"Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы

Костин, Андрей Александрович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы

Год: 2005
Автор научной работы: Костин, Андрей Александрович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.01.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему '"Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы'

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы"

Российская Академия наук Институт русской литерату ры (Пушкинский Дом)

на правах рукописи

Костин Андрей Александрович

«Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкг-Пегербург - 2005

Работа выполнена в Секторе по изучению русской литературы XVIII века Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук Н.Д. Кочеткова

доктор филологических наук Р.Ю. Данилевский кандидат филологических наук М.Я. Билинкис

Череповецкий государственный университет

Зашита состоится 28.03 2005 г. в '(У часов на заседании Специализированного совета, Д. 002.208.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН по адресу: 199034, Санкт-Петербург, наб. Макарова, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

Автореферат разосла!КЛ£) февраля 2005 г.

Ученый секретарь Специализированного совета, кандидат филологических паук

С.А. Семечко

Общая характеристика работы.

Творчество A.Fl. Радищева имеет давнюю традицию исследования в дореволюционной и советской научной литературе. Детально изучена биография писателя (в работах Д.С. Бабкина, А.И Старцева, А.Г. Татаринцева) и текстология его важнейших произведений (Д Н. Анучиным, Я.С. Барсковым, В.А. Западовым, Л И. Кулаковой, В.П. Семенниковым). К числу важнейших вопросов, разрабатывавшихся литературоведами, можно отнести вопрос о композиции «Путешествия из Петербурга в Москву» (работы Л.И. Кулаковой, Г.П. Макогоненко, А.И. Старцева), о связи творчества Радищева с литературными течениями XVIII века (работы П.Н. Беркова, J1.B. Пумпянского, А.П. Скафтымова); рассматривались вопросы атрибуции анонимных текстов Радищеву, а также датировки отдельных его сочинений (П.Н. Берковым, Г.Я. Галаган, Г.А. Гуковским, В.А. Западовым, P.M. Лазарчук). Значительный вклад в изучение творчества и биографии Радищева внесен также зарубежными исследователями (П. Гофманом, Г. Грасгофом, Э. Хекселыннайдером).

Вместе с тем, несмотря на несомненно плодотворную работу по изучению творчества Радищева в советский период, начиная с конца 1980-х гг. интерес к нему падает. Этому можно найти две взаимосвязанные причины: прежде всего, проявилась неудовлетворенность официозным образом «первого русского революционера», сложившимся в массовой литературе о Радищеве; кроме того, закономерным явлением в условиях снятия запретов на темы исследования и трактовки стало обращение к явлениям духовной жизни, считавшихся в предшествующий период реакционными. Однако отказ от одностороннего рассмотрения, с одной стороны, - таких явлений русской духовной жизни 1780 - 1790-х гг., как масонство, предромантизм и сентиментализм, а с другой, -творчества самого Радищева, выявление соотнесенности его мировоззрения с масонством и традиционной религиозной культурой (работы О.М. Гончаровой, Н.Д. Кочетковой, Е.Д. Кукушкиной), позволяют по-новому ставить вопрос о том, какое место занимает Радищев в литературном процессе своего времени

Контекстом, в котором изучалось творчество Радищева, оказывалась чаще всего или европейская литература (работы A.A. Златопольской, И.И. Лапшина, Ю.М. Лотмана, В.И. Морякова), или же «прогрессивные» явления в русской литературе (у Д.С. Бабкина, Г.А. Гуковского, В.Н. Орлова, В.П. Семенникова). ("риптяпкпяя ц переводная) литература, не

РОГ. Н V'HiniA,,!bUAfl

- >НКА C.>!e?ei>6ypr

выражавшая «прогрессивных» воззрений, становилась сравнительным материалом для исследования творчества Радищева значительно реже. Таким образом, задача соотнесения творчества Радищева с литературой сентиментализма и формировавшей ее духовной средой 1780-х гт. до сих пор остается нерешенной.

Именно этим определяется тема данной диссертации, тем более актуальная, что привлекаемый сравнительный материал, нравоучительная литература времени написания «Путешествия из Петербурга в Москву», из-за ее во многом религиозного и масонского (поскольку речь идет о 1780-х гг., времени расцвета деятельности московского розенкрейцерского кружка) характера, оставался долгое время неактуальным.

Цель работы состоит в том, чтобы установить связи между журналистикой 1780-х гг., нравоучительной по преимуществу, и «Путешествием из Петербурга в Москву», поскольку очевидно, что Радищев не мог пройти мимо литературы, создававшейся активнейшей в 1780-е гг. общественной группой — московскими мартинистами, тем более, что его ближайший друг, A.M. Кутузов, был деятельным участником этой группы.

Данная цель определила задачу работы - анализ «Путешествия из Петербурга в Москву» в соответствии с отдельными аспектами нравоучительной литературы времени его создания. Двумя аспектами нравоучительной литературы, выбранными для анализа, стали религиозность и, соответственно, проблемы религии, а также дидактизм и связанная с ним проблема образования, ограниченная в данном случае проблемой юношеского воспитания, до сих пор в научной литературе о Радищеве не ставившейся.

Материал исследования. Поскольку цель исследования - установление связей «Путешествия» с нравоучительной журналистикой 1780-х гг., основным материалом стала массовая нравоучительная литература этого времени, преимущественно - публикации в журналах на соответствующие темы. Были использованы в первую очередь журналы, издававшиеся Н.И. Новиковым и Типографической компанией в 1780-х гг («Утренний свет», «Московское ежемесячное издание», «Вечерняя заря», «Покоющийся трудолюбец», «Детское чтение для сердца и разума»), а также другие журналы, в которых встречаются нравоучительные статьи, связанные с темой исследования. Кроме того, с помощью фронтального просмотра «Сводного каталога русской книги

гражданской печати XVIII нека»1 был установлен перечень книг по аспектам, входящим в задачу исследования.

Избранный материал диктует и метод работы, сравнительно-исторический Большинство текстов, представленных в журналах 1780-х гг., являются текстами переводными; соответственно, по возможности производился поиск оригиналов и источников привлекавшихся для анализа текстов. Вместе с тем, сам подход к анализируемому материалу предполагал определение в первую очередь общих мест для некоторого круга текстов как той основы, по которой их отбирали издатели, помещая зачастую в новый контекст. Так, например, в окружении грамотно подобранных статей теряли свой республиканский пафос переводы из Л.-С. Мерсье в «Утренних часах» И.Г. Рахманинова2.

Задача и метод работы определили ее структуру: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. В соответствии с двумя главными аспектами исследования выделяются две главы: «Вопросы пепы и взгляды на религию в "Путешествии из Петербурга в Москву"» и «Юношеские образы в "Путешествии из Петербурга в Москву"». Разделы и подразделы выделяются в первой главе в соответствии с обнаруженными общими местами, а во второй - на основе анализа персонажей произведения.

Научная новизна представленной работы определяется тем, что «Путешествие из Петербурга в Москву» выводится из своеобразного историко-литеоатурного вакуума и устанавливаются его связи с важнейшим явлением российской духовной жизни 1780-х гг. В результате становится возможным установить, например, насколько тесны связи педагогической теории Радищева с теорией Руссо. В ходе исследования устанавливаются атрибуции отдельных сочинении: впервые специально рассматривается отношение Радищева к творчеству его лсйпцигского учителя Х.Ф. Геллерта (1715 - 1769).

Практическое значение диссертации состоит в возможности использования результатов исследования в лекционных курсах по истории русской литера гуры и педагогики XVIII века, на семинарских занятиях, а также при создании учебников. Введение в научный оборот ряда атрибуций может служить дополнением к библиографии русской периодики XVIII в.

Сводный каталог русской книгн гражданском печати XVJII века ! 17?< - 18001 1 I - i M ¡''о' 196? С полным каталог русской книги (ражданской печати XVIII века П721» - 1800). Дополнения Иачыскивасмьи т.'иии» Уточнения. M |97S

I'm ИД Русские литературные сборники и периодические ишапия второй половины XVIII века 11)6 IWS ' 11/ I'M

Основные результат исследования прошли апробацию в докладах на заседаниях Сектора по изучению русской литературы XVIII века Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (28 ноября 2002 г., 26 февраля 2004 г., 25 ноября 2004 г.) и на международном симпозиуме «А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение», проводившемся 24 июня 2002 г. Санкт-Петербургским научным центром РАН и ИРЛИ РАН.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность и новизна избранной темы, определяются цели и задачи работы, рассматривается история изучения творчества Радищева.

В первой главе «Вопросы веры н взгляды на религию в "Путешествии из Петербурга в Москву"» рассматривается соотнесенность важнейшего сочинения Радищева с кругом историко-религиозных и богословских вопросов, пред ставленных в светских сочинениях на религиозные темы, появлявшихся в русских журналах 1780-х гг.

Сама ситуация, в которой складывается и бытует светское философствование на религиозные темы в России в последней трети XVIII века: повышенный интерес к моралистике; обилие публикаций религиозных трудов европейских философов; внимание к внутреннему миру человека, проявляющееся в формирующемся в это время сентиментализме, - обуславливает переосмысление многих традиционно богословских вопросов на основе индивидуального рационального или чувственного опыга. При этом вопросы конфессиональные, относящиеся к устройству и истории церкви, отходят на второй план. Критика церкви как института свойственна не только так называемым «вольнодумцам», но и их откровенным противникам-масонам. Религиозность многих образованных людей в эту эпоху - лично переживаемая, связанная с восприятием передовой европейской мысли. Переход от вольтерьянства к мистицизму, пережитый многими представителями русского масонства - не культурный нонсенс; он свидетельствует, что многие тексты, воспринимаемые сейчас как противоречащие друг другу, с одинаковым интересом читались в XVIII веке одними и теми же людьми, пусть даже в разные периоды жизни.

Анализ религиозных взглядов Радищева ранее сводился чаще всего к определению степени его атеи <ма, деизма или теизма. Однако, такой анализ для автора конца XVIII века вряд ли достаточен. Прежде всего потому, что понятия эти, оказавшиеся в наше время устоявшимися, были в обществе XVIII века далеко неоднозначными. Вопросы веры не воспринимались как данные и требовали от человека напряженной интеллектуальной работы и выбора. Духовная жизнь 1780-х гг. вообще характеризуется эклектизмом, поиском духовной истины в источниках почти всех времен и народов. Конфессиональные различия при этом стираются, и на смену догматическому учению приходит собственная для каждого ищущего система. Именно отказом от готовых решений религиозных вопросов, поиском ответов на них и осознанием права на получение индивидуального ответа и было обусловлено значительное увеличение количества публикаций светских религиозно-философских сочинений, наблюдающееся в конце 70 - 80-х гт. XVIII в. Таким образом, религиозная позиция строилась скорее из набора ответов на задававшиеся вопросы, чем из единого учения, поэтому не могло быть системы взглядов, заранее данной. Попытке выделения этих вопросов, ответов на них в религиозной литературе 1780-х гг., а также анализу взглядов на эти проблемы Радищева и посвящена первая глава диссертации.

В первом разделе «Отношение к церкви» рассматриваются высказывания Радищева о церкви как институте в контексте взглядов на этот вопрос, представленных в литературе 1780-х гг. Позиция Радищева по этому вопросу традиционно рассматривается как антиклерикальная: Радищев критикует слияние церкви и государства. Однако, такое представление является общим местом, которое используют в своих целях различные по своей идеологии авторы.

