автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Русская постмодернистская литература и оккультизм

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русская постмодернистская литература и оккультизм"

На правах рукописи

Дубаков Леонид Викторович

РУССКАЯ ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ОККУЛЬТИЗМ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 8 ОКТ 2010

Ярославль 2010

004611441

Работа выполнена на кафедре русской литературы ГОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, додент Кучина Татьяна Геннадьевна

доктор филологических наук, профессор Кихней Любовь Геннадьевна

кандидат филологических наук Львова Марина Альфредовна

ГОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова»

Защита состоится « 21» оал^ай»-^ 2010 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.307.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» по адресу: 150000, г. Ярославль, Которосль-ная наб., д. 46-в, ауд. 506.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке ГОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» (г. Ярославль, ул. Республиканская, д. 108).

Отзывы на автореферат присылать по адресу: 150000, г. Ярославль, Кото-росльная наб., д. 66, ауд. 310.

Автореферат разослан «£?•» , 2010 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук ^ ^ В.А. Тихомирова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

После освобождения российского литературоведения от идеологических рамок, в которых оно находилось на протяжении большей части XX века, стало ясно, что вниманием исследователей по объективным причинам было обойдено множество актуальных тем и проблем, осваиваемых и решаемых русской литературой. В частности, вне поля зрения литературоведения долгое время оставался такой феномен, как оккультизм1 в литературе.

Сегодня не вызывает сомнений тот факт, что оккультизм оказал глубокое и многоаспектное влияние на литературу «серебряного века»2. Говоря о современной литературе, нужно признать, что воздействие на неё оккультизма по сравнению с периодом начала XX века по разным причинам не настолько тотально. Вместе с тем, нельзя не отметить то, что оккультные мотивы занимают отнюдь не периферийное место в творчестве таких значительных фигур современной литературы, как, например, В. Пелевин, В. Сорокин, П. Крусанов, Елена Шварц. При этом целостных исследований, касающихся влияния оккультизма на творчество этих и иных современных писателей и поэтов, за редкими исключениями (представляющими собой газетные или журнальные статьи или рецензии) практически нет.

Отсутствие полного и объективного описания воздействия оккультизма на содержание и поэтику ряда ярких и значительных художественных произведений вышеназванных авторов (причём нужно заметить, что некоторые из рассматриваемых нами текстов написаны в 80-е годы прошлого века), которое бы выявило наиболее существенные тенденции освоения ими оккультного и обозначило бы связь оккультных и постмодернистских идеологических и повествовательных стратегий, обуславливает научную актуальность нашей работы.

Таким образом, настоящее исследование посвящено анализу влияния, которое оказывает оккультизм, в разных его вариантах, на современную русскую постмодернистскую литературу. Это влияние распространяется на тематику и проблематику, на идейную составляющую, на поэтику (композицию, пространственно-временную структуру, образы персонажей, предметов, событий, язык) произведений ряда крупных русских писателей и поэтов.

Объект исследования: поэтика и содержательные особенности отдельных художественных произведений В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Елены Шварц и др., написанных в период от начала 80-х гг. по настоящее время.

Предмет исследования: способы формирования образа реальности, заимствующие отдельные принципы оккультных систем; специфика художественного освоения оккультной тематики, доминирующая у различных современ-

' Под оккультизмом (от лат. occultus - тайный, сокровенный) в данном исследовании понимается совокупность «учений, признающих существование скрытых сил в человеке и космосе» (Большой Российский энциклопедический словарь [Текст]: Гл. редактор А. М. Прохоров. - 2-е изд. - М.; Большая Российская энциклопедия, 20Q0. -1408 с.-С. 557.)

2 Исследованию влияния, которое оказал оккультизм на литературу «серебряного века», посвящена монография Н. Богомолова «Русская литература XX века и оккультизм» (Богомолов, Н. Русская литература начала XX века и оккультизм [Текст] / Николай Богомолов. - М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 560 е.).

ных авторов; способы организации художественного пространства и времени, способы композиционной организации текста, особенности конструирования современной литературой образов персонажей, имеющих параллели к образам персонажей оккультных книг; интертекстуальные связи произведений современной русской литературы и текстов, фиксирующих те или иные проявления оккультного.

Научная новнзна данной работы состоит в том, что впервые было осуществлено целостное исследование влияния оккультизма на современную русскую постмодернистскую литературу; было рассмотрено воздействие оккультизма не только на уровне тематики, проблематики и мотивной организации, но и на уровне влияния оккультного на способы композиционной и пространственно-временной организации произведений, на способы создания образов персонажей, предметов, реальности в целом; были выявлены основные тенденции освоения оккультизма современной русской литературой с учётом индивидуального творческого опыта разных авторов.

Цель работы: охарактеризовать сущностные черты влияния оккультизма преимущественно на произведения русских писателей-постмодернистов. В рамках данного исследования выделяются следующие задачи:

1. Выявить в произведениях современных русских писателей-постмодернистов фрагменты тех или иных оккультных доктрин, темы, идеи, проблемы, образы, предметный мир, терминологию, характерные для различных проявлений оккультного.

2. Проанализировать особенности влияния оккультных доктрин на тематику и проблематику, идейную составляющую, образный строй, предметную детализацию, язык произведений В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц.

3. Охарактеризовать основные тенденции освоения современной русской постмодернистской литературой оккультных тем, идей, мотивов, заимствованных и из так называемых оккультно-художественных произведений3, и напрямую из оккультных учений и практик.

4. Обосновать сходство интенциональных черт современного литературного постмодернизма и оккультизма.

Методологическую основу исследования составили:

- работы культурологического и филологического характера по истории и теории оккультизма в целом и отдельных оккультных учений и техник (работы Ю.Я. Бондаренко, Р.В. Броля, Ф.Ф. Зелинского, O.A. Ивановой, И.Т. Каса-

' В отличие от писателей и поэтов начала XX века, испытывавших воздействие оккультизма на своё творчество непосредственно - то есть либо через прямое изучение соответствующих доктрин или техник, либо через чтение оккультных первоисточников, писатели хонца XX века - начала XXI, как правило, осваивают оккультное через обращение к художественной (или отчасти художественной) литературе, такой, в которой уже произошло освоение исходных оккультных положений. Причем произведения, составляющие такую литературу, рассматриваются не просто как привнесшие что-то относительно значительное в оккультную традицию и не просто как художественно оформившие, трансформировавшие те или иные оккультные элементы, но как самостоятельные, оригинальные оккультные источники, в которых художественное соединяется с собственно оккультным, «ок-культизируется». К таким, ставшим оккультными, художественным произведениям можно отнести, например, книги К. Кастанеды, произведения Р. Баха, повесть П.Д. Успенского. В исследовании, применительно к таким источникам, используется определение «оккультно-художесгвенные».

вина, А.Е. Лукьянова, Б.К. Малиновского, Б.И. Пружинина, В.И. Самохвалова, Е.А. Торчинова, Д.Д. Фрезэра, Н.Ю. Хачатуровой, М. Элиаде, К.Г. Юнга, Е.Ю. Яковлевой и др.);

- работы по теории и истории оккультизма в целом и отдельных оккультных учений, написанные известными оккультистами (работы Е.П. Блаватской, E.H. Колесова, Э. Леви, Г.О. Мёбеса, Папюса, П.Д. Успенского, В.А. Шмакова, Р. Штейнера и др.);

- работы, посвященные исследованию влияния оккультизма на художественную литературу (работы H.A. Богомолова, Л. Геллера, Е.А. Ермолина, М. Йовановича, М.Б. Мейлаха, Э. Старки, В.И. Фатющенко и др.);

- работы по теории постмодернизма; работы, посвящённые специфике бытования постмодернизма в русской художественной литературе (работы Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ф. Гваттари, Ж. Делеза, Ж. Деррида, И.П. Ильина, Ю. Кристевой, И.С. Скоропановой, М.Н. Эпштейна и др.).

Методы исследования: методы герменевтического, сравнительного, интертекстуального, структурного анализа.

Теоретическая значимость исследования состоит, во-первых, в выявлении и развёрнутой характеристике влияния различных форм оккультного на содержательные аспекты произведений современной постмодернистской русской литературы, а также на специфику того, как конструируются отдельные элементы поэтики художественного текста; во-вторых, в фиксации и обосновании рецептивной «податливости» по отношению к оккультному преимущественно постмодернистских произведений; в экспериментальном совмещении при анализе конкретного произведения литературоведческих методов интерпретации текста и методов, присущих оккультизму.

Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования его материалов в курсе изучения истории литературы конца XX - начала XXI века. Наблюдения и выводы, сделанные в работе, могут расширить представления о творчестве В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц в вузовском образовании; оказать помощь при составлении или корректировке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению как известных, так и остающихся на периферии изучения произведений этих авторов; предложить новые подходы к анализу некоторых известных произведений названных писателей.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. В рамках современной русской литературы преимущественный интерес к освоению различных видов и форм оккультного проявляют, прежде всего, писатели постмодернистской ориентации: В. Пелевин, В. Сорокин, П. Круса-нов, Е. Шварц, - что обусловлено некоторыми ключевыми интенциями самого постмодернизма («эзотерической направленностью художественного поиска», то есть ориентацией писателей-постмодернистов на художественное исследование оккультно-мистических явлений; попыткой прорыва в инореальность, то есть изображением реальности, отличной с точки зрения своей картины мира от реальности привычной, обыденной; интересом к различным акциональным

практикам, позволяющим более активно воздействовать на читающего; повышенной готовностью к художественному эксперименту).

2. Одной из главных особенностей «отбора» названными писателями разновидностей и форм оккультизма с целью последующего художественного их перекодирования оказывается тяготение к восприятию оккультного не только в «классическом» его виде (астрология, алхимия, И-цзин, гностицизм, теософия), но и посредством обращения к так называемым «оккультно-художественным» текстам, т.е. таким текстам, в которых уже произошла художественная рецепция оккультизма, но которые при этом рассматриваются как самостоятельные оккультные источники. Причина такого тяготения - в постмодернистской тенденции к проникновению литературы в жизнь и к текстуализации реальности.

3. Основной особенностью рецепции оккультизма современной русской постмодернистской литературой является двойственный характер регистрируемого в текстах отношения писателей к используемым ими оккультным идеям и мотивам. На уровне избранных стратегий это проявляется в том, что В. Сорокин, тотально дискредитируя мотивами, связанными с сексуальными отклонениями, исходный оккультный источник, создаёт его «изнаночный», но вполне серьёзный аналог; В. Пелевин балансирует на грани серьёзности и ироничности с перевесом в ту или другою сторону (в зависимости от отношения к конкретному оккультному источнику); Е. Шварц - при многообразном использовании различных форм оккультного - «оттеняет» оккультизм элементами иронии, как и П. Крусанов. На уровне конкретных способов освоения оккультного это проявляется в тяготении названных писателей к травестийным вариациям: В. Сорокин преимущественно осуществляет диссонансное столкновение «высокого» и «сниженного» (эротического) дискурсов; В. Пелевин, как правило, использует «сниженную» метафору, сохраняющую память о «высоком» оккультном образе или идее. Также к особенностям восприятия оккультизма современными писателями-постмодернистами можно отнести делаемый акцент на сближении оккультного и телесного, материального, бытового (в частности, у Е.Шварц тело есть инструмент познания оккультного, оккультным пронизан и частный быт).

