автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Явления и сущность социального насилия (социально-философский анализ)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Явления и сущность социального насилия (социально-философский анализ)"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ПЕДАГОГИЧЕСКИ!! ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имсии В. И. ЛЕНИНА

Специализированный совет Д 053.01.05

На правах рукописи

КНРЕЕВ Генрих ¡Ги:;ола<Ч1Н'1

ЯВЛЕНИЯ И СУЩНОСТЬ .СОЦИАЛЬНОГО НАСИЛИЯ (сощмлыю-философркпи ппплиз)

Специальность 00.00.11 — Социйтьппя философия

АВТО Р Е Ф I: Р А Т

диссертации па соискание ученой степени доктора философских паук

Москва 1992

Работа выполнена в Московском ордена Ленина п ордена Трудового Красного Знамени педагогическом государственном университете имени В. И. Ленина.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук,

профессор ДЕНИСОВ В. В.

доктор философских наук, профессор ДОБРЫНИНА В. И.

доктор философских паук, профессор КУХТЕВИЧ 1 И.

Ведущая организация: Московский институт инженеров транспорта.

Защита состоится «/.........»¿т^г..........^......^ЮПЗ года в 15 часов

на заседании специализированного совета Д 053.01.05 в Московском ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени педагогическом государственном университете имени В. И. Лоппна по адресу: г. Москва, 117571, проспект Вернадского, 88, ауд. 818.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МИГУ им. В. II. Ленина по адресу: г. Москва, 119882, ул. Малая Пироговская, дом 1.

Автореферат разослан «..î^t......г.

Ученый секретарь специализированного совета

/ В. В. МИХАЙЛОВ

Актуальность темы диссертационного исследования

Обзественные изменения мирового, европейского, и, особенно, отечественного бытия сделали проблему социального насилия актуальной потому, что она имеет своим основанием борьбу экономических, политических, идеологических антересов болыих социальных групп: нация, этносов, классов.

В обществах разделенного труда эти интересы не могут бить нл выведены из интересов отдельного субьекта, ни сведены к абстракциям общечеловеческих ценностей. Однако в научной литературе и средствах. кассовой информации, формирующих общественное сознание, обе эти крайности наличествует. Е социальное бытие вообще, и социальное яасалле в частности, анализируются либо с позиций дячностно-индивпдуалышх. либо с точки зрения философской антропологии и антропософии. Крайности приводят к тому, что понятие насилия или теряет свою действительную определенность, или редуцируется до биологического воздействия на индивида. В обоих случаях социально-экономические петечнихл всех форм насилия практически не гсследуются. Чаде всего социальное насилие сводится к насили) политическому, а оно, как правило, выступает в ауЕДире насилия государственного. Это сведение судностн насилия к его отдельному проявлению отчетливо просматривается в отохдествлении реалий политического режима со всей послеоктябрьской историей советского обпества.

Политические реальности любого общества - всегда только часть социального бытия. Отохдествленне этой части со всей многообразием общественных явлений имеет ыинимук два следствия: 1) иллюзию, будто вся проплая хизнь общества была полностью п однозначно политизирована; 2} сведение действительной социальной истории к истории политического рехнма. Разгулявшийся субъективизм, поннохенныЯ на эмоции, раздает я третье следствие: действительная историк представляется такой, какой ее видит сегоднясний критик.

Понять возникновение этих следствий: можно* hod оправдать их нельзя. Вольно или невольно первый: в мире социалистический эксперимент подвергается уничижительной ревизии потоку, что предметом анализа .служат не действительная борьба действительных социальных сил, не внутриполитические. и международные реалии, а лишь субъективистские истолкования репрессий и насилий".. Через • призму только этих явлений весьма часто оценивается все бесконечное многообразие социально необходимого и< случайного, возможного и действительного, объективного и субъективного. Классы, социальные группы и личности квалифицируются здесь с позиций индивидуального и группового пристрастия, одни социальные мифы сменяются другими, а императивные суждения прошлого заменяются не менее категоричными, суждениями тех, кто претендует на новую истину в конечной инстанции.

Общая методология отрицания объективного бытия насилия противоречива. С одной: стороны, она опирается на абстрактно-гуманистические идеи' ненасилия (толстовство, гандизм),, а. с другой, базируется на утверждениях, что насилие - есть проявление вечного природного принципа господства и- подчинения (идеи- З.Фрейда и его последователей;: этологические параллели К.Лоренца; изыскания М.Хоркхаймера, Г.Маркуза„ Т.Адорно, Ю.Хабёрмаса и других представителей'франкфуртской "критической школы").

Идеи ненасильственных движений: ж философия ненасилия спорны тал!, где речь идет о средствах борьбы. Из перечня ненасильственных средств исключаются только физические методы воздействия. а экономические, социальные, политические,, психологические пропагандируются (Дж.Шарп), хотя физическое- бытие; субъекта наличествует к при этих методах.. Кроме того, подавление и подчинение воли и действий "объекта воздействия" является общей целью и насильственных и ненасильственных методов воздействия.

Не особенно убедительны и концепции власти, трактующие ее насильственные проявления как реализацию волевых актов и веры (М.Вебер), человеческих страстей (Б~Рассел:)„ специфических интересов (Н.Пулантзас), участия

•з.

в принятии решений (Г.Лассуэлл). Феномены власти, как формы подавления воли и сознания одного субъекта волей другого,лишены оснований там, где они отрываются от материальных, - экономических, - интересов. Правда, присвоение воли и 'действий возможно при помощи лжи, морального иантажа и террора, но эти средства тоже обусловлены социально-экономическими реальностями.

В силу изложенного, бытие социального насилия исследуется с позиций деятельностного подхода, взятого как вне крайностей неотомизма и религиозного экзистенциализма, так и вне абсолютизации традиционных и рациональных компонент целеполагания в социальном действии (М.Вебер, Ф.Знанецкий и др.).

Общественно-разделенная, но взаимообусловленная деятельность людей по воспроизводству самих себя и условий собственного существования содержали и содержат в себе постоянные противоречия внутреннего и внешнего, частного и общего, личности и группы,группы и группы, общественного производства и индивидуального потребления. Думается, что анализ именно этих меняющихся реальностей дает ключ к пониманию явлений и сущности социального насилия. Можно, конечно, разделить прошлое и настоящее на добро и зло, на злодеев и жертвы, на абсолютную справедливость и такую же несправедливость. Но эти абсолюты существуют только в человеческом сознании, а зло и насилие всегда имеют г конкретный социальный адрес.

