автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Русско-польская лексико-семантическая интерференция

Полный текст автореферата диссертации по теме "Русско-польская лексико-семантическая интерференция"

На правах рукописи УДК 800.1+801.3

Ерановска-Грончевска Эльжбета

РУССКО-ПОЛЬСКАЯ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ (на примере письменной и устной речи поляков и петербуржцев польского происхождения в Санкт-Петербурге)

Специальность: 10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена на кафедре ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном обществе» Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Раймунд Генрихович Пиотровский

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Валерий Михайлович Мокиенко

кандидат филологических нвук, доцент Андрей Владимирович Бабанов

Ведущая организация: Институт лингвистических исследований РАН

Защита состоится 24 марта 2004 года в 1630 часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.05 Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург, наб. Р. Мойки, 48, корп. 14, ауд. 314.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена.

Автореферат разослан февраля 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Кандидат филологических наук, профессор

Исследование посвящено особенностям польской речи петербуржцев польского происхождения - в основном, коренных жителей, для подавляющего большинства которых родным языком является русский, а также выходцев из Польши, носителей языка, которые, однако, в своей повседневной жизни и общении регулярно пользуются русским языком. И это не случайно: язык является одним из важнейших элементов национального самосознания. В польской традиции национальные общины за пределами Польши носят название Полонии. Полония - это общество людей, которые - независимо от страны происхождения и уровня знания польского языка - сохранили традиции польского происхождения, проявляют заинтересованность польской культурой и сочувствие польским национальным интересам. Поэтому это не поляки в «национальном» понимании, т.е. не граждане Польши. Однако в России этот термин не имеет широкого распространения, поэтому в дальнейшем мы не будем его использовать.

Целью исследования является поиск закономерностей в явлениях межъязыковой интерференции близкородственных языков.

Объектом исследования стала межъязыковая интерференция в устной и письменной речи, под которой подразумевается всякое отклонение от нормы польского языка, обусловленное взаимодействием с русским языком. Принимая во внимание то, что именно лексика является наиболее подвижным элементом языковой структуры и наиболее подвержена иноязычным влияниям, изучение интерференции ограничено в основном лексико-семантическим и лишь частично грамматическим аспектами.

Предметом исследования является изучение интерференционных процессов в устной и письменной речи петербуржцев польского происхождения и поляков, проживающих в Сапкт-Петербурге, а также причинно-следственный анализ межъязыковой интерференции близкородственных языков.

Для достижения цели данного исследования были поставлены конкретные задачи:

1. Определить факторы, влияющие на степень интерференции у данных лиц или целых групп людей;

2. Выявить лексические, отчасти грамматические категории и части речи, наиболее подверженные иноязычному воздействию близкородственного (в нашем случае русского) языка;

3. Найти ответ на вопрос, можно ли на основе постоянного отклонения от нормы говорить о процессе смешения польского и русского языков и формировании, условно говоря, некоторого «петербургского» варианта польского языка;

4. На основании рассмотрения польской речи петербуржцев как самоорганизующейся системы ответить на вопрос, в какой степени подверженный постоянному процессу интерференции польский язык поляков, проживающих в

польского происхождения, может быть понятным для других лиц,

владеющих этим языком;

Методы исследования. В ходе исследования применяются:

1. Метод сравнительной и сопоставительной лингвистики;

2. Лексико-семантический и отчасти грамматический анализ ошибок, возникающих вследствие интерференции, в письменной и устной речи поляков и польских петербуржцев;

3. Лингвостатистические приемы;

4. Интервьюирование информантов в исследуемых предметных областях;

5. Историографический обзор исследуемого материала;

6. Социолингвистический и культурологический анализ исследуемого материала.

Языковым материалом исследования послужили ошибки в польском языке, зафиксированные в письменной и устной речи поляков, проживающих в Санкт-Петербурге, и петербуржцев польского происхождения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Процесс интерференции в польской речи петербуржцев польского происхождения и поляков, проживающих в Санкт-Петербурге, в значительной степени обусловлен социокультурными процессами;

2. Взаимодействие языка этнической группы, находящейся в иной этнической и языковой среде, с доминирующим языком нарушает синергетику данного языка и способствуют развитию его гибридных вариантов;

3. Отклонения от нормы современного польского языка в речи польской диаспоры Петербурга обусловлены не только процессами межъязыковой интерференции, но и тем культурно-историческим фактом, что многие лица польского происхождения на несколько десятилетий были отрезаны от динамики польского языка, вследствие чего их речь содержит архаизмы;

4. Язык петербуржцев польского происхождения представляет собой процесс образования некоторого местного варианта польского языка.

Следует иметь в виду, что сходные ситуации характерны для многих национальных сообществ, проживающих на территории России, в странах ближнего и дальнего зарубежья. Здесь наблюдаются разные формы двуязычия, которые пока слабо изучены и классифицированы. Социально-культурный и особенно лингво-синергетический анализ этих двуязычий крайне необходим в настоящее время. Это обстоятельство обуславливает актуальность данного исследования.

При систематизации и анализе материала применялись в основном традиционные методы, применяемые в контрастивной лингвистике. Однако научно-теоретическая новизна исследования заключается в выявлении тех точек лексико-грамматической организации польского языка и речи, которые оказываются наиболее уязвимыми при интерференционном воздействии на

них близкородственного доминантного языка. Такими точками являются, с одной стороны, подсистемы некоторых реалий социо-культурного плана (см. главу 2), а с другой - глагольный центр предложения и его валентности (см. главу 3).

Настоящее исследование имеет также практическое значение. Оно позволяет выявить элементы лексико-семантического и отчасти грамматического расхождения между русским и польским языками, на которые следует обратить особое внимание при обучении одному языку носителей другого.

Полученные результаты могут быть использованы при отборе лексики и фразеологии в двуязычные (польско-русские и русско-польские) словари. Материалы диссертации могут быть использованы в вузовских курсах сравнительной лексикологии славянских языков, а также в курсах по теории перевода и общему языкознанию.

Рассуждения и выводы, содержащиеся в исследовании, базируются на основных теоретических положениях, изложенных в работах зарубежных и российских языковедов (Вайнрайх У., 1979; Гумбольдт В., 1984; Дьячков М. В., 1986; Кукконен А.И., 1985; Эрвин СМ., 1999), изучавших проблемы контактов и смешения языков, их интерференцию. В некоторых из этих работ описывались только лингвистические механизмы указанных контактов, в других затрагивались также вопросы влияния на эти процессы социально-экономических и культурно-исторических факторов. Идеи синергетики, которые в последние годы стали проникать в языкознание, позволили по-новому рассмотреть процессы изменений лингвистических структур и состояний.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в докладах на следующих конференциях:

1. Международная научно-практическая конференция «Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории» в РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, 25-27 апреля 2002);

2. Международная конференция «IV славистические чтения памяти профессора П.А. Дмитриева и профессора Г. И. Сафронова» в Санкт-Петербургском государственном университете (Санкт-Петербург, 1214 сентября 2002);

3. Международная научно-практическоая конференции «Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории» в РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, 10-12 апреля 2003);

4. X международная конференция «Ребенок в современном мире», посвященная 300-летию Санкт-Петербурга в РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, 16-18 апреля 2003).

Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращешш,

библиографического списка литературы (включающего 94 наименований), списка справочной литературы и словарей, списка источников языкового

материала, 15 таблиц, 3 рисунков. Общий объем диссертации - 109 машинописных страниц.

Лингвистический анализ, проводимый в работе, потребовал рассмотрения исторических и социо-кулътурных вопросов: в частности, историю появления в Петербурге поляков и петербуржцев польского происхождения, а также то, каким образом в Петербурге изучают польский язык. Рассмотрению этих вопросов посвящены первые разделы второй главы, который предваряет лингвистический анализ собранного автором материала.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы диссертации и ее актуальность, формулируются исходные теоретические и методологические принципы исследования; определяются предмет, цель, задачи, а также материал и объект, подвергаемые анализу.

В первой главе «Проблемы лексической интерференции близкородственных языков» показаны общие проблемы лексической интерференции, и, прежде всего, лексико-семантической интерференции близкородственных славянских языков - польского и русского. К данному явлению было, в частности, отнесено и нарушение валентностей лексической и, отчасти, грамматической структуры, как результат взаимовлияния языков.

Прежде чем перейти к вопросам интерференции близкородственных языков, проанализируем общие вопросы контрастивной лингвистики и интерференции.

Традиционно контрастивная лингвистика ставит себе целью сопоставительное изучение двух, реже нескольких языков для выявления их сходств и различий, независимо от их генетического родства или ареалыюй принадлежности, на всех уровнях языковой структуры.

Первыми шагами контрастивной лингвистики можно считать ранние работы по типологии языков, т.е. труды братьев Шлегелей, Гумбольдта, Финка, Сепира (Гринберг Дж., 1963: 60- 94).

Если проанализировать традиционные контрастивные исследования за последние пятьдесят лет, то можно выявить две общие задачи, которые ставит перед собой сопоставительная лингвистика.

Первой задачей является выявление расхождений и сходств в лексическом составе и грамматическом строе, т.е. в языковой системе каждого из сравниваемых языков, а также в их функционировании (т.е. в системе речи и конкретных текстах).

Вторая задача заключается в выявлении эквивалентных соотношений между языковыми и речевыми структурами сравниваемых языков.

