автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина": стыд и вина

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина": стыд и вина"

На правах рукописи

ГОРЬКОВСКАЯ Наталья Владимировна

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ ЖИЗНИ В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»: СТЫД И ВИНА

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград—2005

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель — доктор филологических наук,

профессор Александр Матвеевич Буланов.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ГалинаЯковлевна Галаган;

кандидат филологических наук доцентМарина Ченгаровна Ларионова.

Ведущая организация — Астраханский государственный

университет.

Защита состоится 3 марта 2005 г. в на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан февраля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор

Е. А. Добрыднева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Феномен Льва Толстого является предметом непрестанного научного изучения на протяжении более ста лет. А его творчество стало объектом пристального внимания и глубокого анализа не одного поколения литературоведов. Среди них мы можем назвать работы Э. Г. Бабаева, А. М. Буланова, Г. Я. Галаган, Л. Я. Гинзбург, М. С. Громеки, В. Днепро-ва, Г. Б. Курляндской, О. В. Сливицкой, И. В. Чуприной, Б. Эйхенбаума и др. Исследователей привлекают проблемы философских, эстетических, художественных взглядов писателя.

Во многом по-новому помогает взглянуть на творчество великого писателя анализ соотношения эмоционального и рационального начал в личности его героев, не только включающий в себя инструментарий собственно литературоведческого исследования, но и учитывающий некоторые аспекты психической жизни личности (что является предметом изучения науки психологии), а также мировоззренческую позицию автора, в некоторых моментах сформированную христианской антропологией, которая включает в себя и святоотеческую традицию. Примером такого анализа стали работы А. М. Буланова «"Ум" и "сердце" в русской классике», «Художественная феноменология стыда в романах Достоевского и Толстого ("Идиот" и "Анна Каренина")», «Логика сердца в романе Л. Н. Толстого "Анна Каренина"» и ряд других.

Объектом исследования является роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина». В качестве вспомогательного материала привлекаются дневники Толстого 1870—1880 гг., его философско-публицистические работы, а также черновые материалы романа и эпистолярное наследие писателя.

Предметом исследования стала художественная феноменология эмоциональной жизни в романе в аспекте соотношения рационального и эмоционального.

Целью диссертационной работы является анализ эмоциональной сферы героев и выявление ведущей роли эмоций стыда и вины, являющихся показателями нравственного начала личности.

В соответствии с целью исследования формулируются следующие задачи работы:

— раскрыть основы художественной феноменологии эмоциональной жизни героев романа в изображении Л. Н. Толстого, свидетельствующие о синтезе эстетического, философско-религиозного и этико-соци-ального содержания;

— выявить своеобразие поэтики писателя в изображении индивидуальных форм поведения героев «ума» и героев «сердца», выражающееся

в создании оригинальной системы образов, символов, мотивов, призванных повлиять на эмоциональную сферу читателя, а также на достижение «эффекта жизнеподобия» в романе;

— охарактеризовать механизм взаимодействия, диалектики рационального и эмоционального в художественной ткани произведения Л. Н. Толстого.

Научная новизна раб оты обусловлена тем, что впервые объектом специального исследования становится выявление ведущей роли эмоций стыда и вины в феноменологии эмоциональной жизни героев Л. Н. Толстого.

Методология диссертационного исследования находится в рамках историко-типологического и историко-функционального подходов, дающих возможность рассматривать и изучать роман в «большом времени».

Кроме того, основой идейно-тематического анализа послужили работы ведущих ученых, посвященные исследованию различных аспектов творчества Толстого, работы психологов, раскрывающие механизмы работы эмоций и мотивов в поведении индивидуума (А. Н. Леонтьев, Е. П. Ильин, Изард К. и др.), а также труды ведущих отечественных философов (М. М. Дунаев, В. Н. Ильин, В. В. Зеньковский, отец Г. Флоров-ский, Н. О. Лосский и др.) и святоотеческое наследие.

В работе применяются различные методы исследования, выбор которых определяется спецификой объекта и предмета исследования, а также задачами литературоведческого анализа. В основу диссертационного исследования положены принципы целостного изучения художественного произведения в тесном взаимодействии с историко-литературным, системно-структурным и функционально-типологическим подходом к художественному материалу.

Теоретическая значимость настоящей работы вытекает из подхода к художественному творчеству как к выражению мировоззренческой позиции автора, сочетающей в себе глубокий психологизм, религиозно-философскую рефлексию и выдающийся художественный талант.

Результаты исследования имеют практическое значение и могут найти применение в общем курсе русской литературы XIX в., в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных изучению творчества Л. Н. Толстого.

Апробация работы осуществлялась в форме докладов на Всероссийской научной конференции «Медико-биологические, культурологические и психолого-педагогические аспекты адаптации зарубежных студентов» (Волгоград, 2001 г.); VII региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2002 г.); Международной научно-практической конференции «Обучение иностранцев на современ-

ном этапе: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2003 г.); региональной научной конференции «Художественно-историческая интеграция литературного процесса» (Майкоп, 2003 г.); Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону — Адлер, 2003 г.); Международной научной конференции «Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2003 г.); а также на Всероссийской научной конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2004 г.). Основные положения работы представлены в семи публикациях.

Структура диссертации определяется поставленной целью и задачами, характером исследуемого материала. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка научной литературы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепция личности Л. Н. Толстого, сформированная к 1870-м годам, включала в себя понятие, которое можно определить как «категорический императив». «Категорический императив», по Толстому, предопределил систему его жизненных ценностей и нравственно-философское содержание последующего творчества писателя, в т. ч. оказал влияние на роман «Анна Каренина». Суть «императива» — в стремлении «жить не для себя, а для других, ш-Божьи». Таким образом, отличительной чертой «диалектики души» и психологического анализа в романе «Анна Каренина» становится постоянное присутствие в анализе каждого поступка и чувства «стрелки компаса», указывающей «надлежащее направление». Поиск регулятора поведения человека, оценки его поступков Толстой ищет в понимании соотношения рационального и эмоционального. «Сердце», таким образом, становится регулятором поведения человека, критерием оценки его поступков, нравственным ориентиром и определяет систему этических ценностей.

2. Л. Н. Толстой показывает очевидное различие законов внутренней жизни и правил внешнего существования человека. Именно внутренняя и внешняя направленность разводит понятия нравственности и морали. Мораль — это некий свод правил, созданных обществом для регуляции взаимоотношений между членами этого общества, регламентированный и формализованный. Мораль, безусловно, систематизирует, рационализируя тем самым знание о поступке. Нравственность — это внутренние законы, «стержень», основа личности, базирующаяся на совести и регулируемая религией. Нравственность — это то, что неразрывно сопряжено с понятием «духовность». Так категория морали рассматривает долг, честь, религиозность, стыд и т. д. В этом рационалистическая направленность морали. Составляющими нравственности яв-

ляются совесть, вера, сострадание, вина, смирение, покаяние, прощение и любовь, что имеет «сердечную» мотивацию данного понятия. Причем ценностные критерии самого Толстого определяются преобладанием той или иной доминанты в мотиве, чувственной или рациональной. Толстой отдает предпочтение нравственной категории и «сердечной» мотивации. Сердце оказывается критерием ценностно-нравственного восприятия мира.

3. В зависимости от изменения внешней ситуации в произведении и внутренней жизни героев, Толстой обращает внимание на сдвиги и изменения в соотношениях приоритетов в структуре личности, наблюдает, как происходит процесс рационализации чувств героев и каким образом проходит мысль через чувство. Внутренняя борьба, связанная с эмоцией стыда, основывается на прочных связях личности с обществом. А испытывая чувство вины, герои Толстого проводят сложнейшую внутреннюю работу. Внутренний конфликт героев Толстого приводит в действие механизмы совести. Совесть — способность личности, критически оценивая свои поступки, мысли и желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собственное несовершенство. В отличие от страха (перед авторитетом) и стыда (в котором также отражается осознание человеком своего несоответствия нормам) совесть выражает ответственность человека перед самим собой. Толстой утверждает, что только если личность пропускает через себя проступок и испытывает чувство вины, то тогда она является субъектом высших нравственных ценностей. Наряду с совестью, как высшей константой личности, Толстой выделяет сопряженные с ней понятия, а именно: раскаяние и покаяние. Раскаяние проявляется в сожалении о совершенном проступке. Покаяние же определяется как осознание собственной греховности, признание в проступке, исповедание в грехе. Автор показывает возможность нравственного перерождения тех героев романа, которые способны не только к раскаянию, но и к покаянию.

