автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Аграрно-крестьянский вопрос в Петербургской губернии в конце XIX - начале ХХ вв., 1881-1905 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аграрно-крестьянский вопрос в Петербургской губернии в конце XIX - начале ХХ вв., 1881-1905 гг."

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

КОСТИН

Вячеслав Андреевич

АГРАРНО-КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС В ПЕТЕРБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ XIX—НАЧАЛЕ XX ВВ. 1881 — 1905 гг.

Специальность—07. 00. 02—отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 1992

Работа выполнена на кафедре политической истории Санкт Петербургского государственного аграрного университета

Научный руководитель—доктор исторических наук, профессор

| СЕМЕНОВ Л. С. |

Официальные оппоненты — доктор исторических наук

КИТАНИНА Т. М„ кандидат исторических наук, доцент КАЩЕНКО С. Г.

Ведущая организация — Санкт-Петербургский государственный ■ институт культуры им. Н. К. Крупской ____

Защита состоится « {///¿.года в ' часов на

заседании Специализированного/Совета К 063. 57. 11 по присуждению ученой степени кандидата исторических наук в С.-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, 5, ауд. 70.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке имени А. М. Горького С.-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан « ^ » (✓¿С'^-^/)'^ 1^)12-, года

Ученый секретарь Специализированного Совета, кандидат исторических наук

ВЫСКОЧКОВ л. в.

Актуальность темы. Вопросы аграрной истории Европейской России и се отдельных регионов давно являются объектом пристального внимания советских исследователей. Это объясняется тем огромным социально-экономическим значением, которое приобрела аграрная проблема в нашей стране в пореформенный период. Ее острота и непосредственная связь с жизненными интересами основной массы населения России нашли свое отражение в лозунгах всех трех революций, определив расстановку классовых сил и накал политической борьбы. В работах, посвященных истории российской пореформенной деревни, исследованы влияние остатков крепостничества, арендные отношения, условия, направление и темпы эволюции крестьянского и помещичьего хозяйств, мелкотоварное крестьянское производство, социальная борьба в деревне, взаимоотношения деревни и города в капиталистической России. Так, обобщающие исследования

A. М. Анфимова, И. Д. Ковальчепко. Г1. Н. Першина, П. Г. Рындзюнского расширили и уточнили представления о противоречиях в аграрном секторе экономики страны.1 Региональные исследования проблемы—диссертационные работы В. А. Селезнева, Г. С. Койстинен. M. М. Островского,

B. И. Козаченко и новейшая монография С. Г. Кащенко, посвященные различным аспектам реализации реформы 19 февраля 1861 г. и се социально-экономическим последстви-

1 Анфимов А. М. Земельная аренда в России в начале XX века. М. 1961. Он же. Крупное помещичье хозяйство Европейской России. М. 1969. Он же. Крестьянское хозяйство Европейской России (1881 —1904 гг). М. 1980. Он же. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881 — 1904 гг. А\. 1984; Ковальченко И. Д.. Ми-лов Л. В. Всероссийский аграрный рынок XVIII—начала XX вв. М. 1974; Першин П. I*. Аграрная революция в России: Исторпко-экопомическое исследование. Кн. I. От реформы к революции. М. 1966;, Рындзгонс-кнй П. Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века. (Взаимоотношение города и деревни в социально-экономическом строе России). М. 1983.

ям, выявили своеобразие аграрных отношений в Петербургской губернии как в предреформенное время, так и в первые десятилетия пореформенного периода.2 Вместе с тем дальнейшее развитие социально-экономических процессов в деревне столичной губернии остается малоизученным.

Географические рамки исследования определяются следующими обстоятельствами: в Петербургской губернии рядом с первоклассным промышленным центром соседствовала нищая, во многом еще патриархальная деревня, что обуславливало специфику проявления крестьянского вопроса, так как крестьяне, продолжая оставаться объектом полукрепостнической эксплуатации со стороны помещичьего землевладения, уже сильнее, чем в целом по стране, втягивались в эксплуатацию капиталистическим городом, превращались в дешевую рабочую силу промышленности.

