автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Глагол в бурятском языке

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Егодурова, Виктория Макаровна

Введение.

Глава 1. Глагол в исследованиях современного бурятского языка

§ 1.0 глагольных аффиксах.

§ 2. О кратком грамматическом справочнике по бурят-монгол ьскому языку.

§ 3. О морфологической структуре глагольного слова в бурятском языке.

§ 4. О составных глаголах.

§ 5. О словообразовании глаголов.

§ 6. Общие сведения о бурятском глаголе в грамматиках.

§7.0 категории залога глагола.

§8.0 категории вида глагола.

§ 9. О категориях наклонения и времени глагола.

§ 10. О категориях лица и числа.

Глава II. Глагол как структурно-семантическая единица бурятского языка.

§ 1. Глагольное слово в системе бурятского языка.

§ 2. Структурные типы глагольных слов в бурятском языке.

§ 3. Глагольная словоформа, лексема.

§ 4. Морфемный состав глагольного слова в бурятском языке.

§ 5. Корень., аффиксы, основа глагола.

§ 6. Способы словообразования глаголов.

§ 7. Отношения между производной и производящей основами.

Глава III. Грамматические категории бурятского глагола в аспекте современной лингвистики.

§ 1. Грамматические свойства бурятского глагола.

§ 2. Категория вида глагола.

§ 3. Лексико-грамматический способ выражения вида составными глаголами.

§ 4. Особенности глаголов движения в образовании видовых форм глаголов.

§ 5. Глагольный вид и способы действия.

§ 6. Переходные и непереходные глаголы.

§ 7. Категория залога глагола.

§ 8. Категория наклонения глагола.

§ 9. Категория времени глагола.

§ 10. Категория лица-числа глагола.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Егодурова, Виктория Макаровна

Одной из важнейших проблем современного бурятского языкознания является исследование грамматической системы бурятского языка. К числу актуальных проблем относится изучение глагола, так как в нем ярче выявляются характерные черты языка. Многие явления в бурятском языке непосредственно связаны с семантикой грамматических категорий глагола и без их изучения невозможно последовательное описание системы языка.

Имеется немало работ по исследованию грамматического строя бурятского языка, включая глагол. Однако в некоторых из имеющихся работ авторы дают описание тех или иных грамматических понятий впервые и подчеркивают необходимость уточнения и углубленного его изучения в дальнейшем, но так и не найдя последователей для продолжения исследований оставшихся без сколько-нибудь завершенного вида. Ряд грамматических категорий давно относится к числу спорных, современная бурятская лингвистика пока не занялась вплотную их изучением, поэтому при исследовании вопросов, связанных с глаголом, бурятоведы сталкиваются с нерешенностью многих проблем грамматического характера при наличии, казалось бы, немалого перечня рпбот по разным аспектам грамматической системы языка, в том числе грамматик по бурятскому языку. Большинство работ по грамматике написано давно (последние из них относятся к 70-м годам XX века), поэтому и многие казавшиеся бесспорными положения того периода изучения языка могут быть современным бурятским языкознанием пересмотрены.

Поскольку бурятский язык входит в монгольскую семью языков, бурятское языкознание базируется на исследованиях грамматики родственного монгольского языка, имеющего более раннюю историю изучения. Изучению бурятского глагола предшествовали исследования глагола в грамматиках по монгольскому языку Я. Шмидта (1832), Ал. Бобровникова (1835), О. Ковалевского (1835), А. Бобровникова (1849), В. JL Котвича (1902).

В ранних грамматиках по монгольскому языку большое внимание уделяется изучению залоговых форм глагола. На наш взгляд, это объясняется тем, что суффиксы, их оформляющие, легко и свободно выделяются в структуре глагольной словоформы, поэтому подвергаются изучению в первую очередь.

Во всех перечисленных грамматиках обнаруживается два подхода к выделению залоговых форм: синтаксический и морфолого-словообразовательный. При синтаксическом подходе авторы выделяют действительный и страдательный (или средний) залоги, при морфолого-словообразовательном - страдательные, побудительные (или переносные, понудительные, посредственные, причиняющие), взаимные (или совокупные, общие), учаственные формы. Причем у Я. Шмидта и О. Ковалевского они называются производными глаголами, у Ал. Бобровникова - формами глаголов, у В. JT. Котвича независимо от залога могут быть и коренными и производными. Заметим, что только страдательный залог охарактеризован как в синтаксическом, так и в морфолого-словообразовательном аспектах. Таким образом, понятие залога в монгольском языке в первых грамматиках не имеет вполне определенной ясной трактовки. Включение учащательных и уменьшительных форм в поле залоговых значений свидетельствует об отсутствии четких семантических, синтаксических, морфолого-словообразовательных критериев при определении залога, несформированности понятия грамматической категории в первых грамматиках по монгольскому языку. Отсутствие понятия «грамматическая категория залога» приводит к появлению разных критериев к выделению залоговых форм и описания их значений. Как видим, каждый автор имеет свою трактовку залогов. Общим недостатком в их описании являются разные подходы к выявлению залоговых значений. Так, значения действительного и страдательного залогов связаны со значениями переходности/ непереходности, других же залогов - с морфолого-словообразовательными особенностями глаголов.

Представляется, что залог - это категория, в которой переплетены синтаксические и морфолого-словообразовательные значения, поэтому выделение и интерпретация каждой залоговой формы должны быть едиными с учетом названных критериев.

При рассмотрении вопросов морфемики и словообразования глаголов в грамматиках выделяются первообразные (или коренные) и производные глаголы. Трактовка корня сводится в основном к отождествлению его с формой повелительного наклонения глагола, которая характеризуется также как основа глагола.

К производным в грамматиках Я. Шмидта, Ал. Бобровникова и О. Ковалевского отнесены страдательные, побудительные, взаимные, учаственные и учащательные (у Ал. Бобровникова) глаголы. Выявлено, что производные глаголы по Я. Шмидту и О. Ковалевскому являются не только вышеперечисленными залоговыми образованиями, но и образуются от имен существительных, имен прилагательных, наречий, местоимений, звукоподражательных слов, междометий. В работе В. JI. Котвича отмечено наличие в монгольских языках сложных глаголов, образованных путем слияния двух самостоятельных слов в одно слово. Во всех грамматиках выделяются вспомогательные глаголы, которые употребляются, по наблюдениям ученых, с любым глаголом в форме причастия или деепричастия, и обозначают время и наклонение. Выявлены двучленные и трехчленные составные глаголы. Обнаружены вспомогательные глаголы, выполняющие чисто грамматическую функцию, и глаголы, употребляющиеся в качестве вспомогательных, при этом не утративших своего лексического значения. Дается описание лексико-грамматических значений этих глаголов в составе аналитических глаголов.

В райних грамматиках ученые выявили наличие синтетических и аналитических глагольных слов. Однако вопрос о распределении лексических и грамматических значений внутри таких аналитических глаголов еще не ставился. А. Бобровников впервые назвал их синтаксическими сочетаниями глаголов. В. JI. Котвич не выражает своего отношения к такой трактовке, но обнаруживает впервые у вспомогательных глаголов в составе сложных значения оконченное™ и продолжительности (отмечено и у А.Бобровникова) действия, относящиеся в современной терминологии к аспектуальной семантике.

Определены следующие восемь наклонений, в которые включены также причастия и деепричастия: неокончательное, изъявительное, условное, сослагательное, желательное, повелительное. Каждое из наклонений охарактеризовано исследователями с точки зрения выражаемых ими значений. Во всех грамматиках указывается, что форма повелительного наклонения равна корню. Я. Шмидт отмечает наличие неопределенной формы глагола в монгольском языке, выражаемой формой глагола на -ха. Он обращает внимание на то, что форма 1 лица множественного числа изъявительного наклонения и форма 3 лица желательного наклонения могут быть употреблены в значении повелительного. Так, уже в первой грамматике замечено употребление грамматических форм глагола в переносных значениях.

А. Бобровников и В. Л. Котвич не дают классификацию глаголов по наклонениям. Они делят глаголы по употреблению и значению на окончательные и неокончательные, функционирующие соответственно в главных или самостоятельных предложениях и в придаточных предложениях. Окончательные формы глагола делятся ими по значению на три группы: а) формы побудительные, выражающие приказание, просьбу, намерение, желание, долженствование; б) формы описательные, употребляемые для описания действия, которое происходит в настоящий момент или произойдет в будущем; в) формы повествовательные, употребляемые для рассказа о событиях.

В работах А. Бобровникова и В. JL Котвича дается описание значений и средств выражения выявленных ими форм.

В ранних грамматиках по монгольскому языку нет единства в трактовке и описании временных форм глагола. Выделение временных форм глагола осложняется еще и тем, что нередко вид, время и наклонение выступают в нерасчлененном единстве. При этом следует отметить, что исследователями не выделяется и не рассматривается вид глагола, тесно связанный по грамматическому значению с временем глагола.

Каждое наклонение имеет свою систему временных форм. Я. Шмидт и О. Ковалевский выделяют множество временных форм глагола в монгольском языке. По мнению Я. Шмидта, изъявительное наклонение в монгольском языке имеет семь времен, в условном наклонении четыре времени, в сослагательном наклонении также четыре времени. В отличие от Я. Шмидта Ал. Бобровников выделяет в монгольском языке три времени: настоящее, прошедшее и будущее. О. Ковалевский пишет, что время бывает настоящим, прошедшим (несовершенным, совершенным, давнопрошедшим) и будущим. Очевидно, выделение в монгольском языке нескольких временных форм в рамках одного времени (прошедшего, настоящего или будущего) обусловлено существованием между соответствующими формами различий, относящихся к области видовых (аспектуальных) значений. Различие же между временными значениями отдельных наклонений связано, вероятно, с выражаемыми ими модальными значениями.

В грамматике Ал. Бобровникова представлены таблицы спряжения глаголов всех наклонений, образцы парадигм глаголов изъявительного наклонения даны в изменении их по временам: в настоящем, прошедшем и будущем.

По мнению А. Бобровникова и В. JI. Котвича, разделение глаголов по временным параметрам связано с классификацией глаголов окончательных форм на побудительные, описательные и повествовательные. Причем лишь группы описательных и повествовательных глаголов имеют временные характеристики. Так, описательные глаголы, на их взгляд, соответствуют настоящему или будущему времени в русском (А. Бобровников), в европейских (B.JI. Котвич) языках; повествовательные же глаголы чаще всего соответствуют в русском языке прошедшему времени или латинскому presens historicum (В.Л.Котвич). Данную классификацию глаголов B.JI. Котвич объясняет различием выделенных групп глаголов в употреблении: формы описательные служат для описания действия, которое кто-нибудь производит в настоящую минуту или способен произвести (в будущем); формы повествовательные употребляются для рассказа о событиях.

По нашему мнению, подобное объяснение не убедительно, так как в любой речевой деятельности не исключается употребление глаголов и настоящего, и прошедшего, и будущего времени, поэтому выделение описательных и повествовательных групп глаголов представляется не оправданным.

В грамматиках Я. Шмидта, Ал. Бобровникова, О. Ковалевского отмечается, что для выражения лица и числа глаголов употребляются личные местоимения в качестве аффиксов, присоединяемых к основе глагола. В отличие от других исследователей Ал. Бобровников посвящает числу глагола отдельный параграф, в котором сообщает о наличии формы множественного числа только в двух наклонениях: повелительном и желательном. В других же наклонениях - изъявительном и сослагательном - глагол не различает числа, а их значение заимствуется от предшествующих имен или местоимений.

Во всех грамматиках отмечается наличие спряжения глаголов в монгольском языке. Однако интерпретируют его исследователи по-разному. Определение спряжения глагола дано только в работе Ал. Бобровникова, трактующего его как изменение глагола по наклонениям, временам и лицам. Я. Шмидт представляет образцы спряжения вспомогательных глаголов, имеющих неполную парадигму, затем -глаголов с полной парадигмой. По его мнению, полное спряжение представляет собой изменение глаголов настоящего, прошедшего и будущего времени изъявительного и сослагательного наклонений; прошедшего и будущего времени условного наклонения; глаголов желательного наклонения. Дано также спряжение глаголов в повелительном наклонении, в деепричастной форме и супинум, в неокончательном наклонении и в причастной форме. Таким образом, по Я. Шмидту спрягаются глаголы во всех наклонениях: изъявительном, условном, сослагательном, желательном, повелительном, неокончательном, а также в деепричастной форме и в форме супинум. Приведенные формы показывают, что спряжение понимается автором как присоединение аффиксов лица ед. и мн. числа в формах наклонений и времени

Я. Шмидт считает, что в монгольском языке одно спряжение, Ал. Бобровников выделяет два спряжения. К первому спряжению им отнесены глаголы, оканчивающиеся на одну и две гласные в корне. Ко второму спряжению относятся глаголы, оканчивающиеся на согласные. Даны образцы спряжений глаголов всех залоговых форм - коренной, понудительной, страдательной, взаимной, учаственной, учащательной в неокончательном, повелительном, изъявительном, желательном, сослагательном наклонениях. Он обратил внимание на то, что и залоговые формы, выступая в тех или иных наклонениях, могут употребляться в формах лица.

Несколько отличную точку зрения высказал В. JI. Котвич. Он отметил, что характерной чертой спряжения в монгольском языке является отсутствие особых окончаний для каждого лица и числа, а также невозможность точного обозначения при помощи окончаний времени. По его описанию, все три лица и оба числа имеют одинаковые формы, часто одна и та же глагольная форма имеет значение разных времен. Мнение В. J1. Котвича, хотя и вызывает возражения, привлекает внимание тем, что отличается от предшественников.

