Философский анализ предпринимательской деятельности

Борисова, Татьяна Вадимовна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Философский анализ предпринимательской деятельности

Год: 2005
Автор научной работы: Борисова, Татьяна Вадимовна
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Философский анализ предпринимательской деятельности'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философский анализ предпринимательской деятельности"

На правах рукописи

БОРИСОВА Татьяна Вадимовна

ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

(социально-онтологический аспект)

Специальность 09.00.11 - социальная философия по философским наукам

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Саратов-2005

Работа выполнена в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского

Научный консультант доктор философских наук, профессор С.Ф.Мартынович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор А.Л.Стризое доктор философских наук, профессор Т.А.Погрешаева доктор философских наук, профессор В.Н.Ярская

Ведущая организация Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва

Защита диссертации состоится » /¿/¿¿А/,?, 2005 года в /'/срч. на заседании диссертационного совета /Д 212.243.09 по присуждению ученой степени доктора философских наук в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус 9, ауд. 406.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В.П. Барышков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Проблемы предпринимательства интенсивно изучаются в последние годы представителями различных наук. Особенно активно она разрабатывается экономистами, в то время как на уровне философии вопрос во многом остается открытым.

Логично напрашивается вопрос: что остается делать философу с его метафизическими изысками в данной ситуации, возможно ли обнаружить «белые пятна» в уже сформированной теории предпринимательской деятельности, содержание которой экономист зачастую сводит лишь к получению прибыли, не анализирую смыслообразующую сферу экономического бытия и свободы. Самих экономистов мало интересуют проблемы общения делового мира, предпринимателей с той социокультурной средой, где решаются экзистенциальные проблемы бытия, но не доминируют корыстные мотивы. Это обстоятельство отнюдь не расширяет предмета экономической теории, опирающейся на аксиому, что все люди поступают только с позиции экономической выгоды. Поэтому экономист не в состоянии объяснить феномен «сочетания несочетаемого» в экономических реалиях как прошлого России (например, экзистенциальную противоречивость известного предпринимателя прошлого Саввы Морозова), так и настоящего (например, наличие в Государственной думе предпринимателей-коммунистов). Даже житейскую ситуацию на уровне простого потребительского поведения соседей, проживающих на общей лестничной площадке и не в состоянии договориться (несмотря на очевидную материальную выгоду) о коллективно-одновременном вызове в каждую квартиру представителей фирмы по уничтожению тараканов, - экономист затрудняется объяснить. Для экономиста весь мир - это экономика, где любой рационально мыслящий человек стремится к выгоде, его поступки ясны и логичны, а сами закономерности между людьми описываются с помощью графиков и таблиц. Экономист фиксирует жизнь такой, какая она есть; философия описывает жизнь такой, какой она должна стать или могла бы стать.

Задача философии - поиск смысла всех явлений, в том числе и экономических. Только философия, проводя тонкое различие между рациональностью и разумностью, делает понятным явление меценатства в среде предпринимателей, а споры вокруг социальной ответственности бизнеса превращает в императив этической составляющей поведения современного предпринимателя. Именно социальная ответственность и нравственность поведения в «миру» были актуализированы структурирующим основанием предпринимательской деятельности в «Своде нравственных принципов и правил хозяйствования», который был принят на итоговом пленарном заседании VII Всемирного Русского Народного Собора, проходившего в феврале 2004 года. Но дело не только в том, что есть предприниматели хорошие и плохие: необходимо объяснить суть

метафизического противоречия, которое трагически обозначил Сергей Николаевич Булгаков в работе «Философия хозяйствования». Он писал: «... человек в хозяйстве побеждает ... но вместе с этим побеждается победой... все больше чувствует себя невольником хозяйства. Вырастают крылья, но тяжелеют оковы. И это противоречие, разъедающее душу... заставляет сосредоточиться и задуматься...». Современная экономика «эвристически не желая», пытается ответить на этот вопрос, и тайна метафизически-онтологической сферы бытия даже. экономической жизни остается для нее закрытой. И чтобы бизнес не стал оковами, чтобы границы дома-бытия предпринимателя расширялись, необходим не только экономический, но и философский анализ предпринимательской деятельности.

В контексте сказанного актуальность темы исследования обусловлена взаимосвязанными факторами:

- эвристической необходимостью дальнейшей методологической интеграции философского и экономического знания для усиления аналитического фактора в исследовании предпринимательской деятельности;

- отсутствием акцентированного вычленения философского аспекта в теории предпринимательской деятельности, что затрудняет приобретению этой теории статуса концептуальной завершенности;

-наличием «методологической расплывчатости» в определении четкого места (таксона) предпринимательской деятельности в классификации деятельности, что снижает уровень творческих возможностей деятельного подхода;

-актуализацией мировоззренческой возможности философии в преодолении предпринимателем квазиценностных суррогатов бытия;

- репрезентативностью философией прикладных возможностей своего инструментария для оптимизированной эффективности в управлении бизнес-структурами.

Степень разработанности данной проблемы выявляется посредством исто-рико-аналитического обзора научной литературы по предпринимательской деятельности. Логическая направленность этого обзора во многом напоминает структуру исторического развертывания рефлексивного процесса познания, в которую включается не только конструирование исторического этапа становления экономического знания, с констатацией результатов современных экономических исследований, но и развития философского знания в изучении экономики как специфического отношения к миру.

С этих позиций историческое отношение экономических и философских парадигм, взаимно влияющих друг на друга, можно рассматривать не только в качестве философских категорий части и целого (являющихся противополагаемыми признаками явления или бытия знания), но и в качестве когнитивных бесконечностей, содержащих динамичную иерархичность социальности. В рамках только философского понимания предпринимательская деятельность уже представляется не разновидностью экономической теории, а в качестве «мудреного вида» предпринимательства на уровне мысли, историко-приключенческой авантюрой духа.

В качестве рабочего варианта суммируем результаты накопленных исследований предпринимательской деятельности по отдельным проблемам, чтобы ярче высветить панораму историко-аналитического обзора научной литературы по предпринимательству. Во-первых, важной представляется проблема определения места теории предпринимательской деятельности в историческом итоге развития собственно экономического знания. Во-вторых, это проблема обнаружения влияния динамики философских парадигм на векторную направленность экономических исследований в целом и предпринимательской деятельности в частности. В-трстьих, это выделение философского аспекта в структуре экономических исследований и фиксация намечающегося синтеза философского и экономического знания.

Становление теории предпринимательской деятельности происходило в рамках формирования экономического знания, развитие которого протекало на фоне различных философских объяснений мира и прежде всего «философской классической онтологии». Выскажем предположение, что экономической проекцией «классической онтологии» (предложившей объектно-субъектную модель отношения человека с миром) стала экономическая триада: труд - капитал -земля - на основе которой разрабатывались когнитивные экономические «сценарии» развития общества. Известно, что многие экономические явления, такие как обмен, деньги, цена, торговля, прибыль, ссудный процент, были известны древним египтянам, упоминались в каменной клинописи законов царя Хамму-рапи, в древнеиндийских «Ведах». Но пальма первенства в теоретическом построении триадного ряда «труд - капитал - земля» в качестве методологического каркаса для анализа социально-экономической жизни общества принадлежит античной мысли. Данный анализ, ограниченный рамками исторической возможности, был направлен на изучение и построение обобщенной модели хозяйственного опыта, конституирующим фактором которого выступал труд.

появляются зачатки анализа стоимости - основной категории политической экономии. Он показал (правда, в примитивной форме), что стоимость в совей основе объективна, что ее источником является затраченный на производство товара труд, правда, речь шла о конкретной форме труда. С другой стороны, Аристотель выводит стоимость из оценки людьми полезности товара в сравнении с полезностью других благ. Эта двойственность определяется неразвитостью экономической рефлексии, в частности, отсутствием в античности понятия «труда вообще», и теоретико-философским трактованием категории общего - смешением двух его форм: как сходного и как одного и того же в различных проявлениях. Подобное смешение имеет реальные социально-онгологическое основание: нормы любой деятельности человека являются одновременно всеобщим и единым для восприятия и существуют не только в индивидуальном сознании субъекта, но и в интерсубъективной сфере общества. В связи с этим процесс эволюции экономической мысли невозможен без акцентуации философского момента в этом процессе. Этот момент связан с проблемой взаимодействия экономических и философских парадигм и их влияние на формирование экономической теории. Эта проблема исторически решалась так называемыми двумя направлениями: интерналистическос и экстерналистическос. Интсрна-листы признают доминирование духовной культуры, например философии, на развитие экономических идей. К этому направлению можно отнести работы современных авторов И.В.Ватина, А.Н.Кочергина, Е.В.Семенова, Т.Кохена, А.Холла, Э.Уилла и др. Это направление в поли-теоретических вариациях обосновывало важный методологический подход, выступавший против обособления экономической теории от общественных явлений, историческое обобщение которых зачастую постулировалось философскими парадигмами, повседневно закрепленных в механизм научных традиций. Логика философских представлений об античной экономике как «правильном домохозяйстве», где доверие, симпатия и поддержка друг друга гарантировалось единством Космоса и Полиса (государства), нормативно легитимирующих меру, закон, порядок, в конечном итоге сформировалась в философскую традицию, которая в «наивной форме» транслировала идею взаимосвязи общественной жизни с процессами производства. Знаковыми фигурами интерналистического направления в экономике можно считать основоположников «политической экономии», которые, развивая экономические идеи под влиянием философии, сами «грешили вкраплением» философии в свои экономические теории. В качестве хрестоматийных примеров можно назвать экономистов: Антуан Монкретьен, Сьер де Ваттевиль, впервые использовавшего в литературе термин «политическая экономия»; сэр Уильям Петти - «Колумб» политической экономии; шотландский мудрец Адам Смит; самый богатый экономист Дэвид Рикардо; экономист, основатель физиократической школы в экономике (физиократия - власть природы), обнаруживший прибавочную стоимость в труде фермера-арендатора, медик маркизы Помпадур Франсуа Кенэ и др. - все они под влиянием идей античной философии (уже упомянутых Гесиода, Ксенофонта, Платона, Аристотеля) и философов XVIII - начала XIX века рассматривали политическую экономию как науку об общих законах развития хозяйства, где производство и распределения богат-

ства осуществлялось с точки зрения положения социальных групп (классов), а воспроизводство капитала основывалось на принципе естественного равновесия в экономической системе, что гарантировало порядок и справедливость в обществе. Основной категорией этой науки стала категория стоимости. В целом объектно-субъектная философская парадигма проецировалась политической экономией в модельный ряд: природа - материальное производство - общественные отношения - человек. Можно с уверенностью сказать, что новые принципы подхода к природе и обществу, разработанные Френсисом Бэконом и Томасом Гоббсом, идея «естественного права» Джона Локка изменили суть экономического мышления: вопрос, который нужно было решить экономической науке, ставился так: что есть в действительности и что нужно делать с этой действительностью в интересах «богатства общества»? В свою очередь сами философы «соратники мысли» активно занимались разработкой экономических идей. Например, уже упомянутый Джон Локк, анализируя содержание прибавочной стоимости с позиций естественного права, делает вывод о равном праве каждого человека преследовать экономическую выгоду; Дэвид Юм создаст количественную теорию денег и закладывает основы философского позитивизма, традиции которого продолжает Джон Стюарт Милль в известной работе «Система логики», предлагая изменить сам предмет политической экономии, что в исторической перспективе приведет к смене концептуального и методологического ориентира экономической науки.

Эпоха «классической политической экономии» завершается экономическим и социально-философским учением Карла Маркса, его знаменитым учением о прибавочной стоимости, решающим значением при этом имел анализ двойственной природы труда, заключенной в товаре: труде конкретного и абстрактного. Прибавочная стоимость у Маркса становится всеобщей формой присвоением капиталом неоплаченного труда и его продукта, что впервые позволило объяснить, как в рамка «справедливого», эквивалентного обмена между трудом и капиталом осуществляется процесс присвоения чужого труда.

В исторической ретроспективе теория предпринимательской деятельности занимала (и занимает), на наш взгляд, особое концептуальное место. Особенность эта заключалась в том, что начиная с античности (хотя в античной мысли нет самого понятия «предпринимательская деятельность», уже у Платона встречается идея о позитивной роли конкуренции и необходимости первоначального капитала для организации своего дела, а Аристотель развивает учение о «хремастистике» как историческом прообразе предпринимательской деятельности сформировалась научная традиция рассматривать предпринимательскую деятельность не только как часть общей экономической теории, а в ракурсе социально-философского подхода. В этом ракурсе предпринимательская деятельность рассматривалась как вид экономической деятельности и как способ бытия человека, его отношение к миру, выраженное через систему целенаправленный способов адаптации к бытийным ситуациям. Этим объясняется появление в анализе предпринимательской деятельности ярко выраженной этико-философской составляющей, которая проявилась в этике труда и этике бизнеса, что привело к неутихасмым спорам о содержании труда и так называемой «че-

стности или нечестности» предпринимателя. Этико-философский аспект предпринимательской деятельности на социально-онтологическом уровне стал рассматриваться как соотношение "должного и сущего; на институциональном уровне - как соотношение права (государства) и справедливости; на антропологическом уровне - как смысл жизни (богатство или иные ценности). Осмысление экономического бытия с позиции философии позволило в теории предпринимательской деятельности выделить проблему целеполагания (что является целью и результатом, какие факторы определяют цель, каким способом достигается результат) и проблему облика предпринимателя в обществе, что привело к четкому разделению признака функционера-управленца, собственника и почт явного новатора, вдохновленного «строителя» экзистенциальных прорывов бытия.

Философско-антропологическую струю в становление теории предпринимательской деятельности вносит уже упомянутый Адам Смит. В пределах заданной объективно-субъективной философской парадигмы XVII-XVII1 вв., где субъект выступает как «естественный человек с естественными нравами», Л.Смит корректирует его в модель «экономического человека». Этот знаменательный шаг позволил расширить горизонты теории предпринимательской деятельности, внеся в псе выраженное философско-антропологичсское и этическое обоснование: возникла когнитивно-ценностная и методологическая база в экономической теории и стратегии для исследования нового субъекта экономической деятельности - фундаментальной фигуры предпринимателя, его мотива-ционных стимулов и оптимальных условий жизнедеятельности. Объединенные усилия философов «классической онтологии» и экономистов «классической политической экономии» позволили выявить не только, казалось бы, неявное, но важное различие между системой мотивационных стимулов «экономического человека» и предпринимателя, но и факт регламентирования этих стимулов «поддерживающей системой общества». Так, у Адама Смита и Дэвида Юма эгоизм «экономического человека», обусловленный природным естественным правом улучшать собственное материальное положение, регулируется социальным научением группы (Д.Юм) или совестью, Богом (А.Смит). Меркантилисты (Томас Ман и др.), положившие начало монетарной политике, «естественный порядок» обеспечивали гибкими административно-государственными мерами в денежной и торговой деятельности. У К.Маркса - это борьба рабочего класса против капитала и др. В хозяйственной деятельности предпринимателя были выявлены более глубинные онтологические основания мотивационной структуры: Аристотель показал, что это не «стремление к жизни вообще» ,а стремление к денежному обогащению любыми путями; утилитаристы видели эту основу в соответствии между полезностью и вредностью действий; Л.Смит - в знаменитом принципе laisscz faire (свобода конкуренции), а Гельвеции - в свободе и разумности выбора. В целом изучение предпринимательской деятельности на основе онтологических допущений (предложенными философами и экономистами этого периода) составили систему ценностных метафизических универсалий, таких как свобода (экономическая свобода), богатство, рациональная направленность выбора на приумноженное владение деньгами и вещами, мера

выбора как соответствие между справедливостью и несправедливостью, разумностью и неразумностью, доверие и симпатии - это позволило вычленить предпринимательскую деятельность из многообразия способов бытия. Философская мысль пошла по пути анализа специфики предпринимательского бытия.

Дальнейший анализ специфики предпринимательскою бытия в теоретическом плане осуществляется в исторической параллели измененности философской парадигмы, что влечет за собой определенные теоретико-методологические последствия. Уже представителями первой волны позитивизма организовывается новое проблемное поле, в пространстве которого происходит отказ от поиска первопричин, метафизических сущностей и традиционного взгляда на философию как науку о всеобщих и мировоззренческих ус-тановка\. Сначала в лице Джона Стюарта Милля, а затем «классических позитивистов» О.Конта и Г.Спенсера была изменена роль философии в конструировании научного знания: теперь каждая наука есть сама по себе философия. Позитивизм начинает активно влиять на концептуальное содержание политической экономии: ее предметом становится не анализ общественных отношений людей в процессе производства, а отношение людей к вещам, соответственная основная категория прибавочной стоимости заменяется категорией тлезности благ Формирование «новой философской онтологии» с ее субъектно-объектной парадигмой придает теоретической экономии «привкус» философскою антропологизма и субъективистского психологизма. В этом аспекте предпринимательский доход, например, французским экономистом Жаном Батистом Сэем (трактат политической экономии) есть уже не вид заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий, а вознаграждение предпринимателя за функцию управления факторами производства. Но четким мстодологичсским водоразделом между «политической экономией» и «новой экономией XX века», способствующим превращению теории предпринимательской деятельности в инструментарий предпринимательства, можно считать труды Альфреда Маршала (Принципы политической экономии). Знаменитую триаду «труд - капитал - земля» он заменяет комбинацией четыре факторов: «руд - заработная плата, земля - рента, капитал - процент, организация - предпринимательский доход. «Воздержание» (abstinence) предпринимают, которое звучало не совсем прилично (предприниматель, с точки зрения английского экономиста ^ccay Уильяма Ссниора, воздерживается от траты своих денег и не полностью )довлстворяет свои нужды) заменяется более приличным «ожидание». В данном контексте прибыль синтезирует цель и результат предприни-матсльской деятельности, причем се собственное экономическое содержание отходит на последний план. Прибыль выступает в качестве разнообразных способов связи целей, средства и результата. Так, у американского экономиста Фрэнка Найта (работа «Риск, неопределенность, прибыль) прибыль - реконструкция ожиданий предпринимателя, представленная как вознаграждение за риск, возникающий в условиях действия неопределенностей, а у Йозсфа Шум-пстсра, американского экономиста, сторонника австрийской школы теории предельной полезности («Теория экономического развития») прибыль - итог

инновационных решений предпринимателя в логическом завершении им хозяйственных изменений во времени. Отметим, что с именем этого экономиста теория предпринимательской деятельности становится самостоятельной. Обобщая сказанное, заметим, что в историческом экскурсе эволюционного становления экономического знания формируется два типа знания: этико-эмпирическое и морально-практическое, которые стали своеобразным проблемным фокусом, где сталкивались различные точки зрения, критикуя и взаимодополняя друг друга. Приобретя статус самостоятельного знания, теория предпринимательской деятельности в рамках субъектно-объектной парадигмы находит выражение в категориях издержек и прибыли: субъект (предприниматель) должен нести некие жертвы или тяготы (издержки), прежде чем за счет воздействия на объект увеличить располагаемую полезность (то есть получить прибыль). Здесь фундаментальная фигура предпринимателя получает лнчностно-субъсктивистскис характеристики «жертвы» или «победителя» капитала, ориентированного на успех или на достижение понимания. Далее, теория предпринимательской деятельности развивается скорее в эмпирически-инструментальном аспекте: исследуются не только механизмы взаимосвязи целей и способов, но и механизмы координации субъектов предпринимательской деятельности. В качестве таких субъектов выступает не только отдельный предприниматель, как новатор, использующий временное неравновесие для извлечения прибыли, способствуя этим восстановлению равновесия экономических структур (работы И.Киршнсра), но и коллективный субъект - фирма, действующая в конкурентой среде. В этом контексте природа фирмы рассматривалась многими зарубежными авторами, такими как А.Смит, А.Маршал, Дж.Хикс, Дж.Робинсон, Э.Чембирлин, У.Баумоль, Р.Кроуз, Дж.Мур, С.Гроссман и др. В российской экономической науке «теория фирмы» ведется учеными Н.Розановой, И.П.Скобелевой, Ю.Н.Голубсевым, М.В.Грачевым и др. по трем направлениям: эмпирический анализ, моделирование деятельности фирмы и институциональный подход.

Дальнейшее изменение концептуальности экономического знания происходит иод влиянием двух «знаковых» социокультурных факторов: во-первых, это отказ экономической науки от методологической основы «классического позитивизма», следствием чего становится увлечение модой на экзистенциальные и феноменологические «одежды» новой философской онтологии. Следующий фактор - это теоретические последствия так называемой «марджиналист-ской» революции» и особенно трудов австрийской школы» характерной особенностью которой был последовательный монистический субъективизм (К.Менгср, Джсвонсон и др.). В результате политическая экономика «окончательно исчезает с историко-исслсдовательского пространства, как концептуально, так и терминологически. Вместо объективного круговорота труда и капитала исследователю предстает новая реальность - мир субъекта, принимающего хозяйственные решения в рыночной среде. Термин «политическая экономика» заменяется термином «экономике». «Экономикс» проецирует субъектно-объектную парадигму в универсальную характеристику отношений между природой и человеком: в универсальную характеристику отношений между приро-

дой и человеком как представления об ограниченности природных ресурсов и альтернатив экономического выбора - так возникает вполне экзистенциальное учение о происхождении и сущности жизненных благ, где предельной категорией становится категория «полезность» (ценность), наиболее метафизически ненаблюдаемая и вместе с тем математически просчитываемая. В пределах «экономике» поведение экономических субъектов представлено не «абстрактным рационализмом», а просчитанным обеспечением максимизации полезности при просчитанном экономическом выборе. Несмотря на то, что «1X0110-микс» в качестве субъективной исходной модели экономического знания позволяет применить довольно точный инструментарий в исследованиях, с точки зрения многих экономистов: Д.Н.Землякова, В.Лоскутова, Роберта Б.Ксриона, Дж. Гелорейга, В.Иванченко, Т.Н.Соснина и др. - она, превратившись в ceтe-вую корпоративную геоэкоиомику (Л.Абалкин), не в состоянии ответить на вызовы XX, а тем более XXI века. В когнитивном плане «экономике» не вписывается не только в неоклассическую экономическую парадигму, но и в неокласи-ческую философскую. Обратим внимание лишь на некоторые проблемы социально-экономической теории, которые нуждаются в анализе.

1. Не разработаны фундаментальные политико-экономические принципы экологизированных ценообразований и налогообразования (Н.Д.Елецкий)

2. В методологическом плане не учитывается то, что информационная составляющая современною общстава изменяет основы сопоставления относительных величин наборов благ, т.к. субъективные оценки блага в информационном обществе все более и более индивидуализируются (В.Н.Ахмеева, Г.Т.Сабирова) потому, что творческий труд личности создает такие продукты, которые обладают потребительной стоимостью, но не имеют стоимость, проявляемую через обмен. В результате новое содержание полезности определяется высокоиндивидуализированной символической ценностью. По символическая ценность как высшая форма развития потребительской стоимости рассматривается социологическим и философским знанием; где методологическое значение для анализа современных тенденций получает категория «социальный капитал» (например, см. Бурдье П. Экономическая модель в социальных науках // Экономика и общество. XVШ. №10. 1084).

3. Экономика слишком прямолинейно объясняет экономическое сознание и поведение экономического субъекга, так как не в состоянии соизмерить их с ролью так называемых «поддерживающих структур общества». Например, ментальные образования, государственная идеология, коллективные представления, метафизические конструкты и др., на что обратили внимание философы, начиная от знаковых фигур в истории философии, типа Аристотеля, Платона, Д.Юма, Г.Гегеля, И.Канта и кончая известными социологами и философами XX века, например Г.Зиммеля, М.Вебера, К.Поланьи, наших российских -Л.М.Косарева, Н.Н.Зарубина, В.Г.Федотова, В.Е.Кемерова, О.Шахназарова и др.

В определенном смысле, «экономике» по своей методологической базе можно отнести к экстсрналистическому направление, которое в трудах Г.Томпсона, А.Зон-Ретеля, С.Ретиво и др. объясняет эволюцию социокультурною явления только экономическими факторами, поэтому поведение и созна-

мне экономического субъекта с этих позиций детерминируется стратегией экономической рациональности. Справедливости ради отметим, что сегодня «экономике» активно разрабатывает новые экономические направления. Например, эволюционная экономика учитывает включение в экономику «реального экономического человека» (Н.И.Шаш); поведенческая экономика, анализируя дилемму добра и зла, доказывает, что стратегия долгосрочной максимизации функции полезности может включать доверие, альтруизм, честность и исключать эюизм, обмен, нечестность. Тем не менее «экономике» (по уже названным причинам) не может вписаться в историческую перспективу анализа «ультрасложных систем, соизмеримых с живыми организмами и с самим человеком, поэтому она бессильна структурировать такие «метафизические запросы» предпринимателя, как выход за пределы «наличного бытия» через рефлексию, свободу, творчество, время, самоактуализацию. Это возможно при условии преодоления дихотомии «субъект-объект» и выхода на парадигму «субъект-субъект», но это, как отмечают сами экономисты, произойдет в новой цивилизации.

В целом, обобщая ретроспекцию эволюцизирования экономической мысли, определим в ней место собственной теории предпринимательской деятельности как особого вида хозяйства, целенаправленная векторность которою определяется рациональной мотивацией получения прибыли (капитала, денег, полезности и и др.) с моделированием инновационных практик в условиях неопределенности риска и трансакционных издержек. Эпистемологическим и онтологическим итогом исторического развития экономической теории (а вместе с тем и теории предпринимательской деятельности) становится критика ее чисто экономической ортодоксальности и узости философско-нравственного бизнеса с перспективным возрождением исторически утерянного единства не только со-циологичсского и психологического, а также философскою и экономическою знания. В социологии интеграционный подход наиболее классически был представлен М.Вебером, В.Зомбардом, Г.Зиммелем; в философии выделяется исследование Сергея Булгакова «философии хозяйства»; в экономической теории интеграционная линия четко выделена Вальрасом, Дж. М. Кейнсом, Ф.Хайском. Включаясь в механизм научного исследования, теория предпринимательской деятельности постепенно приобретает статус самостоятельного научного знания, как некоего инварианта множества научных интерпретаций, сконцентрировав свои изыскания на конструктивной роли предпринимателя в современном обществе и разработке эффективных способов проникновения нормативного элемента в структуру предпринимательской деятельности.

