автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Социоантропологическая доминанта лирики Е.А. Евтушенко 1950 - 1990-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социоантропологическая доминанта лирики Е.А. Евтушенко 1950 - 1990-х годов"

На правах рукописи

003471158 Кравцова Ольга Владимировна

СОЦИОАНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ДОМИНАНТА ЛИРИКИ Е. А. ЕВТУШЕНКО 1950-1990-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 О

Ставрополь - 2009

003471158

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Ставропольском государственном университет».

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Людмила Игоревна Бронская

Официальные оппоненты: доктор филологических нау к, профессор

Надежда Евгеньевна Тропкина

кандидат филологических наук, доцент Ольга Ивановна Лепплкина

Ведущая организация: ГОУ ВПО Калмыцкий государственный

университет

Защита состоится ^ июня в // часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.02 диссертационного совета в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1 А., ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан апреля 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

профессор С^-ръ^/ Т. К. Черная

ВВЕДЕНИЕ

Фундаментальным фактором современного состояния гуманитарной мысли является процесс глобализации, охвативший все сферы общественной жизни и философского сознания. Течение времени заставляет по-новому взглянуть и осмыслить все социокультурные явления ушедшего XX века. Новый XXI век выдвинул проблему переосмысления пройденного Россией исторического пути, а, соответственно, и каждого русского человека, каждой отдельно прожитой жизни, актуализируя позиции нравственности в интерпретации недавнего прошлого. Обращаясь в данном исследовании к творчеству Евгения Евтушенко, учитывая довольно внушительный корпус написанного о нем, автор осуществляет попытку раскрыть в полной мере ту сторону дарования поэта, которая, на наш взгляд, отечественным литературоведением освещена недостаточно.

Это определяет актуальность исследования, обусловленную необходимостью историко-литературного осмысления значения творчества и личности известного поэта второй половины XX столетия в парадигме современного гуманитарного знания. Творчество Е. А. Евтушенко воплощает основные мировоззренческие и эстетические тенденции художественного освоения действительности «шестидесятниками», поэтому исследование творческой самобытности поэта в аспекте социоантропологии расширяет границы аналитического поля, реконструируя модель художественного мышления представителей этого значимого «течения» литературы и общественной мысли конкретно-исторического периода.

Объектом в данного исследования является лирические и лиро-эпические произведения Е. А. Евтушенко (лирические стихотворения, социальные баллады, поэмы и др.), предметом - социоантропологическая доминанта созданного им поэтического мира.

Изучение и анализ сути социоантропологии Евтушенко — идеи общечеловеческого братства, доминирующей в его лирике, и является целью нашего исследования. В соответствии с поставленной целью считаем основными задачами диссертационного исследования следующие:

1) Выявить и охарактеризовать социоантропологию Е. Евтушенко как целостную идейно-эстетическую систему образов и значений.

2) Обосновать характер и содержание социально-политической картины мира поэта в лирике. ' ■

3) Определить особенности и закономерности художественной реализации утопической идеи общечеловеческого братства на материале лирики поэта 1950-1990-х годов.

4) Выявить семантику мотивов и образов, характерных для раскрытия социоантропологии Евтушенко.

5) Выявить роль женских образов в Социоантропологии Е. Евтушенко и способы их раскрытия.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в работе впервые предпринята попытка целостного, системного исследования творчества Е. А. Евтушенко в социоантропологической парадигме, позволяющей аету-ализировать такую особенность этого творчества, как имманентная цельностью в художественной транскрипции общественных проблем эпохи.

Положения, выносимые на защиту:

1. Социоантропологическая доминанта в лирике Е. А. Евтушенко представляет собой целостную идейно-эстетическую систему образов и значений, оказавшую значительное влияние на поэзию второй половины XX столетия. Поэт прошел очень трудный и мучительный путь от иллюзий «коммунистического рая», демократической идеи до вполне «христианского» видения мира. Этическим базисом в социоантропологии поэта является сопереживание человеку, сопереживание истории и эстетическая модель «Я-Мы-Народ» как лейтмотив единения.

2. Поэт создает социально-политическую картину тоталитарного мира. Она раскрывается через антитезу «человек/государство», проблему взаимоотношений, соответствующую социально-психологической модели человек/социум. В текстах 1970-80-х годов доминирует триада демократия/христианство/братство, отражающая утопичность социоантропологической идеи Евтушенко. Понятие демократия, обладающее некоторой долей сакральности, подвергается индивидуальному художественному переосмыслению относительно сложившихся культурно-исторических представлений, что придает текстам поэта и его публицистическим высказываниям общечеловеческую, христианскую и гуманистическую направленность.

3. Идея общечеловеческого братства пронизывает все творчество поэта; она оказала мощное влияние на поколение шестидесятников, значительно помогла закрепиться в их поэзии следующим мифологемам: ми-

фологема «труд» (трудового человека); мифологема «Ленин» (как воплощение истины и справедливости); мифологема общечеловеческой семьи (как идея соборности).

4. Семантика мотивов и образов, развивающих социоантропологичес-кую доминанту лирики Е. Евтушенко постсоветского периода отражает тяжело переживаемое чувство «потери», «распада», «крушения» мира. Доминирующим здесь является мотив общенародной беды. Евтушенко, художественно переосмысляя, реализует фольклорные мотивы, что приближает многие из его текстов к русской песне, придает его лирике черты диалогизма и/или исповедальности, обладающей достаточной суггестивностью. В текстах поэта возникают и актуализируются далее театра-лизованность, маскарадность образов и социальных явлений. Перед человеком в его социоантропологии возникает дилемма «выбор и альтернативная реальность».

5. Евтушенко с социоантропологических позиций обращается к образу женщины как к образу России, воплощению народной души. Результатом явился своеобразный жанр социального портрета, где нашел оригинальное воплощение принцип сопоставления «простого» и «великого». Также устанавливается, что модель «личное / общечеловеческое» функционирует и в любовной лирике поэта, отражая соотношение «части» и «целого» как основное качество его поэтики,

В основу методологии исследования положен системно-аналитический принцип анализа художественного произведения. При системном анализе художественных текстов был задействован комплекс историко-генетичес-кого, сравнительно-типологического и структурно-семантического методов анализа художественного текста, разработанных в трудах М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, Л. Я. Гинзбург, Л. П. Егоровой, К. Э. Штайн; работы по теоретическим проблемам литературоведения М. М. Бахтина, Ю. Борева, М. Л. Гаспарова, Б. В. Томашевского, В. Е. Хализева.

Теоретическая значимость работы объясняется обоснованной реконструкцией и доказательностью анализа социоантрорологизма лирики Евтушенко в дискурсе романтической, соцреалистической и постсоветской поэзии.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что полученные результаты, собранный фактический материал могут

быть использованы при разработке курсов по истории русской литературы второй половины XX века, семинарских и практических занятий.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на международных, всероссийских и региональных научных конференциях, проходивших в Челябинске, Таганроге и Ставрополе. По теме исследования опубликовано десять работ, одна из которых в сборнике ВАК «Вестник СГУ», список прилагается.

Структура исследования определена особенностями воплощения со-циоантропологической доминанты в лирике Евтушенко. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, изложена на 210 страницах, библиографический список содержит 163 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении мотивируется выбор темы диссертации, приводятся доказательства ее актуальности, определяются предмет и объект, цели и задачи, методология исследования, его структура, аргументируется теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе диссертации «Мировоззренческие основания поэтического творчества Е. А. Евтушенко» автор анализирует русскую философскую традицию, осуществляет попытку философско-теорегического обоснования утопической идеи Евтушенко. Свойственная поэтическому характеру Е. А. Евтушенко "жажда цельности", обратившая на себя внимание критики, является в этом исследовании центральной. Доминантой в художественной системе Евтушенко выступает вопрос соотношения "части" и "целого": модель "человек/социум"; противостояние "человек/государство"; диалектика «личное» / «общечеловеческое». Все это представляет собой целостную лирическую картину мира, определяемую как соцноан-тропологическая доминанта творчества поэта.

Принципиальное отличие концепции человека в русской философии от философской антропологии европейского сознания заключено в том, что русское самосознание и русская философия исходили из представления о человеке как существе солидарном (в данном случае речь идет об общечеловеческой солидарности, т. е. способности видеть в каждом народе и в каждом индивиде прежде всего человеческое начало, объедим итель-

ное для всех народов и людей, видеть человека в представителе любого этноса и любого вероисповедания, сострадать и сопереживать этому человеческому началу).

Середина XX века дала русской (советской) культуре такое мощное явление, как «шестидесятничество». Несмотря на вынужденную оторванность от классических корней и философской традиции, этика шестидесятников руководствовалась принципами, во многом тождественными русскому гуманизму XIX столетия. Тексты Евтушенко позволяют сделать вывод, что поэт прошел очень трудный и мучительный путь от иллюзий «коммунистического рая», демократической идеи до вполне «христианского» видения мира. Христианство присутствует не там, где является нам его символ, знак или фетиш, а прежде всего там, где присутствует дух сопереживания человеку. Свойственное русской ментальности имманентное стремление к соборности сыграло в мировоззрении поэта определяющую роль. Отметим, что достаточная религиозность русского коммунизма упоминается в работах Бердяева. В идейной борьбе XX века, по Бердяеву, позиции безрелигиозные уже не играют существенной роли. Любая значимая идея неизбежно принимает религиозный смысл. Это касается и коммунистической идеологии: «коммунистический интернационал есть уже явление нового средневековья».

В социоантропологии Евтушенко значительное место занимает идея самосовершенствования Л. Н. Толстого: 1) жизнь человеческая мыслится как непрерывный процесс самосовершенствования, внутренней работы, строительства своего «Я». Важен сам духовный рост, нацеленность на «все большее и большее»; 2) жизнь во благо собственной души, и её спасение есть жизнь во благо всего человечества и каждого человека в отдельности. Не это же самое говорит поэт, рассуждая о значении «демократии индивидуальной»? Именно в этом, по мнению автора, коренится диалектическая взаимосвязь «личное/общечеловеческое», свойственная поэтике Е. Евтушенко.

