автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Философский скептицизм и проблема достоверности знания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Философский скептицизм и проблема достоверности знания"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

РОГОНЯНГАРРИС СЕРГЕЕВИЧ

ФИЛОСОФСКИЙ СКЕПТИЦИЗМ И ПРОБЛЕМА ДОСТОВЕРНОСТИ ЗНАНИЯ (аналитический подход)

Специальность 09 00 01 - онтология и теория познания

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2008

003444818

Работа выполнена на кафедре онтологии и теории познания факультета философии и политологии Санкт-Петербургского Государственного Университета

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Никоненко Сергей Витальевич

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор Марков Борис Васильевич

кандидат философских наук, доцент Барежев Константин Викторович

Ведущая организация

Санкт-Петербургский Государственный Университет Экономики и Финансов

Защита состоится « » Окш&еМ 200 / года в & СО часов на заседании совета Д 212 232 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербург, В О , Менделеевская линия, д 5, факультет философии и политологии, ауд А/

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им М Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан

« I » ШШ 200 & г

Ученый секретарь Диссертационного совета, Кандидат философских наук, доцент

ГП Любимов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Значимость объективной оценки обоснованности нашего знания, конечно, является не новой проблемой - она существует столько, сколько существует сама философия Однако в каждую историческую эпоху, на каждом этапе развития научной мысли философам и ученым приходилось заново переосмыслять критерии оценки нашего знания, методы его проверки и подтверждения Более того, проблема объективности человеческого знания имеет не только научную, но и общекультурную значимость, поскольку имеет отношение не только к научным открытиям и обоснованию научных методов исследования, но и к установлению объективных критериев оценки человеческих поступков в области морали, права и политики Поиск объективности и критической оценю! своих знаний является глубокой интеллектуальной потребностью практически каждого человека, независимо от рода его занятий Поэгому всегда была очевидна необходимость критической рефлексии в отношении того, что в меняющихся культурных и социальных контекстах принимается за истинное и ложное, вероятное и необходимое и т д Более того, сами стандарты этой критической оценки также должны быть оценены с точки зрения объективности Неудивительно поэтому, что все философские споры и теоретические разработки в области эпистемологии, так или иначе, затрагивают проблему скептицизма формулировка скептических гипотез является одним из основных критериев оценки обоснованности притязаний человеческого разума на познание объективной истины Считается, что видимая осмысленность скептической гипотезы во многом зависит от нашего убеждения в том, что знание должно исключать ошибку В этом проявляется общепринятый ошщенциалистский подход к знанию знание - это истинное и обоснованное с помощью доказательств мнение Поэтому считается, что философский скептицизм это некая теоретическая позиция, которая противостоит, прежде всего, нашей интуитивной убежденности в существовании, например, внешнего мира, сознания у других людей или объективных критериев для различия между добром и злом Но такая интуитивная очевидность, заявляет скептик, не может быть знанием в строгом смысле

В середине XX века в качестве попытки разрешить эти трудности наибольшую известность получил так называемый «семантический аргумент», указывающий на то, что сомнения скептика не удовлетворяют условиям их осмысленного выражения как в нашем повседневном, так и в научном языке Однако вскоре для многих исследователей стало очевидно, что лингвистическая и коммуникативная странность вовсе не являются помехами для выдвижения скептических гипотез Большинство современных попыток выйти из этого затруднения (контекстуализм, когерентизм, релайабилизм, эпистемологический фундаментализм и др) направлены либо на то, чтобы поставить под сомнение сами принципы и требования безошибочного знания, либо на то, чтобы доказать, что наше обычное, повседневное знание не зависит от необходимости опровергать скептическую гипотезу С другой стороны, некоторые исследователи указывают на

интуитивную очевидность самого философского скептицизма, т е гипотезы о тотальной ошибочности нашего знания Более того, философская скептическая гипотеза является интеллектуальной функцией, изначально и необходимо присущей самому человеческому разуму, без нее становится бессмысленным само понятие объективности Отчуждение является частью человеческой природы Проблема, в таком случае, заключается в том, чтобы, с учетом уже проделанной работы в этом направлении, найти новые пут к опровержению философского скептицизма Для этого, прежде всего, необходимо поставить правильный теоретический диагноз в рамках аналитического подхода проблеме эпистемологического скептицизма и прежним попыткам ему ответить

Состояние научной разработанности темы Литература на тему философского скептицизма достаточно обширна, чтобы охватить ее в полном объеме, даже если ограничиваться при этом работами только современных авторов Поскольку в диссертации рассматривается современное состояние проблем философского скептицизма, то основными источниками для настоящего исследования послужили работы Дж Э Мура и Л Витгенштейна, которые и задали основные рамки для современной дискуссии по данной теме, возродив к ней в начале XX века неубывающий до сих пор интерес Немалый вклад в обсуждение проблемы философского скептицизма и обоснования знания на протяжении 30 - 50-х гг внесли и такие известные философы как Б Рассел, А Дж Айер, Д Уиздом, Дж Л Остин, Р Чизолм, Р Карнап, К Поппер и другие, чьи работы, часто написанные с разных философских позиций, заставили пересмотреть многие основные положения в эпистемологии, в том числе и связанные с проблемой скептицизма С другой стороны, примерно в это же время, в 40 - 60-х гг , непосредственные ученики Дж Э Мура и Л Витгеншгейна, такие как Н Малкольм, М Ла-зеровитц, Э Эмброуз, Р Рис и др , рассматривали проблему скептицизма и обоснования знания с точки зрения философии обыденного языка Отдельного упоминания заслуживают и работы У Селларса, особенно его уже ставшее классическим эссе «Эмпиризм и философия сознания», в котором содержится критика так называемого «эпистемологического реализма», являющегося одной из основных предпосылок как для традиционной эпистемологии, так и для парадоксов скептика

В конце 60-х - начале 70-х гг новая волна публикаций и интереса к теме философского скептицизма связана, прежде всего, с работами Э Геттиера и Т Кларка, в чьих статьях были по-новому сформулированы и отчасти восстановлены парадоксы традиционной эпистемологии первый нанес удар по идее знания как обоснованного мнения, второй - по идее здравого смысла, с позиций которого представители философии обыденного языка пытались решать скептические проблемы Такое «возрождение» скептицизма вдохновило целый ряд исследователей, таких как П Ангер, Т Нагель, С Кэвел, Б Страуд, Р Фогелин, Р Рорти, К Лерер Несмотря на большие различия и расхождения между этими философами, часть из которых во многом разделяют позиции Дж Э Мура или Л Витгенштейна, а другие придерживаются альтернативных им точек зрения на про-

блему, всех их, тем не менее, впоследствии окрестили «новыми скептиками», заново поставившими проблему скептической оценки нашего знания и указавшими на недостаточность и неудовлетворительность методов философии обыденного языка в опровержении аргументов философского скептицизма Немалый вклад в установление «скептического климата» в эпистемологии внесли работы У В О Куайна о референциальной непрозрачности естественного языка и онтологической относительности в пределах концептуальных схем нашего мышления, а также формулировка Н Гудменом так называемой «новой загадки индукции» Неудивительно, что феномен «нового скептицизма» вызвал ответтгуто волну анти-скептических аргументов в западной аналитической эпистемологии, выдвинутых в 70 - 80-е гг философами самых разных направлений в эпистемологии - когерентизма, контекстуализма, эпистемологического фундаментализма, релайабилизма и др Здесь, прежде всего, необходимо упомянуть работы таких известных на сегодняшний день философов, как Д Дэвидсон, Д Льюис, Э Coca, Р Нозик, Ф Дретцке, X Патнэм, П К Мозер, Д Эннис, С Коэн, Я Хинтикка, К Макгинн, У Алстон, А Голдвин, К ДеРоуз, Д Макдауэл и др В середине 80-х гг ожесточенные споры вокруг скептицизма вызвали работы С А Крипке и П Ф Стросона, в которых было представлено новое, нео-юмовское прочтение поздней философии Л Витгенштейна Скептическая постановка С А Крипке проблемы следования правилу в его работе «Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке» вызвала новый всплеск интереса к философскому скептицизму, за которым последовал целый вал публикаций «за» и «против» его позиции В связи с этим следует упомянуть работы П Бейкера и П М С Хакера, в которых содержится острая критика позиции С А Крипке

С начала 90-х гг в эпистемологии возрождается интерес к антискептической аргументации Дж Э Мура и Л Витгенштейна, при этом учитываются новые разработки в современой логике, философии сознания и философии языка Такое обновление анти-скептической стратегии Дж Э Мура и Л Витгенштейна представлено в авторитетных исследованиях К Райта, М Уильямса, У Лисана, А Стролла, Г Свенсона, М Макгинн, П Кляйна, У Трэвиса, Д Мойал-Шэррок, и др В 1998 году выходит специальный номер журнала «Philosophical Investigations» №21, посвященный современным интерпретациям заметок Л Витгенштейна о скептицизме и достоверности, с публикации которых, собственно, и началась современная история исследований философского скептицизма В номере, в частности, представлены статьи П Уинча, Л Эшдоуна, Ф Стоутланда, Л Хертцберга, П Гарвасо, К Г Лукхарда, А Грэйлинга и др

Среди российских исследователей, обращавшихся к теме философского скептицизма в контексте аналитической философии (в том числе и в контексте исследований философских взглядов ДжЭ Мура и Л Витгенштейна) следует выделить, прежде всего, работы А Ф Грязнова, А С Колесникова, М С Козловой, Б И Липского, Э Ф Караваева, 3 А Сокулер, Б В Маркова, С В Никоненко, А С Богомолова, Е Д Смирновой, О Б Макеевой, И В Борисовой, А Циди-на, В А Ладова, В А Суровцева, и др

Анализ исследовательских работ, посвященных проблемам философского скептицизма и достоверности знания, показывает, что исследование предпосылок скептических парадоксов в эпистемологии и поиски путей их решения, остаются актуальными философскими проблемами

Цели и задачи исследования Целью диссертационной работы является анализ аргументов современного философского скептицизма против обоснованности нашего знания, а также выявление эпистемологических предпосылок и принципов философского сомнения Этим определяется и круг конкретных задач

- исследовать аргументы скептика, направленные на слабые места в теории безошибочного знания и знания как истинного обоснованного мнения Показать легитимность претензий скептика к традиционным попыткам обосновать знание

- исследовать основные, наиболее известные попытки анти-скептической аргументации в современной эпистемологии и причины их провала или их недостаточности для разрешения скептических парадоксов

- вскрыть принципиальную контекстуальность не только обычных сомнений и утверждений о знании, но и философского сомнения, а также принципы языковой игры в это сомнение

- показав наличие скрытых эпистемологических предпосылок, которыми некритически руководствуются в своих аргументах скептик и метафизический реалист, установить пределы легитимности и применимости скептического сомнения в эпистемолог ии Это диктует, в свою очередь, и необходимость заново оценить перспективы эпистемологического проекта в современной философии

Источниковедческая база исследования. При написании диссертации с учетом специфики поставленной задачи были использованы, прежде всего, классические философские работы, традиционно выступающие в качестве отправных точек исследования в эпистемологии