4. Герои Толстого узнают свое сердце через «духовную» любовь, которая является «исполнением закона». Только через любовь к Богу они находят в себе силы прощать и сострадать, что становится «источником их духовной радости» и приносит «душевное спокойствие». Любовь-страсть разрушает личность, даже если изначально личность обладает внутренним единством, цельностью (таковой она является, только если «сцеплена» нравственными законами). Любовь-страсть разрушает «психическое Я» героя и приводит его к гибели. Пограничная ситуация между жизнью и смертью ставит героев перед нравственной дилеммой: пойти по пути жертвенной любви, не желая ничего для себя, заботясь о счастье других, или обратиться к разрушительной любви-страсти. Толстой дает возможность герою сделать свой выбор, но показывает, что вто-

рой путь неизбежно ведет к гибели. В этом заключается ведущая роль живого нравственного начала в концепции личности писателя. Толстой противопоставляет эгоистичную любовь, любовь для себя и любовь-самопожертвование, заботу, дарение. Эмоциональная составляющая личности основана на нравственном законе, в котором любовь-сострадание обладает созидательной силой, а любовь эгоистичная, любовь-страсть разрушает внутреннюю структуру личности, потому что вмешивается в сферу чувственного. Такая любовь-страсть разрушает внутренний стержень личности — совесть. Руководствование христианской моралью дает возможность личности жить в ладу со своей совестью.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются цели и задачи исследования, обосновывается актуальность проблемы и научная новизна диссертации, характеризуется степень научной разработанности вопроса, отмечается научно-практическая значимость работы.

Первая глава «Рациональное и эмоциональное в эстетике и творчестве Л. Н. Толстого 1870-х годов» состоит из двух параграфов. В первом параграфе определяется основное содержание проблематики соотношения «ума» и «сердца» в эстетическом сознании русских мыслителей второй половины XIX в. Переход естествознания на качественно иной уровень и развитие общественной и философской мысли предопределили кризис веры в разумность рационализированного миропорядка и поставили вопросы нравственности и морали. Вопрос о вере в значимость каких-либо общественных идеалов становится особенно острым и определяет мироощущение человека того времени. Устойчивый мир изменял привычные очертания: раздвигались его пространственные рамки, нарушался привычный рационалистический подход ко всему, соотношение рационального и эмоционального перемещается в центр проблемы человеческого «Я». Предметно-практическая сопричастность человека с миром начинает восстанавливать права чувственности, эмоциональной природы личности.

1870-е годы становятся началом того периода истории человечества, когда происходит едва ли не самый разрушительный процесс в мировосприятии человека, в философском самосознании им своего истинного места. Открытия ученых-естествоиспытателей позволяли проникнуть в тайны биологического строения тела, объясняли процессы психической жизни с позиций теории рефлексов головного мозга. В свою очередь, философы и писатели по-своему пытались проникнуть в тайны человеческой души. Проблемы человека, соотношение головного и сер-

дечного в нем, особенности его внутреннего мира и духовного статуса активно разрабатываются в это время.

Во втором параграфе представлена концепция личности Толстого в аспекте соотношения рационального и эмоционального, рассмотрены нравственно-философские искания Толстого в 1870-е годы и место «ума» и «сердца» в системе философских ценностей Л. Н. Толстого.

Л. Н. Толстой — личность масштабная, яркая, один из самых сложных и противоречивых мыслителей эпохи, великий мастер слова и тонкий психолог души человеческой. Если признание писателя великим художником сопровождало его всю жизнь, то религиозно-нравственное учение Толстого до сих пор вызывает споры.

Этический максимализм Толстого, проявившийся в христианской проповеди ненасилия, облекается писателем в форму простых правил, и советов, и моральных аксиом, известных человечеству. Концепция личности в мировоззрении Толстого подчинена этому этическому закону. Согласно Толстому, «непротивление» имеет следующие основания:

1) абсолютное соответствие целей и средств нравственной деятельности: «Не противиться злому — значит не противиться злому никогда, т.е. никогда не делай насилия, т.е. такого поступка, который всегда противоположен любви»;

2) самоотречение как норма нравственной деятельности: «Движение к добру совершается не мучителями, а мучениками»;

3) наличие соответствующего свода норм и правил, являющихся необходимым руководством в нравственной деятельности: «Не гневайся, не клянись, не прелюбодействуй, не противься злу, люби ближнего и врага своего».

Освобождаясь от веры в христианском ее понимании, Толстой пытается создать «свое православие», полностью переведя его в область практической этики. Толстой склоняется к определению цели человеческой жизни как сознательного самопожертвования. Человек должен делать выбор между требованиями жизни для себя и жизни для других. И только когда он отрекается от личного, то ощущает себя в согласии с законами жизни.

Поиск регулятора поведения человека, оценки его поступков Толстой ищет в понимании соотношения рационального и эмоционального. В сферу внимания художника попадает регуляторная деятельность сознания и подсознательная устремленность чувственной ориентации.

Смысл жизни — в нравственной и моральной ее оправданности. Причем ценностные критерии самого Толстого определяются преобладанием той или иной доминанты в мотиве, чувственной или рациональной. Религия ради религиозности или во имя веры, стыдно, потому что в об-

ществе узнают или за себя перед самим собой, должен или люблю — такими вопросами задается Толстой и во всем желает разобраться сам.

И далее эти вопросы трансформируются в более сложные: что есть чувственное, что — духовное? Где границы чувственного и начало духовного? И если человек — существо более плотское, чем духовное, какую роль играет чувственное и рациональное в выборе добра и зла? Определяется ли порочность эгоистической природой чувства или же она таится в материализации чувственного начала? Толстого интересуют мотивы, побуждения поступков, которыми руководствуется личность, а именно, нравственную или моральную мотивацию они имеют, и что служит первотолчком, импульсом: рациональные или эмоциональные механизмы, головные или сердечные. Вспомним неоспоримый толстовский закон человеческого существования: «...человек должен все телесные блага отбросить от себя и предоставить другим, а духовные блага приобретать только для одного себя». Перефразируя Толстого, скажем, что человек должен все внешние правила «отбросить от себя», а внутренне совершенствоваться, развиваться, оставаться самим собой, не теряя «своего лица», т.е. слушать свое «сердце». Однако заметим, что «сердце в толстовском художественном восприятии сопряжено не с духовными, но преимущественно (хотя не исключительно) с эмоциональными переживаниями его героев — даже когда они живут в ощущении своей связи с Богом: эту связь они переживают скорее эвдемонически, а не в полноте веры. Внутренний мир человека Толстой отражает на уровне эмоцио-

1

нального состояния ... » .

Внутренняя борьба, связанная с эмоцией стыда, основывается на прочных связях личности с обществом. А испытывая чувство вины, герои Толстого проводят сложнейшую внутреннюю работу. Внутренний конфликт героев Толстого приводит в действие механизмы совести. Совесть — способность личности, критически оценивая свои поступки, мысли и желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собственное несовершенство. Совесть — есть нечто божественное, то, что «показывает человеку что доброе, что злое», «...она есть его главный внутренний руководитель в стремлении к совершенствованию на пути истины и правды»2. В отличие от страха (перед авторитетом) и стыда (в котором также отражается осознание человеком своего несоответствия нормам) совесть выражает ответственность человека перед самим собой. Толстой утверждает, что только если личность пропуска-

1 Дунаев, М.М. Православие и русская литература: в 5 ч. / М. М. Дунаев. — М.: Христианская лит., 1998. — Ч. IV. С. 147.

2 Ключарев, А. О свободе совести / А. Ключарев // Троицкое слово. — 1991. — №8, — С. 21.

ет через себя проступок и испытывает чувство вины, то тогда она является субъектом высших нравственных ценностей.

Наряду с совестью как высшей константой личности, Толстой выделяет сопряженные с ней понятия, а именно: раскаяние и покаяние. Раскаяние проявляется в сожалении о совершенном проступке, тогда как покаяние определяется как осознание собственной греховности, признание в проступке, исповедание в грехе. Именно в человеческом сердце Толстой ищет и находит первотолчки к нравственному изменению и самосовершенствованию личности, если она искренна и стремится к добру. Автор показывает возможность нравственного перерождения тех героев романа, которые способны не только к раскаянию, но и к покаянию.

В своем творчестве Л. Н. Толстой поднимает вопрос о сопряжении понятий религии и веры: религия должна открыть герою свою внутреннюю суть—живое нравственное чувство. Толстой в «Исповеди» утверждает, что «вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не унижает себя, а живет»1.

Покаяние, прощение к врагам и любовь являются основами нравственности.

Прощение — это еще одно понятие, на котором основывается концепция личности Толстого. Способностью простить и отказаться от возмездия за обиду он наделяет не каждого героя. Примириться сердцем способен человек определенного духовного уровня, который достигается только через страдание и любовь к врагам.