Методологичсской базой этих процессов является вариативность субстанциональных оснований экзистенциально-бытийной системы нормативности, философско-конкретнос обнаружение которых осуществляется по разным направлениям. Первое направление акцентирует внимание на мстафизичсском вопрошании субъектов предпринимательской деятельности, оформленном в экзистенциальные ценности бытия: добро, зло, время, смысл жизни, свобода, индивидуальность, творчество - конституированис которых неизбежно приводит к нарастающей антропологизации в теории и практике предпринимательства.

Можно отмстить работы Э.Кассирера, где он рассматривает экономику как символическую форму, в которой творчество приобретает всеобщее значение. В данном проблемном поле также «работают» российские ученые: это прежде всего В.В.Шаронов, предложивший методологию построения классификационной иерархии социально-онтологических оснований бытия; Е.Н. Шклярик, выделивший в ценностной динамике общества гедонизм в качестве онтологического основания предпринимательского успеха; это А.Ф.Ерсмссв, считающий инстинкт присвоения исходной антропологической базой потребительского поведения предпринимателя; А.Л.Гусейнов, выделивший конструкт значимости результата деятельности предпринимателя для оценки его действия; В.Г.Марахов, фиксирующий парадокс антропоцентризма менеджмента и менеджмента как функции капитала в предпринимательстве. Оригинальной, на наш взгляд, является попытка философа Скрыпника В.И., в рамках предельных оснований мира - бытие и небытие - определить содержание экономической свободы. «Экономическая свобода пребывает вне бытия и в бытие», - пишет он. Перспективной является «линия» московских ученых, определивших корреляцию всеобщих конструктов: правда (правдивость), терпимость, ответственность российских - предпринимателей на их «жизненную онтологичность». Возвращаясь к упомянутой работе Сергея Булгакова, отметим, что центральным стержнем «философии хозяйства» является антропология - учение о субъекте хозяйства в природе. Подчеркнем, что известные российские ученые с сомнением относятся к антропологизации как единственно возможному способу организации знания, ее отождествляют с философской и научной рефлексией как таковой. Например, профессор Э.В.Гирусов на прошедшей 25-27 января 2002 г. в городе Вене конференции «Пайдейя для XXI века» остро раскритиковал антропоцентрическую ориентированность исключительно только на человека. Принимая как данность, что живая среда была действительно иной во времена Сократа и Платона, сегодня, отметил он, учитывая угрозу всеобщего экологического кризиса, необходимо развивать экологическую линию. Его поддерживает профессор В.А.Лекторский, член-корреспондент РАН, весьма скептично оценивая превалирование только одного подхода в науке. Действительно, признание антропологизма в качестве единственного теоретико-методологического инструментария с заранее ожидаемым результатом во многом напоминает ситуацию с гипертрофированным признанием «экономике» как безусловной «панацеи» от возможных ошибок в прочтении современного мира. В этой ситуации задача современного исследователя уподобляется подвигу Одиссея - «когнитивно» безопасно проплыть между Сциллой «методологического плюрализма» и Харибдой эклектического смешения философских течений, однозначно претендующих на особый теоретический статус. Учитывая сказанное, нельзя не заметить, что метафизическое вопрошание субъекта, отношение к миру и его корректирование имеет вполне объективные корни в онтологии вопрошания: это идентификация человеком своего бытия, как бытия личностного, санкционирование себя в действительно бытии через самоосознание и самоописание любой социальной ситуации, так как сама ситуация есть всегда продукт деятельности, в том числе и предпринимательской. Поэтому

учет исходности метафизических оснований нормативных систем и предпринимательства может привести к неожиданным результатам в анализе и понимании предпринимательской деятельности.

Следующее направление в качестве субстанционального основания способов нормативности рассматривает идею глобализации как интегрального синтеза нормативной легитимности Природного и Космического порядка с легитимностью жизненно-бытийных ценностей человека, ибо глобализация включает человека в сферу человеческого «рода», а силы «рода» превращает в способности и желания человека жить. Одним из векторов глобализации является экологическая составляющая, что порождает надежду на формирование новой исследовательской парадигмы - антропоэкологическую, позволяющую «смягчить» рефлексивное противостояние экологизма и антропоцентризма. Эта парадигма в ракурсе исторической перспективы способна учесть в экономической теории необходимость разработки фундаментальных принципов экологоориентиро-ваиного ценообразования и налогообложения в оптимизации предпринимательства.

Перспективна также, как считает проф. Т.Н.Соснина, тенденция синтеза трудовой стоимости и предельной полезности при учете экологического фактора, т.е. синтез должен быть не двух-, как предлагают маржиналисты второй волны, а трехкритериальным. Векторность экологических реалий заставляет объединяться экономистов, философов, психологов, политиков - всех, кого не оставляют равнодушным «сама жизнь», занятия разработкой в теоретическом плане новой модели человечества, а в практическом - разработкой когнитивно-нормативных поведенческих моделей (особенно в бизнесе, т.к. «родовая» мотивация предпринимателя - наращивать прибыль - противостоит сохранению окружающей среды), репрезентирующих новые ценности: право на «жизнь» живого организма, эстетическое отношение к природе, экологическое развитие чувства к природе. Подобные модели создаются, например А.Маршалл акцентирует внимание на понятии «космополитическое богатство», Я.Тинберг формулирует концепцию «об исследовании» человечества, согласно которой природные ресурсы должны принадлежать всему населению Земли. Проблемы формирования экологических ценностей рассматривались и российскими философами - достаточно назвать уже упомянутую международную конференцию «Пайдейя для XXI века», семинар «Философско-методологические исследования процессов глобализации», проводимой секцией «Глобалистика» при Президиуме РФО 29 января 2003 г., работу секции «Философия и проблемы глобализации» на Третьем российском философском конгрессе (16-20 сентября 2002 г.) и др. «Заявка» на новую антропоэкологическую парадигму эмплицитно содержит философско-эстетическом обосновании предпринимательского поведения. Если раньше нормативное знание двигалось от бизнеса к ценностным моделям, от должного к сущему, что порождало многочисленные дискуссии о постулировании в качестве основной нормы предпринимательского поведения легитимизацию «социальной ответственности», то теперь, «работая» в рамках повой парадигмы, можно выводить ценностный фактор бизнеса не из этики, а из конкретно-ценностной обоснованности моральности бизнеса.

Глобализация инициировала важную векторную составляющую мирового хозяйства - информационное общество, в котором формы жизнедеятельности человека осуществляются в коммуникационном пространстве. Среди всех методологических подходов, предлагающих определенные принципы анализа новых реалий, наиболее перспективным является, на наш взгляд, сравнительный анализ типологий модернизации, применение которого представило серьезные результаты в контексте социальных изменений (конкретно в информационном обществе). Например, различая способы модернизации общеетв но расширению нространственных границ и различному отношению к субстанциям общества, В.Г.Федотова пишет: «... постмодернизация сохраняет культуру, внося изменение в другие сферы для обеспечения капитала. И, наконец, глобализация функцией капитала делает его безразличным ко всем субстанциям общества.... Выбор России на данном этапе совершили элиты, также заинтересованные только в функциях капитала, хотя и прикрывающиеся идеей распространения дсмогратии». Что касается оценочных параметров, то они полярны: начиная от оптимистических оценок информационного общества, которое свободно, до крайне пессимистических - этика вытесняется идеологией «быстрых денег»; скорость принятия решения значимее, чем его качество; усиление социального неравенства. В новой ситуации появляются новые страты предпринимателей: «виртуальные воротнички», менеджеры-глобализаторы, возникает новая виртуальная реальность, которая отношение людей к вещам и друг к другу может превратить в отношение между образами. В новой ситуации «отношения собственности маскируются сетевой структурой и выглядят как противоречия между логикой потоков капитала и ценностями человеческого бытия».

Отдельные аспекты предпринимательской деятельности продолжают изучаться научной мыслью. Активно анализируется проблема субъекта предпринимательской деятельности. Основная трудность анализа - поиски приемлемого критерия, по которому можно было бы: а) провести различия между экономическим субъектом и субъектом предпринимательства; б) санкционировать деятельность предпринимателя как специфическую; в) определить различные типы субъекта предпринимательства. В «классической экономике», неклассической, институциональной экономике, направлении «сенергитичсский плюрализм» предлагаются различные критерии, которые условно можно сгруппировать по предметной направленности научного знания. В экономическом знании -таким критерием выступает организационно-экономический критерий; по функциональному разделению использования фонда собственности различаются: капиталист (К.Маркс), у Ж.Б.Сэйя и Л.Маршалла - предириниматель-организатор; социологический критерий - иерархическая система производства прибавочной стоимости и как результат: эксплуататор-капиталист как классовый индивид (К.Маркс и последователи). В институциональном (И.А.Шумпетср) и макросистемном подходах (Вальдштайн) основной критерий - субъект социальных изменений, обосновывается положение о предпринимателе-новаторе; в классическом марджинализме по экономическому поведению различается предприниматель-потребитель или «жертва» капитала; в сенергетичсском плюрализме: критерий - совокупность интересов. Социальная психология предла-

гает свои критерии: векторность ведущей мотивации - выделяются: предприниматели-производители, спекулянты, перекупщики, предприниматели-творцы. По личностно-психологичсским характеристикам О.Крсгср и Дж. Ч'ыосон выделяют 16 типов людей в бизнесе. Видно, что в данной типологии полностью отсутствуют философско-ценностные критерии, что во многом способствует «методологической неразберихе» (по проблеме субъекта экономического и предпринимателя), мозаика которой представляет противоположный спектр применений, начиная с отрицания модели «экономического человека» (проф. А.И.Субсгто) до признания необходимости его исследования (П.Печсрских).

Па современном уровне философского знания разрабатываются отдельные аспекты предпринимательской деятельности, при этом получены позитивные результаты. Приятно поражает разнообразие трактовок риска как одного из основных элементов предпринимательской деятельности. Содержательное определение экономического риска и его типология рассматривается экономистами. Продуктивен социологический и экологический подходы к риску. Пе остались в стороне и философы. Так, А.П.Альгин обратился к проблеме риска еще при социализме и доказал, что командному стилю управления не чужд риск (Аль-гин Л.П., Маслов В.Л. Инициатива и риск против бюрократизма. М: Знание, 1988. С.9-15), а после в своей монографии «Риск и его роль в общественной жизни» (М„ 1989. С. 174) разрабатывает философско-социальнос определение риска как общественно-исторического явления, функционирующего в процессе взаимодействия субъекта и объекта на основе общественной практики. Изящную трактовку риска представил В.В.Шаронов. Риск, но его мнению, это основная форма бытия свободы, игра в творчество, с которым он связан имманентными отношениями. Мрачно-философское определение риска как витальной угрозе жизни дают В.М. Вазагов и В.В.Вазагов, что оправдывается социально-психологическим ощущением общественного дискомфорта, подогравас-мого слухами и СМИ. В связи с этим, отмечает проф.Устьянцев В.Б., «пристального внимания требует анализ феноменов коллективного риска. Этот риск чаще всего проявляется в ролевом пространстве и дает возможность определить статусное положение и меру ответственности отдельной личности».

Российские философы разрабатывают философские основы экономических наук. Яркий пример тому - появление в Российской академии им. Г.В.Плеханова учебного пособия под авторством проф. Семина А.И. и проф Новиковой Е.Ю. «Основы философии экономики» (проблемы преподавания нового учебного курса). Это пособие - продолжение теоретико-методологической линии наших ученых с.философских позиций проводить анализ социально-экономических феноменов общества. Например, маститый обществовед А.Г.Спиркин в новой редакции учебника по философии («Философия», М., 2001), очерчивая проблемное поле экономической философии, подчеркивает социально-философское значение рыночных отношений, форм собственности, принципов распределения, затрагивает философско-смысловое значение денег. Последней проблеме посвящена работа А.А.Шептуна, который, в отличие от экономического и психологического подхода к анализу денег (различие в этих подходах определяется отношением к фундаментальному принци-

пу экономической рациональности: предпосылке рационального поведения экономических агентов), делает вывод: «философия денег» - это способ познания объективной необходимости... влияние на «мир вещей», «мир людей» и «мир отдельной личности». В пятой лекции упомянутого учебного пособия дастся философского понимания хозяйства, как производства жизни, основной вид жизнедеятельности людей, а сама экономика понимается преимущественно как отношение обмена. Нам кажется, что подобное определение экономики однолинейно затрагивает лишь одну ее сторону, философское понимание хозяйства аналогично марксовой трактовке общественного производства. Несмотря на допущенную условность рассуждений, авторы учебного пособия предлагают хорошую идею - осуществлять анализ отношений собственности в рамках субъектно-объектной философской парадигмы, что станет «методологической тропинкой» на пути дальнейших исследований содержания предпринимательской деятельности. Дальнейшим трамплином для построения теории деятельности может послужить идея о существовании некой универсальной конструктивной основы жизнедеятельности человека - его стремление к богатству. Эта идея разрабатывается В.Д. Губиным, Т.Ю. Сидориной.

Подводя итог подведенному экскурсу экономической мысли (а вместе с ней теории предпринимательской деятельности), отметим тенденцию отката от «прямолинейной» экономической трактовки экономических явлений к историческому признанию взаимосвязи социокультурных и экономических факторов общества. Это признают западные ученые, например, немецкий ученый, член римского клуба, доктор Клаус Штайльман в своем фундаментальном труде «Новая философия бизнеса» признает, что различие экономических моделей в тех или иных странах тесно связано с различием присущих им социокультурных основ. Он замечает: «Россия — страна духовная, - она такою была, остается и такою будет навсегда. Признают это и российские психологи, отмечая,' что в иерархии мотивационных ценностей российских предпринимателей недооцениваются гуманистические компоненты, свойственные русской культуре, говорят об этом социологи, изучая динамику социометрических характеристик экономической ментальности россиян. Проблемы взаимосвязи культуры и экономики активно дискутировались в «Материалах круглого стола» (Вопросы философии. 1992. №1). Своеобразным преломлением субъективно-объективного отношения в экономике являются психолингвистические исследования «тезауруса рыночной среды». Так, В.Н.Титов делает вывод, что лексикон оптовых рынков россиян восходит к криминальной практике, к модели «тюремной субкультуры, правила которой задействованы на российском рынке - есть главный источник насилия в предпринимательской среде». Обобщая сказанное, отметим, что невозможно охватить целиком проблемы российского предпринимательства - этому необходимо посвятить еще одно специализированное исследование: мы рассматривали труды отдельных авторов в плане возможного создания целостной философской концепции предпринимательской деятельности. Несмотря на отдельные успехи ученых в создании единой теории деятельности, целостная концепция предпринимательской деятельности как в экономике, так и в философии по-прежнему отсутствует.

Обозначенная ситуация углубляется существующим скептическим отношением к способности философии адекватно объяснить сложные реалии современного мира. Но философия обязана и способна внести свою лепту в концептуальное построение теории предпринимательской деятельности, акцентировав внимание на выявлении специфики онтолого-символического аспекта и структуре предпринимательской деятельности, что не в состоянии сделать экономическая теория. Таким образом, проделанный историко-аналитических экскурс зафиксировал позитивную наличность в разработке данной темы, степень ее разработанности выявила теоретико-методологическую незавершенность в реконструировании как единого проблемного поля, так и «новых практик» в развитии предпринимательской деятельности. Вышесказанное обусловило постановку цели и задач диссертационной работы.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационной работы состоит в проведении философского анализа предпринимательской деятельности: социально-онтологического и социально-антропологического обоснования содержания и механизма развития предпринимательской деятельности.

Эта цель конкретизируется в постановке и решении следующих задач:

- провести историко-аналитическую экспертизу процесса становления теории предпринимательской деятельности в свете взаимодействия экономических и философских парадигм;

- исследовать векторную направленность социокультурных условий возникновения «предпринимательского сущего» в рамках античного мира;

- выявить метафизические основания предпринимательской деятельности;

- не претендуя на создание «новой теории деятельности», определить ранг таксона (места) категории «предпринимательская деятельность» в структуре существующей классификации деятельности;

- выяснить онтологический статус предпринимательской деятельности на различных уровнях отношения с миром: трансцендентальном, объектно-субъектном, субъектно-объектном, субъектно-субъектном;

- показать позитивную роль феноменологического инструментария как в исследовании предпринимательской деятельности, так и в разработке инновационных практик предпринимательства;

- исследовать содержание и механизмы предпринимательской деятельности в новой реальности виртуального мира.

Объект исследования

Объектом исследования является феномен предпринимательской деятельности в философском аспекте исторической перспективы.

Предмет исследования

Предмет исследования - методологические аспекты социально-онтологической и экзистенциальной доминанты в развитии и становлении предпринимательской деятельности.

Теоретико-методологическая основа исследования

Для получения результатов исследования автор использовал имеющиеся в современном «багаже научного познания» методологические принципы взаимосвязи и развития, историзма, теоретико-инструментальные возможности системно-деятельного подхода, феноменологического подхода, интеграционного подхода, методы философско-исторической реконструкции и символизма.

Наиболее плодотворными инструментами, позволившими, актуализируя философский аспект в анализе предпринимательской деятельности, получить методологическую основу для получения новых результатов исследования, выступили:

- принцип соотношения всеобщего и отдельного, позволивший не только уточнить содержание категории «всеобщего» как исходного и как одного и того же в разных проявлениях, но и найти социально-онтологические основания для анализа предпринимательской деятельности: нормы предпринимательской деятельности являются одновременно всеобщим и единым для восприятия и существуют не только в индивидуальном сознании субъекта предпринимательской деятельности, но и в инерсубъективной сфере общества;

-принцип развития противоречия не только в проявлении соотношения противоположных сторон, но и как соотношение внутри самого противоречия позволил расширить границы бинарной дилеммы: идеализм-материализм, субъективизм-объективизм, что способствовало анализу предпринимательской деятельности в единственности методологической равнозначности рефлексивной и бытийной установки;

- принцип социального детерминизма позволил не только выделить социокультурные факторы, способствующие зарождению предпринимательского сущего и бытия в недрах античности, но и выявить иерархию онтологических оснований как в содержании предпринимательской деятельности, так и в личностных характеристиках самого предпринимателя;

- системный подход ориентирует исследование любой социокультурной ситуация не только на описание самих культурных явлений, но и на согласование выбранной ситуации со всей системой связей изучаемого объекта. Поэтому исследование истоков предпринимательской деятельности возможно в единстве анализа экономической предметно-чувственной стороны бытия с «жизненной» сферой человеческого духа и самосознания, стимулирующих социальное бытие и бытие трансцендентности в различных интерпретациях мира;

- творческие возможности деятельного подхода позволили осуществить не только процедуру «категоризации» предпринимательской деятельности и выявление родовых признаков, но и провести анализ на различных уровнях отношения с миром: трансцендентальном, объектно-субъектном, субъектно-объектном, субъектно-субъектном;

-методически оправданным оказался метод символизации как условный прием, кодирующий специфику ценностно-когнитивного отношения к миру, где определяются априорные правила построения новых символов и выявляются творческие способности человека. С помощью метода была выявлена мно-

гофункциональная символичность материально-финансовой и экзистенциальной сферы предпринимательской деятельности;

-феноменологический подход позволил провести анализ предпринимательской деятельности в рамках «социальной перспективы», где основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, богатство," деньги, успех, риск и др.) могут одновременно существовать в различных измерениях;

- концепция постмодерна стала эффективным способом исследования содержательных и структурных изменений предпринимательской деятельности в условиях глобализации мира, образовании киберпространства и виртуальной реальности.

- философский анализ предпринимательской деятельности включил также комплексный подход, интеграционные усилия различных областей знания, что позволило четко и адекватно вычленить социально-онтологическую составляющую в построении теорий предпринимательской деятельности.

Используя различный исследовательский инструментарий, необходимо учитывать, что вычленение философского аспекта в концептуальном построении теории предпринимательской деятельности, потребует значительных теоретико-методологических усилий. Их эвристическая результативность будет зависеть от того, насколько выбранные в рамках поли-методологической вариативности подходы и методы смогут стать плодотворными приемами в исследовании. Уточним, что суть поли-методологической вариативности не сводится к противопоставлению различных методов. Поли-методологическая вариативность - это взаимодополняемость и взаимозаменяемость методов, оптимальное сочетание которых позволяет избежать абсолютизации и односторонности при анализе конкретных явлений и процессов. При этом нормативная целостность исследования будет структурироваться самой логикой исследовательского процесса, включающего поэтапное решение поставленных задач, что в итоге завершиться концептуальным единством "философского взгляда" на предпринимательскую деятельность. Для усиления методологической базы, в структуру исследовательского процесса включим идею методологического синтеза различных подходов при доминирующей роли одного из них. Это позволит детализировать анализ компонентов предпринимательской деятельности на каждом этапе исследования, выявляя ее основания в ракурсе исторической перспективы. В результате содержательная компонента теоретико-методологической базы исследования будет включать как синтез взаимодополняющих подходов, так и "методологическую работу" конкретного метода, являющегося на этом этапе исследования наиболее оправданным. Таким образом, предложенная база исследования позволит наиболее адекватно заострить внимание на философском аспекте предпринимательской деятельности.

Научная новизна диссертационного исследования определяется его названием и конкретизируется четким разведением философского и экономического аспекта в анализе предпринимательской деятельности.

К важным элементам содержания диссертации, доказывающим ее новизну, можно отнести полученные результаты:

- предложена концептуальная модель предпринимательской деятельности, включающая синтез философского, экономического, исторического, социально-психологического знания, при доминировании философского аспекта;

- структуризация концептуальных моделей показала, что анализ предпринимательского сущего и бытия возможен при условии перехода объектно-субъектных отношений в предметном мире экономики на уровень субъектно-объектных и субъектно-субъектных, что возможно осуществить только философской рефлексией;

- методологическим ядром авторской концепции выступили «эффективно работающие» основания для анализа предпринимательской деятельности: а) различия по отношению к миру (трансцендентальное, объектно-субъектное, субъектно-объектное, субъектно-субъектное); б) различия в развертывании собственного механизма предпринимательской деятельности, ее структурных компонентов - цели, результата, субъект и объект предпринимательства, мотивы, потребности, средства;

-предложенные классификационные основания позволили провести исследование предпринимательской деятельности не только в экономическом ракурсе, но и через призму культурных символов и метафизической бытийности предпринимателя;

- высказана идея о том, что поиск метафизики предпринимательской деятельности возможен через призму онтологических оснований трансцендирова-ния жизненного существования человека, в результате чего были выявлены фундаментальные онтологические основания предпринимательской деятельности с включением экзистенциальной составляющей;

-осуществление процедуры «категоризации» предпринимательской деятельности с выявлением ее родовых признаков позволило включить ее в общую теорию деятельности;

-применение феноменологического подхода к описанию предпринимательской деятельности позволило доказать, что в экономике, как символической форме культуры, основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, капитал, дело, риск, деньги, успех) могут одновременно существовать в различных измерениях: артефакт культуры, экономическая очевидность, интерсубъективная организованная реальность, интенция, выявляющая соотношение обмана и самообмана в предпринимательской деятельности;

- представлена авторская интерпретация виртуальной реальности как специфической формы бытия предпринимательской деятельности, в которой ее компоненты и личность предпринимателя растворяются в «мире знаков», организуя как позитивный, так и деструктивный опыт предпринимательства;

- результаты предшествующих исследований интерпретировались автором через призму исторического взаимодействия философских и экономических парадигм.

Положения, выносимые на защиту

В результате проведенного диссертационного исследования сформулированы выводы, которые представлены в положениях, выносимых на защиту.

1. Нахождение историко-философских истоков возникновения «предпринимательского сущего» предполагает его анализ через поиски бытия.

2. Экономика есть символическая форма культуры, где многомерность человеческого бытия фокусируется в сферу предметно-чувственной жизнедеятельности человека. Посредством символов отражается участие предпринимателя в организации общественного и личного материально-финансового благополучия.

3. Иерархичность онтологических характеристик человека определяется структурностью антропосоциогенетического процесса. Свобода, смысл жизни, индивидуализация определяются глубинным основанием - компенсацией себя через выбор оптимальных механизмов адаптации к миру.

4. Фундаментальным метафизическим основанием предпринимательской деятельности является стремление к жизни вообще путем компенсирования себя через соединение цели и способа жизни во всеобщие бытие богатства и «организацию своего дела».

5. Онтологический статус предпринимательской деятельности фиксирует специфику ее проявления на различных уровнях.

а) на трансцендентальном уровне предпринимательская деятельность есть способ адаптации к миру посредством специализирования хозяйственно-экономической деятельности;

б) на объектно-субъектном уровне предпринимательская деятельность есть экономическое взаимодействие предпринимателя с природной средой, которую он превращает в капитал;

в) на субъектно-объектном уровне предпринимательская деятельность есть экономическое взаимодействие издержек (затраты труда, капитал, информация, морально-ценностные издержки) и прибыли (полезности), в рамках которого предприниматель выступает то в роли «жертвы капитала», то в роли его победителя;

г) на субъектно-субъектном уровне все элементы механизма предпринимательской деятельности осуществляются через призму культурных символов, где реальные и «превращенные» отношения предпринимателя с миром «живут» в структурах самостоятельно заданных и проявленных видимостей «квазипредметной бытийности».

6. В классификационной структуре теории деятельности предпринимательская деятельность ранжирована как предметно-преобразующий вид экономической деятельности с ее видо-родовыми признаками.

7. Использование феноменологического инструментария связано с методикой структуризации опыта предпринимательской деятельности. В исторической перспективе этот опыт организует интерсубъективную и трансцендентальную реальность как мира множества реальностей, проявленных через жизненные обстоятельства конкретной судьбы предпринимателя.

8. Успешность предпринимательской деятельности зависит от креативного отношения к миру и обусловлена осознанием аксиологичности пространственно-временной рефлексии и переживанием времени как сотворения инновации.

9. Философия виртуального мира есть квазибытийная форма сознания, ставшая в современных условиях эффективным способом адаптации предпринимателя к реалиям измененного бытия.

Научно-практическая значимость исследования

Теоретическое и практическое значение исследования заключается в разработки и апробации теоретико-методологической модели предпринимательской деятельности в философском аспекте. Предложенный методологический инструментарий позволяет выявить не только бытологический статус предпринимательской деятельности, но и вывести анализ предпринимательства в проекцию социальной перспективы, что существенно расширяет базу вариативности в исследовании различных моделей предпринимательской деятельности, например, становится возможным изучение содержания и компонентов предпринимательской деятельности в новых реалиях виртуального мира.

