автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Философия науки Эрнста Маха

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философия науки Эрнста Маха"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

На правах рукописи

ПАРАМОНОВ Андрей Альбертович

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ ЭРНСТА МАХА

Специальность 09.00.08 — философия науки и техники

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва - 2005

Работа выполнена в секторе философии естествознания Института философии Российской Академии Наук

Научный руководитель Официальные оппоненты

Ведущая организация

— доктор философских наук, профессор Ю.В. Сачков

— доктор философских наук, профессор В.М. Князев

— кандидат физико-математических наук В, Г. Буданов

— Российский университет дружбы народов кафедра онтологии и теории познания

Защита состоится « Ш » 2005 г. в I <^%асов на

заседании Диссертационного совета Д 002.015.03 в Институте философии РАН в зале заседаний Ученого Совета по адресу: 119992, Москва, ул. Волхонка, 14.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН

Автореферат разослан « 2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор философских наук Л.П. Киященко

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Стремительная динамика развития современного мира, подпитываемая возникновением новых научных парадигм и направлений исследований, глобальные изменения условий жизни, бросающие вызов человечеству в его понимании своего положения в мироздании, вновь и вновь ставят вопросы об основаниях научного предприятия, научного подхода к исследованию мира. Ушедший XX век ознаменовался целой чередой научных революций и не только научных. Позади осталась эпоха неклассической физики, теперь мы говорим уже о постнеклассиче-ском этапе развития науки, о постмодернистском сознании.

В то же время при всей изменчивости научной картины мира, нельзя не признать, что характерной чертой научного предприятия всегда выступал своего рода синхронизм инновационное™ и поддержания исследовательских традиций научного поиска. Это с необходимостью ставит вопрос об актуальности изучения самой науки, науки как познавательной деятельности, что, собственно, и составляет предмет философии науки — особой относительно молодой дисциплины, сформировавшейся к началу XX века на стыке науки, истории и философии. Формирование философии науки как философской дисциплины совпадает по времени со становлением новой неклассической картины мира, созданием теорий относительности и квантовой механики. И если говорить о том влиянии, которое философия науки оказывает на науку, то, пожалуй, конец девятнадцатого века — начало века двадцатого наглядно демонстрируют, что развитие философии науки выступает одним из решающих импульсов развития самой науки. Процессы, которые происходили тогда в философии науки, оказали принципиальное влияние на последующее движение научной мысли, причем как в естественнонаучной, так и в гуманитарной сферах. Если говорить о естественных науках, то это, конечно же, трансформация понятий и методов физики. Именно трансформация методов физики и, в силу исторических обстоятельств, в первую очередь — механики, явилась одним из истоков последующей парадигмальной перестройки всего научного корпуса знаний. Одним из первых философов науки признанно считается австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838-1916). В его творчестве органично сплелись воедино научные, исторические и философские исследования. Именно труды Эрнста Маха и особенно его «Механика» послужили источником новаторских философский и методологических идей для А. Эйнштейна при создании теорий относительности Если оценивать успешность той или иной философской концепции по ■ еиьврйКЩНйЩУй^Ультатам, ко-

БНБЛИОТЕКА С. Петер]

торые она принесла, то в случае Маха мы, несомненно, должны говорить об успехе. Помимо теории относительности его имя неразрывно связано с зарождением гештальт-психологии (фон Эренфельс), системного подхода в экономике (фон Хайек), науки о принципах и организации систем (A.A. Богданов) и др.

На фоне этого выглядит чрезвычайно странным и одновременно интригующим, что собственно философия науки Э. Маха до самого последнего времени испытывала явно недостаточное внимание со стороны исследователей.

Если говорить о советском философском пространстве, то слабый интерес объясняется в первую очередь идеологическими причинами, давлением парадигмы политизированного метанаучного исследования, основы которой, в частности, берут начало в работе В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Однако и в западной философии интерес к философии Маха до последнего времени был относительно невысок. Возобновление интереса к философии Маха в значительной мере связано с устойчивой тенденцией современных методологических концепций к смещению акцента от формальной логики к исторической составляющей развития науки, к вопросам развития знания. В первую очередь изменение отношения к творчеству Маха связано именем П. Фейерабенда. В работах последнего сделана решительная попытка отделения философии науки Маха от ставших традиционными идеологем логического позитивизма.

С конца 80-х годов заметное возрастание интереса к наследию Маха отмечается и со стороны научного сообщества, в частности, в связи с развитием таких направлений исследования как экологический подход в психологии восприятия, искусственный интеллект. Вновь широко обсуждаемой темой стал так называемый принцип Маха, впервые сформулированном Эйнштейном еще в 1918 году. В связи с этим особую актуальность приобретает тема реконструкции собственно махов-ского понимания этого принципа. По мнению Б.Л. Альтшулера, известного физика-теоретика, «идеи Маха, принцип Маха это не только история науки, но и сама наука, актуальная сегодня»1.

В целом можно сказать, что в возросшем за последние годы интересе со стороны ученых и методологов науки к наследию Маха прослеживается своего рода специфическое проявление системного характера самой науки как становящейся системы, в процессе развития которой возникновение нового структурного уровня оказывает влияние на композицию и отношения между элементами предыдущего уровня, что, несо-

1 Исследования по истории физики и механики 1993-1994 М.: Наука, 1997 С 54

мненно, подтверждает наличие внутринаучных оснований актуальности изучения философии науки Эрнста Маха.

Степень разработанности проблемы

Философия науки всегда была одним из приоритетных направлений отечественных философских исследований. В качестве философ-ско-теоретического основания диссертации выступали прежде всего работы И.А. Акчурина, И.С. Алексеева, В.И. Аршинова, Л.Б. Баженова, П.П. Гайденко, C.B. Илларионова, Е.А. Мамчур, А.И. Никифорова, А.П. Огурцова, Н.Ф. Овчинникова, A.A. Печенкина, В.Н. Поруса, Ю.В. Сачкова, В.А. Смирнова, З.А. Сокулер, B.C. Степина и др.

Что же касается непосредственно философии науки Эрнста Маха, то, несмотря на то, что последние 10-15 лет характеризуются несомненным подъемом интереса к наследию Маха, до настоящего времени в отечественной философии ощущается недостаток систематических исследований по этой теме. Возрастание интереса к творчеству Маха в отечественной философской мысли несомненно связано с политическими процессами последних десятилетий, избавлением от груза идеологических клише. В аннотации к сборнику статей по материалам конференции 1998 г., посвященной 150-летию со дня рождения Эрнста Маха — к сожалению, пока единственного подобного рода отечественного издания — редакторы сборника не без гордости указывают на его уникальность: «Это первая попытка в нашей стране разносторонне и непредвзято обсудить творчество Э. Маха»2. В 1999 году вышло исследование «Теория познания Э. Маха»3, в которой рассматриваются гносеологические положения Маха в координатах столкновения стихийно-материалистического мышления с субъективно-идеалистическими философскими принципами. Несомненно следует назвать и более ранние заметные публикации отечественных исследователей. Это, конечно же, работы Вл.П. Визгина, Н.П. Коноплевой, Е.П. Никитина, С.Р. Филоновича и др.

В западной философии среди современных исследователей необходимо в первую очередь указать Дж.Т. Блэкмора, представившего в 1972 г. первое научное биографическое исследование о Махе; Дж. Холтона, предложившего анализ философско-методологических аспектов влияния философии Маха на Эйнштейна в процессе создания теорий относительности; К. Поппера и М. Бунге, выступивших с критикой маховской аксиоматики механики; Е.Г. Захара, предложившего анализ маховской стратегии научного исследования; Л.С. Фойера, развивающе-

2 Там же. С. 2

3 Осипов В И. Теория познания Э. Маха. —Архангельск- Изд ПГУ им. М.В. Ломоносова, 1999

го психо-аналитический подход к анализу истоков научной революцию начала XX века, представляя ее через призму столкновения поколений.

Одна из наиболее провокативных и в тоже время продуктивных современных интерпретаций философии науки Маха, выводящая ее за рамки позитивизма, была предложена в свое время П. Фейерабендом4. Фейерабенд снимает ареол философского учения с теории элементов, которую Мах развивает в «Анализе ощущений», и достаточно убедительно показывает, что эту теорию можно рассматривать в качестве предварительного наброска некоторой фундаментальной научной теории, описывающей мир в понятиях элементов-ощущений и отличной от какой бы то ни было позитивистской онтологии. В теории элементов Фейерабенд видит всего лишь один из возможных вариантов осуществления программы Маха по научному исследованию мира за рамками его деления на субъект и объект, а философию и методологию научного исследования Маха предлагает искать в историко-критических работах последнего, таких как «Механика», «Познание и заблуждение», «История теплоты», «Оптика» и др.

Исключительное значение для понимания влияния методологии Маха на развитие науки имеет недавнее историко-архивное исследование Г. Вольтерса. В нем аргументировано доказывается фальсифицированность печально знаменитых выпадов Э. Маха против теории относительности А. Эйнштейна. В определенном смысле результаты работы Вольтерса можно' рассматривать как своего рода «полевое» подтверждение линии Фейерабенда в отношении методологии научного исследования Э. Маха.

С начала 90-х годов прошла целая серия публикаций, проведен ряд конференций и дискуссий по вопросам, связанным со статусом, ролью и функциями так называемого мысленного эксперимента в научном и философском познании. Среди активных участников обсуждения Дж. Браун, Дж. Нортон, Т.С. Гендлер, Р. Соренсен, К. Уилкс и др. Ряд обсуждаемых вопросов был инициирован обращением исследователей именно к маховским идеям мысленного эксперимента.

В качестве важнейшего теоретического источника диссертации выступали современные исследования, связанные с моделями полностью реляционного описания динамических систем — так называемые теории Барбура-Бертотти. Ряд ведущих физиков видит в этом направлении

4 Feyerabend P K. Philosophy of Science a Subject with a Great Past If Minnesota Studies in the Philosophy of Science Vol 5, 1970, p 172-183, Science in Free Society. - London, 1978, p 195205, Mach's Theory of Research and its Relation to Einstein // Studies in History and Philosophy of Science Vol. 15, n 1, 1984, Farewell to Reason. - London, N Y , 1989

развития теоретической физики возможную перспективу решения проблемы квантования гравитационного взаимодействия, что позволило бы при определенных условиях объединить общую теорию относительности и квантовую механику. Один из пионеров этого направление современной физики Дж. Барбур в качестве идейных основ своей работы указывает именно философские идеи Эрнста Маха В начале 90-х годов Барбуром был предложен анализ развития механики с античных времен до наших дней с точки зрения развития реляционных идей. Его исследования, связанные с понятием инерции и представлениями об инерции у Маха и Эйнштейна явились важнейшим методологическим базисом рассмотрения в диссертации современных попыток реконструкции собственно маховской формулировки принципа Маха.

Несомненно значение для понимании философии науки Э. Маха имеет так называемый «феноменологический подход», развиваемый в работах Дж.Дж. Гибсона по экологическому восприятию, а также в исследованиях Б. Смита и его коллег. К феноменологическому направлению исследований философии Маха можно отнести так же работы X. Люббе, Э Шульцки, М. Зоммерфельда, У Шмица и др.

И, наконец, в качестве одного из принципиальных философских источников диссертации следует назвать работу Ж. Делеза о Д. Юме «Эмпиризм и субъективность», в которой делается попытка преодолеть неоправданно узкий подход к эмпиризму, задаваемый кантианской традицией.

Отдельные этапы развития науки реконструировались автором по трудам классиков науки: Г Галилея, И. Ньютона, В Паули, А. Эйнштейна и историков науки: М. Джеммера, А. Койре, Б. Коэна, Т. Куна, А. Пайса, Д. Хиберта, Дж. Хэривеля и др.

Цель и задачи исследования

Основная цель диссертационного исследования состояла в том, чтобы преодолеть традиционный неоправданно узкий подход к философии и методологии науки Эрнста Маха и продемонстрировать значимость наследия Маха для современной философии и методологии науки.

Достижения поставленной цели предполагало решение следующих задач:

• раскрыть историко-критическую составляющую работ Э. Маха;

• выявить характерные методологические приемы в исследованиях

Э. Маха;

• на примере критики Маха научных представлений ньютоновской механики продемонстрировать принципы его исследовательской стратегии.

Новизна и научная ценность исследования

Несмотря на многочисленные ссылки в научных и философских работах последних лет на работы Маха, несомненное признание его достижений в области анализа понятий классической физики, экспериментальных исследований по акустике, сверхзвуковому движению, физиологии восприятия и пр в отечественной философии науки ощущается явный недостаток систематических исследований научно-философских представлений Эрнста Маха. Этот недостаток и призвана восполнить настоящая работа. В ней:

1. Развит подход к исследованию наследия Маха, опирающийся в первую очередь на историко-научную составляющую его работ, и показана обоснованность такой исследовательской стратегии

2. На основе выбранной стратегии предложена формулировка основной проблемы, разработка которой осуществляется в философии науки Маха в следующем виде- «Как возможно познание на основе незавершенного опыта?» и дан анализ постановки вопроса обоснования научного знания у Маха.

3. Исходя из выбранной стратегии исследования, учитывающей особенности философской концепции Эрнста Маха, проведен анализ метода мысленного эксперимента как одного из важнейших исследовательских методов, развитых Эрнстом Махом, и выявлена его фундаментальная составляющая — инстинктивное знание.

4. Показана значимость для Маха представления о целостности. Раскрыта важнейшая характеристика этого представления в философии науки Эрнста Маха: целостность неразрывно связана с открытостью.

5 С учетом полученных представлений проведен анализ ма-ховской критики понятий массы и инерции в ньютоновской механики, в частности уточнены толкования представлений Ньютона и Маха об инерции Дана критика существующих трактовок возможного махов-ского варианта принципа Маха.

