автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Эмблематические коммуникативные ошибки

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эмблематические коммуникативные ошибки"

На правах рукописи

ЕПИХИНА Елизавета Михайловна

ЭМБЛЕМАТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ

ОШИБКИ

10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2014

13 НАР 2014

005545875

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет».

: Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Владимир Ильич Карасик.

Официальные оппоненты: Палашевская Ирина Владимировна, доктор

фшюлогических н^к, доцеот (Волгоградский государственный университет, доцент кафедры романо-германской филологии);

РудоваЮлия Владимировна, кандидат филологических наук, доцент (Волгоградский государственный медицинский университет, доцент кафедры иностранных языков с курсом латинского языка).

Ведущая организация - Кемеровский государственный университет.

Защита состоится 17 апреля 2014 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400066, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: Ьир://\у\у\у. vgpu.org 17 февраля 2014 г.

Автореферат разослан 27 февраля 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, ДОЦент <-' H.H. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле лингвосемиотики и теории дискурса.

Объектом исследования выступают коммуникативные ошибки, в качестве предмета изучения рассматривается их эмблематика.

Актуальность работы обусловлена следующим: 1) коммуникативные ошибки встречаются во всех ситуациях общения, однако проблема интерпретации подобных нарушений на данный момент не нашла достаточного отражения в лингвистике; 2) эмблематический потенциал коммуникативной ошибки еще не был предметом лингвистического исследования; 3) способность интерпретировать эмблематические коммуникативные ошибки позволяет идентифицировать личность собеседника и оптимизировать коммуникативное поведение.

В основу выполненной работы положена следующая гппотеза: коммуникативная ошибка обладает определенным эмблематическим потенциалом.

Цель исследования - охарактеризовать эмблематику коммуникативных ошибок. Данная цель конкретизируется в следующих задачах:

- определить феномен эмблематических коммуникативных ошибок;

- построить классификацию эмблематических коммуникативных ошибок;

- установить типы эмблематичности, характеризующие говорящего и слушающего в плане языковых и речевых ошибок русского и английского коммуникативного поведения.

В качестве материала исследования рассматриваются коммуникативные ошибки в русском и английском языках. Единицей исследования является текстовый фрагмент, содержащий коммуникативное нарушение. Всего проанализировано 2000 соответствующих текстовых фрагментов.

В работе использовались следующие методы: понятийное моделирование, интерпретативный анализ, интроспекция.

Степень разработанности проблемы. В научной литературе коммуникативные ошибки неоднократно рассматривались в различных направлениях лингвистики. Методологической базой работы являются исследования в области семиотики (С.С. Аверинцев, А.Ф. Лосев, A.B. Оля-нич, Ф. Растье, Ю.С. Степанов), теории коммуникации (Д.Б. Гудков, В.В. Красных, Т.В. Ларина, O.A. Леонтович, Ю.Е. Прохоров, В.М. Савицкий, И. А. Стернин, С:Г. Тер-Минасова), теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, Т.А. ван Дейк, В.В. Дементьев, В.З. Демьянков, P.C. Аликаев, Л.С. Бей-линсон, Е.В. Бобырева, E.H. Галичкина, Е.Ю. Ильинова, М.Р. Желтухина, В.В. Жура, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, Л.А. Кочетова, O.A. Леонтович, О.В. Лутовинова, М.Л. Макаров, Г.Н. Манаенко, В.А. Митягина, И.В. Па-

лашевская, С.Н. Плотникова, К.Ф. Седов, Г.Г. Слышкин, И.И. Чесноков, И.О. Шевченко, Е.И. Шейгал). Тем не менее лингвосемиотические и ин-терпретативные особенности коммуникативной ошибки остаются недостаточно освещенными.

Научная новизна работы заключается в раскрытии лингвосемиоти-ческой природы коммуникативных ошибок, в определении их эмблематической специфики применительно к различным типам языковых личностей и разным типам дискурса, в построении типологии эмблематических коммуникативных ошибок.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данная работа вносит вклад в теорию коммуникации, уточняя разновидности коммуникативных ошибок и способы их интерпретации.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в курсах языкознания, стилистики и интерпретации текста, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по лингвосемио-тике, теории дискурса, лингвокультурологии, социо- и психолингвистике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эмблематической коммуникативной ошибкой является непроизвольное коммуникативно-значимое нарушение общения, ухудшающее восприятие и понимание речи или отдельного высказывания и позволяющее адресату либо наблюдателю сделать выводы о говорящем.

2. Классификация таких ошибок строится на основании следующих критериев: а) системные / стилевые нарушения языковых норм (акцентологические, грамматические, орфографические, лексические, орфоэпические и паравербальные ошибки); б) адресантные и адресатные нарушения общения (ошибки при речевом оформлении мысли либо при ее интерпретации); в) релевантные и нерелевантные ошибки (вызывающие либо не вызывающие коммуникативный сбой); г) культурно-обусловленные / ситуативные нарушения коммуникативных норм (ошибки иностранцев и носителей родного языка, недостаточно внимательных к собеседникам); д) жанрово-дискурсивные / логические ошибки (недостаточное владение жанровой компетенцией и неумение логически выстроить речь); е) ошибки, обусловленные либо не обусловленные патологией речемысли-тельных процессов; ж) реальные и фиктивные эмблематические ошибки (соответствующие коллективно разделяемым стереотипам общения либо произвольно устанавливаемым интерпретативным ходам).

3. Выделяются следующие типы эмблематичности, характеризующей говорящего и слушающего в плане языковых и речевых ошибок: ориента-циокные, статусные и парольные несоответствия нормам коммуникации в определенной лингвокультуре (отклонения от стереотипных установок и реакций, непонимание статусной принадлежности партнера по обще-

ншо, незнание парольных смыслов коммуникативных знаков, используемых носителями определенных социолектов).

Апробация. По теме исследования опубликовано 7 работ объемом 2,5 п.л., в том числе 3 статьи - в журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Основное содержание исследования докладывалось на научных конференциях «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград, 2011 г.), «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики» (Волгоград, 2012 г.) и на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете (2010-2013 гг.).

Структура. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Эмблематические коммуникативные ошибки как объект лингвистического изучения» раскрывается понятие коммуникативной ошибки, рассматривается опыт мировой лингвистики в изучении коммуникативных нарушений, приводятся типы коммуникативных ошибок и описываются эмблематические коммуникативные ошибки.

Коммуникативная ошибка представляет собой коммуникативно-значимое нарушение, существенно ухудшающее восприятие и понимание речи или отдельного высказывания. Важнейшим условием отнесения отклонения от нормы непосредственно к ошибке считается непреднамеренность его совершения. В редких случаях коммуникативные ошибки могут создать комический эффект.

При анализе коммуникативной ошибки с позиции слушающего наиболее важным представляется нарушение интерпретации сообщения (непонимание, недопонимание, недоразумение). Ошибки отправителя речи отличаются фактически безграничным многообразием, особенно в условиях билингвизма.

Ошибки говорящего делятся на три основные группы: системные, нормативные и ситуативные. Системные ошибки обусловлены выбором ненормативного варианта из ряда предлагаемых языковой системой. Нормативные ошибки представляют собой нарушение образцового, общепризнанного употребления элементов языка (слов, словосочетаний, предложений), а также нарушение правил использования речевых средств в определенный период развития языка в целом (акцентологические ошибки, грамматические ошибки, орфографические, лексические, орфоэпиче-

ские ошибки). Ситуативными же ошибками являются такие отклонения в речи говорящего, которые не препятствуют пониманию речевого сообщения, но могут его затруднить в связи с неуместностью всего высказывания или его части.

