автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Бычковско-Синайская псалтирь как источник по истории русского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бычковско-Синайская псалтирь как источник по истории русского языка"

РГ6 ОА 1 8 ЯНВ ^

На правах рукописи

КРИВКО Роман Николаевич

БЫЧКОВСКО-СИНАЙСКАЯ ПСАЛТИРЬ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена на кафедре общего языкознания Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор ДОБРОДОМОВ И.Г.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ЖУРАВЛЕВ В.К.

кандидат филологических наук ГИППИУС А.А.

Ведущая организация - Институт русского языка РАН

Защита состоится "А_" 1999 года в часов

на заседании ДиссертационногУ со'вета Д 053.01.10 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан "2Д " ^¡¿¡¿Сс^ЗЛ 998 года.

Ученый секретарь Диссертационного совета

СОКОЛОВА Т.П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы определяется недостаточной изученностью одного из древнейших славянских памятников письменности XI в. Сведения о языке Бычков-ско-Синайской псалтири до сих пор основываются лишь на материале отрывка в 8 лл., тогда как основная часть рукописи, 152 ллм написанная тремя писцами, не привлекала внимания исследователей.

Несмотря на длительную историю изучения древней славянской письменности, до сих пор не существует последовательного описания древнерусской орфографии даже на раннем этапе ее развития, которое учитывало бы данные большого количества источников и имело бы строгий и последовательный фонологический подход к анализу орфографических явлений.

В связи с этим предметом исследования является графика и орфография Бычковско-Синайской псалтири, изученные на общевосточнославянском фоне с точки зрения формирования древнерусской графической и орфографической нормы и с фонологических позиций, которые позволяют рассматривать орфографию как уровень текста, отражающий системно-функциональные особенности звукового строя языка.

Этим обусловлены целя и задачи исследования: описание использованных писцами азбук, их состава, а также путей формирования древнерусской орфографической нормы; относительная датировка графико-орфографических систем рукописи; установление диалектных черт памятника; описание способов и принципов отражения на письме тембровых оппозиций древнерусской фонологической системы; систематизация и интерпретация орфографических явлений Бычковско-Синайской псалтири, связанных с началом дефонологизации редуцированных, а также относительная датировка памятника на основе числовых данных, отражающих утрату слабых редуцированных; описание функций диакритических знаков, встречающихся в Бычковско-Синайской псалтири.

Цели исследования определяют выбор метода. В качестве методологической базы нами выбрана теория группового сингармонизма, наиболее подробно разработанная В.К. Журавлевым. С целью последовательного объяснения древнерусских орфографических явлений в диссертации вносятся дополнения и уточнения в теорию группового сингармонизма, позволяющие избежать некоторых ее внутренних противоречий.

Научная новизна исследования состоит в том, что для изучения графических и орфографических явлений Бычковско-Синайской псалтири на фоне общево-

сточнославянской традиции применены методы анализа, основанные на особых моделях интерпретации целого ряда фонологических явлений, связанных прежде всего с функционированием тембровой корреляции на суперсегментном уровне в русском языке и падением редуцированных. Кроме того, в диссертации впервые предприняты попытки описать на общей теоретической основе систему древнерусской диакритики, широко представленной в почерке второго писца Бычковско-Синайской псалтири, а также выделить комплекс ранее неописанных графико-орфографических явлений, связанных со зрительным оформлением конца и начала строки и стиха.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Графико-орфографические системы Бычковско-Синайской псалтири отличаются значительной вариативностью в употреблении архаических и инновационных, восточнославянских по происхождению, приемов письма.

2. По данным памятника можно судить лишь об относительной древности отдельных графико-орфографических приемов, а не всей грзфико-орфографической системы в целом, поэтому предполагается, что в Древней Руси XI в. сосуществовали различные графико-орфографические традиции, а Бычков-ско-Синайская псалтирь не может быть датирована точнее, чем обширным периодом XI в.

3. В древнерусской фонологической системе смыслоразличитеяьньш признак тембра был суперсегментной непросодической характеристикой, обусловливавшей функционирование единиц нефонемного уровня - силлабем, поэтому употребление йотированных букв и буквы а в древнерусской орфографии регулировалось силлабемным принципом.

4. Падение редуцированных проходило через стадию неслогового вокалического элемента, фонематического нуля, выполнявшего тем не менее фонологические функции, аналогичные функциям нротетических согласных, что позволяет объединить графико-орфографические явления, отражающие смешения букв о -•ь, е - ь и второе полногласие как результат трансфонолошзации слабого редуцированного, ставшего нефонемным смыслоразличительным признаком фонологической единицы - силлабемы.

5. Функции диакритических знаков в Бычковско-Синайской псалтири опре-деляютя действием силлабемного принципа и трансфонологизацисй слабых реду-

цированных в нефонемный вокалический элемент - показатель суперсегментной характеристики тембра.

Теоретическое значение диссертации определяется тем, что в ней выделены, обобщены и систематизированы графико-орфографические явления, связанные с функционированием в древнерусской фонологической системе суперсегментных тембровых оппозиций и изменением фонологических функций редуцированных, а также тем, что в ней впервые предлагается методика анализа системы диакритических знаков на последовательно фонологической основе.

Предложенные теоретические модели и методики анализа позволяют решать практические задачи: описание графико-орфографических систем древних рукописей; подготовка научных изданий письменных памятников; обучение анализу древнерусской орфографии и фонологии в лекционных курсах и на практических занятиях по исторической грамматике и истории русского литературного языка.

Апробация материалов и результатов исследования.

Предварительные результаты работы были изложены в серии сообщений и выступлений на заседаниях кафедры общего языкознания Московского педагогического государственного университета и ее аспирантского объединения, а также на конференции "Религия и церковь в культурно-историческом развитии русского Севера" (Киров, 1996).

Структура исследования.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Бычковско-Синайская псалтирь содержит редакцию Псалтири, которая сложилась на Руси в X - XI веках на основе более древней южнославянской рукописной традиции. Как показали В.И. Срезневский, В.А. Погорелов, И.В. Ягич, а из современных исследователей М. Макроберт, "архаические" южнославянские и восточнославянские псалтири, в число которых входит и Бычковско-Синайская псалтирь, имеют в своей основе разный греческий текст и отражают разные переводческие приемы. Древнерусские книжники в своей работе проводили сверку с греческим текстом Псалтири, а значит, усвоение культурного наследия преслав-ских книжников не ограничивалось в древней Руси только внесением в старосла-

вянский перевод характерных восточнославянских языковых черт, что доказывает реальное существование древнерусской редакции Псалтири в XI - XIII веках.

Первый писец использует следующий состав азбуки: дввгдсжзнТ клмно © п р с т оу (у, цч ш'Ью (01?) и к а -ы 1|г лт v.

В написанных им же гадательных приписках не употребляются йотированные буквы, кроме ю, (вместо буквы и везде а) и диграф оу (всегда лигатура Я). Диграф Я в основном тексте пишется только в конце строки или над строкой в случае пропуска букв. Буквы г,ьв гадательных приписках пишутся с высокой мачтой, далеко выступающей за верхний край строки, и с петлей ниже уровня строки. Такое же написание букв ъ, ь встречается у первого писца в основном тексте Псалтири только иногда в конце строки.

Показательными являются начертания букв дан! Средний элемент буквы ад доходит только до верхнего уровня строки, в отличие от графики большинства рукописей XI в. Необычно для письма XI в. и начертание буквы Ф., мачта которой приблизительно на пятую часть выступает над верхним уровнем строки, а коромысло расположено ровно на верхней линии строки. Кроме того, в рукописи отмечено одно написание архаического зеркального варианта буквы ю - 01, без соединительной линии: оклигахоу ма злне гопает, клгостыно!// (17 об.). (При цитировании рукописи указывается лист, шифр большей синайской части не указывается, меньшая синайская и петербургская части обозначаются соотвтетственно буквами Б и Ь).

Рефлексы праславянских сочетаний *1ег1/*1еИ ни разу не переданы в полногласном варианте. Первый писец, согласно восточнославянской огласовке рефлекса *геп/*1е1х, в подавляющем большинстве случаев передает его звучание с помощью буквы е: потрепе (2 об.), потрскилъ кси (23) и т.д. Буква в рефлексах сочетаний *геп встретилась только 4 раза (напр., жр'йвии (6)). Такое последовательно русифицированное обозначение рефлексов *ге/7/*ге/г, независимо от качества плавного, необычно для древнерусской орфографии.

У первого писца Бычковско-Синайской псалтири отмечен один пример с ^ во флексии йаи sg. личного местоимения: лшгЬ (2 об.), в остальных многочислен-

ных случаях пишется буква е: къ тебе (38, 42), тсве (къспою) (38 об.) и т.д. Столь последовательного употребления буквы с в формах dat. sg. личных местоимений в рукописях XI в. не отмечено.

