автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Феномен театральности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен театральности"

На правах рукописи

004602476

Райков Валерий Николаевич

Феномен театральности: социально-философский анализ

09.00.11 - социальная философия по философским наукам

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 О МАЙ 2010

Саратов-2010

004602476

Работа выполнена в Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель доктор философских наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ Устьянцев Владимир Борисович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Пигров Константин Семенович Санкт-Петербургский государственный университет

кандидат философских наук, доцент Морохова Елена Игоревна Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина

Ведущая организация Волгоградский государственный университет

Защита состоится «12» мая 2010 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.09 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, XII корпус, ауд. 203.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан «03» О1/ 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Листвина Е.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Современное общество отчетливо демонстрирует наличие тенденций, которые слабо улавливаются имеющимися концепциями социально-философского знания. Все большее внимание обращается на символические аспекты человеческого поведения и их взаимосвязь со стратегиями социального развития, осуществляются попытки нахождения человеческого измерения любого социального процесса. В русле институализации социально-философского знания лежит теоретическая потребность в выявлении концептуальных оснований и механизмов осуществления власти в современном политическом пространстве. Данная проблема выходит за пределы прикладных политологических исследований, приобретая социально-философское звучание в силу того, что нуждается не только в институциональном, но и в ценностном измерении.

Представляется принципиально важным поиск и обоснование новых концептов метафор, способных по-новому раскрыть сущностную природу происходящих в обществе изменений. С авторской точки зрения, таким феноменом, способным не только описать современную социальную ситуацию, но и предоставить соответствующий методологический инструментарий для ее теоретического осмысления, является театральность. Театральность представляет собой явление, далеко выходящее за пределы театра как учреждения культуры, поскольку задаваемый ею механизм социального взаимодействия имеет онтологические основания, укорененные в человеческой природе.

Особую актуальность постановка проблемы театральности приобретает в современном обществе, в котором роль представительских факторов возрастает пропорционально тому, как усиливается роль средств массовой информации в конструировании социальной действительности. В предшествующих типах социального устройства театральность в большей степени представала фактором межличностного взаимодействия, в результате чего театрализованное поведение и его трансляция являлись различными типами социальных действий. В обществе, где ведущим фактором, влияющим на конфигурацию пространства, становятся средства массовой информации, грань между самим поведением и его опосредованной репрезентацией стирается: каждый жест и поступок политического субъекта приобретает символическое значение. Любое действие доносится до гигантской аудитории мировыми СМИ, соответственно, влияние случайного, пусть даже незначительного шага, может разрастаться в геометрической прогрессии.

Все большую роль приобретает имидж политического персонажа, его умение воплотить в себе определенную роль, способную оказать

наибольшее воздействие на мифологизированное массовое сознание. По мнению E.H. Юдиной «театрализованный политический имидж конструируется посредством театрально-визуальных эффектов, главную роль в которых играет телесная презентация политических акторов в стилизованном под сцену общественном пространстве».1 Традиционные социальные и политические институты постепенно утрачивают свою доминирующую роль в политическом пространстве, уступая место имиджевым стратегиям конструирования образов и знаков, воплощаемым в фигурах ключевых персонажей данного пространства. Как представляется, социальная философия не просто раскрывает данные изменения, но и содержит прогностическую направленность, то есть концептуализирует предпосылки, на которых строится подобная трансформация, а также способна прослеживать возможные последствия усиливающейся театрализации всех сегментов социального пространства. В связи с этим особую актуальность приобретает потребность в исследовании концептуальных оснований феномена театральности, представленного в современном социальном и политическом пространстве в общепринятом значении как обобщенного социального явления, а также выявлении негативных и позитивных тенденций его действия в структуре современного общества.

Степень разработанности проблемы

Театр и театральность в большей степени являются объектом исследования искусствоведения и эстетики, в рамках которых проблема определения театральности как совокупности сущностных характеристик театрального действа была поставлена достаточно давно, но социально-философское измерение театральности нуждается в концептуализации и выявлении парадигмальных оснований функционирования данного феномена. Сам феномен театральности оказался созвучен эпохе барокко, когда театр становится метафорой человеческого бытия: мир становится сценой, люди — актерами, а автором разыгрываемого в реальных человеческих судьбах спектакля являлся бог.

Еще Аристотель видел в театральности изначально присущую индивидам склонность к подражательному поведению, на которой, можно отметить, строится не только игра актеров, но и поведение любого политического лидера, стремящегося добиться того, чтобы декларируемый им образ поведения стал образцом подражания для широких масс. Ему вторит один из наиболее ярких представителей социально-философской мысли XX столетия И. Гофман, который отмечает, что «деятельность индивида станет значимой для других, только, если на протяжении всего взаимодействия его действия будут выражать именно то, что он хочет

! Юдина Е. Н. Медиапространство и символическое пространство // Философские науки, 2004, № 9. с. 19

передать и внушить другим».2 Выявление театральности как в индивидуальном человеческом поведении, так и в сложившихся формах социального взаимодействия позволяет по-новому рассмотреть сам характер человеческого поведения, лишает его целерационалыюй окраски и способствует осознанию поливариантности и многозначности социальных действий.

Схожее значение имеет используемый сторонниками социальной феноменологии и постмодернистской философии термин «артизация», впервые концептуализируемый в трудах французского исследователя М. Дюфренна. С его точки зрения артизация является средством превращения жизни в постоянный «праздник», феноменом массовой культуры или даже контркультуры, построенном на сознательном завуалировании истинных мотивов поведения под яркими, броскими фразами и движениями.3 Нетрудно отметить, что в данном определении артизация предстает в качестве сознательно вносимого в социальную жизнь элемента карнавализации и идеализации, в то время как театральность является неотъемлемым свойством социальной реальности, субстанциально присущим поведению человека как биосоциального существа.

Сторонниками диалогического концепта театральности, обращавшего особое внимание на ценность взаимодействия и взаимообогащения точек зрения, стали Ф. Бэкон, А. Камю, М.М. Бахтин, Т. Берге, П. Лукман, И. Гофман.

Суггестивный аспект театральности, рассматривающий театр в качестве модели социального воздействия и социального подчинения, получил распространение в неомарксизме, к нему следует отнести Г. Маркузе, Г. Дебора, Ф. Бенетона, B.C. Грехнева.

Четко прослеживается в отношении театральности онтологизирующая тенденция философской мысли. В частности, М.К. Мамардашвили считает театральность «динамическим высвобождением духовной энергии человека», рассматривая ее в качестве способа производства смысла. В отличие от нерефлексируемости повседневной жизни, театр способен продуцировать не только отдельные действия, но и смыслы, стоящие за производством действий, что, по мнению философа, делает его гарантом сохранения осмысленности человеческого бытия.

В целом следует отметить, что театральность в социальной философии рассматривается на нескольких теоретических горизонтах:

1. Театральность как элемент социального пространства;

2. Театральность как особая форма коммуникативности;

2 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2000. - С. 63

3 Цит. по: Колязин В. От мистерии к карнавалу. Театральность немецкой религиозной и площадной сцены раннего и позднего средневековья. - М.: Искусство, 2002. - С. 5

" 3. Театральность как характеристика социального и политического воздействия.

В культурно-философских исследованиях по природе театрального искусства приводятся следующие определения театральности:

1. Театральность является жанром, который «параллелен» литературности, а ее особенностью является включенность коммуникации в процесс создания художественного текста.

2. Театральность включает в себя невербальные способы донесения авторского замысла - декорации, костюмы, мимика персонажей и т.д. В этом смысле оказывается верна формула Р. Барта, согласно которой «театральность = театр - текст».

3. Театральность как особенность художественного текста, позволяющая «озвучить» его, поставить на театральной сцене.

П. Пави в своем знаменитом «Словаре театра» рассматривает театральность, в первую очередь, как сценичность: «театральность - это то, что в представлении или драматургическом тексте имеется специфически театрального (сценического)».4 Но подобное определение больше затеняет, нежели позволяет прояснить суть театральности, поэтому итальянский ученый обращается к выявлению двух сторон театральности. Во-первых, театральность выступает как форма существования художественного текста. Во-вторых, она является специфическим процессом театрального действа, в котором происходит символическое удвоение - каждое действующее на театральной сцене лицо является одновременно и актером, и персонажем, что заставляет зрителей декодировать произносимый текст как многослойную семиотическую структуру.

Вместе с тем, предложенные в социально-философском дискурсе модели театральности используют данное понятие в качестве характеристики отдельных сторон социальных феноменов, не ставя его в центр внимания. Тесная взаимосвязь политических стратегий с уровнем развития средств массовой информации, усиливающаяся в современном обществе, обращает внимание не на метафорический, а на сущностный характер театральности как универсального феномена человеческого и социального бытия. Театральность предстает как амбивалентная характеристика социальности, благодаря которой социальные факты могут приобретать различное, даже противоположное звучание, в связи с чем представляется не до конца разработанной в рамках социально-философского знания проблема структурно-семиотической природы театральности.

Методологические основания структурно-семиотического подхода к театральности были заложены в работах Ч. Пирса, К. Леви-Стросса, А.

4 Пави П. Словарь театра. - М.: Изд-во «ГИТИС», 2003. - С. 22

Юберсфельд, У. Эко, П. Богатырева, К. Айермахер, Р. Барта, Ю.М. Лотмана и Ж. Деррида.

Отдельные аспекты структурно-семиотического анализа театральности разрабатываются в трудах современных философов и лингвистов И. Губановой, И.П. Ильина, H.A. Хренова, К.С. Пигрова, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского.

Проблема применения структурно-семиотического подхода к анализу пространственного измерения современного общества находилась в центре внимания французского исследователя П. Бурдье, а также его отечественных последователей H.A. Шматко, Ю.Л. Качанова, С.А. Азаренко. Особый интерес в контексте данной темы представляет концептуализируемое O.A. Кармадоновым и С.П. Поцелуевым понятие символической политики, которое позволяет выявить взаимосвязь между эффектами театральности и стратегиями развития политического пространства.

Структура социального пространства и роль театральности в пространственных координатах современного общества рассматривается в работах У. Бека, А.Ф. Филиппова, В.Б. Устьянцева, В.А. Кутырева, О.С. Кордобовского, С.Д. Политыко. Проблема роли ритуалов в политическом пространстве наиболее подробно раскрывается у К. Вольфа, Р. Коллинза, А.Л. Стризое.

Феномен средств массовой информации исследуется в большом количестве работ как в России, так и за рубежом, но исходя из тематики диссертационного исследования наибольшее значение имеют труды Ж. Бодрийяра, М. Маклюэна, Е.И. Мороховсй, М.М. Назарова, О.В. Костиной, М.М. Кузнецова, E.H. Юдиной.

Изучению рискогенного характера современного политического пространства, в том числе социально-политической взаимосвязи терроризма и средств массовой информации, посвящены работы В.Б. Петухова, В.В. Никитаева, Б. Кагарлицкого, В.Н. Иванова.

Особое значение следует придать саратовской школе исследования пространственных измерений социума, разработавшей предпосылки исследования театральности в контексте тенденций развития и изменения социального и политического пространства, в частности, В.Н. Гасилину, Е.В. Листвиной, И.М. Гуткиной, О.В. Гуткину, O.A. Семенищевой, Е.В. Орловой.

Объект исследования

Объект исследования в диссертационном исследовании является театральность как социальный феномен.

Предмет исследования

Предметом исследования является театральность в структуре социального пространства.

Основная цель и задачи исследования

Целью исследования выступает выявление структурно-семиотического обоснования театральности в пространстве общества.

Данная цель реализуется в следующих задачах:

1. выявить социально-философское содержание категории «театральность» и концептуализировать основные социально-философские подходы к ее анализу;

2. обозначить характеристики театральности с позиций структурно-семиотического подхода и сформулировать авторское определение театральности;

3. выделить и проанализировать пространственные характеристики функционирования театральности в современном социуме;

4. рассмотреть праксиологические основания политического пространства и концептуализировать роль ритуалов в достижении эффекта театральности;

5. выявить роль средств массовой информации в формировании тенденций театральности политического пространства.

Основным методологическим принципом работы является принцип дополнительности, обеспечивающий возможность методологического синтеза на базе структурно-семиотического подхода. Для анализа историко-философского материала привлекаются структурно-функциональный и компаративистский подходы. При решении намеченных целей и задач осуществляется выдвижение и проверка гипотез с помощью методов теоретического моделирования и научного обобщения.

Серьезное влияние на данное диссертационное исследование оказали осуществленные в социальной философии концептуальные проработки проблем фундаментальных оснований ритуальности и перформативности человеческой деятельности. Впрочем, все вышеуказанные методологические подходы рассматриваются и оцениваются в тексте диссертационного исследования с позиций основного, структурно-семиотического подхода как метода, позволяющего выявить и проанализировать стратегии репрезентации театральности в пространстве современного социума.

Научная новизна исследования состоит в следующих пунктах:

1. Впервые концептуализировано понятие театральности в социально-философском дискурсе и выявлены базовые социально-философские концепты театральности {миметический, диалогический), обозначен ее суггестивный аспект, рассмотрены их характерные черты, достоинства и недостатки.