Еще Э.Сепир (1993:173) подчеркивал, что языки редко бывают абсолютно самостоятельными, поскольку потребность общения заставляет

говорящих на одном языке вступать в непосредственный или опосредованный контакт с говорящими на соседних или культурно доминирующих языках.

Возникает, таким образом, особое явление, известное под названием интерференции языков. Само это понятие уже использовалось в 20-е годы XX века, однако широкое признание понятие и термин «интерференция» получили лишь после выхода в свет в 1953 г. монографии У. Вайнрайха «Языковые контакты».

Интерференция может привести к смешению языков, а тем самым к нарушению их внутренней структуры. В лингвистике идея о существовании некоторого внутреннего механизма, упорядочивающего структуру языка, а также управляющего его функционированием и скачкообразным развитием во времени, в настоящее время этот механизм обозначается термином «синергетика языка и речи», имеет свою историю. Идеи синергетики в связке с концепциями саморегуляции систем и теории катастроф стали проникать в лингвистический обиход, уже начиная с 70-х гг. XX века ((Thorn, 1973; Wildgen, 1981; Kosarev, Piotrowski, 1997).

Если речь идет об интерференции доминирующего («имперского», табельного языка) и подчиненного («туземного») языка, культурно-стилистический престиж первого как бы исполняет роль лингвистического вич-вируса, парализующего иммунную синергетику подчиненного языка. Одним из красноречивых примеров такого процесса может служить польская речь петербуржцев польского происхождения.

Но чтобы говорить о примерах интерференции и синергетического феномепа, сперва необходимо обратиться к выявлению системных подобий и расхождений в польском и русском языках. Подобия польского и русского языков.

Сопоставление польского и русского литературных языков, которые традиционно относятся к разным подгруппам славянских языков, показывает, что в них обнаруживается не меньше гомоморфных совпадений, чем, скажем, в польском и чешском (западная подгруппа) либо в русском и галицийском варианте украинского языка (восточная подгруппа). Такие совпадения можно классифицировать следующим образом.

1. Совпадение по форме и значению сотен служебных и знаменательных слов, в том числе и наиболее употребительных, а также полные изоморфные совпадения в обозначениях понятий, входящих в одно и то же, важное с точки зрения жизнедеятельности, семантическое поле, ср.: пол. dom, brat, syn и рус. дом, брат, сын или частичное совпадение при тождестве одинаковых корней и разных суффиксах, ср.: пол. adres-owy и рус. адрес-ный.

2. Буквешю-звуковые соответствия, напр, польское неполногласие (ro, lo), которое соответствует русскому полногласию, ср. такие пары как

пол. droga и рус. дорога, пол. mleko и рус. молоко.

3. Ложные подобия в польском и русском языках, ср. пол. stoi, рус. стул Частичное, а иногда и полное подобие лексических и отчасти грамматических форм в обоих языках создает иллюзию полного их изоморфизма, что приводит к многочисленным ошибкам у носителей русского языка, к которым относится также петербуржцы польского происхождения. Между тем, оба языка, равно как и другие родственные языки, дают сотни примеров ложного подобия. Кстати, это ложное подобие и является источником большинства интерференционных ошибок, например, пол.gruby - рус. толстый, значительный, пол. kawior-рус. икра и т.д.

Часто слова, совпадающие по значению и частично по форме, имеют разную родовую принадлежность, напр, zamsz (м. р.) и замша (ж. р.).

Системные расхождения

В области грамматического строя наиболее важными, с точки зрения интерференции, являются следующие системные расхождения:

• Польский язык во мн. числе существительных и прилагательных имеет только два рода - лично-мужской и нелично-мужской, а в русском имеются три рода: женский, мужской и средний, напр.: пол. dziewczqta-нелично-м. род и рус. девушки -ж. род.

• Родовое окончание во множественном числе прилагательных и глаголов бывают двух видов. В русском языке в мн. числе есть только одно общее окончание для всех трех родов, ср.: пол. Dzieci bawi-ly sie na podworku и рус. Ребята игра-ли во дворе.

• В прошедшем времени все польские глаголы изменяются не только по родам и числам, как в русском языке, но и по лицам, ср.:

пол. Czytalismy ksiazke - 1 л. мн. ч., Czytaliscie ksiazke - 2 л. ед. ч. и рус. Мы читали книгу- 1 л. мн. ч., Вы читали книгу- 2 л. ед. ч.

• В польском языке личные местоимения при глаголах, как правило, опускаются. На категорию лица указывает окончание: Poszedlem do kina и рус. Я пошел в кино.

• Разница в употреблении предлогов, например:

brae sie(zabrac sie) dopracy - браться (взяться) заработу wrzucic cos do czegos - бросить что-л. во что-л.

Обращаясь к лексико-семантическим расхождениям в строе польского и русского языка, нас интересуют различия в моделях семантических полей, описывающие те или иные участки объективной действительности. Примером могут служить расхождения в структуре семантического поля «Кровные родственные отношения отец - мать - дети - братья и сестры родителей», изображенные на рис. 1.

Рис.1. Польская (а) и русская (б) схемы семантического поля родственных отношений

Во второй главе «Польский язык в Петербурге - Петрограде -Ленинграде» описывается история поляков и польской диаспоры в Санкт-Петербурге. При этом основное внимание уделяется изучению ими польского языка. Это позволяет сделать вывод о причинах различий в уровне знания польского языка, а также о влиянии способа изучения языка на вид и количество интерференции.

Судьбу поляков и польской диаспоры в Петербурге, с начала XVIII века до 1918 года, подробно описал в своём труде проф. Л. Базылев (1984; перевод с пол. 2003).

Поэтому, отсылая читателя к этой фундаментальной работе, остановимся вкратце на судьбе поляков и польского языка в городе на Неве после 1918 г., в частности, на его изучении в польских школах и использовании в местной прессе.

После 1918 г. в Петрограде (и позднее в Ленинграде) осталось сравнительно мало членов польской петербургской диаспоры и их потомков. Наряду с этой категорией людей все сильнее обозначается присутствие новой группы поляков и людей польского происхождения. В состав этой группы входят мигранты из восточных районов первой Речи Посполитой, которые (как в процессе добровольной эмиграции, так и административных депортаций) оказались на территории СССР.

Здесь необходимо напомнить об особо трагическом для польской диаспоры 1937 годе, когда в период с августа по декабрь НКВД было казнено на Левашовской пустоши и, возможно, в Токсовском урочище более двух тысяч поляков и петербуржцев польского происхождения. В этом году

закрылись все польские школы в городе, а вспомним, что еще в 1917 г. насчитывалось 33 Начальные польские школы. Таким образом, область применения родного языка сузилась до семейно-бытовой и конфессиональной сфер.

1939-1957 гг. характеризуются притоком в Ленинград новых граждан польского происхождения: военные мигранты 1939 года, реабилитированные жертвы советских депортаций 1940-1941 годов с территорий Второй Речи Посполитой, участники Великой Отечественной войны — солдаты и офицеры Войска Польского, а также мигранты (добровольные и вынужденные) последнего периода сталинизма (1945 - 1957).

Последний этап миграции поляков и людей польского происхождения в Ленинград - Петербург наступает после 1957 года. «Новую» польскую эмиграцию составляет в основном молодежь, приезжающая сюда на учебу. И по сегодняшний день сюда приезжают петербуржцы польского происхождения, чьи судьбы оказались связаны с территорией бывшего СССР.

Здесь надо подчеркнуть, что с 1940 г. по конец 80-х гг. на протяжении 50 лет в Ленинграде и области не существовало каких-либо административных структур, ведающих проблемами национальных меньшинств.

Как свидетельствует Т.М. Смирнова (2002: 86), в 1989 г. поляки составляли 8 тыс., то есть 0,16% всего населения Ленинграда.

В настоящее время созданы две польские организации - Культурно-просветительское общество (далее сокращенно КПО) «Полония» им. А. Мицкевича и Союз Поляков им. Епископа А. Малецкого, в которых, в общем, насчитывается более тысячи человек.

В Санкт - Петербурге польский язык преподается в школе № 216 им. А. Мицкевича, являющейся главным центром обучения польскому языку в Петербурге; в рамках факультативных занятий в Славянском Лицее - школе № 294; на филологическом факультете СПГУ и, наконец, в частном Восточноевропейском Институте международных отношений. Факультативно, время от времени, он также изучается в РГПУ им. А. И. Герцена. Наконец, польский язык преподается в приходских школах римско-католических храмов. Здесь следует также упомянуть о важной роли Летней щколы языка и польской культуры, которая ежегодно проходит в Санкт-Петербурге в июле месяце.

Польскому языку обучаются не только дети, но и взрослые. Этот процесс реализуется в общественных воскресных школах, работающих в рамках польских организаций города. Лексико-семантический анализ.

Лексико-семантический анализ лингвистической продукции представителей диаспор, находящихся в иноязычном окружении, опирается на рассмотрение лексико-грамматических и стилистических отклонений от литературной нормы. Лексика доминантного языка может воздействовать на словарь подчинённого языка и наоборот самыми разными способами.

Классификация видов лексических ошибок интерференционного характера зависит от позиции исследователя (ср. Doroszewski W., Kurkowska H., 1977).

Лексико-семантический анализ явления интерференции в письменной и устной речи поляков и польских петербуржцев осуществляется по следующим основным направлениям:

1. Заимствования и калькирование значения русских слов на близкие по форме польские слова.