В пространстве коммуникативного акта информация зачастую передается не прямым путем, а посредством различных сигналов или знаков, среди которых выделяется эмблема. Эмблема допускает только одну интерпретацию и не подлежит толкованиям, а важнейшей ее функцией представляется идентификация. Эмблематика служит средством упрощения содержания высказывания или его информационного дублирования. В нашем исследовании мы предлагаем следующие типы эмблематичности: 1) ориен-тационная эмблематичность, 2) статусная эмблематичность, 3) парольная эмблематичность. Ориентационная эмблематика заключается в оценке по степени соответствия ожидаемому положению дел. Статусная эмблематичность заключается в указательной сущности эмблемы как индексе социального положения индивида. Эмблема в данном случае выступает определенным признаком, осознанно или бессознательно выбранным человеком для передачи информации о его месте и/или значимости в обществе. Парольная эмблематичность позволяет идентифицировать собеседника в качестве «своего» и «чужого» и, как результат, выстраивать определенную тактику поведения в процессе коммуникации.

Эмблематической коммуникативной ошибкой мы считаем непроизвольное коммуникативно-значимое нарушение, ухудшающее восприятие и понимание речи или отдельного высказывания, позволяющее сделать некоторые выводы о том, кто его совершил, при условии определенной подготовленности второго участника общения.

В своей работе мы рассматриваем эмблематические коммуникативные ошибки как отправителя, так и получателя информации. Соответственно отправитель некоего сообщения совершает эмблематическую ошибку по схеме (где О - отправитель информации, П - ее получатель):

О: речевое сообщение + ошибка.

П: считывание ошибки как эмблемы => вывод об отправителе.

Пример:

Ситуация: коммуниканты за обеденным столом, приступают к первому блюду.

О: Маш, дай весло.

П: (считывает отклонение от лексической нормы (ложка) => отправитель имеет непосредственное отношение к криминальному миру).

Эмблематическая ошибка, допускаемая получателем информации, происходит по двум наиболее частотным схемам:

1. О: речевое сообщение.

П: неверная интерпретация => неадекватная первичному посылу отправителя информации реакция.

О: считывание ошибки интерпретации как эмблемы => вывод о получателе информации.

Пример:

Ситуация: коммуниканты обсуждают музыкальные предпочтения.

О: А тебе какие песни Элтона Джона больше нравятся: ранние или более поздние?

П: А это кто?

О: (делает вывод: получатель информации не знаком с британской музыкальной культурой).

Как мы видим, получатель информации не отвечает первичному посылу отправителя - в данном случае не дает ответа на поставленный вопрос, а задает свой. Вопрос получателя свидетельствует о том, что он не знаком с культовым британским певцом и композитором, что, вероятнее всего, говорит о его незнании британской музыки в принципе.

2. О: речевое сообщение.

П: верная интерпретация => неадекватная ожиданиям отправителя информации реакция.

О: считывание ошибки ответной реакции как эмблемы => вывод о получателе информации.

Пример:

Ситуация: случайная встреча коммуникантов.

О: Привет, Кирюш!

П: Ненавижу, когда меня так называют.

О: (делает вывод: получатель информации находится в плохом настроении, так как обычно спокойно относится к подобному варианту своего имени).

Данный пример иллюстрирует ситуацию, в которой адресант не получает ожидаемой реакции: здесь - ответного приветствия, так как это подразумевают элементарные нормы этикета. На основании подобного отклонения адресант делает вывод о плохом настроении собеседника, но только в случае, если подобное поведение не свойственно ему в принципе.

Вопрос о влиянии эмблематических коммуникативных ошибок на исход коммуникации решается ситуативно. Среди наиболее вероятных можно выделить следующие варианты завершения общения:

1. Собеседник не считывает эмблему — общение продолжается в начатом русле.

2. Собеседник считывает эмблему - делает определенные выводы — вносит изменения в тактику поведения - общение продолжается в новом

формате - второй участник общения принимает формат - коммуникативный акт имеет шанс на успех.

3. Собеседник считывает эмблему—делает определенные выводы—вносит изменения в тактику поведения — общение продолжается в новом формате - второй участник общения не принимает формат - коммуникативный акт не достигает начальных целей, заданных его инициатором.

4. Собеседник считывает эмблему - делает определенные выводы -считает данные выводы несущественными либо не влияющими на дальнейшее общение - общение продолжается - коммуникативный акт имеет шанс на успех.

5. Собеседник считывает эмблему - делает определенные выводы - считает дальнейшее общение нецелесообразным либо невозможным - общение завершается без достижения целей, заданных его инициатором.

На исход коммуникации при возникновении описанных ранее нарушений влияет ряд факторов:

-условия протекания коммуникативного акта: чем расслабленнее и непосредственнее чувствуют себя собеседники, чем больше внимания они могут позволить уделять самому общению, тем больше шансов заметить и считать эмблематическую ошибку и сменить русло беседы: в экстренных ситуациях (к примеру, пожар, наводнение, военные действия) на передний план выходят явления событийного характера;

- настроение коммуникантов при вступлении в диалог;

- субординация коммуникантов: даже в случае неоднократного совершения эмблематических ошибок старшим по званию, представителем руководства, отцом семейства, а и иногда и просто старшим по возрасту человеком шансы на то, что собеседник откажется от дальнейшего разговора или поспособствует его прекращению, малы;

- плотность ошибок: чем больше эмблематических ошибок совершено участником коммуникации, тем выше шансы на ее негативный исход;

- изначальная общность социального происхождения коммуникантов: как показывает практика, вне зависимости от занимаемого положения и принадлежности к тому или иному кругу, индивид подсознательно считает привычные для себя с детства узуальные нормы правильными и приемлемыми, даже в случае их отличия от литературных; именно поэтому знакомые с ранних лет говор, диалектизмы и прочие девиации не вызывают негативной реакции у индивида, который в силу ряда причин уже принадлежит к иной социальной группе;

- межличностные отношения коммуникантов: симпатия как важный фактор коммуникативного акта в состоянии сгладить эффект, производимый эмблематическими коммуникативными ошибками, особенно в случае межгендерного общения.

Принципиально важным вопросом в контексте рассмотрения эмблематических коммуникативных ошибок является ненамеренность их совершения. Мы рассматриваем нарушение в качестве ошибки только в случае непреднамеренности его возникновения. Однако эмблема как таковая также является сложным феноменом, который может либо возникать в силу естественных причин, случая, либо быть смоделированным намеренно, с определенной целью. Для того чтобы разграничить два подобных явления, мы принимаем в нашей работе за истину тот факт, что эмблема может быть реальной либо фиктивной.

Реальная эмблема сообщает о владельце актуальную достоверную информацию вне зависимости от того, намеренно он ее создает или нет. Приведем пример: во многих странах мира существует традиция, согласно которой студентам высших учебных заведений вместе с дипломом вручаются кольца или перстни выпускников. На подобных кольцах гравируются: название учебного заведения, имя выпускника и год его выпуска, а также зачастую тематическая картинка, соответствующая специализации ученика, - зуб у стоматолога, нота у певца, раскрытая книга у филолога. Подобное кольцо - знак принадлежности человека к определенному вузу и, если он действительно его окончил, является реальной эмблемой, хотя и носится намеренно, с целью указания на определенный этап в жизни индивида, его корни, образовательное прошлое.

Помимо этого, намеренно созданные эмблемы широко используются в маркетинге, превращаясь в узнаваемые торговые марки, угадываемые во всем мире лейблы и бренды.

Ненамеренной же реальной эмблемой может быть использование в речи специфических слов типа «scratcher» вместо нормативного «bed» или «purdies» вместо «potatoes», что в рамках англоязычной культуры свидетельствует о принадлежности человека к ирландскому обществу, так как эти слова являются характерными именно для него.

