащие для обозначения главных черт характера персонажа и логически ведущих к тому, что резюмируется в итоге формой перфекта.

Итак, в процессе эволюции русской категории темпоральности и, в частности, подсистемы прошедших времён побеждает перфект — как модально усиленная форма. Перфект стал обозначать действие, совершённое в прошлом и изменившее состояние и качество субъекта и мира на всё дальнейшее. Так, в семантаке перфекта путём упразднения собственно претеритальной парадигмы актуализировались модальные оттенки ответственное™ за совершаемое и необратимости получаемых результатов в пределах Осевого времени27.

Таким образом, специфика бытования функционально-семантической категории темпоральное™ в текстах славяно-русских Прологов исследуемого периода состоит в её подчёркнутой, актуализированной связи с категорией эвиденциальноста и категорией модальноста. Ведущим средством выражения специфических модально-эвиденциальных оттенков при этом является древнерусский перфект.

Действия, обозначаемые формами перфекта втекстах книжных жанров, -это действия, находящиеся в аксиологическом фокусе повествования (или поучения). Поэтому топологическая заданность28 — это лишь предпосылка, а не причина известаой версии развитая перфекта в истории русского языка. Причина здесь имеет экстралингвистическую природу. И именно

27 В комплексе рассматриваемых функционально-семантических категорий темпоральность -ориентирующая категория, модальность - актуализирующая, а эвиденциальность -аксиологизирующая категория. Связь этих категорий позволяет предположить наличие в индоевропейском языке некой единой, синкретичной функционально-семантической категории, реализуемой в грамматике времени-вида-накпонения древнего языка, — категории бытийности.

и См. Петрухин П.В. Экспансия перфекта в древнерусском летописании как типологическая проблема // Исследования по теории грамматики. Ирреалис и ирреальность. — М.: Гнозис, 2004.-С. 313-329.

аксиологический потенциал перфекта, его дискурсивная семантика вместе с его типологической «программой» выталкивает перфект на передний план как универсальный претерит.

В разделе 5.4 «Функционально-семантическая категория эвиденциальности и её место в системе семантических категорий» речь идёт о связи перфекта и категории эвиденциальности. Способность выражать разнообразные эвиденциальные смыслы могла передаться древнерусскому (церковно-славянскому) перфекту из старославянского языка через книжный язык церковно-славянской традиции в качестве заимствованной функции, причём в рамках смысловых оппозиций в составе претеритной парадигмы. Перфект славяно-русских Прологов - это результатив, инферентив и адмиратив. Причём нередко формы перфекта функционируют как синкреты. Вообще же текстовое функционирование претеритных форм в исследуемых Прологах не оставляет сомнений в том, что реализация эвиденциальной семантики осуществляется не только с помощью форм перфекта, но и, точнее, с помощью всей претеритной парадигмы, в рамках которой наблюдаются известные функционально-семантические оппозиции. При этом на передний план выводится наличие аксиологического статуса действия, с одной стороны, и Наблюдателя из мира Вечности, для которого результат действия является достоверным, — с другой.

Таким образом, семантика русского перфекта балансирует на границе двух миров - временного и вечного. В этом смысле русский перфект, возможно, является отголоском древнего гиперсинкрета, совмещавшего в своей семантике все характеристики бытия как такового.

Глава VI «Церковно-славянские претериты в смысловой парадигме сакрального текста» посвящена выявлению семантической «генетики» универсального русского претерита.

О специфике и сходстве в семантике форм прошедших времён древнееврейского, древнегреческого и древнерусского языков говорится в разделе 6.1 «Претериты в языке сакральных текстов». Яркие

характеристики Осевого времени, порождённого эпохой Ветхого Завета, изменили ментальность человека. Древняя система темпоральных представлений, предполагающая тиражирование прошедшего как аксиологического образца, в каком-то смысле удобно регламентирует жизнь и кардинально отличается от той, которая возникает с наступлением нашей эры. Имел место пересмотр аксиологии будущего, что неизбежно привело к переосмыслению статуса и значимости прошедшего. Для отражения новых представлений о времени и исторической перспективе не могли быть использованы прежние средства языка, по крайней мере, в прежней их функции. Язык отреагировал на это кардинальным изменением содержания и способов реализации ведущих функционально-семантических и, соответственно, грамматических категорий. Грамматические категории, в свою очередь, не существуют вне речевого употребления, вне текста, как и собственно язык.