6. Показана эвристичность различения двух понятий инерции для современной науки.

Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования

В диссертации представлен анализ важнейших положений философии науки Эрнста Маха и продемонстрирована значимость наследия Эрнста Маха для современной науки.

Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при разработке учебных курсов по философии, истории и методологии науки.

Апробация результатов диссертационного исследования.

Основные положения и содержание диссертации получили освещение в публикациях автора.

Идеи и предварительные результаты диссертационного исследования докладывались на семинарах сектора философии естествознания, сектора философских проблем междисциплинарных исследований, сектора аналитической антропологии Института философии РАН.

Структура работы

обусловлена целью и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы на русском и иностранных языках.

Основное содержание работы

Во введении

формулируется проблема диссертационного исследования, представлена ее актуальность, степень новизны и разработанности, специфика авторского подхода к проблеме, излагаются методологическая и теоретическая основы диссертации, указываются новые результаты, выносимые на защиту.

В первой главе «Обоснование исследовательской стратегии»

была проделана необходимая предварительная работа, связанная с обсуждением основных элементов подхода автора к наследию Маха и обоснованием такого подхода.

В первом параграфе «Где искать философию науки Эрнста Маха?»

представлен краткий обзор истории восприятия философии Маха. Обращается внимание на феномен исключительной популярности фигуры Маха в конце XIX — начала XX веков. Сейчас слова Р. Хёнигсвальда, сказанные им в 1903 г., о том, что Эрнст Мах принадлежит, «безусловно, к самым читаемым авторам нашего времени»5 могут вызвать удивление.

f Honigswald R Zur Kritik der Machschen Philosophie - Berlin, 1903, S 5

7

Но, действительно, в конце 90-х годов XIX века к Маху приходит широкая известность выдающегося естествоиспытателя и философа. Он получает приглашение возглавить кафедру философии индуктивных наук Венского университета. Его основные работы: «Механика», «Анализ ощущений» были опубликованы еще в 80-х годах XIX века, но теперь они переводятся и издаются по всему миру. В Австро-Венгрии его труды на первом месте по цитируемости среди научных работ, а имя Маха становится своего рода мировоззренческим символом интеллектуальной жизни Вены. «В последние месяцы много читал Маха, — записывает в своем дневнике в 1904 г. известный австрийский критик Герман Бар — книга «Анализ ощущений», пятнадцать лет пролежавшая без внимания и за последние два года внезапно переизданная трижды, является, вероятно, книгой, которая наилучшим образом выражает наше мироощущение, жизнеощущение нового поколения»6.

Но буквально через два десятилетия, внезапное признание сменяется столь же решительным забвением. И хотя имя Маха остается за целым рядом явлений и эффектов в космологии, аэродинамике7 и физиологии, его философские исследования долгое время не удостаиваются серьезного внимания.

Причину этого автор усматривает в превалировании тогда под влиянием набиравшего силы логического позитивизма толкования философии Маха как исключительно позитивистской доктрины. Подтягивание взглядов Маха к логическому позитивизму при внешней целостности подобного истолкования вело к потере специфического, неповторимого образа концепции, деформировало и обедняло ее.

Постепенно складывающемуся если не негативному, то, по крайней мере, незаинтересованному отношению научного сообщества к философской концепции Маха в определенной мере способствовали предисловия, датированные 1913 г. к его уже посмертно вышедшему в 1921 г. первому тому «Оптики», а затем к немецкому изданию «Механики» в 1933 г., в которых Мах заявлял о решительном неприятии им теории относительности А. Эйнштейна и требовал не рассматривать себя в качестве идейного вдохновителя подобных концепций. До сих пор для многих исследователей эти заявления служат очевидным подтверждением несостоятельности и методологической узости концепции Маха Такое мнение, например, высказывается и в недавней монографии о

6 BahrH Dialog von Tragischen. - Berlin, 1904, S. 113-114 Цит no HupuK Философская мысль в Австро-Венгрии. - М • 1987, с. 84.

7 До сих пор в англо-американской литературе по философии науке первой фразой, представляющей Э Маха читателю, как правило, будет пояснение, что речь идет о том самом Махе, в честь которого названа мера измерения сверхзвуковых скоростей

Махе: «отрицательное отношение Маха к теории относительности не было случайным: оно вытекало из его основной гносеологической установки»8.

В 70-е годы XX века, подобная трактовка философии Маха была уже поставлена под сомнение. Наиболее ярко и бескомпромиссно это сомнение выражено в работах П Фейерабенда.

Серьезные аргументы, подтверждающие сомнения в адекватности строгой позитивистской трактовки философии Маха, дают недавние архивные исследования Г Вольтерса, которому удалось убедительно показать фальсифицированность скандальных предисловий. В качестве их настоящего автора Вольтере называет Людвига Маха, старшего сына Маха, который распоряжался после смерти отца его архивом и готовил к публикации «Оптику» и «Механику». Причины, подвигнувшие Людвига на такой шаг, Вольтере видит далекими от научных споров и не выражающими позицию его отца, а связанными скорее со спекуляцией на имени последнего и желанием получить средства на проведении якобы новых, опровергающих теорию относительности экспериментов. В определенной мере Людвиг, по мнению Вольтерса, делал расчет на усилившиеся к тому времени антисемитские настроения в Австрии и Германии.

Автор диссертации обращает внимание на то, что, в целом, возрастание интереса к философии Маха коррелирует с общим смещением фокуса внимания философов науки с вопросов анализа структуры научного знания, чем в основном занимались логические позитивисты, на исследование процессов его развития.

Соглашаясь с аргументами П Фейерабенда, в пользу того, что так называемая «теория элементов» Маха является всего лишь одним из возможных вариантов осуществления программы Маха по тотальному научному исследованию мира, которое не ограничивается рамками классического деления мира на субъект и объект, автор признает, что методологию научного исследования, критику научного познания Маха нужно искать в его историко-критических работах, таких как «История механики», «Познание и заблуждение», «Теория теплоты» и др Но в качестве первого шага на этом пути автор диссертации считает необходимым обратиться к так называемой «теории элементов» и привести на ее материале различение методологии науки Маха от частной научной теории, чему посвящен

8 Осипов В И. Указ. соч. С. 12.

второй параграф «Теория элементов. Цели и основные положения».

Принимая методической ход Фейерабенда относительно возможности отделения «теории элементов» (традиционно рассматриваемой в качестве философской теории познания Маха) от собственно методологии науки Маха, мы, в определенной мере, следуем линии А Эйнштейна, который различал Маха — «гносеолога»9, рассматривающего ощущения в качестве строительных блоков реального мира, и Маха — «физика», критикующего абсолютное пространство, не покидая, по мнению Эйнштейна, область физики10. Наши поиски как раз направлены на поиски той философии науки, которая была присуща Маху-физику, в этом противопоставлении, предлагаемом Эйнштейном.

Следует заметить, что в теории элементов не получают какого-либо серьезного звучания философские вопросы о возникновении, сущности и границах человеческого знания. Мах, скорее, всячески подчеркивает значение наивного реализма, запечатленного в наших обыденных мыслях и действиях, указывая при этом на возможные противоречия, мнимые проблемы, несоответствия, к которым приводит наивно-реалистическая позиция, в частности, там, где речь идет о соединении областей знания, «характеризуемых различным и своеобразным ходом развития»11. По мнению Маха, теория элементов открывает возможность преодолеть «великую пропасть» между физическими и психологическими исследованиями, которую он считает порождением стереотипов мышления. Так, например, согласно теории элементов, рассматриваем ли мы свет в качестве физического объекта или физиологического зависит лишь от того, на какую зависимость от других элементов опыта мы обращаем внимание. «Различно в этих двух случаях не содержание, а направление исследования»12, — подчеркивает Мах. Фактически, в качестве познавательного тезиса теории элементов утверждается предметная идентичность психического и физического, что принципиально исключает онтологическую редукцию психического к физическому и наоборот.

Можно сказать, что теория элементов выступает своего рода ответом на вызов, который, конечно же, представляется важным с «философской» точки зрения, однако исходит все же из конкретной научной области В соответствии с этим, свою «склонность» к критике реализма

'Эйнштейн А Автобиографические заметки // Собр научн трудов — М 1966 Т 1.С. 266.

10 Holton G Thematic Origin of Scientific Thought — Cambridge 1973 P 231

11 Max Э Познание и заблуждение — M 1909 С 256.

12 Max Э Анализ ощущений и отношение физического к психическому - М.: 1908. С. 36.

Мах формулирует не как критику познания в традиционном смысле, а придает ей исключительно естественнонаучное звучание

Стремясь избежать дуализма внешнего мира и сознания, Мах говорит о том, что наши знания о внешнем мире и о нас самих заключены в неких сложных единствах — «Befunds» или «интеллектуальных переживаниях» Мах подчеркивает, что эти переживания он рассматривает не как нечто «данное», но как то, что уже входит в некоторое суждение. Тем самым он указывает на уже включенность этих переживаний в некоторую систему представлений. В качестве примеров такого рода «переживаний» он называет наше восприятие явления нагревания тела на огне и остывания его при соприкосновением со льдом, или то, что «при соответствующем положении моих глаз я могу видеть одно тело вдвойне». По мнению автора диссертации, в указанных «переживаниях» у Маха присутствует момент безусловности, не зависящей от частного ограниченного опыта конкретного субъекта К подобного рода «переживаниям» Мах относит «воспоминания, надежды, опасения, склонности, желание, волю и тд.»13

Согласно теории элементов эти комплексы переживаний могут быть подвергнуты анализу и разложению на элементы, представляющие собой «последние составные части, дальнейшее разложение которых нам до сих пор не удавалось»14.

Мах уклоняется от каких-либо высказываний или уточнений по поводу сущности этих элементов. Он занимает позицию ученого, которого не интересуют изолированные «интеллектуальные переживания» или «элементы», в круг задач исследователя входит лишь изучение разнообразных связей и функциональных зависимостей. «Для нас ценно только установление функциональных отношений, выяснение зависимости, существующей между нашими переживаниями»15. Разложение переживаний на элементы для Маха является временным Естествоиспытатель «привык и самым надежным, наилучше обоснованным принципам приписывать лишь временный характер и полагать, что они могут быть изменены под влиянием нового опыта»16.

По мнению автора диссертации, тезис о предметной идентичности элементов и ощущений следует рассматривать в качестве исследовательской гипотезы Маха, а не онтологического положения Как подчеркивает Мах, он занят лишь устранением «ложных, мешающих естество-

13 Познание и заблуждение. С. 15

14 Анализ ощущений С. 26-27

15 Там же. С. 49

16 Познание и заблуждение. С 24.

испытателю, проблем и остальное предоставляет позитивному исследованию»17.

Автор диссертации делает вывод, что при создании теории элементов Мах берет от философии в целом, как, впрочем, и от науки не системную составляющую, а критическую, направленную на разрушение инстинктивного разделения Я и мира. Его концепция элементов-ощущений оказывается направленной скорее на преодоление практических представлений, нашей скованности неотрефлексированными жизненными формами, а не на построение философской системы.

В третьем параграфе «Самосозерцание собственного Я. Рисунок и комментарии»

проводится анализ рисунка, который в «Анализе ощущений» Мах предлагает, в качестве «наглядного» представления своей «теории элементов». Этот рисунок он назвал «Самосозерцанием собственного Я» «Я лежу, например, на кушетке, — объясняет Мах, — и закрываю правый глаз; моему левому глазу представляется тогда картина, изображенная на фиг.1».

Этому изображению Мах придает исключительное значение. «Ядро моего изложения лежит в истолковании фиг. 1 «Анализа», — пишет он Г. Рабе-лю 11 ноября 1906 г. — Мы достигаем того же самого, наблюдая за своими детьми или перенося себя в раннюю юность, когда мы только начинаем распознавать свое тело (Leib) из окружающего Мы не знали тогда ни материи, ни души, ни физического, ни психического, ни объекта, ни субъекта, ни раздражения (Reize), ни ощущения (Empfindung). Все состоит лишь из однородных составных частей А В С D. , которые не являются ни физическими, ни психическими, но нейтральными, безразличными. Физическими или психическими они становятся только через особого рода зависимость, которую мы принимаем во внимание»18.

Демонстрируя, что любое восприятие мира связано с неустранимым присутствием в восприятии самого воспринимающего, Мах, по мнению автора диссертации, пытается передать через этот рисунок воз-

17 Там же, с 24.

18 J Blackmore, К Hentschel (Ндд) Emst Mach als Ausenseiter —Wien. 1985 S. 47f

можностъ иной идентификации себя, отличной от той, что он называет «психической», которая связана для него с представлением об изначальное™ и неизменности Я. На одном из набросков к рисунку он делает надпись в характерном для его дневниковых записей «телеграфном» стиле: «Непрерывность привычных раздражений (Reize). Идентичность скорее через окружающую среду, чем через психическую идентичность»19.

Возможность такой, своего рода «архаической» идентичности — одна из актуальных тем современных теорий восприятия, в частности, экологической оптики Дж.Дж. Гибсона. Гибсон также обращается к образу, подобному представленному на рисунке Маха. Он показывает, что в качестве необходимого условия возникновения подобной идентичности или «визуального Эго», должна присутствовать относительная подвижность наблюдателя, видимое должно характеризоваться вариативностью. Именно это и не представлено в предлагаемом Махом рисунке, хотя неявно предполагается. По мнению автора диссертации, поле, в котором работает теория элементов, ограничено всего лишь срезом непрерывного потока изменяющегося мира, а описание, предлагаемое теорией элементов, отражает частную естественнонаучную установку на фиксацию исследуемого поля Таким образом, разделение мира на элементы является своего рода теоретическим конструктом, связанным с определенной техникой исследования, для Маха же важна в первую очередь неустранимость изменчивости, вариативности. Поиски Маха установления «архаической» идентичности имеет гораздо более глубокие основания, чем теория элементов. Возможно, даже, что «архаическая» идентичность, гораздо более знакома нам, чем кажется на первый взгляд: достаточно обратиться к эффекту зрительского присутствия, возникающем при просмотре кино, где, с одной стороны, мы имеем неподвижные изображения, запечатленные в отдельных кадрах, а, с другой, — непрерывный переход одного кадра в другой — непрерывное движение, вариативность Мы переживаем кино лишь в той мере, в какой теряем, свою, говоря словами Маха, «психическую» идентичность и приобретаем идентичность иную, которая задается движущимся изображением, — идентичность кинозрителей. В теории элементов Мах работает с отдельными изображениями, но его подлинный интерес лежит в их непрерывной смене.