Хронологические рамки диссертации обусловлены тем, что рубеж XIX и XX вв. в России—это период интенсивного созревания социально-экономических предпосылок, всколыхнувших в начале XX в. массы крестьянства, что в конечном итоге вызвало крушение системы самодержавного помещи-чье-буржуазного строя.

Предмет исследования. В работе предпринята попытка на основе комплексного изучения различных сторон аграрной проблемы (вопрос о земле как средстве производства, вопрос о социально-экономическом положении крестьян, материальной базе их надельного хозяйства, его структуры, формах связей с крупным промышленным центром) выявить специфику крестьянского вопроса в столичной губернии, в которой динамичное развитие капиталистической промышленности сочеталось с архаичной системой аграрного строя.

Задачи исследования:

—провести анализ статистических материалов о землевладении основных сословных групп, определить поуездные

2 Слезнев В. А. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Петербургской губернии в пореформенный период. Диссертация.. . уч. степ., канд. истор. наук. Л. 1952; Койстинен Г. С. Проведение крестьянской реформы 1861 г. в Петербургской губернии. Диссертация... уч. степ, канд. истор. наук. Махачкала. 1953; Островский М. М. Помещичье хозяйство Петербургской губернии в конце XIX—начале XX вв. Диссертация ... уч степ. канд. истор. наук. Л. 1980; Козаченко В. И: Крестьянское движение в Петербургской губернии в 1861 — 1880 гг. Диссертация ... уч. степ канд. истор". наук. Л. 1982; Кащенко С. Г. Реформа 19 февраля 1861' г. в Санкт-Петербургской губернии. Л. 1990 г.

особенности в движении земельной собственности н динамику земельных цен, районировать территорию губернии;

—исследовать крестьянское хозяйство по основным социально-экономическим категориям: доходность надельных земель, обремененность платежами, степень социальной дифференциации и отрыва крестьянства от земледелия, арендные отношения;

—выявить формы реализации избыточной рабочей силы вне сельскохозяйственного производства, социальные и экономические последствия крестьянских промысловых занятий;

—определить особенности миграционных процессов в крестьянском населении и их социальные последствия.

Источниковую базу исследования составили несколько групп источников. Из первой группы следует отметить публикации результатов земельных переписей, проведенных ЦСК МВД в 1877, 1887, 1905 гг. Они содержат сведения о землевладении сословных групп и позволяют проследить изменения в соотношении землевладения различных категорий собственников. К отмеченным публикациям примыкают «Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 года Комиссии по обследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1900 г. благосостояния сельского' населения срсднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России», которые включают в себя разнообразные сведения о социально-экономической жизни пореформенной деревни вплоть до 1901—1902 гг. Использован также ряд других изданий государственной статистики.

Вторая группа источников—публикации материалов земской статистики, в основу которых легли результаты двух сплошных переписей крестьянских хозяйств Петербургской губернии, проведенных губернским земством в 1881—1882 гг. и 1899—1902 гг. Они дополняется выпусками материалов текущей статистики. Источники этой группы в ряде случаев дают возможность внести существенные коррективы в сложившиеся представления о характере неземледельческих занятий крестьян, которые базируются на данных в основном государственной статистики, и не содержат четких разграничений между рабочей силой местных крестьян и пришлых, задействованных в различных отраслях промышленного производства и транспорта губернии.

Третья группа источников включает в себя развернутые текстовые комментарии земских статистиков, которые иногда принимают форму очерков различных сторон жизни де-

ж

ревпп, написанных на основе обработки статистических материалов. Ценным являются п отдельные наблюдения авторов по конкретным вопросам условий жизни крестьян, агрокультурном уровне ведения полевого хозяйства и животноводства. Не все они являются бесспорными, но мнения и суждения современников имеют для исследователя определенную ценность.