Древнерусский рефлекс *lj отмечен в единственном случае: полечю (33 об.), в большинстве случаев первый писец передает рефлекс *tj как цк просв'Ьфшше (1 об.), посЬцма (2) и т.д. Примеры же со старославянским обозначением рефлекса *dj у первого писца единичны: внждь (25), каддАждь (3), при подавляющем большинстве написаний типа постыжю са (1), предажь (2 об.) и т.д. Такие соотношения в обозначении рефлексов *tj и *dj являются характерным признаком древнерусской редакции церковнославянского языка. Рефлекс ирасдавянского *vj обозначен без /-epenteticum единственный раз: оумьрфВАкмн (24). В остальных случаях рефлексы праславянских сочетаний губных с йотом переданы с вставочным плавным: влгословленъ (6 об., 21 об.), прнл'Ьпллхсу (1) и т.д. Рефлекс *kti всегда во всех случаях обозначен первым писцом согласно южнославянскому звучанию корня: НСЦ1Ь (7, 21, 34).

В анлауте буква а употребляется только в следующих словах: лзъ (18 об. и др.), лфе (23 об. и др.), акы (8 и др.), ддъ (6 и др.), аспндл (36 об.). В соответствии с южнославянским € в начале слова буква о встречается только в слове ол'Ьи (L., л. 7). В остальных случаях всегда пишется е («): еленн (4), кднною (40 об.) и т.д.

Первый писец в начальном слоге слова употребляет исключительно букву оу: оухо (5, S, лл. 3, 8), оутрокд (5 об., 24 об.) и т. д. Графическая норма соблюдения начального оу в соответствии со старославянским «в, которой следует первый писец, отражает древнерусские особенности строения начального слога и отличает написанную им часть рукописи от многих восточнославянских переводных памятников XI - начала ХП вв.

Из примеров с начальным корневым «у выделяется грецизм оупостлсь (18), где буква оу соответствует греческому и (иттбатаст'.с). Такая параллель является обычной для древнерусской графики.

Древнерусские написания типа оупостлсь, а также оукономь (о1коуб(д.о$-) надежно объясняются на транскрипционном материале грузинских средневековых

рукописей. Он убедительно показывает, что в греческом языке Палестины и Синая буквам и и Ol во всех позициях соответствует [и], а не [ix], так как грузинская орфография имеет соответствия для всех вариантов произношения. Кроме того, орфографическая мена Ol и и отмечается в надписях и папирусах с III в. до нашей эры, а в рукописях византийской эпохи вместо букв и hoi появляется также диграф ои, причем, что крайне важно для древнерусских рукописей, в источниках малоазиатского происхождения. Произношение иии как [и] распространено в ряде современных греческих говоров. Такое произношение букв и и oi, распространенное в древности в малоазиатских говорах греческого языка, отражают древнерусские написания типа оуконолль.

Первый писец употребляет йотированные буквы в согласии с основной древнерусской графической традицией: йотированные буквы «а, к встречаются только в позиции начала слога и не употребляются после букв согласных, где последовательно пишутся нейотированные а, «: сътрАсеть, (4), гна (gen. sg., л. 1 об.), обьна (adj. nom. plur., л. 13 об) и т.д. В словах с гласным [а] в начале любого, в том числе первого, слога пишутся буквы А или и, причем а в позиции начала слога употребляется чаще, чем и: ако (1 и др.), азъисы (22 др.) и т.д., всего 331 раз в позиции начала слога, из них 84 раза в анлауте. Буква а в синайской части рукописи, написанной первым писцом в позиции начала слога употребляется 171 раз, из них в анлауте - 89 раз (напр., гако (1 и др.)), ирости (4 об.) и др.). Нейотированная буква с встречается, в основном, после букв согласных и гораздо реже, всего 10 раз, в позиции начала слога, причем, как правило, в словах, стилистически маркированных как книжные: еленн (4), «да (4 об., 20 об. и т.д.), ефр'кмъ (39) и т.д. Буква к употребляется первым писцом только в позиции начала слога: ткокго (1 об.), просв'Ьфштс (1 об.) и т.д.

Распределение букв оу, ж, го после шипящих и аффрикат дает прежде всего представление о степени следования каждым из писцов нормам старославянской орфографии. Первый писец в употреблении букв л, а после букв шипящих и ц следует в основном старославянской орфографической традиции необозначения тембра в слоге с шипящими и [с]: после букв ш, ц1, ч пишется только д (напр., дша

(1 об. и др.), ткорлфлго (5.), Mdicri. (9)), после ж 2 раза употребляется буква а (матежа (5 об.), дкржакьно (Sin. 6/N, л. 7)), 4 раза - л (напр., сьтоуждюфнмъ (2 об.)). После ц 26 раз употребляется а (напр., десница (nom. sg., лл. 1 об. и др.)), 17 раз - л (напр., лицд (2 об. и т.д.). Более последовательно первый писец следует старославянской орфографической норме в обозначении тембра в слоге с шипящими и ц перед [u] ([й]) с помощью буквы ю; после буквы ш: дшю (1, 1 об. и т.д.), оустрдшю (1 об.) и т.д.; поете буквы ж: постшжю са (1), подвито са (4 об.) и т.д.; после буквы ч: чюдссд (19), прнтьчю (23 об., 27 об.) и т.д. После буквы ф 2 раза встречается ю: нцно (1), възицно (2), однако столько же раз написано оу: &ъ-зицюу (2), ифоуцнн (20 об.), возможно, под влиянием форм искоуцжи (10), искоу-цкн (17, 19 об.), искоуфи (17). После буквы ц всегда пишется ю, напр., лицю (21, 21 об., 22, 22 об., 25; S, 8 об. и т.д.).

В письме первого писца отмечен ряд приемов маркирования начала и конца строки. К их числу относится, во-первых, употребление букв w, 0, встречающихся только в начале строки: дф« адпълъчить са (2), и й>тъ (9); оумножмшд са (S, л. 7), ОупъвАЮфАго (7 об.) и т.д.; во-вторых, написание букв tf и Т, находящихся только в конце строки: сил# ■> //(4 об.), eW/доу (18 об.) и т.д.; мТ ■> // (3 об., 18 об.), AOCTOAiiV/fí (3 об.) и т.д. Каждый стих Псалтири начинается с новой строки, поэтому сама строка может заканчиваться в середине листа, оставляя довольно широкое поле. Следовательно, написание букв У и í в конце строки обусловлено не только и даже не столько стремлением к экономии места, сколько желанием писца графически выделить конец, а также начало стиха.

Диалектной чертой, отмеченной у первого писца, являются написания типа СКЬрБЬ (L.,5). которые имеют параллели в южнорусских памятниках XI - XII вв. Причиной появления таких написаний является не ассимиляция, а непоследовательное осуществление переходного смягчения в позиции первой палатализации в сочетании [sk] перед исконным кратким [i]. И здесь мог развиться в раннюю праславянскую эпоху непосредственно из индоевропейского слогового плавного, не вызвав при этом последующего изменения *sfa>rfr » *Sébrb.

Письмо второго писца отличается от первого стремлением к архаизации графики. Это проявляется, прежде всего, в употреблении больших юсов, а также рядом древних написаний: во-первых, использованием диграфа шт, а не лигатуры ф для обозначения рефлексов праславянских *tj, *síj, *skj (напр., коиштнк (44), (всего 5 примеров)), во-вторых, начертанием буквы ч с угловатой чашечкой, напр.: пдц« (71 об.) (всего 7 примеров). Написание буквы ч или ц как ц редко встречается в древнерусских рукописях. Существование таких начертаний явно связано с фонологическим неразличением двух фонем, /с/ и /с/, которое представлено в диалекте второго писца Бычковско-Синайской псалтири (напр., вьцслд (104 об.), ржч-Ь (108 об.)).

Этимологически правильно буквы ж, и» используются вторым писцом 244 раза, напр., нфезнжть (45) и т.д., а этимологически неправильно - 98 раз, напр., кжрьнъ (131) и т.д. Вместо букв ж, № буквы оу, tf, ю, оу, у встречаются около 670 раз: тоуждю (verb., л. 89 об.) и т.д.

В рефлексах сочетаний *tertl*telt второй писец последовательно пишет букву "fe: потравить (128 об.), кр-Ьмснс (68 об.), и т.д. в подавляющем большинстве случаев. Буква с отмечена только в 13-ти рефлексах *teri, напр., врША (98, 128 об.). Первый и второй почерка Бычковско-Синайской псалтири отличаются от других древнерусских рукописей тем, что в них орфографическое отражение рефлексов *tert/*ielt не зависит от качества плавного.

