автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи"

На правах рукописи

МАЛЕВИНСКИЙ Сергей Октябревич

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ ПОРОКА И ДОБРОДЕТЕЛИ В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ СОВРЕМЕННОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ

МОЛОДЕЖИ

10.02.01 — Русский язык

Автореферат диссертации па соискание ученой степени доктора филологических наук

Краснодар 2006

Работа. выполнена на кафедре общею и славяно-русскою я ¡ыкогнания Кубанского государственного универешета

Научный консульгаш -

Официальные онпонен 11.1:

доктор филоло! ических наук, профессор Немец I еоргий Павлович

док юр филологических наук, профессор Инфашова I алина L еннадьевна

доктор филоло! ических наук, профессор Меликян Вадим Юрьевич

доктор филологических наук, профессор Романов Алексей Аркадьевич

Ведущая организация - Ставропольский государе Iвенный

университет

iamnia состоится ноября 2006 г. в 9.00 на заседании

диееерганионною совета Д 212.101.01 при Кубанском государственном ушшерешеге по адресу: г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссер!ацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственною университета

Авюреферат разослан октября 2006 г. Ученый секретарь

диссертационного совета Kj/Ovs/^l__Н.М. Новоегавская

Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле идей и методологических принципов того направления науки о языке, которое можно было бы назвать системной семасиологией. В отличие от обычной, традиционной семасиологии, это направление предполагает изучение значений языковых единиц - в первую очередь слов - не изолированно друг от друга, а в их взаимосвязях и парадигматических отношениях, имеющих место в составе тех системных образований, которые именуются семантическими полями. Полезность и научная продуктивность такого подхода была многократно подтверждена практикой изучения самых разнообразных по характеру семантических полей, включающих в себя как предельно конкретные, так и наиболее абстрактные по содержанию лексические единицы. Однако поля, маркируемые понятиями порок и добродетель, равно как и более объемное поле названий присущих людям психических свойств, еще не становились объектами семасиологических исследований, несмотря на то, что необходимость серьезного изучения данных полей методами системной семасиологии давно уже назрела.

Помимо чисто лингвистической значимости, актуальность данного исследования во многом определяется возможностью использования его результатов для решения целого ряда важнейших и актуальнейших проблем, имеющих место в других, смежных с языкознанием гуманитарных науках, в частности в психологии и этике. В психологии к числу такого рода проблем относится вопрос о сущности и классификации психических свойств человека как базисных компонентов, составляющих структуру личности. Тезис, о полезности семантического анализа обозначающих те или иные личностные качества слов давно уже стал общим местом в мировой персонологии. Однако в контексте конкретных психологических исследований практика такого анализа еще не нашла своего достойного применения. Предлагаемые современными персонологами концепции структурирования человеческой личности строятся обычно не столько на выявлении сущностной общности в значениях обозначающих психические свойства лексем, сколько на учете каких-то иных семантических факторов, чаще всего - на представлениях о тех формах поведения, которые мыслятся как наиболее типичные для носителей тех или иных психических свойств. В результате в составе одних и тех же личностных подструктур оказываются соединенными принципиально

различающиеся по своей психической су ж человеческие качеова, ыкие как. например, »moi тональные предрасположенное! и и иовслепчсские склонноеги. влечения, пристрастия и ин[еллек1уал1»иые способности, волевые способности и ciciohhociи мыслит ельнои деятельное! и и т.п. Думаетя. что iukoio рода песос I ыковки и неточное!и не появлялись бы в работах по психологии личности, если б ученые-переоноло! и имели более че!кие представления о смысловом содержании лексических наименований тех личностных качеств, коюрыми они оперируют в своих 1еорс1ических построениях.

Что касается лики, то здесь всегда остро стали проблемы определения набора человеческих качеств, подводимых под поняшя порока и добродетели, а 1акже выделения основных, iaic тш5ываемых кардинальных добродетелей, которые моыи бы рассматриваться как еосшшшощие содержание нравственного идеала че ювеческой личности. В истории мировой этической мысли общий круг пороков и юбродегелей определялся обычно в зависимости от того, какой смысч вкладывался различными философами и моралистами в сами НОПЯ1ИЯ порок и добродетечь. Общий обзор логических подходов к определению содержания них понятий представлен нами в первой I ume настоящей работ. Выделение же кардинальных человеческих добродетелей осуществлялось в ттике в основном двумя пулями - или интуитивно, или исходя из принципа наибольшего соответствия каких-то свойственных людям психических свойств ценностными представлениям, утверждаемым той или иной идеологией. Вполне естественно, что разброс в выборе наиболее существенных нраве!венных качеси? был при обоих отмеченных нами подходах весьма и весьма значителен. Так. еще в античную )поху интуитивным путем был выделен классический набор кардинальных человеческих добродетелей, включающий в себя такие психические свойства, как мудрое I!.. мужество, воздержанность (или умеренное ib) и справедливость. Впоследствии сначала Аристотелем, а ;атем Иммануилом Кантом данный набор был расширен до двух десятков самых существенных позитивных личностных качеств, котрые также определялись преимущественно интут ивно.

В отечественной хгике B.C. Соловьев предлагал включать в перечень такого рода качеств, помимо четырех кардинальных добродетелей Античности, три христианских - веру, надежду, любовь. TI еще сверх того великодушие, бескорыстие, щедрость.

терпеливость и правдивость. Л Артур Шопенгауэр, к примеру, наоборот, полагал, что на самом деле существуют только две основные человеческие добродетели - доброжелательность и справедливость, все же остальные представляют собой всего лишь их разновидности.

Еще большее несовпадение в номенклатуре наиболее существенных нравственных качеств обнаруживается в идеологизированных этических концепциях, где выбор такого рода качеств напрямую обусловливается декларируемыми той или иной идеологией политическими, социально-экономическими или религиозными ценностями. Во время безраздельного господства в обществе какой-то одной определенной идеологии предлагаемый ею набор кардинальных человеческих добродетелей воспринимается обычно как нечто само собой разумеющееся и даже единственно возможное. Однако в периоды крушения тех или иных идеологических систем происходит то, что вслед за Ф. Ницше можно назвать всеобъемлющей переоценкой ценностей. В области представлений о важнейших позитивных качествах человеческой личности в это время начинается поиск каких-то новых нравственных ориентиров, способных занять место отвергнутого ранее идеала. И особенно большое значение здесь приобретает обращение к традиционным нравственным ценностям того или иного народа, сохраняемым на уровне массового, неидеологизированного, обыденного в своей основе морального сознания.

Впервые о необходимости познания выработанного народом нравственного идеала личности заговорил выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский. В статье «О народности в общественном воспитании» он отметил, что русский народ имеет свой собственный идеал человека, который далеко не во всем совпадает с требованиями строгой христианской морали. Однако, «каков бы ни был этот идеал, он всегда выражает собой степень самосознания народа, его взгляд на пороки и добродетели, выражает народную совесть». Именно такой нравственный идеал и должен лежать, по мнению К.Д. Ушинского, в основе всего общественного воспитания. Источниками же изучения этого идеала могут быть, как полагал ученый, художественная литература и народный фольклор.

Современные психологи и этики также придают большое значение изучению нравственного идеала человеческой личности в массовом моральном сознании. И особое внимание уделяется здесь

[см морально-оценочным и ценностным представлениям. когорые чараюерны л гя сознания российской студенческой молодежи. Ведь именно с ной социальной группой россиян связывается пню I чек 1 у ильное будущее нашей страны, будущее её жономики и кулыуры. (ехноло! ический и социальный прогресс. Думае1ся, не будет большим преувеличением сказать: каковы моральные убеждения современного российского студенчества, таковым буде! нравственный, культурный и социальный облик России в ближайшем бу 1у тем.

Несмотря на несомненную актуальность изучения идеалов и ценностных представлений на уровне массового морального сошания, в ной обласш наука пока еще голыш нащупывает пути и мсниики исследования, адеква1ные специфике его объекта. При лом приоритет отдается как правило традиционным для социальной психо Ю1 ии методам - опросам и анкетированию с после чуюшей статистической обработкой полученных данных. Думается, что лингвистическое описание семантики и системных связей слов, обо ншчаютцих пороки и добродетели, во мнот ом может поспособствовать решению проблемы содержания нравственною идеала человеческой личности в массовом сознании современных россиян.

В качестве важнейшего аспекта данной проблемы часто выделяется вопрос о приоритетности для русского нравственного менталитета одного из двух основополагающих принципов построения межличностных отношений - 1) неукоснительного соблюдении в отношениях с людьми каких-то общепринятых деонтических предписаний (законов, моральных норм, требовании справедливости, правил вежливости и т.п.) и 2) выстраивания межличностных отношений преимущественно на эмоциональной основе, исходя из тичных симпатий и антипатий, а также переживаний эмпатического характера. В этом плане представителями самых разных гуманитарных наук противопоставляются друг другу два принципиально различающихся типа человеческой нравственности нравственность совести (или долга) и нравственность сердца. В приложении же к лингвистическому материалу данная проблема приобретает форму сформулированного Н.Д. Арутюновой вопроса о том. «какому типу нравственности отдает предпочтение не философский. а естественный язык».

Еще одной научной проблемой, имеющей большое общегуманитарное значение, является определение психических факторов, мотивирующих позитивную или негативную моральную оценку тех или иных присущих людям личностных свойств и форм поведения. Далеко не все из этих факторов, особенно из тех, что мотивируют оценки на уровне обыденного морального сознания, лежат на поверхности нашего восприятия и могут быть выявлены путем интроспекции и саморефлексии. Думается, что анализ семан тического содержания существующих в языке наименований пороков и добродетелей может оказаться весьма полезным и здесь.

Именно в попытке разрешения актуальнейших этических и общегуманитарных проблем методами лингвистического исследования заключается научная новизна нашей работы.

Основным объектом изучения в ней выступают слова, образующие центральные части семантических полей порок и добродетель в языковом сознании современных российских студентов. Это имена существительные и прилагательные, отражающие в своих значениях те психические качества, которые воспринимаются студентами как безусловные человеческие пороки и добродетели. Непосредственным же предметом изучения являются особенности семантического содержания данных слов и возникающие на основе общности их лексических значений системные (парадигматические) связи между ними.

Основной целью работы является выявление в содержании интересующих нас полей тех понятийных зон, обобщающие наименования которых могут рассматриваться в качестве слов, обозначающих наиболее существенные для морального сознания современных россиян пороки и добродетели. Помимо этого, значительная часть нашего исследования посвящается проблеме психической мотивации отнесения тех или иных свойственных людям личностных качеств к числу нравственных пороков или добродетелей.

Достижение поставленных нами целей предполагает решение целого ряда более конкретных исследовательских задач, к числу которых относятся:

1) уточнение понятийного содержания слов порок и добродетель как имен исследуемых нами семантических полей;

2) выявление семантических признаков, способных выступать в роли интегральных сем, маркирующих общее содержание полей порока и добродетели;

3) определение круга лексических единиц, образующих центральную и периферийную части интересующих нас семантических полей;

4)структурирование центральных частей полей порока и добродетели на основе вычленения семантических признаков, общих для отдельных групп входящих в гти части слов;

5) выявление в выделенных группах синонимических, гиперо-I ипонимических и холо-партитивных смысловых отношений между образующими зги группы единицами;

(i) выделение на основе учета таких отношений тех понятийных юн, которые обладают в исследуемых нами полях наибольшим номенклатурным дроблением, относительно высокой синонимической представленностью и таксономической глубиной;

7) выявление обобщающих понятий, наиболее полно отражающих содержание таких понятийных зон;

8) выделение в понятийном и концептуальном содержании рассматриваемых нами слов тех семантических пришаков, которые могут выступать как мотивирующие отнесение обозначаемых этими словами психических качеств к числу человеческих пороков и добродетелей.

Источникам» использованного в исследовании фактического via гериала послужили 4 толковых словаря, отражающих лексический состав современного русского литературного языка и лексику современного молодежного жаргона. Это «Словарь русского языка» в 4-\ томах (Малый академический), «Толковый словарь русского я!ыка конца XX века» под редакцией Г.Н. Скляревской (СПб., 1998). «Во 1ьшой словарь русского жаргона» (СПб., 20U0), а также словарь «1ак говорит молодежь» Г.Г. Никитиной (СПб., 1998). Hs этих источников методом сплошной выборки было извлечено более 1200 лексических единиц, отражающих в своих значениях различные присущие людям психические свойства. Потом из данного списка путем анкетного опроса, в котором участвовало более 100 человек, были выделены ie слова, которые воспринимаются молодежью как наименования пороков и добродетелей и активно исполыуюгся ею в собственном речевом обиходе. Общий перечень ~>тих слов был затем

уточнен методом балльной оценки силы морального осуждения и одобрения обозначаемых ими психических качеств.

Методологической основой исследования послужили идеи и методы системной семасиологии, разработанные в трудах Ю.Д. Апресяна, A.M. Кузнецова, М.В. Никитина, Л.А. Новикова и других отечественных и зарубежных ученых. Особенно большое методологическое значение имело положение о том, что семантическое пространство языка на разных его участках может быть лексически заполнено с разной плотностью и различной «глубиной отражения мира», что в конечном итоге обусловливается мерой освоения и разработки соответствующих предметных областей языковым сознанием.

Как отмечал в свое время Клод Леви-Строс, лексическое «разрастание понятий» в том или ином языке всегда соответствует «неослабному вниманию к свойствам реальности, наиболее пристальному интересу к тем различениям, которые можно ввести». Повышенный интерес людей к каким-либо реальным или виртуальным объектам предопределяет и относительно высокую ментальную и коммуникативную значимость соответствующих им понятийных областей, что в свою очередь не может не обусловливать и относительно высокой лексической представленности последних. Степень этой представленности определяется прежде всего двумя системными критериями, сформулированными некогда Ч. Филлмором, - номенклатурным дроблением тех или иных понятийных зон и их таксономической глубиной. Говоря иными словами, языковая и ментальная значимость какой-либо отражаемой в языке понятийной зоны всегда проявляется во множественности лексических конкретизаторов (гипонимов и партонимов), соотносимых с наиболее общими понятиями этой зоны, и в наличии нескольких уровней конкретизации ее содержания. Кроме того, существует также и открытый Ст. Ульманом закон «притяжения синонимов», суть которого заключается в тенденции обозначать наиболее значимые для человеческого сознания реалии наибольшим количеством синонимичных лексем. Таким образом, синонимия, характерная для тех или иных понятийных областей, равно как и их номенклатурная представленность, тоже может служить показателем относительно высокой ментальной и коммуникативной значимости этих областей.

Для установления сиоемных отношений между входящими в рассмлриваемые нами поля словами необходимо было уточнить и чс1ко определить свойс1венные угим словам лексические значения. Дчя достижения данной пели в работе были использованы самые рашые исследовательские приемы: анализ приводимых в словарях и научной литературе дефиниций, наблюдения над речевым употреблением и сочетаемостью интересующих нас слов, семантические сопоставления и контекстуальные подстановки, анкетирование и устные опросы привлеченных информантов и пр. Основным лее методом определения лексических значений наименований различных пороков и добродетелей был юг традиционный для семасиологии метод интроспективного изучения семантики. который можно было бы назвать мысленным (виртуальным) моделированием деногаюв. Кроме юго, для выявления концептуального содержания исследуемых слов, в час гное ni для вычленения семантических признаков, способных мотивировать моральную оценку обозначаемых этими словами псичическич качеств, в работе широко использовался прием acconnai ИВ1Ю1 о жеперимента, а также анализ содержания русских народных пословиц и поговорок.

На íauuny выносятся следующие положения:

1. Понятийное содержание слов порок и дойродетечь образуется семой «психическое качество человека», сочетающейся с семами морального (эмоционального в своей основе) осуждения и одобрения. ')ти же смыслы выступают в качестве интегральных сем, маркирующих семантические поля порока и добродетели в целом.

2. ! [ен тральные части исследуемых полей образуются именами существительными и прилагательными, обладающими лексическими значениями, подводимыми под пошпие психического свойства, и семами морального осуждения и одобрения как не входящими в их понятийное содержание сопутствующими смыслами.

Т. Слова, составляющие центральные части нолей порок и ríuñpuOemeib. распределяются по четырем лексическим секторам, обьединяющим а) наименования предрасположенностсй к не контролируемым волей психическим переживаниям, б) наименования дея тельное гных способностей, в) названия деятелыюсгных склонностей и г) наименования комплексных психических свойств.

4. В каждом из лих секторов выделяются понятийные зоны, обладающие наибольшим номенклатурным дроблением и высокой

синонимической представленностью. Понятия, охватывающие эти зоны, могут расцениваться как отражающие основные, наиболее значимые для морального и языкового сознания современной российской молодежи пороки и добродетели. К числу наиболее значимых пороков могут быть отнесены злобность, жадность, слабоволие, трусость и малодушие, невоспитанность, безнравственность и безответственность, неделикатность, неискренность, леность, враждебность по отношению к окружающим, неумеренность в наслаждениях (невоздержанность) и, наконец, эгоизм. В качестве же основных (кардинальных) добродетелей выделяются незлобивость, духовность, сильная воля, смелость и мужество, воспитанность, ответственность и склонность к соблюдению моральных норм, трудолюбие, искренность и деликатность, отзывчивость и человечность, а также умеренность (воздержанность) в наслаждениях.

5. В обоих интересующих нас полях количество слов, отражающих склонности строить отношения с другими людьми на эмоциональной основе, намного превосходит число лексем, обозначающих склонности к соблюдению или нарушению касающихся межличностных отношений деонтических предписаний. В тех случаях, когда речь идет об отношениях между отдельными людьми, языковое сознание современных студентов (как, впрочем, и всех россиян) отдает предпочтение не нравственности совести или долга, а нравственности сердца.

6. В целом нравственный идеал человеческой личности, свойственный современному студенчеству, может быть охарактеризован как комплексное психическое качество, обозначаемое словом интеллигентность.

7. Что касается мотивов морального осуждения и одобрения расцениваемых как пороки и добродетели психических свойств, то первое место среди них должно быть отдано соображениям не общественного блага, а благополучия одного, отдельно взятого человека. Помимо этого, в роли мотивов негативной и позитивной моральной оценки отдельных психических качеств могут выступать также некоторые свойственные людям ценностные представления и врожденные инстинкты.

Теоретическая и практическая значимость работы. Думается, что результаты проведенного исследования могут оказаться весьма полезными при решении целого ряда актуальных

к'орегических проблем лишвисшки и смежных с ней гуманитарных дисциплин. Разрабснанная нами концепция семантическою ноля и мсю ю idi ия полевою исследования вполне moivi быть применены мри и ¡учении друшх. особенно синосителыю больших по объему, лексических полей. Предложенная в работе трактовка оценочной сущиосш понятий порок и добродетель, безусловно, помогла бы проясни ib многие темные места в общей теории оценочное™ и в понимании специфики моральных оценок. Выявление имен юбродеюлей, обладающих наибольшей метальной и коммуникативной значимое то. обязательно должно учитываться при определении содержания нравственного идеала человеческой 1ИЧПОСГИ на уровне массово!о морального сознания. Наконец, рафабоганная нами общая классификация присущих людям психических свойств вполне можс! быть использована в качестве концептуальной предпосылки для создания всеобъемлющей теории сфуктуры человеческой личности в психологии.

1 фактическая ¡начимость работы обусловливается возможностью использования представленных в ней разработок для подготовки лекционных курсов и учебных пособий но общей и русской лексикологии и семасиологии. Кроме того, предложенные нами толкования значений обозначающих пороки и добродетели слов, а также используемые в этих толкованиях семантические дескрипторы могли бы найти досюйное применение при создании новых то 1ковы\ словарей русскою языка.

