автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Бытовая коррупция в современной России: социальное содержание и основные тенденции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бытовая коррупция в современной России: социальное содержание и основные тенденции"

На правах рукописи

Куприянов Илья Сергеевич

БЫТОВАЯ КОРРУПЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: СОЦИАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

(На материалах исследований в Ивановской области)

Специальность 22.00.04 - Социальная структура, социальные институты и процессы

4846361)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

1 9 МАЙ 2011

Нижний Новгород - 2011

4846360

Работа выполнена на кафедре социологии Ивановского государственного энергетического университета имени В.И. Ленина

Научный руководитель: доктор социологических наук,

профессор Мягков Александр Юрьевич

Официальные оппоненты: доктор социологических наук,

профессор Воронин Геннадий Леонидович

кандидат социологических наук, Овчинников Сергей Николаевич

Ведущая организация: Национальный исследовательский

университет «Высшая школа экономики»

Защита диссертации состоится 2011 г. в ^>~~часов на за-

седании Диссертационного совета Д. 212.166.14 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского» (ННГУ) по адресу: 603000, г. Нижний Новгород, Университетский пер., д. 7, ауд. 203.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале фундаментальной библиотеки Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, к. 1.

Автореферат разослан « ££» 2011 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

кандидат социологических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется:

- высокой социальной опасностью коррупции, крайней агрессивностью российской коррупционной системы, которая стагнирует модернизационные процессы, разрушает социальные связи и отношения, уродливо трансформирует социальную структуру, мешает становлению социальной справедливости и, в конечном счете, сдерживает экономический рост государства;

- чрезвычайно широкими масштабами распространения бытовой коррупции в нашей стране, се активной институциональной экспансией в рахпичные сферы и институты современного российского общества. Согласно опросам «Transparency International», Индекс восприятия коррупции (ИВК), ранжирующий страны по степени ее распространенности от 10 баллов (коррупция практически отсутствует) до О (очень высокий уровень коррупции), в России в течение последних десяти лет не превышал 2,8 баллов. В 2010 г. он составил 2,6 балла, вследствие чего наша страна разделила 154-е место (из 178 представленных в рейтинге) по уровню взяточничества с такими государствами как Кения, Камбоджа, Папуа - Новая Гвинея и Таджикистан1. По оценкам специалистов, коррупция в России сегодня превратилась из частной преступной практики в самовоспроизводящуюся социальную систему со стабильным набором норм поведения и устойчивыми социальными ролями, закрепляющими коррупционные отношения2;

- слабой изученностью бытовой коррупции, явной недооценкой данной проблемы в современной социологии. На протяжении многих лет социологи главное внимание уделяли анализу верхушечной и деловой коррупции, в то время как бытовая коррупция была отодвинута на периферию научных исследований. По образному замечанию Г.А. Сатарова, она и по сей день остается «забытой Золушкой» в российском обществознании3. Между тем бытовая коррупция питает деловую и административную, охватывает огромные массы населения. Нельзя победить крупную коррупцию, не искоренив бытовую. Поэтому ее изучение должно стать приоритетным направлением исследований современной социологической науки.

Степень научной разработанности проблемы. В современных исследованиях коррупции можно выделить три основных подхода: криминологический, социально-экономический и социологический.

Криминологи, делая акцент на факте преступления, рассматривают коррупцию как совокупность преступных деяний, совершаемых конкретными лицами, и анали-

' См.: Индекс восприятия коррупции 2010. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: <http://www.transparency.ai>.

2 См.: Алексеев C.B. Коррупция в переходном обществе: Социологический анализ: Автореф. дис. ...д-ра социол. наук. Новочеркасск, 2008. С. 28.

3 См.: Сатаров Г.А. Некоторые задачи и проблемы социологии коррупции // Научно-практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.: ИНИОН РАН, 2003. С. 96.

зируют этот феномен в категориях «противоправности» и «общественной опасности». Данный подход отчетливо прослеживается в работах Б.В. Волженкина, Я.И. Гилинского, А.И. Кирпичникова, В.Н. Кудрявцева, C.B. Максимова и др., в которых исследовались вопросы, связанные с определением понятий «преступление» и «коррупция», выявлением основных видов и механизмов коррупции с точки зрения правовых институтов, проанализировано антикоррупционное законодательство1.

Социально-экономический подход связывает коррупцию с понятиями теневой экономики, неформальных институций, транзакционных издержек и рассматривает ее как разновидность экономического поведения, целью которого является максимизация полезности, а средством - извлечение непроизводительного дохода за счет манипуляции ресурсами, находящимися в распоряжении должностных лиц. Поведение взяткодателя и взяткополучателя трактуется здесь как рациональный расчет выгод и потерь. Данный подход, сложившийся главным образом благодаря трудам С. Роуз-Аккерман", получил дальнейшее развитие в работах многих исследователей (А.Аслунд. П. Бардхан, Р. Вишны, Е. Кац, М. Олсон, А. Шлейфер, А. Хиллман и др.3).

Начало социологического подхода обычно связывают со знаменитой книгой С. Алатаса «Социология коррупции» (1968 г.)4. В нашей науке он наметился еще в 1960-е гг. в рамках социологии социального контроля и девиантного поведения, но окончательно институционализировался лишь в 1990-е - 2000-е гг. В работах C.B. Алексеева, C.B. Бондаренко, B.J1. Римского, Г.А. Сатарова, и др.5 убедительно показано, что в современном российском обществе коррупция - не просто

1 См., напр.: Волженкии Б.В. Коррупция. СПб: Логос, 1998; Гминский Я.И. Коррупция // Я.И. Гилинский // Криминология: Курс лекций. СПб.: Питер, 2002. С. 233-242: Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 2007; Криминология / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М.: Юристь, 2004; Максимов C.B. Коррупция. Закон. Ответственность. М.: Учебно-консульт. центр «ЮрИнфоР», 2006.

" См.: Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство: Причины, следствия, реформы: пер. с англ. O.A. Алякринского. М.: Логос, 2003.

3 См., напр.: Аслунд А. «Рентоориентированное поведение» в российской переходной экономике // Вопросы экономики. 1996. № 8. С. 26-35; Олсон M Возвышение и упадок народов: Экономический рост, стагфляция, социальный склероз. Новосибирск: ЭКОР, 1998; Bardhan P. Comiption and development: A review of issues // Journal of Economic Literature. 1997. Vol. 35. № 3. P. 1320-1346; Hillman L„ Katz £ Hierarchical structure and the social costs of bribes and transfers // Journal of Public Economics. 1987. Vol. 34. № 2. P. 129-142; Shleifer A., Vishny R. Corruption // Quarterly Journal of Economics. 1993. Vol. 108. №3. P. 599-617.

4 См.: Alatas S. The Sociology of Corruption: The Nature, Function, Causes and Prevention of Corruption. Singapore: Donald Moore Press Ltd., 1968.

5 См., напр.: Алексеев C.B. Коррупция: Социологический анализ. Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2008; Бондаренко C.B. Коррумпированные общества. М.: РосИздат, 2002; Римский В.Л. Коррупция как системная проблема российского общества и государства // Научно-практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.: ИНИОН РАН, 2003. С. 94-99.

4

совокупность частных криминальных деяний, совершаемых отдельными чиновниками, а системное социальное явление.

Различные подходы к классификации коррупции, ее типологические и видовые характеристики подробно описаны в трудах В.И. Добренькова. Н.Р. Исправниковой, А.И. Кирпичникова, Э.Н. Ожиганова и др.1

Вопросы борьбы с коррут/ией в нашей стране, выработки государственной антикоррупционной политики рассматриваются в публикациях В.В. Астанина, H.A. Ахметовой, И.Л. Недяк, Е.В. Охотского и др.2

Важным направлением в деятельности социологов является разработка методологических и методических проблем измерения коррупции. Однако исследования, проводимые в этом русле, пока еще малочисленны. Из зарубежных специалистов наибольший вклад в создание измерительных методик коррупции внесли исследователи международных организаций Transparency International и The World Bank3.

В России разработкой методологии измерения коррупции наиболее активно и плодотворно занимаются ученые Фонда ИНДЕМ под руководством Г.А. Сатарова4, а также И.И. Елисеева, А.Н. Щирина5 и др.

Экономико-математический подход к измерению коррупции и ог^нке эффективности антикоррупционных мер, заложенный М Сесновицем и Г. Беккером6, в нашей стране получил дальнейшее развитие в работах Р.И. Маликова, A.B. Шмакова и др.7

' См.: Добренькое В.И., Иеправникоеа Н.Р. Коррупция: Современные подходы к исследованию: Учеб. пособие для вузов. М.: Академический проект; Альма матер, 2009; Ожиганов Э.Н. Понятие и структура коррупции: Сравнительный уровень коррупции в Российской Федерации //Социология власти. 1999. №1. С. 60-66.

2 См., напр.: Летании В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты. М.: Юнитц, 2009; Лхметова Н. Международный опыт противодействия коррупции //Власть. 2009. Л» 12. С. 73-75; Недяк ИЛ. Маркетинговые стратегии противодействия коррупции // Власть. 2009. № 10. С. 86-89. Охотский Е.В. Коррупция: Сущность, меры противодействия // Социологические исследования. 2009. № 9. С. 25-33.

3 См.: Kaufmann IX, Kraay Л., Mastruzzi M. Measuring Governance Using Cross-Countiy Perceptions Data // International Handbook on the Economics of Corruption / Ed. by S. Rose-Ackcrman. Northampton, Mass.: Edward Edgar Publ. Ltd., 2006. P. 52-104.

4 См.: Сатаров Г.Л. Как измерять и контролировать коррупцию // Вопросы экономики. 2007. № 1.С. 5-11.

5 См.: Елисеева И. И.. Щирина Л.Н. Возможные подходы к измерению объема коррупционного рынка // Вопросы статистики. 2009. № 6. С. 23-29.

6 См.: Sesnowitz M. Return to Burglary // Western Economic Journal. 1972. Vol. 10. №4. P. P. 477-481; Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // Essays in the Economics of Crime and Punishment / Ed. by G. Becker, W. Landes, N.Y., 1974. P. 1-67.

7 См., напр.: Маликов Р.И. Институциональная коррупция в России: Методология анализа // Общество и экономика. 2005. „Vs> 1. С. 193-218; Шмаков Л.В. Коррупция в высших образовательных учреждениях: Экономико-юридический подход // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5. № 4. С. 45-50.

5

Общенациональные опросные исследования, посвященные различным аспектам проблемы коррупции в России, в последние годы регулярно проводят крупные социологические центры, и в частности, ВЦИОМ, «Левада-Центр», ФОМ и другие1.

Активная работа по изучению коррупции ведется сегодня и региональными исследовательскими организациями. Только за последние несколько лет масштабные эмпирические исследования были предприняты в Республиках Татарстан (АЛ. Са-лагаев, А.Ю. Коннов), Северная Осетия-Алания, (Х.В. Дзуцев, З.Б. Дзодзиева), а также в Нижегородской (С.С. Балабанов, Г.Л. Воронин), Тверской (рук. Н.В. Смирнов), Мурманской (рук. Х.В. Дзуцев и др.) областях.

Проблемы коррупции были предметом активного обсуждения на целом ряде специализированных научных конференций, в том числе на заседаниях III Всероссийского социологического Конгресса.

За последние десять лет в России по исследуемой тематике, по нашим подсчетам, было защищено свыше 50 диссертационных исследований, в которых проблема коррупции рассматривалась с разных позиций - исторических, философских, политологических, правовых, экономических. Ряд работ посвящен социологическим аспектам данного феномена. Однако лишь в двух из них (диссертации А.Ю. Коннова и З.Б. Дзодзиевой) имеются самостоятельные главы или параграфы, написанные на материалах эмпирических исследований бытовой коррупции2.

В целом же следует заметить, что трудов, посвященных анализу этой разновидности коррупции, в нашей литературе до сих пор явно недостаточно. Прикладные социологические исследования по оценке уровней бытовой коррупции и эффективности антикоррупционных мероприятий в конкретных регионах России по-прежнему единичны.

Целью данной диссертационной работы является анализ современного состояния и динамики бытовой коррупции в Российской Федерации на примере одного из субъектов - Ивановской области.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные задачи:

- концептуализировать понятие «коррупция», проанализировать основные подходы к ее определению;

- исследовать социальную природу бытовой коррупции и причины ее возникновения, описать основные модели коррупционного поведения;

- систематизировать важнейшие методические подходы к измерению коррупции, сложившиеся в зарубежной и отечественной исследовательской практике;

1 См., напр.: Уровень коррупции в России и перспективы борьбы с ней // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 56; Взятки в повседневной жизни: Опыт и отношение // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 57.

2 См.: Коннов А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: Теория, практика и

механизмы антикоррупционной политики (На материалах РТ): Автореф. дис. ...

канд. социол. наук. Казань, 2005; Дзодзиева З.Б. Коррупция как социальное и эконо-

мическое явление: Автореф. дис. ...канд. социол. наук. Владикавказ, 2006.

6

- разработать и апробировать систем}' концегпуальных и эмпирических индикаторов для фиксации и измерения бытовой коррупции в социологических исследованиях;

- измерить общий уровень бытовой коррупции в Ивановской области и масштабы ее распространения в различных социально-экономических институтах и учреждениях, оценить объем коррупционного рынка в регионе;

- выявить региональную специфику бытовой коррупции в области;

- проанализировать динамику основных показателей коррупционного поведения населения за последние годы;

- выяснить особенности обыденных интерпретаций коррупции, измерить антикоррупционные установки граждан;

- дать количественную оценку эффективности антикоррупционной политики в регионе.

Объект исследования - бытовая коррупция как социальное явление.

Предмет исследования - сущность, структура, масштабы распространения и основные тенденции динамики бытовой коррупции в современной России на примере Ивановской области.

Теорстнко-мстодологнческая база исследования. Диссертация продолжает социологическую традицию в изучении коррупции. Представленный в работе концептуально-теоретический анализ исследуемого феномена основывается на фундаментальных идеях классиков мировой социологии - теории социальной аномии Э. Дюркгейма, функциональном подходе Т. Парсонса к анализу социальных девиаций, учении Р. Мертона о функциях и дисфункциях социатьных систем и др.

При анализе социальной природы и сущности коррупции, ее характерных черт и особенностей в современном российском обществе наиболее ценными для нас были работы C.B. Алексеева, C.B. Бондаренко, A.C. Быстровой, Я.И. Гилинско-го, А.И. Кирпичникова, C.B. Максимова, М.В. Сильвестрос и др.'

Анализ механизмов функционирования и воспроизводства коррупции в современных обществах базируется на теоретических моделях А. Аслунда, Р. Вишны, Е. Каца, С. Роуз-Аккерман, А. Шлейфера, А. Хиллмана и др.

При разработке системы концептуальных и эмпирических индикаторов коррупции, методики расчета объемов коррупционных рынков мы опирались на методические решения, представленные в публикациях Г.А. Сатарова, С.А. Пархоменко, А.Ю. Мягкова, B.J1. Римского и др2.

1 См., напр.: Быстрова А., Сильвестрос М. Феномен коррупции: Некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. № 1

2 См., напр.: Полушкина ИМ., Мягков А.Ю. Измерение бытовой коррупции: Опыт

регионального исследования // Экономика и управление: Материалы регион, науч.-

тех. конф. студентов и аспирантов «Энергия - 2009» (Иваново, 28 апреля 2009 г.) /

Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 86-88; Сатаров Г.А., Пархоменко С.А.

Разнообразие стран и разнообразие коррупции (Анализ сравнительных исследований). Обращение к документу: 01.03.2010. <Ьар:/Лу№¥.Ыет.1и'соггирЪ'раг1тогп/ 159.1ит]>.

7

Реализованная в диссертации методика оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе основывается на методологических положениях, разработанных Г. Беккером и М. Сесновицем и развитых в отечественной литературе Р.И. Маликовым и А.В. Шмаковым.

