автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Феномен эскапизма: социально-философский анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен эскапизма: социально-философский анализ"

На правах рукописи

КОЗЫРЕВА ЛЮДМИЛА ВЛАДИМИРОВНА

ФЕНОМЕН ЭСКАПИЗМА: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

•1 8 СЕН 2014

Уфа-2014

005552536

005552536

Диссертация выполнена на кафедре гуманитарных дисциплин ФГБОУ ВПО СФ «Башкирский государственный университет».

Научный руководитель:

Шергенг Наталия Алексеевна

доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой гуманитарных дисциплин ФГБОУ ВПО СФ «Башкирский государственный университет»

Официальные оппоненты:

Иванова Оксана Михайловна

доктор философских наук, доцент, заведующая кафедрой социологии и социальных коммуникаций Уфимского государственного университета экономики и сервиса

Романова Екатерина Александровна

кандидат философских наук, доцент кафедры общенаучных дисциплин Академии ВЭГУ

Ведущая организация:

ГБОУ ВПО «Башкирский государственный медицинский университет»

Защита состоится «17» октября 2014 года в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.013.03 в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. 3. Валиди, 32, БашГУ, физматкорпус, ауд. 400.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета и на официальном сайте: http://vvww.bashedu.ru/dissovets?d=3

Автореферат разослан « » сентября 2014г.

И.о. ученого секретаря диссертационного совета ______Р.Х. Лукманова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена мировоззренческим и ценностным кризисом российского общества, связанным с глубокими изменениями в структуре духовного производства, в постепенной уграте традиционных нравственных ценностей и ориентации. Все увереннее заявляющая и неконтролируемая социальными институтами моральная и этическая дозволенность в выборе моделей организации жизнедеятельности субъектов отражается на динамике социального движения негативным образом и угрожает привести её к усилению действия деструктивных элементов. В подобных условиях очевидна необходимость в изучении условий, причин и возможных последствий формирования отдельных моделей жизни, отражающих стремление к реализации релятивизма в духовном и материальном производстве.

Исследование возникающих социальных проблем личности, связанных с неоднозначными последствиями действия множества рассогласованных социальных регуляторов, представляется теоретически и методологически актуальным. Многие области общественной жизни, в конечном счете, основаны на производных от ценностных ориентации и мировоззренческих установок людей.

Современная социальная ситуация характеризуется значительной изменчивостью, плюралистичностыо и процессуальностью на макро- и микроуровнях, действием множества противоположных, противоречащих друг другу реальных и виртуальных реальностей, вызванных'поиском личностью типов идентичности. Вместе с тем в социуме действуют интегративные тенденции, которые создают условия для становления единого социального организма.

Если в границах традиционной культуры человек в основном сам проектировал на основе инвариантных традиций стратегию жизни, среду обитания, способы продуктивной и восстановительной деятельности, то сегодня активно проявляется проблема выбора и реализации жизненного сценария как способа идентификации и реализации личности. При этом логичен вопрос о взаимоотношении уровня познания субъекта и его возможности в конструировании им безопасного и соответствующего его идеалам жизненного пространства.

Современное общество отличается от прежних типов тем, что не представляет собой чего-то цельного и единого. Социальная гетерогенность становится ведущим фактором социализации и структурирования и, следовательно, причиной постоянного обновления социальных связей, отношений субъекта с субъектом, субъекта с социальными институтами. В целом в условиях усиления хаотизации, атомизации жизни, углубления региональных различий, воздействия

локальных и глобальных факторов в рефлексии нуждается само понятие самодостаточности субъекта. При этом определение характеристик проектно-конструктивного образа субъекта связано с выбором им таких образцов, которые, по его мнению, наиболее естественным и оптимальным способом обеспечивают ему стабильную социализацию и ресоциализацию в условиях неизбежного противостояния и конфликта множества отдельных культур и субкультур.

В целом социокультурный континуум во многом переориентирован на формирование у субъекта отдельного, выделенного от публичной жизни, личного эскапического времяпрепровождения. При этом знаковым явлением выступает формирование и развитие замкнутых и обособленных социальных групп, которые выступают эталоном форм типичного эскапического «ухода» из повседневности как из пространства напряженности, ответственности и серьёзности. Подобные образцы в развитой культуре в самые различные эпохи становления форм материальной и духовной культуры постоянно воспроизводятся, при этом происходит закономерное изменение степени выраженности и уровень их правовой институализации.

Современная социокультурная обусловленность необходимости выбора собственного пути реализации сущностного потенциала вызывает усиление поиска наиболее приемлемых для личности способов ответа на вызовы социальной среды.

