Феномен предательства в русской культуре

Безсолицина, Татьяна Викторовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Феномен предательства в русской культуре

Год: 2008
Автор научной работы: Безсолицина, Татьяна Викторовна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

450 руб.

Диссертация по культурологии на тему 'Феномен предательства в русской культуре'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен предательства в русской культуре"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

□□3457Э2В

На правах рукописи

Безсолицина Татьяна Викторовна

ФЕНОМЕН ПРЕДАТЕЛЬСТВА В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ

Специальность 24.00.01.-теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 5 ДЕН 2008

Санкт-Петербург 2008

003457926

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной культурологии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: доктор философских наук,

Прохоренко Владимир Александрович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

Бродский Александр Иосифович

кандидат философских наук, Клюкина Людмила Александровна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет информационных технологий, механики и оптики

Защита состоится щ_Э 2009 г. в часов на заседании Совета

Д.212.232.11 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском Государственном Университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, факультет философии и политологии,

ауд-^у

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан /¿¿У 2Ш^г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук, доцент

Л.Е.Артамошкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

В начале XXI века Россия и россияне, как уже неоднократно в прошлом, столкнулись в очередной раз с проблемой национальной идентификации, с необходимостью определения собственной самобытности. Проблема - не новая ни в отечественной истории, ни в отечественном общественном сознании. Можно сказать, что всякий резкий социальный сдвиг непременно сопровождался активизацией процессов самоопределения, напряженным поиском этнической и культурной уникальности. Сегодня интенсивность и скорость тенденций глобальной унификации, происходящих в масштабах всего мира, как никогда ранее вынуждает вновь обратиться к этим «вековечным вопросам», актуальным, разумеется, не только для России, но и для любого этно-культурного образования. Закономерно и обращение к прошлому как к фундаменту традиции, бесконечные «вопрошания» истоков и корней, которые единственно и могут служить гарантом культурного «выживания» в настоящем и будущем. Характерно, что Россия пережила несколько «разрывов», моментов беспамятства и целенаправленного отречения от прошлого - эпоха Петра I, Октябрьская революция, горбачевская перестройка и постперестроечное время. Обнаружение и восстановление сквозных векторов единой поступательной эволюции отечественной культуры - насущная задача и гуманитарного знания. В истории общественной мысли России последних двух столетий - советский период отечественной истории отнюдь не уникальное в этом отношении явление - отчетливо можно проследить тенденцию поставить под сомнения господствующие ранее формы культурного и морального устроений, а ментальные установки россиян окрестить рудиментарными, архаическими и «отсталыми». Русский нигилизм XIX века - яркий тому пример. Однако, вопреки сознательным или бессознательным усилиям противников продолжения и развития традиций, они, тем ни менее, пусть и в другом, неаутентичном, варианте рано или поздно возвращались, проявляясь в самых непредсказуемых и неожиданных формах. Сегодня и на государственном уровне, и на уровне общественного сознания мы можем наблюдать возрождение интереса к отечественной истории, к отечественной культуры, к основам российских форм социального устроения. Важнейшей составляющей здесь является комплекс этических представлений, среди каковых и проблема предательства. Специфика отечественного феномена предательства и вариантов ее фиксация в культурном пространстве России не получила на сегодняшней день должного научного исследования в гуманитарной литературе, в том числе - в философии, в философии культуры и в этике.

Хотя те, кого именовали предателем, а также акты предательства, очень часто являлись детонаторами очень интенсивных, напряженных и знаковых для истории страны социальных движений. Представленная диссертация призвана хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

Степень разработанности проблемы Философский анализ феномена предательства невозможен без опоры на классические труды по этики, которые следует считать принципиальными для формирования европейской политической, социальной, культурно-исторической и моральной доктрин. Труды Канта, Лейбница, Макьявелли, Рассела, Гегеля, Ницше, Дж.Мура хотя напрямую и не затрагивали разбираемые в диссертации проблемы, тем не менее задали концептуальные рамки и очертили теоретические горизонты, в пределах которых развивалась исследовательская работа. Специальных исследований, посвященных динамики формирования отечественного концепта предательства и его фиксации в ментальной и культурной истории России в рамках научно-гуманитарного дискурса на сегодняшний день не проводилось. Трактовки понятий верности и преданности, как категорий морали, в отечественной философской рефлексии чаще всего соотносятся с категориями достоинства и благородства, которым уделяется внимание в работах Остроухова В.В., Гумилева Л.Н., Назарова М.А., Соловьева С.М., Флоренского П.А., Розанова В.В., Н.А.Бердяева Русские философы-эммигранты «первой волны» И.А.Ильин, А.А.Кизеветтер, Е.В.Спекторский, П.Н.Милюков, И.Л.Солоневич, В.К.Егоров и др. во многих своих работах - и философских, и публицистических - касались темы верности и преданности родине, однако слишком большая ангажированность и эмоциональная погруженность в исторические события не позволяли им выйти на уровень спокойного и отстраненного размышления. Отдельные и очень ценные философско-теоретические высказывания по рассматриваемым вопросам содержатся в трудах по культурной и ментальной истории России у Ю.Крижанича, Казимира Валишевского, Е.Ф.Шмурло, Д.Н.Бантыш-Каменского, Н.М.Карамзина, Н.И.Костомарова. Современные отечественные ученые не часто делают предательство предметом своих научных изысканий. Среди редких авторов, у которых встречаются размышления на комплекс вопросов и проблем, связанных с темой предательства следует упомянуть А.Г.Здравомыслова, А.А.Драбкина, А.И.Уткина, О.Ю.Пленкова, В.Таннера, Э.Ганфштенгля, К.Г.Маннергейма. Недостаточность научно-теоретической проработки отчасти компенсируется художественными произведениями русской и советской литературы, в которых в полной мере нашли отражение существующие в российском обществе той или иной эпохи как ментальные, так и «преднаучные» представления о предательстве и предателях.

Пушкин A.C., Толстой J1.H., Толстой А.К., Лермонтов М.Ю., Карамзин Н.М., Некрасов В.П., Солженицын А.И. вывели целую галерею персонажей, героев и преступников, квалифицируемых в соответствии с доминирующими социальными установками.

Таким образом, едва ли можно говорить о традиции изучения предательства как категории морали и политико-идеологической установки общества или отдельного его представителя. Отдельные и частные вопросы освещались в вышеперечисленной философской, педагогической, психологической, политологической литературе. Однако, комплексного исследования предательства и специфики отечественного концепта предательства ни в отечественной, ни в зарубежной научной литературе на сегодняшний день не существует. Представленная диссертации и призвана отчасти восполнить этот пробел. Цели и задачи исследования.

Целью данного исследования является философско-культурологический анализ отечественного феномена предательства, а также выявление особенностей формирования представлений о предательстве в русской культуре и вариантах их ментальной фиксации. Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задач:

1. Вычленить этические, социально-политические, ментальные и фило-софско- культурологические аспекты отечественного феномена предательства;

2. Проанализировать исторические и культурные предпосылки, повлиявшие на формирование представлений о предательстве в древнерусском обществе;

3. Выявить составляющие концепции предательства, артикулированные в результате государственных реформ Ивана Грозного;

4. Показать влияние последствий введения имперской государственности на трансформацию концепции предательства в русской культурной ментально-сти;

5. Сравнить трактовки представлений о предательстве и предателях в древнерусской церковной литературе и письменных памятниках последующих периодов;

6. Проследить варианты фиксации представлений о предательстве в художественных практиках.

Методология исследования. В качестве методологической базы в диссертационном исследовании выступают: принцип единства логического и исторического в философском и историко-культурном процессе, системно- типологический подход, метод сравнительного анализа, принципы системности и конкретности.

Основой работы является также совмещение, в зависимости от непосредственно анализируемого материала и познавательных задач, различных методологических подходов: философский анализ позволил сформулировать основные составляющие концепта предательства; при исследовании культурно исторической эволюции понятия предательства в русской культуре использовался исто-рико-компаративный метод; сравнительный анализ позволил выявить общее и различное в концепциях предательства, артикулированных культурными эпохами становления российской государственности. Опорой служили такие общенаучные приемы, как научная абстракция, анализ, синтез и сравнение.

Источниковедческая база Выбор источников диктовался самой постановкой исследовательской проблемы и сформулированными задачами. При написании работы использовались следующие материалы: 1) философские произведения русских мыслителей И.А.Ильина, В.В.Розанова, П.А.Флоренского, Гумилева JI.H., Бердяева H.A., Егорова В.К., Толстого JI.H., Янкелевича В., Михайлова Ф.Т., Можайсковой И.В. 2) классические философские труды И.Канта, Макьявелли Н„ Монтеня М.Э., Мура Дж.Э., Лакруа Ж., Лейбница Г.В., Менегетти Антонио, Рассела Б., К.Маркса, В.ИЛенина, И.В.Сталина; 3) труды по истории России и истории отечественной культуры Игнатовой В.А., Труайя А., Звягинцева А.Г., Орлова Ю.Г. Калугина В.К., Карамзина Н.М., Соловьева С.М., Лаппо-Данилевского A.C., Анисимова Е.В., Костомарова Н.И., Шмурло Е.Ф., Валишевского К., Ха-чатурова Р.Л., Крижанича Ю., Пушкарева Л.Н.,, Остроухова В.В., Скрыннико-ва Р.Г., Горского A.A., Гарина И.И., Гернета М.Н., Жидкова B.C., Ломоносова М.В., Солоневича И.Л. 4) немаловажным представлялось также обращение к мемуарным и эпистолярным источникам: ценные факты и интересные с точки зрения разбираемых проблем были почерпнуты у Антрушина А., Корнилова Л.Г., Махно Н.И, Милюкова П.Н., Керенского A.B., Троцкого Л.Д., Пленкова О.Ю., Толивера Р.Ф., Чуева С. И., Уткина А.И., Красковой B.C., Маннергейма К.Г., Соколова К.Г. И.Грозного, А.Курбского, в переписке А.С.Пушкина с А.Я.Чаадаевым 5) художественные и литературные произведения Пушкина

A.C., Карамзина Н„ Полевого Б.Н., Некрасова В., Солженицына А.И., Саянова

B. М.Ю.Лермонтова, А.К.Толстого, Л.Н.Толстого, Фадеева A.B., М.Горького, и др. 6) а также древнерусские летописи, памятники древнерусской литературы, «Домострой», юридическая и правовая литература, законодательные акты Российской Империи времен Петра 1 и Екатерины 11, материалы Международных конференций периода Великой Отечественной войны.

