автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Этнолингвистическая специфика лексики кыргызского и русского языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Этнолингвистическая специфика лексики кыргызского и русского языков"

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

КЫРГЫЗСКО-РОССИЙСКИЙ СЛАВЯНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Б.Н. ЕЛЬЦИНА

Диссертационный совет Д.10Л1Л26

На правах рукописи УДК 80:39:809/434.1:8082 (0433)

005531875

^ыдыков Анарбай На митаевич

Этнолингвистическая специф ика лексики кьфгызского и русского языков

10Л220- сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореф ерат

диссертации на соисканиеученой степени доктора филологических наук

-1 двг 2013

Бишкек - 2013

005531875

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания Бишкекского гуманитарного университета имени К. Карасаева

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Усубалиев Бейшенбай

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Алимжанова Г.М.

доктор филологических наук, профессор Абдувалиев И.

доктор филологических наук, профессор Абдуллаев С.

Ведущая организация: кафедра русского и сопоставительного языкознания Ошского государственного университета

Защита состоится «21» июня 2013 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д. 10.11.026 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора (кандидата) филологических наук при Кыргызско-Российском Славянском университете имени Б. Ельцина (соучредитель: Кыргызско-Турецкий университет «Манас») по адресу: г. Бишкек, пр. Чуй 44, ауд. № 309.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кыргызско-Российского Славянского университета им. Б. Ельцина, по адресу: г. Бишкек, ул. Киевская, 44

Автореферат разослан: «21» мая 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, доцент

Тулеева Ч.С.

Общая характеристика работы

В диссертации анализируются основные аспекты и направления этнолингвистических, ономастических исследований, которые формировались в каждой стране своим особым образом в зависимости от характера и уровня развития национально-языковой культуры.

Актуальность темы диссертации состоит в теоретическом осмыслении основных понятий и задач этнолингвистики, как самостоятельного научного направления, применительно к сопоставительному изучению кыргызско-русских культурно-языковых связей.

Выбор темы обусловлен тем, что ономастическая, темпоральная (хроно-нимы), цветообозначающая (колеронимы) и социальная этнокультурная лексика, как семантические универсалии представляет благодатный материал для выявления национально-культурной специфики киргизского языка на фоне русского, оттеняющего эти особенности. К тому же означенные тематические группы представляют собой небольшую, но давнюю и относительно закрытую лексико-семантическую микросистему, а для лингвистического анализа большую ценность имеют именно закрытые семантические системы.

Исследуемый синхронный срез функционирования лексических единиц русского и киргизского языков соответствует традиционному понятию «современный литературный язык» в широком смысле. Вместе с тем в пределах данного синхронного среза можно наблюдать определенные изменения, происходящие внутри лексической системы языка. В ряде случаев привлекаются дополнительные данные из текстов УШ-ХП вв. (в частности, Орхоно-Енисейские рунические, «Слово о полку Игореве»), так как ни одно явление не может быть до конца понято без наблюдения за его исторической динамикой.

Связь темы диссертации с крупными научными программами, основными научно-исследовательскими работами, проводимыми научными учреждениями. Работа является инициативной.

Основной целью научного исследования является экспликация лингвистических универсалий и уникалий в системе русского и киргизского языков с привлечением экстралингвистических и интралингвистических источников на материале этнокультурной лексики. Это предполагает выявление лексических групп в каждом из исследуемых языков со сходным значением, установление различий в семантике и характере структурной организации между разными группами и внутри каждой группы.

Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач:

1) теоретико-методологический обзор литературы для характеристики современного состояния этнолингвистического направления в языкознании выявление круга его основных проблем;

2) о писание концептуальной модели, методологии и системы исследовательских приемов для выявления национально-культурной специфики лексики этнолингвистического характера;

л /

' ч у

3) выделение из лексического состава русского и киргизского языков группы этнонимов, теонимов, хрононимов, колеронимов, соционимов и их классификация на базе экстралингвистических и интралингвистических признаков;

4) сопоставление исследуемых групп единиц двух языков, как в плане выражения, так и в плане содержания и, таким образом, обнаружение сходства и специфики в структуре лексических микросистем;

5) описание семантики исследуемых слов, последовательно учитывая особенности отражения действительности, средствами номинаций в каждом из сопоставляемых языков.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в работе представлена концепция и система исследовательских приемов по описанию этнолингвистической лексики киргизского и русского языков. Характерной особенностью нашего подхода является поэтапное двустороннее структурно-семантическое сопоставление лексических единиц в названных языках с этнолингвистической и функционально-семантической позиций. Предложены новые направления исследования этимологии этнонимов и теонимов.

Зарегистрировано явление контекстуального проявления новых значений у отдельных лексем, установлено повышение частотности употребления анализируемых единиц в периодической печати и научно-популярной литературе.

Теоретическая ценность проведенного исследования состоит в том, что полученные результаты способствуют дальнейшей разработке проблемы сопоставительного анализа лексических единиц в этнолингвистическом и ономастическом аспектах. Основные положения диссертации вносят определенный вклад в создание общей теории лексико-семантического поля в сопоставительной лингвистике, способствуют решению более широкой проблемы - экспликации лексических универсалий и уникалий неродственных языков.

В своей работе мы опирались на теоретические положения и конкретный исследовательский опьгг ввдных зарубежных, русских и киргизских языковедов: ИГ. Гердера, В. фон Гумбольдта, Ф. Боаса, Э. Сепира, Б. Уорфа, Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, A.A. Потебни; на теоретические разработки по этнолингвистике Н.И. Толстого, С.М. Толстой, В.В. Иванова, В.Н. Топорова, A.C. Герда, М.М. Копылен-ко, Ю.С. Степанова, А.Т. Хроленко, В.А. Звегинцева, А.Т. Кайдарова и других; на труды киргизских ученых Б.М. Юнусалиева, К.К. Юдахина, Ш. Жапарова, К. Сей-дакматова, З.К. Дербишевой, И. Абдувалиева, К. Саматова и других.

Методологической основой послужили труды И.А. Бодуэна де Куртенэ, Е.В.'Поливанова, Ш. Балли, A.A. Реформатского, В.Г. Гака, А.Е. Супрун, Дж' Буранова, У.К. Юсупова, В.Н. Ярцевой, З.К. Дербишевой, З.К. Караевой, У.Ж. Камбаралиевой, М.Ж. Тагаева и других.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы в курсе общей и частной типологии, читаемом в языковых вузах, в процессе преподавания практического курса русского и киргизского языков как иностранного, а также спецкурсов и спецсеминаров по лексике и фразеологии обоих языков. Материалы диссертации вносят определенный вклад в методологию этнолингвистиче-

ских исследований и может быть полезен лингвистам, этнографам, культурологам и другим специалистам гуманитарного направления, могут найти применение в практике составления идеографических словарей, учебных пособий по сопоставительной лексикологии русского и киргизского языков, справочников, в переводческой работе.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Сопоставительная этнолингвистика - самостоятельная интердисциплинарная наука, изучающая во взаимосвязи язык и культуру в сопоставительном и сравнительно-историческом ракурсе; рассматривающая сходства и различия в системе двух разноструьсгурных языков, с учетом экстралингвистических и ин-тралингвистических факторов развития языка и общества.

2. Исследуемые тематические группы являются универсальными для обоих языков, в то же время их функционирование в каждом из языков имеет свою национально-культурную специфику.

3. Этимология и семантика этнонимов с затемненной историей происхождения и утерянной семантикой разрешима с помощью комплексных методов, включающих исследовательские приемы этнологии, лингвистики и фоносемантики.

4. В русском и кыргызском языках встречаются теонимы, как универсальные для обоих языков, так и уникальные для каждого из них. Теонимы имеют синкретический характер и являются частью мифологии, а мифология, в свою очередь, является самым древним, архаическим духовным богатством любого народа.

5. В основе сложного процесса развития лексики цветонаименования лежат, с одной стороны, определенные универсальные закономерности, а с другой - отражаются по-разному в зависимости от степени развития когнитивных функций языков, этнокультурных традиций и социально-географического ландшафта.

6. Характер и семантика соционимов зависят от социально-экономического уклада жизни и национально-культурной специфики, традиций каждого этноса, что выявляется методом этнолингвистического анализа, который дает глубинную и объемную экспликацию.

7. На формирование хрононимов, как языковых универсалий, определяющее влияние оказывают такие факторы, как тип культуры, уклад жизни, особенности мышления, астрологические и астрономические понятия, социально-экономические взаимоотношения с другими народами.

8. Этнолингвистическое исследование предполагает использование комплексного полипарадигмального анализа с применением методик сравнительно-исторического, сопоставительно-типологического, описательного, лингво-культурологического направлений.

Личный вклад соискателя состоит в сборе языкового материала, применении комплексной методики исследования, определении тематических групп, раскрытии сущности этнолингвистических лексических единиц, предложении новых направлений исследования.

Апробация результатов диссертации. По теме диссертационной работы были сделаны доклады на международных конференциях: «Хакасия и Россия: 300 лет вместе», посвященной 300-летию вхождения Хакасии в состав Российского

государства (12-13 декабря, Абакан, 2007 г.), «Мир номздизама: прошлое и будущее» (13-15 августа, Бишкек, 2008), «Идеи М.В. Ломоносова в образовании и науке: история и современность», посвященной 300-летию со дня рождения М.В. Ломоносова (17-18 ноября, Бишкек, 2011), «Международное сотрудничество в области подготовки специалистов по истории и культуре традиционных религий на пространстве СНГ: приоритеты и перспективы» (10 ноября 2011 года, г. Москва). Выпущены учебные пособия «Сопоставительная фонетика русского и киргизского языков» Бишкек, 2006), «Вопросы этнолингвистики» (Бишкек, 2008). Опубликованы монографии «Летосчисление: истоки и современность» (Бишкек, 2008) и «Этнолингвистика: опыт ретроспективы» (Бишкек, 2011).

Результаты исследования отражены в двух монографиях, в двух учебных пособиях и тридцати пяти статьях.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, резюме, библиографии, оглавления, глоссария, аббревиатуры и приложения. Объем диссертации составляет 299 страниц. Использовано 379 библиографических источника, в том числе 8 авторских.

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, научная новизна, определяются цель, задачи, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуются источники и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы этнолингвистики: обзор литературы и методы исследования» состоит из двух разделов. В ней рассматриваются проблемы этнолингвистики, анализируются различные научные концепции, определяются методологические подходы, обозначаются новые направления исследования.

В первом разделе «Обзор литературы: история развития и становления этнолингвистики» анализируются источники по проблемам этнолингвистики и сопоставительной типологии.

Этнолингвистика (от греч. ethnos - народ, племя и лингвистика) -направление в языкознании, изучающее язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в' функционировании и эволюции языка. В более широком понимании этнолингвистика рассматривается как комплексная дисциплина, изучающая с помощью лингвистических методов «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального представления (слово, предмет, обряд и т.п.) Как самостоятельное направление этнолингвистика зародилась в недрах этнографии на рубеже XIX-XX вв. (Лингвистический энциклопедический словарь, 1990, с. 597).

Нужно сказать, что сам термин "этнолингвистика" и этнолингвистический подход к языку не новы. Историки языкознания справедливо обнаруживают некоторые этнолингвистические идеи еще у И. Г. Гердера (1744-1803) и известного теоретика языкознания В. Гумбольдта (1767-1835).

Но этнолингвистика как направление и как определенный подход к языку сквозь призму его духовной культуры возникла в первой трети XX в. и была связана с именами этнографа Ф. Боаса (1858-1942) и языковеда и этнографа Э. Сепира (1884-1939), изучавших языки, лишенные письменной традиции, языки и культуру американских индейцев. Для Э. Сепира было характерно утверждение, что «речь есть чисто историческое наследие коллектива, продукт длительного социального употребления. Она многообразна, как и всякая творческая деятельность, быть может, не столь осознанно, но все же не в меньшей степени, чем религия, верования, обычаи, искусства разных народов» (Сепир, 1993, с. 223-247).

Совершенно независимо от гумбольдгианской традиции аналогичная проблематика и близкое ее истолкование возникло в США, где, однако, на первое место выдвигается проблема связи языка и культуры. Именно этому американскому направлению обычно и присваивается наименование этнолингвистики.

Этнолингвистика (в американской традиции - антропологическая лингвистика или лингвистическая антропология) — направление, изучающее язык в его взаимоотношении с культурой, получила развитие в работах Э. Сепира, ученика Ф. Боаса, а в дальнейшем в работах Б. Уорфа.

Своеобразие культуры и языков американских идейцев много содействовало возникновению гипотезы и взаимосвязанности этих явлений и возможности глубокого влияния языка на становление логических и мировоззренческих категорий. Так возникла, так называемая, гипотеза Сепира-Уорфа, составляющая теоретическое ядро этнолингвистики.

Сепира - Уорфа гипотеза (гипотеза лингвистической относительности) -концепция, согласно которой структура языка определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира. Данная гипотеза разработана в 30-х гг. XX в. в США Э. Сепиром и Б.Уорфом в рамках этнолингвистики.

Для ранней русской филологической традиции характерно влияние И.Г. Гердера, младограмматиков, особенно, мысли В. фон Гумбольдта «язык есть дух народа», последователями которых были Ф.И. Буслаев (1818-1897), А.Н. Афанасьев (1826-1871), A.A. Потебня (1835-1891) и другие.

A.A. Потебня, следуя за В. Гумбольдтом, прежде всего, выдвинул на первый план «значение слова для говорящего».

«Язык представляет множество доказательств, что такие явления, которые, по-видимому, могли бы быть непосредственно сознаны и выражены словом, на самом деле предполагает продолжительное приготовление мысли; оказываются только последнею в ряду многих предшествующих, уже забытых инстанций», - говорил A.A. Потебня (Потебня, 1913, с. 195).

В настоящее время можно выделить по меньшей мере два научных направления, вокруг которых группируются работы, тем или иным образом затрагивающие этнолингвистическую проблематику. Одно из них ассоциируется прежде всего с именами В.В. Иванова и В.Н. Топорова, другое составляют исследования Н.И. Толстого и его сотрудников и учеников. С известной долей условности эти направления могут быть определены как «этимологическое» и

«диалектологическое» соответственно: первое связывается по преимуществу с постановкой и решением задач реконструкции, воссоздания древнейшей системы онтологических, космологических, социальных представлений, отражаемых «культурной» лексикой, с этимологизацией слов мифологического характера и т.п., второе в качестве первоочередного выдвигает требование максимальной дескрипции, выявление насколько возможно полного инвентаря форм культуры, ритуалов, обрядовой лексики с преимущественным вниманием к реальным проблемам, к диалектологии культурных феноменов, к географическому аспекту их изучения. Предметом анализа в работах Н.И. Толстого и его многочисленных учеников стали славянская народная онтология, миф, пантеоны, ритуал, календарь и другие компоненты традиционной духовной культуры славян (Иванов, Топоров, 1974).

Академик Н.И. Толстой трактует этнолингвистику как интердисциплинарное направление, изучающее язык и культуру целостно, подчеркивает необходимость параллельного, точнее единовременного и единодушного рассмотрения развития его носителей, процессов дивергенции и конвергенции языка и этноса, проблем диалектного членения языка и географического членения этноса (Толстой Н.И., 1983).

С.М. Толстая в книге «Семантические категории языка культуры: Очерки по славянской этнолингвистике» (2011) рассматривает различные аспекты традиционной славянской духовной культуры. В книге обсуждаются общие вопросы соотношения языка и культуры, применимость лингвистических понятий и методов к описанию явлений культуры, возможность структурного, семантического и ареалогического изучения народных обрядов, верований, фольклора, мифологии, а также отличия языка культуры от вербального языка (Толстая, 2011, с. 181-190).