В этой связи расширение антропологического знания логично вызывает поиск путей решения проблемы организации полноценной жизни всеми членами стратифицированного общества. Зарубежные исследователи в лице А.Смита, М.Фуко, Ж.Бодрийяра полагали, что отчуждение и индивидуализация являются естественным результатом развития буржуазного способа производства. При этом отдельный индивид стремится быть менее зависимым от социального базиса во внеэкономической сфере, он ищет пути реализации сущностного потенциала вне форм прямого принуждения и зависимости. В такой ситуации истинное знание для субъекта становится не просто элементом его деятельности, оно обладает ярко выраженным конструктивным действием. В социальной области это вызывает поворот в человекоразмерную плоскость изучения основных характеристик субъекта в повседневности, усиление значимости отдельных образцов и моделей, в которых наиболее полно реализована экзистенция атомизированного субъекта.

Степень научной разработанности проблемы. Различные аспекты эскапизма исследовались представителями различных научных школ и направлений. Анализ эскапического состояния как особой формы рефлексии над чувственным опытом индивида присутствует в трудах

античности. В сочинениях Сенеки, Лукреции Кара, Платона, Аристотеля содержатся не только отдельные высказывания, но и целостные концепции о содержании социального паразитизма и эскапизма.

Эпоха Средневековья расширяет предметное поле эскапических реакций в контексте соотношения реализма и номинализма, осмысливает саму способность человека творить мир по подобию и образу Бога. Возрождение с позиций гуманизма исследует уникальную способность человека трансцевдировать и создавать собственные варианты отражения предметного окружения. Представители Нового времени с позиций гносеологического оптимизма связывали человеческую активность с идеальными формами деятельности.

В целом множество смысловых оттенков эскапизма заставляет обратиться к широкому кругу литературных источников по философии, социологии, педагогике, теории и истории эстетических учений, искусствоведения и психологии.

В классической философии эскапическая позиция субъекта рассматривается с самых различных мировоззренческих оснований, при этом отмечается, что она преимущественно артикулирована в деятельностном плане. Позиция эскапизма понимается как специфический и отдельный вид активности, отличный от традиционной, общественно одобряемой, продуктивной и целесообразной публичной деятельности субъекта.

В неклассической философии феномен эскапизма подвергается осмыслению уже в контексте организации духовной жизни единичной личности, вне пряной связи с другими статусными характеристиками. Так, по мнению И. Хейзинги, игра выступает базовой и естественной формой генезиса культуры, формируемая в ней субкультура выхода за пределы серьёзного и ответственного отношения к объектам формируется в различных игровых реакциях субъекта, стремящегося к творческой деятельности. Значимы в плане исследования общих основ организации жизнедеятельности человека отдельные антропологические концепции М.Монтеня, Г.Г. Гадамера, М. Хайдеггера, О. Шпенглера, X. Ортеги-и-Гассета, Ж-П. Сартра, П. Тейяра де Шардена, Р. Кайюа, Г. Гессе, Л.Хьелла.

X. Ортега-и-Гассет акцентирует внимание на формировании празднично-спортивного отношения к жизни. С позиций классического экзистенциализма Ж.-П. Сартра эскапическое состояние выступает одной из форм осознания человеком своей свободы. Т. Веблен выделяет подставную, искусственную праздность, активно потребляющую значительные ресурсы для придания праздности субъекта институционального статуса. Г. Гессе акцентировал внимание на ограниченности только рационального освоения действительности,

признавая необходимость допустимых девиаций в игровых трансформациях реальности.

В постнеклассической философии эскапическая процессуальность экстраполируется на личностную сферу и обретает в ней статус единичного и уникального показателя качества жизни. Украшательством насыщаются отдельные элементы «чистой» экономической деятельности, постепенно она приобретает статус атрибута достойной жизни элиты и подражающих им социальных групп.

В рамках постмодернистской традиции активно конституируется концепция нелинейной процессуальности социального действия субъекта, освобожденного от поисков истинности и смысла в жизни. Они основывают парадигмальную установку видения объекта как находящегося в имманентной самоорганизации с самыми непредсказуемыми для наблюдателя последствиями. Распространение постмодернизма радикальным образом переосмысливает классическое понимание субъекта, который осознает, что даже научное знание - это еще не все знание о мире, и оно всегда было в конкуренции, в конфликте с другими видами и результатами познавательной активности.

Для генерализации общей идеи нами также исследованы отдельные оригинальные аспекты поведения субъекта в трудах и сочинениях К.Маркса, Г.В. Плеханова, Г. Маркузе, Э. Фромма, М. Штирнера, Б.П.Вышеславцева, H.A. Бердяева, Н.Ф. Федорова, А.Ф. Лосева,

B.С.Соловьева.