Слияние церкви и светской власти можно рассматривать в двух планах: оно ведет, с одной стороны, к деспотизму власти, но с другой - к лишению религии ее истинной основы. Причем в последнем случае делаются различные выводы: с одной стороны, — о критике института церкви как такового, которую можно встретить у Ж. Мелье, К.Л. Гельвеция, Вольтера и др.; с другой, - о необходимости возврата к изначальной чистой, истинной религии, поиск которой свойствен масонским авторам. Поэтому осуждение союза светской власти и церкви никак не противоречит масонским представлениям и довольно

часто встречается на страницах издававшихся Новиковым и Типографической компанией журналов.

В «Путешествии из Петербурга в Москву» история церкви не описывается как отпадение от изначально чистого знания вследствие союза со светской властью, но предстает циклической чередой заблуждений и очищений (семинарская тетрадка в «Подберезье») и отражает важное для Радищева представление о цикличности истории.

Вместе с тем, в «Путешествии» неоднократно можно встретить критику конкретного примера слияния светской и духовной властей, - папства. Критика папства как церковной системы, превратившейся в светскую власть, стала одной из отправных точек протестантизма, критиковали его с этих позиций и представители католичества.

Именно с критикой католичества, и особенно папства, и связана в основном критика церкви в «Путешествии из Петербурга в Москву» и оде «Вольность». Характерно, что. введя на последнем этапе работы над текстом «Путешествия» в его состав «Краткое повествование о происхождении ценсуры» и текст семинарской тетради в «Подберезье», содержащие критику католичества и похвалы Лютеру, Радищев исключил из числа публикуемых и пересказываемых в составе «Путешествия» строф оды «Вольность» все строфы, затрагивающие эту проблематику.

Критика папства неразрывно связана в «Путешествии» с проблемой свободы человеческой воли и мысли. Однако, совсем иная проблема ставится в связи с критикой православного духовенства. Негативные высказывания о православных священниках появляются в «Путешествии» чаше всего в связи с критикой установившейся порочной системы заключения браков между не подходящими друг другу супругами, или же священники обвиняются в корыстолюбии. Необходимо, впрочем, отметить, что в «Путешествии» есть и положительные образы православных священников: священник, приютивший Ч. и моряков в «Чудово», а также священнослужители из хотиловского «Проекта в будущем», проповедующие о неправедности рабовладения. Важно, что такой идеальный образ священника входил в систему взглядов Радищева.

Во втором разделе «Вопросы веры» рассматривается отражение в «Путешествии» важнейших проблем светского религиозного философствования, представленных в литературе 1780-х гг.: провидения,

познания Бога и возникновения религии. Основу раздела составляет анализ главы «Бронницы», в которой религиозная тема проявляется наиболее полно.

а) Проблема провисания.

Глава «Бронницы» начинается тем, что путешественник поднимается на гору, где слышит речь божества о бессмысленности желания узнать будущее. Аргументы, приводимые против желания знать грядущее, находят параллели в статье «Почему нехорошо предузнавать судьбу свою» Х.Ф. Геллерта. В 1781 году ее перевод, сделанный ближайшим другом Радищева А.М. Кутузовым, был опубликован в журнале «Московское ежемесячное издание»; в 1780-х гг. появилось еще два перевода этой статьи3. Обилие переводов небольшого по объему текста вполне отражает значение Х.Ф. Геллерта в литературной и духовной жизни России 1770 - 1780 гг. Радищев довольно точно следует не только мысли, но и тексту Геллерта в одной из частей сочинения последнего. Однако, прочие рассуждения Радищев опускает.

В статье Геллерта, и особенно в ее заключительной части, аргументацию которой Радищев не повторяет, осуждается желание узнать судьбу с точки зрения гражданских позиций. Возможность предвидения собственной судьбы вела бы к сосредоточению человека на себе самом, к эгоизму, к гражданской пассивности. Аргументы же, осуждающие желание предузнать будущее, приводимые Радищевым после заимствованного у Геллерта эпизода, говорят о другом. Радищев апеллирует к образу внутреннего божества, совести. Эти размышления сходны и с мыслями, высказанными Геллертом в другом его сочинении, «Истинное и ложное счастье». Образ совести неоднократно появляется на страницах «Путешествия» («Зайцово», «Спасская Полесть», «Пешки»).

Рассказ несчастного в «Спасской Полести» встает в ряд литературных произведений, связанных с проблемой теодицеи1', где традиционной основой сюжета являлось изменчивое счастье, ропоту на которое противопоставлялась идея непознаваемости божественного провидения. Однако, Радищев отказывается видеть, как это было свойственно «провиденциальным» повестям, в такой внезапной перемене судьбы божественную волю. Для него зло - плод

1 / еллерт Л Ф Для чего не полезно предузнавать свою сульбу // Санкт-Петер6ур!ский вестник I /80 Ч ИМ 23 (перевод, возможно, выполнен Г.Л Ьрайко). !-■'(> же Сазсуждение господина I еллерта о том, для чего предно знать о будущей своей судьбине М . 1787 (перевод М М. Окулова)

' См . Рак В Л Русские литературные сборники С 171 1 КЗ . Артемьева ТВ. Вольтер и проблема тсолииеи в русской философии XVIII пека // Вольтер и Россия М . 1999 С 43-51. Вагеманс ) Литературио-философска» интерпретация Лиссабонского зсмляфесения норзугало-фраико-русская теодицея // XVIII век СПб . 2002 Сб

22 С III - 122

деятельности иедобродетелыюго человека, лишенного совести. В отдельных местах Радищев отказывается от идеи провидения, заменяя его понятием «случай», «фортуна» («Едрово», «Крестыды», «Городня»). Случай, фортуна, в отличие от провидения, принципиально лишены логичности, что позволяет относиться к ним иронически, в то время как провидение как раз и олицетворяет мировой порядок.

Следуя общим рациональным установкам, Радищев, не желая исследовать непознаваемое (ср. критику масонства в главе «Подберезье»), предлагает рассматривать вопрос о зле в мире в связи с рационально познаваемой проблемой совести, а не как проблему учения о провидении.

б). Проблема познания Бога и возникновения религии.

В литературе второй половины XVIII века идея познания Бога чувственными путями и логическими рассуждениями не представала сама по себе, а существовала в четко обозначенной паре с познанием Бога путем откровения. Формула «разум и откровение» в применении к религиозному познанию становится общепризнанной.

Проблема соотношения разума и откровения оказывалась включенной в значительно более широкий круг проблем. Прежде всего, нельзя видеть характеристики автора в том, что он обращается к разумным или чувственным (в противоположность откровению) доводам в пользу существования Бога. Автора в данной проблеме характеризует его отношение к доказательствам, почерпнутым из откровения. Важно отметить, что спор часто велся не столько на философском и догматическом поле, сколько в сфере вопроса об истории религии. Очень обстоятельно это показывает переводная статья «Разсуждение о том, что может ли чрезвычайное божеское в вере (Религии) наставление или откровение согласоваться с премудростию Божиею», помешенная в ноябрьской и декабрьской книжках третьей части «Вечерней зари». Вопрос о значимости откровения в познании истинного единого Бога, которому она посвящена, выводится в ней из построений, касающихся проблемы возникновения религиозных представлений и вообще представлений о едином Боге в дохристианскую эпоху. Автор статьи показывает, что он осознанно строит систему своих представлений на фоне обширной полемики, в которую оказываются вовлечены, помимо античных, такие мыслители, как Дж. Локк, П. Бейль, Д. Юм, Вольтер,'Ж Ж. Руссо, П.А.Д. Гольбах, Р. Декарт и др. В статье встречаются следующие широко представленные в литературе 1780-х гг.

из1ляды на историю познания Бога: религия возникает из почитания Солнца или грома (соответственно, благодетельной или грошой природы Бога вообще); у непросвещенных истинным знанием народов следующим шагом после обожествления Солнца становится обожествление луны и других природных явлений; вскоре появляются жрецы, причем не последнюю роль в этом играет желание людей узнать свою будущую судьбу. Политическое влияние правителей оказывается неразрывно связанным с духовным влиянием жрецов, что влечет за собой уход последних от исполнения своих духовных обязанностей и склоняет к применению своего влияния для управления людьми.

Еще одним общим местом оказывалось представление о том, что в древности все народы, так или иначе, исповедовали монотеистическую религию. Этому положению, конечно, разные авторы придавали различное значение. Масоны видели в этих религиях свидетельство непрерывной цепи передачи тайного знания об истинном свете; для Вольтера же, например, в этом - основа естественности деистических воззрений.

Однако дальше у участников полемики начинались разногласия. Помимо основной догматической проблемы - можно ли считать настоящим знанием о Боге эти не просвещенные откровением религии, вставали и другие — возникло ли единобожие указанных религий на основе уже политеистических религий в процессе философствования отдельных мудоецов, или сохранялось неизменным изначально? Можно ли считать многобожие отдельных просвещенных культур условным?

Глава «Бронницы» должна рассматриваться именно в свете этой обширной полемики, поскольку Радищев здесь не просто высказывает свое представление о Боге, а обосновывает его отдельными доводами, суть которых была современнику хорошо понятна.

По убеждению Радищева, познание Бога возможно из собственного человеческого опыта, вне откровения (божество говорит путешественнику: «вниди во внутренность свою, там обрящешь мое божество, там услышишь мое вешание»).

Важнейший отрывок главы «Бронницы»: «Егова, Юпитер, Брама; бог Лнраама, бог Моисея, бог Конфуция, бог Зороастра, бог Сократа, бог Марка Аврелия, бог христиан, о бог мой! ты един повсюду» следует рассматривать как свидетельство о знакомстве Радищева с доводами, приводившимися в

доказательство существования представления о едином Боге у древних народов. Все легендарные и исторические персонажи, исповедующие своих «богов» в этом списке, неоднократно встречаются в статьях по истории религии, появлявшихся в нравоучительных журналах 1780-х гг.

Отдельного замечания требует появление в данном списке фигуры Сократа. Образ Сократа стал необычайно важным в русской литературе последней трети XVIII века. Ярким примером служит то, что журнал «Утренний свет» открывался статьей «Житие и свойства Сократовы», представляющей собой выполненный A.M. Кутузовым перевод предисловия к «Федону» М. Мендельсона.

Образ Сократа складывается в России с начала 60-х гг. XVIII века под влиянием переводов сочинений как античных, так и западноевропейских авторов. В ранних переводах Сократ предстает в идущем в основном от Ксенофонта образе идеального гражданина. Однако, начиная с конца 1770-х гг., во многом благодаря изданиям Новикова - как материалам в журналах, так и отдельным изданиям, начинает складываться и к концу века закрепляется другой, ориентирующийся в основном на произведения Платона, образ Сократа - мудреца, познавшего единого Бога. Между тем, неизменным остается представление о Сократе - добродетельнейшем человеке и нравственном образце.

Кроме того, не является исключением в списке единых богов из «Бронниц» и Юпитер. Существовала традиция трактовки Юпитера как монотеистического бога, представленная, в частности, у Вольтера

Сопоставление Перуна из «Песен, петых на состязаниях в честь древним славянским божествам» и песнословия «Творение мира», выведенного из гскста «Путешествия», показывает, что и Перун Радищева, так же как и деистический Юпитер Вольтера, окружен не столько другими божествами, сколько помощниками.

1 аким образом, Радищев выстраивает ряд божеств (добавляя к ним и славянского Перуна) древних религий, в которых было достигнуто понимание единого Бога, и по познанию Бога сравнивает эти религии с христианством. В ггом, безусловно, нужно видеть деистические взгляды. Однако, деизм Радищева основывается не столько на доводах гармоничности мира (все в этом мире устроено прекрасно), сколько на чувствах сердца, совести. Радищев

проводит резкую границу между доказательством Бога, основанным на чувствах и полученным из откровения.

