Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества

Сопов, Александр Валентинович

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества

Год: 2012
Автор научной работы: Сопов, Александр Валентинович
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.07

Диссертация по истории на тему 'Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества"

005015198

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

СОПОВ Александр Валентинович

ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО И ЭТНОКУЛЬТУРНОГО СТАТУСА КАЗАЧЕСТВА

Специальность: 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

1 2 МДр 1Ш

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва-2012

005015198

Работа выполнена на кафедре этнологии государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» Министерства образования и науки Российской Федерации.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Матвеев Геннадий Филиппович

(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова)

доктор исторических наук Таболина Татьяна Вячеславовна (Институт этнологии и антропологии РАН)

доктор исторических наук, профессор Тайсаев Казбек Уматиевич (Государственный университет управления)

Ведущая организация:

Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева

Защита состоится vfS ъ 2012 г. в_час. на заседании

диссертационного совета Д 501.001.78 по археологии, этнографии и антропологии при Московском государственном университете по адресу: 119992, Москва, ГСП-1, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4, Исторический факультет МГУ, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки им. A.M. Горького (МГУ, Ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4).

Автореферат разослан « Обей ¿иМ 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Е.А. Попова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы обусловлена как современным положением казачества в России, возрождение которого резко активизировалось в конце XX - начале XIX вв., так и растущим интересом к наиболее проблемным аспектам истории казаков со стороны ученых и общественности страны, прежде всего в регионах их проживания. Актуальности исследованию придает особая специфика русской традиции - «военный централизм» . Несмотря на жесткую централизацию не только государственного аппарата, но и всего строя общественной жизни (а, может быть, и благодаря этой централизации) Русское государство имело постоянную тенденцию расширения как в территориальном смысле, захватывая и осваивая все новые территории, так и в социальном - распространяя свое влияние на частную и общественную жизнь.

Несомненно, серьезную роль в обозначенном процессе играло казачество. Весь жизненный цикл казачества - от зарождения до фактического растворения в строе русской жизни - как нельзя лучше иллюстрирует процессы формирования государства российского и русской нации. «Казаки — сторожа и завоеватели окраин»2. Этническая, географическая, цивилизационная мозаичность России, неоднозначность явлений и процессов «включения» в состав Российского государства различных территорий и этносов только прибавляет злободневности исследованиям, подобным предложенному.

Восстребованность собственно казачьей тематики обусловлена во многом геополитическими факторами. Казачество исторически формировалось на периферии государственности, на русском фронтире. Северный Кавказ, Центрально-азиатское пограничье, Дальний Восток продолжают оставаться регионами геополитического напряжения. Наркотрафик, межэтнические конфликты, проникновение чужеродных культурных элементов заставляет снова и снова обращаться к тем, кто и сто и двести лет назад успешно противостоял названным тенденциям.

Особую актуальность данное исследование имеет для Юга России. Это обусловлено не только сложностью развития современных социальных процессов в регионе, но и вовлеченностью казачества в политизацию межэтнических отношений в ряде республик и областей Юга России, его активным противостоянием стратегиям сепаратизма и этнонационализма, ориентацией на сохранение государственной и территориальной целостности

1 Термин был введен В.О. Ключевским.

2 Щербина Ф.А. История кубанского казачьего войска. Екатеринодар,1910. Т. 1. Гл. VII. С. 420.

России, вовлеченностью казачества во внутри- и внешнеполитические процессы.

Сохранение напряженности в отношениях власти и казачества в разных регионах России заставляет признать недостаточность или даже несостоятельность многочисленных теоретических изысканий в данной области. Очевидно, что необходима кропотливая работа по обобщению и анализу имеющихся фактов - только на такой основе может быть выработана стратегия возрождения казачества, решена проблема адекватного современному этапу общественного развития управления процессами социально-политической институционализации российского казачества.

К сожалению, приходится признать, что современный российский истеблишмент не имеет внятной национальной позиции. Национальная политика власть предержащих сводится к закармливанию этнократических «элит». Могут ли казаки стать чьей-то «козырной картой» при решении этнонациональных проблем? Насущный вопрос. В истории казачества множество моментов, не потерявших своей актуальности и сейчас. Исторический опыт казачьего самоуправления, умение самостоятельно, без государственно-властного вмешательства решать свои вопросы, в условиях, когда большинство россиян политически инертно, востребован в эпоху модернизации и становления гражданского общества в России.

Желание и умение казаков служить в армии, вообще служить Отечеству, продолжает быть актуальным и сейчас, когда в вооруженных силах происходят постоянные реформы, переход на профессиональную основу службы декларируется чуть ли не ежегодно, а вопросы призыва «регулируются» и того чаще. Истощение «демократического романтизма» 90-х годов XX века обнажило проблемы взаимоотношений с географическими соседями и геополитическими соперниками. «Вдруг» обнаружилось, что даже в эпоху торжества демократии каждая страна соблюдает свои стратегические интересы, далеко не всегда озабочиваясь чужими. Развитым экономикам нужны наши энергоресурсы, перенаселенный Китай вожделенно глядит на наши малозаселенные восточные территории. Могут ли казаки прикрыть границу или это дело только погранвойск? Казачество, по сути, сформировалось на границе3. Опыт и умение существовать (и сосуществовать) на фронтире у казаков есть4. Каким образом его использовать, тоже пока нерешенный вопрос.

3 См., например, Лев Толстой: «Граница родила казачество, а казачество создало Россию» // Толстой Л.Н. Казаки // Полн. собр. соч. в 90 т. М., 1952. Т.48. С. 123.

4 Плеханов A.A., Плеханов A.M. Казачество на рубежах Отечества / A.A. Плеханов, A.M. Плеханов. - М.: Вече, 2009.

На наш взгляд актуальна и еще одна проблема. Политическая «злоба дня» обычно лежит за рамками интересов историков - это дело политологов. Но уж слишком взаимосвязаны, можно сказать, неразрывны сферы политического и исторического. Исторический опыт через посредство политологов должен быть использован современными политиками в принятии решений. А опыт этот гласит, что в эпоху смут и потрясений казачество всегда являлось активной стороной. Умение сорганизоваться, выдвинуть лидеров, провозгласить программу (пусть не всегда позитивную) - этого у казаков не отнять. А кто сказал, что Россия застрахована от потрясений? Шаманские заговоры об «окончательной и бесповоротной победе» мы уже проходили.

В настоящее время руководство страны и значительная часть ее населения постепенно пришли к пониманию того, что в такой огромной по территории стране, которую населяют более 160 национальностей, пользующихся различной степенью суверенитета, необходимо иметь сильное и эффективное государство. Это является необходимым условием для сохранения единства России, ее возрождения в качестве великой державы, обеспечения надежной защиты страны от угроз внутреннего и внешнего характера. Без сильного государства не может быть сильной армии, надежной правоохранительной системы, эффективной внешней политики, обеспечивающей защиту интересов России на международной арене, мощной экономики и науки. В условиях ослабления роли государства, явившегося следствием издержек преобразований, произошедших в стране в последние десятилетия, необходимо использовать все имеющиеся ресурсы для укрепления его основных устоев. Одним из таких ресурсов, до сего времени в полной мере не использованным, объективно является российское казачество.

Тем не менее, выработка государственной политики в отношении этой своеобразной части российского населения уже идет. А следовательно поступил и социальный заказ науке на разработку концепции казачества. Для создания системы этой политики, соответствующей новым реалиям, необходимо знать и понимать сущность, своеобразие казачества, видеть предполагаемое его место в социально-политической структуре современного и будущего российского общества. В связи с этим возросла востребованность выработки современных взглядов на путь, пройденный этой своеобразной общностью от вольных ватаг разбойников до интеграции в государственную систему.

казаков в становлении и развития российского государства в прошлом и настоящем. Необходимым, представляется, переосмысление роли казаков в новых условиях с учетом геополитических интересов России и ее территориальной целостности как жителей приграничья с его специфическим менталитетом.

Эволюция казачества неразрывно связана с развитием государства, эффективной системой землепользования, становлением Вооруженных Сил и ее защитными функциями. Казачество как уникальный в мировом масштабе социально-политический институт играло важную роль в истории России на протяжении нескольких столетий. Высокая значимость роли казачества в структуре государства была связана в нашей истории последовательно с необходимостью установления контроля со стороны государства над казачеством как дестабилизирующим политическим фактором, государственным освоением занимаемых казачеством окраинных земель, с развитием имперских органов власти и вооруженных сил.

На протяжении столетий своего существования казачество как феномен постоянно меняло свой статус. Формальное и реальное положение казаков в обществе и государстве постоянно эволюционизировало, однако исследование данного процесса до сих пор оставалось невостребованным. Авторами, обычно, даются хоть и оригинальные, но статичные, не учитывающие динамики развития, определения характера, природы и статуса казачества.

Казачество прошло сложный путь от вольных разбойных ватаг до особых частей русской регулярной кавалерии, от сообщества варваров-фронтирменов (жителей порубежья цивилизованных государств) до особого военно-служилого сословия русского общества. В начале XXI века встает вопрос: какой из этих статусов возрождается? На наш взгляд, сегодня как никогда, при исследовании казачьих проблем требуется комплексный подход к познанию прошлого с тем, чтобы нынешние процессы возрождения, приобщения казачества к государственной и военной службе не повторили издержки, имевшие место в прежние годы.

Объектом исследования является казачество как сложное, неоднородное, развивающееся социально-историческое явление.

Предмет исследования составляют изменения социально-политического и этнокультурного статуса казачества, закономерности, динамика формирования и функционирования системы взаимоотношений российского государства и казачества, эволюция положения казачества в системе социально-политических и этнокультурных взаимоотношений с российским государством и русским этносом в различные исторические периоды и в различных условиях.

Цель работы заключается в объективном и целостном исследовании содержания, конкретных форм и эволюции социально-политического и этнокультурного статуса казачества в исторической ретроспективе.

Задачи исследования:

- анализ специфики казачества в ранний период его существования и его роли в вопросах укрепления и расширения границ русского государства;

- исследование эволюции места и роли казачества в социальной борьбе в России;

- анализ трансформационных процессов в казачестве в связи с развитием военного искусства, принципов и методов ведения боевых действий и организации военной службы;

- выявление сущности исторической проблемы «расказачивания» и ее социально-политического и этнокультурного контекста;

- определение и обоснование места и роли казачества в процессе становления и развития российского государства на различных исторических этапах и в различных социальных и геополитических условиях.

Теоретико-методологическая основа работы. Теоретической и методологической основой исследования являются общепринятые принципы историзма и объективности, предполагающие конкретно-исторический подход к анализу событий в их диалектическом развитии. Именно эти принципы позволяют адекватно решать поставленные в работе исследовательские задачи.

Историзм в нашем понимании означает, что любое явление, процесс, факт, идея могут получить научную оценку только в контексте своей исторической эпохи. Объективность предполагает, в первую очередь, взвешенность оценок, отказ от скоропалительных выводов и обоснованность обобщений. Нами также широко применялся сравнительно-исторический метод и метод системного анализа, что дало возможность выявить зависимость содержания и формы того или иного состояния казачьего феномена от конкретно-исторической обстановки. Метод актуализации в ряде случаев предоставил возможность определить общественную значимость рассматриваемых проблем.

предполагает отказ от концентрации на каком-то одном акторе и смещение фокуса «с акторов как таковых именно на процесс их взаимодействия и выявления... их поведения и реакций на обстоятельства и действия других акторов. Появляется возможность увидеть разные «правды» разных акторов и групп»5.

Хронологические рамки исследования. Хронологические пределы исследования определены с одной стороны временем формирования тех этнокультурных и сословно-профессиональных сообществ, которых, с известной долей вероятности, можно назвать предками и прямыми предшественниками казаков: черных клобуков, бродников, подонских славян, т.е. Х-Х11 вв. С другой - XX в., когда в основном сложилась этническая картина современной России6, с некоторым выходом на современные процессы возрождения казачества начала XXI в. Столь широкие хронологические рамки объективны, так как только в этом случае возможно восстановить динамику этнокультурных и социально-политических процессов развития казачества, изменения его статуса, места и роли во взаимоотношениях с Российским государством. Некоторые из этих процессов имеют свои начала еще в IX в., а некоторые (например, смена языковой и этнической ориентации на Кубани, расказачивание, «возрождение» казачества, распад СССР и изменение границ России, современная модернизация общества) имеют место и в самом конце XX-начале XXI в.

Территориальные границы исследования. Территориально объект исследования ограничен ареалом проживания казаков, прежде всего, так называемых «исторических», то есть казачьих сообществ, сложившихся еще до начала организации казачьих войск Российским государством на своих границах. Географически это Северное Причерноморье, включая два основных исторических ареала: Южное Поднепровье и Дон, — а также течения рек Урала, Терека и нижней Волги. Данные районы могут быть условно локализованы как Юг России. В необходимых случаях, география исследования расширяется до размеров всей приграничной российской периферии и включает в себя такие районы как Предкавказье, Западная и Восточная Сибирь, Семиречье в Средней Азии, Забайкалье и Дальний Восток.

Степень изученности темы. Ссылки на нерешенность «казачьего вопроса» стали уже привычны. Однако большинство исследователей предлагает решить этот вопрос «раз и навсегда», предлагая свое, подчас

5 Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М., 2006. С. 29.

6 См: Чебоксаров H.H. Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1985.

оригинальное, подчас тривиальное видение проблемы7. Обычно решение предлагается в виде дихотомии: казачество - сословие, казачество - народ (этнос). Взгляды на казачество как на субэтнос русских (или украинцев) настораживает казаков своей недоговоренностью, а некоторых лидеров казачества отталкивает невозможностью извлечения из этого статуса «дивидендов» в виде льгот, привилегий, территориальной автономии и т.п.

7 Белоусов И.В. Власть и казачество, эволюция взаимоотношений и политического курса в XX в. [Текст]: Дис.... докт. истор. наук. М., 2002; Буртный К.П. Место и роль казачества в военной политике России: традиции и современность (на историческом опыте казачества Урала) [Текст]: Дис. ... канд. политол. наук. М., 1998; Ворошилов А.Н. Современные организационно- правовые формы казачьего самоуправления на Дону [Текст]: Дисс. ...канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007; Глущенко В.В. Интеграция казачества в структуру российской государственности (XVI - начало ХХвв.) [Текст]: Дис.... докт. истор. наук. М., 1998; Дорофеев В.А Основные закономерности и тенденции социального воспроизводства казачества в контексте эволюции российской государственности: Опыт концептуального историко-социологического анализа [Текст]: Дис.... докт. социол. наук. Барнаул, 2001; Козлов С.А. Российское казачество на Северном Кавказе в XVIII в. [Текст]: Дис.... докт. истор. наук. СПб., 1997; Сопов A.B. Проблемы происхождения и становления казачества Юга России [Текст]: Дис. ... канд. ист. наук. Майкоп, 1999; Таболина Т.В. Проблемы современного казачества: 1980—1990-е годы [Текст]: Дис. ... докт. истор. наук. М„ 1999; Товченко Р.Б. Казачество в политическом процессе постсоветской России: На примере Поволжья [Текст]: Дис.... капд. полит, наук. М., 2003; Труханов В.А. Казачество как субъект социально-политических отношений в истории России [Текст]: Дис. ... канд. философ, (политол.) наук. М., 1997(8); Труханов В.А. Система национальной безопасности, влияние социального фактора: па примере казачества [Текст]: Дис. ... докт. полит, наук Саратов, 2003; Юрченко И.Ю. Умиротворение Кавказа: место и роль казачества: Этноисторический аспект [Текст]: Дис.... канд. ист. наук. М., 2005.

8 Рыблова М.А. Казачьи братства на Дону в XVI-XVUI вв. (специфика культурной модели) / М.А. Рыблова // Родина. 2009. № 6. С. 90-91; Голованова С.А. Казачество Терека и Кубани: этнополитические и культурно-исторические особенности становления и эволюции (вторая половина XVI - конец XIX вв.). / С.А. Голованова [Текст]: Дис. ... докт. истор. наук. М., 2005 и др.

9 Копанева О.И. Казачество и российская государственность: историко-правовой анализ [Текст]: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2003; Котикова Е.И. Социально-философские проблемы возрождения казачества [Текст]: Дис. ... канд. филос. наук. Ставрополь, 1997; Масалов А.Г. Российское казачество: Социально-политическая институционализация в современных условиях [Текст]: Дис. ... докт. полит, наук Ставрополь, 2004; Морозов А.Е. Соотношение этнических и социальных компонентов в процессе становления и возрождения

истории казачества вообще, однако среди авторов многочисленных статей, очерков, эссе и книг профессиональные историки-исследователи занимают весьма скромное место. В основном, работы, посвященные изучению казачества как многоаспектного социально-политического феномена, сводятся к трем основным направлениям: этнографическому, историческому и социологическому. История отношений казаков и Российского государства традиционно во все времена была одной из приоритетных исследовательских проблем отечественной историографии. Данному вопросу без преувеличения посвящены целые тома научной литературы. Сюда можно отнести:

- Издания по казачеству, выходившие до революции, не переиздававшиеся или переиздававшиеся не полностью в советское время. Так, была переиздана Справочная книжка Императорской Главной квартиры, в которой приведены хронологические сведения о казачьих войсках, изложена преемственность казачьих частей по 1 апреля 1912 г.

- Книги, выходившие за рубежом и хранившиеся в спецхранах, начиная от изданий справочного характера" и исторических исследований о казаках до воспоминаний и работ, включающих сведения о лидерах Белого движения. Помимо специальных работ, посвященных казачеству, сведения о казаках содержатся практически в каждом издании мемуарного характера, а также в работах современных авторов о Белом движении. Полное переиздание «Архива русской революции»13 дало возможность более детально познакомиться со свидетельствами очевидцев - политических и общественных деятелей России о предоктябрьском периоде, гражданской войне и роли казачества в этих событиях.

- Издания краеведческого характера. Сюда можно отнести первые брошюры, в которых содержалась информация о казачьих войсках в целом и первых структурах современных казаков14, а также работы, посвященные

казачества [Текст]: Дис. ... канд. филос. наук. Ставрополь, 1998; Мохов Л.Е. Казачество в системе Российского государства: политологический аспект [Текст]: Дис. ... канд. полит, наук. М., 2005; Рунаев Ю.В. Казачество как социально-этническая группа: Генезис, традиции, перспективы [Текст]: Дис.... докт. философ, наук. Ставрополь, 1999.

Казачьи войска: Хроники гвардейских казачьих частей / Под ред. В.К. Шейка; сост. В.Х. Казин. Б. м.: АО «Дорваль», 1992. Репринт, изд.

11 Казачий словарь-справочник / Изд. А.И. Скрылов, Г.В. Губарев. М: ТОО «Созидание», 1992. Т. 1-3. Репринтное воспроизведение издания: Кливленд, Огайо, 1966.

12 Денисов C.B. Белая Россия. - СПб.: Нева Ладога-Онега, 1991. Репринт, изд.: Нью-Йорк, 1937.

13 Архив русской революции (Русский архив) в 22 т. /Изд. Г.В. Гессен. М.: Терра, 1991-1993.

14 Зюзин Ю. А. Российское казачество: историческая справка. Краснодар: Кубан. казачья Рада, 1991.

истории и традициям того или иного войска15 или даже станицы16.

- Небольшие сборники исторических документов, регламентировавших прохождение воинской службы, земельные отношения и т.д. в различных

казачьих войсках, издаваемые возникающими казачьими структурами17.

- Публикации о судьбе казачества в советское время .

Работы, отражающие полиэтничный состав казачества, взаимоотношения и исторические связи с различными народами страны19.

- Монографические исследования по отдельным казачьим войскам20.

- Художественные произведения по истории казачества21.

Ныне практически ни один серьезный исследователь, обращающийся к изучению этнополитической ситуации в регионах страны, не обходит вниманием фактор казачества22. Прежде всего, казачество интересует исследователей с точки зрения исторических аналогий и поиска перспектив дальнейшего возрождения, поскольку в истории многих стран есть примеры государственной службы особого свойства, в той или иной степени сходной с государственной службой казачества. Перспективы государственного становления казачества не вызывают сомнения и у самого казачества. С другой стороны, интерес к казачеству вызван как к организованной части российского общества, объединенной вокруг патриотической идеи, провозглашающей демократические лозунги и преследующей определенные политические цели.

15 Войнов В. Правда об Оренбургском казачестве // Отечество. 1990. №1. С. 206-216; Семенов В. Из истории Оренбургского казачьего войска. Б. м., 1992.

16 Еремин Н.М. По указу Петра; Археолого-этнографические и историко-культурные очерки станицы Шелковской. Шелковская, 1990.

17 Забайкальское казачество. Сборник документов // Пограничник Забайкалья. Чита Федерация профессиональных союзов Читинской области и Забайкальское казачье войско. 1991. №1.

18 Венков A.B. Донское казачество в гражданской войне. Ростов н/Д: Рост, ун-т, 1992; «Казаки» со свастикой // Родина. - 1993. - №2.

" Голубев Е. Унтовое войско (к истории создания казачьих войск в Забайкалье) // Байкал. 1990. №5.

20 Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар: Кн, изд-во, 1990.

21 Бутснко В.П. Казачий алтарь: Роман. Ставрополь: Кавказ, б-ка, 1993.

22 Гузенкова Т.С. Межэтническая ситуация в Калмыкии. Элиста, 1991.

существовала Проблемная группа Консультативного совета по вопросам возрождения российского казачества, которая в соответствии с Программой прикладных исследований по проблемам истории современного российского казачества Госкомнаца выпускала серию «Казаки России». Вышел сборник статей, посвященных российскому казачеству, - «исторический и этнополитический обзор», как определили его составители, который «является развернутым обозрением, ставящим задачу наметить направления дальнейших исследований, результаты которых издавались отдельной серией публикаций»23.

Необходимо отметить, что специального исследования, посвященного изучению динамики статуса казачества, его роли и значения в становлении и развитии российской государственности, ранее и в современный период до сего времени не проводилось. Вместе с тем ряд авторов, в своих работах освещали те или иные аспекты, связанные с исследуемой соискателем проблемой. Уже со второй половины XVIII века российских и зарубежных исследователей интересовал исторический феномен казачества, причины его возникновения, роль и значение в истории становления и развития российского общества и государства. Отдельные аспекты этой проблемы рассматривались в трудах Г.З. Байера, В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, А.И. Ригельмана24. Определенное внимание исследованию данных вопросов посвятили видные русские историки С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский .

В XIX - в начале XX веков весомый вклад в изучение казачества внесли историки, этнографы, краеведы и экономисты В.А. Потто, Ф.А. Щербина, В.Д. Сухорукое, E.H. Котельников, С.Ф. Номикосов, А.М. Греков, Е.П. Савельев. В среде казачьей послереволюционной эмиграции выделяются труды С.Г. Сватикова, И.Ф. Быкадорова, А.И. Гордеева, Г.В. Губарева26.

23 Казаки России. Прошлое. Настоящее. Будущее. Кн. 1. М„ 1992.

24 Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989; Ригельман А.И. Летописное повествование о Малой России и ее народе казаках вообще. М„ 1947; Ригельман А.И. История о донских казаках. Ростов на Дону, 1992; Сватиков С.Г. Россия и Дон. (1549-1917). Белград, 1924.

25 Костомаров Н.И. Казаки (Исторические монографии, исследования). СПб, 1995; Соловьев С.М. История России с древних времен: в 15 кн. М., 1959.

26 Быкадоров И.Ф. История казачества. Прага, 1930; Гордеев А.А. История казаков. М„ 1991; Голобуцкий В.А. Черноморское казачество. Киев, 1959; Губарев Г.В. Казачий словарь-справочник. Т. 1-3. Сан-Ансельмо, Калифорния, США, 1968; Голобуцкий В.А. Запорожское казачество. Киев, 1957; Номикосов А.П. Статистическое описание области Войска Донского. Новочеркасск, 1884; Потто В.А. Кавказская война. Т. 1-5. Ставрополь. 1994; Потто В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). Владикавказ, 1912; Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Краснодар, 1993; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л, 1950.

Труды представителей до- и послереволюционной эмиграции по вопросам казачества, несмотря на свою многочисленность, страдают, главным образом, двумя недостатками: невысокой в целом степенью аналитичности, что можно объяснить недостаточным развитием в то время междисциплинарных подходов, а также порой отсутствием у авторов должной объективности и беспристрастности в исследовании казачества, стремлением обосновать версию о его изначально верноподданнической роли в жизни российского государства. При этом авторами часто замалчивались имевшие место между казаками и государственными органами России жесткие конфликты, возникавшие на протяжении всего периода их взаимного существования. Дореволюционные исследователи казачества находились под большим влиянием различных общественно-политических и научных концепций, согласно которым казаки, то представлялись изгоями общества, то их роль в становлении и развитии российского государства чрезмерно восхвалялась.

Необходимо отметить, что традиция, во многом закрепленная С.М. Соловьевым, не признавала казачество как равноправную и полезную для интересов государства и общества силу. Отличительная черта другого направления, которое сформировалось благодаря авторам — выходцам из казачьей среды, заключалась в чрезмерной героизации казачества, представление казаков в качестве борцов за интересы престола, верноподданных слуг государя, у которых отсутствовали когда-либо проблемы во взаимоотношениях с властями. Эта историографическая традиция была развита во второй половине XIX века такими исследователями, как И.Д. Попко, Д. Эварницким, Ф.С. Гребенцом, М.А. Карауловым, Г. Ткачевым и др.27

Для советской историографии в целом также характерно представление о роли казаков в истории России в основном как «верных слуг самодержавия». Освещая ранние этапы взаимоотношений казаков с органами власти Московского государства и Российской Империи советские исследователи исходили из основополагающего тезиса о роли казачества в период восстаний под предводительством Степана Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачева и других казачьих вождей как одной из сторон в классовой борьбе с крепостниками. Историография казачества советского периода представлена прежде всего работами Б.В. Лунина, А.П. Пронштейна, В.А. Зотова, С.А.

27. Попко И.Д. Терские казаки с стародавних времен. Исторический очерк, Выпуск 1. Гребенское войско. СПб, 1880; Эварннцкий Д. История запорожских казаков. Т.1. СПб, 1892; Ткачев Г. Гребенские, терские и кизлярские казаки. Владикавказ, 1911; Ткачев Г. Станица Червленная. Владикавказ, 1911; Караулов М.А. Очерки казачьей старины // Терские ведомости. № 43,1909 и др.

Плетневой, А.И. Козлова, H.A. Мининкова, А.И. Агафонова, О.В. Матвеева, В.Н. Ратушняка, Л.Б. Заседателевой и др.28

В новейшей историографии появляется все больше исследований (Б.М. Боук, В.Н. Королев, H.A. Мининков, Д.В. Сень, М.А. Рыблова, О.Г. Усенко)29, парадигма которых - многовекторность развития казачьих сообществ, изучение ментальных представлений казаков, применение новых подходов и концептов (дискурс империй, фронтнр и т.д.). Ряд других ученых активно включились в процесс научного осмысления возрождения казачества и его интеграции в систему российского государства. К ним следует отнести А.И. Коваленко, Л.Л. Хоперскую, П.И. Горячева, Г.С. Працко, В.А. Матвеева, О.В. Матвеева, М.А. Рыблову, В. А. Колесникова, Б.Н. Проценко, В.П. Трута, A.B. Венкова, Ю.С. Зобова, И.И. Золотарева, Е.С. Сарматина, Т.В. Таболину, А.Я. Худобородова, И.В. Ченцова, Е.А. Чемякина и других авторов30.

28 Агафонов А.И. Область Войска Донского в Приазовье в дореформенный период. Ростов на Дону, 1986; Матвеев О.В., Шептун C.B. Слово о кубанском казачестве. Из истории православной церкви на Кубани. Краснодар, 1995; Мининков H.A., Рябов С.И. О заселении Донской земли в XVI-XVI1 вв. Сословно-правовое положение донского казачества в XVII веке // Известия СКНЦ ВШ. Обществ, науки, 1983, № 3; Пронштейн А.П. Обзор материалов по истории Донского казачества в XVÜ-XIX вв. Ежегодник Археологической комиссии. М.,1958; Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII Ростов на Дону, 1961; Пронштейн А.П., Мининков H.A. Кондрагий Булавин. М„ 1988; По страницам истории Кубани; Краеведческие очерки / Отв. редактор Ратушняк В.Н. Краснодар, 1993; Плетнева С.А. Древности Черных клобуков. М., 1973; Заседателева Л.Б. Терские казаки (сер. XVl-нач. XIX вв.). М., 1974 и др. ;

29 Боук Б. Фронтир или: пограничье? Роль зыбких границ в истории донского казачества // Социальная организация и обычное право: Мат-лы науч. конф. (г. Краснодар, 24-26 августа 2000 г.). Краснодар, 2001; Королев В.Н. Босфорская война. Ростов на/Д., 2002; Усенко О.Г. Начальная история кубанского казачества (1692-1708 гг.) // Из архива тверских историков: Сб. науч. ст. Тверь, 2000. Вып.2; Рыблова М.А. Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI - первой трети XIX века. Волгоград, 2006.

30 Матвеев О.В. Традиции коллективной безопасности в системе самоуправления кавказского казачества и современность // Становление казачьего самоуправления. Ростов на Дону, 1998; Трут В.П. Проблема возрождения казачества и теоретические подходы к ее разрешению // Возрождение казачества (история, современность, перспективы). Тезисы докладов, сообщений, выступлений на V Международной (всероссийской) научной конференции. Ростов на Дону, 1995; Трут В.и. Возрождение казачества: сущность, пути и перспективы // Проблемы казачьего возрождения. Ростов на Дону, 1996; Хоперская Л.Л. Казачество в расстановке политических сил на Юге России II Возрождение казачества (история, современность, перспективы). Тезисы докладов, сообщений, выступлении на V Международной (всероссийской) научной конференции. Ростов на Дону, 1995; Горячев П.И., Працко Г.С. Современное донское казачество в свете межэтнических и политических проблем региона // Там же; Сарматин ЕС. Положение терского казачества в Чеченской Республике // Там же; Худобородов А.Я. История казачества Азиатской России. Т. 1-3.

Несмотря на значительный объем работ, посвященных исследованию казачества в его прошлом и настоящем, тем не менее, во взаимоотношениях российского государства и казачества осталось еще достаточно много неисследованных «белых пятен». Диссертационные исследования перестроечного и постперестроечного периодов посвящались в основном региональным и узко специфическим проблемам казачества. Они охватывают лишь определенные исторические этапы и тенденции во взаимоотношениях казачества и Российского государства. Работы более раннего времени перегружены идеологическими штампами, отступлениями и рассуждениями. Вместе с тем богатый опыт, накопленный на протяжении веков российскими государственными структурами в становлении, развитии и привлечении казачества к государственной и иной службе, еще недостаточно изучен и обобщен.

Обзор литературы по теме диссертации был бы неполным без оценки вклада зарубежных исследователей. К наиболее насыщенным фактами работам относится труд Ф. Лонгворта «Казаки. Пять столетий бурной жизни в русских степях»31. Основываясь на документах, найденных в архивах Западной Европы, английский историк проанализировал процессы осуществления земельной реформы в казачьих областях, подчинения казачества экономическим и политическим интересам России, превращения его в военное сословие на государственной службе. Изучению военно-экономического статуса казачества во второй половине XIX - начале XX в. посвящено исследование Р. Мак-Нила «Царь и казаки»32. Автор приходит к выводу, что к началу первой мировой войны казаки стали анахронизмом, потерявшим свою целесообразность для российского государства.

В целом заметно, что западным исследованиям присуща описательность, эмоциональность, наполненность яркими зарисовками из военного быта. Это в

Екатеринбург, 1995; Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества: история формирования, проблемы возрождения / Автореф. дис. канд ист. наук. Владивосток, 1995; Золотарев И.И. Казачье самоуправление на Дону (Историческое исследование). Ростов па Дону: ООО «Росиздат», 1999; Чемакин Б. А. Исторические традиции казачьего самоуправления в РЬссии: Политологический аспект. Волгоград: ГУ «Издатель», 2001; Ченцов И.В. Воль современного казачества в обеспечении внутренней безопасности // Материалы конференции «Проблемы внутрепней безопасности РЬссии в XXI веке / Науч. ред. В.А. Возженников. М.: ЗАО «ЭДАСПАК», 2001; Таболина Т.В. Проблемы современного казачества: 1980-1990-е годы / Автореф. дис. докт. ист. наук. М.,1999; Глущенко В.В. Казачество Евразии: зарождение, развитие, интеграция в структуру российской государственности. М.: Вузовская книга, 2000.

^ Longworth Ph. The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps. N.Y., 1970. '

32 McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L,, 1987.

полной мере относится и к работе Р. Лейла «Путешествие в России по Крыму, Кавказу и Грузии»33. Среди зарубежных исследований выделяются труды русскоязычных эмигрантов. В целом зарубежная историография проблемы истории казачества уступает отечественной литературе как уровнем обобщения материала, так и практической составляющей исследований.

Таким образом, о роли казаков в общерусских и общероссийских процессах написано немало, начиная от трудов Н.М. Карамзина34 и заканчивая советскими исследованиями в области социальной борьбы крестьянства, где казачество изображается его цементирующей силой35. Однако обобщающих трудов, непосредственно посвященных обозначенной нами проблеме, то есть процессам эволюции статуса самого казачества в ходе социально-политических и этнокультурных изменений общероссийского и общерусского контекстов, нет.

Источниковая база исследования. Сложный и противоречивый процесс этнополитической интеграции казачества России в структуру государства требует тщательного, объективного осмысления с привлечением самых различных источников и свидетельств, позволяющих дать научный анализ особенностей и основных тенденций этого процесса. В качестве источниковой базы диссертации использовался самый разнообразный исторический материал: тексты летописей, архивные материалы, отчеты этнографических экспедиций, записки путешественников, заметки бытописателей, фольклорные и художественные, прежде всего мемуарные, тексты, этносоциологические материалы, газетные и журнальные статьи, официальные документы, статистика.

В качестве документальной основы диссертационного исследования послужили материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), Государственном архиве Ростовской области (ГАЮ), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Государственном архиве Карачаево-Черкесской Республики (ГАКЧР), Государственном архиве древних актов (ГАДА), Российском государственном военно-исторического архиве (РГВИА), Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), Государственном музее Донского казачества (г. Новочеркасск).

33 Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L., 1825.

34 Карамзин Н.М. История Государства Российского. СПб, 1842. Т. V. Гл. IV. 287 с.

35 Станиславский А. Казацкое движение 1615-1618 годов // Вопросы истории. 1980. № 1. С. 104-106.

В ходе проведенного исследования использовались и опубликованные архивные документы, помещенные в разных изданиях. Среди них особую ценность представляют акты, относящиеся к истории Войска Донского и собранные генерал-майором A.A. Лишиным, акты Кавказской археологической комиссии, изданный Е.Д. Фелицыным сборник архивных документов, относящихся к истории Кубанского казачьего войска, кавказский и Кубанский сборники, труды Ставропольской археологической комиссии. Существенное значение для настоящей работы имеют сведения и статистические данные из Терского и Кубанского календарей, Сборников Областного войска Донского статистического комитета, Сборника императорского русского исторического общества и др.36

Архивные документы и статистические сведения дополнены фактическими подробностями материалов региональной прессы: «Кубанских областных ведомостей», «Донских областных ведомостей», «Донской газеты», «Терских ведомостей», «Ставропольских губернских ведомостей».

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые в отечественной историографии комплексно исследуется динамика статуса казачества с социально-политической и этнокультурной то чек зрения в связи с изменением его места и роли в событиях и явлениях российской истории. Автором впервые дано определение социально-политического и этнокультурного статуса казачества как обусловленного геополитическими и этнокультурными причинами, исторически сложившегося или установленного на данный момент нормами права положения (состояния) этого социального феномена как субъекта и объекта общественных отношений и исторических процессов. Таким образом, статус казачества является отражением его роли и места в социально-политических и культурно-этнических процессах в конкретный период российской истории.

На наш взгляд, казачество как феномен на протяжении всего времени своего существования «от зарождения до возрождения» постоянно меняло свой социально-политический и этнокультурный статус. Формальное и реальное положение казаков в обществе и государстве постоянно эволюционизировало, следовательно, ни одно из статичных, не учитывающих динамики развития,

36 Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. П. СПб., 1852; Краснов Н. материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863; Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-1832 гг. Новочеркасск, 1833; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886; Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885; Военный сборник. № 3. СПб., 1877.