В поэтическом мире Евтушенко между человеком и социумом, между «Я» и «Мы все» находится важнейшая идейная субстанция - нравственность. Осуждающий насилие, Евтушенко постоянно говорит о человеческом единстве и братстве как неизбежном и единственном пути к взаимопониманию для всех и каждого. Только нравственность является фундамен-

том социума будущего и связующим звеном между людьми. Путь каждого в мире - путь преодоления «подполья» - преграды к созданию «братского социума», поэтому влияние Достоевского на мироощущение и творческое становление поэта представляется бесспорным. Философские взгляды Достоевского определили нравственную доминанту лирики Евтушенко: лирический герой поэта глубоко восприимчив к человеку «страдающему», сопереживание человеку, проблема «униженных и оскорбленных» доминирует в его мироощущении. В полемичном стихотворении «Форма - это тоже содержанье» герой заявляет: «И такое содержанье, скрыто/, в форме человеческой слезы!». - . ■

В поисках нравственных императивов поэта автор исследования прибегает к оригинальной философской концепции В. Поссенти, А. Токвиля, А. Бергсона и Ж. Маритена, в своих работах устанавливающего связь этических корней демократической философской мысли и евангельского учения. Во-первых, демократия возникла в истории как манифестация или проекция евангельского учения с его законом универсальной любви. Во-вторых, демократические ценности и принципы демократического правления находят наилучшее обоснование именно в христианской философии. В-третьих, без воспитательной работы христианства все эти принципы были бы забыты и ценности обесценились бы в борьбе за власть.или собственность. Христианство необходимо для демократии именно потому, что они так радикально гетерогенны: только бесконечное различие обеспечивает эффективное сохранение и внутреннюю плодотворность*

Социокультурное пространство, охватываемое «шестидесятничеством», поражает своим масштабом и размахом. Н. Хикмет, утверждая исторически активного человека, пишет: «И если я гореть не буду,/ И если ты гореть не будешь,/И если мы гореть не будем,/ То кто ж тогда рассеет мрак?». Мир для поэта - прежде всего мир общечеловеческих ценностей, близкий к христианской любви, мир без границ, без национальностей, без превосходства каждого над каждым; концепция человека в лирике Е. Евтушенко определена гуманистическими идеями русской философской традиции, имеющими место в социокультурном пространстве и проникающими в творческое сознание поэта; с середины 50-х годов в искусстве соцреализма начинается новый этап: эстетический идеал, миропонимание, художественная концепция мира и личности расширились

и обогатились; обострилась гражданственная ответственность литературы и перед историей и перед личностью. Ничего не утратив из открытий, совершенных в предшествующие годы, утверждая деятельную, исторически активную личность, искусство впервые подчеркнуло диалектическую обоюдосторонность процесса: не только личность для истории, но и история для личности.

Соединение на первый взгляд несоединимых мировоззренческих установок дало русской литературе второй половины XX столетия такого «несовместимого» поэта, как Е. А. Евтушенко. Эклектизм поэта привлекал внимание таких исследователей, как Е. Ю. Сидоров. В. П. Прищепа в своей монографии напишет: «У Евтушенко сложилась своеобразная концепция творчества - в результате прививки «советского дичка» «классической розе» возник, вопреки пессимистическим ожиданиям, некий «гибрид», несущий в себе многие лучшие вкусовые качества двух стволов единой русской литературы XX века».

Во второй главе диссертации «Генезис творчества и социоантрополо-гическая направленность» автором анализируется раннее творчество поэта, становление художественного мировоззрения, поэтическое ученичество поэта.

Первая книга Е. Евтушенко вышла в 1952 году, когда поэту было девятнадцать лет, и называлась она «Разведчики грядущего». Её появление вызвало несколько благосклонных откликов, хотя по существу она мало чем отличалась от аналогичных попыток поэтической молодёжи заявить о своём литературном существовании. Сам автор впоследствии много каялся за её наивность и «советскость». В стихотворениях из первого поэтического сборника явно прослеживается влиянии Маяковского. Своему поэтическому учителю он посвящает цикл стихов «Наш Маяковский», в котором ощущается первый класс творческой учёбы: «Солнечность лет явится, сбудется, \ с нами поэт работает, трудится». Созданный в поэзии В. Маяковского образ нового человека становится для него одним из главных ориентиров в решении проблемы нового героя, во многом определяет главное направление в его художественном исследовании. Цикл стихов «Наш Маяковский» пронизан трепетным, благоговейным и в то же время «свойским» отношением поэта к своему кумиру: "Ещё теряется песни след / В смешении стольких мелодий.. ./Владимира Маяковского нет, -/'Есть Володя".

Именно тогда в лирику Евтушенко особенно настойчиво проникает романтика самого трудного героизма будничной, массовой работы. Многие стихотворения Евтушенко о «простых тружениках» 1950-х годов сейчас могут показаться архаичными, но в рассматриваемый нами исторический период они были очень востребованы читателем, т. к. передавали реальные, переживаемые, настоящие чувства и события. Пристальное внимание молодого, вступающего в литературу Е. Евтушенко к человеку (сущность, характер, быт, судьба) становится неотъемлемой составляющей поэтического творчества. Постоянно прису тствуя в тексте, оно определяет его продуктивность в развитии социоантропологической доминанты лирики поэта. Страдание, переживание, чувство становятся фактором, объединяющим героев Евтушенко в единый образный пласт. Отсюда вытекает следующий поход к проблеме: социоантропологическая направленность получает свое развитие на материале условностей человеческого бытия. В этой главе диссертационного исследования автор рассматривает следующие аспекты: сопереживание человеку, сопереживание истории и эстетическая модель «Я-Мы-Народ» как лейтмотив единения (своеобразная реализация идеи соборности).

В 1957 году поэт заявляет: «Я жаден до людей, / и жаден всё лютей. / Я жаден до портных, / министров и уборщиц,/до слёз и смеха их,/величий и убожеств./Как молодой судья, / свой приговор тая, / подслушиваю я,/подсматриваю я./И жаль, что, как на грех, / никак нельзя успеть/подслушать сразу всех,/всех сразу подсмотреть!». Феноменальное чувство «правды жизни», дало поэту возможность так тонко чувствовать «Человека», совершенно безошибочно определяя его сущность и создавая его художественный образ в своем дальнейшем творчестве. Так, в лирике Е. Евтушенко возникает социоантропологическая направленность.

Сопереживание истории выступает как социоантропологический аспект в стихотворениях о военном детстве поэта. Уже в первых стихотворных опытах звучит тема войны. Естественно, что на юного поэта повлияла пла-катность письма и лозунговая риторика многочисленных поэтических выступлений на страницах газет военного Времени. Но более всего, как нам представляется, собственно «евтушенковский поэтический дух» присутствует в следующих: «На войне не надо плакать./На войне во все века/ так черства у хлеба мякоть, а земля могил мягка»; ««Гули — гули, гули -

гули» -/ворковали нежно пули,/но не выйдет, хоть убей,/из них свинцовых голубей» (1945-1947) Осмысление войны становится ступенью к соприкосновению с историей, переживанию исторической катастрофы и собственной сопричастности к ней, т. к. человеческая жизнь разделилась на "до" и "после". Продиктованные исторической необходимостью соответствующие ретроспекции лирического героя заставляют обращаться к будущему (стихотворение «Сегодня мне двадцать»). Сопереживание исторического факта выступает коррелятом происходящего.

Эстетическая модель «Я»-«Мы»-«Народ» рождается в творчестве поэта как итог осмысления жизни и своего предназначения. Рефлексия, самоанализ, постоянный контроль над собственными переживаниями присущи лирическому герою в стихотворениях этого периода. Опыт рефлексии, часто весьма болезненный, составляет неотъемлемую часть человеческой жизни. В антропологии этот опыт необходим во имя становления "интеллектуальной души", которую Ю.Лотман считал обязательным свойством настоящего интеллигента. Лотман утверждал, что интеллигент может появиться только в среде маргиналов, людей с социокультурными девиациями. Уходя из общества или будучи отвергнутым обществом (что, в сущности одно и то же), интеллигенты формируют собственную позитивную независимость. Точно так же собственная психическая маргиналь-ность (потенциальная) неразвившаяся девиантность должна послужить материалом для рефлексии и, далее, для формирования собственной независимости. Для понимания себя, а далее - для понимания других. «Я разный - /я натруженный и праздный/ Я целе - /и нецелесообразный./ Я весь несовместимый, неудобный,/ Застенчивый и наглый,/ злой и добрый». Желание «эпатировать» читателя здесь совмещено с желанием побыстрей «утрясти» и уместить в себе такое большое «Я». «Я шатаюсь в толкучке столичной/ над веселой апрельской водой,/ возмутительно нелогичный,/ непростительно молодой». Но для лирического героя также очень важно знать мнение своих сверстников о себе и об окружающем мире: "О, мой ровесник! Друг мой верный!/ Моя судьба в твоей судьбе./Давай же будем откровенны/И скажем правду о себе./Тревоги наши вместе сложим,/ Себе расскажем и другим/какими быть уже не можем,/ какими быть уже хотим". Здесь уже звучит мотив единения, возникает формула «Я - Мы», то есть «я не один», «мы вместе» и присутствует призыв к действию, который

является для поэта своеобразным идейно эстетическим кодексом: Мы должны быть откровенны, Мы должны сказать о себе правду. Это единение уникально, именно с него берет свое начало явление, получившее название (самоназвание) «шестидесятничество». Это ощущение «общего» лежит в основе стихотворения «О, нашей молодости споры», в котором Евтушенко «оставил нам летучий обобщенный образ студенческой молодежи той поры, готовящейся к жизни, как к служению своему народу», -так очень метко заметил Е. Сидоров. Романтический герой Евтушенко стремится к единению с миром, молодой поэт как бы по-своему преобразует эстетическую модель Ю. Борева «Я - Мы», добавляя категорию народности как принадлежность творчества к «общечеловеческому». Народ — вот конечная цель его творческого поиска. Идея общечеловеческого братства оказала мощное влияние на поколение шестидесятников и значительно помогла закрепиться в их поэзии мифологеме труд (трудового человека)и мифологеме общечеловеческой семьи (как идея соборности)

