автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Древнерусский некрополь Пскова X - начала XI века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Малышева, Надежда Николаевна

Введение. 4

Постановка проблемы и источники. 4

Методика изучения памятника. 8

История изучения 11

Историографический очерк. 14

Глава I. Первоначальный рельеф территории, занятой культовым центром Пскова X - нач. XI вв. и топография изученной части памятника. 32

1. Первоначальный рельеф междуречья Великой и Псковы, подвергшийся антропогенному воздействию в X - нач. XI вв. 32

2. Топография изученного участка культового центра Пскова X - нач. XI вв. 39 -

Глава II. Погребальный обряд древнерусского некрополя Пскова. 45

1. Общая характеристика погребального обряда древнерусского курганного кладбища Пскова. 47

2. Внутренняя структура погребений по способу трупоположения. 53

3. Внутренняя структура погребений по способу трупосожжения. 58 -

Глава III. Вещевой комплекс древнерусского некрополя Пскова. 71

1. Погребальный инвентарь захоронений псковского некрополя. 71

2. Керамический комплекс древнерусского некрополя

Пскова. 110

3. Проблемы датировки, этнической и социальной интерпретации погребений псковского некрополя. 131

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Малышева, Надежда Николаевна

Псковский некрополь (X - нач. XI вв.) относится к археологическим памятникам эпохи становления Древнерусского государства - историческому периоду, очень слабо освещенному письменными источниками. Общепризнанно, что при решении одной из важнейших проблем этого периода, касающейся происхождения и ранней истории городов на Руси, данные археологии занимают центральное место. Особую роль при ее рассмотрении играет развернутая характеристика древнейшего городского некрополя. Уже этого было бы достаточно для того, чтобы псковский некрополь мог стать объектом самостоятельного исследования. Однако, по нашему мнению, в ряду археологических памятников этого времени он имеет право на особое положение, так как представляет собой на сегодняшний день единственный случай в археологической практике, когда на обширной площади (10583 кв.м.) в особых условиях (под культурным слоем мощностью от 0,8 до 6,1 м) на территории центральной части современного города в ходе охранных исследований была выявлена значительная часть ран негородского кладбища (80 захоронений разной степени сохранности) (приложение 2 данной работы) и культовые объекты (площадка святилища и культовый(?) камень) древнерусского времени. Кроме того, в результате изучения этого памятника сплошной площадью удалось зафиксировать и перемещенные в результате разрушения курганных насыпей вещи; фрагменты керамических сосудов, входившие в состав погребального инвентаря различных, разрушенных полностью или частично, захоронений, а также пережженные и не пережженные кости людей и животных.

Объем накопленной информации и тщательный анализ его сохранности убедили нас в перспективности изучения этого памятника уже на данном этапе.

Актуальность темы определяется прежде всего тем, что обширный археологический материал, накопленный многолетними раскопками (с 1967 по 1998 год) (приложение 1 данной работы), до сих пор не стал предметом специального исследования. Первичный его анализ был осуществлен только на уровне научных отчетов и публикаций результатов полевых исследований.

Это становится особенно важно в настоящее время еще и потому, что изучение некрополя, как показали работы 1998 года (Трупеховские I, III и VII раскопы), продолжается. Выявленные на данном участке 7 захоронений, учитывая их хронологическую (датируются X - нач. XI вв.) и ситуационную близость (расстояние между ближайшими погребениями, зафиксированными в разных массивах раскопов, не более 150 м) с погребениями некрополя, изученными ранее в раскопах на ул. Ленина, вполне можно отнести к этому памятнику (Салмина Е.В., 2001, с. 5-15; Яковлева Е.А., 2001, с. 91).

Таким образом, в настоящий момент возникла необходимость и, что особенно важно, возможность проведения комплексного обобщающего историко-топографического исследования некрополя Пскова древнерусского времени.

При решении ряда археологических и исторических задач, связанных с выявлением закономерностей и особенностей формирования территории раннего Пскова и развития его топографической структуры в последующее время, особый интерес представляет изучение на исследуемом участке первоначального рельефа до начала антропогенного воздействия на него и в момент освоения этой территории людьми. Подобная информация необходима и при решении проблем, связанных с исследованием палеоэкологии в смысле реконструкции палеоландшафта интересующей нас территории.

Но это, безусловно, только первый шаг к полноценному решению данной проблемы.

Основной целью работы можно считать своеобразный синтез информации, полученной в результате комплексного изучения некрополя Пскова, которая предоставляет возможность дать максимально подробную характеристику памятника и, в конечном счете, обозначить его место в общей системе погребальных древностей периода становления Древнерусского государства.

В задачи данного исследования включены следующие ключевые проблемы:

1. Реконструкция первоначального рельефа территории, на которой были выявлены остатки некрополя и культового центра Пскова древнерусского времени к моменту ее освоения человеком и в момент первоначального антропогенного воздействия на нее.

2. Анализ взаимодействия объектов естественного и искусственного происхождения на изучаемой территории.

3. Характеристика погребального обряда, присущего данному памятнику.

4. Определение состава и выявление особенностей вещевого комплекса некрополя Пскова с целью привлечения полученных результатов для обоснования выводов о времени существования памятника и характеристики социально-этнических процессов, происходивших в Пскове в X - нач. XI вв.

Объектом исследования являются нижние отложения культурного слоя (слой гумусированного песка и прослойки в нем, сохранившиеся захоронения и кости людей и животных из переотложенных погребений) и материковые отложения (их структура, особенности залегания, изменения высотных отметок) на указанной территории древнейшей части посада средневекового Пскова, связанные с существованием и разрушением культового центра и курганного некрополя города X - нач. XI вв. Кроме того - коллекции вещей, хранящиеся в археологических фондах Псковского государственного объединенного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, из которых были выделены и в дальнейшем изучены предметы, входившие в состав погребального инвентаря некрополя. Всего просмотрено около 4550 единиц хранения из слоя гумусированного песка и граничащих с ним напластований культурного слоя посада, из них в работе представлены около 700 предметов, входивших в состав погребального инвентаря сохранившихся и разрушенных захоронений некрополя.

Хронологические рамки исследования в основном определяются временем функционирования Псковского некрополя (X -нач. XI вв.).

Основными источниками для данного исследования послужили полевая и отчетная документация о раскопах у здания педагогического института и на ул. Ленина и на месте комплекса зданий Центрального банка (Трупеховские раскопы) в г. Пскове во всех ее видах, а также вещевые находки, обнаруженные при изучении нижних отложений культурного слоя на этой территории. К археологическим источникам можно отнести и остеологические коллекции костных остатков человека и животных из погребений некрополя и слоя гумусированного песка, а также результаты их определения, выполненные антропологами (1974, 1976, 1978 годы - 'Андреева Е.Г., Z Гохман И.И., Хартанович В.И.; 1979 год - Андреева Е.Г.; 1982 год -Мамонова H.H., судмедэксперт Звягин В.Н.; 1984, 1985, 1987, 1988, 1989 годы - Романова Г.П.; 1991 год - Козловская М.В.; 1998 год - Пежемский Д.) и палеозоологом (1982, 1984, 1985 - Данильченко В.П.).

Важными источниками информации для реконструкции первоначального рельефа послужили технические отчеты об инженерно-геологических изысканиях в интересующей нас части Пскова, выполненные сотрудниками ООО Псков ТИСИЗ и отчет о результатах комплексной геолого- гидрогеологической съемки масштаба 1:50 ООО Псковско-Печорского района (1960-1961 гг.). Заключение об особенностях палеорельефа изучаемого участка выполнено кандидатом геолого-минералогических наук O.E. Вязковой ( см. Архивные материалы и Приложение 3). В работе использована Модель первоначального рельефа Среднего города, созданная Яковлевой Е.А. при участии Харлашова Б.Н. (Яковлева Е.А., 2001, с. 86-90, рис. 1).

Методика исследования во многом определялась состоянием имеющегося в нашем распоряжении материала.

Важнейшей методологической проблемой, затрудняющей изучение культового центра и курганного кладбища Пскова X - нач. XI вв., а также отдельных погребальных комплексов, входивших в его состав, является сложность фиксации памятника в полевых условиях, связанная со стертостью черт курганного кладбища (следы насыпей в большинстве случаев не устанавливались), которое было перекрыто культурным слоем посада средневекового Пскова. Поэтому методика полевых исследований этого памятника создавалась и совершенствовалась на протяжении всего периода его изучения и заслуживает особого внимания. Она была разработана, а затем окончательно сформулирована И.К. Лабутиной (Лабутина И.К., 1985, с. 68-70).

Суть методики сводится к зачистке слоя песка, подстилающего культурный слой на этом участке, по всей площади раскопа и фиксации на планах его поверхности, границ распространения от пласта к пласту, а также границ ям, вторгающихся в этот слой с уровня вышележащих напластований. С конца 80-х годов поверхность песка фиксируется в горизонталях, сечение которых составляет 0,2 м, и оформляется авторами отчетов в виде сводных планов раскопов на уровне гумусированного песка. Затем гумусированный песок снимался по пластам с ручной переборкой. При этом выявлялись и фиксировались на планах пластов прослойки погребенного дерна и другие объекты (пятна золы и угля, отдельные обгоревшие куски дерева, камни, пережженные и непережженные кости и т.п.), обнаруженные в слое песка. Примечательно, что при понижениях и перепадах пятна дерна сохранялись по всей площади распространения. Создание сводных планов погребенного дерна в значительной мере облегчило работу по выявлению некоторых деталей рельефа участка и по топографии некрополя. Сводный чертеж погребенного дерна впервые был создан уже в 1976 году на I раскопе, а затем в 1982 году (начальник раскопов И.К. Лабутина), а с конца 80-х годов это стало общим правилом. После полного выявления и фиксации прослойки погребенного дерна снимались, а под ними либо зачищался материк, либо доисследовался песок, связанный с насыпями разрушенных еще в древности курганов. В ходе завершения работ поверхность материка после выборки всех материковых ям зачищалась и фиксировалась. Первоначально планы материка представляли собой планы участков раскопа, на которые наносились границы ям и отметки глубин залегания материковых отложений. Позже, с 1988 года, также вычерчивались сводные планы материка по раскопам в горизонталях, сечение которых 0,2 м. Общепринятым для сводных планов стал масштаб 1:40 см. Таким образом, фиксировались сохранившиеся археологические объекты, связанные с интересующим нас памятником.

Однако, для решения поставленных в диссертации задач обойтись результатами только археологических работ оказалось невозможным. Необходимым условием явилось привлечение методов и результатов других наук. Например, для реконструкции первоначального рельефа использовались данные геологической истории формирования региона, а при характеристике таких признаков погребального обряда как половозрастной состав погребенных и фаунистический комплекс невозможно было обойтись без антропологических определений костных останков людей и биологических определений костных останков животных.

Определенный интерес для нашего исследования представляет и первая попытка датировать радиоуглеродным методом образцы из псковского некрополя, предпринятая в ИИМК РАН. Получены три датировки. Одна связана с погребением N 70,1991: 987. 1020 гг.н.э. и еще две с захоронением N 60,1988: 1040.1104 гг.н.э.; 1108.1162 гг.н.э. (Попов С.Г., 1996, с. 178-181).

Учитывая, что каждая глава диссертации представляет собой в какой-то степени самостоятельное исследование, решающее одну или несколько задач данной работы, методы его проведения в каждом случае приходилось отрабатывать отдельно. Поэтому избежать подробной характеристики выбранных в каждом конкретном случае методов не представляется возможным. Информация о них будет предварять основной текст каждой главы данной работы.

В работе впервые детально изучены вопросы формирования первоначального рельефа, выявлены географические объекты, существовавшие здесь в древности, проанализировано соотношение и взаимодействие объектов искусственного и естественного происхождения на этой территории.

В диссертации впервые собраны, систематизированы и обработаны все имеющиеся на сегодняшний день данные о погребальном обряде некрополя Пскова древнерусского времени. Для этого составлен список признаков, характеризующий обряд погребения данного памятника (см. Приложение 4 данной работы) и проведен анализ погребального обряда методами статистического обсчета, картографирования и корреляции признаков.

Впервые в процессе изучения памятника дана подробная характеристика погребального инвентаря из захоронений некрополя

Пскова по категориям вещей, которой предшествовал тщательный отбор и некоторое увеличение состава погребального инвентаря за счет включения в анализируемую выборку перемещенных предметов из разрушенных погребений.