2. Сформулировано авторское понимание театральности в рамках структурно-семиотического подхода и обозначены основополагающие, с точки зрения данного подхода, черты театральности: репрезентативность, контекстуальпость, перформативность.

3. Проанализирована пространственная структура театральности в современном обществе и выявлены уровни данной структуры: структурный, праксиологический и коммуникационный. Концептуализировано постнеклассическое понимание политического пространства как театрализованной сцены взаимодействия акторов, конкурирующих за право обладания символическими ресурсами.

4. Исследован символический ресурс ритуалов в политическом пространстве и выявлена их роль в формировании эффекта театральности, состоящая в поддерживании существующих и производстве новых практик, легитимирующих диспозицию акторов на политической сцене.

5. Проанализирована роль средств массовой коммуникации в обеспечении эффективности политических ритуалов, а также выявлена потенциальная рискогенность театрализованного политического пространства, находящая отражение в негативных явлениях современной социально-политической жизни.

Положения, выносимые на защиту

1. Возможность исследования театральности в социально-философском дискурсе обусловлена ее исходным укоренением в социальной деятельности человека. Миметический концепт постулирует в качестве фундаментальной черты театральности коренящееся в самой человеческой природе стремление к подражанию (мимезис), то есть готовность к воспроизводству и повторению определенных действий. С точки зрения диалогического концепта суть театральности заключается в возможности конвергенции различных точек зрения, выявления присущих им особенностей и восприятии ценностей иной социальной группы в качестве равноправного элемента социального пространства. Суггестивный аспект театральности рассматривает театральность в качестве способа воздействия доминирующей социальной группы на остальные социальные группы путем создания идеологем и символических иллюзий, уменьшающих уровень социальной напряженности.

2. В рамках структурно-семиотического подхода театральность представляет собой перформативную направленность действий акторов, основанную на структурно-семиотическом характере социального пространства. Исходя из данного определения выявляются базовые характеристики театральности социального пространства: репрезентативность, контекстуальность и перформативность. Репрезентативность указывает на онтологическую двойственность знака, состоящего из означаемого и означающего, что в социальном аспекте означает способность актора представлять определенную совокупность знаков и символов. Контекстуальность позволяет рассматривать знак как предмет скрытого договора между отдельными людьми или социальными группами относительно амплитуды возможных значений и того значения, которое оказывается доминирующим. Перформативность обозначает

способность акторов артикулировать определенные политические практики, включающиеся в процесс символической борьбы в социальном пространстве.

3. С точки зрения структурно-семиотического подхода, рассмотрение театральности в социальном пространстве опирается на выявление трех базовых уровней: структурный - особенности строения социального пространства; праксиологический - способы артикуляции социальных ценностей в несущих знаковую нагрузку действиях; коммуникационный -каналы трансляции осуществляемых в социальном пространстве действий. Театральность осуществляет символическое выстраивание дистанций в социальном пространстве, что способствует использованию театральности в качестве властного ресурса и превращению социального пространства в пространство политическое. С этой точки зрения, структурный уровень театральности заключается в функционировании политического пространства как политической сцены, на которой разворачивается деятельность акторов (отдельных политических лидеров или партий), играющих определенные роли и артикулирующих различные типы политических практик.

4. Действия акторов на политической сцене обуславливают формирование символически насыщенных моделей поведения индивидов, которые складываются из отдельных действий или совокупностей действий, ограниченных во времени и в пространстве-ритуалов. Ритуалы представляют собой праксиологический уровень театральности, поскольку именно посредством ритуалов власть осуществляет свою перформативную функцию, способствуя производству и воспроизводству политических практик. Особенностью ритуалов в современном обществе становится их опосредование средствами массовой коммуникации, что усиливает перформативный эффект, поскольку апеллирует к широкой зрительской аудитории.

5. Коммуникационный уровень театральности становится фактором рискогенности, поскольку сами по себе средства массовой информации могут являться механизмом трансляции знаков самого различного содержания. Репрезентируя все социально значимые события, СМИ обеспечивают перформативный эффект любых ритуалов, воспроизводящихся в политическом пространстве, превращаясь, наряду с зрительской аудиторией, в основное условие эффективности террористической деятельности. Следовательно, стратегии СМИ заключаются в символическом разрушении мифологемы терроризма в сознании социума.

Теоретическое и практическое значение исследования

Научно-теоретическая значимость проведенного исследования определяется комплексным исследованием социальных стратегий репрезентации театральности в структуре современного социума.

Выявленные фундаментальные черты театральности позволяют выявить взаимосвязь отдельных сегментов социального пространства (политического, культурного и т.д.), а также проанализировать механизмы влияния театральной деятельности на поведение людей. В практическом плане разработанная проблематика способствует уяснению рискогенных ситуаций, возникающих в процессе театрализации политического пространства при активном участии средств массовой коммуникации. На основе разработанной методологии исследования появляется возможность создания практических механизмов уменьшения рисков и угроз, продуцируемых протекающими в современном обществе процессами.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

- в сфере высшего профессионального образования в качестве методологических разработок для учебных курсов и спецкурсов по социальной философии;

- в практической работе государственных, общественных организаций, а также учреждений культуры, в первую очередь, театров и средств массовой коммуникации;

- в научных разработках, посвященных исследованию институциональных и коммуникационных структур современного социального пространства.

Апробация работы

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, обсуждались на заседаниях кафедры теоретической и социальной философии Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, а также на конференциях: ежегодной региональной научно-практической конференции «Социально-экономические проблемы и перспективы развития России и ее место в мире» (Саратов, 3 апреля 2008 года); 3-м Всероссийском региональном форуме театральных деятелей «Театр - время перемен» (Нижний Новгород, 20 мая 2008 г.), региональной научно-практической конференции «Культура, наука, человек в постсовременном обществе» (Саратров, 23 декабря 2008 года), международной конференции «Славянский мир: общность в многообразии» (Саратов,22-23 мая 2009 г.), научно-практической конференции «Общество знаний в XXI веке» (Саратов, 22 декабря 2009 года).

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась в публикациях в журнале «Известия Саратовского государственного университета. Новая серия. Серия «Философия. Психология. Педагогика», который входит в список журналов, реферируемых ВАКом, в авторских монографиях: «Под знаком театра... Семиотика социальной театральности» «Театральность в современном социальном пространстве», в сборниках научных трудов, а также непосредственно в практической

деятельности.

Структура работы

Данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых подразделяется на два параграфа, и заключения. В конце работы помещен список использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выполненного диссертационного исследования, производится обзор литературы по затрагиваемой проблематике, обозначается объект, предмет, цель и основные задачи исследования, формулируются аспекты научной новизны исследования и положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «Театральность как знаковая система: поиск социально-философских оснований» рассматриваются существующие в социально-философском дискурсе концепты театральности, формулируются принципы структурно-семиотического анализа театральности и выстраивается авторская концепция.

В первом параграфе «Театральность в социально-философском дискурсе» исследуется рецепция театральности в работах мыслителей социально-философского плана, причем отмечается, что театр еще со времен античности является объектом исследования эстетики и философии культуры, но социально-философский анализ театра находился на периферии развития гуманитарной мысли. Вместе с тем античный театр воспринимался философами той эпохи именно как феномен социальный, наделенный в условиях полисной жизни определенными функциями.

Автором выделяются следующие социально-философские концепты театральности:

Миметический концепт. Основоположником данного концепта является Аристотель, который в «Поэтике» впервые обращается к теоретическому осмыслению театрального действа, делая особенный упор на выявлении предпосылок возникновения театра в механизмах человеческого поведения и восприятия. Истоки возникновения театрального искусства он находит в миметическом (подражательном) характере человеческой природы. В античности мимезис понимался в различных смыслах:

1. В качестве прямого подражания внешнему виду, действиям и выражениям с помощью речи, песни или танца.

2. Подражание людьми действиям одного человека в обобщенном смысле.

3. Воссоздание образа или изображения человека или вещи в материальной форме.

Диалогический концепт был предложен Ф. Бэконом и нашел отражение в последующих социально-философских концепциях, например в социальной феноменологии. Суть театральности заключается в возможности конвергенции различных точек зрения, выявлении присущих им особенностей и восприятии ценностей иной социальной группы в качестве равноправного элемента социального пространства. Т. Бергер и П. Лукман рассматривают структуру социальной действительности как пересечения различных жизненных миров, которые нуждаются в собственной репрезентации перед лицом Других. Театральность представляет способ выхода за пределы собственного жизненного мира, возможность поставить себя на позицию другого индивида и, тем самым, признать в нем участника диалога, взаимодействия. Пребывание в одном жизненном мире равнозначно по своему гипнотизирующему воздействию с присутствием на спектакле, который никак не может закончиться, не предоставляя, тем самым, зрителю возможности понять всю условность когнитивных рамок, заключающих в себе повседневный опыт.

Гофман более глубоко подошел к исследованию театральности, вскрыв социальные корни этого явления. Развиваемый им драматургический подход способен дополнить классические социально-философские методы исследования и придать новые теоретические горизонты изучению микроуровня общественной жизни. Драматургическое измерение социальной реальности органично дополняет другие измерения: техническое (организация деятельности для достижения намеченных целей); политическое (неравномерное распределение власти в социальном пространстве, контроль над ресурсами деятельности и моделей человеческого поведения); культурное (ценности, определяющие цели человеческих действий). Взаимодействие индивидов, построенное на стремлении максимально полно за сжатый промежуток времени усвоить мотивы поведения.

Суггестивный аспект театральности, представленный в трудах постмарксистов, прежде всего, Г. Дебора, рассматривает театральность в качестве способа воздействия господствующего класса на остальные социальные слои путем создания коллективных иллюзий, отвлекающих угнетенный рабочий класс от активного участия в классовой борьбе. Следует отметить, что некоторая упрощенность в трактовке театральности в данной концепции сопрягается с подчеркиванием суггестивного характера театрального действа. Театральность служит способом трансляции ценностей различных социальных групп, поэтому доступ к механизмам театрализации в современном обществе становится условием приобретения властных ресурсов. В частности, Г. Дебор настаивает на том, что театрализация современной жизни - это лишь побочное следствие господства капиталистического способа производства, при котором обычная жизнь становится недосягаемой мечтой, а повседневное

существование человека опосредуется определенными социальными практиками. Спектакль, с его точки зрения, одновременно представляет собой и само общество, и часть общества, и инструмент унификации общества.

Свою «зачаровывающую», если можно так выразиться, функцию спектакль играет в современной жизни в силу того, что он легитимирует сложившийся порядок вещей, отвлекая внимание от картины классового противостояния, которая скрывается разворачивающимся представлением от взглядов зрителей. Спектакль, с точки зрения Дебора, лишь сопутствует социальной реальности, но создает у зрителей впечатление, будто эта реальность дана только в рамках спектакля. Таким образом, свое предназначение неомарксистский подход к театральности видит в деконструкции создаваемых представителями эксплуатирующего класса иллюзий и выявлении под внешней видимостью глубоких корней социального конфликта.

Представленные социально-философские концепты актуализировали отдельные аспекты театральности, подчеркивая такие ее черты, как миметичность, диалогичность, суггестивность. Данные характеристики роднят театральность с другими феноменами социального пространства, по крайней мере, каждый из данных признаков оказывается присущ не только театральности, но и другим социальным феноменам. Вместе с тем, социально-философский анализ политической действительности через призму совокупности символических репрезентаций позволяет говорить о театральности как неотъемлемом феномене современной социальной и политической реальности, требующем категориального прояснения и выявления характерных черт.

Во втором параграфе «Становление структурно-семиотического подхода к театральности» выявляются методологические предпосылки формирования структурно-семиотического подхода к театральности в рамках социально-философского исследования.

Структурно-семиотический метод, относясь к числу междисциплинарных, использует достижения таких гуманитарных дисциплин, как лингвистика, философия, культурология, культурная и социальная антропология, поэтому можно констатировать, что степень его применимости к анализу социальных явлений является крайне высокой.

Ключевым понятием структурно-семиотического подхода является понятие структуры. Леви-Стросс считает, что во всех сферах человеческой жизни - от языка до систем родства - господствуют одинаковые принципы структурирования, которые остаются неизменными и строятся на бинарном принципе, то есть на принципе противоположностей: сырое/вареное, живое/мертвое, старое/новое, верх/низ и т.д. Эта структура может не осознаваться самим человеком,

поэтому необходим беспристрастный взгляд исследователя, который сможет вычленить в запутанной картине социальной жизни базовые связи.

С точки зрения Ю.М. Лотмана критериями эффективности функционирования знаковой системы в обществе является наличие базовых текстов, сохраняющих свою значимость для общества или отдельной социальной группы на протяжении значительного времени, и существование универсальной системы декодирования этих текстов, позволяющей осуществлять прочтение этих текстов в различные исторические периоды без потери смысла. Изменение смысла комментируемого текста, которое осуществляется с помощью самого комментария, в семиотике нарочито затеняется, а сохранение базового текста без существенных исправлений позволяет демонстрировать непрерывность существования культуры. Культура, таким образом, актуализирует определенные культурные коды, не ограничиваясь воспроизводством заложенного в них содержания, а постоянно наделяя их новыми смыслами и новыми интерпретациями. В театральном искусстве происходят аналогичные процессы, которые позволяют отдельным шедеврам драматургии сохранять свою актуальность и востребованность публикой в любую эпоху именно в силу своей многозначности.

