автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Академия Художественных Наук в контексте культурной политики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Академия Художественных Наук в контексте культурной политики"

На правах рукописи

Якименко Юлия Николаевна

АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ НАУК В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ (1921-1929)

Специальность 07.00.02 «Отечественная история»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2007

003066327

Работа выполнена на кафедре Истории России нового времени Историко -архивного института Российского государственного гуманитарного университета

Научны» руководитель: доктор исторических наук, профессор Л,Г. Березовая

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

И.В. Кондаков

доктор исторических наук, профессор Т.Ю. Красопицкая

Ведущая организация: Российский институт кулыурологии

Защита оосштся » октября 2007 года а ' ^.-часов на заседания диссертационного совета

Д.212.198.03 (по историческим наукам) в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: ГСП-3. 125993, г. Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссергацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гумаянтарного университета.

Автореферат разослан «■ » сентября 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета /¿Г кандидат исторических наук, доцент

ЕВ. Барышева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Содержание научной проблемы и ее актуальность.

Изучение отечественной истории XX в предполагает существенное внимание к проблемам взаимодействия власти и общества На различных этапах это взаимодействие носило характер конфронтации, прямого насилия, демагогического заигрывания, сотрудничества и т.д Данная работа посвящена одному из аспектов взаимодействия власти и общества, конкретизированному как взаимодействие властных партийно-государственных структур и представителей научной и художественной интеллигенции, объединенных в сообщество экспертов по проблемам культурной политики 1920-х гг

Взаимодействие власти и интеллигенции, попытки налаживания диалога между ними по вопросам формирования целей, методов и способов осуществления культурной политики в 1920-е гг. составляют предмет настоящего исследования

Интеллигенция как особый социальный слой, способный как отражать общественные настроения, так и оказывать большое влияние на их формирование, всегда привлекала внимание исследователей Сложность этого феномена обусловила многообразие подходов к нему; почти все вопросы, связанные с изучением интеллигенции, являются дискуссионными. Современные исследователи ставят знак равенства между художественной и творческой интеллигенцией В группу же художественной интеллигенции традиционно включают представителей всех творческих профессий, создающих произведения искусства

Первыми сотрудничать с советской властью стали художники, при этом причины, обусловившие их «хождение во власть» и участие в строительстве «нового мира», были различны одни стремились сохранить национальное художественное достояние, другие мечтали создать невиданную доселе «пролетарскую культуру», третьи надеялись, что произошедшая социальная революция приведет к революции в формах искусства и т д

Но XX век стал также временем, когда научное сообщество впервые заявило о своей претензии определять судьбы человечества Ужасы I мировой войны породили представление, что мир может спасти только «политика интеллекта» (П Валери) - и учёный во власти в 1920-е гг. представлял собой уже обычное явление европейской и американской политической жизни В России социальный статус науки изменили большевики Став единственным заказчиком научных исследований, новая государственная власть постаралась с максимальной эффективностью использовать интеллигенцию для получения знаний, пригодных для подъёма экономической и военной мощи государства, идеологического оправдания своего господства и повышения своего международного престижа. Коммунистическая доктрина глобального революционного передела имела

составной частью представление о научных и культурных связях как эффективном средстве международного влияния.

Пересмотр взаимодействия науки и власти неизбежно предполагал выработку новых конфигураций их отношений, новых форм организации науки В их поисках каждая из сторон стремилась с максимальной для себя выгодой использовать неустойчивость ситуации. Власть стремилась привлечь научное сообщество к достижению общенациональных целей, побуждая его к проведению преимущественно прикладных исследований Научное же сообщество, оказавшись в условиях, когда только государство могло предоставить необходимые для осуществления научных проектов средства, вынуждено было искать особые формы взаимоотношения с ним, подогревая утилитаристские настроения его лидеров и демонстрируя готовность к компромиссам. В сфере культуры одним из таких компромиссов стало создание в начале 1920-х гг. Российской (позднее Государственной) Академии Художественных Наук, призванной стать «своего рода экспертно -консультативным органом при разрешении текущих вопросов художественной политики» и включившей в свой состав как учёных, так и художников

Взаимодействие власти и интеллигенции, попытки налаживания диалога между ними по вопросам культурной политики исследуются на материалах этой Академии, являющейся объектом настоящего исследования

Историография проблемы. Литература по теме распадается на две неравные части, одна из которых рассматривает различные стороны культурной политики 1920-х гг., включая вопрос о взаимоотношениях власти и интеллигенции, другая же посвящена непосредственно деятельности Академии Художественных Наук

Историография культурной политики 1920-х гг.

В изучении культурной политики 1920-х годов нами выделено несколько периодов, характеризующихся различным видением исторических коллизий этого времени

Первый период - собственно 1920-е гг Своеобразие вышедшей в это время посвященной культурной политике партии и государства литературы состоит в том, что большинство этих работ представляют собой скорее источники. Написанные в большинстве случаев непосредственными участниками и организаторами тех событий (Н.И Бухариным, Н К Крупской, А.В Луначарским, Л.Д Троцким, Г Е Зиновьевым и др), они дают большой фактический материал и в меньшей степени - анализ и обобщение явлений культурной жизни.

Во второй период - 1930-х - начале 1950-х гг общественно -политическая ситуация не способствовала разработке интересующей нас проблематики Историческая наука развивалась исключительно в рамках официальной идеологической доктрины, сформулированной И В Сталиным и изложенной в его работах, прежде всего «Кратком курсе» истории ВКП (б), и решениях партийных съездов. С момента выхода и в течение многих лет

«Краткий курс» служил основой не только пропагандистской, но и научной работы Складывался стереотип, согласно которому взгляды вождя должны определять всю политику, а его высказывания сразу же превращаются в политическую установку Спектр исследовательских задач был значительно сужен Освещение культурной жизни замыкало обычно экономическую, социальную и политическую характеристики эпохи, а проблема культурной политики (пусть даже в русле исследования партийного руководства сферой культуры) сводилась к сравнительно узкому кругу вопросов «Краткий курс» и исследователи 1930-х - начала 1950-х гг (Н Белькович, Б А Келлер, Л С Фрид, А.Д Балашов, А В. Давыдов, М А Зиненко, А П Носов и др) говорили в основном о введении всеобщего обязательного обучения, ликвидации неграмотности и созданию из рабочих и крестьян новой советской интеллигенции, а также идеологической работе партии, под которой подразумевалась прежде всего борьба с врагами, угрожавшими молодому пролетарскому государству и его идеологии. Чаще всего рассматривались «троцкистско-бухаринские идейки», «богдановщина», «пролеткультовщина», формализм, реже - сменовеховство и «буржуазный национализм» Имелись и хронологические ограничения - исследования большей частью касались первых лет советской власти Вплоть до конца 1960-х гг в исторической литературе сохранялась традиция, согласно которой границей разных этапов развития культуры был 1925г

Третий период. Историографическая ситуация середины 1950-х — I половины 1980-х гг неоднозначна С одной стороны, «культурное строительство» или «культурная революция» (этими терминами обозначались проводимые партией и правительством преобразования в области культуры) становятся предметом научного исследования, поскольку именно в этот период для интересующей нас проблемы наступила «историческая давность» Происходило становление понятийно-категориального аппарата, отдельные исследователи стремились отойти от сталинского догматизма В 1960-1970-е гг возник научный интерес к альтернативным программам внутри рабочего движения и самой партии большевиков, определивших перспективы и ход культурного развития страны Начался пересмотр концепции «единственного», «магистрального» пути становления и развития советской культуры Внимание отдельных исследователей (ВТ Ермакова, Л А Кищинской, В.В. Горбунова, В.А. Сергеева и др) привлекали дискуссии, происходившие в различных областях культурной жизни в 1920-е гг С другой стороны, работы конца 1950-х - I половины 1980-х гг. объединяло нахождение в русле официальной коммунистической идеологии В оценке политики партии исследователи по-прежнему не выходили за рамки официальной идеологической доктрины В рамках данного подхода РКП (б) - ВКП (б) представала чем-то единым, монолитным, лишенным внутренних противоречий. «Культурное строительство» трактовалось как явление, свойственное только обществу, строящему социализм, а его суть - как многогранное планомерное и целенаправленное воздействие на всю сферу духовной жизни, при котором

идейность подкрепляется «соответствующей системой организационных мероприятий». Нередким явлением была абсолютизация директивного начала - инициатива «снизу» в деле культурного строительства лишь дополняла инициативу «сверху» - руководящие указания и мероприятия коммунистической партии. Освещая руководящую роль РКП (б) - ВКП (б) в развитии культуры, историки представляли процесс руководства этой областью в виде раскрытия содержания директивных установок, административных актов, функциональной деятельности соответствующих партийных и государственных органов

Для литературы анализируемого периода характерно преувеличение заботы партии об интеллигенции в 1920-1930-е гг Главное внимание уделялось «идейно-политическому воспитанию» и «перевоспитанию» старой интеллигенции, ее «мирному завоеванию Советской властью» Интеллигенция рассматривалась как объект воздействия и руководства со стороны партии, комсомола, профсоюзов, советов

В число основных задач советских историков входили «решительный бой» с «клеветниками» в лице западных историков и историков -эмигрантов, «разоблачение» и «опровержение» как «лжи» и «пропаганды» концепций, представленных в их трудах. Лишь в конце 1980-х перед исследователями была поставлена задача отказаться от старых «разоблачительских» подходов к немарксистской историографии, признать важность существования множества разнообразных точек зрения и заняться непредвзятым изучением её теоретических основ и методик исследований. Положительное воздействие на исследование истории советской культуры и культурной политики партии оказало появление переведённых на русский язык трудов зарубежных историков, подчёркивавших неоднозначность отношения партийного руководства к культуре и культурному строительству Из трудов зарубежных авторов пришел и сам термин «культурная политика», возникший в конце 1960-х гг В середине - конце 1980-х гг. внимание к культурной политике стали проявлять и в СССР - именно в это время появились работы о культурной политике партии на современном этапе

В конце 1980-х гг были предприняты попытки преодолеть идеальный образ социалистической культуры и однозначно положительного и мудрого руководства ею Одним из наиболее существенных достижений этого времени стали усилия по преодолению деперсонализированного подхода к изучению истории советской культуры и культурной политики партии Ученые различных специальностей анализировали взгляды и позиции по вопросам культуры видных деятелей партии и государства, на которых в прошлом были навешаны ярлыки, и взаимоотношения между ними Интерес к этим деятелям во многом был связан с постановкой в исторической литературе проблемы альтернативности, позволяющей рассматривать исторический процесс как цепь разнообразных альтернатив, придавая при этом особое значение сознательной деятельности людей и их ответственности за выбор той или иной альтернативы К концу 1980-х гг относится и признание важности «субъективного фактора, включающего как

действия больших социальных групп, так и деятельность отдельных личностей»

Значительная часть литературы, посвященной культурной политике партии и государства 1920-х гг, как и раньше, связана с проблемой взаимоотношений власти и интеллигенции. В 1990-е гг было предложено несколько вариантов объяснения того, почему после Октября 1917г. огромная часть представителей интеллигенции не только осталась в разрушенной и голодной советской России, но и пошла на сотрудничество с новой властью, - от осознания интеллигенцией безальтернативности союза с большевиками (В Л. Соскин, И Е. Казанин) до наличия в её системе ценностей ценностей «первого» (патриотизм, комплекс «народничества», творческий труд) и «второго порядка» (материальное положение, политические идеалы и т д. ), которыми можно было пожертвовать в пользу первых (А И Делицай) Другой вопрос, рассматривавшийся историками в это время, связан с характером политики большевистского руководства в отношении интеллигенции Исследователи (И В. Купцова, Л С Михайлова и др) развивали идеи В.Л. Соскина и С А Красильникова о дискриминационной политике, говоря о настороженном отношении большевиков к старой интеллигенции и отмечая, что «роль её сводилась только к передаче своих богатейших знаний и умений». Они отмечали изменения в политике партии в отношении интеллигенции на всем протяжении 1920-х гг ( от известного смягчения «пролетарской коммунистической нетерпимости» на этапе становления нового режима до отказа в доверии старым специалистам на рубеже 1920 — 1930-х гг ) и предлагали пересмотреть традицию, которая сводит феномен антиинтеллигентских настроений к «спецеедчеству» в промышленности, расширив её на другие области народного хозяйства и культуру Одновременно подверглись пересмотру мифы советской историографии о «золотых» 1920-х гг., первом «интеллигентном» правительстве, благодушном и терпимом А В Луначарском, толерантном постановлении 1925г и спасительной роли постановления 1932г, положившего предел злодеяниям рапповских критиков и т д

В связи с проблемами взаимоотношений власти и интеллигенции и альтернативности в истории в литературе 1990-х гг. возникло устойчивое мнение о наличии в арсенале политики партии как «жёстких», так и «мягких» мер, олицетворявших соответственно более свободную «раннедемократическую» и «военно - коммунистическую» («командно -бюрократическую» или «диктаторскую») тенденции в большевистском руководстве Соотношение этих мер и тенденций ставилось в зависимость от множества факторов, Среди последних были выделены факторы объективного ( сложности переходного периода, неопределенность путей построения нового общества при отсутствии аналогов в истории, продолжительность гражданской войны, оппозиционная настроенность части интеллигенции к советскому режиму ) и субъективного характера (симпатии - антипатии партийных деятелей в отношении к интеллигенции и отдельным

её представителям, их личные качества) В Д Тополянский и др констатировали «двухслойность» политики партии в области культуры, когда за внешним пластом - официальными документами и статьями лидеров -скрывалась подковёрная борьба, охватывающая все сферы культуры 1920-х гт

В 1990-х гг были выявлены и основные принципы руководства культурой, как они сложились в советской России в 1920-е гг, в числе которых - осуществлявшаяся под руководством РКП (б) - ВКП (б) идеологизация культуры, её централизация и аппаратизация, ориентация на массы, создание новых культурных образцов и форм путем элиминации или отказа от старых. Формирование этих принципов не было одномоментным, и в I десятилетие советской власти существовала недостаточная централизованность и многослойность системы управления культурой, когда «часть управленческих функций принадлежала иньм владельцам культурных учреждений: профсоюзам, другим общественным организациям, различным ведомствам, а также местным органам власти». Только с 1930-х гг, после постановления «О перестройке литературно-художественных организаций» 1932г можно говорить об «абсолютном формировании государственной сети учреждений культуры»

Современными исследователями констатировалась фрагментарность, несмотря на кажущееся обилие работ, литературы, посвященной «культурным руководителям» и «руководящим органам» Неизученность органов руководства художественной культурой считалась существенным тормозом на пути решения ряда проблем, в частности, создания труда о формировании советской художественной интеллигенции Ряд современных исследователей (В.Ш. Назимова, А И Черных, Г А Белая и др) исходил из представления о том, что к моменту революции большевики пришли с весьма скромным теоретическим багажом в сфере культурного строительства и что эти вопросы рассматривались ими по преимуществу в связи с вопросами политическими и в политическом ключе. Партию и её лидеров интересовала прежде всего разработка прагматики, а не выработка новой теории революционной культуры.