Значительную помощь в исследовании общих оснований эскапизма оказали теоретические работы Т.Х. Керимова, Д.И. Дубровского, М.М.Бахтина, Э. Берна, И.Е. Берлянд, Д. Винникота, М.С.Кагана,

C.М.Поздяевой, A.B. Лукьянова, З.Я. Рахматуллиной, А.И. Пригожина, Г.Бехманна, В.Г. Федотовой, В.Н. Финогентова, Ф.Б. Садыкова, Ф.С.Файзуллина, И.Т. Фролова, Д.Г. Трунова, B.C. Хазиева, Р. Штейнера, В.Е. Бугеры, Д.Б. Эльконина, П.А. Сорокина, H.A. Шергенг.

Определенное влияние на разработку авторской концепции эскапизма оказали концепции П. Штомпки, Ф.А. Хайека, Ю. Хабермаса, И.Г. Фихте, О. Шпенглера, Г. Хакена.

Однако в целом эскапизм человека в современных условиях как отдельное социальное явление с его многообразными характеристиками, оказывающими сильное воздействие на уровень и качество жизни, исследовался в недостаточной степени.

Объектом исследования выступает эскапизм как социальное явление.

Предметом исследования являются особенности формирования и тенденции развития эскапизма субъекта в обществе.

Цель исследования заключается в социально-философском анализе эскапических реакций человека.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие взаимосвязанные между собой задачи:

- исследовать генезис эскапизма в связи с формами развития духовного производства в истории философии;

- определить причины и социальные последствия формирования эскапических интенций субъекта;

- раскрыть содержание и структуру социальных связей и отношений эскапического человека;

- раскрыть единичное и особенное в структуре мировоззренческих установок эскапического человека;

- выявить границы допустимости эскапического стиля жизни, за пределами которых происходит необратимая деформация личности.

Методологическая основа исследования. Методологической основой является социокультурный подход, позволяющий исследовать эскапизм в пространстве социума. Будучи междисциплинарным, исследование основывается на методологии ряда частных наук: синергетики, социологии, политологии, истории и других. Широким, соответственно, является и спектр использованных методов таких, как восхождение от абстрактного к конкретному, единство исторического и логического, сравнительный метод, индукция и дедукция, обобщение и аналогия, моделирование.

Научная новизна формулируется в следующих положениях:

- выявлены основные теоретические подходы к генезису и трансформациям эскапизма в истории развития духовного производства;

- установлены причины и следствия формирования эскапического дискурса в современном социальном движении;

- доказано влияние условий институализации эскапического фактора на жизненное пространство субъекта;

- раскрыты типичные виды эскапических практик как особого стиля жизни субъекта, дополняющего реальные отношения с институтами и субъектами в публичной области, формами реализации духовного потенциала субъекта в социальном взаимодействии в обществе.

Положения, выносимые на защиту:

1). Высокой уровень игровой культуры как культуры свободной жизнедеятельности оказывается недоступным для массового субъекта. Во-первых, личность вступает в пространство театрализованных практик. Вследствие этого социальное взаимодействие приобретает вполне определенные и прогнозируемые суррогатные формы, субъект пассивно подыгрывает довлеющей над ним ситуацией, не в состоянии скрыть собственное бессилие в выборе адекватного его духовному миру способа

бытия. Во-вторых, эскапический хронотоп становится обедненным универсальными смыслами, что ведет к значительному изменению и деформации духовного содержания личности. Поэтому даже позитивная доминанта эскапизма выступает лишь временной формой компенсации нереализованности в социальной среде субъекта.

2). Социально-философские исследования причин и следствий формирования эскапического дискурса показывают, что принципиальная незавершенность личности, рассогласование её сущности и существования на макро- и микросоциальных уровнях с необходимостью требуют дополнительных форм самореализации, в том числе и нетипичных и альтернативных, которые не могут быть одноосновными для индивидуумов.

Эскапизм позволяет временно блокировать отрицательные факторы социального давления, позволяет смягчить недовольство потоком событий, освободить сознание от отрицательной информации. В таком понимании эскапизм представляет созидательную для субъекта активность, которая позволяет ему задействовать потенциальную множественность его «Я»: эмпирическое, теоретическое, абсолютное, трансцендентное и иные субличности. Включение дополнительных Я-образов дает возможность самореализации субъектам, которым не предоставляется такой возможности в повседневности публичного дискурса.