В третьей главе диссертации «Социально-политическая картина мира в лирической соцноантропологни Е. А. Евтушенко» автор диссертационного исследования пытается обосновать социально-политическую картину мира, созданную поэтом в своей лирике. Социально-политическая картина мира в лирической социоантропологии поэта является в основном выразителем трагичной разобщенности, духа «небратства» и отчужденности. Эстетическим воплощением настроения и размышлений Евтушенко в этот период становятся: социально-психологическая модель человек-социум, противостояние человек/государство, монологи поэта, содержащие в себе элемент театрализации, персонажи-маски и мозаичность письма. 60-е — 70-е - гг. ушедшего века отмечены «обратным ходом» советской истории, «застойным» временем брежневского «правления». В это время устанавливается жесткий цензурный контроль над печатным словом. Поэтика Евтушенко чутко отреагировала на происходящие социально-политические перемены. Поэтому поэт «в силу своей органической погруженности в современность естественным образом не мог не натолкнуться на воздвигнутые между писателем и читателями преграды» (В. Прищепа). Поэт «теряет своего героя». В его лирике появляется своеобразный сатирический портрет — «социальный тип» современника. Этому способствует постоянно терзавшее Евтушенко ощущение потери «живой души» человека,

ближнего. Сам же он превращается в своего литературного «двойника» -это «оратор — пророк», заблудившийся «в лесах архангельских» («Долгие крики»), или же писатель, попавший в больницу («Автор»), Такая «раздвоенность» лирического героя Евтушенко явилась результатом трагической необходимости спрятать «запретные» мысли от цензуры; возникают «зашифрованные» тексты («Монолог голубого песца...», «Баллада о бочке» (стихотворение «Качка»)). Социум в мироощущении поэта несет в себе семантику, наполненную «водой» - символом нестабильности,неблагополучия и безысходности: «сволочь - качка», «волны - волкодавы». В лирике поэта функционирует модель «человек/социум», ведущая роль в которой отведена человеческой личности, т. к. она в художественном мире Евтушенко является центром мироздания. Человек — вот мера всех вещей, его внутренний мир и его сущность представляются для поэта главной задачей и целью художественного исследования. Поэтому Евтушенко создает свою антропологию: выстраивает перед читателем целую «галерею» социальных портретов. Характеры и судьбы, собранные воедино, а также размышления поэта о том, каким бывает человек можно сравнить со своего рода поэтической Библией или Новым Заветом. Нравственным ориентиром в ней на протяжении долгого времени для Евтушенко выступает образ Ленина (как воплощение истины и справедливости). Все социальные явления, присущие советскому государству и соответственно, советскому человеку нашли отражение в его лирике. Недаром поэт отождествляет себя с «проходным двором», через который проходит все человечество: "Ничего, что во мне толкотня, как в аду, - /пропускную систему в себе не введу./ Не боюсь, что я вижу в упор подлеца, -/ведь иначе его не узнать до конца" (стихотворение «Проходной двор» (1979)). Социальное зло в его текстах, постоянно критикуемых за «длинноты» и «разжевывания мысли до состояния тюри», не редко бывает кратко и броско обозначено: «Неужто будет, как душа/ исчезнувшего человека,/кружиться в космосе, шурша,/ одна квитанция из ЖЭКа?» (стихотворение «Неужто есть последний час...» (1976)).

В этот 1960-1970-е годы в текстах Е. Евтушенко появляется триада «демократия/христианство/братство». «Я словно вол в эпоху впрягся,/Перенапрягся. Валит с ног./Искавший общий выход в братстве,/ как никогда я одинок». В цельном тексте стихотворения («В лесу», 1972) такие откровения

поэта чаще всего представляют собой отдельные вкрапления, маленькими «островками» плавающими в большой реке текста. Христианской любовью к ближнему, огромной гражданской ответственностью за его судьбу, дышат строки стихотворения «Я не играю в демократа...» (1972): "Я не играю в демократа,/ когда.от Родины вдали/ всей шкурой чувствую как брата/ любого нищего земли". Границы евтушенковского «социума» уничтожаются, он приобретает всемирный, «общепланетный» характер.

Время «оттепели» не оправдало надежд на плодотворный диалог и обретение нового образа культуры. Потеряв надежду на диалог, интеллектуальная элита начала «внутренний монолог», оказалась невостребованной «по собственному желанию». Так в лирике Евтушенко возникают своеобразные монологи, воссоздающие картину тоталитарного мира. Для поэта это был способ высказать свое отношение к происходящим в мире и государстве событиям, а также отношение простого человека к государству. «Монолог проигравшегося»^ «Монолог послезавтрашнего человека», «Монолог бродвейской актрисы», «Монолог американского поэта», «Монолог доктора Спока», темпераментный «Монолог Тиля Уленшпигеля», «Монолог Юджина Шампа» («Прощай Сирано! В павильоне все лампы погашены.»).

Семантика образов и мотивов, развивающих социоантропологическую доминанту лирики Евтушенко постсоветского периода, наполнена горьким и тяжело переживаемым чувством «потери», «распада», «крушения» мира и горячо любимой Родины. Мотив прощания, преобладающий и в любовной лирике поэта, перерастает в трагическое переживание «отрыва от корней». Тексты Евтушенко этого периода наиболее публицистичны и представляют собой своеобразное «прощание с эпохой». Доминирующую здесь роль играют местоимения «Мы»; «Нас»; «Наш»; «Наша» (страна, свобода, Россия и т. д.), что подчеркивает постоянную внутреннюю связь лирического субъекта с людьми, народом. Таким образом, в стихотворениях теряется субъективность переживания, благодаря чему возникает картина общенародной беды. Социум несет ярко выраженную негативную семантику, а человек превращается в «человекофоба», т. к. утрачивает свои позитивные человеческие качества. В стихотворения «Потеря» (1991) и «Прощай, наш красный флаг» (1992). передана картина смутного времени, лихолетья, безвластия, когда старое государство — СССР разрушено, а

новое - Россия, еще не родилось: «и такие туманы в башках на Руси, ра-стуманы, что неправы все сразу, и все виноваты во всем». Так актуализируются фольклорные мотивы в лирике поэта. Евтушенко, художественно переосмысляя, реализует фольклорные мотивы, что приближает многие из его текстов к русской песне, придает его лирике черты диалогизма и/ или нсповедальности, обладающей достаточной суггестивностью. Лирический субъект осознает необходимость нового рождения, обновления России, но новое рождение требует новых жертв и новой крови: «Мы рождаемся снова, а снова рождаться - еще тяжелей.

В четвертой главе диссертации «Женская тема в лирике Е.А. Евтушенко: социоантропологнчсский аспект» автор исследования актуализирует гендерный подход к одной из доминирующих в творчестве Евтушенко тем, т. к. без женских образов созданная Евтушенко лирическая картина мира являлась бы незавершенной. Важное для художественной системы поэта соотношение «части» и «целого» находит свое раскрытие во взаимосвязи женской судьбы и России; женские образы в лирике Евтушенко неразрывно связаны с историей советского государства, несут на себе печать времени, эпохи, истории, поэтому жанр «социального портрета» используется им и здесь. В большинстве своем, названия текстов, созданных в советский период, достаточно типичны и говорят сами за себя: «Медсестра», «Продавщица галстуков», «Кассирша», «Две дикторши», «Хранительница очага», «Дочь комдива» и т. д. Как правило, эти тексты можно разделить на собственно портретные, описательные (в них поэт видит свою героиню со стороны и называет её «она»: «она сняла платочек белый», «она то мыла, то скоблила»); и на те, в которых обращается к своей героине напрямую «ты» : «ты идешь», «ты думаешь»; раскрытие образа героини осуществляется через её конкретное, происходящее в настоящий момент действие или совершающийся поступок. Таким образом, сквозь «социальный портрет» - объективный образ читатель видел живую, страдающую человеческую душу и нередко узнавал в ней себя. Женщина в соци-оантропологии Евтушенко оказывается застигнутой врасплох, её душа «обнажена», она лишена притворства и привычного для неё стремления «держать марку». Сквозь наносное, искусственное, может быть, грубое на первый взгляд, поэт смог разглядеть в этих женщинах обиженную нежную душу. В этом главная заслуга Евтушенко — сквозь внешнее и показное

выявить сущность каждого человека, в данном случае поэта, вошедшего в роль женщины, о чем поэт говорит сам: «Я хотел бы «...» женщиной быть хоть однажды».

Для раскрытия женского характера поэт прибегает к диалогическим и монологическим формам, обращает на себя внимание фольклорность речи, исповедалыюсть лирических монологов. Евтушенко заставляет говорить своих героев. Диалогическая и монологическая формы позволяет ему замедлить читательское восприятие, насытить строки необходимыми паузами, включить неожиданные интонационные переходы, жесты (всматривание, вслушивание, удивление и т. д.): "«Ах, Лиза, Лиза,/ты и не знаешь, как живется мне!/ну, фикусы у нас, ну, печь - голландка,/ну, цинковая крыша хороша,/все вычищено,/выскоблено,/ гладко,/есть дети, муж,/но есть еще душа!/А в ней какой-то холод, лютый холод... /Вот говорит мне мать:/ «Чем плох твой Пётр?/Он бить не бьет,/на сторону не ходит,/конечно, пьет,/ а кто сейчас не пьет?»".

В своей социоантропологии поэт разрабатывает оригинальный принцип сопоставления «простого» и «великого». Автор исследования рассматривает его как средство в описании женского характера и женской судьбы. В лирике Евтушенко женщина «обыкновенная» сопоставлена женщине «необыкновенной» - чемпионке мира Родниной или Анне Ахматовой («Памяти Ахматовой»), Происходит соединение «России рук» и «России духа». Так достигается необходимая поэту «цельность», образ народного единства. В стихотворении «Играла девка на гармошке» (1957) этот прием особенно гармоничен. Здесь же возникает модель свое/чужое, которая в дальнейшем творчестве Евтушенко перерастет в более свойственную соцреализму модель сопоставления «простое/великое».

