автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Территориальная дифференциация языка русского фольклора

Полный текст автореферата диссертации по теме "Территориальная дифференциация языка русского фольклора"

На правах рукописи

Праведников Сергей Павлович

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА

Специальность: 10. 02. 01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

1 7 ОЕВ 2011

Курск-2011

4854323

Работа выполнена на кафедре русского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Курский государственный университет»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Хроленко Александр Тимофеевич

доктор филологических наук, профессор Бахвалова Татьяна Васильевна

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Мызников Сергей Алексеевич

доктор филологических наук, профессор Никитин Олег Викторович

Институт славяноведения РАН

Защита состоится 2 марта 2011 г. в 10 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.104.02 при Курском государственном университете по адресу: 305000, г. Курск, ул. Радищева, 33.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Курского государственного университета

Автореферат разослан « 2 ^^^г^Л_2011 г.

Ученый секретарь —'¡у ^ ^ Климас И.С.

объединенного диссертационного совета, доктор филологических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Пространство и время - два наиболее существенных условия, которые лежат в основе любой дифференциации. Явление территориальной неоднородности языка обратило на себя внимание исследователей уже на первых стадиях развития языкознания. Вторая половина XIX века была отмечена повышенным интересом к фактам народной речи, что послужило благодатной почвой для становления специальной научной дисциплины - диалектологии, которая и в наши дни продолжает интенсивно и плодотворно развиваться, решая важные проблемы территориальной дифференцированности языковых явлений.

Пространственная неоднородность традиционной народной культуры сегодня признается большинством специалистов и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса. Очевидна связь языка произведений устного народного творчества с территорией их распространения, и анализ этой связи позволяет утверждать, что диалектным является не только язык, но и народная культура, и фольклор (Н.И, Толстой).

Язык устного народного творчества является предметом внимательного рассмотрения лингвистов и фольклористов на протяжении почти двух столетий. Около полувека назад сложилась новая научная дисциплина -лингвофольклористика, основная цель которой - выявление функциональных особенностей языковой структуры в фольклорном произведении. Становление и развитие лингвофольклористики связано с именами П.Г. Богатырева, А.П. Евгеньевой, Н.И. и С.М. Толстых, И.А. Оссовецкого, Е.Б. Артеменко, З.К. Тарланова, А.Т. Хроленко и других ученых.

В рамках лингвофольклористических исследований активно ведется разработка целого ряда проблем, связанных прежде всего со спецификой устно-поэтического слова. В этом ряду выделяется проблема территориальной дифференциации языка русского фольклора.

В фольклоре регионально все, начиная с тематической избирательности и заканчивая формированием исполнительского репертуара, сюжетным составом и прикрепленностью сюжета к определенному месту.

Многочисленные наблюдения над устно-поэтическим текстом доказывают прямую зависимость лексико-семантического и стилистического своеобразия фольклорного произведения от места его бытования и фиксации. На языковую специфику фольклорного произведения оказывает влияние, наряду с индивидуальным исполнительским предпочтением, принадлежность этого произведения к определенной областной эпической традиции (И.А. Оссовецкий).

На сегодняшний день от наблюдений над региональной спецификой устно-поэтических произведений, что было характерно для первого этапа изучения отечественного фольклора, лингвофольклористика подошла к проблеме выявления фольклорных говоров, диалектов и наречий, и это требует разработки нового концептуального и методологического оснащения. Важность решения этих проблем и отсутствие комплексного научного представления о

диалектологии русского фольклора обусловило актуальность данного диссертационного исследования.

Объектом нашего анализа являются фольклорные тексты трех жанров (лирической песни, былины и сказки), записанные в различных регионах России, предметом - территориальные особенности лексики языка русского фольклора.

Цель исследования - выявить специфические черты, фольклорной лексики в аспекте территориальной дифференцированности и доказать существование фольклорных диалектов.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1) проследить историю изучения фольклора в пространственном аспекте и обобщить опыт отечественных лингвофольклористов в этом направлении;

2) изучить проблему территориального расслоения языка устного народного творчества с учетом различных подходов к определению природы языка фольклора;

3) сформулировать основные принципы фольклорной диалектологии как новой научной дисциплины, определить ее границы и понятийный аппарат;

4) обозначить и охарактеризовать отличительные черты бытового и фольклорного диалекта, установить предпосылки возникновения и критерии вычленения фольклорных диалектов;

5) определить место и роль фольклорной лексикографии для выявления территориальных различий в языке русского фольклора;

6) выработать инструментарий для выявления фактов фольклорной диалектологии с опорой на новые методики анализа устно-поэтического слова, разработанные курской школой лингвофольклористики;

7) исследовать территориальную дифференцированность языка фольклора с позиций его жанрового своеобразия;

8) выявить эвристический потенциал фольклорной диалектологии.

Исследовательская гипотеза диссертации состоит в том, что язык

русского фольклора территориально дифференцирован, ему свойственны качественные и количественные различия лексического состава, что позволяет говорить о существовании фольклорных диалектов и целесообразности их изучения в рамках новой научной дисциплины - фольклорной диалектологии.

Методы исследования. В качестве основных методов исследования использовались описательный метод, основанный на непосредственном наблюдении языковых фактов и их характеристике, и таксономический с методиками компонентного и дистрибутивного анализа. Выявлению региональной специфики и системно-функциональных закономерностей языка фольклора во многом способствовали приемы типологического (сопоставительного) метода. Активно привлекались техники количественных подсчетов и идентификации.

В работе были использованы оригинальные методики, разработанные курскими лингвофольклористами. Это методики доминантного и кластерного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализ формул квантитативного сопоставления.

Для эффективного использования названных методик применялись специально разработанные компьютерные программы NewSlow («Программа автоматизированного составления и обработки словников») и COMPARE («Программа автоматизированного сопоставления словников»).

База эмпирического материала. В качестве источника фактического материала были использованы фольклорные сборники, к которым составлены словники и частотные словари (помеченные астериском сделаны лично диссертантом). Былины: «Архангельские былины и исторические песнп, собранные А.Д.Григорьевым в 1899-1901 гг.»* (в 3-х т.); «Беломорские былины, записанные А. Марковым»*; «Былины и песни южной Сибири»* С.И. Гуляева; «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым»; «Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года» (в 3-х т.); «Песни, собранные П.Н.Рыбниковым»* (в 3-х т.); «Печорские былины»* в записи Н.Е. Ончукова 1904 г. и «Былины Печоры»* из Свода русского фольклора (т. 1-2, 2001 г.); «Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока». Лирические песни: «Великорусские народные пеаш А.И. Соболевского» (тт. 2-6); «Песни кубанских казаков» и «Народные песни казаков из репертуара Кубанского Войскового певческого хора»; «Песни, собранные в с. Вышнем Реутце и прилегающих деревнях Обоянского уезда» А.П. Горяиновой. Сказки: «Северные сказки Н.Е. Ончукова»; «Народные русские сказки А.Н. Афанасьева» (в 3-х т.); «Сказки, записанные в Тимском уезде Ф. Белкиным»*.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

• впервые разработаны основы фольклорной диалектологии как нового научного направления;

• описаны факты пространственной дифференцированное™ лексики фольклорных текстов;

• применена новая система методик лингвокулыурологического анализа для обнаружения фольклорных диалектов;

• на широком фактическом материале выявлена локальная и региональная специфика фольклорного дискурса в контексте общерусской традиции;

• изучено взаимодействие языковых единиц фольклорных произведений, бытующих на разных территориях;

• проанализировано соотношение территориальной и жанровой дифференцированное™ на примере народно-поэтической речи, былинного и сказочного эпоса;

• установлен качественный и количественный состав фольклорного лексикона с учетом «вибрирования» текстов устной народной поэзии.

Теоретическая ценность диссертации состоит в том, что в ней решена проблема дифференциации языка народной кулыуры в пространственном аспекте, сформулированы теоретические основы фольклорной диалектологии как новой научной дисциплины, обозначен и введен в оборот терминологический аппарат нового научного направления.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в процессе создания «Словаря языка русского фольклора» и пополнения картотеки «Словаря русского языка XIX века"; материалы диссертации могут применяться при изучении вузовских курсов «Современный русский литературный язык», «Русская диалектология», «Устное народное творчество», при проведении спецкурсов и спецсеминаров по проблемам языка фольклора; многие положения диссертационного сочинения найдут отражение в учебных пособиях по новым курсам «Фольклорная диалектология» и «Филологическая регионалистика».

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Территориально дифференцированы разные части лексикона русского фольклора: как опорные высокочастотные слова и устойчивые сочетания, так и слова, расположенные на периферии устно-поэтического лексикона. Степень и характер пространственной дифференциации лексического ядра и периферии различны; критерием для вычленения периферийной лексики является факт наличия-отсутствия лексемы или ее частотный индекс.

2. Пространственную дифференциацию не всегда можно отграничить от изменений временного характера или от расхождений, связанных с особенностями идиостиля того.или иного исполнителя. Временные отличия в произведениях фольклора минимальны в силу устойчивости устно-поэтического текста, аккумулирующего характера фольклорного слова и так или иначе поглощаются пространственным фактором. Критерием для разграничения идиолектного и диалектного являются количественные показатели: единичное использование любого языкового средства свидетельствует в пользу его идиолектности.

3. Пространственная дифференциация затрагивает как внешнюю оболочку, так и внутреннее наполнение устно-поэтического слова: внешняя сторона характеризуется количественным изменением языковых единиц словника и качественными различиями лексического «инвентаря», а внутренняя предполагает переосмысление и переоценку статуса как самих лексем, так и их связей и поэтических функций.

4. Базовой единицей для выявления территориальной специфики является фольклорный мегатекст, поскольку он представляет собой совокупность текстов, объединенных по жанровому, локальному, индивидуально-исполнительскому или иному показателю; мегатекст — реальное воплощение фольклорного диалекта.

5. Топонимическая лексика, диалектные и фольклорные слова наиболее тесно связаны с фактором пространственной распределенности и вследствие этого являются прямым доказательством территориальной маркированности мегатекста.

6. Различия в употреблении лексических единиц могут носить региональный и локальный характер; мегатекст призван определить специфику использования вербальных средств на региональном уровне, локальные

отличия выявляются при анализе субмегатекста — совокупности текстов, принадлежащих части описываемой территории.

7. В основе территориальной дифференциации находится актуализация языковой единицы, обусловленная фольклорной картиной мира, народнопоэтической традицией, идиолектом и уровнем исполнительского мастерства.

8. Словарь языка фольклора полного типа позволяет учитывать территориальную дифференциацию языковых единиц и репрезентативно представлять в структуре концептограмм результаты поиска фольклорных диалектов.

9. Выявлению региональной специфики фольклорной лексики во многом способствуют широкие эвристические возможности новых оригинальных методик: кластерного и доминантного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализа формул квантитативного сопоставления.

10. Уровень региональных особенностей и их отличительные свойства зависят от принадлежности фольклорного произведения к тому или иному (поэтическому / прозаическому) жанру; территориальное различие усиливается внутрижанровым.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка КГУ и были представлены в докладах на конференциях различного статуса. Межвузовские: «Актуальные проблемы изучения русских народных говоров» (Арзамас, 1996); всероссийские: «Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология» (Елец, 2003), «В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык — словесность -культура - словари» (Иваново, 2003), «Юдинские чтения» (Курск, 2003-2010), Второй всероссийский конгресс фольклористов (Москва, 2010); региональные и межрегиональные: «Проблемы русистики (лексикология и грамматика): Памяти проф. В.Н. Перетрухина» (Белгород,- 1995), «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование» (Курск, 2003); международные научные конференции и симпозиумы: «Идеографический и историко-этимологический анализ славянской фразеологии» (Псков, 1994), «Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы» (Москва, 1995), «Грамматические категории и единицы: Синтагматический аспект» (Владимир, 1995), «Культура - Образование - Человек» (Курск, 2003), «Образ и текст» (Курск, 2004), «Современная филология в международном пространстве языка и культуры» (Астрахань, 2004), «Этнокультурные константы в русской языковой картине мира: генезис и функционирование» (Белгород, 2005), «Язык и общество в синхронии и диахронии» (Саратов, 2005), «Селищевские чтения» (Елец, 2005), «Языки и межкультурная коммуникация: актуальные проблемы филологической науки» (СПб., 2006), «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006), «Эпический текст: проблемы и перспективы изучения» (Пятигорск, 2006), «Научное наследие Б.Н. Головина и актуальные проблемы современной лингвистики» (Н. Новгород, 2006), «Степь широкая: пространственные образы русской культуры» (Курск, 2009). Результаты исследования изложены на страницах журналов, включенных в перечень ведущих рецензируемых изданий («Вестник

Воронежского государственного университета. Серия "Лингвистика и межкультурная коммуникация"», «Вестник Московского государственного областного университета. Серия "Русская филология"», «Вестник Московского университета. Серия 9. Филология», «Известия РАН. Серия литературы и языка», «Русская речь», «Русский язык в школе», «Традиционная культура», «Филологические науки»), в зарубежной научной периодике («Ра1аеоБ1ау1са» [США]).

Диссертант выступал в роли исполнителя и руководителя в нескольких исследовательских проектах, получивших поддержку грантами РФФИ, РГНФ и Минобразования: «Лексикография русского фольклора» (РФФИ, 1993-1995); «Словарь языка русского фольклора» (РГНФ, 1995-1998); «Лингвофольклористические методы выявления этнической ментальности» (РФФИ, 2000-2001); «Методы выявления территориальной дифференцированное™ языка русского фольклора» (РФФИ, 2001—2003); «Комплекс методик лингвокультурологического анализа» (Минобразования РФ, 2001-2002); «Исследование языка фольклора и лексики курских народных говоров» (Минобразования РФ, 2002-2004).

Взгляды автора на проблемы современной лингвофольклористики нашли отражение более чем в 80 публикациях.

Структура работы обусловлена целью, задачами, проблематикой и методами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка источников, Списка использованных словарей, Библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование актуальности исследования, формулируются цель, задачи диссертационного сочинения и исследовательская гипотеза, отмечается научная новизна диссертации, характеризуется теоретическая и практическая значимость, методология, выдвигаются основные положения, выносимые на защиту.

В главе1 «Предмет фольклорной диалектологии» формулируется и обосновывается одна из актуальных проблем совремешюй лингвофольклористики - проблема территориальной дифференциации фольклорной речи.

1.1. Территориальная дифференциация фольклорной речи как проблема лингвофольклористики. Многочисленные наблюдения языковедов культурологов, музыковедов, фольклористов позволяют говорить о том, что русский фольклор так же регионален, как и вся традиционная русская материальная культура. В параграфе отмечается, что усилия многих специалистов направлены на выявление местных традиций и локально-региональных особенностей народного творчества, и в этом сложном процессе особое место занимает язык русского фольклора - явление, не получившее до сих пор однозначной оценки.

1.2. История изучения фольклора в территориальном аспекте. Здесь рассматривается историография вопроса, начиная с середины XIX века до наших дней. Впервые идея территориальной неоднородности фольклора возникла в процессе сбора и первичной обработки народно-поэтических текстов. Собирателями были отмечены специфические черты, связанные с местом бытования, почти во всех фольклорных жанрах. Наблюдения и замечания собирателей героического эпоса (А.Ф. Гильфердинг, А.Д. Григорьев, Н.Е. Ончуков, П.Н. Рыбников), народной лирики (Н.М. Лопатин, В.П. Прокунин, М.Г. Халанский) и других фольклорных жанров (Е.В. Барсов, П.В. Шейн) отличаются интуитивной точностью оценок и представляют несомненный интерес для исследователей и ценителей устного народного творчества. Изучение языковых особенностей территориального характера, начало которому было положено в XIX столетии, продолжилось современными фольклористами.

Определенную корректировку в направление, связанное с исследованием территориальных особенностей народного творчества, внесла идея картографирования фольклора, возникшая в 20-е годы XX столетия (В.М. Жирмунский) и поддержанная впоследствии работами Н.И. Толстого, К.В. Чистова и других. В последние пятнадцать лет все активнее вводится в научный обиход понятие «географическое пространство», будь то «географическое пространство культуры» (С.М. Толстая) или «географическое пространство русских былин» (З.К. Тарланов), обсуждаются проблемы регионоведения как научного направления на стыке лингвистики и межкультурной коммуникации, выдвигается идея «геопанорамности» русской культуры.

Неоднократно были предприняты попытки использования классических приемов лингвистической географии для решения вопросов, связанных с территориальной неоднородностью языка фольклора, но они не дали ожидаемого результата. Методики изоглосс, изопрагм и изодокс оказались неэффективными применительно к языку фольклора, что требует от современных исследователей поиска новых приемов и технологий.

1.3. Природа языка фольклора. В этом фрагменте диссертации представлены и проанализированы различные точки зрения на характер устно-поэтической речи. Отмечается, что практически все собиратели фольклора сопровождали свои записи пояснениями местных и малопонятных слов, таким образом признавая язык устного народного творчества диалектным по своей генетической основе. Их точку зрения поддерживает большинство современных диалектологов, отмечая вместе с тем сложность разграничения фольклорной лексики и диалектных форм.

Фольклорный материал привлекателен не только с точки зрения красочности, образности, но и как убедительное свидетельство семантических и грамматических перемещений и превращений, непосредственно связанных с функционированием языка. Подавляющее большинство слов свободно циркулирует в народно-разговорном языке и в языке устного народного

творчества. В текстах же песенно-повествовательного фольклора есть слова, которые «живут» только в народно-поэтических произведениях.

Сегодня пространственная неоднородность традиционной народной культуры признается большинством ученых и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса.

В.К. Чистовым в научный обиход введено понятие «фольклорный диалект». Поводом для появления нового термина стало то обстоятельство, что национальный фольклорный репертуар не всегда возможно уложить в рамки традиционных «диалектных» зон, и это служит условием образования специфических фольклорных ареалов, не вписывающихся в этнические границы или не покрывающих всю этническую территорию.

Поиски фольклорных диалектов представляются трудоемкой работой. Ситуация осложняется наличием давней нерешенной проблемы, в основании которой лежит вопрос о природе языка фольклора. Существуют два взгляда на соотношение устно-поэтической речи и речи диалектной. Первая точка зрения, согласно которой язык фольклора представляет собой литературную форму диалекта (А.П. Евгеньева), художественный тип диалектного языка (В.И. Собинникова), получила широкое признание прежде всего среди диалектологов и лингвофольклористов и была подкреплена многочисленными исследованиями, демонстрирующими единство бытового и фольклорного диалектов на уровне фонетики; грамматики, функционирования и пр. В основе второй точки зрения лежит представление о языке фольклора как надциалекгном образовании. Понятие наддиалектности, зародившееся применительно к поэзии Гомера, было подхвачено исследователями фольклора европейских народов и затем приобрело многих сторонников в стане русских фольклористов. Наддиалектность подразумевает языковое единство представителей разных территориальных диалектов, предельную обобщенность форм, относящуюся практически ко всем уровням языковой системы. Специалисты считают, что наддиалектная форма речи имеет столь же обобщенный характер, что и литературная форма общенародного языка (A.B. Десницкая).

Неоднократно предпринимались попытки найти компромиссное решение данной проблемы. Одним из первых был М.Н. Сперанский, который предлагал рассматривать соотношение языка фольклора и диалекта на двух уровнях -уровне языка и уровне речи (в терминологии М.Н. Сперанского - на уровне «записи»), считая, что речь - явление диалектное, язык же произведения находится вне диалекта. Острота вопроса не снята до сих пор, о чем свидетельствуют продолжающиеся публикации на эту тему.

В плане решения данной проблемы на сегодняшний день нам представляется наиболее взвешенной и убедительной позиция, согласно которой язык русского фольклора есть функционально-стилевая разновидность диалекта, генетически однородная с диалектно-бытовой речью и отличающаяся от последней своей функцией и жанровой дифференциацией. Функция и жанровая дифференциация делают возможным появление в устно-поэтической речи отдельных языковых элементов, свойственных только этой разновидности

речи. Вместе с тем происходит изменение в сочетаемости элементов, присущих всем разновидностям диалекта. В целом отличия невелики, что не позволяет считать язык фольклора наддиалектным явлением. Полагаем, что в дискуссии о диалектном и наддиалектном характере языка фольклора многое станет ясным после того, как будет изучена локальная дифференциация фольклорных произведений.

1.4. Фольклорный диалект как отражение территориальной неоднородности языка народного творчества. Здесь уточняются определения бытового и фольклорного диалектов, говорится о сложности вычленения последнего, что связано с трудностью разграничения диалектной неоднородности языка и идиолектности, пространственной и временной дифференциации языка устного народного творчества.

Для решения проблемы взаимоотношения языка фольклора и диалекта в уточнении нуждается сам термин диалект. Рассмотрение диалекта в его коммуникативной функции применительно к языку устного народного творчества сразу же вызывает возражение против того, что фольклорное произведение базируется на диалектной основе (П.Г. Богатырев). Ситуация меняется в том случае, если речь идет о диалекте фольклорном, объединяющем в себе речь обиходно-бытовую и устно-поэтическую. Фольклорный и бытовой диалекты неразрывно связаны друг с другом, но имеют весьма существенное различие. Бытовой диалект определяется через факт наличия, а фольклорный -через факт актуализации языковой единицы, т.е. ее выбор, включение в текст, учет ее сочетательных возможностей.

Как еще один путь возникновения фольклорных диалектов мы рассматриваем явление идиолектности в устном народном творчестве. Именно индивидуальные особенности исполнения зачастую закладывали основу для дальнейшей территориальной дифференциации. Исследователи неоднократно подчеркивали тесную связь между идиолектными и региональными чертами, связь, граничащую с невозможностью отделить одно от другого. Сложность в разграничении идиолектного и регионального объяснима, так как наука до сих пор не выработала четких критериев выделения как одной, так и другой категории; отсюда многие вопросы, связанные с отнесением языкового явления к индивидуальным, или территориальным, или другим особенностям, приходится решать с некоторой долей условности.

Мы учитываем и изменения временного характера, хотя они и минимальны в силу устойчивости устно-поэтического текста и аккумулирующего характера фольклорного слова. Согласно известной концепщш Н.И. Толстого, изучение языков и диалектов, где не действует литературная норма, дает возможность наблюдать развернутую в пространстве диахронию, в которой временная последовательность развития систем или их фрагментов манифестируется в территориальной проекции. Считаем, что временные отличия так или иначе поглощаются пространственным фактором, а для разграничения идиолектных и диалектных явлений достаточным критерием можно считать количественные показатели: уникальное использование любого языкового средства свидетельствует в пользу его идиолектности.

Сложилось мнение, что, несмотря на строгое подчинение индивидуального традиционному, каждое исполнение фольклорного произведения, как бы хорошо оно ни было известно слушателям, должно обязательно содержать элемент импровизации, создающий эффект новизны. Фольклорный текст в процессе неоднократного воспроизведения подвергается различного рода изменениям, сокращениям, дополнениям, которые допустимы в определенных рамках, установленных устно-поэтической традицией. Исполнитель, не отступая от канона, привносит в текст произведения что-то новое, какие-то дополнительные вербальные средства, черпая их из резерва традиции. Все это укладывается в определение «вибрация текста», под которым понимается «варьирование как чередование обратимых замен элементов с одинаковыми функциями» (К.В. Чистов) Вибрация текста, основываясь на устойчивости опорной содержательно-художественной конкретики, дополняется так называемым «добиранием» подробностей (В.М. Гацак), что может рассматриваться как явная демонстрация идиолектности.

Идиолект в фольклоре проявляется в своеобразии отражения певцом фольклорной картины мира и, как следствие, в использовании различных языковых средств для передачи мироощущения.

В одном ряду с идиолектностью находится явление «семейного диалекта». Изучение творчества былинных сказителей Рябининых позволило сделать вывод, что использование отдельных грамматических форм в исполняемых ими былинах приводит к созданию своеобразной семейной традиции, которую можно назвать и местной традицией, поскольку во многом она определяется и особенностями местной разговорно-бытовой речи (О.И. Богословская).

