автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Социокультурные факторы миграционной политики постсоветской России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социокультурные факторы миграционной политики постсоветской России"

На правах рукописи

МУКОМЕЛЬ Владимир Изявич

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ФАКТОРЫ МИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

Специальность 23.00.02 -Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Москва-2006

Работа выполнена в секторе изучения ксенофобий и предупреждения экстремизма Института социологии РАН

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Л.М. Дробижева

Официальные оппоненты:

член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор Ю.В. Арутюнян

доктор социологических наук, профессор Н.Р. Маликова

доктор экономических наук, профессор Л.Л. Рыбаковский

Ведущая организация:

Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Центр демографии и экологии человека

Защита состоится 15 февраля 2006 года, в 14.00 на заседании Диссертационного совета Д.002.011.02 в Институте социологии РАН по адресу:

117218, Москва, ул. Кржижановского 24/35, к.5

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института социологии РАН Автореферат разослан « .» января 2006 года

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат философских наук

Е.Ю. Мещеркина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Массовые миграции с полным основанием относятся к травматическим социальным изменениям исторического масштаба. Готовность к вызовам, которые генерирует миграция, становится важным элементом. стратегии социально-экономического и политического развития России.

Актуальность темы исследования обусловливается рядом причин как глобального характера, так и связанных с особенностями трансформации российского общества, реформированием социальных институтов, изменениями в общественном сознании.

Во-первых, массовые потоки иммигрантов из государств нового и традиционного зарубежья стали неотъемлемым компонентом социально-политической и экономической жизни постсоветской России, а миграционная политика - важным фактором внутриполитической жизни Российской Федерации и заметным внешнеполитическим ресурсом, вошедшим в инструментарий российской внешней политики.

Во-вторых, массовые миграции, являющиеся составной процесса глобализации, концентрируют два спектра проблем глобализации, обладающих существенным конфликтным потенциалом: экономические, вызванные притоком новых рабочих рук, и культурные, обусловленные контактами представителей различных культур

В процессы миграции все более активно вовлекаются как представители коренных этнических групп стран СНГ, так и государств традиционного зарубежья, вносящие весомый вклад в изменение этнического состава России. Все возрастающее этнокультурное и этноконфессиональное разнообразие локальных социумов способствует росту конфликтного потенциала и напряженности между местным населением и этническими иммигрантами, которые по расовым, конфессиональным, социально-экономическим и социокультурным параметрам могут существенно отличаться от принимающего населения. Необходимость регулирования этнической иммиграции не подвергается сомнению, проблема - в поиске разумного баланса между максимизацией выгоды от притока иноэтничных мигрантов и минимизации неизбежных социальных рисков.

В-третьих, стратегические цели социально-экономического, политического и демографического развития России диктуют необходимость адекватной этим целям миграционной политики. Иммиграция может стать важнейшим элементом

1 По замечанию П.Штомпки, самые резкие протесты против глобализации, которые он характеризовал как третью волну социальных движений, «пока концентрируются главный образом на экономических проблемах, но с уверенностью можно сказать, что в недалеком будущем они соединятся с поднявшимся еще раньше, хотя и не в столь бурных формах, движением в защиту местных культур». (Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. - М.: Логос, 2005, с.259).

сдерживания естественной убыли населения Российской Федерации, значимым источником восполнения потерь населения России в трудоспособных возрастах, поддержания потенциала экономического развития. Имеется множество иных социально-экономических, политических аргументов в пользу изменения нынешней миграционной политики, слабо увязанной с современными вызовами и перспективами социально-экономического, демографического и политического развития России.

Возможности пересмотра стратегии и трансформации миграционной политики связаны с рядом проблем. Наряду с инерционностью, отсутствием в обществе согласия относительно долгосрочных и среднесрочных целей и приоритетов развития страны, на решение которых и должна быть направлена миграционная политика, огромную роль играют социокультурные ограничения, обусловленные развитием российского общества и социальных институтов.

В-четвертых, в рамках миграционной политики на первый план выходят проблемы успешной социальной адаптации и интеграции иммигрантов. Основными препятствиями на пути интеграции иммигрантов сегодня являются: противодействие принимающего населения локальных социумов, крайне негативно относящегося к мигрантам; слабые адаптивные возможности части мигрантов, их недостаточная включенность в повседневный культурный контекст принимающей стороны; отсутствие действенных механизмов социализации и интеграции иноэтничных мигрантов.

Все это актуализирует изучение проблем миграционной политики и роли социокультурных факторов в ее формировании и реализации.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы миграции и миграционной политики издавна привлекают внимание экономистов, эконом-географов, демографов, социологов, социальных антропологов, правоведов, историков, психологов, политологов, представителей других дисциплин2.

Важное значение для осмысления социокультурных аспектов миграционных процессов имеют труды, посвященные общему анализу социальных изменений, трансформации институтов и модернизации (Ш. Айзенштадт, Дж. Александер, A.C. Ахиезер, A.A. Галкин, В.Я. Гельман, Л.А. Гордон, И.Е. Дискин.М. Кастельс, С.Г. Кирдина, Ю.А. Красин, Ю.А. Левада, Д. Норт, A.C. Панарин, В.М.

2 Обзор теорий, дисциплинарных и междисциплинарных исследований см.. например: Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. - Oxford: Clarendon Press, 1998; Migration Theory (talking across disciplines) ! Edited by Caroline B.Brettell and James F.Hollifïeld. - N.Y., London, 2000; Молодикова И.Н. Миграционные знания в системе наук // Миграция населения в контексте социальных наук: Сборник программ учебных курсов по миграции / Под ред. И.Н.Молодиковой. - Смоленск: Маджента, 2005, с. 1266. В последней работе упоминается свыше трех десятков теорий миграций, разработанных в рамках каждой из наук, при том, что перечень далеко не полон. В А. Ионцев выделяет 17 научных подходов к изучению миграции, объединяющие 45 научных направлений, теорий и концепций. (Ионцев В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения. - М.: Диалог-МГУ, 1999, с.85-114).

Полтерович, П. Тамаш, В.Г. Федотова, С. Хантингтон, М.А Шабанова, П. Штомпка, Д. Эптер, ВА. Ядов, Е.Г. Ясин и др.), изменений социальной структуры и социальной мобильности (Ю.В. Арутюнян, Л.А. Беляева, П. Бурдье, З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская, Е.Д. Игитханян, П. Махонин, П.А. Сорокин, Н.Е. Тихонова, Л.А.Хахулина, М.Ф. Черныш, О.И. Шкаратан и др.); динамики ценностей (М.К. Горшков, Г.Г. Дилигенский, Б.В. Дубин, А.Г. Здравомыслов, И.М. Клямкин, Ю.Н. Козырев, Н. И. Лапин, B.C. Магун, С.Я. Матвеева, М.А Шабанова и

др.)-

Существенное значение имеют работы, посвященные социально-экономической, культурно-бытовой и социально-психологической адаптации мигрантов (Ю.В. Арутюнян, Ж.А. Зайончковская, Ф. Знанецкий, A.B. Вишневский, Г.С. Витковская, В.В. Гриценко, Н.П. Космарская, Л.В. Корель, Н.М. Лебедева, Л.И. Леденева, Л.В. Макарова, Т.Ф. Маслова, Г.Ф. Морозова, Е.А. Назарова, В.И. Переведенцев, В.Н. Петров, Л.Л. Рыбаковский, Г.У. Солдатова, Н.В. Тарасова, У. Томас, Е.В. Тюрюканова, Б.С. Хорев, BJH. Чапек, Е.И. Филиппова и др.). Особую важность приобретают исследования коллег в странах-донорах, откуда прибывают мигранты, - Э.М. Либановой, Е. Малиновской, В. Мошняги, С. Олимовой, A.B. Позняк, Е. Садовской, Н. Челидзе.

Многочисленны публикации, посвященные социально-философскому осмыслению процессов адаптации (И.А. Милославова, М.В. Ромм, В.Б. Устьянцев, Л.Л. Шпак, ВА. Ядов, Е.П. Яковлева и др.), стратегий адаптации и моделей адаптационного поведения социальных субъектов разного уровня (З.Т. Голенкова, П.М. Козырева, Н.Е. Тихонова, О.П. Фадеева, О.В. Шарнина, С.А. Эфиров и др.). Важную роль играют исследования адаптационных процессов в социально-экономической сфере (A.A. Возьмитель, A.C. Готлиб, В.И. Ильин, З.И. Калугина, Р.И. Капелюшников, В.А.Мансуров, В.В. Радаев, Р.В. Рывкина, E.H. Сметанин, C.B. Сурков, О.И. Шкаратан, И.Е. Штейнберг^ и на рынке труда (Т.Н. Вершинина,

B.Е. Гимпельсон, О.Ю. Голуб, В.А. Калмык, Э.В. Клопов, Л.Я. Косалс, А.Э. Котляр, З.В. Куприянова, Т.М. Малева, B.C. Магун, Ю. Симагин, C.B. Соболева, Л.А. Хахулина и др.).

Важную роль в интересующем нас аспекте играют исследования в области идентичности, ее социокультурной составляющей и динамики (Б. Андерсон, С.А. Арутюнов, Ю.В. Арутюнян, Ф. Барт, П. Бергер, Р. Брубакер, Э. Геллнер, М.Н. Губогло, Л.Д. Гудков, Г.С. Денисова, Л.М. Дробижева, Т. Лукман, Н.Р. Маликова, Л.С. Перепелкин, С.С. Савоскул, З.В. Сикевич, C.B. Соколовский, Г.У. Солдатова, Г.В. Старовойтова, A.A. Сусоколов, В.А. Шнирельман, Я.В. Чеснов,

C.B. Чешко, Э. Хобсбаум и др.), труды по проблемам аккультурации и мультикультурализма (М.А. Аствацатурова, С. Бенхабиб, Дж. Берри, В.М. Воронков, Э. Геллнер, Н. Глейзер, М.Н. Губогло, Т. Гурр, У. Кимлика, Дж. Комарофф, Ю.А. Красин, А. Куропятник, Н.М. Лебедева, B.C. Малахов, А.Г.

Осипов, Б. Парех, А. Сен, A.A. Сусоколов, Дж. Тулли, Ч. Тэйлор, М.Б. Хомяков, М. Уолцер, А. Янг и др.), исследования этнополитических процессов, работы в области конфликтологии и этнической политики (Р.Г. Абдулатипов, В.А. Авксентьев, С.И. Аккиева, В.В. Амелин, A.C. Ахиезер, Э.А. Баграмов, Г. Гартунг, A.B. Дмитриев, А.Г. Здравомыслов, В.Ю. Зорин, В.Н. Иванов, К.В. Калинина, В.Н. Лысенко, Н.Р. Маликова, Н.П. Медведев, В.А. Михайлов, Н.С. Мухаметшина, Э.Н. Ожиганов, Э.А. Паин, A.A. Попов, М.В. Савва, Э.Н. Скакунов, Е.И. Степанов, М.В. Столяров, В.А. Тишков, Л.В. Хоперская, В. Червяков, В.Д. Шапиро, Ф.Э. Шереги, A.A. Чичановский, Е.И. Филиппова,

A.A. Язькова и др.).

Трудно переоценить значение исследований в области изменений общественного сознания и общественного мнения, социологии культуры, роли института масс-медиа (Т. Адорно, Ю.В. Арутюнян, Р. Барт, Ф. Бродель, В.Л. Глазычев, Ю.Н. Давыдов, А.Б. Гофман, Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, Г. Зверева, Л.Г. Ионин, Л.Н.Коган, Ю.А. Левада, А.Г. Левинсон, А. Леонтьева, Э.С. . Маркарян, В.Н. Титов, Т.Н. Юдина и др.).

Особую значимость приобретают исследования проблем сегментации рынков, этностратификации, мигрантских сетей и формирования этнических анклавов (Г. Беккер, О. Бредникова, О.И. Вендина, В.М. Воронков, P.P. Галлямов, Г.В. Градосельская, И.М. Кузнецов, М. Пиор, Г.А. Пядухов, В.В. Радаев, У. Эко). Исследования дискриминации и использования принудительного труда мигрантов в России немногочисленны, но и здесь имеются впечатляющие достижения (Г.С. Витковская, С. Олимова, Е.В. Тюрюканова).

Широкое распространение получили публикации — преимущественно, экономистов и демографов, рассматривающих проблемы миграций и миграционной политики в увязке с перспективами социально-экономического, политического и демографического развития России, а также анализирующих опыт иммиграционной политики стран Запада (А.Р. Белоусов, А.Г. Вишневский,

B.А. Волох, О.Д. Воробьева, О. Выхованец, Е.Т. Гайдар, С.Н. Градировский, М.Б. Денисенко, Ж.А. Зайончковская, И.В. Ивахнюк, В.А. Ионцев, Е.С. Красинец, Н.В. Мкртчян, В.М. Моисеенко, Т.М. Регент, Ю.В. Рощин, Л.Л. Рыбаковский, C.B. Рязанцев, A.B. Топилин, O.A. Хараева, О.С. Чудиновских, Е.Г. Ясин и др.), работы в области правовых основ миграционной политики (Ю.А. Архипов, В.А. Волох, H.A. Воронина, М.Л. Тюркин, А. Хелтон, С.Б. Ягодин, А.Ю. Ястребова и др.). Обширная литература, преимущественно зарубежная, посвящена исследованию диаспор (В.И. Дятлов, В.Д. Попков, У. Сафран, X. Тололян, В.Д. Шапиро, Г. Шеффер, Э. Шик и др.). Важным направлением становятся мониторинговые исследования проявлений ксенофобий и мигрантофобий, «языка вражды» (A.C. Брод, A.M. Верховский, Г. Кожевникова, С.А. Кусова, В.К. Малькова, С.Чарный и др.).

Вместе с тем, научная мысль не всегда успевает отслеживать встроенность миграций в реальные социальные контексты, соотнести их с процессами трансформации российского общества и отдельных его институтов в условиях глобализации. Остается много неясных и дискуссионных вопросов относительно целеполагания миграционной политики, неотделимых от проблем стратегического развития российского общества; оценки вызовов и угроз, проистекающих из альтернативных сценариев миграционной политики; влияния миграционных процессов, дискурсов о миграции и социальных практик на функционирование социальных институтов, особенно базовых; стратегий адаптации и интеграции иммигрантов, адекватных социокультурным условиям принимающего и посылающих обществ, а также составу мигрантов3; механизмов и инструментов политики по отношению к мигрантам; социальной и экономической эффективности миграционной политики; возможности использования западного опыта миграционной политики и интеграции иммигрантов.

Ощущается острая нехватка конкретных исследований в области социальных практик, стратегий адаптации и интеграции мигрантов, их социальной мобильности, функционирования мигрантских сетей, взаимоотношений различных мигрантских этнических групп на рынке труда, дискриминации мигрантов и этносоциальной стратификации, экономики миграций, оценки масштабов иммиграции и присутствия временных трудовых мигрантов на российских локальных рынках труда.

Объектом исследования являются иммигранты и временные трудовые мигранты из государств нового и традиционного зарубежья.

Предметом исследования являются социокультурные факторы4 формирования и реализации иммиграционной политики и политики в отношении отдельных этнических групп внутренних мигрантов.

Цель исследования - комплексный анализ социокультурных факторов, определяющих социальные практики взаимодействия принимающего населения и иноэтничных мигрантов в локальных социумах, интеграционный потенциал принимающей среды и возможности иммигрантов к адаптации, институциональное обеспечение миграционной политики.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

3 Особо важное значение приобретает то, что среди иммигрантов возрастает доля тех, чье решение определяется не собственным выбором, а выбором группы (семьи, рода и др.)

4 Под социокультурными факторами понимаются: традиции межкультурного взаимодействия; стереотипы общественного сознания, касающиеся восприятия мигрантов и миграционной политики; социокультурный адаптационный потенциал иммигрантов; складывающиеся социальные практики взаимодействий принимающего населения и иммигрантов.

-обобщения и систематизации научных знаний о процессах миграции и миграционной политики, их приложимости к российским условиям;

- выявления особенностей развития миграционных процессов и становления миграционной политики России в постсоветский период, основных этапов трансформации государственной миграционной политики и ее отдельных компонент (правовой базы, инструментов реализации, организационного (институционального) сопровождения и финансирования);

- анализа этиологии мигрантофобий, их источников и механизмов распространения, специфики российских дискурсов о миграционной политике;

- выявления факторов, препятствующих адаптации и/или интеграции различных групп этнических мигрантов5 в российское общество, адаптационных ориентации представителей различных мигрантских этнических меньшинств и различных групп мигрантов (иммигрантов, временных трудовых мигрантов);

- анализа распространенности дискриминации этнических мигрантов в сфере занятости и найма жилья, основных типов дискриминации; экономических и социальных аспектов использования принудительного труда временных трудовых мигрантов;

- исследования этносоциальной стратификации, ее влияния на социальную мобильность мигрантов и перспективы их интеграции в принимающее общество;

- оценки социальных последствий этносоциальной стратификации и сегментации общества по этническому основанию, их влияния на функционирование общественных институтов;

- анализа функционирования мигрантских сетей, форм саморганизации мигрантских меньшинств, процессов формирования этнических территориальных анклавов в крупнейших городах;

- оценки социальной и экономической эффективности политики по отношению к иммигрантам; выявления институциональных разрывов между различными компонентами политики по отношению к иммигрантам;

- обоснования контуров государственной миграционной политики в увязке с политикой интеграции и натурализации мигрантов (с учетом стратегических целей развития России и имеющихся социокультурных и этносоциальных ограничений).

В качестве основной проблемы исследования выделено противоречие между необходимостью трансформации государственной миграционной политики

5 На примере азербайджанских и таджикских мигрантов, как наиболее представленных на российских рынках труда, существенно различающихся стратегиями адаптации и воспринимаемых общественным мнением, соответственно, как «успешные» и «неуспешные» мигранты.

России в соответствии со стратегическими задачами социально-экономического, политического и демографического развития России и имеющимися социокультурными ограничениями, обусловленными историческими традициями, особенностями общественного сознания и спецификой формирования социальной модели современного российского общества.

Теоретико-методологические основы исследования

Работа опирается на фундаментальные труды классиков и современных авторов, включая труды П. Бурдье, М. Вебера, Э. Дюркгейма, К. Маркса, Р. Мертона, П. Сорокина, Т. Парсонса, П. Штомпки, классические исследования отходничества В.И. Лениным и мигрантских меньшинств У. Томасом и Ф. Знанецким.

Методологическую и теоретическую базу исследования составляют структурно-функциональный, деятельностно-активистский анализ, историко-социологический подход, особое значение придается функциональному и институциональному анализу.

Существенное влияние на методологию исследования оказали концепция инвариантных функций миграции, разработанная новосибирскими социологами под руководством Т.М.Заславской, теоретическая схема трехстадийной миграции, предложенная Л.Л. Рыбаковским, концепция взаимозамещаемости различных форм миграционной подвижности (Б.С.Хорев, В.М. Моисеенко), концепция факторов притяжения и выталкивания (pull-push) Э. Ли, теория неоклассической экономики М. Тодаро, концепция миграционного перехода В. Зелинского, теория человеческого капитала Л. Сжаастада (Сьяастада), новая экономическая теория трудовой миграции О. Старка, теория сегментированного рынка труда М. Пиора, теории общественного капитала и кумулятивной причинности Д. Массея, теории «глобального города» И. Уоллерстайна (Валлерстайна) и «мировых систем» (С. Сассен).

Методика работы включает: анализ нормативно-правовой базы регулирования миграций и миграционной политики России, субъектов Федерации и других государств СНГ; анализ статистических данных Госкомстата России (Федеральной службы государственной статистики), ведомственной статистики ФМС России и МВД России, статистики других государств Содружества; социологических обследований (социологические опросы, экспертные интервью, фокус-группы); контент-анализ печатных и электронных СМИ; анализ литературных источников; специальные методики выявления дискриминации на рынках труда и жилья.

Эмпирической базой исследования являются результаты следующих социологических исследований, проведенных под руководством и/или при участии автора:

- обследование толерантности/интолерантности россиян к иноэтничным мигрантам (мониторинг общественного мнения России Аналитического центра Юрия Левады, июль 2005 г., репрезентативная выборка по России 2100 человек, блок из 45 вопросов);

- исследование ориентаций на адаптацию и интеграцию, сетевых связей и бюджетов иноэтничных мигрантов на примере азербайджанских и таджикских мигрантов, руководитель проектов, 2005 г. (азербайджанцы - Москва, Астрахань, Самара, 482 анкеты, случайная выборка, 6 фокус-групп; таджики -Астрахань, Самара, 199 анкет, случайная выборка; 2 фокус-группы), 14 глубинных интервью с экспертами, контент-анализ местной прессы;

- обследование толерантности/интолерантности москвичей и распространенности стереотипов по отношению к иноэтничным мигрантам, руководитель проекта, август-сентябрь 2005 г. (4 фокус-группы среди московских студентов);

- исследование распространенности этнофобий и социально-экономической дискриминации меньшинств путем социологических исследований положения на рынках труда и жилья г. Астрахани и административного района области, в гг, Самара и Тольятти, руководитель проекта, июль-октябрь 2004 г. (обследование дискриминации национальных меньшинств на рынках труда и жилья в г. Астрахани и г. Самаре: 222 зафиксированных случаев опытных проверок дискриминации представителей национальных меньшинств в сфере найма на работу и найма жилья, 58 интервью с экспертами, 4 фокус-группы, анализ 6587 частных объявлений о сдаче/найме жилья в местных СМИ);

- изучение сетевых связей и адаптационных потребностей азербайджанского этнокультурного анклава в г.Москве, руководитель проекта, 2004 г. (200 анкет, выборка случайная, 2 фокус-группы, 10 глубинных интервью с экспертами, контент-анализ прессы);

- исследование положения российских соотечественников и их миграционных установок в государствах СНГ и Балтии (Фонд «Россияне» по заказу МИД России, диссертант участвовал в разработке идеологии и анкеты обследования, 2004 г. Опрошено свыше 9,5 тыс. респондентов в 8 странах методом «снежного кома»);

- исследование адаптационных установок мигрантов и факторов, препятствующие интеграции мигрантов в социальную среду московского мегаполиса на примере азербайджанских мигрантов; формирование толерантных установок по отношению к мигрантам в г.Москве, руководитель проектов, 2003 г. (фокус-группы среди студентов младших и старших курсов высших учебных заведений в г.Москве, контент-анализ прессы столичного мегаполиса);

- обследования ситуации с дискриминацией представителей мигрантских меньшинств в южных приграничных регионах России, руководитель проекта, 2001-2002 гг., (исследования в Астраханской, Волгоградской, Саратовской, Самарской, Оренбургской областях включали опытное обследование дискриминации национальных меньшинств на рынках труда и жилья в г.Астрахани и г.Самаре, 62 документированных случая опытных проверок дискриминации представителей национальных меньшинств в сфере найма на работу и найма жилья, 55 интервью с экспертами, 4 фокус-группы, анализ 8,2 тысяч частных объявлений о сдаче/найме жилья в местных СМИ).

В работе использованы результаты Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения - РМЭЗ (Ш^МЭ), 10 волна, октябрь 2001 г., мониторинга общественного мнения Аналитического центра Юрия Левады (ВЦИОМ-А, ВЦИОМ), других социологических обследований.

Использованы также результаты обследований, проведенных по методике диссертанта в Ставрополе (2002, 2004), г. Балаково, Саратовская обл. (2003), Волгограде (2002), Оренбурге (2002), полевые исследования по проекту «Мониторинг прав национальных меньшинств, проявлений дискриминации и ксенофобии в субъектах Российской Федерации», руководитель проекта, 20032005 гг. (интервью с экспертами, анализ 13 тыс. частных объявлений о сдаче/найме жилья), результаты исследований автора по проектам Института социологии РАН в 2003-2004 гг. в рамках Федеральной целевой программы "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 годы)".

Научная новизна исследования определяется методологическим подходом, при котором эволюция миграционной политики и возможности ее изменений увязываются с трансформацией российских социальных институтов. Конкретные элементы новизны заключаются в следующем:

- комплексном анализе социокультурных факторов миграционной политики, включающем факторы формирования общественного мнения, факторы адаптации и интеграции иноэтничных мигрантов, социокультурные факторы миграционной политики и ее имплементации;

- комплексном исследовании генезиса государственной миграционной политики и всех ее компонент (законодательной базы, организационных, инструментальных и финансовых основ) на фоне трансформаций социальных институтов;

- анализе влияния исторического опыта и традиций, особенностей общественного сознания, специфики социальной модели современного российского общества на формирование мигрантофобий, дискурсов о

миграционной политике, распространение дискриминации и сепарации этнических мигрантов, этносоциальной стратификации;

- оценке последствий для базовых социальных институтов распространения ксенофобий и мигрантофобий, социальных практик дискриминации этнических мигрантов, этносоциальной стратификации и сепарации мигрантских меньшинств;

- анализе институциональных разрывов в политике по отношению к иммигрантам, под которой понимается комплексная политика поэтапной артикуляции целей, задач и приоритетов миграционной политики, разработки инструментов и механизмов реализации политики интеграции и политики натурализации;

используемых методиках исследования мигрантских сетей, распространенности дискриминации представителей мигрантских меньшинств на рынках труда и жилья, социально-экономических аспектов использования труда иммигрантов.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту

1. Трансформация миграционных процессов в России 2000-х гг. формирует принципиально иной, отличный от российской действительности 1990-х, актуальный контекст формирования и реализации миграционной политики, для которого наиболее значимы: доминирование экономических мотивов иммиграции; стабилизация масштабов иммиграции и рост внешних трудовых миграций; диверсификация ареалов формирования миграционных потоков и мест размещения иммигрантов; повышение миграционной мобильности населения, принадлежащего к титульным национальностям и иным этническим группам государств СНГ, активизация их иммиграции и временной трудовой занятости в России, влекущая возрастающее этноконфессиональное и социокультурное разнообразие локальных социумов.

2. Травматические социальные перемены в основном позади, и россияне, в значительной части, адаптировались к новым социальным реалиям, однако массовые этнические миграции становятся раздражителем, постоянно подпитывающем и воспроизводящем дискурс кризиса и дискурс травмы6.

Рост мигрантофобий, имеющих этническую этиологию, способствует закреплению патологических явлений в общественном сознании (в частности, негативных стереотипов и предрассудков в отношении иноэтничных мигрантов, их стигматизиции), замещению в общественном сознании гражданской идентичности этнической, становясь серьезным препятствием на пути формирования гражданского общества.

' При этом наиболее чувствительной к «травме перемен» является культура, как область, где кодируются идентичность и непрерывность развития общества». (Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. - М : Логос, 2005, е., с.475)

3. Складывающиеся социальные практики приема и обустройства иноэтничных мигрантов, их доступа к рынкам труда, способствуют формированию специфической социальной модели современного российского общества7, для которой характерны элементы этнической дискриминации и этносоциальная стратификация. Формирование относительно автономных, независимых систем социальной стратификации и мобильности в частном и государственном секторах, в разных отраслях и регионах, разрушает традиционные институты восходящей мобильности8.

4. Современный миграционный режим способствует распространению неправовых практик, становящихся органической частью новых общественных институтов, обусловливая их перерождение; хабитуализация неправовых практик (институционапизация отклонения от правил, по терминологии П.Штомпки 9), расширяет пропасть между нормами законодательства и морали.

Аналогичные последствия имеет распространение неправовых практик социально-экономической дискриминации и принудительного труда мигрантов.

5. Практики этнической дискриминации и этносоциальная стратификация, становящиеся основой взаимодействия принимающего населения и иноэтничных мигрантов, специфическим образом канализируя общественные коммуникации и социальные связи, видоизменяя социальные ценности, стимулируют сложные процессы самоорганизации и кооперации мигрантских этнических меньшинств, ведущие к их самоизоляции, укреплению латентных сетевых связей и усилению напряженности с принимающим обществом. Изоляции (сепарации) способствуют и ограниченные возможности социальной мобильности этнических мигрантов, затрудняющие их адаптацию и интеграцию.

Сепарация мигрантов, формирование субкультурных мигрантских анклавов в принимающей среде, в т.ч. территориальных анклавов, становится значимой проблемой, угрожающей социально-экономической и политической стабильности, особенно на локальном уровне.

6. Этносоциальная стратификация и сегментация общества по этническому основанию, практики использования принудительного труда иноэтничных мигрантов подрывают общественные устои, подвергая эрозии базовые институты, определяющие тип современного общества10.

7 Под моделью понимается складывающаяся или уже сложившаяся система отношений между социальными группами (стратами), основанная на различных взаимосвязях статусных позиций этих групп: экономических, политических, социокультурных и т.д. (Социальная стратификация российского общества / Отв. ред. проф. Голенкова З.Т. Институт социологии РАН. - М.: «Летний сад», 2003, с.7).

* Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. - М.: Дело, 2002, с.541

* Штомпка П. Социология, с.451

10 В частности, институт гражданского общества и институт прав человека. Наряду с названными, в качестве базовых выделяются институты власти и собственности. (Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция, с.497).

Социально-экономическая дискриминация, этносоциальная стратификация и сепарация иноэтничных мигрантов поддерживают и воспроизводят этническую идентичность в ущерб гражданской.

7. Экономическая и социальная эффективность современной государственной миграционной политики вызывает серьезные сомнения; внешняя миграция не выполняет имманентно присущие ей функции повышения качества населения и трудовых ресурсов, их перераспределения и селекции в соответствии с общественными потребностями. Наметилась утрата системности российской миграционной политики, рассогласованность развития каждой из ее составляющих (законодательной базы, организационных структур, инструментов реализации, финансирования), возрастает неэффективность функционирования отдельных институтов миграционной политики - регистрации временного пребывания (прописки) и порядка осуществления трудовой деятельности иностранных граждан. Централизация государственной миграционной политики России способствовала снижению ее транспарентности и прогнозируемости.