Результаты диссертационной работы:

1. Проанализированы философские, культурные и литературные источники, а также культурно-исторические памятники, в которых затрагиваются вопросы предательства и верности :

2. Разработаны подходы, позволяющие провести теоретическую реконструкцию ментальных моделей вариантов представлений о предательстве и предателях в отечественном общественном сознании;

3. Показано каким именно образом и под влиянием каких социокультурных, политических и психологических факторов тот или иной исторический персонаж определялся в качестве предателя;

4. Прослежена зависимость восприятия предательства от конкретных культурно-исторических условий, а также от текущей политико-идеологической конъюнктуры;

5. Выделены четыре этапа формирования отечественного концепта предательства;

6. Определены составные части четырех вариантов отечественного концепта предательства;

7. Установлена связь между укреплением государственности и выделением предательства в качестве автономной установки, позволяющий квалифицировать соответствующим образом как поступки, так и склад мышления человека;

8. Продемонстрированы внутренняя преемственность и логическая обусловленность эволюции представлений о предательстве в отечественной ментальной истории;

9. Приведены и изучены примеры художественной фиксации представлений о предательстве и предателях в отечественной художественной практике;

Положения, выносимые на защиту:

1. Моральная категория предательства не является автономной по отношению к культурно-политической организации общества и не может быть редуцирована исключительно к религиозно-этическим нормам;

2. Прежде чем стать актом индивидуальной экзистенциальной экспертизы и предметом философской рефлексии, категория предательства должна пройти культурную и политико-идеологическую «обработку»;

3. В Древней Руси, в отсутствии развитой государственности и нечеткости законодательных регламентов, убеждение действовать силой было возведено в право, а категория предательства как таковая отсутствовала;

4. Первый опыт моральной и юридической легитимации предательства («изменничества»), приносящий ущерб христианской вере или русской земле, относится к периоду правления Ивана Грозного;

5. С оформлением имперского мышления (Петр 1) предательство нашло свое законодательное закрепление, остававшееся практически неизменным вплоть до Октябрьской революции 1917 г.;

6. Советская культурно-политическая доктрина в качестве предательского акта трактовала, в первую очередь, расхождение с партийными директивами, в то же время все предыдущие варианты отечественного концепта предательства - как то: несогласие с правом сильного; пренебрежение интересами государства и веры; неисполнение законов; - аккумулировала и довела до логического «жесткого» завершения;

7. В современной российской социо-культурной ситуации сложно сформулировать более или менее внятное определение предательства: государственность, законодательная база, юридические нормы и даже провозглашение приверженности отечественным моральным традициям, в отсутствии идеологического «напряжения» не в состоянии предложить общепризнавае-мых моделей верности или предательства.

Теоретическое и практическое значение диссертации заключается в том, что ее положения будут способствовать более полному и глубокому пониманию специфики национальной ментальности, особенностях ее формирования и способах выражения в культурной и, в частности, художественной практике. Применяемые методологические подходы, результаты и выводы диссертации, а также основные теоретические положения могут быть использованы для разработки перспективных стратегий исследований этических и философско-антропологических составляющих социально-исторической основы отечественной культуры; в педагогической практике - при составлении как общих программ по «философии культуры», «истории культуры», «этики», так и специальных курсов по истории русской культуры и русской ментальности.

Апробация работы

Диссертация обсуждена 29 мая 2008 года на кафедре теоретической и прикладной культурологии факультета философии и политологии СПбГУ, одобрена и рекомендована к защите. Основные положения диссертационной работы обсуждены на теоретическом семинаре аспирантов кафедры теоретической и прикладной культурологии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета. Результаты и выводы исследования были изложены в докладах на научных и научно-практических конференциях: Исторические персоналии: мотивировка и мотивация поступков

(СПб, 16-17 декабря 2002 г.); Художественная литература как историко-психологический источник (СПб, 14-15 декабря 2004 г.); «Свое» и «чужое» в культуре народов Европейского Севера (Петрозаводск, декабрь 2005 г,); Историческая память и социальная стратификация. Социо-культурный аспект (СПб, 16-17 мая 2005 г); Человек в экстремальных условиях: историко-психологические исследования. (СПб, 12-13 декабря 2005 г). По теме диссертации было сделано 6 научных публикаций объемом 2 пл.

Струю-ура диссертации

Диссертация состоит из введения, 3-х глав, заключения и списка литературы. В списке литературы приводится 175 наименований научных изданий, в том числе на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении определяются цели, основные задачи, обосновывается актуальность и научная новизна темы исследования, рассматривается степень ее научной разработанности, определяется теоретико-методологическая база,, дается обзор использованных исследований и источников, а также излагается новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Понятие предательства: опыт дефинициации» определяются подходы, а также характер умозрительных процедур, посредством которых по отношению к предателю и предательству допустимо производить процедуры философской рефлексии. Предательство анализируется в трех взаимосвязанных аспектах: во-первых, как этическая категория, во-вторых - как составляющая социально-политического дискурса, и, в третьих, - как отношение индивида к действительности, т.е. как экзистенциал.

В первом параграфе - «Этический аспект», - анализируются этические составляющие феномена предательства. Необходимо отметить, что категория не часто подвергается специальному рассмотрение в рамках данной философской дисциплины. Как таковая она не подвергалась отдельному осмыслению. Чаще всего предатель и предательство рассматриваются в общем «списке» теоретических положений, связанных так или иначе с центральной этической оппозицией добра и зла, и являющихся по отношению к ним и концептуально и процессуально производной, т.е. вторичной. Кроме того, предательство чаще всего фигурирует в «списку ценностей» (точнее, антиценностей), оформляющего образ идеала (антиидеала), тем самым сразу же предусматривая проективную направленность на действительность. Инструментальный характер, необходи-

мость выступать в качестве регулятивного принципа оценки текущих повседневных процедур, таким образом, лишает категорию предательства теоретической фундаментальности и препятствует тем самым ее автономизации в пределах этики. Первостепенной задачей становится уже не столько необходимость исследования того, какие явления или предметы являются хорошими или плохими, но - как определяются содержания добра и зла в ментальных установках социума на каждом отдельном историческом этапе. Содержанием понятия предательства становятся следующие позиции: нарушение верности общему делу, требованию в солидарности, измена классовым, этическим, религиозным, национальным интересам, переход на сторону противоборствующей стороны, выдача последней соратников или тайны и пр. Немаловажно и то, что предательством сплошь и рядом сопрягаются и такие оценочные характеристики как беспринципность, трусость, материальная выгода, корысть, эгоизм, заблуждение. При этом всегда остается непроясненным право инстанции выносить вердикт, легальность и основательность ее притязаний на оценку: насколько добро и зло, и вытекающие из них предательство и верность, фундированы онтологической, трансцендентной, антропологической и экзистенциальной целесообразностью. Тем самым категория предательства транслируется в социально-политический контекст и передается под его юрисдикцию.

Во втором параграфе - «Социально-политический аспект» - обозначаются те составляющие категории предательства, которые непосредственно связаны с метаморфозами общественно-исторических реалий. В истории общественной мысли теоретиком предательства, в первую очередь политического, является Н.Макьявелли, по мнению которого разумный правитель не должен оставаться верным своему слову, если отпали причины, побудившие его дать обещание. Показательно, что сходные оценки деятельности правителей можно встретить и в работах отечественных мыслителей: «Люди должны знать,... что правда -вражда, ибо все возникает и все уничтожается благодаря вражде»1; «С великих измен начинаются великие возрождения. Тот насаждает истинно новый сад, кто предает, предательствует старый, осевший, увядший сад... Люди прежнего одушевления теряются, проклинают и упрекают в аморализме»2. В приведенных фрагментах необходимо выделить следующие моменты. Прежде всего: точкой отсчета при оценки конкретного поступка или деяния - правителя, но и не только - выступает общественный государственный интерес. Таким образом, социальность как таковая номинируется в качестве правомерного судьи. Принципиального значения не имеет, кто именно выражает общегосударственную

1 П.А.Флоренский. Стола и утверждение истины. T.l, М„ 1990, с. 155

2 В.В.Розанов. Мысли о литературе. М., 1989, с. 348

истину - правитель, мыслитель, писатель, рядовой гражданин, - равно как и какова конкретная содержательная суть проговариваемого мнения. Важно, что предательство увязывается с государственным устроением. Далее: польза или вред, наносимый обществу или определенной социальной группе поступком: если во благо - верность и преданность, если во вред - предательство. Тем самым индивидуальная целесообразность признается нелегитимной, даже если она мотивирована экзистенциальными причинами (желанием сохранить жизнь, верность собственным идеалам или данному зароку, эмоциональная или кровная привязанность). И, наконец, амбивалентость или допустимость в зависимости от точки зрения или позиции, ситуационной конкретики, одно и тоже деяние расценивать и как позитивное (преданность), и как негативное (предательство). Поэтому, при исследовании предательства, также как и при вынесении оценочных суждений относительно конкретных событий и деятельности исторических персонажей, необходимо принимать во внимание не только изменения ментальных установок индивидов, но и идеологическую конъюнктуру, также не расценивать прямо противоположные мнения относительно одного и того же поступка детерменативом гносеологического произвола одной из сторон или исследовательской некорректностью (излишней ангажированностью). Предательство, в этом отношении, - «плавающее означаемое», которое нуждается для определения в «остановке» посредством контекстуальных процедур-маркеров.