Мы полагаем, что традиция, лежащая как в основе индивидуальной импровизации, так и в семейной исполнительской манере, сыграла основополагающую роль в формировании сказительских школ. Понятие «школа» формировалось в результате наблюдения за одиночными исполнителями. Сегодня понятие «школа», хорошо известное благодаря трудам советских фольклористов, нуждается в корректировке. Ю.А. Новиков пришел к выводу, что многие факты и наблюдения, полученные им в результате расширения исследовательской базы, не укладываются в жесткую схему теории «школ» сказительского мастерства, а некоторые вообще ей противоречат, поэтому правомернее говорить о локальных эпических традициях, а от термина «школы сказительского мастерства» целесообразно отказаться, чтобы избежать схематизации и упрощения при исследовании сложных, диалектически противоречивых процессов эволюции былинной поэзии (Ю.А. Новиков). Наша работа убедительно показывает, что региональный компонент, положенный в основу теории сказительской традиции, безусловно, работает на усиление позиций сторонников фольклорной диалектологии.

Таким образом, в диссертации обозначена и описана совокупность факторов, благоприятно повлиявших на зарождение и формирование устно-поэтических диалектов на территории бытования русского фольклора.

В главе 2 «Инструментарий и технологии фольклорной диалектологии» разрабатывается методология фольклорной диалектологии и реализуется цель апробировать и детально описать исследовательский инструментарий фольклорной диалектологии, представить технологию выявления территориальной дифференциации языка русского фольклора, выявить наличие русских народно-песенных диалектов и определить специфику фольклорной диалектологии.

В диссертации отмечается, что современная лингвофольклористика как часть филологии складывалась одновременно с актуализацией в лингвистике идей корпусности и лексикографизации материала. Идея корпусности в филологии, и прежде всего в лингвистике, возникает как желанная возможность преодолеть ту субъективность наблюдений и выводов, в которой представители естественнонаучного знания обвиняют филологов. Многое в лингвистике изменилось в связи с появлением так называемых национальных корпусов языка - современных справочно-информационных систем, позволяющих быстро и эффективно найти большое количество надёжных языковых примеров с заданными свойствами. К сожалению, создаваемый национальный корпус русского языка пока не располагает достаточным количеством фольклорных текстов, а потому идея корпусности для лингвофольклористики остаётся до конца нереализованной. С идеей корпусности органически связано стремление к лексикографизации филологической методологии. Работа с большим объёмом текстового материала имеет смысл только в том случае, если в поле внимания исследователя находится каждая единица текста. Такую возможность может обеспечить исключительно лексикографическая форма представления знания.

В лингвофольклористике идея корпусности, на наш взгляд, может быть реализована в форме мегатекста, а йдея лексикографизации - в разработке совокупности специальных методик, которые мы предлагаем (составление и анализ словников, анализ формул квантитативного сопоставления, доминантный анализ на базе частотных словарей, составление и анализ конкордансов, концептография и концептуальный анализ, создание субмегатекстов).

2.1. Фольклорный мегатекст как эмпирическая основа лингвофольклористического анализа и инструмент фольклорной диалектологии. В этой части работы проводится мысль о том, что даже в тех случаях, когда лингвофольклорист исследует текст конкретного фольклорного произведения, он сознательно или на бессознательном уровне учитывает потенциальную совокупность текстов, связанных между собой тем признаком, который актуален в анализе избранного материала. Полагаем, что эмпирической базой лингвофольклористики должна являться совокупность фольклорных текстов, которую мы предлагаем называть термином «фольклорный мегатекст». Согласно одному из определений, мегатекст - это совокупность текстов, которые воспринимаются или исследуются как единое дискурсивное целое, пронизанное общими темами, лейтмотивами, архетипами, символами, ключевыми словами, стилевыми приёмами. Паше понимание

мегатекста отличается от общепринятого. Обычно мегатекст воспринимают как нечто виртуальное, потенциальное, фоновое, как некую совокупность, которая присутствует в голове исследователя и учитывается им при выявлении особенностей того или иного конкретного текста, имеющего отношение к данной совокупности. Для нас же мегатекст - это текст, объединяющий конкретные паспортизированные тексты, существующий реально и материально представленный в письменной или электронной форме. Если фольклорное произведение это данность, не зависящая от исследователя, то фольклорный мегатекст — образование искусственное, определяемое задачами исследования. Мы утверждаем, что объединяющим началом фольклорных мегатекстов может явиться жанровая, территориальная, индивидуально-исполнительская принадлежность объединяемых текстов. В нашей практике технология подготовки мегатекстов такова. Во-первых, выбирается жанр описываемых текстов. Во-вторых, определяются территории бытования и записи текстов. В-третьих, определяется источник объединяемых текстов.

Для разработки и апробации методов, методик и приёмов фольклорной диалектологии мы избираем необрядовую народную лирику. Русская народная необрядовая песня - жанр повсеместного бытования, практически лишённый личностного начала, в силу этого анонимный и массовый. К тому же этот жанр чрезвычайно интересен с точки зрения исследовательских перспектив: генетика жанра, своеобразие поэтического сознания, архетипика, динамизм и территориальная адаптивность - всё это присутствует в песне.

В песне индивидуальное практически отсутствует, а потому любое своеобразие можно квалифицировать как исключительно территориальное. Сказочный и былинный тесты в аспекте фольклорной диалектологии анализировать сложнее, поскольку сказочные или былинные тексты, равно как и тексты причитаний, - это произведения конкретного исполнителя, записанные в определённом месте и в определённое время. В этих текстах присутствует личностное начало, которое определено той или иной исполнительской традицией. В указанных жанрах диалектное трудно отделить от идиолектного (индивидуально-речевого). Вот почему мы начинаем анализ с необрядовой лирической песни.

На первом этапе мы сопоставляем мегатексты Юга России (Курская губерния) и Русского Севера (Архангельская и Олонецкая губернии). Выбор двух сопредельных северных губерний определён следующим соображениями. Во-первых, олонецкий материал может быть контрольным по отношению к архангельскому как ведущему в рамках нашего исследования. Во-вторых, возникает возможность проверить, влияет ли территориальная близость регионов на степень сходства/различия используемых языковых и поэтических средств. Если сравнение Курской и Архангельской губерний - это выявление различий наиболее общего характера - фольклорные наречия, то сравнение Архангельской и Олонецкой предположительно соответствует поиску фольклорных говоров. В-третьих, Олонецкая губерния - один из основных центров русского эпоса, что обеспечивает в перспективе возможность сопоставления лирических и эпических мегатекстов.

Из свода А.И. Соболевского «Великорусские народные песни: в 7 тт.» (СПб, 1895-1902) нами были извлечены народно-песенные тексты, записанные в Курской, Архангельской, Олонецкой губерниях и в Сибири. В итоге у нас оказалось 190 курских текстов, 183 архангельских текста, 114 олонецких и 112 сибирских, которые и легли в основу четырёх уже используемых мегатекстов.

Выбор свода А.И. Соболевского в качестве базы указанных мегатекстов обусловлен несколькими соображениями. Во-первых, свод справедливо считается одним из авторитетнейших собраний русской народной лирики. Во-вторых, семитомный свод содержит большое число текстов, из которых можно сформировать достаточное количество значительных по объёму мегатекстов. В-третьих, в своде представлена практически вся народно-песенная Россия от Архангельска до Кубани и от Смоленска и Пскова до Томска и Дальнего Востока. В-четвертых, свод содержит песенные тексты, собранные и изданные в XIX в., когда народная лирическая традиция была живой и продуктивной. В-пятых, своду присуща более или менее единая эдиционная практика. Все эти обстоятельства делают возможные сопоставления достаточно корректным!.

Каждый наш мегатекст - это совокупность паспортизированных песенных текстов, существующая в бумажной и электронной версиях. Электронная версия мегатекста объединена в один комплекс со специально разработанной компьютерной программой посредством электронного автоматизированного словника, который позволяет практически мгновенно извлекать из мегатекста любую лексему или словоформу с полным набором контекстов, в котором есть искомое слово. В результате лингвофольклорист получает надёжный поисково-справочный инструмент.

Идея мегатекста в решении проблемы территориальной дифференцированности языка фольклора, на наш взгляд, весьма перспективна. Курский, архангельский и другие мегатексты гипотетически можно считать реальным воплощением курского, архангельского и других диалектов. Исследователю остаётся одно - путём сопоставления выявить те единицы текста, слова и значения слов, лакуны и доминанты, которые и составляют своеобразие фольклорного дискурса, вербализующего курский, архангельский и другие «профили» народно-поэтической картины мира или, вслед за Н.Ю. Шведовой, «картинки» мира.

Отстаивая идею целесообразности мегатекстов, подчеркнём, что работа с мегатекстом обеспечивает корректность рассуждений и выводов, поскольку текстовое пространство в этом случае строго очерчено, и такие оценки, как часто/редко, много/мало и т.п., обретают реальные значения, что если не снимает, то заметно снижает степень исследовательского субъективизма.

2.2. Место словника в выявлении территориальных особенностей мегатекста. С помощью компьютерной программы мегатекст «рассыпается» на словоформы с указанием количества словоупотреблений. В итоге получается упорядоченный по алфавиту список словоформ, который затем путём лемматизации может быть превращен в словоуказатель лексем. В своей практике мы остановились на смешанной форме словника, который содержит в основном лексемы и некоторые словоформы, играющие важную роль в

фольклорном тексте - диминутивы, архаизированные фонетические и грамматические формы и т.п. Благодаря словнику, который мы рассматриваем как надёжный исследовательский инструмент для решения проблемы территориальной принадлежности мегатекста, мы имеем целостное представление о количественных и качественных параметрах лексического состава мегатекстов.

Наше исследование показало, что словарный состав мегатекста неоднороден. В нём преобладает лексика общеупотребительная, которая внешне не имеет территориальной маркированности. Меньшую часть словника составляет лексика устаревшая, просторечная, топонимическая, диалектная и фольклорная. Поскольку наличие топонимической и диалектной лексики предопределено фактором территориальной распределенности, она, полагаем, должна стать предметом специального исследования.

2.2.1. Топонимика как аргумент в определении территориальной ориентированности мегатекста.

Топонимическая лексика, содержащаяся в каждом словнике, распадается на несколько групп, каждая из которых может быть рассмотрена с позиции как единства географического пространства в народно-песенном мире, так и дифференцированности этой территории.

Мы разделяем точку зрения В.Н. Топорова, О.Н. Трубачева и др. о том, что самая древняя часть топонимической лексики - гидронимы. Так, во всех мегатекстах фиксируется гидроним Дунай, Дунай-река, Дунай-речка. Наши наблюдения показали, что великая русская река Волга Дунаю уступает: нет существительного Волга в сибирском мегатексте. Нева упоминается во всех мегатекстах, кроме курского. В олонецком мегатексте рядом с Невой упоминается Невага и Невагушка. В каждом мегатексте нами отмечаются имена рек, связанных с тем или иным регионом. Для курского это Дон, Доночек. Отсюда отгопонимическое прилагательное донской. Для архангельского мегатекста знаково имя реки Двина. В сибирском мегатексте фиксируем географически закономерные топонимы Ангара, Ишгш, Томъ. В северных мегатекстах упоминаются малоизвестные реки Казанка, Рябинка, Перебрага, в сибирском - Дарья, Казарка, Чебайка. Заметим, что эти географически малоприметные водные объекты в песенном мире весьма важны. Их происхождение - результат трагических или драматических обстоятельств, описываемых в песенных текстах.

Мы выявили, что наименования городов (ойконимы) в наших мегатекстах можно разделить на повсеместно употребительные и географически связанные с территорией мегатекстов. К первой группе относится Москва. Питер уступает Москве только в одной позиции: нет Питера в сибирском мегатексте. Оба города - Москва и Питер - олицетворение города вообще. В северных текстах упоминается не только Питер, но и Петербург. Как видно из контекстов, упоминания о Москве, Питере или Петербурге весьма условны, случайны, никаких дополнительных смыслов не несут. Для факта территориальной дифференциации существенна лишь лакунарность: единичное упоминание о Москве и полное отсутствие такового о Питере в сибирском мегатексте. Для

северных мегатекстов актуальна «волжская линия» городов: Еруслав (Ярославль), Ярославль, Яруслав, Саратов, Астрахань. Такой «линии» нет в курском и сибирском мегатекстах. Единично в сибирском мегатексте прилагательное астраханский. Географически обусловлены в курском мегатексте топонимы Белгород, Белее (город в Тульской области), Воронеж. В архангельском мегатексте это Архангельск, Вологда. В олонецком отметим Петрозаводский (город). В сибирском мегатексте упоминаются города Колыванъ, Новое Усолье, Томский город. Для сибирской фольклорной традиции характерно двучленное название городов: не Иркутск, а Иркутский город, не Смоленск, а Смоленский город, не Томск, а Томский город.

Проведенный анализ контекстов подтверждает наше предположение о том, что наиболее убедительной географической "привязкой" фольклорного мегатекста служат наименования уездных городов, микротопонимических объектов, а также соответствующие им отгопонимические образования. В курском мегатексте — расхавецкий, сиделевскнй, Тим, щигровский (Тим и Щигры - уездные города Курской губернии, Расховец - село в Советском районе Курской области). В архангельском мегатексте есть заонежский, каргополы-разнополы, пинежанка, пинежский (от Пинега). В песнях поморов называются арктические объекты - Варгаев, Варгаус, Грум ант, Мандолина, Медведь, Нордкап. Особое место занимают «фантазийные» города из архангельского мегатекста - Верейский, Волынский, Воргцкий, Маморфис. Эти никому не известные города упоминаются исключительно в рекрутских песнях как знак чужих, далёких мест службы. Отсюда их подчёркнутая нерусскость. В олонецком мегатексте города Антоновег/, Ореховец кажутся позаимствованными из былинного эпоса. В сибирском мегатексте упоминается город Еруслан (Иерусалим?).

Таким образом, исследование мегатекстов доказывает, что топонимическая лексика, особенно на уровне микротопонимики, может служить вполне убедительным доводом к отнесению народно-песенных текстов к конкретной местности.

2.2.2. Диалектные и фольклорные слова как средство территориальной паспортизации фольклорного мегатекста. В диссертации отмечается, что в народно-песенных текстах немало обиходно-бытовых диалектных слов. По нашим подсчётам, в курском мегатексте их более четырёхсот, в архангельском - более трёхсот. Недаром инициаторы создания СРНГ считали фольклорные тексты в целом и свод русских песен А.И. Соболевского в частности важным источником материала для диалектной лексикографии. Нет сомнений в том, что эта лексика тоже может служить тестом на территориальную дифференцированность. Проведенный анализ диалектных и фольклорных лексем в четырех словниках показал, что наборы этих слов по мегатекстам существенно разнятся. Однозначная связь диалект -мегатекст отчётливо выявляется только для курской народной лирики.

Мы считаем, что роль диалектного слова как маркера территориальной определённости мегатекста можно продемонстрировать на примере концептосферы «народная хореография». Родовым понятием этой

концептосферы является существительное хоровод 'собранье сельских девок и молодёжи обоего пола, на вольном воздухе, для пляски с песнями' [Даль: 4: 561]. Даль сообщает, что хоровод включал в себя «хороводные песни, особые, протяжные», и хороводные пляски, «медленная, более ходьба, нередко с подражаниями в движениях словам песни». Территориальными эквивалентами существительного хоровод, по Далю, служат существительные харагод и карагод, на юге круг, танок, улица. Слово хоровод фиксируется во всех мегатекстах. В курском мегатексте собственно хореографическое содержание хоровода обозначается диалектным словом танок '(танец?) хоровод, игровая пляска, круг, улица' [Даль: 4: 390]. В других мегатекстах это слово отсутствует. Заметим, что лексем танец и танцевать, зафиксированных в северной лирике, в курском мегатексте не отмечено, нет этих слов и в сибирском мегатексте. Кроме того, в курском мегатексте используется диалектизм корогод/карагод. Даль особо отмечает территориальную распространённость этого диалектизма 'ряз. орл. вор.''

2.2.3. Перспективы изучения диалектной лексики в сибирском мегатексте. Сибирь - интересная в филологическом и фольклорном отношении территория. Освоение Сибири в Х\'П-Х1Х вв. - это и перемещение народно-песенных текстов вместе с обиходно-бытовой диалектной речью из различных регионов Европейской части России, Украины и Белоруссии, это и фольклорные контакты, и становление собственной песенной традиции, которая опирается на бытовую речь теперь уже сибиряков, и включение в тексты языковых явлений сибирских народных говоров. С учётом отмеченного можно высказать предположение о том, что диалектные слова в сибирской народной лирике могут оказаться своеобразными культурно-историческими маркерами, изучение которых подарит историкам, теоретикам культуры, фольклористам и лингвистам немало плодотворных идей.

Наше исследование доказывает, что сибирский словник и список диалектных слов данного региона представляют собой особый территориальный народно-поэтический лексикон, который складывался в ходе сложных исторических, коммуникативных и культурно-психологических процессов. Сибирские диалектные слова условно делим на слова «изоглоссные» (имеющие аналоги в других диалектах России) и слова-«эндемики» (отмеченные только в Сибири). К первым отнесём слова заганиватъ, нонеча, полытатъ, безвремянье, говоркой, звычный, доповалу, изгибнуть и др. Ко вторым — слова недоход, паз, побоище 'оружие', вен 'венок', голубина 'голубь', ластица 'ласточка [?]', повеночек 'Ласк. Венок', обедечек 'Ласк. Обед' и др. К числу исключительно сибирских прилагательных относятся слова баберековый, камышловый, корыстненъкий и др.

Итак, проведенный анализ текстов показал, что диалектная и фольклорная лексика - весьма надёжное средство территориальной паспортизации не только конкретного народно-песенного текста, но и всего мегатекста в целом.

2.3. Формулы квантитативного сопоставления и методика их анализа. На первый взгляд, общеупотребительная лексика, в отличие от

лексики ограниченного употребления, например, диалектной, не содержит в себе сведений о территориальной определённости мегатекста. Вырванное из текста слово танок — явный свидетель южнорусского происхождения текста, а слова улица или шелковый нас такой определённостью не обеспечат. Чтобы «допросить» общеупотребительное слово на предмет его территориального тяготения, мы разработали методику анализа формул квантитативного сопоставления, суть которой заключается в следующем.

С помощью компьютерной программы COMPARE, специально разработанной в возглавляемой соискателем научно-исследовательской лаборатории «Лингвофольклористика», мы установили, насколько словники четырёх мегатекстов совпадают. В 702 случаях мы имеем полное совпадение, т.е. та или иная лексема присутствует во всех сравниваемых словниках, а следовательно, и во всех мегатекстах. При этом мы получили не просто положительный ответ — совпадают или не совпадают, - но и количественный результат, который мы назвали «формулой квантитативного сопоставления». Порядок цифр соответствует принятому нами порядку рассмотрения мегатекстов: курский / архангельский / олонецкий / сибирский. В качестве примера приведём начало списка формул: [а 223/45/34/129], [Авдотья 2/2/1/9], [аленький 2/6/4/8], [алы 5/6/4/1], [алый 16/31/12/8], [ах 3/5/11/44], [б 37/7/4/6], [батюшка 82/32/15/16] и т.д. Если сопоставить число полных совпадений (702) с количеством лексем каждого из четырёх словников (мегатекстов), то окажется, что совпадает сравнительно небольшая часть словников (курский — 22 %, архангельский - 20,9%, олонецкий - 24,7 %, сибирский - 27,5 % ). Заметна закономерность: чем больше словник, тем ниже процент совпадения, и наоборот.

Нам представляются наиболее интересными в плане эвристики случаи квантитативной асимметрии, когда соотношение словоупотребления конкретного слова с остальными тремя компонентами формулы не соответствует соотношению объёмов мегатекстов. Например, курский мегатекст по объёму уступает архангельскому, но прилагательное тонкий в курском встречается в полтора раза чаще, чем в архангельском - [тонкий 131914/2]. Это мы и называем квантитативной асимметрией. Внимательное рассмотрение случаев асимметрии - это, на наш взгляд, надёжный способ накопления аргументов для формирования теории территориальной дифференциации языка фольклора. Обращение к анализу формул квантитативного сопоставления - это по сути одна из версий симптоматического анализа (термин В.Г. Адмони).

В качестве примера возьмём формулу: [шелковый 31/19/10/12]. Во всех мегатекстах как шелковые определяются три денотата - плеть, пояс и трава. Это общепесенная традиция. Списки остальных «шелковых» денотатов разнятся и количественно, и качественно. В курском мегатексте это борода, ковёр, одеяло, платье, полог, шатёр, в архангельском - кушак, паруса, повода, в олонецком - неводы, в сибирском — ковёр, мех, повода. Делаем вывод, что в этих факультативных списках фиксируются локальные особенности вещного мира: курский ковёр суджанской работы, паруса архангельских поморов,

невода онежских рыбаков, меха Сибири. Заметим также, что расширение круга определяемых прилагательным существительных — это и показатель степени оценочное™ слова, превращающегося в постоянный эпитет.

Как свидетельствует формула [улица 66/17/6/7], существительное улица в курском мегатексте встречается почти в четыре раза чаще, чем в архангельском, и в десять раз чаще, чем в олонецком и сибирском. Это не может быть случайным. Столь заметная асимметрия свидетельствует о том, что концепт «улица» занимает важное место в курском «профиле» народно-песенного мира. Это и есть его народно-песенный топос. Улица - место движения, молодежных прогулок, общения, народного гуляния и развлечений, название мероприятия (Улица, тмб. вор. Сборище в праздник, гулянье с песнями; хоровод, круг, танок [Даль: 4: 489]), место ритуальной торговли, выбора и социальной выбраковки партнера, предмет запрета для посещения. Улица связана с погодой: Ой, по улице туман разстилался, Ой, по широкой туман разстилался... <3,206>. Улица в курском мегатексте обладает постоянной характеристикой: Улица, улица ты широкая, Мурава, мурава ты зеленая! <2,21>; Улица, улица, свет широкая! <2,22>. Синтаксическим отличием северных песенных текстов является частотность конструкции вдоль по улице и вдоль улицы. Курские тексты, за единичным исключением, этой конструкции не знают. Наш анализ свидетельствует: частотность лексемы улица в курском песенном мегатексте не означает, что эта особенность присуща всему курскому фольклору. Она характерна только для народно-песенной речи. В курской сказочной прозе слово улица единично. Так, во всем мегатексте курских сказок Белкина отмечено всего одно словоупотребление, в то время как в мегатексте северных сказок в записи Шахматова лексема отмечена в десятках контекстов, правда, во всех случаях актуализируется значение 'за пределами дома': «арх. кстрм. прм. сиб. 'двор, простор вне избы, потому что правильных улиц в деревнях нет'» [Даль: 4: 489].

В диссертационном сочинении мы рассмотрели формулы квантитативного сопоставления тех слов, которые ассоциативно связаны с лексемой улица. Для курского мегатекста это существительное мурава и прилагательное широкий. Оба эти слова обнаруживают асимметрию в пользу курского мегатекста: [мурава 20/4/1/2] и [широкий 42/16/23/1]. Место муравы в курском и северных мегатекстах различно. В курском мегатексте мурава -атрибут улицы, в северных мегатекстах мурава - атрибут сада. Если в курской песенной традиции мураву можно притоптать, то в северной традиции мурава зависит от погоды: Не во времячко белы снежки выпали ... На землю на талу, на траву мураву... <4,615>.

Асимметрия в пользу архангельского мегатекста видна в формулах, связанных с любовным чувством: [любить 41/705/45/46], [любовь 6/28/10/9] , [любушка 1/12/16/2].

Сопоставления возможны не только внутри формул, но и между формулами. При этом мы получаем информацию, которую иным образом обнаружить едва ли возможно. Известно, что фольклорная речь почти не знает ограничений в образовании диминутивных форм, разнообразие и

множественность которых свойственны и всему русскому языку. В специальной литературе отмечалось, что в употреблении русских диминутивов практически нет закономерностей. Однако используемая нами методика анализа формул квантитативного сопоставления позволяет увидеть некоторые закономерности территориального характера. Сравним некоторые пары формул -[друг 78/29/12153], и [дружок 19/109/64/34], [луг 20/1/2/11] и [лужок 8/76/8/5], [река 22/13/17/12] и [реченька 1/27/12/12], — и увидим, что северные мегатексты предпочитают использовать диминутивные формы, в то время как южный активнее обращается к формам недиминутивным.