В структурно-семиотическом подходе выделяются две основные модели знака: онтологическая и гносеологическая. Онтологическая модель строится на признании существования так называемых «естественных знаков», то есть изначально присущей предметам и явлениям возможности репрезентировать другие предметы или скрытые от наблюдателя сущности. Гносеологическая модель настаивает на конвенциональном характере знаков, причем конструирующей силой в этом случае выступает человеческое сознание, которое наделяет предметы чертами сходства. В рамках социально-философского дискурса более востребованной предстает гносеологическая модель, так как она позволяет рассматривать выбор значений исходя из воздействия совокупности социальных факторов.

Исходя из концептуализируемого автором структурно-семиотического подхода, можно вывести следующее определение театральности: театральность представляет собой перформативную направленность действий акторов, основанную на структурно-семиотическом характере социального пространства. Исходя из данного определения, можно выявить базовые характеристики театральности: репрезентативность, контекстуальность и перформативность.

Репрезентативность указывает на онтологическую двойственность знака, состоящего из означаемого и означающего. Полиморфичность театральных предметов служит характеристикой того факта, что сконструированные в семиотической теории идеальные отношения между одним означающим и одним означаемым носят условный характер, а в

реальности имеет место соотношение двух классов понятий, характеризующихся гораздо более сложными, диалектическими связями. Контекстуальность позволяет рассматривать знак как объект скрытого договора между отдельными людьми или социальными группами относительно амплитуды возможных значений и того значения, которое оказывается доминирующим. С точки зрения данной характеристики социальная реальность рассматривается как арена, на которой разыгрываются представления, значение которых определяется совокупностью социальных или политических предпочтений наблюдателей (социальным контекстом). Перформативность означает способность агентов не только задавать особые формы восприятия действительности (массовые стереотипы), но и артикулировать определенные модели поведения, становящиеся доминирующими в социальной реальности. Разыгрываемые на социальной арене действия выступают фактором изменения поведения посторонних наблюдателей, вынуждая их приспосабливаться к чужим социальным практикам. Таким образом, театральность становится способом осуществления власти, что заставляет подробнее обратиться к феномену театрализации современного политического пространства.

В главе 2 «Репрезентация театральности в пространстве современного общества» раскрывается присутствие театральности в пространственных структурах современного социума, причем особенное значение приобретает данный феномен в определении конфигурации политического пространства.

В первом параграфе «Структурно-семиотические характеристики театральности в политическом пространстве» раскрывается роль театральности и основные уровни ее функционирования в политическом пространстве.

Социальное пространство возникает в сфере человеческой деятельности, суть которой состоит в преобразовании окружающего мира, наделении вещей и явлений социальными характеристиками. При этом нельзя говорить о гомогенности такого типа пространственной организации, она представляет собой сложное многоуровневое образование, в котором политическая, экономическая, культурная сферы играют роль подпространств. Их изолированное существование оказывается возможно лишь в результате методологической редукции, позволяющей воспринимать политику или экономику обособленно от остальных проявлений социальной активности.

Для исследования театральности в социальном пространстве в рамках структурно-семиотического подхода выделяются три уровня этого пространства: структурный уровень, праксиологический уровень и коммуникационный уровень. На структурном уровне анализируется понимание самого социального пространства в рамках структурно-

семиотического подхода, выявляются его сущностные характеристики, отражающие черты театральности в восприятии социальной действительности. На праксиологическом уровне предметом исследования являются способы производства социальных практик, инициируемые акторами социального пространства. Коммуникационный уровень включает в себя описание роли средств коммуникации в достижении суггестивного эффекта театрализованного действа, разворачивающегося в социальном пространстве.

Социальное пространство как гомогенное и нерасчлененное существует лишь в качестве теоретической абстракции. В реальности, это пространство представляет собой совокупность отдельных сегментов, включающих ин дивидов с общими ментальными моделями постижения реального мира, то есть идентичным габитусом. В этом смысле габитус представляет собой запас знаков и способов их декодирования, необходимый для нормального существования человека в социальной реальности. Без такого запаса знаков индивидом оставались бы «неопознаны» символически значимые действия, выполняемые акторами политического пространства.

Театральность, обладая перформативным эффектом, приобретает характер властного ресурса и становится в этом качестве характеристикой, в первую очередь, политического пространства. Таким образом, рассмотрение феномена театральности в политическом пространстве не означает, что данное пространство является изолированным уровнем общественной жизни и в этом качестве противостоит пространству социальному. Наоборот - политическое пространство, являясь уровнем социального пространства, позволяет продемонстрировать механизм функционирования театральности, в то время как распространение сферы действия данного механизма на другие подпространства является объектом более масштабного социально-философского исследования.

Политическое пространство, согласно структурно-семиотическому подходу, сконструировано так, что акторы, занимающие сходные или соседние позиции, находятся в сходных условиях, подчиняются сходным обусловленностям, и имеют все шансы обладать сходными диспозициями и интересами, а, следовательно, производить сходные практики. Позиция, заявленная актором в политическом пространстве, нуждается в непрерывном подтверждении его претензий, в демонстрации его значимости с помощью определенных способов поведения и внешней атрибутики. Иначе говоря, власть должна быть репрезентативна, это условие ее эффективности, а потребность в непрерывной актуализации актов утверждения власти позволяет в очередной раз продемонстрировать сходство социальной реальности с театральной сценой.

Политическое пространство не является теоретической абстракцией, отмечающей условный характер политических процессов, а представляет

собой насыщенную совокупность политических связей и отношений, складывающихся между различными субъектами (социальными группами или институтами). Властные отношения выступают диахроническим измерением политического пространства, поскольку они производят и воспроизводят общество, устанавливают границы исторического времени/пространства. Следовательно, с точки зрения структурно-семиотических характеристик в современном обществе функционирует политическая сцена. Политическая сцена, с методологической точки зрения, является особым измерением политического пространства, в котором особый акцент делается на условности и символические нормы политической игры, которым вынужденно или осознанно подчиняется любой субъект политического пространства.

Символический порядок обеспечивается устойчивостью структурных форм действующих габитусов, а символическая власть обусловлена единообразным механизмом усвоения габитуса каждым членом общества в процессе социализации. В этом смысле каждый жест политического деятеля имеет политический характер, он, выражаясь в терминологии К. Вольфа, перформативен в том смысле, что способствует изменению социальной реальности. Следует обозначить, что указанная особенность политической сцены - сфокусированность не на неких неизменных принципах или механизмах функционирования, а постоянное переконфигурирование в соответствии с изменением диспозиции основных субъектов и агентов политического пространства - является той онтологической характеристикой, которая не может быть проигнорирована в рамках социально-философского исследования данного феномена. Основным онтологическим элементом данного пространства являются не отдельные политические субъекты (политические лидеры, партии, движения и т.д.), а отношения между данными субъектами, поскольку совокупность подобных отношений формирует своеобразие политических практик. Можно сказать даже более парадоксально - все, что присутствует в политическом пространстве (позиции, субъекты, агенты, практики, перформансы) - может пониматься лишь через категории соотношения и взаимодействия.

Действия агентов на политической сцене обуславливают формирование устойчивых моделей поведения индивидов, которые складываются из отдельных действий или совокупностей действий, ограниченных во времени и в пространстве и имеющих символическое значение - ритуалов. Ритуалы представляют собой уровень выражения социальной театральности, поскольку именно посредством ритуалов власть осуществляет свою перформативную функцию, способствуя производству и воспроизводству социальных практик.

Через ритуальные действия политические знаки превращаются из абстрактных представлений в конкретные формы поведения, вписанные в

саму структуру человеческой телесности. Этот процесс в значительной мере протекает без участия направленных усилий человеческого сознания, на подсознательном уровне индивид усваивает властные интенции, что способствует более стойкому и фундированному их воздействию. Простой зритель политического спектакля, повторяющий требуемые от него действия, не задумывается о том, что он, тем самым, становится статистом на подмостках политической сцены, послушной фигурой в руках авторов сценария. Но поскольку на политической сцене разыгрывается, как правило, несколько спектаклей, требующих от индивида различных форм участия, то ритуализация может порождать достаточно сложные, а иногда и конфликтогенные социальные ситуации, для разрешения которых необходимо приложение усилий со стороны как непосредственных участников, так и создателей ритуалов.

Ритуалы предстают как механизмы производства или воспроизводства социальных практик, как определенные стратегии социального действия, отличающиеся от других форм социальной деятельности целым рядом признаков. Ритуалы можно трактовать как своеобразные репрезентации социальной жизни, дающие возможность каждому рядовому представителю общества ощутить хотя бы на миг принадлежность к этому обществу или к конкретной социальной группе. В их инсценировании производится историческая непрерывность, в которой, как ни парадоксально, находится место как для закрепления существующих форм, так и для моментов инноваций. Особенностью ритуалов в современном обществе становится их опосредование средствами массовой коммуникации, что усиливает перформативный эффект, поскольку апеллирует к широкой зрительской аудитории, но становится фактором угрозы, поскольку сами по себе средства массовой коммуникации могут являться механизмом трансляции знаков самого различного содержания.

Во втором параграфе «Театральность как фактор политической рискогенности: коммуникационный аспект» анализируется коммуникационный уровень театральности, на котором средства массовой коммуникации, обеспечивающие эффект театрализации, становятся источником увеличения рискогенных ситуаций в современном социуме.

В политическом пространстве коммуникация придает всеобщность индивидуальным эмоциональным реакциям отдельных индивидов, поскольку продуцирует перформативные практики, определяющие схожие отклики на определенные социальные «раздражители». Любое возникновение новых знаков в политическом пространстве приводит к тому, что меняется не только картина актуальной социальной реальности, но и структурным изменениям подвергаются хронологически предшествующие слои социального пространства, их влияние и роль на современные социальные процессы подвергается корректировке. В этом

смысле коммуникационный уровень театральности заключается в императиве установления взаимопонимания с уже существующими знаками, придания им новых смыслов и значений.

Полисемантичность текста приводит к пониманию средств массовой коммуникации как источника создания новых знаков, которые могут как выполнять заказ агентов, доминирующих на политической сцене, так и продуцироваться потребностями самих средств массовой коммуникации в привлечении широкой зрительской аудитории. Репрезентируя все социально значимые события, средства коммуникации обеспечивают перформативный эффект любых ритуалов, воспроизводящихся в политическом пространстве. В этом качестве средства массовой коммуникации превращаются, наряду с жаждущей новых переживаний и катарсического эффекта зрительской аудиторией, в основное условие эффективности террористической деятельности. Терроризм выступает как целенаправленная деятельность не по физическому, а по символическому уничтожению оппозиционных агентов политического пространства, и в этом качестве его активность обусловлена театральностью как фундаментальной характеристикой современного социального пространства.

В политически ориентированном сознании террористических организаций каждая устрашающая акция планируется, исходя из учета максимального суггестивного эффекта. Неотъемлемым элементом достижения этого эффекта является активное участие в освещении процесса теракта и его последствий средств массовой коммуникации. Именно для этого каждый теракт планируется как театрализованное зрелище, рассчитанное так, чтобы произвести впечатление, шокировать и поразить воображение. Для достижения данной цели терроризм применяет эффект театрализации террористических актов, который заключается в выборе конкретных средств организации и места проведения теракта, а также создании определенных архетипических ролей (герой-мученик) и проецировании данных ролей посредством каналов передачи информации (телевидение и Интернет). Оптимальным способом нейтрализации политических рисков становится не технологическое отключение террористов от средств массовой информации, а последовательная демифологизация рискогенных театрализованных практик.

В заключении диссертационного исследования подводятся общие итоги проведенного анализа, формулируются выводы, касающиеся структурно-семиотического исследования театральности в структурах социального пространства, намечаются перспективы дальнейших исследований по заявленной теме.

Публикации в изданиях, рекомендуемых ВАК РФ

1. Райков В.Н. Феномен театра в социально-философском дискурсе // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия «Философия. Психология. Педагогика». 2009. Т. 9. Вып. 4. - С. 111-118. (0,5 п.л.)

2. Райков В.Н. Политическая сцена современного общества: стратегии театрализации // Власть, 2009, № 12. - С. 155-158. (0,4 п.л.)

Публикации в других изданиях

3. Райков В.Н. Под знаком театра... Семиотика социальной театральности. Саратов: Наука, 2008. - 32 С. (2 п.л.)

4. Райков В.Н. Театральность в современном социальном пространстве. Саратов: Саратовский источник, 2009. - 34 С. (2,2 п.л.)

5. Райков В.Н. Театральность политического пространства: региональный ракурс // Российская провинция: опыт комплексного исследования. Саратов, 2009. - С. 26-30. (0,4 п.л.)

6. Райков В.Н. Социальная природа театральности: структурно-семиотический анализ // Культура, наука, человек в постсовременном обществе. Саратов: Научная книга, 2009. - С. 195-200. (0,4 п.л.)