Апробации работы. Методологические принципы и основные резулыаш проведенного исследования были изложены в виде до кл ai ю в и сообщений на следующих международных, общероссийских и региональных научных конференциях: «Литн вистика: взаимодействие концепций и парадигм» (Харьков, 1941 г.). «Актуальные проблемы теории и практики преподавания русского и иностранных языков» (Краснодар. 1991 г.), «Итоги и перспективы развития методики: теория и практика преподавания русского языка и культуры» (Москва, 1995 г.), «Язык. ")тнос. Сознание» (Майкоп. 2003 г.), «Язык и дискурс в современном мире» (Майкоп. 2005 i.), «Актуальные проблемы современного языкознания и литера1уроведения» (Краснодар, 2003, 2004, 2005 гг.).

Структура работы определяется ее исследовательскими ¡адачами. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка (включающею 415 наименований) и

приложения (представляющего собой перечень всех рассмотренных пороков и добродетелей).

Во введении обосновываются выбор темы, актуальность и новизна исследования, определяются его цели, задачи, объект, предмет и методы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации анализируются способы трактовки содержания понятий порока и добродетели в этических учениях прошлого и в современной этике. Отмечается, что, несмотря на то, что понятия порок и добродетель являются одними из основных, категориально значимых понятий массового морального сознания и научной этики, их содержание все еще остается для науки весьма и весьма неопределенным. В этических сочинениях прошлых лет и в работах современных этиков можно выделить несколько типовых определений интересующих нас понятий, и все эти определения оказываются сводимыми к трем принципиально различающимся логическим подходам, которые могут быть охарактеризованы как оптический, деонтический и реляционно-оценочный.

Но прежде чем обратиться к рассмотрению каждого из этих подходов, необходимо отметить, что сами слова порок и добродетель могут употребляться в двух различных, хотя и взаимосвязанных значениях. В первом случае эти слова выступают как наименования каких-то конкретных свойственных людям психических свойств (личностных качеств, черт характера), а во втором они могут выражать и идею общей порочности или добродетельности как интегральной психической характеристики того или иного человеческого индивида. Трактуемое таким образом понятие добродетели строится на основе принципа нравственного совершенства человека, а понятие порока выступает как обобщающее наименование совокупности всех негативных качеств, присущих той или иной безнравственной личности. С такого рода осмыслением понятий порок и добродетель мы сталкиваемся, например, в высказываниях типа: Добродетель обязательно должна вознаграждаться, а порок должен наказываться; Оскорбленная добродетель нуждается в защите; Хочу воспеть свободу мира, на тронах поразить порок.

Некоторыми современными авторами пороки и добродетели трактуются не как устойчивые психические свойства людей, а только как совершаемые ими негативные или позитивные действия. Однако

но uijicko не une. Нетативно оцениваемые человеческие деяния испокон исков именую 1ся в русском языке 1рсхами. Л boi слово ОоброОетсibs НЫС1 упая первоначально в форме добра ôemeib, могло обо тачать кома-го не юлько какое-ш психическое свойство, но и определенное позитивно воспринимаемое действие. В таких случаях словосочетание Ообра Оетель выступало в роли аналога атрибутивных сочетаний Ообро деяние и бчаго деяние, имеющих краткие прилагательные добро и бiu.'o в своем составе. По это было очень давно, еще в древнерусскую эпоху. В настоящее время существительное добродетель, подобно слову порок, используется преимущественно для обозначения свойств человеческой психики, выступающих как устойчивые личностные черты или личностные качес гва.

!!а протяжении многих веков при определении содержания понятии порока и добродетели в этике господствующим был гот подход, коюрыи мы предложили называть онтическим (от треч. ontos «сущее»), В соответствии с ;гим лот ическим подходом предполагалось, что пороками и добродетелями те или иные психические свойства людей являются в силу наличия у них каких-то общих, объединяющих их объективных признаков. Основным же при шиком, позволяющим объединять пороки и добродетели в самостоятельные категории, считалось их отношение к понятию блага. Именно это понятие чаще всего выступало в качестве юго мысленною критерия, соотнесение с которым позволяло трактовать какое-то личностное свойство человека как порок или добродетель. ГГричем определяющим здесь первоначально выступало понятие не общественного, а личного блага, точнее блага самого носителя того или иного психического свойства.

В античную эпоху наиболее последовательное свое выражение 1акая концепция нашла в посланиях и высказываниях Эпикура, утверждавшего, чго «все добродетели по природе соединены с жи шью приятой, и приятная жизнь от них неотделима». Позднее, уже в нике Нового времени понятия порока и добродетели определялись через связь отражаемых ими качеств с личным благом человека такими европейскими мыслителями, как Бенедикт Спинозн и философы-утилитаристы XIX века.

На рубеже XVI и XVTÎ веков Френсис Бэкон ввел в широкий научный обиход понятие общественного блага. H именно это понятие на долгие времена утвердилось в этике в качестве основного

критерия, предлагаемого для разграничения морального добра и зла, порока и добродетели. Как качества людей, имеющие прямое отношение к общественному благу, пороки и добродетели рассматривались такими столь разными философами и моралистами, как Д. Локк и лорд Шефтсбери, К.А. Гельвеций и Ф. Хатчесон, Г. Спенсер и К. Каутский, П.А. Кропоткин и Г.В. Плеханов. Определяющим в трактовке сущности порока и добродетели понятие общественного блага считали и многие советские этики. Аналогичного подхода к определению содержания рассматриваемых нами категорий продолжают придерживаться и некоторые современные авторы.

Однако даже самый поверхностный анализ человеческих качеств, подводимых под понятия порок и добродетельпоказывает, что далеко не все из них имеют прямое и непосредственное отношение к понятиям общественного и личного блага. Так, никак не связываемыми с благом общества или отдельных людей оказываются такие безусловно порочные поведенческие склонности, как, например, неряшливость и нечистоплотность, с одной стороны, и всеми воспринимаемые как добродетели чистоплотность, опрятность, аккуратность, с другой. Никак не соотносятся с идеей общественног о или личного блага и такие морально небезразличные ментальные предрасположенности, как оптимизм и пессимизм. Не противоречат и не препятствуют чьему-либо благу многие традиционно осуждаемые склонности сексуального поведения - трактуемое как развратность непостоянство в половых контактах и даже гомосексуализм.

Осознавая всю шаткость осмысления понятий порока и добродетели в связи с идеей общественного или личного блага, многие современные этики пытаются определять содержание данных понятий через соотнесение их с какими-либо комплексами морально значимых предписаний (норм, законов, установлений). Такой подход к интерпретации сущности понятий порок и добродетель мы предлагаем называть деонтическим (от греч. с1еоп - «должное»). В его рамках можно выделить два подтипа, два варианта трактовки интересующих нас понятий - косвенно-деонтический и буквально-деонтический. В первом случае добродетели и пороки понимаются как психические свойства, лишь косвенно соответствующие или не соответствующие требованиям определенной нормативно-предписывающей системы. При этом те или иные «нравственные характеристики» могут интерпретироваться как основывающиеся на

базе фиксации факта выполнения или невыполнения человеком определенных социальных функций. Во втором случае, i.e. при буквально-деонтическом понимании добродетелей и пороков, данные психические качества рассматриваются как деятсдьностныс склонности, проистекающие и! сознательного соблюдения или нарушения людьми каких-то поведенческих (причем не обязательно собственно моральных) установлений и норм. Примерами испольювания косвенно-деонтического подхода в осмыслении порока и добродетели могут служить трактовки этих понятий, предлагавшиеся некогда Сократом, Платоном, философами-стиками, а также Г.В.Ф. I егелем. В восточной философии им соответсIнуюi представления о порочности и добродетельности, отразившиеся в лттческих учениях даосов и Конфуция. Первыми но времени появления буквально-деонтическими трактовками понятий порок и дойродетечь могут считаться концепции, пре итоженные лстистамп древнего Китая и авторами Ветхого Завета. Наиболее же разверну юс воплощение буквально-деонтическое понимание интересующих нас категорий получило в этических трудах Иммануила Канта. В современной отечественной этике подобное понимание можно обнаружить в работах A.A. Гусейнова и Р.Г. Апресяна, утверждающих, например, что добродетель - это «установка, решимость, намерение индивида действовать на основе моральных принципов».

Наиболее уязвимым местом концепций такою рода является невозможность интерпретации как пороков и добродетелей большого количества традиционно рассматриваемых в качестве таковых эмоциональных и ментальных предрасноложенностей, устойчивых чувств, влечений и потребностей, которые порождают различные не контролируемые волей человека внутренние переживания, не способные подчиняться требованиям каких-либо нормативных установлений и предписаний. Осознание невозможности трактовать все 1 ги предрасположенности как деонтически понимаемые пороки и добродетели приводило многих ученых к третьему, реляционно-оценочному подходу в осмыслении данных категорий.

Сущность этого подхода заклточается в трактовке понятий порока и добродетели как исключительно оценочных, т.е. отражающих то или иное позитивное или негативное отношение людей (лат. relatio) к определенным свойствам человеческой психики. Первоначально отношение, лежащее в основе содержания

рассматриваемых понятий, мыслилось как исключительно эмоциональное как чувство морального осуждения или одобрения, исньпываемое людьми по отношению к 1ем пли иным воспринимаемым как пороки и добродетели психическим свойспзам. I ак. еще Аристотель в свое время утверждал, что добродетелями следуе! считать только «те склады души», которые достойны похвалы и одобрения. Соответственно пороками шнываюгся те «душевные склады», которые заслуживают порицания и осуждения. В )тике Нового времени понимания пороков и добродетелей, близкою аристотелевскому, придерживались такие выдающиеся философы и моралисты, как Т. Гоббс, Д. Юм, А. Смит, B.C. Солов?,ев. И в настоящее время некоторые из отечественных этиков склоняются к мысли о Юм, что добродетелями называются «нравственно похвальные» человеческие качес1ва, а пороками нравст венно осуждаемые.

Вместе с тем в связи со становлением и развитием нового направления философского дискурса аксиологии как учения о ценностях - появилось и новое направление в осмыслении понятий порок и добродетель, трактовка их как категорий, отражающих ценностное отношение людей к тем или иным качествам человеческой личности. Понимание пороков и дробродегелей как особого рода личностных ценностей было заложено еще в конце XIX века отцом современной аксиологии Германом Лотце. В XX веке оно разделялось и развивалось такими известными философами, как Г. Риккерт, М. Шеллер, Н. Гартман, C.JI. Франк. Немало приверженцев ценностное осмысление интересующих нас понятий нашло и в советской этике. И в настоящее время некоторые отсчее i венные авторы полагают, что в категориях порока и добродетели, гак же как и во всех остальных морально-оценочных категориях, выражается соотнесение некоего объекта с представленной во внутреттнем мире субъекта пирамидальной структурой ценностей.

На наш взгляд, ценностное восприятие всех без исключения пороков и добродетелей, безусловно, имеет место в человеческом обществе. Однако психические свойства, имеющие ценностное значение для людей, именуются в русском языке не пороками :т добродетелями, а достоинствами и недостатками. Причем к числу последних могут относиться и те личностные качества (например, свойства памяти и интеллекта, образованность, профессионализм), которые никем и никогда не рассматривались как человеческие

пороки и добродетели. С учетом всего вышесказанного, думается, следует согласиться с теми мыслителями прошлого и современными этиками, которые интерпретировали интересующие нас понятия как эмоционально-оценочные, т.е. выражающие эмоциональную по своей сути положительную или отрицательную оценку тех или иных свойств человеческой психики.

Доказательству правомерности реляционно-оценочного подхода ,к трактовке содержания понятий порока и добродетели посвящается вторая глава диссертации. Здесь, в частности, отмечается, что в контексте конкретных высказываний слова порок и добродетель могут обозначать оценки различных психических качеств, принадлежащие как автору речевого сообщения, так и кому-либо еще. Вторая семантическая функция рассматриваемых слов, реализуемая обычно в предложениях с указанием на субъект оценки, может быть охарактеризована как трансляционно-оценочная. Если же автор сообщения высказывает с помощью слов порок и добродетель свои собственные оценки и не снабжает их комментариями типа «по моему мнению» или «на мой взгляд», тем самым он подспудно выражает убеждение в том, что с такими оценками будет согласно абсолютное большинство людей. В западноевропейской и американской метаэтике данная особенность морально-оценочных суждений была когда-то определена как значение универсализма.

Важнейшими вопросами, неоднократно поднимавшимися в истории этики, являются проблемы определения общего круга человеческих качеств, подвергающихся позитивной или негативной моральной оценке, выделения среди них основных, так называемых кардинальных добродетелей и противостоящих им пороков, а также выявления мотивов, обусловливающих моральное осуждение или одобрение расцениваемых как пороки и добродетели психических свойств. Решению всех этих проблем и должен способствовать лингвистический анализ семантики слов, обозначающих личностные качества, подводимые под понятия порока и добродетели.

В третьей главе диссертации очерчивается общий круг тех лексических единиц, которые могут интерпретироваться как наименования человеческих пороков и добродетелей. Эти слова (к ним принадлежат имена существительные и прилагательные) образуют в своей совокупности особые лексические множества, выступающие как центральные части семантических полей, именами которых являются лексемы порок и добродетель. Данные множества

очватываклся маркирующей их ин ici ральнои поня шиной семой «психическое свойство человека», а также семами моральною, )\шционального в своей основе. одобрения и осуждения, выступающими в качестве сопутствующих смыслов. Общин перечень laicoro рода слов был определен нами hvicm анкетною опроса более чем 100 информанюв студентов филологического п истрическою факулыетов Кубанского государственною университета. кием список лексем, обозначающих личностные качес1ва, воспринимаемые как пороки и добродетели, был уючпен nyieM числового шкалирования (балльной оценки) силы о юбрения и осуждения данных качеств. В результате конечный перечень интересующих нас слов составил 343 лексических наименования человеческих пороков и 264 названия нравственных добродетелей.

После проведения семасиоло!ического анализа понятийного сочержания всех этих лексем было произведено внутреннее структурирование обоих исследуемых нами семантических полей. В их составе на основе общности тех или иных дифференциальных семантических признаков были выделены семантические сектора и подсектора, микрополя и лексические группы. А самое главное, в составе обоих полей были выявлены понятийные зоны, обладающие наибольшим номенклатурным дроблением, повышенной синонимической представленностью и таксономической глубиной. Для выявления смыслов, мотивирующих негативную или позитивную оценку воспринимаемых как пороки и добродетели человеческих качеств, широко использовался метод ассоциативно! о эксперимента с последующим содержательным анализом его результатов.

Как показало проведенное исследование, содержащиеся в сознании наших информантов семантические поля порока и добродетели обнаруживают явные черты изоморфизма не только в своей системной организации, но и в степени наполненности своих подструктур - секторов, подсекторов и микрополей конкретным лексическим материалом. Это дает основание предполагать, что содержание обоих ишересующих нас полей в сходной форме отражает некую единую, существующую на уровне языкового сознании систему предпочтений и оценок в сфере понятий о воспринимаемых как пороки и добродетели психических свойствах.

Непосредственному рассмотрению лексического содержания семантических полей порок и добродетель посвящаются четвергам и пятая главы диссертации. В центральных частях обоих из

рассмотренных нами полей отчетливо различаются четыре лексических сектора - 1) наименований предрасположенностей к не контролируемым волей переживаниям, 2) наименований деятельностных способностей, 3) названий деятельностных склонностей и 4) наименований комплексных личностных качеств, соединяющих в себе по два и более элементарных психических свойства. И в каждом- из этих секторов могуг быть выделены понятийные зоны, «прописанные» лексическими средствами языка лучше других — обладающие наиболее детализированным номенклатурным дроблением, наибольшей таксономической глубиной и наиболее богатой-синонимической представленностью. Именно эти зоны заключают в себе те понятия о человеческих пороках и добродетелях, которые имеют для современных носителей русского языка наибольшую ментальную и коммуникативную значимость и потому могут считаться наиболее существенными для их морального и языкового сознания.

. В секторах наименований предрасположенностей к неконтролируемым психическим переживаниям наиболее детализированными и синонимически представленными как в семантическом поле порока, так и в поле добродетели оказались подсектора названий морально оцениваемых эмоциональных предрасположенностей. В этих подсекторах наименованиями наиболее значимых психических диспозиций могут быть признаны слова злобность и незлобивость, обозначающие повышенную предрасположенность к переживанию враждебных эмоций и слабость или полное отсутствие таковой. В качестве лексических конкретизаторов общего понятия злобности могут рассматриваться такие слова, как озлобленность, человеко-, муже- и женоненавистничество, завистливость, обидчивость и ¡шздражительность. С понятием же незлобивости тесно коррелируют такие лексемы, как беззлобие, отходчивость и добродушие.

Среди понятий, отражающих психические диспозиции дезидеративного характера (потребности, влечения, пристрастия), наибольшей номенклатурной представленностью в семантическом поле порока выделяется понятийная зона, отражаемая словом жадность и близкими ему по смыслу лексемами алчность и корыстолюбие. В семантическом поле добродетели как равноценное по своей значимости ей может быть противопоставлено лексическое

микрополо духовность, включающее в свой сослан также слова ноботате ¡ыюсть. пыппивость и ¡стеши:м. Гаким образом, традиционное для ушки понимание духовности как естественно! о антипода жадности и корыстолюбия находи [ свое отражение и на уровне лексической системы языка.

В подсек юрах наименований морально оцениваемых не контролируемых волей ментальных предраеположенностсй более или менее детализированные понятийные зоны и даже проспле синонимические ряды практически отсу тствуют. Понятия о человеческих пороках и добродетелях представлены ¡десь единичными лексемами типа подоприте¡ыюсть, мнительность, ичщентриз и, пессимизм и оптимизм.

Среди наименований воспринимаемых как пороки и добродетели дея тельное I пых способностей подавляющее большинство принадлежит словам, обозначающим волевые способности людей. В самом общем виде сила и слабость человеческой воли отражаются в содержании понятии нолевой и ааоово 1ьный. Данные понятия, особенно второе из них, представлены в интересующих нас семантических полях довольно большим количеством синонимов, а кроме того, они сопровождаются значительным числом лексических конкрегизаюров, среди которых большинство составляют наименования волевых качеств, выступающих как различные проявления смеюсти и мужества, трусости и малодушия.

Среди наименований других человеческих способностей в семантических нолях порока и добродетели относительно широко оказываются представлены слова, обозначающие умственные способности, связанные с принятием решений поведенческою характера: мудрость, ризумность. ¡дравомыс ше. бесхитростность -хитрость. Общие же интеллектуальные способное ги людей, независимо 01 степени их развития, тте подлежат какой-либо -позитивной или негативной - моральной оценке и оказываются, шким образом, не подводимыми под понятия порок и добродетсть.

Самыми значительными но числу составляющих иементов в исследованных нами полях оказались лексические сектора, объединяющие наименования различных морально оцениваемых деятельное гных склонностей. И совершенно неслучайным представляегея то, что наибольшее количество 1ак или иначе лексически детализированных понятийных зон пришлось именно на

эти сскгора. В их составе, мы выделили по четыре крупных микрополя, объединяющих наименования деятельностных склонностей 1) по отношению к различным деонтическим предписаниям, 2) по отношению к другим людям, 3) по отношению к груду и 4) по отношению человека к самому себе. И в каждом из этих микрополсй могут быть отмечены понятийные зоны, характеризующиеся относительно высокой степенью номенклатурного дробления и относительно большой синонимической представленностью.