19 Mach E Notizbuch 25 // Emst Mach- Leben, Werk und Wirkung — Wien, 1988. S 182

13

В четвертом параграфе «Некоторые вопросы историко-научной работы Эрнста Маха»

в развитие проводимой линии исследования, внимание обращено к тому, что можно было бы назвать «физическими» аргументами Маха, а именно к его историко-критической работе.

По мнению автора диссертации, одной из главных тем, звучащих в историко-критических работах Маха является тема развития науки как истории возникновения и установления ряда физических принципов. Под физическими принципами Мах, как позднее и Эйнштейн, понимает выражение наиболее общих эмпирически наблюдаемых свойств явлений. В случае механики Мах называет среди таких принципов принцип рычага, принцип параллелограмма сил, закон инерции и др

Обсуждая роль принципов в исследовании и, в частности, в конструировании фактов, Мах называет принципы своего рода «наблюдениями», которые столь же легитимны, как и какие-либо другие. «Раз только мы пришли прямо или косвенно к принципу параллелограмма сил, раз познание этого принципа совершилось, он представляет такой же факт наблюдения, как и всякий другой»20.

Довольно часто в литературе можно встретить утверждение, что для методологии Маха недопустимо представление о развитии науки как о движении от общих принципов к эксперименту, подразумевая при этом, что Мах как эмпирик должен держаться индуктивного метода. На это указывают как на принципиальное отличие подхода Маха от, допустим, подхода Эйнштейна по вопросам связи принципов и их эмпирических оснований.

Автор диссертации обращает внимание на исключительно критическое отношение Маха к индуктивным процедурам. По мнению Маха, «обозначение естественных наук как индуктивных безосновательно». Мах выражает серьезный скепсис по отношению к индуктивному методу «Главная же работа при отыскании новых познаний выпадает на долю абстракции и фантазии. Черта таинственности, присущая, по мнению Уэвелля, так называемым индуктивным познаниям, объясняется тем обстоятельством, .. что метод здесь может мало сделать... Только после того как открыто главное, начинается работа метода»21. Отдавая предпочтение, непосредственному обращению к принципам достаточно общего плана, Мах говорит о них как о «фактах опыта», что, по мнению автора диссертации, следует понимать как расширение представления о

20 Мах Э Историко-критический очерк ее развития — Ижевск- 2000 С. 47

21 Познание и заблуждение. С.322.

фактическом, а не указание на получение принципа из эмпирического базиса методом индукции.

Эффективно работающие ученые, по мнению Маха, занимаются не умножением числа фактов и их описанием, а либо перестраивают факты, либо строят в «конструктивном усилии» идеальные случаи, опираясь на свой собственный «резервуар идей». Ученый поглощен поисками все более совершенной гармонии» и находит ее в наиболее общих фактах и принципах. В выдвижении в научном познании на первый план принципов прослеживается явная параллель между Махом и Эйнштейном В то же время, если Эйнштейн говорит о «фиктивном» характере принципов, о проявлении в их создании «свободной воли» ученого, то Мах подчеркивает «вынужденный» характер принципов, их обусловленность сложными глубинными комплексами восприятий.

В целом, проведенный анализ, по мнению автора диссертации, показывает, что теория элементов не выступает обязательным «граничным условием» исследовательской практики Маха, которая опирается на обращение к принципам. «То, что для психолога является самым простым и наиболее естественным исходным пунктом, — разъясняет Мах, — вовсе не должно быть таковым для физика или химика, который ставит себе совершенно другие проблемы»22.

Вторая глава диссертации «ФилосоФско-научная стратегия Эрнста Маха» открывается параграфом «Постановка проблемы философии науки Эрнста Маха».

где автор ставит задачу, обращаясь главным образом к историко-критическим работам Э. Маха и опираясь на рассмотренное в предыдущей главе разведение теории элементов и философии науки, сформулировать основную проблему, вокруг которой выстраивается то, что можно было бы назвать философией науки Эрнста Маха.

Вслед за Ж. Делезом автор исходит из представления, что философия начинается собственно с постановки проблемы или вопроса и ее устремления состоят не столько в том, чтобы дать тот или иной ответ, то или иное решение проблемы, сколько в том, чтобы предложить некоторые понятия, посредством которых этот вопрос или проблема могут быть поставлены и наиболее полно разработаны. В этом смысле работу философа следует критиковать не столько с позиции правильного или неправильного ответа на поставленный вопрос, сколько с точки зрения того, насколько глубоко и всесторонне разработан сам вопрос.23

22 Там же. С 21сн.

23 Депез Ж Эмпиризм и субъективность. — М/ 2001.

Прежде всего, обращает на себя внимание то, что Мах позиционирует себя в качестве человека «живейшим и наивнейшим образом заинтересованного [в том], чтобы понять рост физических идей»24. С учетом этого автор диссертации обращается в своем анализе в первую очередь к темам, связанным с процессом развития научного познания

Основная проблема, вокруг которой выстраиваются аргументы Маха, и которая, по мнению автора диссертации , пронизывает все его работы, отчетливо артикулирована в «Механике», когда, анализируя ньютоновские положения, Мах приходит к выводу о том, что «простейшие с виду принципы механики .. основаны на незавершенном и даже недоступном завершению опыте»25. Обобщая это положение, автор диссертации формулирует проблему, вокруг которой собственно и строится философия науки Маха, следующим образом: «Как возможно познание на основе недоступных завершению данных опыта?»

Фактически, Мах ставит здесь вопрос об обосновании научного знания. Для классической гносеологии, как эмпирического направления, так и рационалистического, проблема обоснования знания обсуждалась через возможность сведения его к абсолютно достоверному основанию. Заметим, с самого начала, что форма, в которой Мах ставит этот вопрос, не позволяет апеллировать в' качестве последнего обоснования знания к неким «мировым» элементам,' ощущениям. Их в качестве данных опыта всегда будет недостаточно.

В чем же состоит своеобразие постановки вопроса об обосновании знания у Маха?

В свое время Гуссерль предложил различать в феномене науки два процесса: с одной стороны, это производство знания которую осуществляет индивидуальное сознание, некоторый индивидуализированный процесс, а, с другой — передача полученного знания другим через традицию как процесс социальный. Так, рассуждая о проблеме доказательства в геометрии, он противопоставляет социальное измерение бытия этой науки смыслу и очевидностям, открывавшихся индивидуальному сознанию прото-геометра в момент производства знания

То, что наука является элементом социального процесса непосредственно утверждается и Махом в его представлении об экономии мышления, связанной с необходимостью выбора наиболее экономного научного описания, как непременного условия, при котором только и возможно владение знанием и передача его другим. Принципиальное различие между Гуссерлем и Махом, как и между Махом и классической

24 Мах Э Механика. С. 229

25 Мах Э Механика. С. 196

эпистемологией, автор диссертации видит в том, что Мах, пожалуй, впервые ставит вопрос о возможности обоснования знания без обращения к представлению об «интимно-индивидуальном» переживании опыта изначального знания, не рассматривая производство такого знания как проявление в той или иной форме индивидуальных познавательных способностей субъекта.

Мах, как позднее и Гуссерль, пытается восстановить утраченные смыслы изначального знания, «выпавшие в осадок», в результате работы традиции. Для него метафизическим является то, происхождение чего в ходе истории мы забыли и пафос его историко-критических исследований состоит в работе по восстановлении этой памяти Однако, в противоположность Гуссерлю, ищущему последние обоснования знания в изначальных смыслах, открывающихся индивидуальному сознанию, Мах обращается скорее к надиндивидуальному опыту, который, по его словам, мы принимаем «в качестве дара природы и культуры», некоторому донаучному, обыденному опыту, лежащему в основании наших мыслей и действий, и не нуждающемуся в каком либо дополнительном обосновании.

Эта тема практически никогда не затрагивалась в связи с исследованиями философии науки Э. Маха. По мнению автора диссертации, она созвучна многим позднейшим обсуждениям проблемы обоснования знания, например хайдегтеровской теме «озабоченно-деятельного бытия» или витгенштейновскому деятельностному подходу к проблеме достоверности.

Мысленный эксперимент как ядро исследовательской стратегии Эрнста Маха»

Метод «мысленного эксперимента» находился в фокусе внимания Маха фактически с самых первых его философско-методологических работ по истории научных идей.

Именно благодаря Э Маху, понятие мысленного эксперимента (Сес1апкепехрептеп1) прочно вошло в лексикон современной научной и философской мысли. Он первым посвятил этому методу специальное исследование26 Однако его понимание мысленного эксперимента до последнего времени практически не привлекало внимание исследователей Так, по мнению Дж. Блэкмора, от мысленного эксперимента Маха в современной науке сохранилось только название. Некоторые исследователи, в частности С В Илларионов, полагают, что мысленный эксперимент у Маха выступает лишь в качестве необходимого подготовительного этапа, некоторого «предварительного условия эксперимента

28 Мах Э Умственный эксперимент. В кн. Познание и заблуждение.

17

физического». По мнению автора необходимо подходить к методу мысленного эксперимента у Маха с более широких позиций, как к методу, в котором наиболее отчетливо проявляются характерные черты собственно маховской постановки проблемы знания на основе незавершенного опыта.

Согласно Маху, мысленный эксперимент, кратко, можно определить как «вариации фактов в наших мыслях». Именно через мысленные вариации, считает Мах, оказывается возможным выявить определяющие опыт условия, установить какие из обстоятельств находятся во взаимосвязи или, наоборот, не зависят друг от друга, определить, какие наиболее простые мысли в наиболее широких пределах согласуются между собой и с опытом, и придти к «абстракции» научного закона. При этом Мах замечает, что к абстракции научного закона мы должны быть «вынуждены», должна возникнуть «необходимость идеальной картины».

Очень точно, по мнению автора диссертации, определяет суть «мысленных экспериментов» Маха Л. Витгенштейн, называя их «грамматическим исследованием»27

Здесь необходимо уточнить, что традиционное понимание грамматики как некого свода правил и установлений, которым мы следуем, формируя высказывания в языке, не совсем соответствует тому, что следовало бы отнести к случаю грамматического исследования, которое подразумевается Витгенштейном. Традиционная грамматика работает лишь на уровне слов и значений. С неожиданным проявлением ее правил мы сталкиваемся, когда оказываемся в ситуации грамматической ошибки. В то же время в большинстве случаев грамматические ошибки не мешают нам понимать смысл того или иного высказывания. Так происходит в силу того, что помимо логической грамматической связи существует еще чувственный остаток знака, связанный с нашим жизненным опытом Витгенштейн выражает это так: «является частью грамматики слова "стул" то, что мы называем "сидеть на стуле"»28.

Если Витгенштейн стремиться подвести своих читателей к моменту восприятия того имплицитного в их собственной языковой практике, что не поддается непосредственному указанию, но является условием функционирования языка и для этого «напоминания очевидного» обращается к притчам, то Мах в мысленных экспериментах также разыгрывает своего рода ситуацию исчерпанности языка, когда за перебором в языке возможных вариантов и ситуаций из-за строительных лесов описания проступает непосредственный жест инстинктивного знания в каче-

27 Wittgenstein L Philosophical Remarks.— Chicago-Oxford: 1975 P 263.

28 Витгенштейн Л Голубая книга — М . 1999. С. 44.

стве структурирующего основания. В результате мысленных экспериментов выявляются принципы, которые носят гораздо более глубокий характер, являются даже более надежными, чем те логические структуры, на которых, как полагают сегодня, эти принципы основаны. Так Мах приходит к выводу, что «во всей механике почти все достигается при помощи... принципа исключенного perpetuum mobile <...> Принцип этот не может собственно основываться на познаниях механики Ибо убеждение в правильности его существует задолго до развития этой науки и именно это убеждение влияет на само то развитие»29 Такого рода знание Маха называет инстинктом или инстинктивным.

Именно в раскрытии лежащих за пределами конкретной научной дисциплины оснований состоит, по мнению автора диссертации, так высоко оцененная А. Эйнштейном заслуга Маха в деле разрушении мифа о механике как основе основ физики В этом отношении Эйнштейн даже противопоставляет Маха Максвеллу и Герцу, которые только «в ретроспективе представляются теми, кто разрушил веру в механику как последнее основание всего физического мышления»30. В этом, по мнению автора диссертации, состоит источник возникновения новой интеллектуальной атмосферы, в которой могли появиться специальная и общая теории относительности, а позднее — квантовая механика.

Найденная в результате мысленных экспериментов целостность, считает Мах, может породить расходящиеся круги новых языковых конструкций, которые схватывают в одном целостном «усмотрении» более широкую область и тем самым обеспечивают большую простоту описания явления, что, вероятно, и дало повод говорить о «принципе экономии» в науке Указывая, что «методы науки являются., по своей природе экономическими», Мах подчеркивает, что «мы экономим не для того, чтобы экономить . Цель научной экономии состоит в предоставлении нам как можно более полной картины мира — связной, единой, уравновешенной и не меняющейся существенно в новых обстоятельствах: одним словом картины мира как можно более стабильной»31.

