Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык

Чернец, Алексей Олегович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык

Год: 2004
Автор научной работы: Чернец, Алексей Олегович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Пятигорск
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык"

На правах рукописи

ЧЕРНЕЦ Алексей Олегович

ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ В ТЕКСТЕ АНГЛИЙСКОЙ ПЬЕСЫ И В ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск - 2004

Работа выполнена на кафедре английской филологии Пятигорского государственного лингвистического университета

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент,

Бердникова Людмила Петровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

Грейдина Надежда Леонидовна

Защита состоится 19 марта 2004 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в Пятигорском государственном лингвистическом университете по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пятигорского государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан « О _» февраля 2004 года.

Ученый секретарь

кандидат филологических наук, Косинец Инна Ивановна

Ведущая организация: Ивановский государственный университет

диссертационного совет

Несмотря на то, что уже значительное время стилистика, семантика,. риторика, прагматика со своих позиций описывают функционирование различных аспектов эмоциональности в языке, статус эмоциональных значений до сих пор еще не нашел своего твердого места в общей теории лексического значения и теории текста. В реферируемой диссертации представлены теоретические и практические позиции автора, которые могут быть кратко обозначены как поиск сбалансированного подхода к интерпретации эмоциональной манифестации в языке посредством учета специфики содержания и кодирования эмоциональной информации.

Смещение интереса современных исследователей, занимающихся вопросами языковой теории и практики, к тому аспекту существования языка, который Л.В. Щерба определял как «система индивидуальной речевой деятельности», открыло большое число перспективных направлений, в рамках которых различные грани человеческого бытия, отпечатанные в языке, получают пристальное внимание. Проявление эмоциональности в языке занимает совершенно отдельное место в этих направлениях лингвистики, за счет того, что данное свойство человеческой деятельности имеет сквозной характер, обнаруживая себя во всех без исключения сферах жизни человека, давая материал исследования для психолингвистики, социолингвистики, этнолингвистики, тендерной лингвистики и т. д.

Переживая несомненный ренессанс в науке, прежде всего, в психологии и лингвистике, языковая эмоциональность, несмотря на более чем полувековое плодотворное изучение, оставляет современным лингвистам немало нерешенных задач. Активный поиск инструментов для адекватного описания отношения эмоциональности к значению слова, начатый в 60-х годах XX века, едва ли можно считать завершенным, а определение семантического статуса эмоциональности вполне единодушным.

Назревшая необходимость определения статуса эмоциональных значений и их роли в формировании прагматики текста определяет актуальность данного диссертационного исследования.

Целью работы является сопоставительное исследование средств выражения эмоциональности в английском и русском языках на лексемном и текстовом уровнях, с учетом особенностей реализации эмоционального компонента в каждом отдельном типе экспрессивного значения.

В соответствии с заявленной целью, в исследовании ставятся следующие задачи:

- рассмотреть ретроспективу подходов к вопросу о месте эмоционального компонента в структуре лексического значения и его функции в высказывании;

- определить онтологические связи новными составляющими экспрессивности;

I С.иетчфрг \!\ 0> .

; о» 'оо 7»»"

- установить критерии для отбора репрезентативных единиц аффективного и коннотативного типов в английском и русском языках;

- установить характер отношения микротекстовых и макротекстовых средств выражения эмоциональности;

-определить роль эмотивов в формировании основных прагматических категорий текста;

Материалом исследования послужили англоязычные драматургические тексты и их переводы на русский язык, из которых методом сплошной выборки было выделено 4448 примеров. Было рассмотрено 32 произведения, общим объемом 3800 страниц.

В работе были использованы следующие методы лингвистического исследования:

- дефиниционный анализ;

- компонентный анализ;

-контекстуальный анализ;

-сопоставительный метод;

- метод количественного анализа;

- элементы этимологического анализа.

Научная новизна диссертации заключается в установлении факта изменчивости качества эмоциональности в зависимости от характера того прагматического значения, элементом которого она является, а также в фиксации экспрессивной и стилистической лакунарности в русском языке для некоторых видов английских аффективов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее результаты являются вкладом в решение актуальных вопросов лингвистической интерпретации эмоций, связанных с переоценкой роли и места эмоциональной составляющей семантики слова и текста в сторону равноправного, сбалансированного соотнесения с рациональной составляющей.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования ее результатов в лекционных курсах по лексикологии, стилистике, типологии английского и русского языков, при разработке тематики дипломных и курсовых работ, на лекционных и семинарских занятиях по интерпретации художественного текста, а также на практических занятиях по английскому языку.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Адекватное рассмотрение эмоциональных компонентов семантики слова и значения в общем возможно только в условиях взаимопроницаемости денотативной и коннотативной «частей» семантического целого.

2. Эмоциональность, выступающая в качестве фокуса исследова-

ния экспрессивных параметров слова, обнаруживает качественную (эмоционально-рациональную) неоднородность в зависимости от подчиненности тому или иному доминирующему типу экспрессивного значения.

3. Аффективный тип эмоционального значения, реализованный в междометиях английского и русского языков, наиболее полно выявляет сложный аффективно-рациональный план в случае принятия междометием функции результирующей, совокупной эмоциональной реакции, совмещающей первичную («чисто эмоциональную») и финальную (рациональную) оценку ситуации, послужившей стимулом.

4. Сложность семантического плана аффективов-интенсификаторов заключается в подвижной границе между семами интенсивности и оценочное™, обусловленной различными условиями контекстной реализации, а в сопоставительном плане - наличием в русском языке экспрессивной лакунарности (для английских интенсификаторов-богохульств), выявляющей стилистико-оценочное «осложнение» собственно эмоциональных сем.

5. Наиболее сложный план взаимодействия эмоциональных и рациональных элементов на уровне слова в обоих сопоставляемых языках наблюдается в экспрессивно-оценочном типе метафор, семантическая структура которых представляет собой возможность максимальной субъективации эмоционального выражения («подстроенности» к индивидуальным личностным переживаниям), и, в то же время, - максимальной объективации эмоционального содержания (за счет универсальности ассоциативных связей).

6. Аффективные и коннотативные типы лексических средств выражения эмоциональности в сопоставляемых языках заметно участвуют в формировании прагматического плана текста в статусе микротекстовых единиц, формирующих его основные категории и параметры.

7. Аффективные и коннотативные типы лексических единиц также могут принимать участие в построении макротекстовых средств выражения эмоциональности, осуществляющих параллельную и разнонаправленную трансляцию эмоций на внутри-ситуативного и внешнеситуативного адресатов, что является основой прагматического воздействия художественного слова в целом.

Апробация основных положений и выводов диссертации проходила на заседаниях кафедры английской филологии Пятигорского государственного лингвистического университета, на региональной научно-практической конференции, посвященной 60-летию РАО и 200-летию Кавминвод, «Проблемы и перспективы научных исследований и образовательной практики в высшей школе в XXI веке» (Пятигорск, ПГЛУ, апрель 2003), на международной конференции «Актуальные проблемы экологии, экономики, культуры» (Пятигорск, ИНЭУ, май 2003). По теме диссертации опубликованы четыре работы.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списков использованной теоретической литературы и словарей, списка художественных произведений, списка сокращений и приложения.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, указываются цель'и задачи исследования, раскрывается научная новизна, определяется теоретическая значимость и практическая ценность работы, выдвигаются основные положения, выносимые на защиту. Кроме того, введение включает сведения о материале и методах исследования, об апробации основных положений работы и ее структуре.

В первой главе проводится анализ научной литературы, посвященной исследованиям категории эмоциональности в языке. Раскрывается динамика научных взглядов на лингвистический статус данной категории. Устанавливаются типы лексических средств выражения эмоциональности и перечень входящих в них единиц. Проводится обоснование необходимости увеличения семантической доли эмоционального при рассмотрении лексического значения, за счет пересмотра взаимоотношений денотации и коннотации в семантическом целом:

Динамика научных взглядов на отношение категории эмоциональности к языку, представлена в работе следующим образом:

1. Первая половина ХХ-го столетия (начало). Недифференцированный взгляд на эмоциональность. Дискуссии о необходимости включения эмоций в круг научных вопросов (Э. Сепир, Ж. Вандриес, Ш. Балли, G. Stern и др.).

2. Середина ХХ-го века: Обоснование такой необходимости. Трактовка эмоциональности посредством категории коннотативности, оттенка, и т.п. (A.M. Финкель, Н.М. Баженов, И.В. Арнольд, Н.М. Разинкина, Е.М. Галкина-Федорук).

3. Последняя четверть ХХ-го столетия: борьба за «равноправие» эмо-

ционального и логического в языке. Принцип единства рационального и эмоционального в познании. (В.И. Шаховский, М.Н. Кожина, Г.В. Кол-шанский и др.).

Реферируемая диссертация находится в русле идей третьего этапа, и продолжает обоснование уместности семантической интерпретации эмоциональных явлений языка, равно как и поиск адекватных явлению инструментов интерпретации. Скромная роль компонента коннотации, с вытекающими из этого атрибутами «дополнительность», «факультативность», «второстепенность» и т.п. не просто терминологически умаляет значимость объекта, но и фактически препятствует адекватному истолкованию его свойств: «Если с одной стороны — перед нами созначение, «периферия смыслового содержания слова», нечто второстепенное (как бы излишество), то с другой стороны, без этого излишества вообще нельзя запустить языковую единицу в производство, т.е. сделать ее инструментом коммуникации»1. Насколько бедным является представление незрячего человека о цветовой характеристике красного (синего, зеленого и т.д.) предмета, настолько ущербной будет интерпретация любого эмотива, не опирающаяся на специфические чувственные механизмы декодирования его содержания. Именно поэтому любое семантическое истолкование эмоциональных элементов значения должно исходить из их онтологической специфики, заключающейся в принципиально ином способе кодирования эмоциональной информации в значении слова (отличном от рационально-логического (Шаховский, 1987)).

Традиционно, семантическое пространство языка, в пределах которого рассматриваются функциональные характеристики эмотивов, обобщается категорией экспрессивности. Кроме эмоциональности, в состав формирующих ее семантических единиц входят оценочность, образность, интенсивность и стилистическая характеристика. Исходя из трактовки категории экспрессивности М.И. Дмитриевой (2000), согласно которой эмотивность, образность, оценочность, интенсивность, стилистическая отнесенность рассматриваются в качестве согипонимов экспрессивности, с одной стороны, а также разделяемого многими авторами тезиса о том, что эмоциональность есть «необходимая предпосылка» возникновения экспрессивности, с другой стороны, мы полагаем, что эмоциональность, выступая всегда в одном и том же качестве, не может удовлетворять требованию обоих вышеприведенных положений. Таким образом, эмоциональность должна быть рассмотрена как согипоним экспрессивной образ-

Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. - М: Наука, 1980 -С.47.

