автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Дагестан в политике противоборствующих держав на Кавказе от Петербургского договора до Гюлистанского трактата

Полный текст автореферата диссертации по теме "Дагестан в политике противоборствующих держав на Кавказе от Петербургского договора до Гюлистанского трактата"

На правах рукописи

КАСУМОВ РАМАЗАН МАГОМЕДОВИЧ

ДАГЕСТАН В ПОЛИТИКЕ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ ДЕРЖАВ НА КАВКАЗЕ ОТ ПЕТЕРБУРГСКОГО ДОГОВОРА ДО ГЮЛИСТАНСКОГО ТРАКТАТА

(1723-1813)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

2 5 АПР 2013

Москва 2013

005057752

005057752

Работа выполнена на кафедре истории российской государственности исторического факультета ИГП и ПГИ ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Научный консультант - доктор исторических наук, профессор

Комиссаренко Аркадий Иванович

Официальные оппоненты - доктор исторических наук, профессор

Санин Геннадий Александрович; доктор исторических наук, профессор Малахова Галина Николаевна; доктор исторических наук, профессор Ткаченко Дмитрий Сергеевич

Ведущая организация - Институт истории, археологии и этнографии

Дагестанского научного центра Российской академии наук

Защита состоится «23» мая 2013 г. в 14:00 часов на заседании диссертационного совета Д 504.001.06 при Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 119606, г. Москва, проспект Вернадского, 84, ауд. 2076

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Автореферат разослан « 0 » апреля 2013г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор

В.В. Зверев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Кавказ, особенно прикаспийский регион, объявлен ныне зоной геополитических интересов ряда ведущих стран Запада, прежде всего США, стремящимся распространить свое влияние, включить его в сферу своих экономических и политических интересов, добиться здесь своего военно-стратегического господства. Дагестан является не только одной из стратегически значимых территорий в этом регионе, но и крупнейшим транзитно-коммуникационным узлом, богатым источником сырьевых ресурсов.

Геополитический феномен Дагестана издавна привлекал внимание правителей различных стран и народов, особенно соседних держав. Дербентский проход, являвшийся главным «кавказским коридором», связывал Юго-Восточную Европу с Передней Азией. Выгодное стратегическое положение Дагестана стало приманкой для вторжения иноземных завоевателей, стремившихся установить господство над Кавказским перешейком.

Стратегическую роль Дагестана на Кавказе подчеркивают многие исследователи с античных времен до наших дней. Особое внимание этому фактору уделили Геродот, Страбон, Флавий и другие, хотя сведения этих авторов несколько отрывочны, но полезны для суждения об актуальности темы исследования. «Особо важное значение, - отмечает видный геополи-тик-кавказовед Г.С. Гаджиев, — имел прикаспийский путь, который являлся одним из главных транскавказских путей транзитной торговли, ставший своего рода главными воротами из Юго-Восточной Европы в Переднюю Азию, страны Ближнего и Среднего Востока... Естественно, этот путь играл определенную роль в завоевательных походах и набегах. Поэтому неудивительно, что Дербентское поселение, уже в глубокой древности ставшее опорным пунктом в приморском проходе, получило широкую известность у античных авторов под названием Каспийские или албанские ворота»1.

Кроме того, исследуемый период оказался исключительно насыщенным военно-политическими и дипломатическими событиями, оказавшими существенное влияние на развитие международных отношений в регионе. Достаточно сказать, что за указанный период было подписано больше договоров между постоянно соперничавшими державами за овладение Кавказом с участием западных держав, чем численность аналогичных договоров в течение нескольких столетий.

Актуальность исследуемой проблемы заметно возросла в наши дни. Особое значение на юге России приобретает новое геополитическое положение Дагестана, как южной приграничной республики Российской Феде-

1 Гаджиев Г.С. Геополитика Кавказа. М., 2001. — С. 12.

рации, имеющей общую границу с пятью зарубежными странами (Азербайджан, Грузия, Казахстан, Туркменистан и Иран). Дагестан представляет интерес для Российской Федерации прежде всего с точки зрения определения приоритетов ее кавказской политики. Этот регион может стать плацдармом для экономического и политического влияния Российской Федерации на страны Закавказья, Ближнего и Среднего Востока, связующим звеном интеграционных процессов, как на постсоветском пространстве, так и между Европой и Азией.

Изучение данной проблемы важно и в связи со сменой в нашей стране методологии истории, с новыми подходами к оценке некоторых вопросов политики царской России, шахского Ирана и султанской Турции в кавказском регионе. Объективная оценка событий истории необходима для корректировки национальной политики Российской Федерации в Дагестане, на Северном Кавказе и ее геополитических интересов на Кавказе в целом.

Актуальность темы обусловлена также общественным интересом к историческому прошлому Дагестана, знание которого может способствовать углубленному пониманию многих реалий сегодняшней действительности, выработке и осуществлению адекватной кавказской политики в интересах России и народов региона. Без всестороннего и объективного освещения изучаемой проблемы невозможно составить целостное представление об историческом прошлом кавказских народов, их взаимоотношениях с Россией, Персией и Османской империей, а также истоках нынешней политики западных держав на Кавказе. Нужно учесть и то, что межнациональные противоречия в конце XX - начале XXI в. в кавказском регионе показывают, что причины их ведут в глубь истории, к истокам складывания непростых отношений между кавказскими народами и особенно с сопредельными странами.

Представляется, что приведенный материал убедительно свидетельствует об актуальности темы диссертации, как в научном, так и в политическом плане.

Объектом исследования является Дагестан в геополитике противоборствующих держав - России, Персии и Османской империи в исследуемый период, его роль в формировании и развитии международных отношений на Кавказе с учетом влияния западных держав - Англии, Франции и других.

Предметом исследования послужили конкретные мероприятия, проводимые соперничавшими державами на Кавказе, особенно в Дагестане, направленные на достижение своих захватнических целей, формы и методы их достижения, выявление факторов, предопределивших в итоге процесс окончательного присоединения Дагестана к России.

Степень научной разработанности проблемы освещается в первой главе диссертации. Дан историографический анализ, характеризующий разнообразный и богатый фактический материал, представленный в отечественной и зарубежной науке по исследуемой теме. Источниковая база исследуемой проблемы достаточно обширна и сложна по своему составу. Привлечение многочисленных письменных (как опубликованных, так и архивных) позволило соискателю провести комплексное исследование места и роли Дагестана в политике противоборствующих держав в рассматриваемый период.

Основной целью исследования являются анализ и всестороннее освещение места и роли Дагестана во взаимоотношениях России, Османской империи и Персии в рассматриваемый период в контексте решения кавказской проблемы на фоне взаимосвязанных событий в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке, поэтапного развития этого сложного процесса, завершившегося тем, что Дагестан стал частью Российской империи.

Основными задачами для достижения поставленной цели обозначены следующие:

- характеристика социально-экономического и территориального положения Дагестана, с учетом его внутриполитического и внешнеполитического состояния;

- выявление геополитической роли Дагестана в кавказской политике России, Персии и Османской империи, а также активно поддерживавших последних Англии, Франции и других западных держав с позиций антироссийской политики «восточного барьера»;

- освещение стратегических целей упомянутых держав в кавказском регионе, методы и средства их достижения, влияние геополитического феномена Дагестана на выработку и реализацию кавказской политики сторон;

- обоснование освободительной борьбы народов Кавказа, особенно Дагестана, против иноземных завоевателей - как важный фактор влияния на внешнеполитическую ориентацию владетелей и старшин, корректировки кавказской политики противоборствующих держав;

- изучение и выявление предпосылок и причин, обусловивших качественный сдвиг во внешнеполитической ориентации народов Дагестана в сторону России, формы и методы их взаимного сотрудничества и поддержки;

- всестороннее комплексное освещение изучаемой проблемы, теоретическое осмысление и обобщение приведенного материала для выработки соответствующих рекомендаций по осуществлению кавказской политики

России с учетом современных реалий, особенно возросшей геополитической роли Дагестана в международных отношениях в регионе.

Хронологические рамки исследования от Петербургского договора 1723 г. до Гюлистанского трактата 1813 г. обусловлены тем, что этот период в истории Дагестана является особенно важным как с точки зрения внутреннего развития, так и определения его внешнеполитического положения. Петербургский русско-иранский договор 1723 г. положил начало присоединению Дагестана к России, а Гюлистанский трактат 1813 г. юридически оформил окончание этого процесса. Хотя Петербургский договор, будучи непродолжительным, был аннулирован Гянджинским трактатом 1735 г., вхождение Дагестана в состав России в течение 12 лет имело неоценимое значение для активного развития русско-дагестанских отношений в экономической, политической, культурной и других областях.

Методологической и теоретической основой исследования в освещении узловых проблем диссертации послужили принципы историзма, объективности и научности, которые предполагают изучение любого явления или процесса в конкретных исторических условиях и связях, выявление их исторической перспективы, рассмотрение их в единстве прошлого, настоящего и будущего. В работе использованы логический и диалектический методы познания, способствующие выявлению внутренних закономерностей развития событий, особенностей и специфики кавказской политики противоборствующих государств в Дагестане. Комплексное использование указанных методов исторического поиска дает возможность более полного и цельного освещения изучаемой проблемы.

Применяемая методология носит интегральный характер, базируется на использовании наиболее преимущественных сторон всех использованных методов, имеет общую направленность, обуславливающую внутреннюю организацию и систематизацию узловых проблем исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе на основе обширной источниковой базы, достижений отечественной и зарубежной историографии предпринята попытка комплексного исследования места и роли Дагестана в кавказской политике России, Персии и Османской империи от Петербургского договора до Гюлистанского трактата (1723-1813), Новизна работы заключается и в самом подходе, постановке проблемы и решении ее - глубоко изучить в монографическом плане одну из сложнейших проблем отечественной историографии. К сказанному следует отнести и то, что в ней анализируются и всесторонне освещаются геополитические факторы, активно влияющие на формирование и развитие международных отношений в регионе.

Кроме того, в диссертации нашли освещение вопросы, связанные не только с политикой постоянно соперничавших в регионе геополитических

противников - России, Персии и Османской империи, но и Англии, Франции и других западных держав, препятствовавших успеху кавказской политики России во имя своих гегемонистских устремлений на Кавказе, в Прикаспии, на Ближнем и Среднем Востоке.

Научная новизна работы заключается и в том, что при изучении ис-точниково-историографического материала соискатель пытается уйти от обычных штампов и стандартов при оценке тех или иных фактических данных или событий.

Новизну диссертации придает и то, что в научный оборот введено немало новых письменных и иных источников, в том числе на иностранных языках, а также материалов из центральных и местных архивов, освещающих с различных сторон узловые вопросы исследуемой темы. Кроме того, в диссертации обобщается значительный фактический материал ис-точниково-историографического характера, раскрывающий динамику формирования и механизм развития международных отношений в регионе.

В определенной мере новизну диссертации придают выводы и наблюдения автора, являющиеся результатом его активного творческого поиска. Сказанное относится особенно к оценке характера и сущности политики соперничающих сторон, освободительной борьбы народов Дагестана, взаимоотношений владетелей и старшин Дагестана с зарубежными странами, формирования и развития российско-кавказских и русско-дагестанских взаимоотношений и др.

В работе обобщен имеющийся опыт выявления внешнеполитической роли Дагестана в военно-политических и дипломатических событиях, обусловленных кавказской политикой правящих кругов не только сопредельных с Дагестаном России, Персии и Османской империи, но и расположенных весьма отдаленно на европейском континенте Англии, Франции, Австрии и других западных держав.

Наряду с международными отношениями, в работе нашли освещение проблемы освободительной борьбы народов Дагестана, Северного Кавказа и Закавказья против иноземных завоевателей, оказавшие определенное влияние на стратегические замыслы противоборствовавших сторон, методы и средства их достижения.

Научная и практическая значимость исследования определяется в значительной мере тем, что без глубокого и всестороннего изучения места и роли Дагестана в международных отношениях Кавказского региона на протяжении истории, особенно в рассматриваемый период, невозможно воссоздать реальную картину прошлого наших народов, выявить закономерности развития этих отношений в современных условиях. Сказанное важно и потому, что именно в этот период складывались объективные и субъективные предпосылки присоединения Дагестана к России.

В целом же материалы, наблюдения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории Дагестана, Северного Кавказа и Закавказья, кавказской политики России, Персии и Османской империи, ближневосточной политики Англии, Франции и других западных держав. Материалы диссертации могут быть полезными также для составления спецкурсов, учебников и пособий для вузов и школ Дагестана, отдельных лекций по различным аспектам исследуемой в диссертации проблемы.

Методологические предпосылки данного исследования могут быть использованы при изучении и освещении геополитической роли других субъектов Кавказа в формировании и развитии международных отношений исследуемого периода. Таким образом, можно констатировать, что изучение заявленной в диссертации проблемы выходит за пределы Дагестана, приобретает более масштабное значение.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Геополитическая обусловленность кавказской политики противоборствующих сторон географическим и стратегическим положением Дагестана, обладающего значительной территорией, людскими и материальными ресурсами, расположенного между Европой и Азией, Черным морем и Каспием, на главных коммуникациях, ведущих в Закавказье, на Ближний и Средний Восток.

2. Истоки формирования и особенности проявления стратегических целей и задач политики соперничающих держав на Кавказе, методы и средства их реализации.

3. Роль Дагестана в сравнительном аспекте с Кабардой, Чечней, Ингушетией, Осетией и другими территориально-политическими образованиями региона на протяжении исследуемого периода в гегемонистских планах России, ее ближайших восточных (Османская империя, Персия) и отдаленных западных (Англия, Франция и др.) геополитических соперников, смещения центров их притяжения в зависимости от соотношения сил между главными катализаторами и двигателями событий.

4. Отражение процесса противоборства и определение сфер влияния соперничавших сторон в регионе в международных договорах от Петербургского договора 1723г. до Гюлистанского трактата 1813г. (Константинопольский - 1724г., Рештский - 1732г., Гянджинский - 1735г., Белградский - 1739г., Кючук-Кайнарджийский - 1774г., Ясский - 1791г., Георгиевский- 1802г., Бухарестский - 1812г.).

5. Влияние освободительной борьбы народов Дагестана на формирование и осуществление кавказской политики противоборствовавших держав от применения тактики «ласкания» местных владетелей и старшин до перехода к открытой военной агрессии, преимущественно правящими кру-

гами Ирана и Османской империи при поддержке западными державами в русле политики антироссийского «восточного барьера».

6. Выявление особенностей поэтапного развития экономических, политических, дипломатических и военных событий, породивших феномен объективного совпадения стратегических интересов России с освободительной борьбой горских народов, особенно Дагестана, против нашествий османских и крымских феодалов, с одной стороны, и завоевательных походов персидских правителей Надир-шаха, Ara Мухаммед-хана и Фетх Али-шаха - с другой.

7. Совокупный анализ и оценка кавказской политики России в сопоставлении с политикой Османской империи, Персии и западных держав, предопределившей преимущественную ориентацию народов региона на Россию, активное развитие русско-дагестанских, русско-кавказских отношений и окончательное присоединение их к Российской империи.

8. Взаимосвязь исследуемой проблемы с современными реалиями в кавказской политике сторон, уходящей корнями к изучаемому периоду, созвучному с нынешними международными отношениями, крайне осложненными стремлением внешних антироссийских сил вытеснить Россию с важных геополитических позиций на Кавказе.

Научная апробация работы. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в статьях, тезисах докладов и сообщений на региональных, всероссийских и международных научных конференциях, на страницах научной периодической печати, в монографиях автора, а также в статьях, опубликованных в реферируемых ВАК изданиях.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, включающих 14 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность исследуемой темы, определяются объект и предмет, характеризуется степень изученности проблемы, формулируются цель и задачи, установлены хронологические рамки исследования, раскрывается методологическая основа исследования, показаны ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, научная апробированность, структура работы.

В первой главе «Научная разработка проблемы: историография и источннковая база исследования» представлен историографический анализ и показана источннковая база исследования.

§ 1 Историография проблемы. Историография диссертации обширна, представлена работами русских, кавказских, турецких, персидских и западноевропейских авторов. Ввиду многочисленности и разноязычности

изученных исследований для их объективной оценки представляется целесообразным рассмотреть их в следующей последовательности: 1) труды отечественных авторов досоветского периода; 2) исследования советских ученых 20-х-80-х гг. XX в.; 3) исторические сочинения конца XX - начала XXI в.

При таком подходе следует отметить в первую очередь работы С.М. Броневского, А.А. Неверовского, В.И. Лебедева, И.И. Березина, С.М. Соловьева, посвященные описанию Дагестана, прикаспийских областей, Кавказа в целом, подготовку и проведение Каспийского похода Петра I и реакцию на это крупнейшее военно-политическое мероприятие правящих кругов Персии, Османской империи, Англии, Франции и других держав . Наибольший вклад из них в освещение русско-иранских, русско-турецких, ирано-турецких переговоров и договоров, оценку позиций западных держав внес С.М. Соловьев, рассматривавший их в свете военных действий на Кавказе и других местах до конца русско-турецкой войны 1768-1774 гг.