В третьем параграфе - «Экзистетщалъный аспект» - определяются составляющие феномена предательства, которые непосредственно связаны с экзистенциальной установкой индивида и фундированы отношением человека к миру. Необходимо отметить, что именно на этот аспект прежде всего обращали внимания отечественные мыслители, постулируя приоритет личного «участия» над общественной чисто внешней «цензурой» (с неизменной общинно-коммунаторной ориентацией). Русский человек «...не может признать верховенства государственной идеи. Русский народ устремлен к царству Божьему... легко поддается соблазнам, подменам и смешениям, легко попадает во власть царства лжи»3, и «« ... если через исполнение закона люди оправдываются перед Богом...то вообще Христу тогда незачем было умирать.»4. Поэтому следование нормативным моральным установкам, равно как и их игнорирование является личной заботой каждого человека и непосредственно находится под

3 Бердяев H.A. Смысл истории. Новое средневековье. // Составление и комментарии В.В.Сапова. - М„ 2002. С. 272

4 Розанов В.В. Мысли о литературе. // Вступ.статья, сост., комментарии А.Николюкина. - М, 1989. С.346

юрисдикцией высшей инстанции, т.е. Бога. Критерий оценки деяния, соответственно, - индивидуальное мнение, которое вполне может не совпадать с общественной, всегда политически-идеологически ангажированной конъюнктурой текущего исторического момента. В своем труде «Столп и утверждение истины» П.А.Флоренский писал, что существование множества разногласящих схем и теорий, одинаково добросовестных, есть лучшее доказательство трещин мироздания. Смотря на одно и то же с разных сторон, то есть действуя разными сторонами духовной деятельности, люди приходят к антиномиям. Антиномич-ность говорит о том, что все истинно, но каждое - по-своему. Предатель и предательство поэтому может быть определено только исходя из внутренних установок конкретного человека и маркирует ситуацию пре-давание, т.е. отказ и попрание, индивидуальных экзистенциальных ориентиров, которые, в свою очередь, предопределяются над-индивидуальными директивами, но - не социальными, а трансцендентными. Среди таковых - верность Богу, вере, Отечеству, Земле, традициям, роду, крови, «...есть люди русские по крови, языку и государственной принадлежности - и предающие Россию, ее судьбу...и ее самою во имя материализма и интернационализма»5. Разумеется, никаких более или мене формализованных и объективных критериев оценки конкретного деяния с точки зрения того, насколько оно является жестом верности, или, напротив, предания, не существует. Единственно, на что следует полагаться - на внутреннюю убежденность индивида. Таким образом, личное мнение, личная трактовка истинности или ложности совершаемого, соответствия его божественным, отеческим, родовым заповедям - дело самого индивида в большей степени, нежели какой-нибудь общественной инстанции, что, естественно, открывает простор произволу и еще большей непроясненности. Анализ концепций предательства, предпринятый в следующей главе, наглядно демонстрирует этот вывод.

Во второй главе «Формирование и эволюция русского концепта предательства», состоящей из четырех параграфов, исследуются социально-исторические предпосылки формирования отечественного концепта предательства, выделяются и анализируется четыре этапа его эволюции, устанавливается и прослеживается зависимость восприятия предательства и предателя от конкретных социокультурных обстоятельств и мировоззренческих установок.

В первом параграфе - «Право сильного» - на основе краткого анализа конкретной исторической ситуации, сложившейся в Древне Русском государстве IX - XII вв., руководствуясь принципом, что судить об истории надлежит «за

5 И.Ильин. Основы христианской культуры. Спб.,изд-во «Шпиль», 352стр. С.223

обычаями и нравами соответствующего времени»6 предпринимается попытка реконструировать основные ментальные и духовные установки того времени, а также возможности их артикуляции в привычном для современном общественном и научно-гуманитарном, в частности философском и этическом, терминологическом поле, в пределах которого категория предательства единственно и может быть определена и, соответственно, выделена, в качестве проблемы. Совершенно очевидно, что скрывающиеся за словами и фразеологизмами древнерусских письменных источников мировоззренческие константы остались не-вербализованными современниками, что создает большие трудности «для аутентичного перевода ментальных установок древнерусского общества на метаязык современной исторической науки и их описания»7. Поэтому столь важен собственно исторический контекст, который и позволит отследить - через конкретные события и факты - фундаментальные мировоззренческие принципы, коими руководствовались люди в своих поступках. Славянское государство Русь было своеобразной «федерацией» различных племен и возникло как этническое единство различных народностей. Описывая древних славян того времени византиец Маврикий Стратег отмечал, что они были коварны и не держали своего слова, не имели между собой единомыслия и «решенное одними тотчас же нарушают другие, так как они все враждебны друг к другу и никто не хочет уступить»8 Таким образов, В IX- XII веках в основе права был положен произвол, то есть отрицание, по сути дела, в нашем нынешнем понимании, права как такового, базирующегося на фиксируемом юридически и неукоснительно соблюдаемом своде поведенческих и, соответственно, оценочных регламентов. Власть принадлежала сильному, иногда - в прямом «физическом» смысле слова: более отважному, дерзкому, хитрому, авантюрному по характеру, способному использовать любые средства для удовлетворения своих амбиций. На территории языческой Руси слабые и доверчивые презирались, сильные же и коварные пользовались уважением. Установки «Победителей не судят» и «Сильный - всегда прав» выступали не просто идеологически-риторической аргументацией, но и основой при оценки деяний конкретных исторических персонажей.

С принятием христианства началась постепенная и крайне медленная трансформация этических установок древних славян. Положенность в архаические, языческие «пласты», несмотря на многовековую культурную «работу»,

6 Остроухов В.В. Насилие сквозь призму веков - историко-философский анализ. - М., Олма-Пресс, 2003. С. 10. 191 стр.

7 Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (1Х-Х11 вв) - М„ Аспект-Пресс, 1999. С.27. 399 стр.

8 Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков Российской ментальности. - СПб., Алетейя, 2001. С. 129. 640 стр.

предопределяла и по сути дела предопределяет до сих пор и варианты юридического закрепления, и поведенческие модели. С этих позиций, предательство как нарушения установленных так или иначе норм, сознательное и целенаправленное их игнорирование для достижения определенной цели, в Древней Руси не существовало, а многочисленные случае неисполнения взятых на себя обязательств - перед соотечественниками, родственниками, властью - не квалифицировались в качестве заслуживающего порицания поступка. Несмотря на то, что в последующем при государственно правовой фиксации основных этических правил и регламентации социально-значимых деяний, т.е. невозможности, вроде бы, оценивать последние, исходя из конкретной ситуации и «текущего рейтинга» субъекта, но только - из «буквы» закона, именно «естественное право силы» определяло предателя в его статусе.

Во втором параграфе «Легализация права сильного» реконструируется первый вариант отечественного концепта предательства, сформировавшегося в период правления Ивана Грозного. Артикуляция понятия предательства и закрепление его в качестве заслуживающего осуждения морального проступка стало возможно благодаря оформлению государственности и пастулированию законов как унифицированного надличностного и внеситуативного свода оценочных регламентов. Показательно, что доктрина предательства апеллировала с самого начала не к религиозно-духовным аспектам жизни общества, а именно к отношениям государства и граждан. Пренебрегающий интересами государства, или нареченный таковым, объявлялся публично предателем и изменщиком. Однако, наибольший исследовательский интерес вызывает не столько сама декларация доктрины, сколько ее реализация в конкретных культурно-исторических обстоятельствах. А именно: инстанция вынесения итогового вердикта, и сам ее механизм. В случае с Иваном Грозным, правитель, провозгласивший себя царем, по сути дела, узурпировал себе полное и безграничное право определять каковы интересы государства как такового на данный момент, руководствуясь «личной историей» (включающей психологические, физиологические, сексуальные, кровно-родовые, эстетические и культурные пристрастия). Поэтому первый предатель земли русской Андрей Курбский, а также весь сценарий объявления его изменником, невозможно понять и объяснить вне ссылок на биографические факты жизни Ивана Грозного. С некоторыми оговорками можно утверждать, что именно личная неприязнь царя к своему бывшему другу и соратнику, обида и ревность к популярности князя, а не действительное равнодушие и невнимание Курбского к судьбе России, стали основанием для опорочивания последнего. О верности данного утверждения свидетельствует и проведенный в диссертации анализ широкоизвестной переписки Ивана

Грозного с Курбским, в которой система аргументации явно вторична и несущественна рядом с внутренним психологическим напряжением корреспондентов. Примечательно, что к этому же времени появляется и первое законодательно оформленное определение предательства («крамолы», Судебник 1550) -деяния, совершенного представителями высших классов и наносящего ущерб государственным интересам и поденщика - человека, поднимающего народ на восстание против существующей власти.

Таким образом: в период Ивана IV правитель перестал быть первым среди равных, но - единственным и непререкаемым авторитетом. Его собственные интересы и амбиции идентифицировались с государствеными. Соответственно, преданность царю и преданность государству было одним и тем же. Но Иван Грозный - это всего лишь самый сильный на тот момент, получивший власть и, самое главное, удерживающий ее на протяжении достаточно долгого времени, по сути дела силой. Бытующая и в Древней Руси максима, что сильный всегда прав, в данном случае получила свое легальное юридическое закрепление. Немаловажно и то, что с этого же времени печатное слово, публичные речи, открытая переписка и церковные проповеди стали использоваться для формирования в общественном сознании необходимых власти идеологических установок.

В третьем параграфе «Государственная легитимация права сильного» прослеживается дальнейшая эволюция сформировавшегося при Иване Грозном концепта предательства, а также демонстрируется посредством каких идеоло-гем и социокультурных процедур происходила государственное (юридическое) закрепление «права сильного». Общеизвестный факт, что в период правления Петра 1 четко просматривается тенденция к абсолютизации власти, а также к тотальному контролю над всем комплексом социальных и культурных процессов, что следует пояснить. А именно, в стремлении все контролировать и осуществлять власть самолично, без оглядки на соперников или конкурентов, Петр 1 ничем принципиально не отличался от своих предшественников. Однако, технология реализации отличалась: был создан фундамент социально культурного и социально психологического репрессивного аппарата, который включал, наряду с уже известными риторическими оборотами (апелляция к государственной целесообразности, приоритет общественного над личными или кровно родовым интересами, прогресс и т.п.), также и юридическое закрепление, предполагающее наличие над-индивидуальной курирующей инстанции (Закон), которая не предусматривает, тем не менее, контроль со стороны «трансценден-ции», но сама на себе замыкается. Таким образом, любой человек мог оцениваться, в том числе, с точки зрения его полезности или, напротив, вредоносности государственным нуждам и интересам. При этом окончательный «вердикт»

выносил первый, уже не среди равных, а - просто и абсолютно первый. С особой наглядностью это проявилось и в отношении к предательству и предателям. Именно Петр 1 стоит у истоков формулы: принуждение - убеждение - авторитет, посредством которой совершались в последующем практически любые государственные кампании, направленные на легитимизацию того или иного нововведения. Принуждение - и репрессивное действие, и закон, оправдывающий это действия, и идеология (текущая в том числе), создающая «общественное мнение». Убеждение - психологическая «обработка». Авторитет - создание непогрешимого образа правителя, руководствующегося в своих поступках исключительно заботой о благе государства и людей. Таким образом, любой оппозиционер правителю, конкурент, несогласный, оспаривающий безупречность его мнения, объявлялся предателем. Разумеется, такая стратегия применялась не только по отношению к «внутренним врагам» (царевна Софья, царевич Алексей, раскольники и др.), но к «внешним» (гетман Мазепа, по сути дела ратовавший за независимость своей Родины).