Эмпирическая база исследования. Работа опирается на результаты массовых опросов населения по проблемам бытовой коррупции, опубликованных как в отечественных, так и в зарубежных изданиях (исследования Фонда ИНДЕМ в 2001 и 2005 гг., рук. Г.А. Сатаров; опросы ВЦИОМ по проблемам коррупции в сентябре 2008 и апреле 2009 гг.; опрос ФОМ в июле 2010 г.; ежегодные исследования Transparency International в 2007-2010 гг., рук. в России Е.А. Панфилова и др.), данные официальной государственной статистики по Ивановской области, а также на материалы двух специальных социологических исследований, предпринятых автором в мониторинговом режиме в Ивановской области в период 2008-2009 гг. под руководством доктора социологических наук, профессора А.Ю. Мягкова.

Исследования проводились с целью оценки масштабов распространения бытовой коррупции в Ивановской области, а также выявления ее региональной специфики, структуры и основных тенденций развития в нашем регионе. Первое исследование (Л' = 540) проходило летом 2008 г., второе (N = 506) - летом 2009 г. В опросах принимали участие жители областного центра, 11 районных городов и 25 сельских поселений Ивановской области в возрасте от 16 до 65 лет включительно. Методы сбора данных - формализованное персональное интервью и индивидуальное очное анкетирование. Тип выборки - многоступенчатая комбинированная (квотно-случайная). Основные квотируемые признаки - пол и возраст респондентов. Ошибка репрезентативности в первом исследовании составила 4,2%, во втором - 4,4% при вероятности появления Р = 0,95.

Научная новизна диссертации.

1. Проведена научная инвентаризация важнейших методических подходов, применяемых в современной исследовательской практике для измерения уровня коррупции, дана оценка их достоинств и недостатков, возможностей и ограничений, намечены перспективы их практического применения.

2. Предложена дополненная и уточненная система концептуальных и эмпирических индикаторов для измерения повседневного коррупционного поведения граждан. На этой основе сконструирован и апробирован надежный методический инструментарий для оценки уровня и структуры бытовой коррупции в регионах России.

3. Дано детальное описание современного состояния бытовой коррупции в Ивановской области: измерены объемы коррупционных рынков (общего и специальных); представлена количественная характеристика основных показателей коррупционного поведения населения (охват коррупции, риск коррупции, спрос на коррупцию, интенсивность коррупции и др.): выявлены основные направления их динамики за последние годы.

4. Определены специфические черты и особенности, характерные для коррупционного поведения жителей Ивановского региона.

5. Выявлены установки граждан в сфере бытовой коррупции, измерен антикоррупционный потенциал населения Ивановской области.

6. На основе полученных автором опросных данных и материалов региональной статистики дана количественная оценка степени эффективности проводимой в области антикоррупционной политики.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Многие существующие сегодня методики измерения бытовой коррупции несовершенны, страдают односторонностью и не соответствуют требованиям надежности и валидности измерений. Одни основаны на субъективных показателях, а потому фиксируют не реальное состояние коррупции, а медийные репрезентации этой проблемы в массовом сознании населения (Transparency International). Другие опираются, главным образом, на материалы госстатистики и пригодны лишь для оценки масштабов деловой коррупции (И.И. Елисеева, А.Н. Щирина). Третьи базируются исключительно на анализе писем граждан, содержащих жалобы на вымогательства чиновников, без учета их обоснованности (Всероссийская Антикоррупционная Общественная Приемная «Чистые руки»). Методика, разработанная специалистами ИНДЕМ, в отличие от многих других, опирается на строгую теоретическую модель измеряемого объекта, однако также нуждается в дальнейшем развитии и уточнении.

2. В метрологическом плане коррупция представляет собой комплексную латентную переменную, поэтому ее измерение не может строиться на основе случайных, единичных показателей. Для ее фиксации необходима целостная система концептуальных и эмпирических индикаторов, полностью репрезентирующих интересующее нас явление. На наш взгляд, эта система должна включать в себя следующие элементы: понимание и объяснение коррупции, субъективные оценки коррупции, охват коррупции, спрос на коррупцию, риск коррупции, интенсивность коррупции, средний размер взятки, среднегодовой взнос и др. Их использование позволит уточнить границы измеряемой переменной, оценить годовой объем общего и специальных коррупционных рынков в регионе.

3. Уровень бытовой коррупции в Ивановской области может быть оценен как повышенный. Около 60% респондентов имеют опыт коррупционных взаимодействий; почти 40% граждан приходилось давать взятки в обследуемый период; столько же опрошенных испытывали коррупционное давление со стороны чиновников. Годовой оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в области составляет почти 1 млрд. рублей, или 4% от регионального бюджета. При этом в г. Иваново в последние годы наблюдается тенденция к значимому росту по таким важнейшим показателям коррупционности, как риск коррупции и спрос на коррупцию. Зонами наибольшего коррупционного риска сегодня являются ГИБДД, учреждения образования и здравоохранения, военкоматы и правоохранительные органы.

4. Бытовая коррупция в Ивановской области отличается следующими особенностями: большим охватом коррупции, характеризующим общий коррупционный опыт населения и привычку граждан решать свои проблемы посредством взяток; повышенным риском коррупции (чиновничьим давлением на граждан); более высоким, чем

в ряде других регионов (напр., Татарстан, Санкт-Петербург, Московская, Тюменская области, Пермский край), спросом на коррупцию, характеризующим реальные коррупционные практики граждан, что свидетельствует о широких масштабах и рутинном характере взяточничества, а также об отсутствии у жителей области альтернативных способов удовлетворения их жизненных потребностей; большим относительным объемом общего рынка бытовой коррупции (по сравнению с экономически развитыми регионами страны) при весьма скромном абсолютном объеме оборота коррупционных средств в области.

5. Антикоррупционный потенциал населения Ивановской области пока еще очень слабый, хотя наблюдается обнадеживающая динамика. В массовом сознании сегодня явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению. Широко распространена и конформистская стратегия поведения в сфере коррупции: 72% граждан, попадая в коррупционную ситуацию, платят взятки. Удельный вес этой труппы, хотя и медленно, но сокращается (-8%). Установка на избегание взяток значительно слабее: лишь 27% граждан отказываются от коррупции при решении своих жизненных проблем. Доля этих людей за последние годы имеет тенденцию к некоторому росту (+8%). Установку на активное сопротивление коррупции и взяточничеству разделяет сегодня абсолютное меньшинство населения области: лишь 2% склонны обращаться за помощью в органы правопорядка. И в этом отношении ситуация с годами не улучшается.

6. В настоящее время борьба с бытовой коррупцией в Ивановской области ведется недостаточно эффективно. Результаты расчетов свидетельствуют о низкой вероятности раскрытия коррупционных преступлений, что делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с номинальной точки зрения оно очень строго. Нынешняя раскрываемость взяточничества в регионе в 1,7-16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходима для искоренения коррупции. Это еще раз подчеркивает широкие масштабы распространения взяточничества в нашей области и неэффективность используемых методов борьбы с ним.

Научная н практическая значимость работы.

Теоретико-методологический анализ проблемы, представленный в диссертации, позволяет глубже понять социальную природу и специфику бытовой коррупции, механизмы ее возникновения и поддержания, и, тем самым, может способствовать дальнейшему научному осмыслению данной темы.

Предложенные и апробированные автором методические решения существенно обогащают имеющийся в распоряжении исследователей арсенал методов измерения бытовой коррупции.

Методический опыт организации исследований в Ивановской области может быть успешно использован специалистами в других регионах РФ, в том числе и для оценки эффективности проводимых антикоррупционных мероприятий.

Материалы проведенных автором исследований могут быть востребованы органами государственной власти и муниципального самоуправления, а также правоохранительными ведомствами и институтами при выработке стратегических

программ и планировании конкретных мероприятий по профилактике и противодействию коррупции.

Теоретические и методические материалы диссертации могут найти дальнейшее применение в педагогической деятельности при разработке и чтении лекционных курсов, а также проведении спецсеминаров и практикумов по проблеме коррупции.

Апробация результатов исследования. Основные положения, идеи и выводы диссертационной работы докладывались автором на б научных конференциях: Международной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие современного общества в условиях реформ» (г. Саратов, СГТЭУ, 10 декабря 2007 г.); Международной научно-практической конференции «Государственное регулирование социально-экономических процессов в условиях глобального кризиса» (г. Саратов, СГТЭУ, 30 марта 2009 г.); IV Международной молодежной научной конференции «Тинчуринские чтения» (г. Казань, КГЭУ, 22-24 апреля 2009 г.); международной научно-технической конференции «XV Бенардосовские чтения» (г. Иваново, ИГЭУ, 27-29 мая 2009 г.); Первой Всероссийской конференции молодых ученых (с международным участием) «Экономика, финансы и бизнес: проблемы и перспективы развития» (г. Иваново, ИГЭУ, 18 февраля 2010 г.); международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал регионов» (г. Иваново, ИвГУ, 14-15 октября 2010 г.).

По проблемам диссертационного исследования автором опубликованы 12 научных работ, в том числе 3 статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем публикаций автора по теме диссертации составляет 3,6 п.л.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, объединяющих 12 параграфов, Заключения, Списка литературы и Приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Ввсдешш обосновывается актуальность темы диссертации, дается характеристика степени ее научной разработанности, формулируются объект и предмет, цель и задачи работы, определяется научная новизна, теоретико-методологическая и эмпирическая база исследования, его научная и практическая значимость, положения, выносимые на защиту, формы апробации полученных результатов.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования коррупции» посвящена рассмотрению теоретико-методологических аспектов исследуемой проблемы.

В первом параграфе «Коррупция: понятие, типы и виды» анализируется содержание понятия «коррупция» с позиций различных исследовательских под-

ходов, приводится типологическая и видовая характеристика коррупционных отношений.

Автор выделяет три основные трактовки коррупции, получившие широкое распространение в специальной литературе: юридическую, экономическую и социологическую. В диссертации отмечается, что определения коррупции с позиций права сегодня явно доминируют. Большинство исследователей, работающих в рамках криминологического подхода (Д. Бейли1, Б.В. Волженкин, Я.И. Ги-линский, А.И. Долгова2, C.B. Максимов и др.), сводят коррупцию к ее юридической сути, то есть к взятке и злоупотреблению служебным положением. Юристов интересует, прежде всего, сам факт криминального события, момент преступления. Главное внимание они акцентируют на вопросах, связанных с уточнением признаков коррупции, круга деяний, подпадающих под эту категорию, квалификацией коррупционных преступлений, их доказыванием, определением мер наказания и т.д.

Экономисты (С. Роуз-Аккерман, А. Аслунд, Д. Кауфман3, В.В. Радаев, Р.В. Рывкина4 и др.) рассматривают коррупцию как некий теневой рынок, в котором существуют свои правила экономических ожиданий и вознаграждений, не фиксируемых официальной статистикой.

Социологический подход к пониманию коррупции является относительно новым. Одно из первых определений такого рода принадлежит К. Фридриху. Он считал, что «коррупция - это отклоняющееся поведение, соединенное с частной мотивацией, означающей, что частные (индивидуальные, групповые) цели реализуются за публичный счет»5. Подход к анализу коррупции с социологических позиций, считает диссертант, позволяет за ее отдельными фактами увидеть устойчивые социальные практики и разветвленные социальные сети. Для социологов повседневная коррупция - это системное социальное явление, обусловленное состоянием ценностно-нормативной и институциональной подсистем современных обществ.

Далее в диссертации выделяется несколько концептуальных подходов к определению коррупции. Первый трактует данное социальное явление в широком смысле как непосредственное использование чиновником своего служебного положения для личного обогащения. Должностное лицо в силу занимаемой

1 См.: Бейли Д. Активные меры против коррупции в полиции. М.: ВЦП, 1990.

2 См.: Долгова A.M. Определение коррупции и законодательство о борьбе с ней // Коррупция и борьба с ней. М: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С. 84-96

3 См.: Kaufmann D., Kraay A., Zoido-Lobaton P. Aggregating Governance Indicators. Обращение к документу: 18.10.2008. <http://worldbank.org/wbi/govamance>.

4 См.: Радаев В.В. Неформальные экономические отношения и социальный обмен. С. 50-58; Рывкина Р.В. От теневой экономики к теневому обществу // Pro et Contra. 1999. Т. 4. С. 25-39.

5 См.: Friedrich С. The Pathology of Politics: Violence, Betrayal, Corruption, Secrecy, and Propaganda. N.Y.: Harper & Row, 1972. P. 48.

12

должности распоряжается не принадлежащими ему ресурсами посредством принятия (или непринятия) тех или иных решений.

Второй подход описывает коррупцию как определенный вид социально-экономических отношений. Здесь взяточничество выступает либо как специфический рынок товаров и услуг, где периодически осуществляются сделки между акторами и действуют законы спроса и предложения, либо коррупционные отношения изначально встроены в систему общественного устройства.

С точки зрения третьего подхода коррупция рассматривается в рамках двух стратегий поведения социальных групп. Первая подразумевает захват бизнесом государства, то есть принятие коммерческими структурами действий для осуществления теневого контроля за государственными (муниципальными) служащими. Вторая предполагает захват госструктурами субъектов предпринимательства, когда чиновники пытаются организовать контроль за коммерческими компаниями с целью личного обогащения.

Четвертый подход основан на определении коррупции как системного явления. С этих позиций взяточничество рассматривается как дефект всей системы общественных отношений в целом (и государственного управления, и экономики, и социальной морали).

Автор анализирует также различные типы и виды коррупции, делая акцент на характеристике трехвидовой, наиболее важной для данного исследования, классификации, включающей: 1) административную коррупцию, связанную с деятельностью органов государственной и муниципальной власти; 2) деловую коррупцию, которая возникает в результате взаимодействия бизнеса и власти и 3) бытовую коррупцию, возникающую в процессе повседневных взаимодействий рядовых граждан с должностными лицами в различных социально-экономических институтах, учреждениях и организациях.

Во втором параграфе «Теоретические подходы к анализу коррупции» раскрываются важнейшие аналитические подходы к исследованию коррупционных отношений.

Первый подход в современной научной литературе получил название «традиционного»'. Ярким представителем данного направления был К. Фридрих. Он рассматривал коррупцию как однозначно дисфункциональное явление, как особый вид поведения, отклоняющийся от доминирующих в обществе норм и правил, детерминируемый корыстными мотивами получения личной выгоды за общественный счет. Анализ коррупции как формы девиации элит и правящей верхушки общества продолжают в своих работах Д. Саймон и Д. Эйтцен2.

Второй подход развивается «ревизионистской» школой анализа коррупции и связан с работами ряда исследователей, занимающихся изучением стран третьего мира. Большинство сторонников этого подхода (X. Абуэва, Д. Бэйли,

1 См.: Дзодзиева 3Б. Указ. соч. С. 11-12.

2 См.: Simon D„ Eitzen D. Elite Deviance. 3-d ed. Boston etc.: Allyn and Bacon, 1990. P. XII, 9-10.

Н. Лефф, К. Лейс и др.) считают коррупцию болезнью обществ, находящихся в стадии развития. По их мнению, она является следствием форсированной модернизации и незавершенного процесса формирования их социально-экономической структуры и низкого уровня жизни большинства населения'.

Экономические, или рыночные подходы к изучению коррупции рассматривают ее как форму социального обмена, а взятки - как часть транзакционных издержек (С. Роуз-Аккерман, М. Олсон и др.). Коррупция здесь объясняется слишком сильным влиянием государства на экономические процессы, его неоправданно широким вмешательством в экономическую сферу. В связи с этим она может выполнять и конструктивную функцию, так как является противовесом громоздкому чиновничьему аппарату и ускоряет принятие управленческих решений.

В рамках социологической науки также можно выделить несколько общеметодологических подходов к анализу коррупции. Функциональный подход, основы которого были заложены еще М. Вебером, исходит из полезности или приемлемости коррупции при условии, что она усиливает позицию элит, гарантирующих форсирование происходящих в обществе изменений. Коррупция отражает рассогласование между старыми и новыми нормами и облегчает приспособляемость к изменениям во всех сферах общества. Согласно данному подходу, коррупция, выполнив свои политические и экономические функции, исчезает.