В этой группе выделяются работы Ф.А. Туманского, И.И. Голикова, штабс-капитана Д.С. Селезнева и В.В. Комарова, где описан поход Петра I и его последствия 2. В отличие от них, П.Г. Бутков, П.Л. Юдин глубже, и шире проанализировали события на Кавказе, особенно в Даге-

1 Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне (1810 г.). СПб., 1996. Его же. Новейпгия географическия и историческия известия о Кавказе, собранный и пополненныя Семеном Броневским. М., 1821. Ч.1.; Неверовский А. Краткий исторический взгляд на Северный и Средний Дагестан до уничтожения влияния лезгинов на Закавказье. СПб., 1847; Лебедев В.И. Западный берег Каспийского моря при Петре Великом // Журнал министерства народного просвещения. М., 1848. №3; [Березин И.] Путешествия по Дагестану и Закавказью И. Березина. Казань, 1848; Соловьев С.М. Поход Петра Великого в Персию И Русский вестник. М., 1874. Т. 110; Его же. История России с древнейших времен. М 1963 Кн. IX. Т. 18, Кн. X. Т. 19-20, Кн. XI. Т.22; 1964. Кн. XII. Т. 23-24; 1965. Кн. ХП1 Т 25, Кн. XIV. Т. 28.

Туманский Ф.А. Описание похода государя Петра Великого к лежащим при Каспийском море персидским провинциям // Российский магазин. - СПб., 1793. Ч. 3; Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. М., 1838. Т.9; Поход императора Петра Великого в Персию с 1722 по 1735 гг. / Сост. штабс-капитаном Селезневым. - СПб., 1863; Комаров В.В. Персидская война 1722-1725 гг. Материалы для истории царствования Петра Великого // Русский вестник. - СПб., 1867. Т. 68. № 4.

стане, в плане взаимоотношений России, Персии и Османской империи от Каспийского похода Петра I до начала XIX в. 1

Наличием фактического материала по теме отличаются работы историков XIX - начала XX в., охватившие широкий круг событий военного, политического и дипломатического характера: Д.П. Бутурлина, В.А. Уля-ницкого, А.И. Михайловского-Данилевского, В.А. Потто, Е.Д. Фелицына, В.И. Бакуниной, В.Д. Смирнова, Н.Д. Чечулина, И.Т. Радожницкого, В.О. Ключевского 2 и др. Однако, используя труды этих авторов, необходимо учитывать, что оценка ими кавказской политики России обусловлена стремлением показать ее имперский характер.

Определенный вклад в изучение истории Дагестана и Ширвана в рассматриваемом нами аспекте внесли кавказские историки XIX в.: А.-К. Ба-киханов, Г.-Э. Алкадари и Д.-М. Шихалиев. При этом если Бакиханов и Алкадари уделили преимущественное внимание завоевательным походам Надир-шаха и противоборству России, Персии и Османской империи в регионе 3, то Шихалиев особенно отметил геополитическую роль Дагестана в этих событиях, его место в усилении взаимосвязей между Юго-Восточной Европой и Передней Азией4.

1 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. 1; Юдин Л.Л. Россия и Персия в конце 1742 г. (Из писем переводчика В. Братищева канцлеру князю А.Черкасову // Русский архив. - М., 1889. Кн. 1. Ч. 3.

2 Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. СПб., 1820. Ч. 1. Т. 2-3. Ч. 2. Т. 3-4; Его же. Картина войн России с Турциею в царствование императрицы Екатерины II и императора Александра I. СПб., 1829; Уляницкий В.А. Русские консулы за границею в XVIII в. М., 1899. Ч. 1-2; Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. СПб., 1889; Его же. Два века Терского казачества (1557-1801). Владикавказ, 1912. Т. 1; Дубровин П. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886. Т. 2; Его же. Поход графа Зубова в Персию в 1796г. // Военный сборник. - СПб., 1874. № 2-6; Бакунина. В.И. Персидский поход в 1796г. // Русская старина. СПб., 1877. Кн. 2; Радожницкий И.Т. Историческое известие о походе русских войск в 1796г. в Дагестан и Персию И Отечественные записки. - СПб., 1897. Ч. 31. № 87; Михайловский-Данилевский А.И. Описание турецкой войны в царствование Александра I 1808-1812 гт. - СПб., 1843; Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты в XVIII столетии до присоединения к России // Записки императорского одесского общества истории и древностей (ЗИООИД). - Одесса, 1889. Т. XV; Чечулин Н.Д. Внешняя политика России в начале царствования Екатерины II (1762-1774). СПб., 1896; Фелицын Е.Д. Материалы для истории Северного Кавказа 1787-1792 // Кавказский сборник. - Тифлис, 1896. Т. 17; Ключевский В О. Сочинения. Курс русской истории. М., 1989. Т. 4. (1696-1762), Т. 5 (1762-1861).

3 Бакиханов Л.-К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1991; Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан. Махачкала, 1994.

4 Шихалиев Д.-М. Рассказ кумыка о кумыках. Махачкала, 1993.

1 1

В отличие от них, отечественные исследователи 20-х-80-х гг. XX в. прошли эволюцию от радикального отрицания какой-либо положительной роли кавказской политики России вплоть до ее чрезмерного восхваления. К представителям первой точки зрения (20-е-30-е гг.) следует отнести М.Н. Покровского, Г.А. Кокиева, Б.В. Скитского и др.1, акцентировавших внимание на соперничестве России, Персии, Османской империи, Англии и Франции в регионе, выявлении классовых корней их кавказской политики.

Среди исследователей 20-х-40-х гг. непосредственно с темой диссертации созвучны идеи, содержащиеся в трудах В.В. Бартольда, Е.С. Зеваки-на, М.А. Полиевктова, В.Н. Левиатова 2 и др., касающиеся истории Дагестана и прикаспийских областей, взаимосвязи западной и восточной политики России, русско-османского и османо-персидского противоборства, персидско-российского сотрудничества, политики Англии, Франции, Пруссии и Австрии с 20-х гг. XVIII в. до начала XIX в.

Существенный вклад в разработку истории Дагестана касательно темы диссертащш первыми внесли известные историки P.M. Магомедов, В.Г. Гаджиев и С.Ш. Гаджиева3. Особая заслуга этих исследователей в том, что они глубже вскрыли геополитическое положение Дагестана, его роль в российско-османо-персидском противоборстве, развитие русско-дагестанских отношений в рассматриваемый период.

1Покровский М.Н. Дипломатия и войны России в XIX столетии. М., 1923; КокиевГ.А. Военно-колонизационная политика царизма на Кавказе // Революция и горец. - Ростов н/Д, 1923. № 4-6; Скитский Б.В. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды (1739-1779 гг.). Владикавказ, 1930.

" Бартольд В.В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1925; Его же. Дагестан // Работы по исторической географии. - М., 2002; Зеваши КС., Полиевктов М.А. К истории прикаспийского вопроса. Тифлис, 1933; Его же. Проект хозяйственной эксплуатации оккупированных в XVIII в. Россией прикаспийских областей Кавказа. Тбилиси, 1937; Левиатов В.Н. Очерки истории Азербайджана в XVIII в. Баку, 1948;

Магомедов P.M. История Дагестана с древнейших времен до конца XIX века. Махачкала, 1968; Его же. Россия и Дагестан. Страницы истории. Махачкала, 1987; Его же. История Дагестана. Очерки и документы. Махачкала, 2004; Гаджиев В.Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965; Его же. Петербургский договор 172 г. (история заключения и значение) // Русско-дагестанские отношения в XVI - начале XX в. -Махачкала, 1988; Гаджиева С.Ш. Кумыки. Историко-этнографическое исследование. М., 1961; Ее же. Кумыки. Историческое прошлое, культура, быт. Махачкала, 2000.

Ряд вопросов, касающихся освещения исследуемой проблемы в зарубе жной историографии, нашли отражение в работах Н.А. Сотавова . Русско-дагестанские отношения начала XIX века подробно отражены в монографии Г.А. Джахиева 2. В отличие от них, Х.Х. Рамазанов и А.Р. Шихсаи-дов осветили проблемы Южного Дагестана, обратив внимание на роль этой части Кавказа в разгроме Надир-шаха 3. Подобные же сюжеты фрагментарного характера представлены в статьях А.Н. Козловой 4. Роль союзов сельских общин в борьбе за независимость Дагестана, обратившая внимание соперничавших держав, отражена в совместной работе Б.Г. Алиева и М.-С.К. Умаханова 5. Отдельные стороны изучаемой проблемы в контексте провала завоевательной политики Надир-шаха и развитие русско-дагестанских отношений в ХУШ - начале XIX вв. представлены в исследованиях А.И. Тамая6 и Ф.З. Феодаевой 1.

Наряду с вышеуказанными исследованиями 50-х-80-х гг., необходимые сведения по теме диссертации содержат совместные труды историков, написанные в виде очерков8 или истории Дагестана9, истории народов

' Сотавов Н.А. Кавказ в политике Ирана, России и Турции в XVII в. (по материалам иранских и турецких авторов) // Формирование гуманистических традиций отечественного востоковедения. - М„ 1984; Его же. Освободительная борьба народов Северного Кавказа в свете русско-иранских и русско-турецких отношений XVIII в. (в освещении зарубежной историографии) // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. - Махачкала, 1986; Его же. Кавказская проблема русско-иранских и русско-турецких отношений в XVIII веке (зарубежная историография) // Научная мысль Кавказа. Ростов н/Д, 1998. № 2. 'Джахиев Г.А. Россия и Дагестан в начале XIX в. Махачкала, 1985.

Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XIX века. Махачкала, 1964.

4 Козлова А.И. Страница освободительной борьбы народов Дагестана // Страны и народы Востока. - М., 1976. Вып. 18.

" Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Союзы сельских общин в борьбе за независимость Дагестана в XVII - первой половине XIX в. // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. - Махачкала, 1976.

6 Тамай А.И. Провал захватнических планов шаха Надира в Дагестане: Дис... канд. ист. наук. М., 1951; Его же. К вопросу о провале дагестанской компании шаха Надира (1741-1743гг.) // Уч. зап. ИИЯЛ. Даг. ФАН СССР, 1958. Т. 5.

Феодаева Ф.З. Из истории русско-дагестанских политических взаимоотношений в 60-е-70-е г.г. XVIII в. // Вопросы истории и этнографии Дагестана. - Махачкала, 1970. Вып.1; Ее же. Русско-дагестанские отношения во второй половине XVIII -начале XIX в.: Дис... канд. ист. наук, Махачкала, 1971.

8 Очерки истории Дагестана: в 2 т. Махачкала, 1957. Т. 1.

9 История Дагестана: в 4 т. М., 1967. Т. 1.

Северного Кавказа сборника статей по взаимоотношениям народов Дагестана с Россией и с народами Востока 2. Определенный интерес представляют содержащиеся в этих трудах сведения о политике соперничающих стран на Кавказе, взаимоотношениях народов региона между собой и с Россией, об их единстве в борьбе с иноземными завоевателями.

В круг исследований 50-х-80-х гг. входят также труды российских и северокавказских историков, среди которых наличием фактического материала и суждениями концептуального характера выделяются монографии В.П. Лысцова, H.A. Смирнова, A.B. Фадеева, О.П. Марковой, совместные исследования М.Р. Аруновой и К.З. Ашрафян, Н.С. Киняпиной, М.М. Бли-ева и В.В. Дегоева.

В монографии В.П. Лысцова 3 представлена картина подготовки и осуществления похода Петра I, заключения русско-иранского и русско-турецкого договоров 1723-1724гг., меры Петербурга по укреплению своих позиций в обретенных областях, позиции Англии и Франции по этим вопросам. В работе H.A. Смирнова исследованы механизмы осуществления кавказской политики России и ее соперников, причины и последствия русско-турецких войн 1735-1739, 1768-1774, 1787-1791 гг., в ходе которых «Россия твердо отстаивала Северный Кавказ от покушения со стороны Турции» 4.

Следует отметить, что A.B. Фадеев подробно проанализировал причины эволюции кавказской политики России при преемниках Петра, выявил объективную взаимообусловленность российско-кавказских отношений в последующий период. Содержателен его вывод о том, что «политические события, происходившие в одной части Кавказа, неизбежно влияли на другие его области» 5. В работе О.П. Марковой представляет интерес важный вывод об объективном совпадении успешного хода освободительной борьбы народов Дагестана против владычества Надир-шаха с кавказской политикой царизма, направленной на поддержку этой борьбы, исходя из того, что «с Ираном была бы война, если бы горцы не остановили персов»6.

1 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988.

2 Из истории взаимоотношений Дагестана с Россией и с народами Востока. Сб. статей. Махачкала, 1982.

3 Лысцов В.П. Персидский поход Петра 1 1722-1723 гг. М., 1951.

4 Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958. - С. 76.

5 Фадеев В. А. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М., 1960. - С. 27.

Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношениях в XVIII в. М., 1966. -С. 126.

В исследовании М.Р. Аруновой и К.З. Ашрафян, насыщенном богатым источниково-историографическим материалом, особо подчеркивается мысль о том, что «... в Дагестанском походе Надир терпел одно поражение за другим... Потеряв значительную часть войска... Надир вынужден был в феврале 1743 г. вернуться в Иран»'. Столь же значительным представляется следующий вывод, содержащийся в совместной работе Н.С. Киняпи-ной, М.М. Блиева и В.В. Дегоева: «Активизация политики России на Кавказе в XVIII в. вызвала спор между Россией, Ираном и Турцией... В конце XVIII - начале XIX в. экспансионистские планы наполеоновской Франции, а затем и Англии на Востоке заставили Петербург усилить внимание к Кавказу» 2.

Следует подчеркнуть, что вслед за своими предшественниками, заметный вклад в изучение роли Дагестана в международных отношениях кавказского региона внесли исследователи постсоветского периода. В таком ракурсе с темой диссертации тесно соприкасаются работы, посвященные взаимоотношениям Дагестана с Россией, Персией, Османской империей, политики Англии, Франции и других западных держав в отношении кавказского региона, освободительной борьбе дагестанских народов против иноземных завоевателей. Следуя хронологии издания и наличию материала по теме, в этой группе предпочтительно выделить работы Г.А. Джахиева, М.Р. Гасанова, В.Г. Гаджиева, H.A. Сотавова, P.M. Касумова, Э.Г. Джахиевой, Р.Г. Абдулатипова, Б.Г. Алиева и М-С.К. Умаханова, Н.В. Барышниковой, H.A. Магомедова, Е.И. Иноземцевой, Т.Н. Малахова, А.И. Омарова, И.И. Якубовой, Б.В. Виноградова, H.H. Гаруновой, М.М. Гасана-лиева, А.Н. Рябикова, Ф.З. Феодаевой, JI.A. Магомедовой, Д.С. Кидирния-зова, И.В. Курукина3 и других.

' Арунова М.Р., Ашрафян К.З. Государство Надир-шаха Афшара. М., 1958. С. 159. " Кинятша Н.С., Блиев A/M, Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. Вторая половина XVIII - 30-е гг. XIXb. М., 1984. - С. 3. Джахиев Г.А. Северный Кавказ во взаимоотношениях России с Ираном и Турцией в конце XVIII - первой трети XIX вв. (от Георгиевского трактата до Андрианопольско-го договора: 1783-1829 гг.): Автореф. дис... докт. ист. наук. Махачкала, 1994; Гаса-нов P.M. Каспийский поход Петра I - важный этап в развитии русско-дагестанских отношений //Научная мысль Кавказа. - Ростов н/Д, 1995. № 2; Его же. Дагестан в истории Кавказа и России. Махачкала, 2004; Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996; Сотавов H.A. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношениях XVIII в. (Зарубежная историография) // Научная мысль Кавказа. - Ростов н/Д, 1998. № 2; Его же. Борьба народов Дагестана и Азербайджана против Надир-шаха: опыт сотрудничества и преемственность традиций //Вестник Института истории, археологии и этнографии (ИИАЭ)ДНЦ РАН, 2005. № 2; Касумов P.M. Дагестан и Россия в первой четверти XVIII в. Махачкала, 1997; Его же. Каспийский поход Петра I и русско-дагестанские отношения в первой трети XVIII в.: Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 1999; Касумов P.M., Сотавов H.A. Даге-

Особого внимания заслуживает новейшее издание истории Дагестана, составленное известными учеными ИИАЭ ДНЦ РАН, содержащее богатый материал по теме диссертации

Отдельные аспекты проблематики диссертации затронуты в следующих исследованиях, посвященных внешней политике России и образованию многонационального Российского государства 2. Так, в монографии

стан и Каспий в международной политике эпохи Петра I и Надир-шаха Афшара. Махачкала, 2008; Джахиева Э.Г. Кумыкские феодальные владения в международных отношениях в конце XVIII - начале XIX вв. (1774-1826 гг.): Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, ] 998; Абдулатипов Р.Г. Кавказская политика России и российские ориентации // Научная мысль Кавказа. - Ростов н/Д, 1999. № 3; Его же. Национальная политика России: история и современность. М., 1997; Алиев Б.Г., Умаханов М-С.К. Историческая география Дагестана XVII - начала XIX в. Махачкала, ДНЦ РАН, 1999; Барышникова Н.В. Кавказская политика Петра I: Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 1999; Магомедов H.A. Дербентсткое ханство в русско-иранских и русско-турецких взаимоотношениях во второй половине XVIII - начале XIX в. Махачкала, 2000; Его же. Южный Дагестан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в XVIII - первой половине XIX вв. Махачкала, 2005; Иноземцева ЕМ. Дагестан и Россия в XVIII -первой половине XIX вв. (проблемы торгово-экономических взаимоотношений). Махачкала, 2001; Малахов Т.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVHI - XIX вв. Ростов н/Д, 2001; Омаров А.И. Политика России на Северо-Восточном Кавказе в XIX - начале XX века. Дис. ... д-ра ист. наук. Махачкала, 2004; Якубова И.И. Политика России на Северном Кавказе в системе международных отношений в XVIII - первой половине XIX в.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Нальчик, 2004; Виноградов Б.В. Специфика российской политики на Северном Кавказе в 1783—1816 гг. Славянск-на-Кубани, 2005; Гарунова H.H. Российские города крепости в контексте политик России на Северо-Восточном Кавказе в XVIII первой половине XIX в.: Проблемы политической, экономической и культурной интеграции. - Махачкала, 2007; Гасаналиев М.М. Русско-дагестанские отношения в последней четверти XVIII - начала XIX в. Махачкала, 2007; Рябиков А.Н. Военно-дипломатический аспект деятельности России на Кавказе в контексте международных отношений в первой трети XIX века Дис. ... канд. ист. наук. Армавир, 2007; Феодаева Ф.З. Русско-дагестанские отношения во второй половине XVIII -начале XIX в. М., 2008; МагомедоваЛ.А. Дагестан в кавказской политике России и Турции в 1802-1813 гг. // Военно-исторический журнал. - М., 2010. № 11; Кидирния-зов Д.С. Дагестан в системе международных отношений (XVIII - конец 20-х гг. XIX в.). М., 2011; Курукин И.В. Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735). М., 2010; Его же. Артемий Волынский. Серия: Жизнь замечательных людей. Молодая гвардия. М., 2011.