Среди наименований свойственных людям деятельностных склонностей по отношению к тем или иным деонтическим предписаниям совершенно отчетливо на фоне всех остальных выделяются три лексические группы, отражающие отношение людей .1) к различным требованиям, предъявляемым к ним в сфере трудовой деятельности, 2) к этикетным правилам поведения в обществе и 3) к требованиям и нормам морали. Наиболее общие понятия о наличии и отсутствии у кого-либо склонностей к исполнению этих предписаний выражаются словами ответственность и безответственность, воспитанность и невоспитанность, нравственный и безнравственный. Данные лексемы могут считаться наименованиями основных добродетелей и пороков в области отражаемых языковым сознанием современных россиян деятельностных склонностей по отношению к предписаниям деонтического характера.

Принципиально важным моментом представляется то, что в исследованных нами семантических полях крайне слабо оказались представлены слова, обозначающие склонности, связанные с исполнением или неисполнением тех или иных обязанностей человека перед государством. Так, в семантическом поле добродетели готовность человека к соблюдению законов и различных правовых норм нашла свое отражение в значениях всего двух лексем - прилагательного законопослушный и существительного законопослушность. Склонность же к исполнению человеком его гражданского долга обозначается только одним существительным гражданственность. Все эти слова имеют явно институциональное (не народное) происхождение. А в семантическом поле порока лексемы, могущие обозначать склонности к нарушению государственных законов и неисполнению гражданского долга, отсутствуют вообще. Все эти факты наглядно свидетельствуют о той невысокой значимости, которой в языковом сознании россиян

традиционно обладают понятия, отражающие втаимоогношения человека с 1 оеударством. К их числу может бьнь оIнесено также такое безусловно институциональное понятие, как патриотизм. Однако оно отражает в своем содержании не деятельностнуто склонность в чистом виде, а комплексное психическое свойство, включающее в себя, помимо деятельноетной. еще эмоциональную и дезидсративную сос т авляющие.

Что касается отношения людей к труду, го ¡десь следует оIметить, что фиксируемое в семантическом ноле добродетели идеальное представление об этом отношении включат в себя понятия как минимум о восьми психических качествах, большая часть из которых может быть подведена под обобщающее их понятие трубочюбие. Это такие деятельностью склонности. как старатетьность, деювитость, основательность, нпицнапшвность, хозяйственность и др. В семантическом же тюте порока им противостой! понятие о таком личностном качестве, как у спасть, с которым связываются также психические свойства, отражаемые понятиями бесхозяйственность и безынициативность.

Наиболее полно и развернуто в секторах наименований деятельностных склонностей в составе интересующих пас полей оказались представлены понятийные зоны, отражающие склонности практической деятельности по отношению к другим людям. К словам, обозначающим диспозиции такого рода, примыкаю! наименования многих комплексных психических свойств. Всею же лексемы, отражающие в своих значениях те или иные деятельное г ные склонности по отношению к другим людям, составляют 29% содержания исследованного нами семантического поля добродегени и 450/и содержания семантического поля порока. И в обоих случаях бо тынуто часть этих лексических групп образуют слова, обозначающие деятельностные склонности, проявляемые в человеческом общении.

Уже одно голыш количество таких лексем (43 в сематт I ическом поле добродетели и 85 в поле порока) наглядно свидетельствует о той высокой значимости, которая придается представлениям о свойственных людям склонностях общения в нтыковом сознании русских вообще и современной российской молодежи в частности. Именно в микрополях наименований склонностей общения и в семантическом поле порока, и в поле добродетели наблюдается наибольшее номенклатурное дробление составляющих данные

микрополя элементов, которое сопровождается к тому же довольно высокой синонимической представленностью последних. И это несмотря на то, что с объективной точки зрения склонности людей, проявляемые в общении, представляются играющими в жизни общества гораздо меньшую роль, чем свойственные людям склонности трудовой деятельности или их отношение к исполнению государственных законов и требований гражданского долга.

В качестве предельно общих среди понятий, отражающих склонности общения, нами выделяются деликатность и неделикатность, а также искренность и неискренность. Первое из этих понятий связывается с такими добродетелями общения, как скромность, сдержанность и учтивость. С понятием неделикатности могут быть связаны все склонности общения, доставляющие какие-то неприятные переживания окружающим: нескромность, несдержанность, грубость, назойливость, заносчивость, насмешливость и язвительность. Что же касается понятий искренности и неискренности, то их содержание детализируется в полях порока и добродетели более конкретными по смыслу понятиями открытость и лицемерность, правдивость и лживость. 11ричем последние также имеют свои собственные понятийные конкретизаторы, отражающие такие качества, как честность и объективность, с одной стороны, и нечестность, необъективность, плутоватость, с другой.

Среди наименований склонностей к практическим действиям в отношении других людей в семантическом поле добродетели может быть выделена небольшая группа слов, выражающих в своих значениях готовность человека оказывать помощь тем, кто. в ней нуждается, кто испытывает какие-то страдания или трудности. Эти лексемы - участливость, отзывчивость и безотказность — называют иногда наименованиями альтруистических деятельностных склонностей, хотя обозначаемые ими поведенческие диспозиции отличаются от чистого человеческого альтруизма отчетливой и строго определенной мотивированностью, обязательной причинностью альтруистического поведения, его обусловленностью какими-то существенными и вполне реальными обстоятельствами.

В семантическом поле порока среди слов, обозначающих склонности к практическим действиям в отношении других людей, наибольшей номенклатурной и синонимической представленностью отличается понятийная зона, не имеющая своего особого

лексическот о наименования, но мотущая быть обозначенном понятием враждебность по отношению к окружающим, которое широко используется в научных работах по пенчолотии и лике В качестве наименовании различных проявлений враждебности по отношению к другим людям выступают слова, обозначающие 1) склонности к отдельным аспектам враждебного поведения (агрессивность. жестокость, ¡ловредность. мстительность, коварство, подчисть, веро юмство) и 2) склонности к каким-то котткрешым действиям, причиняющим ущерб окружающим (воронатость. нсупиковатость. драчливость. ¡аОиристость).

Что касается наименований деятельностных склонностей, направленных на самого себя, го в соответствующем микрополе семантического ноля порока в качестве наиболее значимых отчетливо выделяются понятия псво ¡держанность и )гои;м. Первое из них конкретизируется в значениях таких слов, как распущенность, распутность. прожорливость. обжористость и ¡апойноапь Второму же сопутствуют такие лексические конкрегизаторы, как себяиобие. своекорыстие и меркантьииш. В семантическом поле добродетели понятию невоздержанности противостоит понятие ыадерти анность. Л эгоизму как человеческому пороку противопоставляется обычно такое позитивное психическое качество, как а.1ыпру1им. Однако эта поведенческая диспозиция представляет собой деятельностную склонность, направленную не тта себя, а па других людей. В микрополе же наименований деятельностных склонностей, направленных па самого себя, в семантическом поле добродетели понятию эгоизма противостоят такие понятия, как самоотверженность и бескорыстие.

В особые лексические сектора семантических полей порока и добродетели нами были выделены слова, охарактеризованные как наименования комплексных психических свойств. Основной особенностью семантики этих слов является то, что все они обозначают не какое-то одно элементарное человеческое качество, а целый комплекс разпосущностных психических диспозиций, образуемый как минимум двумя личностными свойствами, связываемыми обычно импликационными причинно-

следственными или условно-следственными - отношениями. Типичными примерами психических свойств комплексною характера могут служить личное 1ньте качества, обозначаемые, к примеру, словами скупость, скаредность или капризность. В понятийном

содержании этих лексем фиксация склонностей к определенным формам поведения соединяется с указанием на соответствующие дезидеративные (потребностные) психические диспозиции как на непосредственные причины, обусловливающие существование данных склонностей.

К числу личностных свойств комплексного характера, на наш взгляд, относится и такое важное, социально значимое человеческое качество, как совесть. В этической литературе это качество рассматривается как основа и своеобразный внутренний стержень того сложнейшего психического комплекса, который именуется нравственностью человека. Однако единого, общепринятого понимания сущности совести современная наука еще не выработала.

Чаще всего совесть определяется как моральная ответственность человеческого индивида перед самим собой. А поскольку такая ответственность проявляется прежде всего в переживании особых эмоций, именуемых угрызениями совести, интересующее нас качество трактуется обычно как чисто эмоциональная психическая диспозиция, заключающаяся в общей предрасположенности человека к данным переживаниям. Однако, помимо порождения упомянутых выше эмоций, совесть имеет еще одну, не менее важную функцию регулятора человеческой деятельности, приводящего ее в соответствие с моральными и иными нормативными представлениями индивида, ставшими его собственными деонтическими убеждениями. С этой точки зрения, совестливым является тот человек, который не только способен переживать внутренние угрызения по поводу совершения неправедных деяний, но и не склонен совершать поступки, противоречащие разделяемым им убеждениям. Таким образом, человеческая совесть должна рассматриваться как комплексная психическая диспозиция, содержащая в себе не только эмоциональный, но и деятельностный компонент.

Как показало наше исследование, большинство расцениваемых как пороки и добродетели комплексных психических свойств представляют собой деятельностные склонности людей, обусловливаемые как своими непосредственными причинами психическими предрасположенностями эмоционального характера. Многочисленные комплексные качества, являющиеся склонностями, вызываемыми позитивным или негативным эмоциональным отношением к окружающим, покрываются в русском языке такими

лексическими определениями как добрый и пой. Причем наибольшим количеством синонимов и понятииных копкрсгизатров обладает второе из 'лих слов. В го же время в русском языке обнаруживается довольно большое количес1во 1ексем, отражающих в своих значениях склонности оказывап, поддержку дручим людям, основываясь на шоциопальном или рациональном воеприяши переживаемых ими страданий. Психические диспозиции такого рода именуЮ1СЯ в психоло! ии склонностями к >мгииическому взаимодействию с окружающими или прост эмпагическими склонностями. Общая совокупность психических свойств эмпатическо! о характ ера, начиная с простой с острадате ¡ьности и заканчивая гуманностью как принципом человеческого бьмия, составляет содержание особого понятийного поля че ювечности. объединяющею в своем составе такие слова, как милосердые, мягкосердечие чуткость. тактичность. де ткатность. отзывчивость, участливость и др.

Го, что в составе рассматриваемых нами нолей содержится довольно большое количество наименований дея1ельностных склонностей, связанных с человеческими эмоциями, свидетельствует о юм большом значении, которое моральное и языковое сознание современных россиян придает эмоциональному аспекту реальных человеческих взаимоотношений. Особенно важным нам преде является гот факт, что в области представлений о нравственных добродетелях количество слов, обозначающих различные склонности эмпатического взаимодействия с людьми, намною преиышие! число наименований склоннос[ей к исполнению касающихся межличностных отношений деонтических предписаний. Все >го говорит о том. что в тех случаях, ко г 1а речь идет об отношениях между конкретными человеческими индивидами, языковое сознание русских людей отдает предпоч!ение не нравственности совести или долга, а нравственности сердца, что, по-видимому. отражает характерное для российской действительности реальное положение дел в сфере эжх отношений.

Как показало проведенное нами исследование, степень ментальной и коммуникативной значимости понятий, отражающих пороки и добродетели, никак не зависит ни от силы моральною осуждения или одобрения последних, ни от мошвов их негативной или позитивной моральной оценки. Мотивы же осуждения и одобрения людьми расцениваемых как пороки п добродетели

психических свойств могут быть самыми различными. В большинстве рассматриваемых нами случаев в роли такого рода мотивов выступают соображения индивидуального блага одного отдельно взятого человека — его материальной выгоды, личной безопасности и обеспечения его прав, а также его психического состояния, в частности степени приятности и неприятности межличностных контактов, возникающих в процессе общения. Соображения же общественного блага среди мотивов моральной оценки различных пороков и добродетелей оказываются только на втором месте.

Принципиально важным, на наш взгляд, является то, что позитивное или негативное отношение людей к тем или иным психическим качествам может вообще не иметь никакой связи с идеями индивидуального или общественного блага. Моральное осуждение и одобрение некоторых воспринимаемых как пороки и добродетели личностных свойств может обусловливаться и какими-то свойственными людям ценностными представлениями и идеалами, а также врожденными поведенческими и мыслительными инстинктами. Представлениями преимущественно ценностного характера предопределяется моральная оценка таких человеческих качеств, как свободолюбие, духовность, достоинство, с одной стороны, и бездуховность, угодливость, неблагодарность, антисемитизм, муже- и женоненавистничество, с другой. Несоответствием идеалу верной любви обусловливается моральное осуждение таких поведенческих диспозиций, как развратность и ветреность. Соответствием или несоответствием каким-то общим для всех людей врожденным инстинктам может быть объяснено одобрение и осуждение таких психических свойств, как оптимизм и пессимизм, благоразумие и неблагоразумие, рассудительность и безрассудство, бережливость и расточительность, чистоплотность и нечистоплотность, аккуратность и неаккуратность, воздержанность и невоздержанность, а также прожорливость, запойность, наркомания и алкоголизм.

Понятия о человеческих добродетелях, выделенные нами как обобщающие в наиболее «прописанных» понятийных зонах семантического поля добродетели, вполне могут рассматриваться в качестве основных компонентов, конституирующих то ментальное образование, которое представляет собой нравственный идеал человеческой личности в моральном сознании современной

российском студенческой молодежи. Как показывают ретулыаты нашего исследования, мот идеал мало чем отличается 01 ют о идеального представления о нравственно совершенном человеке, ко трое сложилось в традиционной моральной кул ы у ре русского народа. Главное отличие здесь заключается в тм, что, помимо всех перечисленных нами «традиционных» добродетелей, нравственный идеал современных российских студентов включает в себя и такие человеческие достоинства, как культурность и образованность, не являющиеся психическими свойствами, а следовательно, и добродетелями в собственном смысле слова. В целом же идеал человеческой личности, объединяющий данные достоинства с наиболее важными морально одобряемыми лея тельноетнмми склонностями, осмысливается современной сту тенческои молодежью как некое единое, комплексное психическое качество, еоответст кующее понятию интеллигентность.

В шключешш к диссертации формулирую гея основные итоги проведенного исследования и общие выводы, вытекающие из анализа конкретного фактического материала.

По геме диссертации опубликованы следующие рабо ты:

1. Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи: Монография. Краснодар. 2005. 404 с. (25 п.л.).

2. О классификации собирательных существительных в древнерусском языке !' Известия Сибирского отд. АП СССР. Серия обществ, наук. Новосибирск. 1982. Вып. 3. С. 135-140 (0,4 п.л.).

3. Использование просторечной лексики в преподавании русского языка как иностранного // Актуальные проблемы теории и практики преподавания русского и иностранных языков. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та. 1991. С. 29 (0,1 тит.).

4. Значение - смысл информация /' Семантические основы языковых реализаций. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 1995. С. 51-56 (0,4 п.л.).

5.0 значении и смысле языкового знака // Филология. 1995. № 7. С. 13-15 (0,4 тт.л.).

6. О значении и смысле в языкознании // Природа. Общество. Человек. 1996. № 2-3. С. 22-23 (0,3 пл.).

7. Понятие и словарная дефиниция // Современная лексиког рафия: достижения, проблемы, перспективы. Краснодар, изд. Кубанск. ун-та, 2001. С. 50-56 (0,4 пл.).

8. Понятие - значение - концепт // Современная лингвистика: теория и практика. Ч. 2. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2002. С. 3-13 (0,7 п.л.).

9. Семантика оценки и ее языковое выражение // Язык. Этнос. Сознание: Материалы межд. научн. конф. Т. 1. Майкоп: Изд. Адыг. ун-та, 2003. С. 183-185 (0,4 пл.).

10. О семантических функциях эмоционально-оценочных слов // Сфера языка и прагматика речевого общения. Кн. 2. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2003. С. 215-223 (0,6 пл.).

11. Понятие, концепт и осмысление воспринимаемого слова // Текст. Дискурс. Коммуникация. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2003. С. 121-136(1 пл.).

12. О семантическом содержании языковой картины мира // Язык и дискурс в современном мире: Материалы межд. научн. конф. Майкоп: Изд. Адыг. ун-та, 2005. С. 22-24 (0,4 пл.).

13. Семантическое поле добродетели в языковом сознании российской, молодежи // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Материалы 3-й межвузовской конф. молодых ученых. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2005. С. 8083 (0,3 пл.).

14. О понятии семантического поля в современной лингвистике // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики. Вып. 1. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2005. С. 178-195 (1,1 пл.).

15. Ментальная значимость понятий и лакуны в семантических полях: Материалы 4-й межвузовской конф. молодых ученых. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2005. С. 187-190 (0,3 пл.).

16. Семантика порока и добродетели и ее выражение в русском языке /У Культурная жизнь юга России. 2005. № 3. С. 53-58 (0,8 пл.).

17. Семантика слова в языковой картине мира // Образование. Наука. Творчество. 2005. №2. С. 116-121 (0,8 пл.).

18. Коннотационные значения и сопутствующие смыслы в семантической структуре слова // Язык и речь в парадигмах современной лингвистики. Краснодар: Изд. Кубанск. ун-та, 2006. С. 147-158 (0,7 пл.).

19. Ментальная значимость понятий и формирование содержания семаншческих полей // Культурная жишь юга России. 2006. > 1. С. 66-70 (0,6 п.л.).

20. [ипология коннотативных шачений в лексике // ")коло! ический вестник научных центров черноморскою экономического сотрудничества. Приложения. 2006. № 1. С. 73-76 (0,5 п.л.).

21. Типология оценочных значений и их языковое выражение // Экологический вестник научных центров черноморскою жономического сотрудничества. Приложения. 2006. № 2. С. 92-95 (0.5 п.л.).

22. Отражение психических свойств человека лексическими средствами языка// Человек. Сообщество. Управление. 2006. № 3 (0,5 п.л.).

Бумага тип. №2. Печать трафаретная Тираж 100 экз. Заказ № 465 от 12.10.06 г. Кубанский государственный университет.

350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, Центр "Универсервис", тел. 21-99-551.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Малевинский, Сергей Октябревич

ВВЕДЕНИЕ.

1. ТРАКТОВКА ПОНЯТИЙ ПОРОКА И ДОБРОДЕТЕЛИ В ЭТИЧЕСКИХ УЧЕНИЯХ ПРОШЛОГО И СОВРЕМЕННОЙ ЭТИКЕ.

1.1. Онтический подход.

1.2. Деонтический подход.

1.3. Реляционно-оценочный подход.

Выводы по главе 1.

2. ОЦЕНОЧНАЯ СУЩНОСТЬ ПОНЯТИЙ ПОРОКА И ДОБРОДЕТЕЛИ. .106 Выводы по главе 2.

3. СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ ПОРОКА И ДОБРОДЕТЕЛИ: ВНЕШНИЕ ГРАНИЦЫ И ВНУТРЕННЯЯ СТРУКТУРА.

3.1. Понятие семантического поля в современной лексикологии.

3.2. Семантические поля ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ.

Выводы по главе 3.

4. СОДЕРЖАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ ДОБРОДЕТЕЛИ.

4.1. Наименования предрасположенностей к неконтролируемым психическим переживаниям.

4.1.1. Названия эмоциональных предрасположенностей.

4.1.2. Названия дезидеративных предрасположенностей.

4.1.3. Названия ментальных предрасположенностей.

4.2. Наименования деятельностных способностей.

4.2.1. Названия волевых способностей.

4.2.2. Названия способностей мыслительной деятельности.

4.2.3. Названия способностей практической деятельности.

4.3. Наименования деятельностных склонностей.

4.3.1. Названия склонностей мыслительной деятельности.