В книге петербургского ученого A.C. Герда «Введение в этнолингвистику: Курс лекций и хрестоматия» (2005) рассматриваются такие темы, как типы языковых состояний, понятия «этнос», «языковая политика», «этногенез», «моделирование знаний о народной культуре».

По мнению A.C. Герда, с точки зрения отношения ко времени можно условно выделить синхроническую и диахроническую этнолингвистику.

Диахроническая этнолингвистика использует язык и лингвистические методы как средство познания далекого прошлого, этнической истории народа, истории его материальной и духовной культуры.

Синхроническая этнолингвистика рассматривает язык и методы языкознания как орудие и средство проникновения в актуальные, национальные и социальные проблемы современности (Герд, 2005, с. 6).

В книге «Основы этнолингвистики» (1997) М.М. Копыленко пишет: «Этнолингвистический подход далеко не всегда позволяет четко отделить синхронию от диахронии - когда, например, изучаются мотивы лексической и/или фразеологической номинации, или следы древних обычаев в современном лексиконе, или заимствованная «этнокультурная» лексика, или динамика онома-стикона того или иного языка. Но очень часто исторический аспект анализа в

этнолингвистических трудах преобладает, далекие от современности факты языка становятся основным объектом исследования, способствующего решению вопросов генезиса, исторического и историко-культурного развития этносов, их религиозных воззрений, мифов, обрядности, древнего художественного творчества» (Копыпенко, 1997, с. 59).

Академик А.Т. Кайдаров подчеркивает важность кумулятивной функции языка, благодаря которой от предков к потомкам передается драгоценное наследие истории народа. «Благородная миссия этнолингвистики (курсив наш - A.C.) состоит в том, чтобы наилучшим образом использовать это свойство языка, распознать в нем и правильно истолковать былые события в жизни этноса, его обычаи, традиции, миропонимание. Вместе с тем этнолингвистика ни в коей мере не является суммой этнографии и лингвистики» (Кайдаров, 1985, с. 18-22).

В книге «Этнонимы» под редакцией В.А. Никонова рассмотрены этимология и социальная мотивированность этнонимов славян-балтов, тюрков и народов Дальнего Востока. В.А. Никонов отмечает, что «в именах народов, даже далеко живущих друг от друга, обнаруживаются типологические закономерности, связанные с их образом жизни и направлением хозяйствования. Выясняется, что между этнонимами и социальной психологией имеются разнообразные и до сих пор не описанные связи» (Никонов, 1970, с. 5-33).

История развития и становления этнолингвистики в Кыргызстане.

В данном разделе рассматривается развитие и становление этнолингвистики как науки о нарицательных и собственных именах. В киргизском языке этнолингвистика имеет свою историю. Этнолингвистическая специальная литература, а так же историческая, географическая, языковедческая, литературоведческая и другие науки, начиная с древнейших времен до наших дней показывают, что кыргызская этнолингвистика прошла следующие этапы своего развития:

1 .Донаучный (до конца XIX века). Этнолингвистическое, ономастическое и апеллятивное разъяснение топонимов, антропонимов, этнонимов, космони-мов, гидронимов можно проследить в «Диване лугатит тюрк» М. Кашгари, «Кутадгу билик» Ю. Баласагуни, «Бабур-наме» 3. Бабура, в устных поэтических творениях акынов Женижок, Барпы, Тоголок Молдо, Токтогул и других. Но многие собственные имена ими разъясняются лишь по внешнему облику слов с помощью народной этимологии.

2. XX век (особенно 60-70-е годы) является периодом формирования еще не этнолингвистики, но ономастики как науки. В этот период было положено начало изучению этнонимов, антропонимов, собраны топонимы, в основном, регионального характера (Абрамзон, 1990; Жапаров, 1992).

3. Научный, или этнолингвистический. С конца 60-х годов XX века заметно возрос интерес у ученых к проблемам этнолингвистики. Опубликованы книги, защищены диссертации, написаны многочисленные статьи, посвященные взаимодействию языка и культуры.

Говоря о донаучном периоде развития киргизского языкознания, нельзя не отметить великий труд «Дивану-лугат ит-турк" Махмуда Кашгари, первого извест-

ного науке тюрколога — лингвиста, этнографа, историка, фольклориста, творившего в XI веке. Яркая этнолингвистическая направленность труда Махмуда Каш гари не повторяется более ни в одном лингвистическом сочинении Востока и Запада.

Рассматривая творчество выдающегося тюрколога, намного опередившего свое время, нельзя не упомянуть, что этнолингвистические принципы исследования языка предусматривают тщательное изучение народного ономастикона, в котором, как в зеркале, отражаются многогранность и уникальность свойств того или иного этноса.

Исследователь творчества Махмуда Кашгари профессор В. У. Махпиров пишет: «Сказанное им об антропонимах в труде Махмуда Кашгари аналогично сообщенному о топонимах. Благодаря автору «Дивана» мы узнаем, что многие личные имена представителей древней тюркской знати «включали в свой состав сословные титулы, следы этого сохранились и в современных тюркских языках» (Махпиров, 1981, с. 24). Достоянием науки стали обычаи и молитвы наречения именем у древних тюрков, различение имен-посвящений, описательных имен и имен-пожеланий, характерные признаки имен рабов и рабынь и мн.др. В. У. Махпиров справедливо утверждает, что изучение антропонимики в «Диуану лугат ит-турк», как и ономастики в целом, поможет ответить на ряд вопросов истории тюркских народов, их языков, культуры и быта (Махпиров, 1981).

Фундаментальный труд С.А. Абрамзона «Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи» (1990) сыграл большую роль не только в развитии историографии и этнографии Кыргызстана, но и оказал огромное влияние на творчество лингвистов. Особенно тем, кто занимался этнолингвистикой, ономастикой, этимологией. В частности, в разделах «Вопросы этнической истории кыргызской народности», «Религия и культ», «Устное поэтическое творчество», он умело комментирует происхождение этнонима «кыргыз», родоплеменных названий «бугу», «кушчу», теонима «Тецир», покровителя женщин «Умай-эне», названий народных песен «Бекбекей», «Шырылдац», «Оп-майда» и т.д. и т.п. (Абрамзон, 1990).

В настоящее время киргизская этнолингвистика представлена исследованиями по многим ее разделам. Причем в этнолингвистических работах уже преодолен тот начальный период, когда энтузиасты-исследователи обращались к отдельным народным преданиям, легендам об онимах.

В киргизском языкознании появились ряд монографий и диссертаций, изучающих язык с точки зрения этнолингвистики. К ним относятся труды И. Абдувалиева, Ч.К. Дыйкановой, Ш. Жапарова, К. Саматова, А.Н. Сыдыкова, А. Омуралиевой, Г.К. Шакенбаевой, Г. Жумакуновой, Т.И. Баястановой, A.A. Джапанова, Б.И. Усманбетова, З.К. Дербишевой, А. Ормонбековой, A.A. Калмурзаевой, К.Ш. Бакзайлу, JI. Сулаймановой, У.Ж. Камбаралиевой.

Опубликованы две монографии профессора 3. К. Дербишевой, взаимодополняющие друг друга, «Кыргызский этнос в зеркале языка» (2011) и «Ключевые концепты кыргызской лингвокультуры» (2012).

Монография «Кыргызский этнос в зеркале языка» (2011) написана в русле когнитивного и этнолингвистического направлений современного языкознания.

Описание кыргызского менталитета, культуры современных кыргызов, восприятия кыргызами общечеловеческих ценностей и категорий дается через призму языка. Национальное «видение» мира специфика житейских представлений зафиксированы в языке, в его словарном составе, фразеологизмах, пословицах и поговорках кыргызского языка.

По мнению 3. К. Дербишевой, ценностную картину мира кыргызского этноса составляют следующие культурные доминанты:

1. Жизненные ценности кыргыза

2. Языковое восприятие пространства

3. Языковое восприятие времени

4. Родственные узы

5. Этноязыковой портрет кыргыза

6. Кыргызская женщина

7. Эмоции кыргыза

8. Сила слова и разум (Дербишева, 2011, с. 36).

Так, например, в разделе «Родственные узы» автор раскрывает суть концепта «Семья». О матери: «Мать олицетворяется с горным источником, а ребенок - это жеребенок в пустыне, которого всегда спасает родник: Эне тоодогу булак, бала чвлдвгу кулан - мать - родник, дитя - жеребенок в пустыне. Об отце: «Абийир manca баласы, атасына бак конот - если сын будет честен, то отец будет счастлив» [с. 170]. О детях: «Ama квргвн ок бычат, эне квргвн тон бычат - кто отца видел - стрелу обточит, кто мать видел - шубу скроит» [с. 176]. Об иерархии родства: «Тууган бир жакшылыкта, бир жамандыкта - родич познается либо в радости, либо в горести» [с. 182]. Об уважении к старшим: «Карысы бардын ырысы бар - где есть старец, там есть и счастье» [с. 186] и т.д.

«В иерархии социальных взаимоотношений по признаку родства на первом месте стоят родственники по линии отца, на втором месте - родственники по материнской линии, на третьем месте - сваты», - заключает автор (Дербишева, 2011, с. 383).

В другой своей монографии «Ключевые концепты кыргызской лингво-культуры» (2012) 3. К. Дербишева предлагает для исследования 25 ключевых слов, являющихся репрезентантами 25 одноименных концептов, которые и представляют национальную концептосферу кыргызского миропонимания. Другими словами, по мнению автора, «национальную кыргызскую концептосферу образуют следующие концепты: Комуз(национальный инструмент), Бозуй (юрта), Too (гора), Бала (ребенок), Жылкы (конь), Бакыг (счастье), Ак-калпак, Свз (слово), Аялзат (женщина), Каада-салт (обычай), вмур (жизнь), влум (смерть), Аш-той (пир-поминки), Тууган-урук (родня), Абийир-намыс (совесть), Адамкерчилик (человечность), Ажал (рок), Ынтымак (согласие), Кут (благодать), Арбак (дух), Арман (нереализованное желание), Бата (благопоже-лание) (Дербишева, 2012, с. 29-30).

В нашей работе из общепризнанных положений подвергаются повторному анализу, традиционные точки зрения - пересмотру на основе привлечения дополнительного материала, сопоставления друг с другом некоторых новых данных,

обращение к истокам духовной культуры и т.д. В частности, пересматриваются с точки зрения лингвистики такие проблемы, как этногенез русского и киргизского народов, взаимопроникновение отдельных пластов онимической лексики на примере этнонимов и теонимов, номенклатура хрононимов, колеронимов, соционимов и др. Теоретические положения диссертации подкрепляются материалами русского и киргизского языков с привлечением отдельных примеров из славянских, тюркских индоевропейских языковых семей.

Во втором разделе первой главы «Методы исследования: история развития и становления сопоставительного метода исследования» рассматриваются история становления сопоставительной типологии как науки, и методология этнолингвистического изучения языков.

Последние несколько десятилетий характеризуются возросшим интересом к сопоставительной лингвистике. Появилось огромное количество работ по сопоставительному изучению языков. Сопоставительная лингвистика может решать такие теоретические задачи, как определение сходств и различий между сопоставительными языками, выявление тех признаков, которые остались незамеченными при изучении одного языка; выявление характерных для сопоставляемых языков тенденций; определение межъязыковых эквивалентов и лакун; дедуктивных универсалий на базе сопоставляемых языков. Основным методом в этнолингвистике является метод сопоставительного анализа.

Идея сопоставительного метода была теоретически обоснована И.А. Бодуэном де Куртэене (1845-1929). Как лингвистический метод с определенными принципами он стал формироваться в 30-40-е годы XX века. В Европе впервые теоретически обосновал принципы сопоставительного метода Ш. Балли (1865-1947). В советский период в теорию и практику сопоставительного метода внесли свой вклад Е.В. Поливанов (1891-1938) Л В Щерба (1880-1944), С.И. Бернштейн (1911-1997), A.A. Реформатский (19001978), В.Г. Гак (1924-2004), В.Д. Аракин и многие другие.

Как известно, большое значение придавал Л.В. Щерба сопоставительному изучению языков не только для усвоения иностранного языка, но и для лучшего понимания особенностей родного языка и проникновения в суть его структуры. По его мнению, связь развития контрастивных исследований с прогрессом в области преподавания иностранных языков несомненна. Л.В. Щерба, говоря об образовательном значении преподавания иностранных языков, не только наметил некоторые принципы констрастивного (сопоставительного) сравнения языков, но, что гораздо важнее, показал необходимость двустороннего сравнения языков: как иностранного с родным, так и родного с иностранным. Этот подход обеспечил подлинно лингвистический, не формальный, а содержательный метод сравнения материалов двух или нескольких языков (Щерба, 1937).

Нисколько не умаляя выдающийся вклад в современную этнолингвистику упомянутых двух направлений, возглавляемых В.В. Ивановым, В.Н. Топоровым и академиком РАН Н.И. Толстым, обратим внимание на третье направление.

Это направление изучает культуру этноса через призму сравнительно-исторического, сопоставительного языкознания. В нем нет симбиоза дисциплин, поскольку язык представляется главным и непосредственным предметом анализа; этнология, история, культурология и прочие нелингвистические дисциплины привлекаются как вспомогательные. Выявляется и тщательно исследуется все то в языке, в чем нашли отражение жизнь, современное бытие и история этноса, его материальная и духовная культура, притом не только непосредственно в «этнокультурной» лексике и в фразеологии, но и в ономастике, в фоносемантике, в соотношении однословных и перифрастических выражений тождественного значения, в ассоциативных связях слов, в идиоэтнических пресуппозициях и фоновых знаниях.

Представителями третьего направления являются Е.Д. Поливанов, A.A. Реформатский, В.Г. Гак, В.Д. Аракин, А.Т. Кайдаров, М.М. Копыленко, В.А. Никонов, У.К. Юсупов, В.Н. Ярцева и другие.

A.A. Реформатский (1900-1978) в своей статье «О сопоставительном методе» (1962) отмечает, что первое положение при установлении принципов сопоставления - это строгое различие сопоставительных и сравнительных методов. Сравнительный метод направлен на поиск в языках схожего, для чего следует отсеивать различное. Его цель — реконструкции бывшего через преодоление существующего. Сопоставительный метод, наоборот, базируется только на синхронии, старается установить различное, присущее каждому языку в отдельности, и должен опасаться любого схожего, так как оно толкает к нивелировке индивидуального и провоцирует подмену чужого своим. «Только последовательное определение различий своего и чужою может и должно быть законной целью сопоставительного исследования языков» (Реформатский, 1962, с. 24).

Соглашаясь с мнением A.A. Реформатского в принципе, мы можем добавить, что сопоставительный метод базируется «не только на синхронии», как отмечает автор, но и на диахронии, и предполагает установление универсалий и уникалий исследуемых языков.

По мнению В.Г. Гака (1924-2004) «предметом сопоставительного анализа может быть отдельное явление, причем не обязательно в двух, может быть и в нескольких языках, тогда как типологический анализ может охватывать большие разделы языка и даже структуру языка в целом» (Гак, 1989, с. 5-17). По мнению ученого, более правильно считать, что задача лингвистической типологии - установление языкового типа для последующей классификации языков и выявления того, как вообще может быть устроен человеческий язык. Задачи сопоставительной лингвистики скромнее: она сравнивает факты двух или нескольких языков с целью обнаружения схождений и расхождений. Сопоставительная лингвистика дает материал для типологии, тогда как типология предоставляет сопоставительной лингвистике средства объяснения соответствующих схождений и расхождений (Гак, 1977).