4. При обращении к идеологии «оккультно-художественных» произведений современная русская литература свободно совмещает (и смешивает) отдельные их положения или их целиком с другими мировоззренческими системами (контаминация кастанедовских идей и мотивов с идеями и мотивами буддийскими у В. Пелевина; «присоединение» к образам и идеям «Розы Мира» Д. А.ндреева образов и идей К. Кастанеды у П. Крусанова с целью экспериментального ускорения «розамирского» эсхатологического процесса); кроме того, происходит оспаривание и переосмысление оккультного, его достройка или переконструирование.

5. При конструировании образов героев, которые содержат элементы образов персонажей «оккультно-художественных» текстов, такие писатели, как В. Пелевин и П. Крусанов, создают эффект мерцания, при котором герой является и оригинальным и одновременно сквозь его черты просвечивают черты «оккультных» персонажей; при этом в одном герое могут органично совмещаться черты двух и даже трех персонажей «оккультно-художественных» книг. В. Со-

рокин, напротив, распределяет по разным персонажам черты расслоенного исходного оккультного персонажа (черты образа «розамирского» антихриста отходят к Сталину и Хрущёву «Голубого сала»). Целью этих трансформаций может выступать аккумулирование типичных черт, имеющихся у перечня схожих «оккультных» персонажей (как в романе П. Крусанова «Укус ангела»), передача расщеплённого, шизоидного и одновременно «пустотного» (в буддийской терминологии) сознания главного героя (как в «Чапаеве и Пустоте» В. Пелевина), деформация устоявшихся в коллективном бессознательном пропорций и черт образов известных исторических и оккультных персонажей, демонстрация возможных вариантов религиозного или оккультного вызревания персонажа.

6. Отдельные элементы и принципы предсказательных техник используются в качестве средства создания портрета персонажа (графика гексаграмм и чисел в портрете героя романа «Числа» В. Пелевина, алхимические и астрологические образы при описании внешнего вида лирической героини некоторых стихотворений Е. Шварц) и «прорисовке» его характера, при организации пространства и времени («Месяц в Дахау» В. Сорокина, «Числа»), предметного мира («Месяц в Дахау», «Числа», «Вести из Непала» В. Пелевина), при выборе приемов композиционного построения конкретных произведений. Отдельные элементы и принципы предсказательных техник могут выступать также в качестве своеобразного параллельного, паралитературного мира, сопутствующего сюжетному движению («Месяц в Дахау», «Числа». При этом основной оккультный сюжет современной постмодернистской литературы - сюжет оккультной трансформации.

7. Особый интерес вызывают такие темы, как «оккультизм и тоталитаризм» (в аспекте фиксации оккультной «подоплёки» тоталитарных режимов (В. Сорокин, П. Крусанов) и их развенчания (В. Пелевин, П. Крусанов)); «метаи-стория» России (в аспекте оккультного истолкования прошлого и моделирования будущего российской истории и в аспекте изображения конспирологиче-ских вариаций) и «метагеография» (в аспекте определения ключевых особенностей ландшафта, климата, флоры и фауны России (мотивы оборотничества); в аспекте возможности геополитической трансформации мироустройства (оккультная конспирология П. Крусанова, В. Пелевина, связанная с темой «оккультного бестиария»)). Влияние оккультизма можно обнаружить также в специфике используемых современной русской постмодернистской литературой приёмов оккультно мотивированной композиционной и хронотопной организации текста, а также в особенностях используемых повествовательных техник и в поэтике отдельных произведений в целом.

Апробация работы. Результаты исследования представлялись в докладах на международных и межвузовских научных конференциях: «Новейшая русская литература рубежа ХХ-ХХ1 веков: итоги и перспективы» (Санкт-Петербург, РГПУ им. А. И. Герцена, 2006), «Литература в контексте современности: материалы III Международной научно-методической конференции (Челябинск, 2007), Шешуковские чтения (Москва, МПГУ, 2007), Актуальные проблемы современной филологии и методики преподавания языков (Елабуга, 2007), «Человек. Русский язык. Информационное пространство» (Ярославль,

2007, 2009), Чтения Ушинского (Ярославль, 2008), на аспирантских семинарах кафедры русской литературы ЯГПУ им. К.Д. Ушинского. По теме диссертации опубликовано 13 работ.

Структура работы: диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения и библиографического списка, включающего 219 наименований,

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается научная новизна и актуальность работы, формулируются её цели и задачи, разъясняются критерии отбора литературных произведений, составивших материал исследования, определяется теоретическая и практическая значимость, раскрываются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава называется «Оккультный контекст современной русской постмодернистской литературы».

В первом параграфе первой главы - «Основные литературоведческие подходы к пониманию творчества В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц» - делается краткий обзор теоретических положений литературного постмодернизма, а также обзор монографий и рецензий, посвященных творчеству названных авторов, описываются центральные, ключевые идеи, характеризующие интенциональные особенности как всего их художественного мира, так и отдельных произведений.

Так, в диссертации отмечается, для творчества В. Пелевина характерно обращение к буддизму, в той его части, которая связана с осмыслением пустот-ности. Этот аспект буддийской философии находит у него выражение в педалировании идеи неадекватного восприятия человеком различных общественных формаций, институтов, культурных и религиозных построений, и в формулировании такого отношения к этому восприятию, которое (по причине страхования от этой же неадекватной рецепции) является одновременно и серьёзным, и ироничным. В. Сорокин строит свой художественный мир на апофатическом утверждении метафизической и социальной свободы от всякого высказывания, которое по своей сути является авторитарным, от любой бинарной оппозиции, в которой по определению присутствует положительный полюс. И это апофати-ческое утверждение выражается у него в тотально и перманентно используемом приёме деструкции различных составляющих текста. В творчестве П. Крусано-. ва наиболее значимым оказывается, с одной стороны, воспевание неоимперского мировосприятия, с другой - воплощение идеи магического переустройства мира. Поэзия Е. Шварц выстраивается вокруг идеи совмещения, соединения различных, разнородных осваиваемых культурных кодов, что связано с поиском поэтессой единства всех и всего имеющегося в обозреваемом мире.

Во втором параграфе - «Разновидности оккультного в га отношении к современной русской постмодернистской литературе» - на основании работ культурологического характера и исследований, написанных оккультистами, формируется полная типология видов оккультизма и отдельных форм оккультного, а также кратко раскрывается суть каждого из видов оккультизма. Кроме

того, обозначается перечень разновидностей оккультного, осваиваемых в конкретных произведениях русского постмодернизма. В этот перечень в частности входят: алхимия, астрология, И-Цзин, гностическое учение и его производные, элементы систем Г. Гурджиева и П. Успенского, традиционалистская теория Р. Генона, элементы учения К. Кастанеды, различные аспекты «Розы Мира» Д. Андреева, такие оккультные феномены, как оборотничество и вампиризм.

Во второй главе — «Оккультно мотивированные персонажи в современной русской постмодернистской литературе» — рассматриваются различные аспекты оккультного с точки зрения анализа специфики их восприятия современной постмодернистской литературой. Так, в центре рассмотрения этой главы, прежде всего, находится специфика рецепции постмодернистской литературой оккультных персонажей.

В этой связи применительно к творчеству В. Пелевина, речь, во-первых, идёт о главных героях повести «Жёлтая стрела» Андрее и Хане, чьи имена и прозвища (в случае с Ханом), внешний вид, детали восстанавливаемой биографии, речевые стратегии соотносятся с образами дона Хуана и К. Кастанеды (персонажа своих книг). Помимо графического кода и этимологических перекличек, основным способом указания на связь героев «Жёлтой стрелы» с героями книг К. Кастанеды оказывается у В. Пелевина прозрачная для расшифровки аллюзия: одна-две детали, акцентирующие внимание читателя и явно отсылающие к прообразу. К способам освоения оккультных персонажей К. Кастанеды в этой повести относится также помещение их в современный «сниженный» контекст и в другую культуру, а также интерпретирование их изначальных идеологических позиций через проведение параллелей к буддийской философии.

Во-вторых, оккультно мотивированными персонажами в прозе В. Пелевина являются некоторые персонажи-насекомые из повести «Жизнь насекомых». В ней писатель превращает второстепенный для книги К. Кастанеды «Путешествие в Икстлан» образ жука, толкающего перед собой навозный шар, в объёмный образ повседневного человеческого бытия, используя развёрнутую метафору, сравнивающую «я» человека (в романе - Йа, у К. Кастанеды - «то-наль») с навозным шаром и демонстрирующую все этапы постепенной потери, деформации его (человека) внутренней свободы. Также к способам освоения оккультных персонажей в этой повести относится намеренное помещений их в натуралистический контекст (навозный шар, поедание насекомых друг другом и т.д.), а также постоянное изменение точки зрения на героев, предстающих в повести то людьми, то насекомыми, изменение, мотивированное кастанедов-ской идеей «смещения точки сборки». «Снижение» изначальных «высоких» образов К. Кастанеды присутствует и в повести «Затворник и Шестипалый», где «высокие» персонажи книги Р. Баха - чайки - травестируются в бройлеров.

В-третьих, оккультными героями у В. Пелевина являются персонажи романа «Чапаев и Пустота» В.И. Чапаев и П. Пустота, в образах которых угадываются фигуры известных русских оккультистов начала прошлого века Г. Гурджиева и П. Успенского. Образы В. Чапаева и П. Пустоты - образы синкретические: они не только отсылают к Г. Гурджиеву и П. Успенскому, но и со-

храняют память и приметы образов В. И. Чапаева и Петьки романа Д. Фурманова «Чапаев». Таким образом, герои романа В. Пелевина обладают двойственным статусом. Особенностью этой двойственности является её «мерцающий» характер: переходы от доминирования одного прообраза внутри образа героя к доминированию другого почти никак не маркированы; при этом «поглощение» одного прообраза другим не является тотальным и необратимым.

В-четвёртых, в романах В. Пелевина «Чапаев и Пустота» и «Generation «П» осуществляется травестирование одного из ключевых образов «Розы Миры» Д. Андреева - образа Навны («идеальной Соборной Души Российской ме-такультуры»), В главе «Чапаева и Пустоты», посвященной психоаналитическому сеансу, герой по имени Просто Мария несёт в своём облике и поведении ряд черт андреевской Навны. Главная особенность травестирования мотивов «Розы Мира» в этом романе заключается, прежде всего, в использовании для формирования «низкого» стиля мотивов, связанных с масскультом и сексуальными перверсиями и маргиналиями.

В-пятых, оккультно мотивированными персонажами в прозе В. Пелевина являются вампиры романов «Generation «П» и «Empire «V» как участники мон-диалистского заговора, цели которого заключаются в поддержании устоявшегося миропорядка. Традиционные для конспирологии образы вампиров, которые рассматриваются некоторыми крупными оккультными конспирологами с точки зрения их принадлежности к «агентам внешней мировой эволюции», тормозящим эволюцию внутреннюю, духовную, у В. Пелевина находят раскрытие через проведение параллелей между ними и представителями политических элит современности с их интересами и инструментами влияния. Таким образом, главным способом освоения этих оккультных, персонажей в прозе В. Пелевина является активное их осовременивание и сатирическое заострение наиболее ярких их черт.

В-шестых, В. Пелевин осваивает образы оборотней в повести «Проблема верволка в средней полосе» и романе «Священная книга оборотня». Мотив оборотничества реализуется писателем не только напрямую, но и через систему двойников главного героя этих произведений Саши Лапина/Саши Серого. Образы оборотней присутствуют и в романе «Священная книга оборотня», в котором основным способом их освоения оказывается осовременивание и проведение параллелей в их интерпретации и развитии - к буддийской философии.