История изучения псковского некрополя насчитывает уже более 30 лет и заслуживает особого внимания. Первое погребение было обнаружено 31 июля 1974 г. Охранный раскоп на месте будущей столовой педагогического института был близок к завершению (руководитель работ - И.К. Лабутина), когда в материке на одном из его участков открылось сооружение неизвестного назначения, которое оказалось бревенчатым накатом над могильной ямой погребения N 1 псковского некрополя. В этом же полевом сезоне были найдены остатки другого захоронения, совершенного по способу трупосожжения и сильно нарушенного при позднейшем освоении участка. Первые погребения и предметы датируемые X - перв. пол. XI вв, найденные в переотложенном состоянии позволили предположить, что открыта, по-видимому, часть городского кладбища древнерусского времени (Лабутина И.К., 1992, с. 64, 69). Следующим этапом изучения памятника стал 1976 г, когда были проведены раскопки на большой площади (около 1400 кв.м) на ул. Ленина. Раскопами руководили археологи из Пскова, Москвы, Ленинграда (И.К. Лабутина, Ю.Л. Щапова, В.И. Кильдюшевский). В 1976 г было изучено 14 погребений (4 ингумации и 10 кремаций), а общее число выявленных захоронений достигло 16 (Лабутина И.К., 1992, с. 69, 74). После этого каждый следующий сезон археологических работ на ул. Ленина, когда археологи приближались к песчаным отложениям в основании культурного слоя, сопровождался ожиданием раскрытия новых погребений. И это ожидание всегда оправдывалось. В 1978 г (начальник раскопа - И.К. Лабутина) были обнаружены 8 трупосожжений. В 1979 г (начальник раскопа - И.О. Колосова) при работах на небольшом (60 кв. м.) раскопе было открыто погребение N 25, совершенное по обряду трупоположения. Раскопки 1982 г (руководитель работ - И.К. Лабутина), на участке, примыкавшем к раскопам 1976 и 1978 гг, привели к новому открытию. Кроме 3 трупосожжений здесь были выявлены остатки языческого святилища Пскова, которое существовало одновременно с псковским некрополем. В 1984-1985 гг данные о курганном кладбище Пскова были существенно дополнены, так как в эти годы охранные раскопки на ул. Ленина развернулись на площади около 3000 кв. м. В созданной в 1983 году Псковской объединенной археологической экспедиции НА АН СССР и Псковского музея-заповедника (начальник экспедиции - доктор исторических наук В.В. Седов) трудились как археологи, участвовавшие в изучении некрополя в предшествующие годы, так и впервые открывавшие на своих раскопах погребения (В.В. Седов, И.К. Лабутина, В.И. Кильдюшевский, И.О. Колосова, Б.Н. Харлашов, O.K. Волочкова, Н.Н. Фараджева). Число изученных погребений достигло 53 (в течении 1984-1985 гг их было открыто 25, все - трупосожжения) (Лабутина И.К., 1992, с. 74-77). Изучение псковского некрополя Псковской археологической экспедицией продолжилось и в последующие годы. Так в 1987-1989 гг охранные раскопки на ул. Ленина, проводимые на обширной площади (2355 кв.м.), дали возможность изучить еще 12 трупосожжений (начальники раскопов на которых были выявлены захоронения - O.K. Волочкова, Т.Ю. Закурина, И.О. Колосова). Затем в 1991 г на средства Псковского археологического центра (директор - Б.Н. Харлашов) был доисследован XVI раскоп (начальник раскопа - И.О. Колосова), где на относительно небольшой площади (около 355 кв.м) было изучено 8 погребений (1 ингумация и 7 кремаций). Этими работами завершились полевые исследования участка городского кладбища Пскова древнерусского времени, выявленного в раскопах у педагогического института и на ул. Ленина. Настоящим сюрпризом для археологов Т.Ю. Закуриной, Е.В. Салминой и Е.А. Яковлевой оказалось обнаружение 8 погребений некрополя (2 ингумаций и 6 кремаций) в раскопах по адресу Октябрьский проспект, 12, проводимых при реконструкции зданий Центробанка в Пскове (исследованная площадь -около 1050 кв.м). Это позволяет надеяться на то, что исследование некрополя будет продолжено.

Псковский некрополь не единственный погребальный памятник, обнаруженный на территории города. Погребения на территории Пскова в ходе различных земляных работ встречались и раньше. Так, научный интерес вызвало обнаружение в 1886 г. на Завеличье при закладке фундамента Земской больницы могил с костяками и при них разнообразных украшений баптского облика. Т.Е. Ершова по вещевому материалу датирует этот памятник XI - XII вв. и считает его латгальским (Ершова Т.Е., 1992, с. 127; Александров A.A., 1992, с. 146). В 1940 г. предположительно на месте упомянутого выше грунтового могильника H.H. Чернягин и Х.И. Мосберг произвели раскопки, при которых были открыты 2 мужских погребения с инвентарем, аналогичным древнерусским курганам XI - нач. XII вв. (Ершова Т.Е., 1992, с. 127-128). Раскопками 1990-1993 гг. на Полонище, на Романовой горке в Окольном городе Пскова был открыт еще один могильник. Исследованы остатки двух курганных насыпей, 35 трупоположений, совершенных в неглубоких могильных ямах или на горизонте, а в одном случае обнаружены остатки лепного горшка и сильно пережженные кости (Кильдюшевский В.И.,1995, с. 101-102). В.И. Кильдюшевский считает этот памятник типичным городским некрополем вт. пол. XI - сер. XII вв—который в дальнейшем превратился в раннехристианское кладбище и просуществовал до рубежа XIII-XIV вв, когда городской посад вплотную приблизился к могильнику, и он был заброшен. Кроме перечисленных случаев при различных раскопках и земляных работах, чаще всего вблизи средневековых церквей и на территории монастырей, неоднократно обнаруживались христианские захоронения XII - XVII вв. (Булкин Вал.А., Овсянников О.В., 1983, с. 193, 197; Кильдюшевский В.И.,1995, с. 102-103; Козюренок О.В., 1995, с. 117-120 и т. д.).

Псковский некрополь с момента обнаружения первых захоронений в 1974 году неизменно привлекал внимание исследователей, а некоторые из них по мере накопления нового материала в ходе последующих раскопок неоднократно возвращались к теме раннегородского кладбища и культового центра Пскова древнерусского времени. Материалы некрополя также широко использовались в работах, посвященных времени становления Древнерусского государства.

Все работы, касающиеся этого памятника, по содержанию можно подразделить на информационные, информационно-обобщающие и аналитические.

Работы информационного характера о некрополе Пскова представлены, в первую очередь, сообщениями о результатах полевых исследований этого памятника. Первое сообщение об обнаружении погребений псковского некрополя появилось в сборнике "Археологические открытия за 1974 год" (Лабутина И.К., 1975, с. 22). Позднее в сборниках этой серии регулярно публиковалась подобная информация. В них нашли отражение результаты археологических раскопок за 1976 (Лабутина И.К. и др., 1977, с. 24), 1978 (Лабутина И.К., 1979, с. 23), 1979 (Колосова И.О., 1980, с. 17), 1982 (Лабутина И.К., 1984, с. 17), 1984-1985 (Седов В.В, 1987, с. 33), 1998 (Закурина Т.Ю., Кулакова М.И., Яковлева Е.А., 2000, с. 21-23; Салмина Е.В., 2000, с. 5657).

Кроме этих публикаций первоначальную информацию о результатах полевых исследований этого памятника можно почерпнуть из тезисов докладов, прочитанных на заседаниях научно-практической конференции "Археология и история Пскова и Псковской земли" в разные годы: 1985 (Волочкова O.K., Кильдюшсвский В.И., Колосова И.О., Седов В.В., Фараджева H.H., Харлашов Б.Н., 1986, с. 73-75), 1987 (Волочкова O.K., 1988, с. 145-146), 1988 (Закурина Т.Ю., 1989, с. 92-93; Колосова И.О., Козлов С.Э., 1989, с. 93-95), 1989 (Закурина Т.Ю.,1990, с. 91-92; Колосова И.О., 1990, с. 93-94; Плоткин K.M., Степанов С.В., 1989, с. 90-91); 1991 (Колосова И.О., 1992, с. 123-125); 1994 (Колосова И.О., Милютина H.H., 1995, с. 12-14).

С 1987 года тезисы докладов названной конференции становятся единственным источником первоначальной информации об исследовании этого памятника, так как сборники из серии "Археологические открытия." с 1987 по 1992 год не издавались.

В этих публикациях указывается количество погребений, выявленных в ходе раскопок, дается краткая характеристика погребального обряда этих захоронений, в которую, как правило, входит информация о способе захоронения и о некоторых признаках погребального обряда (чаще всего о виде помещения кальцинированных останков (в ямке, в урне и т.д.) и о погребальном инвентаре. Кроме того в них обращается внимание на важность открытия объектов древнерусского культового центра Пскова под культурным слоем посада средневекового города и дается предварительная их датировка X - нач. XI (или XI) вв.

В ходе дальнейших исследований было проведено уточнение количества погребений, о которых сообщалось в сборниках "Археологические открытия за 1974 (1976 и 1982) год". Из 35 захоронений, выявленных в ходе раскопок этих лет, были исключены семь. Погребение N 3, открытое в 1974 году, от которого сохранился только перемещенный череп, позже было охарактеризовано как отдельная находка времени существования кладбища (Лабутина И.К., 1983, с. 155). Костные останки трупоположений N 2 и N 3, выявленных в 1976 году, по определению Н.М. Ермоловой, принадлежали собакам, а кострище с пережженными костями, принятое за погребение N 14, 1976 г, не содержало человеческих останков (Лабутина И.К. и др., 1981, с. 177). Три захоронения, обнаруженные в 1982 году, были исключены в связи с их плохой сохранностью.

На разных этапах изучения памятника прослеживается тенденция к обобщению полученной о нем информации. В результате появляется целый ряд работ информационно-обобщающего характера.

На конференции, посвященной 80-летию со дня рождения A.B. Арциховского, в докладе "Раскопки в Пскове" И.К. Лабутина отметила как важное открытие последних лет обнаружение на городской территории курганного кладбища X - нач. XI вв. и культового сооружения рядом с ним (Конференция., 1983, с. 266). Важность этого события для археологии Пскова позже побудила исследователя, совершившего это открытие, подробно рассказать в одной из своих работ, обращенной к широкому кругу читателей, о том как оно произошло и как продолжалось в последующие годы изучение этого своеобразного памятника (Лабутина И.К., 1992, с. 63-80).

Общая информация по данной теме так же была включена в тезисы доклада И.К. Лабутиной "Псков в X-XV вв.", подготовленного для V Международного конгресса славянской археологии. В них указано, что изученными являются 28 погребений и святилище (Лабутина И.К., 1985, с. 58).

Наиболее полная характеристика всех выявленных на 1985 год включительно погребений содержится в тезисах доклада И.К. Лабутиной "Новые погребения псковского некрополя" (Лабутина И.К., 1987, с. 145). Здесь указано, что число изученных захоронений к этому времени достигло 53, из них кремаций - 47, ингумаций - 6. Предпринята попытка выделить среди трупосожжений совершенные на месте захоронения. По мнению автора их менее 25%. Определены и основные виды помещения пережженных останков - в небольшую материковую ямку или погребальную урну. Отмечена ограниченность погребального инвентаря.

Значение обнаружения кладбища жителей раннего Пскова для археологии Древней Руси определил в одной из своих статей Д.А. Авдусин, указав, что это общая черта городов языческой поры (Авдусин ДА., 1980, с. 24-42).

Особую группу среди работ, посвященных псковскому курганному кладбищу, составляют работы аналитического характера.

Уже в 1981 году в статье И.К. Лабутиной "Итоги изучения культурного слоя Пскова" (Лабутина И.К., 1981, с. 28) сообщается об обнаружении в 1974 и 1976 гг. курганного некрополя Пскова, приводятся данные о его сохранности и о погребальном обряде известных к тому времени 16 погребений. Остатки захоронений датируются X - нач. XI вв.

В этом же году появилась публикация Лабутиной И.К., Кильдюшевского В.И. и Урьевой А.Ф. "Древнерусский некрополь Пскова (по раскопкам 1976 года)", которая долгие годы (до 1996 г.) оставалась самой значительной работой о псковском древнерусском кладбище. Прежде всего потому, что она была единственной работой, которая охватывала и давала подробную характеристику значительной части материала по теме (14 погребений), а также содержала анализ захоронений и была посвящена непосредственно изучению этого памятника. Авторы статьи впервые справедливо отметили, что специального изучения заслуживает и слой периода существования кладбища, из которого происходят предметы из разрушенных погребений и остатки тризны. Здесь же впервые были указаны обстоятельства, которые по мнению авторов исследования могли повлиять на прекращение использования некрополя: первое, соседство некрополя и поселения, которое к концу X - нач. XI вв. стало близким и мешало росту посада в междуречье, и второе, упрочение христианства (Лабутина И.К. и др., 1981, с. 69-76).

Вопросы о времени существования кладбища и времени последующего заселения его территории являются очень важными для воссоздания истории этого памятника и для изучения топографии Пскова древнерусского времени. Поэтому уже в 1983 году И.К. Лабутина подробно рассматривает эти проблемы в статье "Изучение начальных отложений культурного слоя в пределах стены 1309 года", основываясь на материалах раскопов 1974 и 1976 годов. В итоге автор статьи приходит к выводу, что погребения и находки из слоя существования кладбища позволяют датировать данный его участок XXI вв. с уточнением конечной даты первой половиной, возможно, нач. XI в. Это время прекращения захоронений на исследованном участке, а его заселение, вероятно, произошло во вт. пол. - кон. XI в., после того как в течение нескольких десятилетий он пустовал. Кроме того в этой статье дана подробная характеристика первых из обнаруженных погребений N 1 и N 2 (Лабутина И.К., 1983, с. 137-159).

В статье И.О. Колосовой и Б.Н. Харлашова "Дружинное погребение псковского могильника" всесторонне анализируется захоронение N 25, открытое в 1979 году. Особенности погребального обряда этого трупоположения и состав погребального инвентаря в нем позволил авторам высказать мнение о том, что это погребение дружинника. Рассуждения исследователей о возможности определить этническую принадлежность погребенного, в которых они ссылаются на труды двух авторов Г.С. Лебедева и Д.И. Блифельда, завершаются вполне правомерным в данном случае выводом об отсутствии в этом захоронении каких-либо этноопределяющих признаков (Колосова И.О., Харлашов Б.Н., 1983, с.241-244).

Справедливо было бы отметить, что первая публикация погребения N 25,1979 как дружинного захоронения, была осуществлена в 1980 году в тезисах доклада Б. Харлашова, прочитанного им на студенческой научной конференции "Средневековая археология русского северо-запада" в Псковском педагогическом институте (Харалашов Б., 1980, с Л 9-20).

Вновь к публикации некрополя обратились спустя 11 лет в 1994 году Колосова И.О. и автор данной работы. Были подготовлены, а затем изданы материалы, связанные с изученным в ходе двух полевых сезонов (1988-1989 гг.) "большим" курганом древнерусского некрополя Пскова (погребения N 57 и N 59) (Колосова И.О., Милютина H.H., 1994, с. 110-127). Следует отметить, что большим этот курган назван только потому, что его насыпь остается к настоящему времени самой крупной из открытых в псковском некрополе и не случайно в названии статьи слова "большой курган" поставлены в кавычках. Анализ обряда захоронения и инвентаря центрального погребения (N 57,1988) этого кургана позволил авторам исследования предположить, что в нем был похоронен представитель формирующегося высшего социального слоя Древнерусского государства. Он мог быть купцом, скандинавом по происхождению. Здесь же впервые появилось сообщение об обнаружении в непосредственной близости от насыпи крупного валуна со следами обработки поверхности (возможно, культового(?) камня).