Отдельного внимания заслуживает фиктивная эмблема. Важнейшей функцией эмблемы считается идентификация. На подсознательном уровне человек в течение своей жизни стремится достичь определенных ориентиров, примеров, которые закладываются у него с детства и следуют за ним в течение всего личностного становления, постепенно претерпевая некие изменения. Чаще всего подобные идеалы связаны с вопросами самореализации, принадлежности к какому-либо привилегированному, с точки зрения индивида, обществу. Индустрия развлечений и средства массовой информации способствуют созданию подобных идеалов, формируют ценностную картину в сознании человека. Как следствие, объектами желания и признаками избранности, достатка и успешности становятся определенные вещи или действия, необходимые для создания имиджа успешного

человека. Дорогой автомобиль, редкие часы, роскошное жилье, молодая привлекательная спутница у мужчин, люксовая косметика, фешенебельный отдых, изысканная одежда и обеспеченный спутник у женщин - все эти признаки могут рассматриваться как эмблемы. Однако реальными эмблемами они будут являться только в случае действительно высокого социального положения и материального благосостояния владельца. В современном обществе существует тенденция приобретения дорогой вещи с целью создания определенного имиджа, даже если для этого человеку приходится ограничивать себя в чем-то другом. Такая эмблема, как дорогой телефон, купленный в кредит, по нашему мнению, должна считаться фиктивной, ведь она наводит на мысль о значительной обеспеченности, коей ее обладатель на самом деле не отличается.

Отметим, что для достижения определенных целей индивид в некоторых случаях прибегает к созданию некой эмблемы, которая позволила бы ему быть причисленным к желаемому обществу. Для этих целей он может либо использовать свойственную данному социуму лексику, либо копировать произносительные особенности, жесты, позы и прочие эмблематические факторы. В подобном случае возникает вопрос о том, как понять, является обратившая на себя внимание эмблема реальной или она фиктивна.

Например, индивид пользуется выражениями и конструкциями, характерными для работников мест заключения или бывших заключенных. Предположим, что мотивы и побуждения к этому нам неизвестны, а основная задача - определить, относится ли индивид к обществу, принадлежность к которому демонстрирует.

На основании проведенного анализа различных ситуаций мы предлагаем следующие параметры диагностики реальности демонстрируемых эмблем:

- однородность речевой и поведенческой картин;

- непрерывность речевого темпа;

- адекватность использования единиц, свидетельствующих о девиант-ном коммуникативном поведении;

- сохранение стиля поведения при смене коммуникативных условий; паралингвистический фактор.

Однородность речевой и поведенческой картин заключается в двух моментах:

1) в установлении, сохраняет ли индивид, прибегающий к специфической лексике и нестандартным поведенческим решениям, подобный стиль самопозиционирования на протяжении всего коммуникативного акта, сколь угодно долго бы он ни проходил, т. е., к примеру, человек, неоднократно прибегавший к терминам мочканутъ, завалить, вальнуть,

неожиданно использует нормативный вариант убить и, вероятнее всего, не является тем, за кого себя выдает;

2) в анализе речи с позиции соответствия всех лексических единиц, фонетики и грамматики низкому уровню, к примеру, фраза Тебе, порч, целесообразно было бы пасти метлу, если не стремишься получить перо в бочину звучит странно в связи с неоднородностью использованных в ней выражений.

Параметр непрерывности речевого темпа. Темпом речи является скорость произнесения речевых элементов разной протяженности. Особое внимание следует обращать на паузацшо, т. е. размещение пауз в речевом потоке. Совершая ту или иную эмблематическую коммуникативную ошибку намеренно, индивид подсознательно постарается выделить ее в своем высказывании, замедлив темп речи или сделав микропаузу, чтобы привлечь внимание собеседника. Даже если в ситуации реального общения это не будет явно выражено, приборы могут фиксировать подобное изменение.

Фактор адекватности использования девиантных единиц заключается в том, прибегает индивид к отклонениям от нормы естествегаю, непринужденно и в случаях, где девиация, согласно его логике, уместна, либо старается использовать как можно больше подобных нарушений для иллюстрации владения данным материалом.

Фактор сохранения стиля поведения при смене коммуникативных условий состоит в том, сохраняются ли избранная тактика и манера поведения индивида в условиях меняющейся ситуации, которая обусловливает протекание коммуникативного акта (к примеру, в случае сильного стресса, ярости, страха, повышенной усталости или болезни отправителя подобных сигналов). Во всех перечисленных состояниях уровень самоконтроля снижается, что неизменно приводит к тактическим промахам.

Значимость способности грамотно считывать и интерпретировать эмблематические коммуникативные ошибки трудно переоценить. Обладая подобным знанием, можно делать выводы о таких важных вещах, как происхождение собеседника, его принадлежность к определенной культуре, образованность, возраст, состояние здоровья. Также это дает возможность предугадать, не будет ли данный индивид опасен, что можно от него ожидать, можно и нужно ли строить с ним диалог. Помимо этого, способность интерпретировать эмблематические коммуникативные ошибки дает шанс выстроить свою стратегию поведения, выбрать необходимые тактики в общении, считывая эмоциональную реакцию собеседника на вынесенные утверждения, просьбы и прочее.

Во второй главе «Интерпретация эмблематических коммуникативных ошибок» приводится типология эмблематических коммуникативных ошибок, рассматриваются способы интерпретации каждого из видов по-

добных нарушений, а также описывается диагностика эмблематических коммуникативных ошибок.

Исходя из критерия системности, мы выделяем системные и нормативные эмблематические коммуникативные ошибки. Системные ошибки рассматриваем как выбор ненормативного варианта из ряда предлагаемых языковой системой, а также отклонения, нарушающие смысловые связи процесса коммуникации: Позвольте познакомить вам моего приятеля Александра-, нормативные - как нарушение образцового, общепризнанного употребления элементов языка (слов, словосочетаний, предложений), а также нарушение правил использования речевых средств в определенный период развития языка (к примеру, акцентологические ошибки: Алкоголь, тортЫ, жАлюзи, dEsert вместо dessErt, rEcord вместо recOrd), грамматические ошибки: полуумный, sportman, обпилки, unlogical, кулинар-ство, childness, орфографические ошибки: бындероль, businiss, Februry, hospitabl, лексические ошибки: страшная красота; lonely crowd, орфоэпические ошибки: акадЭмия, бассЭйн, траНвай, коЛидор, паЧпорт).

Причинами возникновения коммуникативного сбоя главным образом являются системные ошибки. Отклонения такого типа в подавляющем большинстве случаев эмблематичны, исключение составляют лишь единичные оговорки. Индивид, систематически совершающий подобные девиации, может быть идентифицирован как:

1) человек, не владеющий данной языковой системой вследствие принадлежности к иной лингвокулыуре (например, русские, говорящие на английском языке, из-за специфики восприятия временного континуума часто неверно передают протяженность во времени: I'm agreeing with you; Julia has been preferring tea to coffee for all her life; I have been knowing him for ages)\

2) человек, характеризующийся наличием отклонений в психике (подобные девиации среди прочих симптомов мотут свидетельствовать о следующих заболеваниях: церебральный паралич, олигофрения, гидроцефалия, задержка психического развития, минимальная мозговая дисфункция, осложнения, вызванные нарушением мозгового функционирования). К примеру, для подобных случаев характерна дезорганизованность речи (в частности частые соскальзывания или непоследовательность, абстрактное содержание речи). Приводим выдержку из монолога больного шизофренией:

Всё предстаёт предо мной как какое-то расплывчатое, какое-то туманное ощущение. Появляется как бы непрозрачность воздуха, отсюда появляется плоскостность и потеря объёмности; вот... э... поэтому всё видимое производит впечатление фотографичности. Кроме того, наблюдаются явления.... мммм... того, что всё видимое находится как в темноте; я существую как бы во мраке. Звуки, кото-

рые доходят до меня, доходят издалека. Действительность, которая все-таки, в конце концов раздражает меня, предстаёт как бы немножко издалека, она как бы... видится в мираже, она не реальная! Главное то, именно что я ушёл от самого себя, ушёл от внешнего мира и, оставаясь человеком ещё ... ммм... способным что-то осмысливать, я вижу действительность как бы отдалённой, ушедшей от меня! Моё Я настолько до конца стёрлось, что появилось какое-то вторичное ощущение моего Я, то есть появилось одновременно отсутствие моего Я настоящего и появление какого-то чужого Я...

