автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Иванов, Виктор Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. НАУЧНЫЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ

ГЛАВА И. ПРИОРИТЕТЫ РЕПРЕССИВНОЙ ПРАКТИКИ

ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА В КОНЦЕ 20-х — СЕРЕДИНЕ 30-х ГГ.

§ 1. Раскрестьянствование на Северо-Западе: силы и средства

§ 2. Цели и итоги операции "бывшие люди" в Ленинграде

ГЛАВА III. ГЕНЕРАЦИЯ АППАРАТНОГО НАСИЛИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ — КОНЦЕ 30-х ГГ.

§ 1. Масштабы и технология репрессий в регионе

§ 2. "Националистическая контрреволюция" на Северо-Западе и ее разгром

§ 3. Сопротивление насилию в Ленинграде и области: особенности проявления и результаты

ГЛАВА IV. РЕПРЕССИВНЫЙ МЕХАНИЗМ В РЕЖИМЕ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ: ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД И РАБОТА (1941-1945 гг.)

§ 1. Поддержание режима военного времени на фронте и в тылу

§ 2. Секретные операции в Ленинграде и области: объекты и методика проведения

ГЛАВА V. УСИЛЕНИЕ МАССОВЫХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ (1945-1949 гг.)

§ 1. Фильтрация репатриантов на Северо-Западе: организация и ход

§ 2. Репрессалии властей против немецких военнопленных в регионе

Введение диссертации1998 год, автореферат по истории, Иванов, Виктор Александрович

На рубеже веков особенно отчетливо осмысливается пройденный Россией сложный и противоречивый исторический путь, акцентируется внимание на некоторых его периодах, обобщаются и исследуются их итоги. В этом смысле, изучение советского общества конца 20-х — 40-х гг. в его сталинской фазе выступает одной из предпосылок для понимания сегодняшнего российского общества.

В уходящем столетии сталинизм не был только русским явлением. Попытки рассматривать его лишь в контексте российского исторического процесса приводят как к уменьшению масштабов этого явления так и к ограничению ответственности. Между тем на сталинизме и порожденных им социально-политических институтах лежит полная ответственность за выработку формально-логической схемы позволившей "творить" историю с помощью действительности. Можно утверждать, что сталинский вариант модернизации был полон противоречий. Возникнув как объективная потребность в укреплении социалистического государства, его реализация связывалась с применением насилия, внеэкономическими формами принуждения, идеологическим диктатом, массовыми репрессиями.

На Северо-Западе РСФСР в конце 20-х — 40-х гг. они стали ярким выражением противоправного характера способов воеино-бюрократической модернизации страны, самой сущности режима. Особенно свирепыми были политические преследования граждан, когда для этих целей были созданы специальные структурные элементы социалистического "правосудия" и изменены уголовно-процессуальные составляющие теории и практики классового принуждения. В центральном и региональном "законотворческом" процессе возобладала репрессивная доминанта, был усовершенствован механизм массового подавления россиян.

Его ядро составил государственный и партийный аппарат, наделенный репрессивными полномочиями, в соответствии с имеющимся законодательством и подзаконными актами самого аппарата. В обстановке "чрезвычайного социализма" в руках высшей партийной бюрократии аппарат насилия приобрел ключевое значение. Вместе с этим механизм репрессий не был исключительно аппаратным изобретением. В атмосфере сложных и болезненных перемен в обществе, растущего внутреннего напряжения, он стал еще и образом жизни для многих людей, полагавших, что благодаря ему они являются свидетелями и участниками праведного суда на земле. Таким образом, механизм массового принуждения в эти годы приобрел новое, ментальное звучание, рассматривался как потребностный атрибут.

Воздействие механизма массового подавления общества на его историю и жизнь отдельных его членов было поистеЛне разрушительным. Эффективность применения повсеместно сопровождалась разного рода ограничениями, изоляцией и физическим истреблением людей. В конце 20-х — 40-х гг. технологии массового репрессирования приобрели всевозрастающие масштабы. В этот период правящий режим рассматривал его как неотъемлемую часть своего жизненного цикла, обосновывал идеологически, мифологизировал силу и социальную поддержку, канонизировал результаты.

В подавляющем большинстве случаев до современных исследователей истории репрессий в советской России дошли именно такие обобщающие оценки. Разумеется, что они не могли отразить истину и даже в общих чертах восстановить картину значительных по своему содержанию событий. В связи с этим усложняется понимание современных процессов, взаимоотношений общества и власти, приоритетов государственного строительства и общественной безопасности. Нёраскры-тость многих вопросов истории данного периода, ошибки и неточности, а нередко и откровенные искажения некоторых из них, мотивируют научные интересы и определяют выбор конкретных тем исследования.

Актуальность постановки данной проблемы обусловливается несколькими причинами. Во-первых, рассматриваемый период занимает особое место в истории России. Именно в конце 20-х — 40-х годах сформировался и окреп политический режим сталинизма со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями. В связи с этим, освещение роли правящей партии, органов государственной безопасности, прокуратуры, суда и милиции в осуществлении массовых репрессии имеет важное значение для воссоздания полной и правдивой истории Отечества.

Во-вторых, до сих пор нет обобщающих работ, выявляющих структуру, характер взаимодействия и основную направленность репрессивного механизма в условиях сталинской модернизации как в центре, так и на местах. Научный анализ сущности, масштабов, последствий массовых репрессий даст возможность извлечь уроки из прошлого, предостеречь от опасности любых намерений насильственных преобразований для современной России, укрепления правового государства.

В-третьих, отход от устоявшихся догм, осмысление на основе неизвестных ранее документов и материалов, противоречивого пути развития страны позволит выявить общие закономерности и условия успешного реформирования России, а также роль и место силовых структур в государственной системе управления. Объективное знание истории страны и отрицательных последствий массовых репрессий и механизма, их осуществляющего, приобретает не сугубо научное, но актуальное политическое и гражданское звучание.

В Северо-Западный регион, определивший географические рамки исследования входили Ленинградская, Псковская, Новгородская, Мурманская, Череповецкая и Карельская АССР, имевшие традиционные, исторически сложившиеся политические, социально-экономические, культурные и духовные связи. До декабря 1936 г» в Карелии, до июня 1938 г. в Мурманской области, а до осени 1944 г. в Псковской и Новгородской областях руководство органами госбезопасности, милиции, суда и прокуратуры осуществлялось из Ленинграда. Все крупные репрессивные мероприятия на их территориях в эти годы согласовывались с ОК ВКП(б), Леноблисполкомом и командованием ЛВО. Ленинградская область в свою очередь сама являлась крупнейшим политическим и хозяйственно-экономическим образованием, которая в годы массовых репрессий понесла самые большие людские потери на Северо-Западе РСФСР.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1929 года по 1949 год, когда в стране безраздельно господствовал аппарат государственного принуждения, а насилие пронизало всю деятельность высшего руководства. На этом отрезке времени поочередно, один за одним сменились самые многочисленные репрессивные операции в регионе: раскулачивание, паспортизация, ликвидация всякой легальной оппозиции, чистка партии, армии и органов государственной безопасности, принудительная эвакуация немцев и финнов, массовая послевоенная фильтрация и преследования финнов-ингерманландцев, сопровождаемые насильственным выселением. В рассматриваемый период был создан и усовершенствован качественно иной механизм репрессий, состоящий не только из постоянных силовых элементов власти, но и широкой части партийно-советского актива, а также идеологизированных представителей общества.

Предметом изучении избран механизм массовых репрессий, их природа, направленность, технология и последствия.

Объектом исследования является деятельность органов власти и части общественных объединений граждан региона, совместно участвующих в насильственной реализации замыслов высших партийно-государственных инстанций.

Таким образом, избранная тема является важной научной проблемой, актуальной в теоретическом и социально-правовом отношениях. Все это и обусловило выбор автором данной темы для специального научного исследования.

Цель диссертационной работы заключается б том, чтобы на материалах Северо-Запада РСФСР комплексно исследовать механизм массовых репрессий в конце 20-х — 40-х годах и их последствия.

Учитывая сложность и многоплановость проблемы, автор ограничил круг исследования следующими научными задачами: на основе новых подходов проанализировать теорию, методологию проблемы, определить научные основы ее исследования, степень изученности и перспективы дальнейшей разработки; исследовать роль ЦК ВКП(б), ОК и ГК ВКП(б), а также Советов депутатов в формировании и деятельности местных органов государственной безопасности, милиции, суда и прокуратуры, уточнить формы и методы государственного и партийного руководства ими в период сталинской модернизации и массовых преследований россиян; установить масштабы массовых операций репрессивного характера и секретных акций на территории региона; выявить реальные причины массовых разработок фальсифицированных уголовных дел и судьбу репрессированных кон-тингентов; вскрыть внутренние противоречия между структурными элементами механизма репрессий и их влияние на масштабы и технологии административных и политических преследований граждан; выделить характерные черты и особенности процесса сопротивления насилию; проследить истоки, сущность и общие тенденции развития региональной репрессивной документалистики; показать связь репрессивной политики по отношенню к советским и иностранным гражданам в условиях лагерной изоляции, с деятельностью правящей партии на всем протяжении ее существования.

Научная новизна исследования состоит в том, что автор рассматривая репрессивную политику властей по отношению к обществу как определенную систему, впервые определил силы и средства по ее реализации, выделил и проанализировал деятельность всех элементов насилия, представляющих часть партийно-государственных и общественных институтов региона, наделенных репрессивными полномочиями.

Кроме этого, многие аспекты в деятельности репрессивного механизма рассматриваются на основе новых архивных источников и ранее неопубликованных данных, что позволило автору внести в историю репрессий в Советской России ряд существенных поправок и дополнений, восстановить историческую истину.

В диссертации также впервые раскрываются проблемы управления органами госбезопасности, милиции, суда и прокуратуры со стороны местных властей в интересах политических и хозяйственно-экономических преобразований в регионе, а также поддержания стабильности политического режима. В это же время удалось выявить уровни их эффективности в системе исполнительной власти и особенности взаимодействия в обстановке чрезвычайщины, а также в период спада массовых репрессий.

В работе впервые освещен весь комплекс репрессий, а не только их конечный уровень — ГУЛАГ НКВД СССР за сравнительно длительный отрезок времени. Помимо этого в научный оборот вводятся ранее не используемые источники; документы по репатриации и фильтрации жителей региона и бывших военнослужащих, находящихся в плену у противника; материалы по пребыванию на Северо-Западе РСФСР немецких военнопленных; картотека репрессированных в Ленинграде в феврале-марте 1935 г. на 11 тыс. чел. из архива Управления ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Выяснена пагубная роль репрессивного законотворчества высших органов власти в раскручивании массовых преследований граждан Северо-Запада и расширению региональной репрессивной документалистики. Этот процесс анализируется с учетом всех противоречий между теорией защиты нового строя, декларированными идеалами и реальной практикой. Частные факты синтезированы и рассмотрены в плане общих закономерностей развития советского законодательства в конце 20-х — 40-х гг.

Формулируются приоритеты научных исследований и авторских работ по проблемам истории репрессий, взаимодействия власти и общества в условиях обострения внутриполитической и экономической ситуации в стране.

Практическая значимость работы заключается в постановке новых теоретико-методологических проблем изучения репрессий, которые могут быть использованы в последующих работах. Полученные результаты исследования могут применяться также при создании обобщающих трудов по истории Отечества, истории Санкт-Петербурга, областей Северо-Западного региона и правоохранительных органов. Содержащийся в диссертации материал может стать основой для разработки учебных пособий, программ специальных курсов и лекций по истории органов внутренних дел Российской федерации и государственной безопасности.

Аналитические материалы по теме диссертации были подготовлены для Комиссии по правам человека при правительстве Ленинградской области и использованы при создании специализированных баз данных Отдела специальных фондов и реабилитации ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а также написания сценария документального фильма "Преступный мир России", выпуска юбилейных материалов "80 лет Управлению ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области" и "Архиву ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области — 80 лет". По изученным материалам уголовных дел 30-х — 40-х годов и по представлению автора прокуратурами Санкт-Петербурга и Ленинградской области было реабилитировано 126 жителей региона, незаконно пострадавших в ходе массовых политических репрессий этого периода.

Апробация работы. Отдельные аспекты и положения исследования нашли отражение в виде докладов и сообщений автора на научных конференциях в Москве (1993 г.), Брянске (1994 г.), Волгограде (1995 г.), Вологде (1997 г.), Санкт-Петербурге (1993, 1994, 1995, 1996, 1997, 1998 гг.), из которых семь имели статус международных.