Понятие любви является фундаментальным положением в эстетике Толстого. Заметим, что Бог, в понимании Толстого, и «есть некое неопределенное начало духа в человеке, которое человек может ощутить в себе как любовь», а природа этой «любви» объясняется как «возможность самоусовершенствования... путем отвержения телесных устремлений и удовольствий»2.

Толстой показывает возможность борьбы в сердце человека эгоистичного (любовь-страсть, любовь для себя) и жертвенного начал (со-страдание, милосердие). Он противопоставляет любовь к Богу и любовь-страсть.

Толстой противопоставляет «плотскую» и «духовную» любовь. (Однако, когда «мы используем слово "дух", мы не должны забывать, что под этим словом на самом деле укрывается сущность душевного уров-

1 Толстой, Л.Н. // Его же. Собр. соч.: в 22 т. /Л. Н. Толстой. — М.; Л.: Гос. изд-во «Худож. лит.», 1963. —Т. 16.

2 Дунаев, М. М. Указ. соч.... — С. 283.

ня»: Толстой подменил «христианскую трихотомию тело—душа— дух ... дихотомией тело—дух, то есть тот уровень, который пребывает над телесным принял за духовный и утвердился на нем»1). Человек узнает свое сердце через любовь «духовную». Только через любовь к Богу он находит в себе силы прощать и сострадать, и это становится «источником его духовной радости» и приносит «душевное спокойствие». Такая «любовь не делает ближнему зла; итак, любовь есть исполнение закона» (Рим, 13, 10). Толстой наблюдает, как меняется «сердце», как чувства корректируются разумом. И, наоборот, как разрушение рационалистической составляющей «психического Я» связано с нравственной регуляцией в характере героя. А любовь-страсть разрушает личность, даже если изначально личность обладает внутренним единством, цельностью. Таковой она является только если сцеплена нравственными законами. Любовь-страсть разрушает «психическое Я» героя и приводит его к гибели.

Пограничная ситуация между жизнью и смертью ставит героев перед нравственной дилеммой: пойти по пути жертвенной любви, не желая ничего для себя, заботясь о счастье других, или обратиться к разрушительной любви-страсти.

Толстой противопоставляет эгоистичную любовь, любовь для себя и любовь-самопожертвование, заботу, дарение. Руководствование христианской моралью дает возможность личности жить в ладу со своей совестью. Особое отношение к смерти как к «краюшку», к границе между бесконечностью и сансарой, задает соответствующий тон теме любви и смерти в концепции личности. Образы Эроса и Танатоса проходят через большинство произведений Толстого. Рационализированное чувство направляет любящих героев по пути нравственной деградации, духовного регресса. Вместе с тем у Толстого наблюдается парадоксальная, но вполне объяснимая, с точки зрения его отношения к смерти как к началу новой духовной жизни, обусловленность любви смертью. Здесь смерть является своеобразным нравственным выздоровлением, может быть, даже возрождением, «воскрешением».

Сама же пограничная ситуация между жизнью и смертью заставляет героев под влиянием эмоций вины и стыда нравственно измениться. Эмоции вины и стыда часто являются пружинами многих действий и поступков, которые влияют на судьбы персонажей. Причем Толстой показывает различные по содержанию чувства: при нарушении нравственных норм, глубоко укорененных во внутренней природе человека, и при нарушении внешних «норм-приличий». Первые связаны с нравственной регуляцией в характерах героев, а правила морали, принятые светским обществом, надуманны и ложны перед вечным нравственным

1 Дунаев, М. М. Указ. соч.... — С. 272.

законом, заложенным в душе каждого человека и именуемым совестью. А «...совесть есть внутреннее чувство мира и благосостояния, испытываемое нами при соблюдении закона, и чувство скорби и страдания, ис-

1

пытываемое при нарушении его» .

Таким образом, мир ценностей Толстого определяется наличием «сердца» в поступке, в действии, в мыслях героя. Эмоциональная составляющая личности основана на нравственном законе, в котором любовь-сострадание обладает созидательной силой, а любовь эгоистичная разрушает внутреннюю структуру личности, потому что вмешивается в сферу чувственного. Сердце, как считает Толстой, должно быть открыто для всех, а не для себя («жить не для себя, а для других, по-Божьи»). Любовь-страсть разрушает внутренний стержень личности — совесть. Именно совесть есть «главный внутренний руководитель в стремлении к совершенствованию на пути истины и правды»2.

Вторая глава — «Личность Льва Толстого и его роман "Анна Каренина"» в русской философской мысли». Стремительно меняющиеся воззрения интеллигентной части современного писателю общества не могли не повлиять и на мировоззренческие установки самого Толстого. Достаточно вспомнить о множестве «нравственных» учений, имеющих самый различный смысл и пользующихся большим успехом в русском обществе. «Мы все ищем, все жаждем новых идеалов, —пишет о своем времени Н. Я. Грот, — ...мы все полны отвращения к существующему нравственному порядку, все чувствуем, что на свете совершается что-то неладное, странное, болезненное, не могущее быть долго терпимым. Каждый из нас так или иначе пытается выйти из круга сомнений, победить болезнь духа времени, преодолеть свое недоверие к жизни, свой пессимизм и отыскать или создать себе новый, добрый и прочный идеал существования. Отсюда такой огромный и быстрый успех в наше время всех новых учений о жизни»3.

Время было требовательно к личности: ее нравственная ответственность заметно возрастает, актуализируя тем самым вечную проблему соотношения «головного» и «сердечного», поднимаемую Толстым в романе «Анна Каренина». Отсюда и высокий интерес современников писателя к личности Толстого и его роману. Н.Я. Грот в своей работе «Нравственные идеалы нашего времени (Фридрих Ницше и Лев Толстой)» пишет: «То, что было прежде скрыто от глаз толпы, становится... открытым и явным. ...Грех, вина, преступление и даже проступок личности делаются рано или поздно общим достоянием. Жизнь лично-

1 Ключарев, А. Указ. соч. — С. 22.

2 Там же.

3 Грот, Н. Я. Нравственные идеалы нашего времени. Фридрих Ницше и Лев Толстой / Н. Я. Грот // PRO ET CONTRA. Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей. — СПб.: Изд-во Рус. христианского гума-нит. ин-та, 2000. — С. 197.

сти становится все более и более насквозь прозрачной, особенно когда эта личность представляет какой-нибудь интерес»1. Огромный интерес к личности великого мыслителя обострился, как никогда.

Учитывая специфику данного исследования, мы обратились к философско-религиозным трудам современников Толстого. Личность Толстого является предметом полемики таких мыслителей, как Бердяев Н. А., Белый А., Булгаков С. Н., Ильин И. А., Лосский Н. О., Розанов В. В., Флоровский Г., Франк С. Л., Шестов Л., Эрн и др.

В литературоведении мало обращалось внимания на тот факт, что интерес к проблемам соотношения рационального и чувственного обострился в 1870-е годы. Полемика, развернувшаяся вокруг романа «Анна Каренина» в журналах и газетах, касалась в основном острых социальных проблем времени и отражала позицию каждого издания. Определенная социальная позиция обусловила и интерпретацию романа в таких крупных журналах того времени, как «Современник», «Отечественные записки», «Русский вестник», «Дело», «Военный сборник» и «Русский архив». Наиболее полно обзор газетных и журнальных статей о романе и самом Толстом представлен в работах Э.Г. Бабаева, Н. Н. Гусева и др.

Роман Толстого, неоднозначно принятый критиками, вызвал живой интерес литераторов. В отличие от критиков, рассматривавших социальную проблематику произведения, писатели сосредоточивали свое внимание и на художественной феноменологии эмоциональной жизни героев романа. Об этом писали Ф. М. Достоевский, К. Н. Леонтьев, Н. С. Лесков, И. С. Тургенев, А. А. Фет и др.

Например, Тургенев скептически отзывался об «Анне Карениной» и высоко оценил только одну главу в романе. Мастерство, с которым выражена художественная феноменология эмоциональной жизни, Тургенев отмечал в сцене встречи Анны с Сережей. Тургенев сказал об этом М. М. Ковалевскому, написавшему в своих воспоминаниях следующие слова Тургенева: «У меня нет силы таланта, какой обладает Лев Толстой, я бы никогда не мог написать ничего подобного сцене свидания Анны Карениной с ее детьми».

Достоевский высоко оценил роман как художественное произведение. Великий писатель относит роман «Анна Каренина» к произведениям «такой силы мысли и исполнения», которые могли бы существенно повлиять на мировоззрение, а впоследствии и на будущее людей. В этом он видел предназначение таланта Льва Толстого. Достоевский-психолог высоко оценивал Толстого-психолога. При этом заметим, что пси-

1 Грот, Н. Я. Нравственные идеалы нашего времени. Фридрих Ницше и Лев Толстой / Н. Я. Грот// PRO ET CONTRA. Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей. — СПб.: Изд-во Рус. христианского гума-нит. ин-та, 2000. — С. 197.