7. Райков В.Н. Театрализация терроризма: коммуникационные основания // Общество знаний в XXI веке. Саратов: Саратовский источник, 2010.-С. 109-114(0,5 п.л.)

Подписано в печать 05.04.2010 г. Формат 60х 84 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Объем 1,0 усл. печ.л. Тираж 100 экз. Заказ 50

Типография ЦВП «Саратовский источник» г. Саратов, ул. Университетская, 42,оф. 106 т. 52-05-93

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Райков, Валерий Николаевич

Глава 1. Театральность как знаковая система: поиск социальнофилософских оснований

§ 1. Театральность в социально-философском дискурсе

§ 2. Становление структурно-семиотического подхода к театральности

Глава 2. Репрезентация театральности в пространстве современного общества

§ 1. Структурно-семиотические характеристики театральности в политическом пространстве

§ 2. Театральность как фактор политической рискогенности: коммуникационный аспект

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Райков, Валерий Николаевич

Актуальность исследования

Современное общество отчетливо демонстрирует наличие тенденций, которые слабо улавливаются имеющимися концепциями социально-философского знания. Все большее внимание обращается на символические аспекты человеческого поведения и их взаимосвязь со стратегиями социального развития, осуществляются попытки нахождения человеческого измерения любого социального процесса. В русле институализации социально-философского знания лежит теоретическая потребность в выявлении концептуальных оснований и механизмов осуществления власти в современном политическом пространстве. Данная проблема выходит за пределы прикладных политологических исследований, приобретая социально-философское звучание в силу того, что нуждается не только в институциональном, но и в ценностном измерении.

Представляется принципиально важным поиск и обоснование новых концептов метафор, способных по-новому раскрыть сущностную природу происходящих в обществе изменений. С авторской точки зрения, таким феноменом, способным не только описать современную социальную ситуацию, но и предоставить соответствующий методологический инструментарий для ее теоретического осмысления, является театральность. Театральность представляет собой явление, далеко выходящее за пределы театра как учреждения культуры, поскольку задаваемый ею механизм социального взаимодействия имеет онтологические основания, укорененные в человеческой природе.

Особую актуальность постановка проблемы театральности приобретает в современном обществе, в котором роль представительских факторов возрастает пропорционально тому, как усиливается роль средств массовой информации в конструировании социальной действительности. В предшествующих типах социального устройства театральность в большей степени представала фактором межличностного взаимодействия, в результате чего театрализованное поведение и его трансляция являлись различными типами социальных действий. В обществе, где ведущим фактором, влияющим на конфигурацию пространства, становятся средства массовой информации, грань между самим поведением и его опосредованной репрезентацией стирается: каждый жест и поступок политического субъекта приобретает символическое значение. Любое действие доносится до гигантской аудитории мировыми СМИ, соответственно, влияние случайного, пусть даже незначительного шага, может разрастаться в геометрической прогрессии.

Все большую роль приобретает имидж политического персонажа, его умение воплотить в себе определенную роль, способную оказать наибольшее воздействие на мифологизированное массовое сознание. По мнению Е.Н. Юдиной «театрализованный политический имидж конструируется посредством театрально-визуальных эффектов, главную роль в которых играет телесная презентация политических акторов в стилизованном под сцену общественном пространстве».1 Традиционные социальные и политические институты постепенно утрачивают свою доминирующую роль в политическом пространстве, уступая место имиджевым стратегиям конструирования образов и знаков, воплощаемым в фигурах ключевых персонажей данного пространства. Как представляется, социальная философия не просто раскрывает данные изменения, но и содержит прогностическую направленность, то есть концептуализирует предпосылки, на которых строится подобная трансформация, а также способна прослеживать возможные последствия усиливающейся театрализации всех сегментов социального пространства. В связи с этим особую актуальность приобретает потребность в исследовании концептуальных оснований феномена театральности, представленного в современном социальном и политическом пространстве в общепринятом значении как обобщенного

1 Юдина Е. Н. Медиапространство и символическое пространство // Философские науки, 2004, №9. с. 19 социального явления, а также выявлении негативных и позитивных тенденций его действия в структуре современного общества.

Степень разработанности проблемы

Театр и театральность в большей степени являются объектом исследования искусствоведения и эстетики, в рамках которых проблема определения театральности как совокупности сущностных характеристик театрального действа была поставлена достаточно давно, но социально-философское измерение театральности нуждается в концептуализации и выявлении парадигмальных оснований функционирования данного феномена. Сам феномен театральности оказался созвучен эпохе барокко, когда театр становится метафорой человеческого бытия: мир становится сценой, люди - актерами, а автором разыгрываемого в реальных человеческих судьбах спектакля являлся бог.

Еще Аристотель видел в театральности изначально присущую индивидам склонность к подражательному поведению, на которой, можно отметить, строится не только игра актеров, но и поведение любого политического лидера, стремящегося добиться того, чтобы декларируемый им образ поведения стал образцом подражания для широких масс.1 Ему вторит один из наиболее ярких представителей социально-философской мысли XX столетия И. Гофман, который отмечает, что «деятельность индивида станет значимой для других, только, если на протяжении всего взаимодействия его действия будут выражать именно то, что он хочет передать и внушить другим».2 Выявление театральности как в индивидуальном человеческом поведении, так и в сложившихся формах социального взаимодействия позволяет по-новому рассмотреть сам характер человеческого поведения, лишает его целерациональной окраски и способствует осознанию поливариантности и многозначности социальных действий.

1 Аристотель Поэтика. Риторика. - СПб.: Азбука, 2008. - С. 43-44.

2 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2000. - С. 63.

Схожее значение имеет используемый сторонниками социальной феноменологии и постмодернистской философии термин «артизация», впервые концептуализируемый в трудах французского исследователя М. Дюфренна. С его точки зрения, артизация является средством превращения жизни в постоянный «праздник», феноменом массовой культуры или даже контркультуры, построенном на сознательном завуалировании истинных мотивов поведения под яркими, броскими фразами и движениями.1 Нетрудно отметить, что в данном определении артизация предстает в качестве сознательно вносимого в социальную жизнь элемента карнавализации и идеализации, в то время как театральность является неотъемлемым свойством социальной реальности, субстанциально присущим поведению человека как биосоциального существа.

Сторонниками диалогического концепта театральности, обращавшего особое внимание на ценность взаимодействия и взаимообогащения точек зрения, стали Ф. Бэкон, А. Камю, М.М. Бахтин, Т. Берге, П. Лукман, И. Гофман.

Суггестивный аспект театральности, рассматривающий театр в качестве модели социального воздействия и социального подчинения,

1 Цит. по: Колязин В. От мистерии к карнавалу. Театральность немецкой религиозной и площадной сцены раннего и позднего средневековья. - М.: Искусство, 2002. - С. 5.

2 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979; Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Наука, 1965; Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Избранные эссе. - М.: Медиум, 1996. - С. 15-65; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995; Вахштайн В. «Неудобная» классика: творческое наследие Ирвинга Гофмана // Классика и классики в социальном и гуманитарном'знании. - М.: Новое литературное обозрение, 2009. - С. 64-102; Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2000; Гофман И. Порядок взаимодействия // Теоретическая социология. Антология / Под ред. С.П. Баньковской. - М.: Книжный дом «Университет», 2002. Ч. 2. - С. 60-104; Дубин Б. Классика, после и вместо: о границах и формах культурного авторитета // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. - М.: Новое литературное обозрение, 2009. - С. 437-452; Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. - М.: Канон, 1991; Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. - М.: Восточная литература, 1996. - С. 6-73; Ионин Л. Г. Альфред Шюц и социология повседневности // Современная американская социология. - М.: Наука, 1994. - С. 180-194; Ковалев А.Д. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» и социологическая традиция // Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: Канон-Пресс-Ц, 2000. - С. 4-18. получил распространение в неомарксизме, к нему следует отнести Г. Маркузе, Г. Дебора, Ф. Бенетона, B.C. Грехнева.1

Четко прослеживается в отношении театральности онтологизирующая тенденция философской мысли. В частности, М.К. Мамардашвили считает театральность «динамическим высвобождением духовной энергии человека», рассматривая ее в качестве способа производства смысла. В отличие от нерефлексируемости повседневной жизни, театр способен продуцировать не только отдельные действия, но и смыслы, стоящие за производством действий, что, по мнению философа, делает его гарантом сохранения осмысленности человеческого бытия.

В целом следует отметить, что театральность в социальной философии рассматривается на нескольких теоретических горизонтах:

1. Театральность как элемент социального пространства;

2. Театральность как особая форма коммуникативности;

3. Театральность как характеристика социального и политического воздействия.

В культурно-философских исследованиях по природе театрального искусства приводятся следующие определения театральности:

1. Театральность является жанром, который «параллелен» литературности, а ее особенностью является включенность коммуникации в процесс создания художественного текста.3

2. Театральность включает в себя невербальные способы донесения авторского замысла — декорации, костюмы, мимика персонажей и т.д. В этом смысле оказывается верна формула Р. Барта, согласно которой «театральность = театр — текст».4

Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. - М.: ACT, 2002; Бенетон Ф. Введение в политическую науку. - М.: Наука, 2002; Дебор Г. Общество спектакля. -М.: Логос, 1999; Грехнев B.C. Феномен политического терроризма // Философия и общество, 2002, № 2. - С. 199-211.

2 Мамардашвили М.К. Время и пространство театральности 11 Театр, 1989, № 4. - С. 105-108.

3 Театральная энциклопедия. - М.: Наука, 1961. Т. 1.-е. 45.

4 Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. - М.: Прогресс, 1978. - С. 442-449.

3. Театральность как особенность художественного текста, позволяющая «озвучить» его, поставить на театральной сцене.1

П. Пави в своем знаменитом «Словаре театра» рассматривает театральность, в первую очередь, как сценичность: «театральность — это то, что в представлении или драматургическом тексте имеется специфически театрального (сценического)».2 Но подобное определение больше затеняет, нежели позволяет прояснить суть театральности, поэтому итальянский ученый обращается к выявлению двух сторон театральности. Во-первых, театральность выступает как форма существования художественного текста. Во-вторых, она является специфическим процессом театрального действа, в котором происходит символическое удвоение - каждое действующее на театральной сцене лицо является одновременно и актером, и персонажем, что заставляет зрителей декодировать произносимый текст как многослойную семиотическую структуру.

Вместе с тем, предложенные в социально-философском дискурсе модели театральности используют данное понятие в качестве характеристики отдельных сторон социальных феноменов, не ставя его в центр внимания. Тесная взаимосвязь политических стратегий с уровнем развития средств массовой информации, усиливающаяся в современном обществе, обращает внимание не на метафорический, а на сущностный характер театральности как универсального феномена человеческого и социального бытия. Театральность предстает как амбивалентная характеристика социальности, благодаря которой социальные факты могут приобретать различное, даже противоположное звучание, в связи с чем представляется не до конца разработанной в рамках социально-философского знания проблема структурно-семиотической природы театральности.

Методологические основания структурно-семиотического подхода к театральности были заложены в работах Ч. Пирса, К. Леви-Стросса, А.

1 Такую точку зрения излагает, в частности, В. Мейерхольд. См. Мейерхольд В. Театр (К истории и технике) // Театр. Книга о новом театре. - СПб., 1908. - С. 69-81.

2 Пави П. Словарь театра. - М.: Изд-во «ГИТИС», 2003. - С. 22.

Юберсфельд, У. Эко, П. Богатырева, К. Айермахер, Р. Барта, Ю.М. Лотмана и Ж. Деррида.1

Отдельные аспекты структурно-семиотического анализа театральности разрабатываются в трудах современных философов и лингвистов И. Губановой, И.П. Ильина, Н.А. Хренова, К.С. Пигрова, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского.2

Проблема применения структурно-семиотического подхода к анализу пространственного измерения современного общества находилась в центре

1 Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1998; Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. - М.: Прогресс, 1989; Барт Р. Нулевая степень письма // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. — М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. — С. 50-96; Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. - М.: Прогресс, 1978. - С. 442-449; Барт Р. Основы семиологии // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. — М: Издательская группа «Прогресс», 2000. - С. 97-114; Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия / Под ред. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1987. - С. 44-87; Греймас А. Размышление об актантных моделях // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. - M.: Прогресс, 2000. - С. 156-167; Делез Ж. Логика смысла. - М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998; Деррида Ж. Театр жестокости и завершение представления // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. - М.: Прогресс, 2000. - С. 379-406; Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. - М.: Прогресс, 2000. - С. 407-426.; Леви-Стросс К. Структура и форма // Семиотика. - M., 1983. - С. 400-427; Леви-Стросс К. Структурная антропология. - М.: Восточная литература, 1985; Лотман Ю.М. Семиотика сцены // Театр, 1980, № 1. С. 90-98; Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. - М.: Наука, 1994. -С. 14.-201; Лотман Ю.М. Текст в процессе движения: автор - аудитория, замысел - текст // Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство, 2000. - С. 353-365; Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т. Т.З. Текст как семиотическая проблема. -— Таллин, 1993; Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера-история. - М.: «Языки русской культуры», 1996; Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. — М., 1966; Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. - М.: Прогресс, 1983. - С. 2756; Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. — М.: Искусство, 1994; Пирс Ч.С. Начала прагматизма. Т. 2. Логические основания теории знаков. - СПб.: Алетейя, 2000; Эко У. Отсутствующая структура. - СПб.: Симпозиум, 2000; Юберсфельд А. Читать театр // Как всегда об авангарде: Антология французского театрального авангарда. - М.: ТПФ «Союзтеатр», 1992. - С. 191 -201.