Интересно, что Витгенштейн утверждает также, что мысленные эксперименты Маха по существу вообще не являются экспериментами. Что имеет в виду Витгенштейн? По мнению автора диссертации, речь идет о том, что те основания, которые обнаруживаются при осуществлении мысленных экспериментов, не носят предметного характера, не поддерживают систему последующих рассуждений на подобии фунда-

29 Мах Е Популярно-научные очерки. — Спб.: 1909. С. 132.

30 Albert Einstein- Phitosopher-Scientist Р Schlipp, ed. —- New York' 1949 P 1

31 Mach E Die Prinzipien der Wärmelehre, historisch-kritisch entwickeilt. — Leipzig 1896. S. 336.

мента, а обнаруживают себя в качестве необходимого элемента всей системы рассуждений в целом, т е речь должна идти о деятельностном характере инстинктивных знаний. Но и Мах не говорит ничего другого. Он лишь обращает внимание на то, что «инстинктивное знание приводит нас к принципу, которым оно само объясняется и который в существовании этого познания... опять находит подтверждение»32.

Как заметил в свое время М. Стросс, «в центре философии науки Маха лежит не эпистемология или логика науки, а историческое развитие науки как человеческой деятельности — обстоятельство, безоговорочно признаваемое самим Махом, но, по всей видимости, "забытое" большинством продолжателей его дела»33

Второй параграф «Инстинктивное знание»

Представление об инстинктивном знании, безусловно, имеет у Маха фундаментальную значение не только для раскрытии функционирования мысленного экспериментирования, но и в целом для понимания научного исследования. Удивительно, что это представление довольно редко рассматривается в работах, посвященных Маху. Так, например, в фундаментальном научном биографическом исследовании Дж. Блэк-мора, отсутствует даже упоминание о нем. Вероятно, этим объясняется и данная там оценка методу мысленного эксперимента Маха.

Следует сказать, что знание, которое Мах называет инстинктивным или инстинктом, относится не непосредственно к отдельным ощущениям, а к конкретной исторической ситуации, которая лишь частично артикулирована в форме постулатов, стандартов, экспериментальных результатов и которая состоит, в основном, из неосознаваемых тенденций мышления, восприятия, рефлексов. По выражению Фейерабенда, инстинктивное знание у Маха это «реальный агент, действующий в реальном мире». Сплавом телесного жеста и надиндивидуальной памяти называет инстинкт у Маха К Дюзинг. «Все, так называемые, аксиомы представляют, — считает Мах, — собой такие инстинктивные познания. Не одно только сознательно усвоенное, но сильнейший интеллектуальный инстинкт, связанный со значительной силой абстрактного мышления, создают великого исследователя. Важнейшие успехи достигались тогда, когда то, что давно уже сознавалось инстинктивно, удавалось выразить в ясных понятиях и, следовательно, в форме, в которой это могло быть сообщено другим людям, и таким образом присоединить к прочному достоянию человечества»34.

32 Механика. С.32-33.

33 Strauss М. Einstein's theories and the cntics of Newton. // Synthese, Vol.18, N2/3,1968, p 251.

34 Популярно-научные очерки. С 155

Как замечает Мах, инстинктивные знания обладают для нас такой силой, которая никогда не бывает у результата произвольно обдуманного опыта, в котором мы всегда чувствуем наше вмешательство. «Они представляются нам, как нечто свободное от субъективности, чуждое нам; но находящееся всегда под рукой, и более для нас очевидное, чем отдельные факты природы»35.

Мах раскрывает вопрос надежности инстинктивного знания указанием на форму его проявления: инстинктивное знание преимущественно бывает отрицательного характера. «Мы можем сказать не столько то, что должно произойти, скорее то только, что не может произойти» Инстинктивное знание производит «в самых сильных чертах процессы природы», запечатлевает то, что мы наблюдаем в природе, «хотя бы и не понятное и не анализированное»36. Любое «невозможное» событие оказывается «в резком противоречии к той неясной массе данных опытов, в которой отдельные элементы не различаются»37.

Более того, такого рода знание для Маха не является временным, поскольку «по мере того как исследование освещается все больше частностей опыта светом сознательного абстрактного мышления, <...> через самые общие принципы становится все теснее и тверже связь опыта с инстинктивными основаниями нашей психической жизни».

Принципиальным, по мнению автора диссертации, является то, что инстинктивные знания не являются предметными, а отражают деятель-ностный характер отношения к миру.

Внимание Маха к инстинктивному знанию на наш взгляд находит отражение и в характерной структуре его книг. Многое исследователи отмечают обилие детских воспоминаний в его трудах. По мнению М. Зоммера38 можно говорить даже о, своего рода, «рассыпанной» автобиографии, вписанной непосредственно в ткань научного текста. Автор диссертации полагает, что за такой стратегией представления научных текстов у Маха стоит определенная коммуникативная стратегия, обращенная к глубинам инстинктивного опыта читателя, к поискам той «архаической» идентификации, в которой, полагает Мах, открывается единство мира и личности.

35 Мах Э Механика. С. 71. «Для Стевина, например, совершенно неважно, осуществлен ли его эксперимент (по равновесию грузов на призме) в действительности или нет, поскольку

полученный в процессе мысленного эксперимента результат вне сомнения» * Там же. С. 31.

37 Там же. С. 39

38 Sommer М Evidenz im Augenblick Eine Phänomenologie der reinen Emfindung. — Frankfurt am Main: 1996.

В третьем параграфе «Открытость целого»

автор диссертации обращает к представлению Маха о двух разнонаправленных тенденциях, присущих миру С одной стороны мир предоставляет возможность появления внутри себя замкнутых систем — мы всегда должны для осуществления исследования выбрать, ограничить тем или иным образом некоторую систему тел, явлений, событий — и природа позволяет нам это сделать. Но одновременно с этим миру присуща также и принципиальная незавершенность такой тенденции Подобную точку зрения Мах высказывает неоднократно. Так он говорит, что «...немыслим физический процесс, который не происходил бы в той или иной среде, а он происходит собственно всегда в мире»39. «Даже в простейшем случае, в котором мы как будто занимаемся взаимодействием только двух масс, отвлечься от остального мира невозможно»40 «Строго говоря, каждое тело находится в известной связи со всеми остальными,... одно тело или даже много тел не могут быть рассматриваемы совершенно изолированно. Только наша неспособность все обозреть сразу заставляет нас рассматривать немного тел и от остальных временно в том или другом отношении отвлечься, что и происходит введением скорости, в которой содержится уже время»41. Наш опыт учит нас, что любая замкнутая система сообщается с другими системами. Любое множество сообщается с более широким множеством и т.д. Рассуждая математически, можно рассматривать каждое множество в качестве своего рода целого. Но когда Мах говорит о некотором целом, то он вводит представление о таком проявлении целого, при котором, ни какому сколь угодно закрытому множеству не позволено замыкаться. Если воспользоваться метафорой Бергсона, то можно сказать, что целое представляет собой как бы некую нить, пересекающую множества и предоставляющую возможность любой замкнутой системе сообщаться с другими системами, входить в другие системы. В таком представлении целое раскрывается как открытость Эта связующая нить открытости может быть сколь угодно тонкой, но она не может быть оборвана. Как пишет Мах, «изучение некоторых изолированных точек с полной абстракцией от всего остального мира кажется мне недопустимым». Именно в установлении согласия «между отдельными представлениями, с одной стороны, и общей картиной какой-нибудь области — с другой», в постоян-

39 Анализ ощущений. С 42.

40 Механика. С 199.

41 Там же. С. 222.

ном «внимании к целому при изучении единичного» видит Мах «истинный философский метод»42, присущий великим предшественникам.

Такое представление о целом в работах Маха непосредственно связывается с проявлениями так называемого инстинктивного знания. Инстинктивные знания выступают как некие островки переживания единства мира. «Жемчужины бытия», говорит о них Мах, а личность есть лишь «безразличная символическая нить, на которую они нанизываются»43.

Далее автор диссертации обращается к анализу конкретных примеров того, как Мах вводит представление о целостности непосредственно в ткань научных рассуждений, и рассматривает критику Маха понятий массы у Ньютона. Проводится анализ критического возражения М. Бунге44 в отношении предложенного Махом определения массы, в котором Бунге, указав на необходимость введения инерциальной системы отсчета для такого определения, обвиняет маховские рассуждения в порочном круге.

Разбирая это возражение, автор диссертации показывает, что инерциальность системы для Маха определяется не просто тем, что в такой системе у тела, на которое не действуют силы, отсутствует ускорение, а наличием «неба неподвижных звезд», относительно которого это тело двигается равномерно и прямолинейно, и для представления такого движения понятие массы или силы не нужно. «Если мы говорим, что тело сохраняет свое направление и скорость в пространстве, — замечает Мах, — то в этом заключается только краткое указание на то, что принимается во внимание весь мир»45.

В завершение параграфа проводится анализ мысленного эксперимента в результате, которого Мах приходит к нетривиальному результату: ему удается доказать свойство транзитивности введенного им понятия массы, без которого невозможно ее измерение. В процессе анализа показано различие, которое Мах проводит между «результатами исследования» и «результатами измерения» и роль инстинктивного знания в этом эксперименте.

42 Там же С. 33-34

43 Популярно-научные очерки. С.184.

** Bunge М Mach's Critique of Newtonian Mechanics // American Journal of Physics. 1966 Vol 34, № 7 P 585-596.

45 Механика. С 198

В третьей главе диссертации

«Некоторые вопросы критики Маха ньютоновской механики» автор диссертации проводит анализ позиции Маха в отношении известного «эксперимента с ведром» Ньютона, рассматривает некоторые существующие модели по реконструкции возможной маховской формулировки так называемого принципа Маха и в связи с этим в первом параграфе обращается к обсуждению ряда фундаментальных представлений классической механики, которые можно обозначить как «Проблема инерции. Проблема движения» В этом параграфе, обращаясь к первым шагам науки Нового времени, автор диссертации фокусирует внимание на изменениях в представлениях о движении, которые произошли при переходе от физики Аристотеля к физике Галилея В основе революции в физике, проведенной Галилеем и Ньютоном, лежит представление об инерциальном движении. Говоря словами А. Койре, в новой физике «движение пребывает само по себе», «оно более не является некоторым процессом», «оно есть состояние»46

Суть изменения можно увидеть в придании представлению о движении, а именно представлению о механическом движении, статуса принципа объяснения.

Обращаясь к анализу Маха открытия инерциапьного движения, совершенного Галилеем, автор диссертации показывает, что суть этого анализа состояла в выявлении инстинктивного знания, на основании которого только и оказалось возможным, по мнению Маха, представление об инерциальном движении. Важно подчеркнуть, что это знание о том, что «тяжелые тела падают вниз» с точки зрения Маха, является гораздо более фундаментальным и, в сущности, не сводится лишь к механическому представлению о движении, а, кроме того, оказывается общим и для Галилея, и для Аристотеля. В этом, кстати, для Маха состояла одна из причин его отказа признавать за механикой фундаментальный принцип объяснения. «Разве по существу дела мы больше знаем о том, почему тело оставляет одно место и появляется в другом, чем то, как холодное тело становится теплым"?»47 — задается вопросом Мах.

Далее автор диссертации отмечает, что в современном научном языке одно и то же слово «инерция» соответствует двум разным представлениям. В свое время на это обратил внимание Дж. Барбур48. Так

46КойреА Очерки истории философской мысли.-М.: 1985 С 150-151.

47 Мах Э Популярно-научные очерки. - Спб.: 1909. С. 135.

л Barbour J Absolute or Relative Motion? Volume 1: The Discovery of Dynamics - Cambridge-1989.

мы говорим об инерции как инерциальном движении и соответственно о законе инерции, под которым понимают первый закон Ньютона; а можно под инерцией тела подразумевать его способность сопротивляться изменению своего состояния — так у Ньютона мерой этой способности выступает инерциальная масса.

Как известно, первоначальное представление об инерции было введено Кеплером и означало проявление телом своего рода «ленно-сти» (Trägheit) при попытках сообщить ему движение У Ньютона понятие инерции приобретает более строгое значение и рассматривается уже не как сопротивление тела переходу от покоя к движению, а как сопротивление его ускорению.

Иное представление об инерции уже как способности тела сохранять движение утвердилось лишь после Ньютона Ни Кеплер, ни Галилей, ни Декарт, ни Ньютон не говорят о прямолинейном равномерном движении как о движении по инерции Так, например, М Джеммер отмечает, что «инерция <...> в смысле сохранения однажды сообщенного телу движения едва ли рассматривалась Кеплером» А предложение О Конта назвать закон инерциального движения «законом Кеплера» он объясняет исключительно «смешением понятий»49.

По мнению автора диссертации в этом изменении значения понятия инерции прослеживается постепенное утверждение объясняющего статуса механического движения. Способность тела сохранять свое состояние из обусловленного феномена, что присутствует еще у Галилея, становится в дальнейшем внутренним изначальным свойством тела Инерцией тела начинают описывать состояние тела, а не реакцию последнего на внешнее воздействие. Происходит, «осаждение», по выражению Гуссерля, первоначальной интуиции.

Именно этим, считает автор диссертации, можно объяснить искажение смысла, которое обнаруживается в ставшем классическим переводе акад Крылова «Начал» Ньютона. Так, известное «Определение 3» в этом переводе звучит следующим образом: «Врожденная сила материи есть присущая ей способность сопротивления, по которой всякое отдельно взятое тело, поскольку оно предоставлено самому себе, удерживает свое состояние покоя или равномерного прямолинейного движения»50. Практически здесь речь идет о первом законе Ньютона Телу приписывается внутреннее свойство сохранять свое состояние движения.