2. Калькирование значения фразеологических оборотов или словосочетаний на близкие по форме польские обороты и словосочетания, искажение построения словосочетаний фразеологических оборотов.

3. Ошибочное употребление слов или выражений как следствие недостаточного знания/ понимания значений употребляемых слов из-за схожести их по звучанию с русскими словами, употребление слов в несоответствующем контексте, а также ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций.

4. Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами.

Последняя группа ошибок, хотя и не является результатом интерференции, показательна для понимания психо- и социолингвистических и культурологических аспектов изучаемых явлений.

Язык прессы и публикаций польского национального меньшинства Вспомним, что в Санкт- Петербурге XIX и начала XX вв. имело место широкое распространение польской публицистики, тогда выходили такие польские журналы как: «Balamut Petersburski» (1830-1836), «Tygodnik Petersburski» (1830 -1858), «Kraj» (1843 - 1844 гг., и 1846 г.) и др. Октябрьская революция положила конец развитию польской публицистики и издательского дела в Петрограде. Возникновение в конце 80-х гг. XX в. организаций польской диаспоры знаменовало возрождение польской прессы. С начала 90-х гг. стали появляться первые периодические издания КПО под названием «Polonus» (1991-93 гг.), «Поляки в Петербурге» (1994-98 гг.) и, наконец, ежемесячное издание «Gazeta Petersburska» (с 1998 г.).

Основным источником для настоящего исследования являются польскоязычные тексты, напечатанные в номерах с 1 по 46 «Gazeta Petersburska» (в сокращении - GP). Кроме этого, использованы фрагменты из книги Т. Жепы и Я. Леонского «Polacy w Rosji» (в сокращении - PR) 4), где напечатаны интервью с поляками, проживающими в Санкт-Петербурге, и петербуржцами польского происхождения, рукопись перевода на польский язык пока еще не опубликованной книги о судьбах польских петербуржцев во время блокады Ленинграда (в сокращен - Б). Также удалось использовать несколько архивных номеров периодического издания «Polonus». Все ошибки зафиксированы на выборке 270 страниц(т.е. ок. 90 тыс. с/у).

В результате анализа собранного материала выделяются следующие виды лексико-семаптической интерференции.

1. Заимствование и калькирование значения русских слов на близкие по форме польские слова. Эти кальки представляют собой ошибки с точки зрения норм польского языка, происходящие в тех случаях, когда говорящий,

не зная польского эквивалента для русского слова, просто заимствует его, придавая этому слову или обороту польское звучание и морфологическую форму.

• Jedyniepamiçc i tradycje... napominajq (вм. przypominajq) te daletíe, drogie ,mojemu sercu Boze Narodzenie /GP, №12, c. 6/. Здесь имеет место

полонизация, русского глагола напоминать. Между тем, в польском языке глагол napominac означает обращать чье-то внимание, поучать.

• Nie pamiqtam w jaki sposób okazalam siç (вм. znalazíam siç) w bramie

2. Калькирование значения фразеологических оборотов или словосочетаний на близкие по форме польские обороты и словосочетания, сопровождающееся искажением структуры этих словосочетаний.

Рас с м ото им наиболее типичные поимеоы.

• Za kilka mgnieñ (вм . za chwilç или za moment) inné partie tez usadowify siç obok ! GP, № 22, с.18/. Калька с рус. за несколько мгновений.

3. Ошибочное употребление слов на основании их формального подобия, напр.:

• Barwy narodowe to biel i czerwiec. /GP, № 42, с.12/

Czerwiec это название шестого месяца в календарном году. В этом случае существительное ошибочно было применено вместо czerwien, рус. 'красный '.

Наблюдаются также ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций с русскими образцами, напр.:

Калька с

рус: спортсменка. Несмотря на то, что в польском языке для термина sportowiec сспортсмен' имеется женская форма sportsmenka, все же Nowy stownik poprawncj polszczyzny (2002) подчеркивает, что лучше использовать термин zawodniczka.

4. Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами.

• Rocbice pîanowali día niej maizeñstwo z Wilhelmem Habsburgiem, atoli po smierci ojea zmieniono plany mahenstwa /GP, №6, c.4/; здесь apx. atoli употреблено в значении 'но, однако, несмотря вм. современного jednak.

В большинстве приведенных примеров калькирование происходит, очевидно, неосознанно, автоматически. Однако обнаруживается немало случаев, когда автор письменного текста осознает, что он не может подобрать правильный эквивалент русского слова. В этом случае он прибегает к различного рода обходным маневрам, пытаясь преодолеть свой языковой дефицит. Напр, пишущий полностью заимствует русский оборот, употребляя его в кавычках как цитату: Chinczyk„graldo upadu"(ем. graldo upadiego), oklaskom nie byio konca./GP, № 29, c.2/.

Таблица 1

Соотношение ошибок, относящихся к группе 1-4

Название лингвистических объектов Количес характе гвенные РИСТИКН'

F П%1

Заимствование и буквальный перенос значения русских слов на близкие по форме польские слова 52 51,49

Калькирование значения фразеолошческих оборотов или словосочетаний на близкие по форме польские обороты и словосочетания, искажение построения -словосочетаний фразеологических оборотов 16 15,84

Ошибочное употребление слов или выражений и ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций 27 26,73

Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами - 6 5,94

Всего 101 100,0

Часть материалов в GP и в «Polonus» - это перепечатки из польской прессы, из интернета или статьи, написанные поляками, живущими в Польше, следствием чего является сравнительно небольшое количество ошибок, относящихся к I - IV группам. На это, несомненно, также влияет коррекция и редактирование подготавливаемых к печати материалов. Устная речь

Исследования русизмов в устной речи поляков и петербуржцев польского происхождения проводились в тех же группах испытуемых, что и при описании языка прессы и публикации польского национального меньшинства.

Здесь испытуемые снова были поделены на две группы: поляки -польские граждане, временно или постоянно проживающие в Санкт-Петербурге, и петербуржцы польского происхождения - граждане РФ.

Такое разделение испытуемых обусловлено их уровнем знания польского языка и синергетичностью его владения и, как результат, степенью интерференции русского и польского языков.

Анализ устной речи поляков - польских граждан в Санкт-Петербурге показывает, что у приехавших в Петербург поляков не встречаются ошибки в употреблении слов или выражений, обусловленные низкой степенью владения родным языком, а также ошибки в употреблении слов на основании их подобия с русскими лексемами. Это также касается употребления в их речи слов-архаизмов и выражений, которые в современном польском языке уже не употребляются. Здесь мы имеем дело с интерференционным давлением русскоязычного окружения па лексический запас и лексическую систему родного языка, выражающемся в прямых заимствованиях русских слов:

• Jeszcze w tej chwili zbieramy dokumenty i podajemy zajawkq (вм. oglosienie). Заимствование с рус. заявка.

• Chcielibysmysobiezapisai (вм. nagrad) ten film. Калька с рус. записывать.

В большинстве этих примеров лексико-семантическая интерференция русского польского языков происходит неосознанно. Но бывают ситуации, когда заимствование русских выражений в польскую речь происходит сознательно, чтобы, по мнению говорящего, приблизиться к языковому уровню своих собеседников, напр.:

• Porownywanie tych dwoch spraw jest„nipriczom " (вм. те na miejscu). Калька с рус. ни при чем.

Соотношение ошибок разного типа в группе поляков (см. табл. № 4.) - в заключении.

Устная речь петербуржцев польского происхождения - граждан РФ была исследована путем проведения эксперимента, организованного следующим образом. Каждому из испытуемых предложили конкретный тематический вопрос, на который он должен был ответить монологическим рассказом. Рассказ записывался на магнитофон (об этом испытуемый был информирован заранее). В эксперименте принимали участие 4 информатора:

1) 18-ти летняя девушка, учившая польский язык в школе и на языковых курсах. Тема: «Какой я себя вижу?» - текст 2.

2) мужчина в возрасте около 60 лет, который учил самостоятельно польский язык. Тема: «Мои мысли» - текст 3.

3) женщина в возрасте ок. 70 лет, которая учила польский язык в семье и углубляла свои знания в порядке самообразования. Тема: «Рассказ о поездке группы из польской петербургской диаспоры в Польшу» -текст 4.

4) 26-ти летняя женщина, изучавшая польский язык на курсах, а также по учебникам самостоятельно. Тема: «Моя жизнь, мои мечты» - текст 5.

Таблица 2

Количественное соотношение ошибок разного типа в текстах № 1-4._

№ типов ошибок

Название лингвистически! объектов

Количественные характеристики - текст № 1

Количественные характеристики - текст № 2

f(%)

Г(%)

Количественные характеристики - текст Jft 3

f(V.)