Со времен правления Петра Великого в Российской Империи предатели стали если не нормативной (альтернативной, биннарно-оппозиционной) социальной группой, то, во всяком случае, достаточно распространенным, уже не эксцессным, явлением. Во всех остальных случаях - постпетровских - схематика наречения предателем практически оставалась неизменной: несогласие с властной директивой - апелляция к закону - вынесение на его основе вердикта - репрессия. Наличие соответствующего тенденциям эпохи государственного устроения, равно как и соответствующих социальных институций, по сути дела, ничего не меняло, но лишь реализовывало в иных исторических эмоциональных и декоративных обстоятельствах, все ту же тенденцию: сильный определяет и истину, и право ее воплощения («закон - что дышло, куда повернет - туда и вышло»),

В четвертом параграфе «Интеграция исторических форм предательства: советский период» анализируется третий вариант отечественного концепта предательства, сформировавшийся в советский период отечественной истории. Без преувеличения можно утверждать, что «пик предательства» - по количеству, по вниманию со стороны общества, по психологическому напряжению, по распространенности среди разных слоев населения, по разнообразию поводов, послуживших основанием для наречения - приходится на советское время. Предатели и предательство - нормативная и повседневная составляющая жизни эпохи. Концептуальным нововведением же явилось то, что воля, а по сути дела, произвол единоличного правителя была заменена волей партией, делегировавшей себе право говорить от лица всех. Т.е., если в до - советский период правитель выра-

жал свое мнение, обладающее презумпцией истины, ведая «как лучше для всех», то после революции 1917 г. реальный, не юридический, правитель аранжировал свои собственные высказывания апелляциями к мнению всех - народа. Таким образом, противник или оппозиционер «общего мнения» (народа) становился предателем или «врагом народа». При этом стоит подчеркнуть, что риторика государственной целесообразности, посредством которой легитимировалось та или иная установка в предыдущий период, отошла на задний план, уступив место идеологическому программированию, шедшему зачастую в разрез и открыто с государственным интересом. Это прекрасно демонстрируют такие случаи, как изоляция и высылка деятелей науки и культуры, ликвидация военных специалистов, уничтожение (массовые репрессии) трудоспособного населения, экономическая помощь странам третьего мира, лояльно относящихся к политической практике СССР, нанесение ущерба международной репутации страны и пр. Концептуальной основой подобных действий выступали процедуры ре-индивидуализация (труда, жизни и смерти), реализованные в предельной концентрации внимания на общности (тотальности), резко противопоставляемой личности. Тем самым местом обретения истины, как это ни странно может показаться на первый взгляд, определялось эйдетическое пространство - Идея как таковая. Не государство, не общество, не конкретные люди - всем этим можно было пожертвовать и многократно жертвовали, но - Идеал.

Тем не менее, столь возвышенный, казалось бы, принцип сводился на нет при его реализации, т.е. в технологии, где определяющим оставался диктат конкретного правителя (В.И.Ленина, И.В.Сталина, Л.И.Брежнева, Ю.В.Андропова), обладающего всей полнотой власти наделять того или иного человека именем предателя. Стоит обратить внимание на то, что самые «громкие» предатели советского времени - Зиновьев, Каменев, Троцкий, Тухачевский, Власов, Солженицын, Сахаров, Ростропович и др. в определенные периоды своей жизни находились в тесном и личном контакте с правителями (зачастую - соратниками и друзьями), что ничем принципиально не отличается от аналогичных случаев, разбираемых ранее (Грозный - Курбский, Петр 1 - царевич Алексей, Петр 1 - Мазепа)

Относительно постсоветского периода, специально не разбираемого в диссертации, можно высказать следующее предположение: в отсутствии «единоначалия», определяющего истину (всегда - истину текущего момента) и обладающего правом ее выражать от лица всего социокультурного образования, предательство едва ли может претендовать на значимый и притягивающий внимание аспект общественного сознания, уступив место другой значимой этической номинации - продажности.

В главе 3 «Отражение представлений о предательстве и предателях в художественных произведениях» рассматриваются и анализируются произведения литературы и искусства, репрезентативные с точки зрения заявленной проблематики.

В параграфе первом «Предатель и предательство: этическая нейтральность» демонстрируется каким образом, установленная невозможность идентифицировать предателя по какому бы то ни было основанию, определило вектор отношения как автора, так и читателя к персонажам - к их уму, моральным качествам, к их душевным и физическим достоинствам. И.Порай-Кошиц указывал, что отсутствие внятно сформулированных понятий и четких представлений о верности, преданности и предательства в древне русском обществе создавало определенные трудности в противостоянии, и, что важнее для диссертации, в оценке того или иного деяния, с внешними и внутренними врагами отдельных княжеств. Первый литературный памятник - «Слова о полку Игореве» является показательным. В нем можно отыскать предпосылки концепции единоличной самодержавной власти и требование беспрекословного подчинения воли одного человека, а значит - и делегирование ему право определять моральный облик других. Князь Игорь не скрывает, что целью его похода было не столько усмирение половцев, сколько желание показать свою силу, доблесть, захватить богатую добычу и установить контроль над территорией противника. Результаты его похода оказались для жителей Путивля весьма печальными: разорен город, большинство население уничтожено, оставшиеся в живых обречены на скитание и голод. Тем не менее, после удачного побега по возвращению домой, князь Игорь с восторгом встречается своими соплеменниками. Иначе и не может быть, ибо - он верховный правитель данной области и не может по определению быть предателем вверенного ему сообщества. По мнению Д.Лихачева с этической точки зрения оценивать деяния князя с точки зрения верности или предательства (народу, земле, Родине) абсолютно невозможно, ибо он - главное лицо данного исторического отрезка истории на данной территории. Автор «Слова» относится к нему с симпатией, ожидая аналогичной реакции и со стороны читателей.

Отзвуки подобного отношения - этически нейтрального, а потому и неподотчетного социальной целесообразности, - к поступкам правителя в Древней Руси можно отыскать в «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях» А.С.Пушкина, в которой показано, что для смелого и отважного правителя древнерусского княжества, что «пострелять уток», что «башку с широких плеч у татарина отсечь» - одно и тоже. В обоих случаях важен сам статус человека, а к каким последствиям приведут его действия - не имеет существенного значения.

Показательно, что и несколькими веками позднее в оперной сценической версии «Слова о полку Игореве» ( «Князь Игорь» А.П.Бородина ) трактовка главного персонажа сохраняется: финал - вполне патетически оптимистичен. И - это на фоне практически полного разорения Путивля и очевидной несостоятельности князя Игоря как военачальника и как правителя. Справедливо упомянуть и то, что принципиальному переосмыслению у Бородина подвергся образ Ярославны, преданность которой определяется в первую очередь не социальными мотивами и не интересами государства, но, согласно П.А.Флоренскому, неизменностью экзистенциальных ориентиров - своей душе и своему любимому.

Во втором параграфе «Идеологическая ангажированность трактовки предательства» демонстрируется, каким образом идеологическая предустановка эпохи создания художественного произведения ретроактивно определяла характер трактовки исторического персонажа, а также его, художественного произведения, смысловой и мотивный строй. В параграфе в качестве репрезентативных образцов, аккумулирующих общий вектор общественной реакции, анализируются произведения XIX и XX вв., затрагивающих «болезненные» и «двусмысленные» ситуации прошлого - вехи становления российской государственности: эпоха Ивана Грозного, «предсмутные» времена Бориса Годунова, правление Петра 1. Это - «Марфа Посадница» Н.М.Карамзина, «Песня о Купце Калашникове» М.ЮЛермонтова, «Князь Серебренный» А.К.Толстого, «Иван Грозный и его сын Иван» И.Е.Репина, «Иван Грозный» С.Эйзенштейна, 3 версии «Бориса Годунова» - А.С.Пушкина, М.П.Мусоргского и С.Бондарчука, «Полтава» А.С.Пушкина, «Мазепа» П.И.Чайковского, «Петр Первый» А.Н.Толстого и одноименная опера А. Петрова, переписка А.С.Пушкина с П.Я.Чаадаевым и др. Все перечисленные произведения создавались во времена торжества имперского сознания, активного воспроизведения идеологемы «империи» в качестве важнейшей социальной стратегической константы. Характерно, что посредством художественных трансформаций исторических реалий обе государственные системы - Советский Союз и Императорская России, -стремились утвердить идеологический приоритет единства целого, маркировав последнее как «волевую задачу», по сравнению с которой все остальные - человеческие, экзистенциальные, религиозные, классовые, родственные - второстепенны и, коли вступают с ней в противоречие, либо должны быть преодолены, либо - представлены в качестве неправых. И юридической, и моральной нормативностью становится государственность как таковая, она же выступает и как идеологическая «точка отсчета», соотнесение с которой и позволяет выносить итоговый вердикт. Тех, кого нарекают предателями во всех вышеперечис-

ленных произведениях - это люди, препятствующие по разным причинам торжеству абсолютной и самодостаточной («над-человечной» и «вне-человечной») государственности, не понимающие (или не желающие понимать) истину текущего момента, которая всегда презентируется правителем - мудрым, прозорливым, дальновидным, верно оценивающим ситуацию, радеющим исключительно и всегда интересами общего, неизменному в своей приверженности установленной иерархии приоритетов. Показательно, что во многих случаях правитель готов жертвовать ради главного-общего-истинного собственными чувствами, привязанностями и привычками, являя тем самым образец, коему должно подражать. Зачастую при этом, концепт предательства, артикулированный еще Иваном Грозным, вынуждает самого правителя идти в разрез с собственными человеческими интересами, пагубно влияя и действуя разрушительно на него самого. Напряженный психологизм, присутствующих во многих анализируемых произведениях, являющийся следствием неразрешимой экзистенциальной дилеммы (чем руководствоваться - долгом перед отечеством, любовью, дружбой, неизбывной тягой к покою и умиротворению), выступает стержнем и пружиной нарративной структуры. Разумеется, верность державе (стране, Империи, Родине, Государству) всегда берет вверх.