Разработанные в диссертации положения могут использоваться не только в философском, историческом, экономическом аспектах предпринимательской деятельности, но и в перспективном развитии деятельного подхода в целом.

Эффективность проведенного исследования проявляется:

- в прикладном использовании феноменологического инструментария в качестве практических методик структуризации личного опыта предпринимателя (на примерах строительных фирм г.Самары) по оптимизации делового пространства и времени, разработке позитивных форм видения бизнеса, преодолению иллюзорных форм осознания;

-в популяризации практического использования философского знания в среде предпринимателей;

- в методологическом исследовании для активизации учебного процесса в преподавании философии для студентов экономических специальностей.

Материалы диссертационного исследования были использованы для разработки спецкурса «Философские аспекты предпринимательской деятельности» и в учебном пособии для старшеклассников «Основы жизненного самоопределения», раздел I, рекомендованным Главным управлением образования администрации Самарской области.

Апробацияработы

Главные положения, результаты исследования, содержащиеся в диссертации, докладывались на заседаниях кафедр философии естественных факультетов Самарского государственного университета и на конференциях, в том числе «Интеллект и выживание: системный подход» (Всероссийская научно-техническая конференция, октябрь 1993, г.Самара); «Культура, творчество, человек» (Всероссийская республиканская научная конференция, февраль 1991 г., г.Самара); «Актуальные проблемы социального развития в условиях общественного преобразования» (Республиканская научно-техническая конференция,

сентябрь 1993 г., Казань); «Пути и методы совершенствования учебного процесса» (V Российская научно методическая конференция, апрель 1996 г., г.Самара); «Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем» (II Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 4-6 июля 1997 г., г.Самара); «Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем» (III Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 17-19 мая 1999 г., г.Самара); «Университетское гуманитарное и социальное образование: опыт, теория, методология» (Региональная научная конференция, 17 мая 2000 г., г.Саратов); «Педагогический процесс как культурная деятельность» (Ш Международная научно-практическая конференция, 4-8 декабря 2000 г., г.Самара); «Наука, антинаука и паранормальные явления (Международный научный симпозиум, 3-4 октября 2001 г., г.Москва); «Интеграция науки в высшей школе» (IV Международная научная конференция, 17-19 мая 2001 г., г.Самара).

Положительный отзыв на монографию автора, концептуальные положения которой легли в основу диссертационного исследования, был дан доктором философских наук, профессором кафедры Российской Академии наук И.Н.Буровой // Вестник Российского философского общества. Вып. 2 (26). М., 2003. С.177-178.

Монография автора стала лауреатом губернской премии в области науки и техники в номинации «Право, образование, гуманитарные и социальные науки за 2003 год.

Основное содержание диссертационной работы представлено в научных публикациях автора. Общий объем составляет 23,2 п.л.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 7 параграфов, заключение. Объем содержательной части диссертации - 245 страниц, список использованной литературы включает 330 работ отечественных и зарубежных авторов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор и актуальность темы исследования; в рамках исторического дискурса показывается степень разработанности пробел-мы; определена цель и сформулированы задачи исследования, очерчена методологическая основа исследования, сформулирована новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ИСТОКИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Философско-исторический анализ» предметом анализа становится выявление социально-культурных истоков становления предпринимательской деятельности. В философском аспекте разрешение этой задачи сводится к исследованию «предпринимательского сущего» через поиск его бытия. Если поиск сущего дают нам историю вещей и людей, создающих эти вещи, то поиск бытия - это поиск исторических корней, прикоснувшись к которым человек находит в себе силу для преодоления бессмысленности окружающего мира.

В первом параграфе «Исторические условия возникновения предпринимательства как сущего» подчеркивается методологическая роль системного подхода, который предполагает анализ конкретной ситуации возникновения предпринимательской деятельности со всей системой связей социокультурного пространства общества. Благоприятная для развития предпринимательства ситуация одновременно возникла в середине I тысячелетия до н.э. в Индии, Китае и Греции, но именно в античной Греции благоприятная ситуация превратилась в реальную ситуацию, структурирующую «предпринимательское сущее» как мир чувственно-материальных вещей и отношений. В работе подчеркивается, что истоками предпринимательской деятельности выступили не только благо-, приятные экономические и географические факторы (на что обращают внимание экономисты), но и особое, промежуточное звено, некоторая духовная наличность, пронизывающая всю систему связей древнегреческого социума в контексте его эволюционного развития: Космос - Логос - Разум - Полис -Личность (саморазвивающиеся Я). Каждое звено этой цепи - это собственная структурность: Космос - это порядок, Логос - это слово и мысль, понятие логическое и в то же время натурфилоосфское, Полис - это публичность жизни, победа в спорах, ориентация на успех, гибкая мобильность социальной структуры общества, Личность - это не только бытие Космоса, Логоса и Полиса, но и развитие самосознания. В русле сказанного актуальной становится дискуссия: был ли античный грек личностью? Ответ на этот вопрос будет возможен, если выявить онтологические истоки предпринимательской деятельности. В работе обосновывается противоположное мнение, которое обосновывается в трудах А.ФЛосева и И.С.Ко на, утверждавших, что античный мир не знал личности. Анализ знаменитых «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, законодательства Клисфе-ра и Солона, реформ Писистрата, которые способствовали развитию ремесел, мелкого и среднего землевладения и гибких механизмов социальной мобильности, создающее возможность довольно свободного перемещения из страты в страту, трудов Гесиода, Платона, Аристотеля,' мифологии и литературных памятников (древнегреческой эпиграммы) позволяет сделать вывод о том, что в античном обществе была «культурная ниша» для формирования личности. Так, превосходство Слова над принуждением способствовало развитию эмоционально-психологической основы для развития личных качеств предпринимателя: участие в дискуссиях порождали стремление к победе, ориентацию н успех, стремление к превосходству- этих пленяющих душу любого предпринимателя результата своих усилий. «Логика» мифа учила воображению, полету, фантазии, осознанию необходимости, рока как актом внутренней свободы, игрой с богами и с собою. Развитие рациональной, философской рефлексии способствовало синтезации рациональной установки сознания, нацеленной на достижение главной цели с морально-прогностической установкой, нацеленной на управление поведением. В результате на уровне межпредметной рефлексии формируется саморефлексия, процесс зеркального отражения себя через идентификацию с группой. Саморефлексия включала программу управления пред-принимателським процессом. Поэтому, когда античный делец надувал клиента с целью наживы и восклицал «да не покарают меня за это боги!», он прекрасно

понимал, что целенаправленно обманывая клиента, он не получит одобрение богов (боги в данном контексте - действующая норма-запрет) и потому заранее формировал установку на санкционированное оправдание своего поступка как в настоящем, так и в будущем.

Социальная система Полиса освободила античного грека от кабалы общинно-родовых авторитетов, обеспечила динамику вертикальной мобильности, реализуя многоразовые возможности проигрывания социальных ролей в различных поведенческих сценариях. Перечисленные факторы способствовали становлению личностных характеристик античного грека в рамках социокультурного контекста данной эпохи. Если свобода есть онтологическая характеристика предпринимательской деятельности, можно сказать, что в античном мире было не много свободных граждан, обладающих всеми условиями свободы, но также мало было рабов и метеков, у которых отсутствовали все условия свободы. Можно предположить, что уровень экономики в развитых полисах, действенность правовых норм, онтология рефлексии (разума) и игры (мифа), гибкая социальная структура с элементами предоставленных свобод — все это явилось историческими и философскими истоками возникновения «предпринимательского сущего», в основе которого зарождалось особое отношение к миру, где мир выступает всеобщим товаром, а социальная значимость человека определяется коммерческим успехом и степенью владения экономической властью. Но в этом отношении скрывалась жизнетворная сила, которая дала толчок развитию хозяйства как экономического мироустройства.

Во втором параграфе «В поисках метафизики предпринимательской деятельности» выявляются метафизические основания предпринимательской деятельности, поиск которых, с точки зрения автора, возможен в пространстве онтологических (метафизических оснований трансцендирования жизненного существования человека, его экзистенциальной самости.

Разделяя философский и религиозный подход, подчеркивается, что философский поиск трансцендентности человеческого существования связан с ана-лизом-иерархичности онтологических оснований человеческой специфичности. Онтологические характеристики человеческого бытия: свобода, смысл жизни, время, индивидуализация, пространство и др. - определяются более глубинным основанием: компенсацией себя через жизненно-оптимальные механизмы адаптации к миру, что выводит на решение более фундаментальной основы существование человека - проблеме преодоления собственной природной и социокультурной неполноценности с все возрастающей культурной саморефлексией и усилением индивидуализма во всех проявлениях. В представленном аспекте методологически значимой представляется «философия символических форм» Э.Кассирера, которая в рамках деятельного подхода соединяет характеристики человека - сознание и деятельность. Актуализация «философии символических форм» в качестве методологической основы ангажировалась спецификой символизации, которая не отрицала бытологического существования мира, в котором проявляется многофункциональная способность человека творить реальность. С другой стороны, символ определяет априорные правила для построения новых символов и ментальных состояний человека, в результате чего орга-

низуется иная иерархия ценностного отношения к мир. Экономика в данном аспекте есть символическая форма культуры, где многомерность человеческого бытия фокусируется в сферу предметно-чувственной жизнедеятельности. Посредством символов отражается участие предпринимателя в организации общественного, материального, личного благополучия. Анализируя классические тексты Гесиода, Ксенофанта Афинского, Фалеса Милетского, Аристотеля, Платона, мы пришли к выводу, что осевым символическим конструктом античности являлся Космос, модель которого выстраивалась по образу «ойкономии», стандартной экономической единицы организации хозяйственной жизни Полиса. Было показано, что Космос, в качестве автономно-значимого метафизического принципа, определял организационное устройство экономической жизни посредством символики «меры» как всеобщего порядка и справедливости. Поэтому в античном полисе, как показал Платон в «Политике», не было различия в принципах управления политикой и экономикой (домохозяйством). Мера, как метафизический принцип организации в точке пересечения экономико-хозяйственной предметности, философской рефлексии и стандартных правил поведения, сформировала тот тип экономического поведения, который соответствовал «ойкономии» как разумного устройства хозяйственной жизни: централизованного и разумного.

Постепенно наряду с ойкономией возникает рынок с его игнорирующими традиции и порядком отношениями товарного и денежного обмена, использованием наемного труда, формированием капитала. Движение «ойкономии» к рынку было изучено Платоном и Аристотелем не только в экономическом, но и в философском плане - как смена онтологических оснований жизнедеятельности человека. Если фундаментальным метафизическим основанием «политического человека», по мнению Аристотеля, было стремление к жизни вообще, то метафизическим основанием «денежного человека» (в рамках нового вида экономической деятельности - хрематистики) является стремление к увеличению денег, капитала до бесконечности, игнорируя разумные законы полиса. Аристотель создает в «денежном человеке» в его склонности к риску и стремлению к прибыли типологический прообраз Предпринимателя. В диссертации высказывается идея, что учение Парменида о бытие-небытие не только удовлетворило запрос античного мира заполнить пробел, возникший после «гибели богов», холодным рационализмом, но предложил эффективный способ адаптации к миру: метафизическим основанием стал «холодная рационализация» в том смысле, что из многовариантности бытия выбирается та модель поведения, в которой «максимизирована целевая функция». В «хрематистике» максимизирование целевой функции связано с целью «делать деньги любым путем», т.е. происходит совпадение цели и средства. В итоге делается вывод, что именно в «хрематистике» как историческом этапе становления предпринимательства произошло разделение должного и сущего, что привело к формированию системы эгоистически-индивидуальных предпочтений в мыслительной и поведенческой стратегии предпринимателя.

В работе обосновывается не только фундаментальное метафизическое основание предпринимательской деятельности как стремление к жизни путем

компенсирования себя посредством соединения целей и способов жизни во всеобщее бытие денег, но и другие специфические основания предпринимательского бытия: свобода путешествий, свобода выбора предпочтений, индивидуализация эгоизма и ответственности, универсализация личной жизни. Известно, что Платон не брезговал предпринимательством, занимался спекуляцией зерна, Диоген Синопский занимался подделкой полноценных монет, Демокрит из Абдер не только занимался купеческой деятельностью, но предъявил новый опыт бытия: знания дороже наследства и денег... Знаменитый Фалес Милетский доказал, что «при желании философ легко разбогатеет, но не это есть предмет их стремлений».

В итоге автором высказывается идея. Своеобразный способ мышления: соединение философской рефлексии с мифологическим воображением сформировал неоднозначную структуру поведения античного предпринимателя. С одной стороны, ему были присущи характеристики: холодный рационализм, склонность к риску, сильная мотивация к достижениям - ради денег можно идти на многое, но, с другой стороны, рациональность выбора во многом определялась символикой Космоса, как образца-нормы экономического поведения Поэтому любовь к мудрости еще не отделялась и не противопоставила себя стремлению к богатству.

Во второй главе «ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ» разворачивается предложенная автором программа построения методологических оснований для классификации предпринимательской деятельности и введение ее в общую теорию деятельности.

В первом параграфе «Предпринимательская деятельность: теоретические и методологические проблемы классификации» отмечается, что «категориальная размытость» понятия «предпринимательская деятельность» затрудняет определение ее родовых характеристик и ограничивает возможность построения концептуальной теории предпринимательской деятельности. Методологическим каркасом для построения концепции предпринимательской деятельности служит разработанная учеными общая теория деятельности. Несмотря на критический подход к теории деятельности, связанный во многом с отождествлением деятельностного подхода с именем К.Маркса, в русле новых исследований раскрываются новые методологические возможности, которые скрыты в деятельностном подходе. В диссертации подчеркивается, чтобы отказаться от узкой интерпретации деятельного подхода, необходимо изменить саму научно-нормативную систему знания, заложенную в этом подходе. Суть этого изменения заключается, по мнению автора, в соблюдении динамического единства уже существующих стандартов знания и разработке новых образцов исследования. Можно выделить основные отношения к миру: органично вписаться в него и успешно действовать в рамках существующих социокультурных программ, а можно, выйдя за «наличное бытие», реализовать свои родовые признаки: свободу, индивидуализм, рефлексию - и тем самым самолично выстроить мозаику собственной жизнедеятельности. В реализации своих родовых признаков единство субъекта и объекта фиксируется как событие, в котором субъект есть «беспокойство об объекте». Это беспокойство помещает объект (в

качестве компонента) в опыт субъекта с чувственно-эмоциональной окраской, исходящей от объекта и направленной на него. Тем самым объект субъективируется как со-вместное воображение, которое можно считать тоже основанием деятельности по поводу обмена прошлого, настоящего и будущего и самих себя. При этом временные акты деятельности проявляются как моменты выявления соответствия между предметами, вещами с их смыслами и осознание данного соответствия в качестве конечного результата деятельности. Результат уже в последующем временном акте выступает как реальная возможность поиска новых соответствий. В философском аспекте «мера» соответствия объекта своему социальному смыслу, а также «мера» аутентичности различных субъектив-ностей определяется мировоззренческой установкой человека. В исследовании подчеркивается, что различное отношение к миру определяет различное содержание деятельности, а сами выявленные различия выступают компонентами осуществления деятельности. Это, по мнению автора, позволяет четок «развести» статус различия как отношения к миру и статус различия как механизма деятельности. Эти различия можно использовать в качестве базовых оснований для группировки признаков в классификационном описании деятельности.

Трансцендентальным стержнем, пронизывающим всю мозаику деятельности, является витально-адаптационное отношение к миру, которое разделяется на природную, социокультурную и психологическую адаптацию. По основанию этих различий выделим типы деятельности: экономика, политика, поведение - содержание которых имманентно содержит возможность иных вариаций. Иные вариации деятельности: предметно-преобразовательная, познавательная, аксиологическая, информационная - определяется собственным специфическим отношением к миру. Статус различия развертывания механизма деятельности предполагает классифицировать видовые признаки деятельности можно по действию элементов деятельности: от результата к мотиву, от цели к средству. На основе статуса различия внутреннего механизма деятельности можно выделить материальную, духовную, целенаправленную, предметную. По основанию качества проявленных различий выделяем продуктивную и репродуктивную, инновационную и традиционную.

Классификация видов деятельности включает различие по способам осуществления, или существование, т.е. формам социокультурной структуризации деятельности в ее историко-временной обозначенности. Преодолевая известную дихотомию двух форм деятельности - объектно-объектную и субъектно-субъектную (о неизбежности которой говорят не только философы, но и экономисты), обозначим материальное производство как конкретно-историческую форму экономической и любого вида предметно-преобразовательной формы: социализацию, в рамках которой происходит накопление и передача опыта через систему социальных институтов, и культуру, где осуществляется понимание «инаковой субъективности, утверждаются нормы-образцы всех видов деятельности, определяется «граница истинного лица человека, как субъекта деятельности».

Несмотря на спорность классификационных оснований предпринимательской деятельности: различия в отношении к миру и различия в действиях само-

го механизма деятельности, предложенный методологический подход позволит рассматривать предпринимательскую деятельность не только в экономическом ракурсе, но и через призму социально-культурных смыслов и метафизической бытийности предпринимателя.

• Во втором параграфе «Специфика и онтологический статус предпринимательской деятельности» в рамках предложенной автором методологической программы определяется «ранг таксона» предпринимательской деятельности в общей классификации деятельности, выявляется ее специфика, проводится сравнительный анализ экономических и правовых определений предпринимательской деятельности.

В рамках конкретизации представленной автором методологической программы статус предпринимательской деятельности выявляется через определения «ранга таксона» и анализа предпринимательской деятельности на различных уровнях отношения к миру. Автором высказывается идея, что «таксомиза-ция» понятия предпринимательской деятельности определяет четкость ее категоризации и выявление ее специфики видо-родовых признаков.

Проведя содержательный анализ многочисленных экономических определений предпринимательской деятельности, автор выделил следующие ее родовидовые характеристики: быть деятельностью; системность, объединяющая все совершаемые действия в одно целое; направленность на получение прибыли; самостоятельно осуществляемая деятельность.

Автором предлагается собственное «таксомирование» предпринимательской деятельности в иерархической классификации общей теории деятельности. По признаку отношение к миру предпринимательская деятельность есть вид экономической деятельности в единстве трансцендентального, институционального и культурно-антропологического. По своему содержанию она является предметно-преобразующей и структурно исторически развивается в формах материального производства, социализации, культуры.

Проведя сравнительный анализ экономического и правового определений, автор соглашается с общим мнением, что правовое определение предпринимательской деятельности по сути есть экономическое определение. Но, включая институциональные характеристики экономики, правовое определение скрывает философскую обозначенность. Через признак обязательной легитимности правовое определение предпринимательской деятельности описывает не только условия ее бытия, но и условия ее небытия.

Поэтому в исследовании правовое определение предпринимательской деятельности считается более «работающим», т.к. оно не только фиксирует таксон предпринимательской деятельности как вида экономики, но и учитывает специфику ее сущности как совокупности родо-онтологических признаков.

Специфика предпринимательской деятельности проявляется не только через ее родовые признаки, но и через структурность механизма ее развития. В диссертации наглядно показывается, что экономическая и философская рефлексивность по-своему раскрывают содержание компонентов предпринимательской деятельности. Подчеркивается, что философская рефлексия более «утонченно» в гносеологическом и методологическом плане схватывает нюан-

сы развертывания механизма предпринимательства как целенаправленного и целеполагающего процесса. Экономическое знание ограничивается анализом компонентов предпринимательской деятельности только как функции в выборе предпочтительных вариантов. Так, если экономика определяет риск как меру соотношения ожидаемой прибыли с вариантами экономической опасности, то в философсокм плане «бытие» риска есть ценностный универсум различных отношений к миру, где риск может выступить неким символом, скрывающим «таинственную романтичность» и престижность, смелый вызов Судьбе и негативным жизненным обстоятельствам. Риск - это пусковая пружина развертывания внутреннего механизма предпринимательской деятельности через взаимодействие базовых ценностей, мотиваций, прогностических и поведенческих установок, актов самосознания предпринимателя. В экономическом плане цель предпринимателя - получение прибыли. Философия обращает внимание на прибыль как транцендентальную возможность развертывания собственного потенциала предпринимателя, это способ выхода за рамки витальной адаптации как выживания посредством организации собственного дела. Прибыль по-русски означает «то, что добавлено к бытию». Именно эта «добавленность» позволяет Предпринимателю выйти за рамки противопоставления «субъект-объект», почувствовать в себе субъекта, включив себя в многообразие бытия: свободу, время, творчество, самопознание, ответственность. В этом процессе «прочувствования» осуществляется интериоризация, т.е. переработка внешних, часто враждебно воспринимаемых юридических, правовых и других норм в осознанную структуру социальной ответственности. В связи с изложенным в исследовании проводится мысль о проблематичности включения размера прибыли в моральную оценку конечного результата деятельности предпринимателя. Автор высказывает мысль, то более уместны не моральные оценки «плохой-хороший», а выход на ценность Гармонии как оптимального единства лично-эгоистических целей предпринимателя с общественно значимыми результатами его деятельности (новые производства, технология, меценатство). Именно в этой гармонии заложена реализация «экзистенциального» потенциала предпринимателя через актуализацию культурного опыта человечества и собственного жизнеосмысления. Через включение в Гармонию осуществляется «культурная» значимость, которая, через осознания смысла жизни, приводит человека к осознанию того, что мир и Я ценны сами по себе в качестве само-наличного бытия, которое реализуется посредством творчества. В творчестве, как объеди-ненности субъекта любой деятельности в единую связь времен, предприниматель становится равным ученому и художнику. Но по ту сторону творчества поиск смысла жизни для предпринимателя становится дискомфортным: мир и человек выступают для предпринимателя в качестве товара, а социальная значимость человека определяется мерой богатства и власти. Это, как показал Э.Фромм, определяется «эксплуататорским и рыночным отношением к миру, что заставляет предпринимателя относиться к себе и другим, как к товару, который можно купить или продать. В этом значении сотворение бытия для предпринимателя - это и есть сотворение богатства. В отличие от художника и ученого, которые творят многообразие вариантов бытия, предприниматель ограни-

чивается построением хозяйственно-экономической модели, где товары, деньги, прибыль, богатство обозначают видимость жизни, заменяя истинность человеческих отношений и чувств. В этой замене содержится латентная возможность выхода на субъект-объектное отношение с миром, но в пределах жизни экономических и властных символов. В диссертации на основе анализа «классиков» современной экономической теории фиксируется специфика онтологического статуса предпринимательской деятельности на объектно-субъектном уровне, где предпринимательская деятельность есть экономическое взаимодействие издержек и прибыли (полезности). На этом уровне цель предпринимательства сводится к рационализации функции: максимизировать полезность и минимизировать издержки. При этом Предприниматель может проигрывать разные роли: «жертвы» или победителя капитала, возможно «растворение предпринимателя в поведенческой модели потребителя». Все компоненты предпринимательской деятельности развертывают свое действие как на объектно-субъектном, так и на субъектно-субъектном уровнях.

В третьем параграфе «Феноменология предпринимательской деятельности» наглядно демонстрируется целесообразность феноменологического подхода к анализу предпринимательской деятельности.

Автор доказывает, что феноменологическое знание отражает предметность видимого бытия, что дополняет знание о предметности действительного. С помощью феноменологических процедур возможно получить знание об обществе не сколько как существующем независимо от всякого объекта, сколько существующем для всякого объекта. Рассеивая опасения многих ученых в познавательных способностях феноменологии, в диссертации проводится мысль, что интерсубъективность может быть интерпретирована не только в субъективированном плане (т.е. как результат деятельности сознания, «собственника сознания», сознания другого), но и в объективированном плане, где интерсубъективность есть результат конституирующей целостности деятельности человека. Именно этот результат, по мнению диссертанта, есть недостающее звено в движении от субъективных образов, представлений и интерпретаций к их социокультурной оформленности в виде символов, артефактов, культурных явлений в векторной траектории исторической перспективы. С этих позиций историческая перспектива выступает для предпринимателя не только совокупностью экономических факторов, но и совокупностью жизненных обстоятельств, определяющих жизнь, судьбу и дело предпринимателя. На основе анализа биографий тринадцати «гениев бизнеса» показывается эффективность использования феноменологического инструментария в анализе жизненных обстоятельств, в частности повседневной редукции, которая вычленила специфичность предпринимательского опыта (напряженно-бодрствующее личное участие в мире по освоению пространства, времени, социальных взаимодействий, возникающих на основе предпринимательской деятельности). Предпринимательский опыт содержит креативность, специфическую способность структуризации повседневного опыта как соотнесение личной повседневности с опытом «других ми-ров»и умению согласовать общие интенциональные объекты, образующие интерсубъективный мир. Можно сказать другими словами: структурировать опыт -

значит практически решить метафизическую проблему - как одновременно принадлежать всему миру и остаться самим собой. Гениям бизнеса удалось сделать это позитивно: временное отсутствие бытия (кризисы, жизненные барьеры, ситуации риска) они сумели превратить в созидательную деятельность.

. В диссертации приводится пример негативной структуризации опыта (на династии дома знаменитых Ротшильдов), предъявлявших миру собственный опыт повседневности: накопление богатства - расцвет бытия, потеря богатства -конец бытия, отсутствие желаний и стремления к жизни. В целом отсутствие опыта креативности делает предпринимателя простым субъектом рынка, а сама деятельность по производству только богатства становится не стремлением к жизни, а лишь повторением пройденного, уходящего в бесконечность.

В диссертации отмечается, что в рамках исторической перспективы происходит интеграция феноменологической интерсубъективности и трансцендентальной реальности. В экономической реальности данная интеграция фиксируется в экономической зависимости хозяйственной деятельности в целом (и предпринимательской в частности) от исторически предшествующей траектории развития, что было показано на примере соотношения прав чиновника и собственника. Это, в единстве с трактовкой свободы в духе своеволия и правовым нигилизмом определяло поведенческую специфику современного российского предпринимателя.

В диссертации подчеркивается, что интерсубъективность как инструмент сравнения разнообразных культурных моделей бытия может выступать методологической основой для построения сравнительных типологий «бизнес-культур». Интерсубъективность выступает не только методологической основой, но и практическим конструированием опыта предпринимательской деятельности. В диссертации это демонстрируется на действии конкретных механизмов конструирования интенциональных объектов во внутреннее время предпринимателя, что показывается на примере строительных фирм г.Самары.