Специфика семантики древнееврейских глагольных времён позволяет предположить изначальность модальности как некой гиперкатегории, реализуемой в дальнейшем через функционально-семантические категории темпоральное™, аспектуальности, эвиденциальности и др. Действительно, древнееврейские глагольные формы представляют собой в первую очередь реализацию категории модальности и лишь попутно передают темпоральную семантику29. Собственно же категория темпоральности представляется одной из ипостасей глобальной категории модальное™.

Для русичей источником нового мироощущения стал непосредственно греческий источник, вобравший в себя отблески и отсветы восточного миропонимания. Письменный (более того - религиозно-сакральный) канал языкового влияния придавал узусу статус безусловно авторитетной нормы. Что же касается неизбежно образовавшихся в процессе перевода смысловых лакун, то в славянском варианте они оказались впоследствии заполненными новым, во

29 См. Ламбдин Томас О. Учебник древнееврейского языка. - М.: Российское Библейское общество, 2003. — 509 с.

многом уникальным содержанием. Возможность рождения нового смысла, истоки которого угадывались сквозь завесу перевода, обусловлена не в последнюю очередь тем, что (с учётом высочайшего уровня переводов, сделанных славянскими первоучителями) эти переводы осуществлялись на язык, который до тех пор не функционировал в качестве литературного.

Раздел 6.2 «"Новый перфект": от пермансива к этернативу» посвящен этернальной семантике перфекта. Подчёркивается, что по мере осмысления новых понятий древнерусским этносом, по мере всё большей разработки этих понятий в пространстве церковно-славянской . книжности, преображался, наполняясь новым беспрецедентным содержанием, перфект, который разорвал замкнутость времени, превращая всё сформировавшееся в нём в новое, устремлённое из прошлого через настоящее в будущее, - качество.

Древнерусский перфект обладал в рассматриваемый период полифункциональностью: в устном стандарте — он проявлял себя как универсальный претерит, а в книжном стандарте — как компонент претеритной парадигмы с подчёркнутой модально-эвиденциальной и - шире - вечностной семантической составляющей, то есть как этернатив,- В целом, перфект представлял собой синкрет, семантику которого регулярно проявлял и обновлял контекст.

Что касается возможных причин синтезации перфекта, то одна из них -полная разработка его смыслового потенциала, завершение пути от заданного пермансива к актуальному для этнического сознания этернативу — окончательное решение этносом бытийной задачи, фиксируемой полноценным перфектом. Отсюда - разрушение формы вместе с реорганизацией всей подсистемы претеритов.

Раздел 6.3 «Восток — Византия - Русь: проблема культурной трансляции» посвящен мировоззренческому переходу от Ветхого завета к Новому, от Древнего Востока к Византии. В языке появлялись новые семантические оттенки у прежних форм. Кардинально - через перевод, через подбор адекватного соответствия — это передать было нельзя. Греки

восприняли восточную мудрость принципиально по-гречески, Древняя Русь -по-русски. Переводчики переводили (насколько могли) основной смысл, нередко принося в жертву буквальную форму. Однако смысл был настолько новым, что, внедряясь в сознание читателя, он менял это сознание и, как следствие, менялась языковая форма, обслуживающая уже обновлённое сознание. Первопричиной изменений были культурно-исторические преобразования (и, как следствие, ментальные изменения), которые язык лишь отразил, согласно основным своим функциям - коммуникативной, мыслеформирующей и миромоделирующей.

Новое понимание времени в русском варианте был призван выразить универсальный перфект, этернальная семантика которого, сформировавшаяся в текстовом пространстве славяно-русской повествовательной и учительной традиции, раз и навсегда направляет ось времён из прошедшего через настоящее к будущему.

В Заключении подводятся итоги проведённого исследования, в лингво-культурологическом аспекте даётся оценка полученным результатам. Подчёркивается, что в новой картине мира на первый план вышла активная созидательная личность30, для которой будущее - реально достижимая цель, реальная возможность откорректировать качественный состав прошедшего, а каждое мгновение настоящего - это перфектно преобразованная «стартовая площадка» в мир Вечности, где времени нет. Глобальная и всепоглощающая идея стремления к горнему миру рождалась и жила в контакте голосов-сознаний всех членов социума средневековой Руси: «Идея живёт не в изолированном индивидуальном сознании человека, - оставаясь только в нём, она вырождается и умирает. Идея начинает жить, то есть формироваться, развиваться, находить и обновлять своё словесное выражение, порождать новые идеи, только вступая в существенные диалогические отношения с

30 Новикова Н.В. Семантика будущего времени древнерусского языка: автореф. дис. ... докт. филол. наук. - Тамбов, 2004. - С. 29.