хологические вопросы у Достоевского всегда соседствуют, взаимодействуют, сопряжены с вопросами этическими, нравственными. Одно из другого вытекает и одно на другое влияет. То же самое Достоевский отмечал у Толстого, что весьма импонировало Достоевскому как великому сердцеведу и исследователю глубин человеческой души. «Во взгляде же русского автора на виновность и преступность людей ясно усматривается, что ...никакая организация труда не спасет человечество от ненормальности, а следственно, и от виновности и преступности. Выражено это в огромной психологической разработке души человеческой, со страшной глубиною и силою, с небывалым доселе у нас реализмом художественного изображения»1.

Следует отметить, что Толстой и Достоевский во многом по-разному смотрели на структуру «внутреннего Я» индивидуума, и, как следствие, разными были пути решения насущных вопросов бытия в их произведениях. Но в одном они сходились: нравственное начало заложено в сердце человека. Достоевский всегда обращал пристальное внимание на нравственные вопросы, поставленные в произведениях, и на их решение автором. При этом сам он, как человек религиозный, всегда рассматривал вопросы нравственные с христианской точки зрения, привлекая такие понятия, как «грех», его осознание, «чувство вины», «возможность покаяния и искупления греха».

Тема самоубийства всегда интересовала Достоевского-психолога и Достоевского-христианина. И, безусловно, она не оставлена им без внимания при анализе «Анны Карениной». Толстой в своем романе расставил четкие акценты в теме греха и наказания за грех (вспомним хотя бы эпиграф, предваряющий роман) и явно выразил отношение к самоубийству Анны. Достоевский же, в отличие от Толстого, всегда в своих произведениях развивал тему возможного прощения греха самоубийства, причем Богом, а не людьми. В этом Достоевский апеллирует к Божьему милосердию, в то время как Толстой апеллирует к Божьему закону.

Интересными, на наш взгляд, являются статьи Константина Леонтьева. Основными работами, которые были написаны Леонтьевым о Толстом, являются следующие: «О романах гр. Толстого: Анализ, стиль и веяние», «Два графа: гр. Толстой и гр. Вронский». Леонтьев отмечает в творческой манере Толстого большое количество психологических и бытовых наблюдений автора, которые называет «избыточными подглядываниями», потому что они часто не связаны прямо с ходом действия в произведении и «ни к чему не ведут». Леонтьев не видит им функционального оправдания в «Войне и мире», но находит органически свя-

1 Достоевский, Ф.М. О русской литературе / Ф. М. Достоевский. — М.: Современник, 1987.

занными с сюжетом и действиями героев в «Анне Карениной». Он первым из критиков отметит, что «крепкая сеть внутренней психической связи» ведет к определенным неминуемым следствиям. Это наблюдение будет развиваться многими литературоведами впоследствии. Исследование мотивов является предметом и нашего исследования.

Леонтьев рассматривает фигуру Вронского не с позиций этических, как это делает сам Толстой со своими персонажами, а с позиций эстетических. Следует заметить, что таков вообще был творческий метод Константина Леонтьева. Именно в изображении Толстым характера Вронского Леонтьев заметил сопряжение всего со всем (что является основой творческого метода Толстого). Леонтьев выявляет в своем этюде особенности психического мира героев, а также вытекающие из них поступки и влияние этих, казалось бы, мелких и незначительных поступков на сюжет романа. Таким образом, он фиксирует логику событий в романе и определяет ее. Леонтьев, занимаясь анализом душевной жизни героев романа Толстого «Анна Каренина», с позиций прежде всего эстетических, тем не менее выходит в плоскость этическую, нравственную, причем нравственное Леонтьев анализирует в сопряжении с «психическим Я» героя. Таким образом, Леонтьев был одним из первых исследователей романа, обративших пристальное внимание на художественную феноменологию произведения.

Третья глава исследования — «Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л. Н. Толстого "Анна Каренина"». Лев Николаевич Толстой достигает небывалой высоты в художественном изображении эмоциональной сферы человека. Великий психолог фиксирует важнейшие моменты в отношениях между сознательными и бессознательными проявлениями внутренней жизни человека. Автор «Анны Карениной» понимает, что внутренний строй личности, ее психология складываются в большей своей части независимо от воли и разума. Нравственные посылы личности только контролируются ими, но основа структуры «внутреннего Я» — совесть — формируется независимо от воли. Нравственные побуждения личности всегда заключают в себе момент бессознательного. Толстой понимает, что истина познается не рационалистическим путем, а путем интуитивным, подсознательным, подсказанным чувством. Совесть представляется им как идущий из глубины бессознательного голос нравственного чувства.

Главным вопросом творчества Толстого становится следующий вопрос: каким образом меняется человек? Где именно происходят изменения, вследствие которых новое касается героя и изменяет его личность: в голове или в сердце? Где искать отправную точку этой внутренней перемены: на уровне мыслей или на уровне эмоций, на уровне сознательных поступков или же в привычках, на уровне высших целей или на уровне инстинктов?

Страсть находится на той грани чувственного, которая не попадает под контроль рассудка: она является проявлением бессознательного. М. С. Громека отмечает заслугу Толстого в изображении всех этапов последовательного развития страсти.

Под страстью в русском языке понимаются сильно выраженные чувства, крайнее увлечение и, наконец, сильная любовь с преобладанием чувственного влечения. Изначально в древнерусском и старославянском языках это слово означает «страдание», «бедствие», «болезнь», «несчастье». С XIV в. страсть связывается с понятием «борьба», и уже в XVI в. она ассоциируется с понятием «порок». Семантика слов «страсть» и «страх» позволяет установить ассоциативную связь между ними. В нашем исследовании рассмотрены проявления страсти как любовного чувства Анны и Вронского, Анны и Каренина, Кити и Вронского, Кити и Левина.

Анна предстает перед читателем как цельная личность. Страстность натуры является основанием ее цельности. Страсть станет впоследствии ее слабостью и источником внутреннего разрушения.

Анна была рождена для страстного и полноценного чувства, однако вышла замуж за человека, совсем не соответствовавшего ее характеру и темпераменту. Именно в этом-то, пожалуй, и кроется завязка ее трагического романа, а не в случайной встрече с Вронским. Анна наделяется ценным, с точки зрения Толстого, даром открытости, понимания, сочувствия. Открытость Анны для мира, готовность любить не находят отклик в непроницаемом, на первый взгляд, мире Каренина. Анна жила до встречи с Вронским по законам морали, принятой обществом, но в ее натуре присутствовала жажда полноты жизни. Уже в начале романа Кити замечает нечто роковое в этой прекрасной женщине, «что-то чуждое, бесовское и прелестное». Заметим, что не случайно Толстой ставит прилагательные «бесовское» и «прелестное» в один ряд. Несомненно, писатель был знаком с православной этимологией слова «прелестный». В православной традиции состояние «прелести» обозначает состояние человека, прельщенного, обманутого темными, дьявольскими силами и находящегося у них в подчинении. Таким образом, этимология «прелести» сближается с этимологией «страсти».

Как сказали бы психоаналитики, в ее «психическом Я» проявляется амбивалентность. С момента начала ее романа с Вронским мы видим постепенное нарушение цельности ее натуры.

Все чувства Анны теперь подчинены страсти к Вронскому, наполняющей ее жизнь смыслом. Анна, которой было не свойственно лгать, делает это, чтобы скрыть отношения с Вронским. «Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи». Эта непроницаемость является следствием себялюбия, противопоставленного совершенной любви. Однако она не может укрыться от такой стороны своего сердца, как соб-

ственная совесть. «... В структуре художественного характера у Толстого сердце как раз и предопределяет "приговор": любовная страсть, хотя и завладела сердцем Анны, не может победить ее изначальную природу — быть хранителем совести», — пишет А. М. Буланов1.

Природа чувства героини, не нашедшего выход в молодые годы, утратила равновесие, ту гармонию рационального и чувственного, которая и позволяет личности чувствовать свою цельность и осознанное прочное место в жизни. При всей целостности и собранности характера в Анне не сохранилась цельность чувственной сферы, когда любовь является одновременно страстью и духовной привязанностью к любимому мужчине. Брак с Карениным задействовал ее умственную сферу интересами отвлеченного от реальной «живой» жизни «ума», а материнство полностью поглотило ее чувственную сферу. Страсть же так и не была удовлетворена. Драматизм положения героини в том, что в ожидании страсти она нашла человека, живущего потребностями только тела и ума, но не сердца. А его увлечение Анной поначалу было мотивировано даже не чувственной страстью и уж тем более не любовью. В действительности им руководило упрямое стремление холодного рассудка сделать Анну своей любовницей. Чувственная сфера его также была рационализирована: смысл и цель его желаний сводились к возбуждению от самого процесса, требовали выдержки, энергии, изобретательности в выборе средств. Это возбуждало и развивало его ум, дисциплинировало его волю, придавало ощущение остроты, что, в сущности, и является содержанием страсти. Вся жизнь Вронского — это скачки, где «он искал не приза, а самой скачки».