К четвертой группе относятся архивные материалы, выявленные в ЦГИАЛ главным образом в фондах Канцелярии Петроградского губернатора (ф. № 253) и Петроградского губернского статистического комитета (ф. № 260). В них отложилась переписка губернских и уездных органов по различным вопросам жизни крестьянского населения, его эко-ломических занятий, условий ведения полевого хозяйства и промысловой деятельности. Здесь, как правило, мы не встречаем систематизированного материала, но ценным являются выводы об общем экономическом положении крестьян, их .налоговой платежеспособности и основных источниках доходов. Они не всегда совпадают с выводами земских авторов, •отражают в основном правительственную точку зрения на проблемы жизни крестьян, но все же позволяют увидеть тяжелое материальное положение губернского крестьянства, степень его обремененности бесчисленными казенными, земскими и мирскими платежами. Определенный интерес представляет ежегодные губернаторские отчеты, по которым прослеживается эволюция взглядов администрации по мере обострения аграрного вопроса в губернии.

Научная новизна работы. В диссертации комплексно исследуются основные проблемы аграрно-крестьянского вопроса в Петербургской губернии в последней четверти XIX—начала XX вв., которые ранее в литературе не выделялись в качестве объекта изучения. На основе достижений советской исторической науки и обобщения всего комплекса привлеченных источников предпринята попытка проанализировать самостоятельные, но внутренне связанные между собой грани аграрного вопроса. Их изучение позволило установить объективные предпосылки крестьянского движения в Петербургской губернии в годы первой российской революции.

Практическая значимость работы. Ее результаты могут быть использованы в научной и педагогической практике, при написании обобщающих трудов по истории российского крестьянства, чтении лекций и подготовке спецкурсов. Материалы диссертации могут представлять определенную цен-

ность для составления очерков по экономическому н социальному развитию Петербургской губернии. Собранный фактический материал можно использовать в краеведческой работе.

Апробация рабсил. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры политической истории Ленинградского аграрного университета. Результаты исследования нашли отражение в сообщениях на годичном собрании Проблемного объединения по изучению истории сельского хозяйства и крестьянства Северо-Запада РСФСР в Ленинградском отделения Института истории АН СССР в 1985 г. и на историческом факультете ЛГУ на Мавродинских чтениях в 1991 г., тс:;же в двух опубликованных статьях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 2 глав, заключения и приложения (библиография и таблицы). • Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются задачи исследования, выделяется круг основных проблем, дастся историографический обзор литературы по теме исследования, .характеризуется нсточинковая база диссертации и ее методологическая основа.

3 главе 1 «Землевладение в Петербургской губернии гс ксние XIX—начале XX вв.» рассматривается движение дворянского землевладения Петербургской губернии, его позиции в оСшем земельном фонде в абсолютных, относительных и оценочных показателях, чго дало возможность установить следующие факт;.:-- в рамках рассматриваемого периода исходные позиции дворянства г, губернии были выше, чем в среднем по всей Европейской России. Его доля и земельном фон;е составляла в 1877 г. ¡',8,9% в то время как по Европейскон России этог показатель доходил до 23,3%. Итоговые позиции также оказались значительнее, чем пот Европейской России. В Петербургской губернии удельный вес дворянских земель понизился только до 28,2"''. По процесс перехода дворянских земель к другим соелоттм гнел интенсивнее. Если по Европейской России погори еостлвглд 7.<Г/'\ то в губернии—10,7%. Уменьшение дворянского землевладения сопровождалось резким ростом земельных цен, и силу чего экономические позиции дворянства т аграрном рынке губернии оказались ослабленными в меньшей степени. Дворянская земельная монополия была сильно подорвана в Гдовском. Новоладожском и Шлиссельбургском уездах, но в уездах Петербургском и Петергофском практически осталась не поколебленной. Уменьшение дворянского земле-