Объективная диалектика индивидуального и социального насилия с трудом воспринимается метафизикой обыденного сознания. Переход от объективной реальности к реальности субъективной позволяет подменить теоретическое освоение социального насилия субъективистскими ценностями социальной психологии. А они подвижны в своей ориентации: отрицание насилия может быть заменено его восхвалением как только субъект и объект подавления меняются местами. Наивный реализм и меняющиеся оценки индивидуального опыта всегда были прочнейшим фундаментом мифов и политического популизма всех оттенков. Но тленно они господствуют сегодня в толковании социального насилия.

Вместе с тем. проблемы насилия производны от решевая проблем еще более сложных: если экономическое, классовое равенство ухе наступило, то насильственные взаимоотношения групп и лиц ухе перестали быть необходимостью; если такого равенства нет,то рассуждения о ненасильственном прогрессе человечества могут числиться только как теоретическая утопия: если хе речь идет об эпохе ликвидации классовых антагонизмов (или их возрождении), то вопрос о том. быть или не быть насилию, решается объективным соотношением социальных сил. а не субъективными пожеланиями идеологов.

Степень разработанности проблемы

До катаклизмов перестройки господствовало мнение,

что социального насилия в Советском Союзе нет в оно присупе

только странам, находящимся в орбите капиталистической

системы. И теоретически, и практически насилие чаще всего

рассматривалось только с точек зрения насилия личностного.

политического, юридически-правового или психологического,

хотя проблемы насилия неисчерпаемы так хе, как бесконечно

многообразие социальных противоречия. порожденных

"противоположностью" хивого и овеществленного труда. Только

отдельные советские исследователи, используя классическое

наследие, касались в 50-70-х годах частных аспектов

насилия: Блюм Р.Н.. Голиков Б.А.. Денисов В.В., Келле B.I., в

Ковальзон М.Я., Карнаухов И.И., Красин Ю.А.. Кар Г., Колпинскиа Н.Ю.. Ковалев С.М., Катаев В.И.. ЛеЯбзон Б.К.. Мчедлов М.Д., Мосолов В.Г.. Олег Л.Г., Плимак Б.Г.. Руткевич H.H.. Сирота H.H.. Шабад Б.А.

В 80-х годах определился интерес к проблемам ненасилия (Апресян Р.Г., Гусейнов A.A.. Джибладзе Г., Илюхина P.M., Калинин A.A., Мириманова В.. Малков С.М., Огурцов А.П., Степанянц U.T.. Степин B.C.. Екловер Н.В. ). а с началом перестройки в прессе, печати, кино в на телевидении история советского периода стала выглядеть практически однозначно: как эпоха культов, волюнтаризма, тоталитаризма а репрессий.

Жупел насилия до сих пор используется очень широко. Насилием пугают, от него открещиваются, но мало кто задается вопросом, что это такое, в чем действительное содержание этого понятия. С помощью массированной пропаганды сущность насилия, формы и средства -его; необходимость и причины, цели, возможности и следствия насилия; политические, правовые, нравственные и религиозные оценки подавления и подчинения субъекта, - оказались сведены ныне к надуманной противоположности классового насилия и свобод частной собственности. Поток газетных статей, эссе, очерков, интервью и мемуаров, продублированный в "синих" книгах эпохи перестройки«, был направлен, по преимуществу на то, чтобы обнажить негативные стороны экономики, политики, права и нравственности прошлого. Ко к теоретическому анализу социального насилия он добавил мало.

Машинный поиск ИНИОН АН СССР на ключевые слова "насилие", "социальное насилие", "социально-философский анализ насилия" по двум базам данных (философия и социология) выдал только 31 название за 1985-1992 годы. В этом числе две монографии (Рашитов Ф.А. Социалистическая революция и власть. - Саратов, 1990; Киреев Г.Н. Сущность

* Иного не дано. - Н.: Прогресс, 1988; Если по совести: Сборник статей. - Художественная литература, 1988; Социализм: между прошлым и будущим/ Ред.-сост. В.П.Киселев, И.М.Клямкин. - М.: Прогресс, 1989; Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа./Ред.-сост. Ф.М.Бородкин, Л.Я.Косалс, Р.В.Рывкина. - М.: Прогресс, 1989; Осмыслить культ личности Сталина. - М.: Прогресс, 1989; В человеческом измерении. Под ред.А.Г.Виш-незского. - М.: Прогресс, 1989; Обратного хода нет. Под общ.ред.. Г.Х.Попова. - М.: Политиздат, 1989; Освобождение духа./По ред. А.А.Гусейнова,В.И.Толстых - М.: Политиздат, 1991; Через тернии: Пролог. Что дальше. - М.: Прогресс, 1990; Драма обновления (Сост. М.И.Мелкурян). - М.: Прогресс, 1990; Пульс

В еформ:юристы и политологи размшляют/Сост.

.М.Батурин. - М.: Прогресс, 1989. Погружение в трясину: (Анатомия застоя):Сборник. Сост.Т.А.Нот-кина. - Н.: Прогресс, 1991; Не сметь командовать!/ Г.С.Лисичкин и др. - М.: Экономика, 1990.

насилия. - М.: Прометей, 1990),. четыре рефераГО кандидатских диссертаций (Панталеев И.Г.- Роль политического насилия в истории общества. - М.: 1990; Липатов И.М. Сущность и основные формы политического насилия в современных условиях. - М.: 1569; Перфилов Г.А. Диалектика революционного насилия, пролетарского гуманизма и законности. - Львов: 1988; Абрамова О.М. Гуманизм насильственной задачи социалистической революции. - Минск: 1988), материалы круглого стола журнала "философские науки" (Проблемы гуманизма и насилия в русской революционной традиции, N° 2, 1991), переведенный с немецкого сборник статей (философия Мйра против идеологии войны. - М.: Мысль, 1988), реферат П.Вальдмана (Этический радикализм. Причины и следствия насильственных форм протекания межнациональных конфликтов: - М.: ИНИОН, 1990) и 16 статей, посвященных, в основном, этическим оценкам насилия. Социальные аспекты только политического насилия анализируются в статьях Д.А.Волкогонова, Е.Амелиной, Э.Раска, А.Ф.Стародуба, Ю.В.Шишкова, С.-Л-.Агаева.

Предмет диссертационного исследования

Предметой служит Действительное бытие социального насилия. Кажимости социальных отношений анализируются в работе для того, чтобы отделить действительную сущность насилий от его формы превращенной, проявляющей себя во всех видах отчуждения человеческой деятельности: овеществлении общественных о'Тнойений; экономическом отчуждении и присвоении' трудам' самоотчуждении личности; политическом, правовом, Идеологическом отчуждении и подавлении субъекта. Материалом анализа служит история общественных отношений, и£ей, посвященных проблемам социального насилия, а также "перестроечные" концепции, внедряемые в общественное сознание для установления в нашей стране отношений кап^алйстйческой частности собственности.