Основные положения и материалы диссертации включены в программу и лекции по спецкурсу "История борьбы с преступностью в России XIX-XX вв.", читаемого автором в Академии МВД России. Главные сюжеты и идеи работы нашли отражение в телевизионных передачах с участием автора (2 октября 1996 г. — программа "ТСБ", 27 октября 1996 г. — программа Информ-TV) и радиопередач (7 и 14 сентября 1997 г. — программа "Исторический клуб").

Содержание, основные положения и результаты исследования нашли отражение в монографии "Миссня Ордена". Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х — 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР") (СПб.: "ЛИСС", 1997), пособии "Органы государственной безопасности и массовые репрессии на Северо-Западе в 30-50-е годы (историко-правовой обзор репрессивной документалистики) (СПб.: Изд-во СПб академии МВД России, 1996) и в 25 статьях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг."

РЕЗУЛЬТАТЫ работы аппарата Особого отдела НКВД Ленфронта и заградительных отрядов по задержанию дезертиров и их осуждению за июль-декабрь 1941 г. (без данных по периферийным особорганам)

NN пп Наименование мероприятий Всего из них по месяцам июль август сент. окт. ноябрь декабрь

1. Задержано опера- 45760 4397 10987 16104 6615 4182 3475 тивными группами и

2. заградотрядами

Из числа задержанных

- арестовано 898 130 184 213 233 80 58

- направлено в войска 44669 4259 10803 15704 6382 4102 3417

- осуждено 763 104 154 193 212 63 37

3. Расстреляно по поста- 427 — 16 166 169 47 29 новлениям Особого отдела ОРАФ УФСБ РФ по Омской области. Колл. док. Арх. № 146/4, л. 17, 17об. 2 Таблица составлена автором. Источник: ОРАФ УФСБ РФ по Омской области. Колл. док. Арх. № 147/2, л. 6, 42, 43, 48, 56, 57.

Данные таблицы 16 позволяют заметить резкое увеличение числа расстрелянных дезертиров в сентябре и октябре по сравнению с августом, что очевидно объяснялось попыткой военных властей не только остановить процесс дезертирства с боевых позиций, но и продемонстрировать подчиненным подлинные намерения по отношению к его участникам в будущем. Иначе, как понять их действия по осуждению и расстрелу в октябре куда большего числа военнослужащих при заметном сокращении числа задержанных, по сравнению с сентябрем.

По-разному к немецким войскам относилось и гражданское население различных районов Псковской, Новгородской и Ленинградской областей. Рядом с чувством негодования и ненависти к ним иногда соседствовали и надежда на их благоразумие, человечность. В значительной степени этому способствовали рассказы некоторых очевидцев о немецкой снисходительности к простым гражданам и даже оказании им помощи на оккупированных территориях. Работница Ленинградской фабрики "1-го Мая" Е. Овчиникова рассказывала в начале июля 1941 г. работницам предприятия, что наблюдал ее муж в деревне, занятой противником. "Немцы, — говорила она, — раздали всю колхозную землю крестьянам. С крестьянами обращались вежливо и заявляли, что они намерены уничтожать только коммунистов и евреев"'.

Об аналогичных действиях немецких войск на занятой местности и их заявлениях, в обобщенных справках и спецсообщениях органы госбезопасности и милиции докладывали в ОК ВКП(б) и НКВД СССР. Особое место в такого рода информации отводилось анализу поведения и высказываниям гражданского населения. В одном из таких донесений, например, воспроизводилась картина встреч и поддержки населением вошедшим в населенные пункты немецких войск. Следует сказать, что это делалось исключительно добровольно.

Как выяснилось позже, им оказались жители Новолокского, Бутковского и Великосельского сельских советов Лужского района. 24 июля 1941 г. они не только приветствовали немцев, но и помогли похоронить в могилах солдат противника, на которых была сделана надпись: "Память погибшим в борьбе за освобождение русского народа"1. Прибывшие 26 июля в отбитые у немцев населенные пункты сотрудники НКВД имели задачу "установить отношение населения к немцам и выявить из среды населения предателей и лиц, доброжелательно относящихся к противнику".

Эти и подобные им примеры истолковывались властями как серьезная опасность не только для реализации общей задачи разгрома врага, но и по отношению к ней самой в будущем. Население, с их точки зрения, само напрашивалось на всестороннюю фильтрацию.

К тому же ее нужно было осуществлять и в прифронтовой полосе, в тылах действующих армий Ленфронта, куда немецкие и финские разведслужбы забрасывали диверсионные и разведывательные группы, сформированные ими на оккупированной территории Ленинградской области2. В агентурных сообщениях этого времени также содержалось немало данных о скрывающихся в прифронтовых населенных пунктах и на хуторах окруженцах, самострелах и дезертирах. В этих условиях проверки и очистки сел и деревень в полосе Ленфронта осуществляемые подразделениями войск НКВД, а иногда и РККА под руководством особорганов армий и фронта, приобрели исключительно репрессивную направленность. Они проводились по прямому указанию Командующего фронтом (Г. К. Жукова, И. И. Федюнинского, М. С. Хозина, Л. А. Говорова), но чаще — по решению Члена Военного совета фронта А. Кузнецова (секретаря Ленинградского ГК ВКП(б) и

1 СРАФ УФСБ РФ по СПб и области. Ф. 12, оп. 58, п. 11, л. 143, 144.

2 См.: О деятельности контрразведовательных органов противника на оккупированной территории Ленинградской области (Докладная записка П. Н. Кубаткина). Публикация С. В. Чернова // Новый часовой. — 1996. — № 4. — С. 140. распространялись на всех лиц, находящихся в проверяемой зоне. Все военнослужащие, не сумевшие документально аргументировать цель своего пребывания в данной местности, арестовывались, а вызывающие подозрения гражданские лица брались Особыми отделами на спецучет.

Особые отделы, а затем и подразделения "СМЕРШ" обязаны были информировать взаимодействующие органы о бойцах и командирах перешедших на сторону противника или совершивших иные государственные преступления. Репрессии в этом случае переносились на членов семей изменников Родины.

Позже, в сентябре 1943 г. местные органы безопасности предупреждались о новом порядке оформления прекращения браков между супругами, один из которых репрессирован, как изменник Родины или ушел с немцами при отступлении. Дело контролировал теперь 2-ой Отдел УНКВД. Если с его стороны были возражения, то регистрация прекращения брака заканчивалась. Заведующие бюро ЗАГСов обязывались лично направлять начальникам райгоротделоа НКВД все подобные заявления и производить регистрацию прекращения браков только с их санкции. Никто не должен был уйти от возмездия репрессивного органа за отступничество главы семьи.

Изучение и анализ документов особорганов Ленфронта и округа показал, что важнейшей формой профилактики измены Родине они избрали арест подозреваемых воинов. Чаще арестовывались и за другие воинские преступления. О применении этой меры за весь период войны показывает таблица 17.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование истории массовых репрессии на Северо-Западе РСФСР и деятельности партийно-государственного аппарата по применению механизма насилия и принуждения полностью подтверднло актуальность избранной темы диссертации,

В исследуемые годы сотни тысяч жителей региона стали жертвами произвола сталинщины, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным Признакам. Особенно противозаконными были политические репрессии как меры принуждения, применяемые государственным аппаратом к гражданам по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворение из страны и лишение гражданства, выселение групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечение к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя, осуществляющиеся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами.

Известно, что тоталитарные режимы строят громоздкий государственный аппарат, который составляет базу аппарата репрессивного. Исполнительные структуры власти в центре и на местах, в исследуемый период, испытывая узость своей социальной базы, пытались удержать ее путем репрессий. Региональные бюрократические структуры в это время достаточно хорошо приспособились к выживанию при самых тяжелых потрясениях. Во многих из ннх политическое руководство страны видило опасность буржуазного перерождения и даже саботажа. Во второй половине 20-х — 30-х гг. "бюрократические чистки" аппаратов на Северо-Западе

РСФСР показали, что подобная ревизия государственных аппаратов, вынудила последних проявить недюжинные способности и изобретательность для собственного сохранения. Массовый характер предложений со стороны чиновников по добровольному сотрудничеству с органами ОГПУ и НКВД, как один из таких способов применялся вплоть до особых указаний НКВД СССР в 1939 г. о прекращении вербовок партийных, советских и хозяйственных руководителей и крупных специалистов. В исследовании показывается какой ценой для общества обходилось такое добровольное хождение в палачество. Масштабы и направленность репрессий свидетельствовали о неэффективности институтов власти, слабости гражданского общества, его отрыве от власти, неукорененности демократических традиций.

На протяжении всего исследуемого периода четко просматриваются партийные приоритеты в руководстве органами госбезопасности, милиции, суда и прокуратуры. Вместе с этим, зти элементы репрессивного механизма выполняли исключительно специфические, профессиональные задачи, подчиняясь строгой иерархической, служебной дисциплине. Двойственность их политико-правового статуса вполне соответствовала системе политического режима и методам руководства периода культа личности.

Детальное изучение механизма массовых репрессий в конце 20-х — 40-х гг. позволило выявить устойчивую зависимость деятельности репрессивных структур от решений партийных органов. Вследствие "двойного" подчинения эти органы не раз использовались как орудие внутрипартийной борьбы и разного рода внутриап-паратных интриг. Их острие периодически перенацеливалось в зависимости от партийно-административных замыслов в центре и на местах. Правящая номенклатура в этих целях шла на изменение их компетенции, функций, степени участия в карательной деятельности государства. Исследование показало, что такая схема взаимодействия была чрезвычайно удобна для достижения целей воздействия и руководства. Выполняя не свойственные им функции, репрессивные органы не только шли на неслыханные противозаконные меры, но и сами становились объектом разрушительных чисток и репрессий под видом восстановления законности и порядка.

Органы государственной безопасности, милиции, суда и прокуратуры по своей структуре, функциям, кадровому составу и месту в системе государственных институтов наиболее полно соответствовали механизмам государственно-политической власти в советской России конца 20-х — 40-х гг.

Они оказались закрытыми для контроля не только со стороны советских органов и общества, но и самих партийных структур. Такой контроль не был четко оформлен и не носил законодательно выраженный характер. Высшие эшелоны партии сами определяли кто и в какой степени будет подвергаться проверке и контролю. Проведенный анализ показывает, что контроль за деятельностью репрессивных органов на территории Северо-Запада РСФСР со стороны ОК и ГК ВКП(б) не обладал реальным механизмом осуществления и ответственностью. Архивные документы свидетельствуют, что многие попытки партийных групп и комиссий Ленинградского ГК и ОК ВКП(б), образованных для проверки групповых и индивидуальных жалоб на беззакония творимые в конце 30-х — 40-х гг. в УНКВД, вскрыть истинные их причины и непосредственных организаторов не увенчались успехом. Часть проверяющих лиц в ходе массовых репрессий была арестована и необоснованно осуждена. При работе с этими документами удалось установить, что с нарушениями законности в зтих силовых элементах механизма репрессий боролись исключительно представители этих же структур. Это вело, по крайней мере, к двум последствиям: боровшиеся были органически не в состоянии изменить коренные причины, порождающие беззаконие, поскольку они восходили к важнейшим условиям существования самой системы; борьба с нарушителями социалистической законности нередко перерастала в борьбу "команд", пришедших с новым руководством карательных и партийных органов.

Массовые репрессии в регионе носили характер цепной реакции. Репрессируя одну из групп населения власти вынуждены были прибегать к преследованию других. Столь масштабные и скоротечные репрессивные операции стали возможными лишь там, где наиболее высокими оказались уровень социальной однородности общества и доверие масс государству и его органам, при безграничной власти одного человека.

Путем тайных операций, насильственных акций, убийств и обмана власти мыслили переход к преобразовательной деятельности, прогрессу. Воплощая социалистические идеалы и олицетворяя активность советских людей режим избрал путь тирании. Слом прежнего уклада жизни, индустриальный рывок не представлялись нми без включения системы насилия, жесткого принуждения, чрезвычайного положения.

