автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Идеологическая повседневность

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологическая повседневность"

9 15-9/61

На правах рукописи

Сагалаева Евгения Сергеевна

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ КОНЦЕПТ И ПРОЯВЛЕНИЕ В СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ РЕАЛЬНОСТИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Ростов-на-Дону - 2015

Работа выполнена в ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет»

Научный консультант

Официальные оппоненты:

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор философских наук, профессор Волков Юрий Григорьевич

Маршак Аркадий Львович,

доктор философских наук, профессор;

ФГБУН Институт социологии Российской академии

наук, главный научный сотрудник

Солодовник Любовь Владимировна,

доктор философских наук;

ФГБОУ ВПО «Донской государственный технический университет», профессор кафедры медиаме-неджмента и медиапроизводства

Шадже Асиет Юсуфовна,

доктор философских наук, профессор; ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет», профессор кафедры философии и социо-

Ведушая ФГБОУ ИВО «Московский государственный

организация гуманитарно-экономический университет»

Защита состоится «28» сентября 2015 г. в 14.00 на заседании Диссертационного совета Д 212.208.01 по философским и социологическим наукам в ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» (344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, Институт социологии и регионоведения ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», ауд. 34).

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке им. Ю.А. Жданова при ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» (344103, г. Ростов-на-Дону, ул. Р. Зорге, 21 Ж).

Автореферат разослан «27» августа 2015 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

А.В. Верещагина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Существенные изменения, происходящие в российской социальной реальности, оказывают значительное и крайне неоднозначное воздействие на повседневное существование человека в обществе. Дискурсивно-идеологическая манифестация человеческого существования в мире обыденного и приватного переплетается с актуализацией дискурса идеологической повседневности в пространстве современного социально-гуманитарного знания, где происходят смысловая артикуляция и переоценка различных социально значимых философских проблем.

Ныне перед российским обществом стоят задачи, связанные с поиском новых траекторий и ориентиров социального развития, иных социально-экономических и политических моделей и институтов, которые были бы адекватны вызовам современности и происходящим социокультурным изменениям и отчетливо вписывались бы в систему идей как мыслеобразов и мыслеформ, обусловленных семантическим компонентом социально-философской рефлексии.

В современном российском обществе претерпевают изменения не только экономическое и социально-политическое мироустроение, но и повседневность как жизнедеятельность индивидов, разворачивающаяся в общеизвестных и привычных социальных ситуациях на базе очевидных ожиданий и включающая три компонента - повседневную реальность, повседневное знание и философию «здравого смысла». В ситуации распада единого поведенческого кода одни и те же поступки и действия способны «обрастать» множеством различных интерпретаций. Общество, когда-то объединенное своими ценностными основаниями, установками и смыслами, в ходе социокультурных изменений распадается на группы, утратившие общий язык коммуникации.

з

Повседневность постоянно воспроизводится как значимый пласт отношений, норм и ценностей, где сознание и идеологические ценности исходят из установки обходиться понятным, упрощенным знанием, носящим характер жизненного «рецепта» в ходе спонтанного осмысления происходящих социальных процессов и межличностных отношений.

Повседневный мир - это реальность, формируемая обыденным сознанием, «сотканная» из его образов, установок и ценностей, в том числе идеологических. Социальное мироустройство, вертикально организованное и поддерживаемое совокупностью внятных и общепризнанных норм, утрачивает свое единство и свою определенность. Начинает доминировать обыденное мировоззрение, то есть взгляды и воззрения, в основе которых - прямые выводы из наблюдаемой действительности. Характеристики обыденного мировоззрения - фрагментарность, эклектичность и бессистемность. Но именно в этих взглядах и воззрениях аккумулируются житейский опыт и «здравый смысл».

Некогда общее социокультурное пространство раздваивается на публичную и частную сферы, которые заставляют индивида разучить и зафиксировать соответствующие стратегии поведения. Обретение повседневностью качеств и свойств одного из основных модусов социального бытия предопределяет установку на ее воспроизводство в контексте способа существования человека в жизненном мире как конкретного смыслообразования и как средства адаптации повседневности к жизненным социальным реалиям.

Концептуально-философское осмысление и артикулирование повседневности в контексте становления и развертывания проблематики повседневности в социально-гуманитарном знании позволяют реконструировать и интерпретировать ушедшую действительность «изнутри», то есть через понимание образа мыслей и образа действий индивидов как социальных акторов.

Рутина повседневности может сопровождаться и идеологической рутиной, а идеологическое однообразие не менее утомитель-

но, чем однообразие повседневного быта. Развертывание и экспликация концепта идеологической повседневности позволяют применять его когнитивный потенциал в целях смысловой реконструкции

Возросший интерес социально-гуманитарной науки к повседневности как парадигме, тексту культуры и в целом как жизненному миру обусловлен «восстанием возвышающейся обыденности», демократизацией и массовизацией культуры, усложнением социальной реальности, когда, тем не менее, смысл жизнедеятельности индивидов по-прежнему проявляется в привычных общеизвестных ситуациях.

В социально-философской рефлексии тема идеологии в контексте российской повседневности начинает обретать актуальность. Идеологическая повседневность как концепт социально-философского дискурса и как социальное явление включает единство индивидуально-идентификационного и социально-практического модусов-измерений. Идеологическая повседневность при этом выступает как одно из проявлений общей повседневности как целостности. Идеология способна формировать ткань социальной реальности, при этом идеологические знания и ценности выполняют важные социальные функции, организуя, регулируя, направляя и интегрируя деятельность людей в духовной, политической, экономической, социальной сферах общественной жизни.

В условиях, когда в современном российском обществе оформляется новое идеологическое различение между искренностью и цинизмом, честностью и двуличием, идеология на уровне повседневности преломляется через обыденное существование человека - носителя общественных отношений, а также как идеологически насыщенная повседневность, где проявляются два параметра: а) идеологическое измерение повседневной жизни; б) рецепция идей и обыденных знаний в формате повседневности.

Тем самым актуальность темы настоящего исследования обусловлена следующими факторами и условиями.

Во-первых, изменением роли повседневности в социальной реальности современного российского общества.

Во-вторых, возвышением фактора идеологической повседневности в российском обществе, что сопровождается запаздыванием теоретической рефлексии в прояснении ее сущности и природы развертывания. В подобных когнитивных условиях необходим целостный подход к изучению идеологической повседневности, чему может способствовать социально-философское осмысление, предполагающее выявление концепта и анализ онтологических оснований, ценностных ориентиров и социально-практической значимости проявления идеологической повседневности.

В-третьих, необходимостью выявления динамики развертывания идеологической повседневности в процессах социокультурных изменений в обществе, осмысления структуры и модусов проявления идеологической повседневности как пласта социальных отношений и ценностей, включающих повседневную идеологию; повседневное идеологическое пространство как совокупность идейно-мировоззренческих комплексов, оформляющих повседневную жизнь; символизацию обыденного социокультурного пространства, связанную с насыщением символическими средствами (обыденными представлениями и образами), с помощью которых индивиды осмысливают свое место в социальной реальности и жизненном мире; идеологические практики; идеологически маркированную социальную память.

Степень научной изученности темы. Проблема теоретического осмысления повседневности имеет свои начала в трудах Э. Гуссерля, М. Вебера, Л. Витгенштейна, Х.-Г. Гадамера, А. Шюца, М. Хайдеггера.

В социальной феноменологии повседневность рассматривается как основа социального бытия и мир здравого смысла. Э. Гуссерль и А. Шюц вводят в научный оборот понятие «жизненный

мир», ставшее одним из первых конструктов, описывающих пространство повседневности1.

Последние десятилетия XX столетия были связаны с оформлением научных направлений, связанных с тем, что повседневность выступает как специфический предмет социально-гуманитарных дисциплин (немецкая школа «История повседневности», создателями которой стали X. Медик и А. Людтке; школа «микроистории» в Италии, основателями которой явились К. Гинзбург, Дж. Леви, а также Э. Гренди) .

В отечественной социально-гуманитарной научной литературе имеется немало исследовательских трудов, где дается теоретико-методологическое определение понятий «повседневность», «обыденность», «культура повседневности». Повседневная жизнь человека в пространстве социальных взаимодействий и в координатах социокультурной реальности является предметом изучения таких ученых, как С.Н. Боголюбова, Е.В. Золотухина-Аболина и целого ряда других3.

Философ A.B. Смирнов, выявляя исторический и методологический аспекты концептуализации повседневности, обращает внимание на то обстоятельство, что обретение повседневностью статуса самостоятельного предмета социально-гуманитарных дисциплин вызвало разрушение теоретико-методологических и тематических границ в когнитивном пространстве традиционного научного зна-

4

ния .

Н.Л. Новикова исходит из того, что повседневность отражает сущностную природу культуры, выступающей бытием на грани

1 Гуссерль Э. Собрание сочинений. М.: Гнозис, 2001; Шюц А. Смысловая структура повседневного мира: Очерки по феноменологической социологии: Перевод с англ. М., 2003.

2 См.: Смирнов A.B. Концептуализация повседневности: исторический и методологический аспекты. Автореф. дисс. ... д-ра философ, наук. СПб., 2013.

3 См.: Боголюбова С.Н. Повседневность: пространство социальной идентичности. М.: Социально-гуманитарные знания, 2011; Золотухина-Аболина Е.В. Повседневность: философские загадки. Киев: Ника-Центр, 2006.

4 См.: Смирнов A.B. Концептуализация повседневности: исторический и методологический аспекты. Автореф. дисс. ... д-ра философ, наук. СПб., 2013.

вечного, прорывом в область абсолютного, который обрел для себя до предела адекватную форму воплощения, не столько порывающим с историческим временем, сколько господствующим над ним, покоряющим время посредством языка, обычаев, традиций, ритуалов5.

Повседневность представляет совокупность первичных, до-предикативных, дорефлективных субъективных интенций, формирующих системы знания, и отличается такими чертами, как непосредственная очевидность, интуитивная достоверность, анонимность (интерсубъективность). На эти характеристики обращает внимание И.А. Хренов6.

В работе И.Т. Касавина и С.П. Щавелева проводится различие между явлением повседневной реальности и обыденным сознани-

7

ем, повседневным опытом и здравым смыслом .

Философская интерпретация вопросов ментальное™ через рассмотрение существующих в социальной философии программ анализа повседневности отличает труды Б.В. Маркова8.

Н.В. Розенберг под категорией повседневности понимает ценностное образование, идею, своеобразный принцип отбора материала для описания и анализа, наконец, особый феномен культуры, с одной стороны, предполагающий обыденность, повторяемость в пространстве времени различных событий и фактов, с другой стороны - выступающий в качестве фактического материала, при помощи которого выявляется проблематика культуры9.

Отечественный философ С.А. Королев в своих работах формулирует теоретико-методологические подходы в изучении повседневности как пласта социальности, а также анализирует процессы

5 См.: Новикова Н.Л. Повседневность как феномен культуры. Саранск: Изд-во Мордовского гос. универ., 2003.