Эмоция стыда, испытанная им при родах Анны, сама по себе весьма сильная, все же не изменила кардинально натуру Вронского, хотя и возвысила в признании несостоятельными всех его «правил». Для того чтобы произошло это изменение, нужно было более сильное потрясение — самоубийство Анны, и более сильная эмоция — вина. Именно вина оказалась тем фактором, под влиянием которого разрушился механизм поведения Вронского как «русского джентльмена» (Л. Я Гинзбург)2, основанный на ложных приоритетах. Рациональная составляющая его «психического Я» разрушается. Можно предположить, что Вронский построит свою жизнь на новых принципах и законах, имеющих «сердечную» мотивацию.

Образ Каренина также интересен и неоднозначен. Сфера работы накладывает отпечаток на организацию его личности. Чиновник, у кото-

1 Буланов, А. М. Философско-этические искания в русской литературе второй половины XIX века («Ум» и «сердце» в творчестве Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого) / А. М. Буланов. — Волгоград: ВГПИ, 1991. — С. 92.

2 Гинзбург, Л. О психологической прозе / Л. Гинзбург. — Л., 1977.

рого даже вопросы искусства классифицированы и обо всем есть четкое мнение, вдруг сталкивается с тем, что казалось ему «очень бестолковым и непонятным, потому что это была сама жизнь (курсив мой. — Н. Г.)», увидел в Анне человека, который «думает и чувствует» и даже имеет «личную жизнь»1. Всю свою жизнь Каренин мыслил категориями «ума», но не «сердца». Жизнь «настоящая» не соответствовала правилам, по которым жил Каренин. Алексей Александрович с уважением относится к семье и браку. На его глазах жизнь ломает его правила, т. е. правила, установленные обществом, те стереотипные поведенческие установки, которыми жил он все это время. Это новое осознание жизни влияет на его душу и даже изменяет его «психическое Я». Меняется мотивировка, которой он руководствуется: он пытается понять действия Анны, ищет обоснования ее поступкам и понимает при этом, почему ему нужно это знать. «Живая жизнь» помогает ему впоследствии подняться над прежним регламентированным существованием и отнестись к Анне с позиций нравственных, а не моральных. Мы наблюдаем пробуждение эмоциональной жизни, жизни «сердца».

Как ни парадоксально, но существует внутреннее сходство между Карениным и Вронским. Будучи противопоставленными друг другу в романе, в этой ситуации они стали на одну ступень. Их объединяет узость восприятия жизни. Каждый в своей среде имеет строго определенный свод правил, так называемый свод законов искусственной жизни. Оба они оказываются не способными к настоящей любви в той ее содержательности, которую вкладывает в это чувство Анна. И Каренин, и Вронский недостаточно проницаемы для мира, и, сталкиваясь с живой жизнью, к которой направляет их своей любовью Анна, теряются. Анна же в сцене родов заставляет обоих героев наперекор всем барьерам искусственной жизни прикоснуться к настоящей. Но рациональное сознание этих героев не пустит их дальше стереотипного мышления, они окажутся неспособными прикоснуться ко всему.

Каждый из них впоследствии станет жить отражениями жизни. Вронский начинает заниматься живописью. Если для Вронского символом ненастоящей жизни Толстой делает искусство, то у Каренина появляется свой пункт — это вера. Успокоение, которое он находил в мистицизме, жалкой пародии на христианство, обнаруживает нравственную гибель Каренина. Он продолжает вести свою механическую жизнь, но внутренняя жизнь его прекратилась. Толстой показывает, к чему может привести отсутствие «жизни сердца» в герое.

Анна, напротив, живет жизнью сердечной, т. е. эмоциональной. Она ненавидит своего мужа и одновременно стремится избавиться от мыслей о нем. Толстой точно передает механизм психической компенсации,

1 Толстой, Л.Н. Анна Каренина// Его же. Собр. соч. /Л. Н. Толстой... —Т. 8. —

Ч 2. — С 170.

вытеснения чувств раскаяния и стыда. «Воспоминание о зле, причиненном мужу, возбуждало в ней чувство, похожее на отвращение и подобное тому, которое испытывал бы тонувший человек, оторвавший от себя вцепившегося в него человека. Человек этот утонул. Разумеется, это было дурно, но это было единственное спасенье, и лучше не вспоминать об этих страшных подробностях»1.

Автор показывает, что сердце Анны не ищет страдания и со-страдания. Оно оказывается не способным к покаянию. Вся она — страсть. Страсть вытесняет в сердце героини то, что является хранителем нравственного в человеке. В ее рациональной и волевой сфере Толстой не находит стремления к нравственному совершенствованию, да это и невозможно.

Для Толстого страсть — это не рядовая эмоция, а мощная внутренняя сила, заставляющая Анну «изменить своей функциональности и родовой предзаданности в пользу индивидуальности и аффективности». В романе заложена антиномия физической и нравственной целосгности, объясняемая противоположными мотивационными рисунками, сопровождающими любовь-страсть и любовь, обращенную к духу, что актуализирует феноменологию эмоциональной жизни в романе.

Страсти Толстой противопоставляет отношения в семье. «Тема семейная» — одна из излюбленных в творчестве Толстого. Писатель решительно отрицал идею женской эмансипации. Менее всего его волновали общественные права женщин: их домашние права казались ему более значительными.

Для Толстого семья без любви противоестественна. И Анна, живущая чувствами, жаждет любви, жаждет настоящей жизни, хочет быть свободной в своем выборе. Но гражданский брак также не приносит ей счастья. Взаимоотношения Вронского и Анны, основанные на страсти, не имеют будущего. Толстой убежден, что гражданский брак не может решить вопросов отношений между супругами. Писатель не осуждает Анну, он считает, что «наказывает только Бог и только через самого человека», а он, как истинный гуманист, отказывается судить свою героиню: «...судить людей я не буду, я буду описывать только борьбу между похотью и совестью».

Любовь Левина и Кити при всей глубине и красоте менее нетерпелива и неистова, чем любовь-страсть Анны и Вронского. Для Левина Кити являет образ одухотворенной чистоты и совершенства. Разными были ее страстное чувство влюбленности к Вронскому и глубокой любви к Левину. Для Толстого было очень важно показать отношения, в которых открываются смысл «естественной» любви и вместе с тем нравственная истина человеческого бытия.

1 Толстой, Л.Н. Анна Каренина .... — С. 37.

Изображение семейной жизни Левина и Кити противопоставляется изображению совместной жизни Анны и Вронского. Главная мысль, которую доводит до читателя автор, состоит в том, что семью нельзя создать, живя только для себя, мотивируя все только своими желаниями и страстями. Левин и Кити умеют поступаться собой, ограничивать свои желания и интересы. Вронский и Анна хотят жизни для себя, что приводит их союз к разрушению, а Анну — к гибели.

Н. О. Лосский говорит об этом: «В нашем психо-ментальном царстве бытия жизнь каждого деятеля в каждом из его проявлений не вполне гармонична вследствие лежащего в ее основе себялюбия: каждый деятель более или менее раздвоен внутри самого себя, потому что основное его стремление к идеалу абсолютной полноты бытия не может быть удовлетворено никакими действиями, содержащими в себе примесь эгоизма; также и в отношении к другим деятелям всякое эгоистическое существо, по крайней мере отчасти, находится в разладе с ними. Поэтому все чувственные качества и чувственные переживания, творимые деятелями психо-материального царства, всегда не вполне гармоничны; они создаются деятелями в сочетании с другими существами посредством сложных актов, среди которых есть и процессы отталкивания, что уже свидетельствует об отсутствии единодушия»1.