3). Институализация эскапического фактора российского общества во многих организационных, социальных, и даже нормативных сферах тяготеет к идее соревновательности как значимой и ведущей ценностной ориентации в выборе стратегии жизни субъектом. Массовая культура использует данный феномен для создания системы потребностей в виде товаров, услуг, предложений, чтобы человек совершенствовался как потенциально «неограниченный» потребитель. И для достижения подобной прагматически выраженной цели используется стремление личности поднять качество жизни, понимая под качеством расширения потребностей в приобретении и обладании. Имеются сформированные по классическому цеховому признаку локальные сообщества, социальные группы в которых значение имеют конкретное достижение отдельного индивида на внешнее и фиксированное превосходство над его коллегами в достижении им определенной, и не обязательно значимой для общества цели. Интенсивность определяется наработанными способностями играющего, соединение духовного «Я» человека с «Я» уже другого субъекта, и формирование мощного синергийного эффекта.

4) Эскапическая деятельность и реальности жизненного мира личности выступают многомерным социальным и культурным явлением. Типичные виды эскапических практик, с одной стороны, - это тенденция к

эгоцентризму и индивидуализму, с другой, - противоположная тенденция усиления понимания взаимной зависимости, необходимости сохранения равновесия интересов личности с социальными институтами. При этом формирование уникальных практик единичного и группового свободного времяпрепровождения вызывает и соответствующие перемены в устойчивой системе ценностных ориентации Наличие эскапического мироощущения как пространства свободного дискурса множественности «Я» не позволяет субъекту полностью раствориться в обыденности. Осуществляется неизбежный переход от алгоритмизированных, строго рациональных к иррациональным стандартам свободного от общественного обязательного времяпрепровождения доя самого себя. Личная инициатива придает отношениям эскапизма структурную и организационную форму в виде уникальных форм преодоления отчуждения личности от усредненной нормативности.

Теоретическая значимость исследования. Результаты проведенного исследования могут быть использованы для повышения эффективности и оптимизации управления социальными процессами, для разработки новых теорий, учитывающих неоднозначность, процессуальность отражения социальной реальности самим субъектом, стремящимся постоянно выйти за пределы социальной нормы.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования ее материалов при чтении спецкурсов по социальной философии, философии науки, а также при непосредственном изучении социальных систем в рамках культурологического, социологического исследования.

Апробация исследования. Основные положения диссертации были изложены автором на научных и научно-практических конференциях, в том числе: на Всероссийской научно-методической конференции «Образование в высшей школе: современные тенденции, проблемы и перспективы развития» (Уфа, 2009); на II Международной заочной научно-практической конференции «Социально-гуманитарные и юридические науки: современные тренды в изменяющемся мире» (Краснодар, 2011г.); на заочной интернет-конференции Академии Естествознания (Москва, 2011); на IV Международной заочной научно-практической конференции «Информационное пространство современной науки» (Чебоксары, 2011); на XII Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы современной науки» (Москва, 2011).

Материалы диссертации нашли отражение в 12 научных публикациях, в том числе 3 — в рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, общим объемом более 3 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав по два параграфа в каждой, заключения и списка использованной литературы, состоящего из 200 наименований. Общий объем диссертации — 155 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность диссертационной темы, дана характеристика её научной разработанности, определены объект, предмет исследования, цель и задачи, методологическая база работы, охарактеризована научная новизна, изложены положения, выносимые на защиту, раскрыта теоретическая и практическая значимость работы и формы ее апробации.

В первой главе «Теоретические аспекты исследования эскапизма» исследованы теоретические и методологические подходы к выявлению сущности проявлений эскапизма субъекта в различные эпохи. Активизация эскапических явлений в современности связывается с ускоренной динамикой жизни, с процессами глобализации и информатизации.

В первом параграфе «Теоретико-методологические подходы к определению эскапизма» автором отмечается, что эскапизм рассматривается как показатель качества жизни субъекта, и как особая форма жизнедеятельности, он восстанавливает человека как духовное, трансцендирующее за пределы примитивной рассудочности и непреодолимой отчужденности, существо.

Эскапическая деятельность генерирует соответствующие её содержанию социальные отношения и оформляющие их специфические социальные институты, институализирующие данное явление. Анализ деятельности современного человека неизбежно выводит на необходимость исследования всей проблематики социальных отношений и социальных институтов. Вне человека нет и эскапизма, онтологическими основаниями выступают качества личности, а именно её принципиальная незавершенность, рассогласование её сущности и существования на макро- и микроуровнях. Они с необходимостью требуют дополнительных форм идентификации, которые не могут быть одноосновными и постоянными, в том числе и эскапические. Эскапизм в массовой культуре есть закономерно возникающее и развивающееся социальное явление, значит, и детерминация его связана с результатами деятельности и самой деятельностью определенных социальных институтов и деятельностью самого субъекта. Автором выделяются и исследуются три группы основных причин, вызывающих активное формирование и проявление в жизни данного феномена.