Основоположниками сопоставительной лингвистики в Киргизии по праву можно считать К.К. Юдахина, И.А. Батманова, О.В. Захарову, В.Д. Скирдова, А. Джолдошбекова.

Из современных ученых следует обратить внимание прежде всего на фундаментальный труд А. Жапарова «Сопоставительная грамматика кыргызского и русского языков», где впервые проводится анализ всех синтаксических категорий кыргызского языка и их соотносительности или различий с русским языком (Жапаров, 2007).

Монография З.К. Дербишевой «Теоретические основы контрастивной морфологии» посвящена сопоставительному описанию системообразующих понятий морфологического строя русского и кыргызского языков, где специфические черты базовых грамматических единиц выявляются через призму новых типологических учений (Дербишева, 2000).

Кыргызско-немецкому сопоставлению синтаксиса посвящена монография А.А. Бекбалаева «Вопросы истории и теории синтаксической номинации (на материале немецкого и кыргызского языков)» (Бекбалаев, 1991).

Проблему переводоведения рассматривает З.К. Караева в книге «Перевод и семиотика. Многоязычное бытие эпоса «Манас» и теоретико-методологические проблемы переводоведения» (Караева, 2008).

В своем диссертационном исследовании «Лингвистический статус валентности и сочетаемости в разносистемных языках» Ч.К. Найманова рассматривает категорию валентности на материале английского, кыргызского и русского языков (Найманова, 2006).

Природа и струетурно-субстанциональные свойства падежей в контрастивно-типологическом и лингвометодическом аспектах исследуются в книге КЗ. Зулпукарова «Падежная грамматика: теория и прагматика» (Зулпукаров, 1994).

Научное исследование М. Дж. Тагаева «Полипарадигмальное описание морфемики и словообразования (на материале русского и киргизского языков)» посвящена методологическим проблемам (Тагаев, 2004).

В нашем учебном пособии «Сопоставительная фонетика русского и кыргызского языков» мы рассмотрели функциональные особенности фонем в разносистемных языках и пришли к выводу, что фонологическая система кыргызского языка нуждается в кардинальной реформе (Сыдыков, 2006).

Специфику дунганского языка в сопоставлении с русским рассматривает М.Х. Имазов (Имазов, 1981; 1994).

В своей диссертации «Типологические черты фонетико-фонологических систем немецкого и кыргызского языков» (2010) Ч.С. Тулеева рассматривает системы генетически неродственных, типологически разноструюурных немецкого и кыргызского языков, представляющие собой сложный комплекс взаимосвязанных явлений фонетических и фонологических ярусов двух языков для проведения контра-сгивно-сопоставительных и типологических изысканий (Тулеева, 2010).

У.Ж. Камбаралиева в своей монографии «Основы сопоставительного изучения лексики русского и кыргызского языков» (2004) рассматривает лексический уровень, где основной единицей выступает тематическо-семантическое поле «характеристика человека» (Камбаралиева, 2004).

Сопоставительное изучение языков дает возможность обнаружить новые интересные лингвистические факты и явления, которые остаются вне поля зре-

ния при их отдельном исследовании. Так, например, сравнение киргизской и русской лексики с временным значением позволило обнаружить интересное явление - факт отсутствия обозначения минимальных единиц измерения времени (минута, секунда) в исконно киргизском языке, и факт отсутствия 12-летнего цикла летосчисления в русском языке. Или обильное присутствие тюркских ан-тропооснов и формантов в русской антропонимике, считающиеся «необъяснимыми», «языческими» (термины А. Суперанской, 1990), а также наличие тео-нимов общего санскритского корня.

Мы в своей работе придерживались принципа двустороннего сравнения. Двустороннее сравнение - это сравнение языков, проводимое при условии их равноправных отношений по материалу систем (Ярцева, 1981, с. 5). При таком сравнении в поле зрения попадают особенности обоих сравниваемых языков.

Одностороннее сравнение не дает требуемого оптимума, так как при этом остаются не выявленными особенности второго языка по отношению к первому.

Двустороннее сравнение, в отличие от одностороннего, позволяет предвидеть все межъязыковые интерференции, выявить ранее незамеченные признаки, как первого, так и второго языков.

В диссертации впервые в кыргызской лингвистике проводится сравнительно-исторический и сопоставительный анализ ономастической лексики.

Объектом исследования ономастики являются история возникновения имен и мотивы номинации, их становление в каком-либо классе онимов, различные по характеру и форме переходы онимов из одного класса в другой (трансонимизация), территориальное и языковое распространение, функционирование в речи, различные преобразования, социальный и психологический аспекты, юридический статус, формуль-носгь имени, использование и создание собственных имен в художественном тексте, табуирование. Ономастика исследует фонетический, морфологический, словообразовательный, семантический, этимологический и другие аспекты собственных имен.

Большинство ономатологов, исходя лишь из этого, что онимы являются лингвистическими единицами, ономастику считали особым разделом лексикологии, т.е. объектом исследования лингвистики. При этом при изучении онимов применяли лингвистические методы и принципы, идентифицировали их основные закономерности, что приводило к неверным результатам. Не учитывалось, что ономастика и лексикология различаются объектами и предметами, методами и принципами исследования, разняться также пути и способы образования и формирования отдельных единиц этих отраслей науки, их функционально-структурные типы и лексико-семантические поля.

Ономатологи упускали из виду, что:

- в отличие от нарицательных лексических единиц, являющихся первичными, ономастические единицы являются вторичными, поскольку образуются из нарицательных лексических единиц, впоследствии они, утратив ассоциативную связь с нарицательными словами, выполняют функцию различительного знака того или иного предмета или объекта;

- нарицательные слова переводятся с одного языка на другой и отражаются почти во всех типах словарей, онимы же не подлежат переводу (иногда переводятся лишь различительные, дифференцирующие элементы, или же реализующие слова онимов, указывающие на вид, тип предмета, объекта и т.п.) и включаются в основном в ономастические словари. Они подвергаются лишь фонетическому освоению;

- нарицательные слова, связанные с мышлением, позволяющие человеку проникнуть в сокровенные тайны окружающего мира, усваиваются сознательно и, образуя систему, долго хранятся в памяти, а онимы обычно усваиваются посредством запоминания, носящего механический характер, и по сравнению с первыми быстрее исчезают из памяти;

Все сказанное выше позволяет утверждать что, несмотря на тесную связь ономастики с лингвистикой, их нельзя идентифицировать, так как каждая из этих отраслей науки характеризуется своими закономерностями, методами и принципами, составляя отдельную самостоятельную гетерогенную систему. В то же время нельзя изучать ономастику без применения методов лингвистического анализа. В частности, этнолингвистика рассматривается как комплексная дисциплина, которая изучает «план содержания» культуры, народной психологии, мифологии, независимо от их «плана выражения», то есть формального представления. Вторая глава диссертации посвящена изучению ономастической лексики — этнонимам и теоннмам.

Первый раздел второй главы посвящен этнонимам, а именно, этимологии этнонимов «русский» и «кыргыз». Сделана попытка по-новому взглянуть на этногенез терминов «русский» и «кыргыз». Например, рассматривается с позиции диахронии происхождение этнонима «русский», ранее малоизвестная, так называемая, третья точка зрения, которая выводит на первый план «восточное направление», а также проводится компонентный анализ этнонима «кыргыз».

Научная литература, посвященная этнонимам, чрезвычайно обширна. В их числе можно назвать книгу «Этнонимы» В.А. Никонова, монографию «История русских этнических названий» Г.Ф. Ковалева, труды этнографов и историков Л.Н. Гумилева, В.О. Ключевского, Б.А. Рыбакова, филолога-культуролога Ю.С. Степанова, тюрколога H.A. Баскакова и др.

Интерес к изучению этногенеза центральноазиатских народов с научной точки зрения появляется в XIX веке и развивается в XX.

Ярким свидетельством этому являются труды В.В. Радлова, Ч. Валихано-ва, A.A. Аристова, В.В. Бартольда, С.И. Абрамзона, С. Атгокурова, М. Эрмато-ва, К.Ш. Шаниязова, Н.Ж. Мынбаева и других.

Оригинальную точку зрения высказывают по происхождению названных этнонимов, изучая их с позиции сравнительно-исторического анализа А.Н. Сы-дыков и Ч.Т. Уметалиева-Баялиева.

Мы в своей монографии «Этнолингвистика: опыт ретроспективы» (2011), вслед за Ю. Рерихом, предлагаем «искать» происхождение русской нации на Вос-

токе, а также утверждаем за академиком А. Маргулан гипотезу, что компонент -гыз в этнониме кыргьи означает человек (Сыдыков, 2011, с. 52-65).

Ч.Т. Умегалиева-Баялиева в книге «Этногенез кыргазов: музыковедческий аспект» (2008) выдвигает гипотезу о том, что кыргызы являются фактически отюреченными индоевропейцами на основе вокального искусства, сохранившегося у кыргызов и европейцев (Уметалиева-Баялиева, 2008).

В первой части первого раздела рассматривается этимология этнонима русский с позиции диахронии.

Этимологически слово русский является прилагательным, равно как руси-чих т.е. первоначально значит просто « те, кто относится к Руси». Но что же тогда означает этимологически сам термин Русь? По этому поводу высказано много гипотез, в разной степени аргументированных, и совершенно, противоположных.

Но вот, академик Б.А. Рыбаков в своей книге «Киевская Русь и русские княжества ХИ-ХШ вв» (1993) противопоставляет концепции северного проис-хождсния Руси» концепцию ее южного происхождения (Рыбаков, 1993).

Гипотетически можно рассмотреть и третью точку зрения о происхождении этнонима "русь". Эту позицию условно назовем "концепцией "восточного" происхождения Руси". Данная концепция в научном мире ещё не утвердилась окончательно, но нам представляется "восточное направление" более вероятным по двум причинам: во-первых, славянский язык относится к индоевропейской семье языков, во-вторых в 1У-Ш тысячелетиях до н.э. миграция с Востока шла в основном в северо-западном направлении, т.е. в прикаспийские и причерноморские степи, и Днепро-Дунайский бассейн.

Так, Ю.Н. Рерих в своем фундаментальном труде «История Средней Азии» (2004) пишет: «В течение всего II и I вв. до н.э. происходило передвижение сарматских племен. Среди сарматских племен, вместе с племенами ти-саматов и язаматов, одними из первых шли языги, которых между 20-50 г.н.э. мы застаем в теперешней Венгрии. Затем двигались роксоланы, или «русые» аланы (со слов Артемидора Эфесского, писавшего в конце II в.н.э.), которые вначале появились между Доном и Днепром, а затем продвинулись в теперешнюю Венгрию. Эти роксоланы, или рокс-аланы представляют для нас значительный интерес. Первая часть их имени сопоставлялась с авестийским гаохвпа, осетинским рохс - свет и рохсаг - светлый. Аланы, также как и славяне, были известны в древности своим русым цветом волос (сптЬизтеёюсгкегАау1з, согласно Аммиану Марцеллину. Невольно встает вопрос, не являлись ли эти «рохс-аланы», или «русые» аланы, тем народом русов на Юге России, о котором говорят греческие и арабские источники до появления варягов-скандинавов в Причерноморье. Этот вопрос требует дальнейшей детальной разработки, но уже теперь можно сказать, что исследование его может пролить неожиданный свет на вопрос о происхождении имени «Русь», которым греки называли область Киева, а также варягов-скандинавов, купцов и дружинников, причем не делалось различия между варягами и славянами, появлявшимися в Византии с

севера, из степей Причерноморья. Роксоланы исчезают с арены истории в III в.н.э., ко времени основания Готского царства в степях Юга России.

Затем, - продолжает автор, - наступает темный период, следующий за хуннским нашествием. Завеса снова приподымается ко времени начала Хазарского царства, когда славянские племена стали продвигаться к берегам Черного моря и совершать набеги на города черноморского побережья при участии норманнских (варяжских) наемников-викингов. К этому времени в степях Юга России появляется племенное название Rus - Ros - Русь, которое обозначает то светловолосых варягов-северян, то славянские племена, сидевшие по великим речным путям Русской равнины. Племя роксолан растворилось в окружающей стихии славянских племен, но имя свое - «русые» - передало окружающим племенам, которые и стали так называться византийскими и арабскими писателями» (Рерих Ю., 2004, с. 276).

Одно дело точные исторические даты, зафиксированные в письменных или иных источниках, другое дело легенды, предания, мифы, передающие те же события из уст в уста. В таких случаях, чтобы понять ход событий, нужен ме-таисторический экскурс.

Яркими примерами тому являются тот же царь Соломон из Библии, легенда о Трое в изложении Гомера, предание о Бусе Белояре, легенда о тех же Рюриках и т.д. и т.п.

«Я изучил тысячи дохристианских славянских имен и около тысячи имен на надгробьях легионеров-фракийцев, насильно мобилизованных в римские когорты», - пишет В. Щербаков (Щербаков, 1989, с. 99-101).

«Установлено: несколько сот дохристианских славянских имен - это имена фракийские. Я изучал также верования фракийцев. Все боги восточных славян (в Киевской Руси) - это боги трояно-фракийцев: фракийский Перкон -это Перун, Стрибог - это бог Сатре фракийского племени сатров, Даждьбог -это малоазийские Тадз, Даж, Тадзена (несколько иную запись этого имени дает использование греческой буквы «дзета», «ж» не было!), Купала - это фригийская Кибела и т.д. Карелы - это кораллы («желтоволосые кораллы» -пишет об этом фракийском племени Овидий в 1 веке н.э.). Поляки, ляхи - это лани - фракийское племя. Бессы - это весь, вепсы («в» переходит в «б», как в именах Василий - Баз иль) и т.д.

Одрисы - это русы. (Одрисами их называли греки, сами себя они называли русами.) Рус - это леопард древнейшее слово, прочитанное мной на камнях Малой Азии. (В Большом энциклопедическом словаре (М.,2006) отмечено, что Одрисы-древнее племя во Фракии. Населяло территорию от гЛбдеры до р.Истр (совр.Дуиай). Всех фращищев часто называли одрисами -A.C.). Вера в прародителя-леопарда характерна и для расенов-этрусков (этруски - название латинское!), так же вышедших из Фракии или, точнее, из трояно-фракийского региона. Тропа Троянова, земля Троянова, века Трояновы в «Слове о полку Игореве» - это вовсе не от имени римского императора Траяна, до которого народу не было дела! Это тропа из Трои, из Троады. Одна дорога вела на запад - ее избрали расены (этруски), другая - на север, и ее избрали русы» (Щербаков, 1989, с. 99).

Мы разделяем мнение двух крупнейших современных ученых, Ю.Рериха и Вл. Щербакова, которые приходят к одному и тому же выводу по исследованию этногенеза славян, в том числе, русских, определяя направление поиска на Ближнем или Среднем Востоке.

Во второй части первого раздела рассматривается этимология этнонима кыргыз в сравнительно-историческом аспекте с применением метода компонентного анализа.

Этнонимия киргизского народа, несмотря на огромную историческую, лингвистическую и этнографическую информацию, не была предметом обобщения, детальной разработки и диссертационного исследования. Имеющиеся же этнографические и этнолингвистические работы затрагивают лишь частные вопросы этнонимии.