ности, оценочности, интенсивности и стилистической отнесенности, с одной стороны, и как их внутреннее качество, с другой стороны.

Противоречия, связанные с двойственной природой представленной в языке эмоциональности разрешаются, если два выделенных выше вида представить как предлагаемые В.И. Шаховским типы аффективных и коннотативных эмотивов. Противоречие между эмоциональностью как согипонимом и как «основанием экспрессивности», таким образом, устраняется. При этом «чистым» согипонимом выступят именно аффективы, в то время как коннотативы, имея иное качество эмоциональности, выступят согипонимами экспрессивности в составе образности, оценочности, интенсивности и стилистической отнесенности.

Следуя предложенному В.И. Шаховским делению. репрезентации эмоциональности в значении слова на аффективную и коннотативную формы, мы защищаем позицию «относительной диархии», т.е. потенциального равноправия участия эмоциональных и рациональных компонентов значения в процессе отражения явлений действительности. Далее следует изложение принятого в работе понимания взаимосвязей компонентов экспрессивности.

Взаимодействие сем оценки и выражения эмоции в структуре значения эмотива на уровне экспрессивного функционирования представляется в качестве нерасчленимого единства в силу самой природы эмоций, обязательно определяющихся оценочным знаком и модальностью. Следующий основополагающий аспект взаимодействия сем оценки и выражения эмоции в структуре экспрессивного 'значения заключается в возможности совмещения систем оценочных значений, в зависимости от знака оценки и эмоциональных значений. Знак оценки располагается в трех-частной системе значений: положительное (+), отрицательное (-), нейтральное (0) (С.С. Хидекель, Г.Г. Кошель). Современный взгляд психологов на природу эмоций устанавливает наличие их интеллектуального вида, помимо традиционного деления на положительные и отрицательные. К нему относятся такие эмоции, как интерес, догадка, удивление. В работе для их обозначения принимается термин амбивалентные эмоции, что подразумевает преимущественно интеллектуальную работу при возникновении эмоциональной реакции такого вида, которая может принять то или иное (положительное или отрицательное) развитие, или угаснуть. Коннотативный тип эмоционально-оценочных значений не помещается в характеристику «смыслового оттенка», или «дымки», сопутствующей основному значению. Напротив, значения такого типа скорее предстают в качестве нового фокуса рассмотрения, концентрирующемся на особых свойствах предмета.

Взаимосвязь воображения и эмоций, установленная в свое время

Л.С.Выготским в психологии, оказалась крайне востребованной для современной лингвистики, особенно при рассмотрении метафор. Поиск адекватного представления когнитивного процесса, отвечающего за образование метафорического значения, как известно, осуществлялся между двумя полюсами: признания несущественной когнитивной ценности у переносных значений (Платон, Д. Локк) и признания сугубо познавательной направленности образа (А.А. Потебня и его школа). Наличие аргументов в защиту своей позиции у каждой из сторон заставляет предполагать, что полноценное представление о предмете может быть получено только вследствие какого-то объединяющего подхода. В лингвистике одним из первых на это обращает внимание Дж. Лакофф, вводя для рассмотрения метафоры принцип imaginative rationality (образной рацио -нальности), опирающийся на то, что немалая часть бытовых умозаключений основывается на образности, а всякая художественная метафора заключает в себе рациональные элементы. Уникальность метафоры как способа вербализации трудно поддающихся анализу переживаний, раскрытие механизма объединения в слове эмоционального и рационального наиболее достоверно описывается в терминах «принципа воронки» (термин введен Шеррингтоном), широкая часть которой принимает сигналы (в том числе и эмоциональные переживания), а узкая часть представляет собой те возможности вербализации, которые имеются в арсенале необразных языковых единиц. Л. Салямон считает, что художественное слово, посредством различных образных воплощений вызывает эффект, обратный воронке: «Словесные сигналы» писателя призваны вызывать в центральной нервной системе читателя эмоциональный образ, соответствующий значительно большему числу возбуждающих стимулов, чем это выражается рациональным значением речи»2. Ряд условий, которые детерминируют возможность метафорического кодирования и декодирования, включает наличие определенных знаний, над которыми посредством механизмов воображения совершаются операции рекомбинации, а также определенной зрелости психологических механизмов собственно мыслительного аппарата личности. Учет обоих параметров позволил нам выделить три сопоставительных типа экспрессивно-оценочных метафор, подробнее о которых речь пойдет в описании содержания второй главы.

Имея целью рассмотрение взаимодействия компонентов экспрессивного значения, мы не могли ограничиться простой констатацией функциональной принадлежности той или иной лексемы, т.к. это мало что со-

Салямон Л. О физиологии эмоционально-эстетических процессов. // Психология художественного творчества. - Минск: Харвест, 1999. - С. 237.

общает и о ее эмоциональном наполнении. Стилистическая характеристика слова становится значимой с точки зрения эмоциональной информации, как правило, когда она покидает предписанную ей функциональную сферу и появляется в несвойственном ей контексте и представляет, таким образом, прием «стилистического слома». Таким образом, категория стилистического значения входит в состав экспрессивного лишь тою своей частью, которая обеспечивает (на равных правах с остальными компонентами) возникновение экспрессивности - особого содержания и особых языковых средств его воплощения. Это право, на наш взгляд, обеспечивается тем, что в рамках экспрессивной стилистики разработана система особых языковых приемов и средств «упаковки» языкового материала, того, зачастую, материала, который поставляется фондом экспрессивных языковых единиц. Сюда относятся все те языковые ресурсы, которые получили название выразительные средства и стилистические приемы; то, что И.В.Арнольд называет «типами выдвижения», объединяя взгляды предшествующих работ С Левина, М.Риффатера и Р.Якобсона. Типы выдвижения: конвергенция, эффект обманутого ожидания, остранение. импликации рассматриваются нами во второй главе.

Во второй главе диссертации осуществляется анализ функционирования эмотивов в тексте на примере конкретного языкового материала, отбор которого производился по следующим критериям: 1) степень значимости языкового средства выражения эмоциональности в пределах своего уровня (отбирались наиболее значимые единицы) и 2) уровень исследованности данной единицы в отечественной лингвистике (отбирались наименее исследованные единицы в типологическом аспекте их функционирования). На основе данных критериев из общего фонда эмотивных языковых единиц были выделены междометия и интенсификаторы как представители аффективного типа эмотивов и экспрессивно-оценочные метафоры, репрезентирующие коннотативный тип эмотивов.

Эмоциональный тип междометий представлен в языке двумя видами: первообразными (например, oh, ah, о, aha, a, ugh, agh, pah, pshaw, pah и русские: ага, аи, ay, ах, хе, фи, фу, уф, ба и т.п.) и непервообразными междометиями (в английском - what, why, there, damnation, devil, damn, hell, god, Christ, man ::: и в русском языке - что, ба, ну конечно, как, вот, проклятие, дьявол, боже, и т.п.). В работе обосновывается функциональное сходство (в отношении эмоционального выражения) обоих видов междометий за счет того, что им свойственно занимать идентичную синтаксическую позицию, участвовать в выражении одних и тех же эмоций, совместно употребляться в одном высказывании, кроме того, междометия одного вида могут служить средством перевода для междометий другого вида.

Сравнительный анализ функционирования междометий учитывал оценочный знак выражаемого эмоционального состояния (положительная эмоция, отрицательная эмоция, амбивалентная эмоция) и способ конкретизации эмоционального значения, который мог принимать вид одного из перечисленных далее вариантов: 1) ближайший лингвистический контекст, включающий такие маркеры эмоциональности, как эмфатические конструкции, восклицательность, оценочная лексика и т.п.; 2) авторские ремарки, сообщающие о внутреннем состоянии говорящего, называющие конкретную эмоцию; 3) авторские ремарки, содержащие указание на невербальные действия персонажа, особенности произнесения или внешнее поведение персонажа; 4) ситуационный контекст (особенно при определении значения у междометий, занимающих изолированную позицию — выступающих в функции высказывания).

Исследование позволило установить следующие закономерности: 1. Абсолютное преобладание междометий, выражающих отрицательные эмоции при всех способах конкретизации эмоционального состояния (соотношение случаев выражения отрицательных эмоций к положительным и амбивалентным,выглядит как 1730 (отриц.): 690 (полож.) : 1100 (ам-бив.). 2. Относительно параметра называния конкретной эмоции в авторской ремарке, количественные показатели выражения положительных и амбивалентных эмоций существенно уступают таковым для отрицательных эмоций и представлены в соотношении 320 (отриц.) : 70 (полож.) : 70 (амбив.) соответственно, что позволяет сделать вывод о том, что для идентификации отрицательных эмоций, выражаемых междометием в тексте английской пьесы и ее переводе на русский язык называние эмоции в авторской ремарке является более значимым фактором, чем для идентификации остальных типов эмоций. 3. Параметр конкретизации эмоции по ситуационному контексту, проявляющийся в случаях изолированного употребления междометий, оказался слабо выраженным для случаев реализации положительных эмоций (в исследовании зафиксированы единичные случаи употребления междометий, выражающих положительные эмоции в изолированной позиции), и практически равно выраженным для отрицательных и амбивалентных эмоций.

В разделе, посвященном анализу интенсификаторов, выделяются четыре группы последних: в первую группу входят прилагательные и наречия типа:frightful, stunning, awfully, terribly, wonderfully: ужасный, потрясающий, чудесно, великолепно, ужасно, потрясающе и т.п.; во вторую группу входят интенсификаторы-богохульства bloody, the devil, damn, hell, (сравните русские: чертов, дьявол)', в третью группу входят интенсифи-каторы типа lousy, crumby, crappy, sodding, stinking и т.п. (сравните русские: вшивый, дерьмовый, дрянной, паршивый). В их состав входят в ос-

новном прилагательные, образованные от существительных с оценочной семантикой, которая в большей или меньшей степени сохраняется и в данных подвергшихся десемантизации лексемах; четвертая группа ин-тенсификаторов представлена различными эвфемизмами, лишенными коннотации непристойности или неприличности, но сохранившими эмоциональную силу своего источника, за счет фоновой аллюзии к нему, что позволяет им функционировать в речи с меньшими ограничениями, чем богохульным и браным словам: bally, blooming, bleeding, blasted. Представление об эвфемизмах-интенсификаторах в русском языке дают такие лексемы, как хреновый, драный.