Цель и задачи исследования

Цель работы: социально-философский анализ сущности и явлений насилия, определение его действительного бытия. Реализация цели предусматривает решение задач, вытекающих из анализа субъект-объектных и субъект-субъектных отношений классовых обществ:

- исследование общих отношений производства, распределения, обмена и потребления, которые имеют своим следствием отчуждение предмета, средств, процесса и продукта человеческой деятельности;

- выяснение, связи присвоения и отчуждения условий, процесса и продукта человеческой деятельности с историческими типами частной собственности;

- определение условий действительного снятия отчуждения и социального насилия;

- выявление связи социальных движений с реальностями классовых противоречий;

- рассмотрение единства и противоположности революционного и контрреволюционного насилия.

Методология и источники исследования

Понятия, описывающие противоречия прошлой и настоящей деятельности человека, индивидуального и социального, необходимости и свободы субъекта, идеологии, экономики и политики анализируются с позиций марксистского диалектического метода.

Все миропонимание /Auffassungsweise/ Маркса, - писал Ф.Энгельс, - это не доктрина, а метод. Это миропонимание дает не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования. Тот факт, что действительный марксизм, как и всякая теория, должен претерпевать эволюцию, вследствие изменения социальных реальностей, отнюдь не означает, что его материалистическое истолкование исторического процесса должно быть отброшено. •Это так еще в потому, что анализ идей И.Канта, Г.Гегеля,

Т.Гоббса, Г.Спенсера, П.Струве позволяет найти обоснования материалистической социологии и в их суждениях.

Изложенное вше приводит к выводу, что отбрасывание или ограниченное использование идей прошлого обедняет исследования современности. В этом нас убеждает судьба перестроечных глашатаев рынка, нового мышления и общечеловеческих ценностей. Новых идей они не изобрели, а -их антикоммунизм: и антимарксизм - есть лишь измененное по форме повторение идеологических битв прошлого.

Отправную базу исследования составляет объективная диалектика сменяющих друг друга способов производства и их осмысление в работах Д.Смита, Т.Гоббса, Г.Спенсера, У.Петти, Д.Локка, физиократов (А.Тюрго, Ф.Кене), К.Маркса, В.И.Ленина, Н.И.Бухарина и других.

С позиций материалистической диалектики в работе исследуются наиболее значимые политические, государственные документы, а также философские, социологические, экономические и исторические работы последних лет как отечественных, так и зарубежных авторов^

Новизна диссертационной работы:

- формулируется определение социального насилия как сущности общественных отношений антагонистического' типа. Показано качественное различие содержания категорий "социальное принуждение* и "социальное насилие";

- всякий отдельный социальный антагонизм рассматривается как конкретное проявление системы социальных противоречий, а любая форма внеэкономического насилия как форма превращенная принуждения экономического;

- обосновывается недопустимость сведения понятия социального насилия к физическому насилию над субъектом. Предложены качественные признаки экономической, политической, идеологической сил, которые определяют собой ту или иную форму социального насилия;

- прослеживается динамика способов и средств социального насилия в зависимости от изменения способа производства, характера отчуждения человеческой

деятельности >и социальной структуры общества. Рассматривается диалектика связи средств насилия и насилия как средства; анализируется возникновение из самоуправляющейся человеческой деятельности управления трудом и труда по управлении. Доказывается, что отчужденная от действующего субъекта функция самоуправления и присвоенная уже в качестве управляющей функции другим субъектом, содержит в себе постоянную и реальную возможность социального насилия;

- показывается общность светского и религиозного самоотчуждения. При господстве над человеком общественных отношений, выступающих как "чувственно-сверхчувственное существо", иллюзия всеобщего равенства граждан практически тождественна религиозной иллюзии равенства субъектов перед мировым Абсолютом;

- исследуется содержание категорий присвоение, владение, собственность по отношению к человеческой деятельности и ее внешним условиям. На этой основе рассматриваются критерии действительной свободы как отдельного индивида, так и его социальной общности. В связи с этим анализируйтся различия понятий подавления и присвоения воли и самосознания субъекта;

- обосновывается суждение о том, что попытки реабилитации идеи отечественной частной собственности есть не только возврат к европейским экономическим и социально-политическим идеям Х7Ш-Х1Х веков, но и абсолютизация частного интереса, пропаганда социально-классового неравенства, а следовательно, социального антагонизма и насилия.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Насилие - категория, обозначающая особый тип отношений между людьми, сложившийся на базе противоположного отношения их к условиях! собственного существования и воспроизводства. Реальность отношений антагонистического типа объективна и' субъективна. Несмотря .на то, что субъективный фактор опосредствован и определен материальными отношениями, насилие существует там, тогда и

постольку, где, когда и поскольку имеет й'есто подавление воли, сознания субъекта и подчинение его чуждым интересам.

2. Редукция понятий социального насилия к личностному, прямому и физическому принуждению отдельного субъекта сомнительна.- Всякое частное бытие обусловлено целым, а физические взаимодействуя индивида - есть только часть взаимодействия социального. Потребности и интересы -отдельных субъектов тождественны,различны и противоположны. Тождество интересов может привести к сотрудничеству индивидов, различие и противоположность - к социальному принуждению. В силу этого групповые, классовые противоречия являются действительным основанием всех форм социального насилия.

3. Общественное разделение труда, отчуждение от живого труда предмета, средств, процесса, продукта и присвоение их "не-трудом" - есФь причины возникновения частной собственности, а эксплуататорская частная собственность - причина и следствие экономического, социального, политического, физического и духовного насилия. Исторически существуют два типа частной собственности.- Трудовая частная собственность, порождаемая единством человеческой деятельности и ее условий; эксплуататорски - разрывом между рабочей силой и условиями ее воспроизводства. Теоретическое' и пропагандистское' смешение этих типов - есть общая методология для отрицания противоположности Живого и овеществленного '?руда. эксплуатации, классов и Сбциального наси'лйя.

4.- Отношения частной собственности ЁЫ&одятся автором из специфики отношений потребительного Арбизводства и • производительного потребления,где сущностным мбментом присвоения выступает не столько сам труд, сколько функция управления трудом. Все формы частной собственности в обществах антагонистического типа - есть только раЗЛйчйЫе формы перераспределения общественного богатства.

5. Для того, чтобы реализовалась трудовая Ч&аТкйя собственность необходимо, чтобы средства труда, предмет, процесс и продукт труда присваивались их действительным

и.

субъектом - рабочей силой.

Для осуществления эксплуататорской частной собственности достаточно, чтобы какой-то или какие-то элементы производства или потребления были присвоены субъектом, либо не участвующим в процессе производства материальных и духовных благ, либо участвующим в нем в форме неэквивалентного обмена.