владения было явлением сложным и неоднозначным. Буржуазное крестьянское и купеческое землевладение интенсивно формировалось путем скупки дворянских земель в уездах с менее благоприятными условиями хозяйственного развития. Купечество активно скупало дворянские земли, составляя в этом вопросе существенную конкуренцию крестьянам. Крестьянская частная земельная собственность формировалась путем прикупки земли как сельскими обществами, так и на основе индивидуальной инициативы, что позволяло восполнять недостаточность надельных земель. Однако общинная инициатива уступала частным индивидуальным приобретениям. К 1877 г. общины дополнительно приобрели к своим надельным землям 32832 дес., что увеличило их землепользование только на 3,1%. В 1905 г. земельная собст-веннность общин составила уже 85541 дес., что означало приращение к надельному фонду 8,3% дополнительных площадей, но в то же время оно почти в 2,5 раза уступало размерам индивидуальных приобретений. Крестьянскую личную земельную собственность нельзя рассматривать как приращение к надельному землепользованию, так как в ее формировании принимали активное участие и пришлые крестьяне. По своей структуре она была преимущественно крупной. Из 208693 дес., которые она охватывала к 1905 г. на долю владений свыше 100 дес. приходилось 99713 дес-. или 47,8%; владения свыше 1000 дес. включали 37496 дес., или 18%. Крестьянская земельная собственность преобладала в тех уездах, где земельные цены были ниже, чем в пристоличном-районе. Она также противостояла крестьянскому надельному землевладению, так как ее владельцам были только 5113 лиц крестьянского происхождения, в то время как в губернии насчитывалось 106504 крестьянских надельных хозяйств.

Крестьянское надельное землевладение отличалось от системы частного не только правовым статусом, по и составом угодий. Составляя по отношению к нему только 55,1% по общему размеру площадей, оно превосходило его по размерам сельскохозяйственных угодий. Так, например, пахотные земли включали 384251 дес., пли 34,9%, в то время как в частном землевладении пашня охватывала всего 4,6%. Сенокосные и пастбищные угодья занимали 337334 дес., или 30,6%. В частном землевладении они не превышали 10% и включали только 200013 дес. Таким образом, в надельном землевладении доля угодий сельскохозяйственного назначения

с.

была значительно выше, чем в частном. Однако, рассмотренные соотношения частного и надельного землевладения по составу угодий позволяют применительно к Петербургской губернии сделать вывод, что даже включение сельскохозяйственных угодий частного землевладения на тех или иных условиях в систему крестьянского надельного хозяйства из-за их незначительного количества не могло радикально изменить материальные условия его функционирования при постоянно растущем крестьянском населении и увеличении числа семейно-хозяйственных единиц в надельном землевладении. Земельная теснота здесь имела не только относительное, по и абсолютное значение. Это обстоятельство усложняло поземельные отношения между двумя категориями собственности, вызывая борьбу за аренду между различными группами крестьянства, создавая возможности маневра для крупных земельных собственников и способствуя подъему арендных цен.

Крестьянство Петербургской губернии после освободительных реформ оказалось не одноликой массой, а сильно дифференцированной по количеству надельной земли. Дифференциация по душевому наделу к началу XX в. под воздействием причин уже социально-экономического характера привела к чрезвычайно неравномерному распределению надельной земли и на семейно-хозяйственную единицу. Анализ структуры крестьянского надельного землевладения всех бывших разрядов крестьян по количеству земли на крестьянский двор показал, что 23,7% дворов имели только по 5 дес. и на их долю приходилось всего 4% надельной площади. Надельное землеобеспеченне от 5 до 10 дес. охватывало 52,6% дворов, но оно включало в себя 42,5% земли. Таким образом, 66,3% дворов имели наделы не выше 10 дес. и в их пользовании было только 46,5% надельного фонда-Если принимать во внимание, что В. И-Ленин считал самостоятельным земельным крестьянским хозяйством, сводящим концы с концами, только хозяйство, обладающее не менее 15 дес-,3 то всю отмеченную группу надельных хозяйств можно отнести к полупролетарским. Однако в условиях губернии это было бы упрощением социальной структуры крестьянского населения, так как хозяйствование на наделе было одним из многих объектов его экономической деятельности, содержание кото-

з Ленин В. И. Поли. собр. собр. соч., Т. 17, С. 64.

рой было не только разнообразным по видам, но и чрезвычайно полярным по социальным характеристикам.

В изучаемый период в губернии сложились четыре района, в которых формирование нового слоя земельных собственников протекало с разной степенью интенсивности.