определения характера, природы и статуса казачества не могут считаться верными.

Новаторский авторский подход заключается в том, что казачество в данном исследовании рассматривается как сложный многоаспектный организм, постоянно изменяющий, под воздействием конкретно-исторической ситуации, свои специфические характеристики, но сохраняющий сущностное ядро, которое позволяет отличать его от других социально-политических и культурно-этнических явлений. На основе интерпретации разнообразных источников (некоторые из них вводятся в оборот впервые) с точки зрения взаимосвязи этнокультурных и социально-политических процессов раскрыта сущность понятия «казачество» как динамически развивающейся, открытой системы, исторически изменяющей форму своего существования, при этом сохраняющей основное содержание в виде особой военно-промысловой культурной темы.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в диссертации на примере казачества рассматривается актуальный алгоритм адаптации специфической обособленной этнической группы к общегосударственным и общенациональным процессам. Во главу угла данного исследования ставится взаимосвязь и взаимовлияние этнических, социальных и политических процессов, взятых в ретроспекции.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты, гипотезы и выводы исследования могут быть полезны для понимания современного состояния и специфики казачества, его места и роли в современных процессах на периферии Российской территории. А также могут способствовать выработке приемов и методов политики государственных органов в отношении казачества, в использовании его в интересах мира и стабильности в пограничных регионах России, вносит серьезный вклад в разработку национальной политики Российского государства на Северном Кавказе.

Материалы исследования могут быть использованы при создании монографических исследований, подготовке учебных пособий по этнологии, отечественной и региональной истории, чтении спецкурсов в средних и высших учебных заведениях.

На защиту выносятся следующие научные положения:

1. Под социально-политическим и этнокультурным статусом казачества в данной работе понимается обусловленное геополитическими и этнокультурными причинами, исторически сложившееся или установленное на данный момент нормами права положение (состояние) этого социального феномена как субъекта и объекта общественных отношений и исторических

процессов, а также роль и место казачества в конкретный период российской истории.

2. Казачество — это уникальная социальная общность, имеющая сложный конфессиональный и этнический состав, основу которой составляет особый субэтнос русского народа, православного вероисповедания.

3. Казачество представляет собой достаточно открытую самоорганизующуюся социальную систему, являющуюся в свою очередь составной частью политической, социально-экономической, духовно-нравственной, идеологической и культурной систем российского государства и общества.

4. Казачество, как и любое другое социальное явление не имеет застывших форм, оно живет и развивается под влиянием изменений внешних условий его существования и внутренних процессов, протекающих внутри системы.

5. Первоначально казаки населяли не имеющую государственной принадлежности территорию «порубежья», представляли собой особый тип «фронтирменов», ярко проявляющих признаки этнической общности, характерной для контактной зоны.

6. Социально-политический и этнокультурный статус казачества менялись в зависимости от конкретных геополитических факторов, прежде всего, влияния Российского государства. Казаки постепенно эволюционировали от сообщества наемных воинов и жителей пограничья до сначала иррегулярных, а в XIX веке и регулярных частей в составе русской армии.

7. В связи с изменениями военного статуса казачества меняются быт, культурный уклад и хозяйственно-культурный тип казачества.

8. Активное участие казаков в социальной борьбе в России обусловлены, в первую очередь, особенностями реакции казачества на вовлечение его в строй общероссийских процессов и спецификой казачьего менталитета, сложившегося в предшествующую эпоху.

9. В ХУШ-ХХ вв., после включения казачьих «речных» республик в состав Российской империи, под воздействием государства в большей степени для : казачества стали характерны черты, присущие сословию русского общества.

10. «Расказачивание» как явление необходимо рассматривать двояко. Во-первых, широко - как естественно-исторический цивилизационный процесс десословизации казаков й интеграции их в общегражданскую жизнь. Во-вторых, узко - как борьбу большевистского руководства с инакомыслящими и «инакоживущими» в годы Гражданской войны.

11. В период существования советской власти казачество официального статуса не имело вообще, тем не менее, оно продолжало свое существование в виде некой культурно-этнической общности.

12. В настоящее время, в начале XXI века казаки являются органической частью российского государства и социума, представляют собой сложную и до конца еще не определившуюся социальную общность, с достаточно четко выраженными этническими признаками.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были изложены в публикациях по теме исследования, а также в выступлениях автора на 5 Всероссийских и 3 Международных научно-практических конференциях, а также региональных научных конференциях; апробированы в лекциях, в рамках курсов по истории казачества для студентов различных специальностей Российского государственного социального университета, Российского нового университета, ЮжноРоссийского университета сервиса и др. Всего диссертантом опубликовано по теме исследования свыше 65 научных работ, общим объемом более 35,5 печатных листов, в том числе одна монография объемом 9,3 печ. л.; а также 11 статей в реферируемых ВАК изданиях общим объемом 13 печ. л.

Положения и результаты диссертационного исследования внедрены в научную и проектную деятельность Научно-внедренческого центра Международного исследовательского института (Акт № 11-09/20-71 от 01.08. 2011).

Структура диссертации определяется характером и последовательностью поставленных задач. Работа состоит из введения, четырех глав, где первые две главы содержат по четыре параграфа, а две последние - по три параграфа, заключения, библиографического списка и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы диссертации, научная новизна, теоретическая и практическая значимость проведенного исследования; определены его хронологические и географические рамки, сформулированы цель и задачи работы, охарактеризована методологическая основа исследования. Введение также содержит обзор отечественной и зарубежной историографии по заявленной теме диссертационного исследования, определения предмета и объекта исследования. В обзоре источников охарактеризована источниковая база работы.

В первой главе диссертации «Казаки и граница» исследуется вопрос эволюции статуса казачества во взаимоотношениях с таким феноменом как граница. Граница в данной главе рассматривается с различных точек зрения: как контактная зона различных культур - фронтир, как рубеж, отделяющий казачьи территории от Российского государства и Россию от иностранных государств, и как постоянно расширяющаяся, подвижная зона освоения русской (евразийской) цивилизации в интериоризации которой большую роль сыграли казаки.

В параграфе 1.1. данной главы «Концепт фронтира и казаки» казаки рассматриваются как насельники определенной «мигрирующей географической зоны»37, где «цивилизация входит в дикость»38. «Граница» (по Тернеру) формировала свои внутригрупповые статусы. Ей было присуще определенное единство жизненного стиля, отличавшего жизненный уклад на границе от жизни в старых поселениях.

Отечественный исследователь Д.Я. Резун определяет фронтир как «место или момент встречи двух культур разного уровня развития» («подвижная граница»)39. Н.Ю. Белаш (Замятина) - автор, пожалуй, самого интересного исследования в этой сфере - называет фронтир «осваиваемой

ч 40

окраинои» - вполне типичным явлением, имевшим место в разные века и в разных странах. Там, где имело место постепенное расширение территории, в составе страны появлялся этот легко узнаваемый регион порубежья41. Согласно ее мнению, сущность фронтира заключается в том, что он выступает фактором «неустойчивого равновесия»42. Это не столько государственная граница, сколько территория взаимодействия, где официальные границы еще окончательно не сложились, где идентичности еще не выплавились, где не решен вопрос «кто есть кто», какая земля чья, где идет постоянный процесс перековки, переплавки, где продолжаются миграция населения, войны, конфликты, натиски и, одновременно, культурное взаимодействие в самом широком смысле этого понятия.

С нашей точки зрения, в соответствии с таким концептуальным методом, ключевым фактором колонизационного процесса является рождение нового, общества, образовавшегося в результате синтеза социальной

37 Turner F.J. The Frontier in American History. N.Y., 1920. P. 12.

38 Там же.

39 ГЬзун Д.Я. Сибирь, конец XVI ■— начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005. С. 16.

40 Белаш Н.Ю. Зона освоения (фронтир) и се образ в американской и русской культурах // Общественные науки и современность. 1998. № 5. С. 75.

41 Там же.

42 Там же. С. 82-83.

практики колонистов и автохтонного населения, а также освоенной ими окружающей среды. Таким новым обществом в Подонье и Приазовье являлись казаки. Кроме того, подход к границе как к фронтиру, к «зоне особых социальных условий», к зоне освоения также связывает первопроходцев й первопоселенцев с их потомками в долговременной перспективе, объясняет специфику дальнейшего развития некогда новоприобретенной территории исходными обстоятельствами ее освоения. Концепция фронтира открывает новые возможности изучения процессов формирования казачьих обществ, их места и роли в различные периоды российской и всемирной истории.

Показано, что фронтир сыграл роль «инкубатора»43 для организации и развития нового общества, поскольку в нем отсутствовали возможности и желания точно воспроизводить формы социальной жизни метрополии - Руси и Литвы на тот момент. Необходимо помнить, что «казачьи фронтиры» были не только «контактными зонами», но и относились к числу «горячих точек» евроазиатских границ, сложных пограничных зон44. Дикое поле - это не только фронтирная территория, это также зона постоянного противостояния и войны. На основании вышесказанного делается вывод о том, что в ходе развития этого конфликта северокавказское казачество приобрело специфические черты фронтирного этноса - своеобразной зоны «межэтнической диффузии», ассимиляции и аккультурации.

В параграфе отмечается, что процесс освоения территории всегда связан с адаптацией человека и человеческого коллектива к среде обитания (природной и социокультурной) - в том числе с психологической адаптацией45. Казаки всегда, независимо от времени существования и способа формирования своей общины, безусловно, были насельниками фронтира. Они демонстрировали многие присущие настоящим жителям порубежья черты: авантюризм, подвижность, маргинальность. Их быт и повседневная культура практически всегда представляли собой некую паллиацию элементов: кочевничества и оседлости46, варварства и цивилизации47, местного коренного

43 Kopytoff I. The African Frontier, the Reproduction of Traditional African Societies. Indiana University Press.1987. P.14.

44 См.: Сень Д.В. Фронтир в истории черноморского казачества: некоторые факторы освоения пространства // Культурная жизнь Юга России. 2009. № 4.

45 Лурье С.В. Восприятие народом осваиваемой территории // Общественные науки и современность. 1998. № 5. С. 61.

46 Шенников А.А. Червленый Яр. Исследования по истории и географии Среднего Подонья в XIV - XVI вв. Л.: Наука, 1987. 139 с.

47 Яковенко И.Г. Цивилизация и варварство в истории России. Статья 3. Казачество // Общественные науки и современность. 1996. № 3. С. 104-111.

населения и пришлого русского48. Тогдашний уровень общественных отношений и технического развития диктовал свои условия. Выжить в Дикой Степи в одиночку было практически невозможно. Кроме того, насельниками «степного фронтира» (и автохтонными и пришлыми) были представители обществ с сильными коллективистскими установками.

В отличие от американских фронтирменов наши люди фронтира -казаки, к сожалению, не были стабильными союзниками государства . Русская администрация была не способна регулировать конфликты казаков с соседями. В этом культурном пограничье, как в плавильном котле, формировался свой новый этнический характер, со своими традициями, предпочтениями, говором и норовом. Место и роль казачества в истории России во многом определялась тем, что именно оно стало той основной силой, на которую Российское государство опиралось при оформлении своих геополитических границ на юге и проводило очень гибкую религиозную и социальную политику. Это предопределило сильные «охранительные» и «державные» ориентации. В массовом сознании казаков глубоко укоренился миф границы. Граница стала почти сакральным понятием, что нашло отражение в фольклоре казаков50. Но вместе с тем, в пограничных зонах, как показывают исторические источники, наблюдалась тенденция образования устойчивой казачьей государственности, не получившей завершения в силу объективных причин51.

Параграф 1.2. главы 1 «Казаки вне границ русского государства» посвящен истории зарождения казачества. По мнению автора, этот процесс сложен и неоднозначен. Казачество как субъект исторического процесса формировалось за пределами русского государства. Те этнические и социальные общности, которые с известной долей условности можно отнести к предкам казаков, обитали на периферии древнерусской цивилизации или представляли ее маргинальные составляющие. Ранняя история казачества, первые этапы его формирования — все это до сих пор предмет дискуссий.

48 Юрченко И.Ю. Проблема этноидентификации северокавказского казачества интерпретации повейшего неопантюркизма в произведениях Мурада Аджи (Аджиева М.Э.) // Наше Отечество. Страницы истории. Сборник научных трудов. Выпуск 5 / Под общ. ред. гаофессора B.C. Порохни. -М., МАИ, 2009.

4® См.: Якушенков СЛ., Якушенкова О.С. Американский фронтир и российские аналогии в Поволжье и на Нижней Волге // Каспийский .регион: политика, экономика, культура. 2010. № 1 (22). С. 113.

50 Морозова E.B. Региональная политическая культура. Краснодар, 1998. С. 257.

51 Дулимов Е.Ю. Казачья государственность и Российское государство в XVI-XVIII вв. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов. Краснодар, 1999. С. 103.

Однако, пожалуй, уже можно твердо сказать, что начало истории казачества следует искать гораздо ранее хрестоматийного XVI в.

Южно-русские лесостепи, степное Предкавказье, Приазовье и Северное Причерноморье — районы, ставшие колыбелью казачества, — никогда не пустовали. Беглецы из московских и литовских «украин» уходили не в пустое место, в степях их было, кому встретить. Общинное военно-демократическое самоуправление, устойчивый военно-разбойный и промысловый быт, особенности культуры казаков, по мнению автора, говорят о многовековой преемственности.

На наш взгляд, в середине XVI в. название «казаки» было присвоено еще одной категории населения, которая существовала и раньше, но казаками не называлась. Это были группы населения разнообразного этнического состава, сформировавшиеся также за пределами официальных границ Московского и Польско-Литовского государств, имевшие развитое сельское хозяйство (хотя не всегда преимущественно земледельческое), и специфический территориально-общинный строй без феодалов, с демократическим самоуправлением и сильной военной организацией52. Из таких групп, имевших мало общего с неорганизованными или со служилыми казаками, образовались известные объединения запорожских, донских и других подобных казаков, которые в литературе по сей день именуются просто казаками, без дополнительных эпитетов, или иногда называются вольными казаками.

С нашей точки зрения, «колыбелью казачества» являются именно те районы, которые традиционно воспринимаются казаками в качестве своей исторической Родины — нижнее течение рек Днепра, Дона, Волги, Терека и Яика (Урала). Нетрудно заметить, что географически эти районы смыкаются и охватывают почти все Северное Причерноморье, Приазовье, степи и предгорные районы Северного Кавказа, степные районы Южного Поволжья и Урала. Дальнейшее расширение ареала обитания казачества связано уже с общероссийским процессом колонизации окраин, в котором казаки принимали

52 О хозяйственно-культурном типе казаков см.: Великая H.H. Особенности хозяйственно-культурного типа казаков // Казаки восточного Предкавказья в XVHI-XIX вв. М., 2001; Сопов A.B. Хозяйство, культура и быт казаков как этнические определители // Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп: Изд-во АГУ, 2007. С. 126-148; Сопов A.B. Формирование хозяйственно-культурного типа казаков, его роль и место в культурно-этнических процессах казачества // Вопросы казачьей истории и культуры. Выпуск 4. Майкоп: АРИГИ. 2009. - С. 47-53; Сопов A.B. Формирование особенностей хозяйственно-культурного типа казаков // Доклад на 1 Международной научной конференции «Актуальные проблемы и современное состояние общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 14-15 мая 2011) // Social science/ Общественные науки. № 3. 2011. С. 375-383 и др.

самое деятельное участие, как по собственной воле, так и по велению государственной власти.

Параграф «Казаки и охрана границ» представляет собой

аналитический обзор обстоятельств формирования еще одного статуса казачества - «охранителей границ». Не имевшая естественных границ, как для своего распространения, так и для нашествий кочевых народов, Россия создала социальную преграду в лице казачьих поселений вначале в верховьях, а затем и в низовьях Дона. Причем, это была не пассивная оборона пределов России, а оборона по принципу «лучшая защита — нападение»53.

«В сторожевую службу, — сообщает историк XIX в. И.Д. Беляев, — набирались вольные люди из всех сословий; они получали за сию службу определенное количество земли по статьям, кто в которую годен, освобождались со своими семействами от всех податей, а иногда награждались и денежным жалованьем, вооружение же и лошадей должны были иметь на свой счет»54. Таким образом, с учреждением городовых казаков начинают осуществляться три основных начала казачьей службы, остававшиеся неизменными многие столетия: очередность, собственное снаряжение, земельное обеспечение.

Пограничной по своей сути была и служба терских, линейных, черноморских казаков, донских полков, посменно высылаемых на Кавказ, а в дальнейшем - сибирских, семиреченских, забайкальских и амурских. В грамоте Екатерины II о даровании Черноморскому Войску земель на Кубани указывалось главная обязанность — что ему «принадлежит бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских»55. Постепенно казаки стали служить и на границах, далеких от первоначальных казачьих областей.

Во все времена любое самодостаточное государство для обеспечения своей независимости организует защиту своих рубежей. Не занимавшееся земледелием вплоть до XVIII в. казачество жило, обеспечивая себя в значительной мере посредством войны и разбоя. Естественно, подобный образ жизни превращал его в опасную силу не только по отношению к государствам - политическим конкурентам России, но и в отношении территорий, входивших в собственно российские владения (особенно во время крестьянских возмущений). Однако, не имея достаточных сил для охраны границ от воинственных кочевий, российское государство вынуждено было

53 Золотое В. А.г Пронштсйн А. П. За землю, за волю... Из истории народных движений на Дону. Ростов н/Д., 1974. С. 9 - 10.

54 Беляев И.Д. О сторожевой, станичной и полевой службе на польской Украине Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846. С. 2,3.

55 Цит. по: Щербина Ф.А., Фелицын Е.Д. Кубанское казачество и его атаманы. М., 2008. С. 288.

терпеть взрывоопасное казачество, стимулируя его существование поставками «пороха и хлеба». Это - традиционное, геополитическое объяснение причин возникновения казачества, логику которого можно принять.

Параграф 1.4. «Казаки и расширение границ России» посвящен исследованию места и роли казачества в приобретении Россией огромных территорий в южном и восточном направлениях от исконных московско-русских границ. В самом начале истории Сибири как части Российского государства стоит казачество. В ходе присоединения к России этой terrae tartarorum56 формировался новый статус казачества — землепроходцы.

Казачьи войска проложили первые дороги на восток и основали первые поселения на территории Сибири57. Как представляется, в результате присоединения Сибири Русское государство стало не только европейским, но и азиатским государством, стало Россией в полном понимании этого слова. За неполные двести лет казаки проникли за Урал58, разгромили кучумово ханство59, проникли на Колыму, на Камчатку, в Забайкалье и Приамурье60, открыли пролив между Азией и Америкой61, обосновали русское присутствие в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке62. Имена казачьих вожаков: Ермака Тимофеевича, Василия Пояркова, Ерофея Хабарова, Семена Дежнева, Владимира Атласова составляют славу России. Их деяния позволяют сказать, что у России тоже была эпоха великих географических открытий.

За первопроходцами — казаками и промышленниками — во вновь открытые земли Сибири приходили служилые люди, а затем крестьяне и посадские. На наш взгляд ни одна европейская держава не могла конкурировать с таким отлаженным механизмом колонизации, способствовавшим расширению политического влияния России. Никто, кроме казаков с их особыми навыками, не мог захватывать и обживать огромнейшие пространства, не имея при этом элементарных средств связи друг с другом и метрополией.

Глава 2 «Казаки и военная служба» посвящена исследованию динамики изменений в социально-политическом, правовом и этнокультурном статусе казачества под воздействием факторов, связанных с военной службой казаков и их участием в военных конфликтах России.

56 Земли поганых.

57 См.: Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. I. М., 1937. Приложения. С. 339.

58 Бахрушин С.В. Русское продвижение за Урал. Научные труды. Т. III. Ч. 1. М, 1955. С.142.

59 Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Изд. 2-е. Новосибирск, 1986. С. 185-189,

60 Магидович И.П., Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий. Т.П. М.: Просвещение, 1983.

61 Демин JI M. Семен Дежнев. М.: Молодая гвардия, 1990.

"История Сибири/Гл. ред. А.П. Окладников, В.И. Шунков. Т. 2. Л., Наука, 1968.

Параграф 2.1. «Образ жизни и военное искусство казаков» исследует взаимосвязь повседневной жизни казаков, их хозяйственно-культурного типа с формированием и развитием в их среде особых навыков ведения военных действий, а также влияние военно-промысяового образа жизни на формирование этнокультурных особенностей казаков. Военное искусство и традиции казаков претерпели за столетия своего существования значительную эволюцию и прошли целый ряд этапов в своем развитии.

Первоначально, с момента образования вольного казачества в Диком Поле до третьей четверти XVII в., военное искусство казаков было неотделимо от их образа жизни. Война для казаков являлась образом жизни, необходимой стихией, насущной потребностью их существования63. Условия пограничной жизни первых вольных казачьих общин-поселений на спорных территориях Дикого Поля приводили к частым военным конфликтам. Такая геополитическая ситуация порождала непрекращающуюся партизанскую войну за контроль над территорией Поля в конце XV - начале XVI вв.

Не имея возможности обзавестись полноценным хозяйством при

полукочевом образе жизни , казаки изначально могли отстоять эту территорию и найти средства к существованию только в постоянной войне со всеми и против всех, добывая себе «зипуны» (одежду), оружие, лошадей и т.п. Открытость казачьих обществ и их первых поселений, их образ жизни, многонациональная основа (славяне, тюрки, кавказцы и др.) «выковали» своеобразный сплав военного искусства и традиций отдельных социально-этнических групп, участвовавших. в складывании нового казачьего сообщества.

На наш взгляд, казаков того периода нельзя отождествлять с обычными бандами воров и разбойников. Это были «вольные степные рыцари»65 особого типа. На тот момент они представляли собой отдельные воинские отряды, обладавшие уже достаточно высокой профессиональной и индивидуальной боевой подготовкой, действовавшие на свой страх и риск и

53 См.: Броневский В. Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей. СПб., 1834. Ч. Ш.; Попов А. История о Донском войске, сочинённая А. Поповым 1812 г. в Новочеркасске. Харьков, 1814-1816; Сснюткин М. Донцы. Исторические очерки военных действий, биографии старшин прошлого века. М., 1866; Краснов П.Н. Картины былого Тихого Дона. Краткий очерк истории Войска Донского для чтения в семье, школе и войсковых частях. СПб., 1909 и др.

64 См.: Шенников A.A. Земледельческая неполная оседлость и «теория бродяжничества» // Этнография народов СССР. Л., 1971. С. 86 - 88; Щелкунов 3. Об устройстве казачьих поселений и об юртовых при них довольствиях // СОВДСК. Новочеркасск, 1907. Вып. 7. С. 60-61.

65 Запорожцы именовали себя «лыцарями».

выполнявшие иногда отдельные военно-служебные поручения за «жалование», например, для Московской державы.

Автор считает, что военное искусство казаков совершенствовалось под влиянием и в борьбе прежде всего с «азиатским» военным искусством кочевников и турецкой армии. Отчасти оказали на него воздействие военные традиции Московской Руси, Польши и Литвы, совместные боевые действия с ними. На особенности тактики морских походов казаков бесспорно повлияли некоторые традиции военно-морского искусства приазовских колонистов: греков, генуэзцев и венецианцев, а также новгородских и псковских военно-торговых дружин ушкуйников66, опыт пиратства.

Непрерывные войны, которые вели казаки, постоянное чувство опасности, в котором находилось казачье общество, наложили определенный отпечаток на их мировоззрение. Обычное право казаков сформировало собственные понятия чести, долга, товарищества67. Являясь с древних времен по сути своей военно-демократическим обществом, казачьи войска стали сообществами воинов, образовав единую касту, выполняющую специфическую функцию, передающуюся по наследству, то есть стало формироваться как особое сословие воинов-профессионалов. При этом необходимо отметить, что рамки этой кастовости охватывали не только самих воинов, но и прочее население, включая женщин и стариков. До начала XX века на территории Европы единственным сохранившимся военным сословием, то есть соединившим в себе признаки «воинов по призванию и по долгу»68, являлось именно российское казачество.

По нашему глубокому убеждению, стержневой казачьей ментальной идеей было и остается отождествление мужчины и воина. По мнению И. Яковенко, которое выглядит весьма правдоподобным: «В менталитете казаков война сохраняет образ совершенно отличный от того, который сложился в современном обществе»69. Подтверждение этому — заметное участие выходцев из казачьих регионов в войнах и конфликтах современности. Для представителей современной цивилизованной Европы и Америки война — это беда, несчастье. Для казака — неустранимый момент бытия, «религиозное действие, праздничное действие, своеобразная инициация»70.

66 Ушкуйники - ватаги, пускавшиеся по собственной воле на ладьях (ушкуях) в рискованные военные и торговые операции.

67 См.: Разин Е.А. История военного искусства. Т. I. М., 1994.

68 Заец А.Р. Человек и война. Философский аспект // Военный комментатор. Екатеринбург. 2003, №1(3). С. 119.

69 Яковенко И. Подвижен, отчаян и храбр И Родина. 1995. № 10. С. 71.

70 Там же.

В параграфе 2.2. «Особенности военной службы казаков» рассматривается эволюция организации военного дела и военных традиций казаков, приведшая сначала к окончательному превращению казачества в особое военно-служилое сословие русского общества, а затем (в конце XIX -начале XX вв.) к складыванию социально-экономических предпосылок к десословизации казачества.

Из немногочисленных и противоречивых источников можно сделать вывод, что казаки в составе русских войск появились в середине XV в., и до середины XVI в. служилые казаки не занимали заметного места в составе русского войска. Во второй половине XVI в. казаки в составе войск часто указываются вместе со стрельцами71. После окончания Смуты (то есть событий конца XVI - начала XVII в. в истории России) царь Михаил Федорович стал выплачивать жалование донским казакам. О размерах этого жалованья можно судить по г. Се веку, где в 1630 г. казаки, имея по 20 четвертей земли, получали деньгами: пятидесятники по 3 1/4 руб., десятники — 2 3/4 и казаки — 2 1/2 руб.72

За денежное, кормовое и земельное жалованье казаки обязаны были нести службу на своих конях и с собственным оружием. Казачья служба становилась не только пожизненной, но и наследственной повинностью. Казаки писали в своих челобитных, что по указу «на убылое казачье место, опричь казачьего же роду, иных людей ставить не велено»73. С воцарением Петра I казачество активно привлекалось к участию в масштабных войнах России. Была отменена выборность войсковых атаманов. В 1721 г. казачьи войска перешли в введение Военной коллегии. Военные походы и служба становятся для казаков постоянной обязанностью. К концу XVIII в. службу постоянно несли около 20 тыс. человек. Постоянная воинская служба казаков потребовала упорядочения и системы управления войском, и порядка прохождения службы, и внутреннего устройства казачьих частей.

Казачий земельный надел - пай стал как бы условным феодальным держанием за службу «царю и Отечеству». Казака обязали являться на службу по первому зову или по очереди. Для этого от него требовалось подготовить снаряжение, 17 видов обмундирования и двух строевых коней за свой счет на доходы с имеющегося хозяйства74. С 30-х гг. XVIII в. русское правительство неоднократно предпринимало попытки привести казачье войско к

71 См., например, Середонин С.М. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI в. СПб., 1891. С. 13.

72 Акты Московского государства. Т. 1. №283.

73 Акты Московского государства. Т. II. 15,35.

74 Номикосов С.Ф. Воинская повинность казаков. Из книги «Статистическое описание Области войска Донского» г. Новочеркасск, 1884 //Дон. 1993. № 5-6. С.237- 245.

организации, близкой регулярной армии. Основной боевой единицей казаков стал полк, казачья военная организация постепенно подвергалась все большей регламентации, контролю со стороны имперского правительства и военной коллегии, и не своих выборных, а назначаемых правительством наказных атаманов.

Приближение казачьих полков к строю регулярной кавалерии потребовало и унификации системы воинских званий. С середины Х\/Ш в. казаки за особые заслуги перед правительством стали получать армейские чины. Важным фактором развития военной организации казачества на данном этапе явилось окончательное оформление казачьей военной элиты, которая кроме воинского старшинства добилась к концу XVIII в. приравнения в чинах с офицерским составом российской армии и возможности получения дворянских титулов за службу.

До 1802 г. порядок несения службы казаками определялся обычаями, распоряжениями войсковых атаманов и войсковой канцелярии. Одежда казачьих воинов долгое время оставалась традиционной, но с 1801 г. вводится единая форма обмундирования казаков. «Положение о военной службе донских казаков», изданное 25 февраля 1802 г., впервые зафиксировало число офицеров в расчете на 80 полков, не считая гвардейских и артиллерийских частей. С тех пор это число полков всегда служило ориентиром. По тактике и структуре казачий полк пока еще сильно отличался от кавалерийского полка регулярной армии.

Очевидно, что становление казачества как военно-служилого сословия царской России в ходе регламентации и унификации приводило к утрате им важнейших, изначально сложившихся военных традиций. Это длительная и обстоятельная подготовка мальчиков-подростков к военной службе на станичных играх, которые к 30-м гг. XIX в. почти исчезли из быта казачества. По справедливому замечанию Н.И. Краснова, «с самого появления казаков на Дону, то есть половины XVI столетия и до конца 1863 г., им (казакам) в местах жительства до времени выхода на полевую службу не производилось почти никакого обучения»75.

Казачество составляло 7 % всей русской армии и выставляло три рода войск: кавалерию (примерно две третьих кавалерии русской армии), пехоту (пластунские батальоны) и артиллерию. Для казачества военная служба во многом была тяжелее, чем для остального населения России. Из 120 млн. населения ежегодно служили в войсках 1%, а казаков — 3%. Кроме воинской повинности, на казаках лежал ряд натуральных повинностей, которые разделялись на три разряда: общевойсковые — устройство дорог, мостов,

75 Краснов Н.И. Военное обозрение земли Войска Донского. СПб., 1864.

содержание почтовых станций, станичные — подводная повинность, караулы, содержание летучей почты, хозяйственные. Весь уклад казачьей жизни того времени был подчинен одной цели - исправному выполнению воинской повинности.

Тяжесть военной службы усугублялась тем, что снаряжение казаков производилось за собственный счет. Быстрое развитие буржуазных, капиталистических отношений на Юге России неизбежно втягивали казачью общину в рыночные отношения. В таких условиях служба все более превращалась в тяжелую повинность, от которой многие с удовольствием бы отказались. Все чаще раздавались требования о частичном возмещении государством расходов на обмундирование и вооружение или о полном казенном обеспечении выхода казака на службу.

Специальная комиссия генерала Маслаковца, направленная правительством для обследования донских станиц в конце 90-х гг. XIX в. пришла к плачевным выводам, что «...только 21% казачьего населения находится в настоящее время еще настолько в благоприятных условиях экономических, что может выполнять тягости воинской повинности... Видимое несоответствие тягостей воинской повинности привело бы... к экономическому кризису, исход из которого мог бы быть только один -обращение донских казаков в разряд общего в империи сельского податного населения с подчинением их в отношении воинской повинности общим в государстве условиям и правилам»76.

Параграф 23. «Казачество в войнах России до XX века» - это ретроспективный анализ роли казачества в военных конфликтах Российского государства и влияния государства на трансформацию статуса казачества в ходе этих конфликтов. Как военно-служивое сословие, отношения с которым строились на определенных условиях (предоставление некоторых льгот и привилегий, выдача жалования), казаки рассматривались и воспринимались центральной властью, прежде всего, с точки зрения их военного потенциала и возможностей его использования во внешнеполитических акциях Российского государства.

В отношениях правительства и казаков можно проследить определенную закономерность. В периоды военной опасности для государства правительство обращается к атаманам и казакам с предложением «службы великому государю», подкрепленным присылкой «жалованья». На Дон посылали обозами хлеб, вино, порох, свинец, серу, ядра, холсты и сукна, а также деньги. В периоды относительного затишья на южной границе и дипло-

Цит. по: Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. Ростов

матических переговоров с Турцией и Крымом о мире правительство объявляло казаков «опальными беглецами», выставляло заставы на дорогах, не допуская казаков в «украинные» города для торговли, грозя карами за ослушание. Пограничным воеводам рассылался «именной наш приказ, что не велено никого на Дон пропущати и с Дону казака никакова пущать не велено»77.

Такая же ситуация сохранялась и в последующее время. Отношение к казакам верховной власти сильно зависело от субъективных качеств государя и конкретных обстоятельств дела. Практически во всех крупных сражениях Северной войны казаки были на второстепенных ролях, исполняя помимо разведки, то функции завесы от наступавшей на пятки русским армии Карла XII, то функции преследования уже сломленного противника. В сражении при Калише, сам Меншиков сообщал, что казаки «оставались в бездействии,... но оказали большую помощь в преследовании врага»78, при Лесной выполняли роль заградительных отрядов, чтобы «колоть всех, кто подастся назад»79, при Полтаве гетманские полки Скоропадского образовывали заслон для возможного отступления шведов на правобережную Украину и Польшу, а в завершающей стадии сражения приняли участие в преследовании противника80.

В XIX веке военные специалисты оценивали казачью конницу как лучшую в мире легкую кавалерию. Особенно отличились казачьи полки в наполеоновскую эпоху. Возглавляемые легендарным атаманом М.И. Платовым иррегулярное воинство стало одним из главных виновников гибели наполеоновской армии в России в кампании 1812 г., а после заграничных походов русской армии, по словам генерала А.П. Ермолова, «казаки стали удивлением Европы»81.

Несмотря на катастрофичный характер Крымской войны 1853-1856 гг. для России в целом, в ее период казачество продемонстрировало свою достаточно высокую боеспособность и боевой дух. Без казачьих сабель не обошлась ни одна русско-турецкая война ХУП-ХУШ веков. В целом война 1877-1878 гг. показала, что реформирование казачьих частей повысило их боеспбсобность. Казачья кавалерия оставалась основой русской конницы.

77 Донские дела. Кн. 1. // Русская историческая библиотека. Т. XVII. С. 212.

78 Артамонов В.А. Победа генерала А.Д. Меншикова под Калишем в 1706 г. // Северная война, Санкт-Петербург и Европа в первой четверти XVIII в. Материалы конференции. СПб., 2007. С. 269.

79 Широкорад А.Б. Северные войны России. Минск, 2001. С. 236.

80 Строков A.A. История военного искусства. СПб, 1914. Т. IV. С. 45-47.

81 Записки А.П. Ермолова. 1798-1826 гг. М.: Высшая школа, 1991.

Русско-японская война 1904 - 1905 гг. оказала большое влияние на развитие военного искусства. В ходе ее впервые были широко применены магазинные винтовки, пулеметы, скорострельные артиллерийские орудия, что привело к серьезным изменениям в области стратегии, тактики и оперативного искусства. Отошла в прошлое практика фронтальных конных атак в сомкнутых строях, а умелое взаимодействие с другими родами войск становилось необходимым условием успеха на поле боя. Война показала, что отныне одна кавалерия не в силах коренным образом повлиять на исход всей кампании.

Первая мировая война 1914-1918 гт. отличалась от предшествующих войн широким применением новой боевой техники и современных средств ведения боя. Во всех воюющих странах численность кавалерийских частей в ходе войны постепенно сокращалась. Однако в русской армии конница использовалась достаточно активно, а в конце войны был поставлен вопрос о придании ей статуса стратегического вида войска. При этом рост кавалерийских соединений в русской армии происходил за счет увеличения числа казачьих частей и соединений82. Кроме того, казаки успешно использовались русским военным командованием и в пешем строю, особенно в период оборонительных и позиционных сражений, а также на Кавказе.

К 1914 году Россия обладала самой многочисленной в мире конницей. Казаки действовали на Восточноевропейском и Кавказском театрах боевых действий. Потери среди них были наименьшими. В ходе военных действий на всех фронтах донские, кубанские и терские казачьи части обнаружили наибольшую степень надежности и мобильности, а сами казаки - высокий боевой дух и отменную воинскую выучку. В целом, война показала неэффективность использования больших конных масс в условиях сплошного фронта, высокой плотности огневой мощи пехоты и возросших технических средств обороны83. Во время Первой Мировой войны русская кавалерия пополнялась в основном за счет казаков. Война тяжело сказалась на положении казачьих семей. Приобретение строевого коня, обмундирования и амуниции даже для казака среднего достатка становилось непосильным делом.

Изменение военной тактики и' стратегии, появление новых видов вооружений и способов ведения войны, обременительность казачьего самообеспечения, распад системы станичного военного обучения поставили под сомнение необходимость существования казачества как особого военно-служилого сословия.

