автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Труды Табари как древнейший источник средневековой татарской литературы, XIII-XIU вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Труды Табари как древнейший источник средневековой татарской литературы, XIII-XIU вв."

На правах рукописи

АХУНОВ АЗАТ МАРСОВИЧ

ТРУДЫ ТАБАРИ КАК ДРЕВНЕЙШИЙ ИСТОЧПИК СРЕДНЕВЕКОВОЙ ТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (ХШ-Х1У вв.) (трактовка персонажей)

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань-2000

Работа выполнена в отделе литературоведения Института языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова АН Республики Татарстан

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущее учреждение:

доктор филологических наук, профессор Хисамов Н.Ш.

доктор филологических наук, профессор Ганиева Р.К.

кандидат филологических наук, Яхин Ф.З.

Казанский государственный педагогический университет

Защита диссертации состоится " 27 " июля_2000 г. в

"11.30" часов на заседании диссертационного совета Д 184.01.01. в Институте языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова АН Республики Татарстан.

Адрес: 420503, г.Казань, ул. Лобачевского, 2/31, а/я 263.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Казанского научного центра РАН (Казань, ул. Лобачевского, 2/31).

Автореферат разослан " 27" июня 2000 г.

Ученый секретарь п /Г

диссертационного совета ,I'^ Рамеев 3.3.

963 - Ч Ку Г&О 9&3- Ч Ал\* О

Го? <5/С / ЪЧ- ъГлбял^ .п

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. Современная татарская медиевистика рассматривает древнетатарскую литературу в неразрывном контексте всей тюркоязычной литературы Средневековья. Кроме того, речь идет о взаимовлиянии и взаимопроникновении не только литератур тюркских народов, но и об активном арабо-персидском компоненте, сыгравшим большую роль в формировании всего общетюркского культурного достояния. Среди татарских ученых наиболее активно этой темой занимались А.Т.Тагирджанов и Н.Ш.Хисамов, которые сумели не только определить и поставить данную проблему, но и во многом дать ответы на доселе риторические вопросы. Однако в наши дни, в связи с возникновением широкого интереса народов к своим корням назрела существенная необходимость рассмотрения всего комплекса арабо-персидских источников, которая должна начаться с малого. Наша диссертация, как раз таки, является примером работы с отдельным источником - трудами арабоязычного ученого Абу Джа'фара ат-Табари (X в.). Важность и научная значимость именно этого источника неоднократно подчеркивалась в ходе всей работы над диссертацией. О важности и актуальности наследия Табари говорится и в наши дни. Это можно понять и из речи президента Таджикистана Эмомали Рахмонова, который накануне празднования 1100-летия государства Саманидов отдельно отметил большую роль Табари в развитии таджикской науки и культуры1 и из интервью муфтия Равиля Гайнутдина, выделившего "Историю" Табари как основной источник для обоснования празднования приближающейся даты 1400-летия проникновения ислама на территорию современной России2. Тот факт, что не так давно в США был подготовлен и издан научный яе-ревод "Истории" Табари в 39 томах, говорит о несомненной востребованности его трудов как важного источника и на Западе.

'Рахмонов Э. Тысяча лет в одну жизнь. Размышления накануне юбилея -1100-летия государства Саманидов //Независимая газета. - 31.08.99. -№160(1976).

2Гайнетдин Р. Исламныц Россиядэ тарала башлавьша 1400 ел ту-ла//Иман,2000. - март. - №6.

Изучение наиболее важных памятников татарской средневековой литературы в сравнительном плане непосредственно с восточными оригиналами, такими как, например, труды Табари, позволит избежать многих ошибок, свойственным исследованиям, основанным на вторичных переводах.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые в татарском литературоведении персонажи известных литературных памятников татарского народа "Кысса-и Йусуф" и "Хосров и Ширин" рассматриваются через призму трактовок одного из основных источников персидской, тюркской (в т.ч. и татарской) литератур - труды ат-Табари.

Цели и задачи исследования. В нашем исследовании мы уделили самое пристальное внимание особенностям трактовок в трудах средневекового историка и комментатора Корана Абу Джа'фара Мухаммеда ибн Джарира ат-Табари (839-923 гг.) образов и персонажей, известных нам также и по произведениям древнетатарских поэтов -Кул'Али (XIII в.) и Кутба (Х1Ув.). Перед нами была поставлена задача рассмотреть эти памятники в сравнительно-текстологическом плане с древними, арабскими оригиналами, определить авторскую новизну в обработке известных, так называемых "переходных" сюжетов, раскрыть характер их идейно-философской трактовки, показать развитие преемственности в нравственно-философском и гуманистическом аспектах. Нас интересовал вопрос: как изменилась трактовка идей, эпизодов и, главным образом, персонажей за три-четыре века поэтических обработок этого сюжета на мусульманском Востоке? Что нового вплели в ткань давно известных на Востоке "переходных"сюжегов, историй и легенд тюркоязычные авторы Средневековья Кул'Али и Кутб? Каким образом эти идеи и эпизоды были переосмыслены двумя тюркскими поэтами в идеологическом, психологическом, социально-историческом и нравственном аспектах? Наряду с этим, необходимо раскрыть изначальные, древнейшие корни средневековых литературных явлений, сопоставить татарские литературные памятники с их арабо-персидскими источниками, проследить тенденции развития известных "переходных" сюжетов, а также:

• показать роль и место древнетатарской литературы в общемусульманском констексте;

• определить каким образом трансформировались образы известных библейско-коранических и исторических персонажей (Йа'куб, Йусуф, Хосров Ларвиз, Бахрам Чубин и др.) на тюркской почве;

• выявить роль и место произведений Табари в процессе формирования и развития общетюркской средневековой литературы;

• провести сравнительно-сопоставительный и литературоведческий анализ трудов Табари и произведений Кул 'Али и Кутба в свете трактовок общетюркских и общемусульманских героев, эпизодов, сюжетов, ялений.

Методология и методика исследования. В соответствии с характером изучаемого материала в процессе исследования были использованы различные методы и приемы: сравнительно-исторический, историко-литературный, сравнительно-сопоставительный, описательный.

Состояние изученности проблемы и темы. Эта тема стала разрабатываться в татарской науке в конце XIX - начале XX вв. корифеями татарской общественной мысли: Ш.Марджани, Р.Фахретди-новым, Г.Ибрагимовым, Г.Газизом и Г.Рахимом. Но первые серьезные работы по истории средневековой татарской литературы появились в 40-е гг. XX столетия (Б.А.Яфаров3, А.Т.Тагирджанов4. Возобновленный в 40-50-х гг. XX века интерес к изучению древнетатарских памятников (Э.Наджип, Дж.Алмаз, Х.Усманов, Ф.Фасеев и др.) дал свои плоды. Уже в 60-80 гг. внимание к этой области науки становится постоянным, поставленным на крепкую научную основу. Несомненно, отправной точкой, толчком к развитию этого процесса послужило издание в 1963 году научно-хрестоматийного труда "Борынгы татар эдэбияты" ("Древнетатарская литература")5. В этом ряду необходимо

3 Яфаров Б.А. X - XIV йезлэрдэ Кама-Волга болгарлары эдэбияты Ьэм "НэЬк-эл-фэрадис" кулъязмасы. - Филология фэннэре кавдидатлыгы гыйльми дэрэя^эсе алу ечен диссертация. - Казан, 1949.

4Тагкрджанов А.Т. "Хосров и Ширин" Кутба. - Кандидатская диссертация.-Ташкент, 1946.

5 Борынгы татар эдэбияты. - Казан: Тат.кнт.ношр.,1963. - 576 бит.

назвать и публикацию в двух книгах в 1969 г. поэмы "Хосров и Ширин" Кутба, выполненную под редакцией литературоведа Х.У.Усманова на арабской графике6.

Что касается непосредственно темы взаимосвязей восточной и татарской литератур, то можно указать статьи и монографии М.Х.Гайнуллина7, А.Т.Тагирджанова8, Н.Ш.Хисамова9, Х.Ю.Мин-негулова10, Р.К.Ганиевой", Р.М.Амирханова12, Р.Ф.Исламова13. Последним словом татарской медиевистики можно назвать коллективную монографию "Средневековая татарская литература (УШ-ХУШ вв.)"14. В этом фундаментальном труде русскоязычный читатель сможет получить целостное представление о развитии тюрко-татарской литературы и художественной культуры в течении десяти веков. Вышеуказанные монографии А.Т.Тагирджанова, Н.Ш.Хисамова, Х.Ю.Мин-негулова, Р.К.Ганиевой, Р.М.Амирханова, Р.Ф.Исламова, а также

6 ^ISL^Cxjj^jij-^*--'.1^ - Ике кисэктэ - Казан: КДУ нэшр., 1969. -441 бит.

7Гайнуллин М.Х. Кончьггыш Ьэм татар эдэбияты//Совет эдэбияты,1958.-№9.-Б.82-93.

8 ТаЬиржанов Г. Фирдэуси Ьэм Колгали/У Казан утлары,1968. - №12. - 120127 б; Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы//Палестинский сборник,1970. - Вып.21(84). - С.46-61, ТаЬиржанов Г. Тарихтан-эдэбиятка. -Казан: Тат.кит.нэшр.,1979.- 167 бит.

9Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Анализ источников сю-

жета и авторского творчества. - Москва: "Наука", 1979; Хисамов Н. Беек язмышлы эсэр. - Казан: Тат. китап. нэшр., 1984 - 334 б. юМиннегулов X. Татарская литература и восточная классика. - Казань: Из-во КГУ, 1993; Мицнегулов X. Коръэн Ьэм татар эдэбияты// Мэгариф,1993. -№3.-15-17 б; Мицнегулов X. Татарлык ислам белэн кечле (Ислам дине Ьэм татар эдэбияты)//Иман нуры,1994. -№2. - Б.26-35.

" Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали. - Казань: Из-во КГУ, 1988.-172 с.

12Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль Средневековья (XIII- середина XVI вв.). - Казань,1993. - В двух книгах.

13Исламов Р.Ф. Алтын Урда Ьэм мэмлуклэр Мисыры: язма мирас, мэдэни багланышлар. - Казан: "Матбугат йорты" нэшр., 1998. - 249 б.

|4Средневековая татарская литература (VIII-XVIII вв.). Казань: "Фэн",1999. -240 с. (научный редактор, руководитель коллектива, автор отдельных разделов, введения и заключения Н.Ш.Хисамов).

работы Ш.Ш.Абилова, А.М.Шарипова, М.И.Ахметзянова и др. - зримый пример наличия в татарской науке серьезных исследований, в которых в той или иной мере изучались истоки исследуемых нами произведений.

Источники исследования - Труды Табари на арабском языке, как классические-европейские15, так и различные ближневосточные издания (древние и современные16). Рукописи и арабографпческие печатные издания поэм Кул'Али и Кутба.

В диссертации использованы различные материалы (книги, монографии) восточных и западных исследователей. Изучен большой объем литературы по истории восточной литературы, христиано-мусульманским культурным взаимосвязям, по истории общетюркской и татарской литератур.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что собранный материал и его теоретические выводы помогут в дальнейших исследованиях в области истории средневековой татарской литературы. Результаты и выводы работы могут быть использованы при составлении программ и учебников, лекционных курсов в вузах, а также при создании коллективных монографий по истории татарской литературы.

Апробация работы. Результаты и основные положения диссертации отражены в докладах и выступлениях на конференциях:

1. Региональная научная конференция молодых ученых и специалистов "Проблемы истории и культуры Татарстана и народов Волго-Уральского региона" - Казань. - 14-15 апреля 1999 г.

2. Ризаэдцин Фахреддинов: Наследие и современность. - Казань. -16 ноября 1999 г.

3. История государственности татарского народа (с древнейших времен до наших дней) - Казань. - 25 апреля 2000 г.

15 Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at Tabari cum aliis edited M.J. de Goeje. - Series I - III. - Lugduni Batavorum, 1879 - 1901.

16 Например такие как: ИЛУ - В 30-ти томах; "i ^Л <■ ¿ijLiljp^¿o^.cS- В 5-ти томах.

По материалам исследования опубликованы четыре статьи.

Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание диссертации.

В предисловии обосновывается актуальность темы, рассматривается состояние ее изученности, определяются цели и задачи, раскрываются научная новизна и практическая значимость работы. Формулируются методологические принципы исследования.

Во сведении освещаются различные подходы в современной востоковедческой науке в вопросе трактовки наследия Табари, говорится о древнейших истоках "переходного" сюжета о Йусуфе и его братьях, объясняются причины, ставшие основой для написания диссертации.

Первая глава - "Основные проблемы во взаимоотношениях главных персонажей" - состоит из трех параграфов.

В ней говорится о том, что Кул 'Али17, вслед за Табари приводит известную историю беседы еврея с пророком Мухаммедом. Впрочем, составители сводного текста поэмы отнесли эти строфы к дополнительным, предположив в них послеавторскую интерполяцию18. Хотя они встречаются практически во всех рукописях поэмы.

Мы считаем эти строфы авторскими, которые, может и не вписываются в текст с точки зрения современного читателя, но вполне логичны и уместны для средневекового поэта, каким является Кул'Али. Автор поэмы полагает, что впервые эта легенда стала известна благодаря некоему Джариру:

"МэшЬурдер ривайэтдэ эууэл Ж^эрирдэн Бер жэЬуд вар иде, ады Бустан, Суаль сурды ул жоЬуд хак рэсульдэн,-Дурест жоуаб сэхих сузин истэр имди..."

17 Кол Гали. Сказание о Йусуфе.-Казань, 1983 - С. 424-425.

18 Там же,- С.44.

Перевод: " В одной из известных историй, Изложенной, впервые, Джариром [Упоминался] один еврей по имени Бустан, [Который] спросил у Верного Пророка, Желая узнать верный и безошибочный ответ..." (Кол Гали. Сказание о Йусуфе,- Казань, 1983 - С. 424.)

На момент написания поэмы, так, однозначно не называя полного имени, автор мог говорить лишь о какой-то широко известной личности. Исходя из того факта, что среди наиболее известных ученых и философов того времени под именем Джарир, а точнее Ибн Джарир на тюрко-татарской почве был наиболее известен только Табари, и из того, что позже, в конце XIX - начале XX вв. многие татарские ученые (например, Р.Фахретдинов, М.Рамзи) будут называть Табари под таким же именем, мы делаем вывод, что Кул 'Али имел ввиду автора изучаемого нами источника.

Табари довольно подробно трактует предысторию женитьбы Иа'куба, рассказывает о жизни его у дядьки - Лабана, о возвращении в Палестину с семьей. Из этого повествования мы узнаем, что Йа'куб -честный и добросовестный труженик, стремящийся жить во всем руководствуясь словом Божьим. Но судьба не благосклонна к нему: умирает его любимая жена Рахиль, от которой, впрочем, остаются двое детей - Йусуф и Вениамин. Более взрослый - Йусуф, по сути, плод любви его и Рахиль, живое воплощение почившей жены. Кул 'Али не говорит об этом. Поэту не выгоден этот рассказ, т.к. он полагает, что причиной всех бед Йа'куба послужила продажа в рабство сына его служанки. У Табари также встречаются подобные детали, но упоминается о них вскользь и во всяком случае его толкование образа Иа'куба не создает впечатления того, что речь идет о каком-то крайне отрицательном персонаже. Его Йа'куб - настоящий положительный герой, хотя и не лишенный недостатков. Да, Кул 'Али также доброжелателен в трактовке этого образа, но все-же его Йа'куб если и не отрицательный, то уж точно не вполне положительный герой.

Вышесказанное хорошо иллюстрирует неоднозначные подходы различных авторов вроде бы к одному и тому же сюжету. Табари (X

в.) более близок к мусульманским источникам, и его герой Йа'куб, видимо, не может быть как пророк выставлен в отрицательном свете. Кул 'Али (XIII в.) - поэт, и его явно не удовлетворяет классическое развитие сюжета, известное по предыдущим источникам. Он не менее ортодоксален, чем Табари, но мечущаяся душа поэта видит новые, выигрышные сюжетные линии. Любовь, как двигатель прогресса, он пытается направить не по традиционной оси "мужчина-женщина", а по направлению "мужчина-мужчина" (Йусуф-Йа'куб). Тем не менее, его попытка не вполне удается, и в контексте поэмы начинает все-таки преобладать первое, традиционное направление. Эта некоторая раздвоенность послужила причиной того, что поэму "Кыйсса-и Йу-суф" большинство исследователей стало воспринимать как произведение, в котором говорится о любви мужчины и женщины. По мнению Н.Ш.Хисамова, речь в произведении Кул 'Али прежде всего идет о любви Отца и Сына. Любовь и уважение к отцу (а по сути к Аллаху) спасают Йусуфа от всяческих бед и приводят к светлому, спокойному будущему. Суждения некоторых исследователей о суфийской любви к Богу (раскрытой через любовь к Зулейхе) - суть та же отеческая, божественная любовь, вполне понимаемая в иудео-христианско-мусульманском контексте.

Процесс становления Йусуфа как истинного, высоконравственного человека начинается в момент событий у колодца, когда братья были готовы убить его. Несмотря на неминуемую гибель, Йусуф находит силы простить своих братьев и мало того, попросить у них прощения за свое, порой, неблагодарное поведение. Недаром именно в этот, самый сложный для героя период, к нему снисходит божественное благословение в виде дара пророчества. Этот несомненно выигрышный в морально-дидактическом плане эпизод приводят оба автора -персидский и тюркский, видимо, справедливо полагая, что в этот раз не стоит отходить от традиционной канвы, так как лучше Корана об этом уже не скажешь. Единственное же различие двух авторов заключается в том, что Йусуф у Табари понимает, что страдание ниспослано лишь за его собственные грехи, а его тюркская ипостась, ведомая рукой автора, страдает за грехи отца.

Достаточно малозначимый персонаж - египетский вельможа Кыт-

фир как в сочинениях Табари, так и в поэме Кул'Али несет на себе определенную смысловую нагрузку и даже позволяет проследить некоторые тенденции. По мнению автора первого источника (Табари), Кытфир страдал половым бессилием или был попросту импотентом. Подобную же трактовку, кстати, даст позже и другой персидский писатель - Ансари в сочинении "Анис ал-мюридин" (XI в.), которое станет основным источником для Кул 'Али19.

А что касается Кул 'Али, то он наделил Кытфира яркой мужской силой. Возможно, что этим самым он хотел показать, что Зулейхе было вдвойне сложно оставаться непорочной.

Для удовлетворения потребностей Кытфира по версии Кул 'Али к нему на ночь слетает девушка-джин в образе Зулейхи. Табари не нуждался в подобных церемониях - его Зулейха была сама не прочь соблазнить Иусуфа, что и произошло (по одному из вариантов). Все же, когда все беды и невзгоды останутся позади - Табари упомянет один важный факт - его героиня Ра'иль (Зулейха) осталась девственной. Как так получилось? Ответ лежит на поверхности - во всем виновато бессилие Кытфира. Из этого можно сделать вывод - если бы Кытфир был силен как мужчина, то Зулейха, возможно, и не осталась бы непорочной и досталась бы Йусуфу "из вторых рук". Табари не бережет свою героиню, это хорошо видно на этом примере. Главные его пер-сонажы - Йусуф, Йа'куб, да, впрочем, и все другие пророки. Романтизм, лиризм и даже некая наивность Кул 'Али в этом эпизоде резко контрастирует с подобным, чисто прагматическим подходом персидского ученого.

По мнению многих ученых - йусуфоведов (А.Т.Тагирджанова, Н.Ш.Хисамова) такие известные эпизоды, как "мотив могилы матери", "столкновение с Клычем", "обращение в ислам бека Иерусалима", "посещение города с жителями-пери", "купание Йусуфа в Ниле", "помощь рыбе в обретении детей" и многие другие нововведения характерны лишь для поэмы "Кыйсса-и Йусуф" Кул 'Али, то есть являются авторскими. В этом проявилось яркое, творческое начало тюркского поэта. Если А.Т.Тагирджанов еще не вполне уверен в том,

19 Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Москва: "Наука", 1979.- С. 162.

что подобные включения не были использованы Табари, то мы, на основе тщательного изучения этого источника с уверенностью можем заявить - описания вышеупомянутых эпизодов у Табари нет.

Давно известный на Востоке сюжет - появление образа Иа'куба на стене комнаты, в которой должно было совершиться прелюбодеяние, был применен и Табари. Однако, зная по Табари, что его Йа'куб -слабовольная и достаточно тревожная личность, вызывает удивление то, что в своей виртуальной ипостаси (на стене комнаты) он показан как яркий, смелый, активный и ничего небоящийся человек. Конечно, в данном случае, Табари хотел таким опосредованным образом показать пришедшего в трудный момент Всемогущего Аллаха, а не Йа'куба - отца Йусуфа. Такие легендарно-сказочные истории были, конечно, не в стиле реалиста - Табари, но в данном случае и он не удержался и позволил себе ненадолго стать творцом.

Совершал или не совершал прелюбодеяния Йусуф - ответ на этот вопрос не был дан Табари однозначно. Ученый поддерживает как первое, так и второе утверждение, хотя сам, видимо, склоняется скорее ко второму. Возможно что, имея два (а может и более) абсолютно противоположных источника, Табари решил сыграть ва-банк и использовать сообщения сразу обоих своих информаторов. Вот из-за этого и возник спорный, противоречивый образ Йусуфа. Говоря о том, что юноша поддался чарам искусительницы - Ра'иль, хотя, возможно, и не совершал близости с ней, а только "думал, возжелал ее в мыслях", Табари выводит важную мысль: претенденту на место пророка не положено думать и поступать так же, как простым смертным (возжелать женщину), он должен сдерживать свою плоть, свои чувства и эмоции. Йусуф оказался слаб и получил за это наказание -заточение в темнице. Значит, он плох, а хорош лишь Табари, как проводник мудрых идей Всевышнего. С другой стороны, согласно второму источнику - Йусуф не совершал прелюбодеяния, остался тверд и стоек, смирил свою плоть. Вывод - Йусуф достоин стать пророком. Прав и Табари, который так ясно разъяснил на хорошем примере идею Всевышнего в этом вопросе. Итак, исходя из всего этого можно сделать вывод: кажущаяся противоречивость и неопределенность Табари - всего лишь инструмент в ловких руках мастера. Впрочем,

недоговорки и недомолвки ученого - "terra incognitos" лишь для читателя-европейца, подобные противоречия совсем не смущают обладателя восточного менталитета, которому, в подобных случаях всегда все ясно и понятно.