Учитывая тот факт, что интенсификаторы-богохульства не получали до сих пор существенного внимания со стороны сопоставительной лингвистики, основной целью раздела явился анализ функционирования именно этой группы. Можно утверждать, что уровень экспрессивности, заложенный в английских богохульствах-интенсификаторах превышает возможности приблизительных русских соответствий, с одной стороны, но в такой же степени «слабее» табуированных русских интенсификаторов (так называемой матерной лексики). Таким образом, мы имеем дело с эмотивной и, соответственно, экспрессивной лакунарностью, действительной для современного состояния сравниваемых языков. В. Елистратов констатирует тот факт, что собственно богохульств, «ругани в Бога», в русском языке значительно меньше, чем в западноевропейских языках, где (в частности в английском) наблюдается высокий уровень дисфемизации лексики, которая еще несколько столетий назад находилась под ограничениями и запретами (т.е. соответствовала по уровню экспрессивности современной обсценной русской лексике).

Анализ переводческих соответствий, осуществленный на 700 примерах употребления интенсификаторов-богохульств, выявил три основных способа передачи эмоционального содержания оригинального текста:

1. Отсутствие в переводе (300 примеров) :

Algernon... .You are not married to her already, and I don't think

you ever will be.

Jack. Why on earth do vou sav that? (O .Wilde)

Алджернон. А она еще не твоя жена, да и вряд ли будет.

Джек. Почему ты так думаешь? (О. Уайльд)

2. Перевод с привлечением сакральной лексики с иным номинативным содержанием (280 примеров):

Hector. No, by thunder! What a damned creature a husband is anyhow!

(B. Show)

Гектор. Нет, черт возьми! Но что это за трижды проклятое создание - муж! (Б. Шоу)

3. Перевод с тем же или близким номинативным содержанием

(140 примеров):

Jack. For heaven's sake, don't try to be cynical. It's perfectly easy to be cynical. (O. Wilde)

Джек. Ради бога, не старайся быть циником. Это так легко (О. Уайльд)

В разделе, посвященном функционированию экспрессивно-оценочных метафор, устанавливается, что эмоциональный компонент в этом типе переносных значений имеет двойную природу, первая составляющая которой может быть рассмотрена как реализация одного из таксономических видов эмоционально-оценочных значенийЛ а вторая - как контекстуально-связанное, образно-ассоциативное значение, функционирующее на психологических механизмах воображения. При рассмотрении экспрессивно-оценочных метафор необходимо учитывать как тенденцию уникального -проявления лингвокультурных особенностей, управляющих возникновением и интерпретацией тех или иных образов, так и тенденцию универсального, опирающуюся на естественную логику языка и общепсихологические закономерности мышления и речи. В соответствии с этим, схема рассмотрения ассоциативно-эмоциональных значений в выделенных в ходе исследования экспрессивно-оценочных метафорах может иметь следующий вид:

3 Свойство «универсальности» в данном случае устанавливается исключительно в рамках сопоставляемых языков, т е. английского и русского.

В отношении оценочного знака эмоций, выраженных посредством данных метафор сохраняется принятое ранее положение о трояком характере оценки: она может быть положительной, отрицательной и нейтральной. В отношении нейтральной оценки необходимо сделать следующее пояснение. В нашем исследовании мы принимаем следующее положение: «нейтральные» метафоры полностью опираются на контекст для уточнения эмоции, которая, таким образом, разворачивается целиком в ассоциативно-образном плане и не содержит представления о характере и знаке эмоции самостоятельно. В итоге, мы получили типологически релевантную сетку возможных значений, которые могут принимать экспрессивно-оценочные метафоры, рассмотренные одновременно с позиций текста-оригинала и текста-перевода. Для иллюстрации сказанного, приведем примеры для каждого типа экспрессивно-оценочных метафор.

1. Метафоры уникального лингвокультурного типа с положительной эмоционально-оценочной характеристикой. Например:

DOOLITTLE. ... I met the boy at the comer of Long Acre and Endell Street.

HIGGINS. Public house. Yes?

DOOLITTLE. The poor man's club. Governor: why shouldn't I?

(B.Show)

Д у л и т т л. ...Тут он мне и повстречался, на углу Лонг-экр и Энджел-стрит.

Хиггинс. У пивной? Понимаю.

Д у л и т т л. Что ж тут такого, хозяин? Пивная - клуб бедного человека.

(Б. Шоу)

Отсутствие в русской культуре прямых соответствий английскому «па-бу» и английскому «клубу» приводит к тому, что в переводе оценочный акцент расставлен не так, как в оригинале. Русская лексема пивная и ее экстралингвистические референты, так же как и ассоциативный потенциал (помещение, посетители, ассортимент, обслуживание и т.п.) несут отрицательную коннотацию. Именно поэтому, в тексте перевода пивная стягивает на себя всю отрицательную оценку. В то время как в оригинале порицающий намек Хиггинса, на наш взгляд, относится не к характеру заведения (паба -место, к которому англичане относятся скорее с уважением, чем порицанием), а к характеру собственно персонажа - Дулиттла, злоупотребляющего спиртным. Поэтому метафорический перенос pub -> club не равноценен пивная -> клуб. В первом случае имеет место перенос на основе сходства эмоционально-оценочной характеристики - положительной для обеих лексем. В переводе содержание лексемы с положительной коннотацией (клуб) служит основой для образного представления явления с отрицательной коннотацией (пивная). Поэтому, являясь в оригинале тонкой шуткой, в переводе данная метафора опирается на совершенно другой ассоциативный потен-

циал и становится лживым самооправдыванием, свойственным посетителям русских пивных.

2. Метафоры универсального лингвокультурного типа с нейтральной (амбивалентной) эмоционально-оценочной характеристикой:

Метафоры, относимые к данному типу основываются на культурно-обусловленных концептах, способных нести символическую коннотацию. Эмоциональные маркеры в этом случае содержатся в непосредственном лингвистическом контексте, а сам образ за счет ассоциативного потенциала обеспечивает иллюстрацию оценке, высказанной в предыдущем контексте, т.е. сам он как бы нейтрален и служит для изображения. При этом, как покажет пример, ключ к разгадке метафоры находится за ее пределами (в контексте). В то время как в самой метафоре содержится наглядное обоснование высказанного выше оценочного суждения: AGRIPPA. Royal wench:

She made great Caesar lav his sword to bed. He plough'd her, and she cropped.

(W. Shakespeare)

Агриппа. Вот женщина! Великий Юлий Цезарь И тот свой меч в постель к ней уложил. Он шел за плугом, жатва ей досталась.

(В. Шекспир)

Помимо двусмысленности, связанной с возможным переосмыслением значения лексемы «меч» в этом контексте, данный образ «укрепляет» силу восхищения чарами Клеопатры (Б.Пастернак в своем переводе прямо эксплицирует эту оценку: «Чародейка!...») тем, что из двух примарных инстинктов мужчины - агрессивности (войны, которую символизирует меч) и сексуальности (любви, которую символизирует постель Клеопатры) безоговорочно побеждает последняя.

3. Метафоры нелингвокультурного типа с отрицательной эмоционально-оценочной характеристикой. Например:

CROFTS. ...It paid for your education and the dress you have on your back. Pont turn up your nose at business. Miss Vivie: where would your Newnhams andGirtonsbe without it? (B. Show)

К р о ф т с. ...Этими деньгами заплачено за ваше образование и за платье, которое на вас надето. Не брезгуйте людьми дела, мисс Виви: без них где были бы ваши колледжи, ваши Ньюнемы и Гертоны?

(Б. Шоу)

Метафора из приведенного выше примера относится к виду симптоматического проявления эмоционального состояния, (такого же, как покрасне-

ние от гнева или стыда, дрожь от страха или возбуждения и т.п.), что позволяет отнести ее к универсальным интеркультурным средствам метафорического представления значения. Оценка, выраженная посредством данной метафоры, идентифицируется как осуждение необоснованной (на взгляд Крофтса) гордости. В тексте перевода образный способ представления значения заменен прямым называнием.

В предпоследнем разделе работы анализируется функционирование эмотивов в целостном тексте в условиях включенности в один из приемов стилистического выдвижения. Выражение эмоциональности на уровне текста осуществляется в рамках двух основных способов: приобретением микротекстуальной выразительной единицей значимости в пределах целого текста или участием относительно крупного фрагмента текста в выражении одной эмоциональной интенции в рамках того или иного стилистического приема. В психологической концепции функционирования механизмов воздействия художественного текста Л.С. Выготского обосновывается важнейшее различие, касающееся двух видов эмоций: переживаемых «вместе с» персонажем и «по поводу» персонажа. По сути дела, употребление эмотива в художественном тексте подчиняет его задачам выражения эмоций в одном из двух указанных выше планов. При этом те или иные стилистические приемы выдвижения работают преимущественно в рамках одного из двух рассматриваемых видов эмоций, обнаруживаемых в художественном тексте.

В работе, в частности, исследуется взаимодействие иллокутивных эмоциональных интенций и перлокутивных эмоциональных эффектов как основы построения приема (устранения в тексте пьесы Б.Шоу «Пигмалион». Под остранением мы, вслед за В.Шкловским, понимаем изображение привычных явлений с необычной точки зрения, с нового ракурса, заставляющее парадоксальным образом переоценить отношение к предмету, рассмотренному таким способом. В. Шкловский тесно связывает действие приема ост-ранения с функционированием художественных образов, создающих особое восприятия предмета, его новое «видение», а не «узнавание». Прием остра-нения связан с первым членом оппозиции: переживание эмоций «вместе с персонажем» vs. переживание эмоций «по поводу персонажа». Рассмотрим фрагмент примера:

LIZA. I'm sorry. I'm only a common ignorant girl: and in my station I have to be careful... Please will you tell me what belongs to me and what doesn't?

HIGGINS (very sulky). You may take the whole damned houseful if you like. Except the jewels. They are hired. Will that satisfy you?

(B.Show)

Элиза. Извините. Я простая, темная девушка, и в моем положении мне приходится быть очень осторожной... Будьте так добры

сказать мне точно, что здесь мое и что не мое. X и г г и н с (сердится). Можете прихватить с собой весь этот хлам и самого черта в придачу! Оставьте только брильянты; они прокатные. Устраивает это вас? (Б. Шоу)

Действие приема остранения происходит как внезапная смена статус-но-ролевых позиций говорящих. Формально, Элиза опирается на реальные, невыдуманные обстоятельства, фактически описывая ситуацию и позиции говорящих с точки зрения действительного социального положения участников ситуации. Все другие обстоятельства, обусловливающие данный диалог, опосредующие их отношения и делающие возможной подобную встречу и подобный разговор - то, что она прошла курс обучения, успешно «сдала экзамен», фактически стала необходимым членом семьи, - элиминируются из ситуации в том виде, как ее изображает Элиза. Глубинный прагматический слой, мотивирующий возникновение приема остранения, являет собой иллокуцию мести, вызванную потребностью обнаружить в Хиггинсе чувства по отношению к себе, выявить их, буквально «вытащить» на поверхность. Как видно из данного выше примера, аффектив damned берет на себя основную нагрузку, связанную с изображением перлокутив-ного эффекта - эмоциональной реакции профессора Хиггинса, конкретное содержание которой уточняется названием эмоции в авторской ремарке («сердится»).