1 История Дагестана с древнейших времен до наших дней: в 2 т. Т.1: История Дагестана с древнейших времен до XX в. М., 2004.

2 Бобылев B.C. Внешняя политика России эпохи Петра I. М., ¡990; История внешней политики России. XVIII век. М., 1998; Документальная история образования многонационального государства Российского. Кн.1: Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX вв. М„ 1998.

Бобылева B.C. нашли освещение вопросы о целях и задачах Каспийского похода Петра I, его осуществления и последствиях, влияния на развитие международных отношений, подготовки и подписания российско-иранского Петербургского (1723) и российско-турецкого Константинопольского договоров (1724). В таком же ключе монография коллектива авторов по XVIII в. выделяет главные военно-политические события от Петербургского договора 1723 г. до Ясского мира 1791 г. В ней раскрыта диалектика развития международных отношений в свете осуществления антироссийской политики «восточного барьера» западных держав. Наиболее насыщенной из них оказалась третья монография, передающая атмосферу 20-х гг. XVIII - начала XIX в. в виде многочисленных документов дипломатического и военно-политического характера. Также в диссертации использованы работы по историографии внешней политики России, содержащие специальные разделы касательно отношений с народами Северного Кавказа1.

Следует отметить, что в диссертации рассматриваются исследования, посвященные международным отношениям в регионе в свете кавказской политики восточных и западных геополитических соперников России, с особым акцентом на геополитическое положение Дагестана постсоветского периода, как южного форпоста Российской Федерации2.

Труды исследователей постсоветского периода написаны на более насыщенной источниковой базе, содержат обоснованные критические оценки кавказской политики России, Османской империи, Персии и дру-

1 Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография. М.,

«Наука». 1981; Внешняя политика России. Историография. М., «Наука». 1988. " Гаджиев КС. Геополитика Кавказа. М., 2001; Его же. Кавказский узел в геополитических приоритетах России. М., 2010; Поляков Ю.А. Слово о Северном Кавказе // Северный Кавказ: геополитика, история, культура: Материалы Всероссийской научной конференции. Москва-Ставрополь, 2001; Панин В.Н. Современная динамика геополитических процессов на Северном Кавказе // Там же; Раджабов О.Р., Стальмова В.П. Геополитическое положение на Северном Кавказе: некоторые аспекты // Там же; Напсо Д.А. Кавказ в системе геополитических отношений // Там же; Белостудцев Ф.О., Суворов В.J1. Национальные интересы России сквозь призму событий в Дагестане и Чечне // Социально-политическая ситуация на Кавказе: история, современность, перспективы. М., 2001; Аникеев А. Кавказ в истории мировых цивилизаций // Там же; Закруткин В.Е., Бессонов O.A. Каспий и его роль в социально-экономической и политической жизни России // Научная мысль Кавказа. - Ростов н/Д, 2002. № 2; Жильцов С.С., Зон И.С., Ушаков A.M. Геополитика Прикаспийского региона. М., 2003; Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2003; Его же: Кавказ между тремя империями //Международная жизнь. М., 2003. №12; Шишков В.В. Схватка за Кавказ: XVI-XX вв. М., 2005; Э.жиев И.Б. Геополитика Каспийского региона. М., 2007; Ланда K.P. Дагестан и геостратегия России на Кавказе. Махачкала, 2012.

гих держав, особенно применительно к Дагестану. В них представлена картина эволюции кавказской политики России от политики «ласкания» владетелей региона и насильственного порабощения их народов к идеям федерализации, что может послужить надежной базой для дальнейшего изучения и комплексного освещения этих проблем.

Таким образом, отечественная историография XIX - начала XXI вв. располагает достаточным материалом для выявления места и роли Дагестана в кавказской политике противоборствующих государств. В научный оборот введен значительный фактический материал, сделан ряд ценных обобщений по отдельным аспектам поставленной проблемы, хотя некоторые вопросы продолжают носить дискуссионный характер.

Необходимо отметить, что кроме отечественных исследований, по теме имеется обширная зарубежная историография, состоящая из трудов азербайджанских, армянских, грузинских, английских, французских, американских, австрийских, иранских и других авторов. Из исследований азербайджанских, армянских и грузинских историков XVIII-XIX вв. следует выделить работы Г.Г. Моллазаде Ганджеви, А. Ереванци, Е.Х. Джала-ляна и A.A. Цагарели ', отразившие антииранские восстания в Дагестане и Ширване в 1707-1721 гг., походы Надир-шаха 1734-1735гт., русско-кавказские отношения в XVIII - начале XIX в., ставшие составной частью международных отношений.

Однако, по сравнению с указанными исследованиями, труды азербайджанских, грузинских и армянских историков XX в. значительно превалируют над ними как в количественном, так и в качественном отношении. К таким исследованиям азербайджанских историков относятся труды A.A. Абдурахманова, Г.Б. Абдуллаева, Р.Ф. Бадирбейли, Ф.М. Алиева, Т.Т. Мустафазаде, Л.И. Юнусовой, Г.Н. Мамедовой и других 2. В указан-

1 Гаджи шейх Гасан Моллазаде Ганджеви. Зубдат-ал-таварих. Гянджа, 1912; Лвра-ам Ереванци. История войн 1721-1736 гг. Ереван, 1939; Джапалян Е.Х. Краткая история страны Албанской (1702-1722 гг.) Баку, 1989; Цагарели A.A. Сношения Кавказа с Россией XVI-XVIII вв. СПб., 1891; Тифлис, 1903.

Абдурахманов A.A. Азербайджан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в первой половине XVIII в. Баку, 1964; Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII в. и взаимоотношения его с Россией. Баку, 1965; Бадербейли Р Ф. Отношение западноевропейских дипломатов к Персидскому походу Петра I // Изв. АН Азерб. ССР. Серия ист. филос. и права. Баку, 1974. № 4; Алиев Ф.М. Антииранские выступления и борьба против турецкой оккупации в Азербайджане в первой половине XVIII в. Баку, 1975; Его же. Азербайджано-русские отношения XV-XVIII вв. Баку, 1885; Мустафазаде Т. Т. Азербайджан и русско-турецкие отношения в первой трети XVIII в. Баку, 1993; Его же. Mustafazade Т.Т. Ottoman - Russian Reilations in the Caspian Region in 1723-1724 //The Caspian Sea. International Journal of Colled Academic Articles. Elista, 2001; Юнусова Л.И. Торговая экспансия Англии в бассейне Каспийского мо-

ных трудах даны оценки роли не только постоянно действующего на Кавказе «треугольника сил» (Россия, Персия и Османская империя), но и всей системы кавказской политики с участием западных держав, в которой Дагестан выступает в качестве непреходящего устойчивого фактора.

Ценные сведения по теме диссертации содержатся в работах грузинских историков середины 50-х-80-х гг. XX в.: Г.Г. Пайчадзе, В.Г. Гочиева, Т.Д. Боцвадзе, В. Махарадзе, а также в совместном труде по истории Грузии , - представляющие главные события XVIII в. в свете международных отношений на Кавказе, Ближнем и Среднем Востоке.

Сказанное относится и к работам армянских историков А.Р. Ионис-сяна, П.Т. Арутуняна, Л.Х. Тер-Мкртчяна, Д.К. Васкояна и Д.А. Дилояна, З.А. Арзуманяна, Ц.П. Агаяна, С.А. Тер-Авакимовой 2 и др., уделивших внимание международным событиям, в орбиту которых был втянут Дагестан с пограничными областями Азербайджана, Армении и Грузии.

И, наконец, значительную группу зарубежной историографии составляют труды представителей стран, наиболее активно участвовавших в кавказских событиях - турецких, иранских, английских, французских, австрийских и др. историков.

ря в первой половине XVIII в. Баку, 1988; Ее же. Политика Англии в бассейне Каспийского моря в 30-Х-40-Х гг. XVIII в. в английской историографии // Историография Ирана нового и новейшего времени. М., 1989; Мамедова Г.Н. Русские консулы об Азербайджане (20-е-60-е гг. XVIII в.). Баку, 1989.

Пайчадзе Г.Г. Поход русских войск на побережье Каспийского моря в 1722-1723 гг. и Грузия: Дис. ... канд. ист. наук. Тбилиси, 1955; Его же. Русско-грузинские политические отношения в первой половине XVII в. Тбилиси, 1970; Его же. Георгиевский трактат. Тбилиси, 1983; Гочиев В.Г. Международные отношения Ближнего Востока в XVI-XVÍIIв в. (В свете ирано-турецких мирных договоров): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тбилиси, 1972; Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа в грузино-русских политических отношениях ХУГОСУШ вв. Тбилиси, 1974; Махарадзе В. Георгиевский трактат. Исследование. Документы. Фотокопии. Тбилиси, 1983; Бе-рендаишили Н., Джанашвши И., Джанашиа Ш. История Грузии с древнейших времен до XIX в. Тбилиси, 1950.

" Иониссян А.Р. Французское посольство в Иран 1796г. // Советское востоковедение. М., 1976. № 1 \ Арутунян П.Т. Борьба армянского и азербайджанского народов в 20-х г.г. XVIII в. за присоединение к России // Уч. зап. ИВ АН СССР. М., 1954. Т. 3; Его же. Борьба народов Закавказья против иранской и турецкой агрессии в XVI1-XVШ вв. Ереван, 1955; Тер-Мкртчян Л.Х. Армения под властью Надир-шаха. Ереван, 1963; Васкоян Д.К. и Дилоян Д.А. Политика России в Закавказье в 30-х гг. XVIII в. //Историко-филологический журнал. Ереван, 1964. № 2; Арзуманян З.А. Персидский поход Петра I и подъем освободительного движения в Закавказье : Дис. ... канд. ист. наук. Ереван, 1975; Агаян Ц.П. Народи Закавказья в борьбе за присоединение к России // История СССР. М., 1979. № 3; Тер-Акшюва С.А. Армяно-русские отношения в период подготовки Персидского похода. Ереван, 1980.

Турецкая историография XIX - начала XX в. по теме исследования представлена трудами османских историков А. Джевдет-паши и А. Раси-ма, австрийского историка Й. Хаммера и румынского историка Н. Йорги. В работе А. Джевдета содержатся сведения о гегемонистических устремлениях Порты на Кавказе в ЗО-х-70-х гг. XVIII века1, А. Расима - намерениях Петра I утвердиться на побережьях Каспия и Черного моря2. Й. Хаммер больше внимания уделяет набегам османских и крымских феодалов на Ка-барду и Дагестан, русско-турецким войнам 1735-1739, 1768-1774 гг., подписанным по их итогам двусторонним соглашениям 3. В отличие от них, Н. Йорга сделал акцент на русско-дагестанских отношениях и значении освободительной борьбы народов Дагестана для дальнейшей кавказской политики России4.

Отдельные эпизоды русско-иранских, русско-турецких отношений XVIII в. и восточная политика России освещены с негативных позиций в работах иранских историков 30-х — 40-х гг. XX в. Хусейна Навая, Мохам-мада Хекмата, Реза Сардари, Аббаса Экбаля, Неджефа Моэззи и др. Особенно это противостояние присуще работам М.А. Хекмата и Р. Сардари, в которых они характеризуют и дают свою субъективную оценку политике России, Турции и Крыма на Кавказе, военным действиям между ними, и в качестве приложений приводят тексты сведений о дипломатических миссиях и подписанных договорах в 1723, 1724, 1732, 1735, 1774, 1792 гг. с собственной интерпретацией 5.

Приближенные к объективности сведения о политике противоборствующих стран на Кавказе, особенно о завоевательных походах Надир-шаха, отражены в работах иранских историков A.A. Бина, Г.Х. Мохтадара, М.Х. Годдуси, И. Доутлешахи, А.Т. Сардадвара и др. Наличием фактического материала и суждениями концептуального характера среди них отличаются работы Г.Х. Мохтадара и А.Т. Сардадвара, признающие, что когда Англия и Франция активно поддерживали агрессивную политику Надир-шаха, освободительная борьба народов Дагестана при поддержке других народов Кавказа, ставшая одной из главных причин крушения военной мощи Ирана, нашла поддержку со стороны России, старавшейся

1 Ahmet Cevdet Рща. Tarih-I Cevdet. Istanbul, 1966. Cilt 1, bol.9. - S. 367.

2 Rasim Ahmet. Resemli veharitali Osmanli tarihi. Istanbul, 1333/1335.-S. 355-356, 398.

3 Hammer for Joseph. Geschichte des Osmanischen Reiches. Pest, 1830. Bd.4. - S. 202208. 1835. Bd.7. S. 442-447,450-453.

4 Jorga Nikolai. Geschichte des Osmanischen Reiches. Nasch den Quellen darfestelets. Gotha, 1911. Bd. 4.-S. 405, 453.

5 Hekmat M.A. Essaj sur L ' Histoire des relations politigues irano-ottomanes de 1722 a 1747. Paris, 1947. - P. 33; Sardari R. Un de Chapitre de L ' Histoire Diplomatigue de Iran. Les Traites entre l'Iran et la Russie depuis le XVI-e sieçle jusgua 1917. Paris, 1941. -P. 50.

воспользоваться этим для решения кавказской проблемы в своих интересах1.

Тенденцией к более подробному изложению событий второй половины XVIГ1 - начала XIX в. отличаются работы П.Р. Тебризи, X. Фазиза, X. Эшги и М. Аткина. Проанализировав значительный фактический материал, Тебризи пришел к выводу о крайнем ослаблении Ирана к концу правления Надир-шаха, что вынудило Керим-хана Зенда подписать выгодный для Англии торговый договор в 1763 г.2 В отличие от него, X. Фазиз исследовал преимущественно русско-иранские и русско-кавказские отношения в конце XVIII в., уделив особое внимание завоевательным походам Ara Мухаммед-шаха в Закавказье 3. Они, как он считает, усилили ориентацию местных народов на Россию, оказывавшую им свое покровительство.

Дальнейшим развитием этой темы явилась работа Э. Ханака, в которой с тех же позиций рассматривается политика России на Кавказе и одновременно раскрываются гегемонистские замыслы Османской империи, постоянно вмешивавшейся «во внутренние дела Северного Кавказа и Дагестана» 4. Несколько шире русско-иранские отношения последней четверти XVIII - начала XIX в. рассмотрел М. Аткин. Утверждая, что русская экспансия на Ближний и Средний Восток особенно активизируется со времени Петра I, он подчеркивает, что «колониализм становится доминирующим фактором во внешней политике Екатерины II» 5.

Среди работ турецких историков по истории Турции и кавказской проблемы в целом, разнообразием материала и своими оценками отличаются сочинения К. Кафлы, Э.З. Карала, И.Х. Узунчаршъилы, Т. Унала, И. Беркока, Ш. Эрела, Д. Гёкдже6. Выделяя особо в русско-кавказских отношениях периоды правления Петра I и Екатерины II, они безосновательно утверждают, что русско-иранский Петербургский договор 1723 г. был воспринят современниками «с горечью на душе», а русско-турецкий Константинопольский договор 1724 г., передавший Турции часть Кавказа и северо-

1 jljjbj^,. jLitfÉ fUüj; J a^wte «t_A>>lj J—iäl. übHH' 1395. 346> 740' 748' 760;

jj-JS* L^jjA* J.jj-, „LJjjU. 1377. o». 22' 23' 34' 105' 137.