8. Государства СНГ вступают в новый этап трансформации миграционных процессов, на который сильнейшее воздействие оказывают два взаимодополняющих процесса: глобализация и локализация. Относительно динамично развивающаяся экономика России делает ее привлекательным местом заработка и проживания для граждан новых независимых государств: социально-экономическое развитие России диктует устойчивый внутренний спрос на труд мигрантов, инициируемый предпринимателями, иммигранты удовлетворяют спрос на рабочую силу, который структурно обусловлен потребностями постиндустриальной экономики и демографическим развитием России. Однако деление государств на страны-доноры и страны-реципиенты подвижно: масштабы иммиграции зависят не только от дифференциации экономического развития государств, но и от принимающей среды. Появление новых центров притяжения мигрантов в корне изменяет концепцию, на которой базируется нынешняя рестрикционная государственная миграционная политика: возможности селективного отбора иммигрантов сокращаются.

9. Приоритеты государственной миграционной политики начала 2000-х гг. не в полной мере согласуются со стратегическими вызовами, стоящими перед Россией. Ключевой проблемой миграционной политики становится общественный консенсус относительно целей, задач, приоритетов такой политики и увязки ее с долгосрочными целями и задачами развития России, в отношении которых в обществе также нет согласия.

Независимо от избранного курса, центральным звеном политики по отношению к иммигрантам становится политика их адаптации и интеграции. Ее реализация серьезно осложняется не только интолерантностью принимающего населения, но и слабыми адаптивными возможностями части мигрантов,

недостаточной включенностью иноэтничных мигрантов в повседневный культурный контекст принимающей стороны, отсутствием у них потребности следовать общепринятым образцам и традициям и/или незнание этих образцов и традиций. Важную роль играет и социокультурные особенности ведомственной разработки и реализации миграционной политики: специфика воспитания, образования, правил и норм поведения, распределения компетенций внутри ведомства и групповых предпочтений накладывает отпечаток на особенности группового мышления государственных служащих, запуская «спираль группового мышления»".

10. При артикуляции целей, задач и приоритетов политики интеграции, разработке ее инструментов и механизмов, необходимо учитывать различия в стратегиях адаптации представителей разных этнических групп мигрантов к принимающему сообществу, их возможности к интеграции (интеграционный потенциал). При разработке механизмов интеграции следует учитывать и все возрастающую социокультурную дистанцию между гражданами государств СНГ, обусловленную увеличивающимся разрывом в функционировании национальных социальных и политических институтов, дифференциацией социальных практик, сужением возможностей межгосударственных социокультурных коммуникаций. Различия в стандартах социального поведения, нормах и ценностях будут возрастать с каждой новой генерацией иммигрантов, прибывающих в Россию.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы

Диссертационное исследование вносит вклад в развитие теоретических основ управления социальными процессами на примере миграции населения (прежде всего, в оценку роли социокультурных и этносоциальных факторов как объективного ограничения трансформации миграционной политики), методологии и методик исследования миграционных процессов.

Обоснованные в работе идеи и методики могут служить отправной точкой для новых исследований, прежде всего, в области изучения спусковых механизмов ксенофобий, сегрегации мигрантских этнических общин и формирования мигрантских сетей, разработки инструментов, направленных на снижение напряженности между принимающим социумом и мигрантами, облегчение их адаптации и интеграции в ' принимающее общество, противостояния дискриминации и использования принудительного труда.

Выводы и предложения автора могут иметь практическое значение при артикуляции концептуальных основ государственной миграционной политики и разработке инструментов ее реализации, разработки концепций и программ региональной политики.

" Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. - М.: Логос, 2005.C.32I.

15

Материалы диссертации могут быть также использованы при разработке учебных курсов «Миграционная политика России» и «Миграционная ситуация и миграционная политика государств СНГ».

Апробация диссертационного исследования

Основные положения диссертации изложены в книге автора «Миграционная политика России: постсоветские контексты / Институт социологии РАН. - М.: Диполь-Т, 2005». По теме диссертации опубликовано 111 научных работ, включая 14 монографий (авторских и коллективных) и сборников под редакцией автора. Личный вклад автора в эти работы составил 127 п.л. 11 работ автора опубликованы за рубежом (в Великобритании, Венгрии, США, Франции, ФРГ).

Полученные в ходе работы над диссертацией научные результаты были представлены на ряде международных и российских конференциях, в т.ч.:

Международных конференциях Ассоциации международных исследований (Гонолулу, 2005 г.; Монреаль, 2004 г.), «Миграционные процессы, миграционная политика и законодательство в постсоветских странах как отражение произошедших перемен» (Суздаль, 2005 г.) «Обмен опытом по реформе системы регистрации населения», ОБСЕ (Сары-Ой, Киргизия, 2005), Международной конференции «Толерантность, права человека и борьба против дискриминации и ксенофобии», ЮНЕСКО (Тбилиси, 2004), Международной научно-практическая конференции «Реалии и прогнозы демографического развития Евразийского пространства» (г.Уральск, Казахстан, 2004), Международной конференции «Межэтнические отношения на Северном Кавказе: деятельность НПО по обеспечению равных возможностей для этнических меньшинств» (Москва, 2004), Международной научно-практической конференции «Этнический фактор в процессе социальных трансформаций» (Екатеринбург, 2004), Федеральном Социальном форуме (Пермь, 2004), Всероссийской конференции «Пути преодоления ксенофобии, расовой дискриминации, антисемитизма в многонациональной Российской Федерации», ЕС (Подмосковье, 2004), докладывались в Доме ученых, 2004 (доклад «Дискуссия о миграционной политике: понимаем ли мы друг друга (российские дискурсы)», Российско-французском симпозиуме (Москва, 2003), Международной конференции "Миграция: социальные и межкультурные аспекты устойчивого развития» (Москва, 2002), Международной конференции «Миграционные процессы в Центральной Европе» (Будапешт, 2002) и др.

Диссертант являлся автором Концепции миграционной политики Российской Федерации на Северном Кавказе, разработанной по заказу ФМС России и использованной при разработке проекта Концепции государственной миграционной политики (1999), принимал участие в разработке проекта Концепции государственной политики Российской Федерации в отношении

российских соотечественников за рубежом, экспертизе проекта Федеральной миграционной программы.

Идеи диссертации положены в основу имитационной модели вынужденных миграций на постсоветском пространстве, разработанной и поставленной для Ситуационного центра Президента Российской Федерации (1997 г.).

Реализация положений, развиваемых в диссертации, проводилась также в форме подготовки аналитических материалов в процессе работы диссертанта в Администрации Президента Российской Федерации (1994-1999 гг.).

Диссертационный материал использован в преподавательской деятельности автора при чтении спецкурса «Миграционная ситуация и миграционная политика государств СНГ» в Государственном университете управления, лекций в рамках международной Летней школы для преподавателей ВУЗов из стран СНГ «Миграция: теория, методы и практика регулирования миграционных процессов» (2002-2005).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка используемой литературы, приложений (10 приложений). Текст диссертации содержит 36 таблиц и графиков. Библиография включает 387 наименований источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, освещается степень ее разработанности, определяется объект и предмет исследования, формулируются его цели и задачи, характеризуется теоретико-методологические основы и эмпирическая база исследования, раскрывается научная новизна работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, мотивируется теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

Первая глава «Теоретические основы исследований и регулирования миграционных процессов» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе первой главы «Теоретические подходы к изучению миграций» рассматриваются история формирования и особенности разных теоретических подходов к изучению миграций.

Миграции, всегда игравшие значительную роль в жизни общества, особо привлекали внимание исследователей во времена социальных трансформаций: процессов колонизации, индустриализации, урбанизации, национального строительства и модернизации.

Первоначально всерьез заинтересовались проблемами миграций экономисты и демографы, для которых определяющей являлась роль миграции в изменении численности населения и рабочей силы. Меркантилисты (Т. Манн, Ж.-Б. Кольбер) изучали внешние миграции, игравшие большую роль в изменении численности

населения Европы в связи с колонизацией заморских территорий. Внимание экономистов классической школы (А. Смита, Д. Рикардо) было привлечено к трактовке экономических факторов воспроизводства и миграции населения, Т. Мальтуса — ее роли в воспроизводстве населения.

В XIX веке миграции привлекают все большее внимание исследователей в связи с развитием капитализма, сопровождавшегося ростом как внутренних, так и внешних переселений. Подход, базирующийся на посылке о доминирующей роли экономических факторов, характерный для исследований этого периода, наиболее ярко воплотился в работах К. Маркса, рассматривавшего миграции в контексте развития производительных сил и производственных отношений, увязывавшего миграционную подвижность населения с развитием производительных сил, а эмиграцию с относительным перенаселением12. Появляются и работы, порывающие с экономическим детерминизмом переселений: М.Вебер, исследовавший миграции сельскохозяйственных рабочих в Германии, пришел к выводу, что они не столько руководствовались соображениями экономической выгоды, сколько стремились освободиться от тяжелых условий жизни на своих земельных наделах13.

В конце XIX в. выходят первые работы, специально посвященные вопросам миграции. Е. Равенштейн, используя статистику о месте рождения в переписях населения Великобритании, попытался сформулировать закономерности миграции. Е. Равенштейн вывел зависимости миграций от расстояний, показал связь между потоком и контрпотоком, указал на поэтапность переселений, сформулировал урбанизационные, возрастные и тендерные различия в склонности к переселениям, показал связь между подвижностью населения и развитием технологий и коммуникаций, сделал вывод о важности экономических факторов при принятии решения о переселении14.

Выводы Е. Равенштейна, неоднократно модифицировавшиеся и корректировавшиеся исследователями на эмпирическом материале, стали отправной точкой для новых теоретических концепций. Наиболее важное обобщение, выделяющее экономические факторы в качестве доминирующих при принятии решения о миграции, стало основой для целого спектра теорий, разрабатываемых экономистами и социологами. Не менее важную роль сыграл «закон» Е. Равенштейна о прямой зависимости между развитием хозяйства, транспорта и подвижностью населения в формулировании теории мировых систем, в теоретических построениях В. Зелинского и др. На закономерности, выведенной Е. Равенштейном, о постепенном, пошаговым характером

" Маркс К. Капитал. T.1 Н К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.23, с.656

" Мах Weber. Essays in Economic Sociology / Edited by Richard Swedberg. - Princeton: Princeton Uunversity Press, 1997, pp. 120-138.

" Ravenstein E.G. The Laws of Migration //Journal of the Royal Statistical Society, vol.48, part 2, 1885, pp. 167227; Ravenstein E.G. The Laws of Migration// Journal of the Royal Statistical Society, vol.52, 1889, pp.214-301.

переселений, базируется теория миграционной цепи, на пространственных закономерностях - гравитационные модели миграции.

Появляются и работы, посвященные процессам адаптации мигрантов, формированию мигрантских сетей. У. Томас и Ф. Знанецкий исследовали эти процессы в своем классическом труде «Польский крестьянин в Европе и Америке»15.

Работы Е. Равенштейна вынесли испытание временем и были обобщены Э. Ли в 1960-х гг., предложившим общую схему анализа потоков и характеристик мигрантов (pull-push), обозначившую рамки и направления дальнейших исследований. Э. Ли выделил факторы, связанные с территорией выбытия, территорией вселения, факторы, связанные с составом мигрантов, и вмешивающиеся обстоятельства16. Разграничение выталкивающих и притягивающих мигрантов факторов, требует, однако, дальнейших уточнений относительно того, как соотносить эти факторы; возникают проблемы по поводу классификации факторов, которые могут иметь.разное значение (позитивное или негативное) применительно к различным категориям потенциальных мигрантов. Тем не менее, идеи Э. Ли оказались очень продуктивными, особенно в исследованиях селективности миграций.

Большой вклад в изучение миграций внесли представители неоклассической школы — Дж. Харрис, М. Тодоро, О. Старк и другие, особое внимание уделявшие международной миграции. Теория неоклассической экономики миграции основывается на предположении о рациональности поведения индивида, использующего территориальные диспропорции на рынке труда и эмигрирующего для повышения доходов17. Широкую известность получили модели, использующие этот подход: модель Харриса-Тодаро и модель Леви-Фея-Раниса.

Большой вклад в изучение миграций внесли географы и экономисты, исследовавшие пространственные закономерности переселений, разрабатывавшие гравитационные модели миграционных потоков (К. Кэри, У. Изард), широкое распространение с 1950-х гг. получили регрессионные модели, объяснявшие миграционные процессы через призму воздействия различных, как правило, экономических параметров (модели И. Лоури, М. Гринвуда, А. Роджерса, Р. Викермана).

Закономерности интенсивности миграций от социально-демографических характеристик исследовались посредством моделей миграционной структуры (А. Роджерс, Л. Кастро, А. Плейн и др.); миграционные процессы, традиционно являющиеся предметом интереса демографов, рассматриваются последними в

IS Thomas William I., and Florian Znaniecki. The Polish Peasant in Europe and America. - Boston: William Badger, (1918-20).

" Lee Everett S. A Theory of Migration //Demography. 1966. vol. 3,N l,p.47-S7.

17 Todaro Michacl P. Internal Migration in Developing Countries. - Geneva: International Labor Office, 1976.

рамках теории демографического перехода (А. Ландри, Ф. Ноутстайн, Н. Кейфиц).

В последние десятилетия выделились два направления моделирования миграций на микроуровне. В основе первого направления — теория человеческого капитала, базирующаяся на неоклассическом подходе, сформулированная в начале 1960-х Л. Сжаастадом. Принципиальная идея этого подхода - миграция рассматривается индивидом как решение об инвестициях с учетом ожидаемых затрат и выгод на определенном отрезке времени, как инвестиция в самого себя, собственный человеческий капитал: «поскольку это инвестиция, мы относим ее к инвестициям в человеческий капитал, то есть инвестиции в увеличение продуктивности человеческих ресурсов»18. При этом выгоды и затраты рассматриваются не только в материальной форме.

Другим направлением микроуровневого анализа является теория пространственной диффузии новаций, разработанная Т. Хегерстрандом и его учениками.

Во втором параграфе первой главы «Особенности исследований миграций в условиях глобализации» анализируется специфика методологии и методик исследований миграций периода глобализации19.

Слабая объяснительная роль теорий и концепций, разрабатываемых в рамках классического или неоклассического подхода, для объяснения причин и факторов миграции в развивающихся странах, где решение о миграции редко принимается на индивидуальном уровне, а также резкое изменение конфигурации связей и коммуникаций в глобализирующемся мире стимулировали теоретические изыскания в этот период.

Широкое распространение получили исследования в рамках теории «новой экономики миграции» (О. - Старк, Д. Левари, Г. Хьюго, и др.). Миграция рассматривается этой теорией как специфическая стратегия выживания в «третьего мира». Решения о миграции, принимаемые коллективно, нацелены не только на максимизацию ожидаемого дохода, но и минимизации рисков, связанных с изменением ситуации на рынке труда30. В отличие от теории неоклассической экономики, предполагающей эмиграцию на постоянной основе, новая экономическая теория миграции исходит из того, что рационально действующий субъект преодолевает институциональные недостатки в своей стране путем временной работы за ее пределами.

" Sjaastad L.A. Cost and Returns of Human Migration U Journal of Population Economy, Vol.70, N5, 1962, Oct., Part 2, p.83.

Грань между исследованиями периода глобализации и предшествующего периода условна: некоторые идеи первой половины и середины XX века, опередившие свое время, четко корреспондируются с процессами глобализации.

20 Stark Oded and D. Levhari. On Migration and Risk in LDCs. Economic Development and Culteral Change. 1982, Vol. 31, pp.191-196,

Миграция становится, исходя из этой теории, важным средством адаптации к внешним условиям, специфическим средством страхования в условиях неразвитости инструментов, функционирующих в развитых странах -правительственных программ, программ кредитования, различных программ страхования21. Теоретики новой экономики миграции утверждают, что семьи отправляют работников за рубеж не только с целью повышения своих доходов в абсолютном выражении, но и для того, чтобы сократить относительную депривацию по сравнению с некоторой референтной группой.

В конце ХХ-го века получили распространение исследования в рамках концепции «глобального города», которому противопоставляется «большая деревня». Теория глобального города или мировых систем (И. Уоллерстайн, С. Сассен и др.22) отражает подход, связывающий процессы международной миграции не столько с функционированием рынка труда, сколько с процессами глобализации экономики, интеграцией мирового производства, ростом потоков инвестиций, торговли, коммуникаций и перемещений, включая туризм. Миграция рассматривается как естественный и неизбежный процесс, сопровождающийся ростом мобильности населения развивающихся стран. Концентрация в «глобальных городах» финансов, высоких технологий, формирует растущий спрос как на квалифицированную рабочую силу, так и неквалифицированную, занятую, преимущественно, в сфере обслуживания. Этот спрос в значительной мере покрывается за счет иммигрантов.

Согласно теории сегментированного рынка труда (М. Пиор, Э. Тейлор, О. Старк), в развитых государствах, наряду с секторами первичного и вторичного труда, формирующими устойчивый спрос на рабочую силу определенной квалификации, создается третий, мигрантский рынок труда. (В первичном секторе, характеризующемся, высококвалифицированной, хорошо оплачиваемой работой, заняты граждане данного государства, во вторичном, где нужны неквалифицированные работники с низкими заработками, - преимущественно иностранцы). Анклавный мигрантский рынок труда, где иммигранты работают на своих соотечественников, становится неотъемлемым компонентом экономики23.

Теория социального капитала (Д. Гурак, Ф. Кейсис, Г. Хьюго, Д. Массей) исходит из предположения, что социальные связи «мигрантского сообщества» играют большую роль и значимы как в процессе переезда, так и в адаптации мигрантов к принимающему обществу. Межличностные отношения между вновь

11 Hugo Graeme J. Migration as a Survival Strategy: the Family Dimension of Migration II Population Distribution and Migration. - N.Y.: United Nations, 1998, pp. 139-149

a Wallerstein, Immanuel. The Modem World System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World Economy in the Sixteenth Century. - N.Y.: Academic Press, 1974; Sassen Saskia. The mobility of Labor and Capital: A Study in International Investment and Labor Flow. - Cambridge: Cambridge University Press, 1988.

21 Piore Michael J. Birds of passage. Migrant labor and industrial societies. - Cambridge: Cambridge University Press,

1979, p.229

прибывающими и интегрировавшимися иммигрантами способствуют ее относительно автономному развитию24. Главная особенность социального капитала — его конвертируемость, способность обращения в другие формы капитала, прежде всего, - в финансовый25.

Одной из попыток создания всеобщей теории миграционной мобильности, причем увязываемой с социальной мобильностью, стала концепция мобильного перехода В. Зелинского, предположившего, что переход в развитии мобильности происходит поэтапно и напрямую связан с социальными изменениями, в первую очередь - с процессами модернизации. Данная концепция увязывает процессы социальной и миграционной мобильности с демографическим переходом в процессе модернизации общества26.

В современных условиях, когда объяснительные возможности различных теорий относительно ограничены, предпринята попытка интеграции некоторых теоретических подходов в рамках теории кумулятивной причинности (Д. Массей27). Используя данную теорию, была дана формальная оценка степени обоснованности гипотез каждой из теорий и разработано синтетическое объяснение развития современных миграционных процессов.

Важность непротиворечивости теорий подчеркивает то, что практические рекомендации, вытекающие из разных теоретических конструкций, могут быть диаметрально противоположны. Из теории новой экономики миграции вытекает, что для принимающих стран, пытающихся сдержать приток иммигрантов, предпочтительным является развитие рыночных институтов в посылающих государствах. Однако из теории сегментированных рынков следует, что в развитых странах существует устойчивый спрос на рабочую силу определенной квалификации и этот спрос не обеспечивается внутренними источниками, т.е. всякие такого рода попытки сдерживания иммиграции обречены на провал. К схожим выводам мы придем исходя и из теории глобального города.

В настоящее время у специалистов в области социальных наук нет общепринятой теории, объясняющей возникновение и эволюцию охватившей весь мир международной миграции. Есть лишь разрозненный набор теорий, разработанных, по большей части, изолированно друг от друга, иногда сегментированных в соответствии с границами научных дисциплин.

В последнее время акцент в исследованиях сместился на самих мигрантов — на их взаимодействие с социальной, культурной, экономической средой, на их

" Gurak, Douglas T., and Fe Caces. Migration networks and the shaping of migration systems // International Migration Systems: A Global Approach / Eds. Maty Kritz, Lin Lean Lim, and Hania Zlotnick. - Oxford: Clarendon Press, 1992, pp. 150-76.

" Конвертируемость социального капитала роднит его с символическим капиталом, о конвертируемости

которого писал П. Бурдье. (Бурдье П. Практический смысл. - CnG.: Апетейя, 2001, с.231-233). и Zelinsky, Wilbur. The hypothesis of the mobility transition//Geographical Review, 1971, N 61,pp.219-49.

27 Massey Duglas S. Social Structure, Household Strategies, and Cumulative Causation of Migration U Population

Index, 1990. N 56, pp.3-26.

столкновения с ограничительной политикой государства, на их сравнение с немигрантами и первых мигрантов с последующими. В теоретических исследованиях «взаимодействие между субъектом и средой (географической, социальной, экономической и политической) превратилось в центральную тему анализа...Взаимодействие индивидуумов, мотиваций и контекстов приобрело принципиальную важность для выстраивания точного понимания современных миграционных потоков»28.

В интересующем нас аспекте (исследования социокультурных факторов миграционной политики), важное значение сыграли теоретические разработки в исследовании культурного шока, культурной дистанции и психологи адаптации (А. Фурнхем и А. Бочнер29, Дж. Берри30), конфликтологии (Дж. Галтунг 31), подходы к исследованию исключенности и дискриминации (X. Ганс32), этнокультурных границ (Ф. Барт), социальной дистанции (Г. Зиммель, Т. Парк, Э. Берджес), политологические исследования факторов риска (Т. Гурр), диаспор (У. Сафран, Г. Шеффер, X. Тололян).

Внимание социологов к внешним миграциям обусловлено, в первую очередь, связью между изменением состава населения и социальными процессами: «Если изменяется состав населения и его свойства, то не может не изменяться и структура общества»33. Неоценим вклад классиков социологии в разработку методологических подходов к исследованиям миграционных процессов. Огромное значение играют структурно-функциональный подход Э. Дюркгейма, «понимающая социология» М. Вебера, исследования им социокультурных факторов социальных преобразований, изучение роли миграций в развитии хозяйства, исследования мобильности П. Сорокиным. Современные исследователи миграций испытывают влияние работ Р. Мертона, Т. Лукмана, П. Бурдье и др.

Важен вклад социологов и социальных антропологов для понимания социальных последствий иммиграции: процессов взаимодействия принимающего общества и мигрантов, адаптации мигрантов, процессов, проходящих в мигрантских сообществах. Чрезвычайно важны исследования мигрантских сетей, роли социального капитала (особенно символического капитала), роли

и Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Kouoouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. - Oxford: Clarendon Press, 1998, p. 16 и Fumham A., Bochner, Cultural Shock: Psychological reactions to unfamiliar environment - L. & N.Y., 1986.

30 Berry J.W. Psychology of acculturation: Understanding individuals motivating between cultures II Applies cross-cultural psychology. - L., 1999, pp.232-253.

" Galtung J. Peace by Peace means. Peace and Conflict and Civilization. - London : PRIO, SAGE Publication. 1996.

92 Gans H.J. Some Holes: Si* Areas of Needs immigration reseach // Immigration reseach for new century. - N.Y.: Russet Sage foundation, 2000, pp. 76-93.

" Сорокин П.А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. -М.: Academia & LVS, 2003, с.317.

социального контроля в сильно интегрированных сообществах и реакции индивидуума, выходца из такого сообщества, на изменение социальной среды34.

В последнее время активизировалось изучение миграционных процессов политологами, этнологами, этносоциологами, юристами, психологами, культурологами, историками (трудно переоценить роль исследований, традиции которых заложили Ф. Бродель и школа «Анналов»), К исследованиям подключаются известные экономисты и политологи, рассматривающие проблемы иммиграционной политики в контексте долгосрочных целей развития государства и/или цивилизационного развития (36. Бжезинский, Г. Беккер, С. Хантингтон).

В третьем параграфе первой главы «Исследования миграционных процессов в России» рассматриваются теоретико-методологические подходы к отечественным исследованиям миграции и их социальным предпосылкам и последствиям.

Развитие капитализма, сопровождавшееся масштабными переселениями в Сибирь и эмиграцией, развитием отходничества привлекает внимание российских исследователей, чему в немалой степени способствовали правительственные программы переселения и перепись населения 1898 г., до сих пор не имеющая аналогов по степени разработки первичных материалов. К исследованиям миграции подключаются такие авторитетные фигуры, как С.Н. Булгаков, А.И. Воейков, В.И. Ленин, В.П. Семенов (Тян-Шанский), М.И. Туган-Барановский, публикуются обстоятельные исследования A.A. Исаева, A.A. Кауфмана, И.Л. Ямзина.

Большинство исследований проводятся в рамках парадигмы о доминирующей роли экономических факторов, а значительная их часть находится под явным влиянием марксизма (С.Н. Булгаков, М.И. Туган-Барановский, В.И. Ленин 35) или народничества (A.A. Исаев). Качество исследований было столь велико, что, по мнению А.И. Кравченко, превосходило и превосходит все последующие36.

34 Бурдье П. Практический смысл. - Спб.: Алеггейя, 2001, с.233-234; с. 218-219

35 Одно из глубочайших социологических исследований процессов миграции в дореволюционной России В.И. Лениным исходит из посылки о роли миграционной подвижности в развитии хозяйства и общества: «капитализм необходимо создает подвижность населения, которая не требовалась прежними системами общественного хозяйства и была невозможна при них в сколько-нибудь широких размерах». (Ленин В.И. Развитие капитализма в России И В.И. Ленин. Поли. Собр. Соч., т.З, 600). Важнейший вывод В.И. Ленина -«без создания подвижности населения не может быть и его развития». В.И. Ленин отмечал, что «...было бы наивностью думать, что какая-нибудь сельская школа может дать то, что дает людям самостоятельное знакомство с различными порядками и на юге, и на севере, и в земледелии, и в промышленности, и в столице, и в захолустье» (Ленин В.И. Указ. Соч., с. 246). Заслуживает внимания оценка В.И. Лениным роли миграций: «...экономист, который видит свою задачу в том, чтобы изучать особенности экономического строя и развития России... необходимо должен задать вопрос: какое именно влияние оказывают переселения в России?» (Ленин В.И. Указ. Соч., с. 246).

34 Антология социально-экономической мысли в России. Дореволюционный период. - СПб.: Изд-во РХГИ, 2000, с.З.

Особую роль в отечественных исследованиях сыграла концепция переселений A.A. Кауфмана, считавшего, что переселенческая политика не должна быть ни ограничительной, ни стимулирующей. A.A. Кауфман полагал, что переселения не являются магистральным направлением решения проблемы аграрного перенаселения, более эффективным средством ее решения он видел подъем культуры земледелия мелких хозяйств37.

В предвоенные годы исследования миграций в России резко сокращаются, В 1920-х гг. еще выходят работы, фиксирующие результаты дореволюционных исследований, однако к 1940-м годам исследования миграций практически прекращаются38.

Российская наука, в советское время лишенная контактов с зарубежной, тем не менее, развивалась в тех же направлениях. Большой вклад в отечественные исследования миграций внесли специалисты, преимущественно эконом-географы, рассматривавшие пространственные особенности миграций в контексте развития и размещения производительных сил и трудовых ресурсов, процесса урбанизации (H.H. Баранский, В.Г. Давидович, Г.М. Лаппо, Ф.М. Листенгурт, В.И. Покшишевский, О.Н. Яницкий). В последующие годы к исследованиям миграции присоединяются экономисты, демографы, социологи, этнологи и этносоциологи, историки, специалисты в области моделирования.

Если говорить о теоретических инновациях, то следует выделить несколько ключевых концепций, разработанных советскими специалистами, актуальных и продуктивных и по сей день.

Особое значение сыграла разработка Т.М. Заславской и ее коллегами идеи об инвариантности функций миграций, независимых от исследователя: ускорительной, перераспределительной и селективной. Эти функции определяют, соответственно, роль миграции в создании и повышении географической мобильности населения, в количественном перераспределении населения по территории страны, в изменении качественного состава населения разных регионов и населенных пунктов из-за неравномерного участия в переселениях различных социально-демографических групп39. Разработки новосибирских социологов, изучавших экономические, социальные, демографические функции миграции, шли в плане изучения проявлений инвариантных функций применительно к вышеназванным сферам.

Другой концепцией, оказавшей влияние на многие последующие исследования, стала концепция «трехстадийного миграционного процесса» ЛЛ.Рыбаковского, различающая стадии формирования миграции, переселения

57 Кауфман A.A. Переселения и колонизация. - СПб., 1905, с.349

,s Подробный анализ исследований этого периода см.: Моисеенко В.М. Территориальное движение населения: Характеристикам проблемы управления. -М., 19S5,

Миграция сельского населения / Под ред. Т.И. Заславской. - М., 1970, с. 13-14.

(собственно миграции) и приживаемости мигрантов на новом месте40. Важную роль в миграционной подвижности населения играет, согласно этой концепции, генетическая структура населения, в которой Л.Л. Рыбаковский различает коренное, пришлое население, переселенцев. Дальнейшая детализация генетического состава населения идет по линии детализации пришлого населения на местных уроженцев и уроженцев других районов в зависимости от длительности их проживания41. Для характеристики второй стадии (переселений) важное значение придается анализу миграционных потоков. На последней стадии, приживаемости новоселов, последние переходят в состав старожилов, причем завершение процесса приживаемости новосела увязывается с его адаптацией и обустройством на новом месте.