6. Субъект-личность и субъект-класс выступают в обществе разделенного труда как стороны единого. Класс -целое, состоящее из личностей, объединенных существенными отношениями общественного бытия. Личность - отдельное, индивидуализированное, различно-тождественное и конкретное проявление целого. Рабовладение и феодализм функционировали на фундаменте сословно-классовых отношений и личной зависимости. При капитализме главными субъектами отношений становятся социально-классовые группы, меняющиеся с изменением способа производства.

7. Капитализм очистил классовое господство от признаков сословных и вещественных. Заменив непосредственную взаимосвязь людей и вещей отношением вещей и их эквивалентов' (деньги, акции, закладные и т.п.); превратив людей в придаток их собственной прошлой деятельности - капитала; усложнив общественное разделение труда, межклассовую к внутриклассовую структуру; изменив форму общественного богатства, а потому и форму.богатства личного, - капитализм наполнил собственным содержанием понятия демократии, равенства и свободы.

8. Сущность всякой социальной революции качественное изменение положения живого труда, а следовательно, изменение всех элементов производственных отношений. Не социальная революция""разрешает" социальные противоречия, а наоборот: процесс действительного разрешения {и становления новых) противоречий того или иного типа. - и есть социальная революция в собственном смысле этого понятия.

9. Классовый антагонизм, как система общественных противоречий, определенен по месту, времени и форме. Антагонизма "вообще" нет так же, как нет общего для всех

условий способа разрешения социальных конфликтов, а потому "противоположность" насилия к нёнасилиЯу революции и контрреволюции, мирного и" немирного процессов истории носит относительный характер.

Социальная революция социалистического типа имеет своей целью уничтожение только классового антагонизма И снятие противоположности живого и овеществленного труда. В этих условиях крайние форми социального насилия* исключаются либо равенством борющихся социальных сил, либо; подавляющим перевесом одной ЙЗ' них.

- Научно-практическая значимость исследования

Полученные результаты могут иметь значение:

- для теоретического осмысления практики социальных движений в обществах классового типа;

- для дальнейшей разработки проблем социального насилия в обществах, снявших противоположность живого и овеществленного труда;

- для теоретического и практического решения проблем, вызва£ших перестройку, и проблем, ею порожденных;

- для' защиты идей материализма в социологии.

Положения диссертации могут быть использованы при

разработке нормативных и факультативных лекций й семинарских занятий Пб философии, социологии, политической экономии, политологии, Истории; при проведении методологических семинаров и занятий с аспирантами.

Апробация основных идей диссертации состоялась при чтений- спецкурсой студентам исторического факультета и йй занятиях с~ соискателями при подготовке ими кандидатского минимума по философии» йри выступлениях на теоретических й научно-практических конференциях. В 1978г. по этим проблемам прочитаны лекции в Лейпциге (Высшая педагогическая школа им.К.Цеткин), опубликованы статьи в "Философски* науках". Ученых записках, монография (1990 г.). В 1992 году депонирована рукопись второй монографии в ЙШОН СССР.

Диссертация обсуждалась на кафедре философии Московского педагогического государственного университета им.В.й-Ленина в 1992 году и была рекомендована к защите.

Объем работы - 364 страницы, включая список литературы на 20 страницах.

Структура и основное содержание диссертации

Содержание работы изложено во введении,четырех главах и заключении. Каждая глава состоит из трех параграфов. Б первой главе дан общий анализ сущности насилия, в других исследуются его содержание, формы и явления.

В § 1 первой главы анализируется тождество и различия естественной и социальной необходимостей и социального принуждения.

Исследование позволяет сделать вывод, что физическое, непосредственное принуждение связано с естественной необходимостью и проявляется, по преимуществу, в отношениях отдельных индивидуумов. Физическое принуждение - внешние, главным образом природные факторы, побуждающие субъекта действовать определенным образом для обеспечения собственного бытия. В известном смысле физическое принуждение и естественная необходимость тождественны.

С развитием общественного производства естественная необходимость меняет свою форму, превращаясь в необходимость социальную. Социальная необходимость есть инобытие, снятие, диалектическое отрицание естественной необходимости. Она -естественная необходимость социализированного существа, выступающая в форме экономических, производственных .отношений. И естественная, и социальная необходимости, являясь "внешними" по отношению к индивиду как биологическому -существу, становятся "внутренними" по отношению к индивиду как существу социальному.

Социальное принуждение - категория предельно широкая. Она может выражать и зависимость субъекта от • объективных

условий его существования, и подчинение его этим условия«. Принуждение может означать подчинение субъекта как природный, так и социальным условиям. В первом случае речь может идти о свободе и несвободе субъекта по отношению к естественной необходимости, во втором - по отношению К необходимости социальной. Проявления естественной необходимости односторонни, так как природа может существовать и без являющегося ее частью субъекта. С другой стороны, только субъект обладает сознанием и волей. Поэтому естественную необходимость как биологические связи субъекта, как подчинение его воли и действий- условиям его природного бытия лишь возможно рассматривать как принуждение.

Принуждение становится действительностью там, где возникает и оформляется социальная необходимость взаимодействие людей,- относительно равных в своем природном бытии и неравных в бытии социальном. Это неравенство подводит к объективной определенности социального насилия, которое есть необходимое следствие антагонистического типа социально-экономических отношений людей.

В § 2 определяется необходимость различения насилия личностного и социального. Их единство и противоположность вытекают из содержания понятий сила и социальное насилие. Формулируются определения экономической, политической, идеологической сил. Экономическая сила класса или социальной группы определяется совокупностью отношений экономического базиса общества. Политическая сйла - выражение сознательности и организованности' класса, его способности к действиям, направленным на реализацию своих интересов. Идеологическая сила - СТейень влияния идеологии и психологии класса на идеологию й психологию других классов в общества в целом; авторитет класса, его возможность вести за собой другие слои общества.

Социальное насилие базируется на распределении человеческой деятельности, выступавшей в классовом обществе как разделение труда. Последнее дает ключ к пониманию того,

что насилие - только средство. Его действительной целью является воспроизводство и охрана условий, позволяющих подчинить и эксплуатировать живой труд. Поэтому любое рассмотрение форм социального насилия должно быть увязано с отношениями собственности. "Разделение труда и частная собственность - это тождественные выражения: в одном случае говорят по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту труда" (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч. 2-е изд. Т. 3, С.31).

С развитием отчуждения живого труда от объективных условий его существования насилие приобретает качественно новые свойства." Оно, становясь все более непрямым, косвенным, превращается в насилие всеобъемлющее: подчиняет, порабощает, принуждает и подавляет все стороны бытия общественных субъектов. Каким бы парадоксом это ни казалось, насилие предшествовавших капитализму общественных формаций оказывается лишь ступенями единого исторического процесса, приводящего к становлению насилия как такового. Насилие становится сущностью общественных отношений тогда, когда всеобщность отчуждения начинает подготавливать почву для уничтожения и отчуждения, и насилия.