2Tebrisl P.R. Iran under Karim Han (1752-1779). Güttingen, 1970. - S. 4, 5, 58, 74, 80.

3 Hasan Fasis. History of Persia under Gajar rule. New York and London, 1972. - P. 6567, 71-72, 78, 80.

4 o^AS flü^s O-jjlS' J* UjU 1790-1815.. 1394. o-=>. 16' 21-24' 25' 27-29.

5 Atkin M Russian and Iran: 1780-1828. Minneapolis, 1980.-P. 4-6, 7,162, 164.

6 Kafli K. Simali Kafkasya. Istanbul, 1942. - S. 74, 75, 79, 89-90; Berkok I. Tarichte Kaf-kasya. Istanbul, 1958. -S. 353, 355, 361-363; Una! T. 1700. den 1958-e kadar. Turk siyasi tarihi. Ankara, 1958. - S. 24, 35, 101; Karal E. Z. Osmanli tarihi. Ankara, 1954. Cilt 4. - S. 15-16; Uzuncarsili l.H. Osmanli tarihi. Istanbul, 1956. Cilt. 2. - S. 187, 190, 461, 469; Erel £ Dagistanlilar. Istanbul, 1961. - S. 101, 107, 114; Gokçe C. Kafkasya ve Osmanli impera-torlugunun Kafkasya siaseti. Istanbul, 1979. - S. 30-33.

западную часть Ирана, «открывал русским путь на малую Азию»; что объявление Портой войны России в 1768 г. подняло дух мусульманского населения Кавказа и т.п. Обозревая русско-турецкие отношения, они утверждают, что Англия выступала за сохранение целостности Османской империи из-за боязни того, что «Россия будет угрожать ее интересам в Индии».

Среди работ западноевропейских историков выделяются работы английского историка Л. Локкарта. В них на уровне научных достижений своего времени дан анализ русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношений в русле противоборства соперничавших держав за решение кавказской проблемы - от Каспийского похода Петра I до краха завоевательных походов Надир-шаха в Дагестане

Имея в виду, что ряд материалов по исследуемой проблеме нашли более подробное отражение в англоязычной литературе, отметим, что большинство исследований довоенной и современной западной историографии, касающихся темы диссертации, проникнуто мыслью о стремлении России поглотить не только Кавказ, но и Турцию, Персию, Индию и др. Написанные с таких позиций работы Ш. Люсиль, Л. Касселс, Р. Рама-зани, Ф. Касемзаде, А. Летина, Р. Олсона и др. исходят из того, что наступление Османской империи на Кавказе и поддерживавших ее западных держав было вызвано «русской интервенцией, угрозой существования Османской империи со стороны России». Среди упомянутых авторов более последовательно такие идеи проводятся в работах Л. Касселс, А. Летина, Ф. Касемзаде 2.

Некоторые вопросы о кавказской политике России в свете русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношений подняты в работах Дж. Хурвитича, Р. Фрая, М. Раева, М. Андерсона. Так, по мнению Дж. Хурвитича, Петр I стремился «превратить Каспийское море в русское озеро» 3; по мнению Р. Фрая - «использовать Каспийское море как путь в Центральную Азию и Индию» 4. По словам М. Раева, осуществив амбиции Петра I в отношении Крыма и Черного моря, Екатерина II «создала осно-

' Lochart L. Nadir Shah. London 1938-idem: The Fall of the Safavi Dunastu and Afghan Occpationof Persia. Cambridge 1958.

2 Kassels L. The Struggle for the Ottoman Empire. London, 1972. - P. 78, 79, 98; Letin A. Russian in the Eingteenth Centuru. From Peter the Great to Catherine the Great. London. 1973. - P. 93, 98; Casemzaden F. Russian Penetration of the Caucasus // Russian imperialism from Iwan the Great to the Revolution. - New Jersey, 1974. - P. 243, 246, 253.

3 Hurewitiz J.C. Diplomac in the Neap and Middle East. Documentaru Record: 1535-1914.Vol.l.New-York,1972.-P. 42.

*Erye R.N. Persia. London, 1968. - P. 76, 96.

вы для дальнейшего продвижения на Кавказ» '. М. Андерсон считает, что «русские серьезно угрожали существованию Османской империи»2.

Наиболее ощутимо антирусские настроения проявились в совместной работе В.И. Перри, X. Иналжика, А.Н. Курата и И.С. Бромлея, в которой, оценивая русско-иранский Петербургский договор 1723 г., они утверждают, что «с тех пор турецкая внешняя политика... определялась угрозами русских на берегу Каспийского моря» 3.

С аналогичной русофобской позицией кавказская политика России трактуется в работе Д. Шоу и Е.К. Шоу, в которой утверждается, что после взятия русскими войсками Дербента и Баку, «оттоманы боялись ...что Россия завоюет Иран так же, как и Кавказ». Вопреки историческим фактам, они утверждают, что русско-турецкая война 1768-1774 гг. «была прямым результатом агрессивной империалистической политики, которой руководствовалась Екатерина II» 4.

Определенный интерес для темы диссертации представляет работа французского историка А. Бенигсена, в которой предпринята попытка выявления роли Кавказа в русско-турецких отношениях 5, и немецкого историка Сидорко, посвященная свержению иранского владычества в Дагестане и Ширване 6.

Таким образом, анализ зарубежной историографии показывает, что, несмотря на попытки объективного освещения некоторых аспектов изучаемой темы, в новейших исследованиях иностранных авторов в целом сохраняется тенденция к субъективному освещению российско-кавказских отношений, преднамеренному выпячиванию негативных сторон политики России на Востоке, в частности на Кавказе. Следует отметить, что источниковедческая база зарубежной историографии бедна, иранские и турецкие историки редко обращаются к российским источникам и российской исторической литературе. Тем не менее, для объективного и всестороннего освещения, понимания и раскрытия сущности исследуемой темы диссертации немалое значение имеют труды зарубежных авторов. Их взгляды на

1 RaeffM. Imperial Russia 16X2-1825. The coming of the Age of Modern Russia: N V, 1971. — P. 4,26.

2 AndersonM. S. The Great Powers and the Near East: 1774-1923. New York, 1973.-P.9.

3 ['arm V.I., Inalcik !!., Kurat A.N. and Bromlei I.S. A history of the Ottoman Empire to 1730. Cambridge, 1976. - P. 176, 217.

4 D. Shaw, E.K.Shaw. History of the ottoman Empire and Modern Turkey. Cambridge, 1976.-P. 223,247, 250.

5 Benigsen A. Peter the Great the Ottoman Empire and Caucasus Canadian -American Slavic studes, 1974.-P. 13, 14, 15, 16.

6Sidorko K. Kampf den ketzenischen Gisilbas. Die Revolte des Haggi Daud 1718-1728 // Caucasia between the Ottoman Empire and Iran 1555-1914. Wisbaden, 2000. - P. 137, 139, 141, 142, 143.

историю Турции, Ирана и Кавказа, на взаимоотношения народов Кавказа с Россией и другими странами дают возможность объективно и глубже проникнуть в истоки исследуемой проблемы и путем сопоставления и сравнительного анализа различных точек зрения выявить причины тех или иных событий для объективного их освещения.

В § 2 «Источниковая база исследования» подчеркивается, что при написании диссертации основным материалом послужили неидентичные по форме и различные по содержанию источники: архивные документы, опубликованные документальные материалы, летописные хроники, путевые заметки, служебные журналы, мемуары и другие сочинения участников и очевидцев событий, а также исследователей последующего периода. Учитывая объемность, сложность изучения и комментирования этих источников представляется целесообразным рассмотреть их следующим образом: а) рукописные документы центральных и местных архивов и академических институтов, б) опубликованные документы и материалы, в) печатные исторические сочинения источникового характера на разных языках.

Следуя указанному формату, отметим, что исследование проводилось на базе материалов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Центрального государственного архива республики Дагестан (ЦГА РД), Центрального государственного исторического архива республики Грузии (ЦГИАРГ)- При этом наибольшее количество материалов по теме выявлено в следующих фондах перечисляемых архивов:

1) АВПРИ - фонды: 77 «Сношения России с Персией», 89 «Сношения России с Турцией», 100 «Сношения России с Арменией», 110 «Сношения России с Грузией», 114 «Ингушские дела», 115 «Кабардинские дела», 118 «Кизлярские и моздокские дела», 122 «Осетинские дела», 123 «Сношения России с Крымом».

2) РГВИА - фонды: «ВУА (Военно-ученый архив)», 18 «Казачья экспедиция военной коллегии», 20 «Секретная часть экспедиции военной коллегии», 52 «Потемкин-Таврический Г.И., князь генерал- фельдмаршал», 410 «Материалы по истории народов СССР - коллекции», 482 «Военные действия в Закавказье и на Северном Кавказе».

3) РГАДА — разр.: 9 «Кабинет Петра I», 15 «Госархив — дипломатический отдел», 23 «Кавказские дела»; фонды: 101 «Дела Андреевской деревни», 104 «Аксайские дела», 115 «Кабардинские, черкесские и другие дела», 116 «Кайтагские дела», 121 «Кумыцкие и тарковские дела».

4) ЦТ А РД - фонды: 18 «Дербентский комендант», 339 «Походная канцелярия генерал-лейтенанта А.П. Девица», 340 «Канцелярия генерал-лейтенанта В.Я. Левашова», 379 «Канцелярия коменданта г. Кизляр».

5) ЦГИАГ - фонды: 1452 «Коллекция персидских документов», 1453 «Коллекция турецких документов».

Часть архивных материалов, извлечений из сочинений зарубежных авторов, указов иранских шахов политическим и духовным деятелям Кавказа, а также источников нарративного характера сохранилась в рукописных фондах академических институтов Дагестана, Азербайджана и Грузии1.

Выявленные в указанных архивных и рукописных фондах документы официального делопроизводства (дипломатическая переписка правительств со своими послами и консулами в Петербурге, Стамбуле, Исфахане, Реште, Лондоне, Париже, Стокгольме и Берлине; ноты, реляции, записки коллегии иностранных дел по кавказским делам, фирманы и письма турецких султанов, крымских ханов, иранских шахов и российских правителей владетелям Дагестана, Северного Кавказа и Закавказья, официальные обращения к ним представителей российского командования и др.) дшот возможность выяснить место и роль Дагестана в международных отношениях Кавказского региона.

Указы Сената, инструкции и решения Военной коллегии по вопросам политики соперничающих стран на Кавказе, донесения русских резидентов и консулов о планах военных кампаний, политических и дипломатических мероприятиях правительств аккредитованных стран позволяют судить о стратегических замыслах Ирана, Турции, Крыма и поддерживавших последних с антироссийских позиций западных держав.

Проекты, донесения, рапорты российской администрации в Кизляре содержат подробные сведения о внутриполитическом состоянии и внешнеполитическом положении Дагестана, взаимоотношениях местных владетелей и старшин с правящими кругами соперничавших держав, завоевательных походах иранских, османских и крымских феодалов, военных действиях в Дагестане, Чечне, Кабарде, Закавказье и в Крыму, русско-

1 Рукоп. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1: Материалы по истории Дагестана. Оп. 1. Д. 291; Минорский В.Ф. Очерки по истории Кавказа. Оп. 1. Д. 321; Локкарт Л. Надир-шах. Критическое исследование, целиком основанное на современных источниках / Пер. с англ. А. Лисициной. Д. 340; Архив института истории АН Азербайджана: Д. Ханвей. Исторический очерк британской торговли на Каспийском море. Инв. № 154; Иоан Jlepx. Первое путешествие // Там же. Инв. №7; Институт рукописных документов АН Грузии: ROS 136: Грамоты персидских шахов к католикосам и царям грузинским. Д. 531; ROS 181: Жизнь царя Ираклия или политическое состояние Грузии в XVIII столетии, вкратце подчерпнутое из персидских, турецких и грузинских источников. Д. 5; Тбилисская коллекция персидских фирманов. Кутаиси, 1968. Т. 1.

турецких и ирано-турецких войнах, причинах и предпосылках все возрастающей ориентации горских народов в сторону России.

Наряду с вышеуказанными материалами, важное место среди источников заняли опубликованные документы и материалы, среди которых наиболее значимыми оказались документы и материалы о ка-бардино-русских \ русско-дагестанских 2, грузино-северокавказских отношениях 3, представляющие тексты русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких договоров касательно Дагестана и Кавказа в целом. К этой же категории можно отнести тексты отдельных договоров, встречающиеся в полном собрании законов России4 и сборнике договоров России с Врстоком 5.

Непосредственное отношение к теме в этой же группе имеют решения Верховного Тайного Совета по стабилизации положения на Северном Кавказе после высылки шамхала Адиль-Гирея 6. Сюда же можно отнести указы Надир-шаха и Ибрагим-шаха к дагестанским и грузинским правителям, свидетельствующие об их роли в кавказской политике Ирана7.

С этой же группой источников смыкаются донесения французских и английских послов в России, Турции и Иране своим правительствам о реакции придворных кругов этих стран на события на Кавказе и инструкции в их адрес из Парижа и Лондона, корректирующие кавказскую политику западных держав 8. Особенно насыщенными сведениями по теме диссерта-

1 Кабардино-русские отношения в ХУ1-ХУ1Пв.в. Документы и материалы. М., 1957. Т. 2.

2 Русско-дагестанские отношения XVII - первой четверти XVIII в. Документы и материалы. Махачкала, 1958; Русско-дагестанские отношения в конце XVI - начале XX в. Махачкала, 1988; Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в. Сборник документов. М., 1988.

3 Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом в XVIII в. Тбилиси, 1968.

4 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ) с 1649 г. СПб., 1830-1845. Т. 4, 6, 7, 8, 10, 12, 19.

'Договоры России с Востоком: политические и торговые. СПб., 1869.

6 Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета (1726-1730гг.) // Сб. РИО. СПб., 1886-1887. Т. 55.

7 Персидские исторические документы в книгохранилищах Грузии. Тбилиси, 1974. Кн. 1. Вып. 4.

8 Донесения французских посланников и резидентов при русском дворе (17221741) // Сборник императорского русского исторического общества (Сб. РИО). СПб., 1885-1896. Т. 42, 52, 58, 64, 75, 81, 96; Донесения английских посланников и резидентов при русском дворе (1728-1741) // Сб. РИО. СПб., 1884-1897. Т. 66, 76.

ции оказались материалы в актовых документах, опубликованных в сборниках кавказской археографической комиссии

Значительный интерес в этом же плане представляют исторические сочинения на различных языках в виде журналов, летописей, описаний, известий, путевых заметок, очерков, историй, специально подобранных материалов и др., составленные участниками событий и исследователями последующих периодов. В качестве ценных русских источников, раскрывающих положение в Дагестане, прикаспийских областях и Персии накануне похода Петра I в русле кавказского и иранского направлений в восточной политике России выделяются журналы российского посла в Персии в 1715-1718 гг. А.П. Волынского 2 и члена того же посольства А.И. Лопухина3. В этой же группе заслуживает внимания работа Ф.И. Соймо-нова, находившегося в гуще событий вместе с Петром I и описавшего их в плане реализации восточной политики России 4.

С этими источниками перекликаются материалы семейного архива кабардинских князей Бековичей-Черкасских об их службе в крепости Святой Крест и в Кизляре во главе Кизлярского казачьего войска 5. Сюда же можно отнести материалы архива канцлера М.И. Воронцова о реакции российского правительства на нашествия Надир-шаха на Дагестан, стремлении его сторонников привлечь на свою сторону горских владетелей, антироссийской позиции Франции, Англии, Пруссии и др.6 В уцелевших материалах Георгиевского архива за 1787-1799 гг. имеются сведения о попытках Порты заручиться поддержкой владетелей Дагестана в ходе русско-турецкой войны 1787-1791 гг. 7 Более подробно эти и другие сюжеты изложены в «Хронике» анонимного дагестанского автора 8, занявшей особое место среди отечественных (кавказских) источников.

1 Акты кавказской археографической комиссии (АКАК). Тифлис, 1866-1875. Т. 1,2, 3, 4, 6. Ч. 2, 10.

2 Журнал посланника Волынского 1715—1718гг. // Е.С. Зевакин. Азербайджан в начале XVÍII в. // Изв. Общ-ва обслед. и изуч. Азербайджана (ИООИА). - Баку, 1927. №5, 1929. №> 4; Лебедев В.И. Посольство Артемия Волынского в Персию //Изв. АН СССР. Сер. ист. и филос. — 1948. № 5-6; Бушев П.П. Посольство Артемия Волынского в Иран в 1715-1718 гг. М., 1978.

3 Полный текст журнала см.: Лопухин А.И. Журнал путешествия через Дагестан 1718 г. // История, география и этнография Дагестана в XVIII-XIX вв. Архивные материалы. -М, 1958.

4 Сошчонов Ф.И. Описание Каспийского моря и чиненных на оном российских завоеваний //Ежемесячные известия об ученых делах.-СПб., 1763.

5 Кавказский сборник. Тифлис, 1910. Т. 30.

6 Архив князя С.Р. Воронцова. М., 1870. Кн. 1, 1871. Кн. 2-3.

