автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: "Пятиречие" О.Э. Озаровской как объект этнолингвистического описания

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Пятиречие" О.Э. Озаровской как объект этнолингвистического описания"

На правах рукописи

Павлова Елена Владимировна

«ПЯТИРЕЧИЕ» О.Э. ОЗАРОВСКОЙ КАК ОБЪЕКТ ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

/7 <£¿1

Архангельск 2006

Работа выполнена на кафедре русского языка Северодвинского филиала Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Камалова Алла Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Королева Инна Александровна

кандидат филологических наук, доцент Осколкова Наталья Васильевна

Ведущая организация:

Вятский государственный гуманитарный университет

Защита состоится 29 сентября 2006 года в 14 часов на заседании диссертационного совета К 212.191.03 при Поморском государственном университете по адресу: 164520, Архангельская область, г. Северодвинск, ул. Торцева, 6, ауд. 21.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова (г. Архангельск, ул. Ломоносова, 4).

Автореферат разослан 29 августа 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета,

профессор Э.Я. Фесенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

«Язык и народная культура есть яркие и устойчивые показатели этноса» - в этих словах Н.И. Толстого отражена основная идея многих современных исследований, направленных на изучение человека в его отношении к языку и культуре. Обращение к истокам народной жизни всегда было яркой чертой русской науки, литературы, искусства. В настоящее время система культуры традиционного типа становится объектом интегральных исследований, к которым относится и этнолингвистическое изучение произведений устного народного творчества.

Истоки этнолингвистических идей обнаруживаются в трудах В. фон Гумбольдта, одним из первых отметившего национальную природу языка; социолога Э. Дюркгейма, писавшего о координации между представлениями человека и данными его чувственного опыта, о социальной основе человеческих ценностей; в антропологических работах, посвященных исследованию первобытных обществ (нравов, обычаев, особенностей первобытного мышления) (Э. Кассирер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс).

Основополагающие этнолингвистические идеи были высказаны американским этнографом Ф. Боасом, который сформулировал важнейшую задачу гуманитарной науки — «всестороннее изучение индивида, подвергающегося воздействию своей культуры», а также лингвистами Э. Сепиром и Б.Л Уорфом, выдвинувшими положение об относительности всех понятийных систем и их зависимости от языка.

Понимание целей, задач, объекта этнолингвистических исследований в течение XX века значительно варьировалось, в рамках этого направления отмечаются разнородные внутренние течения, которые существенно различаются базовым материалом, методами, временным аспектом исследований: этнография речи Д.Х. Хаймза, идеационная теория культуры У. Гуденафа, этнолингвистическая семантика А. Вежбицкой, этнолингвистика Е. Бартминского и др.

Основной чертой, отличающей воззрения русских ученых (А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов) стали мысли о народности языка, об исторической основе сложных явлений языка и культуры, о влиянии языка на образование народных верований и представлений, что нашло отражение в исследованиях языка и символики произведений устного народного творчества - эпической поэзии, народных сказок. Предпринимались также попытки сравнительного изучения мифологических представлений, отраженных в фольклорных текстах.

Этнолингвистика как новая отрасль языкознания возникла в России в 80-х годах XX века под влиянием идей Н.И. Толстого как комплексная дисциплина, граничащая с лингвистикой, мифологией, фольклористикой, этнографией и имеющая связи с культурологией и диалектологией. Данное исследование опирается на основные положения этнолингвистической школы Н.И. Толстого, согласно которым целью этнолингвистики является реконструкция элементов традиционной духовной культуры этноса, то есть выявление традиционных типизированных смыслов — квантов знания

о мире и человеке, обладающих этнокультурной маркированностью; в качестве объекта изучения могут быть избраны различные формы народной культуры: акциональные (обряды, ритуалы), ментальные (верования, представления) или вербальные (лексика, паремиология, фольклорные тексты, основанные на подлинных «полевых записях»); предметом изучения при этом становится «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от средств и способов их формального воплощения (слово, предмет, обряд, изображение и т. п.)», изучение которого может вестись преимущественно или исключительно лингвистическими методами. Подобный подход реализован в работах Е.Л. Березович, JI.H. Виноградовой,

B.В. Иванова, С.Е. Никитиной, М.В. Пименовой, З.К. Тарланова,

C.М. Толстой, В.Н. Топорова, А.Т. Хроленко, Т.В. Цивьян, Г.М. Щипициной и др.

Недостаточно изученной в настоящее время является проблема взаимосвязи духовной культуры этноса и фольклорного языка, которая решается в рамках этнолингвистики в широком понимании. Важно отметить, что в отечественной науке исследование фольклорного материала осуществлялось в различных аспектах: литературоведческом (А.Н. Афанасьев,

A.Н. Веселовский, Т.Г. Иванова, В .Я. Пропп, Е.А. Шевченко и др.), истори-ко-этнографическом (В.П. Алексеев, В.И. Васильев, А.К. Байбурин, И.И. Земцовская, Г.А. Левингтон, Е.С. Новик и др.), культурологическом (A.A. Алемпьев, A.B. Тарабукина и др.), семиотическом (A.B. Никитина, К.А. Богданов), лингвистическом (Е.Б. Артеменко, A.A. Камалова, М.А. Нугайбекова, Т.В. Симашко, Е.Б. Яковенко и др.) этнолингвистическом (Т.А. Бунчук, М.А. Кравченко, Е.С. Никитина, В.Г. Сибирцева,

B.И. Харитонов, В.А. Черванева и др.).

Исследования языка фольклора в этнолингвистическом аспекте, начавшиеся в конце 80-х годов XX века, сформировали самостоятельное направление этнолингвистики — лингвофольклористику, которое в настоящее время представлено работами А.Т. Хроленко, Т.С. Соколовой, П.П. Червинского, O.A. Петренко и др. В данных исследованиях единицей фольклорного языка признается не слово, а традиционный смысл, выявляемый с помощью «анализа семантики, символики и прагматической функции» (Н.И. Толстой) значимых фольклорных лексем (Е.Б. Артеменко).

Подчеркнем, что в соответствии с идеями русской этнолингвистики и лингвофольклористики анализ фольклорного материала в нашей диссертационной работе осуществляется с целью выявления содержащейся в языке фольклора этнокультурной информации. Уникальным материалом в этом отношении является «Пятиречие» О.Э. Озаровской, которое называли «энциклопедией народной жизни Русского Севера» (Л.В. Федорова). Издание представляет собой сборник фольклорных текстов, которые записаны О.Э. Озаровской с 1915 по 1927 года в ходе экспедиций в Архангельскую губернию. Тексты записывались на двух разных по типу, но взаимодействующих друг с другом территориях: в Поморье и в «закрытых», удаленных от путей сообщения районах Пинеги, Кулоя, Печоры. Культурологическое

описание этих территорий содержится в работах Т.А. Бернштам, О.Э. Озаровской, Н.Е. Ончукова, Ю.В. Савельева и др.

Еще в 1924 году в «Дневнике фольклориста» О.Э. Озаровская намечает замысел будущего произведения - раскрыть севернорусскую культуру, типизировав ее в разных героях, каждый из которых родился на одной из пяти северных рек: Пинеге, Кулое, Печоре, Кеми, Мезени. Ценность «Пяти-речия» заключается в том, что материал для него собирался на Русском Севере в то время, когда все еще сильна была власть традиции в жизни крестьянства - северные территории вплоть до начала XX века считались «заповедником русской и общеславянской архаики», средой, где архаичные формы культуры «длительное время перерабатывались, развивались, варьировались, совершенствовались, в результате чего сформировалось довольно сложное, многослойное сочетание различных по своему происхождению традиционных элементов и комплексов, сплав архаики и разнообразных новаций» (Т.В. Философова). Специфичность данной «архаической зоны» (Н.И. Толстой) отмечалась многими исследователями (Т.А. Бернштам, В.Н. Матонин, Ю.В. Савельев, М.Н. Теребихин, К.В. Чистов и др.).

По верному замечанию Е.С. Яковлевой, у носителей того или иного языка существуют свои культурнозначимые тексты - философские, поэтические, религиозные. Таким текстом может быть названо «Пятиречие», написанное в своеобразном соавторстве: О.Э. Озаровская, посвятившая Русскому Северу большую часть своей жизни, и талантливые сказочники, в текстах которых запечатлена живая народная традиция (М.Д. Кривополенова (Махонька), А. Останин, Т.О. Кобелева, Г.Н. Крычаков и др.), вместе создали произведение, отражающее особый менталитет поморов и севернорусского крестьянства и в целом дающее представление о материальной и духовной культуре этого края.

Необходимо отметить, что большая часть богатого и разнообразного фольклорного материала, собранного О.Э. Озаровской, до сих пор не издана, а следовательно, не оценена и не изучена; кроме того, с момента выхода «Пятиречия» в свет (1931 г.) и до настоящего времени высказывалось много противоречивых мнений как о самом издании, так и об О.Э. Озаровской как фольклористе; опубликовано всего несколько статей о ее научной деятельности (В.П. Иванова, Т.Г. Иванова, Т.А. Новичкова, А.Д. Троицкая, Л.В. Федорова, Н.И. Хомчук), большинство из которых содержат биографические сведения. Несколько публикаций включают не напечатанные ранее материалы из коллекции собирательницы с краткими комментариями к ним. На настоящий момент нет ни одного исследования фольклорного собрания О.Э. Озаровской, в том числе и научного анализа двух опубликованных произведений: «Бабушкиных старин» (первое издание состоялось в 1916 году) и «Пятиречия».

Обращение к анализу культурнозначимых текстов севернорусского фольклора в русле современных этнолингвистических исследований определяет актуальность нашего исследования и позволяет выдвинуть гипотезу о возможности использования «Пятиречия» О.Э. Озаровской в качестве этнолингвистического источника.

Объект данного исследования - фольклорный язык как вербальная форма народной культуры.

Предметом исследования является план содержания культуры - этнокультурная информация, выраженная посредством доминантных имен и типизированных моделей поведения, закрепленных в фольклорных текстах.

Цель данного исследования — семантическая реконструкция элементов традиционной народной культуры Русского Севера.

В связи с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1. Выявить истоки этнолингвистических идей в работах русских и зарубежных ученых XIX — XX веков.

2. Обосновать теоретическую базу и методы изучения языка фольклора на основе анализа современных исследований в области этнолингвистики, лингвофольклористики и когнитивной лингвистики.

3. Проанализировать публикации, посвященные научной деятельности О.Э. Озаровской.

4. Охарактеризовать особенности представления фольклорного материала в «Пятиречии» О.Э. Озаровской.

5. Выявить высокочастотные фольклорные лексемы (доминантные имена) и типизированные модели поведения, представленные в «Пятиречии».

6. Определить контекстуальную базу исследования путем составления конкорданса доминантных имен и выявления сценарной структуры прозаических фольклорных текстов.

7. Представить опыт описания доминантного имени на уровне различных фреймовых структур.

8. Описать типизированные модели поведения с помощью ситуативного анализа.

Источником материала являются фольклорный сборник «Пятиречие» и полевые материалы из архива О.Э. Озаровской (рукописная коллекция XII, папка 2, № 1 - 25 // Институт Литературы РАН, Отдел Фольклора).

Материалом исследования послужили частотные списки фольклорных лексем, составленные на основе 42-х прозаических текстов «Пятиречия»; конкорданс (совокупность всех контекстов) доминантного имени царь, составленный на основе 15 текстов и включающий 180 контекстов; сценарные структуры трех сказок («Иван Запечельник и богатырица», «Золоченые лбы», «Царевнина талань»); фрагменты 17-ти сказок, содержащие типизированную модель поведения 'Брачный выбор'.

В работе применены общенаучные и частнонаучные методы: наблюдение, анализ, семантическая реконструкция, комментирование лингвокуль-турологических фактов, а также частные методики этнолингвистики (доминантный анализ, составление конкорданса) и когнитивной лингвистики (фреймовый и ситуативный анализы). При интерпретации этнокультурных смыслов используются словари различных типов - толковые, этимологические, диалектные, символов и др.

Научную новизну работы составляет следующее:

(1) к этнолингвистическому описанию привлекаются прозаические фольклорные тексты — волшебные и бытовые сказки, а также были (ранее в этнолингвистической практике анализировались такие жанры фольклора, как духовные стихи, лирические песни, былины, загадки, заговоры);

(2) источником исследования являются не изученные ранее тексты севернорусского фольклора, включенные О.Э. Озаровской в сборник «Пяти-речие»;

(3) впервые предпринята попытка реконструкции элементов традиционной народной культуры на материале севернорусского фольклора;

(4) впервые когнитивные методики фреймового и ситуативного анализов апробированы при анализе языка фольклорных текстов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Фольклорные тексты могут использоваться для выявления этнокультурной информации — совокупности смыслов, имеющих ценностную маркированность в рамках данной этнической традиции.

2. Реконструируемые смыслы репрезентируют как древнее, мифологическое знание, так и представления народа, возникшие под влиянием современной жизни.

3. Выявление этнокультурной информации может осуществляться посредством не только традиционных этнографических, археологических, культурологических, но и с помощью лингвистических методов.

4. Анализ доминантных фольклорных имен на уровнях различных фреймовых структур позволяет вскрывать семантическую и символическую многослойность фольклорного текста.

5. Модели поведения могут быть сконструированы относительно тех фрагментов этнической духовной культуры, которые имеют языковую репрезентацию в фольклорном произведении.

6. Этнолингвистическое описание моделей поведения и реализующих их типизированных сценариев, зафиксированных в фольклорных текстах, позволяет определять характерные для данной местности этнокультурные стереотипы.

7. Сценарная структура прозаических фольклорных текстов является инструментом выявления этнокультурных смыслов и языковых способов их выражения.

Теоретическое значение. Диссертация вносит вклад в семантическое изучение языка фольклорных текстов во взаимосвязи с фактами традиционной народной культуры. Информация об этнокультурных стереотипах жителей Русского Севера конца XIX - начала XX веков имеет как общекультурное, так и специальное значение для исследований в области лин-гвокультурологии, этнолингвистики, лингвофольклористики и смежных с ними наук. Теоретическая ценность работы заключается также в адаптации когнитивных методик к описанию доминантных фольклорных лексем и типизированных моделей поведения, представленных в текстах устного народного творчества.

Практическая ценность. Результаты практического анализа языка текстов севернорусского фольклора могут быть использованы в этнолингвистических работах сравнительно-сопоставительного характера; будут полезны специалистам в области культурологии и этнографии с целью соотнесения элементов фольклорного знания с фактами внеязыковой действительности. Кроме того, возможно использование конкретных наблюдений над семантикой и функционированием фольклорных лексем в спецкурсах по проблемам лексической семантики, когнитивной лингвистики, лингво-культурологии, этнолингвистики и лингвофольклористики, а также в практике преподавания элективных курсов в общеобразовательной школе.