Аналогичным образом рассматривается роль эмотивов в построении стилистических приемов импликации (как провокации эмоциональной реакции внеситуативного адресата - читателя) и конвергенции. Конвергенция экспрессивных средств, в частности эмотивов, в персонажном высказывании приводит, как правило, к рискованному обнажению чувств и переживанию адресата (читателя) по поводу говорящего. Контраст между собственными эмоциями того или иного персонажа и эмоциями, возникающими по поводу данного персонажа, имеющий место в динамике прочтения, обусловливает целостное восприятие и интерпретацию текста на основе результирующей эмоции. Эмоциональная реакция зрителя и читателя выступает в таком случае в форме переживания трагического или комического чувства.

Анализ текстового функционирования эмотивов включал исследование их роли в аспекте эмоционально-речевого портретирования в тексте пьесы «Пигмалион», и состоял из следующих звеньев: эмоциональные характеристики персонажей, динамика их развития, обусловленная взаимодействием на протяжении текстового пространственно-временного бытия, авторские приемы портретирования, и психологическая достоверность авторской мотивации эмоциональных аспектов поведения (в основном речевого) персонажей.

Динамика проявления личностно-эмоциональных характеристик речи Хиггинса представлена как вариативность однотипных экспрессивных средств, выражающих и изображающих бесчувственность, грубость, несдержанность и капризность азартность, увлеченность. Речь Элизы, напротив, отражает стадии речевого (фонетического) перевоплощения, которое сопровождается неожиданным, «побочным» эффектом глубоких эмоционально-личностных изменений, извлекаемых, прежде всего, из анализа речевого портрета персонажа. Эти изменения группируются согласно авторскому переименованию персонажа по ходу действия пьесы. Динамика личностных изменений Элизы может быть выражена краткой формулой: Цветочница -> Элиза ->Мисс Дулиттл. Соответственно, меняются и эмоциональные характеристики ее речи. Стилистическая окраска речи, характеризующая Цветочницу, формально выстраивается на основе использования элементов кокни и просторечия:

The NOTE TAKER, (whipping out his book) Heavens! What a sound! (He writes; then holds out the book and reads, reproducing her vowels exactly.) Ah-ah-ah-ow-ow-ow-oo!

The FLOWER GIRL, (tickled by the performance, and laughing in spite of her- self). Gam! (B. Show)

Человек с записной (хватаясь за карандаш) Боже правый!

Какие звуки!

книжкой (Торопливо пишет; потаи откидывает го-

лову назад и читает, в точности воспроизводя то оке сочетание гласных). У-v-aaaaa-v! Цветочница (представление ей понравилось, и она хихика-

ет против воли). Ух ты! (Б. Шоу)

Лакунарность кокни в русском языке заставляет искать возможности передачи исходной прагматики текста оригинала другими средствами, зачастую не являющимися показателями определенного диалекта. Речь Цветочницы в целом характеризуется эмоциональной несдержанностью, выражаемой обилием прямых одноплановых эмоциональных всплесков, на всех высказываниях лежит печать ист-эндского акцента, ее поведение в юмористическом ключе представлено как подражание благородным манерам.

Элиза, как персонаж, промежуточный между «Цветочницей» и «мисс Дулиттл», в речевом портрете несет штрихи обеих личностей: из ее речи исчезает акцент, Элиза пытается удержать речь в ограниченном тематическом и стилистическом диапазоне: "the weather and everybody's health", но легко переходит на просторечие и кокни: просторечное drop of booze (пропустить баночку); сленг to pinch (украсть, ограбить); кокни: them as (вместо they who); разговорное to do somebody in (укокошить); интенсификатор-

богохульство bloody (чёртов) представляются профессором Хиггинсом как «новый стиль светского разговора». Смешение стилей - распространенный художественный прием, на основе которого достигаются разнообразные комические эффекты. Особенностью стилистических сломов в сцене первого «показа» Элизы в благородном обществе являются совершенно неожиданные эмоциональные перлокутивные эффекты у адресатов: восхищение Фредди, смущение от незнания последней светской моды у его сестры Клары. У одной только Миссис Эйнсфорд Хилл «новый стиль», который использует Элиза, вызывает сомнение. Исходя из пресуппозиции о том, что разговорная и вульгарная лексика должны «резать слух»" на светском приеме, автор в очередной раз обманывает ожидания читателя и реализует свою главную иллокутивную интенцию - иронию, близкую к насмешке над нравами «высшего» света. Высвечивается содержательная пустота светских бесед и собеседников: Клара, обманываясь благородным звучанием речи Элизы не способна разделить ужас читателя, которому в этот момент и смешно, и страшно за Элизу, с головой вьтеюшуюсе6ятЕМ,ч/поонаговориг.

Эмоционально-речевой портрет мисс Дулиттл отличается отсутствием акцента, кокни и просторечных форм, светскими манерами, контролем над выражением эмоций, использованием непрямых приемов эмоционального воздействия. Если, в частности, кокни Цветочницы рассматривается в рамках стилистической уместности, лишаясь дополнительной прагматической нагрузки, то его появление в речи мисс Дулиттл воспринимается как стилистическое нарушение и сопровождается соответствующей реакцией адресата: LIZA. I'm nothing to you - not so much as them slippers. HIGGINS (thundering). Those slippers.

LIZA. (with bitter submission). Those slippers. I didnt think it made

any difference now. (B. Show)

Элиза. Я для вас ничто, хуже вот этих туфлей. X и г г и н с (громовым голосом). Туфель!!!

Элиза (с горькой покорностью). Туфель! Мне кажется, теперь

это уже неважно. (Б. Шоу)

Если кокни Цветочницы вызывал у Хиггинса горячее любопытство, то кокни мисс Дулиттл - повергает его в бешенство. То же самое касается и функциональной переориентации известного персонального междометия Элизы Ah-ah-ah-ow-ow-ow-oo!, которое из средства, характеризующего Цветочницу, приобретает функции построения приема эффекта обманутого ожидания, появляясь в речи мисс Дулиттл.

При построении эмоционально-речевого портрета профессора Хиг-гинса мы исходили из принципиально иной природы динамического развертывания данного характера в пространственно-временных рамках текста. В противоположность Элизе, особенности речевого эмоционального

реагирования Хиггинса складываются в пределах стабильных черт, эксплицированных авторскими ремарками и комментарием к пьесе. В вербальном поведении Хиггинса были выделены элементы, совпадающие с авторской программой, и не совпадающие с ней. В первой группе были исследованы манифестации таких эмоциональных характеристик, как эгоцентризм, капризность и отсутствие эмпатии, выделенных нами на основе авторских указаний на подлинный интерес героя только к науке и на инфантильные черты его поведения. Экспликация этих качеств в существенной мере опиралась на употребление интенсификаторов-богохульств и эффект обманутого ожидания.

Во второй группе были рассмотрены запланированные автором как свежесть восприятия и непосредственность эмоциональные черты личности Хиггинса, - которые в речевых действиях самого персонажа отклоняются от авторской программы и предстают как инфантилизм, эгоизм и бесчувственность. Иными словами, удачные с точки зрения контакта автор (текст) -читатель (получатель текста) ситуации, эмоционально напряженные диалоги, виртуозные речевые приемы - то, что составляет прагматический план текста пьеры «Пигмалион», в некоторых случаях конфликтует с сюжетной линией изображаемого действия, заставляя читателя сомневаться в психологической правдоподобности характера изображаемого персонажа.

Таким образом, исследование позволило установить, что эмоциональное выражение в сопоставляемых языках имеет сходные и отличные черты, напрямую связанные с типом эмотива и уровнем языковой системы, к которому принадлежит та или иная выразительная единица.

Наибольшее функциональное сходство при выражении эмоций в русском и английском языках наблюдается в употреблении междометий, что связано с наличием одинаковых показателей количественного соотношения эмоциональных значений по знаку оценки, а также способу конкретизации эмоционального состояния.

Уровень экспрессивности, выражаемой английскими интенсификато-рами-богохульствами, в большинстве случаев реализуется в русском языке при помощи иных эмотивных единиц, что свидетельствует о неравнозначном положении рассматриваемого средства выражения эмоциональности в системах экспрессивных средств сопоставляемых языков.

Двойная природа эмоционального компонента значения экспрессивно-оценочных метафор обусловливает совпадение собственно эмоциональных значений, выражаемых ими в обоих сопоставляемых языках и семантические расхождения, связанные с лингвокультурными основаниями метафо-ризации.

Сопоставление стилистических приемов выдвижения и эмоционально-речевого портретирования как средств выражения эмоциональности в тек-

стах английской пьесы и переводах на русский язык позволило установить, что им свойственны сходные функции реализации прагматических установок автора, направленных на регулирование эмоционального восприятия, адресата текста.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Проблемы эмотивности и коннотации // Некоторые вопросы общего и частного языкознания: Межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2001. - С. 233-241.

2. Некоторые особенности употребления прагматически сильных языковых единиц в художественном тексте // Вестник ПГЛУ: молодежное приложение. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ,2002.-С. 56-61.

3. К вопросу о соотношении денотативного и коннотативного компонентов в значении слова // Проблемы и перспективы научных исследований и образовательной практики в высшей школе в ХХГвеке: Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 60-летию РАО и 200-летию Кавминвод. Пятигорск, апрель 2003г. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2003. - С. 64-68.

4. К вопросу о природе этно-эмоциональной номинации // Актуальные проблемы экологии, экономики, культуры: Научные материалы международной конференции. Пятигорск, ИНЭУ, май 2003. - Пятигорск: Изд-во ИНЭУ, 2003. -С. 604-609.

Подписано в печать 04.02.2004.

Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Усл.печ.л. 1,0. Уч.-изд.л. 1,0. Тираж 70 экз. Заказ 24.

Издательство Пятигорского государственного лингвистического университета 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9

Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чернец, Алексей Олегович

Введение.

Глава 1. Место и роль эмоциональных значений в языке и речи.

1.1. Проблема эмоциональности как лингвистической категории.

1.2. Семантический статус категории экспрессивности и ее состав.

1.3. Семантический статус категории эмоциональности.

1.4. Взаимодействие эмоциональности и оценочности в семантике слова.^.

1.5. Образность и ее эмоциональные параметры.

1.6. Стилистическое измерение языка и эмоциональность.

Выводы.

Глава 2. Особенности функционирования эмотивов в синтагматическом и текстовом планах.

2.1. Критерии отбора и перечень сопоставляемых единиц.

2.1.1. Прагматические категории текста.

2.2. Аффективный тип эмотивов.

2.2.1 Эмоциональные междометия.

2.2.2. Первообразные междометия.

2.2.3. Непервообразные междометия.

2.2.4. Интенсификаторы.