В любовной лирике Евтушенко функционирует модель «личное/общечеловеческое», символика круга как неразрывность переживаний, начала и конца, прихода и утраты любви, в связи с этим доминирует мотив «прощания». Начиная со знаменитого «Со мною вот что происходит...» (1957), этот мотив делает музыку его лучших стихотворений о любви. Лирический герой очень болезненно относится уже к самой возможности неистинности чувства любимой женщины. Неизбежный роковой разрыв в поэтике Евтушенко предстает в образе льда: «Я тебя различаю с трудом. / Что вокруг натворила вода! /Мы стоим разделенные льдом./

Мы по разные стороны льда». Когда же самое страшное все - таки происходит, он обвиняет в этом только себя: «Но стану твердить - и не будет иного! - что ты невиновна, ни в чем невиновна». Лирический герой ощущает внутреннюю раздвоенность, «расколотость» своего «Я». Если в стихотворении «Бабий Яр» поэт заставляет пережить цепь перевоплощений своего читателя, то здесь он сам становится другим человеком, и вместо формулы «Я»-«Ты», обыкновенно присутствующей в любовной лирике, возникает формула «Я»-«Я».

В заключении обобщены основные результаты исследования социо-антропологической доминанты в лирике Евтушенко.

По теме диссертационного исследования опубликовано десять работ:

1. Кравцова, О. В. Лирика Е. А. Евтушенко 1950-х годов: романтический образ «нового человека». Становление художественного мировоззрения / О. В. Кравцова // Вестник СГУ. Вып. 51.- Ставрополь, 2007. - С. 190-195.

2. Кравцова, О. В. Образ современницы - образ России: женская тема в лирике Е. А. Евтушенко / О. В. Кравцова // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 50-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. III. — Ставрополь, 2005. - С. 92-99.

3. Кравцова, О. В. Фольклорная рифма в поэзии Евгения Евтушенко / О. В. Кравцова//Фольклор: традиции и современность: Сборник материалов III Международной научной конференции (заочной) ТГПИ. — Таганрог, 2005.-С. 243-245.

4. Кравцова, О. В. Лирическая публицистика Е. А Евтушенко (1960-1970-е гг.). Социальный тип советского человека. Правдивое отражение действительности / О. В. Кравцова //Проблемы духовности в русской литературе и публицистике XYJII-XXI веков: Материалы международной научной конференции. - Ставрополь, 2006. - С. 383-387.

5. Кравцова, О. В. «Социальный портрет» женщины в лирике Е. А. Евтушенко / О. В. Кравцова//Литература в контексте современности: Материалы 111 Международной научно-методической конференции ЧГПУ. -Челябинск, 2007.-С. 136-139.

6. Кравцова, О. В. Лирика Е. А. Евтушенко 1990-х годов: крушение империи / О. В. Кравцова // Poética: инновационные идеи молодых ученых-

филологов: Межвузовский сборник научных трудов. - Ставрополь, 2007. -С. 250-260.

7. Кравцова, О. В. Жанр «монологов» в лирике Е. Евтушенко. Выбор и альтернативная реальность / О. В. Кравцова // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 52-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». Ч. V. - Ставрополь, 2007. - С. 328-335.

8. Кравцова, О. В. Евгений Евтушенко: новый тип мышления. «Я - Мы -Народ» как важнейший «мотив единения» / О. В. Кравцова // Актуальные философские и методологические проблемы современного научного познания: Сборник научных статей по материалам 71-й научно-практической конференции преподавателей и студентов СтГАУ - Ставрополь, 2007. - С. 91 -94.

9. Кравцова, О. В. Евангельское учение и демократическая философия. Социальная утопия Е. Евтушенко/О. В. Кравцова//Актуальные философские и методологические проблемы современного научного познания: Сборник научных статей по материалам 72-й научно-практической конференции преподавателей и студентов СтГАУ - Ставрополь, 2007. - С. 99-107.

10. Кравцова О. В. Образ Ленина как мифологема шестидесятников / О. В. Кравцова// Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания: Материалы 53-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука - региону». -Ставрополь, 2008. - С. 31 -32.

Подписано в печать 28.04.2009 Формат 60x84 1/16 Усл.печ.л. 1,1 Уч.-изд. л. 0,91 Бумага офсетная_Тираж 100 экз._Заказ 149

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кравцова, Ольга Владимировна

Введение.

Глава 1. Мировоззренческие основания поэтического творчества Е. А. Евтушенко.

1.1 Философская традиция идеи общечеловеческого братства в поэтической рефлексии Е. А. Евтушенко.

1.2 Нравственные императивы в мировоззрении Е. А. Евтушенко.

1.3 Диалектика личного, социального, национального, интернационального и общечеловеческого в контексте шестидесятничества.

Глава 2. Возникновение социоантропологической доминанты в ранней лирике Е. А. Евтушенко 50 - х гг.

2.1 Генезис творчества и его социоантропологическая направленность.

2.2. Сопереживание истории как социоантропологический аспект в «военной лирике» поэта.1.

2.3 Нравственный поиск новой личности. «Я - Мы — Народ» как важнейший «мотив единения».

Глава 3. Социально - политическая картина мира в лирической социоан-тропологии Евтушенко.

3.1 «Социальный тип» советского человека.

3.1.1 Образ Ленина как мифологема шестидесятников.

3.1.2 Триада «демократия/христианство/братство» в лирике Евтушенко.

3.2 Картина тоталитарного мира. Противостояние человек/государство.

3.2.1 Картина тоталитарного мира.

3.2.2 Монологи поэта: выбор и альтернативная реальность.

3.2.3 Взаимоотношения поэта и государства.

3.2.4 Крушение Империи: мотив «прощания».

Глава 4. Женская тема в лирике Е.А. Евтушенко: социоантропологический аспект.

4.1 Образ современницы как образ России в социоантропологиии Евтушенко.

4.1.1 «Социальный портрет» в женской теме.

4.1.2 Диалогические и монологические формы в лирике Евтушенко.

4.1.3 Принцип сопоставления «простого» и «великого».

4.2. «Личное/общечеловеческое» в любовной лирике.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Кравцова, Ольга Владимировна

Фундаментальным фактором современного состояния общественной и литературоведческой мысли является процесс глобализации, охвативший все сферы общественной жизни и философского сознания. Течение времени заставляет по-новому взглянуть и осмыслить все социокультурные явления ушедшего XX века. Новый XXI век выдвинул проблему переосмысления пройденного Россией и мирового сообщества исторического пути, а соответственно и каждого русского человека, каждой отдельно прожитой жизни, заставляя смотреть на ушедшее с позиций этики. Обращаясь в данном исследовании к творчеству Евгения Александровича Евтушенко (конкретнее - к его лирике), учитывая довольно внушительный корпус написанного о нем, автор осуществляет попытку раскрыть в полной мере ту сторону дарования поэта, которая, на наш взгляд, отечественным литературоведением освещена недостаточно. Речь идет о необыкновенной способности художника видеть мир в его цельности, а человечество в его единстве. При этом поэт ощущает острый интерес к каждой конкретной человеческой судьбе. Этой уникальной "общечеловечностью", «общепла-нетностью» мироощущения Евтушенко (перефразируя поэта «от штата Мэриленд до станции Зима»), пронизывающей его лирику, и продиктована тема диссертации. Нам представляется, что обращающая на себя внимание «жажда цельности» этого таланта имеет куда более глубинные этические корни, чем это представляется на первый взгляд. В течение десятилетий поэтом вынашивалась идея, ставшая плотью и кровью его лирики, фундаментом его антропологических воззрений - общечеловеческое братство как основа социальной жизни, пронизанное христианским духом стремление к справедливости и любви к ближнему. Основная работа в избранном нами направлении сосредоточена на интерпретации текстов Евтушенко, ведущей к воссозданию целостной картины функционирования социоантропологической доминанты в лирике поэта. Тем самым становится возможным достижение максимально полного и достоверного, наиболее истинного понимания текстов поэта и всего творчества в целом.

Объектом в данном исследовании является поэтическое и лиро-эпическое творчество Евгения Александровича Евтушенко, а предметом - социоантропо-логическая доминанта в созданном им поэтическом мире. Основным источником произведений поэта в нашем исследовании является восьмитомное издание сочинений, наиболее точно и полно отражающее творчество художника. Вступая в новый век, Евтушенко говорит своему читателю: «Я расстаюсь с двадцатым веком, как сам с собой. О некоторых людях говорят с восторженным придыханием: «О, это человек девятнадцатого века.» Про меня так сказать невозможно. Я человек только двадцатого века. Такой «несовместимый» поэт, в котором революционно - романтические иллюзии так перепутаны с их опровержением, мог появиться лишь во второй половине этого века и лишь в России -не в дореволюционной, а только в советской — однопартийной, подцензурной, трудновыездной. Во мне - болезни этого века, его надежды, заблуждения, страхи, его ограниченность, суматошность, и припадки то неуверенности, то мегаломании, и наивная, но, слава Богу, неизлечимая вера в то, что братство людей все - таки возможно (выделено мною - О. К.). Мы оба - двадцатый век и я -не подходим не только под положительную, ни — я надеюсь — только под отрицательную мерку. Но двадцатый век и меня не разорвешь. По выражению Цветаевой, «мы - сросшиеся»[4:5]. Таким образом, изучение и анализ сути социо-антропологии Евтушенко - идеи общечеловеческого братства, доминирующей в его лирике, является целью нашего исследования. В соответствии с поставленной целью основными задачами диссертационного исследования являются следующие:

1) Выявить и охарактеризовать социоантропологию Е. Евтушенко как целостную идейно-эстетическую систему образов и значений.

2) Обосновать характер и содержание социально-политической картины мира поэта в лирике.

3) Определить особенности и закономерности художественной реализации утопической идеи общечеловеческого братства на материале лирики поэта 1950-1990-х годов.

4) Выявить семантику мотивов и образов, характерных для раскрытия со-циоантропологии Евтушенко.

5) Выявить роль женских образов в социоантропологии Е. Евтушенко и способы их раскрытия.