49 Джеммер М Понятие массы в классической и современной физике — М 2003 С 64

50 Ньютон И Математические начала натуральной философии // Собр трудов академика А Н Крылова — М -Л ' 1936 Т. VII. С 27

В латинском оригинале 1726 г.51, как и в английском переводе 1729 г., речь идет об инерции как о силе, которая проявляется только при воздействии на тело сторонней силы, пытающейся изменить состояние последнего. Как пишет сам Ньютон в комментариях к этому определению, «инерция отличается от ленности массы (inertia massae), лишь нашей манерой ее постижения», и, что особенно важно, «эта сила проявляется телом единственно лишь тогда, когда другая сила, к нему приложенная, производит изменение в его состояние»52. В переводе же Крылова речь о действии некоторой внутренней силы, присущей телу, благодаря которому, тело сохраняет свое состояние равномерного и прямолинейного движения в отсутствие других сил («предоставлено самому себе»). По мнению автора диссертации, следует заменить принятый перевод другим' «Врожденная сила материи, есть способность сопротивления, по которой всякое отдельно взятое тело удерживает, насколько это для него возможно (quantum in se est), свое настоящее состояние: будь то покой или равномерное движение по прямой». Речь идет о том, что чем большей ленностью массы обладает телс^ тем в большей степени («насколько это для него возможно»), при прочих равных условиях, тело при воздействии на него «удержит» свое состояние («покой или равномерное движение по прямой»). Ведь согласно ньютоновским законам способность тела, на которое не воздействуют силы, оставаться в покое или продолжать равномерное движение не зависит от величины его массы.

Что касается Маха, то он использует слово инерция, когда говорит об инерциальном движении, и выражение «сила инерции», когда имеет ввиду сопротивление тела ускорению.

Введенные нами различия в понятии инерции раскрывают свою значимость во втором параграфе

«Анализ ньютоновского "эксперимента с ведром"» Анализ ньютоновского «эксперимента с ведром», наверное, самое известное исследование Маха Именно к нему было обращено внимание Эйнштейна в процессе создании общей теории относительности. В ряде публикаций и писем, относящихся к этому периоду, Эйнштейн в той или иной форме выражает свое безусловное согласие со «смелой мыслью Маха,> о том, что «причиной инерции является взаимодействие матери-

W

альнои точки со всеми остальными массами» .

51 Isaac Newton s Philosophiae Naturalis Pnncipia Mathemetica Vol 1—Cambridge 1972 P. 4041

52 Математические начала С 27

53 Эйч:и'1'еj" Л , Гроссман М. Проект обобщенной теории отнои^яльности и теории тяготения // Сабо нау-н тр Т 1 С 226-227.

Так называемый «эксперимент с ведром» был предложен Ньютоном для демонстрации явлений, свидетельствующих о существовании абсолютного пространства. В качестве такового он выбрал явление воронкообразного изменения поверхности воды в сосуде, который заставляли вращаться вокруг вертикальной оси. В начале вода оставалась неподвижной, вращались только стенки сосуда, но с течением времени, по мере того как вода приходила в движение, ее поверхность начинает принимать вогнутую форму, поднимаясь выше по мере приближения к стенкам сосуда. С точки зрения Ньютона, если на первой стадии эксперимента вода вращается только относительно стенок сосуда и ее движение относительно, то на конечной стадии — движение воды имеет уже абсолютный характер, о чем свидетельствует появление центробежных сил, вызывающих изменение формы поверхности воды.

По мнению Маха, опыт Ньютона показывал только то, что относительное вращение воды по отношению к стенкам сосуда не вызывают заметных центробежных сил, но они вызываются вращением относительно Земли и других небесных тел. «Никто не может сказать как протекал бы опыт, если бы стенки сосуда становились все толще и массивнее, пока, наконец, толщина их не достигла бы нескольких миль»54. Это предположение, как правило, рассматривается как приписывание некоторой новой зависимости между массами, отличной от рассмотренного нами в предыдущей главе определения массы через отношения ускорений.

Однако внимательный анализ рассуждений Маха показывает, что при обсуждении им ньютоновского эксперимента он говорит только об относительном движении и о законе инерции. Действительно все рассуждения Маха направлены на то, чтобы представить именно закон инерции через отношение с другими массами Вселенной. Такая интерпретация поддерживается и представленными в диссертации аргументами в пользу того, что Мах рассматривал закон инерции не как объясняющий, не как некоторое сущностное свойство тел, а в качестве обусловленного связью данного тела со всей Вселенной.

Именно это предположение Маха о том, что распределение и движение масс определяет инерциальное движение тела стало в свое время предметом эмпирического исследования братьев Фридлендеров55.

А. Эйнштейн в процессе создания общей теории относительности предложил подобный эксперимент по изучению влияния движущихся тел на пробное тело, находящееся в покое. Однако, как отмечает

54 Механика. С 197.

55 Fnedlaender В & I. Absolute oder relative Bewegung. — Berlin: 1896 S 17

М. Джеммер56, эксперимент, предложенный Эйнштейном, отличался от указанного выше эксперимента не просто тем, что был мысленным, но главным образом тем, что его предметом было изучение влияния движущихся тел не на инерциальное движение пробного тела, а на его массу.

На основании своих рассуждений Эйнштейн приходит к выводу об увеличении массы тела при приближении к нему других масс. При этом он на первый взгляд использует те же термины, что и Мах. Так он говорит о том, что инерция частиц зависит от других масс и их ускорений относительно других масс, вводит термин «относительность инерции», однако речь у него идет не об инерциальном движении, как у Маха, а об инерциальной массе.

Именно представление Эйнштейна об относительности инерции стало принципиальным для формулировки так называемого принципа Маха.

В свое время А. Пайс57, разбирая этапы создания ОТО, обращает внимание на то, что Мах, обсуждая ньютоновский эксперимент, говорит только о законе движения. Он приводит слова Маха о том, что в утверждении о сохранении телом своего движения и направления содержится указание на то, что во внимание принимается «весь мир». Следя за ходом рассуждений Маха, Пайс приходит к выводу, что тот, фактически, дает «собственную версию закона инерции» для тел, движущихся относительно фиксированных звезд. Пайс, предположив, что Мах «открыл закон инерции Маха, а не принцип Маха», не развивает эту тему, замечая, что по глубине и туманности рассуждения Маха сродни Священному Писанию. Загадочность текста Маха, по мнению автора диссертации, в некоторой мере снимается, если, вслед за Дж. Барбуром, мы проведем терминологическое различие между тем, что понимал под инерцией при обсуждении этого эксперимента Мах и что — Эйнштейн

Третий параграф «К вопросу о реконструкции «маховского» понимания принципа Маха»

В широком смысле принцип Маха в современной науке понимается как представление об обусловленности свойств локальной системы закономерностями и глобальными свойствами Вселенной. Впервые понятие «принципа Маха» было введено Эйнштейном в 1918 году. Под этим принципом он предложил понимать представление о полной обусловленности метрического поля массами тел Этот принцип, по мнению

56 Jammer M Concepts of Mass in Contemporary Physics and Philosophy — Princeton: 2000. P. 146.

57 Pais A. «Subtle is the Lord...» — Oxford: 1982. P. 284.

Эйнштейна, является обобщением требования Маха о том, что «инерция должна сводиться к взаимодействию тел»58. Многочисленные указания Эйнштейна на развитие им именно маховских идей «инерции как взаимодействии тел» и отсутствие в явном виде такого принципа у Маха инициировали ряд попыток реконструкции собственно «маховского» принципа Маха.

Так, например, в свое время в качестве маховской реконструкции принципа Маха из предложенного Махом уравнения инерциального движения некоторого тела относительно других удаленных тел Вселенной Н.П Коноплевой, а также Вл П. Визгиным была выведена формула, в которой устанавливалась зависимость массы рассматриваемого тела от всех тел Вселенной или массы как «динамической характеристики взаимодействия тел Вселенной»; при этом оказывалось, что основной вклад в величину массы этого тела вносят массивные удаленные тела, тогда как согласно Эйнштейну масса тела возрастает вблизи массивных тел.

Проведенный в диссертации анализ вывода предложенной формулы указывает на ошибку, состоящую в неявной подмене реляционного пространства абсолютным, в котором центр масс Вселенной получает определенные координаты. Причину этого автор видит изначально принятой исследователями установки, которая не учитывала различия между понятием инерции, которое используется Махом, и понятием инерции, используемым Эйнштейном. Предложенный анализ позволяет, в частности, снять очередные обвинения в несостоятельности с научной методологии Маха, которые основывались на этой формуле.

В заключение параграфа автор обращает внимание на малоизвестную в отечественной философии науки реконструкцию маховского принципа Маха, предложенную недавно Дж. Барбуром, и которая учитывает терминологические различия понятий об инерции. В основе модели лежит представление о мире как множестве состояний. Можно представить это как множество мгновенных снимков состояний мира. Принцип Маха, согласно Барбуру, будет заключаться в возможности установления перехода одного состояния мира в другое исключительно на основании отношений между элементами внутри этих состояний. Исходя из этой модели, Барбуром и Бертотти59 было найдено полностью реляционное решение эволюции системы частиц, подчиняющихся принципу

58 Эйнштейн А Принципиальное содержание общей теории относительности // Собр научн трудов Т. 1 С 613

59 Barbour J В andBeriottiB Mach's Principle and the Structure of Dynamical Theories // Proceedings of the Royal Society of London A382 (1982), P 295-306.

Якоби. Успешное реляционное решение в области классической физики, предложенное Барбуром и Бертотти позволило примененить разработанный математический аппарат и в области релятивистской физики. На сегодняшний день Барбуром и его коллегами предложена новая формулировка принципа относительности, основывающегося на принципе Маха и анализе Пуанкаре, связанном с возможностями реляционного описания эволюции систем. Полученная теория обладает большими предсказывающими возможностями по сравнению со стандартной ньютоновской теорией. Так, в частности, она предсказывает отсутствие вращения Вселенной, что на сегодня считалось лишь эмпирическим фактом. Теория устанавливает неожиданные связи между специальной теорией относительности, общей относительностью и калибровочной теорией. Предложенное представление общей относительности через эволюцию формы пространства приводит к динамическому определению одновременности и открывает возможности для решения проблемы времени в квантовой гравитации.

В «Заключении»

подводятся итоги диссертационного исследования, автор указывает на созвучность представленной философии науки Э. Маха современными философским и научным поискам и отмечает это как проявление системности процессов познания.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1. Парамонов A.A. Мысленный эксперимент в методологии науки Эрнста Маха. В сб.: Маргиналии. — М.: ИФРАН, 1991. С.41-58. —1,0 п.л.

2. Парамонов A.A. Эрнст Мах. Самосозерцание собственного Я. В сб.: Авто-био-графия. — М.: Логос, 2000. С. 305-320. — 1,0 п.л.

3. Парамонов A.A. К вопросу о реконструкции «маховско-го» определения принципа Маха. Ill Российский философский конгресс. Тезисы. М-: 2005 — 0,1 п.л. (в печати).

4. Парамонов A.A. Мысленный эксперимент в методологии науки Эрнста Маха. X Всесоюзная конференция по логике, методологии и философии науки. Тезисы докладов и выступлений. — Минск: 1990. С. 50-51.-0,1 п.л.

5. Парамонов A.A. Страсть по внешнему Рецензия на книгу Ж. Делеза «Эмпиризм и субъективность» // Журнал «Синий Диван». №22003. С 188-191.-0,16 п.л.

I

НИ О 4 OÍ

РНБ Русский фонд

200М

7744

4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Парамонов, Андрей Альбертович

Введение

Глава1. Обоснование исследовательской стратегии

§ 1. Где искать философию науки Эрнста Маха?

§ 2. Теория элементов. Цели и основные положения

§ 3 Самосозерцание собственного Я. Рисунок и комментарии

§ 4 Некоторые вопросы историко-научной работы Э. Маха

Глава 2. Философско-научная стратегия Эрнста Маха

§ 1 Постановка проблемы философии науки Э. Маха

§ 2 Мысленный эксперимент как ядро исследовательского метода Э. Маха

§ 3 Инстинктивное знание

§ 4 Целое как открытость

Глава 3 Некоторые вопросы критики Маха ньютоновской механики

§ 1 Проблема инерции. Проблема движения.

§ 2 Анализ ньютоновского «эксперимента с ведром»

§ 3 К вопросу о реконструкции «маховского» понимания принципа Маха

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Парамонов, Андрей Альбертович

Стремительная динамика развития современного мира, подпитываемая возникновением новых научных парадигм и направлений исследований, глобальные изменения условий жизни, бросающие вызов человечеству в его понимании своего положения в мироздании, вновь и вновь ставят вопросы об основаниях научного предприятия, научного подхода к исследованию мира. Ушедший XX век ознаменовался целой чередой научных революций и не только научных. Позади осталась эпоха неклассической физики, теперь мы говорим уже о постнеклассическом этапе развития науки, о постмодернистском сознании.

В то же время при всей изменчивости научной картины мира, нельзя не признать, что характерной чертой научного предприятия всегда выступал своего рода синхронизм инновационности и поддержания исследовательских традиций научного поиска. Это с необходимостью ставит вопрос об актуальности изучения самой науки, науки как познавательной деятельности, что, собственно, и составляет предмет философии науки — особой относительно молодой дисциплины, сформировавшейся к началу XX века на стыке науки, истории и философии. Формирование философии науки как философской дисциплины совпадает по времени со становлением новой неклассической картины мира, созданием теорий относительности и квантовой механики. И если говорить о том влиянии, которое философия науки оказывает на науку, то, пожалуй, конец девятнадцатого века — начало века двадцатого наглядно демонстрируют, что развитие философии науки выступает одним из решающих импульсов развития самой науки. Процессы, которые происходили тогда в философии науки, оказали принципиальное влияние на последующее движение научной мысли, причем как в естественнонаучной, так и в гуманитарной сферах. Если говорить о естественных науках, то это, конечно же, трансформация понятий и методов физики. Именно трансформация методов физики и, в силу исторических обстоятельств, в первую очередь — механики, явилась одним из истоков последующей парадигмальной перестройки всего научного корпуса знаний. Одним из первых философов науки признанно считается австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838-1916). В его творчестве органично сплелись воедино научные, исторические и философские исследования. Именно труды Эрнста Маха и особенно его «Механика» послужили источником новаторских философский и методологических идей для А. Эйнштейна при создании теорий относительности. Если оценивать успешность той или иной философской концепции по тем практическим результатам, которые она принесла, то в случае Маха мы, несомненно, должны говорить об успехе. Помимо теории относительности его имя неразрывно связано с зарождением гештальт-психологии (фон Эренфельс), системного подхода в экономике (фон Хайек), науки о принципах и организации систем (А.А. Богданов) и др.