Также в первом параграфе рассматриваются оккультно мотивированные персонажи прозы П. Крусанова и В. Сорокина. Осваивая образы главы «Князь тьмы» «Розы Мира» Д. Андреева, П. Крусанов в романе «Укус ангела» переносит акценты в изображении главных действующих лиц «конца света» с мистического на человеческое. Кроме того, писатель привносит в исходный материал и включение персонажей в литературный и философский контекст, обнаруживающий иные черты героев «конца света», формирующий их образы по форме мировой культурной эсхатологической матрицы. Помимо этого, П. Крусанов использует приём кумуляции черт образов героев «Розы Мира». Одной из центральных тем романа П. Крусанова «Бом-бом» является борьба между инициа-ционными и контр-инициационными силами в трактовке Р. Генона. На перед-

нем крае этой борьбы находится Андрей Норушкин, восстанавливающий историю своего рода и втягивающийся в противодействие «святым Сатаны» -«убыркам». Особенностью создания героя, являющегося представителем оккультных инициационных сил, оказывается у писателя актуализация в характере поступков Андрея Норушкина поведенческой «памяти» его предков.

Суть героя романа «Американская дырка» - Сергея Курёхина, выдуманный образ которого имеет в том числе оккультную подкладку, - раскрывается П. Крусановым через алхимическую образность. Неслучайно в начале романа проговаривается идея о том, что человеческое тело также есть тигль, в котором алхимически вызревает душа, а Курёхин называет себя трансцендентным человеком - по выражению Р. Генона - человеком, достигшим состояния максимальной реализации.

Роман В. Сорокина «Голубое сало» заимствует и переоформляет отдельные эсхатологические мотивы «Розы Мира» Д. Андреева. Прежде всего, В. Сорокин осваивает образы вождей, инициирующих «конец света», представленные в частности в главе «Князь тьмы» и во всей книге в целом. Особенности внешнего вида и поведения Сталина и Гитлера в «Голубом сале» схожи соответственно с «каррохом» и «хохха» Сталина и антихриста в «Розе Мира». Основным способом освоения образов тиранов «Розы Мира» у В. Сорокина является намеренная глобальная деформация их привычных исторических и андреевских пропорций.

Третья глава называется «Оккультные событийные конструкты в современной русской постмодернистской литературе». Она посвящёна исследованию элементов сюжетики, принципов моделирования бытия и компонования материала. Одной из основных сюжетных конструкций прозы В. Пелевина является сюжет оккультного «просветления» главного героя, его внутреннего преображения Главной особенностью заимствования этого сюжета (который берётся из того или иного оккультного источника) является у В. Пелевина проведение параллелей к иной, по отношению к оккультному, мировоззренческой системе (главным образом, к буддизму).

Сопряжение оккультного и буддийского в связи с сюжетом проявляется у В. Пелевина в нескольких формах: контаминация кастанедовских и буддийских идей и мотивов, определяющих сюжет (в «Жёлтой стреле»); переосмысление элементов учения Г. Гурджиева и П. Успенского о «вечном возвращении» в буддийском ключе (в «Чапаеве и Пустоте»); отторжение «нью-эйджевских» мотивов в пользу буддийских (в «Затворнике и Шестипалом»).

Сюжет обучения и «просветления» героя, заимствуемый из оккультных источников, облекается у В. Пелевина в развёрнутую прозрачную в смысловом отношении метафору. Как правило, эта метафора «снижает» тональность исходной истории (поезд в «Жёлтой стреле», навозный шар в «Жизни насекомых», бройлерный комбинат в «Затворнике и Шестипалом»),

Как и в случае с персонажами, В. Пелевин использует приём превращения второстепенного эпизода в эпизод смыслообразующий. Заимствуемый сюжет осложняется у писателя включением побочных эпизодов, в которых герой получает тот или иной «шезэг^е» (статья в газете, надписи на вагонах, письмо,

радиопередача). Это включение в свою очередь мотивированно оккультными идеями («Жёлтая стрела»).

Сюжет преображения героев у В. Пелевина представлен в двух полярных вариантах: состоявшемся и несостоявшемся. К первому можно отнести попытки Андрея, мотылька Мити, Затворника и Шестипалого, лисы-оборотня А Хули, П. Пустоты, ко второму - попытки вампира Ромы Шторкина («Empire «V»), Степана Михайлова («ДПП (НН)»), Саши Серого («Проблема верволка в средней полосе» и «Священная книга оборотня»).

При этом сюжет преображения героев у В. Пелевина представлен в двух полярных вариантах: состоявшемся и несостоявшемся. К первому можно отнести попытки Андрея, мотылька Мити, Затворника и Шестипалого, лисы-оборотня А Хули, П. Пустоты, ко второму - попытки Вавилена Татарского, вампира Ромы Шторкина («Empire «V») и Степана Михайлова («ДПП (НН)»).

Также имеющим оккультные корни способом построения сюжета в творчестве В. Пелевина является обращение к принципам книги И-Цзин. Мотивы «Книги Перемен» у В. Пелевина можно обнаружить, прежде всего, в романе «Числа», входящем в более крупную структуру - в книгу «ДПП (НН)». В. Пелевин строит этот роман на практике обращения к числам и гексаграммам «И-Цзин». Обращение к числам реализуется на нескольких уровнях. Во-первых, на уровне сюжета: в его основе - борьба двух бизнесменов (Стёпы Михайлова и Жоры Сракандаева), создавших культ «своих» чисел (34 и 43). 34 и 43 - номера гексаграмм «Да чжуан» («Мощь Великого») и «Гуай» («Выход», или «Прорыв»). Во-вторых, обращение к числам реализуется на уровне образов персонажей: в портретах главных героев и их именах отчётливо проявляются черты тех чисел, которым они поклоняются. В-третьих, на уровне хронотопа и деталей. К особенностям сюжетики В. Пелевина можно отнести и акцентирование событийных повторов, имеющих место в романах «Generation «П» и «Empire «V», а также в романе «Чапаев и Пустота», которые фиксируют защищенность неадекватного и неблагого восприятия реальности их героями.

В. Сорокин в тех произведениях, в которых он обращается к оккультной сюжетике, использует приём дискредитации исходной истории. Так, эсхатологический сюжет «Розы Мира» в романе «Голубое сало» посредством абсурдного смешения знаковых исторических образов, характеристик, событий, в ней отражённых, и их соединения с искажёнными событиями истории СССР начиная с 60-х гг. (которая по объективным при чинам в «Розе Мира» отражения не нашла), превращается В. Сорокиным в комическую фикцию. То же имеет место и в «Ледяной трилогии».

Оккультизм в творчестве В. Сорокина может воплощаться, кроме того, в форме параллельного сюжета, паралитературной реальности, сопровождающей сюжет литературный («Месяц в Дахау»). Так, предсказательные техники, которыми пользуется писатель Владимир Сорокин (персонаж этого рассказа), предоставляют читателю возможность прогнозировать сюжетное развитие. При построении и интерпретации космограммы, «точка отсчёта» которой - дата, когда Сорокин-персонаж получает разрешение провести отпуск в концлагере, и космограммы на остальные указанные даты, обнаруживаются прямые соответ-

ствия между установками космограмм, имеющимися в рассказе (на 1.05.1990, 2.05.1990, 5.05.1990 и 28.05.1990), и содержанием повествования «Месяца в Да-хау». Кроме того, предсказательные техники (их отбор) в «Месяце в Дахау» оказываются одним из ключей к восстановлению альтернативной истории, подаваемой в «Месяце в Дахау» фрагментарно и порционно: отбор Сорокиным-автором гадательных техник, к которым в рассказе обращается Сорокин-персонаж (астрология, И-Цзин, «славянское» гадание, а также «арабское» гадание и руны) наталкивает на мысль о «многополюсном» альтернативном мире «Месяца в Дахау» - мире, состоявшемся после Второй мировой войны, в которой не победил никто, или, точнее, победили многие.

Выстраивание оккультной реальности присутствует и в эссе В. Сорокина «Эрос Москвы», которое представляет собой вариацию описания трансфизического метода познания мира, предлагаемого «Розой Мира», но с противоположным этическим знаком.

Особенностью сюжетики романа «Укус ангела» является, так же, как и в случае с конструированием образа главного героя, соединение в судьбе одного персонажа - Ивана Некитаева - событийных поворотов, связанных с несколькими персонажами «Розы Мира» Д. Андреева. Кроме того, нужно отметить, что биографический сюжет Некитаева является составной частью более объёмного и значимого сюжета романа - сюжета эсхатологического, - который в свою очередь также отсылает читателя к эсхатологическим главам «Розы Мира». Главное отличие этого сюжета от сюжета «конца света» «Розы Мира» - в сознательной его акселерации и актуализации не только метафизических волений при его реализации, но и земных, человеческих. Оккультным сюжетом в прозе П. Крусанова является также локализованный в «романе «Бом-бом» сюжет многовековой борьбы инициационных и контр-инициационных сил, который, во-первых, встроен писателем в российскую историю и в котором, во-вторых, писатель актуализировал мотив перманентного выбора, предлагаемого героям обстоятельствами. Этот выбор определяет варианты развития сюжета, что, в частности, можно увидеть в последнем эпизоде романа, представляющем собой две альтернативные версии концовки «Бом-бом». Ещё один оккультный сюжет П. Крусанова - сюжет внутренней «алхимической» трансформации главного героя (роман «Американская дырка») и внешней трансформации мира.

Сюжет внутренней оккультной трансформации микро- и макрокосма проявляется и в инвариантном лирическом сюжете ряда стихотворений Е. Шварц, обращающихся к оккультной образности. В центре этих стихотворений лежит история оккультного преображения героини - алхимического ли, связанного ли с «подъёмом» энергии кундалини или сбрасыванием «тонкоматериальных» оболочек со своей души.

Обращение Е. Шварц к оккультным мотивам характеризуется своеобразной «микрокосмизацией» и «интимизацией» оккультного, акцентированием его «телесности». (Алхимия позволяет поэтессе проникнуть в суть божественного через «абсолютные» имена, через традиции конфессий; преобразовать бытийный и климатический российский хаос собрать рассредоточенное культурно-географическое пространство - «алхимический дом». «Телесность» оккультиз-

ма у поэтессы проявляется в непосредственно связанном с человеком, с его телом отборе тайноведческнх идей и образов, или такой точкой зрения, при которой задействуется, в первую очередь, антропологический его аспект.

Отдельные произведения современной русской постмодернистской литературы, такие как «Generation «П», «Empire «V», «Бом-бом», «Американская дырка», «Ледяная трилогия», осваивают также так называемую оккультную конспирологическую сюжетику. Характерной особенностью этого освоения является акцентирование внимания на проблемах определения метафизических особенностей современной России и мира.

Четвёртая глава имеет название «Функции оккультной традиции в современной русской постмодернистской литературе». В ней рассматриваются вопросы, касающиеся целей присутствия оккультного в творчестве представителей постмодернизма: осуществляется анализ функций оккультных сюжетов, заимствуемых и осваиваемых постмодернистской словесностью, функций ок-культно мотивированных приемов композиционной, нарративной и пространственно-временной организации текста, анализируется влияние оккультизма на поэтику конкретных произведений в целом.

Заимствование образов оккультных персонажей, во множестве имеющееся в творчестве В. Пелевина, обусловлено, прежде всего, желанием писателя использовать уже освоенный культурой материал с тем, чтобы осовременивать его и тем самым заострять на его фоне актуальные проблемы своего времени.