Список работ, без которых не обходится ни одно современное исследование философских проблем скептицизма и обоснования знания, представлен работами Платона, Аристотеля, сочинениями о скептицизме Сэкста Эмпирика, работами Р Декарта, Д Локка, Дж Беркли, Д Юма, Т Рида, И Канта, а также Г В Ф Гегеля

В качестве источников для современной постановки проблем скептицизма, достоверности и обоснования знания и попыток решения их в лингвистическом ключе использовались работы Дж Э Мура, Л Витгештейна, Р Карнапа, А Дж Айера, Г Райла, Н Малкольма, Э Эмброуз и Дж Л Остина Источником для более современной постановки этих проблем явились работы так называемых «новых скептиков» Т Кларка, Б Страуда, С Кэвела, П Ангера и Т Нагеля

Особое внимание в диссертации уделено широко известной и часто комментируемой в современных исследованиях проблеме, представленной в работе Э Геттиера «Является ли знанием истинное обоснованное мнение9»

В качестве источников для попыток нового анализа и разрешения вышеперечисленных проблем используются работы современных авторов, среди которых необходимо в первую очередь выделить работы У Селларса, Д Дэвидсона, Б Уильямса, X Патнэма, Р Нозика, Ф Дретцке, М Уильямса, Д Льюиса, С Коэна, Э Coca, К ДеРоуз и К Райта

В качестве дополнительных источников была использована литература комментирующая основные источники исследования, а именно, А Стролла, Т Болдуина, Д Притчарда, П Кляйна и других

Теоретико-методологические основания исследования В методологическом отношении исследование опирается на классические методы философского исследования, важнейшим критерием которых является принцип объективности и доказательности при анализе основного теоретического материала и основных источников исследования Кроме того, используется характерный для используемого материала исследования логический анализ языка, позволяющий реконструировать внутреннюю логику и структуру высказываний о знании и сомнении, а также концептуальный анализ употребления основных эпистемических терминов, как в повседневной жизни, так и в теоретических исследованиях Обосновывается необходимость нового контекстуального анализа основных эпистемических процедур, который позволял бы сохранить специфику каждой конкретной проблемы и выявить ее основные логические и эпистемологические предпосылки Наряду с этим в качестве методологической и историко-философской базы исследования привлекаются идеи и суждения классических представителей западно-европейской эпистемологии Для сравнения привлекаются основные виды контекстуального анализа, используемые в современной аналитической эпистемологии и активно обсуждаемые в научной литературе в качестве новых методов исследования с начала 90-х гг предыдущего столетия, а так же анализ современной исследовательской литературы по данной теме

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем обосновывается необходимость контекстуального анализа основных эпистемологических проблем, связанных с обоснованием знания, а также выявляются логические предпосылки философского скептицизма в зависимости от конкретного эпистемологического контекста

На защиту выносятся следующие положения:

- установлено, что философский скептицизм выявляет слабые места традиционных эпистемологических концепций и те парадоксы в теории познания, к которым они могут приводить Поскольку завышенные стандарты и требования безошибочности делают знание недостижимым, традиционная эпистемология не может избавиться от скептической оценки ее положений

- доказано, что знание всегда соотнесено с возможностью ошибки, не переставая от этого быть знанием, поскольку оно принципиально связано с такими эписте-мическими процедурами, как подтверждение, уточнение, опровержение и тд

Понятие истины, поэтому, должно бьпь разведено с понятием достоверности, не являющимся необходимым условием для наличия у нас знания

- продемонстрировано, что знание, как и сомнение, не является неким ментальным состоянием сознания Знание является, прежде всего, определенной практикой, воплощенной в тех или иных действиях человека и предполагающей свой конкретный социальный контекст В разрешении скептических парадоксов, поэтому, всегда необходимо выявлять логическую структуру и предпосылки, содержащиеся в практическом контексте того или иного знания или сомнения,

- выявлено, что философское сомнение скептика не является просто необычным для повседневных контекстов знания, но претендует на то, что может выйти за их пределы Контекстуальный анализ эпистемических терминов и высказываний нашего языка указывает на то, что философское сомнение, как и всякое сомнение, является практикой, требующей для своего осуществления собственного контекста и необходимых специфических условий, что лишает такое сомнение его универсального характера,

- установлено, что изучение практики философского скептического сомнения опирается на определенные эпистемологические предпосылки, которые в совокупности можно было бы обозначить как эпистемологический реализм, а контекстуальный анализ эпистемологических предпосылок показывает необоснованность претензий философского скептицизма на универсальный характер и указывает на границы его применения только в области теоретических исследований

Научно-практическая значимость исследования и его апробация Материалы диссертационного исследования и ею результаты могут быть использованы при анализе и оценке не только историко-философских проблем эпистемологии, но и для их дальнейшей разработки Поэтому материалы диссертации могут быть использованы при составлении и чтении общих и специальных курсов, как по истории философии, так и курсов по онтологии и теории познания, а также для курсов по аналитической философии сознания

Материалы и результаты диссертации использовались автором для чтения курсов «Основы философии» для студентов факультетов менеджмента, экономики, психологии и прикладной политологии, а также в курсе лекций «Философские проблемы знания» для студентов социологического факультета Санкт-Петербургского Филиала Государственного Университета - Высшей школы экономики (2005-2007 гг)

Основные положения и результаты диссертации излагались и обсуждались на следующих научных семинарах и конференциях доклад «Витгенштейн о достоверности и скептическом сомнении» в рамках Регионального семинара по повышению преподавательского мастерства «Современная коммуникативная философия и коммуникативные стратегии в преподавании философии Межсессионные семинары 2005 - 2006 гг» на факультете философии и политоло!ии СПбГУ (13-15 декабря 2005 г), доклад «Л Витгенштейн знание и практика» на теоретическом семинаре «Критика социальных наук» в Смольном Институте

Свободных Искусств и Наук (25 января 2006 г), доклад «Психоанализ и скептицизм» в Музее Сновидений Зигмунда Фрейда при Восточно-Европейском Институте Психоанализа, (25 февраля 2006 г), доклад «Витгенштейн о практике и разговорных контекстах знания» на конференции «Коммуникативистика социокультурные проблемы современности» в Нижегородском Филиале Государственного Университета - Высшая Школа Экономики (17 января 2006 г) Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры онтологии и теории познания факультета философии и политологии СПбГУ (6 марта 2008 г)

Содержание диссертации отражено в 5 научных публикациях общим объемом (2,3 п л)

Работа состоит из введения, трех глав (10 параграфов), заключения и библиографии

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе диссертащш «Философское сомнение и здравый смысл» осуществляется реконструкция общего контекста современного этапа дискуссий о философском скептицизме и проблемах обоснования знания В основу реконструкции положен теоретический анализ философской позиции Дж Э Мура по данной проблеме, являющейся отправной точкой для многих исследований в современной аналитической эпистемологии, выходящих далеко за рамки вопроса о философском скептицизме

В первом параграфе первой главы «Здравый смысл и стратегия уклонения» анализируется аргумент Дж Э Мура, указывающий на то, что, формулируя свои сомнения против положений здравого смысла, скептик уже неявно полагается на истинность некоторых суждений самого здравого смысла в качестве своих исходных посылок Если же он попытается опровергнуть или поставить под сомнение все такие суждения, то он неизбежно будет противоречить самому себе, г е он будет противоречить логике того языка, на котором пытается сформулировать свои сомнения Другой аргумент, который анализируется в параграфе, указывает на то, что нельзя только на основании нашей неспособности объяснить, как и откуда мы знаем некоторые вещи, сомневаться в истинности того, что мы знаем Большинство людей знает много подобных вещей, несмотря на то, что они часто не могут точно объяснить происхождение этого знания Более того, в этом нет необходимости, поскольку достаточно лишь того, что оно не противоречит остальной массе наших убеждений и даже поддерживается ими Дж Э Мур объясняет такой отказ от обоснования тем, что необходимо различать способность понимать значение наших выражений и способность их анализировать Анализ суждений здравого смысла чрезвычайно затруднен, но в нем и нет никакой необходимости, поскольку любой философский анализ уже должен опираться на их истинность в качестве точки отсчета В таком подходе проявляется характерное для современного эпистемолгического релайабилизма неприятие традиционной концепции знания как истинного обоснованного мнения, поскольку знание в такой концепции должно быть принципиально безошибочным и обос-

нованным в соответствии со строгими правилами доказательства Однако именно в строгости требований, предъявляемых к обоснованию знания, кройся источник всех скептических сомнений, поскольку это приводит либо к регрессу в бесконечность, либо к логическому кругу в доказательстве Иными словами, скептик указывает на логический зазор между критерием и тем утверждением, которое этот критерий призван обосновать Указывая на слабые места в конкретной теории знания и на проблематичный статус самого знания, скептицизм лишь паразитирует на содержании тех или иных утверждений Поэюму стратегия уклонения Дж Э Мура заключается в том, чтобы не выдвигать ожидаемые скептиком традиционные виды аргументов, но, при этом, настаивать на истинности суждении здравого смысла, лишив скептика возможности сформулировать свое сомнение Такой отказ от доказательства основан на разведении понятий знания и достоверности, поскольку знание не обязательно предполагает логическую достоверность и может быть основано лишь на косвенных свидетельствах Дж Э Мур считает, что его аргумент с логической точки зрения не уступает аргументам скептика, но, в отличие от них, обладает еще и правдоподобностью В завершении параграфа указывается, что скептик, тем не менее, может представить абсурдность своей позиции как следствие концепции безошибочного знания, которой придерживается и сам Дж Э Мур К тому же Дж Э Мур ошибочно полагает, что позиция скептика осмысленна и, не завершив ее теоретический анализ, пытается дать ей прямой конструктивный ответ

Во втором параграфе «Дж Э Мур и доказательство внешнего мира» дастся анализ критики Муром попыток Канта противостоять скептицизму и анализ му-ровского решения «скандала в философии», основанного на принципах здравого смысла Дж Э Мур указывает на особое философское понимание терминов «внешний» и «внутренний», касающееся, прежде всего, сознания, а не тела человека, и поэтому якобы отличающееся от их обычного эмпирического понимания по отношению к вещам, могущим или не могущим быть встреченными в пространстве Дж Э Мур настаивает на том, что философский смысл этого различия ничем не отличается, а только в запутанном виде повторяет его обычное эмпирическое понимание Философское понимание этого различия подразумевает, что, например, боль или остаточные образы, будучи подобно мышлению и воображению ментальными процессами, не могут существовать без того, чтобы человек при этом не имел восприятия, поскольку они являются «внутренними» объектами различных модусов восприятия Но такое понимание не добавляет ничего нового к тому, что из суждения о существовании какой-либо конкретной боли в конкретный момент логически следует, что человек, испытывающий эту боль, имел в тот момент восприятие этой боли Тогда как из суждения о существовании какого-либо внешнего объекта этого не следует, поскольку его существование не зависит от чьего-либо психологического состояния Логическая независимость от восприятия ничего не добавляет к обычному пониманию существования внешних эмпирических объектов Поэтому, если из суждения о существовании некоторой внешней вещи с необходимостью следует суждение о ее существовании в пространстве, то из этого же с необходимостью следует и сужде-