В таком же неоднозначном положении у Табари показан и находящийся в тюрьме Йусуф. С одной стороны, узнав о неминуемой гибели хлебодара и растолковав сон последнего, он задумывает благородное дело - обратить в ислам своих сокамерников. Но в той же тюрьме он просит выходящего на свободу виночерпия замолвить за себя слово перед царем Египта, что вызывает гнев Аллаха, так как по мнению Табари, о прощении надо просить не простого смертного (пусть даже царя), а только Всевышнего. Как мы видим, Йусуф должен всегда "быть в форме", ему нельзя совершать ошибки, так как он Пророк. В той же темнице, в ответ на похвалы сокамерников и на их желание подружиться, он в сердцах скажет: "Меня нельзя любить, любовь ко мне приносит одни лишь несчастья!". Видно, что юноша понял важную мысль: не только ему как пророку недоступны простые человеческие радости, но и окружающим его людям надо быть начеку - неровен час промелькнувшая к нему искра симпатии воспламенит огромный костер непредсказуемых бед и несчастий. Но наряду с этим, Табари проводит еще одну не менее важную мысль - Аллах всепрощающ, он не только наказывает свои создания, но и прощает их, видя искреннее раскаяние согрешивших. В ином случае прогресс невозможен, так как все люди ошибаются и не всегда поступают так, как это положено в идеале,

Мы уже приводили мнение Н.ШХисамова относительно поэмы "Кыйсса-и Йусуф" Кул 'Али, который определил, что "в основе сюжета лежит любовь и преданность отца и сына, а любовная линия Йусуфа и Зулейхи, несмотря на усиление ее в этой разработке, играет подчиненную роль"20. Анализируя тексты Табари, нами было установлено, что подобная тенденция существовала и во времена этого ученого (ЕХ-Х вв.), раз он посчитал нужным отразить ее в своих произведениях.

Через всю линию сюжета у Табари красной нитью проходит идея:

20 Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Москва: "Наука", 1979.-С.10.

главное - это теплые и нежные взаимоотношения между отцом и сыном. Несмотря ни на что, сын обязан любить и быть преданным своему родителю. Отец также должен заботиться о своем ребенке и в случае необходимости приходить ему на помощь. Развитие любви по оси "сын-женщина" является второстепенным и малозначимым, лишь как поддержка и как иллюстрация к оси "отец-сын-отец". Понятно, что более важная идея Табари лежит гораздо глублсе. Ученый-теолог хотел сказать этим: любовь к отцу, а значит к своему Создателю - Аллаху никогда не проигрышна. Верность и честность по отношению к отцу помогут справиться со многими неприятностями и бедами. Аллах видит и знает все, он мудрый и всегда придет на помощь.

По сути Йа'куб у Табари - это вторая и неделимая половина Йу-суфа и наоборот. Все попытки недовольства, стремление оторваться от своей сущности ведут Йусуфа лишь к несчастьям. В душе молодого пророка живет неугасимая тоска по отцу. Даже добившись больших успехов на государственном поприще, он чувствует, что жизнь как-то не складывается, что ему явно не хватает поддержки и мудрого совета отца. Можно сказать, что думы об отце преследуют его повсеместно. Даже в тюрьме у снизошедшего с небес Джабра'иля Йусуф прежде всего интересуется его судьбой. Разговор с арабским купцом у Кул 'Али - отголосок этой истории. Так и Йа'куб живет, а по сути существует вдали от сына, несмотря на кажущиеся спокойствие и стабильность.

Настоящее умиротворение придет лишь тогда, когда эти две мечущиеся души воссоединятся в одно целое, когда Йа'куб приедет в Египет к сыну.

Анализ текста Табари показал, что у него встречается много моментов, созвучных с поэмой "Кыйсса-и Йусуф" Кул 'Али. Например, мотив ветра, донесшего до отца запах родного сына, нашел место как в "Истории", так и в "Комментарии" арабоязычного ученого. Правда, Табари, отступая от заданных реалистических позиций, наделяет ветер одушевленными качествами. Ветер в его тексте просит у своего Господа "разрешения долететь раньше, чем придет вестник". Табари ускоряет, активизирует концовку. Кажется, все это должно привести к яркой, насыщенной кульминации, но ничего подобного не происхо-

дит. Вместо кульминации приходит спад. Долгожданная встреча отца с сыном изображена обыденно (по крайней мере в трактовке Табари). Кульминация Табари не здесь. Наиболее многословным и образным язык ученого становится тогда, когда появляется необходимость показать силу и мощь Аллаха, его мудрость и прозорливость. И это бывает вовсе не там, где мы привыкли ждать кульминации. Смещение акцентов, избрание в качестве ориентиров разных ценностей - вот главное различие между персидским ученым и его тюркоязычным последователем. Близость Кул 'Али к жизни простого человека несомненно придает поэме "Кыйсса-и Йусуф" большую живость.

Относительно взаимоотношений Йусуфа и его братьев вырисовывается вот такая картина. Понятно, что исходя из традиции, в обоих источниках их действия не одобряются. Но подходы к этому разные. Кул 'Али трактует их действия крайне отрицательно, хотя в конце и показывает раскаяние. Табари же не настроен сходу обвинять братьев во всех смертных грехах. Он подходит к этой проблеме по-философски, скорее как психолог. Он пытается разобраться в мотивах их таких неблаговидных действий. Табари исходит из того, что Йа'куб окружил любовью лишь только своих двух сыновей - Йусуфа и Вениамина (детей, рожденных от Рахиль). Тем самым он вызвал глухой ропот среди остальных детей и справедливые нарекания в свой адрес. Табари сторонник идеи, что отеческая (а значит и божественная) любовь должна доставаться всем поровну. Исходя из той же идеологии, он и вину предложит разделить среди всех братьев поровну. Это хорошо было проиллюстрировано примером, когда за проданного в рабство Йусуфа было получено ровно 22 дирхема. По мнению персидского историка эта сумма хорошо делилась на 11 (количество братьев, включая Вениамина), когда каждый смог бы получить по 2 дирхема.

Попытки Йусуфа в дальнейшем как-то выделить своего братца Вениамина, оставить его в Египте, сфальсифицировав кражу кубка, - по сути продолжение той же самой линии Табари. Арабоязычный историк и здесь верен своим идеям. Нельзя среди родных братьев выделять кого-то особенно. Все они божьи твари и имеют равные права. За этот поступок Аллах, в версии Табари, как бы авансом накажет

Йусуфа заключением в тюрьму. В целом взаимоотношения Йусуфа и братьев как у Табари, так и у Кул 'Али показаны довольно-таки честно. Иное дело, что из этих взаимоотношений оба автора попытались вывести какую-то религиозно-нравственную мораль. Но Кул'Али помимо чисто религиозных задач стремился еще раскрыть всю остроту человеческих взаимоотношений. По его мнению, существует две партии: партия сторонников Йа'куба и (Рахиль, Йусуф, Вениамин) и партия его противников (в первую очередь сыновья, рожденные от второй жены и служанок). Те, кто с Йа'кубом - молодцы, а те, кто против - мошенники и негодяи. Верность отцу, Богу, Кул'Али выстраивает вот на таком противопоставлении. И он прав. Также прав и Табари, который верность Богу и отцу видит в равном распределении любви и внимания среди всех членов семьи, а значит общества. Но не только это хотел показать Табари, описывая картину разрозненности братьев. По его мнению, вера в разных богов (деление на законных и незаконных сыновей) ведет к раздорам, а добиться успеха можно лишь объединившись под крылом Аллаха (Йа'куба, его клана) в единую дружную семью - умму.

В трудах Табари мы встречаемся с "арабской" ипостасью Зулейхи -властной и похотливой женщиной Ра'иль. По сравнению с поэмой Кул Али этому образу у Табари уделено значительно меньше места. Самое главное, что ни о каких духовных, возвышенных чувствах между двумя молодыми людьми в тексте Табари речи не идет совсем. Все их взаимоотношения построены на чисто телесной, сексуальной основе. Недаром по одной из версий арабоязычного ученого, не Ра'иль, а Йусуф первым не сдержался и совершил прелюбодеяние с женой своего хозяина. Нормальные взаимоотношения здоровых мужчины и женщины. Но нормальные для простого человека, а не для пророка, коим являлся Йусуф. За что и было получено наказание.

Позже Йусуф женится на Ра'иль и у них родятся дети. Самое интересное то, что Табари говорит, что молодая жена оказалась девственной, хотя чуть раньше сообщал, что Йусуф "возлежал" с ней. К подобной противоречивости и путанице надо относиться спокойно, и это уже отмечалось выше. Табари использует различные источники и они порой противоречат друг другу. Впрочем, все это не смущает

арабоязычного историка и, видимо, потенциального читателя. Ведь эти смутные, казалось бы, на первый взгляд версии по отдельности звучат вполне убедительно. Если нам, например, надо знать, за что Аллах наказал Иусуфа, - пожалуйста, вариант с прелюбодеянием. Если же мы хотим понять, как Ра'иль сумела остаться непорочной, находясь замужем за Кытфиром - версия о его импотенции. Главное -не надо пытаться загнать всю имекодуюся информацию в прокрустово ложе каких-то общих, стандартных подходов, когда в произведении обязательно должны присутствовать вступление, кульминация и развязка. Каждая деталь важна в отдельности, а значит и в целом. В этом главный смысл произведений Табари.

Вторая глава носит название "Реалии иранской истории VI-VII вв. Особенности трактовок образов главных персонажей в трудах Табари и Кутба" и состоит из двух параграфов.

Глава посвящена сравнительному изучению персонажей древнеи-ранской истории Хосрова Парвиза, Бахрама, Ширин и др. в сочинениях Табари и в поэме Кутба и в ней отмечаются следующие особенности.

В ходе изучения подходов Табари и Кутба в трактовке действий основных персонажей их произведений (Хосрова Парвиза и его отца Хормузда) во второй главе было отражено следующее. Оба автора в целом положительно толкуют действия и поступки этих двух персонажей. Причем выражение "в целом" относится как к Табари в вопросе освещения деяний Хосрова и Хормузда, так и к Кутбу, но уже только в разработке образа Хосрова. Сравнивая два источника (Табари и Кутб) мы исходили из того, что поэма Кутба - это поэтический ответ - "назире" на одноименное персоязычное произведение Низами. Говоря об особенности трактовки того или иного образа, мы хорошо понимаем, что многие действия главных персонажей Кутба -по сути трафаретны и сняты с Низами, но все же Кутб сумел отразить и местный колорит, наделил своих героев тюркским менталитетом.

Рассматривая образ Хормузда у Табари, нами было отмечено, что персидский ученый, как представитель дома Сасанидов, стремился в большинстве случаев "обелить" своего героя - сасанида. Но наряду с

этим он не затушевывал и неблаговидных деяний этого иранского правителя. Не имея возможности убавить или прибавить что-то новое, не имея права, как Кутб на творческое "домысливание", он поступал очень просто. На первое место Табари ставил сообщения тех информаторов, которые трактовали деятельность Хормузда наиболее доброжелательно - иные, отрицательные сведения он приводил чуть позже, тем самым оставляя у читателя положительное впечатление о своем герое, так как люди всегда склонны верить первичной информации. Таким образом, неблаговидные деяния Хормузда (убийство тысяч и тысяч ученых и знатных людей) как бы сходили на нет, смягчались первичной, крайне оптимистической и положительной информацией. Получается, что Табари оставался честен перед исторической действительностью и в то же время решал выгодные для себя задачи. Примерно так же он поступал трактуя и деяния Хосрова Парвиза.

Что касается Кутба, то тут мы видим, что тюркский поэт отнюдь не стремился выставлять своих героев жестокими тиранами, от этого его поэма могла много потерять чисто в художественном отношении, так как это произведение в целом было построено на противопоставлении сил зла (Бахрам, Шируйя) силам добра и справедливости (Хормузд, Хосров, Ширин, Фархад). Отсюда и явно положительная трактовка всех действий Хормузда у Кутба, а те или иные отрицательные качества Хосрова в поэме "Хосров и Ширин" показаны незлобливо, а порой даже наивно и просто.

Хосров у Кутба в неблаговидном свете выступает в основном на любовном поприще, что не может восприниматься серьезно. Кажется: подумаешь, пошалил, погулял молодой царевич, - с кем не бывает. Во всяком случае, он не предатель государственных интересов и не косвенный убийца своего родного отца, как это было показано у Табари.

Из этого можно сделать такой вывод. Оба автора пытаются выгородить своих основных героев-любимцев. Если Кутб делает это более просто, прямо и без всяких околичностей, то Табари выстраивает более сложную схему. В результате оба добиваются поставленных целей - их "положительные" герои и впрямь становятся положительными, по крайней мере у читателя такое впечатление складывается вполне определенно.

Вообще, тенденция к более отрицательному, чем у Низами и Кутба толкованию действий Хосрова Парвиза у Табари складывалась, по нашему мнению, исходя из следующих причин. Главное отличие персидского ученого от своих тюркских последователей было в том, что все без исключения действия своего героя Хосрова он трактовал на фоне войн, интриг, переворотов. Мог ли его герой остаться "чистым" в таких условиях? Наверное, нет, ведь и тогда было актуально правило, что "политика - это грязное дело". Тем не менее, Табари более честен и, самое главное, более историчен.

Хосров у Кутба выглядит нереальным, мифологизированным. Впрочем, это было вполне нормальным, так как поэт не стремился написать историческую хронику. Его герой в целом оставался положительным героем-любовником, деяния которого развивались на эмоциональном, чувственном фоне. Говоря одним словом, Хосров у Кутба вполне сформировавшийся типичный герой эпоса и в этом его отличие от своей ипостаси у Табари. Таким образом выясняется, что синтез исторического и литературного был характерен больше для Кутба, чем для педантичного и последовательного историка Табари.

Исходя из этого вытекает и разница в трактовке эпизода убийства Хормузда. Если Кутб "бережет" своего героя от этого преступления, то Табари нашел смелость назвать все своими именами. Его Хормузд погиб при молчаливом попустительстве своего сына. Мало того, будь тот чуть смелее, то собственноручно выполнил бы данный дядьями преступный приказ.

Надо еще раз сказать, что Кутб был знаком с трудами своих арабо-персидских предшественников и кое-чему научился у них. Тюрко-язычный поэт знал исторические реалии и также пытался отразить их в своей поэме. Правда, исходя из своих творческих (или политических) интересов, он не мог как Табари прямо обвинить Хосрова или Хормузда во всех тяжких грехах, но и у него порой проскальзывала подобная тенденция. Желая, например, обвинить Хосрова в убийстве своего отца, а Хормузда - в жестокосердии к сыну, Кутб вкладывает эти слова в уста крайне неприглядного, отрицательного персонажа -дяди Бахрама - Бахмана. Тем самым он как бы снимает ответственность с себя, но и одновременно с этим фиксирует имевший место

исторический факт. Подобной же тактики Кутб будет придерживаться и повествуя о "благодетеле" - византийском кайсаре Маврикии и его взаимоотношениях с Хосровом.

Интересны подходы двух авторов к трактовке причин бед и несчастий своего главного героя - Хосрова Парвиза. Табари объясняет его неудачи предательством своего отца, по крайней мере такая мысль вытекает из всего контекста повествования.

Причины бед Хосрова по Кутбу совсем в ином: в нежелании главного героя принять ислам и воспитать своих детей мусульманами.

Хосров Парвиз, изображенный в "Истории пророков и царей" Табари, и Хосров - центральный персонаж поэмы Кутба - это отнюдь не равнозначные лица. Если табариевский герой - типичный представитель своего времени со всеми недостатками и достоинствами, то его "тезка" в поэме Кутба, волей автора - неисправимый романтик. Между ними двумя больше различий, чем сходств и, если говорить о большей важности того или иного из этих двух героев, то надо будет отметить, что каждый из них важен и интересен сам по себе в отдельности, и какое-либо разделение, а тем более противопоставление их в нашем исследовании не представляется необходимым.

Несмотря на скудность информации у Табари о Ширин, нами было установлено, что она была родом из Бадурийи, провинции в Междуречье, которая тогда входила в состав Византийской империи. Следовательно она была христианкой. Табари прямо не называет ее "женой" Хосрова, но, исходя из контекста источника, сомнений в этом не остается.

Удивительна веротерпимость ярого зороастрийца Хосрова к своей жене христианке. Уже находясь в тюрьме перед казнью, он будет вспоминать Ширин самыми теплыми словами и называть ее не иначе, как "госпожа наша". Подобный конфессиональный либерализм грозного средневекового правителя можно было объяснить только одним: Хосров любил свою жену так сильно, что отголоски этого чувства проникли далее в исторический труд такого педанта, как Табари.

Что касается Марьям, дочери византийского кайсара, то персидский ученый, в этом случае уже прямым текстом говорит о ней, как о жене Хосрова. Но не более того. Казалось бы, о ней, как об официаль-

но признанной жене должно было быть сказано больше, но этого мы не видим.

Помимо этих двух женщин, в "Истории" Табари говорится о том, что Хосров владел тысячами жен и наложниц. Однако все эти "тысячи" остались анонимными, а упомянуты были лишь два имени: Ширин и Марьям. Следовательно, эти женщины что-то значили в истории Ирана, раз Табари нашел возможным замолвить за них слово.

Сравнительно больше у персидского историка сказано еще о двух героинях "Истории" - дочерях Хосрова - Буран и Азермидохт. Эти две женщины побывали во главе иранского государства и тем самым автоматически попали в анналы Табари.

Вся эта скупая информация о персонажах- женщинах конечно же не идет ни в какое сравнение с произведением Кутба "Хосров и Ширин", которое даже своим названием говорит о том, что в поэме речь идет о двух главных героях - мужчине и женщине. И вообще творение Кутба полностью построено на изображении взаимоотношений Хосрова и Ширин. Отсюда идут все проблемы, благодаря этому развивается сюжет, и со смертью этих главных героев завершается и сама поэма.

Табари же делает ставку совсем на другие ценности - его героиня Ширин остается в живых и благополучно продолжает свою жизнь и без Хосрова. Поэтому в "Истории" Табари нет легендарного персонажа - каменотеса Фархада и многих других "второплановых" героев Шавура, Мехин-бану, Шикер и др. Но несмотря на то, что оба автора преследовали различные цели, они все же сумели создать выдающиеся, самостоятельные произведения и говорить о преимуществах одного и недостатках другого было бы некорректно и научно неграмотно.

В заключении Отмечены основные находки и достижения автора диссертации. Еще раз подчеркнута тесная связь, имевшая место в древности между арабо-персидской и татарской литературами. Подведены итоги исследования, отражена роль Табари в истории средневековой татарской литературы, намечены перспективы дальнейших исследований в этой области.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Ат-Табари и другие восточные источники о тюрко-булгарах (IV-VII вв.) // Научный Татарстан, 1998. - №4.- С.31 -36;

2. Восточные истоки поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" // Научный Татарстан,1999. - №3.- С.73-75;

3. Поэма Кул Гали "Кысса-и Иусуф" в свете арабо-персидских ис-точников/Щроблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). - Выпуск первый. - Казань: "Фикер", 2000. - С.128-133;

4. Хосров Парвиз в поэме Кутба: Синтез литературного и исторического в образе героя //Проблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). - Выпуск первый. - Казань: "Фикер", 2000. - С.133-136;

5. Риза Фахреддинов и арабский учаный ат-Табари//Ризаэддин Фахреддинов: Наследие и современность. (Материалы конференции -Казань. - 16 ноября 1999.) - Казань, 2000. ( в печати).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ахунов, Азат Марсович

ПРЕДИСЛОВИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.:.

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ

ГЛАВНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ.

1.1. Йусуф и Йа'куб - мотив божьей кары.

1.2. Йусуф и братья. В чём была причина вражды?.

1.3. Тема любви. Земное и духовное в образе героев.

ГЛАВА II. РЕАЛИИ ИРАНСКОЙ ИСТОРИИ VI-VII вв. ОСОБЕННОСТИ ТРАКТОВОК ОБРАЗОВ ГЛАВНЫХ

ПЕРСОНАЖЕЙ В ТРУДАХ ТАБАРИ И КУТБА.

ПЛ.Хосров Парвиз - синтез литературного и исторического в образе героя.

11.2. Роль женщин и детей в судьбах главных героев.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Ахунов, Азат Марсович

В последние годы, в связи с демократизацией нашего общества возник устойчивый интерес к истории тех народов, чьё прошлое изучалось недостаточно полно или было обличено в крепкие путы непоколебимых идеологических догм и установок. Среди этих народов был и татарский. История татарского народа заинтересовала многих. В 1990-х гг. появилось огромное количество новых трудов, как профессиональных, так и откровенно любительских, которые вроде бы должны были утолить многолетний информационный голод, стереть "белые пятна" татарской истории. К сожалению, количество не перешло в качество. Этот процесс обнажил давние проблемы татарской науки. Это и малочисленность надежных письменных источников и, вообще, отсутствие единой политики в трактовке официальной концепции происхождения и развития татарского народа.

В этих условиях, остаётся актуальной проблема изучения древнетатарского литературного наследия. Татарская медиевистика находясь как бы в стороне от многолетних споров историков всё же продолжает делает свое важное дело. Она, например, помогает осознавать в каком направлении развивался менталитет персонажей средневековых литературных памятников, а значит, в какой-то степени и авторов этих произведений; описывает среду действия этих героев, следовательно, дает ученым косвенный материал для сопоставительного анализа.

Татарские учёные литературоведы, текстологи и лингвисты никогда не переставали изучать древнетатарские литературные памятники, несмотря на ту или иную политическую конъюнктуру в обществе. Правда система, подстраховываясь, требовала • определенной идеологической обработки изучаемого предмета1, так как эти произведения представляли собой очередное звено общемусульманского культурного наследия и, соответственно, были пронизаны духом исламской религии. К чести многих татарских исследователей идеологический подход в вопросе изучения старотатарских литературных памятников не восторжествовал, был отодвинут на самый задний план или был даже порой вовсе игнорирован. Ярким примером такого чисто академического подхода служит монография Н.Ш.Хисамова "Поэма Кыйсса-и Йусуф" Кул 'Али", вышедшая в Москве в 1979 г., в самый разгар так называемого "застоя"2. В ней, автору удалось избежать смешения идеологии и науки и не опуститься до необоснованного изобличения тех или иных пороков раннесредневекового общества, как это нередко практиковалось в трудах других ученых-медиевистов.

В общем и целом, татарская медиевистика оказалась достойной продолжательницей тех позитивных начал этой науки, которые были заложены еще в конце XIX в. корифеями татарской общественной мысли: Ш.Марджани, Р.Фахретдиновым, Г.Ибрагимовым, Г.Газизом и Г.Рахимом.

В годы социалистического строительства и Великой Отечественной войны интерес к изучению древнетатарских литературных памятников несколько поугас. Внимания к татарской гуманитарной науке в те годы со стороны власти или небыло вовсе или было, но принимало уродливые, болезненные формы (речь идет об известном постановлении ЦК ВКП(б) от 9 августа 1944 г.).

1 Особенно ярко об этом говорится в книге воспоминаний К.Фасеева: Вспоминая прошедшее. - Казань:Из-во КГУ.1999.-С. 104-405.

2 Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Анализ источников сюжета и авторского творчества. -Москва: "Наука", 1979. - 251 с.

Первые, добросовестные работы по истории татарской литературы появились с окончанием войны, и этот процесс необходимо связать в Казани с именем литературоведа Б.А.Яфарова1, а во всесоюзном масштабе с именем ориенталиста А.Т.Тагирджанова .