2 Гашкова Е.М. От серьеза символов к символической серьезности (театр и театральность в XX веке) // Метафизические исследования. Вып. 5. Культура. Альманах Лаборатории метафизических исследований при философском факультете СПбГУ. - СПб.: Издательство СПб. Университета, 1997. - С. 87-95; Губанова И. К проблеме театрального знака: кризис прикладной и нереализованные возможности фундаментальной семиотики // Теория театра. - М: Международное акторство «A.D.&T.», 2000. - С. 115-135; Гудков Л.Д. Метафора и рациональность как проблема социальной эпистемологии. - М.: Русина, 1994; Ильин И.П. Анна Юберсфельд и французская школа театральной семиологии // Теория театра. М,: Международное акторство «A.D.&T.», 2000. — С.93-102; Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. -М. : Интрада, 1998; Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. - М.: Интрада, 1996; Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М.: УРСС, 2000; Ковзан Т. Знак в театре // Экспресс-информация, серия «Искусство» (семиотические проблемы). — М., 1975; Медведев А. О пользе семиологии театра // Театр, 1992. №6. С. 129-132; Топоров B.H. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. - М.: Наука, 1995; Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. — М., 1983. - С. 45-57; Топоров В,Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. - М.: Наука, 1988. - С. 5-11; Успенский Б.А. Избранные труды. Том 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1994; Хренов Н.А. Зрелища в эпоху восстания масс. М.: Наука, 2006; Хренов H.A. Художественный опыт XX века в контексте становления интегральной культуры // Теория художественной культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. Вып. 3. - С. 43-67; Язык как средство трансляции культуры. - М.: Наука, 2000. - 317 С. внимания французского исследователя П. Бурдье, а также его отечественных последователей Н.А. Шматко, Ю.Л. Качанова, С.А. Азаренко.1 Особый интерес в контексте данной темы представляет концептуализируемое О.А. Кармадоновым и С.П. Поцелуевым понятие символической политики, которое позволяет выявить взаимосвязь между эффектами театральности и стратегиями развития политического пространства.2

Структура социального пространства и роль театральности в пространственных координатах современного общества рассматривается в работах У. Бека, А.Ф. Филиппова, В.Б. Устьянцева, В.А. Кутырева, С. Я. о

Кагарлицкой, О.С. Кордобовского, С.Д. Политыко. Проблема роли ритуалов

1 Азаренко С. А., Базаров Е. Ю. Коммуникативные и телесные техники в символическом пространстве власти // Социемы, 2003. - № 9. - С. 43-55; Бродский Б. Е. Эпистемический выбор и социальная структура // Общественные науки и современность, 1997. -№ 6. - С. 97-107; Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии, 1993. — № 1/2. - С. 30-48; Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos. 1994. - С. 181-207; Бурдье П. Социология политики. - М.: Наука, 1993; Бурдье П. Структура, габитус, практика // Бурдье П. Практический смысл. - Спб.: Алетейя, 2001. - С. 101-127; Кагарлицкая С.Я. Пьер Бурдье: художественный вкус и культурный капитал // Массовая культура и массовое искусство. «За» и «против». - М.: Изд-во "Гуманитарий" Академии гуманитарных исследований, 2003. - С. 431-453; Кармадонов О.А. Социология символа. - М.: Академия, 2004; Пространство и время в современной социологической теории / Под ред. Ю.Л. Качанова. М.: Институт социологии РАН, 2000; Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории // Журнал социологии и социальной антропологии, 1998, т. 1. вып. 2. - С. 13-23; Шматко Н.А. Социальное пространство Пьера Бурдье // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. - С. 554-574.

2 Кармадонов О.А. Семантика социального пространства: Опыт кросскультурного транссимволического анализа // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 4. - С. 43-55; Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис, 1999. № 5. - С. 3-15

3 Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска // Международная экономика и международные отношения. 2002. №5. С. 10-19; Устьянцев В. Б. Жизненное пространство цивилизации // Пространство цивилизаций и культур на рубеже XXI в. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1999. - С. 3-12; Устьянцев В. Б. Человек, жизненное пространство, риски: ценностный и институциональный аспекты. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2006; Гаврилюк В.В., Трикоз Н.А. Динамика ценностных ориентации в период социальной трансформации // Социс, 2002, № 1. - С. 56-63; Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. - М., Логос, 2000; Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. - М.: Новое литературное обозрение, 2001; Колпаков В.А. Общество знания. Опыт философско-методологического анализа // Вопросы философии. 2008. № 4. - С. 26-38; Кордобовский О. С,, Политыко С.Д. Человек в информационном пространстве // Человек. 1998. № 6. - С.104-112; Кутырев В.А. Культура и технология: борьба миров. - М.: Прогресс- Традиция. 2001; Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии, 2000, № 6. - С. 41-52; Филиппов А.Ф. Ясность, беспокойство и рефлексия: к социологической характеристике современности // Вопросы философии, 1998, № 8. - С. 38-58; Филиппов А.Ф. Глобализация как проблема теоретической логики в социологии // Традиционные й новые ценности: политика, социума, культура / Под ред. С.А. Кравченко и Н.Е. Покровского. - М.: МГИМО, 2001. - С. 99-114; Филиппов А.Ф. Пространство политических событий // Полис, 2005, № 2. - С. 6-25; Филиппов А.Ф. Социология пространства. - СПб: Владимир Даль, 2008; Флиер А .Я. Культурная компетентность личности: между проблемами образования и национальной политики // Общественные науки и современность, 2000. - № 2. -С. 151-165. в политическом пространстве наиболее подробно раскрывается у К. Вольфа и Р. Коллинза.1

Феномен средств массовой информации исследуется в большом количестве работ как в России, так и за рубежом, но исходя из тематики диссертационного исследования наибольшее значение имеют труды Ж. Бодрийяра, М. Маклюэна, М.М. Назарова, О.В. Костиной, М.М. Кузнецова, Е.Н. Юдиной.2

Изучению рискогенного характера современного политического пространства, в том числе социально-политической взаимосвязи терроризма и средств массовой информации посвящены работы В.Б. Петухова, В.В. Никитаева, Б. Кагарлицкого, В.Н. Иванова.

Особое значение следует придать саратовской школе исследования пространственных измерений социума, разработавшей предпосылки исследования театральности в контексте тенденций развития и изменения

1 Вольф К. К генезису социального. Мимезис, перформативность, ритуал. - СПб.: Интерсоцис, 2009; Вольф К. Антропология: История, культура, философия. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007; Коллинз Р. Программа теории ритуала интеракции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. № 1. - С. 12-35.

2 Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или Конец социального. - Екатеринбург: Издательство Екатеринбургского университета, 2000; Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика. Альманах Российско-Французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. - М.: Институт экспериментальной социологии. СПб: Алетейя, 1999. - С. 193-226; Костина О. В. Онтология коммуникации. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2004; Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК "Гнозис", 2003; Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. - М.: Прогресс, 2003; Маньковская Н.Б. «Париж со змеями». Введение в эстетику постмодернизма. - М.: Наука, 1995; Огурчиков П.К. Экранная культура и современное коммуникативное пространство // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 2. - С. 113-116; Юдина Е. Н. Медиапростространство и символическое пространство // Философские науки, 2004. № 9. - С. 17-29; Назаров М. M. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. -M.: УРСС, 2002.

3 Алескеров Ф.Т. Терроризм, индивидуалистское и общинное поведение // Полития, 2004, № 1. — С. 186-197; Афанасьев Н.Н. Идеология терроризма // Социально-гуманитарные знания, 2002, № 1. - С. 53-63; Бельков О.А. К философии терроризма и борьбы с ним // Власть, 2004, № 7. - С. 18-25; Дорожкин Ю. Современный терроризм: природа, особенности и средства противодействия // Экономика и управление, 2005, № 1. - С. 154-177; Иванов В.Н. Феномен терроризма: экспертные суждения и оценки // Социально-гуманитарные знания, 2005, № 3. - С. 21-41; Кагарлицкий Б. Анатомия террора // Свободная мысль - XXI, 2005, № 4. - С. 3-11; Левашов В.К. Безопасность и терроризм // Социс, 2005, № 7. - С. 72-77; Могильнер M. Мифология «подпольного человека»: радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. - М.: Новое литературное обозрение, 1999; Неклесса А. Культура смерти // Азия и Африка сегодня, 2006, № 2. - С. 2-11; Никитаев В.В. Происхождение терроризма из духа трагедии. «Поэтика» Аристотеля как руководство по антитеррору // vvvvw.russ.ru/politics/20021030-nik.htinl; Никитаев В.В. Тело террора. К проблеме теории терроризма // wvvvv.russ.ru/politics/20030211-nik.html; Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность, 1994, № 6. С. 155-162; Пашкевич И.Л. Виртуальное измерение терроризма // Виртуальное пространство культуры. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 68-74; Петухов В.Б. Информационный дискурс терроризма в контексте художественной рефлексии. - М.: Издательство ЛКИ, 2007; Шахов А.Н. Цивилизационные корни и мотивы политического терроризма // Власть, 2004, № 5. - С. 43-47; Юрьев А.И. Политическая психология терроризма // Философские науки, 2005, № 10. - С. 18-30. социального и политического пространства, в частности, В.Н. Гасилину, Е.В. Листвиной, И.М. Гуткиной, О.В. Гуткину, О.А. Семенищевой, Е.В. Орловой.1

Объект исследования

Объект исследования в диссертационном исследовании является театральность как социальный феномен.

Предмет исследования

Предметом исследования является театральность в структуре социального пространства.

Основная цель и задачи исследования

Целью исследования выступает выявление структурно-семиотического обоснования театральности в пространстве общества.

Данная цель реализуется в следующих задачах:

1. выявить социально-философское содержание категории «театральность» и концептуализировать основные социально-философские подходы к ее анализу;

2. обозначить характеристики театральности с позиций структурно-семиотического подхода и сформулировать авторское определение театральности;

3. выделить и проанализировать пространственные характеристики функционирования театральности в современном социуме;

1 Виртуальное пространство культуры / Под ред. Е.В. Листвиной. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2008; ГасилинВ.Н., ТягуноваЛ.А. Виртуализация социума. - Саратов, 2007; Гасилин В.Н. Виртуальное пространство культуры // Виртуальное пространство культуры. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 81-86; Гуткин О.В. Сущностные характеристики культурного пространства // Феномен культурного пространства. - Саратов: изд-во «Научная книга», 2005. - С. 40-50; Гуткина И. М., Петрова Г. Н. Категория «культурное пространство» и бытие культуры // Категории и ценности культуры. - Саратов, 1994. - С. 67-75; Листвина Е.В. Современная социокультурная ситуация. - Саратов: Издательство Саратовского государственного университета, 2001; Листвина Е.В. Социокультурная ситуация: структура, способ исследования. - Саратов: Издательство Саратовского государственного университета, 1999; Орлова Е.В. Виртуализация театрального пространства // Виртуальное пространство культуры. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 149-154; Орлова Е.В. Преломление жизненных ценностей личности в специфике театрального пространства // Жизнь: бытийственный, ценностный и антропологический аспекты / Под ред. С.М. Малкиной. - Саратов, 2008. - С. 223-227; Семенищева О. А. Особенности и трансформационные процессы современного культурного пространства // Феномен культурного пространства. - Саратов: Изд-во «Научная книга», 2005. - С. 92-119.

4. рассмотреть праксиологические основания политического пространства и концептуализировать роль ритуалов в достижении эффекта театральности;

5. выявить роль средств массовой информации в формировании тенденций театральности политического пространства.

Основным методологическим принципом работы является принцип дополнительности, обеспечивающий возможность методологического синтеза на базе структурно-семиотического подхода. Для анализа историко-философского материала привлекаются структурно-функциональный и компаративистский подходы. При решении намеченных целей и задач осуществляется выдвижение и проверка гипотез с помощью методов теоретического моделирования и научного обобщения.

Серьезное влияние на данное диссертационное исследование оказали осуществленные в социальной философии концептуальные проработки проблем фундаментальных оснований ритуальности и перформативности человеческой деятельности. Впрочем, все вышеуказанные методологические подходы рассматриваются и оцениваются в тексте диссертационного исследования с позиций основного, структурно-семиотического подхода как метода, позволяющего выявить и проанализировать стратегии репрезентации театральности в пространстве современного социума.

Научная новизна исследования состоит в следующих пунктах:

1. Впервые концептуализировано понятие театральности в социально-философском дискурсе и выявлены базовые социально-философские концепты театральности (.миметический, диалогический), обозначен ее суггестивный аспект, рассмотрены их характерные черты, достоинства и недостатки.