Проблема чувственного и откровенного познания Бога рассматривается в третьем разделе «Проблема религиозного образования» в связи с выявлением источников взглядов Радищева на религиозное образование, представленных в словах крестицкого дворянина. Он говорит, в частности, своим детям, что не преподавал им «связь понятий, ведущих к познанию Бога» до «выхода их из отрочества», то есть до 15 лет (см. 2-ю гл.). Причиной для такой позиции служит отказ от преподавания «готовыми размышлениями или мыслями чуждыми». Отказ от принятия религиозных истин без проверки их разумом и сердцем - широко представленная в нравоучительной литературе 1780-х гг. позиция, в частности, связанная с кругом тем, которые Н.Д. Кочеткова предложила называть «образованием сердца»

Полагая основания познания Бога во внутренних чувствах человека, во многом сводимых к понятию совести, Радищев считает невозможным знание о Боге до тех пор, пока в человеке не сформируются вполне принципы, по которым он мог бы различать добро и зло. Тогда познание Бога становится действием не принудительным, а скорее даже естественным. Вместе с тем, откровенное знание, превышающее по своей сути познавательные способности человека, должно быть принято, но только с учетом рациональной проверки.

Критика механицизма религиозного образования и требование ограничения возраста, когда можно начинать учить «об откровении», была общим местом нравоучительной литературы 1780-х гг.. Однако возраст, подходящий для такого обучения, определялся в большинстве сочинений, издававшихся в России в это время, как переход от детства к отрочеству, то есть 6-7 лет. Радищев же говорит о 15 годах, и высказывание крестицкого дворянина следует в данном случае соотносить со взглядами Руссо.

Тема «Радищев и Руссо» рассматривалась до сих пор преимущественно в политическом плане, и основным сравниваемым текстом оказывался «Общественный договор», об «Эмиле» же говорилось как о тексте, с которым Радищев полемизировал, противопоставляя асоциальному человеку Руссо истинного гражданина. Между тем, связь воззрений Радищева с этой книгой, видимо, была значительно шире.

' КочетытаНЯ Летерэтура русского сентимеиталиэма С 27 -12

Педагогическим проблемам посвящена вторая глава «Юношеские образы в "Путешествии из Петербурга в Москву"», предметом которой является роль психологического образа юности в «Путешествии» и шире - в творчестве Радищева вообще.

В первом разделе «Тема юности в творчестве Радищева»

рассматривается образ юности на широком материале радищевских текстов: трактата «О человеке, о его смертности и бессмертии», повести о Филарете Милостивом и др.

В конце первой книги трактата «О человеке» Радищев создает картину взаимосвязанного физического и психологического развития человека и, в частности, выделяет как особый возраст юность, отмечая следующие его отличительные особенности: от отроческого возраста юноша наследует неопытность; тело его полиостью заканчивает свое развитие; основным чувством юноши, затмевающим разум, оказывается любовь. Любовное чувство не просто объявляется основным душевным состоянием юноши, но его отношение к этому чувству оказывается во многом определяющим для всей человеческой жизни (поскольку распутная жизнь в юности приводит к болезням и потере рассудка). Подобные взгляды для конца XVIII века были весьма традиционны.

Что касается такого качества юноши, как неопытность разума, то сам Радищев указывает, что это представление взято им у Руссо. Оно же в художественной форме предстает в двух сочинениях Радищева, описывающих как раз идеально сконструированную модель образования. В «Памятнике дактипохореическому витязю» образование Фалелея описано в ироническом ключе как строящееся на принципах наглядного обучения, предложенных И.Б. Базедовым (1724 - 1790), который, в свою очередь, опирался на педагогическую теорию Руссо. Чтение Цымбалдой «Тилемахиды», сопровождающееся приземленными комментариями Фалелея, как раз и должно показать сознание юноши, не обремененное опытом и воспринимающее действительность непосредственно, естественно (причем сама эта идея обыгрывается здесь иронически и по стилистике во многом связана со сценой экзаменов™ Митрофана (старшего брата Фалелея) в «Недоросле»),

Важность такого принципа учения для Радищева становится особенно отчетливой, если сравнить эти разговоры Фалелея и Цымбалды с теми, что ведут Филарет и его учитель Феофил в повести о Филарете Милостивом.

Отвлеченным, метафизическим, построенным по правилам логики рассуждениям Феофила Филарет противопоставляет конкретные, очевидные доводы, приводящие к тем же заключениям.

Дошедшая до нас часть «Жития Филарета Милостивого» в переработке Радищева обрывается как раз там, где начинается сюжет послужившего для него основой византийского жития. Вместе с тем, именно в этом месте, на котором Радищев обрывает изложение оригинального жития, следует рассказ о резкой перемене в жизни святого, которая и смогла заинтересовать заключенного в Петропавловской крепости писателя именно в этом житии. Дьявол решает испытать Филарета и отнимает у него все его богатство. Подвиг милосердия Филарета как раз и раскрывается в условиях нищеты, когда он продолжает давать просящим, несмотря на то, что в результате лишается всего своего имущества. Тема неожиданной перемены судьбы, приведшей к бедности л с гей, непременно должна была привлечь Радищева. Таким образом, закономерно предположить, что в продолжении своего переложения Радищев намеревался в определенной мере преподать детям правила поведения в изменившейся для них ситуации и, возможно, просить прощения за свою вину в этом, как он это делал в завещании.

Имеются основания допустить, что Радищев действительно предполагал продолжить свою рукопись, и дошедший до нас отрывок - только часть значительно большего произведения. Радищев отказывается от повествования о детстве, начиная рассказ о жизни Филарета с его отъезда для обучения в Афины и заканчивая историей женитьбы на Феозве. то есть описывает собственно ге события, которые в представлениях его времени характеризовали жизненный путь идеального юноши.

Вюрой раздел «"Житие Федора Васильевича Ушакова" как повесть о юности» представляет собой попытку рассмотреть это важнейшее сочинение Радищева с позиции, на которую впервые кратко указал Г.А. Гуковский, характеризовавший ее как «очень тонко и глубоко задуманную повесть о молодежи»'1.

Тема юности появляется уже в не выделенном формально посвящении «Жития» A.M. Кутузову. Помимо отмеченной выше применительно к трактату «О человеке» характеристики юности как возраста, в котором «развергаются с (расти», здесь подчеркивается ее противоречивая природа. Юность - время

' ImmcKuul А Русская лтература XVIII века Им 2-е М. IW8 С 173

сложной духовной жизни, наполненной волнениями, и волнениями «нестройными» (неопытными), но с этими волнениями соседствует и самое чистое за всю человеческую жизнь «блаженство». Кроме того, отмечается, что порочность юности «часто невинна».

Это замечание особенно важно, поскольку в моралистической литературе конца XVIII века невинная порочность приписывается только более младшим возрастам, причем проводится четкое различение греховной юности и невинного детства. Этому не противоречит, что частым мотивом детской литературы того времени становится описание дурного поведения ребенка и его последствий. Обращает на себя внимание, что сами примеры этого дурного поведения - свойственные детскому возрасту шалости; кроме того, ребенок, совершивший их, чаще всего раскаивается и исправляется.

Размышляющий о «грехах юности» должен скорее с печалью вспоминать время, когда он и сам был таким же, чем предаваться грозным филиппикам. Но тогда оказывается, что и само «Житие» во многом - рассказ не просто о жизни друга автора и адресата, а именно о юношеском периоде жизни со всей его неоднозначностью, ведь главный герой - и это подчеркивается - как раз и есть юноша, поддавшийся грехам юности, и вместе с тем - персонаж, жизненный путь которого, несомненно, оценивается положительно.

Если признать, что «Житие» - не только рассказ об Ушакове как «учителе в твердости», но и повесть о юности, то многие ее эпизоды приобретают совсем иное звучание. Так, эпизод, повествующий о том, как Федора Васильевича отговаривали от обучения в университете, можно рассматривать как пример противопоставления опытности неопытной, восторженной юности. Сам «бунт» описывается в «Житии» как предприятие именно юношеское. Описание всех важнейших этапов, приведших к «одной из знаменитейших эпох жизни» русских студентов в Лейпциге, так или иначе, сопровождается указанием на молодость участников бунта. Не только сам "бунт" студентов описывается как юношеский поступок, но и вольнолюбие отмечается автором как неотъемлемая черта юношеского характера, наряду со склонностью к отвлеченным рассуждениям. Причем Радищев проводит различие между разумным и чувственным, и вольнолюбие относит к последнему. Характерно, что хотя в числе причин «бунта» в «Житии» указываются неверные умозаключения, и в таком качестве он осуждается, но сами действия юношей оправдываются, как следствие их непорочных чувствований, чистого сердца. Таким обраюм.

представление о внутренней непорочности юности, даже при кажущейся внешней провинности, сказывается и в оценке Радищевым студенческого бунта.

Наконец, необходимо отметить, что важной темой «Жития» является тема дружбы, традиционно описывавшейся в нравоучительной литературе как чувство, особенно свойственное юности. Причем у Радищева именно коллективная дружба, представавшая в нравоучительной литературе частым источником юношеской порочности, оценивается безусловно положительно, является отчасти движущей силой сюжета и описывается в восторженных тонах. Рассказ о «бунте» студентов оказывается по преимуществу рассказом об общих действиях и переживаниях.

В «Житии» можно отметить и другие наблюдения над особенностями юношеского поведения. Юноши-студенты подшучивают над своим учителем; первым следствием «бунта», поскольку все прошло не совсем так, как планировалось, становится то, что, боясь наказания и осмеяния, почти как позже герои чеховских «Мальчиков», студенты намереваются «ехать в Ост-Индию или Америку».

«Житие Федора Васильевича Ушакова», таким образом, можно рассматривать не только как рассказ о революции в миниатюре или повествование о становлении деятеля нового типа, но и как психологическую повесть о юности, впервые в русской литературе - более чем за 10 лет до повести «Рыцарь нашего времени» Н.М. Карамзина, за которой заслуженно признана слава введения темы детства в русскую литературу - описывающую характерные особенности раннего возраста жизни человека.

В третьем разделе «Юношеские образы в "Путешествии из Петербурга в Москву"» показано, как радищевские представления о юности отражаются в создании отдельных персонажей «Путешествия». Это «московские юсподчики» из главы «[ оспа», отказавшиеся приобретать у стряпчего его родословные изыскания, семинарист из «Подберезья», дети асессора из «Зайцово», помещик из «Медного», муж и племянник барыни «крепостного интеллигента» из Городни. Кроме того, рассматриваются представления о юности, высказанные в речи крестицкого дворянина, а также рассуждения путешественника, посвященные осуждению дворянской молодежи.

и) Положительные персонажи

Ич выделенных юношеских персонажей к числу положительных следует

оiнесгн «молодых юсподчиков» из «Тосны», семинариста из «Подберезья», а |акже тот образ юноши, какой складывается в речи крсстицкого дворянина.

«Молодые господчики», несмотря на краткость упоминания в тексте «Путешествия» («старого покрою стряпчий» рассказывает о том, что его труд по составлению «родословной, на ясных доводах утвержденной, многих родов российских» был ими осмеян), должны рассматриваться как собирательный образ правильно воспитанных юношей, признающих вместе с путешественником, что «хвастовство древния породы» - «зло». Кичение своей знатностью, часто - мнимой («маркизство»), вообще является признаком литературной маски щеголя или петиметра («господчик» — калька с фр. petit-maître). Таким образом, попытка стряпчего «завернуться в компанию молодых господчиков» связана с литературным представлением о молодых дворянах как щеголях и вертопрахах. Такому представлению противопоставлен образ «молодых господчиков», поднимающих насмех желающего предложить им «мнимое маркизство».