Нормативные эмблематические коммуникативные ошибки являются более частотными, нежели системные, так как их появление допускают и психически здоровые люди, и носители языка, являющегося родным для общества, в котором находится индивид. Подобные отклонения сигнализируют о принадлежности индивида к другому социальному кругу. Например, грамматическими, лексическими и морфологическими диалектизмами изобилует речь донских казаков: кричать — плакать, няхай — пускай, гутарить — говорить, жонка — жена, карпятки — носки, надысь — недавно, жавика (ежевика), ишо (еще), гиашнадцать (шестнадцать), ндравится, едуть, ждеть, ночей (ночью). Также отметим подобную специфику в афроамериканском диалекте английского языка - эбониксе: частое отрицание в любом времени и форме через ain't: as long as she am't stoppingдвойное отрицание: cause ain't nowhere in the globe I'd rather be; лексические диалектизмы: ya — you, nay — no, hood — neighborhood, flick — cinema; морфологические диалектизмы: wanna — want to, going to — gonna; фонетические диалектизмы: произнесение буквосочетания th как [f]: brother — [br\f3]; nothing - [n/fiij]\ этнографические диалектизмы: wanksta - ненастоящий, фальшивый гангстер; yayo - кокаин, drive by shooting - стрельба из проезжающего мимо автомобиля.

Основываясь на критерии коммуникативной релевантности, мы противопоставляем релевантные и нерелевантные ошибки. Коммуникативная релевантность рассматривается в качестве соответствия получаемого результата коммуникации желаемому (достижение коммуникативной цели). Нерелевантными мы обозначаем ошибки, не влияющие в целом на исход коммуникации. В данном аспекте мы сталкиваемся непосредственно со сферой межличностных взаимоотношений (как культурных, так и общечеловеческих), а также с коммуникативной ситуацией, обусловливающей процесс общения. Такие нарушения, как оговорки, описки, опечатки, ослышки, неточности зачастую не влияют на исход разговора и даже могут положительно воздействовать на него, привнося юмористическую окраску коммуникации. Рассматривая эмблематический аспект этого вопроса, можно отметить, что чаще всего подобные нарушения списываются на усталость, задумчивость, рассеянность и не оскорбляют реципиента.

Для примера предлагаем рассмотреть стуацию из жизненного опыта.

В супермаркете пожилая интеллигентного вида женщина долго рассматривает товары. Поскольку рядов очень много и организованы они определенным образом, известным только работникам магазина, она останавливает одного из консультантов залай просит помочь:

-Девушка, не могли бы вы мне подсказать? Где у вас этот...забываю название все время... «Кискас»?

— Кошачий корм в соседнем ряду слева.

Как мы видим, женщина допускает искажение в названии товара, однако данная ошибка не является релевантной, поскольку не мешает ей достичь цели инициируемого ею коммуникативного акта-узнать, где находится данный товар.

Релевантные ошибки не только вызывают затруднения в процессе общения, но могут сделать коммуникативную цель недостижимой. К подобным нарушениям можно отнести резкое снижение регистра общения, использование нецензурной, бранной лексики или жаргонизмов. Эмблематика релевантных ошибок всегда обусловлена ситуативно. Пример подобного нарушения находим в анекдоте, посвященном совершению ошибок на письме.

A new monk arrives at the monastery. He is assigned to help the other monks in copying the old texts by hand. He notices, however, that they are copying copies, and not the original books.

So, the new monk goes to the head monk to ask him about this. He points out that if there was an error in the first copy, that error would be continued in all of the other copies. The head monk says, "We have been copying from the copies for centuries, but you make a good point, my son."

So, he goes down into the cellar with one of the copies to check it against the original. Hours later, nobody has seen him. So, one of the monks goes downstairs to look for him. He hears sobbing coming from the back of the cellar andfinds the old monk leaning over one of the original books crying. He asks what's wrong.

"The word is celebrate not celibate, " says the old monk with tears in his eyes.

Приведенный анекдот описывает, как единственная случайная ошибка (эмблематическая коммуникативная ошибка, говорящая о невнимательности человека, впервые переписавшего текст с опиской) может изменить

уклад жизни целого общества на тысячелетия. Шутка состоит в замене слова celebrate (англ. «праздновать») на celibate (англ. «целибат, безбрачие»).

На основе критерия участника общения в работе противопоставляются ошибки адресантные и адресатные. Адресантные ошибки совершаются отправителем речи (информации). Подобные нарушения многообразны и могут приводить к самым непрогнозируемым последствиям - как отрицательным (непонимание, неприязнь, агрессия), так и положительным (комический эффект, «разрядка» обстановки и т. д.). Эмблематичность в данном случае обусловлена ситуативно: зачастую осведомленность реципиента является ключевым фактором глубины раскрытия эмблематического потенциала коммуникативного нарушения. В большинстве случаев адресантные ошибки совершаются при переходе на непривычную языковую систему.

Адресатные ошибки совершаются реципиентом, и поскольку в данном случае коммуникативная ошибка рассматривается с позиции слушающего, наиболее важным представляется нарушение интерпретации сообщения. Невзирая на то, что чаще всего адресатные ошибки вызваны незначительными причинами (такими, к примеру, как невнимательность), приводить они могут к весьма существенным неприятным последствиям. Приведем пример неправильной интерпретации содержания сообщения:

Ok, one day I was at my house riding my bike. I had a crush on a boy called Jason. 1 loved him so much I got to be carried away. So when I was riding my bike I saw him getting on his bike. So I said would you like to ride with me? He said sure. So we were riding bikes and ¡said do you have a girlfriend. He said no but I like somebody. I said who? He said I can't tell you. So I said describe her. He said she has brown hair and brown eyes pretty short and sweet. I fitted all those examples. So I stopped my bike and he did the same. I said I love you. He looked puzzled. I said I know you love me. So then my other friend comes up Kayla. She looked like me too. Uh oh!! He put his arm around Kayla and kissed her cheek. I turned red, red, red!! I fell to the ground so he helped me up and said sonyyou just don'tfit!!

Описанная ситуация иллюстрирует случай, в котором неловкость была вызвана неверным пониманием речевого сообщения собеседника. Адресат (это была девушка с каштановыми волосами и карими глазами) просит молодого человека описать ту, которая ему нравится, и он приводит именно эти признаки. Девушка счастлива. И в этот момент появляется другая девушка, подруга говорящей, и молодой человек целует ее. У той девушки тоже каштановые волосы и карие глаза. Возникает непонимание. Еще древнегреческий мудрец Скилеф отмечал: «Люди видят то, что хотят видеть; слышат то, что хотят слышать; верят в то, во что хотят верить и от-

называются верить в то, что им не нравится». Нарушение интерпретации в данном случае было вызвано острым желанием услышать ожидаемое.

Приводим пример на военную тематику, взятый нами из произведения советского и российского ученого-криминолога, сценариста и писателя Данила Корецкого «Татуированная кожа».

Он бежал, как преследующий лося волк, и метров за пятьдесят до финиша действительно настиг отчаянно сопящего Пашку Лисгн-кова, выпрыгнул и двумя ногами сбил на землю. И сам не удержался, упал рядом, но тут же вскочил, догнал и уложил таким же способом еще двоих.

- Перекур, пять минут! — довольно скомандовал он. И когда новобранцы обессшенно повалились в траву, горделиво прошелся над ними, переступая через опасливо поджимаемые ноги. - Ну что, сала-боны, сдохли?

- Никак нет! - молодцевато отозвался Вольф. Он действительно почти не устал и думал, что такой ответ понравится младшему командиру. Но оказалось, что ошибся.

-Ах так... Тогда нечего разлеживаться. Встать! Вполголоса матерясь, ребята поднимаются. Некоторые еле держатся на ногах. Вольф ловит на себе косые взгляды и понимает, что допустил ошибку. Ему становится неуютно.

— Лечь! Десять отжиманий, потом еще три круга!

Вечером бойцов повели в баню. До предела измотанные молодые мылись последними. Хмуро стояли у входа, дожидаясь своей очереди и мечтая об отдыхе. Курева не хватало, несколько сигарет ходили по кругу. Вольф не курил, держался в стороне, остро ощущая неприязнь товарищей (Д.А. Корецкий).

