автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Организация управления народами юго-восточной Сибири в имперский период

Полный текст автореферата диссертации по теме "Организация управления народами юго-восточной Сибири в имперский период"

Мунханов Владимир Александрович

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ НАРОДАМИ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В ИМПЕРСКИЙ ПЕРИОД (1721-1917 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная лстория

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 8 НОЯ 2010

Иркутск-2010

004612850

Работа выполнена на кафедре истории России ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

заслуженный деятель науки Российской Федерации и Республики Бурятия, доктор исторических наук, профессор Дамешек Лев Михайлович

доктор исторических наук, профессор Гончаров Юрий Михайлович

Ведущая организация:

кандидат исторических наук Пушкина Татьяна Леонидовна

Восточно-Сибирская государственная академия образования

Защита состоится «02» декабря 2010 г. в 10 ч. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.074.05 при ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет» по адресу: 664003 г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в региональной Научной библиотеке «Иркутского государственного университета» по адресу: Иркутск, бульвар Гагарина, 24.

Автореферат разослан «Я? » 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета у -

кандидат исторических наук, доцент 'Я.***"*» Г.В. Логунова

I. Общая характеристика работы.

Актуальность темы исследования.

Организация административно-территориального устройства и методы осуществления государственной власти являются одними из важнейших качественных признаков любого государства. Вся совокупность государственных органов и органов самоуправления находится в непрерывном развитии, которое диктуется самой жизнью. Стратегия развития государства должна отвечать требованиям, которые предъявляет время. Особенно важна грамотная административная политика в полиэтничных и поликонфессиональных государствах.

Исторически сложилось так, что в России проживает множество народов с различными культурными и религиозными традициями. В 90-е гг. XX в. остро встал вопрос о роли и месте национально-государственных образований в составе Российской Федерации. Особую остроту эта проблема приобрела в связи с проводимыми в Российской Федерации административными реформами. Необходимо отметить, что в разные периоды своей истории российское государство использовало различные методы административного управления. Особый интерес вызывает имперский период российской истории. Исследование этого периода представляет как теоретический, так и практический интерес. В сфере межнациональных отношений учет исторического опыта особенно важен, поскольку эта система, как наиболее тонкая, требует обдуманной и выдержанной политики. Поэтому исследование эволюции особых национальных органов самоуправления и национальной политики государства в имперский период истории России представляет безусловную значимость. Изучение административной практики и национальной политики в отдельных регионах российского государства позволяет, при использовании компаративного метода, выделить общие тенденции и рассмотреть эту проблему во всей полноте.

Объектом исследования являются народы юго-восточной Сибири в контексте административной политики Российской империи. Основное внимание уделяется бурятскому населению. Наряду с ним рассматриваются эвенки и тофалары и проводятся сравнительные параллели с якутами и хакасами.

Предмет исследования - эволюция административной практики в области управления народами юго-восточной Сибири.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XVIII в. по 1917 г. Нижняя граница определяется началом петровской модернизации государства и провозглашением Российской империи в 1721 г. Именно в это время начинается упорядочение административного управления Сибирью и коренными народами Сибири. Выбор верхней границы обусловлен распадом Российской империи в 1917 г.

Территориальные рамки исследования охватывают юго-восточную Сибирь, т.е. территории современных Иркутской области, Республики Бурятия и Забайкальского края.

Степень изученности темы.

Истории Сибири, ее регионов и национальных окраин, в том числе в контексте административной политики государства и национальных органов управления, посвящено множество трудов. Однако вопросы развития этих органов и эволюции организации управления сибирскими народами, особенно в имперский период, специальным предметом изучения до сих пор не являлись.

В историографии по теме исследования можно выделить несколько периодов, которые совпадают с общей периодизацией отечественной истории. Первый период начинается с 1820-х гг. и продолжается до 60-х гг. XIX в. В эти годы выходят работы, затрагивающие вопросы истории и быта сибирских народов, имевшие, как правило, статистический характер и издававшиеся в форме обозрений хозяйственного уклада и управления народов Сибири. Это обозрения А.Ф. Раева, Ю.А. Геденштрома и М.М. Гагемейстера1. Также в это время появляются публицистические работы, в которых уже затрагиваются отдельные стороны жизни сибирских народов, такие как, например, статьи

B. Паршина2. Наряду с этими официальными трудами инородческий вопрос затрагивается и представителями демократического направления: к примеру, П.И. Пестель в «Русской правде» призывал улучшить быт сибирских народов3. Большую роль в изучении истории, культуры и быта сибирских народов играют труды декабристов, написанные ими в годы сибирской ссылки. Так, в статьях декабристов В.Ф. Раевского, H.A. Бестужева, П.А. Муханова,

C.Г. Волконского, Г.С. Батенькова и других рассматриваются проблемы управления Сибирью, а также имеются некоторые сведения о коренных сибирских народах4. В 1849 г. выходит в свет труд П.И. Небольсина «Покорение Сибири»5.

Второй период относится ко времени с 1861 по 1917 гг. и характеризуется повышением интереса к реформам графа М.М. Сперанского. В 1861 г. появляется работа М.А. Корфа о жизни и деятельности М.М. Сперанского6. Позже, в 1872 г. вышла в свет книга В.И. Вагина «Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 гг.»7. В этот же период возникло демократическое направление в историографии Сибири, родоначальниками которого называют Н.М. Ядринцева и А.П. Щапова. Ядринцеву принадлежит первое системное исследование «инородческого вопроса» как одной из сторон социально-экономического развития Сибири8. «Инородческий вопрос» рассматривается также в трудах другого представителя демо-

'Гагемейстер М. М. Статистическое обозрение Сибири. СПб, 1854 ; Геденштром Ю. А. Отрывки о Сибири. СПб, 1830.

2 Паршин В. Поездка в Забайкальский край. Ч. 1-2. М., 1844.

3 Восстание декабристов. Документы. Т. 7. М., 1958.

4 Батеньков Г. С. Сочинения и письма. Т. 1. Письма. Иркутск, 1989 ; Муханов П. А. Сочинения и письма. Иркутск, 1991; Волконский С. Г. Записки. Иркутск, 1991.

5 Небольсин П. И. Покорение Сибири. Перепчат. с изд. 1849 г. с испр. СПб., 2008.

6 Корф М. А. Жизнь графа Сперанского : в 2 т. СПб., 1861.

7 Вагин В. И. Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири. СПб., 1872.

8 Ядринпев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. СПб, 1891.

кратического направления сибирской историографии А.ГТ. Щапова9. В его трудах последовательно разрабатывалась и обосновывалась «земско-областная теория», в которой русская история интерпретировалась как народная колонизация страны. «Вольнонародный» характер колонизации Сибири отмечал и видный деятель областнического движения Г.Н. Потанин10.

В работе С. Прутченко «Сибирские окраины. Историко-юридические очерки»" был дан анализ правовых актов и других документов административно - территориального устройства районов Сибири. Большой вклад в изучение истории народов Сибири внесли С.К. Патканов и Д.А. Клеменц12. Кроме того, в конце XIX - в начале XX вв. публикуются работы, посвященные изучению хозяйства и культуры сибирских народов: работы С.С. Шашкова, А. Щербачёва'3 по истории землепользования в Забайкалье. Выходят публикации А.И. Термена, Б.Э. Петри, А.К. Ордынского, И.И Серебренникова и И.А. Подгорбунского14. В очерке И.А. Подгорбунского «Буряты. Исторический очерк», вероятно, впервые была сделана попытка исторического анализа вхождения Прибайкалья в состав России. Наряду с описанием важнейших вех истории нахождения бурят в составе России автор проанализировал и основные нормативно-правовые акты, регулировавшие статус и организацию управления инородцев15. В работе А.И. Термена «Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края» большое внимание уделяется стратегии развития юго-восточной Сибири как пограничного региона, также затрагиваются вопросы аккультурации бурят16,

В это же время появляются и работы первых бурятских исследователей17. Огромную ценность представляют труды бурятского учителя и этнографа М.Н. Хангалова. В его публицистических очерках и записках имеются сведения, касающиеся моментов организации управления «инородцами», описаны структура и порядок деятельности «инородческих» органов самоуправления18. Отдельно рассмотрены вопросы управления бурятским населением и у Цыбе-на Жамцарано19. Работы этих авторов стоят особняком и представляют свое-

9 Щапов А. П. Великорусские области и смутное время // Избранное / сост. А. С. Маджаров. Иркутск, 2001. С. 67-164.

10 Письма Г. Н. Потанина. В 2 т. Т. 1. Иркутск, 1987.

11 Прутченко С. Сибирские окраины. Историко-юридические очерки. СПб., 1899.

12 Патканов С. К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. СПб., 1912. Т.1 ; Клеменц Д. А. Население Сибири // Сибирь, её современное состояние и нужды. СПб., 1908. С. 78-79.

13 Шашков С. С. Собрание сочинений. СПб., 1898. Т. 2 : Исторические очерки ; Щербачбв А. Материалы по исследованию землевладения и землепользования в Забайкальской области. СПб., 1898. Вып. 5.

14 Ордынский А. К. Очерки бурятской жизни. Тобольск, 1896 ; Термен А. И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края. СПб, 1912 ; Серебренников И. Н. Инородцы в Сибири : их состав и занятия. Иркутск, 1913 ; Подгорбунский И. А. Буряты. Исторический очерк. Иркутск, 1902.

15 Подгорбунский И. А. Указ. соч.

16 Термен А. И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края. СПб, 1912.

17 Хангалов М. Н. Собрание сочинений : в 2 т. Улан-Удэ. 1958 ; Цыбен Жамцарано. Путевые дневники 19031907 гг. / Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН [и др.] ; [сост.: В.Ц. Лыксокова и др.]. Улан-Удэ, 2001.

18 Хангалов М. Н. Указ. соч.

19 Цыбен Жамцарано...

образный взгляд «изнутри», что, несомненно, очень важно при изучении истории сибирских народов.

Следующий период - 1917 г. - середина 1930-х гг. В это время появляются труды C.B. Бахрушина и В.П. Гирченко20. По мнению C.B. Бахрушина «Устав» 1822 г. не только «урегулировал» жизнь народов Сибири и его отношения с русским населением, но и способствовал «охранению» экономического благосостояния и самобытного строя сибирских народов. Вместе с тем автор подчёркивает колониальную направленность политики царизма. В трудах В.П. Гирченко впервые рассматривалась проблема социального расслоения бурят в конце XIX в. и поднят вопрос о развитии у них феодальных отношений. В этот же период продолжает работу М.Н. Богданов21.

Во второй половине 1930-х гг. в связи с процессом укрепления командно-административной системы проводятся массовые политические репрессии, затронувшие и ученых-историков. Подобная идеологическая кампания не могла не сказаться на методологических и теоретических основах исторической науки. Так, например, если до второй половины 1930-х гг. советские историки не акцентировали внимание на прогрессивных сторонах вхождения сибирских народов в состав России, апеллируя, прежде всего, к самобытности культуры коренных народов, что особенно проявлялось в трудах представителей национальной интеллигенции, то с конца 30-х гг.. подобный подход подвергается жёсткой критике - начинается следующий период изучения истории Сибири и сибирских народов. Временной промежуток, охватываемый этим периодом, - с середины 1930-х до середины 1950-х гг. Особенностью этого периода является становление марксистского догматизма и отсутствие альтернативности в суждениях. Но вместе с тем именно в это время выходят выдающиеся труды Ф.А. Кудрявцева, А.П. Окладникова. Работы этих авторов отличаются привлечением обширного круга источников и стройной логической последовательностью, хотя и выдержанной в господствовавшей марксистской методологии. В 1937 г. был опубликован труд А.П. Окладникова по истории западных бурят XVI - XVIII веков22. В 1940 г. выходит работа Ф.А. Кудрявцева «История бурят-монгольского народа»23. В этой работе автор положительно оценивает введение самоуправления у инородцев по «Уставу» 1822 г. и ограничение произвола со стороны чиновников. В 1936 г. была опубликована работа П.Т. Хаптаева - очерк по истории бурят24.

Временные рамки следующего периода официальной историографии народов Сибири - вторая половина 1950-х - 1991 гг. Начинается период с исторических решений XX съезда КПСС и последовавшей «хрущёвской оттепели». Большинство ныне изданных трудов по истории Сибири выходят именно

20 Бахрушин С. В. Сибирские туземцы под русской властью до революции 1917 г. // Советский Север. 1929.

№1. С. 66-97 ; Гирченко В. П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX вв. о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926.

22 Окладников А. П. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937.

23 Кудрявцев Ф. А. История бурят-монгольского народа. От XVII до 60-х годов XIX века. М., 1940.

24 Хаптаев П. Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа. Улан-Удэ, 1936.

в это время. Этот период можно разделить на несколько этапов: конец 50-х — начало 70-х, начало 70-х - середина 80-х, середина 80-х - начало 90-х XX в.

Во второй половине 1950-х гг. появляются работы В.И. Шункова, В.И. Дулова, В.Г. Карцова25 и других авторов, в которых рассматривается аграрная история Сибири, хозяйственные и административные преобразования. В 1958 г. выходит монография Е.М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России»26, которая становится важным этапом в изучении истории народов Сибири. Продолжает работу П.Т. Хаптаев, появляются первые работы крупного исследователя хозяйства края И.А. Асалханова, в трудах которого анализировались экономическое развитие и межкультурное взаимодействие и взаимовлияние русского и аборигенного населения Сибири27. В 1968 г. выходит пятитомная «История Сибири», в которой значительное место уделено и административным реформам в Сибири28. Большое внимание исследователями было уделено и имперскому периоду истории России.

Второй этап характеризуется тем, что реформы XIX в. в Сибири изучаются более детально, значительное внимание уделяется изучению национальной политики Российской империи, подробно рассматриваются административные преобразования. В это время выходят работы Е.М. Залкинда, J1.M. Да-мешека, Ф.А. Кудрявцева29 и др. Так JT.M. Дамешек в работе «Ясачная политика царизма в XIX - начале XX в.» впервые на примере фискальной политики рассмотрел административные методы управления «инородцами» в Российской империи. Автором был введен в оборот обширнейший круг источников, касающихся административной политики Российской империи в отношении сибирских «инородцев».

Серьёзное внимание к проблеме коренных народов Сибири было уделено в труде «Крестьянство Сибири в эпоху капитализма»30 (JI.M. Горюшкин, A.M. Ефимов, А.П. Бородавкин и др.). Авторский коллектив привлёк обширный статистический материал по землеустройству и развитию хозяйства сибирских народов, рассматривая их социально-экономическое развитие в контексте аграрной политики государства в период империализма.

Третий этап совпадает по времени с «перестройкой» и последовавшей политикой гласности и плюрализма. В это время большое внимание уделяется изучению духовной и материальной культуры сибирских народов. Продолжается изучение деятельности М.М. Сперанского в Сибири, более пристально изучается развитие капиталистических отношений в Сибири в конце XIX -начале XX в.в. На этом этапе публикуются труды Ч.Г. Андреева, Т.М. Михай-

25 Шунков В. И. Очерки по истории земледелия в Сибири. М., 1956 ; Дулов В. И. Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции. Иркутск, 1956 ; Карпов В. Г. Декабрист Г.С. Батеньков. Новосибирск, 1965.

263алкинд Е. М Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

27 Асалханов И. А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX века. Улан-Удэ, 1963.

28 История Сибири : в 5 т. Л., 1968. Т. 3.

29 Залкинд Е. М. Общественный строй бурят в XVIII - I половине XIX вв. М., 1970 ; Дамешек Л. М. Ясачная политика царизма в XIX - начале XX вв. Иркутск, 1983 ; Кудрявцев Ф. А. Вопросы экономического развития и социальных отношений в Сибири в ХУШ-ХХ вв. Новосибирск, 1970.

30 Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983.

лова, JI.M. Дамешека и других исследователей31. Особо выделяются работы JI.M. Дамешека, посвященные исследованию административной и национальной политики царизма в Сибири периода империализма. В работе «Внутренняя политика царизма и народы Сибири» исследуются методы и практика управления инородческим населением, анализируется национальная политика Российской империи.

В 1990-е гг., после распада СССР, в России происходят значительные социально-экономические и политические потрясения. В этот период пересматриваются стереотипы, сложившиеся в советской историографии, в оборот вводятся недоступные ранее документальные источники, учёные получают возможность действительно объективно проводить научные изыскания, в т.ч. и в области окраинной и национальной политики Российской империи. Современные теоретические подходы позволили исследователям перейти на новый качественный уровень осмысления истории России. Большое влияние на отечественных исследователей оказала современная западная историография - труды А. Каппелера, М. Бассина, Д. Хоскинга, Д. Ливена и т.д.32

Среди множества научных исследований, посвященных истории Сибири, сибирских народов и их взаимоотношений с царским правительством, необходимо выделить работы А.В. Ремнёва33 и JI.M. Дамешека34. Значительное место в их исследованиях уделяется изучению административной практики Российской империи, в том числе рассматриваются и различные аспекты национальной политики государства. Большое значение имеют труды Д.Н. Замятина по гуманитарной географии35.

Кроме того, в 1990-е гг. в свет выходят многочисленные работы, посвященные культуре и хозяйству сибирских народов, исследования в сфере межнациональных отношений в регионе. Среди них можно отметить работы О.В. Бураевой, Б.Б. и И.Б. Батуевых36. В исследованиях Ч.Г. Андреева на основе привлечения обширнейшего круга источников изучены важнейшие сферы жизни сибирских народов, рассмотрена эволюция изменения моделей поведения в образе жизни коренных народов Сибири37.

С возобновлением дискурса о роли и месте Сибири в составе Российского государства, появляется ряд компаративных аналитических исследований, в

31 Андреев Ч. Г. Очерки аграрной истории. Улан-Удэ, 1993 ; Михайлов Т. М. Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986 ; Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири в XIX - начале XX вв. Иркутск, 1986.

32 Хоскинг Дж. Россия : народ и империя. Смоленск, 2000 ; Bassin M. Imperial Visions : Nationalist Imagination and Geographical Expansion in the Russian Far East, 1840-1865. Cambridge : Cambridge University Press, 1999 ; Lieven D. The Russian Empire and the Soviet Union as Imperial Polities // Journal of Contemporary History, vol.30. № 4 (1995). P. 607 - 635 ; Сунн P. Империя как она есть : имперская Россия, «национальное» самосознание и теории империи. Ab Imperio. 2001. № V2. С. 9 - 71.

33 Ремнев А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995 ; Его же. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала XX вв. Омск, 1997 ; Его же. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX - нач. XX веков. Омск, 2004.

34 История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа / Дамешек Л. М. [и др.]. М., 1995.

35 Замятин Д. Н. Гуманитарная география: пространство и язык географических образов. СПб., 2003.

36 Бураева О. В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков в XVII -1 половине XIX вв. Улан-Удэ, 2000 ; Балуев Б. Б., Батуева И. Б. Буряты в XVII - XIX вв. Улан-Удэ, 1996.

37 Андреев Ч. Г. Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX - начале XX века (60-е гг. XIX в. -октябрь 1917 г.) : модернизация и традиционный образ жизни. Улан-Удэ, 2001.

которых проводятся исторические параллели в процессах освоения Северной Америки и Сибири38. Подобные исторические параллели проводит JI.M. Да-мешек, анализируя различные методы взаимодействия с аборигенным населением Северной Америки и Сибири39. Особый интерес исследователей привлекает окраинная политика Российской империи. Этому вопросу посвятили свои труды А.Ю. Бахтурина40, И.Л. Дамешек41 и другие авторы.

В 1995 г. выходит в свет коллективный труд иркутских историков под редакцией Л.М. Дамешека «История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа». Это первая работа, где рассматривается история Предбайкалья с эпохи первобытнообщинного строя до наших дней. Внимание исследователей также привлекает миссионерская деятельность Русской православной церкви в регионе, её влияние и последствия42.