Основные положения диссертационного исследования апробированы в выступлениях на международных и межвузовских конференциях и чтениях — «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск 2004), «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск 2005), «Семантика и прагматика слова и текста» (Северодвинск 2005), «Поморские чтения по семиотике культуры» (Архангельск 2005), Ломоносовские чтения филологического факультета СФ ПГУ (2004 - 2006), на семинаре аспирантов кафедры русского языка СФ ПГУ (2005), на заседании кафедры СФ ПГУ (2003), на совместном заседании кафедр русского языка и языкознания СФ ПГУ (2006), а также нашли отражение в десяти публикациях.

Работа выполнена при поддержке гранта администрации Архангельской области «Молодые ученые Поморья» (проект № 02 - 04 «Реконструкция элементов духовной культуры Русского Севера на основе лингвистических данных», апрель 2006 г.).

Структура работы. Диссертация включает Введение, три главы, Заключение, Список литературы, Список источников, Приложения («Алфавитный словник фольклорных лексем «Пятиречия»; «Словник доминантных имен «Пятиречия»; «Конкорданс доминантного имени царь»),

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования; определяются предмет изучения, цель и задачи, методы работы; аргументируются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность исследования; указывается источник фактического материала; формулируются положения, выносимые на защиту; содержатся сведения об апробации результатов исследования, структуре диссертации.

Анализу истоков, направлений и теоретических положений этнолингвистики посвящена Глава I «О сущности этнолингвистических исследований». Задача данной главы - обосновать теоретическую базу работы, а также возможность использования «Пятиречия» О.Э. Озаровской в качестве этнолингвистического источника.

Первый параграф содержит описание и анализ научных идей, ставших основополагающими для современных исследований в области этнолингвистики (В. фон Гумбольдт, Э. Дюркгейм, Э. Кассирер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс, Ф. Боас, Э. Сепир, Б.Л Уорф, А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев,

А.Н. Веселовский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов и др.). Ключевой в этом отношении является идея о национально-культурной основе языка, о его способности выражать универсальные и уникальные черты человеческого мировосприятия.

Развитию современной этнолингвистической мысли в России посвящен второй параграф. В соответствии с идеями Н.И. Толстого русская этнолингвистика в широком смысле «включает в себя диалектологию, язык фольклора и часть истории языка, связанную с исторической диалектологией и культурной и этнической историей народа, наконец, почти все аспекты изучения языка как социального явления», в узком - «ставит и решает проблемы языка и этноса, языка и культуры, языка и народного менталитета, языка и мифологии и т. п.».

Иной взгляд на сущность этнолингвистики содержится в работах A.C. Герда, считающего необходимым ориентировать работу в данной области науки на решение этногенетических вопросов; Т. Кайдарова, предлагающего непосредственное изучение этноса с помощью его языка без пересечения дисциплин (этнолингвистика в «чистом виде»); И.С. Карабулатовой, понимающей этнолингвистику как регионально ориентированное исследование, приближенное, как нам представляется, к этнографии речи Д.Х. Хаймза, американской версии «социологического» исследования языка.

В диссертации отмечается комплексный характер русской этнолингвистики и важность сопоставления результатов различных антропоцентрических исследований, что особо подчеркивается при анализе научной литературы — работ А.К. Байбурина, JI.H. Виноградовой, A.C. Герда, И.С. Карабулатовой, С.Е. Никитиной, С.М. Толстой, Н.И. Толстого.

Диссертационные исследования, выполненные в рассматриваемом аспекте, немногочисленны. Чаще всего объектом изучения в них становятся явления и предметы материальной культуры, а также факты этнографической действительности: обряды, ритуалы, верования и связанная с ними культовая лексика (В.Б. Колосова, Л.И. Новгородова, М.В. Панова, О.В. Никитин, И.Х. Тотоонова). Часть работ посвящена проблемам реконструкции картины мира этноса на материале национальных языков (A.A. Ким, Е.Т. Пушкарева), а также проблемам выявления этнокультурной информации в русских народных говорах (Е.В. Брысина, М.А. Еремина, Л.И. Ермоленко, Е.В. Первухина).

Существенные особенности этнолингвистики, представленные в вышеназванных работах, определяют статус данного направления в отечественной науке и отличают его от смежных дисциплин: социолингвистки (работы Ю.Д. Дешериева, Л.П. Крысина и др.), лингвострановедения (исследования Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова), этнопсихолингвистики (работы Ю.А. Сорокина, И.Ю. Марковиной, А.П. Василевич, Н.В. Уфимцевой), лингвокультурологии (В.И. Карасик, В.А. Маслова, В.Н. Телия, А.Т. Хроленко).

Несмотря на повышенное внимание исследователей к проблемам взаимодействия языка, культуры и этноса, многие направления этнолингвистики остаются недостаточно разработанными, в том числе и этнолингвистиче-

ское изучение фольклорного материала. В связи с этим третий параграф посвящен различным аспектам изучения произведений устного народного творчества.

Традиционно фольклор считался объектом литературоведения и фольклористики. Классические исследования в этой области (Ф.И. Буслаев, A.A. Афанасьев, В.Я. Пропп, Е.М. Мелетинский, Б.Н. Путилов и др.) касаются вопросов собирания произведений народного творчества, решают проблемы их происхождения, развития, определяют их жанровые, структурные (сюжетно-композиционные), художественно-стилистические и поэтические особенности, то есть рассматривают устное народное творчество как искусство слова. На современном этапе развития науки подобный подход не может считаться единственно возможным. В настоящее время существуют этнографические, культурологические, а также немногочисленные этнолингвистические исследования, направленные на изучение обрядовой и ритуальной стороны фольклора (Л.А. Абрамян, A.A. Ким, Л.И. Новгородова, Е.Т. Пушкарева, Т.В. Цивьян, Л.А. Шарикова), фольклорной картины мира (Е.Б. Артеменко, O.A. Петренко, А.Т. Хроленко). В нашем исследовании фольклорные тексты рассматриваются как вербальная форма народной культуры, что предполагает обращение к их содержательной, смысловой основе.

В четвертом параграфе содержится анализ научной деятельности О.Э. Озаровской, а также описание фольклорного сборника «Пятиречие».

Необходимостью обоснования материала исследования объясняется наше обращение к понятию «архаической зоны». С 80-х годов XX века внимание ученых было привлечено к изучению народной традиции в пределах таких зон, признаками которых считаются наличие, устойчивость и хорошая сохранность «системы духовной культуры традиционного типа» (Н.И. Толстой). Одной из наиболее ценных с точки зрения сбора полевого материала является архаическая зона Русского Севера, куда в конце XIX -начале XX веков было организовано значительное количество экспедиций, в том числе экспедиции А.Ф. Гильфердинга, А.Д. Григорьева, Н.Е. Ончукова, А.И. Никифорова. Не меньшее значение имеет и собирательская деятельность О.Э. Озаровской, результаты которой нашли отражение в главном произведении ее жизни — «Пятиречии».

Анализ архивных полевых материалов из коллекции О.Э. Озаровской, которые в настоящее время доступны для изучения, и научного комментария к «Пятиречию» позволил выявить принципы, в соответствии с которыми осуществлялся отбор текстов для сборника. Отмечена также особенность представления фольклорного материала, вызвавшая много споров среди фольклористов — художественное обрамление подлинных текстов народного творчества и сопровождение их справочными материалами научного характера.

В связи с тем, что объектом изучения в реферируемой диссертации является фольклорный язык в его отношении к народной культуре, особое внимание в работе уделено истокам, целям и задачам современной лингво-фольклористики, а также определению понятия «культура». Данная информация наряду с описанием методологической базы исследования содержит-

ся во II главе «Выявление и описание элементов традиционной народной культуры на основе фольклорных текстов».

В первом параграфе представлена характеристика работ, направленных на изучение языка фольклора. Необходимо отметить, что истоки современной лингвофольклористики обнаруживаются в этимологических разысканиях A.A. Потебни начала XX века, включающих реконструкцию фольклорных символов. Дальнейшее обращение к изучению языка фольклора происходит лишь во второй половине XX века. Одним из основных дискуссионных вопросов становится вопрос об отношении фольклорного языка к диалекту (П.Г. Богатырев, А.П. Евгеньева, И.А. Оссовецкий, Т.С. Соколова); широко изучаются также жанровые особенности языка устного народного творчества. В это же время ставится вопрос о том, способен ли фольклорный язык отражать факты реальной действительности (И.А. Оссовецкий, В.Я. Пропп, Б.Н. Путилов). И лишь в последние годы (приблизительно с конца 80-ых годов XX века) появились работы, ориентированные на изучение фольклорного языка в этнолингвистическом аспекте (А.Т. Хроленко, Т.С. Соколова, П.П. Червинский). В данном русле выполнен ряд диссертационных исследований (Т.И. Гулянкова, М.А. Докукина, Ю.Г. Завалишина, O.A. Петренко),

Второй параграф посвящен определению понятия «культура» и таких ее признаков, как традиционность, этничность и духовность.

В аспекте нашего исследования культура определяется как наследуемый багаж опыта предыдущих поколений, включающий представления о ценностях и «неценностях», необходимый для наиболее комфортного существования в этническом микрокосме и закрепленный в устойчивых символах, а также в формах стандартизированного поведения. Это определение опирается на теоретические положения, высказанные в работах Д. Горера, А.К. Кафаньи, Ю.М. Лотмана, Б. Малиновского, Дж. Мёрдока,

A.П. Садохина, Э. Сепира, A.B. Терехина, К. Уисслера.

К наследуемым фактам культуры относятся представления, идеи, верования, эмоции, отношения (Л.А. Уайт, А.П. Садохин), а также нравы, обычаи, особенности общения и социального поведения людей - «все свойственные данному народу способы видения, понимания и преобразования мира» (В.А. Маслова). В данной работе под наследуемыми элементами (фрагментами) культуры подразумевается совокупность традиционных представлений, знаний народа о мире, закрепленных в языке фольклорных текстов.

Понимание традиционности культуры трактуется с позиций разных наук: этнографии (А.П. Садохин), культурологии (Б. Малиновский, К.А. Богданов), этнолингвистики (С.Е. Никитина, С.М. Толстая). Определение духовной культуры рассмотрено в работах Е.Л. Березович,

B.А. Масловой, этнической культуры — в исследованиях Н.И. Толстого, А.К. Садохина и др.

Отметим, что изучение элементов фольклорного знания требует отбора специальных методов исследования, которые рассмотрены в третьем параграфе.

В диссертации используются приемы изучения языка фольклора, описанные А.Т. Хроленко: посредством доминантного анализа выявляется

предмет исследования, а именно: типизированные модели поведения и наиболее частотные фольклорные лексемы; составление конкорданса позволяет определить область функционирования выявленных лексем, то есть установить контекстуальную базу исследования. В основу использования данных приемов положен принцип «значимости» культурных фактов, на который опираются в своих работах Н.И. Толстой, Б.Н. Путилов, А.Т. Хроленко, Т.С. Соколова и др.

Использование методов когнитивной лингвистики основано в первую очередь на теоретических положениях М. Минского, Ч. Филлмора, Т.А. ван Дейка, а также на методологических идеях и методических разработках A.A. Камаловой, направленных на применение ситуативного и фреймового анализов в семантических исследованиях. В диссертации описаны четыре типовые фреймовые структуры, которые применяются для представления знаний и могут рассматриваться «как способ репрезентации знания в речи (тексте)» (A.A. Камалова). Под фреймом мы понимаем инструмент исследования, определенную логическую схему, которая заполняется информацией, связанной с конкретными типичными сценами и ситуациями. Определение терминов «сцена», «ситуация», «сценарий», «фоновые знания» даются в диссертации с опорой на работы зарубежных и русских ученых (Т.А. ван Дейк, Дж. Лакофф, М. Минский, Ч. Ригер, Ч. Филлмор, Н. Хомский, Р. Шенк, В.Г. Гак, A.A. Камалова, Е.С. Кубрякова, Ф.М. Кулаков, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.Я. Шабес и др.).

Особое внимание уделяется определению термина «модель поведения». По нашим наблюдениям, поведенческие модели могут быть сконструированы относительно тех фрагментов этнической духовной культуры, которые имеют языковую репрезентацию в фольклорном произведении: так, посредством выявления ситуаций, представленных в текстах «Пятиречия», возможно описать типичные модели поведения при выборе спутника жизни, установить модели взаимоотношений мужа и жены, родителей и детей и т. д. Существуют различные толкования термина «модель поведения»: этнографическое (А.К. Байбурин, Б.Х. Бгажноков) психолого-социологическое (Дж. Хоманс), когнитивное (Т.А. ван Дейк), лингвистическое (Э. Сепир), культурологическое (В.И. Карасик). В диссертации термин «модель поведения» понимается как совокупность ситуаций — характерных для представителей этноса действий, оценочных суждений и отношений применительно к значимому фрагменту традиционной духовной культуры. Добавим, что ситуационные модели поведения являются основой фреймов и сценариев, а следовательно, имеют сходную с ними структуру.

Итак, особенностью избранного в диссертации подхода является использование когнитивных методик для анализа фольклорных прозаических произведений в этнолингвистическом аспекте, а именно: 1) методики конструирования фреймов и 2) методики построения моделей поведения на основе ситуативного анализа.

Задачами Главы III «Фрагменты фольклорного знания в «Пятиречии» О.Э. Озаровской» являются определение доминантных имен и типизированных моделей поведения, закрепленных в языке фольклора, а также их

анализ с привлечением когнитивных методик, направленных на выявление традиционных культурных смыслов.

В первом параграфе с помощью доминантного анализа текстов «Пяти-речия» определяется предмет исследования.

В качестве базового материала избраны прозаические тексты сборника (всего 42 произведения из пятидесяти, в том числе 36 сказок). Доминантный анализ имен существительных, осуществленный при помощи специальной компьютерной программы «Toolbox», позволил в табличном виде получить следующие сведения: список всех форм одного слова, количество их употреблений, а также список текстов, в которых встречаются данные словоформы. При определении доминантных лексических единиц был установлен условный порог частотности — 25 употреблений. В результате выявлено 33 существительных, частотность которых превышает этот порог.

Далее выявлялись однокоренные слова доминантных имен, формировались словообразовательные гнезда и определялось количество лексических единиц в каждом гнезде. В результате получен следующий список (в скобках указано общее число употреблений): царь (298); мать (235); конь (162); муж (121); жена (99); девушка (86); руки (86); брат (84); голова (83); деньги (75); дочь (75); дом (74); сын (74); город (67); старуха (67); дети (64); человек (60); год (55); избушка (54); время (50); ноги (51); бабушка (45); поп (44); дьякон (43); море (42); поле (42); купец (40); люди (40); дорога (36); вода (34); невеста (34); ворота (33); глаза (33). Анализ показал, что значительное количество доминантных имен «Пятиречия» (21 из 33-х) относятся к семантическому классу 'Человек'.

На следующем этапе были выявлены стереотипные фрагменты текстов «Пятиречия», отражающие основные этнические модели поведения. Определение наименований этих моделей осуществлялось на основе анализа содержания текстов и «Указателя сказочных сюжетов», помещенного О.Э. Озаровской в приложение к сборнику. В результате установлены следующие наименования моделей поведения: (I) 'Брачный выбор' (17 текстов), (II) 'Человек и его судьба' (15 текстов), (III) 'Муж - жена' (14 текстов), (IV) 'Дети - родители' (9 текстов) — и определены реализующие их типизированные сценарии. Отметим, что модели поведения, во-первых, могут отражать знания относительно конкретного фрагмента жизни - как выбрать жениха / невесту, как должна вести себя жена в отсутствие мужа и под.; во-вторых - содержать информацию об определенных этапах жизненного пути человека - «жизнь девушки от рождения до замужества», «жизнь рыбака на промысле» и т. д.