С одной стороны, эскапизм в большей степени соответствует изначальной предрасположенности человека к поиску комфортного, не обязательно истинного бытия, в пространстве которого его масштаб «Я» становится для него приемлемым. Но автор раскрывает и другую сторону феномена, рассматривая его как важную духовную потребность, как результат стремления человеческой природы к снятию напряженности между «я» и «не-я», к разрушению противоречий и несоответствий: между сущностью и существованием, идеалом и действительностью.

Эскапизм представляет важную характеристику деятельности такого человека, который фиксировано и длительно отгораживается от повседневного мира в пространство собственных материализованных и идеализированных действий в виде ритуалов, паттернов, мечтаний, иллюзий. Автор подчеркивает, что, несмотря на значительные перемены в общественном сознании, воспроизводится и традиционный, «пространственный» эскапизм, когда индивид физически отдаляется от чуждой для него социальной среды обитания. Непреодолимые обстоятельства заставляют субъекта конструировать данный модус эскапизма, в целом же основное значение для личности приобретает, прежде всего, идеалистический эскапизм, под которым понимается создаваемый в сознании субъекта сложный вторичный мир ощущений и переживаний, не связанный с его материальной жизнью.

В качестве «классического» варианта эскапизма, который постоянно выделялся идеологической пропагандой советского периода отечественной истории, выступают религиозные картины мира в сознании людей, которые снимают напряжение светской жизни, позволяют претерпевать её серость, бесперспективность в сложных культовых действиях.

Рассматривая эскапизм как системное явление, автор исследует эскапизм в контексте идентификации и идентичности личности, подчеркивая тот факт, что в них важную роль начинают играть его второстепенные идентификации вне экономического пространства, ограничивающие свободу схем институализированного подчинения нормам в его поведении. Идентичность в свою очередь обладает сложной структурной организацией и выполняет разнообразные функции в социальном пространстве единичной жизни.

В заключение параграфа автор приходит к выводу, что эскапизм позволяет временно блокировать отрицательные факторы, избавиться от недовольства, что вовсе не предполагает высокой активности субъекта. Эскапизм представляет собой созидательную для субъекта активность, которая позволяет ему задействовать потенциально содержащуюся множественность его «Я»: эмпирическое, теоретическое, абсолютное, трансцендентное. Включение дополнительных Я-образов дает

возможность самореализации тем субъектам, которым не предоставляется такой возможности в повседневной, требующей постоянного напряжения и вызывающей неизбежные для них фобии, жизни. Эскапические проявления имманентно присущи противоречивой сущности человека, стремящейся к самопревосхождению и самодостаточности. Под действием субъективных и объективных обстоятельств личность в определенной степени внутренне себя изолирует от сложившейся социальной реальности, противопоставляя ей собственный жизненный мир.

Во втором параграфе «Социальная детерминация эскапического феномена» автор продолжает логику исследования первого параграфа, вовлекая в пространство анализа факторы детерминации эскапических проявлений. Автор исследует традиционные виды эскапизма в виде утопических конструкций, появлявшихся в различные эпохи как ответ на алогичность и абсурдность социального устройства. При этом отмечено, что само стремление создать красивую и внешне логическую конструкцию социального мира выступает неустранимой закономерностью в развитии духа, стремящегося к гармонии и совершенству. Автор последовательно развивает тезис, что в современном обществе наличие множества противоречащих и несогласующихся форм организации личной и частной жизни постепенно вводит массового человека в состояние неопределенности и растерянности. Границы хаоса и порядка, возвышенного и низменного, гармонии и безобразного во многом искусственно становятся настолько размытыми, что возникает ситуация, продуцирующая стремление к упорядоченности хотя бы микробытия в масштабах единичного «Я».

Автор подчеркивает, что обращение к неопределяемому рационально постмодернизму не может объяснить исходную мотивацию субъекта к созданию им иллюзии полноценной жизни. Постмодернизм во многом лишь декларативно и малосодержательно переосмысливает или призывает переосмыслить классическое понимание субъекта, объективно освобождающего от понимания истины и от необходимости понимания истинности бытия. Такой подход признан автором непродуктивным.