Толстой стремится показать, что жизнь держится именно законом «жить не для себя, а для других, по Божьи». Он постоянно показывает картины семейной жизни Левина и Кити, параллельно изображая взаимоотношения Анны и Вронского. И если за ссорами Левина и его жены видится процесс единения, они стремятся друг к другу, то Анна и Вронский внутренне разобщены. И Анна сознает, что вопреки любви «установился между ними злой дух какой-то борьбы, которого она не могла изгнать ни из его, ни, еще менее, из своего сердца». Левин и Кити в противоположность Анне и Вронскому обращены друг к другу, взаимно открыты в искреннем стремлении каждого лучше понять друг друга. Их отношения гармоничны, и основа этой гармонии — в способности любовно вникать в интересы другого и поступаться для них собой. В основу отношений Кити и Левина положена «совершенная любовь». Движения сердца должны заключать истинно бескорыстные, свободные от расчета мотивы. Только тогда они реализуются в истинно нравственном поступке. Христианская традиция утверждает, что именно сердце выражает доброту, милосердие, и именно оно способно к раскаянию. Но Анна не ищет моральных оправданий. Не нужны они также ни Вронскому, ни Каренину. Суд заключен в них самих, в их сердцах. Внутреннее единство и цельность личности наблюдаются у героев Толстого толь-

1 Лосский, Н. О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики / Н. О. Лосский — М.: Прогресс-Традиция, 1998. — С. 67.

ко тогда, когда личность скреплена нравственными законами. Толстой показывает все уровни чувственного и рационального во всех своих проявлениях и взаимопереходах. Идея «текучести» в характерах героев Толстого не означает, однако, невозможности зафиксировать устойчивое в них. Устойчивость эта заключена в нравственных основаниях мотивов поступков персонажей, идущих от сердца. Любовь-страсть разрушает нравственный стержень, ибо «закрывает» сердце, делает его неспособным к движениям духовной жизни. Анна теряет свойственное ей ранее внутреннее равновесие не только головного и сердечного, но и соотношение велений чувств и меры реализации их в поступке. Такая любовь-страсть заставляет забыть о совести — «главном внутреннем руководителе в стремлении к совершенствованию на пути истины и правды». Если все поступки и мысли личности эгоистичны в своем корне, человек, по мнению Толстого, будет деперсонализирован, он потеряет свое «внутреннее Я». Регулятором подобного духовного регресса становятся эмоции стыда и вины, укорененные в природе человека как составляющие совести, которая выражает ответственность человека перед собой. Эмоции стыда и вины обращают индивидуума к своему «внутреннему Я», делая личность тождественной самой себе.

Толстой-психолог достигает небывалой высоты в изображении бессознательной сферы человека. Он с точностью передает взаимодействия, совершающиеся между бессознательным и сознательным началами в человеческой психике, фиксируя побуждения бессознательных и осознанных мотивов в поведении. Если в основе эмоции стыда в романе, как правило, лежит осуждение, идущее извне, то эмоция вины не зависит от отношения окружающих к поступкам героев романа: переживание вины сопровождается самоосуждением, снижением самооценки, раскаянием. Ощущение виновности — это чувство, которое, пожалуй, они испытывают чаще всего. Чувство вины у героев Толстого сопровождает и другие чувства, на первый взгляд, далекие от него. Так, сама любовь в романе является иногда нарушением моральных и нравственных законов и является неотделимой от сознания вины.

Чувство вины испытывают почти все герои. Роман начинается с того, что Стива Облонский, проснувшись, вспоминает о своей вине перед женой. Первое, в чем проявилась у Вронского любовь-страсть к Анне, — это выражение виновности на его лице. Чувство это словно передается Анне. Кити, чувствуя, что она не может ответить на любовь Левина из-за увлечения Вронским, также испытывает чувство вины. «Виноват я сам»,—думает в свою очередь Левин после отказа Кити. Каренин слишком упорно убеждает себя, что он не виноват. И, наконец, маленький Сережа, который, разумеется, не мог быть виноват ни в чем, чувствует себя виноватым, потому что не может понять, как надо относиться к матери и Вронскому, и мучается этим.

Вина и стыд являются эмоциями, имеющими социально-психологическую природу. Главной категорией, определяющей вину, является поступок. Понятие «поступок» входит также и в определение стыда. Так, стыд определяется как чувство сильного смущения от сознания предосудительности поступка. Следовательно, без анализа поступков персонажей изучение вины и стыда окажется формальным и бессодержательным.

Поступок каждого героя романа, как правило, предполагает способность человека осознанно руководствоваться своими ценностями при выборе того или иного действия. В романе ситуация поступка возникает, когда из двух мотивов один является положительным, а другой отрицательно окрашен, причем у Толстого действие героя выступает условием реализации одного мотива и одновременно препятствует реализации другого. Таким образом предполагается ситуация выбора. Толстой обнаруживает сложность ценностного пространства своих героев, показывая конфликтность смыслов и отношений человека перед неизбежным выбором. Негативная оценка собственного поступка связывает героя с раскаянием и виной. Именно переживание вины подсказывает Анне, Левину, Каренину, Вронскому и другим героям романа, что выбор был сделан неверный, что герой пошел против самого себя. А отсутствие способности чувствовать себя «пристыженным» и «виноватым» связано в концепции личности Льва Толстого с возможной потерей собственного лица, деперсонизацией.

Толстой часто ставит своих героев в условия, когда они понимают, что на самом деле отвергнутый мотив важнее выбранного. В этом случае переживание вины служит индикатором необходимости поиска решения проблемы, заключенной в мотивационной структуре персонажа, и, как следствие, изменяет самосознание и инициирует новые поступки. Сильное по глубине чувство вины испытывают герои в так называемой пограничной ситуации. Такая ситуация представлена Толстым в сцене родов Анны. Так, Вронский «чувствовал себя пристыженным, униженным, виноватым и лишенным возможности смыть свое унижение. Он чувствовал себя выбитым из той колеи, по которой он так гордо и легко шел до сих пор». Чувство вины Вронского обусловлено осознанием нарушения нравственных норм, особенно в сопоставлении его поведения с поведением Алексея Александровича в сцене родов. Однако сильное духовное потрясение произошло с Вронским под влиянием внешних факторов. Его «внутреннее Я» не было готово к изменению. Иерархия чувств и модель поведения «русского джентльмена» остались незыблемы. Для Вронского измениться — значит «сойти с ума», иными словами, принять другую систему ценностей, но к этому Вронский не готов.

Он выбирает поступок, определенный стереотипными мотивациями его круга (мы имеем в виду попытку самоубийства).

В сцене родов совесть Анны пробуждает в ней искренние чувства вины и раскаяния. Для этого были предпосылки в характере Анны. В начале романа она предстает перед читателем как цельная личность, структура ее «психического Я» обладает внутренним единством. В это время она руководствуется христианской моралью и живет в ладу со своей совестью. Но разрушительный род любви к Вронскому, любви-страсти, эгоистичной любви, разрушительной в своей основе, изменил не только ее «психическое Я», но и ее моральные устои. Анна, как цельная личность, не могла вести внешний образ жизни по основам общепринятой морали, руководствуясь в то же время в своей внутренней жизни законами другой. В сцене родов Толстой показывает, что Анна испытывает стыд, вину, раскаяние, всепрощение и жертвенную любовь. Перед ней встала нравственная дилемма: или пойти по пути этой новой жертвенной любви, не желая ничего для себя, заботясь о счастье других, или вернуться к старой разрушительной любви. Анна выбирает второй путь, и он, в конечном счете, привел ее к внутреннему разрушению и к гибели нравственной и физической.

Действительно, пограничная ситуация между жизнью и смертью заставляет героев под влиянием эмоции вины нравственно измениться: Алексей Александрович испытал «блаженное состояние души, давшее ему вдруг новое, никогда не испытанное счастье». Вронский же впервые нравственно прозрел, переосмыслил свое отношение к Анне, к любви. Принцип «отдаваться страсти не краснея» не срабатывает в этой ситуации. Толстой показывает надуманность и ложность этого морального закона, принятого Вронским и его окружением, перед вечным нравственным законом, заложенным в душе каждого человека и именуемым совестью. А «...совесть есть внутреннее чувство мира и благосостояния, испытываемое нами при соблюдении закона, и чувство скорби и страдания, испытываемое при нарушении его»1.

Изображение эмоции стыда в романе не менее сложно. Автор обращается к внешним характеристикам, сопровождающим эмоцию стыда в тех случаях, когда герой не соблюдает нормы определенной социальной группы. В этом случае он стыдится, идя вразрез с моральными нормами этой группы. Герои, каждый из которых подчинил свою жизнь внешним законам морали того общества, в котором реализовывали свое самолюбие, испытывают чувство стыда. Граф Вронский, отступивший от кодекса «настоящего человека», стыдится и не доволен собой. Каре-нин ищет «пункт узаконивания», когда Анна отступает от правил внеш-

1 Ключарев, А. Указ. соч.... — С. 22.

ней жизни. А позже он стыдится того чувства христианской, совершенной любви, которое испытал у постели умирающей Анны. Алексей Александрович оказывается неспособным удержаться на нравственной вершине и испытывает стыд за это.