82 См.: История Первой мировой войны 1914—1918 гг. / Под ред. И.И. Ростунова. В 2-х томах. М.: Наука, 1975.

83 См.: Зайончковский A.M. Первая мировая война, СПб.: Полигон, 2000.

Однако новые общественно-политические события существенно повлияли на эволюционный путь изменения статуса казачества в обществе и государстве. Казачество активно включилось в судьбоносные процессы XX века, отстаивая свое право на существование. Динамике изменения статуса казачества в этих событиях посвящен параграф 2.4. «Казаки в Гражданской войне и Великой Отечественной войне».

Казаки как значительная военная и социальная сила участвовали в Гражданской войне. Боевой опыт и профессиональная воинская подготовка казаков вновь была использована при решении острых внутренних социальных конфликтов. Декретом ВЦИК и СНК от 17 ноября 1917 формально казачество как сословие и казачьи формирования были упразднены. В Гражданскую войну казачьи территории стали основными базами Белого движения (особенно Дон, Кубань, Терек, Урал) и именно там велись самые ожесточенные бои.

Обе противоборствующие в Гражданской войне стороны активно старались перетянуть казаков к себе (или, по крайней мере, не пустить к противнику). Велась активная агитация словом и делом. Белые делали акцент на сохранении вольностей, казачьих традиций, самобытности и проч. Красные — на общность целей социалистической революции для всех трудящихся, товарищеских чувствах казаков-фронтовиков к солдатам. В.Ф. Мамонов обращал внимание на схожесть элементов религиозного сознания в агитации красных и белых, а также методов пропагандистской работы84. Вообще же, искренними не были ни те, ни другие. Всех в первую очередь интересовал боевой потенциал казачьих войск.

В принципе казачество однозначно не поддержало никого. Относительно того, насколько активно казаки присоединялись к тому или иному лагерю, обобщённых данных нет. Однако самой силой обстоятельств казачество было обречено на участие в братоубийственной войне85. Симптоматично, что казаки, пытавшиеся вести диалог с властью в равной мере страдали и от белых и от красных. Обе стороны использовали террор, мобилизации, взятие заложников, реквизиции, облавы86.

В этих условиях особой формой противодействия стали казачьи партизанские отряды «самообороны», которые стали создаваться в станицах, для обороны от любой внешней угрозы87. Казачьи области старались вначале обособиться от событий, происходивших в «коренной России». Как нам

84 История казачества азиатской России. Т. 3. XX век. Екатеринбург, 1995. С. 71 - 72.

85 Там же. С. 72.

86 См., например, ГАРФ. Ф. 671. Он. 1. Д. 28. Л. 15.

87 Народное сопротивление коммунизму в России. Урал и Прикамье (ноябрь 1917 — январь 1919 гг.) Док-ты. (ИНРИ) Париж, 1982. С. 230.

кажется, не совсем верно будет утверждать, что выступив в итоге на чьей-либо стороне, казаки, тем самым, однозначно стали красными или белыми. Традиционно принятые в советской литературе объяснения безусловного перехода «трудового казачества» на сторону красных в результате пропагандистской деятельности коммунистов и «кулаков» на сторону белых крайне упрощают сложную картину. Казаки сражаются не столько за кого-либо, сколько против. Казачьи части во всех белых армиях сохраняют некоторую обособленность: самарский КОМУЧ так и не смог заставить оренбургских казаков активно участвовать в боевых действиях, ограничившись полицейскими функциями. Удаление с территории враждебных сил почти сразу влекло за собой спад военной активности. Генерал И.Г. Акулинин с досадой констатировал: «после изгнания большевиков с казачьей земли, энтузиазм казаков сразу упал; появилось желание разойтись по домам, тем более что наступило время сенокоса и уборки хлебов; многие казаки по близорукости считали большевиков совершенно разгромленными; некоторые смотрели на борьбу вне территории Войска, как на дело, их не касающееся»88. Большинство войск находились в зоне военных действий, движение фронта с востока на запад и обратно усугубляло разруху89. По мере того, как белые армии покидали войсковые территории, усиливался отток из них казаков.

Главным, на наш взгляд, итогом Гражданской войны для казачества было завершение процесса «расказачивания». Казачество понесло невосполнимые потери — было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски «виновных» перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к «казачьей контрреволюции» оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.

Проблема казачества периода Великой Отечественной войны до самого последнего времени освещалась практически односторонне. Преимущественно показывалось - что вполне естественно и обоснованно -

88 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917 - 1920. Шанхай, 1937. С. 42.

89 История казачества азиатской России. Т. 3. С. 85.

его активное и деятельное участие в героической борьбе советского народа против фашистской Германии. Действительно, большинство казаков сражалось в рядах Советской армии. Однако только такой акцент не воссоздавал цельной исторической картины, ибо, как выяснилось в постсоветский период, значительная их часть находилась, увы, по ту сторону баррикад - в составе вермахта и войск СС - и сражалась против собственного Отечества90.

По нашему мнению, в вермахт вступали преимущественно казаки, стремившиеся отомстить большевизму за нанесенные им обиды, охваченные национал-шовинизмом и антисемитизмом, ненавистью к тем, кто принял советскую власть, а также склонные к бандитизму и отъявленные садисты, человеконенавистники, стремившиеся грабить и насиловать, вести разгульный и развратный образ жизни. За ними тянулись старики и женщины, подростки и дети, испытывая страх понести наказание за преступные деяния своих родственников. Все вместе они составляли значительную людскую массу.

Надежды казаков-коллаборантов на победу Гитлера над большевиками не оправдались. Не оправдались их надежды и на союзников СССР Великобританию и США. После сдачи в плен союзным войскам лидеры казаков-коллаборантов в' соответствие с ялтинскими договоренностями были переданы на расправу советскому командованию91. Не менее сложная судьба постигла и казачество, оставшееся в Советской России. Политика «новой власти» по отношению к казакам исходила из двух посылок. Казачество должно прекратить существование как сословие, а казаки должны стать советскими гражданами. В первой половине 1920-х гг. большевики исходили из того, что Дон «был богатейшим резервуаром пушечного мяса для белых»,

90 См., напр.: Александров K.M. Казачество России в 1941-1943 гг.: Неизвестные страницы истории // Новый часовой. 1995. №3; Трагедия русского казачества 1943-194 // Новый часовой. 1996. №4; Казачество России во Второй мировой войне: к истории создания Казачьего Стана (1942-1943) // Новый часовой. 1997. №5; Бугай Н.Ф. Казачество России: отторжение, признание, возрождение. М., 2000; Дробязко С., Каращук А. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. М., 1999; Дробязко С. Казачьи части в составе вермахта // В сб.: материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945. Вып.1. М., 1997; Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. М.: «ЯУЗА». «ЭКСМО», 2005; Окороков A.B. Казаки и русское освободительное движение // В сб.: материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945. Вып.1. М., 1997; Семиряга М.И. Коллаборационизм. М., 2000; Худобородов A.JI. Российское казачество в эмиграции (1920-1945 гг.): социальные, военно-политические и культурные проблемы. М., 1997 и др.

91 О трагедии казаков-коллаборантов подробнее см.: Толстой Н. Жертвы Ялты. Париж. 1988. 532 е.; Бетеля Н. Голгофа Лиенца // Родина. 1991. № 6-7. С. 106-111.

«русской Вандеей»92. Все это, по словам С.А. Кислицына, «предопределило функционирование в первой половине 20-х гг. различных ограничений жизнедеятельности казаков»93.

По мнению автора, после 1945 г. казачество перестало быть важным политическим фактором и в СССР, и за рубежом. Модернизация армии привела к ликвидации советских казачьих кавалерийских частей, а в ином качестве (за исключением историко-фольклорных нужд) казаки не представляли интереса для коммунистической власти. Зарубежные же казачьи объединения стали выполнять важную функцию хранителей казачьей истории и традиций культуры, но в политическом плане окончательно маргинализировались.

Глава 3 носит название «Казаки и социальная борьба в России». В этой главе автор анализирует динамику социально-политического и этнокультурного статуса казачества в ходе событий, которые в исторической литературе получили названия крестьянских войн, бунтов и восстаний. В этой главе также исследуются причины активного участия казаков в кризисных явлениях российской истории.

Параграф 3.1. «Казаки в Смутное время» посвящен исследованию событий и явлений, приведших к быстрым и кардинальным изменениям в положении казачества в русском обществе и Российском государстве того времени.

Многие историки прошлых лет оценивали крупные восстания в России, прежде всего, как результат традиционно свободной формы жнзни казаков и ее коллизии с развивавшейся и крепнувшей центральной властью, проводившей политику колонизации окраин государства. В советской науке казацкие выступления начала ХУЛ века традиционно рассматривались как составная часть крестьянской войны, а само казачество - как авангард широкого народного антикрепостнического восстания. И в наше время многие историки уделяют большое внимание участию в восстаниях казаков. При этом утверждается, что в крестьянских войнах XVII—XVIII вв. казаки представляли собой основной элемент и что изменения в положении казаков, наступившие в XIX в., послужили сопутствующей причиной появления новых форм классовой борьбы. Согласно этой концепции, именно казаки являлись организаторами и

„ ~ -94

главной силои крестьянских воин .

Но казаки отличались не только в боях, но и в грабежах местного населения. Казачьи грабежи стали одной из важнейших причин постепенного

92 Кислицын С.А. Государство и расказачивание. 1917-1945 гг. Ростов и/Д., 1996. С. 53.

93 Там же.

94 Скрышшков Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л., 1985.

перехода населения центральных уездов к борьбе с тушинцами. Б.Ф. Поршнев справедливо отмечал, что между уходом крестьян от владельцев и крестьянскими восстаниями существовала «промежуточная» форма классовой борьбы (точнее, социального протеста) — разбойничьи действия бывших крестьян95. Между разбойничеством, широко распространившимся в России в конце XVI — начале XVII в., и действиями вольного казачества также существовала определенная связь. Во-первых, уход и к казакам, и к разбойникам был для крестьян и холопов реализацией их мечты о «воле». Во-вторых, казачество в силу своего неопределенного социального статуса и отсутствия надежных источников дохода нередко прибегало к прямому разбою — казаки и разбойники были подчас для современников неразличимы. И наконец, некоторые разбойничьи отряды влились в состав казачества («показачились») в начале XVII в. с тем большей легкостью, что в организации разбойничьих и казачьих отрядов было много общего.

Сохранилось очень мало сведений об организации казаков в повстанческой армии и порядке их обеспечения. Известно, что в Речи Посполитой служилые люди всех категорий в XVI—XVII вв. в качестве вознаграждения за службу нередко получали или забирали силой определенные территории в кормления — приставства96. Сам термин «войско» применительно к казакам, действовавшим на основной территории России в начале XVII в., встречается в источниках уже после смерти Лжедмитрия II97.

Во время длительной борьбы Василия Шуйского с армией И.И. Болотникова (а затем Лжедмитрия II) связи «вольных» казаков, сражавшихся за «царя Дмитрия», со старыми центрами расселения казачества постепенно ослабевали, тем более что многие казаки (если не большинство их), участвовавшие в этой борьбе, никогда не жили в казачьих городках на Дону, Волге и других реках. Хотя некоторые отряды приходили с Дона в центральную Россию, но в целом Донское войско не участвовало в ожесточенной борьбе за московский престол после гибели первого самозванца.

Известно, что начиная с 1614 г. в каждой станице имелось собственное знамя — скорее всего так же обстояло дело и в более ранний период. Вновь вступившие в станицы холопы, крестьяне и представители других сословий приносили присягу — хотя данные о ней относятся к 1615 г., можно думать,

95 Поршнев Б.Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964. С. 56.

96 Ср. польские ргг^а^маб — приостанавливаться, ргеузШпек—остановка, стоянка.

57 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2. С. 304; Грушевский М> История украинского казачества. Т. 1. Киев, 1913. С. 207; Акты ХШ—ХУП вв., представлеттые в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собр. и изд. А. Юшков. Ч. 1. М., 1898. С. 234.

что подобный порядок установился гораздо раньше98. Присяга знаменовала их переход в новое сословное состояние. И как это ни поразительно, такой переход для них психологически совершался мгновенно. Ведь крестьяне уходили к казакам вовсе не для того, чтобы, избавившись от помещиков, свободно возделывать землю, а для того, чтобы больше ее никогда не возделывать и, подобно дворянам, получать жалованье за службу или жить за счет других крестьян.

Таким образом, в 1606-1612 гг. происходил процесс формирования «вольного» казачества на основной территории России. На протяжении ряда лет эта сословная группа наиболее активно и последовательно поддерживала лозунги поставления на престол «законного» и «доброго» «царя Дмитрия» (Лжедмитрия I, Лжедмитрия II, Лжедмитрия III), его сына - «царевича» Ивана Дмитриевича, а также физического уничтожения их противников, которые у казаков прежде всего ассоциировались с верхами русского общества — «злыми» боярами, виновными и в заговорах против «Дмитрия Ивановича», и в преследованиях казаков, и в сотрудничестве с иностранными интервентами. Однако свои действия казаки направляли и против дворянства вообще.

Вообще одной из главных пружин развития Смуты являлся именно антагонизм между казачеством и дворянством, которые на протяжении полутора десятилетий вели острую, непримиримую борьбу за власть в стране и влияние в армии. Однако русское казачество значительно ослабляло отсутствие авторитетного руководящего центра, какой имелся в это время у украинских казаков. Даже в 1611—1612 гг. под Москвой у казаков не было общевойсковой организации, между ними сохранялись различия, связанные с происхождением и принадлежностью к одному из полков. Незавершенность сословной организации не позволила казакам захватить политическую власть в Первом ополчении даже в момент наибольшего ослабления дворянства.

Вплоть до 1619 г. «вольные» казаки, выступавшие под знаменами самозванцев, своих избранных вождей: пана Лисовского и королевича Владислава, представляли серьезную угрозу существовавшему общественному порядку. «Кем же все-таки были казаки? Авангардом революционного крестьянства или грабителями-кондотьерами? Освободителями России от иностранных интервентов или их пособниками? Борцами с феодальной эксплуатацией или...?»99. На этот вопрос А. Станиславский дает ясный и точный ответ: «Они были... казаками и делали все возможное, чтобы казаками

98 ААЭ. Т. 2. С. 326-327; Станиславский А.Л. Документы. С. 298, 299, 304, 305; ЦГАДА. Ф-210, Новгородский стол. Стб. 3. Л. 261-264; Приказной стол. Стб. 2514. Л. 402.

99 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 5.

остаться, пока им не пришлось отступить перед всей мощью Русского государства»100.

Параграф 3.2. «Роль казаков в социальных «бунтах» С.Т. Разина, К.А. Булавина, Е.И. Пугачева». На протяжении XVII-XVIII вв. казачество выдвигает из своей среды руководителей массовых движений: С.Т. Разина, К.А. Булавина, Е.И. Пугачева, что само по себе заслуживает отдельного рассмотрения. К тому времени оно составляет специфическую часть населения, отличавшуюся от остальных жителей России родом занятий, социальным и политическим устройством, а также военной организацией.

Казаки были деятельными участниками «русских бунтов». Оторванность донских казаков, среди которых началось Разинское восстание, от населения городов и уездов Центральной России, от крестьян и посадских, от мелких служилых людей - это миф. Следует признать, что для такого мифа имеются определенные основания. Связаны они с существенными особенностями, которые имело казачье сообщество по сравнению с населением внутренней России в образе жизни и в быту, в менталитете и в культуре. Но при всем этом донцы в XVII в. имели родственников на Руси. Они нередко приезжали к ним и жили у них, а у себя принимали людей, приезжавших на время из центра страны. Таких людей они брали с собой в боевые походы, давали им при «дуване» причитавшуюся им часть добычи, а некоторые из них даже защищали Азов во время осадного сидения 1641 г.

В последнее время получил распространение взгляд на крупнейшие народные выступления в России ХУП-ХУШ вв., в том числе и на Разинское восстание, как на восстания окраин против центральной власти. Его сторонники, М.М. Сокольский и Г.Г. Нольте, указывают на наличие серьезных противоречий между центром и окраинами. При этом, по мнению Г.Г. Нольте, стремление их населения обеспечить большее самоопределение регионов было важным требованием нового времени, поскольку это могло способствовать ускоренному их развитию101.

У донских казаков имелись «свои причины для недовольства, свои счеты с правительством». Их не устраивало, что постепенно «Дон попадал во все большую зависимость от Российского государства». Опасность потери вольницы «оборачивалась яростным сопротивлением» казаков, которое вылилось, в конечном счете, в Разинское восстание102.

100 Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 242.

101 Нольте Г.Г. Русские «крестьянские войны» как восстания окраин / Вопросы истории. 1994. №11.

102 Соловьев В.М. Анатомия русского бунта. Степан Разин: мифы и реальность. М., 1994..С. 81.

Современные политологи, определяют бунт, как «спонтанный взрыв негодования граждан, выходящих из повиновения, стихийно разрушающих прежние порядки»103. Однако именно такой, «слепой и разрушительный» бунт, по мнению западных исследователей, был «единственной возможной формой революции в России»104.

Конечной целью похода Разина было овладение Москвой, где разинцы намеревались побить бояр, дворян и детей боярских. А что дальше? Судя по практическим действиям, Разин и его соратники считали идеальным установление казачьего уклада жизни. Но это была утопия, ибо кто должен был обрабатывать пашню, обеспечивать казаков хлебным и денежным жалованьем, кто должен был компенсировать доход, получаемый казаками от походов за зипунами? Те же крестьяне. Поэтому движение Разина могло завершиться не сменой общественных отношений, а сменой лиц в привилегированном слое общества, его составе.

Булавинское восстание было поднято в защиту традиций донской вольной жизни и казачьей демократии, но обернулось попранием вольности. Поводом к восстанию послужили жестокие действия карательной экспедиции князя Юрия Долгорукого, направленной на Дон для сыска и возвращения беглых. По социальному составу и по целям восстание оставалось казачьим. Поскольку на Дону не было феодального землевладения, то и в «прелестных письмах» Булавина и его атаманов отсутствовали призывы к ликвидации помещичьего землевладения105. Разгром булавинцев привел к регламентации казачьей жизни со стороны государства. Вольное казачество фактически становится служивым.

Пугачевский бунт имеет давнюю историографическую традицию, восходящую еще к современникам событий. Казачество, прежде всего яицкое, не только было инициатором этого крупнейшего в истории России антифеодального дьижения, но и сыграло важную роль в организации сил восставших и развитии боевых действий.

Царское правительство на Яике, как и всюду, где оно переставало нуждаться в услугах казачества для обороны пограничной территории, начало проводить политику ограничения его привилегий: еще в 40-х гг. была отменена выборность войсковых атаманов, казаки стали привлекаться на службу вдали от родных мест. Ущемлялись и хозяйственные интересы казаков. В устье р. Яик правительство соорудило учуги (заграждения), препятствовавшие продвижению рыбы из Каспийского моря в верховья реки.

103 ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка. М, 1964. Т.1. С.241.

104 Там же.

105 Крестьянские войны в России в 17-18 вв. М,- Л., 1966.

Ущемление привилегий вызвало разделение казачества на два лагеря Так называемая «послушная» сторона готова была ради сохранения части привилегий согласиться с утратой прежних вольностей. Основная масса составляла «непослушную» сторону, постоянно посылавшую ходоков к императрице с жалобами на притеснения «послушных» казаков, в чьих руках находились все командные должности.

17„ Цеяь и намеРения казаков, активно участвовавших в Крестьянской войне 1773-1775 гг., изложены в их воззваниях и других документах. Так, лозунг о ниспровержении крепостного строя казаками в союзе с крестьянством центральных областей страны был провозглашен еще во время восстания 1772 г. на Яике, явившемся своеобразной прелюдией Крестьянской войны.

Еще в мае 1772 г. казак И. Ружейников, например, заявил, что яицкие повстанцы намерены вступить в бой с карательным корпусом генерала Ф Фреймана: «И ежели де их казачья будет удача, то де затем, захватя все воинское оружие», идти далее, в центр государства, «а по пути де возмутить помещичьих людей на побег и принимать их в свое войско»106.

Главная причина, которая позволила яицким казакам поднять восстание по мнению правительства, заключалась в том, что они, несмотря на предпринятые правительством реформы, все еще сохранили в значительной мере свою былую автономию, свое «республиканское» устройство «И хотя яицкие казаки, - писал в 1775 г. П. Потемкин, - не отрицались российского подданства..., но управлялись всегда выборными из них самих.,., реша при том важные свои дела общим в кругу всех Козаков приговором, что хотя и начало было с некоторых времян из употребления... выходить, однако ж до желаемого предмета совершенно по 774 год не было доведено... (и) все новые учреждения и оставались почти без действа... На таком основании, будучи точными самодержавного государства подданными, начальство у них было наиболее республиканское» .

По мнению C.B. Лурье, с которым можно солидаризироваться, во времена крепостничества общинное сознание обостряется, и «община оказывается по существу, для крестьянина единственной властью - их собственная крестьянская община и Россия-община, существующая в их сознании. Любой крестьянский бунт - это бунт общины и бунт за общину. Можно сказать что это и бунт за Россию-общину, за государство»108. Таким образом, казаки в эпоху социальных бунтов выступают одновременно и как разрушительная сила

106

107 ЦГАДА. Ф.1100. Оренбургская губернская канцелярия. On. 1. Д. 1. Лл 126-127 об

т ЦГАДА. Госархив. Разряд VI. Д. 467. Ч. IV. Лл. 365-370 об. Лурье C.B. Историческая этнология. М, 1998. С.326,332,331,325.

- потрясатели основ и как борцы за сохранение старых общинных порядков.

Параграф 3.3. «Казачество в революциях XX века». XX век не единожды приносил поистине революционные изменения в общий строй русской жизни. Качественные изменения претерпевало и казачество.

В начале XX века царское правительство для борьбы с революционерами стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней и казачьи части109. Ощутимо наблюдался в начале XX в. и рост национального самосознания казаков - так называемый «казачий национализм». Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.

Отношение казаков к несению полицейской службы было сложным. Часто они просили, чтобы вместо борьбы с революционерами их направили на войну с японцами. Когда началась Февральская революция, все политические группировки обратили большое внимание на казачество - одни возлагая на него преувеличенные надежды, другие - относясь к нему с нескрываемой подозрительностью. Правые круги ожидали от казачества реставрации; либеральная буржуазия - активной опоры правопорядка. Левые опасались контрреволюционности и повели поэтому бешеную агитацию в казачьих частях, стремясь к их разложению.

Что касается Временного правительства, то отношение его к казакам было также двойственным. С одной стороны, правительство оказывало казакам все знаки внешнего внимания, и не противилось созданию на местах захватным порядком широкого самоуправления, и выборного атаманства, с другой, -стремилось изъять из подчинения выборным атаманам казачьи гарнизоны областей и ограничить компетенцию казачьей власти, ставя повсюду, для наблюдения за закономерностью ее действий, правительственных комиссаров. Взаимоотношения казачества с местным земледельческим населением были необыкновенно сложны, - в особенности, в казачьих областях Европейской России"0.

Революции 1917 года и последовавшая за ней гражданская война оказались переломными событиями в судьбе нескольких миллионов россиян, называвших себя казаками. Менялась жизнь, и, соответственно, менялись и казаки. Всё более ярко проявлялась тенденция к самоликвидации войскового

109 Футорянский Л.И. Казачество России на рубеже веков. Оренбург, 1997. С. 108.

110 В Донской области 48% крестьян и 46% казаков.

сословия в его традиционном виде. Дух перемен как бы носился в воздухе — первая революция пробудила у казаков интерес к политике, на самом высоком уровне обсуждались вопросы распространения столыпинской реформы на казачьи территории, введения там земств и прочих общегражданских учреждений. Капиталистические отношения всё глубже проникали в казачью среду, разрушая сословие «изнутри». Но традиционное осознание себя как единой общности несколько консервировало этот процесс111.

После Февральской революции и падения монархии наметился новый этап в отношениях казачества и Российского государства. Казачьи войска, прежде всего, Дон и Кубань вновь стали автономными провинциями России. Постепенно усиливались сепаратистские устремления казачьих верхов. Они рассчитывали отвести разбушевавшуюся российскую смуту от Области Войска Донского и соседних казачьих регионов112. Однако новый этап революции, резко размежевавший казачью и неказачью демократию, казачью и неказачью диктатуру, казачий и неказачий террор, углубивший социально-классовые, экономические и социокультурные противоречия, развязавший страшную по методам и последствиям гражданскую войну.

Правительство Республики Советов стремилось внести раскол между казачьей верхушкой и массой рядовых казаков. Такая политика Советской власти в отношении казачества вначале имела определенный успех. Показательно, что в условиях углубляющегося кризиса в разных казачьих войсках их руководители придерживались в принципе одной линии поведения — обособления казачьих областей в качестве защитной меры. При первых известиях о большевистском выступлении войсковые правительства (Дона, Оренбуржья) приняли на себя всю полноту государственной власти и ввели военное положение. Ряд станиц принципиально отказались участвовать в происходившем — как было заявлено в наказе делегатам в Малый войсковой круг от ряда станиц, «впредь до выяснения дела о гражданской войне оставаться нейтральными»11 .

Естественна постановка вопроса — какова была позиция основной массы казачества? Разумеется, казачье сословие уже в начале XX века не было той единой* общностью, легенды о которой активно поддерживались заинтересованными силами. Расслоение проникало в казачью среду всё глубже

111 Ульянов И.И. Казачество в первые дни революции. М.: Госиздат, 1920. С. 9-12; Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917~")20 гг. Шанхай: Б.и., 1937. С. 25; Филимонов П.А. Кубанцы // Белое дело. Летопись белой борьбы. П. С. 63; Ауский С. Казаки. Особое сословие. С. 111. -

115 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Вып. 2. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1992, С. 121.

113 Гражданская война в Оренбуржье (1917 — 1919 гг.). Док-ты и мат-лы. Оренбург, 1958. С. 32.

и глубже, интересы различных групп в отдельных вопросах доходили до полного антагонизма. В то же время было очень много общего в воззрениях крестьянства и казачества. В принципе, как нам кажется, казаков, как земледельческое население, точно также как и крестьянство, волновали два важных вопроса: «земля и воля». Правда, оба элемента этой формулы применительно к крестьянству и к казачеству наполняются несколько разным содержанием. Дефицит земли, лучшая землеобеспеченность казаков, более благожелательная по отношению к ним политика правительства, вызывали неприязненное отношение крестьян, ибо противоречило их понятиям о справедливости.

Казачья автономия (как в «атаманском», так и «народном» вариантах) в принципе не устраивала никого. Белое движение выступало за «единую и неделимую Россию», почему Колчак в итоге согласился передать атаманам полномочия только для решения вопросов внутреннего управления казачеством. Коммунисты, из тактических соображений поддерживавшие эту идею, в итоге упорно держались за распространение на всю территорию страны конституции РСФСР, не упоминавшей о казачьей автономии.

Особо стоит вопрос о «расказачивании». Важно уточнить, что понимать под этим. В пебрвую очередь, речь следует вести о ликвидации особого сословного статуса казаков. Показательно, что о расказачивании заговорили почти сразу после Февраля — и либералы, предлагавшие ликвидировать как права, так и обязанности казаков, и сами казаки. Уже весной 1917 года на съездах казачества звучали призывы к ликвидации сословия. Естественно, речь шла о ликвидации, в первую очередь, обязанностей службы. Но был и иной подход: уравнять казаков с крестьянами в пользовании землей.

Коммунисты отказывались признавать особость казаков —• 1-й Всероссийский съезд трудовых казаков в начале 1920 г. констатировал, что «казачество отнюдь не является особой народностью или нацией, а составляет неотъемлемую часть русского народа, поэтому ни о каком отделении казачьих областей от остальной Советской России, к чему стремятся казачьи верхи, тесно спаянные с помещиками и буржуазией, не может быть и речи»114. В рамках этого подхода ликвидировались казачьи структуры самоуправления, а заодно и все проявления самобытности.

Идея искоренения «русской Вандеи» на Дону, разделявшаяся Я.М. Свердловым, Л.Д. Троцким, И.В. Сталиным, С.И. Сырцовым, привела к реализации политики расказачивания. В условиях «военного коммунизма» и ситуации «прорыва к мировой революции» для окончательного разгрома

114 Ленин В.И. Телеграмма реввоенсовету южного фронта. 3 июня 1919 г. //Полн. собр. соч. Т. 50. С. 387.

нестабильного «феодально-монархического сословия» высшее руководство РСФСР решило провести тотальный красный террор по отношению ко всем казакам, воевавшим против Советской власти. Об этом давались четкие разъяснения в особом циркулярном письме ЦК РКП (б) от 24 января 1919 г. Казачество приговорили принести в жертву российской и мировой революции.

Следует признать, что коммунистическое руководство относилось к казачеству однозначно, видя в нем в первую очередь «опору трона и реакции». Исключительно враждебно высказывался Л. Троцкий, утверждая на страницах «Казачьей правды», что казачество «всегда играло роль палача, усмирителя и прислужника императорского дома». «Казак, — продолжал далее он, — ...малоинтеллигентный человек, Л1ун и доверять ему нельзя... приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира»115. Неприязненно и с недоверием к казакам относился И. Сталин. Показательно его письмо В. Ленину из Царицына 4 августа 1918 г. с обвинениями Ф. Миронова в поражениях, ставя последнему в вину «казачий состав войск», которые «не могут, не хотят» сражаться с «казачьей контрреволюцией»116.

Шло жесткое навязывание новых правил, ценностей, критериев — очевидно полное игнорирование традиций, привычек как российской деревни, так и казачьей станицы. Союзником мог быть только тот, кто безоговорочно принимал как политическую линию коммунистов, так и их руководство. Третьего не дано — как отмечалось в отчёте ЦК РКП (б), «не может быть на Дону никакой средней политики между деникинской реакцией и рабочей революцией»"7.

Курс на «расказачивание», начавшийся как ликвидация сословных перегородок и повинностей казаков (декрет ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 11 [24] ноября 1917 г., постановление СНК от 9[22] декабря 1917 г., отменившее обязательную военную повинность казаков), постепенно приобрёл иное, более зловещее содержание — истребление казачества и растворение его в крестьянской среде. Крайне враждебную и непримиримую позицию занимало Донбюро ЦК РКП(б), неоднократно ставившее вопрос об уничтожении «путем целого ряда мероприятий... кулацкого казачества, как сословия».

115 Цит. по: Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. Челябинск, 1999. С. 291.

116 Данилов В.П., Тархова Н. Введение // Филипп Миронов (Тихий Дон в 1917 - 1921 гг.) Док-ты и мат-лы. М., 1997. С. 77.

- 117 Отчет ЦК РК11(б) в период 15 сентября по 15 октября 1919 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. Прил.к№12. С. 105.

Окончательной точкой в вопросе можно считать декрет СНК «О строительстве советской власти в казачьих областях», который в 1920 г. прямо ставил задачей «учредить в казачьих областях общие органы советской власти» на основе Конституции РСФСР. Вскоре на бывшие казачьи области специальным постановлением ВЦИК были распространены все общие законоположения о землеустройстве, землепользовании, лесах. Последний удар по казачеству нанёс голод 1921 - 1922 гг. Его нельзя в полной мере считать спровоцированным, но на определённом этапе он был использован для «очистки» от ненужного «человеческого материала капиталистической эпохи»118.

В 1920 - 1922 гг. по всей стране поднимается волна крестьянских выступлений, вызванная проводимой коммунистами политикой продовольственной диктатуры и военного коммунизма. Протесты казачьего населения против продразвёрстки в этот период как бы растворяются в общекрестьянском протесте и вычленить их из общей картины достаточно сложно, тем более, что, по сути, они были схожи.

Казаки и крестьяне выступают совместно. Основу повстанческих сил составляли красноармейские части. Все руководители этих повстанческих сил были боевыми командирами, имели награды: К. Вакулин ранее командовал 23-м полком мироновской дивизии, награждён орденом Красного Знамени; А. Сапожков — организатор обороны Уральска от казаков, за что получил золотые часы и личную благодарность от Троцкого. Казаки привнесли в повстанчество элементы организованности, сыграв ту же роль, что играли ранее, в прежних крестьянских войнах — создали боеспособное ядро.

Сегодня крайне трудно найти полный и объективный ответ на вопрос о том, какие же причины привели к столь губительным для казачества последствиям. Может быть, это был закономерный итог весьма противоречивых внутренних процессов, частично обозначившихся еще на рубеже веков. Или же определяющее значение имели последствия большевистской политики расказачивания, сочетавшей не только проявления массового террора, но и целенаправленные действия по подрыву и полной ликвидации многих основополагающих элементов казачьей жизни (начиная от общей политики, основанной на стремлении одним ударом покончить с казачьей сословностью, и заканчивая комплексом частных мероприятий по переселению в казачьи области неказачьего населения и выселению казаков, перекройке границ бывших казачьих войск, запрету на некоторые элементы традиционной казачьей одежды, переименованию станиц в села и т.п.). Нельзя игнорировать и последствия всеобщей революционной перестройки

118 Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. М., 1921. С. 74.

российского общества «в период построения основ социализма». Неправомерно сбрасывать со счетов результаты политических репрессий 30-х годов XX века и громадные потери в ходе Великой Отечественной войны.

Глава 4 «Проблема «власть и казачество» в некоторой степени является концептуальной и обобщающей.

Параграф 4.1. «Исторический опыт казачьего самоуправления» обращает внимание на демократические основы казачьего менталитета и ценность осмысления и использования отечественной традиции самоуправления. С нашей точки зрения, специфика казачьего самоуправления (Войсковой круг) определяется, прежде всего, военным характером казачьей общины. Оригинальность казачьего самоуправления вполне очевидна. При этом в нем прослеживаются черты, которые являются одинаковыми для всех патриархальных обществ, переживавших период военной демократии, когда полноправными членами общины становились только мужчины-воины. Способы выбора участников круга в мирное время — представительства от групп дворов (домохозяйств) — может быть русской вечевой традицией, воспринятой казаками.

Казачье самоуправление всегда - и в период Российской империи, и на современном этапе развития российского общества являлось объектом государственно-правового регулирования и взаимодействовало с центральными органами на основе законодательства, нормативно-правовых актов органов государственного управления и местного казачьего самоуправления. Для системы управления в казачьих областях характерно сочетание начал российской государственной централизации и общинно-этнической автономии с предоставлением прав внутреннего самоуправления. Однако самостоятельность казачьих общин была ограничена внешними административно-политическими рамками и приводила к огосударствлению казачьего самоуправления.

Особенности политического сознания современного казачества, проявляющиеся в преобладании традиционных для казачества ценностей, обусловлены организацией военно-патриотического воспитания, которое воплощается в подготовке казаков к военной и иной службе, в осуществлении мер по гражданской и территориальной обороне, в проведении духовно-нравственного воспитания казаков, в сохранении и развитии казачьих традиций и обычаев. В последнее время казачество активно стремится, восстановить традиционные формы управления казачьим обществом.

Но сегодня от казачьего самоуправления не зависит формирование региональных властных структур, деятельность казачьих кругов не имеет четких рамок (не установлены нормы представительства, периодичность собраний). Наконец, в условиях сохраняющегося раскола казачьего движения

не существует и единого Круга. Как сложатся судьбы казачьего Круга «третьего поколения», прямой казачьей демократии? Судить об этом сегодня трудно. Необходимо, чтобы определились место и роль казачьего движения в социально-политической жизни современной России, чтобы выкристаллизовалась новая идеология казачества, очищенная от настроений «золотого века - светлого прошлого».

Диалектика развития статуса казачества не может быть понята без предметного рассмотрения вопроса его взаимоотношений с государственной властью. Этому посвящен параграф 4.2. «Эволюция казачества и его интеграция в общероссийские культурно-этнические процессы».

Данная проблема является чрезвычайно сложной и противоречивой, так как казачество, втягиваясь в правовое пространство российского государства, часто проявляло себя его противником-антагонистом, выступавшим с претензиями на самостоятельное развитие и возрождение традиций самоуправления и других элементов своей государственности.

Кроме того, казачество было элементом механизма русской колонизационной стратегии, хотя сами казаки вряд ли осознанно ставили такие цели. Объективно казачество стало своеобразным историческим авангардом русской нации и, в целом, российской евразийской цивилизации. Важными условиями формирования любого этноса является формирование общности территории и языка. Вопрос о времени и степени формирования этих признаков казачьего сообщества является одним из самых дискуссионных, и автор склоняется к тому мнению, что процесс формирования казачьей общности на Дону начался на базе автохтонного населения параллельно с борьбой Московской Руси с монголо-татарским игом. Позднее, в XVII в. ведущую роль в этом процессе сыграли миграции беглых великорусских крестьян.