4.3.2. Названия склонностей практической деятельности.

4.3.2.1. Наименования деятельностных склонностей по отношению к различным деонтическим предписаниям.

4.3.2.2. Наименования деятельностных склонностей по отношению к другим людям.

4.3.2.3. Наименования склонностей трудовой деятельности.

4.3.2.4. Наименования деятельностных склонностей по отношению к самому себе.

4.4. Наименования комплексных психических свойств.

Выводы по главе 4.

5. СОДЕРЖАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ ПОРОКА.

5.1. Наименования предрасположенностей к неконтролируемым психическим переживаниям.

5.1.1. Названия эмоциональных предрасположенностей.

5.1.2. Названия дезидеративных предрасположенностей.

5.1.3. Названия ментальных предрасположенностей.

5.2. Наименования деятельностных способностей.

5.2.1. Названия волевых способностей.

5.2.2. Названия способностей мыслительной деятельности.

5.2.3. Названия способностей практической деятельности.

5.3. Наименования деятельностных склонностей.

5.3.1. Названия склонностей мыслительной деятельности.

5.3.2. Названия склонностей практической деятельности.

5.3.2.1. Наименования деятельностных склонностей по отношению к различным деонтическим предписаниям.

5.3.2.2. Наименования деятельностных склонностей по отношению к другим людям.

5.3.2.3. Наименования склонностей трудовой деятельности.

5.3.2.4. Наименования деятельностных склонностей по отношению к самому себе.

5.4. Наименования комплексных психических свойств.

I 5.4.1. Названия поведенческих диспозиций, обусловливаемых эмоциональными предрасположенностями.

5.4.2. Названия деятельностных склонностей, обусловливаемых дезидеративными предрасположенностями.

5.4.3. Названия деятельностных склонностей, обусловливаемых ментальными предрасположенностями.

Выводы по главе 5.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Малевинский, Сергей Октябревич

Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле идей и методологических принципов того направления науки о языке, которое называют иногда системной лексикографией, хотя правильнее было бы назвать его системной семасиологией. В отличие от обычной, традиционной семасиологии, это направление предполагает изучение значений языковых единиц, в первую очередь слов, не изолированно друг от друга, а в их взаимосвязях и парадигматических отношениях, имеющих место в составе тех системных образований, которые именуются семантическими полями. Полезность и научная продуктивность такого подхода была многократно подтверждена практикой изучения самых разнообразных по характеру семантических полей, включающих в себя как предельно конкретные, так и наиболее абстрактные по содержанию лексические единицы (подробнее см. 1, с.12-15). Однако поля, маркируемые понятиями ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ, равно как и более объемное поле названий присущих людям психических свойств, еще не становились объектами семасиологических исследований, несмотря на то, что необходимость серьезного изучения данных полей методами системной семасиологии давно уже назрела.

Помимо чисто лингвистической значимости, актуальность нашего исследования во многом определяется возможностью использования его результатов для решения целого ряда важнейших и актуальнейших проблем, имеющих место в других, смежных с языкознанием гуманитарных науках, в частности в психологии и этике. В психологии к числу такого рода проблем относится вопрос о сущности и классификации психических свойств как основных компонентов, составляющих структуру человеческой личности. Тезис о полезности семантического анализа обозначающих те или иные личностные качества слов давно уже стал общим местом в мировой персонологии. Однако в контексте конкретных психологических исследований методика и практика такого анализа еще не нашли своего достойного применения. Предлагаемые современными психологами концепции I структурирования человеческой личности строятся обычно не на выявлении признаков сходства в словарных значениях обозначающих различные психические свойства лексем, а на учете некоторых общих для них ассоциативных семантических факторов, чаще всего - представлений о тех формах поведения, которые мыслятся как наиболее типичные для носителей тех или иных психических свойств. В результате в составе одних и тех же личностных структур оказываются соединенными принципиально различающиеся по своей психической сути качества, объединяемые не сущностной близостью, а какими-то иными, например, импликационными -причинно-следственными или условно-следственными, отношениями (см., напр.: 94, с.26-51; 174, с.381-436). Думается, что такого рода неточности не появлялись бы в работах по психологии личности, если б ученые-персонологи имели более четкие представления о смысловом содержании лексических наименований тех личностных свойств, которыми они оперируют в своих теоретических построениях.

Что касается этики, то здесь всегда остро стояли проблемы определения набора человеческих качеств, подводимых под понятия порока и добродетели, а также выделения основных, так называемых кардинальных добродетелей, которые могли бы рассматриваться как составляющие содержание нравственного идеала человеческой личности. В истории мировой этической мысли общий круг пороков и добродетелей определялся обычно в зависимости от того, какой смысл вкладывался различными философами и моралистами в сами понятия ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ. Общий обзор логических подходов к определению содержания этих понятий представлен нами в первой главе настоящей работы. Выделение же кардинальных человеческих добродетелей осуществлялось в этике в основном двумя путями - или интуитивно, или исходя из принципа наибольшего соответствия каких-то свойственных людям психических свойств ценностными представлениям, утверждаемым той или иной идеологией. Вполне естественно, что разброс в выборе наиболее существенных нравственных качеств был при обоих отмеченных нами • подходах весьма и весьма значителен. Так, еще в античную эпоху интуитивным путем был выделен классический набор кардинальных человеческих добродетелей, включающий в себя такие психические свойства, как мудрость, мужество, воздержанность (или умеренность) и справедливость. Впоследствии сначала Аристотелем, а затем Иммануилом Кантом данный набор был расширен до двух десятков самых существенных позитивных личностных качеств, которые также определялись преимущественно интуитивно.

В отечественной этике B.C. Соловьев предлагал включать в перечень такого рода качеств, помимо четырех кардинальных добродетелей Античности, три христианских - веру, надежду, любовь, и еще сверх того великодушие, бескорыстие, щедрость, терпеливость и правдивость. А Артур Шопенгауэр, к примеру, наоборот, полагал, что на самом деле существуют только две основные человеческие добродетели - доброжелательность и справедливость, все же остальные представляют собой всего лишь их разновидности.

Еще большее несовпадение в номенклатуре наиболее существенных нравственных качеств обнаруживается в идеологизированных этических концепциях, где выбор такого рода качеств напрямую обусловливается декларируемыми той или иной идеологией политическими, социально-экономическими или религиозными ценностями. Во время безраздельного господства в обществе какой-то одной определенной идеологии предлагаемый ею набор кардинальных человеческих добродетелей воспринимается обычно как нечто само собой разумеющееся и даже единственно возможное. Однако в периоды крушения тех или иных идеологических систем происходит то, что вслед за Ф. Ницше можно назвать всеобъемлющей переоценкой ценностей. В области представлений о важнейших позитивных качествах человеческой личности в это время начинается поиск каких-то новых нравственных ориентиров, способных занять место отвергнутого ранее идеала. И особенно большое значение здесь приобретает обращение к традиционным нравственным ценностям того или иного народа, сохраняемым на уровне массового, неидеологизированного, обыденного в своей основе морального I сознания.

Впервые о необходимости познания выработанного народом нравственного идеала личности заговорил выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский. В статье «О народности в общественном воспитании» он отметил, что русский народ имеет свой собственный идеал человека, который далеко не во всем совпадает с требованиями строгой христианской морали. Однако, «каков бы ни был этот идеал, он всегда выражает собой степень самосознания народа, его взгляд на пороки и добродетели, выражает народную совесть» (381, т.1, с.228). Именно такой нравственный идеал и должен лежать, по мнению К.Д. Ушинского, в основе всего общественного воспитания. Источниками же изучения этого идеала могут быть, как полагал ученый, художественная литература и народный фольклор.

Современные психологи и этики также придают большое значение изучению нравственного идеала человеческой личности в массовом моральном сознании. И особое внимание уделяется здесь тем морально-оценочным и ценностным представлениям, которые характерны для сознания российской студенческой молодежи. Ведь именно с этой социальной группой россиян связывается интеллектуальное будущее нашей страны, будущее её экономики и культуры, технологический и социальный прогресс. Думается, не будет большим преувеличением сказать: каковы моральные убеждения современного российского студенчества, таковым будет нравственный, культурный и социальный облик России в ближайшем будущем.

Несмотря на несомненную актуальность изучения идеалов и ценностных представлений на уровне массового морального сознания, в этой области наука пока еще только нащупывает пути и методики исследования, адекватные специфике его объекта. При этом приоритет отдается как правило традиционным для социальной психологии методам - опросам и анкетированию с последующей статистической обработкой полученных данных (см., напр.: 135, 212; 281; 282; 332). Думается, что лингвистическое описание семантики и системных связей слов, обозначающих пороки и I добродетели, во многом может поспособствовать решению проблемы содержания нравственного идеала человеческой личности в массовом сознании современных россиян.

В качестве важнейшего аспекта данной проблемы часто выделяется вопрос о приоритетности для русского нравственного менталитета одного из двух основополагающих принципов построения межличностных отношений -1) неукоснительного соблюдения в отношениях с людьми каких-то общепринятых деонтических предписаний (законов, моральных норм, требований справедливости, правил вежливости и т.п.) и 2) выстраивания межличностных отношений преимущественно на эмоциональной основе, исходя из личных симпатий и антипатий, а также переживаний эмпатического характера. В этом плане представителями самых разных гуманитарных наук противопоставляются друг другу два принципиально различающихся типа человеческой нравственности - нравственность совести (или долга) и нравственность сердца (см., напр.: 3, с.183,184; 46, с.83; 58, с.75; 80, с.34; 155, с. 142; 273, с. 156; 281, с.85; 308, с.ЗЗ). В приложении же к лингвистическому материалу данная проблема приобретает форму сформулированного Н.Д. Арутюновой вопроса о том, «какому типу нравственности отдает предпочтение не философский, а естественный язык» (14, с.69).

Еще одной научной проблемой, имеющей большое общегуманитарное значение, является определение психических факторов, мотивирующих позитивную или негативную моральную оценку тех или иных присущих людям личностных свойств и форм поведения. Далеко не все из этих факторов, особенно из тех, что мотивируют оценки на уровне обыденного морального сознания, лежат на поверхности нашего восприятия и могут быть выявлены путем интроспекции и саморефлексии. Думается, что анализ семантического содержания существующих в языке наименований пороков и добродетелей может оказаться весьма полезным и здесь.

Именно в попытке разрешения актуальнейших этических и I общегуманитарных проблем методами лингвистического исследования заключается научная новизна нашей работы.

Основным объектом изучения в ней выступают слова, образующие центральные части семантических полей ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ в языковом сознании современных российских студентов. Это имена существительные и прилагательные, отражающие в своих значениях те психические качества, которые воспринимаются студентами как безусловные человеческие пороки и добродетели. Непосредственным же предметом изучения являются особенности семантического содержания данных слов и возникающие на основе общности их лексических значений системные (парадигматические) связи между ними.

Основной целью данной работы является выявление в содержании интересующих нас полей тех понятийных зон, обобщающие наименования которых могут рассматриваться в качестве слов, обозначающих наиболее существенные для морального сознания современных россиян пороки и добродетели. Помимо этого, значительная часть нашего исследования посвящается проблеме психической мотивации отнесения тех или иных свойственных людям личностных качеств к числу нравственных пороков или добродетелей.

Достижение поставленных нами целей предполагает решение целого ряда более конкретных исследовательских задач, к числу которых относятся:

1) уточнение понятийного содержания слов ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ как имен исследуемых нами семантических полей;

2) выявление семантических признаков, способных выступать в роли интегральных сем, маркирующих общее содержание полей порока и добродетели;

3) определение круга лексических единиц, образующих центральную и периферийную части интересующих нас семантических полей;

4) структурирование центральных частей полей порока и добродетели на I основе вычленения семантических признаков, общих для отдельных групп входящих в эти части слов;

5) выявление в выделенных группах синонимических, гиперо-гипонимических и холо-партитивных смысловых отношений между образующими эти группы единицами;

6) выделение на основе учета таких отношений тех понятийных зон, которые обладают в исследуемых нами полях наибольшим номенклатурным дроблением и относительно высокой синонимической представленностью;

7) выявление обобщающих понятий, наиболее полно отражающих содержание таких понятийных зон;

8) выделение в понятийном и концептуальном содержании рассматриваемых нами слов тех семантических признаков, которые могут выступать как мотивирующие отнесение обозначаемых этими словами психических качеств к числу человеческих пороков и добродетелей.

Источниками использованного в нашем исследовании фактического материала послужили 4 толковых словаря, отражающих лексический состав современного русского литературного языка и лексику современного молодежного жаргона. Это «Словарь русского языка» в 4-х томах (Малый академический), «Толковый словарь русского языка конца XX века» под редакцией Г.Н. Скляревской (СПб., 1998), «Большой словарь русского жаргона» (СПб., 2000), а также словарь «Так говорит молодежь» Т.Г. Никитиной (СПб., 1998). Из этих источников методом сплошной выборки было извлечено более 1200 лексических единиц, отражающих в своих значениях различные присущие людям психические свойства. Потом из данного списка путем анкетного опроса, в котором участвовало более 100 человек, были выделены те слова, которые воспринимаются молодежью как наименования пороков и добродетелей и активно используются ею в собственном речевом обиходе. Общий перечень этих слов был затем уточнен методом балльной I оценки силы морального осуждения и одобрения обозначаемых ими психических качеств. В конечном итоге в числе описываемых в работе лексических единиц оказалось 343 наименования человеческих пороков и 264 слова, обозначающих нравственные добродетели.

Методологической основой нашего исследования послужили идеи и методы системной семасиологии, разработанные в трудах Ю.Д. Апресяна, A.M. Кузнецова, М.В. Никитина, Л.А. Новикова и других отечественных и зарубежных ученых. Особенно большое методологическое значение имело положение о том, что семантическое пространство языка на разных его участках может быть лексически заполнено с разной плотностью и различной «глубиной отражения мира», что в конечном итоге обусловливается «мерой освоения, разработки и важности соответствующих предметных областей» (100, с.73,74).

Как отмечал в свое время Клод Леви-Строс, лексическое «разрастание понятий» в том или ином языке всегда соответствует «неослабному вниманию к свойствам реальности, наиболее пристальному интересу к тем различениям, которые можно ввести» (81, с. 114). Повышенный интерес людей к каким-либо реальным или виртуальным объектам предопределяет и относительно высокую ментальную и коммуникативную значимость соответствующих им понятийных областей, что в свою очередь не может не обусловливать и относительно высокой лексической представленности последних. Степень этой представленности определяется прежде всего двумя системными критериями, сформулированными некогда Ч. Филлмором, - номенклатурным дроблением тех или иных понятийных зон и их таксономической глубиной. Говоря иными словами, языковая и ментальная значимость какой-либо определенной, отражаемой в языке зоны смысла всегда проявляется во множественности лексических конкретизаторов (гипонимов и партонимов), соотносимых с наиболее общими понятиями этой зоны, и в наличии различных уровней конкретизации ее содержания (158, с.35,36). Кроме того, существует также и открытый Ст. Ульманом закон «притяжения синонимов», суть которого I заключается в тенденции обозначать наиболее значимые для человеческого сознания реалии наибольшим количеством синонимичных лексем (151, с.266; см. также: 40, с.27; 67, с.26). Таким образом, синонимия, характерная для тех или иных понятийных областей, равно как и их номенклатурная представленность, тоже может служить показателем относительно высокой ментальной и коммуникативной значимости этих областей.

Для установления системных отношений между входящими в рассматриваемые нами поля словами необходимо было уточнить и четко определить свойственные этим словам лексические значения. Для достижения данной цели в работе были использованы самые разные исследовательские приемы: анализ приводимых в словарях и научной литературе дефиниций, наблюдения над речевым употреблением и сочетаемостью интересующих нас слов, семантические сопоставления и контекстуальные подстановки, анкетирование и устные опросы привлеченных нами информантов и пр. Основным же методом определения лексических значений наименований различных пороков и добродетелей был тот традиционный для семасиологии метод интроспективного изучения семантики, который можно было бы назвать мысленным (виртуальным) моделированием денотатов. Кроме того, для выявления концептуального содержания исследуемых нами слов, в частности для вычленения семантических признаков, способных мотивировать моральную оценку обозначаемых этими словами психических качеств, в работе широко использовался прием ассоциативного эксперимента, а также анализ содержания русских народных пословиц и поговорок.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Понятийное содержание слов ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ образуется семой «психическое качество человека», сочетающейся с семами морального (эмоционального в своей основе) осуждения и одобрения. Эти же смыслы выступают в качестве интегральных сем, маркирующих семантические поля порока и добродетели в целом.

2. Центральные части исследуемых полей образуются именами I существительными и прилагательными, обладающими а) лексическими значениями, подводимыми под понятие психического свойства, и б) семами морального осуждения и одобрения как не входящими в понятийное содержание этих имен сопутствующими смыслами.

3. Слова, составляющие центральные части полей ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ, распределяются по четырем лексическим секторам, объединящим а) наименования предрасположенностей к не контролируемым волей психическим переживаниям, б) наименования деятельностных способностей, в) названия деятельностных склонностей и г) наименования комплексных психических свойств.

4. В каждом из этих секторов выделяются понятийные зоны, обладающие наибольшим номенклатурным дроблением и высокой синонимической представленностью. Понятия, охватывающие эти зоны, могут расцениваться как отражающие основные, наиболее значимые для морального и языкового сознания современной российской молодежи пороки и добродетели. К числу наиболее значимых пороков могут быть отнесены злобность, жадность, слабоволие, трусость и малодушие, невоспитанность, безнравственность и безответственность, неделикатность, неискренность, леность, враждебность по отношению к окружающим, неумеренность в наслаждениях (невоздержанность) и, наконец, эгоизм. В качестве же основных (кардинальных) добродетелей выделяются незлобивость, духовность, сильная воля, смелость и мужество, воспитанность, ответственность и склонность к соблюдению моральных норм, трудолюбие, искренность и деликатность, отзывчивость и человечность, а также умеренность (воздержанность) в наслаждениях.

5. В обоих интересующих нас полях количество слов, отражающих склонности строить отношения с другими людьми на эмоциональной основе, намного превосходит число лексем, обозначающих склонности к соблюдению или нарушению касающихся межличностных отношений деонтических предписаний. В тех случаях, когда речь идет об отношениях между отдельными I людьми, языковое сознание современных студентов (как, впрочем, и всех россиян) отдает предпочтение не нравственности совести или долга, а нравственности сердца.

6. В целом нравственный идеал человеческой личности, свойственный современному студенчеству, может быть охарактеризован как комплексное психическое качество, обозначаемое словом ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ.

7. Что касается мотивов морального осуждения и одобрения расцениваемых как пороки и добродетели психических свойств, то первое место среди них должно быть отдано соображениям не общественного блага, а благополучия одного, отдельно взятого человека. Помимо этого, в роли мотивов негативной и позитивной моральной оценки отдельных психических качеств могут выступать также некоторые свойственные людям ценностные представления и врожденные инстинкты.

Теоретическая и практическая значимость работы. Думается, что результаты проведенного исследования могут оказаться весьма и весьма полезными при решении целого ряда актуальных теоретических проблем лингвистики и смежных с ней гуманитарных дисциплин. Разработанная нами концепция семантического поля и методология полевого исследования вполне могут быть применены при изучении других, особенно относительно больших по объему, лексических полей. Предложенная в работе трактовка оценочной сущности понятий ПОРОК и ДОБРОДЕТЕЛЬ, безусловно, помогла бы прояснить многие темные места в общей теории оценочности и в понимании специфики моральных оценок. Выявление имен добродетелей, обладающих наибольшей ментальной и коммуникативной значимостью, обязательно должно учитываться при определении содержания нравственного идеала человеческой личности на уровне массового морального сознания. Наконец, разработанная нами общая классификация присущих людям психических свойств вполне может быть использована в качестве концептуальной предпосылки для создания всеобъемлющей теории структуры человеческой личности в I психологии.