В первый район целесообразно включать два уезда—Петербургский и Петергофский. Их объединял ряд признаков. Они раньше и глубже были ориентированы в систему разнообразных потребностей столичного города. Зто имело решающее значение уже при проведении реформы 1861 г., определив самый мизерный средний душевой надел и самую высокую цепу его десятины, что поставило дворянское землевладение обоих уездов в более выгодные условия для сохранения основных экономических позиции. Сохранение дворянской земельной монополии в этих уездах было сдерживающим фактором и формировании крестьянской частной собственности и расширении землепользования. Это обусловило формирование экономической активности части-крестьян в других направлениях.

Во второй район оправдано включение уездов Царскосельского и Шлиссельбургского. К началу XX в. в обоих уездах д в о р я и с к а я земельная собственность не превышала 20% от общего земельного фонда. В системе частного землевладения доля сельскохозяйственных угодий была незначительна, уровень земельных цен был ниже, чем в первом районе. Развитие крестьянской частной земельной собственности в Царскосельском уезде сдерживалось высокой долей земель удельных и государственных. В Шлнссельбургском уезде дворяне выбрасывали на аграрный ; инок преимущественно лесные массивы, что' также не способствовало расширению крестьянского землевладения, так к к они скупались лесопромышленниками. Однако эти два \ .зда испытывали влияние петербургского рынка и имели крупные рынки в уездных центрах. Здесь были условия для формирования крестьянских хозяйств подгородного типа.

В третий район можно объединить Лужский п Ямбургский уезды. Здесь земельные цены были ниже, ч'ем в первом и втором районах. Это способствовало интенсивному формированию крестьянского землевладения. Здесь был и более высокий размер крестьянского душевого надела. Железнодорожная связь со столицей с некоторым опозданием, но включила значительную часть территории этих уездов в систему петербургского рынка.

Четвертый район охватывал два периферийных уезда— Гдовский и Новоладожскпй, для которых было характерным отсутствие железнодорожной связи с Петербургом, самый низкий процент дворянского землевладения и невысокий уровень земельных цен, рост которых за четыре пореформенных десятилетия составил соответственно всего 23 и 24%.. Крестьянская земельная собственность получила здесь наибольшее развитие и по сельскохозяйственным площадям вместе с надельными землями существенно превосходила дворянскую и купеческую собственность.

Признавая значительную условность выделения в пределах небольшой территории четырех районов, автор все же считает необходимым придерживаться этой схемы. В качестве альтернативного варианта можно выделить пристолнч-ную зону, которая охватывала часть территории Петербургского, Петергофского, Царскосельского и Шлиссельбургско-го уездов. Особенностью этой зоны было прямое и сильное влияние Петербурга не только на хозяйственный облик этих уездов, но п па социальные процессы в сельской местности, которые протекали под воздействием факторов не только сельскохозяйственного значения. Остальные четыре уезда, испытывая влияние столицы, все же формировали свое хозяйственное направление преимущественно под воздействием местных условий.

Многообразие форм проявления экономической и социальной жизни в сельской местности Петербургской губерпип было значительно сложнее предложенных вариантов районирования, но задачи работы позволяют ограничиться предложенными схемгми и использовать оба варианта.

Одной из распространенных форм эксплуатации российского крестьянства была аренда частновладельческих угодий, которая позволяла значительной части крестьянства восполнять недостаточность наделов при постоянно растущем числе крестьянских дворов.

Анализ статистических и архивных материалов о развитии арендных отношений в Петербургской губернии позволил прийти к следующим выводам:

1) В первые пореформенные десятилетия широкое распространение вненадсльнон аренды обуславливалось результатами крестьянского землеустройства в ходе проведения реформы 1861 г. Крестьяне фактически арендовали те земли, которые в дореформенный период входили в систему крестьянского хозяйства. Объектом аренды были преимущест-