Таким образом, сущность социального насилия можно определить как ограничение и подавление воли и дейстзий субъекта условиями его общественного существования. Условиями, которые превратились в нечто самостоятельное и от отдельного субъекта практически не зависящее. Тут появляется возможность неправомерного . отождествления категорий социальное принуждение и социальное насилие. Неправомерность в том, что социальное принуждение - категория общесоциологическая. В ней социальная необходимость не дифференцирована, индивиды и социальные группы рассматриваются как тождественные, как равные в своей зависимости от социальных условий. Социальное же насилие -категория, обозначающая определенный тип классовых отношений,

при которых существует принуждение и подавление одного класса другим. § 3 посвящен выяснению взаимосвязи способа, цели, средств социального насилия. Здесь своеобразной "методологией" служит объективная диалектика отчуждения и присвоения прибавочного продукта. При рабовладении необходимый труд и труд прибавочной сосуществовали в пространстве и времени как единое целое. Граница между тем и ' другим была относительной и определялась, главным образом, биологическим фактором - способностью. рабочей ' силы восстанавливать себя. При барщине прибавочный труд обладал самостоятельной, осязательно воспринимаемой формой. И по пространству и по времени необходимый и прибавочный труд противостояли друг другу как противоположности. Деятельность работника явственно была разделена для него как труд для себя и труд для другого. Начало господства меновой стоимости знаменовало собой новое единство необходимого и прибавочного труда, где только время отделяло прибавочный труд- от необходимого. Это отделение, лишенное конкретности индивидуального труда ' и пространственной координаты, размытой общественным характером производства, приводит к тому, что распадение рабочего времени незаметно. Прибавочный и необходимый труд сливаются вместе.

История смены сйособов производства, распределения, обмена и потребления есть, в то же время, история смены средств, которыми пользовались и пользуются различные социальные группы для достижения своих целей. Коль скоро интересы индивидов,- Социальных групп и классов различны, вследствие различия йх бытия, то способы и средства, служащие реализации их целей, не могут не быть различными и неизбежно будут оцениваться по-разному. Особенно справедливо это по отношению к средствай насилия рабовладения и феодализма, так как формы их' проявления - осязаемы и вполне определенны.

В условиях ставшего на собственные ноги капиталистического общества насилие приобретает качественно

иную определенность. Насилие и как способ,, и как средство принуждения и подавления субъекта функционирует здесь на базе разрыва существовавшей прежде сращениости живого труда и объективных условий его воспроизводства.. При овеществлении и отчуждении человеческой деятельности насилие, как: способ и средство непосредственного воздеРств1ы на субъект,, сменяется; Господством общественных отношеш:выступающих как "чувсГвёв'йо-бверхчувственное существо"'..

Во второй главе рассматриваются; основные элементы содержания социального' насилия:- социально-экономическое отчуждение человеческой' деятельности и частная собственность.

В § 1 обосновывается несостоятельность внеисторичного и абстрактного- понятия частной собственности и отчуждения. Утверждае'Гся, что собственность как объективные общественные отношения и понятие собственности следует различать. Различению подлежат также понятия собственности и владения (обладания). Различны до противоположности два типа частной собственности - трудовая и эксплуататорская.. Различны частная собственность на природу, собственность на рабочую силу и собственность на труд, рабочей силы.- Особое- внимание уделено отличиям управления' гг самоуправления, труда управления: я уйразлениЯ трудом. Доказывается, что любая форма частной собственности есть общественное отношение, где частное бытие отдельного индивида - только случай общественной нёббЯйДимости и форма принуждения части целым. Собственность есть Яе столько отношение людей к "внепптей" вещи, сколько взаимоотношения людей по поводу их различного и противоположного " отношения к . "вещи" - условиям их собственного бытия и воспроизводства. Поэтому определение собственности как "владения, распоряжения, пользования" Должно быть дополнено: "не-владение", "не-распоряжение", "непользование". А понятия свобода, независимость, равенство соотнесены с несвободой, неравенством, зависимостью.

Собственность начинается с закрепления присвоенного. Без той или иной формы охранения частная собственность лишь возможность. Действительность частной собственности оборачивается, как правило, собственностью на продукт труда, , закрепление присвоенного продукта осушествлязтся не только ¿равом силы, но и силой права. Закрепление собственности может быть реализовано и в обычае, и в морали, но прочнее всего любые формы собственности закрепляются всей системой производственных отношений, сложившихся исторически.

Если субъектом частной собственности на условия человеческого существования будут все представители живого труда, то это не частная, а общественная собственность. Если под частной собственностью предполагается собственность на свою личную рабочую силу, то биологически ею человек обладает всегда. Если условиями человеческого существования будут "владеть, распоряжаться, пользоваться"' только отдельные индивиды, то это действительная частная собственность. Суть общественных противоречий такого общества будет заключаться в соотношении интересов.тех, кто собственностью будет владеть и тех, кто не будет иметь к этому никакого отношения.

В § 2 содержится анализ взаимосвязи овеществления, отчуждения деятельности и самоотчуждения индивида в условиях общественно разделенного труда. Отчуждение предмета, средств, процесса, продукта труда' и присвоение их увязаны с феноменами социального принуждения и насилия. Вновь подчеркивается, что первый тип частной собственности базировался ка прямом и непосредственном присвоении и самой рабочей силы и процесса ее потребления, - на присвоении живого труда, ограниченного только физиологическими и временными условиями. Рабочая сила в этих условиях была ограничена в своем индивидуальном потреблении. Ее воля, желание, интерес, ее "духовное" чаще всего замыкалось на утилитарно-материальных потребностях физического воспроизводства. Примерно так же был отчужден от самого себя и отдельный собственник условий производства.

Положение меняется при втором тане частной собственности- Здесь складывается постоянная частная Собственность- на условия производства, временная частная собственность на труд (то есть временно-ограниченное потребление рабочей силы) и отсутстшк ч-астной собственности на саму рабочую силу (на личность работника). Рабочая сила становится гут собственницей: самой себя и не-собственницей условий своего применения. Это неизбежно связано с тем, что власть собственника условия производства воспринимается как "чуждая воля", "чуждый интерес", "чуждое управление", навязываемые действующему субъекту. Это понятие власти йераЗрывно связано с принуждением, подавлением объекта власти, с насилием над ним при помощи экономических, йолитических, идеологических средств.

Анализ отечественного отчуждения и связанного с ним социального насилия построен на исследованип положения живого труда в системе.общественных отношений. Делается вывод, что государственная собственность не всегда тождественна собственности общественной, а главный стимул Производительности труда заключен в свободе рабочей силы распоряжаться предметом, средствами, процессом, продуктом своей деятельности. Выделение трудового коллектива в качестве единственного собственника произведенного им продукта диктуется не абстрактно-нравственными императивами, а экономической и политической реальностями, сложившимися исторически.