Практическая значимость работы обусловливается возможностью использования представленных в ней разработок для подготовки лекционных курсов и учебных пособий по общей и русской лексикологии и семасиологии. Кроме того, предложенные нами толкования значений обозначающих пороки и добродетели слов, а также используемые в этих толкованиях семантические дескрипторы могли бы найти достойное применение при создании новых толковых словарей русского языка.

Апробация работы. Методологические принципы и основные результаты проведенного исследования были изложены в виде докладов и сообщений на следующих международных, общероссийских и региональных научных конференциях: «Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм» (Харьков, 1991 г.), «Актуальные проблемы теории и практики преподавания русского и иностранных языков» (Краснодар, 1991 г.), «Итоги и перспективы развития методики: теория и практика преподавания русского языка и культуры» (Москва, 1995 г.), «Язык. Этнос. Сознание» (Майкоп, 2003 г.), «Язык и дискурс в современном мире» (Майкоп, 2005 г.), «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар, 2003, 2004, 2005 гг.).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как показало проведенное нами исследование, содержащиеся в сознании современных российских студентов семантические поля порока и добродетели обнаруживают явные черты изоморфизма не только в своей системной организации, но и в степени наполненности своих подструктур - частей, секторов, подсекторов и микрополей - конкретным лексическим материалом. Это дает основание предполагать, что содержание обоих интересующих нас полей в сходной форме отражает некую единую свойственную моральному и языковому сознанию студенческой молодежи систему предпочтений и оценок в сфере понятий о расцениваемых как пороки и добродетели психических свойствах людей.

В центральных частях обоих из рассмотренных нами семантических полей отчетливо различаются четыре лексических сектора - 1) наименований предрасположенностей к не контролируемым волей переживаниям, 2) наименований деятельностных способностей, 3) названий деятельностных склонностей, 4) наименований комплексных психических качеств. И в каждом из этих секторов могут быть выделены понятийные зоны, «прописанные» лексическими средствами языка лучше других - обладающие наиболее детализированным номенклатурным дроблением, наибольшей таксономической глубиной и наиболее богатой синонимической представленностью. Именно эти зоны заключают в себе те понятия о человеческих пороках и добродетелях, которые имеют для современных молодых людей наибольшую ментальную и коммуникативную значимость и потому могут считаться наиболее существенными для их морального и языкового сознания.

В секторах наименований предрасположенностей к неконтролируемым психическим переживаниям наиболее детализированными и синонимически представленными как в семантическом поле порока, так и в поле добродетели оказались подсектора названий морально оцениваемых эмоциональных предрасположенностей. В этих подсекторах наименованиями наиболее значимых психических диспозиций могут быть признаны слова ЗЛОБНОСТЬ и НЕЗЛОБИВОСТЬ, обозначающие повышенную предрасположенность к переживанию враждебных эмоций и слабость или полное отсутствие таковой.

Среди понятий, отражающих психические диспозиции дезидеративного характера, своей наибольшей номенклатурной и синонимической представленностью в семантическом поле порока выделяется понятийная зона, охватываемая словом ЖАДНОСТЬ. В семантическом поле добродетели как равноценное по значению ей может быть противопоставлено только лексическое микрополе ДУХОВНОСТЬ. В подсекторах же наименований морально оцениваемых ментальных предрасположенностей более или менее детализированные понятийные зоны и даже простые синонимические ряды практически отсутствуют.

Среди наименований воспринимаемых как пороки и добродетели деятельностных способностей подавляющее большинство принадлежит словам, обозначающим волевые способности людей. В самом общем виде сила и слабость человеческой воли отражаются в содержании понятий ВОЛЕВОЙ и СЛАБОВОЛЬНЫЙ. Данные понятия, особенно второе из них, представлены в интересующих нас семантических полях довольно большим количеством синонимов, а кроме того, они сопровождаются значительным числом лексических конкретизаторов, среди которых большинство составляют наименования волевых качеств, выступающих как различные проявления СМЕЛОСТИ и МУЖЕСТВА, ТРУСОСТИ и МАЛОДУШИЯ.

Самыми значительными по числу составляющих элементов в исследованных нами полях оказались лексические сектора, объединяющие наименования различных морально оцениваемых деятельностных склонностей. И совершенно неслучайным представляется то, что самое большое количество так или иначе детализированных в плане лексической представленности понятийных зон пришлось именно на эти сектора. В их составе мы выделили по четыре крупных микрополя, объединяющих наименования деятельностных склонностей 1) по отношению к различным деонтическим предписаниям, 2) по отношению к другим людям, 3) по отношению к труду и 4) по отношению человека к самому себе. И в каждом из этих микрополей могут быть отмечены понятийные зоны, характеризующиеся наибольшим номенклатурным дроблением и относительно большим числом синонимов.

Среди наименований свойственных людям деятельностных склонностей по отношению к тем или иным деонтическим предписаниям совершенно отчетливо на фоне всех остальных выделяются три лексические группы, отражающие отношение людей 1) к различным требованиям, предъявляемым к ним в сфере трудовой деятельности, 2) к этикетным правилам поведения в обществе и 3) к требованиям и нормам морали. Наиболее общие понятия о наличии и отсутствии у кого-либо склонностей к исполнению этих предписаний выражаются словами ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ВОСПИТАННОСТЬ и НЕВОСПИТАННОСТЬ, НРАВСТВЕННЫЙ и БЕЗНРАВСТВЕННЫЙ. Данные лексемы могут считаться наименованиями основных добродетелей и пороков в области отражаемых языковым сознанием современной студенческой молодежи деятельностных склонностей по отношению к предписаниям деонтического характера.

Принципиально важным моментом представляется то, что в исследованных нами семантических полях крайне слабо оказались представлены слова, обозначающие склонности, связанные с исполнением или неисполнением тех или иных обязанностей человека перед государством. Так, в семантическом поле добродетели готовность человека к соблюдению законов и различных правовых норм нашла свое отражение в значениях всего двух лексем - прилагательного ЗАКОНОПОСЛУШНЫЙ и существительного ЗАКОНОПОСЛУШНОСТЬ. Склонность же к исполнению человеком его гражданского долга обозначается только одним существительным ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬ. Все эти слова имеют явно институциональное (не народное) происхождение. А в семантическом поле порока лексемы, могущие обозначать склонности к нарушению государственных законов и неисполнению гражданского долга, отсутствуют вообще. Все эти факты наглядно свидетельствуют о той невысокой значимости, которой в языковом сознании россиян традиционно обладают понятия, отражающие взаимоотношения человека с государством. К их числу может быть отнесено также такое безусловно институциональное понятие, как ПАТРИОТИЗМ. Однако оно отражает в своем содержании не деятельностную склонность в чистом виде, а комплексное психическое свойство, включающее в себя, помимо деятельностной, еще эмоциональную и дезидеративную составляющие.

Что касается отношения людей к труду, то здесь следует отметить, что фиксируемое в семантическом поле добродетели развернутое идеальное представление об этом отношения включает в себя понятия как минимум о восьми деятельностных склонностях, большая часть из которых может быть подведена под обобщающее их понятие ТРУДОЛЮБИЕ. В семантическом же поле порока ему противостоит понятие о таком личностном качестве, как ЛЕНОСТЬ, с которым связываются также такие психические свойства, как бесхозяйственность и безынициативность.

Наиболее полно и развернуто в секторах наименований деятельностных склонностей в составе интересующих нас полей оказались представлены понятийные зоны, отражающие склонности практической деятельности по отношению к другим людям. К словам, обозначающим такого рода склонности, примыкают наименования многих комплексных психических свойств, имеющих деятельностные компоненты в своем составе. Всего же лексемы, отражающие в своих значениях те или иные деятельностные склонности по отношению к другим людям, составляют 29% содержания исследованного нами семантического поля добродетели и 45% содержания семантического поля порока. И в обоих случаях большую часть этих лексических групп составляют слова, обозначающие деятельностные склонности, проявляемые в человеческом общении.

Уже одно только количество таких лексем (43 в семантическом поле добродетели и 85 в поле порока) наглядно свидетельствует о той высокой значимости, которая придается представлениям о свойственных людям склонностях общения в языковом сознании русских вообще и современных российских студентов в частности. Именно в микрополях наименований склонностей общения и в семантическом поле порока, и в поле добродетели наблюдается наибольшее номенклатурное дробление составляющих данные микрополя элементов, которое сопровождается к тому же довольно высокой синонимической представленностью последних. И это несмотря на то, что с объективной точки зрения склонности людей, проявляемые в общении, представляются играющими в жизни общества гораздо меньшую роль, чем свойственные людям склонности трудовой деятельности или их отношение к исполнению государственных законов и требований гражданского долга.

В качестве предельно общих среди ментальных образований, отражающих склонности общения, нами выделяются понятия ДЕЛИКАТНОСТЬ и НЕДЕЛИКАТНОСТЬ, а также ИСКРЕННОСТЬ и НЕИСКРЕННОСТЬ. Первое из этих понятий связывается с такими добродетелями общения, как сдержанность, скромность, учтивость и приветливость. С понятием неделикатности могут быть связаны все склонности общения, доставляющие какие-то неприятные переживания окружающим: несдержанность, нескромность, грубость, назойливость, заносчивость, насмешливость и язвительность. Что же касается понятий искренности и неискренности, то их содержание детализируется в полях порока и добродетели более конкретными по смыслу понятиями открытости и лицемерности, правдивости и лживости. Причем последние также имеют свои собственные понятийные конкретизаторы, отражающие такие качества, как честность и объективность, с одной стороны, и нечестность, необъективность, плутоватость, с другой.

Среди наименований склонностей к практическим действиям в отношении других людей в семантическом поле добродетели особо выделяется группа слов, выступающих в роли конкретизаторов такого понятия, как АЛЬТРУИЗМ. Некоторые из конкретизирующих это понятие слов входят в номенклатуру другой относительно широкой понятийной зоны, охватывающей различные аспекты предрасположенности человека к эмпатическому взаимодействию с другими людьми. Эта зона, покрываемая одним обобщающим понятием ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ, включает в себя также множество других понятий, отражающих конкретные предрасположенности ко всем морально одобряемым формам межличностных взаимоотношений, основанных на восприятии эмоционального состояния другого человека, начиная от простой сострадательности и заканчивая чуткостью, деликатностью, учтивостью и юмористичностью

В семантическом поле порока среди слов, обозначающих морально осуждаемые склонности к практическим действиям в отношении других людей, наибольшей номенклатурной и синонимической представленностью отличается понятийная зона, не имеющая своего особого наименования, но могущая быть охарактеризованной понятием ВРАЖДЕБНОСТЬ ПО ОТНОШЕНИЮ К ОКРУЖАЮЩИМ, которое, кстати, широко используется в научных работах по психологии и этике. В рамках этой же зоны отчетливо выделяется довольно представительная группа слов, обозначающих те склонности к враждебному поведению, которые обусловливаются повышенной предрасположенностью к переживанию враждебных эмоций. Наиболее общим понятием среди всех, отражающих подобного рода склонности, на наш взгляд, является понятие, выражаемое словами НЕДОБРЫЙ и ЗЛОЙ.

То, что в составе рассматриваемых нами полей содержится довольно большое количество наименований деятельностных склонностей, связанных с человеческими эмоциями, свидетельствует о том большом значении, которое моральное и языковое сознание современных россиян придает эмоциональному аспекту реальных человеческих взаимоотношений. Особенно важным нам представляется тот факт, что в области представлений о человеческих добродетелях количество слов, обозначающих различные склонности эмпатического взаимодействия с людьми, намного превышает число наименований склонностей к исполнению касающихся межличностных отношений деонтических предписаний. Все это говорит о том, что в тех случаях, когда речь идет об отношениях между конкретными людьми, языковое сознание русского народа отдает предпочтение не нравственности совести или долга, а нравственности сердца, что, по-видимому, отражает характерное для российской действительности реальное положение дел в сфере этих отношений.

Что касается наименований деятельностных склонностей, направленных на самого себя, то в соответствующем микрополе семантического поля порока в качестве наиболее значимых отчетливо выделяются понятия НЕВОЗДЕРЖАННОСТЬ и ЭГОИЗМ. В семантическом поле добродетели первому из них противостоит понятие ВОЗДЕРЖАННОСТЬ. А эгоизму как человеческому пороку противопоставляется обычно такое позитивное качество, как альтруизм. Однако эта психическая диспозиция представляет собой деятельностную склонность, направленную не на себя, а на других людей.

Как показало проведенное нами исследование, степень ментальной и коммуникативной значимости понятий, отражающих пороки и добродетели, никак не зависит ни от силы морального осуждения или одобрения последних, ни от мотивов их негативной или позитивной моральной оценки. Мотивы же осуждения и одобрения людьми расцениваемых как пороки и добродетели психических свойств могут быть самыми различными. В большинстве рассматриваемых нами случаев в роли такого рода мотивов выступают соображения индивидуального блага одного отдельно взятого человека - его материальной выгоды, личной безопасности и обеспечения его прав, а также его психического состояния, в частности степени приятности и неприятности межличностных контактов, возникающих в процессе общения. Соображения же общественного блага среди мотивов моральной оценки различных пороков и добродетелей оказываются только на втором месте.

Принципиально важным, на наш взгляд, является то, что позитивное или негативное отношение людей к тем или иным психическим качествам может вообще не иметь никакой связи с идеями индивидуального или общественного блага. Моральное осуждение и одобрение некоторых воспринимаемых как пороки и добродетели личностных свойств может обусловливаться и какими-то свойственными людям ценностными представлениями и идеалами, а также врожденными поведенческими и мыслительными инстинктами. Представлениями преимущественно ценностного характера предопределяется моральная оценка таких человеческих качеств, как свободолюбие, духовность, достоинство, с одной стороны, и бездуховность, угодливость, неблагодарность, антисемитизм, муже- и женоненавистничество, с другой. Несоответствием идеалу верной любви обусловливается моральное осуждение таких поведенческих диспозиций, как развратность и ветреность. Соответствием или несоответствием каким-то общим для всех людей врожденным инстинктам может быть объяснено одобрение и осуждение таких психических свойств, как оптимизм и пессимизм, благоразумие и неблагоразумие, рассудительность и безрассудство, бережливость и расточительность, чистоплотность и нечистоплотность, аккуратность и неаккуратность, воздержанность и невоздержанность, а также прожорливость, запойность, наркомания и алкоголизм.

Понятия о человеческих добродетелях, выделенные нами как обобщающие в наиболее «прописанных» понятийных зонах семантического поля добродетели, вполне могут рассматриваться в качестве основных компонентов, конституирующих то ментальное образование, которое представляет собой нравственный идеал человеческой личности в моральном сознании современных российских студентов. Как показывают результаты нашего исследования, этот идеал мало чем отличается от того идеального представления о нравственно совершенном человеке, которое сложилось в традиционной моральной культуре русского народа. Главное отличие здесь заключается в том, что, помимо всех перечисленных нами «традиционных» добродетелей, нравственный идеал современной студенческой молодежи включает в себя и такие человеческие достоинства, как общая культурность и образованность, не являющиеся психическими свойствами, а следовательно, и добродетелями в собственном смысле слова. В целом же идеал человеческой личности, объединяющий данные достоинства с наиболее важными морально одобряемыми деятельностными склонностями, осмысливается современными студентами как некое единое, комплексное психическое качество, соответствующее понятию ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ.

Список научной литературыМалевинский, Сергей Октябревич, диссертация по теме "Русский язык"

1. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

2. Абрамов, В.П. Семантические поля русского языка / В.П. Абрамов. -М.: Акад. пед. и соц. наук РФ ; Краснодар : Кубан. гос. ун-т, 2003. 338 с,

3. Абрамов, В.П. Синтагматика семантического поля : на материале русского языка / В.П. Абрамов. Ростов н/Д : Ростов, гос. ун-т, 1992. - 112 с.

4. Абульханова, К.А. Психология и сознание личности : избр. психол. труды / К.А. Абульханова. М.: Моск. психолого-соц. ин-т ; Воронеж : Изд-во НПО «МОДЭК», 1999. - 224 с.

5. Адлер, А. Практика и теория индивидуальной психологии / А. Адлер. -М.: Фонд «За экономическую грамотность», 1995. 296 с.

6. Айзенк, Г.Ю. Количество измерений личности: 16, 5 или 3? Критерии таксономической парадигмы / Г.Ю. Айзенк // Иностр. психология. 1993. - Т. 1, № 2.-С. 9-23.

7. Айзенк, Г.Ю. Структура личности / Г.Ю. Айзенк. М. : КСП+ ; СПб. : ЮВЕНТА, 1999.-463 с.

8. Андреев, И.Д. Диалектическая логика : учеб. пособие для вузов / И.Д. Андреев. М.: Высш. школа, 1985. - 367 с.

9. Апресян, Ю.Д. Избранные труды : в 2 т. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян. М. : Школа «Языки русской культуры», 1995. - 767 с.

10. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.

11. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка : попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопр. языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-67.

12. Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка : учеб. пособие для студентов англ. отд. пед. ин-тов / И.В. Арнольд. М. ; Л. : Просвещение, 1966. - 346 с.

13. Арутюнова, H.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка / Н.Д. Арутюнова // Проблемы структурной лингвистики. 1982 : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания АН СССР. М., 1984. - С. 5-23.

14. Арутюнова, Н.Д. Об объекте общей оценки / Н.Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. 1985. - № 3. - С. 13-24.

15. Арутюнова, Н.Д. О стыде и совести / Н.Д. Арутюнова //Логический анализ языка. Языки этики : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания РАН. М., 2000.-С. 54-78.

16. Арутюнова, Н.Д. О стыде и стуже / Н.Д. Арутюнова // Вопр. языкознания. 1997. - № 2. - С. 59-70.

17. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений : Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М. : Наука, 1988. - 341 с.

18. Асмолов, А.Г. По ту сторону сознания : Методологические проблемы неклассической психологии. / А.Г. Асмолов. М. : Смысл, 2002. - 480 с.

19. Бабочкин, Т.И. Социализация молодежи: опыт, проблемы, перспективы / Т.И. Бабочкин // Социально-гуманитарные знания. 2001. -№ 1.-С. 281-285.

20. Балли, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. М. : Изд-во иностр. литературы, 1961. - 394 с.

21. Баранов, А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка. Паремиология и лексика / А.Н. Баранов // Вопр. языкознания. 1989. - № 3. -С. 74-90.

22. Белинская, Е.П. Взаимосвязь ценностных ориентаций и образа социального мира / Е.И. Белинская // Мир психологии : научно-методический журнал. М. ; Воронеж. - 2004. - С. 97-101.

23. Белоус, В.В. Проблема типа темперамента в современной дифференциальной психологии / В.В. Белоус // Психол. журнал. 1981. - Т. 2, №1.-С. 45-55.

24. Белоус, В.В. Темперамент и деятельность / В.В. Белоус. Пятигорск : Пятиг. гос. пед. ин-т иностр. языков, 1990. - 118 с.

25. Белоус, В.В. Человек как интегральная индивидуальность / В.В. Белоус, А.И. Щебетенко. Пятигорск : Пятиг. гос. лингвист, ун-т, 1996. - 203 с.

26. Берков, В.П. Информация, сообщаемая словом, и толковый словарь /

27. B.П. Берков // Теоретические проблемы семантики и ее отражение в одноязычных словарях : сб. науч. статей. Кишинев : Штиинца, 1982.1. C. 124-129.