Середина 1990-х- начало 2000-х гг ознаменовались появлением работ, авторы которых впервые попытались дать определение того, что такое «культурная политика» Г А. Неподобная рассматривала культурную политику государства как «отношение власти к культурному наследию», включающее «разработку программных установок и принципов, законодательство в области культурного наследия». Е А Левшина характеризовала её как «способ согласования» могущих совпадать или носить прямо противоположный характер «интересов участников культурного процесса», в числе которых — сам художник, публика, общество и государство В концепции В С Жидкова и К Б Соколова культурная политика связывалась с понятием «картины мира», под которой подразумевалась «та координатная сетка, через которую человек воспринимает и оценивает окружающую действительность». «Культурная

политика» в связи с этим представала «специфическим видом деятельности» «по регулированию культурной жизни, сводящимся к воздействию на личность с целью формирования ее «картины мира»». Целью такого воздействия виделось стремление «сохранить или изменить картину мира людей таким образом, чтобы это соответствовало интересам субъекта культурной политики», обладающего необходимыми материальными, финансовыми, кадровыми и информационными ресурсами Культурная жизнь представала полем борьбы различных субъектов - групп населения (носителей различных субкультур), создателей культурных ценностей, различных общественных институтов, занятых их сохранением и распространением, и государства, а культурная политика - борьбой интересов различных субъектов культурной жизни, в которой «самую существенную роль играет распределение различных ресурсов» В соответствии с такими представлениями наиболее сильным (но не единственным) субъектом культурной политики выступало государство, располагающее наибольшими ресурсами и возможностями для воздействия на культурную жизнь По В С Жидкову и К Б. Соколову, власть, осуществляя свою культурную политику через управление религией, наукой, искусством, выработку и транслирование своей идеологии посредством системы образования и средств массовой коммуникации, преследует несколько целей, главными из которых являются-1) формирование у всех его граждан сколько-нибудь единообразной картины мира, консолидирующей общество, 2) поддержание, сохранение существующей картины мира в форме традиции и передача её последующим поколениям, 3) развитие, модернизация, приспособление существующей картины мира к меняющейся реальности. В разные исторические периоды государством отдавалось предпочтение разным средствам формирования картины мира, если на ранних этапах его становления главным средством была религия, то по мере ослабления религиозного начала на первый план стали выдвигаться искусство и наука На уровне обыденного сознания идеи и чувства, выраженные в художественной форме, обладают более мощной силой внушения, поэтому внимание к искусству предоставляет субъекту культурной политики практически неограниченные возможности для формирования картин мира граждан, отсюда — стремление любого государства в той или иной степени контролировать художественную жизнь, оно находит выражение в системе поддержки науки, искусства и образования, посредством которой производится селекция культурных ценностей. Для этого в государстве действуют многочисленные институты и инстанции, уполномоченные выполнять функции 1) общественного признания отдельных произведений искусства и их авторов; 2) отбора, хранения и трансляции культурных благ, полученных из прошлого и освящаемых самим фактом их хранения, 3) обучения и воспитания творцов культурных ценностей в определённой системе представлений, 4) формирования вкусов и интересов потребителей.

Культурная политика советской власти и попытки её диалога с интеллигенцией изучались и изучаются за рубежом В работе К

Аймермахера речь шла не о культуре в целом, а только о литературе — в силу той первенствующей ее роли по отношению к другим сферам культуры, которую она играла «в системе идеологического руководства» Центральное место в концепции К Аймермахера принадлежало постановлению ЦК РКП (б) от 18 июня 1925г, рассматриваемому в свете «открытого выдвижения» большевиками «претензии на руководство» Внимание К Кларк было сосредоточено на культурной жизни середины 1920-х гг - периода важнейшего культурного сдвига Авангардные искания ещё продолжались, но в пёстрой картине культурной жизни уже различалась «новая воинственность, направленная на создание истинно советской . культуры» На материалах Ленинграда было показано, как «европоцентристская модель революционного прогресса», переживавшая расцвет в первые годы революции, уступает место более «русоцентристской», а в культурной политике акцент делается «уже не на борьбу с традицией, а на создание новых икон, которые могли бы выдержать испытание временем» Рассматривая проблему взаимоотношений между властью и интеллигенцией, К Кларк не считала эти силы диаметрально противоположными друг другу, партия, бывшая в тот период далеко не монолитной, рассматривалась ею как «зеркало культурной интеллигенции». В связи с этим большое значение придавалось исследовательницей борьбе между различными группировками интеллигенции, в которой - наряду с «колонизацией Петербурга новой московской культурной империей» - она видела важнейший фактор развития советской культуры

Дискуссии в партии по вопросам культурной политики также привлекали внимание иностранных исследователей. Дж Биггарт размышлял над «явным разрывом» между содержавшейся в последних работах В И Ленина «стратегией эволюционного развития» и «практикой сталинской «культурной революции». В качестве «связующего звена между поздним ленинизмом и сталинизмом» он рассматривал идеи Н.И Бухарина, благодаря своей стратегии культурной революции оказавшегося «теоретиком того, что стало сталинской культурной революцией сверху» Противостояние тех, чьим олицетворением был И.В Сталин, и руководителей - интеллектуалов, олицетворяемых A.B. Луначарским и в некоторой степени Н И. Бухариным, было предметом анализа Т.Э О' Коннора Эти руководители выступали у него выразителями двух противоположных идей — революционной жертвенности и классовой борьбы, с одной стороны, и социальной гармонии, товарищества и примирения - с другой Шт Плаггенборг рассматривал советские преобразования в области культуры через призму «культурной революции», смысл которой заключался в реорганизации человека Рассматривая культурную практику большевиков во всём её многообразии, он акцентировал внимание на ее воспитательных целях, указывая, что «идея воспитания является главным признаком культурного проекта тех лет» Однако исследование средств, применявшихся большевиками в целях «образования и политического воспитания» человека, привело его к выводу о том, что в большинстве своем они применялись скорее для «саморекламы

режима», особенно это касается области книгопечатания с публикационным бумом, в который ввергли себя победители Октябрьской революции Внимание, уделяемое советским государством пропаганде как внутри страны, так и вне её, позволило американскому исследователю П Кенезу определить его как «пропагандистское государство».

1.2. Специальная литература об Академии Художественных Наук.

В отличие от литературы, в той или иной степени затрагивающей культурную полигаку партии и государства, исследований, специально посвященных деятельности Академии Художественных Наук, крайне мало

Литература 1920-х гг представлена рецензиями на издававшиеся ГАХН труды, работами по истории Академии, принадлежавшими перу главным образом ее сотрудников (П.С Когана, А.И Кондратьева, А.А Сидорова и др), опубликованными к юбилеям Октябрьской революции статьями А Е Ферсмана и др, иллюстрировавшими достижения советской науки. Литература I половины 1930-х гг. - это прежде всего немногие упоминания ее деятельности в некрологах успевших умереть своей смертью бывших сотрудников (в том числе президента Академии ПС Когана) В последующие десятилетия сам факт существования этого учреждения выпал из поля зрения большей части научной общественности Даже в работах о творческом пути бывших «гахновцев» их служба в этом учреждении практически не была отражена. Сходная ситуация наблюдалась и в источниках личного происхождения В воспоминаниях и автобиографиях, составленных для деловых надобностей, далеко не все бывшие «гахновцы» считали нужным подчеркнуть, что деятельность ГАХН в 1921-1930 гг «заслуживает особого освещения» (А.А Сидоров) или признавали за Академией определяющую роль в начале своей научной работы (П.А. Марков). Можно предположить, что такая осторожность была связана как с реальными репрессиями, которым подверглось почти 80% личного состава ГАХН, так и с обвинительной газетной кампанией, обрушившейся на Академию в конце 1920-х гг.

Вновь об Академии Художественных Наук заговорили лишь на конференции, посвящённой 40-летию советского искусствознания. В опубликованных в её материалах статьях Д В Сарабьянова, Ф С Рогинской и Г А. Недошивина отмечался внесённый сотрудниками Академии вклад «в дело изучения русского искусства», искусства населяющих СССР народов и разработки «историко — художественных проблем» Но потребовалось почти десятилетие, чтобы ученые смогли продолжить оценивать сделанное их предшественниками в рамках Академии Художественных Наук При этом на первых порах отдельные авторы (в том числе ИЛ. Маца) повторяли общие оценки этого учреждения, прозвучавшие ещё в 1920-х гг Новое возрождение интереса к Академии наметилось лишь в конце 1960-х - 1980-е гг в связи с изучением развития современной технической эстетики Актуальность приобрели прежде всего изыскания в области теории «производственного искусства» и совместные исследования деятелями науки и искусства отвлеченных средств художественной выразительности в ИНХУКе и РАХН

(ГАХН), в которых стали видеть не оцененную по достоинству, но несомненно «важную страницу истории общественно - эстетической мысли» (статьи Л А. Жадовой, Т.М Перцевой и др) Для этого же времени характерно проявление интереса к истории Академии со стороны участников разного рода научных семинаров и конференций, однако их материалы не публиковались. Немногочисленность и малая доступность работ об Академии конца 1960-1980-х гг широкому кругу читателей отразились и на справочно-информационных изданиях этого периода Единственным изданием, содержавшим небольшую статью о ГАХН, стало III издание БСЭ, где в качестве литературы о ней была приведена лишь относящаяся к 1923г статья А И Кондратьева В отличие от АН СССР и Коммунистической Академии, за которыми признавалась «важная роль в руководстве наукой и научными учреждениями в масштабе всей страны» и которые считались «в определенной степени общегосударственными научными органами» 19171936гг., РАХН (ГАХН) не нашлось места в работах, посвященных становлению советской системы организации науки и сети советских научных учреждений. В лучшем случае встречались упоминания о ней в ряду других научно - художественных учреждений или отдельных аспектах её деятельности При этом спектр оценок был весьма широк От «идейного и организационного центра формализма в искусстве» 1920-х гг (В А Сергеев, Е Ю. Елизарьева), чей президент «находился под влиянием Троцкого» (В А. Апатов), до учреждения, сыгравшего «важную роль» в «распространении влияния марксистской идеологии на интеллигенцию» (Н А Омельченко) и внесшего «существенный вклад в охрану и защиту культурного наследия» (В А Сергеев), изысканиями которого «постоянно интересовался» и которым «уделял большое внимание» нарком А В Луначарский (Г.А Хайченко). Встречалась и характеристика Академии как одного из «ведущих государственных научных и культурных учреждений СССР» (Л С Никольская), в том числе в сфере изучения театра (Л И Новожилова и И Л Носова, Г А Хайченко)

Новый всплеск интереса к РАХН (ГАХН), возникший в конце 1980-х -начале 1990-х гг., был вызван рядом обстоятельств В их числе реабилитация её сотрудников, возникновение научного интереса к Московскому лингвистическому кружку, многие члены которого также входили в состав Академии, а также к истории изучения архитектуры, прежде всего становлению московской школы, где «лидерство всецело принадлежало А И Некрасову». Внимание к Академии сохранялось на всём протяжении 1990-х гг В 1996г была проведена научная конференция, посвященная РАХН (ГАХН) в связи с 75-летием ее основания Отчёты о ней поместили такие научные издания, как «Вопросы психологии» и «Вопросы искусствознания», в последнем же были опубликованы её материалы Интерес к Академии в последние годы постоянно усиливался Р Н Клеймёнова, В Т Стигнеев, В С Малышев признавали РАХН (ГАХН) «центром по изучению культуры, в том числе и литературы», отмечали ее заслуги в развитии советской фотографии и в организации сохранения отечественных кинофильмов Весьма

распространенным стало представление о «скрытой оппозиционности» этого учреждения «новой власти и новым ориенгациям в науке» (Т Д Марцинковская, И.Л Багратион - Мухранели и ОС Северцева, ИМ Чубаров). В последние годы появились работы, охватывавшие весь период существования РАХН (ГАХН) и анализировавшие деятельность как Академии в целом (статьи С М. Мазура, Т.М. Перцевой, Ф Погодина и О С. Северцевой, С.П. Стрекопытова, С.О Хан - Магомедова), так и ее отдельных подразделений (статьи Н Афанасьевой, А Н Ждан, Н.С Полевой, Н Фоминой, Н Мислер и Э Фрейбергер) Большинство их было написано искусствоведами, для которых Академия Художественных Наук представляла интерес прежде всего своими трудами об искусстве Но при всей важности и масштабности искусствоведческих исследований в РАХН (ГАХН) деятельность Академии Художественных Наук не сводилась исключительно к ним И хотя разного рода совещания на протяжении довольно значительного времени и признавали Академию «центральным ученым учреждением по вопросам искусств, главной задачей которого является построение системы наук об искусстве на основе социологического и естественно - научного изучения», предпочтение отдавалось совсем другой стороне ее деятельности Правящие круги видели в Академии прежде всего учреждение, могущее быть привлеченным к практическому разрешению вопросов текущей политики, обусловленной в первую очередь стремлением нового режима занять подобающее место среди высокоразвитых стран И эта сторона деятельности РАХН (ГАХН) в итоге приобрела для них гораздо большее значение, нежели создание нового искусствознания Не случайно современники, не принадлежавшие к числу её сотрудников, подчёркивали именно «практический уклон» в деятельности Академии, отвечающий «потребностям текущего времени»

Исходя из анализа историографического поля заявленной проблемы, целью настоящего исследования является раскрытие места и роли РАХН (ГАХН) в культурной политике советского государства 1920-х гг

Цель исследования предполагает решение следующих задач 1) на основе комплекса документов реконструировать исторический контекст деятельности Академии Художественных Наук, 2) выявить причины и обстоятельства ее возникновения, 3) показать наиболее важные аспекты её деятельности; 4) осветить особенности ее взаимоотношений с государственными органами, имеющими отношение к сфере культуры, 5) выяснить участие её сотрудников в идеологических кампаниях того времени и 6) причины, приведшие к сворачиванию этого проекта и ликвидации ГАХН.

Хронологические рамки исследования охватывают 1921-1929 гг -время с момента возникновения этого учреждения до его включения в систему научно-исследовательских институтов РАНИОН и подчинения в методологическом отношении Коммунистической Академии Однако привлечённый материал, связанный с контекстом и предысторией появления в культурной политике большевиков проекта под названием «Академия

Художественных Наук», охватывает несколько более широкий период - с декабря 1918 по апрель 1931г.

Методологические и теоретические основания исследования составила совокупность современных представлений об историческом знании Автор придерживался принципа историзма, который предполагает рассмотрение явлений как с конкретно — исторической точки зрения в контексте исторических обстоятельств, так и в развитии, учитывая то, как "данное явление возникло и как развивалось. Автору близка трактовка истории, которая переносит акценты исследования на «человеческий фактор», поскольку поведение, личные пристрастия и поступки сыграли значительную роль в судьбе РАХН (ГАХН). Конкретными теоретическими основаниями исследования послужили труды В С Жидкова и К Б Соколова, трактующие культурную политику в связи с понятием «картины мира» и «жизненных стратегий» непосредственных участников событий Для решения поставленных в диссертации задач принципиально важное значение имел ряд общеисторических и специальных историко-культурных методов. Наиболее активно использовались методы сравнительно-исторический, контекстно-исторический, метод исторической ретроспекции, специальные методы источниковедческой критики Использование сравнительно-исторического метода позволило выявлять этапы и проводить сравнения культурной политики советской власти в разные этапы ее становления Историко-культурный подход позволил ввести в исследование современные представления о культуре и культурной политике с тем, чтобы выявить ее содержание и внутреннюю логику развития Метод исторической ретроспекции ориентировал на воссоздание атмосферы исторического времени, что позволяло понять мотивы создания Академии Художественных Наук и причины ее ликвидации Правила источниковедческой критики требовали не только выявления личности автора каждого документа, но и обстоятельств его создания Факты, излагаемые в одних источниках, перепроверялись материалом других источников.