2.3. Коннотативный тип эмотивов.

2.3.1. Экспрессивно-оценочный тип метафор.

2.3.2. Метафоры уникального лингвокультурного типа.

2.3.3. Метафоры универсального лингвокультурного типа.

2.3.4. Метафоры нелингвокультурного типа.

2.4. Тексто-стилистические средства выражения эмоциональности.

2.5. Прагматические функции и свойства рече-эмоционального портретирования.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Чернец, Алексей Олегович

Место лингвистики, оказавшейся в числе претендентов на звание «главной науки XX века» (Хазагеров, 2001), в системе современного научного знания о мире определяется совокупностью глобальных внешних факторов, основными из которых можно назвать становление информации как приоритетной ценности в условиях «информационного общества» и интереса к человеку как ее производителю и потребителю; глобализацию межнациональных связей на фоне интереса к уникальным свойствам каждой отдельной культуры и языка; успех таких наук как психология, этнография, социология, столкнувшихся с внутренней необходимостью исследования закономерностей языка и мышления, языка и культуры, языка и общества, в результате чего возник целый ряд смежных дисциплин (психолингвистика, этнолингвистика, социолингвистика) существенно обогативших представление об объекте исследования в «родительских» дисциплинах.

Безусловно, значимость современного статуса обеспечивается и внутренними тенденциями развития языкознания. В общей характеристике лингвистики второй половины ХХ-го века принято говорить о принятии ею антропоцентрического направления, замене системно-структурной парадигмы на коммуникативно-прагматическую, интересу к проблеме «человека в языке». Признавая вслед за В.Б. Кашкиным тезис о параллельном развитии антропоцентрической и системоцентрической парадигм на протяжении Х1Х-ХХ вв. (Кашкин, 2000: 136) , подчеркнем, что о смене парадигм речь можно вести лишь в общем плане, оставляя в стороне таких «смелых начинателей работ широкого кругозора и дальнего прицела» (Ларин, 1977: 206) как В. фон. Гумбольдт, Л.П. Якубинский, Л.В. Щерба.

Так, Л.В. Щерба, не зная какие определения будут позже даны лингвистическим парадигмам современного языкознания, разделял в языке три аспекта: «речевая деятельность» (процессы производства и интерпретации знаков языка), «языковая система» (словарь и грамматика языка) и «языковой материал» (т.е. тексты) (Щерба, 1931: 24-27). Первый и второй аспекты, если поменять их местами вполне совместимы с указанными выше парадигмами языкознания первой и второй половины ХХ-го века. Третий элемент, который в современном понимании вполне может быть совмещен с категорией «дискурса» (см., например, обзор трактовок данного термина в работе И.П. Сусова (1999), возможно, становится «новой парадигмой» языкознания, которая позволит, с одной стороны, гармонично «увязать» идеи которые были получены в результате статического (системно-структурного) и динамического (коммуникативно-деятельностного) подходов к исследованию языка и собрать воедино многочисленные «ветви» современной лингвистики, взглянуть на их общий «плод», с другой стороны. Подобное совмещение возможно если в фокус исследования поместить «языковой материал», обнаруживающий в себе и систему языка и речевую деятельность.

Выражение эмоциональности в языке, безусловно, является одним из самых существенных аспектов представленности «человека в языке», наблюдаемом на всех уровнях языковой системы. Именно поэтому в последнее время в лингвистике наблюдается повышенное внимание к данной проблеме, вплоть до выделения самостоятельного направления, исследующего свойства эмоционального языка, - эмотиологии. Активный поиск инструментов для адекватного описания отношения эмоциональности к значению слова, начатый в 60-х годах прошлого века едва ли можно считать завершенным, а определение семантического статуса эмоциональности вполне единодушным.

Целью работы является сопоставительное исследование языковых средств выражения эмоциональности на лексемном и текстовом уровнях, с учетом особенностей реализации эмоционального компонента в каждом отдельном типе экспрессивного значения.

В соответствии с заявленной целью, в исследовании ставятся следующие задачи:

- рассмотреть ретроспективу подходов к вопросу о месте эмоционального компонента в структуре лексического значения и его функции в высказывании.

- определить онтологические связи эмоционального компонента с основными составляющими экспрессивности;

- установить критерии для отбора репрезентативных единиц аффективного и коннотативного типов;

- установить характер отношения микротекстовых и макротекстовых средств выражения эмоциональности;

-определить роль эмотивов в формировании основных прагматических категорий текста;

В работе были использованы следующие методы лингвистического исследования:

- дефиниционный анализ;

- компонентный анализ; -контекстуальный анализ; -сопоставительный метод;

- метод количественного анализа;

- элементы этимологического анализа.

Научная новизна диссертации заключается в установлении факта изменчивости качества эмоциональности в зависимости от характера того прагматического (экспрессивного) значения, элементом которого она является; фиксации экспрессивной и стилистической лакунарности в русском языке для некоторых видов английских аффективов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее результа-. ты являются вкладом в решение актуальных вопросов лингвистической интерпретации эмоций, связанных с переоценкой роли и места эмоциональной составляющей семантики слова и текста в сторону равноправного, сбалансированного соотнесения с рациональной составляющей.

2. Эмоциональность, выступающая в качестве фокуса исследования экспрессивных параметров слова обнаруживает качественную (эмоционально-рациональную) неоднородность в зависимости от подчиненности тому или иному доминирующему типу экспрессивного значения.

4. Сложность семантического плана аффективов-интенсификаторов заключается в подвижной границе между семами интенсивности и оценочное™, обусловленной различными условиями контекстной реализации, а в сопоставительном плане — наличием в русском языке экспрессивной лакунарности (для английских интенсификаторов-богохульств), выявляющей стилистико-оценочное «осложнение» собственно эмоциональных сем.

5. Наиболее сложный план взаимодействия эмоциональных и рациональных элементов на уровне слова наблюдается в экспрессивно-оценочном типе метафор, семантическая структура которых представляет собой возможность максимальной субъективации эмоционального выражения («подстроенности» к индивидуальным личностным переживаниям), и, в то же время, — максимальной объективации эмоционального содержания (за счет универсальности ассоциативных связей).

7. Аффективные и коннотативные типы лексических единиц в английском и русском языках также могут принимать участие в построении макротекстовых средств выражения эмоциональности, осуществляющих параллельную и разнонаправленную трансляцию эмоций на внутриситуативного и внешнеситуативного адресатов, что является основой прагматического воздействия художественного слова в целом.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списков использованной литературы, словарей, условных сокращений и художественных произведений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык"

Результаты исследования фактического материала подтвердили верность одного из исходных принципов эмотиологии, требующего единства рационального и эмоционального при рассмотрении семантического плана единиц языка и речи. Было установлено, что реализация указанного принципа в различных типах эмотивов имеет свои особенности, адекватное представление о которых напрямую связано с четким функционально-семантическим разделением «ролей» компонентов прагматической (экспрессивной) структуры слова, которые включают в себя эмоциональность, оценочность, образность, интенсивность и стилистическую характеристику.

Качественное своеобразие эмоциональности, реализуемое в разных типах эмотивов определяется разнопропорциональным взаимодействием рациональных и эмоциональных сем и контекстуальными условиями их актуализации.

Широкая полисемантичность междометий в парадигматике требует в условиях развертывания действия пьесы экономичных и емких средств конкретизации эмоционального состояния, которые предоставляются авторскими ремарками. Последние воплощают три вида уточнения эмоционального состояния: прямое называние эмоции, указание на особенности интонирования при произнесении междометия, указание на кинесические действия, сопутствующие речи. Эмоции различной модальности избирательно используют эти виды уточнения. При этом эмоции отрицательной модальности интенсивно используют все три вида уточнения. Характер пояснений невербальных действий, используемых в авторских ремарках, как правило, универсален для английского и русского текстов и не требует дополнительных переводческих операций, что говорит о значительной степени сходства функционально-семантической организации аффективов данного типа в сопоставляемых языках.

Сопоставительный анализ аффективов-интенсификаторов выявил как сходства, так и различия в составе видов лексических средств, формирующих данный тип эмотивов. Диспропорция, связанная с отсутствием в русском языке развитой системы интенсификаторов-богохульств выражается в эмоционально-экспрессивной лакунарности, характеризующей рассматриваемый фрагмент системы эмотивных средств. Несвойственная русскому языковому сознанию «ругань в бога» реализует данный уровень эмоциональной экспрессии другими средствами, относящимися к обсценному типу лексики, стилистический характер которой не допускает ее использования в переводе письменных художественных текстов. В то же время, остальные сопоставляемые подтипы интенсификаторов обнаружили функционально-семантическое сходство, выражаемое в одинаковой тематической принадлежности лексем, подвергающихся десемантизации, в процессе замещения по звуковому сходству, являющемуся основой формирования подтипа ин-тенсификаторов-эвфемизмов. Кроме того, в обоих языках отмечается подвижность границ между семами интенсивности и оценки в определенных контекстуальных условиях и полисемантичность выражаемых эмоциональных состояний.

Взаимодействие эмоциональных и оценочных сем в значении коннота-тивного типа эмотивов углубляет семантику оценки и значительно расширяет оппозицию «хорошо-плохо» с целью включения разнообразных индивидуальных нюансов в выразительный план коннотатива.

Принцип единства рационального и эмоционального в максимальной степени реализуется в эмоционально-экпрессивном типе метафор, объединяющим в себе подтипы, воплощающие индивидуальные окказиональные способы концептуализации эмоционального состояния и универсальные способы, закрепленные в данной лингвокультуре.

Анализ функционирования эмотивов английского и русского языков на уровне целостного текста показал, что выбор конкретного средства выражения эмоции и ее контекстуальное уточнение связаны с более широкими задачами, которые ставит концептуально-содержательный план произведения, управляющий возникновением в тех или иных фрагментах требуемого прагматического содержания.

Приобретение эмотивом текстовых функций особенно четко наблюдается в случаях рекуррентного появления определенной единицы, или типа единиц в речи одного и того же персонажа.

Употребление эмотивов в речи персонажей помимо закрепления личностных рече-эмоциональных характеристик, обслуживающих задачу изображения индивидуального стиля речевого поведения, также может служить средством эксплицитной реализации внутритекстовой динамики их развития, которая выражается в приобретении речью новых характеристик, изменении привычного речевого стиля, ассоциировавшегося с тем или иным лицом.

Наиболее ярким показателем текстового уровня реализации эмоционального выражения в пьесе является его двойная направленность. Особый эмоциональный план текста возникает за счет трансляции эмоций за ситуацию, за пределы персонажной коммуникации — на зрителя и читателя. Разделение эмоций персонажа и эмоций по поводу персонажа позволяет более полно исследовать особенности диалога автора и читателя и раскрыть прагматические свойства эмотивов, реализованных в ситуации художественной речи.