Последователи институционального подхода (С. Хантингтон и др.) акцентируют внимание на исследованиях модернизации развивающихся стран и видят в коррупции единственное средство для постепенного создания определенных социально-экономических институтов, необходимых для возникновения современного демократического общества. Коррупция, с их точки зрения, не является результатом отклонения поведения от принятых норм. В ней проявляется несоответствие принятых норм, утвержденным в обществе, моделям поведения*.

Сторонники социокультурного подхода (Й. Андвиг, Р. Клитгаард и др.) считают коррупцию временным, болезненным состоянием, своего рода дисфункцией в культуре - системе ценностей, норм и установок, разделяемых большинством членов сообщества. Она становится возможной в ситуации аномии, порождаемой конфликтом между элементами ценностно-нормативной системы3.

' См., напр.: AbuevaJ. The contribution of nepotism, spoils and graft to political development И East-West Center Review. 1966. Vol. 3. № 1. P. 45-54; Bayley D. The effects of corruption in a developing nation // Western Political Quarterly. 1966. Vol. 19. № 4. P. 719732; LeffN. Economic development through bureaucratic corruption // American Behavioral Scientist. 1964. Vol. 8. № 3. P. 8-14; Leyes C. What is the problem about corruption? // Journal of Modem African Studies. 1965. Vol. 3. № 2. P. 215-224.

2 См., напр.: Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Oklahoma: Publisher University of Oklahoma Press, 1991.

3 См., напр.: AndvigJ.C. The economics of corruption: A survey // Studi Economici. 1991. № 43. P. 57-94; Klitgaard R. Adjusting to Reality: Beyond «State Versus Market» in Economic Development. San Francisco: ICS Press, 1991.

14

В заключение автор делает вывод, что существование в социальных науках различных исследовательских подходов к анализ)' сущности коррупции еще раз свидетельствует о сложности и неоднозначности этого социального явления.

Третий параграф «Социальная природа бытовой коррупции» посвящен анализу причин возникновения, поддержания и воспроизводства коррупции в современных обществах.

В диссертации отмечается, что теоретические основы анализа причин и социальных источников коррупции были заложены еще в 1970-е гг. в работах американских политологов и экономистов неоинституционального направления (Р. Кроуз, С. Хантингтон, О. Уильямсон и др.). Главная их идея заключалась в том, что коррупция появляется и начинает расти, если существует рента, связанная с государственным регулированием различных сфер экономической жизни (предоставлением субсидий и налоговых льгот организациям, наличием ценового контроля и т.д.). Между тем в современной науке принято говорить о множественности причин бытовой коррупции, выделяя экономические, институциональные, правовые, социокультурные, психологические и пр. источники ее появления. Экономические причины коррупции связаны, прежде всего, с высокими возможностями государственных служащих влиять на деятельность фирм и граждан. Коррупция возникает там, где у чиновников есть широкие полномочия распоряжаться какими-либо дефицитными, но не принадлежащими им благами. Институциональным источником коррупции выступает высокий уровень закрытости в работе государственных структур (ведомств). Социокультурными причинами коррупции являются деморализация общества, недостаточная информированность и организованность граждан, социальная пассивность. Правовые факторы связаны с несовершенством законодательства, а психологические - с укорененностью взяточничества в массовом сознании.

Предельно лаконичное определение основных причин коррупции некоторые зарубежные исследователи выражают следующей формулой: коррупция = монополия + произвол - ответственность1. Это значит, что возможности коррупции прямо зависят от монополии государства на выполнение некоторых видов деятельности и от бесконтрольности деятельности чиновников, но обратно зависят от вероятности и тяжести наказаний за злоупотребления.

Четвертый параграф «Объяснительные модели бытовой коррупции» посвящен изложению теоретических концепций, объясняющих механизмы коррупционного поведения на мезо- и микросоциальном уровнях.

В специальной литературе существуют различные концептуальные модели, раскрывающие механизм возникновения и существования коррупции. В рамках

1 См., напр.: Mookherjee D., Png /. Corruptible law enforcers: How should they be compensated? // The Economic Journal. 1995. Vol. 105. № 1. P. 145-159; Tirole J. A Theory of collective reputations (with applications to the persistence of corruption and to firm quality) // Review of Economic Studies. 1996. Vol. 63. № I. P. 1-22.

15

этих моделей рассматриваются самые разные вопросы, связанные с коррупцией, однако, под различными углами зрения.

Первый класс моделей, описывающих процесс возникновения «внешней коррупции», характеризует взаимоотношения между «исполнителем» и «клиентом» (С. Роуз-Аккерман, А. Шлейфер, Р. Вишни, П. Чандер, Л. Уильде' и др.). Здесь речь идет о взаимовлиянии конкуренции и коррупции, социально несправедливого распределения ресурсов, а также влиянии на данный процесс «хозяина» (государственной политики - в случае, когда «хозяином» является государство).

Второй класс моделей, также опираясь на агент-клиентскую теорию, описывает процесс коррумпирования организации или социального института изнутри (А. Хиллман, Е. Кац, Ф. Кофман, Дж. Лавари2 и др.). Эти модели включают понятие «единой структуры управления», подразумевающей разработку стимулов и санкций, определенных нормативов и формальных постановлений, которыми следует руководствоваться при принятии решений, а также жесткой иерархической структуры и системы контроля.

И, наконец, третья группа моделей анализирует переходные процессы в коррумпированной системе (М. Гупта, С. Чаудхури)3. Модели, принадлежащие к этому классу, отмечает диссертант, являются динамическими и могут быть как макро-, мезо-, так и микросоциальными.

Во второй главе «Методология измерения бытовой коррупции» обобщается зарубежный и отечественный опыт проведения эмпирических исследований коррупции, анализируются различные методические подходы к измерению ее уровня, представлена система концептуальных и эмпирических индикаторов коррупции, а также методология оценки эффективности антикоррупционной политики.

В первом параграфе «Основные источники и методы сбора данных о коррупции» описываются возможные способы получения сведений о коррупционном поведении, взвешиваются их достоинства и недостатки.

Анализ функционирования органов власти, помимо собственно выявления коррупционеров в организациях, позволяет регулярно проводить своего рода аудит деятельности организаций по специально разработанным диагностическим методикам, которые будут образовывать подсистему организационного мониторинга коррупции.

' См., напр.: Chander P., Wilde L. A general characterization of optimal income tax enforcement//Review of Economic Studies. 1998. Vol. 65. № 1. P. 165-183. * См., напр.: К of man F., Lawarree J. Collusion in hierarchical agency // Econometrica. 1993. Vol. 61. №3. P. 629-656.

3 Gupta M, Chaudhuri S. Formal credit, corruption and the informal credit market in agriculture: A theoretical analysis // Economica (New Series). 1997. Vol. 64. № 254. P. 331-343.

На основе изучения статистики возможно осуществить предварительный анализ ситуации в регионах страны с точки зрения масштабов коррупции, а также выявить факторы, способствующие ее распространению. Это, в свою очередь, позволит провести типологизацию регионов и отобрать среди них те, которые необходимы для проведения последующих исследований.

Изучение конкретных уголовных дел по коррупции - мощный информационный ресурс для научного исследования данного явления. Однако он может быть эффективен лишь при трех условиях. Во-первых, нужна унификация систем статистики и отчетности всех правоохранительных органов, прокуратуры, судов. Во-вторых, необходимы систематичность и полнота сбора информации. В-третьих, исследователь должен иметь доступ к ней для решения информационных и аналитических задач.

Анализ законодательства применяется для установления причин коррупции. Методика направлена на выявление в текстах нормативных актов таких норм права, которые создают потенциал для воспроизводства коррупции.

Анапа СМИ также обладает богатым информационным потенциалом для мониторинга коррупции. Однако этот потенциал может реализоваться только при наличии реальной свободы слова в стране, являющейся необходимым условием для проведения исследований.

Автор анализирует также возможности применения социологических методов для изучения коррупции. Он отмечает, что глубинные интервью с экспертами позволяют получить от информантов сведения о современном состоянии коррупции и практикуемых методах борьбы с ней. Неформализованные интервью дают возможность выявить понимание респондентами рассматриваемой проблемы, а также то, как опрашиваемые оценивают ее нынешнее состояние и динамику. Посредством фокус-групп можно выявить спектр мнений и оценок по определенному кругу вопросов, связанных с коррупцией. Анкетирование позволяет построить типологию респондентов по их отношению к проблеме коррупции и определить распространенность выделенных типов в разных регионах и социальных группах.

Во втором параграфе «Методические подходы к исследованию коррупции» описывается методический опыт эмпирического изучения коррупции, накопленный в зарубежной и отечественной социологии, дается критическая оценка различных подходов к ее измерению и фиксации.

Анализируя методики, применяемые в западной исследовательской практике, диссертант приходит к выводу, что, несмотря на ряд очевидных достоинств, многие из них несовершенны, поскольку предназначены для решения разных и не всегда релевантных задач. Методический подход, разработанный Transparency International для проведения международных сравнительных исследований коррупции, позволяет фиксировать не повседневные коррупционные практики, а лишь субъективное восприятие коррупции населением. Эксперты, оценивающие уровень коррупции, не свободны от влияния общественного мнения и СМИ. Индексы восприятия коррупции, будучи основаны на агрегировании опросов предпринимателей и аналитиков, отражают степень коррумпированности госслужащих и политиков и

не улавливают бытовую коррупцию. Методика измерения «захвата государства» и «захвата бизнеса», предложенная специалистами Мирового Банка, также основана на субъективных индикаторах (восприятии коррупции бизнесом и экспертами) и к тому же фиксирует лишь деловую и административную коррупцию. Подходы к измерению коррупции с точки зрения «прозрачности» современных обществ (Pricewaterhouse Coopers), их экономической и политической свободы (Heritage Foundation, Freedom House) излишне политизированы и мало пригодны для научных целей.

Исследования, проводимые ВЦИОМ, Левада-Центром, ФОМ, ЦЕССИ, РО-МИР и др. российскими социологическими центрами, позволяют получить богатый эмпирический материал, но также страдают ограниченностью и неполнотой, поскольку для измерения коррупции используют единичные, случайно подобранные показатели, не репрезентирующие многомерную структуру изучаемого явления. Эконометрический подход, предложенный И.И. Елисеевой и А.Н. Шириной, базирующийся на использовании данных экономической статистики и результатов экспертных интервью, позволяет в некоторой мере объективировать получаемые результаты, однако пригоден лишь для оценки масштабов деловой коррупции. Методика, разработанная специалистами И ИДЕМ, универсальна, опирается на строгую теоретическую модель изучаемого феномена, отвечает критериям валидности и надежности измерений, но и она, по мнению диссертанта, нуждается в совершенствовании с точки зрения системы понятийных и эмпирических индикаторов.

В третьем параграфе «Индикаторы бытовой коррупции» представлена система концептуальных и эмпирических показателей коррупционного поведения, лежащих в основе авторской методики измерения рынка коррупционных услуг в регионе. Адаптированная диссертантом методика опирается на методологические разработки ИНДЕМ и предполагает фиксацию следующих переменных.

Понимание коррупции - характеризует интерпретацию респондентами термина «коррупция». Объяснение коррупции - обыденные трактовки причин возникновения и существования данного явления. Субъективные оценки уровня коррупции - мнения респондентов о степени коррумпированности различных сфер, институтов и учреждений. Охват коррупции - доля граждан, хотя бы раз в жизни попадавших в коррупционную ситуацию. Отражает наличие или отсутствие у респондентов общего (в большей степени ретроспективного) коррупционного опыта. Риск коррупции - доля случаев попадания граждан в коррупционную ситуацию, независимо от ее исхода для обеих сторон (был ли факт дачи взятки или нет). Данный показатель позволяет оценить интенсивность коррупционного давления власти на граждан. Спрос на коррупг/ию - доля случаев дачи взятки в течение года, предшествовавшего опросу. Эта переменная описывает вторую сторону коррупционных взаимоотношений - рядового гражданина и его актуальный коррупционный опыт. Интенсивность коррупции - среднее число взяток в год, приходящееся на одного потенциального взяткодателя. Данный индикатор позволяет измерить количество успешных коррупционных сделок. Средний размер взятки -

средний размер взятки в денежном выражении на одну условную коррупционную сделку в календарном году. Для вычисления этого показателя мы использовали робастное среднее, получаемое путем отбрасывания ответов с самыми высокими и самыми низкими суммами взяток. По оставшимся значениям затем вычислялось среднее арифметическое значение.

Среднегодовой взнос - средние годовые затраты одного потенциального взяткодателя в календарном году. Данный показатель определялся как произведение интенсивности коррупции и среднего размера взятки. Гадовой объем рынка бытовой коррупции в регионе - оценка суммарного оборота коррупционных услуг в денежном выражении за календарный год. Рассчитывался как сумма всех взяток, выплаченных всеми потенциальными взяткодателями в течение года по формуле, предложенной Г.А. Сатаровым:

Л / = Р ■ с/ ■ у, (1)

где А/- годовой объем рынка; Р - численность взрослого населения от 16 до 65 лет; <7 - доля респондентов, ответивших, что им приходилось давать взятку в данном календарном году; у - среднегодовой взнос.

Авторские изменения в методике по сравнению с базовой версией состоят в следующем: 1) в привлечении к анализу трех дополнительных субъективных переменных (понимание коррупции, объяснение коррупции и субъективная оценка уровня коррупции); 2) в уточнении содержания ряда понятийных показателей, и в частности, «спроса на коррупцию» (понимание данного термина не как «готовность людей давать взятку, оказавшись в коррупционной ситуации»1, а как «доля случаев дачи взятки в течение года, предшествовавшего опросу»); 3) в доведении измеряемых переменных до уровня конкретных эмпирических индикаторов (анкетных вопросов) (см. Приложение 1 к диссертации).

В четвертом параграфе «Эффективность антикоррупционной политики: методология оценки» излагаются контуры теоретической концепции, а также вычислительные алгоритмы для статисгико-социологической оценки результативности борьбы со взяточничеством, первоначально предложенные М. Сесновицем и Г. Беккером, а позднее модифицированные Р. Маликовым.

Рассматривая коррупционеров как обычных людей, рационально калькулирующих ожидаемые выгоды и издержки от совершения коррупционных сделок, авторы предложили математические инструменты для вычисления пороговых значений вероятности обнаружения и последующего наказания взяточников (Р). Для самого мягкого сценария (без конфискации взятки и при сохранении возможности трудоустройства бывшего чиновника в частном секторе после отбытия наказания) эта вероятность может быть вычислена по формуле:

Р, = (С-Х +■ 1)/(т,-д + 1), (2)

1 См.: Сатаров Г.А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах // Вестник общественного мнения. 2006. № 3. С. 27.

19

где С - среднее количество коррупционных сделок; где Я - коэффициент соотношения взятки к годовой заработной плате чиновника; т, - срок заключения; ц -коэффициент соотношения годовой заработной платы в частном секторе к годовой заработной плате чиновника.

В случае более жесткого сценария, например, при конфискации суммы взятки и осуждении чиновника без последующего трудоустройства в частном секторе, т.е. при <7 = 0, вероятность обнаружения и наказания взяточника при тех же обозначениях составит следующую величину:

Рг = (С-Хл 1)/(С-к + т2± 1). (3)

Эффективность правосудия с точки зрения общественных издержек, по мнению авторов, наступает тогда, когда рассчитанные таким образом вероятности будут меньше реальной раскрываемости коррупционных преступлений и показателей их доведения до суда.

Третья глава «Бытовая коррупция в Ивановской области: масштабы распространения и основные тенденции» посвящена анализу и интерпретации результатов социологических исследований по измерению регионального рынка бытовой коррупции, проведенных автором в 2008-2009 гг.

В первом параграфе «Обыденные представления населения о коррупции: особенности понимания и объяснения» приводятся данные опросов о том, как жители области понимают и объясняют коррупцию, как они оценивают ее нынешний уровень в регионе.