В этом эпизоде мы также наблюдаем совершение адресатной ошибки -Вольф неправильно сынтерпретировал вопрос командующего как некий вызов и решил, что проявление инициативы бежать дальше будет уместным, однако, как выяснилось, не был знаком с механизмами взаимодействия в условиях армии. Для его соратников подобное нарушение не прошло незамеченным - оно сформировало четкий отрицательный образ совершившего данную ошибку: образ выскочки, наглого эгоиста, не заботящегося о товарищах.

Принимая за основу критерий культурной пресуппозиции, в своей работе мы разделяем ошибки поведенческие и структурно-языковые. Поведенческие ошибки являются девиациями, не связанными исключительно с языковым выражением. В подобном случае мы сталкиваемся с вопро-

сами поведения, самопозиционирования, языком тела, хаптикой (языком прикосновений) и т. д. В качестве поведенческой ошибки может рассматриваться и отдельно взятый жест, поступок или даже формулировка высказывания, нечеткое обозначение мыслей и идей. Распространенной ошибкой русскоговорящих, к примеру, в Греции является простое покачивание головой из стороны в сторону, для россиян означающее отказ или несогласие, а для греков, напротив, согласие, подтверждение сказанного. Нарушения подобного рода моментально считываются представителями местной культуры, а совершившие та идентифицируются как чужаки. Говоря о поведенческих ошибках, эмблематическими назовем нарушения формульных моделей поведения, в том числе свода правил, регулирующего наш образ действия в соответствии с социальными требованиями, - этикета, однако нарушения этикетных норм не охватывают весь спектр возможных поведенческих эмблематических коммуникативных ошибок. По сути, поведенческая ошибка может быть любым воплощенным в жизнь неудачным внеязыковым решением. К примеру, появление ученика на занятиях в джинсах, футболке и кедах в гимназии, где строго придерживаются правила ношения формы, может быть диагностировано как поведенческая коммуникативная ошибка, поскольку в большинстве случаев сильно усложнит процесс продуктивной коммуникации учащегося с учителями. В качестве поведенческой ошибки может рассматриваться и отдельно взятый жест, поступок или даже формулировка высказывания, нечеткое обозначение мыслей и идей, как, например, в описанном в романе «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева эпизоде:

Лиза прошлась немного.

- Скажите, — начала она, - вы не огорчены? нисколько?

~Я сам не знаю, что я чувствую, — отвечал Лаврецкий.

~ Но ведь вы ее любили прежде?

-Любил.

- Очень?

- Очень.

- И не огорчены ее смертью?

- Она не теперь для меня умерла.

- Это грешно, что вы говорите... Не сердитесь на меня. Вы меня называете своим другом: друг все может говорить. Мне, право, даже страшно... Вчерау вас такое нехорошее было лицо... Помните, недавно, как вы жаловались на нее ? — а ее уже тогда, может быть, на свете не было. Это страшно. Точно это вам в наказание послано.

Лаврецкий горько усмехнулся.

- Вы думаете?.. — По крайней мере, я теперь свободен.

Лиза слегка вздрогнула.

- Полноте, не говорите так. На что вам ваша свобода? Вал< не об этом теперь надо думать, а о прощении...

- Я давно ее простил, - перебил Лаврецкий и махнул рукой.

- Нет, не то, — возразила Лиза и покраснела. — Вы не так меня поняли. Вы должны позаботиться о том, чтобы вас простили...

-Камуменя прощать?

-Кому? Богу. Кто же может нас простить, кроме бога? (И.С. Тургенев). .

В данном примере очевидно непонимание собеседником высказывания девушки о прощении - Лаврецкий, вероятнее всего, по причине глубокой обиды за совершенное женой предательство воспринимает фразу на свой счет и отмечает, что уже простил супругу, в то время как Лиза имела в виду обратную ситуацию - прощения нужно было заслужить самому Лаврецкому. В подобном случае недопонимание вызвано неверным выражением мыслей в определенном контексте ситуации. С позиции эмбле-матичности подобные нарушения плана выражения, если они в целом не свойственны человеку, указывают на его пребывание в угнетенном эмоциональном состоянии, что делает его речь либо прерывистой, либо включающей в себя элемент недосказанности. Акустически зачастую речь оформлена шепотом или приглушена.

Поведенческие ошибки, хотя в большинстве своем и отражаются негативным образом на имидже и восприятии того, кто их совершил, диагностируя либо его отрешенность, либо бескультурье или неуважение к собеседнику, все же иногда могут создавать неожиданно положительный эффект в процессе коммуникации - к примеру, комический. Приводим следующий анекдот:

Великий князь Константин (брат царя, автор романса «Отвори потихоньку калитку...»), сам военный, на воинских учениях обращается с вопросом: Что означает герб Российского государства - двуглавый орел? Один генерал ответил, что одна голова смотрит на запад, другая на восток... Следующий сказал, что это означает двоевластие... Руку тянет солдат.

- Фамилия?

- Солдат Петров!

- Ну, скажи, солдат Петров, что означает герб Российского государства - двуглавый орел?

Солдат (рука под козырек):

- Урод, Ваше Благородие!

В данном случае комический эффект достигается за счет грубой поведенческой ошибки - резкого снижения регистра общения. Подобное нарушение указывает на определенные умственные способности солдата - он мыслит «без прикрас», не тратя времени на образные метафорические размышления. Тем не менее вопрос успешности подобного способа общения остается открытым, так как предугадать исход аналогичного поступка в реальной жизни представляется затруднительным.

Несмотря на то, что поведенческие коммуникативные ошибки могут вносить в жизнь эффект комичности, подобное не всегда уместно. Например:

Iwas on vacation in Hawaii with my younger brother (both of us in our early twenties) and it was lime to begin the long journey home on the red-eye flight. He has had a habit of purposely annoying me (in true pesty brother fashion) for our entire lives. His favorite trick is to walk with me, then cut in front of me and slow down, forcing me to slow down and step on his heels, which drives me insane. He'd done this several times already on the trip.

We had a layover in a large airport and only hadfifteen minutes to make it to the next gate to catch anotherflight. We 'd been up for almost twenty hours and were carrying our two weeks worth of luggage in through the crowded airport and I was extremely grumpy. I was walking along, my carry-on in one hand, my heavy purse in the other, and dragging my suitcase behind me. My brother cut in front of me and slowed down. I sighed and said «You'd better knock it off or you '11 be sorry!» No reaction. He was really asking for it. I said «I mean it I I'm not in the mood!» Still no reaction. I don'/ generally make a habit of random beatings, but this meant war. I hefted my heavy purse and whacked him between the shoulder blades with it as I bellowed «What the hell is wrong with you?!? Speed up, for Christ's sake!» At this point, my «brother» turned around (who wouldn 't?J and I was horrified to discover that it wasn't my brother at all, but a man who looked similar from behind. The reason he was walking so slowly? He had a club foot. If you think you've ever embarrassed yourself, try explaining to a handicapped stranger why you've just not only beaten him with your purse, but cursed at him. My brother was behind me the whole time and after he made sure the man was okay, could barely contain himself.

I haven't heard the end of it yet.

Подобная ситуация смутила бы практически любого человека вне зависимости от национальной принадлежности. Как мы видим, в неловком положении оказались оба главных действующих лица - и пострадавший от неудачной реакции на воображаемую шутку, и совершивший эмблс-

магическую коммуникативную ошибку, который испытал глубокий стыд за невольное оскорбление человека, имеющего физический дефект (англ. club foot - страдающий косолапостью). В данном случае налицо пример потенциально ложного считывания эмблемы. Рассмотрим механизм возможной интерпретации эмблемы со стороны пострадавшего:

я осведомлен о том, что обладаю неким физическим дефектом, заметным для окружающих, я не могу быстро ходить из-за проблем с ногой - незнакомый человек начинает оскорблять меня в связи с тем, что я не могу быстро идти - этот человек считает меня неполноценным и агрессивно настроен.