Известно, что в интерсубъективности тематизируются свойства субъекта -интенциональность, которая становится самореализующейся, весь поток впечатлений переориентирует на самого себя. В этом акте интенция выступает способом аутентичности субъективности одного человека объективной бытий-ности Другого. Выявленные параметры аутентичности и есть основа для устранения логических оснований для обмана и самообмана, что конструирует отношение доверия между деловыми партнерами. Интенциональная процедура может быть использована в качестве методики рефлексивного управления: перевода саморефлексии на уровень метапредметной рефлексии (самоидентификация с группой) и внешней рефлексии (нормы-правила), что оптимизирует эффективность предпринимательской деятельности. В конце параграфа автор обосновывает не только эффективность феноменологического инструментария для оптимизации эффективности предпринимательской деятельности, но и делает вывод: в экономике, как символической форме культуры, элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, деньги и т.д.) могут одновременно существовать в различных измерениях культуры - как артефакт культуры, как экономические очевидности; как интерсубъективно организо-

ванная реальность; как интенция, выявляющая соотношение обмана и самообмана у себя и быитйности Другого. В определенном значении феноменология может выступить методологией в исследовании фактов предпринимательской деятельности, например, в изучении символической ценности как высшей форме потребительской стоимости, но это уже направленность другого исследования.

В третьей главе «ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ФИЛОСОФИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ» акцентируется проблема онтологического существования предпринимательской деятельности в виртуальном пространстве, которая институируется проблемой теоретико-методологической определенности и «разведении» существенных изменений самого содержания предпринимательской деятельности и символическими формами представленности этой деятельности в обществе. Решение этой проблемы позволит определить реальные, а не мифологичные изменения в структуре предпринимательства и провести анализ модусов иных отношений предпринимателя с миром.

В первом параграфе «Социальная онтология и антропология виртуальности» в рамках концепции постмодерна предлагается соединить онтологический и культурно-антропологический подходы для изучения предпринимательской деятельности в пространстве виртуальности. Отмечается, что принцип онтологической иерархичности сохраняется по отношению к изучаемому феномену, поэтому автор выделяет первичное онтологическое основание виртуальной реальности - пирамидальную глобализацию, придающую механизмам социальной адаптации оттенок планетарности. В диссертации проводится мысль, что глобализация, инициировав технический прогресс информации, по-разному структурировала общество, сформировав различные модели коллективного (деятельность фирм и т.д.) и индивидуального предпринимательства. Если в обществе модерна «мозаичная культура», как итог непрерывного, беспорядочного потока случайных связей, породила идеологию быстрых денег, наращивание которых зависит не от качества, а от скорости принятого решения, акцентирует доминанту оппортунистического поведения, то на уровне макро- и микроэтики разрабатывается «философия фирмы», которая основывается на симпатии и доверии к партнеру. Это способствует минимизации трансакционных издержек взаимодействия фирм и достижению равновесия на рынке в процессе длительного этапа. В обществе постмодерна «мозаичная целостность» разрушается сетевой структурой киберпространства. Поведение фирм в рамках ки-берпространства изменяется: присутствие «сетевых эффектов» присваивают товарам и услугам характеристики высоких положительных эксерналий использования - чем больше число потребителей данного товара или услуги, тем выше полезность для каждого отдельного пользователя (как в случае подключения компьютера к Интернет). Фирма весь спектр своих прав передает сети. Интеграция традиционных фирм в сеть становится столь мощной, что некоторые аналитики ставят вопрос об исчезновении фирмы как субъекта рынка. Вся динамика общества организуется по сетевому принципу: сетевая логика пронизывает производство, создавая его новые формы (ТНК, ТСА), институты вла-

сти, финансы, культуру, личную жизнь человека. Онтология социального бытия превращается вы онтологию сети. На трансцендентальном уровне экономика из способа хозяйствования превращается в многомерную властную систему координат, в рамках которой информация формирует собственное отношение к миру, которое посредством новых символов и «превращенных форм сознания» определяет парадигму исторического развития. На институциональном уровне онтология сети проявляется в новых «стратах»: виртуальные воротнички, которые поделены на «пролетариат» (гасторбайторы) и элиту (алгоритмисты); «преступные группировки (хакеры, крикеры, фрикеры); персональные предприниматели (например, трейдеры, получающие прибыль на игре валют). В результате прохождения электронных денег, новейших информационных технологий принцип ненаказуемости в правовом аспекте становился основой поведения всех экономических субъектов. Причина ненаказуемости, по мнению автора, находится в «растворении» поддерживающих структур (норм права, традиции, доверия и др.) в пространстве виртуальной реальности. Итогом этого растворения стало изменение культурно-антропологического алгоритма обмана. В вир-туале любое оппортунистическое поведение партнера превращается в символическую игру, в ходе которой каждый стремится создать имидж превосходства над деловым партнером, что станет кластером экономической победы. На примере символики денег в диссертации наглядно показывается, что эмпатия, доверие, симпатия проявляются не как механизмы рыночных трансакций, а как инструменты мошенничества, но осознаваемые в качестве честного приема в создании положительного образа. При этом экзистенция жизненного опыта и знания актуализируется как опыт и знание обмана. В этих условиях интенция виртуальности «казаться, а не быть» становится не только априорным механизмом сервиса всеобщего стандарта, но и онтологической основой виртуальной реальности в качестве самой себя. В культурно-антропологическом плане человек превращается в «сетевого человека», его деловая этика - в «сетевую этику», его система ценностей - в «сетевой менталитет», где ценностями выступают образ, марка, успех. Рефлексия замещается компьютерными играми, где работа со знанием сводится к воспроизводству скачанной информации, а роль учителя-мудреца сводится на нет. Поэтому общим метафизическим основанием «сетевого человека» становится не стремление к жизни вообще, а всепоглощающее желание утолить жажду потребления базисной единицы информации в различных ее проявлениях. Это основание бытия «распредмечивается» в конкретные поведенческие установки: все сразу - здесь и сейчас. В конце подчеркивается, что осуществление метафизической возможности для проявления свобод: игра, рефлексия, смысл жизни, риск - трактуется научным сообществом как пессимистично, так и оптимистично. Автором высказывается позиция, что в компьютерной логике скрывается тип метафизического вопрошания в новых условиях, а сама виртуальная реальность есть попытка нового ответа на это вопрошание, в котором хранится «закодированная интенция» - желание человека вновь почувствовать в себе субъекта и с помощью виртуальной реальности вписаться во всеобще-значимое бытие.

Во втором параграфе «Предприниматель в бытии виртуальной реальности», продолжая идею, что специфика априорных форм бытия в виртуальном мире заключается в том, что сохраняя атрибутику реальности, они формируют игровую имитацию образов этой реальности, автор практически анализирует те изменения, которые произошли в содержании и компонентах предпринимательской деятельности.

Известно, что переход от производства вещей к производству нематериальных знаков привел к замене обмена вещей обменом знаков. В этих условиях невиданные масштабы приобретает символическое производство и символический капитал. Отношения основных агентов предпринимательства по поводу символического капитала выстраивается как некое соответствие узнаваемого в структурах восприятия наемного работника и предпринимателя, которые, включившись в виртуальную реальность, разыгрывают новые происходит трансформация новые правила бытия. В ходе «информационных игр» происходит трансформация содержания предпринимательской деятельности: производительная деятельность предпринимателя или фирмы превращается в симуляцию деятельности, а оппортунистическое поведение в «форме практики неоплаченных векселей» становится знаком позитивности, которая в виртуальном мире ангажируется как серийная практика не-обмана. Не-обманом становится и личное знание предпринимателя, сводимое к тому, как совершать обман. В исследовании показывается, как реально производительная деятельность компании, фирмы замещается симулякром «виртуальной, которая, в свою очередь, есть результат коммуникативного дискурса сети. Активное использование технологии присвоения изменяет векторность целеполагания предпринимательской деятельности, перемещая ее в сфере спекулятивных операций. В работе отмечается неоднозначная оценка указанных процессов. С одной стороны, возрастает возможность экономической свободы и возможности каждому имеющему компьютер стать предпринимателем, наращивать капитал. С другой стороны, так как контроль над средствами производства все равно не переходит к работнику, то производство информационных продуктов мало отличается от работы швейной фабрики, а фактический материал, приведенный в работе, показывает, что часто в работе «личных» предпринимателей отсутствует атрибутивный признак: быть самостоятельно осуществляемой деятельностью. Даже «информационная элита» не распределяет конечный результат (прибыль) и не может выступить с законченной информационной продукцией, то полезность продукта оформляется бизнес-структурами (сетевые фирмы, сети фирм, транснациональные альянсы), которые в лице своих организаций детерминируют и структурируют не только цель автономного предпринимателя или бизнес-пользователя, но и весь алгоритм целеполагания предпринимательской деятельности, варьируя модусами свободы и творчества. На языке философских категорий соотношение бизнес-организаци и модуса свободы рассматривается как соотношение познанной/непознанной необходимости и свободы, что в предпринимательской деятельности актуализируется через отношение предпринимателя к условиям среды. Данную актуализацию можно осуществить в рамках уточнения статуса объективности виртуального мира, что выяснит со-

отношение реальных и иллюзорных информации, высветит другие соотношения свободы и необходимости в предпринимательской деятельности, сфокусировав направленность социальной перспективы в сторону разработки эффективных отношений предпринимателя с миром. Так как основным ресурсом общества остается энергия, то автор позволяет сделать некоторые выводы:

-для предпринимателя виртуальная реальность выступает не объективно существующей, а существующей в качестве значимой, видимой, заявленной. Ее функционирование в качестве таковой реализуется через новые символы - си-мулякры, которые смещают значение объекта на образ, копию уже означенного объекта. В результате предприниматель имеет дело с образом образа объекта, что стирает грань не только между объективным и реальным, но и между реальным и символическим (в его «классически-культурном» варианте);, -это вносит путаницу в четкость экономического критерия отношений собственности, что в институциональном плане привело к юридически-регламентированному расхождению в классификации объекта собственности (зафиксировано ст. 2 Федерального закона «Об участии в международном информационном обмене» и в Положении «Учет основных средств» ПБУ);

-в соответствии с философскими декларациями структурализма (ЖДеррида, Ж.Делез, Ф.Гваттари и др. субъект предпринимательской деятельности, а значит и полученная им прибыль социально и культурно похоронена, тем не менее «виртуальная прибыль» изящно и быстро может «распредмечи-ваться» в материально представленную в форме сверхдоходов или перераспределения природных ресурсов. В «потоке этого распредмечивания» четко высвечивается отношение реальной и виртуальной, иллюзорной свободы, что в диссертации показывается на примере австралийской компании TEE.

На уровне первичного редуцирования мира виртуальная свобода может осознаваться предпринимателем не в качестве действительной, а как «иллюзия мира», но субъективно приемлемая иллюзия. Приемлемая в качестве символического опыта обмана, санкционирующая деструктивные формы деятельности. Алгоритм обманно-спекулятивной деятельности в плане социальной перспективы сводит на нет накопленный позитивный опыт предпринимательской деятельности (расширение производства, новаторство, творчество, служение обществу). Эталоном деструктивного опыта является опыт «виртуальных отмычек», который на трансцендентальном уровне выступает как опыт «витального выживания»в борьбе за природные ресурсы, а на антропологическом уровне этот опыт приводит к формированию практик «экономического вожделения» и эгоистического гедонизма. Сегодня эскалация этих практик приводит к размыванию норм деловой этики и социальной ответственности бизнеса.

-для предпринимателя виртуальная реальность есть вторичное редуцирование мира, но природа при этом осознается объективной реальностью. Это порождает «кентавр-сознание» и возможность формирования позитивного мировоззрения, включающего экологический и антропологический момент, что позволяет предпринимателю успешно внедрять собственное проектирование.

- Если предприниматель относится к виртуальной реальности только как к способу извлечения сверхприбыли, при этом виртуал выполняет манипулятив-

ную функцию любой социокультурной иллюзии, с помощью которой заинтересованные бизнес-элиты заменяют «наличную» деятельность предпринимателя «не-наличной», т.е. нелегитимной. Последствия этой замены в плане социальной перспективы могут оказаться непредсказуемыми.

- Отношение к виртуальной реальности как «игре в жизнь» может привести к исчезновению самой предпринимательской деятельности и четкости ее элементов - цель, риск, прибыль, личность предпринимателя действительно станут «смутным следом», а сама жизнь - досадной помехой.

В итоге подчеркивается двойственное значение виртуальной реальности для развития предпринимательства в пространстве социальной перспективы. С одной стороны, виртуальная реальность есть еще одна витальная адаптация к миру, но с оттенком всемирной планетарности. С другой стороны, витальность есть еще малоизученный сетевой способ организации хозяйственной жизни, проявляющий эту специализированность через оптимизацию родовой сущности предпринимательской деятельности - получить прибыль. В виртуальной реальности произошли трансформационные изменения как в содержательной стороне предпринимательской деятельности, так и в качестве ее компонентов. Предприниматель имеет дело с символическим капиталом и символической прибылью, интеллектуальной рентой, электронными деньгами, автономными знаками товаров. Цель производящей деятельности замещается его имиджем. Исторически апробированные риски дополнились виртуальными, игровыми, коллективными, экзистенциальными. Сформировались новые «страты» субъектов предпринимательской деятельности и новые организации бизнес-структур: сетевые фирмы и сети фирм. Способы получения прибыли приобрели присваивающий оттенок: спекулятивные операции, метатехнологии, технологии маркетингового обмана и др.

В диссертации высказывается идея, что в философском аспекте изучение виртуальной реальности дает уникальный эвристический шанс перехода с дихотомии объектно-субъектной парадигмы на субъектно-субъектную, что в практическом отношении актуализировать экологическую и антропологическую составляющие социальной ответственности. В рамках социальной перспективы это изменит вектор направленности с доминанты спекулятивно-присваивающей на доминанту творчсски-производимой предпринимательской деятельности. Этот экономически-экзистенциальный переворот станет возвращением предпринимателя в реальную «метафизику бытия», а не иллюзорную, свободу симулякров.

В заключении автор отходит от принятого стандарта резюмировать основные выводы диссертационного исследования, т.к. они актуализированы отдельно в каждой главе. Автор только еще раз подчеркивает теоретические и практические возможности философии в исследовании предпринимательской деятельности, но уже в условиях новой, виртуальной реальности.

Результаты диссертационного исследования изложены автором

в следующих научных публикациях:

1. Борисова Т. В. Философский анализ предпринимательской деятельности. Самара: Изд-во Самарский научный центр РАН, 2003.166 с. 10,4 п.л. »

2. Борисова Т. В. Формы соотношения новой и старой культур в культурно-исторических процессах: Межвуз. сб. трудов. Вып. 2. Куйбышев: Изд-во Куйбышевского гос. ун-та, 1977. С.90-96.0,5 п.л.

3. Борисова Т.В. Отрицание как форма взаимоотношений культур в культурно-исторических процессах // Методологические проблемы науки и культуры: Сб. трудов. Вып. 4. Куйбышев: Изд-во Куйбыш. гос. ун-та, 1979. С.81-83.0,Зп.л.

4. Борисова Т.В. Методологические проблемы развития духовной культуры: Автореф. дис. на соискание ученой степени канд. филос. наук. Саратов, 1982.16 с. 1,0 п.л.

5. Борисова Т.В. Переработка как форма преемственности культуры: Межвуз. сб. Куйбышев: Изд-во Куйбышевского гос. ун-та, 1984. С.134-142. 0,5 п.л.

6. Борисова Т.В. Этническая традиция как способ освоения культуры: Межвуз. сб. трудов. Куйбышев Изд-во Куйбышевского гос. ун-та, 1988. С. 111116.0,4 пл.

7. Борисова Т. В. О противоречиях познания противоречий социокультурного процесса // Проблемы исследования диалектических противоречий объективного мира и познания. Самара: Изд-во Самарского гос. ун-та, 1991. С.111-115.0,3 пл.

8. Борисова Т.В. Политическое сознание в контексте демократии и свободы // Экономика. Демократия. Нация: Сб. деп. ИНИОН. №46824. Самара, 1992.4 с. 0,4 п.л.

9. Борисова Т.В. Рынок - политическая деятельность - текст // Современные проблемы рыночных отношений: Сб. статей. Деп. ИНИОН РАН. №50077.5 с. 0,4 п.л.

10. Borisova T. Peculiar Features of Mentality and Value of Freedom in the Political Consciousness of Rossia's society // Provincial Consciousness of Rossia: The Past and the Future: Historical Psychology of Rossian Consciousness, 1995. С.10-12.0,2п.л.

11. Борисова Т.В. Психологическое содержание личностного самоопределения / Основы жизненного самоопределения: Учеб. пособие. Разд. 1. Самара: Изд-во Самар. дом печати, 1996. С.49-89.2,5 п.л.

12. Борисова Т.В. Системный анализ и социокультурная ситуация современной России // Проблемы методологии: Сб. статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1998. С. 161-168.0,5 п.л."

13. Борисова Т.В. Время в бизнес-культурах: Опыт сравнительного анализа // Рыночная экономика. Вып. 3. РАН. Самара, 1999. С.67-69.0,2 п.л.

14. Борисова Т.В. Онтологический статус риска в структуре предпринимательской деятельности // Рыночная экономика. Сб. статей. Вып.4. Ч.1. РАН. Отделение экономики МИР. Самара, 2000. С.384-388. 0,5 п.л.

15. Борисова Т.В. Методологические основания предпринимательской деятельности // Вестник Университета Российской академии образования. М.,

2001. С.73-77.0,5 п.л.

16. Борисова Т.В. Онтологический статус этики бизнеса в предпринимательстве // Россия: Экономика, политика, человек. Деп. в ИНИОН РАН; №55211.9 с. 0,8 п.л.

17. В Борисова Т.В. Время в социуме культуры и предпринимательской деятельности (онтологический аспект) // Известия Самарского научного отделения РАН. Самара, 2001. С.47-52.0,4 п.л.

18. Борисова Т.В. О концептуальной теории предпринимательской деятельности: Постановка проблемы // Известия самарского научного отделения РАН. Вып. 2. Самара, 2001. С.49-56.0,7 п.л.

19. Борисова Т.В. Специфика и онтологический статус предпринимательской деятельности // Научные чтения УРАО. Самара: Изд-во «Научный центр»,

2002. С.248-266.1,9 п.л.

20. Борисова Т.В. Нужна ли предпринимателю философия (полемический спор между философом и экономистом)? // Вестник СФ МГУП. Сер. «Гуманитарные науки». Вып. 3. М., 2003. С.46-49.0,2 п.л.

21. Борисова Т.В. Феноменология предпринимательской деятельности // Материалы III Международной научной конференции. М.: Изд-во УРАО, 2003. С.24-31.0,5 п.л.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ООО "Растр" 443068, г. Самара, ул. Скляренко, 20, оф 105, тел.: 34-58-72

Подписано а печать 01.11.04 г. Бумага офсетааяГ^О*84'1/16 ' '< л (t/л Печать RISO. Уел печ. л. 2,5. Тираж 100. Зак|з М> к$ 0 О 5 U

\ м Í* я

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Борисова, Татьяна Вадимовна

Введение.

Глава I. Социально-культурные истоки предпринимательской дея

- тельности. Философско-исторический анализ.

§ 1. Исторические условия возникновения предпринимательства как сущего.

§ 2. В поисках метафизики предпринимательской деятельности.

Глава II. Онтологический анализ предпринимательской деятельности.

§ 1. Предпринимательская деятельность: теоретические и методологические проблемы классификации.

§ 2. Специфика и онтологический статус

Ф предпринимательской деятельности.

§ 3. Феноменология предпринимательской деятельности.

Глава III. Предпринимательская деятельность и философия виртуальной реальности.

§ 1. Социальная онтология и антропология виртуальности.

§ 2. Предприниматель в бытии виртуальной реальности.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Борисова, Татьяна Вадимовна

О предпринимательской деятельности написаны тонны литературы, как популярной, так и научной. Поэтому у иного читателя сложилось твердое убеждение, что о предпринимательстве написано все или почти все! О нем писали и пишут многие: журналисты, политики, юристы, ученые всех уровней и рангов, сами предприниматели. Можно даже высказать ироничную мысль, что писать о предпринимателях стало своего рода эталоном, некой харизматической потребностью к современности. Но самую большую лепту в изучении феномена «предпринимательство» внесли, конечно, экономисты, справедливо полагая, что исследование предпринимательской деятельности является только их прерогативой.

Поэтому вполне логично напрашивается вопрос: что остается делать философу с его метафизическими «изысками» в данной ситуации, возможно ли обнаружить какие-нибудь «белые пятна» в уже сформировавшейся теории предпринимательской деятельности, содержание которой экономист зачастую лишь фиксирует, но не анализирует в силу «указующего перста» экономической парадигмы? Чтобы ответить на эти и другие вопросы, которые могут возникнуть в дальнейшем, выясним суть взаимоотношений философии и экономики в процессах познания мира. Сразу же скажем, что их взаимоотношения не были простыми и зачастую напоминали (да простят меня философы и экономисты!) «романтические игры влюбленных», которые одновременно жаждут быть вместе, и при этом каждый определяет собственные правила игры. Так, философия часто претендовала на собственное изучение экономической жизни в ее «предельной абстрактности»1. Сами же экономисты познание всей жизни сводили к познанию только экономической ее стороны. Поэтому экономист, представляя экономику в ее универсальной форме, сам обозначает ее предел: экономика, вобравшая в себя весь мир - мир, взятый как экономика. Но при подобном подходе возникает естественный вопрос: а что считать пределом, пре

1 См. подробнее: Кирьяков В.Л., Московцев А.Ф. Научное и философское мышление экономической всеобщности // Материалы Первого Российского философского конгресса. Т. IV СПб., 1997. С.93-96. дельным основанием, на которое ориентируется конкретность экономических фактов?

Необходимо учитывать, что наличие предельного основания возможно лишь при наличии существования множества оснований в виде многообразных образов экономики. Если философия, минуя множество промежуточных звеньев, в силу своей специфики, легко подходит к образованию предельных, абстрактных, всеобщих «образов» жизни, то экономика делает это с большими затруднениями. Ей привычнее действовать индуктивно, всеобщие, абстрактные образы экономической жизни возникают лишь как итог последовательной, кропотливой переработки огромного эмпирического материала. Поэтому факт существования многообразия экономических форм становится «эталонной нормой» описания современной реальности. Это находит свое выражение в использовании таких понятий, как «рыночная экономика», «экономика переходного периода», «смешанная экономика» и т.п. Это многообразие экономик подводит Экономиста к необходимости синтезировать различные основания и вырабатывать предельно абстрактные, фундаментальные понятия, с помощью которых Он сможет изучать все возникающие экономические разнообразия в их конкретной фрагментарности. Здесь философ может помочь Экономисту: указать тот предел, ту тенденцию развития мышления экономики, к которой она стремится - совпадение экономики с миром. Но экономическая теория не может просто взять абстрактные философские понятия и включить их в экономику, в этом случае экономика сама перестает быть наукой и превращается в разновидность философии, чего она явно бы не хотела. Поэтому, чтобы оставаться наукой, экономика должна (при всех ее вариантах, формах, уровнях обобщения) быть, по меткому выражению Ортега-и-Гассета, «гибридом познания и практики». Возможность практической применимости во многом корректирует сам процесс обобщения структуры экономического мышления. Само экономическое мышление, в качестве предельного, фиксирует тот «образ практики», которую оно отражает. Но это не просто трансцендентальный «образ практики», а практика в ее конкретно-историческом развитии, творящая конкретную человеческую историю. Для экономики включение в нее исторической направленности означало бы рассмотрение экономической жизни во всех аспектах временного бытия: процесса рождения, воспроизводства, умирания, перехода к иным формам. В рамках временной жизненной бытийности в определенном смысле происходит некое совпадение экономического и философского мышления, ведь метафизическая проблема любой историчности (культуры, экономики, политики, права и т.д.) проявляется в различении «исторического сущего» и «исторического бытия». Все, что происходило и происходит в истории, - это «историческое сущее». Сама же история должна быть, чтобы в ней должно что-нибудь произойти или случиться. Вполне понятно, что на первый метафизический вопрос: что значит быть в истории? Экономист с уверенностью ответит: экономика находится во всем, «все общественные взаимодействия можно трактовать как рыночные процессы»1, весь мир - это экономика. Бытие в истории для Экономиста - это экономическое бытие, которое через экономическое сущее проявляет себя в типах экономического поведения людей: их стимулах, поступках, мотивах, из которых складываются факты и события, закономерности экономической жизни. Данное метафизическое мышление любой экономической конкретности является по существу философским, только это не философия хозяйства вообще, а философия данной конкретности, системы ценностей и идеалов. Можно даже сказать, что это не философская система как бы сама по себе, а момент философствования в экономической системе. Этот момент философствования стал бы шагом к формированию специфического социально-экономического знания, которое выходило бы на предельно возможный уровень экономического общения и могло бы стать своеобразным ориентиром реальной исторической практики, а не чисто абстрактной преобразующей деятельности, наподобие революционной стратегии пролетариата или рыночной политики наших российских «младореформаторов».

Этот тип знания способствовал бы в большей степени раскрытию способностей человека как самосознающего участника событий, поднявшегося до окончательного понимания прошедшей истории . Но, к большому огорчению,

1 Хейне П. Экономический образ мышления / Пер. с англ. Изд. 2-е, стереотипное. М., 1993. С.29.

2 Гегель Ф. // Система наук. 4.1. Феноменология Духа. T.IV. М., 1959. С. 16-17. современная экономика не нуждается в подобном типе знания, она выталкивает его или на периферию, или вообще за рамки экономической теории. Современная экономическая теория изучает проблему не в ее целостности, а лишь с одной ее стороны, и, в силу этого, знание ее приобретает фрагментарный характер, ее выводы имеют силу лишь при наличии некоторых предположений. Поэтому статус самого экономического знания в качестве научного начинается с формулирования определенных аксиом. Для подтверждения сказанного сошлемся на мнение весьма авторитетного научного коллектива (чьи труды удостоены гранта на открытом конкурсе «Гуманитарное образование в высшей школе», проведенном Госкомитетом РФ по высшему образованию и международным фондом «Культурная инициатива»), издавшего под руководством доктора экономических наук В.Д.Камаева солидный учебник для вузов «Экономическая теория» (М., 1999). Этот учебник наиболее четко отражает, на наш взгляд, смену парадигмы в научном подходе к анализу экономической жизни общества и, соответственно, к преподаванию экономической теории. Образцом этой парадигмы, по мнению авторов, является «Учебник XXI века» известного американского профессора экономики Н.Грегори Мэнкью «Принципы ЭКОНОМИКС», который с методологическим изяществом излагает основы экономики.