ние о существовании вещи внешней нашим сознаниям Очевидно, чю существует множество таких внешних, встречающихся в пространстве и независимых от чьего-либо психологического состояния вещей Указание на одну из таких вещей, например, на его руку, достаточно, считает ДжЭ Мур, для доказательства существования внешнего мира Дж Э Мур признает, что, будучи абсолютно законным с точки зрения здравого смысла, это доказательство не удовлетворит тех философов, которые ставят вопрос о легитимности самого здравого смысла Однако Дж Э Мур отказывается приводить доказательства в пользу его легитимности, поскольку это означало бы попытаться обосновать наше знание посылок его доказательства, т е суждений здравого смысла, как того и ждет скептик Важно отметить то, что Дж Э Мур доказывает не наше знание о существовании мира, а само это существование, не выходя за рамки здравого смысла Поэтому доказательство ДжЭ Мура не является в собственном смысле доказательством, но скорее иллюстрацией его стратегии уклонения в рамках защита здравого смысла

В третьем параграфе первой птвы «Анализ восприятия и защита здравою смысла» анализируется основной источник внутренних противоречий в позиции Дж Э Мура В своей аргументации Дж Э Мур обращается не только к не требующим обоснования суждениям здравого смысла, но и к эпистемологическим принципам, истинность которых, тем не менее, должна быть обоснована Это касается, прежде всего, его теории восприятия и чувственных данных Традиционное представление о чувственных данных как о посредниках между сознанием и миром несет в себе угрозу скептицизма, поскольку соответствие этих чувственных данных чему-либо во внешнем мире очень трудно обосновать Основная цель Дж Э Мура, поэтому, заключалась в том, чтобы объяснить восприятие вещей с точки зрения свойств самих объектов восприятия, а не свойств самого восприятия Пытаясь избежать репрезентационализма в этом вопросе, ДжЭ Мур обращается к прямому реализму, отождествив чувственные данные с воспринимаемыми частями самих объектов Однако и эта позиция содержит в себе явные противоречия, демонстрируемые аргументом от несовместимости двух разных чувственных данных, полученных от одной и той же части объекта, и аргументом от иллюзии, указывающим на невозможность провести в рамках прямого реализма границу между истинным и ложным восприятием Все эти противоречия вскрывают несостоятельность самой идеи чувственных данных и эпистемологического реализма в целом Основной источник этих противоречий заключается в том, что к ментальным феноменам традиционно применяются те же методы количественного и качественного отождествления, что и к физическим объектам, на основании чего, например, заявляется о принципиальной нетождественности ментальных феноменов у разных людей Такое неразборчивое применение к ментальным феноменам количественных и качественных характеристик указывает на то, что Дж Э Мур в своем выступлении против скептицизма не может корректно провести границу между ментальным и физическим, на котором и строилась его защита здравого смысла Поэтому присущая реализму

внутренняя тенденция к скептицизму юворит о необходимости концептуально-гсоретического анализа самих предпосылок классической эпистемологии

Во второй главе «Анти-скептицизм и контекст философского сомнения» скептическое сомнение рассматривается с точки зрения лингвистического и логического анализа форм его выражения, выявляется ег о принципиальная контекстуальная зависимость от условий его выражения, а также дается теоретический диагноз основных эпистемологических предпосылок философского скептицизма

В первом параграфе второй главы «Лингвистический аргумент и философия обыденного языка» рассматривается попытка философии обыденного языка дополнить защиту Дж Э Муром здравого смысла анализом практики повседневного употребления основных эпистемических терминов с точки зрения их контекстуальной уместности Одна из главных «лингвистических» интерпретаций позиции Дж Э Мура принадлежащая Н Малкольму, содержит также и критику в его адрес Поскольку здравый смысл рассматривается как воплощенный в обыденном языке повседневной жизни, то противоречие скептика здравому смыслу оказывается противоречием тем условиям осмысленности употребления слов и выражений, которые заложены в этом языке Скептический парадокс, таким образом, имеет, прежде всего, лингвистическую природу Скептик игнорирует реальные различия между гипотетическими эмпирическими высказываниями и эмпирическими высказываниями о достоверности знания, усматривая между ними мнимое сходство только на том основании, что понятие логической достоверности якобы не применимо к эмпирическим высказываниям вообще Однако в обыденном языке, считает Н Малкольм, такое применение не может быть противоречивым и не приводит к парадоксам, как считает скептик, поскольку обыденный язык в принципе является корректным языком, а критерием его корректности является его общепринятое употребление и дескриптивная эффективность в повседневной жизни В том контексте употребления слов и выражений, в котором скептик формулирует свое сомнение, любое эмпирическое свидетельство или подтверждение может считаться частью сна или галлюцинации Однако невозможность обычных процедур доказательства и исследования является грубым нарушением логики обыденного языка Традиционное философское употребление эпистемических понятий, в таком случае, оказывается бессмысленным, а единственным осмысленным контекстом употребления оказывается только обыденный контекст повседневной жизни Защита Дж Э Муром здравого смысла также выходит за рамки повседневных контекстов употребления слов и выражений, поскольку приводимые им в качестве ответа скептику суждения здравого смысла также являются искусственными и не отвечают основным условиям осмысленности в повседневном языке В параграфе утверждается, тем не менее, что установление отличий философского контекста употребления слов и выражений от повседневного еще не говорит о его бессмысленности, равно как и необычность для повседневной жизни философских вопросов и утверждений еще не является свидетельством их абсурдности

Во втором параграфе второй главы «Семантический аргумент и концептуальный каркас языка» на примере анализа Р Карнапом концептуальных основ повседневного и научного мышления ставится вопрос об объективности самого здравого смысла и языка в целом Аргумеш Р Карнапа против скептика также можно свести к разграничению контекстов эпистемических высказываний Существование определенного вида объектов зависит от вводимого нами языкового каркаса, т е от определенной системы правил, которая управляет высказываниями об этих объектах Фактические вопросы и фактические ответы о существовании объектов «внутри» данного каркаса могут быть сформулированы в соответствии с заданной этим каркасом процедурой верификации суждений о них Однако суждение, например, о существовании материальных предметов в целом в рамках данного каркаса будет аналитическим, поскольку оно говорит тишь о том, что система не явтяется пустой Поскочьку такое суждение является логической предпосылкой различных высказываний о мире, то в рамках данного каркаса вопрос о существовании мира внешних объектов будет всегда получать положительный ответ принять вещный язык значит принять мир вещей и, одновременно, снять вопрос об их существовании Однако скептик задает «внешний» вопрос об эмпирической адекватности самого языковою каркаса Анализируя условия семантической корректности скептического сомнения, Р Карнап считает такой вопрос лишенным когнитивной значимости и, поэтому, псевдовопросом, поскольку скептик не указывает что именно можно рассматривать в качестве доказательства «вне» рамок системы Более того, принятие какого-либо языкового каркаса в принципе не нуждается в теоретическом оправдании и не предполагает никакой метафизической доктрины о реальности рассматриваемых объектов Принятие языкового каркаса не может быть истинным или ложным, но только более или менее полезным, поскольку является результатом практического, а не теоретического решения Однако в параграфе делается вывод, что проблема заключается в том, что наша до-теоретическая убежденность в реальности внешнего мира намного сильнее и убедительнее, чем прагматические конвенции и не может быть результатом какого-либо принятия решения о способах высказывания С другой стороны, интуитивное понимание вопроса скептика также намного сильнее и богаче, чем теоретическое указание на семантические условия неадекватности вопросов скептика

В третьем параграфе второй главы «Ревизия лингвистического и семантического аргументов диагноз» на основе аргументации Т Кларка демонстрируется то, как скептицизм помогает выявить скрытые эпистемологические предпосылки и недостатки традиционной теории знания В параграфе указывается на то, что даже необычность некоторого общего суждения по отношению к контекстам повседневной жизни еще не говорит, что это суждение имеет в лучшем случае философский характер Как показал Т Кларк, в повседневной жизни люди могут спокойно выносить те же общие суждения о мире и задавать те же вопросы, которые на первый взгляд выглядят как философские, однако имеют самое обычное не-философское значение Т Кларк называет такие суждения и вопросы «вербальными двойниками» философских суждений и вопросов В каче-

стве суждений и вопросов, например, о достоверности или тотальной обманчивости восприятия внешнего мира они оказываются глубоко двусмысленными В чем же тогда отличие именно философского контекста эгих суждений и вопросов9 Необходимо признать, что помимо самого здравого смысла существует и его философская концепция Именно этой концепцией здравого смысла философы руководствуются при установлении легитимности высказываний скептика С другой стороны, именно на эту концепцию, а не на сам здравый смысл, нападает скептик, поскольку обычный здравый смысл к сомнениям скептика невосприимчив и в защите от них не нуждается Соответственно, только в рамках этой концепции вопросы скептика и суждения реалиста получают свой особый, философский смысл Суть этой концепции заключается в особом понимании человеческой природы Стандартная конституция человеческого разума в таком понимании предполагает, что всякое знание заключено в рамки концептуальной схемы с фиксированным набором понятий, с помощью которых человек осмысляет себя и окружающий его мир Именно такое устройство человеческого разума якобы позволяет занимать позицию незаинтересованного наблюдателя в объективном исследовании условий соответствия предмета и его понятия Только с этой позиции, т е выйдя за рамки обычных контекстов и практик, мы можем законно задавать философские вопросы и делать философские утверждения, тогда как оставаясь в рамках повседневных практик, мы не сможем не только узнать, но и в принципе поставить вопрос о том, каковы вещи на самом деле, т е в абсолютном и объективном, а не условном и практическом смысле Философия, в таком понимании, стремится рассматривать мир в целом, как бы «извне», а не «изнутри» самого мира

В четвертом параграфе второй главы «Ревизия лингвистического и семантического аргументов терапия» дается критика того понимания объективности, которого придерживается скептик и его оппоненты, разделяющие общий взгляд на стандартную конституцию человеческого разума, поскольку такая позиция потенциально содержит в себе неизбежно скептические выводы относительно возможности достижения объективного знания в абсолютном смысле Отказ от такого понимания условий достижения достоверного знания позволит избавиться не только от скептических сомнений, но и от необходимости философской защиты здравого смысла Скептик, как и реалист, разделяет идею о том, что знание в рамках конституции стандартного типа должно быть безупречным с точки зрения его безошибочности Поэтому изначально в своей аргументации он обращается к обычной возможности ошибки, которая направлена на конкретный вид знания, а не на все знание в целом Такая ошибка предполагает, что в будущем можно будет установить объективное положение вещей Однако, ставя под сомнение и эту нашу способность в будущем узнать объективное положение вещей, скептик превращает эту возможность ошибки в философскую, поскольку применяет ее ко всему знанию в целом Но в таком случае, утверждает Т Кларк, эта возможность обращается против самой себя, поскольку уязвимым оказывается не только обычное знание в рамках конституции стандартного типа, но и объективное знание философа, независимо от того, скептик он или реалист Иначе