другими чужими идеями»31. Реформирование системы претеритов лишило семантику прошедшего времени детализации. В результате .- внимание сосредоточилось на собственно действии, причём перешедшем в качество. Казалось бы, устремлённость вперёд и собственно векторный характер временной оси задан категорией будущего времени: именно оно разомкнуло колесо времени. Однако импульс и оценка обозначены не футурумом, а перфектом. Будущее земной жизни перфективно с точки зрения аксиологического статуса результата, который будет достигнут в будущем, в тот самый момент, когда это будущее превратится в прошедшее.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях.

Монографии

1. Маркова Т. Вечность в русском времени. Лингво-культурологический аспект. - Saarbrucken: LAMBERT Academic Publishing, 2013.-461 с. (23,0 пл.).

2. Маркова Т.Д. (в соавторстве с Колчиной О.Н., Переволочанской С.Н.) Церковно-славянский язык (морфология): Учебник для православной гимназии. -Н.Новгород: НГЛУ, 2010. - 188 с. (9,4 пл.).

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ

3. Маркова Т.Д. Время и Вечность в претеритальной парадигме древнерусского Пролога XVI века // Вестник Новгородского государственного университета. № 54\2009 (серия филология) - Новгород, 2009. - С. 43-47 (0,25 пл.).

4. Маркова Т.Д. Аорист в древнерусском Прологе XVI века: семантика «уходящего лидера» // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 4. - Пятигорск, 2009. - С. 27-30 (0,5 п.л.).

31 Бахтин ММ. Проблемы поэтики Достоевского. -

34

М.: Советская Россия, 1979. - С. 100.

5. Маркова Т.Д. Функционирование форм перфекта и плюсквамперфекта в древнерусском Прологе XVI века // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 1 - Челябинск, 2010. - С. 303-312 (0,5 пл.).

6. Маркова Т.Д. (в соавторстве с Колчиной О.Н.) Глагол на уроках церковнославянского языка в православной гимназии // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 11. — Челябинск, 2010. - С. 237-249 (0,6 пл.).

7. Маркова Т.Д. Особенности употребления форм перфекта в славяно-русском Дрологе XVI века // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. № 4, Ч. 2. - Нижний Новгород, 2010. - С. 636-638 (0,25 пл.).

8. Маркова Т.Д. Древнерусский перфект в контексте славяно-русского Пролога: пермансив или этернатив? // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 1. — Пятигорск, 2011. - С. 20-23 (0,5 пл.).

9. Маркова Т.Д. Особенности вербализации концепта свет в славяно-русском Прологе XV века // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. № 6, Ч. 2 (Том I). - Нижний Новгород, 2011. - С. 409413 (0,4 пл.).

10. Маркова Т.Д. Антропологическое время как аксиологическая проекция вечности // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 12. -Челябинск, 2011.-С. 309-320 (0,5 пл.).

11. Маркова Т.Д. Духовное наследие Григория Паламы в контексте сюжетов славяно-русского Пролога XV века // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. № 1 (2). - Н.Новгород, 2012.-С. 155-158 (0,25 пл.).

12. Маркова Т.Д. Древнерусская подсистема претеритов в аспекте ценностной парадигмы эпохи (на материале славяно-русского Пролога XVI века) // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 2. -Пятигорск, 2012.-С. 35-39 (0,5 пл.).

13. Маркова Т.Д. Славяно-русский Пролог как транслятор православной модели жизни // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 8. - Челябинск, 2012. - С. 281-289 (0,5 пл.).

14. Маркова Т.Д. Древнерусский перфект в аспекте реализации функционально-семантической категории темпоральности // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 1. — Челябинск, 2013. — С. 247-259 (0,6 п.л.).

15. Маркова Т.Д. Специфика реализации древнерусской функционально-семантической категории темпоральности в аспекте её связи с категорией эвиденциальности (в литературном древнерусском языке) // Вестник Пятигорского государственного лингвистического - университета. № 1. — Пятигорск, 2013. - С. 54-58 (0,5 п.л.).

16. Маркова Т.Д. Восток — Византия — Русь в аспекте формирования универсального русского претерита // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 11. —Челябинск, 2013. — С. 293-305 (0,4 п.л.).