Возобновлённый с начала 50-х годов XX века интерес к изучению древнетатарских памятников (А.Тагирджанов, Б.Яфаров, Э.Наджип, Дж.Алмаз, Х.Усманов, Ф.Фасеев и др.) дал свои плоды. Уже в 60-80 гг. внимание к этой области науки становится постоянным, поставленным на крепкую научную основу. Несомненно, отправной точкой, толчком к развитию этого процесса послужило издание в 1963 году научно-хрестоматийного труда «Борынгы татар эдэбияты» («Древнетатарская литература»)3 В этой книге, наряду с достаточно добротными для того времени научно-аналитическими статьями были приведены обильные выдержки из таких значительных памятников Средневековья как: «Йусуф и Зулейха», «Нахдж ал-фарадис», «Дастан Бабахан», и др. Первая, за советский период публикация поэмы «Кысса-и Йусуф» Кул'Али на доступной читателю кириллице сыграла важную роль в деле изучения этого важнейшего тюркоязычного произведения. Ведь вплоть до выхода в 1983 году сводного текста поэмы «Кысса-и Йусуф»4 вышеуказанный вариант широко использовался многими учёными-историками и литературоведами, не владеющими арабской графикой. В этом ряду необходимо назвать и публикацию в двух книгах в 1969 г. поэмы «Хосров и Ширин» Кутба, выполненную под редакцией литературоведа Х.У.Усманова5. Это произведение изданное на арабской графике снискало широкую популярность у специалистов, хотя изначально было задумано как учебное пособие для студентов-тюркологов. Надо отметить, что это издание не

1 Яфаров Б.А. X - XIV йезлэрдэ Кама-Волга болгарлары эдэбияты Ьэм "НэЬж- эл-фэрадис" кулъязмасы. -Филология фэннэре кандидатлыгы гыйльми дэрэжэсе алу ечен диссертация. - Казан, 1949.

2 Тагирджанов А.Т. - Указ. диссертация.

3 Борынгы татар эдэбияты. - Казан: Тат.кит.нэшр.,1963. - 576 бит.

4 Кол Гали. Кыйсса-и Йосыф. - Казан: Тат.кит.нэш.,1983. - 543 бит.

5 ^И» ся^ з хг-о-.ч-1^ " Ике кисэктэ-Казан: КДУ нэшр., 1969.-441 бит. потеряло своей актуальности для учёных - литературоведов и тюркологов и по сей день, так как критический текст этого важного памятника, выполненный А.Зайончковским1 давно стал раритетным2.

Специфика предлагаемого исследования (восточные истоки древнетатарской литературы) не даёт нам возможности подробно останавливаться на анализе всех без исключения трудов, изданных в 60-90 гг, по теме «татарская медиевистика». Мы будем рассматривать лишь те статьи и монографии, которые наиболее созвучны нашему исследованию.

Пожалуй, наиболее заметной среди первых трудов по этой тематике является статья татарского литературоведа М.Х.Гайнуллина «Кенчыгыш Ьэм татар эдэбияты» («Восток и татарская литература»), опубликованная в 1958 г. в журнале «Совет эдэбияты»3. В ней отмечается, что многие поэты XII - XIX веков (М.Колый, Г.Утыз-Имяни, Х.Салихов и др.) испытали в своем творчестве существенное влияние своих ближневосточных предшественников4. Этот вполне справедливый тезис учёный подкрепляет многочисленными примерами, сравнивая образцы древневосточной поэзии С татарской.

Примерно в эти же годы начал свою активную научную деятельность и ленинградский востоковед А.Т.Тагирджанов. Ряд его глубоких аналитических статей, в той или иной мере отражающих интересующую нас тему, был опубликован в 60-70 гг. как в татарских, так и в российских научных изданиях5. Венцом же творчества Тагирджанова стала монография «Тарихтан-эдэбиятка» («От истории-к литературе», Казань, 1979)6 в которой был дан всесторонний анализ современного состояния всей древнетатарской литературы. Богатый

1 Zajackowski А. Najstarsza wersja turecka Husröv u Sirin Qutba //Polska Akademia Nauk. Komitet orientalistyczny. -Warszawa: Panstwowe wydawnichwo Naukowe, 1958. -1 - Tekst, 1958. - II - Faksimile; 1961 - III - Slownic.

2 В этом ряду, необходимо упомянуть также издания текстов таких средневековых памятников как: "Джумджума султан" Хисама Кятиба (1970), "Гулистан бит-тюрки" Сайфа Сараи (1980), выполненные также под редакцией X. Усмана.

3 Гайнуллин M.X. Кенчыгыш Ьэм татар эдэбиягы//Совет эдэбияты, 1958.-№9.-Б.82-93.

4 Там же. - Б.83.

5 ТаЬиржанов Г. Фирдэуси Ьэм Колгали// Казан утлары,1968. - №12. - 120-127 б; Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы// алестинский сборник, 1970. - Вып.21(84). - С.46-6

6 ТаЬиржанов Г. Тарихтан-эдэбиятка. - Казан: Тат.кит.нэшр., 1979. жизненный и научный опыт, знание многих восточных языков позволили автору не остаться голословным и написать воистину научный, академический труд. Для нас же в данной монографии представляют интерес главы, посвященные поэме «Кысса-и Йусуф» Кул'Али и стихотворному роману Кутба «Хосров и Ширин» . Надо отметить, что по уровню своего научного аппарата, по богатству фактического материала эти главы являются фактически самостоятельными исследованиями.

В том же 1979 г. в Москве, в издательстве «Наука» вышла в свет монография Н.Ш.Хисамова « Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али1» которая вызвала большой резонанс в научном мире. В местных и всесоюзных изданиях появилось множество положительных откликов на этот многолетний труд казанского учёного. Нельзя сказать, что до монографии Хисамова поэма «Кысса-и Йусуф» не изучалась совсем. Это не так. Но именно в этом труде был не только собран и сконцентрирован весь предыдущий опыт в области йусуфоведения, но были даны совершенно новые подходы по многим важным позициям в деле изучения этой поэмы. Каковы же основные находки автора?

Во первых, учёным было справедливо отмечено, что в основе поэмы «Кысса-и Йусуф» лежит не любовная проблема юноши и девушки, Йусуфа и Зулейхи, как это считалось раньше, а любовь и преданность между отцом и сыном2.

Во-вторых, по мнению автора монографии, главная и наиважнейшая идея поэмы Кул 'Али - это реальная возможность возвышения из низов простого, самого обыкновенного человека. Любой человек способен достигнуть самых верхов, но не каждый захочет пройти через вереницу испытаний и унижений, когда, уняв гордыню и простив своих врагов, нужно принять единственное решение: главный вершитель судеб - это Аллах, а, значит, надо безропотно испить эту чашу до дна. Прошедший через подобный физический и духовный

1 Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Анализ источников сюжета и авторского творчества. -Москва: "Наука", 1979. - 251 с.

2К подобным выводам, кстати, приходят и авторы монографий последних лет. См. напр: Бакиров М. Гомумтврки поэзиянец яралуы Нэм ицборынгы формалары(Монография)//Мирас,1999. - №9. -Б. 66. катарсис человек уже никогда не причинит боли своему ближнему, а если окажется на престоле, то будет править честно и справедливо, а в его стране будут главенствовать мир, порядок и благоденствие.

В-третьих, новизна монографии Н.Ш.Хисамова проявилась в ещё одном важном открытии учёного. Проведя кропотливый сравнительно-текстологический анализ многих подобных памятников, он первым выявил, что главным источником для поэмы «Кысса-и Йусуф» Кул'Али послужило прозаическое сочинение гератского учёного XI в. 'Абдаллаха Ансари «Анис ал-мюридин ва шамс ал-маджалис»(«Друг послушников и солнце собраний»).

Монография "Поэма «Кысса-и Йусуф» Кул'Али" по обилию фактического материала, точно выписанным деталям, по своему научному, чисто академическому стилю стала своего рода энциклопедией поэмы «Кысса-и Йусуф». Ничто не осталось вне кругозора педантичного исследователя -единственное чему не нашлось места в книге, так это беспочвенным идеологическим оценкам и атеистическим установкам, широко распространённым в те годы.

Продолжение исследовательской деятельности Н.Ш.Хисамова - вторая монография «Беек язмышлы эсэр»(«Поэма великой судьбы»), которая вышла на татарском языке в Казани в 1984 г.1. Значительно усовершенствованная новыми находками автора эта книга также получила самые положительные отклики. Но самое важное в том, что именно в этом труде учёному удалось обратится непосредственно к своему татарскому читателю. В этот раз перед учёным уже не стояла задача изложения своих мыслей перед интернациональной «советской» аудиторией и поэтому, видимо, речь о поэме «Кысса-и Йусуф» Кул'Али в книге уже шла как о наидревнейшем памятнике татарского народа2.

1 Хисамов Н. Беек язмышлы эсэр. - Казан: Тат. кит. нэшр.,1984,- 334 б.

2 Тут необходимо отметить и докторскую диссертацию Н.Ш.Хисамова в которой сюжет о Йусуфе и Зулейхе уже будет рассматриваться в контексте всей тюрко-татарской литературы Средневековья. См.: Хисамов Н.Ш. Сюжет Йусуфа и Зулейхи в средневековой тюрко-татарской поэзии XIII -XV вв. (Проблема версий). -Диссертация в форме науч. доклада на соискание уч. степени доктора филол. наук. - Москва, 1996.

Несомненно, важной работой в области татарской медиевистики является монография литературоведа Х.Ю.Миннегулова «Татарская литература и восточная классика (Вопросы взаимосвязей и поэтики)»1. Автор разбил свою работу на несколько глав, в которых, наряду с анализом основных предпосылок, факторов и этапов взаимосвязей татарской и восточной литератур, им был подробно рассмотрен такой популярный жанр древнетатарской литературы как «обрамлённая повесть».

Впрочем, наиболее близкими по духу нашему исследованию приходятся другие, более новые работы учёного - статьи "Коръэн Ьэм татар эдэбияты" ("Коран и татарская литература") и «Татарлык ислам белэн кечле»(Ислам дине Ьэм татар эдэбияты) («Татарский дух силён исламом» (Ислам и татарская литература), опубликованные в журналах "Мэгариф"(1993) и «Иман нуры» (1994 г)2.

Образцом нестандартного, творческого подхода в деле изучения поэмы "Кысса-и Йусуф" стала книга профессора казанского университета Р.К.Ганиевой "Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали" ( Казань: Из-во КГУ, 1988). Рассматривая поэму Кул 'Али в контексте всего восточного ренессанса, наибольшее внимание автор уделил различным философским аспектам трактовки этого известного сюжета, её нравственно-этической значимости.

Примерно такими же задачами руководствовался и Р.М.Амирханов при написании своего двухтомного труда "Татарская социально-философская мысль Средневековья (XIII- середина XVI вв.)"(Казань, 1993). Отличительной особенностью этой работы явилось то, что автор подверг философскому анализу широкий срез памятников тюрко-татарской литературы 13-16 веков, рассматривая их как образцы общественной мысли татар той эпохи.

Значительный вклад в развитие татарской медиевистики внесла монография Р.Ф.Исламова "Алтын Урда Ъэм мэмлуклэр Мисыры: язма мирас,

1 Миннегулов X. Татарская литература и восточная классика. - Казань: Из-во КГУ, 1993.

2 Миннегулов X. Коръэн Ьэм татар эдэбияты// Мэгариф,1993. - №3.-15-17 б; Мицнегулов X. Татарлык ислам белэн кечле(Ислам дине Ьэм татар эдэбияты)//Иман нуры,1994. -№2. - Б.26-35. мэдэни багланышлар" ( "Золотая Орда и мамлюкский Египет: письменное наследие, культурные взаимосвязи")1, в которой автору удалось раскрыть и разъяснить читателю многие, доселе недостаточно изученные темы. Например, такие как: «Литературное наследие мамлюкского Египта», «Культурные взаимоотношения между мамлюкским Египтом и Золотой Ордой» и др.

Несомненно, наиболее значимым трудом последних лет в области изучения истории древнетатарской литературы является коллективная монография "Средневековая татарская литература (УШ-ХУШ вв. этом фундаментальном труде рускоязычный читатель может получить целостное представление о развитии тюрко-татарской литературы и художественной культуры татар в течении последних десяти веков. В коллективной монографии, наряду с освещением вопроса наличия древних рукописей у татар, даётся их подробное описание и по мере возможности идейно-философский и художественно-литературный анализ. Подобная работа, выполненная впервые на русском языке создаёт как бы панорамную картину средневековой татарской литературы.

В настоящее время мы располагаем вот таким богатым багажом татарской медиевистики - как отдельного научного направления в сфере всей гуманитарной науки. Но наряду с этим, наступил этап, когда стало необходимым ещё более глубокое изучение, раскрытие корней и истоков различных явлений средневековой татарской литературы.

Как известно, древнетюркские, в т.ч. и татарские литературные памятники восходят своими корнями к арабо - персидским источникам. Для точного определения авторской доли в общем объеме тех или иных памятников необходимо сопоставление их с известными древнейшими источниками. Конечно, нельзя сказать, что эта задача не решалась раньше.

1 Исламов Р.Ф. Алтын Урда Ьэм мэмлуклэр Мисыры: язма мирас, мэдэни багланышлар. - Казан: "Матбугат йорты" нэшр., 1998. - 249 б.

2 Средневековая татарская литература (УШ-ХУШ вв.). Казань: "Фэн",1999. - 240 с. (научный редактор, руководитель коллектива, автор отдельных разделов, введения и заключения Н.Ш.Хисамов). и

Вышеуказанные монографии А.Т.Тагирджанова, Н.Щ.Хисамова, Х.Ю.Миннегулова, Р.К.Ганиевой, Р.М.Амирханова, Р.Ф.Исламова, а также работы Ш.Ш.Абилова, А.М.Шарипова, М.И.Ахметзянова и др. - зримый пример наличия в татарской науке серьёзных исследований, которые в той или иной мере отражали истоки изучаемых нами произведений. Но всё-таки пришло время раскрыть изначальные, древнейшие корни средневековых литературных явлений, заняться доскональным сопоставлением литературных памятников с их арабо-персидскими источниками, проследить тенденции развития известных "переходных" сюжетов.

Но, говоря о средневековых татарских литературных памятниках, мы должны уточнить следующее. Какими хронологическими рамками был ограничен период средневековой татарской литературы, какие именно памятники этой эпохи считаются наиболее важными для истории татарской литературы?

Надо отметить, что само понятие "средневековая литература" не является окончательно устоявшимся. Существует несколько точек зрения в вопросе хронологизации известных средневековых татарских памятников. Например, еще в 1940 г. литературоведы Я.Агишев и Х.Хисматуллин предложили изучать историю всей татарской литературы, разделив ее на 4 больших эпохи: •феодализма

•разложения и становления феодализма

•капитализма

•социализма

При этом, "эпоху феодализма" авторы также поделили на 4 периода: 1.Булгаро-кыпчакский (X - XII вв.) 2.3олотоордынский (XIII - XIV вв.) 3.Казанского ханства (XV - XVI вв.)

4. XVII- XVIII вв1.

Как видно из этой классификации, эпоха феодализма по Агишеву и Хисматуллину как раз включает интересующие нас периоды развития татарской литературы и достаточно полно соответствует понятию "средневековая татарская литература".

Х.Ю.Миннегулов в своей монографии "Татарская литература и восточная классика" предлагает ограничить границы средневековой татарской литературы следующими рамками:

1.Древняя (общетюркская) - до произведения Юсуфа Баласагунского "Кутадгу билиг" (1069 г.)

2.Средневековая (булгаро-татарская) - в основном начинается с "Кыйсса-и Йусуф" Кул'Али (XIII в.)

3.Позднесредневековая (татарская) - последняя четверть XIX в2.

В шеститомной "Истории татарской литературы" понятие "средневековый период" включает в себя историю тюркоязычной, в т.ч. и татарской литератур начиная с древнейших времен и заканчивая началом XIX в3. Было бы справедливо, исходя из всех вышеприведенных вариантов, ограничить средневековую татарскую литературу периодом XIII - XVIII в.в. Ведь именно в это время были созданы произведения, которые по месту своего написания были наиболее тесно связаны с Волжско-камским регионом, то есть с территорией, где ныне проживают современные казанские татары.

О каких же произведениях пойдёт речь? В первую очередь о выдающемся произведении Кул'Али "Кыйсса-и Йусуф" (1233 г.). В этой поэме, основанной на известной коранической истории о Йусуфе и его братьях поднимаются различные проблемы. Да, суть, ход и течение "канонического" коранического сюжета соблюден поэтом досконально, но все-таки это

1 Агишев Я., Хисматуллин X. О периодизации истории татарской литературы (В порядке постановки вопроса) //Красная Татария. - 4 декабря 1940г.- №281(6854).

2 Миннегулов X. Татарская литература и восточная классика. - Казань, 1993. - С. 11.

3 Татар эдэбияты тарихы. - 1 том. - Казан, 1984; абсолютно самостоятельное произведение. Основываясь на богатых арабо-персидских источниках, Кул'Али сумел создать бесценную жемчужину тюрко-татарской поэзии Средневековья, оставил потомкам полноценный художественный памятник в прямом значении этого слова, так как поэма "Кыйсса-и Йусуф" занимала, занимает и будет занимать наиболее важное место в истории литературы не только татарского, но и всех тюркских народов.

В чем же заключается секрет популярности именно этого стихотворного произведения? Почему другие, не менее знаменательные произведения булгаро-татарских поэтов остались в тени этого величайшего творения Кул'Али? Причин тому можно назвать несколько. Во-первых, поэт показал не только известную по Корану и по Библии историю Йусуфа, но и вплёл в ткань этого "переходного" сюжета много нового, важного для читателя. Проблемы любви мужчины и женщины, отца и сына, видимо, волновали людей и в те давние времена, но особенно привлекательно подобные человеческие истории выглядели на фоне яркого, захватывающего описания процесса возвышения Йусуфа из самых низов до уровня правителя великого государства. Стремление увидеть в когда-то униженном до положения раба, но сумевшего добиться невиданных высот Иусуфе самого себя, желание поверить в то, что чудо возможно, видимо и поддерживало неизменный интерес читателя к этой поэме.

Надо отметить, что этот интерес вызывал и язык, невероятно мелодичный и певучий. Стихи поэмы легко ложились на мелодию, хорошо запоминались и с удовольствием исполнялись многими поколениями татар.

XIV век вошел в историю татарской литературы целым рядом новых, оригинальных произведений. Назовем наиболее важные из них.

Поэма "Хосров и Ширин" Кутба (1342 г.), основанная на одноимённом произведении Низами (1141 - 1209 г.г.). Этот, своего рода стихотворный роман не стал простым переводом несомненно выдающейся самой по себе поэмы персоязычного поэта и мыслителя. Автор из Поволжья написал произведение, основанное на реалиях своего времени, включил в контекст поэмы такие эпизоды и детали, которые были характерны лишь для золотоордынской действительности. Несомненно, что при написании этотого произведения, повествующего о жизни и деятельности реального человека - иранского правителя сасанида Хосрова II Парвиза, Кутб не мог не обращаться и к арабо-персидским источникам. О том в какой мере происходило это заимствование и насколько золотоордынский поэт сумел совместить литературное и историческое в трактовке персонажей, обо всём этом говорится во второй главе нашей работы.

Что касается художественных или языковых особенностей поэмы Кутба, то этому вопросу посвящено немало солидных монографий и статей. Но всё-таки, хотелось бы ещё раз отметить, что автор "Хосрова и Ширин" несомненно находился под сильным влиянием своего знаменитого предшественника Кул'Али.

Хорезми - автор поэмы "Мухаббатнаме" ("Книга о любви", 1353 г.), отмеченное как русскими, так и западными учеными-востоковедами и тюркологами как выдающееся произведение золотоордынской эпохи. Новизна Хорезми заключалась в том, что он первым в тюркской литературе ввёл новый жанр - жанр любовной переписки.

Махмуд Булгари и его знаменитое религиозно-дидактическое произведение "Нахджел-фарадис" ("Путь в рай", I пол. XIV в.), которое послужило толчком к развитию прозаического жанра в татарской литературе. Это сочинение стало своего рода художественным выразителем основных религиозно-этических основ мусульманской религии.

Хусам Кятиб - автор поэтического произведения "Джумджума Султан" (1368-1369г.г.), представляющего собой лиро-эпическое повествование религиозно-дидактического характера о драматической судьбе главного героя произведения и о его муках в потустороннем мире.

Тулистан бит-тюрки" ("Книга "Гулистан" на тюрки", к. XIII в.) золотоордынского поэта Сайфа Сараи. Произведение, написанное на основе знаменитого "Гулистана" (1258 г.) Саади, состоит из прозаических размышлений (подкреплённых стихотворными строками), речь в которых идет в виде наставлений о различных религиозных, морально-этических и социальных проблемах, бывших актуальными для того времени.

В анонимном памятнике тюрко-татарской религиозно-дидактической литературы 14-15 в.в. "Кисекбаш китабы" ("Книга об отсечённой голове"), написанном на основе увлекательного рассказа о человеке, потерявшем не только всю свою семью но и собственное тело, подчёркивается отзывчивость пророка Мухаммеда, справедливость мусульманской религии.

Последующие XV - XVIII в.в., выпавшие на эпоху Казанского ханства и на период потери татарами своей государственности, тем не менее оставили в истории татарской литературы немало славных имен: Мухаммедъяр, Мавля Колый, Утыз-Имяни, Таджеддин Ялчыгул и др.

Татарская литература имеет богатое достояние, бесценное наследство, которое необходимо беречь и изучать. И в этой работе перед нами стоит задача исследования некоторых из перечисленных выше памятников ("Кысса-и Йусуф" Кул 'Али и "Хосров и Ширин" Кутба). В настоящем исследовании, для раскрытия авторской новизны в обработке известных, так называемых "переходных" сюжетов, характера их идейно-философской трактовки и определения преемственности в нравственно-философском, гуманистическом аспектах была поставлена задача изучить некоторые из этих памятников в сравнительно-текстологическом плане с древними, арабскими оригиналами. Для решения этих вопросов, будут использованы труды авторитетнейшего персидского арабоязычного учёного - комментатора Корана и историка-хронолога X в. Абу Джа'фара ат-Табари. Интересующие нас сюжеты были упомянуты, в основном, в двух главных трактатах этого учёного - в многотомной "Истории пророков и царей" и не менее объёмном тафсире "Всеобъемлющие разъяснения к толкованию Корана".