В том же сборнике, в котором были опубликованы материалы "большого кургана", появилась статья автора данной диссертации, в которой вниманию специалистов были предложены результаты изучения погребального обряда древнерусского некрополя Пскова (Милютина H.H., 1994, с. 128-150).

Сборник "Археологическое изучение Пскова. Выпуск 3. Раскопки в древней части Среднего города (1967-1991 гг.)", вышедший в 1996 году, заслуживает особого внимания, так как в нем II раздел (7 статей) полностью составлен материалами и исследованиями, связанными с древнерусским некрополем Пскова.

Открывает II раздел сборника исследование автора данной работы и геоморфолога Вязковой O.E. о палеорельефе раскопанной территории, в которой опубликованы основные положения первой главы диссертации (Вязкова O.E., Милютина H.H., 1996, с. 91- 100).

Заканчивает этот раздел сборника статья Плоткина K.M. "Граница псковского некрополя (по материалам раскопа X)", в которой автор прослеживает соотношение некрополя и соседней части поселения. В ней анализируются данные, позволяющие установить границу некрополя, которая совпадает с подошвой возвышенности. На X раскопе не был выявлен слой песка, связанный с разрушением курганных насыпей. А материк представлял собой глинистые и суглинистые отложения с выходами известняков и большим количеством мелких и средних валунов. Кроме того, у юго-восточной стенки раскопа был изучен участок рва длиной 18 м (ширина -4 м, глубина - 0,6-0,8 м), заполнение которого датируется не позднее XI в, вдоль северного края которого встречены столбовые и кольевые ямки, образующие 3-4 ряда ограждения. По предположению Плоткина K.M. -это остатки загороды по околице поселения, отделяющие его от некрополя. На этом раскопе удалось изучить и прилегающий к некрополю участок поселения площадью 567 кв.м, который содержал остатки застройки и пятна доярусного слоя, суммарно датируемые вт. пол. X - XI вв. В результате автор статьи пришел к следующим выводам. В сер. - вт. пол. X в. к границе некрополя примыкала незастроенная окраина посада, расположенного вдоль левого берега р. Псковы (доярусный слой). В кон. X - первой четверти. XI вв. на ближайшей к р. Пскове пониженной части раскопа появляется дворовая застройка. Между двором и крайними курганами остается незастроенное пространство шириной 20-30 м. Во второй четверти - сер. XI в. дворы подступают к самой подошве возвышения, занятого курганными насыпями. В кон. XI в. застройка начинает разрушение окраины некрополя. (Плоткин K.M., 1996, с. 161-171).

Остальные пять статей содержат подробную характеристику ранее неопубликованных погребений кладбища Пскова древнерусского времени. Таким образом, 48 из 80 погребений опубликованы именно в этом сборнике. К этой работе были привлечены авторы раскопов, на которых изучались остатки некрополя и автор данной диссертации (Лабутина И.К., 1996, с.100-119; Волочкова O.K., Закурина Т.Ю., 1996, с.119-131; Милютина H.H., 1996, с.131-140; Кильдюшевский В.И., 1996, с. 140-148; Колосова И.О., Милютина H.H., 1996, с.148-161). Важно, что первыми интерпретаторами погребальных комплексов, представившими данные полевой и отчетной документации, в большинстве случаев оказались полевые исследователи. Таким образом, все погребения, выявленные в раскопах у педагогического института и на ул. Ленина, опубликованы.

В Материалах научного семинара "Археология и история Пскова и Псковской земли" за 2000 год была опубликована статья Салминой Е.В., в которой подведены основные итоги работ на Трупеховских III и VI раскопах (Салмина Е.В., 2001, с. 5-21). Значительное место в статье отведено подробной характеристике древнейших отложений этого участка - погребению (N 5 по полевой документации или N 78 по общему счету) и части курганной насыпи без погребения (Салмина Е.В., 2001, с. 9-15, рис. 1, 2). Именно эта статья стала первой публикацией материалов древнерусского некрополя Пскова, выявленных на Трупеховских раскопах в 1998 году.

В результате в настоящее время мы имеем дело с могильником подавляющее большинство погребений которого (74 из 80) опубликованы.

В статье И.К. Лабутиной "Псков в X-XV вв. Историческая топография по данным археологии", опубликованной в Трудах V

Международного конгресса славянской археологии, внимание исследователей обращается прежде всего на важность древнерусского некрополя Пскова как источника о составе населения города в X — нач. XI вв. По мнению автора статьи могильник отражает полиэтничность раннегородской общины. Среди выявленных погребений преобладают, по-видимому, славянские, несколько принадлежало скандинавам. Кроме того присутствие погребений с оружием отражает наличие в составе населения дружинников (Лабутина И.К., 1987, с. 129-137).

Подробную характеристику в литературе получил и важнейший для культового центра раннего Пскова памятник -святилище, площадка которого была обнаружена в ходе археологических раскопок в 1982 году. Первое сообщение об этом важнейшем открытии появилось в литературе в 1984 году (Лабутина И.К., 1984, с. 5-6). В 1988 году И.К.Лабутина вновь обратилась к этой теме (Лабутина И.К., 1989, с. 13-15). А в 1989 году появилась статья "Языческое святилище Пскова", в которой была дана подробная характеристика не только самой площадки святилища, но и всех обстоятельств ее обнаружения и изучения (Лабутина И.К., 1989, с. 100108). Впервые в данной статье исследованный участок был назван культовым, так как на нем кроме погребений некрополя были обнаружены и остатки святилища, и было отмечено его особое значение для понимания топографической структуры раннего Пскова. Автор статьи предприняла попытку реконструкции внешнего облика святилища, высказала свои предположения о некоторых аспектах его использования и прекращения существования и подробно остановилась на вопросах хозяйственного освоения этой территории в дальнейшем. Позже упоминания и краткие сведения о языческом святилище открытом в Пскове появляются в обобщающих трудах по этой теме (Русанова И.П., 1992, с. 50-67; Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1993, с. 18, 106).

Особое значение имеют работы Лабутиной И.К. "Опыт изучения нижних отложений культурного слоя Пскова в раскопах на ул. Ленина" (Лабутина И.К., 1985, с. 68-70) и "О Псковском некрополе" (Лабутина И.К., 1987, с. 3-5). В первой из них подробно изложена методика, применяемая для раскопок курганов, остатки которых обнаружены под культурным слоем. Во второй статье доказывается перспективность изучения древнерусского некрополя Пскова с точки зрения сохранности отдельных объектов, достаточно представительных для суждения о некоторых признаках погребального обряда.

Большой интерес представляет работа Яковлевой Е.А. "Модель первоначального рельефа Пскова и летописные топонимы Среднего города" (Яковлева Е.А., 2001, с. 86-96). Автору статьи по археологическим данным и данным инженерно-геологического бурения удалось выполнить реконструкцию древнего рельефа для территории Кремля, Среднего и Окольного города Пскова. Создана компьютерная Модель первоначального рельефа междуречья Псковы и Великой (техническое обеспечение осуществлялось Б.Н. Харлашовым) (рис. 2). Особую ценность представляет использование Яковлевой Е.А. данных по исторической топографии средневекового Пскова для проведения сравнительного анализа топонимов письменных источников с воссозданной Моделью рельефа. Кроме того важным в характеризуемой статье является использование уточняющей характеристики "первоначальный" по отношению к рельефу. По мнению Яковлевой Е.А., эта характеристика указывает, во-первых, на его отличие от палеорельефа и, во-вторых, на его первичность по отношению к городской среде, возникающей на его поверхности. С аргументами автора статьи невозможно не согласиться.

Ряд исследователей привлекали данные о памятнике в связи с рассмотрением важнейших проблем времени образования Древнерусского государства. Прежде всего это круг вопросов, касающихся изучения возникновения и развития городов Древней Руси и их роли в становлении государства. Кроме того материалы некрополя оказались актуальны при рассмотрении проблем, связанных с формированием древнерусской дружины, при решении вопросов культурного взаимодействия Руси и Скандинавии и при изучении славянского язычества и истории принятия христианства на Руси.

Тема возникновения и развития раннего Пскова интересовала многих исследователей. Однако именно в работах C.B. Белецкого на протяжении многих лет она занимала одно из важнейших мест. В своих публикациях по этой теме исследователь обязательно в той или иной степени использовал материалы псковского некрополя. В ряде своих статей, в частности, C.B. Белецкий указывал, что в кон. IX - нач. X вв. Псков имел трехчленную топографическую структуру: град - предградье - некрополь. Появление неукрепленного посада и курганного некрополя автор связывает с изменениями в материальной культуре городища. Основываясь на материалах некрополя автор отмечает наличие скандинавского элемента в составе населения города и существование прослойки профессиональных воинов в Пскове в кон. IX - нач. XI вв. и приходит к выводу, что наличие курганного кладбища является свидетельством того, что Псков в этот период времени оставался в основном языческим (Белецкий C.B., 1979, с. 13; Белецкий C.B., 1980, с. 14-16; Белецкий C.B., 1982, с. 110; Белецкий C.B., 1990, с. 8-14 и др.).

Позднее C.B. Белецким была предложена археологическая модель средневековой истории Пскова, созданная на основе разработанной им культурно-археологической периодизации, в которой нашли отражение и памятники интересующего нас времени (период 4 или Г: кон. IX - перв. треть XI вв) (Белецкий C.B., 1993, с. 91; Белецкий C.B., 1994, с. 43-44).

Итогом исследований C.B. Белецкого в этом направлении можно считать монографию "Начало Пскова", в которой автор не только освещает все существующие к настоящему времени версии происхождения Пскова в контексте общей проблемы происхождения городов на Руси, но и предлагает свой вариант решения этой проблемы (Белецкий C.B., 1996). В 4 разделе книги, названном "Культурная стратиграфия Пскова" псковскому некрополю отведено существенное место (Белецкий C.B., 1996, с. 63,65,68). Однако неточности в изложении материала и неподтвержденные конкретными фактами "уточнения" значительно снижают ценность этой части исследования и бросают тень на качество сделанных автором выводов по проблеме в целом. Суммированный таким образом материал о псковском некрополе был опубликован C.B. Белецким за год до выхода в свет итоговой монографии (Белецкий C.B., 1995, с. 31-36). Некорректным в этих публикациях мне представляется изложение автором данных о памятнике. Характеризуя состояние сохранности, погребальный обряд, время функционирования некрополя и, наконец, обстоятельства, связанные с прекращением его существования и с хозяйственным освоением этой территории, Белецкий C.B. или вообще не поясняет, что конкретно является результатом его личного исследования, а что им включено без существенных изменений из работ авторов, на которых он ссылается, или практически не аргументирует свое особое мнение по тому или иному вопросу. Например Белецкий C.B. уделил в своем исследовании особое внимание проблеме "варяжского присутствия" в материалах псковского некрополя. Однако очень жаль, что всю полемику он свел к противопоставлению своих выводов отдельным положениям из статьи Седова В.В. "Скандинавские элементы в раннесредневековом Пскове" (Седов В.В., 1989, с. 146, 147), проигнорировав при этом исследования других авторов, в том числе и А. Сталсберг, которая непосредственно знакомилась с материалами псковского некрополя с целью выявления в их составе североевропейских древностей. А ведь ее мнение по этому вопросу тоже существенно отличается от мнения автора данной монографии (Stalsberg А., 1982, s. 267-295).

В настоящее время ни у кого из археологов и историков не вызывает сомнения то, что изучение ранней истории любого древнерусского города невозможно без подробной характеристики тяготеющей к нему округи, анализа ее формирования и исследования их взаимодействия. Псков и его округа во втор. пол. I тыс.н.э. стали темой специального исследования K.M. Плоткина (Плоткин K.M., 1980; Плоткин K.M., 1982, с. 157-165; Плоткин K.M., 1989, с. 159-186). Уже в первых своих работах автор указывает, что курганный некрополь Пскова, возможно, был уничтожен "бурно растущим городом" (Плоткин K.M., 1982, с. 159).

K.M. Плоткин затронул важные вопросы, касающиеся изучения этапов роста территории Пскова, в статье, посвященной исследованию концов Пскова на начальном этапе сложения городской территории (Плоткин K.M., 1994, с. 29-32).

С изучением вышеназванной проблемы неразрывно связаны исследования, в которых рассматривается вопрос о роли ранних городов в становлении Древнерусского государства.

Уже в 1981 году в одной из своих работ Г.С. Лебедев пишет, что Псков и его округа как и другие центры лесной зоны Восточной Европы могут быть отнесены к крупным коллективам надплеменного (межплеменного) характера, в которых по мнению автора ".сфокусировались генеральные социально-экономические, культурно-исторические и, видимо, этнические процессы VIII-X вв" и в качестве одного из основных археологических признаков этих "коллективов" называет связанные с ними сложные по составу могильники (Лебедев Г.С., 1981, с. 26).

В.Я. Петрухин, рассматривая вопросы о функциях ран негородской сети в становлении Древнерусского государства, перечисляет все древнерусские города, в которых были открыты некрополи с дружинными захоронениями, среди них и Псков (Петрухин В.Я., 1985, с. 66-67; Петрухин В.Я., 1987, с.24-29). В монографии, вышедшей в 1995 году, исследователь объясняет обнаружение погребений в камерах, в том числе и в Пскове, тем, что эта территория непосредственно связана с системой полюдья и, следовательно, в этих захоронениях, по его мнению, были похоронены представители дружинных верхов, контролирующие сбор дани, которые могли быть связаны между собой не только едиными традициями, но и родством (Петрухин В.Я., 1995, с. 97). Кроме того, города, в которых известны некрополи с дружинными курганами, это те места, подвластные великому князю, где, по мнению автора, стояли дружина и "служилые" люди (Петрухин В.Я., 1995, с. 160, 168).