Не выделены этнонимы тотемного происхождения, патронимические этнонимы, связанные с мифическими или реальными предками или родоначальниками, топонимические, гвдронимические, зоонимические, космогонические и т.д. и т.п.

Для правильного понимания этнических процессов, приведших к образованию киргизской народности, известное значение имеет та или иная трактовка вопроса о самом этнониме кыргыз.

Так, например, китайские источники именуют кыргызов гяигунь, цзяпь-гунь, сицзясы, хякяс; греческие - херкис, киркиз; арабские и персидские - хыр-гыз, хырхыр, кыргуз; сами киргизы свое происхождение возводят к легенде «кырк кыз» и тд. и т.п.

Весьма многочисленны этнонимы со значением мужчина, человек, люди, настоящий человек с противопоставлением «свой» - «чужой». Ряд этнонимов монкхмерских народов происходит от слова мон «люди». Это же значение содержится в этнонимах Сибири и Дальнего Востока: айны, нанайцы, нивхи, омо-ки, луораветланы, кеты. Самоназвание американских эскимосов - инуит «люди»; это же значение присутствует и в общем самоназвании народов Америки, говорящих на атапаскских языках, - дене. (В современном киргизском языке слово дене означает тело человека, что еще раз доказывает тезис о том, что языки индейцев являются родственными алтайской семье языков — A.C.). Самоназвание немцев - deutsch восходит к древнегерманскому слову *teuta «люди, народ»: отсюда и латинское обозначение немцев teutones «тевтоны». Японцы себя называют iuixoii3icuii(nihonjin), где ни означает солнце, день; дсон -основа, книга; жин - человек.

Мы склонны придерживаться мнения ученых, которые считают, что второй компонент этнонима «кыргыз» на древнетюркских языках означает «человек» (Н.: А. Маргулан. Данную гипотезу подтверждают и фарсиязычные источники. - A.C.)

Сравните: алтайские ойраты говорят алтай кижи (человек), тувинцы -кижи, кыпчакн - кизи, казахи - kící, кыргызы - киши, у западных тюрков - кы-зы, у современных кыргызов кыз (в диалектных формах кыс) означает девочка. Далее встречаются различные варианты компонента гыз -гуз- егуз - гуз - огуз -уз -ууз или угуз со значением «люди». Н.: в эпосе «Манас» - антропоним У гуз

хан, в исторических анналах - этноним огузы, этнотопоним -Жети-Огуз (в Ис-сык-Кульской области), современный этноним гагаузы (в Молдавии).

Если отбросить в сторону мифологизированное (непорочное зачатие), то-темизированное (беру, ит, бугу и т.д.) происхождение народа, магическую привязанность к сакральным числам или местности, то можно сделать следующие выводы:

1. Народная этимология кырк кыз= кыргыз , притом на самой реальной почве, а не мифологизированной, является близкой к истине.

2. Название кыр гуз, данное соседями является верным источником для интерпретации этнонима'кыргыз.

3. Компонент -гыз из древнетюркского языка означает "человек", следовательно, кыргыз - "люди гор" (люди, живущие в горах).

4. Конфедерация племен, кырк-жуз=кыргыз также претендует на истину, как политический союз.

Выводы. Этнолингвистическая специфика этнонимов. Каждый народ имеет свою систему этнонимических образований. Эти системы разные, например, для древних славянских племен были характерны наименования по рекам: моравы, висляне, полочане, вологжане, в том числе, русы, а также по местности и по ее топографическим особенностям, например, украинцы, белорусы. В тюркских этнонимах тоже есть подобные наименования, но более отчетливо выделяется группа имен, унаследованных от названий древних родоплеменных подразделений со значением «человек, мужчина», «настоящий человек», «род», «семья», а также тотемного происхождения: саки, огузы, токуз-огузы, отуз-огланы, карлуки, в том числе современные названия: кыргызы, казахи, кыпчаки, узбеки, алтайкижи, саха-якуты и др.

В этнонимии всех народов мира, помимо специфических характерных для данного этноса названий, можно выделить и ряд универсальных принципов образования этнонимов. Типологическая общность этнонимов отражает универсальность человеческого мышления и общий исторический ход этногенеза, а специфические черты этнонимов той или иной группы народов зависят от стадии общественного развития этих народов, от особенностей их материальной и духовной культуры.

Настоящий интерес к изучению семантики этнонимов появляется в 20-30-х годах XX столетия. За это время накоплена достаточно серьезная научная литература, посвященная этимологии этнонимов. Однако очень мало работ, посвященных исследованию этнонимов в лингвистическом аспекте.

Убедительным примером являются рассмотренные нами выше этнонимы русский и кыргыз, где мы провели компонентный анализ, пользуясь сравнительно-историческим методом.

Таким образом, слово, став этнонимом, начинает новую жизнь,полностью независимую от его прежних этимологических связей. На наш взгляд, значение этнонимов необходимо рассматривать с точки зрения следующей формулы:

а) доэтнонимическое (этимологическое), включая тотемическое, патронимическое, субстратное, экстралингвистическое;

б) генонимическое (племенное, родовое или объединенное в одно целое)

в) собственно-этнонимическое (современное реальное содержание этнонима).

Второй раздел второй главы посвящен исследованию теотшов.

Впервые в лингвистике проводится синхронный и диахронный анализ названий языческих богов - покровителей, как русского, так и киргизского народов. Объясняется это тем, что за последние почти сто лет тема была закрытая.

В наше время изменилось отношение общества к религии, что повлекло за собой возрождение обширного пласта лексики, обозначающей собственные имена божеств, а также связанные с ней другие разряды собственной и нарицательной лексики: родовые названия богов различных уровней, названия классов теонимов, имена персонифицированных божеств, демононимов и др.

Наиболее древним следует считать космогоническое представление о небе

- тецир как о высшем божестве. Это верховное божество выступало как бы в виде синтеза всех астральных представлений, оно адекватно понятию «Вселенная». В значении божества тенир прилагалось не только к небу, но и к солнцу, и к луне, и к земле, свидетельствуя о нераздельности божеств неба и земли.

В известной степени отразили в своих трудах религиозные мифологические представления кыргызов такие ученые, как В.В. Радлов, С.М. Абрамзон, Т.Д. Баялиева, К. Байджигитов, Ч. Омуралиев.

Тенгрианство — религия, которая не имела письменного изложения своей доктрины. Все основывалось только на устной и визуальной базе, крайне простом и небольшом по количеству священном реквизите. Благодаря простоте ритуалов и ясности, доктрина тенгрианства просуществовала несколько тысяч лет и дожила до наших дней, причем в одних и тех же устойчивых формах религиозного ритуала и практики.

Закодированная в мифах и легендах, связанная с национальными традициями, она помогала с детских лет познавать и закреплять в сознании кыргызов основы этой религии, ее обычаи и обряды, ритуалы, моления и жертвоприношения. В древние времена и средние века, когда в результате непрерывных войн и набегов возникали интенсивные контакты между тюркскими и монгольскими кочевниками, их родоплеменные группы то и дело дробились и смешивались (что происходит вплоть до наших дней). Но, тем не менее, многие традиционные тенгрианские представления о конкретных божествах и духах, обычная культовая практика, сакральная терминология сохранились.

Так, например, кыргызы до сих пор говорят, когда благодарят: Тецир жалгасын! - Пусть небо благословит Вас! Когда проклинают: Тецир урсун! -Пусть небо проклянет Вас!

Кыргызы предполагали, что у каждого явления природы свой бог, покровитель и главным из них является Кеке - Тенир, что означало единоначалие, единобожие и никакого «язычества» (т.е. разнобожия). Впоследствии слово Тецир было заменено персидским - Кудай (космос, вселенная), затем арабским

- Аллах (он единственный). Вследствие, вместо «тецир» стали употреблять персидское слово «пир», в смысле покровитель или киргизские «ата» - отец, «ээси» — хозяин в том же смысле.

Так, 1. покровитель Солнца- Кун-Тецир,

2. покровитель Луны -Ай - Тецир,

3. покровитель звезд -Уркор - Ата(созвездие Телец),

4. покровитель Земли - Жер - Эне (Мать - Земля),

5. покровитель Воды- Сулайман. Суудун пир и или суу атасы Сулайман, говорят кыргызы. Вероятно, данная теонимика связана с легендарным Соломоном, известного у кыргызов как пророк Сулайман. Но, на наш взгляд, скорее всего, образовано с исконно кыргызких корней: суу - вода, ылай-глина, ман - сущий, учитывая появление мифического первочеловека из смеси воды и глины.

6. покровитель Огня - Очок - Эне (очаг - мать). Кыргызы всегда считали хранителем очага женщину, как продолжателя рода.

7. покровитель гор - Таштар - Ата (буквально: покровитель камней).

8. покровитель ветра (желдин пири) -Жел - Кайып. (дословно: ветер - невидимка).

9. покровитель предков (ата - бабалардын пири) - Адам - Ата, Обо-Эне. Здесь явно видно влияние несторианской и исламской религий: Адам и Ева. В тюркских языках человек не Адам, а киши, женщина - не Обо, а хатун.

Кыргызы считали, что все сущее на земле имеет своего покровителя. Кыргызский народный фольклор сохранил некоторые названия из пантеона древних верований. Обратите внимание:

- покровитель народа - Элеман или Калкаман

- покровитель женщин — Умай-Эне

- покровитель пути — Жоломан

- покровитель любви — Нике кайып

- покровитель добрых молодцев — Шаймерден (одно из легендарных имен пророка Али)

- покровитель девушек - Ак Мактым

- покровитель девичьих игр — Ордо кыз

- покровитель зерновых (или злаков) — Дыйкан-баба

- покровитель скота - Малабай

- покровитель дождя - Кулдур - Ата

- покровитель охоты — Куланчы

- покровитель птиц — Буудайык

- покровитель собак - Кумайык или Ыркыт

- покровитель овец - Чолпон-Ата

- покровитель лошадей - Камбар-Ата

- покровитель коров - Ай-муйуз или Зецги-баба

- покровитель озера — Эр Упум

- покровитель коз — Чычач-Ата

- покровитель верблюдов - Ойсул-Ата

- покровитель диких животных - Кайберен-Ата

- покровитель лис — Шимшимийан-Ата

- покровитель сурков — Толтой мерген или Солтон мерген

- покровитель куриц — Тугу-Ата

- покровитель мышей — Чие-Ата

- покровитель муравьев - Кумпа-Баян

- покровитель кузнечиков - Черте-Баян

- покровитель червей - Кара-Баян

- покровитель языка (речи) - Эм

- покровитель мелодии (комуза) - Камбаркан

- покровитель швеи - Сайма-Эне

- покровитель кузнеца — Доету

- покровитель лекаря - Улукман (этим именем кыргызы почтительно называли великого врачевателя Востока Абу-аль-Ибн-Сину, по-тибетски - Лукман)

- покровитель деревьев - Мунар-Ата

- покровитель трав - Тулац-Ата

- покровитель рыб - Жаян

- покровитель волков - Сыртган

- покровитель тигрообразных зверей - Кара кулак шер (под этим названием кыргызы подразумевали не какаго-то определенного зверя, а вообще всех сильных зверей, типа: барс, тигр, лев, леопард, пантера и др., и как эпитет часто употребляли при характеристике героев эпоса "Манас"

- дух- покровитель ума - Улама (в Тибете называют Лама, н.: Далай-Лама XIV)

- дух- покровитель знания - Сурама (в Индии называют Рама)

- дух-покровитель священного места - Мазардын ээси

- дух-покровитель родника - Башатгын ээси

- дух-покровитель целебного источника - Арашандын ээсии т.д. и т.п.

(Примечание: большинство наименований теонимов взяты из книг «Кыр-

гыз поэзиясынын антологиясы», 1999; «Кыргыз тилинин свздугу», 2011).

Теонимы Древней Руси являются мало исследованной частью ономастической лексики. Трудно объяснимые, не понятные современному читателю такие названия, как Перун, В елее, Сгрибог, Род, Вишну, Кришну, Даждьбог, Ярило, Купала и многие другие прекрасно расшифровываются через индоевропейскую культуру, в частности, через санскрит. Отдельные теонимы (Даждьбог, Дый, Ярила) имеют аналоги в тюркской культуре, в частности, в киргизской.

Несмотря на значительное число работ, посвященных языческой религии, теонимия русского языка остается малоизученной областью ономастики. Тем не менее, имеются фундаментальные исследования А.Н. Афанасьева, Б.Б. Ба-ландинского, А.И. Асова, Д.С. Лихачева, В.Б. Калашникова, Е.Л. Грушко и Ю.И. Медведь и других авторов по мифологии русского языка.

В великом литературном памятнике XII в. «Слово о полку Игореве» говорится:

«Или так бы ещё запел

Вещий Боян, внук Велесов:

«Кони ржут за Сулою -

Звенит слава в Киеве!» («Слово о полку Игореве», 1988).

(Здесь и далее поэтический перевод Игоря Шкляревского (Шкляревский, 1988-А.С.).

Кто он - Велес? В «Мифологической энциклопедии» (2008) говорится, что «Велес (Волос) в славянской мифологии выступает как «скотий - бог» - покровитель домашних животных - и бог богатства» (Мифология: энциклопедия 2008, с. 120). '

«Толковый словарь по эзотерике, оккультизму и парапсихологии» (2004) дополняет: «Велес (слав.), ипостась Всевышнего, бог мудрости и любви, богатства, животного мира, скотий бог, сын небесной коровы Земун, второй по значению после громовержца Перуна, олицетворение хозяйской мудрости. В раннем своем воплощении ещё в палеолите Велес считался звериным богом и принимал облик медведя» (Толковый словарь по эзотерике, оккультизму и парапсихологии, 2004, с. 84).

Так, певец-сказитель Боян считает своим покровителем Велеса, а покровителями князей, подразумевая русский народ, Трояна, Даждьбога, Стрибога.

Что вещает Боян далее:

«Тогда при Олеге, при Гориславиче -

Сеялись и прорастали усобицы.

Пожинали их внуки Даждьбожьи».

И ещё:

«Уже, братия, не веселое время настало

для внуков Даждьбога,

нашу силу пустыня прикрыла» («Слово о полку Игореве», 1988).

Авторы «Мифологического словаря» (2007) трактуют Даждьбога как -«дающий бог» - древнерусский бог, связываемый с Солнцем. Считался покровителем и родоначальником русских племён» (Мифологический словарь, 2007, с. 101).

Контексты «Слова» дают некоторое основание для понимания Даждьбога как родоначальника или покровителя древнерусского этноса, который в свою очередь может трактоваться как наследие, богатство Даждьбога.

В древности слово «бог» означало ещё и богатство, изобилие, -стало быть, солнценосный Даждьбог - дающий достаток, имущество, земные блага.Тем более, что глагол «дажь» (дашь) значит давать. Сохранившееся крылатое выражение «дай, бог», видимо, имеет те же корни.

Вероятно, этимология лексемы "дождь" также восходит к божеству Даждьбог, поскольку древние славяне считали, что на "седьмом" небе накапливаются блага и в виде влаги льются на землю, чтобы поить и кормить всё сущее.