говоря, такая возможное к, подрывает то знание, которое сама же и предполагает В частности, скептик не сможет заявить об отсутствии объективного знания, поскольку это предполагало бы другое, более совершенное и неуязвимое знание, к которому также можс! быть применена эпистемическая возможность ошибки, и так далее до бесконечности Любое рассуждение о знании, в том числе и сомнение в нем, становятся бессмысленными, поскольку не выполняются основные требования, предъявляемые знанию как таковому Это означает, что скептик в принципе не сможет выдвинуть философскую возможность ошибки, не противореча самому себе Следовательно, такая возможность может быть только обычной, а в самой конституции стандартного типа уже предполагается некое минимальное объективное знание, которое является необходимым условием для осмысленного употребления, например, таких понятий как сон, галлюцинация и т д В содержании этих понятий уже заложено эпистемическое требование принципиальной познаваемости окружающего мира, по отношению к которому эти понятии используются В философском же употреблении эти понятия будут приводить только к парадоксам, поскольку, как показывает Т Кларк, на философский скептический вопрос нельзя будет ответить ни утвердительно, ни отрицательно Это говорит о том, что ошибочной является сама концепция стандартной конституции человеческого разума, следствия из которой вступают в противоречие с реальным употреблением и логикой наших эпистемических понятий В заключении параграфа проводится параллель с анти-скептггческим аргументом X Патнэма, основанного на каузальной теории референции

Во третьей главе «Логическая структура философского сомнения» анализируется контекст и предпосылки скептического сомнения относительно существования внешнего мира, а также в рамках контекстуального анализа выявляются эпистемологические допущения, неявно используемые обеими сторонами в споре скептика и реалиста

В первом нара1 рафе третьей главы «Проблема базовых суждений и два вида скептицизма» дается характеристика и указываются основные недостатки фундаменталистской интерпретации анти-скептических аргументов Л Витгенштейна, выступающей одной из отправных точек для современных исследований проблем философского скептицизма Многие исследователи этого направления отмечают тот факт, что Л Витгенштейн в своей критике анти-скептической стратегии Дж Э Мура также уделяет особое внимание неким базовым суждениям, относительно которых сомнение скептика является бессмысленным Однако наше отношение к этим суждениям не является эпистемическим будучи абсолютно достоверными, они не достижимы ни для какого сомнения, проверки или подтверждения, поскольку, не являясь ни истинными, ни ложными, они сами выступают критериями истинности и ложности для всех остальных суждений Эти суждения являются некими эпистемическими аксиомами нашего познания, которыми можно только руководствоваться подобно правилам грамматики Будучи априорными и в то же время гетерогенными по своему характеру и направленности, они, в качестве основополагающих достоверностей, только и делают

возможными все разнообразие эпистемических практик повседневной и научной жизни При этом они не являются такой совокупностью истин, в которых мы убеждены, поскольку в качестве эпистемологического фундамента они находятся за рамками любых эпистемических процедур Достоверность нашего знания, поэтому, имеет принципиально пропозициональный характер Однако такой подход упускает из виду различие в предложенных Л Витгенштейном аргументах и тех видах скептицизма, против которых они направлены Эта интерпретация полагает, что аргументы Л Витгенштейна направлены в первую очередь против регресса в обосновании знания, которого удается избежать за счет выявления аксиом опыта в виде базовых суждений В частности, это якобы помогает решить более узкую проблему существования внешнего мира Иными словами, проблема второго вида скептицизма решается по модели решения первого Такой вывод, тем не менее, является поспешным и искажает суть аргументов Л Витгенштейна за счет почти полного пренебрежения таким важным для него понятием как «практика» Поскольку одно дело противоречить здравому смыслу, воплощенному в базовых суждениях, и совсем другое вступать в противоречие с повседневной практикой, для которой достоверность существования мира не является конвенциональным установлением и не обязательно носит пропозициональный характер

Во втором параграфе третьей главы «Логика практических контекстов знания» выявляются предпосылки традиционного подхода к обоснованию знания, а также формулируется альтернативное понимание знания в рамках эпистемологического контекстуализма Прежде всего, указывается на то, что знание не является неким ментальным состоянием сознания, которое в той или иной мере соответствовало бы объективному положению дел Такой подход, делающий акцент на безошибочности знания, в конечном счете, и приводит к скептическим выводам Однако всякое знание, равно как и сомнение, уверенность и т д, являются, прежде всего, определенными образами действия, зависящими от достаточно специализированных условий и множества факторов и являющимися в той или иной мере успешными или неуспешными Например, сомнение в чьем-либо знании возможно, только если у него есть некие практические последствия, т е если оно, в ходе проверки или доказательства, может быть в дальнейшем подтверждено или опровергнуто Знание и уверенность, не являясь состояниями сознания, отличаются тем, как они связаны с возможностью ошибки Заявить о знании значит говорить от имени чего-то объективного и универсального, а не только от собственного лица, исключая, тем самым, ошибку самим образом действия, но не логически - как раз в силу той самой принципиальной возможности ошибки, на которую указывает скептик Уверенность же допускает ошибку не только логически, но и практически Именно допущение логической возможности ошибки провоцирует характерный для многих анти-скептических выступлений поиск логических оснований нашего знания Однако основания этой возможности и всего логического уровня знания со всеми его правилами и принципами надо искать в контекстуальном многообразии повседневных практик Однако бессмысленно искать некий статичный набор трансцендентных практике

правил, которые бы ей предшествовали и се обосновывали Как отмечал Л Витгенштейн, не правила определяют языковую игру, а сама языковая шра, се разворачивание и реализация определяют правила и их разнообразие (в том числе и за счет «легализации» отклонений и ошибок в качестве новых правил) Правила лишь описывают устойчивость и регулярность практики Поэтому нельзя говорить о достоверности знания как о законченном списке неких базовых суждений Достоверность имеет, прежде всего, материально-практический характер, а не пропозициональный, поскольку все свойства базовых суждений, которым приписывают статус самой достоверности, лишь указывают на достоверность устойчивой и регулярной практики Общие логические положения, «грамматика» знания лишь фиксируют и описывают то, что им предлагает практика В завершении параграфа указывается, что именно придание достоверности знания пропозиционального характера приводит к таким скептическим парадоксам, как предложенный С Крипкс парадокс следования правилу

В третьем параграфе третьей главы «Философское сомнение и логические категории знания» выявляются контекст и теоретические предпосылки философского скептицизма относительно существования внешнего мира, а также анализируется концептуальный парадокс, лежащий в основе его претензий на универсальность Это требует, прежде всего, выявления условий и предпосылок осуществления языковой игры философского сомнения Опираясь на интерпретацию М Уильямсом критических замечаний Л Витгенштейна в адрес Дж Э Мура, в параграфе показано, что некоторые базовые суждения не только не предполагают эпистемического к ним отношения, но и в принципе являются бессмысленными Бессмысленность суждения «физические объекты существуют», например, основана на особом интерпретации понятий физического объекта и существования, в силу которой это суждение выглядит как гипотетическое и требующее своего подтверждения Однако понятие физического объекта является логической категорией и принадлежит нашему логическому и семантическому словарю, поэтому оно не подходит для формулировки эмпрических гипотез о существовании В качестве логической категории, это понятие лишь управляет нашими обычными утверждениями об объектах повседневной практики, но само не может стать их «темой» Оно может стать «темой» уже другой языковой игры - не той, в которой мы имеем дело с референцией к единичным объектам, а той, в которой мы имеем дело с ее «грамматическим» описанием, например, с обучающей языковой игрой Утверждение «Дом - физический объект» является именно наставлением в грамматике употребления слов, а не референцией Выражение «физический объект» не является термином, который обозначал бы определенного рода объекты, встречаемые на практике Однако в качестве логической категории оно имплицитно присутствует в каждом случае референции к конкретным объектам в конкретной языковой игре и, поэтому, является только обобщенным описанием практики единичных референций С другой стороны, иллюзия осмысленности утверждения «физические объекты существуют» основана на том, что незаконно референциалыюму выражению «физический объект» приписывается незаконно обобщенной свойство существования, хотя у нас нет

представления о том, каким оно могло бы быть Но знание о существовании объектов проявляется иначе, поскольку бессмысленно просто знать, что объекты существуют, вне определенного практического контекста О существовании можно говорить только по аналогии и опираясь на конкретные случаи Другим общепринятым допущением, на которое опирается скептик, является идея о том, что непосредственное и достоверное знание чувственных данных предшествует знанию об объектах внешнего мира, которое только выводится из первого Однако референция к чувственным данным (и допущение об их существовании) в точности копирует референцию к (и допущение о существовании) внешних объектов В таком случае статус знания об их существовании ничем не будет отличаться от гипотетичного и проблематичного знания о существовании материальных предметов Следовательно, логический статус понятия чувственных данных также является только «грамматическим» и чисто описательным Чувственные данные и физические объекты не существуют и не могут существовать подобно обычным объектам повседневной практики и, поэтому, не могут фигурировать в скептической гипотезе скептика Эпистемологический аргумент в рамках контекстуального анализа, таким образом, дополняет семантический аргумент против скептика и лишает последнего его основной точки опоры в виде допущения об эпистемологическом превосходстве опыта над концептуальным знанием

В Заключении работы подводятся обобщающие итоги диссертационного исследования, выделяются основные результаты работы В частности, делается вывод, что необоснованной является характерная для классической эпистемологии идея о том, что через восприятие сознаншо могут быть непосредственно даны некие факты, или объекты, на которых и основываются наши базовые убеждения Другим общим выводом исследования является то, что то, что мы принимаем в качестве базовых суждений и отправных точек в наших исследованиях, зависит от определенного контекста нашей практической деятельности Выбор тех или иных суждений в качестве базовых каждый раз зависит от контекста обстоятельств, в котором мы находимся и действуем, и выбор этот - сугубо нормативный и прагматический Отсюда можно заключить, что философское скептическое сомнение само принадлежит определенному контексту, в рамках которого оно только и может состояться Поэтому философский скептицизм прав, когда утверждает о недостижимости достоверного знания, но только в рамках своего контекста, в котором он выдвигает слишком высокие стандарты и требования для нашего знания С другой стороны, философский скептицизм выполняет вполне определенную теоретическую задачу, являясь неотъемлемой интеллектуальной функцией философского исследования Из этого можно сделать вывод, что наше обычное знание в различных контекстах повседневной и научной деятельности никак не зависит от контекстуально обусловленной истины скептицизма Скептицизм не прав только когда пытается распространить свой контекст и его стандарты на все другие контексты

По теме диссертации опубликованы следующие работы

1 Рогонян Г С Метонимия и идентификация // Метафизические исследования Альманах Лаборатории Метафизических Исследований Выпуск 7 «Сознание» СПб, 1998 (0,25 пл)

2 Рогонян Г С Системный анализ мотивации знака // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века Материалы международной научной конференции 18 мая 2001 г Санкт-Петербург Серия «Бутроэтт» Выпуск №12 СПб, 2001 (0,25 пл)

3 Рогонян Г С Витгенштейн о практике и разговорных контекстах знания // Сборник статей конференции по коммуникативистике Нижнии Новгород, 2006 (0,3 п л)

4 Рогонян Г С Философское сомнение и логические категории знания // Аспирантские тетради Известия РГПУ им А И Герцена Выпуск №28 СПб, 2008 (0,75 п л )

5 Рогонян Г С Эпистемологический реализм в философии Дж Э Мура от сознания к телу и восприятию // Метафизические исследования Тема «Поиск тела» СПб , 2008 (0,75 п л)

Подписано в печать 30 04 2008 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать офсетная Уел печ л 1,1 Тираж 100 экз Заказ №811

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В О , Средний пр , д 24, тел /факс 323-67-74 e-mail izd_lema@mail ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Рогонян, Гаррис Сергеевич

Введение.