Предпочтение тех или иных вариантов слова в фольклоре тоже может быть чертой территориальной. Например, слова горница и горенка в русской традиционной культуре обозначают разные денотаты (см.: [Даль: 1: 378]), однако контексты южных и северных русских песен, в которых используются оба слова, семантических и функциональных различий между ними не обнаруживают. Тем не менее, сопоставление двух формул - [горенка 10/9/12/6] и [горница 1////3/7] - показывает, что курская традиция предпочитает слово горенка, а архангельская - слово горница.

Итак, с помощью формул квантитативного сопоставления надёжно устанавливаются факты количественной асимметрии в использовании общеупотребительных слов, которая предопределена закономерностями территориального характера.

2.4. Частотные словари мегатекстов как инструмент фольклорной диалектологии. Доминантный анализ. В ряду известных нам частотных словарей пока не нашли своё место частотные словари к фольклорным текстам, а потому в нашей диссертации получил реализацию созданный нами комплекс частотных словарей народно-песенных, былинных и сказочных мегатекстов.

Проведенный анализ убеждает^ что частотные словари фольклорных текстов тоже могут быть надёжным инструментом лингвофольклористики в целом и фольклорной диалектологии в частности. Имея в своём распоряжении частотные словари, мы отвечаем на традиционный вопрос лексикографов о гапаксах в фольклорных текстах. Напомним, что гапакс (греч. hapax legomena 'только раз названное') - слово, встретившееся в некотором корпусе текстов только один раз. В четырёх анализируемых мегатекстах удельный вес гапаксов будет следующим: курский - 49,1 %, архангельский - 48,8%, олонецкий -51,3 %, сибирский — 51,2%, то есть около половины всех использованных в мегатекстах слов имеют частоту 1. Очевидна закономерность: чем больше мегатекст, тем ниже у него объём гапаксов. Объясняется это, по нашему мнению, тем, что расширение корпуса фольклорных текстов с их тенденцией к повторяемости слов непременно ведёт к уменьшению числа слов с частотой 1.

В частотных словарях выделяется головная часть, в которой сосредоточены самые употребительные в том или ином тексте или корпусе текстов слова. Эта часть - предмет доминантного анализа, методика которого основывается на предположении, что среди наиболее частотных лексем присутствуют слова, обозначающие доминанты концептуальной картины этноса, социальной группы или индивида. Доминантный анализ ориентирован

на выявление, изучение и описание наиболее частотных слов в аспекте языковой картины мира с дальнейшим движением анализа от доминантных слов — к доминирующим концептам.

Головную часть обычно исследуют поэтапно, рассматривая первые 50 (топ—50), 100 (топ-100), 250 (топ-250) слов и т.д. Обратимся к списку топ-50. К числу самых частотных слов в песенных текстах рассматриваемых регионов относятся два служебных слова — частица не и предлог на. Это можно считать общепесенной статистической закономерностью.

Список знаменательных слов в топ-50 начинается с лексемы милый (милая, милое), которая в песенных контекстах функционирует как субстантивированное прилагательное и как собственно прилагательное. Батюшка и матушка, вошедшие в топ-50 курского региона, во всех остальных губерниях отмечены только в списках топ-100. Заметим, что слово тятенька, единично используемое в северных и сибирских песнях, в курских отсутствует вовсе. В курском топ-50 лексема улица - первое по частоте слово, которое обозначает неодушевлённый объект. Вторым топосом, вошедшим в топ-50 курского списка, является сад. В курском списке топ—50 наличествуют ещё два существительных - конь и поле. Только в курском списке топ-50 зафиксировано числительное {три). В остальных списках числительные отмечены в топ-100 и топ-250. В курских текстах гораздо чаще используется и порядковое числительное третий - [третий 22/9/5/7].

В топ-100 фиксируются наименования фольклорных топосов: ворота, гора, город, двор, лес, море, речка, терем', персонажей: братья, Ваня, гость, девица, девка, друг, парень, сударушка', частей тела (соматизмы): голова, головушка, рука, в том числе и квазисоматизмы (наименования и частей тела, и всего человека): душа, сердце; имена эмоциональных состояний и следствий: горе, любовь, радость, слеза', представителей растительного и животного мира: сокол, трава. К числу квантитативно асимметричных имён на разных территориях можно отнести курские - двор ¥2/26/12/15, свет 55/19/15/16, головушка 52/20/9/15, ворота 50/16/14/10; архангельские - гость 14/55/13/15, лента 8/26/10/0 (ср.: ленточка 3/7/5/2), парень 8/36/ 14/7, радость 11/50/16/12, сердце 16130/23121, слеза 18/29/15/18 (ср.: слезно 1//0/5/6), любовь 6/28/10/9; олонецкие - кабак 4/8/2/7/4, море 16/5/19/5; сибирские - гора 16/19/6/21, речка 9/14/13/21, сокол 19/16/14/2./. В отдельных случаях асимметрия кажется неожиданной. В сравнительно малолесной Курской губернии к числу доминантных относится существительное лес 24/П/16П, а также терем 24/12/20/12, которые ассоциируются с Русским Севером.

2.5. Место конкорданса в инструментарии фольклорной диалектологии. В решении проблемы территориальной дифференцированности языка фольклора существенную роль играет такая форма лексикографического представления слова, как конкорданс к фольклорным текстам.

При всех неоспоримых достоинствах рассмотренных выше инструментов и методик их использования (словники и их анализ, формулы квантитативного сопоставления и частотные словари) у них есть существенное ограничение:

анализируются отдельные слова, если и связанные, то только исследовательской классификационной связью, продиктованной задачами исследования. Вне рассмотрения остаются языковые и речевые связи слов. Мегатекст обнаруживает связь слова с другими словами, но это разовая контекстуальная связь, обусловленная конкретной ситуацией конкретного песенного текста, вошедшего в состав мегатекста.

Представить все возможные связи слова в пределах мегатекста призвана такая лексикографическая форма, как конкорданс. Конкорданс - это алфавитный перечень слов какого-либо текста с указанием контекстов их употребления. Приведем пример словарной статьи конкорданса.

Дубовый 9. Горенка дубовая, А другая кленовая...<2,36>; В головушку -колодочку, Колодочку дубовую...<2,346>; Дубовыя двери Всее ночь проскрипели...<2,501>; Дубовыя двери всее ночь проскрипели...<2,564>; Повезли его во темненький лесок, Привязали за дубовый за кусток <3,146>; Посажу По конец дубова стола...<3,П1>\ Я собью-то вам дверь дубовую...<3,524>; Расколись наша дверь дубовая! <3,524>; Меня батюшка бил Да не легким, — тяжелым: Дубовым поленом...<4,852>. В ломаных скобках - паспортизация контекста <номер тома свода А.И. Соболевского, номер песни>.

Конкорданс как исследовательский инструмент связан с представленными выше технологиями: нельзя, например, объяснить асимметрию в формулах квантитативного сопоставления без обращения к конкордансам.

В курской лаборатории лингвофольклористики на основе свода А.И. Соболевского «Великорусские народные песни» были созданы и опубликованы четыре конкорданса. Пятый конкорданс - кубанский - был подготовлен в Славянском-на-Кубани государственном педагогическом институте Е.В. Литус, ученицей А.Т. Хроленко.

Мы считаем, что конкордансы с их исчерпывающим (в рамках мегатекстов, разумеется) набором контекстов дают полную картину синтагматики каждого представленного в лексиконе слова и устанавливают границы семантико-художественной валентности фольклорной лексики. Так, конкорданс, описывая прилагательные, обозначающие цвет (колоративы), в соответствующих статьях указывает на все (в пределах мегатекста) существительные, определяемые колоративными прилагательными. Конкорданс содержит цветовую палитру народно-песенного мира в той или иной территориальной версии. Мы выявили, например, что в народных песнях цветовая и фактурная характеристика кафтана территориально дифференцирована. Курский кафтан исключительно зелёный; архангельский -голубой или синий, со сборами; олонецкий - характеризуется по фасону, а не по цвету; сибирский — по ткани (камчатый, из камки - шёлковой китайской ткани), единично:рудожёлтый 'оранжевый'.

В словарной статье «Конь», помещённой в курском конкордансе, в качестве определений к существительному конь фиксируется прилагательное

вороной. Обратившись к аналогичным статьям остальных трёх конкордансов, обнаруживаем, что в них существительное конь определяется иначе. В архангельском конкордансе нет прилагательного вороной, есть добрый и сивый. В олонецком — конь - вороной (чаще всего), езжалый (единично). В сибирском мегатексте, где существительное конь столь же частотно, как и в курском, самое распространённое определение добрый (13 с/у), остальные определения -вороной, невский, наступчивый — единичны. Здесь же отметим словосочетание серопегая лошадь. Эта масть в остальных конкордансах отсутствует. В архангельском конкордансе конь характеризуется через сивую гриву, а в курском мегатексте существительное грива не зафиксировано. Перед нами случай лакуны. Не упоминается грива и в олонецком мегатексте. В сибирском — единичный случай: Хвост и грива у коня расстилаются... <6,370>. Лакуной для курского, олонецкого и сибирского мегатекстов можно считать и сивую масть животного.

Как видим, сопоставление конкордансов способствует выявлению территориальных различий на уровне сочетаемости слов в фольклорном тексте и убедительно доказывает пространственную неоднородность языка русского фольклора.

2.6. Концептография и концептуальный анализ в практике фольклорной диалектологии. В диссертации утверждается, что конкордансы могут быть основой концептографии и концептуального анализа, уже доказавших свою результативность в решении вопросов кросскультурной лингвофольклористики.

Фольклорная картина мира складывается из концептосфер, каждая из которых видится как упорядоченная совокупность концептов. Концепт - это глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант знания, единица виртуальная, кодирующаяся в сознании элементами универсального предметного кода (в понимании Н.И. Жинкина), в основе которых лежат индивидуальные чувственные схемы и образы, сформировавшиеся на базе личного чувственного опыта человека. По своей природе концепт виртуален и нуждается в том или ином способе своей «материализации», явленности в словесной или иной форме. Наиболее универсальной формой является вербализация. Для примера возьмём концептосферу «Характеристика человека по манере ходить и говорить». В фольклорно-языковой картине мира вербализация данного концепта осуществляется следующим образом. Курск: похода тихая, походочка частенькая, походка тихая, походушка тихенькая', Архангельск: походочка павиная молодецкая, поступь молодег(кая модная щегольская; Олонец: походочка частенькая, походка (без определения); Сибирь: походочка твоя, походушка твоя, поступка молодег{кая. Курск: поговора вежливая, поговорка нежная, поговорочка ласковая, поговорушка вежливая; Архангельск: речь тихая лебединая, заговорочка веселенькая; Олонец: поговорочка ласковая, Сибирь: поговорка княженецкая. Как видим, вербализация концептов «манера ходить» и «манера говорить» территориально различна, как различна идеальная характеристика самих манер.

В современной гуманитарной науке, особенно в филологии, термин концепт исключительно популярен, однако использование его крайне некорректно: в него вкладывается разное содержание, его структура однозначно не определена. Общепринято считать, что у концепта нет чёткой структуры, жёсткой последовательности и взаиморасположения слоев. Размытость понятия и термина не даёт возможности их сопоставления, поскольку отсутствует эксплицитно представленная технология описания концепта. Понятие отражено в энциклопедических словарях, а концепт представлен теми текстами, в которые он входит. Эти тексты — фактически мыслительная территория, относящаяся к концепту. Границы каждого концепта очерчиваются точками соприкосновения с другими концептами. Французские философы Ж. Делёз и Ф. Гваттари заметили, что в концепте, как правило, присутствуют кусочки или составляющие, которые происходят из других концептов, отвечавших на другие проблемы и предполагавших другие планы.

Мы полагаем, что средством и итогом установления границ концепта должна стать концептограмма. Целесообразность концептограммы видится в возможности проследить изменение содержания концепта в рамках одной языковой личности или этноса как коллективной личности; выявить общее в содержании концептов, принадлежащих одной этнокультурной общности; обеспечить возможность кросскультурного анализа; выявить качество художествешюго перевода текста. Следует заметить, что использование концептограмм в исследовании художественного и фольклорного текстов курскими филологами уже дало вполне приемлемые результаты. Мы убеждены, что выявление территориальных ■ различий в языке фольклора может осуществляться с помощью концептографии и концептуального анализа. Концептуальные признаки выявляются через семантику языка. Семантика языка и прежде всего значение слова становятся явными только на основе связи языковой единицы с другими единицами. Совокупность употреблений слова, его дистрибуция и типы связей в полном объёме содержатся в соответствующей словарной статье конкорданса. Остаётся «сжать» эту статью, оставив только основные связи слова и их количественные параметры. В этом суть методики «сжатия конкорданса». Затем связи упорядочиваются по единообразной схеме:

• «концепт» (количество вхождений в мегатекст) >

• вербализация - —. >

• атрибутивные связи - А или 8 >

• субъектные предикативные связи - У5 >

• объектные предикативные связи - У0>

• ассоциативные связи —б1

• вокативные связи (функция обращения) - Уос

Схема зависит от характера концепта (концепт предметности, признаковости, субъектности, объектности) и, соответственно, от частеречной принадлежности вербализующего слова.

«Дуб» (количество вхождений - 6) =:дуб6

А: сырой 3, сыр 1, сыр зелен кудряв 1 стоять 1

У0: глядючи на дуб 1, не видно дуба 1, пустить руду по дубу 1, сидеть на дубе 1

Уос: расколись, дуб 1

Самая лаконичная схема для описания концепта признаковости у имени прилагательного. Например:

«Дубовый» (количество вхождений - 9) =: дубов 1, дубовый 8

Б: горенка 1, дверь 4, колодочка 1, кусток 1, полено 1, стол 1 й5: дубовый ... кленовый 1

Практически здесь учитываются лишь определяемые существительные.

В диссертационном исследовании утверждается, что составление концептограмм - концептография - своим результатом имеет концептуарий -совокупность концептограмм, представляющих тот или иной фрагмент фольклорно-языковой картины мира. Концептограммы одного и того же концепта, составленные на'основе разных мегатекстов, дают возможность сопоставительного анализа, мысленного наложения одной концептограммы на другую с целью выявления сходных и различных элементов. В этом суть методики «аппликации концептограмм». В нашей работе в качестве примера мы сопоставили концептограммы «любовь» во всех четырёх мегатекстах и в итоге получили компактные территориальные «портреты» концептов, в каждом из которых предстаёт свой образ любви.

2.7. Субмегатекст как инструмент выявления локальных черт в структуре фольклорного диалекта. Мегатекст даёт представление о фольклорном диалекте, бытующем на территориях достаточно больших — не менее губернии (области, региона). В связи с этим возникает вопрос о дифференциации языка фольклора в пределах той или иной территории. Для ответа на этот вопрос целесообразна совокупность фольклорных текстов, зафиксированных на части территории. Такую совокупность текстов мы назвали субмегатекстом. Мегатекст и субмегатекст различаются не количеством включённых текстов, а соотношением охваченных текстами территорий как целое и часть. Субмегатекст охватывает лишь часть территории, представленной тем или иным фольклорным диалектом. Для нас подборка курских песен — мегатекст, подборка обоянских или щигровских песен — субмегатекст. Субмегатекст возможен только при наличии мегатекста. В противном случае перед нами мегатекст, пусть территориально и ограниченный. В разграничении мегатекста и субмегатекста мы видим перспективную возможность углубить представление о характере и степени территориальной дифференцированное™ народно-поэтической речи. В этом случае мы имеем дело с неким аналогом дихотомии диалект/говор.

Обоянский субмегатекст был создан на основе коллекции обоянских песен, собранных А.П. Горяиновой (1909 г.). Сравнив словник курского мегахекста (3195 лексем) со словником обоянского субмегатекста (812 лексем), мы обнаружили, что в обоянском лексиконе 267 единиц не имеют аналогичных слов и форм в курском мегатексте. Процент несовпадающих форм и слов составляет почти треть обоянского словника - 32,9 %. Подчеркнём, что сравниваются тексты, бытовавшие в одной губернии в одно и то же время -вторая половина XIX в.

В субмегатексте отмечаем диалектные слова, отсутствующие в мегатексте (батька, гукать, журиться, загон, заробить, захшиться, косячечек, коханый, пргдметка, прежненышй, ребятеш, роскошье, Черноморау, шлях и др.). Практически все диалектные слова в обоянском субмегатексте характеризуются словарями как южнорусские. Лексические различия мегатекста и субмегатекста не ограничиваются диалектными словами. В субмегатексте мы отмечаем локальную микротопонимику (например, Лебедин = город Лебедянь), а1ггропонимы (Галя, Маширочка), композиты (соловейка-канарейка, штука-древо), диминутивы (вороненький, долинка, полынинка, разлучка). Всё это указывает на возможность выделения обоянского фольклорного говора в рамках курского диалекта.

2.8. Критерии народно-песенного диалекта. В диссертационном сочинении мы характеризуем бытовой диалект через факт наличия некоего количества языковых единиц, а фольклорный - и через факт наличия, и через факт актуализации языковых единиц.

Бытовая диалектная лексика, как и микротопонимическая, определяет возможную территориальную принадлежность песенных текстов, но она не может дать ответ на вопрос, существует ли фольклорный диалект, и если да, то каковы его отличительные черты. Здесь важную роль играют критерии актуализации, в основе которых лежат в основном количественные отношения. Мы выделяем следующие критерии: своеобразие конфигурации списка высокочастотной лексики; конфигурация «грамматического словаря»; количественная асимметрия общеупотребительных слов; своеобразие концепто грамм.

Полагаем, что к языковым элементам, которые можно считать характеристиками, например, курского фольклорного диалекта, можно отнести топонимическую лексику - гидронимы Дон, Доночек, названия городов Белгород, Белее, Воронеж, Тим, оттопонимические образования расхавецкий, сидилевский, щигровский. Для курского мегатекста характерны диалектные слова типа завдалец, корогод, кукобница, мануть, танок и др., фольклорные слова бел-косища/пый, касатенъкнй, косищатый, кралечка (о мужчине), лебедёк и др. Всего в курском мегатексте свыше четырёхсот диалектных и фольклорных слов. Критериальным показателем служит асимметрия в формулах квантитативного сопоставления, благодаря которой возможны лексические доминанты типа белый, вороной, конь, мурава, улица, поле, сад, широкий и др. При определении фольклорного диалекта следует учитывать последовательность таких частотных слов, их ранг, например, место

существительных батюшка, матушка и др. в частотном списке курского мегатекста. Фольклорно-диалектные особенности связаны с сочетаемостью слов — поэтической валентностью (вороной конь, зелёный кафтан и т.п. в курском мегатексте). Наше исследование свидетельствует о том, что аналогичные выводы можно сделать на основе анализа остальных мегатекстов.

Глава 3 «Соотношение территориальной и жанровой дифференцированности русского фольклора» посвящена анализу лексического материала, извлеченного из текстов былин и сказок с целью выявления степени влияния территориального фактора на языковую структуру произведений конкретного жанра.

3.1. Территориальные особенности былинного эпоса. Здесь рассматриваются региональные и локальные особенности былинной лексики на фоне общерусской эпической традиции, анализируются территориальные колебания в текстах, связанных определенным сюжетом, и выявляется территориальное своеобразие на примере различных концептосфер.

Все языковые различия, в основе которых лежит пространство, делятся на локальные и региональные. Мы отмечаем различия явные, которые обнаруживаются при сопоставлении диаметрально противоположных территорий (Север - Юг), причем особенности проявляются на разных уровнях. Например, наличие-отсутствие того или иного жанра (широкая распространенность былин на Русском Севере и практически полное отсутствие их в большинстве южных районов России; очаговость функционирования эпической поэзии, когда мощные центры песенного творчества севернорусских регионов соседствуют с так называемыми «малыми» очагами былинной традиции), сюжета или мотива (имеет место избирательность при формировании исполнительского репертуара).

Локальные различия мы обнаруживаем при сопоставлении материма, собранного на сравнительно близко расположенных друг от друга территориях. Таковыми представляются записи, произведенные в разных административно-территориальных районах Русского Севера. Например, Усть-Цилемская и Пустозерская волости Низовой Печоры или берег Белого моря и Печора. Если речь идет о различиях регионального характера, то учитываются территории, более далеко отстоящие друг от друга (например, Русский Север и Сибирь).

Для выявления особенностей локального и регионального масштаба проанализирована лексика, характеризующая сверхъестественные явления, а также кластеры «Оружие», «Письмо» и «Пища».

Установленная автором диссертации очевидная зависимость использования тех или иных лексических единиц от места фиксации текста при описании одного и того же эпизода позволяет говорить о наличии региональной специфики.

При анализе текстов мы обратили внимание на расхождения, проступающие прежде всего на уровне синтагматики, межсловных связей. Каноничность эпических произведений предопределяет небольшое число отличий при сопоставлении текстов, записанных в разных регионах.

Устойчивость сюжета, сложившийся набор поэтических средств, минимальное отклонение от общепринятой повествовательной манеры не позволяют автору -представителю той или иной исполнительской школы - шагнуть за незыблемую границу жанра. Тем не менее, специфические черты обнаруживаются, и мы полагаем, что их можно классифицировать как локальные или региональные особенности.

Для территориального сопоставления с целью выявления специфики лексических средств, используемых в определенной местности, нами привлечен материал, ограниченный рамками одного сюжета. Этим достигается представительская однородность анализируемых языковых средств, устраняется вероятность ошибочного присвоеш!я лексической единице статуса регионального маркера в случае, когда употребление ее в тексте обусловлено исключительно сюжетной необходимостью.

Одна из самых объемных эпических песен - былина о Михаиле Потыке -многосоставна, имеет сложную композицию и представлена в разных эпических сборниках в различной степени сохранности.

В ходе исследования были проанализированы записи, сделанные на Урале (один текст из сборника Кирши Данилова), в Онежском регионе (пять текстов, записанных П.Н. Рыбниковым), в бассейне реки Печоры (один текст в записи Н.Е. Ончукова), на Зимнем берегу Белого моря (три текста из «Беломорских былин» A.B. Маркова) и на Мезени (три былины, опубликованные А.Д.Григорьевым). Тексты - их 13 - представляют собой различные по объему и по событийному наполнению произведения, объединенные главным героем - Михайлой Потыком.

Наибольший интерес представляет лексика, непосредственно связанная с данным сюжетом, т.е. редко встречающаяся за пределами сюжета (или вовсе не встречающаяся). Примером может служить существительное прут. Как мы установили, это слово используется во всех мезенских записях; вместе с ним отмечены существительные прутик и прутьё. В беломорских записях один раз зафиксирована диминутивная форма прутышек. В онежских былинах (двух из пяти) лексема прут представлена весьма скупо (по два раза в каждой песне), в то время как в печорской былине прут и прутик задействованы гораздо активнее (семь раз). Мезенские тексты, по нашему мнению, очень близки печорскому: в обеих традициях прутья могут быть железными, медными, оловянными (в онежских былинах, записанных Рыбниковым, прилагательное оловянный вообще не употребляется). Сходство между былинами Печоры и Мезени прослеживается и на уровне глагольных связей существительного прут. Трем онежским глаголам сделать, сечь, ковать противопоставлены более представительные ряды: повыломать, сковать, стегать, ухватить (Печора), бить-сечь, ковать, лупить, обломать, обсечь, перломиться, сечь (Мезень). Помимо этого, и на Печоре, и на Мезени (неоднократно), отмечено полусвободное выражение прут не гнется, не ломится.

В фольклоре территориальное тесно связано с идиолектным, и провести разграничение этих явлений очень непросто. Так, частое или редкое употребление исполнителями слов в уменьшительно-ласкательных формах на

первый взгляд представляется исключительно индивидуальным явлением. Как правило, это во многом зависит от характера человека, от его личных симпатий и антипатий, от выбранной манеры исполнения и т.п. Однако подробно анализируя употребление этой лексики в былине, приходим к выводу, что и здесь возможно увидеть определенные предпочтения, связанные с местом бытования эпоса.