7 Кавказский сборник. Тифлис, 1890. Т. 14; 1897. Т. 18.

8 Хроника войн Джара в XVIII столетии / Пер. с араб. П.К. Жузе. Баку, 1931.

Определенное значение для написания диссертации имели зарубежные источники, составленные турецкими, иранскими, французскими и английскими авторами. Наиболее ранние из них - хроники турецких придворных Мехмеда Рашида, Исмаила Асыма (публиковавшегося под псевдонимом Кючук Челебизаде), Сами, Шакира, Субхи и Иззи, - освещают отдельные фрагменты интересующих нас событий с 1721 г. до конца русско-турецкой войны 1768-1774 гг. 1 Пожалуй, более точным освещением событий в международном плане отличается работа Ф.Р. Уната, написанная на базе донесений турецких послов в аспекте кавказской политики противоборствующих сторон2.

Важную информацию по теме диссертации дают сочинения Мирзы Мехти-хана и Мухаммад-Казима, являвшихся очевидцами завоевательных походов Надир-шаха в Среднюю Азию, Закавказье, Афганистан, Индию и Дагестан. Однако субъективные попытки этих авторов возвеличить роль Надир-шаха в мировых делах обернулись вынужденным признанием его сокрушительного поражения в Дагестане, оказавшего существенное влияние на корректировку кавказской политики противоборствующих сторон и международные отношения в регионе3.

Не менее ценные сведения по отдельным вопросам исследуемой проблемы содержат работы европейских авторов - немецких, английских, французских, польских и др. Так, сочинение польского миссионера Т. Кру-синского, помимо описания событий в Персии и прикаспийских областях, содержит важный вывод о нарастающей ориентации народов этих областей в сторону России ради избавления от иранского ига4.

Определенный интерес представляет работа участника Петровского похода Джона Белла, запечатлевшего отдельные эпизоды похода и русско-дагестанских отношений с подробным описанием Дербента, Тарки и других узловых пунктов Дагестана, сухопутных и водных коммуникаций, ведущих в Закавказье, на Ближний и Средний Восток 5.

Уникальным источником для изучения истории Дагестана и прикаспийских областей является работа И.-Г. Гербера - участника похода

1 Рашид Эфенди Тарих-и Рашид эфенди. Стамбул, 1153/1740; [Асьш Исмаил] Тарих-и Челебизаде. Стамбул, 1153/1743; [Сами, Шакир, Субхи ее Иззи] Тарих-и Сами, Шакир, Субхи ве Иззи. Стамбул, 1198/1783.

2 Unat F.R. Osmanli seferleri ve seferetnameleri. Ankara, 1968.

«-и ¿i.e. IJls jS—1960-1966. c-1-3. ; fti'jj lM- ^J—'—jJlAä.. Ù1^' 1344/1962. Мохаммад-Казим. Намэ-йи Аламара-йи Надири. M., 1960-1966. T. 1-3.

4 Krusinsky. Histore de la Rewolition in Perse. Paris, 1729-1736. T. 1; 1739-1742. T. 2.

5 Джон Белл. Беллевы путешествия чрез Россию в разные асиатския земли, а именно: Испагань, Пекин, Дербент и Константинополь / Перев. с франц. М. Попов. -СПб., 1776. Ч. 1-3.

ПетраГ и члена комиссии по разграничению на Кавказе между Россией и Османской империей. Работа изобилует достоверными фактами о русско-турецких отношениях, попытках Порты превратить Дауд-бека и Сурхай-хана в орудие претворения своей гегемонистской политики п регионе

Важным источником по теме являются записки Дж. Ханвея, неоднократно побывавшего на побережье Каспия накануне и в период нашествий Надир-шаха в Закавказье и Дагестан. Они содержат, на наш взгляд, объективные сведения о соперничестве между Россией и Англией, завоевательных походах Надир-шаха в Ширван и Дагестан, провале Дагестанской кампании Надира2 и др.

Необходимой работой по теме оказалось сочинение личного врача Надир-шаха француза Ф. Базена, ставшего очевидцем Дагестанского похода Надир-шаха 1741 г. и сделавшего разумные выводы о ее тяжелых последствиях для Ирана3.

Важным источником по теме, раскрывающим сложную картину русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношений 30-х-40-х гг. XVIII в., являются путевые записи дважды побывавшего в Дагестане, Азербайджане и Иране ИЛ. Лерха , раскрывающие неразрывное переплетение дипломатических, военных и иных усилий противоборствующих сторон, предпринимавшихся для сохранения и усиления своего влияния в регионе.

Таков круг основных источников и литературы, на который опирается наше исследование. Комплексно используя всю совокупность имеющихся в нашем распоряжении архивных и литературных источников, учитывая достижения отечественной исторической науки, ни в коей мере не претендуя на исчерпывающее решение поставленной проблемы, нами сделана попытка осветить место и роль Дагестана в кавказской политике противоборствующих держав, показать различные методы и средства правящих кругов противоборствующих держав по интеграции народов Кавказа в свое политическое пространство.

1 Ггрбер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря в 1728 г. // ИГЭД. М„ 1958. С. 60-120.

2 Hcmway J. A historical account of the British trade over the Caspian Sea. London, 1762. -Fol. 1-2.

3 оЗ-i. \s j^sjj. . oLhf' 1340/1961. о». 13» 16-18' 25-26.

4 Jlepx И.Я. Путешествие, продолжавшееся от 1733 по 1735 год из Москвы до Астрахани, а оттуда по странам, лежащим на западном берегу Каспийского моря // Новые ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие. - СПб., 1790. Ч. 43, 44, 45; Известия о втором путешествии доктора и коллежского советника Лерха в Персию от 1745 по 1747 год // Там же. Ч. 53-60, 61-65, 74, 82-88, 93, 113.

Во второй главе «Дагестан в стратегических планах России, Османской империи и Персии от Петербургского договора до Гян-джинского трактата» освещается тринадцатилетний период временного вхождения прикаспийских областей Дагестана в состав России, когда его влияние на развитие кавказской политики противоборствующих сторон и развитие международных отношений в регионе проявилось более конкретно и эффективно.

В § 1 «Дагестан накануне Каспийского похода Петра I. Присоединение прикаспийских областей Дагестана к России по Петербургскому договору 1723г.» сжато охарактеризованы внутриполитическое состояние и внешнеполитическое положение Дагестана. Выявлены экономические, политические, стратегические и иные факторы, обусловившие особый интерес к Дагестану со стороны постоянно действующего «треугольника сил» на Кавказе (России, Османской империи и Персии). Очерчены географическое положение и границы феодальных владений и союзов сельских общин, примерная численность населения и вооруженных сил, внешнеполитические ориентиры владетелей и старшин, внутренние и внешние коммуникации, связывающие Евразийский континент и южные моря через Дагестан со странами Ближнего и Среднего Востока.

Здесь же уделено внимание антииранским восстаниям в Дагестане и Ширване, падению иранского владычества на Кавказе в 1721 г., ускорившим вмешательство России и Порты в кавказские дела и начало Каспийского похода русских войск на юг. Такая канва позволяет лучше понять дальнейший ход событий, особенно в аспекте темы диссертации, выявить позиции соперничающих сторон, определить стратегические цели и задачи, методы и средства их достижения в зависимости от соотношения сил между ними и отношения к их политике со стороны народов Кавказа, в частности Дагестана.

В параграфе анализируются главные события, положившие начало новой фазе международных отношений — Каспийский поход Петра I и присоединение к России прикаспийских областей. Показаны цели и задачи похода, его масштабность и многоплановый характер в экономическом, политическом и стратегическом отношениях. Выявлена реакция на этот поход османской Порты и ее западных покровителей - Англии и Франции, опасавшихся усиления влияния России на Каспии и Ближнем Востоке. Представлена картина детальной подготовки похода по дипломатическим, разведывательным и иным каналам, благодаря чему первая фаза похода (июль-август 1722 г.) завершилась занятием приморской полосы Дагестана от Аграханского залива до Дербента.

Отмечено, что пребывание царя в Дагестане оказалось кратковременным, но весьма существенным, положило «твердое основание тому

влиянию, которое Россия возымела на дела Кавказа» 1. С тех пор Дагестан стал активнее втягиваться в сферу международных отношений, оказывая нарастающее влияние на развитие этих отношений в Прикаспийско-Кавказском регионе. Не случайно Порта, пользуясь поддержкой западных держав, стала добиваться вывода русских войск с Кавказа. Приняв Дауд-бека Мюшкурского в свое подданство в декабре 1722 г., она поставила перед ним задачу, «чтоб он всеми мерами старался выгнать российский гарнизон из Дербента и всяких тамошних краев» 2.

Взятие Баку и присоединение новых территорий к России явились большим успехом восточной политики Петра I. Возникла необходимость юридического закрепления этих территорий за Россией подписанием специального договора с Персией, обещая ему за это необходимую военную помощь для отражения османской экспансии и изгнания афганских завоевателей. Шах Солтан Хусейн направил дня подписания договора на таких условиях посла Исмаил-бека в Петербург. 12 (23) сентября 1723 г. был подписан русско-персидский Петербургский договор, согласно которому сын Хусейна Тахмасп уступал Петру I «в вечное владение» Дербент и Баку с их уездами, а также провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад. Со своей стороны император Петр I обязывался направить войска для защиты Персии от его врагов.

В § 2 «Активизация политики Порты в регионе. Константинопольский договор 1724 г. и его последствия» рассматриваются события, которые развивались по двум направлениям: первое - подготовка и подписание Константинопольского договора; второе - определение границ согласно его статьям. В обоих случаях в центре внимания оставались не только двусторонние русско-османские, но и многосторонние отношения с участием других держав, предопределившие вектор их политики в кавказском регионе.

Исходным началом этих событий стала реакция Порты на Петербургский договор 1723 г., заметно усиливший позиции России на Кавказе. Недовольные этим, Османская империя и ее западные покровители стали более настойчиво готовиться к прорыву на побережье Каспия. Поэтому русское правительство прибегло к выработке и осуществлению новой стратегии в регионе с целью активного противодействия дипломатическими средствами продвижению османов в этом направлении.

Создавшееся положение обостряло ситуацию на Кавказе, давало повод Англии и Франции продолжать антироссийский курс. Русско-османские переговоры о разделе Дагестана и прикаспийских областей по-

1 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6246. 4.1. Л. 3-4.

2 АВПРИ. Ф.77. 1723. Д. 5. Ч. 1. Л. 11 об.; Unat F.R. Osmanli seferleri ve safaretnameleri. Ankara, 1968. - S. 59-62.

еле падения Сефевидской династии продвигались с трудом. Не желая обострять обстановку, русский резидент в Стамбуле И. Неплюев предложил прекратить военные действия в тех пределах, какими владели обе стороны. Русские войска находились тогда в приморском Дагестане, Баку и Реште. Османская империя владела Западной Арменией и частью Грузии и согласилась послать приказ своим командующим в Закавказье не предпринимать враждебных действий против России.

Но вскоре министры Порты изменили свое мнение. После консультаций с английским послом Стеньяном и австрийским резидентом Т. Таль-маном они заявили, что не намерены вести переговоры за исключением тех мест, где находятся русские гарнизоны, а что касается остальных прикаспийских провинций, то Порта будет отстаивать их силой. Особенно последовательно против кавказской политики Петра I выступала Англия, подталкивая Османскую империю на войну с Россией.

Однако дело до войны не дошло. Твердая позиция России вынудила Порту быть более сговорчивой. 12 (23) июня 1724 г. был подписан Константинопольский русско-турецкий договор, определивший сферы влияния между ними следующим образом:

— к России отходили те области, которые она получила у Ирана по Петербургскому договору 1723 г. Кроме того, сверх феодальных владений Дагестана, находившихся в ее подданстве, она приобретала 2/3 приморской полосы Ширвана и часть земель в верховьях Самура, находившихся под протекцией Сурхая-хана.

— к Османской империи переходили бывшие иранские владения в Азербайджане, Грузии, Армении и часть западных областей Ирана. На 1/3 территории Ширвана учреждалось отдельное Шемахинское ханство во главе с Дауд-беком под османским сюзеренитетом. В Дагестане под власть султана отходили Ахты, Рутул, Цахур и часть лезгинских земель, считавшихся под покровительством Сурхая

Но процесс разграничения проходил болезненно, так как Порта стремилась занять больше территорий, явно нарушая условия Константинопольского договора. В июле 1725г. османские войска захватили Тебриз, в декабре - Ардебиль. Наступательные действия Стамбула активно поддерживались английской и французской дипломатией.

Ситуация в Дагестане и прикаспийских областях менялась не в пользу Османской империи. Местное население оказывало серьезное со-

' Русско-дагестанские отношения XVII - первой четверти XVIII в. ... С. 287-302; Му-стафазаде Т.Т. Азербайджан и русско-турецкие отношения первой трети XVIII в. Баку, 1993. - С. 82-83; Сотовое Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII - начале XIX вв. От Константинопольского договора до Гюлистанскоготрактата: 1700-1813 гг. Махачкала, 2012.-С. 87-88;

противление захватническим устремлениям османов. Учитывая этот фактор, российские представители твердо заявили, что ни при каких обстоятельствах не допустят турок к Каспийскому морю. Это заявление было направлено на то, чтобы удержать Порту в рамках Константинопольского договора.

§ 3 «Дагестан в кавказской политике противоборствующих сторон от Рештсткого договора до Гянджинского трактата (1732-1735гг.)» освещает процесс возрождения Персии под руководством Надир-хана, сумевшего к началу 1730 г. изгнать афганцев из столицы и возвратить шахский трон наследнику Сефевидов Тахмаспу II. Рассматривается новый виток османо-иранского противоборства и в этой борьбе обе стороны старались использовать в своих интересах людские и материальные ресурсы Дагестана.

Потерпевший в апреле и октябре 1731 г. крупные поражения от османов шах Тахмасп полностью встал на путь капитуляции. Конкретное выражение это нашло в персидско-турецком Керманшахском договоре от 12 января 1732 г., по которому шах Тахмасп уступал султану Махмуду Тбилиси, Ереван, Шемаху с Ширванской областью и Дагестан. Тебриз и Кер-маншах возвращались Персии, р. Араке признавалась пограничной линией.

Керманшахский договор и подрывные действия Османской империи на Кавказе угрожали интересам России. Правильно оценив сложившуюся обстановку, российские дипломаты решили действовать через Надира, тайно мечтавшего захватить власть в Персии. Став всесильным регентом при малолетнем сыне Тахмаспа Аббасе III, 21 января 1732 г. он подписал с Россией Рештский договор, предусматривающий возвращение Персии провинций Астрабад, Мазендеран и Гилян, но с обязательным условием, чтобы эти земли «ни под каким образом в другие державы (Османская империя. - Р. К.) отданы не были» '. Но Россия соглашалась возвратить их Персии через 6 месяцев после ратификации договора, если Надир возвратит себе отнятые турками у Персии территории в Ширване, Армении и Грузии. В трактате содержалось обещание возвратить Персии Баку и Дербент, когда Надир полностью очистит Персию от турок и прочно утвердится на престоле.

Подписание Рештского договора изменило соотношение сил в регионе в пользу Персии. Надир отказался признать Керманшахский договор и стал готовиться к войне с османами. Поражение турок под Багдадом в декабре 1733 г. вынудило наместника Багдада Ахмед-пашу подписать договор с Надиром о возвращении к границам Касре-Ширинского договора 1639 г., закреплявшего переход Дагестана, Азербайджана, Восточной Ар-

1 АВПРИ. Ф. 77, 1732. Д. 5. Л. 51 об.

мении и Восточной Грузии к Персии, а Западной Грузии и Западной Армении — к Османской империи.

Багдадский договор, предусматривающий возвращение Портой Персии всех территорий, захваченных османами со времени Касре-Ширинского договора, в том числе и на Кавказе, настроил Надира против России, дав повод требовать того же от российского правительства. Обеспокоенный стремлением Англии и Франции добиться скорейшего заключения сепаратного ирано-турецкого договора против России, петербургский кабинет ускорил переговоры с Надиром, в результате которых 10 марта 1735 г. был подписан русско-иранский Гянджинский договор о возвращении Персии прикаспийских областей Дагестана с отводом русских войск за р. Сулак.

В третьей главе «Дагестан в кавказской политике соперничавших держав от Гянджинского договора до распада державы Надир-шаха» освещаются роль Дагестана в международной политике в указанный период, героическая освободительная борьба дагестанских народов против владычества Надир-шаха, оказавшая существенное влияние на кавказскую политику соперничающих держав.

В § 1 «Последствия Гянджинского договора 1735 г. и обострение ситуации в регионе» показаны тяжелые последствия Гянджинского договора для дагестанских народов. Отмечается, что прикаспийские области Дагестана, входившие в состав России со времени Каспийского похода Петра I, отходили от нее и снова попадали под власть Персии. Этот процесс происходил в условиях ожесточенной борьбы Надира с народами Кавказа, с одной стороны, и острых столкновениях с Османской империей, с другой, стремившейся занять место уходившей из региона послепетровской России. Повторился по существу сценарий послерештского периода, но с гораздо более масштабными и далеко идущими последствиями. Ввиду указанных причин выполнение условий Гянджинского договора резко ухудшило внутриполитическое состояние и внешнеполитическое положение Дагестана.