Согласно потенциальной схеме интерпретации, услышашгое оскорбление и физическое воздействие считывается индивидом как эмблема. Обладай пострадавший большей информацией о той ситуации, в которой он оказался, подобного прочтения поступка не произошло бы. Таким образом, подходим к выводу - интерпретация эмблемы не всегда соответствует реальному положению вещей.

В нашем исследовании мы противопоставляем поведенческим коммуникативным ошибкам структурно-языковые, нарушающие языковую систему.

Структурно-языковые ошибки находят свое выражение в сломе нормативной языковой конструкции, к примеру, структурно-языковыми нарушениями являются следующие: жажда к жизни - употребление лишнего предлога; Цветы, растущие в бабушкином саду, они очень сильно разрослись в этом году - местоименное дублирование подлежащего; весь вечер прождала на окне - неверный выбор морфологической формы обстоятельства или неправильное согласование в роде, числе или падеже: чей туфля?, семь солдатов, какой Новый год без мандарин? Подобные нарушения могут быть эмблематическими, если это ситуативно и лич-ностно обусловлено, в противном случае они могут являться оговорками.

Девиации подобного рода могут диагностировать владение другой языковой системой, психические отклонения или низкий уровень образованности. Во втором случае также должна быть нарушена общая смысловая картина высказывания, а в третьем — присутствовать высокая частотность девиаций. Помимо этого, существует множество ситуаций, когда структурно-языковые ошибки не обязательно диагностируют серьезные отклонения или безграмотность говорящего: он может отвлечься, задуматься и допустить оговорку. Именно языковые аномалии этого рода указывают на важнейший аспект диагностики эмблематических коммуникативных ошибок - эмблема может быть корректно считана только в определенном контексте и условиях.

Известным идентификатором эмблем в художественной литературе был Шерлок Холмс - от этого персонажа, практиковавшего собственный дедуктивный метод, не скрывалась ни единая эмблема, позволяющая идентифицировать личность отправителя. Приведем следующий пример:

The note was undated, and without either signature or address.

«There will call upon you to-night, at a quarter to eight о 'clock,»it said, «a gentleman who desires to consult you upon a matter of the very deepest moment. Your recent services to one of the royal houses of Europe have shown that you are one who may safely be trusted with matters which are of an importance which can hardly be exaggerated. This account of you we have from all quarters received. Be in your chamber then at that hour, and do not take it amiss if your visitor wear a mask.»

«This is indeed a mysteiy,» I remarked. «What do you imagine that it means?»

«1 have no data yet. It is a capital mistake to theorise before one has data. Insensibly one begins to twist facts to suit theories, instead of theories to suit facts. But the note itself. What do you deduce from it?»

I carefully examined the writing, and the paper upon which it was written.

«The man who wrote it was presumably well to do,» 1 remarked, endeavouring to imitate my companion's processes. «Suchpaper could not be bought under half a crown a packet. It is peculiarly strong and stiff.»

«Peculiar—that is the very word,» said Holmes. «It is not an English paper at all. Hold it up to the light.»

I did so, and saw a large «Е» with a small «g,» а «Р,» and a large «G» with a small «t» woven into the texture of the paper.

«What do you make of that?» asked Holmes.

«The name of the maker, no doubt; or his monogram, rather.»

«Not at all. The «G» with the small «t» stands for «Gesellschaft» which is the German for «Company.»It is a customary contraction like our «Co.» «Р.» of course, stands for «Papier.» Now for the «Eg.» Let us glance at our Continental Gazetteer.» He took down a heavy brown volume from his shelves. «Eglow, Eglonitz — here we are, Egria. It is in a German-speaking country—in Bohemia, not far from Carlsbad. «Remarkable as being the scene of the death of Wallenstein, andfor its numerous glass-factories and paper-mills.» Ha, ha, my boy, what do you make of that?» His eyes sparkled, and he sent up a great blue triumphant cloud from his cigarette.

«The paper was made in Bohemia,» I said.

«Precisely. And the man who wrote the note is a German. Do you note the peculiar construction of the sentence — «This account of you we have from all quarters received.» A Frenchman or Russian could not have written

that. It is the German who is so uncourteous to his verbs. It only remains, therefore, to discover what is wanted by this German who writes upon Bohemian paper and prefers wearing a mask to showing his face. And here he comes, if I am not mistaken, to resolve all our doubts (А. Конан Дойл).

Данный пример иллюстрирует идентификацию отправителя информации посредством считывания допущенного им отклонения от структурно-языковых норм в качестве эмблемы как представителя иной лингвокуль-туры, для которого используемый язык (английский) является неродным. Шерлок Холмс обнаруживает немецкий порядок слов в полученной записке, которая написана по-английски, и определяет этническую принадлежность ее автора.

Прежде чем обозначить какое-либо явление в качестве эмблематической коммуникативной ошибки, необходимо грамотно оценить это явление, исходя из трех выделяемых нами критериев.

Первый - критерий ошибочности. Исходя из него, анализируемое явление может быть:

1) нормой (в таком случае оно соответствует общепринятым стандартам);

2) отклонением (оно нарушает общепринятый стандарт);

3) промежуточным случаем (или частным случаем нормы, актуальным только в условиях данного коммуникативного акта).

Дальнейшее рассмотрение явления целесообразно только в случае признания его отклонением.

Второй - критерий намеренности. Согласно ему, рассматриваем явление и диагностируем его в качестве:

1) ошибки (случайности);

2) тактического хода (намеренного действия).

Дальнейшее рассмотрение явления целесообразно только в случае признания его ошибкой.

Третий - критерий эмблематичности. Исходя из него, анализируемое явление может:

1) давать основания для выводов о том, кто его совершил;

2) не сообщать ничего об отправителе информации.

Второй случай не входит в сферу нашего научного интереса.

Таким образом, устанавливаем: эмблематической коммуникативной

ошибкой может быть только случайное отклонение, позволяющее сделать определенные выводы о том, кто его совершил.

В заключении диссертации подводятся итоги работы и определяются перспективы исследования, которые мы видим в выявлении динамики разных типов эмблематических коммуникативных ошибок и характеристике их дискурсивных особенностей.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАКМинобрнауки России

1. Епихина, Е.М. Эмблематический потенциал коммуникации / Е.М. Епихина // Инициативы XXI века. - 2012. -№ 3. - С. ] 59-160 (0,4 пл.).

2. Епихина, Е.М. Эмблематическая интерпретация коммуникативных ошибок / Е.М. Епихина // Фундаментальные исследования. - 2014. - № 1. -С. 730-733 (0,5 п.л.).

3. Епихина, Е.М. О типологии коммуникативных ошибок / Е.М. Епихина // Современные исследования социальных проблем: электрон, науч. журн. - 2014. - № 1(33). - URL: http://journal-s.org/index.php/sisp/article/ view/120147/pdf_478 (0,4 пл.).

4. Епихина, Е.М. Лингвистическая эрратология: к определению понятий / Е.М. Епихина // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики : материалы Междунар. науч. конф. / отв. ред. A.B. Простов. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2011. - С. 120-125 (0,3 пл.).

5. Епихина, Е.М. Коммуникативная ошибка как нарушение формульной модели поведения / Е.М. Епихина // Актуальные вопросы филологии и культурологии: материалы междунар. заоч. науч.-практ. конф. / под ред. А.Г. Бердниковой. - Новосибирск: Изд-во «ЭНСКЕ», 2011. - С. 79-84 (0,3 пл.).

6. Епихина, Е.М. Коммуникативная ошибка как предмет лингвистического изучения / Е.М. Епихина // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики : материалы Междунар. науч. конф. / отв. ред. A.B. Простов. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2012. -С. 181-185 (0,3 пл.).