Источниковая база исследования состоит как из опубликованных материалов, так и из комплекса архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот Основными опубликованными источниками являются нормативные и законодательные акты советского государства и ЦК ВКП (б), составившие к настоящему времени не один сборник К ним примыкают издания Наркомпроса РСФСР «Бюллетень», «Бюллетень официальных распоряжений», «Бюллетень официальных распоряжений и сообщений» и «Еженедельник», выходившие в анализируемый период На их страницах систематически публиковались постановления руководящих инстанций в области искусства, годовые отчёты обществ и учреждений, подведомственных Главнауке, итоги проведения различных кампаний, характерных для рассматриваемого периода, и материалы партийных совещаний по вопросам культуры II половины 1920-х гг

Следующую группу опубликованных источников по исследуемой теме представляют материалы периодической печати, газеты «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета», «Вечерняя Москва», журналы «Вестник работников искусств», «Искусство», «Искусство в массы», «Русское искусство», «Советское искусство», «Революция и культура», «Художественный труд», «Художник и зритель» и др Они уделяли много внимания освещению мероприятий партии и правительства по проведению в жизнь культурной политики Не ускользнула от внимания прессы и деятельность Академии Художественных Наук -сведения о наиболее интересных докладах, диспутах и выставках и иных мероприятиях, организованных её сотрудниками, неизменно находили отражение в отделах хроники указанных изданий Эту группу источников дополняют издания РАХН (ГАХН), содержащие сведения о ее составе, структуре, планах и проектах, как реализованных, так и оставшихся неосуществленными Опубликованные материалы Академии Художественных Наук представлены, помимо издаваемого ею журнала «Искусство», также её официальными отчётами, печатавшимися по постановлению Правления и распоряжению Ученого Совета в «Бюллетенях» Академии и охватывающими 1921-1928 гг, а также «Летописью работ ГАХН» за 1921-1925 гг, приложенной к одному из них Отчёты фактически представляли собой сводки заседаний и перечни докладов, прочитанных сотрудниками РАХН (ГАХН) и приглашёнными специально для этого лицами, по отделениям, секциям, комиссиям и другим ячейкам Академии, нередко с кратким изложением основных положений и сути выступлений оппонентов. ,

Ещё одна^ группа опубликованных материалов Академии представлена бюллетенями, каталогами и путеводителями по организованным ею внутрисоюзным выставкам Данные документы содержат сведения о составе и структуре выставочных комитетов, художниках и представленных ими на этих выставках произведениях. К данной группе источников примыкает сборник «Выставочные ансамбли СССР. 1920 - 1930-е годы» (М., 2006), содержащий документы, освещающие участие сотрудников Академии в подготовке выступления СССР на Международной выставке декоративных искусств и художественной промышленности в Париже (1925) и некоторых других мероприятиях международного масштаба

Сведения о местонахождении Академии, её задачах и направлениях деятельности, а также структуре и должностных лицах можно почерпнуть из справочной литературы 1920-х гг: «адресной и справочной» книги «Вся Москва» за 1925-1931 гг и материалов I отчетной выставки Главнауки Наркомпроса (М, 1925) Первые оценки места Академии Художественных Наук среди культурных учреждений Москвы и её роли в художественной жизни столицы содержатся в сборнике «Культурная Москва» род редакцией И М Диомидова (М., 1923)

Особой группой опубликованных источников являются мемуары деятелей искусства и науки, сотрудничавших в Академии Художественных

Наук, их современников, отчасти родственников и потомков, их дневники и переписка. Эта группа документов позволяет через призму восприятия авторов оценить процессы, происходящие в культурной жизни страны, а также межличностные отношения в этом учреждении и в художественных группировках, ассоциированных с Академией

Приоритетную часть источниковой базы настоящего исследования составляют архивные документы Особенностью комплекса архивных материалов, касающихся деятельности Академии Художественных Наук в 1921-1929-е гг, является то, что в силу разных причин они отложились в разных фондах и даже в разных архивах Основной массив документов содержится в РГАЛИ. В первую очередь, это фонд ГАХН (№ 941), фонд ее президента ПС Когана (№ 237), который в настоящее время частично закрыт для исследователей, и фонд ученого секретаря А.И Кондратьева (№ 2232) Отдельные документы встречаются в фондах Д Е. Аркина (№ 2606) и Б.Н Терновца (№ 2706), а также В П Полонского (№ 1328), обследовавшего Академию в 1922г, и Б А. Фердинандова (№ 2392) Материалы, характеризующие взаимоотношения Академии с состоящей при ней Ассоциацией Художников Революционной России (АХРР, с 1928г. АХР) сохранились в фонде последней в РГАЛИ (№ 2941)

Структуру использованных архивных материалов РГАЛИ можно представить следующим образом а) уставы и положения о различных частях Академии Художественных Наук, регламентирующие их работу, б) протоколы и стенограммы заседаний органов управления Академией и ее структурных подразделений, значительно расширяющие и дополняющие материалы опубликованных отчётов РАХН (ГАХН); в) приказы и распоряжения по Академии, касающиеся в основном её личного состава, г) материалы комиссий по обследованию деятельности и аппарата РАХН (ГАХН) за 1922, 1923 и 1929 гг, д) переписка по различным вопросам, в том числе по вопросам организации художественных выставок, об оставлении Академии в Москве и др.; е) списки штатного состава РАХН (ГАХН) и проекты штатов, ж) личные дела сотрудников, содержащие их анкеты, характеристики, автобиографии и фиксирующие продвижение по служебной лестнице выписки из протоколов органов управления и структурных подразделений Академии В отдельных (весьма редких) случаях эти материалы дополнены справками об оказании сотрудникам материальной помощи, удостоверениями об их праве на льготы, личными заявлениями с просьбами о содействии в выезде за границу и т.п

Материалы, относящиеся к деятельности Академии, отложились также в фондах Наркомпроса (№ А-2306) и Главнауки НКП РСФСР, являвшихся для РАХН (ГАХН) вышестоящими инстанциями, в ГАРФ. а также личных фондах бывших её сотрудников в НИОР РГБ Это фонды П А. Кузько (№ 144), П Н Сакулина (№ 264), А А. Сидорова (№ 776), А.К Соловьёвой (№ 709), Г Г. Шпета (№ 718) и др Некоторые важные документы были найдены в фондах ЦК КПСС (№ 17) и наркома по просвещению A.B. Луначарского в РГАСПИ (№ 142) Материалы Комитета по организации Отдела СССР на

Парижской выставке 1925г при РАХН (ГАХН) сохранились в ГАРФ в фонде Всесоюзного Общества культурной связи с заграницей (ВОКС) (№ Р-5283), поскольку его председатель О.Д Каменева возглавляла венчавший организацию этой экспозиции с советской стороны Художественный Совет.

Научная новизна исследования определяется несколькими параметрами

1) Впервые в научный оборот вводится значительный комплекс документов, касающихся создания, функционирования, деятельности и взаимоотношений с властями одного из примечательных учреждений начального периода существования советской культуры 2) Методологические и теоретические позиции автора позволили рассматривать интеллигенцию, объединённую в рамках исследуемого учреждения, не только как объект политики государства, но и как активно действующий субъект, имеющий право совещательного голоса и своими экспертными заключениями участвующий в принятии решений В диссертации показано, что «спецы», пусть и вынужденно, активно формировали новую культурную политику в рамках большевистской идеологии. 3) Реконструкция деятельности Академии Художественных Наук восполняет серьезный пробел в истории советской культуры, поскольку исключение этого учреждения из контекста 1920-х гг искажало общую картину культурной истории Советской России

Практическая значимость работы определяется тем, что ее материалы и выводы могут бьггь использованы в научной и преподавательской работе, в базовых курсах по истории Отечества и спецкурсах по истории российской культуры и интеллигенции.

Структура диссертационного исследования. Исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы и приложений

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновываются актуальность, новизна темы, ставится проблема исследования, формулируются цели и задачи работы, дается обзор источников и литературы

В первой главе - «РАХН и ее место в формирующейся системе научно-исследовательских учреждений» - проанализированы причины и обстоятельства, побудившие представителей научной и художественной интеллигенции и правящие круги к созданию Академии Художественных Наук; освещены ее состав и структура.

Отмечая, что в первые годы после прихода большевиков к власти вопросы культурной политики на втором плане по сравнению с политикой и экономикой, диссертант обращает внимание на то, что, не имея ещё единой чётко разработанной концепции культурной политики, правящая партия демонстрирует принципиальное намерение вмешиваться в дела культуры Содержание формирующейся политики включает в себя три управленческих

элемента контроль культурного процесса, руководство творческой интеллигенцией, конструирование новой культуры на основе большевистской идеологии Сложная структура культурной политики в наиболее отчетливой форме проявлялась по отношению к таким организациям, которые имели собственные культурные цели и задачи, отличные от целей и задач партии Пресечением амбиций таких организаций партия демонстрирует, что именно ей принадлежит последнее слово при решении культурно - политических вопросов Вместе с тем партия действует прагматически, заботясь о преемственности культуры, как понимали этот процесс большевистские руководители В 1920-е гг. молодая советская власть стремилась опереться не только на тех, кто был готов с ней сотрудничать, но и привлечь на свою сторону «все мало-мальски здоровые культурные силы»

Стремление найти дополнительную опору своей политики в таких силах стало одним из факторов создания Академии Художественных Наук Создание этого учреждения рассматривается как предполагавшаяся обеими заинтересованными в нём сторонами своего рода альтернатива «левому» и «пролеткультовскому» проектам культурной политики С другой стороны, в создании специального «научного» института в культурном поле видится реализация оформившихся уже вскоре прихода большевиков к власти представлений о том, что руководить культурой должны «компетентные люди, связанные с правительственным аппаратом» и в своей деятельности опирающиеся на имеющих право совещательного голоса экспертов «без различия художественных направлений» Появление этой схемы в культурной политике связывается диссертантом с опытом отношений Наркомпроса и его руководителя с возникшим ещё до Октября 1917г Союзом Деятелей Искусств (СДИ), а затем и профсоюзом работников искусств (РАБИС).

Оценивая место Академии Художественных Наук в формирующейся системе научно - исследовательских учреждений искусствоведческого характера, диссертант обнаружил явное стремление правящих кругов построить всю указанную систему на принципе централизации В течение долгого времени они видят в РАХН (ГАХН) прежде всего «центральное учёное учреждение по вопросам искусств», к которому на правах секций и ассоциаций присоединяются многие учреждения (а впоследствии и общества) аналогичного характера обеих столиц Но история Академии Художественных Наук - это и реализация на практике принципа революционной целесообразности как принципа большевистской (в том числе культурной) политики Следование ему властей спасает Академию от закрытия, могущего последовать уже в течение первого года ее существования

Вторая глава — «Роль Академии Художественных Наук в формировании новой картины мира» - посвящена рассмотрению содействия Академии развитию и распространению научных знаний по искусству через культурно-просветительную работу с массами, выставочную

и издательскую деятельность В условиях существования «огромной массы безграмотных и полуграмотных или не привыкших к активной мысли рабоче-крестьянских арьергардов», для которых искусство, как считалось, было «почти единственным доступным языком», от учреждений и художественных обществ требовалась масштабная работа с массами Культурно-просветительная деятельность стала одной из важнейших их функций, и Академия Художественных Наук не была здесь исключением К соответствующим работам там приступили уже весной 1923г, образовав для этой цели постоянно действующую комиссию, а затем и отдел, ведающий организацией публичных лекций, исторических концертов, литературных дискуссий и вечеров, диспутов об искусстве и иных «показательных выступлений»

Помимо культурно-просветительного в деятельности РАХН (ГАХН) имел значение и пропагандистский аспект Именно ей первоначально было доверено обеспечение стремления большевиков занять подобающее место среди высокоразвитых «цивилизованных» государств Имевшее сходные задачи Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС) было создано позже Исполнение Академией Художественных Наук заказа правящих кругов советского государства по формированию как у советской, так и зарубежной аудитории представлений о том, что новый режим, несмотря на некоторые имеющиеся у него проблемы, вполне устойчив и достоин занять одно из ведущих мест в мире, в диссертации рассматривается прежде всего сквозь призму ее выставочной деятельности.

Диссертантом отмечается, что многие организованные Академией с 1923 по 1928г выставки искусства и художественной промышленности признавались делом государственной важности, поскольку через искусство власть стремилась представить образ своей страны в самом выгодном свете, и предполагали привлечение к участию в них широкого круга ведомств и учреждений Даже в том случае, если выставки были предназначены для советского посетителя, их устроители нередко имели в виду и зарубежную аудиторию В восприятии выставок выделяется несколько аспектов 1) Нередко культурные выставки расценивались как смотр перед крупным международным выступлением Таковой являлась, например, I Всероссийская художественно - промышленная выставка 1923г. Последовавшая за ней в том же году Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно - промышленная выставка имела уже иностранный отдел. 2) Организация выставок рассматривалась как своего рода экзамен, который необходимо сдать для подтверждения принадлежности новой России к цивилизованным народам (Венецианская выставка 1924г, а особенно Парижская 1925г.). Соответственно их успех служил дополнительным (помимо административного ресурса) козырем в скрытой полемике с «литературными прикрытиями белогвардейской эмиграции», наиболее важным из которых считался в начале 1920-х гг. сборник статей Н.А Бердяева, Я.М Букшпана, Ф.А Степуна и С Л Франка «Освальд Шпенглер и Закат Европы» (М., 1922) 3) Выставки служили также своеобразным ответом

иностранным критикам советской внутренней политики В качестве последнего можно рассматривать Юбилейную выставку искусства народов СССР конца 1927 - начала 1928г

В то же время организованные РАХН (ГАХН) выставки использовались советской пропагандой для доказательства всему миру того факта, что «сама жизнь самым актуальным образом упирается в СССР и требует знать его таковым, каков он есть» А советскому человеку они преподносились как свидетельства об осуществившемся «прорыве . стены, отделявшей нас от Запада». Выставки служили подходящим информационным поводом как для разъяснения преимуществ советского строя (в том числе справедливого разрешения национального вопроса), так и для обсуждения проблем развития советской культуры. К примеру, с их помощью обсуждалось отставание некоторых сфер культуры сравнительно со странами Запада, что связывалось с «кризисом русского искусства», не перестававшим и после революции развивать «центробежные силы». Сами выставки демонстрировали возможные способы преодоления отставания

Сотрудники Академии оказались последними из числа дореволюционной интеллигенции, кто мог публично предлагать развитие систематических культурных контактов с внешним миром в качестве заслона против возвращения в отечественную культуру «традиционного провинциализма» Именно они имели возможность выдвигать лозунг учёбы у Запада - правда, ограниченной нуждами социалистического строительства.