А. Бобровников отметил, что различается спряжение простых форм глаголов и сложных, образуемых путем сочетания простых форм спрягаемого глагола с вспомогательными глаголами.

Обобщая опыт исследования глагола в ранних трудах монголоведов, следует отметить, что в них нашло описание глагольных форм, имеющих явно выраженные морфологические показатели. В грамматиках рассматриваются глагольные формы, функционирующие в монгольском языке, без введения основных грамматических понятий, поэтому их трудно было определенно классифицировать. Наблюдается отсутствие терминологического единообразия, обычно характерное для начального этапа научного изучения предмета.

Вне поля зрения ученых остались аспектуальные значения, не имеющие достаточно оформленную грамматическую семантику. Не ставился вопрос о грамматическом или словообразовательном характере залоговых аффиксов.

Краткий обзор сведений о глаголе в первых грамматиках по монгольскому языку позволяет представить систему, которая явилась основой изучения глагола в монгольских языках.

Первое научное изучение бурятского языка было положено работой финского ученого М.А. Кастрена, опубликованной на немецком языке. На основе живой народной речи автор дал превосходное описание фонетики, морфологии бурятского языка. Работа до сих пор удовлетворяет научным лингвистическим требованиям, однако, к сожалению, она не переведена на русский язык.

Анализ первой научной грамматики по бурятскому языку позволяет заключить, что, опираясь на опыт изучения монгольского глагола, автор дал описание системы бурятского глагола, в которой обнаруживаются как-сходные черты, так и новая интерпретация некоторых языковых явлений.

Общим в описании бурятского глагола (у М.А.Кастрена) с монгольским глаголом (у предшественников) является выделение переходных и непереходных глаголов, страдательных, кооперативных и каузальных, или взаимных (в терминологии М.А.Кастрена), совместных и понудительных (в терминологии монголоведов предшественников). Отметим также, что при сравнительном анализе исследований в них выявляется сходство в образовании форм лица у монгольских и бурятских глаголов.

Автор отмечает как типологическую черту бурятского языка способность присоединять суффиксы как к существительным, прилагательным, так и к глаголам. В нем нет ни одной глагольной формы, где бы отсутствовали личные суффиксы. Только для 3 лица единственного и множественного числа нет особого показателя. Поэтому автор делает вывод, что 3 лицо глагола в бурятском языке, как и во многих других родственных языках, - имя. Глагольные суффиксы - показатели лица возникли из личных местоимений. Чисел у глаголов два, они имеют свои особые суффиксы:

Лицо Ед. число Мн. число

1-е би, б, м бди, мда, мдэ, мди Бидэ, бда, бдэ

2-е ши, ш та, тэ, т

3-е

Эти личные суффиксы присоединяются во всех наклонениях, кроме повелительного.

В основном совпадает состав наклонений глагола, выделяемых в монгольском (по Я.Шмидту, О. Ковалевскому и Ал. Бобровникову) и бурятском языках (по М.А.Кастрену), в который включены также причастия и деепричастия.

Наклонений, по М.А. Кастрену, в бурятском языке семь:

1) изъявительное (индикатив);

2) повелительное (императив);

3) желательное (оптатив);

4) достигательное (супинум);

5) неопределенное (инфинитив);

6) деепричастия (герундий);

7) причастия (партиципиум).

Есть также способы выражения значений условного наклонения (кондиционал), потенциального или сослагательного наклонения (потенционал), прекативного наклонения, совпадающего с повелительным наклонением в будущем времени (прекатив).

М.А. Кастрен отмечает в монгольском и бурятском языках огромное число времен, большинство из которых состоит из производных составных и перифразированных форм. В бурятском языке, по мнению М.А. Кастрена, имеются: настоящее время (презенс), прошедшее время (имперфект), два прошедших времени (перфект), предпрошедшее время плюсквамперфект) и будущее время (футурум). Есть и другие формы различных времен, употребляемых в большей или меньшей степени.

Интересно отметить, что М.А. Кастрен вслед за Я. Шмидтом в отличие от всех последующих авторов грамматик выделяет неопределенную форму (инфинитив) как в монгольском, так и в бурятском языках. Напр.: абха «брать», ябаха «идти». Он пишет, что в бурятском языке неопределенная форма оканчивается чаще всего на аффикс -ха, -хэ, -хо, который присоединяется непосредственно к последней букве слова независимо от того, на гласную или согласную оканчивается основа. Следует отметить, что Ал. Бобровников выделял неокончательное наклонение, обозначающее наименование действия, которое может заменять отглагольное имя существительное. Я. Шмидт же писал о том, что глагол в неокончательном наклонении склоняется как имя существительное, присоединяя к свойственной ему частице падежные окончания. М.А.Кастрен отождествляет неопределенную форму глагола с отглагольным существительным и отмечает его изменение по падежам как обычного существительного. Из падежей неопределенной формы в бурятском языке, по мнению М.А.Кастрена, образуются герундий (деепричастие) и супина (достигательное наклонение). Герундий (деепричастие) имеет два времени: настоящее и прошедшее (претеритум). Причастие же имеет настоящее и прошедшее время.

Новым является выделение М.А.Кастреном глаголов-существительных, возвратных глаголов, трактовка неопределенного наклонения (инфинитива) в бурятском языке.

Вслед за Я.Шмидтом и Ал. Бобровниковым М.А. Кастрен разделил глаголы на два класса: с основой на гласный и с основой на согласный, различающихся парадигмой изменений. Многое из выявленного М.А. Кастреном вошло в последующие грамматики, однако немало и вопросов, не нашедших ни развития, ни продолжения, хотя и не оспоренных.

Следует отметить, что в исследованиях бурятоведов вообще ссылки на работу М.А.Кастрена редки, возможно, одной из причин этого является отсутствие перевода его книги на русский язык, что затрудняет прямой доступ к ее содержанию.

Отображая актуальность изучения живых языков, то есть диалектов бурятского языка, грамматики А.Орлова (Орлов, 1878), Н.Н.Поппе (Поппе, 1938) построены на диалектном материале, систематизация по грамматическим признакам тоже дана с учетом диалектных данных.

Во второй научной грамматике монголо-бурятского разговорного языка, составленной в 1878 г. протоиереем А.Орловым, преподавателем монгольского языка в Иркутской духовной семинарии, большая часть содержания посвящена глаголу. Глагол рассматривается в двух частях. В первой части глагол характеризуется в системе языка, во второй части - с точки зрения употребления в грамматических формах: видовых, залоговых, спряжений, наклонений. При этом следует отметить, что автор не разграничивает термины вид и залог.

Отличительными особенностями в работе А.Орлова являются выделение четырех спряжений глагола, сокращение количества наклонений до двух (повелительное и изъявительное). В повелительном наклонении различаются четыре формы: приказательная (настоящего и будущего времени), просительная, допустительная, желательная. Изъявительное наклонение имеет две формы: описательную и повествовательную, каждая из которых имеет по два числа и в них по три лица. В описательной форме имеется одно настоящее время, в повествовательной - два: прошедшее неопределенное и прошедшее совершенное. В системе глагола А.Орлов выделяет следующие временные формы глагола:

1) настоящее;

2) настоящее обыкновенное;

3) прошедшее неопределенное;

4) совершенное;

5) конченное;

6) неоконченное;

7) будущее время.

Грамматика А.Орлова отражает определенный этап в истории изучения бурятского языка. Представленная в ней система бурятского глагола несколько громоздка, материалом ее послужила устаревшая к настоящему времени лексика.

В 1910-1911 гг. были опубликованы «Материалы для грамматики разговорного бурятского языка. Несколько заметок о глаголе в бурятском языке» И.А.Подгорбунского. Появление работы сам автор объясняет практической потребностью, возникшей в связи с собственным участием в переводах на бурятский язык и собиранием произведений народной бурятской словесности. Ко времени начала его занятий бурятским языком в распоряжении изучающего имелись только две, как он пишет, «далеко не полных грамматики» М.А. Кастрена «Опыт грамматики бурятского языка с кратким словарем» (1857) и А.Орлова «Грамматика монголо-бурятского разговорного языка» (1878) и ни одного бурятского словаря» (Подгорбунский, 1910, с.40). Поэтому наряду с указанной работой он одновременно занялся также и собиранием материала для словаря и грамматики бурятского языка. Так появилась данная работа в виде заметок о глаголе в бурятском языке, при выполнении которой автор ставил перед собой следующие задачи: а) систематизировать собранный материал; б) сопоставить его с соответствующим материалом, имеющимся в существующих грамматических руководствах. За образец систематизации материала о бурятском языке автор принял книгу Г.И. Рамстедта «Спряжение в халха-монгольском языке». В работе делаются также ссылки на имеющиеся к тому времени грамматики по монгольским языкам.

В результате проведенного исследования И.А Подгорбунский выявил следующие особенности бурятских глаголов. Многие коренные глаголы , «.не меняя своей формы, могут обозначать и действия и предметы, производящие действия. т.е. могут играть роль и глаголов и существительных или прилагательных» (Подгорбунский, 1910, с.42). Напр.: гар - рука и выйди, хэлэ - язык и говори, алха - шаг и шагай, тулэ -дрова и зажигай, бага - малый и уменьшай.

Заметим, что развитие этой мысли мы находим в работе С.Л.Чарекова «Глагольный синкретизм в бурятском и эвенкийском языках» (1993).

Систематизируя производные глаголы, образованные от имен, наречий и междометий, автор разделил их по значениям на лексические группы, объединенные семантикой образующих их суффиксов, и дал описание их значений. И.А.Подгорбунским выявлены следующие группы отыменных производных глаголов: а) глаголы результата: аду - скот, адуула - паси скот, баяр - радость, баярла - радуйся, шэнэ - новый, шэнэлэ

- обновляй, эм - лекарство, эмнэ—лечи. Аффиксы - -ла, - лэ, -на, -нэ; б) глаголы средства: гал - огонь, галда - сожги, бага - малый, багада

- уменьшай, ойра - близко, ойрада - приближайся. Аффиксы - -да, -дэ; в) глаголы усвоения: орон - место, ороши - обитай, алдар - слава, спдарши - прославляйся, залуу - молодой, залууши - молодей. Аффикс - -ши; г) глаголы признания качества: муу - худой, мууша - признавай худым, порицай, Иайн - хороший, кайша - одобряй, зуб - справедливый, зубшэ - находи справедливым. Аффиксы - -ша или -шэ; д) глаголы для выражения страдательных состояний: манан - туман, манара - туманься, муу - худой, муура - худей. Аффиксы после гласных - -ра, -рэ, после согласных - -та или -тэ.

Рассматривая глаголы, образованные путем спаривания двух глаголов, названных автором комбинированными, И.А.Подгорбунский выделяет группу глаголов движения. Он отмечает наличие в бурятском языке глаголов движения с указанием в них различных направлений перемещения. Сравнивая способ обозначения направления движения в бурятском языке с русским языком, автор отмечает ведущую роль префиксов русского языка. Напр.: в-ходить, у-ходитъ, при-ходить, выходить, про-ходить и пр.; в-летатъ, у-летатъ, при-летатъ и пр.

В бурятском же языке, в котором префиксы отсутствуют, по наблюдениям автора, существует целый ряд самостоятельных глаголов для обозначения различных направлений той формы движения, которая соответствует русскому ходить. Напр.: входить - орохо, уходить - ошохо, приходить - ерэхэ.

Для обозначения направления других форм движения (летать, ехать, ползать, бегать и пр.), как выявил автор, существует следующий способ: глагол, обозначающий форму движения, ставится в соединительном деепричастии, а к нему придается глагол, обозначающий направление движения, т.е. глаголы орохо, ошохо, ерэхэ и т.д. Благодаря этому появляется целый ряд названных еще автором сложных глаголов, в которых первый глагол в форме соединительного деепричастия обозначает данную форму движения, второй же играет роль русского префикса и обозначает направление движения. Напр.: моршаха - ехать верхом, морилажа ошохо - уехать, морилажа орохо - въехать.

Следует заметить, что изучение глаголов движения нашло отражение в работе В.М.Егодуровой «Типология глагола в бурятском и русском языках (на материале глаголов движения)» (1995), в ней находят отклик и мысли И.А.Подгорбунского о данной группе глаголов.

Комбинированные глаголы второй категории образуются для обозначения продолжительности действия. Для их образования используются два способа: а) повторение одного и того же глагола. Причем в первый раз он ставится в форме соединительного деепричастия, второй раз - в той форме, какая необходима по смыслу речи; б) к главному глаголу в форме соединительного деепричастия прибавляется второй глагол, логически связанный с первым и с идеей продолжительности действия.

Примеры глаголов, образованных первым способом: куужа hyyxa -сидеть, жить (продолжительно), ябажа ябаха - ходить (продолжительно); вторым способом: глаголы зайха - бежать, бегать и ябаха -ходить образуют глагол продолжительного беганья - зайжа ябаха; глаголы унтаха - спать, хэбтэхэ - лежать образуют глагол продолжительного сна - унтажа хэбтэхэ.

Комбинированные глаголы третьей категории образуются для обозначения законченности действия. Способ их образования подобен предыдущим: к глаголу, обозначающему главное действие, прибавляется глагол, логически связанный с ним и указывающий в то же время на законченность действия. Напр.: асарха - приносить, угэхэ - отдать образуют глагол асаржа угэхэ - принести и отдать; эмдэхэ - разрушать, орхео - оставить образуют глагол эмдэжэ орхео - совершенно разрушил.