Второй писец гак же, как и его предшественник, везде передает рефлекс праславянского сочетания *tj с помощью буквы l|i (или буквосочетания шт): тыСАфь (71 об., 110), ОБрдфь (72) и т.д. В обозначении рефлекса праславянского сочетания *dj второй писец проявляет большую вариативность, в отличие от первого писца. Буква ж, согласно древнерусской орфографической норме, написана вторым писцом на месте сочетания *dj 27 раз: исхожашс (45 об.) и т.д. Примерно столько же, 25 раз, на месте праславянского *dj написано буквосочетание жд: чюждь (48) и т.д. Показательны 3 описки, где буква д была сначала пропущена, а

д

затем вставлена тем же писцом над строкой, напр., прнхожалх'У (63). То, насколь-

ко нетвердо второй писец владел южнославянской орфографической нормой, определяющей письменную передачу рефлекса *dj, показывает гиперхорректное написание тоуждю (verb., pers. I, sg., 89 об.). Так же, как и его предшественник, второй писец везде передает на письме вставочный л: възлюблсна (70 об.), засто-уплкник (71), клгослоелшо (101) и т.д., с таким же исключением только для слова со значением умирания: оумьрфкотыих-ь (66 об., 91). Рефлексы *kt, *gt перед гласной /i/ второй писец, так же, как и первый, всегда передает согласно южнославянской орфографической норме: noi|itno (74, 117 об.), дъферн (86 об., 127) и т.д.

В начале слова второй писец пишет букву а только в заимствованных словах типа амонъ (70), дгарлне (70), а также в лексемах дгньцн (101 об), акы (52 об., и т.д.), адъ (102 об.), адъвы (103), Лфе (69 и т.д.). В соответствии с южно- и западнославянским начальным *je слова второй писец всегда пишет буквы е или к: кдннъ (70 об., 71 об. и др.), ёлей (82 и др.) и т.д. Начальное [и] второй писец почти без исключений передает с помощью букв ж или oy нейотированных, так же, как и первый писец, в согласии с восточнославянским узусом. Йотация юса при этом отсутствует даже в тех случаях, когда ее требует этимология слова и его реальный

фонетический облик, напр., оугьлм, (120) и т.д.

Употребление во втором почерке парных йотированных и нейотнрованных букв и буквы а отличается рядом характерных особенностей по сравнению с первым почерком. Буквы а и 6 часто встречаются в начале слога заимствованных слов и корней: з«вел (70 об.), ханааню (96); ёделльскыга (S., л. 10), «гуптъ (96 об.), иереи (65). Нейотированная а пишется вторым писцом также в архаических иестяженных формах местоименных прилагательных и имперфекта, преобладающих над более

новыми стяженными формами: хожддше (45 об.), положьшааго (43 об.) и т.д. 2 раза буква а написана на стыке морфем абстрактных существительных въздлднже (83), окааиьствл (49). Очевидна стилистическая маркированность написаний ней-отировапного а в позиции начала слога. Орфография заимствованных корней с [е] и [а] в начале слога указывает на греческую графику, не знавшую йотированных

букв, как на культурно значимый образец для подражания в ситуации орфографического выбора: неслучайно в тех же заимствованных корнях буква к встречается

гораздо реже, всего 3 раза: кфршовн (61 об.), krifnbtbciyfoi (61 об.-62), кЛтП0[1ьСкъм7. (56 об.). Поэтому в книжных вариантах славянских лексем также

часто пишется буква « нейотированная: ¿лей (82; S., л. 11 об.), езсра (101 об.), ок-ладасть (53) и т.д. Влияние стилистически возвышенного орфографического варианта проявилось в немногочисленных написаниях типа совете (126 об.), змневс (131). Кроме того, буква í часто используется для экономии места в конце строки и для обозначения начала или конца стиха, причем оба написания могут совмещаться с употреблением выносных букв: твоШ (52 об.,)> свое10// (63 об.) и т.д. Реже, всего 2 раза, буква í пишется в начале стиха: блсемь (77), ©ль ("quanto", л. 92).

Во втором почерке йотированные буквы га, ie, i¡k встречаются, в основном, в позиции начала слога, напр., кга (42 об.) и т.д., всего 836 раз (буква а в этой позиции отмечена 209 раз); к го (42 об. и др. ), ксн (42 об.) и т.д.; радости 1Л (43), силож (43 об.) и т.д. При этом буква га часто, всего 35 раз, встречается в позиции после букв палатальных л, н: зел\лгд (nom. sg., лл. 43, 58 об., 60), ни (63, 102) и т.д. После каких-либо других букв согласных буква ta у второго писца не употребляется.

Изучение первых двух основных почерков Бычковско-Синайской псалтири позволяет предположить, что частотность употребления а и и в позиции начала слога может быть обусловлена наличием или отсутствием графического обозначения палатальных согласных с помощью йотированных букв.

В обозначении на письме слогов с шипящими и /с/ перед гласным [а] второй писец следует старославянскому орфографическому узусу необозначения тембра в слоге так же последовательно, как и первый писец: после букв ж, ш, ф, ч в большинстве случаев вторым писцом пишется буква а: после ж буква а употребляется 5 раз (напр., оулдножлть (43)), буква а - 33 раза (напр., Бежать (45)); после буквы ш 3 раза написана буква а, в остальных же случаях везде употребляется а: овл"ккошА (43), р'Ьша (51) и т.д.; после ф буква а употребляется 4 раза (нарп., х<>-

тл1|!лл (47)), в остальных многочисленных случаях используется л: осрлщдга (43), ннц]<ш (асс. plur., л. 49 об.) и т.д.; после ч буква а написана 1 раз (части (S, л. 15 об.)), в остальных случаях пишется а: притьчд (49), съкеиьчд (49 об.) и т.д. Исключения касаются, как и у первого писца, только слогов с /с/, для обозначения звука [а] в которых 16 раз встречается буква а (напр., лица (gen. sg., л. 45 об.)). Буква д в этой позиции написана всего 71 раз, напр., лица (gen sg., л. 45 об.) и т.д.

При обозначении звука [ü] второй писец не соблюдает каких-либо правил; старославянские по происхождению написания с последовательным ю незначительно преобладают после букв ж, ч, ф, тогда как после ш и ц чаще пишутся нейотированные буквы, и в этом второй писец менее последователен, чем первый. После буквы ш второй писец 15 раз пишет нейотироваиные буквы, из них букву ж - 4 раза; дшж. (72 об. и др.), а букву оу —11 раз; дшоу (48, 72 об.) и т.д. Йотированные буквы в позиции после ш второй писец использует 12 раз, причем буква ¡ж не пишется ни разу: шюмоу (42 об.), соупнс (43) и т.д. После буквы ж второй писец из нейотированных букв только 4 раза пишет букву ж, причем этимологически правильно, напр., кожж (93). Йотированные буквы в позиции после ж вторым писцом используются 11 раз, из них буква ю - 10 раз (напр., постыжю са (50 об.)) и 1 раз буква is: приложи; (134 об.). После буквы ч у второго писца 11 раз встречается ю (напр., прит-ыдю (49)), а из нейотированных букв в этой позиции второй писец 2 раза употребляет только букву ж: чждссд (127 об.), длчжфнимъ (129 об.).

Вторым писцом используются тот же прием маркирования конца строки и стиха с помощью букв V и Т, напр., cw^Vi); //(75), пжстыш •:■ (45 об.) и т.д.

Состав азбуки, используемой третьим писцом, почти совпадает с составом азбуки первого писца (отсутствует буква о). Рефлексы сочетаний передаются как с е, так и с "й, также независимо от качества плавного: буква с в сочетании с ре пишется 9 раз, напр., здконопрестоуплЕник (13 об.), буква *Ь — 6 раз: злкоиопр+.сто-упьннци (15 об.) и т.д. Рефлекс *tj передан только согласно южнославянской норме: творАфинмъ (13), творАфюлюу (13 об.), тьрпАфнн (13 об.) и т.д., а рефлекс

*£# дважды обозначен согласно древнерусской норме: кижь (15 об.), хождхъ (16 об.)). Написание букв лига определяется простым правилом: буква га употребляется после букв гласных, а буква а - в основном после букв согласных, причем гораздо чаще в позиции начала слога употребляется и. В отличие от первого писца, у которого также не встречается а после букв согласных, результатом функционального тождества букв а и а стадо не уменьшение употребления буквы м вообще, а особое распределение букв а и (а в зависимости от позиции по отношению к началу слога. В целом, то же правило относится и к употреблению букв с и к. При обозначении звука [а] в слогах с шипящими и [с] третий писец проявляет большую вариативность, заметно предпочитая южнославянские графические правила: после букв ф, ж, ш им пишется исключительно д, согласно старославянской норме, а после букв ч и ц употребляется как л, так и а. Хотя при малом количестве примеров трудно судить о правилах обозначения звука [й] в слогах с шипящими и [с] третьим писцом, все же заметна его тенденция к графическому обозначению

тембра гласного с помощью букв ю и у. Возможно, что написание с у является своеобразным компромиссным вариантом между древнерусским по происхождению написанием с диграфом оу после букв шипящих и ц, с одной стороны, и старославянской графической традицией обозначения тембра [й] в слогах с шипящими и [с], с другой.