Кроме того, В. Пелевин использует оккультные образы и, в частности, образы оккультных персонажей, а также элементы оккультной сюжетики с целью формулирования посредством них своих идеологических позиций.

По большей части эти позиции очевидно сформированы у писателя под влиянием классического буддизма. Буддизм определяет основную интенцию освоения оккультного, присутствующую в творчестве В. Пелевина, - это интенция разоблачения иллюзорности восприятия окружающей действительности. Писатель либо обнаруживает параллели между оккультным и буддийским в аспекте сопротивления «непустотному» мировосприятию, либо обнаруживает оккультное в буддизме, либо, отталкиваясь от оккультного, оспаривает положения того или иного учения в пользу буддизма, либо подвергает осмеянию оккультное на фоне буддизма.

Ориентация В. Пелевина на балансирование между двумя (и более) вариантами видения реальности - относительно правильным и неправильным - отливается в его прозе в использование двойничества при создании образов главных героев или системы персонажей: этот приём позволяет писателю продемонстрировать либо раздвоенность персонажа, либо возможные варианты его религиозного или оккультного вызревания. Так, мотив двойничества в повести В. Пелевина «Проблема верволка в средней полосе» и романе «Священная книга оборотня» проявляется в наличии системы двойников главного героя, позволяющей автору - в синхроническом и диахроническом аспектах - продемонстрировать возможные пути к искомому положительному духовному изменению и гибельность некоторых из них. Двойники Саши Лапина/Саши Серого - это и двойники внешние по отношении к нему (лиса А Хули, сделавшая на пути к

просветлению ставку на правильное осознавание; «товарищ Шариков», выстроивший систему тоталитарного оккультного управления безопасности), и двойники внутренние, обусловленные его собственными социальными и оккультными метаморфозами (человек, которым он был; собака, которой он стал).

Характерной чертой освоения оккультных образов и оккультной сюжети-ки в творчестве В. Пелевина является двойственность их отображения: между иронией и серьёзностью, - что обуславливается нежеланием писателя создавать или упрочивать авторитарные ментальные нарративы. Вместе с тем, осмеяние писателя, как правило, направлено в большей степени не столько на сам оккультный источник, сколько на неадекватность или поверхностность его рецепции.

Также характерной чертой освоения оккультного у В. Пелевина является помещение оккультных образов или воплощение оккультного сюжета в явно «сниженном» по сравнению с первоисточником контексте (например, условная российская современность, мир иного, по сравнению с человеческим, эволюционного царства, натуралистический контекст, контекст сексуальных перверсий и маргиналий, контекст масс-культа). Это помещение даёт писателю возможность создать эффект остранения, а через него (в том числе) превратить текст в инструмент активного целенаправленного идеологического (прежде всего, буддийского) и эмоционального воздействия на читателя.

В большей степени ориентирован на подрыв оккультного нарратива В. Сорокин, использующий тотальную дискредитацию оккультного источника с целью развенчания его потенциально авторитарной природы наряду с любыми другими нарративами. Эта дискредитация осуществляется либо посредством трансформации осваиваемого текста в абсурд, в фикцию, имеющую онейриче-ский характер, либо посредством нагнетания мотивов, связанных с сексуальными отклонениями и крайностями.

Так, в «Голубом сале» эсхатология Д. Андреева дискредитируется наряду со множеством других литературных и внелитературных феноменов. В. Сорокин, исходя из установки подрыва в произведении любых авторитарных нар-ративов, замыкает романную историю (схожую с повествованием «Розы Мира») на «саму себя», тотально и произвольно демонстрирует её онейрический характер, вводит образы и «историю» «Князя тьмы» в строй абсурдных образов и «историй», порождённых российским коллективным бессознательным, й тем самым лишает предупреждающую реальность «Розы Мира» сколько-нибудь реального статуса. Сновидческий характер изображения эсхатологии «Розы Мира» регистрируется в тексте в ряде проявленных в сюжете типов бессознательных явлений - от неосознанных генетических программ и негативных установок, вытесненных из сознания до неосознанных программ поведения, установленных другими людьми. Сновидческий характер изображения эсхатологии «Розы Мира» и всего сюжетной истории в целом формируется посредством нагромождения друг на друга предельного количества знаковых российских культурных и исторических примет, также посредством проецирования сюжета «Князя тьмы» и «Смены эонов» одновременно и в прошлое и в будущее, кроме

того, посредством исключения фиксированных и мотивированных переходов от одного пространственно-временного и событийного континуума к другому.

С другой стороны, оккультизм в виде предсказательной техники, играющей роль параллельного сюжета, может использоваться В. Сорокиным с целью интерактивизации повествования.

Совмещение в главном герое романа П. Крусанова «Укус ангела» Иване Некитаеве черт различных взаимосвязанных персонажей «Розы Мира» имеет целью аккумулирование в его образе черт грядущего антихриста по Д. Андрееву, что в свою очередь есть эксперимент по акселерации и реализации розамир-ской эсхатологии. При этом Иван Некитаев есть не только экспериментально очеловеченная проекция антихриста, но одновременно и Христос, мессия. В его образе П. Крусанов, ускоряя историю, соединяет черты избранника небес, наследующего «Русь небесную», и черты избранника ада, всё себе разрешившего и ведущего мир к гибели. Таким образом, Иван Некитаев - образ-предупреждение об опасностях ускоренной эволюции. То же и в случае с Андреем Норушкиным из романа «Бом-бом», чей статус человека, принадлежащего одновременно и к русской истории, и к инициационным силам в истолковании Р. Генона, делает его полем борьбы светлых и тёмных сил.

Цель обращения к оккультному Е. Шварц заключается в реализации (например, через алхимическую образность) поэтического проекта преобразования, все-единения, обессмертнивания всего и вся, в первую очередь, внутри своего собственного микрокосма, который соотносится в её поэзии с проектом преобразования, «всеединения» внешнего мира.

Использование приёмов оккультно мотивированной композиционной и пространственно-временной организации текста, а также повествовательных техник, основанных на оккультных принципах, имеет место, главным образом, в творчестве В. Пелевина.

Так, пространство повести «Жёлтая стрела» сконструировано под влиянием идеи «сквожения миров», заимствованной из книг К. Кастанеды.

Мотив диалектического взаимодействия энергий «инь-ян» реализуется в романе «Числа» (и шире - в книге «ДПП (НН)») не только через борьбу главных героев (и «их» чисел): принципы «инь» и «ян», традиционно изображаемые в графическом символе Дао, присутствуют также на обложке «ДПП (НН)» (1. в коллаже; 2. в изображении солнца и луны, которые совмещены в одном круге и непосредственно рифмуются с Дао; 3. в названии романа, имеющем внутренние оппозиции в своём графическом начертании); на форзаце книги; в её композиции. Так, входящие в «ДПП (НН)» произведения разделены на две части, имеющие подзаголовки «Мощь Великого» и «Жизнь замечательных людей» и свои особенности (пересекающиеся - по принципу Дао - с особенностями произведений других частей): а. каждая из частей для всех произведений, в неё входящих, имеет сквозных персонажей; б. имеет сквозные темы. Иными словами, оппозиция энергий «инь» и «ян» в книге «ДПП (НН)» определяет, кроме пространственно-временной организации, организацию композиционную: это проявляется и в оформлении книги, и в её архитектонике внешней и внутренней (композиция дискурсов).

Кастанедовский принцип «смещения точки сборки» является одновременно и ведущим композиционным принципом романа «Жизнь насекомых», и значимой используемой в нём повествовательной техникой, характеризующейся высокой скоростью переключения и отсутствием выраженных переходов между фрагментами повествования.

Этот принцип в романе оказывается не только инструментом для внутреннего и внешнего изменения главного героя романа, но и является способом и целью постоянной смены ракурсов и масштабов изображаемой реальности: точка зрения резко меняется, при переходе из главы в главу, без комментариев, через слово «вдруг», на обрыве строки - и люди оказываются насекомыми, или наоборот; герои-насекомые резко меняют свой статус. Такие же перемены происходят на уровне изменения угла зрения на изображаемое пространство, на уровне трансформации размеров и сущности предметов; - на уровне приближенности/ удалённости предметов; на уровне перехода друг в друга категорий «конкретное» и «абстрактное». Таким образом, кастанедовское «смещение точки сборки» оказывается ведущим композиционным принципом «Жизни насекомых», цель обращения к которому - в эффективном воздействии на читателя: рассматриваемый роман В. Пелевина есть инструмент «смещения точки сборки» читающего не только посредством своего смыслового наполнения, но и спецификой своей формальной составляющей.

Цель обращения В. Пелевина к приёмам оккультно мотивированной композиционной и пространственно-временной организации текста, а также повествовательным техникам, основывающимся на оккультных принципах, заключается в ориентации на превращение текста в инструмент воздействия на читающего: художественный текст становится формой оккультной практики.

Оккультизм в современной русской постмодернистской литературе можно обнаружить также в аспекте его воздействия на поэтику отдельных произведений.

К основным особенностям изображения художественной реальности романов, входящих в «Ледяную трилогию» В. Сорокина, и оккультного, уходящего своими корнями в гностическую традицию тайного общества «братьев Света», можно отнести: во-первых, принцип оппозиции, проявляющийся в организации системы образов трилогии (мир планеты Земля и 23000 лучей Света; «ледяное братство», обладающее длинным перечнем положительных, идеальных внешних и внутренних характеристик, и погрязшие во внешней и внутренней нечистоте «мясные машины» и т.д.); во-вторых, принцип ошибки (по ошибке начинается ущербное бытие 23000 «лучей Света», ошибки сопутствуют поиску «своих» «ледяными братьями», ошибкой заканчивается расчёт на воссоединение «лучей Света» и аннигиляцию Земли). Появление обоих этих принципов в поэтике «Ледяной трилогии» обусловлено тем, что и оппозиция, и ошибка - основания гностической мифологии и философии.

Особенностью художественной реальности и конструирования тайных обществ и конспирологических вариаций в романах Павла Крусанова «Бом-бом» и «Американская дырка» является использование элементов поэтики магического реализма, которые создают максимально адекватный фон для их изо-

бражения: оккультная легенда о «башнях Сатаны» находит своё логическое и стилистическое продолжение в романе «Бом-бом», шуткой начинавшийся проект переустройства мира в «Американской дырке» магически успешно реализуется. К элементам магического реализма в романах П. Крусанова можно отнести немотивированное автором и неоспариваемое героями включение в реалистическое повествование фантастических и магических ситуаций; наличие альтернативных точек зрения при изображении одного и того же события; множество деталей сенсорного восприятия и атмосфера тотальной сексуальности; множество символов; проведение событийных параллелей между различными временными пластами и их стилистическое пересечение, нелинейность ретроспекций и подчёркнутая закольцованность второго финала «Бом-бом», создающие эффект статичности времени.

В романе П. Крусанова «Бом-бом» не только осваиваются в прямом смысле образы оборотней, но, кроме того, «аура» оборотничества пронизывает всё произведение. Иными словами, оборотничество является основным принципом, определяющим особенности художественной реальности романа «Бом-бом». Этот роман обращается к мотиву оборотничества в различных его ипостасях.