7. Епихина, Е.М. Речевая девиация как эмблематическая коммуникативная ошибка / Е.М. Епихина // Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: материалы 4-й Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Л.А. Миловановой. - Волгоград: Парадиша, 2012. - Т. 2: Актуальные проблемы лингвистики. - С. 56-61 (0,3 пл.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

ЕПИХИНА Елизавета Михайловна

ЭМБЛЕМАТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ ОШИБКИ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 19.02.14. Формат 60x84/16. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ

Издательство ВГСПУ «Перемена» Типография Издательства ВГСПУ «Перемена» 400066, Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27

Текст диссертации на тему "Эмблематические коммуникативные ошибки"

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет»

На правах рукописи

04201457337

Епихина Елизавета Михайловна

Эмблематические коммуникативные ошибки

10.02.19 - теория языка

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор В.И. Карасик

Волгоград - 2014

Оглавление

Введение 3

Глава 1. Эмблематические коммуникативные ошибки как объект

лингвистического изучения 7

1.1. К определению коммуникативной ошибки 7

1.1.1. Коммуникативная ошибка: опыт мировой лингвистики 7

1.1.2. Коммуникативная ошибка с позиций семасиологического и 24 ономасиологического подходов

1.1.3. Типы коммуникативных ошибок 27

1.2. Эмблематическая интерпретация 40

1.3. Эмблематическая коммуникативная ошибка 47 Выводы 56 Глава 2, Интерпретация эмблематических коммуникативных ошибок 60 2.1. Типология эмблематических коммуникативных ошибок 60

2.2. Интерпретация системных и нормативных коммуникативных 61 ошибок

2.3. Интерпретация релевантных и нерелевантных коммуникативных 75 ошибок

2.4. Интерпретация адресатных и адресантных коммуникативных 88 ошибок

2.5. Интерпретация поведенческих и структурно-языковых 102

коммуникативных ошибок

2.6. Диагностика эмблематических коммуникативных ошибок 117

Выводы 118

Заключение 123

Библиография 126

Введение

Данная работа выполнена в русле лингвосемиотики и теории дискурса.

Объектом исследования выступают коммуникативные ошибки, в качестве предмета изучения рассматривается их эмблематика.

Актуальность работы обусловлена следующими моментами: 1) коммуникативные ошибки встречаются во всех ситуациях общения, однако проблема интерпретации подобных нарушений на данный момент не нашла достаточного отражения в лингвистике; 2) эмблематический потенциал коммуникативной ошибки еще не был предметом лингвистического исследования; 3) способность интерпретировать эмблематические коммуникативные ошибки позволяет идентифицировать личность собеседника и оптимизировать коммуникативное поведение.

В основу выполненной работы положена следующая гипотеза: коммуникативная ошибка обладает определенным эмблематическим потенциалом.

Цель исследования - охарактеризовать эмблематику коммуникативных ошибок. Данная цель конкретизируется в следующих задачах:

- определить феномен эмблематических коммуникативных ошибок,

- построить классификацию эмблематических коммуникативных ошибок,

- установить типы эмблематичности, характеризующие говорящего и слушающего в плане языковых и речевых ошибок русского и английского коммуникативного поведения.

В качестве материала исследования рассматриваются коммуникативные ошибки в русском и английском языках. Единицей исследования является текстовый фрагмент, содержащий коммуникативное нарушение. Всего проанализировано 2000 соответствующих текстовых фрагментов.

В работе использовались следующие методы: понятийное моделирование, интерпретативный анализ, интроспекция.

Степень разработанности проблемы. В научной литературе коммуникативные ошибки неоднократно рассматривались в различных направлениях лингвистики. Методологической базой работы являются исследования в области семиотики (С.С. Аверинцев, А.Ф. Лосев, A.B. Олянич, Ф. Растье, Ю.С. Степанов), теории коммуникации (Д.Б. Гудков, В.В. Красных, Т.В. Ларина, O.A. Леонтович, Ю.Е. Прохоров, В.М. Савицкий, И.А. Стернин, С.Г. Тер-Минасова), теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, Т.А. ван Дейк, В.В. Дементьев, В.З. Демьянков, P.C. Аликаев, Л.С. Бейлинсон, Е.В. Бобырева, E.H. Галичкина, Е.Ю. Ильинова, М.Р. Желтухина, В.В. Жура, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, Л.А. Кочетова, O.A. Леонтович, О.В. Лутовинова, М.Л. Макаров, Г.Н. Манаенко, В.А. Митягина, И.В. Палашевская, С.Н. Плотникова, К.Ф. Седов, Г.Г. Слышкин, И.И. Чесноков, И.С. Шевченко, Е.И. Шейгал). Тем не менее, лингвосемиотические и интерпретативные особенности коммуникативной ошибки остаются недостаточно освещенными.

Научная новизна работы заключается в раскрытии лингвосемиотической природы коммуникативных ошибок, в определении их эмблематической специфики применительно к различным типам языковых личностей и разным типам дискурса, в построении типологии эмблематических коммуникативных ошибок.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данная работа вносит вклад в теорию коммуникации, уточняя разновидности коммуникативных ошибок и способы их интерпретации.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в курсах языкознания, стилистики и интерпретации текста, межкультурной коммуникации, в спецкурсах по лингвосемиотике, теории дискурса, лингвокультурологии, социо- и психолингвистике.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эмблематической коммуникативной ошибкой является непроизвольное коммуникативно-значимое нарушение общения, ухудшающее восприятие и понимание речи или отдельного высказывания и позволяющее адресату либо наблюдателю сделать выводы о говорящем.

2. Классификация таких ошибок строится на основании следующих критериев: а) системные / стилевые нарушения языковых норм (акцентологические, грамматические, орфографические, лексические, орфоэпические и паравербальные ошибки); б) адресантные и адресатные нарушения общения (ошибки при речевом оформлении мысли либо при ее интерпретации); в) релевантные и нерелевантные ошибки (вызывающие либо не вызывающие коммуникативный сбой); г) культурно-обусловленные / ситуативные нарушения коммуникативных норм (ошибки иностранцев и носителей родного языка, недостаточно внимательных к собеседникам); д) жанрово-дискурсивные / логические ошибки (недостаточное владение жанровой компетенцией и неумение логически выстроить речь); е) ошибки, обусловленные либо не обусловленные патологией речемыслительных процессов; ж) реальные и фиктивные эмблематические ошибки (соответствующие коллективно разделяемым стереотипам общения либо произвольно устанавливаемым интерпретативным ходам).

3. Выделяются следующие типы эмблематичности, характеризующей говорящего и слушающего в плане языковых и речевых ошибок: ориентационные, статусные и парольные несоответствия нормам коммуникации в определенной лингвокультуре (отклонения от стереотипных установок и реакций, непонимание статусной принадлежности партнера по общению, незнание парольных смыслов коммуникативных знаков, используемых носителями определенных социолектов).

Апробация. По теме исследования опубликовано 7 работ объемом 2,5 п.л., в том числе 3 статьи в журналах, рекомендованных ВАК. Основное содержание исследования докладывалось на научных конференциях «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики»

(Волгоград, 2011), «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики» (Волгоград, 2012) и на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете (2010 - 2013).

Структура. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Глава 1. Эмблематические коммуникативные ошибки как объект лингвистического изучения

1.1. К определению коммуникативной ошибки

1.1.1. Коммуникативная ошибка: опыт мировой лингвистики

Рассматривая такое явление, как коммуникативная ошибка, целесообразно начать изучение сути данного феномена через анализ его составляющих - понятия ошибки и коммуникации. Вопрос ошибочности вследствие высокой частоты своего возникновения в условиях объективной реальности достаточно часто вызывает интерес исследователей в области лингвистики. В пространстве филологического знания ошибка нередко выступает как отклонение от правильного употребления языковых единиц и форм. В более широком смысле лингвисты рассматривают ошибку в качестве отхода от принятой нормы, несоответствие определенному стандарту. Норма понимается филологами как принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил (регламентаций), упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида [Ахманова, 2004]. Проанализировав ряд трудов, посвященных данной тематике, можно сделать вывод, что норма подразделяется на ряд категорий: норма орфоэпическая (произносительная), речевая, стилистическая, грамматическая (регулирующая речь говорящих на определенном языке), лексическая (определяющая стандарты словоупотребления), литературная (указание на образцовое использование языковых средств).