17. Маркова Т.Д. Хронопространство русской культуры: возможен ли позитивный прогноз (к вопросу о самом правдиврм претерите) // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 4. -Пятигорск, 2013. - С. 40-45 (0,5 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалах научных конференций, учебно-методические работы

18. Маркова Т.Д. Церковнославянский язык как хранитель русских нравственных ориентиров // Альманах Славяно-греко-латинского кабинета ПФО. Вып. 1. - Н.Новгород: НГЛУ, 2008. - С. 16-22 (0,3 п.л.).

19. Маркова Т.Д. Функционально-семантические особенности аориста в повествовательном пространстве древнерусского Пролога XVI века // Альманах современной науки и образования. № 2(21) 2009. 4.2. - Тамбов, 2009. - С. 88-95 (0,3 пл.).

20. Маркова Т.Д. Претериты в Прологе XVI века и попытка интерпретации русского «четвёртого измерения»: от византийских истоков до национальной

перспективы // Experimenta Lucífera: Сборник материалов VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла. Вып.5. - Н.Новгород: ННГУ, 2009. - С. 90-96 (0,3 п.л.).

21. Маркова Т.Д. Имперфект в древнерусском Прологе XVI века: семантика и функционирование низкочастотного претерита // Альманах Славяно-греко-латинского кабинета ПФО. Вып.2. - Н.Новгород: НГЛУ, 2009. - С. 100-107 (0,3 п.л.).

22. Маркова Т.Д. О некоторых особенностях употребления форм имперфекта в славяно-русском Прологе XVI века // IV Международные Бодуэновские чтения: Труды и материалы. Т.1.-Казань: КГУ, 2009. -С. 104-106(0,1 п.л.).

23. Маркова Т.Д. К вопросу об экстралингвистических причинах реформы претеритальной системы (на материале древнерусского Пролога XVI в.) // Континуальность и дискретность в языке и речи: Материалы II Международной научной конференции. — Краснодар: КубГУ, 2009. - С. 91-91 (0,1 п.л.).

24. Маркова Т.Д. Функционально-смысловая оппозиция <аорист - имперфект> в славяно-русском Прологе 16 века // "Acta Lingüistica". Vol. 3. No. 3 (2009). — Sofía: Eurasia Academic Publishers, 2009. - C. 71-89 (1,0 п.л.).

25. Маркова Т.Д. Особенности употребления ферм императива в славянорусском Прологе XVI века // Альманах современной науки и образования. № 3(34) 2010. 4.2. - Тамбов, 2010. - С. 154-157 (0,25 п.л.).

26. Маркова Т.Д. Тексты-поучения и особенности функционирования императивных форм в славяно-русском Прологе XVI века // Синергетика образования: Научный журнал. № 2 (18) 2010. 4.2. - Армавир: Южное отделение РАО, 2010.-С. 180-182 (0,1 пл.).

27. Маркова Т.Д. Время и Вечность в судьбе древнерусских претеритов. // Проблемы изучения религиозных текстов: Межвузовский сборник научных трудов. Вып.1. — Н.Новгород: НГЛУ, 2010. - С. 23-31 (0,4 п.л.).

28. Маркова Т.Д. Церковно-славянская морфология (глагол): УММ для студентов 2-3 курсов филологического факультета. - Нижний Новгород: НГЛУ, 2010.-126 с. (63 пл.)

29. Маркова Т.Д. Временные и Вечностные смыслы форм перфекта в контексте древнерусского Пролога // Социальные варианты языка - VII: Материалы Международной научной конференции 14-15 апреля 2011 года. — Н.Новгород: НГЛУ, 2011. - С. 195-198 (0,2 п.л.).

30. Маркова Т.Д. (в соавторстве с Колчиной О.Н.) Элементы церковнославянской картины мира в преподавании церковно-славянского языка // Проблемы языковой картины мира на современном этапе: Сборник статей по материалам международной научной конференции молодых ученых. Вып. 10. 16-17 марта2011 г. — Н.Новгород: Изд-воНГПУ, 2011.-С. 163-167(0,2 п.л.).

31. Маркова Т.Д. (в соавторстве с Колчиной О.Н.) Церковно-славянский язык в православной гимназии // Проблемы изучения религиозных текстов: Межвузовский сборник научных трудов. Вып.2 — Нижний Новгород: НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2011. - С. 45-54 (0,4 пл.).