Образу «инородцев» на страницах сибирской периодической печати посвящен специальный труд авторского коллектива в составе A.B. Гимельштей-на, Л.М. Дамешека и Е. А. Сениной43. Заметное место в историографии Сибири занимает труд Д.А. Ананьева, Е.В. Комлевой, Д.Я. Раева, Д.Я. Резуна, И.Р. Соколовского, E.H. Туманик, которые в результате обобщения исследований издали коллективную работу «Новые земли и освоение Сибири в XVII -XIX вв»44. Большой вклад в изучение истории народов Сибири внёс В.Я. Бу-танаев, исследователь социально-экономической истории Хакасии45. В 2001 г. выходит работа С.Ю. Даржаева «Степные Думы - органы самоуправления бурят в Российском государстве (1822-1904 гг.)»46 - первый труд, посвященный деятельности органов «инородческого» самоуправления, на основе анализа архивных фондов бурятских степных дум. Автор выделил принципы формирования, основные направления деятельности степных дум, предпринимает попытку выявить роль этих органов в жизни бурятского народа. Имперский фактор развития регионов получил новое теоретическое осмысление в трудах Л.М. Дамешека47.

В рамках изучения истории Сибири административный аспект организации управления «инородцами» и эволюция политики государства в отноше-

38 Шиловский М. В. Специфика колонизации США и Сибири // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в 17-20 веках : общее и особенное. Новосибирск, 2002. Вып. 2 ; Резун Д. Я., Шиловский М. В. Сибирь, конец XVI- начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005 ; Агеев А. Д. Сибирь и американский Запад : движение фронтиров. Иркутск, 2002.

39 Дамешек Л. М. Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти (XVHI - нач. XX в.). Иркутск, 2007.

40 Бахтурина А. Ю. Окраины Российской империи : государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917). М., 2004.

41 Дамешек И. Л. Сибирь в системе имперского регионализма (компаративное исследование окраинной политики России в I половине I века). Иркутск, 2002 ; Ее же. Российские окраины в имперской стратегии власти (начало XIX - начало XX вв.). Иркутск, 2005.

42 Дулов А. В. Иркутская епархия в 1860 - 1917 гг. Л Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998. С. 82-101 ; Оглезнева Г. В. Миссионеры второй половины XIX века глазами миссионеров II Апостол Аляски : материалы науч. конф. Иркутск, 1998. С. 53-55.

43 Дамешек Л. М., Гимельштейн А. В., Сенина Е. А. Образ инородцев на страницах сибирской периодической печати (вторая половина XIX - начало XX в). Иркутск, 2007.

44 «Новые земли» и освоение Сибири в XVII - XIX вв.: очерки истории и историографии / Ананьев Д. А.[ и др.]; под ред. Д. Я. Резуна. Новосибирск, 2006.

4 Бутанаев В. Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии) в XIX - начале XX вв. Абакан, 2002.

46Даржаев С. Ю. Степная дума - орган самоуправления бурят в российском государстве. Улан-Удэ, 2001.

47 Дамешек Л. М. Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти (XVIII - нач. XX в.). Иркутск, 2007.

нии коренных народов в имперский период имели фрагментарный характер и до настоящего времени не рассматривались исследователями как отдельная проблема.

Цель исследования - выявить на конкретном историческом материале общую закономерность развития административной политики и практики Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири; анализировать эволюцию организации управления аборигенным населением этого региона и установить мотивацию ее изменения; определить место и роль аборигенного населения Сибири в стратегии имперского строительства.

Для достижения цели исследования необходимо решить следующие задачи:

- проследить изменение общеисторического фона в исследуемый период и динамику изменения административной политики в отношении народов Сибири в русле национально-идеологического дискурса;

- исследовать процесс становления системы административного управления коренным населением юго-восточной Сибири в XVIII -начале XIX вв.;

- выявить особенности организации управления коренных народов после реформы 1822 г. и введения в действие «Устава об управлении инородцев»;

- установить место и роль «инородческих» органов самоуправления в структуре региональной власти в XIX в.;

- определить пределы компетенции и принципы разграничения полномочий между региональной администрацией и «инородческими» органами управления в XIX в.;

- проанализировать содержание и реализацию реформы управления коренными народами Сибири в конце XIX - начале XX в. в контексте конкретной исторической ситуации.

В качестве исследовательской гипотезы выдвинуто предположение о том, что в процессе освоения Сибири российское государство в отношении к народам Сибири от патерналистских установок XVIII в. к концу XIX в. постепенно перешло к унификации управленческих форм, что было вызвано окончательной интеграцией Сибири во внутригосударственное пространство России,

Методология и методы исследования. Методологической основой исследования является принцип научной объективности, а также принцип историзма, предполагающий изучение социально-экономических, культурных и политических явлений в изменении, развитии и во взаимосвязи с другими явлениями с учетом конкретной исторической ситуации, в которой они происходили. Поставленная цель и задачи исследования обусловили также необходимость использования и сочетания конкретных специально-исторических методов. Историко-сравнительный (компаративный) подход позволил выявить особенности эволюции административной практики в отношении народов империи. Системный подход подразумевал поиск ответов на вопросы о мотивации царской администрации в области управления народами Сибири, о факторах, влиявших на эволюцию административной политики. Использова-

ние проблемно-хронологического метода позволило выделить основные этапы развития и становления системы управления «инородческим» населением Сибири. Синхронный и диахронный методы позволили рассмотреть изучаемые явления в сложной взаимосвязи с другими событиями этого же периода, а также предполагали сопоставление ситуаций относящихся к различным временным периодам, но имеющим общую основу.

Кроме того, использовались историко-типологический, структурно-функциональный и формально-логический методы. Применение указанных методов исторического исследования в их комплексном сочетании позволяет осмыслить и раскрыть предмет изучения в общей закономерности и наиболее важных деталях, что в конечном итоге позволяет решить поставленные в исследовании задачи.

Источниковый анализ. Источниковую базу исследования составляют законодательные акты, материалы официального делопроизводства, статистические данные, мемуары и периодическая печать.

Работа с законодательными актами в значительной степени облегчается тем, что с 30-х гг. XIX в. велась систематическая кодификация всех законодательных актов Российской империи. В Полное собрание законов Российской империи вошли все нормативно-правовые акты общего и индивидуального характера, изданные от имени правителей империи, начиная с XVII в. Использование контент-анализа при работе с ПСЗ позволило проанализировать более ста законодательных актов, касающихся «инородческого» населения Сибири.

Первые законодательные акты, посвященные вопросам урегулирования взаимоотношений с сибирскими народами, появляются в середине XVII в. При изучении вопросов законодательства, посвященного народам Сибири, необходимо выделить (хотя и весьма условно) несколько периодов, которые характеризуются различной мотивацией администрации в сфере управления аборигенным населением Сибири. Так, первый период характеризуется особенностями процесса закрепления вновь присоединенных территорий в составе Российского государства. В силу вполне конкретной заинтересованности царской администрации в получении натурального ясака пушниной, административная политика государства имела охранительный, патерналистский характер. Этот период продолжался с конца XVII в. по 1822 г.

Второй период начинается со времени введения в действие «Устава об управлении инородцев»48 1822 г., который, являясь одним из важнейших актов «Сибирского учреждения» графа М.М. Сперанского, регламентировал фактически все стороны жизни сибирских «инородцев». Положения «Устава» практически без изменений применялись вплоть до конца XIX в., а касательно некоторых вопросов - до 1910-х гг. Все прочие нормативно-правовые акты, принимаемые в отношении инородцев в этот период, приводились в исполнение в строгом соответствии с положениями «Устава».

Высокую динамику законодательства показывает третий период, начавшийся в конце XIX в. и продолжавшийся вплоть до революции 1917 г. В этот

48ПСЗ-1. Т. 38. №29.126 от22июля 1822г.

период в имперской практике господствует стремление к унификации существующих общественных институтов. Был принят ряд законов, в корне изменивших статус и организацию управления сибирских «инородцев». В последние годы существования Российской империи «инородцы» были полностью подчинены общеимперскому законодательству.

Таким образом, нормативно-правовые акты наглядно демонстрируют те методы и способы осуществления административной политики, которые должны были реализовываться местной региональной администрацией.

Следующая группа источников - материалы официального делопроизводства, представленные архивными документами канцелярии иркутского генерал-губернатора (ГАИО, Ф. 25), Главного Управления Восточной Сибири (ГАИО, Ф. 24) и иркутского губернского правления (ГАИО, Ф. 32). Сконцентрированные в архивных фондах Государственного архива Иркутской области (ГАИО), эти документы представляют собой уникальное собрание делопроизводственных документов региональной администрации, в которых получили отражение все стороны ее деятельности. В силу специфики региона, в котором довольно высока была доля «инородческого» населения, значительное количество документов посвящены вопросам степного управления. Это, прежде всего, делопроизводственная переписка по вопросам налогообложения, предписания и распоряжения генерал-губернаторского и губернского аппарата по вопросам, касающимся степного управления, другие дела, возникавшие в процессе административной практики. Изучение делопроизводственных документов этого уровня представляет особый интерес, поскольку линии, заданные имперским центром, получали свою практическую реализацию именно на этом уровне.

Отдельный интерес представляют делопроизводственные документы инородческих органов управления XVIII и особенно XIX вв. В фондах Национального архива республики Бурятия (НАРБ) содержатся несколько десятков тысяч документов бурятских степных контор и степных дум, охватывающие временной период с середины XVIII в. по начало XX в.

В огромном массиве документов степных контор и степных дум можно изначально выделить две большие группы, работа с которыми требует дифференцированного подхода. Эти две группы выделяются по языку делопроизводства: большая часть дум использовала в делопроизводстве русский язык, а в Хоринской (НАРБ, Ф. 8) и Агинской (НАРБ, Ф. 129) степных думах почти все внутренние документы, регламентировавшие отношения на уровне степная дума - родовое управление, равно как и личные канцелярии должностных лиц - тайшей и зайсанов, велись на старомонгольской письменности. Однако, наряду с внутренним делопроизводством, все бурятские ведомства должны были сноситься и с русской администрацией, и в этом случае обязательным было и знание русской грамоты.

В общем виде, документы бурятских степных дум можно разделить на несколько групп: в первую группу следует включить переписку с земским начальством по поводу раскладки и сбора податей, ясака и земских повинностей, а также отчеты по ним перед земскими судами. Ко второй группе следу-

ет отнести документы, фиксирующие раскладку земских повинностей, податей и ясака внутри степной думы по родам и родовым управлениям. В третью группу документов можно выделить конкретные предписания начальства, распоряжения по конкретным делам, не касающимся общего порядка выплаты ясака и повинностей. К четвертой группе документов следует отнести те документы, которые касались состояния и развития хозяйства степных дум. В пятую группу - жалобы и прошения инородцев, связанные со злоупотреблением родовыми начальниками служебными полномочиями. И, наконец, последнюю, шестую группу составляют документы, касающиеся непосредственного процесса формирования органов «инородческого управления»: степных дум, инородных управ и родовых управлений.

Документы бурятских степных дум и степных контор являются наиболее важным историческим источником по истории аборигенного населения Прибайкалья (бурят и степных эвенков), в них получили отражение важнейшие процессы, происходившие в «инородческих» ведомствах на протяжении XIX в.

Широкое отражение «инородческий» вопрос в XIX в. получил на страницах центральной и местной периодической печати. Отдельные публикации встречаются на страницах «Московских ведомостей», «Гражданина», «Русского слова». Более широкое отражение получил «инородческий» вопрос на страницах сибирской печати. В «Сибирских записках», «Сибирском архиве», «Сибири» и «Восточном обозрении» публиковались материалы, касающиеся быта и современного состояния «инородцев», освещались проводимые в их отношении реформы. Необходимо отметить, что исследованию периодической печати как источника по изучению истории народов Сибири было посвящено специальное исследование Е.А. Сениной49.

При написании диссертации использовались статистические источники. Поскольку главной целью исследования было изучение административной политики государства в отношении «инородцев» юго-восточной Сибири, статистические данные были призваны проиллюстрировать важнейшие изменения в хозяйстве, демографии и быте сибирских народов. Так, важнейшие опубликованные сведения приведены в статистических трудах Ю.А. Гагемей-стера50 С.К. Патканова51 и др., неопубликованные - в архивных материалах.

Эпистолярное наследие представлено опубликованными письмами Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева и декабристов. В письмах в центральную Россию декабристы описывали сибирские реалии и излагали свои мысли касательно будущего Сибири в составе российского государства. Наряду с письмами представителей просвещенной передовой общественности в исследовании были привлечены письма К.П. Победоносцева к императору Александру III. Письма К.П. Победоносцева, одного из влиятельнейших государственных

49 Сенина Е. А. «Инородческий вопрос» на страницах сибирской периодической печати во второй половине XIX - начале XX века : дис.... канд. ист. наук. Иркутск, 2005.

50 Гагемейстер Ю. А. Статистическое обозрение Сибири. СПб, 1854. Ч. 1-3.

51 Патканов С. К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. СПб., 1912.

деятелей показывают, какие идеологические конструкции лежали в основе мероприятий государственной власти в конце XIX в.

Особую группу источников представляют мемуары. К ним можно отнести воспоминания, записки, дневники современников. В воспоминаниях декабристов, опубликованных в серии «Полярная звезда» содержатся богатейшие сведения о сибирском обществе XIX в. Поскольку многие декабристы на поселении проживали вблизи «инородцев», на страницах их заметок представлены и сведения касающиеся быта, хозяйства и культуры сибирских аборигенов. Так, например, в воспоминаниях и записках H.A. Бестужева, П.А. Муханова, Г.С. Батенькова, С.Г. Волконского, В.Ф. Раевского, Н.В. Басаргина и других не только описывается современное состояние «инородцев», но и анализируется политика государства в отношении аборигенов, а также делается попытка представить роль и место народов Сибири в будущем Российского государства. Особую ценность этих источников обусловливает тот факт, что взгляды декабристов представляют альтернативную официальной политике позицию.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем, на основе современных концептуальных подходов, впервые рассматривается эволюция административной практики в области управления коренными народами юго-восточной Сибири в имперский период (1721-1917 гг.). Последовательный системный анализ развития основных тенденций в области управления аборигенным населением юго-восточной Сибири позволил проследить эволюцию административной практики в отношении народов этого региона, а также определить роль и место «инородческого» компонента в процессе имперского строительства.

Практическая значимость. Материалы данного исследования могут быть использованы при подготовке учебных курсов и научных трудов по истории России и Сибири имперского периода, а также истории народов Сибири. Данное исследование восполняет некоторые пробелы в отечественной историографии в области управления коренными народами Сибири. В прикладном плане результаты исследования могут быть использованы при разработке концепций административной и национальной политики государства и регионов.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре истории России Иркутского государственного университета. Основные положения данной работы были представлены на региональных и межрегиональных конференциях:

- Межрегиональной научной конференции «VIII историко-экономические чтения памяти В.Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2006 г.

- Ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых, Иркутск, ИГУ, апрель 2006.

- Межрегиональной научной конференции «IX историко-экономические чтения памяти В.Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2007 г.

- Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В.И. Дулова «Сибирь в изменяющемся мире. История и современность», Иркутск, ИГПУ, 30 марта 2007 г.

- Ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых, Иркутск, ИГУ, апрель 2007 г.

- Международной научно-практической конференции «Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее», Иркутск, ИГЛУ, 24 мая 2007 г.

- Межрегиональной научной конференции «X историко-экономические чтения памяти В.Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, 27 марта 2008 г.

- Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В.И. Дулова «Сибирь в изменяющемся мире. История и современность», Иркутск, ИГПУ, 24 апреля 2008 г.

- Межрегиональной научной конференции «XI историко-экономические чтения памяти В.Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2009 г.

И. Структура и основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, дается общая характеристика степени ее изученности, определяются объект, предмет, цели и задачи, хронологические и территориальные рамки исследования, излагаются основные принципы методологии, историографический и источниковедческий анализ, а также оценивается научная и практическая значимость работы.

Первая глава «Народы Сибири в контексте региональной политики Российской империи: теоретические подходы» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Методологические подходы в изучении народов Сибири в национально-идеологическом дискурсе» дается общая характеристика Российской империи как особого политико-правового, экономического и политического образования. Российское государство включило в свой состав территории, населенные народами, различными по экономико-социальным и культурным показателям. Внутри страны выделились регионы, управление которыми потребовало дифференцированного подхода и в принципе не могло быть изначально унифицировано.

В разделе проанализированы основные положения современной историографии имперского периода истории России. В ней сложилось устойчивое представление о том, что региональная, окраинная политика Российской империи является естественным продолжением общего курса внутренней политики государства. Отмечается, что диспропорции в развитии регионов империи, многообразие во всех сферах общественной жизни различных территорий привели к тому, что в каждом отдельно взятом регионе формировались принципиально особые и уникальные административные подходы. В контексте изучаемой темы особую роль приобретает вопрос о характере освоения Сибири.

В параграфе также разбирается содержание понятий «русификация», «ассимиляция» и «аккультурация», широко используемых в современной отечественной историографии.

Таким образом, ситуационный и региональный подходы предполагают изучение отдельных регионов в контексте общей исторической ситуации. Основная задача данного исследования - изучение эволюции административной политики государства в отношении определенных этнических групп в конкретном регионе. Она соприкасается с более масштабной проблемой изучения регионального варианта национальной политики государства и его эволюции.

Во втором параграфе «Понятия «империя» и «колония» исследуется содержание терминов, вынесенных в заглавие параграфа. Многие исследователи, определяя место Сибири в административной системе Российской империи, говорят о ней как о «колонии». В связи с этим важно определить характер взаимоотношений Сибири, как окраинной территории, и имперского центра.

Империей в данном случае считается государство с высоким уровнем концентрации власти, распространением ее на обширной территории, значительным этнически и культурно разнородным населением, мощным бюрократическим аппаратом. Исследователи высказывают различные мнения в вопросе об исторической сущности империй. В разделе дается краткая характеристика взглядов наиболее известных специалистов по указанной проблеме, таких как М. Дойл, Э. Пагден, Д. Ливен, Ф. Бродель, А. Миллер, A.B. Ремнев и др.

Российская империя возникла в результате длительного процесса, начавшегося в XV-XVI вв. после падения Византийской империи и распада Золотой Орды. Второй вехой этого процесса стало покорение в 1550-х гг. Казанского и Астраханского ханств. Впервые в состав Московского государства вошли территории, прежде обладавшие политической организацией и суверенитетом, населенные многочисленным неславянским и нехристианским населением. Этот момент можно считать отправной точкой дальнейшего расширения границ России, после чего последовало присоединение Зауралья, а затем и Сибири.

В годы правления Петра Великого Российская империя получила свое институциональное оформление. Петровская модернизация, ориентированная на запад, вывела страну на новый уровень развития. Россия стала европейским государством, империей, официально провозглашенной в 1721 г. В империи выделились два компонента: центр (европейская часть) и периферия (азиатская часть), которые в XVIII в. на европейский манер стали называть метрополией и колонией. Однако эта терминология не распространилась в массовом сознании. Особенностью Российской империи было то, что она представляла собой единое протяженное географическое пространство. Не существовало четких границ между «Россией» и «Сибирью», «метрополией» и «колонией».

В третьем параграфе «Проблема управления Сибирью в оценках современников» рассматривается специфика окраинной (региональной) политики Российской империи в контексте общего направления развития внутриполитического курса. Региональная политика российского самодержавия в имперский период была нацелена на политическую, экономическую и культурную интеграцию окраинных регионов. Однако эти территории настолько разни-

лись во всех отношениях, что невозможно было выработать универсальные принципы взаимоотношений центра и регионов.

В параграфе рассматривается процесс эволюции административно-территориального устройства Сибири, в целом повторявшего, с некоторыми отличиями, организационные формы, установленные для центральных губерний. Также показано, как в массовом сознании происходила трансформация восприятия Сибири. Сибирь со временем перестала восприниматься как далекая, чужая окраина. В ХУП-ХУНГ вв. происходило установление военно-политического контроля над территорией, решались фискальные задачи. Сибирские народы изначально рассматривались как источник ясака, и все взаимоотношения царской администрации и аборигенных племён базировались на экономической заинтересованности самодержавия. Одной из важнейших задач царизма на начальном этапе освоения Сибири было установление государственной монополии на сбор пушнины. Поэтому в XVIII в. предпринимаются меры по ограничению свободной торговли с русским населением. Это в определённой степени способствовало сохранению традиционного образа жизни и хозяйства аборигенов.