В письме третьего писца используются тот же прием маркирования конца строки и стиха с помощью букв У и Т: от"ьпа//д%'ть (13), лоукдкьноуюцЛ/Ашъ •■'■ (13), лоукдвьнокд'п //(13 об.) и т.д.

У третьего писца отмечена та же диалектная особенность, что и у второго писца памятника: в его орфографии отражается неразличение аффрикат /б/ и /с/: прдвьдышчи (ж« ндсл-кдАть землю) (15).

Для всех трех писцов принципы употребления дублетных букв Г - и, V ~ оу являются общими. Наши наблюдения над графикой Бычковско-Синайской псалтири показывают, что у всех трех писцов существовала система графических средств и приемов, с помощью которой зрительно оформлялись маргинальные элементы написанного текста, к которым относятся не только конец или начало

строк или стихов, но и гадательные приписки на нижних полях рукописи. К числу этих приемов относились употребление лигатуры V, буквы ъ с высокой мачтой и подстрочной петлей, е в начале слога исконно славянских слов с нейтральной стилистической окраской, Т, и?, о, а также диакритических знаков, которые всегда сопровождают у первого писца буквы ад, е>. Необходимо заметить, что все три писца соблюдают общедревнерусское орфографическое правило конца строки, согласно которому строка всегда заканчивается буквой гласного.

Для истории создания рукописи имеют большое значение два факта.

Среди многочисленных типов ошибок, допущенным первым и вторым писцами, особо выделяются ошибки слуха: (первый писец) мНксто вьселсн'ыл (вместо въсслшнгл) сллв7и ткокга (1 об.), ражденик (вместо гаждшигс, л. 6), (въздасть са)

сд .

оть въ (вместо молитва къ) ирм'к (42), оклифдшд (вместо овннфаша, л. 9 об.) и т.д.; (второй писец) припад*к кмоу (84 об., вместо прнпадсллъ кллоу). елгнъ гь и же

не дасть нась въ ловитвж зоувъ монуь (119, вместо зоукомг йх%). Эти примеры показывают, что записываемый текст воспринимался писцами на слух, то есть памятник создавался под диктовку. Не является ли своеобразной ошибкой слуха и написание пракьдьничи у третьего писца, которое на слух носителем нецокающего диалекта могло быть воспринято как прилагательное, а не существительное в устах цокающего диктующего?

Яркой особенностью памятника является отражение диалектных черт разных восточнославянских ареалов: первый писец передает южнорусское неосуществление первой палатализации в сочетании перед кратким а второй писец отражает северное и северозападное неразличение аффрикат. Следовательно, под крышей одного (монастырского?) скриптория работали выходцы из разных, отдаленных одна от другой, областей древней Руси.

Анализ употребления йотированных букв в Бычковско-Синайской псалтири позволяет соединить графические особенности рукописи с фонологическим уровнем систем и установить принципы отражения на письме тембровых оппозиций, сделав это в русле теории группового сингармонизма.

Последовательное употребление йотированных букв после л, н (из *//, *щ) в третьем почерке Бычковско-Синайской псалтири и Галичском евангелии 1144 го-

да, где йотированные буквы не употребляются после букв каких-либо иных согласных, свидетельствет о том, что различие между позиционными вариантами твердых согласных перед гласными переднего ряда и исконно мягкими согласными сохранялось далее в XII веке, тогда как распространенным является мнение, что вторичное смягчение полумягких произошло во второй половине XI в. или даже до начала письменного периода.

Чтобы разрешить противоречивые показания памятников и объяснить фонетическое и фонологическое значение йотированных букв, в диссертации прослеживается история и причины их возникновения. Различные способы обозначения на письме тембровых оппозиций - с помощью йотации или диакритики, а также вообще необозначение каких-либо различий по тембру - имеют под собой не хронологическую основу (т.е. восходят не к гипотетической "безйотовой архаической кириллице"), а представляют из себя различные функциональные разновидности отражения на письме определенных фонологических отношений. Отсутствие в глаголической азбуке и появление в кириллице знака I связывается с двумя лингвистическими ареалами, в которых по-разному проявились результаты йотовой палатализации *1 и *п: в Западной Болгарии произошло полное слияние йота с плавными, на востоке же Болгарии, на родине кириллицы, мягкость плавных выделилась в особую артикуляцию, что и явилось одной из внутренних языковых причин для введения в кириллическое письмо знака I в Преславе.

Хотя кириллическое письмо обладало, кроме йотированных букв, широким набором диакритических знаков для обозначения тембра звука, параллельное существование безйотешого глаголического письма, где палатальность обозначалась в большинстве памятников факультативно, оказывало ощутимое влияние и на орфографию кириллических рукописей, в том числе восточнославянских. Результатом такого воздействия стало появление особого орфографического приема, не передающего функциональные отношения на тембровом уровне. В различных памятниках этот прием встречается с неодинаковой последовательностью. Единичные написания, отражающие функциональное неразличение на письме темброывх оппозиций, отмечаются и в Бычковско-Синайской псалтири: мл'тыноу (8); изла (67), къназ^ (Б, л. 15 об.). На фоне таких написаний появляются гиперкорректные варианты типа люклвыгашхъ (1).

При восприятии преславской книжной традиции в древнерусских рукописях орфографический прием йотации получил иное функциональное содержание, чем в восточной Болгарии. Йотация стала выражать типологическую закономерность аккомодации согласного последующему гласному переднего ряда, которая состоит в том, что между согласным и гласным возникает глайд различной степени напряженности. После палатального согласного глайд выражается более отчетливо, благодаря чему и возникло правило обозначения палатальных согласных с помощью йотации буквы гласного. С фонетической точки зрения такое сочетание нечленимо, поэтому внутристрочный элемент I, передававший палатальный при- • ступ в произношении гласного звука, был по сути графическим знаком для обозначения диезного аллофона древнерусской гласной фонемы. Следовательно, йотированная буква к в таком случае обозначала гласный звук переднего ряда с более сильной палатальной артикуляцией, чем обычное [е] среднего подъема. Поэтому древнерусский звук [ё] или дифтонг [¡е], обычно обозначавшиеся на письме буквой после палатальных согласных и в позиции начала слога могли передаваться с помощью буквы к, становившейся в этой позиции равнозначной букве 'Ь. Такая односторонняя мена на к была невозможна в древних восточноболгар-ских рукописях, где обозначал звук [а], но в древнерусских памятниках она представлена широко, например, у первого писца Бычковско-Синайской псалтири: (есть (яиртит, л. 38), ели» (маса) (29 об.).

Изменение особенностей употребления букв 1а, к; а, е в древнерусских памятниках не было обусловлено вторичным смягчением полумягких согласных. В то же время орфографическое воплощение получают только те процессы, которые отражают отношения на фонологическом, реляционном уровне, поэтому для объяснения употребления йотированных букв и а применима теория о трех типах силлабем - нейтральных с палатальным согласным; бемольных с твердым веляризованным согласным перед непердним гласным; небемолъиых с невеляризованным нетвердым согласным перед гласным переднего ряда. Силлабема определяется нами не как элемент, заменяющий фонему, а как непросодическая смыслоразличи-телъная единица суперсегментного уровня, представляющая из себя сочетание консонантного и вокалического элементов, объединенных общим признаком тембра. В диссертации доказывается, что согласный перед гласным переднего ряда

необязательно должен был быть палатализованным, его качество определяется как неведяризованность. Невеляризованность праславянских согласных и передний ряд гласных оказались взаимообусловленными признаками, и поэтому всякий невеляризованиый согласный, возможный только перед диезным гласным, вошел в состав неразложимого по признаку тембра сочетания, то есть образовал с последующим гласным группофонсму, которую можно назвать небемольной, поскольку она являлась оппонентом бемольной грунпофонеме с веляризованным согласным и гласным переднего ряда. На фонетическом уровне признак небе-молыюсти имел широкое поле варьирования у согласных, от твердого невеляри-зованного до палатализованного. Возможно, что позиционная палатализован-ность развивалась в тех диалектах, которые впоследствии развили корреляцию по твердости - мягкости, создавая на фонетическом уровне почву для последующих реляционных изменений.