В итоге в качестве предмета исследования избраны самая частотная фольклорная лексема царь и модели поведения 'Брачный выбор' и 'Человек и его судьба', представленные в значительном количестве рассматриваемых текстов.

Второй параграф посвящен функционально-семантическому анализу доминантного имени царь. С целью выявления всех контекстов «Пятиречия», в которых функционирует означенная лексема, с помощью компьютерной программы Toolbox был составлен конкорданс, наблюдения над

которым показали, что слово царь и его словоформы встречаются в 15-и текстах из 42-х; общее количество выявленных контекстов - 180.

Далее фольклорная лексема царь рассмотрена на уровнях различных фреймовых структур.

На уровне поверхностно-синтаксического фрейма проанализировано ближайшее контекстное окружение имени царь с опорой на смысловую организацию предложения, на его схемную семантику и получена информация, отвечающая на вопрос «О чем говорится в тексте?», а именно: «Что делает царь (далее - Ц)?», «Каково состояние Ц?», «Какие действия направлены по отношению к Ц?», «Что испытывают по отношению к Ц?».

Выявленные типичные ситуации соотносимы с двумя семантическими моделями:

1) семантическая модель «субъект — предикат — объект» (S - Р — О), где имя царь может занимать позицию как субъекта, так и объекта, включает предикаты активного действия, то есть предполагает изображение сознательных целенаправленных действий, совершаемых человеком; данная модель является наиболее частотной;

2) семантическая модель «субъект — предикат» (S — Р), в которой имя царь выступает в качестве субъекта, характеризуется функционированием предикатов со значением бытийности (жил-был), состояния (скучно, весел, укачало, обрадовался), положения в пространстве (сидит), действия, не направленного на изменение ситуации (говорит) и т. д.

Установлено, что рассматриваемое имя выполняет функцию субъекта в 118-ти, а функцию объекта - в 62-х случаях. При этом смыслы, представляющие народные знания о царе, формируются преимущественно в пределах глагольных конструкций, которые придают повествованию динамичность и фиксируют представление о царе как активно действующем, значимом субъекте, вокруг которого происходит значительное количество событий.

Обращение к поверхностно-семантическому фрейму связано с характеристикой «дальнейшего окружения» лексемы царь, анализ которого предоставляет информацию о личности царя в ее конкретных проявлениях: во внешности, индивидуальных свойствах, чертах характера, обязанностях, привычках и т. д. С этой целью рассмотрена семантика предикатной и именной лексики (анализ основан на семантических классификациях Ю.Д. Апресяна, Л.Г. Бабенко, Л.М. Васильева, Н.Ю. Шведовой), а также выявлены лексико-семантические единицы, объективирующие значение предикатов и характеризующие доминантное имя царь.

1. При характеристике имени царь, выполняющего функцию субъекта, выявлено, что наиболее часто в зоне ближайшего окружения данной лексемы находятся глаголы со значением пространственной локализации (движения, перемещения) (19): едет, воротицца, заходит, забегал, кинулся, выкатил, заволок, вылетел, пробрался, вставился, вертит и др. Сцены с пространственными глаголами включают разнообразные детали - представления об объектах, причинах, целях, следствиях действий и под.: едет царь с громом: осенью царь домой с моря воротицца; запоезжат царь на войну ли, на промысел: царь с царицей в каютку вставились и др. Большинство

пространственных глаголов экспрессивно окрашены, их употребление создает комический эффект: так, в семантическую структуру глаголов забегать, побегать, кинуться, вылететь помимо интегральной семы 'быстро перемещаться' входят такие семы, как 'находиться в состоянии волнения', 'действовать беспорядочно, хаотично, не раздумывая'.

Отмечена также типовая сочетаемость имени г/арь с глаголами речи (12): рассказал, кричит, вопит, взмолился, ругается; с результативными глаголами (10): жгать [жечь] будет, убьет, застрелит, замкнул, сказнил, заволок, сгорстал\ с глаголами принуждения (9): стребовал, призывает, не спускат, приказал, зараспоряжался и др. Отметим, что управляемые компоненты в словосочетаниях с данными глаголами выражены, как правило, существительными, относящимися к двум лексико-семантическим группам: «Члены царской семьи» (существительные только женского рода) и «Представители народа». По отношению к ним осуществляются действия, выраженные глаголами с общей семой 'выполнение действия с применением силы', например: вот царь замкнул их [мать, жену, дочь] в верхнем этажу; царь дочку за чуб сгорстал; еле царь бабку в комнату заволок; царь солдата сказнил этого и др.

Значимым является то, что лексема царь сочетается в сказках лишь с тремя глаголами умственной деятельности: два из них являются стилистически нейтральными (думать, решать), с помощью третьего выражается ирония, которая проявляется в контексте: царь немножко-то соображат.

Характерной особенностью повествований о царе является описание в сказках значительного количества ситуаций, указывающих на его эмоциональное состояние, о чем свидетельствует семантика предикатов осердился, обрадовался, взмолился, осмелился, сбрусвянел ('покраснел'), заплакал, сревел, запил, вопит, ругается, возрадовавшись, доволен и др. Описание языка эмоций произведено с опорой на работы Е.М. Вольф, A.A. Камаловой, Л.Г. Бабенко. В научной литературе существуют описания так называемых «базовых» эмоций, к которым относят радость, удивление, гнев, страх и под. (С.Ю. Неклюдов, A.A. Камалова). В анализируемых сказках большинство из этих эмоций характеризуют состояние царя. Деталями 'сцен являются указания на причины определенных эмоциональных состояний, которые связаны с действиями следующих субъектов: мужик, конюх, старуха (представители народа), сын, мать, жена, дочь (члены царской семьи), богатырь, богатырица, петух (мифологические герои), например: царь заплакал (почему?) злодей Капитонко назлил (о мужике); царь осердился (почему?) конюх хвастат ('хвастает') и др.

На уровне данного фрейма не выявлено контекстов, включающих информацию о внешности и возрасте царя, и отмечено описание всего двух ситуаций, характеризующих царя как субъекта: ситуации с символическим и оценочным значением: 1) Был целовек, только звали Змеем, царь был такой; 2) царь из избушки боровой, грезной, што глядеть-то страшно! (сказка «Григорей Высота»).

2. Большинство сказочных контекстов, в которых имя царь является объектом действия, подтверждают значимость личности царя: к нему идут, бегут, едут, летят, к нему приводят, ему доносят, сообщают, жалуются,

царю подают, приносят и т. д.; к царю могут относиться с большим волнением {осмелился царю слово молвить), ему могут делать подарки (сади ('расшивай') шапку царю). С другой стороны, на царя могут сердиться, злиться {мужик на царя сердце несет в значении 'сердится' (семантически близко значению выражения общаться в сердцах, то есть с обидой, с психическим напряжением), к царю могут относиться непочтительно: у него могут не убрать или намусорить {закаститъ). Например: Ваньки-маньки к царю; у царя двор не убрали; у царя яму помойну закастили; натъ за царем бежать («Золоченые лбы»); стали царю жаловаться; приходит к царю с победой («Еруслан Лазаревич») и др.

Ряд ситуаций выявил следующие смыслы: 'царь - это должность, на которую могут назначить независимо от социального статуса' {булошник поступил царем)', 'существует некто выше царя' {его назначили к царю младшим конюхом).

На уровне первых двух фреймов выявлены смыслы, формирующие поверхностное смысловое наслоение сказочных повествований, например: 'царь равен простому смертному'; 'царь сам назначает себе преемника'; 'царем может быть любой, независимо от социального статуса'; 'требовать выполнения тех или иных действий может только царь' и др. Отметим, что один из них закреплен в «Домострое» — каноне семейной и общественной жизни XVI в.: «царь абсолютно всевластен, потому что не подчинен никому, кроме бога» (В.В. Колесов).

На уровне тематического фрейма с опорой на конкорданс лексемы царь, составленный по всем сказкам, выявлены словесные ряды (А.И. Горшков), определение единиц которых осуществлено по принципу композиционной и сценарной обусловленности, например: царь — петух — жерновца — слуги — голова — кони — вода — огонь («Жерновца»); царь — холера - церковь — свеча - талань — отец — мать — царевна — свадьба — суд — ковер-самолет («Талань) и т. д.

Словесные ряды позволили определить тематические сценарные связи (царь бог, судьба; царь <-»• власть (суд), атрибуты царской власти; царь <-»• приближенные царя (свита, слуги, начальники); царь <-+ народ; царь «-♦ царская семья, невеста; царь «-♦ мифологическая личность (богатырь, бога-тырица, змей, петух)) и выявить смыслы, содержащиеся в соответствующих контекстах: 'суд могут вершить только бог и бес'; 'царь живет на виду у народа'; 'царю может быть совестно перед народом' (за свои действия, не принесшие результата, за поступки своей семьи); 'царь волен применить силу'; 'действия царя могут быть опасны для его подчиненных' и др.

В аспекте нашего исследования повествовательный фрейм позволяет выявить специфические способы языкового выражения фольклорного знания о царе и проанализировать древнейшую основу повествований о царе, что предполагает интерпретацию мифологических символов, связанных с рассматриваемой лексемой. В связи с этим в работе рассмотрена сценарная структура двух сказочных текстов, где царь является главным действующим лицом — «Иван Запечельник и богатырица» и «Золоченые лбы».

Лексема царь в первой сказке на повествовательном уровне включена в

следующий словесный ряд: царь — сыновья — девица-богатырш1а — бой -глаза — живая вода — корова — свадебка. Этот ряд позволяет соотнести сказочный сценарий с древним мифом о похищении глаз и ослеплении бога его соперником (С.А. Токарев). В соответствии с древнейшими мифологическими представлениями царь и девица-богатырица могут интерпретироваться как мифологические божества-соперники, а царевич — как мифологическая личность, действия которой в сказках носят сакральный характер. Анализ и сопоставление других контекстов обнаруживают, что царь в сказке наделяется также свойствами богатыря, что подтверждается единообразным описанием сцен, включающих действия и состояния этих героев:

1) бой царя и девицы-богатырицы в сказке «Иван Запечельник и богаты-рица»: Сели они на коней, заскакивали на три прыска лошадиных. Брали они палицы буёвые, копия долгомерныя, сабельки вострыя — съежжалися по три раза, палицы буёвые поломали, копья-сабельки пошшербали, — не могли вышибитьсе. Соскоцили они со добрых коней и хваталисе в охабоцьку. И возилисе тройи сутоцьки',

2) бой богатырей в сказке «Еруслан Лазаревич»: Взяли воткнули копья во сыру землю, привезали добра коня ко копью да взелись во охабку. Бились они немного време — тройи сутки. Тогда жа Еруслан Лазаревич стал из сил выходить и видит: молодая, малая вьюношь хочет меня победить.

Древнейшая основа сказки «Иван Запечельник и богатырица» подчеркивается употреблением особых языковых средств, описывающих действия, поступки, состояния царя. К ним относятся сочетания существительных с постоянными эпитетами: во уздилицу тосмяную, седелышко зеркальцято, родный папенька и др.; слов с суффиксами эмоциональной оценки: блаосло-веньице, надметинка, силоцька, сутоцьки и др.; устойчивых словесных комплексов: ехал день до вецеру, красна солнышка до закату, самого себя показать и людей посмотрять, просить блаословления, с буйной головы до резвых ног и др.; народных пословиц: сонного бить — што мертвого и др. Подобные языковые способы выражения фольклорного знания о царе выявлены на материале лишь четырех сказок (из 36-и), фиксирующих наиболее древние народные представления. Это позволяет предположить, что для севернорусских сказок конца XIX - начала XX веков возвышенное изображение царя — царя как богатыря или божества — не является типичным. Особо отмечено употребление диалектных слов: вуздап, пошшербали, вышибитьсе, всугон и др., а также особых синтаксических конструкций, характерных для диалектной речи: царь выходивши из силоцьки ('очень устал'); приежжавши к отцю родителю; отець спавши при койки и др.

Переосмысленное представление о царе содержится в поморской сказке «Золоченые лбы». Характерным в данном случае является «снижение» образов царя и его приближенных до уровня простого человека, что подчеркивается употреблением следующих языковых средств: диалектной и просторечной лексики (закастили, пустяк, ябеда, божоной — 'достойный сожаления, бедный, несчастный' (Арханг. обл. словарь) и др.), диминутивов {одежонка, кафтанишко и др.), лексики с отрицательной оценкой (дураки у меня и начальники; у царя семья так глупа была и др.). Иронический характер имеют контексты, в которых содержатся упоминания о начальниках и

царской семье: «Машина пшикнула, пар выпустила, из ей начальник выпал с деликатом»-, «Стара ты корзина, могильна ты муха!» (царь о жене) и др.

Отрицательные оценочные характеристики царя и его семьи заключены в словесных рядах: бес - тиран — вампир (о царе); демоны - статуи — черные фигуры - страшилишшо — смолени-ти рожи (о царской семье). Элементы этих рядов ассоциативно связаны с образом нечистой силы. Подобное изображение царя и его окружения отмечено в большинстве рассматриваемых фольклорных текстов. Это подтверждается также анализом мифологических символов змей (сказка «Григорей Высота»), бес («Золоченые лбы»), огонь, петух («Жерновца»). Так, согласно древнейшим представлениям, петух является «вещей птицей, способной противостоять нечистой силе, но в то же время обладающей демоническими свойствами, как правило, связанными с огнем» (Н.С. Шапарова).

Заметим, что значительное количество «сниженных» контекстов, в которых функционирует доминантное имя царь, объясняется, на наш взгляд, теорией «карнавализации» ценностей в произведениях фольклора (М.М. Бахтин, B.C. Елистратов, Г.Г. Слышкин). Образ царя в «Пятиречии» низводится, с одной стороны, до уровня шута, с другой — до уровня простого смертного, с третьей — до одного из воплощений нечистой силы. По мнению М.М. Бахтина, влияние на подобное изображение властьпредержа-щих оказывают также факты реальной действительности. Для выявления внеязыковых фактов, повлиявших на отношение севернорусского народа к царской власти, мы обратились к анализу этнографических и исторических источников (В.Н. Матонин, А.Н. Робинсон, Н.М. Теребихин и др.), включающих информацию о длительном неприятии на Русском Севере церковной реформы XVII века, а также о традициях земского самоуправления, об архаических представлениях о жизни «всем миром», «на миру» (М.Н. Теребихин), что способствовало формированию значимости для крестьянина-помора собственной независимости, самоощущения его как личности, равной самому царю. Эта особенность социального уклада Русского Севера сохранилась вплоть до XX века, оказав существенное воздействие на культуру поморского крестьянства, в том числе и на языковые способы представления фольклорного знания о государственной и церковной власти.