В XVI веке казачество насчитывало 8-10 тыс. человек. После распространения семейной жизни на Дону и появления слоя коренного потомственного казачества к началу XVII века численность поднялась до 20 тыс. Эти данные имеют принципиальное значение, так как показывают реальное значение казачества как серьезного геополитического фактора в пределах «дикого поля» между Доном и Волгой. Казачье сообщество этого периода вплотную приблизилось к формированию того уровня государственности, который историки и юристы именуют «ранним», «потестарным», «варварским».

Казачество вполне могло превратиться в условиях непрерывных военных действий и преодоления постоянных угроз со всех сторон в настоящие орды грабителей с деспотической властью по типу известных флибустьерских общностей, но это не произошло. Казаки считали себя «рыцарским» сообществом и осознанно представляли свою атаманско-круговую демократию

как альтернативу российским крепостническим порядкам, что рельефно проявилось во время мятежей и восстаний.

Московское правительство постоянно стремилось урезать казачьи территории, постепенно наступая на них с севера и с востока, что вызвало обострение отношений с Доном. Во время Смуты казачество заняло позиции, которые одни историки называют антинациональными, другие -антигосударственными, третьи - разбойными или даже революционно-освободительными. В реальной действительности в этот период действовали различные группы казачества - служилое казачество польской Украины, «воровские» казаки, жаждавшие наживы, донские вольные казаки, стремившиеся к народоправству и круговой демократии, но уважавшие самодержца как национального вождя и Божьего помазанника.

В ХУ-ХУП веках в Восточной Европе и Сибири все новые и новые народы включались в растущее Московское, а затем Российское государство по мере присоединения и хозяйственного освоения новых территорий, их население включалось в систему российских общественных отношений. Центральное правительство старалось возложить на него несение различных государственных повинностей, в том числе и «казачью службу», то есть те функции, которые выполняли по долгу своей службы русские городовые казаки. Так в Российском государстве формировались казачьи общества, состоящие из несущих наравне и бок о бок с русскими городовыми казаками казачью службу татар, мишарей (мещеряков), башкир, тептярей, нагайбаков, калмыков, бурят, осетин, эвенков, якутов. Данные общества стали перенимать образ жизни и традиции русского казачества, одновременно привнося в его культуру элементы своей. Казачество - русский субэтнос, ветвь русского народа внутри Российского государства, таким образом, начало постепенно приобретать, кроме присущих ему как субэтносу, дополнительно черты надэтнической объединенной культурально общности, свойственные российскому суперэтносу (российской цивилизации) как целому.

На наш взгляд, особое значение имел сложившийся механизм взаимоотношений Москвы и Дона, формирования политики царского самодержавия на Дону, который характеризуется в литературе понятиями «вассалитет-сюзеренитет». Принципиально важна передача функции сношения Москвы с войском Посольскому приказу, что свидетельствовало о признании Москвой самостоятельности и легитимности Дона.

Бесспорно решающим и поворотным пунктом, поставившим последнюю точку в существовании военно-политического «конфедеративного» союза Дона и Москвы, стало принятие крестоцеловальной присяги донцами на верность царю после подавления разинского восстания в 1671 г. Начался этап интеграции казачества в политическое, правое и культурное пространство

России. В 1676 г. казачество дало повторную общую присягу на верность новому государю. Правительство резко усилило политическое давление на Дон с целью запрета социального убежища для беглых крестьян.

Разгром восстания К. Булавина стал завершающим моментом, определившим ликвидацию самостоятельности казачества на Дону в целом. В ходе петровского террора была уничтожена треть Войска (населения и станиц), причем усмирение повстанцев носило демонстративно жестокий характер. Границы казачьего народоправства были резко сужены, хотя официально это было оформлено только через 14 лет. Принципиально важен факт передачи в 1721 году Войска в непосредственное ведение Военной коллегии, а не Посольского приказа, свидетельствующий о его подчинении государству.

При Екатерине II резко усиливается вмешательство Российского государства в донские порядки. Казачество пытается отстоять элементы внутренней автономии, связанные как с внутренним самоуправлением, так и с возможностью обособления региона в рамках империи. Последней попыткой казачества отстоять свои вольности стало в известной мере казачье-крестьянское движение Емельяна Пугачева. В феврале 1775 г. Екатерина II ликвидирует Круг, утверждает Войсковое гражданское правительство и вводит на Дону имперское право. Отношение к казачеству самодержавия было достаточно двойственным, с одной стороны казаки привлекались к участию во всех войнах, например в 1768-1784 г.г. в турецкой и польской войнах участвовало 22 тысячи донских казаков. Но одновременно Екатерина жестоко наказала и даже переименовала Яицкое войско в Уральское, а Запорожская Сечь и вовсе была ликвидирована.

Днепровские казаки стали переселяться, начиная с 1791 г., на Кубань (где получили название черноморских казаков), на заново осваиваемые Россией территории. Там в тот момент времени высшая административная, равно как и военная власть, осуществлялась высшими военными чинами империи, а условия жизни диктовались реалиями фронтира - военного пограничья. В первой половине XIX века «Положения» об управлении казачьих войск -Донского, Черноморского, Кавказского линейного, Астраханского, Уральского, Азовского, Оренбургского, Дунайского и других - окончательно укрепили сословный статус казачества, уравняли его управление с управлением остальными регионами Российской Империи.

Однако включение казачества в систему имперских отношений и попытка обращение его в «особое сословие» не привело к ликвидации его субэтнических признаков. В XIX - начале XX вв., уже после «оформления» в сословие казачество продолжало самостоятельно искать свое место в экономической, социальной и политической жизни государства именно в качестве субэтнической общности, это же наблюдалось и в начале XX века — в трех

революциях и Гражданской войне. Приобретенные в Средневековье навыки выживания в экстремальных условиях Поля, приемы владения оружием и верховой езды, тактика степной войны и т.п. в Новое время адаптировались казаками для выполнения государственных нужд и запросов большой континентальной империи119.

После окончательного вхождения в состав Российской Империи казаки стали жить по законам данного государства, имея как определенные обязанности, так и свои права, а за службу получали льготы. Главными правами были - отсутствие крепостной зависимости и общинное пользование закрепленной за казачьим войском землей. Влияние общерусских культурных веяний распространялось уже не столько по мановению государственной политики, сколько непосредственно в результате культурного обмена с остальным русским населением Империи, при этом казачья культура в целом не утрачивала своего облика, казачьей самобытности. Таким образом, казачество все более сближалось с жителями центра Европейской части России по языку, культуре, обычаям и традициям. С нашей точки зрения, эволюцию казачества необходимо рассматривать не на фоне российской истории, а как ее составную часть, как сложную саморазвивающуюся систему, без которой немыслимо Российское государство.

С подчинением казачества центральной власти вольные казаки исчезли не только как социальный институт, но и как группа населения. На 1723 г. строевых казаков насчитывалось: донских - 14 тыс., яицких - 3 тыс., терских ~ 1,8 тыс., гребенских — 0,5 тыс. человек120. Вольное казачество становится служилым и в этом качестве выполняет функции защитника государства. В новых условиях по мере роста социальной дифференциации казачества на Дону сложилось три социальные группы: простые станичные казаки, пользующиеся общим юртовым довольствием и продолжающие нести поголовную военную службу; чиновники-офицеры с частным землевладением и дворянскими выборными правами; иногородние и крепостные крестьяне из числа прибывших на Дон переселенцев.

Реформы середины 1860-х гг. привели к дальнейшему укреплению государственной зависимости казачества. Социальное положение казачества колебалось вместе с изменениями и потрясениями в обществе, затрагивающими его жизнь, службу и быт. Кризис верхов негативно сказывался на настроении казачества, которое становилось все менее надежной опорой монархическому строю. Начало XX века было для России катастрофическим: русско-японская

119 Шарманжинов ПЛ. В единстве сила - в братском союзе спасение // Казачьи ведомости. 2000. №3(35) май.

120 Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Собр. соч. Кн. 15. М., 1963. С: 474.

война и революция 1905-1907 гг. В конкретных исторических условиях Юга России уже в период первой русской революции, казаки вместе с крестьянством требовали радикальных изменений существующего положения, самоуправления, освобождения от воинских повинностей, перераспределения земель, возвращения вольности и независимости, отмены обязанности полицейской службы.

В конце XIX - начале XX вв. казачество входило в устаревавшую сословную структуру российского государства, представленную кроме него, сословиями дворянства, духовенства, мещанства, крестьянства, купечества и др. Участие казаков в подавлении революционных выступлений рабочих и крестьян в 1905-1907 гг., сказывалось на социально-экономическом положении казачества в целом и определении роли этого сословия в дальнейшем развитии России. Казаки, в итоге, получили сомнительную славу «царских сторожевых псов». Учитывая возраставшее недовольство казачества мобилизацией на внутреннюю службу, власти пытались при помощи финансов и всеми другими возможными способами сохранить союз с казачеством.

Революционные катаклизмы 1917 г. поставили во весь рост проблему судьбы казачества и его земельных привилегий по сравнению с крестьянством и иногородним населением. После свержения самодержавия Временное правительство отменяет все существовавшие ограничения казачества в гражданских правах и разрешает выборы областных войсковых казачьих кругов. Военный министр А. Гучков издает приказ «О реорганизации местного управления казачьего населения»121, в котором говорилось о необходимой отмене всех правоограничений казаков, не оправдывающихся условиями их военной службы, облегчении тягот казаков при снаряжении на .службу, изменение системы местного самоуправления. В регион назначаются комиссары Временного правительства для наблюдения за деятельностью местных учреждений.

Фактический переход в ходе гражданской войны подавляющего большинства казачества на сторону белого движения вызвал ожидаемую реакцию со стороны большевистского правительства, которое начало преследование контрреволюционной части казачества и процесс сословного расказачивания в отношении всей остальной массы казаков. Однако в условиях ожесточенного террора с обеих сторон расказачивание быстро переросло в политику массовых репрессий. Оргбюро ЦК РКП(б) приняло 24 января 1919 г. известный циркуляр, содержащий такие пункты, которые позволили ретивым

121 См.: Сборник указов и постановлений Временного правительства. 27 февраля - 5 мая 1917 г. -Вып. 1. Пг.: Б.и., 1917. С. 326-327.

революционерам осуществлять огульный массовый террор по сословно-национальиому признаку, что и произошло в ряде случаев.

Победившие в Гражданской войне большевики ожесточились и как победители не нуждались в компромиссе с казачеством. Они исходили из того, что Дон и Северный Кавказ были «советской Вандеей», «резервуаром пушечного мяса для белых» и поэтому необходимо проведение последовательной политики социального расказачиваем с элементами политического давления и ограничения гражданских прав казаков.

Ушедшие в эмиграцию идеологи белого казачества раскололись на «самостийников» (П. Краснов, А. Шкуро), доказывавших необходимость после разгрома коммунистического строя восстановления казачьей государственности и казаков-патриотов России (А. Богаевский), рассматривавших казачество исключительно как составную часть русского народа и не видевших перспектив суверенной «Казакии». В то же время небольшая часть казаков-эмигрантов, обосновавшаяся первоначально в Софии, пропагандировала идею, что казачество - это парод, и вынашивала мысль о создании государства Казакия (Козакия) на основе Донского, Кубанского, Терского, Астраханского, Уральского и Оренбургского казачьих войск. Эта группа и ее сторонники пытались распространять свои взгляды в Европе и США, но не смогли убедить казачью эмиграцию. Ныне старая дилемма «сословие или народ» по разным, в том числе и конъюнктурным соображениям, воспроизводится и учеными, и лидерами казачества, и политиками.

Политика давления на казачество со стороны Советской власти продолжалась до середины 1920-х гг., когда выяснилось, что казачество в условиях нэпа смирилось с новой властью и готово к сотрудничеству. Большевистская политическая элита по инициативе Н. Бухарина и Г. Сокольникова при участии С. Сырцова скорректировала противоречивую политику в отношении казачества, переходя (но не отменяя) от социального расказачивания к широкому вовлечению трудового казачества согласно решениям апрельского 1925 г. пленума ЦК ВКП(б) в социалистическое строительство. Были созданы специальные казачьи воинские территориальные формирования и проведена амнистия вернувшихся из эмиграции белоказаков. Следует отметить введение в название советов термина «и казачьих депутатов», а также кратковременную попытку создать казачьи национальные районы на Северном Кавказе.

После свертывания нэпа в ходе сталинских репрессий в процессе коллективизации и раскулачивания была уничтожена старая атаманская верхушка и часть казачьей интеллигенции, которые были носителями концепции казачьей особости. Советизированное казачество рассматривалось и государством, и им самим как часть колхозного крестьянства в СССР.

В период Великой Отечественной войны идея казачьей государственности активно использовалась казачьими коллаборационистами во главе с генералами-эмигрантами Красновым и Шкуро, а также «казаком» Г. фон Панвицем. Во имя иллюзорной цели создания «суверенного» казачьего государства в рамках фашистского рейха казачьи дивизии «СС» сражались в составе оккупационных войск Гитлера в России и в Югославии. Учитывая, что казачество является частью русского суперэтноса, можно считать позицию красновцев не только антирусской и антисоветской, но и по большому счету -антиказачьей. Казнь по приговору советского трибунала в 1947 г. коллаборационистов Краснова и Шкуро была в известном смысле финальным трагическим аккордом в истории казачьей государственности.

После перехода СССР к перестроечным преобразованиям на территории бывших казачьих областей развернулось движение возрождения казачества. Первые перспективы для формирования правого статуса казачества открыл еще Закон РСФСР от 26 апреля 1991 г. «О реабилитации репрессированных народов», где казачество впервые называлось «культурно-этнической общностью людей», подвергшейся необоснованным преследованиям власти. Социальная неоднородность возрождающегося казачества и наличие в нем наряду с казаками маргинальных элементов привели к расколу казачьего движения и созданию параллельных казачьих структур.

Однако пока будут сохраняться кризисные явления во внешней и внутренней политике, межнациональные конфликты, факты ущемления интересов российского населения, казачья идея будет востребована обществом. Определение современного статуса казачества - вопрос времени и политической воли государства.

Параграф 4.3. «Расказачивание: факты и смыслы». За последнее время термином «расказачивание» стали именовать события, начавшиеся в ходе Гражданской войны с директивы Оргбюро ЦК РКП/б от 24 января 1919 г. Наряду с таким пониманием в научном обороте присутствует и расширительное толкование «расказачивания» как процесса десословизации казачества и уравнения его в гражданских правах и обязанностях с остальным российским населением.

Еще после крестьянской войны под руководством Е.И. Пугачева впервые в правительственных кругах остро стал вопрос о ликвидации казачества. По мнению А.И. Агафонова не в годы гражданской войны, а в период «великих реформ», появился термин «раскачивание». «Однако геополитические

интересы российского самодержавия в Средней Азии, на Дальнем Востоке и Кавказе не позволили решать назревшие задачи»522.

В конце XIX - начале XX вв. в значительной мере утрачивается пограничная функция основных казачьих войск России (Донского, Кубанского, Оренбургского, Терского, Уральского и Сибирского), ибо они перестали быть окраинными областями. Во многом исчезли и возможности самоокупаемости казачьих войск (появление пулеметов, танков, авиации, совершенствование артиллерии делали невозможным содержание вооружения и казачьих войск за свой счет). Возрастание расходов на вооружение казаков в 2-3 раза в конце XIX - начале XX вв. во многом было предопределено этим123. В период зрелого капитализма казачья войсковая система становится тормозом в развитии сельского хозяйства.

Развитие капитализма приводило к дифференциации в казачьей среде, к ее расслоению, сближало интересы основной массы казачества с рабочими и крестьянами, ломало сословные перегородки и замкнутость казачьих областей124. По сути дела объективно начался процесс десословизации казачества - расказачивания.

Постепенно растет стремление и к самоликвидации казачьего сословия. Основной причиной этого для основной массы казачества в начале XX века было ставшее непосильным бременем снаряжение на службу казаков за счет земли. В требованиях солдат и казаков Читинского гарнизона говорилось (ноябрь 1905 г.) о необходимости уравнения казачьего сословия с остальными по воинской повинности125. Но особенно ярко стремление к самоликвидации сословия проявилось в казачьей среде под влиянием Февральской революции. Так, протоколы Яицкого (Уральского) казачьего съезда говорят о телеграмме на имя войскового атамана, в которой осуждалась деятельность члена Совета Союза казачьих войск Кулакова, заявившего: «Пора бросить носиться со званием казака, все уже в войсках пришли к сознанию, что нет ни казаков, ни крестьян, ни дворян, а все мы граждане Российской республики, все должны нести одинаковую службу»126.

122 Агафонов А.И. Выступление в прениях международной научно-практической конференции «Кубанское казачество: три века исторического пути» Краснодар, 1996 // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар. 1997. № 1. С. 51.

123 Футорянский Л.И. Казачество в системе социально-экономических отношений предреволюционной России // Вопросы истории капиталистической России. Свердловск. АН СССР. Ур ГУ, 1972. С. 139-157.

124 Расслоение казачьих хозяйств в конце XIX - начале XX вв. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. АН СССР. С. 292-300.

125 Высший подъем революции 1905-1907 гг. Ноябрь - декабрь 1905. Часть 2. М., 1958. С. 953.

126 РГВИА. Ф.330. Оп.81. Д.30. Л.15.

Пришедшие к власти в октябре 1917 г. большевики к сословному делению относились четко и недвусмысленно. Судьба сословного строя России была определена в декрете ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 11 (24) ноября 1917 г. И хотя в документе не говорилось конкретно о ликвидации казачества как сословия, но в целом речь шла об уничтожении всех сословий без всяких исключений127. В атмосфере Гражданской войны, взаимной ненависти и террора расказачивание не могло не обернуться насилием.

«Расказачивание» по-большевистски фактически определялось как экспроприация казачества и его «растворение» в крестьянской массе путем переселения казаков в другие области России с поселением на их месте новоселов из других областей128. Важно также подчеркнуть, что в политическом противостоянии большевиков с казачеством коммунистическая мифология значила гораздо больше, нежели реальные человеческие судьбы. Социальная память казаков настолько устойчиво усвоила социально-политические образы «расказачивания», что любое антиказачье деяние власти воспринималось через эту призму противостояния и подавления.

Итак, расказачивание в широком научном смысле надо понимать как объективный процесс, вызываемый развитием человеческой цивилизации, становлением гражданского общества. Этот процесс неизбежно означает отмирание сословной войсковой системы, ее консервативности и замкнутости. В этом смысле, как мы видим, под влиянием демократических революций разрастались среди самих казаков настроения самоликвидации, как и понимание обреченности всего сословного строя России. Но, вместе с тем, расказачивание как практическая деятельность политических и военных властей времен Гражданской войны означает фактическую ликвидацию кратковременно существовавшей казачьей автономии.

В заключении подводятся итоги и результаты работы, содержатся основные обобщения и выводы.

С нашей точки зрения, в разное время казачество представляло собой различные явления общественной жизни, побывав за свой исторический путь и конгломератом разбойников и складывающимся этносом и служилым сословием129. Казачество всегда было сложным и многоплановым социально-политическим и социокультурным феноменом евразийской истории. С нашей точки зрения, казачество необходимо рассматривать не на фоне российской

127 Декреты Советской власти. М., 1957. Т.1. С. 71-72.

128 См.: Циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года // Известия ЦК КПСС. 1989. №6. С. 154.

129 См.: Соиов A.B. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение. Майкоп, 2006. 148 с.

истории, а как ее составную часть, как сложную саморазвивающуюся систему, без которой немыслимо Российское государство.

На наш взгляд, казачество - динамически развивающаяся открытая система130, постоянно изменяющая форму существования и взаимодействия с внешней средой, но сохраняющая при этом базис внутреннего содержания, каковыми являются общинное военно-демократическое самоуправление, устойчивый военно-разбойный и промысловый быт, а также особенности культуры казаков, говорящие о многовековой преемственности. Военно-промысловый хозяйственно-культурный тип, сложившийся в вольный период существования казачества, оказался категорией достаточно устойчивой. Независимо от региона и времени формирования казачество как историческая система имело этот общий базовый военизированный хозяйственно-культурный тип, что сказывалось на образе жизни и на духовной культуре.

Открытые системы тяготеют к нарастанию усложненности и дифференциации. Иными словами, открытая система будет по мере своего роста стремиться к большей специализации своих элементов и усложнению структуры, нередко расширяя свои границы или создавая новую суперсистему с более широкими границами. Вот почему все «окончательные» и однозначно трактуемые определения в отношении казачества верны лишь для определенного периода развития этого феномена.

Для казачества, как и для любой открытой системы, свойственно наличие двух основных тенденций: центростремительной, отражающей стремление к самоидентификации целостности этой системы, и центробежной, сохраняющей уникальность региональных казачьих групп, но вместе с тем демонстрирующей способность к диалогу и взаимопроникновению с другими открытыми историческими системами (например, российской и северокавказской). Ядро исторической системы полиморфно и, «вступая во взаимодействия с внешним окружением, меняет свою внутреннюю структуру в пределах социогенетически заданной комбинации присущих ей элементов...»131

130 Открытая система в теории систем - система, которая непрерывно взаимодействует с окружающей ее средой и является устойчивой только при сохранении такого обмена. Взаимодействие может принять форму информации, энергии, или материальных преобразований на границе с системой.

Шаповалов А.И. Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития). М., 1997. С.ЗЗ.

Это своеобразный этнический и социальный континуум, не случайно называемый некоторыми исследователями «этносоциум». Этничность доминирует в системе в периоды вольного, независимого от государства существования, что приводит к формированию особого этнического казачьего менталитета. Социальные факторы все более и более преобладают в системе под воздействием государственного общерусского вмешательства.

Статус казачества в различные периоды истории России во многом определялся тем, что именно оно стало той основной силой, на которую Российское государство опиралось при оформлении своих геополитических границ на юге и проводило гибкую религиозную и социальную политику. Таким образом, конкретный статус казачества определяется: во-первых, свойствами самого объекта, то есть характерными чертами казачества как социокультурного явления. Во-вторых, конкретной геополитической ситуацией - географической привязкой формирования казачьих коллективов. В-третьих, конкретно-исторической обстановкой - событиями, происходящими именно в это период времени. В-четвертых, историческим временем, то есть определенным этапом общественно-политического и социально-экономического развития.

Диалектика статуса казачества не может быть понята без предметного рассмотрения вопроса его взаимоотношений с государственной властью. Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества во многом определялась его ролью в отношении Российского государства и русского этноса. Эта роль в разные периоды была неодинаковой. Характерные черты первого периода (1Х-ХУ1 вв.) взаимоотношений казаков и русских, казачества и России трудно поддаются трактовке, так как не было еще единого казачества. Можно только более или менее определенно говорить о неоднозначности и подчиненном характере этой роли. В основном она носила характер:

- охраны казаками границ Российского государства и этнической территории русских;

- наемной военной службы казаков русским государям;

- также казачество играло роль своеобразного «адсорбента» беспокойных, пассионарных элементов русского народа.

На наш взгляд, казаков того периода нельзя отождествлять с обычными бандами воров и разбойников. Это были «вольные степные рыцари» особого типа. На тот момент они представляли собой отдельные воинские отряды, : обладавшие уже достаточно высокой профессиональной и индивидуальной боевой подготовкой, действовавшие на свой страх и риск и выполнявшие иногда отдельные военно-служебные поручения за «жалование», например, для Московской державы.

Являясь с древних времен по своей сути военно-демократическим обществом, казачьи войска были сообществами воинов, образовав единую касту, выполняющую специфическую функцию, передающуюся по наследству, то есть стали формироваться как особое сословие воинов-профессионалов. При этом необходимо отметить, что рамки этой кастовости охватывали не только самих воинов, но и прочее население, включая женщин и стариков. До начала XX века на территории Европы единственным сохранившимся военным сословием, то есть соединившим в себе признаки «воинов по призванию и по долгу», являлось именно российское казачество.

По нашему глубокому убеждению, стержневой казачьей ментальной идеей было и остается отождествление мужчины и воина. С нашей точки зрения, в соответствии с таким концептуальным методом, ключевым фактором колонизационного процесса является рождение нового общества, образовавшегося в результате синтеза социальной практики колонистов и автохтонного населения, а также освоенной ими окружающей среды. Таким новым обществом в Подонье и Приазовье являлись казаки. Не имевшая естественных границ, как для своего распространения, так и для нашествий кочевых народов, Россия создала социальную преграду в лице казачьих поселений вначале в верховьях, а затем и в низовьях Дона, придав казачеству еще один статус - «охранителей границ».

В ходе присоединения к России Сибири сформировался новый статус казачества - землепроходцы-колонизаторы. За первопрохсдцами: казаками и промышленниками — во вновь открытые земли Сибири приходили служилые люди, а затем крестьяне и посадские. На наш взгляд ни одна европейская держава не могла конкурировать с таким отлаженным механизмом колонизации, способствовавшим расширению политического влияния России. Никто, кроме казаков с их особыми навыками, не мог захватывать и обживать огромнейшие пространства, не имея при этом элементарных средств связи друг с другом и метрополией. Казачество было элементом механизма русской колонизационной стратегии, хотя сами казаки вряд ли осознанно ставили такие цели. Объективно казачество того периода стало своеобразным историческим авангардом русской нации и, в целом, российской евразийской цивилизации.

Второй период (конец XVI - конец XVIII вв.) взаимоотношений казачества и России с полным основанием можно назвать «смутным». Казаки в это время играли, в основном, роль смутьянов. К тому времени казачество составляет специфическую часть населения, отличавшуюся от остальных жителей России родом занятий, социальным и политическим устройством, а также военной организацией. Казаки активно вмешиваются в устои и ход русской жизни, заявляют свои права на «место под «русским» солнцем» (И.

Болотников, И. Заруцкий, И. Лукьянов, А. Межаков, С. Разин, К. Булавин, Е. Пугачев). Самоощущение казаков в этот период явно двойственное: с одной стороны, они воспринимают себя как относительно внешнюю силу, с другой стороны - «не чувствовали бы себя русскими, не ходили бы на Москву стоять за волю, за веру и за государя-батюшку»132. Таким образом, казаки в эпоху социальных бунтов выступают одновременно и как разрушительная сила -потрясатели основ и как борцы за сохранение старых общинных порядков. Разгром булавинцев привел к регламентации казачьей жизни со стороны государства. Вольное казачество фактически становится служивым.

Периодом борьбы по принципу «кто-кого» является третий период (начало XVIII - первая половина XIX вв.). Он характерен чередованием разгромов казачьей вольницы русскими регулярными войсками с подкупом и привлечением казаков на государеву службу. Как важный элемент российской государственной политики такая тактика существовала и раньше, но лишь в это время вышла на первый план.

Эволюция организации военного дела и военных традиций казаков, приведшая сначала к окончательному превращению казачества в особое военно-служилое сословие русского общества, а затем (в конце XIX — начале XX вв.) к складыванию социально-экономических предпосылок к десословизации казачества. Изменение военной тактики и стратегии, появление новых видов вооружений и способов ведения войны, обременительность казачьего самообеспечения, распад системы станичного военного обучения поставили под сомнение необходимость существования казачества как особого военно-служилого сословия.

Четвертый период (вторая половина XIX - начало XX вв.) - это период «вольной» службы, когда Российское государство создает (и создало) из казаков военно-служилое полупривилегированное сословие. Сами казаки ощущают себя верноподданными, «наихристианнейшими паладинами», «щитом Европы». В фольклорной памяти казаков это время счастливого «светлого прошлого», рай земной, к которому необходимо вернуться. Однако новые общественно-политические события существенно повлияли на эволюционный путь изменения статуса казачества в обществе и государстве.

Самым трагичным, на наш взгляд, в истории взаимоотношений казачества и российской власти был пятый период (1917 - 1937 гг.). Революции 1917 года и последовавшая за ней гражданская война оказались переломными событиями в судьбе нескольких миллионов россиян, называвших себя казаками. Менялась жизнь, и, соответственно, менялись и

132 Фирсов II. Пугачевщина: Опыт социально-психологической характеристики. М., 1966. 237 с.

казаки. Всё более ярко проявлялась тенденция к самоликвидации войскового сословия в его традиционном виде.

Это время расказачивания, разгрома и физического истребления казаков. Шаблонно-«научное» мышление большевиков не терпело разнообразия и своеобразия, да и объективная поддержка казаками проигравшего в войне белого движения сыграла свою роль. Казалось, даже память о казаках была уничтожена. Главным, на наш взгляд, итогом Гражданской войны для казачества было завершение процесса «расказачивания». Казачество понесло невосполнимые потери -— было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски «виновных» перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к «казачьей контрреволюции» оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.

Однако необходимо помнить, что расказачивание в широком научном смысле надо понимать как объективный процесс, вызываемый развитием человеческой цивилизации, становлением гражданского общества. Этот процесс неизбежно означает отмирание сословной войсковой системы, ее консервативности и замкнутости. В этом смысле под влиянием демократических революций среди самих казаков разрастались настроения самоликвидации, как и понимание обреченности всего сословного строя России. Но, вместе с тем, расказачивание как практическая деятельность политических и военных властей времен Гражданской войны означает фактическую ликвидацию кратковременно существовавшей казачьей автономии.

Шестой период во взаимоотношениях казачества и российского государства четко вплетен в контекст исторических событий. Во время Великой Отечественной войны боевые навыки казаков и их умение самоорганизовываться снова оказались востребованы государством. На Дону и Кубани формировались «казачьи» воинские части. Однако доля природных казаков составляла в них едва ли половину, да и идеологические послабления власти носили временный и вынужденный характер. Закончилась война, кончилось и лояльное отношение режима к казакам.

По мнению автора, после 1945 г. казачество перестало быть важным социально-политическим фактором и в СССР, и за рубежом. Модернизация

армии привела к ликвидации советских казачьих кавалерийских частей, а в ином качестве (за исключением историко-фольклорных нужд) казаки не представляли интереса для коммунистической власти. Зарубежные же казачьи объединения стали выполнять важную функцию хранителей казачьей истории и традиций культуры, но в политическом плане окончательно маргинализировались.

Весь послевоенный седьмой период, вплоть до 90-х гг. XX в., казачество однозначно определялось как этнографическая группа южных русских. Своеобразие казаков дозволялось лишь в фольклорной сфере. Военная самобытность, традиции самоуправления и трагические страницы истории казачества замалчивались.

Выделение восьмого периода (1991 - начало XXI в.) - периода возрождения казачества сейчас уже не выглядит чем-то новаторским. Однако необходимо сказать, что, несмотря на «возрождение», казачество уже никогда не будет таким, каким оно было во времена «светлого прошлого». Не те времена, не те люди, не те задачи и обстоятельства. Современное возрождение казачьей идеи в направлении государственной службы и развития местного самоуправления также отражают определенный потенциал казачества. Пока будут сохраняться кризисные явления во внешней и внутренней политике, межнациональные конфликты, факты ущемления интересов российского населения, казачья идея будет востребована обществом. Необходимо отметить, что определение современного статуса казачества - вопрос времени и политической воли государства.

Обобщая вышесказанное, можно подвести следующий итог: осмысление динамики социально-политического и этнокультурного статуса казачества на протяжении нескольких веков его существования позволяет придти к выводу, о том, что на протяжении своей истории сформировался и развился уникальный феномен казачества. Меняя формы своего существования (статусы) под воздействием различных условий, пройдя сложный и противоречивый путь от варварского суверенитета казачьих речных республик до полного вовлечения как военно-служилого сословия в социально-политическое, правовое и культурное пространство российской империи и дальнейшей десословизации, казачество сохранило свое содержательное ядро, которое характеризуется потестарностью, военным демократизмом, наличием обычного права, особым военизированным укладом жизни.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях: Монографии:

1.Сопов A.B. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение. — Майкоп: Изд-во «Аякс», 2006. -148 с. (9,3 п.л.).

2. Сопов A.B. Происхождение и формирование казачества: точка зрения этнолога. - Saarbrücken, Germany: LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co. KG, 2012. -136 c. (9,2 пл.).

Публикации в изданиях, включенных в перечень ведущих периодических журналов, рекомендованных ВАК:

3. Сопов A.B. Родина казаков: история с географией // ГОДИНА. Российский исторический журнал. - Апрель. 2008. - № 04.- С. 40-43. (0,3 пл.).

4. Сопов A.B. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение // Вестник Московского университета. - Серия 8: История. - Вып. 4. Июль-август. - 2008. - С. 66-86. (2 пл.).

5. Сопов A.B. Некоторые выводы относительно истории казачества // Ученые записки Российского государственного социального университета. -№ 10 (73). 2009. - С. 71-77. (1 пл.).

6. Сопов A.B. К вопросу о происхождении и формировании казачества: этнический аспект // Культурная жизнь Юга России. - № 5 (32), 2009. - С. 58-61. (0,7 пл.).

7. Сопов A.B. Казачества единый корень? // ГОДИНА. Российский исторический журнал. - Июнь. 2010. - № 06. - С. 30-33. (0,3 пл.).

8. Сопов A.B. Инновационные подходы к изучению проблем казаков // Человеческий капитал. - № 7 (19). 2010. - С. 530-533. (1 пл.).

9. Сопов A.B. Происхождение казачества: возвращаясь к проблеме // Вестник Московского университета. - Серия 8. История. - № . 2011. Январь-февраль. - С. 54-66. (1 п.л.).

10. Сопов A.B., Бузаров А.Ш. Место и роль казачества в общероссийских культурно-этнических процессах // Вестник Адыгейского государственного университета. - Выпуск 1 (74). - 2011. - С. 30-37. (0,5 пл.).

11. Сопов A.B. К вопросу о природе казачества // Вестник Майкопского государственного технологического университета. - Выпуск № 1. - 2011. -С. 62-65. (0,7 п.л.).

12. Сопов A.B. Эволюция казачества и геополитическое развитие России: взгляд на проблему // Вестник Майкопского государственного технологического университета. - Выпуск № 1. - 2011. - С. 65-68. (0,7 пл.).

13. Сопов A.B. Обретение бытия: размышления о прошлом и будущем казачества // European Social Science Journal. - 2011. - № 5. - С. 73-81. (1 пл.).

Публикации в других изданиях:

14. Сопов A.B. Становление казачества // Проблемы изучения и пропаганды казачьей культуры. - Майкоп, 2000. - С. 14-23. (0,3 пл.).

15. Сопов A.B. Религиозность казачества: мифы, факты, проблемы // Проблемы изучения и пропаганды казачьей культуры. - Майкоп, 2000. - С. 58-62. (0,1 пл.).

16. Сопов A.B. Этническое самосознание казаков // Проблемы изучения и пропаганды казачьей культуры. - Майкоп, 2000. - С. 23-27. (0,1 пл.).

17. Сопов A.B. Некоторые особенности ментальности казаков // Менталитет россиянина: история проблемы: Материалы 17 Всероссийской заочной научной конференции. - СПб.: Нестор, 2000. - С. 153-155. (0,1 пл.).

18. Сопов A.B. Речь казаков как этногенетический фактор // Материалы международной научно-практической конференции. - Майкоп, 2001. - С. 89-93. (0,2 пл.).

19. Сопов A.B. Исторические предшественники и этногенез казаков // Вопросы казачьей истории и культуры. - Майкоп, 2002. - С. 4-9. (0,1 пл.).

20. Сопов A.B. Место и роль казачества в формировании русской нации и российского государства // Материалы научно-практической конференции. Неделя науки МГТИ. Выпуск 4. - Майкоп, 2001. - С. 157-160. (0,2 пл.).

21. Сопов A.B. Этническое самосознание казаков // Информационно-аналитический вестник АРИГИ. Вып. 4. - Майкоп, 2001. - С. 213-217. (0,2 пл.).

22. Сопов A.B. Материальная культура казаков // Вопросы казачьей истории и культуры. - Выпуск 2. - Майкоп: Качество, 2003. - С. 139-151. (0,5 пл.).

23. Сопов A.B. Особенности становления и развития казачества // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Социальное развитие России: состояние, проблемы, перспективы». -Майкоп: Аякс, 2005. - С. 263-271. (0,3 пл.).