Опираясь на результаты исследований, автор диссертации выделяет четыре группы мнений по поводу термина «коррупция», получивших наибольшее распространение в массовом сознании ивановцев. Первую группу (50%) представляют респонденты, придерживающиеся упрощенно-бытовой трактовки коррупции и сводящие ее к акту передачи взятки чиновнику или должностному лицу. Удельный вес сторонников этой точки зрения растет (+11% в 2009 г. по сравнению с 2008 г.). Вторая группа ивановцев (13%) определяет коррупцию как злоупотребление чиновником его служебным положением в личных, корыстных целях, как правило, для достижения им определенной материальной выгоды. По сравнению с опросом 2008 г. (15%), доля респондентов, разделяющих эту позицию, осталась относительно неизменной. Третья группа мнений (около 20%) представлена суждениями о коррупции как о процессе взаимодействия между государством и бизнесом, властью и гражданами, выражающемся в теневом регулировании сложившихся взаимоотношений посредством взяток. Четвертая группа респондентов (11%) определяет коррупцию через комплекс причин, ее порождающих. В последние годы наблюдается тенденция к увеличению данной группы мнений.

В качестве объективной причины существования коррупции треть респондентов (34,4%) в опросе 2009 г. назвали отсутствие эффективной законодательной базы и, как следствие, безнаказанность должностных лиц (+12,7% по сравнению с исследованием 2008 г.). Следовательно, недовольство населения антикоррупцион-

ным законодательством страны растет. Помимо этого, в качестве ключевых причин коррупции население видит слабость материальных стимулов у чиновников для честного исполнения ими своих обязанностей: 18,8% респондентов считают, что именно из-за низкой зарплаты появляется соблазн брать взятки. Субъективные причины, порождающие мздоимство, жители региона чаще всего связывают с личными качествами коррупционеров: алчностью и жадностью (16.2% опрошенных), а также с менталитетом самих граждан, укоренившимся мнением, что взятка - это нормальное явление (15,6%).

Судя по данным опросов, жители региона крайне скептически оценивают деятельность областного руководства по противодействию коррупции. Только 3% опрошенных считают, что местные власти активно борются с этим злом; 30% респондентов видят усилия властей, однако не считают их эффективными. Каждый пятый житель региона убежден не только в отсутствии каких-либо действенных мер, предпринимаемых властью для обуздания взяточничества, но и в коррумпированности самого регионального руководства.

К числу институтов и учреждений, в наибольшей степени пораженных коррупцией, жители области относят ГИБДД (средняя оценка - 4,44 балла по пятнбаль-ной шкале. I = 4,874, р< 0,001). Вторую строчку делят образование (4.10 балла), военкоматы (4,05 балла) и здравоохранение (3,95 балла), значимость различий между средними значениями которых можно интерпретировать как случайную (для N оценок р > 0,10). Третью позицию занимают правоохранительные органы: масштаб коррупции в них респонденты оценили в 3,81 балла, а четверн ю - судебные органы и прокурату ра (I = -4,953, р < 0,001).

Во втором параграфе «Рынок бытовой коррупции в Ивановском регионе: объем, структура и динамика» дается социологическая оценка масштабов распространения коррупции в Ивановской области, степени поражения ею различных сфер, институтов и учреждений, анализируется динамика коррупционной ситуации в регионе за последние годы.

Уровень бытовой коррупции в области автор оценивает как повышенный, отмечая при этом заметный потенциал его дальнейшего роста. Около 60% жителей региона имеют опыт коррупционных сделок («охват коррупции»), около 40% опрошенных давали взятку относительно недавно - в течение года, предшествующего опросу («спрос на коррупцию»), примерно столько же граждан испытывали на себе коррупционное давление со стороны должностных лиц («риск коррупции»), При относительной стабильности для области в целом все три указанные характеристики продолжают расти в областном центре: усиливается давление чиновников на граждан, все большее число людей включается в коррупционные отношения.

Два ключевых показателя регионального коррупционного рынка немного превышают общероссийские. В частности, «охват коррупции» в Ивановской области составляет 57,3%, а в целом по стране, по данным ИНДЕМ, - 54,9%. «Риск

коррупции» в Ивановском регионе также повышен (38,5% против 35%)'. А вот «спрос на коррупцию» в области существенно ниже общероссийского - (38,9% против 53,2%)2.

Максимальный «спрос на коррупцию» в обследованном регионе зафиксирован в ГИБДД. Второй наиболее взяткосмкой сферой является здравоохранение, третьей - образование. Динамический анализ показывает, что за последние два года уровень взяточничества в Госавтоинспекции несколько вырос, хотя и несущественно (р > 0,1). Между тем в службах занятости населения наблюдается почти трехкратный рост числа взяток (р < 0,01).

Сильнее всего коррупционное давление власти на граждан также ощущается в учреждениях образования, здравоохранения и со стороны Госавтоинспекции. За последние три года «риск коррупции» существенно увеличился в детских садах и школах, а также в службах регистрации прав собственности (р < 0,01).

«Интенсивность коррупции» в регионе, по данным исследования 2009 г., составила почти 1 взятку на человека (0,88), а средний ее размер достиг 3520 рублей. Самая высокая цена на коррупционные услуги, зафиксирована в военкоматах (14500 руб.). На втором месте со значительным отрывом находятся судебные органы и прокуратура (5700 руб.). В учреждениях образования, здравоохранения и в ГИБДД средняя сумма разовой взятки существенно меньше - от 1000 до 1400 руб.

Проведенная нами оценка «годового объема рынка» показала, что суммарный оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в 2008 г. в области составил 924,5 млн. руб. (30,5 млн. долларов) или 4% от регионального бюджета. Этот показатель выше общероссийского: по данным ИНДЕМ, рынок бытовой коррупции в России составляет около 2,5% бюджета страны3.

В третьем параграфе «Антикоррупционные установки и поведение жителей области» дается социологическая оценка антикоррупционного потенциала населения региона, готовности граждан противодействовать коррупции.

Проведенные автором исследования показывают, что в массовом сознании явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению. Широко распространена и конформистская поведенческая стратегия вынужденных уступок в сфере коррупции: 72% граждан, попадая в коррупционную ситуацию и не имея возможности сопротивляться чиновничьему произволу, платят взятки, что свидетельствует о высокой агрессивности коррупционной среды. В целом по региону за последние два-три года этот показатель немного снизился

1 При сравнении результатов диссертационного исследования с общероссийскими данными автор вынужден обращаться к исследованию Фонда ИНДЕМ, опубликованному в 2006 году, что связано с отсутствием более поздних комплексных социологических опросов по измерению бытовой коррупции в России.

2 См.: Сатаров Г.А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах. С. 28-30.

3 См.: Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: <http://vvvvw.anti-corr.ru/awbreport/-index.htm>.

22

(-8% в 2009 г по сравнению с 2008 г.), но по-прежнему продолжает оставаться высоким особенно в малых городах и районах области (77%).

Установка на избегание взяток (как форма робкого сопротивления коррупции) значительно слабее. По данным исследования 2009 г., лишь 27% граждан отказываются от коррупционных способов решения своих жизненных проблем. Доля этих людей в последние годы имеет тенденцию к некоторому росту (+8% по сравнению с 2008 г.). Специальные расчеты показывают, что группа людей, научившихся избегать взяток и самостоятельно решать свои жизненные проблемы, невелика и составляет сегодня чуть более 12% от общей численности социально активного населения области. Между тем именно эти люди и составляют основную социальную базу, на которую могут опираться здоровые силы общества и государства при проведении антикоррупционной политики.

Установку на активное сопротивление взяточничеству разделяет сегодня абсолютное меньшинство населения области: лишь 2% склонны обращаться за помощью в органы правопорядка. И в этом отношении ситуация с годами не улучшается. Недоверие милиции и другим правозащитным органам, судя по данным исследований, продолжает расти, поэтому заметного увеличения численности указанной группы в ближайшее время не произойдет. Все это свидетельствует о слабости антикоррупционного потенциала в регионе и настоятельной необходимости его дальнейшей поддержки и укрепления.

В четвертом параграфе «Опыт эмпирической оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе» дается статистико-социологическая оценка эффективности мер противодействия бытовой коррупции в Ивановской области.

На основе статистических данных и материалов массовых опросов автором диссертации был проведен расчет пороговых значений вероятностей выявления и последующего осуждения взяточников для мягкого и жесткого сценариев по методике Сесновица-Беккера-Маликова. Согласно расчетам, указанные значения должны находиться в интервале от 0,13 (при самом мягком сценарии) до 1,25 (при максимально жестком сценарии) для обеспечения социальной справедливости и обуздания коррупции.

Между тем реальная раскрываемость коррупционных преступлений в регионе сегодня в 1,7-16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходима для искоренения или, по крайней мере, резкого ограничения бытовой коррупции. Так, в 2009 г., в Ивановской области было зафиксировано 644 преступления коррупционной направленности. Из них судами было рассмотрено 98 уголовных дел в отношении 101 лица (15,2%), в том числе с постановлением обвинительного приговора - 90 уголовных дел в отношении 93 лиц. Из 93 человек, осужденных за взяточничество, наказание в виде реального лишения свободы назначено лишь 7 осужденным, что составляет менее 8% или 0,075'.

1 См.: Отчет о работе Прокуратуры Ивановской области за 2009 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: <Нир://илу\у.ргакига1ига1уапоуо.ш/пе\у«тс11/2009/11/10/2009111004>.

23

Отметим, что низкая вероятность раскрытия коррупционного преступления, делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с номинальной точки зрения оно очень строго.

В Заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются основные выводы, дается критическая саморефлексия по поводу проведенных автором исследований.

По результатам диссертационного исследования автор констатирует, что бытовая коррупция в Ивановской области отличается большим охватом коррупции; повышенным риском коррупции; более высоким, чем в ряде других регионов, спросом на коррупцию. Годовой оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в области составляет почти 1 млрд. рублей, или 4% от регионального бюджета, что в процентном отношении превышает аналогичные показатели по стране в целом.

Отмечается также, что уровень коррупции в Ивановской области повышенный. Большинство жителей региона (57,3%) хотя бы раз в жизни давали взятку, 38,5% испытывали на себе коррупционное давление со стороны должностных лиц. Сферами, где население наиболее активно прибегает к взяткам являются ГИБДД, образование и здравоохранение. Наибольший коррупционный риск для граждан, помимо указанных учреждений, наблюдается также в службах регистрации прав собственности и правоохранительных органах.

Автор приходит к выводу, что антикоррупционный потенциал населения Ивановской области пока еще очень слабый. В массовом сознании сегодня явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению.

Результаты исследований свидетельствуют о низкой вероятности раскрытия коррупционных преступлений в области. Нынешняя раскрываемость взяточничества в регионе в 1,7-16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходима для искоренения коррупции. Это свидетельствует о широких масштабах распространения взяточничества в нашей области и неэффективности используемых методов борьбы с ним.

В Приложениях содержатся опросный инструментарий, использованный нами в исследованиях коррупции, а также статистические таблицы, графики и диаграммы.

Основное содержание диссертационной работы отражено в следующих публикациях автора:

Статьи в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ

1. Куприянов, И.С. Динамика бытовой коррупции в Ивановской области (по результатам социологического мониторинга 2008-2009 гг.) / И.С. Куприянов // Вестник Костромского государственного университета им. H.A. Некрасова. 2010. Вып. 1.С. 180-184. ISSN 1998-0817(0,25 пл.).

2. Куприянов, U.C. Коррупционные практики населения региона: тендерный аспект / И.С. Куприянов // Женщина в российском обществе. 2010. № 3 (56). С. 36-46. ISSN 1992-2892 (0,6 п.л.).

3. Куприянов, U.C. Опыт эмпирической оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе (на материалах Ивановской области) / И.С. Куприянов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Выпуск I. Н.Новгород. Изд-во ИНГУ, 2011. С. 52-57. ISSN 1993-1778 (0,5 пл.).

Публикации в других иаучпых изданиях

4. Куприянов, U.C. Проблемы измерения коррупции в России: некоторые методические подходы / И.С. Куприянов // Социально-экономическое развитие современного общества в условиях реформ: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Саратов, 10 декабря 2007 г. Часть 1. Саратов: Научная книга, 2008. С. 359-366. ISBN 978-5-9758-0605-5 (0,4 п.л.).

5. Куприянов, И.С. Бытовая коррупция в Ивановской области: социологический обзор / И.С. Куприянов // Власть. Ивановская область. 2009. № 8. С. 46-52 (0,5 п.л.).

6. Куприянов, U.C. Опыт социологических исследований коррупции / И.С. Куприянов // Социально-экономические и гуманитарные проблемы развития России: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 5 / Иван. гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 37-48. ISBN 978-5-89482-650-9 (0,6 п.л.).

7. Куприянов, U.C. Отражение проблемы коррупции в массовом сознании: опыт регионального исследования / И.С. Куприянов // Государственное регулирование социально-экономических процессов в условиях глобального кризиса: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Саратов, 30 марта 2009 г. Часть I. Саратов: Научная книга, 2009. С. 228-231. ISBN 978-5-9758-1135-6 (0,25 пл.).

8. Куприянов, И.С. Бытовая коррупция в Ивановской области: субъективные оценки населения / И.С. Куприянов // Матер, докл. IV Междунар. молод, науч. конф. «Тинчуринские чтения». Казань, 22-24 апреля 2009 г. T. IV / Казан, гос. энерг. ун-т. Казань, 2009. С. 42-43. ISBN 978-5-89873-215-8 (0,1 п.л.).

9. Куприянов, U.C. Антикоррупционная деятельность руководства Ивановской области глазами населения ! И.С. Куприянов // Тез. докл. Междунар. науч.-практ. конф. «Состояние и перспективы развития электротехнологин: (XV Бенардосовские чтения». Иваново, 27-29 мая 2009 г. T. II / Иван. гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 187. ISBN 978-5-89482-568-7(0,1 п.л.).

10. Куприянов, I1.C. Социологические оценки бытовой коррупции в Ивановском регионе / И.С. Куприянов // Матер. Первой Всеросс. конф. молодых ученых «Экономика, финансы и бизнес: проблемы и перспективы развития». Иваново, 18 февраля 2010 г. / Иван. гос. энерг. ун-т. Иваново, 2010. С. 530-533. ISBN 978-5-89482-636-3 (0,1 пл.).

11. Куприянов, И.С. Антикоррупционный потенциал населения Ивановской области: опыт социологической оценки / А.Ю. Мягков, И.С. Куприянов // Мо-дернизационный потенциал регионов: сборник докладов и тезисов междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 14-15 октября 2010 г. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2011. С. 84-85. ISBN 978-5-7807-0884-1 (0,1 пл.).

12. Куприянов, И.С. Специфика бытовой коррупции в Ивановской области / И.С. Куприянов // Модернизационный потенциал регионов: сборник докладов и тезисов междунар. науч.-практ. конф., Иваново, 14—15 октября 2010 г. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2011. С. 356-357. ISBN 978-5-7807-0884-1 (0,1 пл.).

КУПРИЯНОВ Илья Сергеевич

БЫТОВАЯ КОРРУПЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: СОЦИАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ (На материалах исследований в Ивановской области)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Подписано в печать 18.04.2011. Формат 60x84 1/16. Печать плоская. Усл. печ. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ № 126. ГОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет им. В.И. Ленина» 153003, Иваново, ул. Рабфаковская, 34.

Отпечатано в УИУНЛ ИГЭУ.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Куприянов, Илья Сергеевич

На материалах исследований в Ивановской области)

Специальность 22.00.04 — Социальная структура, социальные институты и процессы

Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Иваново

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.3

Глава I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

ИССЛЕДОВАНИЯ КОРРУПЦИИ.23

§ 1. Коррупция: понятие, типы и виды.23

§ 2. Теоретические подходы к анализу коррупции.41

§3. Социальная природа бытовой коррупции.51

§ 4. Объяснительные модели бытовой коррупции.57

Глава II. МЕТОДОЛОГИЯ ИЗМЕРЕНИЯ БЫТОВОЙ КОРРУПЦИИ 66

§ 1. Основные источники и методы сбора данных о коррупции 66

§ 2. Методические подходы к исследованию коррупции.78

§3. Индикаторы бытовой коррупции.101—

§ 4. Эффективность антикоррупционной политики: методология оценки.105

Глава III. БЫТОВАЯ КОРРУПЦИЯ В ИВАНОВСКОЙ ОБЛАСТИ: МАСШТАБЫ РАСПРОСТРАНЕНИЯ И ОСНОВНЫЕ

ТЕНДЕНЦИИ.111

§ 1. Обыденные представления населения о коррупции: особенности понимания и объяснения.114—

§ 2. Рынок бытовой коррупции в Ивановском регионе: объем, структура и динамика.131

§ 3. Антикоррупционные установки и поведение жителей области.146—

§ 4. Опыт эмпирической оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе.150

Введение диссертации2011 год, автореферат по социологии, Куприянов, Илья Сергеевич

Актуальность темы диссертации. Коррупция — острейшая социальная проблема современного российского общества. В своем Послании Федеральному собранию (12 ноября 2009 г.) Президент России Д.А. Медведев назвал коррупцию «одним из главных барьеров» на пути модернизационного развития нашей страны1. Несмотря на значительные правовые, административные и организационные усилия, практических сдвигов в ее преодолении пока еще очень мало. Коррупция в России продолжает расти, становясь нормой не только для представителей экономической и политической элиты, но и для обычных, рядовых граждан. Она охватывает различные сферы общественной жизни, поражает все новые и новые социальные институты, организации и учреждения, проникает в повседневную жизнь самых широких слоев населения.