По мере перемещения русских войск на Сулак и на Терек соперничество между Персией и Османской империей за обладание указанными территориями продолжало усиливаться. В связи с выводом русских войск Порта выступила с претензиями на Дагестан под видом защиты единоверных мусульман-суннитов. Сближение Персии с Россией и угроза нашествия персидских завоевателей усилили протурецкую ориентацию отдельных владетелей Дагестана, возродив реваншистские устремления османской верхушки на овладение Кавказом.

В мае 1735 г. султан Махмуд I (1730-1754) принял решение направить 80-тысячную крымскую конницу хана Каплан-Гирея через Северный

Кавказ (Кабарда, Чечня, Дагестан) в Закавказье на помощь турецким войскам, терпящим поражение от Надира. Это решение османского султана было встречено по-разному в дипломатических кругах заинтересованных стран. Оно резко обострило русско-османские отношения и привело к войне, продолжавшейся пять лет (1735-1739).

Хотя Дагестан и не был активно втянут в эту войну, но его влияние на ход событий в регионе оставалось значительным, что подтверждается конкретными фактами. С получением донесения И.Неплюева 15 июня о предстоящем походе Каплан-Гирея российское правительство приняло срочное решение о вооруженном отражении османо-крымской агрессии. Находившемуся в Кизляре генералу В.Я. Левашову было предписано преградить путь Каплан-Гирею на Кабарду и Дагестан. 13 сентября 1735 г. русские войска оставили Сулакскую линию и перешли на Терек, где была основана крепость Кизляр. 28 сентября в станицу Старогладковскую прибыл курьер крымского хана, потребовавший свободного пропуска крымской конницы. По словам очевидца И.Я. Лерха, генерал Левашов ответил, что «он имеет повеление от двора, дабы хана через наши границы не пропускать, в противном же случае он должен ему сопротивляться»

Русско-турецкая война 1735-1739 гг., несмотря на победу России, завершилась подписанием невыгодного для неё Белградского договора -из-за поддержки Османской империи западными державами. Как отмечал С.М. Соловьев, подтвердилась надежда Порты на то, что «Франция, Англия, Голландия и Швеция... до окончательного разрушения Турции не допустят, ибо интерес их требует не допускать Турцию до разрушения, а Россию до великих завоеваний» 2. По мнению другого известного исследователя В.А. Уляницкого, упомянутые страны опасались «не столько падения этой империи, сколько усиления тех, кто поделит ее обломки» 3.

Белградский договор 1739 г., утвердив принцип «нейтрализации» Кабарды, давно вынашиваемый Османской империей, заметно ослабил позиции России в этой части Кавказа, что не могло не сказаться и на положении в Дагестане. «Белградский трактат 1739 г., - отмечается в одном из исследований, - был опасен для Петербурга и тем, что осложнял наладившиеся экономические и политические связи с Северным Кавказом и Закавка-

Лерх И.Я. Путешествие, продолжавшееся от 1733 по 1735 год из Москвы до Астрахани, а оттуда по странам, лежащим на западном берегу Каспийского моря // Новые ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие. СПб., 1790. Ч. 43. - С. 85.

2 Соловьёв С.М. История России... Кн. 10. Т. 20. - С. 477.

3 Уляницкий В.А. Белградский трактат 1739 г. // Сборник Московского архива Министерства иностранных дел. М., 1881. Вып. 2. - С. 38.

зьем» обострил ситуацию в регионе накануне новых нашествий Надир-шаха.

В § 2 «Антииранские восстания в Дагестане а военно-политические усилия шаха Надира в регионе» проанализировано влияние антииранских восстаний в регионе на политику Персии, Османской империи и России, как важного фактора воздействия на международные отношения кавказского региона. Отмечается стремление геополитических соперников России сохранить и укрепить здесь собственные позиции на основе подписанного ими в сентябре 1736 г. Эрзерумского договора. По этому договору Порта вернула Перстш все захваченные в ходе военных действий территории, что сблизило их между собой и настроило против России. Естественно, этот договор, как отмечал английский посол в Петербурге К. Рондо, не мог «не быть крайне неприятным русскому двору» 2. Возвращая шаху прежние персидские владения в Азербайджане, Армении и Грузии, Порта добивалась нейтрализации условий Гянджинского трактата 1735 г., предусматривающего персидско-российское взаимодействие в борьбе против османской экспансии. Эрзерумский договор, по мнению Надира, должен был содействовать стабилизации положения в Персии и подвластных им кавказских землях. Но этого не случилось. Как только основные силы иранцев отошли за Араке в 1736 г., в Дагестане (особенно в Дербенте), Азербайджане и других местах начались массовые антииранские восстания с участием Сурхай-хана, его сына Муртузали, джарских старшин Ибрагима Диване и Магомеда Халила. Обеспокоенный этим фактом, находившийся на пути в Афганистан, в 1736-1737 гг. шах направил серию указов уцмию Ахмед-хану, как «хранителю печати Дагестана», своему брату Ибрагим-хану и грузинскому царю Теймуразу «наказать это племя, обеспечить в тех краях мир и спокойствие» 3, чтобы выступили вместе «для наказания чарцов (джарцев. - Р.К.) и дагестанцев»4.

В августе 1738 г. шах направил уцмию новое послание, в котором подчеркивалось, что народы Дагестана, обязанные повиноваться ему по Гянджскому трактату 1735 г., стали отходить от него, попали под влияние Сурхая, за что с возвращением в Дагестан он будет преследовать их «до

1 Документальная история образования многонационального государства Российского. КнЛ.-С. 36.

2 Сб. РИО. СПб., 1892. Т. 80. - С. 80.

3 Персидские исторические документы в книгохранилищах Грузии. Тбилиси, 1974. Вып. 4.-С. 17-18.

4 Институт рукописных документов АН Груз. ССР. Ros 181: Жизнь царя Ираклия или политическое состояние Грузии, вкратце почерпнутое из персидских , турецких и грузинских источников. Д. 5. JI. 5.

пределов аваров и черкесов, чтобы сохранить об этом память до конца света в горах Эльбруса»

Реализуя вытекающие из этого послания действия, несмотря на поразивший многих очевидцев героизм джаро-белоканцев, весной 1741 г. многократно превосходившие силы врага разорили их села и истребили поголовно захваченных жителей. Как верно заметил В.Н. Левиатов, «эти области, будучи смежными с Дагестаном, имели многочисленные и разнообразные связи с населением гор. Опустошая их, военачальники Надир-шаха преследовали политическую цель: заморить голодом население непокорного им Дагестана» 2.

Однако и эти меры не принесли желаемого успеха Персидской державе. Перед угрозой нашествия жестокого и кровожадного противника росла тяга к единству между дагестанскими и закавказскими владетелями, что вызвало повышенный интерес как со стороны Петербурга, так и Стамбула перед началом Дагестанской кампании шаха Надира

§ 3 «Провал завоевательной политики Надир-шаха в Дагестане и его влияние на политику соперничавших держав» построен на освещении возросшей роли Дагестана в регионе и корректировки политики противоборствующих держав в 40-х гг. XVIII в. Подчеркивается, что отличительной чертой международных отношений этих годов стало то, что к двум участникам противоборства на Кавказе - России и Османской империи добавилась третья сила - Персия, твёрдо решившая вытеснить с кавказского плацдарма своих соперников. С этой целью Надир-шах организовал четвёртый поход, превратившийся в грандиозную Дагестанскую кампанию.

Поход начался в относительно благоприятных для шаха международных условиях: Гянджинский трактат 1735 г. и Эрзерумский договор 1736 г. предохраняли его от враждебных действий со стороны России и Турции, а специальное соглашение, подписанное в августе 1740 г. между представителем английской торговой компании Джоном Эльтоном и регентом Персии старшим сыном Надир-шаха Реза Кули-ханом, дающее англичанам неограниченный простор для торговой экспансии в Каспийском регионе, гарантировало поддержку со стороны Англии агрессивных намерений Надира на Кавказе.

Учитывая создавшуюся ситуацию, 12 сентября 1741 г. Надир-шах во главе 52-тысячного войска начал наступление в глубь Дагестана, но в решающих сражениях на землях Андалалского союза и Казикумухского ханства отборные силы шаха потерпели сокрушительное поражение, потеряв около 40 тысяч воинов.

1 Персидские исторические документы в книгохранилищах Грузии... С. 28-30, 32-33.

Левиатов В.Н. Очерки из истории Азербайджана ... С. 109.

В параграфе отмечается, что разгром «непобедимых» полчищ Надир-шаха в Дагестане имел не только местное, но и международное значение. Не случайно весть о поражении Надир-шаха в Дагестане получила резонанс не только в Петербурге и Стамбуле, но и в столицах западных держав - Париже и Лондоне, заинтересованно следивших за ходом событий, надеясь воспользоваться их результатами в своих стратегических целях в регионе.

Но героическая борьба народов Дагестана, подрывавшая основу персидского владычества на Кавказе, объективно совпала со стратегическими целями России в регионе, старавшейся ослабить позиции Персии и Османской империи, чтобы укрепить здесь собственные позиции.

Не увенчались успехом и очередные попытки Порты восстановить в регионе былое влияние путем подкупа горских владетелей и выдвижения самозваных наследников на шахский престол - особенно после убийства Надир-шаха в 1747 г. Наступивший распад его державы и длительные феодальные междоусобицы выключили Персию из числа претендентов на гегемонию на Кавказе вплоть до конца XVIIIb.

На этом фоне более успешной оказалась политика России, покровительствовавшей владетелям и старшинам региона не только «ласканием», но и демонстрацией военной мощи ради достижения своих стратегических целей, что и способствовало качественному сдвигу в развитии русско-дагестанских и российско-кавказских отношений.

В четвёртой главе «Дагестан в международных отношениях накануне и в период русско-турецких войн во второй половине XVIII в.» исследуется комплекс вопросов, связанных с русско-турецкими войнами второй половины XVIII в., их значением для Дагестана и укрепления позиций России на Кавказе по Кючук- Кайнарджийскому договору 1774 г., Георгиевскому трактату 1783 г. и Ясскому договору 1791 г.

В § 1 «Ситуация в регионе в середине XVIII в. и внешнеполитические позиции дагестанских владетелей» характеризуется обстановка, сложившаяся накануне русско-турецкой войны 1768-1774 гг., активизация кавказской политики России, многочисленные нарушения Турцией и Крымом «нейтралитета» Кабарды, ответные меры российской стороны по укреплению своих позиций на Северном Кавказе.

Ситуация в Дагестане особенно обострилась в конце 50-х годов в связи с междоусобицами кумыкских князей после кончины шамхала Хас-булата, что привлекло внимание Петербурга и Стамбула. Каждая из сторон имела свои виды не только в отношении Дагестана, но и всего Кавказа. Сказанное подтверждается рапортами кизлярского коменданта A.A. Сту-пишина, который, ссылаясь на донесения владетелей Аксая и Казикумуха в апреле 1762 г., сообщал о поступлении к ним письма от турецкого султана

с «извещением о несогласии ... между Россиею и Портою Оттоманскою» и внушением, чтобы «весь дагестанский народ по однозаконству (единоверию с османами. - Р.К)... никакова вспоможения России не делал»

С начала 60-х годов в кавказской политике России наступил новый этап, связанный не только с превращением Кавказа в базу геостратегического значения, но и хозяйственного освоения края. Главный вектор этой политики был направлен на Кабарду и Дагестан, остававшиеся основными форпостами противоборства России и Османской империи.

Более активно и масштабно кавказская политика стала проводиться с восшествием на российский престол Екатерины И. Решающим в координации политики внешнеполитического курса России на Северном Кавказе стал указ Сената от 9 октября 1762 г., определивший место заселения безземельных горцев в урочище Моздок с возведением там крепости для «усиления кизлярского края» 2. Выполнение этого указа между тем вызвало осложнения внутреннего и международного характера. Порта и Крым усмотрели в нем угрозу своим интересам. С весны 1763 г., когда была заложена крепость Моздок, русско-турецкие и русско-крымские отношения приняли сложный и напряженный характер.

Попытки вмешательства в моздокские дела из Стамбула и Бахчисарая были отвергнуты российской стороной. Одновременно принимались меры для укрепления Моздока и Кизляра и создания единой оборонительной линии.

В § 2 «Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и её влияние на Дагестан: внутренние и международные аспекты», помимо освещения хода и итогов этой войны, содержится анализ внутренних, региональных и международных факторов кавказской политики противоборствующих держав.

В предстоящей войне и Россия и Османская империя намеревались использовать людские и материальные ресурсы Северного Кавказа, особенно Дагестана.

Блестящие победы русских войск под командованием П.А. Румянцева и A.B. Суворова предрешили исход войны на европейском фронте. Переброшенная из Балтики в Средиземное море эскадра Г.А. Спиридова разгромила турецкий флот в Чесменском сражении. Не помогло туркам и то, что в роли военного советника от Франции им оказывал помощь опытный специалист барон Тотт.

Значение Северного Кавказа, как важнейшего геополитического объекта в противоборстве между Россией и Османской империей, значительно возросло. Параллельно с кавказским вопросом российское правительство

1 АВПРИ. Ф. 77. 1762. Д. 4. Л. 19.

2 РГАДА. Ф. 23. Кавказские дела. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 1-2; Кабардино-русские отношения ... Т. 2.-С. 220.

активно решало крымский вопрос, рассматривая его как часть черноморской проблемы. Тем временем сокрушительное поражение турок от русских войск под командованием П.А. Румянцева и А.В. Суворова на Дунае заставило Порту просить Россию о мирных переговорах. 15 июля 1774 г. был подписан русско-турецкий Кючук-Кайнарджийский мирный договор, признающий условия русско-крымского договора 1772 г. в Карасу касательно уступленных России территорий с правом ее покровительства над Кабардой.

21-я статья Кючук-Кайнарджийского договора гласила: «Обе Кабар-ды, то есть Большая и Малая, по соседству с татарами большую связь имеют с ханами крымскими, для чего принадлежность императорскому российскому двору должна представлена быть на волю хана крымского, с советом его и старшинами татарскими» '. Поскольку крымским ханом являлся Сахиб-Гирей, признавший Кабарду и самого себя под покровительством России по договору в Карасу, то приведенная статья означала подтверждение права российского сюзеренитета над Кабардой, распространяя это право не только на нее, но и на другие части Северного Кавказа, в том числе на Дагестан. Как свидетельствуют источники, ознакомленные с условиями Кючук-Кайнарджийского договора большинство дагестанских владетелей весьма «сим известием были обрадованы»2.

В § 3 «Дагестан в кавказской политике соперничавших держав накануне и в ходе русско-турещой войны 1787—1791 гг.» выявляется роль и место Дагестана в аспекте российско-османского соперничества, продолжения антироссийского курса западных держав, попыток Персии вернуться в кавказское геополитическое пространство и т.д. Отмечается, что сложившаяся ситуация после Кючук-Кайнарджийского договора подвигла владетелей Дагестана наперебой обращаться за подданством и покровительством к России. В Петербурге охотно приветствовали такие обращения, но, не желая обострять отношения с Портой, не решились объявить покровительство над Дагестаном.

Создавшиеся региональные условия и влияние важнейшего внешнеполитического фактора - присоединения в апреле 1783 г. Крыма к России, закрывшего главный канал османо-крымской агрессии против народов Северного Кавказа, ускорили свершение важного исторического события - подписание Георгиевского трактата 26 апреля 1783 г. Этот трактат, названный «Дружественным договором», состоявший из 13 основных и 4 сепаратных артикулов, содержал такие статьи, которые были важны не только для Картли-Кахетинского царства, но и для других политических

1 ПСЗРИ. СПб. Т. 19. Док № 964; Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г. (его подготовка и подписание). М.. 1955. - С. 349-360.

2 Акты кавказской археографической комиссии (АКАК). Тифлис, 1866. Т. 1. - С. 89.

образований и народов Кавказа, в частности Дагестана. Договор провозглашал добровольное принятие российского подданства кахетинским царем Ираклием И, что означало присоединение Восточной Грузии к России, обеспечивая ее защиту от внешних врагов, оказывая всестороннюю помощь в экономической, политической, военной и других областях

Как только стало известно о подписании Георгиевского трактата, владетели Дагестана поспешили засвидетельствовать свою верность России. Первыми на этот путь встали тарковский шамхал Муртузали, аварский нуцал Умма-хан, владетели Кайтага и Казикумуха2.

Таким образом, анализ приведенных фактов показывает, что ситуация складывалась в пользу России. Недовольная этим, Порта продолжала накалять обстановку. Русско-османские отношения вновь обострились, подогреваемые Англией, Францией, Пруссией и Голландией. 27 июля 1787 г. великий визир вручил российскому послу в Стамбуле Булгакову ультиматум, предусматривающий пересмотр условий Кючук-Кайнарджийского договора 1774 г. и Георгиевского трактата 1783 г. Не получив ответа на этот ультиматум, 24 августа 1787 г. Порта объявила войну России. 20 сентября Екатерина II издала манифест об объявлении ответной войны Османской империи.