Другой положительный юношеский образ «Путешествия» - семинарист из «Подберезья». Ранее исследователи, рассматривавшие изолированно каждую из частей этой главы, противопоставляли рассуждениям семинариста о «коловращении» рассуждения путешественника. Однако, если обратиться к композиции всего произведения в целом, мы увидим, насколько важную роль играют в нем записи, якобы подобранные путешественником или подаренные ему встречными, и тетрадь семинариста, первая в ряду подобный вставок, не должна рассматриваться обособленно. То, что вся вторая часть главы является единым целым, подтверждают и показания Радищева на допросе. Фрагмент о «коловращении» должен рассматриваться как вступление к дальнейшему рассказу о «колообразной» истории церкви. Вместе с тем, этот текст прерывается в начале небольшим замечанием путешественника: «на мартиниста похоже».

Начало тетради семинариста, вызывающее возражения читающего ее путешественника, носит отчетливо метафизический, отчасти масонский характер. Однако, не только масонский характер тетрадки семинариста вызывас с возражение путешественника. Дело, видимо, в более общем для Радищева неприятии метафизических рассуждений. Ото подтверждается на материале радищевскою переложения жития Филарета Милостивою, «Памятника дактилохореическому витязю» и «Жития Федора Васильевича

Ушакова». Озказ от построения отвлеченных схем в пользу рассуждений, основанных на чувственном опыте, представляет собой важную составляющую мировоззрения Радищева, глубоко воспринявшего теоретические основы воспитательной теории Руссо. Метафизические рассуждения вообще опасны, а особенно опасны они в юношеском возрасте, когда опыт, необходимый для правильного рассуждения, у человека отсутствует.

Семинарист из «Подберезья» является характерным примером положительного образа юноши у Радищева: как и герой «Жития Ушакова», он не избежал свойственных возрасту недостатков, однако он умен, хорошо образован и, что самое важное, стремится к знаниям и думает об общей пользе.

В образе юноши, с которым соотносит воспитание своих детей крестицкий дворянин, отразились важные наблюдения Радищева над юношеской психологией и поведением.

Радищев не обходит важную для отеческих наставлений тему «умеренности любовныя страсти». Однако, он не столько осуждает неумеренность, сколько произносит апологию страстям, призывая, вместе с тем, держаться в них золотой середины. Для Радищева характерно непосредственное соотнесение любовного чувства, чувственного наслаждения и брака, в то время как авторы нравоучительных текстов 1780-х гт. практически никогда не соотносят любовное чувство, свойственное юношам, и брак. Иначе говоря, предупреждения о вреде «неумеренности любовныя страсти» встречаются значительно чаше, чем совет направлять свое чувство на единственную возлюбленную, которая потом должна стать женой. На этом фоне особенно интересным выглядит труд А.Г. Бахерахта (1724 - 1806) «О неумеренности п .побострастии», обнаруживающий ряд близких соответствий в сочинениях Радищева: («Крестьцы», «О человеке»). Груд Бахерахта — образец обширной литературы, рассматривавшей вред чрезмерного любострастия не столько в медицинском аспекте, сколько в нравоучительном. Гак же воспринимал эту литературу и Радищев, причем здесь вновь обнаруживается важное для него представление о гом, что юноша должен воспитываться не рассуждениями, а реальным опытом. Именно так должен рассматриваться совет в речи крсстицкого дворянина, взятый из «Эмиля» Руссо, посещать больницы, где чечатся венерические больные

В системе крсстицкого дворянина юноша предстает прежде всего существом неопытным, вследствие эти неопытности склонным к страстям и особенно -

поиску любовных наслаждений, однако крестнцкий дворянин выражает надежду, что при правильном воспитании из этого выйдет только польза, а именно - заключение добродетельного брака.

б). Отрицательные персонажи.

Сопоставление отрицательных юношеских персонажей «Путешествия из Петербурга в Москву» (деги асессора из «Зайцово», помещик из «Медного», племянник барыни «крепостного интеллигента» из «Городни») позволяет обнаружить, что всех их объединяет одно: совершенное ими насилие над крепостной. Те же обвинения в «Едрово» в собственных рассуждениях и в разговоре с Анютой путешественник предъявляет дворянам (преимущественно молодым) вообще. У Радищева отмечается четко сложившееся представление о юности и браке: в идеальном случае любовное чувство должно быть направлено на единственную возлюбленную, которая в итоге должна стать супругой юноше.

О том, как он представляет себе брак. Радищев говорит неоднократно. «Правильный» брак для Радищева состоит из нескольких взаимосвязанных элементов: любви будущих супругов друг к другу до брака; чувственных наслаждений как важнейшей составляющей брака; детей - как результата этого радостного для обоих наслаждения.

В «Путешествии» множество эпизодов посвящены описанию нарушений этого представления о «правильном» браке. Причем речь идет не только и даже не столько о супружеских изменах, сколько о нарушении основы брака -чувственного наслаждения. Это связано с осуждением «господчиков», посягающих на целомудрие крестьянок. При нарушении основного условия брака от него остается только оболочка, точно так же как благое любовное чувство в случае нарушения основного требования - обращения его на единственный предмет любви, будущую супругу, ведет к потере здоровья и зачастую - преступлению. Таким образом, Радищев показывает, что разделение понятий брака и любви ведет к повсеместному выхолащиванию института брака, с одной стороны, и к распространению разврата, - с другой.

Все главы, включающие обвинения «молодым господчикам», которые «отьятие непорочности ни во что вменяют» (Зайцово, Едрово. Медное, Городня), содержат описания или рассуждения о предстоящих крестьянских бунтах.

Беллетристическая составляющая «Путешествия» существует и публицистическом контексте: случай на заливе с Ч. - иллюстрация к небрежению начальством отдельными людьми; эпизод в «Зайцово» -иллюстрация к пониманию механизмов большой революции, и т.д. В этой подчиненности отдельных элементов текста общему публицистическому, гражданскому пафосу книги следует видеть художественную специфику «Путешествия из Петербурга в Москву».

В заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования темы.

Анализ «Путешествия из Петербурга в Москву» в соотнесенности с нравоучительной литературой 1780-х гг. показал, что данный контекст важен для понимания творчества Радищева. Не являясь ведущими, рассмотренные аспекты оказались неразрывно связаны с общей публицистической направленностью главного сочинения Радищева. В «Путешествии из Петербурга в Москву», воспринимаемом обычно как сочинение по сути своей критическое, существует ряд положительных теоретических моментов, так или иначе связанных с художественной природой текста. Причем, если раньше в качестве таких положительных оснований выделялись преимущественно «прогрессивные» положения французских философов-материалистов, то в результате проведенного исследования можно сказать, что творчество Радищева связано также и с нравоучительной литературой, определявшей русскую духовную жизнь 1780-х гг

В результате проведенного исследования можно полагать, что мировоззрение Радищева остается во многом неизменным на протяжении всего творчества: его суждения о браке, о едином божестве, о психологической природе юности) обнаруживают близкое сходство начиная с самых ранних уверенно датируемых произведений Радищева («Вольность», 1783) вплоть до самых поздних («Песни, петые на состязаниях», 1801 ).

Затронутая проблема психологизма в творчестве Радищева, в частности, рассмотрение «Жития Федора Васильевича Ушакова» как сочинения об определенном этапе раннего возраста жизни человека, предвосхитившего на 10 лет подобные опыты Н.М. Карамшна, заставляет по-новому взглянуть на историю психологизма в русской литературе и в частности - на развитие сентиментализма. В частности, обращает на себя внимание разработка

Радищевым такой важнейший для конца XVIII пека темы, как дружба, оказывающаяся одним из важнейших понятий в его нравственной теории.

Выявленные моменты соотнесенности теорий Радищева с таким важнейшим сочинением, как «Эмиль» Ж.-Ж. Руссо, не только в полемическом, как это делхчось раньше, плане, но и как свидетельство усвоения ряда его важнейших теоретических установок, заставляют более глубоко и на большем сравнительном материале рассматривать тему «Радищев и Руссо»

Дальнейшего изучения требует двойственная, художественно-публицистическая природа «Путешествия». При этом вопрос о соотношении беллетристического повествования и теоретических рассуждений должен решаться с привлечением материала нравоучительной литературы 1780-х гг.

Важно понять, что представляет собой жанр «Путешествия» на фоне р\ сской литературы 1780-х гг. (характерно, что в конце XVIII века говорят о «Путешествии» как о периодическом издании, журнале), насколько свойственны именно «Путешествию» такие элементы его художественной формы, как ирония, полистилистика, насколько индивидуален Радищев в создании персонажей. Но главное заключение можно сделать уже сейчас -творчество Радищева следует рассматривать как неотъемлемую часть русского литературного процесса 1780-х гг, в котором религиозно-нравственные проблемы играли значительную роль. Внимание к этим проблемам позволит более глубоко понять многоплановый характер книги Радищева.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

I Книги из библиотеки АН. Радищева /7 А.Н. Радищев: русское и европейское просвещение. СПб., 2003 С 57-89 (совместно с А.О. Деминым)

2. Композиция и проблематика главы «Подберезье» «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н Радищева//Там же. С 19 35

3 "Галантный» Сократ: (К вопросу о бытовании образа исторического лица

в читературе последней трети XVIII века) // Русская литература. 2005 № 1 С 32~36

4 «Чудище обло» и «топытит Ьоггепёит» Вергилий - Тредиаковский -Радищев // Василий Кириллович Гредиаковскии К 300-летию. СПб. [в печати]

! п т.

5 Религиозные взгляды А.Н. Радищева // XVIII пек Со 24. СПб [в печати)-

I н л

Подписано в печать 02.02.05. Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ л. 1,16. Тираж 100 экз Заказ №8.

Типографии Издательства СПбГУ 199061, С-Пстербург, Средний пр., 41.

РНБ Русский фонд

2005-4 48354

1046

11 í¡t? m

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Костин, Андрей Александрович

Введение.

Глава I. Вопросы веры и взгляды на религию в «Путешествии из

Петербурга в Москву».

I. Отношение к церкви.

II. Вопросы веры.

1. Проблема Провидения.

2. Проблема познания Бога и возникновения религии.

III. Проблема религиозного образования.

Глава П. Юношеские образы в «Путешествии из Петербурга в Москву»

I. Тема юности в творчестве Радищева.

II. «Житие Федора Васильевича Ушакова» как повесть о юности

III. Юношеские образы в «Путешествии из Петербурга в Москву»

1. Положительные персонажи. а) «Московские господчики». б) Семинарист из «Подберезья». в) Представления о юности в речи крестицкого дворянина

2. Отрицательные персонажи.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Костин, Андрей Александрович

Радищев - один из крупнейших авторов XVIII века, и его творчество, как в дореволюционный период, так и особенно в советское время, привлекало внимание исследователей. Между тем, интерес этот определяло во многом начавшее складываться сразу же после смерти Радищева представление о нем скорее как о выдающемся своими нравственными качествами человеке, переросшее позже в представление о Радищеве - первом русском революционере, чем как о писателе.