Перспективность дальнейшего исследования особенностей функционирования языковых средств выражения эмоциональности в тексте обеспечивается возможностью интертекстуального анализа; привлечением различных переводов одного и того же текста с целью снижения действия фактора субъективности переводчика, ответственного за неоправданное добавление или удаление эмотивов; сравнение с переводами на другие языки, кроме русского.

Несомненный интерес представляет и возможность расширения исследования за счет привлечения других единиц аффективного и коннотативного типов с целью описания особенностей реализации их эмотивного потенциала в условиях включенности в прагматику целого текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объектом настоящего исследования выступила категория эмоциональности, реализованная различными лексическим средствами языка на парадигматическом, синтагматическом и текстовом уровнях.

Список научной литературыЧернец, Алексей Олегович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Адамчук Т.В. Тематизация эмоций в тексте (на материале современного английского языка): Дис. .канд. фил. наук. -Саранск, 1996.- 189 с.

2. Азнаурова Э.С. Роль слова в создании прагматической направленности высказывания (на материале английской художественной прозы). // Семантика и типология разносис-темных языков. Ташкент: ФАН, 1984. — С. 118-132.

3. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. -М.: Высшая школа, 1984.-211с.

4. Антрушина Г.Б., Афанасьева О.В., Морозова H.H. Лексикология английского языка. М.: Дрофа, 2000. — 288 с.

5. Апресян В.Ю., Апресян Ю.Д. Метафора в лексикографическом толковании эмоций. // Вопросы языкознания, 1993. -№3.-С. 27-35.

6. Аристотель Поэтика // Собрание сочинений в 4-х т., т. 4. -М.: Мысль, 1984. -С. 645-680.

7. Арнаудов М.А. Психология литературного творчества. М.: Прогресс, 1970. - 654 с.

8. Арнольд И.В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблема экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка. — Л.: Просвещение, 1975. С. 11-20.

9. Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. М.: Флинта, Наука, 2002. С. 150 - 182.

10. Арутюнова Н.Д. Коммуникативная функция и значение слова. // Филологические науки, №3, 1973. — С. 84-92.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс. Вступительная статья к сб.: Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 5 - 32.

12. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст. // Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1977. — С. 304-357.

13. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. - 339 с.

14. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема. // Вопросы языкознания, №3, 1977.-С. 21-59.

15. Бабенко И.И. Коммуникативных потенциал слова и его отражение в лирике М.И. Цветаевой: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2001. - 24 с.

16. Бабенко Л.Г. Русская эмотивная лексика как функциональная система: Диссертация .доктора филол. наук. Свердловск, 1990.- 616 с.

17. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Издательство иностранной литературы, 1961. - 394 с.

18. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989.-615 с.

19. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С. 270-293.

20. Бахтин М.М. Проблемы текста. Опыт философского анализа // Вопросы литературы. М.: Наука, 1956. - № 10. - С. 102151.

21. Безрукова A.B. Об одном типе эмоциональных субстантивных предложений английского языка. // Стилистические функции единиц разных уровней языка. Красноярск, 1985. -С. 22-27.

22. Беляева Т.М., Хомяков В.А. Нестандартная лексика английского языка. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1985.- 136 с.

23. Белянин В.П. Библиопсихологический аспект оптимизации функционирования художественного текста. // Оптимизация речевого воздействия. М.: Наука, 1990.— С. 169-181.

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. — 447 с.

25. Бердникова Л.П., Уманская М.Б. Некоторые особенности прагматики перевода английского художественного текста. // Вопросы Романо-германской и русской филологии. Пятигорск, 2000. - С. 12-24.

26. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М.: Просвещение, 1979.-416 с.

27. Бузаров В.В. Основы синтаксиса английской разговорной речи. М.: Крон-пресс, 1998. - 365 с.

28. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики. // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз, 1981. Т. 40, № 4. - С. 333-342.

29. Буренина Н.В. Эмоциональные конструкции английской диалогической речи (структурно-семантический и прагматический аспекты): Дис. .канд. филол. наук. Саранск, 1989. -168 с.

30. В.Б. Блок. Сопереживание и сотворчество (диалетика и взаимооблусовленность) // Психология художественного творчества. Минск: Харвест, 1999. - С. 465 - 503.

31. Вайгла Э.А. Эмоциональная лексика современного русского языка и проблемы ее перевода (на русско-эстонском материале): Дисс. .канд. филол. наук. Тарту, 1977. — 215 с.

32. Вандриес Ж. Язык: лингвистическое введение в историю.

33. М: Гос. соц. эконом, изд-во, 1937.-410 с.

34. Васильев Л.Г. Языковое общение и человеческий фактор // Языковое общение: процессы и единицы. — Калинин, 1988. — С. 29-36.

35. Васильев JI.M. «Стилистическое значение», экспрессивность и эмоциональность как категории семантики // Проблемы функционирования языка и специфики речевых разновидностей. Пермь: Пермский гос. ун-т, 1985 — С. 3-9.

36. Васильев И. А. История и современное состояние проблемы интеллектуальных эмоций и чувств. // Искусственный интеллект и психология. М.: Изд-во МГУ, 1976. - С. 133-175.

37. Васильев И. А. К анализу условий возникновения интеллектуальных эмоций. // Психологические исследования интеллектуальной деятельности. М.: Изд-во МГУ, 1979. — С. 5562.

38. Васильев И. А., Поплужный В. J1., Тихомиров О. К. Эмоции и мышление.-М.: Изд-во МГУ, 1980.-215 с.

39. Вежбицкая А. Выражение эмоций в русском языке: Заметки по поводу «Русско-английского словаря коллокаций, относящихся к человеческому телу». // Семантические универсалии и описание языков: М.: Языки русской культуры, 1999. -С. 526-545.

40. Вежбицкая А. Семантика междометия. // Семантические универсалии и описание языков — М.: Языки русской культуры, 1999а.- С. 611 -647.

41. Вендлер 3. Факты в языке. Философия, логика, язык. М.: Прогресс, 1987. -336 с.

42. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. - 237 с.

43. Вольф Е.М. К вопросу о классификаторах признаков // Филологические науки, 1982. № 2. - С. 32 - 38.

44. Вольф Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо/плохо». // Вопросы языкознания, 1986. №5. — С. 98-106.

45. Воркачев С.Г., Кусов Г.В. Концепт «оскорбление» и его этимологическая память // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - С. 90-102.

46. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте: психологический очерк. М.: Просвещение, 1991. — 93 с.

47. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса. // Собрание сочинений в 6-ти томах, т.1.- М.: Педагогика, 1982а.-С. 291-436.

48. Выготский Л.С. Мышление и речь. // Собрание сочинений в 6-ти томах, т.2.- М.: Педагогика, 1982.— С. 10-362.

49. Выготский Л.С. Психология искусства. — М.: Искусство. -1965.-378 с.

50. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое. // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 11—26.

51. Галкина-Федору к Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке. // Сборник статей по языкознанию. М.: Изд-во МГУ, 1958.-С. 108.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981. — 135 с.

53. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М.: Просвещение, 1965.-408 с.

54. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований.1. СПб, 2000.- 190 с.

55. Гражданская З.Т. Бернард Шоу. Очерк жизни и творчества. -М.: Просвещение, 1979. 175 с.

56. Гридин В.Н. Психолингвистические функции эмоционально-экспрессивной лексики: Дисс. .канд. филол. наук. — М.,1976.- 162 с.

57. Громов Е. Начала эстетических знаний. М.: Советский художник, 1971.-206 с.

58. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влияние на духовное развитие человечества. // В. фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-С. 37-298.

59. Гучинская Н.О. Ритм и стиль в стихах и прозе. Ч.2-я. Проза. // Стилистика художественной речи. Вып. 3-й. Ленинград,1977.-С. 83-94.

60. Демьянков В.З. Ошибки продуцирования и понимания (интерпретирующий подход). // Речевые приемы и ошибки: Типология, деривация и функционирование. Пермь: ПГУ,1989. С.22-34.

61. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка, 1981. Т.40. № 4. С. 368-377. - Электронная версия статьи: http://www.infolex.ru/IZV4 81 .html.

62. Джваршейшвили Р.Г. Психологическая проблема художественного перевода. Тбилиси: Мецниереба, 1984. - 66 с.64. •' Джемс У. Психология.- М.: Педагогика, 1991. — 369 с.

63. Дмитриева М.И. Семантико прагматические и стилеобра-зующие характеристики экспрессивных единиц языка: Авто-реф. дис. канд. филол. наук. - Н.Новгород, 2000. — 16 с.

64. Дмитриева H.A. Изображение и слово. М.: Искусство, 1962. -314с.

65. Долинин К.А. Стилистика французского языка. JL: Просвещение, 1978. - 342 с.

66. Еремеев А.Ф. Происхождение искусства. М.: Молодая гвардия, 1970.-271 с.

67. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Издательство иностранной литературы, 1958.-404 с.

68. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. М.: Изд-во Моск. ун-та 1957. - 448 с.

69. Загоровская О.В., Фомина З.Е. Экспрессивные и эмоционально-оценочные компоненты значения слова (к изучению оснований семантических процессов). // Семантические процессы в системе языка. Воронеж, 1984. - С. 31-40.

70. Звегинцев A.B. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Издательство Московского Университета, 1976. -307 с.

71. Звегинцев В.А. Семасиология. М.: Издательство МГУ, 1957.-321 с.

72. Зенкин С.Н. Введение в литературоведение: Теория литературы: Учеб. пособие. М.: РГГУ, 2000. — Электронная версия: http://www.iek.edu.ru/publish/ltcont.htm.

73. Изард К. Эмоции человека. М.: Издательство МГУ, 1980. — 439 с.

74. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. Спб.: Питер, 2001. - 749 с.

75. Ионова С.В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Волгоград, 1998. -15 с.

76. Каплан А.Н. Актуальные вопросы теории и практики метафоры. // Стилистика художественной речи. — Ленинград: Ленинградский гос. пед. ин-т, 1973. С. 54-73.

77. Карцевский С.О. Введение в изучение междометий. // Вопр. языкознания, 1984. № 6. - С. 127-137.

78. Квасюк И.И. Структура и семантика отрицательно-эмотивной лексики (на материале разных частей речи современного английского языка): Дисс. .канд. филол. наук. — М., 1983.-253 с.

79. Кемпински А. Страх. // Психические состояния. Хрестоматия. Спб.: Питер, 2000. - С. 229-235.

80. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. 160 с.

81. Клаус Г. Сила слова: гносеологический и прагматический анализ языка. — М.: Прогресс, 1967. — 214 с.

82. Кожина М.Н. О языковой и речевой экспрессивности и ее экстралингвистическом обосновании. // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов: Издательство Ростовского университета, 1987. - С. 8 - 17.