Во-первых, мотив оборотничества заложен в портреты образов главных героев романа. Во-вторых, оборотничество проявляется в том, что герои постоянно меняют свой образ жизни, свой статус, свою профессию и т.д. В-третьих, мотив оборотничества определяет характер испытаний главных героев. В-четвёртых, мотив оборотничества по-особому организует окружающую действительность: она перманентно изменчива. В-пятых, мотив оборотничества определяет сущность некоторых персонажей романа. В-шестых, мотив оборотничества определяет и раздваивающийся сюжет «Бом-бом». Таким образом, оборотничество как вариант двойничества, оказывается основным принципом построения этого произведения. Мир романа «Бом-бом» изменчив и трансформа-тивен: сквозь ту или иную реальность просвечивает реальность другая (или все реальности сразу). Россия, чей физический и метафизический облик создаётся в этом романе, подаётся писателем как страна-оборотень, сохраняющая свою мессианскую суть во множестве разнообразных проявлений.

В Заключении подводятся общие итоги исследования, формулируется перечень основных тенденций освоения оккультных мотивов современной русской постмодернистской литературой, а также характеризуются те особенности русского литературного постмодернизма, которые создают основу его восприимчивости к феномену оккультного.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Дубаков, Л.В. "Роза Мира" Д.Андреева в "Укусе ангела" П.Крусанова: экспериментальное ускорение эсхатологии [Текст] //Вестник Поморского университета. Серия "Гуманитарные и социальные науки". - Вып. 10/2009 - С. 155-

158 (0,45 п.л.). (Журнал включён в «Перечень ведущих рецензируемых журналов и изданий», утверждённый ВАК РФ)

2. Дубаков, Л.В. Столкновение оккультного и «новорусского» дискурсов в книге В.О. Пелевина «ДПП (НН)» [Текст] // Человек в информационном пространстве: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 6. - Ярославль: «Истоки», 2006. - С. 98-101 (0,25 пл.).

3. Дубаков, Л.В. Идеи оккультизма в современной русской прозе [Текст] // Ярославский край. Наше общество в третьем тысячелетии. Сборник материалов V областной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных вузов. - Ярославль: Издательство «Литера», 2006. - С. 29-30 (0,15 п.л.)

4. Дубаков, Л.В. Эсхатологические мотивы в творчестве В.Пелевина и П.Крусанова [Текст] // Новейшая русская литература рубежа XX-XXI веков: итоги и перспективы: Сборник научных статей по материалам Международной научной конференции (Российский государственный университет имени А.И.Герцена, филологический факультет. Кафедра новейшей русской литературы 23-24 октября 2006 г.). - СПб., 2007. - С. 58-62 (0,35 п.л.).

5. Дубаков, Л.В. Предсказательные техники как паралитературная реальность в рассказе В.Сорокина «Месяц в Дахау» [Текст] // Литература в контексте современности: материалы III Международной научно-методической конференции (Челябинск, 15-16 мая 2007 г.) / отв. ред. Т.Н. Маркова; Челябинский государственный педагогический университет. - Челябинск: Издательство Че-ляб. гос. пед. ун-та, 2007. - С. 187-191 (0,35 пл.).

6. Дубаков, Л.В. В.Сорокин и В.Пелевин: проблема аннигилирующего эроса [Текст]//Образование, наука и техника: XXI век (Сборник научных статей). Выпуск 5. / Сост. и науч. ред. O.A. Яворчук. - Ханты-Мансийск: ЮГУ, 2007. - С. 148-151 (0,25 пл.).

7. Дубаков, Л.В. Эсхатологические мотивы «Розы Мира» Д.Андреева в «Голубом сале» В.Сорокина [Текст]// Альманах современной науки и образования. Серия «Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы». - Вып. III. - Тамбов: Издательство «Грамота», 2007. - С. 75-77 (0,2 пл.).

8. Дубаков, Л.В. Оккультное как телесное в поэзии Е. Шварц [Текст] / Человек. Русский язык. Информационное пространство: межвузовский научный сборник научных трудов / под. науч. ред. Н. В. Аниськиной. - Вып. 7. -Ярославль, 2007. - С. 90-92 (0,2 пл.).

9. Дубаков, Л.В. Мотивы алхимического превращения в поэзии Е. Шварц [Текст] / Актуальные проблемы современной филологии и методики преподавания языков: Материалы межвузовской научно-практической конференции (Елабуга, 22 ноября 2007 г.). - Елабуга, 2008. - С. 198-201 (0,25 пл.).

10. Дубаков Л.В. Роман В. Пелевина «Чапаев и Пустота»: оккультная родословная главных героев [Текст] // Альманах современной науки и образования. - Тамбов: «Грамота», 2008 - №2(9): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы. В 3 ч. -4.3.-С. 54-56 (0,2 пл.).

11. Дубаков, JI.В. Пародирование оккультно-ориентированной нацистской ментальности в рассказах В. Пелевина «Откровение Крегера» и «Оружие возмездия» [Текст] //Образование, наука и техника: XXI век (Сборник научных статей). - Вып. 6. / Сост. и науч. ред. O.A. Яворчук. - Ханты-Мансийск: ЮГУ, 2008.-С. 136-138(0,3 п.л.).

12. Дубаков, Л.В. Тема «посмертия» в рассказах В. Пелевина [Текст] Жультура. Литература. Язык: материалы конференции «Чтения Ушинского». -Изд-во ЯГПУ, 2008. - 316 с. - С. 60-66 (0,4 п.л.).

13. Дубаков, Л.В. Мотив оборотничества в романе П. Крусанова «Бом-бом» [Текст] //Человек. Русский язык. Информационное пространство: межвузовский сборник научных трудов/под науч. ред. Н.В. Аниськиной. - Вып. 9. -Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2009. - 377 с. - С. 90-93 (0,25 пл.).

Дубаков Леонид Викторович

Русская постмодернистская литература и оккультизм

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать Формат 60x90 1/16 Объем 1,25 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 4779

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского» (ЯГПУ) 150000, г. Ярославль, Республиканская ул., 108

Типография ООО «Канцлер» 150000, г. Ярославль, Столярная ул., 14 Телефоны: (4852) 24-34-52,24-31-96

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дубаков, Леонид Викторович

Введение.

Глава 1. Оккультный и литературоведческий контекст современной русской постмодернистской литературы.

1.1. Основные литературоведческие подходы к пониманию творчества В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц.

1.2. Разновидности оккультного в их отношении к современной русской постмодернистской литературе.

Глава 2. Оккультно мотивированные персонажи в современной русской постмодернистской литературе.

Глава 3. Оккультные событийные конструкты в современной русской постмодернистской литературе.

Глава 4. Функции оккультной традиции в современной русской постмодернистской литературе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Дубаков, Леонид Викторович

После освобождения российского литературоведения от идеологических рамок, вкоторыхононаходилосьна протяжении большей части 20: века;, стало ясно,, что вниманием исследователей* по; объективным причинам было обойдено множество- актуальных тем и проблем;, осваиваемых и решаемых русской литературой: В частности, вне поля зрения литературоведения, оказался такой феномен, как оккультизм в литературе;

Сегодня; например; не; вызывает сомнений тот факт, что оккультизм; оказал глубокое и многоаспектное влияниена литературу «серебряного века». В той или иной степени - прямо; или опосредованно - воздействия оккультных мотивов• «не: избежал» практически ни один?из писателей того-пег риода. (Исследованию влияния, которое1 оказал оккультизм на литературу «серебряного века»; посвящена известная монография Н. Богомолова «Русская литература XX века и оккультизм»1.) ' ' ■ ■

Говоря о современной литературе, нужно признать, что воздействие на неё:оккультизма по сравнению с периодом начала XX века по разным причинам не настолько тотально: Вместе с тем, нельзя не отметить то, что оккультные мотивы; занимают всё же отнюдь не периферийное' место1 в творчестве: таких значительных фигур:современной литературы, как, например, В. Пелевин, В. Сорокин, П. Крусанов, Е. Шварца : , При этом целостных исследований, касающихся; темы влияния оккультизма на творчество этих и иных современных писателейшшоэтов;, за; редкими5 исключениями; (представляющими, собой газетные или журнальные ста. I тьи или рецензии2) практически нет. То же можно сказать и применительно к

• ■ ■■" ; • ■ ■ ' ■ ■ - ■• ■■■ -.'■•;! I Богомолов, Н. Русская литература начала XX века и оккультизм [Текст] / Николай Богомолов. — М.: Новое литературное обозрение, 2000. — 560 с. • I

2 Имеются в виду отдельные критические статьи, в которых фрагментарно рассматривается вопрос о наличии в тех или иных произведениях современных авторов отдельных оккультных мотивов. См., например, статьи: Белов, А. К вопросу о влиянии творчества К. Кастанеды на В.О. Пелевина [Электронный ресурс]/ Андрей Белов. - Режим доступа: http://pelevin.nov.rU/stati/o-kastaneda/l.htmI; Вербицкий, М. Ведро-живых вшей [Электронный ресурс] / Михаил Вербицкий. - Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/vcrbitski2.shtml; Кукулин, И. Эзотерическая амнистия песнн [Текст] / Илья Куку-лин // НЛО. - 2002. - № 55. - С. 144-155. Отдельно, однако, в этом ряду нужно сказать о'статьях.М. Ремизоз ; нейтральности занимаемой некоторыми авторами позиции в отношении анализируемых текстов: априорное отрицание - по разным причинам - любого проявления оккультного очевидно вредит объективности анализа3.

Отсутствие полного и объективного описания воздействия оккультизма на содержание и поэтику ряда ярких и значительных художественных произведений вышеназванных авторов (причём нужно заметить, что некоторые из рассматриваемых нами текстов написаны в 80-е годы прошлого века), которое бы выявило наиболее существенные тенденции освоения ими оккультного и обозначило бы связь оккультных и постмодернистских идеологических и повествовательных стратегий, обуславливает научную актуальность нашей работы.

Таким образом, настоящее исследование посвящено анализу влияния, которое оказывает оккультизм, в разных его вариантах, на современную русскую постмодернистскую литературу. Это влияние распространяется на тематику и проблематику, на идейную составляющую, на поэтику (композицию, хронотоп, образы персонажей, предметов, событий, язык) произведений ряда крупных русских писателей и поэтов. Так или иначе все эти аспекты мы в настоящем исследовании затрагиваем.

Объект исследования: поэтика и содержательные особенности отдельных художественных произведений В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц, написанных в период от начала 80-х гг. по настоящее время.

Отбирая материал для нашего исследования, мы ориентировались на 1 максимальный охват различных пластов современного литературного процесса с тем, чтобы как можно полнее освоить тему работы. Этот подход обувой (Ремизова, М. Ведь вы этого достойны Заметки об Александре Проханове, герое нашего времени [Текст] / Мария Ремизова // Континент. - 2002. - №113. - С. 365-375.) и особенно Е. Ермолина (Ермолин, Е.А. Артефакты гламурного времени. Роман-памфлет и оккультный роман как симптомы [Текст] / Евгений Ермолин // Континент. - 2008 - №135. - С 404-421.), в которых авторами предпринята успешная попытка •значимых обобщений, касающихся характера и целей обращения представителей современной прозы и в частности А. Проханова к оккультным источникам.

3 Яцутко, Д. Гром. Совершенная дребедень [Электронный ресурс] / Денис Яцутко. - Режим доступа: http://www.srkn.ru/criticism/yatsutkol.shtml | словил тот факт, что анализируемые произведения существенно различаются и по жанру, и по объёму. ;

Предмет исследования: способы формирования образа реальности; заимствующие отдельные принципы оккультных систем; специфика художественного освоения оккультной тематики, доминирующая у различных современных авторов; способы организации художественного пространства и времени, способы композиционной организации текста, особенности конструирования современной литературой образов персонажей, имеющих параллели к образам персонажей оккультных книг; интертекстуальные связи произведений современной русской литературы и текстов, фиксирующих те, или иные проявления оккультного.