И.М. Борн в речи к Обществу любителей изящного, произнесенной в сентябре 1802 г. и посвященной смерти Радищева, говорит о нем: «Он любил истину и добродетель. Пламенное его человеколюбие жаждало озарить всех своих собратий сим немерцающим лучом вечности»1. Как «честного человека» («honnête homme») характеризовал, видимо, Радищева Н.М. Карамзин2 в 1819 г. Мысль о преимуществе человеческих качеств Радищева над его писательским талантом особенно емко выражает П.А. Вяземский, объясняя в письме А.Ф. Воейкову от 2/14 ноября 1818 г. желание изучить биографию Радищева: «У нас обыкновенно человек невидим за писателем. В Радищеве напротив: писатель приходится по плечу, а человек его головою выше»3. С подобными оценками, конечно, должны соотноситься и слова A.C. Пушкина в статье «Александр Радищев» (1836), несмотря на, возможно, обусловленную цензурными причинами оценку творчества Радищева как

1 Поэты-радищевцы. (А.Х. Востоков, И.П. Пнин, И.М. Борн, В.В. Попугаев и другие поэты Вольного общества любителей словесности, наук и художеств). Л., 1979. С. 189.

Лотман Ю.М. Источники сведений Пушкина о Радищеве (1819 - 1822) // Лотман Ю.М. Пушкин. Биография писателя. Статьи и заметки. 1960 - 1990. «Евгений Онегин». Комментарий. СПб., 1995. С. 767 - 768.

3 Цит. по: Лотман Ю.М. Источники сведений Пушкина о Радищеве. С. 769. преступного: «Поступок его всегда казался нам преступлением, <.„> а «Путешествие в Москву» весьма посредственною книгою (курсив здесь и далее, если не оговорено особо, мой. - А.К.); но со всем тем не можем в нем не признать преступника с духом необыкновенным,<.> действующего с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию»4. И герценовская оценка (1868) Радищева как одного из «наших святых, наших пророков, наших первых сеятелей, первых борцов»5, развившаяся позже в характеристику A.B. Луначарского «пророк и предтеча революции»6, выходит, несомненно, из этой сложившейся еще в первые десятилетия XIX в. оценки «Путешествия из Петербурга в Москву» не как художественного произведения, а как человеческого подвига.

Важно, таким образом, понимать, что характерное для литературы о Радищеве советского периода, особенно массового характера, представление о нем как о первом революционере («выдающийся писатель-революционер» , «первый русский революционный мыслитель»8, «первый русский революционер, <.> автор бессмертного произведения "Путешествие из Петербурга в Москву"»9) не сложилось только в 30 - 40-х гг. XX в., когда началось серьезное научное изучение творчества писателя, а имеет долгую, почти двухвековую историю. Несмотря на односторонность такого восприятия Радищева в массовом сознании, именно оно обусловило активное

4 Пушкин A.C. Полн. собр. соч. В 17-ти т. Т. 12. С. 33.

5 Герцен А.И. Полн. собр. соч. и писем. Т. XX, М.; Пг., 1923. С. 314.

6 Луначарский A.B. Радищев - пророк и мученик революции. Пг., 1919. С. III.

7 Громов Н.И. Радищев в школе. Пособие для учителей средней школы. М.; Л., 1952. С. 3.

8 Кулакова Л.И. Салита Е.Г., Западов В.А. Радищев в Петербурге. Л., 1976. С. 2.

9 Бегунов Ю.К. «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. Книга для учащихся. М., 1983. С. 3. изучение его наследия в Советском Союзе, в том числе и тот факт, что Радищев - один из двух русских авторов XVIII в., наряду с М.В. Ломоносовым, чье академическое полное собрание сочинений было издано в период с 1917 по 1990 гг., положив, таким образом, основу для исследования его творчества10.

Несмотря на обилие официозных и повторяющих, по сути, сложившийся набор общих мест о Радищеве работ, его творчество исследовалось всесторонне. Так, была детально изучена биография писателя11, и, хотя многое в этой области остается еще неизученным или не до конца проясненным, - в частности, не существует обобщающего труда о жизни и деятельности Радищева после возвращения его из сибирской ссылки (1797 -1802), можно утверждать, что мы обладаем значительным материалом о его служебной деятельности, личных связях, процессе по делу о «Путешествии

1 л из Петербурга в Москву» и т.д.

На протяжении всего XX в. развивалась текстология важнейших произведений Радищева - «Путешествия из Петербурга в Москву» и оды «Вольность»13, результатом чего стало издание в 1992 в серии

10 Радищев А.Н. Полн. собр. соч. В 3-х т. М.; Л., 1939 - 1952.

11 Старцев А.И. Университетские годы Радищева. М., 1956; Его же. Радищев в годы «Путешествия». М., 1960; Татаринцев А.Г. Радищев в Сибири. М., 1977; Его же. А.Н. Радищев. Архивные разыскания и находки. Ижевск, 1984.

12 Бабкин Д.С. Процесс А.Н. Радищева. М.;Л., 1952.

13 Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Под ред. Н.П. Павлова-Сильванского и П.Е. Щеголева. СПб., 1905; Анучин Д.Н. Судьба первого издания «Путешествия» Радищева. М., 1918; Семенников В.П. Новый текст «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. М., 1922; Барское Я.Л. Материалы к изучению «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. М.; Л., 1935; Гуковский Г.А. Примечания // Радищев А.Н. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 444 - 448; Кулакова Л.И. Из истории создания и судьбы

Литературные памятники» «Путешествия из Петербурга в Москву». Издание было подготовлено В.А. Западовым, оно включало реконструкцию ранней редакции текста, варианты по 22 основным спискам, текст списка редакции «Путешествия», готовившейся к печати в 1801 г., описание творческой истории «Путешествия» и текстологически подготовленный еще для собрания стихотворных сочинений Радищева в серии «Библиотека поэта» (1975) текст «Вольности»14.

Важнейшей собственно литературоведческой проблемой стала проблема композиции «Путешествия из Петербурга в Москву» и связанный с ней вопрос об автобиографичности и эволюции образа путешественника. Начало исследованию этой проблемы положили работы Г.П. Макогоненко15. В великой книги: (Новые материалы о Радищеве) // Ученые записки Ленинградского педагогического институтата. 1956. Е. XVIII. Вып. 5. С. ; историю изучения текстологии «Путешествия» в 1960-х гг. см.: Западов В. А. История создания «Путешествия из Петербурга в Москву» и «Вольности» // Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность. СПб., 1992. С. 490 - 495; Радищев А.Н. Стихотворения. Вступ. статья, подг. текста и прим. В.А. Западова Л., 1975.

14 Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность. Изд. подг. В.А. Западов. СПб., 1992.

15 Макогоненко Г.П. О композиции «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева // XVIII век. Сб. 2. Л., 1940. С. 25 - 53; Его же. Радищев и его время. М., 1956. С. 417 - 514; на еще неопубликованную работу Г.П. Макогоненко ссылался в «Очерках по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века» (Л., 1938) Г.А. Гуковский (см.: Серман И.З. Несколько штрихов к портрету Г.А. Гуковского // А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение. СПб., 2003. С. 155). полемике с его положениями были уточнены многие положения и введено в научный оборот значительное количество фактов16.

Кроме того, неоднократно исследовался вопрос о художественном методе Радищева, причем вопрос вставал преимущественно о характере реализма Радищева или о степени влияния сентиментализма на его сочинения17. Вопрос это до сих пор нельзя считать решенным.

Неоднократно решался вопрос об атрибуции Радищеву отдельных

18 произведении, преимущественно появлявшихся в периодических изданиях ,

16 Берков П.Н. Некоторые спорные вопросы современного изучения жизни и творчества А.Н. Радищева // XVIII век. Сб. 4. М.;Л., 1959. С. 178 - 183; Старцев А.И. Радищев в годы «Путешествия». С. 133 - 186; Кулакова Л.И. О некоторых особенностях творческого метода A.II. Радищева // Вопросы истории русской литературы. Уч. зап. Jii 11М им. Герцена. Т. 219. Л., 1961. С. 3-21; Ее же: Композиция «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева. Л., 1972.

Скафтымов А.П. О реализме и сентиментализме в «Путешествии» Радищева // «Ученые записки саратовского гос. им. Н. Г. Чернышевского унта», т. VII, вып. Ш, Саратов, 1929; Пумпянский JI.B. Сентиментализм II История русской литературы. Т. IV. История русской литературы XVIII века. Ч. 2. М.; Л., 1947. С. 430 - 445; Верков П.Н. Некоторые спорные вопросы. С. 194 - 204; Медянцев И.П. Лирический герой Радищева и Стерна // Проблемы русской литературы. Вып. П. Ярославль, 1968. С. 246 - 268; Купреянова E.H., Макогоненко Г.П. Национальное своеобразие русской литературы. Л., 1976. С. 137 -168. п Гуковаалй Г.А. Примечания // Радищев А.Н. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 414 -429; Берков П.Н. Некоторые спорные вопросы. С. 187 - 194; Witkowski Т. Der Отрывок путешествия в *** И*** Т*** und das Problem seiner Attributierung // Studien zur Geschichte der russischen Literatur des 18. Jahrhunderts. Bd. 3. Berlin, 1968. а также о датировках19. В 1974 г. отдельным изданием вышел комментарий к

Путешествию из Петербурга в Москву» .

Наконец, нельзя не отметить значительный вклад в изучение творчества Радищева зарубежных исследователей, особенно из Германской Демократической Республики (П. Гофман, Г. Грасгоф, Э. Хекселыинайдер)" .

Вместе с тем, несмотря на несомненно плодотворную работу по изучению творчества Радищева в советский период, начиная с перестройки и особенно - со времени образования Российской Федерации, интерес к нему падает. Этому можно найти две причины: прежде всего, отмеченный выше официозный образ «первого русского революционера», сложившийся в массовой литературе о Радищеве, кроме того, как отмечают авторы предисловия к сборнику «А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение», «закономерной реакцией в годы перестройки стало преимущественное внимание к тем деятелям отечественной культуры, чье мировоззрение объявлялось ранее реакционным»22.

19 Кулакова Л.И. О датировке «Дневника одной недели» // Радищев. Статьи и материалы. Л., 1950. С. 148 - 157; Галаган. Г.Я. «Герой и сюжет "Дневника одной недели" Радищева. Вопрос о датировке»// XVI11 век. сб. 12. Радищев и литература его времени. J1., 1977. С. 67 - 71; Лазарчук P.M. «Дневник одной недели» А.Н. Радищева (К проблеме датировки) // Проблемы изучения русской литературы XVIII в. Вып. 4. Л., 1980. С. 75 - 84.

Кулакова Л.И., Западов В.А. А.Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в

Москву». Комментарий. Л., 1974. 1

См.: Smith G.B. A.N. Radishchev: A concise bibliography of works published outside USSR // Study group on Eighteenth-century Russia Newsletter. № 2. Norwich, 1974. P. 53-61. yy

Кочеткова Н.Д., Иванова E.A. Предисловие // А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение. СПб., 2003. С. 8.

В период с 1991 года в России по творчеству Радищева было защищено

23 всего две литературоведческие диссертации , причем обе уже только в 2000-е годы, и одна по рецепции его творчества в XIX в24. В связи с юбилейными годами (1999 и 2001) вышло несколько сборников, посвященных Радищеву . В прочем же исследования творчества Радищева в 1990-е - 2000-е гг. представлены отдельными статьями, не слишком многочисленными26. Егорова И.О. Художественная специфика "Путешествия из Петербурга в

Москву" А. Н. Радищева. Автореф. дисс.канд. филол. наук. СПб., 2000;

Растягаев A.B. Жанровое своеобразие ранних произведений А. Н. Радищева ("Слово о Ломоносове", "Письмо к другу", "Житие Ф. В. Ушакова"). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Самара, 2002.