На фоне этого выглядит чрезвычайно странным и одновременно интригующим, что собственно философия науки Э. Маха до самого последнего времени испытывала явно недостаточное внимание со стороны исследователей.

Если говорить о советском философском пространстве, то слабый интерес объясняется в первую очередь идеологическими причинами, давлением парадигмы политизированного метанаучного исследования, основы которой, в частности, берут начало в работе В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Однако и в западной философии интерес к философии Маха до последнего времени был относительно невысок. Возобновление интереса к философии Маха в значительной мере связано с устойчивой тенденцией современных методологических концепций к смещению акцента от формальной логики к исторической составляющей развития науки, к вопросам развития знания. В первую очередь изменение отношения к творчеству Маха связано именем П. Фейерабенда. В работах последнего сделана решительная попытка отделения философии науки Маха от ставших традиционными идеологем логического позитивизма.

С конца 80-х годов заметное возрастание интереса к наследию Маха отмечается и со стороны научного сообщества, в частности, в связи с развитием таких направлений исследования как экологический подход в психологии восприятия, искусственный интеллект. Вновь широко обсуждаемой темой стал так называемый принцип Маха, впервые сформулированном Эйнштейном еще в 1918 году. В связи с этим особую актуальность приобретает тема реконструкции собственно маховского понимания этого принципа. По мнению Б.Л. Альтшулера, известного физика-теоретика, «идеи Маха, принцип Маха это не только история науки, но и сама наука, актуальная сегодня»1.

В целом можно сказать, что в возросшем за последние годы интересе со стороны ученых и методологов науки к наследию Маха прослеживается своего рода специфическое проявление системного характера самой науки как становящейся системы, в процессе развития которой возникновение нового структурного уровня оказывает влияние на композицию и отношения между элементами предыдущего уровня, что, несомненно, подтверждает наличие внутринаучных оснований актуальности изучения философии науки Эрнста Маха.

Философия науки всегда была одним из приоритетных направлений отечественных философских исследований. В качестве фило-софско-теоретического основания диссертации выступали прежде всего работы И.А. Акчурина, И.С. Алексеева, В.И. Аршинова, Л.Б. Баженова, П.П. Гайденко, С.В. Илларионова, Е.А. Мамчур, А.И. Никифорова, А.П. Огурцова, Н.Ф. Овчинникова, А.А. Печенкина,

В.Н. Поруса, Ю.В. Сачкова, В.А. Смирнова, З.А. Сокулер, B.C. Степина и др.2

Что же касается непосредственно философии науки Эрнста Маха, то, несмотря на то, что последние 10-15 лет характеризуются несомненным подъемом интереса к наследию Маха, до настоящего времени в отечественной философии ощущается недостаток систематических исследований по этой теме. Возрастание интереса к творчеству Маха в отечественной философской мысли несомненно связано с политическими процессами последних десятилетий, избавлением от груза идеологических клише. В аннотации к сборнику статей по материалам конференции 1998 г., посвященной 150-летию со дня рождения Эрнста Маха — к сожалению, пока единственного подобного рода отечественного издания — редакторы сборника не без гордости указывают на его уникальность: «Это первая попытка в нашей стране разносторонне и непредвзято обсудить творчество Э. Маха»3. В 1999 году вышло исследование «Теория познания Э. Маха»4, в которой рассматриваются гносеологические положения Маха в координатах столкновения стихийно-материалистического мышления с субъективно-идеалистическими философскими принципами. Несомненно следует назвать и более ранние заметные публикации отечественных исследователей. Это, конечно же, работы

1 Исследования по истории физики и механики 1993-1994. М.: Наука, 1997. С. 54.

2 Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М.: ИФРАН, 1999.;

Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М.: Наука, 1976.; Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М.: Наука, 1987; Мамчур Е.А. Проблемы со-цио-культурной детерминации научного знания. М.: Наука, 1987; Никифоров А.И. История и методология. М., 1998; Овчинников Н.Ф. Принципы теоретизации знания. М.: ИФРАН, 1996; Сачков Ю.В. Научный метод. Вопросы и развитие. М.: УРСС, 2003; Сокулер З.А. Э. Гуссерль о геометрической традиции: к смене парадигм в теории познания. В кн.: Философия науки. - Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. - М.: ИФРАН, 1999; Степин B.C. Теоретические знание. М: Прогресс-Традиция, 1999.

3 Там же. С. 2.

4 Осипов В.И. Теория познания Э. Маха. —Архангельск: Изд. ПГУ им. M.B. Ломоносова, 1999.

Ю.С. Владимирова5, опубликовавшего отрывки из «Механики» Маха еще в 70-е годы6, Вл.П. Визгина7, Н.П. Коноплевой8, Е.П. Никитина9, С.Р. Филоновича10 и др.

В западной философии среди современных исследователей необходимо в первую очередь указать Дж.Т. Блэкмора11, представившего в 1972 г. первое научное биографическое исследование о Махе; Дж. Холтона12, предложившего анализ философско-методологических аспектов влияния философии Маха на Эйнштейна в процессе создания теорий относительности; К. Поппера и М. Бунге, выступивших с критикой маховской аксиоматики механики; Е.Г. Захара13, предложившего анализ маховской стратегии научного исследования; Л.С. Фойера14, развивающего психо-аналитический подход к анализу истоков научной революцию начала XX века, представляя ее через призму столкновения поколений.

Одна из наиболее провокативных и в тоже время продуктивных современных интерпретаций философии науки Маха, выводящая ее за рамки позитивизма, была предложена в свое время П. Фейерабендом15. Фейерабенд снимает ареол философского учения с теории элементов, которую Мах развивает в «Анализе ощущений», и достаточно убедительно показывает, что эту теорию можно

5 Владимиров Ю.С. Реляционнная теория пространства-времени и взаимодействий. Часть 2 (теория физических взаимодействий. M.: Изд-во Моск. ун-та, 1998.

6 Сб. «Альберт Эйнштейн и теория гравитации». М.:Мир, 1979.

7 Визгин В.П. Роль идей Э. Маха в генезисе общей теории относительности. - В кн.: Эйнштейновский сборник 1986-1990. M.: Наука, 1990. С. 49-97; Визгин В.П. Теория тяготения на рубеже XIX и XX вв. - В кн.: Эйнштейновский сборник 1975-1976. М.: Наука, 1978. С. 245-282.

8 Коноплева Н.П. Об эволюции понятия инерции (Ньютон, Мах, Эйнштейн). - В кн.: Эйнштейновский сборник 1975-1976. M.: Наука, 1978. С. 216-244.

9 Никитин Е.П. Радикальный феноменализм Э. Маха. // Позитивизм и наука. М.: 1975.

10 Филонович С.Р. Экспериментатор и методология. - В кн. Эйнштейновский сборник 19861990. M.: Наука, 1990. С. 423-445.

11 Blackmore J.T. Ernst Mach. His Life, Work, and Influence. Berkeley: 1972.

12 Holton G. Thematic Origins of Scientific Thought. Cambridge: Harvard University Press, 1973.

13 Zahar E. Mach, Einstein and the Rise of Modern Science // Brit. J. Phil. Sci. 1977. Vol. 28. P. 195-213.

14 Feuer L.S. Einstein and the Generations of Science.

15 Feyerabend P.K. Philosophy of Science: a Subject with a Great Past. // Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Vol. 5,1970, p. 172-183; Science in Free Society. - London, 1978, p. рассматривать в качестве предварительного наброска некоторой фундаментальной научной теории, описывающей мир в понятиях элементов-ощущений и отличной от какой бы то ни было позитивистской онтологии. В теории элементов Фейерабенд видит всего лишь один из возможных вариантов осуществления программы Маха по научному исследованию мира за рамками его деления на субъект и объект, а философию и методологию научного исследования Маха предлагает искать в историко-критических работах последнего, таких как «Механика», «Познание и заблуждение», «История теплоты», «Оптика» и др.

Исключительное значение для понимания влияния методологии Маха на развитие науки имеет недавнее историко-архивное исследование Г. Вольтерса16. В нем аргументировано доказывается фальсифицированность печально знаменитых выпадов Э. Маха против теории относительности А. Эйнштейна. В определенном смысле результаты работы Вольтерса можно рассматривать как своего рода «полевое» подтверждение линии Фейерабенда в отношении методологии научного исследования Э. Маха.

С начала 90-х годов прошла целая серия публикаций, проведен ряд конференций и дискуссий по вопросам, связанным со статусом, ролью и функциями так называемого мысленного эксперимента в научном и философском познании. Среди активных участников обсуждения Дж. Браун, Дж. Нортон, Т.С. Гендлер, Р. Соренсен, К. Уилкс и др.17 Ряд обсуждаемых вопросов был инициирован обращением исследователей именно к маховским идеям мысленного эксперимента.

195-205; Mach's Theory of Research and its Relation to Einstein. // Studies in History and Philosophy of Science. Vol. 15, n.1,1984; Farewell to Reason. - London, N. Y., 1989.

16 Wolters G. Mach I, Mach II, Einstein und die Relativitastheorie. Eine Falchung und ihre Fol-gen. Berlin - New York: Walter de Gruyter, 1987.

Sorensen R.A. Thought Experiments. Oxford: Oxford Univ.Press, 1992; Norton J.D. Are Thought Experiment Just What You Thought? Canadian Journal of Philosophy. 1996, 26. P.333-366; Brown J.R. Laboratory of the Mind:Thought Experiments in the Natural Science. London & New York: Routledge, 1991; McAllister, J.W. The Evidential Significance of Thought Experiment in Science.

В качестве важнейшего теоретического источника диссертации выступали современные исследования, связанные с моделями полностью реляционного описания динамических систем — так называемые теории Барбура-Бертотти18. Ряд ведущих физиков видит в этом направлении развития теоретической физики возможную перспективу решения проблемы квантования гравитационного взаимодействия, что позволило бы при определенных условиях объединить общую теорию относительности и квантовую механику. Один из пионеров этого направление современной физики Дж. Барбур в качестве идейных основ своей работы указывает именно философские идеи Эрнста Маха. В начале 90-х годов Барбуром был предложен анализ19 развития механики с античных времен до наших дней с точки зрения развития реляционных идей. Его исследования, связанные с понятием инерции и представлениями об инерции у Маха и Эйнштейна явились важнейшим методологическим базисом рассмотрения в диссертации современных попыток реконструкции собственно маховской формулировки принципа Маха.

Несомненно значение для понимании философии науки Э. Маха имеет так называемый «феноменологический подход», развиваемый в работах Дж.Дж. Гибсона20 по экологическому восприятию, а также в исследованиях Б. Смита и его коллег21. К феноменологическому направлению исследований философии Маха можно отнести так же работы X. Люббе22, Э. Шульцки23, М. Зоммера24, У. Шмица25 и др.

18 Barbour J. В. and Bertotti В. Mach's Principle and the Structure of Dynamical Theories // Proceedings of the Royal Society of London A382 (1982), P. 295-306.

19 Barbour J.B. Absolute or Relative Motion? Volume 1: The Discovery of Dynamics. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.

20 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988.

21 Smith В., Casati R. Naive Physics: An Essay in Ontology. //Philosophical Psychology, 7/2 (1994), 225-244; Smith B. The Connectionist Mind: A Study of Hayekian Psychology. - In Hayek: Economist and Social Philosopher: A Critical Retrospect. London: Macmillan, 1997, 9-29. Mulligan K., Smith B. Mach and Ehrenfels: The Foundation of Gestalt Theory. - In Foundation of Ge-stalt Theory. Munich and Vienna: Philosophia, 1988. P. 124-157.

22 Lubbe H. Positivism and Phenomenology. Mach and Husserl. - In: Phenomenology and Sociology. Harmondsworth: Penguin, 1978, p. 90-118.

И, наконец, в качестве одного из принципиальных философских источников диссертации следует назвать работу Ж. Делеза о Д. Юме «Эмпиризм и субъективность»26, в которой делается попытка преодолеть неоправданно узкий подход к эмпиризму, задаваемый кантианской традицией.

Отдельные этапы развития науки реконструировались автором по трудам классиков науки: Г. Галилея27, И. Ньютона28, В. Паули29, А. Эйнштейна30 и историков науки: М. Джеммера31, А. Койре32, Дж. Коэна33, Т. Куна34, А. Пайса35, Э. Хиберта36, Дж. Хэривеля37 и др.

Основная цель диссертационного исследования состояла в том, чтобы преодолеть традиционный неоправданно узкий подход к философии и методологии науки Эрнста Маха и продемонстрировать значимость наследия Маха для современной философии и методологии науки.

Достижения поставленной цели предполагало решение следующих задач:

• раскрыть историко-критическую составляющую работ Э. Маха;

23 Schulzki, Е. Der Mensch als Elementenkomplex und als denk-ekonomische Einheit. Zur Anthropologic Ernst Machs. Dissertation. Munster, 1980.