Глава I. Философское сомнение и здравый смысл.

§ 1. Здравый смысл и стратегия уклонения.

§ 2. Дж.Э. Мур и доказательство внешнего мира.

§ 3. Анализ восприятия и защита здравого смысла.

Глава II. Анти-скептицизм и контекст философского сомнения.

§ 1. Лингвистический аргумент и философия обыденного языка.

§ 2. Семантический аргумент и концептуальный каркас языка.

§ 3. Ревизия лингвистического и семантического аргументов: диагноз.

§ 4. Ревизия лингвистического и семантического аргументов: терапия.

Глава III. Логическая структура философского сомнения.

§ 1. Проблема базовых суждений и два вида скептицизма.

§ 2. Логика практических контекстов знания.

§ 3. Философское сомнение и логические категории знания.

Введение диссертации2008 год, автореферат по философии, Рогонян, Гаррис Сергеевич

Актуальность темы исследования. Значимость объективной оценки обоснованности нашего знания, конечно, является не новой проблемой - она существует столько, сколько существует сама философия. Однако в каждую историческую эпоху, на каждом этапе развития научной мысли философам и ученым приходилось заново переосмыслять критерии оценки нашего знания, методы его проверки и подтверждения. Более того, проблема объективности человеческого знания имеет не только научную, но и общекультурную значимость, поскольку имеет отношение не только к научным открытиям и обоснованию научных методов исследования, но и к установлению объективных критериев оценки человеческих поступков в области морали, права и политики. Для философов уже давно не секрет, что поиск объективности и критической оценки своих знаний является глубокой интеллектуальной потребностью практически каждого человека, независимо от рода его занятий. Однако в контексте повседневной жизни нахождение такой объективной позиции затруднено в силу многообразия и взаимной обусловленности способов человеческого существования. Поэтому всегда была очевидна настоятельная необходимость критической рефлексии в отношении того, что в меняющихся культурных и социальных контекстах принимается за истинное и ложное, вероятное и необходимое, правильное и неправильное и т.д. Более того, сами стандарты этой критической оценки также должны быть оценены с точки зрения объективности - чем, собственно, и призвана заниматься эпистемология.

Необходимо сразу отметить, что все философские споры и теоретические разработки в области эпистемологии, так или иначе, имеют дело с проблемой скептицизма в отношении того или иного вида нашего знания, или всего знания в целом. Но, прежде всего, это касается научного знания, поскольку формулировка скептических гипотез является одним из основных (если не главным) критериев оценки обоснованности притязаний человеческого разума на познание объективной истины - как о самом себе, так и о мире в целом. В принципе, скептицизм - это гипотеза о возможной ошибке, которая подрывает обоснованность нашего знания и, тем самым, дисквалифицирует и переводит его на уровень всего лишь мнения (индивидуального или общераспространенного). Ошибкой, в данном случае, считается несоответствие фактов мира нашим предсталениям о них. Считается, что видимая осмысленность скептической гипотезы во многом зависит от нашего убеждения в том, что знание должно исключать ошибку. Знание якобы предполагает только стопроцентную достоверность, а, значит, и обоснованность. В этом проявляется, прежде всего, общепринятый эвиденциалистский подход к знанию: знание - это истинное и обоснованное с помощью свидетельств и доказательств мнение. Стандарты и требования к обоснованности знания могут быть разными, в зависимости от ситуации или теории, которой мы придерживаемся. Но главное это то, что если наше знание не удовлетворяет этим требованиям, оно остается всего лишь мнением, каким бы вероятным оно ни было. А управляет этой оппозицией «знание - мнение» именно возможность ошибки, т.е. то, насколько она исключена. В скептицизме вопрос обычно ставится о соответствии стандартам знания, затем делается указание на невозможность и недостижимость такого соответствия. Поэтому мнение, чтобы стать знанием, должно не только быть истинным (ведь оно может случайно оказаться истинным), но и обоснованным в соответствии с установленными правилами и процедурами рационального подтверждения. Такой взгляд на знание как на обоснованное истинное мнение долгое время доминировал в эпистемологии, однако на сегодняшний день очень немногие придерживаются этой точки зрения, поскольку любое мнение может быть обоснованно каким-то другим мнением, а то, в свою очередь, третьим и т.д., что приводит к бесконечному регрессу обоснования. А с другой стороны, как показал Э. Геттиер, истинное мнение с равным успехом может быть обоснованно ложным мнением, а, значит, оно уже не будет собственно знанием.

Обычно считается, что философский скептицизм это некая теоретическая позиция, которая противостоит, прежде всего, нашей интуитивной убежденности в существовании, например, внешнего мира, сознания у других людей или объективных критериев для различия между добром и злом. Короче говоря, будучи наивными реалистами, мы якобы именно этой интуитивной очевидностью и руководствуемся в нашей повседневной жизни. Наивный реализм, поэтому, предстает как до-теоретическое понимание и употребление таких понятий как «знание», «ошибка», «доказательство», «подтверждение» и т.д. Но такая интуитивная очевидность, заявляет скептик, не может быть знанием в строгом (философском и теоретическом) смысле. Интуиции и привычки достаточно, чтобы жить как обычный человек, но ее явно недостаточно для получения строго обоснованного научного знания. Например, современная версия инфаллибилизма, представленная в работах П. Ангера, настаивает на том, что «знание» является неким абсолютным термином подобно многим геометрическим и физическим терминам, таким как «окружность», «плоскость», «пустота» и производным от них. Мы часто пользуемся ими в нашей повседневной жизни и научных исследованиях, однако нигде и никогда не встречаемся с идеальной, т.е. настоящей окружностью, плоскостью или пустотой. Ничто в нашей жизни и исследованиях по-настоящему (т.е. в абсолютном смысле) не удовлетворяет требованиям этих понятий. Однако мы либо не замечаем, либо игнорируем этот факт, допуская определенные отклонения и неточности. Знание поэтому в собственном смысле слова недостижимо, поскольку мы не можем предвидеть и исключить абсолютно все возможные ошибки и искажения. Наше обычное употребление термина «знание» вполне допустимо, но только с практической, т.е. относительной, точки зрения; с абсолютной же точки зрения оно необоснованно. Однако такой вывод кажется нам совершенно неправдоподобным, потому что обычно мы знаем многое из того, в чем убеждены. Интуитивная осмысленность и допустимость посылок скептического аргумента вступает в конфликт и противоречие с интуитивной очевидностью того, что скептический вывод из них абсурден.

В середине XX века в качестве попытки разрешить эти трудности наибольшую известность получил так называемый «семантический аргумент» (представленный в работах JL Витгенштейна, Н. Малкольма, Р. Карнапа и др.), указывающий на то, что сомнения скептика не удовлетворяют условиям их осмысленного выражения как в нашем повседневном, так и в научном языке. Высказывания скептика вне обычных контекстов трактовались как неуместные, странные и просто абсурдные, в силу их противоречия повседневному употреблению слов и эпистемических понятий. Однако вскоре для многих исследователей стало очевидно, что лингвистическая (или коммуникативная) странность и неуместность вовсе не являются помехами для выдвижения скептических гипотез. С одной стороны, скептические сомнения могут претендовать на собственный контекст исследования, а, с другой стороны, была вскрыта тесная связь между контекстом философских сомнений скептика и повседневными контекстами нашего знания. Как показал Т. Кларк, скептические вопросы и гипотезы не возникают на пустом месте, а произрастают как раз из повседневных практик сомнения обычной жизни людей и из того, как они пользуются своими словами и понятиями в сугубо практических целях.

Большинство современных попыток выйти из этого затруднения (контекстуализм, когерентизм, релайабилизм, эпистемологический фундаментализм и др.) нацелены либо на то, чтобы поставить под сомнение сами принципы и требования безошибочного знания, либо на то, чтобы доказать, что наше обычное, повседневное . знание не зависит от необходимости опровергать скептическую гипотезу (т.е. исключить все. возможные ошибки) и вовсе не нуждается в таком теоретическом обосновании. Иными словами, как считают представители этих направлений в эпистемологии, мы знаем многое из того, в чем убеждены, не будучи способными, тем не менее, опровергнуть скептика, но, на самом деле, и не нуждаясь в этом. Например, Ф. Дретцке утверждает, что нам достаточно исключить только те возможные ошибки, которые релевантны, или контекстуально уместны, для обоснования нашего конкретного знания. Другая авторитетная на сегодня анти-скептическая позиция представлена когерентизмом Д. Дэвидсона. Суть этой позиции в том, что невозможно иметь какое-либо убеждение (истинное или ложное) в отрыве от остальной массы' наших убеждений. Каждое убеждение необходимо связано с какими-то другими нашими убеждениями, считающимися истинными, поскольку, все наши убеждения, так или иначе, взаимно поддерживают и обосновывают друг друга. Так, сомнение или несогласие с каким-либо убеждением может быть осмысленным, только если мы согласны относительно истинности подавляющего большинства всех других наших убеждений. Это значит, что вообще для того чтобы быть способными мыслить (в том числе и как скептик) большинство наших убеждений должны быть истинными. Однако, как правило, речь во всех этих случаях идет об уточнении или изменении критериев и принципов обоснования знания, а линия анти-скептической аргументации носит преимущественно семантический характер, связанный с анализом употребления наших слов и понятий.

Но с другой стороны, некоторые исследователи (такие как Т. Нагель, Б. Страуд, С. Кэвел и др.) указывают на интуитивную очевидность самого философского скептицизма, точнее, на интуитивную понятность для каждого гипотезы о тотальной, а не только о локальной ошибочности нашего знания. (Локальный скептицизм является всего лишь обычным недоверием и может быть разрешен с помощью других локальных знаний). Смысл предположения о том, говорят они, что «возможно, все есть сон (галлюцинация и т.д.)» понятен каждому здравомыслящему человеку, несмотря на его маловероятность и даже абсурдность. Такое предположение, например, часто становится основой для популярных фантастических фильмов, понятных многим без специального философского образования. Поэтому они делают вывод, что понимание сути скептической гипотезы также, в некотором смысле, является до-теоретическим, а, пусть только логическая, возможность ее истинности — интуитивно очевидной. Более того, философская скептическая гипотеза является интеллектуальной функцией, изначально и необходимо присущей самому человеческому разуму, без нее становится бессмысленным само понятие объективности. Поиск объективного знания и скептицизм идут рука об руку, и ни один из них не может быть устранен без исчезновения другого. Это значит, считают эти философы, что мы в принципе не можем решить скептическую проблему обоснованности нашего знания с помощью только теоретических аргументов против скептицизма. Необходимо, считают они, признать неустранимость скептической оценки нашего знания в силу того, что отчуждение человека от мира и от сообщества является нередуцируемым фактом, а не теорией. Отчуждение является частью человеческой природы, и попытка избавиться от него, вместо того, чтобы признать и смириться с ним, является попыткой избавиться от самой человечности. Из-за очевидной преемственности по отношению к скептицизму Д. Юма, позицию этих философов сегодня принято называть «новым юмианстовом».

На сегодняшний день можно смело говорить о широкой популярности философского скептицизма (во всех вариациях и под любыми масками) не только в теоретических исследованиях (в частности, в гуманитарных науках), но и на бытовом, практическом уровне, что видно на примере широко распространенного сегодня во всех областях человеческой деятельности морального релятивизма.