В первой половине XIX в. приходит понимание необходимости учёта особенностей хозяйственного и социально-экономического развития сибирских народов, что получило выражение в «Уставе об управлении инородцев» 1822 г., реализация которого явилась одним из самых значительных преобразований в ходе сибирских реформ графа М.М. Сперанского. К середине XIX в. «сибирский вопрос» выходит из административной и финансовой плоскостей и приобретает многомерное социально-экономическое и политическое значение. К началу XX в. Сибирь уже считалась продолжением собственно России, ее неотъемлемой частью. В связи с этим изменился и характер политики самодержавия в отношении «инородческого» населения.

Вторая глава «Управление народами юго-восточной Сибири в XVIII - начале XIX вв.» состоит из трех параграфов.

В первом параграфе «Присоединение юго-восточной Сибири к России» рассматривается процесс закрепления в составе российского государства обширного региона на юго-востоке Сибири. К концу XVII в. почти все населявшие его народы были приведены под подданство русского царя. После прихода в юго-восточную Сибирь русских служилых людей бурятские и эвенкийские племена Предбайкалья вышли из сферы влияния монгольского кочевого мира, находившегося номинально под китайским владычеством.

В XVII в. сложилась сеть острогов, связавшая воедино огромную и слабо освоенную территорию юго-восточной Сибири. В конце XVII в. русские достигли рубежей Китая и возникла необходимость определить границу между двумя государствами. В 1689 г. был заключен Нерчинский договор, определивший русско-китайскую границу и окончательно закрепивший Забайкалье за Россией. Буряты, эвенки и некоторые монгольские роды, кочевавшие в Забайкалье, были признаны подданными русского царя. С ними были заключены договоры, ставшие первыми нормативно-правовыми актами, регламентировавшими взаимоотношения царской администрации с народами юго-

восточной Сибири. Основные положения этих актов были распространены на управление всеми группами бурятского и эвенкийского населения. В разделе проводится анализ этих документов. В этот период, не вмешиваясь во внутренние дела сибирских племен и родов, администрация упорядочила сбор ясака (пушнины) и обеспечила безопасность на новой границе.

Во втором параграфе «Становление системы административного управления «инородцами» в XVIII в.» рассматривается формирование системы управления народами Сибири. В 1721 г. была провозглашена Российская империя. Начался новый этап в истории России, превратившейся в одну из сильнейших держав своего времени. В этот период происходит дальнейшее уточнение российско-китайской границы, регламентируются торговые и иные отношения. В 1727 г. был заключен Буринский трактат, по которому все племена, кочевавшие вдоль границы, признавались подданными того государства, на территории которого они находились на момент заключения договора. К трактату прилагалась особая инструкция, устанавливавшая основные положения по управлению пограничным населением (бурятскими, эвенкийскими и монгольскими племенами).

Нормативно-правовые акты изначально гарантировали коренным народам минимальное вмешательство в их внутренние дела. Это было связано с тем, что царская администрация, преследуя фискальные и экономические интересы, стремилась удержать новых подданных в границах Российской империи. Кроме того, в условиях незначительного освоения сибирских территорий и отсутствия развитого административного аппарата прямое управление инородческим населением Восточной Сибири было невозможно. Подобная патерналистская модель взаимоотношений с народами Сибири сохранялась практически неизменной на протяжении XVIII в.

В третьем параграфе «Степные конторы» дается анализ общим принципам управления Сибирью в XVIII в. и рассматривается деятельность особых органов самоуправления сибирских народов, которые у бурят получили название «степные конторы». Подобные институты возникли и у хакасов. Жители таёжной зоны юго-восточной Сибири, отличавшейся очень низкой плотностью населения и огромными расстояниями сезонных перекочевок, обусловленных особенностями хозяйственно-культурного типа, таких органов не имели.

Первые степные конторы появились, вероятно, во 2-й половине XVIII в. Они складывались естественным образом и постепенно трансформировались в официально признанный орган самоуправления. Точное количество степных контор установить сложно. Территория, на которой проживали роды, подчинённые степной конторе, образовывали инородное ведомство. Ведомство не являлось административной единицей в современном понимании и не имело никаких административных границ, объединяя лишь под единым начальством несколько родов. Степные конторы имели исключительно хозяйственно-административные функции: раскладка и сбор податей, а также отчёты по ним перед земскими судами, раскладка и контроль над исполнением земских повинностей, исполнение инструкций и предписаний начальства. Отдельно

можно выделить хозяйственные задачи: борьба с эпидемиями и падежами скота, развитие земледелия и скотоводства, создание хлебных магазинов. Во главе контор стояли тайши, чья должность была выборной.

Степные конторы на протяжении XVIII - начала XIX вв. из традиционных родовых институтов эволюционировали в органы самоуправления, которые органично вписались в административную систему управления Сибирью. Развитие этих органов - уникальный пример относительно безболезненной и последовательной интеграции инородного этнического элемента в систему империи. В 1822 г. степные конторы были преобразованы в степные думы.

Третья глава «Организация управления народами юго-восточной Сибири после 1822 года» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Реформа управления народами юго-восточной Сибири 1822 года» рассматриваются общественные отношения народов юго-восточной Сибири в начале XIX в. и анализируется важнейший нормативно-правовой акт, в соответствии с которым осуществлялся административный контроль за народами Сибири вплоть до конца XIX в. В конце XVIII - нач. XIX вв. многочисленные коренные народы Сибири, составлявшие группу населения, называемую «инородцы«, не имели «тчдически закрепленного статуса, по отношению к ним нельзя было проводить одно^,т,ЧуЮ П0ЛИТИКу.

В 1822 г. был принят «Устав об управлении инородцев». КОренные народы Сибири были поделены на три категории: оседлые - занимав.,,еся земледелием и торговлей, приравнивавшиеся к сословию государственных крестьян во всех правах и обязанностях, кроме рекрутской повинности, от которой они были освобождены; кочевые - кочующие земледельцы и южные скотоводы и промышленники; бродячие инородцы (ловцы) - «переходящие с места на место по рекам и урочищам».

Почти все буряты, за редким исключением, были включены в разряд кочевых инородцев. За «кочевыми инородцами» закреплялись их кочевья, на которых они имели право заниматься земледелием, скотоводством и местными промыслами. На землях, отведённым им во владение, русским было строго запрещено селиться самовольно, но аренда русскими земли с разрешения «общества» была разрешена. Управление должно было осуществляться в соответствии с обычаями и законами. В суде все дела, кроме уголовных, вверялись также родовым органам. Те вопросы, которые родовые законы не регламентировали, решались по общеимперским законам. Подати и повинности налагались на число душ, которое определялось общей переписью. От общих по губернии повинностей освобождались только бродячие инородцы. Каждый «инородец» мог приносить жалобы «на стеснения и обиды». «Инородцам» гарантировались права свободной торговли, свобода вероисповедания и богослужения. Все «инородцы» освобождались от рекрутской повинности. Родовой знати гарантировались права и почести, принадлежавшие ей согласно обычаям. В «Уставе» была официально закреплена система органов самоуправления «инородцев». Низшей ступенью было родовое управление (в рамках одного селения или рода), средней - инородная управа (объединяла несколько селений), высшей - степная дума (объединяла несколько инородных

управ по родовому признаку). Чётко регламентировался порядок составления и сбора податей и повинностей.

«Устав об управлении инородцев» максимально учитывал особенности родового управления и ограждал народы Сибири от вмешательства во внутренние дела родового управления. Сибирские «инородцы» при этом официально закреплялись как подданные Российской империи. Была подведена законодательная база под отношения «инородцев» с царской администрацией и определен их юридический статус и порядок управления. Для своего времени «Устав» был прогрессивным законодательным актом, не имеющим аналогов в мировой истории.

Во втором параграфе «Создание степных дум» рассматривается процесс формирования высшего органа самоуправления коренных народов Сибири -степных дум. Степные думы, образованные в соответствии с «Уставом об управлении инородцев» 1822 г., сменили существовавшие ранее степные конторы. У западных бурят было учреждено семь степных дум, у восточных - четыре. Некоторые степные думы имели также инородные управы. У эвенков Забайкалья была учреждена одна степная дума и шесть инородных управ. Четыре степные думы были также учреждены у хакасов Енисейской губернии. Структура и порядок деятельности степных дум и инородных управ у хакасов, степных эвенков Забайкалья и бурят были схожи. Таким образом, наибольшее количество степных дум было создано у бурят, абсолютное большинство который было включено, согласно «Уставу», в категорию «кочевых инородцев». Именно на примере бурятских степных дум можно проследить наиболее общие черты эволюции этих органов во взаимоотношениях с царской администрацией.

В третьем параграфе «Деятельность степных дум» показан процесс становления степных дум как органов самоуправления коренных народов юго-восточной Сибири и их взаимодействия с губернскими властями. Согласно «Уставу» 1822 г. управление степными думами возлагалось на «родоначальников» и «почётных родовичей». Все почетные звания за бурятской и хакасской знатью были закреплены юридически. Звания имели наследственный характер, но должности частично были выборными. Выборы старосты у бурят проводились на общеродовом собрании - суглане, в котором участвовало взрослое мужское население. Должность занимали, как правило, наиболее влиятельные и богатые члены рода, поэтому часто должность передавалась по наследству, но с обязательным утверждением на суглане. Избранные заседатели степной думы, второй тайша, кандидат в тайши утверждались в должности гражданским губернатором или областным начальником, главный тайша -генерал-губернатором. Родоначальники, в случае доказанных злоупотреблений, могли быть отстранены от обязанностей гражданским губернатором, а главный родоначальник - по указанию самого генерал-губернатора. Все должности, кроме должности письмоводителя, являлись согласно «Уставу» общественными, то есть люди, занимавшие их, не получали никакого установленного жалования. Что касается инородной управы (которая объединяла

несколько родов), здесь выбирали голову и двух помощников, в выборах участвовали только родоначальники (то есть старосты и их помощники).

Также рассматриваются соответствующие направления в деятельности бурятских степных дум. На первом месте стояли вопросы, связанные со сбором налогов и податей. Сборы делились на три категории: казённые продажи, земские повинности, повинности внутренние на содержание степного управления. Объём земских повинностей определялся губернскими властями, внутренние повинности - степными думами. К земским повинностям относилось устройство дорог, содержание подвод для земских сообщений и т.д. Внутренние сборы были направлены на содержание органов управления, канцелярии степньгх дум, также производились сборы на постройку зданий, училищ, больниц, на обучение детей. Отдельно выделяется ясак (как статья кабинетских доходов), в 1827 г. оседлые инородцы были освобождены от ясака. Буряты, отнесённые к разряду кочевых, продолжали выплачивать ясак. Ясачные выплаты составляли более трети всех доходов бурят. Преобладал денежный сбор, к середине XIX в. сбор ясака натурой оставлял десятую часть ясачных платежей.

Царская администрация была также заинтересована в развитии земледелия среди бурятского населения региона. С переходом к земледелию, наряду с принятием православия, связывалась задача русификации бурят. В начале XIX в. был издан ряд правительственных предписаний о развитии земледелия у бурят. К середине XIX в. площадь запашки значительно увеличилась почти во всех бурятских ведомствах Иркутской губернии. Отдельное внимание уделяла царская администрация и развитию скотоводства.

Большое значение имела деятельность степных дум в области здравоохранения и образования. Медицинское обслуживание в XIX в. было развито слабо. С 20 - 30-х гг. XIX в. степными думами предпринимаются попытки наладить медицинское обслуживание на подведомственных территориях из общественных средств. В обязанности степных дум входили и меры по предотвращению повальных болезней (оспы и т.п.).

С начала XIX в. в бурятских ведомствах создаются первые приходские училища. В условиях отсутствия ощутимой государственной поддержки школы развивались неравномерно, охватить широкие слои населения, учитывая социально-экономическую обстановку, они не могли. Но, тем не менее, к концу XIX в. в бурятских ведомствах была создана сеть училищ, были подготовлены первые кадры бурятских учителей.

В четвертом параграфе «Упразднение степных дум» рассматривается процесс ликвидации органов самоуправления коренных народов Сибири. Уже в середине XIX в. в правительственных кругах появляются предложения подчинить бурят общеимперскому законодательству. Власти имели на то несколько причин. Была экономическая мотивация: при переходе в разряд оседлых бурят переводили в более высокий податной оклад государственных крестьян. Усилились русификаторские настроения в политических кругах Российской империи. Изменилось эмоциональное восприятие Сибири, которую стали считать неотъемлемой частью России, продолжением «русской земли».

Именно в это время активизируется миссионерская деятельность Русской Православной церкви в регионе. Кроме того, в конце XIX в. в связи с развитием капиталистических отношений отмечается усиление социального расслоения в «инородческих» родах. Иерархия, закреплённая в «Уставе» 1822 г., уже не соответствовала новому социальному устройству. По всей видимости, существование степных дум в конце XIX в. начинает доставлять больше неудобств, чем ощутимой пользы. Буряты втягиваются в региональный рынок уже вне рамок степных дум. Это свидетельствует о том, что закрытое некогда родовое управление, бывшее ранее гарантом безопасности «инородцев», в конце XIX в. теряет свою актуальность.

В 1880-х гг. начинается процесс упразднения степных дум и замены их инородными управами, в первую очередь у западных бурят Иркутской губернии. В 1898 г. было принято «Временное положение о крестьянских начальниках», окончательно подчинившее бурят общеимперскому законодательству. Теперь инородные управы (которые продолжали формироваться согласно принципам «Устава» 1822 г.) заменялись управами, устроенными по русскому типу. В Забайкалье степные думы существовали до начала XX в. и были упразднены в период с 1901 по 1904 гг. Упразднение степных дум в Забайкалье совпало с проведением землеустройства и волостной реформы у сибирских «инородцев», что означало полное их подчинение общеимперскому законодательству.

Четвертая глава «Административная политика Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири в конце XIX - начале XX вв.» состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Миссионерская деятельность РПЦ в юго-восточной Сибири как часть административной политики Российской империи» рассматривается распространение христианства в Восточной Сибири в контексте административной политики российского государства. В Сибири в это время большинство коренных народов придерживалось традиционных вероисповеданий. Исключение составляли лишь буряты Забайкалья, где в этот период происходит активное распространение одной из ветвей буддизма - ламаизма. Распространение христианства в Восточной Сибири начинается с появлением здесь первых русских землепроходцев в начале XVII в. В дальнейшем же, с расширением сети острогов и учреждением Иркутской епархии в 1727 г. позиции Русской Православной церкви в данном регионе усиливаются. Цели и задачи церкви в регионе диктовались конкретными экономическими и административными интересами гражданской администрации. В разделе показана специфика миссионерской деятельности русской православной церкви в юго-восточной Сибири, ее итоги и значение для дальнейшей судьбы коренных народов региона.

Во втором параграфе «Подготовительные мероприятия правительства, анализируются многочисленные причины, обусловившие смену внутриполитического курса по отношению к аборигенам Сибири. К началу XX в. система инородческих органов самоуправления изжила себя. Ее ликвидация отвечала, прежде всего, государственным интересам России. Кроме того, особую остро-

ту приобрел земельный вопрос. Во владении «инородческих» родов законодательно были закреплены обширные территории, государство же стремилось монопольно распоряжаться всем земельным фондом Сибири. Для этого нужно было вывести земли из подведомственности органов самоуправления коренных народов.

После ликвидации степных дум началась реформа управления коренным населением Сибири. Основные направления будущих преобразований были изложены иркутским генерал-губернатором А.П. Игнатьевым в специальной «Программе деятельности генерал-губернатора Восточной Сибири и правительственных мероприятий в отношении этого края с 1887 г. и приблизительно на десять лет». Эта программа предусматривала ряд рекомендаций, конечная цель которых была сформулирована предельно чётко - «обрусение инородцев». Достижению этой цели должно было способствовать подчинение инородцев власти земских начальников. Именно предложения А.П. Игнатьева и нового министра внутренних дел И.Л. Горемыкина, который высказывался в пользу расширения функций земских начальников в отношении «инородцев», легли в основу закона 8 июня 1898 г., получившего название «Временное положение о крестьянских и иноверческих начальниках». В 1896-1898 гг. был также принят ряд законов, регламентировавших поземельное устройство Сибири, порядок взимания податей за земельные наделы и правила пользования лесными наделами. Ключевым событием стало введение в действие «Временного положения о крестьянских начальниках в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской» 2 июня 1898 г.

В третьем параграфе «Временное положение о крестьянских и инородческих начальниках» 1898 г. Волостная реформа» рассматриваются действия имперской администрации по установлению строгого контроля над русскими крестьянами и аборигенным населением Сибири. Согласно принятому 8 июня 1898 г. закону, получившему название «Временное положение о крестьянских начальниках» в системе управления сельским населением Сибири крестьянские начальники заменили чиновников по крестьянским делам в Западной Сибири и земских заседателей в Восточной Сибири. Крестьянские начальники получили большой круг полномочий для надзора над крестьянским и «инородческим» населением, а также административные права в отношении должностных лиц всех категорий сельского управления. Таким образом, сельское и «инородческое» управление было выведено из-под контроля земских окружных судов, в ведении которых они находились со времен «Сибирского учреждения» графа Сперанского. Все полицейские и административные функции передавались крестьянским начальникам, которые назначались в Тобольской и Томской губерниях - самим министром внутренних дел, а в Иркутской и Енисейской - генерал-губернатором Иркутского генерал-губернаторства.

Иерархия управления сельским населением включала три ступени: участковые крестьянские начальники; уездный съезд, состоявший из крестьянских начальников уезда; и исправника. Уезды в указанных в законе губерниях были учреждены в 1898-1899 гг. В 1901 г. институт крестьянских начальников был введен в Забайкальской области, на которую закон изначально не распростра-

нялся. С введением института крестьянских начальников и последовавшей волостной реформой произошли серьезные перемены в системе должностей «инородческого» управления: появились волостные старшины, булучные старосты, инородческие судьи, крестьянские и инородческие начальники, которые заменили старых нойонов. Одновременно с причислением «инородцев» к категории оседлых администрация проводила волостную реформу: прежнее родовое административное деление, сохранявшееся ещё со времён «Устава об управлении инородцев» 1822 г., заменялось сельскими обществами и волостями по примеру русского крестьянского волостного административного устройства. В параграфе анализируется сложившаяся в начале XX в.в результате волостной реформы система управления аборигенными народами Сибири.

Действия правительства противоречили интересам коренных народов Сибири, особенно там, где в ходе реформы урезали земли кочевым инородцам, которым, в силу особенностей кочевого скотоводческого хозяйства, требовались большие площади. В ряде бурятских ведомств Забайкальской области произошли волнения. В период первой русской революции 1905-1907 гг. возникли первые общественные организации сибирских народов, которые пытались отстоять свои права и не допустить пересмотра поземельного устройства «инородцев».

В четвертом параграфе «Реализация землеустроительной политики правительства среди народов юго-восточной Сибири в 1908-1914 гг. Завершение аграрной реформы в Сибири» рассматриваются аграрные преобразования в Сибири в начале XX в. в контексте общей политики российского государства в отношении коренных народов Сибири. После спада революционных событий 1905-1907 гг. в Сибири возобновилась землеустроительная деятельность, проводившаяся в ходе масштабной аграрной реформы, связанной с именем П.А. Столыпина. Начинается финальный этап проведения землеустройства и подчинения сибирских аборигенов общеимперскому законодательству. Перевод «инородцев» в разряд оседлых напрямую был связан с землеустройством: в процессе реформы земли, находившиеся в распоряжении инородческих органов самоуправления, подвергались строгому учету и перекраивались, исходя из душевого надела оседлого земледельца. Подобные мероприятия встретили неодобрение со стороны «инородцев». Со стороны бурят, хакасов, якутов и эвенков предпринимались безуспешные попытки обжалования решений властей, как на губернском уровне, так и на правительственном - вплоть до ходатайств на имя императора. В результате в этот период большая часть сибирских аборигенов была фактически уравнена в правах с русским крестьянским населением. Несмотря на то, что официально «Устав об управлении инородцев» отменен не был, его положения утратили силу: от патерналистской модели национальной политики Российская империя перешла к унификации.

В заключении формулируются основные выводы диссертации.

Продвижение Российской империи на Восток можно рассматривать как расширение самого образно-географического поля России, то есть как процесс интеграции Сибири в Россию. Имперский фактор определяет этот процесс как закономерное формирование единой имперской общности территорий, регио-

нов, народов, что, однако, не исключало присущей Российской империи гибкости и поливариантности управленческих форм.