Количествен

ные характеристики - текст Jft 4

Общее число ошибок

f (%>

f(%)

Заимствования и буквальный перенос значения русских слов на близкие по форме польские слова

40,0

45,5

16,8

90

19

51,4

Продолжение табл. 2

№ типов ошибок Название лингвистических объектов Количественные характеристики -текст ЛИ Количественные характеристики - текст ЛЬ 2 Количественные характеристики -текст № 3 Количествен ные характеристики - текст № 4 Общее число ошибок

Г г (%) Р Н'/') Г

2. Калькирование значения русских фразеологических оборотов или словосочетаний в близких по форме польских оборотах и словосочетаниях, искажение построения словосочетаний и фразеологических оборотов ПОД влиянием близких русских образцов 3 30,0 5 45,5 1 16,8 1 10 10 27

3. Ошибочное употребление слов или выражений и ошибки, возникающие в результате словообразователь пых ассоциаций 2 20,0 1 9,0 2 33,2 0 0 5 13,5

4. Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами. 1 10,0 0 0 2 ЗЗД 0 0 3 8,1

Всего 10 100,0 11 100,0 6 100,0 10 100,0 37 100,0

В целом, преимущественное появление ошибок разных типов у петербуржцев польского происхождения связано с жизненным культурологическим и лингвистическим опытом испытуемых. Лица, которые выучили язык в школе как второй, т.е. иностранный язык, а также овладевшие им в порядке самообразования, допускают преимущественно, ошибки, построенные на переносе в польский текст смысловых или формальных русизмов. Лица, вынесшие польский язык из родного дома (как правило, это пожилые люди) в меньшей степени подвержены процессу калькирования русских слов и выражений, когда они говорят по-польски.

Результат анализа (см. табл. 2) показал также, что испытуемые, выучившие польский язык в семье, чаще делают ошибки, связанные с неверным пониманием значения польского слова и с применением архаизмов. Напротив, лица, выучившие язык самостоятельно, или носители польского языка - граждане Польши, достаточно долго пребывающие в русскоязычной среде, подвержены говоря по-польски процессу калькирования русских слов и выражений.

Третья глава исследования «Валентностный анализ польских текстов в отношении к интерференции» посвящена интерференции на уровне лексико-грамматической сочетаемости. Такая интерференция особенно характерна для близкородственных языков.

Наблюдения за распространением интерференционного воздействия русского языка на лексику (и отчасти грамматику) польскоязычных и частично польскоязычных петербуржцев, а иногда и поляков, пребывающих в русскоязычном окружении, показывают, что наиболее уязвимым, с точки зрения ошибок, членом предложения является глагольное сказуемое.

Таблица 3

_Распределение калькирования слов по частям речи_

Части речи

Письменные тексты

Количественные характеристики

Устные тексты

Количественные характеристики

Всего

Количественные характеристики

Существительное

И

18,2

38,1

19

22,9

Глагол

50

80,1

42,9

59

71,1

Другие части речи

Всего

62

1,6 100

21

19 100

83

100

Объяснением этого может быть иерархия членов предложения (и, соответственно, частей речи) в коммуникативном аспекте предложения.

Эти результаты и предположения, о которых уже говорилось в предыдущей главе, согласуются в целом с вербоцентрической концепцией (Теньер, 1988; Апресян, 1967), согласно которой, являясь носителем предикативных категорий - времени, модальности и др. - глагольное сказуемое выступает организующим узлом предложения. Через глагол соотносятся между собой и другие члены предложения - подлежащее, дополнения, обстоятельства. Таким образом, глагол выступает в качестве синергетического центра в предложении, которое, как известно, является исходной коммуникативной единицей речевого общения.

Поскольку развертывание предложения от глагольного сказуемого происходит путем актантной реализации валентностей, заложенных в означаемом и означающем глагольного знака, следует особо исследовать механизм нарушения валентностной нормы и узуса в наших текстах.

Традиционно валентность обозначает способность некоторого элемента вступать в связь с другими элементами. В лингвистический обиход это понятие ввели С.Д. Кацнельсон (1948) и Л. Теньер (1988), сперва только

по отношению к глаголу, после также к другим частям речи. Проблематика изменения валентности стала частью теории языковых преобразований.

В условиях полного или неполного двуязычия его носители постоянно сталкиваются с угрозой ошибочного переноса грамматической сочетаемости слов родного языка на материал другого языка, постепенно нарушая тем самым грамматическую структуру языка.

Мы сосредоточили основное внимание на таких аспектах валентности как ошибочное использование предлогов, падежей и инфинитива, попытавшись создать систему последнего.

Проведено валентностное исследование польских письменных и устных текстов, генерированных петербуржцами польского происхождения, а также поляками, приехавшими в Петербург из Республики Польша и живущими от нескольких месяцев до нескольких лет в русскоязычной среде. Это исследование показало, что для русскоязычных петербуржцев, по-разному владеющих польским языком, наиболее уязвимыми и нестабильными являются, в первую очередь, валентностные отношения глагольного сказуемого с именными словами и словосочетаниями, выполняющими роль дополнения (прямого или косвенного). Наибольшее количество нарушений валентностных связей приходится на предложно-падежное управление. В меньшей степени затронуты валентностные связи между именным подлежащим и сказуемым, а также между членами именных групп.

Что касается испытуемых, для которых польский язык является родным, то валентностное давление русского языка здесь проявляется гораздо слабее, чем замена отдельных польских слов и словосочетаний на русские эквиваленты.

Приведем наиболее типичные примеры отмеченного нарушения глагольных валентностей в устных и письменных текстах поляков и петербуржцев польского происхождения:

1. Неверное предложно-падежное управление

• Moja matka pracuje nauczycielkq (вм, jako nauczycielka), ср. рус. работает учительницей

2. Замена группы существительное + существительное в родительном падеже русифицированной моделью существительное + инфинитив:

• Jestem bardzo wdziqczna Polonii za mozliwosc kontaktowac siq (вм. mozliwosc kontaktowania sie) z rodakami, mozliwosc sluchac i uczyc sie (BWL mozliwo§6sluchania i uczeniasie) ojczystejmowy/Polonus, № 1/, cp. рус: возможность общаться, возможность слушать иучиться

3. Неправильное использование личного местоимения при глаголе:

• Ostatnio sporo koncertowal -brat on udzial w imprezie (вм. brat udzial w imprezie),,Biegpokoju - 93"/Polonus, № 12, c. 5/, ср. рус: он принимал участие

4. Неверное согласование множественного числа подлежащего, имеющего нелично-мужской род, с глагольным сказуемым:

• Nie mniejsze wrazenie czyniH (вм. czynily, правильно- wywotywaty) procesje^/Polonus, № 4/, ср. рус: произвели.

5. Ошибочное использование инфинитива (в русском языке многие существительные сочетаются с инфинитивом, в то время как в польском они употребляются вместе с существительным):

• Dziecko odmowitopope (ви. pojscia) do szkofy. Калька с рус: Ребенок отказался пойти...

Сильнее всего влиянию русских моделей, особенно в области валентных связей, подвержены глагольные лексические единицы. Так, в письменной речи мы имеем 47 примеров нарушений валентностных связей, устная речь поляков показывает только 2 таких отклонения, устная речь петербуржцев польского происхождения дает 12 примеров нарушений.

В заключительной части работы излагаются выводы, полученные в результате исследования. Они опираются на суммарные количественные данные, приведенные в табл. 4. Легко заметить, что самыми многочисленными оказываются ошибки, являющиеся результатом влияния русского языка на польский язык поляков и петербуржцев польского происхождения, что показывают данные, помещенные в табл. № 4.

Таблица 4

Процентное соотношение ошибок во всех приведенных текстах, относящихся к ошибкам групп 1-4._

Название речи Процентное соотношение ошибок в следующих группах

Лексические русизмы Искажение построения словосочетаний фразеологическ их оборотов Ошибочное употребление слов или выражений и ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций Употребление архаизмов Всего %

Письменная речь/язык прессы/ 51,49 15,84 26,73 5,94 100,0

Устная речь поляков 83,0 17,0 0 0 100,0

Устная речь петербуржце в польского происхожден ия 51,35 29,73 13,51 5.41 100,0

В заключение включен также материал еще одного эксперимента, имеющего цель оценить итоговый коммуникативно-синергетический аспект польской речи петербуржцев относительно современного польского языка -см. табл. № 5. Дело в том, что носители современного польского языка, не живущие в России, не всегда понимают польскую речь петербуржцев. Для выяснения механизма этого явления было проведено анкетирование среди пятнадцати поляков-носителей польского языка, прибывших в Петербург на небольшой срок.

Таблица 5

Статистика восприятия поляками польской речи петербуржцев

Определение Количество Количество респондентов в соответствии с уровнем

уровня знания анкетированных в понимания польской речи петербуржцев

русского языка соответствии с Почти все Много Понимает Не

уровнем владения понимает понимает частично понимает

Не нладеет 3 0 0 1 2

Владеет на 7 0 0 4 3

низком уровне

Хорошее 5 4 1 0 0

владение

Данные таблицы 5 показывают, что вполне понимают польскую речь петербуржцев только те приезжие поляки, которые достаточно хорошо владеют русским языком. Что касается поляков, не владеющих или слабо владеющих русским языком, то они либо лишь частично понимают польскую речь, либо не понимают ее вовсе. Особо следует отметить, что даже при хорошем знании русского языка для приезжих поляков непонятными оказываются слова или выражения, ошибочно употребляемые петербуржцами.

Однако петербуржцы польского происхождения при общении между собой на польском языке обычно без всяких затруднений понимают друг друга. И это понятно, поскольку лексические ошибки в их польской речи являются калькированием слов и выражений русского (в данном случае доминирующего) языка.

Если рассматривать полученные результаты с социолингвистической и культурологической точки зрения, то возникает вопрос о природе польской речи петербуржцев польского происхождения.

Известно, что вследствие синергстической деформации языков, находившихся в контакте, возникают новые гибридные языки (Language Creation and Language Change, 1999; Language Death and Language Maintenance, 2003).