Согласно опросам международного агентства «Transparency International», Индекс восприятия коррупции (ИВК), ранжирующий страны по степени распространенности коррупции от 10 баллов (коррупция практически отсутствует) до 0 (очень высокий уровень коррупции), в России в течение последних десяти лет не превышал 2,8 баллов. В 2010 г. он составил 2,6 балла, вследствие чего наша страна разделила 154-е место (из 178 представленных в рейтинге) по уровню распространения взяточничества с такими государствами как Кения, Камбоджа, Папуа - Новая Гвинея и Таджикистан2. Российские эксперты оценивают уровень коррупции в нашей стране как «предельно высокий»3, а масштабы ее распространения — как «гипертрофированные»4.

Укоренившись в массовом сознании, коррупция сегодня стремительно набирает силу и все больше превращается в мощный фактор деструктивного развития российского общества и государства. По единодушному признанию специалистов, она разрушает социальные связи и отношения, уродливо

1 См.: Медведев Д.А. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 12 ноября 2009 года. <http://www.kremlin.ru/transcripts/5979>.

2 См.: Индекс восприятия коррупции 2010. Обращение к документу: 08.11.2010. <http://www.transparency.ru>.

3 См.: Ахметова Н. Международный опыт противодействия коррупции // Власть. 2009. № 12. С. 73.

4 См.: Карасев В. Методы профилактики и противодействия коррупции // Власть. 2008. № 8. С. 109. трансформирует социальную структуру, подрывает моральные устои общества, мешает становлению социальной справедливости и, в конечном счете, блокирует модернизационные процессы, сдерживая экономический рост1.

По оценкам многих экспертов, коррупция в России обрела институциональный характер, превратившись в структурированную и самовоспроизводящуюся социальную систему. Об этом свидетельствует, в частности, формирование стабильного набора норм коррупционного поведения, замена спонтанных коррупционных актов регулярными действиями, совершаемыми в соответствии с определенными правилами, возникновение устойчивых социальных ролей (взяткодатель и взяткополучатель), появление новых типов связей и организаций, закрепляющих коррупционные отношения. Из частной преступной практики коррупция превратилась сегодня в системную социальt гу »• ную проблему . По мнению Е. Панфиловой, Россия переживает сегодня сильнейший «коррупционный кризис, который в случае усугубления может привести к возникновению революционной ситуации»3.

Проблема коррупции давно находится в поле зрения отечественных ученых, политиков и общественных деятелей, однако в ее научном изучении сегодня наблюдается сильный перекос. На протяжении многих лет социологи, представители других социальных наук главные усилия акцентировали на анализе верхушечной, и прежде всего, деловой коррупции, в то время как бытовая (низовая) коррупция в силу ряда причин была отодвинута на периферию научных исследований. По образному замечанию Г. Сатарова, она и по сей день остается «забытой Золушкой» в российском обществознании4.

1 См.: Савва М.В Коррупция и экономическая безопасность в России: Социальный аспект // Альтернативы. 2009. № 3. С. 145-146, 150-151; В эй Ш.-Ц. Коррупция в жерновах экономического развития - смазка или песок? // Обзор экономического положения Европы. 2001. № 2. С. 1-16. <http://www.unece. org/ead/pub/012/ru/-012c4r.pdf>; Абдумаева Т. Коррупция - паразит экономики // Общество и экономика. 2003. № 10. С. 189207.

2 См.: Алексеев C.B. Коррупция в переходном обществе: Социологический анализ: Автореф. дис. .д-ра со-циол. наук: 22.00.04 / Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт). Новочеркасск, 2008. С. 28.

3 Цит. по: Андрианов В. Коррупция как глобальная проблема современности // Общество и экономика. 2008., № 3. С. 4.

4 См.: Сатаров Г.А. Некоторые задачи и проблемы социологии коррупции // Научно-практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.: ИНИОН РАН, 2003. С. 96.

Между тем бытовая коррупция питает деловую и административную, охватывает огромные массы населения. Как справедливо отмечает Е. Панфилова, «нельзя победить крупную коррупцию, не искоренив бытовую»1. Поэтому ее изучение должно стать приоритетным направлением современной социологии.

Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена следующими обстоятельствами:

Во-первых, высокой социальной опасностью коррупции, крайней агрессивностью российской коррупционной системы.

Во-вторых, чрезвычайно широкими масштабами распространения бытовой коррупции в нашей стране, ее активной институциональной экспансией в различные сферы и институты современного российского общества.

В-третьих, слабой изученностью феномена бытовой коррупции, явной недооценкой этой острейшей проблемы в современной отечественной и зарубежной социологии.

И, наконец, в-четвертых, настоятельной необходимостью скорейшего блокирования и дальнейшего преодоления коррупции в нашем обществе.

Степень научной разработанности проблемы. Проблема коррупции всегда была в фокусе интересов социальных ученых. Еще Платон, Аристотель, Фукидид, Гоббс, Макиавелли высказывались по поводу коррупции, ее причин и социальных последствий . М. Вебер, рассматривая рациональную бюрократию как тип легитимного господства, оценивал коррупцию как функциональное и при определенных условиях приемлемое явление3.

В нашей стране проблема коррупции впервые привлекла внимание исследователей в конце XIX в. В работах отечественных историков, юристов и социологов (А. Градовского, В. Евреинова, К. Кавелина, В. Ключевского, Н. Коркунова, Б. Чичерина и др.) активно обсуждались вопросы, связанные с социальной природой взяточничества, его историческими корнями, причи

1 Смирились с коррупцией // http://news.rambler.ru/6898586/.

2 См. об этом: КисловаА. Гражданское общество в истории политической мысли Европы: От античности до первой трети XIX века // Международный исторический журнал. 2000. № 10. С. 18-28.

3 См: Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послссл. Ю. Давыдова; предисл. П. Гайденко; коммент. А. Филиппова. М.: Прогресс, 1990. нами непобедимости, национальной и социокультурной спецификой1. Начинает постепенно зарождаться русская социология коррупции.

В советский период наблюдается некоторый спад теоретического интереса к данной теме, прежде всего, в связи с утверждением в массовом сознании идеологемы о том, что коррупция — явление исключительно буржуазное, свойственное только «загнивающему капитализму». Однако исследования продолжались, хотя и велись преимущественно в рамках криминологической науки. Из работ этого времени наибольшее значение для понимания и объяснения современной российской коррупции имеют труды Б.В. Здравомыслова, Ю.И. Ляпунова, В.Е. Мельниковой, А.Я. Светлова и др.2

Второе рождение данная проблематика получила в конце 1980-х - начале 1990-х гг. в связи с начавшимися в нашем обществе глубинными социальными трансформациями, завершившимися коренной ломкой общественных устоев и приведших к массовому распространению разного рода социальных девиаций. Коррупция вновь оказалась в центре внимания российских ученых.

В современных исследованиях коррупции можно выделить три основных подхода: криминологический, социально-экономический и социологический.

Криминологи делают акцент на факте преступления. Поэтому они рассматривают коррупцию, прежде всего, как совокупность преступных деяний, совершаемых конкретными лицами, например, чиновниками, и анализируют данный феномен в категориях «противоправности» и «общественной опасности». Данный подход отчетливо прослеживается в работах Б.В. Волженкина, Я.И. Гилинского, А.И. Долговой, А.И. Кирпичникова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Н. А. Лопашенко, C.B. Максимова и др., в которых исследовались вопросы, связанные с определением понятий «преступление» и «коррупция», выявлением основных видов и механизмов коррупции с точки зрения

1 См. об этом: Голосеико И. Феномен «русской взятки»: Очерк истории отечественной социологии чиновничества//Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. II. № 3. С. 101-102.

2 См., напр.: Здравомыслов Б.В. Должностные преступления: Понятие и квалификация. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975; Ляпунов Ю.И. Ответственность за взятку. М.: Знание, 1987; Мельникова В.Е. Ответственность за взяточничество. М.: ВЮЗИ, 1982; Светлов А.Я. Ответственность за должностные преступления. Киев: Наук, думка, 1978. правовых институтов, уяснением общественной опасности коррупционных преступлений, проанализировано антикоррупционное законодательство1.

Социально-экономический подход связывает коррупцию с понятиями теневой экономики, неформальных институций, транзакционных издержек. Коррупция рассматривается здесь как разновидность экономического поведения, целью которого является максимизация полезности, а средством — извлечение непроизводительного дохода за счет манипуляции ресурсами, которые находятся в распоряжении должностных лиц в соответствии с их служебными полномочиями. Поведение взяткодателя и взяткополучателя трактуется как рациональный расчет выгод и потерь.

Данный подход сложился, главным образом, благодаря трудам С. Роуз-Аккерман2, а затем получил широкую поддержку и дальнейшее развитие в работах многих зарубежных и отечественных исследователей (О. Агапова, А. Аслунд, А. Васин, Л. Вильде, Р. Вишны, П. Бардхан, М. Бэк, К. Дарден, Л

Е. Кац, Г. Мюрдаль, М. Олсон, А. Хиллман, П. Чандер, А. Шлейфер и др. ).

Начало социологического подхода обычно связывают со знаменитой книгой С. Алатаса «Социология коррупции» (1968 г.)4. В нашей науке этот подход наметился еще в 1960-е гг. в рамках социологии социального контроля и деви

1 См.: Волэкенкйн Б. Коррупция. СПб: Логос, 1998; Гилинский Я.И. Коррупция // Я.И. Гилинскин // Криминология: Курс Лекций. СПб.: Питер, 2002. С. 233-242; Долгова А.И. Определение коррупции и законодательство о борьбе с ней // Коррупция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С. 84-96; Криминология / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М.: Юристь, 2004; Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 2007; Кузнецова Н.Ф. Борьба с коррупцией в странах СНГ // Сб. материалов Межд. науч.-практ. конф. «Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы» / Под ред. В. Лунеева. М.: Юристь, 2001. С. 343-351; Лопашенко Н.А. Коррупция: Содержание, проблемы правовой регламентации // Уголовное право. 2001. № 2. С. 99-100; Максимов C.B. Коррупция. Закон. Ответственность. М.:Учебно-консультативный центр «ЮрИнфоР», 2006.

2 См.: Rose-Ackezman S. Corruption and Government: Causes, Consequences, and Reforms. N.Y.: Cambridge University Press, 1999; Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство: Причины, следствия, реформы: пер. с англ. О.А. Алякринского. М.: Логос, 2003.

3 См., например: Аслунд А. «Рентоориентированное поведение» в российской переходной экономике // Вопросы экономики. 1996. № 8. С. 26-35; Bardhan P. Corruption and development: A review of issues // Journal of Economic Literature. 1997. Vol. 35. № 3. P. 1320-1346; Darden K. The integrity of corrupt states: Graft as an informal state institution // Politics and Society. 2008. Vol. 36. № 1. P. 35-59; Chander P., Wilde L. Corruption in tax administration // Journal of Public Economics. 1992. Vol. 49. № 2. P. 333-349; Shleifer A., Vishny R. Corruption // Quarterly Journal of Economics. 1993. Vol. 108. 3. P. 599-617; Олсон M. Возвышение и упадок народов: Экономический рост, стагфляция, социальный склероз. Новосибирск: ЭКОР, 1998; Hillman L., Katz Е. Hierarchical structure and the social costs of- bribes and transfers // Journal of Public Economics. 1987. Vol. 34. № 2. P. 129-142.

4 См.: Alatas S. The Sociology of Corruption: The Nature, Function, Causes and Prevention of Corruption. Singapore: Donald Moore Press Ltd., 1968. антного поведения, но окончательно институционализировался лишь в 1990-е — 2000-е гг. В работах C.B. Алексеева, H.A. Ахметовой, C.B. Бондаренко, В.В. Лунеева, Р.И. Маликова, В.Л. Римского, Г.А. Сатарова, Л.М. Тимофеева и других авторов1 убедительно показано, что в современном российском обществе коррупция - не просто совокупность частных криминальных деяний, совершаемых отдельными чиновниками, а системное, институционализированное социальное явление. В этих публикациях тщательно исследован сложный процесс институционализации российской коррупции, раскрыты глубинные социальные механизмы ее поддержания и воспроизводства в нашем обществе.

Различные подходы к классификации коррупции, ее типологические и видовые характеристики подробно описаны в публикациях В.И. Добренько-ва, Н.Р. Исправниковой, А.И. Кирпичникова, Э.Н. Ожиганова и др.2

Вопросы борьбы с коррупцией в нашей стране, выработки направлений государственной антикоррупционной политики, разработки стратегий, программ и конкретных мер по преодолению коррупционных проявлений рассматриваются в работах В.В. Астанина, H.A. Ахметовой, О.Н. Ведерниковой, В. Карасева, Н.Ф. Кузнецовой, Л. Михайлова, А. Орлова, Е.В. Охотского и др.3 Дальнейшему развитию инновационных методов маркетингового харак

1 См: Алексеев C.B. Коррупция: За пределами преступления. Р. н/Д.: Логос, 2007; Алексеев C.B. Коррупция: Социологический анализ. Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2008; Ахметова H.A. Социальный механизм воспроизводства коррупции в условиях современного российского общества: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.04. Волгоград, 2006; Бондаренко C.B. Коррумпированные общества. М.: РосИздат, 2002; Лунеев В.В. Институциональная организованная преступность // Организованная преступность в России: Философский и социально-политический аспекты. М.: МИ МВД России, 1999. С. 57-67; Маликов Р.И. Институциональная коррупции в России: Методология анализа// Общество и экономика. 2005. № 1. С. 193-218; Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция: Очерки теории. М.: РГГУ, 2000.

2 См.: Добренькое В.И., Исправникова Н.Р. Коррупция: Современные подходы к исследованию: Учеб. пособие для вузов. М.: Академический проект; Альма матер, 2009; Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 2007; Ожиганов Э.Н. Понятие и структура коррупции: Сравнительный уровень коррупции в Российской Федерации // Социология власти. 1999. №1. С. 60-66.

3 См.: Астанин В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты. М.: Юнити, 2009; Ахметова Н. Международный опыт противодействия коррупции // Власть. 2009. № 12. С. 73-75; Ведерникова О.Н. Антикоррупционная политика России: С чего начать? // Общественные науки и современность. 2005. № 3. С. 120-128; Карасев В. Методы профилактики и противодействия коррупции // Власть. 2008. № 8. С. 109-112; Кузнецова Н.Ф. Борьба с коррупцией в странах СНГ // Сб. материалов Межд. науч.-практ. конф. «Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы» / Под ред. В. Лунеева. М.: Юристь, 2001. С. 343-351; Михайлов Л. Борьба с коррупцией в США (80-е годы) // Вопросы истории. 1994. № 5. С. 10-21; Орлов А. Основные направления противодействия политической коррупции в России // Власть. 2008. № 10. С. 64-68; Охотский Е. Коррупция: Сущность, меры противодействия // Социологические исследования. 2009. № 9. С. 25-33. тера, активно пропагандируемых и используемых сегодня на Западе в целях профилактики и противодействия коррупции, посвящена работа И. Недяк1.