Данные древних индоевропейских текстов позволяют отнести истоки Даждьбога ещё глубже. Например оба компонента в имени Даждьбог ("дать" и "бог") в таких ведийских примерах, как daddhibhagam дай долю/богатство, где daddhi - повелительное наклонение, точно соответствующее даждь или Bhago -богатство, или Bhaga -персонифицированное божество, распределяющее благо, счастье (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 169). Сравните с иранским Baga (бог), с киргизским «бак» (счастье) или «бак» в повелительном наклонении «корми». «Бакабы» в мифах майя бога, которые стоят в четырех углах вселенной и поддерживают небо. «Вахт» в армянских мифах персонификация судьбы, «судьба». В буддийской мифологии «бхагават» - эпитет Будды. Бхагават - по-

стоянный эпитет Вишну-Кришны. На санскрите «бхагават» - обычная форма обращения к почитаемому лицу (богу), святому, царю, радже и др.). Компонент со значением «бог» сохранился в антропонимике: индо-персидское Бахрам, немецкое Бах, киргизское Бакберген, русско-украинское Богдан.

Див - одно из многих воплощений верховного бога Сварога, возможно, то же самое, что Дый. Дый — в некоторых восточных мифах правитель Вселенной. «С ним связаны многие легенды о сотворении мира, хотя иногда в его роли выступают Род, Белбог, Сварог, Святовид» (Мифологический словарь, 2007, с. 268).

В киргизской транскрипции [Дев] - сказочный великан, которого невозможно одолеть. Иногда выступает, как одноглазый Див, вероятно, олицетворение «всевидящего ока» или как циклоп с несколькими головами (в казахской транскрипции - дяу, в турецкой-дэв, гагаузской - дев, туркменской - дёв, каракалпакской -дэу, карачаево-балкарской - дёу, и т.д.).

У иранских и дагестанских народов Дэвы - антропоморфные одноглазые чудовища огромных размеров, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах, ужасными лицами.

Легендарные герои эпосов многих народов выступают против Дэв, например, у кыргызов - Манас, Тештук; у казахов - Алпамыс; у туркмен и кавказских народов - Кёроглы; у алтайских народов - Маадай-Кара; у бурятов -Абай Гэсэр; у иранцев - Рустам; у русских - Илья Муромец и т.д. и т.п.

В «Мифологической энциклопедии» (2008) говорится: «Дэвы, дайва (авест.), дивы (фарси), в иранской мифологии злые духи, противостоящие благим духам-ахурам. Представления о Дэвы восходят к эпохе индоиранской и индоевропейской общности» (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 202). Видимо, автор «Слова»подразумевал, когда пел: «Ночь громовыми стаями птиц пробудила, Свист звериный поднялся. Диво кличет с вершины древа,

велить послушать - земле незнаемой...» («Слово о полку Игореве», 1988), что судьба предостерегает князя Игоря от внезапного нападения врага.

В данном случае Диво выступает как добрый покровитель, предупреждающий от опасности, но увы пророчества Дива, так же как греческой Кассандры, оставались не услышанными, не понятными. Комментаторы «Слова» божественную суть Дива "не заметили", видимо, думая, что это просто птица недобрая.

В «Слове о полку Игореве» встречаются и другие обожествленные персонажи, смысл которых не понятен современному человеку. Например, автор "Слова" печалится:

«А Игоря храбрых воинов не воскресить. Жля над ними уже завопила, Карпа, крикнув, по Русской земле поскакала и огонь разметала из рога» («Слово о полку Игореве», 1988). Указанные антропомрфные единицы «Мифологическая энциклопедия» (2008) объясняет следующим образом:

«Карна и Желя, Карна и Жля, в восточнославянской мифологии вероятные персонификации плача и горя, связанных с погребальными обрядами. Известны из "Слова о полку Игореве". В первом издании памятника, в более ранней рукописной копии - слитное написание: Карнаижля. Сходное обозначение обрядов "желенья и карания" (в обратном порядке) встречается в перечислении различных языческих обрядов в списке XVII в. древнерусского "Слова некоего христолюбца..." По-видимому, Карна образована от глагола карити (ср. др.-русск "карить по своей сестре" в смысле оплакивать"); Желя-древнерусское обозначение плача» (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 278).

В этом же источнике на странице 279 указывается, что «Карна, герой древне-индийского эпоса "Махабхарата", внебрачный сын матери пандавов Кунги и бога солнца Сурьи, который родился естественным панцирем на теле и чудесными серьгами (атрибутами Сурьи), делающими его неуязвимым» (лейтмотив, встречающийся у многих народов: у кыргызов - Манас, у греков -Ахилл, у иранцев - Рустам и т.д. - A.C.).

Судя по контексту "огонь разметала из рога", можно обсудить и другую версию. Например, в греческой мифологии Карн является сыном Зевса и Европы, следовательно, как отец, мог "метать огонь".

Выскажем и другое предположение, что, возможно, произошла трансформация звука «М» на «Н» (носовые согласные имеют такое свойство) и слово «карма» стала произносится как «карна».

Карма в индоевропейской этико-религиозной культуре система воззрений всех добрых и злых дел, совершённых индивидуумом в предыдущих существованиях и определяющих его судьбу в последующих. Согласно ведическому учению человек становится добрым, совершив доброе дело, дурным, содеяв дурное дело. Таким образом, необдуманный поступок князя Игоря принес беду не только ему самому, но и всей Руси: «Карна, крикнув, по Русской земле поскакала».

На наш взгляд, Карна и Жля всё-таки, персонифицированные божества, которые отвечали за печаль, плач, скорбь, кару.

Устами готских дев Боян вспоминает ещё одного древнего легендарного героя Буса, видимо, понятного его современникам, но неизвестного потомкам.

«А готские девы поют у синего моря,

Звенят русским золотом.

Поют они время Бусово,

В сердце месть Шарукана лелея.

А мы, дружины, живём без веселья» («Слово о полку Игореве», 1988).

В «Толковом словаре по оккультизму, эзотерике и парапсихологии» (2004) читаем:

«Бус Белояр (слав.), князь славян-антов IV в. Воплощение Крышня -Коляды» (Толковый словарь по эзотерике, оккультизму и парапсихологии, 2004, с. 74).

Во все времена существовали личности, которые достигали столь высокого уровня, что становились равны богам или их боготворяли. В относительно

недавнем прошлом (в историческом измерении) - это арийский пророк Зара-туштра, индийский царевич Гаутама Шакьямуни (Будда), китайский философ Jlao Цзы, иудейский проповедник Иешуа (Иисус Христос), арабский караванщик Мухаммед, киргизский легендарный герой Манас. В давней русской истории это праотец Богумир, давший начало многим славянским народам. На всех праздниках славяно-русов незримо присутствовали не только боги, но и героические предки. Одним из самых прославленных среди них был Бус Белояр, чей монумент некогда стоял в Приэльбрусье, а сейчас хранится в фондах Исторического музея в Москве.

Бус, видимо, антский (славянский) князь Бос или Бооз побежденный в 375 г. (в других источниках 368г.) готским королем Винитаром. Римский историк Иордан (гот или гунн по происхождению) рассказывает, что Винитар приказал распять короля антов Боза, его сыновей и 70 знатных антов (Большой энциклопедический словарь, 2006).

Вдова Буса поставила покойному мужу памятник. На монументе была высечена надпись для потомков, где записано, что Бус - «Побуд Руси Божьей», то есть судьбоводитель, ниспосланный богами. Может быть, с этого времени называется «святая Русь» поскольку нет других, более ранних, источников о Руси и русичах?

Автор «Слова отмечает: «Из Киева дорыскаше до куръ Тмутараканя, Великому Хросови волком путь перерыскаше» (т.е. прискакал раньше восхода Солнца-A.C.).

«Толковый словарь по оккультизму, эзотерике и парапсихологии» (2004) трактует

«Хоре (слав.), бог Солнца и солнечного диска. Но если Даждьбог - воплощение солнечного сияния, то Хоре - владыка белого света, противостоящего хаосу, тьме, небытию. Хоре - это небесное око; всезнающее, всеведающее, всеблагое» (Толковый словарь по оккультизму, эзотерике и парапсихологии, 2004, с. 428).

Сын Сварога. Он же Гор (Хор) в Древнем Египте.

Гор додинастический древнейший бог, олицетворяющий Солнце. Его символом служил сокол. Видимо, Боян не зря сравнивает князей то с солнцем, то с соколом, то с волком, подчеркивая древнейшее верование, идущее с незапамятных времен.

Согласно «Мифологической энциклопедии» (2008) «Хоре - древнерусское божество, так называемого, Владимирова пантеона. Хоре почитался в Киеве наряду с другими богами, идол Хорса стоял на холме, здесь же совершались жертвоприношения» (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 594).

За пределами Руси у других славян Хоре неизвестен, что доказывает о восточном происхождении этого божества попавшего на Русь через иранские, сарматские или тюркские влияния. Об иранском источнике Хорса можно судить по персидскому обозначению обожествлённого сияющего солнца — Хорсет, восходящего к слову «хоро», «коро» -круг. От корня <осоро» произошли слова «хороший», «хоровод», а также хоромы» «(храмы)-первоначально это была круговая

постройка для исполнения ритуальных обрядов. Сравните с тюркскими «короо» (овечий загон) «корук» (ограда; заповедник) «курган», «курень» (дом, двор, круговая стоянка кипчаков). Показательны трансформации имени Хоре в текстах Куликовского цикла, где Хорса относят к богам, почитаемым «безбожным» Мамаем (Гурсь, Гуркь, Гусь). Вполне вероятно, что слова «круг», как диск солнца, «курс», как путь солнца, относятся к тому же корню.

Древнерусская легенда гласит: «Когда Дый сотворил землю, он долго любовался её горами и лесами, реками и полями, радуясь, что создал такую красоту. Однако вскоре ему стало казаться, что на земле чего-то не хватает. И он понял, что на ней недостает людей, которые были бы красивы и сильны, как боги. Но как их совторить? Тогда Дый отправился к Роду-творцу, прародителю Сворога, отца всех богов, и попросил у него совета. А Род восседал на вершине огромной небесной горы» (Грушко, Медведь, 2005, с. 199).

А кто он - Род? Род, согласно древнерусским поучениям против язычества (читай против духовного богатства народа), первейший славянский бог, творец, «родитель» Вселенной, всего видимого и невидимого мира.

В «Толковом словаре по оккультизму, эзотерике и парапсихологию) (2004) отмечено: «Род. 1. Древний первоначально неперсонифицированный Бог славян, оплодотворяющее начало, дающее жизнь. Форма Всевышнего. В начале Род был заключен в «мировом яйце», потом разбил его. Род безличен, «отец и мал.» всех богов. Позднее унифицировался в верховного Бога и у разных племён получил различные персонификации: Яровит, Световвд, Ругевит» (Толковый словарь по оккультизму, эзотерике и парапсихологии, 2004, с. 330).

Род - воплощение нерушимости славянских племён, все многочисленные потомки которого некогда произошли от одного общего предка. Это Священное начало, из которого все исходило и куда все возвращалось. Когда рождается человек, его будущая судьба записывается в книгу Рода, и «чего на роду написано», никому не миновать! Южные славяне называют книгу, где записаны все неминуемые события, «Рожденником» (Грушко, Медведь, 2005, с. 528).

Время шло, а славяне продолжали ежегодно 8 сентября устраивать пиры в честь великого прародителя. Да это и понятно: никто не желал прослыть Иваном, не помнящим родства своего.

Нарицательные существительные, означающие начало жизни, вероятно, берут свои истоки от этого теонима: родник, родитель, род (в значении племя)] урожай, народ, и, наконец, Родина.

Все, что существует - лишь малая часть Рода. И у Него великое множество имен. Древние русы и славяне знали его как Всевышнего, иногда сокращали имя до Вышнего или ещё проще до Вышня. Индийцы называли этого бога Вишну.

«Вишну (индуист.) - «проникающий», «всеобъемлющий» - один из высших богов индуизма, вместе с Брахмой и Живой составляющий божественную триаду - тримурти. Сын Адити и Кашьяпы, супруг Лакшми, живущий на вершине священной горы Меру. Изображается в виде синекожего юноши с четырьмя руками, стоящего или возлежащего на змее Шеше. Известно множество мифов с участием Вишни, в героическом эпосе («Махабхарата» - A.C.) он часто выступает

под ввдом своих аватар, среди которых и такие известные, как Кришна и Рама. В мифе о пахтанье океана он принимает облик красивой женщины, чтобы отвлечь асуров от амриты» (Мифологический словарь, 2007, с. 75).

Вишну имеет много различных имен, связанных или с его свойствами и атрибутами, или мифическими подвигами его самого и его аватар (Аватара воплощение божества в смертном существе ради выполнения какой—либо задачи, обычно спасения мира от некоей напасти, восстановления законности и добродетели. Современная кинематография США успешно использовала элементы древней мифологии в фильме «Аватар», который стал самым кассовым в 2009 году - A.C.).

В «Махабхарате» есть раздел под названием «Гимн тысяче имён Вишну». Наиболее известны десять аватар бога Вишну - рыба, черепаха, вепрь, человек - лев, карлик, Парашурама (Рама-с-Топором), Рама, Кришна, Будда, Калки (белый конь) («Махабхарата», 1969).

А. Асов пишет, что о Вышне говорит «Книга Велеса». Согласно дощечкам, Вышень или Вышний (Всевышний) передает Знание (Веды) или Огонь Веры, русским людям через своего посланца Птицу матерь Сва: «Матерь Сва славу поёт... и эти Слова исходят от Птицы Вышня, из Сварги над Русью летящей» (Асов, 2008, с. 72-85).

«Купало - один из божеств Владимирова пантеона, иотукан которого стоял в Киеве. Древнерусское предание гласит, что это веселый и прекрасный бог, одетый в легкую одежду и держащий в руках цветы и полевые плоды, на голове имеющий венок из цветов купальниц, - бог лета, полевых плодов и летних цветов. Купало причисляли к знатнейшим богам. Он почитался третьим после Перуна и вторым после Велеса: ибо, после плодов скотоводства, земные плоды всего более служат человеку и составляют его богатство. В начале жатвы, то есть 24 июня/7 июля, приносили ему жертвы. Тогда на полях возжигали большие костры; а юноши и девицы, увенчанные и перепоясанные цветами, плясали около огня при радостном пении; наконец, скакали они и гнали свое стадо через огонь. Эти добрые люди думали таким образом обезопасить свое стадо от леших. В честь Купалы пускали с горы, зажженные тележные колеса — об этом праздновании сохранилась поговорка «Живут в лесу - молятся колесу», то есть солнцу, поскольку горящее колесо - именно его символ» (Грушко, Медведь, 2005, с. 328).

«Мифологическая энциклопедия» (2008) трактует:

«Купала, Купало, в восточнославянской мифологии главный персонаж праздника летнего солнцестояния (в ночь на Ивана Купалу — народное прозвище Иоанна Крестителя - с 23 на 24 июня по старому стилю)» (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 303).

Совсем иным было ярое солнце после зимнего периода природы. В апреле начинались весенние праздники возрождения жизни. В селениях славян появлялся молодой рыжеволосый всадник на белом коне. Он был одет в белую мантию, с венком из весенних цветов на голове, в левой руке он держал ржаные колосья, босыми ногами понукал своего коня. Это - Ярила. Согласно А.

Афанасьеву, значение Ярила вполне объясняется из самого его имени и сохранившихся о нем преданий. «Корень яр совмещает в себе понятия: а) весеннего света и теплоты, б) юной, стремительной, до неистовства возбужденной силы в) любовной страсти, похотливости и плодородия: понятия, неразлучные с представлениями весны и ее грозовых явлений. У карпатских гор ярь (пол. iar, iaro, чеш. gar, garó) -весна, т.е.ясное и теплое время года, ярец-май; костромск, яр-жар, пыл («как горела деревня, такой был яр на улице, что подступиться не в мочь!»), серб, japa -жар печи, japko-сунце - то же, что наше «красное солнце». В немецких наречиях слово это перешло в обозначение целого года - Jahr (roT.jer др.-верх.-нсм. Jar, др.-сакс. qer, англ.сакс. -gear, англ. Year, сканд. Ar)» (Афанасьев, 2008, с. 263).