Проблема, в таком случае, заключается в том, чтобы, с учетом уже проделанной работы в этом направлении, найти новые пути к опровержению философского скептицизма. Для этого, прежде всего, необходимо поставить правильный теоретический диагноз - как той проблеме, которую ставит скептик в отношении знания, так и прежним попыткам ему ответить - с тем, чтобы затем осуществить концептуальную терапию скептической проблемы и неудачных попыток справиться с нею.

Состояние научной разработанности темы. Литература на тему философского скептицизма достаточно обширна, чтобы охватить ее в полном объеме, даже если ограничиваться при этом работами только современных авторов. Поскольку в диссертации рассматривается современное состояние проблем философского скептицизма, то основными источниками для настоящего исследования послужили работы Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна, которые и задали основные рамки для современной дискуссии по данной теме, возродив к ней в начале XX века неубывающий до сих пор интерес. Немалый вклад в обсуждение проблемы философского скептицизма и обоснования знания на протяжении 30 — 50-х гг. внесли и такие известные философы как Б. Рассел, А.Дж. Айер, Д. Уиздом, Дж.Л. Остин, Р. Чизолм, Р. Карнап, К. Поппер и другие, чьи работы, часто написанные с разных философских позиций, заставили пересмотреть многие основные положения в эпистемологии, в том числе и связанные с проблемой скептицизма. С другой стороны, примерно в это же время, в 40 - 60-х гг., непосредственные ученики Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна, такие как Н. Малкольм, М. Лазеровитц, Э. Эмброуз, Р. Рис и др., рассматривали проблему скептицизма и обоснования знания с точки зрения философии обыденного языка. Отдельного упоминания заслуживают и работы У. Селларса, особенно его уже ставшее классическим эссе «Эмпиризм и философия сознания», в котором содержится критика так называемого «эпистемологического реализма», являющегося одной из основных предпосылок как для традиционной эпистемологии, так и для парадоксов скептика.

В конце 60-х - начале 70-х гг. новая волна публикаций и интереса к теме философского скептицизма связана, прежде всего, с работами Э. Геттиер и Т. Кларка, в чьих статьях были по-новому сформулированы и отчасти восстановлены парадоксы традиционной эпистемологии: первый нанес удар по идее знания как обоснованного мнения, второй - по идее здравого смысла, с позиций которого представители философии обыденного языка пытались решать скептические проблемы. Такое «возрождение» скептицизма вдохновило целый ряд исследователей, таких как П. Ангер, Т. Нагель, С. Кэвел, Б. Страуд, Р. Фогелин, Р. Рорти, К. Jlepep. Несмотря на большие различия и расхождения между этими философами, часть из которых во многом разделяют позиции Дж.Э. Мура или JI. Витгенштейна, а другие придерживаются альтернативных им точек зрения на проблему, всех их, тем не менее, впоследствии окрестили «новыми скептиками», заново поставившими проблему скептической оценки нашего знания и указавшими на недостаточность и неудовлетворительность методов философии обыденного языка в опровержении аргументов философского скептицизма. Немалый вклад в установление «скептического климата» в эпистемологии внесли работы У.В.О. Куайна о референциальной непрозрачности естественного языка и онтологической относительности в пределах концептуальных схем нашего мышления, а также формулировка Н. Гудменом так называемой «новой загадки индукции». Неудивительно, что феномен «нового скептицизма» вызвал ответную волну анти-скептических аргументов в западной аналитической эпистемологии, выдвинутых в 70 - 80-е гг. философами самых разных направлений в эпистемологии - когерентизма, контекстуализма, эпистемологического фундаментализма, релайабилизма и др. Здесь, прежде всего, необходимо упомянуть работы таких известных на сегодняшний день философов, как Д. Дэвидсон, Д. Льюис, Э. Coca, Р. Нозик, Ф. Дретцке, X. Патнэм, П.К. Мозер, Д. Эннис, С. Коэн, Я. Хинтикка, К. Макгинн, У. Алстон, А. Голдвин, К. ДеРоуз, Д. Макдауэл и др. В середине 80-х гг. ожесточенные споры вокруг скептицизма вызвали работы С.А. Крипке и П.Ф. Стросона, в которых было представлено новое, нео-юмовское прочтение поздней философии Л. Витгенштейна. Скептическая постановка С.А. Крипке проблемы следования правилу в его работе «Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке» вызвала новый всплеск интереса к философскому скептицизму, за которым последовал целый вал публикаций «за» и «против» его позиции. В связи с этим следует упомянуть работы П. Бейкера и П.М.С. Хакера, в которых содержится острая критика позиции С.А. Крипке.

С начала 90-х гг. в эпистемологии возрождается интерес к антискептической аргументации Дж.Э. Мура и JI. Витгенштейна, при этом учитываются новые разработки в современой логике, философии сознания и философии языка. Такое обновление анти-скептической стратегии Дж.Э. Мура и JI. Витгенштейна представлено в авторитетных исследованиях К. Райта, М. Уильямса, У. Лисана, А. Стролла, Г. Свенсона, М. Макгинн, П. Кляйна, У. Трэвиса, Д. Мойал-Шэррок, и др. В 1998 году выходит специальный номер журнала «Philosophical Investigations» №21, посвященный современным интерпретациям заметок Л. Витгенштейна о скептицизме и достоверности, с публикации которых, собственно, и началась современная история исследований философского скептицизма. В номере, в частности, представлены статьи П. Уинча, Л. Эшдоуна, Ф. Стоутланда, Л. Хертцберга, П. Гарвасо, К.Г. Лукхарда, А. Грэйлинга и др.

Среди российских исследователей, обращавшихся к теме философского скептицизма в контексте аналитической философии (в том числе и в контексте исследований философских взглядов Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна) следует выделить, прежде всего, работы А.Ф. Грязнова, А.С. Колесникова, М.С. Козловой, Б. И. Липского, Э. Ф. Караваева, З.А. Сокулер, Б.В. Маркова, С.В. Никоненко, А.С. Богомолова, Е.Д. Смирновой, О.Б. Макеевой, И.В. Борисовой, А.Н. Цидина, В.А. Ладова, В.А. Суровцева, и др. Анализ исследовательских работ, посвященных проблемам философского скептицизма и достоверности знания, показывает, что исследование предпосылок скептических парадоксов в эпистемологии и поиски путей их решения, остаются актуальными философскими проблемами.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является анализ аргументов современного философского скептицизма против обоснованности нашего знания, а также выявление эпистемологических предпосылок и принципов философского сомнения. Этим определяется и круг конкретных задач:

- исследовать аргументы скептика, направленные на слабые места в теории безошибочного знания и знания как истинного обоснованного мнения. Показать легитимность претензий скептика к традиционным попыткам обосновать знание.

- исследовать основные, наиболее известные попытки, анти-скептической аргументации в современной эпистемологии и причины их провала или их недостаточности для разрешения скептических парадоксов.

- вскрыть принципиальную контекстуальность не только обычных сомнений и утверждений о знании, но и философского сомнения, а также принципы языковой игры в это сомнение.

- показав наличие скрытых эпистемологических предпосылок, которыми некритически руководствуются в своих аргументах скептик и метафизический реалист, установить пределы легитимности и применимости скептического сомнения в- эпистемологии; Это диктует, в свою очередь, и необходимость заново оценить перспективы эпистемологического проекта в современной философии.

Источниковедческая база исследования. При написании диссертации с учетом специфики поставленной задачи были использованы, прежде всего, классические философские работы, традиционно выступающие в качестве отправных точек исследования в эпистемологии.

Список работ, без которых не обходится ни одно современное исследование философских проблем скептицизма и обоснования знания, представлен работами Платона, Аристотеля, сочинениями о.скептицизме Сэкста Эмпирика, работами Р. Декарта, Д. Локка, Дж. Беркли, Д. Юма, Т. Рида, И. Канта, а также Г.В.Ф. Гегеля .

В качестве источников для современной постановки.проблем скептицизма, достоверности и обоснования знания и попыток решения их в лингвистическом ключе использовались работы Дж.Э. Мура, JI. Витгештейна, Р. Карнапа, А.Дж. Айера, Г. Райла, Н. Малкольма, Э. Эмброуз и Дж.Л. Остина. Источником для более современной постановки этих проблем явились работы так называемых «новых скептиков» Т. Кларка, Б. Страуда, С. Кэвела, П. Ангера и Т. Нагеля.

Особое внимание в диссертации уделено широко известной и часто комментируемой в современных исследованиях проблеме, представленной в работе Э. Геттиера «Является ли знанием истинное обоснованное мнение?». В качестве источников для попыток нового анализа и разрешения вышеперечисленных проблем используются работы современных авторов, среди которых необходимо в первую очередь выделить работы У. Селларса, Д. Дэвидсона, Б. Уильямса, X. Патнэма, Р. Нозика, Ф. Дретцке, М. Уильямса, Д. Льюиса, С. Коэна, Э. Coca, К. ДеРоуз и К. Райта.

В качестве дополнительных источников была использована литература комментирующая основные источники исследования, а именно, А. Стролла, Т. Болдуина, Д. Притчарда, П. Кляйна и других.

Теоретико-методологические основания • исследования. В методологическом отношении исследование опирается на классические методы философского исследования, важнейшим критерием которых является принцип объективности и доказательности при анализе основного теоретического материала и основных источников исследования. Кроме того, используется характерный для используемого материала исследования логический анализ языка, позволяющий реконструировать внутреннюю логику и структуру высказываний о знании и сомнении, а также концептуальный анализ употребления основных эпистемических терминов, как в повседневной жизни, так и в теоретических исследованиях. Обосновывается необходимость нового контекстуального анализа основных эпистемических процедур, который позволял бы сохранить специфику каждой конкретной проблемы и выявить ее основные логические и эпистемологические предпосылки. Наряду с этим в качестве методологической и историко-философской базы исследования привлекаются идеи и суждения классических представителей западно-европейской эпистемологии. Для сравнения привлекаются основные виды контекстуального анализа, используемые в современной аналитической эпистемологии и активно обсуждаемые в научной литературе в качестве новых методов исследования с начала 90-х предыдущего- столетия, а так же анализ современной исследовательской литературы по данной теме.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем обосновывается необходимость контекстуального анализа основных эпистемологических проблем, связанных с обоснованием знания, а также выявляются логическихе предпосылоки философского скептицизма в зависимости от конкретного эпистемологического контекста.

На защиту выносятся следующие положения:

- установлено, что философский скептицизм выявляет слабые места традиционных эпистемологических концепций и те парадоксы в теории познания, к которым они могут приводить. Поскольку завышенные стандарты и требования безошибочности делают знание недостижимым, традиционная эпистемология не может избавиться от скептической оценки ее положений.

- доказано, что знание всегда соотнесено с возможностью ошибки, не переставая от этого быть знанием, поскольку оно принципиально связано с такими эпистемическими процедурами, как подтверждение, уточнение, опровержение и т.д. Понятие истины, поэтому, должно быть разведено с понятием достоверности, не являющимся необходимым условием для наличия у нас знания.