6 См.: Хренов И.А. Мир повседневности в социально-философской рефлексии. Автореф. дисс. ... канд. философ, наук. Тверь, 2007.

7 Касавин И. Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон, 2004.

8 Марков Б.В. Культура повседневности. СПб.: Питер, 2008.

9 См.: Розенберг Н.В. Аналитика культуры повседневности Поволжья: философский аспект. Автореф. дисс. ... д-ра философ, наук. Тамбов, 2010.

8

воздействия модернизации на повседневность на рубеже XX и XXI столетий, обращая внимание на то, что технико-технологические новации в существенной мере изменили повседневность, придав ей новое качество. Однако в процессах модернизационного переустройства и видоизменения повседневности в России имеет место также сегментарная архаизация повседневной жизни, когда в повседневное жизнеустроение внедряются практики и стереотипы,

ю

типичные для повседневной жизни давно минувших времен .

В трудах отечественного социального философа и социолога H.H. Зарубиной повседневность становится не только сферой риска, но и его источником, что приводит к росту неуверенности в будущем, а неустойчивость повседневности, «малого жизненного мира» простого человека выступает в качестве причины модернизационных срывов, выразившихся в нестабильности, социальной поляризации, деградации нравов, аномии, неспособности защищаться от неизбежных культурных травм, вызванных нарастающими социокультурными изменениями".

Другое направление исследований - изучение повседневности в ее взаимосвязи с идеологией - только начинает разворачиваться. В основе этого направления - различные подходы к пониманию идеологии в целом.

Концепции Э. Дюркгейма, К. Мангейма, А. Грамши рассматривают феномен идеологии в первую очередь как результат совместной жизни людей, их природных и социально-исторических обстоятельств. В рамках подобного подхода идеология определяется в качестве «ложного сознания», функциональный смысл которого отличается неоднозначным характером. Э. Дюркгейм интерпретировал мировоззренческие формы в качестве основного фактора,

12

консолидирующего общественную систему .

10 Королев С.А. Повседневность как эманация социальности: трансформации и тренды // NB: Философские исследования. 2013. № 8. С. 356-422.

" Зарубина H.H. Риски повседневности в сложном социуме: опыт российских модернизаций в XX веке // Вестник МГИМО-Университета. 2012. № 3. С. 153, 156.

12 Бирюков Б.В. Социальная мифология, мыслительный дискурс и русская культура // URL: www.rusreadorg. ru/

В работах М. Вебера, К. Манхейма, Р. Мертона, Д.С. Милля, В. Парето рассматриваются методологические вопросы, связанные соотношением идеологии и науки или идеологии и истины, а также с изучением природы идеологии как сущности13.

В рамках феноменологического направления ядром идеологии признаются естественное мировоззрение и жизненный мир, основанные на обыденных представлениях и социальных установках14.

В отечественной социальной мысли активно развиваются исследования, связанные с анализом различных аспектов идеологической сферы в контексте незавершенности становления нынешней постсоветской идеологической структуры.

Большой интерес представляют идеи и мысли, изложенные в работах таких ученых, как Ю.Г. Волков, A.B. Жукоцкая, Б.Г. Капустин, О.Ю. Малинова, B.C. Мапицкий15.

Философ и культуролог O.A. Моисеев исповедует подход, заключающийся в том, что в сообществах, организованных в целях обеспечения стабильной и защищенной частной жизни индивидов, которые сблизились по социально-психологическим признакам и которые разделяют общие моральные ценности и установки, формируется определенная идеология, санкционирующая и направляющая совокупность повседневных социокультурных практик, социальных связей в ближайшем окружении16.

13 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Дюркгегш Э. Ценности и «реальные» суждения // Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995; Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992; Мертон Р. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль. М., 1994; Pareto У. Sociological Writings. N.Y., 1966.

N См.: Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004.

15 Волков Ю.Г. В поисках новой идеологической парадигмы // Социально-гуманитарные знания. 2003. № 2; Волков Ю.Г., Мапицкий B.C. Идеология и гуманизм. М., 2004; Жукоцкая A.B. Феномен идеологии. М., 2009; Малинова О.Ю. Идеологический плюрализм и трансформация публичной сферы в постсоветской России // Полис. 2007. № 1С. 6-21; Мапицкий B.C. Идеология: история и современность. М.: AHO РЖ «Социально-гуманитарные знания», 2006.

1 См.: Моисеев O.A. Детерминанты стабильности повседневной жизни сообществ. Культурологический анализ. Автореф. дисс. ... канд. культурологии. М., 2012.

Г.Р. Хазиева в своей кандидатской диссертации предпринимает попытку социально-философского осмысления природы опыта

В фундаментальной статье «Повседневность и идеология» В.Е. Давидович и Е.В. Золотухи на-Аболина задаются вопросом: как же в конечном счете соотносятся повседневность и идеология? Эти авторы приходят к выводу, что идеология вносит в человеческую жизнь момент рефлексии, раздвигает горизонты, демонстрирует людям их бытие, помещенное силой мысли в контекст культурного пространства и исторического времени. Идеология формулирует высшие цели и ценности, которые проникают в обыденное сознание и оседают в нем18.

Исследователи увязывают повседневность и идеологическую повседневность с различными видами их проявления в реальных жизненных обстоятельствах. Так, социальный философ А.И. Лу-чанкин обращает внимание на феномен речевой повседневности, полагая, что «повседневная речь никогда не начинается здесь: всегда чужая-ничья, она не бывает окончательной, т.е. бесповоротно чуждой», что «рече-текучая повседневность отчуждается в "своем" - пределами речевых жанров и типиками массовой культуры. Обратным ходом "чужое/свое" падает в быт, обнаруживая главное свойство повседневности» - обмирщать специальные речи и навязчивые имиджи массовой культуры до ничейности: слова всем при-

19

надлежат по праву, включая право их использования не к месту .

Тем самым, анализ степени изученности темы исследования свидетельствует, что целый ряд ее аспектов получил достаточно масштабную разработку в социальных науках. Но для большинства авторов эти вопросы являются вторичными, внимание к ним обу-

17 Хазиева Г.Р. Человек «обыденный» как социальный феномен. Автореф. дисс. ... канд.

давиоович В.Е„ Золотухина-Аболина Е.В. Повседневность и идеология // Философские науки, 2004. №3. С. 5-17.

19 Лучанкин А.И. Речевая повседневность - граница общесгвознания и философии // Со-циемы. 2002. № 8 // URL: http://csp.isph.urfii.ru/usu/

человека «обыденного» .

17

|. наук. Тверь, 2011.

словлено и ограничено содержанием собственной исследуемой проблемы и потому их наработки носят фрагментарный характер.

В итоге, идеологическая повседневность слабо концептуализирована в качестве самостоятельного социального факта, определяющего как изменения экономического и социально-политического мироустроения, так и повседневности как жизнедеятельности индивидов, разворачивающейся в общеизвестных социальных ситуациях на базе самоочевидных ожиданий и преференций.

Наиболее существенными для социально-философской рефлексии в этом отношении усматриваются такие проблемы, как теоретико-методологические основания изучения идеологической повседневности в социокультурной реальности российского общества; идеологическая повседневность как социально-философский концепт; идеологическая повседневность советского общества в пространстве социально-философской концептуализации; обстоятельства проявления идеологической повседневности в постсоветской социокультурной реальности; идеологические практики в социокультурной динамике российской повседневности.

Цель диссертационного исследования - разработка социально-философской концепции идеологической повседневности в социокультурной реальности российского общества.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Выявить теоретическое пространство исследования взаимосвязи идеологии и повседневности.

2. Сформулировать методологический конструкт исследования идеологической повседневности как социально-философского концепта и социального явления в социокультурной реальности российского общества.

3. Обозначить концептуальные рамки проблематики социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта.

4. Проанализировать язык и образы в познании социальной реальности в рамках концептуализации идеологической повседневности.

5. Выявить идеологическую маркировку бытовых артефактов в контексте концепта здравого смысла и социального знания.

6. Охарактеризовать формат интерпретации социокультурной динамики повседневности советского общества.

7. Охарактеризовать идеологическое измерение советской повседневности в координатах социокультурных перемен.

8. Выявить смысловые языки власти в соотнесенности с реалиями частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности.

9. Охарактеризовать постсоветскую повседневность как конструируемый жизненный мир в процессах социокультурных изменений.

10. Выявить противоречия деидеологизации в пространстве повседневности в постсоветской социокультурной реальности.

11. Охарактеризовать социально-психологический компонент идеологической повседневности в условиях социокультурного кризиса в современной России.

12. Выявить и охарактеризовать повседневные идеологические практики в пространстве взаимодействия политики и идеологии в российском обществе.

13. Рассмотреть практики масс-медиа в воспроизводстве и закреплении идеологических практик в социокультурной динамике российской повседневности.

14. Проанализировать идеологическое измерение отношения к историческому прошлому в процессах повседневных социокультурных изменений в российском обществе.

Объект исследования - социокультурная реальность российского общества.

Предмет исследования - идеологическая повседневность российского общества как социально-философский концепт и со-

циальное явление в социокультурной реальности российского общества.

Гипотеза исследования основана на следующих авторских предположениях.

В современном российском обществе повседневность проявляет себя как важный фрагмент социальной реальности, отражающий многообразие ценностей и практик. В свою очередь, идеологическая повседневность выступает в качестве концепта и социального явления, интерпретируемого человеком и имеющего для него определенную значимость в качестве системы принципов, организующих социальные и идеологические практики в пространстве социокультурных изменений, совокупности обыденного знания и опыта.

Подходы в осмыслении идеологической повседневности как представлении знаний отражают эволюцию социальной мысли в контексте классической, неклассической и постнеклассической парадигм. Актуализация дискурса идеологической повседневности обусловлена значимостью и действенностью его эвристического потенциала в условиях, когда ситуация диктует переход от «выученной беспомощности» к переосмыслению привычных, устоявшихся знаков и подходов, а на первый план выходят процессы, задающие горизонт возможных изменений. Все это позволяет отразить природу проявления и развертывания идеологической повседневности и показать, как работают понятийные «рамки», используемые для анализа того, как люди понимают ситуации и события.

Проявление идеологической повседневности в социокультурной реальности российского общества определяется идеологическим измерением повседневной жизни, а также рецепцией идей, социальных установок и практических знаний в формате повседневности.

Методологическая основа диссертационного исследования. Существенную методологическую роль в данном исследовании сыграли положения и выводы работ П. Бурдье, 3. Баумана,

Э. Гидденса, Ю. Хабермаса, содержащие фундаментальные положения об индивидуализации жизненного мира как повседневности. Значимым методологическим основанием диссертации стали также феноменологическая теория жизненного мира Э. Гуссерля; процессуальная теория повседневности Г. Гадамера; системная теория вещей Ж. Бодрийяра.