«Ярило - обаятельное славянское божество. Он сродни древнегреческому Эроту, богу любви, и в то же время не чужд богу веселья Бахусу. Веселый, разгульный бог страсти, удали представляется народному воображению молодцем красоты неописанной; в белой епанче сидит он посадкой молодецкою на своем белом коне» (Грушко, Медведь, 2005, с. 651).

«Мифологическая энциклопедия» (2008) констатирует:

«Ярила, Ярило (рус.), Ярыло (белорус.), славянский мифологический и ритуальный персонаж, связанный с идеей плодородия, прежде всего весеннего, сексуальной мощи. Имя Ярила производится от корня «яр» (jar), с которым соотносятся представления о яри как высшем проявлении производительных сил, обеспечивающем максимум плодородия, прибытка, урожая» (Мифология: энциклопедия, 2008, с. 650).

Иные источники относятся к великорусским данным. Они также описывают празднество, посвящённое Яриле; в частности, одно из ранних свидетельств («Жизнеописание Тихона Задонского») описывает, каким образом в 1765г. был положен конец этим празднествам. Главным героем праздника, называвшегося Ярило и отмечавшегося ежегодно перед заговеньем Петрова поста (вплоть до вторника самого поста) в Воронеже, на площади за старыми воротами, куда сходились городские и окрестные сельские жители на ярмарку, был «юноша в бумажном колпаке, украшенном бубенцами, лентами и цветами, с набеленным и нарумяненным лицом, изображавший собой Ярило» (Афанасьев, 2008, с. 259). Под его руководством происходили неистовые пляски. Тут же совершались игры, угощение, пьянство, кулачные драки, кончавшиеся увечьями.

Подобный ритуал сохранился в киргизской национальной культуре, как часть свадебного обряда. Молодежные вечеринки могли проводиться до свадьбы или непосредственно после свадебного тоя. На них собиралась только молодежь из аулов жениха и невесты, без старших. По традиции эти вечеринки начинались с распевания песен-частушек, объединяемых общим названием по их припевным словам «жар-жар», но имеющих разный характер. Пели ее по очереди юноши и девушки. Мужской «жар-жар» был веселого, задорного характера, с веселыми шуточными текстами. Девичьи «жар-жар», если девушка выходила замуж поневоле, носили горестный, печальный характер.

Молодые водили хоровод и пели:

«Сууду сулуу керсеткен ташы болор жар-жар.

(Красота воды в её камнях жар-жар).

Кызды сулуу керсеткен кашы болор жар-жар.

Красота девушки в её бровях жар-жар

Кыз еппеген жигиггер токтоп турсун жар-жар,

Те джигиты, которые не целуют девушек, пусть постоят жар-жар

Кызын берген кудалар жоктоп турсун жар-жар.

Сваты, которые отдали дочь, пусть печалятся жар-жар

Асмандагы жылдызды кедци дециз жар-жар,

Звезда с неба пришла (скажите) жар-жар.

Эки жаштын тилегин берди дениз жар-жар.

Молодым (бог) дал (их) желания жар-жар». (Кыргыз поэзиясынын анго-логиясы, 1999, с. 52) (перевод наш - A.C.).

Во второй части обряда молодежь встречала свадебный караван у дома жениха хоровыми песнями жар коруу ("смотрины невесты") и жар-жар ай (^друг-супруг"). Аналогичный жанр встречается также в свадебном обрядовом песенном творчестве казахов ("жар-жар"), узбеков, таджиков ("ер-ер"), уйгуров ("йар-йар"), каракалпаков и татар ("яр-яр"), азербайджанцев ("эр-эр") (Дюшалиев, 1999, с. 30).

Приведенный пример является яркой иллюстрацией тому, что в доисторическую эпоху у индоевропейских и тюркских народов были одни истоки (возможно, арийские - A.C.). Тем более и в тех, и в других языках сохранились эпитеты производные от корня "яр". Так, в татарском, узбекском языках "ярик" - свет, в кыргызском, казахском языках "жарык" - свет, серб. japo жито, пол. iarezboze, ярица - пшеница, серб. Japuifa — то же и japuua -летние плоды, яровик, яровище - поле, засеянное яровым хлебом русск. ярость-гнев и похоть, ярун - похотливый, по-ярый - пристрастный к чему-нибудь («он пояр до вина, до женщин»), яриться - чувствовать похоть, серб. Japun - любовный жар.

Выводы. Этнолингвистическая специфика теонимов. Под теонимами у всех народов подразумевают сказания о богах, духах, обожествленных или связанных с богами своим происхождением героях, о первопредках, действовавших в начале времени и участвовавших прямо или косвенно в создании самого мира, его элементов как природных, так и культурных. Теонимы являются частью мифологии, а мифология, в свою очередь, является самым древним, архаическим, идеологическим образованием, имеющим синкретический характер.

В этом контексте универсальным для рассматриваемых языков являются теонимы: космогонические (Род, Хоре, Кун-Тецир, Ай-Тецир, Уркор-Ama и др), персонифицированные (Бус Белояр, Манас), этиологические (Сварог, Стрибог, Макошь, Очок-Эне, Жел-Кайып, Дыйкан-баба и др.). Универсальными также являются теонимы Даждьбог, Див, Ярила, как по сути, так и по функциям, отчасти и по форме выражения.

В то же время четко дифференцируется специфичность каждого теонима. Так, теоним Белес, который в древнерусской традиции означает «скотий бог»,

тогда как у древних киргизов у каждого вида скота и птиц свой бог-покровитель, а именно: Камбар-Ата, Чолпон-Ата, Ойсул-Ата, Кумайык, Буу-дайык и др.

Такие теонимы, как Коляда, Купала являются специфичными для славянских народов, в пантеоне тюркских народов, в том числе киргизского, они не замечены.

Главнейший источник для объяснения мифических представлений заключается в языке. Воспользоваться его «указаниями» - задача широкая и нелегкая. К поиску должны быть призваны и литературные памятники прежних веков (Н.: эпос «Манас», «Слово о полку Игореве»), и современное слово (фразеологизмы, загадки, пословицы, обрядовые песни, сказки) во всем разнообразии его местных, диалектных отличий. Яркой иллюстрацией тому является наличие теонима «Ярила» как в русском, так и в кыргызском языках.

Теонимы русского и кыргызского этносов, как исследованные нами в когнитивном направлении, так и другими авторами, имеют в большей степени не только познавательное значение (они существенно важны для изучения языка и культуры народа), но и известную практическую ценность для решения проблем формирования научного мировоззрения среди широких слоев населения, особенно молодого поколения.

В третьей главе рассматриваются семантические категории колеро-нимов, соционимов, хрононимов.

Первый раздел посвящен изучению ядерного состава колеронимов, где интерпретируются лексико-семантические особенности цветообозначений в русском и киргизском языках на материале эпоса «Манас». В процессе работы мы также часто обращались к фольклорным текстам, к художественным произведениям, к мифологическим источникам, извлекая доказательные примеры, которые хорошо иллюстрируют теоретические предпосылки.

В ряде работ отечественных и зарубежных исследователей сопоставляется цветообозначающая лексика разносистемных и родственных языков. Из российских ученых можно отметить монографии Н.Б. Бахилиной, А.П. Василевича, С.Н. Кузнецова, С.С. Мищенко, диссертации Л.И. Грановской, Н.Д. Беляевой, статьи А.Н. Кононова, В.Д. Аракина и др. Из киргизских ученых обращались к рассматриваемой проблеме К. Саматов, ГЛ1. Рыскулова, А.Н. Сыдыков. Книга «Наименования цвета в индоевропейских языках: системный и исторический анализ» (2011) включает серию статей, освещающих роль, историю развития и этнокультурные аспекты слов цветонаименований.

В нашей работе рассмотрен ядерный состав группы прилагательных белый - ак, чёрный - кара, синий - кок, жёлтый - сары.

В качестве иллюстрации рассмотрим колероним «синий» - «кок».

Группа «синего» цвета представлена в памятниках XVII в. прилагательными «синий», «голубой», «лазоревый». В деловых памятниках XVII в. для названия оттенков «синего» цвета употребляются прилагательные «васильковый» и (единично) заимствованное «балакитный». Оба прилагательные используются только для названия цвета тканей.

Прилагательное «голубой» как колероним, называющее оттенок синего цвета, появилось в древнерусских памятниках, видимо очень поздно. В памятниках деловых записей XIII-XIV вв. есть примеры употребления прилагательного «голубой» как название масти, можно предполагать, что оно было в языке и в XI-XII вв.

В русском языке колероним «синий» имеет следующие значения:

1. Имеющий окраску одного из основных цветов спектра среднего между фиолетовым и зеленым. Н.: Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине. Наристенин епкенундей аба таза; кун ачык, асман кепкек.Синяя краска — кек боек; синее небо - кек асман.

2. «Синий» - цвет о коже: сильно побледневший, приобретавший оттенок цвета.Н.: Синие от холода руки. — Сууктан колдун кегергену.

3. Синий - цвет огня. В этом значении прилагательное «синий», как цве-тообозначение, с киргизской лексемой «кек» частично совпадает. У кыргызов огонь в основном «красного» цвета, например, «кызыл от», но в то же время употребляется эпитет «синий», например, «кек жалын» - «синее пламя».

4. Синь, синета, синена - свойство, качество, состояние «синего».

Н.: Дальние горы подернулись синью. Алыскы тоолор кегеруп керунду.

5. Синева - кек, кегултур. Н.: Синева неба — кек асман.

Лексема «синий» в русском языке активно употребляется в составе фразеологизмов:

H.: «Синие мундиры» - о жандармах, носивших в дореволюционной России мундиры синего цвета. (В культуре кыргызского народа не было, как такового, специального, чиновничьего мундира. Кыргызы служителей, правителей, военных и других сословий определяли по иному внешнему виду. - A.C.). «Синий чулок» - по одежде («кек байпак») - женщина, лишенная женственности, обаяния и всецело поглощенная книжными, учеными интересами. «Ни синь пороха» (устар.) - совсем ничего (нет, не осталось). «Синяя птица» - символ счастья: то, что воплощает для кого-либо высшее счастье и другие.

Рассматриваемое киргизское прилагательное «кек» является полисемич-ным. По К.К. Юдахину интерпретируются следующие значения:

I. « Кек» - в значении небо (кстати, К.К. Юдахин трактует именно так: во второй дефиниции в 1 значении, а значение цвета идет вторым пунктом - A.C.) (Юдахин, 1985).

2. Кек - цвет; синий, голубой; Н.: Кек асман - синее или голубое небо.

Кок асаба, кызыл туу Алое знамя, синий флаг

Кок жацырган улуу чуу В небе отдается сильный шум. [Манас т.2,670]

3. Кек - неспелый, зеленый. Н.: Кек алма - неспелое яблоко. В подобных случаях русский язык использует слово «зеленый» или «зелень».

4. Кек — зеленая трава (о растениях).

5. Кек - серый, сивый (о масти). Н.: Кек ат - серая лошадь. Кегала - серый в светлых яблоках (масть).

6. Кек в значении «всевышний» в составе теонима «Кек Тецир».

Н.: Кезун ачып жумганча Не успевают они и глазом моргнуть

Кок тецир уруп салбасын. Как всевышний покарает их. [Манас, 2230] Лексема «квк» в киргизском языке активно используется в составе многих устойчивых сочетаний:

Н.: «Кок башы» - ист. лицо, регулировавшее вопросы водопользования. «Квк мончок» - бирюза, бирюзовые бусы. «Кок жал» - 1. сивогривый (эпитет волка); 2. храбрый, бесстрашный (эпитет эпического богатыря). Квк жал Манас калыптыр, Остался сивогривый Манас Кок чолок атты чуратып, Коня Кок чолока спустив вскачь, Артынан чанын буратып. Оставляя пыль позади. [Манас т.2, 1060] «Кок беру» - букв, серый волк. Вид конно - спортивной игры, козлодрание. «Табесу кекко жетги» - он наверху блаженства (букв, его макушка достигла до неба) и другие.

Надо отметить, что фразеологизмы с компонентами «квк» - «синий» требуют дальнейшего более широкого и детального исследования. Мы же ограничились только постановкой проблемы.

Выводы. Этнолингвистическая специфика колеронимов. Цвет имеет огромное значение в жизни современного человека. Какую бы основу не имело лингвистическое выражение цвета, на него неизбежно наслаиваются традиции и обычаи народа. Разумеется, есть ряд универсальных явлений, связанных с общечеловеческой наивной картиной мира. Таковыми являются светлые и темные тона, выраженные лексемами «белый» - «ак» и «черный» - «кара», или «синий» - «кек», олицетворяющий небесный цвет.

Однако, можно говорить и о наличии национальных особенностей, присущих только данной культурной общности людей.

Так, например, сопоставляя системы цветообозначений исследователи неизменно отмечают особенность русского языка, в котором для области синего цвета существует два основных названия - синий и голубой. Кроме того, употребляются эпитеты близкие к синему цвету - сизый, шизый, небесный, васильковый, балакитный, лазоревый, за исключением оттенков, типа синеватый, голубоватый, темно-синий и т.п.

Киргизский язык имеет 5 основных значений синего цвета: кек - небо, кек - цвет, кек-неспелый, кок-трава, кек- сивый, серый (масть лошади или эпитет волка).

Если лексемы «белый» - «ак» в обоих языках характеризуются как положительный цвет, то лексемы «черный» - «кара», имеют отрицательный оттенок, что указывает на универсальность данных колеронимов, но в переносных значениях и в составе фразеологизмов ярко проявляется национально-культурная специфика. Так, например, значение русской идиомы «черная кошка пробежала» в исконно киргизском напрочь отсутствует, а в современном киргизском языке используется калькированное сочетание «кара мышык етуп кетиптир». Или лексема «кара» в киргизском языке является постоянным компонентом этнонимов (Кара кыргыз, Кара калпак, Кара багыш), гидронимов (Кара-кел, Ка-расуу, Кара дарья), топонимов (Каракол, Карабалта), антропонимов (Каракан, Карабек, Карабай), тогда как в русском языке лексема «черный» в указанных категориях встречается намного реже.

Чем можно объяснить такое несовпадение состава системы прилагательных цвета в различных языках? Известно, что в цветовом круге выделяются четыре цвета, за исключением белого и черного, - красный, желтый, зеленый, синий. Каждый из указанных цветовых участков состоит из множества оттенков, которые плавно переходят один в другой. И в каждом языке даются названия тому цвету или оттенку, которые практически необходимы для носителей данного языка. Это означает, что состав системы прилагательных цвета, в основном, обуславливается экстралингвистическими факторами:

1) средой обитания, встречаемость того или иного цвета в природе;

2) родом занятий носителей языка;

3) развитием науки, техники, культуры (в частности, литературы, живописи), что обусловлено общественным прогрессом.

Второй раздел третьей главы посвящен соционимам, где исследуются функционально-семантические особенности существительных, обозначающих лица в русском и киргизском языках.

В разделе рассмотрены лексемы: а) предок - баба, байбиче, эне - мать, ama -отец, ургаачы — аял — женщина, катын — женщина, нвквр — слуга, аксакал — старейшина, мерген - охотник, бакыр - бедняк байкуш - бедняга, бай - богач, кул —раб, кожо - хозяин, дубана — нищий, молдо - мулла; б) баатыр - богатырь, эр — муж, вткур, дацгыл, бенде —раб божий, туяк-копыто.