Третьей концепцией, разработанной Б.С.Хоревым, его коллегами и учениками, является концепция «миграционной подвижности» населения, рассматривающая различные формы миграционной подвижности (переселения, сезонные и маятниковые миграции) во взаимосвязи и постулирующая замещаемость одних форм другими. Сегодня, когда на постсоветском пространстве обозначилась недвусмысленная тенденция замещения эмиграции внешней трудовой миграцией, она весьма актуальна.

Представляются небезуспешными попытки консолидации миграционных исследований в рамках экономико-демографического подхода (миграциологии -Б.С. Хореев, В.А. Ионцев, М.Б. Денисенко) или социологического (социология миграции, Т.Н. Юдина). В то же время такие подходы имеют свои ограничения, равно как и объяснительные возможности каждой из теорий и концепций миграции. Более перспективными представляются междисциплинарные исследования, как наиболее адекватные предмету изучения. Особенно важен междисциплинарный подход в исследованиях миграционной политики, на которой концентрируются интересы представителей многих общественных наук.

Во второй главе «Миграционные процессы на постсоветском пространстве и миграционная политика России», включающей пять параграфов, рассматриваются основные этапы развития миграционных процессов и становления миграционной политики стран СНГ в контексте социально-экономических и политических преобразований в этих государствах, изменения трендов миграционных процессов в 1990-х и 2000-х годах, основные компоненты и эволюция государственной миграционной политики Российской Федерации, ее основные институты.

40 Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: Прогнозы, факторы, политика. М., 1987, с.31 -68; Рыбаковский Л.Л. Стадии миграционного процесса // Миграция населения / Под обшей ред. О.Д. Воробьевой. - М„ 2001, вып. 3; Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (вопросы теории). - М.: Институт социально-политических исследований РАН, 2003, с.34-142.

41 Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (вопросы теории), с.55.

В первом параграфе второй главы «Миграционные процессы и миграционная политика стран СНГ: этапы развития» анализируются особенности трансформации миграционных процессов и становления миграционной политики стран СНГ.

Важнейшим фактором современной миграционной обстановки на постсоветском пространстве становится относительная социально-политическая стабильность и адаптация населения к изменившимся социально-политическим и экономическим реалиям. Период ломки политических, социальных, экономических институтов государств СНГ позади; повсеместно идет процесс их коррекции и модернизации, не оказывающий столь существенного влияния на миграционные процессы, как в предшествующие годы.

Первый этап трансформации миграционных процессов и становления миграционной политики стран СНГ пришелся на начало 1990-х годов, и основными его чертами стали всплеск внешних миграций, массовые потоки вынужденных мигрантов, сокращение внутренних переселений.

В условиях нациестроительства новых государств, основными факторами, провоцирующими выезд, в первую очередь, не титульного населения государств резиденции, являлись политическая и социально-экономическая нестабильность, рост национализма, ограничения гражданских прав и дискриминация по этническому признаку, боязнь оказаться за бортом процесса приватизации и лишиться гражданства исторической родины.

В начале 1990-х обозначились различия стран СНГ, впоследствии оказавшие значительное влияние на формирование миграционной политики этих государств. Решающее значение приняло деление стран Содружества на вовлеченные и не втянутые в вооруженные конфликты, их социально-экономическое положение и политическая стабильность, в конечном счете, определявших дифференциацию государств СНГ на принимающих и отдающие мигрантов страны.

Этот период прошел под знаком балансирования между упованиями на помощь международного сообщества и сотрудничества в рамках СНГ. Осознав необходимость подключения международного сообщества к решению проблем миграции на постсоветском пространстве, Россия инициирует обсуждение и поиск подходов к решению этих проблем на самом высоком уровне.

Второй этап развития миграционных процессов и изменения пограционной политики стран СНГ пришелся на 1995-1996 гг., связанные с процессом подготовки Конференции СНГ по решению Генассамблеи ООН (май 1996 г., Женева) и сыгравшей значительную роль в осознании миграционных проблем и становлении соответствующих национальных институтов государств СНГ. Важное значение в изменении миграционной ситуации в этот период сыграла относительная социально-политическая стабилизация в странах СНГ; потенциальные мигранты избавляются от иллюзий восстановления единого

государства; в массе своей население утрачивает веру в «социальное государство», начиная рассчитывать на свои силы; возникают сомнения в эффективности функционирования СНГ.

В ходе подготовки Конференции удалось достичь большинства поставленных задач и привлечь внимание мировой общественности и спонсоров к проблемам миграции в странах СНГ. Принятая Конференций Программа действий обозначила рамки стратегии решения проблем недобровольных и иных, вызывающих озабоченность международного сообщества, миграций, одновременно «Женевский процесс» похоронил надежды на конструктивное сотрудничество стран СНГ по решению проблем миграции в рамках Сообщества при поддержке международных организаций.

Для третьего этапа (1997-2001), характерна стабилизация на относительно низком уровне масштабов внешней миграции между странами СНГ, вызванная сокращением потоков репатриантов, прекращением действия форсмажорных обстоятельств и адаптацией жителей новых независимых государств к сложившимся социально-политическим реалиям. На протяжении этого периода государства СНГ более концентрируют свои усилия на совершенствовании национального законодательства и структур управления миграцией, нежели на их гармонизации, реализации уже заключенных соглашений.

Особенности миграционных процессов и миграционной политики стран СНГ на следующем этапе (2001-2005) определяются влиянием двух факторов: терроризма, ставшего повседневностью для многих государств Содружества, и всплеска внешних трудовых миграций. В этот период воспроизводится новый водораздел между странами СНГ: принимающими и отдающими трудовых мигрантов. Для стран-доноров, экономика которых существенно зависит от трансфертов работающих мигрантов, а сериально-политическая обстановка — от их бесперебойного поступления, - важнейшей проблемой становится обеспечение прав своих граждан, работающих в других государствах СНГ. Тогда как для стран-реципиентов ужесточение борьбы с незаконной миграцией становится важным инструментом уклонения от взятия обязательств по обеспечению прав трудовых мигрантов из других государств СНГ.

Резкое изменение конфигурации и рамок сотрудничества государств, особенно в центральноазиатском регионе, сказалось на изменении приоритетов миграционной политики стран СНГ, которая все чаще рассматривается государствами СНГ в контексте большой политики. Ключевым направлением новой миграционной политики становится акцентирование внимания на совместных усилиях по предотвращению и борьбе с незаконной миграцией, а основными инструментами ее реализации становятся скооперированные действия по гармонизации правовой базы, обмен стандартизированной информацией, пограничное сотрудничество.

Проблема обеспечения прав временных трудовых мигрантов стран СНГ выходит на первый план как для принимающих стран, так и для отдающих государств Содружества, становясь значимым фактором социально-экономической и политической стабильности как тех, так и других. Она же становится и наиболее конфликтогенной в двухсторонних отношениях между странами-донорами и странами-реципиентами.

Миграционная политика государств СНГ становится значимым фактором формулирования и реализации государственной миграционной политики России. Законодательно и институционально оформленные приоритеты этих государств в миграционной сфере устанавливают рамки поиска взаимоприемлемых компромиссов.

Особое значение приобретает все возрастающая социокультурная дистанция между гражданами государств СНГ, обусловленная увеличивающимся разрывом в национальных стандартах образования, сужением сферы функционирования русского языка и российской культуры в новых независимых государствах, которая будет сказываться на новых генерациях иммигрантов, прибывающих в Россию.

Во втором параграфе второй главы «Изменение трендов миграционных потоков и состава мигрантов в России» анализируются новейшие тенденции изменения миграционных процессов в России.

Трансформация миграционных процессов в России 2000-х гг. формирует принципиально иной, отличный от российской действительности 1990-х, актуальный контекст формирования и реализации миграционной политики. В аспекте социокультурного взаимодействия локальных социумов и этнических мигрантов, наиболее значимыми последствиями трансформации миграционных процессов являются: резкое сокращение масштабов иммиграции и миграционного прироста (в 2004 г. прибыло иммигрантов из стран СНГ в десять раз меньше, чем в 1994 г.) и рост внешних трудовых миграций; затухание вынужденных миграций, стабилизация интенсивности внутренних переселений; диверсификация ареалов формирования миграционных потоков и мест размещения иммигрантов; повышение миграционной мобильности населения, принадлежащего к титульным национальностям и иным коренным этническим группам государств СНГ, активизация их иммиграции и занятости на территории Российской Федерации; расширение присутствия на территории России представителей мигрантских этнических меньшинств, интенсивное формирование «новых диаспор», влекущее возрастающее этноконфессионапьное и социокультурное разнообразие локальных социумов.

Отмечается, что вследствие провалов в иммиграционной политике, в частности, отсутствия в течение продолжительного времени процедур реализации

принятого законодательства о правовом положении иностранных граждан, иммиграция все больше приобретает латентную форму.

В третьем параграфе второй главы «Внешние трудовые миграции: социально-экономические аспекты принудительного труда» анализируется феномен внешних трудовых миграций.

Наряду с постоянно возрастающими масштабами внешних трудовых миграций, внимание к ним определяется и тем, что подавляющая часть внешних трудовых мигрантов (по оценкам, 90-95 %) являются незаконными мигрантами, т.е. не имеющими законных оснований для въезда, пребывания или занятия трудовой деятельностью на территории России.

Приводятся оценки численности незаконных трудовых мигрантов по разработанной автором методике (4,6 млн. человек) с выделением численности постоянно занятых на российском рынке труда (2,0 млн. человек), работающих в пиковый сезон (1,8 млн. человек), занятых спорадически в экономике России (0,8 млн. человек) в разрезе государств-доноров (страны СНГ и отдельные государства традиционного зарубежья). В весенне-осенний сезон на рынке труда занято до 4,6 млн. незаконных мигрантов, в «мертвый» сезон их численность снижается до 2,0 млн. человек; среднегодовая численность постоянно присутствующих на российском рынке труда составляет около 3,2 млн. человек.

Средние заработки незаконных мигрантов близки к средней номинальной заработной плате в данном регионе. Приводятся оценки заработков незаконных мигрантов (8,5-9,0 млрд. долларов, из которых 4,5-5 млрд. долларов идут на текущее потребление, а 3,5-4 млрд. долларов составляют трансферты на родину).

Труд подавляющего числа незаконных мигрантов носит принудительный характер; задержка и невыплата заработной платы, удержание удостоверений личности, или иных личных ценностей, угроза выдачи властям и депортации стали повседневными социальными практиками. Прибыль от эксплуатации принудительного труда мигрантов, составляет около 7,5 млрд. долларов ежегодно.

Четвертый параграф второй главы «Государственная миграционная политика Российской Федерации: основные компоненты и тенденции эволюции» посвящен изучению трансформации федеральной миграционной политики на рубеже 1990-2000-х гг., особое внимание уделяется тенденциям эволюции ее составляющих (законодательная базе, инструментам реализации, организационному обеспечению, финансированию, а также ее институтам), региональной миграционной политике.

Анализируя развитие нормативной правовой базы регулирования миграций, диссертант приходит к выводу, что пересмотр концепции миграционной политики, принятие недостаточно проработанных федеральных законов о гражданстве, и правовом положении иностранных граждан, внесение изменений

и дополнений в УК и Кодекс об административных правонарушениях, следует рассматривать в русле коренной переориентации миграционной политики в начале 2000-х гг., пересмотра ее целей, задач и приоритетов.

Рассматривается эволюция федеральных миграционных программ, являвшихся действенным инструментом реализации государственной миграционной политики. Делается вывод, что итогом отказа от принятия разработанной в 2001 г. очередной Федеральной миграционной программы стали:

- разрушение увязки целей и задач миграционной политики с целями и задачами политического, социального и экономического развития Российской Федерации: Федеральная миграционная программа стыковалась с другими федеральными целевыми программами, в первую очередь, с Программой социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу;

- снижение транспарентности миграционной политики;

- сужение горизонта ее планирования и реализации; миграционная политика становится все более привязанной к внутриполитической и внешнеполитической конъюнктуре.

Рассматриваются структурные изменения и изменение функций компетентного органа исполнительной власти, ответственного за миграционную политику в 2000-х гг. Основным итогом таких реорганизаций стала централизация управления миграционными процессами.

Анализ финансирования миграционной политики приводит к следующим выводам: с конца 1990-х гг. укрепилась финансовая дисциплина; периодические сбои в финансировании миграционной политики связанны с реорганизацией компетентного ведомства и передачей функций; возрастает доля непрофильных расходов на содержание госаппарата и финансирование мероприятий, имеющих условное отношение к миграционной политике; все возрастающая доля средств на нее идет на содержание ведомства; миграционная политика с каждым годом становится все менее эффективной; снижается доля расходов, идущих на финансирование миграционной политики в федеральном бюджете; уменьшается финансирование миграционной политики федеральным бюджетом в долларовом эквиваленте.

На основе комплексного анализа всех компонент федеральной миграционной политики, выделяются следующих этапы ее развития:

I этап (1992-1994): становление государственной миграционной политики;

II этап (1994-2000): уточнение целей и задач миграционной политики, их реализация;

III этап (2000-2001): ослабление организационного обеспечения миграционной политики;

IV этап (2001-2002): ослабление организационного, институционального и инструментального обеспечения миграционной политики, пересмотр ее концептуальных основ;

V этап (2002-2004): пересмотр приоритетных направлений миграционной политики, утрата системности, снижение транспарентности, централизация управления.

Рассматривая институциональные рамки реализации региональной миграционной политики в 1990-е и 2000-е годы, диссертант приходит к выводу, что проведенные федеральным центром реформы резко снизили возможности регионов в проведении миграционной политики, учитывающей местную специфику; большинство субъектов Федерации предпочитают решать проблемы, связанные с мигрантскими меньшинствами, в рамках этнорегиональной политики, где их полномочия существенно шире.

В пятом параграфе второй главы «Институциональные рамки миграционной и этнонациональной политики» миграционная политика рассматривается в увязке с этнонациональной политикой.

Завершив централизацию миграционной политики и лишив / региональные власти соответствующих полномочий, федеральный центр снизил активность в сфере этнонациональной политики. Ликвидация компетентного органа исполнительной власти, координационных структур, отсутствие инструментов реализации и финансирования этнонациональной политики на фоне скудной законодательной базы способствовали ее децентрализации.

Региональные власти, ощущая ответственность за социально-политическую ситуацию и обладая известными полномочиями, проводят соответствующую региональную политику. Однако сложившееся положение создает сложности в реализации как миграционной, так и этнической политики: взаимосвязи между миграционными и этническими процессами в современных условиях обусловливают необходимость координации миграционной и этнонациональной политик на всех уровнях.

В третьей главе «Социокультурные рамки миграционной политики», включающей четыре параграфа, общественные настроения и специфика российских дискурсов о миграции и миграционной политике рассматриваются как объективные ограничения вариации курса миграционной политики.

В первом параграфе третьей главы «Новые диаспоры» и этнические аспекты миграционной политики» рассматриваются относительно новые для России процессы интенсивного формирования мигрантских меньшинств, а также наиболее распространенные аргументы в пользу ограничения притока мигрантов.

Показано, что все аргументы в пользу ужесточения миграционной политике имеют выраженную этническую окраску и базируются на страхах «вторжения другого».

Во втором параграфе третьей главы «Общественные настроения как фактор миграционной политики» рассматривается динамика распространенности ксенофобий и мигрантофобий.

Наряду с негативной динамикой мигрантофобий, имеет место расширение социально-демографической базы ксенофобских настроений, особенно среди молодежи и в мегаполисах, избирательность фобий по отношению к определенным этническим группам, ужесточение форм преследования "иных", апелляция к интолерантным настроениям практически всех политических сил.

Ресурсный компонент мигрантофобий является в современной России ведущим, однако укорененность рациональных объяснений мигрантофобий в общественном мнении часто не является производной от личного опыта, а продуктом деятельности масс-медиа и публично-политического дискурса, о чем свидетельствует распространенность фобий среди групп населения, не сталкивающихся с иноэтничными мигрантами по роду своей деятельности.

Большинство опрошенных россиян поддерживают административные запреты на пребывание на территории города (района) выходцев с Кавказа и Средней Азии, затруднились ответить на этот вопрос, соответственно, около четверти респондентов (Левада-Центр, мониторинг, июль 2005). Судя по результатам этого опроса, среди россиян преобладает жесткое неприятие интеграции мигрантов в социум: 58 % респондентов отрицательно относятся к тому, чтобы мигранты приобретали в собственность квартиры, дома, 65% - чтобы они приобретали участки земли, 64% - мелкие предприятия, 74% - чтобы приобретали крупные предприятия. Респонденты отрицательно относятся к тому, чтобы мигранты работали по найму не только в правоохранительных органах (74 %), но и на государственной, муниципальной службе (69%), в бюджетной сфере (медицина, образование, социальная работа и пр. - 63%), и даже по найму в частном бизнесе — 53% опрошенных.

Политизированность мышления сочетается с крайне неразвитым экономическим мышлением: для большинства россиян, как свидетельствуют опросы, политические аргументы и слабо артикулированные страхи более актуальны, чем экономические аргументы, а соображения личной выгоды от притока мигрантов отходят на второй или третий план.

Судя по результатам обследований, лишь около четверти респондентов готовы к тому, чтобы иноэтничные мигранты интегрировались в социум. Доминирующие в российском обществе антимигрантские настроения, одобрение большинством населения административных и иных мер, препятствующих интеграции мигрантов, создают специфический фон для дискриминационных социальных практик на рынках труда и жилья. Социально значимым становится и то, что на смену достаточно толерантной молодежи конца 1980-х и 1990-х годов

приходят совершенно другие когорты, социализированные в другом социокультурном контексте.

В третьем параграфе «Российские дискурсы о миграционной политике» рассматривается специфика масс-медийного, публично-политического, академического дискурсов и дискурса госслужащих.

Отношение к иноэтничности мигрантов и порождаемым страхам является важным фактором дифференциации дискурсов. Акцентирование внимания на этническом происхождении мигрантов, преувеличенное значение этничности подчеркивается в масс-медийном дискурсе, проговаривается в публично-политическом дискурсе, подразумевается в дискурсе госслужбы и учитывается (наравне с иными, например, гражданством) в академическом дискурсе.

Российская журналистика преследует цель эмоционального описания миграционных проблем и формирования общественного мнения, базирующегося на таком восприятии. Основными составными такого конструкта становятся метафоры, броские фразы, произвольно отобранные примеры, специфические описания, визуальные образы мигрантов, способствующие их стигматизации. При этом широко используются приемы селективной типизации и гиперболизации проблемы, конвергенции проблем.

Применительно к дискурсивным практикам СМИ, вносящих решающий вклад в формирование социальной мифологии о мигрантах и миграционной политике, актуальны слова Р.Барта: «Современный миф дискретен: он высказывается не в больших повествовательных формах, а лишь в виде «дискурсов»; это не более чем фразеология, набор фраз, стереотипов; миф как таковой исчезает, зато остается еще более коварное мифическое>И2.

Особенностью дискурса госслужащих является продуцирование необоснованных оценок, сопровождающееся нетранспарентностью процесса оценки угроз, выработки решений и закрытостью информации.

Дискурс публичной политики структурирован: правые, либеральные политики занимают позицию с акцентом на соблюдении прав мигрантов, активной миграционной политики по привлечению иммигрантов исходя из долгосрочных экономических и демографических интересов России, необходимости повышения социальной и территориальной мобильности населения, тогда как левые, "национал-патриоты", более озабоченные социальными и социокультурными последствиями миграций, являются сторонниками жесткой линии в области миграционной политики, рассматриваемой в контексте ориентации на изоляционизм. Лейтмотивом правых является аппеляция к позитивным стратегическим проекциям, повышенное внимание к социально-экономическому контексту; при этом они избегают

e Roland Barthes. Le bruissement de la langue. Paris, 1984, p.79. Цит. по: Ролан Барт. Мифологии. - Пер. с фр. - М.: Издательство им.Сабашниковых, 2004, с. 15

оценок, особенно фактографических, относительно современной ситуации. Левые и «национал-патриоты», чувствительные к социально-культурному контексту, напротив, апелируют к сегодняшним вызовам и угрозам, не заглядывая в перспективу.

Особенности академического дискурса иллюстрируются пятью темами, на которых демонстрируется специфика академического подхода к оценке этих проблем: незаконная миграция и незаконная занятость; миграция и преступность; «утечка умов»; китайская иммиграция, объективный порог численности мигрантов, после которого конфликты предопределены.

В четвертом параграфе третьей главы «Специфика российских дискурсов о миграционной политики» выделяются несколько особенностей, отличающие российские дискурсы как от обсуждения других российских социально значимых проблем, так и от дискурсов о миграционной политике на Западе.

Во-первых, в отличие от других социальных, экономических или политических проблем, обсуждение проблем миграционной политики идет в рамках, когда дискуссии сводятся к активному обсуждению негативных последствий миграции, при этом крайне мало обсуждаются ее позитивные последствия и процессы, имеющие двойственную или неясную природу. Во-вторых, масс-медийный, публично-политический, академический дискурсы и дискурс государственной службы все более сегментируются. Слабость коммуникаций между различными дискурсами затрудняет согласование различных позиций и интересов, выработку консенсуса относительно миграционной политики России. В-третьих, указывается на особенности общественного сознания, исторического опыта, традиций восприятия иммиграции в российском обществе.

В четвертой главе «Особенности адаптации ииоэтничных мигрантов в российском социуме», состоящей из трех параграфов, рассматриваются факторы, способствующие/препятствующие формированию ориентации мигрантов на адаптацию к социальному окружению, адаптационный потенциал различных иноэтничных групп мигрантов (на примере азербайджанских и таджикских мигрантов), социальные практики и особенности дискриминации иноэтнических мигрантов в социально-экономической сфере, процесс формирования ареалов компактного расселения мигрантов.

В первом параграфе четвертой главы «Ориентации этнических мигрантов на изоляцию/интеграцию» рассматриваются различные сценарии адаптации иноэтничных мигрантов, анализируются условия, способствующие и препятствующие формированию ориентации мигрантов на адаптацию к принимающей среде, специфика адаптации азербайджанских и таджикских мигрантов в локальные российские социумы. При анализе различных сценариев адаптации мигрантов особое внимание уделяется процессам формирования

буферной среды, воспроизводящей социокультурные параметры посылающего общества, традиционные, привычные системы социальных связей. В результате складывается по большей части теневая субкультура взаимодействия мигрантов с поставщиками услуг и властями, работодателями и держателями жилья со сложившимися правовыми и, преимущественно, неправовыми практиками. Практика купли-продажи разрешительных услуг, характерная для принимающего сообщества, становится фактором формирования теневой мигрантской субкультуры.

Эта субкультура, в которую попадают большинство иноэтничных мигрантов, ослабляет для значительной их части потребность в аккультурации. Постоянная ротация мигрантов с такой мотивацией позволяет говорить о формировании в принимающей среде слоя особой мигрантской субкультуры и появлении проблем взаимодействия горожан с представителями данной субкультуры, т.к. в социальных контактах последних преобладают этноаффилиативные мотивы.

Таджикские и азербайджанские мигранты по-разному строят отношения с . внешней средой. Для азербайджанцев характерен весь спектр возможных стратегий адаптации, включая замыкание в субкультурной среде, однако в рамках выстраивания равноправных взаимоотношений с принимающим социумом. Для таджиков более характерна позиция изоляции от социума43, - стратегия адаптации, которую П.Сорокин определял как псевдоидеациональную, для которой характерна минимизация духовных и телесных потребностей, навязанная внешними силами14.

В известной мере вынужденная самоизоляция тех или иных мигрантских этнических общин (либо отдельных категорий мигрантов), в общественном мнении россиян трансформируется в подозрительность, обвинения в плановости, мафиозное™, замкнутости. Эти настроения тем явственнее, чем более значима этнокультурная дистанция между этнической группой и местным населением. Отсутствие транспарентности отношений внутри этнической общины подпитывает подозрительность и отторжение со стороны принимающего общества.

Особое внимание уделено анализу сетевых связей типичного азербайджанца/таджика — трудового мигранта, представителя регионального анклава (коммуникации в сфере занятости, быта, социального, культурного обслуживания, получения медицинских услуг, связи с социумом посылающей стороны, семьей, трансферты и др.), выявлению роли постоянно/преимущественно проживающих на российских территориях азербайджанцев и таджиков в сформировавшихся сетевых связях.

43 Вплоть до того, что в матрице идентификационных связей наблюдается отрицательная корреляция, хотя статистически не значимая, с отождествлением себя с жителями данного города.

м Сорокин Питрнм. Социальная и культурная динамика; Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и обиксгаенных отношений.-СШ:РХГИ,2000,с.50.

Для мигрантов, не обладающих достаточным социальным капиталом, по сравнению с местным населением, на первых порах наиболее значимым становится доступ к групповым ресурсам этнической группы, землячества и т.п. Взаимная помощь в быту и работа у своих земляков, вопреки распространенному мнению, не занимают существенного места в системе связей этнического анклава, судя по результатам обследования. Основу взаимодействия в анклаве составляет предоставление связей по обустройству на новом месте, помощь деньгами, в меньшей степени - предоставление работы и оказание услуг по хозяйству, при этом мигранты выступают в качестве потребителей связей. Единственными сферами равноправного взаимообмена, когда мигрант не становится зависимым от земляка, является предоставление информации о путях решения житейских проблем, совместное отправление культурных и религиозных традиций.

Большинство и азербайджанских, и таджикских мигрантов выказывают высокий интеграционный потенциал, выраженный в хорошо согласованной системе представлений относительно особенностей принимающей среды и требований, которые она к ним предъявляет. При этом адаптационные ориентации возрастают по мере длительности пребывания и осуществления трудовой деятельности на территории России и более выражены среди иммигрантов, чем трудовых мигрантов.

Одновременно фиксируется, что ориентации трудовых мигрантов на социокультурную адаптацию прослеживаются менее четко, чем на социально-экономическую адаптацию и легализацию статуса. (Ввиду того, что подавляющая их часть является незаконными мигрантами, законность пребывания и занятия трудовой деятельностью становится существенной составной их повседневной жизни. Окружающую социальную среду, во всяком случае на первом этапе, они склонны рассматривать не как среду обитания, а преимущественно как ресурс; социально-экономическая и правовая адаптация расцениваются ими как как средства доступа к социальным ресурсам).

Во втором параграфе четвертой главы «Фобии и дискриминация иноэтничных мигрантов» анализируются связи между фобиями, межэтнической напряженностью и дискриминацией иноэтничных мигрантов. На основе полевых исследований делается вывод, что социальные практики взаимоотношений принимающего населения и этнических меньшинств в значительной мере определяются предысторией формирования данной этнической группы и восприятием населением степени их интеграции. И население, и эксперты четко различают традиционные для данной местности этнические группы и мигрантские: первые воспринимаются интегрированными в социум как на индивидуальном, так и на групповом уровне; нетерпимость и дискриминация направлены практически исключительно на представителей "мигрантских"

этнических групп. Отмечается, что имеются и объективные условия, способствующие распространению дискриминации: отсутствие гражданства, регистрации, плохое знание русского языка, недостаточная квалификация и пробелы в образовании делают их неконкурентоспособными во всех сферах социально-экономической жизни принимающего общества. Поэтому дискриминации, в первую очередь, подвергаются самые бесправные представители иноэтничных мигрантов — выходцы из Средней Азии, Юго-Восточной Азии.

Важную роль играет и неопределенность в отношении прав иностранных граждан; декларируемые федеральным законодательством права не обеспечиваются соответствующими механизмами их реализации.

В третьем параграфе четвертой главы «Дискриминация представителей мигрантских меньшинств: социальные практики» рассматриваются дискриминационные практики на рынках труда и жилья.

Основными сферами дискриминации мигрантских меньшинств являются сфера занятости, найм жилья.

На рынке труда дискриминация проявляется в ограничении доступа к отдельным видам работ и сферам занятости, оплате труда, условиях труда. Представители мигрантских меньшинств, в силу дискриминации на рынке труда, а также, зачастую, из-за отсутствия необходимого образования и квалификации, легальных оснований для нахождения на данной территории и трудовой занятости, выталкиваются в частный бизнес, где этническая дискриминация менее распространена. Однако в общественном восприятии эта вынужденность трансформируется как, осознанный выбор, диктуемый национальной традицией.

Опытная проверка дискриминации представителей мигрантских меньшинств в сфере занятости в Астрахани и Самаре (2002 г. и 2004 г.) продемонстрировала распространенность таких практик45. В ряде случаев можно определенно утверждать о наличии дискриминации: из 185 документированных случаев найма на работу, дискриминация зафиксирована в 21 случае или в 11,4% попыток трудоустройства (Астрахань, Самара, 2004). Еще более высокий уровень дискриминации отмечался в пилотажном обследовании (Астрахань, Самара, 2002). Наряду с отказами в найме на работу фиксировались и факты дискриминации в оплате труда, условиях труда; отмечалась, однако, и обратная дискриминация. Ситуация на рынке труда такова, что можно говорить о вероятной дискриминации этнических мигрантов при найме на работу. При этом полученные результаты скорее занижены, чем завышены: в частном секторе, где

,5 Методику обследования см.: Национальные меньшинства. Правовые основы и практика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в субъектах юга Российской Федерации / Под ред. В. Мукомеля. -М.:ЦЭПРИ,2003, с.121-124

проводилось обследование, на национальность претендента обращают меньше внимания, чем в бюджетных организациях.

Складывается замкнутый круг: отторжение мигрантов принимающим населением и властными структурами (наряду с объективными обстоятельствами, ограничивающими доступ мигрантов к достойному труду) формируют специфические социальные практики включения мигрантов в местные рынки труда, их функционирования на этих рынках. В сфере занятости идет процесс стратификации этнических групп (по крайней мере, в строительстве, торговле, общественном питании), выстраивания их иерархии, как и иных социальных групп, когда представителям меньшинства отведена вполне определенная социальная ниша. Ни большинство, ни другие меньшинства, ни власти не приветствуют попытки покинуть эту нишу.