К началу 30-х годов повсеместно произошли не только переход диктатуры пролетариата в диктатуру партни и сращивание последней с аппаратом ОГПУ, но н откровенные превращения партийно-советской диктатуры в диктатуру аппарата. Именно ЦК ВКП(б) и НКВД СССР надолго стали "партиен гражданской войны" подчинив ее интересам экономику, идеологию и внутреннюю жизнь страны. Вспомогательную роль в организации государственного принуждения россиян играли органы суда и прокуратуры, ГУЛАГ НКВД СССР, различные советские и общественные организации, исповедующие принципы классовой борьбы и классовой бдительности. Главным организатором массовых репрессий выступало Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с И. Сталиным. Именно оно явнлось единственным н монопольным органом в определении задач и направлений деятельности механизма репрессий вообще и силовых структур в частности. Такое положение вещей отражалось в двойственной природе органов государственной безопасности, милиции, суда и прокуратуры.

С одной стороны, они выступали непосредственными элементами укрепления авторитарного режима, готовыми беспрекословно выполнить все указания ЦК ВКП(б) и лично И. Сталина. Стратегия и тактика внутреннего развития и практика этих структур вырабатывались под непосредственным воздействием партийных доктрин и взглядов ее руководства. Высшая партийная власть при этом находилась вне всякого контроля, что порождало практику необоснованного расширения ее задач во всех сферах жизни общества, в том числе и правоохранительной. л U W

С другой стороны, силовые органы являлись составной частью государственного аппарата управления, призванные укреплять государство, бороться с уголовной преступностью, иностранным шпионажем, покушениями на управление и жизнь важных партийных, советских и военных чиновников. Выявление, подавление и ликвидация подобного рода угроз безопасности государства выступало главной задачей этих элементов властного аппарата О состоянии этой работы они постоянно информировали руководство страны. В свою очередь анализируя полученную информацию, руководство вновь прибегало к практике широкого привлечения этих органов к решению очередных задач, нередко обращаясь к насилию. В их интересах, оно расширяло репрессивные полномочия органов НКВД-НКГБ, суда и прокуратуры, других структурных элементов принуждения на всем протяжении исследуемого периода.

Анализ функционирования репрессивного механизма позволил ответить на вопросы о последствиях применения методов насилия в разрешении аграрных проблем на Северо-Западе России в конце 20-х — начале 30-х гг. Исследование подтвердило вывод многих отечественных и зарубежных специалистов об антикрестьянском характере аграрной политики сталинского руководства, все существо которой было пронизано фактором принуждения, откровенного насилия, диктата.

Ленинградская деревня рассматривалась властями как сырьевой придаток города, емкий рынок для его продукции. Экономический обмен между ними осуществлялся на неэквивалентной основе и в последующие, после коллективизации, годы носил натуральный характер. При всех видимых поворотах политики центральных и местных властей (1933, 1939, 1947 гг.), в исследуемый период сохранялся механизм, с помощью которого они беспрепятственно изымали из аграрной сферы потребные им средства. Для этих целей была развернута репрессивная система, центром которой стали органы партии, государственной безопасности, милиции, суда и прокуратуры.

Выстроенная ими "методология" и методика ликвидации кулачества как класса, была тем не менее перенесена на все крестьянство региона, завершив этот процесс полным раскрестьянствованием деревни. Став практически социально однородной средой крестьянство Северо-Запада подвергалось постоянному внеэкономическому нажиму. Коллективные хозяйства неприкрыто обирались, а всякое проявление недовольства уничтожалось путем подключения репрессивных органов и идеологизированного актива из крестьянской среды.

Изучение документов и различных материалов этого периода показывают, что деревня Северо-Запада не была "контрреволюционной". Из 65,2 тыс. чел. агентурио-осведомительной сети, находящихся в органах госбезопасности региона, на 1 января 1933 г. в деревне "работало" только около 16 тыс. осведомителей. Хотя Инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г. объявляла об окончании массового гонения крестьянства и применения острых форм репрессий в деревне, именно в этот период произошло укрепление легальных резидентур органов госбезопасности в ней, во главе с заместителями начальников политотделов МТС и совхозов. Анализ секретных документов той поры, решений высших партийно-государственных органов по этому вопросу, позволил сделать вывод, что до 1939 г. деревня представляла для властей, с их точки зрения, опасность массового выступления, на деле которого не было.

Несвоевременный, утопический проект по гигантскому социальному переустройству российского общества мог быть реализован только методом насилия. В России, до самых основ потрясенной беспрецедентной гражданской войной, унижением интеллигенции и экономическим кризисом, ни одна ценность уже не внушала доверия. Никакие рассуждения не способны были вернуть веру людям, которые отчаялись во всем. Привлекательный снаружи этот проект изнутри весь был пропнтан бесконечными противоречиями н отторжениями. В перечень репрессируемых могли попасть все без исключения слои населения. Преследуя их, власти эксплуатировали идеи классовой необходимости, острого идеологического противоборства и экономической целесообразности.

Изучение документов и материалов директивных органов, архивных уголовных дел показало, что репрессирование "бывших людей" в этом смысле, явилось результатом политических комбинаций властей, а выдвинутые в их адрес антигосударственные обвинения никакого отношения к ним не имели. В то же время выселив свыше 11 тыс. "бывших" и более 28 тыс. "оппозиционеров" из Ленинграда в 1935 г. они в короткий срок пытались перераспределить свыше 9,9 тыс. их комнат и квартир, конфисковав у многих из них имущество и фамильные ценности. Диссертант делает вывод, что "бывшие люди", равно как и декоративные политические оппоненты (троцкисты, зиновьевцы и др.) не представляли в регионе вызов системе. Репрессии против них были необходимы с позиций сохранения атмосферы "политического натиска". Именно с конца 20-х — начала 30-х гг. режим приступил к созданию "железного занавеса", при котором россияне были отстранены от связей с внешним миром. Ужесточается цензура и политический контроль, господствует официальная дезинформация.

В диссертации делается вывод, что социальные ожидания жителей советской России после принятия в 1936 г. Конституции СССР были отброшены продолжавшейся практикой мощного государственного принуждения. Отсутствие механизма контроля за соблюдением принципа подзаконности привел к тому, что аппарат через систему репрессивных документов сумел использовать принуждение исключительно в своих интересах. Одновременно в ходе исследования проблемы автором выявлено множество документальных фактов, подтверждающих то обстоятельство, что репрессивные органы региона уже к осени 1936 г. были готовы к проведению специальных массовых операций по всем "линиям и окраскам". Была завершена подготовка общесправочной картотеки на население всех городов Северо-Запада, возросло число конспиративных квартир, произошло резкое увеличение агентурно-осведомйтельной сети, подразделений наружного наблюдения, упорядочивалось взаимодействие всех репрессивных органов по вопросам арестов и ведения следствия, разгружались местные тюрьмы.

Отмечено, что в полном объеме всесокрушающее воздействие механизма массовых политических репрессий проявилось в ходе выполнения первых оперативных приказов НКВД СССР Na 00447 и УНКВД ЛО № 00117, изданных в конце июля и начале августа 1937 г. Произошел полный слом хрупкой уголовно-процессуальной практики, осуществлялись плановые убийства обозначенных в них контингентов. Автор делает вывод, что на местах стремились заметно расширить признаки первой категории (расстрел) и число репрессируемых. Выполнение приказов проводилось в форме операции.

Как показывают архивные материалы, именно в период «большого террора» 1937-1938 гг. на территории Северо-Запада произошла «ротация» субъектов репрессивного механизма, принципиальное обновление методики насилия, неудержимая фальсификация и произвол. Практика «двойных убийств» исполнителей прежних злодеяний санкционировалась исключительно центром. В итоге к 1939 г. в УНКВД ЛО, например, практически не было сотрудников, непосредственно участвующих в откровенных беззакониях и фальсификациях уголовных дел.

Эффективность защиты общества от произвола аппарата зависела не только от соблюдения законов, но и от возможностей самого общества. На Северо-Западе, как очевидно и в других местах советской России, среди населения были чрезвычайно развиты ощущения близкие к вере в справедливое властное (аппаратное) решение, куда более обнадеживающие чем декларативные намерения общественных институтов (партии, профсоюзов, комсомола и пр.), не говоря уже о мифической классовой солидарности. В обстановке путаницы между мнимыми и реальными ценностями навязанного "социалистического выбора" и якобы готовя^ щегося на Западе вооруженного вторжения, организованное сопротивление теряло V всякии смысл.

Обширная репрессивная документалистика властей, огромный массив уголовных дел этого периода, справки, донесения, аналитические обзоры, спецсообщения органов госбезопасности, милиции, суда и прокуратуры, партийных структур на Северо-Западе свидетельствовали, что сопротивление практике репрессии в регионе не носило организованного характера.

Общность критических взглядов многих советских граждан на реалии жизни совсем не означала, что они готовы к принципиальным переменам в обществе, открытому конфликту с властями. В атмосфере глубокой разобщенности и духовного прерывания в их сознании углублялись сомнения в ценностях новых правил, установленных властями в форме социалистического общежития. Происходила путаница в социальных ожиданиях. Высшие эшелоны власти и их представители на местах воспринимались народом как инициаторы распаленного губительного пожара братоубийственной гражданской войны, недавнего уничтожения рачительных российских крестьян и критически мыслящей интеллигенции. Изоляционизм становился защитной реакцией народа от социального куража властей. В мир человеческих ощущений вселился страх и неопределенность.

W V V

В условиях начавшейся воины механизм массовых репрессии служил не только восстановлению и укреплению управления в сражающихся частях, но и стал важнейшим способом удержания власти в эти критические годы. В исследовании подтверждается высказанный ранее вывод о том, что коллаборационизм части россиян был порожден не столько симпатиями к идеологии и практике гитлеризма, сколько теми социально-политическими условиями в со-ветсткой России, которые были созданы сталинизмом. Исследуя вопросы перестройки особых органов НКВД и их участие в массовых репрессиях, автор заключает, что важным фактором в поддержании порядка и организованности сыграло, главным образом, компетентное военное руководство.

При работе с архивными документами удалось установить, что часть крупных операций в блокадном городе и области была проведена в секретном порядке и сопровождалась необоснованными репрессиями. Минирование города продолжалось вплоть до августа 1943 г. без посвящения в это мирного населения. Законспирированные органы контрразведки превышали свои полномочия, выполняя прямые функции политической охраны.

Местные органы государственной безопасности функционировали как элемент государственного управления. При этом уже в начале 30-х гг. они признавались головным органом в сфере обеспечения безопасности в регионе с наделением их межведомственными функциями, правом давать обязательные рекомендации другим представительским структурам наркоматов и ведомств в этой области, осуществлять официальный контроль за определенными видами ведомственной деятельности, особенно за умонастроениями граждан Северо-Запада РСФСР. Они принимали меры административного воздействия, требовали согласования с ними кадровых вопросов, зарубежных командировок, представлений к правительственным наградам и т.п.

Сильными чертами ПП ОПГУ в ЛВО-УГБ УНКВД-УМГБ ЛО являлись жесткая централизация и комплексный характер зтой системы государственной безопасности, экономия сил и средств, отсутствие дублирующих звеньев, корпоративность, специально подготовленный кадровый состав, непосредственная встроенность в систему регионального партийного и государственного руководства, четкая политическая и идеологическая направленность деятельности. Исключительное положение, которое эти органы стали занимать в Советской России в исследуемый период, а также возможность быстро реализовать замыслы высшего руководства, делали их чрезвычайно эффективной системой. В сравнительно короткие сроки они провели операции по массовым арестам зажиточного крестьянства региона, чистке погранполос, выселению «бывших людей», насильственному переселению немцев и финнов; репрессированию интеллигенции, военных, людей церкви, политических оппонентов властей, значительного числа членов ВКП(б), комсомола, беспартийных рабочих и крестьян.

Запрограммированность произвола объяснялась еще и тем, что правовое пространство в этот период формировалось в основном ведомственными актами, а не общегосударственными законами. Они действительно стали "калужскими", "рязанскими" и "ленинградскими", генерируя пренебрежение и презрение к правам россиян, создали мир где люди оказались заложниками страха и нужды.

Правотворческая "индустрия" местных властей заметно обогащала центральные директивы своей репрессивной методикой, а итоговые отчеты изобиловали верноподданническими клятвами продолжать массовые расправы и преследования.