Что касается обоснования выбора именно этого источника, как основы для изучения мировоззрения и подходов в вопросе осмысления человеческих поступков в разные эпохи, а особенно его влиянии на тюрко-булгарскую поэзию Средневековья, то об этом уже говорилось выше. Ещё в монографии Н.Ш.Хисамова "Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али" многие эти вопросы были поставлены и в какой-то мере даже решены. Так, используя перевод книг Табари на турецкий язык, Хисамов сумел точно определить узловые моменты влияния Табари на творчество Кул'Али. И в развитии этих постановок перед нами теперь стоит задача более глубокого анализа этой темы, основные проблемы которой можно кратко выразить в седующем виде:

Актуальность темы. Современная татарская медиевистика рассматривает древнетатарскую литературу в неразрывном контексте всей тюркоязычной литературы Средневековья. Кроме того, речь идет о взаимовлиянии и взаимопроникновении не только литератур тюркских народов, но и об активном арабо-персидском компоненте, сыгравшим большую роль в формировании всего общетюркского культурного достояния. Среди татарских ученых наиболее активно этой темой занимались А.Т.Тагирджанов и Н.Ш.Хисамов, которые сумели не только определить и поставить данную проблему, но и во многом дать ответы на доселе риторические вопросы. Однако в наши дни, в связи с возникновением широкого интереса народов к своим корням назрела существенная необходимость рассмотрения всего комплекса арабо-персидских источников, которая должна начаться с малого. Наша диссертация как раз таки является примером работы с отдельным источником - трудами арабоязычного ученого Абу Джа'фара ат-Табари (X в.). Важность и научная значимость именно этого источника неоднократно подчёркивалась в ходе всей работы над диссертацией. О важности и актуальности наследия Табари говорится и в наши дни. Это можно понять и из речи президента Таджикистана Эмомали Рахмонова, который накануне празднования 1100-летия государства Саманидов отдельно отметил большую роль Табари в развитии таджикской науки и культуры1 и из интервью муфтия Равиля Гайнутдина, выделившего "Историю" Табари как основной источник для обоснования празднования приближающейся даты 1400-летия проникновения ислама на территорию современной России2. Тот факт, что не так давно в США был подготовлен и издан научный перевод "Истории" Табари в 39 томах, говорит о несомненной востребованности его трудов как важного источника и на Западе.

Изучение наиболее важных памятников татарской средневековой литературы в сравнительном плане , непосредственно с восточными оригиналами, такими как, например, труды Табари, позволит избежать многих ошибок, свойственным исследованиям, основанным на вторичных переводах.

Научная новизна, диссертации состоит в том, что в ней впервые в татарском литературоведении персонажи известных литературных памятников татарского народа "Кысса-и Йусуф" и "Хосров и Ширин" рассматриваются через призму трактовок одного из основных источников персидской, тюркской ( в т.ч. и татарской) литератур - труды ат-Табари.

Цели и задачи исследования. В нашем исследовании мы уделили самое пристальное внимание особенностям трактовок в трудах средневекового историка и комментатора Корана Абу Джа'фара Мухаммеда ибн Джарира ат-Табари ( 839-923 гг.) образов и персонажей, известных нам также и по произведениям древнетатарских поэтов - Кул'Али (XIII в.) и Кутба (Х1Ув.). Перед нами была поставлена задача расмотреть эти памятники в сравнительно-текстологическом плане с древними, арабскими оригиналами, определить авторскую новизну в обработке известных, так называемых "переходных" сюжетов, расскрыть характер их идейно-философской трактовки, показать развитие преемственности в нравственно-философском и гуманистическом аспектах. Нас интересовал вопрос: как изменилась трактовка идей, эпизодов и

Рахмонов Э. Тысяча лет в одну жизнь. Размышления накануне юбилея - 1100-летия государства Саманидов //Независимая газета. - 31.08.99. - №160(1976).

2 Гайнетдин Р. Исламньщ Россиядэ тарала башлавына 1400 ел тула//Иман,2000. - март. -№6. главным образом персонажей за три-четыре века поэтических обработок этого сюжета на мусульманском Востоке. Что нового вплели в ткань давно известных на Востоке "переходных"сюжетов, историй, легенд тюркоязычные авторы Средневековья Кул'Али и Кутб? Каким образом эти идеи и эпизоды были переосмыслены двумя тюркскими поэтами в идеологическом, психологическом, социально-историческом и нравственном аспектах? Наряду с этим, необходимо раскрыть изначальные, древнейшие корни средневековых литературных явлений, досконально сопоставить татарские литературные памятники с их арабо-персидскими источниками, проследить тенденции развития известных "переходных" сюжетов, а также:

• показать роль и место древнетатарской литературы в общемусульманском констексте;

• определить каким образом трансформировались образы известных библейско-коранических и исторических персонажей (Йа'куб, Йусуф, Хосров Парвиз, Бахрам Чубин и др.) на тюркской почве;

• выявить роль и место призведений Табари в процессе формирования и развития общетюркской средневековой литературы;

• провести сравнительно-сопостовительный и литературоведческий анализ трудов Табари и произведений Кул 'Али и Кутба в свете трактовок о,общетюркских и общемусульманских героев, эпизодов, сюжетов, ялений.

Методология и методика исследования. В соответсвии с характером изучаемого материала в процессе исследования были использованы различные методы и приемы: сравнительно-исторический, историко-литературный, сравнительно-сопоставительный, описательный.

Состояние изученности проблемы и темы. Эта тема стала разрабатываться в татарской науке в конце XIX в. начале XX в. корифеями татарской общественной мысли: Ш.Марджани, Р.Фахретдиновым, Г.Ибрагимовым, Г.Газизом и Г.Рахимом. Но первые, серьезные работы по истории средневековой татарской литературы появились в 40-е гг. XX

1 О столетия (Б.А.Яфаров , А.Т.Тагирджанов ). Возобновлённый с начала 50-х годов XX века интерес к изучению древнетатарских памятников (Э.Наджип, Дж.Алмаз, Х.Усманов, Ф.Фасеев и др.) дал свои плоды. Уже в 60-80 гг. внимание к этой области науки становится постоянным, поставленным на крепкую научную основу. Несомненно, отправной точкой, толчком к развитию этого процесса послужило издание в 1963 году научно-хрестоматийного труда "Борынгы татар эдэбияты" ("Древнетатарская литература")3 В этом ряду необходимо назвать и публикацию в двух книгах в 1969 г. поэмы "Хосров и Ширин" Кутба, выполненную под редакцией литературоведа Х.У.Усманова на арабской графике4.

Что касается непосредственно темы взаимосвязи восточной и татарской литератур, то можно указать статьи и монографии М.Х.Гайнуллина5,

6 7 8 9

А.Т.Тагирджанова , Н.Ш.Хисамова , Х.Ю.Миннегулова , Р.К.Ганиевой , Р.М.Амирханова10, Р.Ф.Исламова11. Последним словом татарской медиевистики можно навзвать колективную монографию "Средневековая

1 Яфаров Б.А. X - XIV йезлэрдэ Кама-Волга болгарлары эдэбияты Ьэм "НэЬж- эл-фэрадис" кулъязмасы. -Филология фэннэре кандидатлыгы гыйльми дэрэжэсе алу ечен диссертация. - Казан, 1949.

2 Тагирджанов А.Т. "Хосров и Ширин" Кутба. - Кандидатская диссертация.- Ташкент, 1946.

3 Борынгы татар эдэбияты. - Казан: Тат.кит.нэшр.,1963. - 576 бит.

4 - Ике кисэктэ - Казан: КДУ нэшр., 1969. - 441 бит. s Гайнуллин М.Х. Кенчыгыш Ьэм татар эдэбияты//Совет эдэбияты,1958.-№9.-Б.82-93. аЬиржанов Г. Фирдэуси Ьэм Колгали// Казан утлары,1968. - №12. - 120-127 б; Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы//Палестинский сборник,1970. - Вып.21(84). - С.46-61, ТаЬиржанов Г. Тарихтан-эдэбиятка. - Казан: Татар.кит.нэшр.,1979.

7 Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. - Анализ источников сюжета и авторского творчества. -Москва: "Наука",1979; Хисамов Н. Беекязмышлы эсэр. - Казан: Татар, китап. нэшр.,1984,- 334 б.

8 Миннегулов X. Татарская литература и восточная классика. - Казань: Из-во КГУ, 1993; Мицнегулов X. Коръэн Ьэм татар эдэбияты// Мэгариф,1993. - №3.-15-17 б; Мицнегулов X. Татарлык ислам белэн кечле (Ислам дине Ьэм татар эдэбияты)//Иман нуры,1994. -№2. - Б.26-35.

9 Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали. - Казань: Из-во КГУ, 1988.

10 Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль Средневековья (XIII- середина XVI вв.). -Казань, 1993. - В двух книгах. Исламов Р.Ф. Алтын Урда Ьэм мэмлуклэр Мисыры: язма мирас, мэдэни багланышлар. - Казан: "Матбугат йорты" нэшр., 1998. - 249 б. татарская литература (УШ-ХУШ вв.)"1. В этом фундаментальном труде рускоязычный читатель сможет получить целостное представление о развитии тюрко-татарской литературы и художественной культуры в течении десяти веков. Вышеуказанные монографии А.Т.Тагирджанова, Н.Ш.Хисамова, Х.Ю.Миннегулова, Р.К.Ганиевой, Р.М.Амирханова, Р.Ф.Исламова, а также работы Ш.Ш.Абилова, А.М.Шарипова, М.И.Ахметзянова и др. - зримый пример наличия в татарской науке серьёзных исследований, в которых в той или иной мере изучались истоки исследуемых нами произведений.

Источники исследования - Труды Табари на арабском языке, как классические-европейские2, так и различные ближневосточные издания (древние и современные ). Рукописи и арабографические печатные издания поэм Кул'Али и Кутба.

В диссертации использованы различные материалы (книги, могографии) восточных и западных исследователей. Изучен большой объем литературы по истории восточной литературы, христиано-мусульманским культурным взаимосвязям, по истории общетюркской и татарской литератур.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что собранный материал и его теоретические выводы помогут в дальнейших исследованиях в области истории средневековой татарской литературы. Результаты и выводы работы могут быть использованы при составлении программ и учебников, лекционных курсов в вузах, а также при создании коллективных монографий по истории татарской литературы.

Апробация работы. Результаты и основные положения диссертации отражены в докладах и выступлениях на конференциях:

1 Средневековая татарская литература (VIII-XVIII вв.). Казань: "Фэн",1999. - 240 с. (научный редактор, руководитель коллектива, автор отдельных разделов, введения и заключения Н.Ш.Хисамов).

2 Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at Tabari cum aliis edited M J. de Goeje. - Series I - III. -Lugduni Batavorum, 1879-1901.

3 Например такие как: - В 30-ти томах, ИЛА t t JjUlj^l^-jb .(jjjkll - В 5-ти томах.

1. Региональная научная конференция молодых ученых и специалистов "Проблемы истории и культуры Татарстана и народов Волго-Уральского региона" - Казань. - 14-15 апреля 1999г.

2. Ризаэддин Фахреддинов: Наследие и современность. - Казань. - 16 ноября 1999.

3. История государственности татарского народа (с древнейших времен до наших дней) - Казань. - 25 апреля 2000.

По материалам исследования опубликованы четыре статьи в научных журналах и сборниках.

Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

В дополнение ко всему вышесказанному хотелось бы отметить, что перед нами также стоит задача добраться до истоков и корней возникновения образов главных героев этих поэм. Для этого сейчас появились самые широкие возможности. Во-первых, сняты идеологические путы ограничений, поскольку изучаемые нами произведения раньше относились к религиозным, из-за чего у исследователей имелись определённые трудности на пути полноценного и всестороннего анализа этих памятников. В настоящее время таких трудностей нет.

Во-вторых, подготовлены специалисты, владеющие арабским и персидским языками, т.е. необходимым для работы инструментарием и имеющие возможность работать непосредственно с восточными источниками. Всё вышеизложенное даёт нам основание приступить к нашему исследованию.

ВВЕДЕНИЕ

Сколько слов: длинных и коротких, мудрых и не очень, простых и сложных было произнесено за долгую историю человечества! Несть числа этим звуковым и письменным выражениям многовековой человеческой мудрости! Большинство из них, слившись в единое целое с себе подобными составили многие и многие тома книг, которые, нередко, превращались в прах или сжигались на кострах старой и новой инквизиций. А некоторые слова, сказанные вроде бы всуе стали со временем использоваться как афоризмы и крылатые слова. Среди них были такие, которые уже изначально претендовали на своё особое место в истории, но были благополучно забыты неблагодарными потомками. История не терпит сослагательных наклонений, -это выражение хорошо известно. Но история также не приемлет и повелительного тона. Народ всегда хранил и будет хранить в своей памяти, только то, что он сам посчитает нужным сберечь для потомков, то, что близко и дорого ему и что соответствует его надеждам и чаяниям.

Вот и слова Корана оказались среди таких долгожителей, хотя имели несколько директивный и даже назидательный характер. Среди них, пожалуй, одними из самых популярных оказались слова - "Нахну накуссу 'алайка ахсану - л касас" ("Мы расскажем тебе лучшим повествованием" -12:3), -айат, с которого начинается одна из самых известных и знаменитых сур Корана - сура "Йусуф".

История Йусуфа и его братьев заставила многих людей на Востоке и Западе по-настоящему задуматься о таких понятиях, как добро и зло, любовь и ненависть, предательство и наказание за грехи. Слова Корана и в самом деле оказались "лучшими", ведь они до сих пор являются неистощимым источником для творчества многочисленным поэтам, писателям, художникам и продолжают и в наши дни будоражить умы самых широких масс. В чём же секрет популярности и долговечности этой "вечной" темы? Почему из многих коранических пророков именно судьба Йусуфа глубже всего затронула души такого большого количества самых разнообразных людей? Разве в Коране мало историй, которые по своему эмоциональному накалу или по своей высокой художественности не могли бы конкурировать с рассказом о Иусуфе? Разве история жизни пророка Ибрахима и его сына менее драматична, чем события,изложенные в 12 суре Корана? Разве повествование о.жизни Мусы менее интересны и поучительны?

История Йусуфа и его братьев известна нам, также и по библейско -агадической литературе и уже давно стала неотъемлемой частью религиозной культуры евреев и христиан. Она вошла в их религиозные книги, как и в Коран, и заняла в них своё незыблемое место. Эта кораническая история вроде бы должна была стать своего рода догмой - ведь хорошо известно, что все, что попадало в эту священную книгу, должно было по мусульманским законам считаться бесспорным, не подлежащим сомнению фактом. Но, всё-таки, среди всех святых образов Корана - образ Йусуфа стоял особняком и для большинства мусульман стал наиболее близок именно своей человечностью, схожестью своими проблемами с проблемами самых простых людей. "В характеристиках святых отразилось традиционное мировоззрение народа. Святые, по мнению верующих, подходят ко всему с теми лее оценками, живут теми же интересами, что и они сами", - подметил, например, В.Н. Басилов1. Со многими людьми той эпохи случались подобные истории, многие попадали в рабство, а уж о коварстве со стороны близких родственников и говорить не приходится!

Исследователи жизни и деятельности пророка Мухаммеда утверждают, что эта сура была актуальной и посланника Аллаха, когда в самом начале своего пророческого пути, он остро нуждался в любой поддержке, а больше всего в моральной. "Иногда пророк ограничивался требованием, чтобы его и его последователей оставили в покое. но на это не мог рассчитывать в городе

1 Басилов В.Н. Культ святых в исламе.-Москва, 1970. -С.71. богатых купцов {Мекке - A.A.) человек, собиравший вокруг себя бедных и обездоленных. Последователей новой веры продолжали осыпать оскорблениями и насмешками. Мухаммед продолжал грозить своим врагам небесной карой; к рассказам о страшном суде присоединились заимствованные у евреев или христиан библейские предания о том, как издевались над прежними пророками и как им помогал бог, рассказы о Ное, Аврааме и Лоте, Иосифе, Моисее и Фараоне, Ионе Давиде и Соломоне"1. Надо сказать, что в толковании Табари всё это выглядело несколько иначе. Пророк, оказался в некотором затруднении, столкнувшись с резким неприятием своих идей окружающими. По мнению комментатора Корана, сура "Йусуф" была предназначена, прежде всего, для его соплеменников - курейшитов, чтобы те не смогли сделать то, что "было сделано с Иусуфом" . Кроме того, подобная история могла очень эффекивно способствовать восприятию идей Мухаммеда, ведь одними только угрозами (как это полагает В.В.Бартольд) нельзя было пропагандировать новое учение. Возможно, что именно эта сура была ниспослана Пророку в самый трудный момент для того, чтобы не столько защитить посланника Аллаха, как это справедливо замечает Табари, но и заинтересовать настороженного слушателя, увлечь его зажигательным любовным рассказом, показать слабость человека и наряду с этим, убедить его в могуществе Аллаха.

Не все мусульмане восприняли эту кораническую историю с единодушием. Она всегда вызывала споры, многочисленные дискуссии, но за её полное исключение из Корана выступили, пожалуй, лишь хариджиты, которые полагали, что изложенная в суре история Йусуфа имеет любовный характер,несовместимый с "вдохновенным словом Аллаха"3.

1 Бартольд В.В. Работы по истории ислама и арабского халифата. - Сочинения. - Москва, 1966. - т.VI. - С.93.

2 о\.0а ¿-¿й ^»Ь-.с^кН -Далее: Табари. Комментарий. XIII том. -С. 59.

3 Климович Л. Коран и его догматы. - Алма-Ата, 1958. - С.9.

В тоже время простые мусульмане, не имевшие отношения к политической или религиозной борьбе, боготворили всё, что было так или с иначе связано с дорогой для них историей Иусуфа и его братьев. В своей книге "Культ святых в исламе" известный венгерский востоковед И.Гольдциер приводит массу подобных примеров, когда множество людей в Египте, Сирии, Палестине и Хиджазе искусственно создавали погребения, посвящённые якобы братьям Йусуфа и истово поклонялись им. Например, известно одно такое под названием "ихват сейидина Йусуф''' ([погребение] "братьев нашего господина - Иусуфа" ) в Египте. Много таких сведений было получено Гольдциером из описания паломничества некоего 'Абд аль-Гани ан-Наблуси в Сирию, Египет, Палестину и Хиджаз, которое этот человек предпринял ещё в XII веке. Так, он в своём путешествии встретил несколько погребений одного лишь Рувима. Такие могилы он наблюдал как в Сирии, Палестине, Египте, так и в Южной Аравии. Причём,смотрители во всех случаях утверждали, что эти могилы подлинные. Кстати, тот факт, что паломник встретил такое большое количество последних пристанищ Рувима, лица второстепенного в истории Йусуфа и его братьев, очень удивила И.Гольдциера1. Кстати, подобные гробницы строились и на волжской земле. Причины этого исследователь булгарской духовной культуры Г.М.Давлетшин видел в следующем: "в основе культа умерших, связанного с культами предков и святых, лежит вера в загробный мир, в существование души человека после смерти, вера в участие умерших в повседневной жизни живых. В силу этого стремились хотя символически привлечь усопших для оказания помощи живым в хозяйственных делах, бытовых заботах и т.п."2.

Подтверждением нашей мысли, о том^что был создан прочный культ Йусуфа, говорит и тот факт, что многие народы, как Средней Азии, так и Поволжья, имели так называемые "Сонники Йусуфа", которые были составлены по народным преданиям якобы самим Йусуфом. Подобным

1 Гольдциер И. Культ святых в исламе. - Москва, 1938.- С.111-112.

2 Давлетшин Г.М. Волжская булгария (Домонгольский период, X - нач. ХШвв.). - Казань, 1990. - С.64. сонникам отдавалось наибольшее предпочтение, так как считалось, что растолкованные по нему сны предвещают большей частью лучший исход дела1. Мало того, простые люди называли своих детей именами героев "Кыссаи О Л и Иусуф" - Иакубом, Иусуфом, Зулейхой, Равилем, Вениамином .

Такие примеры в очереднои^говорят об особой любви (хотя и не обходилось, видимо, и без коммерческих интересов) простых мусульман к этой истории, любви не навязанной сверху, когда люди по своей собственной воле идеализировали и боготворили этих героев, хотели продолжения истории и создавали вот такие материальные образцы своей любви. Надо сказать, что средневековым людям, в особенности, была присуща эта черта - стремление создавать себе кумира. Среди мусульман всегда витали идеи ожидания "доброго царя" - махди, который придёт и рассудит всех по справедливости3. Как тонко подметил румынский философ Элиаде Мирча: "Чем более религиозен человек, тем больше у него образцовых моделей для своих поступков и действий"4. Эта мысль относится, прежде всего, к истово верующим мусульманам, для которых также очень важны авторитета, благодаря подражанию которым они не могли бы сбиться с истинной веры и впасть в грех. Если перед ним есть путь и образец, которому можно следовать во всех случаях жизни, то он спокоен, а если нет, то по-настоящему религиозный человек обречён на постоянные метания и душевные страдания. А что касается материальных образцов этой религиозной любви (в виде могил, мавзолеев), то они также были необходимы, и, прежде всего для того, чтобы человек смог воочию своими глазами увидеть, рассмотреть слышанное, но не виденное чудо, проникнуться божественной любовью и начать верить ещё сильнее

1 Поляков П.А. Снотолкователь, приписываемый мусульманскому ветхозаветному патриарху Иосифу, сыну Иакова (Джагатайский текст, русская транскрипция, русский перевод). - Казань, 1901. - С.4 -5.

2 Хисамов Н. Свет разуменья. Подвиг автора "Сказания о Йусуфе'7/ Казань,1999. - №5/6. - С.47.

3 Бартольд В.В. Работы по истории ислама и арабского халифата. - Сочинения. - Москва,1966. - т.VI. - С.132.

4 Элиаде Мирча. Священное и мирское. - Москва, 1994. - С.64.

Человек всегда будет верить в чудо, в высшие силы, которые ведут его по жизни. Будет боготворить героев и кумиров пусть даже и не реальных, а созданных искусственно. Кстати, такой взгляд на жизнь был характерен не только для "тёмных" народов -Востока, но вполне ярко проявлялся и среди образованных европейцев. Хорошо известна история, когда множество чопорных англичан, далее спустя сто лет после написания известного произведения Конан Дойла, продолжали писать письма о помощи не существующему в реальной жизни литературному герою - Шерлоку Холмсу1.

Впрочем, культ Йусуфа, споры о его национальной принадлелшости до сих пор продолжают будоралсить умы людей различных конфессий. Йусуф -представитель мусульманской, иудейской, или христианской религиозной культуры? Вот в какой области происходят споры между различными сторонами.

В связи с этим возникает вопрос: насколько те или иные элементы сюжета были взаимно заимствованы и были ли они заимствованы вообще? Существует несколько мнений, которые условно молено разделить на четыре группы:

1. Апологеты христианства, которые утверждают, что мусульмане просто-напросто украли библейский сюжет. Например, в печально известном "Миссионерском противомусульманском сборнике" (издавался с 1873 года) этой теме уделялось постоянное внимание. "Его история {Йусуфа - A.A.) В Коране та лее самая, что и в Библии, только она украшена баснословными л преданиями иудеев" - безосновательно заявляли авторы сборника.