Степень изученности темы. На сегодняшний день по указанной проблеме нет полного и обоснованного исследования. Однако в той или иной мере она не столько затрагивалась, сколько упоминалась в работе евтушенковедов. Не находит она должного освещения и в монографиях В. Возчикова, Е. Сидорова, А. Мальгина. Следует отметить, что первая книга о творчестве поэта «Евгений Евтушенко. Личность и творчество» в нашей стране вышла только в 1987 году. Её автор, Е. Сидоров, в середине девяностых осуществляет ещё одну попытку — монография переиздаётся, но, к сожалению, небольшим тиражом, в связи с чем не доходит до читателя. Между тем, центр евтушенковедения был основан ещё в 1977 году в Иркутске. Приходится признать, что «наиболее обстоятельные труды с анализом творчества поэта, с полными библиографическими сведениями по всем аспектам его литературной работы малодоступны (.) по причине их издания большей частью на периферии»[9, Т.4:616]. Наиболее весомые из них: В. Артемов, В. Прищепа. «Человек, которого не победили»; В. Прищепа. «Российского Отечества поэт», но тема нашего исследования в этих работах не нашла должного освещения. Юрий Нехорошев, научный редактор первого восьмитомного собрания сочинений Евтушенко, пишет: «На защите докторской диссертации по творчеству поэта (В. Прищепа. «Парадигма идейно-эстетических поисков Е. А. Евтушенко», 1999) соискателем было сделано парадоксальное заявление: «По нашим представлениям творчество Е. А. Евтушенко - непрочитанная страница истории русской литературы XX века, вобравшая в себя полувековой опыт развития художественного и общественного сознания страны»»[58]. Вот что мы находим в капитальном исследовании В. П. Прищепа: "Выступая за эволюционный, естественный ритм преобразований, Евтушенко высказывает утопичность своего мировоззрения. Страстное неприятие сталинизма и его институтов, желание перестроить, очистить общество от опасных наслоений, дать россиянину идею «нового», ленинского мироустройства, вернуть его к истокам справедливого порядка приводят Евтушенко в конце 50-х -начале 60-х к иллюзорному восприятию действительности. Следствие путается с первопричиной"[59]. «Моя поэзия - лишь выражение тех новых настроений и идей, которые уже присутствовали в нашем обществе и которые только не были поэтически выражены», - пояснял поэт свою позицию в «Преждевременной автобиографии», как - бы оправдываясь: «есть люди, которые вносят в общество личные идеи и вооружают этими идеями общество. Я не принадлежу к таким людям»[10:587]. В. П. Прищепа также отмечает: «Проблема восстановления исторической справедливости, свободы и мира приобретает особое значение. В его социальной утопии доминирует стремление преодолеть обрушившиеся на человека 30-х - 40-х годов беды. Средством для этого он выбирает борьбу против всех форм насилия над личностью и обществом, несправедливости, бесправия - посредством объединения человечества в сражающееся единство»[59]. Следует отметить, что поэт не был понят своими современниками: "Одни почитатели видели в нем неистового игрока в литературное лидерство и "разночинца атомного столетья", поэтического сына Маяковского; другие - "новоявленного Северянина" и "баловня хрущевской оттепели"; третьи - младшего соратника А. Т. Твардовского и Я. В. Смелякова, современника Б. J1. Пастернака и А. А. Ахматовой: четвертые называли его "цепной собакой советской власти" и представителем "хэмингуэйевской комсомолии"; наконец, некоторые определяли его дар как "талант, размениваемый на пустяки", а поведение - как "поэтическое гусарство" и др."[59]. Всё вышесказанное приводит нас к выводу о том, что необходимо дальнейшее углубленное изучение обозначенной проблемы.

Научная новизна состоит в том, что в работе впервые предпринята попытка целостного, системного исследования творчества Е. А. Евтушенко в социоан-тропологической парадигме, отличающегося имманентной цельностью в художественной транскрипции общественных проблем эпохи.

Социоантропологическая доминанта лирики Евтушенко рассматривается как таковая; исследование строится с учетом тех ракурсов, которые она приобретает в том или ином тексте (элементы театрализации, маскарадность образов, мо-заичность письма, гиперболизация), анализируется её значение для русской поэзии последующих десятилетий XX века. Нами устанавливается прежде всего, что лирическая социоантропология Евтушенко это единый мир, парадоксально сотканный из взаимоисключающих начал, но обладающий имманентной цельностью и достаточной гармоничностью. Нами анализируются этические корни гуманизма лирики поэта (глубокая сопереживающая интонация), осуществляется попытка осмысления тех базовых мировоззренческих установок, которые оказали влияние на формирование его взглядов, личностное и поэтическое становление. Разговор о феномене Евтушенко не может быть ограничен узко профессиональными, литературоведческими рамками. Он неминуемо оказывается связанным не только с историей целого поколения, детство которого было расколото войной, юность надломлена крушением надежд на позитивные результаты хрущевской "оттепели", а зрелость попала в "мягкие" объятия брежневского режима, но и с движением молодых литературных сил середины века, стремящихся к нравственному преобразованию мира, общества, человека; со вторым рождением А. А. Ахматовой, Б. JI. Пастернака. М. А. Булгакова. Феномен Е. А. Евтушенко предполагает выход и к разнохарактерной социальной жизни страны. Таким образом, происходящее в рамках литературоведения, исследование соприкасается с вопросами социологии, философии, культурологи и психологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Социоантропологическая доминанта в лирике Е. А. Евтушенко представляет собой целостную идейно-эстетическую систему образов и значений, оказавшую значительное влияние на поэзию второй половины XX столетия. Поэт прошел очень трудный и мучительный путь от иллюзий «коммунистического рая», демократической идеи до вполне «христианского» видения мира. Этическим базисом в социоантропологии поэта является сопереживание человеку, сопереживание истории и эстетическая модель «Я-Мы-Народ» как лейтмотив единения.

2. Поэт создает социально-политическую картину тоталитарного мира. Она раскрывается через антитезу «человек/государство», проблему взаимоотношений, соответствующую социально-психологической модели человек/социум. В текстах 1970-80-х годов доминирует триада демократия/христианство/братство, отражающая утопичность социоантропо-логической идеи Евтушенко. Понятие демократия, обладающее некоторой долей сакральности, подвергается индивидуальному художественному переосмыслению относительно сложившихся культурно-исторических представлений, что придает текстам поэта и его публицистическим высказываниям общечеловеческую, христианскую и гуманистическую направленность.

3. Идея общечеловеческого братства пронизывает все творчество поэта; она оказала мощное влияние на поколение шестидесятников, значительно помогла закрепиться в их поэзии следующим мифологемам: мифологема «труд» (трудового человека); мифологема «Ленин» (как воплощение истины и справедливости); мифологема общечеловеческой семьи (как идея соборности).

4. Семантика мотивов и образов, развивающих социоантропологическую доминанту лирики Е. Евтушенко постсоветского периода, отражает тяжело переживаемое чувство «потери», «распада», «крушения» мира. Доминирующим здесь является мотив общенародной беды. Евтушенко, художественно переосмысляя, реализует фольклорные мотивы, что приближает многие из его текстов к русской песне, придает его лирике черты диа-логизма и/или исповедальности, обладающей достаточной суггестивностью. В текстах поэта возникают и актуализируются далее театрализо-ванность, маскарадность образов и социальных явлений. Перед человеком в его социоантропологии возникает дилемма «выбор и альтернативная реальность».

5. Евтушенко с социоантропологических позиций обращается к образу женщины как к образу России, воплощению народной души. Результатом явился своеобразный жанр социального портрета, где нашел оригинальное воплощение принцип сопоставления «простого» и «великого». Также устанавливается, что модель «личлое / общечеловеческое» функционирует и в любовной лирике поэта, отражая соотношение «части» и «целого» как основное качество его поэтики.

В основу методологии исследования положен системно-аналитический принцип анализа художественного произведения. При системном анализе художественных текстов был задействован комплекс историко-генетического, сравнительно-типологического и структурно-семантического методов анализа художественного текста, разработанных в трудах М. М. Бахтина, Ю. М. Лотма-на, JI. Я. Гинзбург, JI. П. Егоровой, К. Э. Штайн; работы по теоретическим проблемам литературоведения М. М. Бахтина, Ю. Борева, М. JI. Гаспарова, Б. В. Томашевского, В. Е. Хализева.

Теоретическая значимость исследования состоит в возможности обоснования социоантропологической доминанты лирики и мировоззрения Евтушенко в целом, представить в конкретном анализе теоретические соображения автора диссертационного исследования, касающихся данной проблемы.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что полученные результаты, собранный фактический материал могут быть использованы при разработке курсов по истории русской литературы XX века, семинарских занятий.

Структура исследования определена особенностями воплощения социоантропологической доминанты в лирике Евтушенко. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, изложена на 210 страницах, список использованной литературы содержит 163 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социоантропологическая доминанта лирики Е.А. Евтушенко 1950 - 1990-х годов"

ВЫВОДЫ:

В своей социоантропологии Евтушенко уделяет значительное место рассмотрению женского характера и судьбы, т. к. без женских образов созданная им лирическая картина мира являлась бы незавершенной. Важное для художественной системы поэта соотношение «части» и «целого» находит свое раскрытие во взаимосвязи женской судьбы и России; женские образы в лирике Евтушенко неразрывно связаны с историей советского государства, несут на себе печать времени, эпохи, истории, поэтому жанр «социального портрета» используется им и здесь; для раскрытия женского характера поэт прибегает к диалогическим и монологическим формам, обращает на себя внимание фольклорность речи, исповедальность лирических монологов; работая в рамках соцреализма, поэт разрабатывает оригинальный принцип сопоставления «простого» и «великого»; в любовной лирике Евтушенко функционирует модель «личное/общечеловеческое», символика круга как неразрывность переживаний, начала и конца, прихода и утраты любви, в связи с этим доминирует мотив «прощания».

Заключение.

Социоантропологическая доминанта в лирике Е. А. Евтушенко является единой эстетической системой, основополагающей всего творчества поэта, без её осмысления невозможно правильное понимание его поэзии в целом. Она проходит через все творчество, начинаясь с самых ранних текстов и заканчиваясь текстами последних лет.