Одной из важнейших проблем истории России имперского периода является вопрос об административной политике государства в отношении сибирских народов. Вне зависимости от того в каком контексте рассматривается процесс вхождения Сибири в состав российского государства, можно констатировать, что именно через изучение административной практики должно проводиться исследование национальной политики Российской империи.

В административной политике Российской империи в Сибири можно выделить три периода. Первый период (XVIII - начало XIX в.) - характеризуется процессом формирования административной структуры Сибири, в том числе и системы управления «инородческим» населением. Экономическая заинтересованность царской администрации в получении натурального ясака обусловила патерналистские позиции российского государства в отношении сибирских аборигенов. К концу XVIII в. сложилась устойчивая система управления «инородческим» населением. У кочевых народов юго-восточной Сибири, бурят и степных эвенков Забайкалья, формируются особые органы самоуправления - степные конторы, в пределах которых аборигены обладали широким самоуправлением.

Второй период начинается с 1822 г. - со времени введения в действие «Устава об управлении инородцев» и продолжался до 80-х гг. XIX в. «Устав» фактически закрепил те административные формы, которые сложились в процессе административной практики. «Устав» максимально учитывал особенности родового управления и, насколько это было возможно, ограждал народы Сибири от вмешательства в дела родового управления. Аборигенное население Сибири было поделено на три разряда в соответствии с уровнем развития хозяйства. Была создана система управления коренными народами. Высшей ступенью «инородческого» управления кочевыми народами стали степные думы, которые сменили степные конторы. Все отношения с местной царской администрацией возлагались на степные думы, обладавшие широкими правами. Существование этого института позволило кочевым народам Сибири перейти к новым формам хозяйствования, занять своё место на региональном рынке, относительно безболезненно влиться в капиталистические отношения, интегрироваться в Российскую государственность.

Третий период в эволюции административной политики Российской империи в отношении народов Сибири начинается в 1880-х гг. и продолжается вплоть до 1917 г. В этот период происходит ликвидация особых органов «инородческого» самоуправления и полное подчинение аборигенов общеимперскому законодательству. Реализация стратегических планов правительства в отношении инородцев на практике в этот период была связаны с аграрной политикой. Подобные мероприятия были вызваны целым рядом причин. Увеличение населения Сибири, развитие путей сообщения, увеличившиеся темпы развития капиталистических отношений, обострение международной обстановки на Дальнем Востоке, активизация переселенческой политики - все это приводило к тому, что государство стремилось окончательно закрепить Си-

бирь как «внутреннюю» территорию. В такой ситуации особые органы управления аборигенов и те довольно широкие права, которые гарантировались «Уставом об управлении инородцев», становились пережитком, требующим скорейшей отмены. Этому способствовали и внутренние процессы в инородческих ведомствах: контакты с русским населением, внедрение новых форм хозяйствования, плотная интеграция в региональный рынок, социальное расслоение.

Охарактеризовать данные процессы исключительно позитивно или негативно не представляется возможным, здесь имелись и положительные и отрицательные стороны. Российское государство в отношении к народам Сибири от патерналистских установок XVIII в. к концу XIX в. постепенно перешло к унификации управленческих форм, что было вызвано окончательной интеграцией Сибири во внутригосударственное пространство России. К 1917 г. сибирские аборигены в правах были фактически приравнены к русским крестьянам, что явилось результатом естественного стремления государства к формированию единого культурного, экономического и политического пространства. Эволюция принципов организации административного управления народами юго-восточной Сибири, таким образом, явилась итогом практического воплощения основных тенденций и направлений, имевших место в процессе развития Российской государственности в исследуемый период.

Список публикаций автора по теме диссертационного исследования.

Статьи, опубликованные в журналах, рекомендуемых ВАК: 1. Мунханов В. А. Документы бурятских степных дум как источник по изучению административной политики Российской империи в XIX в. // Вест. Том. гос. ун-та. - 2010. - № 338 (сентябрь 2010). - С. 97-100.

Статьи в других изданиях:

1. Мунханов В. А. Хозяйственная деятельность бурятских степных дум в XIX в. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2006. - Иркутск, 2006.-С. 177-181.

2. Мунханов В. А. Устав об управлении инородцев 1822 г. и общественный строй бурят // Вестн. Иркут. ун-та,- Иркутск, 2006. - Спец. вып. : Материалы ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых. — С. 75-77.

3. Мунханов В. А. Административные меры по регулированию торгового оборота с бурятским населением Восточной Сибири в ХУШ-Х1Х вв. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2007. - Иркутск, 2007. — С.174-176.

4. Мунханов В. А. Становление системы административного управления бурятским населением юго-восточной Сибири в XVIII - начале XIX в. // Сибирь в изменяющемся мире. История и современность : материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. В.И. Дулова. - Иркутск, 2007.-Кн. 2. -С. 39-43.

5. Мунханов В. А. Судопроизводство в бурятских степных думах // Вестн. Иркут. ун-та - Иркутск, 2007. - Спец. вып. : Материалы ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых. - С. 22-23.

6. Мунханов В. А. Миссионерская деятельность Русской Православной церкви в Восточной Сибири как фактор русификации аборигенных народов (на примере Прибайкалья) // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее : материалы Междунар. науч.-практ. конф. Иркутск, 24-25 мая 2007 г. - Иркутск, 2007. - С. 186-189.

7. Мунханов В. А. Реализация землеустроительной политики правительства среди народов юго-восточной Сибири в 1908-1914 гг. // Иркутский исто-рико-экономический ежегодник. 2008. - Иркутск, 2008. - С. 323-327.

8. Мунханов В. А. Идеологическое обоснование национальной политики Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири в начале XX в. // Сибирь в изменяющемся мире. История и современность : материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. В.И. Дулова. - Кн. 1. - Иркутск, 2008. - С. 260-263.

9. Мунханов В.А. Реформа поземельного устройства и управления сибирских «инородцев» в законах Российской империи конца XIX - начала XX вв. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2009. - Иркутск, 2009. - С. 120-123.

Подписано в печать 26.10.2010 г. Формат 60 х84 1/16 Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 76 Издательство Иркутского государственного университета 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36, тел. (3952) 24-14-36

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Мунханов, Владимир Александрович

Введение.

Глава 1 Народы Сибири в контексте региональной политики Российской империи: теоретические подходы

1. Методологические подходы к изучению народов Сибири в национально-идеологическом дискурсе.

2. Понятия «империя» и «колония».

3. Проблема управления Сибирью в оценках современников.

Глава 2. Управление народами юго-восточной Сибири в XVIII - начале XIX в.в.

1. Присоединение юго-восточной Сибири к России.

2. Становление системы административного управления «инородцами» в XVIII

3. Степные конторы.

Глава 3. Организация управления народами юго-восточной Сибири после 1822 года

1. Реформа управления народами юго-восточной Сибири 1822 года.

2. Создание степных дум.

3. Деятельность степных дум.

4. Упразднение степных дум.

Глава 4. Административная политика Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири в конце XIX — начале XX вв.

1. Миссионерская деятельность РПЦ в юго-восточной Сибири как часть административной политики Российской империи.

2. Подготовительные мероприятия правительства. Начало проведения землеустройства и реформы самоуправления народов Сибири.

3. «Временное положение о крестьянских и инородческих начальниках 1898 г». Волостная реформа.

4. Реализация землеустроительной политики правительства среди народов юго-восточной Сибири в 1908-1914 гг. Завершение аграрной реформы в

Сибири.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Мунханов, Владимир Александрович

Актуальность проблемы

Организация административно-территориального устройства и методы осуществления государственной власти являются одними из важнейших качественных признаков любого государства. Вертикаль государственных органов, связующая всё государство, образует собой единую систему, звенья которой взаимосвязаны и взаимозависимы. Вся совокупность государственных органов и органов самоуправления находится в непрерывном развитии, которое диктуется самой жизнью. Стратегия развития государства должна отвечать требованиям, которые предъявляет время. Особенно важно определение грамотной административной политики для государств полиэтничных и поликонфессиональных.

Исторически Россия приняла в своё лоно множество народов с различными культурными и религиозными традициями. В 90-е гг. XX в. остро встал вопрос о роли и месте национально-государственных образований в составе Российской Федерации. Поиски оптимальной модели взаимоотношений центра и национальных окраин в наши дни остаются одной из злободневных проблем. Особенную остроту эта проблема приобретает в связи с проводимыми в Российской Федерации административными реформами. В разные периоды истории государство использовало различные методы административного управления. Особый интерес вызывает имперский период российской истории. Исследование этого периода представляет как теоретический, так и практический интерес. В сфере межнациональных отношений учет исторического опыта особенно важен, поскольку эта система, как наиболее тонкая, требует обдуманной и выдержанной политики. Поэтому исследование эволюции особых национальных органов самоуправления и национальной политики государства в имперский период истории представляет безусловную значимость. Несомненно, что исследование в этой сфере должно охватывать всё многообразие и вариативность административной практики в различных регионах. Однако бесспорно и то, что подобное, исследование должно обязательно основываться на региональных подходах: Изучение административной практики и< национальной политики; государства в отдельных регионах позволит, в будущем при использовании компаративного метода выделить общие тенденции и рассмотреть эту проблему во всей полноте.

Объектом исследования являются народы юго-восточной Сибири как объект административной политики Российской империи. Главное внимание сконцентрировано на бурятском населении юго-восточной Сибири — наиболее многочисленном из аборигенных народов Сибири. Наряду с ними также рассматриваются- эвенки и тофалары, а также.; проводятся сравнительные параллели с якутами и хакасами, которые, как справедливо отметил Чу Г. Андреев, находились примерно на одинаковой стадии социально-экономического и культурного- развития, и также занимались скотоводством \

Предмет исследования - эволюция административной практики в области управления народами юго-восточной Сибири.

Цель исследования - выявить на конкретном историческом материале общую закономерность развития административной политики и практики Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири; анализировать эволюцию организации управления аборигенным населением этого региона и установить мотивацию, ее изменения; определить место и роль аборигенного населения Сибири в стратегии имперского строительства.

Для достижения цели исследования необходимо, решить следующие задачи:

- Проследить изменение общеисторического фона в исследуемый период и динамику изменения административной политики- в

1 Андреев 4. Г. Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX- начале XX века(60-е гг. XIX в. -октябрь 1917 г.): модернизация и традиционный образ жизни. С. 7. отношении народов Сибири в русле национально-идеологического дискурса.

- Проследить процесс становления, системы, административного управления коренным населением юго-восточной Сибири в ХУНТ — начале XIX в.в.

- Выявить особенности организации управления коренных народов после реформы 1822 г. и введения в действие «Устава об управлении инородцев».

- Установить место и роль «инородческих» органов самоуправления в структуре региональной власти в XIX в.

- Определить пределы компетенции и принципы разграничения полномочий между региональной администрацией- и «инородческими» органами управления в XIX в.

- .проанализировать содержание и реализацию реформы управления коренными народами Сибири в конце XIX - начале XX в. в контексте конкретной исторической ситуации.

В качестве исследовательской гипотезы выдвинуто предположение о том, что в процессе освоения Сибири российское государство в отношении к народам Сибири от патерналистских установок XVIII в. к концу XIX в. постепенно перешло к унификации управленческих форм, что было вызвано окончательной интеграцией Сибири во внутригосударственное пространство России.

Хронологические рамки исследования охватывают период начало XVIII в. - 1917 г. Нижняя граница определяется началом* петровской модернизации государства и провозглашением Российской империи в 1721 г. Также именно с этого времени начинается упорядочение административного-управления Сибирью и коренными народами Сибири. Выбор верхней« границы обусловлен распадом Российской империи в 1917 г.

Территориальные рамки исследования охватывают юго-восточную" Сибирь, т.е. территории современных Иркутской области, Республики

Бурятия и Забайкальского края. Выбор данных территориальных рамок обусловлен историческими социально-экономическими, демографическими и административными связями, позволяющими выделить эту территорию в особый регион. Кроме того, необходимо учесть особое геополитическое положение этого региона, как региона пограничного. Эта особенность также отразилась на методах административной практики по отношению к коренным народам региона. Вместе с тем, автор признает необходимость применения компаративных методов в исследовании этой проблематики, поэтому также привлекается и анализируется материал, относящийся к другим регионам Сибири, Средней Азии и Дальнему Востоку.

Методология и методы исследования. Методологической основой исследования являются принцип научной объективности, а также принцип историзма, предполагающий изучение социально-экономических, культурных и политических явлений в изменении, развитии и во взаимосвязи с другими явлениями с учетом конкретной исторической ситуации, в которой они происходили.

Поставленная цель и задачи исследования обусловили также необходимость использования и сочетания конкретных специально-исторических методов.

Историко-сравнительный (компаративный) подход позволил выявить особенности эволюции административной практики в отношении народов империи. Системный подход подразумевал поиск ответов на вопросы о мотивации царской администрации в области управления народами Сибири, о факторах, влиявших на эволюцию административной политики. Использование проблемно-хронологического метода позволило выделить основные этапы развития и становления системы управления «инородческим» населением Сибири. Синхронный и диахронный методы позволили рассмотреть изучаемые явления в сложной взаимосвязи с другими событиями этого же периода, а также предполагали сопоставление ситуаций относящихся к различным временным периодам, но имеющим общую основу.

Кроме того, использовались: историко-типологический метод, структурно-функциональный и формально-логический методы. Использование указанных методов исторического исследования в их комплексном сочетании позволяет осмыслить и раскрыть предмет исследования в общей закономерности и наиболее важных деталях, что в конечном итоге позволяет решить поставленные в исследовании задачи.

Степень изученности темы.

Несмотря на то, что издана масса трудов, посвященных истории Сибири, отдельных регионов и национальных окраин, в которых так или иначе затрагивались административная политика государства и национальные органы управления, развитие этих органов и эволюция организации управления сибирскими народами специальным предметом изучения не являлись. Тем не менее, во многих трудах рассмотрены различные аспекты административной и национальной политики государства в различные периоды истории. Большое внимание исследователей привлекает также имперский период истории России. В русле этих работ затрагиваются и вопросы организации управления сибирскими народами. Довольно большое количество работ посвящены истории сибирских народов.

В историографии по заявленной тематике можно выделить несколько периодов, которые совпадают с общей периодизацией отечественной истории.

Работы, в которых затрагиваются вопросы истории и быта сибирских народов, появляются во второй четверти XIX в. Связано это, прежде всего, с возросшим после преобразований графа М. М. Сперанского интересом к Сибири в российском обществе. Таким образом, первый период в историографии по заявленной тематике начинается с 1820-х гг. и продолжается до 60-х гг. XIX в. Работы этого периода имеют, как правило, статистический характер и издаются в форме обозрений хозяйственного уклада и управления народов Сибири. Это обозрения- А. Ф; Раева, Ю. А. Геденштрома и М. М. Гагемейстера . В.них содержатся»сведения о хозяйстве-сибирских народов, даётся* описание органов» управления и приведены статистические данные. Также в это' время появляются публицистические работы, в которых уже затрагиваются отдельные стороны жизни сибирских народов, такие как, например, статьи Н. С. Щукина и В. Паршина3. Наряду с этими официальными трудами инородческий вопрос затрагивается и представителями демократического направления. Так, П. И. Пестель в «Русской правде» призывал улучшить быт сибирских народов4. Большую роль в изучении истории, культуры и быта сибирских народов играют труды декабристов, написанные ими в годы сибирской ссылки. В статьях декабристов В. Ф. Раевского, Н. А. Бестужева, П. А. Муханова, С. Г. Волконского, Г. С. Батенькова и других рассматриваются проблемы управления Сибирью, а также имеются некоторые сведения о коренных сибирских народах5. Г.С. Батеньков, будучи одним из авторов «Устава об управлении инородцев» 1822 г., большое внимание уделяет в своих записках положению и роли Сибири в Российской империи. Другой декабрист С. Г. Волконский, оценивая реформы М. М. Сперанского как значительную веху в истории Сибири, писал о самом Сперанском: «Его память живёт до сих пор в Сибири - он возродил её в гражданском быте, и каждый крестьянин, немного смышленый, знал лучше своё право, нежели долг свой наши сенаторы и члены Государственного совета»6. Большую этнографическую и историческую ценность имеют статьи Н. А. Бестужева о

7 забайкальских бурятах . В 1849 г. выходит в свет труд П. И. Небольсина о

Покорение Сибири» . Этот довольно-пространный исторический очерк был 1

2Гагемейстер М. М. Статистическое обозрение Сибири. СПб, 1854 , Геденштром Ю. Л. Отрывки о Сибири. СПб ; Раев А.Ф. Буряты. Вестник географического общества. Том XXIV. - СПб, 1858.

3 Паршин В Поездка в Забайкальский край. Ч. 1-2. М., 1844.

4 Восстание декабристов Документы. Т. 7. М., 1958.

5 Батеньков Г. С. Сочинения и письма. Т. 1. Письма. Иркутск, 1989 ; Муханов П. А. Сочинения и письма. Иркутск, 1991 ; Волконский С. Г. Записки. Иркутск, 1991.

6 Волконский С. Г. Записки. Иркутск. С. 186.

7 Бестужев Н. А Сочинения и письма. Иркутск, 2003.

8 Небольсин П. И. Покорение Сибири. Перепчат. с изд. 1849 г. с испр. СПб., 2008 посвящен изучению процесса присоединения Сибири к России, причем впервые анализируется характер вхождения Сибири в состав России.

Второй период относится ко времени'с 1861 г. по 1917 г. Этот период характеризуется повышением интереса к реформам графа- М: М. Сперанского. Так, в 1861 г. появляется работа М. А. Корфа9 о жизни и деятельности М. М. Сперанского. Позже, в 1872 г. вышла в свет книга В. И. Вагина «Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 гг.»10. Этими авторами была дана высокая оценка реформам Сперанского, однако работа Вагина отличается более критичным подходом: им были рассмотрены результаты реформы в историческом аспекте и выделены те элементы, которые изжили себя и требовали пересмотрам Признавая ценность этого труда, Л. М. Дамешек называет эту работу самым полным сводом данных о ревизии и реформах Сперанского в Сибири11.

К этому периоду относят возникновение демократического направления в историографииСибири. Родоначальниками этого направления называют А. П. Щапова и Н. М. Ядринцева. Именно в их работах впервые «инородческий вопрос» был представлен во всей его остроте, как один из наиболее важных вопросов в истории Сибири. Для того времени это были действительно передовые идеи, хотя сегодня некоторые из них могут показаться необъективными. Работы Н. М. Ядринцева обозначили переломный момент в изучении Сибири: в его трудах впервые Сибирь рассматривается как особая геополитическая общность, играющая особую роль в развитии Российского государства. Именно Ядринцеву принадлежит первое системное рассмотрение «инородческого вопроса» как одной из I сторон социально-экономического развития Сибири. Сущность «инородческого вопроса» в Сибири конца XIX в. Ядринцев видел в предотвращении вымирания инородцев, в пресечении варварской эксплуатации их со стороны администрации, в духовном развитии и

9 Корф М. А. Жизнь графа Сперанского . в 2 т СПб ,1861.

10 Вагин В. И Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири. СПб., 1872.

11 Дамешек Л. М Внутренняя политика царизма и народы Сибири в XIX - начале XX вв Иркутск, 1986. С 8. просвещении. Особенно подробно и системно «инородческий вопрос» был рассмотрен, Н.М. Ддринцевым в работе «Сибирские инородцы, их быт и современное положение». Наряду с историческими сведениями автором дана-и антропологическая и лингвистическая классификация народов Сибири. Опираясь на статистические данные и результаты^ собственных исследований, автор рисует полную картину положения сибирских народов конца XIX — начала XX в. Примечательно, что впервые была сделана попытка изучения дорусского периода истории Сибири. Так, Ядринцев пишет: «Южная Сибирь, сибирские низменности и степи, когда-то была обширною ареной передвижения» народов из Азии в Европу. Таким образом, история этих племён есть часть общечеловеческой истории»12.

Особое значение имеет тот факт, что именно Н.М. Ддринцев впервые подверг критике тех ученых, которые «унаследовали то предубеждение, которое существовало в древние времена, что «варвары» должны подвергнуться истреблению и что они существа низшие». Считая, что русские должны прежде всего способствовать просвещению и развитию сибирских народов, он также решительно отвергал «пагубную теорию о различии рас и разделении их на низшие и высшие»13. И, несмотря на некоторые противоречия в его работах, для того времени это были действительно прогрессивные взгляды.

Подобных воззрений в той или иной мере придерживались и прочие представители областничества. В это время пробуждается интерес к истории и культуре сибирских народов, которые теперь представляются уже не как «дикари» без истории и культуры, но (как писал В. Вербицкий) «остатки обширных племён Азии, имеющие свою культуру, свои воззрения, верования, выработанные веками»14.

Инородческий вопрос» рассматривается также в трудах другого представителя демократического направления сибирской историографии

12 Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, ич быт и современное положение. СПб, 1891. С.8.

13 Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы. С. 147.

14 Вербицкий В. Миросозерцание и народное творчество сибирских инородческих племён // Литературный сборник. СПб., 1885. С. 337.

А. П. Щапова. Будучи сам наполовину бурятом, Щапов особенно остро воспринимал бедственное положение сибиряков: как русских крестьян, так и «инородцев». Как видный теоретик исторической науки своего времени, А. П. Щапов обозначил новый подход в истории России в целом и в Сибири в частности. В его трудах последовательно разрабатывалась и обосновывалась «земско-областная теория», в которой русская история интерпретировалась как народная колонизация страны. По мнению А. П. Щапова предметами исторического исследования должны быть «областная колонизация и её местные физико-географические, этнографические, административные условия, средства и ход в каждой колонизирующейся провинции»15. Наряду с вышеперечисленными факторами, он также призывает исследователей уделять большее внимание этнографической характеристике народов Сибири, их «внутреннему состоянию под русским владычеством». Отвергая восприятие истории на одной идее централизации, которую он называет отрицанием «существенного, жизненного значения областных общин, как разнообразных органов, в составе и развитии целого политического организма, всего народа», он предлагает иной подход, основанный на осознании сложности и неоднозначности процессов расширения Российского государства16. В его трудах, пожалуй, впервые, история России обрела новые грани. Сам процесс расширения Российского государства, трактуемый ранее как продолжение «собирания земель», вокруг Московского княжества, предстал в его трудах в совершенно новом свете. Обозначив эти факторы, А. П. Щапов фактически предвосхитил ту методологию, которую привнесли в историческую науку современные историки. Как пишет А. С. Маджаров: «А. П. Щапов дал новую периодизацию страны. Он интерпретировал русскую историю как народную колонизацию страны - процесс формирования областей (и федераций областей) - относительно автономных, отличающихся

15 Щапов А. П. Великорусские области и смутное время // Избранное / [сост.: A.C. Маджаров]. - Иркутск, 2001. С. 71.

1Й Щапов А. П. Указ. соч. С. 70-75. географическими, этнографическими, экономическими1 и другими, особенностями территорий»17.

Вольнонародный» характер колонизации Сибири отмечал и видный деятель областнического движения Г. Н. Потанин, который, сравнивая' методы колонизации Северной Америки и Сибири, писал: «Там (в Северной Америке) земля была объявлена собственностью или государства: в Сибири же этого не было. Народ колонизовал страну на доисторический манер»18. Рассматривая колонизацию Сибири в целом как процесс освоения «ничейных» земель, исследователи этого периода использовали термин «завоевание», когда дело касалось присоединения земель, населённых сибирскими народами. То есть, с одной стороны признавая продвижение русских на восток как явление «естественное» и «народное» они вместе с тем признавали и значение военно-административных методов в колонизации Сибири. Так, термин «завоевание» используют практически все исследователи этого периода историографии народов Сибири. Учитывая, уровень развития исторической науки конца XIX в., вряд ли подобные расхождения можно назвать серьёзным противоречием в концептуальной терминологии колонизационных процессов. Подобное противоречие, например, легко разрешает современный исследователь М. В. Шиловский, который разграничивает землепроходцев, за которыми стояло «феодальное государство», которое «своей мощью и ресурсами обеспечивало быстрый рывок на восток», от свободных переселенцев (прежде всего с севера России), которые и явили собой «вольнонародный фактор в освоении Сибири»19. Этой же позиции придерживался и Н. М. Дцринцев, - «Мы вправе считать Сибирь по преимуществу продуктом вольнонародной колонизации,

17 Маджаров А. С. А.П. Щапов: история жизни и жизнь «Истории». Иркутск, 2005. С. 7.

18 Письма Г. Н. Потанина. В 2 т. Т. 1. Иркутск, 1987. С. 97

19 Шиловский М. В. Специфика колонизации США и Сибири // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в 17-20 веках: общее и особенное. Новосибирск, 2002. Вып. 2. С. 37. которую впоследствии государство утилизировало и регламентировало»,

ЛЛ писал он в своей работе «Сибирь как колония» .

Также в этот период выходит в свет работа С. Прутченко «Сибирские

11 окраины. Историко-юридические очерки» , в которой был дан анализ правовых актов и других документов административно - территориального' устройства районов Сибири. Большой вклад в изучение истории народов Сибири внесли С. К. Патканов и Д. А. Клеменц22. Кроме того, в конце XIX -в начале XX вв. публикуются работы посвященные изучению хозяйства и культуры сибирских народов: работы С. С. Шашкова, А. Щербачёва23 по истории землепользования в Забайкалье. Выходят публикации А. И. Термена, Б. Э. Петри, А. К. Ордынского, И. Н. Серебренникова и

И. А. Подгорбунского24. Эти работы имели, как правило, описательный характер. Но, например, в очерке И. А. Подгорбунского «Буряты. Исторический очерк», пожалуй, впервые была сделана попытка исторического анализа вхождения Прибайкалья в состав России. Наряду с описанием важнейших вех истории нахождения бурят в составе России автором были анализированы и основные нормативно-правовые акты, регулировавшие статус и организацию управления инородцев?5. Работа А. И. Термена «Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края», изданная, кстати, министерством внутренних дел Российской империи, скорее может быть отнесена к анализу оперативной ситуации в регионе на 1912 г. В книге обозначены наиболее важные на тот момент проблемы, причём большое внимание уделяется стратегии развития юго-восточной Сибири как пограничного региона. Касательно коренного населения, на

20 Ядринцев Н.М. Сочинения. Т.1. Сибирь как колония: Современное положение Сибири. Её нужды и потребности. Её прошлое и будущее. Тюмень, 2000. С. 134.

21 Прутченко С. Сибирские окраины. Историко-юридические очерки. СПб., 1899.

22 Патканов С. К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. СПб., 1912. Т. 1; Клеменц Д. А. Население Сибири // Сибирь, её современное состояние и нужды. СПб., 1908. С. 78-79.

23 Шашков С. С. Собрание сочинений. СПб., 1898. Т. 2 : Исторические очерки ; Щербачёв А. Материалы по исследованию землевладения и землепользования в Забайкальской области. СПб., 1898. Вып. 5.

24 Ордынский А. К. Очерки бурятской жизни. Тобольск, 1896 ; Термен А. И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края. СПб, 1912 ; Серебренников И. Н. Инородцы в Сибири : их состав и занятия. Иркутск, 1913 ; Подгорбунский И. А. Буряты. Исторический очерк. Иркутск, 1902.

25 Подгорбунский И. А. Указ. соч. первое место вынесены вопросы аккультурации и прочного закрепления в лоне русской культуры26.

В это же время появляются и работы первых бурятских исследователей М. Н. Хангалова, Ц. Жамцарано и М. Н. Богданова27. Огромную ценность представляют труды бурятского учителя и этнографа М. Н. Хангалова, который в результате многолетних кропотливых трудов сумел собрать и частично издать богатейший материал по материальной и духовной культуре бурят. В публицистических очерках и записках Хангалова имеются сведения, касающиеся и моментов организации управления «инородцами», описаны структура и порядок деятельности «инородческих» органов самоуправления28. Отдельно рассмотрены вопросы управления

ОО бурятским населением и у Цыбена Жамцарано" . Работы этих авторов стоят особняком и представляют своеобразный взгляд «изнутри», что, несомненно, очень важно при изучении истории сибирских народов.

Начало следующего периода следует отнести к 1917 г., продолжался он до середины 30-х гг. XX в. Первые публикации этого периода относятся к началу 20-х гг. В это время появляются труды С. В. Бахрушина и В. П.

1 л

Гирченко" . По мнению Бахрушина «Устав» 1822 г. не только урегулировал жизнь народов Сибири и его отношения с русским населением, но и способствовал «охранению» экономического благосостояния и самобытного строя сибирских народов. Вместе с тем автор подчёркивает колониальную направленность политики царизма. В трудах В. П. Гирченко впервые рассматривалась проблема социального расслоения бурят в конце XIX в. и

26 Термен А. И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальского края. СПб, 1912.

27 Хан гало в М. Н. Собрание сочинений : в 2 т. Улан-Удэ. 1958 ; Цыбен Жамцарано. Путевые дневники 19031907 гг. / Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. [сост.: В.Ц. Лыксокова и др.]. Улан-Удэ, 2001 ; Богданов М. Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926.

28 Хангалов М. Н. Указ. соч.

29 Цыбен Жамцарано. Путевые дневники.

30 Бахрушин С. В. Сибирские туземцы под русской властью до революции 1917 г. // Советский Север. 1929. №1. С. 66-97 ; Гирченко В. П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX вв. о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939. поднят вопрос о развитии феодальных отношений у бурят. В «этот же период продолжает работу М. Н. Богданов31.

Во второй, половине 30-х- гг., в связи с процессом укрепления командно-административной системы, проводятся массовые репрессии, под которые попадают и многие учёные. На волне борьбы с «панмонголизмом» происходит территориальное разделение Бурят-монгольской АССР на три территориальных образования: Бурят-монгольская АССР, Агинский и Усть-Ордынский Бурят-монгольские национальные округа. Подобная идеологическая кампания не могла не затронуть методологические и теоретические основы исторической науки. Так, например, если до второй половины 30-х гг. советские историки не акцентировали внимание на' прогрессивных сторонах вхождения сибирских народов в состав России, апеллируя, прежде всего, к самобытности культуры коренных народов, что особенно проявлялось в трудах представителей национальной интеллигенции, то в 30-50-е гг. подобный подход подвергается жёсткой критике - начинается следующий период изучения истории Сибири и сибирских народов. Временной промежуток, охватываемый этим периодом -с середины 30-х до середины 50-х гг. Особенностью этого периода является становление марксистского догматизма и отсутствие альтернативности в суждениях. Но вместе с тем именно в это время выходят выдающиеся труды Ф. А. Кудрявцева, А. П. Окладникова и Н. Н. Поппе. Работы этих авторов отличаются привлечением обширного круга источников и стройной логической последовательностью; хотя и выдержанной в господствовавшей марксистской методологии. В 1937 г. был опубликован труд А. П. Окладникова по истории западных бурят XVI - XVIII вв. . В 1940 г. выходит работа Ф; А. Кудрявцева «История бурят-монгольского народа»33. В этой работе автор положительно оценивает введение самоуправления у инородцев по- «Уставу» 1822 г. и ограничение произвола со стороны

31 Богданов М. Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926.

32 Окладников А. П. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937

33 Кудрявцев Ф. А. История бурят-монгольского народа. От XVII до 60-х годов XIX века М., 1940. чиновников. В 1936 г. была опубликована работа П. Т. Хаптаева — очерк по истории бурят34.

Хотя этот период в отечественной историографии называют не самым плодотворным, труды учёных, работавших в этот период, представляют большую ценность. Круг проблем, рассматриваемых историками в это время, не был особенно широк, но еще одной отличительной чертой этого периода можно назвать преобладание фундаментальных монографий, в которых авторы рассматривают разные стороны жизни сибирских народов исходя от общего к частному. То есть, используя дедуктивный подход, основанный на марксистском учении об общественно-экономических формациях.

Однако, наряду с официальным направлением в историографии, в первой половине XX в. происходит развитие и альтернативного направления, в котором в свою очередь можно выделить различные между собой отдельные течения. Поскольку заявленная тематика исследования предполагает анализ проблемы в русле региональной политики Российской империи, для понимания некоторых сторон процесса расширения российского государства и методов национальной и региональной политики государства несомненный интерес представляют и исследования, в которых делается попытка раскрыть цивилизационную сущность российского государства. Прежде всего, это труды исследователей, которых объединяют в направление, получившее название «евразийство». К ним относят: Н.С. Трубецкого, В. Ильина, П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского и Л.Н. Гумилева. Евразийская доктрина явила собой синтез гуманитарной науки и естествознания, синтез истории и географии, и, несмотря на то, что современные историки с большой опаской относятся к привлечению научного наследия евразийцев, подобные подходы можно проследить и в современной исторической науке. Наиболее сжатая формула «евразийства» дана Н. С. Трубецким: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, — писал

34 Хаптаев П. Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа. Улан-Удэ, 1936. он в 1927 г., - может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемая как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийством, ее территорию Евразией, ее национализм — евразийством»35.

Несмотря на то, что труды представителей этого направления оцениваются далеко не однозначно современными исследователями, возможно, что в будущем, эти, в какой-то мере интуитивные, изыскания получат дальнейшее развитие и обоснование. Представления о России как о государстве евразийском, играющим особую роль в мировой истории, имеют место и в трудах общепризнанных историков, государственных деятелей и философов36. Поэтому, наряду с классически принятыми трудами необходимо принимать во внимание, хотя и с некоторыми оговорками, и представителей этого направления. Особенно важно то, что междисциплинарные подходы в современной науке получают все большее распространение, и апеллирование евразийцев к географии, этнологии и экологии, тем самым, представляют особый интерес.

Временные рамки следующего периода официальной историографии народов Сибири - вторая половина 50-х - 1991 гг. Начинается этот период с исторических решений XX съезда КПСС и последовавшей «хрущёвской оттепели». Большинство ныне изданных трудов по истории Сибири выходят именно в это время. По мнению некоторых исследователей, этот период следует разделить на несколько этапов: конец 50-ых — начало 70-ых, начало

70-ых - середина 80-ых, середина 80-ых - начало 90-ых.

Во второй половине 50-ых гг. появляются труды В. И. Шункова, В. И. Дулова, В. Г. Карцова37 и других авторов, в которых рассматривается аграрная история Сибири и хозяйственные и административные преобразования. В 1958 г. выходит монография Е. М. Залкинда

35 Цнт. по: Лавров С. Б. Л. H. Гумилев и евразийство // Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993. С. 8.

36 Соловьев В. С. Мир Востока и Запада • В 2 т. Т. 2. М., 1989. С. 602-603.

37 Шунков В. И. Очерки по истории земледелия в Сибири. М., 1956 ; Дулов В. И. Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции. Иркутск, 1956 ; Карцов В. Г. Декабрист Г.С. Батеиьков. Новосибирск, 1965.

Присоединение Бурятии к России» , которая становится важным этапом в изучении истории народов Сибири, В это же время работает Р. Е. Пубаев, который впервые исследовал документы бурятских степных дум на

39 старомонгольской письменности . Продолжает работу П. Т. Хаптаев, появляются первые работы крупного исследователя хозяйства края И. А. Асалханова, в трудах которого было анализировано экономическое развитие и межкультурное взаимодействие и взаимовлияние русского и аборигенного населения Сибири40. В 1968 г. выходит пятитомная «История Сибири», в которой значительное место уделено и административным реформам в Сибири41. Большое внимание исследователями было уделено имперскому периоду истории России.

Второй этап характеризуется тем, что реформы XIX в. в Сибири изучаются более детально, значительное внимание уделяется изучению национальной политики Российской империи, подобно рассматриваются административные преобразования. В это время выходят работы Е. М. Залкинда, Л. М. Дамешека, И. Б. Марковой, Ф. А. Кудрявцева, М. М.

АО

Фёдорова и др. Так, Л. М. Дамешек в работе «Ясачная политика царизма в XIX - начале XX в.» впервые, на примере фискальной политики, отдельно рассмотрел административные методы управления «инородцами» в Российской империи, абстрагировавшись от привычного выявления противоречий царской России. Автором впервые был введен в оборот обширнейший круг источников, касающихся административной политики Российской империи в отношении сибирских «инородцев».

38 Залкинд Е. М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ, 1958.

39 Пубаев Р. Е. Обычное право хоринских бурят: Памятники старомонгольской письменности. Новосибирск, 1992.

40 Асалханов И. А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX века. Улан-Удэ, 1963.

41 История Сибири : в 5 т. Л., 1968. Т. 3.

42 Залкинд Е. М. Общественный строй бурят в XVIII - I половине XIX вв. М., 1970 ; Дамешек Л. М. Ясачная политика царизма в XIX - начале XX вв. Иркутск, 1983 ; Кудрявцев Ф. А. Вопросы экономического развития и социальных отношений в Сибири в ХУШ-ХХ вв. Новосибирск, 1970.

Серьёзное внимание к проблеме коренных народов Сибири было уделено в труде «Крестьянство Сибири в эпоху капитализма»43 (Л. М. Горюшкин, А. М. Ефимов, А. П. Бородавкин и др.). Авторский коллектив привлёк обширный статистический материал по землеустройству и развитию хозяйства сибирских народов, рассматривая их социально-экономическое развитие через призму аграрной политики государства в период империализма.

Третий этап, совпадает по времени с «перестройкой» и последовавшей политикой гласности и плюрализма. В это время большое внимание уделяется изучению духовной и материальной культуры сибирских народов. Продолжается изучение деятельности M. М. Сперанского в Сибири, более пристально изучается развитие капиталистических отношений в Сибири в конце XIX - начале XX в.в. На этом этапе публикуются труды Ч. Г. Андреева, Т. М. Михайлова, Л. М. Дамешека и других исследователей44. Особо выделяются работы Л. М. Дамешека, посвященные исследованию административной и национальной политике царизма в Сибири периода империализма. В работе «Внутренняя политика царизма и народы Сибири» исследуются методы и практика управления инородческим населением, анализируется национальная политика Российской империи. Большое внимание в этой работе уделено административным преобразованиям в Сибири и развитию органов самоуправления коренного населения Сибири. Пожалуй, этот труд является обобщающим трудом по истории народов Сибири в советской историографии в целом. Также в этот период появляются историографические и источниковедческие труды М. Б. Шейнфельда, В. Г. Мирзоева, С. В. Ко дана, Л. М. Дамешека45. Эти работы подводят итог историографии советского периода.

43 Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983.

44 Андреев Ч. Г. Очерки аграрной истории. Улан-Удэ, 1993 ; Михайлов T. М. Исследования по исторической этнографии монгольских народов. Улан-Удэ, 1986 ; Дамешек Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири в XIX- начале XX вв. Иркутск, 1986.

45 Мирзоев В. Г. Историография Сибири. Кемерово, 1965 ; Шейнфельд М. Б. C.B. Бахрушин и историография Сибири советского периода. Красноярск, 1980 ; Дамешек Л. М. Историография и источниковедение истории Сибири эпохи империализма. Иркутск, 1990.

В 1990-е гг., после распада СССР, в России происходят значительные социально-экономические и политические потрясения, которые не могли не задеть и научную сферу. Историческая наука была востребована различными политическими силами. В связи с обострением межнациональных отношений в некоторых регионах, а также процессом, именуемым «национально-культурное возрождение», наряду с объективными научными исследованиями, появляются многочисленные публикации, необъективные и излишне эмоциональные, которые, следует охарактеризовать как псевдонаучные. С одной стороны - работы шовинистического характера, трактующие историю с позиций русского имперского национализма (например, работа Демидова «Бурятия. От степных дум к автономии»)46, с другой стороны - работы некоторых национальных исследователей, в чьих трудах история Сибири предстаёт как многолетняя борьба коренных народов с «великодержавным шовинизмом», причём на свет выносятся наиболее конфликтные периоды отношений сибирских народов и российского государства и абсолютно не принимаются во внимание явные позитивные последствия этих отношений. К работам такого характера можно отнести

ЛП работу В. А. Хамутаева «Бурят-монгольский вопрос» . Работы подобного рода имеют сугубо публицистический характер и образуют собой интересный синтез советского постулата «Российская империя — тюрьма народов» и различных националистических учений, таких как «панмонголизм» и «пантюркизм». В целом же работы, как русских «националистов», так и «националистов» - представителей национальной интеллигенции представляют собой две крайности, к счастью, не укоренившиеся в исторической науке.

Большинство историков следуют принципам историзма и объективности. Наблюдается усиление интереса общественности к истории. В этот период пересматриваются стереотипы, сложившиеся в советской

46 Демидов В. А., Демидов В. В. Бурятия: от степных дум к автономии. Новосибирск, 2001.

47 Хамутаев В. А. Бурят-монгольский вопрос: история, право, политика. Ч. 1. Улан -Удэ, 2000. историографии, в оборот вводятся недоступные ранее документальные источники, учёные получают возможность действительно объективно / проводить научные изыскания. Особый интерес исследователей в этот период вызывает национальная политика российского государства. Значительное внимание исследователей уделяется реформам XIX в., окраинной и национальной политике Российской империи.

Среди множества научных исследований, посвящённых истории Сибири, сибирских народов и их взаимоотношений с царским правительством, необходимо выделить работы А. В. Ремнёва48 и JI. М. п- 49 « ~

Дамешека , посвященные исследованию административной и национальной политики Российской империи в XIX в. в Сибири. Значительное место в их исследованиях уделено изучению административной практики Российской империи, в том числе рассматриваются и различные аспекты национальной политики государства. В трудах А. В. Ремнёва «Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в.»50, «Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX ~ начале XX вв.»51 и монографии «Россия Дальнего Востока. Имперская география власти

52

XIX - начала XX веков» дано системное теоретическое осмысление развития восточных окраин Российского государства, обоснована необходимость регионально-управленческого подхода в изучении истории России и отдельных регионов с учётом «полвариантности властных структур, многообразия правовых, государственных, институциональных управленческих форм, ассиметричности связей различных народов и со территориальных образований» . Именно тщательно проработанный

48 Ремнёв Л. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995 ; Его же. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала XX вв. Омск, 1997 ; Его же. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX - нач. XX веков. Омск, 2004.

49 История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа / ДамешекЛ. М. [и др.]. М., 1995.

50 Ремнёв А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. Омск, 1995.

51 Ремнёв А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала XX вв. Омск, 1997.

52 Ремнёв А. В, Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX- нач. XX веков. О.мск, 2004.

53 Ремнев А. В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX- начала XX веков. Омск, 2004. СЛ. теоретический фундамент этих работ ставит их на особое место в сибирской историографии.

В связи с тем, что в исторической науке всё чаще применяются междисциплинарные методы, а в особенности исходя из того, что при рассмотрении заявленной проблематики необходим учёт региональных особенностей, большое значение имеют труды Д. Н. Замятина по гуманитарной географии. В его работах изучаются процессы возникновения, развития и функционирования географических образов, стратегия интерпретации географических образов в культурной географии, политической географии и геополитике, экономической географии54.

Среди важных теоретических трудов следует также выделить работы, посвященные национальной и идеологической политике Российской империи. Современные теоретические подходы позволили современным исследователям перейти на новый качественный уровень осмысления истории России. Большое влияние на отечественных исследователей оказала современная западная историография: в трудах А. Каппелера, М. Бассина, Д. Хоскинга, Д. Ливена и некоторых других исследователей особое внимание уделяется рассмотрению России как государства многонационального, причём большое внимание уделяется имперской сущности Российского государства. Наряду с вопросами, касающимися имперского дискурса, ими исследуются и проблемы взаимоотношений центра и периферии, которые, по их мнению, отражают характер Российской государственности 55. Изучение эволюции официальной идеологии, несомненно, является очень важной в исследовании проблем, связанных с вопросами государственного развития. Вопрос же об имперской сущности государства в современном дискурсе представляется как очень сложное социально-культурное, геополитическое и философское явление.

54 Замятин Д. Н. Гуманитарная география: пространство и язык географических образов. СПб., 2003.

55 Хоскинг Дж. Россия: народ и империя. - Смоленск, 2000.; Bassin M. Imperial Visions: Nationalist Imagination and Geographical Expansion in the Russian Far East, 1840-1865. - Cambridge: Cambridge University Press, 1999.; LievenD. The Russian Empire and the Soviet Union as Imperial Polities.// Journal of Contemporary History. - vol.30. - № 4 (1995). - P. 607- 635; Суни P. Империя как она есть: имперская Россия, «национальное» самосознание и теории империи. - Ab Imperio. - 2001. № У2. С. 9 - 71.

Разумеется; имперская проблематика не была чужда и отечественной историографии советского периода, но исследования* в. этой» области касались, прежде всего, колониальной; политики самодержавия^, исходя* из чего* и проводились исследования, которые редко выходили^ за, рамки описания процессов присоединения- новых территорий. ' и? методов осуществления государственной власти на окраинах. Современные исследователи рассматривают имперскую проблематику на новом уровне, изыскивая механизмы исторического развития империи на уровне социально-экономических, культурных и геополитических факторов.

Кроме того, в 90-е гг. в свет выходят многочисленные работы, посвященные культуре и хозяйству сибирских народов, исследования в сфере межнациональных отношений в регионе: О. В. Бураевой, Б. Б. и И. Б. Батуевых, Ч. Г. Андреева56 и других исследователей. В исследованиях Ч. Г. Андреева изучены важнейшие сферы жизни сибирских народов, рассмотрена эволюция изменения моделей поведения в образе жизни коренных народов Сибири. Рассмотрен широкий круг социально-экономических проблем в компаративном аспекте, привлечён обширнейший круг источников по истории народов Сибири57.

С возобновлением дискурса о роли и месте Сибири в составе Российского государства, появляется ряд компаративных аналитических исследований, в которых проводятся исторические параллели в процессах освоения Северной Америки и Сибири. Так, М. В. Шиловский в своих работах проводит сравнительный анализ процессов колонизации Северной Америки и Сибири, обозначая специфические черты и особенности, пытаясь осмыслить различные проявления колонизаторских тенденций в исторической ретроспективе58. Компаративные исследования^ процессов-колонизации Сибири и Северной Америки (включая-' и отношения с

56 Бураева О. В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков в XVII - I половине XIX вв. Улан-Удэ, 2000 ; Батуев Б. Б., Батуева И. Б. Буряты в XVII-XIX вв. Улан-Удэ, 1996.

57 Андреев Ч. Г. Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX - начале XX века (60-е гг. XIX в. -октябрь 1917 г.): модернизация и традиционный образ жизни. Улан-Удэ, 2001.

58Шиловский М.В. Специфика колонизации США и Сибири//Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в 17-20 веках: общее и особенное. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 2002. - Вып. 2. аборигенным населением) проводятся и другими авторами, такими как Д. Я. Резун59 и А. Д. Агеев60. Подобные исторические параллели проводит JI. М. Дамешек, анализируя различные методы взаимодействия с аборигенным населением Северной Америки и Сибири61.

Особый интерес исследователей, как уже говорилось, привлекает окраинная политика Российской империи, долговременная политическая устойчивость которой в условиях многообразия форм и методов управления различными регионами, становится отдельным объектом изучения. Окраинной политике Российской империи посвящают свои труды А. Ю. Бахтурина62, И. JI. Дамешек и другие авторы.

В работах И. JT. Дамешек представлен детальный компаративный анализ общих и специфических черт административной политики российского правительства на окраинах империи в XIX - начале XX вв.63. Приоритетное значение в изучении окраинной политики Российской империи автор уделяет «правительственным поискам путей инкорпорации зауральских территорий в экономическое, административно-политическое и социокультурное пространство». В своих трудах И.Л. Дамешек признаёт необходимость изучения наряду с типами и моделями управления окраинами роли этнического и природно-географического факторов в окраинной

64 политике .

В 1995 г. выходит в свет коллективный труд иркутских историков под редакцией Л. М. Дамешека «История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа», первая работа, где рассматривается история Предбайкалья с эпохи первобытнообщинного строя до наших дней. Также

59 Резун Д. Я., Шнловский М. В. Сибирь, конец XVI- начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005.

60 Агеев А. Д. Сибирь и американский Запад: движение фронтиров. Иркутск, 2002.

61 См. Дамешек Л.М. Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти (XVIII - нач. XX в.). Иркутск, 2007.

62 Бахтурина А. Ю. Окраины Российской империи : государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917). М., 2004.

63 Дамешек И. Л. Сибирь в системе имперского регионализма (компаративное исследование окраинной политики России в I половине I века). Иркутск, 2002 ; Ее же. Российские окраины в имперской стратегии власти (начало XIX - начало XX вв.). Иркутск, 2005.

64 Дамешек И.Л. Российские окраины в имперской стратегии власти (начало XIX - начало XX вв.). Иркутск, 2005. С. 4. отличительной особенностью этого периода в историографии является то, что в4 это, время большое внимание уделяется исследованиям в области религии. Появляются труды, посвящённые изучению шаманизма, и буддизма. Кроме того, пристальное внимание исследователей привлекает миссионерская деятельность ^ Русской православной церкви в регионе, её влияние и последствия, это, например работы Г. В. Оглезневой и А. В. Дулова65 и др.

Среди последних исследований следует выделить работы А. В. Сивковой66, А. В. Комарова, Е. А. Сениной. Так, образу «инородцев» на страницах сибирской периодической печати посвящен специальный труд авторского коллектива: А. В1. Гимелыптейн, JI. М. Дамешек и Е. А. Сенина67.

Заметное место в историографии Сибири занимают труды Д. А. Ананьева, Е. В. Комлевой, Д. Я. Раева; Д. Я. Резуна, И. Р. Соколовского, Е. Н. Туман ик, которые в результате обобщения исследований издали коллективную работу «Новые земли и освоение Сибири в XVII - XIX вв»68. Большой вклад в изучение истории народов Сибири внёс В. Я. Бутанаев, исследователь социально-экономической истории Хакасии69.

В 2001 г. выходит работа С. Ю. Даржаева «Степные Думы - органы самоуправления бурят в Российском государстве (1822-1904 гг.)»70 - первый труд, посвященный деятельности органов «инородческого» самоуправления. Автором были использованы архивные фонды бурятских степных дум, опираясь на которые автор выделяет принципы формирования, основные направления деятельности степных дум, предпринимает попытку выявить роль этих органов в жизни бурятского народа. Автор признаёт, что многие

65 Дулов А. В. Иркутская епархия в 1860 - 1917 гг. // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998. С. 82101 ; Оглезиева Г. В. Миссионеры второй половины XIX века глазами миссионеров // Апостол Аляски • материалы науч. конф. Иркутск, 1998. С. 53-55

66 Сивкова А. В. Сибирь в системе имперского законодательства в 70-е годы XVIII-80-е годы XIX вв.: Дис. . . канд. ист. наук. Иркутск, 2006. С. 32.

67 Дамешек Л. М., Гимелыптейн А. В., Сенина Е. А Образ инородцев на страницах сибирской периодической печати (вторая половина XIX - начало XX в). Иркутск, 2007.

68 Новые земли» и освоение Сибири в XVII - XIX вв.: очерки истории и историографии / Ананьев Д. А. [ и др ]; под ред. Д. Я. Резуна Новосибирск, 2006.

69 Бутанаев В. Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии) в XIX- начале XX вв. Абакан, 2002.

70 Даржаев С. Ю. Степная дума - орган самоуправления бурят в российском государстве. Улан-Удэ, 2001 стороны деятельности дум не получили полного освещения, что многие архивные документы ещё не введены в оборот, абсолютно не исследована проблема взаимоотношений степных дум и родовых управлений.

Имперский фактор развития регионов получил новое теоретическое, осмысление в трудах Л. М. Дамешека. Среди работ, посвящённых национальной политике Российской империи и истории народов Сибири, опубликованных в последнее десятилетие, следует особо выделить его труд

71

Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти» . Рассматривая продвижение русских на восток как выражение общеевропейских колонизационных движений, автор подчёркивает, что российские правители отводили немаловажную роль аборигенному фактору в становлении сибирских территорий как части Российского государства72. Основным спектром имперской политики в отношении народов Сибири им названы вопросы аграрной политики и землеустройства, организации управления и ясачной политики. Этот спектр, по мнению автора, являлся «составной частью внутриполитического курса самодержавия рассматриваемого периода, направленного на поиск путей инкорпорации зауральских территорий в экономическое, административно-политическое и социокультурное пространство империи» . Эта монография занимает важное место в историографии народов Сибири. Привлечение большого количества источников и глубоко проработанные в результате многолетних исследований теоретические подходы ставят этот труд на особое место в историографии Сибири в целом.

В целом, этот период является самым плодотворным: пересматриваются стереотипы, появляются работы, основанные на междисциплинарном подходе. Происходят коренные изменения в методологии исследований - от «однобокой» формационной концепции

71 Дамешек Л. М. Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти (XVIII - нач. XX в.). Иркутск, 2007.

72 Дамешек Л. М. Указ. соч. С. 4.

73 Дамешек Л. М. Указ. соч. С. 7. исторического развития исследователи переходят к более сложным, глубоко осмысленным системным методам исторического исследования.

Таким образом, в результате анализа исторической литературы, можно сделать вывод, что, несмотря на значительное количество исследований, посвященных административной политике Российской империи, в рамках которых затрагивается и политика империи в отношении народов Сибири, комплексного и специального исследования в сфере управления народами Сибири предпринято не было. Внимание исследователей в основном привлекают отдельные вехи развития административного управления Сибирью, причем рассматриваются, прежде всего, общие управленческие аспекты, тогда как необходимо изучение и низового уровня административной схемы в управлении «инородцами». Кроме того, не исследована эволюция этих органов управления, посредством которых и осуществлялось управление народами Сибири, и эволюция национальной политики империи. Нет ни одного исследования, посвященного становлению системы управления «инородцами» в XVIII в. Только комплексное исследование национальной и административной политики, вкупе с изучением непосредственных методов управления на низовом, местном уровне, позволит глубже понять роль и место сибирских народов в Российской империи, что позволяет считать заявленную тематику достойной специального исторического исследования.

Источниковую базу исследования составляют законодательные акты, материалы официального делопроизводства, статистические данные, мемуары и периодическая печать. Подобная дифференциация источников в целом общепринята и в общих чертах отражает специфику этих источников. Однако представляется необходимым выделение подгрупп в каждой группе, что позволит более структурировано и критично оценить как достоверность источников, так и их ценность при изучении заявленной тематики.

Работа с законодательными актами в значительной степени облегчается тем, что с 30-х гг. XIX в. велась систематическая кодификация всех законодательных актов Российской империи, куда вошли все1 нормативно-правовые акты общего и индивидуального характера изданные от имени правителей империи, начиная с XVII в. Таким образом, в полном собрании законов Российской империи приведены все законодательные акты центральной власти относящиеся к исследуемому периоду. Именно1 в работе с законодательными актами наиболее эффективно применение метода контент-анализа. На основе Полного собрания законов Российской империи было проанализировано более ста законодательных актов, касающихся «инородческого» населения Сибири.

Первые законодательные акты, посвященные вопросам урегулирования взаимоотношений с сибирскими народами появляются^ в середине XVII в. При изучении вопросов законодательства, посвященного народам Сибири, необходимо выделить (хотя и весьма условно) несколько периодов, которые характеризуются различной мотивацией администрации в сфере управления аборигенным населением Сибири. Так, первый период характеризуется особенностями процесса закрепления вновь присоединенных территорий в составе Российского государства. В силу вполне конкретной заинтересованности царской администрации в получении натурального ясака пушниной, административная политика государства имела охранительный, патерналистский характер. Этот период продолжался с конца XVII в. по 1822 г. Разумеется, что на протяжении этого времени некоторые моменты пересматривались, но общая направленность и дух законов сохранились. В наказах воеводам74, именных указах царей75 предписывалось «ясачных людей ото всяких людей оберегать, чтоб им насильства, продажи и разорения ни от кого не было». Очень важен тот факт, что первые законодательные акты, регулировавшие, прежде всего, порядок сбора ясака были связаны с урегулированием вопроса о восточной границе русского государства.

74 ПСЗ-I. т. 3 № 1542 от 18 февраля 1696 г.; ПСЗ-1.ТЗ.№ 1594 от 31 августа 1697 г.; ПСЗ-I. Т. 3 № 1595 от 1 сентября 1697 г.; ПСЗ-I. T.4 №1835 от 1 февраля 1701 г.

75 ПСЗ-I. T 9. № 6407 от 21 мая 1733 г.; ПСЗ -I. T 12 № 9210 от 1744 г.

Второй период начинается со времени введения в действие «Устава об

7/ъ управлении инородцев» 1822 г., который, будучи одним из важнейших актов «Сибирского учреждения» графа М.М. Сперанского, регламентировал фактически все стороны жизни сибирских «инородцев». Положения «Устава» практически без изменений-применялись вплоть до конца XIX в., а касательно некоторых вопросов - до 1910-х гг. Все прочие нормативно-правовые акты, принимаемые в отношении инородцев в этот период, приводились в исполнение в строгом соответствии с положениями «Устава».

Высокую динамику законодательства показывает третий период, начавшийся в конце XIX в. и продолжавшийся вплоть до революции 1917 г. В этот период в имперской практике господствует стремление к унификации существующих общественных институтов. В это русле происходит I пересмотр административной и национальной политики государства, что в первую очередь отразилось в законодательстве. Так, был принят ряд законов, в корне изменивших статус и организацию управления сибирских «инородцев». В последние годы существования Российской империи «инородцы» были полностью подчинены общеимперскому законодательству.

Таким образом, изучение административной и национальной политики Российской империи невозможно без прослеживания общей динамики законодательства. Нормативно-правовые акты наглядно демонстрируют те методы и способы осуществления административной политики, которые должны были реализовываться местной региональной администрацией.

Следующая группа источников - материалы официального делопроизводства, представленные архивными документами канцелярии иркутского генерал-губернатора77, Главного Управления Восточной Сибири78

70

ГУВС) и иркутского губернского правления . Сконцентрированные в архивных фондах Государственного архива Иркутской области (ГАИО), эти документы представляют собой уникальное собрание делопроизводственных

76 ПСЗ-1. Т. 38. № 29.126 от 22 июля 1822 г.

77 ГАИО. Ф. 25.

78 ГАИО. Ф. 24.

79 ГАИО. Ф. 32. документов региональной администрации, в которых получили отражение все стороны ее деятельности. В силу специфики региона, в котором довольно высока была доля «инородческого» населения, значительное количество« документов посвящены вопросам степного управления. Это, прежде всего, делопроизводственная переписка по вопросам налогообложения, предписания и распоряжения генерал-губернаторского и губернского аппарата по вопросам, касающимся степного управления, другие дела, возникавшие в процессе административной практики. Кроме документов местного регионального уровня в вышеперечисленных фондах содержатся также распоряжения и инструкции центральных органов, определявшие важнейшие направления деятельности региональной администрации в отношении аборигенных народов. Изучение делопроизводственных документов этого уровня представляет особый интерес, поскольку линии, заданные имперским центром получали свою практическую реализацию именно на этом уровне.

Особенный интерес представляют делопроизводственные документы инородческих органов управления XVIII и особенно XIX в. В фондах Национального архива республики Бурятия (НАРБ) содержатся несколько г десятков тысяч документов бурятских степных контор и степных дум, охватывающие временной период с середины XVIII в. по начало XX в.

В огромном массиве документов степных контор и степных дум можно изначально выделить две большие группы, работа с которыми требует дифференцированного подхода. Эти две группы выделяются по языку делопроизводства: большая часть дум использовала в делопроизводстве

80 81 русский язык, а ( в Хоринской и Агинской степных думах почти все внутренние документы, регламентировавшие отношения на уровне степная дума - родовое управление, равно как и личные канцелярии должностных лиц - тайшей и зайсанов, велись на старомонгольской письменности.

80 НАРБ. Ф. 8.

НАРБ. Ф. 129.

Однако, наряду с внутренним делопроизводством, все бурятские ведомства должны были сноситься и с русской администрацией, и в этом случае обязательным было и знание русской грамоты.

В общем виде, документы бурятских степных дум можно разделить на несколько групп, которые, будучи выделены, несомненно, условно, позволят более наглядно отразить общий спектр делопроизводственных документов бурятских степных дум: в первую группу следует включить переписку с земским начальством по поводу раскладки и сбора податей, ясака и земских повинностей, а также отчеты по ним перед земскими судами. К этой же группе следует отнести переписку между степными думами. Ко второй группе следует отнести документы, фиксирующие раскладку земских повинностей, податей и ясака внутри степной думы по родам и родовым управлениям - то есть фактически документы, принятые во исполнение предписаний вышестоящего начальства. В третью группу документов можно выделить конкретные предписания начальства, распоряжения по конкретным делам, не касающимся общего порядка выплаты ясака и повинностей. Сюда же необходимо отнести резолюции и объявления властей, не относящиеся напрямую к степному управлению, но предназначенные к рассылке во все органы местного управления империи (например, такие как разъяснения по поводу вопроса наследования Николаем I престола) К четвертой группе документов следует отнести те документы, которые касались состояния и развития хозяйства степных дум. Среди хозяйственных проблем «инородческого» управления на первом месте стояли вопросы развития земледелия в инородческих ведомствах. В пятую группу - жалобы и прошения инородцев, связанные со злоупотреблением родовыми начальниками служебными полномочиями. И, наконец, последнюю, шестую группу составляют документы, касающиеся непосредственного процесса формирования органов «инородческого управления»: степных дум, инородных управ и родовых управлений. В степных думах велись

82 НАРБ. Ф.1, Ол. 1.Д. 20. л. 2-22. обязательные протоколы выборов должностных лиц, которые скреплялись подписями присутствовавших на заседаниях в степной думе и инородных управах - представителей родов83.

Касательно достоверности этого рода источников у исследователей, как правило, сомнений не возникает. Поскольку ясаком, податями и земскими повинностями все сибирские инородцы облагались подушно (то есть ни состояние хозяйства, ни количество земли не влияло ' на размер установленных платежей), в целом не вызывает сомнений, что статистические данные о населении и хозяйстве бурят достоверны. Между тем, документы бурятских степных дум и степных контор являются наиболее важным историческим источником по истории аборигенного населения Прибайкалья (бурят и степных эвенков): широкий диапазон проблем, которыми занимались органы . степного самоуправления вкупе с административной регламентацией важнейших сторон жизни «инородцев» приводили к тому, что в делопроизводственных документах получили отражение все важнейшие процессы протекавшие внутри «инородческих» ведомств на протяжении XIX в.

Широкое отражение «инородческий» вопрос в XIX в. получил на страницах центральной и местной периодической печати. Отдельные публикации встречаются на страницах «Московских ведомостей», «Гражданина», «Русского слова». Однако более широкое отражение получил «инородческий» вопрос на страницах сибирской печати: в «Сибирских записках», в «Сибирском архиве», в «Сибири» и «Восточном обозрении» публиковались материалы касающиеся быта и современного состояния «инородцев», освещались проводимые в их отношении реформы. Необходимо отметить, что исследованию периодической печати . как источника по изучению истории народов Сибири было посвящено специальное исследование Е. А. Сениной84.

83 НАРБ. Ф. 463. Оп. 1. Д. 40. Л. 5.

84 Сенина Е. А. «Инородческий вопрос» на страницах сибирской периодической печати во второй половине XIX- начале XX века. Дис . канд. ист. наук. Иркутск, 2005. i )

При написании диссертации использовались статистические источники. Поскольку главной целью исследования» было изучение административной политики; государства в отношении «инородцев»* юго-восточной Сибири, статистические данные были призваны проиллюстрировать важнейшие изменения в хозяйстве, демографии и быте сибирских народов.

Эпистолярное наследие представлено опубликованными письмами Г. Н. Потанина, Н. М. Ядринцева и декабристов. В переписке современников затрагивались наиболее злободневные проблемы Сибири. В письмах в центральную Россию декабристы описывали сибирские реалии и излагали свои мысли касательно будущего1 Сибири в составе российского государства. Наряду с письмами представителей просвещенной передовой общественности также в исследовании были привлечены письма К. П. Победоносцева к императору Александру III. Письма К. П. Победоносцева, одного из влиятельнейших государственных деятелей иллюстрируют то, какие идеологические конструкции лежали в основе мероприятий государственной власти в конце XIX в.

Особую группу источников представляют мемуары. К ним можно отнести воспоминания, записки, дневники современников. В частности, в данном исследовании были привлечены воспоминания* и записки декабристов и прочих деятелей революционно - демократического движения XIX в. Так, в воспоминаниях декабристов, опубликованных в серии t «Полярная звезда» содержатся, богатейшие сведения о сибирском обществе

XIX в. Поскольку многие из них на поселении проживали вблизи «инородцев», на страницах их заметок представлены и сведения касающиеся быта, хозяйства и культуры сибирских аборигенов. Например, в воспоминаниях и записках Н. А. Бестужева, П. А. Муханова, Г. С. Батенькова, С. Г. Волконского, В. Ф. Раевского, Н. В. Басаргина и других не только описывается современное состояние «инородцев», но и анализируется политика государства в отношении аборигенов, а также делается попытка представить роль и место народов Сибири в будущем Российского государства. Особую ценность этих источников обусловливает тот факт, что взгляды декабристов, как представителей передовой российской общественности, представляют взгляд на проблему альтернативный официальному.

Таким образом, круг источников по изучению административной политики государства достаточно широк. Учитывая специфику данного исследования, при написании диссертационной работы, прежде всего, привлекались законодательные акты Российской империи и документы официального делопроизводства: генерал-губернаторского, губернского и, особенно, местного уровней. Вместе с тем необходимость воссоздания исторического фона исследуемого периода обусловила также и широкое привлечение источников личного характера: воспоминаний, личных записок и эпистолярного наследия. Для иллюстрации важнейших изменений в хозяйственной жизни были привлечены опубликованные статистические данные, а также результаты специальных исследований, посвященных изучению хозяйства, быта и культуры сибирских народов.

Практическая значимость. Материалы данного исследования могут быть использованы при подготовке учебных курсов и научных трудов по истории России и Сибири имперского периода, а также истории народов Сибири. Данное исследование восполняет некоторые пробелы в отечественной историографии в области управления коренными народами

Сибири. В прикладном плане результаты исследования могут быть использованы при разработке концепций административной и национальной политики государства и регионов.

Научная новизна. Данное диссертационное исследование является первым комплексным историческим исследованием, в котором на основе современных концептуальных подходов рассматривается эволюция административной практики в области управления коренными народами юго-восточной Сибири в имперский период (1721-1917 гг.). Впервые делается попытка изучения этой проблемы в столь протяженной временной ретроспективе. Последовательный системный анализ развития основных тенденций в области управления аборигенным населением юго-восточной! Сибири позволил проследить эволюцию административной практики- в отношении народов этого региона, а также определить роль и место «инородческого» компонента в процессе имперского строительства.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре истории России Иркутского государственного университета. Основные положения данной работы были представлены на региональных и межрегиональных конференциях:

- Межрегиональной научной конференции «VIII историко-экономические чтения памяти В. Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2006 г.

- Ежегодной научно-теоретической конференции' молодых ученых, Иркутск, ИГУ, апрель 2006.

- Межрегиональной научной конференции «IX историко-экономические чтения памяти В. Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2007 г.

- Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В. И. Дулова «Сибирь в изменяющемся мире. История и современность», Иркутск, ИГПУ, 30 марта 2007 г.

- Ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых, Иркутск, ИГУ, апрель 2007.

- Международной научно-практической конференции «Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее», Иркутск, ИГЛУ, 24 мая 2007.

- Межрегиональной научной конференции «X историко-экономические чтения памяти В. Н. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, 27 марта 2008 г.

- Всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В. И. Дулова «Сибирь в изменяющемся мире. История и современность», Иркутск, ИГГТУ, 24 апреля 2008 г.

- Межрегиональной научной конференции «XI историко-экономические чтения памяти В. И. Шерстобоева», Иркутск, кафедра истории, экономических и политических учений БГУЭП, март 2009 г.

Всего по теме диссертации опубликовано 10 научных статей:

Статьи, опубликованные в журналах, рекомендуемых ВАК:

1. Мунханов В. А. Документы бурятских степных дум как источник по изучению административной политики Российской империи в XIX в. // Вест. Том. гос. ун-та. - 2010. - № 338 (сентябрь 2010). -С.97-100.

Статьи в других изданиях:

1. Мунханов В. А. Хозяйственная деятельность бурятских степных дум в XIX в. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2006. - Иркутск, 2006.-С. 177-181.

2. Мунханов В. А. Устав об управлении инородцев 1822 г. и общественный строй бурят // Вестн. Иркут. ун-та— Иркутск,

2006. - Спец. вып. : Материалы ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых. - С. 75-77.

3. Мунханов В. А. Административные меры по регулированию торгового оборота с бурятским населением Восточной Сибири в ХУШ-Х1Х вв. // Иркутский историко-экономический ежегодник.

2007. - Иркутск, 2007. - С. 174-176.

4. Мунханов В. А. Становление системы административного управления бурятским населением юго-восточной Сибири в XVIII - начале XIX в. // Сибирь в изменяющемся мире. История и современность : материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. В.И. Дулова. - Иркутск, 2007. - Кн. 2. - С. 39-43.

5. Мунханов В. А. Судопроизводство в бурятских степных думах // Вестн. Иркут. ун-та.- Иркутск, 2007. - Спец. вып. : Материалы ежегодной научно-теоретической конференции молодых ученых. — С. 22-23.

6. Мунханов В. А. Миссионерская деятельность Русской Православной церкви в Восточной Сибири как фактор русификации аборигенных народов (на примере Прибайкалья) // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее : материалы Междунар. науч.-практ. конф. Иркутск, 24-25 мая 2007 г. - Иркутск, 2007. - С. 186-189.

7. Мунханов В. А. Реализация землеустроительной политики правительства среди народов юго-восточной Сибири в 1908-1914 гг. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2008. -Иркутск, 2008. - С. 323-327.

8. Мунханов В. А. Идеологическое обоснование национальной политики Российской империи в отношении народов юго-восточной Сибири в начале XX в. // Сибирь в изменяющемся мире. История и современность : материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. памяти проф. В.И. Дулова. - Кн. 1. - Иркутск, 2008. - С. 260-263.

9. Мунханов В.А. Реформа поземельного устройства и управления сибирских «инородцев» в законах Российской империи конца XIX - начала XX вв. // Иркутский историко-экономический ежегодник. 2009. - Иркутск, 2009. - С. 120-123.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Организация управления народами юго-восточной Сибири в имперский период"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, продвижение Российской империи на Восток можно рассматривать как расширение самого образно-географического поля России, то есть как процесс интеграции Сибири в Россию. Имперский фактор определяет этот процесс как закономерное формирование единой имперской общности территорий, регионов, народов, что, однако, не исключало присущей Российской империи гибкости и поливаритивности управленческих форм.

Одной из сложнейших проблем истории России имперского периода является вопрос об административной политике государства в отношении сибирских народов. Вне зависимости от того, в каком контексте рассматривается процесс вхождения Сибири в состав российского государства, мы можем констатировать, что именно через изучение административной практики должно проводиться исследование национальной политики Российской империи.

В административной политике Российской империи в Сибири мы можем выделить три периода. Первый период - XVIII - начало XIX в. Данный период характеризуется процессом формирования административной структуры Сибири, в том числе и системы управления «инородческим» населением. Особенностью формирования системы управления «инородцами» в этот период является тот факт, что административная практика опережала законодательное закрепление административно-управленческих форм и приводила к становлению уникальной системы взаимоотношений администрации и местного аборигенного населения. Экономическая заинтересованность царской администрации в получении натурального ясака обусловила патерналистские позиции российского государства в отношении сибирских аборигенов. К концу XVIII в. сложилась устойчивая система управления «инородческим» населением. У кочевых народов юго-восточной Сибири, бурят и степных эвенков Забайкалья, формируются особые органы самоуправления - степные конторы, в пределах которых аборигены обладали широким самоуправлением.

Второй период начинается с 1822 г. - со времени введения в действие «Устава об управлении инородцев» и продолжался до 80-х гг. XIX в. «Устав» фактически закрепил те административные формы, которые сложились в процессе административной практики и максимально учитывал особенности родового управления, ограждая народы Сибири от вмешательства в дела родового управления, насколько это было возможно. Для начала XIX столетия «Устав» явился прогрессивным законодательным актом. Национальная политика государства в этот период, во многом благодаря М. М. Сперанскому и некоторым другим чиновникам, была продуманной и взвешенной. Аборигенное население Сибири было поделено на три разряда в соответствии с уровнем развития хозяйства. Была создана система управления коренными народами. Высшей ступенью «инородческого» управления кочевыми народами стали степные думы, которые сменили степные конторы. Все отношения с местной царской администрацией возлагались на степные думы, то есть на протяжении почти всего XIX в. степные думы являлись инструментом управления инородческим населением Сибири. В рамках степных дум аборигены обладали широкими правами. Во многом благодаря деятельности степных дум создаются первые образовательные учреждения, при поддержке дум получают образование представители зарождающейся национальной интеллигенции. Именно в рамках этого органа начинает формироваться система медицинского обслуживания коренного населения. Существование этого института позволило кочевым народам Сибири перейти к новым формам хозяйствования, занять своё место на региональном рынке, относительно безболезненно влиться в капиталистические отношения, интегрироваться в Российскую государственность.

Третий период в эволюции административной политики Российской империи в отношении народов Сибири датируется 80-ми гг. XIX в. и продолжается вплоть до 1917 г. и характеризуется усилившейся тенденцией к унификации управленческих форм. В этот период происходит ликвидация особых органов «инородческого» самоуправления и полное подчинение аборигенов общеимперскому законодательству. Реализация стратегических планов правительства в отношении инородцев на практике в этот период была связана с аграрной политикой. Вызвано это было тем, что именно решением административных вопросов связанных с организацией управления инородцами, а, следовательно, и с их поземельным устройством, напрямую были связаны планы правительства, касающиеся переселенческой политики и планы скорейшей интеграции сибирских «инородцев» в единое культурное, административное и политическое пространство Российской империи. Это, однако, привело лишь к дальнейшему обострению социально-экономических противоречий в регионе. Подобные мероприятия были вызваны целым рядом причин. Увеличение населения Сибири, развитие путей сообщения, увеличившиеся темпы развития капиталистических отношений, обострение международной обстановки на Дальнем Востоке, активизация переселенческой политики — все это приводило к тому, что государство стремилось окончательно закрепить Сибирь как «внутреннюю» территорию. В такой ситуации особые органы управления аборигенов и те довольно широкие права, которые гарантировались «Уставом об управлении инородцев» становились пережитком, требующим скорейшей отмены. Этому способствовали и внутренние процессы в инородческих ведомствах: контакты с русским населением, освоение новых форм хозяйствования, плотная интеграция в региональный рынок, социальное расслоение — приводили к тому, что прежняя структура управления не оправдывала себя. Нарастание социальных противоречий в обществе сибирских народов и в их отношениях с местной администрацией являлось также одним из проявлений общего социально-экономического и политического кризиса Российской империи. Та уникальная модель империи, в которой органично сочетались самые разнообразные формы и варианты административной практики, изжила себя, и при унификации и приведении к единообразию была окончательно разрушена, в результате чего еще более обнажились сглаживаемые ранее противоречия.

Охарактеризовать данные процессы исключительно позитивно или негативно не представляется возможным, здесь имелись и положительные, и отрицательные стороны. Российское государство в отношении к народам Сибири от патерналистских установок XVIII в. к концу XIX в. постепенно перешло к унификации управленческих форм, что было вызвано окончательной интеграцией Сибири во внутригосударственное пространство России. К 1917 г. сибирские аборигены в правах были фактически приравнены к русским крестьянам, что явилось результатом естественного стремления государства к формированию единого культурного, экономического и политического пространства. Эволюция принципов организации административного управления народами юго-восточной Сибири, таким образом, явилась итогом практического воплощения основных тенденций и направлений, имевших место в процессе развития Российской государственности в исследуемый период.

Список научной литературыМунханов, Владимир Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Полное собрание законов Российской империи : Собрание 1-е. С 1649 по 12 дек. 1825 г.. Санкт-Петербург : тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. канцелярии, 1830-1851. - 30 т.

2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. -Санкт-Петербург : в Тип. 2 Отд-ния Собств. е. и. в. Канцелярии, 1830-1885.

3. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание 3-е : в 33 т. Санкт-Петербург : Гос. тип., 1885-1916. - 33 т.

4. Свод законов Российской Империи, повелением Государя Императора Николая Павловича составленный : в 15 т. : изд. 1842 г. -Санкт-Петербург : Тип. Второго отд-ния Собств. е.и.в. канцелярии, 18421855.- 15 т.

5. Свод законов Российской Империи : Изд. 1876-1917 гг.. Санкт-Петербург, [1876-1917].

6. Свод законов Российской Империи, повелением государя императора Николая Перваго составленный : издание 1857 года. Санкт-Петербург : Тип. Второго отд-ния Собств. е.и.в. канцелярии, 1857-1876.

7. Продолжение Свода законов Российской империи. 1886 года : Ч. 1-. Санкт-Петербург : Гос. тип., 1886. - 26.

8. Продолжение Свода законов Российской империи. 1902 г. : Ч. 1-. -Санкт-Петербург : Гос. тип., 1902-1906. -26.

9. Продолжение Свода Законов Российской империи, изданного в 1857 году Текст. / Россия. Законы, постановления. Спб. : Тип. II Отд. Собств. Его Имп. Величества Канцелярии, 1957

10. Сборники статистических сведений и документов, справочные материалы:

11. Патканов, С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. Т.1. — СПб., 1912. 174 с.

12. Материалы личного происхождения:

13. Бестужев, Н. А. Сочинения и письма / Н. А. Бестужев. — Иркутск : Мемориальный музей декабристов, 2003. 748 с.

14. Волконский, С. Г. Записки / С. Г. Волконский; вступ. ст. Н. Ф. Караш, А. 3. Тихантовской, с. 3-93. Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1991.-508 с.

15. Муханов, П. А. Сочинения, письма / П. А. Муханов ; ред. В. А. Федоров ; вступ. ст. : Г. В. Чагина, В. А. Федорова. Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1991. - 495 е. - (Полярная звезда).

16. Победоносцев, К. П. Великая ложь нашего времени : Статьи, письма к Александру III . / К.П. Победоносцев ; [вступ. ст. А. П. Ланщикова, с. 5-28]. М.: Рус. кн., 1993. - 637 с.; 17см. - (Мыслители России).

17. Потанин, Г. Н. Письма Г. Н. Потанина. Т. 1. / Г. Н. Потанин ; ред. Ю. П. Козлов ; коммент. А. Г. Грумм-Гржимайло. 2-е изд., перераб. и доп. -Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та , 1987. - 277 с.

18. Сочинения и письма. Т. 1. Письма (1813-1856) / Г. С. Батеньков ; изд. подгот.: А. А. Брегман, Е. П. Федосеева ; отв. ред. С. Ф. Коваль. -Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1989. 525 с. - (Полярная звезда: Документы и материалы).

19. Цыбен Жамцарано. Путевые дневники 1903-1907 гг. / Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН и др. ; [сост.: В.Ц. Лыксокова и др.]. Улан-Удэ : Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. - 381 с.

20. Щапов, А. П. Избранное / А. П. Щапов ; ред. и предисл. А. С. Маджарова. Репринт, воспр. - Иркутск : Оттиск, 2001. - 363 с.-(История исторической мысли).

21. Архивные материалы (неопубликованные источники)

22. Государственный архив Иркутской области (ГАИО).

23. Ф. 24. Главное управление Восточной Сибири. Оп. 3; Оп. 10. К. 1012. Д. 664, К. 1661. Д. 147 ; Оп. 12. Д. 514, Д. 538, Д. 793

24. Ф. 25. Канцелярия Иркутского генерал-губернатора. Оп. 9. К. 962. Д. 2310, Д. 2435; Оп. 12. К. 1131. Д. 4.

25. Ф. 32. Иркутское губернское правление. Оп. 1. Д. 2010 ; Оп. 6. Д. 116; Оп. 8.

26. Д. 3, Д. 8, Д. 231; Оп. 14; Оп. 34.

27. Ф. 461. Нижнеилимская инородная управа. Оп. 1.

28. Национальный архив республики Бурятия (НАРБ)

29. Ф. 1. Кудинская степная дума. Оп. 1. Д. 20, Д. 76, Д. 107, Д. 201, Д. 298, Д. 334, Д. 3309.

30. Ф. 2. Селенгинская степная дума. Оп. 1. Д. 266. Ф. 3. Балаганская степная дума. Оп. 1. Д. 1883.

31. Ф. 4. Верхоленская степная дума. Оп. 1. Д. 10, Д. 16, Д. 708, Д. 1617, Д. 1631.

32. Ф. 5. Кударинская степная дума. Оп. 1. Д. 571.

33. Ф. 6. Аларская степная дума. Оп. 1. Д. 203, Д. 253.

34. Ф. 7. Баргузинская степная дума. Оп. 1. Д. 1, Д. 1169, Д. 2614.

35. Ф. 8 Хоринская степная дума. Оп. 1. Д. 1.

36. Ф. 12. Ольхонская степная дума. Оп. 1. Д. 159, Д. 1145, Д. 3391.

37. Ф. 120. Кудинская степная контора. Оп. 1.

38. Ф. 129. Агинская степная дума. Оп. 1. Д. 127.

39. Ф. 460. Верхоленская степная контора. Оп. 1. Д. 11, Д. 24, Д. 25, Д. 32, Д. 40, Д. 57, Д. 67, Д. 87, Д. 101, Д. 116, Д. 118, Д. 127.

40. Ф. 463. Кударинская степная контора. Оп. 1. Д. 24, Д. 25, Д. 40, Д. 32, Д, 57, Д. 98, Д. 121, Д. 123, Д. 127, Д. 134, Д. 143, Д. 186. , Ф. 468. Балаганская степная контора. Оп. 1. Ф. 469 .Ольхонская степная контора. Оп. 1. Д. 3391.

41. Отдел памятников письменности Бурятского научного центра СО РАН (ОПП БНЦ СО РАН)

42. Ф. 2. А. М. и В. А. Михайловы. Оп. 1. Д. 3, Д. 7.

43. Ф. 3. Цырен-Доржи Аюшев тайша хоринских бурят. Оп. 1.

44. Ф. 4. М.Н. Хангалов. Оп. 1. Балаганская степная контора. Д. 61, Д. 63.1. Статьи и монографии:

45. Агеев, А. Д. Сибирь и американский Запад: движение фронтиров / А. Д. Агеев ; М-во образования Рос. Фед.; Иркут. гос. ун-т, Иркут. межрегион, ин-т обществ, наук. Иркутск : Изд-во ИГУ, 2002. — 294 с.

46. Андреев, Ч. Г. Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX- начале XX вв. (60-е гг. XIX в-октябрь 1917 г.): модернизация и традиционный образ жизни : монография. / Ч. Г. Андреев. Улан-Удэ : Изд-во Бурят, гос. с.-х. акад., 2001. - 287 с.

47. Андреев, Ч. Г. Земельная реформа начала XX века среди забайкальских бурят // Цыбиковские чтения : тез. докл. Улан-Удэ, 1989. -С. 10-11.

48. Асалханов, И. А. Сельское хозяйство Сибири конца ХЕК начала XX в. - Новосибирск : Наука, 1975. - 267 с.

49. Асалханов, И. А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX века / И. А. Асалханов. Улан-Удэ : БКНИИ СО АН СССР, 1963. - 494 с.

50. Барадин, Б. Б. Бурят-Монголы: кр. очерк оформления бурят-монгольской народности // Бурятиеведение. -1927. № 3/4. - С. 39-52.

51. Бассин, М. Россия между Европой и Азией: Идеологическое конструирование географического пространства // Российская империя в современной зарубежной литературе: антология / сост. А.И. Миллер, П. Верт, П. С. Кабытов. М., 2005. - С. 282-283.

52. Батуев, Б. Б. Буряты в ХУИ-ХУШ вв. / Б. Б. Батуев; (Улан-Удэ) . -Улан-Удэ : Изд-во ОНЦ "Сибирь", 1996. -104 с.

53. Бахтурина, А. Ю. Окраины российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (19141917 гг.) / А. Ю. Бахтурина. М. : Росспэн, 2004. - 389 с.

54. Ю.Бахрушин, С. В. Сибирские туземцы под русской властью до революции 1917 г.: (ист. очерк) // Сов. Север. М., 1929. - №. 1. - С. 66-97.

55. П.Богданов, М. Н. Очерки истории бурят-монгольского народа / М. Н. Богданов: Бурят-Монг. изд. Верхнеудинск, 1926. - 229 с.

56. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУШ вв. В 3 т. Т. 3 : Время мира / Ф. Бродель ; ред., вступ. ст. Ю. Н. Афанасьева, пер. с фр. Л. Е. Куббеля. М. : Весь мир, 2007. - 731 с.

57. Бураева, О. В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских,бурят и эвенков в ХУП-середине ХЕХв. / О.В. Бураева. Улан-Удэ : Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. - 206 с.

58. Буряты и поземельное устройство // Восточное обозрение. -1906. -№3.- С. 2.

59. Бутанаев, В. Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии) в XIX начале XX вв. / В. Я. Бутанаев. - 2-е изд., доп. и испр. — Абакан : Изд-во Хакас, гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2002. - 212 с.

60. Вагин, В. И. Исторические сведения о деятельности графа M. М. Сперанского в Сибири, с 1819 по 1822 год / В. И. Вагин. СПб. : Тип. 2 Отд. Собств. Его Имп. Величества Канцелярии, 1872. - Т. 1. — 801 с. ; Т. 2-752 с.

61. Вербицкий В. Миросозерцание и народное творчество сибирских инородческих племён // Литературный сборник : собр. науч. и лит. ст. о Сибири и Азиатском Востоке / ред. H. М. Ядринцев. СПб., 1885. - С. 337352.

62. Гимельштейн, А. В. Образ "инородцев" на страницах сибирской периодической печати, вторая половина XIX начало XX в. / А. В. Гимелынтейн, Л. М. Дамешек, Е. А. Сенина ; ред. Л. М. Дамешек. -Иркутск : Вост.-Сиб. изд. компания, 2007. - 319 с.

63. Геденштром, M. М. Отрывки о Сибири / М. Геденштром. — Санкт-Петербург : тип. Мед. деп. м-ва вн. дел, 1830.- 165 с.

64. Горюшкин, Л. М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.) / Л. М. Горюшкин ; ред. И. Д. Ковальченко ;

65. Акад. наук СССР, Сиб. отд-ние, Ин-т истории, филологии и философии. — Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1976. — 343 с.

66. Гумилев, JI. Н. Ритмы Евразии.Эпохи и цивилизации / JL Н. Гумилев ; Предисл. С .Б. Лаврова. М. : Прогресс.Фирма"Пангея" : Центр экол. просвещения и развития "Экопрос", 1993. - 575 с.

67. Дамешек, И. Л. Сибирь в системе имперского регионализма (компаративное исследование окраинной политики России в первой половине XIX в.) / И.Л. Дамешек ; ИГУ. Иркутск : Оттиск, 2002. - 207 с.

68. Дамешек, Л. М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX- нач. XX в.) / Л. М. Дамешек. Иркутск : Изд-во ИГУ, 1986. - 167 с.

69. Дамешек, Л. М. Историография и источниковедение истории народов Сибири эпохи капитализма (1861-1917) : учеб. пособие / Л. М. Дамешек. Иркутск : Изд-во ИГУ, 1990. - 81 с.

70. Дамешек, Л. М. Местное управление народами Сибири (XVII в. -1917 г.) // История и общество в панораме веков : материалы Всесоюз. Байкал, ист. шк., 19-24 июня 1990 г. Иркутск, 1990. - Ч. 1. - С. 68-71.

71. Дамешек, Л. М. Политика российского самодержавия в отношении народов Сибири в эпоху капитализма (1861-1917 гг. ) : дис. . д-ра ист. наук : 07.00.02 / Л. М. Дамешек ; Иркут. гос. ун-т. Иркутск, 1987. - 453 с.

72. Дамешек, Л. М. Сибирские "инородцы" в имперской стратегии власти, XVIII нач. XX в. / Л. М. Дамешек ; ред. А. В. Ремнев. - Иркутск : Вост.-Сиб. изд. компания, 2007. - 318 с.

73. Дамешек, Л. М. Сибирская реформа 1822 года / Л. М. Дамешек, А. С, Кузнецов // Очерки истории Сибири : сб. ст. Иркутск, 1973. - Вып. 3. -С. 142-1446.

74. Даржаев, С. Ю. Степные думы-органы самоуправления бурят в Российском государстве(1822—1904 гг.) / С. Ю. Даржаев. Улан-Удэ : ИПК ВСГАКИ, 2001.- 138 с.

75. Демидов, В. А. Бурятия : от степных дум к автономии /

76. B. А. Демидов, В. В. Демидов. Новосибирск : б. и., 2001. - 162 с.

77. Дулов, А. В. Иркутская епархия в 1860-1917 гг. / А. В. Дулов // Из истории Иркутской епархии : сб. науч. тр. Иркутск, 1998. - С. 82-101.

78. Дулов, А. В. Православная церковь в Восточной Сибири в XVII -начале XX веков Ч. 2 / А. В. Дулов, А. П. Санников ; Иркутский гос. ун-т, Межрегион, ин-т обществ, наук. Иркутск : Изд-во ИГУ, 2006. - 319 с.

79. Инородческие бедствия // Восточное обозрение. — 1886 № 24. —1. C. 1-3.

80. История Бурят-Монгольской АССР. В 2 т. Т.1 / под ред. П. Т. Хаптаева. Улан-Удэ: Бур. монг. кн. изд-во, 1954. - 496 с.

81. История Бурят-Монгольской АССР. Т. 1 / Бурят-Монгол. науч.— исслед. ин-т культуры ; под ред. А. П. Окладникова. Улан-Удэ : Бурмонгиз, 1951.-574 с.

82. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа / ред. JI. М. Дамешек. М. : Прогресс : Культура, 1995. - 543 с.

83. История Хакасии с древнейших времен до 1917 года / Л. Р. Кызласов, К. Г. Копкоев, Г. Ф. Быконя и др.; отв. ред. Л. Р. Кызласов.; Хакас. НИИ яз., лит. и истории. М. : Наука. Изд. фирма "Вост. лит.", 1993.-523 с.

84. Кабузан, В. М. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX в. / В. М. Кабузан, С. М. Троицкий // Русское население Поморья и Сибири. М., 1973. - С. 261-277.

85. Каппелер, А. «Россия многонациональная империя»: восемь лет спустя после публикации книги // Ab imperio. - 2000. - № 1. - С. 21.

86. Каппелер А. Формирование Российской империи в XV-начале XVIII века: наследие Руси, Византии и Орды // Российская империя в сравнительной перспективе / ред. А. И. Миллер. М., 2004. - С. 94-114.

87. Карцов, В. Г. Декабрист Г. С. Батеньков / В. Г. Карцов. — Новосибирск, 1965. 239 с.

88. Кауфман, А. А. Переселение и колонизация / А. А. Кауфман. -СПб., 1908-349 с.

89. Клеменц, Д. А. Население Сибири // Сибирь, её современное состояние и нужды. СПб., 1908. - С. 78-79.

90. Кодан, С. В. Ссылка в демографических процессах Сибири первой половины XIX в. // Историческая демография Сибири. Новосибирск : Наука, 1992.-С. 109-117.

91. Корф, М. А. Жизнь графа Сперанского: в 2-х т. / М. А. Корф. -СПб., 1861.-Т. 1.-283 е.; Т. 2.-388 с.

92. Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. — Новосибирск :i1. Наука, 1983. 399 с.

93. Круссер, Г. Сибирские областники / Г. Круссер. — Новосибирск, 1931.-97 с.

94. Кудрявцев, Ф. А. Вопросы экономического развития и социальных отношений в Сибири в XVIII-XIX вв. / Ф. А. Кудрявцев. Новосибирск, 1970.-61 с.

95. Кудрявцев, Ф. А. История бурят-монгольского народа. От XVII до 60-х годов XIX века / Ф. А. Кудрявцев. М. : АН СССР, 1940. - 242 с.

96. Лавров, С. Б. Л. Н. Гумилев и евразийство // Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации / предислов. С.Б. Лаврова. М. : Экопросс, 1993.-С.-7-19.

97. Ливен Д. Империя, история и современный мировой порядок Электронный ресурс. // Ab Imperio. 2005. - № 1.

98. URL : http://abimperio.net/scgibin/aishow.pl7idlang=2&state=shown&idnumb=43 (20.09.2009).

99. Лыксокова, В. Ц. В. П. Гирченко краевед, историк - архивист // Культура Центральной азии: письменные источники. - Улан-Удэ, 1998. — С. 35-39.

100. М. М. Сперанский: Сибирский вариант имперского регионализма / Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, Т. А. Перцева, А. В. Ремнёв. -Иркутск : Оттиск, 2003. 263 с.

101. Маджаров, А. С. Земско-областная теория А.П. Щапова // Щапов А. П. Избранное / сост. А. С. Маджаров. Иркутск : Изд-во «Оттиск», 2001.-С. 3-67.

102. Малоземова, А. И. Из истории здравоохранения в Иркутской области / А. И. Малоземова. Иркутск, 1961. - 181 с.

103. Между народные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 1 : С конца

104. XVI по >1917 г. / А. Л. Нарочицкий и др.. ; ред. Е. М. Жуков. М. : Мысль,i1973.-324 с.

105. Менделеев, Д. И. К познанию России / Д. И. Менделеев ; сост. Н. А. Костяшкин, Е. М. Гончарова. М. : Айрис-пресс, 2002. - 561 с. -(Библиотека истории и культуры).

106. Миллер, А. И. Империя Романовых и национализм: эссе по методологии исторического исследования / А. И. Миллер. — М. : Новое литературное обозрение, 2006. 241 с.

107. Миллер, А.И. Русификация: классифицировать и понять // АЬ Imperio, 2002. № 2. - С. 141-142.

108. Милюков, П. Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. Т. 1. М. : Прогресс, 1993. - 52 8 с.

109. Мирзоев, В. Г. Историография Сибири (1 половина XIX в.) / В. Г. Мирзоев. Кемерово, 1965. - 290 с.

110. Мирзоев, В. Г. Историография Сибири / В. Г. Мирзоев. -М.: Мысль, 1970.-391 с.

111. Окладников, А. П. Очерки по истории западных бурят-монголов / А. П. Окладников. Л., 1937. - 424 с.

112. П.А. Столыпин: Программа реформ. Документы и материалы. В 2 т. Т.1. М. : «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН); 2003. -764 с.

113. Паршин В. Поездка в Забайкальский край. В 2 ч. / В. Паршин. М., 1844.-208 с.

114. Петри, Б. Э. Брачные нормы у северных бурят / Б. Э. Петри. -Иркутск : Гублит, 1924. 32 с.

115. Подгорбунский, И. А. Буряты : ист. очерк / И. А. Подгорбунский. Иркутск : Тип. А. А. Сизых, 1902. - 62 с. — Извлеч. из: "Иркут. Епарх. ведомостей". 1902. №13-17.

116. Подгорбунский, И. А. Буряты. Физический тип и духовная личность бурят / И. А. Подгорбунский. Иркутск, 1903. - 32 с.

117. Прутченко, С. Сибирские окраины. Историко-юридические очерки / С. Прутченко. СПб., 1899. - 405 с.

118. Рафиенко, Л. С. Политика российского абсолютизма по унификации управления Сибирью во второй половине XVIII в. // Вопросы истории Сибири досоветского периода (Бахрушинские чтения, 1969). — Новосибирск : Изд-во «Наука» Сибирское отделение, 1973. 464 с.

119. Резун, Д. Я. Сибирь, конец XVI начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов / Д. Я. Резун,

120. М. В. Шиловский ; Рос. акад. наук, Сиб. отд-ние, Объед. ин-т истории, филологии^ философии. Новосибирск : Сова, 2005. - 193 с.

121. Ремнёв, А-. В. Вдвинуть Россию в Сибирь. Имперская1 и русская колонизация П'половины XIX- начала XX вв. // Ab Imperio. 2003*. - № 3,

122. Ремнев, А. В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. - № %. - С. 343358.

123. Ремнёв, А. В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX нач. XX веков / А.В. Ремнёв. - Омск : Изд-во Омского университета, 2004. — 552 с.

124. Ремнёв, А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. / А. В. Ремнёв. — Омск : Изд-во Омского ун-та, 1995.-237 с.

125. Ремнёв, А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX начале XX вв. / А. В. Ремнёв. - Омск, 1997.- 253 с.

126. Рязановский, В. А. Обычное право бурят // Вестник Азии. -Харбин. 1924. - № 52. - С. 23-125.

127. Серебренников, И. Н. Инородцы в Сибири их состав и занятия / И. Н. Серебренников. Иркутск, 1913. - 48 с.

128. Сенина, Е. А. "Инородческий" вопрос на страницах сибирской периодической печати во второй половине XIX начале XX века : дис. . канд. ист. наук : 07.00.02. - Иркутск, 2005. - 326 с.

129. Сибирь в составе Российской империи / И. JI. Дамешек, Л. М. Дамешек, А. В. Ремнёв, М. В. Шиловский и др. М. : Новое литературное обозрение, 2007. - 364 с.

130. Сивкова А. В. Сибирь в системе имперского законодательства в 70-е годы XVIII-80-е годы XIX вв. : Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. / А. В. Сивкова ; Иркут. гос. ун-т ; Науч. рук. Л. М. Дамешек. Иркутск , 2006. — 244 с.

131. Соловьев, В. С. Мир Востока и Запада // Собр. соч. В 2 т. Т. 2. -М. : Правда, 1989. С. 602-603.

132. Суни, Р. Империя как она есть: имперская Россия, «национальное» самосознание и теории империи // Ab Imperio. 2001. - № Vi. - С. 9-71.

133. Термен, А. И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области / А. И. Термен. СПб, 1912. - 144 с.

134. Хамутаев, В. А. Бурят-монгольский вопрос: история, право, политика. В 2 ч. Ч. 1. / В. А. Хамутаев. Улан -Удэ, 2000. - 188 с.

135. Хаптаев, П. Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа / П. Т. Хаптаев. Улан-Удэ, 1936. - 76 с.

136. Хоскинг, Д. Россия: народ и империя / Д. Хоскинг. Смоленск,у2000.-512 с.

137. Центральная Азия в составе Российской империи. М. : Новое литературное обозрение, 2008. - 464 с.

138. Шашков, С. С. Сибирские инородцы в XIX столетии // Исторические этюды. СПб., 1872. - С. 265-305.

139. Шейнфельд, М. Б. C.B. Бахрушин и историография Сибири советского периода / М. Б. Шейнфельд. — Красноярск, 1980. 90 с.

140. Шиловский, М. В. Оценка опыта колонизации Сибири и США в отечественной общественно-политической мысли XIX в. // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII XX вв. - Новосибирск : Изд-воИДМИ, 2001.-113 с.

141. Шиловский, М. В. Специфика колонизации США и Сибири // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в 17-20 веках: общее и особенное. Новосибирск : РИПЭЛ плюс, 2002. - Вып. 2. - 96 с.

142. Шунков, В. И. Очерки по истории земледелия в Сибири / В. И. Шунков. М. : Изд-во АН СССР, 1956. - 432 с.

143. Щапов, А. П. Великорусские области и смутное время // Избранное / сост. А. С. Маджаров. Иркутск : Изд-во «Оттиск»,2001.-С. 67-164.

144. Щапов, А. П. Какие факультеты необходимы Иркутскому университету // Щапов А. П. Избранное / сост. А.С. Маджаров. Иркутск : Изд-во «Оттиск», 2001. - С. 338-347.

145. Щапов, А. П. Сибирское общество до Сперанского // Собр. соч. В 3 т. Т. 3. СПб.:, 1908. - С. 643- 717.

146. Ядринцев, Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение / Н. М. Ядринцев. СПб., 1891. - 308 с.

147. Ядринцев, Н. М. Сибирь как колония / Н. М. Ядринцев. — СПб., 1882.-720 с.

148. Ядринцев, Н. М. Сочинения. Т.1. Сибирь как колония : Современное положение Сибири. Её нужды и потребности. Её прошлое и будущее / Н. М. Ядринцев. Тюмень, 2000. - 480 с.

149. Bassin< М. Imperial Visions : Nationalist Imagination and Geographical Expansion in the Russian Far East, 1840-1865. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. - 329 p.

150. Lieven D. The Russian Empire and the Soviet Union as Imperial Polities.// Journal of Contemporary History. vol.30. - № 4 (1995). - P. 607 - 635

151. Interview with Anthony Pagden "There Is a Real Problem with the Semantic Field of Empire." // Ab Imperio. 2005. - № 1. - URL : http://abimperio.net/scgi-bin/aishow.pl7idl ang=l&state=shown&idnumb=42 (20.09.2009).