Культовый центр Пскова языческой поры также интересен исследователям, затрагивающим в своих работах проблемы славянского язычества и принятия христианства на Руси (Седов В.В., 1988, с. 127; 1993, с. 5-8) и конкретно в Пскове. Большинство из них согласны с мнением, что введение христианства в Пскове может рассматриваться только с привлечением археологических данных, так как не датируется письменными источниками (Лабутина И.К., 1990, с. 122; Кильдюшевский В.И., 1995, с. 101-103). Однако единого мнения о начале распространения христианства на Псковщине у исследователей нет.

С.В. Белецкий считает, что начало этого процесса приходится на 1010-е гг. и отделяет время распространения христианства, как общегосударственной религии (и идеологии) в окрестностях Пскова от времени крещения жителей города, утверждая, что Псков был крещен "огнем и мечом" около сер. XI в. (ранее 1044 г.). Однако автор отмечает и то, что некоторое христианское население могло быть в Пскове и в

Хв., о чем свидетельствуют, по его мнению, находки погребений "христиан" в составе псковского некрополя (Белецкий C.B., 1988, с. 8-9).

В.И. Кильдюшевский обращает внимание на то, что процесс христианизации Северной Руси начался позднее, чем в южно-русских землях и Псков в этом отношении показателен. По его мнению в X в. это еще языческий город (в X-XI вв. в Пскове существовал обширный языческий некрополь и святилище, которые прекратили свое существование и были заброшены со втор. пол. XI в.). Христианизация городского населения Пскова по его мнению, начинается только с перв. пол. XII в. К этим выводам исследователь пришел в результате изучения погребальных памятников древнерусского времени, обнаруженных в ходе раскопок на территории Пскова (Кильдюшевский В.И., 1995, с. 101-103).

Материалы псковского некрополя оказались также важны при решении ряда проблем, связанных с изучением взаимодействия Руси и Скандинавии в X-XI вв.

В 1982 году А. Сталсберг, характеризуя в одной из своих статей отношения Скандинавии с северо-западной Русью в эпоху викингов, указала Псков в числе пяти поселений северо-западной Руси, где, по ее мнению, были выявлены скандинавские находки, в том числе и в погребениях (погребения N 4,1976 и N 15,1976 псковского некрополя). В них обнаружены две овальные (N 4,1976) и одна дугообразной формы (N 15,1976) фибулы, которую автор статьи не считает точно скандинавской. В приложении дано краткое описание этих захоронений (Stalsberg А., 1982, s. 267-295). Позже в работе, посвященной находкам женских вещей скандинавского происхождения на территории Древней Руси, А. Стальсберг вновь упомянула Псков среди поселений эпохи викингов, из которых происходят скандинавские находки (Сталсберг А., 1987, с. 73-79). В 1994 году, подводя итог многолетней работы с археологическими собраниями СНГ, А. Сталсберг при рассмотрении проблем культурного взаимодействия Руси и Скандинавии в УШ-Х вв. пишет и о находках скандинавских предметов при раскопках могильников, среди которых называет и псковский некрополь (Сталсберг А., 1994, с. 192-202).

Г.Л. Новикова, работая над изучением и систематизацией предметов (амулетов), отражающих скандинавские языческие культы, обнаруженных на территории Древней Руси, включила в свое исследование находки из Пскова (в том числе из захоронений некрополя). Сделанные ею выводы очень важны для интерпретации и датировки погребальных комплексов псковского некрополя (Новикова Г.Л., 1988, с. 37-38; 1989, с. 153-155; 1990, с. 75-77; 1991, с. 175-199; 1992, б ; 1995, с. 79-83; 1998, с. 165-173). В итоге автор приходит к заключению, что псковский некрополь один из нескольких пунктов на территории Древней Руси, где встречено наибольшее количество экземпляров подобных предметов и представлены разные их категории (Новикова Г.Л., 1992, с. 21).

В.В. Седов в двух своих статьях тоже обращается к вещам скандинавских типов, которые были найдены при археологических раскопках в Пскове. Среди них подробно характеризуются те, которые входили в погребальный инвентарь захоронений некрополя. Прямым свидетельством присутствия переселенцев из Скандинавии в Пскове, по мнению В.В. Седова, можно считать наличие в городском курганном кладбище погребений, в которых похоронены скандинавы (их он выделяет как минимум четыре). Указав, что эти захоронения не образуют отдельной группы в псковском некрополе, автор делает вывод о том, что переселенцы из Скандинавии не создали в Пскове колонии, а поселялись среди древнерусского населения и были равноправными горожанами как и основная масса жителей Пскова (Седов В.В., 1989, с. 145-147; БесЫ V., 1992, б. 143-152).

К настоящему времени можно констатировать факт, что ни одно обобщающее исследование, в которое включаются данные о Пскове древнерусского времени не обходится без упоминания о псковском курганном некрополе X - нач. XI вв. (Седов В.В., 1982, с. 255; Археология СССР., 1985, с. 87-88, 126; Куза A.B., 1989, с. 104-106).

В качестве аналогий материал некрополя был привлечен Н.Г. Недошивиной и М.В. Фехнер при изучении Тимеревского могильника (Недошивина Н.Г., Фехнер М.В., 1985, с. 101), а также A.C. Хорошевым при рассмотрении данных о "языческом могильнике" в Новгороде (Хорошев A.C., 1984, с. 45-46; Хорошев A.C., 1989, с. 89-99). В работе, посвященной изучению камерных гробниц Ярославского Поволжья, Дубов И.В. и Седых В.Н. упоминают камерное погребение, выявленное в ходе раскопок в Пскове. (Дубов И.В., Седых В.Н., 1989, с. 148-149). Булкин В.А., Дубов И.В., Лебедев Г.С. в коллективной монографии при рассмотрении развития поселения в Пскове использовали данные о некрополе (Булкин В.А., Дубов И.В., Лебедев Г.С., 1978, с. 95).

Кроме литературы, которая непосредственно касается материалов псковского некрополя, большую роль в работе над темой сыграли исследования, в которых анализировались единовременные или близкие по времени с псковским могильники Ярославского Поволжья (Михайловский, Тимеревский, Петровский) (Ярославское Поволжье XXI вв, 1963; Недошивина Н.Г., Фехнер М.В., 1985; Фехнер М.В., Недошивина Н.Г., 1987), Гнездова (Смоленская обл.) (Авдусин Д.А., Пушкина Т.А., ;Смоленск и Гнездово, 1991; Жарнов Ю.Э., 1992; Историческая археология., 1998), Шестовиц (Черниговская обл.) (Бл1фельд Д.1., 1977; Андрощук Ф.А.,1999), Киева (Голубева Л.А., 1949; Каргер М.К., 1958; Килиевич С.Р., 1982), Суздаля (Седова М.В., 1997, Старой Ладоги. Эти работы использовались и в качестве примера исследования на близкую тему и для выявления аналогий.

Таким образом, в литературе в различной степени нашли отражение многие вопросы, касающиеся культового центра раннего Пскова и его значения для изучения важнейших вопросов археологии и истории Древней Руси.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Древнерусский некрополь Пскова X - начала XI века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Хорошо известно, что первое датированное упоминание о Пскове содержится в Повести временных лет в редакциях нач. XII в., представленных в составе Лаврентьевской и Ипатьевской летописей, в статье "В лето 64И" (903/904 г. по мартовскому стилю) и сообщает о приведении князю Игорю жены "от Пьскова (Плескова) именем Ольгу" (ПСРЛ, т. II, 1908, стб. 20,21) (Лабутина И.К., 2001, с. 4).

Изучение комплекса археологических памятников X - нач. XI вв. в исторической части города позволило составить представление о Пскове, времени первых летописных упоминаний о нем. Рассмотренный в диссертации материал о культовом участке (в основном о кладбище) города этого времени уточняет и в некоторой степени конкретизирует это представление.

Важно отметить, что все исследователи, обращавшиеся к результатам раскопок места первоначального Пскова (возвышенная часть мыса при впадении Псковы в р. Великую, северная часть средневекового Крома), едины во мнении о возникновении на этом месте поселения задолго до первого упоминания города в летописи. Наиболее надежной датой первого поселения, которое было основано носителями культуры сетчатой керамики, считается сер. I тыс. н. э. (V-VI вв.) (Белецкий C.B., 1980, с. И; Лабутина И.К., 1981, с. 1981, с. 28; Плоткин K.M., 1982, с. 160; Седов В.В., 1983, с. 6; Псков. Очерки истории, 1990, с. 5). По результатам раскопок 1991-1992 гг. с помощью радиоуглеродного метода удалось уточнить верхнюю хронологическую границу существования этого поселения, которая определяется как вт. пол. IV - перв. треть V вв. (Белецкий C.B., 1996, с. 54-56; Белецкий В.Д., Белецкий C.B., Попов С. Г., 2000, с. 25, 31, 33, 34). Небольшой первоначальный поселок принадлежал, по мнению исследователей, прибалтийско-финскому населению и существовал в течение перв. пол.

I тыс. н. э. (Плоткин K.M., 1992, с. 24; Белецкий C.B., 1996, с. 54-56; Плоткин K.M., 1999, с. 12; Белецкий C.B., Скрынникова Е.В., 2000, с. 8).

Возникновение славянского поселения на месте первоначального поселка относится ко времени появления на территории Пскова носителей культуры псковских длинных курганов -псковских кривичей (сер. I тыс. н. э.) и связано с первым этапом славянского расселения на севере Восточной Европы (Седов В.В., 1994, с. 127-137; Седов В.В., 1995, с. 209-217; Седов В.В., 1998, с.42-46). K.M. Плоткин выделил два периода в истории этого поселения, которые соответствуют ранней (V-VII вв.) и поздней (VIII-IX вв.) стадиям культуры псковских длинных курганов (Плоткин K.M., 1982, с. 160-161; Плоткин K.M., 1999, с. 12-13). Второй период характеризуется возведением земляных укреплений, активным домостроительством, развитием производств (бронзолитейного, железоделательного, камнерезного и косторезного). Псковское городище в это время тесно связано с округой, является ее административным и культурным центром (Седов В.В., 1982, с. 57; Плоткин K.M., 1992, с. 28-38; Седов В.В., 1998, с. 47-48; Белецкий C.B., Скрынникова Е. В., 2000, с. 8-9).

Именно Псковское городище стало предшественником города Пскова. Его центральная роль среди поселений нижнего Повеличья и Псковского поозерья, удобное географическое положение способствовали формированию здесь городского центра (Лабутина И.К., 2001, с. 8).

Формирование города в X в. определялось прежде всего социально-политическими условиями образования Древнерусского государства и ролью Пскова как крупнейшего центра кривичской территории. Именно этим объясняется интерес к Пскову, как и к Новгороду, киевских князей, проявившийся в годы княжения Ольги. Летописное известие о поездке княгини "к Новугороду" в 947 г., содержит второе упоминание Пскова: ". и устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знамянья, и места, и повосты и сани ее стоять въ Плескове и до сего дне, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе. И изрядивши, възратися к сыну своему Киеву." (ПВЛ, 1950, ч. 1, с. 43). Рассматривая упоминание Пскова в контексте сообщения, следует понимать, что маршрут Ольги пролегал и через Псков (Древняя Русь. Город., 1985, с. 87). Действия княгини в Пскове остаются неизвестными; не исключено, что ею были предприняты меры, аналогичные тем, что названы в летописи относительно Меты и Луги. Распространение в 947 г. системы погостов на новые территории, по мнению В.Л. Янина, способствовало преобразованию догородской структуры Новгорода в городскую (Янин В.Л., 1999, с. 22-25). Установление киевской княгиней фиксированных уроков и погостов на широкой территории, как считают исследователи, было важным этапом в формировании Древнерусского государства (Лабутина И.К., 2001, с. 11-12). Важным фактором преобразования Пскова в древнерусский город стало его включение в сферу древнерусской государственности, сопровождавшееся повсеместно переходом власти от традиционной племенной верхушки в руки князей, опирающихся на дружинную организацию. Известно, что с кон. X в. Псков уже имел своего князя Судислава Владимировича (конец 980-х - 1036 гг.) (Плоткин K.M., 1980 с. 15).

Поселение на территории Пскова именно в X в. выходит за пределы городища и приобретает топографическую структуру, свойственную древнерусским городам на раннем этапе их развития: детинец, посад, культовый участок (святилище и кладбище). Площадь города увеличивается в несколько раз (ориентировочно до 15 га) (Лабутина И.К., 2001, с. 9). В детинце (площадь которого около 3 га), разместившимся на месте Псковского городища, происходит смена застройки, уменьшаются следы ремесленной деятельности. На его территории изучены остатки нескольких срубных построек. Они ничем не отличаются от одновременных или несколько более поздних жилищ, исследованных на псковском посаде (Плоткин K.M., 1992, с. 38, 41). Первоначальным ядром посада стала территория в южной части средневекового Кремля (освоена к нач. X в.), Довмонтов город и прилегающая часть Старого торга. Второй участок посада выявлен на пониженной террасе вдоль р. Великой. Он огибал с запада и юга возвышенность, занятую культовым участком, и доходил до трассы будущей стены 1309 г. Третий участок посада прослежен на пониженной террасе вдоль р. Псковы. Он доходил до оврага с внутренней стороны стены 1309 г. (Плоткин K.M., 1994, с. 30). Освоение названной территории происходило не единовременно, но постепенно, в течение всего X в.