24 Бычков С.С. Путешествие из Петербурга в Москву А. Н. Радищева и его роль в литературно-общественной мысли России XIX века. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1992. с

Философия как судьба. Российский философ как социокультурный тип. (Философский век. Вып. 10). СПб., 1999.; А.Н. Радищев: исследования и комментарии. Тверь, 2001; А.Н. Радищев: русское и свропсйскос просвещение. СПб., 2003;

Нужно отметить, что в этот период исследователей продолжали привлекать важнейшие темы исследований творчества Радищева, обозначившиеся в советское время: композиция «Путешествия из Петербурга в Москву» (Стенник Ю.В. Проблема композиции "Путешествия из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева // Скафтымовекие чтения. Саратов, 1993. С. 12-16) и атрибуции (Западов В.А. Был ли Радищев автором «Беседы о том, что есть сын отечества» // XVIII век. Сб. 18. СПб., 1993. С. 131-155; Свиясов Е.В. Опыт атрибуции «Строф сафического размера» А.Н. Радищеву // XVIII век. Сб. 20. СПб., 1996. С. 231 - 240; Сафонов MM. А.Н. Радищев и «Грамота Российскому народу» // А.Н. Радищев: исследования и комментарии. Тверь,

Вместе с тем, намечается тенденция - хотя нельзя сказать, что это ведущая и ярко выраженная тенденция, однако она наблюдается, -рассматривать Радищева с идеологических точек зрений, не допускавшихся советской традицией исследования писателя, а именно - традиционно-православной27 и масонской28. Между тем, историко-литературных статей о Радищеве печатается крайне мало, причем в основном в них затрагивается проблема связей творчества Радищева с творчеством европейских писателей29.

Нужно отметить, что вообще контекстом, в котором изучалось творчество

Радищева, оказывалась чаще всего или европейская литература , или же

2001; А.Н. Радищев: русское и европейское просвещение. СПб., 2003. С. 112

- 141)

Андреева А.Я. Богом упоенный Радищев // Истина и жизнь. М., 2002. №11. С. 38; Радъ Э.А. Художественное воплощение проблемы «семья-общество» в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. [Сб. 10] СПб.; Самара, 2003. С. 211

- 222; Гончарова О.М. Власть традиции и «новая Россия» в литературном сознании второй половины XVIII века. СПб., 2004. С. 130 - 216.

Вильк Е.А. «Чудище стозевно и Тифон». («Путешествие.» А.Н. Радищева в контексте мистической литературы XVIII в.) // Новое литературное обозрение. М., 2002. №55. С. 151 - 173.

Златополъская А.А. А.Н. Радищев и Ж.Ж. Руссо // Философский век. 10: Философия как судьба: Российский философ как социокультурный тип. СПб., 1999. С. 125-131; Матковская, И.Я. Радищев и Гете : (К проблеме восприятия "Вертера") // Гетевские чтения. М., 1999. - С. 153 - 167; Кочеткова Н.Д. Радищев и Мильтон // А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение. СПб., 2003. С. 48 - 56.

Лапшин И.И. Философские взгляды Радищева. Пг., 1922; Лотман Ю.М. Радищев и Мабли // Лотман Ю.М. Русская литература и культура прогрессивные» явления в русской литературе31. Русская литература, не выражавшая открыто «прогрессивных» воззрений, становилась сравнительным материалом для исследования творчества Радищева значительно реже32. Несмотря на переоценку упрощенных социологических оценок в работах 40 - 50-х гг., например, в работах Ю.М. Лотмана33, и в более поздних работах, подобный анализ сводится часто к выводам о большей «прогрессивности» Радищева. Таким образом, задача соотнесения творчества Радищева с литературой сентиментализма и формировавшей ее духовной средой 1780-х гг. до сих пор остается нерешенной.

Просвещения. М.: 2000. С. 45-71 (впервые опубл. в 1958); Его же: Пути развития русской просветительской прозы XVIII века // Там же. С. 207 - 230 (впервые опубл. в 1961); A.N. Radiscev und Deutschland. Berlin, 1969; Сиволап И.И. Радищев и Вольтер // Французский ежегодник, 1978. М., 1980. С. 47-61; Моряков В.К Из истории эволюции общественно-политических взглядов просветителей конца ХУШ века : Рейналь и Радищев. М., 1981.

Семенников В.П. Литературно-общественный круг Радищева // А.Н. Радищев. Материалы и исследования. М.;Л., 1936. С. 211 - 289; Орлов В.Н. Радищев и русская литература. Л., 1952. С. 42 - 128; Макогоненко Г.П. Радищев и его время; Бабкин Д.С. А.Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. М.; Л., 1966.

Лотман Ю.М. А.Н. Из истории литературно-общественной борьбы 80-х годов XVIII века И Радищев. Статьи и материалы. Я., 1950. С. 81 - 128; Лазарчук P.M. Проза Радищева и традиция эпистолярного жанра // А.Н. Радищев и литература его времени. (XVIII век. Сб. 12). Л., 1977. С. 72 - 82.

Лотман Ю.М. «Сочувственник» А.Н. Радищева А.М. Кутузов и его письма к И.П. Тургеневу // Лотман Ю.М. Русская литература и культура Просвещения. М.: 2000. С. 95 - 114 (впервые опубл. в 1963). ее во многом религиозного и масонского (поскольку речь идет о 1780-х гг., времени расцвета деятельности московского розенкрейцерского кружка) характера, оставался долгое время неактуальным.

Цель работы состоит в том, чтобы установить связи между журналистикой 1780-х гг., нравоучительной по преимуществу, и «Путешествием из Петербурга в Москву», поскольку очевидно, что Радищев не мог пройти мимо литературы, создававшейся активнейшей в 1780-е гг. общественной группой - московскими мартинистами, тем более, что его ближайший друг, A.M. Кутузов, был деятельным участником этой группы.

Материал исследования. Поскольку цель исследования - установление связей «Путешествия» с нравоучительной журналистикой 1780-х гг., основным материалом стала массовая нравоучительная литература этого времени, преимущественно - публикации в журналах на соответствующие темы. Были использованы в первую очередь журналы, издававшиеся Н.И. Новиковым и Типографической компанией в 1780-х гг. («Утренний свет», «Московское ежемесячное издание», «Вечерняя заря», «Покоющийся трудолюбец», «Детское чтение для сердца и разума»), а также другие журналы, в которых встречаются нравоучительные статьи, связанные с темой исследования (перечень использованных журналов приведен в списке использованной литературы, в разделе I, б). Кроме того, с помощью фронтального просмотра «Сводного каталога русской книги гражданской печати XVIII века»34 был установлен перечень книг по аспектам, входящим в задачу исследования (см. список использованной литературы, раздел I, в).

Радищевские тексты не ограничивались только «Путешествием», а рассматривались в полном объеме «Полного собрания сочинений» (в 3-х т. M.-JL, 1939 - 1951), за исключением «Беседы о том, что есть сын отечества», в отношении которой был принят отвод авторства Радищева, предложенный В.Л. Западовым .

Избранный материал диктует и метод работы, сравнительно-исторический. Большинство текстов, представленных в журналах 1780-х гг., являются текстами: переводными; соответственно, по возможности производился поиск оригиналов и источников привлекавшихся для анализа текстов. Вместе с тем, сам подход к анализируемому материалу предполагал определение в первую очередь общих мест для некоторого круга текстов как той основы, по которой их отбирали издатели, помещая зачастую в новый контекст. Так, например, в окружении грамотно подобранных статей теряли свой республиканский пафос переводы из JI.-C. Мерсье в «Утренних часах» И.Г. Рахманинова .

Кроме того, важным методическим положением в работе является тезис об идейном единстве произведений, созданных Радищевым в 1780-х - начале 1800-х. Несмотря на признание таких фактов,, как переоценка Радищевым

34 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века (1725 -1800). Т. 1 - 5. М., 1962 - 1967; Сводный каталог русской книги гражданской печати XV1I1 века (1725 - 1800). Дополнения. Разыскиваемые издания. Уточнения. М., 1975.

Западов В.А. Был ли Радищев автором «Беседы о том, что есть сын отечества» // XVIII век. Сб. 18. СПб., 1993. С. 131 - 155. ' Рак В.Д. Русские литературные сборники и периодические издания второй половины XVni века. СПб., 1998. С. 147 - 194. событий Французской революции 1789 - 1794 гг. , я считаю, что основные убеждения, усвоенные Радищевым во время написания «Путешествия», оставались неизменными вплоть до его смерти. Говоря о композиции «Путешествия», представляется также, что эволюционный момент не играет в сюжете значительной роли, то есть путешественник не переживает изменения своих взглядов на протяжении своего пути. Это позволяет воссоздавать систему его воззрений, сопоставляя мнения, высказываемые как в начале, так и в конце книги. В противном случае, если признать, что в конце книги путешественник отказывается от ряда своих первоначальных убеждений, апелляция к идеям, высказанным в начале книги, не может быть вполне корректна, поскольку с точки зрения эволюции воззрений это мнение может оказаться неистинным.

Задача и метод работы определили ее структуру: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. В соответствии с двумя главными аспектами исследования выделяются две главы: «Вопросы веры и взгляды на религию в "Путешествии из Петербурга в Москву"» и «Юношеские образы в "Путешествии из Петербурга в Москву"». Разделы и подразделы выделяются в первой главе в соответствии с обнаруженными общими местами, а во второй - на основе анализа персонажей произведения.

Научная новизна представленной работы определяется тем, что «Путешествие из Петербурга в Москву» выводится из своеобразного историко-литературного вакуума и устанавливаются его связи с важнейшим явлением российской духовной жизни 1780-х гг. В результате становится возможным установить, например, насколько тесны связи педагогической теории Радищева с теорией Руссо. В ходе исследования устанавливаются атрибуции отдельных сочинений; впервые специально рассматривается отношение Радищева к творчеству его лейпцигского учителя Х.Ф. Геллерта (1715 - 1769).

См.: Карякин Ю.Д., Плимак Е.Г. Запретная мысль обретает свободу. 175 лет борьбы вокруг идейного наследия Радищева. М., 1966.

Практическое значение диссертации состоит в возможности использования результатов исследования в лекционных курсах по истории русской литературы и педагогики XVIII века, на семинарских занятиях, а также при создании учебников. Введение в научный оборот ряда атрибуций может служить дополнением к библиографии русской периодики XVIII в. Основные результаты исследования прошли апробацию в докладах на заседаниях Сектора по изучению русской литературы XVIII века Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (28 ноября 2002 г., 26 февраля

2004 г., 25 ноября 2004 г.) и на международном симпозиуме «А.Н. Радищев: русское и европейское Просвещение», проводившемся 24 июня 2002 г.

Санкт-Петербургским научным центром РАН и ИР Л И РАН.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы"

Заключение.

Затронутая проблема психологизма в творчестве Радищева, в частности, рассмотрение «Жития Федора Васильевича Ушакова» как сочинения об определенном этапе раннего возраста жизни человека, предвосхитившего на 10 лет подобные опыты Н.М. Карамзина, заставляет по-новому взглянуть на историю психологизма в русской литературе и в частности - на развитие сентиментализма. В частности, обращает на себя внимание разработка Радищевым такой важнейшей для конца XVIII века темы, как дружба, оказывающаяся одним из важнейших понятий в его нравственной теории.

Выявленные моменты соотнесенности теорий Радищева с таким важнейшим сочинением, как «Эмиль» Ж.-Ж. Руссо, не только в полемическом, как это делалось раньше, плане, но и как свидетельство усвоения ряда его важнейших теоретических установок, заставляют более глубоко и на большем сравнительном материале рассматривать тему «Радищев и Руссо».