Эти идеи находят отражение и в издательских проектах Академии Художественных Наук. Даже став постоянным органом по организации художественных выступлений за границей и едва не получив в своё ведение «практическое осуществление выставок», организуемых Художественным Отделом Главнауки НКП РСФСР внутри страны, РАХН (ГАХН) продолжала оставаться научным учреждением. И это учреждение видело в издании трудов своих членов наилучший путь развить в полной мере свою деятельность, рассказать о своих работах более широким кругам и ввести в курс исканий и научных открытий во всех областях искусств и художественных наук «всех изучающих искусства как научные доктрины» Но, признавая до поры ценность работ Академии Художественных Наук в деле организации выставок, коммунистические руководители культурного фронта совсем иначе оценивали издательскую деятельность этого учреждения, подозревая причастных к ней его сотрудников, имеющих дореволюционные научные заслуги, в «протаскивании идеализма»

В главе отмечается, что организация выставок и выполнение других государственных заданий позволяли РАХН (ГАХН) привлекать любых необходимых для этого специалистов. Благодаря этому, а также исчезновению привычных для интеллигенции центров общения, каковыми еще в первые послереволюционные годы продолжали оставаться художественные кафе и кабаре, Академия к середине 1920-х гг. превратилась в центр научно - художественной мысли Москвы. Такому превращению немало способствовали и отмечаемые современниками отсутствие

«малейшего намека на учрежденческий бюрократизм» и «особый тон широкой терпимости» к различным методам и направлениям научной мысли Однако этот тон в конечном счёте сделал невозможным превращение РАХН (ГАХН) в центр по созданию «системы наук об искусстве», что предусматривалось властью при организации Академии. Чем дальше, тем больше заказчик этой системы в лице руководителей культурного фронта, заинтересованный исключительно в материалистической теории искусства, сомневался в возможности достижения нужного ему результата учрежденной Академией Ведь в её ведущем составе присутствовали люди типа Г И Челпанова или Г Г Шпета, имевшие дореволюционные заслуги, собственные воззрения на культуру и целиком ассоциировавшиеся с буржуазной наукой Убеждение, что «не наши люди» не способны дать необходимую не только для «правильного разрешения», но и для «правильной - целесообразной -постановки» важных для государственного художественного строительства проблем, теорию искусства, привело к тому, что уже в середине 1920-х гг в структуре Коммунистической Академии была создана составившая альтернативу РАХН (ГАХН) Секция литературы и искусств

В третьей главе - «Академия Художественных Наук в 1926-1929гг.: начало конца» - выявляются причины, приведшие к сворачиванию некогда казавшегося перспективным проекта Особенно важным было выявить «точку невозврата», т е момент, с которого события приобрели для Академии необратимый характер Исследование показало, что решающая роль в этом процессе принадлежала «конкурентам» из Коммунистической Академии Диссертантом отмечается, что на протяжении анализируемого периода ГАХН испытывала на себе все возрастающее давление как со стороны властей, навязывающих ей свои представления о том, какой она должна быть, так и изнутри Сначала давление представлено в форме резолюций по отчётным докладам, критических статей в прессе и упоминаний в нежелательном контексте на партийных совещаниях по вопросам культуры Затем власть перешла к административным мерам в виде разного рода обследований и проверок В результате происходила внутренняя реструктуризация Академия Что касается давления изнутри, то ведущее положение в структуре Академии, ранее принадлежавшее Философскому отделению, постепенно занимает Социологическое, с момента своего возникновения заявлявшее о намерении вести исследования на основе марксистской методологии

Автор констатирует, что выявленные и изученные к настоящему моменту источники не позволяют однозначно судить о том, с какого момента события приобрели для Академии необратимый характер Однако есть возможность указать на наиболее вероятные с этой точки зрения события Одним из первых тревожных сигналов для неё диссертант считает принятое Политбюро ЦК ВКП (б) 7 июня 1926г Постановление «О закрытии издательства «Новая Россия» и о работе среди «интеллигентских антисоветских группировок»» В этом постановлении ОГПУ было предложено «представить в Политбюро» письменный «доклад об

антисоветских группировках в стране, в первую очередь среди интеллигенции, а Главлиту - «не допускать впредь публичных лекций, рефератов и выступлений сменовеховцев». Гибельность постановления для Академии проистекала из нескольких обстоятельств, сложившихся в предшествующие годы 1) Несколькими годами ранее нарком просвещения А В Луначарский, настаивая на необходимости сохранения Академии, указывал, что благодаря работе в ней многие интеллигенты «переделались .. в нечто весьма близкое к «сменовеховцам» и тем самым в приемлемый для нас тип» Теперь разворачивалась борьба именно против «сменовеховцев» в культуре 2) Некоторые сотрудники Академии (С А Котляревский, Е.П Херсонская и В И Язвицкий) фигурировали в списке предполагаемых авторов беспартийной газеты, предложенной к изданию инициативной группой сменовеховцев, в составе которой были Н А Гредескул и В Г Богораз - Тан Отказ властей от поддержки сменовеховцев по «деловым соображениям» не мог не повлиять на отношение к учреждению, которое теперь ассоциировалось именно с этой группой интеллигенции Впрочем, если о влиянии указанного постановления на дальнейшую судьбу Академии пока можно говорить лишь предположительно, то проведенные зимой -весной 1927г совещания по театральной политике в Научно-Художественной Секции Государственного Ученого Совета и при Агитпропотделе ЦК ВКП (б) уже напрямую касались ГАХН Первое из них отнесло Академию Художественных Наук к «правому», или «эстетическому» фронту театра Резолюции, принятые по итогам второго, впервые не содержали ни одного поручения власти для Академии, возможности которой прежде широко использовались Более того, отдельные выступавшие на партийном совещании (прежде всего глава цензурного ведомства ПИ Лебедев—Полянский) характеризовали Академию как «одно из вреднейших» «в идеологическом отношении учреждений» и даже «нашим противником»

Именно с этого момента негативные для Академии процессы приобрели тотальный характер Разгромное выступление ПИ Лебедева -Полянского на театральном совещании и в печати с критикой издательской деятельности ГАХН в 1927г. дополнялось катастрофической ситуацией, создавшейся вокруг Высших государственных литературных курсов (ВГЛК) MOHO На этих курсах преподавали многие ведущие сотрудники Академии (Б И Ярхо, Г Г Шпет, М А Цявловский и др) Непростая ситуация сложилась вокруг аспирантуры ГАХН в 1929г, а также вокруг выборов в Академию Наук СССР в 1928-1929гг, для участия в которых были выдвинуты сотрудники ГАХН Л.И Аксельрод - Ортодокс, Г.И Челпанов, Г Г Шпет и П Н Сакулин

Диссертант считает эти и другие события 1928-1929гг. решающими вехами, свидетельствовавшими об изменении отношения правящих кругов к Академии Художественных Наук Показателем необратимости и неслучайности событий 1927-1929 гг служит явное усиление Коммунистической Академии, фактически получившей к концу десятилетия контроль за социально - политическим направлением научных исследований

К этому времени позиции ГАХН были серьезно ослаблены, поскольку она лишилась партийных покровителей (лица, задававшие тон в культурной политике в I половине 1920-х гг, отошли на второй план) и не сумела обзавестись новыми Ведущие деятели партии, имевшие «какое — либо прикосновение к художественному делу» и рассматривавшиеся в качестве кандидатов в сотрудники Академии (П М Керженцев, Ф Ф Раскольников и др), под тем или иным предлогом уклонились от участия в ее работах Академия не сумела сохранить в своем составе ни «крупных и квалифицированных спецов» в области искусства, сотрудничество с которыми прежде было её визитной карточкой и показателем уровня, ни отделы, занятые изучением наиболее актуальных с точки зрения «современности» проблем (агитация и пропаганда и др) В результате РАХН (ГАХН) прекратила своё суверенное существование, и альтернатива культурной политики была исчерпана

В заключении подводятся итоги исследования В истории Академии Художественных Наук выделяются четыре основных этапа, в числе которых.

1) Предыстория (весна - осень 1921 г), связанная с деятельностью Постоянной Научно-Художественной Комиссии во главе с П.С. Коганом, целью которой была организация РАХН, 2) Период с октября 1921 по 1925г, характеризующийся формированием основных направлений и складыванием основных форм деятельности Академии, разработкой крупных (в том числе издательских) проектов Это было время наиболее активной работы, настоящего расцвета РАХН (ГАХН) Устройство Академией I Всероссийской художественно-промышленной выставки в 1923г. прервало прежний «докладной» характер ее работы и на довольно значительный срок переориентировало деятельность в ранг «показательной». Данный период в силу своего исключительного богатства событиями делится на две части. Начало этого этапа развития Академии отмечено активными внешними присоединениями (в первую очередь это касается научно — исследовательских институтов) и приспособлением присоединенного к основным задачам Академии. Заканчивается данный период осуществлением крупной реформы, направленной на устранение параллелизмов в системе академических ячеек и перегруппировку задач между ними 3) Наиболее сложный период жизни Академии - 1926 — март 1929 гг - отмечен все возрастающим давлением на нее С одной стороны, это давление со стороны властей, навязывающих ей свои представления о том, какой она должна быть С другой - внутренняя реструктуризация, выдвинувшая на ведущие позиции в ГАХН Социологическое отделение, в наибольшей степени близкое к марксистской методологии 4) Заключительный этап жизни Академии -март 1929 - апрель 1931 гг. - определяется произошедшей в этот период передачей Коммунистической Академии контроля за социально-политическим направлением научных исследований В это же время произошел резкий переход Главискусства, ставшего Советом по делам искусства и литературы, от «пассивного руководства к активной политике в смысле повышения «руководящего влияния», к новым формам руководства

искусством В числе «новых форм» руководства оказались ограничение и последующая ликвидация экономической самостоятельности художественных обществ, их организационная и творческая унификация, пересмотр вопроса о целесообразности существования ряда объединений посредством отказа в регистрации их уставов и предоставлении субсидий и тп К этому времени руководство ГАХН дозревает наконец до мысли о необходимости внедрения в каждой ячейке Академии убеждения, что член ГАХН - это прежде всего «учёный, исполняющий плановое задание», и выражает готовность пересмотреть структуру вверенного ему учреждения на предмет удаления из него всех «чуждых» элементов, усилив «марксистское и коммунистическое влияние в научной работе и обеспечив

коммунистическое руководство в управлении» им Но это не избавляет Академию от следующих одна за другой реорганизаций ее структуры и аппарата и последовавшей за ними ликвидации

Диссертантом отмечается, что хотя Академия Художественных Наук и прекратила своё существование, не реализовав большей части задуманных проектов, всё же нельзя сказать, что труды ее сотрудников пропали зря. При непосредственном участии РАХН (ГАХН) в советской культуре 1920-х гг. состоялось несколько ярких событий и сформировалось несколько важных тенденций. Среди них автор особо выделяет следующие 1) В выставочном деле одной из ведущих установок становится выявление самобытной и яркой «национальной физиономии» искусства каждого народа, тех качеств, которые отличают одну национальность от другой, формируют их своеобразие 2) Почти на десятилетие формируется экспортный вариант современного советского искусства, основанный на внимании к различным «левым» его течениям 3) Выставки, причём не только художественные, но и те, что демонстрируют успехи народного хозяйства страны, занимают видное место среди множества просветительских и агитационно-массовых средств воздействия. 4) Появляется само понятие «выставочной политики», ориентированной не столько на «самовыявление художников», сколько на воспитание зрителя, и определяются её потенциальные направления - от развития культурных связей с заграницей и изучения искусства народов СССР до организации в столице всесоюзного выставочного салона и создания передвижных выставок для провинции и деревни

Прерванная в начале 1930-х гг традиция, связанная с деятельностью Академии, продолжает и до нашего времени сохранять своё значение как в отношении изучения отдельных видов искусств, так и в отношении проблемы взаимоотношения власти и творческой интеллигенции Кроме того, обращение к истории РАХН (ГАХН) позволяет существенно восполнить историю становления советской культуры

Приложения к тексту исследования содержат. 1) список публикаций о порученных Академии Художественных Наук и признанных делом государственной важности внутрисоюзных и заграничных выставках и 2) указатель сотрудников Академии и лиц, принимавших участие в ее работах.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

1. Якименко Ю Н Из истории «чисток аппарата»-Академия

Художественных Наук в 1929-1932гг. // Новый исторический вестник 2005 № 1 (12) С 150-161, 2 Якименко Ю Н «Величайшая страница в истории человечества» Революционная эпоха сквозь призму выставочной деятельности Академии Художественных Наук // Тень Люциферова крыла К столетию первой русской революции М,2005 С 46-61

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД№ 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 05.09.07. Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,56 Печать авторефератов (495) 730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Якименко, Юлия Николаевна

ТОМ 1.

ВВЕДЕНИЕ

1.1. Историография культурной политики

1.2. Специальная литература об Академии Художественных Наук 35 Обзор источников 44 Примечания

ГЛАВА 1. РАХН и её место в формирующейся системе советских научно - исследовательских учреждений

1. Причины и обстоятельства создания Академии Художественных Наук

2. Органы управления Академией, её научный состав и структура 108 Выводы

Примечания

ГЛАВА 2. Роль Академии Художественных Наук в формировании новой картины мира

1. Содействие РАХН (ГАХН) развитию и распространению научных знаний по искусству. Деятельность Научно - показательной части (Отдела) Академии

2. Выставочная деятельность РАХН (ГАХН)

3. Издательская деятельность РАХН (ГАХН)

4. Реформа Академии Художественных Наук середины 1920-х гг. 230 Выводы 237 Примечания

ГЛАВА 3. Академия Художественных Наук в 1926-1929гг.: начало конца

Выводы

Примечания

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Якименко, Юлия Николаевна

Изучение отечественной истории ХХв. предполагает существенн< внимание к проблемам взаимодействия власти и общества. На различных этапг это взаимодействие носило характер конфронтации, прямого насили демагогического заигрывания, сотрудничества и т.д.

Данная работа посвящена одному из аспектов вопроса о взаимодействк власти и общества, конкретизированному как взаимодействие властных партий^ - государственных структур и представителей научной и художественно интеллигенции, объединённых в сообщество экспертов по проблемам культурнс политики 1920-х гг.

Взаимодействие власти и интеллигенции, попытки налаживания диалог между ними по вопросам формирования целей, методов и способе осуществления культурной политики в 1920-е гг. представляют предме настоящего исследования.

Проблемы, связанные с анализом различных аспектов характеристик интеллигенции как особого социального слоя, способного как отражат общественные настроения, так и оказывать большое влияние на их формированш всегда привлекали внимание исследователей. Сложность этого феномен обусловила многообразие подходов к нему; почти все вопросы, связанные изучением интеллигенции, являются дискуссионными.

Современные исследователи ставят знак равенства между художественно и творческой интеллигенцией.1 В группу же художественной интеллигенци: традиционно включают представителей всех творческих профессий, создающи: произведения искусства.2

Первыми сотрудничать с советской властью стали художники; при этог причины, обусловившие их «хождение во власть» и участие в строительств «нового мира», были различны: одни стремились сохранить национально^ художественное достояние, другие мечтали создать невиданную досел! пролетарскую культуру», третьи надеялись, что произошедшая социальн, революция приведёт к революции в формах искусства и т.д. Но XX век стал такя временем, когда о своей претензии определять судьбы человечества впервь заявило научное сообщество. Ужасы I мировой войны породили представлени что мир может спасти только «политика интеллекта» (П. Валери (Paul Valery)) -учёный во власти в 1920-е гг. представлял собой уже обычное явлеш европейской и американской политической жизни, что с некоторым удивление констатировали приезжавшие на работу за границу советские граждане. J\ революции российская имперская бюрократия всех уровней отторгала учёных, i допуская участия научного сообщества в государственном управлении даже i положении экспертов, хотя и не брезгуя использовать их временами дл выполнения «особых поручений» правительства или разведовательно деятельности; востоковед и разведчик в конце XIX - начале XX вв. стали, п наблюдению современных исследователей, понятиями синонимичными.4

Большевики изменили социальный статус науки в России. Ста единственным заказчиком научных исследований, новая государственная власт постаралась с максимальной эффективностью использовать их для получени знаний, пригодных для подъёма экономической и военной мощи государств* идеологического оправдания своего господства и повышения своег международного престижа; их доктрина глобального революционного передел имела составной частью представление о научных и культурных связях ка эффективном средстве международного влияния.

Пересмотр взаимодействия науки и власти неизбежно предполага выработку новых конфигураций их отношений, новых форм организации наук* В их поисках каждая из сторон стремилась с максимальной для себя выгодо; использовать неустойчивость ситуации. Вера большевиков в возможности наукр помноженная на неудовлетворённость дореволюционными формами организаци] научных исследований и уровнем их практической эффективности, побуждала и: к организации новых учреждений, вузов и кафедр в невиданных прежд масштабах; они стремились привлечь научное сообщество к достижени общенациональных целей, побуждая его к проведению преимуществен! прикладных исследований. Научное же сообщество, оказавшись в условиях, ког; только государство могло предоставить необходимые для осуществлен! научных проектов средства, вынуждено было искать особые форм взаимоотношения с ним, подогревая утилитаристские настроения его лидеров демонстрируя готовность к компромиссам.

В сфере культуры одним из таких компромиссов в начале 1920-х гг. стах создание Российской (позднее Государственной) Академии Художественнь; Наук, призванной стать «своего рода экспертно - консультативным органом пр разрешении текущих вопросов художественной политики»5 и включившей в сво состав как учёных, так и художников.

Взаимодействие власти и интеллигенции, попытки налаживания диалог между ними по вопросам культурной политики исследуются на материалах это Академии, являющейся объектом настоящего исследования.

Литература по теме распадается на две неравные части, одна из которы рассматривает различные стороны культурной политики 1920-х гг., включа вопрос о взаимоотношениях власти и интеллигенции, другая же посвящен непосредственно деятельности Академии Художественных Наук.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Академия Художественных Наук в контексте культурной политики"

Выводы.

Одной из целей политики советской власти анализируемого периода был г необходимость занять подобающее место в ряду высокоразвитых государств. Е связи с этим особое значение приобретало для большевиков формирование как внутри страны, так и за её пределами представлений как минимум о двух принципиальных для них вещах.