В центре междуречья Псковы и Великой примерно в 200 м к юго-востоку от линии Довмонтовой стены находилась возвышенность, вершина которой (относительно ровное подпрямоугольное в плане плато, ориентированное "диагональю" по оси С - Ю, площадью около 4 га) и склоны (максимальный перепад высот по северо-восточному склону более 4 м) в X в. полностью или частично были заняты культовым участком (в основном кладбищем). Южный склон этой возвышенности с северо-востока на юго-запад пересекало русло ложбины стока (вполне возможно, что по нему в то время протекал ручей). В нескольких метрах западнее русла ложбины стока, там где оно ближе всего подходило к вершине возвышенности, в центральной части плато было сооружено святилище. Для его устройства выбрали естественное возвышение (высшая точка - 43.90 м относилась к доминирующим высотам на вершине возвышенности), оформленное с помощью ровика в круглую площадку (диаметр - 10,8 - 11,2 м) с входом с юго-западной стороны. Плоскость площадки, сформированная искусственно, имела небольшой уклон в сторону входа. Святилище было, по-видимому, открытого типа или имело легкий навес, для поддержания которого могли использоваться столбы, расположенные по периметру площадки. Не исключено, что эти столбы имели определенное значение в ритуале. В ровике горели ритуальные костры. Симметричное расположение центральных столбовых ям не находит точного объяснения. Здесь могли находиться два идола; возможны и другие толкования, но все они предположительны. Сохранившийся столб из дуба, священного дерева славян. Он был когда-то срублен "под корень", после чего осталось только основание, вкопанное в яму на 70 см (Лабутина И.К., 1989, с. 100-108).

В северной части плато, приблизительно на границе северного склона возвышенности, находился валун ледникового происхождения (3,38 х 3,8 м), верхняя часть которого была покрыта следами от сколов, что позволяет предположить его культовое использование.

Вокруг святилища и культового камня, подходя вплотную к ним и друг к другу, располагались курганные насыпи, которыми были покрыты не только вершина, но и склоны возвышенности. Насыпи, диаметр которых от 3,4 м до 12-14 м, в большинстве случаев были округлой в плане формы, но среди них встречались и овальные. Часто они имели общие ровики. Основания части насыпей (известны два случая) были окружены каменными обкладками. А в одной насыпи удалось проследить столбовую оградку, столбы которой, как бы подпирали собой полосу из камней. Поверхность насыпей, площадка святилища и окружавшие их ровики, также как и межкурганное пространство были задернованы. Возможно, на насыпях устанавливались опознавательные или памятные знаки. Найдена деревянная крестовина с прямоугольным пазом в центре, вырубленная из плахи (длина 0,38 м; ширина 0,18 м). Она лежала в слое погребенного дерна пазом вниз.

В ходе изучения культового участка было исследовано 80 погребений: 71 кремация и 9 ингумаций. Среди кремаций большинство составляли трупосожжения на стороне, в 10 случаях можно говорить о трупосожжениях на месте совершения захоронения. В видах кремаций, которых было выделено 12, независимо от того, были они совершены на месте сооружения кургана или на стороне, прослеживается единая модель обряда погребения, в рамках которой, в качестве ее вариантов, фиксировались различные способы размещения пережженных костей. Пережженные кости могли быть помещены в виде скопления (груды), в ямку, в урну, которая в большинстве случаев также заглублялась в ямку. Причины, вызывающие различия в способах размещения останков погребенных в кремациях, выявить не удалось. Около половины кремаций содержали пережженные и непережженные кости одного или нескольких животных. Чаще всего это кости лошади, птицы, собаки и неопределенного маленького млекопитающего (щенка? котенка?). Большая часть трупоположений была совершена в ямах (5 из 9). Из них два можно отнести к камерным погребениям. Большинство захоронений содержало погребальный инвентарь (42 кремации и 7 ингумаций), который состоял из предметов вооружения, торгового, бытового и хозяйственного инвентаря, украшений, предметов культа и керамических сосудов. Следует отметить, что в погребальном инвентаре захоронений существенных различий нет. Зависимость количественного и качественного состава погребального инвентаря от видов погребений не прослеживается.

Проведенное исследование подтверждает мнение о том, что основу населения города Х- нач. XI вв., вероятнее всего, составляли потомки жителей Псковского городища и окрестных поселений, переселившиеся на городские посады - потомки носителей культуры псковских длинных курганов (кривичи) и потомки носителей культуры сопок (словене новгородские) (Плоткин K.M., 1994, с. 32). Это особенно ярко видно по керамическому комплексу псковского некрополя. Однако, на уровне вещевого материала выделяется ряд предметов (фибулы, ременная гарнитура, предметы культа), которые достаточно уверенно идентифицируются со скандинавской культурной традицией.

Судя по всему, скандинавы появились в составе населения Пскова именно в период формирования на его территории городского центра. К скандинавским могут быть отнесены 5 из 80 изученных погребений, в которых захоронены мужчина, подросток, дети (девочки). Эти захоронения рассредоточены среди других погребений на кладбище и компактной группы не образуют. Находки скандинавских украшений на территории детинца (Плоткин K.M., 1992, с. 41, рис. 15) и захоронения скандинавов на городском кладбище позволяют говорить о том, что увеличение числа жителей города происходило не только за счет обитателей окрестных поселений. Процесс градообразования способствовал усложнению этнического состава населения Пскова и появлению новых, ранее не проживающих на этой территории, этнических групп. Кроме скандинавов в составе жителей города по керамическому материалу фиксируется присутствие группы западнославянского населения (Белецкий C.B., 19796, с. 15). В керамическом комплексе некрополя только один из сосудов может быть отнесен к западнославянским и "напоминает в довольно огрубленном виде фрезендорфскую форму" (Горюнова В.М., 1994, с. 74). Крупными фрагментами этого сосуда была покрыта урна, которая относится к круговым горшкам, составившим самую многочисленную группу в погребениях некрополя (I-I-A1 по типологии C.B. Белецкого). Сосуды этого типа широко представлены в культурном слое Пскова X-нач. XI вв. (детинец и посад), а также в древнейших горизонтах культурного слоя таких городов как Новгород, Изборск, Ладога (Д), Луки и др. (Белецкий С.В., 1979 б, с. 11-12). Процесс усложнения этнического состава населения города продолжался и в XI в., о чем свидетельствует появление на Завеличье отдельных погребений, а возможно и целых грунтовых могильников латгалов (Ершова Т.Е., 1992, с. 124-133).

Материалы городского кладбища содержат информацию о социальной структуре населения Пскова X - нач. XI вв. Предметы вооружения (в 4-х захоронениях по 1 экз. в каждом и 6 экз. в переотложенном состоянии) позволяют предположить, что часть жителей города имела связь с дружинной средой, которая, в свою очередь, была неоднородной (известно камерное погребение, в котором был найден наконечник копья). Находки деталей весов для малых взвешиваний (5 экз.) и весовых гирек (5 экз.) свидетельствуют, что в Пскове, который в это время являлся торгово-ремесленным центром на одном из ответвлений пути из "варяг в греки", жили купцы. В пользу мнения об имущественном расслоении в среде горожан можно привести данные о трупоположении, в составе погребального инвентаря которого найдены золотые нити. Ими была частично заткана ткань, использованная для изготовления одежды умершего.

Изучение культового участка Пскова X - нач. XI вв. приводит к выводу о том, что господствующей религией в городе на протяжении всего периода существования памятника остается язычество. Единственное погребение - трупоположение взрослого мужчины, совершенное в камере (Ы 1,1974), в котором умерший был помещен головой на запад, - позволяет предположить, что погребенный мог быть христианином, но не дает возможности говорить даже о начале процесса христианизации в городе.

Кроме рассмотренного в диссертации курганного некрополя на территории Пскова известны и другие погребальные памятники, но все они датируются более поздним временем. Определенный интерес представляет могильник, открытый на Полонище, на Романовой горке в Окольном городе Пскова. В нем исследовано 35 погребений по обряду ингумации и одна кремация, в которой вместе с сильно пережженными костями обнаружены фрагменты лепного горшка. Наиболее ранние погребения этого могильника, по мнению его исследователя В.И. Кильдюшевского, можно считать языческими и датировать вт. пол. XI - сер. XII вв . В дальнейшем могильник превратился в раннехристианское кладбище (могильные ямы прямоугольной формы, остатки гробовищ, почти полное отсутствие инвентаря). На рубеже XIII - XIV вв. городской посад вплотную приблизился к могильнику и он был заброшен (Кильдюшевский В.И., 1995, с. 102-103).

Изучение ранней истории древнерусских городов показывает, что их возникновение связано с формированием тяготеющей к городу округи. Наличие плотно заселенной и тесно связанной с формирующимся городским организмом округи представляется одним из существенных факторов стабилизации процесса становления города (Плоткин K.M., 1989, с. 159). Скопление археологических памятников в окрестностях г. Пскова и в бассейне нижнего течения р. Великой по данным археологических исследований, продолжающихся уже более столетия, включает 9 городищ, 34 селища, 107 могильников различных типов. В распространении памятников прослеживается определенная закономерность. Они объединяются в небольшие скопления или микрорайоны, в состав которых входят поселения и погребальные памятники. Расстояния между такими микрорайонами составляют 8 -20 км. Вполне возможно, что само древнее Псковское городище располагалось в центре такого микрорайона, который позже был уничтожен бурно растущим городом (Плоткин K.M., 1989, с. 159, 164165, рис. 1).

Городища, входящие в состав ближайшего к Пскову скопления памятников, относятся к разному времени и отличаются по типу. Три из них (у дд. Котелыю, Городище и Врев) датируются XIV - XV вв.; городище у пог. Кухва-Михайловский представляет собой городище-убежище; еще два (у дд. Карныхново и Блонты) принадлежат к категории культовых городищ. Городища-убежища и культовые городища известны среди памятников Псковщины вт. пол. I тыс. н.э. Городища Псковское и Камно возникли еще во вт. пол. I тыс. н.э. Псковское городище служило важнейшим центром населения, обитавшего в этот период в бассейне нижнего течения р. Великой. Городище Камно, близкое Псковскому по характеру культурных остатков, но отличающееся меньшей площадью и лишенное его идеологического и административного значения, было центром небольшой округи, охватывающей берега р. Каменки и, возможно, устье р. Великой. Превращение Пскова в древнерусский город сопровождается прекращением функционирования городища Камно в кон. IX в. и поселения у деревень Ерошиха - Ерусалимская в кон. X в. Население этих поселков, возможно, послужило одним из источников роста псковского посада. Молодой город как бы "аккумулировал" население своей округи (Плоткин K.M., 1980, с. 15).

Более распространенным типом поселений являются селища. Они располагаются по берегам рек, иногда в непосредственном соседстве с курганными могильниками. Большинство селищ, судя по находкам гончарной керамики, относятся уже к древнерусскому времени. Но систематическим раскопкам эти памятники практически не подвергались. За исключением работ в Выбутах (Харлашов Б.Н., 1990).

Вместе с поселениями встречаются погребальные памятники. В округе Пскова известны 71 курганный, 6 курганно-жальничных (в них зафиксировано более 500 насыпей), 27 жальничных и 3 фунтовых могильника. Раскопаны 90 курганных насыпей и 178 жальничных могил.

В состав курганных могильников входят погребальные насыпи различной формы: длинные, сопковидные и полусферические. Сопковидных курганов известно 58, полусферических - 390. Анализ раскопанных насыпей показывает, что характер погребального обряда связан не столько с формой насыпи, сколько с составом курганного могильника в целом. Курганные могильники в окрестностях Пскова и бассейне нижнего течения р. Великой по своему составу разделяются натри типа (Плоткин K.M., 1989, с. 167-168).

В течение X-XI вв. население округи Пскова оставляет старые места погребения и начинает сооружать могильники третьего типа, появляются грунтовые могильники. К третьему типу относятся могильники, состоящие из полусферических насыпей. Известен 31 могильник, в которых зафиксировано свыше 260 насыпей (Плоткин K.M., 1989, с. 177, рис. 7). Преобладают могильники небольших размеров (1-8 насыпей). Наряду с ними появляются довольно крупные, насчитывающие по несколько десятков насыпей. Таковы могильники у д. Шабаны, у д. Кривовицы (до 50 курганов и до 200 жальничных могил), у д. Жидилов Бор (29 курганов и до 50 жальничных могил), у пог. Кухва-Михайловский (18 курганов). Для крупных могильников характерна скученная планировка. В небольших могильниках курганы обычно вытянуты в цепочку. Курганные насыпи нередко сопровождаются жальничными могилами, расположенными на периферии могильника. Таких курганно-жальничных могильников насчитывается 6. Раскопки проводились в 7 могильниках. Исследовано 38 курганов и 138 жальничных могил. В раскопанных курганах господствует обряд трупосожжеиия на месте. Остатки сожжений в виде кострищ встречены в 19 насыпях. В 17 из них кострища располагались в основании насыпей на материке, в 2 случаях в верхней части насыпи.

13 насыпей оказались пустыми. Погребение по обряду трупосожжения на стороне, в виде кучки пережженных костей, помещенной в основании насыпи, встречено только в кургане у д. Выдор. Кострища с остатками сожжений обычно сопровождались находками небольших гончарных сосудов с линейно-волнистым орнаментом и другого инвентаря, указывающего на X-XI вв. Курганы с погребениями по обряду трупоположения не характерны для региона. Единственное подкурганное трупоположение на горизонте встречено в могильнике у д. Кривовицы (курган 14). Еще в 4 насыпях зафиксированы впускные трупоположения (Кривовицы, курганы 2, 8; Паничьи Горки; Выдор). Это объясняется ранним переходом от курганного обряда погребения к жальничному, для которого типичны трупоположения в ямах, нередко с остатками гробовищ. Примером такого раннего перехода служит могильник у д. Паничьи горки.

Наблюдаемые изменения в погребальном обряде, составе и типе могильников в округе Пскова носят хронологический характер и отражают существенные изменения в жизни населения. В то же время имеющиеся материалы не дают оснований для предположения о коренной смене населения. Население, сооружавшее длинные курганы, в VIII-IX вв. оставалось на своих местах, насыпая преимущественно полусферические и сопковидные курганы. В течение X-XI вв. помимо берегов р. Великой и ее притоков могильники третьего типа и сменяющие их жальники появляются к северо-востоку от Пскова, в полосе приозерного ландшафта и по среднему течению р. Псковы, на ранее не заселенных территориях. Этот процесс совпадает с завершением формирования Пскова, как древнерусского города и связан с включением близлежащих территорий в сферу его непосредственного влияния (Плоткин K.M., 1989, с. 177-181).