Использование метода историко-генетического анализа, позволяющего выявить на основе сопоставления исследований и теоретических подходов, объединенных тематикой приватной жизни и ее идеологической составляющей, понятийно-категориальные структуры и предметную область изучения, стало основой для углубленного понимания проблематики идеологической повседневности.

В комплексе теоретико-методологических ресурсов выделяются два направления: фрейм-аналитическая политическая социология повседневности и политическая социология повседневных практик. В качестве методологических источников исследования повседневности были использованы: а) идеи Э. Гуссерля и А. Шю-ца; б) концепция социального конструирования П. Бергера и Т. Лукмана, которые пришли к мысли о том, что социальная реальность сложным образом конструируется через систему коллективных представлений; в) социология обыденной жизни, или «этноме-тодология», основы которой заложили Г. Гарфинкель и А. Сику-рель и суть которой заключается в обнаружении тех способов, которыми пользуется человек при осуществления привычных действий; г) теоретические наработки К. Гирца, который усматривал в культуре совокупность актов, символов и знаков, расшифровка чего составляет повседневные человеческие практики.

Выявление и систематизация концептуальных предпосылок осмысления идеологической повседневности стали основанием для формирования теоретического исследовательского конструкта, который базируется на следующих теоретических подходах: а) процессный подход; б) парадигма символической политики и символи-

ческого обмена; в) феноменологическая антропология и феноменологическая психология.

Научная новизна исследования заключается в следующем.

1. Выявлено теоретическое пространство изучения взаимосвязи идеологии и повседневности; обосновано, что именно в координатах соотнесенности идеологии и повседневности может быть сконструировано понятие идеологической повседневности и разработан авторский методологический конструкт социально-философского исследования идеологической повседневности как социально-философского концепта и социального явления в социокультурной реальности российского общества, базирующийся на положениях процессного подхода, теорий символической политики и символического обмена, а также феноменологической антропологии и феноменологической психологии.

2. Исследована проблематика социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного опыта, что позволило выдвинуть в качестве проблемы социального познания соотношение знания с повседневными ценностями посредством установления и развертывания связей между социальной реальностью и знанием о ее сущности, знаниями и языком описания, языком и действительностью российского общества.

3. Проведен анализ языка и образов в познании социальной реальности в рамках концептуализации идеологической повседневности, исходя из понимания идеологии как процесса символического образования или системы значений на уровне обыденного эмпирического опыта, когда формой восприятия социальной реальности в координатах идеологической повседневности выступают те средства, знаки, символы, тексты, которые позволяют людям вступать в коммуникативные связи друг с другом.

4. Обосновано, что через идеологическую маркировку бытовых артефактов в контексте концепта здравого смысла и социального знания повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в комплексе представлений и образов,

с помощью которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего жизненного существовании.

5. Определено, что интерпретация социокультурной динамики повседневности советского общества включает установление соотношения между реальностью и знаниями о ней и понимание того, что в советский период политические ритуалы начали играть доминирующую роль, а власть и официальная культура боролись с повседневностью, поскольку та представляла собой сферу, относительно свободную от государственного влияния.

6. Охарактеризовано идеологическое измерение советской повседневности, обусловленное утверждением новой политической реальности в условиях трансформации социокультурной реальности, что позволило обосновать возвышение фактора идеологии в советском обществе, в котором идеологическое воздействие было направлено не только на пропаганду идей и взглядов, но и на воспитание социального поведения.

7. Предложено понимание того, что в советском обществе социокультурные элементы прошлого в условиях новой социальной реальности проявляли себя через смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности.

8. Доказано, что в результате распада советского общества и становления новой социальной реальности стала формироваться постсоветская повседневность как конструируемый жизненный мир.

9. Установлено, что противоречия деидеологизации в пространстве повседневности во многом были связаны с тем, что в российском обществе оказалось утраченным позитивное восприятие государства как выразителя общественного идеала и носителя социального проекта развития; как органичного продукта истории народов, населяющих государствообразующую территорию.

10. Обосновано понимание того, что в пространстве повседневности российского общества как специфического пласта социальных отношений происходит столкновение ценностей и принци-

пов, отличающих различные типы сознания, что определяет значимость социально-психологической составляющей идеологической повседневности.

11. Рассмотрены повседневные идеологические практики, выступающие составной частью социальных практик, которые в координатах взаимодействия политики и идеологии представляют собой свободно выбираемые и устойчивые разновидности повседневных обыденных рутинных действий в пределах социокультурного пространства российского общества.

12. Обоснована существенная роль масс-медиа в воспроизводстве и закреплении установок и ценностей идеологической повседневности как механизме реализации идеологических практик в социокультурной динамике российской повседневности.

13. Охарактеризовано идеологическое измерение отношения к историческому прошлому в динамике повседневных социокультурных изменений и установлено, что российский социум в период нарастающей неопределенности сталкивается с таким явлением, как актуализация прошлого, когда формируемая картина прошедшего востребована в условиях омассовления исторического знания и его включения в формат информационного пространства.

На защиту выносятся следующие положения.

1. На базе философской рефлексии развитие представлений о повседневности прослеживается через систематизацию различных подходов, анализ которых показал, что повседневность охватывает бытийную сторону человеческой жизни в ее привычности, мир человеческой непосредственности, феноменального чувствования и стремления. Возвращение повседневности в качестве предмета исследования проявляется в акцентировании повседневной «укорененности» социальной реальности в ее идеологическом измерении. Именно в координатах соотнесенности идеологии и повседневности может быть сконструировано понятие идеологической повседневности, систематизация концептуальных предпосылок к осмыслению которого позволила сформулировать методологический кон-

структ, базирующийся на положениях процессного подхода, теорий символической политики и символического обмена, а также феноменологической антропологии и феноменологической психологии. Идеологическая повседневность в методологических рамках данного конструкта определяется как символический жизненный мир, конструируемый обыденным сознанием, встроенный в рамки повторяющихся ситуаций и практически-обыденного знания, обладающий слабой рефлексивностью и проявляющийся в идеях, значениях и образах как индикаторах идеологического измерения повседневности. Таким образом, идеологическое измерение выступает составной частью методологического конструкта исследования идеологической повседневности, а последняя выступает как социально-философский концепт и социальное явление.

2. Концептуализация социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта предполагает, что идеологическое пространство конструирует доминирующие социальные идеи и ценности, которые формируются в определенную систему. В ходе освоения социальной среды и становления социального порядка в идеологической повседневности российского общества особое значение приобретает соотношение знания и здравого смысла. Ценности социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта представляют собой осознание форм и результатов человеческого взаимодействия с объектами мира и имеют прагматическую обоснованность. Практически-обыденное - это знание, опирающееся на здравый смысл людей, то есть совокупность взглядов на окружающую действительность, навыков, форм мышления, выработанных и используемых человеком в повседневной практической деятельности. Данный тип складывается стихийно и выражает умонастроение широких масс, то есть является формой массового сознания. Предназначение повседневности содержательно заключается в установлении отношений между такими феноменами, как реальность и знание о ней, знание и язык, язык и реальность. В число компонентов повсе-

дневного жизненного опыта, как и повседневной идеологии, входят социальные представления как своеобразные субъективные конструкты, призванные рационализировать и интерпретировать жизненную действительность. Образуя базовую матрицу повседневной идеологии, они во многом обеспечивают выполнение обыденным сознанием социально значимых идеологических функций.

3. Язык и образы в познании социальной реальности в рамках концептуализации идеологической повседневности связаны с тем, что идеология понимается как процесс символического образования или система значимых символов на уровне обыденного эмпирического опыта. Языком восприятия социальной реальности в координатах идеологической повседневности выступают те средства, знаки, символы, которые позволяют людям вступать в коммуникацию друг с другом. В российском обществе язык и образный строй восприятия социальной реальности в координатах идеологической повседневности соотносятся с необходимостью изучения, описания и понимания социокультурных механизмов, способных обеспечивать трансляцию наиболее значимых смысловых представлений. В современных социально-политических и экономических обстоятельствах одной из основ представлений о реальности становится система маркеров социокультурного пространства, содержащая метки «свой-чужой» и формирующая соответствующую программу социально значимого поведения. Речь идет об идеологическом языке вражды, с которым смыкается «образ врага», то есть набор ожиданий, в соответствии с которым усматриваются, отбираются, группируются и комментируются факты, а также матрица, которая присутствует в сознании индивида и объединяет разрозненные впечатления в некую целостность. В российском обществе идеология «своего» и «чужого» стала отличительной чертой идеологической повседневности.

4. Сама по себе повседневность способна выступать как форма неявного знания. При этом все более важное звучание приобретает вопрос о роли идеологического контекста в истории вещей в куль-

туре. Идеологическая маркировка бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания начинает увязываться с проблематикой «потребительства». В российском социуме идет процесс формирования специфической мировоззренческой среды -идеологии потребления, то есть совокупности установок и ценностных ориентиров, выступающих, с одной стороны, как продукт целенаправленного масштабного воздействия производителей товаров, продуктов и услуг в медийном пространстве, с другой - как новая система ценностей и мировоззренческих доминант, стихийно складывающаяся в массовом сознании. Идеологическая маркировка бытовых артефактов выходит на проблему повседневности -собственно философскую проблему, лишь изредка актуализирующуюся в социально-гуманитарной мысли, когда встает вопрос об их теоретических основаниях и предельных границах. Через идеологическое означивание бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в соответствующих ценностях, комплексе представлений и образов, с помощью которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего жизненного существования. Идеологичность повседневности определяется оценочно-ориентирующей функцией сознания, направленного на сохранение или изменение социального и культурного порядка.

5. Интерпретация социокультурной динамики повседневности советского общества связана с многомерным пространством социально-исторического и культурно-исторического развертывания как в контексте его реального существования, так и в координатах теоретической рефлексии. Всякое время конструирует свои представления о содержании повседневности. Через смыслы и символы, соотносимые с конкретным культурно-историческим контекстом, происходит познание и конструирование социокультурной реальности в процессах ее развертывания. Предназначение повседневности состоит в установлении прочного соотношения между реально-

стью и знаниями о ней. В советский период политические ритуалы начали играть определяющую роль. При этом повседневность подвергалась третированию, а требование борьбы с частной жизнью исходило также и от самой советской культуры. Все, относящееся к быту, виделось «второсортным». Повседневность рассматривалась официальной культурой в лучшем случае как дополнение к общественной жизни. Советского человека воспитывали в духе презрения к мещанству, жизни «для себя». Частное бытование человека оттеснялось государством на «периферию». Цели жизненного существования заключались в том, чтобы принести максимальную пользу государству и обществу, а не заниматься обустройством приватной жизни. Власть и официальная культура боролись с повседневностью, поскольку та представляла собой сферу, относительно свободную от государственного контроля.