В последнем, третьем, параграфе главы - «Советская модель предателя и предательства: утверждение и дискредитация» - сопоставляются различные произведения, в которых художественному осмыслению подвергалась свойственная эпохе тенденция нарекать предателем выступающих против текущих партийных директив. Наряду с произведениями, недвусмысленно пропагандирующими советскую идеологию, как-то оба романа М.А.Шолохова, «Хождение по мукам» А.Н.Толстого, «Молодая гвардия» А.А.Фадеева и др., в параграфе уделяется место и контр-аргументациям - это романы М.А.Булгакова, «В окопах Сталинграда» В.П.Некрасова, «колымские» рассказы В.Шаламова, «Архипелаг ГУЛАГ» А.И.Солженицына, «Жизнь и судьба» В.С.Гроссмана, а также мемуарная литература (воспоминания С.В.Чуева, А.И.Уткина, О.Ю.Пленкова, А.И.Цветаевой и др.). Необходимо отметить, что, несмотря на принципиальные различия в отношениях к советскому строю, а также к советскому государству, выступающему историческим приемником Императорской России, у авторов анализируемых произведений, во всех случаях речь идет об одной и той же версии феномена предательства. И если в случае лояльного отношения к власти предателем именовались, как уже указывалось, выступающие так или иначе против партийного курирования всех сфер общественной и личной жизни, исключая апелляцию к иным основаниям при оценки поступка или деяния, то мнения придерживающихся другой точки зрения предусматривали иные, неже-

ли партийная целесообразность, определяющие последнюю истину инстанции. Принцип идентификации персонажа в качестве предателя у Шолохова и Фадеева - схож: предательство Родины и народа - вторично и напрямую связано с его, персонажа, противлением государственно-партийному руководству. В романах же Булгакова квалификация проходит по иным основаниям, которые не определяются политикой момента: и противники, и сторонники советской власти с равным успехом могут оцениваться автором и как предатели и как непредатели, ибо приоритетны другие составляющие человеческой экзистенции -любовь, дружба, кровно-родственные отношения, связи с землей и Родиной. И, наконец, в произведениях открытых «антисоветчиков и диссидентов» подвергается оспариванию принцип разделения и, соответственно, оценки: многочисленных «врагов народа» - уже жертв произвола власти, в угоду корпоративной заинтересованности предавшего и свой народ, и свою Родину. По сути дела, при сохранении общей структуры доктрины, произошла перемена позиций: предатели стали героями. Амбивалентность оппозиций концепции, их взаимо-замещаемость и относительная легкость «переключения» оценочных полюсов, столь наглядно выраженная в художественных произведениях советского периода, лишний раз демонстрирует зависимость процедур идентификации, в первую очередь, от социальных и политических установок эпохи, а значит, и от имеющих право говорить от ее имени, т.е. от власти, нежели - от характера и интенций деяний и поступков как таковых.

В Заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируется основные выводы проведенного анализа, а также обсуждаются перспективы дальнейшего исследования проблемы предательства в русской культуре.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Статьи в изданиях, включенных в Перечень ВАК Минобрнауки России: 1-Безсолицина Т.В. Древняя Русь (1Х-Х11 вв.): естественное право силы и предательство. // Известия Российского государственного педагогического университета им.А.И.Герцена. № 18 (44): Аспирантские тетради: Научный журнал. -СПб., 2007. - 0,5 п.л.

2. Статьи, опубликованные в научных изданиях:

1.Безсолицина Т.В. Мотивация юридического вердикта или размышления о «праведной» и «неправедной» власти. // Исторические персоналии: мотивировка и мотивация поступков. Материалы Всероссийской научной конференции 16-17 декабря 2002 г. СПб, Издательство «Нестор», 2002 - 0,4 п.л.

2. Безсолицина Т.В. Обрыв И.А.Гончарова - философия чувств. // Художественная литература как историко-психологический источник. Материалы ХУ1 Международной научной конференции. СПб., Издательство «Нестор», 2004. -0,5 п.л..

3.Безсолицина Т.В. Этническое своеобразие Русского Севера. // «Свое» и «чужое» в культуре народов Европейского Севера: Материалы 5-й международной научной конференции / Отв.ред. В.М.Пивоев. - Петрозаводск, 2005. - 0,4 п.л.

4. Безсолицина Т.В. Взаимовосприятие социальных слоев Малороссии начала ХУ111 века. // Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект. Материалы ХУ11 Международной научной конференции . СПб., Издательство «Нестор» , 2005. - 0,4 п.л.

5. Безсолицина Т.В. Взаимоотношение граждан и власти в тоталитарном государстве. // Человек в экстремальных условиях: историко-психологические исследования. Материалы ХУ111 Международной научной конференции. СПб., Издательство «Нестор», 2005. - 0,4 п.л.

Подписано в печать 12.11.2008 г. Заказ № 64.

1,25 п. л. Тираж 100 экз.

Отпечатано на факультете философии и политологии СПбГУ. 199034, С.-Петербург, Менделеевская лип., д. 5.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Безсолицина, Татьяна Викторовна

Введение

Глава 1. Понятие предательства: опыт дефинициадии.

1.1. Этический аспект

1.2. Социально-политический аспект

1.3. Экзистенциальный аспект.

Глава 2. Формирование и эволюция русского концепта предательства

2.1. Право сильного

2.2. Легализация права сильного

2.3. Государственная легитимация права сильного

2.4. Интеграция исторических форм предательства: советский период

Глава 3. Отражение представлений о предательстве и предателях в художественных произведениях

3.1. Предатель и предательство: этическая нейтральность.

3.2. Идеологическая ангажированность трактовки предательства

3.3. Советская модель предателя и предательства: утверждение и дискредитация

Введение диссертации2008 год, автореферат по культурологии, Безсолицина, Татьяна Викторовна

В XXI веке проблема изучения и исследования культуры России стала одним из ключевых моментов в вопросе современного I национального самопознания и самоосознания. От того, насколько глубоко каждый россиянин связан с культурно-историческими корнями прошлого страны, зависит культурное и, следовательно, социальное, политическое и экономическое направление развития России, вопрос ее культурного выживания в настоящем и будущем. В культурной истории России последних двух столетий присутствовала тенденция поставить под сомнение господствующие формы нравственности, развенчать абсолютные моральные установки, узаконенные многовековыми культурными традициями русского прошлого. Русский культурный нигилизм XIX и XX веков, провозглашая безусловный принцип терпимости в морали, теоретически оправдал всякое социальное зло. Следствием подобного отношения к важнейшим категориям человеческих ценностей явился нравственный релятивизм последнего десятилетия XX века, который привел к деградации и разрушению существовавших нравственных основ общества. Разрушение гражданских добродетелей привело к пренебрежительному, невнимательному отношению к культуре России, а иногда и к отрицанию ее, такой важной проблеме в культурно-историческом развитии страны как проблема предательства, уделялось недостаточное внимание. Современные попытки влияния государственной власти на патриотическое и гражданское воспитание молодежи через средства массовой информации воспринимаются с усмешкой. Назрела необходимость позитивного исследования сути русских культурных и гражданских добродетелей

- преданности, верности родине, существующему строю, гордости за все развитие исторической русской культуры как в ее позитивные, так и в негативные периоды. Таким образом, актуальность темы исследования определяется сложившейся общественно-культурной ситуацией в России, активизацией культурно-патриотического воспитания, новым пониманием чувства национального достоинства и русской культурной гордости.

Степень изученности проблемы. Исследование и оценка понятия предательства в русской культуре проводились некоторыми философами. Специальных исследований динамики формирования понятия предательства в ментальных установках как древнерусского, так и современного российского общества не проводилось. Верность и преданность, как категории морали, довольно трудно поддаются описанию и традиционно соотносятся с категориями достоинства и благородства. Остроухов В.В. в своих работах, посвященных истории культуры древнерусского общества, обращает наше внимание на то, что необходимо зафиксировать историческую относительность моральных ценностей, то есть отношение к предательству чужих интересов, в каждый период русской культурной истории. Гумилев А.Н. в работе «Этногенез и биосфера земли» подчеркивает, что представители давно существующего великорусского этноса изменяли свое отношение к проблеме предательства интересов более слабого на протяжении последних веков русской культуры и при этом оставались такими же русскими, нашими предками. По мнению Назарова М., особенности русского этического, нравственного и культурно-исторического отношения к проблеме предательства в русской культуре определяются в контексте замысла Божьего о России, что отражено в словах, поступках и трудах русских святых, богословов, философах и писателях. Национальный русский идеал преданности, верности выражен на духовном уровне - это идеал святости, отмеченный духовными подвигами, которые образуют непрерывно нарастающее ядро духовной реальности. По мнению Соловьева B.C., когда русский народ в определенные культурные периоды своей истории был предан замыслу Божьему о себе, то история его развивалась как закон жизни, когда же русский народ предавал свою культуру, то жизнь его развивалась по законам смерти. Таким образом, рассуждает Соловьев B.C., следование христианским идеалам в русской культуре давало положительное содержание русской истории, отпадение от этих идеалов - предательство интересов христианской русской культуры - приносило в русскую культурную историю страдание и смерть. В своих работах Флоренский П.А. пишет, что проблема предательства зарождается в каждом человеке, когда он позволяет себе «переступить черту» Божьего закона, совершить внутренний грех, предать самого себя, пусть даже это предательство публично будет не обнаружено. Во взаимоотношениях же людей, по мнению Флоренского П. все возникает и все уничтожается благодаря вражде, то есть благодаря разному пониманию проблемы предательства и проблемы зла. Вражда - это разная правда в оценке предательства чужих интересов. В своих работах Розанов В.В. пишет, что с великих измен начинаются великие возрождения и тот, кто насаждает истинно новый сад, кто предает, предательствует старый, осевший, увядший сад, тот изменяет всю существующую традицию и насаждает новую. Философы-эммигранты 20 века И.А.Ильин,

A.А.Кизеветтер, Е.В.Спекторский, П.Н.Милюков, И.Л.Солоневич,

B.К.Егоров во всех своих работах обязательно затрагивали тему верности и преданности родине. О культурно-исторических тенденциях в представлении вопроса предательства рассуждали в философских работах Ю.Крижанич, Казимир Валишевский,

Е.Ф.Шмурло, Д.Н.Бантыш-Каменский, Н.М.Карамзин,

Н.И.Костомаров. Среди современных авторов проблеме предательства посвящены работы А.Г.Здравомыслова, историков

A.Драбкина, А.Уткина, О.Пленкова, а также В.Таннера, Э.Ганфштенгля, К.Г.Маннергейма. Целый блок этических работ, рассматривающих проблему предательства, был представлен

B.Янкелевичем, Дж. Э. Муром. Такая разносторонность и разноплановость мнений русских философов и писателей о проблеме предательства в русской культуре говорит о том, что эта проблема оставляет достаточный простор для дальнейшего исследования. Нам представляется, что комплексное рассмотрение проблемы предательства в русской культуре в социокультурном контексте даст более содержательное представление об исследуемой теме, сделает ее более объемной и содержательной, чем при исследовании в одной плоскости.