Исследуя процессы фантомизации типических жизненных форм, автор акцентирует внимание на том, что они в большей мере проявляются в момент, когда соотношение материально-предметного и идеально-абстрактного в картине мира единичного субъекта превышает некий допустимый предел, фиксируемый далее в полном отказе от собственной активности в жизни. При этом жизнь перетекает в «пребывание», основным смыслом которого становится принятие и исполнение роли марионетки, от которой ничего и никак не зависит в микро социальном

мире, а, следовательно, активность перемещается в идеальное пространство переживания «Я-образа».

Постепенно традиционные социальные регулятивные основания общественного взаимодействия теряют свое ведущее значение и замещаются квазиигровыми трансформациями субъекта, прежде всего, в коммуникативной сфере социального действия. Основываясь на тезисе об амбивалентности игры как постоянной и неустранимой универсалии культуры, автор считает, что человек во многом лишь вынужденно исполняет социальную роль, но не оказывается способным полноценно играть роли. Такое взаимодействие означает утрату свободы как атрибута человека: он действует по известному алгоритму, лишь автоматически повторяя фиксированные ходы в коммуникационном пространстве, свобода перемещается в иллюзорное пространство его «Я».

С другой стороны, если культура может состояться в процессе причастности к высшим, абсолютным измерениям действительности, то и эскапическая активность теоретически должна превзойти уровень предзаданности и программируемое™ и стать, в конечном счете, свободной активностью. Но при явной и массированной целенаправленной эксплуатации эскапических технологий общество неизменно начинает трансформироваться в направлении усиления поверхностности, непоследовательности в мышлении и действии, что постепенно приводит к упрощенчеству и бесплодности в жизненном сценарии, к суетной, растрачивающей ценные духовные ресурсы погоне за будущими впечатлениями. В этом автор усматривает антигуманистический потенциал эскапической реакции.

Автор исследует также, насколько субъект сопоставляет отдельные способы эскапического погружения между собой, обращая особое внимание на то, что онтологический подход к атональности способен вывести исследователя на глубинные сущности личности. С одной стороны, субъект не может не соревноваться, с другой - агон однозначно разрушает инварианты уже устоявшегося бытия, что усиливает хаотизацию и деперсонализацию субъекта.

В заключение параграфа автор делает вывод, что детерминация эскапических реакций уже актуализирует повседневную жизнь, наполняет её смыслом и позволяет человеку в определенной степени самоопределиться. В таком виде эскапизм выступает показателем адаптации человека к новым социокультурным ситуациям и гарантом достижимости экзистенциальной свободы.

Во второй главе «Социальная институализация эскапизма» автором представлены тенденции в институализации эскапических реакций человека. Последовательно развивается тезис, что эскапические реакции станут со временем настолько значимыми в духовной

деятельности на уровне отдельной личности и целых социальных групп, что в философии произойдет поворот к эскапизму как к ведущему регулятору и атрибуту бытия. Эскапизм может стать программируемым социальными институтами для целей многостороннего, гармоничного развития и совершенствования субъекта феноменом.

В первом параграфе «Гедонистические интенции в формировании эскапизма» автор последовательно развивает тезис, что смена парадигмы ценностного мышления осуществляется в направлении приоритета общечеловеческих гуманистических ценностей, признания прав, свободы и достоинства отдельной личности, что логично вызывает изменение в системе социальных регуляторов поведения и действия субъекта.

Среди множества прямых и опосредованных социальных регуляторов на значимые позиции выдвигается та группа регуляторов, которые имманентно предполагают воспроизводство в человеке положительных эмоций, формирование выделенного пространства в различной степени оправданного социальной ситуацией радостности и увеселительности жизни вне жесткой связанностью со здравым смыслом, ценностями традиционной культуры.

Неконтролируемое и эклектическое заимствование зарубежных отдельных факторов увеселительной культуры в духовную жизнь российского общества приводит к тому, что серьезность жизни постепенно признается отрицательным её качеством. По мере развития новых материальных и духовных сил в обществе серьезность принимает качественно иные формы, граничащие с легковесностью, весельем, юмором. Субъект целенаправленно отучивается быть серьезным, ответственным, массовая культура формирует мотивацию к достижению исключительно эскапической релаксации. Субъекта обучают постоянно улыбаться, быть довольным ситуацией для его же собственного психологического и социального благополучия. «Smiling» как форма обязательной презентации своего внешнего, но не внутреннего самочувствия становится ведущим маркером качества жизни субъекта, имиджелогия в свою очередь становится значимым культурным феноменом, еще более загоняя вглубь истинное лицо человека, заменяя её подвижной маской, личиной, имиджем.