Громкие победы русской армии под командованием A.B. Суворова при Кинбурне, Фокшанах, Рымнике и Измаиле, успехи русского флота под руководством адмирала Ф.Ф. Ушакова принудили Порту просить о заключении мира. 29 декабря 1791 г. был заключен русско-турецкий Ясский мирный договор, подтвердивший условия Кючук-Кайнарджийского договора касательно Кабарды, присоединение к России Крыма по Манифесту Екатерины II от 8 апреля 1783 г., установление протектората России над Молдавией и Валахией и, согласно Георгиевскому трактату 1783 г., - над Картли-Кахетинским царством Ираклия II.

Ясский мир 1791 г., как и Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г., не имевший прямого отношения к Дагестану, тем не менее повлиял на выбор внешнеполитического курса владетелями горного края. В 1791г. в Петербург прибыла делегация, состоявшая из владетелей Засулакской Кумы-кии, шамхала Тарковского, хана Дербентского и других, засвидетельствовавших свое подданство России. 19 апреля 1793 г. генерал И.В. Гудович повторно принял присяги «на вечное подданство России» от кумыкских князей и шамхала Тарковского. В октябре того же года дербентский Ших Али-хан присягнул на верность России. Процесс развития русско-дагестанских отношений продолжал нарастать.

1 Махарадзе В. Георгиевский трактат. Исследование. Документы. Фотокопии. Тбилиси, 1983. - С. 123-126.

2 РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 13. Ч. 2. Л. 274.

V глава «Дагестан на кавказской арене в конце XVIII - начале Х1Хв. Гюлистанский договор 1813г.» посвящена освещению роли Дагестана в системе русско-персидских, русско-османских и персидско-османских отношений, формировавшихся под активным воздействием западных стран - вплоть до присоединения Дагестана к России.

В § 1 «Укрепление позиций России на Кавказе. Георгиевский договор 1802г.» отмечается, что после Ясского трактата российское руководство предприняло активные шаги для привлечения на свою сторону владетелей Кавказа, особенно Дагестана. Подтверждение тому - указ Екатерины II главнокомандующему И.В. Гудовичу укреплять приверженность к России шамхала Тарковского, ханов Аварии, Казикумуха и других владетелей Дагестана, внушая им, что «по мере усердия их престолу нашему излнется на них и наша императорская милость»

Однако с середины 90-х гг. положение на Кавказе резко усложнилось. Захвативший власть в Персии в 1794 г. Ara Мухаммед-хан Каджар открыто заявил, что намерен подчинить своей власти всех кавказских владетелей, дабы они «признали его самодержавным правителем Персии» 2. Получив отказ, летом 1795 г. он захватил Ереван, осаждал Шушу, опустошил Тбилиси, угнав оттуда в рабство около 12000 человек. Хотя эта устрашающая акция побудила владетеля Дербента Ших Али-хана отправить свои поздравления Ara Мухаммед-хану, большинство дагестанских владетелей, в том числе шамхал Тарковский, уцмий Кайтагский, кадий Табасаранский, владетель Дженгутаевский и другие стали готовиться к сопротивлению, наперебой обращаясь за помощью к России.

Екатерина II не замедлила отреагировать на эти события. Имея собственные виды на Кавказ, она повелела генерала Гудовичу: в случае вступления иранских войск в Ширван и занятия ими Шемахи и Баку, русским войскам занять Дербент, не «оставить без покровительства шамхала Тарковского, уцмия Кайтагского и самого хана Дербентского» 3.

Активность персидских правителей и их сторонников на Кавказе подвигла Россию на более значимые действия, направленные на укрепление взаимоотношений с дагестанскими и азербайджанскими владетелями. С этой целью им было предложено прибьггь в Георгиевск для обсуждения условий союза. В переговорах по этому вопросу приняли участие представители шамхальства Тарковского, ханства Дербентского, уцмийства Кайтагского, майсумства и кадийства Табасарана, а также посланники Бакинского и Шемахинского ханств.

1 Омаров АЛ. Политика России на Северо-Восточном Кавказе... С. 69. •*

БутковП.Г. Материалы для новой истории .-.Д. 2.-С. 331-332.'

ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1. Д. 18. Л. 18-19; БутковП.Г. Материалы для новой истории ... Ч. 2.-С. 372. ' " Л-

Переговоры, начавшиеся в Георгиевске в сентябре 1802 года, завершились подписанием так называемого Георгиевского договора. Договаривающиеся обязались сохранять преданность России, разбирать все споры «по-дружески», в случае нападения Персии «ополчаться единодушно всем к прогнанию их неприятеля», оказывать посильную помощь друг другу войсками. Статьи 5, 6, 7, 8, 9 предусматривали активное развитие торговли Дагестана с Россией и судоходства на Каспии 1 и т.д.

В § 2 «Дальнейшее сближение Дагестана с Россией. Принятие российского подданства владетелями и старшинами Нагорного Дагестана» анализируется влияние Георгиевского договора 1802 г. на дальнейшее сближение Дагестана с Россией и консолидацию совместных усилий в борьбе против османо-персидской агрессии. Первым шагом на этом пути стало то, что с одобрения императора Александра I в апреле 1803 г. преемник Умма-хана Аварского Султан Ахмед-хан в торжественной обстановке дал клятву на подданство России; был обнародован текст присяги и подписаны условия присоединения Аварского ханства к России. В документе отмечалось, что русским купцам, приезжающим в Аварию, предоставляются равные права с аварцами, «как людям одного государства»2.

Наряду с Аварией, важное место в кавказской политике России заняли расположенные на стратегически важных позициях наступления Персии и Османской империи на Дагестан Джаро-Белоканские союзы сельских общин. Выполняя указания из Петербурга, в марте-апреле 1803 г. новый главнокомандующий на Кавказе П.Д. Цицианов направил для покорения этих областей крупный отряд под командованием генерала B.C. Гулякова. Воспользовавшись тем, что джарцы поддерживали антироссийски настроенных грузинских царевичей, отряд Гулякова опустошил ряд селений в Белоканах, как явствует из донесений самого Гулякова и Цицианова.

В данной аггуации политика Петербурга приняла активный наступательный характер, следствием чего стало присоединение к России Джаро-Белоканских союзов сельских общин в январе 1804 г., что оказало сильное влияние на пророссийскую ориентацию владетелей и старшин Дагестана и Закавказья. С тех пор многие из них спешили заверить Петербург в готовности принять все условия и вступить в российское подданство. Но развязанная Персией первая русско-персидская война в начале XIX в. задержала включение Дагестана в состав России.

В § 3 «Дагестан в международных отношениях в начале XIX в. Гюлистанский договор и присоединение Дагестана к России» рассматри-

1 Маршаев Р.Г. Георгиевский договор 1802 г. (предпосылки и значение) Н Русско-дагестанские взаимоотношения в XVI - начале XX в. Махачкала, 1988. - С. 96-102.

А КАК. Тифлис, 1866. Т. 2. - С. 766; История Дагестана с древнейших времен до конца XX в. ... С. 455-456.

вается девятилетний период, ставший определяющим в противоборстве России с Персией и Османской империей за гегемонию на Кавказе и овладение Дагестаном.

На события в Дагестане и Закавказье оказывали влияние не только действия России и Персии, но и их постоянный соперник в кавказском вопросе - Османская империя, пользовавшаяся, как и Персия, поддержкой Англии и Франции. При этом особое внимание уделялось Персии, с которым английское правительство подписало договор в 1801 г., обязуясь оказывать шаху военную, политическую и финансовую помощь в войне против России.

Благодаря поддержке западных держав Персия договорилась с Пор-той о совместном выступлении против России. Летом 1807 г. Порта повелела правителям азиатских областей империи следовать со своими войсками на соединение с иранцами, в случае, если русские начнут военные действия в Эриванской области. Успеху кавказской политики России способствовала победа русской армии под командованием М.И. Кутузова над османами на Балканах. По Бухарестскому мирному договору 1812 г. Порта признала за Россией занятые русскими войсками территории в Закавказье: Грузию, Имеретию, Мингрелию, Гурию и Абхазию.

19 октября 1812 г. в сражении при Асландузе русские войска под командованием генерала П.С. Котляровского стремительно атаковали и наголову разбили шахскую армию Аббаса-Мирзы. В этом бою персидскими войсками командовал английский майор Криссати, а артиллерией армии управлял капитан Лидсней. Победы русской армии, несмотря на английскую поддержку, вынудили Персию отказаться от своих прежних «требований и снизойти до согласия поставить мир на основании status guo and pressens»1.

12 (24) октября 1813 г. был подписан в местечке Полистан русско-персидский мирный договор, согласно которому (статья 3) шахская Персия признавала присоединенным к России весь Дагестан, Карабахское, Гян-джинское, Шекинское, Ширванское и Бакинское ханства Азербайджана, Грузию, Имеретию, Гурию, Мингрелию, Абхазию, все владения и земли, находящиеся между Кавказской линией и новой границей между Персией и Россией. Важное значение имело и то, что ст. 5-я этого договора предоставляла России право держать военные корабли на Каспийском море. Таким образом, Дагестан со времени Петербургского договора 1723 г. снова вернулся в состав России.

В заключении диссертации изложены основные результаты проведенного исследования, суть которых в сжатом виде состоит в следующем.

1 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 1258. Ч. 4. Л. 901-904.

Изучаемый в диссертации период является переломным в истории народов Кавказа. Прогрессирующий упадок Персии и Османской империи, активный выход петровской России на международную арену поставили вопрос о судьбе Кавказа в круг важнейших проблем мировой политики. Став одним из основных источников противоречий в отношениях указанных стран, этот регион в силу своих важных стратегических позиций привлек внимание и европейских держав, в первую очередь Англии и Франции. Соперничество же этих держав между собой не мешало им предпринимать меры, направленные на ограничение международного влияния России. Наряду с проведением политики «восточного барьера» в Европе, они разжигали противоборство Перс™ и Османской империи с Россией на Кавказе, чтобы помешать продвижению последней к южным морям, ее выходу на Ближний и Средний Восток.

Присоединение Северного Кавказа и особенно Дагестана к России воспринималось народами региона как результат политического союза, направленного против общих врагов, а не как акт их превращения в подданных российского царя. Таким образом, ясны мотивы часто меняющейся внешнеполитической ориентации местных владетелей и старшин, для которых признание сюзеренитета России не означало прекращения своей государственной самобытности. Как только Россия переставала считаться с этим положением, возникала конфликтная ситуация, появлялась натянутость в отношениях с горскими правителями, порой доходившая до разрыва. Поэтому российская администрация стремилась не покушаться на традиции, обычаи, быт, нравы и верования горцев, не разрушать специфику их хозяйственного и общественного бытия. В XVIII - начале XIX в. для нее на первом месте оставались политические цели, а не задачи колониального ограбления или насильственной ассимиляции. В итоге освободительная борьба горцев против восточных завоевателей подкрепляла усилия Российского государства по упрочению своих южных границ. В ходе совместных усилий по отражению агрессивных устремлений правителей Персии, Османской империи и Крымского ханства крепло боевое содружество, закладывались традиции взаимной помощи и поддержки, сохранившие свое значение и поныне.

Анализ изученных и использованных в диссертации источников и литературы показывает, что 90-летний период от Петербургского договора до Гюлистанского трактата (1723-1813) оказался наиболее насыщенным важнейшими военно-политическими и дипломатическими событиями, выявившими как геополитическую роль Дагестана в формировании и развитии международных отношений в Кавказском регионе, так и влияние этих отношений на длительный и сложный процесс присоединения Дагестана к России.

Следует подчеркнуть, что в обозначенных хронологических рамках ведущая роль Дагестана в кавказской политике противоборствующих держав в формировании и развитии международных отношений нашла конкретное воплощение - как на начальной стадии включения в состав России, так и на завершающем этапе его присоединения, в следующих договорах: в первом случае - Петербургском (1723 г.), Константинопольском (1724 г.) и Гянджинском (1735 г.); во втором случае - Георгиевском (1802 г.) и Гюлистанском (1813 г.).

Изучение и использование опыта этого сложного исторического процесса, определявшего совместную судьбу народов России и Дагестана, актуально и сегодня для решения нынешних геополитических задач, уходящих корнями в далекое прошлое, но сохраняющих жизненно важную стратегическую значимость при разработке и реализации адекватной кавказской политики России, в условиях, когда Дагестан стал ее южным форпостом, имеющим общую границу с пятью зарубежными странами - Азербайджаном, Грузией, Казахстаном, Туркменистаном и Ираном.

Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях:

I. Монографии

1. Касумов P.M. Дагестан и Россия в первой четверти XVIII в. Махачкала, 1997.-83 с.

2. Касумов P.M., Сотавов Н.А. Дагестан и Каспий в международной политике эпохи Петра I и Надир-шаха Афшара. Махачкала, 2008. - 135 с.

3. Касумов P.M. Дагестан в политике противоборствующих держав на Кавказе от Петербургского договора до Гюлистанского трактата (1723— 1813). Махачкала, 2012.-386 с.

II. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях ВАК

1. Касумов P.M. К вопросу о геополитической роли Дагестана в международных отношениях кавказского региона в начальный период присоединения к России (1722-1735) // Вестник Дагестанского научного центра.

- Махачкала, 2006. № 23. - С. 71-75.

2. Касумов P.M. Дагестан в событиях кавказского региона во второй половине 40-х годов XVIII века // Вестник Дагестанского научного центра.

- Махачкала, 2007. № 28. - С. 71-78.

3. Касумов P.M. Русско-иранский Гянджинский договор 1735 г. // Научные проблемы гуманитарных исследований. — Пятигорск, 2010. Вып. 5.-С. 32-38.

4. Касумов P.M. Рештский договор 1732 года и обострение ситуации в прикаспийских областях // Вопросы истории. - М., 2010. № 5. - С. 149— 153.

5. Касумов P.M. Антироссийский курс Англии и Франции в Прикаспийских областях и пособничество агрессивной политике Надир-шаха // Научные проблемы гуманитарных исследований. - Пятигорск, 2010. Вып.6. - С. 32-37.

6. Касумов P.M. Прикаспийские области и Дагестан в геополитике Ирана, Турции и России до Каспийского похода Петра I // Научные проблемы гуманитарных исследований. - Пятигорск, 2010. Вып. 9. - С. 46-51.

7. Касумов P.M. Константинопольский русско-турецкий договор 1724 года // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. - Махачкала, 2010. № 2 (11). - С. 24-29.

8. Касумов P.M. Взаимоотношения России и Дагестана накануне Каспийского похода Петра I // Вопросы истории. - М., 2010. № 11. - С. 150154.

9. Касумов P.M. Политика России в Дагестане и Каспии в первой четверти XVIII века // Вестник Дагестанского государственного университета. - Махачкала, 2011. Вып. 4. - С. 55-59.

10. Касумов P.M. Дагестан в период первого присоединения к России (1723-1735 гг.) // Вестник Дагестанского государственного университета. — Махачкала, 2011. Вып. 4. - С. 60-64.

III. Статьи и тезисы докладов конференций

1. Касумов P.M. О месте Дагестана в политике Ирана, Турции и России в начале XVIII в. // Труды молодых ученых. Гуманитарные науки. -Махачкала, 1996. - С. 2-9.

2. Касумов P.M. Русско-дагестанские отношения в первой четверти

XVIII в. // Научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Шамиля. - Махачкала, 1999. - С. 48-51.

3. Касумов P.M. Петр I в Дагестане // Наш Дагестан. Махачкала, 1999. -С. 34-37.

4. Сотавов H.A., Касумов P.M. К вопросу об источниках и историографии проблемы ирано-дагестанских отношений (20-е гг. XVIII - нач.

XIX в.) // Ирано-дагестанские культурно-исторические связи: история и перспективы развития. Материалы международной научной конференции. - Махачкала, 2005. - С. 38-41.

5. Касумов P.M. К вопросу о взаимоотношениях Дагестана и Ирана в первой половине XVIII в. // Материалы региональной научной конференции. - Хасавюрт, 2005. - С. 71 -77.

6. Касумое P.M. К вопросу о геополитической роли Дагестана в международных отношениях кавказского региона в конце XVIII в. // Материалы региональной научной конференции. - Хасавюрт, 2005. - С. 44-51.

7. Касумое P.M. Петербургский русско-иранский договор 1723 г. и отношение западных держав к политике противоборствующих сторон в Прикаспийском регионе // Ирано-дагестанские культурно-исторические связи. Сборник докладов международной научной конференции. - Махачкала, 2006. - С. 49-54.

8. Сотовое H.A., Касумое P.M. Дагестан в русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношениях XVIII - начала XIX в. по материалам отечественных и зарубежных авторов // Ирано-дагестанские культурно-исторические связи. Сборник докладов международной научной конференции. - Махачкала, 2006. - С. 64-76.

9. Касумое P.M. Политика соперничавших держав за влияние на Северном Кавказе во второй половине XVIII в. // Российское государство и реформы: история и современность. Материалы всероссийской научно-практической конференции. - Хасавюрт, 2007. - С. 70-75.