Мы считаем, что диминутивная лексика занимает особое место в структуре устно-поэтического текста, являясь своеобразным маркером фольклорности. Показательно процентное соотношение уменьшительно-ласкательной лексики с общим количеством слов. Диминутивы в былине о Михайле Потыке из сборника Кирши Данилова составляют 2,8%, в печорской былине - 3,7%, в записях Григорьева в среднем 4%, Рыбникова - 5,4%, Маркова - 6,5%. Как видим, слова, образованные с помощью суффиксов субъективной оценки, чаще всего встречаются в былинах, записанных на Зимнем берегу Белого моря.

Одной из самых объемных групп, объединяющих уменьшительно-ласкательные формы, является группа собственных имен. Нами было выявлено, что в печорской былине вообще нет ласкательных форм имени, очень небольшое их число отмечено в онежских записях Рыбникова. Избирательность в выборе ласкательной формы для того или иного имени обнаруживается в текстах Мезени и Урала, а наибольшим количеством уменьшительно-ласкательных имен характеризуются беломорские былины, что позволяет говорить о тенденции, имеющей конкретную паспортизацию.

Рассмотрев особенности диминутивной лексики в корпусе былинных текстов, ограниченных рамками определенного сюжета, отмечаем многочисленные черты сходства, что естественно и ожидаемо, поскольку является проявлением единства языка русского фольклора. Вместе с тем нельзя не отметить и наличия определенной детализации, расхождения как на инвентарном, так и на сочетаемостном уровнях.

В диссертации анализируется лексика, называющая оружие и снаряжение. Повышенное внимание к функционированию военной лексики в произведениях героического эпоса, стремление исследователей выявить характерные черты в ее употреблении обусловлены уже самой спецификой жанра. Тем больший интерес представляют функциональные особенности этого лексического пласта, проявляющиеся в результате воздействия пространственного фактора.

Лексика, входящая в кластер «Оружие и снаряжение», довольно частотна в представленных сборниках эпической поэзии, хотя при оформлении списков лексем, входящих в состав кластера, приходится оговаривать зыбкость его границ.

Во всех анализируемых текстах в число высокочастотных входит шесть лексем. И в Сибири, и на Белом море, и на Печоре активно функционируют существительные копье, палица, сабля, седло, стрела и стремя. Следует отметить, что использование военной лексики в былине весьма своеобразно. В эпосе смещены очень многие акценты. Так, несмотря на то что перед нами

героическое произведение, повествующее о битвах и поединках, сами битвы и поединки описаны очень кратко, в текстах им отводится немного места. Рассказ о схватке, как правило, умещается в пяти, от силы в десяти стихотворных строках. Из-за краткости здесь не дается описание вооружения или последовательное повествование о действиях богатыря, использующего то шш иное оружие. К тому же очень часто богатырь применяет в качестве средств для уничтожения врагов самые разнообразные предметы: от червленого вяза до шапки земли греческой. Более того, нередки случаи, когда герой выходит на поединок вообще без оружия.

Проведенный анализ позволил обнаружить региональные отличия на уровне как низкочастотных, так и высокочастотных лексем. Так, только в лексиконе поморских жителей отмечены существительные аркан, кольчуга, нагалище (ножны), оружье (ружье), труба (подзорная труба), яблоко (у копья -набалдашник у рукояти в виде яблока); прилагательные буёвый, свинцовый', глаголы порубливать, рассечь, сколоть и др.

Только в сибирских записях эпических песен обнаружены существительные верошка (древко стрелы), доспгх, жало, колчан, крепок (нагрудник), напучен, насадка (верхняя часть у палицы), панцирь, тул и тулица (колчан для стрел), шелыга (плеть или кнут), щит', прилагательные калиный (от каленый), киберчатый, седельный, строевой', глаголы бивать, исщербиться, крошить, повырубить, струблять (срубить) и др.

Особого рассмотрения заслуживают отдельные слова, имеющие различные значения в разных регионах. Одним из таких слов является существительное кинжалище, которое, в зависимости от местной традиции, может называть холодное оружие - кинжал — в увеличительной форме, или ножны, или черенок копья.

Лексемы стрела, лук, палица отмечаются как в севернорусских, так и в сибирских текстах, частотность их в обоих сборниках достаточно высока, но в функционировании этих лексем наблюдаются различия, и эти различия мы классифицируем как региональные особенности. Например, лук и стрелы в беломорских былинах являются самодостаточным оружием, а в сибирских текстах можно обнаружить целый ряд аксессуаров, им сопутствующих: колчан, колчат (сумка, футляр для стрел), наколчан, налучен, тул, тулица.

Мы доказали, что региональной дифференциации подвержены устойчивые и не поддающиеся диффузным процессам языковые единицы. Таковыми представляются, например, лексемы, принадлежащие кластеру «Письмо».

Мы установили, что региональная специфика отмечается в функционировании многих лексем, в том числе и многозначного существительного грамота. В сибирских записях оно не столь частотно, как в печорских, и в основном употребляется в значении 'начальные сведения чтения и письма'. На Печоре, наоборот, более популярным является значение 'письмо, ■ послание', и со скорьши грамотами персонажи северных былин производят целый ряд всевозможных манипуляций: их берут, мечут, их пишут, отсылают, читают, подметывают и разметывают, их видят и расписывают.

Мы выявили, что в сибирских текстах грамота упоминается без эпитета, в то время как на Печоре грамота (= умение) может быть русской или хитрой, а грамота в значении 'послание' в 94% случаев употребляется в сочетании скорая грамота. Печорские сказители чаще используют существительное ярлык (ерлык, ерлычок), которое часто встречается рядом со словом грамота.

Региональная специфика в употреблении существительных, входящих в состав кластера «Пища», просматривается в предпочтении исполнителями того или иного слова, что проявляется и на уровне частотности лексем, и в разнообразии синтагматических связей. Несовпадение словников обнаруживается прежде всего при анализе периферийной лексики, частотность которой не превышает двух словоупотреблений.

Наибольший интерес представляют лексемы, употребление которых свойственно какой-нибудь одной былинной традиции. В поморских былинах отмечены существительные брага, выть, мякиш, подорожник, на Печоре -братчина (спиртной напиток из меда), заедка, оловина, перевар, питъе-ества, coma; в Сибири — барда, лыва, полукушанье, сыта, чай-кофей, шаньга.

Таким образом, непосредственная связь с территорией бытования эпического произведения просматривается и при анализе слов, представляющих другие части речи. Рассмотрение лексических единиц, сгруппированных по частеречному признаку, доказывает, что различия могут наблюдаться не только на предметном уровне, но и при обращении к признаковому и процессуальному миру былины. Региональные отличия формируются прежде всего за счет использования диалектных слов; вместе с тем немаловажную роль в организации словесной оболочки фольклорного произведения того или иного региона играет разговорная и просторечная лексика.

3.2. Языковая специфика курской сказки на фоне севернорусской традиции. В этой части работы проводится детальный анализ диалектной лексики, антропонимов и топонимов, а также диминутивов с целью выявления территориальных отличий в курском и северном сказочных мегатекстах, для чего были привлечены записи, сделанные на Русском Севере (Олонецкая губерния) и на юге европейской части России (Курская губерния).

Сравнение первых пятидесяти слов из сборников разных регионов показывает, что

- 76% слов идентичны, процент несовпадений равен 24%;

- среди совпадающих лексем 12 относится к служебным частям речи (среди них есть и предлоги, и союзы, и частицы); 26 - это знаменательные слова: местоимений - 11, глаголов - 9, наречий - 3, существительных - 2, прилагательных -1.

Лексемы, зафиксированные в курских текстах и не встречающиеся на Севере, можно разделить на несколько групп. Наиболее многочисленная и наименее привлекательная для исследования - это группа общеупотребительных литературных слов. То, что помогает увидеть территориальную специфику, обнаружить следы фольклорных диалектов,

лежит за пределами литературного языка. В первую очередь, это диалектные слова.

Проведенный анализ свидетельствует, что достаточно многочисленна группа фонетических диалектизмов. Их специфика связана с фонетическими явлениями, распространенными на всей территории бытования того или иного говора. Так, для северных регионов характерны цоканье, оканье, ёканье (целовек, доцери; Олександр, Олёша; сестра, нёбо). В курских записях можно отчетливо увидеть аканье и яканье, употребление [у] вместо [в] в начале слова перед согласными и другие фонетические явления, свойственные южновеликорусскому наречию. В диссертации показано, что в курских сказках фигурируют варианты весь и увесь; взять, увзять и узять; вместе и умеете', вперед и уперед; войти и увойти; влезть и узлезть; услыхать и вслыхать; спрашивать и успрашивать. Иногда в курских сказках происходит замена одного слова другим на основании их фонетической близости, например, используется прилагательное вечный вместо вещий.

Словообразовательные диалектизмы в текстах курских сказок можно обнаружить среди существительных, прилагательных, глаголов и наречий, например: верхник (всадник), кафтаник (небольшой кафтан), круговина, куховарка (кухарка, стряпуха), лечба; козиный, кониный, соловейский, болелый (больной, нездоровый), красовитый (красивый); бечь (побечь, прибечь, пробечь), затрогать, надгонять, отлечить, посадиться, гостевать, ублаживать, пасать (пасти) и др.

Несовпадение лексических диалектизмов выглядит наиболее показательным с точки зрения территориальной дифференциации. При проведении анализа этой группы лексики мы придерживались традиционного деления ее на этнографизмы и диалектные слова.

Этнографизмов в курских сказках немного (веретья, пралышк), гораздо богаче в этом отношении словесная ткань северной сказки (витья, вича, воронец, вящик, ендома и др.).

Мы полагаем, что самая показательная с точки зрения выявления территориальной специфики сказочного текста категория лексики (она же и самая многочисленная) - собственно лексические диалектизмы. Это глаголы, обозначающие физические действия (жигнуть, прощипатъ, рачить, скапнуть, скрячить) и состояния (обопреть, распечься), обозначающие движение (маньячиться, сигнуть); глаголы звучания, речи (басловить, вякнуть, побладарить); глаголы, обозначающие изменение пространственных характеристик (бутеть 'сильно, быстро расти'); обозначающие проявление различных чувств (замиловатъ) и существительные (тематически весьма разнородны): наглядчик, нарядница, кочет, оскорина, наедки, лытки, гулюгики, стражда (страдание) и др.

Особого рассмотрения заслуживают имена собственные в сказочных произведениях. В обоих регионах есть имена, характерные для общеязыковой традиции, встречающиеся повсеместно в обыденной жизни. Таковыми в курских сказках представляются имена Афанасий, Данило, Елена, Катерина, Маша. Зачастую эти имена приобретают своеобразие, особым образом вступая

в отношения с другими словами в тексте. Так, наряду с Афанасием курские сказочники используют ласкательную форму Афанасъюшко.

Мы выявили, что курские сказки изобилуют примерами, где использовано имя Ечена в разных комбинациях с определениями: Елена, Елена Прекрасная, Елена-царевна, Елена-царевна Прекрасная. В сказках, собранных Шахматовым, имя Елена не встретилось ни разу, хотя оно свойственно северной традиции, о чем свидетельствуют тексты, полученные от других собирателей (Ончуков, №154, 297).

Имя Мария и его производные довольно частотны в обоих описываемых нами регионах. Олонецкие рассказчики охотно употребляют имена Марья, Мария-королевна, Марта. Куряне используют сочетание Марья-царевна и отдельные антропонимы Маша и Марьюшка. Последнюю лексему можно рассматривать как общефольклорную (или межжанровую), поскольку диминутивные формы Марьюшка, Аленушка характерны не только для сказки, но и для других фольклорных жанров.

Что характерно, в северных сказках ни разу не отмечено имя Аленушка, его нет ни в олонецких, ни в архангельских записях. В курских же текстах Аленушка - одно из распространенных имен.

Заметное влияние на северную сказку оказал героический эпос. Прозаический пересказ былин про Илью Муромца и Садко послужил основанием для частого использования именований князь Владимир, Илья, Ильюшка, Илья Муромец, Добрыня, Добрыня Микитич, Микита Добрынин, Олеша Попович, Соловей-разбойник, Соколик Соколиков, Садко сам богатый купец. В сказке, насыщенной событиями, позаимствованными из исторической песни об Иване Грозном, упоминаются именования Марфа Романовна, Никита (Микита) Романович, Малютка, мальчишка Скурлатов сын, Федор-царевич.

Ничего похожего мы не наблюдаем в курских сказках, где в большом количестве представлены имена, которые можно назвать типично сказочными. Это Одноглазка, Двуглазка, Триглазка, Мороз Красный Нос, Крошечка-Хаврошечка (и отдельно Хаврошечка), Несмеяна-царевна, Терешечка.

В диссертации рассмотрены имена, которые выступают как своеобразные индикаторы сказочной традиции той или иной местности. Зачастую это имена, искаженные в процессе частого воспроизведения, отчасти утратившие свое первоначальное особое значение, приобретшие статус неотъемлемого, обязательного элемента определенного сюжета, что делает их уникальными сегментами сказочного организма. Таковыми для Олонецкой губернии могут считаться Какофий и Соломанида.

Наше исследование показало, что животные в сказках часто получают имена, по которым можно определить, насколько важна роль того или иного представителя фауны в сказочном действии. Знаком наибольшего уважения является называние персонажа по имени-отчеству, упоминание же при этом фамилии делает степень оказываемого уважения (истинного или мнимого) максимальной. В курской сказке о выгнанном из дома старом коте, неожиданно обретшем власть в лесу, это подчеркивается наиболее ярко: Встрелась с ним

Лисица. - Здрастуй, Кот Иванович Брыцов, заморский зверь! — Здрастуй, кумушка! (Белкин, 7).

Все это позволяет сказать, что употребление антропонимов в сказочном мегатексте Курской губернии характеризуется наличием особенностей, свойственных только данному региону и не получивших распространения за его пределами.

Ярким свидетельством территориального своеобразия зачастую является топонимическая лексика, входящая в сказочный мегатекст определенной местности. Топонимы, фиксируемые фольклорными памятниками, обладают потенциальной способностью быть указателями региональной принадлежности того или иного текста.

Сравнение курских и олонецких сказок показывает, что использование топонимов северными сказочниками происходит намного чаще, чем это практикуется в курской традиции. В курских сказках из сборника Афанасьева отмечен лишь один топоним Крым-град. Отгопонимическое прилагательное новогородский однажды встречается в другой сказке этого сборника в сочетании с существительным купец.

В сказках Курской губернии, записанных Ф. Белкиным, топонимы используются столь же избирательно. Дважды отмечено существительное Русь, причем один раз в сочетании Русь-кость, т.е. русская кость, к топонимике отношения не имеющем (следует сказать, что и в курских сказках из сборника Афанасьева несколько раз встречается Русь-кость). Географический объект может быть назван приблизительно, описательно, с использованием прилагательного, образованного от топонима (например, турецкие земли).

Гораздо интенсивнее топонимы используются северными сказочниками. Такая существенная разница во многом объясняется жанровым своеобразием анализируемого материала. Курские' сказки представляют собой жанрово однородное целое, состоящее только из сказок (уже внутри этого единства можно вычленить сказки волшебные, о животных и др.). В записях Шахматова мы находим, помимо сказок, бывальщины, сказки-былины, былички. Основной массив топонимов находится именно в этих текстах (например, Карачаево, Киев, Москва, Муромль, Чернигов, Смородина).

В активном употреблении географических названий можно увидеть стремление придать как можно большую правдоподобность повествованию. По этой же причине рассказчики обычно называют точное место, где происходило действие, описываемое ими в сказках-бывальщинах или легендах; причем это место не обязательно должно быть связано с теперешним местожительством сказочника или с хорошо известными слушателям населенными пунктами или объектами микротопонимики, хотя чаще бывает именно так (Саратовская губерния, Волчья ламбина, Имандра).

По нашему мнешио, одним из самых распространенных топонимов в северных сказках является название столицы Российской империи. Если в записях Шахматова используется только Питер, то в других сказках из собрания Ончукова ряд этих названий выглядит более внушительно и разнообразно: Петенбурх, Санпитенбург, Сам-Петенбург, Сам-Питербурх.

Детализация пространства способствует не только погружению слушателей в сказочный мир, но и приданию большей значимости самому сказочнику. Некоторая путаница в гемрафических названиях не смущает сказителя, она, пожалуй, выступает как необходимое условие сказочного повествования; рассказчик легко оперирует топонимами, сводя в одну разные реки, называя страну городом и т.п.: Взял солдат деньги и поехал в Испанию. Приехавши в этот город... (Ончуков, 244).

Таким образом, мы наблюдаем отличия регионального характера и на уровне употребления сказочных топонимов; это касается прежде всего реальных географических названий. Отличительной чертой курского сказочного мегатекста является предельная осторожность в использовании топонимической лексики.

Достаточно большой процент слов-несовпадений из курских сказок приходится на диминутивы. Все уменьшительно-ласкательные формы можно разделить на две группы: 1) зафиксированные словарями в виде отдельных словарных статей и 2) словарями не отмеченные. Обе группы интересны с точки зрения установления языковых фактов, обладающих спецификой территориального характера.

Многие диминутивы, фиксируемые СРНГ, сопровождаются специальной пометой фолък., что говорит о том, что эти лексемы активно употребляются в фольклорных текстах. Много' материала в качестве иллюстраций вошло в словарь из сборника сказок Афанасьева, причем зачастую ни на какие другие источники составители словаря не ссылаются. Следует отметить, что включение-невключение диминутивов в словник диалектного словаря не всегда происходит последовательно. Процесс лексикализации слов с уменьшительно-ласкательным значением — явление в русском языке нередкое. В специальных работах, посвященных этому вопросу, дается объяснение механизма лексической дифференциации. В курских сказках функционируют следующие лексемы, выделенные составителями СРНГ и относимые ими к фольклорной лексике: волчушко, лисушка, оброточка, подкидышек, пчелушка. В курских сказках также отмечены диминутивы, которые в СРНГ толкуются без всяких указаний, сопровождающих описание слова. Например, пласточка, ковалек.

Проведенное исследование фольклорных материалов доказывает, что курский сказочный текст имеет ярко выраженный индивидуальный характер, чему способствует наличие в тексте особой группы лексических элементов, которые можно назвать фольклорными диалектизмами.

В Заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Последующая работа, направленная на привлечение расширенного материала, основанная на использовании апробированных оригинальных методик и на разработке новых технологий и приемов, вероятно, позволит уточнить и скорректировать некоторые детали в рамках осуществленного исследования, однако все вышеизложенное позволяет говорить о новом сложившемся направлении в лингвофольклористике - фольклорной диалектологии.

Результаты исследования отражены более чем в 80 публикациях (общий объем - 78,04 пл.), основными из которых являются следующие.

I. Монографин

1. Праведников, С.П. Проблемы фольклорной диалектологии [Текст] / М.А. Бобунова, С.П. Праведников, А.Т. Хроленко. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2003. - 72 с. (4,5 пл. / степень личного участия автора - 2,0 пл.)

2. Праведников, С.П. Основы фольклорной диалектологии [Текст] / С.П. Праведников. - Курск: Изд-во Курск, гос. ун-та, 2010. -231 с. (14,4 п.л.)

II. Публикации по фольклорной лексикографии

3. Праведников, С.П. Былины Печоры : словник и частотный словарь [Текст] / С.П. Праведников. - Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - 72 с. (4,5 пл.)

4. Праведников, С.П. Архангельские былины, собранные А.Д. Григорьевым : Поморье и Пинега: Словник и частотный словарь [Текст] / С.П. Праведников. — Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - 47 с. (3,0 п.л.)

5. Праведников, С.П. Архангельские былины, собранные А.Д. Григорьевым : Мезень : Словник и частотный словарь [Текст] / С.П. Праведников. — Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - 63 с. (4,0 пл.)

6. Праведников, С.П. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым : словник [Текст] / С.П. Праведников. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2006. - 70 с. (4,37 п.л.)

III. Статьи в изданиях из перечня ВАК

7. Праведников, С.П. Зависимость языковой специфики фольклорного произведения от места его бытования [Текст] / С.П. Праведников // Вестник Воронежского государственного университета. Серия : лингвистика и межкультурная коммуникация. - Воронеж, 2006. —№1. - С. 29-32. (0,44 п.л.)

8. Праведников, С.П. [Рец.] Бобунова М.А. Русская лексикография XXI века [Текст] / С.П. Праведников // Русский язык в школе. - 2009. - №7. - С. 82-84. (0,3 пл.)

9. Праведников, С.П. Пути возникновения в языке фольклора различий территориального характера [Текст] / С.П. Праведников // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». — 2010. — №1. — С. 35-38. (0,42 пл.)

10. Праведников, С.П. Былинная лексика, характеризующая сверхъестественное [Текст] / С.П. Праведников // Филологические науки. — 2010.-№1. —С. 110-119. (0,6 пл.)

11. Праведников, С.П. Корабль, лодка, струг и судно в исторических песнях [Текст] / С.П. Праведников // Русская речь. - 2010. -№1. - С. 95-99. (0,3 пл.)

12. Праведников, С.П. Устно-поэтическое слово как объект изучения фольклорной диалектологии [Текст] / С.П. Праведников // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». - 2010. - №2. - С. 53-56. (0,4 пл.)

13. Праведников, С.П. «Хороша его управа молодецкая, хороши его доспехи богатырские!..» (О былинной лексике, обозначающей оружие и снаряжение)

[Текст] / С.П. Праведников // Русский язык в школе. - 2010. - №5. - С. 72-76. (0,3 п.л.)

14. Праведников, С.П. Выхватывать из кинжалища и стрелять сквозь кольчужину [Текст] / С.П. Праведников // Русская речь. - 2010. - №3. - С. 108— 113.(0,4 пл.)

15. Праведников, С.П. «Что народ, то и вера, а что купец, то мера» [Текст] / С.П. Праведников // Русская речь. - 2010. - №4. - С. 109-112. (0,25 пл.)

16. Праведников, С.П. О территориальной дифференциации устно-поэтической речи (из истории изучения фольклорных диалектов) [Текст] / С.П. Праведников V Известия РАН. Серия литературы и языка. - 2010. - №3. - Т. 69. - С. 30-36. (0,7 пл.)

17. Праведников, С.П. Зеленый в русском песенном фольклоре [Текст] / С.П. Праведников // Традиционная культура. - 2010. — №2. - С. 68-76. (0,7 пл.)

18. Праведников, С.П. «Они писали ярлыки да скоры грамотки» [Текст] / С.П. Праведников // Русский язык в школе. - 2010. -№9. - С. 57-60. (0,25 п.л.)

19. Праведников, С.П. О территориальной специфике языковых средств русского героического эпоса (На примере былины «Михайло Потык») [Текст] / С.П. Праведников // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. -2010. — №4. - С. 7-14. (0,5 пл.)

IV. Зарубежные публикации

20. Праведников, С.П. Эвристический потенциал лингвофольклористики [Текст] / М.А. Бобунова [и др.] // Ра1аеоз1ауюа. - 2005. - Уо1. XIII. - № 1. -С. 260-280. (1,3 п.л. / степень личного участия автора - 0,37 пл.)

V. Статьи и материалы

21. Праведников, С.П. О локальном своеобразии устно-поэтической лексики (на примере лексемы «рука») [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 1995. - Вып. 3. - С. 10-14. (0,3 пл.)

22. Праведников, С.П. Еще раз о локальном своеобразии устно-поэтической лексики [Текст] / С.П. Праведников II Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 1995. - Вып. 4. - С. 35-38. (0,25 пл.)

23. Праведников, С.П. Словник и частотный словарь южносибирских былин, собранных С.И. Гуляевым [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 1995. -Вып. 2.-С. 15-32.(1,12 пл.)

24. Праведников, С.П. Словник и частотный словарь былин Карельского Поморья [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 1996- Вып. 5. - С. 39-47. (0,6 пл.)

25. Праведников, С.П. «Беломорские былины» : словник и частотный словарь [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. -Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 1997. -Вып. 8. - С. 18-56. (2,4 пл.)

26. Праведников, С.П. В поисках методик исследования идиолекта [Текст] / С.П. Праведников, А.Т. Хроленко // Идиолект : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2000. - Вып. 1. - С. 4—14. (0,7 п.л. / степень личного участия автора - 0,35 п.л.)