Поляки и люди польского происхождения проживают во многих странах мира, где повседневно сталкиваются с доминирующими национальными языками государств проживания. Процессы смешения польского и национального языка государства проживания пазывают по-разному: полонийпые диалекты, некодифицированные коммуникативные варианты, островные диалекты (Dubisz St., 2001; Домашнее А. И., 1996).

В связи с этим возникает вопрос: можно ли говорить о языке польских петербуржцев как о социолекте или как о географическом варианте польского языка?

Наше исследование показывает, что в речи петербуржцев польского происхождения не возник собственный языковой словарь, определяющий данную группу как исключительно лиц польского происхождения, проживающих в Петербурге. Доказательством тому может служить то, что среди всех приведенных в работе примеров лексической интерференции и лексических инноваций очень редко встречаются примеры ошибочного

обозначения предмета, лица, местности и других понятий, которые бы повторялись в речи других авторов текстов или устных высказываний. Такие ошибки можно считать ошибками, возникающими вследствие интерференционного процесса. Это связано с местом проживания его пользователей на русскоязычной территории и низкой степенью знания языка. Поэтому вряд ли можно говорить здесь о каком-либо устойчивом смешении лексики польского и русского языков, т.е. о возникновении нового географического варианта польского языка или социолекта.

Т.о., по нашему мнению, польскую речь лиц польского происхождения, скорее всего, следует рассматривать как процесс образования некоторого гомогенного варианта польского языка.

Вместе с тем, нельзя пройти мимо достаточно типичных и устойчивых нарушений норм и узуса использования глагольных валентностей (предложно-падежные ложные валентности, употребление инфинитива и др.). Такие нарушения можно рассматривать как сигнал о деформации некоторых аспектов системы польской речи, что может иметь в дальнейшем определенные последствия в ее региональной синергетике.

Основной практический вывод, который можно сделать на основе нашего исследования, заключается в следующем.

При использовании родного языка в условиях длительного пребывания в иноязычной среде самое большое количество лексических ошибок возникает в результате лексико-грамматического давления этой среды, это давление доминантного языка проявляется, вероятно, также и в фонетике, которой мы не касались в нашей работе. Особо уязвимым являются здесь валептностные связи глагола, который, выступая как центр коммуникативной организации высказывания, является одним из важнейших узлов синергетической организации системы речи.

Основные положения работы нашли отражение в следующих публикациях автора:

1. Ерановска-Грончевска Э. К изучению польского языка в Санкт-Петербурге // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории; Материалы международной научно-практической конференции, 25-27 апреля 2002 г. - СПб: «Издательство РГПУ им. Л.И. Герцена, 2003, с. 134-137.-0.25 п.л.

2. Ерановска-Грончевска Э. Польский язык «Gazety РйегеЬигеКе)» // IV славистические чтения памяти профессора П.Л. Дмитриева и профессора Г.ИСафронова, Материалы международной конференции, 12-14 сентября 2002 г.- СПб: «Филологический факультет СПбГУ», 2003, с. 44-46.- 0.1 п.л.

Отпечатано в ООО «АкадемПринт». С-Пб. ул. Миллионная, 19 Тел.: 315-11-41. Подписано в печать 19.02.04. Тираж 100 экз.

0- 42 2 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ерановска-Грончевска, Эльжбета

Введение.

Глава 1. Проблемы лексической интерференции близкородственных языков и механизмы лингвистической синергетики.

1.1. Общие вопросы контрастивной лингвистики и интерференции.

1.2. Лингвистическая синергетика и ее роль в межъязыковой интерференции.

1.3. Сходства, расхождения в системах языка и речи. Их воздействие на лексическую интерференцию.

1.3.0. Вводные замечания.

1.3.1. Сходства и подобия польского и русского языков.

1.3.2. Ложные подобия польского и русского языков.

1.3.3. Системные расхождения.

1.3.4. Заключительные замечания.

Глава 2. Польский язык в Петербурге - Петрограде - Ленинграде.

2.1. Поляки и польский язык на петербургской земле.

2.1.1. Краткий экскурс в историю польской диаспоры в

Петербурге - Петрограде - Ленинграде.

2.1.2. Обучение польскому языку.

2.1.3. Польская пресса.

2.2. Лексико-семантический анализ прессы и публикации польской диаспоры (письменная речь) и устной речи поляков и петербуржцев польского происхождения.

2.2.1. Языковая норма и понятие лексической ошибки.

2.2.2. Классификация лексических ошибок интерференционного характера.

2.2.3. Язык прессы и публикаций польского национального меньшинства.

2.2.4. Заключительные замечания.

2.2.5. Устная речь.

2.2.5.1 Устная речь поляков - польских граждан в СПб.

2.2.5.2 Устная речь петербуржцев польского происхождения

- граждан РФ.

2.3 Выводы по 2-й главе.

Глава 3. Валентностный анализ лексико-семантического характера и интерференция близкородственных языков.

3.0. Вводные замечания.

3.1. Основные положения теории валентности.

3.2. Нарушение глагольных валентностей в устных текстах.

3.3. Нарушение валентностей в письменных текстах.

3.3.1. Тестирование, проведенное в группе молодежи в возрасте

12-15 лет.

3.4. Выводы по 3-й главе.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Ерановска-Грончевска, Эльжбета

Многие города мира связаны с судьбами поляков, покинувшими свое отечество. В отдельные исторические эпохи именно центры эмиграции играли ведущую роль в сохранении духа независимости и развития национальной культуры. И бесспорно, одним из важнейших таких центров был Петербург.

В центре внимания нашей работы оказались особенности речи тех петербуржцев, которые в той или иной степени идентифицируют себя с польским народом и польской культурой. И это не случайно: язык является одним из важнейших элементов национального самосознания (см. Скворцов, 1995, с. 11; 81агсгик, 1999). В польской традиции национальные общины за пределами Польши носят название Полонии. Полония - это общество людей, которые независимо от страны происхождения и уровня знания польского языка сохранили традиции польского происхождения, проявляют заинтересованность польской культурой и сочувствие польским национальным интересам. Таким образом, это лица, для которых характерно:

• сохранение чувства польского этнического происхождения, а также польского национального самосознания и принятие государственной лояльности страны проживания (нахождения);

• сохранение чувства польского этнического происхождения, принятие национального сознания и государственной лояльности страны проживания (пребывания).

Поэтому это не поляки в «национальном» понимании1, хотя такая трактовка неверно используется в некоторых публицистических заявлениях, а иногда даже у представителей административных органов (см. 81. БиЫБг, 2001). Термин „Полония" в России не имеет широкого распространения, поэтому в дальнейшем мы не будем его использовать. Мы также сознательно не употребляем в работе термин «лицо польского происхождения» или «лицо

1 Т.е. не граждане Республики Польша польской национальности», так как подобные официальные штампы приобрели в русском языке негативную окраску (ср. лицо кавказской национальности). Поэтому представителей местной национальной группы, как правило, коренных жителей, особенности, речи которых стали предметом нашего исследования, мы будем называть петербуржцами польского происхождения.

На использование польского языка в среде польского национального меньшинства Северной столицы оказали влияние исторические и политические события в России. А это соответственно сказалось на уровне знания этого языка и на его употреблении. Данные микропереписи населения за 1994 г. (см. Российский статистический ежегодник, 2001, с. 97) показывают, что на 1 ООО человек польской национальности только 18 из них разговаривают на польском языке дома и 7 человек на работе. Хотя, по данным переписи населения с 1989г2., в Петербурге и Ленинградской области проживает около 9 тысяч человек польского происхождения (см. Смирнова, 2002), уровень знания ими польского языка, к сожалению, следует определить как недостаточный. Однако, в идеале, для того, чтобы точно определить степень этого знания, следовало бы, вероятно, провести специальные тесты отдельно для каждой группы владеющих в той или иной степени польским языком. Такие тесты разработаны созданной по распоряжению Министра образования и спорта РП Государственной комиссией изучения польского языка как иностранного (см. Майушк, 2001). Однако тестовый эксперимент не является целью нашего исследования, поэтому вернемся к нашей теме.

Вполне понятно, что подобное положение вещей обусловлено непрестижностью польского языка в русскоязычной среде. Знание этого языка никогда не было необходимым условием социального продвижения и карьерного роста. Более того, в истории был определенный период, когда признаваться в польских корнях и пользоваться польским языком было даже

2 Данные последней переписи населения РФ, которая состоялась в 2001 году, не были пока опубликованны. опасно (об этом речь пойдет в начале 1 главы). В таких условиях многие были вынуждены скрывать, что русский язык для них не является родным.

Значение польского языка несколько возросло, начиная с 90-х годов, когда представители польского национального меньшинства получили возможность создавать свои общественные организации, часто ездить в ф Польшу и даже бесплатно обучаться в польских вузах.

Однако и в настоящее время для подавляющего большинства поляков Петербурга родным языком является русский. Здесь, правда, следует упомянуть и о незначительной группе выходцев из Польши, в основном гражданах РП, которые временно или постоянно проживают в Санкт-Петербурге. Их насчитывается больше сотни. Некоторые из них находятся в Петербурге на временной работе, другие же завели здесь свои семьи. Часть детей, родившихся в подобных смешанных браках, имеет польское гражданство. Важно отметить, что, как правило, гражданство Польши принимают те дети, которые родились от матери-польки. Они прекрасно владеют двумя языками, и их можно назвать настоящими билингвами. Но в тех семьях, где поляк - отец, дети либо вообще не знают польского языка, либо владеют им на очень низком уровне. Вероятно, это связано с традиционной моделью распределения ролей в российских семьях, где Ф воспитанием детей занимается женщина.