Одна из них касалась идеи о благотворности для дальнейшей истории человечества способствовавшей их приходу к власти Октябрьской революции, которая развязала «все скованные до того силы» и погнала их «из глубин на поверхность жизни».506 Другая заключалась в том, что их правительство «является самым устойчивым правительством», и если и имеются во внутренней политике какие - либо затруднения, то они «ни в какое сравнение не идут с теми катастрофическими противоречиями социальных интересов, которые характеризуют жизнь капиталистических стран».507

Именно этой цели служит демонстрация с помощью признанных дел государственной важности выставок успехов советского государст достигнутых «вопреки всем испытаниям блокады, голода и разрухи» благодг привычке «работать ударно, натиском и энергией, привлечением больших м; компенсировать то, что . делается лишь с громадной затратой денег времени».508

То, что в 1920-е гг. выставки, причём не только художественные, но и что демонстрируют первые успехи народного хозяйства страны, занимают виде место среди множества просветительских и агитационно - массовых средс воздействия - несомненная заслуга сотрудников Академии Художественн] Наук. Благодаря им же появляется само понятие «выставочной политики» определяются потенциальные её направления - от организации в столице едино государственного всесоюзного салона до создания передвижных выставок д провинции и деревни.

Организованные РАХН ( ГАХН ) выставки используются советск< пропагандой внутри страны для доказательства осознания миром того факта, ч' «сама жизнь самым актуальным образом упирается в СССР и требует знать ei таковым, каков он есть»,509 и преподносятся советскому человеку к< свидетельства об осуществлении «прорыва . стены, отделявшей нас от Запада».

Вместе с тем выставки искусства и художественной промышленное! (равно как и сама возможность обмена ими с другими странами) демонстрирук открытость до известной степени Страны Советов и то, что она не находится стороне от мировых культурных тенденций. В то время, как внутри стран правящие круги отдают предпочтение художественным группировка» способным создать искусство, понятное народу, а работы художников авангард постепенно исчезают из выставочных залов, на международном уровн культурная общность Советской России и Европы подчёркивается вниманием различным «левым» течениям в советском искусстве, составляющим ег «экспортный» вариант.

Устремлённость вовне является одной из характерных черт советсю культурного строительства, обеспеченных ему самим существом «проникаюи его коммунистической идеологии»: многие выставки, даже если с предназначены для советского посетителя, нередко имеют в виду и зарубежн аудиторию. Они служат либо смотром перед крупным международн] выступлением (таковой была уже организованная Академией I Всероссийс! художественно - промышленная выставка 1923г. - последовавшая за ней в том году Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно - промышленная выстаь имела уже иностранный отдел510), либо своеобразным ответом иностранш критикам советской внутренней политики (так можно рассматривать Юбилейн; выставку искусства народов СССР конца 1927 - начала 1928гг.).

Выставки также нередко воспринимаются (в первую очередь это относит» конечно, к советским выступлениям за рубежом) как своего рода «экзамен», успешная сдача которого означает принадлежность к кругу цивилизованных, варварских», народов, и вместе с тем способом заявить о своей велию культурной и социальной миссии, вызывают к жизни образы света / грозы f 1 1}

Востока и маяка, «обнадёживающего одних и грозного для других».

В соответствии с распространёнными в 1920-е гг. идеями о возникновеш на Востоке нового мира, идущего на смену «умирающему миру Запада», СССР ] выставках этого времени предстаёт неевропейской страной (в этом i организаторы из Академии Художественных Наук были солидарны представлениями посетивших Советскую Россию европейцев, таких, наприме как JI. Дюртен (Luc Durtain) или Э. Эррио (Edouard Herriot)),513 частью мир находящейся «на границе Востока и Запада»,514 повёрнутой «лицом к Востоку»,5 с которым его роднят проблемы, связанные с «новой возрождающейся жизнью» «пробуждением от долгого сна», и в то же время не отказывающейся от Запада заинтересованной в нём.

У Запада (чаще других его олицетворяет Париж как центр буржуазно цивилизации) есть чему поучиться, и в связи с выставками неоднократно звучк мысль о необходимости такой учёбы, временами находящая сочувствие на Заш (именно так, например, была воспринята французской критикой организаи ГАХН Выставки революционного искусства Запада);516 правда, эта учёба имс определённые рамки и ограничивается необходимым для ну: социалистического строительства.

Но и Советскому Союзу есть, что предложить миру и чему научить ei Если не считать театральных достижений, которые «положительно питают Зап и, в частности, Париж, в течение вот уже почти двадцатилетия»,517 СССР мож показать Западу его таким, каким он сам себя не знает (таковым было, по А.Г Эфросу, одно из предназначений Выставки революционного искусства Запада).5

И только СССР удалось найти справедливое решение национально) вопроса, утвердившее «свободное культурное развитие» даже тех национальнь меньшинств и этнографических групп, которые не имеют своей определённс территории. В связи с этим одной из ведущих в выставочном деле становитс установка на выявление самобытной и яркой «национальной физиономии искусства каждого народа, тех качеств, которые отличают одну национальное! от другой, формируют их своеобразие.

Организованные при участии РАХН (ГАХН) выставки искусства художественной промышленности служат не только для разъяснения ка советской, так и зарубежной аудитории преимуществ советского строя сравнении с капиталистическим. Одновременно они являются подходящи] информационным поводом для обсуждения проблем советской культур! (например, связанных с более низким уровнем развития её отдельных отрасле] сравнительно со странами Запада или с «кризисом русского искусства», н переставшим и после революции развивать «центробежные силы») и возможны: путей их преодоления.

В числе последних сотрудниками Академии, большей частьк принадлежавших к людям, сформировавшимся до революции (A.M. Эфрос, Б.Н Терновец, Я.А. Тугендхольд и т.д.), предлагается развитие систематически? культурных контактов с внешним миром, что должно воспрепятствов; возвращению в отечественную культуру «традиционного провинциализма».

Организация Академией Художественных Наук порученных ей признанн делом государственной важности выставок и выполнение ею других задан государства в сфере культурной политики, требующих участия специалистов самых разных сферах деятельности, обеспечивает ей на некоторое вре; положение центра, куда «стягивались интересные творческие силы»; последне1 в немалой степени способствует и «особый тон широкой терпимости» различным методам и направлениям научной мысли, дающий возможное «сотрудничества лиц разных мировоззрений и методологий».519

Однако этот тон в конечном счёте делает невозможным превращение PAX (ГАХН) в центр по созданию «системы наук об искусстве», чг предусматривалось ещё при организации Академии. Заказчик этой системы лице руководителей культурного фронта был заинтересован исключительно материалистической теории искусства, каковая и считалась единствен!: научной,520 а наличие в составе Академии людей типа Г.Г. Шпета или Г.1 Челпанова, имевших дореволюционные научные заслуги и целико ассоциировавшихся с буржуазной наукой, заставляло сомневаться в нужности и теоретизирования для социалистического строительства, относиться к нему недоверием. Чем дальше, тем больше крепло убеждение, что под видом теори искусства сотрудники Академии пытаются преподнести нечто начинённо «тухлым идеализмом», и что против этого нужно принимать меры; наглядньи примером здесь является судьба готовившейся Академией «Энциклопеди: художественной терминологии». Итогом развития этой ситуации к конц; анализируемого периода становится выход на ведущие роли Коммунистическо] Академии и её Секции литературы и искусств.

Список научной литературыЯкименко, Юлия Николаевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Литературная летопись. С. 11.

2. Библиография. Новости книжного рынка. С. 19.

3. Так, книга Г.Г Шпета «Философское миросозерцание Герцена» (1921) увидела свет i петроградском издательстве «Колос» Библиография. Новости книжного рынка. С. 19.

4. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 6. Ед. хр. 11. Л. 125.

5. См.: РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп.2. Ед. хр. 82. Л. 2.

6. См.: Словарь художественных терминов. Г.А.Х.Н. 1923-1926. М., 2005. С. 490.

7. Данные приведены по: Стрекопытов С.П. ГАХН как государственное научи учреждение // Вопросы искусствознания 1997. Т. XI. № 2. С. 11.

8. Один из таких эпизодов нашёл отражение в воспоминаниях Л.Л. Сабанеева Сабане Л.Л. Воспоминания о России. М., 2004. С. 140-142.

9. См.: Литературная жизнь 1920-х годов. События. Отзывы современников. Библиограф! Т. 1.4.2 . С. 327,334.

10. Гафнер В.А. Негосударственная печать и новая экономическая политика: меж, молотом и наковальней // Преподавание истории и обществознания в школе 2001 № 5. 67; см. также: Коржихина Т.П. Извольте быть благонадёжны! . С. 113-115.

11. ГАХН. Исторический очерк . С. 6,

12. ГАРФ. Ф. Р-1244. Редакция газеты «Известия». Оп. 2. Ед. хр. 530. Л. 139.

13. ИЗО. Совещание художников . Об ИЗО издательстве // Советское искусство 1925 Л 7. С. 80.385. 20 марта 1925г. была образована временная комиссия в составе Г.Г. Шпета, А.А Сидорова и Л.П. Гроссмана для выработки проекта положения о нём РГАЛИ. Ф. 941

14. ГАХН. Исторический очерк . С. 6-7.

15. См.: РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 187. Вся единица хранен (комментированный каталог изданий Академии Художественных Наук).

16. Готовившееся издание именовалось также Словарём художественной терминологг Энциклопедией художественных наук, Энциклопедией искусствоведения, Словар< эстетических и художественных терминов и т.д.

17. Хроника . Государственная Академия Художественных Наук // Научный работай 1925 Кн. 3. С. 136.

18. Предисловие // Писатели современной эпохи. Т. 1. М., 1991. С. 6-7.

19. Громов Е.С. Сталин: искусство и власть. М., 2003. С. 72; Вайскопф М. Писатель Сталин М., 2002. С. 7.

20. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 82. Л. 2.

21. Предисловие // Писатели современной эпохи. Т. 1. М., 1991. С. 6-7.

22. См.: Цветаева Марина Ивановна // Писатели современной эпохи. Т. 1. М., 1991. С. 2: 260; Эренбург Илья Григорьевич // Там же. С. 272-274.

23. Рогинская Ф.С. Искусство современной Франции // Известия 1928 22 сентября № 2 (3455). По некоторым данным, «из семи комнат выставки русские заняли три». С; Плоткин Ц. Указ. соч. С. 11.

24. См.: Белогловский Е.С. Очерки истории советско французских культурных связей С. 149.

25. Тугендхольд А.Я. Парижская школа . С. 248.

26. Грабарь И.Э. Письма. Т. 2.1917-1941. М., 1977. С. 237.

27. Маяковский В.В. Париж. Художественная жизнь города// Известия 1923 13 января.

28. Луначарский А.В. К выставке французского искусства // Каталог выставки современно французского искусства. С. 5.

29. Эфрос A.M. Русская группа // Каталог выставки современного французского искусст: . С. 24-25.

30. Адамович Георгий Викторович // Писатели современной эпохи. Т. 1 . С. 14; Чирик< Евгений Николаевич // Там же. С. 263.

31. Цветаева Марина Ивановна. С. 259.

32. Из истории художественной жизни СССР. Интернациональные связи в облает изобразительного искусства. С. 133.

33. Эфрос A.M. Русская группа. С. 24-25.409. Там же. С. 34.

34. Тугендхольд А.Я. Художественный Париж и мы (К открытию выставки современного французского искусства) // Правда 1928 20 сентября. № 219 (4051).

35. Цит. по: Терновец Б.Н. К выставке современного французского искусства в Москве / Правда 1928 14 сентября. № 215 (4047); см. также: Рогинская Ф.С. Выставка французской искусства в Москве . С. 2.

36. См. например: Рогинская Ф.С. Выставка французского искусства в Москве . С. 3 Тугендхольд Я.А. Парижская школа . С. 248-249; Он же. Русские художники за рубежо\

37. Тугендхольд Я.А. Русские художники за рубежом . С. 75.

38. Архив. Памятные решения недели // Власть 2007 № 11 (716). 26 марта. С. 61.

39. См.: Постановление ЦК ВКП (б) о работе ИНО ОГПУ // Лубянка. Сталин и ВЧК ГШ ОГПУ - НКВД. Документы высших органов партийной и государственной власти. Янва 1922 -декабрь 1936. М„ 2003. С. 219-220 .

40. Голубев А.В. «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещён»: к вопросу закрытости межвоенного советского общества // Отечественная история 2004. № 4. С. 38.

41. См. например: Горбов Д.А. 10 лет литературы за рубежом // Печать и революция 19 Кн. 8. С. 27.423. 109-110. Июнь 1927. О произведениях писателей русского зарубежья // Цензура Советском Союзе. 1917-1991. С. 125-126.

42. Эренбург И.Г. Дай оглянуться . Письма 1908-1930. М., 2004. С. 563.

43. Кызласова И.Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Рус 1920 1930-е годы. По материалам архивов. М., 2000. С. 272.

44. Новости дня // Ленинградская правда 1928 25 ноября. № 274 (4075), Формозов А./ Русские археологи в период тоталитаризма. Историограф, очерки. М., 2006. С. 167.

45. Кызласова И.Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси С. 252.

46. Президиум Академии Наук об акад<емике> С.А. Жебелёве // Ленинградская правда 1 i 30 ноября. № 278 (4079); Пять «вольных» писем В.И. Вернадского сыну . С. 442. Прим 17.

47. Кызласова И.Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси С. 252.

48. Сообщение о его печатании впервые появились ещё в феврале 1927г. В литература мире//Жизнь искусства 1927 22 февраля. № 8 (1139). С. 12.

49. Предисловие//Писатели современной эпохи. Т. 1. М., 1991. С. 7.

50. Н.С. Гумилёв в переписке П.Н. Лукницкого и Л.В. Горнунга // Н. Гумилёв. Исследован* и материалы. Библиография. СПб., 1994. С. 560-561; Фёдоров B.C. Указ. соч. С. 32-33.

51. Горький М. О двух книгах // Известия 1928 11 сентября. № 211(3445).

52. См.: Горький П.С. Коган . С. 209-212. В кратком пересказе известно также по к Летопись жизни и творчества A.M. Горького. Вып. 3. 1917-1929. М., 1959. С. 666.

53. См.: Там же. С. 667. Об этом писатель сообщил П.С. Когану в письме от 22 сентяС 1928г. Горький П.С. Коган . С. 212-213., однако обещанная A.M. Горьким замет [текст её см.: Горький - П.С. Коган . С. 213] напечатана не была.

54. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 6. Ед. хр. 123-125.

55. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 82. Л. 2.

56. См.: Печать и революция 1930 № 5-6. С. 124.

57. Чубаров И.М. От составителя. История подготовки Словаря художественш терминологии Государственной Академии Художественных Наук (1923-1929гг.) // Слова] художественных терминов. Г.А.Х.Н. 1923-1929гг. М., 2005. С. 489.

58. См.: Литературная жизнь России 1920-х годов. События. Отзывы современник! Библиография. Т. 1. Ч. 2 . С. 233.

59. Голицын С.М. Записки уцелевшего. М., 1990. С. 300.

60. Ульрих В. Выборы новых академиков. Проф. Г.Г. Шпет // Ленинградская правда 1928 1 октября № 242 (4043). С. 3. Подробнее об этом см. главу 3 настоящей работы.

61. Дмитриев Кельда И. Этническая или мистическая психология (В связи и по повод «Введения в этническую психологию» Густава Шпета) // Вестник Коммунистическо Академии 1928 Кн. XXIX (5). С. 280-286.

62. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 137. Л. 229.

63. Докладная записка Р.А. Пельше в Агитпроп ЦК РКП (б) (Копия А.В. Луначарскому Мещерякову, [Ю.М.] Славинскому) о художественной работе Главполитпросвета \ др<угих> органов НКП [1924г.] // РГАСПИ. Ф. 17. ЦК КПСС. Оп. 60 (АПО). Ед. хр. 747. Л 286о б.