27. Праведников, С.П. Кластер «Еда и питье» в былинах Сибири и Дальнего Востока [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2001- Вып. 18. - С. 43-50. (0,5 п.л.)

28. Праведников, С.П. Фрагмент словаря былин : Одежда. Ткани. Украшения [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов. — Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - Вып. 19. - С. 12-51. (2,5 п.л.)

29. Праведников, С.П. Территориальное сопоставление лексики, называющей одежду [Текст] / С.П. Праведников // Фольклорная лексикография : сб. науч. трудов, - Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - Вып. 19. - С. 7-12. (0,4 п.л.)

30. Праведников, С.П. Отличаются ли эпические чудеса в зависимости от места фиксации былин? [Текст] / С.П. Праведников // Чудесное и обыденное : сб. материалов научной конференции. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2003. -С. 147-154. (0,5 п.л.)

31. Праведников, С.П. «Человек любящий» в русском героическом эпосе : территориальное сопоставление [Текст] / С.П. Праведников // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований : материалы пятой международной летней культурно-антропологической школы молодых ученых «Культура -Образование - Человек» : в 2 т. / под ред. A.B. Репринцева. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2003. - Т. 1. - С. 322-329. (0,5 пл.)

32. Праведников, С.П. Словарь языка русского фольклора как средство выявления регионального компонента народной культуры [Текст] / С.П. Праведников // Этнография Центрального Черноземья России : сб. науч. трудов. - Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. - Вып. 4. - С. 32-34. (0,26 п.л.)

33. Праведников, С.П. О региональной специфике былинного текста (на примере лексики, называющей оружие) [Текст] / С.П. Праведников // Образ и текст : сб. материалов международной научной конференции. - Курск : Изд-во МГСУ «Союз», 2004. - С. 187-198. (0,75 п.л.)

34. Праведников, С.П. Территориальная дифференциация языка русского фольклора : к постановке проблемы [Текст] / С.П. Праведников // Известия Тульского государственного университета. Серия : Филологические науки. — Тула: Изд-во Тул. гос. ун-та, 2004. - Вып. 4. - С. 139-145. (0,4 пл.)

35. Праведников, С.П. Кластер «Письмо» в печорских и сибирских былинах [Текст] / С.П. Праведников // Сопоставительная и кросскультурная лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005.-С. 5-18. (0,9 пл.)

36. Праведников, С.П. О воде в русских былинах [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005. - Вып. 9. - С. 19-32. (0,9 п.л.)

37. Праведников, С.П. Влияние регионального фактора на языковую специфику русской былины (на примере имен артефактов) [Текст] / С.П. Праведников // Информационный потенциал слова и фразеологизма: сб. науч. статей. - Орел : Изд-во Орлов, гос. ун-та, 2005. - С. 244-248. (0,25 пл.)

38. Праведников, С.П. Колокол в фольклорном тексте [Текст] / С.П. Праведников // Текст как единица анализа и единица обучения : сб. науч. статей. - Курск: Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005. - Вып. 3. - С. 34-42. (0,6 п.л.)

39. Праведников, С.П. Оружие и снаряжение в русском эпосе : локально-региональная специфика [Текст] / С.П. Праведников // Ученые записки Курского государственного университета. Серия : Филологические науки. -Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2005. -№ 1 (2). - С. 95-106. (0,75 пл.)

40. Праведников, С.П. Некоторые наблюдения над территориальным своеобразием языка былины «Михайло Потык» [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2006. - Вып. 9. - С. 13-21. (0,6 пл.)

41. Праведников, С.П. О территориальных особенностях исторических песен Терека [Текст] / С.П. Праведников, И.А. Степанова // Лингвофольклористика : сб. науч. статей - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2006. - Вып. 9. - С. 28-45. (1,12 пл. / степень личного участия автора - 0,6 п.л.)

42. Праведников, С.П. Словник исторических песен Терека [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2006. - Вып. 11. - С. 74-93. (1,25 п.л.)

43. Праведников, С.П. О народно-поэтическом слове в диалектной лексикографии : взгляд с позиций фольклорной диалектологии [Текст] / С.П. Праведников // Изменяющаяся Россия : новые парадигмы и новые решения в лингвистике : материалы I Международной научной конференции : в 4-х частях. — Кемерово : Изд-во Кемеров. гос. ун-та, 2006. - Ч. 3. - С. 143-148. (0,4 пл.)

44. Праведников, С.П. О локально-региональной специфике языка русского фольклора [Текст] / С.П. Праведников // Эпический текст : проблемы и перспективы изучения : материалы I Международной научной конференции. -Пятигорск : Изд-во Пятигорск, гос. лингвистич. ун-та, 2006. - Ч. И. — С. 119125. (0,4 пл.)

45. Праведников, С.П. О языковых различиях в русском героическом эпосе и их зависимости от места функционирования былин [Текст] / С.П. Праведников // Текст как единица анализа и единица обучения : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск. гос. ун-та, 2006.-Вып. 4.-С. 56-61. (0,4 п.л.)

46. Праведников, С.П. Диалектная лексика и фольклорная диалектология [Текст] / С.П. Праведников // Лексический атлас русских народных говоров (материалы и исследования). 2006 / Ин-т лингв, исслед. - СПб.: Наука, 2006. -С. 326-329. (0,25 пл.)

47. Праведников, С.П. Предпосылки образования «фольклорных диалектов» [Электронный ресурс] / С.П. Праведников // Электронный Вестник Центра переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвострановедению. - 2006. - Вып. 3. Режим доступа : http :

//info@evcppk.ru/article.php?id=149 Зарегистрировано 13.04.2007 под номером 04200700030/0057 (67 КБ)

48. Праведников, С.П. Тимские сказки, записанные Ф. Белкиным, как элемент исследовательской базы при выявлении территориальной специфики фольклорного текста. Анализ имен существительных [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофолышористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2007. - Вып. 12. - С. 3-28. (1,6 п.л.)

49. Праведников, С.П. «Расцветало сине море кораблями...» [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2007. - Вып. 12. - С. 50—61. (0,75 пл.)

50. Праведников, С.П. Наименования артефактов в курских сказках [Текст] / С.П. Праведников // Курское слово : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2007. - Вып. 4. - С. 93-106. (0,9 п.л.)

51. Праведников, С.П. Русская и украинская народная лирическая песня : сопоставительная характеристика некоторых текстообразующих элементов [Текст] / С.П. Праведников // Курский край : научно-исторический журнал. — 2007. - №4-5. - С. 57-62. (0,4 пл.)

52. Праведников, C.II. «Он востро еще читает, не запинается...» [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2008. -Вып. 14. - С. 24-39. (1 пл.)

53. Праведников, С.П. Признаковое пространство курских сказок [Текст] / С.П. Праведников // Курское слово : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2008. -Вып. 5. - С. 85-91. (0,4 п.л.)

54. Праведников, С.П. Признаковый мир русских народных сказок (на материале «Сказок, записанных в Тимском уезде») [Текст] / С.П. Праведников // Курское слово : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2008. -Вып. 6. - С. 74-79. (0,4 п.л.)

55. Праведников, С.П. КУПЕЦ в русских народных сказках [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2009. - Вып. 16. - С. 17-22. (0,4 п.л.)

56. Праведников, С.П. Степь и поле в русских народных сказках [Текст] / С.П. Праведников // Степь широкая : пространственные образы русской культуры : материалы международной научной конференции. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2009. - С. 36-42. (0,4 пл.)

57. Праведников, С.П. Проблема пространственной неоднородности языка русского фольклора как одно из направлений работы научно-исследовательской лаборатории «Лингвофольклористика». [Текст] / С.П. Праведников // Актуальные проблемы филологии и лингводидактики : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2009. - Вып. 3. - С. 39-42. (0,25 пл.)

58. Праведников, С.П. Формирование фольклорных диалектов [Электронный ресурс] / С.П. Праведников // Ученые записки Курского государственного университета. Серия : Филологические науки. - Курск. - 2009. - № 2 (10). -Режим доступа : http : //scientific-notes.ru Зарегистрировано 29.05.2009 под номером 0420900068/0028. (83 КБ)

59. Праведников, С.П. Словник и частотный словарь донских былин, записанных A.M. Листопадовым [Текст] / С.П. Праведников // Лингвофольклористика : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2010. - Вып. 17. - С. 57-85. (1,8 пл.)

60. Праведников, С.П. Лексика, описывающая животный и растительный мир, в курских сказках А.Н. Афанасьева [Текст] / С.П. Праведников // Курское слово : сб. науч. статей. - Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2010. - Вып. 7. — С. 56-67. (0,75 пл.)

Лицензия ИД № 06248 от 12.11.2001

Подписано в печать 17.11.2010 Формат 60 х 84 /16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,6. Тираж 100 экз. Заказ № 2313 Издательство Курского госуниверситета 305000, гор. Курск, ул. Радищева, 33

Отпечатано в лаборатории информационно-методического обеспечения КГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Праведников, Сергей Павлович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРЕДМЕТ ФОЛЬКЛОРНОЙ ДИАЛЕКТОЛОГИИ

1.1. Территориальная дифференциация фольклорной речи как 15 проблема лингвофольклористики

1.2. История изучения фольклора в территориальном аспекте

1.2.1. Собиратели о географии фольклора

1.2.2. Фольклористы о связи диалектологии и устного народного 28 творчества

1.3. Природа языка фольклора

1.3.1. Язык фольклора как функционально-стилевая 41 разновидность диалекта

1.3.2. Произведения устного народного творчества как источник 45 диалектных словарей

1.3.3. Взгляды исследователей на наддиалектность языка 47 русского фольклора

1.4. Фольклорный диалект как отражение территориальной 60 неоднородности языка народного творчества

1.4.1. Бытовой и фольклорный диалекты

1.4.2. Сложность вычленения фольклорных диалектов

1.4.2.1. Диалектная неоднородность языка 64 и идиолектность

1.4.2.2. Пространственная и временная дифференциация 6" языка устного народного творчества

ГЛАВА 2. ИНСТРУМЕНТАРИЙ И ТЕХНОЛОГИИ ФОЛЬКЛОРНОЙ 72 ДИАЛЕКТОЛОГИИ

2.1. Фольклорный мегатекст как эмпирическая основа лингвофольклористического анализа и инструмент фольклорной диалектологии

2.2. Место словника в выявлении территориальных особенностей 82 мегатекста

2.2.1. Топонимика как аргумент в определении территориальной 83 ориентированности мегатекста

2.2.2. Диалектные и фольклорные слова как средство 9А территориальной паспортизации фольклорного мегатекста

2.2.3. Перспективы изучения диалектной лексики 115 в сибирском мегатексте

2.3. Формулы квантитативного сопоставления и методика их 123 анализа

2.4. Частотные словари мегатекстов как инструмент фольклорной 136 диалектологии. Доминантный анализ

2.5. Место конкорданса в инструментарии фольклорной 153 диалектологии

2.6. Концептография и концептуальный анализ в практике 170 фольклорной диалектологии

2.7. Субмегатекст как инструмент выявления локальных черт в 179 структуре фольклорного диалекта

2.8. Критерии народно-песенного диалекта

ГЛАВА 3. СООТНОШЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ И ЖАНРОВОЙ 192 ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОСТИ РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА

3.1. Территориальные особенности былинного эпоса 1.

3.1.1. Общерусская традиция и территориальная специфика

3.1.2. Территориальные колебания в текстах, связанных 197 определенным сюжетом

3.1.3. Выявление территориального своеобразия на примере 210 различных концептосфер

3.1.3.1. Оружие и снаряжение в русском эпосе: локально- 210 региональная специфика

3.1.3.2. Парадигматические и синтагматические особенности 229 лексики, составляющей кластер «Письмо»

3.1.3.3. Кластер «Пища» в русской эпической традиции с 237 точки зрения территориальной специфики

3.2. Языковая специфика курской сказки на фоне севернорусской 258 традиции

3.2.1. Диалектные слова как показатель территориальной 258 дифференциации сказочных текстов

3.2.2. Региональные особенности антропонимов курских и 280 олонецких сказок

3.2.3. Специфика функционирования топонимов в русской 290 народной сказке

3.2.4. Место диминутивов в сказочном мегатексте курского 295 региона

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Праведников, Сергей Павлович

Пространственная неоднородность традиционной народной культуры сегодня признается большинством специалистов и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса. Это послужило основанием для создания нового научного направления, получившего название «Фольклорная диалектология».

В современном развитии общества, экономики и культуры реализуется идея регионализма как альтернативы глобализации. Популярным становится особый род знания - регионоведение. В рамках регионоведения возникает и развивается филологическая регионалистика, разрабатываемая курскими филологами в рамках проекта «Курское слово», который предполагает три направления изучения языка Курского края: (^индивидуально-художественное слово, рождённое на курской земле; (2) курское диалектное слово; (3) фольклорное слово Курского края.

В структуре филологической регионалистики своё место занимает лингвофольклористика, для которой основными направлениями стали фольклорная лексикология, фольклорная лексикография, фольклорная диалектология и кросскультурные исследования.

Усилия курских лингвофольклористов сконцентрированы на решении фундаментальной обобщающей проблемы «Русское фольклорное слово в пространственной, временной и этнокультурной перспективе». Исследуется русский фольклорный лексикон, территориально дифференцированный, исторически меняющийся и обладающий этнокультурной спецификой.

Предполагаемые результаты будут способствовать решению проблемы регионального своеобразия этнической духовной культуры и языка как части этой культуры.

Актуальность исследования. Антропоцентрический принцип, относимый к числу приоритетных направлений современного научного познания, реализуется в лингвистике за счет повышенного интереса к исследованиям, основная идея которых связана с языковой дифференциацией как проявлением речевой деятельности человека, преломляющего действительность в силу специфики своего индивидуального сознания.

Известно, что пространство и время - два наиболее существенных условия, которые лежат в основе любой дифференциации.

Явление территориальной неоднородности языка обратило на себя внимание исследователей уже на первых стадиях развития языкознания. Вторая половина XIX века была отмечена повышенным интересом к фактам народной речи, что послужило благодатной почвой для становления специальной научной дисциплины - диалектологии, которая и в наши дни продолжает интенсивно и плодотворно развиваться, решая важные проблемы территориальной дифференцированности языковых явлений.

Пространственная неоднородность традиционной народной культуры сегодня признается большинством специалистов и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса. Очевидна связь языка произведений устного народного творчества с территорией их распространения, и анализ этой связи позволяет утверждать, что диалектным является не только язык, но и народная культура, и фольклор (Н.И. Толстой).

Язык устного народного творчества является предметом внимательного рассмотрения лингвистов и фольклористов на протяжении почти двух столетий. Около полувека назад сложилась новая научная дисциплина лингвофольклористика, основная цель которой - выявление функциональных особенностей языковой структуры в фольклорном произведении. Становление и развитие лингвофольклористики связано с именами П.Г. Богатырева, А.П. Евгеньевой, Н.И. и С.М. Толстых, И.А. Оссовецкоро, Е.Б. Артеменко, З.К. Тарланова, А.Т. Хроленко и других ученых.

В рамках лингвофольклористических исследований активно ведется разработка целого ряда проблем, связанных прежде всего со спецификой устно-поэтического слова. В этом ряду выделяется проблема территориальной дифференциации языка русского фольклора.

В фольклоре регионально все, начиная с тематической избирательности и заканчивая формированием исполнительского репертуара, сюжетным составом и прикрепленностью сюжета к определенному месту.

Многочисленные наблюдения над устно-поэтическим текстом доказывают прямую зависимость лексико-семантического и стилистического своеобразия фольклорного произведения от места его бытования и фиксации.

На языковую специфику фольклорного произведения оказывает влияние, наряду с индивидуальным исполнительским предпочтением, принадлежность этого произведения к определенной областной эпической традиции [Оссовецкий 1952: 106].

На сегодняшний день от наблюдений над региональной спецификой устно-поэтических произведений, что было характерно для первого этапа изучения отечественного фольклора, лингвофольклористика подошла к проблеме выявления фольклорных говоров, диалектов и наречий, и это требует разработки нового концептуального и методологического оснащения.

Повышенный интерес к означенной проблематике не снимает вопроса о малоизученное™ данной темы. Отсутствие комплексного научного представления о диалектологии русского фольклора актуализирует проблематику данной работы.

Избранная нами тема актуальна не только с нашей точки зрения. Знаменательно, что очередная Всероссийская летняя школа, проводимая учебно-научным Центром типологии и семиотики фольклора Российского государственного гуманитарного университета, была посвящена проблеме «География фольклорных фактов и фольклорные диалекты». Обоснование темы было построено на предположении устроителей школы, что единственной непосредственно «материальной» данностью фольклористики являются фольклорные диалекты.

Фольклорно-диалектологический вектор научного поиска предполагает

• совершенствование лингвофольклористического анализа тенденций;

• определение форм территориальной дифференцированности духовной культуры; 1

• создание системы регионально ориентированных лексикографических форм, в частности конкордансов к корпусам фольклорных тестов, которыми отечественная и зарубежная наука пока не располагает;

• разработку новых технологий лингвокультурологического анализа применительно к вербальным жанрам традиционной культуры,- в частности к народно-поэтическим текстам;

• введение в научный обиход новых, достоверных, конкретных фактов, идей и наблюдений, полученных в ходе апробации новых технологий лингвокультурологической направленности; формирование основ новой и перспективной научной и учебной дисциплины — фольклорной диалектологии.

Объектом нашего анализа являются фольклорные тексты трех жанров (лирической песни, былины и сказки), записанных в различных регионах России, предметом - территориальные особенности лексики языка русского фольклора.

Цель исследования - выявить специфические черты фольклорной лексики в аспекте территориальной дифференцированности и доказать существование фольклорных диалектов.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1) проследить историю изучения фольклора в пространственном аспекте и обобщить опыт отечественных лингвофольклористов в этом направлении;

2) изучить проблему территориального расслоения языка устного народного творчества с учетом различных подходов к определению природы языка фольклора;

3) сформулировать основные принципы фольклорной диалектологии как новой научной дисциплины, определить ее границы и понятийный аппарат;

4) обозначить и охарактеризовать отличительные черты бытового и фольклорного диалекта, установить предпосылки возникновения и критерии вычленения фольклорных диалектов;

5) определить место и роль фольклорной лексикографии для выявления территориальных различий в языке русского фольклора;

6) выработать инструментарий для выявления фактов фольклорной диалектологии с опорой на новые методики анализа устно-поэтического слова, предложенные курской школой лингвофольклористики;

7) исследовать территориальную дифференцированность языка фольклора с позиций его жанрового своеобразия;

8) выявить эвристический потенциал фольклорной диалектологии.

Исследовательская гипотеза диссертации состоит в том, что язык русского фольклора территориально дифференцирован, ему свойственны качественные и количественные различия лексического состава, что позволяет говорить о существовании фольклорных диалектов и целесообразности их изучения в рамках новой научной дисциплины -фольклорной диалектологии.

Методы исследования. В качестве основных методов исследования использовались описательный метод, основанный на непосредственном наблюдении языковых фактов и их характеристике, и таксономический с методиками компонентного и дистрибутивного анализа. Выявлению региональной специфики и системно-функциональных закономерностей языка фольклора во многом способствовали приемы типологического (сопоставительного) метода. Активно привлекались техники количественных подсчетов и идентификации.

В работе были использованы оригинальные методики, разработанные курскими лингвофольклористами. Это методики доминантного и кластерного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализ формул квантитативного сопоставления.

Для эффективного использования названных методик применялись специально разработанные компьютерные программы NewSlow («Программа автоматизированного составления и обработки словников») и COMPARE («Программа автоматизированного сопоставления словников») - автор программ М.В. Литус.

База эмпирического материала. В качестве источника фактического материала были использованы фольклорные сборники, к которым составлены словники и частотные словари (помеченные астериском сделаны лично диссертантом). Былины: «Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д.Григорьевым в 1899-1901 гг.»* (в 3-х т.); «Беломорские былины, записанные А. Марковым»*; «Былины и песни южной Сибири»* С.И. Гуляева; «Древние российские стихотворения,-собранные Киршею Даниловым»; «Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года» (в 3-х т.); «Песни, собранные П.Н. Рыбниковым»* (в 3-х т.); «Печорские былины»* в записи Н.Е. Ончукова 1904 г. и «Былины Печоры»* из Свода русского фольклора (т. 1-2, 2001 г.); «Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока». Лирические песни: «Великорусские народные песни А.И. Соболевского» (тт. 2-6); «Песни кубанских казаков» и «Народные песни казаков из репертуара Кубанского Войскового певческого хора»; «Песни, собранные в с. Вышнем. Реутце и прилегающих деревнях Обоянского уезда» А.П. Горяиновой. Сказки: «Северные сказки Н.Е. Ончукова»; «Народные русские сказки А.Н. Афанасьева» (в 3-х т.); «Сказки, записанные в Тимском уезде Ф. Белкиным»*.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

• впервые разработаны основы фольклорной диалектологии как нового научного направления;

• описаны факты пространственной дифференцированности лексики фольклорных текстов;

• применена новая система методик лингвокультурологического анализа для обнаружения фольклорных диалектов;

• на широком фактическом материале выявлена локальная и региональная специфика фольклорного дискурса в контексте общерусской традиции;

• изучено взаимодействие языковых единиц фольклорных произведений, бытующих на разных территориях;

• проанализировано соотношение территориальной и жанровой дифференцированности на примере народно-поэтической речи, былинного и сказочного эпоса;

• установлен качественный и количественный состав фольклорного лексикона с учетом «вибрирования» текстов устной народной поэзии.

Теоретическая ценность диссертации состоит в том, что в ней решена проблема дифференциации языка народной культуры в пространственном аспекте, сформулированы теоретические основы фольклорной диалектологии как новой научной дисциплины, обозначен и введен в оборот терминологический аппарат нового научного направления.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в процессе создания «Словаря языка русского фольклора» и пополнения картотеки «Словаря русского языка XIX века»; материалы диссертации могут применяться при изучении вузовских курсов «Современный русский литературный язык», «Русская диалектология», «Устное народное творчество», при проведении спецкурсов и спецсеминаров по проблемам языка фольклора; многие положения диссертационного сочинения найдут отражение в учебных пособиях по новым курсам «Фольклорная диалектология» и «Филологическая регионалистика».

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Территориально дифференцированы разные части лексикона русского фольклора: как опорные высокочастотные слова и устойчивые сочетания, так и слова, расположенные на периферии устно-поэтического лексикона. Степень и характер пространственной дифференциации лексического ядра и периферии различны; критерием для вычленения периферийной лексики является факт наличия-отсутствия лексемы или ее частотный индекс.

2. Пространственную дифференциацию не всегда можно отграничить от изменений временного характера или от расхождений, связанных с особенностями идиостиля того или иного исполнителя. Временные отличия в произведениях фольклора минимальны в силу устойчивости устно-поэтического текста, аккумулирующего характера фольклорного слова и так или иначе поглощаются пространственным фактором. Критерием для разграничения идиолектного и диалектного являются количественные показатели: единичное- использование любого языкового средства свидетельствует в пользу его идиолектности.

3'. Пространственная дифференциация затрагивает как внешнюю оболочку, так и внутреннее наполнение устно-поэтического слова: внешняя сторона характеризуется количественным изменением языковых единиц словника и качественными различиями лексического «инвентаря», а внутренняя предполагает переосмысление и переоценку статуса как самих лексем, так и их связей и поэтических функций.

4. Базовой единицей для выявления территориальной специфики является фольклорный мегатекст, поскольку он представляет собой совокупность текстов, объединенных по жанровому, локальному, индивидуально-исполнительскому или иному показателю; мегатекст -реальное воплощение фольклорного диалекта.

5. Топонимическая лексика, диалектные и фольклорные слова наиболее тесно связаны с фактором пространственной распределенности и вследствие этого являются прямым доказательством территориальной маркированности мегатекста.

6. Различия в употреблении лексических единиц могут носить региональный и локальный характер; мегатекст призван определить специфику использования вербальных средств на региональном уровне, локальные отличия выявляются при анализе субмегатекста — совокупности текстов, принадлежащих части описываемой территории.

7. В основе территориальной дифференциации находится актуализация языковой единицы, обусловленная фольклорной картиной мира, народнопоэтической традицией, идиолектом и уровнем исполнительского мастерства.