Собственность на средства труда ничего не создает. Нужен труд рабочей силы. Ее действительный интерес в распределении вновь созданного общественного богатства может и должен быть увязан с количеством и качеством ее труда. Сделать эту акцию средством для повышения эффективности производства может и должен сам отдельный (а, следовательно, частный) рабочий коллектив конкретного производства. Именно здесь, в конкретном учете конкретного вклада каждого

отдельного индивида :и кроется действительный стимул к повышению производительности труда, который отыскивается ныне за пределами ;производсгва, в стихии рыночных отношений.

В § 3 ^рассматривается соотношение общественного и рыночного обменов. Первый отнесен к сущности, второй - к четной форме бытия общественного обмена. Доказывается, что частная собственность предполагает обмен, а обмен содержит в себе частную собственность там только, где существует товарное производство. Вне обмена частная собственность превращаете.! в обладание (владение), а обмен и без частной собственности остается обменом, существующим на основе общественного производства и общественного разделения труда. Поэтому не рынок, а потребительное производство и производительное потребление выражают собой сущностные взаимодействия между человеком, природой и общественным бытием. Только :;а заключительном этапе обмена, - обмене продуктов, готовых к индивидуальному потреблению, производство и распределение оказываются как бы в стороне, а рыночный обмен функционирует вроде бы самостоятельно.

Рынок ке самостоятелен и не свободен в главном. Рынок таков, каково его содержание, - обмен товарами, за которыми скрыт стоимостной, сущностный критерий сравнения товаров, -человеческий труд. Рыночный обмен трех товаров, - продуктов труда, рабочей силы и капитала, - рождает не равенство, а неравенство, живого и овеществленного труда; не свободу деятельности индивида, . а его порабощение условиями собственного воспроизводства. Рыночный обмен деятельностью и продуктами деятельности объективно базируется на различии (и противоположности) субъектов экономического общения, а, следовательно, различии прав, обязанностей, свобод и принуждения.

Лицо всякого человеческого общества определяется тем, в каком объективном положении находятся люди, созидающие материальные и духовные ценности. Отчуждение живого труда от

распоряжения собственной деятельностью,, его зависимость от тех, кто управляет условиями его бытия и самим его бытием; подчинение рабочей силы рыночным отношениям, - неизбежно выступают как противоположность.тех социальных групп, которые' Продают свою рабочую силу и тех, кто ее покупает и: е» распоряжается. Так что всякие рас^> ;де!шя о демократии свободах и нравственности носят классовый характер. Этим 0бусловлейо рассмотрение интереса.

Частный интерес может выступать как общий для какой-либо конкретной группа (класса» народа, нации, расы), оставаясь одновременно частным интересом, по отношению к общим интересам более высокого порядка. Пропагандисты, "чистого" рынка гипертрофируют роль отдельного субъекта и его частного интереса. Однако, даже в идеале обмен отдельных индивидов предполагает их связь и взаимозависимость, пусть даже временную, эпизодическую. Поэтому уже здесь виден приоритет не частного, а общего интереса, содержится зерно необходимого отрицания абсолютной свободы я независимости частного произвола.

Общее благо, которое в известной формуле А.Смита, яг во мнении его последователей, выглядит как побочный продукт только иядишгдуалистических стремлений - зесьма умозрительная конструкция. "Невидимая рука" А.Смита не есть механическая сумма отдельных интересов. Она, скорее всего, качественно навал ссвокутпгость, возникшая путем интеграция частных интересов в общественные. Общее благо не может быть побочным Продуктом частно-разрозненных интересов. Оно может возникнуть только из сотгодчнтгспия, сочетания интересов отдельных. А это уже новое качество общественного бытия.

В третьей главе анализируется связь порождающих Насилие объективных противоречий с иллюзиями общечеловеческих Ценностей. В § 1 подчеркивается закономерность не только смены, но и изменчивости способов производства, которые

Елекут за собой изменения объективной реальности классов и способов подчинения живого труда.

От непосредственного присвоения рабочей силы, как элемента естественных условий натурального производства ¡. Совладения и феодализма, до присвоения опосредованного ■¡товарно-денежными эквивалентами; от видимого и чувственно .воспринимаемого рабочей силой прибавочного труда, до "невидимой" прибавочной стоимости, присваиваемой капиталом посредством системы общественных отношений; от прямого подчинения и непосредственной зависимости рабочей силы, до принудительного труда только .кажущегося результатом свободного договорного -соглашения., - таковы основные формы перераспределения .прибавочного труда в зюльзу собственника условий производства.

Если определенности производства, распределения, обмена и потребления существуют объективно, то объективно .и разделение "одинаковых" людей на социальные группы. Это признание- неизбежно ведет и к констатации различий, противоложностей и противоречий между людьми. Отдельный субъект становится, хотя и индивидуализированной, но частью другого субъекта - социальной группы. Принадлежность отдельного индивида к группе, классу, нации и т.п. -объективна. Она определяется не его волей я делением, д системой его биологических и социальных связей.

Человечество, с победой капитализма, -все больше и больше переходит: от классов-сословий, чье бытие определялось (и определяется) прямыми связями с условиями производства, к классовой структуре, определяемой отделением живого труда от этих условий; от классов, где "способ" и "доля" получения общественного богатства были связаны между собою достаточно прочно, к классам, где существеннейшую роль начинает играть только "доля"; от зависимости, где "место" и "роль" класса в обществе определяли его "долю" в общественном продукте, к господству "доли" капиталистической собственности при

определении места и роли индивида и класса в обществе. Но сущность классового подхода сохраняется и в новых условиях.

Там, где господствует отчуждение рабочей силы от условий ее воспроизводства, воспроизводится социальное, политическое и имущественное керазекс.л людей, существует та или инаяГ форма эксплуатации, а, следовательно» сохраняются л формы Социального насилия. Классовое понятие, выражающее: различив индШндов в распределении их по различным родам производству ЯОдмшеипе этих индивидов определенным п р о и з в о Д с Т В ёгйЯым отношениям; неравенство в распределении между ними средств производства, а следовательно, неравенство в распределении между нима произведенных обществом . богатств (средств производства,. предметов потреблейия, духовных богатств).

В § 2 осмысливается соотношение демократии и диктатуры после того, как идеологи перестройки эти понятия противопоставили друг другу.

Капитализм очистил классовое господство от привычных признаков вещественности. Заменив непосредственную взаимосвязь людей и вещей отношением вещей и их эквивалентов (деньги, акййй, ценные бумага и т.п.); превратив людей в придаток их собственной, прошлой деятельности - капитала: услозйййв общественное распределение и разделение труда, а следовательно, не только межклассовую, ко и внутриклассовую структуру; изменив форму общественного богатства, а потому и форму богатства личного, - капитализм создал видимость демократии, иллюзию равенства и самообман свободы. Классовые противоречия оказались упрятанными в общую для всех одежду капиталистических распределительных отношений. На этом объектно-субъектном основании и возникают иллюзии, заменяющие действительность: демократия отождествляется с общечеловеческими ценностями, ненасилием и свободой каждого субъекта.