28. Божович, Л.И. Проблемы формирования личности : избр. психол. труды / Л.И. Божович. М. : Ин-т практ. психологии. ; Воронеж : Изд-во НПО «МОДЭК», 1995.-352 с.

29. Бубнова, С.С. Исследование индивидуальной структуры ценностных ориентаций личности / С.С. Бубнова. М. : Ин-т психологии РАН, 1991. -182 с.

30. Бубнова, С.С. Ценностные ориентации личности как многомерная и нелинейная система / С.С. Бубнова // Психол. журнал. 1999. - Т. 20, № 5. -С. 38-44.

31. Валынкин, П.В. Этническая идентичность, этноаффилиация и этнические стереотипы русских коренных жителей Саратовской области / П.В. Валынкин // Этническая психология и общество : сб. науч. статей / Ин-т психологии РАН.-М., 1997.-С. 145-155.

32. Васильев, И.А. Эмоции и мышление / И.А. Васильев, В.А. Поплужный, O.K. Тихомиров. М.: Моск. гос. ун-т, 1980. - 192 с.

33. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика : учеб. пособие для вузов / Л.М. Васильев. М.: Высш. школа, 1990. - 176 с.

34. Васильев, Л.М. Теория семантических полей / Л.М. Васильев // Вопр. языкознания. 1975. - № 5. - С. 105-113.

35. Васильев, Л.М. Типы значений и их структурных компонентов / Л.М. Васильев // Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях : сб. науч. статей Кишинев : Штиинца, 1982. - С. 74-81.

36. Васильева, О.С. Изучение основных характеристик жизненныхстратегий человека / О.С. Васильева, Е.А. Демченко // Вопр. психологии. -2001. № 2. - С.76-85.

37. Введение в обществознание : учеб. пособие для общеобразоват. учреждений / под ред. JI.H. Боголепова. М.: Просвещение, 2000. - 270 с.

38. Верещагин, Е.М. Язык и культура : Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г.Костомаров. М.: Моск. гос. ун-т, 1973. - 233 с.

39. Войшвилло, Е.К. Понятие как форма мышления : логико-гносеологический анализ / Е.К. Войшвилло. М.: Моск. гос. ун-т, 1989. - 239 с.

40. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Наука, 1985.-228 с.

41. Гайсина, P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке / P.M. Гайсина. Саратов : Сарат. гос. ун-т, 1981. -195 с.

42. Гак, В.Г. Сопоставительная лексикология : на материале французского и русского языков / В.Г. Гак. М. : Между нар. отношения, 1977.-264 с.

43. Галкина-Федорук, Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке / Е.М. Галкина-Федорук // Профессору Московского университета акад.

44. B.В. Виноградову : сб. статей по языкознанию / Моск. гос. ун-т. М., 1958.1. C. 103-124.

45. Гинзбург, P.C. Значение слова и методика компонентного анализа / P.C. Гинзбург // Иностр. языки в школе. 1979. - № 5. - С. 21-26.

46. Говердовский, В.И. Диалектика коннотации и денотации : Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике / В.И. Говердовский // Вопр. языкознания. 1985. - № 2. - С. 71-79.

47. Говердовский, В.И. История понятия коннотации / В.И. Говердовский // Филолог, науки. 1979. - № 2. - С. 83-86.

48. Горский, Д.П. Обобщение и познание / Д.П. Горский М. : Мысль, 1985.-208 с.

49. Громыко, М.М. О воззрениях русского народа : учеб. пособие для образоват. учреждений / М.М. Громыко, А.Е. Буганов. М. : Изд-во «Паломник», 2000. - 540 с.

50. Грушевицкая, Т.Г. Основы межкультурной коммуникации : учебник для вузов / Т.Г. Грушевицкая, В.Д. Попков, А.П. Садохин. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2002.-352 с.

51. Гулыга, Е.В. О компонентном анализе значимых единиц языка / Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс // Принципы и методы семантических исследований : сб. науч. статей / Ин-т языкознания АН СССР. М., 1976. - С. 291-314.

52. Данилова, H.H. Психофизиология : учебник для вузов / H.H. Данилова. М.: Аспект Пресс, 2000. - 373 с.

53. Дарвин, Ч. Сочинения : в 9 т. Т. 5. Происхождение человека и половой отбор ; Выражение эмоций у человека и животных / Ч. Дарвин. М.; JI.: Изд-во АН СССР, 1953.- 1040 с.

54. Денисенко, В.Н. Функциональная структура семантического поля : Наименования изменения в русском языке / В.Н. Денисенко // Филолог, науки. -1999.-№ 1.-С. 3-12.

55. Денисов, П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания / П.Н. Денисов. М.: Русский язык, 1998.-245 с.

56. Дорфман, Л.Я. Индивидуальный эмоциональный стиль / Л.Я. Дорфман // Вопр. психологии. 1989. - № 5. - С. 88-95.

57. Золотарев, A.M. Родовой строй и первобытная мифология / A.M. Золотарев. М.: Наука, 1964. - 328 с.

58. Ивин, A.A. О логике оценок / A.A. Ивин // Вопр. философии. 1968. -№8.-С. 53-63.

59. Ивин, A.A. Основания логики оценок / A.A. Ивин. М. : Моск. гос. ун-т, 1970.-230 с.

60. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М. : Наука, 1976.-355 с.

61. Касьянова, К. О русском национальном характере / К. Касьянова. -М.: Ин-т нац. модели экономики, 1994. 367 с

62. Климова, С.Г. Образы политиков в представлении россиян / С.Г. Климова, Т.В. Якушева // Полис. 2000. - № 6. - С. 66-81.

63. Ковалев, А.Г. О чувствах и эмоциях / А.Г. Ковалев // Вопр. психологии. 1957. - № 4. - С. 25-33.

64. Ковалев, А.Г. Психические особенности человека. Характер / А.Г. Ковалев, В.Н. Мясищев. JI.: Ленигр. гос. ун-т, 1957. - 264 с.

65. Ковалев, А.Г. Психические особенности человека. Способности / А.Г. Ковалев, В.Н. Мясищев. Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1960. - 304 с.

66. Ковалев, А.Г. Психология личности / А.Г. Ковалев. Изд. 3-е. - М. : Просвещение, 1970.-391 с.

67. Ко духов, В.И. Лексические и культурно-исторические компоненты значения / И.И. Кодухов // Теоретические проблемы семантики и ее отражения в одноязычных словарях : сб. науч. статей. Кишинев : Штиинца, 1982. -С. 6-12.

68. Кожина, М.Н. Стилистика русского языка : учебник для студентов пед. ин-тов / М.Н. Кожина. Изд. 3-е. - М.: Просвещение, 1993. - 221 с.

69. Комлев, Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова / Н.Г. Комлев. М.: Моск. гос. ун-т, 1969. - 192 с.

70. Конецкая, В.П. Аксиомы, закономерности и гипотезы в лексикологии / В.П. Конецкая // Вопр. языкознания. 1988. - № 2. - С. 22-37.

71. Кривченко, Е.Л. К понятию «семантическое поле» и методам его изучения / Е.Л. Кривченко // Филолог, науки. 1973. - № 1. - С. 99-103.

72. Крюгер, Ф. Сущность эмоционального переживания / Ф. Крюгер // Психология. Эмоции : тексты. М.: Моск. гос. ун-т, 1984. - С. 108-120.

73. Кузнецов, A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу / A.M. Кузнецов. -М.: Наука, 1986. 125 с.

74. Кузнецов, A.M. Проблемы компонентного анализа в лексике / A.M. Кузнецов. М.: ИНИОН АН СССР, 1980. - 58 с.

75. Кузнецов, A.M. Структурно-семантические параметры в лексике : на материале английского языка / A.M. Кузнецов. М.: Наука, 1980. - 160 с.

76. Кузнецова, А.И. Понятие семантической системы языка и методы ее изучения : из истории разработки данной проблемы в современном зарубежном языкознании / А.И. Кузнецова. М.: Моск. гос. ун-т, 1963. - 59 с.

77. Кузнецова, Э.В. Лексикология русского языка : учеб. пособие для вузов / Э.В. Кузнецова. Изд. 2-е. - М.: Высш. школа, 1989. - 216 с.

78. Кузнецова, Э.В. Русская лексика как система : учеб. пособие для вузов / Э.В. Кузнецова. Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1980. - 89 с.

79. Кузнецова, Э.В. Ступенчатая идентификация как средство описания семантических связей слов / Э.В. Кузнецова // Вопросы металингвистики : сб. науч. статей / Ленингр. гос. ун-т. Л., 1973. - С. 84-95.

80. Кузнецова, Э.В. Части речи и лексико-семантические классы слов / Э.В. Кузнецова // Вопр. языкознания. 1975. - № 5. - С. 78-86.

81. Лазурский, А.Ф. Избранные труды по общей психологии : Психология общая и экспериментальная / А.Ф. Лазурский. СПб. : Алетейя, 2001. - 288 с.

82. Лазурский, А.Ф. Очерк науки о характерах / А.Ф. Лазурский. М. : Наука, 1995.-271 с.

83. Лебедева, Н.М. Ценностно-мотивационная структура личности в русской культуре / Н.М. Лебедева // Психол. журнал. 2001. - Т. 22, № 3. -С. 26-37.

84. Леви-Строс, К. Первобытное мышление / К. Леви-Строс. М. : Республика, 1994. - 384 с.

85. Левицкий, В.В. Типы лексических микросистем и критерии их различения / В.В. Левицкий // Филолог, науки. 1988. - № 5. - С.66-73.

86. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев. -М.: Политиздат, 1977. 304 с.

87. Летурно, Ш. Эволюция собственности / Ш. Летурно. СПб. : Русское богатство, 1889.-412 с.

88. Либин, A.B. Дифференциальная психология : на пересеченииевропейских, российских и американских традиций / A.B. Либин. М. : Смысл, 1999.-532 с.

89. Лук, А.Н. Эмоции и личность / А.Н. Лук. М.: Знание, 1982. - 175 с.

90. Лукьянова, H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления : проблемы семантики / H.A. Лукьянова. Новосибирск : Наука, 1986. - 230 с.

91. Магун, B.C. Трудовые ценности российского населения / B.C. Магун // Вопр. экономики. 1996. - № 1. - С. 47-62.

92. Маркелова, Т.В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке / Т.В. Маркелова // Филолог, науки. 1996. - № 1. - С. 80-89.

93. Маркелова, Т.В. Выражение оценки в русском языке / Т.В. Маркелова // Русский язык в школе. 1995. - № 1. - С. 76-81.

94. Маркелова, Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке / Т.В. Маркелова // Филолог, науки. 1995. - № 3. -С. 67-79.

95. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке : автореф. дис. . д-ра филолог, наук / Т.В. Маркелова. М., 1996.-47 с.

96. Маркелова, Т.В. Функционально-семантическое поле оценки в русском языке / Т.В. Маркелова // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. -1994.-№4.-С. 12-19.

97. Мельников, В.М. Введение в экспериментальную психологию личности : учеб. пособие для слушателей ИПК педагогич. дисциплин / В.М. Мельников, Л.Т. Ямпольский. М.: Просвещение, 1985. - 319 с.

98. Мерлин, B.C. Психология индивидуальности : избр. психол. труды / B.C. Мерлин. М. : Ин-т практич. психологии ; Воронеж : Изд-во НПО «МОДЭК», 1996.-448 с.

99. Мирошников, Ю.И. Эмоциональные состояния как первичные формы оценочного познания / Ю.И. Мирошников // Ленинская теория отражения. / Урал. гос. ун-т. Свердловск, 1977. - Вып. 8. - С. 80-87.

100. Немов, P.C. Психология : в 3 кн. / P.C. Немов. Изд 2-е. - М. : Просвещение : ВЛАДОС, 1995.

101. Никандров, В.В. О соотношении психологических макрохарактеристик человека / В.В. Никандров // Вестник Санкт-петерб. ун-та. Сер. 6. Психология. 1998. - Вып. 3. - С. 59-66.

102. Никитин, М.В. Лексическое значение : учеб. пособие для вузов / М.В. Никитин. -М.: Высш. школа, 1983. 127 с.

103. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения : учеб. пособие для вузов / М.В. Никитин. М.: Высш. школа, 1988. - 168 с.

104. Новиков, Л.А. Семантика русского языка : учеб. пособие для вузов / Л.А. Новиков. М.: Высш. школа, 1982. - 272 с.

105. Новиков, Л.А. Семантическое поле / Л.А. Новиков // Русский язык : энциклопедия. Изд. 2-е. - М. : Большая Рос. энциклопедия : Дрофа, 1997. -С. 458, 459.

106. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка : проспект / под. общ. рук. Ю.Д. Апресяна. -М.: Русские словари, 1995. 560 с.

107. Обозов, H.H. Межличностные отношения / H.H. Обозов. Л. : Ленингр. гос. ун-т, 1979. - 151 с.

108. Обуховский, К. Психология влечений человека / К. Обуховский. -М.: Прогресс, 1972.-247 с.

109. Общая психология : курс лекций для первой ступени пед. образования / сост. Е.И. Рогов. М.: ВЛАДОС, 2002. - 448 с.

110. Общая психология : учебник для студентов пед. ин-тов / под ред. A.B. Петровского. Изд. 3-е. - М.: Просвещение, 1986. - 464 с.

111. Общая психология : учеб. пособие для студентов пед. ин-тов / под ред. В.В. Богословского, А.Г. Ковалева, A.A. Степанова. Изд. 3-е. - М. : Просвещение, 1981.-383 с.

112. Общее языкознание. Внутренняя структура языка : коллект. моногр. / отв. ред. Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1972. - 565 с.

113. Общее языкознание. Формы существования, функции, историяязыка : коллект. моногр. / отв. ред. Б.А. Серебренников. М. : Наука, 1970. -604 с.

114. Одайник, В. Психология политики : Политические и социальные идеи Карла Густава Юнга / В. Одайник. СПб. : Ювента, 1996. - 382 с.

115. Олейник, А.Н. «Жизнь по понятиям»: институциональный анализ повседневной жизни «российского простого человека» / А.Н. Олейник // Полис. 2001. - № 2. - С. 40-51.

116. Павлов, И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных : сб. статей, докладов, лекций и речей / И.П. Павлов. Изд. 7-е. - М. : Медгиз, 1951. - 502 с.

117. Павловские клинические среды : в 3 т. M.; JI. : Изд-во АН СССР,1954.

118. Петрищева, В.Ф. Об эмоциональной окрашенности слов в современном русском языке : опыт лингвистического эксперимента / В.Ф. Петрищева // Развитие лексики современного русского языка : сб. науч. статей. -М. : Наука, 1965. С. 45-60.

119. Платонов, К.К. Проблема способностей / К.К. Платонов. М. : Наука, 1973.-312 с.

120. Платонов, К.К. Структура и развитие личности / К.К. Платонов. -М.: Наука, 1986.-255 с.

121. Плотников, Б.А. Основы семасиологии : учеб. пособие для вузов / Б.А. Плотников. Минск : Вышэйша школа, 1984. - 223 с.

122. Покровский, М.М. Избранные работы по языкознанию / М.М. Покровский. М. : Изд-во АН СССР, 1959. - 380 с.

123. Попова, З.Д. Лексическая система языка : учеб. пособие для вузов / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж : Ворон, гос. ун-т, 1984. - 148 с.

124. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2 / A.A. Потебня. М. : Учпедгиз, 1958. - 536 с.

125. Почебут, Л.Г. Психология и ценностные ориентации русскогонарода / Л.Г. Почебут // Этническая психология и общество : сб. науч. статей / Ин-т психологии РАН. М., 1997. - С. 115-119.

126. Прохоров, А.О. Семантическое пространство психических состояний / А.О. Прохоров, Д.А. Прохорова // Психол журнал. 2001. - Т. 22, №2.-С. 14-26.

127. Рубинштейн, С. Л. Проблемы общей психологии / С. Л. Рубинштейн. Изд. 2-е. -М.: Педагогика, 1976. - 416 с.

128. Рубинштейн, С.Л. Теоретические вопросы психологии и проблемы личности / С.Л. Рубинштейн // Вопр. психологии. 1957. - № 3. - С. 32-40.

129. Русалов, В.М. Биологические свойства индивидуально-психологических различий / В.М. Русалов. М.: Наука, 1979. - 352 с.

130. Русалов, В.М. О природе темперамента и его месте в структуре индивидуальных свойств человека / В.М. Русалов // Вопр. психологии. 1985. -№11. -С. 19-33.

131. Русалов, В.М. Теоретические проблемы построения специальной теории индивидуальности / В.М. Русалов // Психол. журнал. 1986. - № 4. -С. 23-35.

132. Русский язык и советское общество : социолого-лингвистическое исследование. Лексика / под ред. М.В. Панова. М.: Наука, 1968. - 187 с.

133. Русский язык по данным массового обследования : опыт социально-лингвистического изучения / под ред. Л.П. Крысина. М.: Наука, 1974. - 352 с.

134. Селиверстова, О.Н. Компонентный анализ многозначных слов : на материале некоторых русских глаголов / О.Н. Селиверстова. М. : Наука, 1975.-240 с.

135. Селиверстова, О.Н. Об объекте лингвистической семантики и адекватности ее описания / О.Н. Селиверстова. // Принципы и методы семантических исследований : сб. науч. статей. М.: Наука, 1976. - С. 119-146.

136. Семантические типы предикатов : коллект моногр. / отв. ред. О.Н. Селиверстова. М.: Наука, 1982. - 365 с.

137. Сикевич, З.В. Национальное самосознание русских : социологический очерк / З.В. Сикевич. М.: Механик, 1996. - 204 с.

138. Синягин, Ю.В. Проективная методика исследования аксиологической сферы личности / Ю.В. Синягин, Е.В. Селезнева // Мир психологии : научно-методич. журнал. 2004. - № 3 (39). - С. 138-147.

139. Скворцов, Л.И. Язык, культура и нравственность / Л.И. Скворцов // Русский язык в школе. 1994. - № 2. - С. 100-106.

140. Современная психология : справочное руководство / Ин-т психологии РАН; под ред. В.Н. Дружинина. М.: ИНФРА-М, 1999. - 688 с.

141. Современный русский язык : теоретический курс. Лексикология : учебник для студентов-иностранцев / под ред. Л.А. Новикова. М. : Русский язык, 1987.- 160 с.

142. Стернин, И.А. Лексическое значение слова в речи / И.А. Стернин. -Воронеж : Ворон, гос. ун-т, 1985. 170 с.

143. Стернин, И.А. Проблема анализа структуры значения слова / И.А. Стернин. Воронеж : Ворон, гос. ун-т, 1979. - 156 с.

144. Стреляу, Я. Роль темперамента в психическом развитии / Я. Стреляу. М.: Прогресс, 1982. - 231 с.

145. Сэв, Л. Марксизм и теория личности / Л. Сэв. М.: Прогресс, 1972.582 с.

146. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц / В.Н. Телия. М.: Наука, 1986. - 143 с.

147. Телия, В.Н. Коннотация / В.Н. Телия // Русский язык : энциклопедия. Изд. 2-е. - М.: Большая Рос. энциклопедия : Дрофа, 1997. - С. 193,194.

148. Телия, В.Н. О различии рациональной и эмотивной (эмоциональной) оценки / В.Н. Телия // Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность / Ин-т языкознания РАН. М., 1996. - С. 31-38.

149. Толстой, Н.И. Из опытов типологического исследования славянскогословарного состава / Н.И. Толстой // Вопр. языкознания. 1963. - № 1. -с. 29-45.