24. Сопов A.B. Динамика отражения социальной реальности в современном сознании россиян // Материалы научно-практического семинара «Состояние и проблемы современного социогуманитарного знания». -Майкоп: МГСУ, 2005. (0,5 пл.).

25. Сопов A.B. Военная организация казачества в XVIII в. // Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции «Наука - XXI веку» (вторая сессия). - Майкоп: МГТУ, 2005. - С. 116-118. (0,1 пл.).

26. Сопов A.B. Современные научные концепции происхождения казачества // Новые технологии. Сб. научных трудов МГТУ. - Майкоп: МГТУ, 2006. - С. 67-69. (0,1 пл.).

27. Сопов A.B. Исторические предшественники казаков, становление и развитие казачества // Вестник Адыгейского государственного университета. - Майкоп: Изд-во АТУ, 2006. - С. 27-33. (0,2 пл.).

28. Сопов A.B. Казачий круг как форма самоуправления // Государственно-правовая система России: история и современность. Материалы

Всероссийской научно-практической конференции. - Майкоп, 2006. - С. 205-209. (0,1 п. л.).

29. Сопов A.B. Хозяйство, культура и быт казаков как этнические определители // Вестник Адыгейского государственного университета. -Майкоп: Изд-во АГУ, 2007. - С. 126-148. (1 пл.).

30. Сопов A.B. Формирование хозяйственно-культурного типа казаков, его роль и место в культурно-этнических процессах казачества // Вопросы казачьей истории и культуры. - Выпуск 4. - Майкоп: АРИГИ, 2009. - С. 4753. (0,3 пл.)

31. Сопов A.B. Становление и развитие системы образования на Дону в конце XVIII - начале XX вв. // Социально-экономические и правовые проблемы молодежи в современной России. Сб. научных статей. - Майкоп,

2009.-С. 64-71. (0,5 пл.).

32. Сопов A.B. Казачья субкультура в XVIII - начале XX вв. // Социально-экономические и правовые проблемы молодежи в современной России. Сб. научных статей. - Майкоп, 2009. - С. 71-76. (0,5 пл.).

33. Сопов A.B. Стереотипы и заблуждения в отношении казачества // Вопросы казачьей истории и культуры. - Выпуск 5. - Майкоп: АРИГИ.

2010. - С. 14-24. (0,5 пл.).

34. Сопов A.B. Место и роль казачества в формировании современного российского государства // Социально-экономические и политико-правовые возможности инновационного развития России и ее территорий: опыт и перспективы. Сб. материалов всероссийской научно-практической конференции 1-2 октября 2010. Ростов-на-Дону - Майкоп. Изд-во СКАГС, 2010. С. 190-194. (0,5 пл.).

35. Сопов A.B. Место и роль казачества в общероссийских культурно-этнических процессах // Теория и практика современного научного знания. Материалы Всероссийской заочной научно-практической конференции (1518 января 2011 года). Часть 1. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2011. - С. 229-233. (0,5 пл.).

36. Сопов A.B. Российское казачество как социально-историческое явление // Вопросы казачьей истории и культуры. - Выпуск 6. - Майкоп: АРИГИ-АГУ, 2011. - С. 16-25. (0,5 пл.).

37. Сопов A.B. Формирование особенностей хозяйственно-культурного типа казаков // Доклад на 1 Международной научной конференции «Актуальные проблемы и современное состояние общественных наук в условиях глобализации» (Москва, 14-15 мая 2011) // Social science/ Общественные науки. - № 3. - 2011. - С. 375-383. (1 пл.).

38. Сопов A.B. Природа казачества: вопросы и ответы // Вопросы казачьей истории и культуры. Выпуск 7. Майкоп: Кубанская ассоциация «Региональный фестиваль казачьей культуры», АРИГИ, 2011. - С. 202-206. (0,2 пл.).

Сопов Александр Валентинович АВТОРЕФЕРАТ ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО И ЭТНОКУЛЬТУРНОГО СТАТУСА КАЗАЧЕСТВА

Подписано к печати 27.01.2012 г. Формат 60x84 1/16, Усл. п.л. 2,9. Тираж 100, заказ № 021. Отечатано в печап юм салоне «Колорит» 385000, г Майкоп, ул. Жуковского, 34/2, тел.: 8(8772) 52-44-07

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Сопов, Александр Валентинович

Введение.

Глава 1. Казаки и граница

1.1. Концепт фронтира и казаки.

1.2. Казаки вне границ русского государства

1.3. Казаки и охрана границ.

1.4. Казаки и расширение границ России

Глава 2. Казаки и военная служба.

2.1. Образ жизни и военное искусство казаков.

2.2. Особенности военной службы казаков.

2.3. Казачество в войнах России до XX века

2.4. Казаки в Гражданской и Великой Отечественной войнах.

Глава 3. Казаки и социальная борьба в России.

3.1. Казаки в Смутное время.

3.2. Роль казаков в социальных «бунтах»

XVII - XVIII вв.

3.3. Казачество в революциях XX века.

Глава 4. Проблема «власть и казачество».

4.1. Исторический опыт казачьего самоуправления

4.2. Эволюция казачества и его интеграция в общероссийские культурно-этнические процессы

4.3. Расказачивание: факты и смыслы.

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Сопов, Александр Валентинович

Актуальность темы диссертационного исследования.

Актуальность темы обусловлена как современным положением казачества в России, возрождение которого резко активизировалось в конце XX - начале XIX вв., так и растущим интересом к наиболее проблемным аспектам истории казаков со стороны ученых и общественности страны, прежде всего в регионах их проживания. Актуальности исследованию придает особая специфика русской традиции - «военный централизм»1. Несмотря на жесткую централизацию не только государственного аппарата, но и всего строя общественной жизни (а, может быть, и благодаря этой централизации) Русское государство имело постоянную тенденцию расширения как в территориальном смысле, захватывая и осваивая все новые территории, так и в социальном - распространяя свое влияние на частную и общественную жизнь.

Несомненно, серьезную роль в обозначенном процессе играло казачество. Весь жизненный цикл казачества - от зарождения до фактического растворения в строе русской жизни - как нельзя лучше иллюстрирует процессы формирования государства российского и русской нации. «Казаки — сторожа и завоеватели окраин» . Такое определение давал крупнейший историк казачества Ф. Щербина. Этническая, географическая, цивилизационная мозаичность России, неоднозначность явлений и процессов «включения» в состав Российского государства различных территорий и этносов только прибавляет злободневности исследованиям, подобным предложенному.

Востребованность собственно казачьей тематики обусловлена во многом геополитическими факторами. Казачество исторически Термин был введен В.О. Ключевским.

2 Щербина Ф.А. История кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1910. Т. 1. Гл. VII. С. 420. формировалось на периферии государственности, на русском фронтире. Северный Кавказ, Центрально-азиатское пограничье, Дальний Восток продолжают оставаться регионами геополитического напряжения. Наркотрафик, межэтнические конфликты, проникновение чужеродных культурных элементов заставляет снова и снова обращаться к тем, кто и сто и двести лет назад успешно противостоял названным тенденциям.

См., например, Лев Толстой: «Гоашща родила казачество, а казачество создало Россию» II Толстой J1.H. Казаки // Поли. собр. соч. в 90 т. М., 1952. Т.48. С. 123.

4 Плеханов A.A., Плеханов A.M. Казачество на рубежах Отечества / A.A. Плеханов, A.M. Плеханов. - М.: Вече, 2009.

- этого у казаков не отнять. А кто сказал, что Россия застрахована от потрясений? Шаманские заговоры об «окончательной и бесповоротной победе» мы уже проходили.

Тема требует глубоких исследований и научно-обоснованных рекомендаций по поддержанию казачества и развитию его в новых условиях формирования гражданского общества и правового государства с учетом пересмотра ряда стереотипов, сложившихся в отечественной историографии.

Необходимо преодолеть фальсификацию исторической правды, степень которой зависела от внутренних установок авторов, в свою очередь определявшихся давлением официальной идеологии и существовавшей цензурой. В настоящее время открыты многие документы, установлены многие факты, которые явно не укладываются в рамки прежних теоретических построений. В этой связи особенно необходимы дополнительные исследовательские поиски и анализ истории казачества, которое находится в стадии историко-политической реабилитации и возрождения, требуется более глубокое понимание его проблем в интересах рационального их решения.

Актуальность темы данного исследования определяется также острой необходимостью теоретического осмысления российского казачества как социально-политического явления современной России, являющегося составной частью ее государственно-политической, социально-экономической, духовно-нравственной, идеологической и культурной систем, роли и значения казаков в становлении и развития российского государства в прошлом и настоящем. Необходимым, представляется, переосмысление роли казаков в новых условиях с учетом геополитических интересов России и ее территориальной целостности как жителей приграничья с его специфическим менталитетом.

Исследование происхождения, сущности и исторической роли, сложностей и неординарности этого уникального общественного явления ведется давно. Тем не менее, до сих пор существуют различные, порой значительно отличающиеся точки зрения на его место в истории. Особенно актуально в современный период адекватное осмысление его участия в процессе присоединении к России ряда территорий. С казачеством связаны драматические и героические периоды военной истории России. Казачество прошло сложный путь от вольных разбойных ватаг до особых частей русской регулярной кавалерии, от сообщества варваров-фронтирменов (жителей порубежья цивилизованных государств) до особого военно-служилого сословия русского общества. В начале XXI века встает вопрос: какой из этих статусов возрождается? На наш взгляд, сегодня как никогда, при исследовании казачьих проблем требуется комплексный подход к познанию прошлого с тем, чтобы нынешние процессы возрождения, приобщения казачества к государственной и военной службе не повторили издержки, имевшие место в прежние годы.

Хронологические рамки исследования Хронологические пределы исследования определены с одной стороны временем существования тех этнокультурных и сословно-профессиональных сообществ, которых, с известной долей вероятности, можно назвать предками и прямыми предшественниками казаков: черных клобуков, бродников, подонских славян, т.е. Х-ХП вв. С другой - XX в., когда в основном сложилась этническая картина современной России5, с некоторым выходом на современные процессы возрождения казачества начала XXI в. Столь широкие хронологические рамки объективны, так как только в этом случае возможно восстановить динамику развития процесса этнического формирования казачества, политического и территориального формирования российского государства. Процессы эти имеют свои начала еще в IX в., а к середине XIX в. фактически завершились, но некоторые моменты (например, смена языковой и этнической ориентации на Кубани, расказачивание, современная модернизация общества, уже упоминавшееся возрождение традиций казачества, распад СССР и изменение границ России) имеют место и в самом конце XX - начале XXI в.

Территориальные границы исследования Территориально объект исследования ограничен ареалом проживания казаков, прежде всего, так называемых «исторических», то есть казачьих сообществ, сложившихся еще до начала организации казачьих войск Российским государством на своих границах. Географически это Северное Причерноморье, включая два основных исторических ареала: Южное Поднепровье и Дон, — а также течения рек Урала, Терека и нижней Волги. Данные районы могут быть условно локализованы как Юг России. В необходимых случаях, география исследования расширяется до размеров всей приграничной российской периферии и включает в себя такие районы как Предкавказье, Западная и Восточная Сибирь, Семиречье в Средней Азии, Забайкалье и Дальний Восток.

3 См: Чебоксаров H.H. Чебоксарова H.A. Народы, расы, культуры. М., 1985.

Степень разработанности темы.

Ссылки на нерешенность «казачьего вопроса» стали уже привычны. Однако большинство исследователей предлагает решить этот вопрос «раз и навсегда», предлагая свое, подчас оригинальное, подчас тривиальное видение проблемы6. Обычно решение предлагается в виде дихотомии: казачество -сословие, казачество — народ (этнос). Взгляды на казачество как на субэтнос русских (или украинцев) настораживает казаков своей недоговоренностью, а некоторых лидеров казачества отталкивает невозможностью извлечения из

6 Белоусов И.В. Власть и казачество, эволюция взаимоотношений и политического курса в XX в. [Текст]: Дис. докт. истор. наук. М., 2002; Буртный К.П. Место и роль казачества в военной политике России: традиции и современность (на историческом опыте казачества Урала) [Текст]: Дис. . канд. политол. наук. М., 1998; Ворошилов А.Н. Современные организационно- правовые формы казачьего самоуправления на Дону [Текст]: Дисс. .канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007; Глущенко В.В. Интеграция казачества в структуру российской государственности (XVI - начало ХХвв.) [Текст]: Дис. докт. истор. наук. М., 1998; Дорофеев В. А. Основные закономерности и тенденции социального воспроизводства казачества в контексте эволюции российской государственности: Опыт концептуального историко-социологического анализа [Текст]: Дис. докт. социол. наук. Барнаул, 2001; Козлов С.А. Российское казачество на Северном Кавказе в XVIII в. [Текст]: Дис. докт. истор. наук. СПб., 1997; Сопов A.B. Проблемы происхождения и становления казачества Юга России [Текст]: Дис. . канд. ист. наук. Майкоп, 1999; Таболина Т.В. Проблемы современного казачества: 1980—1990-е годы [Текст]: Дис. . докт. истор. наук. М„ 1999; Товченко Р.Б. Казачество в политическом процессе постсоветской России: На примере Поволжья [Текст]: Дис. . канд. полит, наук. М., 2003; Труханов В.А. Казачество как субъект социально-политических отношений в истории России [Текст]: Дис. . канд. философ, (политол.) наук. М., 1997(8); Труханов В.А. Система национальной безопасности, влияние социального фактора: на примере казачества [Текст]: Дис. . докт. полит, наук. Саратов, 2003; Юрченко И.Ю. Умиротворение Кавказа: место и роль казачества: Этноисторический аспект [Текст]: Дис. . канд. ист. наук. М., 2005. этого статуса «дивидендов» в виде льгот, привилегий, территориальной автономии и т.п.

Со становлением новой России с начала 90-х годов XX века споры вокруг статуса казачества не утихают вот уже более двадцати лет. Исследователи выдвигают все новые и новые подходы к изучению «казачьего феномена»7, но вопросы остаются. Более того, на наш взгляд их становится больше. Новые исследования раздвигают горизонты знания, о предлагают новые гипотезы, ставят новые проблемы . В последнее время возросло число публикаций по истории казачества вообще, однако среди авторов многочисленных статей, очерков, эссе и книг профессиональные историки-исследователи занимают весьма скромное место. В основном, работы, посвященные изучению казачества как многоаспектного социально-политического феномена, сводятся к трем основным направлениям: этнографическому, историческому и социологическому. История отношений казаков и Российского государства традиционно во все времена была одной из приоритетных исследовательских проблем отечественной историографии. Данному вопросу без преувеличения посвящены целые тома научной литературы. Сюда можно отнести:

7 Рыблова М.А. Казачьи братства на Дону в ХУ1-ХУШ вв. (специфика культурной модели) / М.А. Рыблова // Родина. - 2009. - № 6. - С. 90-91; Голованова С.А. Казачество Терека и Кубани: этнополитические и культурно-исторические особенности становления и эволюции (вторая половина XVI - конец XIX вв.). / С.А. Голованова [Текст]: Дис. . докт. истор. наук. М., 2005 и др. о

Копанева О.И. Казачество и российская государственность: историко-правовой анализ [Текст]: Дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2003; Котикова Е.И. Социально-философские проблемы возрождения казачества [Текст]: Дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1997; Масалов А.Г. Российское казачество: Социально-политическая институционализация в современных условиях [Текст]: Дис. . докт. полит, наук. Ставрополь, 2004; Морозов А.Е. Соотношение этнических и социальных компонентов в процессе становления и воз рождения казачества [Текст]: Дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1998; Мохов А.Е. Казачество в системе Российского государства: политологический аспект [Текст]: Дис. . канд. полит, наук. М., 2005; Рунаев Ю.В. Казачество как социально-этническая группа: Генезис, традиции, перспективы [Текст]: Дис. . докт. философ, наук. Ставрополь, 1999.

1. Издания по казачеству, выходившие до революции, не переиздававшиеся или переиздававшиеся не полностью в советское время. Так, была переиздана Справочная книжка Императорской Главной квартиры, в которой приведены хронологические сведения о казачьих войсках, изложена преемственность казачьих частей по 1 апреля 1912 г.9

2. Книги, выходившие за рубежом и хранившиеся в спецхранах, начиная от изданий справочного характера10 и исторических исследований о казаках" до воспоминаний и работ, включающих сведения о лидерах Белого движения. Помимо специальных работ, посвященных казачеству, сведения о казаках содержатся практически в каждом издании мемуарного характера, а также в работах современных авторов о Белом движении. Полное переиздание «Архива русской революции»12 дало возможность более детально познакомиться со свидетельствами очевидцев - политических и общественных деятелей России о предоктябрьском периоде, гражданской войне и роли казачества в этих событиях.

3. Издания краеведческого характера. Сюда можно отнести первые брошюры, в которых содержалась информация о казачьих войсках в целом и первых структурах современных казаков13, а также работы, посвященные истории и традициям того или иного войска14 или даже станицы15.

9 Казачьи войска: Хроники гвардейских казачьих частей / Под ред. В.К. Шенка; сост. В.Х. Казин. - Б. м.: АО «Дорваль», 1992. Репринт, изд.

10 Казачий словарь-справочник / Изд. А.И. Скрылов, Г.В. Губарев. - М.: ТОО «Созидание», 1992. Т. 1-3. Репринтное воспроизведение издания: Кливленд, Огайо, 1966.

11 Денисов C.B. Белая Россия. - СПб.: Нева Ладога-Онега, 1991. Репринт, изд.: Нью-Йорк, 1937.

12 Архив русской революции (Русский архив) в 22 т. / Изд. Г.В. Гессен. - М.: Терра, 19911993. ь Зюзин Ю. А. Российское казачество: историческая справка. Краснодар: Кубан. казачья Рада, 1991.

14 Войнов В. Правда об Оренбургском казачестве // Отечество. 1990. №1. С. 206-216; Семенов В. Из истории Оренбургского казачьего войска. Б. м., 1992.

4. Небольшие сборники исторических документов, регламентировавших прохождение воинской службы, земельные отношения и т. д. в различных казачьих войсках, издаваемые возникающими казачьими структурами16.

5. Публикации о судьбе казачества в советское время17.

6. Работы, отражающие полиэтничный состав казачества, взаимоотношения и исторические связи с различными народами страны18.

7. Монографические исследования по отдельным казачьим войскам19.

8. Художественные произведения по истории казачества .

Ныне практически ни один серьезный исследователь, обращающийся к изучению этнополитической ситуации в регионах страны, не обходит

9 I вниманием фактор казачества .

Прежде всего, казачество интересует исследователей с точки зрения исторических аналогий и поиска перспектив дальнейшего возрождения, поскольку в истории многих стран есть примеры государственной службы особого свойства, в той или иной степени сходной с государственной службой казачества. Перспективы государственного становления казачества не вызывают сомнения и у самого казачества. С другой стороны, интерес к

15 Еремин Н. М. По указу Петра: Археолого-этнографические и историко-культурные очерки станицы Шелковской. - Шелковская, 1990.

16 Забайкальское казачество. Сборник документов // Пограничник Забайкалья. Чита. Федерация профессиональных союзов Читинской области и Забайкальское казачье войско. 1991. №1.

17 Венков А. В. Донское казачество в гражданской войне. - Ростов н/Д: Рост, ун-т, 1992; «Казаки» со свастикой // Родина. - 1993. - №2.

Голубев Е. Унтовое войско (к истории создания казачьих войск в Забайкалье) // Байкал. 1990. №5.

19 Куценко И. Я. Кубанское казачество. - Краснодар: Кн. изд-во, 1990

20 Бутенко В. П. Казачий алтарь: Роман. - Ставрополь: Кавказ, б-ка, 1993.

21 ГузенковаТ. С. Межэтническая ситуация в Калмыкии, 1991. казачеству вызван как к организованной части российского общества, объединенной вокруг патриотической идеи, провозглашающей демократические лозунги и преследующей определенные политические цели. В 1989 г. По инициативе директора Института истории и археологии Уральского отделения РАН члена-корреспондента РАН В. Алексеева был начат проект по изучению истории казачества Урала, Сибири, Дальнего Востока. Коллектив ученых работал под руководством доктора исторических наук, профессора H.A. Миненко.

В Институте этнологии и антропологии РАН на основе Консультативного совета по проблемам возрождения российского казачества (действовал с 1992 по 1994 гг.) была создана группа по изучению казачества при Координационно-методическом центре прикладной этнографии, которым руководил доктор исторических наук Ю. Симченко. В серии этого центра «Народы и культуры» вышли среди прочего сборники документов и материалов, относящихся к истории казачества. В этом же центре существовала Проблемная группа Консультативного совета по вопросам возрождения российского казачества, которая в соответствии с Программой прикладных исследований по проблемам истории современного российского казачества Госкомнаца выпускала серию «Казаки России». Вышел сборник статей, посвященных российскому казачеству, - «исторический и этнополитический обзор», как определили его составители, который «является развернутым обозрением, ставящим задачу наметить направления дальнейших исследований, результаты которых будут издаваться отдельной серией публикаций»22.

Необходимо отметить, что специального исследования, посвященного изучению роли и значения казачества в становлении и развитии российской государственности, ранее и в современный период до сего времени не проводилось. Вместе с тем ряд авторов, в своих работах освещали те или Казаки России. Прошлое. Настоящее. Будущее. Кн. 1. М., 1992. иные аспекты, связанные с исследуемой соискателем проблемой. Уже со второй половины XVIII века российских и зарубежных исследователей интересовал исторический феномен казачества, причины его возникновения, роль и значение в истории становления и развития российского общества и государства. Отдельные аспекты этой проблемы рассматривались в трудах Г.З. Байера, В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, А.И. Ригельмана23. Определенное внимание исследованию данных вопросов посвятили видные русские историки С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский24.

В XIX - в начале XX веков весомый вклад в изучение казачества внесли историки, этнографы, краеведы и экономисты В.А. Потто, Ф.А. Щербина, В.Д. Сухоруков, E.H. Котельников, С.Ф. Номикосов, A.M. Греков, Е.П. Савельев. В среде казачьей послереволюционной эмиграции выделяются

25 труды С.Г. Сватикова, И.Ф. Быкадорова, А.И. Гордеева, Г.В. Губарева .

24 Костомаров Н.И. Казаки (Исторические монографии, исследования). СПб, 1995; Соловьев С.М. История России с древних времен: в 15 кн. М., 1959.

23 Быкадоров И.Ф. История казачества. Прага, 1930; Гордеев A.A. История казаков. М., 1991; Голобуцкий В.А. Черноморское казачество. Киев, 1959; Губарев Г.В. Казачий словарь-справочник. Т. 1-3. Сан-Ансельмо, Калифорния, США, 1968; Голобуцкий В.А.

Запорожское казачество. Киев, 1957; Номикосов А.П. Статистическое описание области Войска Донского. Новочеркасск, 1884; Потто В.А. Кавказская война. Т. 1-5. Ставрополь. 1994; Потто В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). Владикавказ, 1912; Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Краснодар, 1993; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. M.-JI, 1950. стремлением обосновать версию о его изначально верноподданнической роли в жизни российского государства. При этом авторами часто замалчивались имевшие место между казаками и государственными органами России жесткие конфликты, возникавшие на протяжении всего периода их взаимного существования. Дореволюционные исследователи казачества находились под большим влиянием различных общественно-политических и научных концепций, согласно которым казаки, то представлялись изгоями общества, то их роль в становлении и развитии российского государства чрезмерно восхвалялась.

Необходимо отметить, что традиция, во многом закрепленная С.М. Соловьевым, не признавала казачество как равноправную и полезную для интересов государства и общества силу. Отличительная черта другого направления, которое сформировалось благодаря авторам - выходцам из казачьей среды, заключалась в чрезмерной героизации казачества, представление казаков в качестве борцов за интересы престола, верноподданных слуг государя, у которых отсутствовали когда-либо проблемы во взаимоотношениях с властями. Эта историографическая традиция была развита во второй половине XIX века такими исследователями, как И.Д. Попко, Д. Эварницким, Ф.С. Гребенцом, М.А. Карауловым, Г. Ткачевым и др." .

26 Попко И.Д. Терские казаки с стародавних времен. Исторический очерк, Выпуск 1. Гребенское войско. СПб, 1880; Эварницкий Д. История запорожских казаков. Т. 1. СПб, 1892; Ткачев Г. Гребенские, терские и кизлярские казаки. Владикавказ, 1911; Ткачев Г. Станица Червленная. Владикавказ, 1911; Караулов М.А. Очерки казачьей старины // Терские ведомости. № 43,1909 и др.

Булавина, Емельяна Пугачева и других казачьих вождей как одной из сторон в классовой борьбе с крепостниками. Историография казачества советского периода представлена прежде всего работами Б.В. Лунина, А.П. Пронштейна, В.А. Зотова, С.А. Плетневой, А.И. Козлова, H.A. Мининкова, А.И. Агафонова, О.В. Матвеева, В.Н. Ратушняка, Л.Б. Заседателевой и др.27.

В новейшей историографии появляется все больше исследований (Б.М.

9 Я

Боук, В.Н. Королев, H.A. Мининков, М.А. Рыблова, О.Г. Усенко) , парадигма которых - многовекторность развития казачьих сообществ, изучение ментальных представлений казаков, применение новых подходов и концептов (дискурс империй, фронтир и т.д.).

Современная российская историография отличается разноплановостью, различием методологических подходов, разномасштабностью исследований. Все это позволяет сделать вывод о том, что новая российская историография еще не преодолела многие недостатки в своем становлении. Вместе с тем представление о процессах, протекающих в среде современного казачества, имеет широкое научное и практическое значение для понимания проблем развития российского государства и общества.

27 Агафонов А.И. Область Войска Донского в Приазовье в дореформенный период. Ростов на Дону, 1986; Матвеев О.В., Шептун C.B. Слово о кубанском казачестве. Из истории православной церкви на Кубани. Краснодар, 1995; Мининков H.A., Рябов С.И. О заселении Донской земли в XVI-XVII вв. Сословно-правовое положение донского казачества в XVII веке // Известия СКНЦ ВШ. Обществ, науки, 1983, № 3; Пронштейн А.П. Обзор материалов по истории Донского казачества в XVII-XIX вв. Ежегодник Археологической комиссии. М.,1958; Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII Ростов на Дону, 1961; Пронштейн А.П., Мининков H.A. Кондратий Булавин. М., 1988; По страницам истории Кубани; Краеведческие очерки / Отв. редактор Ратушняк В.Н. Краснодар, 1993; Плетнева С.А. Древности Черных клобуков. М., 1973; Заседателева Л.Б. Терские казаки (сер. XVI-нач. ЮС вв.). М., 1974 и др. Боук Б. Фронтир или пограничье? Роль зыбких границ в истории донского казачества // Социальная организация и обычное право: Мат-лы науч. конф. (г. Краснодар, 24-26 августа 2000 г.). Краснодар, 2001; Королев В.Н. Босфорская война. Ростов на/Д., 2002; Усенко О. Г. Начальная история кубанского казачества (1692-1708 гг.) // Из архива тверских историков: Сб. науч. ст. Тверь, 2000. Вып.2; Рыблова М.А. Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI - первой трети XIX века. Волгоград, 2006.

Говоря о месте и роли казачества в современной России, необходимо отметить, что некоторые из исследователей не верят в перспективу казачьего движения. Например, А.И. Козлов утверждает, что «идея возрождения былых казачьих войск в чистом виде с земельным фондом и привилегиями на рубеже третьего тысячелетия не только сомнительна, несостоятельна и пуста, но и вредна, поскольку чревата тяжелыми последствиями»29. Вместе с тем ряд других ученых активно включились в процесс научного осмысления возрождения казачества и его интеграции в систему российского государства. К ним следует отнести А.И. Коваленко, Л.Л. Хоперскую, П.И. Горячева, Г.С. Працко, В.А Матвеева, О В. Матвеева, М.А. Рыблова, В. А. Колесникова, Б.Н. Проценко, В.П. Трута, A.B. Венкова, Ю.С. Зобова, И.И. Золотарева, Е.С. Сарматина, Т.В. Таболину, А.Я. Худобородова, И.В.

Ченцова, Е.А. Чемякина и ряд других авторов .

Козлов А И Актуальность проблем истории казачества // Проблемы истории казачества ХУ1-ХХ вв Ростов-на-Дону, 1995 С 17

Матвеев О В Традиции коллективной безопасности в системе самоуправления кавказского казачества и современность // Становление казачьего самоуправления Ростов на Дону, 1998, Трут В П Проблема возрождения казачества и теоретические подходы к ее разрешению // Возрождение казачества (история, современность, перспективы) Тезисы докладов, сообщений, выступлений на V Международной (всероссийской) научной конференции Ростов на Дону, 1995, Трут В и Возрождение казачества сущность, пути и перспективы // Проблемы казачьего возрождения Ростов на Дону, 1996, Хоперская Л Л Казачество в расстановке политических сил на Юге России // Возрождение казачества (история, современность, перспективы) Тезисы докладов, сообщений, выступлении на V Международной (всероссийской) научной конференции Ростов на Дону, 1995, Горячев П И, Працко Г С Современное донское казачество в свете межэтнических и политических проблем региона // Там же, Сарматин Е С Положение терского казачества в Чеченской Республике //Там же, Худобородов А Я История казачества Азиатской России Т 1-3 Екатеринбург, 1995, Коваленко А И Культура дальневосточного казачества история формирования, проблемы возрождения / Автореф дис канд ист наук Владивосток, 1995, Золотарев ИИ Казачье самоуправление на Дону (Историческое исследование) Ростов на Дону ООО «Росиздат», 1999, Чемакин ЕА Исторические традиции казачьего самоуправления в России Политологический аспект Волгоград ГУ «Издатель», 2001, Ченцов ИВ Роль современного казачества в обеспечении внутренней безопасности // Материалы конференции «Проблемы внутренней безопасности России в XXI веке / Науч ред В А Возженников М ЗАО «ЭДАСПАК», 2001, Таболина ТВ Проблемы современного казачества 1980-1990-е годы / Автореф дис докт ист наук М,1999, Глущенко В В Казачество Евразии зарождение, развитие, интеграция в структуру российской государственности М Вузовская книга, 2000

Так, В.П. Трут в своих работах отмечает, что проблема возрождения казачества имеет три основных тесно взаимосвязанных аспекта: научно-теоретический, практический и политический, каждый из которых нуждается в специальном серьезном научном исследовании историков, политологов, экономистов, этнологов и социологов. Л.Л. Хоперская обращает внимание на то обстоятельство, что отсутствие в казачьей среде влиятельных лидеров, способных идеологически объединить многочисленные организации казаков, учесть их разнообразные интересы, оставляет вопрос об их политическом выборе пока открытым. Она полагает, что решающую роль в будущем сыграет сила, которая сможет заключить с казачеством союз с целью соединить свою идеологию с организационной мощью казачьего движения. Исследователи А.П. Скорик и Р.Г. Тикиджьян пришли к выводу, что в нынешний рост казачьих организаций как раз в немалой степени обусловлено сознанием россиянами своей кровной связи с историей Отечества и ответственности перед памятью служивших ему предков. Усиление, по их мнению, национального самосознания в условиях обострения внутренней обстановки в России неизбежно приведет к увеличению численности членов в казачьих объединениях. В этих условиях важно не спровоцировать людей, важно обеспечить цивилизованное русло для проявления их общественно-политической активности, открыть широкие возможности для этнокультурного развития казачества в исторических областях его проживания.

В своем капитальном труде «История казачества Азиатской России» А.Я. Худобородов исследовал процесс образования казачьих организаций на востоке страны, роль и место казачества в данном регионе. Автор отмечает, что на данный момент возрождение казачества идет сложно и трудно, и успех его будет зависеть от того, как казакам удастся сочетать лучшие свои традиции прошлого с реальностями современной России.

В монографии О.В. Агафонова31, основанной на документах из крупнейших архивов, музейных хранилищ и библиотек Российской Федерации, прослежен процесс возрождения Донского, Терского и Кубанского казачества с момента появления первых казачьих организаций до создания войсковых казачьих обществ, включенных в госреестр, и принятия казаками обязательств по несению государственной и иной службы. Автор делает вывод о необходимости поддержки казаками новой сложившейся российской государственности, обеспечении национальной безопасности России как основы своего существования, развития своей внутренней структуры.

Диссертационные исследования перестроечного и постперестроечного периодов посвящались в основном региональным и узко специфическим проблемам казачества. Они охватывают лишь определенные исторические этапы и тенденции во взаимоотношениях казачества и Российского государства. Работы более раннего времени перегружены идеологическими штампами, отступлениями и рассуждениями. Вместе с тем богатый опыт, накопленный на протяжении веков российскими государственными структурами в становлении, развитии и привлечении казачества к государственной и иной службе, еще недостаточно изучен и обобщен.

11 Агафонов О В Казачьи войска России во втором тысячелетии M , 2002

2 Longworth Ph The Cossacks Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps N Y , 1970

Западной Европы, английский историк проанализировал процессы осуществления земельной реформы в казачьих областях, подчинения казачества экономическим и политическим интересам России, превращения его в военное сословие на государственной службе. Изучению военно-экономического статуса казачества во второй половине XIX - начале XX в. посвящено исследование Р. Мак-Нила «Царь и казаки»33. Автор приходит к выводу, что к началу первой мировой войны казаки стали анахронизмом, потерявшим свою целесообразность для российского государства.

В целом заметно, что западным исследованиям присуща описательность, эмоциональность, наполненность яркими зарисовками из военного быта. Это в полной мере относится и к работе Р.Лейла «Путешествие в России по Крыму, Кавказу и Грузии»34. Среди зарубежных исследований выделяются труды русскоязычных эмигрантов. В целом зарубежная историография проблемы истории казачества уступает отечественной литературе как уровнем обобщения материала, так и практической составляющей исследований.

Таким образом о роли казаков в общерусских и общероссийских процессах написано немало, начиная от трудов Н.М. Карамзина35 и заканчивая советскими исследованиями в области социальной борьбы крестьянства, где казачество изображается его цементирующей силой36. Однако нет обобщающих трудов, непосредственно посвященных обозначенной нами проблеме, месту и роли казачества в процессе формирования русского государства. Нет также исследований,

33 McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L., 1987.

4 Lyall R. Travels in Russia, the fCrimea, the Caucasus, and Georgia. L., 1825. Карамзин Н.М. История Государства Российского. СПб, 1842. Т. V. Гл. IV. 287 с. б Станиславский А. Казацкое движение 1615-1618 годов // Вопросы истории. 1980. № 1. С. 104- 106. рассматривающих процессы взаимоотношений России и казачества с этнической, можно сказать также, этнологической точки зрения.

Задачи исследования:

- исследование эволюции места и роли казачества в социальной борьбе в России;

В данной работе применяется также ситуационный подход к изучению конкретных явлений и процессов, который более адекватно отражает изменения взаимоотношений государства и казачества. Его применение предполагает отказ от концентрации на каком-то одном акторе и смещение фокуса «с акторов как таковых именно на процесс их взаимодействия и выявления. их поведения и реакций на обстоятельства и действия других акторов. Появляется возможность увидеть разные «правды» разных акторов и групп»37.

В исследовании проблемы диссертант опирался на фундаментальные положения и выводы науки об основных аспектах и этапах научного познания действительности, принципах научности, системности, объективности, историзма и диалектической взаимосвязи событий и явлений общественной жизни.

Принцип системности свел вместе самые различные факты в целое, позволил проследить взаимодействие различных по масштабу общественно значимых событий, явлений и процессов. В исследовании использован также проблемно-хронологический принцип подхода к материалу, разумное сочетание как цивилизационного, так и формационного подходов. Кроме того, использован комплексный подход, в основе которого лежит глубокий анализ и сведение воедино всех данных, имеющих отношение к поставленным задачам.

Методологическую основу диссертационной работы составили принципы историзма и объективности, которые дополняют и взаимно

7 Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М., 2006. С.29. обосновывают друг друга. Историзм в нашем понимании означает, что любое явление, процесс, факт, идея могут получить научную оценку только в контексте своей исторической эпохи. Объективность предполагает, в первую очередь, взвешенность оценок, отказ от скоропалительных выводов и обоснованность обобщений. Нами также широко применялся сравнительно-исторический метод и метод системного анализа, что дало возможность выявить зависимость содержания и формы того или состояния казачьего феномена от конкретно-исторической обстановки. Метод актуализации в ряде случаев предоставил возможность определить общественную значимость рассматриваемых проблем. Для воссоздания целостности исторического процесса в работе использовались историко-генетический, историко-сравнительный, проблемно-хронологический методы и др.