Практика правового регулирования деятельности органов госбезопасности, милиции, суда и прокуратуры на территории Северо-Запада, контроль за которыми в 30-50-е годы осуществлялся постольку поскольку это касалось безопасности самого партийно-государственного аппарата, совсем не соответствовала основным положениям Конституции СССР (1936 г.). В начале совершались массовые кровавые расправы над соотечественниками с их участием, а уж затем урегулировались многие процедурные моменты (отменялись некоторые нормативные документы, ограничивались полномочия, расформировывались исполнительные структуры и т.п.). В их деятельности вовсе отсутствовал комплексный механизм обеспечения гарантий соблюдения прав и свобод граждан. Оказавшись однажды заподозренным и арестованным гражданин практически был обречен заданностью репрессивного замысла, единством заговора всех этих органов. Незаконно лишенный свободы он часто не имел гарантий соблюдения и прав осужденного.

В насилии над обществом аппарату всемерно помогали различные его слои. Доносы, добровольное сотрудничество, провокаторство со стороны части граждан подталкивали властные структуры на местах к более радикальным мерам. Постоянно росло число заложников, кандидатов на репрессию. Одни помощники были искренне убеждены в необходимости такого взаимодействия. Другие делали это в силу временных потребностей. Третьи оказались перед выбором. И это была не только экзальтированная часть населения Северо-Запада (деревенская голытьба, активисты, демагоги, карьеристы и т.п.), но даже и те, кто в разобщенном, расколотом российском обществе пытался таким способом отсрочить личную гибель, так как до его судьбы никому в сущности не было никакого дела.

Многое объясняется и неразвитостью правового сознания населения Северо-Запада РСФСР, как следствием укорененной при советском режиме системой партийного квазиправа. Помимо слабого исполнения законов и иных норм, помимо отсутствия культуры и традиции использования права гражданами, проявлялись и другие эффекты: пониженный правовой иммунитет приводил к тому, что практически отсутствовало групповое сопротивление насилию и произволу властей; правовые отношения строились не на основе Конституций, а на основе договоренностей между различными представителями властей.

Анализ различных источников позволил заметить также, что массовый характер приобрели преследования советских репатриантов, которые не были вызваны социально-экономическими причинами и соображениями государственной безопасности. Особенно тщательной проверке и преследованиям подверглись бывшие военнослужащие РККА. Применяя сравнительные методики автор делает вывод, что только фактором морально-политического недоверия военно-политического руководства к своим соотечественникам, побывавшим в плену и на принудительных работах у неприятеля, можно было объяснить такие масштабные меры их принуждения.

В диссертации дается оценка правового обеспечения процесса пребывания в регионе немецких пленников, сравнительный анализ «Положения о военнопленных» с другими международно-правовыми документами, повседневной практикой по его реализации. В нарушении положений международных соглашений, немецкие военнопленные на Северо-Западе использовались на работах с вредными условиями труда, в процессе судебного разбирательства им ие выделялись защитники, часть из них была осуждена по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г., в том числе и к ВМН. Питание и медицинское обслуживание не соответствовало нормам и было неудовлетворительно организовано.

Анализируя причины и последствия перевода военнопленных с эксплуатационных на строительно-восстановительные работы, при отсутствии финансово-материального сопровождения и поддержки, обнаруживается попытка властей за счет пленников заметно разрешить имеющиеся ведомственные проблемы. Физические нагрузки на военнопленных были настолько велики, а питание и медицинское обслуживание так ничтожно мало, что к концу массовой репатриации в 1949 г. в лагерях и лаготделениях УПВИ ЛО скончалось почти 7,5 тыс. чел.

Всеобъемлющим стал и политический контроль. Убеждения граждан, образ их жиэни и человеческие чувства стали интересовать аппарат больше чем материальные проблемы советского человека. Сталинщина, как одно из порождений жесточайших противоречий государственного строительства и общественной жизни, могла существовать лишь в категориальном поле тайной войны властей с народом.

Дозирование правдивой информации, профилактика через агентурные разработки и провокационные комбинации, тотальный контроль способствовали наибольшей управляемости общества. За этн годы аппарат сделал одно весьма важное приобретение: он добился прямого регулирования судьбой отдельного человека, потребности которого могли быть реализованы властями только с соблюдением последних всех выдвинутых нми правил и условий.

Тайная и явная война аппарата со своим народом унесла огромное число человеческих жизней. В эти годы только органами госбезопасности Ленинграда и области было привлечено около 480 тыс. жителей региона за преступления, ведения следствия по которым входило в компетенцию этих органов. Из общего числа привлеченных к уголовной ответственности почти 253 тыс. ленинградцам и жителям области были предъявлены обвинения в политических преступлениях. В этот же период судебным и внесудебным органами tC ВМН было осуждено более 60 тыс. чел., из которых 58098 чел. были расстреляны.

Таким образом, комплексное исследование механизма репрессий в период их массового проведения на Северо-Западе в конце 20-х — 40-х гг. позволяет сформулировать следующие практические рекомендации:

1. Необходимо совершенствовать законодательную базу, позволяющую высшим органам государственной власти, а не отдельным ее представителям, контролировать направления, формы и методы работы органов внутренних дел, суда и прокуратуры. Особое место в этом процессе должны занять правотворческие усилия по укреплению современных спецслужб и спецподразделений Российской Федерации, организации действенного контроля за направлениями, формами и методами их оперативной деятельности. Исключить всяческие договоренности узких групп, из неподконтрольных обществу лиц, по усилению исполнительной власти эа счет ослабления и фактического лишения самостоятельности законодательной и судебной ветвей.

2. Следует внимательно проанализировать современную уголовно-процессуальную практику, создающую предпосылки для нарушения прав человека, беззаконий и злоупотреблений и внести в нее следующие изменения. В этих целях: а) объединить все следственные группы силовых ведомств в единые подразделения и вывести их из под руководства прокуратуры, оставив ей только функции надзора за производством следствия. Ситуации при которой, прокуратура надзирает за следствием и руководит им, приводит к вседозволенности и отступлениям со стороны отдельных следователей. б) законодательно усовершенствовать механизм всемерного контроля государства за деятельностью прокуратуры, в том числе н генеральной. Расширить возможности общества, а также средств массовой информации по освещению участия органов прокуратуры в центре н на местах в соблюдении законов органами милиции и безопасности. в) пересмотреть ряд положений статей УПК РСФСР (1960 г.), с учетом произошедших изменений в политической и экономической областях жиэии современной России. Изменить статью 68 УПК РСФСР поддерживающую принцип непрерывности судебного разбирательства, когда рассмотрение судьями других дел ранее окончания слушания начатого дела не допускается. Действие этой статьи сдерживает рассмотрение дел, ведет к нарушениям прав человека, ожидающих длительные сроки в следственных изоляторах судебного решения по своим вопросам.

3. Законодателю целесообразно учесть предложения и рекомендации комиссий и групп по реабилитации жертв политических репрессий, накопившиеся на местах за годы этой работы. Так, в соответствии с Законом РСФСР от 18 октября 1991 г. не решены вопросы по детям, не находившимся в местях лишения свободы с родителями, которые в свою очередь подлежат реабилитации и получению различных льгот и компенсаций, в соответствии со ст. 1 п. 1 Закона.

Законодатель определил, что дети, которые не находились в местах лишения свободы с родителями, под эту статью Закона не подпадают и в соответствии со ст. 2 п. 1 Закона должны быть признанными пострадавшими от политических репрессий, с соответствующим уровнем льгот, но заметно меньшим по сравнению с теми, кто признан репрессированными. Это искусственное разделение детей несправедливо и должно быть устранено. Для этого необходимо в Закон РСФСР от 18 октября 1991 г. в ст. 1 п. 1 внести изменения следующего характера: искпючить слова "находящиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселение" и вместо них включнть слова "независимо от того, находились ли они в местах лишения свободы, ссылке, высылке, на спецпоселение вместе с родителями, либо оставались по месту жительства родителей до репрессий, по месту жительства родственников или лиц их заменяющих".

4. В практике исполнения Закона РСФСР от 18 октября 1991 г. возникает много вопросов и в отношении, так называемых "племянников", под которыми подразумеваются дети, которые были репрессированы по политическим мотивам не со своими родителями, а с дядями, тетями, либо с другими родственниками, которые фактически заменили им родителей, но формально усыновление или удочерение ими не было оформлено документально. Об этой категории лиц в Законе не упоминается вовсе. Это не справедливо и требует незамедлительного правового урегулирования.

На наш взгляд необходимо в ст. 1 п. 1 Закона после слов "родственников и лиц их заменяющих " внести дополнение "также подлежат реабилитации лица, которые в несовершеннолетнем возрасте (определенным на момент репрессий в соответствии с действующим на тот момент законодательством) находились по месту лишения свободы, ссылки, высылки, на спецпоселении, с лицами заменившими им родителей, не зависимо от того, было оформлено усыновлении (удочерение) или нет, при документальном подтверждении пребывания с ними".

5. В Законе РСФСР от 18 октября 1991 г. не определен статус и не подлежат реабилитации дети, которые из-за политической репрессии в отношении родителей, потеряли обоих родителей, стали круглыми сиротами и были определены в детские дома, либо другие учреждения воспитательного характера. В таком случае, государственные органы полагали, что они осуществляли заботу о сиротах, обучали и воспитывали их, поэтому не подлежат реабилитации и жертвами репрессий не считаются. О том, что дети не по своей воли лишились родителей во внимание законодателем не принималось.

В этой связи целесообразно в ст. 1 п. 1 Закона внести дополнение после слов ".при документальном подтверждении пребывания с ними", следующего содержания "реабилитации подлежат дети, которые в результате политических репрессий потеряли одного или обоих родителей и были определены в детские воспитательные учреждения, при документальном подтверждении репрессий родителей и пребывания детей в указанных учреждениях".

6. На территории Северо-Запада РСФСР, как и в стране целом, немало граждан пострадало в ходе, так называемых паспортных операций. В Законе РСФСР от 18 октября 1991 г. правовая норма по реабилитации лиц, к которым были применены ограничения административного характера, в соответствии с Положением о паспортах 1933 г ., не определена. При разработке этого вопроса законодателю необходимо учесть, что в эту категорию могут войти лица, до политических репрессий проживающих в погранполосе и после отбывания срока, либо снятия ограничения, не вернувшиеся к прежнему месту жительства (финны, финны-ингерманлаидцы, советские финны прибывшие из Финляндии, расселенные в других областях РСФСР, кроме Ленинграда и Ленинградской области и др.)

7. Требуется продолжить изучение истории репрессий на региональном уровне, участие в них органов суда и прокуратуры; подготовить фундаментальный труд о секретных операциях и акциях отечественных спецслужб внутри страны и отдельных ее территориях; в ходе подготовки к 200-летию МВД России выпустить серию работ о деятельности органов внутренних дел в период массовых политических репрессий; создать научно-исследовательский методический центр, призванный на основе новых документов и материалов изучать и обобщать исторический опыт деятельности силовых структур Северо-Запада России.

8. Рассекреченные документы многих государственных архивов Российской Федерации стали активно вводиться в научный оборот, публиковаться в документальных сборниках и периодической печати, исторических журналах и альманахах. Это несомненно благотворно сказалось на исследовании проблем истории репрессий в 20-40-е гг., деятельности репрессивного механизма. Однако многие вопросы еще не решены как на ведомственном уровне, так и иа уровне законотворческом, о чем существует немало суждений в официальных ведомственных документах, прессе. В частности речь может идти о приведении отдельных положений Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 г. в соответствие законодательству об архивах. Развивая это положение, следует добиваться такого порядка вещей, когда к рассекречиванию архивных источников привлекали бы не только архивистов и представителей фондообразователя, но и специалистов-историков, хорошо знакомых с информационной проблематикой фондов различных ведомственных хранилищ.

9. В соответствии с положением о государственной архивной службе Российской Федерации и положениями о ведомственных архивах, дела постоянного хранения, имеющие особую ценность (дела до 1917 г., уголовные дела по ст. 19-59 УК РСФСР и др.) должны иметь страховые копии для того, чтобы уменьшить доступ к самим оригиналам дел. Для решения этой проблемы есть два пути: а) Создать в ГУВД (УВД) страховые копии на бумажных носителях (ксерокопии, фотокопии). Этот путь требует наличия повышенных площадей для хранения и большого количества обслуживающего персонала. б) Создать страховые копии на магнитно-оптических (компактных) дисках. Этот способ наиболее эффективен, при небольших капиталовложениях. Он может включать в себя создание сканирующих станций, в которые входит аппаратный программный комплекс, включающий в себя: ПВМ (персональный) не ниже Пенти-ум-200 с и сопровождающие его блоки (Рекордер, Винчестер, монитор и др.).