В третьем параграфе осуществлен языковой анализ модели поведения, формирующей такой фрагмент фольклорного знания, как «Брачный выбор», и рассмотрены его этноспецифические черты, соответствующие разным территориям Русского Севера. Наша цель заключалась в реконструкции и этнокультурной интерпретации традиционных смыслов, связанных с этим фрагментом.

Модель брачного выбора представлена в «Пятиречии» несколькими сценариями, при описании которых учитывались следующие содержательные компоненты ситуаций и сцен: участники ситуаций, роли и социальный статус участников, причинная обусловленность их поведения, оценки поведения, а именно то, что составляет типизированное знание народа о данном фрагменте действительности. С позиции исследователя это знание может быть представлено в виде фреймов, основанных на следующих

вопросах: «Кто выбирает?» (субъект выбора), «Кого выбирают?», «На основании каких критериев осуществляется выбор?» и под.

Субъектами выбора жениха/невесты в «Пятиречии» являются родители, сын, дочь, «вольный человек» (как правило, им может быть богатый купец, царь, царевич, князь, «королевишна»), а также некая божественная сила -предопределение. Критериями выбора являются сословная принадлежность и материальная обеспеченность, личные качества человека (внешняя привлекательность, трудолюбие, хозяйственность, верность) и отношения (любовь, взаимная симпатия и под.)

Проведенный анализ позволяет говорить о трех сценариях выбора жениха/невесты, каждый из которых опирается на доминирующую сцену и субъект выбора:

— выбор будущей жены/мужа осуществляется родителями;

— выбор осуществляется согласно божественному предопределению;

— выбор осуществляется согласно решению жениха/невесты.

Первый сценарий выявлен в пяти текстах: «Моряжка», «О Новой Земле»,

«Нареченна невеста», «Красавица под флером», «Богатый купец и сколот-ный сын».

Базой анализа послужили все тематически закрепленные контексты, выражающие ситуации намерения родителей или детей, волеизъявления и запрета родителей, преодоления запрета детьми или их согласия с выбором родителей, возмездия родителям и их раскаяния. Определение общих и вариативных ситуаций позволяет выявить особенности воплощения модели 'Брачный выбор' в каждой сказке.

Например, в сказке «Моряжка» (Пинега, сказительница Т.О. Кобелева) выявлены следующие ситуации и реализующие их контексты:

'намерение': Молодця здумалиродители женить его',

'волеизъявление сына': Вот рядом невеста, Моряжка, ей и возьму; Мне Моряжка нать;

'запрет': Таку нам хрестьанского сословия, нам не приходится брать;

'волеизъявление родителей': Нам нать дворянского;

'согласие': Он родителей не огорчил;

'сопротивление': Пусть понесут меня хоронить холостым, нежона-тым\

'возмездие': Молодой умер; Моряжка сконцяласъ',

'раскаяние': Отец, мати горько плакали; Прошшались ('просили прощения') в таких грехах, што напрасно сделали.

В параграфе содержится анализ языковой реализации подобных сценариев в каждом тексте, результаты которого позволили предположить, что в отношении выбора невесты/жениха для пинежских и кулойских текстов типичны такие смыслы, как 'определяющая роль родителей в судьбе детей, 'большая зависимость дочери по сравнению с положением сына'; а также 'вера в божественное предопределение выбора суженого'; на материале поморских сказок, обнаруживающих следы западного влияния на сознание жителей Русского Севера, выявлено представление о 'возможности самостоятельного выбора невесты (но не жениха) без учета мнения родителей'. Дочь, выбирающая себе жениха в сказке «Гордая царевна», является пред-

ставительницей «иностранной державы» и ситуации, связанные с ее характеристикой и действиями, представлены в сказке как антимодель поведения. Приведем соответствующий фрагмент текста:

— Мой император хочет своево сына женить на вашей дочери.

— Ах, я очень доволен, очень рад, я вашево императора уважаю, но извините, без согласия дочери не могу, должен ее спросить.

-Да, уж это, пожалуйста.

Император позвал дочь.

— Вот, говорит, соседний государь просит тебя за своево сына: согласна ты или нет?

— ... Я должна раньше видеть хоть портрет.

А у полковника был с собой портрет прынца в красках. И надо то заметить, красивой был прынц, но бледной, малокровой.

Она посмотрела.

— Ах, говорит, какой бледной, как белая береза!

Бросила и наплевала на портрет. ...

— Што ты наделала, ведь теперь война будет!

— А не хочу за белу печальну березу итти. Тпфу!

Она, знашь, девки ветрены.

Лексика, употребляемая для описания личных качеств дочери и характеристики ее действий при выборе жениха, имеет отрицательную оценоч-ность и приобретает оттенок иронии: гордая, ветрена, наплевала, бросила и др. В результате закрепляется представление о том, что 'дочь во всем должна быть послушна воле родителей, должна быть «послухмяна»' (сказка «Нареченна невеста»).

В качестве предположения может быть высказано мнение о том, что реконструированные смыслы являются достаточно устойчивыми для текстов, записанных на одной территории, однако для его подтверждения необходимо отдельное исследование, выполненное в ареальном аспекте, то есть устанавливающее особенности языковой репрезентации этнокультурных фактов в текстах, записанных в различных районах Русского Севера.

Выявленные на материале «Пятиречия» модели поведения и типизированные смыслы соотносятся с результатами исследований мифологических сюжетов в работах В.Н. Топорова, подтверждающих значимость схем родства и брачных отношений, образующих своего рода «временной диапазон данного социума».

В четвертом параграфе анализируется сценарная структура сказки «Царевнина талань», записанной О.Э. Озаровской в Пинежском районе в 1925 году от местной крестьянки Т.О. Кобелевой. Бытование этого произведения не распространяется за пределы архаической зоны Русского Севера, поэтому ее можно считать ценным источником для выявления этноспеци-фических черт традиционной севернорусской культуры.

На материале сказки рассмотрена реализация доминантной модели поведения 'Человек и его судьба', представленной в виде обобщенного сценария 'Жизнь девушки от рождения до замужества'. Данный сценарий выявлен на основе композиционной и смысловой структуры сказки, репрезентированной в словесном ряде: дочь — талань — дом — ега-баба — шапка — ворон —

узел — яма — царь - жена, — а также в типичных ситуациях, где семантическим субъектом является дочь, а семантическими предикатами - характеристики и действия субъекта, а также действия, направленные на субъект, например: ты некрасиигша; пришлая девица; она мастерица; доць хороша, слушайитце; послала дог/и и др. Несовпадение характеристик объясняется, в первую очередь, употреблением данных лексем в пределах фрагментов с разными микротемами: «дочь в родительском доме», «дочь в чужом доме: у еги-бабы и у приемных родителей»; «преодоление препятствий».

Отмечена частотность ситуаций со значением побуждения к действию. В соответствующих контекстах лексема дочь употребляется в роли обращения (5) и сочетается с глаголами в повелительном наклонении (14): пеки, вари, готовь, зови, собери, сноси, храни, поди, принеси и под. Кроме того, типичной является сочетаемость имени дочь с результативными глаголами: стала вышивать, стала садить ('расшивать жемчугом'), расклада, наварила, напекла, собрала и др.

Отметим, что анализ внутренней формы слова талань: «счастье, удача // рок, судьба, участь» (В.И. Даль); «добыча» (буквально - «награбленное» — из тюрк.) (М.М. Маковский) — позволяет установить символическое соответствие данного фольклорного имени таким лексемам, как яма, узел, шапка, лоб, ворон.

Символический характер носят действия расшивания жемчугом царской шапки:

— девушка собирается пришить последнюю ставку [жемчужину] на царскую шапку на месте лба;

— ворон уносит ставку;

— девушке выносят приговор: по базару водить и кнутом стегать',

— героиня преодолевает препятствия и находит своего суженого (царя);

— ворон возвращает ставку.

За этими действиями угадывается сценарий «женской доли, судьбы», где зафиксировано древнее представление о том, что судьба может быть записана на лбу человека. Возможно также соответствие тюркского талань «судьба» и валлийского tal «лоб» (М.М. Маковский).

В результате анализа выявлены следующие этнически ценностные смыслы: 'вне родительского дома жизнь девушки возможна только в замужестве'; 'девушка обязана выполнять распоряжения старших по возрасту'; 'жизнь без семьи обрекает ее на позор и поругание'; 'девушка не имеет права действовать самостоятельно'; 'труд - ее основная обязанность' и др. Данные представления регламентировали поведение женщины, формируя один из значимых элементов традиционной этнической культуры.

В Заключении делаются обобщающие выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования, которые связываются с описанием доминантных фольклорных лексем (мать, конь, море, остров, дом, город, поп, дьякон и др.) и типизированных моделей поведения (в частности, 'Муж -жена', 'Дети — родители') как на основе «Пятиречия», так и на базе других собраний севернорусского фольклора; а также с выявлением специфики представлений о таких объектах, как Море, Река, Остров, Город и др., которые могут быть отнесены к феноменам культуры Русского Севера.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. «Пятиречие» О.Э. Озаровской как объект этнолингвистического описания И VI Ломоносовские чтения студентов, аспирантов и молодых ученых: Сборник научных трудов / Отв. ред. В.Н. Булатов, В.И. Голдин. -Архангельск: Поморский университет, 2004. (0,25 п. л.)

2. Об этнолингвистических источниках II Res philologica: Ученые записки, Вып. 4 / Отв. ред. Э.Я. Фесенко. - Архангельск: Поморский университет, 2004. (0,3 п. л.)

3. «Пятиречие» О.Э. Озаровской как объект этнолингвистического описания П Национально-культурный компонент в тексте и языке: Материалы докл. III Международной науч. конф. под эгидой МАПРЯЛ, Минск, 7 — 9 апреля 2005 г.: В 3-х ч. 4.2 / Отв. ред. A.B. Зубов, С.М. Прохорова. -Минск: МГЛУ, 2005. (0,2 п. л.)

4. Способы концептуализации этнической действительности в фольклорном тексте (на материале пинежской сказки «Царевнина талань») // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред., сост. Т.В. Симашко. - Архангельск: Поморский университет, 2005. (0,25 п. л.)

5. Выбор невесты/жениха как этнически значимый фрагмент действительности (на материале фольклорного сборника О.Э. Озаровской) И Мир и язык: Сборник научных статей / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. -Кемерово: ИПК «Графика», 2005. - 213 с. (Серия «Филологический сборник». Выпуск. 6.). (0,4 п. л.)

6. Изучение фольклора в этнолингвистическом и ареальном аспектах // Грамматика. Семантика. Концептология: Сборник научных статей / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. - Кемерово: ИПК «Графика», 2005. -243 с. (Серия «Филологический сборник». Выпуск. 7.). (0,4 п. л.)

7. Значимые фрагменты традиционной этнической духовной культуры и их отражение в фольклорном тексте // Семантика и прагматика слова и текста: материалы II Международной науч. конф. / Отв. ред. Л.А. Савелова. — Архангельск: Поморский университет, 2006. (0,35 п. л.)

8. Реконструкция элементов традиционной духовной культуры Русского Севера на основе фольклорных текстов (этнолингвистический аспект) // XVII Ломоносовские международные чтения. Вып. 2: Поморские чтения по семиотике культуры: Сб. научных докладов и статей. — Архангельск: Поморский университет, 2006. (0,35 п. л.)

9. Этнолингвистические идеи A.A. Потебни // Разноуровневые характеристики лексических единиц: материалы науч.-практ. конф. — Смоленск: Смоленский государственный университет, 2006. (0,2 п. л.)

10. Доминантное фольклорное имя царь в севернорусской сказке // Поморский вестник: Сборник научных статей. - Архангельск: Поморский университет, 2006. (0,3 п. л.)

Подписано в печать 25.07.2006 г. Формат 60x84 1/16. Гарнитура «Тайме». Усл. печ. л. 1,16. Уч.-ичд. л. 1,4 Тираж 100 экз. Отпечатано с оригинала-макета ООО «Партнер» 164500, г. Северодвинск, пр. Ленина, д. 13

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Павлова, Елена Владимировна

Введение

Глава I. О СУЩНОСТИ

ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ.

§ 1. Истоки современной этнолингвистики.

§2. Основные направления русской этнолингвистики и ее место в ряду смежных дисциплин.

§3. О возможности использования фольклорного материала в качестве этнолингвистического источника.

§4. «Пятиречие» О.Э. Озаровской как культурнозначимое издание фольклорных текстов.

Выводы.

Глава II ВЫЯВЛЕНИЕ И ОПИСАНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ ТРАДИЦИОННОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ НА ОСНОВЕ ФОЛЬКЛОРНЫХ ТЕКСТОВ.

§1. Язык фольклора и история его изучения.

§2. Об элементах традиционной этнической духовной культуры.

§3. Методы и приемы исследования фольклорных текстов.

Выводы.

Глава III ФРАГМЕНТЫ ФОЛЬКЛОРНОГО ЗНАНИЯ

В «ПЯТИРЕЧИИ» О.Э. ОЗАРОВСКОЙ.;.

§1. Доминантный анализ фольклорных текстов «Пятиречия».

§2. Функционально-семантический анализ доминантного имени г\аръ.

§3. Выявление этнокультурных стереотипов на основе языкового анализа моделей поведения (модель брачного выбора).

§4. Языковая реализация сценария 'Жизнь девушки от рождения до замужества' в сказке «Царевнина талань».

Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Павлова, Елена Владимировна

Язык и народная культура есть яркие и устойчивые показатели этноса» - в этих словах Н.И. Толстого отражена основная идея многих современных исследований, направленных на изучение человека в его отношении к языку и культуре. Обращение к истокам народной жизни всегда было яркой чертой русской науки, литературы, искусства. В настоящее время система культуры традиционного типа становится объектом интегральных исследований, к которым относится и этнолингвистическое изучение произведений устного народного творчества.

Истоки этнолингвистических идей обнаруживаются в трудах В. фон Гумбольдта, одним из первых отметившего национальную природу языка; социолога Э. Дюркгейма, писавшего о координации между представлениями человека и данными его чувственного опыта, о социальной основе человеческих ценностей; в антропологических работах, посвященных исследованию первобытных обществ (нравов, • обычаев, особенностей первобытного мышления) (Э. Кассирер,

Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс).

Основополагающие этнолингвистические идеи были высказаны американским этнографом Ф. Боасом, который сформулировал важнейшую задачу гуманитарной науки - «всестороннее изучение индивида, подвергающегося воздействию своей культуры», а также лингвистами Э. Сепиром и Б.Л. Уорфом, выдвинувшими положение об относительности всех понятийных систем и их зависимости от языка.

Понимание целей, задач, объекта этнолингвистических исследований в течение XX века значительно варьировалось, в рамках этого направления отмечаются разнородные внутренние течения, которые существенно различаются базовым материалом, методами, временным аспектом исследований: этнография речи Д.Х. Хаймза, идеационная теория культуры У. Гуденафа, этнолингвистическая семантика А. Вежбицкой, этнолингвистика Е. Бартминского и др.