Суперсегментный признак тембра не был смыслоразличительным на фонемном уровне, поэтому в системе восточнославянского вокализма после утраты носовых не был дифференциальным признак ряда. Следовательно, в древнерусском языке после утраты ринезма праславянская оппозиция /?/ - /а/ не сохранилась даже в виде /а/ - /а/, то есть произошла конвергенция двух фонем /?/ и /а/.

В восточнославянских памятниках буквы а, га никогда не обозначали самостоятельных фонем. Вместе с тем давно доказано, что славянская азбука была основана на фонемном принципе. Однако средствами фонемного письма было невозможно передать суперсегментные характеристики системы, поэтому для таких целей стали использовать диакритические знаки и знак I. В славянских диалектах до падения редуцированных признак тембра различал смыслоразличительные непросодические суперсегментные единицы, объединенные признаком тембра, поэтому принцип употребления в древней славянской орфографии йотированных букв, равно как и диакритических знаков, передающих смыслоразличительные тембровые характеристики, может быть определен как силлабемный.

Силлабемный принцип древнерусской орфографии обусловливал существование различных функциональных типов письма, передающих два типа силлабем (как у первого и третьего писцов Бычковско-Синайской псалтири) или три (как у второго писца изучаемого памятника), в зависимости от наличия или отсутствия палатального ряда в говоре писца.

При описании орфографических явлений, связанных с началом дефонологи-

зации /ь/. /ь/. прежде всего рассматриваются морфемы с пропущенным редуцированным в слабой позиции, что позволяет судить об относительной датировке Бычковско-Синайской псалтири:

Морфема Первый писец Второй писец

Количество написаний с ером Количество написаний без ера Количество написаний с ером Количество написаний без ера

зъл- 7 20 17 5

кь- 3 В большинстве случаев 4 В большинстве случаев

мъног- 8 18 15 21

МЪН- 23 17 28 39

вьс- 20 11 ■ В большинстве случаев 4

-ьн- 63 17 148 14

К'ЬНАЗ- 0 2 4 11

-ьц- 1 1 все 0

У третьего писца примеры на отсутствие фонем /ь/, /ъ/ в слабых позициях

единичны. Показательно тем не менее, что буквы ь, г, в отличие от первого и второго писцов, третьим писцом пропущены всего лишь в 3-х морфемах: мног... (14), зла (15), ксс (16 об.).

Статистика, учитывающая количество морфем с систематически пропускаемыми буквами ь, ъ, показывает, что к началу XII века количество таких морфем увеличивается по сравнению с древнерусскими рукописями середины XI столетия. Числовые данные Бычковско-Синайской псалтири аналогичны другим восточнославянским письменным памятникам XI в., что позволяет датировать рукопись обширным периодом второй половины XI столетия.

В качестве особого графического приема буквы ъ, ь могут пропускаться вторым и третьим писцами в последних словах строки и стиха, напр., прнпошн.т.т са (43) и т.д. В двух случаях наряду с ненаписанием буквы ъ в конце строки для экономии места употреблены буквы V и Т: omVthx-:' (75 об.), i'x (S, 12). Кроме букв ь и ъ, в конце строки иногда пропускаются также буквы, обозначающие гласные полного образования, а также целые слоги: ско '-' (65 об., позднее вписано

с), теосг'"' (79), са Оклсч'"" (82 об.), оумножить с (82 об.), (soy спсоу) нашем-:-

(84 об.), синоко ■■•■ (92). Тот же прием один раз встречается и у третьего писца Бычковско-Синайской псалтири: потреклт са (13 об.). Такой прием сокращенного письма называется суспензия, причем до сих пор не была описана такая ее функция, как маркирование конца строки и стиха.

У первого и второго писцов часты случаи смешения букв е и ь, и и к, о и т., соответствующие редуцированным в слабой позиции. Первый писец: ь вместо е: всльр'кчююцши (12) и др. (5 примеров); о вместо гь: ве нзлво (37 об.), кото (41 об.); 2 раза ъ исправлен из о: въспать (30), оть ровд (18 об.). Второй писец: ъ вместо о: ань (79) и т.д.; о вместо ъ: злбъ1](0 (аог., регэ. I sg., л. 90), (нснов-Ьданте са геи »ко) блго (98); в 9-ти случаях буква ъ исправлена из о: оть (45 об.) и др.; ь вместо е: нскоушышм (пошеп яиЬз!., gen. sg., л. 85), вельл*Ьпотд (85 об.) и т.д.; е вместо ь:

(въсд?&1 о'ухо не слъшшть ли или съзьддвъш око не рА30ум*Ьсть г наказаин га

зт.1кы не) овличите лн (83 об.) и др.

Орфографическое явление смешения ъ, ь и о, е, имеющее фонологические основания, связана с функциональным изменением еров на раннем этапе их дефо-нологизации, поэтому рассматривать смешение ъ, ь и о, е необходимо в связи с иными орфографическими ялениями, отражающими начавшийся процесс утраты /ъ/и/ь/.

В эпоху обобщения силлабем в древнерусской фонологической системе стали возможны различные умлаутные явления, обусловленные межслоговым тембровым взаимодействием. Особый статус еров в фонологической системе, чья морфологическая и просодическая функция была слабее остальных гласных, был причиной более широкого проявления в орфографии тембрового взаимодействия слогов со слабым ером. Несколько примеров на это явление содержится в Бычков-ско-Синайской псалтири; первый писец: прлвьд'ыгынмъ (10), вьзнфоу (2) и т.д.; второй писец: къдокиц(а?) (83), бъдовица (65, 123), въдовоу (129), зъдании (90) и т.д. Тембровое воздействие следующей силлабемы было одним из факторов ослабления слогообразующей функции слабого ера, так как показателем слого-вости и качества тембра становился сильный гласный последующего слога. Такие переходы /ь/ в /ъ/ и /ъ/ в /ь/ были возможны только в ситуации фонематического

ослабления гласного. Слог со слабым ером и последующий слог с так называемым "гласным полного образования", или с любым гласным, кроме ера, в конечном итоге образовывали один слог. На пути к такому слиянию в слоге с этимологическим слабым ером на месте фонемы /ь/ или /ъ/ возникал неслоговой вокалический элемент, который не мог быть носителем слоговости, утратив просодические характеристики. Произошла трансфонологизация функций слабого ера, который, утратив фонемные признаки, стал выполнять роль линейного дифференциального признака бемольности или диезности, характеризующего силлабему. Хотя слабые еры перестали трать роль слогового элемента, они продолжали выполнять фонологические функции не на фонемном, а на силлабемном уровне, являясь показателем тембра предыдущего согласного. Очевидна функциональная близость слабых еров на раннем этапе их дефонологизации и протетических согласных. Протезы, хотя и не были самостоятельными фонемами, но так же, как и слабые еры, выполняли фонологическую функцию, являясь линейными показателями тембра гласного в границах силлабемы. Слабые еры, утратив фонемный статус, так же, как и протетические согласные, выполняли функцию линейного признака тембра в сил-лабеме, но по отношению к согласному. В этом же состоит и фонологическая сущность "недифференцированной гласности" или "гласности, не вызывающей устойчивой ассоциации с определенным звуком". Показательно, что развивавшийся как в заимствованных, так и в исконных славянских словах "неорганический гласный" мог обозначаться теми же способами, что и слабые еры, то есть буквами ъ, ь, диакритическими знаками, а также буквами о, е и и. Необходимо учитывать, что первым этапом дефонологизации еров стало принципиальное изменение их фонологических функций в слабой позиции, в которой они стали играть роль неслогового вокалического элемента - линейного показателя тембра. Фонематически слабый ер выступал уже в варианте нуля звука, но еще способствовал сохранению важнейших единиц общеславянской фонологической системы - силлабем - на суперсегментном непросодическом уровне. Таким образом, в составе морфемы стал возможен элемент, который сам по себе не являлся смыслоразличительной единицей и не служил для противопоставления интонаций. Включение такого элемента в словоформу не нарушало бы ее фонемной и просодической структуры, поэтому и стало возможным развитие неэтимологических редуцированных.

При всей сложности вопроса о втором полногласии известно, что процесс изменения исходного сочетания отразился во всех славянских языках, а причиной

такого изменения являлся общеславянский закон слогового сингармонизма, вызвавший тенденцию к открытому слогу, в результате которой закрытые плавным слоги должны были дать либо слоговые плавные, либо дополнительную гласность после плавного. Описанная выше модель дефонологизации еров через начальную стадию неслогового вокалического элемента - фонематического нуля, в виде которого выступал слабый ер, позволяет интерпретировать восточнославянское второе полногласие на раннем этапе падения редуцированных как *1ъгь-1, где *1ьг" представляет из себя один слог, заканчивающийся на согласную фонему, после которой следует неслоговой вокалический элемент - вариант фонемы /ъ/.