24 Sommer M. Evidenz im Augenblick. Eine Phanomenologie der reinen Emfindung. Frankfurt am Main: Sihrkamp Verlag, 1996.

25 Schmitz Ul. Das problematische Ich. K6nigshausen & Neumann, 2004

26 Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт человеческой природы по Юму. - В кн.: Де-лез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт человеческой природы по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. M.: "ПЕР СЭ", 2001.

Галилей Г. Избранные труды: В 2 т. M., 1964

28 Джеммер M. Понятие массы в классической и современной физике. M.: УРСС, 2003.

29 Паули В. Теория относительности. M.: Наука, 1983.

30 Эйнштейн А. Собр. научн. тр. В 4-х томах. M.: Наука, 1965.

31 Джеммер M. Понятие массы в классической и современной физике. М.: УРСС, 2003.

32 Койре А. От замкнутого мира к бесконечной вселенной. M.: Логос, 2001 г.

33 Коэн Дж. Является ли эпистемология науки разновидностью логики или истории науки // Вопр. философии. 1980.

34 Кун Т. Теория научных революций. М.: Прогресс, 1979.

35 Pais A. "Subtle is the Lord." Oxford: Oxford Univ. Press, 1982.

36 Hiebert D. "Mach's Philosophical Use of the History of Science" in Historical and Philosophical Perspectives of Science. Minneapolis, 1970. P. 184-203.

37 Herivel J.W. The Blackground to Newton's "Principia". Oxford: Claredon Press, 1965.

• выявить характерные методологические приемы в исследованиях Э. Маха;

• на примере критики Маха научных представлений ньютоновской механики продемонстрировать принципы его исследовательской стратегии.

Несмотря на многочисленные ссылки в научных и философских работах последних лет на работы Маха, несомненное признание его достижений в области анализа понятий классической физики, экспериментальных исследований по акустике, сверхзвуковому движению, физиологии восприятия и пр. в отечественной философии науки ощущается явный недостаток систематических исследований научно-философских представлений Эрнста Маха. Этот недостаток и призвана восполнить настоящая работа. В ней:

1. Развит подход к исследованию наследия Маха, опирающийся в первую очередь на историко-научную составляющую его работ, и показана обоснованность такой исследовательской стратегии.

2. На основе выбранной стратегии предложена формулировка основной проблемы, разработка которой осуществляется в философии науки Маха в следующем виде: «Как возможно познание на основе незавершенного опыта?» и дан анализ постановки вопроса обоснования научного знания у Маха.

3. Исходя из выбранной стратегии исследования, учитывающей особенности философской концепции Эрнста Маха, проведен анализ метода мысленного эксперимента как одного из важнейших исследовательских методов, развитых Эрнстом Махом, и выявлена его фундаментальная составляющая — инстинктивное знание.

4. Показана значимость для Маха представления о целостности. Раскрыта важнейшая характеристика этого представления в философии науки Эрнста Маха: целостность неразрывно связана с открытостью.

5. С учетом полученных представлений проведен анализ маховской критики понятий массы и инерции в ньютоновской механики, в частности уточнены толкования представлений Ньютона и Маха об инерции. Дана критика существующих трактовок возможного маховского варианта принципа Маха.

6. Показана эвристичность различения двух понятий инерции для современной науки.

В диссертации представлен анализ важнейших положений философии науки Эрнста Маха и продемонстрирована значимость наследия Эрнста Маха для современной науки.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философия науки Эрнста Маха"

Выводы

В третьей главе прослеживается изменение понятие инерции тела в истории механики. Рассматривается возникновение понятия инерции, изменение его значения с постепенным утверждением объясняющего статуса механического движения. Способность тела сохранять свое состояние из обусловленного феномена, что, согласно анализу Маха, по нашему мнению, присутствует еще у Галилея, становится в дальнейшем внутренним изначальным свойством тела. Инерцией тела начинают описывать состояние тела, а не реакцию последнего на внешнее воздействие. Происходит, «осаждение», по выражению Гуссерля, первоначальной интуиции. На основе проведенного анализа показана характерная искажение в классическом переводе на русский язык «Математических начал» Ньютона. Проведенный анализ позиции Маха в отношении ньютоновского эксперимента с ведром, позволяет поставить вопрос о реконструкции возможного «маховского» понимания принципа Маха отличного от эйнштейновского понимания. Возможность иного понимания, связано с обнаруживаемой различным пониманием того, что понимается под инерцией тела при анализе эксперимента с ведром Мах и Эйнштейн. Представлен возможный «конструктивный» критерий отбора реляционных теорий, отличный от критериев отбора теорий, основанных на «принципах» которые использовались Эйнштейном при создании им так называемых «принципиальных» теорий: специальной теории относительности и общей теории относительности. Этот «конструктивный» критерий отбора собственно и может рассматриваться в качестве реконструкции «маховского» понимания принципа Маха. Возможность сформулировать новый «конструктивный» принцип отбора теорий показывает эвристичность выявленного различения двух понятий инерции для современной науки.

В конце третьей главы на основе простейшей модели показаны основные идей исследовательской программы полностью реляционного описания, развиваемой Дж. Барбуром и его коллегами и представлена перспективность такого исследования.

Заключение

В диссертации проведено исследование по философии науки Эрнста Маха. Предпринята попытка подойти к наследию Маха, опираясь главным образом на его историко-критические работы. Показана возможность отделения собственно философии науки Эрнста Маха от его теории элементов. Философия науки, представленная в его историко-критических исследованиях гораздо богаче и шире узко позитивистского представления о философии науки Э. Маха. Проведенный анализ теории элементов Э. Маха, обнаруживает, что теория элементов носит скорее научно-исследовательский характер, а не эпистемологический характер, выступая своего рода исследовательской гипотезой, которая должна уточняться последующим ходом исследования.

На основе выбранной стратегии предложена формулировка основной проблемы, разработка которой осуществляется в философии науки Маха в следующем виде: «Как возможно познание на основе незавершенного опыта?» и дан анализ постановки вопроса обоснования научного знания у Маха.

Исходя из выбранной стратегии исследования, учитывающей особенности философской концепции Эрнста Маха, проведен анализ метода мысленного эксперимента как одного из важнейших исследовательских методов, развитых Эрнстом Махом, и выявлена его фундаментальная составляющая — инстинктивное знание. Показана близость методологии мысленного эксперимента грамматическим исследованиям позднего Витгенштейна. На основе проведенного анализа показан деятельностный характер обоснования научного знания у Маха.

Показана значимость для Маха представления о целостности. Раскрыта важнейшая характеристика этого представления в философии науки Эрнста Маха: целостность неразрывно связана с открытостью.

С учетом полученных представлений проведен анализ маховской критики понятий массы и инерции в ньютоновской механики, в частности уточнены толкования представлений Ньютона и Маха об инерции. Дана критика существующих трактовок возможного махов-ского варианта принципа Маха.

Как показало проведенное в диссертации исследование, философия науки Эрнста Маха обнаруживает созвучность со многими современными философским и научным поискам. В этом своего рода синхронизме инновационности развития науки и продолжение традиций научного поиска, в общем-то, и состоит проявление системности процессов познания. Так, представлен возможный «конструктивный» критерий отбора реляционных теорий, отличный от критериев отбора теорий, основанных на «принципах» которые использовались Эйнштейном при создании им так называемых «принципиальных» теорий: специальной теории относительности и общей теории относительности. Этот «конструктивный» критерий отбора собственно и может рассматриваться в качестве реконструкции «маховского» понимания принципа Маха. Возможность сформулировать новый «конструктивный» принцип отбора теорий показывает эвристичность выявленного различения двух понятий инерции для современной науки. На примере простейшей модели системы нескольких точечных тел представлены основные идеи исследовательской программы полностью реляционного описания, развиваемой Дж. Барбуром и его коллегами и представлена перспективность такого рода исследования.

Список научной литературыПарамонов, Андрей Альбертович, диссертация по теме "Философия науки и техники"

1. Авенариус Р. Философия как мышление о мире сообразно принципу наименьшей меры сил. СПб.: Типография П.П. Сойкина, 1899.

2. Акчурин И.А. Математизация как принцип единства физических теорий, с сб.: Методологические принципы физики. М.,1975

3. Альтшулер Б.Л. Принцип Маха и современные представления о структуре вакуума. В сб.: Исследования по истории физики и механики 1993-1994. М.: 1997.

4. Аристотель. Собр. соч. в 4-х тт. М., 1976-1984.

5. Аронсон. О.В. Метакино. М.: Ад Маргинем, 2003.

6. Аршинов В.И. Синергетика и методология постнеклассической науки. В кн. Философия науки. Вып. 8. М.: ИФРАН, 2002. С. 14-35.

7. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М.: ИФРАН, 1999.

8. Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М.: Наука, 1976.

9. Берман Я. Сущность прагматизма. М.: 1911.

10. Богданов А.А. Вопросы социализма: Работы разных лет. М.: Политиздат, 1990.

11. Богданов А.А. Эмпириомонизм: Статьи по философии. М.: Республика, 2003.

12. Борхес Х.Л. Сфера Паскаля. // Соч. в трех томах. Т.2. Рига: По-лярис, 1994. С.12-15.

13. Валентинов Н. Э. Мах и марксизм. М., 1908.

14. Вейтгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987.

15. Визгин В.П. Роль идей Э. Маха в генезисе общей теории относительности. В кн.: Эйнштейновский сборник 1986-1990. М.: Наука, 1990. С. 49-97.

16. Визгин В.П. Теория тяготения на рубеже XIX и XX вв. В кн.: Эйнштейновский сборник 1975-1976. М.: Наука, 1978. С. 245-282.

17. Виттгенштейн Л. Философские работы (часть 1). М.: Гносис, 1994.

18. Владимиров Ю.С. Реляционнная теория пространства-времени и взаимодействий. Часть 2 (теория физических взаимодействий. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998.

19. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). М.: Наука, 1987.

20. Галилей Г. Избранные труды: В 2 т. М., 1964

21. Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988.

22. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. //Логос, № 3,1992. С. 6280.

23. Гуссерль Э. Логические исследования. Т.1

24. Девис П. Суперсила. М.: Мир, 1989.

25. Декарт Р. Собр. соч. в 2-х томах. М.: Мысль, 1994.

26. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт человеческой природы по Юму. В кн.: Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт человеческой природы по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. М.: "ПЕР СЭ", 2001.

27. Джеммер М. Понятие массы в классической и современной физике. М.: УРСС, 2003.2

28. Джонстон У.М. Австрийский ренессанс. М., 2003.

29. Дюгем П. Физическая теория, ее цель и строение. Спб., 1910.3

30. Зотов А.Ф. Современная западная философия. М.: "Высшая школа", 2001.

31. Илларионов С. В. Мысленный эксперимент. В кн.: Методы научного познания и физика. М.: 1985.

32. Иоффе А.А. (В.Крымский) Последний утопист (Поппер-Линкеус). -М.-Л., 1926.

33. Исследования по истории физики и механики. 1993-1994. М.: Наука, 1997

34. Кант И. Собр. соч. в 6-ти т.т. М. 1964-1966г.

35. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.

36. Кеплер И. О шестиугольных снежинках. М., Наука. 1982.

37. Койре А. От замкнутого мира к бесконечной вселенной. М.: Логос, 2001 г.

38. Койре А. Очерки истории философской мысли. М.: Прогресс, 1985.45

39. Коноплева Н.П. Об эволюции понятия инерции (Ньютон, Мах, Эйнштейн). В кн.: Эйнштейновский сборник 1975-1976. М.: Наука, 1978. С. 216-244.

40. Крафт В. Венский кружок. М., 2003.

41. Кулаков Ю.И., Владимиров Ю.С., Карнаухов А.В. Введение в теорию физических структур и бинарную геометрофизику. М.: Архимед, 1992.

42. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. // Ленин В.И Сочинения. М.: Гос.изд. полит, лит-ры, 192. Т. 14.

43. Макаревичус К. Место мысленного эксперимента в познании. М. 1971

44. Мамчур Е.А. Проблемы социо-культурной детерминации научного знания. М.: Наука, 1987.

45. Мамчур Е.А., Илларионов С.В. Принцип простоты. В кн.: Методологические принципы физики. М., 1975.

46. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М.: Издательство С. Скирмунта, 1908.

47. Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее развития. -Ижевск: Ижевская республиканская типография, 2000.7

48. Мах Э. Основные идеи моей естественно-научной идеи теории познания и отношение к ней моих современников. В кн: Новыеидеи в философии. Сб. № 2. Борьба за физическое мировоззрение. СПб.: Издательство "Образование", 1912, с.125-146.

49. Мах Э. Отношение физики к психологии. В кн. Валентинов Н. Э. Мах и марксизм. М., 1908.

50. Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. М.: Издательство С. Скирмунта, 1909.89

51. Мах Э. Популярно-научные очерки. Спб.: Книгоиздательство "Образование", 1909.10

52. Мах Э. Принцип сохранения работы. История и корень его. СПб.: 1909.

53. Мах Э. Принцип сохранения энергии. М.: Книгоиздательство "Современные проблемы", 1909.11

54. Мерло-Понти М. Око и дух. М.: Искусство, 1992.

55. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. М.:

56. Никитин Е.П. Радикальный феноменализм Э. Маха. // Позитивизм и наука. М.: 1975.

57. Никифоров А.И. История и методология. М., 1998.

58. Нири Кр. Философская мысль в Австро-Венгрии. М.: Мысль, 1987.

59. Ньютон И. Математические начала натуральной философии // Собр. трудов академика А.Н. Крылова. М. Л., 1936. Т. VII.

60. Ньютон И. Оптика, или Трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света. М., Л., 1927.

61. Овчинников Н.Ф. Принципы теоретизации знания. М.: ИФРАН, 1996.

62. Овчинников Н.Ф., Уемов А.И. Является ли первый закон механики следствием второго. В кн.: Философские вопросы естествознания. М.: 1959. С. 81-85.