150. Толстой, Н.И. Из опытов типологического исследования славянского словарного состава. 2 / Н.И. Толстой // Вопр. языкознания. 1966. - № 5. -С. 16-36.

151. Толстой, Н.И. Некоторые проблемы сравнительной славянской лексикологии / Н.И. Толстой // Славянское языкознание. VI Международный съезд славистов : доклады советской делегации. М. : Наука, 1968. -С. 265-304.

152. Узнадзе, Д.Н. Психологические исследования / Д.Н. Узнадзе. М.: Наука, 1966.-451 с.

153. Ульман, С. Дескриптивная семантика и лингвистическая типология / С. Ульман // Новое в лингвистике. М. : Изд-во иностр. литературы, 1962. -Вып. 2.-С. 17-44.

154. Ульман, С. Семантические универсалии / С. Ульман // Новое в лингвистике. М. : Изд-во иностр. литературы, 1970. - Вып. 5. - С. 250-299.

155. Урысон, Е.В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» / Е.В. Урысон // Вопр. языкознания. 1995. - № 3. - С. 3-16.

156. Уфимцева, A.A. Лексическое значение : Принцип семиологического описания лексики / A.A. Уфимцева. М. : Наука, 1986. - 240 с.

157. Уфимцева, A.A. Слово в лексико-семантической системе языка / A.A. Уфимцева. М. : Наука, 1968. - 272 с.

158. Уфимцева, Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских / Н.В. Уфимцева // Языковое сознание: формирование и функционирование : сб. науч. статей / Ин-т языкознания РАН. М., 1998. -С. 137-170.

159. Филин, Ф.П. Очерки по теории языкознания / Ф.П. Филин. М. : Наука, 1982.-336 с.

160. Филиппов, A.B. К проблеме лексической коннотации / A.B. Филиппов // Вопр. языкознания. 1978. - № 1. - С. 57-69.

161. Филлмор, Ч. Об организации семантической информации в словаре / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1983. -Вып. 14.-С. 23-60.

162. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1988. - Вып. 22. - С.52-92.

163. Франкл, Дж. Неизведанное Я / Дж. Франкл. М. : Прогресс, 1998.246 с.

164. Фрейд, 3. Основные психологические теории в психоанализе : очерк истории психоанализа / 3. Фрейд. СПб. : Алетейя, 1998. - 251 с.

165. Фрейд, 3. Я и Оно : сочинения / 3. Фрейд. М. : ЭКСМО-Пресс ; Харьков : Фолио, 1998. - 1040 с.

166. Харчев, В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова / В.К. Харчев // Русский язык в школе. -1976.-№3.-С. 66-71.

167. Хидекель, С.С. Оценочный компонент лексического значения слова / С.С. Хидекель, Г.Г. Кошель // Иностр. языки в школе. 1981. - № 4. -С. 7-10.

168. Хидекель, С.С. Природа и характер языковых оценок / С.С. Хидекель, Г.Г. Кошель // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака : сб. науч. статей / Ворон, гос. ун-т. Воронеж., 1983.-С. 11-19.

169. Хьелл, Л. Теории личности / Л. Хьелл, Д. Зиглер. СПб. : Питер, 2000.-608 с.

170. Хэар, P.M. Дескрипция и оценка / P.M. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике.-М. ¡Прогресс, 1985.-Вып. 16.-С. 183-195.

171. Цоллер, В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика /В.Н. Цоллер // Филолог, науки. 1996. - № 6. - С. 62-71.

172. Чернейко, Л.О. Порождение и восприятие межличностных оценок / Л.О. Чернейко // Филолог, науки. 1996. - № 6. - С. 42-53.

173. Чернова, О.В. Психологические аспекты роста национальногосамосознания русских / О.В. Чернова // Этническая психология и общество : сб. науч. статей / Ин-т психологии РАН. М., 1997. - С. 126-131.

174. Шаховский, В.И. Типы значений эмотивной лексики / В.И. Шаховский // Вопр. языкознания. 1994. - № 1. - С. 20-25.

175. Шаховский, В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания / В.И. Шаховский. Волгоград : Волгоград, гос. ун-т, 1983. - 156 с.

176. Шестопал, Е.Б. Восприятие образов двенадцати ведущих российских политиков : психологический и лингвистический анализ / Е.Б. Шестопал, М.В. Новикова-Грунд//Полис. 1996. - № 5. - С. 168-191.

177. Шмелев, А.Г. Психодиагностика личностных черт. СПб. : Речь, 2002.-480 с.

178. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики : на материале русского языка / Д.Н. Шмелев. JI.: Наука, 1973. - 280 с.

179. Шмелев, Д.Н. Современный русский язык. Лексика : учеб пособие для вузов / Д.Н. Шмелев. М.: Просвещение, 1977. - 335 с.

180. Шрамм, А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных: на материале современного русского языка / А.Н. Шрамм. Л. : Ленингр. гос. унт, 1979.-134 с.

181. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике / Г.С. Щур. М. : Наука, 1974.-254 с.

182. Эпштейн, М.А. Идеология и язык : построение модели и осмысление дискурса / М.А. Эпштейн // Вопр. языкознания. 1991. - № 6. - С. 19-33.

183. Юнг, К.Г. Бог и бессознательное / К.Г. Юнг. М. : Олимп : Изд-во АСТ-ЛТД, 1998.-480 с.

184. Юнг, К.Г. Сознание и бессознательное / К.Г. Юнг. СПб. : Университетская книга, 1997. - 544 с.

185. Язык и антропологические сущности : коллект. моногр. / отв. ред. Г.П. Немец. Краснодар : Кубан. гос. ун-т, 1997. - 273 с.

186. Языковая номинация : общие вопросы : коллект. моногр. / отв. ред. Ю.С. Степанов. М.: Наука, 1977. - 359 с.

187. Allport, G.W. Pattern and growth in personality / G.W. Allport. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1961. - 322 p.

188. Allport, G.W. Personality : a psychological interpretation / G.W. Allport. N.Y. : Holt, Rinehart and Winston, 1937. - 243 p.

189. Erdmann, O. Die Bedeutung des Wortes / О. Erdmann. Leipzig, 1925.422 s.

190. Ipsen, G. Der Alte Orient und Indogermanen / G. Ipsen // Stand und Sprachwissenschaft : Festschrift für Wilhelm Streitberg. Heidelberg, 1924. -S. 200-237.

191. Katz, JJ. The structure of semantic theory / JJ. Katz, J.A. Fodor // Language. Baltimor, 1963. - Vol. 39, № 2, pt. 1. - P. 170-210.

192. Trier, J. Das sprachliche Feld / J. Trier // Neue Jahrbucher ftir Wissenschaft und Jugendbildung. Leipzig ; Berlin, 1934. - Bd. 10. - S. 428-449.

193. ФИЛОСОФСКАЯ И ЭТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

194. Абеляр, П. Теологические трактаты / П. Абеляр. М. : Прогресс : Гнозис, 1995.-415 с.

195. Абишева, А.К. О понятии «ценность» / А.К. Абишева // Вопр. философии. 2002. - № 3. - С. 139-146.

196. Августин Блаженный. О граде Божием / Августин Блаженный. -Минск : Харвест ; М. : ACT, 2000. 1296 с.

197. Анисимов, С.Ф. Мораль и поведение / С.Ф. Анисимов. Изд. 2-е. -М. : Мысль, 1985.- 155 с.

198. Аристотель. Сочинения : в 4 т. / Аристотель. М. : Мысль, 19761984.

199. Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая: Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы. М. : Наука, 1967. - 404 с.

200. Бакурадзе, О.М. Истина и ценность / О.М. Бакурадзе // Вопр. философии. 1965. - № 7. - С. 45-48.

201. Бакштановский, В.И. Социология морали : Нормативно-ценностные системы / В.И. Бакштановский, Ю.В. Согомонов // Социологические исследования. 2003. - № 5 (229). - С. 8-20.

202. Бентам, И. Введение в основания нравственности и законодательства / И. Бентам. М.: РОССПЭН, 1998. - 415 с.

203. Бербешкина, З.А. Справедливость как социально-философская категория / З.А. Бербешкина. М.: Мысль, 1989. - 204 с.

204. Бердяев, H.A. О назначении человека / H.A. Бердяев. М. : Республика, 1993. - 362 с.

205. Блюмкин, В.А. Мир моральных ценностей / В.А. Блюмкин. М. : Знание, 1981.-64 с.

206. Блюмкин, В.А. Моральные качества личности: их сущность, структура, типология и особенности формирования в социалистическом обществе / В.А. Блюмкин. Воронеж : Ворон, гос. ун-т, 1974. - 186 с.

207. Борисов, А.Г. Детерминизм общественных нравов / А.Г. Борисов. -Саратов : Саратов, гос. ун-т, 1984. 224 с.

208. Бородай, Ю.М. Эротика смерть - табу : Трагедия человеческого сознания / Ю.М. Бородай. - М. : Гнозис : Русское феноменологич. общ-во, 1996.-416 с.

209. Брожик, В. Марксистская теория оценки / В. Брожик. М. : Прогресс, 1982.-262 с.

210. Быков, Ф.С. Зарождение общественно-политической и философской мысли в Китае / Ф.С. Быков. М.: Наука, 1966. - 242 с.

211. Бэкон, Ф. Новая Атлантида : опыты и наставления / Ф. Бэкон. М. : Изд-во АН СССР, 1954. - 242 с.

212. Бэкон, Ф. Сочинения : в 2 т. / Ф. Бэкон. М.: Мысль, 1972.

213. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - С. 61-272.

214. Верещагин, Е.М. Об относительности мирской этической нормы

215. Е.М. Верещагин // Логический анализ языка. Языки этики : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания РАН. М., 2000. - С. 235-245.

216. Витгинштейн, Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. - С. 79-128.

217. Воловикова, М.И. Современные представления о порядочном человеке / М.И. Воловикова, Л.Л. Гренкова // Российский менталитет : вопросы психологической теории и практики : сб. науч. статей / Ин-т психологии РАН. -М., 1997.-С. 93-111.

218. Волченко, Л.Б. Добро и зло как этические категории / Л.Б. Волченко. М.: Знание, 1975. - 64 с.

219. Гак, В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Языки этики : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания РАН. -М., 2000.-С. 90-96.

220. Гарма, Д. О понятиях «культура» и «цивилизация» / Д. Гарма // Вопр. философии. 2002. - № 12. - С. 228-234.

221. Гегель, Г.В.Ф. Политические произведения / Г.В.Ф. Гегель. М. : Наука, 1978.-438 с.

222. Гегель, Г.В.Ф. Философия права / Г.В.Ф. Гегель // Антология мировой правовой мысли : в 5 т. Т. 3. М.: Мысль, 1999. - С. 323-345.

223. Гегель, Г.В.Ф. Философия религии : в 2 т. / Г.В.Ф. Гегель. М. : Мысль, 1976-1977.

224. Гегель, Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук : в 3 т. / Г.В.Ф. Гегель.-М.: Мысль, 1974-1977.

225. Гельвеций, К.А. Сочинения : в 2 т. / К.А. Гельвеций. М. : Мысль,1974.

226. Го Мо-жо. Философы древнего Китая : десять крит. статей / Го Мо-жо. -М.: Изд-во иностр. литературы, 1961. -738 с.

227. Гоббс, Т. Избранные произведения : в 2 т. / Т. Гоббс. М. : Мысль,

228. Гольбах, П.А. Избранные произведения : в 2 т. / П.А. Гольбах. -М.: Соцэкгиз, 1963.

229. Горнштейн, Т.Н. Проблема объективности ценностей в философии Николая Гартмана / Т.Н. Горнштейн // Проблема ценности в философии : сб. науч. статей. -М.; JI.: Наука, 1966. С. 194-218.

230. Грааф де, И. Этика имморализма / И. де Грааф // Звезда. 2003. -№ 3. - С. 121-148.

231. Гулуа, B.JI. Диалектика эмоционального и рационального в морали / B.JI. Гулуа. Тбилиси : Мецниереба, 1981. - 291 с.

232. Гумницкий, Г.Н. Нравственный поступок и его оценка / Г.Н. Гумницкий. М.: Знание, 1978. - 64 с.

233. Гумницкий, Г.Н. Основные проблемы теории морали : учеб. пособие для вузов / Г.Н. Гумницкий. Иваново : Иван. гос. пед. ин-т, 1972. - 196 с.

234. Гусейнов, A.A. Краткая история этики / A.A. Гусейнов, Г. Ирлитц -М.: Мысль, 1987.-589 с.

235. Гусейнов, A.A. Этика : учебник для вузов / A.A. Гусейнов, Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 1998. - 472 с.

236. Гусейнов, A.A. Язык и совесть : избранная социально-философская публицистика / A.A. Гусейнов. М.: Ин-т филос. РАН, 1996. - 185 с.

237. Дилигенский, Г.Г. Проблемы теории человеческих потребностей / Г.Г. Дилигенский // Вопр. философии. 1977. - № 2. - С. 111-123.

238. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Диоген Лаэртский. М.: Мысль, 1979. - 620 с.

239. Днепров, В. Литература и нравственный опыт человека : размышления о современной зарубежной литературе / В. Днепров. Л. : Советский писатель, 1970.-424 с.

240. Древнеиндийская философия (начальный период) : сб. текстов. -Изд. 2-е. М.: Мысль, 1972. - 271 с.

241. Древнекитайская философия : в 2 т. -М.: Мысль, 1972-1973.

242. Дробницкий, О.Г. Критика современных буржуазных этическихконцепций / О.Г. Дробницкий, Т.А. Кузьмина. М. : Высш. школа, 1967. -383 с.

243. Дробницкий, О.Г. Мир оживших предметов : Проблема ценности и марксистская философия / О.Г. Дробницкий. М.: Политиздат, 1967. - 350 с.

244. Дробницкий, О.Г. Моральное сознание и его структура / О.Г. Дробницкий // Вопр. философии. 1972. - № 2. - С. 31-42.

245. Дробницкий, О.Г. Некоторые аспекты проблемы ценностей / О.Г. Дробницкий // Проблема ценности в философии : сб. науч. статей. М.; JI.: Наука, 1966.-С. 25-40.

246. Дробницкий, О.Г. Понятие морали : критико-исторический очерк / О.Г. Дробницкий. М.: Наука, 1974. - 322 с.

247. Дробницкий, О.Г. Природа морального сознания / О.Г. Дробницкий // Вопр. философии. 1968. - № 2. - С. 26-38.

248. Дробницкий, О.Г. Проблема ценности и марксистская философия / О.Г. Дробницкий // Вопр. философии. 1966. - № 7. - С. 33-44.

249. Дробницкий, О.Г. Проблемы нравственности / О.Г. Дробницкий. -М.: Наука, 1977.-333 с.

250. Дробницкий, О.Г. Структура морального сознания / О.Г. Дробницкий //Вопр. философии. 1973. - № 6. - С. 51-62.

251. Дубинин, Н.П. Генетика, поведение, ответственность : О природе антиобщественных поступков и путях их предупреждения / Н.П. Дубинин, И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев. М.: Политиздат, 1982. - 304 с.

252. Дхаммапада. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. - 160 с.

253. Законы Ману. М.: Изд-во восточной литературы, 1960. - 361 с.

254. Здравомыслов, А.Г. Потребности. Интересы. Ценности / А.Г. Здравомыслов. М.: Политиздат, 1986.-224 с.

255. Зеленов, JI.A. Процесс эстетического отражения / JI.A. Зеленов. -М.: Искусство, 1969. 175 с.

256. Золотухина-Аболина, Е.В. Современная этика : истоки и проблемы :учебник для вузов / Е.В. Золотухина-Аболина. Ростов н/Д : Изд. центр «Март», 2000.-448 с.

257. Иванов, В.Г. История этики древнего мира : учеб. пособие для вузов / В.Г. Иванов. СПб.: Лань, 1997. - 256 с.

258. Иванов, В.Г. История этики средних веков : учеб. пособие для вузов / В.Г. Иванов. СПб.: Лань, 2002. - 464 с.

259. Идеал, утопия и критическая рефлексия : коллект. моногр. / отв. ред.

260. B.А. Лекторский. М.: РОССПЭН, 1996. - 302 с.

261. Иоанн Лествичник. Преподобного отца аввы Иоанна, игумена Синайской горы, Лествица / Иоанн Лествичник. СПб.; М. : Междунар. правосл. фонд «Благовест», 1996.-352 с.

262. Каган, М.С. Философская категория ценности / М.С. Каган. СПб. : Петрополис, 1997. - 205 с.

263. Кант, И. Сочинения : в 6 т. / И. Кант. М.: Мысль, 1963-1966.

264. Карсавин, Л.П. Святые отцы и учители церкви : раскрытие православия в их творениях / Л.П. Карсавин. М.: Моск. гос. ун-т, 1994. -176 с.

265. Каутский, К. Этика и материалистическое понимание истории / К. Каутский. М.: Эдиториал УРСС, 2003. - 136 с.

266. Кирилленко, Г.Г. О соотношении ценностного и научного способов духовного освоения мира / Г.Г. Кирилленко, Е.В. Шевцов // Творчество и социальное познание : сб. науч. статей / Моск. гос. ун-т. М., 1982.1. C. 132-153.

267. Кислов, Б. А. Проблема оценки в марксистско-ленинской философии : вопросы теории и методологии / Б.А. Кислов. Иркутск : Иркут. гос. ун-т, 1985.-184 с.

268. Кропоткин, П.А. Этика : избр. труды / П.А. Кропоткин. М. : Политиздат, 1991. - 496 с.

269. Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения / Ксенофонт Афинский. М.; Л.: Академия, 1935. - 417 с.

270. Кудрявцев, В. Предъявите идеал / В. Кудрявцев // Поиск. 2001. -№52.-С. 11.

271. Кузнецова, Г.В. Природа моральных абсолютов / Г.В. Кузнецова, Л.В. Максимов. -М.: Наследие, 1996.- -126 с.

272. Левонтина, И.Б. За справедливостью пустой / И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка. Языки этики : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания РАН. М., 2000. - С. 281-292.

273. Леонтьев, Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие : опыт многомерной реконструкции / Д.А. Леонтьев // Вопр. философии. 1996. -№6.-С. 15-26.

274. Лобовиков, В.О. Модальная логика оценок и норм с точки зрения содержательной этики и права / В.О. Лобовиков. Красноярск : Краснояр. гос. ун-т, 1984.-272 с.

275. Локк, Дж. Избранные философские произведения : в 2 т. / Дж. Локк. -М.: Соцэкгиз, 1960.

276. Лоренц, К. Агрессия (так называемое зло) / К. Лоренц. М. : Изд. группа «Прогресс» : «Универс», 1994.-271 с.

277. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра / Н.О. Лосский. М. : Политиздат, 1991. - 368 с.

278. Лурье, С.Я. Демокрит : тексты, перевод, исследования / С.Я. Лурье. -Л.: Наука, 1970.-664 с.

279. Марков, Б.В. Философская антропология : очерки истории и теории : учеб. пособие для студентов гуманит. спец. / Б.В. Марков. СПб. : Лань, 1997.-382 с.

280. Маркс, К. Из ранних произведений / К. Маркс, Ф. Энгельс. М. : Политиздат, 1956. - 686 с.

281. Маркс, К. Сочинения : в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М. : Политиздат, 1955-1981.

282. Материалисты древней Греции : собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. М.: Госполитиздат, 1955. - 238 с.

283. Мокроусов, H.H. Проблема нравственной оценки поступков (поведения) / H.H. Мокроусов // Вопр. философии. 1965. - № 9. - С. 37-48.