Поэтическому сознанию Е. Евтушенко присуще ощущение цельности окружающего его мира, христианское чувство сопереживания, солидарности и единения с "человечеством страждущим". Идея общечеловеческого братства, лежащая в основе всего поэтического творчества Е. Евтушенко и являющаяся фундаментальной в его идейно-эстетических исканиях, базовой для его творческой лаборатории в период становления художественного мировоззрения и художественного мира в целом, имеет христианскую направленность. Свойственное русской ментальности имманентное стремление к соборности сыграло в мировоззрении поэта определяющую роль. Поэтому мы посчитали необходимым рассмотрение антропологии В. Г. Белинского, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, этики В. С. Соловьева, философии Н. А. Бердяева, т. к. в философских исканиях этих философов четко прослеживается свойственное этой ментальное™ стремление частного к целому. Сопереживание человеку, сопереживание истории выступают стержневыми качествами поэтического характера Евтушенко; стремление к народному единству как к итогу своей деятельности. В нашей работе также рассматривается идентичность этических корней евангельского учения и демократической философии (В. Поссенти, Бергсон, Ток-виль, Маритен). Тема социальной несправедливости является в лирике Евтушенко центральной; также центральным в творчестве поэта является вопрос соотношения "части" и "целого": противостояние человек/государство, социально-психологическая модель человек/социум, ведущая роль в которой отведена человеческой личности, т. к. она в художественном мире Евтушенко является центром мироздания: человек - вот мера всех вещей, его внутренний мир и его сущность представляются для поэта главной задачей и целью художественного исследования. Человек, его жизнь, внутреннее переживание, быт и характер, его свобода как личности становятся центральной темой его творчества, доминантой его поэтического мировоззрения. Ориентируясь в своих эстетических исканиях на уже созданный в поэзии Маяковским романтический образ «нового» человека, Евтушенко реализует свой индивидуальный взгляд на интересовавшую его проблему: высокий гуманизм, глубокую сопереживающую интонацию, восприятие человеческой жизни как наивысшей ценности, сопряженное со свойственной историческому моменту идеализацией молодости, внутренней созидающей энергии и больших человеческих свершений. Поэтом осмысляется феномен насилия в тоталитарной/посттоталитарной культуре, что проявляется как диалектическая соотнесенность "личное/общечеловеческое". Это явление мы позволим себе обозначить как социоантропологию поэта. Евтушенко выстраивает перед читателем целую «галерею» социальных портретов. Характеры и судьбы, собранные воедино, а также размышления поэта о том, каким бывает человек и каким он должен быть, можно сравнить со своего рода Библией или Новым Заветом. «В лирике наших поэтов, - писал Н. В. Гоголь, - есть что-то такое, чего нет у поэтов других наций, именно что-то близкое библейскому. Верховный источник лиризма - Бог», однако приходят к нему «одни сознательно, другие бессознательно, потому что русская душа вследствие своей русской природы, уже слышит это как-то сама собой, неизвестно почему»[95:34]. Слова писателя необыкновенно актуальны для нас. Все социальные явления, присущие советскому государству и соответственно советскому человеку, нашли отражение в его лирике. Все происходящее в стране и в мире поэт воспринимал в основном через призму социальной утопии, проявлением чего явилось неприятие и противостояние советскому официозу, сопровождающееся мучительными рефлексивными раздумьями о непреодолимости человеческой разобщенности, постоянным поиском "истины" в жизни и в литературе. Поэтическое сознание Е. Евтушенко и других поэтов-шестидесятников обладало достаточной долей религиозности, отсюда сакральность создаваемых образов и появление в литературе 50-х - 60-х годов XX века следующих мифологем: мифологема труда (трудового человека), мифологема Ленина (как воплощения истины и справедливости), мифологема общечеловеческой семьи, "Я"-"Мы"-мНародм как важнейший мотив единения. Для мироощущения Евтушенко очень важны такие категории, как народность, интернационализм. В поэтических высказываниях Евтушенко гражданственность обнаруживала новый, христианский характер и смысл. "Гражданственность становится интернационалистической. Это способствовало интеграции человеческих ценностей, всечеловеческих бед и чаяний, вело к сближению государств и народов"[55]. Народ - конечный адресат и потребитель (реципиент) искусства. Идея народности противостоит сословной замкнутости, элитарности искусства. Народная сущность искусства, которое повествует о народе с точки зрения народа и создается народом для народа. Народность - категория конкретно - историческая, её содержание исторически обусловлено. В мироощущении Евтушенко понятие «народ» и «человечество» неотделимы от судьбы личности. Поэты-шестидесятники создают новую концепцию человека, в которой человек исследуется как бы заново, что видится следствием осознания ими себя причастными к важнейшим историческим событиям. История не была для поэтов чем-то лежащим вне их самих, они ощущали себя ее творцами. Отсюда - стремление через призму собственного "я", через призму сознания и судьбы героев отразить ход самой истории. Герой предстает как самоценная личность, способная воздействовать на обстоятельства, а если надо - и управлять ими. Поэтому в художественной социоантропологии Евтушенко появляются гротескные образы - "социальный тип" современника, человека "из народа", поэтому в художественном мире поэта играют значительную роль персонажи-маски, мотив маскарада. Персонажи - маски Евтушенко становятся глашатаями нравственных принципов поэта, носителями его идеи; вместе с тем, это объективный образ человечества, жаждущего справедливости. Театральность также можно констатировать как стиль жизни человека тоталитарной культуры. Каждый человек имел свою маску, «личину», под которой скрывалось его истинное лицо. Причем довольно часто это лицо растворялось, размывалось в маске. Каждый человек вольно или невольно актерствовал. По словам Ф. А. Степуна, в этой страшной демонической игре, страшном актерстве «разлагалось лицо человека» и вместо него оказывалась «личина»[82:299]. «Личинность» определяла стиль жизни и всего общества.

Рассматриваемые в нашем исследовании тексты Евтушенко о демократии позволяют сделать вывод: в мироощущении Евтушенко, в его творческой лаборатории такие лексемы (следовательно, и социально-политические явления), как демократия {демократизм), подвергаются индивидуальному художественному переосмыслению относительно сложившихся культурно-исторических представлений. Обладая некоторой долей религиозности, меняют своё значение, что придает текстам поэта и его высказываниям христианскую направленность, т.е. обретают свою личностно-поэтическую концепцию. Особенную для мироощущения поэта играет триада демократия/христианство/братство, несущая в себе гуманистический пафос. Работая в рамках социалистического реализма, поэт обращался к женским судьбам и характерам. Нами анализируется тендерная тема в лирике поэта: образ современницы как воплощение народной души, жанр «социального портрета», фольклорность стиля, восходящая к поэтике русской песни, принцип сопоставления «простого» и «великого». Огромное значение в этом играет категория времени. На примере анализируемых текстов мы видим, что категория времени теряет свою знаковость (плюс/минус: будущее/прошлое)^ помощью смешения времен и ролей, поэт достигает необходимого равновесия. Также рассматривается модель «личное / общечеловеческое», в любовной лирике поэта, символика круга: « О, этот страшный круг!/

И только ли он в нас?!/ Предательство ли рук?!/ Предательство ли глаз?!» (знаменитое стихотворение "Из дневника"), символика круга в поэтике Евтушенко подчеркивает неразрывность роковых событий и переживаний. В стихотворении «Ничто не сходит с рук» (1972) мы находим такие строки: «Таков проклятый круг:/ ничто не сходит с рук,/а если даже сходит,/ничто не задарма,/и человек с ума/ сам незаметно сходит». Мотив прощания в лирике Евтушенко заявляет о себе дважды: в любовной лирике и в лирике 90-х годов. Мотив прощания -чуть ли не главный в современной лирике. "Мне страшно, что жизнь прожита.", - произнес незадолго до своей смерти В. Соколов, наблюдая, как один за другим уходили в "классики" А. Тарковский, Б. Чичибабин, Д. Самойлов, Ю. Друнина, Ю. Карабчиевский, Р. Рождественский, Б. Примеров, Ю. Левитанский, И. Бродский. Совсем молодыми мы потеряли А. Башлачева, В. Цоя, И. Талько-ва, А. Бардодыма, А. Испольнова, А. Шадринова. Трагичны названия лирических сборников конца XX века: "Колокол" Б. Чичибабина, "Противоборство и потрясение" А. Парпары, "Прощание с друзьями" Ю. Карабчиевского, "Посещение" В. Соколова, "Слезы геральдической души" Д. Пригова, "Языческая пляска" В. Смирнова, "Ожидая небесного знака" Ю. Кузнецова, "Судный час" Ю. Друниной[20].

Семантика образов и мотивов, развивающих социоантропологическую доминанту лирики Евтушенко постсоветского периода, наполнена горьким и тяжело переживаемым чувством «потери», «распада», «крушения» мира и горячо любимой Родины. Тексты Евтушенко этого периода наиболее публицистичны и представляют собой своеобразное «прощание с эпохой», вошедшей в плоть и кровь каждого советского человека. Доминирует состояние тревоги, страха перед будущим, отчаяние перед неизвестностью сопряжено с горьким юмором и осознанием абсурдности происходящего. Отметим также доминирующую здесь роль местоимения «Мы»; «Нас»; «Наш»; «Наша» (страна, свобода, Россия и т. д.), что подчеркивает постоянную внутреннюю связь лирического субъекта с людьми, народом. Таким образом, в стихотворениях теряется субъективность переживания, благодаря чему возникает картина общенародной беды. В лирике 90-х годов появляется общая для многих поэтов мифологема Бога. Н. Тряпкин "Золотая песня": "Значит - снова в путь-дорогу,/Значит - вновь не уда-лось./Значит - снова, братцы, с Богом!/На авось, так на авось". Б. Чичибабин: "Издавнилось понятье "патриот"./Кто б не служил России, как богине,/и кто б души не отдал за народ?/Да нет ни той, ни этого в помине"[20]. Е. Евтушенко же создает стихотворение "Дай Бог!", как песня неоднократно звучавшее по российскому телевидению в исполнении А. Малинина. Почвенническая, есенинская интонация как нельзя удалась поэту-публицисту: "Дай Бог, лжецам замкнуть уста,/глас Божий слыша в детском крике./ Дай Бог, живым узреть Христа,/ пусть не в мужском, так в женском лике". Русский поэт, посвятивший всю свою жизнь благородной цели - «сделать современника лучше», на излете девяностых скажет: «Так обращаюсь я/к Богу,/ строчку чуть - чуть изменя: «Дай же Ты/ всем понемногу/ и позабудь про меня». Эпилогом в социоантропо-логии Евтушенко могут послужить следующие его строки: «В людей хороших я не плюнул словом,/и потому, ни на кого не злой,/из-под земли и на земле оплеван,/я счастлив на земле и под землей».

Список научной литературыКравцова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Антокольский П. Из новой поэмы/ДОность. 2005. - №6. - С.44.

2. Берестов В. Первая квартира//Юность. 2005. - №6. - С.8.