Важным направлением в деятельности социологов является разработка методологических проблем измерения коррупции. Однако исследования, проводимые в этом русле, сегодня пока еще очень редки и малочисленны. Из зарубежных специалистов наибольший вклад в разработку методических вопросов измерения коррупции внесли ученые международной неправительственной исследовательской организации «Transparency International», создавшие за последние годы целый ряд специальных методик, базирующихся как на восприятии коррупции, так и на оценках реальных коррупционных практик («Индекс восприятия коррупции», «Барометр мировой коррупции», «Ин-деке Взяткодателей») , а также исследователи Всемирного банка (The World Bank), предложившие концепцию и методику измерения «захвата государства» и «административной коррупции»3.

В России разработкой методологии измерения коррупции наиболее активно и плодотворно занимаются специалисты Регионального общественного Фонда «Информатика для демократии» (ИНДЕМ) под руководством Г.А. Сатарова4. В отличие от «Transparency International», ИНД ЕМ'не ставит своей первоочередной задачей дать оценку восприятия коррупции, а делает акцент на измерении реально существующих масштабов взяточничества в России как на бытовом уровне, так и в бизнес-кругах. В своих отчетах, иных научных публикациях ученые обосновывают и развивают систему концепту

1 См.: Недяк И. Маркетинговые стратегии противодействия коррупции // Власть. 2009. № 10. С. 86-89.

2 См.: Corruption Perception Index (CPI) 2009. Обращение к документу: 05.02.2010. <http://www.transparency. org/surveys/index.html#cpi>; Global Corruption Barometer 2009. Обращение к документу: 15.05.2010. http://vvww.transparency.org/ surveys/barometer/; The Bribe Payers Index (BPI) 2009. Analysis Report. Обращение к документу: 15.05.2010. <http://wwvv. transparency.org/surveys>.

3 См.: Kaufmann D., Kraay A., Zoido-Lobaton P. Aggregating Governance Indicators. Обращение к документу: 18.10.2008. <http://worldbank.org/wbi/govarnance/workingpapers.htrn>; Kaufmann D„ Kraay A, Mastruzzi M. Measuring Governance Using Cross-Country Perceptions Data // International Handbook on the Economics of Corruption / Ed. by S. Rose-Ackerman. Northampton, Mass.: Edward Edgar Publ. Ltd., 2006. P. 52-104; Борьба с коррупцией в переходный период. Вклад в обсуждение стратегии. Обращение к документу: 17.11.2008. <http://www.transparency. org/surveys>.

4 См.: Антикоррупционная политика: Учеб. пособие / Под ред. Г.А.Сатарова. М.: Фонд ИНДЕМ, РА «СПАС», 2004. < http://www.indem.ru>; Сатаров Г. Как измерять и контролировать коррупцию // Вопросы экономики. 2007. № 1.С. 5-11; Сатаров Г., Пархоменко С. Разнообразие стран и разнообразие коррупции (Анализ сравнительных исследований). Обращение к документу: 01.03.2010. <http://www. indem.ru/corrupt/parhom/159.html>. альных и эмпирических показателей коррупции, анализируют результаты проводимых ими общенациональных эмпирических исследований, разрабатывают стратегии борьбы с коррупцией.

Заслуживает внимания оригинальная методика измерения объемов коррупционных рынков, разработанная учеными Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. Их подход базируется на использовании статистических данных и экспертных интервью. Он позволяет элиминировать известные ограничения методов, основанных на массовых опросах, и в некоторой мере объективировать получаемые результаты, однако пригоден лишь для оценки масштабов деловой коррупции1.

Сотрудники Всероссийской антикоррупционной общественной приемной «Чистые руки» при составлении региональных рейтингов коррупции используют метод контент-анализа писем с жалобами на факты коррупционных вымогательств со стороны чиновников разного уровня, поступающих от граждан из различных регионов страны в адрес Приемной2.

Экономико-математический подход к анализу коррупции и оценке эффективности антикоррупционных мероприятий, заложенный еще в 1970-е гг. М. Сесновицем и Г. Беккером3, в нашей стране получил дальнейшее развитие в работах М. Левина, Р. Маликова, В. Полтеровича, А. Шмакова и др.4

Общенациональные опросные исследования, посвященные различным аспектам проблемы коррупции в России, в последние годы регулярно прово

1 См.: Елисеева И., Щирина А. Возможные подходы к измерению объема коррупционного рынка // Вопросы статистики. 2009. № 6. С. 23-29.

2 См.: Овчинский B.C. Коррупция в России: Независимый годовой отчет Всероссийской антикоррупционной общественной приемной «Чистые руки». 2 июля 2009 - 30 июля 2010 гг. Москва, 2010. <http://sartraccc.ru/i.-php?oper=readfile&filename=Pub/ovchinsky(06-08-10).htm>.

J См.: Sesnowitz M. Return to Burglary // Western Economic Journal. 1972. Vol. 10. № 4. P. 477-481; Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // Essays in the Economics of Crime and Punishment / Ed. by G. Becker and W. Landes. N.Y.: National Bureau of Economic Research, 1974. P. 1-67.

4 См.: Левин M. Коррупция как объект математического моделирования. М.: Флинта, 2006; Маликов Р. Институциональная коррупция в России: Методология анализа// Общество и экономика. 2005. №1. С. 193-218; Полтерович В. Факторы коррупции // Экономика и математические методы / Под. ред. М.А. Смолина М.: Наука, 1998. С. 29-35; Шмаков A.B. Коррупция в высших образовательных учреждениях: Экономико-юридический подход// Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5. № 4. С. 45-50. дят крупные российские социологические центры, и в частности, ВЦИОМ, «Левада-Центр», ФОМ, РОМИР и другие1.

Активная работа по изучению коррупции ведется сегодня и региональными исследовательскими организациями. Только за последние несколько лет масштабные эмпирические (как точечные, так и мониторинговые) исследования, судя по опубликованным материалам, были предприняты в Республиках Татарстан2, Северная Осетия (Алания)3, а также в Нижегородской4,

5 6 7

Мурманской, Тверской и Ивановской областях.

Проблемы коррупции были предметом активного обсуждения на целом ряде специализированных научных конференций, в том числе на заседаниях

III Всероссийского социологического Конгресса .

За последние десять лет в России по исследуемой тематике, по нашим подсчетам, было защищено свыше 50 диссертационных (кандидатских и докторских) исследований, в которых проблема взяточничества и (шире — коррупции) рассматривалась с разных позиций — исторических9, философских10,

1 См., например: Коррупция и коррупционеры // Социальная реальность. 2006. № 3. С. 1; Коррупция и коррупционеры // Социальная реальность. 2006. № 10. С. 100; Обеспокоенность россиян ситуацией с коррупцией // Социальная реальность. 2007. № 7. С. 66-67; Уровень коррупции в России и перспективы борьбы с ней // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 56; Взятки в повседневной жизни: Опыт и отношение // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 57.

2 См.: Кониов А.Ю. Особенности коррупции в республике Татарстан (на материалах социологических исследований) // Девиантное поведение в современной России в фокусе социологии: Наркотизация, алкоголизация, преступность, коррупция / Под ред. M.E. Поздняковой и А.Л. Салагаева. М.: Институт социологии РАН, 2005. С. 214-221.

3 См.: Дзуцев X. В. Коррупция как угроза социально-экономической и политической стабильности Северной Осетии: Социологический анализ. М.: ИСПИ РАН, 2007.

4 См.: Балабанов С.С., Воронин Г.Л. Молодежь и коррупция (по материалам социологических исследований). Н.Новгород: Институт «Открытое общество», 1999.

5 См.: http://www.ak.gov-rnurman.ru/official/monitoring/report-list.php.

6 См.: Комплексное исследование коррупции в Тверской области в 2007 году / Буев В.В., Николаев В.М., Луговских Н.Б., Смирнов H.B. М.: НИСИПП, 2008. <http://w\vw/smb.ru/analitics.html?id=kikTO>.

7 См.: Полушкшш И.М., Мягков А.Ю. Измерение бытовой коррупции: Опыт регионального исследования // Экономика и управление: Материалы регион, науч.-тех. конф. студентов и аспирантов «Энергия - 2009» (Иваново, 28 апреля 2009 г.) / Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 86-88; Лолушкнна И.М., Мягков А.Ю. Социологическое исследование масштабов бытовой коррупции в г. Иваново // Вопросы развития народного хозяйства Российской Федерации: Межвуз. сб. науч. тр. студентов и аспирантов. Вып. 5. Ч. 2 / Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 129-140; Куприянов И.С. Социологический мониторинг бытовой коррупции в Ивановской области // Вестник ИГЭУ. 2010. Вып. 2. С. 92-94.

8 См.: Материалы III Всероссийского социологического конгресса. Москва, 21-24 октября, 2008 г. Круглый стол 09: Перспективы социологии коррупции. М.: ИС РАН, РОС, 2008.

9 См.: Белов В.В. Распространение коррупции в системе органов государственной власти России: этапы и проблемы борьбы в 1992-2000 гг.: Автореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2009.

10 См.: Алакшина И.С. Коррупция как элемент социальной действительности современного российского общества : Автореф. дис. канд. филос. наук : 09.00.11 / Краснодарская акад. МВД России. Краснодар, 2005.

1 2 3 политологических , правовых (криминологических) , экономических . Целый ряд работ посвящен социологическим аспектам данного феномена4. Однако лишь в двух из них (диссертации А.Ю. Коннова и З.Б. Дзодзиевой) имеются самостоятельные главы или параграфы, написанные на материалах эмпирических исследований бытовой коррупции5.

Таким образом, несмотря на большую работу, проделанную современными исследователями в плане изучения коррупции, в нашей литературе до сих пор явно недостаточно трудов, посвященных анализу бытовой коррупции в российском обществе. Следует также признать, что прикладные социологические исследования по оценке уровней коррупции и эффективности проводимых антикоррупционных мероприятий в конкретных регионах России по-прежнему большая редкость, а работы, предпринимаемые в целях анализа повседневных (бытовых) коррупционных отношений, в нашей исследовательской практике единичны. А между тем их систематическое проведение предусмотрено Национальной стратегией (раздел III, пункт «м») и Национальным планом противодействия коррупции на 2010-2011 гг.6

1 См.: Мачаладзе Л.З. Проблемы формирования антикоррупционной политики в современной России: Авто-реф. дис. .канд. полит, наук: 23.00.02 / Институт социологии РАН. М., 2007.

2 См.: Астанин В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты: Автореф. дис. . д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Московская государственная юридическая академия. М., 2009\ Долгов М.А. Противодействие коррупции (соотношение международно-правового и внутригосударственного регулирования): Автореф. дис. .канд. юрид. наук: 12.00.10. Воронеж, 2007.

3 См.: Орехов С.А. Организационно-управленческий механизм борьбы с коррупцией как условие обеспечения экономической безопасности страны: Автореф. дис. .канд. экон. наук: 08.00.05. М., 2005; Жужома М.Ю. Экономический механизм противодействия коррупции как угрозе финансовой безопасности Российской Федерации: Автореф. дис. .канд. экон. наук: 08.00.10 / Финансовая акад. при Правительстве РФ. М., 2008.

4 См.: Кузнецов И Е. Коррупция в системе государственного управления: социологическое исследование: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.08 / Санкт-Петербургский государственный университет. СПб., 2000; Джабрагшов М.Х. Коррупция в органах государственной власти Российской Федерации: Социологический анализ: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.04 / Российская академия государственной службы при Президенте РФ. М., 2005; Щедоев А.И. Коррупция как социальное явление: Социологический анализ: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.04 / Санкт-Петербургский государственный университет. СПб., 2007\ Алексеев C.B. Коррупция в переходном обществе: Социологический анализ: Автореф. дис. .д-ра социол. наук: 22.00.04 / Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт). Новочеркасск, 2008.

5 См.: Конное А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: Теория, практика и механизмы антикоррупционной политики (На материалах PT): Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.08. Казань, 2005; Дзодзиева З.Б. Коррупция как социальное и экономическое явление: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.04 / Институт социально-политических исследований РАН. Владикавказ, 2006.

6 См.: О Национальной стратегии противодействия коррупции. < http://www.kremlin.ru/refnotes/518>.

Целью данной диссертационной работы является анализ современного состояния и динамики бытовой коррупции в Российской Федерации на примере одного из субъектов - Ивановской области.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные задачи: концептуализировать понятие «коррупция», проанализировать основные подходы к ее определению; исследовать социальную природу и причины возникновения бытовой коррупции, описать основные модели коррупционного поведения; систематизировать важнейшие методические подходы к измерению коррупции, сложившиеся в зарубежной и отечественной исследовательской практике; разработать и апробировать систему концептуальных и эмпирических индикаторов для фиксации и измерения бытовой коррупции в социологических исследованиях; измерить общий уровень бытовой коррупции в Ивановской области и масштабы ее распространения в различных социально-экономических институтах и учреждениях, оценить объем коррупционного рынка в регионе; выявить региональную специфику бытовой коррупции в области; проанализировать динамику основных показателей коррупционного поведения населения за последние годы; выяснить особенности обыденных интерпретаций коррупции, измерить антикоррупционные установки граждан; дать количественную оценку эффективности антикоррупционной политики в регионе.

Объект исследования - бытовая коррупция как социальное явление.

Предмет исследования — сущность, структура, масштабы распространения и основные тенденции динамики бытовой коррупции в Ивановской области за последние годы.

Теоретико-методологическая база исследования. Диссертация продолжает социологическую традицию в изучении коррупции. Представленный в работе концептуально-теоретический анализ исследуемого феномена основывается на фундаментальных идеях классиков мировой социологии - теории социальной аномии Э. Дюркгейма, функциональном подходе Т. Парсон-са к анализу социальных девиаций, учении Р. Мертона о функциях и дисфункциях социальных систем и др.

При анализе социальной природы и сущности коррупции, ее характерных черт и особенностей в современном российском обществе наиболее ценными для нас были работы C.B. Алексеева, C.B. Бондаренко, A.C. Быстро-вой, Я.И. Гилинского, И. Жилиной, М.В. Сильвестрос и др.1

Анализ механизмов функционирования и воспроизводства коррупции в современных обществах базируется в работе на теоретических моделях А. Аслунда, Р. Вишны, JI. Вильде, С. Роуз-Аккерман, П. Чандера, А. Шлейфера и др.

При разработке системы концептуальных и эмпирических индикаторов коррупции, методики расчета объемов коррупционных рынков мы опирались на методические разработки, представленные в публикациях Г.А. Сатарова, С.А. Пархоменко, А.Ю. Мягкова, B.JI. Римского и др.2

Реализованная в диссертации методика оценки эффективности антикоррупционной политики в регионе основывается на методологических положе

1 См.: Алексеев C.B. Коррупция: Социологический анализ. Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2008; Бондаренко C.B. Указ соч.; .Быстрова А., Сильвестрос М. Феномен коррупции: Некоторые исследовательские подходы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. 3. № 1; Гнлинский Я.И. Глобализация и девиант-ность в России // Глобализация в российском обществе: Сб. науч. тр. / Отв. ред. И.И. Елисеева. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 399-506; Жилина И. Коррупция и экономика // Проблемы развития народного хозяйства России. 2005. № 2. С. 12-28.

2 См., напр.: Сатаров Г. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах // Вестник общественного мнения. 2006. № 3. С. 25-32; Сатаров Г. Как измерять и контролировать коррупцию // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 5-11; Полуииаша И.М., Мягков А.Ю. Социологическое исследование масштабов бытовой коррупции в г. Иваново // Вопросы развития народного хозяйства Российской Федерации: Межвуз. сб. науч. тр. студентов и аспирантов. Вып. 5. Ч. 2 / Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2009. С. 129-140; Сатаров Г., Пархоменко С. Разнообразие стран и разнообразие коррупции (анализ сравнительных исследований): Аналитический доклад. Обращение к документу: 01.03.2010. <http://www.indem.ru/cor-rupt/parhom/159.html>. ниях, разработанных Г. Беккером и М. Сесновицем и развитых в отечественной литературе Р. Маликовым и А. Шмаковым1.

При проведении эмпирических исследований, анализе полученных результатов мы руководствовались стандартами аналитической работы, заложенныл ми в публикациях С.А. Пархоменко, A.JI. Салагаева, Г.А. Сатарова и др.