С точки зрения Н.Грегори Мэнкью, «ЭКОНОМИКС» - это наука о том, как общество управляет имеющимися в его распоряжении ресурсами, которые планируются с помощью усилия миллионов хозяек и фирм. Задача экономистов - изучать то, как принимаются решения рационально мыслящими людьми, чья рациональность сводится к выбору тех действий, при которых получаемые предельные блага превышают предельные издержки1. Эту же мысль повторяет другой известный профессор Сиэтлского университета США Пол Хейне: «Индивидуумы предпринимают действия, основываясь на чистой выгоде»2. Итак, экономисты, обсуждая различные способы эффективного распоряжения ресурсами, финансового воздействия на экономику, создают аксиому: любой рацио

1 Мэнкью Н.Г. Принципы Экономикс / Пер. с англ. СПб.; М.; Харьков; Минск, 1999. С.30-32.

Хейне П. Указ. соч. С.25-26. нально мыслящий человек стремится к выгоде, а так как для Экономиста экономика совпадает с миром, значит действия всех людей должны основываться на подобном принципе, формируя экономическое мышление, которое «подобно наркотику». По-настоящему усвоив один раз некоторые способы экономического мышления, вы затем повсюду (выделено мной. - Т.Б.) будете находить возможность их использовать1. У экономистов все больше начинает доминировать мнение, что современная экономическая теория является скорее методом, чем учением, техникой мышления, которая помогает тому, кто владеет ею, приходить к правильным заключениям. Экономика, оперируя конкретными аксиомами, выстраивает конкретные правила игры, в ходе которых аксиомы превращаются в более завершенный товарно-наглядный вид, привлекая тем самым к себе всеобщее внимание. И это хорошо, ведь не только экономисты-профессионалы, но и «простые обыватели» могут весьма грамотно осуществлять операции с денежными знаками, гибко ориентироваться в сложных переплетениях спроса и предложения, не чувствовать свою беспомощность в потоках инфляции. И в содержательном смысле современные экономические теории дают нам крупицы истин: они включили в предмет своих исследований личные интересы и мотивы поведения потребителя, разработали модели «экономического роста», соединив человека и хозяйство в целое. Это вселяет уверенность в надежности нашего материального благополучия, как настоящего, так и будущего. Итак, повторим: современная экономика предъявила миру четкую и логичную аксиому - любой рационально мыслящий человек стремится к выгоде. Но события прошлого и настоящего заставляют нас задуматься: почему безупречно разработанные экономические программы, являющиеся гарантом нашего и общественного благополучия, усиливают социальную напряженность, проявившуюся, например, в различных вариантах молодежных «бунтов на коленях» - этого мятежа 60-х годов, характеризующегося эмоциональным рационализмом, начиная с «Angry young men» (сердитые молодые люди) через «Beat generation» («битничество») и кончая движением «хиппи». Почему конец XX и начало XXI века ознаменовалось агрессивно-иррациональным движением «ан

1 Хейне П. Указ. соч. С.20. тиглобалистов»? Почему в современной России «рыночные реформы разбиваются о менталитет»? И почему, наконец, даже на уровне простого потребительского поведения соседи, проживающие на одной лестничной площадке, не могут договориться о коллективном и одновременном вызове в каждую квартиру представителей надлежащей фирмы по уничтожению «всеобщих любимцев» -тараканов и, несмотря на очевидную материальную выгоду (как показали исследования фирмы данного профиля «Лесное озеро» г.Самара), предпочитают делать это единолично? Искать ответы на эти вопросы, по мнению экономистов, должны политики1. Но и они, зачастую исходя из своих узкополитических интересов, объясняют противоречия жизни неграмотностью и инертностью народных масс. Самих экономистов мало интересует проблема общения деловых людей с той социокультурной средой, где не доминируют корыстные мотивы, где существует многообразие мотивов экономической деятельности, где станятся и решаются экзистенциальные проблемы бытия. Это обстоятельство отнюдь не расширяет предмета экономической теории, опирающегося на аксиому, что все люди поступают только так, как им выгодно.

В отличие от Экономиста, Философ не может заявить о том, что нечто выходит за рамки его компетенции, так как за пределами философии находится только вера, сакральность отношений Бога и человека. Для философа, согласно М. Хайдеггеру, существует тяга, потребность повсюду быть дома. Мир - это дом философа. Повсюду быть дома - значит иметь отношение к миру в целом, отношение к бытию. Стремление быть дома - это и есть метафизика. Но потребность быть дома не слепая, а побуждающая беречь этот дом, вопрошать: что есть мир, что есть человек? Задача философии — обретение бытия, в котором познание выступило бы в качестве онтологического акта: если познание -это процесс, протекающий в самом бытии, то познание мира - это одновременно и его изменение. Мир изменяется, потому что я, частица этого мира, обременен уже новыми знаниями, иным смыслом и вместе с миром я сам стал уже другим. Так, семья, где жена или муж изменяют, - это уже другая семья. Задача философии - поиск смысла всех явлений, в том числе и экономических. И если

1 Мэнкью Н.Г. Указ. соч. С.53-60. экономика сводит рациональность только к экономической выгоде, то философия рассматривает рациональность как более универсальное понятие, тонко проводя различие между рациональностью и разумностью: рациональное не всегда оказывается «разумным». Разумное более сложно по своей структурности: наряду с оценкой, отбором, достижением цели разумное включает в себя воображение, эмоции, чувства, иррациональные действия1. Разумно поступать иногда нерационально, прибегая к иррациональным действиям, и выигрывать ситуацию. С позиции разумности понятным становится феномен меценатства в среде предпринимателей, споры вокруг социальной ответственности как важного критерия этического поведения предпринимателя в современном мире. С позиций разумности понятным становится феномен «сочетание несочетаемого», проявление которого в социальных явлениях, процессах, мышлении, образах стало массовым в рамках многочисленных рыночных экспериментах2. Но философии нельзя научить. Нет смысла читать философские фолианты, если не ощущается настоятельная потребность разобраться в вопросах, поставленных перед самим собой. Если этой потребности нет, то остроты научного ума и тайны гармонии мира остаются навсегда закрытыми для человека. Ностальгия по самому себе, стремление выстроить и жить в «собственном доме», а не в стандартном доме из очередного рекламного ролика заставляет человека искать и ошибаться, бороться и побеждать. Экономика фиксирует жизнь такой, какая она есть, философия описывает жизнь такой, какой она должна стать или могла бы стать. Экономист не может с позиции узко понятой рациональности объяснить жизненные метания вполне благополучного купца Фомы Гордеева (одноименный роман Максима Горького) или поисками вечной, но недосягаемой красоты Фрэнком Каупервудом (трилогия Теодора Драйзера «Финансист», «Титан», «Стоик»).

Экономика не в состоянии объяснить феномен заводчика-фабриканта С.Морозова, видного представителя общественной жизни России конца XIX —

1 RESCHER N Rationality: A philosophy inquiry into the nature and the rationale of reason /Oxford: Clarendon press, 1998. XI. P.9

Тощенко Ж. Кентавр- проблема как особый случай парадоксальности общественного сознания // Вопросы философии. 2002. №6. С.29-37. начала XX в. То, что он наряду с успешным хозяйствованием занимался серьезной поддержкой деятелей культуры и меценатством, вряд ли кого удивит. Гораздо труднее объяснить его дружбу с большевиками, ту финансовую помощь, которую он им оказывал. Можно было бы сказать, что это единичный исторический парадокс, так называемая «ирония истории», но как тогда в рамках экономического знания объяснить существование феномена коммуниста-предпринимателя в политической жизни уже современной России? Кстати, именно эта особенность философии (описывать жизнь такой, какой она должна быть) ценится нами особенно дорого в повседневной жизни, к примеру, мы заявляем: «И это вы называете ремонтом квартиры?».

Для экономиста жизнь - это экономика, где поступки человека ясны и логичны, где сами закономерности отношений и процессов описываются графиками и таблицами. В этой жизни «. множество врачей, нотариусов, адвокатов, дельцов, банкиров, крупных торговцев, биржевиков. День-деньской просиживают они, согнувшись под бременем дел, встают чуть свет, чтобы успеть все сделать, чтобы не дать ограбить себя другому, чтобы все захватить самому или хотя бы ничего не потерять, чтобы наладить или расстроить какое-нибудь дело, не упустить благоприятный момент .»1. Но открыть бытие вещей и человеческих отношений в их полной трепетности и обнаженности экономист не в состоянии. И сегодня, когда проблемы экономического бытия занимают одно из первых мест в наших мыслях и чувствах, когда бизнес стал реалией России, необходимо прочувствовать и понять всю неоднозначность этого явления. Философия внесет свою лепту в создание более углубленной экономической рефлексии, сформирует более утонченное экономическое самосознание, которое не только будет стремиться к получению прибыли, но и заставит задуматься над смыслом экономического и человеческого бытия. Актуально эту необходимость выразил Сергей Николаевич Булгаков в своей великолепной работе «Философия хозяйства». Он писал: «Капитализм, с его железной поступью, с его неотразимой покоряющей мощью, влекущий человечество куда-то вперед по неведомому и никому еще не испытанному пути, не то к последнему торжест

1 Бальзак О. Златоокая девушка / Собр. соч.: В 24 т. T.l 1. С.278 ву, не то к гибельной бездне - вот тот всемирно-исторический факт, которым мы невольно загипнотизированы, вот ошеломляющее впечатление, от которого мы не можем освободиться. Человек в хозяйстве побеждает и покоряет природу, но вместе с тем побеждается этой победой и все больше чувствует себя невольником хозяйства. Вырастают крылья, но и тяжелеют оковы. И это противоречие, разъедающее душу человека, заставляет его сосредоточиться и задуматься над вопросом о природе хозяйства»1. Почему же вырастают крылья, но и тяжелеют оковы? Современная экономика «эвристически не желая», пытается ответить на этот вопрос, но это та сфера экономической жизни остается неисследованной. И чтобы жизнь предпринимателя не стала его оковами, чтобы границы его дома-бытия расширились, необходим не только экономический, но и философский анализ предпринимательской деятельности.

Отдавая должное наблюдению С.Н.Булгакова об «экзистенциально противоречивой» природе капиталистического хозяйства, обозначим современную актуальность философского анализа предпринимательской деятельности. Актуальность философского анализа сегодня обусловлена следующими взаимосвязанными факторами.

1. Эвристической необходимостью дальнейшей методологической интеграции философского и экономического знания для усиления аналитического фактора в исследовании предпринимательской деятельности.

2. Отсутствием акцентированного вычленения философского аспекта в теории предпринимательства, что затрудняет приобретению этой теории статуса концептуальной завершенности.

3. Наличием «методологической расплывчатости» в определении четкого «места» (таксона) в классификационной картине деятельности, что снижает уровень творческих возможностей деятельного подхода.

4. Актуализацией ценностно-мировоззренческой возможности философии в преодолении предпринимателем квази-ценностных суррогатов бытия; что повысит планку социальной ответственности предпринимателя перед обществом.

1 Булгаков С.Н. Философия хозяйства: Репринт, воспроизведение издания 1912 г. Нью-Йорк, 1982. С.117

5. Репрезентативностью философией прикладного использования своего инструментария, с помощью которого можно оптимизировать эффективность управления бизнес-структур.

Историко-аналитический обзор научной литературы по предпринимательской деятельности по своей увлекательности сопоставим с критическим обсуждением театральной пьесы, в которой реальность действительности одновременно интегрировано как прошлое, настоящее и будущее на фоне методологически изысканных интерпретаций экономических, философских, институциональных и вербально-лингвистических исследований. В них теория предпринимательской деятельности предстает то обособленной, самостоятельной мизансценой, поражая воображение зрителя (читателя) своей оригинальностью; то включаясь в общую теоретическую конструкцию, становится лишь частью, разделом общей экономической теории. Поэтому логическая направленность литературно-обзорного экскурса во многом повторяет структуру исторического развертывания рефлексивного процесса познания. В рефлексивный сценарий включается не только конструирование исторического этапа становления экономического знания с обязательной констатацией современной экономической проблематики, но и включение в этот процесс принципов философского знания и понимания экономики, как специфического отношения к миру. С этих позиций историческое отношение экономических и философских парадигм, взаимно влияющих друг на друга, можно рассматривать не только в качестве философских категорий части и целого (являющихся противополагаемыми признаками явления или бытия знания), но и в качестве когнитивных бесконечностей, содержащих динамичную иерархичность социальности. В рамках только философского понимания предпринимательская деятельность уже представляется не разновидностью экономической теории, а в качестве «мудреного вида» предпринимательства на уровне мысли, историко-приключенческой авантюрой духа.

В качестве рабочего варианта суммируем результаты накопленных исследований предпринимательской деятельности по отдельным проблемам, чтобы ярче высветить панораму историко-аналитического обзора научной литературы по предпринимательству. Во-первых, важной представляется проблема определения места теории предпринимательской деятельности в историческом итоге развития собственно экономического знания. Во-вторых, это проблема обнаружения влияния динамики философских парадигм на векторную направленность экономических исследований в целом и предпринимательской деятельности в частности. В-третьих, это выделение философского аспекта в структуре экономических исследований и фиксация намечающегося синтеза философского и экономического знания.

Становление теории предпринимательской деятельности происходило в рамках формирования экономического знания, развитие которого протекало на фоне различных философских объяснений мира и прежде всего «философской классической онтологии». Выскажем предположение, что экономической проекцией «классической онтологии» (предложившей объектно-субъектную модель отношения человека с миром) стала экономическая триада: труд - капитал - земля - на основе которой разрабатывались когнитивные экономические «сценарии» развития общества. Известно, что многие экономические явления, такие как обмен, деньги, цена, торговля, прибыль, ссудный процент, были известны древним египтянам, упоминались в каменной клинописи законов царя Хаммурапи, в древнеиндийских «Ведах». Но пальма первенства в теоретическом построении триадного ряда «труд - капитал - земля» в качестве методологического каркаса для анализа социально-экономической жизни общества принадлежит античной мысли. Данный анализ, ограниченный рамками исторической возможности, был направлен на изучение и построение обобщенной модели хозяйственного опыта, конституирующим фактором которого выступал труд.

Концепция труда, трудовой реальности, теоретически детерминированная уровнем развития античного общества, прошла смысловую эволюцию. Если в поэмах Гомера содержание труда интерпретировалось как акт присвоения чужого, то в трудах Гесиода уже была представлена нормативная модель трудовой деятельности, некий свод правил поведения, постулирующих ценностно-созидательную доминанту собственного труда. В учении Ксенофонта Афинского обнаруживается тенденция, ставшая на определенное время рефлексивной тенденцией, задающей исследователю-экономисту концептуальную направленность объединения экономики и философии в дальнейшей разработке когнитивных пластов экономической жизни. Хозяйство, по мнению Ксенофонта, -это целостный организм, содержащий в себе не только экономические единицы, но и мир смысловых значений, мир живого Космоса, репрезентирующего идеи всеобщности порядка и меры. Философия Космоса включается в структуру экономического знания. Эта тенденция включения ярко обозначилась в экономических учениях Платона и Аристотеля. Так, Платоном высказывается идея о том, что сдерживающая мера через закон нормирует пределы колебания цен, а только в «справедливом государстве» крестьяне и ремесленники могут быть частными собственниками. У Аристотеля, исторически «первого экономиста», появляются зачатки анализа стоимости - основной категории политической экономии. Он показал (правда, в примитивной форме), что стоимость в совей основе объективна, что ее источником является затраченный на производство товара труд, правда, речь шла о конкретной форме труда1. С другой стороны, Аристотель выводит стоимость из оценки людьми полезности товара в сравнении с полезностью других благ. Эта двойственность определяется неразвитостью экономической рефлексии, в частности, отсутствием в античности понятия «труда вообще», и теоретико-философским трактованием категории общего - смещением двух его форм: как сходного и как одного и того же в различных проявлениях. Подобное смешение имеет реальные социально-онтологическое основание: нормы любой деятельности человека являются одновременно всеобщим и единым для восприятия и существуют не только в индивидуальном сознании субъекта, но и в интерсубъективной сфере общества. В связи с этим процесс эволюции экономической мысли невозможен без акцентуации философского момента в этом процессе. Этот момент связан с проблемой взаимодействия экономических и философских парадигм и их влияние на формирова

1 См.: Гомер. Илиада. Одиссея. М.: Художественная литература, 1967; Гесиод. Труды и дни / Происхождение богов. М.: Советская Россия, 1990; Историки Греции: Геродот, Фукидид, Ксенофонт. М.: Наука, 1978; Аристотель. Никомахова этика. Политика / Соч.: В т. Т. 4. М.: Мысль, 1984; Платон. Государство / Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1971. ние экономической теории. Эта проблема исторически решалась так называемыми двумя направлениями: интерналистическое и эксерналистическое. Экс-терналисты признают доминирование духовной культуры, например философии, на развитие экономических идей. К этому направлению можно отнести работы современных авторов И.В.Ватина, А.Н.Кочергина, Е.В.Семенова, Т.Кохена, А.Холла, Э.Уилла и др. Это направление в поли-теоретических вариациях обосновывало важный методологический подход, выступавший против обособления экономической теории от общественных явлений, историческое обобщение которых зачастую постулировалось философскими парадигмами, повседневно закрепленных в механизм научных традиций. Логика философских представлений об античной экономике как «правильном домохозяйстве», где доверие, симпатия и поддержка друг друга гарантировалось единством Космоса и Полиса (государства), нормативно легитимирующих меру, закон, порядок, в конечном итоге сформировалась в философскую традицию, которая в «наивной форме» транслировала идею взаимосвязи общественной жизни с процессами производства. Знаковыми фигурами эксерналистического направления в экономике можно считать основоположников «политической экономии», которые, развивая экономические идеи под влиянием философии, сами «грешили вкраплением» философии в свои экономические теории. В качестве хрестоматийных примеров можно назвать экономистов: Антуан Монкретьен, Сьер де Ваттевиль, впервые использовавшего в литературе термин «политическая экономия»; сэр Уильям Петти - «Колумб» политической экономии; шотландский мудрец Адам Смит; самый богатый экономист Дэвид Рикардо; экономист, основатель физиократической школы в экономике (физиократия -власть природы), обнаруживший прибавочную стоимость в труде фермера-арендатора, медик маркизы Помпадур Франсуа Кенэ и др.1 - все они под влия

1 См. работы: Антуан Монкретьен, Сьер де Баттевиль «Трактат политической экономии» - следуя античной традиции определяет экономию как искусство хорошего управления домом, направленное на государственное процветание; Уильям Петти «Экономические и статистические работы» — показал взаимосвязь политической и экономической арифметики в расчете национального богатства; Адам Смит в знаменитом труде «Теория нравственных чувств» совместно с другом Девидом Юмом решает проблему объективности в мыслях и чувствах и ищет подходящую среду для нием идей античной философии (уже упомянутых Гесиода, Ксенофонта, Платона, Аристотеля) и философов XVIII - начала XIX века рассматривали политическую экономию как науку об общих законах развития хозяйства, где производство и распределения богатства осуществлялось с точки зрения положения социальных групп (классов), а воспроизводство капитала основывалось на принципе естественного равновесия в экономической системе, что гарантировало порядок и справедливость в обществе. Основной категорией этой науки стала категория стоимости. В целом объектно-субъектная философская парадигма проецировалась политической экономией в модельный ряд: природа — материальное производство - общественные отношения - человек. Можно с уверенностью сказать, что новые принципы подхода к природе и обществу, разработанные Френсисом Бэконом и Томасом Гоббсом, идея «естественного права» Джона Локка изменили суть экономического мышления: вопрос, который нужно было решить экономической науке, ставился так: что есть в действительности и что нужно делать с этой действительностью в интересах «богатства общества»? В свою очередь сами философы «соратники мысли» активно занимались разработкой экономических идей. Например, уже упомянутый Джон Локк, анализируя содержание прибавочной стоимости с позиций естественного права, делает вывод о равном праве каждого человека преследовать экономическую выгоду; Дэвид Юм создает количественную теорию денег и закладывает основы философского позитивизма, традиции которого продолжает Джон Стюарт Милль в известной работе «Система логики», предлагая изменить сам предмет политической экономии, что в исторической перспективе приведет к смене концептуального и методологического ориентира экономической науки. обитания человека; Франсуа Кенэ «Экономические таблицы»; Давид Рикардо в работе «Абсолютная и относительная стоимость» четко разграничил два фактора товара — потребительную и меновую стоимость.

Следует обратить внимание на духовную атмосферу, в которой вращались экономисты, что объясняет их увлечение философией и наличие всестороннего энциклопедического ума. Так, Адам Смит дружил с философами д'Аламбером, Гольбахом, Вольтером; Давид Рикардо дружил с философом-экономистом Джеймсом Миллем, а Франсуа Кенэ обедал в обществе Дидро и Гельвеция.

0 «хремастистике» как историческом прообразе предпринимательской деятельности1 сформировалась научная традиция рассматривать предпринимательскую деятельность не только как часть общей экономической теории, а в ракурсе социально-философского подхода. В этом ракурсе предпринимательская деятельность рассматривалась как вид экономической деятельности и как способ бытия человека, его отношение к миру, выраженное через систему целенаправленный способов адаптации к бытийным ситуациям. Этим объясняется появление в анализе предпринимательской деятельности ярко выраженной этико-философской составляющей, которая проявилась в этике труда и этике бизнеса, что привело к неутихаемым спорам о содержании труда и так называемой «честности или нечестности» предпринимателя2. Этико-философский аспект пред

1 См. подробнее «В поисках метафизики предпринимательской деятельности / Борисова Т.В. Философский анализ предпринимательской деятельности. Самара, 2003.

2 См.: Осипов Д.М. Этика отечественного предпринимательства // Современные проблемы экономической психологии и этики делового общения в трудовой, управленческой и предпринимательской деятельности: Материалы конференции. СПб., 1999. С.135-137; Трудовая этика как проблема отечественной культуры: современные аспекты (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 1992. №1. С.3-29. принимательской деятельности на социально-онтологическом уровне стал рассматриваться как соотношение должного и сущего; на институциональном уровне — как соотношение права (государства) и справедливости; на антропологическом уровне - как смысл жизни (богатство или иные ценности). Осмысление экономического бытия с позиции философии позволило в теории предпринимательской деятельности выделить проблему целеполагания )что является целью и результатом, какие факторы определяют цель, каким способом достигается результат) и проблему облика предпринимателя в обществе, что привело к четкому разделению признака функционера-управленца, собственника и позитивного новатора, вдохновленного «строителя» экзистенциальных прорывов бытия.

Философско-антропологическую струю в становление теории предпринимательской деятельности вносит уже упомянутый Адам Смит. В пределах заданной объективно-субъективной философской парадигмы XVII-XVIII вв., где субъект выступает как «естественный человек с естественными правами», А.Смит корректирует его в модель «экономического человека». Этот знаменательный шаг позволил расширить горизонты теории предпринимательской деятельности, внеся в нее выраженное философско-антропологическое и этическое обоснование: возникла когнитивно-ценностная и методологическая база в экономической теории и стратегии для исследования нового субъекта экономической деятельности - фундаментальной фигуры предпринимателя, его мотива-ционных стимулов и оптимальных условий жизнедеятельности. Объединенные усилия философов «классической онтологии» и экономистов «классической политической экономии» позволили выявить не только, казалось бы, неявное, но важное различие между системой мотивационных стимулов «экономического человека» и предпринимателя, но и факт регламентирования этих стимулов «поддерживающей системой общества». Так, у Адама Смита и Дэвида Юма эгоизм «экономического человека», обусловленный природным естественным правом улучшать собственное материальное положение, регулируется социальным научением группы (Д.Юм) или совестью, Богом (А.Смит). Меркантилисты (Томас Ман и др.), положившие начало монетарной политике, «естественный порядок» обеспечивали гибкими административно-государственными мерами в денежной и торговой деятельности. У К.Маркса - это борьба рабочего класса против капитала и др. В хозяйственной деятельности предпринимателя были выявлены более глубинные онтологические основания мотивационной структуры: Аристотель показал, что это не «стремление к жизни вообще», а стремление к денежному обогащению любыми путями; утилитаристы видели эту основу в соответствии между полезностью и вредностью действий; А.Смит — в знаменитом принципе laissez faire (свобода конкуренции), а Гельвеций — в свободе и разумности выбора. В целом изучение предпринимательской деятельности на основе онтологических допущений (предложенными философами и экономистами этого периода) составили систему ценностных метафизических универсалий, таких как свобода (экономическая свобода), богатство, рациональная направленность выбора на приумноженное владение деньгами и вещами, мера выбора как соответствие между справедливостью и несправедливостью, разумностью и неразумностью, доверие и симпатии и др. - позволило вычленить предпринимательскую деятельность из многообразия способов бытия. Философская мысль пошла по пути анализа специфики предпринимательского бытия.

Дальнейший анализ специфики предпринимательского бытия в теоретическом плане осуществляется в исторической параллели измененности философской парадигмы, что влечет за собой определенные теоретико-методологические последствия. Уже представителями первой волны позитивизма организовывается новое проблемное поле, в пространстве которого происходит отказ от поиска первопричин, метафизических сущностей и традиционного взгляда на философию как науку о всеобщих и мировоззренческих установках. Сначала в лице Джона Стюарта Милля, а затем «классических позитивистов» О.Конта и Г.Спенсера была изменена роль философии в конструировании научного знания: теперь каждая наука есть сама по себе философия. По Например, Д.Юм писал: «. симпатия то, что консолидирует общество, объединяет людей» в часть II // О любви и ненависти. Трактат о человеческой природе, или Попытка применить основанный н опыте метод рассуждения к моральным предметам. Т.