Важно понять, что представляет собой жанр «Путешествия» на фоне русской литературы 1780-х гг. (характерно, что в конце ХУШ века говорят о «Путешествии» как о периодическом издании, журнале), насколько свойственны именно «Путешествию» такие элементы его художественной формы, как ирония, полистилистика, насколько индивидуален Радищев в создании персонажей. Но главное заключение можно сделать уже сейчас — творчество Радищева следует рассматривать как неотъемлемую часть русского литературного процесса 1780-х гг, в котором религиозно-нравственные проблемы играли значительную роль. Внимание к этим проблемам позволит более глубоко понять многоплановый характер главной книги Радищева.

Список научной литературыКостин, Андрей Александрович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Источники.а) Сочинения А.Н. Радищева.

2. Полное собрание сочинений. В 3-х т. М.-Л., 1939 1951.

3. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность. Изд. подг. В.А. Западов. СПб., 1992.

4. Стихотворения. В ступ, статья, подг. текста и прим. В. А. Зап адова Л., 1975.б) Периодические издания XVIII века.

5. Детское чтение для сердца и разума. Ч. 1 20. М., 1785 - 1789.

6. Ежемесячное сочинение, издаваемое в Ярославле на 1787 г. Ч. 1 2. Ярославль, 1787.

7. Иппокрена, или утехи любословия. Ч. 1-11. М., 1799 1801.

8. Лекарство от скуки и забот. Еженедельное издание. Ч. 1 2. СПб., 1786 - 1787.

9. Новые ежемесячные сочинения. Ч. 1-121. СПб., 1786 1796.

10. Приятное и полезное препровождение времени. Ч. 1 20. М., 1794 -1798.

11. Растущий виноград, ежемесячное издание, издаваемое от Главного народного училища города Святого Петра. СПб., 1785 1787.

12. Утренние часы, ежемесячное издание. Ч. 1 4. СПб, 1788 - 1789.

13. Утренний свет, ежемесячное издание. Ч. 1 9. СПб, 1777 - 1780.в) Книги XVIII века.

14. Англези д\ Советы военнаго человека сыну своему, писанные г. бароном А**** пехотным полковником. Переведено с французскаго Тимофеем Захарьиным. СПб., 1787.

15. Аполлос (Байбаков А.Д.) Общий способ учения, для всякого состояния свободных людей нужный. М., 1781.

16. Баумейстер Х.Ф. Христиана Баумейстера метафизика. Перевод с латинскаго Александра Павлова. вновь высмотрен и на многих местах исправлен профессором Дмитрием Синьковским. М., 1789.

17. Бахерахт А.Г. О неумеренности в любострастии, о болезнях, от оного приключающихся, и о средствах, излечению оных способствующих, в предосторожность молодым обоего пола людям. 2-е изд. СПб., 1780.

18. Благодеяния Морфея, любовно-героическая повесть. Перевел с французского языка Карл Нейман. СПб., 1784.

19. Вольтер Ф.М. Опыт исторический о разгласиях церквей в Польше. Издание второе. М., 1787.

20. Гелерт Х.Ф. Разсуждение господина Геллерта о том, для чего вредно знать о будущей своей судьбине. М., 1787.

21. Геллерт Х.Ф. Истинное и ложное счастье. Сочинение славнаго Геллерта. Перевод с иностранного. М., 1799.

22. Гофман П. О главнейших средствах, цвет здоровья и бодрость душевных дарований сохраняющих, относительно до юношеского возраста. СПб., 1788.

23. Истинныя правила християнскаго воспитания детей, предложенные в писме, в котором содержатся также начальныя основания християнской религии и жизни для людей всякаго состояния. М., 1785.

24. Книга житий святых на три месяца вторыя, еже есть Декемврий, Ианнуарий и Февруарий. М., 1789.

25. ЛоккДж. О воспитании детей господина Локка. М., 1788.

26. Макарий (Сусальников М. И.) Слово при втором выпуске из Имп. Сухопутнаго шляхетнаго, кадетскаго корпуса г. кадетов пятаго возраста, окончившихсвое учение. СПб., 1785.

27. Меза, С.Т. де. Воспитание детей как физическое, так и нравоучительное, описанное господином де Мезою, доктором португальским и 16ти летним практиком в Копенгагене. Переведено с французскаго языка М.Г. СПб., 1780.

28. Мильтон Дж. Потерянный рай» поема героическая, творение г. Милтона. Переведено с французского языка Амвросием (А. Серебренниковым). М., 1780.

29. Нравоучительное рассуждение о супружеских должностях, переведено с французского. М., 1780.

30. Пленк Г.Г. Вачебные наставления о любострастных болезнях, кои причиняются в разных частях человеческого тела. СПб., 1790.

31. Пфейль И.Г.Б. Похождения дикого американца. Пер. И. Богаевским. СПб., 1773.

32. Родословная книга князей и дворян российских и выезжих, <.> изданная по самовернейшим спискам. М., 1787.

33. Спиридов М.Г. Родословной российской словарь. Ч. 1-2. М., 1793 -1794.

34. Тиссо СЛ. Онанизм. Рассуждение о болезнях, происходящих от малакии. М., 1793.

35. Эйбель, Й.В. Что есть епископ? СПб., 1784.

36. Юееналий (Воейков И.Г.) Поколенная роспись, или Родословная благородных дворян Воейковых, колена Иоанна Григорьевича Воейкова, прозваннаго Ивки, седьмаго сына Григорья Прокопиевича Воейкова, по прозванию Умножителя. М., 1789.

37. Юееналий (Смирнов). Слово при перьвом выпуске из Императорскаго, Сухопутнаго шляхетнаго, кадетскаго корпуса господ кадетов пятаго возраста. СПб., 1782.

38. Auserlesene stellen aus den besten Deutschen Schriftstellern zum gebrauch bey den Kayserlicher Gymnasien zu Moskau = Избранные места из лучших немецких писателей для употребления при императорских московских гимназиях. Сост. Ф.И. Сапожников. М., 1780.

39. Basedow J.B. Philalethie. Neue Aussichten in die Wahrheiten und Religion der Vernunft bis in die Gränzen. der glaubwürdigen Offenbarung dem denkenden Publico eröffnet. Altona, 1764.

40. Die Fürnehmste Wahrheiten und Beweise der Christlichen Religon aus der Vernunft undOffenbahrung. Basel, 1778.

41. Geliert C.F. Gellerts sämmtliche Schriften. Bd. 5. Wien, 1790.

42. Geliert C.F. Sammlung vermischter Schriften. Leipzig, 1756.

43. Geliert C.F. Warum es nicht gut sey, sein Schicksal vorher zu wissen // Belustigungen des Verstandes und des Witzes. 1745. Bd. 8. März. S. 200 -222

44. Ellis J. The knowledge of divine things from revelation, not from reason or nature. London, 1743.

45. Meza C. T. de. De l'Education des enfans tant physique que morale par M. Theophile Salomon de Meza. Leipsic, 1769.

46. Newton J. A new theory of redemption, upon principles equally agreeable to revelation and reason. London, 1789.

47. Ovid. Traduction en vers des Métamorphoses d'Ovide : poëme en quinze livres avec des commentaires par F. Desaintange, professeur de Belles-Lettres aux écoles centrales de Paris. Paris, 1800.

48. Ovide. Comparison des quatre Ages de la vie avec lea quatre Saisons. Ovide, Mét. liv. XV : par M. de Saint-Ange // Journal de lecture ou Recueil pour les oisifs. 1775.

49. А.Н. Радищев: исследования и комментарии. Тверь, 2001.

50. Абрамзон Т.Е. Суеверные представления и их осмысление в русской литературе второй половины XVIII века. Автореф. дис. к.ф.н. СПб., 2000.

51. Андреева А.Я. Богом упоенный Радищев // Истина и жизнь. М., 2002. №11. С. 37-43.

52. Анучин Д.Н. Судьба первого издания «Путешествия» Радищева. М.,1918.

53. Аржанухин C.B. Философские взгляды русского масонства : По материалам журн. "Магазин свобод нокамен- щи ч еский". Екатеринбург, 1995.

54. Артемьева Т.В. «Область дай уму.» // Мысли о душе. Русская метафизика XVIII века. СПб., 1996. С. 5 75.

55. Артемьева Т.В. Вольтер и проблема теодицеи в русской философии XVIII века // Вольтер и Россия. М., 1999. С. 43 51.

56. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом режиме. Екатеринбург, 1999.

57. Атарова К.Н. Лоренс Стерн и жанр путешествия в русской литературе конца XVIII века (на материале творчества А. Радищева и Н. Карамзина) // Писатель и жизнь. Сборник историко-литературных, теоретических и критических статей. М., 1978. С.

58. Бабкин Д.С. А.Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. М.; Л., 1966.

59. Бабкин Д.С. Процесс А.Н. Радищева. М.-Л., 1952.

60. Барское ЯЛ. А.Н. Радищев. Материалы к изучению «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. М.-Л., 1935.

61. БарскоеЯ.Л. Переписка московских масонов XVIII века. Пг., 1915.

62. Бегунов Ю.К. «Путешествие из Петербурга в Москву» АЛ. Радищева. Книга для учащихся. М., 1983.

63. Берков П.Н. Некоторые спорные вопросы современного изучения жизни и творчества А.Н. Радищева // XVÜI век. Сб. 4. М.;Л., 1959. С. 172 205.

64. Биография А.Н. Радищева, написанная его сыновьями. М.- Л., 1959.

65. Биржакова Е.Э. Щеголи и щегольской жаргон в русской комедии XVIII века // Язык русских писателей XVIII века. Л., 1981. С. 96 129.

66. Бычков С.С. Путешествие из Петербурга в Москву А. Н. Радищева и его роль в литературно-общественной мысли России XIX века. Автореф. дис. канд. филол. наук. СПб., 1992.

67. Вагеманс Э. Литературно-филосовская интерпретация Лиссабонского землятресения: португало-франко-русская теодицея // XVÜI век. Сб. 22. СПб., 2002. С. 111-122.

68. Валагин А.П. «Един в целом столетии.» // Радищев А.Н. Избранное. М., 1988. С. 3 18.

69. Вернадский Г.В. Русское масонство в царствование Екатерины П. 3-е изд., доп. СПб., 2001.

70. Вильк Е.А. «Чудище стозевно и Тифон». («Путешествие.» А.Н. Радищева в контексте мистической литературы XVIII в.) // Новое литературное обозрение. № 55. С. 151-173.

71. Винтерниц де Вито Р. Древний Рим и папство в политической концепции А.Н. Радищева // Образ Рима в русской литературе. Самара, 2001. С. 39-52.

72. Вольтер Ф.А. Философские сочинения. М.: Наука, 1996.

73. Галаган. Г.Я. «Герой и сюжет "Дневника одной недели" Радищева. Вопрос о датировке»// XVIII век. сб. 12. Радищев и литература его времени. Л., 1977. С. 67 71.

74. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.

75. Герцен А.И. Полное собрание сочинений и писем. Т. 1 22. Пг., 1919 -1925.

76. Гончарова О.М. Власть традиции и «новая Россия» в литературном сознании второй половины XVIII века. СПб., 2004.

77. Громов Н.И. Радищев в школе. Пособие для учителей средней школы. М.; Л., 1952.

78. Гуковский Г.А. Радищев как писатель // А.Н. Радищев. Материалы и исследования. М.-Л., 1936. С. 141 192.

79. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века.Изд. 2-е. М., 1998.

80. Гуниа В.А. Художественное своеобразие «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. (Дискуссионные вопросы художественной формы). Тбилиси, 1990.

81. Демин А.О., Костин А.А. Книги из библиотеки А.Н. Радищева // А.Н. Радищев: русское и европейское просвещение. СПб., 2003. С. 57 89.

82. Деревцов В.А. Педагогические идеи А.Н. Радищева. Автореф. дисс. . канд. педагог, наук. М., 1954.