64. Шпет Г.Г. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения . С. 13,18.

65. Сидоров А.А. Три года Российской Академии Художественных Наук. 1921-1924 . Jl. 1

66. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 8. Л. 47-48.

67. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 19. Л. 39.

68. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 11. Л. 3, 8, 9-9об.

69. В период с января по май 1925г. было заслушано 13 больших статей, на что ушлс заседаний Словарь художественных терминов. Г.А.Х.Н. 1923-1929 . С. 486.

70. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 19. Л. 39об.; см. также: Бюллетени ГАХН. 1926 2-3. С. 29.

71. Бюллетени ГАХН 1927 № 6-7. С. 36.

72. Так, в редакционно издательском плане на 1929г. это издание помещено в Обще отделе под № 24 и имеет примечание «перенесено из плана 1928 года» РГАЛИ. Ф. 94 ГАХН. On. 1. Ед. хр. 120. Л. 189-201.

73. Чубаров И.М. От составителя. История подготовки Словаря художественно терминологии Государственной Академии Художественных Наук (1923-1929гг.) . С. 485 493.

74. РГАЛИ.Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 99. Л. 184-185.

75. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 64. Л. боб.

76. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 15. Л. 1; Ед. хр. 22. Л. 1-2.

77. Коган П.С. Предисловие // Искусство 1925 № 2. С. 4.

78. Докладная записка Р.А. Пельше в Агитпроп ЦК РКП (б). Л. 283об., 288-288об.

79. РГАЛИ. Ф. 2232. Кондратьев А.И. On. 1. Ед. хр. 119.

80. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 28. Л. 2об.

81. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 23. Л. 75об. Соответствующего распоряжения Академии пришлось ждать ещё неделю оно появилось только 18 апреля 1924г. РГАЛ Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 27. Л. 17об. - 18.

82. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 23. Л. 92об.; Ф. 2232. Кондратьев А.И. On. 1. Е хр. 119. Л. 72об.

83. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 7.

84. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 7.

85. Гершензон М.О. Письма к Льву Шестову (1920-1925). С. 3 07.

86. Гершензон Чегодаева Н.М. Первые шаги жизненного пути (воспоминания дочер Михаила Гершензона). М., 2000. С. 247.

87. Дурылин С.Н. В своём углу. М., 2006. С. 181,276, 670-680.

88. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 6. Ед. хр. 11. Л. 125.

89. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 82. Л. 4.

90. Горнунг Б.В. Записки о поколении 20-х годов . С. 315.

91. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 43,45.

92. Луначарский А.В. Текущие задачи художественных наук // Бюллетени ГАХН 1925 № С. 8.

93. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 6. Ед. хр. 11. Л. 66-67; об этом см. также: Пиксанов H.I Двухсотлетие Всесоюзной Академии Наук // Печать и революция 1925 Кн. 7. Октябрь ноябрь. С. 310.

94. Сорокина М.Ю. «Придать . импозантный характер» . С. 67.

95. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 6. Ед. хр. 11. Л. 69.

96. Примеч. 1 к док. № 1; Академия Наук в решениях Политбюро ЦК РКП (б) ВКП (б КПСС. 1922-1991. Т. 1.1922-1952. С. 38-39.

97. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 75. Л. 13; Оп. 6. Ед. хр. 11. Л. 63.

98. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 61. Л. 244.

99. Молас Б. Юбилейные дни // Научный работник 1925 Кн. 3. С. 48.

100. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 80. Л. 257, 249.

101. Секция литературы и искусств // Деятельность Коммунистической Академии при ЦИ1 СССР. К десятилетию её существования (1918 25. V - 1928). М., 1928. С. 107; Лопаткин С 10 лет Коммунистической Академии // Революция и культура 1928 Кн. 21.15 ноября. С, 46

102. Из беседы В.И. Ленина с Кларой Цеткин; цит. по: Толстой В.П. Введение // Совете! декоративное искусство 1917-1945. Очерки истории . С. 13.

103. Цит. по: Сообщение Полномочного Представителя СССР во Франции о беседах Министром Иностранных Дел Брианом и Министром Финансов Франции Кайо Документы внешней политики СССР. Т. VIII. С. 257.

104. ГАРФ. Ф. Р-5283. ВОКС. On. 11. Ед. хр. 6. Л. 11.

105. СССР и Парижская выставка 1925г. Мнения ответственных политических деятелей . 3; цит. по: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 15. Ед. хр. 28. Л. 3.

106. См.: Документы внешней политики СССР. Т. VI. С. 607; Выставочные ансамбли ССС 1920-1930-е годы . С. 21-22,29.

107. Тугендхольд Я.А. СССР на Парижской выставке // Красная нива 1925 № 39. С. 932.

108. Дюртен Л. Из книги «Другая Европа. Москва и её вера» . С. 205; Эррио Э. I прошлого. Между двумя войнами. 1914-1936. М., 1958. С. 770.

109. Луначарский А.В. Между Востоком и Западом . С. 12.

110. От редакции // Запад и Восток. Кн. 1-2. С. 7.

111. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 15. Ед. хр. 21. Л. 249.

112. Эфрос A.M. Революционное искусство Запада (Выставка Академии Художественны Наук). С. 20.

113. Сидоров А.А. Три года Российской Академии Художественных Наук. 1921-1924 . Л. 9.

114. Докладная записка Р.А. Пельше в Агитпроп ЦК РКП (б). Л. 286об.1. Глава 3.

115. Академия Художественных Наук в 1926-1929гг.: начало конца.

116. Стремясь предотвратить нежелательное для Академии развитие событ*могущее привести к «сведению на нет всего научного значения ГАХН», П.

117. Коган послал «телеграмму и письмо Вар<варе> Ник<олаевне> Яковлевой.просьбой отложить вопрос» до его возвращения из-за границы, написал в Пар*наркому А.В. Луначарскому и составил «резкую бумагу»17 для Коллеп

118. Сделали грубую ошибку, напечатав; надо дело ликвидировать бс выступлений в ежедневной широкой печати. Я со своей стороны готов н многое, чтобы исправить дело.

119. С коммунистическим приветом, Лебедев Полянский. 28 / IX - 27».

120. Академию «опытных партийных работников». Но и в 1927г. ситуац продолжала оставаться без особых изменений об этом свидетельствует проток заседания Научно - политической секции ГУСа от 21 ноября 1927 сохранившийся в РГАЛИ в фонде П.С. Когана.59

121. Чуть раньше вспомнили в Академии Художественных Наук и о тако категории сотрудников, как почётные члены.

122. Академии её почётным членом единогласно был избран нарком просвещения Ал/

123. Луначарский; тогда же в числе почётных членов ГАХН оказался и живш87тогда за границей (Сорренто, Италия) писатель М. Горький.

124. Будучи занятыми борьбой за представительство советской науки

125. Кандидатура Г.И. Челпанова, также привлёкшая внимание тов.1 Ой

126. Ульриха, была отклонена сначала Харьковской секцией научных работников и Правлениями киевских Институтов народного образования и народнс хозяйства,200 а затем и Всесоюзной Академией Наук.201

127. Кандидатура Л.И. Аксельрод Ортодокс, намеченная «директив Политбюро для выяснения возможности выставления», была отклонена «: деловым соображениям».202

128. Поздней осенью 1929 дошли руки и до Академии Наук вслед за кадровое чисткой последовали обыски и аресты по «академическому делу».214

129. Друг и первый биограф М.А. Булгакова Павел Сергеевич Попов, по некоторым данным, был арестован осенью 1930г., но «через год «вынырнул» в окрестностях Ленинграда».225

130. Мы попали в модное течение».

131. Во первых, чистка проходила совершенно по другому сценарию, он предполагала присутствие и участие в ней всего трудового коллектива и даж желающих с улицы,253 поэтому «отвечать за всех» в данном случае он не мог.

132. В третьих, в изученных нами документах за 1929г. нигде не говорится чистке, не упоминается само это слово,255 а значит, этот фрагмент воспоминаш родственников Г.Г. Шпета относится к какому - то другому событию, имевшел место в 1929г.

133. В документах того времени это давление на высшую iukoj характеризовалось как «наступление революционного марксизма ленинизма» i «фронте науки».263

134. Ради доказательства своей правоты авторы писем о ВГЛК, п воспоминаниям современников, «не постеснялись исказить слова» ряд профессоров, чем едва не вынудили некоторых из них (в частности, Мстислав;

135. Наркомпрос «по настоящему» «руководить литературным вузом».

136. Постановлении Коллегии Наркомпроса от 25 ноября 1929г., положившем нача реорганизации Академии,309 которую планировалось закончить к 1 декабря.310

137. Можно согласиться с мнением М. Воробьёвой, что, «не будучи формалы11 /Сзакрытой, Академия прекратила своё суверенное существование».

138. Помимо включения в число научно исследовательских институт» РАНИОН по результатам обследования было признано необходимь сконцентрировать её работу «вокруг единого научного центра, которым настоящее время является Коммунистическая академия».317

139. Прекратил существование Комитет национальностей,341 в веден! Коммунистической же академии был передан Комитет художественной агитащ и пропаганды.342 Времена были уже не те, когда с Академией хоть как т считались.

140. Показательной в этом плане можно считать историю борьбы Академии : занимаемое ею здание бывшей Поливановской гимназии (Пречистенка, затем yj Кропоткина,32) и вообще за её нахождение в Москве.

141. Заурих. Известно также об обращениях Академии к сменившему А.В1/ГО

142. Луначарского новому наркому просвещения А.С. Бубнову и о посещении с делегацией работников ГАХН в конце сентября или начале октября 1929г.369

143. Черновик этого письма сохранился в РГАЛИ. См.: Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 82. Л. 4-6.

144. Валентинов Н.В. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Годы работы в ВСНХ во время НЭП. М., 1991. С. 356.

145. См.: Либан Н.И. «Сесть в деканское кресло . ». Филфаковские этюды // Газета 2002 ^ января № 13(68). С. 4.

146. См.: Красная новь 1927. Кн. 5. С. 250-251.6. Там же. С. 251.

147. Эти доклады были заслушаны на заседании 26 апреля 1926г. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 62. Л. 23, 24.

148. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 62. Л. 23-23об., 24.

149. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 28. Л. 154-155.

150. Прозоров А. Границы научного формализма О статье Б.И. Ярхо «Границы научного литературоведения». // На литературном посту 1927 № 15-16. С. 8-17, То же // РГАЛИ. Ф. 169£ Оп. 2. Ед. хр. 17. Л. 57-62,63-67.

151. Михайлов А. О книге Д.С. Недовича «Задачи искусствоведения. Вопросы теории пространственных искусств». // Красная новь 1927 № 6. С. 253-255.

152. Полянский Вал. Лебедев П.И. Литературоведение и марксизм (Заметки публициста) / Под знаменем марксизма 1927 № 5. С. 119.

153. Горчева А.Ю. Указ. соч. С. 34.

154. Известия ЦК ВКП (б). 1927 № 39. С. 7.

155. Ермакова Л.В. Партийное руководство советской литературой (1927-1934гг.). Дисс. канд. ист. наук. М., 1974. С. 98.

156. НИОР РГБ. Ф. 718. Шпет Г.Г. Карт. 24. Ед. хр. 65. Л. 6-6об.

157. НИОР РГБ. Ф. 718. Шпет Г.Г. Карт. 24. Ед. хр. 65. Л. 5об.

158. Постановление Политбюро о закрытии издательства «Новая Россия» и о работе среди «интеллигентских антисоветских группировок» // Большая цензура. Писатели и журналисты Стране Советов. 1917-1956. Документы. М., 2005. С. 112-113.

159. Литературная жизнь России 1920-х годов. События. Отзывы современников. Библиография. Т. 1. Ч. 2. Москва и Петроград 1921-1922гг. М., 2005. С. 197,430.

160. Тихонович В. Театр и политика // Рабис 1927 № 11 (53). 29 марта. С. 2.

161. Пути развития театра. М.-Л., 1927. С. 413-431,511-520.

162. Волков Н.Д. Три главы из автолетописи // Он же. Театральные вечера. М., 1966. С. 33.

163. Пути развития театра . С. 379.

164. Слова о ГАХН «нашем противнике» и «одном из вреднейших» «в идеологическом отношении» учреждений были произнесены именно П.И. Лебедевым - Полянским Там же. ( 379.

165. К.А. Мальцев работник аппарата ЦК партии, редактор «Рабочей газеты».

166. Вероятно, цитата из письма П.С. Когана, с помощью которого он пытался воздействовать на ситуацию. Не обнаружено.

167. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 178 (Вся единица хранения).

168. См. об этом: Блюм А.В. Указ. соч. 117-122.

169. РГАЛИ. Ф.237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 178. Л. 1; Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933) в Зтт. Т. 2. Кн. 1. Душанбе,1992. С. 215.

170. См. примеч. 439 ко второй главе настоящей работы.

171. РГАСПИ. Ф. 142. Луначарский А.В. On. 1. Ед. хр. 545. Л. 9-9об.

172. См.: Академия отвечает. Письмо в редакцию // Комсомольская правда 1929 1 марта. № 50(1137).

173. Опровержение или подтверждение? // Комсомольская правда 1929 1 марта. № 50 (1137

174. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 12.

175. Постановление СНК СССР от 29 03 1928г. . // Народное просвещение 1928 № 3. С. 62

176. Наркомпрос к юбилею Горького // Там же. С. 63.

177. См. об этом: П.Р. «Художник Кремля». Дело художника И.К. Пархоменко // Вечерняя Москва 1928 27 октября. № 251 (1461).

178. См. об этом: П.Р. Указ. соч.; Жулик «художник» // Рабочая газета 1928 27 октября. № 251 (1995). С. 6.

179. Летопись жизни и творчества A.M. Горького. Вып. 3. С. 547.

180. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 15. Ед. хр. 5. Л. 60,195,216.

181. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 15. Ед. хр. 5. Л. 24.

182. Максименко Л.В. Кадровые чистки в музейных и научных учреждениях Петрограда -Ленинграда. Причины и следствие // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия. Материалы российской научной конференции. СПб., 1999. С. 85-86.

183. Шишкин В.А. Россия в годы «великого перелома» в восприятии иностранного дипломата (1925-1931гг.). СПб. 1999. С. 249.

184. Галушкин А.Ю. Дискуссия о Б.А. Пильняке и Е.И. Замятине в контексте литературной политики конца 1920-х начала 1930-х гг. Дисс. канд. филол. наук. М., 1997. С. 11-12, То же. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1997. С. 8.

185. О' Коннор Т.Э. Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992. С. 108.

186. Манин B.C. Указ. соч. С. 125.

187. См.: В Художественной комиссии Агитпропа ЦК ВКП (б) // Коммунистическая революция 1926 № 7. С. 77.

188. См.: Павлюченков А.С. Партия. Революция. Искусство ( 1917-1927). М., 1985. С. 146.

189. Соответствующее постановление СНК РСФСР было опубликовано лишь в апреле me 1928г. СУ РСФСР. 1928 № 41. Ст. 313. С. 531-532; Вестник работников искусств 1928 № 18. мая. С. 10.

190. Манин B.C. Указ. соч. С. 125.

191. К организации Главискусства // Рабис 1928 № 24. 12 июня. С. 9, Состав работников Главискусства. 15 июля аппарат Главискусства будет полностью работать // Вечерняя Москва 1928. 6 июля. № 155(1365).

192. Сергеев В.А. Исторический опыт борьбы КПСС против мелкобуржуазности в искусств в период строительства социализма. Дисс. д-ра ист наук. Д., 1986. С. 225-226.

193. См.: РГАЛИ. Ф.237.Коган П.С. Оп. 2.Ед. хр. 175. Л. 11-27.

194. РГАЛИ. Ф. 237.Коган П.С. Оп. 2.Ед. хр. 175. Л Л 5,19.

195. РГАЛИ. Ф. 941.ГАХН. On. 1. Ед. хр. 98.Л. 7.

196. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 487. Л. 1, 2,4.

197. На конференции в Гос<ударственной> Ак<адемии> Худ<ожественных> Наук // Вечерняя Москва 1927 10 декабря. № 282 (1193), РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 487. Л. 6.

198. Копию этого распоряжения см.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1 .Ед. хр. 98. Л. 33.

199. Письмо В.П. Полонского на бланке редакции журнала «Новый мир» см.: РГАЛИ. Ф. 941.ГАХН. On. 1. Ед. хр. 119. Л. 80.

200. A.M. Об антимарксистских тенденциях в искусствознании и ГАХНе // На литературно посту 1929 № 6. Март. С. 9. Ответ В.П. Полонского на выпад против него см.: Письма в редакцию //Там же. 1929. № 7. Апрель. С. 79-80.

201. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 14-15.

202. ГАРФ. Ф. А-2306. Наркомпрос РСФСР. Оп. 69. Ед. хр. 1832. Л. 2-Зоб., 4, 6.

203. ГАРФ. Ф. А-2306. Наркомпрос РСФСР. Оп. 69. Ед. хр. 1832. Л. 1. М.С. Эпштейн в указанный период являлся начальником Главсоцвоса и входил в Коллегию Наркомпроса Институты управления культурой в период становления. 1917-1930-е гг. С. 124-125.

204. Еженедельник Наркомпроса 1929 № 3-4.18 января. Ст. 51. С. 22 (протокол № 1 / 4551 17/Х-1928г.).

205. ГАХН. Отчёт 1921-1925.М., 1926. С. 78. Избран на заседании Учёного Совета Академ\ 19 мая 1923г. (34 «за», 1 - «против», 3 - воздержались) РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. 28. Л. 2об..

206. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 23. Л. 109об.

207. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 42. Л. 170. На заседании Правления Академии этот вопрос рассматривался 5 декабря 1924г. РГАЛИ. Ф. 941.0п. 1. Ед. хр. 41. Л. 205.

208. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 42. Л. 170.

209. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 98. Л. 10,11.

210. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 188. Л. 118об.

211. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 136. Л. 27. Избрание указанных лиц почётными членами состоялось на конференции Академии Художественных Наук 5 декабря 1927г. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 98. Л. 21.

212. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 267. Л. 9; Мигунов А., Перцева Т. Указ. соч. С. 3: Перцева Т. Указ. соч. С. 61.

213. По сведениям, приводимым Т.М. Горяевой, А.В. Луначарский фигурировал в 9-ти обществах, Н.А. Семашко в 6-ти, а Л.Б. Каменев - в 4-х Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1941гг. М., 2002. С. 224.

214. Сталин И.В. Письмо т. Ме-рту // Сталин И.В. Соч. Т. 7. М., 1947. С. 43.

215. О художественном воспитании (Доклад тов. Луначарского) // ГАРФ. Ф. А-2306. Наркомпрос РСФСР. Оп. 69. Ед. хр. 615. Л. 3.

216. Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского ( 1917-1933гг.) в 3 тт, Т. 2. Кн. 2. С. 339.

217. Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского ( 1917-1933гг.) в 3 тт. Т. 2. Кн. 2. С. 455.

218. Большая цензура. Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917-1956 . С. 161. Примеч. 1.

219. Блюм А.В. Указ. соч. С. 122; Геллер М.Я. Указ. соч. С. 168; Манин B.C. Указ. соч. С. 151-152; О'Коннор Т.Э. Указ. соч. С. 120 и др.

220. См.: Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933гг.) в Зтт. Т. 2. Кн. 2. С. 415,417.

221. Культурная революция в СССР. 1917-1965. М., 1967. С. 324; Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933гг.) в 3 тт. Т. 2. Кн. 2. С. 404-405.

222. Ефимов В.В. А.В. Луначарский и коммунистический тоталитаризм. Душанбе, 1993. С. 102-103. Сообщение об этом появилось в прессе 13 марта 1929г. см. Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933гг.) в Зтт. Т. 2. Кн. 2. С. 418.

223. Сталин И.В. Об индустриализации и хлебной торговле. Речь на Пленуме ЦК ВКП (б) 9 июля 1928г.//СталинИ.В. Соч. Т. 11.1928-март 1929. М., 1949. С. 171.

224. Об итогах и ближайших задачах борьбы с бюрократизмом //16 Всесоюзная партийная конференция. Резолюции и постановления. М. Л., 1929. С. 34.

225. Морозов Л.Ф., Портнов В.П. органы ЦКК НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата ( 1923-1934гг.). М., 1964. С. 128.

226. Известия 1929 2 июня. № 124 (3660); Комсомольская правда 1929 2 июня. № 124 (1211); Правда 1929 2 июня. № 124 (4258); Труд 1929 2 июня. № 124 (2462).

227. РГАЛИ. Ф. 648. On. 2. Ед. хр. 58. Л. 14; цит. по: Жидков B.C. Указ. соч. С. 531.

228. Бубнов А.С. Организационные задачи культурной революции (К годовщине Октябрьской революции) // Народное просвещение 1929 № 10-11. С. 7.

229. Маца И.Л. Пути ИЗО // Литература и искусство 1930 № 1. С. 31.

230. Галушкин А.Ю. Дискуссия о Б.А. Пильняке и Е.И. Замятине в контексте литературной политики конца 1920-х-начала 1930-х гг. Дисс. канд. филол. наук. М., 1997. С. 86-87.

231. Лихачёв Д.С. Я вспоминаю .II Он же. Книга беспокойств. Воспоминания, статьи, беседы. М., 1991. С. 90; Он же. Беседы прежних лет // Наше наследие 1993 № 26. С. 34,41.

232. Чичерин А.В. О «последних русских философах» и трудах одного из них // Мера 1995 Л З.С. 165.

233. Астерман А. К вопросу о принципах классификации просветительных учреждений и мероприятий // Народное просвещение 1928 № 4. С. 64.

234. Яковлева В.Н. Задачи просветительной работы в связи с очередными задачами социалистического строительства. Доклад на Уральском областном совещании ОНО. // Народное просвещение 1929 № 1. С. 17.

235. Мнение историка искусства, ученика Н.П. Кондакова Николая Михайловича Беляева (1899-1930), приведено в кн.: Кызласова И.Л. Александр Иванович Анисимов (1877-1937). М., 2000. С. 36.

236. Из письма А.И. Анисимова Н.М. Беляеву от 31 мая 1928г. Опубликовано во многих работах И.Л. Кызласовой. Здесь и далее цит. по: Кызласова И.Л. Александр Иванович Анисимов. С. 44-45.

237. Стрекопытов С.П. ГАХН как государственное научное учреждение // Вопросы искусствознания 1997. Т. XI. № 2. С. 13; Робинсон М.А. Судьбы академической элиты: отечественное славяноведение (1917 начало 1930-х годов). М., 2004. С. 359.

238. См. примеч. 316 к главе 1.

239. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 120. Л. 100.

240. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 140.

241. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 14. Ед. хр. 33. Л. 6; Бюллетень ГАХН. № 10. 1927-1928. М., 1928. С. 13.

242. Бахтина В.А. Фольклористическая школа братьев Соколовых. Достоинство и превратности научного знания. М., 2000. С. 55.

243. Луначарский А.В. По поводу Российского Института Истории Искусств. Письмо к Ф.Н. Петрову // Литературное наследство. Т. 82. А.В. Луначарский. Неизданные материалы. М., 1970. С. 395.

244. Научный работник 1929 № 4. С. 49; см. также: Робинсон М.А. Указ. соч. С. 359.

245. Бескин О. О некоторых явлениях в современной литературе и критике // Советское искусство 1928 №5. С. 30.

246. Из статьи С.Б. Ингулова «Критика не отрицающая, а утверждающая» (1928), цит. по: Формозов А.А. Русские археологи в период тоталитаризма. Историограф, очерки. М., 2006. С. 224.

247. Милютин В.П. О работе Коммунистической Академии. Доклад на Первой Всесоюзной конференции марксистско ленинских научных учреждений (22-25 марта 1928г.) // Вестник Коммунистической Академии 1928. Кн. XXVI (2). С. 244.

248. См.: Резолюция по вопросам пропаганды печати и агитации // Известия ЦК РКП (б). Секция Коминтерна. 1923 № 6 (54). С. 49-61; Итоги работы Коммунистической Академии за 1926 / 27г. // План работ Коммунистической Академии на 1927-1928 год. М., 1927. С. 7.

249. Протокол общего собрания членов Коммунистической Академии 29 ноября 1924г. // Вестник Коммунистической Академии 1925 Кн. XI. С. 399-400.

250. Протокол общего собрания членов Коммунистической Академии 2 июня 1925г. // Вестник Коммунистической Академии 1925 Кн. XII. С. 364.

251. См.: Секция литературы и искусств // Деятельность Коммунистической Академии при ЦИК СССР. К десятилетию её существования (1918 25. V. - 1928). М., 1928. С. 107-108.

252. Пленум Коммунистической Академии (Стенографический отчёт 29.01. 1927) // Вестни Коммунистической Академии 1927 Кн. XX. С. 295.138. Там же. С. 302,303.139. Там же. С.316.

253. Введение // План работ Коммунистической Академии на 1928-1929 год, М., 1929. С. 11

254. Научный работник 1929 № 5-6. С. 92; см. также: Робинсон М.А. Указ. соч. С. 360.

255. См.: Академия Наук в решениях Политбюро ЦК РКП (б) ВКП (б) КПСС 1922-1991. Т 1 . d. 64.143. Там же. С. 62.144. Там же. С. 57.

256. Бугаенко П.А. А.В. Луначарский и литературное движение 20-х гг. Автореф. дисс. д-ра филол наук. Киев, 1967. С. 38. Подробнее об этом см.: То же. Дисс. д-ра филол. наук. Саратов, 1967. С. 525-535, 537-542.

257. Прения по докладу А.В. Луначарского на совещании заведующих крайоно в феврале 1929г. // Народное просвещение 1929 № 3-4. С. 35-36.

258. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 6. Л. 95, 96.

259. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 2.

260. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 2,15. Именно он председательствовал на заседаниях вновь образованной ячейки и, по видимому, был автором плана её деятельности. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 5-5об..

261. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 2.

262. Орлов А.Н. Основные проблемы художественной пропаганды и методы её изучения. Тезисы к докладу // РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 3. Л. 8.

263. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 1. Л. 17.

264. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 1. Л. 5.

265. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 16. Ед. хр. 3. Л. 26,28. В феврале 1928г. заведующим Арт библиографической частью был избран А.Н. Телешёв РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед.: 1.Л.8.

266. Положение о них РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 1. Л. 62., разработанное А.И Кондратьевым, было принято на заседании Президиума Кабинета 18 сентября 1928г. [Там же. Л. 47].

267. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 1. Л. 18.

268. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 1. Л. 45.

269. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 2. Л. 2.

270. Журнал «Искусство в производстве» // РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 2. Л. 7.

271. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 121. Л. 3.

272. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 120. Л. 81.

273. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 120. Л. 82-82об.; НИОР РГБ. Ф. 776. Сидоров А.А Карт. 4. Ед. хр. 6. Л. 1-2об.

274. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 77. Л. 1.

275. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 147. Л. 2.

276. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 102. Л. 7; там же. Ед. хр. 138. Л. 152. Список почётных членов без фамилии Г.Г. Шпета см.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 127. Л. 5S

277. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 159.

278. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 168об.

279. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 443. Л. 16,17, 24.

280. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 85, Оп. 10. Ед. хр. 443. Л.18.

281. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 85.

282. Об этом см.: Мигунов А., Перцева Т. Указ .соч. С. 36; Перцева Т. Указ. соч. С. 61-62.

283. Сидоров А.А. Докладная записка о положении школы им. А. Дункан // НИОР РГБ. Ф. 776. Сидоров А.А. Карт. 3. Ед. хр. 8. JI. 92.

284. Мислер Н. Хореологическая лаборатория ГАХН // Вопросы искусствознания 1997 Т. > № 2. С. 65,68; Суриц Е. Н.С. Позняков и Е.В. Яворский. Работа в области теории и практики танца//Искусствознание 1998 № 1. 323-324.

285. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 16.

286. См. об этом: Сидоров А.А. Докладная записка о положении школы им. А. Дункан . Л, 92об.

287. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 16. Ед. хр. 3. Л. 18об.

288. Сидоров А.А. Докладная записка о положении школы им. А. Дункан . Л. 92-92об.

289. Сабанеев Л.Л. Воспоминания о России. М., 2004. С. 247.

290. Аронов В. Исследователь материальной культуры. К творческому портрету И. Маца // Декоративное искусство СССР. 1972. № 9. С. 39.

291. Хан Магомедов С.О. ГАХН в структуре научных и творческих организаций 20-х гг. // вопросы искусствознания. Т. XI. № 2. С. 39.

292. Маца И.Л. Пути ИЗО. С. 30-31.

293. О правых течениях в искусствоведении. Диспут в Комакадемии // Искусство 1929 № С. 159.

294. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 39.

295. Б.Р. Торжество бабушкиных сундуков. Художник текстильщик хочет иметь своё лицо // Комсомольская правда 1929 12 января. № 10 (1097).

296. Эйхенгольц Е. Нужен центр мебельной промышленности // Молодая гвардия 1929 № 2 С. 94.

297. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. On. 1. Ед. хр. 75. Л. 14.

298. Из переписки А.Г. Габричевского. с М.А. Волошиным // Александр Георгиевич Габричевский. 1891-1968. К 100-летию со дня рождения. М., 1992. С. 172.

299. Письмо А.И. Анисимова Н.М. Беляеву от 28 февраля 1929г.; цит. по: Кызласова И.Л. Александр Иванович Анисимов (1877-1937). С. 54.

300. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 98. Л. 2,21,31; Ф. 449. Соболевский А.И. On. 1. E^ хр. 34. Л. 275-277,278-280; Бачинский А.И. В Академию Наук // Вопросы философии 1988 №

301. С. 105-107; Философия не кончается . Из истории отечественной философии. XX век. Кн. 1. 1920-1950-е гг. М., 1998. С. 370-374.

302. РГАЛИ. Ф. 449. Соболевский А.И. On. 1. Ед. хр. 34. Л. 276.

303. Ульрих В. Вчера и сегодня проф. Г.И. Челпанова // Ленинградская правда 1928 4 октября. №231 (4032).

304. Харьковские научные работники о выборах в Академию Наук .

305. Киевские научные учреждения о кандидатах в академики .

306. Марцинковская Т.Д., Ярошевский М.Г. Неизвестные страницы творчества Г.И. Челпанова // Вопросы философии 1999 № 6. С. 106.202. «Наше положение хуже каторжного». Первые выборы в Академию наук СССР // Источник 1996 № 3 (22). С. 125 .

307. Академия отвечает. Письмо в редакцию // Комсомольская правда 1929 1 марта. № 50 (1137).

308. См.: Академия Наук должна быть реорганизована // Правда 1929 3 февраля. № 28 (4162)

309. Цит. по: Перчёнок Ф.Ф. Академия Наук на «великом переломе» // Звенья. Ист. альманах Вып. 1.М., 1991. С. 187.

310. Подволоцкий И. Наука и политика // Правда 1929 1 февраля. № 26 (4160).

311. Манин B.C. Указ. соч. С. 146.

312. Пять «вольных» писем В.И. Вернадского сыну (Русская наука в 1929) // Минувшее. Ист. альманах. Вып. 7. М., 1992. С. 429.

313. Ермакова Л.В. Партийное руководство советской литературой ( 1925-1934гг.). Дисс. канд. ист. наук. С. 155.

314. Цит по: Н.С. Гумилёв в переписке П.Н. Лукницкого и Л.В. Горнунга / Публ. И.Г. Кравцовой, А.Г. Терехова // Николай Гумилёв. Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1994. С. 529. Примеч. 1 к письму от 24 / IX / 1925г.

315. Чистотинова О. Фёдор Иванович Шмит. М., 1994. С. 95.