Многообразие способов отражения сочетаний типа *1ъгь-1 в орфографии Бычковско-Синайской псалтири показывает таблица:

ОБОЗНАЧЕНИЕ НА ПИСЬМЕ *ГьП Пы1 •ЧьИ

первый писец второй писец первый писец второй писец первый писец второй писец

ТЯЪТ 6 5 0 0 4 7

ТЪК'Г В подавляющем большинстве случаев

обозначение второго полногласия: 0 3 1 11 4 4

а) с помощью букв ъ, ь; 0 1 1 0 4 0

б) с помощью диакритики 0 2 0 И 0 4

До сих пор оставались неясными причины системного характера, по которым ненаписание слабых еров в сочетании с плавными в позиции второго полногласия развивается быстрее и последовательнее, чем в сочетании с другими согласными. Эту особенность древнерусской орфографии необходимо сопоставить с тем, как отражались исконные еры в слабой позиции в сочетании с сонорными.

Такая работа была проделана Л.Л. Васильевым, который обратил внимание на то, что в целом ряде древнерусских рукописей буквы ь, ъ для обозначения слабых еров гораздо менее последовательно пишутся после букв р, л. Первый почерк Бычковско-Синайской псалтири дает интересные параллели наблюдениям Л.Л.

Васильева, подтверждая справедливость его выводов. В суффиксе ьск буква ь пропущена первым писцом Бычковско-Синайской псалтири всего лишь дважды, но, что характерно, только после буквы р: морскыд (8), морскоуго (42), тогда как во всех остальных многочисленных случаях этот суффикс пишется с буквой ь. Показательно также, что и в суффиксе -ьц буква ь пропущена один раз именно после буквы плавного: телцл (31 об.).

Фонетически сочетание плавного с редуцированным и слоговой плавный равнозначны: Л и ъЯъ могли произноситься почти одинаково, как произносятся сербские т и болгарские ы или гь.

Буквы р, л в конце слога, в том случае, если после них не ставились буквы ъ, ь, могли обозначать реально два звука, плавный сонорный и слабый редуцированный, фонематический ноль звука. Такие написания, касающиеся, как показано Л.Л. Васильевым, не только обозначения рефлексов праслапянских сочетаний типа *%ъп, но и всяких сочетаний еров с плавными, отражают не акустические особенности произношения сонорных перед согласным - явление фонетического уровня языка, а системное синтагматическое изменение функций еров. В результате этого изменения слабый ер стал фонематически незначимым элементом и поэтому мог не передаваться на письме. Однако ер продолжал обеспечивать единство силлабем, единиц суперсегментного уровня, следовательно, в написаниях типа ТъРТ, не передающих второе полногласие, буквы плавного обозначают не один, а два звука, образующих одну смыслоразличительную единицу - силлабему.

В древнерусской орфографии известен еще один способ отражения рефлексов праславянских сочетаний типа *!ъг1: млокилл, кроз'Ь (№ 731, сер. XII в.); къ клъчьковн, длъжьнъ (№ 336, первая пол. XII в.), описанные М.Н. Шевелевой. Она считает, что буквы гласного в этих сочетаниях указывают на наличие какого-то вокалического элемента после плавного, причем четко связанного с качеством вокального элемента перед плавным. Древние орфографические варианты ТЪРТ /ТРОТ, отражающие рефлексы сочетаний типа *1ьп, имели одну и ту же фонетическую основу, а именно слоговость плавного, которая могла сохраняться в некоторых древненовгородских диалектах и после падения еров. Выводы М.Н. Шевелевой о слоговости плавного и развитии "какого-то вокалического элемента" после плавного не противоречат друг другу, так как наличие этого неопределенного

звука, не имеющего слоговости, находится в полном согласии с описанными выше функциями слабых еров на раннем этапе их дефонологизации. Вариативность написаний ТЪРТ/ТЬРЪТ/ТЬР'Т/ТРОТ позволяет предполагать, что буква О после букв р, л в таких написаниях обозначала не фонему, а тембр силлабсмы, состоявшей из плавного и неслогового вокалического элемента.

Редуцированные в слабой позиции выполняли по сути одну лишь функцию

- смыслоразличение по признаку тембра на суперсегментном уровне. Поэтому для обозначения неслогового вокалического элемента, каким был слабый редуцированный на ранней стадии дефонологизации еров, могли употребляться буквы любых фонем, чья роль на суперсегментном тембровом уровне совпадала с функцией слабых еров. Отсюда возникало орфографическое смешение букв ъ - о - и, ь - е

- н, хорошо известное в древнерусских памятниках с XI в. Аналогичным образом объясняется и орфографические варианты, обозначающие рефлексы праславян-ских сочетаний редуцированных с плавными.

Функции диакритических знаков в Бычковско-Синайской псалтири делятся на две группы: не имеющие фонологического значения и отражающие особые фонологические отношения.

К первой группе относятся: знаки, маркирующие начало стиха у первого писца (напр., сзумножншд СА (й, л. 7), афе йпъл'ьчить са (2), кдиного (2) и т.д.), в иных позициях практически не употребляющиеся; знаки, служащие у второго писца средством графического выделения слов книжного происхождения: на сур'л

(70), тумлАнъ (68), й6снфовт>1:- (60).

Ко второй группе относятся 5 функций:

1) обозначение тембра согласного (напр., къшьндаго (59 об.), оуддАгаюфнй са (55), дьждь (124));

2) обозначение тембра гласного (приклиждёть са (134), оугь (62 об.), морьскддго (134 об.), къпндше (134), вьсгн (95 об.), стоафин (124), мою (51 об.));

3) обозначение слого- и словоделения, если две буквы для согласного оказывались рядом и образовывали зияние в границах речевого такта (напр., вълносл

опалки отъ (124));

4) обозначение позиционных тембровых изменений в результате межслогового тембрового взаимодействия (единичный пример - с^ть (7), находящий пара-лели в буквенных обозначениях и в других древнерусских рукописях);

5) обозначение "неэтимологических" и "этимологических" слабых редуцированных (папр., птица (94)).

Перечисленные функции, кроме 4-й, широко представлены у второго писца, 2-я функция дикритики у перовго писца отмечена лишь один раз, у третьего писца дикритика употребляется только во второй функции.

Диакритические знаки ставятся вторым писцом, в основном, над буквами гласных, тогда как обозначение палатальности с помощью диакритики явлется в орфографии писца факультативным элементом. Палатализованные согласные вторым писцом вообще не обозначаются. Фонетическое значение диакритики над буквой гласного в различных позициях - после буквы согласного и в начале слога - было разным: после буквы согласной надстрочный знак обозначает передний ряд гласного звука, палатальный приступ, а в начале слога диакритика передает звук 0]- Тем не менее с фонологической точки зрения оба типа написаний тождественны, так как 0] не имел самостоятельного фонемного статуса, поэтому и в том, и в другом случае надстрочный знак обозначает фонологическую категорию тембра в пределах силлабемы.

Древнерусская диакритика XI в. обозначала характеристики слогов, обусловленные действием закона группового сингармонизма, когда тембр стал суперсегментной характеристикой, которую выражали диакритические знаки в 1-ой и 2-ой из описанных функций. Так как тембр в эпоху силлабем не относился к отдельным фонемам, а объединял слоговые сегменты, то генерализация силлабем привела к появлению на границах слогов и слов протетических и эпентетических согласных - линейных признаков тембра. 3-я функция диакритики служила для графического выражения этой закономерности. Тембровые оппозиции силабем внутри слов могли нейтрализоваться в пользу последующего сегмента, что вызывало продвижение гласного предыдущего слога в передний ряд. Такие нейтрализации отражает 4-я функция диакритик. Тембровый сингармонизм слогов стал причиной

появления закона восходящей звучности, что, в частности, вызвало перестройку слогов типа ССУ в слоги СУСУ - в роли вставочных элементов выступили редуцированные гласные, которые выражались на письме благодаря 5-й функции диакритических знаков.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1) Бычковско-Синайская Псалтирь как источник по истории славянской Псалтири/У Религия и Церковь в культурно-историческом развитии русского Севера: (К 450-летию преподобного Трифона, вятского чудотворца). Киров, 1996. Т. 2. С. 30-35.

2) "Полиелей синодальной униформы"// Русская речь. 1996. № 4. С. 103-108.

3) Функции диакритики в древнерусских рукописях XI века// Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. М., 1998. С. 14-16.

4) Древнерусская орфография XI - начала XII века в свете суперсегментных тембровых оппозиций// Вопросы языкознания. 1998. № 2. С. 60-79.