Но чаще всего эмоция стыда у Толстого связана с нравственной регуляцией. «Стыд является такой структурой, обнаруживаясь в основном не под воздействием тех или иных социальных причин, а вследствие своей онтологической природы, которая, обладая мотивирующей силой, сама по себе обусловливает множество других проявлений человека. Здесь и кроется точка пересечения биологического и социального, рождая на пересечении новое качество этического» (А. М. Буланов). В романе Толстого «Анна Каренина» мы видим адекватное отражение этого состояния в поведении Анны. Как мы уже отмечали, стыдящийся человек «отчужден от окружающих», и Анна словно отгородила себя от всех, кроме Вронского, — объекта, к которому она испытывает более сильное чувство, чем эмоции стыда и вины. Это отчуждение выражается также и внешне: Анна хочет физически закрыться от Алексея Александровича и от Вронского, закрыть лицо, спрятаться. Чувство стыда, испытываемое Вронским, также передается через описание физического состояния, которое также выражается в попытке закрыть лицо.

Русская философская мысль вкладывает в понятие стыда особое значение, рассматривая его как одну из основных этических категорий. Так, В. С. Соловьев относил стыд наряду с жалостью и благоговением к «первичным данным нравственности». Е. Н. Трубецкой рассматривает стыд как аффект, чувство, противополагая стыд совести как самоопределению разума в человеческих отношениях, которое может сопровождаться либо не сопровождаться аффектом стыда. Таким образом, мы можем сказать, что в русской философской мысли, выросшей на православной почве, стыд является чувством прежде всего внутренним и появляется вследствие осуждения поступков человека некой социальной группой, но и вследствие оценки своих поступков самим собой и является тем, что можно назвать «судом совести». То есть мы можем говорить, что в русской традиции стыд часто понимается как категория, относящаяся к области сердца.

Эмоции стыда и вины занимают существенное место в системе изображения эмоциональной жизни в романе. Общая направленность художественной логики Толстого такова, что автор ведет читателя от внешнего к внутреннему, от мимики и жеста—к душе, от событий в жизни — к смыслу бытия, от внешнего факта — к его внутренней сущности. Анализ языкового материала показывает, что чувственную сферу в романе «Анна Каренина» можно соотнести со следующим категориями: а) психоэмоциональный настрой героя (тревога, радость, страх); б) характе-

ристика нравственного чувства (раскаяние, любовь, вина); в) моральная значимость, моральная оценка отношения к предмету чувствований (включает в себя такие понятия, как «стыд», «гордость», «уважение», «долг» и др.).

Психоэмоциональное состояние героя наиболее ярко передают монологи Анны Карениной. Толстой умышленно подает ее внутреннюю речь синтаксически нестройной, алогичной, фрагментарной. Синтаксические средства являются здесь чрезвычайно важной частью выражения эмотивных ресурсов, поскольку дают широкие возможности автору романа для передачи эмоциональных состояний. Он использует внутренние монологи как художественный прием в моменты изображения сильнейшего внутреннего возбуждения, напряжения всех душевных сил героини, усиленных страстностью натуры Анны. Внимание Толстого сосредоточено на фиксации подсознательных моментов и на передаче героиней впечатлений и чувств, испытываемых в данный момент. Предсмертные монологи героини являют собой беспримерное по глубине проникновение в бессознательное.

Моральная значимость, моральная оценка отношения к предмету чувствований в романе не столько отражают личностное восприятие героем предмета чувствований, сколько включают такой аспект, как отношение социальной группы, к которой принадлежит герой, к этому предмету. Так, Каренин, предостерегая Анну «от ошибки в глазах света», ищет и находит моральный «пунктузаконений, которому подлежит возникшее обстоятельство». Таким «пунктом» является в его глазах незыблемость института брака.

Феномен нравственности обладает своей определенной структурой, включающей нравственное отношение, нравственное сознание и нравственное поведение. Художественно анализируя сущностные аспекты нравственного сознания как фундаментального основания человеческого бытия, Толстой неоднократно возвращается на страницах романа к чувству любви как к показателю, маркеру нравственного сознания в нравственном поведении. Это чувство с сопровождающим его эмоциональным фоном ярко изображено, например, в сцене родов или в сцене встречи Анны с сыном, когда чувства находятся на грани высшего душевного и духовного напряжения, которое подается не сразу, а подготавливается автором : «Одно за другим, воспоминания, радостные и мучительные, поднялись в ее душе, и она намгновеньезабыла, зачем она здесь. <... >Она хотела что-то сказать, но голос отказался произнести какие-нибудь звуки: с виноватоймольбой взглянув на старика, она быстрымилегкими шагами пошла на лестницу».

Анализ речи героев романа дает более полную картину художественного воссоздания характера и обозначения эмоционального и рацио-

нального начал в художественной структуре образа. Толстой показывает сложность сознания, утратившего целостность Я и дисгармонию внутреннего мира Анны Карениной через мотив двоения. Автор передает субъективное ощущение раздвоения, переживаемое героиней. Подробное описание внутреннего состояния Анны необходимо Толстому для того, чтобы показать посредством изображения иррациональной сферы человеческой личности борьбу духовного и физического начал: материнской любви и любви-страсти. Причем Толстой понимает, что авторский анализ не вправе вмешиваться в структуру внутреннего состояния Анны. Читатель должен прочувствовать героиню, «пребывая внутри» ее. И в этом случае Толстой сделал решающий шаг к открытию ее «внутреннего Я». В потоке сознания Анны Карениной Толстой не разводит четко понятия «Я» и «Другие» в работе сознания, не акцентирует их. Сознание Анны словно движется между реальным и ирреальным, что выражается в алогичности и фрагментарности ее внутренних монологов. Толстой изображает таким образом своеобразное бегство сознания от самого себя.

Алогичный и синтаксически не упорядоченный строй внутренних монологов Анны контрастирует с логически упорядоченными внутренними монологами, которые автор использует в создании образа Левина. Сознание Левина находится в состоянии монологического мышления. Слово героя аналитично в отношении «Я», которое выступает как объект самосознания.

Действительно, характерной особенностью стиля прозы Толстого является стремление автора в пределах художественного целого представить явление во всей полноте, с разных точек зрения, и в то же время обнаружить его составляющие, зачастую противопоставленные друг другу. Так, он показывает противоречивые ощущения, вызванные у героев объединяющим их чувством: страстью, любовью и т.п. «То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменявшее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною, и тем более обворожительною мечтою счастия, —это желание былоудовлетворено». Обозначенные сюжетныели-нии дополняют друг друга как варианты одной и той же темы. Сопряжение противоположных по смыслу мировоззрений героев и, соответственно, поведенческих установок представляет нравственно-этический смысл произведения. Следует отметить, что практически все художественные приемы в романе подчинены выражению этических установок автора. Стилевые особенности служат выражению онтологических представлений писателя.

Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе «Анна Каренина», а также художественно-психологическая концепция личности по Толстому имеет следующие особенности:

1) отказ от упрощения, односторонности и схематизма в изображении эмоционального и рационального начал в художественной структуре образа;

2) своеобразие изображения индивидуальных форм поведения героев «ума» и героев «сердца», которое выражается в подчеркивании, акцентировании наиболее значимых в характере героя деталей с помощью их неоднократного повторения (акцентирование направлено на освещение особенностей нравственного мира героя, таким образом писателем решаются этические, а не эстетические задачи);

3) создание оригинальной системы образов, символов, мотивов, призванных повлиять на эмоциональную сферу читателя и подготовить ее определенным образом к восприятию системы идей Толстого, а также на достижение «эффекта жизнеподобия» в романе;

4) показ внутренних и внешних планов поведения героев во взаимосвязях и взаимопереходах с целью обозначить нравственную и моральную мотивацию данного поведения;

5) выдвижение гибкого и объемного понятия о соотношении элементов характера, подчеркивание в характере общего и индивидуального, изображение внутрииндивидуальных различий в характере в зависимости от общего и индивидуального;

6) сближение и слияние мысли и чувства у героев, включение чувства в мыслительный процесс и повышение познавательных возможностей чувства.

Л. Н. Толстой выработал оригинальное воззрение на характер личности. Характер героя видится Толстому не в виде рассудочной схемы. Личность представляет собой единство эмоционального и рационального начал. В характере героя это единство влечет за собой несогласованность в потребностях, нравственную борьбу; движения «сердца» и работа «рассудка» заставляют героя жить и действовать в соответствии с нормами нравственной деятельности или идти вопреки им.