10. Начиная с III кв. 1997 г. во всех регионах Российской федерации наблюдается заметное снижение числа заявлений граждан по реабилитации жертв политических репрессий, что высвобождает значительное число инспекторов подразделений по реабилитации ГУВД (УВД). В этой ситуации было бы целесообразно уже с II полугодия 1998 г. приступить к пересмотру архивных уголовных дел на спецпоселенцев, высланных в период политических репрессий, по которым не поступало заявлений.

Изучение истории репрессий на Северо-Западе, функционирования их механизма открывает новые, принципиально важные перспективы дальнейших исследований. Во-первых, предстоит продолжить работу по освоению новых комплексов источников в фондах ГАРФ, АПРФ, ЦОА ФСБ, ЦХИДК, СРАФ УФСБ РФ по СПб и области. В этих и других архивах есть возможность в деталях восстановить характер и особенности взаимодействия общества и власти в условиях сталинщины, понять степень и меру ответственности государственных и общественных структур в генерации массовых репрессий в советской России, Северо-Западе.

Во-вторых, в современных условиях создаются предпосылки для более углубленного изучения истории репрессий, применявшихся в регионе в административном порядке. На региональном уровне еще нет обстоятельных работ по проблемам административных и партийных чисток во второй половине 20-х- начале 40-х гг. Нельзя считать решенным вопрос и о численности выселенных. Требуется глубокое исследование их судьбы, результативности процесса их реабилитации.

В-третьих, особое место занимает проблема дальнейшего изучения всего механизма государственной проверки (фильтрации) граждан Северо-Запада РСФСР в годы войны и после ее окончания. Появляется возможность понять особенности организации миграционной службы при правительстве Санкт-Петербурга и Ленинградской области в современных условиях, приоритеты работы по обеспечению прав беженцев и вынужденных переселенцев.

В-четвертых, историками до сих пор не проведен детальный анализ организации и руководства политическим контролем общества и армии в предвоенные годы, его направленность в период войны и в послевоенные время. Такая работа создала бы предпосылки для более обстоятельного исследования проблем сопротивления россиян произволу системы. Совершенно не изученным направлением остается агентурно-оперативная работа и ее эффективность. Не изучается в достаточной мере, имевшее место контрразведывательное искусство, опыт работы ленинградского уголовного розыска, крупные операции карательных органов по обузданию уголовной преступности в регионе. Нет исследований по созданию и деятельности лагерных систем ГУЛАГа и УМВД ЛО, развитии системы мест заключения на территории Ленинграда и области с 1918 по 1998 гг.

Опыт истории подтверждает, что общество и каждый его член не могут быть безразличными к своему состоянию и положению в данном государстве. Извлекая уроки из тоталитарного прошлого вполне возможно своевременно диагностировать намерения кого бы то ни было разрешить сложные общественно-политические и хозяйственно-экономические проблемы путем насилия и принуждения, довольно часто санкционированных нетерпением масс, их заблуждениями или провокациями рвущихся к власти групп людей.

Список научной литературыИванов, Виктор Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Документы высших государственных и партийных органов

2. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. С изм. и доп., принятыми на I, II, III, VI, VII и VIII сессиях Верховного Совета СССР. — М.: Госполитиздат, 1946. — 31 с.

3. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1988). — ТТ. 1-15. — 9-е изд., доп. и испр. — Т. 5, 6, 7, 8, 9. — М.: Политиздат, 1984-1986.

4. XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 26 января — 10 февраля 1934 г. Стенографический отчет. — М.: Госполитиздат, 1934. — 673 с.

5. XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). 10-21 марта 1939 г. Стенографический отчет. — М.: Госполитиздат, 1938. — 742 с.

6. XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. 14-25 февраля 1956 г.: Стенографический отчет. ТТ. 1-2. — М.: Госполитиздат, 1956.

7. Выписка из протокола № 13 заседания Политбюро ЦК. Решение от 5.03.1940 г. Вопрос НКВД СССР. // Вопр. истории. — 1993. — № 1. — С. 19.

8. О безопасности. Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. // Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. Сборник нормативных актов. — М.: Юр. литература, 1994. — С. 19-28.

9. О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик. Постановление ЦИК и СНК СССР 1 декабря 1934 г. // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. — С. 33-34.

10. О военном положении. Из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. // Коммунистическая партия в Великой Отечественной войне.1. С. 37-39.

11. О восстановлении законных прав российских граждан — бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период. // Российская газета -1995. — 28 января.

12. О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов. Указ Президента СССР 13 августа 1990 г. // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий.1. С. 187-189.

13. О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов. Указ Президиума Верховного Совета СССР 16 января 1989 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. — № 3. — С. 19.

14. О дополнительных мерах по завершению работы, связанной с реабилитацией лиц, необоснованно репрессированных в 30-40-е годы и начале 50-х годов.

15. Постановление ЦК КПСС 11 июля 1988 г. // Ведомости Верховного Совета СССР.- 1989. -Na3. — С. 16.

16. О дополнительных мерах по укреплению правопорядка в Российской Федерации. Указ Президента РФ от 18 сентября 1993 г. // Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. — С. 181-184.

17. О квалификации действий советских граждан по оказанию помощи врагу в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками. Постановление Пленума Верховного суда СССР Na 22/М/16/У/сс 25 ноября 1943 г. // Там же.1. С. 43-45.

18. О мерах по защите прав граждан, охране правопорядка и усилению борьбы с преступностью. Указ Президента РФ от 8 октября 1992 г. // Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. — С. 174176.

19. О фактах подмены воспитательной работы репрессиями. Приказ НКО № 0391 от 11 октября 1941 г. // Военно-исторический журнал. — 1988. — № 9,1. С. 29-30.

20. О чрезвычайном положении. Закон РСФСР от 17 мая 1991 г. // Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. — С. 66-75.

21. О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. // Знамя. — 1988. — №11.1. С. 193.

22. О переселении немцев из г. Москвы, Московской области и Ростовской области. Постановление ГКО от 6 сентября 1941 г. // Военно-исторический журнал. — 1992. — № 3. — С. 22-23.

23. О преобразовании органов 3-го управления в Особые отделы. Постановление ГКО от 17 июля 1941 г. // Там же. — С. 20.

24. О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов. Постановление Президиума ЦИК СССР. 1 декабря 1934 г. // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. — С. 33.

25. О порядке предоставления льгот реабилитированным лицам, проживающим на территории Российской Федерации. Постановление Верховного Совета Российской Федерации 26 июня 1992 года. // Российская газета. — 1992. — 4 июля.

26. О реабилитации жертв политических репрессий. Закон РСФСР от 18 октября 1991 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. — 1991. — № 44. — С. 1690-1696.

27. О реабилитации российских финнов. Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 29 июня 1993 г. // Там же. — 1993. — Ns 29. — С. 1779-1780.

28. О революционной законности. Постановление ЦИК и СНК СССР от 25 июня 1932 г. // СЗ 1932. — № 50. — Ст. 298. — С. 541-543.

29. О сельских общественных судах. Постановление Президиума ЦИК СССР от 17 апреля 1932 г. // Там же. — № 29. — Ст. 180. — С. 796-800.

30. Об Особом совещании при народном комиссаре внутренних дел Союза ССР. Постановление ЦИК и СНК СССР 5 ноября 1934 г. // СЗ СССР. — 1935. -№ 11. — Ст. 84.

31. Об арестах и прокурорском надзоре и ведении следствия. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. // Коровин В. В. Указ. соч. — С. 152-156.

32. Об организации сельских судов. Постановление Президиума ЦИК СССР от 29 сентября 1930 г. // СЗ 1930. — № 51. — Ст. 65(8). — С. 319-321.

33. Партийным и советским организациям прифронтовых областей. (Извлечение). Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. // КПСС в резолюциях и решениях. Т. 7. 9-е изд., доп. и испр. — М.: Политиздат, 1985. — С. 221-223.

34. Положение об управлении контрразведки народного комиссариата ВМФ "СМЕРШ" и его органах на местах. Приложение к постановлению ГКО № 3461/сс/ОВ от 31 мая 1943 г. // Там же. — С. 170-173.

35. Постановление ЦИК СССР 2 октября 1937 г. // СЗ 1937. — № 66. — Ст. 297.

36. Постановление ГКО о мерах по усилению политического контроля почто-телеграфной корреспонденции от 6 июля 1941 г. // Коровин В. В. Указ. соч. — С. 161-162.

37. Приказ Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 г. // Военно-исторический журнал. — 1988. — № 9. — С. 26-28.

38. Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 227 от 28 июля 1942 г. // Там же. — № 8. — С. 73-75.

39. Резолюция XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б). 15-20 февраля 1941 г. — М.: Госполитиздат, 1941. — 23 с.

40. Федеральный закон об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации от 3 апреля 1995 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1995. — № 15. — Ст. 1269.

41. СБОРНИКИ ДОКУМЕНТОВ И МАТЕРИАЛОВ

42. В. И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917-1922 гг.). — М.: Политиздат, 1975. — 679 с.

43. Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Документы и материалы. — М.: Юр. литература, 1975. — 726 с.

44. Внутренние войска в годы мирного социалистического строительства. 1922-1941. Документы и материалы. — М.: Юр. литература, 1977. — 637 с.

45. Внутренние войска 1945-1960. Документы и материалы. / Под общей ред. В. Ф. Некрасова. — М.; Военнздат, 1989. — 368 с.

46. Война Германии против Советского Союза 1941-1945. Документальная экспозиция. — Берлин: Argon, 1992. — 273 с.

47. Вопросы организационно-партийной работы КПСС. Сб. док. — М.: Политиздат, 1978. — 615 с.8. 80 лет Управлению Федеральной службы безопасности России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. — СПб.: Изд-во "Северо-Запад", 1998. — 31 с.

48. Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистические исследования./ Под ред. Г.Ф.Кривошеина. — М.: Воениздат, 1993. — 416 с.

49. ГУЛАГ в Карелии. Сборник документов и материалов 1930-1941. — Петрозаводск: Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН, Центральный государственный архив Республики Карелия, 1992. — 225 с.

50. Документы обвиняют: Сборник документов о чудовищных зверствах германских властей на временно захваченных нми советских территориях. — М.: Госполитиздат, 1943.- 4.1. — 254 е.; 1945 Ч. 2. — 392 с.

51. Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях. — М.: НКО, 1932. — 29 с.

52. Из истории советских органов государственной безопасности. Сборник документов (1930 г. — июль 1934 г.). Вып. 4. — М.: КГБ СССР, 1974. — 546 с.

53. Из истории советских пограничных войск (1935 г. — июнь 1941 г.) . Документы и материалы— М.: ГУПВ КГБ СССР, 1973. — 306 с.

54. Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР. Т. 1. Нормативные документы. — М.: Терра, 1996. — 556 с.

55. Иосиф Сталин — Лаврентию Берни: "Их надо депортировать". Документы, факты, коментарии. — М.: Дружба народов, 1992. — 288 с.

56. История государства и права СССР. Сб. документов. — М.: Юр. литература, 1968.4.1 — 504 с; 4.2. 598с.

57. История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. Сборник документов. — М.: Госюриздат, 1955.640 с.

58. История советской политической цензуры. Документы и комментарии. — М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1997. — 672 с.

59. Канун и начало войны: Док. и матер. — Л.: Лениздат, 1991. — 431 с.

60. Карелия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945: Док. и матер.

61. Петрозаводск: Карелия, 1975. — 447 с.

62. Комаров Н. Я. Государственный Комитет Обороны постановляет. Документы. Воспоминания. Комментарии. — М.: Воениздат, 1990. — 430 с.

63. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза: Док. и матер. 19171981. — М.: Воениздат, 1981. — 622 с.

64. Ленинград и Ленинградская область в цифрах. Стат. сб.— Л.: Лениздат, 1971. — 263 с.

65. Ленинградский мартиролог, 1937 1938: Кн. Памяти жертв полит, репрессий / Отв. ред. А.Я.Разумов. - СПб.: Изд-во Рос. нац. 6-ки, 1995. Т.1.: Авг,-сент. 1937., 1995. - 804с.

66. Международное положение глазами ленинградцев, 1941-1945. (Из архива Управления Федеральной Службы Безопасности по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области). — СПб.: Европейский дом, 1996. — 167 с.