Объектом настоящего исследования стала межъязыковая интерференция, наблюдаемая в устной и письменной речи как граждан Польши, проживающих в Санкт-Петербурге, так и петербуржцев польского происхождения. Под интерференцией в работе понимается всякое отклонение от нормы польского языка, обусловленное взаимодействием с русским языком. При этом мы ограничились в основном лексико-семантическим аспектом изучения данного явления, поскольку каждый ^ отдельный языковой аспект требует особого подхода и отдельной методологии. Сосредоточение внимания именно на лексическом и в меньшей степени на грамматическом аспектах межъязыковой интерференции оправдано тем, что именно лексика является наиболее подвижным элементом языковой структуры и наиболее подверженной иноязычным влияниям.

Языковым материалом для исследования межъязыковой интерференции на лексико-семантическом уровне послужили ошибки в ф польском языке, зафиксированные в письменной и устной речи поляков, проживающих в Санкт-Петербурге, и петербуржцев польского происхождения.

Большая часть примеров нарушения нормы польского литературного языка относится к речи петербуржцев польского происхождения, граждан России, для преобладающего большинства которых родным языком является русский. Среди них, правда, следует особо выделить группу людей,

• вынесших из семьи знание двух языков: польского и русского. Эти случаи будут оговорены особо. При их рассмотрении мы будем пользоваться терминами: доминирующий и подчиняющийся язык, или первый и второй язык. Известно (см. Вайнрайх, 1979, с. 133), что язык, который усваивается первым, т.е. родной язык, уже по самому определению считается доминирующим. На начальной стадии двуязычия родной язык действительно характеризуется большей степенью владения, однако бывает, что при ф определенных обстоятельствах и при сохранении двуязычия второй язык поднимается на более высокую, чем родной язык, степень владения.

Что касается представителей той немногочисленной группы жителей Петербурга, для которых польский язык однозначно является родным и которые, в своей повседневной жизни и общении регулярно пользуются русским языком, то и они подвергаются межъязыковой интерференции. Данные примеры можно считать наиболее интересными, так как они демонстрируют процесс лингвистических изменений в родной речи в иноязычной среде. Зачастую интерференция в письменной и разговорной речи польских граждан происходит сознательно. По их утверждению, иногда, говоря по-польски, они вставляют в свою речь русские слова, чтобы приблизиться к языковому уровню» своих собеседников. Однако в большинстве случаев лексико-семантическая интерференция русизмов в польскую речь происходит на подсознательном уровне. Таким образом, по мере овладения другим языком, хотя бы на коммуникативном уровне, происходит постепенное стирание различия между этими двумя языками.

Для систематизации и анализа материала применялись методы, используемые контрастивной лингвистикой. Этот раздел лингвистики основывается на общих принципах теории языка, а по ряду отдельных разрабатываемых в ней проблем, оказывается, связан с такими разделами науки о языке, как типология, социолингвистика и психолингвистика.

Контрастивное исследование языков имеет практическое значение. Оно позволяет выявить элементы грамматического и лексико-семантического расхождения между двумя языками, на которые следует обратить особое внимание при обучении одному языку носителей другого. Подобная ситуация вполне реальна и для общественной группы с различной степенью двуязычия, обусловленной определенными социально-историческими предпосылками. Это обстоятельство обуславливает актуальность исследования.

Проблемы контактов и смешения языков, их интерференция, креолизация и пиджинизация привлекали внимание языковедов в течение многих десятилетий (Гумбольдт, 1984; Дьячков, 1986; Кукконен, 1985; Эрвин, 1999; Comrie, Haspelmath, 2001/2002; Кауе & Tosco, 2002 и др.). В некоторых из этих работ описывались только лингвистические механизмы указанных контактов, в других затрагивались также вопросы влияния на эти процессы социально-экономических и культурно-исторических факторов. В последние годы в языкознание стали проникать идеи синергетики, рассматривающей самоорганизацию сложных систем (Николис, Пригожин 1979), механизм катастроф и хаоса (Thorn, 1973; Постон, Стюарт, 1980; Wildgen, 1981), а также саморазвитие из языков, переживающих эти катастрофы и хаос, новых лингвистических структур и состояний (Пригожин, Стенгерс, 1986; Пиотровский, 1996, с. 1-12). Эти идеи, в частности, отразились в методологии сопоставительной и интерференционной лингвистики, позволив несколько иначе расставить акценты в проблеме языковых контактов и смешения языков. ф Цель исследования состояла в том, чтобы найти закономерности в русско-польской межъязыковой интерференции, и в связи с этим были поставлены некоторые конкретные задачи. В частности, нас интересовали вопросы: от чего, кроме степени знания языка, может зависеть степень интерференции у данных лиц или целых групп людей? Какие части речи наиболее подвержены воздействию другого языка и с чем это может быть связано? Наконец, принимая во внимание новые системно-синергетические идеи в языкознании, мы предприняли попытку рассмотреть польский язык петербуржцев польского происхождения как систему подверженную разбалансировке. На основании проведенного анализа предполагалось ответить на вопросы: в какой степени подверженный постоянному процессу интерференции польский язык поляков, проживающих в Санкт-Петербурге и петербуржцев польского происхождения, может быть понятным для других лиц, владеющих этим языком, и можно ли на основе постоянного отклонения щ от нормы говорить о процессе смешения польского и русского языков и формировании, условно говоря, некоторого «петербургского» варианта польского языка?

Лингвистический анализ, проводимый в исследовании, требовал также рассмотрения некоторых исторических и социо-культурных вопросов: в частности, историю появления в Петербурге поляков и петербуржцев польского происхождения, причину различия уровня знания ими польского языка.

Первая глава работы посвящена в основном общим проблемам лексической интерференции, и, прежде всего, лексико-семантической интерференции близкородственных славянских языков - польского, отчасти чешского и русского. К данному явлению было, в частности, отнесено и нарушение валентностей, лексической и отчасти грамматической, как результат взаимовлияния языков. Определение типологических свойств одного языка в сопоставлении с другим, выявление их сходств и различий было ф необходимым условием рассмотрения этих видов интерференций.

Во второй главе описывается история поляков и польской диаспоры в Санкт-Петербурге. При этом основное внимание уделяется изучению ими польского языка, как в прошлом, так и в настоящее время (см. разд. 2.1.2.). Это позволяет сделать вывод о причинах различий в уровне знания польского языка. Как будет показано, на вид и количество интерференции в немалой степени оказывает влияние и способ изучения языка. Кроме того, поскольку ■Ф часть материалов относится к языку польской прессы, некоторое место отводится и истории развития богатой польской публицистики в Санкт-Петербурге (2.1.3.).

Лексико-семантический анализ явления интерференции в письменной и устной речи поляков и польских петербуржцев осуществляется по следующим основным направлениям:

1. Заимствование или калькирование значения русских слов ф на близкие по форме польские слова.

2. Калькирование значения фразеологических оборотов или сочетаний на близкие по форме польские обороты и словосочетания, искажение построения словосочетаний фразеологических оборотов.

3. Ошибочное употребление слов или выражений как следствие недостаточного знания/ понимания значений употребляемых слов из-за схожести их по звучанию с русскими словами, употребление слов в несоответствующем контексте, а также ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций.

4. Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами.

Последняя группа ошибок, хотя и не является результатом интерференции, показательна для понимания психо- и социолингвистических и культурологических аспектов изучаемых явлений.

В случае близкородственных языков интерференция часто происходит на уровне лексико-грамматической сочетаемости. Этой проблеме посвящена третья глава работы «Валентностный анализ польских текстов в отношении к интерференции».

В заключительной части работы излагаются выводы, полученные в результате исследования, а также приводятся некоторые практические советы для билингвов и иных лиц, изучающих польский язык.

Хотелось бы выразить благодарность редакции «Газеты Петербургской» («Оаге1а Ре1ег8Ьигзка») за предоставление архивных номеров, материалы которых были использованы в исследовательской работе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Русско-польская лексико-семантическая интерференция"

3.4. Выводы по 3-й главе

Проведено валентностное исследование польских письменных и устных текстов, генерированных петербуржцами польского происхождения, а также поляками, приехавшими в Петербург из республики Польша и живущими от нескольких месяцев до нескольких лет в русскоязычной среде. Это исследование показало, что для русскоязычных петербуржцев, по-разному владеющих польским языком, наиболее уязвимыми и нестабильными являются в первую очередь валентностные отношения глагольного сказуемого с именными словами и словосочетаниями, выполняющими роль дополнения (прямого или косвенного). Наибольшее количество нарушений валентностных связей приходится на предложно-падежное управление. В меньшей степени затронуты валентностные связи между именным подлежащим и сказуемым, а также между членами именных групп.

Что касается испытуемых, для которых польский язык является родным, то валентностное давление русского языка здесь проявляется гораздо слабее, чем замена отдельных польских слов и словосочетаний на русские эквиваленты (см. 2.2.4.1). Если валентностные ошибки и встречаются, то они возникают в ситуации потери сознательного и подсознательного контроля над закономерностями родного языка.