Говоря о свободах и ценностях, социальных потребностях и интересах, надо точно представлять кто именно выступает их носителей. Достаточно соотнести между собой различные индивидуальности, личность и ее социальную группу, группу т.ласса и сам класс, класс с народностью и нацией, как определенность субъективного видения мира станет весьма шаткой. Тождество субъектов станет еще менее ясным, как только речь зайдет об интересах.

Осознание потребностей: личных и групповых, классовых и этнических, экономических и политических, материальных я духовных, - рождает такое многоголосье., что субъективная реальность может вполне заменить собою реальность объективную. Любая идея может претендовать на -.истинность, если она будет выражать мой интерес. Даже в том случае, если она будет противоречить моей же, но действительной потребности. Тол-; .со в тождестве бытия мышлению можно отыскать такие "противоположности" как свободу и необходимость-, законность и насилие, общечеловеческое и классовое, демократию и диктатуру, право я политику, суверенитет личности и суверенитет общества. В социальной действительности этих противоположностей нет.

Благостная видимость общечеловеческого содержит в себе и различия людей, и противоречия их •бытия: частное и общее, отчуждение и присвоение,', порок и добродетель, прекрасное и безобразное, горе и радость, равенство и угнетение. Эти категориальные пары не отрицают, а расшифровывают личные и социальные противоречия. Причем делают это только в первом приближении, ибо конкретное, лиздюстное и социальное содержание этих особенных категорий общечеловеческого, обязательно вскрывает все новые и новые пласты противоречий. В том числе и противоречий классовых.

§ 3 посвящен критическому рассмотрению методологии, подменяющей объективное содержание, истины ее субъективной интерпретацией.

Видимость как одностороннее проявление сущности возникает, как правило, там, где исследуются изолированные явления,' конкретные формы, единичные факты, чувственные образы. Здесь, с достаточной долей объективности можно сравнивать, анализировать, объяснять отдельные стороны социальных отношений. Но субъективнее отделение частей от социального целого- уменьшает объективность познания и может привести к замене действительно общего общностью иллюзий» социальной реальности видимостью социального, материального идеальным. Эта умышленная или простодушная операция, позволяя абсолютизировать либо тождества, либо различия и ведет к противопоставлению диктатуры и демократии, прав и обязанностей, свободы и необходимости.

Только материальные отношения позволяют свести индивидуальное к социальному - группе, классу, нации. Только они позволяют находить действительные тождество и различия, выделять общее и единичное, отыскивать в личном классовое и общечеловеческое. Вне материалистического подхода общечеловеческое есть лишь всеобщее высшего порядка, где всякое различие (особенно социальное) отходит на второй план, а на первый выступает "немая'" родовая всеобщность -абстрактный человек.

Выведение индивидуального из социального тоже требует материализма. Без него1невозможно ни определить, ни оценить личность или социальную группу. Определенность их проявляется только " в действительных отношениях. Но объективная действительность оценивается субъективно и, в конечном итоге, индивидуально. Именно поэтому в актах "сведения" и "выведения" практически всегда присутствует возможность метафизики, эклектики и софистики. Эти методы субъективной социологии могут быть результатом добросовестного заблуждения, но могут служить операциям далеким от поиска объективных истин.

Субъективно всегда можно выделить приоритет личного интереса. Но собъективная истина конкретна. В жонкретном общества, з конкретных условиях доминировать будет определенный .интерес. И что бы познающий субъект ни •.?нструировал з своем сознании, объективная реальность социальных отношений внесет свои коррективы: в интересе, понимаемом зсак личный, может реально господствовать социально-групповое содержание; а в общечеловеческих прокламация: — сугубо личный.

В четвертой главе проявления социального насилия прослеживаются б существенных признаках исторического процесса.

В § 1, определяя исторический процесс и социальную революцию как качественное изменение положения живого труда в системе общестгэнных отношений, автор настаивает на методологической ценности марксова понятия общественно-экономической формации. Понятия, характеризующего прежде всего три состояния, общества: доклассового, классового л бесклассового. Эти качественше"этапы исторического .процесса связаны у К.Маркса с бытием живого .труда, типами социальной революции и сменой форм социального -принуждения. "Прямая принудительный труд - вот основа древнего мира: общество покоится здесь на принудительном труде :как существующем фундаменте. Базис средневековья образует труд, сам являющийся привилегией, труд, имеющий значение -еде .в своей обособленности, а не как труд вообще, производящий меновые стоимости". (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 46, «Л. С. 192). Налицо три существенно различных -способа использования рабочей силы. Эти способы определялись -¡всей системой общественных отношений. Достаточно отчетливо -видны два социальных скачка - от рабовладения к феодализму ,и от него к капитализму.

Всякое противоречие разрешается, а не отмирает.- На яесте разрешаемых противоречия (точнее - в ходе их разрешения) тотчас же возникают противоречия новые. При разрешении противоречий равнодействующая: воль и действия множества социальных сил содержит * себе и стихийное, и сознательное; и необходимое,, и случайное; и. возможное,, и действительное. В какой форме реализуется необходимое, какие слеДсТйия породит всеобщая связь социальных противоречий, какая экономическая,, социально-политическая, и идеологическая реальность возникнет, - во многом зависит от того, какие ередсТба будут использованы классами и общественными группами в борьбе за свои интересы.

Вся история классовых обществ,, делая собственников бредств производства собственниками всех, общественных институтов., оставляла рабочей силе только одио> средство борьбы за свои интересы: непосредственное вмешательство в ткань экономических и социально-политических отношений. Эта форма рождала адекватный ответ со стороны собственников. В з£йд пускалось оружие, становившееся последним аргументом в вечном споре между удовлетворенной в самой себе частной собственностью и бессилием существования живого труда.

Расширение творческого участия масс в исторической' Процессе - не фантазии классиков, а прпт.тое елвисгея» того:, что труд все больше и больше превращается в непосредственно-общественное деяние. Возвратить живому труду управление собственной деятельностью, снять его экономическое, социально-политическое и идеологическое отчуждение, - вот подлинная задача всякой действительной социалистической революции.

§ 2 трактует проблему революционного насилия как частный феномен власти и социального насилия. Говоря о власти вряд ли можно употреблять оборот "власть над". Всякий субъект не пассивен, а социальный - тем более. Отсюда следует, что сомнителен разговор о средствах власти; праве, авторитете.