В бурятском языке, по мысли автора, спряжение - это условное обозначение процесса, при котором к корням или к производным основам прибавляются те или иные суффиксы и местоимения, выражающие грамматические отношения. Так образуется очень много форм с тонкими оттенками значений, которые иногда можно передать только описательно. И.А.Подгорбунский разделил эти формы для удобства изучения на три группы:

1) формы по преимуществу глагольного характера;

2) формы именного характера (причастия);

3) формы конвербиального характера (деепричастия).

Глаголы первой группы со ссылкой на А.Бобровникова

И.А.Подгорбунский характеризует и в бурятском языке обозначающими действия законченные, а потому ими же заканчиваются и периоды, и предложения. По характеру же отношения субъекта к действию автор подразделил формы чисто глагольные на следующие группы: а) формы побудительные; б) формы желательные; в) формы, допускающие возможность совершения действия и, наконец, г) формы объективного отношения субъекта к действию (изъявительное наклонение).

Разделив названные формы глаголов внутри на определенные группы, автор дал их тщательный анализ, сопоставляя описание всех форм с характеристикой их, данной предшественниками.

Особая характеристика дана в работе И.А.Подгорбунского формам изъявительного наклонения. Глаголы изъявительного наклонения имеют три времени: настоящее, прошедшее и будущее. Каждое время имеет два числа: единственное и множественное, которые различаются личными окончаниями, в 3-м же лице не имеют различий.

Личные окончания для 1-го и 2-го лица представляют собой соответствующие местоимения, признаком 3-го лица является основа времени.

Представлена следующая схема личных окончаний времен изъявительного наклонения, присоединяемых к основе времени, а иногда и. к основам имен и наречий:

Лицо Ед. число Мн. число

1-е би, б, м. Бидэ, бда, бдэ, бди, мда, ли)'), мди

2-е шы, ш та, тэ, т

3-е нет Нет

Настоящее и прошедшее время характеризуются как имеющие неопределенную, определенную и многократные формы. Неопределенные формы настоящего и прошедшего времени представляют собой синтетические образования, определенные формы выражаются аналитическим способом, многократные формы настоящего и прошедшего времени выражаются как синтетическими, так и аналитическими средствами.

К особенностям работы И.А.Подгорбунского относится также рассмотрение им образования и употребления вопросительных и отрицательных форм глаголов. Функционирование вопросительных форм показано в настоящем, прошедшем и будущем временах.

К формам именного характера автором отнесены причастия, которые имеют два настоящего времени, два прошедшего времени и одно будущее время. Автор детально описывает образование, значение указанных форм причастий.

Интерес представляет характеристика формы причастия будущего времени, данная в функциональном плане. Так, когда причастие будущего времени стоит перед именем качественным, оно имеет значение, аналогичное со значением русского неопределенного наклонения. Когда причастие стоит в конце предложения, оно принимает личные суффиксы и имеет значение будущего времени изъявительного наклонения. С суффиксом дательного падежа причастие имеет значение: когда совершится данное действие, то. Наконец, с суффиксами местного винительного или родительного падежей, оно получает значение с целью, чтобы совершить действие, причем выбор падежа зависит, по-видимому, от главного глагола.

К формам конвербиального характера автор относит все те формы, которые в грамматиках назывались герундий, супин, падежи отглагольных имен, деепричастия. Особенностью этих форм является, как отмечено в работе, употребление их только вспомогательно при чисто глагольных формах, невозможность самостоятельного их функционирования для завершения периода.

Они разделены автором на две группы: фиктивные, произошедшие от чисто глагольных форм, и истинные, образованные от падежей именных глагольных форм.

К фиктивным конвербиальным формам отнесены условное деепричастие и уступительное деепричастие.

К истинным конвербиальным формам автором отнесены соединительное деепричастие, разделительное деепричастие, слитное деепричастие, продолжительное деепричастие, предварительное деепричастие, совместное деепричастие.

Как выявлено автором, по некоторым особенностям в присоединении суффиксов, отмеченным для тех форм, в которых они есть, все глаголы делятся почти на одинаковые по количеству три разряда: а) глаголы с основой на согласный, б) глаголы с основой на краткий гласный и в) глаголы с основой на долгий гласный.

Впервые И.А.Подгорбунский обратил внимание на выражение в бурятском языке понятий, передаваемых в русском языке лексемами «иметь, должно, нужно, следует, приличествует, не мочь». Он обнаружил также употребление имен и наречий в роли глаголов. Заканчивается работа приведением примеров и описанием глагольных форм, встречающихся в бурятском языке очень редко, как пишет автор, в виде исключений. Он считает необходимым отметить их, так как они имеют несомненный интерес для изучения бурятского языка, хотя их невозможно подвести под определенные правила. Назовем лишь глагольные формы, приведенные автором в определенных контекстах: ошохобо - ушли, ухабэт - не пьет, гархабэт - не выходит, ябахабэт- не ходит, ябаштаг- ходит, сохишхо - ударил, гуйшба - побежал, гаргахайгим - поднять, байнахаймбиб

- нахожусь.

Ближе к описанию глагола в современном бурятском языке относится работа А.Д.Руднева, написанная в 1913-1914 гг. Работа посвящена описанию хори-бурятского говора, принятого за основу литературного языка, поэтому материал и научные наблюдения над ним представляют актуальный интерес для бурятоведов.

Основными чертами грамматической системы бурятского глагола, отмеченными А.Д.Рудневым, являются следующие. Прежде всего автор замечает, что система глагольных форм в бурятско-хоринском говоре, как и во всем бурятском языке, гораздо сложнее, чем в остальных известных ему наречиях и говорах. Спряжение в бурятско-хоринском говоре бывает простое и сложное. Под сложными глаголами автор подразумевает глаголы, состоящие из двух частей: первой - в одной из форм 3 лица, или причастных, или деепричастных, и второй - вспомогательного или служебного глагола, который спрягается по всем временам. Вспомогательные глаголы делятся А.Д. Рудневым на две категории: преимущественно вспомогательные глаголы и рядовые глаголы, изредка могущие быть вспомогательными, названные для отличия «служебными». Они очень употребительны в качестве самостоятельных.

Формы повелительные разделены на три группы и названы формами обращения к 1 лицу, ко 2 лицу, к 3 лицу.

Следует отметить, что система описания глагола шире представлена в работе И.А. Подгорбунского (в сравнении с работой А.Д. Руднева), начиная от образования синтетических, производных глаголов, аналитических образований, описания форм спряжения.

В грамматике А.Д. Руднева описание глагола сразу начинается со спряжения. В отличие от И.А. Подгорбунского А.Д. Руднев перечислил вспомогательные глаголы, рассмотрел их семантику и сочетательные особенности.

Есть различия и в употреблении терминов. Так, формы под общим наименованием повелительных в работе А.Д. Руднева разделены на формы обращения к 1 лицу, ко 2 лицу, 3 лицу, так как, по его мнению, они выражают в бурятско-хоринском говоре не только степень повеления или оттенок просьбы, пожелания, убеждения, но имеют определенное отношение к лицам. У И.А.Подгорбунского эти формы называются формами побудительными, желательными, вероятности, каждая из которых делится внутри еще на группы.

Описание изъявительных форм как у И.А.Подгорбунского, так и у А.Д.Руднева дано по временам, причем названия временных форм у них тоже различаются. Так, у И.А. Подгорбунского настоящее время имеет три формы: настоящее неопределенное, настоящее определенное, настоящее многократное; у А.Д. Руднева: настоящее однократное, настоящее длительное. У И.А.Подгорбунского: прошедшее неопределенное, прошедшее определенное, прошедшее многократное; у А.Д. Руднева: прошедшее совершенное, прошедшее настоящее, прошедшее длительное, прошедшее привычное, прошедшее несовершенное, прошедшее сослагательное. Будущее время у И.А. Подгорбунского имеет одну форму, у Руднева две формы: будущее время I (футурум), будущее время II (плюсквамфутурум). Причем А.Д. Руднев указывает, что название временам он дает применительно к терминологии Г.И. Рамстедта.

Интересно отметить, что, по мнению А.Руднева, именные формы г лагола, как и имена, спрягаются. Автором приведены образцы спряжения названных форм слов.

В работе представлено пять форм причастий:

1) причастие настоящего времени многократное;

2) причастие настоящего времени однократное;

3) причастие прошедшего времени совершенное;

4) причастие прошедшего времени несовершенное;

5) причастие будущего времени.

А.Д.Руднев дал несколько иную классификацию деепричастий. Им выделены следующие разряды деепричастий: соединительное, разделительное, совместное, предварительное, продолжительное, одновременное, последовательное, слитное, заменное, образа действия, конечное, возможности, поспешности. Описание их значений дано или соответствующими по семантике переводами на русском языке, или ограничивается указанием на то, что, например, деепричастие соединительное употребляется в значении деепричастия прошедшего времени несовершенного.

В исследовании содержится много тонких наблюдений о бурятском глаголе, часть из которых осталась невостребованной, то есть без должного внимания к дальнейшему изучению в предложенном направлении.

Краткий аналитический обзор исследований по глаголу в ранних грамматиках по монгольскому языку, затем в первых грамматиках по бурятскому языку позволяет представить начало формирования основных принципов его описания. Исследователями были выявлены глагольные формы залога, наклонений, времени, лица и числа. Определены возможности употребления некоторых форм в основных и переносных значениях. Рассмотрены вопросы морфемики и словообразования глаголов, изменение глаголов. Видовые формы не определены, растворены, понятие о виде не сформулировано, хотя есть отдельные описания аспектуальных характеристик при анализе временных форм глагола. Не оформлено понятие о грамматических категориях.

Отмеченные черты позволяют обнаружить сходство основных принципов описания монгольского и бурятского глагола в ранних грамматиках.

Актуальная необходимость создания новой грамматики бурятского языка требует вначале глубокого осмысления богатого опыта изучения темы. Исследование эволюции взглядов ученых по проблемам глагола позволит представить развитие лингвистической теории по описанию бурятского глагола и определить как позиции неизменные, так и требующие развития или пересмотра в свете новых данных теории языкознания.

Цель настоящего исследования определяется необходимостью описания грамматики бурятского языка в контексте современной лингвистики.

Для реализации поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1) проследить теорию грамматического описания бурятского глагола в имеющихся работах разных лет в развитии, связав их в единое целое;

2) выявить степень изученности грамматических категорий бурятского глагола и противоречия в описании тех или иных языковых явлений;

3) определить и реализовать новую концепцию исследования бурятского глагола как логическое продолжение развития бурятского языкознания.

Решение поставленных задач включает в себя и попытку привести к терминологическому единообразию в трактовке тех или иных категорий бурятского глагола для непротиворечивого однозначного понимания их сущности. Установление общепринятого термина или системы терминов, хотя и не решают исхода традиционных споров о статусе многих грамматических категорий (аспектуальности, залога и др.), формо- и словообразования глаголов, будет способствовать выявлению действительно принципиальных спорных вопросов. Терминологические вопросы во многом определяют классификационные аспекты проблем в исследовании глагола.

Рассмотрение намеченного круга вопросов является необходимой ступенью перехода к изучению глагола в функциональном, семантическом аспектах. Результаты работы могут быть полезны для последующих исследований в области изучения не только бурятского глагола, но и всего спектра эксплицитно и имплицитно намеченных вопросов бурятской лингвистики.

Научная новизна исследования заключается в следующем. Впервые в монголоведении дан целостный всесторонний анализ лингвистической литературы, в которой затрагивается изучение глагола в фонетическом, морфемном, лексико-словообразовательном, морфологическом аспектах. В работе прослеживается в хронологической последовательности история формирования грамматической теории бурятского глагола, начиная с ранних грамматик XIX века до настоящего времени. Установлено, в какой степени каждая последующая работа по изучению бурятского глагола развивает, углубляет и расширяет знания о нем; выявлены противоречивые, спорные вопросы.

Результаты работы позволили предложить новую классификацию и трактовку всех грамматических категорий глагола на основе изучения глагольного слова.

Теоретическая значимость работы состоит прежде всего в самом обращении внимания к наследию прошлого, представляющему научную ценность для наблюдений за развитием бурятской лингвистики и обобщения накопленного опыта в области изучения глагола и определения недостаточно изученных вопросов в целостном представлении бурятского глагола. Выводы, вытекающие из предложенной новой концепции описания глагола на основе анализа эволюции лингвистической мысли в бурятском языкознании и языковых фактов в свете достижений современной лингвистики могут быть полезны для последующего изучения проблем грамматики бурятского языка. В исследовании ставится проблема слова, на материале глагола рассматриваются вопросы морфемики, словообразования, лексики, морфологии, поэтому t предложенные новые подходы к их решению могут представлять интерес для дальнейшего развития различных разделов бурятского языкознания. Работа может способствовать также унификации многих лингвистических терминов бурятского языка.

Практическое применение. Результаты исследования могут найти широкое применение при составлении описательных и сравнительных грамматик, в работах, посвященных проблемам общего языкознания, в лекционных курсах и на семинарских занятиях по монгольским языкам, при создании учебников и методических пособий для высших и средних учебных заведений.

Методика исследования. В работе использованы методы лингвистического описания, обеспечивающие анализ словоформ, грамматических категорий и особенностей их функционирования, включая систему исследовательских приемов: наблюдение, сопоставление, обобщение.