63. Осипов В.И. Теория познания Э. Маха. Архангельск: Издательство Поморского Государственного университета им. М.В. Ломоносова, 1999 г.

64. Парамонов А. Мысленный эксперимент в методологии науки Эрнста Маха. В сб. Маргиналии. М.: ИФРАН, 1991. С.41-58.

65. Паули В. Теория относительности. М.: Наука, 1983.

66. Пирсон К. Грамматика науки. СПб.: Издательство "Шиповник", 1911.

67. Планк М. Теория физического познания Эрнста Маха. В кн: Новые идеи в философии. Сб. № 2. Борьба за физическое мировоззрение. СПб.: Издательство "Образование", 1912, с. 147-157.

68. Рене Т. Структурная устойчивость и морфогенез. М: Логос, 2002

69. Сачков Ю.В. Научный метод. Вопросы и развитие. М.: УРСС, 2003

70. Сокулер З.А. Э. Гуссерль о геометрической традиции: к смене парадигм в теории познания. В кн.: Философия науки. Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. - М.: ИФРАН, 1999.

71. Степин B.C. Теоретические знание. М: Прогресс-Традиция, 1999.

72. Турсунов А. О соотношении законов и краевых условий в структуре физического знания. В кн. Физическая теория. М.: Наука, 1980. С. 400-419.16

73. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986.

74. Фейнман Р. Характер физических законов. М.: Наука, 1987.

75. Филонович С.Р. Экспериментатор и методология. В кн. Эйнштейновский сборник 1986-1990. М.: Наука, 1990. С. 423-445.

76. Фок В.А. Система Коперника и теория тяготения Эйнштейна. В кн. Философские основания естественных наук. М.: Наука, 1979.17

77. Франк Ф. Философия науки. М.: 1960.

78. Хенль Г. К истории принципа Маха. В кн.: Эйнштейновский сборник. 1968. М.: Наука, 1968. С. 258-278.

79. Хофман Д., Лайко Г. Эрнст Мах. // Мир науки № 4,1988. С.18-20.

80. Шарвин В.В. Как создается наука. Воззрения Эрнста Маха. М.: 1906.

81. Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994.

82. Эйнштейн А. Собр. научн. тр. В 4-х томах. М.: Наука, 1965.

83. Энгельмейер П.К. Теория творчества. С предисловием проф. Овсянико-Куликовского и Эрнста Маха. Спб. 1910.

84. Юм Д. Трактат о человеческой природе. М.: Канон, 1995.

85. Albert Einstein: Philosopher-Scientist. P. Schilpp, ed. Harper and Row, New York: 1949.21

86. Anderson E. & Barbour J. Interacting vector fields in relativity without relativity//Class. Quantum Grav. 2002,19, 3249.

87. Anderson E., Barbour J., Foster B.Z. & 0 Murchadha N. Scale-Invariant Gravity: Geomentrodynamics // Class. Quantum Grav. 2003.

88. Avenarius Richard, Der menschliche Weltbegriff, Leipzig 1891.

89. Bahr H. Dialog von Tragischen. Berlin, 1904.

90. Barbour J. B. and Bertotti B. Mach's Principle and the Structure of Dynamical Theories // Proceedings of the Royal Society of London A382 (1982), P. 295-306.

91. Barbour J. Scale-invariant gravity: particle dynamics // Class. Quantum Grav. 2003.

92. Barbour J. The End of Time. The Next Revolution in Physics. New York: Oxford University Press, 2001.

93. Barbour J., Foster B.Z. & 6 Murchadha N. Relativity without Relativity// Class. Quantum Grav. 2002, 19, 3217

94. Barbour J.B. Absolute or Relative Motion? Volume 1: The Discovery of Dynamics. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.22

95. Bell D. Transcendental Empiricism? Deleuze's Reading of Hume. Draft, 2003.

96. Blackmore J.T. Ernst Mach. His Life, Work, and Influence. Berkeley: 1972.

97. Blackmore J.T. Three Autobiographical Manuscripts by Ernst Mach. //Annals of Science. Vol. 35,1978. P. 401-418.

98. Bloch E. Verfremdungen. Frankfurt am Main, 1963, K. 1

99. Bluch O. Ernst Mach as an Historian of Science. // Centaurus. Vol. 13,1968. P. 62-84.

100. Bluch O. Ernst Mach as Teacher and Thinker. // Physics Today, No. 20, June, 1967. P. 32-42.

101. Bradley J. Machs Philosophie der Naturwissenschaft. Stuttgart, 1974.

102. Bridgman B. The Nature of Physical Theory. Princeton: Princeton Univ. Press, 1936.

103. Brown J. R. Thought Experiments. A Platonic Interpretation of Nature. Draft, August 1989.

104. Brown J.R. Laboratory of the Mind:Thought Experiments in the ' Natural Science. London & New York: Routledge, 1991.

105. Bunge M. Mach's Critique of Newtonian Mechanics // American Journal of Physics. 1966, Vol. 34, N 7. P.585-596.

106. Crary J. Suspensions of Perception. Attention, Spectacle, and Modern Culture. Cambridge: Massachusetts Institute of Tachnology, 1999.

107. Crary J. Techniques of the Observer. On Vision and Modernity in the Nineteenth Century. Cambridge: MIT Press, 1992.

108. Dreyfus H.L., Dreyfus S.E. Making a Mind versus Modeling the Brain: Artificial Intelligence Back at a Branch-Point. In: The Philosophy of Artificial Intelligence. Oxford, 1990.

109. Dusing K. Das Problem der Denkokonomie bei Husserl und Mach. S.22723

110. Ehrenfels С. von. Uber "Gestaltqualituten" // Vierteljahrsschrift fur wissenschaftliche Philosophie. 1880,14, S. 242-292.

111. Ernst Mach — A Deeper Look. Boston : Kluwer Academic Publishers, 1992.

112. Ernst Mach als Ausenseiter. (Hgg. Blackmore J., Hentschel K.) -Wien, 1985.

113. Ernst Mach. Physicist and Philosopher. (Edds. Cohen R.S., Seeger R.J.) Dorddrecht, 1970.

114. Ernst Mach: Leben, Werk und Wirkung. (Hgg. Stadler) Wien, 1988.

115. Feuer L.S. Einstein and the Generations of Science

116. Feyerabend P.K. Farewell to Reason. London, N. Y., 1989.

117. Feyerabend P.K. Mach's Theory of Research and its Relation to Einstein. //Studies in History of Philosophy of Sciences, Vol. 15, No.1, 1984, p. 1-22.24

118. Feyerabend P.K. Philosophy of Science: a Subject with a Great Past. //Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Vol. 5,1970, p. 172-183.

119. Feyerabend P.K. Science in free Society. London, 1978.

120. Freud S. The 'Uncanny'. The Standard Edition of Complete Psychological Works of Sigmund Freud. Vol. XVII (1917-1919). London: The Hogarth Press and Institute of Psycho-analysis, 1955. P. 217-156.

121. Gorgani A. Wittgenstein's conception of philosophy in connection with the works of Ernst Mach and Ludwig Boltzman. // Acten des 4 International Wittgenstein Symposium. Wien, 1980. S. 179-181.

122. Hayek . von The Sensory Order.

123. Hentschel K. On Feyerabend's Version of 'Mach's Theory of Research and Its Relation to Einstein. //Studies in History of Philosophy of Sciences, Vol. 16, No. 4, 1985, p. 388-394.

124. Herivel J.W. The Blackground to Newton's "Principia". Oxford: Claredon Press, 1965.

125. Herneck Fr. Uber eine unveroffentlichte Selbstbiographie Ernst Mach. // Wissenschaftliche Zeitschrift der Humbolt-Universitat zu Berlin. Mathematisch-naturwissenschaftliche Reihe 6 (1956/57) Nr. 3, 209220.

126. Hoffding H.A. History of Modern Philosophy. New York: Dover Publications, 1955.

127. Holton G. Thematic Origins of Scientific Thought. Cambridge: Harvard University Press, 1973.25

128. Honigswald R. Zur Kritir der Machschen Philosophie. Berlin, 190326.

129. Isaac Newton's Philosophiae Naturalis Principia Mathemetica. Vol. 1 — Cambridge: 1972.

130. Jackson C.T. The Meeting of East and West. // No. 29,1968. P. 7392.

131. Jammer M. Concepts of Mass in Contemporary Physics and Philosophy. — Princeton: 2000.

132. Koslow A. "Mach's Concept of Mass: Program and Definition" // Synthese 18, 1968. P. 216-233.

133. Kuhn T. A Function for Thought Experiments. In: Kuhn T. The Essential Tension, Chicago: University of Chicago Press, 1977.

134. Lacorre B. Monsieur Teste et le monsieur sans tete. // Valery, la logique, le langage. 18e annee. SUD revue litteraire.1988.117-133.

135. Lampa A. Ernst Mach. Prag: 1918.

136. Lange L. Die geschichtliche Entwickelung des Bewegungsbegriffes. Leipwig; 1886.

137. Loparic Z. Problem-Solving and Theory Structure in Mach. //Studies in History of Philosophy of Sciences, Vol. 15, No. 1, 1984, p. 23-49.

138. Lubbe H. Positivism and Phenomenology. Mach and Husserl. In: Phenomenology and Sociology. Harmondsworth: Penguin, 1978, p. 90118.

139. Mach E. Die Prinzipien der Warmelehre, historisch-kritisch entwickeilt. Leipzig: 1896.27

140. Mach E. Inventors I Have Met. // The Monist. No. 22, 1922. P. 230242.

141. Mach E. Kultur und Mechanik. Stuttgart: Spemann, 1915.

142. Mach E. Language. Its Origin, Development and Significance for Scientific Thought. // Monist. Vol. XIV, № 3 (№ 526). P.1771-178.28

143. Mach E. Some Questions of Psycho-Physics. A Discussion. (1) Sensations and the Elements of Reality. II Mind, vol. 1,1889.

144. Mach E. Some Questions of Psycho-Physics. A Discussion. (1) Sensations and the Elements of Reality II Mind, vol. 1,1889.

145. Mach E. The Principles of Physical Optics. An Historical and Philosophical Treatment. New York: 1925.146. Mach E. Theory of Heat.

146. Mach E. Uber Definition der Masse. //Carl's Repetorium der Ex-perimentalphysik. 1868, N4, S. 355-359.

147. Mayerhofer J. Ernst Mach as a Professor of the History of Science. // Proc. of the 10th Int. Congress of History of Science. Ithaca 1962. P. 337-339.30

148. McAllister, J.W. The Evidential Significance of Thought Experiment in Science. Studies in Histiry and Philosophy of Science. 1996, 27. P. 233-255.

149. Mulligan K., Smith B. Mach and Ehrenfels: The Foundation of Ge-stalt Theory. In Foundation of Gestalt Theory. Munich and Vienna: Philosophia, 1988. P. 124-157.

150. Musil R. On Mach's Theories. Munich and Vienna: Philosophia, 1982.

151. Norton J.D. Are Thought Experiment Just What You Thought? Canadian Journal of Philosophy. 1996, 26. P.333-366.

152. Petitot J., Smith B. New Foundations for Qualitative Physics. In Evolving Knowledge in Natural Science and Artificial Intelligence. London: Pitman Publishing, 1990, 231-249.

153. Ratliff F. Mach Bands. San Francisco: Holden-Day Inc., 1965.

154. Renn J. The Third Way to General Relativity. Max Plank Institute for History of Science. Reprint 9 (1994).

155. Schrodinger E. My view of the World. Cambridge, 1964.

156. Schulzki, E. Der Mensch als Elementenkomplex und als denk-ekonomische Einheit. Zur Anthropologie Ernst Machs. Dissertation. Munster, 1980.

157. Seaman F. Mach's Principles of Continuity. // Proc. of the 10th Int. Congress of History of Science. Ithaca -1962. P. 333-335.

158. Seaman F. Mach's Rejection of Atomism. // Journal of the History of Ideas. Vol. XXIX, July-September, 1968.

159. Smith B. The Connectionist Mind: A Study of Hayekian Psychology. In Hayek: Economist and Social Philosopher: A Critical Retrospect. London: Macmillan, 1997, 9-29.

160. Smith В., Casati R. Naive Physics: An Essay in Ontology. //Philosophical Psychology, 7/2 (1994), 225-244.

161. Sommer M. Evidenz im Augenblick. Eine Phanomenologie der reinen Emfindung. Frankfurt am Main: Sihrkamp Verlag, 1996.

162. Sorensen R.A. Thought Experiments. Oxford: Oxford Univ.Press, 1992.

163. Strauss M. Einstein's theories and the critics of Newton. // Synthese, Vol.18, N2/3, 1968.

164. Teuber M.L. New Aspects of Paul Klee's Bauhaus Style. //Paul Klee Paintings and Watercolors from Bauhaus Years 1921-1931. Art Center. Sept.18-October 28,1973.

165. The Diaries of Paul Klee, 1898-1918. Berkeley, Los Angeles -1964.

166. Thiele J. Wissenschaftliche Kommunikation. Die Korrepondenz Ernst Mach, Kastellaun 1978.

167. Visser H. Wittgenstein's Debt to Mach's Popular Scientific Lectures. // Mind. Vol. XCI, N 361, January 1982. P. 102-105.

168. Wilczek Fr. Total Relativity: Mach 2004 // Physics Today. 2004, April.

169. Wittgenstein L. Philosophical Remarks. Chicago Oxford, 1975.

170. Wolters G. Mach I, Mach II, Einstein und die Relativitastheorie. Eine Falchung und ihre Folgen. Berlin New York: Walter de Gruyter, 1987.

171. Wunberg G. Der fruhe Hofmansthal. Shizophrenie als dichtersche Struktur. Stuttgard, 1965.

172. Yourgrau W., Merve van der A. Did Ernst Mach 'Miss the Target'? // Synthese. Vol.18, 1968.