Наши наблюдения говорят о том, что при изучении интерференционного воздействия доминирующего (первого) языка на подчиненный (второй) язык, необходимо обращать внимание на нарушение глагольных валентностей, которые являются особенно уязвимыми при конфликтном контактировании двух (особенно близкородственных) языков. Можно предполагать, что калькирование иноязычных валентностей является первым шагом на пути разрушения синергетических механизмов подчиненного языка.

Заключение

Были применены качественные и количественные оценки к выявленным в устных и письменных текстах случаям интерференции у петербургских поляков и лиц польского происхождения. Все выявленные лексические и лексико-грамматические отклонения ошибки, можно подразделить на следующие группы:

I. Буквальный перенос (калькирования) значения русских слов на близкие по форме польские слова.

II. Калькирование значения фразеологических оборотов или словосочетаний на близкие по форме польские обороты и словосочетания, сопровождающееся искажением построения словосочетаний фразеологических оборотов. Использованы примеры с разной степенью семантической связи компонентов от идиомов до словосочетаний со слабой степенью устойчивости.

III. Ошибочное употребление слов или выражений, как следствие недостаточного понимания значений употребляемых слов или слов, похоже звучащих, и употребление их в несоответствующем контексте. К этой группе причисляются также ошибки, возникающие в результате словообразовательных ассоциаций.

IV. Употребление слов или оборотов, являющихся языковыми архаизмами.

Ошибки, принадлежащие к двум последним группам, не всегда являются следствием интерференции, но отражают тот факт, что многие лица польского происхождения, усвоившие польский язык в детстве, т.е. 3060 лет тому назад, были отрезаны от динамики польского языка за последние полвека. Самой многочисленной оказываются ошибки, сделанные вследствие влияния русского языка (т.е. группа 1 и 2) на польский язык поляков и петербуржцев польского происхождения. См. данные, помещенные в таблице № 14.

Список научной литературыЕрановска-Грончевска, Эльжбета, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Апресян Ю.Д., Экспериментальное исследование семантики русского глагола. - М.: «Наука», 1967.

2. Аракин В.Д., Справнительная типология английского и русского языков. Ленинград: «Просвещение, Ленингр. отделение», 1979.

3. Аракин В.Д., Сравнительная типология скандинавских языков. М.: «Высш. шк.», 1984.

4. Беляева Л.Н., Лингвистические автоматы в современных информационных технологиях. СПб: «РГПУ им. А. Герцена», 2001.

5. Бенвенист Э., Классификация языков // Новое в лингвистике. Вып. III., М.: «Прогресс», 1963.

6. Бондарко A.B., Грамматическое значение и смысл. Л.: «Наука ЛО», 1978.

7. Вайнрайх У., Языковые контакты. Пер. с англ. Киев: «Изд. при Киев, университете», 1979.

8. Гавранек Б., К проблематике смешения языков // Новое в лингвистике, Вып. VI, М.: «Прогресс», 1972. Гак В.Г., Сопоставительная лексикология: на материале франц. и рус. языков. М.: «Международные отношения », 1977.

9. Гийом Г., Принципы теоретической лингвистики. Пер. с франц. М.: «Прогресс, Культура», 1992.

10. Гладров В., Функциональная грамматика и сопоставительная лингвистика // Исследования по языкознанию, СПб: «Издательство С.-Петерб. Университета», 2001.

11. Гринберг Дж., Квантитативный подход к морфологической типологии языков // Новое в лингвистике. Вып. III., М.: «Прогресс», 1963.

12. Гумбольдт В. фон., Избранные труды по языкознанию. Пер. с нем. -М.: «Прогресс», 1984.

13. Горбачевич К. С., Вариантность слова и языковая норма. Ленинград: «Наука, Ленинградское отделение», 1978.

14. Дешериев Ю.Д., Взаимовлияние и взаимообогащение языков народов СССР. М.: «Наука», 1987.

15. Дешериев Ю.Д. (отв. ред.), Развитие национально-русского двуязычия. ^ -М.: «Наука», 1976.

16. Домашнев А. И., Немецкие поселения на Неве: Из истории развития островной диалектологии // Вопросы языкознания, 1996, № 1.

17. Дьячков М. В., Общие закономерности пиджинизации и креолизации языков (на материале англо-, франко-, и португало-креольских языков), АДД. -М.: «Ин-т языкозн.», 1986.

18. Ерановска-Грончевска Э., К изучению польского языка в Санкт-• Петербурге // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранномаудитории; Материалы международной научно-практической конференции. -СПб: «Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2003.

19. Есперсен О., Философия грамматики. Пер. с англ. М.: «Изд. иностр. лит.», 1985.

20. Завьялова М.В., Исследование речевых механизмов при билингвизме (на материале ассоциативного эксперимента с литовско-русскимибилингвами) // Вопросы языкознания, № 5, 2001.

21. Звегинцев В., Современные направления в типологическом изучении языков // Новое в лингвистике, Вып. III, М.: «Прогресс», 1963.

22. Исаченко А., Опыт типологического анализа славянских языков // Новое в лингвистике. Вып. III, М.: «Прогресс», 1963.

23. Кацнельсон С. Д., О грамматической категории. Вестник ЛГУ, 1948, № 2.

24. Кротовская Я.А., Гольдберг Б.Н., Учебник польского языка. М.: ^ «Высш. школ.», 1974.

25. Круцка Б., Ошибки русскоязычных студентов, изучающих польский язык (на фоне польско-русских языковых контрастов) // Славистическиечтения, материалы международной научной конференции. СПб: «Филологический факультет СПбГУ», 2003.

26. Кукконен А.И. Сравнительно-историческое исследование финско-русских межъязыковых контактов. АДД. М.: Военный краснознаменный институт, 1985.

27. Курилович Е., Очерки по лингвистике сборник статей. Пер. с пол.,франц., англ., нем. М.: «Изд. иностр. лит.», 1962.

28. Лэмберт У., Гавелка Дж, Кросби С, Зависимость двуязычия от условии усвоения языка // Новое в лингвистике, Вып. VI. М.: «Прогресс», 1972.

29. Макдевид Р. И. мл., Диалектные и социальные различия в городском обществе // Новое в лингвистике, Вып. VII - М.: «Прогресс», 1975.

30. Мокиенко В.М., Образы русской речи. СПб «Фолио-Пресс», 1999.

31. Многонациональный Петербург история, религия, народы, Ревуненкова Н. В., Юхнева Н. В. (отв. ред.). - СПб: «Искусство - СПб»,2002.

32. Мухин A.M., Лингвистический анализ. Ленинград: «Наука», 1976.

33. Нехай А., По следам Мицкевича в Петербурге. СПб: «Генеральное консульство Республики Польша в СПб», 2001.

34. Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. Пер. с англ. М.: 1979.

35. Нимайер М. и др., К понятию языковой нормы // Доклады и сообщения делегации Грайфсвальского университета, конгресс Мапрял. Грайфсвальд:

36. Ъ «Университет им. Эриста Морица Аридта», 2003.

37. Пешковский A.M., Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. -М.: «Учпедгиз», 1956.

38. Пиотровский Р.Г., Лингвистический автомат и его речемыслительное обоснование. Минск: «Минский государственный лингвистический университет», 1999.

39. Пиотровский Р.Г., О лингвистической синергетике // Научно-техническая информация. Серия 2. информационные прогрессы и системы. 1996, № 12.

40. Пиотровский Р. Г., Поляки в Петербурге: страницы истории. СПб: «Генконсульство Республики Польша в Санкт-Петербурге», 2001.

41. Постон Т., Стюарт И., Теория катастроф и её приложение. Пер. с англ. М.: «Мир», 1980.

42. Потапов В.В., К современному состоянию проблемы вымирающих языков в некоторых регионах мира // Вопросы языкознания, № 5, 1997.

43. Пригожин И., Стингере И., Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой (пер. с англ.). М.: «Прогресс», 1986.

44. Ревзин И.И., Метод моделирования и типология славянских языков. -М.: «Наука», 1967.

45. Российский статистический ежегодник. М.: «Гос. ком. Рос. Федерации по статистике», 2001.

46. Сепир Э., Избранные труды по языкознанию и культурологи (перевод с англ.)-М.: «Прогресс», 1993.

47. Смирнова Т.М., Национальность питерские. - СПб: «Сударыня», 2002.

48. Скворцов Н.Г., Этничность и трансформационные процессы // Этничность а национальное движение. Социальная практика. СПб: «Метрополис», 1995.

49. Спивак Д. Л., Метафизика Петербурга: немецкий дух. СПб: «Алетея», 2003.

50. Стефанский Е.Е., Функционирование глаголов движения с преставкой В (\У-) в русском и польском языках // Русский язык за рубежом, № 2, 2002.

51. Теньер Jl., Основы структурного синтаксиса (пер. с франц.). М.: «Прогресс», 1988.

52. Туманян Э.Г., О природе языковых изменений // Вопросы языкознания, № 3, 1999.

53. Шахматов A.A., Из трудов A.A. Шахматова по современному русскому ^ языку. Учение о частях речи. М.: «Учпедгиз», 1952.

54. Шаяхметова А., Русский язык и детский билингвизм // Studia rossica Posnaniensia, vol. XXX. Poznan: «Wydawnictwa Naukowe UAM», 2002.