Курганный некрополь Пскова X - нач. XI вв. может быть отнесен к могильникам третьего типа, но его большие размеры позволяют говорить об особом положении Пскова среди поселений нижнего Повеличья и Псковского поозерья. Некрополь Пскова являлся не только самым крупным среди них, но и имел ряд особенностей: преобладание среди кремаций трупосожжений на стороне, наличие среди ингумаций трупоположений в могильных ямах, две из которых являются погребениями в камерах, захоронения скандинавов в его составе, отсутствие в погребальном инвентаре вещей, связанных с кругом прибалтийско-финских древностей и др. Большая часть этих особенности объясняются тем, что он являлся местом захоронения жителей формирующегося города, а остальные могильники, в тех случаях, когда это удается установить, связаны с сельскими поселениями.

Подробное изучение некрополя Пскова позволило не только подчеркнуть специфику погребальных традиций жителей города X -нач. XI вв., но и их общность с культурой других городов Древней Руси, таких как Киев (Голубева JI.A., 1949; Каргер М.К., 1958; Толочко П.П., 1972; Килиевич С.Р., 1982), Старая Ладога (Кузьмин С.Л., Волковицкий А.И., 2001; Михайлов К.А., 2003,), Белоозеро (Макаров H.A., Новикова Г.Л., 2002), Гнездово (Авдусин Д.А., 1974, 1979, 1980, 1991; Авдусин Д.А., Пушкина Т.А., 1982, 1989; Пушкина Т.А., 1991, 1993, 1998; Жарнов Ю.Э., 1991, 1992, 1999), Суздаль (Седова М.В., 1997). В некрополях перечисленных выше древнерусских городов безусловно можно выявить как общие черты, обусловленные прежде всего их хронологической близостью, так и специфические особенности, связанные с особым положением и ролью каждого отдельно взятого раннегородского образования в эпоху становления Древнерусского государства. Однако их детальное сравнение должно стать темой самостоятельного исследования.

Проведенное исследование позволяет рассматривать изученный памятник в качестве примера некрополя, являющегося

частью культового участка, формирующегося города "дохристианского" времени (X - нач. XI вв.).

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ.

Андреева Е.Г. Человек и животные из погребений г. Пскова по костным остаткам (раскопки 1976 г.)//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Андреева Е.Г. Сводка отчетных данных о человеке и животных по костным останкам из раскопок погребений г. Пскова//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Выписка из письменного заключения по костному материалу из раскопок 1974, 1976 годов (Е.Г. Андреева)//Архив И.К. Лабутиной. Псков.

Закурина Т.Ю., 2001. Отчет об охранных археологических раскопках в г. Пскове по адресу: Октябрьский проспект, д. 106 на Трупеховском I раскопе в 1998 г. Псков.

Кильдюшевский В.И., 1976. Отчет о раскопках в г. Пскове //Архив ИА РАН, Р-1, 6508, 6508 б,в. Л.

Колосова И.О., 1993. Отчет о завершении работ на раскопе XVI (ул. Ленина, г. Псков) в 1991 г//Архив ПГНИАЦ. Псков.

Лабутина И.К.,1970. Отчет о раскопках в Пскове у здания пединститутаУ/Архив ИА РАН, Р-1, 4817,4817 а,б,в. Псков.

Лабутина И.К.,1974. Отчет о раскопках в Пскове в 1974 году//Архив ИА РАН, Р-1, 5380, 5380а. Псков.

Лабутина И.К.,1976. Отчет о раскопках в г. Пскове на ул. Ленина//Архив ИА РАН, Р-1, 6855, 6855 в-ж. Псков.

Лабутина И.К.,1978. Отчет о раскопках в г. Пскове на ул. ЛенинаУ/Архив ИА РАН, Р-1, 7083, 7083 б,в. Псков.

Лабутина И.К., Колосова И.О., 1979. Отчет о раскопках на ул. Ленина в г. Пскове//Архив ИА РАН, Р-1, 7981, 7981 б. Псков.

Лабутина И.К.,1982. Отчет о раскопках па ул. Ленина в г. Пскове//Архив ИА РАН, Р-1, 9490, 9490 б,в. Псков.

Лабутина И.К.,1985. Полевой дневник//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Опись пакетов с костями из погребений и культурного слоя (г. Псков, раскопы: 1972, 1974, 1976 годов), передаваемых в институт этнографии АН СССР (отдел антропологии)//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Опись костного материала из раскопок в г. Пскове в 1978 году (из слоя и погребений), передаваемого на определение Е.Г. Андреевой//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Опись кальцинированных костей. Псков. 1985. V, VI, VII, VIII, IX раскопы//Архив ПГНИАЦ. Псков.

Пвторная привязка проекта педагогического института в г. Пскове, 1954//ГАПО. Ф. 1924, on. 1, дело 429/1, лл. 12, 13, скв. 43 - 45. Псков.

Салмина Е.В.,1999. Отчет о раскопках в Пскове в 1998 г. на месте прокладки коммуникаций к дому 12 по Октябрьскому пр-ту (Трупеховский III и Трупеховский VI раскопы). Псков//Личный архив автора.

Седов В.В., Лабутина И.К., Волочкова O.K., Кильдюшевский В.И., Миронова В.Г., Плоткин K.M., Фролов В.П.,1984. Отчет об археологических раскопках Псковской экспедиции в г. Пскове//Архив ИА РАН, Р-1, 10526, 10527 б. M - Псков - Л.

Седов В.В., Лабутина И.К., Белецкий C.B., Волочкова O.K., Закурина Т.Ю., КильдюшевскийВ.И., Колосова И.О., Плоткин K.M., Харлашов Б.Н., Фараджева H.H., 1985. Отчет Псковской археологической экспедиции//Архив ИА РАН, Р-1, 10120, 10121, 10122 а-в. M - Псков - Л.

Седов В.В., Лабутина И.К., Александров A.A., Волочкова O.K., Закурина Т.Ю., Колосова И.О., Плоткин K.M., Харлашов Б.Н., 1987.

Отчет о раскопках Псковской археологической экспедиции в г. Пскове//Архив ИА РАН, Р-1, 12161, 12162 а-г. M-Псков.

Седов В.В., Лабутина И.К., Александров A.A., Ершова Т.Е., Закурина Т.Ю., КильдюшевскийВ.И., Колосова И.О., Козлов С,Э., Мержанова К.А., Плоткин K.M., 1988. Отчет о раскопках в Пскове//Архив ИА РАН, Р-1, 12654, 12656 - 12660. M - Псков.

Седов В.В., Лабутина И.К., Александров A.A., Ершова Т.Е.,

Закурина Т.Ю., Колосова И.О., Новикова М.И., Плоткин K.M., Степанов }

C.B., 1989. Отчет о работе Псковской экспедиции в 1989 году//Архив ИА РАН, Р-1, 14293, 14294 - 14296. M - Псков.

Седов В.В., Лабутина И.К., Александров A.A., Ершова Т.Е., Закурина Т.Ю., Колосова И.О., Степанов C.B., Харлашов Б.Н., Новикова М.И., Милютина H.H., 1990. Отчет о работе Псковской экспедиции в 1990 году//Архив ИА РАН, Р-1, 15012, 15013. M - Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для существующего административного здания АО "Псковнефтепродукт" по Октябрьскому пр-ту, 4 в г. Пскове, 1994//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Инв.Ы 3456, скв. 4909 -4910. Псков.

Технический отчет Об инженерно-геологических изысканиях для здания Госбанка по Октябрьскому пр-ту, 8 в г. Пскове, 1994//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Инв.Ы 3445, скв. 4810, 4811, 4814, 1259, 2388. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для реконструкции жилого дома по Октябрьскому пр-ту, 10 в г. Пскове, 1990//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Инв.Ы 3052, скв. 2386, 2387, 2388а,2389, 2390. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических и гидрологических изысканиях на площадке Псковского почтамта по ул. Советской, 7, 1993//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Инв.Ы 3366, скв. 4409 -4411. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для реконструкции храмов Довмонтова города Псковского Кремля, 1992//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 3285, скв. 3884 - 3889. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для реконструкции комплекса двора Русиновых в Пскове, 1993//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 3377, скв. 4490 - 4492, 2759, 7406. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для строительства сетей канализации по ул. Воровского в г. Пскове, 1992//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 3306, скв. 3890 - 3899, 3901 -3903, 11380, 11381, 1437- 1439, 2601, 3135, 3142, 683. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для строительства канализационного коллектора и КНС по Милицейскому переулку в Пскове, 1989//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 2904, скв. 1435, 1436, 679, 680, 687, 8253, 10727. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для реконструкции инженерных сетей исторической части г. Пскова, 1991//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 3246, скв. 8252. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для реконструкции и нового строительства объектов квартала N 30 "Торговая зона" по ул. К. Маркса в г. Пскове. Том 1, 1990//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 3121, скв. 2758 - 2765. Псков.

Технический отчет по инженерной геологии под реконструкцию и пристройку к зданию Госбанка в Пскове, 1965//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Инв.Ы 47, шурфы 1, 2. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях, выполненных на участке пристройки к зданию института "Псковгражданпроект" в Пскове, 1970//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 68, скв. 3886 - 3889. Псков.

Технический отчет о комплексных инженерно-строительных изысканиях для строительства жилого квартала между улицами Красных

Партизан, Воровского, Некрасова, К. Маркса в г. Пскове, 1984//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 13824 сп, скв. 11240 -11243. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях, выполненных под строительство подпорных сооружений на р. Пскове в г. Пскове, 1969//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 1955 сп, скв. 3164, 3167, 3170, 3171. Псков.

Технический отчет о комплексных инженерно-строительных изысканиях, выполненных для строительства пристройки к зданию управления "Псковавтодор" по ул. К. Маркса, 5 в г. Пскове, 1980//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 10977 сп, скв. 9455. Псков.

Технический отчет. Об инженерно-геологических изысканиях для перевода на газовое топливо котельной химчистки "Снежинка" по ул. Красных партизан в Пскове, 1987//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 15590 сп, скв. 678, 685, 686, 688, 689. Псков.

Технический отчет о комплексных инженерно-строительных изысканиях, выполненных для проектирования административного здания по ул. Ленина в г. Пскове, 1975//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 6243 сп, скв. 6418, 6418а, 6419 - 6424, 6424а,б, 11382. Псков.

Технический отчет о комплексных инженерно-строительных изысканиях для строительства общежития на 520 мест по ул. Ленина в г. Пскове. Том III, 1984//Архив ООО Псков ТИСИЗа. Hhb.N 1963, скв. 11118 - 11126, 11126а, 5098, 11127- 11131, 11131а. Псков.

Хартанович В.И. Характеристика антропологических материалов из погребений г. Пскова (раскопки 1976 г.)//Архив И.К. Лабутиной, рукопись. Псков.

Щапова Ю.Л., 1991. Отчет о раскопках в г. Пскове в 1976 г. (раскоп III на ул. Ленина)//Архив ПГНИАЦ, дело 8а. М.

Шмаенок А.И., Саммет Э.Ю., Беленицкая Г.А., Вербова И.М., Роныпин Н.И., Фейгельсон Н.М., 1963. Отчет о результатах комплексной геолого-гидрогеологической съемки масштаба 1:50 000

Псковско-Печорского района (1960-1961 гг.)//Росгеолфонд, фондовый N 249276. Л.

Список научной литературыМалышева, Надежда Николаевна, диссертация по теме "Археология"

1. Авдусин Д. А., 1974. Скандинавские погребения в Гнездове//Вестн. Моск. у-та.Серия 8. История. N 1.

2. Авдусин Д.А., 1979. О Гнездове и Смоленске//Вестн. Моск. у-та.Серия 8. История. N 4.

3. Авдусин Д.А., 1980. Происхождение древнерусских городов (по археологическим данным)//ВИ. N 2.

4. Авдусин Д.А., 1991. Актуальные вопросы изучения древностей Смоленска и его ближайшей округи//Смоленск и Гнездово. М.

5. Авдусин Д.А., Пушкина Т.А., 1982. Гнездово в исследованиях Смоленской экспедиции//Вестн. Моск. у-та.Серия 8. История. N 1.

6. Авдусин Д.А., Пушкина Т.А., 1989. Три погребальные камеры из Гнездова//История и культура древнерусского города. М.

7. Александров A.A., 1992. Из истории псковской археологии//Археологи рассказывают о древнем Пскове. Псков.

8. Андрощук Ф.О., 1999. Нормани i слов яни у Подесенш. Кшв.

9. Аничков Е.В., 1914. Язычество и древняя Русь. СПб.

10. Артемьев А.Р., 1991. Фенно-скандинавские предметы вооружения в Пскове и Изборске//ЗПДС: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

11. Артемьев А.Р., 1994. Орнаментированные топоры из раскопок средневекового Новгорода//Новгород и Новгородская земля. История и археология: материалы науч. конф. Новгород.

12. Артемьев А.Р., 1996. О находке в Пскове одиннадцатого на территории Древней Руси скрамосакса//АИППЗ 1995: материалы семинара. Псков.

13. Артемьев А.P., 1998. Скрамасакс из псковского некрополя X — нач. XI вв//Археологические Вести. № 5. 1996-1997. СПб.

14. Алешковский М.Х., 1960. Курганы русских дружинников. XI-XII вв.//СА. № 1.М.

15. Андреева Е.Г., 1980. Остеологические материалы из Гнездова//СА. N 1. М.

16. Андреева Е.Г., 1996. Человек и животные из погребений г. Пскова по костным остаткам (раскопки 1976 г.)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

17. Аун М., 1976. Лепная керамика городищ и селищ юго-восточной Эстонии во второй половине I тыс. н. Э.//Известия Академии Наук Эстонской ССР. Том 25. Общественные науки. № 4

18. Белецкий C.B., 1977а. К методике реконструкции процесса роста территории средневекового города (по материалам раскопок Пскова 1945-1976 гг.)//Тез. докл. моек. гор. конф. молодых ученых, посвящ 60-летию ВОСР. М.