83. Колотаев В. Структура зримого в теории поэтического языка В. Б. Шкловского. Электронная версия статьи: http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999 11 12/05.Мт# ЙпЗ.

84. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. -148 с.

85. Колшанский Г.В. Прагматика языка. // Сб. научн. тр. — М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1979. Вып. 151. - С. 3-8.

86. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. -230 с.

87. Кондаков И.В. «Эффект синестезии» в литературно-художественной критике (к постановке вопроса). // Художественное творчество. Л.: Наука, 1983. - С. 253-259.

88. Кубрякова Е.С., 1994, Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус, "Известия Российской академии наук, серия литературы и языка", т.53, №2, Москва.

89. Кузневич З.А. Языковая личность в литературно-художественном дискурсе Эрнеста Хемингуэя: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Иркутск, 1999. — 22 с.

90. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.: Высшая школа, 1982.

91. Куницына Е. Ю. К вопросу о переводческих стратегиях. -Иркутский Государственный Лингвистический Университет. Кафедра перевода, переводоведения и межкультурной коммуникации. Электронная версия статьи: www.islu.rU/k perevodnlive.html.

92. Лазарев В.В. Текстовая лингвистика // Лингвистика текста.

93. Пятигорск, 1993. С. 77-81.

94. Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание (Избранные работы). М.: Просвещение, 1977. - С. 200-208.

95. Левицкая Т.Р., Фитерман A.M. Проблемы перевода. М.: Международные отношения, 1976. - 204 с.

96. Левковская H.A. Прагматическая установка текста и прагматическая установка адресанта // Коммуникативные единицы языка: стилистические, прагматические аспекты. — М.: МГЛУ, 1990. С. 25-30.

97. Лейбниц. Новые опыты о человеческом разумении. // Сочинения в четырех томах. Том 2. М.: Мысль, 1983.- 685 с.

98. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. - 303 с.

99. Лисоченко Л.В., Лисоченко О.В. Языковая игра на газетной полосе (в свете металингвистики и теории коммуникации). -Литературно-исследовательское движение «Экстертекст», 2001. Электронная версия: http://extertext.by.ru/langanalyse/lisochenkoO 1 .htm.

100. Локк Д. О пользовании разумом. // Избранные философские произведения в двух томах. Т.2-Й. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960.-С. 185-258.

101. Локшина В.Ф. Восклицательные предложения в современном английском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — М., 1958.- 17 с.

102. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. — М.: Искусство, 1970.-383 с.

103. Лук А.Н. Эмоции и личность. -М.: Знание, 1982. 175 с.

104. Лукошкин А.Н. Эмоциональная жизнь детского коллектива. -М.: Знания, 1978.-С.-7.

105. Максапетян А.Г. Мир как космос // Язык и метафизика.- Ереван, 2001. С. 100-110. — Электронная версия: http://ru.philosophv.kiev.Ua/librarv/maksapetian/i.8-l 1 l.html.

106. Мальцев В.А. Английские эмоционально-усилительные наречия: Автореф. дис. .канд. филол. наук. JL, 1964. - 16 с.

107. Мезенин С.М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира). М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1984.- 100 с.

108. Миллер Д.А. Образы и модели, уподобления и метафоры. // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 236-283.

109. Михайловская В.Н. Некоторые лексические средства выражения эмоций в современном английском языке: Дисс. .канд. филол. наук. Л., 1966. - 198 с.

110. Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное // Русистика. Берлин, 1994, № 1/2. - С. 50-73. -Электронная версия статьи: http://www.philology.ru/linguistics2/mokiyenko-94.htm.

111. Наер В.Л. Прагматика текста и ее составляющие // Прагматика и стилистика. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1986. -Вып. 245.-С. 4-13.

112. Новиков Л.А. Искусство слова.- М.: Педагогика, 1982.- 128 с.

113. Новиков Л.А. Лингвистический анализ художественного текста. 1982.-С. 47.

114. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. М.: Русский язык, 1979. - 256 с.

115. Осипов Ю.М. Об уточнении понятия «эмоциональность» как лингвистического термина. // Учен. зап. МГПИ им. В.И. Ленина, № 422.-М., 1970.- С. 116-127.

116. Остин Дж. Л. Слово как действие. // Новое в зарубежнойлингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. -М., 1986. С. 22-130.

117. Павлова Н.М. Эмоциональные значения в лексикографическом отражении (на материале английского языка): Автореф. . дис. канд. филол. наук. М., 1971. - 24 с.

118. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания: Гносеологические аспекты. М.: Наука, 1977. - 287 с.

119. Пешковский A.M. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. M., JL: Гос. изд-во, 1-я Образцовая тип. в Мск., 1930. - 176 с.

120. Пешковский A.M. Интонация и грамматика. // Избранные труды.-М.: Учпедгиз, 1959.-С. 177-192.

121. Потебня А. Из записок по теории словесности. // Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - С. 216-463.

122. Потебня A.A. Мысль и язык. // Слово и миф. М.: Правда, 1989.-С. 17-201.

123. Потебня A.A. Психология поэтического и прозаического мышления. // Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. - С. 199237.

124. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов, 1998. Электронная версия: http://www.kprf.ru/librarv/politolog/4211 .shtml.

125. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев: Вища. шк., 1986. - 116с.

126. Прядильникова Г.Г. Некоторые наблюдения над эмоционально-экспрессивными средствами диалогической речи в английском языке. // Учен. зап. Куйбышев, гос. пед. ин-т. — Куйбышев, 1963. Вып. 43.-С. 125-139.

127. Разинкина Н.М. Стилистика английской научной речи. М.:1. Наука, 1972. 167 с.

128. Резников JI.O. Понятие и слово. Л.: ЛГУ, 1958. - 124 с.

129. Рогожникова Т.М. Психолингвистические проблемы функционирования полисемантичного слова: Автореф. дис. .д-ра филол. наук.- Уфа, 2000. 42 с.

130. Русская грамматика: Раздел «Междометия». М.: Наука, 1980.-С. 732-736.

131. Савченко А.Н. Образно-эмоциональная функция речи и поэтическая речь. — Ростов н/Д.: Изд-во Ростов, ун-та, 1978. — 128 с.

132. Салямон Л. О физиологии эмоционально-эстетических процессов. // Психология художественного творчества. — Минск: Харвест, 1999. С. 215-254.

133. Сапрыкина И.Г. Типы оппозициональных структур в современном английском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук.-М., 1966. — 22 с.

134. Свионтковская C.B. Функции зооморфизмов в формировании прагматического потенциала художественного текста (на материале испанского и английского языков): Дис. .канд. филол. наук. Пятигорск, 2000. — 225 с.

135. Седова H.A. Речевой жанр "портрет человека": коммуникативно-прагматическая интерпретация // Вестник Омского университета, Вып. 4. - Омск: 1999. - С. 94-98.

136. Селяев A.B. Сопоставительный анализ лингвистических средств выражения положительных и отрицательных эмоций в британском и американском вариантах английского языка: Дис. .канд. филол. наук. Н. Новгород, 1995. - 211 с.

137. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи // Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, Универе, 1993.-С. 26-195.

138. Сергеева Е.Н. Абсолютивная степень интенсивности качества и ее выражение в английском языке. // Проблемы лингвистического анализа. М., 1966. - С. 69-83.

139. Середа Е.В. Классификация междометий по признаку выражения модальности. // Электронная версия еженедельника "Русский язык" издательского дома "Первое сентября". -№23, 2002.-ЬИр://щ5.15ер1ешЬег.ги/ап!с1е.рЬр?Ш=200202303.

140. Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. — М., 1986. — С. 151-169.

141. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993.- 151 с.

142. Соболев П.В. «Художественная ценность»: к вопросу о содержании понятия. // Художественное творчество. Л.: Наука, 1983. - С. 239-244.

143. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. // Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. - С. 31-274.

144. Стенограмма беседы с профессором МГУ Владимиром Ели-стратовым в прямом эфире радио «Эхо Москвы» на тему — "Русский мат, история, его место в русском языке". -http://frol96.narod.ru/speak/20 06 01.htm.

145. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблемы субъекта) // М.: Изв. АН СССР, сер. лит. и яз, 1981. Т. 40. - № 4. - С. 325-332.

146. Степанов Ю.С. К проблеме единства выражения и убеждения (автор и адресат) // Контекст. Литературно-теоретическое исследование. — М.: Наука, 1984. — С. 20-37.

147. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. M.: Наука, 1975. - 311 с.

148. Стернин И. А. Проблемы анализа структуры значения слова. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. 156 с.

149. Стернин И.А. О трех видах экспрессивности слова // Структура лингвостилистики и ее основные категории. -Пермь: ПГУ, 1983.-С. 13-17.

150. Стернин И.А.Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. — 170 с.

151. Сусов И.П. Некоторые направления и школы в языкознании последних десятилетий 20 в. // История языкознания. — Тверь, 1999. Электронная версия учебника: http://homepages.tversu.ru/~ips/Hist 10.htm.

152. Телия В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986. - 143 с.

153. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. - С. 129— 221.

154. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981. - 269 с.

155. Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. -М.: Наука, 1988.-С. 173-204.

156. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М.: Просвещение, 1976.-448 с.

157. Травничек Ф. Некоторые замечания о значении слова и понятия // Вопросы языкознания, 1956. № 1. - С. 74-76.

158. Тураева З.Я. Лингвистика текста. — М.: Просвещение, 1986. 127 с.

159. Тураева З.Я. Текст как высшая коммуникативная единица иего категории. // Всесоюз. науч. конф. «Коммуникативные единицы языка»: Тез. докл. / М.: МГПИИЯ им. М.Тореза, 1984.-С. 122-125.

160. Туранский И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. М.: Высшая школа, 1990. - 172 с.

161. Туранский И.И. Средства интенсификации высказывания в английском языке. Куйбышев: КГПИ, 1987. - 78с.

162. Тюхтин B.C. Отражение, системы, кибернетика. Теория отражения в свете кибернетики и системного подхода. М.: Наука, 1972.-256 с.

163. Финкель A.M., Баженов Н.М. Курс современного русского литературного языка. Киев: Радянська школа, 1965. — 656 с.

164. Фоменко Ю.В. Человек, слово и контекст. // Концепция человека в современной философской и психологической мысли. Новосибирск, 2001. - С. 164-168. - Электронная версия: http://www.philology.ru/linguistics 1 /fomenko-01 .htm.

165. Фомина З.Е. Категориальные и семантические типы эмоционально-оценочной лексики в лексической системе языка (на мат. рус. и нем. языков): Дис. .канд. филол. наук. Воронеж, 1987. - 232 с.

166. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. -Спб., М.: Университетская книга, 1998. — 284 с.