Целью данного исследования выявление особенностей формирования представления о предательстве в русской культур и укоренившихся в русской ментальности на протяжении IX - XX веков, отражение этих представлений в художественной практике. Достижение поставленной дели предполагает решение следующих задач:

- проведение анализа представления о предательстве в древнерусском обществе, основанном на позиции сильного, используя литературные и церковные памятники культуры, художественные произведения русских классиков

- выявление составляющих концепции предательства, созданной в русской культуре Иваном Грозным

- отображения особенности развития, становления и взаимосвязи понятия предательства с развитием, становлением и проникновением государственности в русскую культуру в период правления Петра 1

- проанализировать и сравнить представление понятия предательства в русской церковной литературе и в современных средствах массовой информации

- показать концепцию предательства интересов государства, созданную в советский культурный период на основе советских литературных, художественных, музыкальных и документальных произведений

Выбор источников диктовался самой постановкой исследовательской проблемы. Работа с источниками потребовала широкого привлечения справочной литературы. Таким образом, источниковедческую базу диссертационной работы составляют следующие группы материалов : 1) философские произведения русских авторов И.А.Ильина, В.В.Розанова, П.А.Флоренского, Бердяева H.A., Егорова В.К., Толстого Л.Н., Янкелевича В., Михайлова Ф.Т., Можайсковой И.В. 2) философские произведения зарубежных авторов Макьявелли Н., Монтеня М.Э., Мура Дж.Э., Лакруа Ж., Лейбница Г.В., Менегетти Антонио, Рассела Б. 3) труды по культуре и истории древней и современной России русских авторов Соловьева С.М., Лаппо-Данилевского A.C., Анисимова Е.В., Костомарова Н.И., Шмурло Е.Ф., Валишевского К., Хачатурова P.A., Крижанича Ю., Пушкарева Л.Н., Калугина В.В., Остроухова В.В., Скрынникова Р.Г., Горского A.A., Гарина И.И., Гернета М.Н., Жидкова B.C., Ломоносова М.В., Солоневича И.Л. 4) историографический опыт позволяет сделать вывод о необходимости и возможности изучения мемуарной литературы, где большинство авторов обращается к русской истории и русскому национальному характеру. Это мемуары Антрушина А., Пленкова О.Ю., Толивера Р.Ф., Чуева С., Уткина А.И., Красковой B.C.,

Маннергейма К.Г., Соколова К.Г. 5) научные издания Гумилева Л.Н., Калугина В.К., Игнатовой В.А., Труайя А., Звягинцева А.Г., Орлова Ю.Г. 6) художественные произведения Пушкина А.С., Карамзина Н., Полевого В., Некрасова В.П., Солженицина А.И., Саянова В. 7) юридическая и правовая литература, материалы Международных конференций периода Великой Отечественной войны

Методология исследования. Методологической основой работы является комплекс методов: философский анализ позволил сформулировать теоретические обоснования в описании составляющих концептов предательства, при исследовании культурно исторического становления и развития понятия предательства в русской культуре используется историко-компаративный метод, метод сравнительного анализа позволил выявить различия в концепциях предательства, созданных в разные культурные эпохи становления российской государственности. Также в процессе исследования используются такие общенаучные методы и приемы, как научная абстракция, анализ, синтез и сравнение. В решении конкретных задач исследования использованы традиционные принципы историзма и объективности.

Научная новизна работы состоит прежде всего в постановке самого вопроса о представлении проблемы предательства в русской культуре в широко охваченных хронологических рамках - с IX века по XX век включительно. Географические рамки исследования ограничены территорией СССР. В проведенном исследовании научная новизна подтверждается тем, что:

- представлены и проанализированы философские, культурные и литературные материалы, культурно-исторические памятники, посвященные представлению о предательстве в русской культуре IX - XX веков

- исследованы варианты представления о предательстве в русской культуре, подкрепленные совокупностью философских, культурологических, социологических и психологических точек зрения

- проанализирована зависимость восприятия предательства от конкретных культурно-исторических ситуаций

- выделены этапы формирования четырех концептов предательства и прослежена динамика появления и становления понятия предательства в русской культуре

- выявлена зависимость между укреплением и расширением государственности и содержанием понятия предательства в русской культуре

- определены составные части четырех концептов предательства, выявлена их абсолютная внутренняя взаимосвязь

- исследованы произведения искусства и художественная практика по теме

На защиту выносятся следующие положения:

1. В древней языческой Руси убеждение действовать силой было возведено в право, а такая категория, как предательство, предполагает регламентированность, которая в древней Руси не была жесткой, древнерусское население в своем поведении опирались больше на естественность и непосредственность.

2. Первые признаки еще не сформулированного, но уже негласно определенного "изменничества" или "предательства", приносящем ущерб христианской вере или русской земле стали зарождаться на Руси только спустя два века после принятия христианства - в XII веке - но относились они не ко внутренним взаимоотношениям, а к внешним - к взаимоотношениям враждующих между собой князей с иноземцами. Это был период, когда в своих междоусобных распрях князья призывали на помощь чужеземцев, в частности, половцев1.

3. В правление Ивана Грозного произошло выделение первого и единственного сильнейшего, который стал идентифицировать себя с государством. Основываясь на этом, Иван Грозный создал законченную концепцию самодержавной монархии и законченную концепцию предательства государственных интересов в русской культуре. В правление Ивана Грозного в России начали регламентироваться внутренние отношения, были даны определения преступным действиям, которые расценивались, как наносящие ущерб интересам государства.

4. В дальнейшем в русской культуре концепт предательства сохранился в варианте расширенном и утвержденном Петром 1 -слабый, не умеющий утвердить свою волю силой ума или физической силой оказывался предателем интересов того, кто перехватил инициативу.

5. В XX веке, в советский культурный период, произошла замена воли единоличного правителя на волю и культуру захватившей власть одной партии, от имени которой выступал выбранный представитель, культурная историческая русская концепция единоличной власти и предательства интересов государства стала преподноситься как концепция однопартийной власти и предательства интересов партии.

Теоретическая значимость данного диссертационного исследования состоит в обосновании необходимости формирования на основе русских культурных, художественных, музыкальных, литературных памятниках нематериальных ценностей в русской ментальности и культуре, опирающихся на культурно-социальные и

1 Печенеги, торки, половцы - племена ныне вымершие, а в указанное время распологавшиеся в Малой Азии и на Балканском полуострове - прим. Авт. философские исследования национально-культурной специфики феномена верности и преданности. Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в дальнейшем исследовании восприятия понятия предательства в современной культурной обстановке в России. Материалы диссертации могут быть также использованы в преподавании курсов культурологии, исторической психологии и спецкурсов. Выявленные механизмы формирования представления о проблеме предательства в русской культуре позволяют современному человеку корректировать воздействие на его собственное поведение, аппелируя не просто к идеологии или общественному мнению, а к представлению образа правдивого и честного человека в собственных глазах. Все это, возможно, будет способствовать возрождению феномена преданности и верности в современной России.

Аппробация исследования: Диссертация обсуждена на кафедре теоретической и прикладной культурологии факультета философии и политологии СПбГУ, одобрена и рекомендована к защите. Основные положения диссертационной работы обсуждены на теоретическом семинаре аспирантов кафедры теоретической и прикладной культурологии факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета. Также материалы диссертации были представлены 16-17 декабря 2002 года на Всероссийской научной конференции, проводимой Международной ассоциацией исторической психологии и посвященной мотивировке и мотивации поступков исторических персоналий, на ХУ1 Международной конференции 14-15 декабря 2004 года, посвященной художественной литературе как историко-психологическому источнику, в 2005 году в Петрозаводском государственном

Университете на 5-й Международной конференции, посвященной теоретическим и историко-культурным аспектам изменения идентичности в условиях Европейского Севера России, 16-17 мая 2005 года на ХУ11 Международной конференции в Санкт-Петербурге, посвященной проблемам исторической памяти в контексте социальной стратификации, 12-13 декабря 2005 года на ХУ111 Международную научную конференцию, посвященной поведению человека в экстремальных условиях.

Список научной литературыБезсолицина, Татьяна Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Акулинин В.Н. Философия всеединства: от В.С.Соловьева к П.А.Флоренскому. - Новосибирск, Наука, 1990. - 158 с. Алексеевский равелин: Секретная государственная тюрьма России в X1. веке. Кн.1 / Сост.А.А.Матышев. - А., Лениздат, 1990. - 447 е., илл.

2. Анисимов Е.В. Анна Иоанновна. М., Мол.гвардия, 2004. - 362 стр., илл.

3. Антрушин А. Рассказы о русской технике. А., изд-во ЦК ВЛКСМ Молодая гвардия, 1959.

4. Баландин Р.К. Самые знаменитые философы России. М., Вече, 2001.-479 с.

5. Бантыш-Каменский Д.Н. Историческое собрание списков кавалеров четырех Российских императорских орденов. Москва, 1814. 59 с.

6. Белоголовцев А.Ф. Невский «пятачок». Лениздат, 1970. 144 стр.

7. Бердяев H.A. О назначении человека. М., Республика, 1993. -383 с.

8. Бердяев H.A. Смысл истории. Новое средневековье. // Составление и комментарии В.В.Сапова. М., Канон, 2002. - 448 стр.

9. Бердяев H.A. Философия свободы. М. : ОЛМА-пресс, 2000. - 451 с.

10. Буденный С.М. Встречи с Ильичем. М., изд-во ДОСААФ, 1972. -285 с.

11. Бунин И. Окаянные дни. Дневник писателя 1918-1919 гг. -Творческое объединение «Ленинградский литератор». Издательство «АЗЪ». Ленинград, 1991. - 88 с.

12. Валишевский К. Иван Грозный. Репринтное издание. - М., Икпа, 1989. - 189 стр.

13. Валишевский К. Первые Романовы. //Репринтное воспроизведение издания 1911 года. М., СП "ИКПА", 1989. - 476 стр.

14. Великие мысли великих людей. Антология афоризма. В 3-х томах. Том 1 Древний мир Сост. А.П.Кондратов. - М., РИПОЛ КЛАССИК, 2001.- 512 стр.

15. Величко А.М Философия русской государственности. СПб,. Изд-во Юрид. Ин-та, 2001. - 333 с.

16. Виноградов А.К. Черный консул: ист. Повесть. В 3-х ч. Мн.: Нар.асвета, 1982. - 256 е., илл.

17. Витюк В.В. Под чужими знаменами: Лицемерие и самообман «левого» терроризма. М.; Мысль, 1985. - 206 с.

18. Волков ФД. Тайное становится явным. Деятельность дипломатии и разведки западных держав в годы второй мировой войны. М., Политиздат, 1989. - 367 с.

19. Волкогонова О. Образ России в философии русского зарубежья. -М.: РОССПЭН, 1999. 325 с.

20. Гарин И.И. Аввакум. Харьков, Фолио, 1994. 159 стр.

21. Гереш Элизабет. Александра. Трагедия жизни и смерти последней русской императрицы. Серия «След в истории». Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. 416 с.

22. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Том 1. 1762-1825. М., Гос. изд-во юридической литературы, 1960. 384 стр.

23. Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. Л., Лениздат, 1984. - 287 с.

24. Горский А.А. Всего еси исполнена земля русская. Личности и ментальность русского средневековья. Очерки // А.А.Горский. М., Языки славянской культуры, 2001. - 201 стр.

25. Горский B.C., Кушаков Ю.В., Ферстер В. И др. История философии и культура. Отв. Ред. А.Т.Гордиенко. АН УССР. Ин-т философии. Киев: Наук.думка, 1991. 286 с.

26. Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. Рассказы. / Сост. А.В.Диенко; худож. М.В.Осипова. М., Современник, 1991. - 128 с.

27. Громов М.Н. Максим Грек. М., Мысль, 1983. - 199 с.

28. Гулыга А.Ф. Творцы русской идеи / Арсений Гулыга. Москва: Молодая гвардия, 2006. -314 е., ил., портр.

29. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., Рольф, 2002. -560 стр. с илл.

30. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (1Х-Х11 вв) //Курс лекций. Учебное пособие для студентов вузов. М., Аспект-Пресс, 1999. С.27. 399 стр.

31. Два дневника Святой мученицы и страстотерпицы царицы Александры о значении семьи и о семейной жизни. О браке и о семейной жизни. Сад сердца. Духовный дневник. СПб., издательство «Псалтирь», 2005. - 62 с.

32. Домбровский А.И. Рассказы о философах. М., Молодая гвардия, 1975. - 221 с.

33. Домострой. Травник. Лечебник. / сост.Л. Г. Кравченко, Г.В.Кравченко. М.: ACT, Донецк: Сталкер, 2006. - 284 с.

34. Евдокимов Д. За давностью лет. Повести. Л.: Лениздат, 1988. -381 с.

35. Егоров В.К. Философия культуры России контуры и проблемы. -М., Изд-во РАГС, 2002. - 656 стр.

36. Ельчанинов А. Записи. Париж, Умка-Пресс, 1962. 32 с. Ефремов В., Ильин Н. Гвардейцы в воздухе. - М.: Яуза, Эксмо, 2006. - 448 с.

37. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков Российской ментальности. СПб., Алетейя, 2001. 640 стр.

38. Жиль К. Никколо Макиавелли/Пер.с фр. М.А.Руновой, Науч. Ред., вступ. Слово В.Д.Балакина. М.: Молодая гвардия, 2005. - 240 е., ил.

39. Жильяр П. Император Николай П и его семья (Петергоф, сент. 1905 -Екатеринбург, май 1918)/ Предисл. С. Д. Сазонова -Воспроизводство изд.: Вена; книгоизд.»Русь», 1921, М.; малое предприятие НПО «МАДА», 1991. - 288 с.

40. Зажурило В.К., Кузьмина Л.И., Назарова Г.И. «Люблю тебя, Петра творенье.»: Пушкинские места Ленинграда. Л.: Лениздат, 1989. -272 е., ил.

41. Замалеев А.Ф. Русская религиозная философия XI-XX вв. -С.Петерб. гос. Ун-т, Санкт-Петербург; Санкт-Петербургский университет,2007 - 200 с.

42. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Российские прокуроры. М., Мол.гвардия, 1999. 570 стр., илл.

43. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа / В.В.Зеньковский. подгот. Текста и прим. Р.К.Медведевой; вступ.ст.В.Н.Жукова и М.А. Маслина. - Москва: Республика, 2005. -367 с.

44. Иван 1У Грозный. Сочинения. СПб., изд-во "Азбука", 2000. -244 стр.

45. Игнатова Е.А. Записки о Петербурге. Очерк истории города. -СПб., РИЦ "Культ-информ-пресс", 1997. 624 стр.

46. Ильенков Э.В. Личность и творчество. М., Яз. Рус. Культуры, 1999. - 261 е., ил., портр.

47. Ильин И. Основы христианской культуры. СПб., Издательство "Шпиль", 2004. 352 стр.

48. Ильин И.А. Национальная Россия; наши задачи / Иван Ильин. -Москва: Алгоритм, 2007. 462 с.

49. Ильин И.А. Почему мы верим в Россию / Иван ильин. Москва: Эксмо, 2006. - 909 с.

50. Ильин И.А. Путь духовного обновления. М., ООО "Издательство ACT", 2003. - 365 стр.

51. Историки-эммигранты. Вопросы русской истории в работах 20 -30 годов. М., Российская Академия наук. Институт Российской истории, 2002. 479 с.

52. Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. Издание осуществлено при поддержки академика Д.С.Лихачева. -СПб., Издательство Чернышева, 1993. 639 с.

53. История дипломатии. Том третий . Дипломатия в период подготовки второй мировой войны. (1919 1939 ). Под ред. Академика В.П.Потемкина. - ОГИЗ , Государственное издательство политической литературы. Москва - 1949 - Ленинград. - 883 с.

54. Казакевич Э., Некрасов В., Мусрепов Г. Сборник повестей. -М.: «Художественная литература», 1966. 547 с.

55. Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). М., изд-во "Языки русской литературы", 1998. - 216 стр.

56. Калугин В.К. Спешите делать добро. О благотворительности в России. Книга первая. СПб., "Петербург - XXI век", 2000. - 192 стр., илл.

57. Карамзин Н. Марфа-посадница. Повести, Главы из истории Государства Российского. Л., Худож. Лит., 1989. 432 стр.

58. Карамзин Н.М. Великий ,князь и царь Иоанн Васильевич.//Главы из истории государства Российского. Д., изд-во «художественная литература», Ленинградское отделение, 1989. 240 с.

59. Карамзин Н.М. Олег правитель. // Главы из «Истории государства Российского». - Л., Художественная литература, Ленинградское отделение, 1989. 432 с.

60. Катаев В.П. Сын полка. Изд-во «Детская литература», М., 1970. -256 с.

61. Каутский К. Путь к власти: политические очерки о врастании в революцию. Савяне и революция: перевод с немецкого / К.Каутский. изд. 2-е. - М., КомКнига USSR, 2006.

62. Клюс Э. Ницше в России: Революция морального сознания. -СПб., Гум. Агентство «Академ. Проект», 1999. 240 с

63. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли./Сост., вступ.ст.и прим. В.А.Александрова. М.: Правда, 1990. - 624 с.

64. Книга для родителей, женихов и невест, свидетелей. Что надо знать вступающим в брак. М., «Ковчег», 2005. 32 с.Коган Л.А. Крепостные вольнодумцы. (XIX в.) М., «Наука», 1966. -306 с.

65. Козлов И.А. Философские воззрения В.И.Вернадского. К столетию со дня рождения. Изд-во Московского университета, 1963. 78 с.

66. Корнилов С. Русские философы : Справочник. СПб., Лань, 2001.-445 с.

67. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 3-х книгах. М., Олма-Пресс, 2003. -640стр., илл.

68. Костомаров Н.И. Самозванцы и пророки. Серия "Актуальная история России". М., "Чарли", 1997. 512 стр.

69. Крамаренко С.М. Против «мессеров» и «сейбров». В небе двух войн. М., Яуза, Эксмо, 2006. - 384 с.

70. Краскова B.C. Кремлевские дети. Минск, Литература, 1997. -480 стр.

71. Крижанич Ю. Политика. М., Новый Свет, 1997. - 527 стр.

72. Курбатов В. Петербург.Художественно-исторический очерк и обзор художественного богатства столицы. СПб., Лениздат, 1993. -383 с.

73. Лакруа Ж. Избранное Персонализм //Пер.с фр. - М., "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2004. - 608 стр.

74. Лаппо-Данилевский A.C. История русской общественной мысли и культуры ХУ11-ХУ111 вв. М., Наука, 1990. - 293 стр.

75. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х томах // Ред и сост.авт.вступ. статьи и примеч. В.В.Соколов перевод Я.М.Яворского и др., - М., Мысль, 1982.

76. Ломоносов М.В. Избранная проза // Сост., предисл. И коммент. В.А.Дмитриева. Оформл. М.З.Шлосберга. 2-е изд.доп. - М., Сов.Россия, 1986. 544 стр.

77. Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М.: Терра-кн.клуб: Республика, 1999.-432 с.

78. Лукницкая В. Николай Гужилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л.: Лениздат, 1990. - 302 е., ил.

79. Макьявелли Н. Государь (сб.пер. с итал.) //Никколо Макьявелли.- М., АСТЛЮКС, 2005. 461 стр.

80. Мальков В.В. Осмысление истории в древней Руси. 2-е изд., испр. И доп. - СПб., Алетейя, 2000. - 382 е., ил.

81. Мамчур Е.А. Отечественная философия науки : предварительные итоги. М., РОССПЭН, 1997. 395 с.

82. Маннергейм К.Г. Мемуары. М., Вагриус, 2003. 312 с.

83. Медведев Ж., Медведев Р. Солженицын и Сахаров. Два пророка.- М.: Время, 2004. 432 с.

84. Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. М., Прогресс, 1990. 448 с.

85. Менегетти Антонио. Система и личность. М., ННБФ "Онтопсихология", 2003. - 328 стр.

86. Микоян С.А. Мы дети войны. Воспоминания военного летчика-испытателя. - М.: Яуза, Эксмо, 2006. - 576 с.

87. Михайлов Ф.Т. Самоопределение культуры. Философский поиск.- М., "Индрик", 2003. 272 стр.

88. Можайскова И.В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4-х частях. Часть 1. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. М., 2001. - 560 стр.

89. Монтень М.Э. Опыты. Избранные главы. Пер с фр.// Сост., вступ.ст.Г.Косикова, Примеч. Н.Малевич. М., Изд-во "Правда", 1991. - 656 стр.

90. Мур Дж.Э. Природа моральной философии //Предисл. А.Ф.Грязнова и А.В.Коноваловой. Пер с англ., сост. И прим. Л.В.Коноваловой. М., Республика, 1999. - 351 стр.

91. Некрасов В. В окопах Сталинграда. Изд-во «Художественная литература». М.: 1966. 516 с.

92. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого.- СПб., Кристалл, 2001. 288 с.

93. Ницше Ф.В. Воля к власти : опыт переоценки всех ценностей : незавершенный трактат Фридриха Ницше / в реконструкции Элизабет Ферстер-Ницше и Петера Гаста: пер. с нем. Е Герцык и др.- Москва, Культурная революция, 2005. 878 с.

94. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка : 80 000 слов и фразеологических выражений / / Российская Академия наук. Институт русского языка имени В.В.Вернадского. -4-е издание, дополненное. М., Азбуковник, 1999. 944 с.