67. Неизвестная Карелия: Документы спёцорганов о жизни республики. 1921-1940 гг. / Карел, научн. центр РАН; Ин-т яз., лит. и истории; Гос. архив общественно-полит. движ. и формирования Респуб. Карелия. — Петрозаводск, 1997.368 с.

68. Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. — Т. 1. — М.: Госюриэдат, 1952. — 832 с.

69. Организация и деятельность органов внутренних дел Российской Федерации. Сб. Нормативных документов. / Под ред. В. В. Черникова. — М.: Юр. литература, 1994. — 376 с.

70. Охраняя тыл действующей армии. Документы и материалы об участии внутренних войск в охране тыла действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. — М.: ГУВВ МВД СССР, 1985.— 167 с.

71. По обе стороны фронта: Письма советских и немецких солдат 19411945. — М.: ТОО Соло, 1995. — 221 с.

72. Правоохранительные органы. Сб. законов. Кн. 1. — М.: ТОО "Иван". 1994. — 383 с.

73. Пропаганда и агитация в решениях и документах ВКП(б). — М.: Госполитиздат, 1947. — 113 с.

74. Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. — М.: Научное издательство "Большая Российская Энциклопедия", 1992. — 687 с.

75. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. — М.: Республика: Верховный Совет Рос. федерации, 1993. — 223 с.

76. Сборник законов СССР н Указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938-1975 гг. Т. 2. — М.: Известия, 1975. — 715 с.

77. Сборник КГБ СССР. — М.: КГБ СССР при СМ СССР, 1967. Вып. 4. —274 с.

78. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917-1959 гг.). История законодательства. — М.: Госюриздат, 1959. — 360 с.

79. Секретные документы из особых папок. // Вопр. истории. — 1993. — № 1. — С. 3-22.

80. Скрытая правда войны: 1941 год; неизвестные документы. Сб. — М.: Рус. кн., 1992. — 380 с.

81. Советская прокуратура. Сб. важнейших документов. — М.: Юр. литература, 1972. — 408 с.

82. Чекисты Петрограда на страже революции. Партийное руководство Петроградской ЧК. 1918-1920 гг. / Сост. В. А, Кутузов и др. — Л.: Лениздат, 1987. — 454 с.

83. Чекисты. Сборник. — М.: Молодая гвардия, 1972. — 399 с.

84. Фонд 77, опись 88 — фонд Ленинградского ОК ВКП(б).

85. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ):

86. Фонд 9401, опись 1, 12 — фонд наркомата Внутренних дел Союза1. ССР.

87. Фонд 9414, опись 1,3 — фонд ОГПУ СССР.

88. Фонд 9408, опись 1 — фонд ГУПВИ НКВД СССР.

89. Фонд Р-9401, опись 2 — "Особая папка" И. В. Сталина.

90. Фонд 9422, опись 1 — фонд-Управления учебных заведений НКВД1. СССР.

91. Российский государственный архив зкономики (РГАЭ):

92. Фонд 1562, опись 329 — фонд ЦУНХУ Госплана СССР.

93. Фонд 5675, опись 1 — фонд колонизации Северного Края1. НКЗ СССР.

94. Российский государственный военный архив (РГВА):

95. Фонд 38652, опись 1 — фонд секретариата заместителя наркома

96. Внутренних дел СССР по войскам. Фонд 38650 — фонд Главного управления внутреннихвойск НКВД СССР. Фонд 38291 — фонд Управления 20 дивизии внутреннихвойск НКВД СССР. Фонд 40485 — фонд Управления 21 дивизии внутреннихвойск НКВД СССР.

97. Отдел регистрации архивных фондов Управления ФСБ РФ по Омской области (ОРАФ УФСБ РФ по Омской области).

98. Фонд 40, опись 14, 14а, 19а — фонд Особого Отдела НКВД СССР

99. Ленинградского (Северного) фронта.

100. Фонд 50, опись 9 — фонд Управления контрразведки "СМЕРШ"

101. НКО Ленинградского фронта.

102. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД):

103. Фонд 1448, опись 1 — фонд Губернского-Областного суда.

104. Переписка ОК ВКП(б) с судебными и прокурорскими органами Ленинграда и области.

105. Фонд 24, опись 1, 2, 28, 50, 59 — фонд ОК и ГК ВКП(б).опись 1в, 1д, 2а, 26, 2в — "особые папки" ОК ВКП(б).

106. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб):

107. Фонд 960, опись 1, 2, 3 — Уполномоченные Комиссии советскогоконтроля при СНК СССР Ленинграда и области.

108. Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся (Леноблисполком) Фонд 198, опись 1, 2, 5, 6 — Северо-Западное областноеэкономическое совещание (Севзап ЭКОСО).

109. Фонд 1106, опись 2 — Северная колонизационная экспедиция

110. Главного управления Землеустройства и мелиорации НКЗ РСФСР. 8. Отдел специальных фондов и реабилитации Информационного центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области (ОСФиР ИЦ ГУВД СПб и области):1. Фонд 1

111. Фонд 2 Фонд 3 Фонд 4 Фонд 5 Фонд 261. Фонд 28 Фонд 321. Фонд 341. Фонд 351. Фонд 46 Фонд 47

112. Коллекция приказов и указаний ГУВД, Л енобл горисполкомов.

113. Фонд 48 Отдел кадров УМВД по Ленинградскойобласти.

114. Служба регистрации архивных фондов Управления ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (СРАФ УФСБ РФ по СПб и области):

115. Фонд 8, опись 1, 2, 3 — Приказы, циркуляры, директивы ираспоряжения ОГПУ-НКВД-НКГБ СССР.

116. Фонд 12, опись 1, 2, 3 — Приказы, директивы, циркуляры почтотелеграммы ПП ОГПУ в ЛВО-УНКВД ЛО-УНКГБ ЛО.

117. Фонд 115, опись 10, 11 — Спецсообщения, донесения органов1. НКВД-НКГБ с мест.1. Фонд "Статотчетности"1. Фонд "Уголовных дел"

118. Фонд "Фильтрационных материалов" 10. Ленинградский областной государственный архив в Выборге (ЛОГАВ):

119. Фонд Р-4375, опись 1 — Отдел юстиции. Суд. Прокуратура

120. Ленинградские суды. Городской

121. Фонд Р-4727, опись 3 — Учреждения сельского, лесного иводного хозяйства. Сельское хозяйство. Управление сельского хозяйства Леноблисполкома.

122. Фонд Р-3163, опись 2 — Местные органы государственнойвласти и управления. Исполкомы окружных советов. Лодейнопольский.

123. Фонд Р-3162, опись 3 — Ленинградский окружной совет.

124. Фонд Р-2976, опись 1 — Местные органы управления народнымхозяйством. Органы планирования и статистики. Отделы статистики окружных исполкомов.1. Фонд Р-3820, опись 1

125. Отдел юстиции. Суд. Прокуратура. Ленинградские суды. Областной.1. Фонд Р-407, опись 2

126. Местные органы государственной властии управления. Исполкомы райсоветов.1. Парголовский.1. Фонд Р-1432, опись 1

127. Исполкомы райсоветов. Ломоносовский.

128. Отдел юстиции. Прокуратура. Областная.1. Фонд 3824, опись 34. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬа) Журналы

129. Большевик. — Орган ЦК ВКП(б). 1937-1947 гг.

130. Вестник архива Президента Росс. Федерации. — Ежемесячный журнал. 1995-1998 гг.

131. Вестник советской юстиции. — Орган НКЮ РСФСР. 1930-1932 гг.

132. Власть Советов. — Орган НКЮ РСФСР. 1930-1935 гг.

133. Военно-исторический журнал. — Издание Генерального штаба Вооруженных Сил. 1959-1998 гг.

134. Вопросы истории. — Изд. Ан СССР. Ин-т. истории. 1945-1949 гг.

135. Вопросы истории КПСС. — Орган института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. 1957-1991 гг.

136. Известия ЦК КПСС. — Информационный ежемесячный журнал. 19891991 гг.

137. История СССР. — Журнал АН СССР, институт истории СССР. 19571992 гг.

138. Кентавр. — Ежемесячный историко-политологический журнал. 19921996 гг.

139. Коммунист. — Теоретический и политический журнал ЦК КПСС. 19851991 гг.

140. Коммунист Вооруженных Сил. — Военно-политический журнал Глав, полит, упр. СА и ВМФ. 1990-1991 гг.

141. Новая и новейшая история. — Журнал РАН, Института Всеобщей истории. 1957-1996 гг.

142. На аграрном фронте. — Ежемесячный журнал. 1928-1929 гг.

143. Нева. — Ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал. 1985-1996 гг.

144. Новое время. — Еженедельный журнал. 1991-1997 гг.

145. Новый часовой. — Русский военно-исторический журнал. 1994-1998 гг.

146. Огонек. — Общенациональный еженедельный иллюстрированный журнал. 1992-1998 гг.

147. Отечественная история. — Журнал РАН, института Росс, истории. 19921998 гг.

148. Свободная мысль. — Теоретический и политический журнал фонда Горбачева. 1992-1994 гг.

149. Советская юстиция. — Орган НЮО СССР и Верховного Суда СССР ежемесячный журнал. 1930-1938 гг.

150. Советское государство и революция права. — Орган института права АН СССР и Всесоюзного института юридических наук НЮО СССР. Ежемесячный журнал. 1930-1932 гг.

151. Социалистический вестник. Орган заграничной делегации РСДРП. 1930 г.

152. Социально-политический журнал.- Научно-образовательное издание. 1993-1997 гг.

153. Социалистическая законность. — Орган прокуратуры ССФ. Ежемесячный журнал, 1935-1991 гг.б) Газеты

154. Вне закона. Приложение к газете "Калейдоскоп", 1996-1998 гг.

155. Известия. — Орган Верховного Совета народных депутатов трудящихся. 1945-1949 гг.

156. Книжное обозрение. — Орган Госкомиздата СССР и Всесоюзного добровольного общества любителей книги. 1985-1991 гг.

157. Ленинградская правда. — Орган Ленинградского областного и городского комитетов КПСС, областного и городского Советов народных депутатов. 19451949 гг.

158. Московские новости. — Еженедельная газета. 1992-1998 гг.

159. Литературная газета. — Свободная трибуна писателей. 1994-1998 гг.

160. Правда. — Орган ЦК ВКП(б). 1935-1939 гг., 1988-1991 гг.

161. Санкт-Петербургский криминальный вестник. — Орган ГУВД СПб и Лен. области. 1996-1998 гг.

162. Час Пик. — Газета Санкт-Петербургского союза журналистов. 19951998 гг.

163. ОБЩАЯ И СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

164. Академическое дело 1929-1931 гг. Документы и материалы следственного дела, сфабрикованного ОГПУ. Вып. 1. Дело по обвинению академика С. Ф. Платонова. — СПб.: Библиотека РАН, 1993. — 296 с.

165. Базаров А. А. Кулак и агролаг. — Челябинск: Южно-Уральское книжное изд-во, 1991. Часть 1. — 319 с.

166. Бакатин В. Избавление от КГБ. — М.: Новости, 1992. — 268 с.

167. Бароян О. В. Итоги полувековой борьбы с инфекциями в СССР и некоторые актуальные вопросы современной эпидемиологии. — М.: Медицина, 1968. — 303 с.

168. Белая книга российских спецслужб. — М.: Информ.-издат. агентство "Обозреватель", 1995. — 272 с.

169. Бережков В. И. Внутри и вне Большого дома. Сборник. — СПб.: Библио-полис, 1995. — 288 с.

170. Бережков В. И. Питерские прокураторы. Руководители ВЧК-МГБ (19181954). — СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1998. — 279 с.

171. Берия С. Мой отец — Лаврентий Берия. — М.: Современник, 1994. —429 с.

172. Бобренев В. А., Рязанцев В. Б. Палачи и жертвы. — М.: Воениздат, 1993. 379 с.

173. Богданов А. А., Власов Г. Г., Иванов Б. И., Лебнн Б. Д., Павлов Н. С. В поединке с абвером. Документальный очерк о чекистах Ленинградского фронта 1941-1945 гг. — М.: Воениздат, 1968. — 301 с.

174. Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия: Политический портрет И. В. Сталина: В 2 кн. — М.: Изд-во Агентства печати "Новости", 1989. — Кн. 1. — 301 е.; Кн. 2. — 331 с.

175. Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939-1953 гг.) (библиотечка "Отечественная история в документах"). — М.: Издат. дом "Грааль", 1997. Кн. 1. — 248 с.

176. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. — М.: МИК, 1994. — 335 с.

177. Геллер М., Некрич А. История России. 1917-1995. В 4-х томах. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. — М.: Изд-во "МИК", изд-во "Агар", 1996. — 436 с.

178. Гильди Л. А. Расстрелы, ссылки, мученья. — СПб.: Б. и., 1996. — 311 с.

179. Голгофа. По материалам архивно-следственного дела № 603 на Соколову-Пятницкую Ю. И. — СПб.: Палитра, 1993. — 155 с.

180. Гранин Д. Страх. — СПб.: Русско-Балтийский информационный центр "БЛИЦ", 1997. — 244 с.

181. Документы свидетельствуют. Очерки и воспоминания офицеров контрразведки Ленинградского, Волховского и Карельских фронтов в борьбе против фашистской разведки в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. — СПб.: "Аврора-дизайн", 1994. — 301 с.

182. Иванов В. А. Органы государственной безопасности и массовые репрессии на Северо-Западе в 30-50-е годы (историко-правоеой обзор репрессивной документалистики). — СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт МВД России, 1996. — 65 с.

183. Иванов В. А. Миссия Ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-х — 40-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). — СПб.: ЛИСС, 1997. — 462 с.

184. Иванова Г. М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. — М.: Транспечать, 1997. — 227 с.

185. Измозик В. С. Глаза и уши режима (государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1928 годах). — СПб.: Изд-во СПб УЭФ, 1995. — 164 с.

186. История второй мировой войны 1939-1945 гг. В 12-ти т. — М.: Воениздат, 1973-1982. — Т. 2. — 479 с.

187. История советской милиции. В 2-х т. — М.: Академия МВД СССР, 1977. — Т. 1. — 346 е.; Т. 2. — 338 с.

188. Их называли КР: Репрессии в Карелии 20-30-х годов. / Сост. А. Цыганков. — Петрозаводск: Карелия, 1992. — 336 с.

189. Каутский К. Большевизм 8 тупике. — Берлин: Социалистический вестник, 1930. — 195 с.

190. Климат Ленинграда. — Л.: Гидрометеоиздат, 1982. — 252 с.

191. Климат Петрозаводска. — Л.: Гидрометеоиздат, 1982. — 212 с.

192. Климат Вологды. — Л.: Гидрометеоиздат, 1988. — 174 с.

193. Кузьмин С. И. Исправительно-трудовые учреждения в СССР (19171953 гг.). — М.: Акад. МВД СССР, 1991. — 131 с.

194. Куманев В. А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции (Очерки). — М.: Наука, 1991. — 296 с.

195. Кутузов В. А., Лепетюхин В. Ф., Седов В.Ф., Степанов О. Н. Чекисты Петрограда иа страже революции. — Л.: Лениздат, 1987. — 454 с.

196. Ковалев В. А. Два сталинских наркома. — М.: Прогресс, 1995. — 319 с.

197. Коллективизация сельского хозяйства в Северо-Западном районе (19271937 гг.). — Л.: Наука, 1970. — 424 с.

198. Конквест Р. Большой террор. В 2-х кн. — Рига; Изд-во "Ракстниекс", 1991. — Т. 1. — 413 е.; Т. 2. — 428 с.

199. Коровин В. В. История отечественных органов безопасности. Учебное пособие. — М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. — 256 с.

200. Леонов С. В. Рождение советской империи: государство и идеология 1917-1922 гг. — М.: Диалог-МГУ, (Люберцы: ПИК ВИНИТИ), 1997. — 356 с.

201. Лукин Е. На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД. — СПб.: Библиополис, 1996. — 96 с,

202. Маевский И. В. Тяжелая промышленность СССР в первые годы социалистической индустриализации (1926-1929 гг.). — М.: Изд-во. АН СССР, 1959. — 183 с.

203. Малыгин А. Я. Критика буржуазных фальсификаций по вопросам строительства ОВД советского государства (исторический аспект). Учеб. пособие. — М.: Акад. МВД СССР, 1989. — 100 с.

204. Мерцалов А. Н., Мерцалова Л. А. Сталинизм и война. Из непрочитанных страниц истории (1930-1990). — М.: Родник, 1994. — 399 с.

205. Мельтюхов М.И. Репрессии в Красной Армии: итоги новейших исследований // Отечественная история. 1997. -№5. - С.109 - 121.

206. Они не молчали. / Сост. А. В. Афанасьев. — М.: Политиздат, 1991. —448 с.

207. Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. — М.: Автор, 1991. — 352 с.45. "Попробуй только говорить на суде иначе" // Источник. 1996. -Na6. -С.72-78.

208. Петров М. Н. ВЧК-ОГПУ: первое десятилетие (на материалах Северо-Запада России). — Новгород: Нов. ГУ им. Ярослава Мудрого, 1995. — 162 с.

209. Ракита С. А. Природа и хозяйственное освоение Севера СССР. — М.: МГУ, 1983. — 189 с.

210. Рапопорт В., Геллер Ю. Измена Родине. — М.: Стрелец, 1995. — 462 с.

211. Реабилитация: Политические процессы 30-50-х годов. / Под общ. ред. А. Н. Яковлева. — М.: Политиздат, 1991. — 461 с.

212. Розанов М. Завоеватели "белых пятен". — Лимбург: Посев, 1951. —286 с.

213. Романовская В. Б. Репрессивные органы в России XX века. Монография.

214. Н. Новгород: Изд-во "Арника", 1996. — 278 с.

215. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. — М.: Просвет, 1991. В 2-х частях. — Ч. 1. 263 е.; Ч. 2. — С. 264-546.

216. Сандлер А. С., Этлис М. М. Современники ГУЛАГа* Кн. воспоминаний и размышлений. — Магадан: Кн. изд-во, 1991.-— 557 с.

217. Седов В. Ф., Степанов О. Н. Ленинградские чекисты в годы Великой Отечественной войны. — СПб., 1995. — 28 с.

218. Сельское хозяйство Ленинградской области. — Л.: Госполитиздат, 1936.- 136 с.

219. Славин С. В. Промышленное и транспортное освоение Севера СССР. — М.: Изд. эконом, лит-ры, 1961. — 302 с.

220. Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. Опыт художественного исследования. Т. 1-7. — Париж, 1973-1975.

221. Солоухин В. А. Наваждение. Статьи последних лет. — М.: Библ. "Огонек", 1991. — 45 с.

222. Фильштинский И. М. Мы шагаем под конвоем. Рассказы из лагерной жизни. — М.: Возвращение, 1994. — 188 с.

223. Хлевнюк О. В. Сталин и Орджоникидзе. Конфликты в Политбюро в 30-е годы. — М.: ИЦ "Россия молодая", 1993. — 141 с.

224. Хлевнюк О. В. 1937 год: противостояние. — М.: Знание, 1991. — 64 с.

225. Хрисанфов В. И., Аграшенков А, В. История государства и права России 1917-1990 гг. Уч. пособие для студентов юридич. фак. университетов. — СПб.: СПб филиал РТА, 1996. — 157 с.

226. Шинкарчук С. А. Общественное мнение в Советской России в 30-е годы (по материалам Северо-Запада). — СПб.: Изд-во СПб УЭФ, 1995. — 143с.

227. Яковлев А. Н. Горькая чаша: Большевизм и реформация России. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1994. — 464 с.6. ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

228. Боффа Дж. Феномен Сталина в истории XX века: интерпретация сталинизма. // Сталин и сталинизм (зарубежная литература). Вып. 1. Реферативный сборник. — М.: Акад. наук СССР» 1991. — С. 19.

229. Верт Н. История советского государства. 1900-1991. — М.: Прогресс-Академия, 1992. — 480 с.

230. Даниэле Р. В. Возможны ли реформы в России: изменения и сопротивление изменениям от Сталина до Горбачева. // Сталин и сталинизм (зарубежная литература). — С. 49.

231. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938. — М.: Пресс-Академия, 1992. — 372 с.

232. Макнил Р. Сталин: человек и правитель. // Сталин и сталинизм. (Зарубежная литература). — С. 79.

233. Такер Р. Сталин у власти. 1928-1941. История и личность: Пер. с англ. — М.: Изд-во "Весь мир", 1997. — 611 с.

234. Пайпс Р. Россия при старом режиме. — М.: Прогресс, 1993. — 417 с.

235. Штайнберг И. 3. Нравственный лик революции. — Берлин, 1923. —264 с.

236. Штурман Д. О вождях российского коммунизма. Исследования новейшей русской истории. / Под общей ред. А. И. Солженицына. Кн. 1, 2. — Париж: YMCA-PRESS, Москва: "Русский путь", 1993. — Кн. 1. — 412 е.; Кн. 2. — 342 с.

237. Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. — Лондон: "Nota-Bene", 1992. — 768 с.

238. Элленстейн Ж. История сталинского феномена. // Сталин и сталинизм, (зарубежная литература). — С. 31-32.

239. Streit ch. Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjetischen Krigsgefangenen. 1941-1945. — Stuttgart, 1978. S. 42-49, 61-63.

240. Karner S. Verforene Jahre. Deutshe Kriegsgefandene und tnternierte im Archipel GUPVI. — Kriegsgefandene — военнопленные. — Dusseldorf, 1995. — S. 59-65.

241. Boehme K. Die deutschen Krigsgefangenen in sowjetischen Hand. Eine Biianz. In: Zur Geschihte der deutsehen Krigsgefangenen im Zweiten Wettkrieg. Bd. VII. — Munchen, 1966. — S. 109.

242. Yoachim Hoffman. Stalins Vemichtungskrieg 1941-1945. — Munchen, 1996. 143 s.

243. Gunter Wagen Lehner. Die verurteiLund der geutschen Krigsgefangenen durch sowjetische militartribunale 1941-1953. // Проблемы военного плена:. — С. 95-100.

244. Lang М. Stalins Strafjnstvz gegen deutschen Soldaten. Die Massep. — 1950. — Herford, 1981,

245. Hochschild A. The unguiet ghost: Russians remember Stalin. — Oakland (Cel.): Pengnin books, 1995. — XXIX, 304 p., ill. — Ind.: p. 297-304.

246. Wehner M. Stalinistischer Terror: Genese und Praxis der kommunistischen Gewaltherrschaft in der Sowjetunion 1917-1953. // aus Politik u. Zeitgeschichte. — Bonn, 1996. — Na 37/38. S. 15-28.

247. Wheatcroft S. The scale and nature of German and Soviet repression and mass killings, 1930-1945. // Europe-Asia studies. — Glasgou, 1996. — Vol. 48, № 8. P. 1319-1359.

248. Smith К. E. Remembering Stalin's victims: Popular memory a. the end of the USSR. — Ithaca; L.: Cornell univ. press, 1996. —XVII, 220 p. — Lnd.: p. 217220.7. СТАТЬИ

249. Проф.Амран. О денежной реформе в СССР. // За свободу России / Сб. под ред. Мельгунова С. П. — Париж, 1948. — С. 29.

250. Бережков В. Хозяева большого дома. // Нева. — 1996. — № 11. — С. 167-168.

251. Бугай Н. Ф. 20-40-е годы: депортация населения с территории Европейской России. // Отечественная история. — 1992. — № 4. — С. 41-42.

252. Вельмин В. И. Когда торжествовала ложь. // .Иметь силу помнить. / Сост. Л. М. Гурвич. — М.: Московский рабочий, 1991. — С. 145,

253. Виноградов М. Как я улучшал качество следствия. // Социалистическая законность. — 1937. — Na 1. — С. 13-15.

254. Вышинский А. Сталинская Конституция и задачи органов прокуратуры. // Социалистическая законность. — 1937. — Na 1. — С. 8.

255. Галицкий В. И. Немецкие военнопленные в восстановлении хозяйства СССР. // Вторая мировая война и преодоление тоталитаризма: Российско-германская конференция историков в Волгограде (май 1995 г.). — М.: Памятники исторической мысли, 1997. — С. 63.

256. Герцензон А. А. Основные черты современной преступности в РСФСР. // Революция Права. — 1929. — Na 4. — С. 54-66.

257. Герцензон А. А. Репрессия в 1928 и 1929 гг. // Советское государство и революция права. — 1931. — Na 1. — С. 150-151.

258. Гусева В. В. Механизм проведения репрессий среди русских репатриантов 1935 года из Китая. // Политический сыск в России: история и современность. — СПб.: изд-во СПб УЭФ, 1997. — С. 212-214.