Эмпирическая база исследования. Работа опирается на результаты массовых опросов населения по проблемам коррупции, опубликованные как в отечественных, так и в зарубежных изданиях (исследования Фонда ИНДЕМ в 2001 и 2005 гг., рук. Г.А. Сатаров; опросы ВЦИОМ по проблемам коррупции в сентябре 2008 и апреле 2009 гг.; опрос ФОМ в июле 2010 г.; ежегодные исследования Transparency International в 2007-2010 гг., рук. в России Е.А. Панфилова и др.), данные официальной государственной и ведомственной статистики по Ивановской области, а также на материалы двух специальных социологических исследований, предпринятых автором в мониторинговом режиме в Ивановской области в период 2008-2009 гг. под руководством доктора социологических наук, профессора А.Ю. Мягкова.

Исследования проводились нами в целях оценки масштабов распространения бытовой коррупции в Ивановской области, а также выявления ее региональной специфики, структуры и основных тенденций развития в нашем регионе. Первое исследование проходило весной—летом 2008 г. (N = 540, второе — летом 2009 г. (N = 506). В опросах принимали участие жители областного центра, 11 районных городов и 25 сельских поселений Ивановской области в возрасте от 16 до 65 лет включительно. Методы сбора данных — персональное формализованное интервью и индивидуальное очное анкетирование. Для отбора единиц изучения использовалась многоступенчатая комби

1 См.: Sesnowitz М. Op. cit.; Becker G. Op. cit.; Маликов P. Указ. соч.; Шмаков A.B. Указ. соч.

2 См.: Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. Обращение к документу: 13.03.2008. <http://www.anticorr.ru/avv-breport/index.htm>; Салагаев A.JI. Особенности коррупции в PT / АЛ. Салагаев // Политико-административные аспекты коррупции в регионах Приволжского федерального округа: Аналитический доклад / Центр социально-экономической экспертизы, московское представительство фонда «Евразия», Центр стратегических и международных исследований. Нижний Новгород, 2002. С. 42-47. нированная (квотно-случайная) модель выборки. С этой целью на разных этапах применялись методы территориальной стратификации и районирования, маршрутной рандомизации и социально-демографического квотирования. В качестве основных квотируемых признаков выступали пол и возраст респондентов. Уровень образования опрашиваемых использовался как независимая контрольная переменная.

Ошибка репрезентативности в первом исследовании составила 4,2%, во втором — 4,4% при вероятности появления Р = 0,95. Минимальное отклонение по отдельным населенным пунктам Ивановской области составило 0,5%, максимальное — 3,1%. В обоих опросах выборки репрезентативны для г. Иваново и Ивановской области в целом.

Статистико-математическая обработка и последующий анализ эмпирических данных выполнены в программно-аналитическом комплексе SPSS.

Методы исследования: 1) Формализованное персональное интервью. 2) Индивидуальное раздаточное анкетирование по месту жительства респондентов. 3) Анализ документальных (статистических) источников. 4) Вторичный анализ эмпирических данных. 5) Методы теоретической рефлексии и концептуализации при работе с научной литературой по проблемам коррупции.

Аналитические процедуры: 1) Корреляционный анализ с применением %2-теста и коэффициентов ассоциации, релевантных уровням измерения коррелируемых переменных. 2) Статистический критерий (р* — угловое преобразование Фишера для определения статистической значимости различий между процентными долями качественных признаков. 3) Одновыборочный t-тест Стьюдента для сравнения средних значений количественных переменных. 4) Одномерный дисперсионный анализ (ANOVA) с использованием стандартного F-теста Фишера для выявления статистического взаимовлияния переменных.

Достоверность результатов эмпирических исследований обеспечивалась: использованием статистически значимых объемов и релевантных моделей выборки; применением предварительно апробированного опросного инструментария; корректными методами статистико-математической обработки и анализа данных с использованием возможностей программно-аналитического комплекса SPSS; внешней валидизацией полученных результатов на основе сравнения с данными других аналогичных исследований.

Научная новизна диссертации.

1. Проведена научная инвентаризация важнейших методических подходов, применяемых в российской и зарубежной исследовательской практике для измерения уровня коррупции, дана оценка их достоинств и недостатков, возможностей и ограничений, намечены сферы и перспективы их практического применения.

2. Предложена дополненная и уточненная система концептуальных и эмпирических индикаторов для измерения повседневного коррупционного поведения граждан. На этой основе сконструирован и апробирован надежный методический инструментарий для оценки уровня бытовой коррупции в регионах России.

3. Дано детальное описание современного состояния бытовой коррупции в Ивановской области: измерены объемы коррупционных рынков (общего и специальных); представлена количественная характеристика основных показателей коррупционного поведения населения (охват коррупции, риск коррупции, спрос на коррупцию, интенсивность коррупции и др.); выявлены основные направления их динамики за последние годы.

4. Определены специфические черты и особенности, характерные для коррупционного поведения жителей Ивановского региона.

5. Выявлены установки граждан в сфере коррупции, измерен антикоррупционный потенциал населения Ивановской области.

6. На основе полученных автором опросных данных и материалов региональной (государственной и ведомственной) статистики, дана количественная социолого-статистическая оценка степени эффективности проводимой в регионе антикоррупционной политики.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Многие существующие сегодня методики измерения бытовой коррупции несовершенны, страдают односторонностью и не соответствуют требованиям надежности и валидности измерений. Одни основаны на субъективных показателях, а потому фиксируют не реальное состояние коррупции, а медийные репрезентации этой проблемы в массовом сознании населения (Transparency International). Другие опираются главным образом на материалы госстатистики и пригодны лишь для оценки масштабов деловой коррупции (Санкт-Петербургский университет экономики и финансов). Третьи базируются исключительно на анализе писем граждан, содержащих жалобы на вымогательства чиновников, без учета их обоснованности (Всероссийская Антикоррупционная Общественная Приемная «Чистые руки»). Методика, разработанная специалистами ИНДЕМ, носит более системный характер, основана на принципе «универсума индикаторов» (по JI. Гутману), однако также нуждается в дальнейшем развитии и уточнении.

2. В метрологическом плане коррупция представляет собой комплексную латентную переменную, поэтому ее измерение не может строиться на основе случайных, единичных показателей. Для ее фиксации необходима целостная система концептуальных и эмпирических индикаторов, полностью репрезентирующих интересующее нас явление. На наш взгляд, эта система должна включать в себя следующие элементы: понимание коррупции, субъективные оценки коррупции, охват коррупции, спрос на коррупцию, риск коррупции, интенсивность коррупции, средний размер взятки, среднегодовой взнос. Их использование позволит уточнить границы измеряемой переменной, оценить годовой объем общего и специальных коррупционных рынков в регионе. Проведенные исследования подтвердили устойчивость и валидность методического инструментария, базирующегося на указанных индикаторах.

3. Уровень бытовой коррупции в Ивановской области может быть оценен как повышенный. Около 60% респондентов имеют опыт коррупционных взаимодействий; почти 40% граждан приходилось давать взятки в обследуемый период; столько же опрошенных испытывали коррупционное давление со стороны чиновников. Годовой оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в области составляет почти 1 млрд. рублей, или 4% от регионального бюджета. При этом в г. Иваново в последние годы наблюдается тенденция к значимому росту по таким важнейшим показателям коррупционности как риск коррупции и спрос на коррупцию. Несколько увеличились охват и интенсивность коррупции, а также средний размер взятки. Зонами наибольшего коррупционного риска сегодня являются ГИБДД, учреждения образования и здравоохранении, военкоматы и правоохранительные органы.

4. Бытовая коррупция в Ивановской области отличается следующими особенностями: большим охватом коррупции, характеризующим общий коррупционный опыт населения и привычку граждан решать свои проблемы посредством взяток; повышенным риском коррупции (чиновничьим давлением на граждан); более высоким, чем в ряде других регионах (напр., Татарстан, Санкт-Петербург, Московская, Тюменская области, Пермский край и др.) и в России в целом, спросом на коррупцию, характеризующим реальные коррупционные практики граждан, что, с одной стороны, свидетельствует о широких масштабах и рутинном характере взяточничества, а с другой - об отсутствии у жителей области альтернативных способов удовлетворения их жизненных потребностей; большим относительным объемом общего рынка бытовой коррупции (по сравнению с экономически развитыми регионами страны) при весьма скромном абсолютном объеме оборота коррупционных средств в области.

5. Антикоррупционный потенциал населения Ивановской области пока еще очень слабый, хотя имеется обнадеживающая динамика. В массовом сознании сегодня явно доминируют установки на пассивное подчинение коррупционному давлению. Широко распространена и конформистская стратегия поведения в сфере коррупции: 72% граждан, попадая в коррупционную ситуацию, платят взятки. Удельный вес этой группы, хотя и медленно, но сокращается (-8%). Установка на избегание взяток значительно слабее: лишь 27% граждан отказываются от коррупции при решении своих жизненных проблем. Доля этих людей за последние годы имеет тенденцию к некоторому росту (+8%). Установку на активное сопротивление коррупции разделяет сегодня абсолютное меньшинство населения области: лишь 2% склонны обращаться за помощью в органы правопорядка. И в этом отношении ситуация с годами не улучшается.

6. В настоящее время борьба с бытовой коррупцией в Ивановской области ведется недостаточно эффективно. Результаты расчетов свидетельствуют о низкой вероятности раскрытия коррупционных преступлений, что делает ожидаемое наказание пренебрежительно малым даже в случае, если с номинальной точки зрения оно очень строго. Нынешняя раскрываемость взяточничества в регионе в 1,7—16,6 раза ниже той (в зависимости от сценария), которая необходима для искоренения коррупции. Это, с одной стороны, еще раз подчеркивает широкие масштабы распространения взяточничества в нашей области и неэффективность используемых методов борьбы с ним, а с другой - позволяет заключить, что такая мера, как повышение заработной платы чиновникам, не приведет к снижению коррупции.

Научная и практическая значимость работы. Теоретико-методологический анализ проблемы, представленный в диссертации, позволяет глубже понять социальную природу и специфику бытовой коррупции, механизмы ее возникновения и поддержания, и тем самым может способствовать дальнейшему научному осмыслению данной темы.

Предложенные и апробированные автором методические решения существенно обогащают имеющийся в распоряжении исследователей арсенал средств и методов измерения бытовой коррупции.

Методический опыт организации и проведения исследований в Ивановской области может быть успешно использован специалистами в других регионах РФ, в том числе и для оценки эффективности проводимых антикоррупционных мероприятий.

Репрезентативные эмпирические данные, полученные в результате проведенных исследований и включенные в научный оборот, могут служить исходной базой для последующих этапов социологического мониторинга бытовой коррупции в Ивановской области, а также основой для кроссекционного анализа проблемы на межрегиональном уровне.

Материалы проведенных автором социологических исследований могут быть востребованы органами государственной власти и муниципального самоуправления, а также правоохранительными ведомствами и правозащитными организациями при выработке стратегических программ и конкретных мероприятий по профилактике и противодействию коррупции.

Теоретические и методические материалы диссертации могут найти дальнейшее применение в педагогической деятельности при разработке и чтении лекционных курсов, проведении спецсеминаров и практикумов, а также при подготовке учебных и методических пособий для студентов специальностей «социология», «политология» и др.

Апробация результатов исследования. Основные положения, идеи и выводы диссертационной работы докладывались автором на 6 научных конференциях: международной научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие современного общества в условиях реформ» (г. Саратов, СГТЭУ, 10 декабря 2007 г.); международной научно-практической конференции «Государственное регулирование социально-экономических процессов в условиях глобального кризиса» (г. Саратов, СГТЭУ, 30 марта 2009 г.); IV международной молодежной научной конференции «Тинчурин-ские чтения» (г. Казань, КГЭУ, 22—24 апреля 2009 г.); международной научно-технической конференции «XV Бенардосовские чтения», секция социально-гуманитарных наук (г. Иваново, ИГЭУ, 27-29 мая 2009 г.); первой Всероссийской конференции молодых ученых (с международным участием)

Экономика, финансы и бизнес: проблемы и перспективы развития» (г. Иваново, ИГЭУ, 18 февраля 2010 г.); международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал регионов» (г. Иваново, ИвГУ, 14-15 октября 2010 г.).

По проблемам диссертационного исследования автором опубликованы 12 научных работ, в том числе 3 статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем публикаций автора по теме диссертации составляет 3,6 п.л.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, объединяющих 12 параграфов, Заключения, Списка литературы и-Приложений. Общий объем работы составляет 203 страницы, в том числе 163 страницы — основной текст, 21 страница — список литературы, включающий 233 наименования (из них 64 — на иностранных языках) и 19 страниц приложений. Текст работы содержит 31 таблицу, 23 рисунка и 9 формул.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бытовая коррупция в современной России: социальное содержание и основные тенденции"

Результаты исследования масштабов, структуры и динамики бытовой коррупции в Ивановской области свидетельствует о ее широком распространении в регионе. Как показывают данные наших опросов, около 60% жителей региона хотя бы раз в жизни попадали в коррупционную ситуацию, причем каждый третий признался, что ему случалось давать взятку в году, предшествовавшем исследованию. Если проанализировать все принимаемые нами во внимание показатели в динамике (охват, риск, интенсивность коррупции, средний размер взятки и т.д.), то можно констатировать, что в целом по региону уровень бытовой коррупции стабилизировался, а ее масштабы за последние два года (2008—2009 гг.) существенно не изменились. Максимальное число фактов взяточничества, а также наиболее сильное коррупционное давление власти на граждан было зафиксировано в ГИБДД, системе здравоохранения и сфере образования.

Подавляющее большинство жителей региона, к сожалению, не хотят или не могут сопротивляться произволу чиновников. В частности, в 3/4 случаев вымогательства взятки со стороны чиновника респондентам, по их же собственным признаниям, пришлось уступить и дать взятку. Однако следует отметить, что по сравнению с 2008 г., в 2009 г. доля респондентов, прибегнувших к взятке в ситуации вымогательства со стороны чиновника, снизилась на 8%.

Таким образом, уровень бытовой коррупции в Ивановской области по итогам исследований 2008—2009 гг. можно оценивать как высокий. В целом ситуация в Ивановской области с бытовой коррупцией схожа с общероссийскими показателями, хотя проблема имеет и региональную специфику.

В качестве позитивных аспектов здесь следует отметить снижение общих негативных настроений граждан и обвинений в коррупции с их стороны по отношению к чиновникам, а также одно из самых низких значений по частоте дачи взяток госслужащим по сравнению с другими регионами. Говоря об отрицательных сторонах, важно указать на крайне высокий показатель дачи взятки гражданином чиновнику («спрос на коррупцию») по сравнению с другими субъектами РФ.

Кроме того, проведенная нами оценка «годового объема рынка» показала, что по данным исследования 2009 г. суммарный оборот денежных средств в сфере бытовой коррупции в области составил 4% от регионального бюджета по состоянию на тот год. По этому показателю регион смотрится хуже, чем страна в целом, где объем бытового взяточничества не превышает 2,5% федерального консолидированного бюджета.

Важно помнить, что в нашем диссертационном исследовании мы не учитывали рынок деловой коррупции, обороты которого в десятки раз больше бытового взяточничества. Кроме того, полученные нами оценки рынка бытовой коррупции мы считаем заниженными, так как в силу деликатности темы и уголовной наказуемости данного деяния многие респонденты не хотят признавать факт дачи взятки чиновнику, тем более, если процесс передачи взятки окончился успешно для обеих сторон.

Реализуемая в сегодняшних условиях антикоррупционная политика не дает нужных результатов, прежде всего, из-за того, что она в основном опирается на борьбу с фактами коррупции, а не с ее причинами. По нашим данным, вероятность раскрытия таких преступлений находится на предельно низком уровне, что делает коррупционный промысел чрезвычайно выгодным для чиновников, а ожидаемое наказание за преступление закона пренебрежительно малым.