Исходя из этих теоретических предпосылок, автор последовательно исследует феномен искусственного украшательства привычных, само собой разумеющихся, выполняемых автоматически социальных действий. Стереотипы людей добивающихся справедливости, правды, истины, людей, способных задавать неудобные вопросы, людей, критически мыслящих и деятельных, признаются устаревшими, они все в большей мере интерпретируются массовой культурой как опасная или нежелательная социальная девиация, блокирующая карьерный рост его

обладателя. Одной из причин данного явления автор считает значительную разинтегрированность социальных и экономических процессов,

Сформированная единичная эскапическая реакция не является порождением больного, измененного сознания, как его представляют на уровне обыденного мировоззрения, она вызывается осознанным стремлением человека временно дистанцироваться от тягостной для него рутинной и автоматизированной повседневности. С этих позиций открывается перспектива для инверсии различных социальных актов, в частности для проявления грубого, суррогатного и догматизированного волюнтаризма. У человека формируется неясная тоска по настоящему празднику жизни, празднику для самого себя, в котором он бы, наконец, обрел самого себя, стал подлинно радостным хотя бы в иллюзии.

Доминирование имиджевой практики свидетельствует о потере доверия как уверенности в самом себе и другом, как нарушении механизма адекватного взаимодействия между субъектами деятельности. Массовая мимикрия во многом необратимо виртуализирует реальности, способствуя релятивизации их содержания в сознании субъекта. В этих условиях феномен искусственного приукрашивания самых привычных, само собой разумеющихся социальных действий становится важным элементом личной культуры.

В общем виде эскапическая личность — это личность, сущностью которой является превалирование явной конформистской установки сознания, ограниченная заданным бытием, способная воспринимать мир лишь фотографически. Для субъекта становятся значимыми переживания по поводу потеряггного, растраченного напрасно ощущения неполноценности жизни. В целом этот тип субъекта представляет собой безусловную угрозу существования человека, как целостности его духовного, социального и психологического измерения.

В заключение автор делает вывод, что эскапизм не может быть полностью изолирован от многообразной и многомерной общественной жизни. Рядом с активными его носителями постоянно присутствует и альтернативы эскапическому человеку, в том числе и наблюдатель, концентрирующий в себе уникальный способ сопереживания чужого бытия в себе. В пространстве многообразной культуры свободного времяпрепровождения формируется множество различных и противоречащих друг другу личных культур эскапизма и псевдоэскапизма.

Во втором параграфе «Антропологическое измерение эскапизма» автор развивает тезис, что проблема человека есть основная проблема философии, так как начинать философствовать можно только с познания самого себя, с познания своего места в мире и бытии. В силу своей

трансцендентной природы человек принадлежит одновременно многим мирам. Находясь в какой-либо точке социального пространства, человек всегда ощущает в себе «бесконечную жажду» духовного движения в поиске своего истинного предназначения, своего «Я». Личность определяется автором как социально-адекватный эквивалент выражения сути человеческого существа, главным принципом бытия которого является самоопределение как реализация им для себя истинной свободы. В момент бытийствования личность представляет собой проявление исключительно сложного, порой весьма противоречивого, явно или неявно протекающего процесса самореализации человека. Личность выступает как единство реализованных и нереализованных возможностей социально регламентированного выбора.

Феномен эскапизма представляет собой одно из наиболее значительных явлений, вскрывающих своеобразие духовности человека, анализ которого в настоящее время имеет важное воспитательное значение. В эскапизме современник вполне может найти положительное откровение своих собственных духовных исканий и нравственных поступков. Таким образом, пристальное изучение эскапических реакций в его духовной и нравственной феноменологии представляется сегодня весьма актуальной задачей для духовного здоровья субъекта. Нарастает эзотеризация личностного социального поля как ответной реакции на неспособность понять и вписаться в социум; соответственно наблюдается усиление влияния иррациональных, внеразумных, вненаучных практик разной степени выраженности, что приводит к дроблению массового и индивидуального сознания.

Через эпохи проходит стремление человека к полной реализации личной свободы в системе социальных отношений, так с одной стороны, выражена тенденция к эмансипации, эгоцентризму и индивидуализму, с другой - тенденция возрастания взаимной зависимости, сохранения равновесия с социальными институтами в стремительно усложняющемся социальном движении. Обе эти тенденции взаимосвязаны, имеют собственные специфические формы проявления в различных социокультурных ситуациях, они обуславливают формирование личностного ценностного отношения к способам времяпрепровождения. Эскапизм понимается как особый стиль жизни субъекта, подменяющий реальные отношения с социальными институтами и субъектами на измененные в различной степени, в том числе и на явно воображаемые, виртуальные, воспринимаемые как уход от естественного бытия. Переход на индивидуализированные формы жизнедеятельности вызывает значительные перемены в системе ценностных ориентации и, следовательно, в системе мотиваций и установок субъекта. В целом личность живет в обобществленном, рационализированном,

организованном и бюрократизированном обществе, в нем остается слишком мало пространства для подлинного собственного выбора и свободы. Личность не может довольствоваться только иллюзией радости, она хочет жить для самой себя в гармонии с самой собою и еще с любимым человеком. В этом подлинно гуманистический пафос эскапизма, к которому склоняется и сам автор.