- продемонстрировано, что знание, как- и сомнение, не является неким ментальным, состоянием сознания. Знание является, прежде всего, определенной практикой, воплощенной в тех или иных действиях человека и предполагающей свой конкретный социальный контекст. В разрешении скептических парадоксов, поэтому, всегда необходимо выявлять логическую структуру и предпосылки, содержащиеся в практическом контексте того или иного знания или сомнения;

- выявлено, что философское сомнение скептика не является просто необычным для повседневных контекстов знания, но претендует на то, что может выйти за их пределы. Контекстуальный анализ эпистемических терминов и высказываний нашего языка указывает на то, что философское сомнение, как и всякое сомнение, является практикой, требующей для своего осуществления собственного контекста и необходимых специфических условий, что лишает такое сомнение его универсального характера;

- установлено, что изучение практика философского скептического сомнения опирается на определенные эпистемологические предпосылки, которые в совокупности можно было бы обозначить как эпистемологический реализм, а контекстуальный анализ эпистемологических предпосылок показывает необоснованность претензий философского скептицизма на. универсальный характер и указывает на границы его применения только в области теоретических исследований.

Научно-практическая значимость исследования и его апробация.

Материалы диссертационного исследования, и его результаты могут быть использованы при анализе и оценке не только историко-философских проблем эпистемологии, но и для их дальнейшей разработки. Поэтому материалы диссертации могут быть использованы при составлении и чтении общих и специальных курсов, как по истории философии, так и курсов по онтологии и теории познания, а также для курсов по аналитической философии сознания.

Материалы и результаты диссертации использовались автором для чтения курсов- «Основы- философии» для студентов факультетов менеджмента, экономики, психологии и прикладной политологии, а также в курсе лекций «Философские проблемы знания» для студентов социологического факультета

Санкт-Петербургского Филиала Государственного Университета - Высшей школы экономики (2005 - 2007гг.).

Основные положения и результаты диссертации излагались и обсуждались на следующих научных семинарах и конференциях: доклад «Витгенштейн о достоверности и скептическом сомнении» в рамках Регионального семинара по повышению преподавательского мастерства «Современная коммуникативная философия и коммуникативные стратегии в преподавании философии. Межсессионные семинары 2005 - 2006гг.» на факультете философии и политологии СПбГУ (13 - 15 декабря 2005г); доклад «Л.Витгенштейн: знание и практика» на теоретическом семинаре «Критика социальных наук» в Смольном Институте Свободных Искусств и Наук (25" января 2006г); доклад «Психоанализ и скептицизм» в Музее Сновидений Зигмунда Фрейда при Восточно-Европейском Институте Психоанализа, (25 февраля 2006г); доклад «Витгенштейн о практике и разговорных контекстах знания» на конференции «Коммуникативистика: социокультурные проблемы современности» в Нижегородском Филиале Государственного Университета -Высшая Школа Экономики (17 января 2006г). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры онтологии и теории познания факультета философии и политологии СПбГУ (6 марта 2008 г.).

Содержание диссертации отражено в 5 научных публикациях общим объемом (2,3 п.л.).

Работа состоит из введения, трех глав (10 параграфов), заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философский скептицизм и проблема достоверности знания"

Заключение

Позиция Мура, как мы видим, во многом предвосхищает современный эпистемологический фундаментализм (foundationalism). Фундаментализм в эпистемологии является одной из наиболее известных попыток справится со скептическими парадоксами, возникающими при обосновании нашего знания. Суть этой попытки заключается в том, чтобы блокировать бесконечный регресс в обосновании одного убеждения другим убеждением (или одного знания другим знанием), постулируя существование таких базовых, фундаментальных убеждений, которые уже не нуждаются в обосновании со стороны других убеждений, но сами являются фундаментом для обоснования истинности всех остальных убеждений. Принципиально отметить, что речь здесь идет, прежде всего, о системе убеждений конкретного индивида, а не о всем знании в целом. Различные- версии эпистемологического фундаментализма будут тогда зависеть от того, как они описывают и объясняют ни из чего не выводимый и ничем не обосновываемый характер этих базовых убеждений. Например, радикальная версия фундаментализма утверждает, что если такие убеждения существуют, то они достоверны уже сами по себе. Эту точку зрения, как правило, приписывают Декарту.

Более современные версии фундаментализма допускают, что базовые убеждения все-таки являются обоснованными, но, разумеется, не с помощью других убеждений, а в силу того, что они либо самообоснованны, и поэтому самоочевидны (как, например, убеждение в истинности 2+2=4), либо основаны на перцептивном восприятии (которое также является самоочевидным). Либо они основаны на других надежных источниках наших убеждений (таких, например, как память, интроспекция и т.д.), которые подтверждают или просто наилучшим образом объясняют эти убеждения.

Очевидно, что Мур говорит о здравом смысле именно как о фундаменте нашего знания и указывает на такие суждения, в истинности которых мы, как он считает, убеждены непосредственно, не опираясь на другие суждения и убеждения. Достоверность суждений вроде «это рука», «внешний мир существует», «я человек», «я не сплю», «Земля существовала задолго до моего рождения» и т.п. основана только на чувственных данных нашего восприятия, показаниях памяти, интроспекции или просто в силу их самообоснованности.

Проблемы, с которыми сталкивается эпистемологический фундаментализм, в том числе и позиция Мура в данном вопросе, в основном связаны с понятием непосредственной обоснованности базовых убеждений. Мы считаем, что это место является наиболее слабым в данной теории, и именно оно явилось главной мишенью для критиков фундаментализма. Наиболее известная версия такой критики приняла форму критики «мифа о данности» (myth of the given) и была впервые выдвинута Селларсом. Суть его справедливой и сокрушительной критики эмпиристских оснований эпистемологического фундаментализма в том, что необоснованной является сама идея того, что через восприятие сознанию могут' быть непосредственно «даны» некие факты, или объекты, на которых и основываются наши базовые убеждения. В конечном итоге, эта идея не снимает основные скептические парадоксы.

Кроме того, остается еще проблема связи базовых убеждений с остальными, зависящими от них, убеждениями - проблема, активно обсуждаемая в современных исследованиях по данному вопросу.

Интересно, что в последнее время появляется все больше попыток прочесть в таком же духе и Витгенштейна, т.е. как эпистемологического фундаменталиста, исправляющего и дополняющего позицию Мура. Это говорит, как минимум, об актуальности философии Витгенштейна, в которой самые разные направления в современной эпистемологии пытаются найти себе поддержку. Однако в целом позицию • Витгенштейна, пусть только намеченную в «О достоверности», чаще характеризуют как эпистемологический контекстуализм. Как мы пытались показать, суть этой позиции заключается в том, что то, что мы принимаем в качестве базовых суждений и отправных точек в наших исследованиях и различных видах деятельности вообще, зависит определенного контекста нашей практической деятельности. Это говорит о том, что убеждения, лежащие в основе других наших убеждений и обосновывающие их, сами ничем не обоснованы. Выбор тех или иных суждений в качестве «базовых» каждый раз зависит от контекста обстоятельств, в котором мы находимся и действуем. "И выбор этот — сугубо нормативный и прагматический, т.е. не основан ни на каких показаниях чувств и памяти (по крайней мере, не только на них) или на некой самоочевидности. Базовые суждения не являются контекстуальными инвариантами, но изменяются от ситуации к ситуации, от одной социальной группы к другой, от одной области исследования к другой и т.д. Короче говоря, в силу изменчивости и гетерогенности контекстов действия и убеждения, они не образуют (и не могут образовать) устойчивую сеть инвариантов. То, что выступает основанием для истинности суждений в одном контексте, перестает быть таковым в другом. Соответственно, каждый контекст имеет свои точки опоры, защищенные от сомнения. Например, мы не сможем даже начать какое-либо историческое исследование, если допустим возможность того, что мир начал существовать всего пять минут назад, или хотя бы просто, что большая часть исторических документов является фальшивой. Если же мы допустим такое сомнение и такую возможность, то это уже будет совершенно другое исследование в другом, не историческом, контексте (в духе теории заговора, например). Но с другой стороны, в силу изменчивости и подвижности гетерогенной практики, мы и ее не можем назвать «фундаментом», или основанием, наших убеждений.

Отсюда можно заключить, что философское скептическое сомнение само принадлежит определенному контексту, в рамках которого оно только и может состояться. Это означает, что у него также должны быть свои контекстуальные точки опоры — например, достоверность существования чувственных данных. С другой стороны, контекст философского сомнения не является в некотором роде высшим контекстом, поскольку вообще не существует какой-либо иерархии контекстов деятельности.

Итак, скептицизм прав, когда утверждает о недостижимости достоверного знания, но только в рамках своего контекста, в котором он выдвигает слишком высокие стандарты и требования для нашего знания. Это, конечно же, контекст философской рефлексии или, более точно, эпистемологического исследования - достаточно своеобразный и уникальный контекст. Томпсон Кларк как раз и показал, что в контексте эпистемологического исследования скептик тестирует на прочность не наше повседневное практическое знание, а нашу теорию знания как такового, находя в ней те или иные ошибки и слабые места. В этом собственно «наследство» скептицизма и заключается -он выполняет вполне определенную теоретическую задачу в рамках определенного контекста. В конечном счете, скептик и его скептицизм, в этом смысле, это неотъемлемая интеллектуальная функция любого философа, даже такого «закоренелого реалиста», как Мур. Но в таком случае, наше обычное знание в повседневных контекстах никак не зависит от этой контекстуально обусловленной истины скептицизма. Скептик не прав только когда пытается распространить свой контекст и его стандарты на все другие контексты, или подчинить их ему. В этих претензиях, которым необходимо сопротивляться, и заключается теоретическая несостоятельность философского скептицизма.

Список научной литературыРогонян, Гаррис Сергеевич, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001.

2. Бейкер Г.П., Хакер П.М.С. Скептицизм, правила и язык. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2008.

3. Беркли Дж. Сочинения. М.: Мысль, 1978.

4. Богомолов А.С. Английская буржуазная философия XX века. М: Мысль, 1973.

5. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Издательство иностранной литературы, 1958.

6. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994.

7. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 2, Книга 1. М.: Гнозис, 1994.

8. Геттиер Э. Является ли знанием истинное обоснованное мнение? // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.

9. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна: Критический анализ. М.: Издательство Московского университета, 1988.

10. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность: критический анализ витгенштейнианства. —М.: Наука, 1991.

11. Декарт Р. Сочинения в 2 томах. Т. 2. М.: Мысль, 1994.

12. Джеймс У. Введение в философию; Рассел Б., Проблемы философии. М.: Республика, 2000.

13. Дэвидсон Д. Истина и интерпретация. М.: Праксис, 2003.

14. Дэвидсон Д. Когерентная теория истины и познания // Метафизические исследования. 1999. № 11.

15. Кант И. Соч.: в 6-ти т. М.: Мысль, 1963 1966.

16. Карнап Р. Значение и необходимость М.: Издательство Иностранной литературы, 1959.

17. Крафт В. Венский кружок: Возникновение неопозитивизма. М.: Идея-Пресс, 2003.

18. Козлова М.С. Философия и язык. М.: Мысль, 1972.

19. Колесников А.С. Философия Бертрана Рассела. JL: Издательство ЛГУ, 1991.

20. Куайн У.В.О. Онтологическая относительность // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: Учебная хрестоматия. М.: Логос, 1996.