3. Евтушенко Е. А. Война это антикультура. - М.: «Советская Россия», 1983. - 118с.

4. Евтушенко Е. А. Волчий паспорт. М.: Вагриус, 1998. - 572с.

5. Евтушенко Е. А. Всемирная библиотека поэзии. Ростов- на-7 Дону.: Изд - во «Феникс», 1996. - 512с.

6. Евтушенко Е. А. Интимная лирика. М.: «Молодая гвардия», 1973.

7. Евтушенко Е. А. Краденые яблоки: Стихи и поэмы. М.: Панорама, 1999. - 508с.

8. Евтушенко Е. Нежность. М.: Советский писатель, 1962. - 188с.

9. Евтушенко Е. А. Первое собрание сочинений в восьми томах. М.: X. Г. С., 1997. - (NEVA GROUP) T.l: 1938 - 1958. - 1997. - 482с.; Т.2: 1959 -1964. - 1998. - 546с.; Т. 4: 1971 -1975 - 2002. - 623с.; Т. 5: 1976 -1982.-2002.-557с.

10. Ю.Евтушенко Е. А. Политика привилегия всех. Книга публицистики.

11. М.: Изд во АПН, 1990. - 624с. 11 .Евтушенко Е. А. Последняя попытка: Стихотворения из старых и новыхтетрадей. М.: Сов. Россия, 1990. - 222с. 12.Евтушенко Е. Поющая дамба: Стихи и поэма. - М.: Советский писатель, 1972.- 175с.

12. Евтушенко Е. А. Стихотворения. М.: Современник, 1987. - 348с.

13. Евтушенко Е. А. Стихотворения и поэмы. М. : Мол. Гвардия, 1990. -190с.

14. П.Евтушенко Е. А. Стихотворения и поэмы: В 3 т. М.: Сов. Россия, 1987. Т.1. 1952 -1964 1987. - 527с.; Т.2. 1965 -1974 1987. - 606с.; Т.З. 1975 -1987 1987. - 527с.

15. Евтушенко Е. А. Ягодные места: Роман. М.: Сов. Писатель, 1983. -287с.

16. Слуцкий Б. Не винтиками были мы/ЯОность. 2005. - №6. - С.24.

17. Критическая и исследовательская литература

18. Акбаров А. И. О поэтах хороших и разных. Сборник критических статей. Ташкент.: Изд - во «Ташкент», 1965. - 207с.

19. Алигер М. Тропинка во ржи: О поэзии и поэтах. — М.: Сов. писатель, 1980.-399с.

20. Анисимов В. И. Поэзия правды и мечты: Нравственные искания в творчестве советских поэтов 60 70 - х гг. - М.: Просвещение, 1982. - 112с.23.http://www.booksite.m/fulltext/poc/hve/nnoy/ena/pra/vle/nie/5.htm

21. Барлас В. Я. Глазами поэзии. Об открытиях искусства и современных поэтах. М.: «Сов. Писатель», 1966. - 243с.

22. Владимиров С. В. Стих и образ. Размышления о современном стихе. -JL: «Сов. писатель», 1968.

23. Власенко А. Жизненная правда и поэтическое мастерство//Литературная газета. 1958. - 3 апреля. - С.З.

24. Возчиков В. А. Евгений Евтушенко критик: Литературно - критические этюды.

25. Горбовский Г. Я. Остывшие следы: Записки литератора. Л.: Лениздат,1991.-382с.

26. Дрыжакова Е. В волшебном мире поэзии. М.: «Просвещение», 1978. -205с.

27. Евтушенко Е. Отдаю тебя слово в люди//Дружба народов. 1969. - 9. -С.91.

28. Евтушенко Е. Сокровенное: О творческой лаборатории писателя.// Литературная газета, 1981. 10 июня. - С.З.

29. Евтушенко Е. Спасение наше друг в друге//Известия. - 1993. - 20 июля. - С.7.

30. Евтушенко Е. «Спасение человека в исповедальности.»//Книжное обозрение. - 1989. — 6 января. - С.З,6,7,10.

31. Евтушенко Е. Фехтование с навозной кучей: Писатель и общество// Литературная газета. 1991.-30 января. - С.9,13.

32. Жовтис А. Стихи нужны. Статьи. Алма — Ата, 1967. - 272с.

33. Исаковский М. В. О поэтическом мастерстве. Изд. 3-е, доп. М.: Сов. писатель, 1960.

34. Калитин. Творчество молодых// Октябрь. 1955. - № 9. - С.165.

35. Кардин В. Зеркальце русской революции: О творчестве поэта Е. Евтушенко.// Независимая газета. 1993. - 3 февр. — С.5.

36. Ковский В. С. Литературный процесс 60 -70 х годов: (Динамика развития и проблемы изучения современной советской литературы). - М.: Наука, 1983.-336с.

37. Лавлинский Л. И. Сердца взрывная сила (О лирической поэзии 60-х годов) М.: Сов. Писатель, 1972. - 318с.

38. Латынина А. Ему аплодировали стадионы и президенты//Литературная газета. 1998. - №42. - С. 10.

39. Макаров А. Н. Идущим вослед. -М.: Сов. Писатель, 1969. 926с.

40. Мальгин А. Беседы о поэме: (Интервью критика с Е. Евтушенко, Р. Рождественским, А. Вознесенским). -М.: Знание, 1990.

41. Мальгин А. «Быть знаменитым некрасиво»//Столица. 1992. - 29. -С.42-45.

42. Мальгин А. Поэзия поступок//Юность,1983. - 11.- С.83 - 86.

43. Мальгин А. Публицистика в поэзии: (Р. Рождественский и Е. Евтушенко). М.: О - во «Знание», 1988 - 47с.

44. Матвеева Н. Правда истинная и служение ей: (О творчестве Евгения Ев-тушенко)//Поэзия: Альманах. — Вып. 47. М., 1987. - С.77 - 78.

45. Михайлов А. А. Портреты. М.: Сов. Россия, 1983. - 383с.

46. Михайлов А. А. Тайны поэзии: Кн. критич. эссе. М.: Современник, 1980.-335с.

47. Молодые о себе//Вопросы литературы. 1962. - 9. - С.117 - 158.

48. Найман А. Г. Рассказы об Анне Ахматовой. М.: Изд - во Эксмо -Пресс, 2002. - 448с.

49. Никульков А. «Россия, ты меня учила.»//Сибирские огни.- 1971. 10. -С.146 -168.

50. Огнев В. Ф. Годовые кольца. Дневник критика, 1975 1980. - М.: Современник, 1983. - 335с.54.0гнев В. Ф. Горизонты поэзии: Избранные работы в 2 х томах. - М.: Худож. лит., 1982.

51. Огнев В. Ф. Поэзия и современность. Сборник статей. М.: Сов. писатель,1961. - 353с.

52. Озеров J1. Краткий трактат о яблоке//Вопросы литературы. 1968. - 2 -С.95 - 209.

53. Петриченко М. А. Деривационная структура и стилистические функции речевых новообразований в современной советской поэзии (на материале поэзии А. А. Вознесенского и Е. А. Евтушенко)// Автореф. диссертации. Алма - Ата, 1981.

54. Прищепа В. П. Парадигма идейно-эстетических поисков Е. А. Евтушенко (1949 1998)//Автор. дис. на соиск. уч. ст. доктора филол. наук. -М.,1999.

55. Прищепа В. П. Российского Отечества поэт (Е. А. Евтушенко: 1965 -1995гг.). Абакан: Издательство Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова,1996. - 344с.

56. Рассадин С. О стихах последних лет. М.: Знание, 1961. - 40с.

57. Рунин Б. Уроки одной поэтической биографии//Вопросы литературы. -1963. 2. - С. 17 - 45.

58. Русская литература XX века: Исследования американских ученых/ Ред. Б. Аверин, Э. Нитраур. СПб.: СПб. Гос. Ун - т; Вирджиния США: Ун -т Джеймса Медисона,1993. - 576с.

59. Русская Советская поэзия (традиции и новаторство). Л.: «Наука», 1978

60. Сидоров Е. Ю. Евгений Евтушенко. Личность и творчество. М.: Ху-дож. лит., 1987. -206с.

61. Соловьев Б. "Разведчики грядущего": критика и библиогра-фия//Комсомольская правда. 1953.- 14 января. - С. 3.

62. Соловьев Б. И. Этюды о поэтах: Статьи. М.: Сов. писатель, 1987. -334с.

63. Сорокин В. В. Благодарение: Поэт о поэтах. М.: Современник, 1986. -303с.

64. Твардовский А. Т. Письма о литературе, 1930 1970. - М.: Сов. Писатель,1985. - 511с.

65. Тимофеев Л. Поэзия и полнота жизни// Литературная газета. 1953. - 13 июня. — С.8.

66. Урбан А. А. В настоящем времени. Л.: Сов. писатель, 1984. - 367с.

67. Фоняков И. «Добывайте, ребята, опыт»//Литературная газета, 1962. 20 декабря. - С.6.

68. Теоретическая литература и литература по общим вопросам

69. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. -3-е изд. СПб.: ПИТЕР, 2002.-282с.

70. Апресян 3. Г. Свобода художественного творчества. М.: «Искусство», 1985.-252с.

71. Баевский В. С. История русской поэзии: 1730 -1980. Компендиум.

72. Смоленск.: Русич, 1994. 302с.

73. Бахтин М. М. Автор и его герой в эстетической деятельности//Бахтин М. М. Работы 20 -х годов. Киев: «NEXT», 1994. - С.69 - 256.

74. Бахтин М. М. К философии поступка/ТБахтин М. М. Работы 20-х годов. Киев: «NEXT», 1994. - С.9 - 68.

75. Бахтин М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве// Бахтин М. М. Работы 20 -х годов. Киев: «NEXT», 1994. - С.257 - 320.

76. Бахтин М. М. Собр. соч. Т.5. Работы 1940 1960 гг. - М., 1997. - С.

77. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.,1990 - С.14.

78. Бебель А. Женщина и социализм. — М.: Гос. изд — во полит, лит — ры,1959. 591с.

79. Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти т. Т.9. Письма 1829-1848 годов. М.: Худож. Лит., 1982. - 863с.

80. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. М., 1955. - Т.7. - С.409.