6. Развертывание и экспликация концепта идеологической повседневности позволяют применять его когнитивный потенциал в исторической ретроспекции в целях смысловой реконструкции и интерпретации ушедшей действительности. Идеологическое измерение советской повседневности и возвышение фактора идеологии в советском обществе было обусловлено тем, что с утверждением новой политической реальности в советское время стала существенно трансформироваться социокультурная реальность. В 1930-е годы окончательно складывается новое общественное устройство. Марксизм в Советском Союзе превратился в примитивное догматизированное учение и в таком виде был внедрен в массовое сознание. Идеологическое воздействие было направлено как на пропаганду официальных идей и взглядов, так и на воспитание социального поведения. Идея социализма и вся официальная идеология были прочно слиты с именем Сталина. Но в годы развернувшейся критики культа личности в повседневной социалистической идеологии происходят существенные сдвиги. В том числе идеология начинает ориентироваться, хотя и крайне медленно, но все более заметно, на личные интересы и ценностные установки частной по-

вседневности. С течением времени официальная идеология стала сдавать свои позиции.

7. В советском обществе социокультурные элементы прошлого в условиях новой социальной реальности проявляли себя через смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности. Средства идеологической индоктринации стали важным ресурсом тоталитарной власти. Тотальная идеология предпочитала разговаривать с обществом через «высокую» и массовую культуру. При этом производители идеологических установок в лице высшей партийной бюрократии и советской интеллектуальной элиты оказались доминирующей группой. Ведущее значение приобретало коммунистическое воспитание. Смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности были связаны с тем, что повседневность выступала как специфический пласт социальных отношений, где происходит столкновение ценностей и принципов, присущих различным типам сознания. Становление новой повседневности происходило по двум направлениям - целенаправленной деятельности государства, связанной с попытками построения качественно нового бытового уклада, и в то же время стихийных попыток людей вернуться к былому, привычному быту. Государственные органы стремились сформировать нового человека, и в силу этого новый быт обретал идеологический характер и выступал в качестве одного из средств подобного формирования и воспитания. Но смысловые языки власти и реалии частной жизни в процессах своего противоречивого взаимодействия («отталкивание-притяжение») способствовали формированию особого типа человеческой личности - «человека лукавого».

8. Постсоветская повседневность как конструируемый жизненный мир начинает формироваться в ходе распада советского общества и становления новой социальной реальности. Составной частью повседневности становятся событийные обстоятельства

публичной повседневной жизни, связанные, как правило, с мелкими частными событиями; способы приспособления индивидов к событийным обстоятельствам внешнего окружения; жизненные условия частного существования; эмоционально-чувственная сторона, связанная с происходящими событиями и явлениями, переживанием обыденных событий и обстоятельств бытового существования. В жизни общества происходят кардинальные изменения, связанные с трансформацией практических всех сфер жизнеустроения. Постсоветская повседневность как конструируемый жизненный мир в процессах постиндустриальной социокультурной трансформации общества увязывается и с перестройкой личностного содержания индивида. Все это фиксируется в координатах изменений как кардинальных сдвигов в социокультурном пространстве. «Жизненный мир» как особый концептуальный модус жизненной реальности включает разнообразные частные модели. Модель повседневной жизни занимает среди них важное положение. Идеологические обстоятельства играют при этом заметную роль, а многие «отреставрированные фрагменты» советского прошлого и сегодня возникают на периферии идеологической системы, будучи включенными в различные дискурсивные практики.

9. В ситуации социокультурных изменений воздействие идеологии приобретает существенное значение для культуры и повседневного сознания. Идеологические убеждения, связанные с политическими, религиозными и иными взглядами, переплетаются с обыденными ценностными представлениями. Большое значение на уровне повседневного человеческого существования начинают приобретать те изменения, которые происходят в идеологическом пространстве, прежде всего связанные с провозглашенным властями в начале 1990-х годов курсом на деидеологизацию, что было закреплено в Конституции РФ 1993 года. «Идеологи деидеологиза-ции» преследовали конкретную цель - отрицание коммунистической идеологии. Мысль о деидеологизации общественной жизни начинает широко тиражироваться. Положительные результаты на-

чального этапа деидеологизации проявились в отмене цензуры. В стране стало намного меньше идеологически мотивированного абсурда. В интеллектуальный обиход общества возвращаются пласты мировой и отечественной мысли. Однако в целом судьба всего идеологического комплекса с самого начала преобразований, проводимых «младореформаторами», оказалась в сложном положении. Противоречия деидеологизации в пространстве повседневности во многом были связаны с тем, что в обществе оказалось утраченным позитивное восприятие государства как выразителя общественного идеала и носителя социального проекта развития. В нем более не видели органичного продукта истории народов, населяющих госу-дарствообразующую территорию.

10. В пространстве повседневности как специфического пласта социальных отношений, где проявляются присущие обществу социокультурные противоречия и конфликты, происходит столкновение ценностей и принципов, отличающих различные типы сознания и все больше смыкающихся с социально-психологическим компонентом идеологической повседневности. Общественная психология и идеология являются важными элементами структуры общественного сознания. Идеологическая повседневность находит отражение в представлениях и образах, при помощи которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего существовании. Идеологическая повседневность как феномен имеет задачи конструирования и воспроизводства социальной реальности и культурных практик, а повседневная жизнь и повседневный опыт насыщаются смысловой связью переживаний. При этом социально-психологический компонент идеологической повседневности проявляется в условиях социокультурного кризиса, когда в российском обществе наблюдается общий духовный упадок, связанный с изменением системы ценностных ориентаций, утратой смысла жизни и самоидентификации человека. В этих условиях социокультурный кризис опознается именно как убеждение, то есть как факт общественной психологии.

11. Идеология скрыта в повседневных практиках, при помощи сложных и неоднозначных символических механизмов, определяя массовое и общественное сознание. Идеологические практики выступают составной частью социальных практик, в ходе которых конкретно-исторические субъекты, опираясь на социальные институты и иные инструменты, воздействуют на совокупность социальных отношений, изменяет общество и самого себя. Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии - это свободно выбираемые и устойчивые разновидности повседневных обыденных рутинных действий в пределах социокультурного пространства. Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии вписаны в очередную трансформацию политического режима. По мере развития демократии меняется сущность власти и властных отношений, а политический плюрализм заменяется механизмами политического участия, в результате чего властвующие элиты, имеющие сначала функциональное оправдание, постепенно приобретают аксиологическое оправдание, заручаясь поддержкой населения. Создание идеологем является функцией и ресурсом власти. Власть все отчетливей оформляется как «идея» власти и начинает принадлежать тому, кто создает, контролирует либо наделяет всеобщим смыслом существующие символические системы. Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии связаны с изменениями массового политического поведения, что детерминировано целым рядом факторов: наличием идеологии, на которую ориентируется элита и население; уровнем развития политической культуры; соотношением между потребительским политическим поведением и поведением, ориентированным на общественные интересы; нормативным регулированием массового социального поведения.

12. Существенную роль в воспроизводстве и закреплении установок и значений идеологической повседневности российского общества играют масс-медиа. Средства массовой информации входят в

число основных инструментов идеологической ориентации человеческой личности в социальном мире. Массовая информация на практике всегда будет сохранять идеологическую компоненту, а идеологические процессы будут требовать информационного обеспечения, так как СМИ способны реально осуществлять определенную ориентацию масс, давая им соответствующим образом подобранную и обработанную социально значимую информацию, призванную формировать «параллельный» мировоззрению и здравому смыслу образ социальной реальности. Тем самым реализуются идеологические практики, когда в рамках СМИ формируется редукционизм идеологических месседжей, основанный на том, что реальные проблемы и явления сводятся к упрощенным и облегченным для восприятия массовой аудиторией утверждениям, включая активизированную идеологию, что полностью вписывается в формат идеологической повседневности. Человек через посредничество СМИ связывается с миром приватного, информируется и развлекается. Медийная среда, основой которой являются СМИ, в динамике воспроизводства и закрепления идеологической повседневности проявляется в медиакультуре - совокупности информационно-коммуникативных средств, выработанных человечеством в процессе исторического развития. Конструируемые в массовом сознании символические образы способны активно воздействовать как на индивидов, так и на текущий социальный процесс. Особенностью их выступает то обстоятельство, что они имеют мало общего с реальной действительностью, испытывая на себе воздействие «обыденного».

13. Российскому обществу, переживающему социокультурный кризис, присущ феномен «актуализации прошлого». Идеологическое измерение отношения к прошлому в повседневных социальных и культурных практиках проявляется в апелляции к историческому прошлому, что увязывается в том числе с социально-философской рефлексией над феноменом актуализации прошлого в плоскости столкновения разнообразных философско-исторических

взглядов и проблематики «мобилизации прошлого» в идеологических практиках, присущих современной элите. Идеологическое измерение отношения к прошлому в повседневных практиках накладывается на процесс политизации истории. Именно с современным состоянием российского общества связано формирование исторического нарратива властей, обусловленного политическими претензиями и идеологическими мотивациями режима, когда вычленяются определенные фрагменты исторической памяти, необходимые для формирования необходимой идеологической модели. Происходят противоречивые процессы инструментализации исторического прошлого во имя достижения политической элитой конкретных социальных и политических целей, что непосредственно связано с идеологической повседневностью.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Научно-теоретическая значимость исследования состоит в приращении концептуального знания в области изучения идеологической повседневности, что позволяет выйти на новый уровень осмысления данной проблематики. Проведенный анализ, связанный с выявлением динамики проявления идеологической повседневности в процессах социокультурных изменений в российском обществе, позволяет привлечь внимание к дальнейшей разработке соответствующих проблем.

Практическая значимость исследования определяется тем, что результаты проведенного исследования, теоретические подходы и некоторые положения прикладного характера могут использоваться в ходе реализации образовательных программ и учебно-педагогической деятельности при подготовке учебных пособий и специальных курсов в вузах по социальной философии, социологии, культурологии, философии культуры.

Апробация диссертации. Базовые положения и результаты диссертационного исследования прошли апробацию в ходе их презентации на научно-теоретических семинарах кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Ин-

статута социологии и регионоведения ЮФУ; Международной научно-практической конференции «Социальное партнерство в России: фактор инновационного развития и общенациональной солидарности» (г. Ростов-на-Дону, 19-20 апреля 2012 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Социально-культурная консолидация в условиях модернизации современной России» (г. Майкоп, 12-14 марта 2013 г.); Международном форуме «Кавказ - наш общий дом» (Ростов-на-Дону, 20 ноября 2014 г); Всероссийской научной конференции «Путь в науку» (Ростов-на-Дону, 9 апреля 2015 г.); Международной научной конференции «Научное обеспечение регионального развития» (г. Ростов-на-Дону, 23-24 апреля 2015 г.); Восьмой всероссийской школы молодого социолога «Российские трансформации в контексте новых социальных изменений» (Дивноморское, 25-30 мая 2015 г.).