Основной чертой, отличающей воззрения русских ученых (А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов) стали мысли о народности языка, об исторической основе сложных явлений языка и культуры, о влиянии языка на образование народных верований и представлений, что нашло отражение в исследованиях языка и символики произведений устного народного творчества - эпической поэзии, народных сказок. Предпринимались также попытки сравнительного изучения мифологических представлений, отраженных в фольклорных текстах.

Этнолингвистика как новая отрасль языкознания возникла в России в 80-х годах XX века под влиянием идей Н.И. Толстого как комплексная дисциплина, граничащая с лингвистикой, мифологией, фольклористикой, этнографией и имеющая связи с культурологией и диалектологией. Данное исследование опирается на основные положения этнолингвистической школы Н.И. Толстого, согласно которым целью этнолингвистики является реконструкция элементов традиционной духовной культуры этноса, то есть выявление традиционных типизированных смыслов - квантов знания о мире и человеке, обладающих этнокультурной маркированностью; в качестве объекта изучения могут быть избраны различные формы народной культуры: акциональные (обряды, ритуалы), ментальные (верования, представления) или вербальные (лексика, паремиология, фольклорные тексты, основанные на подлинных «полевых записях»); предметом изучения при этом становится «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от средств и способов их формального воплощения (слово, предмет, обряд, изображение и т. п.)», изучение которого может вестись преимущественно или исключительно лингвистическими методами. Подобный подход реализован в работах E.J1. Березович,

JI.H. Виноградовой, B.B. Иванова, C.E. Никитиной, M.B. Пименовой, З.К. Тарланова, С.М. Толстой, В.Н. Топорова, А.Т. Хроленко, Т.В. Цивьян, Г.М. Щипициной и др.

Недостаточно изученной в настоящее время является проблема взаимосвязи духовной культуры этноса и фольклорного языка, которая решается в рамках этнолингвистики в широком понимании. Важно отметить, что в отечественной науке исследование фольклорного материала осуществлялось в различных аспектах: литературоведческом (А.Н. Афанасьев, А.Н. Веселовский, Т.Г. Иванова, В.Я. Пропп, Е.А. Шевченко и др.), историко-этнографическом (В.П. Алексеев, В.И. Васильев, А.К. Байбурин, И.И. Земцовская, Г.А. Левингтон, Е.С. Новик и др.), культурологическом (A.A. Алемпьев, A.B. Тарабукина и др.), семиотическом (A.B. Никитина, К.А. Богданов), лингвистическом (Е.Б. Артеменко, A.A. Камалова, М.А. Нугайбекова, Т.В. Симашко, Е.Б. Яковенко и др.), этнолингвистическом (Т.А. Бунчук, М.А. Кравченко, Е.С. Никитина, В.Г. Сибирцева, В.И. Харитонов, В.А. Черванева и др.).

Исследования языка фольклора в этнолингвистическом аспекте, начавшиеся в конце 80-х годов XX века, сформировали самостоятельное направление этнолингвистики - лингвофольклористику, которое в настоящее время представлено работами А.Т. Хроленко, Т.С. Соколовой, П.П. Червинского, O.A. Петренко и др. В данных исследованиях единицей фольклорного языка признается не слово, а традиционный смысл, выявляемый с помощью «анализа семантики, символики и прагматической функции» (Н.И. Толстой) значимых фольклорных лексем (Е.Б. Артеменко).

Подчеркнем, что в соответствии с идеями русской этнолингвистики и лингвофольклористики анализ фольклорного материала в нашей диссертационной работе осуществляется с целью выявления содержащейся в языке фольклора этнокультурной информации. Уникальным материалом в этом отношении является «Пятиречие» О.Э. Озаровской, которое называли «энциклопедией народной жизни Русского Севера» (Л.В. Федорова). Издание представляет собой сборник фольклорных текстов, которые записаны О.Э. Озаровской с 1915 по 1927 года в ходе экспедиций в Архангельскую губернию. Тексты записывались на двух разных по типу, но взаимодействующих друг с другом территориях: в Поморье и в «закрытых», удаленных от путей сообщения районах Пинеги, Кулоя, Печоры. Культурологическое описание этих территорий содержится в работах Т.А. Бернштам, О.Э. Озаровской, Н.Е. Ончукова, Ю.В. Савельева и др.

Еще в 1924 году в «Дневнике фольклориста» О.Э. Озаровская намечает замысел будущего произведения - раскрыть севернорусскую культуру, типизировав ее в разных героях, каждый из которых родился на одной из пяти северных рек: Пинеге, Кулое, Печоре, Кеми, Мезени. Ценность «Пятиречия» заключается в том, что материал для него собирался на Русском Севере в то время, когда все еще сильна была власть традиции в жизни крестьянства - северные территории вплоть до начала XX века считались «заповедником русской и общеславянской архаики», средой, где архаичные формы культуры «длительное время перерабатывались, развивались, варьировались, совершенствовались, в результате чего сформировалось довольно сложное, многослойное сочетание различных по своему происхождению традиционных элементов и комплексов, сплав архаики и разнообразных новаций» (Т.В. Философова). Специфичность данной «архаической зоны» (Н.И. Толстой) отмечалась многими исследователями (Т.А. Бернштам, В.Н. Матонин, Ю.В. Савельев, М.Н. Теребихин, К.В. Чистов и др.).

По верному замечанию Е.С. Яковлевой, у носителей того или иного языка существуют свои культурнозначимые тексты - философские, поэтические, религиозные. Таким текстом может быть названо

Пятиречие», написанное в своеобразном соавторстве:

О.Э. Озаровская, посвятившая Русскому Северу большую часть своей жизни, и талантливые сказочники, в текстах которых запечатлена г живая народная традиция (М.Д. Кривополенова (Махонька), А. Останин, Т.О. Кобелева, Г.Н. Крычаков и др.), вместе создали произведение, отражающее особый менталитет поморов и севернорусского крестьянства и в целом дающее представление о материальной и духовной культуре этого края.

Необходимо отметить, что большая часть богатого и разнообразного фольклорного материала, собранного О.Э. Озаровской, до сих пор не издана, а следовательно, не оценена и не изучена; кроме того, с момента выхода «Пятиречия» в свет (1931 г.) и до настоящего времени высказывалось много противоречивых мнений как о самом издании, так и об О.Э. Озаровской как фольклористе; опубликовано всего несколько статей о ее научной деятельности (В.П. Иванова, Т.Г. Иванова, Т.А. Новичкова, А.Д. Троицкая, Л.В. Федорова, Н.И. Хомчук), большинство из которых содержат биографические сведения. Несколько публикаций содержат не напечатанные ранее материалы из коллекции собирательницы с краткими комментариями к ним. На настоящий момент нет ни одного исследования фольклорного собрания О.Э. Озаровской, в том числе и научного анализа двух опубликованных произведений: «Бабушкиных старин» (первое издание состоялось в 1916 году) и «Пятиречия».

Обращение к анализу культурнозначимых текстов севернорусского фольклора в русле современных этнолингвистических исследований определяет актуальность нашего исследования и позволяет выдвинуть гипотезу о возможности использования «Пятиречия» О.Э. Озаровской в качестве этнолингвистического источника.

Объект данного исследования - фольклорный язык как вербальная форма народной культуры.

Предметом исследования является план содержания культуры -этнокультурная информация, выраженная посредством доминантных имен и типизированных моделей поведения, закрепленных в фольклорных текстах.

Цель данного исследования - семантическая реконструкция элементов традиционной народной культуры Русского Севера.

В связи с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

1. Выявить истоки этнолингвистических идей в работах русских и зарубежных ученых XIX - XX веков.

2. Обосновать теоретическую базу и методы изучения языка фольклора на основе анализа современных исследований в области этнолингвистики, лингвофольклористики и когнитивной лингвистики.

3. Проанализировать публикации, посвященные научной деятельности О.Э. Озаровской.

4. Охарактеризовать особенности представления фольклорного материала в «Пятиречии» О.Э. Озаровской.

5. Выявить высокочастотные фольклорные лексемы (доминантные имена) и типизированные модели поведения, представленные в «Пятиречии».

6. Определить контекстуальную базу исследования путем составления конкорданса доминантных имен и выявления сценарной структуры прозаических фольклорных текстов.

7. Представить опыт описания доминантного имени на уровне различных фреймовых структур.

8. Описать типизированные модели поведения с помощью ситуативного анализа.

Источником материала являются фольклорный сборник «Пятире-чие» и полевые материалы из архива О.Э. Озаровской (рукописная коллекция XII, папка 2, № 1 - 25 // Институт Литературы РАН, Отдел Фольклора).

Материалом исследования послужили частотные списки фольклорных лексем, составленные на основе 42-х прозаических текстов «Пятиречия»; конкорданс (совокупность всех контекстов) доминантного имени царь, составленный на основе 15-ти текстов и включающий 180 контекстов; сценарные структуры трех сказок («Иван Запечельник и богатырица», «Золоченые лбы», «Царевнина талань»); фрагменты 17-ти сказок, содержащие типизированную модель поведения 'Брачный выбор'.

В работе применены общенаучные и частнонаучные методы: наблюдение, анализ, семантическая реконструкция, комментирование лингвокультурологических фактов, а также частные методики этнолингвистики (доминантный анализ, составление конкорданса) и когнитивной лингвистики (фреймовый и ситуативный анализы). При интерпретации этнокультурных смыслов используются словари различных типов - толковые, этимологические, диалектные, символов и др.

Научную новизну работы составляет следующее:

1) к этнолингвистическому описанию привлекаются прозаические фольклорные тексты - волшебные и бытовые сказки, а также были (ранее в этнолингвистической практике анализировались такие жанры фольклора, как духовные стихи, лирические песни, былины, загадки, заговоры);

2) источником исследования являются не изученные ранее тексты севернорусского фольклора, включенные О.Э. Озаровской в сборник «Пятиречие»;

3) впервые предпринята попытка реконструкции элементов традиционной народной культуры на материале севернорусского фольклора;

4) впервые когнитивные методики фреймового и ситуативного анализов апробированы при анализе языка фольклорных текстов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Фольклорные тексты могут использоваться для выявления этнокультурной информации - совокупности смыслов, имеющих ценностную маркированность в рамках данной этнической традиции.

2. Реконструируемые смыслы репрезентируют как древнее, мифологическое знание, так и представления народа, возникшие под влиянием современной жизни.

3. Выявление этнокультурной информации может осуществляться посредством не только традиционных этнографических, археологических, культурологических, но и с помощью лингвистических методов.

4. Анализ доминантных фольклорных имен на уровнях различных фреймовых структур позволяет вскрывать семантическую и символическую многослойность фольклорного текста.

5. Модели поведения могут быть сконструированы относительно тех фрагментов этнической духовной культуры, которые имеют языковую репрезентацию в фольклорном произведении.

6. Этнолингвистическое описание моделей поведения и реализующих их типизированных сценариев, зафиксированных в фольклорных текстах, позволяет определять характерные для данной местности этнокультурные стереотипы.

7. Сценарная структура прозаических фольклорных текстов является инструментом выявления этнокультурных смыслов и языковых способов их выражения.

Теоретическое значение. Диссертация вносит вклад в семантическое изучение языка фольклорных текстов во взаимосвязи с фактами традиционной народной культуры. Информация об этнокультурных стереотипах жителей Русского Севера конца XIX - начала XX веков имеет как общекультурное, так и специальное значение для исследований в области лингвокультурологии, этнолингвистики, лингвофолькло-ристики и смежных с ними наук. Теоретическая ценность работы заключается также в адаптации когнитивных методик к описанию доминантных фольклорных лексем и типизированных моделей поведения, представленных в текстах устного народного творчества.

Практическая ценность. Результаты практического анализа языка

• текстов севернорусского фольклора могут быть использованы в этнолингвистических работах сравнительно-сопоставительного характера; будут полезны специалистам в области культурологии и этнографии с целью соотнесения элементов фольклорного знания с фактами внеязыковой действительности. Кроме того, возможно использование конкретных наблюдений над семантикой и функционированием фольклорных лексем в спецкурсах по проблемам лексической семантики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, этнолингвистики и лингвофольклористики, а также в практике преподавания элективных курсов в общеобразовательной школе.

Основные положения диссертационного исследования апробированы в выступлениях на международных и межвузовских конференциях и чтениях - «Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира» (Северодвинск 2004), «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск 2005), «Семантика и прагматика слова и текста» (Северодвинск 2005), «Поморские чтения по семиотике культуры» (Архангельск 2005), Ломоносовские чтения филологического факультета СФ ПГУ (2004 -2006), на семинаре аспирантов кафедры русского языка СФ ПГУ (2005), на заседании кафедры СФ ПГУ (2003), на совместном заседании кафедр русского языка и языкознания СФ ПГУ (2006), а также нашли отражение в десяти публикациях.

Работа выполнена при поддержке гранта администрации Архангель-* ской области «Молодые ученые Поморья» (проект № 02 - 04 «Реконструкция элементов духовной культуры Русского Севера на основе лингвистических данных», апрель 2006 г.).

Структура работы. Диссертация включает Введение, три главы, Заключение, Список литературы, Список источников, Приложения («Алфавитный словник наиболее частотных фольклорных лексем «Пятиречия»; «Словник доминантных имен «Пятиречия»; отдельным томом - «Конкорданс доминантного имени царь»).

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Пятиречие" О.Э. Озаровской как объект этнолингвистического описания"

Выводы

Предмет данного исследования определен с помощью доминантного анализа. В результате к описанию привлечены самая частотная фольклорная лексема царь и типизированные модели поведения 'Брачный выбор' и 'Человек и его судьба'.

Доминантное имя царь проанализировано на уровне четырех фреймовых структур. Материалом исследования являлся конкорданс имени царь, составленный на базе 15 сказок и включающий 180 контекстов.

Поверхностно-синтаксический фрейм выявил минимальную информацию о царе с опорой на ближайшую сочетаемость данной лексемы, определил, что рассматриваемое имя выполняет функцию субъекта в 118, а функцию объекта - в 62 ситуациях и употребляется преимущественно в пределах глагольных конструкций. Это позволяет сделать вывод о том, что царь показан в сказках активно действующим, значимым субъектом, вокруг которого происходит значительное количество событий.

Поверхностно-семантический фрейм включает «дальнейшее» окружение имени царь, в результате анализа которого установлена типовая сочетаемость рассматриваемой лексемы, проанализирована семантика предикатов и описаны детали сцен, что позволило выявить следующие смыслы: 'существует некто выше царя, кто руководит его действиями'; 'царь сам назначает себе преемника'; 'царь правит ограниченное количество времени'; 'царем может быть любой, независимо от социального статуса'; 'требовать выполнения тех или иных действий может только царь' и др.

На уровне тематического фрейма посредством построения словесных рядов установлены сценарные связи Царь <-*• бог, судьба; Царь <-*• приближенные царя (свита, слуги, начальники); Царь <-*• народ; Царь <-*• царская семья, невеста и др. и приведены контексты, в которых эти связи проявляются, в результате чего получена следующая информация: 'бог повелевает действиями царя'; 'царем становятся по божественному знаку' (например, загоревшаяся перед иконой свеча); 'царь живет на виду у народа' и др. Ряд контекстов содержат также представление о царе как простом смертном.