83. Деревцов И А. Педагогические идеи А.Н. Радищева. М., 1962.100 .Егорова Н.О. Художественная специфика "Путешествия из

84. Петербурга в Москву" А. Н. Радищева. Автореф. ди.канд. филол.наук. СПб., 2000.101 .Западов В А. Александр Радищев человек и писатель // Радищев А.Н.

85. Сочинения. М., 1988. С. 3 26.102 .Западов ВА. Был ли Радищев автором «Беседы о том, что есть сынотечества» // XVIII век. Сб. 18. СПб., 1993. С. 131 155.

86. Западав В.А. История создания «Путешествия из Петербурга в Москву» и «Вольности» // Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Вольность. СПб., 1992. С. 475 623. 1.Западав В.А. Краткий очерк истории русской цензуры 60 - 90-х годов

87. XVIII века // Русская литература и общественно-политическая борьба XVII XIX веков. Л., 1971. С. 94 - 135.

88. Златополъская АЛ. Жан-Жак Руссо в России XVIII первой четверти

89. XIX вв.: (Библиографический список произведений Жан-Жака Руссо и литературы о нем на русском языке) // Петербург на философской карге мира. Вып. 2. СПб., 2003. С. 209 239.

90. ХУНТ -XX веках. Этнографические материалы и исследования. М., 2002. С. 8-65.

91. Коган Ю.Я. Очерки по истории русской атеистической мысли ХУШ в. М., 1962.114 .Кожевников В.А. Философия чувства и веры в ее отношениях к литературе и рационализму XVIII века и к критической философии. Ч. 1.М., 1897.

92. Жочеткова НД. Литература русского сентиментализма. (Эстетическиеи художественные искания). СПб., 1994.

93. Кошелева O.E. «Свое детство» в древней Руси и в России эпохи Просвещения (XVI-XVIII вв.). Учебное пособие по педагогической антропологии и истории детства. М., 2000.

94. Кросс Э.Г. У темзских берегов. Россияне в Британнии в XVIII веке. СПб., 1996.

95. Кукушкина Е.Д. Библейские мотивы в "Путешествии из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева// Русская литература. 2000, №1. С. 119 123.

96. Кулакова Л.И. Из истории создания и судьбы великой книги: (Новые материалы о Радищеве) // Ученые записки Ленинградского педагогического институтата. 1956. Т. XVIII. Вып. 5. С. 5 25.

97. Кулакова Л.И. Композиция «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, Л., 1972.

98. Кулакова Л.И. О датировке «Дневника одной неделю) // Радищев. Статьи и материалы. Л., 1950. С. 148 157.

99. Кулакова Л.И. О некоторых особенностях творческого метода А.Н. Радищева // Вопросы истории русской литературы. Ученые записки ЛГПИ им. Герцена. Т. 219. Л., 1961. С. 3 21.131 .Кулакова Л.И. Салита Е.Г., Западов В.А. Радищев в Петербурге. Л., 1976.

100. Кулакова Л.И, Западов В.А. А.Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву». Комментарий. Л., 1974.

101. Лотман Ю.М. Радищев читатель летописи // Труды по русской и славянской филологии. Т. VIII. Литературоведение. Тарту, 1965. С. 213-233.

102. Лотман Ю.М. Русская литература и культура Просвещения. М.: 2000.

103. Луппол И.К. Трагедия русского материализма. (Философские взгляды

104. А.Н. Радищева) // Историко-философские этюды. М.-Л., 1935. С. 194 -218.

105. Макогоненко Г. 77. О композиции «Путешествия из Петербурга в

106. Матковская, И.Я. Радищев и Гете : (К проблеме восприятия

107. Моряков В.И. Из истории эволюции общественно-политических взглядов просветителей конца ХУШ века. Рейналь и Радищев. М., 1981.

108. Новиков Н. И. Избранные сочинения. M.-JI., 1954.

109. Орлов В Н. Радищев и русская литература. JI., 1952.5А.Пантин И.К. О материализме и идеализме в философском трактате

110. Психологическая мысль России: Век Просвещения. Отв. ред. В.А. Кольцова. СПб., 2001.

111. Пумпянский JI.B. Сентиментализм // История русской литературы. Т. IV. История русской литературы XVIII века. Ч. 2. ML; Л., 1947. С. 430 -445.

112. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. В 17-ти т. М.; Л., 1937 -1959.

113. Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Под ред. Н.П. Павлова-Сильванского и П.Е. Щеголева. СПб., 1905

114. Растягаев A.B. Жанровое своеобразие ранних произведений А. Н. Радищева ("Слово о Ломоносове", "Письмо к другу", "Житие Ф. В. Ушакова"). Автореф. дис. . канд. филол. наук Самара, 2002.

115. Растягаев A.B. Проблемы поэтики А.Н. Радищева («Житие Федора Васильевича Ушакова») // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 10. СПб, Самара, 2003. С. 231 257.

116. Росси Л. Сентиментальная проза М.Н. Муравьева. (Новые материалы) //xvni век. Сб. 19. СПб., 1995. С. 114 146.

117. Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения. Т. 1. М., 1961.

118. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения: в 2-х т. М., 1981.

119. О.Сахаров В.И. Концепция человека в философии русских масонов (по архивным материалам) // Карамзинский сборник. Россия и Европа: диалог культур. Ульяновск, 2001. С. 186 199. П1.Светлов Л.Б. А.Н. Радищев. Критико-биографический очерк. М., 1958.

120. Свиясов ЕВ. Опыт атрибуции «Строф сафического размера» А.Н. Радищеву // XVIII век. Сб. 20. СПб., 1996. С. 231 240.

121. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века (1725- 1800). Т. 1 5. М., 1962 - 1967.

122. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века (1725- 1800). Дополнения. Разыскиваемые издания. Уточнения. М., 1975.

123. Семенников В.П. Литературно-общественный круг Радищева // А.Н. Радищев. Материалы и исследования. М.;Л., 1936. С. 211 289176 jСеменников В.П. Новый текст «Путешествия из Петербурга в Москву»

124. Радищева. М., 1922. 177.Семенников В.П. Радищев. Очерки и исследования. М.; Пг., 1923.

125. Сиволап ИМ. Радищев и Вольтер // Французский ежегодник, 1978. М., 1980. С. 47-61.

126. П9.Скафтымов А.П. О реализме и сентиментализме в «Путешествии» Радищева // Ученые записки Саратовского государственного им. Н. Г. Чернышевского университета. Т. VII. Вып. П1. Саратов, 1929. С. 173 — 194.

127. Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1 (А. И). Л., 1988; Вып 2 (К-П). СПб., 1999.

128. Словарь русского языка XVIII века. Вып. 1 14. Л., 1984 - 1991; СПб., 1992 - 2004.

129. Смилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики. Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII века. М., 2003.

130. Соловьев Э.Ю. От теологического к юридическому мировоззрению // Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. С. 159 -256.

131. Старцев А.И. Университетские годы Радищева. М., 1956.

132. Стенник Ю.В. Идея «Древней» и «Новой» России в литературе и общественно-исторической мысли XVIII начала XIX века. СПб., 2004.

133. С теп ник Ю.В. Проблема композиции "Путешествия из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева // Скафтымовские чтения. Саратов, 1993. С. 12-16.1Ю .Сухое АД. Атеизм передовых русских мыслителей. М., 1980.

134. Ш.Татаринцев А.Г. А.Н.Радищев. Архивные разыскания и находки. Ижевск, 1984.

135. Татаринцев А.Г. Радищев в Сибири. М., 1977.

136. Татаринцев А.Г. Сатирическое воззвание к возмущению. Саратов, 1965.

137. Токарева Г.В. Мир детства в русской мемуарной литературе конца XVIII начала XIX в. // Literatura = Литература. Т. 30 (2). Grozines literaturos interpretavimo problemos = Проблемы интерпретации художественной литературы. Вильнюс, 1988. С. 71 - 84.

138. Травников С.Н. Традиции агиографической литературы в повестях А.Н. Радищева // Литература Древней Руси. М., 1978. Вып. 2. С. 74 -84.

139. Фафурин Г.А. Издатель Иоганн-Якоб Вейтбрехт (J.-J. Weitbrecht) и медицинская литература в России в XVIII веке // И.Ф. Буш и развитие медицины в XVIII XIX веках. Материалы симпозиума. СПб., 2002. С. 133-143.

140. Филиппов JI.А., Шинкарук В.И., Спектор М.М. Философская позиция А.Н. Радищева в трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии» // Вопросы философии. 1958. № 5. С. 160 172.

141. Флоровский Г. (прот.) Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

142. Фонвизин Д.И. Собрание сочинений: в 2-х т. Т. 2. М.-Л., 1959.

143. Цатурова М.К. Русское семейное право XVI-XVIII вв. М., 1991.

144. Чернышев В.И. Педагогические взгляды А.Н. Радищева. СПб., 1907.

145. Шкуринов П.С. А.Н. Радищев. Философия человека. М., 1988.

146. Шкуримое П.С. Философия России XVIII века. М., 1992.

147. Шляпкин И А. Возрасты человеческой жизни. (Из литературной истории человеческих понятий). СПб., 1909.

148. Щипаное И.Я. А.Н. Радищев // Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С.

149. Щипаное И.Я. Еще раз о А.Н. Радищеве // Вопросы философии. 1957. №6. С. 133- 135.

150. Brang P. А.М. Kutuzov als vermittler des westeuropaischen Sentimentalismus in Russland: (Zum Problem der Attributierang anonymer Werke des 18. Jahrhunderts) // Zeitschrift fiir Slavische Philologie. 1962. Bd. 30. H. 2. S. 44 57.

151. Cross A.G. The Empress and "Emile" // Study group on Eighteenth-century Russia Newsletter. № 13. P. 44 45.

152. Faggionato R. Религиозный эклектизм в России на рубеже 18-19 вв. // Study group on Eighteenth-century Russia Newsletter. 2002, № 30. P. 49 -67.

153. Grasshoff H.A. Radiscev und Moses Mendelssohn // Slawisch-deutche Wechselbeziehung in Sprache, Literatur und Kultur. Berlin, 1969. S. 333 -339.

154. Index deutschsprachiger Zeitschriften, 1750-1815. Hildesheim; New York: G. Olms, 1997.

155. A lemmatized Concordance to "A journey from Petersburg ti Moscow" of A.N. Radischev. Ed. by Yasuo Urai. Sapporo, 1998.

156. Madariaga I. de The banning of "Emile" // Study group on Eighteenth-century Russia Newsletter. № 14. P. 22 26.

157. A.N. Radiscev und Deutschland. Berlin, 1969.

158. Rohling H. Observations on religious printing n eighteenth-century Russia // Russia and the world of the eighteenth centry. Columbus (Ohio), 1988. P. 91-110.

159. Smith G.B. A.N. Radishchev: A concise bibliography of works published outside USSR // Study group on Eighteenth-century Russia Newsletter. № 2. Norwich, 1974. P. 53-61.

160. Thomson F.J. The Ages of man in Slavonic translated and original literature down to the time of Peter the Great // Slavica Gandensia. 200. Vol. 27. P. 247-277.

161. Witkowski T. Der Отрывок путешествия в *** и*** Т*** und das Problem seiner Attributierung // Studien zur Geschichte der russischen Literatur des 18. Jahrhunderts. Bd. 3. Berlin, 1968. S. 470 525, 638 -640.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Костин, Андрей Александрович

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Костин, Андрей Александрович

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Путешествие из Петербурга в Москву" А.Н. Радищева в контексте современной ему нравоучительной литературы"

Список научной литературыКостин, Андрей Александрович, диссертация по теме "Русская литература"

Похожие темы диссертаций