Текст диссертации на тему "Бычковско-Синайская псалтирь как источник по истории русского языка"

Московский педагогический государственный университет

На правах рукописи

КРИВКО Роман Николаевич

БЫЧКОВСКО-СИНАЙСКАЯ ПСАЛТИРЬ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ

РУССКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.01 - русский язык

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук профессор И.Г. ДОБРОДОМОВ

Москва -

1998

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..........................................................................................................3

§1. История изучения рукописи, ее состав..............................................................................................................3

§2. Древнерусская и сербская правка............................................................................8

§3. Возможные аспекты дальнейшего изучения рукописи..............................................................12

§3.1. Текстологический аспект............................. ..........................................12

§3.2. О возможностях общефилологического комментария к славянской

Псалтири.................................................................................................................................................14

§3.3. Аспекты лингвистического анализа памятника..................................................................22

§4. Цели и методы исследования.........................................................................................................................................23

ГЛАВА I. ГРАФИКА РУКОПИСИ................................................................................27

§ 1. Первый писец........................................ ............................................................................................................27

§2. Второй писец..............................................................................................................................................................................................78

§3. Третий писец..............................................................................................................................................................................................121

§4. Знаки препинания..............................................................................................................................................................................132

§5. Основные графические особенности первых трех почерков Бычковско-

Синайской псалтири..................................................................................................................................................................................132

ГЛАВА II. ОТРАЖЕНИЕ ТЕМБРОВЫХ ОППОЗИЦИЙ В ОРФОГРАФИИ

РУКОПИСИ.......................................................................................................... 140

§1. Общие замечания...................................... ................................................... 140

§2. Материал Бычковско-Синайской псалтири............................................... 141

§3. Интерпретация материала.......................................................................... 142

§4. Выводы........................................................................................................ 201

ГЛАВА III. ОРФОГРАФИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫЕ С НАЧАЛОМ ДЕФОНОЛОГИЗАЦИИ /Ь/, ГЫ................................................................. 207

§ 1. Общие замечания........................................................................................ 207

§2. Отсутствие букв ь, ъ, обозначавших фонемы /ь/, /ъ/ в слабых позициях.. 208

§2.1. Первый писец........................................................................................ 208

§2.2. Второй писец........................................................................................ 211

§2.3. Третий писец..................................... .................................................... 214

§2.4. Интерпретация материала............................. ........................................ 215

§3. Пропуск еров в последнем слове строки........................................................................................................222

§3.1. Второй писец................................................................................................................................................................................222

§3.2. Третий писец..................................................................................................................................................................................222

§4. Смешение букв еиь,ниь,ои ъ..................................................................................................................................224

§4.1. Первый писец................................................................................................................................................................................224

§4.2. Второй писец................................................................................................................................................................................224

§4.3. Интерпретация орфографического смешения букв еиь,ииь,оиъ

226

в древнерусских рукописях XI - XII вв........................................................

§5. Второе полногласие........................................................................................................................................................................256

§5.1. Предварительные замечания................................................................................................................................257

§5.2. Первый писец................................................................................................................................................................................264

§5.3. Второй писец...........................................................................................265

§5.4. Интерпретация второго полногласия в Бычковско-Синайской псалтири..............................................................................................................................................................................................................................266

§6. Выводы................................................................................................................................................................................................................283

ГЛАВА IV. ФУНКЦИИ И ПРИНЦИПЫ УПОТРЕБЛЕНИЯ ДИАКРИТИЧЕСКИХ ЗНАКОВ..............................................................................................................................................................................................286

§ I. Общие замечания....................................................................................................286

§2. Первый писец............................................................................................................................................................................................287

§3. Второй писец..............................................................................................................................................................................................294

§4. Третий писец..............................................................................................................................................................................................322

§5. Выводы о принципах употребления диакритических знаков в Бычковско-Синайской псалтири........................................................................................................................................................................325

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................................................................................................................................................330

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ....................................................................................................................................................................................................................................................341

ВВЕДЕНИЕ

§1. История изучения рукописи, ее состав.

Среди древнейших славянских псалтирей, относящихся к XI веку, своей особой судьбой выделяется Бычковская псалтирь, хранящаяся в Государственной национальной в Санкт-Петербурге (ГНБ, С>.п. 1.73., далее - Ь) Рукопись объемом 8 листов содержит часть Псалтири с 17-го (Пс. 17, 34) по 24-й (Пс. 24, 11) псалом и названа так по имени ее первого известного владельца, академика А.Ф. Бычкова, который передал памятник его первому издателю и исследователю, И.И. Срезневскому 2. По своему объему Бычковская псалтирь значительно уступает другим более полным, но поздним псалтирям древнерусской редакции, хранящимся в России, например: Симоновской, последней четверти XIII века (ГИМ, Хлуд. № 3), псалтири 1296-го года из собрания Синодальной типографии (ГИМ, Син. № 235) и псалтири XIII века из того же собрания, хранящейся в РГАДА (РГАДА, ф. 381, № 27)3. Однако, несмотря на свой малый объем, Бычковская псалтирь привлекала внимание многих исследователей и неоднократно упоминалась в

1 См.: Сводный каталог славяно-русских рукописей, хранящихся в СССР (XI - XIII вв.). М„ 1984. №28.

2 См.: Срезневский И.И. Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках. Главы 41 - 80. СПб., 1876. С. 38-62.

3 Сводный каталог славяно-русских рукописей... №№ 384, 188, 302.

различных описаниях древнейших славяно-русских рукописей 1 и была издана четырежды - И.И. Срезневским, И.Х. Тотом 2, Г. Лантом и М. Альтбауэром 3, В. Христовой, причем к последнему изданию даже составлен словоуказатель 4. Исчерпывающему лингвистическому описанию Быч-ковской псалтыри посвящено три отдельных исследования 5. Несмотря на такое внимание к Бычковской псалтири, до сих пор остаются неизученными две большие части рукописи, хранящиеся в монастыре св. Екатерины на Синае. Самую значительную по объему часть псалтири, 135 листов (шифр в рукописном собрании монастыря - Sin. Slav. 6/0 по каталогу И.Х. Тарнани-диса, далее в работе ссылки на эту часть рукописи даются без указания шифра) нашел в 1971 году Г. Лант 6 и в 1978 году издал ее фототипическим

1 См. литературу там же, № 28.

2 Тот И.Х. Бычковская псалтырь XI в.// Acta universitatis szegediensis de Attila Josef nominatae. Dissertationes slavicae = Материалы и исследования по славяноведению. Szeged, 1975. Т. 8. С. 71-96 (приложение - фототипическое издание рукописи).

3 An Early Slavonic Psalter from Rus'. Ed. by M. Altbauer, H.G. Lunt. Harvard, 1978.

4 Христова В. Бичковски псалтир. Текст. Индекс на словоформите// Годишник на Софий-ския университет "Климент Охридски". Фак. по слав, филол. Езикознание. 1991. Т. 79/2. С. 49-71.

5 Тот И.Х. 1) Бычковская псалтырь XI в. 2) Русская редакция древнеболгарского языка в конце XI - начале XII вв. София, 1985. С. 46-51, 98-103, 163-167 и далее. Кузнецова И. К истории русского письма и языка древнейшей поры// Вестник студенческого научного общества. Вып. 4. Общественные и гуманитарные науки. Казань, 1967. С. 82-92.

6 См. отождествление Бычковской псалтири с большей синайской частью: Lunt H.G. The Bychkov Psalter// Slovo. 1976. № 25/26. P. 255-266.

способом совместно с М. Альтбауэром В 1975-м году И.Х. Тарнанидис обнаружил в монастыре св. Екатерины меньшую, 17 листов, часть рукописи (шифр Sin. Slav. 6/N), но фототипически издать ее смог только в 1988 году в виде приложения к каталогу славянских рукописей монастыря2. В описании рукописи Sin. Slav. 6/N И. Тарнанидисом (или его редактором?) допущена ошибка: листы 10-17 об. найденного отрывка на самом деле восполняют лакуну не между 125-м и 126-м листами большей синайской части (Sin. Slav. 6/0), а между листами 133-м и 134-м, тогда как на указанном И. Тарнанидисом отрывке Sin. Slav. 6/0 (лл. 125-126) лакуны вообще нет.

Благодаря изданиям Ланта - Альтбауэра и Тарнанидиса в настоящее время в распоряжении филологов оказался один древнейших источников по истории русского языка и текста славянской Псалтири, который И.Х. Тот назвал "Бычковско-Синайская псалтирь", чтобы этот кириллический памятник не отождествлялся с более известной глаголической Синайской псалтирью. М. Альтбауэр и Г. Лант установили, что Бычковско-Синайская псалтырь по своему объему занимает третье место среди древнейших славянских псалтырей вообще, а по древности является одной из пяти древ-

1 An Early Slavonic Psalter from Rus'. Ed. by M. Altbauer, H.G. Lunt. Harvard, 1978. Фототипическое издание петербургской и большей, 135 листов, синайской частей. Для обеих частей в издании сохранена отдельная пагинация.