2. Сформулировано авторское понимание театральности в рамках структурно-семиотического подхода и обозначены основополагающие, с точки зрения данного подхода, черты театральности: репрезентативность, контекстуалъностъ, перформативностъ.

3. Проанализирована пространственная структура театральности в современном обществе и выявлены уровни данной структуры: структурный, праксиологический и коммуникационный. Концептуализировано постнеклассическое понимание политического пространства как театрализованной сцены взаимодействия акторов, конкурирующих за право обладания символическими ресурсами.

4. Исследован символический ресурс ритуалов в политическом пространстве и выявлена их роль в формировании эффекта театральности, состоящая в поддерживании существующих и производстве новых практик, легитимирующих диспозицию акторов на политической сцене.

5. Проанализирована роль средств массовой коммуникации в обеспечении эффективности политических ритуалов, а также выявлена потенциальная рискогенность театрализованного политического пространства, находящая отражение в негативных явлениях современной социально-политической жизни.

Положения, выноснмые на защиту

1. Возможность исследования театральности в социально-философском дискурсе обусловлена ее исходным укоренением в социальной деятельности человека. Миметический концепт постулирует в качестве фундаментальной черты театральности коренящееся в самой человеческой природе стремление к подражанию (мимезис), то есть готовность к воспроизводству и повторению определенных действий. С точки зрения диалогического концепта суть театральности заключается в возможности конвергенции различных точек зрения, выявления присущих им особенностей и восприятии ценностей иной социальной группы в качестве равноправного элемента социального пространства. Суггестивный аспект театральности рассматривает театральность в качестве способа воздействия доминирующей социальной группы на остальные социальные группы путем создания идеологем и символических иллюзий, уменьшающих уровень социальной напряженно сти.

2. В рамках структурно-семиотического подхода театральность представляет собой перформативную направленность действий акторов, основанную на структурно-семиотическом характере социального пространства. Исходя из данного определения выявляются базовые характеристики театральности социального пространства: репрезентативность, контекстуальность и перформативность. Репрезентативность указывает на онтологическую двойственность знака, состоящего из означаемого и означающего, что в социальном аспекте означает способность актора представлять определенную совокупность знаков и символов. Контекстуальность позволяет рассматривать знак как предмет скрытого договора между отдельными людьми или социальными группами относительно амплитуды возможных значений и того значения, которое оказывается доминирующим. Перформативность обозначает способность акторов артикулировать определенные политические практики, включающиеся в процесс символической борьбы в социальном пространстве.

3. С точки зрения структурно-семиотического подхода, рассмотрение театральности в социальном пространстве опирается на выявление трех базовых уровней: структурный — особенности строения социального пространства; праксиологический — способы артикуляции социальных ценностей в несущих знаковую нагрузку действиях; коммуникационный — каналы трансляции осуществляемых в социальном пространстве действий. Театральность осуществляет символическое выстраивание дистанций в социальном пространстве, что способствует использованию театральности в качестве властного ресурса и превращению социального пространства в пространство политическое. С этой точки зрения, структурный уровень театральности заключается в функционировании политического пространства как политической сг{ены, на которой разворачивается деятельность акторов (отдельных политических лидеров или партий), играющих определенные роли и артикулирующих различные типы политических практик.

4. Действия акторов на политической сцене обуславливают формирование символически насыщенных моделей поведения индивидов, которые складываются из отдельных действий или совокупностей действий, ограниченных во времени и в пространстве - ритуалов. Ритуалы представляют собой праксиологический уровень театральности, поскольку именно посредством ритуалов власть осуществляет свою пер формативную функцию, способствуя производству и воспроизводству политических практик. Особенностью ритуалов в современном обществе становится их опосредование средствами массовой коммуникации, что усиливает перформативный эффект, поскольку апеллирует к широкой зрительской аудитории.

5. Коммуникационный уровень театральности становится фактором рискогенности, поскольку сами по себе средства массовой информации могут являться механизмом трансляции знаков самого различного содержания. Репрезентируя все социально значимые события, СМИ обеспечивают перформативный эффект любых ритуалов, воспроизводящихся в политическом пространстве, превращаясь, наряду с зрительской аудиторией, в основное условие эффективности террористической деятельности. Следовательно, стратегии СМИ заключаются в символическом разрушении мифологемы терроризма в сознании социума.

Теоретическое и практическое значение исследования

Научно-теоретическая значимость проведенного исследования определяется комплексным исследованием социальных стратегий репрезентации театральности в структуре современного социума. Выявленные фундаментальные черты театральности позволяют выявить взаимосвязь отдельных сегментов социального пространства (политического, культурного и т.д.), а также проанализировать механизмы влияния театральной деятельности на поведение людей. В практическом плане разработанная проблематика способствует уяснению рискогенных ситуаций, возникающих в процессе театрализации политического пространства при активном участии средств массовой коммуникации. На основе разработанной методологии исследования появляется возможность создания практических механизмов уменьшения рисков и угроз, продуцируемых протекающими в современном обществе процессами.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы:

- в сфере высшего профессионального образования в качестве методологических разработок для учебных курсов и спецкурсов по социальной философии;

- в практической работе государственных, общественных организаций, а также учреждений культуры, в первую очередь, театров и средств массовой коммуникации;

- в научных разработках, посвященных исследованию институциональных и коммуникационных структур современного социального пространства.

Апробация работы

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, обсуждались на заседаниях кафедры теоретической и социальной философии Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, а также на конференциях: ежегодной региональной научно-практической конференции «Социально-экономические проблемы и перспективы развития России и ее место в мире» (Саратов, 3 апреля 2008 года); 3-м Всероссийском региональном форуме театральных деятелей «Театр - время перемен» (Нижний Новгород, 20 мая 2008 г.), региональной научно-практической конференции «Культура, наука, человек в постсовременном обществе» (Саратров, 23 декабря 2008 года), международной конференции «Славянский мир: общность в многообразии» (Саратов,22-23 мая 2009 г.), научно-практической конференции «Общество знаний в XXI веке» (Саратов, 22 декабря 2009 года).

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялась в публикациях в журнале «Известия Саратовского государственного университета. Новая серия. Серия «Философия. Психология. Педагогика», который входит в список журналов, реферируемых ВАКом, в авторских монографиях: «Под знаком театра. Семиотика социальной театральности» «Театральность в современном социальном пространстве», в сборниках научных трудов, а также непосредственно в практической деятельности.

Структура работы

Данное диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, каждая из которых подразделяется на два параграфа, и заключения. В конце работы помещен список использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен театральности"

Заключение

Обозначая этапы становления социально-философского знания относительно проблемы театральности, можно зафиксировать, что первым философом, попытавшимся выделить сущностные черты театральности, а также выявить место театра в структуре социальной реальности, стал Аристотель. Им были выделены базовые элементы (сказание, характер, речь, мысль, зрелище и музыкальная часть), совокупность которых и позволяет театру иметь суггестивную нацеленность. Ф. Бэкон впервые обратился к гносеологическому аспекту театральности, выявив взаимосвязь между системой театральных образов и степенью ограничения критической оценки наблюдателями (зрителями) ситуации. Собственно социально-философские теории театральности были выдвинуты в рамках неклассического типа рациональности, а именно - в рамках социальной феноменологии (П. Бергер, Т. Лукман, И. Гофман) и неомарксизма (Г. Дебор).

Структурно-семиотический подход, берущий свое начало в лингвистике Ф. Соссюра, оказался перенесен в социальную плоскость благодаря усилиям У. Эко, М. Фуко и П. Бурдье, которые не только разработали методологию исследования знаковых систем, но и обосновали социальную природу знака. Тем самым, оказался возможен переход от индуктивного выбора отдельных знаковых элементов театральных представления и их декодирования к осмыслению театральности в качестве универсального социального явления, значение которого задается существующими параметрами социального пространства и политических практик. Совокупность знаков, образующая определенный текст, нуждается в контексте, который определяет, какой именно смысл знаков будет прочитываться зрителем социального театрализованного действа. В качестве такого контекста выступает идеология, представляющая собой, в рамках структурно-семиотического подхода, систему условных знаков, социализированных индивидуальных желаний и мыслей, приведенных в соответствие с желаниями и мыслями других людей.1

С позиций структурно-семиотического подхода театральность представляет собой характеристику современной социальной реальности, заключающуюся в семиотической природе ситуаций, возникающих на политической сцене, и репрезентативном характере поведения политических персонажей (акторов политического пространства). Само политическое пространство рассматривается в данном диссертационном исследовании, прежде всего, как сцена, на которой разворачиваются театрализованные действия, призванные содействовать распределению диспозиции политических знаков. Структура политического пространства релятивна, то есть определяется соотношением позиций конкретных политических акторов, в качестве которых выступают отдельные политики и политические партии, но особенностью функционирования политической сцены становится ее перформативная направленность, т.е. ее нацеленность на производство и воспроизводство определенных социальных практик.

С авторской точки зрения для политических акторов наиболее распространенным способом артикулирования позиций в политическом пространстве, а также механизмом включенности политических знаков в социальные практики электората являются ритуалы. Ритуалы сопровождают всю жизнь человека, причем зачастую они не осознаются в качестве ритуалов в силу своей укорененности в повседневном бытии индивида. Но наряду с индивидуальными ритуалами, в которых оказываются задействованы лишь малые социальные группы и которые имеют символическое значение только для этих групп, существуют и коллективные ритуалы, выполняющие двойственную роль.

С одной стороны, эти ритуалы служат социализации (например, сдача выпускных экзаменов) и закреплению за индивидом определенного социального статуса, а с другой - они являются средством трансляции

1 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПБ.: Симпозиум, 2004. С.137. политических знаков, поскольку, продолжая ту же аналогию, сдавая выпускные экзамены в школе, подросток, волей или неволей, усваивает общепринятые в обществе системы классификации и иерархизации знаний. Значимость подобных классификаций для легитимации политического пространства и укрепления позиций определенных групп (акторов этого пространства) подчеркивались еще Мишелем Фуко.

Вместе с тем, современное общественное и технологическое развитие диктует свои способы трансформации ритуалов, которые тесно срастаются со средствами массовой коммуникации, поскольку возникает новая форма пассивного участия в ритуале - присутствие при его совершении. В данном случае телевидение и Интернет позволяют политических акторам проводить ритуализованные действа, зрителями которых являются уже не миллионы, а миллиарды жителей земного шара. Театрализованная социальная реальность, представляя собой сочленение большого количества разноплановых элементов, является тем мета-текстом, который задает границы понимания каждого знака, с которым сталкивается наблюдатель (зритель), а поскольку v ? значительная часть этих знаков строится на визуальных, а не вербальных эффектах, то их однозначный перевод на вербализованный язык становится затруднительным. Общество в самом прямом смысле становится «спектаклем», зрителем которого является каждый гражданин этого общества, а способ интерпретации и раскодирования наблюдаемых знаков обозначает принадлежность этого зрителя к определенному сегменту социального пространства.

Но усиление роли средств массовой коммуникации несет и отчетливо выраженный негативный эффект, который заключается в распространении терроризма. В рамках заявленной автором позиций эффективность террористической деятельности оказывается напрямую связана с театрализацией современной социальной реальности. Суггестивный эффект от террористических актов усиливается за счет их грамотной режиссуры и трансляции средствами массовой информации.

Подводя итоги рассмотрению театральности в рамках структурно-семиотического подхода, следует отметить, что стимул к методологическому обновлению не может считаться самодостаточным для возникновения новых подходов. Именно поэтому можно констатировать, что структурно-семиотический подход содержит несомненный прагматический потенциал, который может использоваться как в теоретических (прежде всего, социально-философских), так и в прикладных исследованиях, касающихся театрализованной социальной реальности.

В качестве намечаемых данным диссертационным исследованием перспектив развития заявленной темы можно обозначить несколько основных тенденций. Во-первых, продуктивным представляется исследование структурно-семиотических механизмов функционирования средств массовой коммуникации в процессе театрализации политического пространства, а также анализ тех изменений, которые происходят в этой сфере. Например, в ближайшие годы планируется дальнейшее развитие коммуникационных способов осуществления политической деятельности — проведение президентских и парламентских выборов по Интернету, создание электронной документации, имеющей право использования, равнозначной с традиционными бумажными документами. Данные явления заставляют по-новому рассматривать процесс манипулирования политическими знаками и означают создание новых форм социальной практики, репрезентирующей деятельность определенных акторов политического пространства.

Другим направлением исследований становится поиск эффективных механизмов борьбы с использованием террористическими организациями суггестивных характеристик средств массовой информации. Разумеется, подобная тематика более свойственна более прикладным дисциплинам (социологии, политологии, конфликтологии), но социально-философская концептуализация рисков, имманентно заключенных в процессах передачи политических знаков, является методологической базой подобных исследований, без чего конкретные предлагаемые рецепты будут обречены на апробирование методом «проб и ошибок».

С авторской точки зрения, определяемой пристальным вниманием к социальным механизмам функционирования и развития современной культуры, доминирующим способом приложения полученных результатов диссертационного исследования является обновление методологии исследования социокультурного пространства современной России. Выявление театральности как одного из основных свойств современной социальной реальности позволяет обратиться к специфике проявлений театральности в различных сегментах культурного пространства, а также к вопросу о своеобразии культурного пространства России в усвоении преобразовании мировых тенденций социокультурного развития.