19. Белецкий C.B., 19776. Керамики городища Камно Псковской области//КСИА. Вып. 150. М.

20. Белецкий C.B., 1979а. Керамика Псковской земли вт. Пол. I -нач. II т. н. Э. Как исторический источник (культурная стратиграфия региона)// Автореф. дис. канд. ист. Наук: 07.00.06. М.

21. Белецкий C.B., 19796. Культурная стратиграфия Пскова (археологические данные к проблеме происхождения города)//КСИА. Вып. 160. М.

22. Белецкий C.B., 1988. К вопросу о начале распространения на Псковщине христианства//АИППЗ 1988. Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

23. Белецкий C.B., 1990. Происхождение Пскова//Города Верхней Руси: Истоки и становление: материалы к науч. конф. Торопец.

24. Белецкий В.Д., Белецкий C.B., Кильдюшевский В.И., 1991. Древний Псков по данным археологии//Древние культуры и археологические изыскания: материалы к пленуму ИИМК. СПб.

25. Белецкий C.B., 1993. Древний Псков по данным археологии//Древности Северо-Запада. СПб.

26. Белецкий В.Д., Белецкий C.B., 1993. Раскопки в Псковском кремле в 1992 г. и проблема происхождения города Пскова//Отчетная археологическая сессия: Тез. докл. СПб.

27. Белецкий C.B., 1994. Средневековый Псков (опыт периодизации)//Древний Псков. Исследования средневекового города: Материалы конф. СПб.

28. Белецкий В.Д., Белецкий C.B., 1994. Шесть десятилетий археологического изучения древнего Пскова//Древний Псков. Исследования средневекового города: материалы конференции. СПб.

29. Белецкий C.B., 1995. Несколько замечаний о языческом некрополе Пскова//Ладога и Северная Русь. Чтения, посвященные памяти Анны Мачинской. СПб.

30. Белецкий C.B., 1996. Начало Пскова. СПб.

31. Белецкий В.Д., Белецкий C.B., Попов С.Г., 2000. Стратиграфия и хронология нижнего слоя Псковского городища//Далекое прошлое Пушкиногорья. Вып. 5. Археология. СПб.

32. Белецкий C.B., Скрынникова Е.В., 2000. Псковский Кремль: археология, реставрация, музеефикация/УИсследования и музеефикация древностей Северо-Запада. Вып. 1. СПб.

33. Белоруссова Г.Л., 1985. Находки скандинавских языческих амулетов на территории Восточной Европы//Кафедра археологии исторического факультета МГУ, дипломная работа. М.

34. Бессарабова З.Д., 1973. Славянские курганы 2-ой половины I т. н. Э. С трупосожжениями и деревянными сооружениями на территории Восточной Европы//АСГЭ. Вып. 15. Л.

35. Бл1фельд Д.1., 1977. Давньорусыа пам"ятник Шестовиць Кшв.

36. Бобров А.Г., 1988. Псковский сборник XV в. "Златая Матица'7/АИППЗ 1988. Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

37. Булкин В.А., Дубов И.В., Лебедев Г.С., 1978. Археологические памятники Древней Руси IX-XI веков. Л.

38. Булкин Вал. А., Овсянников О.В., 1983. Архитектурно-археологические раскопки в Мирожском монастыре в 1974 1979 гг. //Археологическое изучение Пскова. М.

39. Во времена княгини Ольги: Каталог выставки, 1995. ПГОИАХМЗ. Составители: Александров A.A., Грушина Л.Е., Закурина Т.Ю.. Псков.

40. Волочкова O.K., Кильдюшевский В.И., Колосова И.О., Седов В.В., Фараджева H.H., Харлашов Б.Н., 1986. Раскопки на ул. Ленина//АИППЗ 1986. Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

41. Волочкова O.K., 1988. Раскоп XII на ул. Ленина//АИППЗ 1988. Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

42. Волочкова O.K., Закурина Т.Ю., 1996. Погребения древнерусского курганного некрополя (по материалам раскопов V, XI, ХН)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

43. Вязкова O.E., 1995. Некоторые принципы инженерно-геологических исследований памятников археологии//Автореф. дис. канд. геолого-минерал, наук. М.

44. Вязкова O.E., Милютина H.H., 1996. Палеорельеф междуречья Великой и Псковы, подвергшийся антропогенному воздействию в X — нач. XI вв. (по материалам раскопок на ул. Ленина)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

45. Гальковский Н.М., 1916. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. Т. 1. Харьков.

46. Голубева Л.А., 1949. Киевский некрополь//МИА СССР. Вып. 11. Т. 1.М-Л.

47. Горюнова В.M., 1994. Проблемы происхождения западнославянской керамики в Приильменье//Новгород и Новгородская земля. История и археология. Матер, науч. конф. Вып. 8. Новгород.

48. Давидан О.И., 1962. Гребни Старой Ладоги//АСГЭ. Вып. 4.

49. Давидан О.И., 1987. Весовые гирьки Старой Ладоги//АСГЭ.1. Вып. 28.

50. Давидан О.И., 1999. Новые находки гребней в Старой Ладоге//РА N 1.

51. Дедюхина B.C., 1967. Фибулы скандинавского типа// Очерки по истории русской деревни Х-ХШ веков. Труды ГИМ, 43. М.

52. Древняя Русь. Город, замок, село., 1985//Археология СССР. М.

53. Дубов И.В., Седых В.Н., 1989. Камерные гробницы Ярославского Поволжья//Х1 Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии: Тез. докл. М.

54. Ениосова Н.В., 2001. Скандинавские рельефные фибулы из Гнездова//Археологический сборник. Гнездово. 125 лет исследования памятника. Труды ГИМ. Вып. 124. М.

55. Ершова Т.Е., 1992. Древности латгалов в Псковской земле XI -XII вв.//Археологи рассказывают о древнем Пскове. Псков.

56. Жарнов Ю.Э., 1991а. Животные в погребальном обряде курганов периода становления Древнерусского государства//СА N 2.

57. Жарнов Ю.Э., 19916. Женские скандинавские погребения в Гнездове// Смоленск и Гнездово (к истории древнерусского города). М.

58. Жарнов Ю.Э., 1992. Погребальный обряд в Древней Руси по материалам гнездовского некрополя//Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

59. Жарнов Ю.Э., 1998. Гнездовские погребения с остатками трупоположения//Историческая археология. Традиции и перспективы. М.

60. Закурина Т.Ю., Кулакова М.И., Яковлева Е.Л., 2000. Исследования на Трупеховских I, II, IV, V, VII раскопах в Пскове/МО 1998. М.

61. Каинов С.Ю., 1999. Ланцетовидные наконечники стрел из раскопок Гнездова//Рапнесредневековые древности Северной Руси и ее соседей. СПб.

62. Каменецкая Е.В.,1998. Керамика Гнездова как показатель торговых и этнических контактов//Историческая археология. Традиции и перспективы. М.

63. Каргер М.К., 1958. Древний Киев. Т. 1. М-Л. Килиевич С.Р., 1982. Детинец Киева IX первой половины XIII веков (по материалам археологических исследований). Киев.

64. Кильдюшевский В.И., 1995. Язычество и христианство в Пскове (по материалам погребальных памятников)//Церковная археология. Часть 1. Материалы Первой Всероссийской конференции. СПб-Псков.

65. Кильдюшевский В.И., 1996. Погребения псковского некрополя (раскоп VII)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

66. Кирпичников А.Н., 1966а. Древнерусское оружие. Вып. 1//САИ. Вып. EI-36. М-Л.

67. Кирпичников А.Н., 19666. Древнерусское оружие. Вып. 2//САИ. Вып. EI-36. М-Л.

68. Кирпичников А.Н., 1973. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв//САИ, El-36. М.

69. Клейн В.К., 1926. Путеводитель по выставке тканей VII XIXвеков. М.

70. Климова Н.Т., 1971. Технология шелковых тканей из коллекции Государственного Исторического музея//История и культура Восточной Европы по археологическим данным. М.

71. Козлов С.Э., 1990. Топография изделий из стекла из раскопок Пскова//АИППЗ 1989: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

72. Козюренок О.В., 1995. Скудельницы в Пскове в XV XVI вв//Церковная археология. Часть 2. Материалы Первой Всероссийской конференции. СПб-Псков.

73. Колосова И.О., Харлашов Б.Н., 1983. Дружинное погребение псковского могильника//СА. N 2. М.

74. Колосова И.О., 1992. Завершение работ на раскопе XVI по ул. Ленина//АИППЗ 1991: Материалы симпозиума. Псков.

75. Колосова И.О., Милютина H.H., 1994. "Большой курган" древнерусского некрополя Пскова (погребение 57, 59)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 2. Псков.

76. Колосова И.О., Милютина H.H., 1995. Новые данные о курганном некрополе Пскова (по материалам раскопа XVI на ул. Ленина)//АИППЗ 1994: Материалы научного семинара. Псков.

77. Колосова И.О., Милютина H.H., 1996. Древнерусский некрополь Пскова (по материалам раскопа XViy/Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

78. Колчин Б.А., 1959. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого (продукция, технология)//МИА, N 65. М.

79. Колчин Б. А., 1982. Хронология новгородских древностей//Новгородский сборник. 50 лет раскопок в Новгороде. М.

80. Кондратьева O.A., 1999. "Язык" гребня. К вопросу о семиотическом статусе вещи//Раннесредневековые древности Северной Руси и ее соседей. СПб.

81. Конференция, посвященная 80-летию со дня рождения A.B. Арциховского, 1983.//СА. N 4. М.

82. Королев А.Е., 1996. Археологические раскопки на улице Ленина в Пскове в 1967-1991 гг.: Указатель архивных материалов и литературы//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

83. Куза A.B., 1989. Малые города Древней Руси. М. Куза A.B., 1996. Древнерусские городища X XIII вв. Свод археологических памятников. М.

84. Кулакова М.И., 1996. Некоторые итоги дендрохронологического изучения дерева из раскопов по ул. Ленина (1982, 1984-1985гг. V, VI раскопы; 1991 г. - XVI раскоп)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

85. Лабутина И.К., 1975. Раскопки в Пскове/МО 1974. М. Лабутина И.К., Кильдюшевский В.И., Щапова Ю.Л.,1977. Раскопки в Пскове на ул. Ленина//АО 1977. М.

86. Лабутина И.К., 1979. Продолжение охранных раскопок на ул. Ленина в Пскове/МО 1978. М.

87. Лабутина И.К., Колосова И.О., 1980. Раскопки на ул. Ленина в Пскове//АО 1979. М.

88. Лабутина И.К., 1981. Итоги изучения культурного слоя в Пскове//КСИА. Вып. 164. М.

89. Лабутина И.К., Кильдюшевский В.И., Урьева А.Ф., 1981. Древнерусский некрополь Пскова//КСИА. Вып. 166. М.

90. Лабутина И.К., 1983. Изучение начальных отложений культурного слоя в пределах стены 1309 г.//Археологическое изучение Пскова. М.

91. Лабутина И.К., 1984а. Новый памятник из раскопок в Пскове в 1982 году//АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

92. Лабутина И.К., 19846. Работы на ул. Ленина в Пскове//АО1982. М.

93. Лабутина И.К., 1985а. Опыт изучения нижних отложений культурного слоя Пскова в раскопах на ул. Ленина//АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

94. Лабутина И.К., 19856. Псков в X-XV вв.//Тезисы докладов советской делегации на V международном конгрессе славянской археологии. М.

95. Лабутина И.К., 1987а. Новые погребения псковского некрополя//Задачи советской археологии в свете решений XXVII съезда КПСС. Тез. докл. Суздаль. 1987. Всесоюзная археологическая конференция. М.

96. Лабутина И.К., 19876. О псковском некрополе// АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

97. Лабутина И.К., 1987в. Псков в X-XV вв. Историческая топография по данным археологии//Труды V международного конгресса славянской археологии. Т. 1. М.

98. Лабутина И.К., 1988. О датировке ярусов в раскопах на ул. Ленина в Пскове (1976, 1978, 1981-1985 гг.)//АИППЗ 1988. Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

99. Лабутина И.К., 1989а. Святилище Пскова по раскопкам 1982 Г.//АИППЗ 1988: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

100. Лабутина И.К., 19896. Языческое святилище Пскова//История и культура древнерусского города. М.

101. Лабутина И.К., 1990. Из истории духовной культуры средневекового Пскова (X-XV bb.)//VI МКСА: Тез. докл. советской делегации. М.

102. Лабутина И.К., 1992. Открытие псковского некрополя//Археологи рассказывают о древнем Пскове. Псков.

103. Лабутина И.К., Колосова И.О., Степанов C.B., Харлашов Б.Н., 1995. Средневековый Псков (по археологическим данным)//Славянская археология. 1990. Раннесредневековый город и его округа. Материалы по археологии. Вып. 2. М.

104. Лабутина И.К., 1996а. Погребения псковского некрополя (1724, 26-28)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

105. Лабутина И.К., 19966. Раскопки в древней части псковского посада (1967-1991 гг.)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

106. Лабутина И.К., 2001. Псков. Историческая справка. Псков. Лебедев Г.С., 1977. Погребальный обряд как источник социологической реконструкции//КСИА. Вып. 148. М.

107. Лебедев Г.С., 1981. Проблемы генезиса древнерусской курганной культуры//КСИА. Вып. 166. М.

108. Леонова Н.Б., Смирнов Ю.А., 1977. Погребение как объект формального анализа//КСИА. Вып. 148. М.

109. Леонтьев А.Е., 1976. Классификация ножей Сарского городи ща//СА, N 2.

110. Леонтьев А.Е., 1996. Археология мери. К предистории СевероВосточной Руси. М.

111. Лесман Ю.М., 1988. Погребальные памятники северо-запада Новгородской земли и Новгород XI XIVbb. (синхронизация вещевых комплексов) //Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

112. Лихтер Ю.А., Щапова Ю.Л., 1991. Гнездовские бусы. По материалам раскопок курганов и поселения//Смоленск и Гнездово. М.