95. Ойзерман Т.И. Марксизм и утопизм. М., Прогресс-традиция, 2003. - 566 с.

96. Остроухов В.В. Насилие сквозь призму веков историко-философский анализ. - М., ОЛМА -Пресс, 2003. - 191 стр.

97. Парнов Е.И. Заговор против маршалов: Роман. М.: Политиздат, 1991. - 574 с.

98. Пленков О.Ю. Третий Рейх. Война до критической черты. -СПб., Издательский дом "Нева", 2005. - 384 стр.

99. Пленков О.Ю. Третий Рейх. Война кризис и крах. - СПб., Издательский дом "Нева", 2005. - 512 стр.

100. Повесть о суздальском князе Симеоне. Историческая повесть Н.А.Полевого. Издание второе. С.-Петербург, издание А.С.Суворина.

101. Погодин М. Древняя русская история. Москва, 1871. 93 с.

102. Полевой Б. Горячий цех. Государственное издательство Художественной литературы. М.: 1954. 566 с.

103. Порай-Кошиц И. История русского дворянства. М., издательство «Крафт», 2003. 328 е., ил.

104. Преданная революция сегодня. Приложение к книге Троцкого Л.Д. «Преданная революция», М., НИИ Культуры, 1990. 63 с.

105. Приказ народного Комиссара Обороны Союза ССР № 227 от 28 июля 1942 года // Военно исторический журнал, 1988, № 9. 73 с.

106. Приказ Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 года // Военно-исторический журнал, 1988, №9. 27 с.

107. Пушкарев А.Н. Юрий Крижанич. Очерк жизни и творчества. -М., Изд-во "Наука", 1984. 214 стр.

108. Пушкин A.C. Исторические заметки. (Историческая проза, Заметки.). Л., Лениздат, 1984. - 527 стр. - ("Страницы истории Отечества").

109. Пушкин A.C. Сочинения. В 3-х т. Т.2. Евгений Онегин. Драматические произведения. М.: Худож.лит., 1986. - 527 с.

110. Пушкин A.C.Сказки. Ростов-на-Дону: Издательский дом «Проф-Пресс», 2006. - 144 е., ил.

111. Пушкин в русской философской критике: Конец XIX первая половина XX века. - М., Книга, 1990. - 527 с.

112. Радищев А.Н. О человеке, его смертности и бессмертии. СПб., Питер бук, 2001. - 191 с.

113. Рассел Б. История западной философии. ВЗ-х кн.//Пер.с англ. Подгот. Текста В.В.Целищева. СПб., Азбука, 2001. - 960 стр.

114. Розанов В.В. Люди лунного света ?: Метафизика христианства -Репринт изд.: М., Дружба народов, 1990. 297 с.

115. Розанов В.В. Мысли о литературе. //Вступ.статья, сост., комментарии А.Николюкина. М., Современник, 1989. - 607 стр.

116. Розанов В.В. На фундаменте прошлого: статьи и очерки 19131915 гг. / В.В.Розанов. Москва: Республика, Санкт-Петербург; Росток, 2007. - 637 с.

117. Розанов В.В. Русская государственность и общество: ст. 19061907 гг. Сосот и подгот.текста А.Н.Николюкина и др. Комментарии В.Н.Дядичева. М., Республика , 2003. - 525 с.

118. Розанов В.В. Русская мысль : к 150 летию В.В.Розанова / Василий Розанов; сост. А.Н.Николюкин. - Москва: Эксмо, 2006. -575 с.

119. Романов-Славатинский А. Дворянство в России. М., издательство «Крафт», 2003. 328 е., ил.

120. Россия первой половины XIX века глазами иностранцев / Сост. Ю.А.Лимонов. Л.: Лениздат, 1991. - 719 с.

121. Саенко Г.Н. Владимир Иванович Вернадский, ученый и мыслитель. М., Наука, 2002. - 232 с.

122. Самсонов А. Сталинград ни шагу назад! // Страницы истории, январь - июнь, 1988. 147 с.

123. Саянов В. В боях за Ленинград.//Записки военного корреспондента. Государственное издательство художественной литературы, 1943. 266 стр.

124. Скоробогатько А. Общественный идеал в русской философии. -СПб,. Изд-во РГПУ, 2003. 240 с.

125. Скрынников Р.Г. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX ХУ11 вв. - Санкт-Петербург, "Искусство-СПб", 2000. 463 стр.

126. Скрынников Р.Г. Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Эдварда Кинана. Д., "Наука", Ленинградское отделение, 1973. 312 стр.

127. Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., «Наука», 1992. 571 с.

128. Словарь по этике. Под редакцией И.С.Кона. Издание пятое. -М., издательство политической литературы, 1983. 446 с.

129. Слово о полку Игореве. / Вступ. Статья и подготовка древнерус. Текста Д. Лихачева, сост. И коммент. Л.Дмитриева, худож. В.А.Фаворский. М.: Худож. Лит., 1983. - 222 с.

130. Соколов Е.Г.Лекции по культурологии. Часть 1 Культура. Формы культуры. Санкт-Петербургский Гос.Техн.Университет Лаборатория метафизических исследований, 1997. 245 стр.

131. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. М., ИНКОМ НВ, 1991. - 432 с.

132. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1703 -начало 20-х годов ХУ111 века. Кн. У111//Худож.офор. И.Г.Сальникова. М., ООО "Издательство ACT", Харьков, "Фолио", 2001. - 832 стр.

133. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., издательство «Эксмо», 2003. 608 с.

134. Судьбы творцов Российской науки / Моск. Гос. Ун-т им. М.В.Ломоносова. Отвт. Ред. И сост. А.В.Сурин, М.И.Панов. М., Эдиториал УРСС, 2002. - 350 с.

135. Тейлор М., Мандей Д. Книга Гиннеса об авиации. Рекорды. Факты. Достижения. Минск, «Беларусь», 1997. 254 с.

136. Толивер Р.Ф., Констебль Т.Дж., Лучший ас Второй мировой // Пер. с англ. А.Г.Больных. М., ООО "Издательство ACT", 2000. - 432 стр.

137. Толстой А.К. Князь Серебрянный. Повесть времен Иоанна Грозного. М.:, Художественная литература, 1987. 127 с.

138. Толстой А.Н. Петр Первый. Петрозаводск, «Карелия», 1985. -703 с.

139. Толстой Л.Н. Круг чтения. Избранные, собранные и расположенные на каждый день Л.Толстым мысли многих писателейоб истине, жизни и поведении. Т. 1/ сост., вступ. Статья А.Н.Николюкина. М., Политиздат, 1991. - 478 с.

140. Толстой Л.Н.Избранные философские произведения. Сост,, авт.вступ.статьи Н.П.Семыкин. М., Просвещение, 1992. - 527 с.

141. Троцкий Л.Д. Сталинская школа фальсификаций. Поправки и дополнения к литературе эпигонов. Репринтное воспроизведение книги, опубликованной в Берлине в 1933 году издательством «Гранит». - М., Наука, 1990. 336 с.

142. Труайя А. Александр Ш. М.: Изд-во Эксмо, 2005. - 272 е., ил.

143. Труайя А. Иван Грозный. М., изд-во Эксмо, 2004. - 288 стр.

144. Трубецкой E.H. Смысл жизни. М.: Республика, 1994. - 432 с.

145. Тынянов Ю.Н. Пушкин. М., Правда, 1981. - 698 с.

146. Уткин А.И. Дорога к победе. Смоленск, Русич, 2004. 480 с.

147. Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. Смоленск, "Русич", 2000. - 640 стр.

148. Фадеев A.A. Молодая гвардия. Разлив, Рассказы. М.: Худож.лит., 1986. - 734 с.

149. Федоров М.Г. Русская прогрессивная мысль от географического детерминизма к историческому материализму. Отв. Ред. Канд. Филос. Наук Л.В.Алякринский. Новосибирск, «Наука», Сиб. Отделение, 1972. 162 с.

150. Федотов Г.П. Судьба и грехи России: избран.ст. по философии русской истории и культуре: ( В 2-х томах сост., вступ. Статья, прим., В.Ф.Войкова, т. 1. - СПб., Изд-во «София», 1991. - 351 с.

151. Философия русского религиозного искусства ХУ1-ХХ вв. : Антология. /Сост., общ. Ред., предисл., Н.К.Гаврюшина. М., Прогресс, Культура, 1993. - 399 с.

152. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Том 1. М., Изд-во "Правда". 1990. 490 стр

153. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. Новосибирск, Новосибирск. Кн. Изд-во, 1991. - 184 с.

154. Флоренский П. А. Христианство и культура: В ступ, статья и прим. А.С.Филоненко. М. : ACT, Харьков: Фолио, 2001. - 663 с.

155. Франк С.Л. Духовные основы общества. М., Республика, 1992. -511 с.

156. Хачатуров P.A. Византия и Русь.// Государственно-правовые отношения. Тольятти, ИИП «Акцент», 1995. 69 с.

157. Хоружий С. Миросозерцание Флоренского. Томск: Водолей, 1999. - 159 с.

158. Хоружий С.С. Опыты из русской духовной традиции. Москва: Парад, 2005. - 445 с.

159. Цицерон. О старости, о дружбе. Об обязанностях. Издание подготовили В.О.Горенштейн, М.Е.Грабарь-Пассек, С.Л.Утченко. -М., изд-во «Наука», 1974. 246 с.

160. Черепанов К.Г. Синтезис о «Русской идее». СПб., Б.и., 1998, -115 с.

161. Черняк Е.Б. Вековые конфликты. М., Междунар. Отношения, 1988. - 400 с.

162. Чуев С. Проклятые солдаты. М., Изд-во Эксмо, Изд-во Яуза, 2004. - 576 стр.

163. Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф.Чуева. Послесловие С.Кулешова. М., ТЕРРА, 1991. - 623 стр.

164. Шахнович М.И. Первобытная мифология и философия. Предыстория философии. Л., Наука, 1931. - 240 с.

165. Шмурло Е.Ф. Курс русской истории. В 3-х томах. СПб., изд-во "Алетейя", 1999.

166. Штеенберг С. Генерал Власов. М., Изд-во Эксмо, 2005. - 320 е., ил.

167. Янкелевич В. Ирония. Прощение. //Пер.с фр. Послесл. В.В.Большакова. М., Республика, 2004. - 335 стр.

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01 диссертация на тему: Феномен предательства в русской культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен предательства в русской культуре"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Безсолицина, Татьяна Викторовна

Введение диссертации2008 год, автореферат по культурологии, Безсолицина, Татьяна Викторовна

Список научной литературыБезсолицина, Татьяна Викторовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Феномен предательства в русской культуре