I. М., 1996. С.262. зитивизм начинает активно влиять на концептуальное содержание политической экономии: ее предметом становится не анализ общественных отношений людей в процессе производства, а отношение людей к вещам, соответственная основная категория прибавочной стоимости заменяется категорией полезности благ. Формирование «новой философской онтологии» с ее субъектно-объектной парадигмой придает теоретической экономии «привкус» философского антропологизма и субъективистского психологизма. В этом аспекте предпринимательский доход, например, французским экономистом Жаном Батистом Сэем (трактат политической экономии) есть уже не вид заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий, а вознаграждение предпринимателя за функцию управления факторами производства. Но четким методологическим водоразделом между «политической экономией» и «новой экономией XX века», способствующим превращению теории предпринимательской деятельности в инструментарий предпринимательства, можно считать труды Альфреда Маршала (Принципы политической экономии). Знаменитую триаду «труд - капитал - земля» он заменяет комбинацией четыре факторов: труд - заработная плата, земля - рента, капитал - процент, организация - предпринимательский доход. «Воздержание» (abstinence) предпринимателя, которое звучало не совсем прилично (предприниматель, с точки зрения английского экономиста Нассау Уильяма Сениора, воздерживается от траты своих денег и не полностью удовлетворяет свои нужды) заменяется более приличным «ожидание». В данном контексте прибыль синтезирует цель и результат предпринимательской деятельности, причем ее собственное экономическое содержание отходит на последний план. Прибыль выступает в качестве разнообразных способов связи целей, средства и результата. Так, у американского экономиста Фрэнка Найта (работа «Риск, неопределенность, прибыль) прибыль - реконструкция ожиданий предпринимателя, представленная как вознаграждение за и риск, возникающий в условиях действия неопределенностей, а у Иозефа Шум-петера, американского экономиста, сторонника австрийской школы теории предельной полезности («Теория экономического развития») прибыль - итог инновационных решений предпринимателя в логическом завершении им хозяйственных изменений во времени. Отметим, что с именем этого экономиста теория предпринимательской деятельности становится самостоятельной. Обобщая сказанное, заметим, что в историческом экскурсе эволюционного становления экономического знания было сформировано два типа знания: этико-эмпирическое и морально-практическое, которые стали своеобразным проблемным фокусом, где сталкивались различные точки зрения, критикуя и взаи-модополняя друг друга. Приобретя статус самостоятельного знания, теория предпринимательской деятельности в рамках субъектно-объектной парадигмы находит выражение в категориях издержек и прибыли: субъект (предприниматель) должен нести некие жертвы или тяготы (издержки), прежде чем за счет воздействия на объект увеличить располагаемую полезность (то есть получить прибыль). Здесь фундаментальная фигура предпринимателя получает личност-но-субъективистские характеристики «жертвы» или «победителя» капитала, ориентированного на успех или на достижение понимания. Далее, теория предпринимательской деятельности развивается скорее в эмпирически-инструментальном аспекте: исследуются не только механизмы взаимосвязи целей и способов, но и механизмы координации субъектов предпринимательской деятельности. В качестве таких субъектов выступает не только отдельный предприниматель, как новатор, использующий временное неравновесие для извлечения прибыли, способствуя этим восстановлению равновесия экономических структур (работы И.Киршнера)1, но и коллективный субъект - фирма, действующая в конкурентой среде. В этом контексте природа фирмы рассматривалась многими зарубежными авторами, такими как А.Смит, А.Маршал, Дж.Хикс, Дж.Робинсон, Э.Чембирлин, У.Баумоль, Р.Кроуз, Дж.Мур, С.Гроссман и др. В российской экономической науке «теория фирмы» ведется учеными Н.Розановой, И.П.Скобелевой, Ю.Н.Голубеевым, М.В.Грачевым и др. по трем направлениям: эмпирический анализ, моделирование деятельности фирмы и институциональный подход2.

1 Цит. по: Костюк В.Н. История экономических учений. М.: Центр, 1998. С. 127.

2 Подробнее см.: Розанова Н. Эволюция взглядов на природу фирмы в западной экономической науке // Вопросы экономики. 2002. №3. С.65-67.

Дальнейшее изменение концептуальности экономического знания происходит под влиянием двух «знаковых» социокультурных факторов: во-первых, это отказ экономической науки от методологической основы «классического позитивизма», следствием чего становится увлечение модой на экзистенциальные и феноменологические «одежды» новой философской онтологии. Следующий фактор - это теоретические последствия так называемой «марджиналист-ской» революции» и особенно трудов австрийской школы, характерной особенностью которой был последовательный монистический субъективизм (К.Менгер, Джевонсон и др.). В результате политическая экономика «окончательно исчезает с историко-исследовательского пространства, как концептуально, так и терминологически. Вместо объективного круговорота труда и капитала исследователю предстает новая реальность - мир субъекта, принимающего хозяйственные решения в рыночной среде. Термин «политическая экономика» заменяется термином «экономике». «Экономикс» проецирует субъектно-объектную парадигму в универсальную характеристику отношений между природой и человеком: в универсальную характеристику отношений между природой и человеком как представления об ограниченности природных ресурсов и альтернатив экономического выбора - так возникает вполне экзистенциальное учение о происхождении и сущности жизненных благ, где предельной категорией становится категория «полезность» (ценность), наиболее метафизически ненаблюдаемая и вместе с тем математически просчитываемая. В пределах «экономике» поведение экономических субъектов представлено не «абстрактным рационализмом», а просчитанным обеспечением максимизации полезности при просчитанном экономическом выборе. Несмотря на то, что «экономике» в качестве субъективной исходной модели экономического знания позволяет применить довольно точный инструментарий в исследованиях, с точки зрения многих экономистов: Д.Н.Землякова, В.Лоскутова, Роберта Б.Кериона, Дж. Гелорейта, В.Иванченко, Т.Н.Соснина и др. - она, превратившись в сетевую корпоративную геоэкономику (Л.Абалкин), не в состоянии ответить на вызовы XX, а тем более XXI века. В когнитивном плане «экономике» не вписывается не только в неоклассическую экономическую парадигму, но и в неокласическую философскую. Обратим внимание лишь на некоторые проблемы социально-экономической теории, которые нуждаются в анализе.

2. В методологическом плане не учитывается то, что информационная составляющая современного общества изменяет основы сопоставления относительных величин наборов благ, т.к. субъективные оценки блага в информационном обществе все более и более индивидуализируются (В.Н.Ахмеева, Г.Т.Сабирова) потому, что творческий труд личности создает такие продукты, которые обладают потребительной стоимостью, но не имеют стоимость, проявляемую через обмен. В результате новое содержание полезности определяется высокоиндивидуализированной символической ценностью. Но символическая ценность как высшая форма развития потребительской стоимости рассматривается социологическим и философским знанием1; также большое методологическое значение для анализа современных тенденций получает категория «социальный капитал» (например, см. Бурдье П. Экономическая модель в социальных науках // Экономика и общество. XVIII. №10. 1084).

3. Экономика слишком прямолинейно объясняет экономическое сознание и поведение экономического субъекта, так как не в состоянии соизмерить их с ролью так называемых «поддерживающих структур общества». Например, ментальные образования, государственная идеология, коллективные представления, метафизические конструкты и др., на что обратили внимание философы, начиная от знаковых фигур в истории философии, типа Аристотеля, Платона, Д.Юма, Г.Гегеля, И.Канта и кончая известными социологами и философами XX века, например Г.Зиммеля, М.Вебера, К.Поланьи, наших российских -Л.М.Косарева, Н.Н.Зарубина, В.Г.Федотова, В.Е.Кемерова, О.Шахназарова и др.

В определенном смысле, «экономике» по своей методологической базе можно отнести к экстерналистическому направление, которое в трудах Г.Томпсона, А.Зон-Ретеля, С.Ретиво и др. объясняет эволюцию социокультур

1 См.: S. Lash J. Urry. Economics of Sign and Space. L., 1994. ного явления только экономическими факторами1, поэтому поведение и сознание экономического субъекта с этих позиций детерминируется стратегией экономической рациональности. Справедливости ради отметим, что сегодня «экономике» активно разрабатывает новые экономические направления. Например, эволюционная экономика учитывает включение в экономику «реального экономического человека» (Н.И.Шаш), поведенческая экономика, анализируя дилемму добра и зла, доказывает, что стратегия долгосрочной максимизации функции полезности может включать доверие, альтруизм, честность и исключать эгоизм, обмен, нечестность. Тем не менее «экономике» (по уже названным причинам) не может вписаться в историческую перспективу анализа «ультрасложных систем, соизмеримых с живыми организмами и с самим человеком2, поэтому она бессильна структурировать такие «метафизические запросы» предпринимателя, как выход за пределы «наличного бытия» через рефлексию, свободу, творчество, время, самоактуализацию. Это возможно при условии преодоления дихотомии «субъект-объект» и выхода на парадигму «субъект-субъект», но это, как отмечают сами экономисты3, произойдет в новой цивилизации.

1 См.: Косарева JI.M. Социокультурный генезис науки Нового времени: Философский аспект проблемы. М.: Наука, 1989.

2 Кемеров В.Е. Метафизика-динамика (к вопросу об эволюции метафизики) // Вопросы философии. 1998. №8. С.65-67.

3 Нестеров А. О чем не сказал Уильям Баумоль: вклад XX столетия в философию экономической деятельности // Вопросы экономики. 2001. №8. С. 16-17. перспективным возрождением исторически утерянного единства не только социологического и психологического, а также философского и экономического знания. В социологии интеграционный подход наиболее классически был представлен М.Вебером, В.Зомбардом, Г.Зиммелем1; в философии яркой звездой выделяется исследование Сергея Булгакова «философии хозяйства»; в экономической теории интеграционная линия четко выделена Вальрасом, Дж. М. Кейнсом, Ф.Хайеком. Включаясь в механизм научного исследования, теория предпринимательской деятельности постепенно приобретает 'статус самостоятельного научного знания, как некоего инварианта множества научных интерпретаций, сконцентрировав свои изыскания на конструктивной роли предпринимателя в современном обществе и разработке эффективных способов проникновения нормативного элемента в структуру предпринимательской деятельности.

Методологической базой этих процессов является вариативность субстанциональных оснований экзистенциально-бытийной системы нормативности, философско-конкретное обнаружение которых осуществляется по разным направлениям. Первое направление акцентирует внимание на метафизическом вопрошании субъектов предпринимательской деятельности, оформленном в экзистенциальные ценности бытия: добро, зло, время, смысл жизни, свобода, индивидуальность, творчество - конституирование которых неизбежно приводит к нарастающей антропологизации в теории и практике предпринимательства. Можно отметить работы Э.Кассирера, где он рассматривает экономику как символическую форму, в которой творчество приобретает всеобщее значение. В данном проблемном поле также «работают» российские ученые: это прежде всего В.В.Шаронов, предложивший методологию построения классификационной иерархии социально-онтологических оснований бытия; Е.Н. Шклярик, выделивший в ценностной динамике общества гедонизм в качестве онтологического основания предпринимательского успеха; это А.Ф.Еремеев, считающий

1 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990; Зомбард В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: Наука, 1994; Зиммель Г. Философия денег / инстинкт присвоения исходной антропологической базой потребительского поведения предпринимателя; А.А.Гусейнов, выделивший конструкт значимости результата деятельности предпринимателя для оценки его действия; В.Г.Марахов, фиксирующий парадокс антропоцентризма менеджмента и менеджмента как функции капитала в предпринимательстве1. Оригинальной, на наш взгляд, является попытка философа Скрыпника В.И., в рамках предельных оснований мира - бытие и небытие - определить содержание экономической свободы. «Экономическая свобода пребывает вне бытия и в бытие», - пишет он2. Перспективной является «линия» московских ученых, определивших корреляцию всеобщих конструктов: правда (правдивость), терпимость, ответственность российских - предпринимателей на их «жизненную онтологичность»3. Возвращаясь к упомянутой работе Сергея Булгакова, концепция которой была изложена им в докторской диссертации, защищенной 21 сентября 1912 г., отметим, что центральным стержнем «философии хозяйства» является антропология - учение о субъекте хозяйства в природе. Подчеркнем, что известные российские ученые с сомнением относятся к антропологизации как единственно возможному способу организации знания, ее отождествляют с философской и научной рефлексией как таковой. Например, профессор Э.В.Гирусов на прошедшей 25-27 января 2002 г. в городе Вене конференции «Пайдейя для XXI века» остро раскритиковал антропоцентрическую ориентированность исключительно только на человека. Принимая как данность, что живая среда была действительно иной во времена Сократа и Платона, сегодня, отметил он, учитывая

Избранное. М.: Юрист, 1991; Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб, 1998. С.94,120.

1 См. Шаронов. Основы социальной антропологии. СПб., 1997; Шклярик Е.Н. Аскетизм и гедонизм в философии управления // Социальная философия и философия политики. Первый российский философский конгресс. T.IV. СПб., 1997. С.235-237; Еремеев А.Ф. Культура в глобальной функции носителя человечества и Гусейнов А.А. Мораль и цивилизация (от этики добродетелей к институциональной этике // Философия культуры-97. Самара, 1997. С.9, 21-22; Марахов В.Г. Программы по социальной философии. Самара, 1997. С.91-93.

2 Скрыпник В.И. Россия на пороге новой эпохи. М.: ВНТИЦ, 1998. С.8.

3 Поздняков В.П., Филинков Е.В. Взаимосвязь успешности предпринимательской деятельности и удовлетворенности ее результатами / Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем: Третья международная конференция по истории психологии российского сознания. Самара, 1996. С.221-224. угрозу всеобщего экологического кризиса, необходимо развивать экологическую линию. Его поддерживает профессор В.А.Лекторский, член-корреспондент РАН, весьма скептично оценивая превалирование только одного подхода в науке1. Действительно, признание антропологизма в качестве единственного теоретико-методологического инструментария с заранее ожидаемым результатом во многом напоминает ситуацию с гипертрофированным признанием «экономике» как безусловной «панацеи» от возможных ошибок в прочтении современного мира. В этой ситуации задача современного исследователя уподобляется подвигу Одиссея - «когнитивно» безопасно проплыть между Сциллой «методологического плюрализма» и Харибдой эклектического смешения философских течений, однозначно претендующих на особый теоретический статус. Учитывая сказанное, нельзя не заметить, что метафизическое во-прошание субъекта, отношение к миру и его корректирование имеет вполне объективные корни в онтологии вопрошания: это идентификация человеком своего бытия, как бытия личностного, санкционирование себя в действительно бытии через самоосознание и самоописание любой социальной ситуации, так как сама ситуация есть всегда продукт деятельности, в том числе и предпринимательской. Поэтому учет исходности метафизических оснований нормативных систем и предпринимательства может привести к неожиданным результатам в анализе и понимании предпринимательской деятельности.

1 См.: Вестник РФО. 2002. №1. С.62; Вопросы философии. 2001. №2. С.57.

2 См.: Кобылянский В.А. О специфике антропоэкологического образования // Вестник РФО. 2003. №2. С.82-84. в ракурсе исторической перспективы способна учесть в экономической теории необходимость разработки фундаментальных принципов экологоориентиро-ванного ценообразования и налогообложения в оптимизации предпринимательства1.

Перспективна также, как считает проф. Т.Н.Соснина, тенденция синтеза трудовой стоимости и предельной полезности при учете экологического фактора, т.е. синтез должен быть не двух-, как предлагают маржиналисты второй волны, а трехкритериальным2. Векторность экологических реалий заставляет объединяться экономистов, философов, психологов, политиков - всех, кого не оставляют равнодушным «сама жизнь», занятия разработкой в теоретическом плане новой модели человечества, а в практическом - разработкой когнитивно-нормативных поведенческих моделей (особенно в бизнесе, т.к. «родовая» мотивация предпринимателя — наращивать прибыль - противостоит сохранению окружающей среды), репрезентирующих новые ценности: право на «жизнь» живого организма, эстетическое отношение к природе, экологическое развитие чувства к природе. Подобные модели создаются, например А.Маршалл акцентирует внимание на понятии «космополитическое богатство», Я.Тинберг формулирует концепцию «об исследовании» человечества, согласно которой природные ресурсы должны принадлежать всему населению Земли. Проблемы формирования экологических ценностей рассматривались и российскими философами - достаточно назвать уже упомянутую международную конференцию «Пайдейя для XXI века», семинар «Философско-методологические исследования процессов глобализации», проводимой секцией «Глобалистика» при Президиуме РФО 29 января 2003 г., работу секции «Философия и проблемы глобализации» на Третьем российском философском конгрессе (16-20 сентября 2002 г.) и др. «Заявка» на новую антропоэкологическую парадигму эмплицитно со

1 Модели «теории прав собственности» имеют преимущественно технический характер. Елецкий Н.Д. Политэкономия: задачи исследования современной цивилизации // Российский экономический журнал. 2000 №4. С.85.

2 Соснина Т.Н. Трансформация содержания теорий трудовой стоимости и предельной полезности в контексте современных экологических проблем // Рыночная экономика: Состояние, проблемы, перспективы. Самара. РАН. Отделение экономики. МИО, 2001. С.254-255. держит философско-эстетическом обосновании предпринимательского поведения. Если раньше нормативное знание двигалось от бизнеса к ценностным моделям, от должного к сущему, что порождало многочисленные дискуссии о постулировании в качестве основной нормы предпринимательского поведения легитимизацию «социальной ответственности»1, то теперь, «работая» в рамках новой парадигмы, можно выводить ценностный фактор бизнеса не из этики, а из конкретно-ценностной обоснованности моральности бизнеса2.

Глобализация инициировала важную векторную составляющую мирового хозяйства - информационное общество, в котором формы жизнедеятельности человека осуществляются в коммуникационном пространстве. Среди всех методологических подходов, предлагающих определенные принципы анализа новых реалий, наиболее перспективным является, на наш взгляд, сравнительный анализ типологий модернизации, применение которого представило серьезные результаты в контексте социальных изменений (конкретно в информационном обществе). Например, различая способы модернизации обществ по расширению пространственных границ и различному отношению к субстанциям общества, В.Г.Федотова пишет: «. постмодернизация сохраняет культуру, внося изменение в другие сферы для обеспечения капитала. И, наконец, глобализация функцией капитала делает его безразличным ко всем субстанциям общества. . Выбор России на данном этапе совершили элиты, также заинтересованные только в функциях капитала, хотя и прикрывающиеся идеей распространения демогратии» . Что касается оценочных параметров, то они полярны: начиная от оптимистических оценок информационного общества, которое свободно4, до крайне пессимистических - этика вытесняется идеологией «быстрых денег»; скорость принятия решения значимее, чем его качество; усиление социального

5 См.: Бакштановкий В.И., Согамов Ю.В. Честная игра: Нравственная философия и этика предпринимательства. Томск, 1992; Петрунин Ю.Ю., Борисов В.К. Корпоративная социальная ответственность // Этика бизнеса. М., 2000. С.169-181; Джордж Р.Т. Деловая этика: Учеб. курс для колледжей и университетов / Пер. с англ. М., 2003.

2 Любичева В.Ф., Монахов В.М. Философские осмысления этики бизнеса. Новосибирск: Ин-т повышения квалификации, 1998.

3 Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов ее изучения // Вопросы философии. 2000. №4. С. 16-27.

4 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999. неравенства1. В новой ситуации появляются новые страты предпринимателей: «виртуальные воротнички», менеджеры-глобализаторы, возникает новая виртуальная реальность, которая отношение людей к вещам и друг к другу может превратить в отношение между образами. В новой ситуации «отношения собственности маскируются сетевой структурой и выглядят как противоречия между логикой потоков капитала и ценностями человеческого бытия».

Изменилось ли содержание предпринимательства, когда прибыль информационных компаний переходит в сферу виртуального, т.е. симуляция ожиданий высокой прибыли? Что происходит с личностными параметрами предпринимателя, если экономический субъект растворяется в мире знаков, не имеющих ценностного объединяющего центра и др.? Вот вопросы, на которые просит ответить общество XXI века.

Но это потребует интеграционное усилия всех наук, начиная от математических и заканчивая экономико-философско-психолого-социолого-лингвистическими исследованиями. Отрадно, что отдельные аспекты предпринимательской деятельности изучались научной мыслью, как в прошлом, так и в настоящем. По-прежнему активно анализируется проблема субъекта предпринимательской деятельности, правда в рамках экономической теории. Основная трудность - поиски приемлемого критерия, по которому можно было бы: а) провести различия между экономическим субъектом и субъектом предпринимательства; б) санкционировать деятельность предпринимателя как специфическую; в) определить различные типы субъекта предпринимательства. В «классической экономике», неклассической, институциональной экономике, направлении «сенергитический плюрализм» предлагаются различные критерии, которые условно можно сгруппировать по предметной направленности научного знания. В экономическом знании таким критерием выступает организационно-экономический критерий; по функциональному разделению использования фонда собственности различаются: капиталист (К.Маркс), у Ж.Б.Сэйя и А.Маршалла - предприниматель-организатор; социологический критерий — ие

1 Кастелье М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С.506. рархическая система производства прибавочной стоимости и как результат: эксплуататор-капиталист как классовый индивид (К.Маркс и последователи). В институциональном (И.А.Шумпетер) и макросистемном подходах (Вальд-штайн) основной критерий — субъект социальных изменений, обосновывается положение о предпринимателе-новаторе; в классическом марджинализме по экономическому поведению различается предприниматель-потребитель или «жертва» капитала; в сенергетическом плюрализме: критерий - совокупность интересов. Социальная психология предлагаёт свои критерии: векторность ведущей мотивации - выделяются: предприниматели-производители, спекулянты, перекупщики, предприниматели-творцы1. По личностно-психологическим характеристикам О.Крегер и Дж. Тьюсон выделяют 16 типов людей в бизнесе2. Видно, что в данной типологии полностью отсутствуют философско-ценностные критерии, что во многом способствует «методологической неразберихе» (по проблеме субъекта экономического и предпринимателя), мозаика которой представляет противоположный спектр применений, начиная с отрицания модели «экономического человека» (проф. А.И.Субетто) до признания необходимости его исследования (П.Печерских), что разбавляется методологическим сомнением самой возможности согласования абстрактных теорий с конкретным поведением предпринимателя, находящегося в конкурентной сре-де3.

На современном уровне философского знания разрабатываются отдельные аспекты предпринимательской деятельности, при этом получены позитивные результаты. Приятно поражает, например, разнообразие трактовок риска как одного из основных элементов предпринимательской деятельности. Содержательное определение экономического риска и его типология рассматривается

1 Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: РАН, 1987.

2 Крегер О., Тьюсон Дж. М. Типы людей в бизнесе: Как 16 типов личности определяют ваши успехи на работе / Пер. с англ. М., 1995.

3 См.: Субетто А.И. О некоторых проблемах методологии экономической науки с позиций теории циклов и системогенетики // Рыночная экономика. Самара, 1999. С. 15; Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. М.; СПб., 1998. С.83. экономистами1. Продуктивен социологический и экологический подходы к риску2. Не остались в стороне и философы. Так, А.П.Альгин обратился к проблеме риска еще при социализме и доказал, что командному стилю управления не чужд риск (Альгин А.П., Маслов В.А. Инициатива и риск против бюрократизма. М.: Знание, 1988. С.9-15), а после в своей монографии «Риск и его роль в общественной жизни» (М., 1989. С. 174) разрабатывает философско-социальное определение риска как общественно-исторического явления, функционирующего в процессе взаимодействия субъекта и объекта на основе общественной практики. Изящную трактовку риска представил В.В.Шаронов. Риск, по его мнению, это основная форма бытия свободы, игра в творчество, с которым он связан имманентными отношениями. Мрачно-философское определение риска как витальной угрозе жизни дают В.М. Вазагов и В.В.Вазагов3, что оправдывается социально-психологическим ощущением общественного дискомфорта, по-дограваемого слухами и СМИ. В связи с этим, отмечает проф.Устьянцев В.Б., «пристального внимания требует анализ феноменов коллективного риска. Этот риск чаще всего проявляется в ролевом пространстве и дает возможность определить статусное положение и меру ответственности отдельной личности»4. Вывод ученого о необходимости теоретического обоснования национальной стратегии риска, особенно в российских условиях, где интересы частных монополий преобладают над интересами общества, кажется нам особенно актуальным.

1 См.: Анциферова М.А. Виды коммерческих и финансовых рисков // Вестник университета Российской академии образования. 2001. №2. С. 163-170; Балабанов И.Т. Риск-менеджмент. М., 1996. С.22; Голуб Н.И. Причины потребительских рисков // Социально-гуманитарное знание. 2000. 35. С.158-164; Clarce C.J., Varma S. Strategic Risk management: The new competitive ede // Zong range peanning. Oxford etc., 1999. Vol.32. №4. P.414-424. Прим. авт.: В зарубежной литературе издается около десятка специальных журналов о риске, например "Risk", "Risk analysis", "Risk abstracts", "Risk management news" и др.

2 См.: Яйницкий О.Н. Экологическая социология как риск-рефлексия // Социологические исследования. 1999. №6. С.50-60; Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа // Там же. С.8-9.

3 См. Шаронов В.В. Указ. соч. С.185-186; Вазагов В.М., Вазагов В.В. Российская экономическая нелегальность. Ростов-на/Д., 2001. С.61-62.

4 Устьянцев В.В. Жизненное пространство личности в обществе риска // Вестник РФО. 2002. №4. С.40-41.

Заслуживают всяческой похвалы усилия российских философов разработать целостную модель философии экономики. Яркий пример тому — появление в Российской академии им. Г.В.Плеханова учебного пособия под авторством проф. Семина А.И. и проф Новиковой Е.Ю. «Основы философии экономики» (проблемы преподавания нового учебного курса). Это пособие - продолжение теоретико-методологической линии наших ученых с философских позиций проводить анализ социально-экономических феноменов общества. Например, маститый обществовед А.Г.Спиркин в новой редакции учебника по философии («Философия», М., 2001), очерчивая проблемное поле экономической философии, подчеркивает социально-философское значение рыночных отношений, форм собственности, принципов распределения, затрагивает философско-смысловое значение денег. Последней проблеме посвящена работа А.А.Шептуна, который, в отличие от экономического и психологического подхода к анализу денег (различие в этих подходах определяется отношением к фундаментальному принципу экономической рациональности: предпосылке рационального поведения экономических агентов), опираясь на мысль Г.Зиммеля о том, что развитие интеллекта идет параллельно с развитием денежного хозяйства, делает вывод: «философия денег» - это способ познания объективной необходимости. влияние на «мир вещей», «мир людей» и «мир отдельной личности»1. В пятой лекции упомянутого учебного пособия дается философского понимания хозяйства, как производства жизни, основной вид жизнедеятельности людей, а сама экономика понимается преимущественно как отношение обмена. Нам кажется, что подобное определение экономики однолинейно затрагивает лишь одну ее сторону, философское понимание хозяйства аналогично марксовой трактовке общественного производства. Несмотря на допущенную условность рассуждений, авторы учебного пособия предлагают хорошую идею - осуществлять анализ отношений собственности в рамках субъектно-объектной философской парадигмы, что станет «методологической тропинкой» на пути дальнейших исследований содержания предпринимательской деятельности. Дальнейшим трамплином для построения теории деятель

1 Шептун А.А. Философия денег// Вопросы философии. 2000. №7. С. 183. ности может послужить мысль о существовании некой универсальной конструктивной основы жизнедеятельности человека — его стремление к богатству, что было высказано авторами учебника по философии (ред. Губин В.Д., Сидо-ринаТ.Ю., Филатова В.П.): Философия. М., 2001. С.421.