2 Tarnanidis I.C. The Slavonic Manuscripts, Discovered in 1975 at St. Catherine's Monastery on Mount Sinai. Thessaloniki, 1988. P. 109-110 (отождествление меньшей синайской части, 17 лл., с двумя другими отрывками, палеографическое описание), 249-281 (фототипическое воспроизведение меньшего синайского отрывка).

нейших сохранившихся славянских псалтырей Кроме того, как указывал еще И.И. Срезневский, Бычковско-Синайская псалтырь является древнейшей славянской псалтырью с гадательными приписками 2 - отдельными выражениями провиденциалистского характера, помещающимися на нижних полях страниц, по которым гадали о своей судьбе 3. И все же, несмотря на то, что синайские части рукописи доступны для изучения вот уже более 10-ти лет, их материал до сих пор остается неописанным и неизученным.

Три части Бычковско-Синайской псалтири содержат в общей сложности 160 листов, на которых текст псалмов и библейских песней 4 располагается в следующей последовательности: Sin. Slav. 6/N, л. 1 - 9 об.; L, л. 1 - 8 об.; Sin. Slav. 6/0, л. 1 - 133 об.; Sin. Slav. 6/N, л. 10 - 17 об.; Sin. Slav. 6/0, л. 134 - 135 об. Листы форматом в 4° содержат по 20 - 21 строке на каждой странице.

1 Lunt H.G. The Bychkov Psalter. P. 263. An Early Slavonic Psalter from Rus'. P. ix.

2 Срезенвский И.И. Псалтырь без толкований русского письма XI века с гадательными приписками// Сборник Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1875. Т. XII. С. 38-62.

3 О гадательных приписках вообще см.: Сперанский М.И. Из истории отреченных книг. I. Гадания по Псалтыри// Памятники древней письменности и искусства. Изд. Общества любителей древней письменности. Вып. 129. СПб., 1899.

4 Библейские песни - части Ветхого Завета, представляющие из себя по жанру хвалебные песнопения, гимны Богу. См. о библейских песнях в славянской традиции: Момина М.А. Песнопения славяно-русских рукописей// Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. Вып. 2. М., 1976. С. 462-466.

Текст псалмов, начинающийся со слов 7-го стиха 9-го псалма врдгоу оскоуд'ЬшА (Sin. Slav. 6/N, л. 1), содержит далее две лакуны, со слов 47-го стиха 105-го псалма спси нъ! гь бс нашь (Sin. Slav. 6/0, л. 100 об.) до слов 10-го стиха 111-го псалма жсланнк гр'йшьникъ погыкнет(ь?) (Sin. Slav. 6/0, л. 101), и со слов ги ИМ А твою въ в'Ък'ь (Пс. 134, 13) до слов избдви МА отъ го-нАфиих'ь ма (Пс. 141, 7), то есть между листами 124 об. и 125 большей синайской части (Sin. Slav. 6/0).

Псалтирь дополнена в рукописи библейскими песнями (Sin. Slav. 6/0, л. 133 - 133 об., песнь I, до Исх. 15, 11; Sin. Slav. 6/N, л. 10 - 17 об., песни с I (с Исх. 15, 11) по У (до Исх. 26, 13); Sin. Slav. 6/0, лл. 134 - 135 об., песни с У (с Исх. 26, 13) по VII (по Дан. 3, 32)). В греческой и славянской рукописных традициях библейские песни часто могли дополнять текст псалмов: псалтири такого типа называются псалтирь с прибавлениями.

Как установил Г. Л ант Бычковско-Синайская псалтирь изначально написана тремя писцами. Первый работал над текстом от его начала до 6-й строки 13-го листа Sin. Slav. 6/0 и от первой строки 17-го листа Sin. Slav. 6/0 до 42-го листа Sin. Slav. 6/0, то есть им написаны части Бычковско-Синайской псалтири Sin. Slav. 6/0, лл. 1 - 9 об.; L, лл. 1-8 об.; Sin. Slav. 6/N, лл. 1-13; Sin. Slav. 6/N, лл. 17-42. Второй писец завершил текст Псалтири и полностью написал часть рукописи, содержащую библейские песни, то есть ему принадлежат следующие отрывки: Sin. Slav. 6/0, лл. 42 об. - 135 об.; Sin. Slav. 6/N, лл. 13 об. - 17 об. Третий писец написал небольшую часть

' i Lunt Н. G. The Bychkov Psalter. P. 255-266.

текста Псалтири с 7-й строки 13-го листа Sin. Slav. 6/0 до л. 16 об. Sin. Slav. 6/0. Кроме того, первый писец Бычковско-Синайской псалтири дополнил рукопись гадательными приписками.

§2. Древнерусская и сербская правка.

Написанный тремя основными писцами текст рано начал выцветать, поэтому позднее древнерусские писцы местами поверх основного "слепнувшего" текста писали новый. Г. Лант, хотя и указал на наличие древнерусских и сербских приписок, однако не перечислил очевидные языковые особенности и тех и других записей. Сербские приписки Г. Лант априорно относил к XIII в., а древнерусские к XII в., однако не привел в подтверждение своих датировок конкретный материал.

Древнерусские надписи поверх основного текста имеют разный объем, от одного слова до нескольких стихов, их полное палеографическое описание имеет смысл только при подготовке текста Бычковско-Синайской псалтири к научному изданию. Ограничимся здесь лишь указанием на номера листов, где встречаются приписки, и перечислим их основные языковые особенности.

Древнерусские приписки отмечены на лл. 4, 6 об., 10 об., 11, 20, 20 об., 25, 27 об., 28, 32 об., 35, 38 об., 39, 39 об., 40, 40 об., 45, 49, 57 об., 58, 61, 69 об., 70, 93, 99, 100 об., 119 об., 123, 123 об; Sin. Slav. 6/N: лл. 3, 7, 8 об., 9. Кроме того, на л. 24 над основным текстом с трудом читается полустертая надпись, и еще одна древнерусская надпись имеется на л. 43 об.

Из языковых особенностей древнерусских приписок выделяются характерные восточнославянские формы (потр^вд^) ^ (л. 99), свогсгс (л. 100 об.,

с обозначением звука [ё] буквой к, свойственным древнерусской орфографии) и ток'к (Sin. Slav. 6/N, л. 3).

На л. 123 об. отмечено написание съходецш, отражающее переход [а] в [е] в позиции после мягкого согласного под ударением. Первые примеры такого перехода отмечены еще в новгородских памятниках XI века, но только после палатальных согласных. По мнению Ф.П. Филина, "изменение 'а в е довольно рано (с XI в.) началось после шипящих, ц и j. Оно охватило только некоторые диалекты древнерусского языка, на большей же части восточнославянской территории ему в этой позиции противостояло, по-видимому, а. Границы ареала этого е очертить невозможно <...> Этот е был известен в ряде древних новгородских и псковских говоров, на территории Галицко-Волынской Руси, может быть, в некоторых западных областях. В XIII - XIV вв. <...> сужение а начало развиваться в юго-западных и северных украинских говорах, в некоторых западных говорах южновеликорусского наречия, некоторых рязанских, во многих севернове-ликорусских и псковских говорах, возможно, и в некоторых белорусских районах" !. Следовательно, по одному написанию сьходецш, несомненно, отражающем какую-то диалектную черту, нельзя точно судить о том, носителем какого говора был древнерусский писец, правивший Бычковско-Синайскую псалтирь. Однако по материалам Ф.П. Филина можно судить,

1 Филин Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Л., 1972. С. 209. См. современный диалектный материал: Восточнославянские изоглоссы. 1995. М., 1995. С. 32-53.

что не после палатальных (то есть после палатализованных) согласных переход а в е происходил в восточнославянских говорах не раньше XIII века

На время правки текста древнерусскими писцами указывает также наведенное поверх основного почерка написание привлижатцА (л. 1 об., наведенные буквы подчеркнуты), отражающее ассимиляцию ЭД и [б], которая привела к появлению аффрикаты. Такое фонетическое явление было возможным только после падения еров, когда на стыке морфем ть и са исчез

гласный звук. Сказанного о написаниях прнвдиждтцА и еьходецш достаточно, чтобы уточнить предложенную Г. Лантом недоказательную датировку древнерусской правки основного текста Бычковско-Синайской псалтыри: переход 'а в е и ассимиляция Щ и [в] не могли отр