55. Эрвин C.M., Семантический сдвиг при двуязычии. Пер с англ.// Зарубежная лингвистика. III. "Новое в лингвистике". "Новое в зарубежной лингвистике". Избранное. М.: «Прогресс», 1999.

56. Якобсон Р., Типологические исследования и их вклад в сравнительно* историческое языкознание // Новое в лингвистике. Вып. III. М.:1. Прогресс», 1963.

57. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М.: «Наука», 1981.

58. Bajor К., jQzyk rosyjski día lektoratów na kierunkach filologicznych. W.: «PWN», 1977.

59. Bañczerowski J. (red.), WstQp do j^zykoznawstwa. Poznan: «Wydawnictwo Naukowe UAM», 1982.

60. Bazylow L., 1984 Polacy w Petersburgs - Wroclaw: «Ossolineum», 1984

61. JI. Базылев., Поляки в Петербурге, пер. с рус. СПб: «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 2003).

62. Comrie В., Haspelmath М. The Library of Babel. Berlin N.Y.: Walter de Gruyter, 2001/2002.

63. Doroszewski W., Istota i mechanizm blqdów j$zykowych//Rozmowy о j^zyku. -Warszawa-Kraków: «Radiowy Instytut Wydawniczy», t. 18, 1951.

64. Doroszewski W., O poprawnosci j^zykowej, blqdach jqzykowych i Ш kryteriach poprawnosci tych pojQC // Slownik poprawnej polszczyzny.

65. Doroszewski W, Kurkowska H. (red.) W.: «PWN», 1977.

66. Dubisz St. (red.), Nauka o j^zyku dla polonistow. W.: «Ksi^zka i Wiedza», 1999.

67. Dubisz St., Polska, Polonia, Polonistyka a Europa // Poradnik J^zykowy. Organ Towarzystwa Kultury jQzyka. Satkiewicz H. (red. naczelny), Nr 1. W.: «Wydawnictwa UW», 2001.

68. Foland-Kugler M., Problemy jqzykowe Polakow rosyjskojqzycznych // Polscy nauczyciele na Wschodzie. W.: «Wydawnictwa CODN», 2001.

69. Grabis St., Srodowiskowe i zawodowe odmiany j^zyka -socjolekty // Wspolczesny jqzyk polski, Bartminski J. (red.) «Wydawnictwo UMCS», Lublin, 2002.

70. Gramatyka konfrontatywna rosyj sko-polska. PAN, Inst. Slawistyki. W.: «Slawistyczny Osrodek Wydawniczy przy Inst. Slawistyki PAN: Omnitech press», 1993.

71. Janicki K., The foreigner's language in a sociolinguistic perspective. -Poznari: «UAM», 1982.

72. Kaye A.S. & Tosco M., Pidgin and Creole Languages: A Basic Introduction.- Muenchen: Lincom, 2002.

73. Klemensiewicz Z., Historia j^zyka polskiego.- W.: «PWN», 1974.

74. Kosarev Yu., Piotrowski R. Synergetics and 'Insight' Strategy for Speech Processing// Literary and Linguistic Computing. Vol. 12, no. 2, 1997.

75. Kozlowska Z., O blqdach j^zykowych w tekstach polskich przekladow // jQzyk rodzimy a jqzyk obey komunikacja, przeklad, dydaktyka. Kopczyriski A., Zaliwska-Okrutna U. (red.). - W.: «Wydawnictwa UW», 2001.

76. KsiQga Pami^ci Polakow ofiar komunizmu - pochowanych na Lewaszowskim Pustkowiu pod Sankt Petersburgiem. - Sankt Petersburg: «Rada Ochrony Pamiqci Walk i Mqczeristwa», torn. I, 1995; torn II, 1997.

77. Kurkowska H., Teoretyczne zagadnienia kultury j^zyka// Kultura j^zyka polskiego, Buttler D., Kurkowska H., Stankiewicz H. W.: «PWN», torn I, 1986.

78. Language Creation and Language Change. Creolization, Diachrony, and Development/ M. DeGraff (ed.). Cambridge Mass.: The MIT Press, 1999.

79. Language Death and Language Maintenance. Theoretical, practical and descriptive approaches/ Ed. by M. Janse and Sijmen Toi. With the assistance of V.Hendriks. Amsterdam etc.: John Benjamins, 2003.

80. Martynik W., Modelowe testy certyfikatôw z jçzyka polskiego dla cudzoziemcöw. W.: «PIK», 2001.

81. Pihan-Kijasowa A., Dzieje kontaktöw jçzykowych polsko-rosyjskich w nauczaniu jçzyka polskiego jako obcego // Nauczanie jçzyka polskiego a historia Polski. Materialy konferencji. St. Petersburg: «KG RP», 1996.

82. Pisarek W., Frekwencja wyrazöw w prasie. Wiadomosci komentarze -reportaze. - Krakow, Osrodek Badari Prasoznawczych: «RSW Prasa» , 1972.

83. Spustek I., Polacy w Piotrogrodzie. 1914-1917. W.: «PWN», 1966.

84. Straczuk J., Jçzyk a tozsamosc czlowieka w warunkach spolecznej wielojçzycznosci (pogranicze polsko-litewsko-bialoruskie). W.: «Wydawnictwa Uniwersytetu Warszawskiego», 1999.

85. Thom R. Langages et catastrophes: éléments pour une sémantique topologique// Dynamical Systems. Proceedings of the Symposium at Salvador, Brazil/ Ed. by M.M.Peixoto. London: Academic Press, 1973.

86. Waszakowa K. Slowotwörstwo wspölczesnego jçzyka polskiego. W.: «Wydawnictwa Uniwersytetu Warszawskiego», 1996.

87. Wildgen W. Semantic Description in the Framework of Catastrophe Theory// Empirical Semantics/ed. by B.B.Rieger. Bochum: Brockmeyer, 1981.

88. Wojcik T., Gramatyka jçzyka rosyjskiego: Studium konfrontatywne. W.: «PWN», 1977.

89. Wspôlczesny jçzyk polski, Bartminski J. (red.). Lublin: «Wydawnictwo UMSC», 2002.

90. Zaremba M., O slownictwie Polonii amerykariskiej // Poradnik Jçzykowy. Organ Towarzystwa Kultury Jçzyka. Zeszyt Okolicznosciowy. Satkiewicz H. (red. naczelny). W.: «Wydawnictwa UW», 2001.

91. Zawiliñski R., Z drugiej pólkuli // Poradnik Jqzykowy. Organ Towarzystwa Kultury Jqzyka. Zeszyt okolicznosciowy. Satkiewicz H (red. naczelny). W.: «Wydawnictwa UW», 2001.

92. Справочная литература и словари

93. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. Ярцева В. Н. (главный ред.).- М.: «Издательство: Большая Российская энциклопедия», 2000.

94. Большой польско-русский словарь. Гессер Д. Стыпула П. (отв. ред.). -W.: «Wiedza Powszechna», 1998.

95. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. Кожина М.Н. (главный редактор). М.: «Флинта: Наука», 2003 .

96. Толковый словарь русского языка. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. М.: «Азбуковник», 2002.

97. Частотный словарь русского языка. Засорина JI.H. (ред.). М.: «Рус. яз.», 1977.V

98. Cesky jazyk na prelomu tisíciletí. Danes F. (a kol.). Praha: «Academia», 1997.

99. Nowy slownik poprawnej polszczyzny. Markowski A. W.: «PWN», 1999.

100. Podrqczny slownik frazeologiczny jqzyka polskiego. Bqba St. (red.). W.: «PWN», 1995.

101. Slovnik spisovné cestiny pro skolu a verejnost. Filipec J. (red.).- Praha: «Akademie ved Ceské Republiky», 1994.

102. Slownik frazeologiczny j^zyka polskiego. Skorupka St. W.: «Wiedza Powszechna», 1977.

103. Slownik jqzyka polskiego. Szymczak M. (red.). W.: «PWN», 1998.Slownik polszczyzny potocznej. Anusiewicz J., Skowiñski J. (red). -Warszawa-Wroclaw: «PWN», 1996.

104. Slownik poprawnej polszczyzny. Doroszewski W., Kurkowska H. W.: «PWN», 1977.

105. Slownik wyrazow о podobnym brzmieniu a odmiennym znaczeniu w j^zyku rosyjskim i polskim. Kozielewki J. W.: «PZWS», 1959.

106. Slownik wyrazow obcych. Sobol E. (red.). W.: «PWN», 1999.

107. Wielki slownik frazeologiczny polsko-rosyjski, rosyjsko-polski. Lukszyn J. (red.). W.: «Harald G. Dictionaries», 1998.

108. Wielki slownik polsko-rosyjski. Szypula R., Hesser D (red.). W.: «Wiedza Powszechna», 1993.

109. Источники языкового материала

110. Книга о судьбах польских петербуржцев во время блокады Ленинграда (рукопись).

111. Gazeta Petersburska СПб: «Культурно-просветительное общество Полония имени Адама Мицкевича в Санкт-Петербурге», 1998 -2002, № 1 - 46.

112. Polonus СПб: «Stowarzyszenie Kulturalno-Oswiatowe „POLONIA"», 1991 -1993, № 1-5, 14.

113. Rzepa Т., Leonski J. Polacy w Rosji, Studium psychologiczne Polakow z Sankt Petersburga.- Szczecin: «Osrodek Badan Biograficznych Uniwersytetu Szczecinskiego», 1994.