Список научной литературыРайков, Валерий Николаевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Азаренко С. А., Базаров Е. Ю. Коммуникативные и телесные техники в символическом пространстве власти // Социемы, 2003. № 9. - С. 43-55.

2. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. 275 С.

3. Алескеров Ф.Т. Терроризм, индивидуалистское и общинное поведение // Полития, 2004, № 1. С. 186-197.

4. Амин Э., Трифт Н. Внятность повседневного города // Логос, 2003, № 3-4. С. 209-233.

5. Аристотель. Поэтика. Риторика. — СПб.: Азбука, 2008. 352 С.

6. Арто А. Театр и его двойник. Театр Серафима. — М.: Мартис, 1993.-327 С.

7. Афанасьев Н.Н. Идеология терроризма // Социально-гуманитарные знания, 2002, № 1. С. 53-63.

8. Баньковская С.П. Инвайронментальная социология. Рига: Зинатне, 1991.-234 С.

9. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1989.-416 С.

10. Барт Р. Нулевая степень письма // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. — М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. — С. 50-96.

11. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - С. 442-449.

12. Барт Р. Основы семиологии // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. — М: Издательская группа «Прогресс», 2000. С. 97-114.

13. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979.-312 С.

14. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Наука, 1965. 564 С.

15. Бек У. Политическая динамика в глобальном обществе риска // Международная экономика и международные отношения. 2002. №5. С.10-19.

16. Белый А. Театр и современная драма // Театр. Книга о новом театре. СПб., 1908. - С. 213-227.

17. Бельков О.А. К философии терроризма и борьбы с ним // Власть, 2004, №7.-С. 18-25.

18. Бенетон Ф. Введение в политическую науку. М.: Наука, 2002.433 С.

19. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Избранные эссе. — М.: Медиум, 1996. -С. 15-65.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. - 250 С.

21. Бобылева А.Л. Хозяин спектакля: Режиссерское искусство на рубеже XIX-XX веков. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 348 С.

22. Богатырев П.Г. Знаки в театральном искусстве // Ученые записки ТГУ. Труды по знаковым системам. Т. VII. Тарту, 1975. - Вып. 365. - С. 212-229.

23. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или Конец социального. Екатеринбург: Издательство Екатеринбургского университета, 2000. - 128 С.

24. Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика. Альманах Российско-Французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. М.: Институт экспериментальной социологии. СПб: Алетейя, 1999. - С.193-226.

25. Бойм С. Общие места. Мифология повседневной жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 320 С.

26. Браславский П.И. Технология виртуальной реальности как феномен культуры конца XX начала XXI веков. - Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. культурологии. Екатеринбург, 2003. - 28 С.

27. Бродский Б. Е. Эпистемический выбор и социальная структура // Общественные науки и современность, 1997. — № 6. — С. 97-107.

28. Бурдье П. Рынок символической продукции // Вопросы социологии, 1993. -№ 1/2. С. 30-48.

29. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos. 1994. С. 181-207.

30. Бурдье П. Социология политики. М.: Наука, 1993. - 288 С.

31. Бурдье П. Структура, габитус, практика // Бурдье П. Практический смысл. Спб.: Алетейя, 2001. - С. 101-127.

32. Бычков В.В., Маньковская Н.Б. Виртуальная реальность в пространстве эстетического опыта // Вопросы философии, 2006, № 11. С. 43-54.

33. Бэкон Ф. Собрание сочинений. Т. 1. — М.: Наука, 1959. 512 С.

34. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия / Под ред. В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1987. -С. 44-87.

35. Васильев А., Попов И. Театр, который построили двое. Путешествие в театральном пространстве. М.: Новый мир, 2004. - 376 С.

36. Вахштайн В. «Неудобная» классика: творческое наследие Ирвинга Гофмана // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. М.: Новое литературное обозрение, 2009. - С. 64-102.

37. Виртуальное пространство культуры / Под ред. Е.В. Листвиной. -Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. 238 С.

38. Вольф К. К генезису социального. Мимезис, перформативность, ритуал. СПб.: Интерсоцис, 2009. -164 С.

39. Вольф К. Антропология: История, культура, философия. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. - 432 С.

40. Гаврилюк В.В., Трикоз Н.А. Динамика ценностных ориентации в период социальной трансформации // Социс, 2002, № 1. С. 56-63.

41. Гасилин В.Н., Тягунова JI.A. Виртуализация социума. Саратов, 2007.-113 С.

42. Гасилин В.Н. Виртуальное пространство культуры // Виртуальное пространство культуры. Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 81-86.

43. Гаспорян Д.Э. Социальность как негативность. М.: Книжный Дом «Университет, 2007. - 256 С.

44. Гофман А.Б. Социальная антропология. Послесловие // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. — М.: Восточная литература, 1996. С. 314-359.

45. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. -М.: Канон-Пресс-Ц, 2000. 304 С.

46. Гофман И. Порядок взаимодействия // Теоретическая социология. Антология / Под ред. С.П. Баньковской. М.: Книжный дом «Университет», 2002. Ч. 2.-С. 60-104.

47. Греймас А. Размышление об актантных моделях // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. — М.: Прогресс, 2000. — С. 156-167.

48. Грехнев B.C. Феномен политического терроризма // Философия и общество, 2002, № 2. С. 199-211.

49. Гриненко Г.В. Сакральные тексты и сакральная коммуникация. -М.: «Новый Век», 2000. 215 С.

50. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семёнов В.А. Западная теоретическая социология. СПб., Университетская книга, 1996. - 286 С.

51. Губанова И. К проблеме театрального знака: кризис прикладной и нереализованные возможности фундаментальной семиотики // Теория театра. М: Международное акторство «A.D.&T.», 2000. - С. 115-135.

52. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность как проблема социальной эпистемологии. — М.: Русина, 1994. — 120 С.

53. Гуткин О.В., Листвина Е.В., Петрова Г.Н., Семенищева О.А. Феномен культурного пространства. Саратов: Изд-во «Научная книга», 2005.- 138 С.

54. Гуткина И. М., Петрова Г. Н. Категория «культурное пространство» и бытие культуры // Категории и ценности культуры. -Саратов, 1994. С. 67-75.

55. Давыдова М.В. Художник в театре начала XX века. М.: Наука, 1999.-290 С.

56. Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 1999. - 308 С.

57. Делез Ж. Логика смысла. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998.-315 С.

58. Деррида Ж. Театр жестокости и завершение представления // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М.: Прогресс, 2000. - С. 379-406.

59. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. — М.: Прогресс, 2000. С. 407-426.

60. Дживелегов А. Итальянская народная комедия. М.: Искусство, 1962.-353 С.

61. Дидро Д. Парадокс об актере. — М.: Искусство, 1957. 400 С.

62. Дмитриев А. Присвоение и конституирование, или О русском формализме и «неклассической» гуманитарной классике // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. М.: Новое литературное обозрение, 2009. - С. 361-381.

63. Дубин Б. Классика, после и вместо: о границах и формах культурного авторитета // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. М.: Новое литературное обозрение, 2009. - С. 437-452.

64. Дорожкин Ю. Современный терроризм: природа, особенности и средства противодействия // Экономика и управление, 2005, № 1. — С. 154177.

65. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. — М.: Канон, 1991.-432 С.

66. Дюркгейм Э., Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М.: Восточная литература, 1996. - С. 6-73.

67. Евреинов Н.Н. Демон театральности. М.; СПб., 2002. - 278 С.

68. Есаков В.А. Мегаполис и его культура. М.: Альфа-М, 2008. 2081. С.

69. Женетт Ж. Сокращенная риторика // Женетт Ж. Работы по поэтике / Под ред. С.Н. Зенкина. Т. 2. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. -С. 16-36.

70. Замятин Д.Н. Гуманитарная география: пространство и язык географических образов. СПб.: Алетейя, 2003. - 331 С.

71. Замятин Д.Н. Моделирование географических образов: Пространство гуманитарной географии. Смоленск: Ойкумена, 1999. - 256 С.

72. Западное искусство, XX век: Мастера и проблемы / Под ред. Б.И. Зингермана. М.: Наука, 2000. - 476 С.

73. Захава Б.Е. Мастерство актера и режиссера. — М.: Искусство, 1969.-314 С.

74. Зенкин С.Н. Гуманитарная классика: между наукой и литературой // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. — С. 281-294.

75. Зингерман Б. Связующая нить. Писатели и режиссеры. — М., 2002.-280 С.

76. Иванов В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры.- М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 736 С.

77. Иванов В.Н. Феномен терроризма: экспертные суждения и оценки // Социально-гуманитарные знания, 2005, № 3. — С. 21-41.

78. Ильин И.П. Анна Юберсфельд и французская школа театральной семиологии // Теория театра. М.: Международное акторство «A.D.&T.», 2000.1. С.93-102.

79. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. М. : Интрада, 1998. - 340 С.

80. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. - 260 с.

81. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М.: Изд. Иностранной литературы, 1962. - 385 С.

82. Иноземцев B.JI. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., Логос, 2000. - 784 С.

83. Ионин Л. Г. Альфред Шюц и социология повседневности // Современная американская социология. -М.: Наука, 1994. С. 180-194.

84. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. — М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 324 С.

85. Кагарлицкая С.Я. Пьер Бурдье: художественный вкус и культурный капитал // Массовая культура и массовое искусство. «За» и «против». — М.: Изд-во "Гуманитарий" Академии гуманитарных исследований, 2003. С. 431-453.

86. Кагарлицкий Б. Анатомия террора // Свободная мысль — XXI, 2005, № 4. С. 3-11.

87. Кагарлицкий Ю.И. Театр на все века. — М.: Искусство, 1987. — 432 С.

88. Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Избранные произведения. — М.: Прогресс-Традиция, 2002. С. 13-108.

89. Кармадонов О.А. Социология символа. М.: Академия, 2004. -352 С.

90. Кармадонов О.А. Семантика социального пространства: Опыт кросскулыурного транссимволического анализа // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 4. С. 43-55.

91. Катышева Д.Н. Вопросы теории драмы: действия, композиция, жанр. СПб.: СПбГУП, 2001. - 302 С.

92. Качанов Ю.Л. Политическая топология: структурирование политической действительности. М.: Политика, 1995. - 224 с.

93. Кемеров В.В. Современный философский словарь. -Новосибирск, 2000. 512 с.

94. Кнабе Г.С. Вторая память Мнемозины // Вопросы литературы, 2004. № 1.-С. 5-31.

95. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. — М.: УРСС, 2000. -458 С.

96. Ковалев А.Д. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» и социологическая традиция // Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-Пресс-Ц, 2000.-С. 4-18.

97. Ковзан Т. Знак в театре // Экспресс-информация, серия «Искусство» (семиотические проблемы). — М., 1975. — Вып. I. 124 С.

98. Коллинз Р. Программа теории ритуала интеракции // Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. № 1. — С. 12-35.

99. Колпаков В.А. Общество знания. Опыт философско-методологического анализа // Вопросы философии. 2008. № 4. С. 26-38.

100. Колязин В. От мистерии к карнавалу. Театральность немецкой религиозной и площадной сцены раннего и позднего средневековья. — М.: Искусство, 2002.-430 С.

101. Кордобовский О. С., Политыко С.Д. Человек в информационном пространстве // Человек. 1998. № 6. С.104-112.

102. Костина О. В. Онтология коммуникации. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2004. - 156 С.

103. Кузнецов М.М. Философия Маршалла Маклюэна и коммуникативные стратегии Интернета. М.: Институт философии РАН, 2003.- 150 С.

104. КутыревВ.А. Культура и технология: борьба миров. М.: Прогресс- Традиция. 2001. - 240 С.

105. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии, 2000, № 6. С. 41-52.

106. Левашов В.К. Безопасность и терроризм // Социс, 2005, № 7. — С.72.77.

107. Ле Гофф Ж. С небес на землю. Перемены в системе ценностных ориентации на христианском Западе XII-XIII вв. // Одиссей. Человек в истории. -М.: Наука, 1991. С. 39-53.

108. Легг О.О. Театральность как тип художественного восприятия в английской литературе XIX-XX вв. Автореф. дисс. канд. филол. наук. СПб., 2004.-32 С.

109. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: РОССПЭН, 2001.-402 С.

110. Леви-Стросс К. Структура и форма // Семиотика. М., 1983. - С. 400-427.

111. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Восточная литература, 1985. - 512 С.

112. Левый И. Теория информации и литературный процесс // Структурализм: «за» и «против» / Сборник статей под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. — М.: Прогресс, 1975. С. 277-305.

113. Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века. / Под ред. В.В.Бычкова. — М.: РОССПЭН, 2003. 634 С.

114. Лермонтов М. Ю. Информационные технологии и сфера социокультурного управления // Философские науки. 2006. № 7. С. 122-136.

115. Лиотар Ж.Ф. Заметки о смыслах «пост» // Иностранная литература, 1994. № 1. С. 37-45.

116. Листвина Е.В. Современная социокультурная ситуация. -Саратов: Издательство Саратовского государственного университета, 2001. -140 С.