Подводя итог подведенному экскурсу эволюции политической мысли (а вместе с ней теории предпринимательской деятельности), приятно отметить явную тенденцию отката от «прямолинейной» экономической трактовки экономических явлений и повороту экономической теории к историческому признанию взаимосвязи социокультурных и экономических факторов общества. Это признают западные ученые, например, немецкий ученый, член римского клуба, доктор Клаус Штайльман в своем фундаментальном труде «Новая философия бизнеса» напрямую признает, что различие экономических моделей в тех или иных странах тесно связано с различием присущих им социокультурных основ. Обращая внимание на такие аспекты, как культурная самобытность, традиции, менталитет населения, он замечает: «Россия - страна духовная, - она такою была, остается и такою будет навсегда1. Признают это и российские психологи, отмечая, что в иерархии мотивационных ценностей российских предпринимателей недооцениваются гуманистические компоненты, свойственные русской культуре, говорят об этом социологи, изучая динамику социометрических хал рактеристик экономической ментальности россиян . Методологическая основа взаимосвязи культуры и экономики рассматривается в статье доктора географических наук Г.А.Гольца3 и др. Своеобразным преломлением субъективно-объективного отношения в экономике являются психолингвистические исследования «тезауруса рыночной среды». Так, В.Н.Титов делает вывод, что лексикон оптовых рынков россиян восходит к криминальной практике, к модели «тюремной субкультуры, правила которой задействованы на российском рынке

1 Штайльман К. Новая философия бизнеса. Т.1. Реформы, революции, трансформации. Размышления делового человека. М.; Берлин, 1998. С.31.

2 См.: Чикарева А.Е. Личностные предпосылки успешности деятельности российских предпринимателей // Психологический журнал. 1999. Т.20. №30. С.83, 91; Латова Н.В., Латов Ю.В. Российская экономическая ментальность на мировом уровне // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.31-43.

3 Гольц Г.А. Культура и экономика: поиски взаимосвязи // Общественные науки и современность. 2001. №1. С.28-29. есть главный источник насилия в предпринимательской среде»1. И совсем в духе лингвистического анализа философии делается вывод, что «одной из главных причин наших экономических бед стала невозможность адекватного разговора на одном языке из-за путаницы понятий, а иногда и просто их подмены»2. Обобщая сказанное, отметим, что невозможно охватить целиком проблемы российского предпринимательства — этому необходимо посвятить еще одно специализированное исследование: мы рассматривали труды отдельных авторов в плане возможного создания целостной, философской концепции предпринимательской деятельности. Несмотря на отдельные успехи ученых в создании единой теории деятельности, целостная концепция предпринимательской деятельности как в экономике, так и в философии по-прежнему отсутствует. На наш взгляд, данная ситуация обусловлена и ныне существующим, мягко говоря, скептическим отношением как естественнонаучного, так и экономического знания к способности философской рефлексии адекватно познавать реальности сложного мира.

В связи с этим в диссертации формулируется основная цель исследования, которая заключается в философском анализе предпринимательской деятельности (социально-онтологический аспект).

Эта цель конкретизируется в постановке и решении следующих задач.

1. Провести историко-аналитическую экспертизу процесса становления теории предпринимательской деятельности в свете взаимодействия экономической и философской парадигм.

2. Исследовать векторную направленность социокультурных условий возникновения «предпринимательского сущего».

3. Выявить метафизические основания предпринимательской деятельности.

1 См.: Титов В.Н. Тезаурус рыночной среды И СОЦИС. 2000. №10. С.21 и Олейник А. Бизнес по понятиям: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2001. №5. С.24.

2 Акопян А .С. Экономика и слово // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.52.

4. Не претендуя на создание «новой теории деятельности» определить ранг таксона (места) категории «предпринимательская деятельность» в структуре классификационного описания существующей теории деятельности.

5. Выяснить онтологический статус предпринимательской деятельности на различных уровнях отношения с миром: трансцендентальном, объектно-субъектном, субъектно-объектном, субъектно-субъектном.

6. Показать позитивную роль феноменологического инструментария в анализе исторической перспективности развития предпринимательства.

7. Исследовать механизмы и структуру предпринимательской деятельности в новой реальности виртуального мира.

Объект исследования

Предмет исследования

Теоретико-методологическая основа исследования

- системный подход ориентирует исследование любой социокультурной ситуации не только на описание самих культурных явлений, но и на согласование выбранной ситуации со всей системой связей изучаемого объекта. Поэтому исследование истоков предпринимательской деятельности возможно в единстве анализа экономической предметно-чувственной стороны бытия с «жизненной» сферой человеческого духа и самосознания, стимулирующих социальное бытие и бытие трансцендентности в различных интерпретациях мира;

- методически оправданным оказался метод символизации как условный прием, кодирующий специфику ценностно-когнитивного отношения к миру, где определяются априорные правила построения новых символов и выявляются творческие способности человека. С помощью метода была выявлена многофункциональная символичность материально-финансовой и экзистенциальной сферы предпринимательской деятельности;

- феноменологический подход позволил провести анализ предпринимательской деятельности в рамках «социальной перспективы», где основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, богатство, деньги, успех, риск и др.) могут одновременно существовать в различных измерениях;

-концепция постмодерна стала эффективным способом исследования содержательных и структурных изменений предпринимательской деятельности в условиях глобализации мира, образовании киберпространства и виртуальной реальности.

К важным элементам содержания диссертации, доказывающим ее новизну, можно отнести полученные результаты:

- примененение феноменологического подхода к описанию предпринимательской деятельности позволило доказать, что в экономике, как символической форме культуры, основные элементы предпринимательской деятельности (прибыль, собственность, капитал, дело, риск, деньги, успех) могут одновременно существовать в различных измерениях: артефакт культуры, экономическая очевидность, интерсубъективная организованная реальность, интенция, выявляющая соотношение обмана и самообмана в предпринимательской деятельности;

В результате предпринятого исследования на защиту выносятся следующие положения.

РОССИЙСКАЯ 41 ГОСУДАРСТВЕННАЯ - БИБЛИОТЕКА

1. Положение о том, что возникновение «предпринимательского сущего» предполагает его анализ через поиски бытия.

2. Положение о том, что экономика есть символическая форма культуры, где многомерность человеческого бытия фокусируется в сферу предметно-чувственной жизнедеятельности человека. Посредством этих символов отражается участие предпринимателя в организации общественного и личного материально-финансового благополучия.

3. Положение о том, что анализ всей панорамы «предпринимательского сущего и бытия» возможен при условии перехода объектно-субъектных отношений в предметном мире экономики на уровень субъектно-объектных и субъ-ектно-субъектных, что может осуществить только философская рефлексия.

4. Положение о том, что фундаментальным метафизическим основание предпринимательской деятельности является стремление к жизни вообще путем компенсирования себя через соединение цели и способа жизни во всеобщие бытие богатства и «своего дела».

5. Положение о том, что онтологический статус предпринимательской деятельности предполагает определение ее ранга в структуре классификационного описания деятельности, что связано с процедурой «категоризации» и анализом родовых признаков предпринимательства.

6. Положение о том, что онтологический статус предпринимательской деятельности связан с ее анализом на различных уровнях отношения к миру: трансцендентальное, объектно-субъектное, субъектно-субъектное, субъектно-объектное: а) на трансцендентальном уровне предпринимательская деятельность есть способ витальной адаптации к миру посредством специализирования хозяйственно-экономической деятельности; б) на объектно-субъектном уровне предпринимательская деятельность есть экономическое взаимодействие предпринимателя с природной средой, которую он превращает в капитал; в) на субъектно-объектном уровне предпринимательская деятельность есть экономическое взаимодействие издержек (затраты труда, капитал, информация, морально-ценностные издержки) и прибыли (полезности), в рамках которых предприниматель выступает в качестве «жертвы или победителя капитала»; г) на субъектно-субъектном уровне все элементы механизма предпринимательской деятельности осуществляются через призму культурных символов, где реальные и «превращенные» отношения предпринимателя с миром «живут» в структурах самостоятельно заданных и проявленных видимостей «квазипредметной бытийности».

7. Положение о том, что использование феноменологического инструментария связано с методикой структуризации опыта предпринимательской деятельности. В исторической перспективе этот опыт организует интерсубъективную и трансцендентальную реальность как мира множества реальностей, проявленных через жизненные обстоятельства конкретной судьбы предпринимателя.

8. Положение о том, что успешность предпринимательской деятельности зависит от креативного отношения к миру и обусловлена осознанием аксиоло-гичности пространственно-временной рефлексии и переживанием времени как сотворения инновации.

9. Положение о том, что философия виртуального мира есть квазибытийная форма сознания, ставшая в современных условиях эффективным способом адаптации предпринимателя к реалиям измененного бытия.

Научно-практическая значимость исследования

Эффективность проведенного исследования проявляется:

-в прикладном использовании феноменологического инструментария в качестве практических методик структуризации личного опыта предпринимателя (на примерах строительных фирм г.Самары) по оптимизации делового пространства и времени, разработке позитивных форм видения бизнеса, преодолению иллюзорных форм осознания;

- в популяризации практического использования философского знания в среде предпринимателей;

Апробация работы

Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 4-6 июля 1997 г., г.Самара); «Провинциальная ментальность России в прошлом, настоящем и будущем» (III Международная конференция по исторической психологии российского сознания, 17-19 мая 1999 г., г.Самара); «Университетское гуманитарное и социальное образование: опыт, теория, методология» (Региональная научная конференция, 17 мая 2000 г., г.Саратов); «Педагогический процесс как культурная деятельность» (III Международная научно-практическая конференция, 4-8 декабря 2000 г., г.Самара); «Наука, антинаука и паранормальные явления (Международный научный симпозиум, 3-4 октября 2001 г., г.Москва); «Интеграция науки в высшей школе» (IV Международная научная конференция, 17-19 мая 2001 г., г.Самара).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 7 параграфов, заключения. Список использованной литературы включает 330 работ отечественных и зарубежных авторов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философский анализ предпринимательской деятельности"

Предложенная теоретико-методологическая база исследования позволяет в заключение отойти от стандартного правила изложения общих выводов: эти выводы актуализированы отдельно в каждой главе диссертации. Однако по завершению диссертационного исследования считаем необходимым подвести определенное резюме.

В ретроспективном экскурсе развития экономического знания теория предпринимательской деятельности четко обозначила собственную концептуальную нишу. Эпистемологичная наличность этой концептуальности проявилась прежде всего через сравнительный анализ (осуществленный диссертантом) теоретико-методологических возможностей экономической и философской рефлексии в объяснении природы предпринимательской деятельности. Диссертантом была подчеркнута особая роль философской рефлексии в представленном концепций предпринимательской деятельности. Идея методологического синтеза различных подходов и методов исследования при условии доминирования одного из них на конкретном этапе исследования принесла позитивные концептуальные результаты, использование историко-культурологического подхода и метода символизации в начале исследования позволили выявить социокультурную составлявшую предпринимательской деятельности. Это привело к пониманию того, что онтологические характеристики субъекта предпринимательства выводят на уровень символического творчества, что было обнаружено уже в рамках античного полиса и продолжено в векторной динамике исторической перспективы. С помощью системно-деятельного подхода на последующем этапе исследования были разработаны теоретико-методологические основания для классификации предпринимательской деятельности и ее «категоризации». Эффективность феноменологического инструментария была использована диссертантом при структуризации предпринимательской деятельности в условиях виртуальной реальности, что позволило зафиксировать противоречие двойственного характера в воздействие виртуальности на динамику предпринимательской деятельности. С одной стороны, виртуальная реальность выступила новой формой адаптации к миру, что повлекло к изменениям в собственном содержании и механизме предпринимательской деятельности. С другой стороны, было показано, что в виртуальное реальности скрывается деструктивный ресурс для самого предпринимательства.

Проведенный обзор литературы по предпринимательской деятельности позволил выявить тенденцию теоретико-методологического сближения философского и экономического знания в изучении предпринимательской деятельности.

Эта тенденция проявилась, в частности, в разработке эволюционного направления в экономической теории, в рамках которой подчеркивается влияние институциональных и антропологических факторов на развитие многообразие интересов как коллективного, так и индивидуального экономического субъекта. В русле этого подхода широко разрабатывается концепция «философии фирмы». Наиболее преуспевающие фирмы, действуя в конкурентной предпринимательской среде, добиваются успеха, используя не денежные, а моральные стимулы, воспитывая у своих сотрудников преданность общему делу. Согласно требованиям стандартов качества 180-1400, основы политики качества предприятия должны быть сформулированы в специальном документе, и выписка из него должна находиться в каждом помещении фирмы. В этом случае поведение сотрудников формируется в зависимости от явно выраженный целей всего «коллективного субъекта». Поведение фирмы становится действительно целенаправленным: существует явно выраженная цель субъекта и управление поведением осуществляется «по интересам», с учетом параметров «модели культурного будущего».

Теоретическая и практическая результативность «теории и практики предпринимательской деятельности» в целом и «философия фирмы»в частности зависит не только от способа описания содержания и элементов предпринимательской деятельности, но и от того, насколько «предпринимательская деятельность» как объект исследования согласуется со всей системой связи конкретного социокультурного пространства. Поэтому предпринимательская деятельность должна изучаться не только как вид экономической деятельности, но и как способ бытия предпринимателя, проявленное через различное отношение к миру и различия в развертывании самого механизма предпринимательской деятельности. Предложенные в диссертации классификационные основания различий позволяют конкретно фиксировать предпринимательскую деятельность как конкретные способы целенаправленной адаптации к «мозаичным», бытийным функциям, что в рамках исторической перспективы поможет корректировать соответствие инновационных практик предпринимательской деятельности с реальными онтологическими основаниями нормативных систем предпринимательской деятельности. Модели онтологических оснований нормативной системы предпринимательства - это те новые социокультурные ситуации, в которых предприниматель будет действовать на уровне коллективного и индивидуального поведения. Новизна этих ситуаций актуализирована уже сегодня: фирма, где предприниматель действует в ином обществе - информационном, где формируется специфический сектор экономики - информационный бизнес. Субъекты этого бизнеса: «виртуальные воротнички», хакеры, крекеры, фрике-ры, трейдеры, «виртуальные фирмы» и др., осуществляя глобальное внедрение компьютерных технологий во все сферы бизнеса (банковское дело, производство, торговля, шоу- и кинобизнес) - породили к жизни иной блок жизненных условий.

На институциональном уровне это проявляется прежде всего в наличии разработки правовых форм защиты интеллектуальной собственности, авторского права, частной жизни, персональных данных; препятствование формированию «медиамонополий» (установление контроля за коммуникациями в конкретной сети единственного «владельца» и др.). Происходят изменения и в социальных «стратах» общества: формируется имущественно-расслаивающиеся, двухуровневое информационное общество. Следует отметить, что киберпро-странство как виртуальная реальность по-иному структурирует метафизические основания предпринимательской деятельности: стремление к жизни замещается коммерческим успехом, креативность характера обезличивается набором всеобщих реакций на определенное действие. Человек выстраивает свой фрагмент виртуальной реальности, где он представляет себя и Другого в качестве арены конфликтов из-за использования символических благ. Виртуальная реальность соединяет в себе объективно-мыслительную форму» и «квазипредметную бытийность». В этой бытийности нет культа гения, а есть культ звезды; нет личности, а есть «имидж», некая социальная роль, для которой коммерческий успех - необходимый признак, а эпатаж, скандал, провокация - атрибуты творчества.

В этих условиях резко изменяются рефлексивные модальности, генерирующие стратегические модели развития бизнеса: актуализированным становится не только забвение старых модернистических ценностей объективности, прогресса, определенности, но и вытеснение ценностей сомнения, выбора, ответственности, индивидуальности, риска в деятельности фирм и индивидуальных предпринимателей. Эти ценности вытесняются в пользу субъективно приемлемых иллюзорных миров и «набора виртуальных ключиков, с помощью которых новое спекулятивное предпринимательство открывает «двери непродуктивной экономики», а перераспределению «нужных ресурсов» в ротационной практике «виртуальных денег», минуя отношения к товарной массе и обслуживанию реальной экономики. Эта деструктивная предпринимательская деятельность, оказавшись «по ту сторону веберовского капитализма», с особой силой развернула перед современным обществом проблему обнаружения мотиваци-онных стимулов социальной ответственности предпринимателя, живущего в «квазипредметной бытийности», отражающей двойственность опыта организации хозяйственной жизни виртуального мира. Но теория предпринимательской деятельности виртуальной реальности, ее разработка - это теоретико-методологический вызов XXI века социальным наукам. Философия отвечает на вызов XXI века активизацией своей прогностической функции, связав ее векторную направленность с модернизацией и апробацией онтологических основании нормативной системы предпринимательской деятельности. Следует отметить, что в интеграционном процессе сближения философского и экономического знания экономисты вносят собственную лепту в разработку новых моделей предпринимательства, выделяя отдельные моменты модернизации. Так, развивая принцип бинарной экономики (весьма популярный на Западе), российские экономисты (Ершова Т.В., Латов Ю.В. и др.) предлагают «окультурить» российское предпринимательство, включив в него элементы общинной ментальности и традиции коллективного производства. Другая группа экономистов (А.Олейние, В.Н.Титов и др.) призывает создать универсальные и общепризнанные законы в духе «категорического императива», полагая, что они изменят модели «сетевого бизнеса», чьи субъекты действует не по закону, а по понятиям. Примеры можно продолжать, но, обобщив те варианты модернизации, которые предлагает экономическая наука, можно сделать вывод: экономисты поддерживают мнения философов - без сохранения «поддерживающих структур» общества в глобальном мире динамика бизнеса движется в сторону деструктивности.

Развертывая концепций предпринимательской деятельности, философия корректирует ее нормативные основания, методологически сочетая проверенные историей перспективные модели бизнеса с теоретическим анализом новых онтологических основ предпринимательства в условиях глобализации социума. Учитывая объективную тенденцию символизации общественной жизни, философия выстраивает перспективную направленность своих исследований: изучается изменения в элементах и механизме предпринимательской деятельности, содержание экзистенциально-экономических характеристик субъектов предпринимательства. Особое внимание философия уделяет анализу символических концептов в динамике бизнеса: природе социального капитала, социокультурному смыслу символических ценностей - прибыль, успех, риск, богатство, деньги, имидж, их бытию в виртуальной реальности. Дать теоретико-методологическое объяснение этим процессам, по мнению многих экономистов, может только философия. Особенно значимым для развития предпринимательской деятельности в плане историческое перспективы является использование прикладной составляющей философии. Использование прикладных возможностей философии может двигаться по взаимосвязанным направлениям: 1) разработка эффективных форм адаптации предпринимательской деятельности к двойственному характеру виртуальной реальности; 2) использование философского инструментария для развития конструктивных моделей бизнеса;

3) включение элементов философствования в образовательные программы для бизнес-структур с целью формирования интеллектуальных предпосылок для стратегического мышления; 4) работа практического философа с предпринимателями с профилактической целью преодолеть квазиценностное, суррогатное отношение к миру.

Анализ предпринимательской деятельности в условиях глобализации выявил структурные изменения в самом механизме предпринимательства, обнаружил наличие деструктивного ресурса в динамике индивидуального и коллективного бизнеса. Сохранятся ли родовые признаки предпринимательской деятельности в виртуальной реальности, станет ли она для предпринимателя «оковами или свободой», родятся ли титаны, новые гении бизнеса? Ответить на эти вопросы можно при условии экономическо-экзистенциального поворота предпринимательства к доминанте творчески-производящей деятельности с алгоритмом социальной и экологической ответственности. Но определить временные рамки этого переворота общество пока не в состоянии.

245

Список научной литературыБорисова, Татьяна Вадимовна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Классики философии и социологии и о них

2. Августин А. Исповедь / Пер. с латин. М.: Республика, 1992. 332 с.

3. Аквинский Ф. Метафизическая теория бытия и теория познания / Антология мировой философии. Т.1. 4.2. М.: Мысль, 1969. С.831-856.

4. Антология кинизма: Фрагменты сочинений китайских мыслителей. М.: Наука, 1984. -398 с.

5. Аристотель. Никомахова этика // Соч.: В 4 т. Т.4. М., 1984. С.53-295.

6. Аристотель. Политика. Афинская политика. М.: Мысль, 1997. 455 с.

7. Асмус В.Ф. Платон. М.: Мысль, 1969. 245 с.

8. Бергер Питер Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива / Пер. с англ. М.: Аспект Пресс, 1966. 165 с.

9. Бергман П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1955. 324 с.

10. Бердяев Н.А. Философия свободы. М.: ACT, 2002. 736 с.

11. Беркли Дж. Философские занятия // Беркли Дж. Соч. М.: Мысль, 1978. С.39-49.

12. Библиотека Флорентия Павлова: Биографические повествования: Сократ, Платон, Аристотель, Юм, Шопенгауэр. Челябинск: Урал,1995.-398 с.

13. Борисов В.Н. Философия Аристотеля. Самара: Изд-во Самарской гуманитарной академии, 1996. 70 с.

14. Булгаков С.Н. Философия хозяйства: Репринт, воспроизведение издания 1912 г. Нью-Йорк: Изд-во Чалидце, 1982.-321 с.

15. Бургаш Ю. Фома Аквинский: Мыслители прошлого. М.: Мысль,1996.-207 с.

16. Бурдье П. Начала / Пер. с. франц. М.: Socio-Logos «Фирма Адепт», 1994.-287 с.

17. Бурдье П. Политическая онтология Мартина Хайдеггера / Пер. с. франц. М.: Праксис, 2003. 272 с.

18. Бурдье П. Экономическая модель в социальных науках // Экономика и общество. XVIII. №10. С.10-84.

19. Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1990. 805 с.

20. Вернан Ж.П. Происхождение древнегреческой мысли / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1988.

21. Веселов Ю.В. Классики экономической социологии: Карл Поланьи // Социс. 1999. №1.С.111-115.

22. Витгенштейн JL Логико-философский трактат / Пер. с нем. М.: Иностранная литература, 1958. 132 с.

23. Витгенштейн JI. Философские работы. Философские исследования. М.: ГНОЗИС, 1994.-612 с.

24. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. Т.VIII. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1959. 420 с.

25. Гегель Ф. Система наук. Ч. 1. Феноменология духа. T.IV. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1959. 438 с.

26. Гелен А.О. О систематике антропологии / Проблема человека в западной философии: Сб. переводов. М.: Прогресс, 1988. С. 152-206.

27. Гесиод. Труды и дни II Происхождение богов. М.: Советская Россия, 1990.

28. Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурализации. М.: Акад. проект, 2003. 528 с.

29. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия / Философия как строгая наука / Пер. с нем. Новочеркасск, 1994. С. 101-126.

30. Зиммель Г. Избранное. Т.1. Философия культуры / Пер. с нем. М.: Юрист, 1991. 670 е.; т.2 - 606 с.

31. Кант И. Критика практического разума / Кант И. Соч.: В 6 т. Т.4. 4.1. М.: Мысль, 1966. С.313-501.

32. Кассирер Э. Философия символических форм / Пер. с англ. Спб.: Университетская книга, 2002 Т.1: Язык. — 272 е.; Т.2: Мифологическое мышление. - 280 с.

33. Командорова И.В. Символическая антропология Лесли А.Уайта // Вестник Московского ун-та. Сер.7 «Философия». 2002. №5. С.23-104.

34. Маркс К. Замечания на книгу А.Вагнера «Учебник политической экономики». Т.1. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1961. Т. 19. С.369-399.

35. Маслоу А. Мотивация и личность / Пер. с англ. СПб.: Евразия, 2001. -344 с.

36. Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. М.: Политическая литература, 1955. 263 с.

37. Матрошилова Н.В. Интенциональность в «Логических исследованиях» Э.Гуссерля // Вопросы философии. 2000. №5. С. 138-157.

38. Нахов И.М. Философия киников. М.: Наука, 1982. 222 с.

39. Ортега-и-Гассет. Восстание масс: Сб. переводов. М.: ACT, 2002. -509 с.

40. Платон. Государство. Kh.IV. 432 Б / Соч.: В 3 т. Т.З. 4.1. С.89-455.

41. Платон. Политик. 259 Б-С / Соч.: В 3 т. Т.З. 4.2. М., 1972. 675 с.

42. Руткевич A.M. Эдмонд Гуссерль // Философы XX века. М.: Искусство, 1999. С.40-52.

43. Свастьян К.А. Философия символических форм Э.Кассирера. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1989. 238 с.

44. Соболева М.Е. Система и метод в философии символических форм Э.Кассирера//Вопросы философии. 2000. №2. С.86-100.

45. Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Ин-та социологии РАН. М.: Ин-т эксперт. социол.; СПб.: Алетейя, 2001. 288 с.

46. Томсон Дж. Первые философы: Исследования по истории древнегреческого общества / Пер. с англ. М.: Иностранная литература, 1959.-371 с.

47. Тоффлер Э. Метаморфозы власти: Знания, богатство и сила на пороге XXI века / Пер. с англ. М.: ACT, 2003. 669 с.

48. Франк СЛ. Смысл жизни // Вопросы философии. 1990. №6. С. 105128.

49. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. 415 с.

50. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне / Пер. с нем. М.: Весь мир, 2003.-416 с.

51. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. Харьков: Фолио, 2003. -416 с.

52. Хайдеггер М. Мысли. Постулаты. Афоризмы. Философские интерпретации. Тезисы / Пер. с нем. Минск: Современное слово, 1998. -384 с.

53. Штекель А. История средневековой философии / Пер. с нем. проф. И.В. Попова. Издание В.М.Саблина. М., 1912. 307 с.

54. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1980. №2. С. 129-137.

55. Юм Д. Трактат о человеческой природе, или Попытка приметить основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам / T.I. 4.II: О любви и ненависти. М., 1996. С.61-652.