Научная новизна данной работы состоит в том, что впервые в отече- * ственном литературоведении было осуществлено; целостное исследование влияния- оккультизма на, современную русскую постмодернистскую литературу; было рассмотрено воздействие, оккультизма; не только на уровне тематики, проблематики и мотивной; организации, но: и на уровне влияния* оккультного на способы« композиционной и пространственно-временной организации : произведений^ на способы создания образов персонажей; предметов; реальности в целом; были'выявлены основные тенденции освоения, оккультизма современной русской литературой; с учётом индивидуального творческого опыта разных авторов.

Цель .работы: охарактеризовать сущностные черты влияния оккультизма преимущественно на произведения русских писателей-постмодернистов. В рамках данного исследования выделяются следующие задачи:

1. Выявить в произведениях современных русских писателей-постмодернистов фрагменты тех или иных оккультных доктрин, темы, идеи, проблемы, образы, предметный мир, терминологию, характерные для различных проявлений оккультного.

2. Проанализировать особенности влияния оккультных доктрин на тематику и проблематику, идейную составляющую, образный строй, предмет ную детализацию, язык произведений В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусано-ва, Е. Шварц.

3. Охарактеризовать основные тенденции освоения современной русской постмодернистской литературой оккультных тем, идей, мотивов, заимствованных и из так называемых оккультно-художественных произведений4, и напрямую из оккультных учений и практик.

4. Обосновать сходство интенциональных черт современного литературного постмодернизма и оккультизма.

Под оккультизмом (от лат. оссикиз — тайный, сокровенный) в данном исследовании понимается совокупность «учений, признающих существование скрытых сил в человеке и космосе»5.

Здесь нужно оговорить, что выбор именно этого определения термина «оккультизм» обусловлен объективным- «произволом» автора диссертации, так как едва ли не все возможные варианты понимания термина, предлагаемые разными источниками — внешними по отношению к этому явлению или имманентными по отношению к нему, - отличаясь в деталях, схожи в главном.

Так, например, согласно «Большому толковому словарю русского языка», оккультизм - «общее название мистических учений, признающих существование скрытых сил в человеке и космосе, утверждающих существование

4 В отличие от писателей и поэтов начала XX века, испытывавших воздействие оккультизма на своё творчество непосредственно - то есть либо через прямое изучение соответствующих доктрин или техник, либо через чтение оккультных первоисточников, писатели конца XX века - начала XXI, как правило, осваивают оккультное через обращение к художественной (или отчасти художественной) литературе, такой, в которой уже произошло освоение исходных оккультных положений. Причём произведения, составляющие такую литературу, рассматриваются не просто как привнесшие что-то относительно значительное в оккультную .традицию и не просто как художественно оформившие, трансформировавшие те или иные оккультные элементы, но как самостоятельные, оригинальные оккультные источники, в которых художественное соединяется с собственно оккультным, «оккультизируется». К таким, ставшим оккультными, художественным произведениям можно отнести, например, книги К. Кастанеды, произведения Р. Баха, повесть П.Д. Успенского. В исследовании, применительно к таким источникам, используется определение «оккультно-художественные».

5 Большой Российский энциклопедический словарь [Текст]: Гл. редактор А. М. Прохоров. - 2-е изд. — М.:Большая Российская энциклопедия, 2000. - 1408 с. - С. 557. скрытой связи человека с потусторонним миром»6. Авторы книги «Истоки тайноведения» дают следующее определение: «Оккультизм — «совокупность воззрений, верований, знаний и приёмов, относящихся к области таинственных сил природы и человека» . Схожее определение можно обнаружить также в широко известном среди оккультистов журнале «АУМ»: «Оккультизм -это комплекс наук и учений, изучающий скрытую сторону жизни человека и окружающего мира»8, - и у современного астролога Евгения Колесова: «Оккультизм <.>- учение о существовании скрытой взаимосвязи между событиями и явлениями, не объяснимой полностью ни с точки зрения канонического богословия, ни с точки зрения рациональной науки»9.

Однако, несмотря на то, что не имеется сущностных расхождений между вариантами определений термина «оккультизм», предлагаемыми различными источниками, всё же существует проблема более полного описания этого явления в «аспекте отграничения его от иных способов познания мира (определение Е. Колесова, приведённое выше, как раз и обозначает эту проблему).

На проблему отличения<оккультизма от науки и религии есть три различные точки зрения - научная, оккультная и религиозная.

Так, представляя первую точку зрения, В.О. Голубинцев рассматривает оккультизм, науку и религию как совершенно «различные способы интерпретации реальности, различные духовные традиции. С точки зрения религии, -пишет исследователь, - эзотеризм [читай - оккультизм - прим. Л. Д.] есть неадекватное понимание Бога. С точки зрения науки, религия и эзотеризм -псевдознание, они не имеют научного обоснования. С точки зрения эзоте

6 Ушаков, Д Н. Большой толковый словарь современного русского языка [Текст] / Дмитрий Ушаков. - М.: Альта-Принт, 2007 - 1248 с. - С. 943.

7 Истоки тайноведения/под ред. Ивановой Е.С [Текст]. — Симферополь, «Таврия», 1994. — С. 24

8 Варшавский, Е. Оккультизм — оглашенное тайноведение [Текст] / Евгений Варшавский // АУМ. - №3. -1989.-С. 161.

9 Колесов, Е. Тринадцать врат эзотерики. История эзотерических учений от Адама до наших дней [Текст] / Евгений Колесов. - Пенза: Золотое сечение, 2006. - 260 с - С 7. ризма, наука - ограниченное знание, не дающее истинное представление о реальности»10.

Говоря о различии оккультного мировидения (сконцентрировав внимание на магии), а также мировидения научного и религиозного и отталкиваясь .от идей Д. Фрезэра и других, Б. Малиновский отмечал следующее: «.грань между магией и религией <. .> в различии между стремлением к непосредственному контролю, с одной стороны, и умилостивлением высших сил - с другой»11. «Наука и магия, - фиксировал Б. Малиновский, <.> отличаются друг от друга»12:

- «наука рождается из опыта, а магия создается традицией;

- наука руководствуется разумом и корректируется1 наблюдением, магия же, не воспринимая ни того, ни другого, существует в атмосфере*мистицизма;

- наука открыта для всех, <. .> магия* же оккультна, <. .> она передается по наследственной линии или же, по крайней мере, очень избирательно;

- в то время как наука основана на концепции естественных сил, магия зарождается из идеи некой-мистической безличной силы»13.

Иной взгляд на, эту проблему предлагает, например; Е. Варшавский, описывая оккультизм как способ воззрения на мир, включающий и интегрирующий подходы и инструменты, присущие как науке, так и религии одно1 временно (и, кроме того,- искусству). По его мнению, «науке не хватает духовности и идейности; религии — научности и современности»14; снимает же эти недостатки именно оккультизм.

Третья точка зрения не так однозначна, как может показаться. Отношение к вопросу о том, как соотносятся оккультизм и религия, меняется в зависимости от того, какая религия даёт на него ответ. Так, отдельные религии

10 Голубинцев, В О. Философия науки [Текст]: учебное пособие для вузов / В.О. Голубинцев, A.A. Данцев, B.C. Любченко. - Ростов н<Ц: Феникс, 2007. - 541 с. - С. 34.

11 Малиновский, Б. Магия, наука и религия [Текст] / Бронислав Малиновский; пер. с англ. - M.: «Рефл-бук», 1998.-304 с.-С. 23.

12 Там же.

13 Там *е.

14 Варшавский, Е. Оккультизм - оглашённое тайноведение [Текст] / Евгений Варшавский // АУМ. - №3. -1989.-С. 159. авраамического корня'(христианство,, ислам), не отрицая существования оккультизма как оригинального мировоззрения и действенной силы, просто .выносят оккультное захкобки разрешённого:

Дхармические же религии (индуизм; буддизм) включением, отдельных видов оккультного в религиозную теорию и практику, напротив, по сути размывают границу между собой- и оккультным (так, например, астрология является одной из классических буддийских дисциплин, осваиваемых в религиозных университетах и, соответственно, является одной из составляющих религиозной' жизни). То же присутствует и в иудаизме, где каббала - часть религиозной культуры* и практики; Тем'самым эта точка зрения^ в* данном случае сближается со второй.

На наш взгляд, наиболее1 адекватным, непредвзятым и очевидным решением-проблемы соотнесения'оккультизма; науки и религии является-подход, который снимает противоречия, между первой и второй точкой зрения: оккультизм, наука и религия - безусловно разные способы видения и постижения мира,.предлагающие свои, доминантные механизмы освоения макро- и. микрокосмоса (наука? — знание, религия. - веру, оккультизм - в. широком, смысле магию), между которыми (способами), однако; есть несомненные точки^пересечения;

Однако сложность при отнесении тех или иных феноменов, к оккультному, научному или религиозному возникает не только; когда эти сферы рассматриваются всинхроиическом срезе, но также и когда они рассматриваются с диахронической точки зрения. Имеется в виду то, что содержание понятия «оккультизм» изменяется от эпохи к эпохе.

Классическом примером такой временной «миграции» явлений с поля оккультного, например; на научное-поле является алхимия: то, что в Средние века считалось по своему характеру тайноведческим - попытка «расщепить» некое вещество на отдельные элементы и, изменив их структуру, собрать из них иное вещество, отличное от исходного, — на сегодняшний день в перспективе является вполне научным и актуальным.

Таким, образом* несмотря на то, что имеются различные определения 1 оккультизма, а источники, их предлагающие, почти не расходятся друг с другом, дать безусловно точное и, главное, исчерпывающее определение оккульI

I , тизма всё-таки едва ли представляется возможным. I

С этой проблемой столкнулся в своём исследовании и Н. Богомолов и предложил следующий вынужденный подход: вынести вопрос о точности •терминологии за скобки и ориентироваться в том, что считать оккультным, опираясь на общепринятое мнение, бытовавшее в то время, когда создавались анализируемые произведения: «.для нас своего рода направляющим стало отношение к терминологии издателей; и< сотрудников1 сборников «Оккультизм и йога», которые вводили в круг своего внимания' самые различные явления, от эзотерических концепций* космической и человеческой истории до вегетарианства,<.> от Элевсинских мистерий до полтергейста, от алхимии до расплывчатой убеждённости,' что-всё в мире должно быть хорошо и правильно»1?.

Этот подход взяли на вооружение и мы, однако при этом существенно сузив (руководствуясь здравым смыслом и объективным присутствием того» или иного вида оккультного в произведениях анализируемых авторов) круг явлений, которые при желании можно причислить к оккультной^ сфере. Методологическую основу исследования составили: - работы культурологического и филологического характера по истории и теории оккультизма в целом и отдельных оккультных учений и техник, созданные в русле традиционной науки (работы Ю.Я. Бондаренко16, Р.В. Броля17, O.A. Ивановой18, И.Т. Касавина19, Б. Малиновского20, Б.И. Пружик

Богомолов, Н. Русская литература начала XX века и оккультизм [Текст] / Николай Богомолов. - М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 560 с. - С.7.

16 Бондаренко, Ю. Астрология как социально-исторический феномен [Текст] / Юрий Бондаренко. - М.: В/О "Знание", Центральный дом науч. атеизма, 1990. - 111 с.