Всего по теме диссертации опубликовано 25 работ общим объемом 24,2 пл., в том числе 1 монография, 15 публикаций в изданиях, входящих в перечень ВАК при Минобрнауки РФ, 3 статьи в базе Scopus.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, состоящих из четырнадцати параграфов, заключения, списка литературы и источников, который включает 455 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы, рассматривается степень ее научной разработанности, формулируются цель, задачи, объект, предмет и гипотеза исследования, показана теоретико-методологическая база исследования, раскрывается научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, показаны теоретическая и практическая значимость исследования, апробация и структура работы.

Глава первая «Теоретико-методологические проблемы исследования идеологической повседневности в социокультурной реальности российского общества» посвящена выявлению теоретического пространства изучения взаимосвязи идеологии и повседневности и их соотнесенности, выделению базовых понятий, имеющих теоретико-методологическое значение для осмысления проблем и рефлексивных принципов анализа идеологической повседневности в социокультурной реальности российского общества. Выстроен авторский методологический конструкт, где обозначены контуры проблемного поля социально-философской рефлексии идеологической повседневности.

В параграфе 1.1. «Теоретическое пространство изучения взаимосвязи идеологии и повседневности» рассматриваются теоретические подходы к изучению взаимосвязи идеологии и повседневности, что позволило актуализировать сюжеты, связанные с различными аспектами данного исследования и определить контуры его проблемного поля, когда идеология на уровне повседневности рассматривается в преломлении через повседневное существование человека в качестве носителя общественных отношений.

Проблематика, связанная с повседневностью, - объект внимания многих научных дисциплин, которые все чаще обращаются к тем или иным ее аспектам. Интерес социальных философов начинает все больше концентрироваться на проблеме места человеческого индивида в повседневности как мира культуры, пространства деятельностных и досуговых практик.

Среди общетеоретических источников анализа повседневности выделяются такие, как концепция социального конструирования П. Бергера и Т. Лукмана. Исследователи пришли к мысли о том, что социальная реальность сложным образом конструируется через систему коллективных представлений; социология обыденной жизни, или «этнометодология», суть которой в обнаружении тех способов, которыми пользуется человек в социуме для осуществления привычных действий; теоретические наработки К. Гирца,

который усматривал в культуре совокупность актов, символов и знаков, расшифровка которых составляет повседневные человеческие практики.

На базе теоретической фиксации и социально-философской рефлексии признаков и функций повседневности конструируется ее предельно общее семантическое определение. Повседневность вырисовывается в качестве некоего образа мира, в рамках которого можно выделить стабильные индивидуально-личностные основы человеческой деятельности, связанные с традициями, ритуалами, стереотипами, стремлением к удовлетворению потребностей и реализации интересов.

Динамика развития представлений о повседневности в истории социально-гуманитарной мысли достаточно отчетливо прослеживается через систематизацию имеющихся подходов и формирование единого комплексного подхода к проблеме. Повседневность становится фундаментом, на котором строится все остальное.

Возвращение повседневности в качестве предмета проявляется в акцентировании повседневной «укорененности» социальной реальности в ее идеологическом измерении. Именно влияние со стороны идеологии приобретает существенное значение для повседневного сознания. Идеологические убеждения, связанные с политическими, религиозными и иными взглядами, переплетаются с обыденными ценностными представлениями. Именно в координатах соотнесенности идеологии и повседневности может быть сконструировано понятие идеологической повседневности. Определенные подходы к этому прослеживаются в тематике идеологии в ее преломлении со смысловым форматом повседневности.

В параграфе 1.2. «Методологический конструкт исследования идеологической повседневности как социально-философского концепта и социального явления в социокультурной реальности российского общества» автор исходит из того, что в современном российском обществе претерпевает изменения не только экономическое и социально-политическое мироуст-

роение, но и повседневность как человеческая жизнедеятельность и вместе с тем как познание мира, разворачивающиеся в общеизвестных социальных ситуациях на базе очевидных ожиданий и включающие такие компоненты, как повседневную реальность, повседневное знание и философию «здравого смысла». Последние два компонента непосредственно связаны с идеологической повседневностью.

Выявление и систематизация концептуальных предпосылок осмысления идеологической повседневности дают возможность сформулировать исследовательский методологический конструкт, который базируется на определенных теоретических подходах как способах концептуализации: а) процессный подход; б) парадигма символической политики и символического обмена; в) феноменологическая антропология и феноменологическая психология.

Научная проблема, положенная в основу настоящего исследования, базируется на том, что идеологическая повседневность, включая обыденную идеологию, рассматривается автором настоящего диссертационного сочинения как идеология, преломленная через повседневное существование человека - носителя общественных отношений, а также как идеологическое измерение повседневности, включая рецепцию идей и знаний в рамках философии «здравого смысла» и в формате «опривыченной» повседневности.

Идеологическая повседневность - это символический жизненный мир, конструируемый обыденным сознанием, встроенный в рамки повторяющихся ситуаций и практически-обыденного знания, обладающий слабой рефлексивностью и проявляющийся в идеях, значениях и образах как индикаторах идеологического измерения повседневности. Тем самым идеологическое измерение повседневности выступает важной составной частью идеологической повседневности как концепта и социального явления.

Соответственно, идеологическая повседневность выступает и как концепт (дискурс), и в качестве социальной реальности, интерпретируемой людьми и имеющей для них статус субъективной зна-

чимости в качестве жизненного мира (системы принципов, организующих социальные и идеологические практики).

Структура идеологической повседневности включает следующие компоненты (модусы): повседневная (обыденная) идеология как совокупность определенных идей и социально-мировоззренческих установок в русле философии «здравого смысла»; повседневное идеологическое пространство как совокупность идейно-мировоззренческих комплексов, оформляющих повседневную жизнь; обыденное социокультурное пространство в его идеологическом измерении в виде идеологического насыщения символическими средствами (обыденными представлениями и образами), с помощью которых индивиды осмысливают свое место в жизненном мире; идеологические практики - идеологически обусловленные повседневные взаимодействия, включающие как различные идеологизированные проявления повседневности, так и воздействующие на них пропагандистско-идеологические практики и идео-логемы власти; идеологически маркированная социальная и историческая память, направляющая повседневное поведение, мышление и переживание людей.

Социально-философский концепт идеологической повседневности определяет содержание и смысл значения данного понятия как когнитивную структуру символического универсума (согласно П. Бергеру и Т. Лукману - «матрицы социально объективных и субъективно реальных значений»).

Тем самым теоретический конструкт выступает в качестве инструмента последующего анализа, нацеленного на выявление идеологической повседневности российского общества посредством рассмотрения логического ряда таких сюжетов, как концептуализация понятия идеологической повседневности; идеологическая повседневность советского общества в пространстве социально-философской рефлексии; проявление идеологической повседневности в постсоветской социальной реальности; идеологические практики в пространстве российской повседневности.

В главе второй «Идеологическая повседневность как социально-философский концепт» отмечается, что идеологическое пространство порождает доминирующие социальные идеи и ценности, которые формируются в систему, определяемую как идеология и функционирующую на различных уровнях. В ходе освоения социальной среды и становления социального порядка выработанные у человека навыки преобразуются в знания и умения. В идеологической повседневности российского общества особое значение приобретает соотношение знания и здравого смысла.

В параграфе 2.1. «Концептуализация социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта» автор исходит из того, что идеологическое пространство конструирует доминирующие социальные идеи и ценности, которые формируются в определенную систему. В ходе освоения социальной среды и становления социального порядка в идеологической повседневности российского общества особое значение приобретает соотношение знания и здравого смысла. Критерием обоснованности знания становится преемственность и соответствие понятий науки конструктам обыденного сознания и донаучных форм знания. Ведущей проблемой социального познания становятся соотношение социального знания с повседневными социальными смыслами; взаимосвязь элементов жизненного мира: обыденности, здравого смысла и повседневности.

Ценности социального знания в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта обусловлены тем, что вся история общества представляет собой повседневную жизнь человека, отражая некие неизменные свойства и качества в соответствии с закреплением новых форм жилья, питания, перемещения, работы и досуга. Практически-обыденное - это знание, опирающееся на здравый смысл людей, то есть совокупность взглядов на окружающую действительность, навыков, форм мышления, выработанных и используемых человеком в повседневной практической деятельности. Философия «здравого смысла» строится на основе по-

вседневного опыта. Данный тип складывается стихийно и выражает умонастроение широких масс, то есть является формой массового сознания.

Современная повседневная жизнь как явление требует пристального внимания к себе. Повседневность воплощается в открытии новых смыслов, значений и социальных норм. Предназначение повседневности содержательно заключается в установлении отношений между такими феноменами, как реальность и знание о ней, знание и язык, язык и реальность. В подобном контексте проявляется жизненный опыт как сформировавшаяся в процессе жизни совокупность знаний, умений и привычек, то, что делает человека подготовленным к решению жизненных задач.

Существенное значение имеет то обстоятельство, что в число компонентов повседневного жизненного опыта, как и повседневной идеологии, входят социальные представления как своеобразные субъективные конструкты, призванные рационализировать и интерпретировать жизненную действительность. Образуя базовую матрицу «повседневной идеологии», они во многом обеспечивают выполнение обыденным сознанием социально значимых идеологических функций.

В параграфе 2.2. «Язык и образы в познании социальной реальности в рамках концептуализации идеологической повседневности» автор исходит из того, что средства, знаки, символы, тексты, которые позволяют людям вступать в коммуникативные связи друг с другом, ориентироваться в пространстве культуры, выступают в качестве языка восприятия социальной реальности в координатах идеологической повседневности.

В российском обществе язык и образный строй восприятия социальной реальности в координатах идеологической повседневности соотносятся с необходимостью изучения, описания и понимания тех социальных и культурных механизмов, которые способны обеспечивать трансляцию наиболее значимых в данном отно-

шении смысловых представлений. При этом очевидна их связь с прошлым.

В современных социальных, политических и экономических обстоятельствах одной из основ представлений о реальности становится система маркеров социокультурного пространства, содержащая метки «свой-чужой» и формирующая соответствующую программу социально значимого поведения. Речь идет об идеологическом языке вражды, с которым смыкаются «образ врага», то есть набор ожиданий, в соответствии с которым усматриваются, отбираются, группируются и комментируются факты, а также матрица, которая присутствует в сознании индивида и объединяет разрозненные впечатления в некую целостность.

Язык и образы в познании социальной реальности в координатах идеологической повседневности, связанные с языком вражды и «образом врага», во многом объясняются неизжитым прошлым, когда власть начинает опираться на простолюдинов и проводить политику искусственной люмпенизации, а идея классовой ненависти становится основой идеологической повседневности.

Образы вредителя и «врага народа» становятся основой государственной политики и используются в качестве инструмента управления и мобилизации масс. Советская система была полностью подчинена культуре с характерными для нее символами насилия. Военная лексика использовалась в условиях борьбы с «классовым врагом», разжигания «мировой пролетарской революции», интернациональной помощи «братьям по классу», покорения целины и т.п.