Сложности доступа на рынок труда, ограниченные возможности социальной мобильности мигрантов затрудняют их аккультурацию и интеграцию. Как подчеркнул один из экспертов, «образцы, которые берутся на вооружение, обусловлены той непосредственной микросредой, в которой варится данный индивидуум". Другой эксперт констатировал: "Низкий профессиональный статус, он не предполагает позитивной стратегии адаптации " (Москва, 2003) 46 . В свою очередь, слабая адаптация отдельных мигрантских меньшинств к принимающему обществу способствует расширению дискриминационных практик.

Дискриминация в области найма жилья более выражена, чем на рынке труда. Владелец жилья в первую очередь обращает внимание на то, является арендатор приезжим или местным, а также на его национальность. Другие факторы -прописка, наличие маленьких детей, семейное положение, гражданство, род занятий, пол, возраст — существенно менее значимы.

При найме жилья представители мигрантских меньшинств часто сталкиваются как с ценовой, так и неценовой дискриминацией - меньшим сроком найма, предоплатой на большой срок, более жесткими, формализованными условиями найма и запретами.

Практически во всех регионах России можно встретить в частных объявлениях о сдаче жилья формулировки: "только для русских", "только для русской семьи", реже - "лицам кавказской национальности не беспокоиться" (анализировались 16,7 тысяч объявлений о сдаче жилья и 9,4 тысячи объявлений о найме жилья в газетах бесплатных объявлений в 20 городах России в 2002-2004 гг.). Доля таких объявлений особенно высока в крупных городах юга России, ранее других столкнувшихся с притоком иноэтничных мигрантов (Ставрополь -

44 По замечанию Т. Парсонса, «до» человеческой личности наиболее важная стимулирующая ситуация —

социальное и культурное окружение, в котором личность функционирует». (Парсонс Т. О социальных

системах /Под ред. В.Ф.Чесноковой и С.А.Белановского. - М.: Академический проект, 2002, С.59).

25%, Саратов - 15%).Учитывая сложившуюся ситуацию на рынке жилья, лица, ищущие жилье, зачастую сами указывают свою национальность. (В подобных объявлениях практически только русские указывают свою национальную принадлежность). В Волгограде доля таких объявлений составляет 31%, в Саратове - 26%, Самаре - 25%, Ставрополе - 22 %, Москве - 23 %, Санкт-Петербурге - 19 %, Иркутске и Нижнем Новгороде - около 15%.

Еще выше доля объявлений, фиксирующих предубежденность арендодателей к представителям отдельных национальностей среди объявлений, расклеиваемых в общественных местах: в Волгограде — 22,6%, в Ставрополе -28,8 %. (Волгоград, октябрь-декабрь 2002 г., 230 частных расклеенных объявлений; Ставрополь, октябрь-декабрь 2003г., 208 объявлений). Особо распространены такого рода объявления в периферийных, пролетарских районах.

Среди тех, кто ищет жилье таким путем, до половины съемщиков указывают свою национальность: в Волгограде из 811 расклеенных объявлений о съеме жилья в 409 фиксировалась национальность арендатора (2002 г.). Одна из риэлтеров подсчитала, что из 290 объявлений арендодателей, 279 хотели сдать жилье русским, два других посредника были при мнении, что порядка 90% хотят сдать свое жилье русским (Ставрополь, 2003), в Оренбурге - 60-90 % арендодателей предпочли бы иметь дело со славянами (2002, опрос пяти риэлтерских агентств).

Опытное обследование ситуации на рынке жилья путем обращения к арендодателям жилья подтвердило наличие устойчивых предубеждений против сдачи жилья кавказцам, выходцам из Средней Азии, а также цыганам. В трети попыток найма жилья, предпринятых волонтерами, зафиксирован отказ по национальному признаку, причем чаще отказывают выходцам с Кавказа (Астрахань, 2004):

«Анклавизация», появление этнических ареалов расселения — наиболее серьезная опасность ускорения процесса сепарации наименее приспособленных к городской среде иммигрантов. В настоящее время такие процессы, как продемонстрировали обследования в Астрахани и Самаре, идут преимущественно вблизи крупных торговых точек и других мест массовой занятости иноэтничных мигрантов. Идут они и в Москве, других крупных городах России. По мнению О. Вендиной, «вымывание» из районов города, концентрирующих наиболее острые социальные, жилищные и экологические проблемы, представителей среднего класса, с последующим их замещением экономическими иммигрантами, провоцирует формирование ареалов компактного расселения этнических групп. Реалистичность осуществления такого прогноза значительно выше на окраине, чем в центре или других престижных районах, т.к. «представители верхних страт общества из числа

национальных меньшинств предпочтут близкую им социальную, а не этническую среду»47.

Мигрантские этнические меньшинства выработали свои формы самоорганизации и взаимодействия с принимающим социумом, идут сложные процессы самоорганизации и кооперации мигрантских этнических меньшинств, ведущие к их сепарации, укреплению латентных сетевых связей и усилению напряженности с принимающим обществом.

Борьба с дискриминацией становится важным условием социальной адаптации мигрантов, перевода части социокультурных различий между мигрантами и принимающим населением из разряда «значимых» в «незначимые», повышения социальной мобильности этнических мигрантов. В противном случае неизбежно формирование социальной модели современного российского общества, важным компонентом которой будет являться этносоциальная стратификация. Имеются признаки того, что этот процесс идет и, не в последнюю очередь, - оттого, что этносоциальная стратификация становится практически единственной основой стратегии сотрудничества принимающего населения и этнических мигрантов. Социальная конвенция, основывающаяся на такой стратификации, может быть относительно эффективна в краткосрочной перспективе, однако, не отвечает долгосрочным целям развития российского общества, т.к. специфическим образом канализируя общественные коммуникации и социальные связи, видоизменяя социальные ценности, воссоздает контуры сегментированного общества с соответствующим нарастанием конфликтного потенциала, подрывая основы формирующегося гражданского общества.

В настоящее время складываются два разные типа этнофобий и сопутствующих им видов дискриминации. Первый - этнофобия, характерная для отношения местного населения к представителям "успешных" в общественном мнении меньшинств, в первую очередь, представителей кавказских этнических групп, принимающая форму ценовой дискриминации: доступ ко всем социальным благам представителям этих этнических групп обойдется дороже, чем для других этнических групп. С иным типом этнофобий сталкиваются представители "неуспешных" в общественном мнении меньшинств - выходцы из Средней Азии и Юго-Восточной Азии, цыгане. В общественном мнении распространены стереотипы, формирующие этнофобию предубеждения. Их доступ к социальным благам затрудняется не повышением их стоимости, а игнорированием потребностей, снижением стандартов, ограничением корзины потребительских благ—дискриминацией потребностей.

Пятая, заключительная глава «Новые вызовы: миграционная политика России в контексте проблем национальной безопасности и регионального

47 Ольга Вендина. Мигранты в Москве: грозит ли российской столице этническая сегрегация? / Общая ред. Ж.Зайончковской. - М.: 2005, с. с.78

развития» посвящена анализу перспектив миграционной политики и состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе пятой главы «Перспективы иммиграции в Россию из стран СНГ: сценарии и прогнозы» анализируется потенциал эмиграции из этих государств, в т.ч. потенциал эмиграции, ориентированный на Россию.

Рассматриваются три базовых сценария социально-политического и экономического развития России и государств СНГ: инерционный, предполагающий упрочение социально-политической стабильности на постсоветском пространстве, сохранение ■ сложившейся дифференциации экономического развития России и других новых независимых государств, проведение жесткой политики в отношении выходцев из стран СНГ и Балтии; экономического бума, предполагающий возрастающую дифференциацию экономического развития России и других стран СНГ в условиях социально-политической стабильности на постсоветском пространстве, либерализацию правового положения граждан СНГ в России, селективное привлечение иммигрантов; эскалации политической напряженности в субрегионе Центральной Азии, предполагающий рост фундаменталистских настроений и усиления исламского экстремизма в центральноазиатских государствах СНГ, вспышку и эскалацию вооруженных конфликтов в этом регионе, некоторое опережение социально-экономического развития России по сравнению с другими новыми независимыми государствами, незначительное возрастание дифференциации уровня жизни России и других стран СНГ.

Согласно расчетам, сальдо миграции составит от 100 до 280 тыс. человек в среднегодовом исчислении в среднесрочном периоде (5 лет), что не в полной мере отвечает долгосрочным интересам развития России. Дополнительным источником пополнения России могут стать трудовые мигранты, многие из которых ориентированы на адаптацию и интеграцию.

Во втором параграфе пятой главы «Альтернативы иммиграционной политики» рассматриваются три варианта политики по отношению к мигрантам: ограничения как иммиграции, так и внешней трудовой миграции; ограничения иммиграции при поощрении трудовой иммиграции; селективной иммиграции, сопровождающейся регулированием трудовых миграций.

Доказывается, что ограничительная политика не только вступает в противоречие с долгосрочными задачами развития страны, но и не соответствует текущим интересам, ввиду того, что в России сформировался устойчивый и постоянно растущий спрос на рабочую силу высокой и низкой квалификации, невосполнимый внутренними источниками.

Издержки политики поощрения трудовой миграции, сопровождающейся жестким лимитированием иммиграции, видятся в ограниченных возможностях регулирования потоков временных трудовых мигрантов, сдерживания, в рамках

закона, интеграции и натурализации временных трудовых мигрантов. Политика, строящаяся на предположении о допуске трудовых мигрантов в случае дефицита рабочих рук и их возвращении, когда потребность в них отпадает, повсеместно себя не оправдывает, т.к. мигранты находят другие каналы легального или нелегального пребывания, подстраиваясь под существующие правила.

Наиболее перспективной представляется политика селективной иммиграции и регулирования потоков временных трудовых мигрантов путем законодательно оформленных и транспарентных процедур доступа мигрантов к российскому рынку труда, обеспечения их прав.

Во третьем параграфе пятой главы «Миграционная политика, политики интеграции и натурализации» миграционная политика, политики интеграции и натурализации анализируются в общем контексте политики селективной иммиграции и регулирования внешних трудовых миграций.

Иммиграционная политика, политика интеграции и политика натурализации тесно связаны. Основной функцией иммиграционной политики является создание действенной системы регулирования миграционных потоков и положения мигрантов, функцией политики интеграции - обеспечение условий успешной интеграции мигрантов, политики натурализации — создание условий и процедур предоставления гражданства иммигрантам.

Иммиграционную политику, политики интеграции и натурализации можно рассматривать как последовательные стадии политики приема, обустройства и трансформации вчерашнего иммигранта в полноправного члена принимающего общества. Миграционная политика увязывается в одном «пакете» с политикой интеграции и натурализации мигрантов, как предшествующий им этап. Селективная иммиграция, равенство прав на интеграцию, селективная натурализация при прозрачности процедур на всех этапах представляются основными элементами политики в отношение иммигрантов. При этом наибольшие сложности сопряжены с конструированием эффективной политики интеграции, являющейся ключевым, и наиболее уязвимым звеном политики в отношении иммигрантов.

В четвертом параграфе пятой главы «Концептуальные основы и контуры новой миграционной политики» формулируются цели и задачи, а также приоритетные направления миграционной политики, отвечающей задачам стратегического развития России на долгосрочную перспективу, особое внимание уделяется ее социокультурным и этносоциальным ограничениям.

В заключении подводятся общие итоги исследования, оцениваются возможности изменения миграционной политики, определяется круг проблем, требующих дальнейшей разработки.

Многие нюансы трансформации миграционной политики, российских дискурсов, ее сопровождающих, общественных настроений, не могут быть

поняты без учета слабости институтов гражданского общества, неразвитости гражданского самосознания и отсутствия традиций гражданского контроля в России, напрямую сказывающихся на нетранспарентности разработки миграционной политики, ее имплементации. С отсутствием традиций гражданского контроля связано и безразличие к оценке эффективности миграционной политики.

Незаполненное пространство между публичной сферой политики и частной жизнью семьи, которое обычно заполняют добровольные объединения (социологическая пустота), способствует гражданскому невниманию к сложившимся дискриминационным социальным практикам, проблемам обеспечения социальных, экономических, отчасти и культурных прав мигрантов. Немалую роль играет также эрозия норм социальных коммуникаций и социальных ценностей советского периода, не компенсируемая иными нормами и ценностями.

Конструирование эффективной политики интеграции, являющейся ключевым и, одновременно, наиболее уязвимым звеном политики в отношении иммигрантов, становится социально значимой проблемой, выходящей за рамки собственно иммиграционной политики.

Для того, чтобы оградить политику в области миграции от популистских политических требований, необходимы общественные дебаты, социальный диалог, координация интересов и усилий всех секторов общества, способные привести к социальному консенсусу относительно целей, задач и приоритетов миграционной политики.

Основное содержание диссертации опубликовано в следующих работах: Монографии

1. Мукомель В.И. Миграционная политика России. Постсоветские контексты / Институт социологии РАН. - М.: Диполь-Т, 2005, 22,0 п.л.

2. Толерантность против ксенофобии: зарубежный и российский опыт / Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. Институт социологии РАН. - М.: Academia. 2005,12,0 п.л. (личный вклад автора— 1,5 п.л.).

3. Кузнецов И.М., Мукомель В.И. Адаптационные возможности и сетевые связи мигрантских этнических меньшинств. - М.: Институт социологии РАН, 2005, 3,5 п.л. (личный вклад автора — 1,8 п.л.).

4. Национальные меньшинства. Правовые основы и практика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в субъектах юга Российской Федерации / Под ред. В.И.Мукомеля. ЦЭПРИ. - М.: Диполь-Т, 2003, 18,5 п.л. (личный вклад автора - 16,0 п.л.).

5. Новые диаспоры. Государственная политика по отношению к соотечественникам и национальным меньшинствам в Венгрии, Украине и России / Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. ЦЭПРИ. - М.: Диполь-Т, 2002, 22,5 п.л. (личный вклад автора- 3,2 п.л.).

6. Вынужденные мигранты в Центральной России. Правовые основы и практика регулирования вынужденных миграций в субъектах Российской Федерации / Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. ЦЭПРИ. - М.: Инфограф, 1999, 23,5 п.л. (личный вклад автора — 9,0 п.л.).

7. Вынужденные мигранты на Северном Кавказе. Правовые основы и практика регулирования вынужденных миграций в субъектах Российской Федерации / Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. ЦЭПРИ. - М.: Инфограф, 8,5 п.л. (личный вклад автора — 4,5 п.л.).

8. Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество / Под ред. Дж. Азраэла, В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. - М.: Комплекс-Прогресс, 1997 , 15,0 п.л. (личный вклад автора-1,0 п.л.).

9. Вынужденные мигранты в государствах СНГ. Поиск согласованных решений в рамках Содружества / Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. - M.: М.: Инфограф, 1997,9,0 п.л. (личный вклад автора - 3,0 п.л.).

10. Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ: поиск решений в рамках Содружества/ Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. - М.: Комплекс-Прогресс, 1996, 5,0 п.л. (личный вклад-0,3 п.л.).

11.Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ/ Под ред. В.И. Мукомеля и Э.А. Паина. - М.: Комплекс-Прогресс, 1996, 12,0 п.л. (личный вклад - 2,5 пл.).

12. Refugees and Forced Resettlers in the CIS Countries / Ed. by V.Mukomel and A.Payin. - Moscow: Complex-Progress, 1996, 4,0 п.л. (личный вклад - 2,5 п.л.).

13.СССР: Демографический диагноз / Сост. В.И.Мукомель. - М.: Прогресс, 1990, 47,8 п.л. (личный вклад — 1,9 п.л.).

14.Моисеенко В.М., Мукомель В.И. Люди едут в города. - М.: Прогресс, 1990, 14,0 п.л. (личный вклад автора - 10,0 пл.).

Главы и разделы в коллективных монографиях, статьи

Î. Мукомель В.И. Грани интолерантности (мигрантофобии, этнофобии) // Социологические исследования, 2005, N 2, с.56-66. - 1,1 п.л.

2. Moukomel Vladimir. La politique ethnique de la Russie dans un contexte d'immigration // Migrations Société, Vol. XVII, n.101, septembre-octobre 2005, pp.93-114.-1,1 пл.

3. Мукомель В.И. Российские дискурсы о миграции // «Вестник общественного мнения», 2005, N 75 (январь-февраль), с.48-57. - 1,1 п.л.

4. Мукомель В.И. Дискуссии о миграционной политике: спектр подходов // Этническая ситуация и конфликты в государствах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад, 2004 / Под ред. Валерия Тишкова и Елены Филипповой. - М.: УОП ИЭА РАН, 2005, 56,2 п.л., с.42-50. - 1,0 п.л.).

5. Мукомель В.И. Экономика нелегальной миграции в России // Население и общество, 2005, N 92, с. 1-4. - 0,6 п.л

6. Мукомель В.И. Дискриминация меньшинств в социально-экономической сфере // Самарская область. Этнос и культура, N 2,2005, с.28-35. - 1,0 п.л.

7. Мукомель В.И. Миграционная политика стран СНГ // Миграция населения в контексте социальных наук: Сборник программ учебных курсов по миграции / Под ред. И.Н.Молодиковой. - Смоленск: Маджента, 2005, с.257-262. - 0,5 п.л.

8. Мукомель В.И. Этническая политика в регионах Российской Федерации: достижения и новые вызовы // Этнопанорама, 2004, N 3-4, с. 10-19. - 1,0 п.л.

9. Мукомель В.И. Политика по отношению к этническим меньшинствам в субъектах Северного Кавказа и других регионах России: позитивные практики // Право и этничность в субъектах Российской Федерации / Под ред.Н.Ворониной, М.Галдиа. - М.: 0ргсервис-2000,2004, с.245-265. - 1,4 п.л.

10.Мукомель В.И. Национальная политика в регионах России: сравнительный анализ, позитивная практика// Федерализм, 2004, N 3 (35), с. 51-72. -1,3 п.л.

11.Управление миграционными процессами: Учебное пособие / Государственный университет управления. - М., 2003, с.77-91. - 1,3 п.л.

12.Мукомель В.И. Национальные меньшинства в контексте национальной политики в регионах юга России // Самарская область. Этнос и культура, 2003, N 2, с.14-19. - 0,8 п.л.

13.Мукомель В.И. Национальная политика в приграничных с Республикой Казахстан регионах Российской Федерации // Россия-Казахстан: фронтьерские миграции / Под ред. Жанны Зайончковской и Мурата Сдыкова. - Москва-Уральск, 2002, с.65-81. -1,0 п.л.

14.Grigorii G. Kosach, Alexei S. Kuzmin, Vladimir Mukomel. The Russia-Kazakhstan Border: A Comparison of Three Regional Cases // Caught in the Middle Border Communities ¡n an Era of Globaüzation / Ed. by Demetrios G. Papademetriou and Deborah Waller Meyers. - Washington, D.C.: Brooking Press, 2001, pp.260-304. -3,3 п.л. (личный вклад автора - 1,2 п.л.)

15.Косач Г., Кузьмин А., Мукомель В. Российско-казахстанские приграничные связи: опыт трех российских областей // Вестник Евразии, 2001, N 2 (13), с.73-121, - 3,3 п.л. (личный вклад автора- 1,2 п.л.)

16.Мукомель В.И. Миграционный потенциал и перспективы иммиграции соотечественников из государств СНГ и Балтии // Этнопанорама, 2001, N 3, с.47-56.-1,0 пл.

17.Мукомель В.И. Вынужденные миграции в контексте миграционных процессов и миграционной политики стран СНГ: этапы развития // Вынужденная миграция. Вып.6 / Под. Ред. В.Ионцева. - М: МАКС Пресс, 2001, с.24-46. - 1,4 п.л.

18.Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2000 год. ПРООН. — М.: «Права человека», 2001, с.81-95. - 1,4 п.л.

19.Human Development Report 2000. Russian Federation. UNDP. - Moscow: Human Rights Publishers, 2001, pp. 81 -95. - 1,4 п.л.

20.Mukomel Vladimir. National Minorities in the Russian Federation: Federal and Regional Legislation // New Diasporas in Hungary, Russia and Ukraine: Legal Regulations and Current Politics / Ed. by Ilona Kiss and Catherine McGovern. -Budapest: Open Society Institute/Constitutional and Legal Policy Institute, 2000, pp.265-307. - 2,5 п.л.

21.Mukomel Vladimir, Pain Emil. Russia's National Policy Towards Compatriots Abroad: Stages of Formation //New Diasporas in Hungary, Russia and Ukraine: Legal Regulations and Current Politics / Ed. by Ilona Kiss and Catherine McGovern. -Budapest: Open Society Institute/Constitutional and Legal Policy Institute, 2000, pp.247-264. -1,1 п.л. (личный вклад автора - 0,6 п.л.)

22.Mukomel Vladimir, Payin Emil. The causes and demographic-social consequences of interethnic and regional conflicts in the post-Soviet Union // Population under Duress. The Geodemography of post-Soviet Russia / Ed/ by George Demko, Grigory Ioffe, Zhanna Zaionchkovskaya. - Boulder (Colorado) and Oxford: Westview Press, 1999, pp. 177-200. - 1,5 п.л. (личный вклад автора - 1,1 п.л.)

23.Пути мира на Северном Кавказе / Ред. В.А.Тишков. - М.: РАН, 1999, с. 15-32.-2,1 п.л.

24.Мукомель В.И. Перспективы притока вынужденных мигрантов в Россию // Миграционная ситуация в странах СНГ. - М.: Центр изучения проблем вынужденной миграции в СНГ, «Комплекс-Прогресс», 1999, с. 195-208. - 0,9 п.л.

25.Мукомель В.И. Демографические последствия этнополитических и региональных конфликтов в странах СНГ // Социологические исследования. 1999, N6, 1,0 п.л.

26.Mukomel Vladimir. Legislation in the Russian Regions: Violation of Refugees' Rights // Nachlese 3/98, Evangelishe Akademie Berlin-Brandenburg, pp.24-50. - 1,8 п.л.

27.Мукомель В.И. Федеральное и региональное законодательство о правах вынужденных мигрантов // Вынужденные мигранты и государство / Отв. ред. В.А.Тишков. - М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1998, 1,3 п.л.

28.Mukomei Vladimir. Regulation of migration in Russia // Migration, 1997, N 3 (4), pp.15-25. - 1,2 п.л.

29.Human Development Report 1997. Russian Federation. UNDP. - Moscow: Human Rights Publishers, 1997, pp.32-35 (co-author Z. Zaionchkovskaya). - 0,4 п.л., (личный вклад автора -0,2 п.л.).

30.Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации. 1997 - М.: UNDP, 1997, с.34-37 (в соавторстве с Ж.Зайончковской). - 0,4 п.л., (личный вклад автора - 0,2 п.л.).

31.Мукомель В.И. Правовые основы и практика регулирования миграции в субъектах Федерации // Миграция,) 1997, N 3 (4), с. 15-25. - 1,2 п.л.

32.Мукомель В.И. Вынужденная миграция в СНГ // Миграция, 1997, N 1 (2), с.7-10.-0,5 п.л.

33.Мукомель В.И. Вооруженные межнациональные и региональные конфликты: людские потери, экономический ущерб и социальные последствия // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах / Под ред. В.А.Тишкова. - М.: Московский Центр Карнеги, 1997, с.298-326. - 1,8 п.л.

34.Mukomel Vladimir. Forced Migrants in the Commonwealth of Independent States // Stability, Cooperation, and Conflicts in the Former Soviet Union: Implications for Migration / Ed/ by Jeremy R. Azrael and Emil A. Payin. - Santa Monica: RAND Corp., 1996, pp. 142-159. - 1,0 п.л.

35.Мукомель В.И. Проблемы российской диаспоры в контексте внутриполитической борьбы //Информационно-аналитический бюллетень, N 1. -М.: Аналитическое управление Президента Российской Федерации, 1995, с.53-76. -1,0 п. л.

36.Mukomel Vladimir, Payin Emil. Deported peoples in Central Asia // State, Religion & Society in Central Asia: a post-Soviet critic. - Reading, Great Britan: Itaca Press, 1994, pp. 167-185.- 1,1 п.л. (личный вклад автора - 0,6 п.л.).

37.Mukomel Vladimir. Demographic problems of adaptation of the russians in the former Soviet republics // The New Russian Diaspora: Russian minorities in the former Soviet republics / Td. By Vladimir Shlapentokh, Munir Sendich and Emil Payin. -New-York, London: M.E.Sharpe, 1994, pp.155-168. - 1,0 п.л.

38. Moukomel Vladimir. Les Russes rentrent a la maison // Courrier International, 1993, Octobre, hors-serie n 7, pp,80-84. - 0,4 п.л.

39.I.A. Zlokazov, V. I. Mukomel. The Demography of Instability // Herald of the USSR Academy of Science, vol.62, N 1, Jan. 1992. - Birmingham: Interperiodica Publishing, 1992, pp.10-15. - 0,9 п.л. (личный вклад автора-0,5 п.л.)

40.3локазов И.А., Мукомель В.И. Демография нестабильности // Вестник Академии Наук СССР, 1991 N 12, с. 19-28. - 0,9 п.л. (личный вклад автора - 0,5 п.л.)

41.Мукомель В.И. Время ответственных решений // Социологические исследования, 1989, N 1, с.9-14. -0,7 п.л.

42.Урбанизация и демографические процессы. - М.: "Финансы и статистика", 1982, с.180-222 (в соавторстве с В.М.Моисеенко). - 3,0 п.л. (личный вклад автора -1,6 пл.).

43.Мукомель В.И Функции и интенсивность миграции И Народонаселение СССР и некоторых зарубежных стран. - М.:Статистика, 1975, с.67-76. - 0,4 п.л.

Подписано в печать 11.01,2006 г. Зак. 08. Тир. 100 экз. Объем 2,6 пл.

Москва, Нахимовский проспект, 32

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Мукомель, Владимир Изявич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И РЕГУЛИРОВАНИЯ

МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

1.1. Теоретические подходы к изучению миграций

1.2. Особенности исследований миграций в условиях глобализации

1.3. Исследования миграционных процессов в России

ГЛАВА 2. МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ НА ПОСТСОВЕТСКОМ

ПРОСТРАНСТВЕ И МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ

2.1.Миграционные процессы и миграционная политика стран СНГ: этапы развития

2.2. Изменение трендов миграционных потоков и состава мигрантов в России

2.3. Внешние трудовые миграции: социально- экономические аспекты принудительного труда

2.4. Государственная миграционная политика Российской Федерации: основные компоненты и тенденции эволюции

2.5. Институциональные рамки миграционной и этнонациональной политики

ГЛАВА 3. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ РАМКИ МИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ

3.1. «Новые диаспоры» и этнические аспекты миграционной политики

3.2.Общественные настроения как фактор миграционной политики 3.3. Российские дискурсы о миграционной политике

3.4. Специфика российских дискурсов

ГЛАВА 4. ОСОБЕННОСТИ АДАПТАЦИИ ИНОЭТНИЧНЫХ МИГРАНТОВ

В РОССИЙСКОМ СОЦИУМЕ

4.1. Ориентации этнических мигрантов на изоляцию/интеграцию

4.2. Фобии и дискриминация иноэтничных мигрантов

4.3.Дискриминация представителей мигрантских меньшинств: социальные практики

ГЛАВА 5. НОВЫЕ ВЫЗОВЫ: МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И

РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

5.1. Перспективы иммиграции в Россию из стран СНГ: сценарии и прогнозы

5.2. Альтернативы иммиграционной политики

5.3. Миграционная политика, политики интеграции и натурализации

5.4. Концептуальные основы и контуры новой миграционной политики

Введение диссертации2006 год, автореферат по политологии, Мукомель, Владимир Изявич

Массовые миграции с полным основанием относятся к травматическим социальным изменениям исторического масштаба. Готовность к вызовам, которые генерирует миграция, становится важным элементом стратегии социально-экономического и политического развития России.

Актуальность темы исследования обусловливается рядом причин как глобального характера, так и связанных с особенностями трансформации российского общества, реформированием социальных институтов, изменениями в общественном сознании.

Во-первых, массовые потоки иммигрантов из государств нового и традиционного зарубежья стали неотъемлемым компонентом социально-политической и экономической жизни постсоветской России, а миграционная политика - важным фактором внутриполитической жизни Российской Федерации и заметным внешнеполитическим ресурсом, вошедшим в инструментарий российской внешней политики.

Во-вторых, массовые миграции, являющиеся составной процесса глобализации, концентрируют два спектра проблем глобализации, обладающих существенным конфликтным потенциалом: экономические, вызванные притоком новых рабочих рук, и культурные, обусловленные контактами представителей различных культур \

В процессы миграции все более активно вовлекаются как представители коренных этнических групп стран СНГ, так и государств традиционного зарубежья, вносящие весомый вклад в изменение этнического состава России. Все возрастающее этнокультурное и этноконфессиональное разнообразие локальных социумов способствует росту конфликтного потенциала и напряженности между местным населением и этническими иммигрантами, которые по расовым, конфессиональным, социально-экономическим и социокультурным параметрам могут существенно отличаться от принимающего населения. Необходимость регулирования этнической иммиграции не подвергается сомнению, проблема - в

1 По замечанию П.Штомпки, самые резкие протесты против глобализации, которые он характеризовал как третью волну социальных движений, «пока концентрируются главным образом на экономических проблемах, но с уверенностью можно сказать, что в недалеком будущем они соединятся с поднявшимся еще раньше, хотя и не в столь бурных формах, движением в защиту местных культур». (Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. -М: Логос, 2005, с.259). поиске разумного баланса между максимизацией выгоды от притока иноэтничных мигрантов и минимизации неизбежных социальных рисков.

В-третьих, стратегические цели социально-экономического, политического и демографического развития России диктуют необходимость адекватной этим целям миграционной политики. Иммиграция может стать важнейшим элементом сдерживания естественной убыли населения Российской Федерации, значимым источником восполнения потерь населения России в трудоспособных возрастах, поддержания потенциала экономического развития. Имеется множество иных социально-экономических, политических аргументов в пользу изменения нынешней миграционной политики, слабо увязанной с современными вызовами и перспективами социально-экономического, демографического и политического развития России.