81. Бердяев Н. А. Русская идея. Харьков: Фолио; М.: ООО "Фирма "Издательство ACT"", 1999. - 400с.

82. Бердяев Н. А. Самопознание. (Опыт философской автобиографии). М.: «Книга», 1991.-446с.

83. Бердяев Н. А. Смысл истории. М.: «Мысль», 1990. 174с.

84. Березовая JI. Г., Берлякова Н. П. История русской культуры: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 ч.- М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. Ч. 1. - 400с.; 4.2. - 400с.

85. Борев Ю. Б. Художественные направления в искусстве XX века .: Киев.: Мистецтво, 1986. 134с.

86. Борев Ю. Б. Эстетика. -3-е изд. М.: Политиздат, 1981. - 399с.

87. Булгаков С. Н. О социальном идеале// От марксизма к идеализму. Сборник статей. СПб., 1903.

88. Волков Ю. Г. Социология: Учебник для вузов/Под ред. В. И. Добренько-ва. -М.: Гардарики, 1998. 432с.

89. Вышеславцев Б. П. Вечное в русской философии. М.,1994.

90. Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха. М.: Наука, 1984. - 319с.

91. Гаспаров М. Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М.: Фортуна Лимитед, 2001. - 288с.

92. Гаспаров М. Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. М.: «Наука», 1974.

93. Гоголь Н. В. Собрание сочинений. В 6 ти т. - М. - 1953. Т.6. - М., 1953-С.34.

94. Гребешев И. В. С. Л. Франк о персоналистском характере христианской морали//Философские науки. 2007 - №3. - С.32 - 35.

95. Грузии сыны. М.: «Молодая гвардия», 1961. - 613с.

96. Губин В. Д. Русская культура и феномен насилия//Вопросы философии. 1995. - №5.-С. 3-5.

97. Гудинг Д., Леннокс Дж. Мировоззрение: человек в поисках истиныи реальности/ Пер. с англ. Т. В. Барчуновой. Ярославль.: «Норд», 2004. 1. Т.2.-Кн.1.-384с.

98. Гулыга А. В. Гегель. 2-е изд., испр. и допол. М., Соратник, 1994.256с. (Серия избранных биографий).

99. Гуляк И. И. История социально-политических учений. Учеб. пос. для студ. Часть II. Ставрополь, 1994.

100. Гусейнов А. А. Моральная демагогия как форма апологии наси-лия//Вопросы философии. 1995. - №5. - С. 5- 12.

101. Добролюбов Н. А. Избранные философские сочинения/Под ред. И с предисл. М. Т. Иовчука. М.: Гос. Изд - во полит, лит - ры,1948. - 584с.

102. Драгунская Л. С. Маркс, Достоевский, Фрейд: три антропологических проекта//Человек. 2000. - №2. - С.11-15.

103. Егорова Л. П. Герменевтика и феноменология как арсенал современного литературоведения// «TEXTUS». Принципы и методы исследования в филологии. Конец XX века. СПб., 2001. - С.78 - 87.

104. Егорова Л. П. Технология литературоведческого исследования: Учебно- методическое пособие. Ставрополь: СГУ, 2001. - 166с.

105. Егорова Л. П. Технология литературоведческого исследования: Научные тесты для практических занятий. Ставрополь: СГУ, 2001. — 158с.

106. Зеньковский В. В. История русской философии. В 2-х томах. Ростов на- Дону: «Феникс», 1999. 544с.

107. Ильин И. А. Предпосылки творческой демократии// Наши задачи. — М.,1992. Т.2.

108. История русской философии М.,1991. - С.64.

109. Каменский 3. А. Философские идеи русского Просвещения (деистиче-ско материалистическая школа). - М: «Мысль», 1971. - 396с.

110. Кормер В. О карнавализации как генезисе «двойного» созна-ния//Вопросы философии. 1991 - №1.- С.83.

111. Кривцун О. А. Эстетика: Учебник. М.: Аспект Пресс, 1998. - 430с.

112. Лангуева Репьева И. В. Три книги о Достоевском/Ю воспитывающем потенциале творчества Ф. М. Достоевского/Библиотечка журнала «Вестник образования России». - 2004. - №9. - С.З8 - 51.

113. Лихачев Д. С. Заметки о русском//Новый мир. 1980. - №3. - С.37.

114. Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии/ Сост. А. А. Тахо Годи и И. И. Маханькова. - М.: Мысль, 1993. - 959с.

115. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991 - С. 213-214.

116. Мардов И. Б. О новом жизнепонимании Льва Толстого//Вопросы философии. 1996. - №9. - С.39 - 45.

117. Минералов Ю. И. История русской литературы: 90-е годы XX века. -М.: ВЛАДОС, 2002. 224с.

118. Меньшикова Е. Р. Редуцированный смех Юрия Олеши//Вопросы философии. 2002. - №10. - С.75 - 85.

119. Новик В. Демократия как проблема меры//Вопросы философии. — 1996. №7. - С.83 - 91.

120. Письмо к Эжену Штоффелю от 24 июля 1836г. Oeuvres Completes (Beaumont). T.V.P.429s

121. Поссенти В. Демократия и христианство/ЛЗопросы философии. 1996. -Ж7.-С.91 - 102.

122. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск, 1999. - С.680.

123. Революционный демократизм Жан Жака Руссо/Гуляк И. И. История социально-политических учений. Ставрополь, 1994. - 163с.

124. Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М.: Наука, 1995.-624с.

125. Руссо Ж. Ж. Избранные сочинения. В 3 х т. - М., 1961. - Т. 1. -С.267.

126. Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. М., 1938. - С.З - 27.

127. Селиванов Ю. Р. Идея апокалипсиса в христианском атеизме//Вопросы философии. 1996. - №7. - 103 - 110.

128. Соловьев В. С. Сочинения. В 2 т. М.,1990.

129. Социальная психология личности в вопросах и ответах: Учеб. пособие/Под ред. Проф. В. А. Лабунской. М.: ГардарикиД 999. - 397с.

130. Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 90 тт. М., 1928 - 1958. - Т.39. -С.125.

131. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие/Вступ. статья Н. Д. Тамарченко; Комм. С. Н. Бройтмана при участии Н. Д. Тамар-ченко. М.: Аспект Пресс, 1999. - 334с.

132. Федоров Н. Ф. Собрание сочинений: В 4т. -М., 1995. Т.1. С.59.

133. Федотов Г. П. Основы христианской демократии// Полн. Собр. Соч. YMCA-PRESS, 1982. Т.З.

134. Франк С. Л. Сочинения. М., 1990. - 200с.

135. Хализев В. Е. Интерпретация и литературная критика//Проблемы теории литературной критики: Сб. ст./Под ред. П. А. Николаева, Л. В. Чернец. -М.: Изд. МГУ, 1980. 262с.

136. Хализев В. Е. Теория литературы: Учебник/ В. Е. Хализев. -3-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк.,2002. - 437с.

137. Хренов Н. А. Социальная психология искусства: переходная эпоха. -М.: Альфа М, 2005. - 624с.

138. Шендрик С. М. Коммунистический идеал и личность. Львов.: «Вища школа», 1988.-245с.

139. Штайн К. Э. Принципы анализа поэтического текста. Ставрополь, 1993. - 276с.

140. Эстетика/ Под ред. А. А. Радугина. -М.: Центр,1998. 240с.

141. Яковлев Е. Г. Эстетика: Учебное пособие. М.: Гардарики,2003. - 464с.

142. Справочная и библиографическая литература

143. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: Т.1 4. -М.: Рус. Яз. - 1998. Т.1.: А-3. - 1998.- 699с.

144. Кальной И. И., Сандулов Ю. А. Философия для аспирантов: Учебник/ Под ред. И. И. Кального. 3- е изд., стер. СПб.: Издательство «Лань»,2003.512с.

145. Краткая философская энциклопедия. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Энциклопедия», 1994. - 576с.

146. Краткий словарь по философии/Под общ. ред. И. В. Блауберга, И. К. Пантина. -4-е изд. М.: Политиздат, 1982. - 431 с.

147. Крысин JI. Г. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Рус. Яз. -1998.-848с.

148. Литературный энциклопедический словарь/ Под ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева. М. Советская энциклопедия, 1987. - 752с.

149. Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Русский толковый словарь: Ок. 35000 слов. -3-е изд., испр. и доп. М.: Рус. Яз., 1994. - 832с.

150. Мокиенко В. М., Никитина Т. Г. Толковый словарь языка Совдепии. -СПб.: Фолио Пресс, 1988. - 704с.

151. Новейший философский словарь: 2-е изд., перераб. и доп. М. : Интер-прессервис; Книжный Дом, 2001. - 1280с.

152. Ожегов С. И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов/ Под ред. чл. -корр. АН СССР Н. Ю. Шведовой. -18-е изд., стереотип. М.: Рус. яз.,1986. - 797с.

153. Русские писатели, XX век. Биобиблиографический словарь. В 2 ч. 4.1. А Л /Редкол. Н. А. Грозного и др.; Под ред. Н. Н. Скатова. - М.: Просвещение, 1998.-784с.

154. Словарь античности. М.: Эллиас Лак; Прогресс, 1994. - 704с.

155. Словарь литературоведческих терминов/ Ред. сост. Л. И. Тимофеева и С. В. Тураев. - М.: Просвещение, 1974. -509с.

156. Словарь русского языка: В 4 х т./РАН, Ин - т лингвистических исследований; Под. ред. А. П. Евгеньевой. -4-е изд., стер. - М.: Рус. Яз., Поли-графресурсы, 1999. Т.1.: А- И. - 1999. - 702с.

157. Советский энциклопедический словарь/гл. ред. А. М. Прохоров. 2-е изд.

158. М.:Сов. энциклопедия, 1983. С.84.

159. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения/Под ред. Г. Н. Скляревской. РАН, Институт лингвистических исследований. СПб.: Изд - во «Фолио - Пресс». -1998. - 700с.

160. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. - 837с.

161. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА - М, 1997. -576с.

162. Философский энциклопедический словарь/Сост. Е. Ф. Губский. М.: Инфа,2001. - 576с.

163. Хрестоматия по философии: Учебное пособие для высших учебных заведений. Ростов - на - Дону: изд - во «Феникс», 1997. - 544с.