284. Молчанова, A.C. На вкус, на цвет . : теоретический очерк об эстетическом вкусе / A.C. Молчанова. М.: Искусство, 1966. - 199 с.

285. Мунье, Э. Персонализм / Э. Мунье. М, : ИНИОН РАН, 1993.129 с.

286. Мур, Дж. Принципы этики / Дж. Мур. М.: Прогресс, 1984. - 326 с.

287. Мяло, К.Г. О русском идеале / К.Г. Мяло // Евразия. 1996. - № 1. -С. 77-85.

288. Никитина, H.H. Духовно-практическая природа идеала личности : автореф. дис. . канд. филос. наук / H.H. Никитина. Екатеринбург, 1992. -20 с.

289. Ницше, Ф. Антихристианин / Ф. Ницше // Сумерки богов. М. : Политиздат, 1990. - С. 17-93.

290. Новиков, Д.В. Христианское учение о человеке / Д.В. Новиков // Человек. 2000. - № 5. - С. 112-126.

291. Новиков, Д.В. Христианское учение о человеке / Д.В. Новиков // Человек. 2000. - № 6. - С. 97-108.

292. Новиков, Д.В. Христианское учение о человеке / Д.В. Новиков // Человек.- 2001. -№ 1.-С. 119-128.

293. Основы марксистско-ленинской этики : учебно-метод. пособие для слушателей высш. парт. школ. М.: Мысль, 1978. - 140 с.

294. Основы этических знаний : учеб. пособие для вузов / отв ред. М.Н. Росенко. СПб.: Лань, 1998. - 256 с.

295. Петропавловский, Р.В. Диалектика прогресса и ее проявление в нравственности / Р.В. Петропавловский. М.: Наука, 1978. - 280 с.

296. Платон. Сочинения : в 3 т. / Платон. М.: Мысль, 1968-1972.

297. Плеханов, Г.В. Избранные философские произведения : в 5 т. / Г.В. Плеханов.-М.: Госполитиздат, 1956-1958.

298. Подопригора, В.Н. Русский вопрос в современной России / В.Н. Подопригора, Т.И. Краснопевцева// Вопр. философии. 1995. - № 6. - С. 65-74.

299. Поликарпов, B.C. История нравов России : Восток или Запад / B.C. Поликарпов. Ростов н/Д : Феникс, 1995. - 575 с.

300. Попов, JI.A. Этика : курс лекций / JI.A. Попов. М. : Центр, 1998.160 с.

301. Попова, И.М. Ценностные представления и «парадоксы» самосознания / И.М. Попова // Социологические исследования. 1984. - № 4. -С. 29-36.

302. Потапков, А.Г. Организация добра и зла и диалектика самоорганизации / А.Г. Потапков. Суздаль, 1994. - 202 с.

303. Прокофьев, A.B. Аморализм и имморализм «Философии будуара» /

304. A.B. Прокофьев // Человек. 2001. - № 2. - С. 43-60.

305. Прокофьев, В.В. Взаимосвязь категорий ценностного отношения /

306. B.В. Прокофьев // Вопросы философии и социологии / Ленингр. гос. ун-т. Л., 1973.-Вып. 5.-С. 22-27.

307. Разин, A.B. Обоснование морали / A.B. Разин // Человек. 2000. -№ 1. - С. 92-104.

308. Разин, A.B. Основы нравственного самосознания / A.B. Разин // Человек. 2001. - № 2. - С. 20-29.

309. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт. М. : Республика, 1998.-413 с.

310. Розов, Н.С. Конструктивная аксиология и этика ценностного сознания / Н.С. Розов // Философия и общество. 1999. - № 5. - с. 92-118.

311. Роулс, Д. Теория справедливости : фрагмент из книги / Д. Роулс // Этическая мысль : научно-публицистические чтения. -М.: Политиздат, 1990.1. C. 229-242.

312. Руссо, Ж.Ж. Избранные сочинения : в 3 т. / Ж.Ж. Руссо. М. : Госполитиздат, 1961.

313. Руссо, Ж.Ж. Трактаты / Ж.Ж. Руссо. М.: Наука, 1969. - 703 с.

314. Ручка, A.A. Социальные ценности и нормы : некоторые теоретические и прикладные вопросы социологического анализа / A.A. Ручка. -Киев : Наукова думка, 1976. 152 с.

315. Секст Эмпирик. Сочинения : в 2 т. / Секст Эмпирик. М. : Мысль,1976.

316. Семенова, С.Г. Тайны Царствия Небесного / С.Г. Семенова. М. : Школа-Пресс, 1994.-415 с.

317. Сергеева, Н. «Птицы райские и котлы кипучие»: Представления о рае и аде в русской народной вере / Н. Сергеева // Наука и жизнь. 1995. - № 8. -С. 100-106.

318. Скрипник, А.П. Моральное зло в истории этики и культуры / А.П. Скрипник. М.: Политиздат, 1992. - 351 с.

319. Смит, А. Теория нравственных чувств / А. Смит. М. : Республика, 1997.-351 с.

320. Согомонов, Ю.В. Добро и зло / Ю.В. Согомонов. М. : Политиздат, 1965.-96 с.

321. Соловьев, B.C. Оправдание добра : Нравственная философия / B.C. Соловьев. -М.: Республика, 1996. 479 с.

322. Соловьев, B.C. Сочинения : в 2 т. / B.C. Соловьев. М. : Правда,1989.

323. Спенсер, Г. Синтетическая философия / в сокращенном изложении Г. Коллинза / Г. Спенсер. Киев : Ника-Центр, 1997. - 512 с.

324. Спиноза, Б. Избранные произведения : в 2 т. / Б. Спиноза. М. : Госполитиздат, 1957.

325. Стогний, И.П. Трудолюбие как нравственное качество личности / И.П. Стогний. Киев : Наукова думка, 1970. - 104 с.

326. Столович, JI.H. Красота. Добро. Истина : очерк истории эстетической аксиологии / JI.H. Столович. М.: Республика, 1994. - 464 с.

327. Структура морали и личность : коллект. моногр. / под ред. С. Анисимова, Р. Миллера. М.: Мысль, 1977. - 174 с.

328. Тань Аошуан. Модель этического идеала конфуцианцев / Тань Аошуан // Логический анализ языка. Языки этики : сб. науч. трудов / Ин-т языкознания РАН. М., 2000. - С. 31-45.

329. Титаренко, А.И. Структуры нравственного сознания : опыт этико-философского исследования / А.И. Титаренко. М.: Мысль, 1974. - 278 с.

330. Тугаринов, В.П. Марксистская философия и проблема ценности / В.П. Тугаринов // Проблема ценности в философии : сб. науч. статей. М.; Л. : Наука, 1966.-С. 14-24.

331. Тугаринов, В.П. О ценностях жизни и культуры / В.П. Тугаринов. -Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1960. 155 с.

332. Тугаринов, В.П. Теория ценностей в марксизме / В.П. Тугаринов. -Л.: Ленингр. гос. ун-т, 1968. 124 с.

333. Упанишады. М.: Наука, 1967. - 336 с.

334. Франк, С.Л. Теория ценности Маркса и ее значение : критический очерк / С.Л. Франк. СПб.: Изд. М.И. Водовозова, 1900. - 370 с.

335. Фромм, Э. Психоанализ и этика / Э. Фромм. М.: Изд-во ACT-ЛТД, 1998.-568 с.

336. Хайдеггер, М. Письмо о гуманизме / М. Хайдеггер // Проблема человека в западной философии : переводы. М.: Прогресс, 1988. - С. 314-356.

337. Хапсироков, А.Я. Отражение и оценка / А.Я. Хапсироков. -Горький : Волго-Вятск. книжн. изд-во, 1972. 183 с.

338. Харчев, А.Г. Мораль как предмет социологического исследования / А.Г. Харчев // Вопр. философии. 1965. - № 1. - С. 45-55.

339. Хатчесон, Ф. Эстетика / Ф. Хатчесон, Д. Юм, А. Смит. М. : Искусство, 1873.-479 с.

340. Хвостов, A.A. Представления студенческой молодежи о человеческих достоинствах и пороках / A.A. Хвостов // Мир психологии. -2002.-№2(30).-С. 169-178.

341. Цицерон. Философские трактаты / Цицерон. М. : Наука, 1985.382 с.

342. Чагин, Б.А. Проблема ценности в свете трудов К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина / В.А. Чагин // Проблема ценности в философии : сб. науч. статей. М.; Л.: Наука, 1966. - С. 6-13.

343. Чаттерджи, С. Введение в индийскую философию / С. Чаттерджи, Д. Датта. М.: Изд-во иностр. литературы, 1955. - 376 с.

344. Чаттоподхьяя, Д. История индийской философии / Д. Чаттоподхьяя. М.: Прогресс, 1966. - 328 с.

345. Черносвитов, П.Ю. Корни преступности и плоды героизма / П.Ю. Черносвитов // Человек. 2003. - № 2. - С. 52-63.

346. Чухина, Л. А. Феноменологическая аксиология М. Шел ера / Л.А.Чухина // Проблема ценности в философии : сб. науч. статей. М.; Л. : Наука, 1966.-С. 181-193.

347. Шаронов, В.В. Основы социальной антропологии : учеб. пособие для студентов филос. спец. / В.В. Шаронов.-СПб.: Лань, 1997.- 192 с.

348. Швейцер, А. Благоговение перед жизнью : сб. работ / А. Швейцер. -М.: Прогресс, 1992.-572с.

349. Шердаков, В.Н. Добро и зло : очерк нравственной философии / В.Н.Шердаков. М.: Знание, 1992. - 64 с.

350. Шердаков, В.Н. Нравственные качества, нравственный облик личности, их социально-психологическая детерминация / В.Н. Шердаков // Моральные качества личности и основные аспекты их изучения : сб. науч. статей / Ин-т философии РАН. М., 1980. - С. 46-57.

351. Шишкин, А.Ф. Человеческая природа и нравственность : историко-критический очерк / А.Ф. Шишкин. М.: Мысль, 1979. - 268 с.

352. Шишкин, А.Ф. XX век и моральные ценности человечества / А.Ф. Шишкин, К.А. Шварцман. -М.: Мысль, 1968. 271 с.

353. Шопенгауэр, А. Свобода воли и нравственность / А. Шопенгауэр. -М.: Республика, 1992.-447 с.

354. Шрейдер, Ю.А. Лекции по этике / Ю.А. Шрейдер. М. : МИРОС, 1994.- 136 с.

355. Энгельгардт, M.А. Прогресс как эволюция жестокости / М.А. Энгельгардт. СПб. : Изд-во Ф. Павленкова, 1899. - 209 с.

356. Эфроимсон, В.П. Генетика этики и эстетики / В.П. Эфроимсон. -СПб. : Талисман, 1995. 288 с.

357. Юм, Д. Сочинения : в 2 т. / Д. Юм. М. : Мысль, 1965-1966.

358. Ян Хин-шун. Древнекитайский философ JIao-цзы и его учение / Ян Хин-шун. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1950. - 160 с.

359. Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии / Ян Юн-го. -М. : Изд-во иностр. литературы, 1957.-423 с.

360. Hare, R.M. Freedom and reason / R.M. Hare. Oxford : Univ. Press, 1963.-354 p.

361. Nowell-Smith, P.H. Ethics / P.H. Nowell-Smith. Oxford : Univ. Press, 1957.-424 p.

362. Shaftesbuiy, A. Characteristics of men, manners, opinions, times : in 2 vol. / A . Shaftesbuiy. London, 1900.

363. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ПУБЛИЦИСТИКА

364. Белинский, В.Г. Собрание сочинений : в 9 т. // В.Г. Белинский. М.: Худож. литература, 1976-1982.

365. Бердяев, H.A. Философская истина и интеллигентская правда / H.A. Бердяев // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. М. : Молодая гвардия, 1991.-С. 24-42

366. Боборыкин, П.Д. Воспоминания : в 2 т. / П.Д. Боборыкин. М. : Худож. литература, 1965.

367. Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество : из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции / С.Н. Булгаков // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. -М. : Молодая гвардия, 1991. С. 43-84.

368. Вересаев, В.В. Пушкин в жизни : систематизированный сводподлинных свидетельств современников / В.В. Вересаев. Минск : Мастацкая литаратура, 1986.-685 с.

369. Герцен, А.И. Собрание сочинений : в 30 т. / А.И. Герцен. М. : Наука, 1954-1965.

370. Григорьев, Ап. Литературная критика / Ап. Григорьев. М. : Художеств, литература, 1967. - 631 с.

371. Григорьев, Ап. Эстетика и критика / Ап. Григорьев. М.: Искусство, 1980.-496 с.

372. Достоевский, Ф.М. Собрание сочинений : в 15 т./Ф.М. Достоевский-Л.: Наука, 1988-1991.

373. Изгоев, A.C. Об интеллигентской молодежи : заметки о ее быте и настроениях / A.C. Изгоев // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. М. : Молодая гвардия, 1991.-С.185-208.

374. Лакшин, В.Я. Берега культуры : сб. статей / В.Я. Лакшин. М. : МИРОС, 1994.-376 с.

375. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений : в 55 т. / В.И. Ленин. Изд. 5-е. -М.: Политиздат, 1976-1983.

376. Луначарский, A.B. Собрание сочинений : в 8 т. / A.B. Луначарский. -М.: Худож. литература, 1963-1967.

377. Луначарский, A.B. Этюды : сб. статей / A.B. Луначарский. М.; Пг. : Госиздат, 1922.-343 с.

378. Мандевиль, Б. Басня о пчелах / Б. Мандевиль. М. : Мысль, 1974.376 с.

379. Милюков, П.Н. Интеллигенция и историческая традиция / П.Н. Милюков // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. М. : Молодая гвардия, 1991.-294-381.

380. Монтень, М. Опыты : избранные главы / М. Монтень. М. : Правда, 1991.-656 с.

381. Овсянико-Куликовский, Д.Н. Психология русской интеллигенции /

382. Д.Н. Овсянико-Куликовский // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. -М.: Молодая гвардия, 1991. С.382-405.

383. Переписка А.П. Чехова : в 2 т. М.: Худож. литература, 1984.

384. Писарев, Д.И. Сочинения : в 4 т. / Д.И. Писарев. М. : Худож. литература, 1956.

385. Программа Коммунистической партии Советского Союза // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 10. М. : Политиздат, 1986.-С. 81-185.

386. Размышления и афоризмы французских моралистов XVI-XVIII веков. Л.: Худож. литература, 1987. - 576 с.

387. Солженицын, А.И. Публицистика : в 3 т. / А.И. Солженицын. -Ярославль : Верхне-Волж. кн. изд-во, 1995.

388. Станиславский, К.С. Собрание сочинений : в 9 т. / К.С. Станиславский. М.: Искусство, 1988-1998.

389. Толстой, Л.Н. Собрание сочинений : в 22 т. / Л.Н. Толстой. М. : Худож. литература, 1978-1985.

390. Тургенев, И.С. Собрание сочинений : в 12т./ И.С. Тургенев. М. : Худож. литература, 1975-1979.

391. Ушинский, К.Д. Педагогические сочинения : в 6 т./К.Д. Ушинский-М.: Педагогика, 1988-1990.

392. Франк, С.Л. Этика нигилизма : к характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции / С.Л. Франк // Вехи ; Интеллигенция в России : сб. статей. -М.: Молодая гвардия, 1991. С.153-183.

393. Хрущев, Н.С. О контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 годы / Н.С. Хрущев. М.: Госполитиздат, 1959. - 176 с.

394. Чернышевский, Н.Г. Сочинения : в 2 т. / Н.Г. Чернышевский. М. : Мысль, 1986.

395. Шаламов, В.Т. Левый берег : рассказы / В.Т. Шаламов. М. : Современник, 1989. - 559 с.

396. Эллинские поэты / в переводах В.В. Вересаева. М. : Гослитиздат, 1963.-407 с.4. СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ

397. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка : практический справочник / З.Е. Александрова. Изд. 6-е. - М. : Русский язык, 1989.-495 с.

398. Ворохов, Э. Энциклопедия афоризмов / Э. Ворохов. М.: ООО «Изд-во ACT», 1998.-720 с.

399. Быков, В. Русская феня : словарь интержаргона асоциальных элементов / В. Быков. Смоленск : ТРАСТ-ИМАКОМ, 1993. - 222 с.

400. Даль, В.И. Пословицы русского народа : в 2 т. / В.И. Даль. М. : Художеств, литература, 1984.

401. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В.И. Даль. -М.: Русский язык, 1978-1980.

402. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М.: Моск. гос. ун-т, 1996. - 245 с.

403. Лопатин, В.В. Русский толковый словарь / В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина. Изд. 5-е. - М.: Русский язык, 1998. - 832 с.

404. Мокиенко, В.Н. Большой словарь русского жаргона / В.Н. Мокиенко, Т.Г. Никитина. СПб.: Норинт, 2000. - 720 с.

405. Никитина, Т.Г. Так говорит молодежь : словарь сленга / Т.Г. Никитина. Изд. 2-е. - СПб.: Фолио-Пресс, 1998. - 592 с.

406. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 1 / под общ. рук. Ю.Д. Апресяна. Изд. 2-е. - М. : Языки рус. культуры, 1999. -552 с.

407. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып.2 / под общ. рук. Ю.Д. Апресяна. М.: Языки рус. культуры. - 2000. - 488 с.

408. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. Изд. 4-е. - М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

409. Психологический словарь / под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова. Изд. 2-е. - М.: Педагогика-Пресс, 1996. - 440 с.

410. Психология : словарь / под ред. A.B. Петровского, М.Ф. Ярошевского. Изд. 2-е. - М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

411. Ребер, А. Большой толковый психологический словарь : в 2 т. / А. Ребер. М.: Вече : ACT, 2000.

412. Рождественский, Ю.В. Словарь терминов : общеобразовательный тезаурус. Мораль. Нравственность. Этика / Ю.В. Рождественский. М. : Флинта : Наука, 2002. - 88 с.

413. Рыбникова, М.А. Русские пословицы и поговорки / М.А. Рыбникова. М.: Изд-во АН СССР, 1961. - 230 с.

414. Словарь по этике / под ред. A.A. Гусейнова, И.С. Кона. Изд. 6-е. -М.: Политиздат, 1989.-448 с.

415. Словарь русского языка : в 4 т. / Ин-т русского языка АН СССР ; гл. ред. А.П. Евгеньева. Изд. 2-е. - М.: Русский язык, 1981-1984.

416. Словарь русского языка Х1-ХУП вв. Вып. 1-23 / Ин-т русского языка РАН. -М.: Наука, 1975-2000.

417. Словарь синонимов : справочное пособие / под ред. А.П. Евгеньевой. JI.: Наука, 1976. - 648 с.

418. Современный толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2002. - 960 с.

419. Старославянский словарь : по рукописям Х-Х1 веков / под ред. P.M. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. М.: Русский язык, 1994. - 842 с.

420. Степанов, Ю.С. Константы : словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. М.: Языки русской культуры, 1997. - 824 с.

421. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / под ред. Г.Н. Скляревского. СПб.: Фолио-Пресс, 1998. - 700 с.

422. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / М. Фасмер. М.: Прогресс, 1961-1973.

423. Философская энциклопедия : в 5 т. / Ин-т философии АН СССР. -М.: Советская энциклопедия, 1960-1970.

424. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П.Я. Черных. Изд. 2-е. - М.: Русский язык, 1994.

425. Этика : энциклопедический словарь / под ред. Р.Г. Апресяна, A.A. Гусейнова. М.: Гардарики, 2001. - 671 с.