Возможности пересмотра стратегии и трансформации миграционной политики связаны с рядом проблем. Наряду с инерционностью, отсутствием в обществе согласия относительно долгосрочных и среднесрочных целей и приоритетов развития страны, на решение которых и должна быть направлена миграционная политика, огромную роль играют социокультурные ограничения, обусловленные развитием российского общества и социальных институтов.

В-четвертых, в рамках миграционной политики на первый план выходят проблемы успешной социальной адаптации и интеграции иммигрантов. Основными препятствиями на пути интеграции иммигрантов сегодня являются: противодействие принимающего населения локальных социумов, крайне негативно относящегося к мигрантам; слабые адаптивные возможности части мигрантов, их недостаточная включенность в повседневный культурный контекст принимающей стороны; отсутствие действенных механизмов социализации и интеграции иноэтничных мигрантов.

Все это актуализирует изучение проблем миграционной политики и роли социокультурных факторов в ее формировании и реализации.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы миграции и миграционной политики издавна привлекают внимание экономистов, экономгеографов, демографов, социологов, социальных антропологов, правоведов, историков, психологов, политологов, представителей других дисциплин2.

Важное значение для осмысления социокультурных аспектов миграционных процессов имеют труды, посвященные общему анализу социальных изменений, трансформации институтов и модернизации (Ш. Айзенштадт, Дж. Александер, А.С. Ахиезер, А.А. Галкин, В .Я. Гельман, J1.A. Гордон, И.Е. Дискин,М. Кастельс, С.Г. Кирдина, Ю.А. Красин, Ю.А. Левада, Д. Норт, А.С. Панарин, В.М. Полтерович, П. Тамаш, В.Г. Федотова, С. Хантингтон, М.А Шабанова, П. Штомпка, Д Эггтер, В.А. Ядов, Е.Г. Ясин и др.), изменений социальной структуры и социальной мобильности (Ю.В. Арутюнян, J1.A. Беляева, П. Бурдье, З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская, Е.Д. Игитханян, П. Махонин, П.А. Сорокин, Н.Е. Тихонова, ЛАХахулина, М.Ф. Черныш, О.И. Шкаратан и др.); динамики ценностей (М.К. Горшков, Г.Г. Дилигенский, Б.В. Дубин, А.Г. Здравомыслов, И.М. Клямкин, Ю.Н. Козьфев, Н. И. Лапин, B.C. Магун, С.Я. Матвеева, М.А Шабанова и др.).

Существенное значение имеют работы, посвященные социально-экономической, культурно-бытовой и социально-психологической адаптации мигрантов (Ю.В. Арутюнян, Ж.А. Зайончковская, Ф. Знанецкий, А.В. Вишневский, Г.С. Витковская, В.В. Гриценко, Н.П. Космарская, Л.В. Корель, Н.М. Лебедева, Л.И. Леденева, Л.В. Макарова, Т.Ф. Маслова, Г.Ф. Морозова, Е.А. Назарова, В.И. Переведенцев, В.Н. Петров, Л.Л. Рыбаковский, Г.У. Солдатова, Н.В. Тарасова, У. Томас, Е.В. Тюрюканова, Б.С. Хорев, В.Н. Чапек, Е.И. Филиппова и др.). Особую важность приобретают исследования коллег в странах-донорах, оттуда прибывают мигранты, - Э.М. Либановой, Е. Малиновской, В. Мошняги, С. Олимовой, А.В. Позняк, Е. Садовской, Н. Челидзе.

Многочисленны публикации, посвященные социально-философскому осмыслению процессов адаптации (И.А. Милославова, М.В. Ромм, В.Б. Устьянцев, Л.Л. Шпак, В.А. Ядов, Е.П. Яковлева и др.), стратегий адаптации и моделей

2 Обзор теорий, дисциплинарных и междисциплинарных исследований см., например: Massey Douglas S.,

Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. - Oxford: Clarendon Press, 1998; Migration Theory (talking across disciplines) / Edited by Caroline B.Brettell and James F.Hollifield. - N.Y., London, 2000; Молодикова И.Н. Миграционные знания в системе наук // Миграция населения в контексте социальных наук: Сборник программ учебных курсов по миграции / Под ред. И.Н. Молодиковой. - Смоленск: Мадженга, 2005, с.12-66. В последней работе упоминается свыше трех десятков теорий миграций, разработанных в рамках каждой из наук, при том, что перечень далеко не полон. В.А. Ионцев выделяет 17 научных подходов к изучению миграции, объединяющие 45 научных направлений, теорий и концепций. (Ионцев В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения. - М.: Диалог-МГУ, 1999, с.85-114). 5 адаптационного поведения социальных субъектов разного уровня (З.Т. Голенкова, П.М. Козырева, Н.Е. Тихонова, О.П. Фадеева, О.В. Шарнина, С.А. Эфиров и др.). Важную роль играют исследования адаптационных процессов в социально-экономической сфере (А.А. Возьмитель, А.С. Готлиб, В.И. Ильин, З.И. Калугина, Р.И. Капелюшников, В.А.Мансуров, В.В. Радаев, Р.В. Рывкина, Е.Н. Сметанин, С.В. Сурков, О.И. Шкаратан, И.Е. Штейнберг) и на рынке труда (Т.Н. Вершинина,

B.Е.Гимпельсон, О.Ю. Голуб, В.А. Калмык, Э.В. Клопов, Л.Я. Косалс, А.Э. Котляр, З.В. Куприянова, Т.М. Малева, B.C. Магун, Ю. Симагин, С.В. Соболева, JIA Хахулина и др.).

Важную роль в интересующем нас аспекте играют исследования в области идентичности, ее социокультурной составляющей и динамики (Б. Андерсон, С.А. Арутюнов, Ю.В. Арутюнян, Ф. Барт, П. Бергер, Р. Брубакер, Э. Геллнер, М.Н. Губогло, Л.Д. Гудков, Г.С. Денисова, Л.М. Дробижева, Т. Лукман, Н.Р. Маликова, Л.С. Перепелкин, С.С. Савоскул, З.В. Сикевич, С.В. Соколовский, Г.У. Солдатова, Г.В. Старовойтова, А.А. Сусоколов, В.А. Шнирельман, Я.В. Чеснов,

C.В. Чешко, Э. Хобсбаум и др.), труды по проблемам аккультурации и мультикультурализма (М.А. Аствацатурова, С. Бенхабиб, Дж. Берри, В.М. Воронков, Э. Геллнер, Н. Глейзер, М.Н. Губогло, Т. Гурр, У. Кимлика, Дж. Комарофф, Ю.А. Красин, А. Куропятник, Н.М. Лебедева, B.C. Малахов, А.Г. Осипов, Б. Парех, А. Сен, А.А. Сусоколов, Дж. Тулли, Ч. Тэйлор, М.Б. Хомяков, М. Уолцер, А. Янг и др.), исследования этнополитических процессов, работы в области конфликтологии и этнической политики (Р.Г. Абдулатипов, В.А. Авксентьев, С.И. Аккиева, В.В. Амелин, А.С. Ахиезер, Э.А. Баграмов, Г. Гартунг, А.В. Дмитриев, А.Г. Здравомыслов, В.Ю. Зорин, В.Н. Иванов, К.В. Калинина, В.Н. Лысенко, Н.Р. Маликова, Н.П. Медведев, В.А. Михайлов, Н.С. Мухаметшина, Э.Н. Ожиганов, Э.А. Паин, А.А. Попов, М.В. Савва, Э.Н. Скакунов, Е.И. Степанов, М.В. Столяров, В.А. Тишков, Л.В. Хоперская, В. Червяков, В.Д. Шапиро, Ф.Э. Шереги, А.А. Чичановский, Е.И. Филиппова, А.А. Язькова и др.).

Трудно переоценить значение исследований в области изменений общественного сознания и общественного мнения, социологии культуры, роли института масс-медиа (Т. Адорно, Ю.В. Арутюнян, Р. Барт, Ф. Бродель, В.Л.

Глазычев, Ю.Н. Давыдов, А.Б. Гофман, Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, Г. Зверева, Л.Г. Ионин, Л.Н.Коган, Ю.А. Левада, А.Г. Левинсон, А. Леонтьева, Э.С. Маркарян, В.Н. Титов, Т.Н. Юдина и др.).

Особую значимость приобретают исследования проблем сегментации рынков, этностратификации, мигрантских сетей и формирования этнических анклавов (Г. Беккер, О. Бредникова, О.И. Вендина, В.М. Воронков, P.P. Галлямов, Г.В. Градосельская, И.М. Кузнецов, М. Пиоре, Г.А. Пядухов, В.В. Радаев, У. Эко). Исследования дискриминации и использования принудительного труда мигрантов в России немногочисленны, но и здесь имеются впечатляющие достижения (Г.С. Витковская, С. Олимова, Е.В. Тюрюканова).

Широкое распространение получили публикации - преимущественно, экономистов и демографов, рассматривающих проблемы миграций и миграционной политики в увязке с перспективами социально-экономического, политического и демографического развития России, а также анализирующих опыт иммиграционной политики стран Запада (А.Р. Белоусов, А.Г. Вишневский, В.А. Волох, О.Д. Воробьева, О. Выхованец, Е.Т. Гайдар, С.Н. Градировский, М.Б. Денисенко, Ж.А. Зайончковская, И.В. Ивахнюк, В.А. Ионцев, Е.С. Красинец, Н.В. Мкртчян, В.М. Моисеенко, Т.М. Регент, Ю.В. Рощин, Л.Л. Рыбаковский, С.В. Рязанцев, А.В. Топилин, О.А. Хараева, О.С. Чудиновских, Е.Г. Ясин и др.), работы в области правовых основ миграционной политики (Ю.А. Архипов, В.А. Волох, Н.А. Воронина, М.Л. Тюркин, А. Хелтон, С.Б. Ягодин, А.Ю. Ястребова и др.). Обширная литература, преимущественно зарубежная, посвящена исследованию диаспор (В.И. Дятлов, В.Д. Попков, У. Сафран, X. Тололян, В.Д. Шапиро, Г. Шеффер, Э. Шик и др.). Важным направлением становятся мониторинговые исследования проявлений ксенофобий и мигрантофобий, «языка вражды» (А.С. Брод, A.M. Верховский, Г. Кожевникова, С.А. Кусова, В.К. Малькова, С.Чарный и ДР-)

Вместе с тем, научная мысль не всегда успевает отслеживать встроенность миграций в реальные социальные контексты, соотнести их с процессами трансформации российского общества и отдельных его институтов в условиях глобализации. Остается много неясных и дискуссионных вопросов относительно целеполагания миграционной политики, неотделимых от проблем стратегического развития российского общества; оценки вызовов и угроз, проистекающих из альтернативных сценариев миграционной политики; влияния миграционных процессов, дискурсов о миграции и социальных практик на функционирование социальных институтов, особенно базовых; стратегий адаптации и интеграции иммигрантов, адекватных социокультурным условиям принимающего и посылающих обществ, а также составу мигрантов3; механизмов и инструментов политики по отношению к мигрантам; социальной и экономической эффективности миграционной политики; возможности использования западного опыта миграционной политики и интеграции иммигрантов.

Ощущается острая нехватка конкретных исследований в области социальных практик, стратегий адаптации и интеграции мигрантов, их социальной мобильности, функционирования мигрантских сетей, взаимоотношений различных мигрантских этнических групп на рынке труда, дискриминации мигрантов и этносоциальной стратификации, экономики миграций, оценки масштабов иммиграции и присутствия временных трудовых мигрантов на российских локальных рынках труда.

Объектом исследования являются иммигранты и временные трудовые мигранты из государств нового и традиционного зарубежья.

Предметом исследования являются социокультурные факторы4 формирования и реализации иммиграционной политики и политики в отношении отдельных этнических групп внутренних мигрантов.

Цель исследования - комплексный анализ социокультурных факторов, определяющих социальные практики взаимодействия принимающего населения и иноэтничных мигрантов в локальных социумах, интеграционный потенциал принимающей среды и возможности иммигрантов к адаптации, институциональное обеспечение миграционной политики.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

3 Особо важное значение приобретает то, что среди иммигрантов возрастает доля тех, чье решение определяется не собственным выбором, а выбором группы (семьи, рода и др.).

4 Под социокультурными факторами понимаются: традиции межкультурного взаимодействия; стереотипы общественного сознания, касающиеся восприятия мигрантов и миграционной политики; социокультурный адаптационный потенциал иммигрантов; складывающиеся социальные практики взаимодействий принимающего населения и иммигрантов.

- обобщения и систематизации научных знаний о процессах миграции и миграционной политики, их приложимости к российским условиям;

- выявления особенностей развития миграционных процессов и становления миграционной политики России в постсоветский период, основных этапов трансформации государственной миграционной политики и ее отдельных компонент (правовой базы, инструментов реализации, организационного (институционального) сопровождения и финансирования);

- анализа этиологии мигрантофобий, их источников и механизмов распространения, специфики российских дискурсов о миграционной политике;

- выявления факторов, препятствующих адаптации и/или интеграции различных групп этнических мигрантов5 в российское общество, адаптационных ориентаций представителей различных мигрантских этнических меньшинств и различных групп мигрантов (иммигрантов, временных трудовых мигрантов);

- анализа распространенности дискриминации этнических мигрантов в сфере занятости и найма жилья, основных типов дискриминации; экономических и социальных аспектов использования принудительного труда временных трудовых мигрантов;

- исследования этносоциальной стратификации, ее влияния на социальную мобильность мигрантов и перспективы их интеграции в принимающее общество;

- оценки социальных последствий этносоциальной стратификации и сегментации общества по этническому основанию, их влияния на функционирование общественных институтов;

-анализа функционирования мигрантских сетей, форм самоорганизации мигрантских меньшинств, процессов формирования этнических территориальных анклавов в крупнейших городах;

5 На примере азербайджанских и таджикских мигрантов, как наиболее представленных на российских рынках труда, существенно различающихся стратегиями адаптации и воспринимаемых общественным мнением, соответственно, как «успешные» и «неуспешные» мигранты.

- оценки социальной и экономической эффективности политики по отношению к иммигрантам; выявления институциональных разрывов между различными компонентами политики по отношению к иммигрантам;

- обоснования контуров государственной миграционной политики в увязке с политикой интеграции и натурализации мигрантов (с учетом стратегических целей развития России и имеющихся социокультурных и этносоциальных ограничений).

В качестве основной проблемы исследования выделено противоречие между необходимостью трансформации государственной миграционной политики России в соответствии со стратегическими задачами социально-экономического, политического и демографического развития России и имеющимися социокультурными ограничениями, обусловленными историческими традициями, особенностями общественного сознания и спецификой формирования социальной модели современного российского общества.

Теоретико-методологические основы исследования Работа опирается на фундаментальные труды классиков и современных авторов, включая труды П. Бурдье, М. Вебера, Э. Дюркгейма, К. Маркса, Р. Мертона, П.А. Сорокина, Т. Парсонса, П. Штомпки, классические исследования отходничества В.И. Лениным и мигрантских меньшинств У. Томасом и Ф. Знанецким.

Методологическую и теоретическую базу исследования составляют структурно-функциональный, деятельностно-активистский анализ, историко-социологический подход, особое значение придается функциональному и институциональному анализу.

Существенное влияние на методологию исследования оказали концепция инвариантных функций миграции, разработанная новосибирскими социологами под руководством Т.М. Заславской, теоретическая схема трехстадийной миграции Л.Л. Рыбаковского, концепция взаимозамещаемости различных форм миграционной подвижности (Б.С. Хорев, В.М. Моисеенко), концепция факторов притяжения и выталкивания (pull-push) Э. Ли, теория неоклассической экономики миграции М. Тодаро, концепция миграционного перехода В. Зелинского, теория человеческого капитала Л. Сжаастада (Съяастада), новая экономическая теория трудовой миграции О. Старка, теория сегментированного рынка труда М. Пиора (Пиоре), теории общественного капитала и кумулятивной причинности Д. Массея, теории «глобального города» И. Уоллерстайна (Валлерстайна) и «мировых систем» (С. Сассен).

Методика работы включает: анализ нормативно-правовой базы регулирования миграций и миграционной политики России, субъектов Федерации и других государств СНГ; анализ статистических данных Госкомстата России (Федеральной службы государственной статистики), ведомственной статистики ФМС России и МВД России, статистики других государств Содружества; социологических обследований (социологические опросы, экспертные интервью, фокус-группы); контент-анализ печатных и электронных СМИ; анализ литературных источников; специальные методику выявления дискриминации на рынках труда и жилья.

Эмпирической базой исследования являются результаты следующих социологических исследований, проведенных под руководством и/или при участии автора:

- обследование толерантности/интолерантности россиян к иноэтничным мигрантам (мониторинг общественного мнения России Аналитического центра Юрия Левады, июль 2005 г., репрезентативная выборка по России 2100 человек, блок из 45 вопросов);

- исследование ориентаций на адаптацию и интеграцию, сетевых связей и бюджетов иноэтничных мигрантов на примере азербайджанских и таджикских мигрантов, руководитель проектов, 2005 г. (азербайджанцы - Москва, Астрахань, Самара, 482 анкеты, случайная выборка, 6 фокус-групп) (таджики -Астрахань, Самара, 199 анкет, случайная выборка; 2 фокус-группы), 14 глубинных интервью с экспертами, контент-анализ местной прессы;

- обследование толерантности/интолерантности москвичей и распространенности стереотипов по отношению к иноэтничным мигрантам, руководитель проекта, август-сентябрь 2005 г. (4 фокус-группы среди московских студентов);

- исследование распространенности этнофобий и социально-экономической дискриминации меньшинств путем социологических исследований положения на рынках труда и жилья г. Астрахани и административного района области, в гг. Самара и Тольятти, руководитель проекта, июль-октябрь 2004 г. (обследование дискриминации национальных меньшинств на рынках труда и жилья в г. Астрахани и г. Самаре: 222 зафиксированных случаев опытных проверок дискриминации представителей национальных меньшинств в сфере найма на работу и найма жилья, 58 интервью с экспертами, 4 фокус-группы, анализ 6587 частных объявлений о сдаче/найме жилья в местных СМИ);

- изучение сетевых связей и адаптационных потребностей азербайджанского этнокультурного анклава в г.Москве, руководитель проекта, 2004 г. (200 анкет, выборка случайная, 2 фокус-группы, 10 глубинных интервью с экспертами, контент-анализ прессы);

- исследование положения российских соотечественников и их миграционных установок в государствах СНГ и Балтии (Фонд «Россияне» по заказу МИД России, диссертант участвовал в разработке идеологии и анкеты обследования, 2004 г. Опрошено свыше 9,5 тыс. респондентов в 8 странах методом «снежного кома»); исследование адаптационных установок мигрантов и факторов, препятствующие интеграции мигрантов в социальную среду московского мегаполиса на примере азербайджанских мигрантов; формирование толерантных установок по отношению к мигрантам в г.Москве, руководитель проектов, 2003 г. (фокус-группы среди студентов младших и старших курсов высших учебных заведений в г.Москве, контент-анализ прессы столичного мегаполиса);

- обследования ситуации с дискриминацией представителей мигрантских меньшинств в южных приграничных регионах России, руководитель проекта, 2001-2002 гг., (исследования в Астраханской, Волгоградской, Саратовской, Самарской, Оренбургской областях включали опытное обследование дискриминации национальных меньшинств на рынках труда и жилья в г.Астрахани и г.Самаре, 62 документированных случая опытных проверок дискриминации представителей национальных меньшинств в сфере найма на работу и найма жилья, 55 интервью с экспертами, 4 фокус-группы, анализ 8,2 тысяч частных объявлений о сдаче/найме жилья в местных СМИ).

В работе использованы результаты Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения - РМЭЗ (RLMS), 10 волна, октябрь 2001 г., мониторинга общественного мнения Аналитического центра Юрия Левады (ВЦИОМ-А, ВЦИОМ), других социологических обследований.

Использованы также результаты обследований, проведенных по методике диссертанта в Ставрополе (2002, 2004), г. Балаково, Саратовская обл. (2003), Волгограде (2002), Оренбурге (2002), полевые исследования по проекту «Мониторинг прав национальных меньшинств, проявлений дискриминации и ксенофобии в субъектах Российской Федерации», руководитель проекта, 2003-2005 гг. (интервью с экспертами, анализ 13 тыс. частных объявлений о сдаче/найме жилья), результаты исследований автора по проектам Института социологии РАН в 2003-2004 гг. в рамках Федеральной целевой программы "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (20012005 годы)".

Научная новизна исследования определяется методологическим подходом, при котором эволюция миграционной политики и возможности ее изменений увязываются с трансформацией российских социальных институтов. Конкретные элементы новизны заключаются в следующем:

- комплексном анализе социокультурных факторов миграционной политики, включающем факторы формирования общественного мнения, факторы адаптации и интеграции иноэтничных мигрантов, социокультурные факторы миграционной политики и ее имплементации;

- комплексном исследовании генезиса государственной миграционной политики и всех ее компонент (законодательной базы, организационных, инструментальных и финансовых основ) на фоне трансформаций социальных институтов;

- анализе влияния исторического опыта и традиций, особенностей общественного сознания, специфики социальной модели современного российского общества на формирование мигрантофобий, дискурсов о миграционной политике, распространение дискриминации и сепарации этнических мигрантов, этносоциальной стратификации;

- оценке последствий для базовых социальных институтов распространения ксенофобий и мигрантофобий, социальных практик дискриминации этнических мигрантов, этносоциальной стратификации и сепарации мигрантских меньшинств;

- анализе институциональных разрывов в политике по отношению к иммигрантам, под которой понимается комплексная политика поэтапной артикуляции целей, задач и приоритетов миграционной политики, разработки инструментов и механизмов реализации политики интеграции и политики натурализации; используемых методиках исследования мигрантских сетей, распространенности дискриминации представителей мигрантских меньшинств на рынках труда и жилья, социально-экономических аспектов использования труда иммигрантов.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту

1. Трансформация миграционных процессов в России 2000-х гг. формирует принципиально иной, отличный от российской действительности 1990-х, актуальный контекст формирования и реализации миграционной политики, для которого наиболее значимы: доминирование экономических мотивов иммиграции; стабилизация масштабов иммиграции и рост внешних трудовых миграций; диверсификация ареалов формирования миграционных потоков и мест размещения иммигрантов; повышение миграционной мобильности населения, принадлежащего к титульным национальностям и иным этническим группам государств СНГ, активизация их иммиграции и временной трудовой занятости в России, влекущая возрастающее этноконфессиональное и социокультурное разнообразие локальных социумов.

2. Травматические социальные перемены в основном позади, и россияне, в значительной части, адаптировались к новым социальным реалиям, однако массовые этнические миграции становятся раздражителем, постоянно подпитывающем и воспроизводящем дискурс кризиса и дискурс травмы6.

Рост мигрантофобий, имеющих этническую этиологию, способствует закреплению патологических явлений в общественном сознании (в частности,

6 При этом наиболее чувствительной к «травме перемен» является культура, как область, где кодируются идентичность и непрерывность развития общества». (Штомпка П. Социология, с.475). негативных стереотипов и предрассудков в отношении иноэтничных мигрантов, их стигматизиции), замещению в общественном сознании гражданской идентичности этнической, становясь серьезным препятствием на пути формирования гражданского общества.

3. Складывающиеся социальные практики приема и обустройства иноэтничных мигрантов, их доступа к рынкам труда, способствуют формированию специфической социальной модели современного российского общества7, для которой характерны элементы этнической дискриминации и этносоциальная стратификация. Формирование относительно автономных, независимых систем социальной стратификации и мобильности в частном и государственном секторах, в разных отраслях и регионах, разрушает традиционные институты восходящей мобильности8.

4. Современный миграционный режим способствует распространению неправовых практик, становящихся органической частью новых общественных институтов, обусловливая их перерождение; хабитуализация неправовых практик (институционализация отклонения от правил, по терминологии П.Штомпки 9), расширяет пропасть между нормами законодательства и морали.

Аналогичные последствия имеет распространение неправовых практик социально-экономической дискриминации и принудительного труда мигрантов.

5. Практики этнической дискриминации и этносоциальная стратификация, становящиеся основой взаимодействия принимающего населения и иноэтничных мигрантов, специфическим образом канализируя общественные коммуникации и социальные связи, видоизменяя социальные ценности, стимулируют сложные процессы самоорганизации и кооперации мигрантских этнических меньшинств, ведущие к их самоизоляции, укреплению латентных сетевых связей и усилению напряженности с принимающим обществом. Изоляции (сепарации) способствуют и ограниченные возможности социальной мобильности этнических мигрантов, затрудняющие их адаптацию и интеграцию.

7 Под моделью понимается складывающаяся или уже сложившаяся система отношений между социальными группами (стратами), основанная на различных взаимосвязях статусных позиций этих групп: экономических, политических, социокультурных и т.д. (Социальная стратификация российского общества / Отв. ред. проф. Голенкова З.Т. Институт социологии РАН. - М.: «Летний сад», 2003, с.7).

8 Заславская Т.Н. Социетальная трансформация российского общества: Деягельностно-структурная концепция. - М.: Дело, 2002, с.541.

9 ШтомпкаП. Социология, с.451.

Сепарация мигрантов, формирование субкультурных мигрантских анклавов в принимающей среде, в т.ч. территориальных анклавов, становится значимой проблемой, угрожающей социально-экономической и политической стабильности, особенно на локальном уровне.

6. Этносоциальная стратификация и сегментация общества по этническому основанию, практики использования принудительного труда иноэтничных мигрантов подрывают общественные устои, подвергая эрозии базовые институты, определяющие тип современного общества10.

Социально-экономическая дискриминация, этносоциальная стратификация и сепарация иноэтничных мигрантов поддерживают и воспроизводят этническую идентичность в ущерб гражданской.

7. Экономическая и социальная эффективность современной государственной миграционной полигики вызывает серьезные сомнения; внешняя миграция не выполняет имманентно присущие ей функции повышения качества населения и трудовых ресурсов, их перераспределения и селекции в соответствии с общественными потребностями. Наметилась утрата системности российской миграционной политики, рассогласованность развития каждой из ее составляющих (законодательной базы, организационных структур, инструментов реализации, финансирования), возрастает неэффективность функционирования отдельных институтов миграционной политики - регистрации временного пребывания (прописки) и порядка осуществления трудовой деятельности иностранных граждан. Централизация государственной миграционной политики России способствовала снижению ее транспарентности и прогнозируемое™.

8. Государства СНГ вступают в новый этап трансформации миграционных процессов, на который сильнейшее воздействие оказывают два взаимодополняющих процесса: глобализация и локализация. Относительно динамично развивающаяся экономика России делает ее привлекательным местом заработка и проживания для граждан новых независимых государств: социально-экономическое развитие России диктует устойчивый внутренний спрос на труд мигрантов, инициируемый предпринимателями, иммигранты удовлетворяют спрос

10 В частности, институт гражданского общества и институт прав человека. Наряду с названными, в качестве базовых выделяются институты власти и собственности. (Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-струкгурная концепция, с.497).

16 на рабочую силу, который структурно обусловлен потребностями постиндустриальной экономики и демографическим развитием России. Однако деление государств на страны-доноры и страны-реципиенты подвижно: масштабы иммиграции зависят не только от дифференциации экономического развития государств, но и от принимающей среды. Появление новых центров притяжения мигрантов в корне изменяет концепцию, на которой базируется нынешняя рестрикционная государственная миграционная политика: возможности селективного отбора иммигрантов сокращаются.

9. Приоритеты государственной миграционной политики начала 2000-х гг. не в полной мере согласуются со стратегическими вызовами, стоящими перед Россией. Ключевой проблемой миграционной политики становится общественный консенсус относительно целей, задач, приоритетов такой политики и увязки ее с долгосрочными целями и задачами развития России, в отношении которых в обществе также нет согласия.

Независимо от избранного курса, центральным звеном политики по отношению к иммигрантам становится политика их адаптации и интеграции. Ее реализация серьезно осложняется не только интолерантностью принимающего населения, но и слабыми адаптивными возможностями части мигрантов, недостаточной включенностью иноэтничных мигрантов в повседневный культурный контекст принимающей стороны, отсутствием у них потребности следовать общепринятым образцам и традициям и/или незнание этих образцов и традиций. Важную роль играет и социокультурные особенности ведомственной разработки и реализации миграционной политики: специфика воспитания, образования, правил и норм поведения, распределения компетенций внутри ведомства и групповых предпочтений накладывает отпечаток на особенности группового мышления государственных служащих, запуская «спираль группового мышления»11.

10. При артикуляции целей, задач и приоритетов политики интеграции, разработке ее инструментов и механизмов, необходимо учитывать различия в стратегиях адаптации представителей разных этнических групп мигрантов к принимающему сообществу, их возможности к интеграции (интеграционный

11 ШтомпкаП. Социология, с.321, потенциал). При разработке механизмов интеграции следует учитывать и все возрастающую социокультурную дистанцию между гражданами государств СНГ, обусловленную увеличивающимся разрывом в функционировании национальных социальных и политических институтов, дифференциацией социальных практик, сужением возможностей межгосударственных социокультурных коммуникаций. Различия в стандартах социального поведения, нормах и ценностях будут возрастать с каждой новой генерацией иммигрантов, прибывающих в Россию.

Научно-теоретическая и практическая значимость работы

Диссертационное исследование вносит вклад в развитие теоретических основ управления социальными процессами на примере миграции населения (прежде всего, в оценку роли социокультурных и этносоциальных факторов как объективного ограничения трансформации миграционной политики), методологии и методик исследования миграционных процессов.

Обоснованные в работе идеи и методики могут служить отправной точкой для новых исследований, прежде всего, в области изучения спусковых механизмов ксенофобий, сегрегации мигрантских этнических общин и формирования мигрантских сетей, разработки инструментов, направленных на снижение напряженности между принимающим социумом и мигрантами, облегчение их адаптации и интеграции в принимающее общество, противостояния дискриминации и использования принудительного труда.