17 Броль, Р. Астрология как историко-культурный феномен [Текст]: дисс. . кандидата культурологи: 24.00.01 / Броль Роман Валериевич. - М., 2001.-167 с.

18 Иванова, O.A. Специфика современного эзотеризма в России: культурфилософский анализ [Текст]: дис. канд. филос. наук: 09.00.13 / Иванова Ольга Анатольевна. - Ставрополь, 2006. - 150 с.

19 Касавин, И.Т. Ученик шамана [Текст] / Илья Касавин // Магический Кристалл: магия глазами ученых и чародеев. - М.: Республика, 1992. - 528 с. 1 нина" , В.И.

Самохвалова22, Е.А. Торчинова^, Д. Фрезэра"", Н.Ю. Хачатуро

23

24 вой25, М. Элиаде26, К.Г. Юнга27, Е.Ю. Яковлевой28 и др.);

- работы по теории и истории оккультизма в- целом и отдельных окI культных учений, написанные известными оккультистами, (работы Е.П. Бла-ватской , Е.| Колесова , Э. Леви , Г.О. Мёбеса , Папюса , П.Д. Успенского34, В .А. Шмакова35, Р.Штейнера36 и др.);

20 Малиновский, Б. Магия, наука и религия [Текст] / Бронислав Малиновский: пер. с англ. - М.: «Рефл-бу'к», '1998. -304 с. ;

21 Пружинин, Б.И. Астрология, астрономия и интерпретативные гипотезы [Текст] / Борис Пружинин // Магический Кристалл: магия глазами ученых и чародеев. - М.: Республика, 1992. - 528 с.

22 Самохвалова, В.И. Размежеваться, чтобы объединиться? (о тенденции отношений науки и паранауки) [Текст] / Вера Самохвалова // Полигнозис. - 1998. -№ 4. - С.125-134.

23 Торчинов, Е. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. - СПб., Азбука-классика. Петербургское востоковедение. - 2005. - 567 с.

24 Фрезэр, Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии [Текст] Джеймс Фрезэр; пер. М.К. Рыклина, пер. с англ. И. Утехина. - М.: TEPPA-Книжный клуб, 2001. - 528 с.

25 Хача1урова, Н. Лингвориторйческие параметры российского эзотерического дискурса рубежа XX-XXI вв. [Текст]: дис. канд. филол. наук: 10.02.19 / Хачатурова Наталья Юрьевна. - Сочи, 2004. - 180 с.

26 Элиаде, М. Азиатская алхимия [Текст] Мирча Элиаде; пер. с рум., англ. и фр. A.A. Старостина [и др.]. -Москва: Янус-К, 1996. - 604 е.; Элиаде, М. Оккультизм и современный мир [Текст] Мирча Элиаде // Оккультизм, колдовство и моды в культуре / Пер. с анг. - К.: София; М.: Гелиос, 2002. — С.81-112.

2 Юнг, К.Г. Психология и алхимия [Текст]/Карл Густав Юнг; пер. с англ. С.Л. Удовик - Москва: REFL-book, Ваклер, 1997. - 592 с.

28 Яковлева, Е. Эзотеризм (социокультурные аспекты) и его отражение на страницах современной российской прессы По материалам журналов "Наука и религия", "Волшебная гора", "Урания" [Текст]: дис. . канд. .филол. Наук: 10.01.01 / Елена Яковлева. - М., 2000.

2 Блаватская, Е. Разоблаченная Изида [текст]. В 2 т. / Елена Блаватская. - М.: Эксмо 2007г. - 832 е.; Блават-ская, Е. Тайная доктрина [Текст]. В 3 т. / Елена Блаватская. - М.: Эксмо, 2005. -2576 с.'

30 Колесов, Е. Тринадцать врат эзотерики. История эзотерических учений от Адама до наших дней [Текст] / Евгений Колесов. - Пенза: Золотое сечение, 2006. — 260 с.

31 Леви, Э. История магии: Обряды, ритуалы и таинства [Текст] / Элифас Леви. - М.: Центрполнграф, 2008. -383 е.; Леви, Э. Учение и ритуал [Текст] / Элифас Леви. - М.: ЭКСМО, 2004. - 704 с.

32 Мёбес, Г.О. Курс энциклопедии оккультизма читанный Г.О.М. в 1911-1912 академическом году в городе Санкт-Петербурге [Текст] / Григорий Мёбес. - М.: Энигма, 2003. - 528 с.

33 Папюс. Каббала, или Наука о Боге, Вселенной и Человеке [Текст] / Папюс. - М.: Локид-Пресс, 2003. - 319 е.; Папюс. Первоначальные сведения по оккультизму [Текст]. - М.: РИПОЛ классик, 2005. - 416 е.; Папюс. Практическая магия [Текст] / Папюс. - М.: Издательское,предприятие «Обновление». - 1993. - 231 е.; Папюс. Чёрная и белая магия [Текст] / Папюс. - М.: А.О. «Политекст», 1993. — 240 с.

34 Успенский, П.Д. В поисках чудесного [Текст] / Пётр Успенский. - СПб.: Изд-во Чернышёва, 1992. - 528 е.; Успенский, П.Д. Новая модель Вселенной [Текст] / Петр Успенский. - СПб.: Изд-во Чернышёва, 1993. -557 с. ; Успенский, П.Д. Психология возможной эволюции человека; Космология возможной эволюции человека [Текст] Пётр Успенский; пер. с англ. А.М. Руткевича и Д.С. Басова.' - СПб.: ИД «ВЕСЬ», 2002. - 192 с.

35 Шмаков, В. Священная книга Тота. Великие арканы TAPO. Абсолютные начала Синтетической фнлосо-■фии Эзотеризма [Текст] / Владимир Шмаков. - Киев, София, 2008. - 544 с.

36 Штейнер, Р. Очерк тайноведения [Текст] / Рудольф Штайнер. - Ростов н/Д.: Феникс, 2004. - 384 с; Штей-нер, Р. Избранное о религии, мистериях, Боге и человеческой душе [Текст] / Рудольф Штайнер - М.: Интербук, 1991.-318 с. k

- работы, посвящённые исследованию» влияния оккультизма на худо

4 37 38 жественную|литературу (работыН.А. Богомолова , Л. Геллера , М. ИованоI вича39, М. БЛМейлаха40, В ¡И. Фатющенко41, Э. Старки42 и др.);

-работы.по теории постмодернизма; работы,.посвящённые специфике х бытования постмодернизма в русской художественной литературе (работы Р.

Барта43, Ж. Бодрийяра44, Ф. Гваттари, Ж. Делеза45, Ж. Деррида46, И.П. Ильи-на47,

Ю. Кристевой,48 И.С. Скоропановой49, М.Ы. Эпштейна50, М. Б. Ямполь-ского51 и др.).

Методы исследования: методы герменевтического, сравнительного; интертекстуального,- структурного анализа.

Теоретическая значимость-исследования состоит В1 выявлении и раз! > вёрнутой характеристике влияния.различных форм оккультного на содержательные аспекты произведений современной русской-литературы и на способы, конструирования отдельных элементов'поэтики художественного текста; лз фиксации и обосновании рецептивной «податливости» по отношению к ок

37 Богомолов, Н. Русская литература начала XX века и оккультизм [Текст] / Николай Богомолов. - М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 560 с.

38 Геллер, Л. Эзотерические элементы в социалистическом реализме [Текст] / Леонид Геллер: Тезисы: Opthodoxien und Heresien in den slavischen Literaturen / Beitr. der gleuchanamigen Tagung vom 6.-9. September 1994 in Friburg / Hrsg. v. Rolf Fieguth. Wien, 1996 / Wiener slawistischer Almanach. Sonderband 41. - S. 330.

39 Йованович, M.'Николай Гумилёв и масонское учение [Текст] / Миливое Йованович/Н. Гумилёв и русский Парнас: Материалы научной конференции 17-19 сентября 1991 г. - СПб.: Музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме; 1992. - С. 32-45.

40 Мейлах, М.Б. Об одном экзотическом подтексте «Стихов о неизвестном солдате» [Текст] / Михал Мейлах /Столетие Мандельштама: Материалы симпозиума. - Tiffany, 1994. - Р. 112-117.

41 Фатющенко, В.И., Цимбаев. Н.И. Владимир Соловьев - критик и публицист [Текст] / В. Фатющенко, Н. Цимбаев // Владимир Соловьев - критик и публицист. - М.: «Современник», 1990. - С. 5-33.

42 Starkie, Е. Arthur Rimbaud. - London, 1957.

43 Барт, Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика [Текст] / Ролан Барт: пер. с фр. / сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. - M.: Прогресс, 1989. -616 с.

44 Бодрийяр, Ж. Злой демон образов [Текст] / Жан Бодрийяр // Искусство кино. - 1992. - № 10. - С. 64-70.

45 Делез, Ж. Платон и симулякр [Текст] / Жиль Делёз // Новое литературное обозрение. - 1993. - № 5. - С. 556.

46 Деррида, Ж. Письмо японскому другу [Текст] / Жак Деррида// Вопр. философии. - 1992. - № 4.

47 Ильин, И. Эра необарокко: постмодернизм восьмидесятых и девяностых годов [Текст] / Илья Ильин // Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. - М.: Интрада, 1998.-255 с.

48 Кристева, Ю. Дискурс любви [Текст] / Юлия Кристева // Танатография Эроса. - СПб.: Мифрил, 1994. - С. 101-111 ;

49 Скоропанова, И.С. Русская постмодернистская литература [Текст] / Ирина Скоропанова: учеб. пособие. -3-е изд., изд., и доп. - M.: Флинта: Наука, 2001. - 608 с.

50 Эпштейн, M. Постмодерн в русской литературе [Текст] / Михаил Эпштейн. - М.: Высшая школа, 2005. -495 с. •

51 Ямпольский, М.Б. Память Тиресия: Интертекстуальность и кинематограф [Текст] / Михаил Ямпольскии. -M.: Ad Marginem,' 1993. - 456 е.культному преимущественно' постмодернистских произведении; в экспериментальном [совмещении при анализе; конкретного произведенияшитературо-ведческих методов «интерпретации' текста и методов, присущих оккультизму. ^ Практ11ческаяг значимость, исследования обусловлена возможностью использования егогматериалов в курсе изучения истории литературы конца

XX - начала XXI века; Наблюдения и выводы,- сделанные в работе, могут I расширить представления о творчестве В. Пелевина, В. Сорокина, П. Крусанова, Е. Шварц в вузовском образовании; оказать помощь при: составлении ' * ' . . или корректировке спецкурсов ж спецсеминаров, посвященных, изучению как

•известных, так и остающихся на периферии изучения произведений этих авторов; предложить новые: подходы > к г анализу некоторых известных: произведений названных писателей:

Структура работы: диссертация состоит из введения; 4-х глав, заключения и библиографического списка, включающего 219 наименований. .

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русская постмодернистская литература и оккультизм"

Заключение

Среди представителей'современной русской литературы конца XX -начала XXI века преимущественный интерес к различным видам и формам оккультного проявляют, прежде всего, писатели постмодернистской ориен тации. По всей видимости, это обусловлено рядом характерных интенций постмодернизма, позволяющих его представителям сравнительно эффективно осваивать в своих произведениях в том числе и такие пограничные явления, как оккультизм. Проникновению оккультных идей и мотивов и их активному влиянию на содержательные и поэтические аспекты художественных произведений современной постмодернистской литературы способствуют такие постмодернистские особенности, как: .