Анализ сценарной структуры сказок «Иван Запечельник и бога

• тырица» и «Золоченые лбы» (всего 99 контекстов) на уровне повествовательного фрейма способствовал решению двух задач: 1) установить древнейшую мифологическую основу повествований о царе; 2) определить способы языковой репрезентации знаний о царе. Установлено, что для волшебных сказок «Пятиречия» характерно обожествление царя. Данное представление выявлено в результате соотнесения ключевых сцен сказок с элементами древних мифов. К традиционным для волшебных сказок языковым средствам, описывающим действия, поступки, состояния царя относятся устойчивые словесные комплексы: ехал день до вецеру, красна солнышка до закату, самого себя показать и людей посмотрять и др.; сочетания существительных с постоянными эпитетами: во уздилицу тосмяную, седелышко зеркалъцято, родный папенька и др.; слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: блаословеньще, надметинка, силоцька, сутоцьки и др.; народные пословицы: сонного бить - што мертвого.

Сказка «Золоченые лбы» является ярким примером многослойно-сти фольклорного повествования: в ней закреплено древнейшее представление 'царь - бог', реконструированное посредством интерпретации мифологических символов, а также более поздние смысловые наслоения: 'царь - шут', 'царь - простой смертный', 'царь - нечистая сила', - выявленные путем анализа семантики и прагматической функции фольклорных лексем и сочетаний.

На основе языкового анализа тематически объединенных контекстов выявлены этнокультурные стереотипы, связанные с моделью поведения 'Брачный выбор', и предпринята попытка установления ареальных (специфических для разных северных территорий) различий в представлениях о выборе жениха/невесты. В результате анализа установлено, что для пинежских и кулойских текстов типичны такие г смыслы, как 'определяющая роль родителей в судьбе детей', 'большая зависимость дочери по сравнению с положением сына', а также 'вера в

• божественное предопределение выбора суженого'; на материале поморских сказок, обнаруживающих следы западного влияния на жителей

Русского Севера, выявлено представление о 'возможности самостоятельного выбора невесты (но не жениха) без учета мнения родителей'.

Описание модели поведения 'Человек и его судьба' на материале сказки «Царевнина талань» выявляет реализованный в тексте сценарий 'Жизнь девушки от рождения до замужества'. Базой анализа послужила сценарная структура сказки (34 контекста), на основе которой построены словесные ряды, соответствующие трем микротемам. В результате анализа семантики и сочетаемости лексем дочь, девушка в пределах этих микротем, а также соотносимых с ними символов получены следующие этнически значимые смыслы: 'девушка является любимой в родительском доме'; 'девушка находится под постоянным присмотром'; 'вне родительского дома жизнь девушки возможна только в замужестве'; 'девушка обязана выполнять просьбы и распоряжения старших членов семьи'; 'жизнь без семьи обрекает ее на позор и поругание'; 'девушка не имеет права действовать самостоятельно'; 'девушка не имеет права возразить'; 'труд - ее основная обязанность'; 'счастье для девушки добывается трудом'. В сказке «Спасенная девица» содержится антимодель поведения, включающая информацию о недопустимом социальном положении женщины - 'девушка не должна оставаться вне семьи'. Реконструированные смыслы регламентировали поведение женщины, формируя один из значимых элементов традиционной этнической культуры.

Заключение

Диссертационное исследование выполнено в рамках русской школы этнолингвистики, а также поддерживает идею современной * лингвофольклористики о том, что анализ языка фольклорных текстов позволяет выявлять совокупность этнокультурных смыслов, образующих «фоновые» знания народа об окружающей действительности.

Пятиречие» О.Э. Озаровской является сборником подлинных фольклорных текстов и может служить источником этнолингвистического исследования, поскольку содержит типизированное народное знание о важнейших предметах и явлениях действительности, которое является совокупностью древнейших мифологических и более поздних представлений, сформировавшихся под влиянием исторических событий и фактов общественной жизни.

При описании фольклорных текстов использованы методы этнолингвистики и когнитивной лингвистики. К первым относятся доминантный анализ, позволивший выявить высокочастотные фольклорные лексемы (доминантные имена) и доминантные модели поведения, а. также составление конкорданса, установившего контекстуальную базу исследования. Когнитивные методы (фреймовый и ситуативный анализы) способствовали реконструкции типизированных смыслов, отражающих традиционные представления данного этноса.

Практическим результатом данного исследования является функционально-семантическое описание высокочастотной фольклорной лексемы царь, а также анализ типизированной модели 'Брачный выбор' и одного из сценариев, реализующих модель 'Человек и его судьба'.

Выявлена следующая этнокультурная информация: 1) царь в со* ответствии с архаическими представлениями может интерпретироваться как мифологическое божество, действия которого в сказках носят сакральный характер (эти смыслы содержатся в 4-х волшебных сказках); 2) в большинстве рассмотренных текстах образ царя низводится, с одной стороны, до уровня шута, с другой - до уровня простого смертного, с третьей - до одного из воплощений нечистой силы. Отмечено, что значительное количество «сниженных» контекстов, в которых функционирует доминантное имя царь, соотносится с теорией «карнавализации» ценностей в произведениях фольклора. Для выявления внеязыковых фактов, повлиявших на отношение севернорусского народа к царской власти, проанализированы также этнографические и исторические источники, включающие информацию о длительном неприятии на Русском Севере церковной реформы XVII века, а также о традициях земского самоуправления, об архаических представлениях о жизни «всем миром», «на миру».

Модель поведения 'Брачный выбор' реализуется в текстах «Пяти-речия» тремя сценариями, демонстрирующими традиционно установленные правила действий в этническом микрокосме: (1) выбор будущей жены/мужа осуществляется родителями; (2) выбор осуществляется согласно решению жениха/невесты; (3) выбор осуществляется согласно божественному предопределению. Результаты анализа языковой реализации этих сценариев позволяют предположить, что для пинеж-ских и кулойских текстов типизированными являются следующие смыслы: 'определяющая роль родителей в судьбе детей', 'большая зависимость дочери по сравнению с положением сына', а также 'вера в божественное предопределение выбора суженого'; на материале поморских сказок выявлено представление о 'возможности самостоятельного выбора невесты (но не жениха) без учета мнения родителей'. Фиксация этих стереотипов в значительном количестве рассмотренных контекстов подтверждает значимость данной модели поведения, в соответствии с которой определялась и регламентировалась вся дальнейшая жизнь человека.

Изучение контекстов, формирующих сценарий 'Судьба девушки', способствовало получению информации о женской доле, о моделях допустимого и недопустимого поведения женщины, о ее социальном статусе и под. Выявлены следующие этнически ценностные смыслы: 'вне родительского дома жизнь девушки возможна только в замужестве'; 'жизнь без семьи обрекает ее на позор и поругание'; 'девушка обязана выполнять распоряжения старших по возрасту'; 'девушка не имеет права действовать самостоятельно', 'труд - ее основная обязанность' и под.

Опыт семантического анализа доминантного имени и типизированных моделей поведения позволяет сделать следующие общие выводы.

1. В прозаических произведениях «Пятиречия» закреплены элементы фольклорного знания севернорусского крестьянства, которое представляет собой своеобразное переосмысление реальной действительности.

2. Рассмотренные фольклорные произведения отличаются смысловой многослойностью, возникшей в результате того, что народные знания о мире накапливались в течение многих веков, наслаиваясь друг на друга. В результате произошло своеобразное кодирование транслируемой из поколения в поколение информации, проявляющееся в ее метафоризации и глубокой символичности.

3. Когнитивные методы исследования (фреймовый анализ доминантных имен и ситуативный анализ моделей поведения) позволяют вскрывать семантические и символические наслоения фольклорного повествования. При этом сценарная структура текстов устного народного творчества является базой выявления этнокультурных смыслов и языковых способов их репрезентации, то есть обращение к подобным структурам носит операциональный характер.

Перспективы дальнейшего исследования связываются нами с описанием доминантных фольклорных лексем {мать, конь, море, остров, дом, город, поп, дьякон и др.) и типизированных моделей поведения (в частности, 'Муж - жена', 'Дети - родители') как на основе «Пятире-чия», так и на базе других собраний севернорусского фольклора, а также с выявлением специфики представлений об объектах Море, Река, Остров, Город и др., которые могут быть отнесены к культурным феноменам Русского Севера.

Список научной литературыПавлова, Елена Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамян JI.A. Ритуальные повторы // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора // Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М.: АН СССР, Институт славяноведения и балканистики, 1988.

2. Алемпьев A.A. Языковые средства выражения лингвокультурных феноменов в тексте народной сказки (на материале немецких народных сказок в обработке братьев Гримм): Диссертация . кандидата филол. наук. Саратов, 2002.

3. Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. -СПб: Университетская книга, 1997. 728 с.

4. Апресян Ю.Д. Лингвистическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Языки русской культуры, 1974. - 472 с.

5. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // «Вопросы языкознания», 1995, № 1.

6. Артеменко Е.Б. Структура фольклорного текста в ее отношении к языку и речи // Язык и этнический менталитет: Сборник научных трудов / Отв. ред. Тарланов З.К. Петрозаводск: Изд-во Петразов. гос. ун-та, 1995.-С. 14-23.

7. Артеменко Е.Б. Язык русского фольклора как эстетически специализированный феномен // Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников. Вып. 34. Воронеж, 1996. -С. 24-29.

8. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. - 338 с.

9. Афанасьев A.A. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература / Вст. ст. А.Л. Налепина. М.: Советская Россия, 1986. - 366 с.

10. Афанасьев A.A. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Индрик, 2000. - 574 с.

11. И. Ашхарава А.Т. Концепт 'дитя' в русской языковой картине мира: Диссертация . кандидата филол. наук. Архангельск, 2002.

12. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в языке. -Свердловск: Изд-во Уральск, ун-та, 1989. 182 с.

13. Байбурин А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения // Этнические стереотипы поведения / Под ред. А.К. Байбурина. Л.: Наука, 1985. - С. 7 - 19.

14. Байбурин А.К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры / Отв. редактор Б.Н. Путилов. Л.: Наука, 1990. - С. 3 - 15.

15. Балясникова О.В. «Свой чужой» в языковом сознании носителей русской и английской культур: Диссертация . кандидата филол. наук. - М., 2003.

16. Бахтин N.M. От былины до считалки: Рассказы о фольклоре. Л.: Дет. лит. - 1988.- 191 с.

17. Бгажноков Б.Х. Прием почетного гостя в традиционной культуре адыгских (черкесских) народов // Этнические стереотипы поведения / Под ред. А.К. Байбурина. Л.: Наука, 1985. - С. 179 - 202.

18. Березович Е.Л. К вопросу об этнокультурной информации // Языковая система. Личность. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 1999.-329 с.

19. Березович Е.Л. Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике (1987 1998 г.г.) // Известия Уральского университета. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. - С. 128-142.

20. Бернштам Т.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства / Под ред. К.В. Чистова. Л.: Наука, 1978. - 176 с.

21. Бернштам Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX нач. XX в.: Этнографические очерки. - Л.: Наука, 1983. - 232 с.

22. Бидни Д. Культурная динамика и поиски истоков // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. - С. 385 - 420.

23. Боас Ф. Некоторые проблемы методологии общественных наук истоков // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. - С. 499 - 508.

24. Боас Ф. Эволюция или диффузия? // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997.-С. 343 -347.

25. Богатырев П.Г. Язык фольклора // «Вопросы языкознания», 1973, №5.

26. Богданов К.А. Повседневность и мифология: исследования по семиотике фольклорной действительности: Диссертация . докт. филол. наук. М.: 2002.

27. Богословская О.И. Язык фольклора и диалект. Пермь: ПГУ, 1985.-71 с.

28. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л.: Наука, 1978.- 174 с.

29. Бородай Ю.А. От этнического многообразия к национальному единству // Россия на новом рубеже. М.: Апрел, 1995. - 286 с.

30. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

31. Брысина Е.В. Этнолингвокультурологические основы диалектной фраземики Дона: Автореферат . кандидата филол. наук. Волгоград, 2003.

32. Булыгина Г.В., Шмелева А.Д. Языковая концептуализация мира. -М.: Языки русской культуры, 1997. 576 с.

33. Бунчук Т.Н. Концептуальный анализ текстов традиционной культуры (тексты Vita herbae et vita rei и кумулятивные сказки; актуальные слова-концепты) Автореферат . кандидата филол. наук. -СПб, 2003.

34. Буслаев Ф.И. Народный эпос и мифология. М.: Высшая школа, 2003.-398 с.

35. Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования; Статьи / Вст. ст. Э. Афанасьева. М.: Худож. литература, 1990. - 512 с.

36. Буслаев Ф.И. Сочинения. Т. 2. Сочинения по археологии и истории искусства. СПб: Академия наук, 1910. - 455 с.

37. Буянова О.Н. Языковая концептуализация любви: лингвокультур-ный аспект: Автореферат . кандидата филол. наук. Краснодар, 2003.

38. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.-312 с.

39. Василевич А.П. Язык и культура: сопоставительный анализ группы слов-цветообозначений // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Наука, 1988. - С. 58 - 64.

40. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288 с.

41. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Отв. ред. М.А. Кронгауз. М.: Русские словари, 1997. - 416 с.

42. Вендина Т.И. Прекрасное и безобразное в русской традиционной культуре // Логический анализ языка. Язык эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2004. - с 143 - 161.

43. Верещагин Е.М. Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1993. - 320 с.

44. Веселовский А.Н. Избранные труды и письма / Отв. ред. П.Р. Заборов. СПб: Наука, 1999.

45. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989.-406 с.

46. Веселовский А.Н. Язык поэзии и язык прозы // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под. ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 85 - 112.

47. Виноградова JI.H. Фольклор как источник для реконструкции древней славянской духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянкой духовной культуры: источники и методы. М.: Наука, 1989. - 269 с.

48. Виноградова Л.Н. Человек / нечеловек в народных представлениях // Человек в контексте мира. Славянский мир. М.: Индрик, 1995. -198 с.

49. Влияние социальных факторов на функционирование и развитие языка / Отв. ред Ю.Д. Дешериев, Л.П. Крысин. М.: Наука, 1988. -198 с.

50. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. - 228 с.

51. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики, 1972 // Сборник статей / Отв. ред. С.К. Шаумян. М.: Наука, 1973.-С.-372.

52. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб: Санкт-Петерб. гос. 1 ун-т, 1995.-91 с.

53. Горшков А.И. Русская стилистика: Учеб пособие. М.: ООО «Изд-во Астрель», 2001. - 367 с.

54. Гулянкова Т.Н. Функционирование глаголов-сказуемых в тексте сказки // Исследования по лингвофольклористике. // Слово в фольклорном тексте. Вып. 2. / Отв. ред. Хроленко А.Т. Курск, 1997.

55. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества / Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. - С. 37 - 298.

56. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.-451 с.• 57. Дешериев Ю.Д. Социальные факторы и внутренние законы языка //

57. Влияние социальных факторов на функционирование и развитиеязыка / Отв. ред Ю.Д. Дешериев, Л.П. Крысин. М.: Наука, 1988. -С. 14-19.