32. Маркова Т.Д. Церковно-славянский язык. Рабочая тетрадь. 5-й класс православной гимназии. - Нижний Новгород: Издательство ФБГОУ ВПО «НГЛУ», 2011. - 42 с. (2,1 п.л.).

33. Маркова Т.Д. Церковно-славянский язык в современной православной семье (к вопросу о со-творчестве детей и родителей) // Наследие H.A. Добролюбова в XXI веке: миссия человека и гражданина в глобальном мире: сборник докладов XXXV Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Добролюбовские чтения» и Всероссийской научной конференции (с международным участием) «Семья: от частной жизни к гражданскому служению» / Под.ред. Дмитревской Г.А., Строгецкого В.М. -Нижний Новгород: Гладкова О.В., 2011. - С. 303-309 (0,3 пл.).

34. Маркова Т.Д. Особенности реализации функционально-семантической категории темпоральности в славяно-русском Прологе XVI в. (на примере претеритных форм) // Русский язык: функционирование и развитие (к 85-летию

со дня рождения заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.М. Маркова): материалы Международной научной конференции (Казань, 18-21 апреля 2012 г.) / Казан, ун-т; Ин-т филологии и искусств; Каф. ист. рус. яз. и слав.языкозн. - Казань: Казан.ун-т, 2012. - Т.1. - С. 128 - 133 (0,25 пл.).

35. Маркова Т.Д. Аксиология вечности в эволюции русской глагольной категории времени П Русский язык в контексте национальной культуры: материалы II Междунар.науч.конф., Саранск, 23-26 мая 2012. — Саранск, 2012. -С. 167-171 (0,2 пл.).

36. Маркова Т.Д. Культурно-исторические предпосылки переосмысления понятия времени древнерусским этносом и текстовая семантика претеритов // Язык, культура и общество в современном мире: Материалы международной научной конференции 28-30 мая 2012г. - Нижний Новгород: НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2012.-С. 190-191 (0,1 пл.).

37. Маркова Т.Д. (и коллектив авторов). Рабочая тетрадь по церковнославянскому языку (6-7 класс). Нижний Новгород, 2012. — 93 с. (4,6 пл.).

38. Маркова Т.Д. Древнерусский перфект как средство аксиологизации действия (на материале Пролога XVI века) // Труды Нижегородской духовной семинарии. Сборник работ преподавателей и студентов. Вып. 10. — Нижний Новгород, 2012. - С. 387-394 (0,3 п.л.).'

39. Маркова Т.Д. К вопросу о семантической «наследственности» церковнославянских претеритов // Общие проблемы филологии и когнитивной лингвистики: сб.науч.ст. - Чебоксары: Чуваш.гос.пед.ун-т, 2012. - С. 90-97 (0,3 пл.).

40. Маркова Т.Д. Семантика «нового перфекта» в славяно-русских прологах // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы II Международной научно-практической конференции. 15 ноября 2012 г.: Сборник научных трудов. - Краснодар, 2012. - С. 103-109 (0,3 пл.).

41. Маркова Т.Д. Претериты в языке сакральных текстов как лингво-культурный феномен // История, языки и культуры славянских народов: от истоков к грядущему: материалы Международной научно-практической

конференции 25-26 ноября 2012 г. - Пенза - Колин — Белосток: НИЦ «Социосфера», 2012. - С. 111-125 (0,7 пл.).

42. Маркова Т.Д. Глагольный вид как компенсационная категория в аспекте эволюции древнерусской претеритальной парадигмы // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы III Международной научно-практической конференции. 19 марта 2013г.: Сборник научных статей. — Краснодар, 2013. - С. 93-102 (0,5 пл.).

43. Маркова Т.Д. Церковно-славянская претеритапьная семантика в парадигме сакральных текстов // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузё и школе: сборник научных трудов. Выпуск 22. - Воронеж, 2013. - С.3-16 (0,6 пл.).

44. Маркова Т.Д. Реализация темпоральности и модальности в славяно-русских Прологах // Проблемы изучения религиозных текстов: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. - Н.Новгород, 2013. - С.29-37 (0,4 пл.).

45. Маркова Т.Д. Время и времена в славяно-русских прологах // Язык. Культурные концепты. Текст: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 6. - Нижний Новгород, 2013. - С. 61-66 (0,25 пл.).

Подписано в печать 10.09.2014 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 2,5. Тираж 100 экз. Заказ № 105.

Отпечатано

в полиграфическом цехе Издательства ВятГГУ, 610002, г. Киров, ул. Ленина, 111, т. (8332) 673-674