Идеологическое обеспечение насилия неизбежно включает мифологическую демонизацию «чужих». В основе идеологии вражды лежит ксенофобия - страх перед чужим, который порождает ненависть ко всему чужому. В современном российском обществе идеология «своего» и «чужого» стала образом жизни и отличительной чертой идеологической повседневности. С актуализацией образа врага связано то обстоятельство, что само общество начинает

сталкиваться с сильной социальной напряженностью, источник которой с трудом опознается и рационализируется.

В параграфе 2.3. «Идеологическая маркировка бытовых артефактов в контексте концепта здравого смысла и социального знания» раскрывается природа повседневности как форма неявного знания. Вопрос заключается в том, что именно внушается субъекту повседневности в качестве предположительно ценного для него и соотносятся ли внушаемые желания с некими «истинными» и личными потребностями субъекта? При этом все более важное звучание приобретает тезис о роли идеологического контекста в истории вещей в постсоветской культуре.

Идеологическая маркировка бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания начинает увязываться с проблематикой «потребительства». «Потребительство» складывается в качестве определенного образа жизни, отличающегося упором на потребление товаров и услуг как символов успешности, престижа, статуса, продвижения по социальной карьерной лестнице.

В российском социуме также идет процесс формирования специфической мировоззренческой среды - идеологии потребления, то есть совокупности установок и ценностных ориентиров, выступающих, с одной стороны, как продукт целенаправленного масштабного воздействия производителей товаров, продуктов и услуг в медийном пространстве; с другой - под воздействием новой системы ценностей и мировоззренческих доминант, стихийно складывающихся в массовом сознании в контексте ценностно-мировоззренческого вакуума. Потребительская идеология все более настойчиво начинает охватывать мир чувств и устремлений человека, проникает во все сферы общественного сознания, выступая как ценностно-мировоззренческое образование, формирующееся в рамках стремления к материальному благополучию, преуспеванию как некой самоцели, подчиняющей себе все духовно-значимые и смысловые ценности.

Идеологическая маркировка бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания выходит на проблему повседневности - собственно философскую проблему, лишь изредка актуализирующуюся в социально-гуманитарной мысли, когда встает вопрос об их теоретических основаниях и предельных границах.

Через идеологическое означивание бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в соответствующих ценностях, в комплексе представлений и образов, с помощью которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего жизненного существования. Идеологическая повседневность как феномен имеет задачи конструирования и воспроизводства социальной реальности и социокультурных практик.

В главе третьей «Идеологическая повседневность советского общества в пространстве социально-философской концептуализации» показано, что рассмотрение идеологической повседневности советской эпохи как составной части культурно-исторического развертывания явления повседневности позволяет лучше понять процессы в социокультурной сфере, идеологию и культуру данной эпохи, ставшей предтечей нынешнего постсоветского периода. Выявление средствами социально-философской рефлексии динамики проявления повседневности советского общества позволяет выдержать логику осмысления актуальной социальной реальности в коннотациях избранной тематики.

В параграфе 3.1. «Интерпретация социокультурной динамики повседневности советского общества» социокультурная динамика повседневности советского общества связывается с многомерным пространством социально-исторического и культурно-исторического развертывания как в контексте его реального существования, так и в координатах теоретической рефлексии, что заставляет акцентировать всю совокупность вопросов и сюжетов, в том числе, связанных с применением логических процедур, мето-

дов и категорий, способствующих расширению возможностей аналитического осмысления разнообразных аспектов социального развития и деятельностных практик социальных акторов.

Всякое время конструирует свои представления о содержании повседневности. Через смыслы, символы и значения, соотносимые со всяким конкретным культурно-историческим контекстом, происходят познание и конструирование социокультурной реальности в процессах ее исторического развертывания. Смысловой формат культурно-исторического развертывания повседневности обусловлен тем, что в развитии человеческого сообщества, как и в жизни конкретного социума или индивида, имеют место свои взлеты и падения, а периоды устойчивого и прогрессивного развития перемежаются катаклизмами и катастрофами, периодами нестабильности, временами социальных и духовных потрясений.

В смысловом формате культурно-исторического развертывания повседневность может быть охарактеризована как реальность, обыденное сознание как область порождения истин здравого смысла. Предназначение повседневности состоит в установлении прочного соотношения между реальностью и знаниями о ней, знанием и языком, языком и реальностью.

Онтология культурно-исторического развертывания повседневности в исторической реальности в России при явно выраженной социальной нестабильности и слабости институциональной системы, неразвитости институциональных традиций всегда проявлялась, когда перед элитами возникали потребности усиления воздействия на те или иные сегменты массового общественного сознания.

В советский период политические ритуалы начали играть первенствующую роль. При этом повседневность подвергалась трети-рованию, а требование борьбы с частной жизнью исходило также и от самой советской культуры. Все, относящееся к быту, виделось «второсортным». Повседневность рассматривалась официальной культурой в лучшем случае как дополнение к общественной жизни.

Советского человека воспитывали в духе презрения к мещанству, жизни «для себя». Частное бытование человека оттеснялось государством на «периферию». Цели жизненного существования заключались в том, чтобы принести максимальную пользу государству и обществу, а не заниматься обустройством приватной жизни. Власть и официальная культура боролись с повседневностью, поскольку та представляла собой сферу, относительно свободную от государственного влияния.

В параграфе 3.2. «Идеологическое измерение советской повседневности в координатах социокультурных перемен» развертывание и экспликация концепта идеологической повседневности позволяют применять его когнитивный потенциал в исторической ретроспекции в целях смысловой реконструкции и интерпретации ушедшей действительности «изнутри» - через понимание образа мыслей и образа действий людей прошлого, осмысление их повседневных социокультурных практик.

Идеологическое измерение советской повседневности и возвышение фактора идеологии в советском обществе было обусловлено тем, что с утверждением новой политической реальности в советское время стала существенно трансформироваться социокультурная реальность. В 1930-е годы окончательно складывается новое общественное устройство, что формально было зафиксировано на XVII партийном съезде в 1934 году, а позднее в Конституции СССР 1936 года.

Марксизм в Советском Союзе превратился в примитивное догматизированное учение и внедрен в массовое сознание. При этом идеологическое воспитание советского человека осуществлялось как форма силового воздействия целой армии агитаторов и пропагандистов. Идеологическое воздействие было направлено не на пропаганду идей, взглядов, а на воспитание социального поведения.

Идея социализма и вся официальная идеология были прочно слиты с именем Сталина, однако, в годы развернувшейся критики культа личности в повседневной социалистической идеологии про-

исходят существенные сдвиги. В том числе идеология начинает ориентироваться, хотя и крайне медленно, но все более заметно, на личные интересы и ценностные установки частной повседневности. Идеи достижения комфорта и благополучия в существенной степени начинают менять повседневную идеологию.

Начиная с 1960-х годов официальная идеология стала сдавать свои позиции, сначала в среде интеллигенции, затем и более широких слоях общества. К 1980-м годам мало кто в Советском Союзе в нее верил, так что упразднение этой идеологии на закате перестройки было лишь официальным утверждением уже свершившегося факта и поэтому было воспринято обществом относительно безболезненно.

В параграфе 3.3. «Смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности» автор исходит из того, что в советском обществе социокультурные элементы прошлого в условиях новой социальной реальности проявляли себя через смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности. Идеологическая сфера общества была воплощена в государственной социалистической идеологии, являющейся неотъемлемой стороной жизнедеятельности всего общества.

Советская идеология формировалась на основе учений Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и в общих своих чертах была сформирована в 30-е годы XX века. Средства идеологической индок-тринации стали важным ресурсом тоталитарной власти. Тотальная идеология предпочитала разговаривать с обществом через «высокую» и массовую культуру. При этом производители идеологических установок в лице высшей партийной бюрократии и советской интеллектуальной элиты оказались доминирующей группой.

Ведущее значение приобретало так называемое коммунистическое воспитание, которое начиналось с детского возраста и глав-

ное свое содержание обретало в школьном образовании. На протяжении десятка лет сознание подростков обрабатывалось репрессивным инструментарием официальной идеологии, прежде всего в ходе преподавания истории и литературы, позднее, обществоведения, а также под воздействием пионерской и комсомольской организаций. Так при помощи имитационных стратегий были успешно реализованы практики культурной и идеологической легитимации правящего политического класса, прежде всего, самого «великого вождя» - Сталина.

Смысловые языки власти и реалии частной жизни в контексте взаимодействия советской государственной идеологии и идеологической повседневности были связаны с тем, что повседневность выступала как специфический пласт социальных отношений, где проявляются присущие социуму социокультурные противоречия и конфликты, происходит столкновение ценностей и принципов, присущих различным типам сознания, как среда, в которой индивид постоянно совершает выбор.

Изучение повседневности советского общества показывает, что после разрушения дореволюционного быта постепенно начинали складываться элементы нового, советского быта. Становление формата новой повседневности происходило по двум направлениям - целенаправленной деятельности государства, связанной с попытками построения качественно нового бытового уклада, и в то же время стихийных попыток людей вернуться к былому, привычному быту.

Государственные органы стремились сформировать нового человека, в силу этого новый быт обретал идеологический характер и выступал в качестве одного из средств подобного формирования и воспитания. Но смысловые языки власти и реалии частной жизни в процессах своего противоречивого взаимодействия («отталкивание-притяжение») способствовали формированию особого типа человеческой личности - «человека лукавого».

В главе четвертой «Обстоятельства проявления идеологической повседневности в постсоветской социокультурной реальности» состояние и развитие российского общества на современном этапе характеризуются возросшим влиянием повседневной жизни индивида и общества. Повседневность, превратившись в проблему для самого человека, неизбежно становится объектом активного внимания со стороны социальных и гуманитарных наук. Идеологические установки и идеологические ценности, обитая в сознании, опережают эмпирическую повседневность и как бы тянут ее за собой. Идеологичность повседневности определяется оценочно-ориентирующей функцией сознания, направленного на сохранение или изменение социального и культурного порядка.

В параграфе 4.1. «Постсоветская повседневность как конструируемый жизненный мир в процессах социокультурных изменений» отмечается, что постсоветская повседневность начинает формироваться в ходе распада советского общества и становления новой социальной реальности. Составной частью повседневности становятся событийные обстоятельства публичной повседневной жизни, связанные, как правило, с мелкими частными событиями; способы приспособления индивидов к событийным обстоятельствам внешнего окружения; жизненные условия частного существования; эмоционально-чувственная сторона, связанная с происходящими событиями и явлениями, переживанием обыденных событий и обстоятельств бытового существования.

В жизни современного российского общества происходят кардинальные изменения, связанные с трансформацией практически всех сфер жизнеустроения. В ходе кардинальных изменений, происходящих в процессах реформирования, неизбежно нарастает противоречие между новациями и устоявшейся нормативной культурой, что ведет к конфликтности, отторжению и торможению нововведений, неприятию широкими социальными слоями модернизации.

Социологи отмечают, что размывание ценностно-нормативной первоосновы советского образа жизни привело к формированию антиномичной структуры массового сознания; продвижению к социальной патологии; господству эгоцентризма; актуализации многих социальных рисков. Контркультурные формы повседневного существования все более тесно увязываются с разнообразными видами асоциального поведения20.