56. Юнг К. Человек и его символы / Пер. с англ. СПб.: Б.С.К. 1996. 454 с.

57. Kassirer Е. An Essay on Man: An Introduction to a Philisophy of Human Culture. L., 1945. P.l-26.

58. Классики экономики и о них

59. Аникин А.В. Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистовдо Маркса. М.: Политиздат, 1979. 367 с.

60. Афанасьев В. Вклад австрийской школы в развитие трудовой теориистоимости (К проблеме единства экономической науки) // Вопросы экономики. 2002. №2. С.102-117.

61. Баллистрем. Homo economicus?: Образ человека в классическом либерализме // Вопросы философии. 1999. №4. С.45-53.

62. Библиотека Флорентия Павлова: Автобиографические повествования:

63. Адам Смит. Беккария и Бентам. Джон Милль. Прудон. Ротшильд. Челябинск: Урал LTD, 1998. 509 с.

64. Дюмон JI. Homo aequalis: Генезис и расцвет экономической идеологии

65. Пер. с фр. М.: Nota Bene, 2000. 237 с.

66. Маркс К. Капитал / Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.46.

67. Маршал А. Проблемы экономической науки / Пер. с фр. М.: Прогресс.1. Фирма Универс, 1993.

68. Мэнкью Н.Г. Принципы Экономикс / Пер. с англ. СПб.; М.; Харьков;1. Минск, 1999.-784.

69. Нестеренко А. О чем не сказал Уильям Бентам: Вклад XX столетия вфилософию экономической деятельности // Вопросы экономики. 2001. №7. С.4-17.

70. Ольсевич Ю. «Неортодоксальный взгляд» У.Баумана на достиженя экономической науки в XX веке и ее задачи // Вопросы экономики. 2001. №12. С. 17-31.

71. Рэнд А. Апология капитализма / Пер. с англ. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 360 с.

72. О свободе: Антология западно-европейской классической либеральной мысли. М.: Наука, 1995. 462 с.

73. Самуэльсон П.А. Экономика. М.: НПО «Ашган» ВНИИСИ, 1933. Т.1 -333 е.; Т.2-415 с.

74. Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов / Пер. с англ. Российская академия наук. Ин-т экономики. М.: Наука,1993.-570 с.

75. Розанова Н. Эволюция взглядов на природу фирмы в западной экономической науке // Вопросы экономики. 2002. №3. С.50-67.

76. Хайек Ф.А. Конкуренция как процедура открытия // МЭМО. 1989. №12. С.6-14.

77. Хайне П. Экономический образ мышления / Пер. с англ. М.: Дело, 1999.-704 с.

78. Шумпетер И. Теория экономического развития: Исследования предпринимательства, прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры / Пер с нем. М.: Прогресс, 1982. 455 с.

79. Монографии, книги, учебники, словари

80. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М.: Владос,1994.-336 с.

81. Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. М.; СПб.,1998.-229 с.

82. Авдеев В.Б. Метафизическая антропология. М.: Белые альвы, 2002.356 с.

83. Агаджанян А.С. Буддийский путь в XX веке. М.: Наука, 1993. 295 с.

84. Алексеев П.В. Социальная философия: Учебное пособие. М.: Проспект, 2003.-256 с.

85. Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. М.: Мысль, 1989.-187 с.

86. Андерсон Р., Шихарев П. «Акулы» и «дельфины»: Психология и этикароссийско-американского делового партнерства. М.: Дело LTD, 1994.-208 с.

87. Алькаино Г. Как стать хозяином собственной жизни / Пер. с нем. М.:1. Космоинформ, 2001. 108 с.

88. Апель К.О. Трансформация философии / Пер. с нем. Логос, 2001. 344с.

89. Аппенянский А.И. Человек и бизнес: Путь совершенства. М.: Барс, 1995. 228 с.

90. Артемова О.Ю. Личность и социальные формы в раннепервобытной общине. М.: Наука, 1987. 198 с.

91. Асеман Я. Египет: Теология и благочестие ранней цивилизации / Пер.с нем. М.: Присценьо, 1999. 364 с.

92. Афонин Ю.А. Малый бизнес в России: Концепция поддержки и социально-экономические технологии реализации. М.; Самара, 1997. -206 с.

93. Бальзак О. Собр. соч.: В 24 т. Человеческая комедия. Златоокая девушка. Т. 11.

94. Барулин B.C. Основы социально-философской антропологии. М.: ИКЦ «Академкнига», 2002. 456 с.

95. Бауман Э. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. М.: Логос, 2002.-208 с.

96. Бакштановский В.И., Согамов Ю.В. Честная игра: Нравственная философия и этика предпринимательства. Томск: Изд-во Томского унта, 1992.-240 с.

97. Беляева Л.И. Владимир Брынцалов: Загадка миллиардера. М.: ACT. -477 с.

98. Беннис У. Как добиться успеха: Практические советы деловым людям. М.: Алетея, 1992. 182 с.

99. Бесков И.А. Эволюция и сознание: Когнитивно-символический анализ. ИФ РАН. М„ 2001. 286 с.

100. Богомолов А.С. Диалектический Логос. Становление античной диалектики. М.: Мысль, 1982.-261 с.

101. Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Индия в древности. М.: Редакция Восточной литературы, 1995. 754 с.

102. Борисов В.Н. Духанин В.Н. Формирование научного знания в социально-экономическом исследовании // Проблемы методологии научного познания. Саратов, 1974. — 151 с.

103. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М.: Высшая школа, 1991. 351 с.

104. Бытие человека в культуре (опыт онтологического анализа). Киев, 1992. -173 с.

105. Вазагов В.М. Вазагов В.В. Российская экономическая внелегальность. Ростов-на/Д.: ОАО «Ростиздат», 2001. 279 с.

106. Васильев JI.C. Проблема генезиса китайского государства: Формирование основ социальной структуры и политической администрации. М.: Наука, 1983.-318 с.

107. Волков Н.В. Сто страниц о бизнесе. М.: Педагогика, 1991. 127 с.

108. Войтов А.Г. Деньги: Учебное пособие. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2002. 240 с.

109. Всеобщая универсальная комплексная концепция системной жизнедеятельности, природы, общества, бизнеса, человека. М.: Мир книги, 2002. 440 с.

110. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Наука, 1997.-494 с.

111. Гомер. Илиада. Одиссея. М.: Худ. лит-ра, 1967. 764 с.

112. Грачев В.А. Теория и практика личного успеха. М.: Соврем, гуманитарный ин-т, 2002. 304 с.

113. Грибакин А.В. Жизненный путь как социально-историческое утверждение человека. Иркутск: Изд-во Иркутск, ин-та, 1985. 199 с.

114. Гроф С. Человек перед лицом смерти / Пер. с англ. М.: ACT, 2002. -239 с.

115. Губин В.Д. Онтология: Проблема бытия в современной европейской философии. М.: Гос. гумани. ун-т, 1988. 191 с.

116. Гучняк В.Я. Институциональная парадигма в политической экономии (на примере Франции). М.: Наука, 1999. 206 с.

117. Делигенский Г.Г. Люди среднего класса. М.: Ин-т фонда «Общ. мнение», 2002. 285 с.

118. Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М. Изд-во МГУ, 1998. 248 с.

119. Донини А. Люди, идолы и боги / Пер. с итал. М.: Изд-во полит, литры, 1962. 319 с.

120. Драч Г.В. Проблема человека в раннегреческой философии. Ростов-на/Д.: Изд-во Ростовск. ун-та, 1987. 176 с.

121. Древнегреческая застольная, шутливая и эротическая эпиграмма. СПб.: Академический проект, 1999. 176 с.

122. Елинен Я. Большой иллюстрированный атлас первобытного человека / Пер. с чешек. Аритя Прага, 1982. 559 с.

123. Зибер Н.И. Очерки первобытной экономической культуры. С.: Соцэк-гиз, 1937.-201 с.

124. Идеал, утопия и критическая рефлексия: Сб. статей ин-та философии. М., 1996.-302 с.

125. Историки античности: В 2 т. М.: Правда, 1989. -430 с.

126. История эстетики: Памятники мировой эстетической мысли. М., 1962. 305 с.

127. Джорж А.Г., де. Деловая этика / Пер. с англ. СПб.; М.: Прогресс, 2003.-736 с.

128. Иванов Д.В. Виртуализация общества: Версия 2.0. СПб.: Петербург. Востоковедение, 2002. 224 с.

129. Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика, общество, культура / Пер. с англ. М.: ГУ-ВШЭ, 2002. 608 с.

130. Кобылянский В.А. Философия социоэкономики: Проблемы общей теории взаимодействия природы и общества: Учеб. пособие: В 3 ч. Чита: Изд-во ЗАО ГПУ, 2002. Ч. 1. 85 с.

131. Ковшов Е.М. Социальная рефлексия: Структура, формы, функции. Самара: НВФ, 1998.- 111 с.

132. Козлов Н. Формуал успеха, или Философия жизни эффективного человека. М.: АСТ-Пресс Книга, 2002. 304 с.

133. Кон И.С. Социология личности. М.: Политиздат. 1967. 383 с.

134. Кон И.С. Открытие «Я». М.: Изд-во политической лит-ры, 1987. 367 с.

135. Конев В.А. Человек в мире культуры: Пособие по спецкурсу. Самара: Международ, ин-т «Открытое общество», Самарский филиал, 1996. -99 с.

136. Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовность к риску. М.: Ин-т технологии РАН, 1997. 330 с.

137. Корсунов И.Г. Онтология развития. М.: ИПК госслужбы. Российское философское общ-во, 2001. 140 с.

138. Косарева J1.M. Социокультурный генезис науки Нового времени: Философский аспект проблемы. М.: Наука, 1989.- 160 с.

139. Красовский Ю.Д. Управление поведением в фирме: Эффекты и парадоксы (на материале 120 российских компаний): Практическое пособие. М.: ИНФРА-М, 1997. 368 с.

140. Костюк В.Н. История экономических учений: Курс лекций. М.: ЦЕНР, 1998.-222 с.

141. Кувакин В. Твой рай и ад: Человечность и бесчеловечность человека (философия, психология и стиль мышления гуманизма). М.: Логос; СПб.: Алтейя, 1998. 360 с.

142. Ландрам Дж. Н. Тринадцать мужчин, которые изменили мир / Пер. с англ. Ростов-на/Д.: Феникс, 1997.-443 с.

143. Лапустина М.Г., Шаршукова Л.Г. Риски в предпринимательской деятельности. М.: ИНФРА-М, 1998. 244 с.

144. Лефевр В. Рефлексия. М.: Когито-центр, 2003. 496 с.

145. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. -525 с.

146. Лапицкий М. Деятельный без принуждения: Трудовая этика в разных измерениях. М.: Изд. дом «Новый век», 2002. 231 с.

147. Лукач Дьердь. К онтологии общественного бытия: Пролегомены / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1991. 410 с.

148. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. -361 с.

149. Мартынович С.Ф. Явления и вещи: Начала философии науки: Учеб. пособие. Изд-во Приволжск. межрег. центра, 2002. 140 с.

150. Минцберг Г. Структура в кулаке: Создание эффективной организации / Пер. с нем. СПб., М., 2001. 512 с.

151. Моль А. Социодинамика культуры / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1973. -405 с.

152. Осипов Ю.М. Философия хозяйства: В 2 кн. М.: Юрист, 2001. 624 с.

153. Петренко И.Я. Экономика крестьянского хозяйства. М.: Интерпракс, 1995.-326 с.

154. Печерских Н.А. Субъект. Собственник. Хозяин. СПб.: Наука, 2003. -196 с.

155. Предпринимательское (хозяйственное) право: Учебник. T.l. М.: Юрист, 1999. 725 с.

156. Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX века. М.: Росспэн, 1997. 351 с.

157. Рожанский И.Д. Античная наука. М.: Наука, 1980. 199 с.

158. Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1986. 223 с.

159. Рокфеллер Дж. Д. Искусство разбогатеть: Мемуары американского миллиардера / Пер. с англ. М.: Алфавит, 1992. 95 с.

160. Пигров К.С. Социальная философия: Пропедевтический курс лекций для студентов гуманитарных специальностей. Самара, 1996. 80 с.

161. Слинин Я.А. Трансцендентальный субъект: феноменологическое исследование. СПб.: Наука, 2001. 528 с.

162. Скрипник В.И. Россия на пороге новой эпохе. М.: ВНТИЦ, 1998. 28 с.

163. Словарь современной экономической теории Маклиллана / Пер. с англ. М.: ИНФРА, 1997.-453 с.

164. Словарь-справочник предпринимателя (от А до Я). Тверь: ПКФ «Имидж», 1998.-48 с.

165. Большой энциклопедический словарь. М.: ИНФРА, 1994. 525 с.

166. Соснина Т.Н., Гончуков П.Н. Словарь трактовок понятия «информация». Самара: Изд-во «Самарский ун-т», 1988. 212 с.

167. Сомсин А.И. Основы философии экономики: Учебник. М.: Юнити, 2003. 272 с.

168. Социум XX века: Рынок, фирма, человек в информационном обществе. М.: Экономический факультет, ТЕИС, 1998. 279 с.

169. Социально-психологические исследования руководства и предпринимательства. М.: Ин-т психологии РАН, 1999. 505 с.

170. Спиллейн М. Имидж мужчины: Пособие для преуспевающего мужчины / Пер. с англ. М.: Лик пресс, 1998. 168 с.

171. Тьюсон Дж. М., Крегер О. Типы людей и бизнес: Как 16 типов личности определяют ваши успехи на работе / Пер. с англ. М.: Персей Вече-ACT, 1995.-557 с.

172. Философия: Учебник / Под ред. В.Д.Губина и др. М.: Тон, 2001. -704 с.

173. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.-840 с.

174. Форд Г. Моя жизнь, мои достижения / Пер. с англ. М.: Финансы и статистика, 1989. 205 с.

175. Фофанов В.П. Социальная деятельность как система. Новосибирск: Наука, 1981.-304 с.

176. Фукидид. История / Пер. и прим. Г.А. Стражановского. М.: Ладомир, ACT, 1999.-729 с.

177. Хилл Н. Закон успеха: Думай и богатей / Пер с англ. Екатеринбург: Литур, 2000. 704 с.

178. Статьи и материалы научных конференций

179. Абрамова С.Б. Деньги как социальная ценность: Поколенческий сред проблемы // СОЦИС. 2002. №7. С.37-41.

180. Анциферова М.А. Виды коммерческих и финансовых рисков // Вестник Ун-та Российской академии образования. 2001. №2. С. 163-164.

181. Акопян А.С. Экономика и слово // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.49-54.

182. Андреев И.JI. Связь пространственно-временных представлений генезисом собственности и власти // Вопросы философии. 1999. №4. С.54-71.

183. Баранов Г.В. Деятельный подход как эвристическая парадигма осмысления социального познания // Проблемы методологии: Сб. науч. статей. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 1998.

184. Бусова Н.А. Homo publicus герой нашего времени // Социс. 1998. №4.1. С.108-111.

185. Борисова Т.В. Методологические основания предпринимательскойдеятельности // Вестник Университета Российской академии образования. М., 2001. С.73-77.

186. Борисова Т.В. Время в социуме культуры и предпринимательской деятельности (онтологический аспект) // Известия самарского научного отделения РАН. Самара, 2001. С. 47-52.

187. Бузгалин А., Колганов А. Экономика: «Периодическая система» элементов (К вопросу о структуризации и типологии экономических систем // Вопросы экономики. 2001. №2. С.46-61.

188. Васильчук Ю.А. Фактор денег и социальное развитие человека // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.5-29.

189. Войскунский А.Е. Метаморфозы интернета // Вопросы философии. 2001. №11. С.64-79.

190. Гайденко П.П. Время и вечность: Парадоксы континуума // Вопросы философии. 2000. №6. С.110-136.

191. Гольц Г.А. Культура и экономика: Поиски взаимосвязей // Общественные науки и современность. 2000. №1. С.23-30.

192. Гришаев С.В., Немировский В.Г. Социальный портрет молодого предпринимателя // СОЦИС. 1999. №5. С.40-52.

193. Громыко Н.В. Интернет и постмодернизм их значение для современного образования // Вопросы философии. 2002. №2. С. 175-180.

194. Громыко Ю.В. Деятельный подход: новые линии исследований // Вопросы философии. 2001. №2. С.116-123.

195. Гусейнов А.А. Мораль и цивилизация (От этики добродетелей к институциональной этике) / Философия культуры-97: Тезисы докладов. Самара: Изд-во «Самарский ун-т», 2997. С. 17-24.

196. Дадашев А., Гловацкая Н., Лазуренко С., Нешитой А. Эффективностьподдержки малого бизнеса // Вопросы экономики. 2002. №7. С. 127139.

197. Дряхлов Н.И., Давиденко В.А., Юрченко И.Н. Эстетико-этические принципы в развитии современного предпринимательства: Теорети-ко-методологичебские аспекты // СОЦИС. 1998. №11. С.90-99.

198. Душицкий Л.Е. Ценностно-мотивационные доминанты российских предпринимателей // СОЦИС. 1998. №7. С.91-95.

199. Егоров И.А. Принцип свободы как основание общей теории регуляции // Вопросы философии. 2000. №3. С.3-20.

200. Елецкий Н.Д. Политэкономия: Задачи исследования современной цивилизации // Российский экономический журнал. 2000. №4. С.

201. Ершова Т.В. Анализ посткапиталистических тенденций развития через призму бинарной экономики // Социально-гуманитарный журнал. 2002. №6. С.183-196.

202. Задорожнюк И.Е. Нужны ли экономической науке философские знания (К Нобелевской лекции Ф.Хайека 1974 г.) // Вопросы философии. 2003. №1. С. 164-167.

203. Замятин Д.Н. Феноменология географических образов // СОЦИС. №8.1. С.12-21.

204. Зарубина Н.Н. Без протестантской этики: Проблема социокультурной легитимизации предпринимательства в модернизирующих обществах // Вопросы философии. 2002. №10. С.45-56.

205. Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа // СОЦИС.1999. №4. С.3-9.

206. Зуев В.В., Розова С.С. Проблема способа бытия таксона в биологической таксономии // Вопросы философии. 2003. №2. С.90-103.

207. Иванов Д.В. Критическая теория и виртуализация общества // СО-ЦИС. 1999. №1. С.32-40.

208. Касавин И.Т. Пространство и время: В поисках «естественной» онтологии знания // Общественные науки и современность. 2000. №1. С.90-95.

209. Кемеров В.В. Метафизика-динамика (К вопросу об эволюции метафизики» // Вопросы философии. 1998. №8.

210. Климов А. «Виртуальные воротнички» новая категория на российском рынке труда // Человек и труд. 2001. №7. С.88-90.

211. Коктыш К.Е. Закономерности и динамика развития социальных отношений // ПОЛИС. 2002. №3. С.41-52.

212. Кондаков И.М. Метафизика души в произведениях русских мыслителей XVIII-XIX вв. // Психологический журнал. 1999. Т.20. №6. С.83-96.

213. Латова В.В., Латов Ю.В. Российская экономическая ментальность на мировом рынке // Общественные науки и современность. 2001. №4. С.31-43.

214. Лебедева Н.М. Базовые ценности русских на рубеже XXI века // Психологический журнал. 2000. Т.21. №3. С.73-87.

215. Лекторский В.А. Деятельностный подход: смерть или возрождение // Вопросы философии. 2001. №2. С.56-65.

216. Мясникова Л.А. Экономика постмодерна и отношения собственности // Вопросы философии. 2002. №7. С.5-18.

217. Муздыбаев К. Переживание времени в период кризисов // Психологический журнал. 2000. Т.21. №4. С.5-21.

218. Некипелов А., Шейник Э. Менеджмент и эффективность деятельности компании // Вопросы экономики. 2002. №12. С.137-150.

219. Нестик Т.А. Свобода выбора как связь субъективного и социального времен // Вестник МГУ. Сер. 7 Философия. 2000. №1. С.92-110.

220. Нугаев Д.М. Смена базисных парадигм: Концепция коммуникативнойдеятельности // Вопросы философии. 2001. №1. С. 114-122.

221. Нуреев Р., Рунов А. Россия: Неизбежна ли депривация? (Феномен власти собственности в исторической перспективе) // Вопросы экономики. 2002. №6. С. 10-31.

222. Олейник А. Дефицит права (К критике политической экономики частной защиты) // Вопросы экономики. 2002. №4. С.23-37.

223. Олейник А. «Бизнес по понятиям»: Об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2002. №5. С.4-24.

224. Панарин А.С. Постмодернизм и глобализация: Проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии. 2003. №6. С. 16-36.

225. Розов Н.С. Структура социальной онтологии: По пути к синтезу макроэкономических парадигм // Вопросы философии. 1999. №2. С.3-22.

226. Розов М.А. Рефлектирующие системы, ценности и идеалы // Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996. С.219-230.

227. Рудаков И. О применимости языка экономических теорий и базовых экономических моделей для анализа российской экономики // Вопросы экономики. 2001. №12. С.32-45.

228. Сапунов М.В. Проблема деятельности в биологии // Вопросы философии. 1984. №12. С.54-62.

229. Сивиринов Б.С. О феноменологической интерпретации социальной реальности // Социологические исследования. 2001. №10. С.26-35.

230. Солодухо Н.М. Бытие и небытие как предельные основания мира // Вопросы философии. 2001. №6. С. 176-184.

231. Субетто А.И. О некоторых проблемах методологии экономической науки с позиций теории циклов и системогенетики // Рыночная экономика: Состояние, проблемы, перспективы. Самара: РАН, отделение экономики МИР, 1999. С. 14-27.

232. Суворов О.В. Разум и феномен «Я» // Вопросы философии. 2000. №4. С.130-137.

233. Смольков В.Г. Предпринимательство как особый вид деятельности // Социологические исследования. 1994. №2. С. 15-20.

234. Титов В.Н. Тезаурус рыночной среды // СОЦИС. 2000. №10. С. 14-21.

235. Тощенко Ж. Метаморфозы общественного сознания: Методологические основы социологического анализа // СОЦИС. 2001. №6. С.3-16.

236. Тощенко Ж. Кентавр-проблема как особый случай парадоксальности общественного сознания // Вопросы философии. 2003. №6. С.23-37.

237. Тутов И.А. На пути к философии хозяйства: Первые приближения // Вопросы философии. 2003. №6. С.155-163.

238. Устьянцев В.Б. Культура и социальная память // Закон возрастания роли культуры. Саратов: Слово, 1998. С. 19-26.

239. Федотова В.Г. Свобода или рабство? // Философские науки. 1991. №4. С. 16-34.

240. Федотова В.Г. Когда нет протестантской этики. // Вопросы философии. 2001. №10. С.27-44.

241. Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. 2000. №4. С.3-30.

242. Фенько А.Б. Проблема денег в зарубежных психологических исследованиях // Психологический журнал. 2000. Т.21. №1. С.50-62.

243. Чирикова А.В. Человек больше богатства (Этическое измерение лидеров российского предпринимательства) // СОЦИС. 1997. №11. С.78-90.

244. Чирикова А.В. Личностные предпосылки успешности деятельности российских предпринимателей // Психологический журнал. 1999. Т.20. №3. С.81-92.

245. Шахназаров О. Жизнь бесперспективна, или Апология артефакта // Человек и труд. 2001. №7. С.70-76.

246. Швырев B.C. О деятельностном подходе к истолкованию «феномена человека» (попытка современной оценки) // Вопросы философии. 2001. №2. СД07-115.

247. Шептун А.А. Философия денег // Вопросы философии. 2000. №7. СД80-183.

248. Шлепков В.П. Заработная плата и прибыль: Проблема социальной справедливости // Актуальные проблемы становления рыночной экономики. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1997. СД15-123.

249. Юрьев А. Вместо разума информация, вместо веры - лицедейство, вместо воли - деньги // МОСТ. 2000. №4. С.45-62.

250. Ярская В.Н. Время в эволюции культуры: Философские очерки. Саратов, 1989.- 186 с.

251. Яскевич Я.С. Понятие метафизики, ее предметное поле, цели и задачи // Социально-гуманитарное знание. 2000. №4. С.100-113.

252. Российское предпринимательство. Изд. дом «МЕЛАП». 2002. №1-12.

253. Coase R.N. The Problem of Social cost-juornal of Zaw and Economics. 1960. Vol.3. P.l-14.

254. Kerr A., Cunnighnam-Berley S. On Ambivalence and Risk: reflexive Modernity and New Human Genetics // Sociology. Cambrige, 2000. Vol.34. P.283-304.

255. Lebratv J.-F. L'intuition dans les decisions managnriales.- // Revue francaise de gestion.- P., 1996, №109. P.57-69.

256. Hiatt Z.R. Classification of the Emotion // Australian aboriginal concepts. Canberra.

257. Sassateli R. From Value to Consumption: a Social-theoretical Perspective on Simmel's "Philosophie des gelds" // Acta Sociologica. Oslo, 2000. Vol. 43. №3. P.207-218.

258. Bach E. Natural Language Metaphysics //Studies in Logic and Fundations of Mathematics. North-Holland, 1986. Vol.114. P.573-598.

259. Wedawood R. The a Priory Rules of Rationality // Philosophy and Phenomenology Research. L., 1999. Vol.59. P.l 13-131.

260. Диссертации и авторефераты

261. Ефов А.Н. Время человека: Вопросы методологии: Автореф. дис. .канд. филос. наук. Саратов, 1987. 21 с.

262. Заводюк В.Г. Политический миф: Инвариант и процессы трансформации: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Саратов, 1999с. 17 с.

263. Кветной М.С. Чедлвеческая деятельность: Сущность, структура, типы

264. Системно-социологический анализ) : Автореф.дис. . канд. филос. наук. Ростов-на/Д., 1997. 36 с.

265. Листвинова Е.В. Доминанты и тенденции развития современной социокультурной ситуации (социально-философский анализ) : Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Саратов, 2002. -45 с.

266. Митрофанова С.С. Гносеологический анализ классификационной проблемы в современной науке: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Новосибирск, 1986. 36 с.

267. Пантыкина М.И. Взаимосвязь и социального опыта: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Самара, 1996. 22 с.

268. Научное знание и механизмы социальной памяти: Научный доклад на соискание ученой степени д-ра филос. наук. Новосибирск, 1972.

269. Хаджаров М.Х. Рациональность научного познания: Содержание, аспекты, уровни, типы: Автореф. дис. . д-ра филос. наук. Саратов, 2001.-36 с.