113. Львова З.А., 1968. Стеклянные бусы Старой Ладоги//АСГЭ. Вып. 10. Л.

114. Макаров H.A., Захаров С.Д., Бужилова А.П., 2001. Средневековое расселение на Белом озере. М.

115. Макаров H.A., Новикова Г.Л., 2002. Древнейший некрополь летописного Белоозера//Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. СПб.

116. Медведев А.Ф., 1959. Оружие Новгорода Великого//МИА. N

117. Милютина H.H., 1994. Некоторые результаты изучения древнерусского кладбища Пскова (погребальныйобряд)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 2. Псков.

118. Милютина H.H., 1996а. Погребения древнерусского некрополя Пскова (N 62, 63, 64, 65)//РА. N 3.

119. Милютина H.H., 19966. Погребения псковского некрополя (раскопы VI, VIII, 1Х)//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

120. Минасян P.C., 1980. Четыре группы ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (к вопросу о появлении славянских форм в лесной зоне)//АСГЭ. Вып. 21. JI.

121. Михайлов К.А., 2002. Скандинавский могильник в урочище Плакун (заметки о хронологии и топографии)//Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. СПб.

122. Михайлов К.А., 2003. Курганные могильники Старой Ладоги//Старая Ладога древняя столица Руси. Каталог выставки. СПб.

123. Мурашева В.В., 1994. Убор воина и коня в Древней Руси, как социально-этническая категория (по материалам наборных украшений X-XIII вв.)//Автореф. дис. канд. ист. Наук: 07.00.06. М.

124. Мурашева В.В., 1998. Скандинавские наборные ременные накладки с территории Древней Руси//Историческая археология. Традиции и перспективы. М.

125. Мурашева В.В., 2000. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). М.

126. Недошивина Н.Г., Фехнер М.В., 1985. Погребальный обряд Тимеревского могильника//СА. N 2. М.

127. Никитина Г.Ф., 1985. Систематика погребального обряда племен Черняховской культуры. М.

128. Новикова Г. Л., 1989. Набор скандинавских языческих амулетов//1Х Всесоюзная конференция по изучению истории,экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тез. докл. Ч. 1. М.

129. Новикова Г.Л., 1988. Амулеты в скандинавском языческом культе//Тез. докл. конф. "Реконструкция древних верований: источники, метод, цель". Л.

130. Новикова Г.Л., 1991. Скандинавские амулеты из ГнездоваУ/Смоленск и Гнездово (к истории древнерусского города). М.

131. Новикова Г.Л., 1992а. Скандинавские языческие культы на территории Древней Руси (культовые предметы: типология и хронология)//Дис. канд. ист. наук: 07. 00. 06. М.

132. Новикова Г.Л., 19926. Скандинавские языческие культы на территории Древней Руси (культовые предметы: типология и хронология)//Автореф. дис. канд. ист. наук: 07. 00. 06. М.

133. Новикова Г.Л., 1995. Распространение североевропейских культовых древностей на Руси и их хронология//АИППЗ 1994: Материалы научного семинара. Псков.

134. Новикова Г.Л., 1998. Щитообразные подвески из Северной и Восточной Европы//Историческая археология. Традиции и перспективы. М.

135. Падин В.А., 1976. Кветунский древнерусский могильник//СА.1. N 1.М.

136. Панова Т.Д., 1990. Городской погребальный обряд средневековой Руси (Х1-ХУ1 вв.)//Автореф. дис. . канд. ист. наук: 07. 00. 06. М.

137. Петрухин В .Я., 1985. О функциях раннегородской сети в процессе становления древнерусского государства//Тез. докл. советской делегации на V МКСА. М.

138. Петрухин В.Я., 1987. О функциях раннегородской сети в становлении древнерусского государства//Труды V МКСА. Т. I. Вып. 26. М.

139. Петрухин В.Я., 1988. Заметки о погребальной обрядности языческих славян в свете германских, балтийских параллелей//АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

140. Петрухин В.Я., 1995. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. М-Смоленск.

141. Петрухин В.Я., 1998. Большие курганы Руси и Северной Европы. К проблеме этнокультурных связей в раннесредневековый период//Историческая археология. Традиции и перспективы. М.

142. Плоткин K.M., 1980. Псков и его округа во второй половине I тыс. н. э.//Автореф. дис. канд. ист. наук: 07. 00. 06. JI.

143. Плоткин K.M., 1982. Псков и его округа в конце I т. н. э.//Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. JI.

144. Плоткин K.M., 1989. Округа Пскова накануне и в период становления города//Становление европейского средневекового города. М.

145. Плоткин K.M., 1992. Начало Пскова//Археологи рассказывают о древнем Пскове. Псков.

146. Плоткин K.M., 1994. Концы Пскова на начальном этапе сложения городской территории//Древний Псков. Исследования средневекового города: материалы конф. СПб.

147. Плоткин K.M., Степанов C.B., 1990. Раскоп X на ул. Ленина//АИППЗ 1989: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

148. Плоткин K.M., 1996. Граница псковского некрополя (по материалам раскопа Х)//Археологическое изучение Пскова. Псков.

149. Плоткин K.M., 1999. Очерк истории Псковского края//Историко-этнографические очерки Псковского края. Псков.

150. Подвигина Н.Л., 1965. Раскопки курганов в Псковской области//СА. № 1. М.

151. Попов С.Г., 1996. Комментарии к радиоуглеродным датировкам псковского некрополя//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

152. Псков. Очерки истории, 1990. Л.

153. Пушкина Т.А., 1991а. Торговый инвентарь из курганов Смоленского Поднепровья//Смоленск и Гнездово. М.

154. Пушкина Т.А., 19916. Три амулета из Гнездова//Проблемы археологии Евразии. М.

155. Пушкина Т.А., 1999. Об одной группе скандинавских фибул на территории Древней Руси//Древности Пскова. Археология, история, архитектура. Псков.

156. Рабинович М.Г., 1986. Древнерусская одежда IX XIII вв//Древняя одежда народов Восточной Европы. М.

157. Розенфельдт Р.Л., 1963. К вопросу о гончарных клеймах//СА.2. М.

158. Русанова И.П., 1992. Культовые места и языческие святилища славян У1-ХШ вв.//СА, N 4. М.

159. Русанова И.П., Тимощук Б.А., 1993. Языческое святилище древних славян. М.

160. Сабурова М.А., Седова М.В., 1984. Некрополь г. Суздаля//Культура и искусство средневекового города. М.

161. Салмина Е.В., 2000. Работы на Трупеховских III и VI раскопах в г. Пскове//АО 1998. М.

162. Салмина Е.В., 2001. Работы на Трупеховских III и VI раскопах в 1998 г. в Пскове//АИППЗ: материалы научного семинара за 2000 г. Псков.

163. Седов В.В., 1969. Казихинские курганы на р. Великой (1Х-Х вв.)//КСИА. Вып.120.М.

164. Седов В.В., 1971. Грицковские курганы//КСИА. Вып. 125. М.

165. Седов В.В., 1976. Мальский курганно-жальничный могильник близ Изборска//КСИА. Вып. 146. М.

166. Седов В.В., 1978. Лепная керамика Изборского городища// КСИА. Вып. 155. М.

167. Седов В.В., 1982. Восточные славяне в VI-XIII вв.: Археология СССР. М.

168. Седов В.В., 1983. Предисловие//Археологическое изучение Пскова. М.

169. Седов В.В., Белецкий C.B., Волочкова O.K., Закурина Т.Ю., Кильдюшевский В.И., Колосова И.О., Лабутина И.К., Плоткин K.M., Фараджева H.H., Харлашов Б.Н., 1987. Раскопки в Пскове//АО 1985. М.

170. Седов В.В., 1988. Распространение христианства в Древней Руси (по археологическим материалам)//АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

171. Седов В.В., 1989. Скандинавские элементы в раннесредневековом Пскове//Х1 Всесоюзная конф. по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. М.

172. Седов В.В., 1992. Археологические исследования Пскова// АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

173. Седов В.В., 1993. Распространение христианства в древней Руси//КСИА. N 208.

174. Седов В.В., 1994. Первый этап славянского расселения в бассейнах озер Ильменя и Псковского//Новгородские археологические чтения. Новгород.

175. Седов В.В., 1995. Славяне в раннем средневековье. М.

176. Седов В.В., 1998. Первые страницы истории Пскова /Лсторш Pyci Укра'шы (1сторико-археолопчный зб1рник). Khîb.

177. Седов В.В., 1999а. Древнерусская народность. М.

178. Седов В.В., 19996. У истоков восточнославянской государственности. М.

179. Седов В.В., 2002. Изборск протогород. М.

180. Седова М.В., 1997. Суздаль в X XV веках. М.

181. Сизов В.И., 1902. Курганы Смоленской губернии//Материалы по археологии России. Т. 28. СПб.

182. Смирнова Г.П., 1974. О трех группах новгородской керамики X начала XI в.// КСИА. Вып. 139. М.

183. Смирнова Г.П., 1976. Лепная керамика древнего Новгорода//КСИА. Вып. 146. М.

184. Стальсберг А., 1987. Женские вещи скандинавского происхождения на территории Древней Руси/ЛГруды V международного конгресса славянской археологии. Т. III. Вып. 16. Секция V. М.

185. Сталсберг А., 1994. Проблемы культурного взаимодействия Руси и Скандинавии в VIII-IX вв. (по археологическим собраниям СНГ)//Археологические Вести. СПб.

186. Станкевич Я.В., 1951. Классификация керамики древнего культурного слоя Старой Ладоги//СА. XV. М. Л.

187. Токарев С.А., 1964. Ранние формы религии и их развитие. М.

188. Толочко П.П., 1972. 1сторична топограф1я стародавнього Киева. Кшв.

189. Толочко П.П., 1985. О социально-топографической структуре древнего Киева и других древнерусских городов//Археологические исследования Киева 1978-1983 гг. Киев.

190. Фехнер М.В., 1971. Шелковые ткани как источник для изучения экономических связей Древней Руси//История и культура Восточной Европы по археологическим данным. М.

191. Фехнер М.В., 1976. Золотное шитье Владимиро-Суздальской Руси//Средневековая Русь. М.

192. Фехнер М.В., 1979. Золотное шитье в Древней Руси//Памятники культуры: Новые открытия. 1978. JI.

193. Фехнер М.В., Недошивина Н.Г., 1987. Этнокультурная характеристика Тимеревского могильника по материалам погребального инвентаря//СА. N 2. М.

194. Харлашов Б.Н., 1980. Новые материалы псковского некрополя (погребение 25)//Тез. докл. студ. науч. конф. "Средневековая археология русского северо-запада." Псков.

195. Хартанович В.И., 1996. Характеристика антропологических материалов из погребений и культурного слоя в г. Пскове (раскопки 1972, 1974 и 1976 гг.)// Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

196. Хорошев A.C., 1984. К вопросу о "языческом могильнике" на Ярославовом дворище в Новгороде//АИППЗ: Тез. докл. науч.-практич. конф. Псков.

197. Хорошев A.C., 1989. К вопросу о "языческом могильнике" на Ярославовом дворище//История и культура древнерусского города. М.

198. Черных Н.Б., 1996. Дендрохронологическое изучение дерева построек из раскопов у педагогического института и I, III, IV на ул. Ленина//Археологическое изучение Пскова. Вып. 3. Псков.

199. Шмидехельм М.Х., 1959. Городище Рыуге в юго-восточной Эстонии//Вопросы этнической истории народов Прибалтики. М.

200. Щапова Ю.Л., Лабутин В.И., 1985. Стекло древнего Пскова//АИППЗ: Краткие тез. докл. к предстоящей науч.-практич. конф. Псков.

201. Яковлева Е.А., 2001. Модель первоначального рельефа Пскова и летописные топонимы Среднего города//АИППЗ: материалы научного семинара за 2000 г. Псков.

202. Янин B.JI., 1999. Княгиня Ольга и проблема стеновления Ыовгорода//Древности Пскова: Археология. История. Архитектура. Псков.

203. Ярославское Поволжье X-XI вв., 1963. М.

204. Arbman Н., 1940-1943. Birka I. Die Graber. Stokholm.

205. Arrhenius В., 1984. Bugelfibeln//Birka 11:1. Stockholm.

206. Jansson I., 1986. Gürtel und Gurtelzubehor vom orientalischen Typ//Birka 111:2. Sustematische Analisen der Graberfunde. Stokholm.

207. Kivikoski E., 1973. Die Eisenzeit Finnlands. Helsinki.

208. Kyhlberg O., 1986. Die Gewichte in den Grabern von Birka -Metrologie und WirtschaMBirka 11:2. Systematische Analisen der Graberfunde. Stockholm.

209. Muhle E., 1991. Die stadtischen Handelszentren der nordwestlichen Rus, Aufzuge und frühe Entwicklung altrussischer Städte (bis gegen Ende des 12. Jahrhunderts). Stuttgart.

210. Novikova C., 1992. Iron neck rings with Thor s hammers found in Eastern Europe//Fornvannen 87. Stockholm.

211. Petersen J., 1928. Vikingetidens smykker. Stavanger.

212. Pickhan G., 1992. Gospodin Pskov: Entstehung und Entwicklung eines stadtisch Herschaftszentrums in Altrussland//Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Bd. 4. Wiesbaden: Harrasoitz.

213. Sedov V., 1992. Skandinavische Elemente im frühmittelalterlichen Pskow//Die Kontakte zwischen Ostbaltikum und Skandinavien im frühen Mittelalter: Internationale Konferenz. Uppsala.

214. Selirand J., 1974. Eestlaste matmiskombed varafeodaalsete suhete tarkamise periodil (11.-13. Sajand). Tallinn.

215. Stalsberg A., 1982. Scandinavian Relations with Northwestern Russia during the Viking Age: The Archaeologikal Evidence//JournaI of Baltic Studies. XIII. N 3.

216. Stenberger M., 1958. Die Schatzfunde Gotlands der Wikingerzeit// Bd. I. Stockholm.

217. Wegraeus E., 1986. Pfeilspitzen von Birka//Birka 11:2. Stockholm.