Такие и подобные этим псевдонаучные, не основанные на серьёзном анализе заявления, задели в своё время за живое патриарха отечественной арабистики А.Крымского, который вынужден был отметить, что "научное

1 Трапезникова Н.С. Артур Конан Дойл и Шерлок Холмс//Дойл Артур Конан. Записки о Шерлоке Холмсе. -Казань, 1991. -С.5.

I. Светлаков А. История иудейства в Аравии и влияние его на учение Корана. - Казань, 1878. - С. 294. значение этих небеспристрастных работ, составленных преимущественно недоучившимися студентами, ничтожно"1.

2. Атеисты, которые также утверждают, что "хотя рассказ (о Йусуфе -A.A.) и выдается за оригинальный, но на самом деле он представляет собой переложение известной библейской истории об Иосифе Прекрасном"2.

3. К этой группе можно отнести мусульманских богословов, которые полагают, что Тора, Библия и Коран были ниспосланы из одного источника Аллахом и поэтому ни о каком заимствовании речи быть не могло: ". оба откровения {Коран и Библия - A.A.) происходят от Бога. Этим и объясняется существование соответствий"3.

4. Это учёные исламоведы и востоковеды, как западные (Э.Риппин, Дж. Маколиффе и др.) 4 так и отечественные. Их мысль можно свести к следующему: Мухаммед имел перед собой какие-то образцы, определенные традиции, но "всё же коранические суры отличаются большой индивидуальной окрашенностью"5. В дополнение к этому высказыванию можно привести слова исследователя Корана М.Б.Пиотровского: "Коран родился в том же мире, что и Ветхий и Новый Заветы, он тесно связан с иудаизмом и христианством, с их идеями и их литературой несомненными родовыми связями, генетическими узами. Ислам был очередным вариантом и развитием традиционных форм религиозной жизни Ближнего Востока, а не провинциальным искажением украденных и плохо понятых идей и текстов.

Между тем тщательные исследования. показывают, что прямых источников заимствования коранических рассказов практически обнаружить не удаётся"6. Как бы там не было - самое широкое распространение данный сюжет, как основа к началу художественного творчества, на мусульманском

1 Крымский А.Е. Источники и пособия для изучения истории Мухаммеда. // Дози Р. Очерки истории ислама. -Спб,1904. - С. 104.

2 Авксентьев A.B., Мавлютов P.P. Книга о Коране. - Ставрополь, 1984. - С.99.

3 Ниязи Хамза Мустафа. Источники Корана. - Москва,1993. - С.55.

4 См. например мнение : Fuek J. The originality of the Arabian Prophet//Studies on Islam. - New York, 1981.- P.94.

5 Шидфар Б.Я. Образная система арабской классической литературы(У1 - XII вв.). - Москва, 1974. - С.60.

6 Пиотровский М.Б. Коранические сказания. - Москва: "Наука", 1991. - С.27.

Востоке получил именно после появления "Комментария" Табари, ведь до него, как нам известно, никто из мусульманских писателей и учёных также подробно не останавливался на этой истории.

Конечно, хотелось бы знать, каким образом эта история заинтересовала Кул'Али, что подтолкнуло поэта на написание поэмы на тему этого довольно-таки известного к тому времени сюжета? К сожалению, отсутствие прямых и достоверных источников о жизни самого поэта порождают различные спекуляции выдаваемые под видом научных исследований. Мистификация и даже фальсификация различных якобы достоверных и до сих пор неизвестных документов зримый тому пример1. Такие случаи беспощадно разоблачал учёный-текстолог Н.Г.Юзеев .

В настоящее время не сохранилось достоверных сведений о месте рождения и происхождении поэта. Есть предположения, что река Кама была родиной автора "Кысса-и Йусуф" и что, возможно, его родным городом был -Кушан (ныне местечко возле Сорочьих Гор)3. Такие авторитетные учёные как турецкий Ф.Копрюлю и советский Э.Бертельс видели родиной Кул'Али -среднеазиатский город Хорезм4. Однако одно известно наверняка -большинство рукописей поэмы было найдено в поволжском регионе. Мало того, среди татар этого региона находятся даже списки 50-х годов XX века!5 Это говорит лишь о том, что поэма Кул'Али также популярна до сих пор. Вообще, что касается проблемы происхождения произведения Кул'Али, её национальной принадлежности, то этот вопрос остался за рамками нашего исследования, так как при написании данной работы мы ставили перед собой

1 См.напр.: Агишева И. Неизвестный Кул Гали// Татарстан, 1996. - №8. - С. 31-36.

2 Юзиев Н. Эдэбият чыганаклары белеме. - Казан, 1998. - 77-95 б.

3 Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы// Палестинский сборник, 1970. - Вып.21(84). - С.59.

4 Бертельс Е. Литература народов Ср. Азии от древнейших времён до XV в. н.э// Новый мир,1939. - №9.- С.271.

5 Мэрдэн Раиф. "Йосыф китыбы"ньщ кеен кейлэп.//Мэдэни жомга. -№25(105). - 18.06.99. совсем иные цели и задачи. Тщательнейшему разбору этих и других версий посвящены подробные исследования российских и татарстанских учёных'.

В настоящем исследовании мы в первую очередь собираемся уделить самое пристальное внимание особенностям отражения в трудах средневекового историка и комментатора Корана Абу Джа'фара Мухаммеда ибн Джарира ат-Табари ( 839-923 гг.) персонажей, известных нам также и по произведениям древнетатарских поэтов - Кул'Али(Х1П в.) и Кутба (Х1Ув.). Нас интересует вопрос: как изменилась трактовка идей, эпизодов и главным образом персонажей за три-четыре века поэтических обработок этого сюжета на мусульманском Востоке? Каким образом эти идеи и эпизоды были переосмыслены двумя тюркскими поэтами в идеологическом, психологическом, социально-историческом и нравственном аспектах? Что нового вплёл каждый из авторов в ткань уже давно известных на Востоке сюжетов, историй, легенд?

Работа состоит из двух глав, разделённых на отдельные параграфы. В первой главе нами будут рассмотрены персонажи поэмы "Кысса-и Йусуф" -великого тюркского поэта, трактовка в его произведении, известных нам по трудам Табари героев, эпизодов и деталей. Во второй главе, будет уделено внимание героям произведения золотоордынского поэта Кутба, "Хосров и Ширин". Персонажи этой поэмы - Хосров, его отец Хормузд, вечный враг и соперник Хосрова - Бахрам Чубин и другие лица, которые были известны ещё по великому произведению Фирдоуси "Шах-наме" и, конечно же, по историческому трактату его знаменитого соплеменника - Абу Джа'фара ат -Табари.

Теперь нам хотелось бы более подробно остановиться на источнике, на который мы будем опираться в данной работе. Кто же он - Табари и почему в

См.напр.монографии Н.Ш. Хисамова: Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али^ - Москва, 1979; Хисамов Н. Боек язмышлы эсэр. - Казан, 1984; Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы//Палестинский сборник, 1970. - Вып.21(84). качестве основы для сравнительного исследования мы выбрали труды именно этого персидского автора? Дело в том, что влияние трудов этого арабоязычного учёного-историка и комментатора Корана ощущается в произведениях многих тюрко-татарских писателей и историков. Например, заметное влияние идей тафсира Табари чувствуется в произведении "Нахдж ал-Фарадис", золотоордынского поэта XIV века Махмуда ал-Булгари. Об этом специально будет сказано в первой главе нашей работы. Несомненно, что опосредованное, через Низами, влияние ощутил и Кутб - ещё один известный золотоордынский поэт. Этому вопросу будет посвящена отдельная глава. Рукописи трактатов Табари имели самое широкое хождение на территории нынешнего Татарстана. Также популярны были тюркоязычные переводы его великих трудов, сделанные на основе персидской переработки соплеменника и современника Табари - Бал'ами1. О том, что произведения Табари имели хождение не только на Востоке говорил и известный учёный-ориенталист В.В.Бартольд: "Составленная в начале X в. в Багдаде обширная историческая компиляция Табари, главный источник наших сведений по истории первых веков ислама, в том же X веке проникла на крайний запад и крайний восток мусульманского мира"2.

Что касается татарских учёных - историков, то имя Табари часто упоминается во многих книгах таких корифеев татарской исторической науки, как Ш.Марджани и Р.Фахретдинов, М.Рамзи3. Как одно из основных источников имя Табари фигурировало в труде учёного начала XIX века Таджетдина Ялчыгула "Таварих-и Булгарийа"4. Традицию, начатую предшественниками, продолжают и современные татарские учёные, которые

1 Дмитриева Л.В., Мугинов А.М., Муратов С.Н. Описание тюркских рукописей Института народов Азии. -Т.1. - Москва, 1965. - С. 19-24.; Зэйнуллин Ж;.Г. XVIII йез -XX йез башында татар рухани эдэбияты: Коръэн тэфсирлэре, хэдислэр Ь.б. чыганаклар.Тэржемэ принциплары Ьэм тел узенчалеклэре. - Казан,1998. - 50 бит.

2 Бартольд В.В. Культура мусульманства. Общий очерк. - Петроград, 1918. - С.43.

3С. 20,26-\MtijWi—^U*! j ^J.cäJJl у** С* дг->ЛЧ> 5 Рукопись. - ОРРК НБ КГУ - 610 ар., -Т.2.-Л. 353 a.-ö^Yiö^l käj.^b^» ¿«jJl vl^S ; tjU^^IJiilj.ji.ii^cj. - C.75,76,82,88,89.

4 Галяутдинов И.Г. "Тарих нама-и булгар" Таджетдина Ялсыгулова. (Лингвотекстологический анализ списков памятника. Грамматический очерк, лексика, сводный текст и перевод). - Уфа, 1998. - С. 155. уделяют наследию этого персидского историка самое пристальное внимание1. Научну востребованность его произведений подтверждает, например и факт публикации в оригинале казанским учёным Дж.Г.Зайнуллиным отрывка из турецкого перевода тафсира Табари .

Речь о том, что влияние Табари ощутил и великий тюркский поэт XIII века - Кул'Али был начат ленинградским учёным-востоковедом А.Т.Тагирджановым. В двух статьях, посвящённых этому вопросу он пытался проанализировать истоки сюжета тюркского автора и определить её национальность . Эта мысль была продолжена казанским литературоведом Н.Ш.Хисамовым, который изучив тюркские переводы трудов Табари подтвердил догадки профессора ленинградского университета4. Впрочем, и в поэме самого Кул'Али встречается упоминание имени Табари в том месте, где речь идёт об одном из известных на Востоке сюжетов - разговоре пророка Мухаммеда с евреем. Кул'Али сообщает, что эта история была рассказана впервые неким Джариром, то есть Табари5. Это факт ещё раз подтверждает мысль учёных о том, что тюркский поэт был хорошо знаком с трудами персидского экзегета и историка. Нашей целью не являлась задача определения того насколько Кул'Али использовал труды своего арабоязычного. В настоящем исследовании нас будет интересовать, прежде всего, проблема изображения известных коранических и исторических персонаэюей в

1 ТаЬиржанов Г. Тарихтан-эдэбиятка. - Казан, 1979. - 84 б.; Хисамов Н. Беек язмышлы эсэр. - Казан, 1984.47 б.; Зэйнуллин Д.Г. XVIII йез -XX йез башында татар рухани эдэбияты: Коръэн тэфсирлэре, хэдислэр Ь.б. чыганаклар. Тэржемэ принциплары Ьэм тел узенчэлеклэре. - Казан,1998. - 14 б.; Зайнуллин Дж.Г. Во имя Аллаха: Татарская богословская литература XVIII - н.ХХ вв. и её языковые особенности. - Казань: "Магариф",1999. - С. 18; Ахметзянов М.И. "Новые археографические материалы и их историческое значение в исследованиях по татарской литературе". - Диссер. доктор.филол.наук,- Казань, 1998. - С.306; Гараева Н.Г. О дате принятия ислама хазарами// Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. -Труды международной конференции. - Том 3. -Казань, 1992. - С.214-217.

2 Зайнуллин Дж.Г. Во имя Аллаха: Татарская богословская литература XVIII - н.ХХ вв. и её языковые особенности.-Казань, 1999. - С. 125-128.

3 ТаЬиржанов г. Фирдэуси Ьэм Колгали// Казан утлары,1968. - №12. - 120-1276.; Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы// Палестинский сборник, 1970. - Вып.21(84). - С.46-61.

4 Хисамов Н.Ш. Сюжет Йусуфа и Зулейхи в средневековой тюрко-татарской поэзии XIII -XV вв. (Проблема версий). - Диссертация в форме науч. доклада на соискание уч. степени доктора фил. наук. - Москва, 1996. -С.16.

5 Кол Гали. Сказание о Йусуфе.-Казань, 1983.- С.424-425 (Подробнее об этом будет сказано в первой главе). толковании Табари и в трактовке его тюркоязычного последователя - Кул'Али. Насколько и как поволжский поэт сумел переосмыслить надо сказать, не совсем стандартные трактовки персидского автора?

Но всё же - кто же он - Табари и почему его творчество пользовалось такой популярностью среди мусульманских народов Востока? Абу Джа'фар Мухаммад ибн Джарир ибн Йазид ибн Касир ибн Талиб ат-Табари - перс по происхождению, родился в столице Табаристана1 Амуле в конце 224 или в начале 225 г.х./ 839 г.н.э. Умер в Багдаде 26 шавваля 310/16 февраля 923 года2. Происходил он из местной знати и учиться начал рано. В семь лет он уже знал Коран наизусть, в восемь - предстоял на общей молитве, а в девять начал л записывать хадисы . Табари получил разностороннее классическое арабское образование, путешествуя в поисках знания по различным городам халифата и слушая лекции у лучших шейхов - знатоков соответствующих наук4. Он посещал Египет, Сирию и многие города Ирака, в котором он провёл большинство своей жизни. Табари ещё находясь в Багдаде, перед своей первой поездкой в Египет примкнул к юридической школе имама аш-Шафи'и, но благодаря изучению юридических наук других школ и способности к самостоятельному мышлению сумел сохранить независимость.

Вернувшись окончательно в Багдад, Табари основал свою школу права, которая получила название "ал-джаририййа" по имени его отца5. Своими высказываниями об Ибн Ханбале вызвал вражду его приверженцев и выдержал однажды осаду в своём доме, от которой был освобождён только вмешательством начальника полиции6. Вторично на родине в Амуле Табари побывал уже в старости, в 290 г.х., где нашёл шиитство сильно

1 Иранская область, примыкающая к южному берегу Каспийского моря.

2 Беляев В.И. Ат-Табари как источник для истории народов СССР. - В кн.: "История" ат-Табари,-Ташкент,1987. - С. 5-13.

3 С.З. - ¿3^4' ИДА')

4 Беляев В.И. Указанная статья. - С.5.

5 Там же. - С.6.

6 Там же. - С.6. распространившимся. Его попытки противостоять ереси навлекли на него вражду шиитов и он вынужден был навсегда покинуть Амул.

Табари был учёным по преимуществу и не желал себя связывать ни с какой практической деятельностью. Известно, что он отклонил, предложенный ему визирем ал-Хакани пост судьи. Сохранять независимость ему позволяло имение на родине, доходами от которого он жил. Отказывался он также от подарков, за которые не мог отблагодарить1.

Благодаря своей одержимости наукой Табари сумел за свою жизнь написать свыше 20-ти полновесных трудов. Ученики его подсчитали, что количество листов, которое он писал в день, равнялось 14. Важнейшие из его сочинений дошли до нас полностью или в больших извлечениях, и в настоящее время изданы на востоке и в Европе2. Табари- автор следующих трудов: "Китаб ихтилаф ал-фукаха'"("Книга различных взглядов правоведов"); "Адаб ал-манасик" ("Культура обрядов"); "Хадис ат-тыйр"("Разговор птиц"); "Ал-хафиф фил-л- фикх" ("Облегчение фикха") и др. Но в историю этот арабоязычный учёный-перс вошёл, благодаря своим двум основным трактатам - 30 томному комментарию к Корану, под названием "Джами' ал-байан фи-т-тафсир-ал-Кур'ан" ("Всеобъемлющие разъяснения к толкованию Корана") и тринадцатитомной (в европейском издании) всеобщей истории, названной "Та'рих ар-русул ва-л-мулук" ("История пророков и царей").

Широкую известность в Европе имя Табари получило в 30-х годах XIX века, главным образом, после того как И.Г.Л. Козегартен опубликовал в трёх томах с латинским переводом большой отрывок из "Истории пророков и иЗ царей .

1 Беляев В.И. Ат-Табари как источник для истории народов СССР. - В кн.: "История" ат-Табари.-Ташкент,1987. - С. 6.

2 Там же. - С.7.

3 Taberistanensis id est Abu Dschaferi Mohammed ben Dscherir ettaberi, Annales Regum Atque Legatorum Dei, ex codice manu scripto Berolinensi arabice edidit et in latinum trantulit J.G.L. Kosegarten. - Chryphisvaldiae, 1831-1853.

Появление французского перевода персидской обработки "Истории ат

Табари"1, принадлежащей саманидскому визиру Абу 'Али Мухаммеду алО 1

Бал'ами , ещё больше усилило интерес к арабскому подлиннику . В 40-х годах XIX века были предприняты -попытки найти полный комплект "Истории" Табари, однако розыски не дали результатов4.

К началу семидесятых годов прошлого века учёным удалось собрать разрозненные тома и части труда, обнаруженные в европейских хранилищах рукописей, в Стамбуле, Калькутте, а также в библиотеках Алжира и Туниса, и составить из них полный текст. Собранные рукописи принадлежали к разным комплектам, и текст отдельных частей воспроизводил лишь сокращённую редакцию свода, выполненную, возможно, ещё самим Табари5.

Основанное на этих рукописях издание, вышедшее в 1879 -1901 гг. под руководством одного из крупнейших текстологов-арабистов XIX века, голландца Мишеля Яна де Гуе (1836-1909)6, по совершенству и тщательности текстологической критики может считаться образцовым и в наши дни7.

Интересно, что М. де Гуе в комментариях к своему изданию со слов русского учёного М.Куника приводит сообщение казанского востоковеда И.Готвальда, по мнению редактора "заслуживающее доверие"8. Последний ещё в первой половине XIX века заинтересовался трудом Табари и попросил двух

Cronique de Abou-Djafar-Mohammed-ben Djarir-ben-Jezid Tabari, traduite sur la version persane de Abou-Ali Mohammed Bel'ami, Ed. Par. H.Zotenberg. Vol. I-IV. - Paris, 1867-1874.

2 См. об этом: Грязневич П.А., Болдырёв А.Н. О двух. редакциях "Тарих-и Табари" Бал'ами // Советское востоковедение, 1957. - №3. - С.46-59; Ромаскевич А. Персидский "Тафсир" Табари//3аписки коллегии востоковедов при Азиатском музее. - Ленинград, 1930. - Том 5. - С.801-806.

3 Хотелось бы здесь отметить, что произведения Бал'ами отдельно изучаются и в наши дни, особенно в Таджикистане. Для примера можно было бы привести следующие диссертации: Исоматов М.М. "Тарих Табари" Абу Али Балами как источник изучения взаимоотношений эфталитов и сасанидов(1У-У1 вв.)// Автореферат диссертации. канд.ист.наук. - Душанбе, 1994; Косимов Б.С. Лексика "Тарих Табари" Абу Али Бальами. В историческом освещении//Диссертация .канд.филол.наук.- Душанбе, 1995.

4 Грязневич П. История ат-Табари. История посланников и царей.// Народы Азии и Африки, 1964. - №3. -С.187.

5 Грязневич П. Указ. статья. - С. 187.

6 См. о нём: Коковцев П.К. Микаил Ян де Гуе. 1836-1909. Некролог// Известия имп. академии наук. - Спб, 1909 -VI сер. -№11.

7 Грязневич П. История ат-Табари. История посланников и царей.// Народы Азии и Африки, 1964. - №3. -С.187.

8Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at Tabari cum aliis edited M.J. de Goeje. - Series I - III. -Lugduni Batavorum, 1879 - 1901. - Introducio. - P. XXVIII. казанских хаджи узнать о наличии рукописей в Медине во время их поломничества. Те не привезли каких-либо определённых сведений, но узнали, что рукописи существовали, но все тома уже были переправлены в Константинополь1.

Таким образом, выясняется, что интерес к изучению творческого наследия Табари был не только в Европе, но и в Казанском университете. Хотелось бы привести в связи с этим ещё один пример, имеющий самое непосредственное отношение к теме нашего исследования. Известно, что де Гуе не в силах был выполнить такой огромный пласт работ и поэтому под его руководством был создан многонациональный, международный научный коллектив, который прекрасно справился с поставленной задачей. В этой работе, кстати, принимал участие и русский арабист В.Р.Розен. Но самое интересное, что первый западный исследователь поэмы Кул'Али - голландец М.Хоутсма, также непосредственно участвовал в подготовки к печати "Истории" Табари. В третьей серии им были подготовлены страницы 1-459. Теперь мы знаем, что он был хорошо осведомлён о воззрениях Табари на многие стороны интересующей нас проблемы и поэтому чётко представляя всю цепь преемственности в развитии данного сюжета мог адекватно трактовать особенности поэмы Кул'Али.

В первой половине XX века появилось несколько восточных изданий "Истории" ат-Табари, однако все они ограничились механическим воспроизведением издания де Гуе (которое, вторично вышло репринтом в Лейдене в 1964 г.). В 1960 году каирское издательство "Дар ал-ма'ариф" приступило к публикации нового критического издания "Та'рих ар-русул ва-л-мулук", подготовленного авторитетным арабским текстологом Мухаммадом л

Абу-л-Фадлом Ибрагимом . Основанием для переиздания явилось открытие

Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at Tabari cum aliis edited M.J. de Goeje. - Series I - III. -Lugduni Batavorum, 1879 - 1901. - Introducio. - p XXVIII.

2 Издание де Гуе составляет 13 объёмных томов, кроме того, два тома содержат глоссарий и указатели.

3 Грязневич П. История ат-Табари. История посланников и царей.// Народы Азии и Африки, 1964. - №3. -С. 187. новых четырёх рукописей отдельных частей труда Табари доселе неизвестных. Мы же в нашей работе будем использовать, как классическое лейденское издание "Истории" и его арабские варианты, так и современные арабские редакции, например, сочинение-персидского учёного, вышедшее в 1988 году в Бейруте в пяти больших томах.

Что касается европейских переводов "Истории" Табари, то помимо упомянутого латинского перевода Козегартена имеется немецкий перевод части анналов Табари (сасанидский период истории Ирана). Полных переводов на европейские языки до последнего времени не существовало. Лишь совсем недавно в США группой учёных был завершён титанический труд по изданию перевода "Истории" на английском языке в 39-ти томах1. Частично "История пророков и царей" Табари была переведена на русский востоковедом В.Р.Розеном уже в 1883 г.2 и в 1900 г. византистом A.A. Васильевым3. В советское время первые переводы были сделаны учёными В.И.Беляевым и Е.А.Разумовской в 1936 году4. В 1987 г. ленинградскими арабистами О.Г.Большаковым и А.Б.Халидовым было подготовлено к печати и опубликовано посмертное издание переводов В.И.Беляева5.