Производные имена существительные - названия лиц представляют собой в русском и киргизском языках продуктивный, постоянно развивающийся тип наименований. При сопоставительном изучении языков выявляются их общие и специфические черты.

Работы, написанные на материале русского и киргизского языков, отличаются разносторонностью исследования. Так, в диссертационных работах С.Л. Акоповой, И.В. Коваленко, Л.В. Лавровой, Р.П. Сингх, A.C. Белоусовой и других позволили наметить пути системного изучения соционимов. В сравнительно-типологическом аспекте написаны труды Вацек Ийржи, И.П. Слесаревой, Б.Ш. Юнусалиева, З.М. Мусабаевой, Ч.К. Дыйкановой и др.

Впервые в лингвистике существительные со значением «лица» подвергнуты частичному анализу на материале русского и киргизского языков с позиции метафорического переноса и социального положения и качества.

Например, в КРС К.К. Юдахина указываются следующие значения лексемы "кул": 1) прямое и переносное "раб". 2) и переносное "раб божий" (Юдахин, 1985). Например:

Бай билгенди кул да билет,

Айтайын десе эрки жок. (поговорка).

Что знает господин, знает и раб,

Сказал бы, да воли нет.

Лексема "раб" семантически совпадает с лексемой "кул". Вообще, слово "кул" может употребляться в прямом значении - "раб", а также означать всякого подчиненного, происходившего из другого племени и вошедшего в чужой род ("кирме кул"), то есть пришельца, чужака.

В устах эпических героев "кул" может носить также уничижительный, презрительный оттенок. Рабы пополнялись главным образом за счет пленников ("олжо кул") и людей совершивших преступление, за которых сородичи отказывались внести выкуп. Они нередко становились членами рода, поэтому слово "кул" не должно восприниматься в значении обычном для развитого рабовладельческого общества. Но при патриархальной форме рабства сохранялось право наказать раба, заложить, продать, включить в состав приданного ("калыцга келген кул"), выставить в качестве призов на скачках ("байгеге сайылып келген кул") и даже лишить жизни. Вместе с тем, по нормам патриархального рабства раб, принятый в род, имел право на небольшую долю имущества умершего прямого наследника. Это право иллюстрируется, например, в следующем отрывке эпоса, где отец Манаса Джакып сетует на отсутствие наследника и переход скота после его смерти рабам:

Айдаган мал га ээ болуп Хозяевами останутся над моим скотом Алтайдан келген кул калат. Пришедшие с Алтая рабы. [Манас т.1, 50] Выражение "туз кул" или "тексиз кул" означает "раб без рода и племени". А выражение "бакма кул" - бедняк, являющийся родственником феодала, находящийся в полной зависимости от него.

В переносном значении лексема "кул" принимает те же значения, что и "бенде" (пенде), то есть как "раб божий" или "человек".

Например: Атышканда мерген кул. Человек, в перестрелке меткий. Или: Журтту бузган жуукур кул. Мутящий народ интриган. В этом примере словосочетание "жуукур кул" переводится на русский язык как "интриган".

Выражение "ал, кулум" буквально означает "если (бог) скажет "получай, раб мой", то есть "если повезет".

Значения лексемы "кул", встречающиеся в сочетаниях типа: кул ээлеочулук доор (рабовладельческий, строй), дене кул (пожизненный раб) или в антропонимах типа: Култегин, Асанкул и другие, нами не рассмотрены.

Состав системы обозначений лица в исследуемых языках различен, кроме того в одном из языков состав системы со временем меняется. Это объясняется разным бытом, природой у носителей данного языка, т.е. в основном обусловлен экстралингвистическими факторами: среда обитания, встречаемость того или иного предмета в природе (перенос, метафора); родом занятий носителей языка; развитием науки, техники, культуры (в частности, литературы, живописи), что обусловлено общественным прогрессом.

Выводы. Этнолингвистическая специфика соционимов. Своеобразие этнолингвистического направления в науке определяется тем, что новые парадигмы современного языкознания окончательно укрепив свои позиции в лингвистике XXI века, предполагают не столько взаимодополнение, сколько глубинное, имплицитное взаимодействие лингвистики, психологии, культурологии, этнологии. Значения культурно детерминированных единиц соотносятся с языковыми элементами общечеловеческой или национальной культуры, а этнолингвистический анализ дает им глубинную и объемную экспликацию. Примером может служить фразеологиче-

екая серия в киргизском языке со словом раб в метафорически связанном значении: кирме кул, алжо кул, текст кул, бакма кул, капынга келген кул, байгеге сайылып келген кул, жуукур кул, денекул, кудайдын кулу, евзунун кулу и др. Русский язык дает совершенно иную парадигму: раба или рабыня, рабский труд, рабское положение, труд рабов, рабовладельческий строй, рабская покорность, духовное рабство, раб страстей, раб желаний, раб привычек и др.

Заложенная в этих сочетаниях этнолингвистическая информация восходит к религиозному дискурсу и выражению раб Божий. В переносном значении слово раб указывает на социальное положение человека, на его зависимость от особенностей характера и обстоятельств, на его несвободу. В нашем случае, киргизский язык больше указывает на генетическое происхождение человека, тогда как русский язык интерпретирует чаще социальную структуру общества и психологическое состояние человека.

В третьем разделе рассматриваются лексико-семантические особенности Xрононимов - существительных, обозначающих сверхсуточный цикл времени.

Хрононимы достаточно широко исследованы в современной лингвистике.

Так, В.А. Каращук проводил диссертационное исследование темпоральных прилагательных в современном русском языке. А.П. Клименко изучала систему времени с позиции психолингвистики. А.И. Моисеев рассматривал единицы времени с точки зрения функционально-семантической. У В.В. Морковкина ЛСП «время» представлено наиболее полно. Монография М.В. Всеволодовой посвящена лингвистическому анализу именных групп с временным значением в составе простого предложения. М.Н. Георгиева-Кириленко сопоставляет темпоральную лексику русского языка с болгарским.

Изучали категорию времени с различных позиций такие исследователи, как ИЛ. Демидова, М.У. Искаков, Т.О. Сулеева, Ф.Ф. Султанов, А. Халилов и др.

В киргизском языкознании можно отметить труды Б. Солтоноева и К. Сейдакматова.

Хрононимы с позиции сопоставительной типологии представлены как цельная структурированная лексическая подсистема в монографии А.Н. Сыды-кова «Летосчисление: истоки и современность» (Сыдыков, 2008).

У многих славянских народов название дней недели связано с порядко-вымии номерами и некоторыми религиозными обычаями. Так, например, воскресный день раньше называли «неделей» - день, в который не работали.

Древние киргизы, по всей вероятности, считали дней месяцами, то есть по порядку до тридцати. Тому свидетельством являются Орхоно-Енисейские и Таласские рунические надписи. Современный киргизский язык использует иранские термины для обозначения дней недели: шаршемби, бейшемби и т.д.

У древних тюркских народов не существовало деления месяцев на недели, поэтому практически во всех тюркских языках (а не только в киргизском) нет древних тюркских названий недели. О том, как они считали дни месяца, тема для отдельного разговора.

Продолжая придерживаться принципа двустороннего сравнения, мы вначале рассмотрим названия месяцев в русском языке, углубляясь в достаточную глуби-

ну в плане диахронии. Это необходимо для того, чтобы достичь требуемого оптимума, поскольку в киргизском языке широко употребляются как русские, так и полузабытые собственно-киргизские названия.

Так, в древнерусских летописях месяцы назывались не по именам богов и императоров, латинских числительных, как нынешние, а по особенно заметным явлениям природы. Старинные названия месяцев до сих пор сохранились в украинском, белорусском, польском и других славянских языках.

Современные названия Древнерусские (вариант)

Русские Украинские Белорусские

Январь С1чень Студзень Сечень

Февраль Лютий Люты Лютый

Март Березень Сакавик Березозол

Апрель Квггень Красавк Цветень

Май Травень Май Травень

Июнь Червень Чэрвень Червень

Июль Липень Лшень Липень

Август Серпень Жшвень Серпень

Сентябрь Вересень Верасень Вересень

Октябрь Жовтень Кастрычшк Листопад

Ноябрь Листопад Л1стапад Грудень

Декабрь Грудень Снежань Студень

Цикличность, замкнутость времени - одно из центральных представлений миропонимания, свойственного многим древним культурам. Оно восходит к древнеиндийским ведам, находя отражение в понятии Мирового Колеса. В той или иной форме это представление до сих пор существует в различных учениях, определяя мировосприятие многих людей в странах Востока. В частности у киргизов всегда было двенадцать месяцев. Понятие кругового времени явилось основой календаря. У киргизов календарь разбит на периоды, связанные с охотой, скотоводством, земледелием.

Современный полуофициальный вариант названий месяцев выглядит следующим образом:

киргизские: русские:

учтун айы январь

бир дин айы февраль

жалган куран март

чын куран апрель

бугу май

кулжа июнь

теке июль

баш оона август

аяк оона сентябрь

тогуздун айы октябрь

жетинин айы ноябрь

бештин айы декабрь (Юдахин, 1985; Кыргыз совет

энциклопедиясы, 1976). В целом этот календарь является "живым" свидетельством различной исторической эпохи, указывает на давние культурные контакты киргизов с другими народами, как соседними (казахи, таджики), так и далекими (арабы, персы).

Через такой пласт культуры, как народный календарь, мы узнаем, что киргизы не только имели представление о небесных светилах, но и прекрасно ориентировались в движениях планет и созвездий, пользовались в повседневной жизни, а кочевой образ жизни только укреплял эти знания.

Ученые подчеркивают, что именно в Центральной Азии кочевые народы, по-видимому, первыми пользовались астрономическими исчислениями. Примером является двенадцатилетний животный цикл.

У кочевников Центральной Азии интерес к астрономическим наблюдениям объяснялся в значительной степени их образом жизни. Каждая семья кочевника имела свою юрту, купол (тундук) которой определенную часть года оставался открытым, а жерди (уук) являлись хорошим ориентиром для наблюдения в ночное время за движением Луны, звезд и планет. "Позже, в средние века, -продолжает Цыбульский В.В., - с развитием культуры жерди купола юрты использовались как своеобразный часовой циферблат. Таким образом, каждая юрта являлась своеобразным семейным "планетарием", благодаря чему накапливались и передавались из поколения в поколение наблюдения за светилами. Вполне возможно, что существовали и другие центры его появления, однако факты идентичности (за небольшим исключением) выбора животных и их последовательности (чередование) свидетельствуют о примате региона Центральной Азии" (Цыбульский, 1987).

Киргизский календарь был сравнительно точен. Непосредственной причиной, заставляющей киргизов постоянно следить, наблюдать за звездным небом, была сезонность работ, необходимость определять время посева и уборки зерновых, перегона скота на джайлоо и обратно. Круг знаний киргизов определялся кочевым образом жизни, уровнем их общественного развития, астрономическими представлениями. Ярким свидетельством тому является 12-летний животный цикл летосчисления -

мучол. Мучел эсеби

1. Чычкан Мышь

2. Уй Корова

3. Жолборс Тигр

4. Коен Заяц

5. Балык Рыба

6. Жылан Змея

7. Жылкы Лошадь

8. Кой Овца

9. Маймыл Обезьяна

10. Took Курица

11. Ит Собака

12. Доцуз Свинья (дикая)

Выводы. Этнолингвистическая специфика хрононимов.

Астрономическая мера времени, выражающаяся в исчислении годов, месяцев, недель составляет основу календаря, а через календарь эта мера времени соотнесена с хронологией, как с исторической дисциплиной. А при изучении самих хрононимов возникает задача провести сопоставление ядерного отражения времени, в некотором смысле, и периферийного, и их лексико-семантических компонентов в русском и киргизском языках.

Так, соотношение между гипонимами и гиперонимами, между словами узкого и широкого значения, является важным типологическим показателем языка и существенным аспектом организации речи, поскольку при обозначении одних и тех же объектов один язык может пользоваться гиперонимами, другой - чаще прибегает к гипонимам. Нередко русскому слову более общего значения в киргизском соответствуют слова более узкого значения, например, одному русскому слову неделя в киргизском соответствуют два: жума, апта, притом, оба слова для исконно киргизского языка считаются заимствованными, что позволяет сделать вывод: киргизы иначе считали дни недели.

На формирование хрононимов несомненное влияние оказывают культурологический аспект, уклад жизни, образ мышления, астрологические и астрономические понятия, связь с соседними народами и многие другие причины. Например, если названия месяцев в русском языке носят отпечаток земледельческого образа жизни, то в киргизском языке они связаны с астрономией и скотоводством.

Так, при двустороннем сопоставлении выявляются уникальные явления. К ним относится, например, лексема "мучел" в киргизском языке, которая отсутствует в лексической системе русского языка и соответственно, передается описательным путем как "12-летний животный цикл летосчисления".

Широта значения и полисемия русской лексики создают условия для обобщения явлений действительности, в то время как лексика кыргызского языка с временным значением предпочитает идеографическую конкретизацию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Этнолингвистика есть интердисциплинарное направление, изучающее язык и культуру во взаимосвязи, подчеркивает необходимость параллельного, точнее единовременного и единодушного рассмотрения развития его носителей, процессов дивергенции и конвергенции языка и этноса, проблем диалектного членения языка и географического членения этноса (Толстой, 1983).

2. Совместное долгое проживание групп людей на одной территории, их коллективная хозяйственная деятельность, единый язык формируют у них общее миросозерцание, единый образ жизни, манеру общения, стиль одежды, специфику кулинарии, спортивные игры, музыкальное творчество и т.д., в итоге формируется самостоятельная культурная система, которую принято называть этнической культурой данного народа.

И она - этническая культура - порождает лакуны, безэквивалентные и фоновые слова, которые отсутствуют у другого этноса. В нашем случае, нома-дическая культура, к которой относится кыргызская национальная культура, имеет свою специфику, отшлифованную вековыми традициями.

Рассмотренные лексические единицы относятся к локальной культуре этноса. Но, как правило, именно локальная культура имеет своеобразную специфику, отличную от других этносов.

3. Слово, став этнонимом, начинает новую жизнь, полностью независимую от его прежних этимологических связей. На наш взгляд, значение этнонимов необходимо рассматривать с точки зрения следующей формулы:

а) доэтнонимическое (этимологическое), включая тотемическое, патронимическое, субстратное, экстралингвистическое;

б) генонимическое (племенное, родовое или объединенное в одно целое)

в) собственно-этнонимическое (современное реальное содержание этнонима).

4. Универсальным для рассматриваемых языков являются теонимы: космогонические (Род, Хоре, Кун-Тецир, Ай-Тещр, Уркор-Ата и др.), персонифицированные (Бус Белояр, Манас), этиологические (Сварог, Стрибог, Макошь, Очок-Эне, Жел-Кайып, Дыйкан-баба и др.). Универсальными также являются теонимы Даждьбог, Див, Ярила, как по сути, так и по функциям, отчасти и по форме выражения.

В то же время четко дифференцируется специфичность каждого теонима. Так, теоним Белес, который в древнерусской традиции означает «скотий бог», тогда как у древних киргизов у каждого вида скота и птиц свой бог-покровитель, а именно: Камбар-Ата, Чолпон-Ата, Ойсул-Ата, Кумайык, Буудайык и др.