10. Касумое P.M. Дагестан в русско-иранском соперничестве за господство на Кавказе в конце XVIII в. // Актуальные вопросы истории, экономики и права. Материалы всероссийской научно-практической конференции. - Хасавюрт, 2008. - С. 241-248.

11. Касумое P.M. Дагестан в период российско-турецкой военной конфронтации 1787-1791 гг. // Первый международный научно-практический симпозиум. - Казань, 2009. С. 107-114.

12. Касумое P.M. Антииранские восстания в прикаспийском регионе во второй половине 30-х гг. XVIII в. // Каспийский регион: потенциал, конфликты, международные отношения. Материалы международного научно-практического симпозиума. - Казань, 2009. С. 194-198.

13. Касумое P.M. Каспийский поход Петра I и присоединение прикаспийских областей к России // Евразия на пути к многополярному миру: от противостояния геополитических систем к диалогу культурно-исторических обществ. III Евразийский научный форум. - Казань, 2010. -С. 57-61.

14. Касумое P.M. Прикаспийские области и Дагестан в геополитике Ирана, Турции и России до Каспийского похода Петра 1 // Евразия на пути к многополярному миру: от противостояния геополитических систем к диалогу культурно-исторических обществ. III Евразийский научный форум. - Казань, 2010. - С. 98-103.

15. Касумое P.M. Георгиевский трактат 1783 г. и начало процесса массового принятия Российского подданства владетелями Северного Кав-

каза // Региональная научно-практическая конференция. - Каспийск, 2011. -С. 35-39.

16. Касумов P.M. Противодействие Османской империи и западных держав кавказской политике России в первой половине XVIII в. // Международная научно-практическая конференция. - Хасавюрт, 2012. - С. 44-48.

17. Касумов P.M. Провал завоевательной политики Надир-шаха в Дагестане и реакция на это соперничавших держав на Кавказе // Северный Кавказ: история и современность. Региональная научно-практическая конференция. - Хасавюрт, 2012. - С. 31-35.

Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Бумага офсетная. Тир. 100 экз. Размножено ИП «Султанбегова Х.С.», Махачкала, ул. М.Гаджиева, 34.*

Текст диссертации на тему "Дагестан в политике противоборствующих держав на Кавказе от Петербургского договора до Гюлистанского трактата"

• ' Ч- '

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ

Институт государственной политики и прикладных гуманитарных исследований

КАСУМОВ РАМАЗАН МАГОМЕДОВИЧ

ДАГЕСТАН В ПОЛИТИКЕ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ ДЕРЖАВ НА КАВКАЗЕ ОТ ПЕТЕРБУРГСКОГО ДОГОВОРА ДО ГЮЛИСТАНСКОГО ТРАКТАТА (1723-1813)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант -доктор исторических наук, профессор Комиссаренко А.И.

Москва - 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ...................................................................................................4

ГЛАВА I. Научная разработка проблемы: историография и источниковая база исследования.........................................................17

§ 1. Историография проблемы................................................................17

§ 2. Источниковая база исследования....................................................56

ГЛАВА II. Дагестан в стратегических планах России, Османской империи и Персии от Петербургского договора до Гянджинского

трактата.......................................................................................................73

§ 1. Дагестан накануне Каспийского похода Петра I. Присоединение Прикаспийских областей Дагестана к России по Петербургскому

договору 1723 г.....................................................................73

§ 2. Активизация политики Порты в регионе. Константинопольский

договор 1724 г. и его последствия.......................................................112

§ 3. Дагестан в кавказской политике противоборствующих сторон

от Рештского договора до Гянджинского трактата (1732-1735) ....... 142

ГЛАВА III. Дагестан в кавказской политике соперничавших держав

от Гянджинского договора до распада державы Надир-шаха...........167

§ 1. Последствия Гянджинского договора 1735 г. и обострение ситуации

в регионе................................................................................................167

§ 2. Антииранские восстания в Дагестане и военно-политические

усилия шаха Надира в регионе.................................................189

§ 3. Провал завоевательной политики Надир-шаха в Дагестане и его влияние на политику соперничавших держав...............................206

ГЛАВА IV. Дагестан в международных отношениях накануне и в период русско-турецких войн во второй половине XVIII в..............230

§ 1. Ситуация в регионе в середине XVIII в. и внешнеполитические

позиции дагестанских владетелей........................................................230

§ 2. Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и её влияние на Дагестан:

внутренние и международные аспекты................................................254

§ 3. Дагестан в кавказской политике соперничавших держав накануне и в

ходе русско-турецкой войны 1787—1791гг.....................................264

ГЛАВА V. Дагестан на кавказской арене в конце XVIII - начале XIX в.

Гюлистанский договор 1813 г...............................................................289

§ 1.Укрепление позиций России на Кавказе. Георгиевский договор

1802 г....................................................................................................289

§ 2. Дальнейшее сближение Дагестана с Россией. Принятие российского

подданства владетелями и старшинами Нагорного Дагестана...........310

§ 3. Дагестан в международных отношениях в начале XIX в.

Гюлистанский договор и присоединение Дагестана к России..........322

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................................345

БИБЛИОГРАФИЯ...................................................................................353

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.......................................................389

ВВЕДЕНИЕ

Кавказ, особенно прикаспийский регион, ныне объявлен зоной геополитических интересов ряда ведущих стран Запада, прежде всего США, которые стремятся распространить свое влияние в данном регионе, включить его в сферу своих экономических и политических интересов, добиться здесь своего военно-стратегического господства. Дагестан является не только одной из стратегически значимых пограничных территорий России в этом регионе, но и крупнейшим транзитно-коммуникационным узлом, богатым источником сырьевых ресурсов.

Геополитическое положение Дагестана издавна привлекало внимание правителей различных стран и народов, особенно соседних держав. Дербентский проход, являвшийся главным «кавказским коридором», связывал Юго-Восточную Европу с Передней Азией. Выгодное стратегическое положение Дагестана стало приманкой для вторжения иноземных завоевателей, стремившихся установить господство над Кавказским перешейком.

Не случайно на эту особенность Дагестана обращали внимание античные авторы, касаясь Дербентского прохода и Кавказских гор. Как отмечает видный дагестанский историк P.M. Магомедов, «по данным греко-римских писателей... в 5 веке до нашей эры на Кавказе существовал большой горский племенной союз - так называемая Албания. Этот союз играл в истории Кавказа весьма важную роль. Территория его простиралась на весь Азербайджан, а также... и на значительную часть южного Дагестана»1. Однако не менее ценным для понимания сущности геополитики Дагестана представляется более раннее сообщение «отца истории» Геродота о том, что скифы, вторгшиеся в начале VII в. н.э. на

1 Магомедов P.M. Далекое прошлое Дагестана: что можно узнать о Дагестане у писателей Древнего мира. - Махачкала, 1940. - С. 8.

Северный Кавказ, использовали с целью прорыва на юг Дербентский проход, оставив «по правую руку Кавказские горы» \ В этом же плане значение Прикаспийского пути по торговым и иным делам для сарматов, аорсов и других племен четко обозначил Страбон . С этих же позиций можно рассматривать сообщение И. Флавия о том, что по просьбе римского императора Тиберия иберский и албанский цари дали согласие скифским войскам на борьбу с парфянским царем Артабаном, «предоставив им свободный пропуск через свои владения и проход Каспийский» 3.

Приведенные данные о геополитических свойствах Дагестана, хотя и отрывочны, однако свидетельствуют об актуальности темы исследования. Более четкие и полные оценки по этому вопросу складывались по мере накопления знаний, особенно в период, охватывающий XVIII - начало XXI в., -характерным обострением противоборства в регионе и активным развитием международных отношений. Актуальность темы исследования подтверждается и оценкой авторов различных эпох, наиболее конкретно определивших роль Дагестана в международных отношениях Кавказского региона.

Более подробно роль Дагестана и Дербентского прохода в происходящих в евразийском пространстве событиях выделил местный исследователь середины XIX в. Д.-М. Шихалиев. «Дагестан... по географическому своему положению, - писал этот автор, - был путем всем древним народам, не раз чрез него проходившим по военным и мирным видам из Азии в Скифию и обратно. Недаром Дербенд назвали Темир-капу (железные врата) или по-арабски Баб ал-абваб (врата врат)... Путь в южную Азию для этих диких народов... был самый удобный чрез Дагестан... Против этих набегов, еще в глубокой древности, была воздвигнута

1 Геродот. История . Кн. IV, 12 / пер.и прим. Г.А. Стратановского. - Л.: «Наука», 1972. -С. 190.

2 Страбон. География. Кн. XI. Гл.У. 5. - Л.: «Наука» - С. 506.

3 Флавий Иосиф. Иудейские древности. Кн. XVIII. Гл. 4, 4. - М.: «Вехи», 2002.

Дербентская стена, которую возобновляли и поправляли неоднократно и персидские правители - Сасаниды и Багдадские халифы... Скифы, хазары и Золотая орда, одни за другими, врывались и опустошали славное ширванское царство... Аксак-Темир два раза провел чрез Дагестан свои полчища... Русские, под предводительством Императора Петра Великого, чрез Дагестан впервые познакомились с Закавказьем; словом, Дагестан был одним из первых путей всех древних и новейших народов, проходивших чрез Кавказские горы из Азии в Европу и обратно» \

Особое географическое положение Дагестана на Кавказе подчеркивают и наши современники. «Особо важное значение, - отмечает видный геополитик-кавказовед Г.С. Гаджиев, - имел прикаспийский путь, который являлся одним из главных транскавказских путей транзитной торговли, ставшим своего рода главными воротами из Юго-Восточной Европы в Переднюю Азию, страны Ближнего и Среднего Востока... Естественно, этот путь играл определенную роль в завоевательных походах и набегах. Поэтому неудивительно, что Дербентское поселение, уже в глубокой древности ставшее опорным пунктом в приморском проходе, получило широкую известность у античных авторов под названием Каспийские или албанские ворота» 2.

Однако наибольшее значение для утверждения об актуальности темы исследования имеют суждения, касающиеся геополитики Дагестана в наши дни, в период постсоветского распада. Думается, из значительного количества таких суждений непосредственно с темой исследования соприкасаются тезисы О.Р. Раджабова и В.П. Стальковой, в которых сказано: «Особую роль в Северо-Кавказском районе играет новое геополитическое положение Дагестана, как южной приграничной республики Российской Федерации, имеющей общую границу с пятью

1 Шихалиев Д.-М. Рассказ кумыка о кумыках. - Махачкала, 1993. С. 20-21.

2 Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. - М. : Международные отношения, 2001. - С. 12.

зарубежными странами (Азербайджан, Грузия, Казахстан, Туркменистан и Иран). Геополитическое положение Дагестана представляет интерес для Российской Федерации прежде всего с точки зрения определения приоритетов ее кавказской политики...

Дагестан может развивать самые широкие торгово-экономические и политические отношения... может стать плацдармом для экономического и политического проникновения Российской Федерации в страны Закавказья, Ближнего и Среднего Востока, связующим звеном интеграционных процессов, как на постсоветском пространстве, так и между Европой и Азией. Поэтому геополитическое положение Дагестана дает широкие возможности для развития международных связей не только самому Дагестану и Северному Кавказу, но и Российской Федерации в целом» 1.

Эта же мысль об особой значимости Дагестана для современной России углубленно выражена A.C. Аруховым. «Следует подчеркнуть, -акцентирует он внимание, - что стратегическая важность Дагестана определяется не столько наличием в его недрах углеводородного сырья, сколько уникальным географическим положением, позволяющим ставить и реализовывать глобальные геополитические, геоэкономические и геостратегические задачи... В этом смысле Дагестан представляется своего рода кавказским харт-лендом, центром, срединной землей кавказского региона» 2.

Без всестороннего и объективного освещения данной проблемы невозможно составить целостное представление об историческом прошлом кавказских народов, их взаимоотношений с Россией, Персией и Османской империей и об истоках нынешней политики западных держав на Кавказе.

1 Раджабов О.Р., Сталькова В.П. Геополитическое положение Северного Кавказа: некоторые аспекты // Северный Кавказ: геополитика, история, культура : Мат-лы Всерос. конф. - Ставрополь, 2001. - С. 50.

2 Арухов A.C. Россия и Дагестан в новом геополитическом пространстве. - Махачкала, 2006. - С. 25-26.

Нужно также учесть и то, что межнациональные противоречия 90-х гг. XX -начала XXI в. в кавказском регионе проистекают из прошлого, причины их ведут в глубь истории, к истокам формирования непростых отношений между кавказскими народами и, особенно, с сопредельными странами.

Изучение данной проблемы важно и в связи со сменой в нашей стране методологии истории, с новыми подходами к оценке некоторых вопросов политики царской России, шахского Ирана и султанской Турции в кавказском регионе. Объективная оценка событий истории необходима для корректировки национальной политики Российской Федерации в Дагестане, на Северном Кавказе и ее геополитических интересов на Кавказе в целом.

Представляется, что приведенный материал станет убедительным свидетельством актуальности темы диссертации - как в научном, так и в политическом плане. Кроме того, важность изучения этой проблемы определяется ее недостаточной изученностью, отсутствием серьезных обобщающих трудов по этой проблеме. Имеющаяся литература значительно устарела, в определенной степени тенденциозна, не лишена отдельных фактических ошибок, некоторые вопросы по-прежнему остаются дискуссионными.

Актуальность темы исследования обусловлена также общественным интересом к историческому прошлому Дагестана, знание которого в определенной степени дает возможность лучше понять природу многих реалий сегодняшней действительности, может способствовать выработке и осуществлению реалистически продуманной кавказской политики в интересах России и народов региона, в частности Дагестана.

Объектом исследования является Дагестан в кавказской политике постоянно борющихся за гегемонию в регионе «треугольника сил» (шахский Иран, султанская Турция и царская Россия), а также поддерживавших указанных восточных геополитических соперников России западных держав - Англии, Франции и других.

Предметом исследования послужили конкретные мероприятия, проводимые соперничавшими державами на Кавказе, особенно в Дагестане, направленные на достижение своих захватнических целей, формы и методы их достижения, выявление факторов, предопределивших в итоге процесс окончательного присоединения Дагестана к России.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе на основе обширной источниковой базы, достижений отечественной и зарубежной историографии предпринята попытка комплексного исследования места и роли Дагестана в кавказской политике России, Персии и Османской империи в исследуемый период. Кроме того, в диссертации нашли отражение вопросы, связанные не только с политикой постоянно соперничавших в регионе геополитических противников, но и Англии, Франции и других западных держав, препятствовавших успеху кавказской политики России и преследовавших свои гегемонистские устремления на Кавказе, в Прикаспии, на Ближнем и Среднем Востоке. К сказанному следует добавить и то, что в работе анализируются и всесторонне освещаются геополитические факторы, активно влиявшие на формирование и развитие международных отношений в регионе.

Научная новизна работы заключается и в том, что в ней используются иные подходы при изучении источниково-историографического материала, превалирует стремление уйти от обычных штампов и стандартов при оценке тех или иных фактических данных или событий, касающихся диалектики зарождения, формирования и развития международных отношений в регионе.

Новизну диссертации придает и то, что в научный оборот введено немало новых письменных и иных источников, в том числе на иностранных языках, а также материалов из центральных и местных архивов, освещающих с различных сторон узловые вопросы исследуемой темы. Кроме того, в диссертации обобщается значительный фактический материал

источниково-историографического характера, раскрывающий динамику формирования и механизм развития международных отношений в регионе.

В определенной мере новизну диссертации придают выводы и наблюдения автора, являющиеся результатом его активного творческого поиска. Сказанное относится особенно к оценке характера и сущности политики всех соперничавших сторон, освободительной борьбы народов Дагестана, взаимоотношений владетелей и старшин с зарубежными странами, формирования и развития российско-кавказских и русско-дагестанских взаимоотношений и др.

В исследовании освещены проблемы освободительной борьбы народов Дагестана против иноземных завоевателей, оказавшей определенное влияние на стратегические замыслы противоборствовавших сторон, методы, пути и средства их достижения.

Обобщен имеющийся опыт выявления геополитической роли Дагестана в военно-политических и дипломатических событиях в регионе. Показаны русско-дагестанские, дагестано-персидские и османо-дагестанские отношения, являвшиеся составной частью комплексной проблемы международной политики в Прикаспийско-Кавказском регионе. Новыми являются и результаты самого исследования, обозначение параллелей между событиями прошлого и нынешними реалиями, выводы и обобщения автора, полученные в итоге разностороннего и объективного исследования проблемы.

Хронологические рамки исследования. Выбор хронологических рамок исследования от Петербургского договора 1723 г. до Гюлистанского трактата 1813 г. обусловлен тем, что этот период в истории Дагестана является особенно важным, как с точки зрения внутреннего развития, так и определения его внешнеполитического положения - международного статуса. Петербургский русско-иранский договор 1723 г. положил начало присоединению Дагестана к России, а Гюлистанский трактат 1813 г.

юридически оформил окончание этого процесса. Хотя Петербургский договор, будучи непродолжительным, был аннулирован Гянджинским трактатом 1735 г., вхождение Дагестана в состав России в течение 12 лет имело большое значение для широкого развития русско-дагестанских отношений в экономической, политической, культурной и других областях.

Кроме того, исследуемый период представляется нам исключительно насы