21. Куайн У.В.О. Слово и объект. М.: Логос, Праксис, 2000.

22. Куртц П. Новый скептицизм: Исследование и надежное знание. М.: Наука, 2005.

23. Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1993.

24. Малкольм Н. Мур и Витгенштейн о значении выражения «я знаю» // Философия, Логика, Язык. М.: Прогресс, 1987.

25. Малкольм Н. Мур и обыденный язык // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

26. Марков Б.В. Л. Витгенштейн: язык — это «форма жизни» // История философии, культура и мировоззрение. К 60-летию профессора А.С. Колесникова. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.

27. Микешина Л.А. Витгенштейн: проблема достоверности в познании // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996.

28. Мур Дж.Э. Доказательство внешнего мира // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

29. Мур Дж.Э. Защита здравого смысла // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.

30. Мур Дж.Э. Опровержение идеализма // Историко-философский ежегодник 1988, М.: Наука, 1989.

31. Никоненко С.В. Аналитика достоверности // Vita Cogitans: Альманах молодых философов. 2003. № 3.

32. Никоненко С.В. Английская философия XX века. СПб.: Наука, 2003.

33. Никоненко С.В. Аналитическая философия. СПб. Изд.СПбГУ 2007г.

34. Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

35. Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

36. Пассмор Д. Сто лет философии. М.: Прогресс-Традиция, 1998.

37. Пассмор Д. Современные философы. М.: Идея-Пресс, 2002.

38. Патнэм X. Разум, истина и история. М.: Праксис, 2002.

39. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М.: КомКнига, 2002.

40. Платон. Собрание соч. в 4-х томах. М.: Мысль, 1990.

41. Райл Г. Понятие сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

42. Рассел Б. Исследование значения и истины. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

43. Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск: Водолей, 1999.

44. Рид Т. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла. СПб.: Наука, 2002.

45. Рорти Р. Прагматизм, Дэвидсон и истина // Метафизические исследования. 1999. № 11.

46. Рорти Р. Случайность, ирония, солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

47. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1997.

48. Сантаяна Дж. Скептицизм и животная вера. СПб.: Владимир Даль, 2001.

49. Секст Эмпирик Сочинения в 2 томах. Том 2. М.: Мысль, 1976.

50. Смирнова Е.Д. «Строительные леса» мира и логика (логико-семантический анализ Трактата Витгенштейна // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996.

51. Сокулер З.А. Проблема обоснования знания: (Гносеологические концепции Л.Витгенштейна и К.Поппера). М.: Наука, 1988.

52. Фуко М. Археология знания. СПб.: Университетская книга, 2004.

53. Шлик М. О фундаменте познания // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

54. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997.

55. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск: Водолей, 1998.

56. Хомский Н. Язык и мышление. Язык и проблемы знания. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1999.

57. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании. М.: Канон, 1995.

58. Ambrose A. The Defense of Common Sense // Philosophical Investigations. 1978. №3.

59. Annis D.B. A Contextualist Theory of Epistemic Justification // American Philosophical Quarterly. 1978. № 15.

60. Ayer A.J. Language, Truth, and Logic. Harmondsworth: Pelican, 1980.

61. Ayer A.J. The Problem of Knowledge, Harmondsworth: Pelican, 1956.

62. Backer G.P. Scepticism, Rules and Language. Oxford: Oxford University Press, 1985.

63. Baldwin T.G. E.Moore. London: Routledge, 1992.

64. Brandom R. Making It Explicit: Reasoning, Representing, and Discursive Commitment. Cambridge, Harvard University Press, 1994.

65. Brueckner A. Skepticism and Epistemic Closure // Philosophical Topic. 1986. № 13.

66. Brueckner A. Semantic Answers to Skepticism // Pacific Philosophical Quarterly. 1992. № 73

67. Cavell S. The Claim of Reason: Wittgenstein, Scepticism, Morality and Tragedy, Oxford: Oxford University Press, 1979.

68. Cavell S. Must We Mean What We Say? Cambridge, Cambridge University Press, 1976.

69. Clarke T. The Legacy of Skepticism // The Journal of Philosophy. 1972. №12.

70. Cohen S. Two Kinds of Skeptical Argument // Philosophy and Phenomenological Research. 1998. № 58

71. Cohen S. Contextualism and Skepticism // Philosophical Issues. 2000. № 10

72. Conant J. Wittgenstein on Meaning and Use // Philosophical Investigations. 1998. №21.

73. Davidson D. Subjective, Intersubjective, Objective, Oxford: Oxford University Press, 2001.

74. DeRose K. Contextualism and Knowledge Attributions // Philosophy and Phenomenological Research. 1992. № 52

75. DeRose K. Solving the Skeptical Problem // Philosophical Review. 1995. № 104

76. Dretske F. Epistemic Operators // The Journal of Philosophy. 1970. № 67

77. Dretske F. Knowledge and the Flow of Information, Cambridge, Mass.: MIT Press, 1981.

78. Dretske F. The Pragmatic Dimension of Knowledge // Philosophical Studies. 1981. №40

79. Dummett M. Truth and Other Enigmas, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1978.

80. Empirical Knowledge: Readings in Contemporary Epistemology (ed. by Paul K. Moser), Boston: Rowman & Littlefield Publishers Inc., 1996.

81. Feldman R. Contextualism and Skepticism // Philosophical Perspectives. 1999. № 13.

82. Fogelin R. The Skeptic's Burden // International Journal of Philosophical Studies. 1999. №7.

83. Fogelin R.J. Pyrrhonian Reflections on Knowledge and Justification. New York: Oxford University Press, 1994.

84. Fogelin R.J. Wittgenstein and Classical Scepticism // International Philosophical Quarterly. 1981. № 14.

85. Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. Cambridge: Cambrdge University Press, 1982.

86. Klein P. Certainty: A Refutation of Scepticism. Minneapolis, Min.: 1981.

87. Klein P. Skepticism // The Oxford Handbook of Epistemology (ed. by P.Moser) New York: Oxford University Press, 2003.

88. Klein P. Skepticism and Closure: Why the Evil Genius Argument Fails // Philosophical Topics. 1995. №23.

89. Kornblith H. The Contextualist Evasion of Epistemology // Philosophical Issues. 2000. №10.

90. Lewis D. Elusive Knowledge // Australasian Journal of Philosophy. 1996. №74

91. Lewis D. Scorekeeping in Language Game // Lewis D. Philosophical Papers. Volume 1, Oxford: Oxford University Press, 1983.

92. Lycan W. Moore against the New Sceptics // Philosophical Studies. 2001. № 103.

93. Malcolm N. Defending Common Sense // Philosophical Review. 1949. № 58.

94. Malcolm N. Thought and Knowledge, Ithaca, New York: Cornell University Press, 1977.

95. McGinn M. Sense and Certainty: A Dissolution of Scepticism. Oxford: Basil Blackwell, 1989.

96. The Philosophy of G.E. Moore (ed. by P.A. Schlipp). Evanston: Northwestern University Press, 1942.

97. Moore G.E. Philosophical Papers. London: Basil Blackwell, 1959.

98. Moyal-Sharrock D. Understanding Wittgenstein's 'On certainty'. London: Palgrave Mcmillan, 2004.

99. Nagel T. The View from Nowhere, Oxford: Oxford University Press, 1986.

100. Neta R. Contextualism and the Problem of the External World // Philosophy and Phenomenological Research. 2003. № 63.

101. Nozick R. Philosophical Explanations, Oxford: Oxford University Press, 1981.

102. Pritchard D. How to be a Neo-Moorean // Internalism and Externalism in Semantics and Epistemology, (ed.) S. Goldberg, Oxford: Oxford University Press, 2005.

103. Pritchard D. Neo-Mooreanism versus Contextualism // Grazer Philosophische Studien (special issue on Contextualism). 2005. № 67.

104. Pritchard D. Radical Scepticism, Epistemological Externalism and «Hinge» Propositions // Wittgenstein-Jahrbuch 2001Y2002 (ed. by D. Salehi). Berlin: Peter Lang, 2001.

105. Pritchard D. Wittgenstein, «Hinge» Propositions, and «On Certainty» // Rationality and Irrationality: Proceedings of the 23rd International Wittgenstein Symposium (ed. by Broogard B. and Smith В.), Kirchberg: Austrian L.Wittgenstein Society, 2000.

106. Pritchard D. Wittgenstein's «On Certainty» and Contemporary Anti-Scepticism // Investigating «On Certainty»: Essays on Wittgenstein's last Work (ed. by D. Moyal-Sharrock and W.H. Brenner), London: Palgrave Mcmillan, 2005.

107. Putnam H. Renewing Philosophy. Harvard University Press, 1992.

108. Rorty R. Consequences of Pragmatism (Essays: 1972 1980), Minneapolis: University of Minnesota Press, 1982.

109. Rorty R. Comments on Michael Williams' «Unnatural Doubts» // Journal of Philosophical Research. 1997. № 21.

110. Sellars W. Science, Perception and Reality, London: Routledge, 1963.

111. Sosa E. How to Defeat Opposition to Moore // Philosophical Perspectives. 1999. № 13.

112. Sosa E. Skepticism and Contextualism, Philosophical Issues. 2000. № 10. 113.Strawson P.F. Skepticism and Naturalism: Some Varieties, London:1. Methuen, 1985.

113. Stroll A. Moore and Wittgenstein on Certainty. Oxford: Oxford University Press, 1994.

114. Stroud B. Understanding Human Knowledge: Philosophical Essays, Oxford: Oxford University Press, 2000.

115. Stroud B. The Significance of Philosophical Scepticism, Oxford: Oxford University Press, 1984.

116. Svensson G. On Doubting the Reality of Reality: Moore and Wittgenstein on Sceptical Doubts. Stockholm, 1981.

117. Travis C. The Uses of Senses: Wittgenstein's Philosophy of Language. Oxford: Oxford University Press, 1989.

118. Unger P. Ignorance: a Case for Scepticism, Oxford: Oxford University Press, 1975.

119. Unger P. Philosophical Relativity. Oxford: Oxford University Press, 2002.

120. Williams B. Descartes: The Project to Pure Enquiry, Harmondsworth: Pelican, 1978.

121. Williams M. Understanding Human Knowledge Philosophically // Philosophy and Phenomenological Research. 1996. № 56.

122. Williams M. Still Unnatural: A Reply to Vogel and Rorty // Journal of Philosophical Research. 1997. № 22.

123. Williams M. Fogelin's Neo-Pyrrhonism // International Journal of Philosophical Studies. 1999. № 7.

124. Williams М. Is Wittgenstein a Foundationalist? // Papers of the 24th International Wittgenstein Symposium. 2001. № 2.

125. Williams M. Problems of Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2001.

126. Williams M. Unnatural Doubts: Epistemological Realism and the Basis of Scepticism, Princeton: Princeton University Press, 1996.

127. Williams M. Wittgenstein's Refutation of Idealism // Wittgenstein and Scepticism (ed. by McManus D.), London: Routledge, 2003.

128. Wright C. Wittgensteinian Certainties // Wittgenstein and Scepticism (ed. by McManus D.), London: Routledge, 2003.

129. Wright C. Facts and Certainty // Proceedings of the British Academy. 1985. №71.

130. Wright C. Scepticism and Dreaming: Imploding the Demon // Mind. 1991. № 397.