венно кормовые угодья, которые и составляли «отрезки», отошедшие к помещикам. Арендная плата взималась как в денежной, так и в натуральной (отработки) форме. Она составляла по уездам от 40 до 60% всех видов платежей крестьян. Наиболее высокие арендные цены были в пристолнч-ном районе. До конца XIX п. движение арендных цен шло по восходящей липпн. Цены стабилизировались лишь к началу XX в. Однако это означало не ослабление крестьянской потребности в увеличении землепользования, а достижение предельного уровня, за рамками которого аренда становилась невыгодной;

2) Изучение арендных отношений по материалам государственной и земской статистики и привлечение архивных данных позволили сделать вывод, что государственная статистика даст не точные сведения как об арендных ценах (занижает их), так и размерах арендного фонда губернии. Расхождения очень значительные как по уровню цен, так и по их динамике. Государственная статистика отмечала их понижение с середины 80-х г. до начала XX в. Земская же статистика фиксировала их неуклонный рост. Это подкрепляется и архивными материалами. В годы первой русской революции отправной точкой аграрных конфликтов в Петербургской губернии были попытки крестьян пересмотреть арендные договоры, заключенные ранее;

3) Рост арендных цен, их уровень и формы оплаты не отвечали степепп капитализации земледелия. Вненадельная аренда свидетельствовала о глубокой незавершенности эволюции помещичьего землевладения в капиталистическое, в ней сохранялись элементы натурального обмена избыточной рабочей силы деревни на недостающую земельную площадь, арендная плата не представляла капитализированную земельную ренту и определялась в основном значительным перевесом спроса на землю над предложением, что облегчало крупным землевладельцам консервировать и даже утяжелять полукрепостнические формы эксплуатации.

Глава 2. «Социально-экономическое положение крестьян Петербургской губернии в последней четверти XIX—начале XX в.» посвящена анализу крестьянского надельного хозяйства по основным его характеристикам: доходность надельных земель, имущественная и социальная дифференциация крестьян, впеземледельческне промыслы, активность и направление миграционных процессов в крестьянском населении, формы его связи с промышленным центром.

Земские исследования в Петербургской губернии показали, что валовая доходность надельной земли не превышала 10,77 руб. с дес. С учетом издержек производства чистая доходность десятины не превышала 5,08 руб. Окладные платежи н другие повинности снимали до 2,46 руб. с дес. Отношение суммы всех платежей к чистой доходности составляло 48,4%, т. е. крестьяне в форме различных платежей отдавали почти половину продукта своего земледельческого труда. С учетом малых размеров землепользования и высоких платежей надельное земледельческое хозяйство было неспособным обеспечить крестьянскую жизнедеятельность с опорой только па сельскохозяйственное производство. Поуездная дифференциация как по степени обеспеченности крестьян надельной землей, так и по уровню доходности земли и обремененности платежами определяла большие различия в формировании структуры хозяйственной деятельности крестьянских семей, источников бюджета.

Отмеченные факторы не только определяли эволюцию крестьянского хозяйства, но и разные се направления. Социальная структура крестьянского населения Петербургской губернии не вписывается в традиционные представления об имущественной и социальной дифференциации крестьянства Европейской России. Из деревни выталкивались не только слои обедневшего крестьянства, но и его буржуазная верхушка, которая предпочитала реализовать себя в торгово-промышленной деятельности. Такие формальные показатели как обеспеченность надельной землей, продуктивным и тягловым скотом в условиях губернии не могут прямо свидетельствовать о глубине социальной дифференциации крестьян, так как земледелие являлось только одним из видов их хозяйственной деятельности.

Глубокая противоречивость в социально-экономическом положении крестьян губернии обнаруживается и при анализе их платежеспособности и степени недоимочное™ по платежам. К концу XIX в. возникает ситуация, когда между результатами проведения реформы 1861 г. (размер душевого надела, удельная обремененность его десятины выкупными платежами), обнаруживается сложная зависимость. Мизерный душевой надел и высокая его выкупная цепа в прнсто-лнчном районе не отражались существенным обрг.зом на своевременности уплаты платежей. Периферийные уезды, где душевой надел был значительно больше, а выкупные платежи относительно невысоки, отличались хронической пе-

доимочностыо. В 90-е гг. па уезды Гдовский, Лужский и Но-воладожсккй приходилось до 89% от суммы всех недоимок по губернии. Это показывает, что имелись глубокие различия в источниках формирования бюджетов крестьянских хо 5,!ЙСТВ И ИХ структуры.