Выводы и предложения автора могут иметь практическое значение при артикуляции концептуальных основ государственной миграционной политики и разработке инструментов ее реализации, разработки концепций и программ региональной политики.

Материалы диссертации могут быть также использованы при разработке учебных курсов «Миграционная политика России» и «Миграционная ситуация и миграционная политика государств СНГ».

Апробация диссертационного исследования

Основные положения диссертации изложены в книге автора «Миграционная политика России: постсоветские контексты / Институт социологии РАН. - М.: Диполь-Т, 2005». По теме диссертации опубликовано 111 научных работ, включая 14 монографий (авторских и коллективных) и сборников под редакцией автора.

Личный вклад автора в эти работы составил 127 п.л. 11 работ автора опубликованы за рубежом (в Великобритании, Венгрии, США, Франции, ФРГ).

Полученные в ходе работы над диссертацией научные результаты были представлены на ряде международных и российских конференциях, в т.ч.:

Международных конференциях Ассоциации международных исследований (Гонолулу, 2005 г.; Монреаль, 2004 г.), «Миграционные процессы, миграционная политика и законодательство в постсоветских странах как отражение произошедших перемен» (Суздаль, 2005 г.) «Обмен опытом по реформе системы регистрации населения», ОБСЕ (Сары-Ой, Киргизия, 2005), Международной конференции «Толерантность, права человека и борьба против дискриминации и ксенофобии», ЮНЕСКО (Тбилиси, 2004), Международной научно-практическая конференции «Реалии и прогнозы демографического развития Евразийского пространства» (г.Уральск, Казахстан, 2004), Международной конференции «Межэтнические отношения на Северном Кавказе: деятельность НПО по обеспечению равных возможностей для этнических меньшинств» (Москва, 2004), Международной научно-практической конференции «Этнический фактор в процессе социальных трансформаций» (Екатеринбург, 2004), Федеральном Социальном форуме (Пермь, 2004), Всероссийской конференции «Пути преодоления ксенофобии, расовой дискриминации, антисемитизма в многонациональной Российской Федерации», ЕС (Подмосковье, 2004), докладывались в Доме ученых, 2004 (доклад «Дискуссия о миграционной политике: понимаем ли мы друг друга (российские дискурсы)», Российско-французском симпозиуме (Москва, 2003), Международной конференции "Миграция: социальные и межкультурные аспекты устойчивого развития» (Москва, 2002), Международной конференции «Миграционные процессы в Центральной Европе» (Будапешт, 2002) и др.

Диссертант являлся автором Концепции миграционной политики Российской Федерации на Северном Кавказе, разработанной по заказу ФМС России и использованной при разработке проекта Концепции государственной миграционной политики (1999), принимал участие в разработке проекта Концепции государственной политики Российской Федерации в отношении российских соотечественников за рубежом, экспертизе проекта Федеральной миграционной программы.

Идеи диссертации положены в основу имитационной модели вынужденных миграций на постсоветском пространстве, разработанной и поставленной для Ситуационного центра Президента Российской Федерации (1997 г.).

Реализация положений, развиваемых в диссертации, проводилась также в форме подготовки аналитических материалов в процессе работы диссертанта в Администрации Президента Российской Федерации (1994-1999 гг.).

Диссертационный материал использован в преподавательской деятельности автора при чтении спецкурса «Миграционная ситуация и миграционная политика государств СНГ» в Государственном университете управления, лекций в рамках международной Летней школы для преподавателей ВУЗов из стран СНГ «Миграция: теория, методы и практика регулирования миграционных процессов» (2002-2005).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка используемой литературы, приложений (10 приложений). Текст диссертации содержит 36 таблиц и графиков. Библиография включает 387 наименований источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социокультурные факторы миграционной политики постсоветской России"

Выводы неутешительны: «Выявленные ценности и профессиональные установки сотрудников органов внутренних дел Ростовской области позволяют предположить, что эта структура сегодня может быть использована только в ограниченных масштабах, а именно - в сфере учета, контроля за движением этой группы населения»14.

Имеются серьезные основания полагать, что запретительные меры, нацеленные на приостановку, или хотя бы значительное снижение притока мигрантов, крайне не эффективны. Во-первых, усиливается демографическое

11 Во время обследования 2003 г. 23% опрошенных жителей Ставропольского края заявили о своем негативном отношении к представителям другим национальностей, среди опрошенных сотрудников правоохранительных органов -34%. О своем положительном отношении к представителям другим национальностей заявили 46% граждан и 18% работников милиции. (.Тягаенко Ю.В, Ступницкий А.И. Фактор многонациональное™ и специфика преступлений на территории Ставропольского края в зеркале общественного мнения // Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы, с.93)

12 Денисова Г.С., Контарев А.А. Проблемы современной миграции в Южном федеральном округе Российской Федерации (на примере Ростовской области) // Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы, с.81, 83-84

13 Трудовая миграция в России: проблемы работы органов внутренних дел (результаты научных исследований). - Ростов-на-Дону: Тера, 2005, с.53. Приведены данные опроса в Ростовской области, аналогичная ситуация в Челябинской области, где более половины опрошенных сотрудников ОВД считали, что мигрантов надо наказывать более строго, чем местных, в Саратовской области, половина работников ОВД полагали, что область не нуждается в привлечении рабочей силы (там же, с.64,72).

14 Денисова Г.С., Контарев А.А. Указ. Соч., с.86. давление со стороны перенаселенных и трудоизбыточных развивающихся государств; ограничение легальных каналов иммиграции способствует созданию параллельных, нелегальных каналов15. Во-вторых, и это существенно более значимо, Россия уже не может обойтись без рабочих рук мигрантов.

Из вышесказанного с определенностью становятся очевидно-безуспешными всякие попытки найти альтернативные решения проблемы занятия мигрантами определенной ниши на рынке труда: столь популярные в обществе мнения, как ««платить достойно местному населению, механизировать труд - и не будет нужды в гастербайтерах», вступают в противоречие с функционированием социальных и экономических институтов современной России.

Социально-экономическое развитие России диктует устойчивый внутренний спрос на труд мигрантов, инициируемый предпринимателями, причем иммигранты удовлетворяют спрос на рабочую силу, который структурно обусловлен потребностями современной, пост-индустриальной экономики. Специфические рабочие места, занимаемые мигрантами, в большинстве своем не привлекательны для местного населения. Значительная часть рабочих мест уже ставших чисто мигрантскими, т.е. «зарезервированных» за ними на долгие годы (до половины в Москве и до трети в регионах), будет со временем только возрастать16.

Самые серьезные изъяны стратегии ограничения иммиграции и внешних трудовых миграций в том, что не решая проблем социально-экономического развития, она порождает новые вызовы. Резкое снижение численности трудовых ресорсов, неизбежное без компенсирующей внешней миграции, создает серьезные проблемы функционирования институтов армии, здравоохранения, образования, социального обеспечения.

Если геополитические и макроэкономические последствия снижения численности населения и трудовых ресурсов будут негативно, но относительно безболезненно восприняты населением, то такие, практически неизбежные и столь непопулярные меры, как повышение возраста выхода на пенсию, снижение уровня социального обеспечения, ухудшение качества здравоохранения, повышение срока военной службы и доли призывников, призываемых в армию, сокращение сроков

15 Вишневский А.Г. Избранные труды: в 2 т. / А.Г.Вишневский. - М.: Наука, 2005. Т.2, с.240.

16 Елена Тюрюканова. Трудовая миграция в России // «Отечественные записки», 2004, N 4, С.62 обучения, - затрагивающие практически каждую семью, вызовут непонимание в обществе.

Ограничение иммиграции и внешней трудовой миграции и неизбежные мобилизационные меры чреваты резким обострением социальной напряженности, повсеместной дестабилизацией социально-политической и социально-экономической обстановки.

Кроме того, что политика ограничения иммиграции и временной трудовой миграции не решает проблем социально-экономического развития, порождает новые серьезные вызовы, такая политика наталкивается и на технические ограничения. На этом пути имеются свои сложности. Во-первых, инструменты регулирования потоков иммигрантов мало действенны: как заметил Генеральный секретарь ООН Коффи Аннан, «Немногие государства смогли сократить количество мигрантов за счет установления жесткого контроля. Законы спроса и

17 предложения слишком сильны для этого» . Специалисты МОТ отмечают: «Во всех случаях, численность реального притока превосходит численность, определенную политикой или предусмотренную должностными лицами и общественностью в качестве идеальной»18.

По мнению специалистов МОТ, такие меры, как усиление пограничного контроля и депортация имеют ограниченную эффективность19. Установление качественных и количественных лимитов на въезд, селекция потенциальных иммигрантов также имеют свои ограничения: мигранты адаптируют свои стратегии и подгоняют, подстраивают свои биографии в соответствии с господствующими правилами и нормами, пытаясь легализоваться как легальные иммигранты, беженцы, лица, получающие политическое убежище, студенты, стажеры, высокопоставленные должностные лица компаний и «временные» рабочие.

Во-вторых, еще менее действенны попытки регулирования потоков временных трудовых мигрантов. Политика, строящаяся на предположении о том, что мигрантов можно будет допускать в страну по мере необходимости и отсылать обратно, когда такая необходимость в них отпадает, обречена на провал: «такая

17 К. Annan: Emma Lazarus Lecture on International Flows of Humanity, Columbia University, New York, 21 November 2003.

18 Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. - Oxford: Clarendon Press, 1998, p. 19

19 За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике. Доклад VI. Международная конференция труда, 92-я сессия 2004 г., Международное бюро труда Женева, с.64, www.ilo.org/publus

320 политика, которая основана на стремлении превратить миграцию в орудие преодоления последствий цикличности с целью выправления нестабильности на рынке труда, потерпела неудачу во всех регионах, где ее пытались применить20».

Непредвиденным последствием такой политики в Западной Европе стало превращение временных работников в постоянных жителей, не понимающих тонких намеков «хозяев» о желательности их возвращения, как преполагалось. Стремясь сделать пребывание мигрантов на своей территории временным, государства Персидского залива, в которых традиции иммиграции и плюрализма были слабее, чем в Западной Европе, установили более жесткие ограничения для рабочих-мигрантов. Однако, несмотря на ограничительную природу этих мер, присутствие иммигрантов стало постоянной чертой экономической и общественной жизни государств Персидского залива.

В Азии и Тихоокеанском регионе также были предприняты попытки (с тем же успехом), сделать присутствие трудовых мигрантов новой волны временным и тем самым избежать проблем и трений, порождаемых постоянным поселением групп, которые отличались от массы собственного населения стран-реципиентов в расовом и этническом отношении. Как показывает опыт многих стран, «нет ничего более постоянного, чем временные работники»21.

В-третьих, ужесточение контроля границ, режима въезда и пребывания иностранцев приводят к увеличению притока нелегальных мигрантов, при том, что не удается закрыть доступ для всех нежелательных лиц.

В-четвертых, в миграционных процессах сильна инерция прошлого, миграционные потоки, в некоторых случаях, трудно, а часто невозможно повернуть вспять. По гуманитарным соображениям, например, практически невозможно запретить въезд в страну членам семей тех иммигрантов, которые являются резидентами, или имеют другие легальные основания для проживания либо пребывания.

Альтернативная политика ограничения иммиграции при поощрении трудовой миграции, предполагающая увязку потоков трудовых мигрантов с ситуацией на локальных рынках труда, также имеет серьезные ограничения.

20 За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике, с.115

21 Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. Указ. Соч., p.9; За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике, с. 123.

Во-первых, достаточно сложно регулировать потоки мигрантов в региональном разрезе в соответствие с конъюнктурой на рынке труда: «Определение нехватки рабочих рук в каждой профессии на данный период времени или в каждом районе страны настолько затруднительно, что правительства неизбежно применяют упрощенные тесты рынка труда и предоставляют агентствам значительную свободу действий в практическом проведении политики миграции с учетом нужд рынка труда. В некоторых случаях правительство занимает позицию полного невмешательства»22.

Во-вторых, некоторые из самых совершенных процедур регулирования миграции могут быть неэффективными, потому что крайне трудно предвидеть реакцию как главных игроков на рынке труда, так и мигрантов. В США, например, были введены визы категории «Н1В» для удовлетворения спроса частных предприятий на высококвалифицированных работников, если такие работники отсутствуют на внутреннем рынке труда. Однако «салоны красоты», которые набрали квалифицированных иностранных работников и трудоустроили их на рабочие места в США, нашли привлекательным заполучить как можно больше таких виз независимо от спроса, и таким образом некоторые салоны ввезли в страну иностранных работников несмотря на отсутствие рабочих мест для них23.

Другой пример такого рода непредсказуемых последствий приводит П. Столкер: когда Аргентина, чтобы отсечь потенциальных незаконных мигрантов, ввела требование декларирования 1,5 тысяч долларов для пересекающих границу туристов, на боливийско-аргентинской границе возникли конторы, дающие такую ссуду на час под 10%24. Можно обратиться и к российскому опыту: появление контор, торгующих миграционными картами и регистрацией, лицензиями на привлечение иностранной рабочей силы - нормальная и естественная реакция рынка на запреты.

В-третьих, что особенно важно, такая политика сопряжена с возрастающими угрозами дестабилизации социально-политической обстановки. Дело в том, что массовая внешняя трудовая миграция ведет к концентрации мигрантов в нижней

22 За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике, с.118.

23 Martin P. and Abella М.: Globalization and guest workers: Migration for employment in the 21st century (готовится к печати). Цит. по: За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике с. 116.

24 Stalker Peter. Workers without Frontiers: The Impact of Globalization on International Migration. - Geneva, Switzerland: ILO, 2000, p. 126. части социальной пирамиды. Изначально готовые на любые социально-экономические условия, «по прошествии некоторого времени они начинают ощущать себя представителями дискриминируемого меньшинства, для которого закрыты многие возможности»25.

Дискриминация по этническому признаку, ограничивая возможности социальной мобильности мигрантов сужает возможности их социализации. В частности, у тех азербайджанских мигрантов, кто проживают практически изолированно от среды мегаполиса, остается мало времени для поддержания собственной и освоения новой культуры, для формирования отношений с представителями окружающего народа (Москва, 2004). В этой ситуации «.у многих мигрантов происходит мысленный возврат к культурным и религиозным традициям, возрастает интерес к исламу. Неудивительно, что среди мигрантов все большую роль начинают играть религиозные ценности» . Сложность адаптации к принимающему сообществу «создает стимулы к внутреннему сплочению на основе консервируемых «этнических», традиционалистских ценностей, питает протестные, в том числе и экстремистские, идеологии.»27

Сепарация этой группы мигрантов, отвергающих социальные устои как принимающего, так и посылающего социумов, и консолидирующихся на иных основаниях, может иметь самые серьезные политические последствия. Именно этих мигрантов имеет в виду Г. Джемаль, когда пишет о протестом потенциале мигрантских общин: «Современная диаспора - это не виртуальная категория, а действительно высокомобилизованное особое человеческое пространство, в котором идеи братства, солидарности, политической самоорганизации вызревают органически из самих параметров диаспорного существования. Жить в диаспоре -значит либо быть борцом, опирающимся на политическую солидарность, либо погибнуть. Менталитет диаспоры тяготеет к всесторонней автономности, предполагающей самоуправление как в бытовых и юридических вопросах, так и в политических и духовных проблемах. Это со всей неизбежностью ведет диаспору к

25 Вишневский А.Г. Избранные труды: в 2 т. Т.2, с.252.

26 Олимова Саодат, Боек Игор. Трудовая миграция из Таджикистана. Душанбе: MOM, 2003, с. 112.

27 Вишневский А.Г. Избранные труды: в 2 т. Т.2, с.252. осознанию себя, по меньшей мере, равновеликой с государством величиной, обладающей паритетом в диалоге с властью»28.

Нельзя, видимо, игнорировать и проблему второго поколения иммигрантов и временных трудовых мигрантов, многие из которых годами постоянно пребывают в России с семьями. В России, по данным переписи 2002 года, насчитывалось свыше 1 млн. иностранных граждан, а также почти полмиллиона лиц без гражданства и 1,3 млн. не указавших гражданства. Сотни тысяч их детей, прошедших социализацию в России, не будут мириться со сложившимся положением. Второе поколение иммигрантов будет бороться с дискриминацией и ксенофобиями и проблема в способах, к которым они прибегнут в этой борьбе. Обращение части из них к национальным истокам, фундаментализму неизбежно.

Представляется, что социально-политические вызовы и угрозы, проистекающие из реализации политики ограничения иммиграции при поощрении трудовой миграции слишком серьезны и перевешивают экономические выгоды от пополнения трудовых ресурсов за счет привлечения мигрантов.

Наиболее перспективной представляется политика селективной иммиграции и регулирования потоков временных трудовых мигрантов путем законодательно оформленных и транспарентных процедур доступа мигрантов к российскому рынку труда, обеспечения их прав.

В сущности, эта политика является компромиссным вариантом минимизации экономических и социально-политических вызовов, вытекающих из двух вышеописанных стратегий и максимизации, соответственно, социально-политических и экономических преимуществ, сопутствующих каждой из них.

Селекция иммигрантов могла бы базироваться на тех подходах, которые достаточно успешно реализуются Австралией, Канадой и учитывать потребности страны в иммигрантах с конкретными социально-демографическими и профессиональными характеристиками. При регулировании потоков временных трудовых мигрантов, вероятно, следует учитывать возможности их адаптации и интеграции не в меньшей мере, чем потребности локальных рынков труда в рабочей силе определенного качества.

28 Гейдар Джемаль. Диаспора: религиозный феномен в центре мирового социального пространства // Преодолевая государственно-конфессиональные отношения: Сборник статей /Под общ. ред. С.Н. Градировского. - Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии гос. службы, 2003, http://religion.sova-center.ru/publications/2 ECD470/312622C?print=on

Наконец, миграционная политика должна пользоваться если не поддержкой, то пониманием населения. Задача властей состоит в том, чтобы «создавать более позитивную атмосферу для обсуждения вопросов миграционной политики, и при этом задавать тон этим обсуждениям, а не идти за общественным мнением»29. Как верно подмечено, в существующей ситуации любая разумная миграционная политика способна споткнуться о буераки массовых предрассудков30.

Признание трудностей регулирования миграций не означает отказ от поиска адекватных инструментов регулирования. Однако эффективность миграционной политики будет крайне низка, если не изменить к ней отношение: «Вместо того, чтобы пытаться остановить иммиграцию путем односторонних репрессий -имеющих целью прекращение потоков, которые глобальная международная торговля, напротив, поощряет, - политики должны признать иммиграцию естественной частью глобальной экономической интеграции и действовать в многостороннем порядке, чтобы управлять ею более эффективно. Подобно тому, как организованы потоки капиталов и товаров. точно также трудовая миграция могла бы быть организована совместными усилиями для максимизации выгод и минимизации издержек как для посылающих, так и для принимающих государств»31.

29 К стратегии управления миграцией. Совет Европы; август 2003, с.26.

30 Ключевые проблемы в области миграционной политики Российской Федерации. Экспертный опрос. - М.: ФМС России, Центр стратегических исследований ПФО, 2005, с. 113.

31 Дуглас Массей. Синтетическая теория международной миграции // Мир в зеркале международной миграции / Гл. ред. В.А.Ионцев. - М.: МАКС Пресс, 2002 с. 173. Специалисты МОТ полагают, что эффективным средством взаимовыгодного регулирования миграционными потоками как для стран-доноров, так и государств-реципнентов, могут являться двухсторонние соглашения в этой сфере.

5.3. Миграционная политика, политики интеграции и натурализации

Иммиграционная политика, политика интеграции и политика натурализации тесно связаны. Основной функцией иммиграционной политики является создание действенной системы регулирования миграционных потоков и положения мигрантов, функцией политики интеграции - обеспечение условий успешной интеграции мигрантов, политики натурализации - создание условий и процедур предоставления гражданства иммигрантам.

Иммиграционную политику, политики интеграции и натурализации можно рассматривать как последовательные стадии политики приема, обустройства и трансформации вчерашнего иммигранта в полноправного члена принимающего общества, как последовательные политики, «перехватывающие» задачи аккультурации и адаптации иммигрантов по мере их решения на предшествующем этапе. Иногда они рассматриваются как составные единой политики в отношении иммигрантов. Политика в отношении иммигрантов, в этом случае, касается и проблем включения новых жителей страны в ее социокультурный и политический контекст1.

Эффективность иммиграционной политики, политик интеграции и натурализации - если рассматривать их в неразрывной связи как последовательный процесс решения задач каждого этапа, - напрямую зависят от согласованности концептуальных основ, целей, задач и приоритетов каждой из них2.

В области иммиграционной политики наиболее важные задачи сегодня -определение целей и задач, приоритетов такой политики, стратегии ее реализации.

1 См.: Межуев Борис. Политика натурализации в Европейском союзе и США. Государство. Антропоток. Доклад Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа. - Нижний Новгород - М.: 2002, с. 153. В некоторых случаях процесс натурализации рассматривается расширительно и включает инструменты, относящиеся, скорее, к миграционной политике - получение разрешения на временное проживание, вида на жительство. (Выхованец Ольга, Градировский Сергей. Предложения по улучшению системы государственного управления процессами миграции и натурализации. Русский Архипелаг, сетевой проект «Русского Мира», www.archipelag.ru). Иногда натурализация рассматривается как этап интеграции (Денисенко М.Б., Хараева О. А., Чудиновских О.С. Иммиграционная политика в Российской Федерации в странах Запада. М.: 2003, с.63).

2 Согласно одному из подходов, иммиграционная и натурализационная политики не разграничиваются по целям и срокам, а рассматриваются воедино в рамках выделяемых «иммиграционно-натурализационных каналов», действующих одновременно и параллельно. (Полигика иммиграции и натурализации в России: состояние дел и направления развития. Аналитический доклад / Под ред. С.Н. Градировского. - М.: Фонд «Наследие Евразии», Центр стратегических исследований Приволжского федерального округа, 2005, с. 150151). В то же время, предлагаемые каналы (амнистия, репатриация соотечественников, воссоединение семей, учебная миграция, экономическая миграция, иммиграция беженцев и вынужденных переселенцев, армейская иммиграция) решают принципиально различные задачи. Кроме того, такие каналы, как беженцы и воссоединение семей, существенно отличаются от других возможностями регулирования.

Однако, относительно автономно от возможных подходов, назрела необходимость решения первоочередных задач, заключающихся в создании системы селективной иммиграции и сокращении нелегального сектора миграции. Имеются проработки возможных подходов к решению этих насущных задач, решать которые необходимо.

Для решения первой задачи специалисты полагают возможным воспользоваться опытом стран Запада, имеющим давние традиции селекции иммигрантов, исходя из целей иммиграционной политики и способности разных категорий иммигрантов к интеграции . (Во всех дискуссиях о миграционной политике не учитывается, правда, одно обстоятельство: масштабы миграции и, особенно, трудовых миграций, прямо зависят от дифференциации экономического развития России и других стран СНГ4. В воспроизводимом на постсоветском пространстве делении на «Север» и «Юг», Россия, привлекающая мигрантов из всех государств СНГ, в настоящее время является единственным, или почти единственным, представителем «Севера». Однако дифференциация экономического развития стран СНГ подвержена неустойчивости: стремительно растущая экономика Казахстана уже стала серьезным конкурентом за трудовых мигрантов из Центральной Азии, не за горами повышение конкурентоспособности Украины и Азербайджана. Появление новых центров притяжения мигрантов, означает, что возможности селективного отбора иммигрантов сокращаются. Кроме того, России предстоит вступить в жесткую конкурентную борьбу за иммигрантов со странами Запада: по прогнозам ООН, в 2005-2010 гг. нетто-миграция наиболее развитых государств за счет иммигрантов из развивающихся стран составит 2,3 млн. человек в год, в 2011-2050 гг. - 2,2 млн.человек5).

Решение второй задачи - сокращения сектора нелегальной миграции -предполагает реформу системы регистрации, облегчения процедур легализации

3 См., например, Денисенко М.Б., Хараева О.А., Чудиновских О.С. Иммиграционная политика в Российской Федерации в странах Запада, глава 4.

4 По ВНП на душу населения с учетом паритета покупательной способности Россия (7820 $), существенно опережает такие государства СНГ, являющиеся странами-донорами трудовых мигрантов, как Таджикистан -900$, Киргизия -1520 $, Молдова -1560 $, Узбекистан -1590 $, Грузия - 2210 $, Азербайджан - 2920 $, Армения - 3060 $.(2002 год, источник: Народонаселение мира в 2004 году. - N.Y., UNFPA,2004, с. 133).

5 Средний вариант прогноза. Источник: World Population Prospects: The 2004 Revision and World Urbanization Prospects: The 2003 Revision, Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the United Nations Secretariat, http://esa.un.org/unpp трудовой деятельности, легализацию мигрантов с неурегулированным правовым статусом6.

Многие специалисты, представители НПО, а в последнее время и сотрудники ФМС России полагают, что проблема легализации мигрантов с неурегулированным правовым статусом давно назрела.

Легализация положения таких иностранцев в странах Западной Европы продемонстрировала, что они составляли от 4% от общего уровня мигрантов во Франции, до 14% в Португалии и Испании и 25% в Греции и Италии7. Некоторые параметры амнистии незаконных мигрантов представлены в табл.5.9

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отличительными чертами миграционных процессов в России 2000-х гг. стали доминирование экономической иммиграции, всплеск внешних трудовых миграций, диверсификация ареалов формирования миграционных потоков и мест размещения иммигрантов, повышение подвижности населения, принадлежащего к титульным национальностям и иным этническим группам государств СНГ, активизация их иммиграции и временной трудовой занятости в России.

Массовые потоки иноэтничных иммигрантов и временных трудовых мигрантов из государств нового и традиционного зарубежья, возрастающее этноконфессиональное и социокультурное разнообразие локальных социумов, являются фактором роста мигрантофобий, напряженности между местным населением и мигрантами. Мигрантофобии принимающего населения, имеющие этническую этиологию, становятся составной общественных настроений, способствуя закреплению патологических явлений в общественном сознании.

Отторжение мигрантов принимающим населением (наряду с объективными обстоятельствами, ограничивающими доступ мигрантов к достойному труду), формирует специфические социальные практики доступа представителей мигрантских меньшинств на локальные рынки труда. Складывающиеся социальные практики приема и обустройства иноэтничных мигрантов, их доступа к рынкам труда, способствуют формированию специфической социальной модели современного российского общества, для которой характерны элементы этнической дискриминации и этносоциальной стратификации.

Практики этнической дискриминации и этносоциальная стратификация стимулируют сложные процессы самоорганизации и кооперации мигрантских этнических меньшинств, ведущие к их самоизоляции, укреплению латентных сетевых связей и усилению напряженности с принимающим обществом. Изоляции (сепарации) способствуют и ограниченные возможности социальной мобильности этнических мигрантов, затрудняющие их адаптацию.

Социальные последствия складывающихся взаимоотношений принимающего населения и иноэтничных мигрантов вызывают тревогу. Во-первых, социально-экономическая дискриминация, этносоциальная стратификация и сепарация иноэтничных мигрантов поддерживают и воспроизводят этническую идентичность в ущерб гражданской, становясь серьезным препятствием формирования гражданского общества.

Во-вторых, этносоциальная стратификация и сегментация общества по этническому основанию, практики использования принудительного труда иноэтничных мигрантов, подрывают общественные устои, подвергая эрозии базовые институты, определяющие тип современного общества.

В-третьих, сепарация иноэтничных мигрантов, формирование субкультурных мигрантских анклавов в принимающей среде, в т.ч. территориальных анклавов, становится проблемой, угрожающей социально-экономической и политической стабильности, особенно на локальном уровне.

В-четвертых, существует опасность, что ставшие обыденными дискриминационные практики взаимоотношений принимающего населения с иностранными гражданами начнут распространяться на российских граждан, не принадлежащих к этническому большинству или традиционным для данной местности меньшинствам.

Этносоциальная стратификация становится важнейшей основой взаимодействия принимающего населения и иноэтничных мигрантов. Социальная конвенция, основывающаяся на такой стратификации, может быть относительно эффективна в краткосрочной перспективе, однако, не отвечает долгосрочным целям развития российского общества, т.к. специфическим образом канализируя общественные коммуникации и социальные связи, видоизменяя социальные ценности, воссоздает контуры сегментированного общества (с сопутствующим нарастанием конфликтного потенциала), подрывает, тем самым, основы формирующегося гражданского общества.

Распространению практик, усугубляющих исключенность иноэтнических мигрантов из социальной жизни, способствует неэффективность институтов миграционной политики, в первую очередь, института регистрации пребывания и института порядка осуществления трудовой деятельности. Существование этих институтов в нынешнем виде способствует распространению неправовых практик, расширяя пропасть между законодательством и правоприменением, подрывая доверие общества к властным институтам.

Большие сомнения вызывает также экономическая и социальная эффективность миграционной политики начала 2000-х гг. Самые серьезные изъяны стратегии ограничения иммиграции и внешних трудовых миграций в том, что не достигая поставленных целей ограничения притока незаконных мигрантов, усугубляя социальные проблемы, она порождает новые вызовы.

Резкое снижение численности трудовых ресурсов, неизбежно ускоряющееся с 2006 года без компенсирующей внешней миграции, создаст серьезные проблемы функционирования институтов армии и правопорядка, здравоохранения, образования, социального обеспечения.

Вероятные непопулярные мобилизационные меры (повышение пенсионного возраста, снижение уровня социального обеспечения, ухудшение качества здравоохранения, повышение срока военной службы и доли призывников, призываемых в армию, сокращение сроков обучения и др.), чреваты обострением социальной напряженности, дестабилизацией социально-политической и социально-экономической обстановки.