В Заключении сформулированы основные результаты, обоснованию которых посвящено настоящее диссертационное исследование, и обозначены перспективы дальнейшей разработки онтологических оснований эскапизма.

Основные идеи, проблемы и выводы данного диссертационного исследования были опубликованы в следующих статьях и тезисах:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований:

1. Козырева Л.В., Шергенг H.A. Экзистенциальное оправдание эскапических интенций субъекта // Социально-гуманитарные знания. -2010. — № 10.-С. 109-115. (0,4/0,2 п.л.)

2. Козырева Л.В. Введение в онтологические основания эскапизма // Социально-гуманитарные знания. —2011. -№ 9.-С. 198-204. (0,4 п.л.)

3. Козырева Л.В. Социальная детерминация эскапизма: опыт концептуализации // Современные проблемы науки и образования. -2012. -№ 2; URL: http://www.science-education.ru/102-6067. (0,5 п.л.)

Другие публикации:

4. Кононова Л.В. К проблеме эскапизма // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Выпуск XL.- М.: Издательство «Прометей» МПГУ, 2009.-С. 139-144. (0,3 п.л.).

5. Кононова Л.В. Игровые модусы труда и досуга // Образование в высшей школе: современные тенденции, проблемы и перспективы развития: сборник научных статей Всероссийской научно-методической конференции, апрель 2009 г., Ч. II. - Уфа: Уфимская государственная академия экономики и сервиса, 2009.-С.202-205. (0,3 п.л.).

6. Кононова Л.В., Измайлова E.H. Досуг и праздность как социальные явления // Образование в высшей школе: современные тенденции, проблемы и перспективы развития: сборник научных статей Всероссийской научно-методической конференции, апрель 2009 г. Ч. II. -Уфа: Уфимская государственная академия экономики и сервиса, 2009,-С.195-198. (0,2/0,1 п.л.).

7. Кононова JI.B. Субъект в пространстве индустрии развлечений // Общество и образование: современные проблемы и пути их решения: сборник научных трудов. Часть 3.- Кострома: ГОУВПО КГУ им. Н.А.Некрасова, 2009,- С.78-80. (0,2 п.л.).

8. Козырева Л.В. Эскапизм как универсалия человеческой культуры // Духовность: традиции и проблемы: Межвузовский научный сборник / Отв. ред. A.B. Лукьянов. - Уфа: РИЦБашГУ, 2011.- С.167-171. (0,2 п.л.)

9. Козырева Л.В. Эскапизм: от содержания к форме // И Международная заочная научно-практическая конференция «Социально-гуманитарные и юридические науки: современные тренды в изменяющемся мире»: сборник материалов конференции (6 июня 2011г.) — Краснодар, 2011. -С.233-235. (0,3 п.л.).

Ю.Козырева Л.В. Нетипичный эскапизм как личностная практика субъекта // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. - 2011. - №10. - С. 133-134. (0,2 п.л.).

11. Козырева Л.В. Оправдание эскапического варианта жизни: взгляд со стороны // Информационное пространство современной науки: материалы IV Международной заочной научно-практической конференции. 17 октября 2011 г. / Науч. ред. М.В. Волкова - Чебоксары: НИИ педагогики и психологии, 2011,- С. 9-12. (0,2 п.л.).

12. Козырева Л.В. Эскапизм как оппозиция ноуменальности бытия субъекта // Актуальные вопросы современной науки: Материалы XII международной научно-практической конференции (30 июля 2011 г.): Сборник научных трудов / Под науч. ред. д. пед. н., проф. Г.Ф.Гребенщикова. - М.: Издательство «Спутник+», 2011. - С.439-442. (0,3 п.л.).

Козырева Людмила Владимировна

ФЕНОМЕН ЭСКАПИЗМА: СОЦИАЛЬНО - ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР № 021319 от 05.01.99

Подписано в печать 10.07.2014 г. Формат 60x84/16 Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100. Заказ 104.

Редакционно-издателъский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г Уфа, ул. ЗакиВалиди, 32.

Отпечатано в редащионно-издателъском отделе Института права Башкирского государственного университета 450005, РБ, г.Уфа, ул. Достоевского, 131-105.