История" Табари представляет собой громадную компиляцию, составленную из различных источников. Доведена она до 303/915 г. Табари использовал для своего исторического труда много первоисточников, в том числе сочинения ал-Вакиди и ал-Мада'ини, "Историю Багдада", написанную в IX в. иранцем из Хорасана Ахмедом ибн Абу Тахиром Тейфуром, также целый ряд не дошедших до нас сочинений. Но Табари не ограничился простым заимствованием фактов из более ранних сочинений. Уже в XX веке, благодаря

1 К нам относится сл.том: The History of al-Tabari. Vol.2. Prophets and Patriarchs, tr.William M.- Brinner.Albany: State University of New York Press,1987.

2 Розен B.P. Император Василий Болгаробойца. - Спб,1883. - С.145-148.

3 Васильев А.А. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время аморийской династии. - Спб,1900. - Приложение. - С.22-62.

4 Беляев В.И., Разумовская Е.А. Извлечения из "Тарих ар-русул ва-л-мулук" ат-Табари//Материалы.С.86

143.

5 История" ат-Табари. Избранные отрывки. - Ташкент: "Фан",1987. -441 с. исследованиям Н.А.Медникова и Ю.Вельхаузена1 стало известно о том, что Табари пользовался источниками довольно оригинально, выделяя в каждом разделе своей "Истории" одного автора или целую группу, которым он доверял больше. Предпочтительную со- своей точки зрения, версию события Табари чаще приводил в начале рассказа и лишь потом упоминал о других версиях, воздерживаясь от категорических заключений . Но во всяком случае, исторический трактат Табари вошёл в историю как наиболее авторитетное сочинение по истории ислама и мусульманских стран . Как отметил известный английский учёный Х.А.Р.Гибб: "Никогда больше ни один компилятор не брался заново собирать и исследовать материал по ранней истории ислама; он либо брал его у ат-Табари - иногда с дополнениями из ал-Балазури - либо начинал с того момента, на котором ат-Табари остановился"4. Что касается второго знаменитого труда персидского учёного - его 30-ти томного тафсира "Джами' ал-байан фи тафсир ал-Кур'ан" ("Всеобъемлющие разъяснения к толкованию Корана"), то оно также заняло своё прочное и достойное место в истории мировой коранической экзегетики. По мнению современных учёных-исламоведов - "по ширине охвата материала, беспристрастности, с которой автор приводит разнообразные, зачастую противоречивые мнения, тафсир Табари не имеет себе равных."5 . Табари вошёл в историю коранической экзегетики тем, что внёс в некотором отношении компромиссное решение в тянувшиеся долгие годы острые споры вокруг понятий тафсир - та 'вил. Он разделил коранические тексты на три категории: 1. Те, которые недоступны пониманию людей, их подлинный смысл известен только Аллаху; 2. Те, смысл которых можно выявить, опираясь только на традиционные разъяснения,

1 Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами. (Иран при "праведных" халифах). - Москва, 1982. - С.23-24.

2 Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами. (Иран при "праведных" халифах). - Москва, 1982. - С.24.

3 Недаром уже современные Табари учёные стали широко опираться на его труды. К примеру можно назвать египетского историка Са'ида бну аль-Батрика (877-940), автора трактата "Назм аль-Джаухар"("Нить драгоценных камней"). См.: Бойко К.А. Арабская историческая литература в Египте(1Х-Х вв.). - Москва: "Наука",1991. - С.58.

4 Гибб Х.А.Р. Арабская литература. Классический период. - Москва, 1960. - С. 131.

5 Хрестоматия по исламу. - Москва, 1994. - С.50. восходящие к самому Пророку; 3. Те, сложности толкования которых являются лингвистическими и снимаются с помощью знаний филологов.

Основанный на принципе "сунна разъясняет Коран" ("сунна туфассиру-л-Кур'ан"), труд ат-Табари "стал важнейшим достижением того направления исламской экзегетики, которое получило название ат-тафсир би-л-ма'сур -толкование с помощью традиции"1.

Нам неизвестны переводы "Комментария" Табари на европейские языки (кроме небольших отрывков на русском в книге "Хрестоматия ислама". -МоскваД994), но хорошо известно, что изначальный арабский вариант, который состоял из 40 томов был переведён во время правления саманидского правителя Абу Салиха Мансура ибн Нуха (правил с 961 -по 976) на персидский, а уже с персидского был сделан турецкий перевод2. Узбекский исследователь тюркских тафсиров И.Абдуллаев выступая на конференции "Коран и его мир", состоявшейся 25-26 февраля 1992 г. в Институте востоковедения РАН сообщил, что первым известным тафсиром на тюркском языке является анонимный тафсир XII - XIII вв., единственная рукопись которого была найдена в г.Карши (Узбекистан)5. Однако ещё в 1964 г. Заки Валиди Тоган опубликовал статью, речь в которой также шла о самом раннем переводе Корана на тюркский язык3. Он имел в виду, 14 томную рукопись тюркского тафсира XI или XII веков, хранящегося в манчестерской библиотеке (Британия). Учёный отмечал, что это сочинение "представляет собой перевод с подстрочного перевода Корана, выполненного группой лиц на основе "Тафсира" Табари в период саманидского правителя Мансура бин Нуха"4 . Нет ли какой-либо связи между "узбекским" и "манчестерским" тафсирами? Как бы там не было, но хорошо известно, что рукописные копии "Комментария" Табари имели достаточно широкое хождение среди татар и некоторые из них в

1 Хрестоматия по исламу. - Москва, 1994. - С.51.

2 Стори Ч.А. Персидская литература. Библио-библиографичесский обзор. - Москва, 1972. - Часть 1. - С.99-101. 5 Кудрявцев A.B. Коран и его мир//Восток1992. - №5. - С. 149.

3 The Earliest Translation of the Qur'an into Turkish//Islam Tetkikleri Enstitusu Degrisi Istanbul. - Gilt 4 - Guz 1-2 -S. 1-19.

4 Байкара Тунджер. Заки Валиди Тоган. - Уфа,1998. - С.69-70. настоящее время хранятся в Отделе редких книг и рукописей при Научной библиотеке Казанского государственного университета1 .

Что касается печатных трудов Табари, то только в библиотеке казанского университета, помимо классического лейденского издания де Гуе имеется восемь (разной комплектности) восточных "Историй" ат-Табари (конца 19 - начала 20 вв.). Помимо них есть несколько тафсиров и две книги "Китаб ихтилаф ал-фукаха'" ("Книга различных взглядов правоведов"). Эти и некоторый другие трактаты Табари не помещены в общий каталог2 и, следовательно, недоступны простому читателю библиотеки. По нашему мнению эти книги могли попасть в Казань благодаря коммерческой деятельности братьев Каримовых, которые помимо издательского дела занимались и книготорговлей. С конца прошлого века и вплоть до 20-х гг. XX в. они систематически завозили и распространяли издания из Индии, Турции, арабских стран. Среди них имелись и труды Табари3.

Ещё по одному неполному комплекту каждого из двух основных трудов Табари (нач.ХХ в.) имеет библиотека Казанского педуниверситета. Оставшиеся казанские библиотеки если и имеют сочинения Табари, то только современные арабские редакции. Также, библиотека Казанского государственного университета располагает всеми европейскими переводами анналов Табари и его переработок, кроме нового американского издания.

В разные годы изучением научной деятельности Табари занимались такие западные и русские учёные как: Х.Д.Френ, И.Г.Л. Козегартен, Т.Нёлдеке, О.Лос, М.Я. де Гуе, К.Брокельман, И.Гольдциер, Ю. Велльхаузен, Д.Е. Марголиус, Э.Риппин, Д.Маколиффе, Ф.Лемхьюс, В.В.Бартольд, В.И.Беляев, П.А.Грязневич и др4.

1 Зэйнуллин Ж,.Г. XVIII йез -XX йвз башында татар рухани эдэбияты: Коръэн тэфсирлэре, хэдислэр h.6. чыганаклар. Тэржемэ принциплары Ьэм тел сезенчэлеклэре. - Казан, 1998. - 14 бит.

2 Как впрочем множество трудов других арабо-персидских мыслителей древности.

3 Каримуллин А.Г. Татарская книга н.ХХ в. - Казань,1974. - С.25.

4 Здесь можно привести наиболее важные из трудов вышеуказанных учёных, имеющие отношение к теме нашего исследования: Nôldeke Th. Geschichte der Perser und Araber zur Zeit der Sasaniden. Leyden,1879; Loth O. Tabaris Korankommentar. ZDMG, Bd.35,1881; Goeje M. J de. Tabari and Early Arab Historians. "Encyclopedia Britannica", 9-th éd., vol.XXIII,1888, p.1-5; Brockelmann C. Das Verhàltniss von Ibn el-Athirs Kâmil fït-Ta'rih zu

41

РОССИ цбяи

Что касается арабских историков, хронологов и географов пожалуй, найдутся немногие, которые не упомянули бы Табари в своих сочинениях. Наиболее полными источниками биографии Табари являются: "Фихрист" Ибн ан-Надима ал-Варрака (ок.377 г.х.); "Та'рих Багдад" ал-Хатиба ( ум. В 390/100 г.), (11,162-170); "Та'рих Димашк" Ибн 'Асакира, "Иршад ал-ариб" Йакута (VI,423-464), основывающейся на ал-Хатибе и, главным образом, на специальных биографиях современиков ат-Табари, - его ученика Ахмада ибн Камила Абу Бакра "Ахбар Аби Джа'фар ат-Табари" и 'Абда 'Азиза ибн Мухаммада ат-Табари "Сират Аби Джа'фар ат-Табари" и другие сочинения1. Среди трудов современных арабских учёных можно назвать исследование иракца Джавада 'Али - "Источники истории ат-Табари", опубликованного в сборнике "Маджаллат ал-маджма' ал-'алмийа ал-'ираки" (Т.1, 1950. - С. 143241; т. 11,1952. - С.135-190; т. 111,1954. -С.16-56; т. VIII,1961. - С.425-436); книгу Ахмада Мухаммада ал-Хуфи - "Ат-Табари" (Каир, 1963.); исследование под аналогичным названием иракца 'Абдуррахмана Хусейна аль-'Азави (Багдад, 1988.) и др. Также в этом ряду хотелось бы упомянуть и исследование пакистанца Мухаммеда Асина Доллаха, рассмотревшего психологические аспекты совершения намаза в интерпретации Табари .

Мы в нашей работе большее внимание собираемся уделить непосредственно трудам ат-Табари. По нашему мнению, в этом есть объективная необходимость, так как, ранее, творчество Табари в свете формирования идей, взглядов, характеров персонажей древнетатарской литературы ещё не рассматривалось, Изучение непосредственно арабского

Tabaris Ahbar errusul wal muluk. Strassburg,1890; Goldziher I. Die Literarishe Tätigkeit des Tabari nach Ibn 'Asakir. WZKM.Bd. IX, 1895; Wellhausen J. Das arabishe Reich und sein Sturz. Berlin, 1902, S.III-VII; Nicholson R. A Literary History of the Arabs. Cambridge, 1930; Ayoub M. The Qur'an and Its Interpreters. - vol.1 - New York: State University ofNew York Press,1984; McAuliffe J.D. Quranic Hermeneneutics: The Views of al-Tabari and Ibn Kathir// Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an. - Oxford: Clarendon press,1988. - P.P. 46-62. Бартольд B.B. Мусульманский мир, Петроград, 1922, стр.52-54; Медников H.A. Об одном из источников ат-Табария //Сборник статей учеников профессора барона В.Р.Розена.

1 Беляев В.И. Ат-Табари как источник для истории народов СССР. - В кн.: "История" ат-Табари,-Ташкент,1987. - С. 6.

2 Dollah Mohamed Asin. Al-Tabari's interpretation of salat in the Qur'an: A Psychological Examination//Hamdard Islamic (Karachi, Pakistan). -17:1,1994. - PP.44-55. оригинала, а не его поздних переводов и переработок позволяют определить как и каким образом трактовались известные коранические герои и персонажи древнеиранской истории во времена самого Табари (1Х-Х вв.). Творчество Табари важно для нас не тем, что он жил и творил лишь спустя два столетия после возникновения ислама и канонизирования Корана, а тем, что среди многих учёных и писателей той эпохи именно Табари считается наиболее авторитетным и достоверным источником по большинству религиозных вопросов и по истории мусульманских стран.

Что касается жемчужин древнетатарской поэзии; двух великих поэм Кул 'Али и Кутба "Кысса-и Йусуф" и "Хосров и Ширин", то анализируя их в качестве очередного звена в цепи общемусульманской литературы основное внимание будет уделятся вопросам преемственности в трактовке важных для о древнетатарской литературы персонажей: Иа'куба, Иусуфа, Зулейхи, Хосрова Парвиза, Бахрама Чубина и др.

Данная работа является, по сути, первой попыткой исследования персонажей древнетатарской литературы в аспекте арабо-мусульманских источников1. Понимая это мы не претендуем на полноту и всеобъемлемость нашего исследования и допускаем, что работа будет содержать ошибки и неточности. Путь исправления подобных погрешностей видится нам в новых, более узких исследованиях и в определении общей методологии подобных исследований.

1 Хотелось бы упомянуть в связи с этим, что подобные темы в наши дни разрабатываются и в других государствах С.Н.Г. См. например диссертацию: Гварилия Р.В. Грузинско-арабские литературные связи в VIII-Xвв.//Автореферат диссертации. доктора филологических наук. - Тбилиси,1990.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Труды Табари как древнейший источник средневековой татарской литературы, XIII-XIU вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В завершение хотелось бы подчеркнуть основные выводы нашей работы, конкретизировать отдельные моменты и находки, установленные в процессе исследования.

Относительно первой главы можно сказать следующее. Главные герои "истории Йусуфа" имеют в обоих исследуемых нами источниках (Табари и Кул'Али) как общие, так и резко отличительные моменты. Начнем с Йа'куба. Во-первых, Табари дает подробную предысторию его женитьбы, из которой выясняется, что пророк был вполне положительной личностью: честно трудился, растил детей, от всей души любил свою жену Рахиль. Никаких историй с продажей сына служанки в рабство Табари не приводит. Кул'Али, проигнорировав эту важную часть биографии Иа'куба, сумел сместить акценты в сторону отрицательной трактовки этого персонажа. Ведь цепь несчастий, выпавших на долю Иусуфа, началась именно из-за антигуманного поступка Йа'куба к своей служанке. Следовательно, Кул'Али, отойдя в этом эпизоде от мусульманско-коранической традиции, дал новый ход развитию известного сюжета, обогатив его линией интриги. Раскрыв историю "молодого " Иа'куба на страницах нашей работы, мы показали, что Кул'Али и впрямь не мог использовать этот, в принципе, выигрышный кусок, исходя из вышеуказанных соображений.

Самое интересное, что Кул'Али приводит в начале поэмы известную, по легендарным мусульманским преданиям беседу пророка Мухаммеда с еврейским мужчиной. Мало того, он подчеркивает, что эта история стала известной благодаря "пересказу" некоего Ибн Джарира, т.е. Табари. Значит, Кул'Али был знаком с трудами этого персидского ученого. Следовательно, он читал и полную версию истории Йа'куба в изложении Табари. Исходя из этого можно сделать вывод: Кул'Али был знаком с древнейшими мусульманскими источниками. Желая продолжить традицию он и приводил подобные истории о Мухаммеде) - чем идентифицировал себя членом общемусульманской, суннитской уммы. "Сокращая" же отдельные традиционные моменты, он показывал себя мыслящим, нестандартным художником.

Во-вторых, работа Кул'Али с мусульманскими источниками проявляется в следующем эпизоде. Нами было установлено, что в момент интимной близости Йусуфа и жены Кытфира у Табари, виртуальный Йа'куб по-восточному будет прикусывать кончики пальцев правой руки, показав тем самым свое удивление и разочарование. Йа'куб у Кул'Али, в той же самой ситуации будет просто грозить сыну пальцем. Это уже боле понятный нам, европейцам, жест. Следовательно, Кул'Али, восприняв полностью этот эпизод из предыдущих мусульманских источников (Табари, Ансари) все же был вынужден адаптировать подобные детали к тюркскому менталитету.

В-третьих, благодаря Табари становится понятной мотивация прохладных отношений Йа'куба и сыновей. Пророк любит лишь Йусуфа и Вениамина -детей, рожденных от горячо любимой, безвременно ушедшей из жизни Рахиль. Сыновей, рожденных от постылой Лии и служанок, он игнорирует. Таким образом, Табари, во главу угла ставит любовь к родителю. Речь здесь прежде всего идет о любви искренней, честной, любви созидательной. Такая же, по суждению Табари, любовь должна быть и к Богу, творцу всего сущего на земле. и

Что касается образа Йусуфа, то изображение его в общем-то традиционно. Причем это определение относится как к Кул'Али, который широко использовал труды своих мусульманских предшественников, так и к Табари, который во многом в трактовке этого персонажа основывался на Коран.

Не останавливаясь подробно на деталях, хочется отметить, что Йусуф как у Табари, так и у Кул 'Али достигает нравственного возвышения лишь пройдя через определенный этап трудностей, бед и несчастий. Существенная разница заключается в том, что табариевский Йусуф как будущий пророк, как просто набожный человек заранее готов ко всем трудностям, так как причину бед он ищет не в окружающем мире, а внутри себя. Например, попав в тюрьму и обнаружив, что люди тянутся к нему, Йусуф, в резкой форме отвергает дружбу, объясняя это тем, что любовь к нему приносит одни лишь беды.

И, наоборот, тюркская ипостась Йусуфа основу своих несчастий будет видеть в кругу своих близких (несправедливость к служанке Йа'куба, зависть и ревность братьев и т.д.).

Табари особенно не щадит своего главного героя. Он ставит перед Йусуфом такие высокие моральные планки, что выполнить их даже пророку представляется непростым делом. За это (любовь Ра'иль, испрошение милости 'азиза, а не Аллаха, фальсификация кражи кубка в пользу Вениамина) он в лице Аллаха и наказывает своего "любимого" персонажа долгим тюремным заключением.

Создается впечатление, что Йусуфа в поэме Кул'Али просто преследует какой-то злой рок и не боле того. Это и понятно, так как произведение тюркского поэта было уже более светским, более далеким от морально-дидактических установок его мусульманских предшественников. Отсюда и смена акцентов и приоритетов.

Любопытно, что обратный процесс был обнаружен нами в трактовке образа Зулейхи у Табари. Здесь ее имя - Ра'иль и изображена она как крайне сластолюбивая и похотливая женщина. Недаром по одному из вариантов Табари, Йусуф не удерживается и совершает прелюбодеяние. Этот персонаж не идет ни в какое сравнение с одухотворенным образом Зулейхи в поэме "Кысса-и Йусуф". В обоих случаях этот образ способствовал возвышению Йусуфа. с

Если у Табари он приводился в качестве иллюстрации к грехопадению Йусуфа (которое в свою очередь "работало" на его будущее духовное просветление), то Кул'Али в какой-то мере исповедуя примерно те же цели, стремился за счет Зулейхи духовно возвысить образ своего главного героя, насытить его любовно-лирическими красками.

В связи с этим нами была отмечена противоположность авторов в трактовке одного известного факта - вопроса девственности замужней Зулейхи. Если Кул'Али как романтик объясняет этот нонсенс тем, что ее муж Кытфир спал с девушками - пэри, то Табари более практичен и прост - причина всего -импотенция Кытфира.

Подобные детали еще раз показывают тот факт, что основа "переходных" сюжетов за годы обработки на тюркской почве все же оставалась в целости и сохранности, хотя местами и получала новую интерпретацию и звучание.

Если древние мусульманские авторы как Табари писали свои труды, не задумываясь о цельном сюжете или художественной композиции, то их тюркские последователи уже не удовлетворялись простой констатацией фактов. Например, Кул'Али четко поделил своих героев на положительных и отрицательных, направил спонтанные действия основных персонажей в заранее четко продуманное русло.

Для Табари же все герои были равны. В большинстве случаев речь шла о пророках божьих и разве мусульманский ученый мог выпячивать достоинства одного и принижать значение другого? Каково бы тогда было морально-дидактическое значение его слов? и

Простой пример с братьями Иусуфа. У Кул'Али они (по крайней мере в начале) представлены как отъявленные головорезы и убийцы. Процесс их раскаяния показан, но не совсем внятно. Табари четко объясняет мотив неблаговидных действий братьев - они крайне возмущены несправедливым распределением отцовской любви.

Арабоязычный ученый стремится показать этим, что все беды исходят из-за вот такой разрозненности, из-за "веры в разных богов". Поэтому в его труде "достается" всем: и Йусуфу, и Вениамину, и их родителю. В связи с вышеизложенным нельзя винить Кул'Али, который преследовал совсем иные цели - он художник, который вправе исповедовать не только религиозно-дидактические, но и творческие принципы. Смещение акцентов, избрание в качестве ориентиров различных ценностей - вот главное различие между персидским ученым и его тюркоязычным последователем.

Относительно второй главы нашего исследования можно сделать следующие выводы.

Табари, повествуя об истории Хосрова Парвиза, и вообще, об истории Ирана того времени, предстает особенным педантом, боящимся утерять тот или иной факт истории или имя того или иного полководца. Стремление к подобной выверенное™ деталей похвально с точки зрения историка, но бесполезно на взгляд литератора. Нас больше интересует не точная дата, например сражения у реки Нахраван, а поведение героев в этих обстоятельствах. Конечно, повествование о Хосрове Парвизе во многом проигрывает в этом отношении повествованию о Иусуфе и его братьях.

Тем не менее, кое-какие детали Табари приводит, а кое-какие становятся понятными исходя из контекста. Процесс "литературизации" образа Хосрова видимо был запущен Фирдоуси, подхвачен Низами и продолжен Кутбом. В результате чего Хосров у Табари и Хосров у Кутба - это совсем разные люди, живущие в разных мирах. Табариевский Хосров более историчен, соответственно более непригляден как возможный герой поэмы; его ипостась у Кутба не исторична совсем, но окутана флером романтичного героя - рыцаря. Следовательно, мало общего в трактовке этого героя у обоих авторов, что объясняется характером их произведений.

Таким образом, нами было установлено, что Хосров, Хормузд, Бахрам Чубин как самостоятельные исторические личности в "Истории" Табари выглядят совсем, или не совсем так, как в поэме Кутба. Кутб был настроен заранее на положительную трактовку образов Хормузда и Хосрова и на крайне отрицательное толкование поведения Бахрама. По нашему мнению, это могло исходить из того факта, что поэма была посвящена хану Танибеку, который в образе главного положительного героя должен был узреть себя, а в образе

Ширин - свою царственную супругу (кстати, иранского происхождения). Отсюда рассчитывалась и оплата нелегкого труда поэта.