Миграционная политика Российской Федерации должна содействовать реализации стратегии политического и социально-экономического развития Российской Федерации, устойчивому социально-экономическому и демографическому развитию России и ее отдельных территорий, обеспечению национальной безопасности страны в соответствии с национальными геополитическими интересами.

Иммиграция может стать важнейшим элементом сдерживания естественной убыли населения Российской Федерации, значимым источником восполнения потерь населения России в трудоспособных возрастах, поддержания потенциала экономического развития, особенно на региональном уровне.

Иммиграция и привлечение временных трудовых мигрантов позволяют нивелировать влияние динамичного ухудшения возрастного состава населения и трудовых ресурсов, последствия которых скажутся, в противном случае, на стабильности систем социального обеспечения, здравоохранения, образования и др.

Без привлечения иммигрантов крайне сложно обеспечить сохранение геополитической стабильности в отдельных регионах России и на постсоветском пространстве, обеспечить национальную безопасность страны. Имеется множество иных социально-экономических, политических аргументов в пользу изменения нынешней миграционной политики, слабо увязанной с современными вызовами и перспективами социально-экономического, демографического и политического развития России.

Важное значение приобретает временной фактор. Относительно динамично развивающаяся экономика России делает ее привлекательным местом заработка и проживания для граждан новых независимых государств: социально-экономическое развитие России диктует устойчивый внутренний спрос на труд мигрантов, инициируемый предпринимателями, иммигранты удовлетворяют спрос на рабочую силу, который структурно обусловлен потребностями постиндустриальной экономики и демографическим развитием России.

Однако деление государств на страны-доноры и страны-реципиенты подвижно: масштабы иммиграции зависят не только от дифференциации экономического развития государств. Появление новых центров притяжения мигрантов, возрастающая конкуренция за труд иммигрантов со стороны развитых стран и отдельных государств постсоветского пространства, настоятельно требуют повышения конкурентоспособности не только российской экономики, но и социальной среды.

Возможности пересмотра стратегии и трансформации миграционной политики связаны с рядом проблем. Во-первых, миграционная политика обладает известной инерционностью, обусловленной особенностями ее формирования, законодательными, организационными рамками, преемственностью, кадровым составом и т.п.

Во-вторых, проблемы внутриполитические: ключевой проблемой миграционной политики становится отсутствие общественного консенсуса относительно целей, задач, приоритетов такой политики в увязке со стратегическими целями и задачами развития России. Однако в обществе отсутствует согласие относительно долгосрочных и среднесрочных целей и приоритетов развития страны, на решение которых и должна быть направлена миграционная политика.

В-третьих, все более значимую роль играют социокультурные факторы, ограничивающие вариацию мер миграционной политики: массовые миграции с полным основанием можно отнести к травматическим социальным изменениям исторического масштаба. Важнейшими из социокультурных факторов миграционной политики становятся: интолерантность принимающего населения; слабые адаптивные возможности части мигрантов, недостаточная включенность иноэтничных мигрантов в повседневный кулмурный контекст принимающей стороны, отсутствие у них потребности следовать общепринятым образцам и традициям и/или незнание этих образцов и традиций; специфический исторический опыт и традиции межкультурного взаимодействия принимающего населения; особенности общественного сознания.

Многие нюансы российских дискурсов, общественных настроений по отношению к мигрантам, не могут быть поняты без учета слабости институтов гражданского общества, неразвитости гражданского самосознания и отсутствия традиций гражданского контроля в России.

Слабость институтов гражданского общества в России, отсутствие традиций гражданского контроля, прямо сказываются на нетранспарентности разработки миграционной политики, ее имплементации. С отсутствием традиций гражданского контроля связано и безразличие к оценке эффективности миграционной политики.

Незаполненное пространство между публичной сферой политики и частной жизнью семьи, которое обычно заполняют добровольные объединения (социологическая пустота), способствует гражданскому невниманию к сложившимся дискриминационным социальным практикам, проблемам обеспечения социальных, экономических, отчасти и культурных прав мигрантов. Немалую роль играет также эрозия норм социальных коммуникаций и социальных ценностей советского периода, не компенсируемая иными нормами и ценностями.

Представления властей и населения о миграционных процессах и возможностях их регулирования во многом базируются на опыте советского периода. Закрытость советского общества, отсутствие укоренившихся традиций иммиграции в России последних полутора столетий, сказываются сегодня на отношении к мигрантам со стороны принимающего населения, самой тональности российских дискурсов о миграционной политике, в которых преобладают алармистские настроения.

Советским опытом навеяны и устоявшиеся представления о действенности административных мер, механизмов и инструментов, работавших в другое время, и постсоветский синдром доминирования политических и административных соображений над экономическими, предпочтение, отдаваемое решению конъюнктурных задач в ущерб долгосрочным.

Среди специалистов и практиков распространены представления о жесткой экономической детерминированности миграционных процессов, о мотивации к миграции с позиций рационального выбора индивидуума. Недооценка социальных факторов принятия решения об эмиграции, новых условий развития экономики России, формирующей устойчивый спрос на иммигрантский труд, сочетается с преувеличением возможностей регулирования миграционных потоков.

Независимо от избранного курса иммиграционной политики, центральным ее моментом становится политика адаптации и интеграции мигрантов. Отсутствие интеграционной политики, усугубляемое непониманием и противодействием принимающего населения интеграции мигрантов, играют важнейшую роль в неэффективности миграционной политики. Без ясной и понятной политики интеграции, приемлемой и для принимающего населения, и для иммигрантов, не удастся снять напряжение в обществе.

Конструирование эффективной политики интеграции, являющейся ключевым и, одновременно, наиболее уязвимым звеном политики в отношении иммигрантов, становится социально значимой проблемой, выходящей за рамки собственно иммиграционной политики. Потребуются не только определенные материальные и финансовые издержки для реализации комплекса мер по социальной адаптации иммигрантов и членов их семей (в первую очередь, в сфере языка, образования), но и повышение действенности борьбы с дискриминацией, что становится важным условием социальной адаптации мигрантов, перевода части социокультурных различий между мигрантами и принимающим населением из разряда «значимых» в «незначимые», повышения социальной мобильности иноэтничных мигрантов.

При артикуляции целей, задач и приоритетов политики интеграции, разработке ее инструментов и механизмов, придется учитывать различия в стратегиях адаптации представителей разных этнических групп мигрантов к принимающему сообществу, их возможности к интеграции (интеграционный потенциал). При разработке механизмов интеграции следует учитывать и все возрастающую социокультурную дистанцию между гражданами государств СНГ, обусловленную увеличивающимся разрывом в функционировании национальных социальных и политических институтов, дифференциацией социальных практик, сужением возможностей межгосударственных социокультурных коммуникаций. Различия в стандартах социального поведения, нормах и ценностях будут возрастать с каждой новой генерацией иммигрантов, прибывающих в Россию.

При формировании и реализации миграционной политики крайне важен социокультурный и политический контекст, т.к. миграционная политика имеет специфику, отличающую ее от политики в других социальных сферах. Напрямую не затрагивающая непосредственных интересов граждан, миграционная политика имеет тенденцию быть подверженной политической конъюнктуре, игнорирующей среднесрочные и долгосрочные вызовы и угрозы социально-политической стабильности.

Для того, чтобы оградить политику в области миграции от популистских политических требований, необходимы общественные дебаты, социальный диалог, координация интересов и усилий всех секторов общества, способные привести к социальному консенсусу относительно целей, задач и приоритетов миграционной политики.

В то же время стоящие перед страной вызовы слишком серьезны, чтобы оттягивать непопулярные решения. Выбор стратегий достаточно ограничен: социальная стабильность в краткосрочной перспективе, при возрастающих угрозах социально-экономического, политического и демографического развития на перспективу, либо попытка найти адекватные ответы перспективным вызовам, сопровождающихся ростом социальной напряженности.

Государственные интересы, не позволяющие не учитывать данное обстоятельство, диктуют необходимость проведения сбалансированной миграционной политики, которая, не игнорируя текущие проблемы социального самочувствия россиян, была бы нацелена на решение стратегических задач России.

Список научной литературыМукомель, Владимир Изявич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в 2 частях. - Ставрополь: Изд-во Ставроп. Госуниверситета, 1996.

2. Александер Джеффри С. Парадоксы гражданского общества // Социология: теория, методы, маркетинг/ Институт социологии НАН Украины, 1999, N 1.

3. Андерсон Бенедикт. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001.

4. Антология социально-экономической мысли в России. Дореволюционный период. СПб.: Изд-во РХГИ, 2000.

5. Арутюнян Ю.В. О потенциале межэтнической интеграции в московском мегаполисе // Социологические исследования, 2005, N 1.

6. Арутюнян Ю.В. Русские в ближнем зарубежье // Социологические исследования, 2003, N 11 (235).

7. Арутюнян Ю. В. Трансформация постсоветских наций: по материалам этносоциологических исследований / Ин-т этнологии и антропологии РАН. -М.: Наука, 2003.

8. Аствацатурова М. А. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление (Северо-Кавказский регион). Ростов н/Д Пятигорск: СКАГС, 2002.

9. Аствацатурова М. А. Пресса Ставропольского края: межэтнические отношения и этнокультурные образы как объекты профессионального интереса. Ростов н/Д - Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2003.

10. Ю.Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.Н. Теория и методология. Словарь. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998.

11. П.Ахиезер А.С. Россия: некоторые проблемы социокультурной динамики // Мир России, 1995, N1.

12. Ахиезер Александр. Динамика урбанизации и миграция: Россия, СССР, Россия // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90е годы / Под ред. Ж.А. Зайончковской. М.: Адамантъ, 1999.

13. Барт Ролан. Мифологии. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2004.

14. Бауман Зигмунт. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005.

15. Беженцы и вынужденные переселенцы в государствах СНГ / Под редакцией В. Мукомеля и Э. Паина. М.: «Комплекс-Прогресс», 1996.

16. Беккер Гэри С. Человеческое поведение: экономический подход. Избр. труды по эконом, теории. М.: ГУ ВШЭ, 2003.

17. Белсверов В. С. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. -Ставрополь, 2000.

18. Белсверов B.C. Этническая карта Северного Кавказа. М.: ОГИ, 2005.

19. Белсусов А.Р. Развитие российской экономики в среднесрочной перспективе: анализ угроз // «Проблемы прогнозирования», 2004, N 1.

20. Билсборроу Р. Е., Хьюго Грэм, Обераи А. С., Злотник X. Статистика международной миграции:рекомендации по совершенствованию систем сбора данных/МОТ,-М.: Академия, 1999.

21. Бритвина И., Киблицкая М. Жизнь мигрантки в моногороде. М.: Книгодел, 2004.

22. Бурдье П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001.

23. Бурдье П. Социология политики / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А.Шматко./ — М.: Socio-Logos, 1993.

24. Бурдье Пьер. Социология социального пространства. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005.

25. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004.

26. В движении добровольном и вынужденном: постсоветские миграции в Евразии / Под ред. А. Р. Вяткина, Н. П. Космарской, С. А. Панарина. М.: Наталис, 1999.

27. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990.

28. Вебер М. История хозяйства. Город / Под ред. И.Гревса. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001.

29. Вендина Ольга. Мигранты в Москве: грозит ли российской столице этническая сегрегация? / Миграционная ситуация в регионах России / Общ. ред. Ж. А. Зайончковской. Вып. 3. М., 2005.

30. Вендина Ольга. Могут ли в Москве возникнуть этнические кварталы? // Вестник общественного мнения, 2004, N 3 (71), май-июнь.

31. Витков екая Г., Петров Н. Политические предпочтения вынужденных переселенцев. М.: Моск. Центр Карнеги, 1997.

32. Вишневский А. Г. Избранные труды: В 2 т. М.: Наука, 2005. Т. 2: Экономическая демография. Анализ демографических процессов. 2005.

33. Вишневский А. Г. Русский или прусский? Размышления переходного периода. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005.

34. Воронина Н.А. Миграция в контексте толерантности // Проблемы правового регулирования межэтнических отношений и антидискриминационного законодательства в Российской Федерации. М.: Программа ТАСИС, 2004.

35. Вынужденная миграция / Гл. ред. В. А. Ионцев. М: МАКС Пресс, 2001. Вып. 6.

36. Вынужденная миграция и права человека. М., 1998.

37. Вынужденные мигранты в государствах СНГ / Под ред. В. Мукомеля и Э. Паина, ЦЭПРИ. М.: Фирма «Инфограф», 1997.

38. Вынужденные мигранты в Центральной России. Правовые основы и практика регулирования вынужденных миграций в субъектах Российской Федерации / Ред. В. Мукомель, Э. Паин. ЦЭПРИ. М.: Инфограф, 1999.

39. Вынужденные мигранты и государство / Отв. ред. В. А. Тишков. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1998.

40. Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение / Отв. ред. В. А. Тишков. Ин-т этнологии иантропологии РАН. М., 1997.

41. Вынужденные мигранты на Северном Кавказе. Правовые основы и практика . регулирования вынужденных миграций в субъектах Российской Федерации /

42. Под ред. В. Мукомеля и Э. Паина. ЦЭПРИ. М.: Инфограф, 1997.

43. Высочин М.Ю. Миграционные процессы на Украине // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях. Материалы V Международной конференции. Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс, 2004.

44. Гайдар Е. Т . Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. -М.: Дело, 2005.

45. Геллнер Э. Условия свободы. Гражданское общество и его исторические соперники. М.: Моск. школа полит, исслед., 2004.

46. Гельбрас Виля. Китайская миграция и китайские землячества в России // Мир в зеркале международной миграции. М.: Макс-Пресс, 2002.

47. Гидденс Энтони. Социология / Научн. Ред. В.А. Ядов. М.: Эдиториал УРСС, 1999.

48. Гизе К. Мобильность и миграция в Китае // Народонаселение и экология -ключевые факторы реформ. Институт Дальнего Востока РАН, Вып.3-4. М., 2003.

49. Гийому Ж., Мальдидье Д. О новых приёмах интерпретации, или проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // Квадратура смысла. М., 1999.

50. Глазычев В. Слободизация страны Гардарики // Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. М., 1995.

51. Глобализация, рост и бедность. Построение всеобщей мировой экономики / Пер. с англ. М.: Весь мир, 2004.

52. Горшков М.К. Общественное мнение. История и современность. М.: Политиздат, 1988.

53. Государство. Антропоток. Доклад Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа. Н. Новгород М., 2002.

54. Гриценко В. В. Вынужденные переселенцы и наркогенная субкультура: мифы и реальность. Балашов: Изд-во «Николаев», 2002.

55. Гриценко В. В. Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. М.: Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2002.

56. Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки /Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука,2003.

57. Гудков Лев. Антисемитизм в постсоветской России // Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Малашенко; Моск. Центр Карнеги. М., 1999.

58. Гудков Лев. Русский неотрадиционализм и сопротивление переменам // Отечественные записки, 2002, № 3 (4).

59. Гудков Лев. Чеченская война и «мы» // Неприкосновенный запас, 2000, N 5 (13).

60. Гудков Лев, Дубин Борис. Своеобразие русского национализма // Pro et Contra, 2005, N2 (29).

61. Гудков Лев, Дубин Борис, Леонова Анастасия. Милицейское насилие и проблема «полицейского государства» // Вестник общественного мнения,2004, N 4 (72).

62. Гуревич А. М. Мотивация эмиграции. СПб.: Речь, 2005.

63. Денисенко М.Б., Ионцев В.А., Хорев Б.С. Миграциология. М., 1989.

64. Денисенко М. Б., Хараева О. А., Чудиновских О. С. Иммиграционная политика в Российской Федерации и в странах Запада. М.: ИЭПП, 2003.

65. Денисова Г.С., Контарев А.А. Проблемы современной миграции в Южном федеральном округе Российской Федерации (на примере Ростовской области) // Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы. Сб. научн. Статей. Ростов н/д: ООО «Тера», 2004.

66. Денисова Г. С., Уланов В. П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов н/Д, 2003.

67. Дмитриев А. В. Миграция: конфликтное измерение. М.: Альфа-М, 2006.

68. Дмитриев А. В., Слепцов Н. С. Конфликты миграции. М.: Альфа-М, 2004.

69. Дмитриев А.В., Пядухов Г.А. Этнические группы мигрантов и конфликты в анклавных рынках труда // Социологические исследования, 2005, N 8.

70. Доклад и рекомендации для последующей деятельности Региональной конференции. (проект) / УВКБ ООН, MOM, ОБСЕ, Женева, CISCONF/2000/SG5/3.

71. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 2000 год / ПРООН. М.: Права человека, 2001.

72. Доклад о развитии человека 2004. Культурная свобода в современном многообразном мире / ПРООН. М.: Весь мир, 2004.

73. Дробижева Jl. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России / Ин-т социологии РАН. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003.

74. Дкркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Канон, 1966.

75. Дятлов В. И. Современные торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта. М.: Наталис, 2000.

76. Женщины в переходный период. Региональный мониторинговый доклад № 6, 1999, UNISEF, ArtiGrafiche Ticci, Italy, 1999.

77. Жсгин Б.Г., Маслова Т. Ф., Шаповалов В. К. Интеграция вынужденных мигрантов в местное сообщество. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2002.

78. За справедливый подход к трудящимся-мигрантам в глобальной экономике. Доклад VI / Международная конференция труда, 92-я сессия 2004 г., Международное бюро труда. Женева, 2004.

79. Зайончковская Ж. А. Миграция населения и рынок труда. Программа по исследованию миграции. М.: ИНП РАН, РЭНД, 1994. Вып. VII.

80. Зайончковская Ж. А. Новоселы в городах (методы изучения приживаемости). М.: Статистика, 1972.

81. Зайончковская Ж. А. Россия: миграция в разном масштабе времени // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Науч. доклады. М., 1999. Вып. 1.

82. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М.: Дело, 2002.

83. Заславская Т.И., Шабанова М.А. Трансформационный процесс в России и институционализация неправовых практик // Истоки: Экономика в контексте истории и культуры. М.: ГУ ВШЖ, 2004.

84. Зверева Галина. Националистический дискурс и сетевая культура // Pro et Contra, 2005, N 2 (29).

85. Зорин В. Ю. Национальная политика в России: история, проблемы, перспектива. М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2002.

86. Зорин В. Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной политики. М.: Русский мир, 2002.

87. Ивансва Т.Д. Иммиграция в Россию из-за пределов бывшего СССР / Ин-т народнохоз. Прогноз. М.: Комплекс-Прогресс, 1997.

88. Ивахнюк И. В. Международная трудовая миграция: Учеб. пособ. М.: Эконом, ф-т МГУ, ТЕИС, 2005.

89. Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М.: Моск. Центр Карнеги, 1997.

90. Иммиграционная политика западных стран. Альтернативы для России. М.: MOM, 2002.

91. Информационно-статистический сборник № 1. Федеральная миграционная служба Министерства внутренних дел Российской Федерации. М., 2002.

92. Информационный бюллетень. Федеральная миграционная служба России. -М., 1998.

93. Иснцев В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения. М.: Диалог-МГУ, 1999, с.370.

94. Истски: Экономика в контексте истории и культуры. М.: ГУ ВШЭ, 2004.

95. Истерический опыт регулирования миграции в России / Рыбаковский JI.JI, Гришанова А.Г., Кожевникова Н.Н., Тарасова Н.В.; Под ред. JI.JI. Рыбаковского. Ин-т соц. полит, исслед. РАН. М., 1994.

96. Капралова Н.Л.,.Карасева JI.A. Феномен «челночной торговли» в российской экономике и его эволюция // Модернизация экономики и выращивание институтов: в 2 кн. /Отв. ред. Е.Г.Ясин; Гос ун-т высшая школа экономики. - М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2005, кн.2.

97. Карлусов В., Кудин А. Китайское присутствие на российском Дальнем Востоке: историко-экономический анализ // Проблемы Дальнего Востока, 2002, N5.

98. Кауфман А.А. Переселения и колонизация. СПб., 1905.

99. Киютин В. Г., Кыдыров Т. Т . Шенгенская система. Бишкек: Регион, центр по вопросам миграции и убежища, 2001.

100. Ключевые проблемы в области миграционной политики Российской Федерации. Экспертный опрос. М.: ФМС России, Центр стратегических исследований ПФО, 2005.

101. Козырева П.М. Процессы адаптации и эволюция социального самочувствия россиян на рубеже XX-XXI веков. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2004.

102. Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга / Под ред. В. Воронкова и И. Освальд. СПб.: Дмитрий Булавин, 1998.

103. Корель JI.B. Социология адаптаций: этюды апологии. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 1997.

104. К стратегии управления миграцией. б.м.: Совет Европы, август 2003.

105. Красинец Е. С. Международная миграция населения в России в условиях перехода к рынку. М.: Наука, 1997.

106. Красинец Е., Кубишин Е., Тюрюканова Е. Нелегальная миграция в России. М., 2000.

107. Кузнецов И. М. Адаптивность этнических культур и этнокультурные типы самоопределения личности // Советская этнография, 1988, № 1.

108. Кузнецов И.М., Мукомель В.И. Адаптационные возможности и сетевые связи мигрантских этнических меньшинств. М.: Институт социологии РАН, 2005.

109. Кусова С. Россия между «Норд-Остом» и Бесланом: По материалам федеральных СМИ. М.: Academia, 2005.

110. Лебедева Н. М. Новая русская диаспора. Социально-психологический анализ. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1995.

111. Лебедева Н.М. Этническая толерантность в регионах России: теория и практика // Этнопанорама, 2005, N 1 -2.

112. Левада Ю. А. От мнений к пониманию: социологические очерки 1993— 2000. М.: Моск. Школа полит, исслед., 2000.

113. Левада Юрий. "Человек советский": четвертая волна. Рамки самоопределения // Вестник общественного мнения, 2004, май-июнь, N 3 (71).

114. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // В.И. Ленин. Полн. Собр. Соч., т.З.

115. Леонова Анастасия. Настроения ксенофобии и электоральные предпочтения в России в 1994-2003 гг. // Вестник общественного мнения, 2004, июль-август, N 4 (72).

116. Макарова Л.В., Морозова Г.Ф., Тарасова Н.В. Региональные особенности миграционной политики в СССР. М.: Наука, 1986.

117. Максакова Л. П. Миграция населения Республики Узбекистан. Ташкент: Эльдинур, 2000. Максакова Л. П. Миграция населения: проблемы регулирования. Ташкент: Эльдинур, 2001.

118. Максакова Л. Сельские мигранты на рынках труда городов Узбекистана // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады. М„ 1999. Вып. 3.

119. Малахов Владимир. Расизм и мигранты // Неприкосновенный запас, 2002, N 2.

120. Маликова Н. Р. Межнациональное общение: методологические проблемы этносоциологического исследования. М.: АН СССР, Ин-т социологии, 1990.

121. Маликова Н.Р. Парадоксы межнационального общения (Опыт этносоциологического исследования в Азербайджане). РАН. Ин-т социологии.-М., 1992.

122. Маликова Н. Этносоциальные проблемы конфликтогенности миграции в современной России. Научн. доклад. М., 2004.

123. Малиновская О. А. Миграционная ситуация и миграционная политика в Украине / Нац. Ин-т стратег, исслед. СБиО Украины. Киев, 1997. Вып. 3. На укр.

124. Малькова В. К. Москва многокультурный мегаполис. - М.: Оргсервис-2000, 2004.

125. Массей Дуглас. Синтетическая теория международной миграции // Мир в зеркале международной миграции / Гл. ред. В.А.Ионцев. М.: МАКС Пресс, 2002.

126. Материалы «круглого стола» «Проблемы формирования толерантности, преодоления ксенофобии и этнического экстремизма в российском обществе / Под ред. Б.Н. Колодижа. Ярославль: «Концерн «Подати», 2005.

127. Маркс К. Капитал. Т. 1 // К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.23.

128. Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии / Отв. ред. М. Н. Губопю. Ин-т этнологии и антропологии РАН. М.: Наука, 2005.

129. Международная миграция: Каир + 10 / Гл. ред. В. А. Ионцев. М.: МАКС Пресс, 2004.

130. Международная миграция населения в России. М.: Диалог-МГУ, 1998.

131. Международное гуманитарное право: защита гражданского населения, в частности беженцев и внутренних переселенцев. Деятельность МККК в Восточной Европе и Центральной Азии. Женева: МККК, сентябрь 1995.

132. Межуев Борис. Политика натурализации в Европейском союзе и США. Государство. Антропоток. Доклад Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа. Нижний Новгород - М.: 2002

133. Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 1998. М.: ИЭиА РАН, 1998.

134. Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 1999. М.: ИЭиА РАН, 1999.

135. Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад, 2003 / Под ред. В. Тишкова и Е. Филипповой // ИЭиА РАН. М.: Авиаиздат, 2004.

136. Мертон Р.К. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования, 1992, N 2.

137. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социологические исследования, 1992, N 3.

138. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социологические исследования, 1992, N4.

139. Мертон Роберт. Социальная теория и социальная структура (фрагменты) / Под общей ред. В.В. Танчера. Киев: Ин-т социол.,1996.

140. Мертон Р.К. Явные и латентные функции //Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996.

141. Методологические проблемы системного изучения деревни / Отв. Ред. Т.И. Заславская, Р.В. Рывкина. Новосибирск: Наука, 1977.

142. Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество / Под ред. Дж. Азраэла, В. Мукомеля, Э. Паина. М.: Комплекс-Прогресс, 1997.

143. Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах / Отв. ред. В. А. Тишков. М.: ИЭА РАН, 1996.

144. Миграционная информация из стран СНГ / Центр MOM по техническому сотрудничеству. Женева, июль 2000.

145. Миграционная политика России: два взгляда, два контекста // Открытый форум MOM. Сентябрь-октябрь 2001. Вып. 2.

146. Миграционная ситуация в регионах России / Под ред. С. Артоболевского и Ж. Зайончковской // Ин-т географии РАН; Ин-т народнохозяйственного прогнозирования РАН. М., 2004. Вып. 1: Приволжский федеральный округ.

147. Миграционная ситуация в регионах России // Материалы регион, семинара 10-11 апреля 2003, Чебоксары / Под общ. ред. Ж. А. Зайончковской. Вып. 2: Приволжский федеральный округ.- М., 2004.

148. Миграционная ситуация в странах СНГ / Под ред. Ж. А. Зайочковской. -М.: Комплекс-Прогресс, 1999.

149. Миграционная ситуация в странах СНГ: Отчет рабочей группы НПО по проблемам репатриации, интеграции и переселения. М., 2000.

150. Миграционная ситуация на Дальнем Востоке и политика России.-М.: Моск. Центр Карнеги, 1996.

151. Миграционная ситуация на Дальнем Востоке: история и современность. -М.: ИСПИ РАН, 1999.

152. Миграционные процессы в трансформируемом обществе. М.: ИЭМЭПИ РАН, 1997.

153. Миграционные процессы после распада СССР. Программа по исследованию миграции. М.: ИНП РАН, РЭНД, 1994. Вып. V.

154. Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы: Сб. научн. статей. Ростов н/Д: ООО «Терра», 2004.

155. Миграция в СНГ и Балтии: через различия проблем к общему информационному пространству / Под ред. Г. Витковской, Ж. Зайончковской. М.: Адамантъ, 2001.

156. Миграция и безопасность в России / Под ред. Г. Витковской и С. Панарина; Моск. Центр Карнеги. М.: Интердиалект+, 2000.

157. Миграция и внутренняя безопасность. Аспекты взаимодействия. М., 2003.

158. Миграция и информация / Под. ред. Ж. Зайончковской. М., 2000.

159. Миграция и национальная безопасность / МГУ им. М. В. Ломоносова. М.: МАКС Пресс, 2003. Вып. 11.

160. Миграция и национальное государство / Под ред. Т. Бараулиной и О. Карпенко. СПб.: Центр независимых социологических исследований, 2004. '

161. Миграция и пограничный режим: Беларусь, Молдова, Россия и Украина: Сб. научн. трудов / Под общ. ред. С. И. Пирожкова. К.: НИПМБ, 2002.

162. Миграция и рынок труда в странах СреднейАзии / Под ред. Л. П. Максаковой. М.-Ташкент, 2002.

163. Миграция и рынки труда в постсоветской России / Под ред. Г. Витковской. М.: Моск. Центр Карнеги, 1998.

164. Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы / Под ред. Ж. А. Зайончковской. М.: Адамантъ, 1999.

165. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 1.: Теория и практика исследования.

166. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 2.: Трудовая миграция в России.

167. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 3: Ионцев В. А. Международная миграция.

168. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 4: Регент Т. М., Архипов Ю. А. Система иммиграционного контроля.

169. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 5: Рыбаковский Л. Л. Стадии миграционного процесса.

170. Миграция населения / Под ред. О. Д. Воробьевой. М., 2001. Вып. 6: Миграционная политика.

171. Миграция населения в контексте социальных наук: Сборник программ учебных курсов по миграции / Под ред. И.Н.Молодиковой. Смоленск: Маджента, 2005.

172. Миграция населения в странах СНГ, 1996. Женева: MOM, 1997.

173. Миграция населения в странах СНГ: 1997-1998 гг. Издание 1999 года. -Женева: MOM, 1999.

174. Миграция русскоязычного населения из Центральной Азии: причины, последствия, перспективы / Под ред. Г. Витковской. М.: Моск. Центр Карнеги, 1996.

175. Миграция сельского населения / Под ред. Т.И. Заславской. М., 1970.

176. Миграция, социальные и межкультурные аспекты устойчивого развития: Материалы международной конференции / ГУУ. М., 2004.

177. Миграция специалистов России: причины, последствия, оценки / Науч. ред. Ж. А. Зайончковская. М.: ИНП РАН, РЭНД США, 1994.

178. Миграция, толерантность, деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. Ростов н/Д: Терра, 2004.

179. Миндогулов В. В., Рогачев С. В., Сигарева Е. П. Миграционные проблемы Дальнего Востока: мнения экспертов. М.: ИСПИ РАН, 1999.