58. Докукина М.А. Об использовании одного фразеологизма в текстах былин // Исследования по лингвофольклористике // Слово в фольклорном тексте. Вып. 2. / Отв. ред. Хроленко А.Т. Курск, 1997.

59. Долотова Т.Н. Семантическое поле эмоциональности и оценочно-сти и его реализация в публицистике В.М. Шукшина: Автореферат . кандидата филол. наук. Ставрополь, 2003.

60. Дранникова Н.В. Ольга Эрастовна Озаровская (К 125-летию со дня рождения) // Памятные даты Архангельской области (25-ый год издания) / Государственный архив Архангельской области. Архангельск: «Правда Севера», 1999. - 97 с.

61. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. / Сост. и общ. ред. А. Н. Красникова. М.: Канон+, 1998. - С. 174 - 231.

62. Евгеньева А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях ' XVIII XX веков. - М., Л.: Наука, 1963.

63. Еремина М.А. Лексико-семантическое поле «Отношение человека к труду» в русских народных говорах: этнолингвистический аспект: Диссертация . кандидата филол. наук. Екатеринбург, 2003.

64. Ермоленко Л.И. Метафорическое моделирование этико-эстетической оценки человека в русских народных говорах: Автореферат . кандидата филол. наук. Томск, 2002.

65. Завалишина Ю.Г. Этническое своеобразие английских и русских паремий // Исследования по лингвофольклористике // Слово в фольклорном тексте. Вып. 2. / Отв. ред. Хроленко А.Т. Курск, 1997.

66. Залевская A.A. Некоторые проявления специфики языка и культу-• ры испытуемых в материалах ассоциативных экспериментов // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Наука, 1988. - С. 34 - 48.

67. Звегинцев В.А. Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепира Уорфа // Новое в лингвистике. Вып. 1 / Составление, редакция В.А. Звегинцева. - М.: Изд. иностр. лит. - С. 111 - 134.

68. Земцовская И.И. Представление о целостности фольклорного жанра как объект реконструкции и как метод // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры / Отв. редактор Б.Н. Путилов. Л.: Наука, 1990.

69. Иванов В.А., Топоров В.Н. Исследование в области славянских древностей. -М.: Наука, 1974.

70. Иванова В.П. Материалы О.Э. Озаровской в архиве государственного Музея этнографии народов СССР // Из истории русской фольклористики. Вып.З. Л.: Наука, 1990. - С. 61 - 67.

71. Иванова Т.Г. К вопросу о контаминации в волшебной сказке (на материале беломорских сказок // Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора / Отв. ред. К.В. Чистов, Г.А. Бернштам. Л.: Наука, 1981.-272 с.

72. Иванова Т.Г. Русская фольклористика в биографических очерках. -СПб: Дмитрий Буланин, 1993. 203 с.

73. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности: Автореферат . кандидата филол. наук. Томск, 2002.

74. Исследования по истории книжной и традиционной народной культуре Севера // Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Т.Ф. Волкова. Сыктывкар: Сыкт. гос. ун-т, 1997. - 112 с.

75. Казакевич O.A. Красота в фольклоре народов Сибири (селькупы и их соседи) // Логический анализ языка. Язык эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2004. - С. 603 - 612.

76. Камалова A.A. О лексикографическом описании значения слова «густой» // Семантика слова, образа, текста: Сборник научных статей. -Архангельск: Изд-во ПГУ, 1998 (б). С. 20 - 25.

77. Камалова А.А. Семантические типы предикатов состояния в системном и функциональном аспектах. Архангельск: Изд-во Поморского университета, 1998 (а). 325 с.

78. Камалова А.А., Белицына Я.Л. Концепт «медведь» в русском языке // Семантика слова, образа, текста: Сборник научных статей. Архангельск: Изд-во ПГУ, 1998. - С. 25 - 29.

79. Камалова А.А. К вопросу об идеографическом словаре // Studies in Russian Linguistics / Guest editor L. Lonngren. Tromso: Tromso university, 1997.-C. 7- 19.

80. Карабулатова И.С. Региональная этнолингвистика: Современная этническая ситуация в Тюмени. Тюмень: Тюм. гос. ун-т, 2001. - 226 с.

81. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград, Архангельск: Перемена, 1996.-С. 3-16.

82. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. -Волгоград, Архангельск: Перемена, 2001. С. 3 - 16.

83. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Перемена, 1992. -329 с.

84. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А.Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001.-С. 75 -80.

85. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. -355 с.

86. Кафанья А.К. Функциональный анализ определений понятия «культура»// Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. - С.91 - 114.

87. Ким A.A. Селькупская культовая лексика как этнолингвистический источник: проблема реконструкции картины мира: Диссертация . докт. филол. наук.

88. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Наука, 1978.- 187 с.

89. Климас И.С. Своеобразие фольклорной синонимики (на материале лексем девушка, девица, девка, девочка, девчина) // Исследования по лингвофольклористике // Слово в фольклорном тексте. Вып. 2. / Отв. ред. Хроленко А.Т. Курск: Курс. ГПУ, 1997. - 101 с.

90. Климас И.С. Ядро фольклорного лексикона. Курск: Изд-во КГПУ, 2000. - 94 с.

91. Козина И.О. Лингвокультурологический анализ русского концепта «грех» (на материале лексических, фразеологических и паремических единиц): Диссертация . кандидата филол. наук. Иваново, 2003.

92. Колесов В.В. Мир человека в Древней Руси. Л.: Изд-во Лен. унив-та, 1986. - 310 с.

93. Колесов В.В., Ивашко Л.А. Русская диалектология М.: Высшая школа, 1998.-207 с.

94. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб: Юна, 2002. -448 с.

95. Колосова В.Б. Лексика и символика народной ботаники восточных славян (на общеславянском фоне): Диссертация . кандидата филол. наук. М., 2003.

96. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. -149 с.

97. Копыленко М.М. Основы этнолингвистики. Алма-Ата: Гылым, 1995.- 166 с.

98. Кравченко М.А. Языковая модель превращения в текстах русских народных сказок: Диссертация . кандидата филол. наук. Таганрог, 2002.

99. Крысин Л.П. Социальный компонент в семантике языковых единиц // Влияние социальных факторов на функционирование и развитие языка/ Отв. ред Ю.Д. Дешериев, Л.П. Крысин. М.: Наука, 1988.-С. 124- 143.

100. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. -М.: Наука, 1981. 200 с.

101. Кулаков Ф.М. Приложение к русскому изданию // Минский М. Фреймы для представления знаний. -М.: Энергия, 1979. С. 121 - 144.

102. Культура Русского Севера / Предисловие К.В. Чистова. Л.: Наука, 1988.-220 с.

103. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление // Психология мышления / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и В.В. Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980.-С. 130-140.

104. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Терра - Кн. Клуб, 1999.-382 с.

105. Логический анализ языка. Язык эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2004.-720 с.

106. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства. СПб., 1994.

107. Лотман Ю.М. Семиотика. СПб: Искусство, 2001. - 703 с.

108. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотических механизмах культуры // Лотман Ю.М. Семиотика. СПб: Искусство, 2001. - 703 с.

109. Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений: Иллюзии и парадоксы в лексике и семантике. М.: Высшая школа, 1989. - 200 с.

110. Маковский M.M. Язык миф - культура. Символы жизни и жизнь символов. - М.: Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова, 1996. - 329 с.

111. Малиновский Б. Функциональный анализ // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб: Университетская книга, 1997. - С. 681 -702.

112. Масленникова A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. СПб: СПб ун-т, 1999. - 260 с.

113. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2001. -208 с.

114. Маслова В.А. Экспериментальное изучение национально-культурной специфики внешних и внутренних качеств человека // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Наука, 1988. -С. 116-120.

115. Матонин В. Н. «Русский Север» как этнокультурное понятие // Свеча 99: Экология духа. Вып. 1. - Архангельск, 1999.

116. Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М.: РГГУ, 1998.-571 с.

117. Мельницкая Л. Горсть скатного жемчуга // «Правда Севера», 1971 г., 27 ноября.

118. Мельницкая Л. Жемчужина в оправе червонного золота // «Наш современник», 1972 г., № 9. С. 87 - 93.

119. Мердок Дж. П. Фундаментальные характеристики культуры // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. -СПб: Университетская книга, 1997. С. 49 - 56.

120. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979.- 152 с.

121. Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология / фр. Сост. и общ. ред. А. Н. Красникова. М.: Канон+, 1998.-432 с.

122. Михаил 3. Этнолингвистические методы в изучении народной духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянкой духовной культуры: источники и методы. М.: Наука, 1989.-269 с.

123. Момоджян К.Х. Введение в социальную философию. М.: Высшая школа, 1997. - 447 с.

124. Мороз А. Б. Информант «верящий» и «неверящий». Современное состояние традиционной культуры и проблемы полевой фольклористики // Материалы конференции «Полевые методы в социальных науках». М., 2003.

125. Москвин А. Москва Пинегу сполюбила // «Север», № 8, 1975.

126. Народные знания. Фольклор. Народное искусство / Отв. ред. Б.Н. Путилов.-М.: Наука, 1991. 167 с.

127. Народные культуры Русского Севера. Фольклорный энтитет этноса. Вып. 2. // Материалы российско-финского симпозиума (Архангельск, 20 22 ноября 2003 года) / Отв. ред. В.М. Гацак, Н.В. Дранникова. - Архангельск: Поморский университет, 2004. -248 с.

128. Неклюдов С.Ю. Вещественные объекты и их свойства в ФКМ // Признаковое пространство культуры / Отв. ред. С.М. Толстая. М.: Индрик, 2002.-431 с.

129. Неклюдов С.Ю. Структура и функция мифа // Мифы и мифология в современной России / Под ред. К. Аймермахера и др. М.: АИРО, 2000. - С.17 - 38.

130. Нефедова Е.А. Диалектные лексические микросистемы в ареальном аспекте // Аванесовский сборник. Отв. ред. H.H. Пшеничнова. М.: Наука, 2002. - 413 с.

131. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высшая школа, 1988. - 168 с.

132. Никитин O.B. Русская деловая письменность как этнолингвистический источник (на материале памятников севернорусских монастырей XVIII века): Диссертация . кандидата филол. наук. -М., 2000.

133. Никитина A.B. Образ-символ в традиционной народной культуре: русско-славянские взаимосвязи на материале фольклора о кукушке: Диссертация . кандидата филол. наук. СПб, 1999.

134. Никитина С.Е. О статусе красоты в современной народной культуре: прекрасное и красивое // Логический анализ языка. Язык эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2004. - с.639 - 649.

135. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. -М.: Наука, 1993.- 188 с.

136. Никитина С.Е. Устная народная культура как лингвистический объект // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 41, вып. 5. М. 1982.

137. Никифоров А.И. Севернорусские сказки в записях А.И. Никифорова / Вст. ст. В.Я. Проппа. М., JI.: Издательство АН СССР, 1961.-386 с.

138. Новгородова Л.И. Тема творения в традиционной культуре якутов (семантика фольклорного и ритуального текста): Диссертация . кандидата филол. наук. Якутск, 2000.

139. Новик Е.С. Архаические верования в свете межличностной коммуникации // Историко-этнографические исследования по фольклору: Сб. ст. памяти С.А. Токарева. М., 1994.

140. Новик Е.С. Фольклор обряд - верование: опыт структурно-семиотического изучения текстов устной культуры: Автореферат . доктора филол. наук - М., 1996.

141. Новичкова Т.А. В пути за живым словом // Озаровская О.Э. Пятиречие // Полное собрание русских сказок. Довоенные собрания. Т. 4.- СПб: Тропа Троянова, 2000. С. 5 - 26.

142. Новичкова Т.А. К истории создания сборника «Пятиречие» // Из истории русской фольклористики. Вып. 3. Л.: Наука, 1990. - С. 67 - 70.

143. Новичкова Т.А. Кулойские былины в записях Озаровской // Из истории русской фольклористики. СПб: Наука, 1998. - С. 345 - 380.

144. Новичкова Т.А. Песенно-эпический фольклор из коллекции О.Э. Озаровской. Неопубликованные записи // Русский фольклор. Материалы и исследования. СПб: Наука, 2001.

145. Нугайбекова М.А. Системные отношения в фольклорной лексике (на примере функционально-семантического поля «сила» в исторических песнях XVII века: Диссертация . кандидата филол. наук. -Самара, 1995.

146. Овсянников О.В., Теребихин Н.М. О некоторых категориях традиционной культуры ненцев (XIX нач. XX в.в.) // Традиционная духовная культура народов Европейского Севера: ритуал и символ / Отв. ред. В.А. Семенов. - Сыктывкар: СГУ, 1990. - 131 с.

147. Озаровская О.Э. Из дневника фольклориста // «На Северной Двине». Сборник Архангельского Общества Краеведов. Архангельск, 1924.

148. Осипова Е.П. Наименование одежды в рязанских говорах: этнолингвистический и лингвогеографический аспекты: Диссертация . кандидата филол. наук. -М., 1999.

149. Оссовецкий И.А. Некоторые наблюдения над языком стихотворного фольклора // Очерки по стилистике художественной речи. М.: Наука, 1979.- 198 с.

150. Оссовецкий И.А. О языке русского традиционного фольклора // «Вопросы языкознания», 1975, № 5.

151. Оссовецкий И.А. Об изучении языка русского фольклора // «Вопросы языкознания», 1952, № 3.

152. Панова M.B. Наименование одежды в русских говорах Воронежской области (этнолингвистический и ареальный аспекты): Диссертация . кандидата филол. наук. Воронеж, 2002.

153. Первухина Е.В. Наречия времени и пространства в Архангельских народных говорах: Автореферат . кандидата филол. наук. -М., 2002.

154. Петренко O.A. Этнический менталитет и язык фольклора. -Курск: Изд-во КГПУ, 1996. 118 с.

155. Попов Р.В. Русская спортивная терминология (на материале баскетбольной терминосистемы): Диссертация . кандидата филол. наук. Архангельск, 2003.

156. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - 178 с.

157. Потебня A.A. Слово и миф / Предисл. А.К. Байбурина. М.: Правда, 1989.-622 с.

158. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990. -344 с.

159. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 614 с.

160. Признаковое пространство культуры / Отв. ред. С.М. Толстая. -М.: Индрик, 2002.-431 с.

161. Пропп В.Я. / Вст. ст. // Севернорусские сказки в записях А.И. Никифорова. М., Л.: Издательство АН СССР, 1961. - 386 с.• 165. Пропп В.Я. Морфология сказки. Исторические корни волшебнойсказки. М.: Лабиринт, 1998. - 511 с.

162. Пропп В.Я. Фольклор и действительность // Русская фольклористика. М.: Высшая школа, 1965. - С.260 - 279.

163. Путилов Б.Н. Проблемы типологии этнографических связей фольклора // Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л.: Наука, 1977. - 351 с.

164. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб: Наука, 1994.

165. Пушкарева Е.Т. Картина мира в фольклоре и традиционных представлениях ненцев: системно-феноменологический анализ: Диссертация . докт. филол. наук. М., 2003.

166. Рагозина И.Ф. Страх и бесстрашие: ценности и модели поведения (на материале русских и французских сказок) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Индрик, 1999. - С. 281 - 295.