- «эзотерическая направленность художественного поиска», то есть ориентация писателей-постмодернистов на художественное исследование оккультно-мистических явлений, и I;

- повышенная' готовность к художественному эксперименту, обусловленные в данном случае тенденцией постмодернизма к пересечению, границ между различными сферами знаний и деятельности, между различными традициями; : 1

- попытка прорыва в инореальность, то есть попытка изображения-реальности, отличной с- точки зрения своей картины мира от реальности привычной, обыденной, что обусловлено тягой постмодернизма к конструированию новой, радикально другой реальности;

- интерес к различным акциональным практикам, позволяющим более активно воздействовать на читающего (это обусловлено тенденцией постмодернизма к организацию перформанса).

Одной из главных особенностей «отбора» современной литературой разновидностей и форм оккультизма с целью последующего художественного их освоения оказывается, во-первых, достаточно широкий перечень оккультных источников и явлений, на которые ориентируются анализируемые нами писатели, во-вторых, тяготение к восприятию ими оккультного не только в «классическом» его виде (астрология, алхимия, И-цзин, гностицизм, тео > софия), но и посредством обращения к т.н.* «оккультно-художественным» '' текстам, т.е. таким текстам, в которых уже-произошла художественная ре

I 1

I I цепция оккультизма, но которые при этом рассматриваются как самостоя; 1 тельные оккультные источники. | I I

К специфике восприятия и художественного отражения оккультного-современной русской постмодернистской литературой можно, прежде всего, отнести двойственный характер регистрируемого в текстах отношения писа

I ! телей к используемым ими оккультным идеям и мотивам.

1 ;

Так, на уровне избираемых стратегий освоения тайноведческого материала можно, например, констатировать: ; \

1 I

1) Ориентацию В. Сорокина на дискредитацию оккультного источника в частности в аспекте-использования его персонажей и сюжетики) посредст вом его травестирования с привлечением мотивов, связанных с сексуальными перверсиями [это же отчасти присутствует и в прозе В*. Пелевина]. Так, возвышенные» пассажи «Розы Мира» перебиваются цитатами или поступками персонажей, имеющими неприкрыто сексуальный характер. Тенденцию этого писателя к демонстрированию оккультных персонажей и оккультных сюжетов как абсурдно фикциональных, сновидческих и потенциально опасных для духовной и социальной свободы [то же отчасти у В. Пелевина]. Наконец, прецеденты создания, в частности на основе «наработок» «Розы Мира», новых оккультных методов, но с противоположным этическим знаком. »

2) Ориентацию В. Пелевина на балансирование между серьёзностью и ироничностью с перевесом в ту или другую сторону (в зависимости от отношения к конкретному оккультному источнику), реализуемое посредством использования развёрнутой «сниженной» метафоры, сохраняющей информацию о «высоком» оккультном сравниваемом; на использование избирательной травестии, комически изображающей не само оккультное, а особенности его потенциального поверхностного восприятия читателями. Так, концепция . остановки мира» К. Кастанеды облекается в; образ ходящего по кругу поез . - !. , I . . да, который |нужно остановить, чтобы изменить гнетущую реальность; образ «тоналя» К Кастанеды превращается в образ |«навозного шара»; образ «про-: светлённой Чайки» из повести Р. Баха «перелицовывается» в образ бройлера; образы Г. Гурджиева и И: Успенского «опрокидываются» в образы анекдотических В. Чапаева и Петьки.

При этом характерной чертой освоения) оккультного у В. Пелевина является помещение оккультных образов или воплощение оккультного сюжета в явно «сниженном» по сравнению с первоисточником контексте. Это помещение даёт писателю возможность создать эффект остранения, а через него превратить текст в инструмент активного целенаправленного идеологического и эмоционального воздействия на читателя.®

Эта же цель достигается писателем через обращение к приёмам ок-культномотивированной композиционной и пространственно-временной организации текста, а также через- использование повествовательных техник, основывающихся на оккультных принципах| (оппозиция «инь» и «ян» И-Цзин, «смещение точки сборки» как ведущие композиционные приииципы романа «Числа» и романа «Жизнь насекомых»).

3) Ориентацию П. Крусанова и Е. Шварц на подспудное подключение элементов иронии ко в целом серьёзному и глобально ориентированному использованию оккультных идей и образов. : Кроме того, можно отметить, что при культных» писателей или оккультных учений, современная русская постмодернистская литература свободно совмещает отдельные их положения или их целиком с другими мировоззренческими системами (контаминация кастане

• . * ' ' • довских идей и мотивов с идеями и мотивами буддийскими; к «Розе Мира» «подключается» философия К. Кастанеды (пассажи о безупречности воина в «Укусе ангела»); также, зачастую современная литература оспаривает или переосмысляет, (до-) перестраивает отдельные положения их [«оккультных» писателей] концепций (оспаривание В. Пелевиным с буддийских позиций в обращении к идеологиям «ок

Священной книге оборотня» идеи К. Кастанеды о наличии высшей мисти) ' ! ческой инстанции (Орла) и идеи Г. Гурджиева и П. Успенского о «вечном I возвращении»). |

При конструировании образов героев, которые содержат элементы об

1 - 1 л разов персонажей оккультно-художественных текстов, писатели создают эф! ' I фект мерцания, при котором герой является и самостоятельным и одновре менно сквозь его черты просвечивают черты «оккультных» персонажей (Хан и Андрей в «Жёлтой стреле» совмещают и оригинальные черты, и черты до1 на Хуана и К. Кастанеды (персонажа); В. Чапаев и Пётр Пустота в «Чапаеве и Пустоте» одновременно — в рамках произведения — и герои романа Д. Фурманова, и копии реальных Г. Гурджиева и П. Успенского; дон Хуан и дон

Хенаро в «Жизни насекомых» — люди и жуки). 1

То же можно-обнаружить и в прозе П. Крусанова и В. Сорокина: первый из них аккумулирует черты различных оккультных персонажей в одном I герое' (образ «антихристоподобного» Ивана Некитаева содержит в себе сразу I черты 3-х инкарнаций антихриста, о которых говорит «Роза Мира»); второй I I же, напротив, распределяет по разным персонажам черты расслоенного ис ходного оккультного персонажа (черты образа «розамирского» антихриста отходят к Сталину и Хрущёву «Голубого сала»).

Целью использования эффекта мерцания может являться аккумулиро ! вание типичных черт, имеющихся у перечня схожих «оккультных» персона> жей (как в романе «Укус ангела»), передача'расщеплённого, шизоидного и одновременно «пустотного» (в буддийской терминологии) сознания главного героя (как в «Чапаеве и Пустоте»), демонстрация возможных вариантов религиозного или оккультного вызревания героя (как в «Проблеме верволка в средней полосе» и «Священной книге оборотня»); актуализация принципа смещения точки сборки» (как в «Жизни насекомых»); наконец, намеренная деформация устоявшихся в коллективном бессознательном пропорций и черт образов известных исторических и оккультных персонажей.

Отдельные элементы и принципы предсказательных техник могут использоваться в качестве средства создания портрета персонажа (графика гексаграмм и чисел в портрете героя романа «Числа», алхимические и астрологические образы при описании внешнего ви,д,а лирической героини некото. I рых стихотворений Е. Шварц) и «прорисовке» его характера, при организаI ции пространства и времени («Месяц в Дахау», «Числа»), предметного мира («Месяц в Дахау», «Числа», «Вести из Непала»), при выборе композиционного построения конкретных произведений: архитектоника, сюжет, образы («Числа»), - и целой книги - в её оформлении: обложка, форзац («ДПП I

НН)»). Отдельные элементы и принципы предсказательных техник могут выступать также в качестве своеобразного параллельного, паралитературного I мира, сопутствующего сюжетному движению (рассказ «Месяц в Дахау», где космограмма выступает в качестве параллельного сюжетного «потока»; роман «Числа»), предваряющего его и дающего возможность его интерпретировать, интерактивизирующего повестствование.

При этом - на уровне конструирования персонажей — имеются две раз, { нонапрвленные тенденции: В. Пелевин, создавая портреты героев и используя смысл и графику оккультных элементов, превращает своих персонажей в сами эти элементы; Е. Шварц, наоборот, одушевляет оккультные элементы, превращая их в акциональных субъектов своих стихотворений.

Основной оккультный сюжет прозы В. Пелевина и поэзии Е. Шварц I сюжет оккультной трансформации. У В. Пелевина этот сюжет мотививиро-ван идеей сопротивления неблагой иллюзорности, майвичности и представлен инвариантной историей обучения одного из главных героев произведения другим и, как следствие, внутренней (и внешней) трансформации поI следнего, его «просветления». Обозначенный' сюжет представлен у писателя в двух полярных вариантах: состоявшемся и несостоявшемся. К первому можно отнести попытки Андрея, мотылька Мити, Затворника и Шестипало! го, лисы-оборотня А Хули, П. Пустоты, ко второму — попытки вампира Ромы современной русской постмо

Шторкина («Empire «V»), Степана Михайлова («ДПП (НЕТ)»), Саши Серого («Проблема верволка в средней полосе» и«Священная книга оборотня»).

Специфика сюжетного построения может определяться в творчестве В. Пелевина оккультными принципами: так, принцип смещения «точки сборки» в «Жизни насекомых» определяет развитие сюжетного движения; числовые и гексаграммн'ые характеристики и взаимосвязи И-Цзин определяют сюжетику романа «Числа». j . .

У Е. Шварц в центре её стихотворений лежит история оккультного пре-1 , ображения героини (прежде всего,, преображения алхимического); Параллельно этой истории выстраивается также сюжет преображения?разобщённо-го мира [то же - у П. Крусанова в «Американской дырке»].

К особенностям освоения оккультного дернистской литературой можно- отнести тенденцию к сближению мотивов оккультных с мотивами материальности, телесности. Телесность и 6biT есть инструмент познания оккультного у Е. Шварц, телесность и сексуальные: отклонениям у В; Сорокина - способ демонстрации текстовой: и внеоценочной сущности в том числе оккультных явлений, i • ■ 1

Кроме»того, можно зафиксировать влияние оккультизма на специфику создаваемой; писателями-постмодернистами поэтики отдельных произведений (поэтика оппозиции и ошибки, обусловленная гностическим наследием, в «Ледяной трилогии», поэтика магического реализма в «Бом-бом» и «Американской дырке», поэтика оборотничества в «Бом-бом»).

Можно отметить также высокий интерес современной русской постмодернистской, литературы к таким темам, как метафизическая география и ме . ■ . I тафизическая история России и мира («Эрос.Москвы»: изображении Москвы, сквозь которую мерцает «розамирский» «Дуггур», — «Бом-бом»: оборотниче-ство как детерминатив ключевых особенностей ландшафта, климата, флоры и фауны России; - «Укус ангела»: Надежда Мира, катящая огненное колесо по российским пространствам и разделяющая их; - «Чапаев и Пустота»: ок-культность революции и её главных героев). В этом же ряду стоит и тема оккультных заговоров и конспирологичских вариаций, осваиваемых В. Пелевиным, В. Сорокиным. П. Крусановым.

Также можно констатировать наличествующий в современной русской постмодернистской литературе интерес к проблеме потенциального имперского порядка в России (отталкиваясь от фигуры «розамирского» антихриста (Сталина), писатели пытаются смоделировать возможные варианты развития событий в сегодняшней или завтрашней России).