Данные принципы подразумевают объективность, всесторонность изучения предмета исследования в контексте исторической эпохи и взаимосвязи с соседствующими явлениями, событиями и процессами, свободы от идеологической или любой иной предвзятости и заданности.

В качестве документальной основы диссертационного исследования послужили материалы, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации (Г АРФ), Российском государственном военноисторическом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК), Государственном архиве Ростовской области (ГАРО), Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК), Государственном архиве Карачаево-Черкесской Республики (ГАКЧР), Государственном архиве древних актов (ГАДА), Российском государственном военно-исторического архиве (РГВИА), Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), Государственном музее Донского казачества (г. Новочеркасск).

38 императорского русского исторического общества и др .

Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. II. СПб., 1852; Краснов Н. материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863; Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 1822-1832 гг. Новочеркасск, 1833; Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1886; Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885; Военный сборник №3 СПб., 1877.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые в отечественной историографии комплексно исследуется динамика статуса казачества с социально-политической и этнокультурной точек зрения в связи с изменением его места и роли в событиях и явлениях российской истории. Автором впервые дано определение социально-политического и этнокультурного статуса казачества как обусловленного геополитическими и этнокультурными причинами, исторически сложившегося или установленного на данный момент нормами права положения (состояния) этого социального феномена как субъекта и объекта общественных отношений и исторических процессов. Таким образом, статус казачества является отражением его роли и места в социально-политических и культурно-этнических процессах в конкретный период российской истории.

На защиту выносятся следующие научные положения диссертационного исследования:

2. Казачество - это уникальная социальная общность, имеющая сложный конфессиональный и этнический состав, основу которой составляет особый субэтнос русского народа, православного вероисповедания.

9. В ХУШ-ХХ вв., после включения казачьих «речных» республик в состав Российской империи, под воздействием государства в большей степени для казачества стали характерны черты, присущие сословию русского общества.

10. «Расказачивание» как явление необходимо рассматривать двояко. Во-первых, широко - как естественно-исторический цивилизационный процесс десословизации казаков и интеграции их в общегражданскую жизнь. Во-вторых, узко - как борьбу большевистского руководства с инакомыслящими и «инакоживущими» в годы Гражданской войны.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были изложены в публикациях по теме исследования, а также в выступлениях автора на 5 Всероссийских и 3 Международных научно-практических конференциях, а также региональных научных конференциях; апробированы в лекциях, в рамках курсов по истории казачества для студентов различных специальностей Российского государственного социального университета, Российского нового университета, Южно-Российского университета сервиса и др. Всего диссертантом опубликовано по теме исследования около 70 научных работ, общим объемом более 36 печатных листов, в том числе две монографии объемом 9,3 и 9,2 печ. л.; а также 11 статей в реферируемых ВАК изданиях общим объемом 13 печ. л.

Положения и результаты диссертационного исследования внедрены в научную и проектную деятельность Научно-внедренческого центра

Международного исследовательского института (Акт № 11-09/20-71 от 01.08. 2011).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества"

Заключение

Существует ли непротиворечивый ответ на вопрос о природе казачества, его статусе в российской истории? С нашей точки зрения, чисто теоретически, однозначный «окончательный ответ» об историческом прошлом, а следовательно, и историческом будущем казачества невозможен. В разное время казачество представляло собой различные явления общественной жизни, побывав за свой исторический путь и конгломератом разбойников и складывающимся этносом и служилым сословием642. Казачество всегда было сложным и многоплановым социально-политическим и социокультурным феноменом евразийской истории. С нашей точки зрения, казачество необходимо рассматривать не на фоне российской истории, а как ее составную часть, как сложную саморазвивающуюся систему, без которой немыслимо Российское государство.

На наш взгляд, казачество - динамически развивающаяся открытая система643, постоянно изменяющая форму существования и взаимодействия с внешней средой, но сохраняющая при этом базис внутреннего содержания, каковым является военный промысел. Военно-промысловый хозяйственно-культурный тип, сложившийся в вольный период существования казачества, оказался категорией достаточно устойчивой. Независимо от региона и времени формирования казачество как историческая система имело этот общий базовый военизированный хозяйственно-культурный тип, что сказывалось на образе жизни и на духовной культуре.

647 См.: Сопов A.B. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение [Текст]: / A.B. Сопов. Майкоп, 2006. 148 с.

64' Открытая система в теории систем - система, которая непрерывно взаимодействует с окружающей ее средой и является устойчивой только при сохранении такого обмена. Взаимодействие может принять форму информации, энергии, или материальных преобразований на границе с системой.

Для казачества, как и для любой открытой системы, свойственно наличие двух основных тенденций: центростремительной, отражающей стремление к самоидентификации целостности этой системы, и центробежной, сохраняющей уникальность региональных казачьих групп, но вместе с тем демонстрирующей способность к диалогу и взаимопроникновению с другими открытыми историческими системами644 (например, российской и северокавказской). Ядро исторической системы полиморфно и, «вступая во взаимодействия с внешним окружением, меняет свою внутреннюю структуру в пределах социогенетически заданной комбинации присущих ей элементов ,.»645

На наш взгляд, пора уже снять устойчивое противопоставление этнического и сословного у казаков. Казачество как система имеет четкие этнические и социальные характеристики, которые не противопоставляются или взаимозаменяются, а разводятся на разные уровни функционирования. Это своеобразный этнический и социальный континуум, не случайно называемый некоторыми исследователями «этносоциум». Этничность доминирует в системе в периоды вольного, независимого от государства существования, что приводит к формированию особого этнического

644 Шаповалов А И Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития) М , 1997 С 32

643 Шаповалов А И Феномен советской политической культуры (ментальные признаки, источники формирования и развития) М , 1997 С 33 казачьего менталитета. Социальные факторы все более и более преобладают в системе под воздействием государственного общерусского вмешательства.

Необходимо согласиться с Д.В. Сень и С.М. Маркедоновым, что тупиковыми являются поиски надуманных исторических оснований для отстаивания жесткой дихотомии: казаки - бунтари-разрушители, казаки -слуги трона и Отечества, а также выявления чисто «природного» происхождения казачества или объявления казачества порождением исключительно российского государственного начала. Очевидно, что характеристики казачества, почти никогда несводимы к единому целому.

Статус казачества в различные периоды истории России во многом определялся тем, что именно оно стало той основной силой, на которую Российское государство опиралось при оформлении своих геополитических границ на юге и проводило гибкую религиозную и социальную политику. На наш взгляд главным социо- и этнообразующим конфликтом для казаков является конвергенция самых различных этнических и социальных ингредиентов при сохраняющейся единой военно-хозяйственной организации, а также постоянная подпитка все новыми и новыми группами пришельцев, этнический и социальный облик которых также весьма различен.

Таким образом, конкретный статус казачества определяется: во-первых, свойствами самого объекта, т.е. характерными чертами казачества как социокультурного явления. Во-вторых, конкретной геополитической ситуацией - географической привязкой формирования казачьих коллективов. В-третьих, конкретно-исторической обстановкой - событиями, происходящими именно в это период времени. В-четвертых, историческим временем, т.е. определенным этапом общественно-политического и социально-экономического развития.

Диалектика статуса казачества не может быть понята без предметного рассмотрения вопроса его взаимоотношений с государственной властью. Динамика социально-политического и этнокультурного статуса казачества во многом определялась его ролью в отношении Российского государства и русского этноса. Эта роль в разные периоды была неодинаковой. Характерные черты первого периода (1Х-ХУ1 вв.) взаимоотношений казаков и русских, казачества и России трудно поддаются трактовке, т.к. не было еще единого казачества. Можно только более или менее определенно говорить о неоднозначности и подчиненном характере этой роли. В основном она носила характер:

- охраны казаками границ Российского государства и этнической территории русских;

- наемной военной службы казаков русским государям;

На наш взгляд, казаков того периода нельзя отождествлять с обычными бандами воров и разбойников. Это были «вольные степные рыцари» особого типа. На тот момент они представляли собой отдельные воинские отряды, обладавшие уже достаточно высокой профессиональной и индивидуальной боевой подготовкой, действовавшие на свой страх и риск и выполнявшие иногда отдельные военно-служебные поручения за «жалование», например, для Московской державы.

В ходе присоединения к России Сибири сформировался новый статус казачества - землепроходцы-колонизаторы. За первопроходцами: казаками и промышленниками — во вновь открытые земли Сибири приходили служилые люди, а затем крестьяне и посадские. На наш взгляд ни одна европейская держава не могла конкурировать с таким отлаженным механизмом колонизации, способствовавшим расширению политического влияния России. Никто, кроме казаков с их особыми навыками, не мог захватывать и обживать огромнейшие пространства, не имея при этом элементарных средств связи друг с другом и метрополией. Казачество было элементом механизма русской колонизационной стратегии, хотя сами казаки вряд ли осознанно ставили такие цели. Объективно казачество того периода стало своеобразным историческим авангардом русской нации и, в целом, российской евразийской цивилизации.

Второй период (конец XVI - конец XVIII вв.) взаимоотношений казачества и России с полным основанием можно назвать «смутным». Казаки в это время играли, в основном, роль смутьянов. Они активно вмешиваются в устои и ход русской жизни, заявляют свои права на «место под «русским» солнцем». (И. Болотников, И. Заруцкий, И. Лукьянов, А. Межаков, С. Разин, К. Булавин, Е. Пугачев). Самоощущение казаков в этот период явно двойственное: с одной стороны, они воспринимают себя как относительно внешнюю силу, с другой стороны - «не чувствовали бы себя русскими, не ходили бы на Москву стоять за волю, за веру и за государя-батюшку»646. Таким образом, казаки в эпоху социальных бунтов выступают одновременно и как разрушительная сила - потрясатели основ и как борцы за сохранение старых общинных порядков. Разгром булавинцев привел к регламентации казачьей жизни со стороны государства. Вольное казачество фактически становится служивым.

Эволюция организации военного дела и военных традиций казаков, приведшая сначала к окончательному превращению казачества в особое военно-служилое сословие русского общества, а затем (в конце XIX - начале XX вв.) к складыванию социально-экономических предпосылок к десословизации казачества. Изменение военной тактики и стратегии, появление новых видов вооружений и способов ведения войны, обременительность казачьего самообеспечения, распад системы станичного военного обучения поставили под сомнение необходимость существования казачества как особого военно-служилого сословия.

646 Фирсов Н Пугачевщина Опыт социально-психологической характеристики М , 1966 237 с щитом Европы». В фольклорной памяти казаков это время счастливого «светлого прошлого», рай земной, к которому необходимо вернуться. Однако новые общественно-политические события существенно повлияли на эволюционный путь изменения статуса казачества в обществе и государстве.

Это время расказачивания, разгрома и физического истребления казаков. Шаблонно-«научное» мышление большевиков не терпело разнообразия и своеобразия, да и объективная поддержка казаками проигравшего в войне белого движения сыграла свою роль. Казалось, даже память о казаках была уничтожена. Главным, на наш взгляд, итогом Гражданской войны для казачества было завершение процесса «расказачивания». Казачество понесло невосполнимые потери — было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски «виновных» перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к «казачьей контрреволюции» оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии.

По мнению автора, после 1945 г. казачество перестало быть важным социально-политическим фактором и в СССР, и за рубежом. Модернизация армии привела к ликвидации советских казачьих кавалерийских частей, а в ином качестве (за исключением историко-фольклорных нужд) казаки не представляли интереса для коммунистической власти. Зарубежные же казачьи объединения стали выполнять важную функцию хранителей казачьей истории и традиций культуры, но в политическом плане окончательно маргинализировались.

Военная самобытность и трагические страницы истории казачества замалчивались.

Выделение восьмого периода (1991 - нач. XXI в.) - периода возрождения казачества сейчас уже не выглядит чем-то новаторским. Однако необходимо сказать, что, несмотря на «возрождение», казачество уже никогда не будет таким, каким оно было во времена «светлого прошлого». Не те времена, не те люди, не те задачи и обстоятельства. Современное возрождение казачьей идеи в направлении государственной службы и развития местного самоуправления также отражают определенный потенциал казачества. Пока будут сохраняться кризисные явления во внешней и внутренней политике, межнациональные конфликты, факты ущемления интересов российского населения, казачья идея будет востребована обществом. Необходимо отметить, что определение современного статуса казачества - вопрос времени и политической воли государства.

Анализируя все вышесказанное, необходимо остановиться на гипотезе сложного и незавершившегося процесса формирования казачества как социоэтнической общности, когда на разных стадиях формирования ее участвовали и преобладали различные элементы. Исследуя, вопрос о том, кто такие казаки и какое место они занимают в российской истории, можно разобраться с вопросом роли казачества в формировании русской нации и российского государства. Необходимо также уяснить роль казачества в судьбе России вообще.

Казаки, в первую очередь играли роль своеобразного «форпоста», неся пограничную службу, обороняя и сохраняя целостность России как государства, территории и цивилизации. Во-вторых, они - первопроходцы, открыватели и покорители провинций, за которыми шел основной элемент русской нации. В-третьих, казаки, будучи фронтирным элементом, безусловно, выполняли роль своеобразной «губки» или мембраны, через которую в «плоть и кровь» русской нации попадали новые элементы: люди, идеи, ценности, стереотипы и мотивы поведения. Диалог культур и обмен импульсами приводил к состоянию, которое можно назвать адаптацией.

На наш взгляд потенциал казачества далеко не исчерпан. Оно еще способно обрести достойное место в демократическом государстве, в системе гражданского общества равных возможностей и равной ответственности. Но если уж казачество хочет служить государству, то государство и обязано в первую очередь озаботиться будущим казачества. Для этого, во-первых, государственная власть должна четко и ясно определить, чего же она хочет от казаков, какое будущее им уготовлено, а не «мониторить» процессы и стараться придать им организованные формы. И здесь без достаточно четкого определения места и роли казаков в истории России не обойтись. Во-вторых, в зависимости от поставленных целей и задач выстроить последовательную политику в отношении казачества, а не ограничиваться созданием госструктур по управлению казачеством.

И в-третьих, (возможно, в данном случае это самое важное) для выработки данной политики привлечь компетентных экспертов и специалистов, а не доверять все дело «свадебным генералам». Выработке и принятию стратегических решений по казачьей проблематике должна предшествовать глубокая научная проработка всех вопросов, касающихся возрождения казачества, активизации его роли в укреплении и развитии российского государства, обеспечении национальной безопасности. Это позволит избежать серьезных ошибок, определить оптимально необходимые меры по реализации целей и задач развития казачьего движения и избежать возможных негативных социально-экономических или политических последствий. Задача сложная, но вполне разрешимая.

Современные потомки казаков практически полностью ассимилированы и растворены в массе окружающего их неказачьего населения. Процесс ассимиляции начался задолго до Октябрьского переворота 1917 года и ускоренными темпами продолжался после него. Значительную роль в этом процессе сыграло проводившееся большевиками расказачивание» во время Гражданской войны и, носившее характер истребления. Реалии индустриального (тем более постиндустриального) общества с его наднациональной экономикой, сильное влияние урбанизации, появление высокотехнологичной армии, некомплиментарной казачьим воинским традициям делают невозможным восстановление этнических признаков казачества в прежнем объеме. Как бы там ни было, но казачество, как продукт стихийного народного творчества, может быть изжито только в процессе общей эволюции русского народа, когда исчезнут условия, создавшие и питающие идею казачества647. Таким образом разрешать «казачий вопрос» все равно необходимо, и лучше его решать, не разрывая исторические традиции, а используя все позитивное, что было накоплено за ' многовековую историю казачества и всей России.

647 Филимонов А.П. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. - Париж, 1928.

Список научной литературыСопов, Александр Валентинович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. ААЭ. Т. 2. С. 326-327.2. ААЭ. Т. 2. С. 333 (№194).

2. Акты XIII—XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собр. и изд. А. Юшков. Ч. 1. М., 1898. С. 234.

3. Акты истории Войска Донского. Т.2. Кн.1. С.55, 185; 4.2. С.553, 598, 777, 801-803, 805.

4. Акты исторические (АИ). Т.1. СПб., 1841. С. 445 446.

5. Акты Московского государства. Т. 1. № 283.

6. Акты Московского государства. T. II. №№ 15, 35.

7. Акты Московского государства. Т.1. С.2.

8. Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные генерал-майором A.A. Лишиным. T.I. Новочеркасск. 1894. № 115. С. 179.

9. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2. С. 316.

10. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2. С. 304;

11. Архив русской революции (Русский архив) в 22 т. / Изд. Г.В. Гессен. -М.: Терра, 1991-1993.

12. Архив УФСБ по Оренбургской области. Д. 13893. Т. 11. Л. 40.

13. ГАОО. Ф. 2418. On. 1. Д. 24. Л. 1.

14. ГАОО. Ф. Р-1. On. 1. Д. 101. Л. 3, об.

15. ГАРО. Ф.1. Оп.1. Д. 97. Л. 2.

16. ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 82. Д. 4. Л. 98.

17. ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 94. Д. 397. Л. 54.

18. ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 94. Д. 397. Л. 56.

19. ГАРФ. Ф. 671. On. 1. Д. 28. Л. 15.

20. ГАРФ. Ф. 6978. On. 1. Д. 260. Л. 10.

21. ГАРФ. Ф.6473. Оп.1. Ед.хр.1. Л. 2.

22. Государственная дума. Стенографические отчеты. T. II. СПб., 1906. С. 1312—1316.

23. Государственный архив Оренбургской области (Далее — ГАОО). Ф. 2405. On. 1. Д. 144. Л. 265.

24. Государственный архив Российской Федерации (Далее — ГАРФ). Ф. 1235. Оп. 82. Д. 4. Л. 98.

25. Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 20.

26. Декреты Советской власти. Т. 2. М., 1959. С. 362.

27. Донские дела. Кн. 1. // Русская историческая библиотека. Т. XVII. С. 189.

28. Казачий вопрос в Государственной думе. Стенограф, отчет. С.-Петербургского телеграфного агентства о заседании 13 июня 1906 г. Новочеркасск, 1906.

29. Партархив Ростовской области (ПАРО). Ф. 12. Оп. 23. Д. 51. Л. 11.

30. ПЗРИ. Т. V. № 3424. С. 542.

31. ПЗРИ.Т. XLVI. Отд. 2. СПб., 1874. № 49769. С. 8.

32. Полное собрание законов Российской империи. XVIII. 13351.

33. Полное собрание законов Российской империи. XXV. 18673.

34. Полное собрание законов Российской империи. Изд. 2-е (2 ПСЗ). Т. XLIII. № 45785.

35. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. XXII. Ст. 21055.

36. Полное собрание русских летописей. СПб., М., Л., 1841 1982. Т. 13.

37. Приказной стол. Стб. 2514. Л. 402.

38. Программы политических партий России. Конец XIX XX вв. М., 1995. С. 48, 140, 326-327,429,452.

39. ПСЗРИ. Т. V. № 2687. С. 41.

40. ПСЗРИ. Т. VI. № 446. С. 346.

41. ПСЗРИ. Т. VII. № 4462. С. 252.43. ПСРЛ. Т. 13. С. 231.44. ПСРЛ. Т. 14. С. 112;45. ПСРЛ. Т. 14. С. 65;46. ПСРЛ. Т. 34. С. 218.

42. Пугачёвщина. Сборник документов. Том 1. Из архива Пугачёва. Документы, указы, переписка. М.-Л.: Госиздат, 1926. С. 36.

43. РГАДА. Ф. 89. Ед. хран. 1630. №5. Л. 114-115.

44. РГВИА. Ф. 330. Оп. 19. Д. 500. Л. 61об,—62.

45. РГВИА. Ф. 330. Оп. I. Д. 111. Л. 35-37об;

46. РГВИА. Ф. 330. Оп. I. Д. 55. Л. 10-14; Д. 222. Л. 55-55 об.

47. РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 276. Л. 68.

48. РГВИА. Ф. 400. Оп. 25. Д. 13703. Л. 10.

49. РГВИА. Ф.330. Оп.81. Д.30. Л.15.

50. РИБ. Т. 18. СПб, 1898. С. 23-24.

51. РИБ. Т. 28. М., 1912. С. 755.

52. Российский государственный военно-исторический архив. Ф.644. Оп.1. Д.117. Л.6. об.

53. Российский государственный военно-исторический архив. Ф.644. Оп.1. Д.117. Л. 8.

54. Русская историческая библиотека. Т. 35. Пг., 1917. С. 143.

55. Сибирские летописи, СПб., 1907. С. 331—333.

56. Сибирские летописи. СПб., 1907. С. 337, 340.

57. Слово летописца архимандрита Антония. Русская летопись по Никоновскому списку // ПСРЛ. Т. 13. С. 276-277.

58. ЦГАДА, Сибирский Приказ. Ст. 303. Лл. 119—124.

59. ЦГАДА, ф. 89, 1613 г. Кн. 1. Л. 159.

60. ЦГАДА, Ф. Разряда. Столбцы Белгородского стола. № 327. Лл. 1-50; Севского стола. № 108. Лл. 10-114.

61. ЦГАДА, Шведские микрофильмы. Рулон 133. Л. 20.

62. ЦГАДА. Госархив. Разряд VI. Д. 467. Ч. IV. Лл. 365-370 об.

63. ЦГАДА. Сибирский Приказ. Кн. 288. Лл. 1-8.

64. ЦГАДА. СП. Кн. 1328. Л. 37.

65. ЦГАДА. СП. Стлб. 130. Лл. 477^184.

66. ЦГАДА. СП, Стлб. 303. Лл. 119—124.

67. ЦГАДА. Ф. 210, Новгородский стол. Стб. 3. Л. 261-264;

68. ЦГАДА. Ф. 210. М. Ст. Стб. 9. Л. 39-40;

69. ЦГАДА. Ф. Кабардинские дела. 1630 г. Д.1. Л. 300.

70. ЦГАДА. Ф. Ногайские дела. 1629 г. Д.1. Л.71, 72.

71. ЦГАДА. Ф. Разряда. Столбцы Поместного стола. № 143. Лл. 3-9.

72. ЦГАДА. Ф.1100. Оренбургская губернская канцелярия. Оп.1. Д.1. Лл. 126-127 об.

73. ЦГАОР. Ф. 1235. Оп. 82. Д. 15. Ч. 1. Л. 172-173.

74. ЦГАОР. Ф. 1235. Оп. 82. Д. 15. Ч. 1. Л. 174-177.

75. ЦГАСА. Ф. 100. Оп. 3. Д. 100. Л. 17-18.

76. Центральный государственный исторический архив РФ. Ф.932. Оп.1,1862. Д.121. Л.2.

77. ЦПА НМЛ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 21. Л. 206.

78. ЦПА ИМ Л. Ф.17. Оп. 65. Д. 34. Л. 163-165.

79. Абаза K.K. Казаки. Донцы, уральцы, кубанцы, терцы. СПб., 1890. -334 с.

80. Абитов Ф.И. Страницы истории охраны морских рубежей России // Вестник границы. 1927. - № 1-3.

81. Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трех веках. Челябинск, 1999. - 291 с.

82. Аверин И.А. Бродники: миф и реальность // Казаки России (Проблемы истории казачества). М, 1993.

83. Аверьянов Ю., Воронов А. Счастье быть казаком // Наш современник. -1992.-№3,-С. 139-140.

84. Авксентьев A.B., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира. Ставрополь, 1998. - 214 с.

85. Авксентьев В.А. Теоретические аспекты изучения этнических процессов на Северном Кавказе // Этнические процессы накануне XXI века: Материалы научной конференции. Ставрополь, 1998. - С. 78-86.

86. Агафонов А.И. Выступление в прениях международной научно-практической конференции «Кубанское казачество: три века исторического пути» Краснодар, 1996 // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар. 1997. - № 1. - С. 51 - 52.

87. Агафонов А.И. История Донского края (XVI первая половина XIX века, исторические источники и их изучение): - Ростов-на-Дону.: Изд-во «Приазовский край», 2001. - 384 с.

88. Агафонов А.И. Казачество и внешняя политика Российского государства // Международная жизнь. 1993. № 3-4. - С. 59-64.

89. Агафонов А.И. Область Войска Донского в Приазовье в дореформенный период. Ростов на Дону, 1986. - 286 с.

90. Агафонов О.В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. М., 2002. -317с.

91. Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. М.: Русская книга; Калининград: ГИПП Янтарный сказ, 1995. - 560 с.

92. Агеева P.A. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы: Словарь-справочник. М.: Academia, 2000. - 424 с.

93. Аджиев М. Рожденные великой степью // Спутник-дайджест. -1992. № 8. - С. 15-21.

94. Актуальные проблемы казачьего движения: Материалы дискуссии // Социологические исследования. 1992. - № 9. - С. 17-30.

95. Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917-1920 гг. Шанхай: Б.и., 1937. 258 с.

96. Александров В.А. Русское население Сибири XVII — начала XVIII в. -М., 1967.-С. 47—52.

97. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). -М., 1969.-241 с.

98. Александров K.M. Казачество России в 1941-1943 гг.: Неизвестные страницы истории // Новый часовой. 1995. - № 3.

99. Александров K.M. Казачество России во Второй мировой войне: к истории создания Казачьего Стана (1942-1943) // Новый часовой. 1997. -№5.

100. Александров K.M. Русское казачество во Второй мировой войне: трагедия на Драве, декабрь 1944 г. // Новый часовой. Русский военно-исторический журнал. СПб, 2001. № 11-12.

101. Алексеев Ю.Г. «Черные люди» Новгорода и Пскова. К вопросу о социальной эволюции древнерусской городской общины // Исторические записки. Вып. 103. - М.,1979. - 248 с.

102. Алексеева Е.П. Вопросы взаимосвязей народов Северного Кавказа с русскими в X-XV вв. в отечественной исторической науке. Черкесск: КЧНИИИФЭ, 1992. - 134 с.

103. Алмазов Б.А. Обычное право у запорожцев // Мы казачьего рода! www.almazov.hl O.ru.

104. Алмазов Б.А. Мы казачьего рода. T.I. Хельсинки. - 2008. - 150 с.

105. Альбовский Е. История Харьковского слободского казачьего полка (1651-1765). Харьков. - 1895. - 101 с.

106. Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII- первой половине XIX в.: История. Историк. Документ. М.: МИРОС, 1994. - 336 с.

107. Анпилов Г.Н. Новые документы о России конца XVI начала XVII в. -М.: Наука, 1967.-216 с.

108. Анфертьев А.Н. Пролегомены к изучению этнической истории // Этносы и этнические процессы. М.: Наука, 1993. - 269 с.

109. Артамонов В.А. Победа генерала А.Д. Меншикова под Калишем в 1706 г. // Северная война, Санкт-Петербург и Европа в первой четверти XVIII в. Материалы конференции. СПб., 2007. - С. 269-274.

110. Артамонов М.И. История хазар. М.: Наука, 1963. - 163 с.

111. Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989.-247 с.

112. Арутюнов Ю.В., Дробижева JI.M., Сусоколов A.A. Этносоциология. М.: Аспект Пресс, 1998. - 271 с.

113. Ауский С. Казаки особое сословие. Документы. Карты. Фотографии. -М.: «Олмо-пресс»; СПб.: «Издательский дом «Нева», 2002. 447 с.

114. Ахмадов Ш.Б. Русские переселенцы в Чечено-Ингушетии на Северном Кавказе во второй половине XIX- начале XX в. // Вопросы исторической географии Чечено-Ингушетии в дореволюционном прошлом. Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во,1984. - С. 100-121.

115. Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. -Ростов н/Д., 1969.-213 с.

116. Бальжатова H.A. В казаки из военных поселян // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа (3-я международная конференция). - Армавир, 2002. - С.75-76.

117. Бандюкевич C.B. Славянская колонизация степей Причерноморья в IV-X вв. // Археология, архитектура и этнокультурные процессы СевероЗападного Кавказа: Материалы конференции. Екатеринбург, 1997. - С. 90-93.

118. Баранов A.B. Этническое самосознание казаков Северного Кавказа в 1920-х годах // Творческое наследие Ф.А.Щербины и современность: Тезисы докладов. Краснодар, 1999. - С. 50-52.

119. Батырев В.Д., Изюмов А.И., Матвеев О.В. Союз казаков России. 1990 -2000. Москва: РУСАКИ, 2000. - 192 с.

120. Бахрушин С. В. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. Научные труды. T. IV. - М., 1959. - 440 с.

121. Бахрушин С. В. Пути в Сибирь в XVI—XVII вв. Научные труды. Т. III. Ч. 1.-М., 1955.-427 с.

122. Бахрушин C.B. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. // Бахрушин C.B. Научные труды. T.III. - M.: Изд.-во АН СССР, 1955. -С. 114-424.

123. Бахрушин C.B. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. // Бахрушин C.B. Научные труды. T.IV. М.: Изд.-во АН СССР, 1959. - С. 17-289.

124. Бахрушин C.B. Русское продвижение за Урал. Научные труды. Т. III. Ч. 1.-М., 1955,- 142 с.

125. Бейтуганов С. Кабарда и Ермолов. Нальчик: Эльбрус, 1993. - 294 с.

126. Белаш Н.Ю. Зона освоения (фронтир) и ее образ в американской и русской культурах // Общественные науки и современность. 1998. - № 5. -С. 75-83.

127. Белецкая Е.М. Казачество в народном творчестве и русской литературе XIX века. Тверь: Золотая буква, 2004. - 252 с.

128. Белецкая Е.М., Белецкая E.JI. Социальная психология казачества в песнях гребенцов // Традиционная мужская культура в фольклоре Великой Отечественной войны. Тверь: «Золотая Буква», 2002. - С. 10-14.

129. Беликов A.B. Иногороднее население Кубани во второй половине XIX в.: Автореф. дис. к.и.н. Майкоп, 2002. - 27 с.

130. Белов М.И. История открытия и освоения Северного морского пути. T.I. М.: Морской транспорт, 1956. - 521 с.

131. Белов М.И. Крайний Север и Северный морской путь // История открытия и исследования Советской Азии. М.: Мысль, 1969. - 389 с.

132. Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI — XVII вв. -М.: Наука, 1981.-510 с.

133. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.). М., 1907,- 117 с.

134. Белокуров С.А. Сношение России с Кавказом. Материалы, извлеченные из Московского главного архива Министерства иностранных дел. М., 1889. - Вып.1 (1578-1613 гг.). - 584 с.

135. Белоусов И.В. Власть и казачество, эволюция взаимоотношений и политического курса в XX в.: Дис. докт. истор. наук. М., 2002.

136. Беляев И.Д. О сторожевой, станичной и полевой службе на польской Украине Московского государства до царя Алексея Михайловича. М., 1846.-231 с.

137. Бентковский В. Гребенцы. Историческое исследование // Чтения в императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1887. - Кн. 3. - С. 1-33.

138. Берг JI.C. Открытие Камчатки и экспедиция Беринга. M.-JL, АН СССР, 1946,- 137 с.

139. Бердяев H.A. Бунт и покорность в психологии масс // Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М., 1993. 237 с.

140. Берже А.П. Выселение горцев с Кавказа // Русская старина. 1882. -XXXII, январь. - 236 с.

141. Берже А.П. Чечня и Чеченцы. Тифлис, 1859. - 140 с.

142. Берлизов А., Ратушняк В., Щетнев В. Кубанское казачество в исторической литературе // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. Вып. 3. - Грозный, 1985. - С. 166-168.

143. Берлизов А.Е. О некоторых коневодческих, кавалерийских и конноспортивных традициях кубанского казачества // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. Сб. науч. трудов. Краснодар: КГУ, 1984.

144. Берозов Б.П. Из истории русского (казачьего) населения в Осетии // Роль России в истории Осетии. Орджоникидзе, 1989. - С. 180-201.

145. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. М., 1974. - 360 с.

146. Бетелл Н. Голгофа Лиенца // Родина. 1991. - № 6-7. - С 106-111.

147. Бижев А.Х. Заселение Кубанской области русскими и развитие русско-адыгских торговых связей (конец XVIII первая половина XIX в.) // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период). - Нальчик, 1989. - С. 100-112.

148. Бирюков И. Несколько глав из истории Волжского казачьего войска // СОЛКС 1912,- № 4,- С. 3-26.

149. Бондарь Н.И. Кубанское казачество (этносоциальный аспект) // Традиционная культура кубанского казачества. Избранные работы. Краснодар, 1999. С. 52-67.

150. Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX в. (этносоциальный аспект) // Вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в XIX в. Майкоп, 1987. - С. 923.

151. Боплан Г. Описание Украины. М., 1832. - 411 с.

152. Бороздин A.A. Колонизация Кавказа // Наблюдатель. СПб., 1885. - С. 129-147.

153. Боук Б. Фронтир или пограничье? Роль зыбких границ в истории донского казачества // Социальная организация и обычное право: Материалы науч. конф. (г. Краснодар, 24-26 августа 2000 г.). Краснодар, 2001.-С. 144-156.

154. Боук Б.М. Проблемы этнических и сословных различий на Кубани во второй половине XIX в. (по воспоминаниям Ф.А. Щербины) // Кубань: проблемы культуры и цивилизации. Краснодар, 1999. - № 1 (12). - С. 4042.

155. Бреэре Ив. Казаки. Исторический очерк. М.: Военная книга, 1992. -235с.

156. Бродель Ф. Что такое Франция? Пространство и история. М., 1994. -320 с.

157. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. СПб., 1890 -1907. Т. 74.

158. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

159. Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.: Наука, 1987. - 334 с.

160. Броневский В. История донского войска. СПб, 1834. - 4.2. - 490 с.

161. Броневский В. Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей. Ч. III.-СПб., 1834.-226 с.

162. Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персией, Грузиею и вообще с горскими народами в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1996. - 233 с.

163. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. -М., 1823.-465 с.

164. Брусникин Е.М. Переселенческая политика царизма в конце XIX века // Вопросы истории. 1965. - №1. - С. 28-38.

165. Бубенок О.Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI начало XIII вв.). - Киев: Логос, 1997. - 224 с.

166. Бугай Н.Ф. Казачество России: отторжение, признание, возрождение. М., 2000.- 163 с.

167. Буганов В.И., Чистякова Е.В. О некоторых вопросах истории Второй Крестьянской войны в России // Вопросы истории. 1968. - № 7.

168. Бузуртанов М.О., Виноградов В.Б., Умаров С.Ц. Навеки вместе. -Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1980. 120 с.

169. Буртный К.П. Место и роль казачества в военной политике России: традиции и современность (на историческом опыте казачества Урала): Дис. . канд. политол. наук. М., 1998.

170. Бурыкина Л.В. Переселенческое движение на Северо-Западный Кавказ в 90-е годы XIX века: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Майкоп, 2000. -24с.

171. Буссов К. Московская хроника. 1584—1613. М.; Л., 1961. - 158 с.

172. Бутенко А.П., Миронов A.B. Сравнительная политология в терминах и понятиях. М., 1998. - 223 с.

173. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. -4.1.-СПб., 1869.-226 с.

174. Быкадоров И.Ф. История казачества. Прага, 1930. - 160 с.

175. Васильев Д.С. Очерки истории низовьев Терека (досоветский период). -Махачкала: Дагестанское книжное изд-во, 1986. 88 с.

176. Введенский A.A. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. М., 1962. -308с.

177. Введенский С.Н. Червленый Яр. Церковно-исторический и географический этюд // Воронежская старина. Воронеж, 1904. - Вып.5. -С. 347 - 380.

178. Великая H.H. Еще раз о возрождении казачества // Казачество как фактор исторического развития России: Тезисы докладов. СПб.: Изд-во «Познание», 1999. - С. 63-69.

179. Великая H.H. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв. -Ростов-на-Дону, 2001. 278 с.

180. Великая H.H. О месте вольного казачества в этнографической классификации хозяйственно-культурных типов (к постановке проблемы) // Вопросы северокавказской истории. Вып. 5. - Армавир, 2000. - С. 3037.

181. Великая H.H. Особенности хозяйственно-культурного типа казаков // Казаки восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв. М., 2001. - С. 104-116.

182. Великая H.H. Особенности этнического самосознания казаков Терского левобережья в XVIII-XIX вв. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов. Краснодар, 1999. - С. 84-86.

183. Великая H.H. Система самоуправления у гребенского казачества в XVIII-XIX вв. // Государственная власть и самоуправление: взаимоотношения и проблемы. Ставрополь, 2003. - С. 6-12.

184. Великая H.H., Виноградов В.Б., Матвеев О.В. Казаки Средней Кубани (К 300-летию Кубанского казачьего войска). Армавир, 1996. - 30 с.