5. На примере колеронимов можно убедиться, что даже такое объективное, общее для всех людей физическое ощущение, как цвет, в разных языках отражается по-разному.

Один язык может иметь большое количество оттенков цвета, а другой может ограничиться малым количеством.

Так, например, сопоставляя системы цветообозначений исследователи неизменно отмечают особенность русского языка, в котором для области синего цвета существует два основных названия - синий и голубой. Кроме того, употребляются эпитеты близкие к синему цвету - сизый, шизый, небесный, васильковый, балакитный, лазоревый, за исключением оттенков, типа синеватый, голубоватый, темно-синий и т.п.

Киргизский язык имеет 5 основных значений синего цвета: квк-небо, кок -цвет, кок - неспелый, кок - трава, кок - сивый, серый (масть лошади или эпитет волка).

6. Социоиимы соотносятся с языковыми элементами общечеловеческой или национальной культуры, а этнолингвистический анализ дает им глубинную и объемную экспликацию. Примером может служить фразеологическая серия в киргизском языке со словом раб в метафорически связанном значении: кирме кул, олж окул, тексиз кул, бакма кул, калынга к елген кул, байгеге сайылып келген кул, жуукур кул, денекул, кудайдын кулу, созунун кулу и др. Русский язык дает совершенно иную парадигму: раба или рабыня, рабский труд, рабское по-

поженив, труд рабов, рабовладельческий строй, рабская покорность, духовное рабство, раб страстей, раб желаний, раб привычек и др.

7. На формирование хрононимов несомненное влияние оказывают культурологический аспект, уклад жизни, образ мышления, астрологические и астрономические понятия, связь с соседними народами и многие другие причины. Например, если названия месяцев в русском языке носят отпечаток земледельческого образа жизни, то в киргизском языке они связаны с астрономией, скотоводством и несут на себе черты национального мышления.

При двустороннем сопоставлении выявляются уникальные явления. К ним относится, например, лексема «мучвл» в киргизском языке, которая отсутствует в лексической системе русского языка и соответственно, передается описательным путем как «12-летний животный цикл летосчисления».

8. В связи с тем, что в настоящее время особенно возрастает интерес и внимание общественности к выявлению специфических особенностей национальной языковой системы, изыскиваются пути приобщения обучаемых к новой для них, «второй», а зачастую и к «третьей» этнической культуре, преимущественно — через посредство её образного языка и на основе сравнения с родной культурой, мы считаем, что подобные исследования приобретают особую актуальность. Этой проблематике посвящено данное диссертационное исследование.

Список опубликованных работ по теме диссертации:

1. Сыдыков, А.Н. Летоисчисление у кыргызов: истоки и современность [Текст] / А.Н. Сыдыков //Вести. БГУ. - 2003. - №1. - С. 79-82

2. Сыдыков, АН. Лексико-семантический анализ недельного цикла времени в кыргызском и русском языках [Текст] / АЛ. Сыдыков //Турк элдеринин тили ж-а адабиягынын актуалдуу маселелери: Ч.Айтмаговдун 70 ж. мааракесине арналган эл аралык илим. пракгакалык. конф. материаддары. (10-11-дек.). - Бишкек, 1998. - С. 42-51

3. Сыдыков, А.Н. Тенгрианство как мировоззрение кыргызов [Текст] / А.Н, Сыдыков // Хакасия и Россия: 300 лет вместе: сб. материалов междунар. науч. конф., посвящ. 300-летию вхождения Хакасии в состав Рос. государства. - Абакан, 2007. - Т. 1. - С. 49-55

4. Сыдыков, А.Н. Вопросы этнолингвистики [Текст]: курс лекций: учеб. пособие для студентов, высш. учеб. заведений / А.Н. Сыдыков. - Бишкек: БГУ. - 2008. - 95 с.

5. Сыдыков, А.Н. Летосчисление: истоки и современность [Текст] / А.Н. Сыдыков. - Бишкек: БГУ. - 2008. - 120 с.

6. Сыдыков, А.Н. К эволюции этнонимов «сарт-узбек» [Текст] / А.Н. Сыды-ков//Вестн. КазНУ. Сер. филол. - Алматы, 2010.-№ 4-5 (128-129). - С. 161-164

7. Сыдыков, А.Н. О теонимах в «Слове о полку Игореве» [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. МГЛУ: Сер. Языкознание: Тр. междунар. иностр. яз. госу-дарств-участник. СНГ и Ин.-т. Регион, консорциум гуманитар, ун-т. госу-дарств-чл. ШОС. - 2011. - Вып. 24 (630). - С. 92-98

8. Сыдыков, А.Н. Этнолингвистика: опыт ретроспективы [Текст] / А.Н. Сыдыков. - Бишкек: БГУ, 2011. — 236 с.

9. Сыдыков, АЛ. Вокализмы русского и киргизского языков в сравнительном осве-

щении [Текст] / АЛ. СьщыковУ/Кыргыз тали жана адабияш. - 2004. - №7. - С. 3-11

10. Сыдыков, А.Н. Консонантизмы русского и киргизского языков в сравнительном освещении [Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабия-ты. - 2006. - №Ю. - С. 10-22

11. Сыдыков, А.Н. О происхождении этнонимов «русский» и «кыргыз» [Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабияты. - 2007,- №12. - С. 19-22

12. Сыдыков, А.Н. Тецирчилик кыргыздардын дуйнетаанымынын езегу [Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабияты. - 2008. - №13. - С. 99-103

13. Сыдыков, А.Н. Этносоставляющий компонент в современном языковом учебнике [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. БГУ. - 2008. - № 1(10). - С. 58-59

14. Сыдыков, А.Н. Мучел эсеби (12-летний цикл летосчисления) [Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабияты. - 2008. - №13. - С. 95-98

15. Сыдыков, А.Н. Лексико-семантические особенности цветообозначений "синий" (кек), "красный" (кызыл) в русском и кыргызском языках [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. БГУ. - 2009. - № 1 (14). - С. 89-93

16. Сыдыков, А.Н. Безэквивалентные и фоновые слова кыргызского языка [Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабияты. - 2009.- №15. - С. 9-13

17. Сыдыков, А.Н. Концепт «Мезгил».[Текст] / А.Н. Сыдыков//Кыргыз тили жана адабияты. - 2009. - №16. - С. 116-121

18. Сыдыков, А.Н. Даждьбог - чей бог?[Текст] / А.Н. Сыдыков// Вестн. БГУ. -2010.-№2(17).-С. 159-161

19. Сыдыков, А.Н. Опыт классификации антропонимов киргизского и русского языков.[Текст] / А.Н. Сыдыков/ЛСыргыз тили жана адабияты. - 2010.- №17. - С. 3-7

20. Сыдыков, А.Н. Лексикология кыргызского языка [Текст]: учеб. пособие/ Г.К. Куттубаева, А.Н. Сыдыков. - М.: МГЛУ, 2008. -162 с.

21. Сьщыков, А.Н. К вопросу о сингармонизме фонем «к(кы)» и «г(гы)>> [Текст] / А.Н. Сыдыков// Кыргыз тили жана адабияты. - 2004. - №7. - С. 25-27

22. Сьщыков, А.Н. Иерархический архетип как метод воспитания [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. БГУ. - 2007. - №3 (9). - С. 90-92

23. Сыдыков, А.Н. Концепт «Время» [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. БГУ. -2009.-№2(15).-С. 126-129

24. Сьщыков, АЛ. Семантика теонимов «Белее», «Даждьбог», «Стрибог», «Див» [Текст] / А.Н. Сьщыков// Веста. КНУ им. Ж. Баласагына - 2011. - Вып. 4. - С. 240-245

25. Сьщыков, А.Н. Время и календарь русов и киргизов. Семантические категории темпоральной лексики [Текст] / А.Н. Сьщыков// LAP LAMBERT Academic Publishing, Saarbrücken. - Germany, 2012. - 138 с.

26. Сьщыков, А.Н. К этимологии этнонима «кыргыз» [Текст] / А.Н. Сыдыков // Вестн. КазНУ. Сер. филол. - Алматы. - 2011. - №3 (133). - С. 296-300

27. Сыдыков, А.Н. Истоки древнерусских теонимов «Купала» и «Ярила» [Текст] / А.Н. Сыдыков//Вестн. МГЛУ: Сер. Языкознание: Тр. междунар. иностр. яз. государств-участник. СНГ и Ин.-т. Регион, консорциум гуманитар, ун-т. государств-чл. ШОС. - 2012. - Вып. 24 (657). - С. 124-127

28. Сыдыков, А.Н. Персонифицированные теонимы в «Слове о полку Игореве» [Текст] / А.Н. Сыдыков// Веста. КНУ им. Ж. Баласагына.-2012. - Вып. 4. - С. 222-226

Сьщыков Анарбай Намитаевичтин «Кыргыз жана орус тилдеринин лексикасынын этнолингвистикалык езгечелугу» аттуу 10.02.20 -текгештирме-тарыхый, типологиялык жана салыштырма тил илими адистиги боюнча филология илимдеринин доктору окумуштуулук даражасын изденип алуу учун жазьшган диссертациясынын

Негизги свздер: этнолингвистика, ономастика, этноним, хрононим, колероним, соционим, теоним, мезгил, вн-тус, атоочтор, лексема, кудай, тецир.

Изилдоонун объектиси: объективдуу чындыкты ачып беруучу этнолингвистикалык каражат, атап айтканда: ономастикалык, мезгилдик, ец-тусту, социалдык абалды билдируучу лексикалык бирдиктер.

Изилдоонун предмети: кыргыз жана орус тилдеринин улутгук-маданияттык езгечелугун билдирген лексикалык бирдиктер: этнонимдер, антропонимдер, теонимдер, колеронимдер, соционимдер, хрононимдер.

Изилдоонун максаты: иликтеегв алынып жаткан тилдердин лингвистикалык жалпылыгын жана озгочолугун экстралингвистикалык жана интралингвистикалык булактардын негизинде аныктоо, ошондой эле улут атоолорун, адам атгарын, ишеним атоолорун, ец-тусту, социалдык абалды, мезгилди туюндуруучу лексемаларды семантикалык жана тематикалык жактан классификациялоого аракет кылуу.

Изилдоонун методдору жана ыкмалары: изилдеенун негизги методу ар башка тилдик системадагы лексикалык бирдиктерди салыштырма-типологиялык жактан анализ кылууболуп саналат. Ошондой эле иште сапыштырма-тарыхый, синхрондук-баяндоо, дистрибутикалык жана компонентгик иликтое ыкмалары колдонулду.

Алынган жыйынтыктар жана алардын жацылыгы: биринчи жолу кыргыз жана орус тилдеринин лексикалык системасынын ичинен этнолингвистикалык багыттагы сездерду взунчо бутун белум катары изилдеп чыгууга аракет жасалды; эки тарагггуу ыраатгуу синхрондук жана диахрондук салыпггыруу ыкмасы колдондулду; кээ бир лексемалардын жацы маанилери контексту алдык енуттв колдонулгандыгы катталды; салыштырма-типологиялык изилдеенун жаны багыттары аныкталды.

Колдонуу чойресу: изилдеенун материалдарын жана корутундуларын салыштырма тил илимин, орус жана кыргыз тилдерин чет тил катары окутууда, котормо жаатыида, сездуктерду жана окуу куралдарын тузууде пайдаланса болот, ошондой эле диссертациянын жыйынтыктары тарыхчыларды, маданияттаануучу-ларды, этнографтгарды кызыктыруусу мумкун.

Резюмеси

Резюме

диссертации Сыдыкова Анарбая Намитаевича на тему «Этнолингвистическая специфика лексики кыргызского и русского языков» на соискание учёной степени доктора филологических наук по специальности 10.02.20. - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание.

Ключевые слова: этнолингвистика, ономастика, этнонимы, хрононимы, ко-леронимы, соционимы, теонимы, время, цветообозначения, имена, лексема, лица, бог, тецир.

Объект исследования: этнолингвистические средства выражения объективной реальности, а именно: ономастическая, темпоральная, цветообозначающая и социальная лексика.

Предмет исследования: лексические единицы, означающие национально-культурную специфику кыргызского и русского языков: этнонимы, антропонимы, теонимы, колеронимы, соционимы, хрононимы.

Цель исследования: выяснение лингвистических универсалий и уникалий рассматриваемых языков на материале экстралингвистических и интралингвистических источников, а также опыт семантической и тематической классификации этнонимов, антропонимов, теонимов, колеронимов, соционимов, хрононимов.

Методы исследования: основным методом исследования явлется сопоставительно-типологический анализ лексических единиц разносистемных языков. В работе применены также приемы сравнительно-исторического, синхронно-описательного, дистрибутивного и компонентного анализа.

Полученные результаты и новизна диссертации заключается в том, что в работе представлена концепция и система исследовательских приемов по описанию этнолингвистической лексики киргизского и русского языков. Характерной особенностью нашего подхода является поэтапное двустороннее структурно-семантическое сопоставление лексических единиц в названных языках с этнолингвистической и функционально-семантической позиций. Предложены новые направления исследования этимологии этнонимов и теонимов.

Область применения: материалы и результаты настоящего исследования могут быть использованы в преподавании сопоставительного языкознания, практического курса русского и киргизского языков, как иностранного, могут найти применение при составлении идеографических словарей, учебных пособий, справочников, в переводческой работе, а также выводы диссертации

Summary

Of the dissertation paper by Sydykov Anarbay Namitayevich on the the thesis: "Ethnolinguistic specifics of vocabulary of the Kyrgyz and Russian languages" on receivingscientiflc degree of philological science on the specialty: 10.02.20. - comparative-historical, typological and contrastive linguistics

Key words: ethnolinguistics, onomastics, ethnonyms, chrononyms, social terms, grafting, theonims, time, symbols of colours, names, lexeme, persons, god, tengir.

The object of the thesis: the ethnolinguistic means of expression of objective reality, namely onomastic, temporal and color and social vocabulary.

The subject of the research: lexical units denoting national and cultural specific character of the Kyrgyz and Russian languages: ethnonyms, antroponyms, theonims, colour and social vocabulary and chrononyms.

The aim of the dissertation thesis is clarification of linguistic universals and uniques of the given languages on the materials of extralinguistic and intralinguistic sources as well as the experience of semantic and thematic classification of ethnonyms, anthroponyms, theonyms, grafting, social terms and chrononyms.

Methods and techniques of this work are mainly comparative and typological analysis of lexical units of the languages belonging to the various language systems. There also have been used other methods, such as comparative and historical, synchronous descriptive, distributive and component analysis.

The obtained results and novelty: for the first time an attempt has been made to highlight and describe ethnolinguistic vocabulary as the united area of lexical system of the Kyrgyz and Russian languages; methodology of stage-by-stage bilateral synchronous and diachronous contrasting was used. The phenomenon of contextual forms of new meanings of certain lexemes was registered; the new directions of investigation in the comparative typology were identified.

Field of application of the work:materials and results of the given research work can be used for teaching comparative linguistics, practical course of Russian and Kyrgyz as a foreign language, it can be used in compiling ideographic dictionaries, manuals, handbooks, translation/interpretation work and conclusions of the dissertation thesis may be of interest to historians, cultural theorists and etnographers.

Сыдыков Анарбай Намитаевич

Этнолингвистическая специфика лексики кыргызского и русского языков

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Басууга 16.05.2013. кол коюлду. Форматы 60x84 1/16. Келему 2,8 б.т. Офсеттикыкмамененбасылды. Нускасы 100.

720044, Бишкек ш. Тынчтык просп., 27 К.Карасаев атындагы БГУнунбасмаканасы