117. Листвина Е.В. Социокультурная ситуация: структура, способ исследования. Саратов: Издательство Саратовского государственного университета, 1999. - 168 С.

118. Лич Э. Культура и коммуникация. Логика взаимосвязи символов. -М.: Восточная литература, 2001. 198 С.

119. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика. — М.: Наука, 1990.-660 С.

120. Лотман Ю.М. Семиотика сцены // Театр, 1980, № 1. С. 90-98.

121. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. -М.: Наука, 1994. — С. 14.-201.

122. Лотман Ю.М. Текст в процессе движения: автор аудитория, замысел - текст // Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство, 2000. - С. 353-365.

123. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х т. Т.З. Текст как семиотическая проблема. — Таллин, 1993. 428 С.

124. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера-история. -М.: «Языки русской культуры», 1996. 620 С.

125. Луман Н. Теория общества // Теория общества / Под ред. А.Ф. Филиппова. М.: Канон-пресс-Ц, 1999. - С. 196-235.

126. Луман Н. «Что происходит?» и «Что за этим кроется?». Две социологии и теория общества // Теоретическая социология. Антология. Т. 2 / Под ред. С.П. Баньковской. М.: Университет, 2002. С. 319-352.

127. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. — М.: ИТДГК "Гнозис", 2003.-436 С.

128. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. — М.: Прогресс, 2003. 340 С.

129. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М.: Языки русской культуры, 1997. - 320 С.

130. Мамардашвили М.К. Время и пространство театральности // Театр, 1989, № 4. С. 105-108.

131. Маньковская Н.Б. «Париж со змеями». Введение в эстетику постмодернизма. -М.: Наука, 1995. 320 С.

132. Маркузе, Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. — М.: ACT, 2002. 528 С.

133. Медведев А. О пользе семиологии театра // Театр, 1992. №6. С. 129-132.

134. Мейерхольд В. Театр (К истории и технике) // Театр. Книга о новом театре. СПб., 1908. - С. 69-81.

135. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб.: Ювента, 1999.-348 С.

136. Мнемозина: Документы и факты из истории русского театра XX века / Под ред. В.В. Иванова. М.: Гитис, 1996. - 448 С.

137. Михайлова А. А. Образ спектакля. М.: Искусство, 1978. - 2301. С.

138. Могильнер М. Мифология «подпольного человека»: радикальныймикрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. -М.: Новое литературное обозрение, 1999. 320 С.

139. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. — М., 1966.-289 С.

140. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. — М.: Прогресс, 1983. С. 27-56.

141. Морохова Е.И. Трагедия русской религиозной философии // Духовный континент русской философии. Саратов: Наука, 2009. С. 32-38.

142. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. — М.: Искусство, 1994. 326 С.

143. Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М.: УРСС, 2002. - 348 С.

144. Неклесса А. Культура смерти // Азия и Африка сегодня, 2006, № 2.-С. 2-11.

145. Никитаев В.В. Происхождение терроризма из духа трагедии. «Поэтика» Аристотеля как руководство по антитеррору // www.russ.ru/politics/2002103 0-nik.html

146. Никитаев В.В. Тело террора. К проблеме теории терроризма // www.russ.ru/politics/20030211 -nik.html

147. Огурчиков П.К. Экранная культура и современное коммуникативное пространство // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 2. С. 113-116.

148. Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность, 1994, № 6. С. 155-162.

149. Орлова Е.В. Виртуализация театрального пространства // Виртуальное пространство культуры. — Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. С. 149-154.

150. Орлова Е.В. Преломление жизненных ценностей личности в специфике театрального пространства // Жизнь: бытийственный, ценностный и антропологический аспекты / Под ред. С.М. Малкиной. Саратов, 2008.1. С. 223-227.

151. Орлова Э. А. Введение в социальную и культурную антропологию. -М.: Изд-во МГИК, 1994. 214 С.

152. Пави П. Игра театрального авангарда и семиологии // Как всегда об авангарде: Антология французского театрального авангарда. — М.: ТПФ «Союзтеатр», 1992. С. 227-243.

153. Пави П. Словарь театра. М.: Изд-во «ГИТИС», 2003. - 387 С.

154. Пахсарьян Т. Театр времен Вольтера и де Сада (образ XVIII века в современном романе) // XVIII век: театр и кулисы. М.: Искусство, 2006. — С. 258-268.

155. Пашкевич И.Л. Виртуальное измерение терроризма // Виртуальное пространство культуры. Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. - С. 68-74.

156. Петров В. М. Перспективы развития искусства: методы прогнозирования. -М.: Русский мир, 1996. 368 С.

157. Петухов В.Б. Информационный дискурс терроризма в контексте художественной рефлексии. М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 208 С.

158. Пигров К.С. Техногенная цивилизация и риск // Общество риска: стратегии управления и альтернативные стили мышления. Под редакцией проф., д.ф.н. В.Б. Устьянцева и доц., к.ф.н. М.О. Орлова. Саратов: Издательство «Наука», 2009. С. 51-62.

159. Пигров К.С. Авантюристы в мире риска, или Феноменология авось-бытия //Философия и будущее цивилизации: тезисы докладов и выступлений 4 Российского философского конгресса (Москва 24-28 мая 205 г.): Т.З. -М., Современные тетради 2005. С. 624-625.

160. Пирс Ч.С. Начала прагматизма. Т. 2. Логические основания теории знаков. СПб.: Алетейя, 2000. - 400 С.

161. Платон. Государство // Платон. Избранные диалоги. М.: ACT, 2000.-633 С.

162. Поляков М.Я. О театре: поэтика, семиотика, теория драмы. М., 2000. - 264 С.

163. Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис, 1999. №5. С. 3-15.

164. Почепцов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года: Учебно-справочное издание. — М., 1998. 450 С.

165. Пространство и время в современной социологической теории / Под ред. Ю.Л. Качанова. М.: Институт социологии РАН, 2000. 435 С.

166. Разаков В.Х. Театральность европейской художественной культуры XVIII века // Образ человека в культуре эпохи Просвещения. Волгоград, 2003. С. 54-67.

167. Развлекательная культура России XVIII-XIX вв.: Очерки истории и теории / Под ред. Е.В. Дукова. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 512 С.

168. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. — М., 1995.-276 С.

169. Розин В.М. Семиотические исследования. — М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2001. 360 С.

170. Самутина Н.В. «Cult camp classics»: специфика нормативности и стратегии зрительского восприятия в кинематографе // Классика и классики в социальном и гуманитарном знании. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 490-530.

171. Сартр Ж.-П. К театру ситуаций. Миф и реальность театра. // Как всегда об авангарде: Антология французского театра авангарда. — М.: ТПФ «Союзтеатр», 1992. С.92-94.

172. Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии. — Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1980. 226 С.

173. Свасьян, К. А. Философия символических форм Э. Кассирера. -Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1989. 237 С.

174. Семенищева О. А. Особенности и трансформационные процессы современного культурного пространства // Феномен культурного пространства. — Саратов: Изд-во «Научная книга», 2005. С. 92-119.

175. Силантьева И.И. Виртуальный человек в пространстве-времени театра// Философские науки, 2007, № 8. С. 96-105.

176. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотическая проблема лингвистики, философии, искусства. — М., 1985. — 346 С.

177. Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М.: Изд-во политической литературы, 1992.-е. 295-424.

178. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Соссюр Ф. Труды по языкознанию. — М.: Наука, 1977. С. 66-221.

179. Таиров А. Записки режиссера. — М.: Искусство, 2000. 326 С.

180. Театральная энциклопедия. М.: Наука, 1961. Т. 1. - 670 С.

181. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Наука, 1995. - 456 С.

182. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. — М., 1983. С. 45-57.

183. Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М.: Наука, 1988.-С. 5-11.

184. Успенский Б.А. Избранные труды. Том 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994. - 538 С.

185. Устьянцев В. Б. Жизненное пространство цивилизации // Пространство цивилизаций и культур на рубеже XXI в. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1999. - С. 3-12.

186. Устьянцев В. Б. Человек, жизненное пространство, риски: ценностный и институциональный аспекты. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2006. - 184 С.

187. Устьянцев В.Б. Пространство власти: институциональные и ценностные основания // Философия и современность. — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2003. — С. 58-79.

188. Феофанов К.А. Цивилизационные истоки международного терроризма // Социально-гуманитарные знания, 2004, № 5. С. 39-53.

189. Филиппов А.Ф. Ясность, беспокойство и рефлексия: к социологической характеристике современности // Вопросы философии, 1998, № 8.-С. 38-58.

190. Филиппов А.Ф. Глобализация как проблема теоретической логики в социологии // Традиционные и новые ценности: политика, социума, культура / Под ред. С.А. Кравченко и Н.Е. Покровского. М.: МГИМО, 2001. -С. 99-114.

191. Филиппов А.Ф. Пространство политических событий // Полис, 2005, № 2. С. 6-25.

192. Филиппов А.Ф. Социология пространства. — СПб: Владимир Даль, 2008. 285 С.

193. Флиер А.Я. Культурная компетентность личности: между проблемами образования и национальной политики // Общественные науки и современность, 2000. — № 2. — С. 151-165.

194. Фокина, Т. П. Метафизика Саратова // Волга. 1998. № 1. С 167174.

195. Фридштейн Ю. Розенкранц, Гильдернстерн и другие // Стоппард Т. Розенкранц и Гильденстерн мертвы. СПб.: Азбука-классик, 2001. - С. 301-312.

196. Фуко М. Слова и вещи. СПб.: Алетейя, 1994. - 490 С.

197. Хассан И. Культура постмодернизма // Современная западноевропейская и американская эстетика / Под ред. Г.Л. Яковлева. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - С. 45-62.

198. Хонзл И. Подвижность театрального знака // Экспресс-информация, серия «Искусство» (семиотические проблемы). — М., 1975. Вып. I. С. 56-69.

199. Хотинская Г. А. Природа театральной сценографии. Саратов: Б. и., 1989.-218 С.

200. Хренов Н.А. Зрелища в эпоху восстания масс. М.: Наука, 2006. — 646 С.

201. Хренов Н.А. Художественный опыт XX века в контексте становления интегральной культуры // Теория художественной культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. Вып. 3. — С. 43-67.

202. Чулков Г. Принципы театра будущего // Театр. Книга о новом театре. СПб., 1908. - С. 48-70.

203. Шах-Азизова Т.К. Театральный календарь. Современный театральный процесс: логика развития // Теоретические проблемы современного искусства. — М., 1992. -С. 31-49.

204. Шахов А.Н. Цивилизационные корни и мотивы политического терроризма // Власть, 2004, № 5. С. 43-47.

205. Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории // Журнал социологии и социальной антропологии, 1998, т. 1. вып. 2. С. 13-23.

206. Шматко Н.А. Социальное пространство Пьера Бурдье // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. - С. 554-574.

207. Штейне В. В. Человек и культурный ландшафт // Интеллектуальные ресурсы развития научно-технического прогресса. М.: Прогресс-Традиция, 1988. - С. 39-47.

208. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социс, 1988, № 2. -С. 19-30.

209. Щедровицкий Г.П. О методе семиотического исследования знаковых систем // Семиотика и восточные языки. М., 1967. - С. 43-54.

210. Эко У. Отсутствующая структура. — СПб.: Симпозиум, 2000. -478 С.

211. Юберсфельд А. Читать театр // Как всегда об авангарде: Антология французского театрального авангарда. М.: ТПФ «Союзтеатр», 1992.-С. 191 -201.

212. Юдина Е. Н. Медиапростространство и символическое пространство // Философские науки, 2004. № 9. С. 17-29.

213. Юрьев А.И. Политическая психология терроризма // Философские науки, 2005, № 10. С. 18-30.

214. Язык как средство трансляции культуры. — М.: Наука, 2000. 3171. С.

215. Dux G. Communicative Reason and Interest: on the Reconstruction of the Normative Order in Societies Structured by Egalitarianism or Domination // Communicative Action. Cambridge: Polity Press, 1991. P. 74-90.

216. Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000. -Detroit: Charles Scribner's Sons. Vol. 5. 2001. 546 P.

217. Fischer-Lichte E. Kurze Geschichte des deutschen Theaters. — Tubingen; Basel: Francke, 1993. 256 S.

218. Fischer-Lichte, Erika: Kurze Geschichte des deutschen Theaters / Erika Fischer-Lichte 2., unveraend. Aufl. - Tuebingen; Basel: Francke, 1999. — 342 S.

219. Giddens, A. Modernity and self-identity: Self and society in the Late Modern Age. Cambridge: Polity Press, 1991. 256 P.

220. Gregory D. Geographical Imaginations. — Cambridge & Oxford: Blackwell, 1994.-344 P.

221. Hardman J.B.S. Terrorism: A Summing Up in the 1930s // The Terrorism Reader: A Historical Antology. Ed. By Walter Laquer. London, 1979. -238 P.

222. Harvey D. The Condition of Postmodernity. An Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford: Blackwell, 1989. 423 P.

223. Pfister M. Das Drama: Theorie und Analyse. Munchen: Fink, 1994. -412 S.J