Впрочем и Табари не был совсем свободен в выборе симпатий. Он был сасанидом и поэтому стремился наиболее "приукрасить" образы предков по своей династии: Хормузда, Хосрова и др. Поэтому и Шируйе не выглядит у него таким уж отпетым мошенником, зато "чужой" Бахрам выписан во всем своем неприглядном виде. Говоря одним словом, в обоих случаях политические интересы авторов так или иначе повлияли на трактовку образов главных персонажей.

Что касается образа Ширин, то Табари уделяет ей крайне мало внимания; можно сказать, лишь констатирует факт ее присутствия в иранской истории. Однако эта внешняя скупость говорит о многом. Факт упоминания в таком серьезном труде имени женщины, которая не являлась царицей и даже не была названа женой Хосрова, подтверждала важную роль Ширин в жизни Хосрова и, вообще, в жизни Ирана. Ведь об "официальных" героях истории Ирана -женщинах: жене Хосрова- Марьям, его дочерях - будущих правительницах будет сказано не больше, или, по крайней мере, не меньше, чем о Ширин.

Судя по всему, Табари были известны большие подробности ее личной жизни, но он не посчитал нужным приводить эти сведения в своем труде. Подобным комплексом человека науки, видимо, не страдал Низами, который дал широкую картину любовных взаимоотношений Хосрова и Ширин. Эта тенденция была поддержана и продолжена золотоордынским поэтом Кутбом, но уже без ярких южных красок и громкой восточной музыки.

Завершая нашу работу, хочется отметить, что на многие поставленные вопросы удалось найти ответы. В то же время, мы не совсем точно сумели проследить всю цепь взаимодействия древнейших мусульманских источников на творчество булгаро-татарских и тюрко-татарских поэтов средневековья. Хотелось бы лучше понять, как развивались и эволюционировали известные на Востоке "переходные" сюжеты на тюрко-татарской почве, посредством каких

225 авторов они "передвигались" с юга на север? Ответить на эти вопросы помогут новые исследования, новый анализ иных, не менее авторитетных, чем труды Табари, арабских и персидских источников.

Список научной литературыАхунов, Азат Марсович, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Авдиев В.И. Взаимоотношения Египта с соседними странами в период Древнего царства//Вестник московского ун-та, 1972. История. - №1. - с.35-55.

2. Авксентьев A.B., Мавлютов P.P. Книга о Коране. Ставрополь: Книж. из-во. 1984.-191с.

3. Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и мидрашей. Москва: "Раритет", 1993. - 319 с.

4. Агишев Я., Хисматуллин X. О периодизации истории татарской литературы (В порядке постановки вопроса) //Красная Татария. 4 декабря 1940г.-№281(6854).

5. Агишева И. Неизвестный Кул Гали// Татарстан, 1996. №8. - С.31-36.

6. Азимов А. В начале. — Москва: "Политиздат", 1990. — 374с., ил.

7. Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: "Наука" Сиб. отдел., 1992. - 242 с.

8. Алиев Г.Ю. Легенда о Хосрове и Ширин в литературах народов Востока. -Москва: Из-во восточ.лит-ры,1960.

9. Алиев Г.Ю. Темы и сюжеты Низами в литературах народов Востока. -Москва: "Наука",1985. 329 с.

10. Ю.Аль-Холи Амин. Связи между Нилом и Волгой. Москва: Из-во вост. литры, 1962.-40 с.

11. П.Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль Средневековья (XIII- середина XVI вв.). Казань, 1993. - В двух книгах.

12. Арабские рукописи восточного отдела науч. биб-ки Санкт-петербургского гос. Ун-та. Спб: "Центр "Петербургское востоковедение", 1996. - 272 с.

13. Арабские рукописи института востоковедения. Краткий каталог под ред. А.Б. Халидова. Часть I. - Москва: "Наука", 1986. - 527 с. - Часть II. Указатели и приложения. - 336 с.

14. Арабские рукописи ин-та востоковедения. 4.1. Краткий каталог. - 4.II -Указатели и приложения Москва: "Наука", 1986. - 527 и 336 с.

15. Аравийская старина. Из древней арабской поэзии и прозы. Москва: "Наука", 1983. - 142 с.

16. Аркун М. Личность в исламе// Социологические исследования, 1989. №2. -С.103-111.

17. Артамонов М.И. История хазар. Ленинград: Из-во гос. Эрмитажа, 1962. -503 с.

18. Архангельский А. Мухамеданская космогония. Разбор мухамеданского богословского сочинения на турецком языке: История сорока вопросов, предложенных иудейскими учёными Мухаммеду. Казань, 1889. - 94 с.

19. Ахметзянов М.И. Новые археографические материалы и их историческое значение в исследованиях по татарской литературе//Диссер. доктор, филол.наук.,Казань, 1998.

20. Ахунов А. Ат-Табари и другие восточные источники о тюрко-булгарах (IV-VII вв.) // Научный Татарстан, 1998. №4. - С.31-36.

21. Ахунов А. Восточные истоки поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф'У/ Научный Татарстан, 1999. №3.- С.73-75.

22. Ахунов А. Поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" в свете арабо-персидских источников//Проблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). Выпуск первый. - Казань: "Фикер", 2000. - С. 128-133.

23. Ахунов А. Хосров Парвиз в поэме Кутба: Синтез литературного и исторического в образе героя //Проблемы языка, литературы и народного творчества (сборник аспирантских работ). Выпуск первый. - Казань: "Фикер", 2000. - С.133-136.

24. Байкара Тунджер. Заки Валиди Тоган. Уфа: "Китап",1998. - 328 с.

25. Бакиров М. Гомумтерки поэзиянец яралуы Ъэм иц борынгы формалары (Монография)//Мирас, 1999. №9. -Б.53-71; №10. - Б.78-89.

26. Баласагунский Юсуф. Благодатное знание. Москва: "Наука", 1983. - 557с.

27. Баранов Х.К. Арабско-русский словарь. Москва: "Рус.язык",1989. - 928 с.

28. Бартольд В.В. Культура мусульманства. Общий очерк. Петроград: Из-во "Огни",1918.- 109 с.

29. Бартольд В.В. Работы по истории ислама и арабского халифата. -Сочинения. Москва: "Наука'', 1966. - Т.VI.

30. Басилов В.Н. Культ святых в исламе. Москва: "Мысль", 1970. - 144с.

31. Беленький М.С. О мифологии и философии Библии. Москва: "Наука", 1977. - 165с.

32. Беляев В.И. Арабские источники по истории туркмен и Туркмении X -XV вв.//Материалы по истории туркмен и Туркмении. Т.1. - УП-ХУ вв. -Арабские и персидские источники. - М-Л., 1936г. - С. 12-40.

33. Беляев В.И. Ат-Табари как источник для истории народов СССР. В кн.: "История" ат-Табари.-Ташкент: "Фан",1987. - С. 5-13.

34. Беляев Л.А. Христианские древности: Введение в сравнительное изучение. Москва: Из-во "Институт христ. культуры средневековья", 1998. - 574 с.

35. Бертельс А.Е. Художественный образ в искусстве Ирана IX-XV веков (слово, изображение). Москва: Изд. Фирма "Вост. лит-ра" РАН, 1997.- 422с.

36. Бертельс Е. Литература народов Ср. Азии от древнейших времён до XV в. н.э// Новый мир,1939. №9.- С.264-281.

37. Бертельс Е.Э. Абу-л-Касим Фирдоуси и его творчество. Л-М, 1935. - 71 с.

38. Бертельс Е.Э. Избранные труды. История литературы и культуры Ирана. -Москва: "Наука", 1988. 558 с.

39. Бертельс Е.Э. Низами Творческий путь поэта. Из-во Ак. Наук СССР М. 1956.-261 с.

40. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. -Москва: "Протестант", 1991.

41. Бойко К.А. Арабская историческая литература в Египте(ГХ-Х вв.). Москва: "Наука",1991. - 143 с.

42. Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. Москва: "Наука", 1988. - 303 е., ил.

43. Большаков О.Г. Суеверия и мошенничество в Багдаде XII -XIII в.в.//Ислам, религия, общество, государство. Москва: "Наука", 1984. - С.144-148.

44. Большой путеводитель по Библии. Москва: "Республика", 1993. - 479 с.:ил.

45. Борисов А.Я. К вопросу о восточных элементах в древнерусской литературе// Палестинский сборник, 1982. Вып. 29(92). - История и филология. - С. 154-166.

46. Боровков А.К. Лексика среднеазиатского тафсира XII XIII вв. -Москва, 1963.

47. Борынгы татар эдэбияты. Казан: Тат.кит.нэшр.,1963. - 576 бит.

48. Борынгы терки Иэм татар эдэбиятынын чыганаклары: Уку-укыту эсбабы. -Казан: КДУ нэшр., 1981.- 246 бит.

49. Брагинский И.С. Из истории персидской и таджикской литератур. Избранные работы. Москва: "Наука", 1972. - 522 с.

50. Брагинский И.С. Иранское литературное наследие. Москва: "Наука", 1984. -295 с.

51. Брентьес Бурхард. От Шинидара до Аккада. Москва: "Наука", 1976.

52. Бренье Ф. Евреи и Талмуд: Репринт с изд. 1928 г. Москва: "ВРС",1994. -112 с.

53. Валиди Эхмэд-Зэки. Кыскача терек-татар тарихы. Казан: Татар.кит. нэшр., 1992. - 181 б.

54. Васильев A.A. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время аморийской династии. Спб,1900. - 183 с.

55. Васильев JI.C. История религий Востока ( религиозно- культурные традиции и общество): Москва: "Высшая школа", 1983. - 368 с.

56. Вигуру Ф. Руководство к чтению и изучению Библии. Москва, 1897. - т. I. -584 с.-Т.П.-1017 с.

57. Всемирное писание: Сравнительная антология священных текстов. -Москва: "Республика", 1995. 591 с.

58. Габиев С. Арабы, иелам и арабо-мусульманская культура. Краткий исторический очерк. Пертроград, 1915.-116с.

59. Гайнуллин М.Х. Кенчыгыш Ьэм татар эдэбияты//Совет эдэбияты,1958.-№9.-Б.82-93.

60. Галяутдинов И.Г. "Тарих нама-и булгар" Таджетдина Ялсыгулова.(Лингвотекстологический анализ списков памятника. Грамматический очерк, лексика, сводный текст и перевод). Уфа: "Китап"Д998. - 272 с.

61. Ганиева Р. Урта гасыр татар эдэбияты// Мэгариф,1997. №3. - 25-28 б.

62. Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали. Казань: Из-во КГУ, 1988.-171 с.

63. Гараева Н.Г. О дате принятия ислама хазарами// Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. Труды международной конференции. - Том 3. - Казань, 1992. - С.214-217.

64. Гаркави А.Я Сказания еврейских писателей о хазарах и Хазарском царстве. СПб., 1874. - 162 с.

65. Гаркави А.Я. Дополнение к сочинению " Сказание мусульманских писателей о славянах и русских". Спб.,1871. - 41 с.

66. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. -Спб.,1870. 308 с.

67. Гварилия Р.В. Грузинско-арабские литературные связи в VIII-X вв.//Автореферат диссертации. доктора филологических наук. Тбилиси, 1990.

68. Генинг В.Ф. Некоторые вопросы периодизации этнической истории Древних Болгар// Ранние булгары в Восточной Европе. Казань, 1989.

69. Гибб Х.А.Р. Арабская литература. Классический период. Москва: Из-во восточ. лит-ра,1960. - 185 с.

70. Гольбах Поль. Галерея святых. Киев: Политиздат Украины, 1987. - 335с.

71. Гольдигер И. Лекции об исламе. Издание "Брокгаузъ-Ефронъ",1912. -302с.

72. Гольдциер И. Ислам. СпбД911. - 51 с.

73. Гольдциер И. Культ святых в исламе. Москва: Гос-ое антирелиг. из-во,1938. - 180 с.

74. Госман X. Ерак чыганаклар//Казан утлары, 1983. №9.

75. Госманов М. Уткэннэн-килэчэккэ: Фэнни-публицистик мэкалэлэр.- Казан: Татар.кит. нэшр.,1990. 472 б.

76. Гришин Я.Я. Польско-литовские татары (наследники Золотой Орды). -Казань: Тат.книж.из-во,1995. 195 с.

77. Грюнебаум : Г.Э. фон Грюнебаум. Основные черты арабо- мусульманской культуры. Статьи разных лет. Москва: "Наука", 1981. - 227 с.

78. Грязневич П. История ат-Табари. История посланников и царей.// Народы Азии и Африки, 1964. №3. - С.186-189.

79. Грязневич П.А., Болдырев А.Н. О двух редакциях "Тарих-и Табари" Бал'ами // Советское востоковедение, 1957. №3. - С.46-59.

80. Гумилёв Л.Н. Бахрам Чубин (Опыт критики источников)//Проблемы востоковедения, 1960. №3. - С. 228-241.

81. Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. Москва: "Мысль", 1992. -781с., карт., табл.

82. Гусейнов A.A. Великие моралисты. Москва: "Республика", 1995. - 351с., ил.

83. Давлетшин Г.М. Волжская булгария (Домонгольский период, X нач. ХШвв.). - Казань: Тат.книж.из-во,1990. - 192с., ил.

84. Дмитриева Л.В., Мугинов A.M., Муратов С.Н. Описание тюркских рукописей Института народов Азии. Т.1. - Москва, 1965. - С. 19-24 .

85. Древний Восток. Сборник к 75 летию академика М.А. Коростовцева. -Москва: "Наука",1975. 319 с.

86. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. Москва: "Наука", 1990. - 247 с.

87. Эдэбият белеме сузлеге. Казан: Татар.кит.нэшр., 1990. - 238 бит.

88. Эмирхан Р. Мэхэббэт фэлсэфэсе чыганагы//Мирас,1993. №5. - 35-416.

89. Евсюков В.В. Мифы о вселенной. Новосибирск: "Наука" Сиб.отделениеД 988.

90. Ерасов Б.С. Культура, религия и цивилизация на Востоке (очерки общей истории). Москва: "Наука", 1990. - 205 с.

91. Еремеев Д.Е. Коран как историко-этнографический источник//Азия и Африка сегодня, 1984. №12. - С.56-59.

92. Жак К. Египет великих фараонов. История и легенда. Москва: "Наука", 1992. - 326с.: ил.

93. Женщина в мифах и легендах. Энциклопедический словарь. Ташкент: главная ред.энциклопедий,1992. - 303 с.

94. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. Ленинград, 1974.

95. Журавский A.B. Христианство и ислам. Социокультурные проблемы диалога. Москва: "Наука",1990. - 128 с.

96. Зайнуллин Дж.Г. Во имя Аллаха: Татарская богословская литература XVIII- н. XX вв. и её языковые особенности. Казань: "Магариф",1999. - 238 с.

97. Закиев М.З. Татары: проблемы истории и языка. Казань, 1995. - 464 с.

98. Заходер Б. Иран при Сасанидах// Исторический журнал, 1938. №12. - С. 84 - 96.

99. Зияев X. Волга ва Урал буйлариндаги узбеклар (XVII XIX асрининг биринчи ярми. - Тошкент, 1963. - 40 с.

100. Ибн-Тиктак. Правила для государей и рассказы о мусульманских династиях. Казань, 1863. 41 с.

101. Ибрагим Т., Ефремова Н.Е. мусульманская священная история. От Адама до Иисуса. Рассказы Корана о посланниках Божиих. Москва: "Ладомир",1996.

102. Иванов М. О почитании святых в исламе с точки зрения православного богослова. Казань, 1914. - 308 с.

103. Иванов М.С. Очерк истории Ирана. Москва: "Госполитиздат",1952. -467с.

104. Игнатенко A.A. В поисках счастья: (общественно полит, воззрения арабо-исламских философов средневековья). - Москва: "Мысль", 1989. - 254 с.

105. Идегэй: Татар халык дастаны. Казан: Тат.кит.нэшр.,1988. - 254 бит.

106. Иностранцев К. Материалы из арабских источников для культурной истории Сасанидской Персии. Приметы и поверья// Записки вост. отд. Имп. русского археол. об-ва. Спб, 1908. - Т. 18. - С. 113-233.

107. Ислам в татарском мире: История и современность (Материалы международного симпозиума). Казань, 1997.

108. Ислам: Энциклопедический словарь. Москва: "Наука", 1991. - 315с., ил.

109. Ш.Исламов Р.Ф. Алтын Урда Ьэм мэмлуклэр Мисыры: язма мирас, мэдэнибагланышлар. Казан: "Матбугат йорты" нэшр., 1998. - 249 б.

110. Исоматов М.М. "Тарих Табари" Абу Али Балами как источник изучения взаимоотношений эфталитов и сасанидов(Р/^1вв.)//Автореферат диссертации.канд.ист.наук. Душанбе, 1994

111. Истории о пророках. Книга первая. Составитель Абдель Хамид Джуда ас-Саххар. Москва, 1992. - 133 с.

112. История ат-Табари. Избранные отрывки. Ташкент: "Фан", 1987. - 441 с.

113. История и религия. Минск: ТОО "Харвест",1996. - 480с.

114. Ишмухаметов З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии(Исторические очерки). Казань: Тат.книж.из-во,1979. - 224 с.

115. Кавакиби Абд-ар-Рахман. Природа деспотизма и гибельность порабощения. Москва: "Наука"Д964. - 202 с.

116. Кадыйров Р. Болгар-татарда язма мэдэният (XX-VI шзлэр)// ИделД999. -№3.-58-61 б.

117. Казем-бек Мирза Александр. Мифология персов по Фирдоуси // Северное обозрение, СПб., 1848. -т.Ш. разд.Г/.

118. Каратеев М.Д. Коран//Арабески истории. Кн.1. Русский взгляд. -Москва, 1994. - С.191-213.

119. Каримуллин А.Г. Татарская книга н.ХХ в. Казань: ТКИ, 1974. - 319 с.

120. Каутский К. Происхождение христианства. Москва: "Политиздат", 1990. -463с.

121. Климович Л. Коран и его догматы Алма-Ата: Казах, гос. из-во,1958. с.

122. Климович Л. Содержание Корана. Москва: "Атеист", 1929. - 84 с.

123. Климович Л.И. Ислам. Издание второе, дополненное. Москва: "Наука", 1965. - 334 с.

124. Климович Л.И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. -Москва: "Политиздат", 1986. 270 е., ил.

125. Коблов Я. Антропология Корана в сравнении с христианским учением о человеке. Казань,1905. - 353с.

126. Коблов Я.Д. Мифология казанских татар. Казань,1910.

127. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1957.

128. Коковцев П.К. Микаил Ян де Гуе. 1836-1909. Некролог// Известия имп. академии наук. Спб, 1909 - VI сер. -№11.

129. Кол Гали. Йосыф китабы: Эхмэт Исхак кучермэсе. Казан: Тат.кит.нэшр.,1999. -223 бит.

130. Кол Гали. Кыйссаи Йосыф. Казан: Тат.кит.нэш.,1983. - 543 бит.

131. Кол Гали. Кыйссаи Йосыф: Поэма. Казан: Татар.кит.нэшр.,1989.- 221 б.

132. Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами. (Иран при "праведных" халифах). Москва: "Наука",!982. - 268с.

133. Колесников А.И. Иран в начале VII в. (источники, внутренняя и внешняя политика, вопросы административного деления) // Палестинский сборник, 1970. вып.22(85). - 143 с.

134. Колесников А.И: Две редакции письма Мухаммеда сасанидскому шаху Хосрову Парвизу//Палестинский сборник,1967. вып.17(18). - С.74-83.

135. Комментарий к Корану по лахорской рукописи. Перевод с фарси и араб, и коммент.Ф.И.Абдуллаевой//Восток. Афро-азиатские об-ва: история и современность, 1996. №3. - с.138-150.

136. Коран. Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского. Москва: "Наука",1986. -727с., ил.

137. Коран. Перевод смыслов Валерии Пороховой. Москва, 1993. - 622 с.

138. Коростовцев М.А. Религия древнего Египта. Москва: "Наука", 1976. -336с., ил.

139. Коръэн тэфсире. Казан: Тат.кит.нэшр.,1992. - 683 бит.

140. Косимов B.C. Лексика "Тарих Табари" Абу Али Бальами. В историческом освещении.//Диссертация .канд.фил.наук.- Душанбе, 1995.

141. Костыгова Г.И. К вопросу об источниках поэм Низами // Палестинский сборник, 1970. вып.21(84). - с.26-33.

142. Кочнев Б.Д. Шаш (Чач) и Илак при Караханидах//Древняя и средневековая культура Чача. Ташкент: "Фан", 1979. - с. 110-167.

143. Крачковские И.Ю. и В.А. Древнейший арабский документ из Средней Азии// Согдийский сборник. Сборник статей о памятниках согдийского языка и культуры, найденных на горе Муг в Тадж. ССР. Ленинград, 1934. -С.52-91.

144. Крымский А. История персидской литературы. Б.м.,1915. - 568 с.

145. Крымский А. История Персии, её литературы и дервишской теософии// Труды по востоковедению, издаваемые Лазаревским институтом вост. языков, 1909. Bbin.XVI. - №1.

146. Крымский А.Е. О толковании на Коран и пособиях для его понимания. -В книге: Дози Р. Очерки истории ислама. Спб,1904. - С. 131-137.

147. Крымский А.Е. Источники и пособия для изучения истории Мухаммеда. -В книге: Дози Р. Очерки истории ислама. Спб,1904. - С.90-106.

148. Крымский А.Е. Рукописи и издания арабского текста Корана и переводы на другие языки. В книге: Дози Р. Очерки истории ислама. - Спб,1904. -С.137-144.

149. Ксенофонтов Г.В. Пастушеский быт и мифологические воззрения классического Востока. Иркутск, 1929. - 41 с.

150. Кудевский Ф. Главные мысли и дух Корана. Казань, 1875. - 148 с.

151. Куделин А.Б. Средневековая арабская поэтика (вторая пол.VIII XI вв.). -Москва: "Наука", 1983. - 260 с.

152. Кудрявцев A.B. Коран и его мир//Восток. Афро-азиатские об-ва: история и современность, 1992. №5. - с.148-152.

153. Кузьмина X. Арабо-персидские заимствования в поэме Кул Гали "Кысса-и Йусуф"//Идель,1998. №5. - С.54-56.

154. Кузьмина Х.Х. Лексико-семантические и стилистические особенности поэмы XIII в. "Кысса-и Йусуф" Кул Гали. Автореферат дисс. . .канд.фил.наук. Казань, 1998.

155. Кул Гали. Сказание о Йусуфе. Поэма. Казань: Тат.книж.из-во,1985. -231.

156. Кутби. Хесрэу-Ширин хикиэте//Мирас,1992. №5,6,7,8,9,10,11,12; 1993. -№2,3,4,5.

157. Луконин В.Г. Древний и раннесредневековой Иран. Очерки истории и культуры. Москва: Глав. ред. вост. лит-ры,1987. - 177 с.

158. Малов Е, О влиянии еврейства на чуваш. Опыт объяснения некоторых чувашских слов. Казань, 1882. - 28 с.

159. Малов Е. О таинственной книге Гиллиюн (против мухаммедан и евреев). -Казань, 1893. 48 с.