316. Модзалевский Б.Л. Из записных книжек 1920-1928гг. / Публ. Т.И. Краснобородько и Л.К. Хитрово // Пушкинский Дом: материалы к истории. 1905-2005. СПб., 2005. С.9-10, 75; Робинсон М.А. Указ. соч. С. 363-364.

317. Об обследовании руководящих кадров и научных работников научно -исследовательских учреждений и музеев // Научный работник 1929 № 11. С. 110.216. Там же. С.111.

318. Персональный учёт научных работников // Правда 1929 16 декабря. № 296 (4430).

319. НИОР РГБ. Ф. 264. Сакулин П.Н. Карт. 36. Ед. хр. 4. Л. 1, РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1 Ед. хр. 3. Л. 36.

320. Еженедельник Наркомпроса 1929 № 3-4.18 января. Ст. 51. С. 22.

321. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 142.

322. Стецовский Ю.И. История советских репрессий. Т. 1. М., 1997. С. 282.

323. НИОР РГБ. Ф. 709. Соловьёва А.К. Карт. 1. Ед. хр. 19. Л. 32-33.

324. Паршин Л.К. Михаил Булгаков и Николай Лямин // Он же. Чертовщина в Американское, посольстве, или 13 загадок Михаила Булгакова. М., 1991. С. 170-171.

325. Тахо Годи А.А. К аресту А.Ф. Лосева // Начала 1994 № 2-4. С. 249-252; Она же Лосев. М., 1997. С. 155; «Так истязуется и распинается истина . ». А.Ф. Лосев в рецензиях ОГПУ // Источник 1996 №4. С. 129.

326. Северцева О.С. Два письма А.Г. Габричевского В.И. Иванову . С. 303,304.

327. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 413; впервые опубликован в ст.: Н.Б. Москва и москвичи вокруг Булгакова // Новый журнал. Нью-Йорк, 1987. № 166. С. 137-138. Н.Б. относит появление этого документа к началу 1930г. См.: Там же. С. 137.

328. Там же. С. 138; возможное объяснение арестов на улице см.: Павлов И.М. 1920-е: революция и бюрократия. Записки оппозиционера. СПб., 2001. С. 73.

329. Михаил Булгаков: глава из романа и письма // Новый мир 1987 № 2. С. 144; Письма П.< Попова к М.А. Булгакову (1928-1939) // Творчество Михаила Булгакова. Исследования. Материалы. Библиография. Кн. 2. СПб., 1994. С. 287.

330. Мазур С.М. Государственная Академия Художественных Наук (ГАХН) // Русская философия. Малый Энциклопедический словарь. М., 1995. С. 141.

331. Северцева О.С. Г.Г. Шпет: фрагменты биографии // Густав Густавович Шпет. Архивны! материалы. Воспоминания. Статьи. М., 2000. С. 181.

332. Горнунг Л.В. Мои воспоминания о профессоре Густаве Густавовиче Шпете // VI Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига М., 1992. С. 172185.

333. Горнунг Л.В. Указ. соч. С. 179.

334. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 716. Л. 54-55; опубликована в: Декоративное искусство 1996 № 2-4; Густав Густавович Шпет. Архивные материалы. Воспоминания. Статьи .С. 20.

335. Горнунг JI.В. Указ. соч. С. 182. Примеч. 7; Погодин Ф. Новая наука об искусстве и поиски новой классики . С. 109. Примеч. 24.

336. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 40; Густав Густавович Шпет. Архивные материалы. Воспоминания. Статьи . С. 21-22.

337. Личное дело Г.Г. Шпета // Густав Густавович Шпет. Архивные материалы. Воспоминания. Статьи. С. 17-22; Н.Б. Москва и москвичи вокруг Булгакова . С. 128-129.

338. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 40-40об.244. Там же. Л. 75об.

339. Там же. Л. 84; РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 10. Ед. хр. 473. Л. 19.

340. Соловьёва А.К. Воспоминания о Г.Г. Шпете, А.В. Кубицком, Московском лингвистическом кружке, об А.В. Луначарском в Женеве (1914) и др. // НИОР РГБ. Ф. 709. Соловьёва А.К. Карт. 1. Ед. хр. 23. Л. 3.

341. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 148об.248. Там же. Л. 111.

342. Гудкова В.В. Павел Сергеевич Попов: личность и судьба // Искусствознание 1998 № 1. С. 330; Она же. О Михаиле Булгакове и Павле Попове // «Когда я вскоре буду умирать . ». Переписка М.А. Булгакова с П.С. Поповым (1928-1940). С. 28.

343. Кызласова И.Л. Новое о судьбе А.Н. Греча и Г.В. Жидкова (По материалам Центрального архива ФСБ РФ). С. 236; Злочевский Г.Д. Алексей Греч. Расстрелянный тала?. // Русская усадьба. Сб. ОИРУ. Вып. 7 (23). С. 611.

344. Поливанов М.К. Очерк биографии Г.Г. Шпета. С. 29.

345. См. об этом: Баранская Н.В. Странствия бездомных. Жизнеописание. М., 1999.С. 399400; Ийеш Д. Россия. 1934. М., 2004. С. 212-215.

346. РГАЛИ. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 17. Л. 50. См. также: Академия отвечает. Письмо в редакцию.

347. Северцева О.С. Указ. соч. С. 181.

348. Цит по «Инструкции о порядке занятий аспирантов ГАХН», утверждённой отборочной комиссией по аспирантам 20 июня 1926г. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 2. Ед. хр. 12. Л. 77,78-78об., 79-80.

349. XV съезд ВКП (б). Декабрь 1927г. Стенограф, отчёт. Т. 2. М., 1962. С. 911.

350. Научный работник 1929 № 7-8. С. 6; см. также: Робинсон М.А. Указ. соч. С. 360.

351. См. например: Научный работник 1929 № 11. С. 4.

352. Оздоровление научных и музейных учреждений (Беседа с нач<альником> Главнауки тов. М.Н. Лядовым) // Известия 1928 5 октября. № 232 (3466).

353. Луначарский А.В. XV Съезд компартии и задачи народного просвещения. Доклад на VI съезде завоно // Народное просвещение 1928 № 5. С. 16.

354. Сергеев В.А. Исторический опыт борьбы КПСС против мелкобуржуазности в искусстве в период строительства социализма. Дисс. д-ра ист. наук . С. 277.

355. Научный работник 1929 № 9. С. 126; см. также: Робинсон М.А. Указ. соч. С. 360.

356. Манин B.C. Указ. соч. С. 143-144.

357. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 2. Ед. хр. 24. Л. 17об.270. Там же.

358. См. например: Бачелис И. Указ. соч.272. «Цит по: «Либералы» замазывают классовую борьбу в науке. В Академии Художественных Наук вдвойне неблагополучно. ГАХН готовит антимарксистскую смену .

359. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 2. Ед. хр. 20. Л. 48. Протокол № 163 заседания Бюро Комиссии был известен авторам статей о состоянии Академии Художественных Наук и публиковался в выдержках См. «Либералы» замазывают классовую борьбу в науке . .

360. РГАСПИ. Ф. 142. Луначарский А.В. On. 1. Ед. хр. 545. Л. 14; Академия отвечает. Письма в редакцию.

361. Баранская Н. В. Странствия бездомных . С. 381.

362. Баранская Н.В. Указ. соч. С. 335.

363. Зотов П. Как иные обучают литературе. Заметки студента литкурсов // Красное студенчество 1929. №11. Февраль. С. 49-50; Святоусты с высших литкурсов // Комсомольская правда 1929 23 марта. № 67 (1154).

364. Баранская Н.В. Указ. соч. С. 337.

365. Цит. по: Святоусты с высших литкурсов .

366. См.: Голицын С.М. Записки уцелевшего. М., 1990. С. 294.

367. Богаевская К.П. Указ. соч. С. 103.

368. Святоусты с высших литкурсов . См. также: Кулёк. Кто руководит литературным вузом // Комсомольская правда 1929 30 марта. № 73 (1160). С. 5.

369. Литературная газета 1929 3 июня. С. 3; Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933гг.) в Зтт. Т. 2. Кн. 2. С. 442-443.

370. Обращение профессоров и преподавателей Высших государственных литературных курсов в Коллегию Главпрофобра о преобразованию курсов в ВУЗ. 12 января 1928г. С. 358360.

371. Вечерняя Москва 1930 14 января. С. 3; Ефимов В.В. Летопись жизни и деятельности А.В. Луначарского (1917-1933гг. в Зтт. Т. 3. С. 5.

372. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 188. Л. 1.

373. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141.

374. Логвина Е.Г. Деятельность художественных обществ Москвы в 1917-1932гг. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1997. С. 19-20.

375. Там же. С. 19-20; Манин B.C. Указ. соч. С. 140-141. Схему обследования художественных обществ т.н. «рабочими бригадами» см.: Логвина Е.Г. Деятельность художественных обществ Москвы в 1917-1932гг. Дисс. канд. ист. наук . С. 132.

376. Поливанов М.К. Жизнь и труды Г.Г. Шпета . С. 14.

377. Щелкунов М.И. Законодательство о печати за пять лет. Краткий очерк // Печать и революция 1922 № 7. С. 172-188.

378. РГАЛИ. Ф. 941.ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 61.299. Там же. Л. 83-84.

379. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 141. Л. 16.301. Там же. Л. 39об.-40.

380. В фонде П.С. Когана, хранящемся в РГАЛИ, имеется недатированное «Заключение Комиссии ГУСа по обследованию деятельности ГАХН» РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Е, хр. 188. Л. 35-38.

381. Итоги VII съезда ВСЕРАБИС. М., 1929; Боярский Я.О. Вопросы искусства на VII съезд Рабис // Искусство 1929 № 7-8. С. 8-9.

382. См.: Гольдман А. Обиженный ГАХН . С. 19.

383. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 188. Л. 35-38.

384. Хан Магомедов С.О. ГАХН в системе научных и творческих организаций 20-х гг. // Вопросы искусствознания 1997. T.XI. № 2.С. 23.

385. Купченко В. Жизнь Максимилиана Волошина. Документальное повествование. СПб., 2000. С. 340.

386. Горнунг Б.В. Поход времени. Кн. 2. Стать и эссе. М., 2001.С. 419 Примеч. к статье «Д фольклора» .

387. ГАХН // Печать и революция 1930 № 1. С. 85-86.

388. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 139. Л. 1; Оп. 2. Ед. хр. 24. Л. 32.

389. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 118.322. Там же.

390. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 106. См. также: Реет Б. Указ. соч.

391. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 118.

392. ГАХН // Печать и революция 1930 № 1. С. 85-86.

393. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 35; Ед. хр. 150. Л. 23.

394. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 137. Л. 46.

395. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 137. Л. 197об., 229,247.

396. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 17. Л. 52.

397. Богаевская К.П. Указ. соч. С. 103.

398. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 19. Ед. хр. Л. 5, 6.

399. Там же. Л. 1; РГАЛИ.Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 239.

400. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 240.

401. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 75об. О переводе Комитета художественной агитации и пропаганды ГАХН «в Комакадемию в качестве подсекции» было сообщено в феврале 1930г. См.: Хроника // Книга и революция 1930 № 4.4 февраля. С. 45 .

402. Левин И.Д. Дневник . 1921-1931 //Литературноеобозрение 1993 № 5-6 (259-260). С. 100-101.

403. ГАРФ. Ф. А-2307. Главнаука НКП РСФСР. Оп. 2. Ед. хр. 571. Л. 99,100.

404. См. выписку из доклада Комиссии по обследованию деятельности ГУСа: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 33. Л.28.

405. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 33. Л.29; Ф. 2232. Кондратьев А.И. On. 1. Ед. хр. 124. Л. 19.

406. ГАРФ. Ф. А-2307. Главнаука НКП РСФСР. Оп. 10. Ед. хр. 62. Л. 31; РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 33. Л. 10; Ф. 2232. Кондратьев А.И. On. 1. Ед. хр. 124. Л. 3.

407. Согласно этому уставу, РАХН определялась как учреждение, которое «находится в Москве и состоит в ведении Академического центра НКП по Государственному Художественному Комитету» См.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 48.Л. 2; Ед. хр. 42 Л. 186.

408. РГАЛИ. Ф. 237. Коган П.С. Оп. 2. Ед. хр. 77. Л. 1. Ссылка на этот «завет Ленина» присутствует и в двух других письмах.

409. См. копию письма П.С. Когана заведующему Главнауки Ф.Н. Петрову (копии заведующему ЭКОСО Винокурову и заместителю заведующего Художественным Отделом A.M. Родионову) от 24 июня 1925г. в: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 72. Л. 26-26об.

410. См. постановление Комиссии по разгрузке г. Москвы при СНК от 1 октября 1925г.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 61. Л. 246.

411. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 66. Л. 1.

412. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 129. Л. 10, Ед. хр. 118. Л. 16.

413. Копию этого письма см.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. ЬЕд.хр. 129. Л. 10-11.

414. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 129. Л. 5.

415. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 137. Л. 23.

416. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 2. Ед. хр. 25. Л. 34-34об„ 35-35об.366. Там же. Л. 34,35.

417. Сообщение об этом было сделано С.И. Амаглобели на заседании Учёного Совета Академии, тогда же стало известно о «назначении комиссии по разрешению вопроса о помещении для ГАХН» См.: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 120. Л.6 .

418. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 129. Л. 36-40. Здесь же имеется список «подписе которые желательны» Там же. Л. 44.

419. А<маглобели С.И.>, Ш<мыгов Ф.Г.>. Приказ по Наркомпросу № 283 // Правда 1929 1 сентября № 213 (4347). С. 6.

420. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 129. Л. 55, 57.

421. См. об этом: РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп.1. Ед. хр. 129. Л. 2-2об., З-Зоб.; ед. хр. 137. Л. 23; ед. хр. 120. Л. 10; ед. хр. 138. Л. 39-40,62,127об., 131,270,291,293-294; 367об., 375.

422. До этого времени Академия находилась в здании библиотеки Музея Игрушки См.: Вс: Москва. Адресная и справочная книга. М., 1930. С. 164 .

423. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 138. Л. 371-371об.

424. Киселёва Н.В. Из истории борьбы советской общественности за прорыв культурной блокады СССР (ВОКС: середина 20-х начало 30-х годов). Ростов - на - Дону, 1991. С. 140141 .

425. Цит. по: Клеймёнова Р.Н. Общество любителей российской словесности. 1811-1930. М 2002. С. 559.

426. Берберова Н. Курсив мой. Автобиография. М., 1996. С. 177,178; Клеймёнова Р.Н. Указ соч. С. 561.

427. РГАЛИ. Ф. 2941. Ассоциация художников революции. On. 1. Ед. хр. 80. Л. 3.

428. РГАЛИ.Ф. 941. ГАХН. On. 1. Ед. хр. 143а. Л. 4.

429. Манин B.C. Указ. соч. С. 128.

430. Зайцев Б.К. Далёкое. Вашингтон, 1965. С. 109; цит. по: Купцова И.1 Художественная интеллигенция России (Размежевание и исход). СПб., 1996. С. 95.

431. Цит. по: Т<угендхоль>д Я.А. Выставка революционного искусства и западш печать // Известия 1926 17 марта. № 62 (2693).

432. РГАЛИ. Ф. 941. ГАХН. Оп. 15. Ед. хр. 9. Л. 3.

433. См.: Хазанова В.Э. Советская архитектура первой пятилетки. М., 1980. С. 205

434. Хазанова В.Э. Клубная жизнь и архитектура клуба 1917-1941. М., 2000.

435. Дёготь Е. Нам танец строить и жить помогает. В 20-е годы в СССР в(танцевали или хотели танцевать // Коммерсантъ 2000 23 февраля. № 30. С. 4.->-1СЦ cJU^hklo J^LeJU К UJCO AJ^1. JXo M^feo^ о1. Gi'от--Van- тл1. СОДЕРЖАНИЕ.1. ТОМ 2.