Материалами исследования послужили грамматики монгольского и бурятского языков, монографии по разным аспектам системы бурятского языка, статьи, очерки, главы из отдельных книг, словари для анализа изученного о глаголе материала и определения наиболее значимых проблем бурятского глагола.

В качестве иллюстративного материала послужили художественные произведения бурятских писателей, произведения устного народного творчества (сказки).

Апробация работы. Основные положения работы докладывались на научной конференции «Цыбиковские чтения - 5» в ИОН БНЦ СО АН

29

СССР (Улан-Удэ, 1989); на ХХУ1 научно-теоретической конференции молодых ученых и специалистов ФФ в УДН им. П.Лумумбы (г. Москва, 1991); на трех межрегиональных научно-практических конференциях: 1) «Высшее образование в Бурятии: история, современность, перспективы» (г. Улан-Удэ, 1996); 2) конференции, посвященной 80-летию проф. Цыдыпова Ц.-Ж.Ц. (г.Улан-Удэ, 1999); 3) «Высшая школа: проблемы преподавания словесности» (г.Улан-Удэ, 2000); на международной научно-практической конференции по проблемам обучения языкам в высшей школе (г. Улан-Батор, 2001); на конференциях, посвященных 65-летию со дня основания вуза в БГУ (г. Улан-Удэ, 1997), и 5-летию со дня основания БГУ (г. Улан-Удэ, 2000); а также на ежегодно проводимых научно-практических конференциях в БГУ (г. Улан-Удэ, с 1989 по 2002 год).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Глагол в бурятском языке"

Заключение

В диссертации проведено исследование глагола в современном бурятском языке. Для наиболее полного представления бурятского глагола мы проследили историю его изучения с ранних грамматик до настоящего времени в имеющихся трудах исследователей монгольских языков. Обобщение накопленного опыта описания глагола позволило представить становление грамматической системы, выработку научной терминологии. Фокусируя внимание на глаголе в трудах языковедов на разных уровнях языковой системы, максимально точно воспроизводя их язык, исследование дает возможность наглядно познакомиться в хронологической последовательности с формированием теории бурятского языкознания. На наш взгляд, сами работы известных монголоведов, анализируемые в настоящем исследовании, представляют научный интерес в качестве материала для изучения потому, что не дают однозначной, непротиворечивой трактовки многих явлений в языке. Одним из основных результатов проведенной аналитической работы по изучению научной литературы являются наблюдения за эволюцией лингвистической мысли в бурятоведении, позволившие условно обозначить этапы развития бурятского языкознания в области изучения глагола.

В ранних грамматиках по монгольскому языку выявлены глагольные формы, но грамматическая теория не находит достаточного освещения. В первых грамматиках по бурятскому языку в основном обнаруживаются аналогичные подходы к изучению глагола. Модель описания глагола в основном сохраняется, только исследования наполняются бурятским материалом, наблюдается модификация в трактовке выявленных форм глагола, появляются некоторые дополнительные сведения о глаголе. Однако значительных изменений в изучении глагола не происходит.

Представляется, что Н. Н. Поппе открывает новый этап в изучении грамматической системы бурятского глагола. Сам автор в предисловии объясняет основное содержание своей работы следующим. В силу неразработанности целого ряда отделов монгольской грамматики в целом и невыясненности многих общетеоретических вопросов, как например, вопроса о частях речи, вопроса о спряжении и т.д., он был вынужден отказаться от разрешения всех вопросов, которые естественным образом возникают перед исследователем в процессе составления грамматики специально бурят-монгольского языка, и ограничился, главным образом, систематизацией доступных ему фактов грамматики бурят-монгольского языка и некоторыми попытками по-новому осветить материал. При этом автор выдвигает ряд проблем, выходящих, собственно говоря, за пределы бурят-монгольского языкознания и относящихся к вопросам общелингвистического характера. Автор подчеркивает, что данная грамматика одинаковое внимание уделяет как языку новой латинизированной письменности бурят-монголов, так и говорам. Отличие от кастреновскок грамматики он усматривает в том, что в ней данные говоров приводятся в связи с данными литературного языка, в сравнении с ними и, кроме того, в том, что М.А.Кастрен мог базироваться, главным образом, лишь на говорах нижнеудинских, кударинских и селенгинских бурят, в то время как при написании данной грамматики имелись материалы почти по всем говорам бурят-монгольского языка.

Кроме того, Н.Н.Поппе излагает собственную точку зрения на явления бурят-монгольского языка, в известной степени отличающуюся от других авторов. По мнению самого автора, в отделе морфологии им уделено большое внимание словообразованию,, в том числе взаимному отношению словообразования и словоизменения, что тоже относится к особенностям его работы. Именно с грамматики Н.Н.Поппе изучение глагола стало основываться на характеристике основы глагола как определяющего звена в структуре глагола. Исключается понятие начальной формы глагола, наличие которой ранее утверждалось в работах Я, Шмидта, Г.И. Рамстедта, М'.А.Кастрена.

Стремление автора к объективности оценки своей работы заключается в следующем его высказывании. То обстоятельство, что в настоящей работе некоторые вопросы рассматриваются иначе, чем прежними авторами, отнюдь еще не значит, что каждый шаг, сделанный нами в области разрешения соответствующих вопросов, нас ведет вперед. Поскольку искания новых путей в области бурят-монгольского языкознания еще далеки от того момента, когда основные вопросы смогут считаться разрешенными, автор придает своим выводам исключительно временное значение к предполагает, что от некоторых, положений, вероятно, даже сам отойдет в недалеком будущем,.

На наш взгляд, работа Н.Н.Поппе как бы подытоживает определенный этап в области изучения бурятского глагола. Поэтому ее выводы могут служить определенной точкой отсчета в истории последующего исследования многоаспектной глагольной тематики.

Следующим этапом в изучении грамматической системы глагола являются работы Г.Д.Санжеева (1941, 1963). В АГ (1962) раздел «Глагол» также написан им.

Характерной чертой работ Г.Д.Санжеева является не только систематизация выделенных в бурятском языке глагольных форм, но и ход теоретических рассуждений, анализ, хотя и не всегда до конца логически обоснованный, иногда противоречивый, и находит отражение описание семантики грамматических категорий глагола. Причем среди названных Г.Д.Санжеевым категорий глагола (залог, вид, время, лицо, наклонение) более подробному описанию подверглись категория залога, затем категория наклонения. АГ представляет собой наибольший синтез теоретических сведений о бурятском глаголе, включающий изученное о нем, в том числе вошедшее и в вузовский учебник по современному бурятскому языку Д.Д.Амоголонова. Однако не все категории глагола изучены в равной степени, что отражается как в учебнике Д.Д.Амоголонова, так и в АГ.

Одним из последних исследований в области грамматики бурятского языка является работа Ц.Б.Цыдендамбаева «Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении» (1979). Автор впервые в монголоведении специально исследовал грамматические категории имен и глаголов бурятского языка в историко-сопоставительном плане. Ц.Б.Цыдендамбаев проследил как начальные контуры формирования грамматических категорий, имеющихся в современном бурятском языке, так и пути развития их в ряде монгольских языков. Однако прежде всего он дает понятие фамматической категории, трактуя ее как абстракцию (согласно распространенному мнению), основанную на выражении грамматического значения грамматическим средством, то есть морфологизованную. Исходя из этого, он не согласен с исследователями, выделяющими действительный залог глагола (Г.Д.Санжеев), плавно-ритмичный или прерывисто-кратный вид (Г.Д.Санжеев, Д.А.Алексеев) с окончанием -лз(а), не согласен также с мнением о спрягаемости бурятского глагола.

Работы по отдельным аспектам (о звуковой структуре глагола, о суффиксах, о морфологической структуре слова, о словообразовании, о грамматических категориях, о причастиях, о деепричастиях) значительно углубляют знания о грамматической системе бурятского языка, о природе глагола и открывают перспективы и направления новых исследований.

Сопоставление различных моделей системного описания бурятского глагола в грамматиках, а также отдельных его аспектов в статьях позволило определить недостаточно изученные, спорные или отсутствующие элементы в целостном представлении бурятского глагола, что явилось необходимой ступенью для осмысления принципов его описания в контексте современной лингвистики.

Так, обходится молчанием вопрос о наличии или отсутствии окончания в бурятских глагольных формах. Авторы, употребляющие этот термин, не дают его определения. Некоторые авторы избегают этого термина, называя морфему конца слова неопределенным общим термином аффикс, не отграничивая окончание и суффикс. В исследовании же И.А Подгорбунского прямо указывается на отсутствие окончаний у бурятских глаголов в том понимании, в котором оно используется в русском языке.

Не различаются в исследованиях понятия сложные и аналитические слова, т.е. аналитические слова называются одновременно и сложными словами. Между тем сложными словами называются и слова, образованные способом сложения двух основ. Сложными в некоторых случаях называются и слова, в которых второй компонент является суффиксом, образованным первоначально от основы какого-либо слова.

Наиболее полную классификацию аналитических конструкций в бурятском языке дал Ц-Ж.Ц.Цыдыпов. Аналитические конструкции в бурятском языке согласно его трактовке имеют видо-временные значения, модальные значения, диатезальные значения. Тем не менее аналитические слова требуют более пристального внимания. Из-за чрезвычайного многообразия представленных в таблицах Ц-Ж.Ц. Цыдыпова аналитических конструкций невозможно было дать в работе описание значения каждой из них. Они с трудом поддаются и систематизации. Поэтому хотя работа Ц-Ж.Ц.Цыдыпова вносит значительный вклад в бурятское языкознание в области исследования аналитических глагольных слов, аналитических средств выражения грамматических значений в агглютинативном бурятском языке, все же способы образования аналитических слов, выражения в них грамматических значений изучены не до конца. Требуют изучения и вопросы соотношения лексических и грамматических значений в аналитических формах глагола.

В исследованиях современных бурятоведов изучение глагола значительно расширилось, углубилось. Однако на протяжении прошедших столетий все же многие языковые проблемы в бурятском языке не были окончательно решены. Развитие бурятской лингвистики естественно идет в контексте идей общего языкознания, поэтому языковые понятия, терминологический аппарат также адекватно отражают этапы формирования лингвистической мысли.

Итак, нами выявлено, что к наиболее сложным вопросам, требующим дальнейшего углубленного изучения относятся категория аспектуальности (видо-временные отношения), тесно связанная с категорией времени, установление полной парадигмы изменений глагола на основе четкого определения границ формообразования и словообразования, выявление структурных типов глагольного слова в бурятском языке. Нового подхода требуют неоднозначно трактуемые категория залога, категория наклонения глагола, категория лица-числа. Определение степени изученности бурятского глагола, выявление насущных проблем в его исследовании дало нам возможность продолжить работу по теме. Свой подход к изучению бурятского глагола мы определили с позиций, ранее не подвергавшихся рассмотрению - с точки зрения характеристики глагольного слова. Введение понятия слова (но не основы как в традиционной грамматике) на материале глагола меняет основы теории всех разделов науки о бурятском языке, так как слово как единица языка в бурятской лингвистике не подвергалось исследованию. В результате проведенной работы мы пришли к следующим основным выводам.

В настоящем исследовании впервые в бурятском языкознании дается понятие слова на материале глагола. Слово как основная структурно-семантическая единица языка имеет ряд особых признаков. Выявлены следующие особенности бурятского глагольного слова как единицы, функционирующей в языке.

С точки зрения фонетической оформлеиности бурятское глагольное слово характеризуется, по-видимому, тремя признаками: оно имеет два типа ударения (музыкальное и экспираторное) и организуется в соответствии с законами сингармонизма и гармонии гласных.

На основе трактовки понятия слова впервые выявлены структурные типы глагольных слов в бурятском языке. Хотя ранее исследователи и выделяли синтетические и составные глаголы, однако единства в интерпретации понятий простых, сложных и составных глаголов, аналитических форм слов не было, зачастую в работах не различались сложные и составные глаголы, составные глаголы и аналитические формы глаголов. (См. гл. 1, § 1,2,3). В данной работе на основе анализа материала уточняются и устанавливаются критерии разграничения глаголов по структуре. Причем, одним из важных выводов настоящей работы является рассмотрение глагола в тесном единстве синтетических и аналитических форм в отличие от предшествующих исследований, в которых была выявлена группа вспомогательных глаголов, назывались некоторые глаголы, способные образовать составные глаголы, отдельному описанию подвергались аналитические слова, но целостного представления синтетических и аналитических слов как единой системы не было.

В работе показано, что синтетические глаголы - это однословные глаголы, которые делятся по структуре на простые и сложные. Составные глаголы представляют собой лексико-грамматическое единство из двухтрех значимых компонентов. Наблюдения приводят к выводу о том, что и синтетические, и составные глаголы могут иметь аналитические словоформы, представляющие семантическое, морфологическое и синтаксическое единство компонентов с обязательным участием служебного глагола.

В общую систему глагольных образований нами включены в работе и выявленные ранее, но подвергшиеся в настоящем исследовании более детальному изучению превербальные (или префиксоидные) глаголы.

Во многих работах бурятоведов термины вспомогательные глаголы и служебные глаголы употребляются как синонимичные без различий, поэтому необходимо было определить критерии для разграничения этих глаголов по способу номинации и выполняемой ими в языке функции. Введенное в научный оборот понятие слова на материале бурятского глагола позволило определить, что по способу номинации и выполняемой в языке функции выделяются глаголы самостоятельные (знаменательные, полнозначные), вспомогательные (полузнаменательные) и служебные. При образовании составных глаголов в процессе словообразования употребляются вспомогательные глаголы, а при образовании аналитических форм глаголов употребляются служебные глаголы.