8. Словарь языка фольклора полного типа позволяет учитывать территориальную дифференциацию языковых единиц и репрезентативно представлять в структуре концептограмм результаты поиска фольклорных диалектов.

9. Выявлению региональной специфики фольклорной лексики во многом способствуют широкие эвристические возможности новых оригинальных методик: кластерного и доминантного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализа формул квантитативного сопоставления.

10. Уровень региональных особенностей и их отличительные свойства зависят от принадлежности фольклорного произведения к тому или иному N поэтическому / прозаическому) жанру; территориальное различие усиливается внутрижанровым.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка КГУ и были представлены в докладах на конференциях различного статуса. Межвузовские: «Актуальные проблемы изучения русских народных говоров» (Арзамас, 1996); всероссийские: «Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология» (Елец, 2003), «В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык - словесность культура - словари» (Иваново, 2003), «Юдинские чтения» (Курск, 20032010), Второй всероссийский конгресс фольклористов (Москва, 2010); региональные и межрегиональные: «Проблемы русистики (лексикология и грамматика): Памяти проф. В.Н. Перетрухина» (Белгород, 1995), «Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование» (Курск, 2003); международные научные конференции и симпозиумы: «Идеографический и историко-этимологический анализ славянской фразеологии» (Псков, 1994), «Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы» (Москва, 1995), «Грамматические категории и единицы: Синтагматический аспект» (Владимир, 1995), «Культура - Образование -Человек» (Курск, 2003), «Образ и текст» (Курск, 2004), «Современная филология в международном пространстве языка и культуры» (Астрахань,

2004), «Этнокультурные константы в русской языковой картине мира: генезис и функционирование» (Белгород, 2005), «Язык и общество в синхронии и диахронии» (Саратов, 2005), «Селищевские чтения» (Длец,

2005), «Языки и межкультурная коммуникация: актуальные проблемы филологической науки» (СПб., 2006), «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006), «Эпический текст: проблемы и перспективы изучения» (Пятигорск, 2006), «Научное наследие Б.Н. Головина и актуальные проблемы современной лингвистики» (Н. Новгород, 2006), «Степь широкая: пространственные образы русской культуры» (Курск, 2009). Результаты исследования изложены на страницах журналов, включенных в перечень ведущих рецензируемых изданий («Вестник Воронежского государственного университета. Серия "Лингвистика и межкультурная коммуникация"», «Вестник Московского государственного областного университета. Серия "Русская филология"», «Вестник Московского университета. Серия 9. Филология», «Известия РАН. Серия литературы, и языка», «Русская речь», «Русский язык в школе», «Традиционная культура», «Филологические науки»), в зарубежной научной периодике («Ра1аеоз1аука» [США]).

Диссертант выступал в роли исполнителя и руководителя в нескольких исследовательских проектах, получивших поддержку грантами РФФИ, РГНФ и Минобразования: «Лексикография русского фольклора» (РФФИ, 1993— 1995); «Словарь языка русского фольклора» (РГНФ, 1995-1998); «Лингвофольклористические методы выявления этнической ментальности» (РФФИ, 2000-2001); «Методы выявления территориальной дифференцированности языка' русского фольклора» (РФФИ, 2001-2003); «Комплекс методик лингвокультурологического анализа» (Минобразования РФ, 2001-2002); «Исследование языка фольклора и лексики курских народных говоров» (Минобразования РФ, 2002-2004).

Взгляды автора на проблемы современной лингвофольклористики нашли отражение более чем в 80 публикациях.

Структура работы обусловлена целью, задачами, проблематикой и методами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка источников, Списка использованных словарей, Библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Территориальная дифференциация языка русского фольклора"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ значительного фактического материала позволяет сделать обоснованные выводы и наметить перспективы дальнейшего изучения фольклорной речи с позиций пространственной дифференциации.

Наше исследование доказательно подтвердило правоту первых собирателей и исследователей русского фольклора, обративших внимание на зависимость языковых средств того или иного фольклорного произведения от территории его бытования. Интуитивные предположения переведены в разряд доказанных положений и подтверждены квантитативными данными.

Нами учтены результаты давней дискуссии по поводу диалектной/наддиалектной природы языка устного народного творчества. В ходе исследования была получена весомая аргументация в пользу сторонников диалектной сущности языка русского фольклора. Представители курской школы лингвофольклористики рассматривают язык фольклора как функционально-стилевую разновидность диалекта, которая, во многом совпадая с диалектом бытовым, отличается от него функцией и жанровым своеобразием.

Бытовой диалект определяется через факт наличия, а фольклорный • диалект - и через наличие, и через факт актуализации языковых единиц. Критерий наличия имеет существенное ограничение, и поэтому основную роль играют критерии актуализации, в основе которых лежат в основном количественные отношения (своеобразие конфигурации списка высокочастотной лексики, конфигурация «грамматического словаря», количественная асимметрия общеупотребительных слов, своеобразие концептограмм). Основным критерием выделения фольклорных диалектов является лексема, поскольку именно лексический ярус языковой системы характеризуется как самый подвижный и социально отзывчивый ярус языка. Критериальным показателем диалекта служит асимметрия в формулах квантитативного сопоставления; при определении фольклорного диалекта К существенную роль играют последовательность самых частотных слов-и их , ранговое место в частотных словарях. В работе доказывается, что в основе территориальной дифференциации находится актуализация языковой единицы, обусловленная фольклорной картиной мира, народно-поэтической традицией, идиолектом и уровнем исполнительского мастерства. Перед нами не стояла задача скрупулезно описать конкретный фольклорный диалект. Тем не менее, в результате нашего исследования отчетливо проступили очертания курского фольклорного диалекта.

Пространственная дифференциация языка русского фольклора проявляется на уровне инвентарных списков лексических единиц и особенно заметна при анализе валентности и дистрибуции элементов, территориально не дифференцированных; в этом случае возможно семантическое переосмысление и самих лексем, и их поэтических функций. Показательно различное смысловое наполнение и характер синтагматических связей.

С помощью разнообразного фактического материала нами доказано, что пространственная дифференциация затрагивает и внешнюю оболочку, и внутреннее наполнение устно-поэтического слова. На примере слов, входящих в один кластер, мы показываем, что в функционировании фольклорной лексики, зафиксированной на различных, даже на-сравнительно недалеко расположенных территориях, обнаруживаются несовпадения не только на уровне связей между словами, что в большей степени прогнозируемо и более заметно, но и на уровне парадигматических отношений.

Необходимость проанализировать как можно большее количество текстов для достижения максимальной объективности и доказательности требует применения современных информационных технологий, открывающих более широкие возможности в обработке текстов, в создании, накоплении, поиске и хранении текстовой информации. Основой для выявления языковой специфики территориального характера является фольклорный мегатекст - реальное воплощение фольклорного диалекта.

Зафиксированные в различных мегатекстах многочисленные факты неоднородности в употреблении языковых средств имеют системный характер. Фольклорные диалекты организованы иерархически, внутри диалектов мы обнаруживаем эквиваленты фольклорным'говорам, названные нами субмегатекстом. Таким предстает, например, обоянский субмегатекст в структуре курского мегатекста.

В результате нашего исследования была выделена новая дисциплина, разработка основ которой невозможна без расширения и углубления понятийно-терминологического аппарата. Новая дисциплина требует совершенства технологий и новых методик, часть которых продемонстрирована в данной работе. Целый ряд методик, разработанных курскими лингвофольклористами, надежно зарекомендовал себя как высококачественный инструмент для выявления региональной специфики фольклорной лексики. Это методики кластерного и доминантного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализа формул квантитативного сопоставления. Репрезентативное представление результатов поиска фольклорных диалектов находит отражение в структуре концептограмм.

Новые технологии оказываются эффективными не только для рещения^ конкретной исследовательской задачи, но и для работы' над целым рядом других нерешенных проблем лингвофольклористики, среди которых проблемы языка фольклорных жанров, идиолектности, вопросы кросскультурного анализа.

Территориально дифференцирован язык всех трех исследуемых жанров - былины, лирической песни и сказки. Наша работа представляет собой первый опыт всестороннего рассмотрения феномена фольклорный диалект. Мы отдаем себе отчет, что на примере только Курского региона нельзя сделать обобщающие выводы, что для этой цели необходимо расширение исследовательской базы. В перспективе предполагается сравнить олонецкую лирическую песню и былины, записанные от Т.Г. Рябинина, что, несомненно, позволит обнаружить не только региональные, но и идиолектные, и жанровые особенности.

Все материалы нашего исследования говорят о правомерности выделения фольклорной диалектологии как научной дисциплины и как учебного предмета. Данная диссертация представляет собой продуктивную попытку сформулировать основы нового научного направления. Фольклорная диалектология рассматривается нами как составная часть филологической регионалистики, которая приобретает все большую популярность в современном научном мире. Ближайшей перспективной задачей, выполнение которой существенно укрепит позиции фольклорной диалектологии, является введение в научный обиход новых, достоверных, конкретных фактов, идей и наблюдений, полученных в ходе апробации новых технологий лингвокультурологической направленности.

Список научной литературыПраведников, Сергей Павлович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Афанасьев Народные русские сказки А.Н. Афанасьева : в 3-х т. Текст. / изд. подгот. Л.Г. Бараг, Н.В. Новиков. -М. : Наука, 1984-1985. - Т. 1-3.

2. Баллады Баллады Текст. / сост., подг. текстов и коммент. Б. Н. Кирдана; вступ. ст. А. В. Кулагиной. - М. : Русская книга, 2001.

3. Белкин — Белкин, Ф. Сказки, записанные в Тимском уезде. Собраны Ф. Белкиным Текст. / Ф. Белкин // Труды Курского губернского статистического комитета. Вып. 1. - Курск, 1863. - С. 518-542.

4. Биг. Бигдай, А.Д. Песни кубанских казаков Текст. / А.Д. Бигдай. -Краснодар : Кн. изд-во, 1992. - Т. 1-2.

5. БП — Былины Печоры : в 2-х т. Текст. // Свод русского фольклора. Серия «Былины». — СПб. : Наука; М. : Издательский центр «Классика», 2001. Т. 12.

6. Гильф. — Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года : в 3-х т. Текст. / 2-е изд. СПб. : Типография императорской АН. -Т. 1-3.

7. A.Д.Григорьевым в 1899-1901 гг. с напевами, записанными посредством фонографа Текст.-Т. 1.-М., 1904; Т. II.-Прага, 1939; Т. III.-СПб., 1910.

8. Гуляев Гуляев, С.И. Былины и песни южной Сибири Текст. / под ред.

9. B.И. Чичерова / С.И. Гуляев. Новосибирск : Новосибирское областное государственное издательство, 1952.

10. КД Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым Текст. / подготовили А. П. Евгеньева, Б. Н. Путилов. - 2-е изд. - М. : Наука, 1977.

11. Кон. — Концевич, Г.М. Народные песни казаков : из репертуара Кубанского Войскового певческого хора Текст. / Г.М. Концевич. Краснодар : Кн. изд-во, 2001.

12. Марков Беломорские былины, записанные А. Марковым Текст. - М. : Т-во A.A. Левенсон, 1901.

13. Ончуков Северные сказки. Сборник Н.Е. Ончукова : в 2 кн. Текст. -СПб. : Тропа Троянова, 1998. - Кн. 1-2 (кроме записей A.A. Шахматова).t

14. Печора Печорские былины. Записал Н. Ончуков Текст. - СПб. : Типолитография Н. Соколова и В. Пастор, 1904.

15. Рыбников Песни, собранные П.Н. Рыбниковым : в 3-х т. Текст. / под ред. Б.Н. Путилова. - Петрозаводск : Карелия, 1989-1991. - Т. I -III.

16. Сибирь — Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока = Russian epic poetry of Siberia and the Far East Текст. Новосибирск : Наука. Сибирское отделение, 1991.

17. Соб. Великорусские народные песни : изданы проф. А.И. Соболевским Текст. - СПб. : Государственная типография, 1895-1902. - Т. 2-6.

18. Шахматов Олонецкие сказки. Записи A.A. Шахматова Текст. // Северные сказки. Сборник Н.Е. Ончукова : в 2-х кн. - Кн. 1. - СПб., 1998. -С. 273—447.

19. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

20. БСИС Большой словарь иностранных слов Текст. / сост. А.Ю. Москвин. - М. : ЗАО Центрполиграф, 2005. - 816 с.

21. ETC Большой толковый словарь русского языка Текст. / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. - СПб. : Норинт, 2000. - 1536 с.

22. БФФ Бюллетень фонетического фонда русского языка : Приложение №9 : Волкова, H.A. Курские говоры : Звучащая хрестоматия : Ч. 1 Текст. / H.A. Волкова, С.П. Праведников. - Курск-Бохум, 1999. - 100 с.

23. Даль Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4-х т. Текст. / В.И. Даль. - М. : А/О Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994.-Т. 1-4.

24. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. В.Н. Ярцева. - М. : Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

25. MAC Словарь русского языка : в 4-х т. Текст. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А. П. Евгеньевой. - 3-е изд. стереотип. - М. : Русский язык, 1985— 1988.-Т. 1-4.

26. НИЭ Новая иллюстрированная энциклопедия : в 20 т. Текст. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2000. - Т. 1-20.

27. РСС Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений Текст. / под общей ред. Н.Ю. Шведовой. - М. : Азбуковник, 1998-2007. - Т. 1-4 (издание не завершено).

28. САР Словарь Академии Российской по азбучному порядку расположенный Текст. - СПб. : Типография В. Плавильщикова, 1822. - Ч. 5.-1142 с.

29. Словарь Марк. Марков, A.B. Словарь местных и старинных слов Текст. / A.B. Марков // Беломорские былины, записанные А. Марковым. - М., 1901.-С. 565-578.

30. Словарь Онч. былин. — Ончуков, Н.Е. Словарь местных слов Текст. / Н.Е. Ончуков // Печорские былины. Записал Н. Ончуков. СПб., 1904.— С. 403-415.

31. Словарь Онч. сказ. — Ончуков, Н.Е. Словарь областных слов Текст. / Н.Е. Ончуков // Северные сказки. Сборник Н.Е. Ончукова : в 2-х т. СПб., 1998.-Т. 1.-С. 448-468.

32. Словарь Сибирь Словарь Текст. // Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1991. - 476-481.

33. СлРЯ XI—XVII вв. Словарь русского языка XI-XV1I вв. Текст. / гл. ред. С.Г. Бархударов (вып. 1-6), Ф.П. Филин (вып. 7-10), Д.Н. Шмелев (вып. 1114); ред. Г.А. Богатова. - М. : Наука, 1975-2000. - Вып. 1-25.

34. СРГК — Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей Текст. СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2002. - Вып. 5. - 662 с.

35. СРНГ Словарь русских народных говоров Текст. / гл. ред. Ф.П. Филин (вып. 1-23), Ф.П. Сороколетов (вып. 24-41). - М.; Л (СПб), 1965-2007. -Вып. 1—41 (издание не завершено).

36. Суперанская Суперанская, A.B. Словарь русских личных имен Текст. / A.B. Суперанская. - М. : ООО «Фирма «Издательство ACT», 1998. - 528 с.

37. Ушаков — Толковый словарь русского языка : в 4-х т. Текст. / под ред. проф. Д.Н. Ушакова. М. : ТЕРРА, 1996. - Т. 1-4.

38. Ширшов Ширшов, И.А. Толковый словообразовательный словарь русского языка Текст. / И.А. Ширшов. - М., 2004. - 1022 с.

39. ЭСС Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык : в 2 т. Текст. / под общ. ред. А.Н. Тихонова, Р.И. Хашимова. - М. : Флинта : Наука, 2008. - Т. 1-2.

40. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

41. Абышева, У.К. К проблеме фольклорного региона в современных исследованиях Текст. / У.К. Абышева // Вопросы литературы и фольклора : Содержательность художественных форм. Алматы, 1993.-С. 14-18.

42. Аванесов, Р.К Вопросы теории лингвистической географии Текст. / Р.И. Аванесов. М. : Изд-во АН СССР, 1962. - 254 с.

43. Автамонов, Я.А. Символика растений в великорусских песнях Текст. / Я.А. Автамонов // Журн. мин-ва нар. просвещения. 1902. - № 11. - С. 46101; № 12.-С. 243-288.

44. Азбелев, С.Н. Предисловие Текст. / С.Н. Азбелев, H.A. Мещерский // Фольклор Русского Устья. Л., 1986. - С. 5-8.

45. Аникин, В.П. Теория фольклора : курс лекций Текст. / В.П. Аникин. М. : КДУ, 2004. - 432 с.

46. Аникин, В.П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин Текст. / В.П. Аникин. — М. : Изд-во МГУ, 1980.-332 с.

47. Артеменко, Е.Б. Еще раз о диалектном / наддиалектном характере языка фольклора Текст. / Е.Б. Артеменко // Филологические записки. Воронеж, 1994.-Вып. З.-С. 106-116.

48. Артеменко, Е.Б. Путь былинного богатыря Текст. / Е.Б. Артеменко // Живая старина. 2000. - №2. - С. 28-30.

49. Артеменко, Е.Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте её художественной организации Текст. / Е.Б. Артеменко. -Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1977. 160 с.

50. Асланов, В. Преемственность наддиалектных форм в истории азербайджанского языка Текст. / В. Асланов // Типы наддиалектных форм языка. М., 1981. - С. 55-78.

51. Астахова, A.M. Былины. Итоги и проблемы изучения Текст. / A.M. Астахова. М.-Л. : Наука, 1966. - 292 с.

52. Астахова, A.M. Русский былинный эпос на Севере Текст. / A.M. Астахова. Петрозаводск : Гос. изд-во Карело-Финской ССР, 1948. - 396 с.

53. Багизбаева, М.М. Вступительная статья. [Текст] / М.М. Багизбаева // Багизбаева М.М. Фольклор семиреченских казаков. Алма-Ата, 1977. - Ч. 1. -С. 3-33.

54. Балановская, Е.В. Русь фамильная Текст. / Е.В. Балановская, О.П. Балановский // Химия и жизнь. 2007. - № 7. - С. 20-25.

55. Балашов, Д.М. Из истории русского былинного эпоса («Потык» и «Микула Селянинович») Текст. / Д.М. Балашов // Русский фольклор : Социальный протест в народной поэзии. Л., 1975. - Т. XV. - С. 26-54.

56. Бараг, Л.Г. Примечания Текст. / Л.Г. Бараг, Н.В. Новиков // Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. Т. 1. - М., 1984. - С. 432-505.

57. Баранникова, Л.И. К вопросу о развитии функционально-стилевого многообразия языка (статья первая) Текст. / Л.И. Баранникова // Вопросы стилистики. Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 1973. - Вып. 6. - С. 70-88.

58. Баранникова, Л.И. Народно-поэтическая речь и ее место в системе функционально-стилевых различий диалектной речи Текст. / Л.И. Баранникова // Вопросы теории и методики изучения русского языка". -Саратов, 1965. С. 251-259.

59. Баранникова, Л.И. Русские народные говоры в советский, период (К проблеме соотношения языка и диалекта) Текст. / Л.И. Баранникова. -Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 1967. 206 с.

60. Барсов, Е.В. Причитания Северного края, собранные Е.В. Барсовым : Плачи похоронные, надгробные и надмогильные Текст. / Е.В. Барсов. М. : Типография «Современные Известия», 1872. - Ч. I. - 327 с.

61. Бахвалова, Т.В. Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности Текст. / Т.В. Бахвалова. — Орел : Орл. гос. пед. ун-т, 1996.-240 с.

62. Белинский, В.Г. Статьи о народной поэзии Текст. / В.Г. Белинский // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. М., 1954. - Т. V. - С. 289-450.

63. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист. — М. : Прогресс, 1974.-448 с.

64. Бобунова, М.А. Проблемы фольклорной диалектологии Текст. /. М.А. Бобунова, С.П. Праведников, А.Т. Хроленко. Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2003]. - 72 с.

65. Бобунова, М.А. Фольклорная лексикография : становление, теоретические и практические результаты, перспективы Текст. / М.А. Бобунова. — Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2004. 240 с.

66. Богатырев, П.Г. Ответ на вопрос № 19. [Текст] / П.Г. Богатырев // Славянская филология. Материалы за V международен конгресс на славистике. -София, 1963.-Т. 2.

67. Богатырев, П.Г. Вопросы теории народного искусства Текст. / П.Г. Богатырев. М. : Искусство, 1971. - 544 с.

68. Богатырев, П.Г. О языке славянских народных песен в его отношении к диалектной речи / П.Г. Богатырев Текст. // Вопросы языкознания. 1962. -№ 3. — С. 75-86.

69. Богатырев, П.Г. Язык фольклора Текст. / П.Г. Богатырев // Вопросы языкознания. 1973. -№ 5. - С. 106-116.

70. Богословская, О.И. О тавтологическом эпитете : К вопросу о соотношении народно-поэтической и народно-разговорной речи Текст. / О.И. Богословская // Проблемы функционирования языка в его разновидностях. Пермь, 1981.-С. 123-127.

71. Богословская, О.И. Язык фольклора и диалект : учеб. пособие по спецкурсу Текст. / О.И. Богословская. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1985. - 72 с.

72. Богословская, О.И. Язык фольклора как функционально-стилистическая категория Текст. / О.И. Богословская // Структура лингвостилистики и ее основные категории : межвуз. сб. науч. тр. Пермь, 1983. - С. 147-153.

73. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Отзыв о сочинении на тему «О языке русских былин» Текст. / И.А. Бодуэн де Куртенэ // Известия и ученые записки императорского Казанского университета. Казань : Типография ун-та, 1879.- янв.-февр. С. 338-340.

74. Боронов, A.A. Язык эпоса «Манас» как наддиалектная форма киргизского языка Текст. / A.A. Боронов // Советская тюркология. Баку, 1985. - № 6. -С. 76-84.

75. Бразаускене, Е. Грамматические особенности русского языка в Литве Текст. / Е. Бразаускене // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. -С. 19-25.

76. Брянцева, Л.И. Русская народная песенная традиция в современной Башкирии Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.01.09 / Людмила Ивановна Брянцева ; МГУ. М., 1984. - 23 с.

77. Буслаев, Ф.И. Преподавание отечественного языка Текст. / Ф.И. Буслаев.- М. : Просвещение, 1992. 512 с.

78. Былины Севера / Записи, вступительная статья и комментарии

79. A.M. Астаховой Текст. М.-Л. : Изд-во АН СССР. Т. 1 : Мезень и Печора. - 1938. - 654 е.; Т. 2 : Прионежье, Пинега и Поморье. - 1951. - 847 с.

80. Васильев, М.И. О распространении былин на Русском Севере Текст. / М.И. Васильев // Этнографическое обозрение. 1993. -№ 3. - С. 97-109.

81. Васильев, Н.В. Из наблюдений над отражением личности сказителя в былинах Текст. / Н.В. Васильев // Известия Отделения русского языка и словесности императорской АН. 1907. - Т. XII, кн. 2. - С. 170-196.

82. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. — М. : Русские словари, 1996. 416 с.

83. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский. — Л. : ГИХЛ, 1940.-648 с.

84. Вигурский, К. В. Филология и современные информационные технологии (К постановке проблемы) Текст. / К.В. Вигурский, И.А. Пильщиков // Известия АН. Серия ЛиЯ. 2003. - Т. 62. - № 2. - С. 9-16.'

85. Виноградов, В.В. Великий русский язык Текст. / В.В. Виноградов. М. : Гослитиздат, 1945. - 172 с.

86. Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика Текст. /

87. B.В. Виноградов. М. : Изд-во АН СССР, 1963. - 256 с.

88. Вирсаладзе, Е.Е. О роли этнических групп в создании национального фольклора Текст. / Е.Б. Вирсаладзе // Проблемы фольклора. М., 1975. - С. 198-206.

89. Власова, З.И. О принципах публикации современных песенных записей Текст. / З.И. Власова // Руский фольклор : Полевые исследования. Л., 1984. -Т. XXII.-С. 107-120.

90. Власова, З.И. Русский фольклор в иноязычной среде Текст. / З.И. Власова // Русский фольклор : Поэтика русского фольклора. Л., 1981. - Т. 21. - С. 190-198.