Постсоветская повседневность как конструируемый жизненный мир в процессах постиндустриальной социокультурной трансформации общества увязывается и с перестройкой личностного содержания индивида. Идеология становится агрессивной по отношению к повседневности, требуя, чтобы граждане ради защиты ценностей страны и нации приносили в жертву ценности повседневной жизни - комфорт, благополучие семьи и т.д. Особенно настойчиво стремятся идеологизировать повседневную жизнь своих граждан тоталитарные государства.

Все это фиксируется в координатах изменений как кардинальных сдвигов в социокультурном пространстве, включая переход от советского идеологически насыщенного социокультурного пространства, человеческого обыденного миросуществования, устоявшегося жизненного порядка и повседневного образа жизни к постсоветскому социокультурному пространству в динамике взаимодействия культуры и социальности.

На постсоветскую повседневность как жизненный мир влияет реставрация имперской темы, сопровождаемая возрождением антизападничества и великодержавия. Тем самым идеология и практики властвующей элиты, то есть тех, кто причастен к принятию политических решений, свидетельствуют, что входе социальной модернизации советское прошлое в различных его ипостасях находит свое проявление практически во всех сферах жизни общества. В 2013 году при ответе на поставленный Левада-центром вопрос:

20 Возьмитель A.A. Образ жизни: от советского к российскому // Россия реформирующаяся: Ежегодник-2011. Вып. 10. М.: Институт социологии РАН, 2011. С. 301-302.

44

«что больше требуется России - укрепление государственной власти или же то, чтобы власть находилась под контролем общества?» - 26% опрошенных (добавлено слово) выбрали первый вариант21.

«Жизненный мир» как особый концептуальный модус жизненной реальности включает разнообразные частные модели. Модель повседневной жизни занимает среди них важное положение. Идеологические обстоятельства играют при этом заметную роль, а многие «отреставрированные фрагменты» советского прошлого и сегодня возникают на периферии идеологической системы, будучи включенными в различные дискурсивные практики.

В параграфе 4.2. «Противоречия деидеологизации в пространстве повседневности в постсоветской социокультурной реальности» утверждается, что в ситуации социокультурных изменений воздействие идеологии приобретает существенное значение для культуры и повседневного сознания. Идеологические убеждения, связанные с политическими, религиозными и иными взглядами, переплетаются с обыденными ценностными представлениями. Соответственно, идеологическая повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в ценностях повседневности, комплексе представлений и образов, с помощью которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего жизненного существовании.

Большое значение на уровне повседневного человеческого существования начинают приобретать те изменения, которые происходят в идеологическом пространстве, прежде всего все, связанное с провозглашенным новыми российскими властями в начале 1990-х годов курсом на деидеологизацию, что было закреплено в Конституции РФ 1993 года.

Противоречия деидеологизации в пространстве повседневности связаны с социальным заказом на идею деидеологизации, который проявил себя накануне и в ходе распада Советского Союза.

21 Рогов К. Как россиян убеждали в необходимости иранизации России // Новая газета. 2014. 2 апреля.

«Идеологи деидеологизации» преследовали конкретную цель - отрицание коммунистической идеологии. Мысль о деидеологизации общественной жизни начинает широко тиражироваться. Положительные результаты начального этапа деидеологизации проявились в отмене цензуры. В стране стало намного меньше идеологически мотивированного абсурда. В интеллектуальный обиход общества возвращаются пласты мировой и отечественной мысли.

Символически-смысловая природа идеологической повседневности в координатах ее актуализации проявляется в пространстве общественной жизни, мировоззрения и ценностей, которое претерпело сложные изменения, связанные с коренными переменами в политической и государственной организации общества, его социальной структуре, хозяйственном укладе, культуре. Немаловажную роль в этом сыграло и изменение идеологической среды, связанное с противоречивыми процессами деидеологизации.

Однако в целом судьба всего идеологического комплекса с самого начала преобразований, проводимых «младореформатора-ми», оказалась в сложном положении. Противоречия деидеологизации в пространстве повседневности во многом были связаны с тем, что в обществе было утрачено позитивное восприятие государства как выразителя общественного идеала и носителя социального проекта развития. В нем более не видели органичного продукта истории народов, населяющих государствообразующую территорию. Оно не осознавалось как концентрированное выражение образа национальной коллективной идентичности.

Без объединяющей идеологии невозможно ставить правильные цели и определять адекватные задачи развития общества. В условиях социокультурного раскола роль инициатора в идеологическом творчестве берет на себя власть, пытаясь, хотя пока что неудачно, сформулировать новые идеологические основы российского общества.

В параграфе 4.3. «Социально-психологический компонент идеологической повседневности в условиях социокуль-

турного кризиса в современной России» показано, что в пространстве повседневности как специфического пласта социальных отношений, где проявляются присущие обществу социокультурные противоречия и конфликты, происходит столкновение ценностей и принципов, отличающих различные типы сознания и все больше смыкающихся с социально-психологическим компонентом идеологической повседневности.

Повседневности в качестве психологического феномена соответствует набор неизменных поведенческих реакций на изменяющееся окружение. В свою очередь, социально-психологический компонент идеологической повседневности обусловлен тем, что общественная психология и идеология являются важными элементами структуры общественного сознания.

Общественная психология есть совокупность взглядов, чувств, эмоций, расположения духа, привычек, традиций, обычаев, которые возникают у людей под влиянием непосредственных условий их жизнедеятельности через призму повседневных интересов. Она выступает как непосредственная реакция на условия жизни человека, является первой степенью чувственного восприятия всей многогранности общественного бытия. Повседневная жизнь и повседневный опыт насыщаются смысловой связью переживаний.

Идеологическая повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в ценностях повседневности, в представлениях и образах, при помощи которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего существования. Идеологическая повседневность как феномен имеет задачи конструирования и воспроизводства социальной реальности и культурных практик.

Поскольку идеология выступает как ценностно-нормативная система общества, обеспечивающая его устойчивое развитие, то процесс «спрессованных» во времени, а потому болезненно воспринимаемых и переживаемых перемен ведет не только к разрушению старых общественных структур, но и порождает кризис ценно-

стной первоосновы. Одна из наиболее острых проблем современного российского общества - кризис практически во всех сферах бытия общества: материальной, социальной, экономической, духовной.

Социально-психологический компонент идеологической повседневности проявляется в условиях социокультурного кризиса, когда в российском обществе наблюдается общий духовный упадок, связанный с изменением системы ценностных ориентаций, утратой смысла жизни и самоидентификации человека. При этом кризисные явления в культуре существенно влияют на духовное состояние человека и духовно-нравственное состояние всего социума.

В главе пятой «Идеологические практики в социокультурной динамике современной российской повседневности» социально-философская рефлексия базируется на том, что в координатах повседневности в ходе «соприкосновения с современностью» в обществе все более заметную роль начинают играть идеологические практики - конкретные, идеологически обусловленные, повседневные человеческие взаимодействия, продуцирующие совокупность тех связей и отношений, которые определяют разнообразные аспекты жизни человека в обществе в координатах взаимодействия политики и идеологии, функционирования медийной среды в динамике воспроизводства и закрепления идеологической повседневности, в контексте идеологического измерения отношения к историческому прошлому.

В параграфе 5.1. «Повседневные идеологические практики в пространстве взаимодействия политики и идеологии в процессах социокультурных изменений в современной России» проведенный анализ показал, что всякая идеологическая система теснейшим образом связана с повседневными практиками, оказывая влияние на возможности и пути осуществления тех или иных социальных проектов. Идеология скрыта в повседневных практиках, при помощи сложных и неоднозначных символических механизмов определяя массовое общественное сознание, ускользая при

этом от понимания самой себя этим обществом. Концептуальное оформление идеологии становится следствием глубокого и сложного анализа разнообразных интеллектуальных практик, на основе, как правило, тщательно сформулированных методологических предпосылок и принципов.

Идеологические практики выступают составной частью социальных практик, в ходе которых конкретно-исторические субъекты, опираясь на социальные институты и иные инструменты, воздействуют на совокупность социальных отношений, изменяет общество и самого себя. Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии - это свободно выбираемые и устойчивые разновидности повседневных обыденных рутинных действий в пределах возможностей конкретного социокультурного пространства.

Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии вписаны в очередную трансформацию политического режима первого десятилетия XXI столетия, когда усиливается авторитаризм и постепенно сворачивается «демократический проект».

По мере развития демократии меняется сущность власти и властных отношений, а политический плюрализм заменяется механизмами политического участия, в результате чего властвующие элиты, имеющие сначала функциональное оправдание (легитимность), постепенно приобретают аксиологическое оправдание, заручаясь поддержкой населения. Для оправдания такого положения элите нужна государственная идеология, которая должна быть внедрена в общественное сознание. Создание идеологем также является функцией и ресурсом власти.

Власть в современном обществе все отчетливей оформляется как «идея» власти, свой собственный символ, функционирующий в виртуальном пространстве современных форм коммуникаций и средств масс-медиа. Власть начинает принадлежать тому, кто создает, контролирует либо наделяет всеобщим смыслом существую-

щие символические системы: язык, миф, религию, науку, политику, экономику и т.д. Последние, как укоренившиеся типы социальной практики, в своем привычном виде легитимируются именно силой коллективной веры в них, а власть над этой верой обусловливается господствующим положением в разнообразных формах коммуникативного взаимодействия и обмена.

Повседневные идеологические практики в координатах взаимодействия политики и идеологии связаны с изменениями массового политического поведения, что детерминировано целым рядом факторов: наличием идеологии, на которую ориентируются элита и население; уровнем развития политической культуры; соотношением между потребительским политическим поведением и поведением, ориентированным на общественные интересы; нормативным регулированием массового социального поведения.

В параграфе 5.2. «Масс-медиа в воспроизводстве и закреплении идеологических практик в социокультурной динамике российской повседневности» авторский анализ основывается на понимании масс-медиа как совокупности, в контексте которой развивается и эволюционирует медиакультура, то есть та сфера, которая при помощи средств массовой коммуникации связывает человека с миром повседневности, информирует, пропагандирует те или иные нравственно-эстетические ценности, оказывает идеологическое воздействие на оценки, мнения и социально-поведенческие ориентации людей.

Средства массовой информации входят в число основных инструментов идеологической ориентации человеческой личности в мире. Массовая информация на практике всегда будет сохранять идеологическую компоненту, а идеологические процессы будут требовать информационного обеспечения, так как СМИ способны реально осуществлять определенную ориентацию масс, давая им соответствующим образом подобранную и обработанную социально значимую информацию, призванную формировать «параллельный» мировоззрению и здравому смыслу образ социальной реаль-

ности. Тем самым реализуются идеологические практики, когда в рамках СМИ формируется редукционизм идеологических мессед-жей, основанный на том, что реальные проблемы и явления сводятся к упрощенным и облегченным для восприятия массовой аудиторией утверждениям, включая активизированную идеологию, что полностью вписывается в формат идеологической повседневности.