160. Массэ А. Ислам. Очерк истории. Москва: "Наука", 1982. - 191с.

161. Мэрдэн Раиф. "Йосыф китыбы"ныц кеен койлэп.// Мэдэни ясомга. -№25(105).-18.06.99.

162. Мэхмутов М.И, Хэмзин К.З, Сэйфуллин Г.Ш. Гарэпчэ-татарча-русча алынмалар сузлеге. 2 томда. - Казан: "Иман",1993.

163. Медников H.A. Об одном из источников ат-Табария //Сборник статей учеников профессора барона В.Р.Розена. Спб,1897. - С.53-56.

164. Мец А. Мусульманский Ренессанс. Москва: "ВиМ",1996. - 544 с.

165. Микульский Д.В. Арабский Геродот. Москва: "Алетейа",1998. - 229с.

166. Миннегулов X. Татарская литература и восточная классика. Казань: Из-воКГУ, 1993.-383 с.

167. Миннегулов Х.Ю. Кутб ижаты. Казан: КДУ нэшр., 1976. - 79 бит.

168. Мицнегулов X. Деньэяда суземез бар. Казан: ТКНД999. - 336 б.

169. Мицнегулов X. Керъэн Иэм татар эдэбияты// Мэгариф,1993. №3.-15-17 б.

170. Миннегулов X. Татарлык ислам дине белэн кечле (Ислам дине Ьэм татар эдэбияты)//Иман нуры,1994. №2. - Б. 26-35.

171. Мифы древней Волги. Мифы, легенды, сказания, быт и обычаи народов, обитавших берега великой реки с древнейших времён до наших дней. -Саратов: "Надежда", 1996. 688 е., ил.

172. Мифы народов мира. Энциклопедия. Москва: "Сов.энциклопедия",1982. - В 2х томах.

173. Михайлова С.М., Коршунова О.Н. Традиции взаимовлияния культур народов Поволжья. Казань: "Фэн", 1997. - 106 с.

174. Михалон Литвин. О нравах татар, литовцев и московитян. Москва: Из-во МГУ, 1994.- 151 с.

175. Мусин Ф.М. Татар романы// Мирас,1999. №2.6.

176. Мюллер А. История ислама от основания до новейших времён. Спб, 1895-96.-В 4-х томах.

177. Немировский А.Н. Мифы и легенды Древнего Востока. Москва: "Просвещение",!994. - 368 с.

178. Нигматуллина Ю.Г. Типы культур и цивилизаций в историческом развитии татарской и русской литератур. Казань: "Фэн",1997. - 190 с.

179. Низами Г. Пять поэм. Москва: "Правда", 1988. - 480 с.

180. Низами Гянджеви. Собрание сочинений: В 5-и томах. Москва: "Худ.литра", 1985. - Т.2. - 478 с.

181. Ниязи Хамза Мустафа. Источники Корана. Москва: "Сантлада",1993. -80с.

182. Нуриева Ф.Ш. "Нахдж ал-Фарадис" Махмуда ал-Булгари. Казань: "Фэн", 1999.-208с.

183. Олард Диксон. Символика чисел. Москва: " Рефл-бук",1996. - 288 с.

184. Описание арабских рукописей, принадлежавших библиотеке импер. Казанского ун-та. Казань, 1855.

185. Оппенхейм А. Лео. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. Москва: "Наука", 1990. - 319 с.

186. Остроумов Н. Критический разбор мухаммеданского учения о пророках. -Казань, 1874.

187. Очерки истории арабской культуры(У-ХУ вв.). Москва: "Наука", 1982. -440 с.

188. Панфилова Т.В. Человек в мировоззрении Востока. Москва: "Знание", 1991. - 64 с.

189. Переводчикова Е.В. Язык звериных образов: Очерки искусства евразийских степей скифской эпохи. Москва: Изд.фирма "Вост.лит-ра" РАН, 1994. - 206 е., ил.

190. Пигулевская Н.В. Арабы у границ Византии и Ирана в IV VI вв. -Москва-Ленинград: "Наука", 1964. - 335с.

191. Пигулевская Н.В. Ближний Восток, Византия, Славяне. Москва, 1976.

192. Пигулевская Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР. М-Л -1941.-170 с.

193. Пигулевская Н.В., Якубовский А.Ю., Петрушевский И.П., Строева Л.В., Беляницкий Л.М. История Ирана с древнейших времен до конца 18 века. -Ленинград, 1958.

194. Пиотровский М.Б. Коранические сказания. Москва: "Наука", 1991. - 219 е., ил.

195. Пиотровский М.Б. Легенды и сказания в Коране// Наука и религия, 1990. -№11. С.38-41; 1991.- №1. - С.48-53;

196. Пиотровский М.Б. Мухаммед, пророки, лжепророки, кахины// Ислам в истории народов Востока. Москва: "Наука", 1981.

197. Поляков П. А. Снотолкователь, приписываемый мусульманскому ветхозаветному патриарху Иосифу, сыну Иакова (Джагатайский текст, русская транскрипция, русский перевод). Казань, 1901. - 39с.

198. Поэт-гуманист Кул Гали. Сборник статей. Казань: Тат. Книж. из-во,1987. - 264 е., ил.

199. Пригарина Н.И. Образное содержание бейта в поэзии на персидском языке//Восточная поэтика. Специфика художественного образа. Москва: "Наука",1983. - с.89-108

200. Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов. Исследования средневековой науки и традиции в Западной Европе. -Москва: " Наука", 1988. 478 е., ил.

201. Ракушкин А.И. Мусульманство у золотоордынских кочевников. Автореферат дисс. .канд.фил.наук. Саратов, 1998.

202. Рахмонов Э. Тысяча лет в одну жизнь. Размышления накануне юбилея -1100-летия государства Саманидов //Независимая газета. 31.08.99. -№160(1976).

203. Резван Е.А. Этические представления и этикет в Коране//Этикет у народов Передней Азии. Москва: "Наука",1988. - с.38-60.

204. Религия и секуляризм на Востоке. Москва: "Наука", 1993. - 247 с.

205. Рижский М.И. Библейские пророки и библейские пророчества. Москва: "Политиздат", 1987. - 366 с.

206. Рипка Ян. История персидской и таджикской литературы. Москва: "Прогресс", 1970. - 440 с.

207. Ромаскевич А. Персидский "Тафсир" Табари//3аписки коллегии востоковедов при Азиатском музее. Ленинград, 1930. - Том 5. - С.801-806.

208. Рустамов Э.Р. Некоторые вопросы сравнительного изучения узбекской литературы XV века с другими восточными литературами(тюркская иперсидско-таджикская)// Автореферат диссертации.доктор, фил.наук. 1. Ташкент, 1966.

209. Рустамов Э.Р. Узбекская поэзия в первой половине XV века. Москва: Из-во восточной лит-ры,1963. - 366 с.

210. Сабирзянов Г.С. Поволжские татары и русские в зеркале симпатий и антипатий. Казань: "Фэн", 1993. - 38 с.

211. Саблуков Г. Сличение мохаммеданского учения о именах Божьих с христианским о них учении. Казань, 1872.

212. Сагадеев A.B. Людям, которые не знают. "ЛГ - Досье" (Приложение к "Литературной газете"), 1991. - № 7. - С.7.

213. Сараи Сэйф. Гелестан.Лирика.Дастан. Казан: Татар, кит. нэшр.,1999. -296 б.

214. Светлаков А. История иудейства в Аравии и влияние его на учение Корана. Казань, 1878. - 305 с.

215. Сибгатуллина Э. Суфичылык серлэре (терки татар шигъриятендэ дини -суфичыл символлар, образлар, атамалар ). - Казан: "Матбугат йорты" нэшр., 1998.-368 б.

216. Сиротенко В.Т. Основные теории происхождения Др. Булгар и письменные источники IV-VII вв.//Ученые записки Пермского Государственного ун-та им. A.M. Горького, том XX, вып. 4. 1961.

217. Снегирёв В. Вера в сны и снотолкование. Казань, 1874. - 41с.

218. Собрание восточных рукописей Академии наук Узбекской ССР. -Ташкент: Из-во Академии наук Уз. ССР, 1957. том IV. - 560с.

219. Советская историческая энциклопедия. Москва: "Сов. Энциклопедия", 1973. - т. 14. - 1040 столб, с илл. и карт.

220. Соколова З.П. Культ животных в религиях. Москва: "Наука", 1972. -214с.

221. Средневековая татарская литература(УШ-ХУШ вв.).-Казань: "Фэн",1999.-240 с.

222. Стеблёва И.В. Ритм и смысл в классической тюркоязычной поэзии.-Москва: "Наука",1993. 180 с.

223. Стори Ч.А. Персидская литература. Библио-библиографичесский обзор. -Москва, 1972. Часть 1.-693 с.

224. Суйути: Джалал ад-Дин ас-Суйути. Совершенство в коранических науках. Глава о ниспослании Корана и коранической хронологии//Вестн. Моск. Унта, 1998. Сер. 13, Востоковедение. - №3. - с.51-67.

225. Сэмюэл Н., Крамер Н. История начинается в Шумере. Москва: "Наука", 1991. - 240 с.

226. Тагирджанов А.Т. Влияние поэмы Фирдоуси "Йусуф и Зулайха" на "Кисса-и Йусуф 'Али и "Йусуф и Зулайха" Шаййад Хамзы// Палестинский сборник, 1970. Вып.21(84). - С.46-61.

227. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. Москва: " Политиздат", 1989. - 573 с.

228. Таксиль Л. Забавная Библия. Минск: "Беларусь", 1988. - 414с.

229. Татар эдэбияты тарихы. Урта гасырлар дэвере.- 1том. - Казан: Татар.кит.нэшр., 1984. - 567 бит.

230. ТаИиржанов Г. Котбныц "Хесрэу вэ Ширин" эсэре//Татар эдэбияты тарихы. Урта гасырлар дэвере.- 1том. - К., 1984. - 170-196 бб.

231. Та1шржанов Г. Тарихтан-эдэбиятка. Казан: Татар.кит.нэшр., 1979. - 167 бит.

232. ТаИиржанов Г. Фирдэуси Ьэм Колгали// Казан утлары,1968. №12. - 120127 б;

233. Трапезникова Н.С. Артур Конан Дойл и Шерлок Холмс//Дойл Артур Конан. Записки о Шерлоке Холмсе. Казань: Из-во КГУ,1991. - с.5-14.

234. Уотт У.М. Влияние ислама на средневековую Европу. Москва: "Наука", 1976. - 128с.

235. Урманчеев Ф.И. Эпические сказания татарского народа. Сравнительно-исторические очерки. Казань: Из-во КГУД980.

236. Уроки Корана. Монотеизм и миссия пророков. Б.г. - Б.м. - 144 с.

237. Усманов М.А. Татарские исторические источники XVII XVIII вв. -Казань: Из-во КГУ, 1972. - 221 с.

238. Ушаков В.Д. Некоторые аспекты перевода Корана на русский язык// Азия и Африка сегодня, 1996. №9. - С.72-74; №10. - С.77-80.

239. Ушаков В.Д. Опыт интерпретации образной основы некоторых коранических идиоматизмов// Восток. Афро-азиатские об-ва: история и современность, 1994. №2. - с. 144 -150.

240. Ушаков В.Д. Фразеология Корана: Опыт сопоставления фразеоречений Корана и арабского классического языка. Москва: Изд. Фирма "Восточ. лит-ра" РАН, 1996. - 204 с.

241. Фадеева И.Л. Концепция власти на Ближнем Востоке. Средневековье и новое время. Москва: "Наука", 1993. - 284 с.

242. Фасеев К. Вспоминая прошедшее. Казань: Из-во КГУ, 1999.-116 с.

243. Фахрутдинов Р.Г. Болгар в письменных источниках//Город Болгар. Очерки истории и культуры. Москва: "Наука", 1987. - С.8-31.

244. Фэхретдин Р. Алтын Урда ханнары Ханы Золотой Орды. - Казан: Татар.кит.нэшр.,1995. -127 бит.

245. Филынтинский И.М. Арабская литература VIII начало IX века. - Москва: "Наука", 1978. - 255 с.

246. Фильштинский И.М. История арабской литературы. V начало X века. -Москва: "Наука", 1985. - 525 с.

247. Фильштинский И.М. История арабской литературы. X начало XVIII века. - Москва: "Наука", 1991. - 726 с.

248. Фильштинский И.М., Шидфар Б.Я. Очерк арабо-мусульманской культуры(УП XII вв.). - Москва: "Наука", 1971. - 256 е.,ил.

249. Фирдоуси. Шах-наме: Критический текст. В 9-и томах. - Ленинград: "Наука",1967-1971.

250. Франкфорт Г., Франкфорт Г.А. Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. Москва: "Наука", 1984. -236с.: ил.

251. Франц Роузентал. Торжество знания. Концепция знания в средневеком исламе. Москва: "Наука",1978. - 372 с.

252. Фрейд Зигмунд. Человек по имени Моисей и монотеистическая религия. -Москва: "Наука", 1993. 172 с.

253. Фрилинг Рудольф. Христианство и ислам: Духовные борения человечества на пути к самопознанию. Москва: "Энигма",1997. - 144с.

254. Фролов Д.В. Классический арабский стих. История и теория аруда. -Москва: "Наука", 1991. 359 с.

255. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. Москва: "Политиздат", 1983.- 703с.

256. Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом завете. Москва: "Политиздат", 1989. -542 с.

257. Хакимзянов Ф.С. Язык эпитафий волжских булгар. Москва: "Наука", 1978. - 208 е., ил.

258. Халидов А.Б. Сообщение арабской хроники XII в. о посольстве из Булгара в Багдад/АИ.Марджани: Наследие и современность. Материалы международной научной конференции. Казань, 1998. - С. 82-84.

259. Халиков А.Х. Беренче дэулэт. Казан: Татар.кит. нэшр.,1991. - 216 бит.

260. Хатиби С. Персидские документальные источники по социально-эконом. Истории Хорасана XIII-XIVbb. Ашхабад: "Ылым", 1985. - 136 с.

261. Хафизов Г. Алтын Урда 1гэм Иран менэсэбэтлэре//Мирас,1997. №12. -Б.109-114.

262. Хвольсон Д.А. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али Ахмеда бен Омара ибн Даста, неизвестного доселе арабского писателя начала X века. Спб.,1869. - 199 с.

263. Хинц В. Мусульманские меры веса с переводом в метрическую систему. -Москва: "Наука", 1970. 147 с.

264. Хисамов Н. XIV йез шигъриятендэ кеше идеалы// Казан утлары,1997. -№3.-157-1716.

265. Хисамов Н. Беек язмышлы эсэр. Казан: Татар, китап. нэшр.,1984.- 334 б.

266. Хисамов Н. Мирас 1юм милли экология// Татарстан, 1999. -№9.- 48-49 б.

267. Хисамов Н.Ш. "Кыссаи Йосыф" поэмасыныц идея проблематикасы Ьэм сэнгатьчэ эшлэнеше//Казан утлары,1983. №9.

268. Хисамов Н.Ш. Бэрэкэтле чишмэлэр: Эдэби тэнкыйть мэкалэлэре, рецензиялэр. Казан: Тат.кит.нэшр.,1987. - 150 бит, 1 рэс.

269. Хисамов Н.Ш. Итоги и задачи изучения "Кысса-и Йусуф" Кул'Али// Сов. тюркология, 1984. №2.

270. Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул'Али. Анализ источников сюжета и авторского творчества. - Москва: "Наука", 1979. - 251 с.

271. Хисамов Н.Ш. Поэты XIV века: Кутб, Хорезми, Хусам Кятиб и Сейф Сараи//Средневековая татарская nHTepaTypa(VIII-XVIII вв.). Казань: "Фэн", 1999.- С.73-79.

272. Хисамов Н.Ш. Сюжет Йусуфа и Зулейхи в средневековой тюрко-татарской поэзии XIII -XV вв. (Проблема версий). Диссертация в форме науч. доклада на соискание уч. степени доктора филол. наук. - Москва, 1996.

273. Хисамов Н.Ш. Урта гасыр татар эдэбиятында эдэби багланышлар// Татарстан, 1993.-№10.

274. Хисамов Н.Ш. Утыз Имэни "Кыссаи Йосыф" текстологы//Мирас,1996. -№1-2.

275. Хисматуллин A.A., Крюкова В.Ю. Смерть и похоронный обряд в исламе и зороастризме. Спб.: Центр "Петербургское востоковедение", 1997. - 272 с.

276. Хесэйнов F. Ризаитдин бин Фэхретдин. Тарихи биографик китап. - бфэ: "Китап",1997. - 304 б.

277. Хмелевский Г. Христианство и религии мира. Москва: "Политздат",1968.- 192 с. с табл.

278. Хрестоматия по исламу. Москва: "Наука", 1994. - 238 е., ил.

279. Худяков М. Мусульманская культура в Среднем Поволжье. Казань, 1922. -21с.

280. Хузин Ф.Ш. Волжская Булгария в домонгольское время (X начало XIII вв.)- Казань, 1997.

281. Цветков П. Исламизм. Асхабад,1912. - В 4х томах.

282. Шидфар Б.Я. Образная система арабской классической литературы^1 -XII вв.). Москва: Главн.ред. восточ. лит-ры,1974. - 254 с.

283. Шифман И.Ш. Ветхий завет и его мир: ( Ветхий завет как памятник литературной и общественной мысли древней Передней Азии). Москва: "Политиздат", 1987. - 239 е., ил.

284. Шюон Ф. Понять ислам.// Вопросы философии, 1994. №7-8. - с. 119 - 134.

285. Элиаде Мирча. Священное и мирское. Москва: Из-во МГУ, 1994. - 144 с.

286. Энциклопедический словарь. Брокгаузъ Ф.А.,Ефронъ И.А. Спб, 1901.

287. Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство). Москва: "Наука'М 975. - 120 с.

288. Юзеев А. Татарская философская мысль конца XVIII-XIX веков. В 2 х книгах. - Казань: "Иман", 1998.

289. Юзиев Н. Эдэбият чыганаклары белеме. Казан: "Фикер",1998. - 1756.

290. Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. -Труды международной конференции. Том 2. - Казань, 1992.

291. Яфаров Б.А. X XIV йезлэрдэ Кама-Волга болгарлары эдэбияты Ьэм "НэЬж- эл-фэрадис" кулъязмасы. - Филология фэннэре кандидатлыгы гыйльми дэрэжэсе алу очен диссертация. - Казан, 1949.

292. Список литературы на латинском шрифте:

293. Ayoub М. The Qur'an and Its Interpreters. vol.1 - New York: State University of New York Press, 1984.

294. Z?e/a/m':Cronique cTAbou Djafar Mohammed Tabari.la version persane d'Abou Mohammed Belami.- Paris, M DCCC XXXVI.

295. Brockelmann C. Das Verhaltniss von Ibn el-Athirs Kamil fit-Ta'rih zu Tabaris Ahbar errusul wal muluk. Strassburg.

296. Dollah Mohamed Asin. Al-Tabari's interpretation of salat in the Qur'an: A Psychological Examination//Hamdard Islamic (Karachi, Pakistan). -17:1,1994. -pp.44-55.

297. Fuek J. The originality of the Arabian Prophet//Studies on Islam. New York, 1981.-P.P. 86-98.

298. Fuek J. The Role of Traditionalism in"Islam//Studies on Islam. New York, 1981. -P.P. 99-122.

299. Goeje M. J de. Tabari and Early Arab Historians. "Encyclopedia Britannica", 9-thed.,vol.XXIII,1888, p.1-5.

300. Goldziher I. Die Literarishe Tätigkeit des Tabari nach Ibn 'Asakir. WZKM.Bd. IX, 1895.

301. Kosegarten: Taberistanensis id est Abu Dschaferi Mohammed ben Dscherir ettaberi, Annales Regum Atque Legatorum Dei, ex codice manu scripto Berolinensi arabice edidit et in latinum trantulit J.G.L. Kosegarten. -Chryphisvaldiae, 1831-1853.

302. Leemhuis F. Origins and Early development of the tafsir tradition// Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an. Oxford: Clarendon press, 1988. -P. 13-30.

303. Loth O. Tabaris Korankommentar. ZDMG, Bd.35,1881;

304. McAuliffe J.D. Quranic Hermeneneutics: The Views of al-Tabari and Ibn Kathir// Approaches to the History of the Interpretation of the Qur'an. Oxford: Clarendon press, 1988. - P.P. 46-62.

305. Nöldeke Th. Geshichte der Perser und Araber zur Zeit der Sasaniden. Ley den, 1879.

306. Qol Gali. Qissai Yosif. Qazan,1997. - 223 b.

307. Said Edward W. Orientalism. New York: Vintage Books. A Division of Random House, 1994. - 394 p.lö.Sardar Z. The future of Muslim civilization. London, 1979. - 288p.

308. Tabari: Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at Tabari cum aliis edited M.J. de Goeje. Series I - III. - Lugduni Batavorum, 1879 - 1901

309. Tabari: The History of al-Tabari. Vol.2. Prophets and Patriarchs, tr.William M.-Brinner. Albany: State University of New York Press, 1987.

310. Waddy Ch. The Muslim mind. London Melbourne - Ottawa - Wellington, 1990.

311. Weese: DeWeese D. Islamization arid Native Religion in the Golden Horde. -Pennsylvania: Pennsylvania State University Press, 1994. 638 p.

312. Wellhausen J. Das arabishe Reich und sein Sturz. Berlin, 1902, S.III-VII; Nicholson R. A Literary History of the Arabs. Cambridge, 1930.

313. Список литературы на арабском шрифте:

314. ИЛо tcjjjjj jJb^'J^JIj «-I^A^IJ JJLJIj (J~3Äll ,|»jj> ¿)j\2.\ЯЛ* tSy»UJI tiü)l«-Lujl .oxf; Ju->-iзи яуя îbjaîâji i l.->.uojjlj ijjj^jl^ji »ljjslij sjjjji.k-jujjljjitf4.(jijl5. cùTjâJI j Itom - 1910г. - 2том -191 lr.5. л \ M • i ¿AtJ с6ля\ \ В 2-х томах.

315. HV С¿AeJC(jL»jJl ^L» .¿)>Lsi ¿y>\ 3JL»j

316. И- • itsy> \ <■jIjT .¿¿ЛукЭ (X ¿jjJILbj9.\ я \ £ t t^'d.u.i.o^ljb-l j ljjjj.(>jjji (>jjilsj 10

317. И Я И с (jljlâi cjteUb J £)Ij5JI. ¿jjjJI (jj ¿jjjJILij 12.13.14. c^TjäJi ^ ¿LJi ^»ь».^^! В 30-ти томах.15.haa<^j^ ijyuji j £tp -lijjiJi В 5-ти томах. 1617

318. И ЯЛА с ¿IjäJIja-JüJ jl^IjäJI.^jjuJI «dUljuc (>j>jJIjjlc19. ^ ЯУУсо^Шиîj^jûJlLfjjv^Sll ¿^.^yj^wjJI ^JUljuej ¿)Ыс