Экономическая жизнь крестьянского населения развивалась в двух направлениях; уход с земли, что выражалось г аброшешюстп наделов, и сочетание земледелия с промысловыми заработками. Высокий процент заброшенности наделов приходился па Петербургский уезд, где он доходил дс ;?7.8%. В Шлпссельбургском уезде он поднимался до 4:,1%, а в Царскосельском до 34,8%. В отдаленных Гдовгком и Лужском уездах он составлял соответственно только 11,2% п 13,1%. Крестьянское надельное хозяйство оказывалось более устойчивым в тех уездах, где из-за относительно низких земельных цен интенсивнее шел процесс формирования частного землевладения крестьян и слабее были позиции дворянской земельной собственности.

Исследование материальной базы надельного хозяйства, его обеспеченности продуктивным и тягловым скотом показало неправомерность выводов о значительной степени расслоения крестьян и их отрыва от- земледелия. Ошибочность этих выводов объясняется попытками экстраполяции результатов социального развития деревень пристоличного района на всю территорию губернии, а также применением приема одностороннего уподобления социально-экономического развития крестьянства центральных губерний и социальных характеристик экономического положения крестьян Петербургской губернии. Государственная и земская статистика группировала материалы по сословному принципу. Для губерний Центра было характерно большее совпадение системы сословного деления с реальным соцналыю-экопомичеемьм положением крестьянского населения. В Петербургской же губернии в ирнстолпчных уездах социальные процессы развивались в двух направлениях: естественное вытеснение из сельскохозяйственного производства беднейших слоев крестьянства сочеталось с интенсивным процессом урбанизации сельской местности, в результате чего часть крестьянского населения меняла социальные характеристики своей трудовой деятельности не в процессе обнищания, а из-за изменении условии жизни в сельской местности. Широкое развитие дачного промысла в пристоличной зоне стимулировало часть крестьян не на развитие полевого и животноводческого

хозяйства, а на создание добротной усадьбы. По формальным признакам (количество земли, лошадность и обеспеченность продуктивным скотом) они могли быть причислены к хозяйствам бедняцким, но уровень их доходов превосходил результаты земледельческого труда. В Петербургском уезде 26,8% крестьянских хозяйств занимались дачным промыслом и получали за сезон в среднем по 97 руб. на хозяйство. Статистика учитывала эти хозяйства как крестьянские, что неизбежно влияло на так называемые средние показатели основных данных об экономическом положении земледельческого населения. Отмеченные факторы в итоге приводили к существенному несоответствию между формализованными статистическими данными и фактическим социально-экономическим положением приписного крестьянства. Промысловые, неземледельческие доходы крестьян включались в общую сумму доходов всего крестьянского населения, что резко понижало долю доходов от земледелия. Наряду с этим имело место и суммирование показателей обеспеченности крестьянских хозяйств лошадьми и коровами применительно ко всему приписному крестьянству, что искусственно усиливало имущественное расслоение земледельческого крестьянства. Игнорирование земской статистикой отмеченных обстоятельств привело в итоге к переоценке социальной дифференциации и степени отрыва от земледелия крестьян Петербургской губернии.

Материалы военно-конских переписей показывают, что по такому важному показателю материальной базы крестьянского хозяйства, как лошадность, крестьянство губернии ¡имело даже более высокую степень обеспеченности, чем это 'было в губерниях Центра. Только в двух уездах—Петербургском и Новоладожском—процент безлошадных хозяйств был выше, чем в среднем по Европейской России. С 1888 по 1900 гг. процент безлошадных дворов в губернии увеличился только с 20,5 до 23. Промежуточная группа (одна и две лошади) за этот период понизила свою долю с 71,2% до 69,9%. Это были низкие темпы по сравнению с аналогичными результатами в центральных губерниях.