Определены различия между составными глаголами и аналитическими формами глаголов. Выявлено, что составные глаголы образуют единство из двух, трех лексически значимых компонентов и выражают разнообразные лексические значения. Аналитическими формами глаголов выражаются все видовые значения и временные значения. Причем, определенные видовые значения выражаются только аналитическими формами глаголов, синтетические формы глаголов относятся к неопределенному виду. Временные значения выражаются как синтетическими, так и аналитическими формами.

Рассмотрение слова как лексической единицы потребовало введения терминов «лексема» и «словоформа» на материале бурятского глагола. В работе даны следующие их определения: лексема - это заместитель всех конкретных словоформ с данным лексическим значением. Словоформа представляет собой конкретное употребление слова, т.е. лексемы. Лексема является начальной (неопределенной) формой глагола, употребляется же лексема в речи в словоформах, представляющих определенные формы. При рассмотрении глагольного слова в бурятском языке с указанных позиций уточняются и даются в новой интерпретации вопросы морфемного состава синтетических и составных глаголов, их форм, определения корневых и аффиксальных морфем, производных, непроизводных и производящих основ. Несколько по-иному анализируются отношения между производной и непроизводной, производящей и производной основами.

Средствами выражения грамматических значений бурятских глаголов бурятоведами назывались аффиксы, вспомогательные и служебные глаголы. Под неопределенным термином аффикс подразумевались и суффиксы, и окончания. На наш взгляд, все словоизменительные, формообразовательные и словообразовательные процессы осуществляются в бурятских глаголах путем присоединения суффиксов (но не окончаний) или к основам глаголов, или к другим формам глагола, а также, как уже было указано, с помощью вспомогательных и служебных глаголов. Морфемы, образующие как новые слова, так и формы глаголов - это суффиксы, так как, во-первых, они присоединяются к основе или форме глагола, во-вторых, они являются постоянными грамматическими или словообразовательными показателями тех или иных форм или новых слов.

Известные в бурятском языке аффиксальные и неаффиксальные способы образования глаголов дополнены в соответствии с имеющимся материалом. Вводится термин «превербальный (или префиксоидный) способ образования» для определения способа деривации глаголов, ранее выявленных в языке и названных превербальными (или префиксоидными).

Для обозначения неаффиксальных способов словообразования употребляются наряду с традиционными терминами относительно новые: фонетическое сращение, лексикализация (см. также В.И.Рассадин, 1999), парное употребление глаголов. Описание же неаффиксальных способов словообразования несколько отличается от традиционного.

Нами установлено, что вперые термин «грамматическая категория» употребил в своих работах Г.Д.Санжеев. Он не только рассматривал глагольные формы, как в других грамматиках, но и давал трактовку грамматических категорий глагола. Исследование языковых явлений в аспекте изучения грамматических категорий было продолжено в монографии Ц.Б.Цыдендамбаева (Цыдендамбаев, 1979).

В настоящей работе показано, что в бурятском языкознании нет единства в выделении грамматических категорий глагола и их описании. Анализ лингвистической литературы позволяет заключить, что в целом глагольные категории, выявленные еще в ранних грамматиках по монгольскому языку, затем в первых грамматиках по бурятскому языку продолжали рассматриваться, подвергаясь лишь некоторым дополнениям, изменениям в интерпретации, классификации языковых фактов. Даже в работах Г.Д.Санжеева, в которых прослеживается стремление к анализу в описании грамматических категорий глагола, они не находят достаточно полного, убедительного, неоднозначного толкования. Труды Г.Д.Санжеева, талантливого ученого, являются наглядным отражением противоречивых епглядов в трактовке многих категорий глагола в бурятской лингвистике.

Глагол в бурятском языке одна из самых богатых частей речи. Глагол имеет грамматические категории вида, залога, переходности-непереходности, наклонения, времени, лица-числа.

В исследовании выявлено, что первые упоминания о виде как грамматической категории бурятского глагола появились в работах Г.Д.Санжеева (1941, 1962, 1963). Проблема вида в них лишь обозначена, попытки решить ее другими исследователями позднее не привели к единству в толковании этой категории (См. Цыдыпов, 1970,1972, Цыдендамбаев, 1979, Егодурова, 1995, Дашинимаева, 1999).

Продолжив исследование аспектуальной семантики, в настоящем исследовании мы пришли к следующим основным выводам. В бурятском языке существует грамматическая категория вида. Все глаголы в бурятском языке способны выражать видовые значения, но средством выражения вида являются аналитические формы глаголов. Поскольку синтетические и аналитические формы глаголов, синтетические и аналитические слова, по нашему утверждению, образуют единую систему и в лексическом и в грамматическом планах, то, по нашим наблюдениям, синтетические формы глаголов относятся к неопределенной форме глаголов, а аналитические образования со служебным глаголом байка могут образовать определенную форму. Например: ябаха (неопр. вида) -ябажа байха, ябаад байха, ябан байха (опред. вида).

Нами выделяются следующие глаголы определенного вида: завершенный и незавершенный. В систему значений незавершенного вида включены также глаголы многократного и прерывисто-кратного видов. Формальными показателями вида глагола являются суффикс первого компонента аналитической формы (суффиксы -аад, -жа, -даг, -н) и наличие служебного глагола байха, констатирующего бытие действия. Вид представляет, таким образом, формообразовательную грамматическую категорию.

В составных глаголах, представляющих лексические аналитические образования, формальным показателем вида глагола выступают также суффиксы первого компонента. Видовое значение выражается лекеикограмматическим способом, поскольку составные глаголы представляют собой образования из лексически значимых компонентов. Но составные глаголы могут образовать видовые формы глаголов при употреблении их со служебным глаголом байха.

Изученная нами лексико-семантическая группа глаголов движения в бурятском языке (ЕгоДурова, 1995) имеет, как выявлено в настоящем исследовании особенности в образовании видовых форм. Глаголы движения могут образовать видовую форму не только со служебным глаголом байха, но и с глаголом ябаха, употребляющимся в качестве служебного и выражающим, как и глагол байха, бытие (констатацию) движения. Различие между видовыми формами глаголов со служебным глаголом байха и глаголом ябаха состоит в выражении ими семантики неоднонаправленности и однонаправленности движения соответственно. Например: ниидэжэ багоса - летать, ниидэжэ ябаха — лететь. Служебный глагол байха в составе аналитической формы может иметь значение длительности, кратности, постоянно совершаемого движения. Служебный глагол ябаха соответственно может выражать непрерывное, некратное движение.

Как показывают наблюдения, в группе глаголов движения имеются глаголы, обозначающие направление перемещения, активно употребляемые как самостоятельно в синтетической форме, так и в качестве вспомогательных в составных глаголах. Кроме того, эти глаголы могут образовать составные глаголы, взаимодействуя друг с другом: ошохо — ерэхэ, орохо — гараха.

Изучение поля аспектуальности глагола в бурятском языке позволило установить иерархию в выражении аспектуальных значений. Нами установлено, что грамматическим ядром в выражении семантики аспектуальности бурятским глаголом является категория вида, обозначающая завершенность-незавершенность (многократность, прерывистую кратность) действия. С категорией вида тесно связаны способы глагольного действия, представляющие собой лексико-грамматические (или семантико-словообразовательные) группировки глаголов, объединенные вокруг аспекту ал ьного семантического стержня. Способы действия глаголов образуются с помощью словообразовательных суффиксов и могут иметь как синтетические формы, так и аналитические. Способы действия могут иметь и составные глаголы. Например: ябашаха -, ниидэжэ ябашаха.

Хотя деление глаголов на переходные и непереходные в грамматиках бурятского языка было принято, однако характеристика их требует уточнения. Наши наблюдения позволяют заключить, что переходность-непереходность глагола - понятие лексико-синтаксическое, поскольку связано с различием глаголов по синтаксическим значениям, зависящим от их лексического значения.

Категория залога глагола относится к наиболее изученным в бурятском языке. Трактовка его, сводимая в выделению большинством монголоведов пяти форм: действительного, страдательного, побудительного, совместного и взаимного залогов сложилась уже в ранних грамматиках, в последующем пополнялась описанием выявленных значений, выражаемых этими формами. На наш взгляд, выделяемые формы глаголов отражают морфологическую характеристику, материально выраженную определенными суффиксами без учета их синтаксических связей с субъектом и объектом. В работе аргументируется новый подход к описанию категории залога глагола в бурятском языке.

Нами выявлено, что в бурятском языке существуют конструкции с действительным оборотом речи и конструкции со страдательным оборотом речи. В конструкциях с действительным оборотом речи употребляются глаголы собственно действительного залога, глаголы действительного залога с побудительным значением, глаголы действительного залога с взаимно-возвратным значением, глаголы действительного залога с совместно-взаимным значением. В конструкциях со страдательным оборотом речи употребляются глаголы собственно страдательного залога и глаголы страдательного залога с побудительным значением.

Таким образом, в бурятском языке категория залога глагола формообразовательная категория, представленная противопоставлением форм действительного и страдательного залога. Глаголы действительного залога могут выступать в побудительном, взаимно-возвратном значениях при употреблении их со словообразовательными суффиксами с соответствующими значениями. Глаголы страдательного залога могут выступать в побудительном значении, употребляясь с побудительным суффиксом.

В работе выявлено, что на категорию наклонения глагола имеются неоднозначные точки зрения исследователей. Некоторые из форм наклонения назывались в лингвистической литературе формами обращения. Их анализ, затем рассмотрение привели нас к следующим выводам. Категория наклонения в бурятском языке образует следующую оппозицию: глаголы иъявительного наклонения, обозначающие реальные действия противопоставляются глаголам повелительного, побудительного, опасительного и сослагательного наклонений, обозначающим ирреальные действия.

Как показывают наши наблюдения, в бурятском языке широко развита система глагольных форм для выражения ирреальной модальности. Особое место занимают глагольные формы со значением волеизъявления (императива), которые делятся, на наш взгляд, на два наклонения: повелительное и побудительное.

Глаголы повелительного наклонения можно разделить по семантике на три группы: 1 Собственно повелительную,

2)повели гел ьно-просительную,

3)повелительно-желательную.

Глаголы побудительного наклонения делятся на следующие группы:

1) собственно побудительную,

2) побудительно-совместную,

3) побудительно-желательную,

4) побудительно-повелительную.

Побуждение выражается в бурятском языке также лексически, с помощью словообразовательных суффиксов со значением побуждения. В работе подробно рассматриваются все глагольные формы, выражающие наклонение глагола. По нашему мнению, категория наклонения глагола в бурятском языке - это словоизменительная грамматическая категория.

В настоящем исследовании дана новая интерпретация категории времени глагола. Отмечая тесную связь категории вида с категорией времени глагола, мы определили состав только временных форм глагола и видо-временных форм глагола. Наряду с чисто временными формами, по нашим наблюдениям, в бурятском языке употребляются также синкретичные видо-временные формы глаголов. Система видовых и особенно временных форм глагола в бурятском языке довольно сложная, так как выявленные нами синтетические и составные глаголы имеют особенности в выражении семантики времени.

Одним из итогов представления бурятского глагола в системе его грамматических категорий является определение границ распространения видовых и временных сем, их взаимоотношения в аналитических словоформах синтетических глаголов, в составных глаголах и их аналитических словоформах. Чисто временными формами глаголов, на наш взгляд, в бурятском языке являются:

1) синтетические глаголы с суффиксальным средством выражения, которых насчитывается четыре формы: настоящего времени с суффиксом -на, -нэ, -но, будущего времени с суффиксом -ха, -хэ, -хо и две формы прошедшего времени с суффиксами -аа, -ээ,-оо и -ба, -бэ, -бо. Форма с суффиксом -ба, -бэ, -бо обозначает прошедшее время с перфектным значением, то есть действие, происшедшее до момента речи, результат которого ощущается в настоящем.

2) Аналитические словоформы, состоящие из переменного первого компонента и постоянного второго компонента - служебного глагола байха. В качестве первого компонента выступают: а) соединительное деепричастие с частицей л для выражения длительного действия, б) причастие прошедшего времени на -кан (выражает относительное прошедшее), в) целевое деепричастие на -хаа (-хаяа) (выражает относительное будущее время).

Некоторые причастия с личными предикативными суффиксами употребляются в функции глаголов изъявительного наклонения и выражают значение времени. Настоящее время выражается суффиксами причастий на —гига, -гшэ, -гшо; -даг, -дэг, -дог; -ааша, -ээшэ, -оошо, -ввшэ при присоединении к ним суффиксов лица. Прошедшее время выражается путем присоединения личных предикативных суффиксов прошедшего времени: -Иам, -hamu, -кан, -камди, -кант, -кан: 1) к формам причастий настоящего времени с суффиксами: -гит, -гшэ, -гшо, например: ябагшакам, ябагшаканш; -даг, -дэг, -дог, например, ябадагкам, ябадагканш; 2) к форме причастия на -аа, -оо. -ээ. Будущее время выражается причастием на -ха, -хо, -хэ с лично-притяжательными предикативными суффиксами I и 2 лица ед. и множ. числа. Например: ябахамни, ябахашни, ябахамнай, ябахатнай.

По нашему мнению, в бурятском языке нет чисто видовых форм глаголов, существуют только синкретичные видо-временные формы глаголов, представляющие аналитические формы глаголов, в которых первый компонент является переменным, второй компонент - служебный глагол байха. Первый компонент содержит видовой показатель (суффиксы

-.жа незавершенного вида, -аад - завершенного вида, -даг -многократного вида, -// - прерывисто-кратного вида, служебный глагол байха содержит показатель времени глагола.

По нашим наблюдениям, глагол байха, употребляясь в функции служебного в аналитических временных формах и в видо-временных формах, обозначает бытие совершения действия в настоящем, прошедшем или будущем времени.

В составных глаголах, лексическое значение которых образуется из слагаемых сем его компонентов, грамматическое значение распределено между его членами: первый компонент выражает видовое значение, второй компонент выражает временное значение. Все составные глаголы являются по грамматическим признакам видо-временными образованиями. Составные глаголы (из двух компонентов) могут образовать видо-временную аналитическую словоформу при употреблении их со служебным глаголом байха (трехкомпонентная форма). Первый член такой словоформы выражает видовое значение, второй и третий члены в единстве - временное значение. Иногда первый компонент может выступать во временной форме, второй компонент - в видовой форме.

Представляется, что глагольные формы с показателями лица и числа глаголов в работах по грамматике бурятского языка изучены не совсем полно. Согласно точке зрения Г.Д.Санжеева (Санжеев, 1963) категорию лица глагола в монгольских языках не следует выделять, так как показатели лица являются предикативными суффиксами, присущими не только глаголам, но и именным частям речи и наречиям.

На наш взгляд, глаголы в бурятском языке имеют категорию лица-числа, являющуюся лексико-грамматической категорией. Лексичность ее проявляется в том, что личные формы глаголов обозначают субъект действия: в единственном числе один, во множественном числе несколько субъектов. Грамматические свойства этих форм состоят в образовании ими

384 парадигмы личных форм и выражении предикативной функции глагола.

Как показывает материал, суффиксы лица-числа являются полисемантичными, полифункциональными, поливалентными. Доказательством перечисленных признаков суффиксов лица-числа являются следующие аргументы. В глаголах суффиксы лица-числа являются показателями : 1) субъекта действия, 2) глагольного сказуемого. В именных частях речи и наречиях суффиксы лица являются показателями: 1) субъекта речи, 2) именного сказуемого.

В результате исследования грамматической системы бурятского глагола выявлено, что в агглютинативном бурятском языке довольно значительную роль в процессах словообразования и формообразования играют черты аналитического строя языка. Изучение грамматических особенностей бурятского глагола позволило определить, что к словоизменительным категориям его относятся категории наклонения и времени, к формообразовательным категориям относятся категории вида и залога, к лексико-грамматическим категориям - категории переходности-непереходности, способов действия и лица-числа.

Список научной литературыЕгодурова, Виктория Макаровна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Абаева Ю.Д. Роль основного тона в бурятском языке (в сравнении с калмыцким языком) // Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения - 7». - Улан-Удэ, 1998. - С. 258-261.

2. Аверьянова А.П. Глаголы движения (перемещения) в современном русском языке // Учен. зап. Ленингр. ун та. - Л., 1973. - N 375. Вып. 77: Исследования по грамматике русского языка. - С. 3 - 11.

3. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.: Наука, 1976.-327 с.

4. Авилова Н.С. Категория вида глагола в ее отношении к словоизменению // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1972. - Т. 31, вып. 3. С. 264-271.

5. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л., 1988. - 235 с.

6. Алексеев Д.А. Деепричастия в сложноподчиненном предложении в бурятском языке // Учен. зап. Ленингр. гос. ун-та. Сер. востоковедческих наук, вып. 2, 1959. - № 2. - С. 170 - 184.

7. Алексеев Д.А. Категория вида в бурятском языке // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд - во, 1969. - С. 60 - 65.

8. Алексеев Д.А. Причастие возможности в бурятском языке // Языки и фольклор народов Севера. Новосибирск, 1981. - С. 92 - 96.

9. Алексеев Д.А. Причастие прошедшего времени и его функции в бурятском языке /У Вестн. Ленингр. ун-та: Изд во ЛГУ, 1967. - Вып. 2. -С. 132 - 139.

10. Алексеев Д.А. Функции причастия будущего времени в бурятском языке // Вопросы филологии стран Азии и Африки. --Л., 1971. -С. 39-45.

11. Алпатов В.М. Еще раз о флексии, агглютинации и изоляции // Моск. лингв, журн. Moscow ling. j. Mr., 1996. - № 3. - С. 34 - 35.

12. Амоголонов Д.Д. Введение в морфологию бурят-монгольского языка // Ученые записки. Улан-Удэ, 1955. - Вып. 7. - С. 95 - 113.

13. Амоголонов Д,Д. Деепричастие в бурят-монгольском языке. Улан-Удэ: Бурмонгиз, 1948. - 111 с.

14. Амоголонов Д.Д. О словосочетании // Вопросы филологии. Улан-Удэ, 1970.-Вып. 37.

15. Амоголонов Д.Д. Современный бурятский язык. Учебник для высших учебных заведений. Улан-Удэ, 1958. - 337 с.

16. Аналитические конструкции в языках различных типов. М. - J1.: Наука, 1965.

17. Андреева С.В. Способы словообразования в бурятском и русском языках: сопоставительно-типологическое исследование. Улан-Удэ: Изд - во Бурятского гос. ун - та, 1998. - 146 с.

18. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. Учебное пособие. -М: Высшая школа, 1991. - 140 с.

19. Ашмарин Н.И. Опыт исследования чувашского синтаксиса. Ч. 2. - Симбирск, 1923.- С. 71 - 75.

20. Балагунова С.С. О языковых средствах выражения модальности в бурятском языке // Грамматическое своеобразие бурятского языка. -Улан-Удэ, 1987.- 191 с.

21. Бертагаев Т.А. Внутренняя реконструкция и этимология слов в алтайских языках // Проблема общности алтайских языков. -J1.: Наука, 1971. С. 90- 109.

22. Бертагаев Т.А. К исследованию лексики монгольских языков. Улан-Удэ, 1961.- 160 с.

23. Бертагаев Т.А. К истории изучения бурят-монгольского языка в советский период /У Зап. Бурят-Монг. науч. исслед. ин та культуры и экономики. - Улан-Удэ, - 1949. - С. 84 - 100.

24. Бертагаев Т.А. К проблеме частей речи в монгольских языках // Зап.

25. Бурят. НИИК. Улан-Удэ, 1956. - Т. 21.

26. Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков. М.: Наука, 1974. - 383 с.

27. Бертагаев Т.А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. М.: Наука, 1969. - 183 с.

28. Бертагаев Т.А. О границах слова (на материале монгольских языков) // Морфологическая структура слова в языках различных типов. -М. Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 84 - 89.

29. Бертагаев Т.А. О комплексной характеристике частей речи. Вопросы теории частей речи. Л., 1968.

30. Бертагаев Т.А. О морфологическом строе бурятского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1961.-30 е.

31. Бертагаев Т.А. О сложных и некоторых других глагольных образованиях в бурят-монгольском языке // Зап. Бурят-Монг. науч.-исслед. ин-та культуры.- Улан-Удэ, 1950.- Вып. X.- С.92 116.

32. Бертагаев Т.А. Об устойчивых фразеологических выражениях // Сб. трудов по филологии. Улан-Удэ, 1949. - Вып. II.

33. Бертагаев Т.А. О спорных вопросах грамматики (на материале монгольских языков) // Вопросы составления описательных грамматик. П. Части речи. М.: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 86 - 100.

34. Бертагаев Т.А. Сингармонизм, ударение и изменение звукового состава слова // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1968

35. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. Глагол. М., 1964.

36. Бертагаев Т.А. Сочетание слов и аналитическая конструкция // Аналитические конструкции в языках различных типов. —М.-Л., 1965. -С. 121 127.

37. Бертагаев Т.А. Флексия основ в агглютинативных языках // Сб. трудов по филологии. Улан-Удэ, 1948. - Вып. 1.

38. Бертагаев Т. А. Чередование фонем и сингармонизм в агглютинативных языках // Понятие агглютинации и агглютинативного типа языков. J1,. 1962.

39. Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. М.: Изд - во вост. лит - ры, 1962. - 318 с.

40. Бобровников Александр. Грамматика монгольского языка. Спб., 1835.- 128 с.

41. Бобровников Алексей. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. -Казань, 1849.-403 с.

42. Богородицкий В.А. Лекции по общему языкознанию. Изд. 2-е. М., 1915. -332с.

43. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. М.: Просвещение, 1971.-239 с.

44. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л, 1978.

45. Бондарко А.В. Залог и залоговость // Теория морфологических категорий. Л., 1976. - С. 223 - 244.

46. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии,- Л.: Наука, 1983.- 208 с.

47. Бондарко А.В.Проблемы инвариантности / вариативности маркированности / немаркированности в сфере аспектологии // Типология вида: Проблемы, поиски, решения. М, 1998. - С. 64 - 80.

48. Бондарко А.В. Реальность / ирреальность и потенциальность // Теория функциональной грамматики. М.: Наука, 1990. - С. 72 - 80

49. Бондарко А.В. Теория методологических категорий. Л., 1976.

50. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984. - 133 с.

51. Бондарко А.В. Функциональная модель грамматики: (Теоретические основы, итоги и перспективы) // Яз. и речевая деятельность. (Л 16, 1998.-Т. 1.-С. 17-30

52. Будагов Р.А. Введение в науку о языке. М.: Просвещение,1965.-492 с.

53. Будаев Б.Ж. Акцентуация бурятского языка. Словесное ударение в хоринском диалекте. М.: Наука, 1981. - 112 с.

54. Будаев Б.Ж. Словесное ударение в монгольском языке (физическиехарактеристики) // Сегментные и просодические единицы языков Байкальского региона. Улан-Удэ: БНЦ СО ИОН, 1991. - С. 150-160

55. Будаев Б.Ж. Слоговой акцент в бурятском языке // Фонетические исследования языков и диалектов Бурятии. Улан-Удэ: БНЦ СО ИОН, 1987. -С. 37-49

56. Будаев Б.Ж. Позиционная закрепленность ударения в бурятском языке

57. Звуковой строй монгольских языков. Улан-Удэ: БНЦ СО ИОН, 1989. - С. 131 - 136

58. Будаев Ц.Б. Бурятские диалекты (опыт диахронического исследования).- Новосибирск: Наука, 1992. 217 с.

59. Будаев Ц.Б. Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении. Новосибирск: Наука, 1978. - 302 с.

60. Будаев Ц.Б. Фразеология бурятского языка. Улан-Удэ, 1970. - 88 с.

61. Будаев Ц.Б., Бураев И.Д. Бурятский язык. Улан-Удэ, 1972. - 40 с.

62. Булыгина Т.В. Проблемы теории морфологических моделей. М.: Наука, 1977.-287 с.

63. Бураев И.Д. Звуковой состав бурятского языка. Улан-Удэ,1959.- 194 с.

64. Бураев И.Д. Краткий обзор работ по фонетике бурят-монгольского языка // Сб. тр. по филологии. Улан-Удэ, 1958. - Вып. 3

65. Бураев И.Д. О становлении бурятского языка // Исследования по истории монгольских языков. Улан-Удэ, 1993. - С. 3 - 10

66. Бураев И.Д. Сингармонизм признак артикуляционной базы языка (отдельный оттиск) /7 Исследования по фонетике языков и диалектов

67. Сибири. Новосибирск, 1986. - 22 с.

68. Бураев И.Д. Становление звукового строя бурятского языка. -Новосибирск: Наука, 1987.

69. Бураев И.Д. Эволюция бурятского консонантизма // Историко-сравнительное изучение монгольских языков. Улан-Удэ, 1995. - С. 3 -44

70. Бухаева О.Д. О сегментной организации слова в бурятском и русскомязыках // Сегментные и просодические единицы языков Байкальского региона. Улан-Удэ: БНЦ СО ИОН, 1991. - С. 57 - 76

71. Бухаева О.Д. Сегментация речевого потока в бурятском языке. Улан

72. Удэ: Изд во Бурятского гос. ун - та, 1998. - 103 с.

73. Бухаева О.Д. Типологическое сопоставление фонем и их сочетаемости в бурятском и русском языках.- Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991,- 132 с.

74. Бюраева Э.И., Павлова Е.С. Лексико-грамматические средства выражения модальности волеизъявления в бурятском языке // Лексико-грамматические исследования бурятского языка. Улан-Удэ, 1989.-С. 76-82

75. Владимирцов Б.Я. Остатки причастия настоящего времени в монгольском язые // ДАН, 1924. Вып. 2.

76. Владимирцов Б.Я. Кастрен-монголист // Памяти М.А.Кастрена. Л.,1927.-С. 87-92

77. Володин А.П., Храковский B.C. Об основаниях выделения грамматических категорий (время и наклонение) /7 Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. Л.: Наука, 1977,- С. 42-54

78. Галсан С. К проблеме временных особенностей глаголов в русском имонгольском языках II Олон улсын Монголч эрдэмтний П их хурал 1 боть.- Улаан-Баатар, 1973.-С. Ю1 107.

79. Галсан С. Сопоставительная грамматика русского и монгольского языков. Ч. 1. Фонетика и морфология.- Улан-Батор: Изд-во мин-ва народного образования МНР, 1975,- 319 с.

80. Грамматика бурятского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология.- М. Издво вост. лит-ры, 1962.- 340 с.

81. Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология. Элиста: Калм. кн. изд - во, 1983. - 336 с.

82. Грамматическое своеобразие бурятского языка. Улан -Удэ: БФ СО1. АН СССР, 1987.- 192 с.

83. Дамбиева Э.Б. Категория времени и ее выражение в бурятском языке:

84. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1999. - 25 с.

85. Дамбинова В.Д. Причастие будущего времени в монгольских языках:

86. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1983.

87. Дамбуева П.П. Категория модальности в современном бурятском языке. Улан-Удэ: Изд - во Бурятского гос. ун - та, 2000. - 252 с.

88. Дамбуева П.П. Типология модальности и средства ее выражения в бурятском и русском языках. Улан-Удэ: Изд -во Бурятского ун - та, 1999.- 152 с.

89. Дамдинов Д.Г. К истории изучения языка хори-бурят. Улан-Удэ: Бэлиг, 2000. - 148 с.

90. Дарбеева А.А. Влияние двуязычия на развитие изолированного диалекта. На материале монгольских языков. М.: Наука, 1978.-210 с.

91. Дарбеева А. А. Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков: Фонетика / РАН. Ин т языкознания. - М: Наука, 1996. - 170 с.

92. Дарбеева А.А. Монгольские языки // Советское языкознание за 50 лег.-М., 1967.

93. Дарбеева А.А. Развитие общественных функций монгольских языков всоветскую эпоху. М., 1969. - 151 с.

94. Дарбеева А.А. Русско-монгольские языковые контакты в условиях двуязычия. М.: Наука, 1984. 191 с.

95. Дарбеева А.А. Сравнительная характеристика основных структурныхособенностей бурятского и русского языков // Развитие национально-русского двуязычия.- М., 1976.- С. 157 183.

96. Дарбеева А.А. Повторы и удвоения в бурятском языке // К изучениюбурятского языка. Улан-Удэ, 1969. - С. 91 - 99

97. Дашинимаева П.П. Категория аспектуальности в бурятском и английском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1999.-25 с.

98. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. Улан-Удэ, 1964. - 245 с.

99. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование в монгольских языках в сравнительном освещении с тюркскими языками // Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. -Улан-Удэ, 1993. С. 3- 13

100. Дондуков У.-Ж.Ш. Словообразование монгольских языков. Улан-Удэ, 1993.-196 с.

101. Дондуков У.-Ж.Ш. Изучение грамматического строя бурят-монгольского языка // К 35-летию института культуры. Улан-Удэ, 1958. - С. 157 - 1 77

102. Дондуков У.-Ж.Ш. Об изучении грамматического строя бурятского литературного языка // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд - во, 1969. - С. 29 - 49

103. Доржиев Д.-Н.Д. О причастных и деепричастных оборотах бурятскогоязыка // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд во, 1969.-С. 29-49

104. Доржиев Д.-Н.Д. Язык старомонгольской письменности Бурятии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1955.

105. Дугарова Г.С. Глагольный вид в современном монгольском языке. -Новосибирск: Наука, 1991. 120 с.

106. Егодурова В.М. Бурятский глагол в трудах К.М. Черемисова // Материалы научно-практической конференции преподавателей, сотрудников и аспирантов БГУ, посвященной 5-летию ун-та. Улан-Удэ, 2001.- С. 157.

107. Егодурова В.М. Глагол в бурятском языке. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского гос. ун-та, 2001. - 132 с.

108. Егодурова В.М. Глагол в бурятском языке: история изучения. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского гос. ун-та, 2001. - 288 с.

109. Егодурова В.М. Категория залога глагола в ранних грамматиках по монгольскому языку// Проблемы бурятской филологии на современном этапе. Улан-Удэ, 1999. - С.36-39.

110. Егодурова В.М. Морфемный состав глагольного слова в бурятском и русском языках // Сопоставительно- типологические исследования монгольских языков. Улан-Удэ, 1993. - С. 46-54.

111. Егодурова В.М. Особенности категории залога бурятских глаголов в сопоставлении с русскими глаголами // Цыбиковские чтения: Тезисы докладов и сообщений. Улан-Удэ, 1989.- С. 163-165.

112. Егодурова В.М. Семантика полисемии глаголов в бурятском и русском языках // Исследования по русско-бурятской филологии. Вып. 2. Улан-Удэ, 1999. - .С.63 - 92.

113. Егодурова В.М. Синтаксическая валентность глаголов движения бурятского и русского языков//Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан-Удэ, 1990. - С. 69 - 97

114. Егодурова В.М. Сопоставительная характеристика категорий вида и времени глаголов движения в бурятском и русском языках//Грамматическое своеобразие бурятского языка. -Улан-Удэ, 1987,- С.171-185.

115. Егодурова В.М. Сопоставительно-типологическое исследование глаголов движения бурятского и русского языков: Автореф. дис. канд. филол. наук: /10.02.16/ /СО АН СССР, Бурят. Ин-т общ. наук. Улан-Удэ, 1988,- 20 с.

116. Егодурова В.М. Сопоставление лексико-семантической парадигмы глагола в русском и бурятском языках // Исследования по русско-бурятской филологии. Улан-Удэ: Изд - во Бурятского гос. ун - та, 1997.-С. 42-48.

117. Егодурова В.М. Типология глагола в бурятском и русском языках (на материале глаголов движения).- Улан-Удэ, 1995.-154с.

118. Егодурова В.М. Типология некоторых морфологических категорий в русском и бурятском языках // Социолингвистические исследования в Бурятии. Улан-Удэ, 1992. - С. 80-95.

119. Вопросы бурятской филологии. Улан-Удэ, 1972. - Вып. 1. -С. 25-32

120. Золхоев В.И. О трех типах ударения в монгольских языках // Труды БКНИ, вып. 6. Серия историко-филологическая. Улан-Удэ, 1961.

121. Золхоев В.И. Проблемы фонологии и морфонологии агглютинативных языков (особенности функционирования системы фонем). Новосибирск: Наука, 1980. - 144 с.

122. Золхоев В.И. Сочетаемость согласных и редукция гласных в бурятском языке // Вопросы бурятской филологии. Вып. 1. - Улан-Удэ, 1972.-С. 18-24

123. Золхоев В.И. Ударение в бурятском и русском языках // Труды кафедр русского языка вузов Сибири и Дальнего Востока, вып. 2. -Иркутск, 1962.

124. Золхоев В.И. Ударение в монгольском языке // Материалы по истории и филологии Центральной Азии, вып. 5. Улан-Удэ, 1970.

125. Золхоев В.И. Фонетические средства членения потока речи на слова в бурятском языке // Вопросы бурятской филологии. Улан-Удэ, 1973.-Вып. 2. - С. 29-43.

126. Золхоев В.И. Функционирование системы фонем бурятского языка. -Улан-Удэ, 1999.-84 с.

127. Исследования по истории монгольских языков. Улан-Удэ: РАН СО БНЦИОН, 1993.- 182 с.

128. Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан-Удэ, 1990.- 184 с.

129. Касевич В.В. Храковский B.C. Конструкции с предикатными актантами: Проблемы семантики // Категории глагола и структура предложения. Л., 1983. - 248 с.

130. Касьяненко З.К. Современный монгольский язык. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968,- 112 с.

131. Кастрен М.А. Опыт грамматики бурятского языка с кратким словарем. -СПб., 1857.

132. К изучению бурятского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1969.- 156 с.

133. Ковалевский О. Краткая грамматика монгольского книжного языка. -Казань, 1835.-202 с.

134. Комри Б. Общая теория глагольного вида // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им. М.В, Ломоносова. М., 1997.- Т. 1. - С. 115 - 121.

135. Кормушин И.В. Каузативные формы глагола в алтайских языках // Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. Л., 1978.

136. Кормушин И.В. Системы времен глагола в алтайских языках. М.: Наука, 1984.-88 с.

137. Котвич В.Л. Исследование по алтайским языкам. М., 1962. - 368 с.

138. Котвич В.Л. Лекции по грамматике монгольского языка. СПб., 1902.-205 с.

139. Крылов С.А. Типы морфем в современном халха-монгольском языке //Морфема и проблемы типологии. М., 1991. - С. 276 - 356.

140. Кузьменков Е.А. Глагол в монгольском языке. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984,- 140 с.

141. Кузьменков Е.А. Статус служебного слова в монгольском языке // Предложение в языках Сибири. Новосибирск, 1989. - С. 89 -99.

142. Лувсанвандан Ш. Дистрибуция гласных и ударение в монгольских языках // Исследования по восточной филологии. К 70-летию проф. Г.Д. Санжеева. М.: Наука, 1974. - С. 126 - 133.

143. Лувсандэндэв А. К вопросу об эволюционной теории лексики // И Международный конгресс монголоведов. Улан-Батор, 1973. - Т. 1. -С. 272-278.

144. Мангадаев М.Н. Основные особенности грамматического строярусского и бурятского языков. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959.-48 с.

145. Маслов Ю.С. Глагольный вид в современном болгарском языке: Автореф.дис. . докт. филол. наук. JL, 1957.

146. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. -263 с.

147. Маслов Ю.С. Универсальные семантические компоненты в содержании грамматической категории совершенного/несовершенного вида // Сов. славяноведение. 1973. -№ 4. - С. 73 - 82

148. Материалы научной конференции по вопросам бурят-монгольского языка. Улан-Удэ, 1955. - 206 с.

149. Матхеев Б.В. Очерки эхирит-булагатского говора // Исследования бурятских говоров. Улан-Удэ, 1968. - Вып. 2.

150. Монх-Амгалан Ю. Категория модальности в современном монгольском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. —Улан-Батор, 1997.-57 с.

151. Морфологическая структура слова в языках различных типов. — М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1963.-291 с.

152. Муниев Б.Д. Т. А. Бертагаев видный советский монголист.

153. Наделяев В.М, Современный монгольский язык. Новосибирск: Наука, 1988,- 112 с.

154. Насилов Д.М. Формы выражения способов глагольного действия в алтайских языках // Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. Л., 1978. - С. 88 - 177

155. Общее языкознание: Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973.-318 с.

156. Онджанова М.Д, Аналитические глагольные формы в современном калмыцком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1969.

157. Орлов А. Грамматика монголо-бурятского разговорного языка. ■Казань, 1878.-265 с.

158. Орлова Н.Д., Базарраггаагийн С. Категория лица в русском и монгольском языках // Словообразование и стилистика современного русского языка. Казань, 1991. - С. 71 - 73.

159. Орлова P.O. Сложные глагольно-именные словосочетания с объектным характером отношений // Актуальные проблемы калмыцкой типологии. Элиста, 1979.

160. Орловская М.Н. О грамматикализации некоторых лексических единиц в монгольских языках // Историко-культурные контакты народов алтайской языковой общности: Тез. докл. XXIX сес. Постоян. между нар. Алтаистической конф. (РИАС). ТаЩкент, 1986. - Т. 2.

161. Орловская М.Н. Формы каузатива и проблема побудительного залога в монгольских языках // Общее и восточное языкознание. М., 1999. -С. 202-211.

162. Очирова Д.Б. Фонемная структура глагольных корней бурятского языка // Филологический сборник. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ, 1998. -С. 284-288.

163. Очирова Н.У. Сопоставительная грамматика русского и калмыцкого языков (Состав слова и имя существительное). Учеб. пособие / Калм. гос. ун-т. Элиста, 1989. - 60 с.

164. Павлов Д.А. О развитии лексики калмыцкого языка за счет внутренних его ресурсов // Учен. зап. КНИ ИЯЛИ. Элиста, 1969. -Вып. 7.-С. 127-154.

165. Павлова Е.С. Взаимодействие грамматических и интонационных средств при выражении побуждения в бурятском языке // Грамматическое своеобразие бурятского языка.- Улан-Удэ, 1987. С. 72 - 76

166. Пагваа Т. Вспомогательные, или служебные, глаголы в современноммонгольском языке: Дне. . канд. филол. наук. М., 1955.-221 с.

167. Подгорбунекий И.А. Материалы для грамматики разговорного бурятского языка. Несколько заметок о глаголе в бурятском языке // Известия Восточно-Сибирского отдела императорского Русского географического общества. Т. 41. 1910, 1911.-С. 40- 115.

168. Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968. -376 с.

169. Понарядов В.В. О происхождении глагольных форм с усеченными личными аффиксами в тюркских языках // Вопр. языкознания. М., 1999,-№2.-С. 108-112.

170. Поппе Н.Н. Аларский говор. Л., 1931. - Ч. 2.

171. Поппе Н.Н. Грамматика бурят-монгольского языка. Л.: Изд-во АН СССР, 1938.-268 с.

172. Попов А. Грамматика калмыцкого языка. Казань, 1847. - 390 с.

173. Проблемы теории грамматического залога. Л.: Наука, 1978. - 288 с.

174. Пюрбеев Г. Ц. Глагольная фразеология монгольских языков. -М., 1971.

175. Пюрбеев Г.Ц. Историко-сопоставительные исследования по грамматике монгольских языков. Синтаксис слосочетания. М.: Наука, - 1993.-304 с.

176. Пюрбеев Г.Ц. Категория модальности и средства ее выражения в монгольских языках // Вопр. языкознания. 1981. - № 5. - С. 25 - 30.

177. Пюрбеев Г.Ц. Семантика и синтаксические функции глагола гих в современном калмыцком языке // Вопросы грамматики и лексикологии современного калмыцкого языка. М., 1976. - С. 95 - 103.

178. Пюрбеев Г.Ц. Функциональное чередование звуков в монгольских языках // Вопр. языкознания. 1971. - № 3. - С. 89-93.

179. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология. Обработано и издано Пенти Аалто. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957.-254 с.

180. Рассадин В.И. Итоги конференции 1978 и задачи развития бурятского литературного языка // Язык художественной литературы Бурятии. -Улан-Удэ, 1982.

181. Рассадин В.И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. М.: Наука, 1980.

182. Рассадин В.И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении. М.: Наука, 1978.

183. Рассадин В.И. Об одной монгольско-тюркской корреспонденции в морфологии // Монгольский лингвистический сборник. М.: Наука, 1985.-С. 92-98

184. Рассадин В.И. О некоторых древних монгольских словообразовательных моделях // Монгол хэл шинжлэл. Боть 3 (XXV). Улаан-баатар, 1996.

185. Рассадин В.И. О семантическом методе исследования лексики алтайских языков // Монгол хэл шинжлэл. Боть 2 (XXIV). Улаан-баатар, 1996.

186. Рассадин В.И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. -М: Наука, 1982.- 198 с.

187. Рассадин В.И. Проблемы исторического словообразования монгольских языков. Улан-Удэ, 1995. - С. 120 - 131.

188. Рассадин В.И. Становление говора нижнеудинских бурят. Улан-Удэ, 1999.-162 с.

189. Руднев А.Д. Хори-бурятский говор. Пг. , 1913 -1914. - Вып. 1: Опыт исследования. - 186 с.

190. Русско-бурят-монгольский словарь / Под ред. Цыдендамбаева Ц.Б. -М.: Гос. изд во иностр. и национ. словарей, 1954. - 750 с.

191. Сабанеева М.К. О сущности наклонения // Вопр. языкознания. М., 1994. -№ 5.-С. 46 -55.

192. Савина С.Н. Понятие грамматической категории в работах современных лингвистов // Вопросы германской филологии. Киров,1997.-С. 49-57.

193. Сажинов Ж.С. Сопоставительная грамматика русского и бурятского языков (Морфология). Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1984. - 144 с.

194. Санданова М.С. Сопоставительно-типологическое исследование неличных форм глаголов бурятского и русского языков. Улан-Удэ,1998,- 112 с.

195. Санжеев Г.Д. Грамматика бурят-монгольского языка. М. - JL, 1941.- 188 с.

196. Санжеев Г.Д. К вопросу о глагольных основах в монгольских языках // Краткие сообщения Ин-та востоковедения АН СССР. М., 1958. -Вып. 24.-С. 3-8

197. Санжеев Г.Д. Монгольские языки // Сравнительно-историческое изучение языков разных систем. Современное состояние и проблемы. -М., 1981.-С.235 -258.

198. Санжеев Г.Д. Несколько замечаний о структуре слова и его границах // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М. -Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 270 - 272.

199. Санжеев Г.Д. Современный монгольский язык. 2-е изд. испр. - М.: Изд-во вост. лит., 1960. - 104 с.

200. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Т. 1.- М.: Изд-во АН СССР, 1953.-240 с.

201. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Глагол.- Т. 2. М.: Изд-во вост. лит-ры, 1963. - 266 с.

202. Санжеев Г.Д., Тодаева Б.Х. Монгольские языки // Языки Азии и Африки. М., 1993. - 5 Алтайские языки. - С. 98 - 186.

203. Скрибник Е.К. Бурятские конструкции с предикатными актантами // Категории глагола и структура предложения. Конструкции спредикатными актантами. Л., 1983. - С. 77 - 83.

204. Скрибник Е.К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке. Новосибирск, 1988.

205. Слово и грамматические законы языка. Глагол. М.: Наука, 1989.-295 с.

206. Солнцев В.М. Слова и словосочетания в их отношении к единицам языка и единицам речи // Спорные вопросы грамматики китайского языка. М., 1963.

207. Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. -Улан-Удэ, 1993.- 160 с.

208. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. — М., 1975. 271 с.

209. Суник О.П. Проблема агглютинации в алтайских языках: Докл. на Междунар. конгрессе востоковедов. — М., 1960. 11 с.

210. Суссеева Д.А. Глагольные словосочетания в калмыцком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Элиста, 1964. - 26 с.

211. Суссеева Д.А. Изменения в морфемном составе слов монгольских языков // Исследования по истории монгольских языков. Улан-Удэ, 1993.-С. 77-86.

212. Суссеева Д.А. Проблемы аффиксального словообразования (на материале калмыцкого и монгольского языков). Дис. . докт. филол. наук, Элиста, 1993.

213. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. -Л.: Наука, 1990.-264 с.

214. Тодаева Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М., 1951. - 138 с.

215. Хадалов П.И. Деятельность Института Культуры за 35 лег. Языкознание // К 35-летию института культуры. Улан-Удэ: Бурят-Монг. НИИК, 1958. - С. 28 - 39.

216. Харташкина Р.Х. Глаголы движения в русском и монгольском языках

217. Тр. Иркут. гос. ун та. - Сер. языкознание. - Иркутск, 1965. - Т. 36, вып. 2.-с. 155 - 160

218. Харчевникова Г.П. Система глагола в современном литературном калмыцком языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук / РАН Ин-т языкознания. М., 1996. - 73 с.

219. Хинхаева И.О. О фонетическом способе словообразования в монгольском языке // Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения 7». - Улан-Удэ, 1998. - С. 255 - 257.

220. Храковский B.C. Аналитическая конструкция, аналитическая словоформа, аналитическое слово // Аналитические конструкции в языках различных типов. -М. Л.: Наука, 1965. - С. 212 - 217.

221. Храковский B.C. Повелительность // Теория функциональной грамматики. Л., 1990. - С. 185 - 234.

222. Храковский B.C. Условные конструкции: взаимодействие кондициональных и темпоральных значений // Вопр. языкознания. -М., 1994. -№ 6.- С. 129-139.

223. Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении. М.: Наука, 1979. - 148 с.

224. Цыдендамбаев Ц.Б. Итоги и насущные проблемы языкового строительства в Бурятии // Филол. зап. Улан-Удэ, 1973.

225. Цыденжапов Ш.-Н. Р. Фразеология старописьменного монгольского языка: Автореф. дис. . канд. . филол. наук. М., 1971.

226. Цыдыпов Ц.-Ж. Ц. Аналитические конструкции в бурятском языке. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972. 298 с.

227. Цыдыпов Ц.-Ж.Ц. Взаимодействие аналитической и синтетической систем в грамматическом строе языка // Вопросы бурятской филологии. Улан-Удэ, 1972. - Вып. 1. - С. 33 - 36.

228. Цыдыпов Ц.-Ж.Ц. Выделение корня бурятского слова при морфологическом разборе // Вопросы учебно-воспитательной работы вшколе. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1959. - Вып 1. - С. 17-27

229. Цыдыпов Ц.-Ж.Ц. Еще раз об аспектуальности // Вопросы грамматики монгольских языков. Новосибирск, 1991. - С. 63 - 64.

230. Цыдыпов Ц.-Ж.Ц. Классификация видовых значений // Вопросы филологии. Учен. зап. Улан-Удэ, 1970. - Вып. 37. - С. 29 -33

231. Цыдыпов Ц.-Ж.Ц. Морфологический состав бурят-монгольского слова // Тр. по филологии БМ НИИК. Улан-Удэ, 1958. - С. 132 - 141

232. Цыренова Т.Б. Условные формы глагола в монгольских языках // Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения 7». - Улан-Удэ, 1998. - С. 250 - 254.

233. Цэдэндамба Ц. Грамматическая характеристика причастий и их структурно-семантические особенности в современном монгольском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1970.

234. Чареков C.JI. Глагольный синкретизм в бурятском и эвенкийском языках // Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. Улан-Удэ, 1993. - С. 14 -26

235. Чареков C.JT. Об эволюции агглютинативных суффиксов (на материале эвенкийского и бурятского языков) // Вопросы языкознания, 1985, №2.-С. 104-112.

236. Чареков C.JI. Однокоренные глаголы с суффиксами л и - р в бурятском языке // Лингвистические исследования, 1989. - М., 1989. -С. 199-203.

237. Чареков С.Л. Эволюционная морфология / РАН Ин т лингв, исслед. -Функционально-семантическая эволюция суффиксов в алтайских языках. - СПб.: Наука, 1999. - Ч. 1. - 191 с.

238. Чареков С.Л. Эволюционная морфология / РАН Ин т лингв, исслед. -Очерки формирования и эволюции категории глагола в алтайских языках. СПб, Наука, 2000. - Ч. 2. - 167 с.

239. Черемисина М.И. Деепричастие как зависимый предикатмоносубъектной полипредикативной конструкции: (На материале алтайского языка) // Гуманит. науки в Сибири. Сер. филол. -Новосибирск, 1999. № 4. - С. 82 - 88.

240. Черемисина М.И. К вопросу о модальности в бурятском языке // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ, 1969. - С. 50 - 59.

241. Черемисина М.И. К вопросу о системных отношениях между финитными, причастными и деепричастными формами глагольного слова (на материале алтайских языков) и теоретические вопросы фонетики и грамматики языков народов СССР. Новосибирск, 1981.-С.З-18.

242. Черемисов К.М. Бурят-монгольско-русский словарь / Под ред. Ц.Б. Цыдендамбаева, с приложением краткого грамматического справочника по бурят-монгольскому языку. М.: Гос. изд - во словарей, 1951. - 852 с.

243. Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1973.-803 с.

244. Черемисов К.М. Заметки по бурят-монгольскому языку. О некоторых суффиксах бурят-монгольского языка // Зап. Бурят-Монг. гос. ин-та яз., лит. и истории. Улан-Удэ, 1941. - № 3 - 4. - С. 35 - 121

245. Черемисов К.М. Заметки по бурят-монгольскому языку. Синтаксическое употребление некоторых глаголов // Зап. Бурят-Монг.гос. науч.-исслед. ин-та яз., лит. и истории.- Вып. 1.- Улан-Удэ, 1939.-С. 24-69.

246. Черемисов К.М. К вопросу о модальности в бурятском языке // К изучению бурятского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1969. -С. 50-59

247. Шагдаров Л.Д. Бурятский язык // Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху: тюркские,, финно-угорские и монгольские языки. М., 1969. - С. 383 - 464.

248. Шагдаров JI.Д. Изобразительные слова в современном бурятском языке. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1962. - 140 с.

249. Шагдаров Л.Д. Исследование бурятского языка русскими учеными // Труды БКНИИ СО АН СССР. Улан-Удэ, 1959. - Вып. 1.

250. Шагдаров Л.Д. Итоги и задачи изучения бурятского языка // Развитие науки в Бурятии. -Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1982. -С. 101 112.

251. Шагдаров Л.Д. О языковедческих исследованиях Ц.Б. Цыдендамбаева // Монголоведные исследования. Улан-Удэ, 1996. - Вып. 1. -С. 104-113.

252. Шагдаров Л.Д. Формирование и развитие национального языка у бурят // Исследования по истории монгольских языков. Улан-Удэ, 1993.-С. 11-37.

253. Шагдаров Л.Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974.-346 с.

254. Шайхулов А.Г. Односложные корни и основы в системе словарного фонда: аспекты идеографической характеристики (на материале кыпчакских языков Урало-Поволжья) // Вестн. Башкир, ун-та. Уфа, 1997. -№ 1.-С. 21 -25.

255. Шарху А. Деепричастие и деепричастные конструкции в современном монгольском языке / В сопоставлении с аналогичными фактами русского языка/: Дис. . канд. филол. наук.- М., 1971.-271 с.

256. Шарху А. К вопросу соотношения аналитической формы в монгольском языке и глагольного вида в русском языке // Studia Mongolica. Улан-Батор, 1975. - Т. 2 (10). - С. 227 - 233.

257. Шевернина З.В. Аналитические глагольные формы в современном монгольском языке // Филология и история монгольских народов. -М„ 1958,-С. 82 100.

258. Шевернина З.В. Времена в современном монгольском литературном языке. М., 1960.

259. Шевернина З.В. О сослагательном наклонении в современном монгольском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1981.

260. Шевернина З.В. Редупликация деепричастий в монгольском языке // Исследования по восточной филологии. М., 1974.

261. Шевернина З.В. Факультативны ли видовые формы в монгольском языке? // Восточное языкознание: Факультативность.- М.: Наука, 1982.-С. 124- 129.

262. Шевернина З.В. Функционально-семантическая характеристика некоторых финитных форм монгольского глагола // Монг. лингв, сб. -М., 1992.-С. 223-236.

263. Шмидт Я. Грамматика монгольского языка / Пер. с нем. Спб., 1832.- 184 с.

264. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Глагол). Л., 1981.- 183 с.

265. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. -М.: Наука, 1965.-275 с.

266. Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977.

267. Ярцева В.Н. Взаимоотношение грамматики и лексики в системе языка // Исследование по общей теории грамматики. М., 1968. -С. 5-57.

268. Ярцева В.Н. Иерархия грамматических категорий и типологическая характеристика языков // Типология грамматических категорий. М., 1975.-С. 7-21.1. Принятые сокращения

269. Грамматика 41: Санжеев Г.Д. Грамматика бурят-монгольского языка.1. M.-JI., 1941.

270. АГ Академическая грамматика: Грамматика бурятского языка.'Фонетикаи морфология. М., 1962.