В связи с этим, одной из главных задач должна стать разработка действенных мер по преодолению коррупции, основанных на искоренение причин и условий для распространения взяточничества. Вместе с тем работа в данном направлении может стать эффективнее только при условии проведения специальных мониторингов с целью постоянного контроля за динамикой и масштабами распространения коррупции. Мониторинги взяточничества в стране и ее регионах обязательно должны носить системный характер, что позволит отслеживать ситуацию в динамике, и, в конечном счете, поможет принимать необходимые решения для эффективной борьбы с коррупцией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в результате проведенного нами диссертационного исследования можно сделать следующие основные выводы.

Коррупция - это надперсонализированный вид социально-экономических отношений, направленных в ущерб отдельного гражданина или организации, а, следовательно, в ущерб общества и государства в целом, характеризуемый отклонением от норм права, профессиональной этики и общечеловеческих моральных принципов.

Современной научно-исследовательской мыслью пока не выработано единого определения понятия «коррупция». Ряд исследователей рассматривают ее с социологической точки зрения, как комплекс социальных фактов или форму социальной девиации; некоторые делают акцент на экономическую природу данного явления, трактуя как специфический теневой рынок товаров и услуг. Однако большинство исследователей сводят определение коррупции к ее юридической (криминологической) трактовке, то есть к взятке и злоупотреблению служебным положением в личных, корыстных целях. В российском законодательстве коррупция нормативно была закреплена только в конце 2008 г. и понимается как злоупотребление государственным служащим своим служебным положением, дача или получение взятки в целях обретения личной или материальной выгоды.

Существует несколько подходов к определению коррупции: коррупция как использование должностным лицом, чиновником своего служебного положения, заключающегося в распоряжении не принадлежащими ему ресурсами, для достижения личных целей и собственного материального обогащения; коррупция как своеобразный теневой рынок товаров и услуг, где действуют (такие же, как и в нормальной экономике) законы спроса и предложения и постоянно осуществляются сделки между различными акторами; коррупция как стратегия поведения двух социальных групп — представителей государственной (муниципальной) власти и частного бизнеса или граждан. Здесь она рассматривается в зависимости от того, какая из указанных сторон пытается установить контроль над другой;

- коррупция как системное явление, дефект всего комплекса общественных отношений.

Выработано множество типологий и видовых характеристик коррупционных отношений. Однако в научной литературе коррупция наиболее часто подразделяется на административную, связанную с деятельностью органов государственной и муниципальной власти, деловую, возникающую в результате взаимодействия бизнеса и власти, и бытовую, вытекающую из общения рядовых граждан с различными социально-экономическими институтами и учреждениями.

Развивается несколько подходов к изучению коррупции. С точки зрения первого подхода коррупция рассматривается как особый вид поведения, отклоняющийся от принятых в общественно-политической жизни норм и правил. Второе исследовательское направление считает взяточничество следствием незавершенного становления социально-экономической структуры государства и низкого уровня жизни большинства индивидов его социума, определяя его как болезнь исключительно развивающихся обществ. С позиции третьего подхода коррупция возникает из-за слишком сильного вмешательства государства в экономику, а потому может нести конструктивную функцию, повышая эффективность принятия управленческих решений. И, наконец, марксистский подход, рассматривающий коррупцию как болезнь, присущую исключительно капиталистическим, буржуазным обществам.

В рамках социологической науки коррупция также рассматривается с нескольких позиций. Сторонники функционального подхода считают взяточничество вполне приемлемым постольку, поскольку оно форсирует необходимые обществу изменения, так и неприемлемым, считая его препятствием модернизации и развития общества. Последователи институциональной школы акцентируют свое внимание на исследованиях развивающихся стран и видят в коррупции единственное средство для постепенного создания социально-экономических институтов, необходимых для возникновения демократического общества. Представители неолиберальной политэкономии видят в коррупции своего рода способ реализации интересов индивидов в условиях дефицита ресурсов. В социокультурном аспекте коррупция рассматривается и как разновидность культуры, опирающаяся на ее постоянные и устойчивые черты, и как дисфункция в культуре, возникающая в ситуации аномии, и как отдельный вид культуры, хоть и извращенный.

Коррупция возникает и существует вследствие комплексного влияния экономических, институциональных и социально-культурных факторов. Ее причины, масштабы, специфика и динамика, как правило, являются следствием общих социально-политических, экономических и нравственно-духовных проблем страны.

Современной социологической мыслью накоплен широкий арсенал методов, позволяющих собирать эмпирические данные о бытовой коррупции. Однако, учитывая латентный характер коррупции, следует признать, что кроме социологических опросов населения и экспертов, сегодня практически нет иных источников информации об этом явлении, которые могли бы быть сопоставимы на межрегиональном и межстрановом уровне. Следует, однако, иметь ввиду, что социологические исследования коррупции могут стать эффективными только при условии разработки таких методик измерения данного явления, которые бы опирались на приемы повышения достоверности опросных данных.

В настоящее время проблему коррупции в мире активно исследуют ряд крупных зарубежных научно-исследовательских центров (Transparency International, The World Bank, Pricewaterhouse Coopers и др.). В отечественной социологии к данной проблеме обратились лишь в начале 1990-х гг., однако и за это время накоплен немалый методический опыт в изучении коррупционных практик в России. Наиболее авторитетным примером здесь является Фонд ИНДЕМ. Помимо этого, вопросы коррупции регулярно поднимаются в общероссийских исследованиях таких организаций как ВЦИОМ, ФОМ, ЦЕССИ, РОМИР Мониторинг и др.

Коррупция представляет собой сложное социальное явление, поэтому его невозможно описать каким-либо одним показателем, исчерпывающим все его особенности. При измерении взяточничества исследователи далеко не всегда учитывают латентный характер данной переменной, ее сложную и многомерную внутреннюю структуру. В ряде исследований коррупция, к сожалению, фиксируется посредством случайных, второстепенных и к тому же единичных, разрозненных показателей. Между тем комплексная природа данного феномена требует использования целостной системы тщательно отобранных, релевантных понятийных и эмпирических индикаторов, максимально полно описывающих различные стороны и грани коррупции.

Отправной точкой для разработки мер по борьбе с коррупцией и способов проверки эффективности реализованной антикоррупционной политики служат данные о масштабах распространения коррупции. В связи с этим перенос результатов социологических опросов о коррупционных практиках и статистических данных на модели коррупционного поведения, позволяет оценить результативность работы правоохранительных органов в сфере борьбы с взяточничеством.

Список научной литературыКуприянов, Илья Сергеевич, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Абдулаееа, Т. Коррупция паразит экономики / Т. Абдулаева // Общество и экономика. 2003. № 10. С. 189-207.

2. Аванесов, B.C. Основные инструменты коррупции в образовании /

3. B.C. Аванесов // Научно-практическая конференция «Социология коррупции» (Москва, 20 марта 2003 г.). М.: ИНИОН РАН, 2003.1. C. 32-35.

4. Авторитарная Россия стала еще более репрессивной. Обращение к документу: 03.06.2010. <http://www.newsru.eom/russia/l2jan2010/freedom. html >.

5. Алексеев, C.B. Коррупция: За пределами преступления / C.B. Алексеев. Р. н/Д.: Логос, 2007.

6. Алексеев, C.B. Коррупция: Социологический анализ / C.B. Алексеев. Шахты: Изд-во ЮРГУЭС, 2008.

7. Алексеев, C.B. Коррупция в переходном обществе: Социологический анализ: Автореф. дис. .д-ра социол. наук: 22.00.04 / Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт). Новочеркасск, 2008.

8. Андрианов, В. Коррупция как глобальная проблема современности / В. Андрианов // Общество и экономика. 2008. № 3. С. 2-7.

9. Антикоррупционная политика: учеб. пособие / под ред. Г.А.Сатарова. М.: Фонд ИНДЕМ, РА «СПАС», 2004. < http://www.indem.ru>.

10. Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1992.

11. Аслунд, А. «Рентоориентированное поведение» в российской переходной экономике / А. Аслунд // Вопросы экономики. 1996. № 8. С. 26—35.

12. Аслунд, А. Реформы и присвоение ренты в российской экономике / А. Аслунд // Социальная политика в период перехода к рынку: Проблемы и решения. М.: Московский центр Карнеги, 1996.

13. Астанин, В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты / В.В. Астанин. М.: Юнити, 2009.

14. Астанин, В.В. Антикоррупционная политика России: Криминологические аспекты: Автореф. дис. .д-ра юрид. наук: 12.00.08 / Московская государственная юридическая академия. М., 2009.

15. Астафьев, Л. К вопросу о понятии коррупции / Л. Астафьев // Коррупция в России: Состояние и проблемы: Материалы научно-практической конференции. Москва, 26-27 марта 1996 г. М.: Моск. ин-т МВД РФ, 1996. С. 117-124.

16. Ахметова, Н.А. Социальный механизм воспроизводства коррупции в условиях современного российского общества: Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.04. Волгоград, 2006.

17. Ахметова, Н.А. Международный опыт противодействия коррупции / Н.А. Ахметова//Власть. 2009. № 12. С. 73-75.

18. Балабанов, С.С. Молодежь и коррупция (по материалам социологических исследований) / С.С. Балабанов, Г.Л. Воронин. Н.Новгород: Институт «Открытое общество», 1999.

19. Бейли, Д. Активные меры против коррупции в полиции / Д. Бейли. М.: ВЦП, 1990.

20. Белов, В.В. Распространение коррупции в системе органов государственной власти России: этапы и проблемы борьбы в 1992-2000 гг.: Ав-тореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2009.

21. Бондаренко, C.B. Коррумпированные общества / C.B. Бондаренко. М.: РосИздат, 2002.

22. Борьба с коррупцией в государственных органах Республики Казахстан: учеб. пособие / под ред. Е. Алауханова. Алматы: Кади, 2008.

23. Борьба с коррупцией в переходный период: Вклад в обсуждение стратегии. Обращение к документу: 17.11.2008. <http://www.transparency.-org/surveys >.

24. Буев, В.В. Комплексное исследование коррупции в Тверской области в 2007 году /В.В. Буев, В.М. Николаев, Н.Б. Луговских, Н.В. Смирнов. М.: НИСИПП, 2008. < http://www.smb.ru/analitics.html?id=kikTO >.

25. Быстрова, А. Феномен коррупции: Некоторые исследовательские подходы / А. Быстрова, М. Сильвестрос // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. 3. № 1. С. 83-101.

26. Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер: пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Давыдова; предисл. П. Гайденко; коммент. А. Филиппова. М.: Прогресс, 1990.

27. Ведерникова, О.Н. Антикоррупционная политика России: С чего начать? / О.Н. Ведерникова // Общественные науки и современность. 2005. №3. С. 120-128.

28. Взятки в повседневной жизни: Опыт и отношение // Социальная реальность. 2008. № 3. С. 57.

29. Волженкин, Б. Коррупция. СПб: Логос, 1998.

30. Вэй, Ш.-Ц. Коррупция в жерновах экономического развития смазка или песок? / Ш.-Ц. Вэй // Обзор экономического положения Европы. 2001. № 2. С. 1-16. <http://www.unece.org/ead/pub/012/ru/012c4r.pde>.

31. География коррупции: Аналитическая записка Е. Чирковой, эксперта Центра ТИ-Р. Обращение к документу: 13.03.2010. 1111р://\у\у\у.1гап8ра-гепсу. org.ru/CENTER/centerinstitute.asp>.

32. Гшинский, Я.И. Коррупция // Я.И. Гилинский // Криминология: Курс лекций. СПб.: Питер, 2002. С. 233-242.

33. Гшинский, Я.И. Глобализация и девиантность в России / Я.И. Гилинский // Глобализация в российском обществе: Сб. науч. тр. / отв. ред. И.И. Елисеева. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 399-506.

34. Глинкина, С. Коррупция в России: Причины, масштабы, качественные изменения / С. Глинкина. Обращение к документу: 16.12.2008. <:ЬИр://-www.law.vl.ru>.

35. Гоббс, Т. «Левиафан» или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991.

36. Голоещинский, К. Бизнес и коррупция: Проблемы противодействия: Итоговый отчет / К. Головщинский, С. Пархоменко, В. Римский, Г. Сатаров. М.: Фонд ИНДЕМ, 2004.

37. Голосенко, И. Феномен «русской взятки»: Очерк истории отечественной социологии чиновничества / И. Голосенко // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. II. № 3. С. 101-116.

38. Дектятев, А. Институциональный анализ деловой коррупции / А. Дек-тятев, Р. Маликов // Вопросы экономики. 2005. № 10. С. 101-109.

39. Длсабраилов, М.Х. Коррупция в органах государственной власти Российской Федерации: Социологический анализ: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04 / Российская академия государственной службы при Президенте РФ. М., 2005.

40. Дзодзиева, З.Б. Коррупция как социальное и экономическое явление: Автореф. дис. . канд. социол. наук: 22.00.04 / Институт социально-политических исследований РАН. Владикавказ, 2006.

41. Дзуцев, Х.В. Коррупция как угроза социально-экономической и политической стабильности Северной Осетии: Социологический анализ / Х.В. Дзуцев. М.: Институт социально-политических исследований РАН, 2007.

42. Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. Обращение к документу: 13.03.2008. <http://www.anti-corr.ru/awbreport/-тс1ех.Ы:т>.

43. Дипломаты, копы и коррупция. Обращение к документу: 02.12.2008. <http://www.smoney.ru/article.shtml>.

44. Добренькое, В.И. Коррупция: Современные подходы к исследованию: учеб. пособие для вузов / В.И. Добреньков, Н.Р. Исправникова. М.: Академический проект; Альма матер, 2009.

45. Долгов, М.А. Противодействие коррупции (соотношение международно-правового и внутригосударственного регулирования): Автореф. дис. .канд. юрид. наук: 12.00.10. Воронеж, 2007.

46. Долгова, А.И. Определение коррупции и законодательство о борьбе с ней / А.И. Долгова // Коррупция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С. 84—96.

47. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд: пер. с фр. с сокр. А.Н. Ильинского; под ред. В. А. Базарова. М.: Мысль, 1994.

48. Елисеева, И. Возможные подходы к измерению объема коррупционного рынка / И. Елисеева, А. Щирина // Вопросы статистики. 2009. № 6. С. 23-29.

49. Епифанова, Н. Исследование коррупции на основе методов экономической теории / Н. Епифанова // Вопросы экономики. 2007. № 1. С. 33^4.

50. Жилина, И. Феномен коррупции: Общие подходы к изучению / И. Жилина // Экономические и социальные проблемы России. 1998. № 2. С. 30-62.

51. Жилина, И. Коррупция и экономика / И. Жилина // Проблемы развития народного хозяйства России. 2005. № 2. С. 12—28.

52. УКужома, М.Ю. Экономический механизм противодействия коррупции как угрозе финансовой безопасности Российской Федерации: Автореф. дис. .канд. экон. наук: 08.00.10 / Финансовая акад. при Правительстве РФ. М., 2008.

53. Здравомыслое, Б.В. Должностные преступления: Понятие и квалификация / Б.В. Здравомыслов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975.

54. Карасев, В. Методы профилактики и противодействия коррупции / В. Карасев // Власть. 2008. № 8. С. 109-112.

55. Катаев, Н. Коррупция (уголовно-правовой и криминологический аспект): учеб. пособие / Н. Катаев, JI. Сердюк. Уфа: ВЭГУ и УВШ МВД РФ, 1995.

56. Келли, Г. Процесс каузальной атрибуции / Г. Келли; под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, JI.A. Петровской // Современная зарубежная социальная психология. М.: Изд-во МГУ, 1984.

57. Кирпичников, А.И. Взятка и коррупция в России / А.И. Кирпичников. СПб.: Нева-Пресс, 1997.

58. Кирпичников, А.И. Взятка и коррупция в России / А.И. Кирпичников. СПб.: Альфа, 2007.

59. Киселева, Т.В. SPSS: Основы анализа социологических данных: учеб. пособие / Т.В. Киселева; Ивановский гос. энерг. ун-т. Иваново, 2008.

60. Кислова, А. Гражданское общество в истории политической мысли Европы: от античности до первой трети XIX века / А. Кислова // Международный исторический журнал. 2000. №10. С. 18—28.

61. Конное, А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: Теория, практика и механизмы антикоррупционной политики (На материалах РТ): Автореф. дис. .канд. социол. наук: 22.00.08. Казань, 2005.62.