91. B.C. Воронов. М. : Сов. художник, 1972. - 350 с.

92. Гаспаров, M.JJ. Предисловие к российскому изданию / М.Л. Гаспарэв Текст. // Шоу Дж. Т. Конкорданс к стихам A.C. Пушкина : в 2 т. М., 2000.

93. Гацак, В.М. Сказочник и его текст (К развитию экспериментального направления в фольклористике) Текст. / В.М. Гацак // Проблемы фольклора. -М„ 1975.-С. 44-53.

94. Гвишиани, Н.Б. Корпусная лингвистика и грамматика речи Текст. / Н.Б. Гвишиани, О.Ю. Герви // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 2001. -№2.-С. 46-62.

95. Гелъгардт, P.P. К вопросу о картографировании фольклора : Очерк первый Текст. / P.P. Гельгардт // Советское краеведение. 1935. - № Ь.1. C. 8-15.

96. Гельгардт, P.P. К вопросу о лингвистической основе фольклора и его культурно-историческом статусе Текст. / P.P. Гельгардт // Вопросы лексикологии, стилистики и грамматики в аспекте общего языкознания. -Калинин, 1977. С. 8-37.

97. Геопанорама русской культуры : Провинция и ее локальные тексты Текст. / сост. А.Ф. Белоусов, В.В. Абышев, Т.В. Цивьян. M : Языки славянской культуры, 2004. - 672 с.

98. Герд, A.C. Несколько замечаний касательно понятия «диалект» Текст. / A.C. Герд // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 45-52.

99. Гильфердинг, А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды / А.Ф. Гильфердинг Текст. // Онежские былины, записанные

100. A.Ф. Гильфердингом летом 1871 года. СПб. : Типография императорской АН, 1894.-Т. 1.-С. 1-62.

101. Гиппиус, Е.В. Проблемы ареального исследования традиционной русской песни в областях украинского и белорусского пограничья Текст. / Е.В. Гиппиус // Традиционное народное музыкальное искусство и современность : (Вопросы типологии). М., 1982. - С. 5-13.

102. Головин, В. В. Фольклор русских в иноэтническом окружении Текст. /

103. B.В. Головин // Сохранение и возрождение фольклорных традиций : Русский фольклор в инокультурном окружении. М., 1995. - С. 14-23.

104. Голъдин, В.Е. Внутренняя типология русской речи и строение русистики Текст. / В.Е. Гольдин // Русский язык сегодня. М., 2000. - Вып. 1. - С. 5365.

105. Горелов, A.A. Принципы издания. Состав и структура серии «Былины» Свода русского фольклора Текст. / A.A. Горелов // Былины Печоры : В 2-х т. СПб.-М., 2001. - Т. 1.-С. 11-20.

106. Гринбаум, Н.С. Язык древнегреческой хоровой лирики (К итогам исследований) Текст. / Н.С. Гринбаум // Вопросы языкознания. 1988. -.№ 2.-С. 109-115.

107. Гринцер, П. Поэтика слова Текст. / П. Гринцер // Вопросы литературы. -1984.-№1.-с. 130-148.

108. Грин1{ер, П.А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология Текст. / П.А. Гринцер. -М. : Наука, 1974. 419 с.

109. Гумилев, J1.H. Конец и вновь начало Текст. / Л.Н.Гумилев. М.: ДИ-ДИК, 1994.-544 с.

110. Гухман, М.М. Существует ли литературный язык в донациональную эпоху? Текст. / М.М. Гухман // Историко-филологические исследования : сб. ст. памяти акад. Н.И. Конрада. М. : Наука, 1974. - С. 49-54.

111. Делёз, Ж. Что такое философия? Текст. / Ж. Делёз, Ф. Гваттари : пер. с фр. М. : Ин-т экспериментальной социологии; СПб. : Алетейя, 1998. - 288 с.

112. Десницкая, A.B. Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории языка Текст. / A.B. Десницкая. Л. : Наука, 1970. - 99 с.

113. Дмитриева, С.И. Географическое распространение былин : По материалам, конца XIX начала XX в. Текст. / С.И. Дмитриева. - М. : Наука, 1975. -113 с.

114. Добровольская, В.Е. Новая книга курских лингвофольклористов Текст. / В.Е. Добровольская // Живая старина. 2009. - №2. - С. 55-56.

115. Добролюбов, H.A. «Народные русские сказки» А. Афанасьева и «Южнорусские песни». Киев, 1857 Текст. / H.A. Добролюбов // Добролюбов H.A. Полн. собр. соч.: в 6 т. [М.] : ОГИЗ-ГИХЛ, 1934. - Т. 1. - С. 429-434.

116. Добрякова, И.Л. Фольклорные произведения как источник изучения диалектной лексики Текст. / И.Л. Добрякова // Слово, образ, текст : сб. науч. ст. / Коми гос. пед. ин-т. Сыктывкар, 1993. - Вып. 1. - С. 34-44.

117. Евгеньева, А.П. О некоторых поэтических особенностях русского устного эпоса XVII—XIX вв. (постоянный эпитет) Текст. / А.П. Евгеньева // Труды отдела древнерусской литературы Института литературы АН СССР. — М.-Л., 1948.-Т. VI. -С. 154-189.

118. Евгеньева, А.П. О языке фольклора Текст. / А.П. Евгеньева // Русский язык в школе. 1939. -№ 4. - С. 52-56.

119. Евгенъева, А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII -XX вв. Текст. / А.П. Евгеньева. М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1963. - 348 с.

120. Ерофеева, Н.Н. Лук Текст. // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1994. -С. 75-77.

121. Жирмунский, В.М. Методика социальной географии (Диалектология и фольклор в свете географического исследования) Текст. / В.М. Жирмунский // Жирмунский В.М. Фольклор Запада и Востока : Сравнительно-исторические очерки. М., 2004. - С. 22-39.

122. Жиров, М.С. Региональная специфика музыкального фольклора Белгородчины Текст. // Музыка изменяющейся России / М.С. Жиров. Курск, 2007. - С. 277-286.

123. Журавлев, А. Ф. Славянская этнолингвистика в работах Н.И. Толстого Текст. / А.Ф. Журавлев // Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике М., 1995. - С. 8-12.

124. Загрязкина, Т.Ю. Французская диалектология Текст. / Т.Ю. Загрязкина. -М. : МГУ, МАЛП, 1995.- 192 с.

125. Зайцева, И.К Диалектная и просторечная глагольная лексика языка сказок Текст. / И.К. Зайцева // Материалы по русско-славянскому языкознанию. -Воронеж, 1973.-С. 12-19.

126. Зайцева, И.К. Соотношение языковых особенностей народно-песенной и обиходной речи диалекта (На материале русских народных песен и говоров

127. Воронежской области) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02:01 / И.К. Зайцева ; Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 1965. - 28 с.

128. Золотова, ТА. Таусеневые песни русских Поволжья : региональное своеобразие и межэтнические связи Текст. / Т.А. Золотова. Йошкар-Ола : Изд-во Map. гос. ун-та, 1997. - 211 с.

129. Иванов, В.В. Дунай Текст. / В.В. Иванов, В.Н. Топоров // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М. : Эллис Лак, 1995. - С. 171173.

130. Иванова, A.A. Гипертекстовые системы как феномен локальной традиции Текст. / A.A. Иванова // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера : материалы IV Международной науч. конф. «Рябининские чтения -2003». Петрозаводск, 2003. - С. 31-33.

131. Иванова, Т.Г. «Малые» очаги севернорусской былинной традиции : Исследование и тексты Текст. / Т.Г. Иванова. СПб : Изд-во «Дмитрий-Буланин», 2001. - 456 с.

132. Иванова, Т.Г. Былины в Великоустюжском регионе Текст. / Т.Г. Иванова // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера : материалы IV Международной науч. конф. «Рябининские чтения 2003». - Петрозаводск, 2003.-С. 28-30.

133. Истомин, Ф. О причитаниях и плачах, записанных в Олонецкой' и Архангельской губерниях : (Читано в заседании Отделения Этнографии 13марта 1892 г.) Текст. / Ф. Истомин // Живая старина. 1892. - Вып. 3. -С. 139-145. ;

134. Калугин, В.И. Герои русского эпоса : Очерки о русском фольклоре Текст. / В.И. Калугин. -М. : Современник, 1983. 351 с.

135. Канева, Т.С. IV Рябининские чтения Текст. / Т.С. Канева, Е.А. Шевченко // Живая старина. 2004,. - № 1. - С. 60-63.

136. Канева, Т.С. К проблеме поэтики песенного фольклора Текст. / Т.С. Канева // Народные культуры Русского Севера. Фольклорный энтитет этноса Архангельск, 20042. - Вып. 2. - С. 141-147.

137. Канцедикас, A.C. Народное искусство Текст. / A.C. Канцедикас. М. : Знание, 1975. - 56 с.

138. Караваева, М.А. Идиолект былинного певца Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Марина Александровна Караваева ; Орлов, гос. ун-т. Орел, 1997. - 18 с.

139. Караваева, М.А. Особенности идиолекта былинного певца : (на примере сравнительного анализа конкретной лексемы в творчестве двух сказителей) Текст. / М.А. Караваева // Фольклорное слово, в лексикографическом аспекте. Курск, 1994. - Вып. 1. - С. 24-27.

140. Карпова, О. М. Словари языка писателей : монография Текст. / О.М. Карпова. М. : Изд-во МПИ, 1989. - 108 с.

141. Касарес, X. Введение в современную лексикографию Текст. / X. Касарес : пер. с исп. М. : Изд-во иностранной литературы, 1958. - 364 с.

142. Кербелите, Б.П. К вопросу о взаимодействии литовских и восточнославянских волшебных сказок Текст. / Б.П. Кербелите // Отражение межэтнических процессов в устной прозе. М., 1979. - С. 66-79.

143. Кербелите, Б.П. Литовские народные предания на современном этапе (К вопросу о диффузии жанров) Текст. / Б.П. Кербелите // Проблемы фольклора. -М., 1975.-С. 100-107.

144. Киселева, О.И. Отражение некоторых особенностей диалектного словообразования в языке фольклора Текст. / О.И. Киселева // Вопросысловообразования в индоевропейских языках : форма и значение. Томск, 1985.-С. 164-176.V

145. Киселева, О.И. Язык фольклора как источник диалектной лексикографии Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Ольга Ивановна Киселева ; Томск, гос. ун-т им. В.В. Куйбышева. Томск, 1988. -17 с.

146. Клейн, Л.С. Анатомия «Илиады» Текст. / Л.С.Клейн. СПб. : Изд-во Санкт-Петербург, ун-та, 1998. - 557 с.

147. Климас, И.С. Ядро фольклорного лексикона Текст. / И.С. Климас. Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2000. - 96 с.

148. Ключевский, В.О. Ф.И. Буслаев как преподаватель и исследователь Текст. / В.О. Ключевский // Ключевский В.О. Сочинения : в 9-и т. Т. VII. - М., 1989.-С. 345-351.

149. Колосов, М.А. Материал для характеристики северновеликорусского наречия Текст. / М.А. Колосов // Варшавские университетские известия. -Варшава. 1874.-№2.-С. 1-36; №3,-С. 1-19; №5.-С. 1-7.

150. Колпакова, Н.П. Песни и люди : О русской народной песне Текст. / Н.П. Колпакова. Л. : Наука, 1977. - 136 с.

151. Комлев, Н.Г. Слово в речи : денотативные аспекты Текст. / Н.Г. Комлев. -М. : Изд-во МГУ, 1992. 216 с.

152. Кондратьева, С.Н. Музыкальные особенности эпических и лирических песен в сравнительном освещении Текст. / С.Н. Кондратьева // Проблемы фольклора. -М., 1975.-С. 108-116.

153. Кондратьева, Т.Н. Собственные имена в русском эпосе Текст. / Т.Н. Кондратьева. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1967. - 248 с.

154. Концептосфера «Небо» : Опыт кластерного анализа Текст. Курск : Изд-во Курск, гос. ун-та, 2003. - 74 с.

155. Костомаров, Н.И. Великорусская народная песенная традиция Текст. / Н.И. Костомаров // Костомаров Н.И. Собр. соч. : в 21-м т. СПб., 1905. - Кн. 5.-Т. 13.-С. 517-562.

156. Костюхин, Е.А. Опыт «полного» собрания регионального фольклора (Фольклор Судогодского края) Рецензия. [Текст] / Е.А. Костюхин // Жийая старина. 2002. - №4. - С. 50-51.

157. Костюхин, Е.А. Сказки и типология культурных контактов Текст. / Е.А, Костюхин // Русский фольклор : Межэтнические фольклорные связи. -СПб., 1993. Т. XXVII. - С. 3-13.

158. Кравцов, Н.И. Проблемы теории фольклора Текст. / Н.И. Кравцов // Проблемы фольклора. М., 1975. - С. 3-11.

159. Кравцов, Н.И. Славянская народная лирика Текст. / Н.И. Кравцов // История, культура, этнография и фольклор славянских народов : VIII международный съезд славистов : доклады советской делегации. М., 1978. -С. 345-359.

160. Круглое, Ю.Г. Комментарии Текст. / Ю.Г. Круглов // Сказки : в 3 кн. / сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ю.Г. Круглова. Кн. 1. - М., 1988.-С. 509-522.

161. Кузнецова, О.Д. Инструкция для составления Словаря русских народных говоров Текст. / О.Д. Кузнецова, Ф.П. Сороколетов // Словарь русских народных говоров. СПб., 1994. - Вып. 28. - С. IV-XXXII.

162. Кумахов, М.А. Вопросы изучения языка народного эпоса Текст. / М.А. Кумахов, З.Ю. Кумахова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка.-М., 1986.-Т. 45.-№4.-С. 304-315.

163. Кумахова, З.Ю. Язык западнокавказской устной поэзии как наддиалектная форма речи Текст. / З.Ю. Кумахова, М.А. Кумахов // Типы наддиалектных форм языка. М., 1981. - С. 41-55.

164. Курбанов, М.М. Жанровая система табасаранского фольклора и ее историческая эволюция Текст. : автореф. дис. . докт. филол. наук : 10.01.09

165. Магомед Муслимович Курбанов ; Ин-т яз., лит. и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского науч. центра. Махачкала, 1996. - 42 с.

166. Курочкин, A.B. Растительная символика календарной обрядности украинцев Текст. / A.B. Курочкин // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982.-С. 138-163.

167. Лазутин, С.Г. О фольклористическом аспекте в изучении языка народной поэзии Текст. / С.Г. Лазутин // Русская литература. Л., 1959. - № 3. -С. 69-78.

168. Лапин, В.А. Русский музыкальный фольклор и история (К феноменологии локальных традиций) : Очерки и этюды Текст. / В.А. Лапин. М. : Моск. гос. фольклор, центр «Русская песня», 1995. - 200 с.

169. Лапин, В.А. Севернорусская групповая причеть : Феномен и загадай Текст. / В.А. Лапин // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера : материалы IV Международной науч. конф. «Рябининские чтения -2003». Петрозаводск, 2003. - С. 71-76.

170. Леонова, Т.Г. Локальные традиции в фольклоре русского населения Омской области Текст. / Т.Г. Леонова // Духовное возрождение России. -Омск, 1992.-С. 138-140.

171. Леонова, Т.Г. Проблемы изучения регионального фольклора Текст. / Т.Г. Леонова // Первый Всероссийский конгресс фольклористов : сб. докладов. М., 2006. - Т. 2. - С. 112-135.

172. Липатов, В.А. К проблеме региональной специфики фольклора : О вариативности заговоров Текст. / В.А. Липатов // П.И. Чайковский и Урал. -Ижевск, 1983. С. 99-108.

173. Литус, Е.В. Фольклорное слово Кубани : Конкорданс народных песен линейных казаков Кубани Текст. / Е.В. Литус. Курск : Изд-во КГУ, 2007. -64 с.

174. Лихачёв, Д.С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет Текст. / Д.С. Лихачев. СПб. : АРС, 2006. - Т. 3. - 511 с.

175. Лихачёв, Д.С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д.С. Лихачёв. -3-е изд. М. : Наука, 1979. - 360 с.

176. Локальные традиции в народной культуре Русского Севера : материалы IV Международной научной конференции «Рябининские чтения 2003» Текст. - Петрозаводск : [Б.и.], 2003. - 436 с.

177. Лутовинова, И.С. Названия продуктов питания и кушаний в записях иностранцев ХУ1-ХУН столетий Текст. / И.С. Лутовинова // Русская историческая лексикология и лексикография. Л., 1988. - Вып. 4. - С. 162— 231.

178. Макаев, Э.А. Язык древнейших рунических надписей. Лингвистический и историко-филологический анализ Текст. / Э.А. Макаев. М. : Наука, 1965. -156 с.

179. Мальцев, Г.И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики Текст. / Г.И. Мальцев. Л. : Наука, 1989. - 168 с.

180. Мейлах, М.Б. Меч Текст. / М.Б. Мейлах // Мифы народов мира. М., 1994. -Т.2.-С. 149.

181. Миклошич, Ф. Изобразительные средства славянского эпоса Текст. / Франц Миклошич : пер. А.Е. Грузинского // Древности. Труды славянской комиссии императорского Московского археологического общества. — М., 1895.-Т. 1.-С. 203-236.

182. Миллер, В.Ф. Наблюдения над географическим распространением былин Текст. / В.Ф. Миллер // Журнал министерства народного просвещения. -1894. -№ 5. -С. 43-77.

183. Миллер, О.Ф. Опыт исторического обозрения русской словесности. 2-е изд. Текст. / О.Ф. Миллер. - СПб. : [Б.и.], 1865. - Ч. 1, вып. 1.-432 с.

184. Мокиенко, В.М. К разграничению генетических и типологических связей славянской поговорки Текст. / В.М. Мокиенко // Современные славянские культуры : развитие, взаимодействие, международный контекст. Киев, 1982.-С. 364-369.

185. Моргунова, Н.И. Фольклорные имена существительные в народно-песенном тексте Текст. / Н.И. Моргунова // Текст как единица анализа и единица обучения. Курск, 1999. - Вып. 1. - С. 58-61.

186. Мызников, С.А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах Северо-Запада : Этимологический и лингвогеографический анализ Текст. / Ин-т лингв, исслед. / С.А. Мызников. СПб. : Наука, 2004. - 492 с.

187. Национальный корпус русского языка : 2003-2005. Результаты и перспективы Текст. М. : Индрик, 2005. - 344 с.

188. Никитин, О.В. Деловая письменность в истории русского языка (Х1-ХУШ вв.) Текст. : автореф. дис. . док. филол. наук : 10.02.01 / Олег Викторович Никитин ; Москов. гос. обл. ун-т. М., 2004. - 47 с.

189. Никитина, С.Е. Устная народная культура и языковое сознание Текст. / С.Е. Никитина. М. : Наука, 1993. - 189 с.

190. Никитина, С.Е. Устная народная культура как лингвистический объект Текст. / С.Е. Никитина // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. -1982.-Т. 41. -№ 5.-С. 420-429.

191. Никифоров; А.И. К вопросу о картографировании сказки Текст. / А.И. Никифоров // Сказочная комиссия в 1926 г. Обзор работ. Л., 1927. -С. 60-70.

192. Новиков, Ю. Динамика эпического канона. Из текстологических наблюдений над былинами Текст. / Юрий Новиков. Вильнюс : Изд-во Вильнюсского педагогического университета, 2009. - 516 с.

193. Новиков, Ю.А. Проблема варианта и региональных традиций в изучении русских былин Текст. / Ю.А. Новиков // Рус. литература. Л., 1984. - № 4. -С. 85-99.

194. Новиков, Ю.А. Сказитель и былинная традиция Текст. / Ю.А. Новиков. -СПб. : Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000. 374 с.

195. Ончуков, Н. Былинная поэзия на Печоре Текст. / Н. Ончуков // Печорские былины, записанные Н. Ончуковым. СПб., 1904. - С. I-XXXV.

196. Орлова, В.Г. Изучение диалектной лексики при подготовке областных (региональных) словарей русского языка Текст. / В.Г. Орлова, А.И. Сологуб // Лексикографический сборник. М., 1957. - Вып. И. - С. 20-30.

197. Осипов, A.A. К вопросу о диалектологии чувашской народной песни Текст. / A.A. Осипов // Вопросы истории и теории чувашского искусства. -Чебоксары, 1982.

198. Осипова, Л.И. О некоторых разновидностях лексикализации слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами Текст. / Л.И. Осипова // Русский язык в школе. 1968. - №5. - С. 108-112.

199. OccoeeifKuü, И.А. Лексика современных русских народных говоров Текст. / И.А. Оссовецкий. М. : Наука, 1982. - 198 с.

200. Оссовецкий, H.A. Некоторые наблюдения над языком стихотворного фольклора Текст. / И.А. Оссовецкий // Очерки по стилистике художественной речи. М., 1979. - С. 199-252.

201. Оссовецкий, И.А. О языке русского традиционного фольклора Текст. / И.А. Оссовецкий // Вопросы языкознания. — 1975. № 5. - С. 66-77.

202. Оссовецкий, И.А. Об изучении языка русского фольклора Текст. / И.А. Оссовецкий // Вопросы языкознания. 1952. -№ 3. - С. 93-112.

203. Оссовецкий, И.А. Язык современной русской поэзии и традиционный фольклор Текст. / И.А. Оссовецкий // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. - С. 128-185.

204. Оссовецкий, И.А. Язык фольклора и диалект Текст. / И.А. Оссовецкий // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. — С. 172-190.

205. Песни русского народа / Изданы И.П. Сахаровым. [Текст]. СПб. : Тип. Сахарова, 1838.-Ч. 1.-CLVIII, 163 с.

206. Петенева, З.М. К вопросу о месте языка фольклора в системе общенародного языка (Является ли язык фольклора функционально-стилевой единицей диалекта?) Текст. / З.М. Петенева // Вопросы стилистики. -Саратов, 1975. Вып. 10. - С. 142-148.

207. Плотникова, A.A. Этнолингвистическая география Южной Славии Текст. : автореф. дис. . докт. филол. наук : 10.02.03 / Анна Аркадьевна Плотникова ; Ин-т славяноведения РАН. М., 2004. - 55 с.

208. Плунгян, В.А. Предлоги как ключ к поэтическому миру : над и под у Ахматовой Текст. / В.А. Плунгян // Сокровенные смыслы : Слово. Текит. Культура : сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М. : Языки славянской культуры, 2004. - С. 319-332.

209. Позднеев, A.B. Общие места и «перенесения» в былинах Текст. / A.B. Позднеев // Проблемы истории литературы. М., 1964. - С. 65-86.

210. Померанцева, Э.В. Соотношение эстетической и информационной функций в разных жанрах устной прозы Текст. / Э.В. Померанцева // Проблемы фольклора. М., 1975. - С. 75-81.

211. Порохова, О.Г. Лексика с неполногласием и полногласием в былинах Текст. / О.Г. Порохова // Диалектная лексика. 1973. Л. : Наука, 1974.

212. Потапов, Л.П. Лук и стрела в шаманстве у алтайцев Текст. / Л.П. Потапов // Сов. этнография, 1934. № 3. - С. 23-38.

213. Пропп, В.Я. Русский героический эпос Текст. / В.Я. Пропп. Л. : Изд-во ЛГУ, 1955. - 552 е.; Изд. 2-е. - М. : Гослитиздат, 1958. - 603 с.

214. Пропп, В.Я. Фольклор и действительность Текст. / В.Я. Пропп. М. : Наука, 1976.-325 с.

215. Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура ; In memoriam Текст. / Б.Н. Путилов. СПб. : Петербургское Востоковедение, 2003. - 464 с.

216. Разумова, НА. Стилистическая обрядность русской народной сказки Текст. / АН СССР, Карельский науч. центр, Ин-т языка, литературы и истории / И.А. Разумова. Петрозаводск : Карелия, 1991. - 153 с.

217. Рождественская, С.Б. Отражение отношения «человек — природа», в народном искусстве Текст. / С.Б. Рождественская // Общество и природа : Исторические этапы и формы взаимодействия. М., 1981. - С. 284-293.

218. Роилияну, Н. Традиционные формулы сказки Текст. / Н. Рошияну. М. : Наука, 1974.-216 с.