167. Хазагеров Г. Жрецы, рыцари и слуги: Приключения метафоры, метонимии и символа в научном и общественном дискурсе. // Знание-сила online. № 12, 2001. - http://www.znanie-sila.ru/online/issue 1508.html.

168. Харченко B.K. разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова. // Русский язык в школе, 1976. № 3 - С. 66-71.

169. Хидекель С.С., КошельГ.Г. Оценочный компонент лексического значения слова. // ИЯШ, 1981. № 4. - С. 7 -11.

170. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Издательство Воронежского Университета, 1987. - 192 с.

171. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. — Волгоград: ВГПИ, 1983. 93 с.

172. Шаховский В.И., Сорокин Ю.А., Томашева И.В. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы (межкультурное понимание и лингвоэкология). — Волгоград: Перемена, 1998.-148 с.

173. Шейгал Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. M., 1981. - 26 с.

174. Шестакова И. Г. Семантические и структурно-композиционные особенности текстов межстилевого характера (на материале американской научно-технической рекламы): Дис. . канд. филол. наук.-М., 1984.- 188 с.

175. Шкловский В. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983.-383 с.

176. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. — М.: Просвещение, 1964. 244 с.

177. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. -М.: Наука, 1973.-280 с.

178. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М.: Наука, 1964. - 120 с.

179. Шубин Э.П. О категории стиля. // Проблемы общего языкознания и английской филологии. Ученые записки, том 64 Выпуск 1, Ч.2.- Калинин, 1969. С.- 5-38.

180. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М.: Гос. Учебно-пед. изд-во министерства просвещения РСФСР,1957.- 188 с.

181. Эпштейн М. Жуткое и странное: О теоретической встрече З.Фрейда и В.Шкловского. Электронная версия статьи: http://www.russ.ru/krug/razbor/20030314 ep.html.

182. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Стрктурализм: "за" и "против". М.: Прогресс, 1975. - С. 193-230.

183. Austin J.L. How to do things with words. Oxford: Clarendon Press, 1962.-VII.-166 p.

184. Black M. Models and Metaphors (Studies in language and philosophy). Ithaca, New York: Cornell Univ. Press, 1962. - 267 p.

185. Bodor P. On the Usage of Emotional Language: A developmental view of the tip of an iceberg // The language of emotions. — Amsterdam: Gerhard Mercator University, Duisburg, 1997. — P. 195-207.

186. Charleston B.M. Studies on the emotional and affective means of expression in Modern English. Bern, 1960. - 357 p.

187. Davidson D. What Metaphors Mean. // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford Univ. Press, 1991. - P. 495 - 506.

188. Dijk T.A. van. Studies in the Pragmatics of Discourse. — Berlin, New York: Mouton, 1981.-331 p.

189. Elaine Hatfield, John Cacioppo & Richard L. Rapson. Emotional contagion. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.—240 p.

190. Fiumara G.C. The Metaphoric Process (connection between language and life). London & New York: Routledge, 1995. - 196 p.

191. Galperin I.R. Stylistics. Moscow: Higher School Publishing House, 1971.-343 p.

192. Grice H.P. Presuppositional .Conversational Implicature. // Pragmatics. NY: Academic Press, 1981.-P. 183-188.

193. Halliday M.A.K. Language as Social Semiotic: The social interpretation of language and meaning. Baltimore: Univ. Park press, 1978.-256 p.

194. Ilyish B.A. The structure of Modern English Leningrad:

195. Katz J.J. & Langendoen D.T. Pragmatics and Presupposition. // Language. 1976. - V.52. - N. 1. - P. 1 -17.

196. Keenan E.L. Two Kinds of Presupposition in Natural Language // Studies in Linguistic Semantics.-NewYorfc Holt, 1971.-P. 45-54.

197. Kittay E. F. Metaphor: Its Cognitive Force and Linguistic Structure. Oxford: Clarendon Press, 1987. - 358 p.

198. Kukharenko V.A. A book of Practice in Stylistics. M.: Высшая школа, 1986. -144 с.

199. Lakoff, George, J.M. Metaphors we live by. Chicago. London: The University of Chicago Press, 1980. - 242 p.

200. Leech G.N. Principles of Pragmatics. London, New-York: Longmans, 1983. - 273 p.

201. Levin S.R. Metaphoric Worlds (Conception of a Romantic Nature). New Haven and London: Yale University Press, 1988.- 251 p.

202. Plato. Ion. // Great dialogues of Plato. New York and Scarborough, Ontario: A mentor book from New American Library, 1956.-P. 13-28.

203. Plato. The Republic. // Great dialogues of Plato. — New York and Scarborough, Ontario: A mentor book from New American Library, 1956.-P. 188-423.

204. Pragmatics of Natural Languages / Ed. by Bar-Hillel Y. — Dordrecht: Reidel, 1971. VI. - 241 p.

205. Prosvescheniye, 1971.-336 p.

206. Richards I.A. The Philosophy of Rhetoric. New York: Oxford Univ. Press, 1936. - 138 p.

207. Riffaterre M. Criteria for Style Analysis // Word. V.XV. N. 1.1959.-48-67 p.

208. Sadock J.M. Towards a Linguistic Theory of Speech Acts. — New York etc.: Academic Press, 1975. 168 p.

209. Searle J.R. Metaphor. // Pragmatics. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991.- P. 519-539.

210. Searle J.R. Speech Acts. An Essay in Philosophy of Language. — Cambridge: Cambridge University Press, 1969. VIII. — 203 p.

211. Searle, J.R. Expression and meaning: Studies in the theory of Speech Acts. Cambridge etc: Cambridge University Press, 1979. - 187 p.

212. Spencer J., Gregory M. An approach to the study of style. // Linguistics and style. London: Oxford University Press, 1964. -P. 57- 105.

213. Stern G. Meaning and Change of Meaning. Göteborg: Elanders Boktryckeri Aktiebolag, 1931. - 55 p.

214. Watts R. The Pragmalinguistic Analysis of Narrative Texts. Narrative Cooperation in Charles Dickens's "Hard Times". Tübingen: Narr., 1981.-239 p.

215. Wierzbicka A. Lingua mentalis: The semantics of natural language. Sidney: Academic Press, 1980. - 87 p.1. СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ

216. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966.

217. Большой энциклопедический словарь. www.academic.ru/misc/enc3p.nsf/ByID/NT0002166Е.

218. Кунин A.B. Англо-русский фразеологический словарь. М.: Русский язык, 1984.

219. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык,1989.-751 с.

220. Руднев В. Энциклопедический словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М.: Аграф, 2001. - 608 с. -Электронная версия: http://yanko.lib.ru/books/betweenall/rudnev-new-slovar.htrn.

221. Электронная Энциклопедия «Кругосвет». http://www.krugosvet.ru/articles/66/l 006647/1006647а! .htm.

222. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. -M.: Русский язык, 1982.

223. СПИСОК ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

224. Осборн Джон. Оглянись во гневе. // Пьесы. М.: Искусство, 1978. -С. 3-97.

225. Уайльд О. Как важно быть серьезным // Избранные произведения. Т.2. М: Государственное издательство Художественной Литературы, 1960.-С. 231-294.

226. Шекспир В. Антоний и Клеопатра // Полное собр. соч. в 8-ми т., Т. 7.-М.: Искусство, 1980.-С. 101-256.

227. Шекспир В. Король Лир // Комедии, хроники, трагедии. Т.2.- М.: Художественная литература, 1989. С. 413-547.

228. Шекспир В. Макбет // Комедии, хроники, трагедии. Т.2. — М.: Художественная литература, 1989. С. 547-645.

229. Шекспир В. Отелло // Комедии, хроники, трагедии.Т2.-С.275-413.

230. Шекспир В. Ромео и Джульетта // Комедии, хроники, трагедии. Т.2. -М.: Художественная литература, 1989. С. 9-133.

231. Шоу Б. Дом, где разбиваются сердца // Избранные произведения в двух томах. Т.2. М.: Государственное издательство Художественной Литературы, 1956. - С. 286-374.

232. Шоу Б. Майор Барбара // Избранные произведения в двух томах. Т.2. М.: Государственное издательство Художественной Литературы, 1956.-С. 3-84

233. Ю.Шоу Б. Пигмалион // Избранные пьесы. М. 1986. — С. 87 156.

234. Шоу Б. Профессия миссис Уоррен // Пьесы. М.: Правда, 1981— С. 19-82.

235. Шоу Б. Смуглая леди сонетов // Избранные произведения в двух томах. Т.2. М.: Государственное издательство Художественной Литературы, 1956.-С. 123-197.

236. Шоу Б. Ученик дьявола // Избранные пьесы. М.: Просвещение, 1986.- С. 22-87.

237. Шоу Б. Цезарь и Клеопатра // Пьесы М.: Правда, 1981. С. 83-176.

238. Osborne John. Look back in anger // Modern English plays. M.: Progress Publisgers, 1966. - P. 27- 143.

239. Priestley J.B. Time and the Conways. Пьеса на английском и русском языках. — М.: «Менеджер», 1997. — 208 с.

240. Priestly J.B. Dangerous Corner. // Dangerous corner and other plays. -M.: Высшая школа, 1989. С. 9-64.

241. Shakespeare W. Macbeth. Wordsworth Ed. Ltd, 1995. - 100р.

242. Shakespeare W. Antony and Cleopatra. London: Penguin books, 1994. - 160 p.

243. Shakespeare W. King Lear. England: Penguin Books, Clay Ltd, St Ives pic. 160 p.

244. Shakespeare W. Othello the Moor of Venice. — M.: Издательство литературы на иностранных языках, 1950. 156 с.

245. Shakespeare W. Romeo and Juliet. Moscow: Higher School Publishing House, 1972.- 128 c.

246. Shaw B. Caesar and Cleopatra // Selected works. — Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1958.- P. 229-351.

247. Shaw В. Mrs Warren's Profession. M.: Foreign Languages Publishing House, 1950.- P. 99-172.

248. Shaw Bernard. Major Barbara. // Four Plays. Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1952. - P. 17-114.

249. Show B. Heartbreak House. // Four Plays. Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1952.-P. 137-240.

250. Show B. The Dark Lady of the Sonnets. // Selected works. — Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1958. P. 471-486.

251. Show. B. Pygmalion. Moscow: Higher School Publishing House, 1972. - 140 p.

252. Show. B. The Devil's Disciple. // Selected works. Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1958. - P. 146 - 229.

253. Waterhouse K. and Hall W. Billy Liar // Modern English Plays. Moscow: Progress Publishers, 1966. P. 233 - 336.

254. Wilde O. The importance of being earnest. Москва: Издательство литературы на иностранных языках, 1947. - 90 с.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чернец, Алексей Олегович

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Чернец, Алексей Олегович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые средства выражения эмоциональности в тексте английской пьесы и в переводе на русский язык"

Список научной литературыЧернец, Алексей Олегович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций