автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Хозяйственные и этнокультурные связи русского и коренного населения юго-восточной Сибири в XVII- середине XIX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Хозяйственные и этнокультурные связи русского и коренного населения юго-восточной Сибири в XVII- середине XIX вв."

На правах рукописи

адимировна

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ИШЗДОК^ЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ РУССКОГО И КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В XVII - СЕРЕДИНЕ XIX ВВ.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Улан-Удэ -1998

Работа выполнена в отделе истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Научный руководитель Официальные оппоненты -

Ведущая организация

доктор исторических наук Михайлов Т.М.

доктор исторических наук, профессор Курас Л.В., кандидат исторических наук, доцент Андреев Ч.Г.

Восточно - Сибирский государственный технологический университет

Защита состоится ШУ <■$ 1998г. в часов на

заседании диссертационного Совета К 113.36.02 по присуждению ученой степени кандидата исторических наук в Бурятском государственном университете (670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского государственного университета.

Автореферат разослан « 33 » ь^й-сС 1998г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета, .

кандидат исторических наук ¿гкТ / Григер Т.Б.

Астуальность темы;

Разработка проблем истории взаимодействия этносов представляет одно из важных направлений в отечественной исторической науке. За последние 30 лет вышел в свет ряд крупных и обобщающих работ по этой проблематике! Аб-рамзона С.М., Керимова Э.А., Огрызко В.И.1 и др., защищены кандидатские диссертации Пашковой Г.Т., Мибчуани Т.Ш.2

На земле нет изолированной культуры, существующей вне поля других культур и цивилизаций. Однако, процесс межкультурных контактов и взаимовлияний имеет сложную, многоуровневую структуру, которая в свою очередь органически вписана в контекст интеллектуального и идеологического климата эпохи региона или отдельных стран. Встреча культур - это не просто взаимообогащение, не только прямой обмен духовными ценностями, это также противостояние и взаимоизучение "на расстоянии", это творческое подражание, а не суммарное присоединение к уже имеющемуся, развитие уже имеющегося- под новым углом зрения, создание приемлемого или возрождение своего, давно забытого, увиденного в зеркале чужой культуры в ином ракурсе, в свете духовного опыта других народов. На стыке разных культур и цивилизаций возникают самые интересные и таинственные духовные явления. Именно контактная разница духовных потенциалов может создать новую созидательную силу, способную обновить традицию, а значит и дать толчок новым дерзаниям духа. Не конечное слияние всего и вся, не их временной симбиоз, не механическое копирование чужого образа мысли и образа действия, а противоречивая постоянная встреча самобытных культур - необходимое условие самого существования человечества как исторической целостности.

Особый интерес для изучения представляют районы с национальнб-

' Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. -'Д., 1971; Керимов Э.А. Очерки истории этнографии Азербайджана и русско-азербайджанских этнических связей. - Баку, 1985; Огрызко В.И. Очерки истории сближения коренного и русского населения Камчатки (конец XVII - начало XIX в.). -Д.; 1973.

2 Пашкова Г. Т. Этнокультурные связи украинцев и белорусов Полесья (на материалах свадебной обрядности).- Минск, 1978; Мибчуани Т.Ш. Этнокультурные связи горцев Грузии (сванов) с балкарцами и карачаевцами (по историко-этнографичес-ким материалам). - Тбилиси, 1978.

смешанным населением или конфессионально различными этносами. Именно такой конгломерат народов и религиозных групп представляет Юго-Восточная Сибирь. Культурные процессы, происходившие в этом регионе, пока еще изучены недостаточно. Между тем, национальные отношения выходят на первый план общественного бытия, а поиски новых форм оптимального взаимодействия народов, изучение прежнего опыта национального сближения и взаимодействия культур стали одной из жгучих проблем современности. Многовековое совместное проживание народов на одной территории, без всякого сомнения, вело к культурному взаимодействию народов, к их взаимному обогащению, а порой и к утрате отдельных культурных черт. Изучение культурных связей на протяжении более 200 лет поможет определить закономерности и тенденции развития процессов межэтнического взаимодействия.

Хронологические рамки диссертации охватывают период со времени присоединения коренного населения изучаемого региона (с 20-х годов XVII в.) до 1861 г. Такой выбор хронологии связан с особой значимостью этого периода в истории культурных связей русского и коренного населения Юго-Восточной Сибири.

Территориальные рамки исследования охватывают Юго-Восточную Сибирь. В настоящее время - это территория Иркутской области с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом, Республика Бурятия, Читинская область с Агинским бурятским национальным округом.

Объектом исследования определено русское и коренное население Юго-Восточной Сибири - буряты, эвенки, тофалары и сойоты. Последние были частично ассимилированы бурятами. Тофалары, находясь в труднодоступных местах и вследствие своей малочисленности, долгое время жили изолированно и находились вне поля деятельности царской администрации и исследователей. Поэтому в изучаемый нами период мы, не имея достаточно источников, не рассматриваем связи русского населения с сойотами и тофаларами. В центре исследования находятся русские, буряты и эвенки.

Предметом исследования являются хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков и их отражение в материальной и духовной культуре этих этносов.

Цель и задачи исследования. Цель диссертации - историко-этнографическое комплексное исследование хозяйственных и культурных связей русского и коренного населения в XVII -середине XIX вв. Исходя из поставленной цели нами ставятся следующие задачи:

- Рассмотреть процесс заселения Юго-Восточной Сибири в ходе присоединения к России, изменение карты расселения местного населения, а также определить места проживания русских.

- Осветить вопросы хозяйственного освоения данного региона и зарождения культурных контактов пришлого и местного населения.

- Показать отражение этих связей в материальной культуре народов (в образе жизни, жилье, пище, одежде, хозяйстве, орудиях производства).

- Проследить развитие связей в духовной культуре. Поскольку область духовной культуры включает много аспектов, которые могут стать отдельными темами для исследований (литература, фольклор, право и т.д.), мы ограничимся освещением роли христианства в развитии связей, просвещения и здравоохранения, отражения хозяйственных и культурных связей в языках народов региона, семейно-бытовых отношений.

- Выделить уровни процесса межкультурных контактов русских, бурят и эвенков.

Методологической основой выполненного исследования является принцип историзма в понимании этноисторических процессов, способствующий выявлению основных закономерностей развития этноса, помогающий установить конкретные исторические состояния изучаемого объекта, исходный пункт и результат, движущие силы, сам механизм и условия процесса его развития. Принцип историзма в работе определяет диалектическое видение такого сложного для изучения объекта как этнос и дает возможность анализировать его не как неизменную, неподвижную, статичную, а как постоянно развивающуюся систему, находящуюся в контексте исторического процесса. Широко применялись методы сравнительно-исторического анализа, синхронный и диахронный (исторический) методы, применяемые в этнографических исследованиях, системный и метод ретроспективных реконструкций.

Степень изученности вопроса. Работ, специально посвященных изучению культурного взаимодействия народов Юго-Восточной Сибири пока не было, хотя отдельные фрагменты по тем или иным вопросам данной проблемы содержатся в исследованиях по истории, этнографии, лингвистике, фольклору бурят, эвенков и русских. Сведения служилых и промышленных людей, Спафа-рия, И. Идеса, Д.Белла позволяют нарисовать картину зарождения взаимоотношений русского и коренного населения в XVII в.. Как развивались отношения в XVIII в., противоречивый характер русского влияния на хозяйственную жизнь коренных жителей мы можем проследить в трудах И. Гмелина, Г.Ф.

Миллера, CIL Крашенинникова, П.С. Палласа, И.Г. Георги. Однако, взгляд на коренные народы Сибири как "неисторические", малокультурные не позволил исследователям того времени отразить влияние культуры бурят и эвенков на русское население. Яркую страницу в изучении народов Юго-Восточной Сибири открыли декабристы - Д.И. Завалишин, H.A. Бестужев, Г.С. Батеньков. Их статьи и заметки проникнуты большой симпатией к бурятам, которых они включают в число активных созидателей родного края, видят необходимость не только передачи им передовых достижений русской культуры, но и заимствования многовекового опыта местных народов. Большую ценность имеют выводы П.А. Словцова об исторической общности судеб населения Сибири и России. Путешествия и исследования П. Ровинского и А.П. Щапова подчинены одной задаче-выяснению судеб русско-славянского племени в Сибири. Щапов подробно описывает тип населения, происшедший путем смешения русского племени с бурятским. О хозяйстве и быте бурят, русских и эвенков в XIX в., о культурных взаимовлияниях, об изменении образа жизни писали Н.И. Бакше-вич, И.С. Поляков, И. Лопатин, Н.М. Астырев, П.Е. Кулаков, И.А. Молодых, В.В. Птицын, Г.М. Осокин, И.И. Серебренников, В.К. Андриевич.

Во второй половине XIX в. идеологами сибирского областничества Г.Н. Потаниным и Н.М. Ядринцевым настойчиво высказывалась мысль о "самобытном" развитии Сибири после присоединения к России. Они наиболее близко подошли к пониманию классовой сущности политики царизма, увидели причины вымирания аборигенного населения в эксплуатации их купцами и чиновниками, а не в стеснениях русскими колонистами. Наряду с правильными научными выводами (о естественном историческом ходе процесса взаимодействия и взаимовлияния русских и бурят, о роли русского языка в этнокультурных связях) Ядринцев делает и явно противоречащие своим мыслям выводы (о делении народов на низшие и высшие, о потере русскими в Сибири своих национальных особенностей и пр.). Тем не менее его работы интересны фактическими материалами . Свою лепту в изучение взаимосвязей русских и бурят внесли A.B. Потанина, И.А. Подгорбунский, М.Н. Хангалов, А.И. Термен, М.Н. Богданов.

В советское время объектом исследования ученых стала классовая борьба и культура непосредственных производителей материальных благ, т.е. трудовых масс русских, бурят, эвенков. Большим событием явился выход в 1937 г. книги А.П. Окладникова, в которой он впервые отметил разницу между политикой царизма и отношениями, складывающимися между простыми бурятами и русскими. Особую ценность представляют труды Ф.А. Кудрявцева, Б.Д. Циби-

кова, В.И. Шункова, Е.М. Залкинда, в которых на большом фактологическом материале показаны процесс заселения, хозяйственного освоения и экономического развития края, изменения в хозяйстве бурят и эвенков, роль русского народа в развитии коренных народов. Новые научные материалы, введенные в оборот, были обобщены в "Истории Бурят-Монгольской АССР", "Очерках истории культуры Бурятии" и "Истории Сибири" (т.т.1,2). В 1959г. вышел сборник статей ведущих ученых БКНИИ, посвященный 300-летнему юбилею вхождения Бурятии в состав России. В статьях Е.М. Залкинда, И.А. Асалханова, В.И. Шункова, Ц.Б. Цыдендамбаева, А.И. Уланова, М.П. Хомонова и других нашли отражение вопросы прогрессивного значения присоединения бурят к России, влияния на хозяйственные и общественные отношения бурят, о развитии у них земледелия, о влиянии русского языка на бурятский, об отражении дружбы с русскими в бурятском народном творчестве, о русских заимствованиях в улигерной поэзии бурят. Г.Л. Санжиев в своей статье (в сборнике, посвященном 325-летнему юбилею) отмечает изменения, происшедшие в жизни бурят после революции 1917г.. Т.М. Михайлов, Д.Д. Нимаев в своих работах обращают внимание на влияние христианства на бурят, изменение верований, подчеркивают, что Российское государство сыграло положительную роль в процессе консолидации различных родоплеменных и территориальных групп в единую бурятскую народность. В трудах P.M. Василевнч, Б.О. Долгих, Е.М. Залкинда, В.А. Туголукова, A.C. Шубина, В.В. Беликова, Д.Г. Дамдинова. по истории и этнографии эвенков содержатся интересующие нас сведения о связях русских и эвенков в области материальной культуры, об изменениях образа жизни, численности и мест расселения. О хозяйственных и бытовых связях забайкальских русских и бурят в XIX-XX вв. пишет в своих грудах Болонев Ф.Ф. Таким образом, проблема этнокультурного взаимодействия русского и коренного населения Юго-Восточной Сибири в XVII - середине XIX в. хотя и ставилась как в дореволюционной, так и в советской литературе, за исключением хозяйственных связей, не была решена в полной мере.

Источннковая база исследования. Автор использовал в качестве источников сведения служилых и промышленных людей, Спафария, И. Идеса, Д. Белла, М. Татаринова, Эрмана, H.A. Бестужева, А.П. Щапова, Н.И. Бакшевича, архивные документы, опубликованные в «Сборнике документов по истории

Бурятии», в «Хрестоматии по истории Бурятии»3, а также архивные документы, обнаруженные автором в Государственном архиве Иркутской области (ГАИО): Ф.24, 50, 148, 150, 151, 461; в Государственном архиве Читинской области (ГАЧО): ф.Ю, 55; 282; в Национальном архиве Республики Бурятия (НАРБ): Ф.1, 67, 120, 108, 3; в Рукописном отделе ИМБиТ БНЦ СО РАН. Использованы материалы Иркутского областного краеведческого музея, Читинского областного краеведческого музея, Кяхтинского краеведческого музея, Этнографического музея народов Забайкалья (Улан-Удэ).

Научная новизна диссертации состоит в том, что она является первой цельной монографической работой по этнокультурному взаимодействию русского, бурятского и эвенкийского населения Юго-Восточной Сибири в XVII -середине XIX вв. В ней введены новые, а также по-новому оценены имеющиеся источники по названной проблеме, в связи с чем переосмыслены устоявшиеся взгляды на существо рассматриваемых в исследовании вопросов. Впервые выделены уровни процесса межкультурных контактов русских, бурят и эвенков, определены каналы культурного взаимодействия народов изучаемого региона, показано отражение связей в материальной и духовной культуре.

Практическая значимость исследования. Изучение данной темы имеет большое научное и практическое значение, т.к. позволяет раскрыть тенденции и закономерности развития национальных отношений в дореволюционной России. Работа такого рода будет способствовать развернутому изучению в ретроспективном плане начальных этапов культурных и хозяйственных связей русского и местного населения и послужит основой для изучения современных этнокультурных связей русского, бурятского и эвенкийского народов. Диссертация1 будет познавательна и интересна широкой публике, школьникам и студентам.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались на конференциях:

1. VI республиканская конференция молодых ученых по общественным наукам. 17.12.85г. Доклад "А.П. Щапов о взаимоотношениях и взаимовлиянии русского и бурятского населения во второй половине Х1Хв." г.Улан-Удэ.

2. Дни науки СО АН СССР с 15 по 20.04.1987 г. Новосибирск. Доклад "Вопросы этнокультурных связей русских и бурят в трудах исследователей и

3 Сборник документов по истории Бурятии. XVII век. - Вып.1. - Улан-Удэ, 1960; Хрестоматия по истории Бурятии. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 г. - Улан-Удэ, 1986.

путешественников ХУП-ХУШ вв."

3.Международная конференция "250-летие официального признания буддизма в России." 16-17 июля 1991г. г. Улан-Удэ. Доклад.

Диссертационная работа была обсуждена на заседаниях этнографической группы и отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии БНЦ СО РАН и рекомендована к защите на соискание ученой степени кандидата исторических наук.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 3-х глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Содержание диссертации. Во введении обосновывается актуальность,

научное и практическое значение исследуемой темы, ставятся цели и задачи работы, раскрывается состояние изученности темы, дается характеристика источников.

Глава 1. Завоевание Юго-Восточной Сибири русскими и начало культурных контактов с коренным населением (ХУИ-80-е гг. XVIII в.).

В главе дана общая характеристика процессов, происходящих в XVII. на территории изучаемого региона. Военно-политическая ситуация, вызванная освоением Байкальского региона, привела к значительному перемещению местных племен и родовых групп. Наиболее интенсивно они происходят в 30-е гг. XVII в., когда были построены первые остроги. Сбор ясака приобретает регулярный, а нередко и грабительский характер. Местное население стало мигрировать как в пределах региона, так и уходя большими группами в Монголию. В начале 50-х гг. XVII в. русскими окончательно были заняты земли к западу от Байкала. Строительство острогов указывает на путь распространения русского владычества в Ангаро-Ленском крае. С наибольшими усилиями для русских были заняты Приангарье и Верхоленский край из-за сопротивления, оказанного здесь бурятами. Без особых усилий было подчинено эвенкийское население по р. Лене и ее притокам Киренге и Витиму, по рр. Н. Тунгуске, Илиму и В.Ангаре. Поэтому сравнительно легко и свободно пошло сразу же заселение земель в речных долинах русскими . Во второй половине ХУПв. стали возникать селения и в долине р. Ангары и ее притоков.

В Забайкалье первые русские поселения возникли в середине XVII в. Русское население, преимущественно служилые люди, концентрировалось вокруг острогов, возведенных на основном пути к верховьям Амура. Около них возникали заимки и в основном силами же служилых создавались пашни. Земледельческая колонизация в Забайкалье начинается с низовьев Селенги. В XVIII в. колонизация Прибайкалья совершалась уже по наиболее выгодным для сельского хозяйства и промыслов местам. Селились преимущественно в долинах больших рек: Ангары, Лены, Селенги, Шилки с их притоками. Территория, осваиваемая русскими, заметно увеличивается. Появляются поселения по Чикою и Хилку. Ряд сел возник во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. как вотчины Троицкого монастыря. Наметившиеся к середине XVIII в. основные направления массового колонизационного потока на юг и юго-восток в дальнейшем стали традиционными для русского населения. В течение второй половины XVIII в. здесь начали складываться важнейшие сельскохозяйственные районы Забайкалья: Удинско-Селенгинский и Чикойско-Хилокский. Восточнее Удинска начинается заселение бассейна Уды. Севернее Селенги русское население сосредоточилось вдоль р. Итанцы и в нижнем течении р. Баргузин. Со второй половины XVIII в. царское правительство усиливает переселение в Забайкалье. Целью колонизации Забайкалья являлось: создание продовольственной базы и рабочего резерва серебро-свинцовых рудников и плавильных заводов, закрепление приграничной полосы. В Забайкалье переселяли приписанных к заводам крестьян и мастеровых, отставных солдат и других переселенцев, наконец, ссылали на каторгу и поселение. К концу XVIII - началу XIX вв. сложились почти все существующие в Западном Забайкалье русские села.

В самом конце XVII в. в Восточном Забайкалье нашли месторождения свинца, меди и серебра. С этого момента начинается промышленное освоение минеральных богатств Юго-Восточной Сибири. В 1704 г. на р. Алтаче начал действовать сереброплавильный завод. Во второй половине XVIII в. были введены в эксплуатацию новые сереброплавильные заводы. Забайкалье стало важнейшим источником свинца, а со второй половины XVIII в. - олова и меди. В

1730 г. был построен Ланинский железоделательный завод. С основанием Усть-Кутского, Селенгинского и Иркутского солеваренных заводов началась промышленная добыча соли. В 1731 г. начинает действовать первое предприятие текстильной промышленности. Рудники и заводы тяжелым бременем ложились на все население. Связь бурят с промышленными предприятиями выражалась в доставке сырья, строительных материалов и продовольствия для заводского населения. Иркутская губернская администрация предписывала бурятам расширять овцеводство для снабжения фабрик шерстью, обещая награды тайшам.

С приходом русских в Сибирь торговые отношения бурят и эвенков расширились и видоизменились. Натуральный характер хозяйства обусловливал слабое развитие торговли. Торговля носила разъездной характер, торговали российскими, европейскими и китайскими промышленными товарами, а также ремесленными изделиями и продукцией сельского хозяйства. В 1768г. в Иркутске и Верхнеудинске были учреждены постоянно действующие ярмарки, кроме этого было создано много ярмарок и торжков сельского типа. В конце 60-х гг. XVIII в. на границе с Монголией была открыта постоянная точка для торговли. Кяхтинская торговля оказала ощутимое влияние на хозяйственное развитие региона. Внешняя торговля требовала обслуживания: обработки, затаривания (укупорки) товаров, их перевозки на подводах на запад. Этим занимались многие жители, живущие вдоль дорог. Широкое развитие получил извозный промысел. Забота о поддержании пассажирского сообщения целиком лежала на плечах русских и бурятских общин. Вдоль трактов развивается дворничество, кузнечное, тележное, кожевенное производство. Кяхте требовались товары, производимые бурятами и эвенками: пушнина, кожа, мерлушка и т.д. Тем самым внешняя торговля способствовала не только развитию внутренней торговли, но и хозяйства в целом.

Рост колонизации, развитие внешней и внутренней торговли, зарождение промышленных предприятий, увеличение населения в городах и на заводах, необходимость продовольствия для ссыльно-каторжных и воинских частей -все это повышало спрос на продукты сельского хозяйства. В конце XVIII в. в

хозяйстве бурятского населения преобладало кочевое скотоводство, но вместе с тем наметились новые элементы в структуре хозяйства, которые получили в дальнейшем значительное развитие. Эвенки занимались традиционными видами хозяйства, но во второй половине XVIII в. проживающие в русских селениях начинают заниматься хлебопашеством. Начался процесс взаимного влияния русских , бурят и эвенков, ставших близкими соседями.

Уже с начала XVIII в. начались изменения в образе жизни бурят. Развитие сенокошения и земледелия у бурят имело большое значение в переходе их к оседлости, что привело к строительству домов русского типа. Русское влияние было неравномерным: оно сильнее сказывалось в тех местностях, где буряты ближе соприкасались с русскими, и слабее там, где это соприкосновение было сравнительно менее близким. Так, русское влияние среди балаганских бурят было заметнее, чем среди тункинцев. В Тункинском ведомстве влияние заметнее сказывалось в тех местах, где бурятские улусы чаще перемежались с селениями крестьян и казаков. Такое же явление происходило и в Забайкалье как среди бурят, так и эвенков.

С разложением натурального хозяйства, ростом меновых отношений буряты и эвенки все больше приобретают предметы хозяйственного и домашнего обихода, изготовленные русскими рабочими и ремесленниками. Значительно расширилось употребление металлов в домашнем быту. В XVIII в. началась некоторая модификация под влиянием русской одежды. В быт все в большем количестве входят изделия русской мануфактуры, в первую очередь, текстиля. Переселившись в Сибирь, русские вынуждены были приспособиться к местным условиям. Природные и климатические условия заставили их заимствовать тип одежды аборигенов.

Происходит взаимовлияние и в хозяйственных связях. С середины XVIII в. хлебопашество у бурят велось на основе восприятия опыта русского земледельца. Они стали использовать в хозяйстве сохи, серпы, косы-горбуши. Перенимая и постепенно усваивая от русских приемы и навыки земледельческого хозяйства, буряты приобретали не только орудия сельского хозяйства, но и зер-

но, поэтому в бурятском языке можно встретить ряд русских слов, обозначающих хлебные и другие растения. В свою очередь русские приобретали у бурят скот местной породы и усваивали от них различные навыки ведения скотоводческого хозяйства в местных условиях.

В XVII в. главным оружием бурят и эвенков был лук со стрелами. Продажа огнестрельного оружия им строго запрещалась. В XVIII в. они уже употребляют и ружья. Огнестрельное оружие произвело переворот в охотничьем хозяйстве. Усовершенствуются и транспортные средства ( появляются телеги). Начиная с середины XVIII в, подражая русским, буряты стали запрягать в телеги волов, узнав способы изготовления воловьего ярма.

Расширение земледелия и изменения в скотоводческом хозяйстве, характерные для западных районов Прибайкалья, вызвали большее употребление в пищу хлеба. В пищевом же рационе бурят Забайкалья продолжала преобладать традиционная мясная и молочная пища. В XVII в. недостаток хлебных продуктов у русского населения пополнялся за счет местной фауны и флоры, путем охоты, рыболовства и собирательства, часть продуктов и скот покупали у бурят, вследствие чего в питании русского населения активно шел процесс адаптации к местным условиям. Однако, в XVIII в. в процессе развития земледелия русские восстановили свою традиционную хлебную пищу. Русское население восприняло у местных жителей практику замораживания продуктов и блюд, в обиход вошли многие местные дикорастущие, в пищу стали употреблять мясо оленей и овец. Об изменениях в традиционном хозяйстве эвенков в XVIII в. мы можем судить, скорее всего, гипотетически, т.к. не имеем точных сведений из-за малого числа источников. (В ГАЧО нами обнаружен один интереснейший документ, относящийся к 1773 г., из фонда 282 ). Таким образом, зарождение и развитие хозяйственных связей русских, бурят и эвенков привели взаимному влиянию в быту. Начался процесс заимствования предметов хозяйственного и домашнего обихода, одежды, пищи, начались изменения в образе жизни бурят и эвенков.

Установлению и развитию связей русского и местного населения в большой степени способствовала христианизация бурят и эвенков. Первые сведения о крещении появляются уже в 1630-е гг. Систематическое распространение православия началось с 1681 г. с основания Даурской миссии. Первоначальная цель метрополии была чисто миссионерской, но со временем святые отцы успешно совмещали духовные задачи с хозяйственными. Царское правительство стремилось залучить в лоно православия представителей бурят-монгольской и эвенкийской знати, чтобы через их содействие "просветить крещением" широкие массы бурят и эвенков. Священники не имели право крестить без просьбы и желания, но это предписание часто нарушалось. Однако, и добровольное крещение вызывалось отнюдь не религиозными, а практическими соображениями (освобождения от ясака и т.д.). Поэтому не стоит говорить о большом влиянии христианства в XVII - XVIII вв. на мировоззрение бурят и эвенков, на их систему обрядов. Но нельзя отрицать и того, что крещение способствовало переходу бурят и эвенков к оседлости, изменению образа жизни, более тесным контактам с русскими в быту, зарождению семейных связей.

В допетровской России совсем не было школ не только для "инородческого", но и для русского населения. Первая школа в Восточной Сибири была создана в 1725 г. для обучения русских и бурятских детей русскому и монгольскому языку, учению христианскому с целью приготовления из них миссионеров и переводчиков. Экспедиционное обследование и развитие горной промышленности Сибири вызвали к жизни профессионально-технические школы. О национальных светских школах с преподаванием на родном языке не могло быть и речи. У бурят были немногочисленные ламские школы при дацанах. Поэтому бурят, приобщившихся к тогдашнему просвещению, известны единицы. Образ же жизни эвенков, связанный с проведением большей части времени в тайге и с кочевой формой хозяйства, наложил отпечаток и на их культурное развитие. Эвенки не имели возможности учиться, не имели своей письменности.

70-е гг. XVIII в. принесли изменения в области медицинского дела. В 1772 г. в Иркутске был заведен оспенный дом. До 1776 г. оспа была привита 6450 детям бурят, из которых, только 28 умерли. Затем этому искусству были обучены сами буряты и оно стало распространяться повсюду. Малочисленность врачей (несколько человек на всю губернию) приводила к тому, что среди русского населения было развито обращение к шаманам и ламам. Обрядовая набожность русских заменилась языческим суеверием. Что касается заимствования бурятами русских поверий, то этого почти не замечается.

Хозяйственные, административные, торговые и бытовые связи способствовали тому, что русские овладевали бурятским, а буряты - русским языком. Причем, в XVII - XVIII вв. бурятский язык оказывал более сильное влияние на лексику говоров русских старожилов, чем последний на язык бурят.

Уже в середине XVII в. началось смешение русских с местным населением. В дальнейшем возникли целые поселения с метисным населением, чему в немалой степени способствовало крещение бурят и эвенков. Смешанные браки приводили к изменению внешнего облика как русских, так и бурят, эвенков.

Глава И. Экономические и социально-политические связи русского и коренного населения Юго-Восточной Сибири в конце ХУШ-середнне XIX в.в. Глава посвящена вопросам дальнейшего заселения русскими Юго-Восточной Сибири и развитию экономических и социально-политических связей с коренными народами, а также отражению хозяйственных связей в материальной культуре.

Первая половина XIX в. занимает в истории страны особое место. Это было время, когда в недрах феодальной формации энергично развивался капиталистический уклад, который проникал во все поры экономической, социальной и духовной жизни. Сибирь же выступает в XVIII в. как неразрывная часть Российского государства. В первой четверти XIX в. правительство уделяло значительное внимание земледельческой колонизации Сибири. Принудительное переселение отставных солдат, крестьян, отданных помещиками в зачет рекрутов, уголовных преступников не оправдывало расчеты государства. Наиболее

эффективным и прочным было вольное переселение. К началу XIX в. основная масса населения оказалась на юге Восточной Сибири, где выделялось несколько сгустков населения: Иркутский, Верхоленский, Балаганский уезды; Нижне-удинский уезд, Верхнеудинский, Селенгинский и Троидкосавский уезды; Нер-чинский, Читинский, Акшинский и Нерчинско-Заводской уезды. В XIX в. продолжается сдвиг на юг и хозяйственной деятельности. Большинство населения уже связано не с пушниной, а с растущим сельским хозяйством, торговлей, московским трактом и горнодобывающей промышленностью. В главе приводятся данные о развитии промышленности, торговли, земледелия, скотоводства до 1861 г.

Значительную роль в хозяйственной жизни региона играла торговля с Китаем и Монголией через Кяхту. Работы по поддержанию трактовых дорог в удовлетворительном состоянии полностью лежали на крестьянских общинах русских и бурят. Например, хоринцы с 1728 г. каждые три года отправляли 60 казаков с семьями на Ара-Мензинский караул, снабжая их продовольствием, лошадьми, дойными коровами, убойным скотом, одеждой и оружием. Из-за обременительности этой повинности хоринцы в 1801 г. были освобождены от нее. Однако стали нести новую повинность - уртонную. В 1820 г, эти нагрузки были признаны обременительными и содержание почтовых станций было передано на содержание казны.

Буряты и русские приктически всех ведомств и уездов ремонтировали дороги, несли охрану перевоза через реки, исправляли по всем дорогам мосты, гати, перила и прочее. Правительственная комиссия Сперанского обратила внимание на тяжесть натуральных дорожных повинностей, поэтому в 1822 г. эти повинности были переведены в денежную форму, но из-за невозможности ежегодно собирать по 555 тыс.руб. на содержание дорожных команд, правительство отменило в 1828 г. действие устава.

В конце XVIII в. и первой половине XIX в. в скотоводческом хозяйстве бурят происходят качественные изменения, связанные с ограничением перекочевок и развитием сенокошения. Скотоводческое хозяйство бурятского населе-

ния носило экстенсивный характер. Скот круглый год пасся на подножном корме, поэтому во время снежных зим и засух много скота погибло. Крупные падежи скота беспокоили губернскую администрацию, следствием чего явилось предписание иркутского губернатора Трескина о принятии мер для подъема скотоводства, которое предусматривало меры, направленные на развитие сенокошения, т.к. главным средством администрация считала обеспечение скота кормами в зимнее время. Сенокошение быстро развивалось у западных бурят, так как падеж скота сказывался на их хозяйстве сильнее и восстановить его поголовье было труднее. В Забайкалье тоже увеличилось сенокошение для подкормки скота зимою, хотя преобладало пастбищное скотоводство.

Получило развитие и земледелие. Это было связано не только с успехами заселения региона, но и с улучшением снабжения земледельческого населения сельскохозяйственными орудиями. Все большее распространение и применение находили сошники, серпы, косы. Развитию земледелия способствовал и возрастающий спрос на хлеб со стороны новых поселенцев, горожан, промыслового и заводского населения, местного населения, винокуренных заводов, рабочих золотых приисков. Западные буряты, за исключением ольхонцев и тункинцев, превосходили забайкальских в отношении роста земледелия. В 1812 г. земледелием занимались приблизительно третья часть балаганских, удинских, алар-ских, кудинских бурят. В первой половине XIX в. увеличивается земледелие у хоринцев, баргузинцев и кударинцев, оно начинает проникать к агинцам. С развитием земледелия связано широкое распространение в первой половине XIX в. хлебозапасных магазинов. В 1840 г. в Иркутской губернии насчитывалось 564 магазина, которые ежегодно выдавали зерно на посев с обязательным возвратом. В начале 40-х годов XIX в. административным путем стал внедряться картофель. В отчете за 1859 г. указывается, что картофель и другие овощи разводятся как крестьянами, так и бурятами. С развитием скотоводства и земледелия уменьшался удельный вес охоты и рыболовства в бурятских хозяйствах. Промысловое хозяйство больше всего было развито у закаменских бурят, в небольших размерах охотой занимались агинские, кударинские и баргузинские

буряты. В кударинском и баргузинском ведомствах рыболовство доставляло товарную продукцию, тогда как у остального бурятского населения шло на собственные потребности. Происходили изменения и в эвенкийском хозяйстве. У эвенков севера Нерчинского уезда совершался переход от звероловства как главного занятия к кочевому скотоводству и отчасти земледелию.

С каждым десятилетием бурятский улус и эвенкийское стойбище все больше включались в общую хозяйственную жизнь Восточной Сибири. Это так же, как и налоговая политика государства (с 1762г. натуральная подать заменена денежной) подрывало натуральные устои скотоводческого и оленеводческого хозяйства. А потребность в деньгах побуждала развивать те отрасли, которые давали возможность получать товарную, легко реализуемую на местном рынке продукцию. Такой отраслью было прежде всего земледелие.

В первой половине XIX в. происходят небольшие усовершенствования орудий, шире стало применяться железо. Буряты усовершенствовали присадку кос. С конца XVIII в. буряты стали приобретать косы-литовки. Для большей заготовки сена буряты стали создавать утуги.

Передавая свой земледельческий опыт, русские заимствовали навыки ведения скотоводческого хозяйства. В Нерчинском крае русские казаки стали заниматься разведением крупного рогатого скота в чисто бурятском стиле и, по-существу, перешли к полукочевому образу жизни. Широкое распространение получили и бурятские приемы охоты. Тем не менее, скотоводство у русских носило подсобный характер, а у большинства бурят оно доминировало. У эвенков-охотников по-прежнему господствовали охотничий промысел и кочевое скотоводство. Однако, появились новые орудия промысла: огнестрельное оружие, металлические ловушки и т.д.

Переход к занятию земледелием не мог не сказаться на образе жизни бурят. У бурят развивались переходные формы от кочевья к оседлости. Войлочные юрты стали вытесняться деревянными, строили теплые зимовья, дома русского типа, загоны для скота, амбары. Подобно бурятам русские стали строить на дворе два дома: летний и зимний. По мере упрочения связей с русским осед-

лым населением эвенки начали строить жилища по русскому типу (в Катапг-ском районе, в Забайкалье, в верховьях Лены). Эвенки же Забайкалья, занимающиеся скотоводством, строили юрты бурятского типа. В быту расширилось использование изделий российской мануфактуры. Новая же строительная техника вызвала применение раннее неизвестных инструментов: пилы, стамески, коловорота, рубанка и т.д. В употребление вошли гвозди. Возникла новая профессия - плотник. В быт местных жителей входит русская мебель: столы, стулья и т.д. В некоторых домашних изделиях русские усвоили бурятские образцы. По бурятскому образцу русские делали детали конской сбруи - стреножники, узды. Все принадлежности седлания лошадей у русских тоже бурятские. В Иркутской губернии многие буряты имели русские телеги и упряжь, в Забайкалье это явление было редким.

Успешное развитие земледелия позволило воссоздать основу русской народной кулинарии с привычным соотношением растительных и животных продуктов. Мясные продукты в Сибири были дешевле, а потому употреблялись чаще. Подобно бурятам, русские, забивая скот, варили в котле начиненные кровью кишки. Продукты полеводства и огородничества пополнялись собирательством, особой любовью пользовались рыбные блюда. Заимствования из кулинарии местных народов существенно обогатили русскую кулинарию. Русское влияние сказалось на изменении пищевого рациона сибирских аборигенов. Буряты и эвенки научились хлебопечению, стали разводить картофель и овощи. Однако, основу питания по-прежнему составляла продукция скотоводства, охо-гы и рыболовства.

Если в одежде народов Юго-Восточной Сибири на протяжении XVIII в. преобладали традиционные типы, то влияние русских на одежду коренных жителей значительно усилилось со второй половины XVIII-пepвoй половины XIX в.в. Зажиточные буряты все активнее переходили к ношению русской одежды. Распространению среди бурят русской одежды и обуви способствовало появление в крае предприятий обрабатывающей промышленности. В целом, в конце

XVIII- первой половине XIX в.в. отмечаются значительные инновации в области материальной культуры коренных народов.

Сложившаяся в XIX в. система административно-территориального устройства сибирских регионов отражала два объективных аспекта исторической реальности. Во-первых, будучи результатом внешнего, волевого решения, она в известной степени была искусственной, представляла жесткую схему, которая нередко проводила границы, не соответствующие исконному расселению коренных народов. Во-вторых, эта система все же учитывала культурные реальности, проявляя свою гибкость и следуя принципу, вообще свойственному русской этнокультурной политике в Сибири. Поэтому, сложившееся административно-территориальное деление и соответствующая ему этнотерриториальная карта Юго-Восточной Сибири были результатом того объективного исторического процесса, который протекал здесь в XVII-XVIII в.в. Втягивание бурят и эвенков в товарно-денежные отношения вело к появлению хозяйств капиталистического типа. Широко начинает практиковаться наем работников, расширяются посевные площади, увеличивается поголовье скота. И все же процесс имущественного расслоения шел замедленно, что объяснялось сохранением в быту пережитков родообщинных отношений.

Глава III. Развитие связей в духовной жизни народов Юго-Восточной Сибири (конец XVIII В.-1861 г.). В главе особое внимание уделено проблеме влияния христианства на развитие этнокультурных связей. Восприятие христианской религии вело к изменениям в хозяйстве и быте. Христианство в значительной мере распространилось среди эвенков, проживающих вместе или че-респолосно с русскими. В начале 50-х годов XIX в. в Орловском инородческом управлении приняло христианство 85% всего населения, тогда как в Кужирта-евском - всего 9%.

Стремясь опереться на верхушку бурятского общества, администрация и духовенство принимали меры, чтобы иметь "ревнителей православия" среди нойонов. От имени царя им высылались большие денежные суммы, ордена, медали, их производили в офицерские чины, предоставляли им льготы. Наряду

с этим принимались меры по распространению христианской литературы на бурятском языке. В первой половине XIX в. в центрах управ и отдельных управлений были построены церкви. Христианство не разрушало религиозного миропонимания бурят и эвенков. Наряду с Христом, Николаем-угодником и другими христианскими божествами в умах местных жителей продолжал жить сонм тэнгриев, хатов, духов. В результате происходило изменение в шаманист-ском мировоззрении, возникал определенный синкретизм не только в идеологической системе, но и в культовой практике. Следствием влияния христианства явилось двоеверие. Подобное положение было и в эвенкийских стойбищах. Новая же стадия развития христианства связана уже с буржуазным этапом развития России и хронологически охватывает вторую половину Х1Х-начало XX в.

К началу XIX в. западные буряты не имели своей письменности, в отличие от забайкальских монгольской письменностью не пользовались. Поэтому распространение просвещения у западных бурят связано с развитием школ на русской основе. Примечательно, что первые бурятские училища явились первыми училищами в сельской местности для крестьянского населения не только в Иркутской губернии, но и всей Сибири. В главе говорится о том, как шло обучение бурятских детей, кто обучал их, как из среды бурят выдвигались учителя и первые ученые. В1838 г. при Урульгинской степной думе открылось первое приходское училище для эвенков. В нем обучалось 12 мальчиков.

В Забайкалье сильным конкурентом светского образования в первой половине XIX в. становится дацанская система просвещения. По мере распространения буддизма и строительства дацанов создавались духовные школы. И хотя общий уровень народного образования бурят продолжал оставаться очень низким, появление с каждым годом растущего числа грамотных людей, хотя и в скромных масштабах, сама тяга населения к образованию - все это положительно сказывалось на народной жизни.

В 1797 г. была образована Иркутская губернская врачебная управа, на средства приказа общественного призрения содержались небольшие больницы, открывались аптеки. Из-за своей малочисленности врачи были не в состоянии

обслуживать огромный край, поэтому к практике допускались лекари из ссыльнопоселенцев. Среди бурят появились и свои врачи. В 1808 г. правительством было принято решение о массовом оспопрививании среди бурят и эвенков. Для этого стали готовить кадры в Иркутском медицинском центре, куда на учебу отправляли "умных и способных лиц" из жителей ведомств. Широко было распространено лечение у шаманов. В Предбайкалье лечение у лам из-за их небольшого количества было нечастным, у забайкальских же бурят было широко распространенным. Таким образом, первые ростки просвещения и медицинского обслуживания в первой половине XIX в. дали в будущем хорошие всходы, а деятельность учителей приходских училищ и "оспенных учеников" явилась одним из многих каналов культурного взаимодействия русского и коренного населения региона.

Начавшееся с XVII в. смешение русского и коренного населения продолжалось. В XIX в. так называемые "ясачные" составили большую часть населения Ашехабатской волости, Нижнеудинского уезда Иркутской губернии. Селения "ясачных" встречались в Верхоленском, Иркутском, Балаганском уездах, по тракту от Верхнеудинска к Чите, по реке Курбе и т.д. Многие путешественники отмечали повсеместное распространение в русском населении г.Иркутска и в Забайкалье монголо-бурятского типа. В лицах, в характере и даже нравах создавался оригинальный этнографический образ. И если в ХУП-ХУШ в.в. русское население подвергалось более сильному влиянию со стороны бурят вследствие своей малочисленности, то в первой половине XIX в. в Иркутской губернии буряты все больше подвергались русскому влиянию, что нашло отражение в одежде, быту, языке, образе жизни. Аналогично развивался процесс смешения русского и тунгусского населения. В сфере изучения нравов и механизмов взаимоотношений между русскими, бурятами и эвенками в изучаемый период еще много неясного. Обращение к этому в настоящей работе можно рассматривать лишь как попытку приблизиться к этой сложной проблеме, требующей особого подхода с привлечением более разностороннего круга источников.