Данные промысловой переписи 1899—1902 гг. показывают слабое воздействие растущей промышленности Петербурга па отрыв крестьян от земледелия- Фабрично-заводская промышленность и транспорт занимали на постоянной пли временной основе менее десятой части работоспособного приписного крестьянства. В губернии имелись относительно бо-

льшие возможности для местных промысловых заработков, которым крестьяне отдавали, предпочтение. Исключительно а Петербурге промышляли не более 30% крестьян, сочетавших земледелие с промыслами. Остальные занимались приработками в волостях и уездах. Только 4% крестьянских хозяйсп формировали свои бюджеты исключительно посредством не земледельческих занятий. В своей массе крестьяне губернии к началу XX в. оставались не только формально связанными с местом приписки, но в той или иной форме не порывали связи с деревней и земледельческим хозяйством.

Аграрное перенаселение в уездах губернии вызывало, как видно по данным паспортной статистики, миграцию крестьян-Но она имела свои особенности. Миграция носила преимущественно сезонный-характер, процесс не приобрел еще необратимого характера. Крестьянское полевое хозяйство не ликвидировалось, а уменьшалось по объемам призводства или специализировалось с учетом нспользовапя женского и детского труда. Важной особенностью губернии было отсутствие миграции крестьян за ее пределы. Это свидетельствует о незавершенности процесса раскрестьянивания в уездах губернии, о формировании особой формы связи крестьян с промышленным городом.

В заключении сделаны выводы по теме исследования.

1- Социальная эволюция крестьянства губернии шла в русле общих процессов, которые определялись взаимодействием .законов капиталистического развития и наличием пережитков крепостничества- Но имелось и своеобразие в реальной практике их реализации, обусловленное наличием крупного промышленного центра и интенсивной урбанизации части территории сельской местности-

2. Сложная структура крестьянского хозяйства определяла разную степень остроты аграрного вопроса и специфичность форм его проявления в районах губернии. Если для отдельной части крестьян вопрос о размерах землевладения и условиях землепользования постепенно терял значение, то для другой части эта проблема, напротив, обострялась. Это обуславливалось не полной синхронностью экономического и социального аспектов процесса пролетаризации. В прието-личном районе проблема крестьянского землеобеспечения к концу рассматриваемого периода проявлялась в более зрелой форме. Для полярных групп крестьянства многовариантность хозяйственной жизни все более и более ослабевала. Пролетарские элементы предпочитали искать источники сво-

его существования вие земледельческих занятий. Близость. Петербурга облегчала реализацию этих социальных устремлений. Верхние группы крестьянства имели значительные возможности для реализации своих капиталов вне сельскохозяйственной деятельности. В пристоличных уездах процесс социальной дифференциации к началу XX в. приобрел уже в значительной мере необратимый характер, в то время как в периферийных уездах (Гдовском, Новоладожском, Лужс-ком и отчасти Ямбургском) социальная структура деревни еще не получила четкого оформления-

3. Близость промышленного центра в известной мере смягчала аграрную «тесноту» в Петербургской губернии, но не могла решить всего комплекса социалыю-экономнчсских проблем жизни деревни, обусловленных как нормой землепользования, так и всей системой архаичного аграрного строя. Социально-экономическая жизнь крестьян губернии, не выливаясь в массовые волнения на аграрной почве, проявляла себя в конфликтах с крупными землевладельцами по условиям аренды их земель, которые приобрели острый характер в условиях начала первой российской революции-Широкое развитие внеземледельческих занятий не могло компенсировать недостаточность землеобеспеченпя- Промысловые доходы, являясь важной частью бюджетов крестьянских семей не могли на данном этапе вытеснить экономическое н социальное значение земледелия как базы воспроизводства крестьянской жизнедеятельности.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Крестьянское движение в Петербургской губернии в годы первой российской революции. //Блокнот агитатора, 1985, № 2, 0,3 пл.

2. К вопросу о социально-экономическом положении крестьян Петербургской губернии в конце XIX—начале XX вв. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР, № 28312 от

16. 02. 87, 1,5 пл.