219. Рыбников, П.Н. Заметка собирателя Текст. / П.Н. Рыбников // Песли, собранные П.Н. Рыбниковым : в 3-х т. / под ред. Б.Н. Путилова. Былины. -Петрозаводск, 1989. Т. 1. - С. 47-83.

220. Cam, С.M. Типические места в разносюжетных тувинских героических сказаниях Текст. / С.М. Сат // Вопросы тувинской филологии. Кызыл, 1983.-С. 77-85.

221. Сборник русских народных лирических песен Н.М. Лопатина и В.П. Прокунина : Опыт систематического свода лирических песен, собъяснением вариантов со стороны бытового и художественного их содержания Н.М. Лопатина, с положением песен для голоса и фортепиано

222. B.П. Прокунина и с приложением полной расстановки слов некоторых вариантов по их напеву Текст. М. : Типография А.И. Мамонтова и К°, 1889.-Ч. 1,-VII+ 268 с.

223. Свешникова, Н.В. Уменьшительно-ласкательные существительные в русских былинах Текст. / Н.В. Свешникова // Актуальные проблемы лексикологии и стилистики. Саратов, 1993. - С. 37-41.

224. Свод русского фольклора / A.A. Горелов и др. [Текст] // Русский фольклор : Проблемы «Свода русского фольклора». Л., 1977. - Т. XVII.1. C. 4-10.

225. Сидельников, В.М. Поэтика русской народной лирики : пособие для вузов Текст. / В.М. Сидельников. М. : Учпедгиз, 1959. - 128 с.

226. Сийкала, A.-JJ. К проблеме мифологизма в калевальской руне Текст. / А.-Л. Сийкала // Народные культуры Русского Севера. Фольклорный энтитет этноса. Архангельск, 2004. - Вып. 2. - С. 7-24.

227. Ситников, В.И. Сохранение диалектности фольклорных традиций в условиях полиэтнической среды Текст. / В.И. Ситников, С.А. Ситникова // Россия и Восток : Проблема взаимодействия. Челябинск, 1995. - Ч. 3. - С. 49-53.

228. Скафтымов, А.П. Поэтика и генезис былин : очерки Текст. /

229. A.П. Скафтымов. М.-Саратов : Книгоизд-во В.З. Яксанова, 1924. — 221 с. Славятинская, М.Н. Язык гомеровского эпоса Текст. / М.Н. Славятинская

230. Типы наддиалектных форм языка. М., 1981. - С. 19-41.

231. Смирнов, Ю.И. Местные традиции. Уровни опознания местного Текст. / Ю.И. Смирнов // Локальные традиции и жанровые формы фольклора. -Кемерово, 1992. С. 3-9.

232. Собинникова, В.И. Конструкции с однородными членами, лексическим тождеством и параллелизмом в народных говорах Текст. /

233. B.И. Собинникова. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1969. — 103 с.

234. Сороколетов, Ф.П. Народные песни как источник диалектных словарей Текст. / Ф.П. Сороколетов // Диалектная лексика. 1974. Д., 1976. - С. 5-12.

235. Сороколетов, Ф.П. Произведения фольклора и диалектные словари Текст. /Ф.П. Сороколетов//Диалектная лексика. 1973.-Л., 1974.-С. 193-264.

236. Сохранение и возрождение фольклорных традиций : сб. науч. тр. Текст. -М., 1995. Вып. 6 : Русский фольклор в инокультурном окружении. - 183 о.

237. Спиридонова, Н. Ф. Русские диминутивы : проблемы образования и значения Текст. / Н.Ф. Спиридонова // Известия АН. Серия ЛиЯ. 1999. -Т. 58.-№2.-С. 13-22.

238. Срезневский, И.И. Труд и мнения Н.В. Берга касательно народных песен Текст. / И.И. Срезневский // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской АН. СПб., 1855. - T. IV, вып. 7. - С. 381-397.

239. Стеблин-Каменский, М.Н. Вступительная статья. [Текст] / М.И. Стеблин-Каменский // Исландские саги. М., 1959. - С. 3-19.

240. Супряга, C.B. Лексика русской народной лирической песни в иноэтническом окружении Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / Светлана Васильевна Супряга ; Орлов, гос. ун-т. Орел, 2000. -18 с.

241. Супряга, C.B. Отражение в языке традиционного фольклора взаимодействия культур : (Категория «своё / чужое»; устойчивость к иноэтническому влиянию Текст. / C.B. Супряга, Е.С. Березкина, Р.В. Головина. Курск : Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - 392 с.

242. Тарланов, З.К. Географическое пространство русских былин Текст. / З.К. Тарланов // Филологические науки. — 2001. № 4. — С. 32-44.v " V

243. Тарпанов, З.К. К вопросу о соотношении общерусских и диалектных черт в синтаксисе русских пословиц Текст. / З.К. Тарланов // Севернорусские говоры.-Л., 1975.-Вып. 2.-С. 180-186.

244. Тарланов, З.К. Сравнительный синтаксис жанров русского фольклора : учеб. пособие по спецкурсу Текст. / З.К. Тарланов. — Петрозаводск : Изд-во Петрозавод. гос. ун-та, 1981. 104 с.

245. Тенишев, Э.Р. О наддиалектном характере языка тюркских рунических памятников Текст. / Э.Р. Тенишев // Turcologica. К 70-летию акад. А.Н. Кононова. М., 1976.-С. 164-173.

246. Толстая, С.М. Географическое пространство культуры Текст. / С.М. Толстая // Живая старина. 1995. - № 4. - С. 2-6.

247. Толстой, Н.И. Некоторые проблемы сравнительной славянской семасиологии Текст. / Н.И. Толстой // Славянское языкознание : VI Международный съезд славистов : Доклады советской делегации. М., 1968. -С. 339-356.

248. Толстой, Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике Текст. / Н.И. Толстой. М. : Индрик, 1995. -512 с.

249. Тройский, ИМ. Язык Гомера Текст. / И.М. Тронский // Вопросы языкознания. 1971. - № 3. - С. 100-114.

250. Трубачев, О.Н. Этногенез культуры древнейших славян : Лингвистические исследования Текст. / О.Н. Трубачев. М. : Наука, 2002. - 488 с.

251. Ухов, П.Д. Из наблюдений над стилем сборника Кирши Данилова Текст. / П.Д. Ухов // Русский фольклор. М.-Л., 1956. - Т. 1. - С. 97-115.

252. Ухов, П.Д. О типических местах (loci communes) в русских народных традиционных песнях Текст. / П.Д. Ухов // Вестник МГУ : историко-филологическая серия. 1957]. - № 1. - С. 94-103.

253. Ухов, П.Д. Постоянные эпитеты в былинах как средство типизации и создания образа Текст. / П.Д. Ухов // Основные проблемы эпоса восточных славян.-М., 1958.-С. 158-171.г ■

254. Ухов, П.Д. Типические места (loci communes) как средство паспортизации былин Текст. / П.Д. Ухов // Русский фольклор. M.-JL, 19572. - Т. 2. -С. 129-154.

255. Фадеева, И.Е. Народное прикладное искусство и фольклор Текст. : автореф. дис. . канд. ист. наук : 07.00.07 / И.Е. Фадеева ; АН СССР. Ин-т этнографии.-JL, 1981.-24 с.

256. Федотов, О. И. О народном стихосложении в его взаимосвязи • с литературной традицией Текст. / О.И. Федотов // Фольклорная традиция и литература. Владимир, 1980. - С. 92-119.

257. Филин, Ф.П. Очерк истории русского языка до XIV столетия Текст. / Ф.П. Филин // Ученые записки Ленинградского гос. пед. ин-та. Л., 1940. -Т. 27.-С. 1-172.

258. Фольклор русского населения Якутии (Русские песни Ленского тракта) Текст. / сост. О.И. Чарина. Якутск : ЯНЦ СО РАН, 1994. - 132 с.

259. Фролова, О.Б. Поэтический словарь арабской песенной лирики Текст. / О.Б. Фролова // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. № 396. Серия востоковедческих наук. - Вып. 21 : Востоковедение. - Т. 5. - Л., 1977. -С. 112-120.

260. Фроянов, И.Я. Былинная история (работы разных лет) Текст. / И.Я. Фроянов, Ю.И.Юдин. СПб. : Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1997. -592 с.

261. Халанский, М.Г. Народные говоры Курской губернии : Заметки и материалы по диалектологии и народной поэзии Курской губернии Текст. / М.Г. Халанский. СПб. : Типогр. Академии наук, 1904. - 379 с.

262. Харвилахти, Л. Оценка устойчивости и вариации в исследованиях эпоса славянских народов Текст. / Л. Харвилахти // Народные культуры Русского Севера. Фольклорный энтитет этноса. Архангельск, 2004. - Вып. 2. -С. 156-166.

263. Хлыбова, Т.В. Духовные стихи о Егории Храбром из собрания A.B. Маркова Текст. / Т.В. Хлыбова // Локальные традиции в народнойкультуре Русского Севера : материалы IV Международной науч. конф. «Рябининские чтения 2003». - Петрозаводск, 2003. - С. 130-133.

264. Хоменко, В.И. Фразеологический состав украинских народных сказок, записанных на Полтавщине Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.01 / В.И. Хоменко ; Киев. гос. ун-т. Киев, 1962. - 19 с.

265. Хроленко, А.Т. «Жёлтые пятна» славянского фольклора Текст. / А.Т. Хроленко // Palaeoslavica. XVI. -№ 2. - 2008,. - С. 289-294.

266. Хроленко, А.Т. «Вибрация» курского народно-песенного текста Текст. / А.Т. Хроленко // Лингвофольклористика.- Курск, 2010. Вып. 17. - С. 3-6.

267. Хроленко, А.Т. Желтый в русских былинных текстах Текст. / А.Т. Хроленко //Живая старина. 1997. - № 4. - С. 6-7.

268. Хроленко, А.Т. Идиолект былинного певца в словаре языка русского фольклора Текст. / А.Т. Хроленко // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера. Петрозаводск, 2000. - С. 298-308.

269. Хроленко, А.Т. Кросскультурная лингвофольклористика : становление, методология, перспективы Текст. / А.Т. Хроленко, М.А. Бобунова, A.M. Бобунов. Курск : Изд-во КГУ, 20082. - 108 с.

270. Хроленко, А.Т. Наддиалектен ли язык русского фольклора? Текст. / А.Т. Хроленко // Фольклор в современном мире : Аспекты и пути исследования. М., 1991. - С. 59-69.

271. Хроленко, А.Т. Семантика фольклорного слова Текст. / А.Т. Хроленко. -Воронеж : Изд-во ВГУ, 1992. 138 с.

272. Хроленко, А.Т. Словарь языка фольклора как инструмент выявления «фольклорных диалектов» Текст. / А.Т. Хроленко // Проблемы региональной лексикологии, фразеологии и лексикографии. — Орел, 1994. -С. 114-115.

273. Хроленко, А.Т. Теория языка Текст. 2-е изд., испр. и доп. / А.Т. Хроленко, В.Д. Бондалетов. - М. : Флинта : Наука, 2006. - С. 472.

274. Хроленко, А. Т. Территориальная «вибрация» народно-песенного лексикона Текст. / А.Т. Хроленко // Дело всей жизни : сб. науч. трудов. Воронеж : ВГПУ, 2009.-С. 182-191.

275. Черняева, Н.Г. К исследованию типологии искусства былинного сказителя Текст. / Н.Г. Черняева // Советская этнография. 1976. - № 5. - С. 26-35.

276. Чистов, КВ. Задачи изучения народного поэтического творчества (по материалам русского Севера) Текст. / К.В. Чистов // Советская этнография. -1958. -№ З.-С. 9-20.

277. Чистов, К.В. Народные традиции и фольклор Текст. / К.В. Чистов. J1. : Наука, 1986.-304 с.

278. Чистов, КВ. Проблемы картографирования обрядов и обрядового фольклора. Свадебный обряд Текст. / К.В. Чистов // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974. - С. 69-84.

279. Чистов, К.В. Фольклор и культура этноса Текст. / К.В. Чистов // Советская этнография. 1979. - №4. - С. 3-11.

280. Чистов, К.В. Фольклор. Текст. Традиция : сб. ст. Текст. / К.В. Чистов. -М. :ОГИ, 2005.-272 с.

281. Чистякова, H.A. Греческая эпиграмма VIII III вв. до н.э. Текст. / H.A. Чистякова. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1983. - 216 с.

282. Чичеров, В.И. Школы сказителей Заонежья Текст. / В.И. Чичеров. М. : Наука, 1982.- 197 с.

283. Шейн, П. К диалектологии великорусских наречий : Извлечения из сборника сказок и преданий Самарского края, собранных и записанных

284. Д.Н. Садовниковым Текст. / П. Шейн // Русский филологический вестник. -1899. Т. 41. - № 12. - С. 30-70.

285. Шейн, П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т.п. : материалы, собранные и приведенные в порядок П.В. Шейном Текст. / П.В. Шейн. СПб. : Типография имп. АН. - Т. I, вып. 1.- 1898. -XXVIII + 376 с.

286. Эпштейн, М. Предлог "В" как философема. Частотный словарь и основной вопрос философии Текст. / М. Эпштейн // Вопросы философии. 2003. -№6.-С. 86-95.

287. Юдин, A.B. Ономастикон русских заговоров : Имена собственные в русском магическом фольклоре Текст. /.А.В.Юдин. М. : Московский общественный научный фонд, 1997. — 320 с.

288. Якобсон, Р.О. О соотношении между песенной и разговорной народной речью Текст. / Р.О. Якобсон // Вопросы языкознания. 1962. - № 3. - С. 8790.

289. Bqczkowska, G. 'Korowaj' / G. B^czkowska // Etnolingwistyka ,/ pod red. J. Bartminskiego. Т. 1. - Lublin : Wyd. UMCS, 1988. - S. 80-99.

290. Bailey, J. Three Russian Lyric Folk Song Meters / James Bailey. Slavica Publishers, Inc., 1993. - 432 p.

291. Bartminski, J. Dunaj w polskim folklorze / J. Bartminski, U. Majer-Baranowska // Etnolingwistyka. Problemy j^zyka i kultury / pod red. J. Bartminskiego. T. 8. -Lublin : Wyd. UMCS, 1996. - S. 167-184.

292. Schtshurow, ¡V.M. Über einige stilistische Besonderheiten des russischen Volksliedes vom 15. bis zum 17. Jahrhundert / W.M. Schtshurow // Historische Volksmusik forschung. Krakow, 1979.

293. КУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ1. На правах рукописи

294. ПРАВЕДНИКОВ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ05201150559

295. ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЯЗЫКА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА10. 02. 01 русский язык

296. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук

297. Научный консультант: доктор филологических наук, профессор А.Т. Хроленко1. Курск-20111. СОДЕРЖАНИЕ1. ВВЕДЕНИЕ 5

298. ГЛАВА 1. ПРЕДМЕТ ФОЛЬКЛОРНОЙ ДИАЛЕКТОЛОГИИ 161Л. Территориальная дифференциация фольклорной речи как 15 проблема лингвофольклористики

299. История изучения фольклора в территориальном аспекте 2212.1. Собиратели о географии фольклора 2212.2. Фольклористы о связи диалектологии и устного народного 28 творчества

300. ГЛАВА 2. ИНСТРУМЕНТАРИЙ И ТЕХНОЛОГИИ ФОЛЬКЛОРНОЙ 72 ДИАЛЕКТОЛОГИИ

301. Фольклорный мегатекст как эмпирическая основа 76лингвофольклористического анализа и инструмент фольклорной диалектологии

302. Формулы квантитативного сопоставления и методика их 123 анализа

303. Частотные словари мегатекстов как инструмент фольклорной 136 диалектологии. Доминантный анализ

304. Место конкорданса в инструментарии фольклорной 153 диалектологии

305. Концептография и концептуальный анализ в практике 170 фольклорной диалектологии

306. Субмегатекст как инструмент выявления локальных черт в 179 структуре фольклорного диалекта

307. Критерии народно-песенного диалекта 185

308. ГЛАВА 3. СООТНОШЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ И ЖАНРОВОЙ 192 ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОСТИ РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА

309. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ 310

310. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 3131. ВВЕДЕНИЕ

311. В структуре филологической регионалистики своё место занимает лингвофольклористика, для которой основными направлениями стали фольклорная лексикология, фольклорная лексикография, фольклорная диалектология и кросскультурные исследования.

312. Предполагаемые результаты будут способствовать решению проблемы регионального своеобразия этнической духовной культуры и языка как части этой культуры.

313. Известно, что пространство и время два наиболее существенных условия, которые лежат в основе любой дифференциации.

314. В рамках лингвофольклористических исследований активно ведется разработка целого ряда проблем, связанных прежде всего со спецификойустно-поэтического слова. В этом ряду выделяется проблема территориальной дифференциации языка русского фольклора.

315. В фольклоре регионально все, начиная с тематической избирательности и заканчивая формированием исполнительского репертуара, сюжетным составом и прикрепленностью сюжета к определенному месту.

316. Многочисленные наблюдения над устно-поэтическим текстом доказывают прямую зависимость лексико-семантического и стилистическогосвоеобразия фольклорного произведения от места его бытования и фиксации.

317. На языковую специфику фольклорного произведения оказывает влияние, наряду с индивидуальным исполнительским предпочтением, принадлежность этого произведения к определенной областной эпической традиции Оссовецкий 1952: 106.

318. Повышенный интерес к означенной проблематике не снимает вопроса о малоизученное™ данной темы. Отсутствие комплексного научного представления о диалектологии русского фольклора актуализирует проблематику данной работы.

319. Объектом нашего анализа являются фольклорные тексты трех жанров (лирической песни, былины и сказки), записанных в различных регионах России, предметом территориальные особенности лексики языка русского фольклора.

320. Цель исследования выявить специфические черты фольклорной лексики в аспекте территориальной дифференцированности и доказать существование фольклорных диалектов.

321. В работе были использованы оригинальные методики, разработанные курскими лингвофольклористами. Это методики доминантного икластерного анализа, сжатия конкорданса, аппликации концептограмм, анализ формул квантитативного сопоставления.

322. Основные положения, выносимые на защиту.

323. Топонимическая лексика, диалектные и фольклорные слова наиболее тесно связаны с фактором пространственной распределенности и вследствиеэтого являются прямым доказательством территориальной маркированности мегатекста.

324. В основе территориальной дифференциации находится актуализация языковой единицы, обусловленная фольклорной картиной мира, народнопоэтической традицией, идиолектом и уровнем исполнительского мастерства.

325. Словарь языка фольклора полного типа позволяет учитывать территориальную дифференциацию языковых единиц и репрезентативно представлять в структуре концептограмм результаты поиска фольклорных диалектов.

326. Уровень региональных особенностей и их отличительные свойствазависят от принадлежности фольклорного произведения к тому или иномуNпоэтическому / прозаическому) жанру; территориальное различие усиливается внутрижанровым.

327. Взгляды автора на проблемы современной лингвофольклористики нашли отражение более чем в 80 публикациях.

328. Структура работы обусловлена целью, задачами, проблематикой и методами исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка источников, Списка использованных словарей, Библиографии.

329. ГЛАВА 1. ПРЕДМЕТ ФОЛЬКЛОРНОЙ ДИАЛЕКТОЛОГИИ

330. Территориальная дифференциация фольклорной речи как проблемалингвофольклористики

331. История изучения фольклора в территориальном аспекте 1.2.1. Собиратели о географии фольклора

332. Мезени, Печоры, Зимнего, Поморского и Карельского берегов Белого моря

333. Былины Севера 1938-1951. «Изучение былинных репертуаров разных мест1позволило говорить об областных традициях <.> а в пределах <.> крупных районов выделить и более узкие подразделения» Астахова 1966:

334. На исследование «малых» очагов севернорусской эпической традиции направлена работа Т.Г. Ивановой Иванова Т.Г. 2001].

335. Гипотезы подобного рода нуждаются во всесторонней проверке, результатам исследований необходима апробация, и в силу этого локально-региональная проблематика неоднократно обсуждалась на конференциях самого разного ранга.

336. В основе локального расхождения может находиться* «подвиж'ность очертаний» этнопоэтических констант, связанная с микроварьированием Рахимова 2003., или искаженная «вибрацией текста» преемственность композиционно-стилистических традиций [Новиков 2003].

337. Приходится сожалеть о том, что к нашему времени сохранилось не так уж много записей фольклорных произведений XVI-XVII вв., не говоря о более ранних списках, что делает рассуждения на этот счет условно доказательными.

338. Весомым аргументом в пользу наддиалектности являются многочисленные свидетельства исследователей языка фольклора других народов.

339. Говорят, что древнегерманская эпическая традиция выработала свой особый язык, архаичный и конвенциональный в своей насыщенности традиционными формулами, который обладал наддиалектными чертами Десницкая 1970: 17-18.

340. Предлагалось рассматривать язык фольклора и как единое диалектно-наддиалектное образование, исходя из того, что произведения традиционного фольклора основаны «на просторечном койне и местно-диалектной форме национального языка» Гельгардт 1977: 10.

341. Фольклорный диалект как отражение территориальной неоднородности языка народного творчества

342. Сегодня пространственная неоднородность традиционной народной культуры признается большинством ученых и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса.

343. В рамках работы над словарем значительное место отводится характеристике лексического состава произведений фольклора с точки зрения территориальной дифференциации.

344. Как еще один путь возникновения фольклорных диалектов следует рассматривать явление идиолектности в устном народном творчестве. Именно индивидуальные особенности исполнения зачастую закладывали основу для дальнейшей территориальной дифференциации.

345. Итак, в своем исследовании мы опираемся на наблюдения* первых собирателей и исследователей устного народного творчества, которые пришли к интуитивному выводу о том, что язык русского фольклора территориально неоднороден.

346. Региональный компонент, лежащий в основе теории сказительской традиции, усиливает позиции сторонников фольклорной диалектологии.

347. ГЛАВА 2. ИНСТРУМЕНТАРИЙ И ТЕХНОЛОГИИ ФОЛЬКЛОРНОЙ1. ДИАЛЕКТОЛОГИИ

348. Лингвофольклорист всегда идёт вслед за фольклористом и анализирует записанное им произведение. Фиксированная форма многое теряет, а потому лингвофольклористу гораздо труднее анализировать явление фольклора.

349. В отличие от фольклориста, лингвофольклорист, разрабатывая практически любую тему, обязан привлекать по возможности широкий круг текстов, отвечающих тому или иному критерию отбора.

350. Современная лингвофольклористика как часть филологии складывалась одновременно с актуализацией в лингвистике ' идей корпусности и лексикографизации материала.

351. Главное достоинство корпуса возможность выявлять тонкие и непрерывные процессы языковых изменений, происходящие в языке на протяжении одного-двух столетий.

352. Теперь подлинно научные описания грамматического строя языков, а также авторитетные академические словари практически все без исключений - должны составляться на основе корпусов этих языков.

353. К сожалению, национальный корпус языка пока не располагает достаточным количеством фольклорных текстов, а потому идея корпусностидля лингвофольклористики остаётся нереализованной идеей, однако это не снижает огромного потенциала этой идеи.

354. В лингвофольклористике идея корпусности, на наш взгляд, может проявиться в идее мегатекста, а идея лексикографизации в разработке совокупности специальных лингвофольклористическихлингвокультурологических) методик.

355. Фольклорный мегатекст как эмпирическая основа лингвофольклористического анализа и инструмент фольклорнойдиалектологии

356. Следуя этим связям, можно читать материал в любом порядке, образуя разные линейные тексты.

357. В нашей практике технология подготовки мегатекстов такова!. Во-первых, выбирается жанр описываемых текстов. Во-вторых, определяются территории бытования и записи текстов. В-третьих, определяется источник объединяемых текстов.

358. На вопрос, почему для разработки и апробации методов, методик и приёмов фольклорной диалектологии мы избираем необрядовую народную лирику, можно ответить следующим образом.

359. Одновременно наше внимание обращено на народно-поэтическую традицию территорий вторичного заселения. Это Сибирь и Кубань. Сибирские материалы собраны нами, кубанские добыты исследователем из Славянска-на-Кубани Е.В. Литус.