В заключении делаются выводы и обобщения, которые позволили разработать в хронологических рамках исследования периодизацию процессов межкультурных контактов.

В первую очередь обращено внимание на взаимоотношения представителей различных этнокультурных традиций в деловой и производственной сферах. Для периода ХУП-начала XVIII в. это прежде всего вовлечение населения, преимущественно служилых, в военно-административные мероприятия, в экономические отношения, главным образом, в торговлю и организацию промышленного производства в его ранних стадиях. Перед нами тот вариант контакта двух разностадиальных обществ, когда экзогенный фактор оказал самое благоприятное воздействие на ход этнических и культурных процессов, благодаря стечению сразу нескольких обстоятельств. Прежде всего, это характер самой культуры скотоводческого общества, которой свойственна высокая степень мобильности как в прямом, так и переносном смысле. Динамический способ ведения хозяйства: постоянные перекочевки, осваивание все новых территорий, высокая степень его технологичности и открытости инновациям, рождающие психологическую адаптивность и вместе с тем способность сохранять культурную традицию - все это способствовало естественному и быстрому вступлению скотоводов в разные виды этнокультурных контактов и установлению прочных симбиотических связей с обществами иных хозяйственно-культурных типов. Важным моментом стало то, что буряты занимали территории, являющиеся мостом между двумя очагами цивилизаций Запада и Востока, которые исторически были предназначены к роли важнейшей контактной зоны. Байкальский регион был с древности вовлечен в процесс культурного взаимодействия западного и восточного центров цивилизации, что также определило историко-психологическую готовность бурят к тесному взаимодействию с русской культурой, установившемуся в ХУП-п.п. XVIII в.в.4 В немалой степени этому способствовал и древний исторический опыт славянской земледельческой культуры русских, которая уже с первых этапов своего существования всегда активно

4 Павлинская Л.Р. Буряты // Сибирь: этносы и культуры. - Вып.!.- М,- Улан-Удэ, 1995 - С. 14-15.

взаимодействовала с кочевыми скотоводческими культурами евразийских степей. И в данном случае срабатывала культурно-генетическая память русского этноса.

Торговля с древнейших времен была и остается одной из форм межэтнического общения. Открытие в Иркутске, Верхнеудинске и Кяхте постоянных точек для торговли оказало ощутимое влияние на хозяйственное развитие региона. Сотрудничество в торговой деятельности явилось стимулом для общего развития этнических культур, открывая новые пути для проникновения в нее различных инноваций.

В разработке и поисках полезных ископаемых участвовали буряты и эвенки. В результате совместных поисковых предприятий, несомненно, происходил обмен не только определенными профессиональными навыками и техническими приемами, но и поведенческими установками и различного рода информацией среди участников поисков, носителей подчас совсем несходных этнокультурных традиций.

По мнению Ю.В.Бромлея5, при феодальном способе производства из всех этнических; связей. наиболее сильной и определяющей была языковая связь. Языковая коммуникация, начиная с XVII в., поддерживалась благодаря билингвизму значительной части населения. Существование в ХУИ-ХУШ в.в. среди населения Юго-Восточной Сибири людей (исключая специальный институт толмачества), знающих два и более языков и функционально применяющих их, можно отнести к элементам зарождения новых отношений. Поскольку интегрирующие и дифференцирующие свойства представляют диалектическое единство, то зарождение в XVII в. в полиэтнической сибирской среде двуязычия выступало, с одной стороны, как средство этнокультурного сближения, с другой -консолидационных процессов народностей Сибири.

Важную роль в развитии этнических контактов играло городское население и городской образ жизни. Горожане имели обычно более сложный этнический и социальный состав, чем окрестное население. Полиэтничность накла-

5 Бромлей Ю.В. Очерки истории этноса. - М„ 1984. -С110-114.

дывала отпечаток на культуру и быт городов, которые являлись как бы огромными ускорителями, где интенсивно шли процессы взаимовлияния и сближения. Немаловажную роль в межэтническом контактировании играло соседство как в широком смысле (в зонах межэтнических контактов), так и в более уз-ком(например, соседство по улице, по сельскохозяйственным угодьям и т.п.) Межэтнические контакты осуществлялись и путем биологического смешения населения.

Исследование этнокультурных связей русского и коренного населения Юго-Восточной Азии на протяжении 200 лет (ХУП-середииа XIX в.) позволило разработать периодизацию (уровни) процесса межкультурных контактов:

I УРОВЕНЬ - XVII - 80-е гг. XVIII в. - уровень непосредственных заимствований и подражаний, зачастую случайных и механических, не изменяющих духовные константы, устоявшиеся нормы или становящиеся идеалы культуры, превратившейся в объект прямого воздействия.

II УРОВЕНЬ - конец XVIII - 1861 г. - уровень творческого усвоения, выборочно заимствованное адаптируется к нормам и идеалам ассимилирующей культуры и, приобретя в ходе этой трансформации раннее неизвестные свойства и функции, выходит на новый качественный уровень. Объективно, на основе анализа имеющегося архивного и литературного материала, уровни межкультурных контактов совпали с исторической периодизацией социально-экономических формаций.

Список опубликованных работ

1. О начальном этапе развития этнокультурных связей русских и бурят (XVII - начало XVIII вв.) // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. -Улан-Удэ,1988. - С.128-142.(0,6 п.л.)

2. К вопросу об отношении православной церкви к буддизму в Бурятии // 250-летие официального признания буддизма в России. -Улан-Удэ, 1991.-С.64-67.(0,2 п.л.)

3. Хозяйственные и культурные связи русских и бурят в XVIII ве-ке.(0,75 п.л.) (в печати)

4. Развитие просвещения и здравоохранения у бурят в первой половине ХУШв. (1 п.л.)(в печати)

5. Тезисы «Взаимодействие культур русских и бурят (XVII XIX вв.) (К постановке вопроса)» (0,1 п.л.) (в печати)