Тем не менее, несмотря на систематизированность и упорядоченность различных правил и нормативных предписаний, согласно которым в идеале должен функционировать язык, существует аспект, затрудняющий отнесение того или иного явления к норме либо отклонению или ошибке. В новом словаре методических терминов и понятий [Азимов, 2009] находим: «... норма — категория историческая; будучи в известной мере устойчивой, стабильной, что является основой ее функционирования, норма вместе с тем

подвержена изменениям, это вытекает из природы языка как явления социального, находящегося в постоянном развитии вместе с творцом и носителем языка - обществом. Известная подвижность языковой нормы иногда приводит к тому, что для одного и того же языкового явления имеется в определенные временные отрезки не один регламентированный способ выражения, а больше: прежняя норма еще не утрачена, а наряду с ней возникает уже новая». Однако данный аспект отнюдь не возводит диагностируемость ошибки в разряд невыполнимой задачи, он лишь указывает на необходимость рассмотрения каждого случая в отдельности. Таким образом, можно сказать, что ошибку целесообразно рассматривать как явление ситуативное, контекстуальное и темпоральное.

Зачастую, отмечая негативную окраску термина «ошибка», исследователи прибегают к другому, более нейтральному - «девиация». «В западно-европейских и американских лингвистических исследованиях термины déviant, déviation, deviance традиционно применяются для обозначений всех видов языковых и речевых «неправильностей», аномалий, отклонений и т. д.» [Алешина, 2003, С. 50].

Наличие тех или иных девиаций рассматривается учеными и в контексте вопросов билингвизма. Исходя из большинства рассмотренных источников, логично предположить, что уровень владения тем или иным языком проще всего определяется посредством выявления наличия либо отсутствия девиаций. В российской практике разработок методики преподавания иностранных языков широко используется термин «плотность ошибок», обозначающий соотношение количества девиаций с общим объемом высказывания на иностранном языке [Мусницкая, 1996, с. 36].

Однако не каждая девиация может считаться ошибкой. Важнейшим условием отнесения отклонения от нормы непосредственно к ошибке считается непреднамеренность его совершения. При дефинировании данного понятия социологический словарь ставит непреднамеренность на первое место: «... ошибка - непреднамеренное отклонение от истины или правил

(поведения, действия и др.)» [Осипов, 2008]. В русском сознании ошибка также находит отражение как явление случайное, ненамеренное, о чем свидетельствуют следующие поговорки: «ошибка - не обман», «ошибка в фальшь не ставится» [Даль, 2005, с. 326].

Таким образом, нарушение, совершенное по умыслу, произвольно, не является ошибкой. В данном случае мы имеем дело с преднамеренным актом, а не случайным сбоем, в качестве которого мы и рассматриваем ошибку в нашем исследовании. Проводя аналогию с шахматной игрой, можно отметить некое сходство этих явлений с двумя терминами - гамбит и зевок. Гамбитом называется такое начало партии, в которой жертвуют фигуру или пешку ради получения позиционных выгод [Зелепукин, 1982, с. 36]. Другими словами, игрок намеренно лишается фигуры во имя последующего преимущества перед соперником. Зевком же считается грубый просмотр, ведущий к резкому ухудшению позиции, в результате которого, как правило, игрок не замечает угрозу мата или теряет фигуру [Карпов, 1990]. Условно говоря, из этих двух ходов только второй рассматривался бы нами в качестве ошибки, потому как именно ему свойственна произвольность, непреднамеренность.

В связи с тем, что коммуникативная ошибка по своей сути чаще всего воспринимается как нечто негативное, затрудняющее жизнь людей, человек стремится сгладить, нивелировать этот негатив посредством шутки. Вообще связь ошибочного и комического отражена в огромном количестве анекдотов, песен, стихов и прочих произведений. Обычно комизм ситуаций в подобных работах достигается за счет совершения героями одного из трех видов ошибок:

1. ошибка языковая;

2. ошибка поведенческая;

3. ошибка интерпретации (восприятия информации).

Забавным примером языковой ошибки может служить анекдот, в котором главный действующий персонаж допускает лексическую ошибку, что и создает комический эффект:

«Магазин. Мужчина передо мной хочет купить ершик для унитаза, но путает и говорит:

-Дайте, пожалуйста, венчик для унитаза.

Продавщица впадает в ступор на несколько секунд, а потом выдает:

- А что вы там взбивать собираетесь?»

Значимость орфографических ошибок также отражается в анекдотах: «В одном доме жили два человека с похожими фамилиями, один из которых умер, а другой в это время уехал в Африку и написал жене письмо, но сделал ошибку в фамилии, и почтальон передал письмо вдове. Та прочла его и упала в обморок. Письмо гласило: «Дорогая! Добрался удачно. Пекло ужасное...»

Поведенческие ошибки также находят выражение в анекдотах, шутках и прочих комических произведениях. В следующем анекдоте помимо самой ошибки, допущенной главным героем, также подчеркивается то, какую весомость она может принять в масштабе жизни отдельных людей.

«Один богатый калифорниец отправился утром в субботу играть в гольф. После первой партии друзья говорят: «Надо еще одну». Он соглашается, только надо жене позвонить, предупредить. Мобильник забыл, звонит с автомата. Слышит детский голос:

- Алло?

-Доченька, это папа. Мама рядом?

- Нет, она с дядей Фрэнком в спальне на втором этаже.

- С каким еще дядей Фрэнком? У нас нет никакого дяди Фрэнка!

- Есть, папа, он частенько приходит, когда тебя нет, и сейчас он с мамой в спальне.

Мужчина чуть не лопается от злости, но старается сохранить спокойствие, ребенок же. Говорит:

- Солнышко, сделай для меня одну вещь. Иди, постучись к ним в спальню и скажи, что только что видела, как подъезжает моя машина.

-Хорошо, папа.

Через несколько минут девочка снова подходит к телефону.

- Папа, я сделала, как ты просил. -И что?

- Мама выскочила из комнаты, хотела побежать вниз, споткнулась, упала с лестницы и теперь лежит вся мертвая!

- О Боже! А дядя Фрэнк?

- Он тоже выскочил из спальни, выбежал на балкон и прыгнул в бассейн. Но он забыл, что у нас там ремонт, и бассейн пустой, и теперь он лежит там весь мертвый!

Долгая пауза.

- Бассейн? Это номер 876-54-32???»

Говоря об ошибках интерпретации, приводим забавный лимерик Надежды Мархасевой:

«Он вышагивал, как на параде, и улыбку искал в каждом взгляде. Это было ошибкой, ведь смотрели с улыбкой

на красавчика, шедшего сзади [URL: http://www.stihi.ru/2011/04/09/ 1524]».

Как мы видим, в данном произведении главный герой неверно считывал сигналы, подаваемые окружающими (их взгляды), то есть ошибочно интерпретировал информацию.

Во всех перечисленных примерах описаны случайные, ненамеренные отклонения от правильности, ведь именно это делает их смешными. Вспоминая старые комедии времен немого кино, в которых актеры постоянно падали, чтобы вызвать смех у зрителя, важно отметить, что

каждое новое падение происходило как бы случайно, незапланированно, в силу каких-то обстоятельств, что и делало этот конфуз комичным.

Возвращаясь непосредственно к языковым явлениям, хочется отметить, что намеренное отклонение от нормы также представляется интересным для лингвистов, поскольку дает возможность изучить не только языковой феномен, но и определенный поступок, жест со всеми его мотивами, способами выражения и последствиями.

Подобные отклонения мы считаем не ошибкой, а тактическим ходом, то есть осознанным поступком, совершаемым индивидом с определенной целью, исходя из условий протекания коммуникативного акта. Причины совершения подобных девиаций могут быть различными: иногда это -создание того же комического эффекта или стремление смягчить напряженное протекание акта коммуникации, самопозиционирование, стремление к сокращению, в некоторых случаях ошибка даже может служить неким паролем.

Говоря о комическом эффекте, мы можем отметить, что человек, намеренно пренебрегающий нормами, чаще всего либо производит определенную деформацию слова или словосочет