259. Горинов М. М., Дощенко Е. Н. 30-е годы. // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. — М.: Политиздат, 1991. — С. 170, 171.

260. Жиромская В. Б. Возвращенные цифры (Всесоюзные переписи населения 30-х годов как исторический источник). // Россия в XX веке: историки мира спорят. — М.: Наука, 1994. — С. 385-396.

261. Зверев В. Больше внимания общественным судам. (Директивы центра и опыт их применения в Ленинградской области). // Советская юстиция. — 1930. — № 10. — С. 13, 14.

262. Земсков В. Н. Спецпоселенцы (1930-1959 гг.). // Население России в 1920-1950 гг.: численность, потери, миграции. Сб. науч. трудов. — М.: РАН, Ин-т росс, истории, 1994. — С. 154.

263. Земсков В. Н. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.). // Социологические исследования. — 1995. — Na 5. — С. 9.

264. Зиновьев А. А. От коммунизма к колониальной демократии. // Социально-политический журнал. — 1993. — Na 8. — С. 13.

265. Иванов В. А. Реабилитация. Работы хватит надолго. // Жизнь и безопасность. — 1996. — № 4. — С. 176.

266. Иванов В. А., Кокуев С. Б. Дело Краузе. Репрессивная рецептура НКВД. // Санкт-Петербургский криминальный вестник. — 1996. — № 46. — С. 6.

267. Иванов В. А., Егоров А. М. Псковские пограничные районы в 1920-30-е годы: исторические уроки развития. // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала им. В. Б. Бобкова Росс, таможенной академии. — 1998. — Вып. 5 (5). — С. 31-49.

268. Ивашов Л. Г., Емелин А. С. Нравственные и правовые проблемы в отечественной истории. // Военно-исторический журнал. — 1992. — Na 1. — С. 44-49.

269. Ивницкий Н. А. Раскулачивание в начале 30-х годов и судьба раскулаченных. // Россия в XX веке: Историки мира спорят. — С. 33.

270. Исупов В. А. Смертность населения в тыловых районах России в 19411945 гг. // Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции. Сб. научных трудов. — М.: РАН, Ин-т росс, истории, 1994. — С. 101.

271. Калинин И. Перегибы в судебной практике (по материалам Новгородского округа). // Советская юстиция. — 1930. — № 10. — С. 3.

272. Киров мешал преступникам из НКВД (письмо профессора А.Г.Дембо) // Архив Президента РФ. 1995. -№6. - С.139-145.

273. Климии И. И. Крестьянское хозяйство Ленинградской губернии в середине 20-х годов. // Северо-Запад в аграрной истории России. — Калиниград: Поиск, 1994. — С. 84-89.

274. Клюев А. Экономические группы кооперативного крестьянского хозяйства Ленинградской губернии. // На аграрном фронте. — 1928. — № 3. — С. 116, 122.

275. Ковальчук В. М. Битва за Ленинград. // Ленинградская эпопея. Организация обороны и населения города. — СПб.: СПб филиал ин-та Росс, истории РАН, 1995. — С. 23, 46-47.

276. Комаров Н. О состоянии и развитии коммунального хозяйства в РСФСР. // Власть Советов. — 1930. — № 22-23. — С. 11, 12.

277. Кокурин А., Петров Н. НКВД: структура, функции, кадры. Статья вторая. (1938-1941). // Свободная мысль. — 1997. — № 7. — С. 108-118.

278. Кокурин А., Петров Н. НКВД-НКГБ-СМЕРШ: структура, функции, кадры (1941-1943). // Свободная мысль. — 1997. — № 8. — С. 118-128.

279. Конасов В. Б. К вопросу о численности военнопленных в СССР. // Вопросы истории. — 1994. — № 11.

280. Конасов В. В., Терещук А. В. Под влиянием побеждающего народа: германские военнопленные в СССР (1941-1945 гг.). // Народ и война. 50 лет Великой Победы. — СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1995. — С. 300-301.

281. Конасов В. Б., Терещук А. В. Международно-правовое положение немецких военнопленных в СССР. // Новая и новейшая история. — 1996. — № 2.1. С. 101.

282. Крупенников А. А. О некоторых судебных процессах против военных преступников в конце 40-х — начале 50-х годов. // Проблемы военного плена.1. С. 103-104.

283. Крыленко. О работе органов юстиции по сельскохозяйственной кампании. // Советская юстиция. — 1930. — Na 2. — С. 2-3.

284. Крюковских А. П. Ленинградская партийная организация: годы войны. / / Ленинградская эпопея. — С. 69.

285. Курицын В. М. 1937 год: истоки и практики культа. // Реабилитирован посмертно. Вып. 1, 2. — 2-ое изд. — М. : Юр. литература, 1989. — С. 9-25, 26-27.

286. Кутузов В. А., Степанов О. Н. Органы госбезопасности на защите Ленинграда. // Народ и война. 50 лет Великой Победы. — СПб.: ТОО ТК "Петрополис", 1995 г. — С. 215-216.

287. Кутузов В. А. Партийное подполье прифронтовой Москвы и блокадного Ленинграда. // 50 лет Великой Отечественной войне: Сборник материалов научной конференции 7 апреля 1995. — СПб., 1995.

288. Кутузов В. А. Из истории особых отделов НКВД Ленинградского фронта. // Уроки и проблемы изучения второй мировой войны. — Вологда: Изд-во ВИПК, 1995.

289. Лаговиер Н. борьба с кулацкой агитацией . // Власть Советов. — 1930. — № 22-23. — С. 23.

290. Лельчук В. С., Пивовар Е. И. Менталитет советского общества и "холодная война". // Отечественная история. — 1993. — № 6. — С. 76.

291. Либерман А. Дела о несовершеннолетних в Ленинграде. // Советская юстиция. 1938. — № 8. — С. 21-22.

292. Ломагин Н. А. Настроения защитников и населения Ленинграда в период обороны города, 1941-1942. // Ленинградская эпопея. Организация обороны и населения города. — СПб.: СПб филиал института росс, истории РАН, 1995. — С. 242.

293. Лукин Ю. Ф. Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР (20-30-е годы). — М.: Изд-во МГУ, 1992. — С. 43-44.

294. Лунев В. В. Тенденции преступности в СССР. / / Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. — М.: Изд-во юр. литература, 1990. — С. 35.

295. О деятельности контрразведывательных органов противника на оккупированной территории Ленинградской области (Докладная записка П. Н. Кубаткина). Публикация С. В. Чернова. // Новый часовой. — 1996. — № 4. — С. 140.

296. О досрочном взыскании ссуд с кулацких и зажиточных хозяйств. // Советская юстиция. — 1930. — № 6. — С. 30.

297. Онегина С. В. Российский фашистский союз в Маньчжурии и его зарубежные связи. // Вопросы истории. — 1997. — № 6. — С. 150-152.

298. Папчинский А. А. Репрессии в органах НКВД в середине 30-х годов. // Политический сыск в России: история и современность. — СПб.: Изд-во СПб УЭФ, 1997. — С. 284-294.

299. Презент М. Товарищи юристы, пощадите население. // Власть Советов.1930. — № 21. — С. 14.

300. Разгон Л. Плен в своем отечестве. // Новое время. — 1991. — Ns 31.1. С. 34.

301. Ржешевский О., Иваницкий Г. Правда и ложь о жизни немецких военнопленных в СССР. // Военно-исторический журнал. — 1978. — № 10.

302. Семиряга М. И. Военнопленные — изменники родины или жертвы войны? Размышление о судьбе советских военнопленных в годы второй мировой войны. // Проблемы военного плена: история и современность. — С. 11-12.

303. Семиряга М. И. Судьбы советских военнопленных. // Вопросы истории.1995. — № 4. С. 25.

304. Соболев Г. Л. Блокада Ленинграда: трагедия подвига. // Вестник Санкт-Петерб. гос. университета. — Вып. 2. — 1993. — № 9. — С. 9.

305. Сувениров О. Ф. Трагедии не избежал никто (судьба первых комиссаров РККА). // Кентавр. — 1992. — С. 41-58.

306. Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР. Материалы комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. // Новая и новейшая история. — 1996. — № 2. — С. 92.

307. Старков Б. А. Арьергардные бои старой партийной гвардии. // Они не молчали. — М.: Политиздат, 1991. — С. 217-218.

308. Стручков Н. "Зона" прикрытия для критики. // Коммунист. — 1989. — № 18. С. 89.

309. Тактика классового врага. // Власть Советов. — 1930. — № 4. —1. С. 16.

310. Торг с людоедом. // Литературная газета. — 1996. — 15 мая.

311. Убийство в Смольном (документы об убийстве. С.М.Кирова) / 19341938; 1956-1957 // Архив Президента РФ. 1995. - №10. - С.62 - 67.

312. Формы кулацкого сопротивления и сельсовет. // Власть Советов. — 1930. — № 13. — С. 2-3.

313. Фролов М. И. Героизм защитников Ленинграда (по материалам немецкой печати). // Народ и война. 50 лет Великой Победы. — С. 305-316.

314. Хавин Н. Советская исправительно-трудовая политика за 20 лет. // Социалистическая законность. — 1937. — № 11. — С. 51.

315. Хорьков А. Г. Плен: трагедия соотечественников. // Коммунист Вооруженных Сил. — 1991. — № 8. — С. 66-69.

316. Чаликова В. Архивный юноша. // Нева. — 1988. — № 10. — С. 159.

317. Чебриков В. Перестройка и работа чекистов. // Правда. — 1988. — 2 сентября.

318. Шевяков А. А. "Тайны" послевоенной репатриации. // Социологические исследования. — 1993. — № 8. — С. 5.

319. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ

320. Апексеенков А.Е. Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.: Историко-политический аспект. Дисс. докт. ист. наук. СПб., 1995.

321. Бичехвост А.Ф. Репатриация советских и иностранных граждан: внутриполитические и международные аспекты (1944-1953гг). Автореф. дисс. докт. ист. наук. Саратов, 1996.С

322. Глумская М.Н. Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 1933-1937гг. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.: 1994.

323. Жаркой М.Э. Милиция Ленинграда в послевоенный период (1945-195бгг): Исторические уроки организации и деятельности. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1995.

324. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России 1918-1928 гг. Автореф. дисс. докт. ист. наук. -М., 1995.

325. Ковалев Б.Н. Советская и немецко-фашистская пропаганда на временно оккупированной территории Северо-Запада РСФСР (1941-1944). Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1993.

326. Кузнецов И.Н. Массовые репрессии на территории Западной Сибири в 1930-е годы и реабилитация жертв террора. Автореф. дисс. канд. ист. наук. -Томск, 1992.

327. Кутузов А.В. Проблемы жизнеобеспечения населения блокадного Ленинграда. Автореф. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 1995.

328. Кириллов В.М. История репрессий на Урале 1920 начало 1950 гг. (на материале Нижнетагильского региона). Автореф. дисс. докт. нет. наук. - Екатеринбург, 1996.

329. Маюров Н.П. Профессиональные союзы сотрудников рабоче-крестьянской мнлицнн (1918-1937гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. СПб., 1995.

330. Никитина О.А. Коллективизация и раскулачивание в Карелин. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1998.

331. Питеркин И.В. Деятельность органов милиции и пожарной охраны УНКВД Ленинграда в условиях блокады города (июнь 1941г. январь 1944г.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. - СПб., 1994.

332. Петров М.Н. Формрование и деятельность органов ВЧК-ОГПУ. 1917 -середина 1920-х гг. (на материалах Северо-Запада России). Автореф. дисс. докт. ист. наук. СПб., 1995.

333. Рассказов Л.П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы советского общества (1917-1941гг.). Дисс. докт. юрид. наук. СПб., 1994.

334. Смыкалин А.С. Пенитенциарная система Советской России 1917 начале 60-х гг. (историко-юридическое исследование). Автореф. дисс. докт. юрид. наук. -Екатеринбург, 1998.

335. Смирнова Л.В. Продовольственное снабжение гражданского населения Северо-Западного региона РСФСР в период Великой Отечественной войны ( на материалах Ленинградской, Псковской, Новгородской областей). Автореф. дисс. канд. ист. наук. СПб., 1996.

336. Хаустов В.Н. Деятельность органов государственной безопасности НКВД СССР (1934-1941гг.) Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1998.

337. Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьба спецпереселенцев (19301954гг.). Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1995.