В обстановке стремительного ускорения жизненных ритмов современность неизбежно актуализирует различные формы бытования повседневности, создавая своеобразный «идеологический калейдоскоп». Артефакты идеологии начинают включать разнообразные символические средства - обыденные представления, установки, образы, тексты, с помощью которых индивид осмысливает свое место в координатах социальной реальности, приобретает чувство идентичности и мотивацию к социальной деятельности.

Человек через посредничество СМИ связывается с миром приватного, информируется и развлекается. Медийная среда, основой которой являются СМИ, в динамике воспроизводства и закрепления идеологической повседневности проявляется в медиакульту-ре как совокупности информационно-коммуникативных средств, выработанных человечеством в процессе исторического развития. Медиакультура — это и знаковая система, со своим «языком», «кодами» передачи реалий действительности, выполняющая полифункциональную роль в процессе репрезентации. В свою очередь, медиакультура повседневности понимается в качестве совокупности ценностей, норм, образцов, регулирующих практики использования средств коммуникации, которые локализованы в координатах домашнего пространства.

Деятельность СМИ связана с реконструкцией доминирующих повседневных представлений в диалектике перехода от прошлого к настоящему. Поскольку идеологическое измерение повседневности означает, что повседневные практики наделяются определенным значением и смыслом, то в этом аспекте воспроизводство и закрепление идеологической повседневности происходят двумя путями:

а) идеологи-профессионалы разрабатывают простые, элементарные идеологические представления и идеи, рассчитанные на примитивный уровень усвоения; б) идеологические взгляды и представления вырабатываются индивидами самостоятельно в их повседневной жизни. Соответственно, идеологическая повседневность как функциональная сфера социального бытия находит отражение в ценностях повседневности, в комплексе представлений и образов, с помощью которых люди воспринимают, переживают и оценивают реальные условия своего жизненного существовании.

Идеологические знания и ценности выполняют важные общественные функции, организуя и регулируя совместную деятельность людей в самых разнообразных сферах жизни общества. В свою очередь, идеологические отношения выступают как отношения людей в процессе и по поводу создания и распространения идей и образов в обществе. Конструируемые в массовом сознании символические образы способны активно воздействовать как на индивидов, так и на текущий социальный процесс. Особенностью их выступает то обстоятельство, что они имеют мало общего с реальной действительностью, испытывая на себе воздействие «обыденного».

В параграфе 5.3. «Идеологическое измерение отношения к историческому прошлому в процессах повседневных социокультурных изменений в российском обществе» авторский анализ основан на том, что идеологическое измерение повседневности означает прежде всего, что повседневные практики наделяются определенным значением и смыслом. Идеология пронизывает обыденность, отражаясь в социальных представлениях и надеждах обычных людей, выступая результатом институционального воспроизводства, призванного удовлетворять потребности и реализо-вывать политические и социальные выгоды. Это касается как участников организованных социальных групп, так и широких масс и связано с созданием однолинейной зависимости между организованной элитой и человеком массы.

Всякому обществу, переживающему острый социокультурный кризис и время социальной нестабильности, присущ феномен «актуализации прошлого». Знание, в том числе о прошлой социальной реальности, выступает в качестве важного компонента философского, религиозного, исторического сознания.

Идеологическое измерение отношения к прошлому в повседневных социальных и культурных практиках проявляется в апелляции к историческому прошлому, что увязывается в том числе с социально-философской рефлексией над феноменом актуализации прошлого в плоскости проблематики «мобилизации прошлого» в идеологических практиках, присущих современной политической, художественной и интеллектуальной элите. При этом идеологическое измерение отношения к историческому прошлому в повседневных культурных практиках связано с тем, что идеология способна проявляться в форме идеологической метафоры.

Обращение к прошлому выступает в качестве одного из источников легитимации политических предпочтений. Происходит инстру-ментализация прошлого ради конкретных политических целей. Историческое сознание обретает функции социального регулятора. Социологи свидетельствуют, что эмоционально нагруженные представления об исторических фактах, событиях, выдающихся личностях и государственных деятелях, героях и антигероях начинают играть роль ценностных ориентиров, которые определяют оценки современной реально-

22

сти и поведенческие установки индивидов .

Социологические исследования в аспекте взаимосвязи «русской мечты» с образами российской истории показывают, что более половины опрошенных в возрасте до 55 лет полагают, что все события в истории нашей страны следует рассматривать как служение России

23

всему человечеству, как решение неких мировых задач

22 Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. М.: ЦСПиМ, 2010. С. 20-24.

23 О чем мечтают россияне: идеал и реальность / Под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н Е. Тихоновой. М.: Весь Мир, 2013. С. 37^42.

«Идея прошлого» обретает все более значимую роль в стратегиях и тактиках властных отношений. Их эмпирическое содержание «переводится» в многообразные серии и сценарии разрешения этой идеи. В этой ситуации реабилитация обыденности и актуализация идеологической повседневности, признание ее фундаментальной значимости для существования человека и общества становятся особенно актуальными.

Именно с современным состоянием российского общества связано формирование исторического нарратива властей, обусловленного политическими претензиями и идеологическими мотивациями политического режима, когда вычленяются определенные фрагменты исторической памяти, необходимые для формирования необходимой идеологической модели. Происходят противоречивые процессы инструментализации исторического прошлого во имя достижения политической элитой и правящим классом конкретных социальных и политических целей.

В Заключении подводятся общие итоги исследования, формулируются основные выводы.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монография

1. Сагалаева Е.С. Идеологическая повседневность: социально-философский концепт и проявление в социокультурной реальности российского общества. Ростов н/Д.: Фонд науки и образования, 2015. - 10 п.л.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензированных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации:

2. Сагалаева Е.С. Постсоветская повседневность как жизненный мир: проблемы социально-философского осмысления // Поиск. 2014. №6. -0,5 п.л.

3. Сагалаева Е.С. Идеология и повседневность в социально-философской рефлексии: к постановке проблемы // Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 6. Ч. 1. - 0,5 пл.

4. Сагалаева Е.С., Солонина В.П. Проблемное поле социально-философской рефлексии идеологической повседневности // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 11. - 0,6 п. л./0,4 пл.

5. Сагалаева Е.С. Эвристический потенциал дискурса идеологической повседневности: социально-философский подход // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 12. - 0,5 п.л.

6. Сагалаева Е.С. Концептуально-теоретические ресурсы в социально-философском изучении идеологической повседневности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 12.-0,5 пл.

7. Сагалаева Е.С., Волков Ю.Г., Дакоро М.А., Таланова К.С. Духовно-нравственный кризис в России: статические характеристики // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 12. - 0,7 пл./0,4 п.л.

8. Сагалаева Е.С., Волков Ю.Г., Малицкий B.C., Золотухин В.Е. Состояние российской идеологической сферы и перспективы гуманизации // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 12. - 0,7 п.л./0,4 п.л

9. Сагалаева Е.С. Смысловой формат культурно-исторического развертывания повседневности в ее идеологическом измерении // Вестник СевКавГТИ. 2014. № 19. - 0,5 п.л.

10. Сагалаева Е.С. Повседневность: идеологическое означивание бытовых артефактов в контексте здравого смысла и социального знания // Социально-гуманитарные знания. 2015. № 7. - 0,5 п.л.

11. Сагалаева Е.С. Повседневность советского общества: смысловые языки власти и реалии частной жизни // Вестник Сев-КавГТИ. 2015. № 1 (20). - 0,5 п.л.

12. Сагалаева Е.С. Идеологическое измерение советской повседневности: когнитивный потенциал социально-философского исследования // Вестник СевКавГТИ. 2015. № 1 (21). - 0,5 п.л.

13. Сагалаева Е.С. Дискурс идеологической повседневности в контексте познавательного анализа // СевКавГТИ. 2015. № 1 (21). - 0,5 п.л.

14. Сагалаева Е.С. Идеологическое измерение отношения к историческому прошлому в повседневных культурных практиках // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Ре-гионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология». 2015. № 2. - 0,5 пл.

15. Сагалаева Е.С., Эмирбекова Э.Э. Специфика власти в пространстве личности: советский период // Социально-гуманитарные знания. 2015. № 7. - 0,5 п.л.

16. Сагалаева Е.С. Социальное знание в характеристиках здравого смысла и повседневного жизненного опыта // Историческая и социально-образовательная мысль. 2015. № 5. Часть 2. - 0,5 п.л.

Статьи, индексируемые в базе Scopus

17. Sagalaeva E.S., Volkov Y.G., Khunagov R.D, Kumykov A.M. Theoretical Approaches to Understanding the Relationship of Ideology and Everyday Life // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2015. Vol. 6. No. 3. S. 3. - 0,8 п.л./0,4 пл.

18. Sagalaeva E.S., Imgrunt S.I., Volkov Y.G., Dakoro M.A. Media Environment in Dynamical Reproduction and Strengthening of Ideological Routine // Review of European Studies. 2015. Vol. 7. No. 7. -0,8 п.л./0,4 пл.

19. Sagalaieva E.S., Volkov Y.G., Diuzhikov S.A., Imgrunt S.I., Malitskiy V.S. Ideological Problems of the Modern Russia // Review of European Studies. 2015. Vol. 7. No. 9. - 0,8 п.л./0,4 п.л.

Другие публикации

20. Сагалаева Е.С., Дакоро М.А., Волкова A.A., Коршунов A.B., Кумыков A.M. Методологический конструкт социологического исследования духовной безопасности российского общества // Актуальные проблемы науки Юга России и Армении: поиски и решения. Ереван: Амарас, 2014. С. 20-31.-0,5 п.л./0,3 п.л.

21. Сагалаева Е.С. Советская повседневность: специфика смыслового наполнения и культурно-исторического развертывания. Ростов н/Д.: Антей, 2011. - 1 п.л.

22. Сагалаева Е.С. Постсоветская социальная реальность: жизненный мир в контексте идеологической повседневности. Ростов н/Д.: Антей, 2012. - 1 п.л.

23. Сагалаева Е.С. Влияние идеологической повседневности на процесс восприятия социальной реальности во взаимосвязи образов прошлого и настоящего. Ростов н/Д.: Фонд науки и образования, 2013. - 1 п.л.

24. Сагалаева Е.С. Смысловое и культурно-идеологическое означивание бытовых артефактов в контексте дискурса идеологической повседневности. Ростов н/Д.: Фонд науки и образования, 2014.-1 п.л.

25. Sagalayeva E.S. Ideological practices in space of the Russian daily occurrence. Rostov-on-Don, 2015. - 1,5 п.л.

Сдано в набор 20.08.15. Подписано в печать 25.08.15. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Times» Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,9. Заказ 2701/01. Тираж 100 экз.

Отпечатано в типографии ООО «Фонд науки и образования» 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, офис 109 тел. 8-918-570-30-30.

2015673834

2015673834