167. Растье Ф. Интерпретирующая семантика. Н. Новгород: Деком, 2001.-367 с.

168. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

169. Робинсон А.Н. / Сост., вступ. ст. и коммент. // Житие Аввакума и другие его сочинения. М., 1991. С. 7 - 14.

170. Роль человеческого фактора в языке // Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 212 с.

171. Русинов Н.Д. Этническое прошлое Нижегородского Поволжья в свете лингвистики. Н. Новгород: Нижний Новгород, 1994. - 200 с.

172. Русская грамматика. Т. 1. М.: Наука, 1980. - 783 с.

173. Русская грамматика. Т. 2. М.: Наука, 1980. - 709 с.

174. Русская словесность. Антология / Под. ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997.-320 с.

175. Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора / Отв. ред. К.В. Чистов, Г.А. Бернштам. Л.: Наука, 1981. - 272 с.

176. Садохин А.П. Этнология: Учебник. 2-е изд. М.: Гардарики, 2004.-287 с.

177. Салихов Г.Г. Картина мира в башкирском фольклоре: Диссертация . кандидата филол. наук. Уфа, 1992.

178. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Под ред. А.Е. Кибрика. М.: Прогресс, 1993. - 654 с.

179. Сильницкий Г.Г. Семантические типы ситуаций и семантический классы глаголов // Проблемы структурной лингвистики, 1972 // Сборник статей / Отв. ред. С.К. Шаумян. М.: Наука, 1973. - С.373 - 381.

180. Симашко Т.В. Денотативный класс как основа описания фрагмента мира. Архангельск: Изд-во ПГУ, 1998. - 337 с.

181. Синячкин В.П. Концепт «хлеб» в русском языке. Лингвокульту-рологические аспекты описания: Диссертация . кандидата филол. наук.-М., 2002.

182. Скрэгг Г. Семантические сети как модели памяти // Зарубежная лингвистика. III / Общ. ред. В.Ю. Розенцвейга, В.А. Звегинцева, Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1999. - С.259 - 302.

183. Смирнова С.А. Святость как феномен русской культуры (семантическое и лингвокультурологическое описание): Диссертация . кандидата филол. наук. Архангельск, 2005.

184. Современные социально-философские и психолого-педагогические проблемы: Сборник научных трудов. Выпуск XVIII. -Москва Ставрополь: СевКавГТУ, 2005. - 392 с.

185. Соколова Т.С. Очерки по русской лингвофольклористике. -Белгород: Изд-во БГУ, 2002. 187 с.

186. Сорокин П.А. Социологические теории современности. М.: ИНИОН, 1992.- 193 с.

187. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Культура и ее этнопсихолингви-стическая ценность // Этнопсихолингвистика / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Наука, 1988 (а). - С. 5 - 18.

188. Специфика семантики слова и внутритекстовых связей фольклорного слова: Сборник научных трудов / Отв. ред А.Т. Хроленко. -Курск: Изд-во КГПИ, 1984. 127 с.

189. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. - 170 с.

190. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. -Воронеж: Воронеж: Изд. Воронежского унив-та, 1979. 156 с.

191. Сыроватская Г.И. Принципы этносемантического анализа слова. -М.: МГУ, 1996.

192. Сыроватская Г.И. Этнографическая семантика как лексикографическая проблема: Диссертация . кандидата филол. наук. -М., 1997.

193. Тарабукина A.B. Фольклор и духовная культура «церковных людей» (опыт исследования современного фольклора): Диссертация . кандидата филол. наук. СПб, 2000.

194. Тарланов З.К. Язык. Этнос. Время. Очерки по русскому и общему языкознанию. Петрозаводск, 1993.

195. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Наука, 1996. - 288 с.

196. Телия В.Н. Типы языковых значений. М.: Наука, 1981. - 269 с.

197. Теребихин Н. М. Сакральная география Русского Севера. (Религиозно-мифо-поэтическое пространство севернорусской культуры). Архангельск, 1993. - 112 с.

198. Терехин A.B. О понятиях народной культуры и сферы народной культуры// Культура и мир: Восток и Запад. Н.-Новгород, 1995. -С.181 - 183.

199. Толстая С.М. Категория признака в символическом языке культуры // Признаковое пространство культуры / Отв. ред. С.М. Толстая. М.: Индрик, 2002. - 431 с.

200. Толстая С.М. Этнолингвистика // Институт славяноведения. 50 лет. -М., 1996.-С. 235 -248.

201. Толстая С.М. Язык культуры: семантика и грамматика. М.: Индрик, 2004.-494 с.

202. Толстой Н.И. К реконструкции семантики и функции некоторых славянских изобразительных и словесных символов и мотивов // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры / Отв. редактор Б.Н. Путилов. Д.: Наука, 1990. - 231 с.

203. Толстой Н.И. Некоторые соображения о реконструкции славянской духовной культуры // Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы. М.: Наука, 1989. - 269 с.

204. Толстой Н.И. Неравномерность развития звеньев языковой и мифологической системы в этнолингвистическом аспекте // Очерки по славянскому языкознанию. Избранные труды. Т. 3. М., 1999 (а).

205. Толстой Н.И. О некоторых этнолингвистических наблюдениях А.А Потебни // Очерки по славянскому языкознанию. Избранные труды. Т. З.-М., 1999 (б).

206. Толстой Н.И. О предмете этнолингвистики и ее роли в изучении языка и этноса // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Язык и этнос. JL: Наука, 1983. - 250 с.

207. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин // Русская словесность. Антология / Под. ред. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 306 - 315.

208. Топорков A.JI. Работы A.A. Потебни о народной поэзии // A.A. Потебня. Символ и миф в народной культуре: Собрание трудов. -М.: Лабиринт, 2000. С.443 - 447.

209. Тотоонова И.Х. Этнолингвистический анализ музыкальной терминологической лексики в младописьменных языках (на материале осетинского и адыгейского языков): Автореферат . кандидата филол. наук. -М., 2003.

210. Традиционная духовная культура народов Европейского Севера: ритуал и символ / Отв. ред. В.А. Семенов. Сыктывкар: СГУ, 1990. -131 с.

211. Троицкая А.Д. Напевы кулойских былин (по материалам коллекции О.Э. Озаровской) // Из истории русской фольклористики. Вып. 4, 5. -СПб: Дмитрий Буланин, 1998. С. 381 -402.

212. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования / Отв. ред. Н.И. Толстой. М.: Наука, 2002.-488 с.

213. Уайт Лесли А. Понятие культуры // Антология исследований культуры. Том 1: Интерпретации культуры. СПб: Университетская книга, 1997.-С. 17-29.

214. Уорф Б.Л. Наука и языкознание // «Зарубежная лингвистика». Вып. I. М., 1999. - Стр. 92 - 106.

215. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // «Зарубежная лингвистика». Вып. I. М., 1999. - Стр.58 - 92.

216. Урманчеева И.С. Экспрессивы со значением лица в говорах Вологодской области: Автореферат . кандидата филол. наук. -Вологда, 2003.

217. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: МГУ, 1982. - 245 с.

218. Уфимцева Н.В. Этнические константы и структура языкового сознания славян // Лингвокультурологические проблемы толерантно• сти: Тезисы докладов международной конференции. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 2001. - 231 с.

219. Ушинский К. Д. Избранные педагогические сочинения. Вопросы обучения. Т. 2. М., 1954. - С. 548.

220. Федорова JI.B. О.Э. Озаровская и Север // Вступ. ст. к книге О.Э. Озаровской «Пятиречие». Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1989.-С. 5- 18.

221. Филимонова O.E. Вариативность выражения эмотивного значения в тексте сказки // Вариативность в языке и речи. Межвузовский сборник научных трудов. Архангельск, 2001. - 184 с.

222. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Зарубежная лингвистика. III / Общ. ред. В.Ю. Розенцвейга, В.А. Звегинцева, Б.Ю. Городецкого. -М.: Прогресс, 1999.-С. 303 -351.

223. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М.: Прогресс, 1988. - С. 52 -92.

224. Философова Т.В. Репертуар духовных стихов старообрядцев Русского Севера // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуре Севера / Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Т.Ф. Волкова. Сыктывкар: СГУ, 1997. - 134 с.

225. Фольклорная экспедиция на Пинегу. (Отзыв об экспедиции О.Э. Озаровской на Пинегу в 1925 году) // Бюллетень СевероВосточного Бюро Краеведения. Вып. 1. Архангельск, 1925.

226. Харитонов В.И. Концептуальный анализ фольклорной лексики, характеризующей нравственный мир русского человека: Диссертация . кандидата филол. наук. Курск, 1997.

227. Хоманс Дж. Социальное поведение как обмен // Современная зарубежная социальная психология. -М.: МГУ, 1984. С. 82 - 91.

228. Хомчук Н.И. Экспедиции О.Э. Озаровской // Прометей: Истори-ко-биографический альманах серии « Жизнь замечательных людей». Т. 3. М.: Молодая гвардия, 1983. - С. 185 - 196.

229. Христофорова О.Б. Моделирование поведения в архаических культурах (на материале малых жанров народов Сибири) // Автореф. дис. . канд. культ, наук. М., 1997.

230. Хроленко А.Т. Лингвокультуроведение. Курск: Регион, откр. соц. ун-т, 2001.- 178 с.

231. Хроленко А.Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992.- 140 с.

232. Хроленко А.Т. Этническое своеобразие языка фольклора // Проблемы русистики (лексикологии и грамматики). Белгород: БГУ, 1995.- 116 с.

233. Хроленко А.Т. Этнолингвистика: понятия, проблемы, методы. -Слав.-на Куб., 2000. 92 с.

234. Хроленко А.Т. Язык фольклора: проблемы, решения и перспективы (аналитические очерки). Курск: Изд-во КГПУ, 2002. - 84 с.

235. Цивьян Т.В. Модель мира и ее лингвистические основы. М.: URSS, 2005.-279 с.

236. Цивьян Т.В. Мифологическое программирование повседневной жизни. // Этнические стереотипы поведения / Под ред. А.К. Байбурина. Л.: Наука, 1985. - С. 154 - 178.

237. Цивьян Т.В. Слово в тексте магического действия // Этнолингвистика текста. Семиотика малых форм фольклора // Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М.: АН СССР. Институт славяноведения и балканистики, 1988.

238. Червинский П.П. Семантический язык фольклорной традиции. -Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1989. 222 с.

239. Чистов B.K. Народные традиции и фольклор. JL: Наука, 1986. -303 с.

240. Шабес В.Я. Событие и текст. М.: Высшая школа, 1989. - 175 с.

241. Шарикова JI.A. Смешанный тип формульности в текстах германских языческих и христианских заговоров // Человек и язык. (К 75-летию проф. В.П. Недялкова) / Отв. ред. Е.А.Пименов, М.В. Пименова. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. - С. 183 - 189.

242. Шахматов A.A. Историческая морфология русского языка. М.: Учпедгиз, 1957.-400 с.

243. Шевченко Е.А. Исторические и культурные корни фольклорной традиции Лузы // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуре Севера // Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Т.Ф. Волкова. Сыктывкар: СГУ, 1997. - 231 с.

244. Шмелев А.Д. Виды эстетической оценки в представлении русского языка// Логический анализ языка. Язык эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2004. с. 303 - 311.

245. Шмелев А.Д. Проблемы семантического анализа слова. М.: Наука, 1973.

246. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: материалы к словарю. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224 с.

247. Щипицина Г.М. Язык и духовная культура народа // Социально-исторические и духовные основы культуры. Белгород, 1998.

248. Этнические стереотипы поведения / Под ред. А.К. Байбурина. -Л.: Наука, 1985.- 325 с.

249. Этнопсихолингвистика / Отв. ред. Ю.А.Сорокин. М.: Наука, 1988.- 192 с.

250. Юдин A.B. Новые издания по славянской этнолингвистике // «Живая старина», 1999, № 3. С. 58-59.

251. Язык и наука конца XX века / Под ред. Ю.С. Степанова. М.: Инт языкознания РАН, 1995. - 420 с.

252. Язык русского фольклора // Сборник научных трудов / Отв. ред. З.К. Тарланов Петрозаводск: Изд-во Петразов. гос. ун-та, 1996. -144 с.

253. Яковенко Е.Б. Сердце, душа, дух в английской и немецкой языковых картинах мира (опыт реконструкции концептов) // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред

254. H.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Индрик, 1999. - С. 39 - 52.

255. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // «Вопросы языкознания», 1998, № 3.

256. White L.A. The Concept of Culture // American Anthropologist. Wash., 1959. Vol. 61 P. 227-251.1. Источники

257. Озаровская О.Э. Пятиречие // Полное собрание русских сказок. Довоенные собрания. Т. 4- СПб: Тропа Троянова, 2000. 543 с.

258. Рукописная коллекция XII, папка 2, № 1 25 // Институт Литературы РАН, Отдел Фольклора.

259. Лексикографические источники

260. Бабенко Л.Г., Волчкова И.М. и др. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. - 704 с.

261. Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. Вып. 4. Уфа: РИО БашГУ, 2002 (а). - 80 с.

262. Васильев JI.M. Системный семантический словарь русского языка. Предикаты движения. Вып. 3. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 2002 (б). - 88 с.

263. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. -4 М.: Терра Кн. клуб, 1998.

264. Жульен Н. Словарь символов. Пермь: Урал Л.Т.Д., 2000. - 498 с.

265. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М.: Наука, 2002. - 124 с.

266. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

267. Культурология XX век. Энциклопедия. Том 1 / Гл. ред. С.Я. Левит -СПб: Университетская книга, 1998 630 с. КЭ.

268. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: Гуманит. изд. центр Владос, 1996 - 416 с.

269. Мирончиков Л.Т. Словарь славянской мифологии: Происхождение ' славянской мифологии и этноса. Минск: Харвест, 2004. - 304 с.

270. Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1 / Гл. ред. С.А. Токарев. -М.: НИ «Большая советская энциклопедия», 1998. 672 с.

271. Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2 / Гл. ред. С.А. Токарев. -М.: НИ «Большая советская энциклопедия», 1998. 719 с.

272. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Т.1 / Под ред. НЛО. Шведовой. -М.: Азбуковник, 1998. 807 с.

273. Славянские древности / Под ред. Н.И. Толстого. Т. 1. М., 1995.

274. Словарь русских народных говоров / Гл. ред. Ф.П. Филин. Л.: Наука, 1965 -1974.• 16. Словарь русского языка. Т. 1 4 / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. - М.:1. Наука, 1986- 1987.

275. Словарь русского языка XI XVII в. в. Вып. 4 / Гл. ред. С.Г. Бархударов. - М.: Наука, 1977. - 403 с.

276. Словарь языка русского фольклора / Отв. ред. А.Т. Хроленко. -Курск: Изд-во КГПУ, 1999. 88 с.

277. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования. М.: Языки русской культуры, 1997.

278. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. М.: Прогресс, 1964- 1973.

279. Частотный словарь современного русского языка / Отв. ред. Л. Леннгрен. Стокгольм: UPPSALA, 1993. - 189 с.

280. Шапарова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии. -М.: ООО «Издательство ACT»; ООО «Русские словари», 2001. 624 с.