насилии и т.п. Право, если это действующее право, - есть только юридическое закрепление экономических и политических отношений, существующих реально. Авторитет, если он действителен, тоже вырастает на базе существующих оЛщественных отношений. А насилие - бесконечное многообразие отношений антагонистического классового общества. Поэтому, субъект, "осуществляющий власть"^ насилие "над" другим субъектом и, по-видимости, реализующий в этом акте свою волю, сам находится в зависимости. В зависимости от природной и социальной необходимостей, от конкретных условий. То есть его воля и страсти, интересы и власть не абсолютны, а детерминированы материальны™ условиями. Отсюда следует неоднозначность понятий "движущие силы" и "революционное насилие". -

Понятие двк.-ущих сил революции включает в себя группы с различными объективными интересами: и авангард революции с его действительными союзниками, и колеблющихся попутчиков, и нейтралов-, выжидающих -чем кончится дело. Опосредованно в характеристику этого "единства" долны быть включены скрытые и явные, активные и инертные противники революции. Их численность, их опыт классовой борьбы, степень н формы их сопротивления не только влияют на движение "движущих сил" революции, но и определяют эти последние.

Соотношение социальной революции и насилия на уровне отдельного индивида понять невозможно. Невозможно хотя бы потому, что оба эти явления - есть следствия общественных взаимоотношений, в которых каждая личность есть только часть природного и социального целого. Осознание действительного бытия революции и действительных интересов его участников основанное на выведении сущности из конкретного и частного, -весьма противоречиво. Выделить и отделить друг от друга сторонников и противников революции, свести революционный процесс .к только осмысленным и рационально-взвешенным действиям всех его участников - задача без решения. Тем более

без регения предварительного, когда заранее объявляется о желательности ж предпочтительности мирного перехода к социализму (или капитализму) или социальной революции без применения насилия.

В § 3 идеологическое насилие c:ie швается как одно из важнейших средств не только еоцяа."-но-политического, . ко и экономического . развала СССР. Автор диссертации не рассматривает часто теоретические аспекты "нового мышления", "планетарного созналия* и неокаутскианские идеи удьтраимлериализма потому, что за ними скрыты только субъективистские ценности. Объектом критики служат идея, ставзгне конкретным орудием отечественного антикоммунизма, и Люда, умышленно искажающие действительную историю Октября и послеоктябрьского периода.

Тенденциозный подбор экономических, социальных, политических фактов и идей служил и служит опорочению идеи и практика борьбы, за социальную справедливость. II то, что современный антикоммунизм скрывает под термином "десакралазация марксизма" - есть далеко не первая попытка ревизовать действительную теорию реальной истории ради доказательства того, что именно капитализм является столбовой дорогой развития человеческой цивилизации.

Учение К.Маркса о границах развития капитализма является и по сеЗ день'самой глубокой теоретической критикой частнособственнической цивилизации ; и самым глубоким обоснованием социалистической и коммунистической перспективы. Чей эффективнее срабатывают товарно-денежные отношения, рынок н конкуренция, тем больпую массу негативных последствий- они вызывают, к тем большему отчуждению а самоотчуждению человека они ведут. В делячестве, в прагматической рациональности всех сфер социального бытия не мозгет быть заключена действительная цель человеческого существования. Суть расхождения К.Маркса и его современных отечественных критиков з том, что К.Маркс, допуская развитие капитализма, не

допускал его вечности. Он видел в нем самом необходимость его развития в качестве иное бытие. Его критики этого • видеть не хотят. Для них "развитие" капитализма - движение в пределах одного и того же качества. Движение как повторение одних и тех же форм; противоречий конкуренции, рынка, товарно-денежного обращения. Еще более нелепы обвинения марксизма в пристрастии к диктатуре и насилию. Марксизм только констатировал антагонизмы и насилия капиталистического общества, а нам' твердят о порочном пристрастии к Василию самого К.Маркса и его последователей.

Не объяснив насилие социально-экономически, нельзя понять его политическое, идеологическое бытие. Без базисного обоснования все факты и оценки террора, принуждения, подавления обязательно односторошш и необходимо ложны. Субъективистские пристрастия в оценках объективных противоречий оборачиваются, как правило, не только насилием над умами читателей, но и над объективной истиной.

Список

опубликованных трудов, отражающих - содержание диссертации

1. Сущность насилия. - М.: Прометей, 1990; 7,2 п.л.

2. Явления и сущность социального насилия (социально-философский анализ). (Моск. пед. гос. университет им. В.И.Ленина. - М.: 1992.

Депониров. в ИНИОН РАН № 46574, 04.06.92; 22,0 п.л.

3. Революционное насилие и мирный переход к социализму. М.: "Высшая школа"//философокие науки N° 4, 1970; 1,0 п. л.

4. Сущность социального насилия. - М.: "Высшая школа"//фйлософские науки № 1, 1986; 1,0 п.л.

5. Социальное принуждение как фактор воспитания • личности. Сборник научных трудов: Социально-философские проблемы' формирования личности в условиях развитого социализма. - М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1984; 0,5 п. л.

6. Условия снятия отчуждения -ли-гчоспь. Межвузовский сборник научных трудов: Социально-философские проблемы формирования личности. - М.: МГПИ им. В.!Г..Ленина, 1986;. 0,5 п. л.

7. Ленинское понимание насилия и социальная революция//Тезисы докладов на: научно-теоретической конференции. - М.: Московский: текстильный институт, 1970; 0,5 п.л.

8. Свободы рынка и рынок свобод. Материалы научной сессии. Социально-исторические науки. М.: Прометей, 1992; 0,3 п. л.

• 9. Объективные основания интереса. - М.: Прометей//Педагогическое образование № 10, 1992, 0,7 п.л.

10.. Опыт Октября и некоторые закономерности мирного развития революции. - Лейпциг: Научные труды Высшей педагогической школы имена- К'.Цеткин, 1979, 1,0 п-л-.

11. Комплексное- исследование диалектика коммунистического " строительства.//Рецензия: на кн.. Диалектика строительства коммунизма. Под ред.. Г.М.Штракса. - М. Мысль., 1Э68/./Философские науки № 1, 1969; 0,3 п.л. (в соавторстве)..

12. Рецензия на книгу "Преподавание марксистско-ленинской философии как фактор коммунистического воспитания". Под ред. Г.М.Штракса и Н.В.Платонова. - М.: Высшая школа, 1974//Философские науки № 1, 1975; 0,3 п.л. (в соавторстве).

13. Авторские лекции (1971-1974 годы) по курсу социальной философии. Союзное телевидение, программы вечернего и заочного образования: Материалистическое понимание истории; Классы н классовая борьба; Политическая организация общества; Роль народных ыасс и личности г -тории; Материальное производство - основа существования общества. (0,8 п.л. кахдая лекция); 4,0 п.л.

/

А'