185. Венков A.B. Донское казачество в гражданской войне. Ростов н/Д., 1992.-564 с.

186. Верещагин A.B. Значение путей сообщения в деле колонизации и развития Черноморского побережья Кавказа // Труды императорского вольного экономического общества. СПб., 1878. - Т.2. - С. 198-351.

187. Вернадский В.Н. Конец Заруцкого // Ученые записки Ленинградского госпед. ин-та им. А.И. Герцена. Т. 19. - Л., 1939. - С. 79-83.

188. Веселаго Ф.Ф. Очерк русской морской истории. СПб, 1875. - 328 с.

189. Вестник Народное дело. № 15. з (21).4.1918; № 18. 10(28).4.1918.

190. Вивчарь Г. Казачество и адыги. Майкоп, 1999. - 526 с.

191. Виноградов Б.В. Очерки этнополитической ситуации на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. Краснодар-Армавир, 2004. - 91 с.

192. Виноградов В.Б. «Гребенские» казаки и «чеченская» плоскость // На стыке гор и равнин: Проблемы взаимодействия. Армавир: Изд-во АГПИ, 2000. - С. 31-42.

193. Виноградов В.Б. Страницы истории Средней Кубани. Армавир: Изд-во АГПИ, 1993.- 103 с.

194. Военно-статистическое обозрение Российской Империи. Т. II. СПб., 1852.

195. Войнов В. Атаман Дутов и трагедия Оренбургского казачества // Рифей. Уральский краеведческий сборник. Челябинск, 1990. - С. 75.

196. Войнов В. Правда об Оренбургском казачестве // Отечество. 1990. -№1. - С. 206-216.

197. Воинская повинность казачьих войск. Исторический очерк / Сост. А.И. Никольский // Столетие Военного министерства. Т. II. - Ч. 3. - СПб., 1907,- С. 161-207.

198. Воинские повести Древней Руси. М. - JI.,1949. - 379 с.

199. Волков Л.В. Проблемы истории крестьянских войн в России, в советской исторической науке 1917—1934 // Труды МГИАИ. Т. 22, 1965. С. 154-158.

200. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX в. - М.: Наука, 1974. - 187 с.

201. Волкова Н.Г., Заседателева Л.Б. Казаки-некрасовцы // Очерки традиционной культуры казачества России. Москва-Краснодар, 2002. -Т.1.-С. 226 - 236.

202. Волкова Н.Г., Заседателева Л.Б. Казаки-некрасовцы: основные этапы этнического развития // Вестник МГУ. Сер.8. - 1986. - № 4.

203. Волынкин Н.М. Предшественники казачества бродники // Вестник ЛГУ, - 1949.-№ 8.-С. 55-62.

204. Ворошилов А.Н. Современные организационно-правовые формы казачьего самоуправления на Дону: Дисс. .канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007.

205. Воскобойников Г.Л. Казачество и кавалерия в годы Великой Отечественной войны. М., 1993. - 269 с.

206. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм. -Ростов н/Д., 1986.-394с.

207. Востриков П.А. Станица Наурская. Терская область // Сборник для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1904. - № 33. - С. 102309.

208. Всеподданейший отчет начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска о состоянии области и войска за 1895 год. Владикавказ, 1896. - 279 с.

209. Вырелкин В.П. Философские проблемы возрождения казачества // Социально-политический журнал. 1994. - № 6. - С. 120-214.

210. Высший подъем революции 1905-1907 гг. Ноябрь декабрь 1905. -Часть 2. - М., 1958.-953 с.

211. Гаджиев В.Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и рекой Курой находящихся» как исторический источник по истории народов Кавказа. М.: Наука, 1979. - 195 с.

212. Гадло A.B. Основные итоги и тенденции этнического развития этнических общностей Северного Кавказа в период раннего средневековья // Вестник ЛГУ. Сер. 2. - Вып.1. - 1986. - С. 11-24.

213. Геополитическая модель Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону. - № 2. - 2000. - С. 94 - 98.

214. Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. -Ч. 1. СПб., 1799.-407 с.

215. Гладких C.B. Функционирование этнических стереотипов в сознании // Этнические проблемы современности. Вып.4. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 1999.-С. 93 - 100.

216. Глушенко В.В. Казачество Евразии: зарождение, развитие, интеграция в структуру российской государственности. М.: Вузовская книга, 2000. -475 с.

217. Глущенко В.В. Интеграция казачества в структуру российской государственности (XVI начало ХХвв.): Дис. докт. истор. наук. М.,1998.

218. Глущенко В.В. Казак, что в имени твоем. Философия развития казачества. Ростов н/Д, 1999. - 204 с.

219. Глущенко В.В. Казаки и государство. Ростов н/Д, 1998. - 136 с.

220. Глущенко В.В. Казаки и народы Кавказа. М., 1997. - 170 с.

221. Глущенко В.В. Казаки отечества былого и нынешнего. Ростов н/Д,1999. 152 с.

222. Глущенко В.В. Казачество в структуре государственности и политической истории России. СПб., 1999. - 152 с.

223. Глущенко В.В. Казачество Евразии: зарождение, развитие, интеграция в структуру российской государственности. М.: Вузовская книга, 2000. -293 с.

224. Глущенко В.В. О казачестве в политической истории Российского государства. СПб., 1998. - 415 с.

225. Гнеденко A.M., Гнеденко В.М. За други своя. Все о казачестве. -М.,1903. -270 с.

226. Гобарев В.М. Предыстория Руси. М., 1994. - 190 с.

227. Голобуцкий В.А. Запорожская Сечь. Киев: Наукова думка, 1961. — 357 с.

228. Голобуцкий В. А. Запорожское казачество. Киев, 1957.-1026с.

229. Голобуцкий В.А. Рецензия на книгу Г. Штекля «Возникновение казачества» // Вопросы истории. 1957. - № 2. - С. 172-175.

230. Голобуцкий В.А. Черноморское казачество. Киев, 1959. - 158 с.

231. Голобуцкий П. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. История южно-русских степей IX-XI вв. Киев, 1884. - 254 с.

232. Голованова С.А. Казачество Терека и Кубани: этнополитические и культурно-исторические особенности становления и эволюции (вторая половина XVI конец XIX вв.).: Дис. . докт. истор. наук. М., 2005.

233. Голованова С.А. Русско-северокавказские связи IX первой половины XVI в. (историко-археологическое исследование по материалам Центрального Предкавказья): Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Ростов-на-Дону, 1993 .- 24 с.

234. Головин H.H. Военные усилия России в Первой мировой войне. Т. 2. -Париж: Тов-во объединенных издателей, 1939. - 163 с.

235. Голос трудового казачества. № 4. - 8 (21).4.1918.

236. Голубев Е. Унтовое войско (к истории создания казачьих войск в Забайкалье) // Байкал. 1990. - № 5.

237. Гордеев A.A. История казаков: В 4-х ч. М., 1991. - 638 с.

238. Горожанина М.Ю. Особенности православной веры черноморских казаков // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов. Краснодар, 1999. - С. 70-74.

239. Горяинов С.М. Уставы о воинской повинности. СПб., 1913. - 853 с.

240. Гражданов Ю.Д. Астраханский казачий корпус в составе донской армии (вторая половина 1918 начало 1919 гг.) // Альманах «Белая гвардия». - № 8. Казачество России в Белом движении. - М.: Посев, 2005. С. 156-161.

241. Гражданская война в Оренбургском крае: По воспоминаниям участников гражданской войны и документам. Чкалов, 1939. - 293 с.

242. Гражданская война в Оренбуржье (1917 — 1919 гг.). Док-ты и мат-лы. -Оренбург, 1958. 164 с.

243. Гранстрем Е.Э. Заметка современника о набегах казаков на турецкие владения в начале XVII в. // Восточный сборник. М., 1972. - Вып. 3.

244. Гребенец Ф.С. Новогладковская станица в ее прошлом и настоящем (краткий историко-географический и статистический очерк) // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1915.

245. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953. - 347 с.

246. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. M.-J1, 1950. -478 с.

247. Григорьев Б.Н. Карл XII. М., 2006. - 341 с.

248. Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской революции. Грозный: Чечно-Ингушское книжное издательство, 1972. - 176 с.

249. Грушевский М. История украинского казачества. Т. 1. - Киев, 1913. — 207 с.

250. Губарев Г.В. Казаки и их земля в свете новых данных. Вторая книга о казаках. Буэнос Айрес, 1974. - 640 с.

251. Губарев Г.В. У истоков родной речи (Опыт исследования казачьего языка-основы) / Репринт. США: Издание Казачье-Американского Народного Союза «Провиденс», 1977. - 78 с.

252. Губин В., Некрасова Н. Философская антология. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. - 240 с.

253. Гузенкова Т.С. Межэтническая ситуация в Калмыкии. М., 1991. -232с.

254. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989. - 509 с.

255. Гумилев JI.H. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: Прогресс, 1994. - 335 с.

256. Гумилев JI.H. Открытие Хазарии. М.: Наука, 1966. - 295 с.

257. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера земли. М.: Гидрометеоиздат, 1990.- 528 с.

258. Гумилев JI.H. Этносфера: история людей и история природы. М., 1993.-365 с.

259. Гурвич И. С. Русские на северо-востоке Сибири в XVII в. М., 1975. -176 с.

260. Давидович В.Е., Скорик А.П. Исторический социотип донской казачьей субкультуры // Цивилизации и культуры. Вып. 3. - Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. - М., 1996. - С. 221250.

261. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. - М.: Издательский центр «ТЕРРА», 1994. - 779 с.

262. Даль В.И. «Христианская орда». Заметки об истории казачества // Казаки России. Кн. 3.: Материалы к серии «Народы и культуры». - Вып. 19. - М.: Наука, 1993. - С. 29 - 34.

263. Данилов В.П., Тархова Н. Введение // Филипп Миронов (Тихий Дон в 1917—1921 гг.) Док-ты и мат-лы. М., 1997. - С. 9-14.

264. Даренко В.H. Община на Яике в XVII первой четверти XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории. - Вып.6. - Вологда, 1976. - С. 44 - 86.

265. Двухсотлетие Кубанского казачьего войска. 1696-1896 гг. (Исторический очерк) / Сост. П.П. Короленко. Екатеринодар, 1896.

266. Дебу H.JI. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соединенных горских народах. Спб.,1829. - 463с.

267. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х годов XIX в. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1992. - 312 с.

268. Дедов И.И. В сабельных походах (Создание красной кавалерии на Дону и её роль в разгроме контрреволюции на юге России в 1918-1920 гг.). -Ростов н/Д., 1989.-282 с.

269. Демешина Е.И. Казачество Дона в революции 1905-1907 гг. // Проблемы истории казачества XVI—XX вв. Ростов-на-Дону, 1995. С. 32-36.

270. Демин JI.M. Семен Дежнев. М.: Молодая гвардия, 1990. - 326 с.

271. Деникин А.И. Очерки русской смуты. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1992. -241с.

272. Денискин В.И. К проблеме ранней истории казачества на Северном Кавказе (Политические реалии и исторические вымыслы о терском казачестве) // Кубанское казачество: проблемы истории и возрождения. -Краснодар, 1992. С. 3 - 5.

273. Денисов А.К. Записки // Русская старина. 1874. - N 5, 11, 12. - 1875. -N 1,2,3.

274. Денисов C.B. Белая Россия. СПб.: Нева Ладога-Онега, 1991. Репринт, изд.: Нью-Йорк, 1937.-202 с.

275. Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социального статуса. Ростов-на-Дону, 2003. - 352 с.

276. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1975.- 579 с.

277. Долгушин A.A. О переселении в Терскую область из внутренних губерний России. Владикавказ, 1907. - 206 с.

278. Донское казачество в Отечественной войне 1812 года. Второе изд. -М.: Ростиздат, 1943. - 365 с.

279. Дорофеев В.А. Основные закономерности и тенденции социального воспроизводства казачества в контексте эволюции российской государственности: Опыт концептуального историко-социологического анализа: Дис. докт. социол. наук. Барнаул, 2001.

280. Достоевский Ф.М. Бесы. СПб., 1873. - 490 с.

281. Дробижев В.З., Ковальченко И.Д., Муравьев A.B. Историческая география СССР. М., 1973. - 526 с.

282. Дробязко С., Каращук А. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. М., 1999. - 45 с.

283. Дробязко С.И. Последние сражения Гражданской войны. Станица. -№ 1 (34).-Январь.-2001.

284. Дружинин А.Г. Южно-Российский регионогенез: факторы, тенденции, этапы // Научная мысль Кавказа. № 2. - 2000. - С. 75-78.

285. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. Изд. 3-е, дополн. - М.: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999. - 928 с.

286. Дударев C.JI. К вопросу об истоках феномена казачества // Пути возрождения терского казачества: Тезисы докладов. Кизляр, 1993

287. Дукмасов И. О заселении Черноморского побережья Кавказа казачьими войсками. М., 1887. - 39 с.

288. Дулимов Е.И. Казачество в системе политико-правовых отношений России (Спецкурсы по «Истории казачества») // Казачий сборник. -Ростов н/Д: ДЮИ, 1998. С. 26-86.

289. Дулимов Е.И. Российская власть и казачья государственность на Дону. Концепция спецкурса по специальности «Юриспруденция» // Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 2000. С. 8-68.

290. Дулимов Е.И., Цечоев В.К. Славяне средневекового Дона. Ростов-на-Дону: «Ростиздат», 2001. - 320 с.

291. Дулимов Е.Ю. Казачья государственность и Российское государство в XVI-XVIII вв. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов,- Краснодар, 1999. С. 102-106.

292. Егоров B.JI. Золотая Орда: мифы и реальность. М.: Знание, 1990. -221с.

293. Еремин Н.М. По указу Петра: Археолого-этнографические и историко-культурные очерки станицы Шелковской. Шелковская, 1990. - 32 с.

294. Ермаков Е.П., Николенко Н.Д. Линейное казачье войско на защите южный рубежей Российской империи // Российская история: актуальные вопросы (общенациональный и региональный аспект): Ученые записки. -Вып.2. Пятигорск, 2003. - С. 145 - 151.

295. Желтова В.П., Иванова H.A. Российское законодательство о казачьем сословии (XVIII-XIX вв.) // Проблемы казачьего возрождения: Сборник научный статей. Ростов-на-Дону: «Логос», 1996. - С. 17-25.

296. За власть Советов. Сб. воспоминаний. Чкалов, 1957. - 145 с.

297. Забайкальское казачество. Сборник документов // Пограничник Забайкалья. Чита. Федерация профессиональных союзов Читинской области и Забайкальское казачье войско. - 1991. - №1.

298. Заец А.Р. Человек и война. Философский аспект // Военный комментатор. Екатеринбург. - 2003. - № 1 (3). - С. 134-135.

299. Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2000. -478 с.

300. Закруткин В.А. Кавказские записки. 1942-1943. М.: Советский писатель, 1948. - 229 с.

301. Замятин Д.Н. Историческая география России. Программа учебного курса. Рукопись. 1997. - 230 с.

302. Заседателева Л.Б. Восточные славяне на Северном Кавказе в сер. XVI -начале XX века (динамика этнокультурных процессов): Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук в форме научного доклада. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 70 с.

303. Заседателева Л.Б. Древние славяне. М., 1974. - 232 с.

304. Заседателева Л.Б. Культура и быт русского и украинского населения Северного Кавказа в конце XVI XIX веке // КЭС. - Т.8. - М., 1984.

305. Заседателева Л.Б. Специфика культурно-бытового уклада северокавказского казачества конца XIX начала XX в. // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. - Краснодар: Изд-во КубГУ, 1984. - С. 131-154.

306. Заседателева Л.Б. Терские казаки (сер. XVI начало XX века). Историко-этнографический очерк. - М.: Изд-во МГУ, 1974. - 423 с.

307. Заседателева Л.Б. Традиционная и современная обрядность русского населения Чечено-Ингушетии // Новое и традиционное в культуре и быту народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1985. - С. 19-34.

308. Заседателева Л.Б., Мунчаева Т.Г. Эволюция зернового хозяйства русского и украинского населения Притеречных районов Северного Кавказа (середина XV начало XX в.) // Хозяйство и хозяйственный быт народов Чечено-Ингушетии. - Грозный, 1983.

309. Захаревич A.B. Чины и звания // Слава Тебе, Господи, что мы казаки. Памятка. - СПб., 1991. - Вып.1. - С. 51-53.

310. Захаров В.А. Записки о Тмутараканском княжестве // Походная библиотека казака. Вып.4. - М., 1998. - 30 с.

311. Захарченко В.Г. О влияние православия на народные культурные традиции // Казачество в истории России. Краснодар, 1993. - С. 211 -216.

312. Зимин A.A. К истории восстания Болотникова // Исторические записки. Т. 24.-М., 1947.-364 с.

313. Зимин A.A., Королева Р.Г. Документ Разрядного приказа // Исторический архив. Т. 8. - М., 1953. - С. 49-50.

314. Золотарев И.И. Казачье самоуправление на Дону (Историческое исследование). Ростов на Дону: ООО «Росиздат», 1999. - 243 с.

315. Золотов В.А., Пронштейн А.П. За землю, за волю. Из истории народных движений на Дону. Ростов н/Д., 1974. - 109 с.

316. Зотов P.M. Военная история Российского государства. СПб., 1839. -137 с.

317. Зубов П. Картина Кавказского края. СПб., 1834 - 1835. - Кн.1 - 4.

318. Зюзин Ю.А. Российское казачество: историческая справка. Краснодар: Кубанская казачья Рада, 1991. 32 с.

319. Иванова A.A. Особенности этнического самосознания подростков-казаков в контексте общенационального общения: Автореф. дис. канд. психолог, наук. М., 1995. - 20 с.

320. Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. Т. VIII. Тифлис, 1884-1885.

321. Известия Оренбургского исполнительного комитета Совета казачьих, рабочих и крестьянских депутатов. № 49. - 11.4(29.3). 1918.

322. Известия ЦК КПСС. 1989. - № 8.

323. Известия ЦК КПСС. 1989. - Прил. к № 12.

324. Иловайский Д. История Рязанского княжества. М., 1858. - 256 с.

325. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948-1954 годов: В 2-х т. М., 1992. - Т. 1. - 367 с.

326. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960. - 672 с.

327. Исаев A.A. Переселения в русском народном хозяйстве. СПб., 1891. -430 с.

328. Исторические сборники XV-XVII вв.: Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. Т. 3. Вып. 2. - М.; JL, 1965. - 148 с.

329. Исторические сведения (Рапорт командующего Кизлярским полком полковника Алпатова. 31 июля 1854 г. № 4530) // СОЛКС. 1912. - № 2. -С.3-17.

330. Исторические сведения о гребенском казачьем полку // СОЛКС. 1912. - №4. - С. 26 - 54.

331. История боевых искусств. Колыбель цивилизаций. М., 1996. - 159 с.

332. История Бурят-Монгольской АССР. T. I. М., 1936. - 256 с.

333. История казачества Азиатской России. В 3-х т. - Екатеринбург: УрО РАН, 1995. - Т. 1.-313 с.

334. История казачества Азиатской России. В 3-х т. / Гл. ред. В.В.Алексеев.- Т. 2. Вторая половина XIX начало XX века. - Екатеринбург, 1995. -256с.

335. История казачества Азиатской России. Т. 3. - XX век. - Екатеринбург,1995.-272 с.

336. История казачества России: Учеб. пособие. Ростов н/Д, 2001. - 256 с.

337. История казачества Урала / Под ред. В.Ф.Мамонова. Оренбург -Челябинск, 1992.-209 с.

338. История Кубани в датах / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар: Б.и.,1996.-268 с.

339. История лейб-гвардии казачьего полка. СПб., 1913. - 464 с.

340. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1988. - 544 с.

341. История Первой мировой войны 1914—1918 гг./ Под ред. И.И. Ростунова. В 2-х томах. М.: Наука, 1975. - 608 с.

342. История Сибири / Гл. ред. А.П. Окладников, В.И. Шунков. Т. 2. Л., Наука, 1968.-328 с.

343. История Ставропольского края от древнейших времен до 1917 года. -Ставрополь, 1996. 643 с.

344. К истории колонизации Закубанского края // Кубанский сборник. Т.9.- Екатеринодар, 1903. С. 73-112.

345. Кабардино-русские отношения в XVI XVIII вв. / Сост. Демидова Н.Ф., Кушева E.H., Персов A.M. Т.1. - M., 1957. - 151 с.

346. Казаки // Энциклопедический словарь / Издатели Ф.А. Брокгауз, А. Эфрон. T. 13А. СПб., 1894. - С. 882-894.

347. Казаки в России и на Орловщине / Под ред. И.Я.Молосякина. Орел: Изд-во «Тургеневский бережок», 1996. - 241 с.

348. Казаки России (информационно-справочные материалы). Ростов-на-Дону: Изд-во Северо-Кавказской академии государственной службы, 2001. - 68 с.

349. Казаки России (Прошлое. Настоящее. Будущее). М.: РАН, 1992. -133с.

350. Казаки. История. Нравы и обычаи. Расселение. Боевое искусство. Войны и восстания / Под ред. Б.А. Алмазова. СПб., 1999. - Сер.: «Иллюстрированная история отечества». - 88 с.

351. Казаки: Вопросы и ответы. М.: Наш дом - Россия, 1995.- 26 с.

352. Казаков П.В. Астраханское казачество в XVIII первой половины XIX в. (Формирование, хозяйственная деятельность, быт): Автореф. дис. . к.и.н. - Волгоград, 1999. - 26 с.

353. Казачество Юга России в XXI веке: место и роль в обществе и государстве: Доклады и сообщения научно-практической конференции. -Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2001.- 104 с.

354. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1992. -320 с.

355. Казачество: Энциклопедия / Под ред. А.П. Федотова. М., 2003. - 320с.

356. Казачий Дон. Очерки истории / Под ред. А.П.Скорика. В двух частях. 4.1, Ростов н/Д., 1995. 304 с.

357. Казачий словарь-справочник / Изд. А.И. Скрылов, Г.В. Губарев. М.: ТОО «Созидание», 1992. Т. 1-3. Репринтное воспроизведение издания: Кливленд, Огайо, 1966.

358. Казачьи войска. Краткая хроника. Справочная книжка Императорской Главной Квартиры / Сост. В.Х. Казин. Репринтное издание 1912 г. Б.и., 1992.- 138 с.

359. Казачьи войска: Хроники гвардейских казачьих частей / Под ред. В.К. Шенка; сост. В.Х. Казин. Б. м.: АО «Дорваль», 1992. Репринт, изд. -346с.

360. Каманин И. К вопросу о козачестве до Богдана Хмельницкого. Киев, 1894.-24 с.

361. Каманин Л.Г. Сибирь и Дальний Восток // История открытия и исследования Советской Азии. М.: Мысль, 1969. С. 12-144.

362. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 4-х кн. Ростов н/Д., 1989.

363. Карамзин Н.М. История Государства Российского. СПб, 1842. Т. V. Гл. IV. -287 с.

364. Караулов М.А. Говор гребенских казаков // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 37. - Тифлис, 1907. - С. 109-162.

365. Караулов М.А. Очерки казачьей старины // Терские ведомости. № 43. - 1909.

366. Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. -Владикавказ, 1912. 370 с.

367. Каргалов В.В. На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия. М.: Наука, 1974. -471 с.

368. Каргалов B.B. Русь и кочевники. М.: Вече, 2004. 528 с.

369. Карпов А.Б. Уральцы. Исторический очерк. Уральск: Войсковая типография, 1911. - 1013 с.

370. Карташев A.B. Очерки по истории русской православной церкви / Репринтное издание. М.: Наука, 1991. - 565 с.

371. Картины былого Тихого Дона. СПб. 1909. - 224 с.

372. Катошихин Н.Г. О России и царствовании Алексея Михайловича. -СПб., 1906. 447 с.

373. Кауфман. A.A. Переселение и колонизация. СПб., 1905. - 443 с.

374. Кириенко Ю.К. Казачество в эмиграции: споры о его судьбах (19211945 гг.) // Вопросы истории. 1996. - № 10.

375. Кириенко Ю.К. Революция и донское казачество. Ростов н/Д., 1988. -272 с.

376. Кирий O.A., Матвеев О.В. Исторические песни кубанских казаков глазами историка // Из культурного наследия славянского населения Кубани,- Краснодар, 1999. С. 58-78.

377. Кислицын С.А. Государство и расказачивание. 1917-1945 гг. Ростов н/Д., 1996.- 153 с.

378. Клименко А.И. Российское казачество: между прошлым и будущим // Библиография. 1992. № 5-6. - С. 54.

379. Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (18271840 гг.). Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. - 494 с.

380. Ключевский В.О. Курс русской истории // Соч. В 9-ти т. - М.: Наука, 1987.-Т. 1.

381. Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества: история формирования, проблемы возрождения / Автореф. дис. канд ист. наук. Владивосток, 1995.

382. Козлов А.И. Актуальность проблем истории казачества // Проблемы истории казачества XVI-XX вв. Ростов-на-Дону, 1995. - С. 13-17.

383. Козлов А.И. Возрождение казачества. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1995. - 248 с.

384. Козлов А.И. Казаки этнос или сословие // Возрождение казачества: история и современность. - Воронеж, 1995. - С. 11-30.

385. Козлов А.И. Откуда пошли и кто такие казаки (периодизация казачьей истории) // Проблемы истории казачества: Сборник научных трудов. -Волгоград, 1995.-С. 163-182.

386. Козлов А.И., Козлов A.A. Имперская политика огосударствления, милитаризации и закрепощения казаков в XVIII начале XX вв. // Казачество: прошлое и настоящее. - Волгоград, 2000. - С. 95 - 125.

387. Козлов Александр, Козлов Андрей. Ряженые // Родина. № 11. -2004,-С. 11-14.

388. Козлов В.И. Проблема этнического самосознания и ее место в истории этноса // Советская этнография. 1974. - № 2. - С. 30-32.

389. Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. М.: Старый сад, 1999. -341с.

390. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (ХУ1-ХУШ). Изд. 2-е. СПб.: Историческая иллюстрация, 2002. - 288 с.

391. Козлов С.А. Пополнение вольных казачьих обществ // Советская этнография. 1990. - № 5.

392. Козлов С.А. Российское казачество на Северном Кавказе в XVIII в.: Дис. докт. истор. наук. СПб., 1997.

393. Козлов С.А. Русское казачество на Северном Кавказе (вторая половина ХУ1-ХУП вв.): Автореф. дис. к.и.н. Л., 1989. - 16 с.

394. Колесников В.А. Однодворцы-казаки. СПб.: Изд-во «Нестор», 2000. -319 с.

395. Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география.- М.: Аспект Пресс, 2001. 479 с.

396. Копанева О.И. Казачество и российская государственность: историко-правовой анализ: Дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2003.

397. Корецкий В.И. Формирование крепостного права и Первая крестьянская война в России. М., 1975. - 253 с.

398. Корнилович А. Общежитие Донских казаков в XVII и XVIII ст. СПб., 1825.-326 с.

399. Королёв В.Н. Босфорская война. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2002.- 704 с.

400. Королев В.Н. К вопросу о славяно-русском населении на Дону в XIII-XVI веках // Северное Причерноморье и Поволжье во взаимоотношениях Востока и запада в ХН-ХУ1 веках. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1998. - С. 122-129.

401. Королёв В.Н. Морские походы донских казаков в середине XVI века // Известия СКНЦ ВШ. Обществ, науки. 1987. № 1. С.79-82.

402. Короленко П.П. Кубанские казаки. Материалы для истории Кубанского казачьего войска // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1894. - 118 с.

403. Короленко П.П. Предки кубанских казаков на Днестре // Кубанский сборник. Т.8. - Екатеринодар, 1902. - 204 с.

404. Короленко П.П. Территория Кубанского края // Кубанский сборник. -Т. 10. Екатеринодар, 1903. -231 с.

405. Корсакова H.A. Деятельность Кубанского общества любителей изучения казачества на Кубани 1911-1916 гг. // Казачество в истории России: Тезисы докладов. Краснодар, 1993. - С. 195-197.

406. Косвен М.О. Описание гребенских казаков. XVIII в. // Ученые записки.- 1958.-№5.- С. 181-184.

407. Костомаров Н.И. Бунт Стеньки Разина. М, 1994. - 401 с.

408. Костомаров Н.И. Казаки (Исторические монографии, исследования). -СПб, 1995.-487 с.

409. Костомаров Н.И. Северорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада (История Новгорода, Пскова и Вятки) // Собрание сочинений. СПб., 1903. - Т.7-8.

410. Котельников Е. Исторические сведения о Верхне-Кормоярской станице. Новочеркасск, 1886. - 34с.

411. Котикова Е.И. Социально-философские проблемы возрождения казачества: Дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1997.

412. Котикова Е.И. Феномен казачества: методологический аспект // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Армавир; Железноводск, 1996. - С. 7-9.

413. Краг Хелен, Хансен Ларе Функ Хансен. Северный Кавказ: народы на перепутье / Перевод с английского Н.Б. Бахтина. СПб.: Европейский дом, 1996. - 126 с.

414. Крайсветный М.И. О терминах «казак», «атаман», «чиркас-черкес» // Проблемы археологии Юго-Восточной Европы: Тезисы докладов. -Ростов-на-Дону, 1998. С. 126-128.

415. Крапивенский С.Э. Социальная философия. М., 1998. - 240 с.

416. Краснов Н. Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. СПб., 1863. - 418 с.

417. Краснов Н. Народонаселение и территория казаков европейской и Азиатской России // Военный сборник. 1877. - № 12. - С. 264-301.

418. Краснов Н.И. Военное обозрение земли Войска Донского. СПб., 1864.- 564 с.

419. Краснов П. Донцы и Платов в 1812 году. М., 1912. - 134 с.

420. Краснов П.Н. Картины былого Тихого Дона. Краткий очерк истории Войска Донского для чтения в семье, школе и войсковых частях. СПб., 1909.-625 с.

421. Краснов П.Н. Памяти Императорской Русской армии // Русский колокол. 1928. - № 3.

422. Краткая хроника казачьих войск и иррегулярных частей / Сост. В.Х. Казин. Репринтное издание Акционерного общества «ДОРВАЛЬ», 1992. - 480 с.

423. Крейс К.И. Экстракт из журнала, держанного от господина вице-адмирала Крейса на пути из Москвы на Воронеж, с Воронежа на Азов. 1699 г. // Записки Гидрографического департамента Морского Министерства. — 1830. — Т. 8. — 394.

424. Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Т. 1-3. -М., 1954-1962.

425. Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. М.: «ЯУЗА». «ЭКСМО», 2005. 315 с.

426. Кротов М.Г. Десятни XVI начала XVII вв. как исторический источник. М., 1982. - 384 с.

427. Кротов П. Воспоминания Константена де Турвиля о походе Карла XII в Россию // Вопросы истории. 1989. - № 3. - С. 92-94.

428. Крюков М.В. Этничность, безэтничность, этническая непрерывность // Расы и народы. Вып. 19. - М.: Наука, 1989. - С. 5-18.

429. Кубанские станицы (этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани). М.: Наука, 1967. - 321 с.

430. Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1993. - 583 с.

431. Ладоха Г. Разинщина и Пугачевщина. М., 1928. - 467 с.

432. Лебедева Н.М. Психологические аспекты этнической экологии // Этническая экология: теория и практика. М.: Наука, 1991. - С. 100-124.

433. Левшин А.И. Историческое и статистическое обозрение Уральских Казаков. СПб, 1827. - 435 с.

434. Ленин В.И. X всероссийская конференция РКП(б) заключительное слово по докладу о продовольственном налоге 27 мая 1919 г. // Полн. собр. соч.-Т. 43.-С. 319.

435. Ленин В.И. Доклад о задачах профессиональных союзов в связи с мобилизацией на восточный фронт // Полн. собр.соч. Т.38. - С. 277.

436. Ленин В.И. Телеграмма В.А. Антонову-Овсеенко. 28 февраля 1918 г. // Полн. собр. соч. Т. 50. - С. 365-366.

437. Ленин В.И. Телеграмма реввоенсовету южного фронта. 3 июня 1919 г. // Полн. собр. соч. Т. 50. - С. 387.

438. Ленинский сборник XXXVII. М., 1970. - 341 с.

439. Летопись Самовидца о войнах Богдана Хмельницкого и о междоусобиях, бывших в Малой России по его смерти. Доведена продолжателями до 1734 года. Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1846.-265 с.

440. Липранди А.П. Кавказ и Россия. Харьков, 1911. - 264 с.

441. Лукичев П.Н., Скорик А.П. Казачество: историко-психологический портрет // Возрождение казачества: история и современность. -Новочеркасск, 1995. С. 31-56.

442. Лукичев П.Н., Скорик А.П., Тикиджьян В.П. Казачий феномен во всемирной истории // Казачий Дон. Очерки истории. Ростов-на-Дону, 1995. - С. 25-45.

443. Лурье С.В. Восприятие народом осваиваемой территории // Общественные науки и современность. 1998. - № 5. - С. 61-67.

444. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен до XX в. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 686 с.

445. Мавродин В.В. Крестьянская война в России в1773-1775 гг. Восстание Пугачева. Т. I. Л., 1961. - 564 с.

446. Мавродин В.В. Славяно-русское население Нижнего Дона и Северного Кавказа в X-XV вв. // Ученые записки Ленинградского педагогического института им. А.Герцена. Л., 1938. - Т.П. - С. 7-51.

447. Магидович И.П., Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий. T.II. М.: Просвещение, 1983. - 294 с.

448. Макаров H.A. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI-XIII вв. М.: Наука, 1997. - 498 с.

449. Маленко Л. Азовское козацкое войско (1828-1866 гг.). Запорожье, 2000. - 513 с.

450. Мамонов В.Ф. История казачества России. Екатеринбург; Челябинск, 1995.-Т.1.-237 с.

451. Маркедонов С.М. От истории к конструированию национальной идентичности (исторические воззрения участников «Вольноказачьего движения») // AB IMPERIO. 2001. - № 3. - С. 527-557.

452. Маркедонов С.М. Феномен российского казачества // Социально-политическая ситуация на Кавказе: история, современность, перспективы. М., 2001. - С. 106- 119.

453. Маркедонов С.М. Государевы слуги или бунтари-разрушители? (К вопросу политических отношениях донского казачества и российского государства) // Консерватизм и традиционализм на Юге России // Южнороссийское обозрение. 2000. - № 9. - С. 130-160.

454. Маркедонов С.М. Донское казачество в эпоху средневековья // Новый часовой. № 11-12. - 2001. - С. 498-502.

455. Маркедонов С.М. С.Г. Сватиков историк и общественный деятель. -Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. - 146 с.

456. Маршаев Г. Казачество в системе российской государственности // Система государственного феодализма в России. М.: Наука, 1993. -С. 208-227.

457. Масалов А.Г. Российское казачество: Социально-политическая институционализация в современных условиях: Дис. . докт. полит, наук. Ставрополь, 2004.

458. Масловский Д.Ф. Записки по истории военного искусства в России. Выпуск I (1683-1762). СПб., 1891. - 346 с.

459. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII века. — М.: Соцэгиз, 1937.-298 с.

460. Матвеев В.А. Военно-сословный фактор в этнодемографических процессах на Северо-Кавказской окраине России накануне революции 1917 г. // Проблемы истории казачества: Сборник научных трудов. -Волгоград, 1995.

461. Матвеев В.А. Геополитическая миссия России на Кавказе: историческая реальность и монизм отображения // Вопросы северокавказской истории. Вып.2. - Армавир, 1997. - С. 73-81.

462. Матвеев В.А. С чего начинать возрождение // Проблемы казачьего возрождения. Ростов-на-Дону: «Логос», 1996. - С. 26-34.

463. Матвеев О.В. Военное дело // Очерки традиционной культуры казачеств России. М,- Краснодар, 2002. - С. 402-417.

464. Матвеев О.В. Кубанское казачество в сословной структуре Российской империи и тенденции его развития в 60-80-х гг. XIX в. // Проблемы истории казачества: Сборник научных трудов. Волгоград: Изд-во Волгоградского госуниверситета, 1995. - С. 32-43.

465. Матвеев О.В. Слово о кубанском казачестве. Краснодар, 1995. - 345 с.

466. Матвеев О.В. Традиции коллективной безопасности в системе самоуправления кавказского казачества и современность // Становление казачьего самоуправления. Ростов на Дону, 1998.

467. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Очерки истории форменной одежды кубанских казаков (конец XVII в. 1917 г.). - Краснодар, 2000. - 236 с.

468. Материалы Военно-учетного архива Главного штаба // Под ред. А.Ф. Бычкова. Т. I. СПб, 1871. - 106 с.

469. Машин М.Д. Оренбургское и уральское казачество в годы гражданской войны. Саратов, 1984. - 584 с.

470. Медведев P.A. Стариков С.П. Жизнь и смерть командарма Миронова // Подъем. Воронеж, 1989. - № 3.

471. Мельников JI.M. Иногородние в Кубанской области. Екатеринодар, 1900.-48 с.

472. Мещерский H.A. «История Иудейской войны» Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.- Л., 1958. - 269 с.

473. Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. М., 2006. - 291 с.

474. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. I. М., 1937. - Приложения.

475. Мининков H.A. Альтернативный взгляд советского историка // Казаки. История. Владикавказ, 1991. С. 300 - 310.

476. Мининков H.A. Враги или злодеи? // Родина. 2004. - № 5. - С. 72.

477. Мининков H.A. Донское казачество в эпоху позднего средневековья (до 1671 г.): Автореф.дис. д.и.н. Ростов-на-Дону, 1995. - 16 с.

478. Мининков H.A. Донское казачество на заре своей истории: Учебное пособие. Ростов-на-Дону, 1992. - 163 с.

479. Мининков H.A. О роли Московского правительства в формировании Войска Донского (10-е 20-е гг. XVI в.) // Известия СКНЦ ВШ. Обществ, науки. - 1987. - № 2. - С. 75-80.

480. Мининков H.A., Рябов С.И. О заселении Донской земли в XVI-XVI1 вв. Сословно-правовое положение донского казачества в XVII веке // Известия СКНЦ ВШ. Обществ, науки. 1983. - № 3.

481. Мир России — Евразия: антология. М., 1995. - 223 с.

482. Миролюбов Ю.П. О князе Кие, основатели Киевской Руси // Приложение к журналу «Молодая гвардия». 1993. - № 7.

483. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XIX в.) СПб.: Изд-во «Дмитрий Булавин», 1999. - Т. 1. - 547 с.

484. Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времен до начала девятнадцатого столетия. СПб., 1896. - 498 с.

485. Морозов А.Е. Соотношение этнических и социальных компонентов в процессе становления и воз рождения казачества: Дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1998.

486. Морозова Е.В. Региональная политическая культура. Краснодар: Изд-во КубГУ, 1998. - 348 с.

487. Мохов А.Е. Казачество в системе Российского государства: политологический аспект: Дис. . канд. полит, наук. М., 2005.

488. Мясников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы. XVII-XXbb. Хабаровск, М., 1997. -167 с.

489. Назаров В.Д., Флоря Б.Н. Крестьянское восстание под предводительством И.И. Болотникова и Речь Посполитая // Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.: Проблемы, поиски, решения. М., 1974. -334 с.

490. Народная память о казачестве. Запорожье, 1991. - 90 с.

491. Народное дело. № 7. - 17.7.1918.

492. Народное сопротивление коммунизму в России. Урал и Прикамье (ноябрь 1917 — январь 1919 гг.) Док-ты. (ИНРИ). Париж, 1982. - 230 с.

493. Нарожный Е.И., Болтенков И.Ю. Еще раз о смысловом содержании термина «казак» //Археология и краеведение Кубани: Материалы третьей межвузовской студенческо-аспирантской научной конференции. Краснодар-Армавир: Изд-во АГПИ, 1995. С. 7-8.

494. Нартов H.A. Геополитика. М.: ЮНИТИ, 1999. - 359 с.

495. Науменко В.Е., Фролов Б.Е. Регалии кубанского казачества. -Краснодар, 2001. 126 с.

496. Недвига Н.Г. Религия и мораль казачества как способ организации и регуляции человеческой деятельности // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 1998. - № 2(11). - С. 8-11.

497. Нелепин P.A. История казачества. В 2-х т. - СПб.: «Православная Русь». 1995. - 720 с.

498. Нефедов В.Н. Письменное оформление норм обычного права у казаков в первой половине XIX в. // Проблемы развития казачьей культуры. Материалы научно-практической конференции. Майкоп, 1997. С. 25-30.

499. Никитин Н.И. Вольное казачество в истории России XVII века // Преподавание истории в школе. 1999. - № 7. - С. 10-16.

500. Никитин Н.И. О происхождении, структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI- середины XVII века // История СССР. -1986. №4.-С. 167-178.

501. Никитин Н.И. О формационной природе ранних казачьих обществ (К постановке проблемы) // Феодализм в России. М.: Наука, 1987.

502. Никитин Н.И. Сибирская эпопея XVII в. М.: Наука, 1987. - 206 с.

503. Никольский А.Н., Чернощеков H.A., Исполатов Б.А., Абрамов О.Н. К столетию Военного министерства. 1802-1902. Главное управление казачьих войск. Исторический очерк. СПб., 1902. - 375 с.

504. Никольский С.А. Власть и земля. М., 1990. - 255 с.

505. Новосельский A.A. Борьба русского государства с татарами в первой половине XVII века. М.-Л., 1948. - 286 с.

506. Новосельский A.A. Отдаточные книги беглых как источник для изучения народной колонизации на Руси в XVII веке // Труды историко-архивного института. Т. 2. М., 1946.

507. Ногмов Ш.Б. История адыгского народа, составленная по преданиям кабардинцев. Нальчик, 1957. - 370 с.

508. Нольте Г.Г. Русские «крестьянские войны» как восстания окраин / Вопросы истории. 1994. - № 11.

509. Номикосов А.П. Статистическое описание области Войска Донского. -Новочеркасск, 1884. 237 с.

510. Номикосов С.Ф. Воинская повинность казаков. Из книги «Статистическое описание Области войска Донского». Новочеркасск, 1884 // Дон. - 1993. - № 5-6. - С. 237- 245.

511. О состоянии области и войска за 1909 г.: Извлечение из отчета начальника области и наказного атамана Кубанского казачьего войска / Под ред. Д.М. Мартынова // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1911. -Т. 16. - С. 1-188.

512. Овчинников Р.В. Введение // Емельян Пугачев на следствии. М., 1997.- С.3-24.

513. Овчинникова Б.Б, Соколов A.B. Бродники доказацкая вольница // Пути возрождения терского казачества: Тезисы докладов. - Кизляр, 1993.- С. 4-6.

514. Овчинникова Б.Б. Об истоках казачества в степях Северного Причерноморья // Археология, архитектура и этнокультурные процессы Северо-Западного Кавказа: Материалы конференции. Екатеринбург, 1997.-С. 93-99.

515. Озеров A.A., Киблицкий А.Г. История современного донского казачества. Ростов-на-Дону, 2000. - 355 с.

516. Окладников А.П. Очерки из истории западных бурят-монголов (XVII— XVIII вв.).-Л., 1937.-354 с.

517. Окороков A.B. Казаки и русское освободительное движение // Материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945. -Вып. 1. М., 1997

518. Омельченко И.Л. Терское казачество Владикавказ: ИР, 1991. - 301 с.

519. Описи Царского архива и архива Посольского приказа 1614 г. / Под ред. С.О. Шмидта. М., 1960. - С. 129-130.

520. Оренбургский казачий вестник. -1917.-10 ноября.

521. Оренбургский казачий вестник. 1918. - 24 августа.

522. Оренбургский казачий вестник. -№74.-5.10.1918.

523. Освоение Кубани казачеством: вопросы истории и культуры: Сборник статей. Краснодар, 2002. - 382 с.

524. Осетров Е.И. Иду путем Игоря // Живая Древняя Русь. М., 1984.

525. Отчет ЦК РКП(б) в период 15 сентября по 15 октября 1919 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. - Прил. к № 12. - С. 105.

526. Очерки истории Кубани. С древних времен до 1920 года / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар: Свободная Кубань, 1996. 501 с.

527. Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 1. / Под ред. Н.И. Бондаря. Краснодар, 2002. 560 с.

528. Паласе П. Путешествие по разным провинциям Российской империи. -Ч. 1.-СП6., 1773.-589 с.

529. Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции (на примере Западного Кавказа). СПб.: Европейский дом, 1996. - 302 с.

530. Патерик Киево-Печерского монастыря. СПб.: Типография М.А. Алексеева, 1911.- 112 с.

531. Пашуто В.Т., Флоря Б.Н., Хорошкевич A.JI. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. - 514 с.

532. Петров В.А. Очерки по истории революционного движения в русской армии в 1905 году. М.-Л., 1964. - 344 с.

533. Писарев С. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577-1877. -Владикавказ, 1881. 52 с.

534. Платонов С.Ф. Московское правительство при первых Романовых // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1906. - Декабрь. - С. 303.

535. Плетнева С.А. Древности Черных клобуков. М., 1973. - 213 с.

536. Плетнева С.А. Средневековая керамика Таманского городища // Керамика и стекло Древней Тмутаракани. М.: Наука, 1963. - С. 5-72.

537. Плеханов A.A., Плеханов A.M. Казачество на рубежах Отечества М.: Вече, 2009. - 674 с.

538. Плеханов A.A., Плеханов A.M. Отдельный корпус пограничной стражи России. М., 2000.-561 с.

539. По страницам истории Кубани; Краеведческие очерки / Отв. редактор Ратушняк В.Н. Краснодар, 1993. - 83 с.

540. Побережников И.В. Казачий монархизм (по материалам фольклора казаков XVII-XIX вв.) // Казачество в истории России. Краснодар: Изд-во КубГУ, 1993. - С.201-204.

541. Повесть об азовском осадном сидении донских казаков // Воинские повести Древней Руси. J1.: Лениздат, 1985. - С. 88-93.

542. Поздняков Э.А. Геополитика. М.: Прогресс, Культура, 1995. - 367 с.

543. Показеев А. Казаки // Российская Федерация. 1994. - № 3. - С. 62-64.

544. Покровский И. Русская епархия в XVI-XIX вв. Их открытие, состав и пределы. Опыт церковно-исторического, статистического и географического исследования. Казань: Типография Императорского университета. - Т.1. - 534 с.

545. Полежаев Д.В. Свободолюбие как социальная установка менталитета русского казачества // Казачество Юга России в XXI веке: место и роль в обществе и государстве: Доклады и сообщения. Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2001. - С. 50-54.

546. Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Вып.5. - Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 2001. - 526 с.

547. Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. -В 2-х ч.-СПб., 1858.- 292 с.

548. Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. - 351 с.

549. Попов А. История о Донском войске, сочинённая А. Поповым 1812 г. в Новочеркасске. Харьков, 1814-1816. - 277 с.

550. Попов А.И. Кыпчаки и Русь // Ученые записки ЛГУ. Серия исторических наук. - Вып. 14. - 1949. - № 112.

551. Попов М. Азовская оборона // Исторический журнал. 1945. - № 3. - С. 8-13.

552. Потто В.А. Два века Терского казачества (1577-1801). Т. 2. -Владикавказ, 1912. - 1019 с.

553. Потто В.А. Кавказская война. Т. 1-5. Ставрополь. 1994. - 865 с.

554. Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950. - 486 с.

555. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII. Ростов на Дону, 1961. - 534с.

556. Пронштейн А.П. Обзор материалов по истории Донского казачества в XVII-XIX вв. // Ежегодник Археологической комиссии. М.,1958. - 113 с.

557. Пронштейн А.П., Мининков H.A. Кондратий Булавин. М., 1988. -349с.

558. Пронштейн А.П., Мининков H.A. Крестьянские войны в России XVII— XVIII вв. и донское казачество. Ростов н/Д, 1983. - 608 с.

559. Путилов Б.Н. Исторические песни XVI-XIX вв. на Тереке (Обзор) // Известия Грозненского областного института и музея краеведения. -Вып.2-3. Грозный: Областное книжное издательство, 1950. - С.47-79.

560. Пушкин A.C. История Пугачева // Полн. собр. соч. М., 1999. - Т.9. -Кн. 1.-327 с.

561. Пушкин A.C. История Пугачевского бунта. М., 1986. - 392 с.

562. Пятницкий В. И. Казаки в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. -М, 2007. -226 с.

563. Рабочее утро. № 41. - 18 (5).7.1918.

564. Разин Е.А. История военного искусства. Т. 1-3. - М., 1994. - 934 с.

565. Ратушняк В.Н. История Кубани XVI начале XX в. в отечественной историографии 1920-1980 гг. // Проблемы историографии и истории Кубани. - Краснодар, 1994.

566. Ратушняк В.Н. Некоторые аспекты изучения казачества на современном этапе // Проблемы истории казачества: Сб. научных трудов. Волгоград, 1995.

567. Ратушняк В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX начале XX века (К проблеме развития аграрного капитализма). - Ростов-на-Дону, 1989. - 256 с.

568. Ратушняк М.О. История кубанских казаков в эмигрантской казачьей периодике // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. -Краснодар, 1993. С. 165-172.

569. Резун Д.Я. Сибирь, конец XVI — начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005.

570. Рибер А. Сравнивая континентальные империи // Российская империя в сравнительной перспективе / Под. ред. А.И. Миллера. М., 2004.

571. Ригельман А.И. История о донских казаках. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1992. - 220 с.

572. Ригельман А.И. Летописное повествование о Малой России и ее народе казаках вообще. М., 1947. - 456 с.

573. Ригельман А.И. История или повествование о донских казаках. М., 1846.-238 с.

574. Римский С. Казачество, религия, терпимость // Международная жизнь. 1992.-№7.- С. 89-93.

575. Рознер И.Г. Яик перед бурей (восстание 1772 года на Яике -предвестник крестьянской войны под руководством Е. Пугачева). М.: «Мысль», 1966. - 207 с.

576. Российскость: понятие, содержание, историческая реальность. -Армавир, 1999. 22 с.

577. Рунаев Ю.В. Казачество как социально-этническая группа: Генезис, традиции, перспективы: Дис. . докт. философ, наук. Ставрополь, 1999.

578. Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. Сб. документов. М,-Л., Изд.-во Главсевморпути, 1952. - 525 с.

579. Русские: этнотерритория, численность и исторические судьбы (XII-XX вв.).-М., 2000.-212 с.

580. Русско-дагестанские отношения XVII первая четверть XVIII вв. Документы и материалы. - Махачкала, 1958. - 110 с.

581. Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М., 1968. -462 с.

582. Рыбаков Б.А. Киевская Русь русские княжества XII-XIII вв. М.: Наука, 1993.-592 с.

583. Рыбаков Б.А. Славяне в Крыму и на Тамани // Крымская правда. 1952. - 31 мая. - № 161.

584. Рыбаков С.Е. О методологии исследования этнических феноменов // Этнографическое обозрение. 2000. - № 5. - С. 3-16.

585. Рыблова М.А. Донское братство: казачьи сообщества на Дону в XVI -первой трети XIX века. Волгоград, 2006. - 36 с.

586. Рыблова М.А. Казачьи братства на Дону в XVI-XVIII вв. (специфика культурной модели) // Родина. 2009. - № 6. - С. 90-91.

587. Рыжкова Н.В. Донское казачество в войнах начала XX века. М., 2008.

588. Савельев Е.П. Войсковой круг на Дону, как народоправление. Новочеркасск, 1917.-53 с.

589. Савельев Е.П. Древняя история казачества (Историческое исследование): Репринтное издание. Новочеркасск: Типография «Донской печатник», 1915. - 185 с.

590. Савельев Е.П. История казачества. В 3-х томах. Ростов на Дону // Памятники отечества, 1990. Т. 2. - 194 с.

591. Салыга А.П. Казачество как универсальное явление. К постановке вопроса // Историческое регионоведение вузу и школе. - Славянск-на-Кубани, 1997.-С. 43-48.

592. Самойлович А.Н. О слове «казак» // Казаки. Антропологические очерки. Л., 1927.

593. Саратов И.Е. Следы наших предков // Памятники Отечества. 1985. -№2. - С. 33-35.

594. Сафонов Д.А. Великая крестьянская война 1920 — 1921 гг. и Южный Урал. Оренбург, 1999. - 592 с.

595. Сафронов Ф.Г. Тихоокеанские окна России. Хабаровск, 1988. - 215 с.

596. Сахаров П.П. Происхождение вольного Донского казачества // СОВДСК. Новочеркасск, 1914. Вып. 12. - С. 63-68.

597. Сборник князя Хилкова. СПб., 1897. - 881 с.

598. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. -Тифлис, 1886.-243 с.

599. Сватиков С.Г. Россия и Дон. (1549-1917). Белград, 1924. - 94 с.

600. Селивановская Л.А. Социальная дифференциация оренбургского казачества в конце XIX— начале XX в. // Ученые записки Оренбургского педагогического института. Оренбург, 1957. - Вып. 13. - С. 84-88.

601. Селигцев Н.Ю. Казаки и Россия. Дорогами прошлого. М.: МП «ЮНЕСКО-клуб. Старина и новизна», 1992. - 174 с.

602. Семернин П.В. 1905 год на Дону. Ростов-на-Дону, 1945. - 230 с.

603. Семиряга М.И. Коллаборационизм. М., 2000. - 452 с.

604. Сень Д.В. «Войско кубанское игнатово кавказское»: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г. конец 1920-х). - Краснодар, 2001. -385 с.

605. Сень Д.В. Кубанское казачество: условия формирования и пополнения (К вопросу о генезисе и развитии ранних казачьих сообществ) // Социальная организация и обычное право. Краснодар, 2001. - С. 193214.

606. Сень Д.В. Некоторые вопросы социальной организации Кубанского казачества в конце XVII в. 1770-х гг. // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов. - Краснодар, 1999. - С. 9194.

607. Сень Д.В. Фронтир в истории черноморского казачества: некоторые факторы освоения пространства // Культурная жизнь Юга России. 2009. №4.

608. Сенюткин М. Донцы. Исторические очерки военных действий, биографии старшин прошлого века. М., 1866. - 347 с.

609. Сергеев В.И. К вопросу о походе в Сибирь дружины Ермака // Вопросы истории. 1959. - № 1. - С. 126-129.

610. Сергеев В.Н. Движение за возрождение казачества: Учебное пособие. -Ростов-на-Дону, 1993. 91с.

611. Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1998. 213 с.

612. Середонин С.М. Известия иностранцев о вооруженных силах Московского государства в конце XVI в. СПб., 1891. - 133 с.

613. Силаев Н.Ю. Миграционная политика российского правительства на Северном Кавказе во второй половине XIX в.: практика и результаты // Вестник Московского университета. Сер.8. История. - 2002. - № 3. - С. 73-91.

614. Сказание Авраамия Палицына / Подг. O.A. Державина и Е.В. Колосова. М.- Л., 1955.- 149 с.

615. Сказания Массы и Геркмана о Смутном времени в России. СПб., 1874.-302 с.

616. Скорик А.П. Возникновение донского казачества как этноса, изначальные культурные традиции: Учебное пособие. Новочеркасск, 1992.- 72 с.

617. Скорик А.П. Казачье возрождение: образы, этапы, перспективы // Возрождение казачества: история и современность. Новочеркасск, 1994. -С. 123-127.

618. Скорик А.П. Проблема парадигмального сдвига в исследованиях по истории донского казачества // Проблемы возрождения казачества. Ч. 1. -Ростов-на-Дону: «Логос», 1996. - С.72-73.

619. Скрылов А.И., Губарев Г.В. Казачий словарь-справочник. В 3-х томах. М.: ТО Созидание, 1992.

620. Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Изд. 2-е. Новосибирск, 1986. 189 с.

621. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л., 1985. - 323 с.

622. Слава кубанских казаков. Краснодар, 2001. - 23 с.

623. Смирнов A.A. Атаман Краснов. М. СПб., 2003. - 120 с.

624. Смирнов A.A. Казачьи атаманы. СПб., 2002. - 127 с.

625. Смирнов И.И. Восстание Болотникова. 1606-1607. Л., 1951. - 366 с.

626. Смирнов H.A. Россия и Турция в XVI XVII вв. - М., 1946. Т. 2. - 680с.

627. Смирнов H.H. Слово о забайкальских казаках. Исторический очерк-хроника. Волгоград, 1994. - 341 с.

628. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918 1939. Док-ты и мат-лы. В 4-х тт. Т. 1. 1918 - 1922 гг. - М., 1998.-304 с.

629. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1979,- 1599 с.

630. Сокольский П.А. Экономический быт земледельческого населения России и колонизация юго-восточных степей пред крепостным правом. -СПб., 1878.-266 с.

631. Соловьев В.М. Анатомия русского бунта. Степан Разин: мифы и реальность. М., 1994.-418 с.

632. Соловьев С.М. История России с древнейших времен: В 15-ти кн. М., 1959, 1960.

633. Сопов A.B. К вопросу о происхождении и формировании казачества: этнический аспект // Культурная жизнь Юга России. 2009. - № 5 (32). -С. 58-61.

634. Сопов A.B. К вопросу о происхождении казачества // Неделя науки МГТИ. Вып.2. - Майкоп, 1997. - С. 42-45.

635. Сопов A.B. Некоторые особенности менталитета казаков // Проблемы изучения и пропаганды казачьей культуры. Майкоп, 1998. - С. 31-36.

636. Сопов A.B. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение. Майкоп: Аякс, 2006. - 148 с.

637. Сопов A.B. Становление казачества // Проблемы изучения и развития казачьей культуры. Майкоп, 2000. - С. 14-23.

638. Соснина E.J1. К вопросу о возникновении казачества // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: Тезисы докладов. -Армавир, 2000. С.20-23.

639. Союз казаков России: 1990-2000. М.: Изд-во РУСАКИ, 2000. -192 с.

640. Сталин И.В. К военному положению на юге // Соч. Т.4. - С. 124.

641. Станиславский А. Казацкое движение 1615-1618 годов // Вопросы истории. 1980. -№ 1. - С. 54- 126.

642. Станиславский A.A. Восстание 1614-1615 гг. и поход атамана Воловня // Вопросы истории. 1978. - № 5.

643. Станиславский A.A. Гражданская война России XVII в.: казачество. На переломе истории. М.: Мысль, 1996. - 270 с.

644. Станиславский A.JI. Документы о восстании 1614-1615 гг. // Археографический ежегодник. 1987. - С. 295 - 304.

645. Станиславский A.JI. Новые документы о восстании Болотникова // Вопросы истории. 1981. - № 7. - С. 80-81.

646. Статистические материалы для изучения современного станичного быта Терского казачьего войска: Благовещенского, Линтварева и Марграфа // Сборник сведений о Кавказе. Тифлис, 1880. - Т.7. - С. 1-20.

647. Статистический обзор современного положения казачьих войск. СПб., 1903.-290 с.

648. Статистическое описание земли донских казаков, составленное в 18221832 гг. Новочеркасск, 1833. - 163 с.

649. Степаненко В.П. К статусу Тмутаракани в 80-90-х гг. XI в. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь, 1993. С. 254-263.

650. Степанов И.В. Крестьянская война в России в 1670-1671 гг. JL, 1966.

651. Степанов H.H. Русские экспедиции на Охотском побережье в XVII веке и их материалы о тунгусских племенах. Ученые записки Ленинградского госпед. института им. А.И. Герцена. Т. 188, 1959. Ист. науки. С. 185—216.

652. Степун Ф.А. Дух, лицо и стиль русской культуры // Вопросы философии. -1997. № 1.

653. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М.: «Академический проект»,2000. 320 с.

654. Столетие Военного министерства. Воинская повинность казачьих войск. Исторический очерк / Сост. А.И. Никольский. СПб., 1907.

655. Строков A.A. История военного искусства. СПб, 1914. T. IV. - 457 с.

656. Сухоруков В.Д. Рыцарская жизнь казаков // Донские казаки в походе и дома. Ростов н/Д., 1991. - С. 17-26.

657. Сухоруков В.Д. Историческое описание земли войска Донского. -Новочеркасск, 1908. 1093 с.

658. Сыны донских степей. Ростов н/Д., 1973. - 170 с.

659. Таболина Т.В. Государство и казаки: опыт взаимодействия. Ростов-на-Дону: Изд-во Северо-Кавказской академии государственной службы,2001.- 30 с.

660. Таболина Т.В. Казачество на рубеже XXI века: проблемы и возможности. М., 1997. - 33 с.

661. Таболина Т.В. Панорама современного казачества: истоки, контуры, типологизация // Исследования по прикладной и неотложеной этнологии. -М., 1994.

662. Таболина Т.В. Проблемы современного казачества: 1980-1990-е годы: Автореф. дис. доктора исторических наук. М., 1999. - 32 с.

663. Таболина Т.В. Формирование идеологии современного казачества // Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов. М.,1999. - С. 363-367.

664. Таранцов В.П. Особенности политической культуры современного казачества // Казачество Юга России в XXI веке: место и роль в обществе и государстве. Ростов-на-Дону, 2001. - С. 75-76.

665. Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. М., 1958.-419 с.

666. Татищев В.Н. История Российская. М,- Д., 1962, 1966.

667. Татищев В.Н. Лексикон Российский исторический, географический, политический, гражданский // Татищев В.Н. Избранные произведения. -Л., 1979.

668. Тикиджьян В.П., Трут В.П., Скорик А.П. Историки о происхождении и роли донского казачества // Казачий Дон. Очерки истории. Ч. 1. Ростов-на-Дону, 1995. С. 5 -25.

669. Тихомиров М.Н. Древняя Русь. М., 1972. - 472 с.

670. Тихомиров М.Н., Флоря Б.Н. Приходо-расходные книги Иосифо-Волоколамского монастыря 1606/1607 г. // Археографический ежегодник. 1966 г. M., 1968.

671. Товченко Р.Б. Казачество в политическом процессе постсоветской России: На примере Поволжья: Дис. . канд. полит, наук. М., 2003.

672. Тойнби А. Постижение истории. М., 1990. - 801 с.

673. Толстой Л.Н. Казаки // Поли. собр. соч. в 90 т. М., 1952. Т.48.

674. Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М., 1996. - 24 с.

675. Трагедия русского казачества 1943-194 // Новый часовой. 1996. - № 4.

676. Трехбратов Б.А. Наемный труд в сельском хозяйстве Юга России в период капитализма (методология, историография, источники, особенности формирования сельскохозяйственного пролетариата): Учебное пособие. Краснодар, 1992. - 216 с.

677. Трехсотлетие Терского казачьего войска. 1577-1877 / Сост. А. Писарев. Владикавказ: Типография Терского областного правления, 18881. - 52 с.

678. Тройно Ф.П. У истоков казачества // Казачество в истории России: Тезисы докладов. Краснодар, 1993. - С. 20-23.

679. Троцкий Л.Д. Как вооружилась революция. М., 1926. - 125 с.

680. Трут В.И. Возрождение казачества: сущность, пути и перспективы // Проблемы казачьего возрождения. Ростов на Дону, 1996.

681. Трут В.П. Казачество России во время революции 1905-1907 годов // Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 2000.

682. Трут В.П. Казачество: Происхождение. Сущность. Реалии. Перспективы. Ростов-на-Дону, 1999. - 31 с.

683. Трут В.П. Казачий излом (казачество юго-востока России в начале XX века и в период революции 1917 года). Ростов-на-Дону: Гефест, 1997. -221с.

684. Трут В.П. Кто же они казаки? Ростов-на-Дону: Изд-во «Приазовский край», 1995. - 24 с.

685. Трут В.П. Трудовое казачество Дона и Северного Кавказа в период триумфального шествия Советской власти // Дон и Северный Кавказ в период строительства социализма: Сб. ст. Ростов н/Д., 1988. - С. 17-26.

686. Трут В.П. Явление казачества в истории и культуре России // Дикаревские чтения (5): Материалы научно-практической конференции. -Краснодар, 1999. С. 8-11.

687. Труханов В.А. Система национальной безопасности, влияние социального фактора: на примере казачества: Дис. . докт. полит, наук. Саратов, 2003.

688. Тхоржевский С. Донское войско в первой половине XVII в. // Русское прошлое. Вып. 3. - М., 1923.

689. Тюменцев И.О. Зарождение казачества на Дону и Волге в ХУ-ХУ1 вв. // Казачество в истории России. Краснодар, 1993. - С. 11-14.

690. Удо Г. История казачества в германоязычной литературе // Вестник МГУ. Серия 8. - История. 1993. - № 1. - С. 69-76.

691. Ульянов И.И. Казачество в первые дни революции. М.: Госиздат, 1920.

692. Уманец Ф.М. Колонизация свободных земель России. СПб., 1884. -230 с.

693. Уральское казачье войско / Сост. А. Рябинин // Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. СПб., 1866.

694. Усенко О.Г. Начальная история кубанского казачества (1692-1708 гг.) // Из архива тверских историков: Сб. науч. ст. Тверь, 2000.

695. Фелицын Е.Д. К истории колонизации Кубанской области // Кубанские областные ведомости. 1885. - № 21-23.

696. Фелицын Е.Д. Краткий очерк заселения Кубанской области (Пояснительная записка к 20-верстной карте Кубанской области) // Известия Кавказского отдела Русского географического общества. -Тифлис, 1883-1885. Т.8. - №2. - С. 150-184.

697. Фелицын Е.Д. Списки населенных мест Кубанской области по сведениям 1882 г. // Сборник сведений о Кавказе. Т.8. - Тифлис, 1885.

698. Фелицын Е.Д. Статистические сведения о городах и уездах Кубанской области за 1880 год // Памятная книжка Кубанской области за 1881 г. -Екатеринодар, 1881. 113 с.

699. Фелицын Е.Д. Статистические таблицы народонаселения в Кубанской области за 7 лет с 1871 г. по 1877 г. // Сборник сведений о Кавказе. Т.7. -Тифлис, 1880. - С. 537-570.

700. Фелицын Е.Д., Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско (1669-1888). -Краснодар: Советская Кубань, 1996. 480 с.

701. Филимонов А.П. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Париж, 1928.

702. Филимонов П.А. Кубанцы // Белое дело. Летопись белой борьбы. -Париж, 1923.-63 с.

703. Фирсов H.H. Пугачевщина: Опыт социально-психологической характеристики. М., 1966. - 237 с.

704. Фирсов H.H. Крестьянская революция на Руси в XVII в. М.-Л., 1927. -223 с.

705. Фотинский O.A. О происхождении южно-русского козачества. -Житомир: Волынская губернская типография, 1903. 94 с.

706. Франсуа де Ланнуа. Казаки Паннвица 1942-1945. М., 2006. 154 с.

707. Фролов Б.Е Образование Черноморского казачьего войска // Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность: Тезисы докладов. -Краснодар, 1999. С. 83-84.

708. Футорянский Л.И. Казачество в период гражданской войны // Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. Черкесск, 1984. - С. 51 -54.

709. Футорянский Л.И. Казачество в системе социально-экономических отношений предреволюционной России // Вопросы истории капиталистической России. Свердловск. АН СССР. Ур ГУ, 1972. - С. 139-157.

710. Футорянский Л.И. Казачество России на рубеже веков. Оренбург, 1997. - 1111 с.

711. Футорянский Л.И. О предпринимательских казачьих хозяйствах России и развитии их на современном этапе // Русская нация, русская идея. История и современность. Часть 1. Оренбург, 1996. - С. 73-82.

712. Футорянский Л.И. Численность, национальный и религиозный состав казачества России 1897-1917 гг. // Проблемы истории казачества. Институт экономики РАН. Волгоград, 1995. - С. 117-131.

713. Харламов В.А. Казачья доля. Записки председателя Донского Войскового Круга // Библиотека Казака. 1990. - № 1. - 14 с.

714. Харламов П.К. Казаки. Париж, 1956. - 31 с.

715. Хлынина Т.П. Идеи «географического синтеза» и проблемы исторических исследований // Вопросы теории и методологии истории. Сборник научных трудов. Вып. 2. Майкоп: АГУ, 1997. - С. 28-32.

716. Хорошихин М. Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания. СПб., 1881. -311 с.

717. Худобородов A.JT. Российское казачество в эмиграции (1920-1945 гг.): социальные, военно-политические и культурные проблемы. М., 1997.

718. Худобородов A.J1. Российское казачество в эмиграции и вторая мировая война // Казачество России (XX в.). Оренбург, 2000. - С. 3-9.

719. Царев А.И. Особенности казачьей культуры // Казачество Юга России в XXI веке: место и роль в обществе и государстве: Доклады и сообщения научно-практической конференции. Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2001. - С. 54-56.

720. Чебоксаров H.H. Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1985.

721. Чекменов С.А. Развитие хуторского хозяйства в казачьих районах Северного Кавказа в конце XVIII первой половине XIX в. // Казачество в истории России: Тезисы конференции. - Краснодар. 1993. - С. 73-75.

722. Чемакин Е.А. Исторические традиции казачьего самоуправления в России: Политологический аспект. Волгоград: ГУ «Издатель», 2001.

723. Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв. М.: Наука, 1960.

724. Черненко М.Ю., Крайсветный М.И. Дон и Северо-западный Кавказ -исторические регионы демократии в России. Новочеркасск, 2004.

725. Чтоб вовек едины были. М., 1987. - 372 с.

726. Шаповалов А.И. Феномен советской политической культуры. М.: Изд-во МПГУ «Прометей», 1997. - 369 с.499 /

727. Шаяков И. Начало казачества в России. Харьков, 1906. - 267 с. /

728. Шенииков A.A. Земледельческая неполная оседлость и «теория бродяжничества» // Этнография народов СССР. Л., 1971. - С. 86 - 88.

729. Шенников A.A. Червленый Яр. Исследования по истории и географии Среднего По донья в XIV XVI вв. - Л.: Наука, 1987. - 139 с.

730. Шершенко А.И. Правовое и экономическое положение иногородних на Северном Кавказе в связи с хозяйственным развитием края. Вып.1. Кубанская область. Статистический очерк. - Екатеринодар,1906.

731. Шестаков Ю.П. Донское казачество: прошлое в настоящем (к идеологии современного донского казачества) // Конгресс этнографов и антропологов России: Тезисы докладов. М., 1999. - С. 366-367.

732. Широкорад А.Б. Северные войны России. Минск, 2001. - 236 с.

733. Щелкунов 3. Об устройстве казачьих поселений и об юртовых при них довольствиях // СОВДСК. Новочеркасск, 1907. Вып. 7. С. 60 - 61.

734. Щербина Ф.А. Земельная община кубанских казаков // Кубанский сборник. Т.2. - Екатеринодар, 1891.

735. Щербина Ф.А. История Кубанского Казачьего Войска. В 2-х т. -Екатеринодар, б/и, 1910 1913. - 804 с.

736. Щербина Ф.А., Фелицын Е.Д. Кубанское казачество его атаманы. М., 2008.-288 с.

737. Эварницкий Д. История запорожских казаков. Т.1. СПб, 1892. - 306 с.

738. Юрченко И.Ю. Умиротворение Кавказа: место и роль казачества: Этноисторический аспект: Дис. . канд. ист. наук. М., 2005.

739. Яковенко И. Подвижен, отчаян и храбр // Родина. 1995. - № 10. - С. 71-73.

740. Яковенко И.Г. Цивилизация и варварство в истории России. Статья 3. Казачество // Общественные науки и современность. 1996. - № 3. - С. 104-111.

741. Якутия в XVII в. Очерки. Якутск, 1957. - 152 с.

742. Якушенков С.Н., Якушенкова О.С. Американский фронтир и российские аналогии в Поволжье и на Нижней Волге // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2010. - № 1 (22). - С. 111-113.

743. Glaskow W. History of the Cossacks. New York, 1972.

744. Kopytoff I. The African Frontier: the Reproduction of Traditional African Societies. Indiana University Press. 1987.

745. Longworth Ph. The Cossacks. Five Centuries of Turbulent Life in the Russian Stepps. N.Y., 1970.

746. Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus, and Georgia. L., 1825.

747. Malia M. Understanding the Russian Revolution. L., 1985.

748. McNeal R.N. Tsar and Cossacks, 1855-1914. L., 1987.

749. Stokl G. Die Enlstehung des Kosakentums. Munchen, 1953.

750. Turner F.J. The Frontier in American History. N.Y., 1920.

751. White R. A New History of the American West / R. White. Norman, 1991.

752. Мельник JI. До icTopii учасп украшського козацтва у вшськових д1ях у Прибалтищ в роки Швтчной вшни (1700-1702 pp.) // На пошану 80-pi44M профессора Теодора Мацыава. Науковий зб1рник. К., 1999. - С. 107-109.

753. Павленко С.О. Отточеня гетмана Мазепы. Соратники та приб1чники. -К., 2004.-336 с.