180. Мир в зеркале международной миграции / Гл. ред. В. А. Ионцев. М.: МАКС Пресс, 2002.

181. Мкртчян Н. Возможные причины снижения иммиграции в Россию в 20002001 гт. // Вопросы статистики, 2003, N 5

182. Мкртчян Никита. Миграция и средства массовой информации: реальные и мнимые угрозы // Космополис, Осень 2003, N 3 (5)

183. Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона. М.: Аспект Пресс, 2004.

184. Модернизация экономики и выращивание институтов: в 2 кн. /Отв. ред. Е.Г. Ясин; Гос ун-т высшая школа экономики. - М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2005

185. Моисеенко В. М. Внутренняя миграция населения. М.: Эконом, ф-т МГУ, Теис, 2004.

186. Моисеенко В.М. Территориальное движение населения: Характеристика и проблемы управления.-М., 1985.

187. Моисеенко В., Переведенцев В., Воронина Н. Московский регион: миграция и миграционная политика / Моск. Центр Карнеги. М., 1999.

188. Мониторинг дискурса межэтнических отношений, культивируемого в Краснодарском крае, март-май 2003 г. Краснодар, 2003.193. «Мост через Амур». Внешние миграции и мигранты в Сибири и на Дальнем Востоке / Под ред. В. И. Дятлова. М.-Иркутск: Наталис, 2004.

189. Мошняга В. Миграция в восприятии и планах молдавского студенчества // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ, Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады. М., 2000. Вып. 4.

190. Мошняга В., Руснак Г. Мы строим Европу. И не только. Молд. Гос. Ун-т. Центр "CAPTES". Кишинев: СЕР USM, 2005

191. Мукомель В.И. Демографические последствия этнических и региональных конфликтов в СНГ // Социологические исследования, 1999, N 6.

192. Мукомель В.И. Миграционная политика России: постсоветские контексты / Институт социологии РАН. М.: Диполь-Т, 2005.

193. Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / Под ред. В. С. Малахова и В. А. Тишкова. Ин-т этнологии и антропологии РАН; Инт философии РАН. М., 2002.

194. Мухаметшина Н. С. Трансформация национализма и символьная элита: российский опыт. Самара, 2003.

195. На пути к переписи / Под ред. В. Тишкова // ИЭА РАН. М., 2003.

196. Народонаселение мира в 2004 году / UNFPA. N.Y., 2004.

197. Население и глобализация / Под общ. ред. Н. М. Римашевской. М.: Наука, 2004.

198. Население Молдовы и трудовая миграция: состояние и современные формы. Кишинэу: МолдГУ, 2000.

199. На пороге 21 века: Доклад о мировом развитии 1999/2000 года. М.: Весь мир, Всемирный банк, 2000.

200. Национализм, ксенофобия и нетерпимость в современной России. М.: МХГ, 2002.

201. Национальные меньшинства. Правовые основы и практика обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, в субъектах юга Российской Федерации / Под ред. В. Мукомеля. М.: ЦЭПРИ, 2003.

202. Незаконная миграция и правоохранительная деятельность. Ростов н/Д: Терра, 2004.

203. Несветайлов Г.А. Вопросы социологического исследования интеллектуальной миграции // Отчет о международном совещании «Утечка умов» в современных условиях в России: внутренние и международные аспекты». ЮНЕСКО-РОСТЕ. М„ 1992.

204. Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Малашенко. М.: Моск. Центр Карнеги. М., 1999.210. «Нетрадиционные» иммигранты в Киеве /Блер Рубл, Олена Малиновская (руководители проекта). Киев: Стилос, 2003.

205. Новые диаспоры. Государственная политика по отношению к соотечественникам и национальным меньшинствам в Венгрии, Украине и России / Под ред. В. Мукомеля и Э. Паина. М.: Диполь-Т, 2002.

206. Новые явления этнической миграции в Российской Федерации во второй половине 90-х гг. М.: ИСПИ РАН, 1999.

207. Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. Пер. с нем. / Общ. ред. и предисловие Мансурова Н.С. М.: Прогресс-Академия, Весь Мир, 1996.

208. Обзорный доклад о процессе Конференции (1996-2000 гг.). Женева: УВКБ ООН и MOM, 2000.

209. Олимова С. Душанбе и Ходжент: влияние внутренней миграции на жизнь городов // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады. М., 2000. Вып. 4.

210. Олимова С., Боек И. Трудовая миграция из Таджикистана. Душанбе: MOM, 2003.

211. Островский А. В. Формирование рынка рабочей силы в КНР. М.: РАН. Ин-т Дальнего Востока, 2003.

212. Оцу С. Советский рынок труда: Анализ японского специалиста / Пер. с яп. -М.: Мысль, 1992.

213. Паин Э. Между империей и нацией: Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М.: Новое издательство, 2004.

214. Паин Э. А. Этнополитический маятник. Динамика и механизмы этнополитических процессов в постсоветской России / Э. А. Паин; Ин-т социологии РАН. М., 2004.

215. Парсонс Т. О социальных системах /Под ред. В.Ф.Чесноковой и С.А.Белановского. М.: Академический проект, 2002.

216. Переведенцев В. И. Миграция населения и демографическое будущее России / Под. общ. ред. Г. Ю. Семигина. М.: ИСП РАН, 2003.

217. Перспективы Дальневосточного региона: население, миграция, рынки труда / Под ред. Г. Витковской и Д. Тренина. М.: Гендальф, 1999.

218. Перспективы миграции и этнического развития России и их учет при разработке стратегических направлений развития страны на длительную перспективу. М.: ИЭПП, 2004.

219. Петров В. Н. Миграция населения и этнические мигранты в современной России / Под ред. В. И. Добренькова. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2004.

220. Петров В.Н. Толерантность и идентичность: взаимодействие этнических мигрантов и местного населения в Краснодарском крае // Социологический журнал, 2002, N 4.

221. Политика иммиграции и натурализации в России: состояние дел и направления развития. Аналитический доклад / Под ред. С.Н. Градировского. М.: Фонд «Наследие Евразии», Центр стратегических исследований Приволжского федерального округа, 2005.

222. Политическая наука: новые направления. Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна. М.: «Вече», 1999.

223. Полоскова Татьяна, Скринник Виталий. Русский мир: мифы и реалии. М.: Московский фонд «Россияне», 2003.

224. Полян П. Иммиграция: кто и когда в XX веке приезжал в Россию // Россия и ее регионы в XX веке: территория расселение - миграции / Под ред. О.Глезер и П.Поляна. - М.: ОГИ, 2005.

225. Попков В. Феномен этнических диаспор. М.: ИС РАН, 2003.

226. Поппер Карл. Нищета историцизма. М.: Издательская группа «Прогресс» - VIA, 1993, -187 с.Преодолевая государственно-конфессиональные отношения: Сб. статей / Под общ. ред. С. Н. Градировского. - Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской акад. госслужбы, 2003.

227. Прибыгкова И. Коренные киевляне и мигранты: мониторинг социальных измененийна рубеже XXI века // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ. Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады, Вып. 4. М., 2000.

228. Принудительный труд в современной России. Нерегулируемая миграция и торговля людьми / МОТ. М.: Права человека, 2004.

229. Проблемы миграции и опыт ее регулирования в полиэтничном Кавказском регионе. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003.

230. Проблемы миграции на Юге России: опьгг социологического анализа, -Ростов н/Д, 2003.

231. Проблемы незаконной миграции в России: реалии и поиск решений (по итогам социологического обследования) / MOM, Бюро MOM в России. -М.: Гендальф, 2004.

232. Проблемы правового регулирования межэтнических отношений и антидискриминационного законодательства в Российской Федерации. М.: Программа ТАСИС, 2004.

233. Проблемы формирования толерантности, преодоления ксенофобии и этнического экстремизма в российском обществе / Под ред. Б. Н. Колодижа. Ярославль: Концерн «Подати», 2005.

234. Программа действий. Региональная конференция по рассмотрению вопросов беженцев, недобровольно перемещенных лиц, других форм недобровольного переселения и возвращающихся лиц в странах СНГ и в соответствующих соседних государствах. Б. м., 1996.

235. Пядухов Г. А. Этнические группы мигрантов: тенденции притока, стратегии поведения. Пенза: ПГАСА, 2003.

236. Регент Т. М. Иммиграция в Россию: проблемы регулирования. М.: Гуманитарий, 1997.

237. Регент Т. М. Миграция в России. Проблемы государственного регулирования. М., 1999.

238. Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы. М., 2004.

239. Рыбаковский JI. Миграционный обмен населением между Центральной Азией и Россией. М.: Моск. Центр Карнеги, 1995.

240. Рыбаковский Л. Л. Миграция населения (вопросы теории). М.: ИСПИ РАН, 2003.

241. Рыбаковский Л. Л. Миграция населения: Прогнозы, факторы, политика. -М„ 1987.

242. Рыбаковский Л. Л. Региональный анализ миграций. М., 1973.

243. Рыбаковский Л. Л. Россия и новое зарубежье: миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. М., 1996.

244. Рыбаковский Л.Л. Стадии миграционного процесса // Миграция населения / Под общей ред. О.Д. Воробьевой. М., 2001, вып. 5.

245. Рыбаковский Л. Л., Шапиро В. Д. Методика социологического изучения демографического поведения. М., 1985. Вып. 1: Миграционное поведение.

246. Рывкина Р.В. Функции и дисфункции дополнительной занятости в постсоветской России //Трудовая миграция в СНГ: социальные и экономические эффекты / Отв. Ред. Ж.А.Зайончковская. М.: 2003

247. Рязанцев С. В. Влияние миграции на социально-экономическое развитие Европы: современные тенденции. Ставрополь: Кн. изд-во, 2001.

248. Рязанцев С. В. Современный демографический и миграционный портрет Северного Кавказа. Ставрополь, 2003.

249. Савва М. В., Савва Е. В. Пресса, власть и этнический конфликт (взаимосвязь на примере Краснодарского края). Краснодар: КЮИ, 2002.

250. Савоскул. С. С. Русские нового зарубежья: выбор судьбы. М.: Наука, 2001.

251. Садовская Е. Ю. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века: основные тенденции и перспективы. Алма-Ата: MOM, 2001.

252. Садовская Е. Перенос столицы из Алматы в Астану: причины и влияние на миграционные процессы в Казахстане // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады, Вып. 4. М., 2000.

253. Свобода передвижения и выбора места жительства (прописка) в странах СНГ: Материалы заседаний группы экспертов 8-10 декабря 1997 г., Киев и Руководящей группы Конференции по странам СНГ 17-18 июня 1998 г. Б. м.: УВКБ ООН, 1999,

254. Сикевич 3. В. Социология и психология национальных отношений. Спб., 1999.

255. Соболева Светлана, Чудаева Ольга. Иностранные мигранты на российском рынке труда // Миграция и национальная безопасность, вып.11, МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2003.

256. Современная миграционная ситуация в приграничных районах Дальнего Востока. М.: ИСПИ РАН, 2001.

257. Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в Центральной Азии / Под ред. Г. Витковской. М.: Моск. Центр Карнеги, 1998.

258. Соколов С.В., Ванян А.Б. О состоянии и некоторых проблемах борьбы МВД государств участников СНГ с незаконной миграцией // Миграция в России: социальные и правовые аспекты проблемы. Сб. научн. Статей. -Ростов н/Д: ООО «Терра», 2004.

259. Сократить дефицит достойного труда. Глобальный вызов, Доклад Генерального директора, Доклад I (А), Международная конференция труда, 89-я сессия. Женева, 2001.

260. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1998.

261. Сорокин П.А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь. М.: Academia & LVS, 2003.

262. Сорокин Пигирим Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. -СПб.: РХГИ, 2000.

263. Сорокин П.А. Социальная мобильность / Под общей ред. В.В. Сапова. М.: Academia; LVS, 2005.

264. Состояние рынка труда и миграция населения в СНГ. Экономика СНГ: Аналит. доклад. М., 2000. Вып. 4.

265. Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Автор проекта и отв. ред. Дробижева J1.M. / Ин-т этнологии и антропологии РАН. М.: Ин-т социологии РАН, 1998.

266. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Отв. ред. J1.M. Дробижева. М.: ИС РАН, 2002.

267. Социологическая энциклопедия. Национальный общественно-научный фонд / Рук. научного проекта Г.Ю. Семигин. М.: «Мысль», 2003, тт.1, 2.

268. Социология межэтнической толерантности / Отв. ред. JI. М. Дробижева. -М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 2003.

269. Социальная стратификация российского общества / Отв. ред. проф. Голенкова З.Т. Институт социологии РАН. М.: «Летний сад», 2003.

270. Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв.ред. З.Т.Голенкова. М.: Наука, 1999.

271. Среда и культура в условиях общественных трансформаций. Сб. статей / Под ред. Г. Бордюгова, П. Гобла, В. Тишкова. -М.: «АИРО-ХХ», 1995

272. СССР: демографический диагноз / Сост. В.И. Мукомель. М.: Прогресс, 1990.

273. Стабилизация численности населения России (возможные направления демографической политики). М.: Изд-во Центра социального прогнозирования, 2001.

274. Статистика и учет миграции населения / Гл. ред. В. А. Ионцев. М.: МАКС Пресс, 2001.

275. Тезисы по российской национальной политике. М.: Ин-т политич. и воен. анализа, 2004.

276. Тенденции в области миграции в странах Восточной Европы и Центральной Азии. Обзор за 2001-2002 годы. MOM, 2002.

277. Тинги А. де, Леденева Л. Российские ученые и специалисты: сотрудничество с Западом // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. Доклады,. Вып. 5. М., 2000.

278. Титов В.Н. О формировании прессой образа этнического иммигранта (взгляд социолога) // Социологические исследования, 2003, N11.

279. Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. М.; Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1997.

280. Топилин А. В. Миграционный обмен и занятость населения в СНГ. М., 2001.

281. Топорков Андрей. Миф: традиция и психология восприятия //Мифы и мифология в современной России / Под ред. Карла Аймермахера, Фалька Бомсдорфа, Геннадия Бордюгова. М.: Фонд Фридриха Науманна, 2000.

282. Транзитная миграция в Российской Федерации. Июль 1994. Будапешт: Миграционная информационная программа MOM, 1995.

283. Трудовая миграция в России: проблемы работы органов внутренних дел (результаты научных исследований). Ростов н/Д: Терра, 2005.

284. Трудовая миграция в СНГ; социальные и экономические эффекты / Отв. ред. Ж. А. Зайончковская. М., 2003.

285. Трудовая миграция в странах Центральной Азии, Российской Федерации, Афганистане и Пакистане. Аналитический обзор. Алматы: ЕК MOM, 2005.

286. Трудовая миграция и защита прав гастербайтеров: практика посткоммунистических стран / Отв. ред. Ж. Зайончковская, В. Мошняга. -Кишинэу, 2003.

287. Туган-Барановский М. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историческое развитие русской фабрики в XIX в. М., 1907. ] // Антология социально-экономической мысли в России. Дореволюционный период. -СПб.: Изд-во РХГИ, 2000

288. Турен. Ален. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М. Научный мир, 1998.

289. Тюркин М. Л. Историко-правовой анализ миграционных систем России, США, Франции и ФРГ. М.: ВНИИ МВД России, 2004.

290. Тюркин М. Л. Миграционная система России: Монография. М.: Издательский дом «Стратегия», 2005.

291. Тюрюканова Елена. Трудовая миграция в России // Отечественные записки, 2004, N 4.

292. Тюрюканова Е. В., Малышева М. М. Женщины. Миграция. Государство. -М.: Academia, 2001.

293. Управление миграционными процессами: Учеб. пособ. / Отв. ред. В. А. Каламанов. М.: ГУУ, 2003.

294. Ушкалов И. Г., Малаха И. А. Утечка умов: масштабы, причины, последствия. М.: Эдиториал УРСС, 1999.

295. Федоров Н. Проблема этносоциальной интеграции иммигрантов из бывшего СССР в германское общество. М.: Ин-т проблем занятости РАН, 1998.

296. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. М.: ООО «Издательство ACT», 2004.

297. Хмаладзе М. Тбилиси: перемещенные лица в городской среде // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады, Вып. 4. М., 2000.

298. Хоперская J1. Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе: концепция этнической субъектности. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 1997.

299. Хуррамов Ш. Миграция рабочей силы в Узбекистане. // Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов, бюллетень, сентябрь-октябрь 2000. М.: ИэиА РАН, 2000.

300. Центр проблем вынужденной миграции в СНГ, Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научные доклады, М., 2000, вып. 4.

301. Центр проблем вынужденной миграции в СНГ, Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научные доклады, вып. 5, М., 2000.

302. Человеческий ресурс и конкурентоспособность России в XXI веке / Клуб «Открытый форум» и Ассоциация менеджеров. М., 2004. Вып. 21.

303. Чернышова Ольга. Законодательные амнистии для незаконных иммигрантов: может ли западный опыт быть полезен для России? // Иммиграционная политика западных стран. Альтернативы для России. -М.: MOM, 2002.

304. Шахотько Л., Анисов JI. Беларусь: пойдут ли в село молодые специалисты? // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ, Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. Доклады, Вып. 5. М., 2000.

305. Штомпка Петр. Доверие: социологическая теория / реф. Н. Фреик // Социологическое обозрение, 2002, т.2, N 3.

306. Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. М.: Логос, 2005.

307. Штомпка. Социология социальных изменений. / Под ред. В.А. Ядова.- М.: Аспект Пресс, 1996.

308. Шушкевич И. Ч., Ефремова М. Ю. Работа полиции с населением: учет этнических особенностей граждан в деятельности полицейских ведомств (анализ опыта зарубежных стран). Ростов н/Д: ООО «Терра», 2004.

309. Шюц А. Формирование понятия и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И.Добренькова. М.: Издание Международного Университета Бизнеса и Управления, 1996.

310. Эко Умберто. Миграции, терпимость и нестерпимое // Пять эссе на темы этики. СПб: Симпозиум, 2000.

311. Эко Умберто. Средние века уже начались // «Иностранная литература», 1994, N4.

312. Этническая ситуация и конфликты в государствах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад, 2004 / Под ред. В. Тишкова и Е. Филипповой. М.: УОП ИЭА РАН, 2005.

313. Этническая толерантность в поликультурных регионах России. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2002.

314. Этнические миграции в России в 90-е годы. М.: ИСПИ РАН, 1998.

315. Этничность. Национальные отношения. Социальная практика. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1995.

316. Этнография переписи 2002 / ИЭА РАН. - М., 2003.

317. Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях / Материалы V Международной конференции. Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс, 2004.

318. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследования / Отв. Ред. Арутюнян Ю.В., Ковальченко И.Д. Институт этнологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая.-М.: Наука, 1984.

319. Эфиров С.А. Социальное согласие: утопия или шанс? М.: Изд-во Института социологии РАН, 2002.

320. Юдина Т. Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М.: Дашков и К, 2003.

321. Юнусов А. Миграция и новый Бакинский социум // Центр проблем вынужденной миграции в СНГ; Независимый исследовательский Совет по миграции стран СНГ и Балтии. Научн. доклады. Вып. 4. М., 2000.

322. Якобсон Л.И. Институты социальной политики: от «мягкости» к достижимым изменениям // Модернизация экономики и выращивание институтов: в 2 кн. /Отв. ред. Е.Г. Ясин; Гос ун-т высшая школа экономики. - М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2005, Кн.2.

323. Ясин, А.Яковлев. Конкурентоспособность и модернизация российской экономики. Начало проекта,- М.: ГУ ВШЭ, 2004.

324. Becker Gary S. The Wise Way to Steam Illegal Immigration // "Business Week", N.Y., April 26, 2004, Iss.3880.

325. Berry J.W. Psychology of acculturation: Understanding individuals motivating between cultures // Applies cross-cultural psychology. L., 1999.

326. Bourdieu Pierre and Loic Wacquant. An Invitation to Reflexive Sociology. -Chicago: University of Chicago Press, 1992.

327. Brzezinski Zb. The Choice. Global Domination or global Leadership? N.Y., 2004.

328. Caught in the Middle: Border Communities in an Era of Globalization / Demetrios G. Papademetriou, Debora Waller Meyers (eds.). Wash.: Carnegie Endowment for International Peace, 2001.

329. China Statistical Yearbook 2004. Bejin, 2004.

330. Contribution to UNHCR's Special Programme and Other Trust Funds for CIS Countries 1991-1999. UNHCR/DRRM/29, June 2000.

331. Dinnerstein, Leonard and Reimers, David M. Ethnic Americans: A History of Immigration. 4th ed. N. Y.: Columbia Press, 1999.

332. Enhancing the Efficiency of Overseas Workers Remittance. Market Study. Final Report. Asian Development Bank phi: 4185, Volume II, July 2004.

333. Furnham A., Bochner S. Cultural Shock: Psychological reactions to unfamiliar environment.-L.&N.Y., 1986.

334. Galtung J. Peace by Peace means. Peace and Conflict and Civilization. -London : PRIO, SAGE Publication, 1996.

335. Gans H.J. Some Holes: Six Areas of Needs immigration reseach // Immigration reseach for new century. N.Y.: Russel Sage foundation, 2000

336. Global Development Finance 2003, The World Bank. (2003).

337. Glossary on Migration / IOM. Geneva: IOM, 2004.

338. Goldberger Goran. Portrayal of Immigrants in Newsmagazines // Migracijske i etnicke teme, god. 20, br. 1, Zagreb, 2004.

339. Granovetter M. Economic action and social structure: The problem of embeddedness // American Jornal of Sociology, 1985, Vol. 91.

340. Gurak, Douglas Т., and Fe Caces. Migration networks and the shaping of migration systems // International Migration Systems: A Global Approach / Eds. Mary Kritz, Lin Lean Lim, and Hania Zlotnick. Oxford: Clarendon Press, 1992.

341. Harris John R. and Michael P. Todaro. Migration, unemployment and Development: A Two-Sector Analysis // American Economic Review, 1970, LX.

342. Hugo Graeme J. Migration as a Survival Strategy: the Family Dimension of Migration // Population Distribution and Migration. N.Y.: United Nations, 1998.

343. Immigration policy and the welfare system. Boeri Т., Hanson G., and McCormick B. (eds.). Oxford: Oxford University Press, 2002.

344. International Labour Migration Trends and IOM Policy and Programmes. IOM, MC/INF/264, 6 Nov. 2003.

345. International Migration in Central and Eastern Europe and Commonwealth of Independent States. Economic Studies, N 8. N.Y. and Geneva: U.N., 1996.

346. Korobkov Andrei V., Palei Lev V. Migrant Remittances in the CIS: The Financial and the Socio-Economic Impact. Unpublished paper.

347. Labor Migration from Georgia. IOM, 2003.

348. Lee Everett S. A Theory of Migration // Demography, 1966, vol. 3, N 1.

349. Levels and Trends of International Migration to Selected Countries in Asia. -N.Y.: U.N., 2003.

350. Lewis W.A. Economic Development with Unlimited Supplies of Labour // The Manchester School of Economic and Social Studies, 1954, N 22.

351. Massey Duglas S. Social Structure, Household Strategies, and Cumulative Causation of Migration // Population Index, 1990, N 56.

352. Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. Oxford: Clarendon Press, 1998.

353. Migration and Refugee Policies. An Overview / Ed. by Ann Bernstein and Myron Weiner. L. and N.Y.: PINTER, 1999.

354. Migration Theory (talking across disciplines) / Edited by Caroline B.Brettell and James F.Hollifield. N.Y., London, 2000.

355. Myths And Realities of Chinese Irregular Migration. Prepared for IOM by Ronald Skeldon. IOM, 2000.

356. The New European Diasporas: National Minorities and Conflict in Eastern Europe / Edited by Michael Mandelbaum. N.Y.: Council on Foreign Relation Press, 2000.

357. The New Russian Diaspora: Russian Minorities in the former Soviet Republics / Ed/ by Vladimir Shlapentokh, Munir Sendish and Emil Payin. L.: M. E. Sharpe, 1994.

358. Pilkington Hilary. Migration, Displacement and Identity in Post-Soviet Russia. -L. and N.Y.: Routledge, 1998.

359. Piore Michael J. Birds of passage. Migrant labor and industrial societies. -Cambridge: Cambridge University Press, 1979.

360. Provisional Statistics on Refugees and Others of Concern to UNHCR for the year 2000, UNHCR, Population Data Unit, PGDS/UNHCR, Geneva, 11 April 2001.

361. Ranis G. and J.G.H. Fey. A Theory of Economic Development // American Economic Review, 1961, Vol. 51.

362. Ravenstein E.G. The Laws of Migration // Journal of the Royal Statistical Society, vol.48, part 2, 1885.

363. Ravenstein E.G. The Laws of Migration // Journal of the Royal Statistical Society, vol.52, 1889.

364. Refugees and Others of Concern to UNHCR in Countries of Commonwealth of Independent States (CIS) in 1999. UNHCR, Geneva, 7 June 2000.

365. Round Table on Sustainable Development. Working Abroad the benefits flowing from nationals working in other economies. Prepared by Anne Harrison assisted by Tolani Britton and Annika Swanson. OECD, General Secretariat, 2004.

366. Sassen Saskia. The mobility of Labor and Capital: A Study in International Investment and Labor Flow. Cambridge: Cambridge University Press, 1988.

367. Sending Money Home: Remittance to Latin America and Caribbean. Inter-American Development Bank, Multilateral Investment Fund, April 2003.

368. Sheffer Gabriel. Diaspora Politics. At Home Abroad. UK: Cambridge University Press, 2003.

369. Sjaastad L.A. Cost and Returns of Human Migration // Journal of Population Economy, Vol.70, N5, 1962, Oct., Part 2.

370. Stalker, Peter. Workers without Frontiers: The Impact of Globalization on International Migration / ILO. Geneva, Switzerland, 2000.

371. Stark Oded and D. Levhari. On Migration and Risk in LDCs // Economic Development and Culteral Change, 1982, Vol. 31.

372. Thomas, William I., and Florian Znaniecki. The Polish Peasant in Europe and America. Boston: William Badger, (1918-20).

373. Todaro Michael P. Internal Migration in Developing Countries. Geneva: International Labor Office, 1976.

374. Zelinsky, Wilbur. The hypothesis of the mobility transition // Geographical Review, 1971, N61.

375. D. Walker. Statistics show immigration beneficial to economy// The Guardian (London), 29 Jan. 2001.

376. Wallerstein, Immanuel. The Modern World System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World Economy in the Sixteenth Century. N.Y.: Academic Press, 1974.

377. Weber Max. Essays in Economic Sociology / Edited by Richard Swedberg. -Princeton: Princeton University Press, 1997.

378. Witztum Amos. Social Circumstances and Rationality: Some Lessons from Adam Smith Why We May Not All Be Equally Sovereign // American Journal of Economics and Sociology, Volume 64 Issue 4 October 2005.

379. Сравнительный анализ теорий миграции, вытекающих из них основных характеристик и практических рекомендаций по миграционной политике

380. Неоклассическая теория, макротеория

381. Неоклассическая Экономика: Микротеория1. Новая экономика миграции

382. Теория сегментированного рынка труда1. Теория мировых систем

383. Теория социального капитала

384. Теория кумулятивной причинности1. Ключевые гипотезы

385. Международное перемещение рабочих вызвано различиями в уровне заработной платы между странами.

386. Международные потоки производны от международных различий в доходах и уровне занятости (безработицы), которые определяют ожидаемый доход (предшествующая модель, напротив, преуменьшала роль занятости, особенно как цели мигрантов).

387. Решения о миграции производны от разбалансиро-ванности или отсутствия цельности трудовых рынков; другие рынки непосредственно не влияют на решение мигрировать

388. Семейства, домохозяйства или другие единицы производства и потребления,а не автономные индивиды, являются подлинными единицами анализа при изучении миграционных процессов.

389. Разница в заработной плате не является необходимым условием для миграции, домохозяйства могут иметь более сильные стимулы для диверсификации рисков посредством миграции даже при отсутствии различий в заработной плате

390. Международная трудовая миграция в значительной степени базируется на потребностях принимающей страны и обычно инициируется вербовкой со стороны предпринимателей в развитых обществах, или правительствами, выражающих их интересы

391. Начавшись, эмиграция имеет тенденцию расширяться и через определенное время мигрантская сеть получает такое распространение в посылающей стране, что все желающие могут эмигрировать без всяких трудностей и тогда миграция начинает замедляться

392. Основные харак-тери-сти про

393. Между народные потоки рабочих определяются прежде все

394. Индивидуальные характеристики человеческого капитала, которые увеличивают вероятную оплату или вероятность занятости в месте предназначения

395. ATTTftOtrraW» ТТЛ /УГПОТГТ Т ТТЛ.

396. Международная миграция и занятость в месте выбытия не исключает друг друга. Для домохозяйств имеются сильные стимулы и для миграции и для занятости наюлто Р лоп^лтотттта т>атчл«гтттл.

397. Так как спрос на рабочих-иммигрантов структурно обусловлен потребностями экономит^тт птт лтталт^оатля

398. Международное перемещение особенно вероятно между бывшими метрополиями и колониями, потому что культурные, языковые, административные, инвестиционные,

399. Величина миграционного потока между двумя странами прямо не коррелирует с дифференциацией за

400. Устранение различий заработной платы закончит движение труда, и перемещение не будет происходить в отсутствии таких различий.

401. Возможности регулирования и рекомендации для миграционной политики

402. Путь для правительств, чтобы управлять потоками перемещения состоит в том, чтобы регулировать или влиять на трудовые рынки в посылающих и/или принимающих странах.

403. Правительственная политика и экономические изменения, влияющие на распределение доходов, изменят относительную депривацию некоторых домохозяйств и, таким

404. Политические и военные вмешательства правительств капи

405. Источник: Massey Douglas S., Arango J., Hugo A., Koucouci A., Pellegrino A., Taylor Ed. J. World in Motion. Understanding International Migration at the End of Millenium. Oxford: Clarendon Press, 1998, pp. 18-43