В романе неоднозначно решается проблема вины: хотя твердая определенность нравственной позиции автора очевидна, сопряжение всего со всем, являющееся основой творческого метода писателя, не позволяет однозначно отвечать на поставленные вопросы. Толстой считает, что у каждого свой жизненный путь, и однонаправленность железной дороги — опорный образ линии Анны — указывает на предопределенность жизненного пути героини. А могло ли быть иначе? Анна говорит: «...я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить»; «...я не могу раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю»; «Но я не была виновата. И кто виноват? Что такое виноват? Разве могло быть иначе?» Совсем иная по характеру и мировоззрению

Долли тоже понимает, что это не самооправдание: «В чем она виновата? Она хочет жить. Бог вложил нам это в душу». «Стыд Карениной — лакмусовая бумажка проявления склада души и одновременно — ценностный критерий философско-этической концепции романа. И хотя художественная феноменология стыда многообразна, существует прямая зависимость не только между поступками и этической рефлексией, но и между намерением, возникающим чувством и моральной самооценкой. ...Именно порядочный человек и способен испытывать чувство стыда у Толстого». Сердце Анны переполняет любовь, которая «порождает новое экзистенциальное состояние — стыда и вины. Это уже не отдельное эмоциональное проявление, а "состояние" личности, не "физика" отношений Анны с Вронским, но мета-физика их любви, где все оказывается стыд и вина» (А. М. Буланов).

Толстой утверждает, что существуют разные уровни бытия: так называемое «смысловое духовное пространство» и «жизнь в пространстве и во времени». Каждый волен следовать призывам своей духовности или нарушать требования совести. Свобода выбора героя в «жизни в пространстве и времени» открывает возможности нарушения нравственного закона. В этом случае, считает Толстой, человек становится рабом своих же эгоистических влечений, что впоследствии приводит его к суду и возможному осуждению собственным сердцем.

Толстой приходит к выводу, что свобода человека и его обязательства должны рассматриваться в диалектическом единстве. Перевес одного или другого свидетельствует о том, что человек деперсонализирован, безличностен, возможно, нравственно мертв.

Итак, исходя из всего вышесказанного, мы считаем, что своеобразие эмоциональной жизни в изображении Льва Николаевича Толстого заключается в следующем: в поступке героя Толстого интересуют прежде всего не нормы морали, могущие повлиять на этот поступок, а законы нравственности, являющиеся побуждением к этому поступку. Нравственные побуждения рождаются в сердце героя, и именно сердце является регулятором его духовной жизни, именно сердцу принадлежат оценка и суд поступков героя. Таким образом, Толстой утверждает приоритет сердца, а также эмоционального начала в жизни человека. В этом вопросе позиция великого писателя созвучна с христианским понятием о совести как голосе сердца и о совести как главном регуляторе духовной жизни человека. По Толстому же, именно эмоции стыда и вины являются проявлением пробуждения совести в сердечной сфере жизни человека.

В заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования, обобщаются основные выводы.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы:

1. Горьковская, Н. В. Изучение творчества Л. Н. Толстого в иностранной аудитории: к вопросу учебной адаптации при обучении русскому языку / Н. В. Горьковская, Н. Ю. Филимонова, Н. П. Решетова // Проблемы адаптации зарубежных студентов: материалы II Всерос. науч. конф. «Медико-биологические, культурологические и психолого-педагогические аспекты адаптации зарубежных студентов», г. Волгоград, 17—19 окт. 2001. — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 81—82.

2. Горьковская, Н. В. Соотношение «ума» и «сердца» в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» / Н. В. Горьковская // VII регион, конф. мол. исслед. Волгоградской области, г. Волгоград, 12—15 нояб. 2002 г.: тез. докл. — Напр. 13 «Филология». — Волгоград: Перемена, 2003. — С. 141—143.

3. Горьковская, Н. В. Психологизм Л. Н. Толстого и И.С. Тургенева: «диалектика души» и «тайная психология» / Н. В. Горьковская, Н. Ю. Филимонова // Обучение иностранцев на современном этапе: проблемы и перспективы: материалы Междунар. науч.-практ. конф. / Волгогр. гос. техн. ун-т. — Волгоград, 2003. — С. 175—179.

4. Горьковская, Н. В. Категория долга в творчестве Л. Н. Толстого и И. С. Тургенева / Н. В. Горьковская, Н. Ю. Филимонова // Художественно-историческая интеграция литературного процесса: материалы регион. науч. конф. — Майкоп, 2003. — С. 47—50.

5. Горьковская, Н. В. Переоценка гуманизма Л. Н. Толстого в прозе

B. Т. Шаламова / Н. В. Горьковская // История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания: материалы Междунар. науч. конф. (Ростов-на-Дону — Адлер, 6—12 сент. 2003 г.). — Вып. 4. Актуальные проблемы литературоведения. — Ростов н/Д.: Рост.гос. ун-т, 2003. — С. 64—66.

6. Горьковская, Н. В. Роль эмоций стыда и вины в системе художественной мотивации поведения героев романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» / Н. В. Горьковская // Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре: материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 21—24 окт. 2003 г.: в 2 ч. — Ч. 1. — С. 234—238.

7. Горьковская, Н. В. Некоторые философско-этические проблемы романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» (на примере анализа образа Каренина) / Н. В. Горьковская // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: сб. ст. Всерос. (с междунар. участием) науч. конф. Соликамск, 19—21 февр. 2004: В 3 т.—Соликамск, 2004.—Т. 1. —

C. 15—19.

ГОРЬКОВСКАЯ Наталья Владимировна

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙЖИЗНИ В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА»: СТЫД И ВИНА

Автореферат

Подписано к печати 31.01.2005 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 57 .

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

J.' * »

/ Г-ÍM \

f î?ï

1 I 5, Г <•

i i. * я» »

VJ * V

22 ФЕВМЮ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Горьковская, Наталья Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Рациональное и эмоциональное в эстетике и творчестве JI.H. Толстого 1870-х годов.

1.1. Основное содержание проблематики соотношения «ума» и «сердца» в эстетическом сознании писателей второй половины XIX века.

1.2. Концепция личности Толстого в аспекте соотношения рационального и эмоционального.

1.2.1. Нравственно-философские искания Толстого в 70-е годы XIX в.

1.2.2. «Ум» и «сердце» в системе философских ценностей

JI.H. Толстого.

ГЛАВА II. Личность Льва Толстого и его роман «Анна Каренина» в русской философской мысли.

ГЛАВА III. Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина».

3.1. Значение чувства в познании человека.

3.2. Эмоциональный мир героев Л.Н.Толстого.

3.3. Страсть как центр философско-этической проблематики романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Противоречия сердечной жизни героев.

3.4. Роль эмоций стыда и вины в системе художественной мотивации поведения героев.

3.5. Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе.

3.6. Роль нравственно-философского содержания произведения в его художественной феноменологии.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Горьковская, Наталья Владимировна

Феномен Льва Толстого является предметом научного осмысления на протяжении более ста лет, а его творчество стало объектом пристального внимания и глубокого анализа не одного поколения литературоведов. Исследователей привлекают философские, эстетические, художественные взгляды писателя.

С момента публикации первых глав роман «Анна Каренина» вызвал огромный интерес. Действительно, сложность и многогранность произведения способствовала появлению обширной критической литературы о нем.

Среди многочисленных исследований одним из первых, кто высказался о романе, был М.С. Громека. Его работу «Критический этюд по поводу романа «Анна Каренина» JI.H. Толстой высоко оценил. В своем этюде М.С Громека проводит наиболее полный и глубокий анализ характеров главных героев романа, а также оценивает нравственно-философскую проблематику романа.

Среди современников, осуществивших собственно литературоведческий анализ произведений Толстого, был К. Леонтьев. В работе «Анализ, веяние и стиль» он обратил внимание на глубокий психологизм Толстого, а также на значимость деталей в его произведениях. Б.Эйхенбаум давал высокую оценку леонтьевскому анализу произведений Толстого, в том числе романа «Анна Каренина».

Наследие Толстого 1870-х годов вызывало противоречивые мнения исследователей. Для разрешения спорных вопросов в определении концепции творчества автора «Анны Карениной» Г.А. Бялый избирает сопоставительный метод. В работе «Вечные» темы у Достоевского и Л.Толстого («Идиот» и «Анна Каренина»)» литературовед прослеживает «черты близости» романов «в самой схеме» произведений на примере образов главных героинь, их трагических судеб (Анна и Настасья Филипповна), а также героев-носителей «идеи общего благополучия и счастья» (Левин и Мышкин). Но еще более сближаются романы и мировоззрения великих писателей в «постановке и разрешении коренных вопросов человеческого существования - вопросов о сущности и смысле жизни и смерти»1. В этом исследовании Г.А. Бялый одним из первых намечает принципиально новые подходы к изучению наследия Л.Толстого.

В свою очередь Б. Эйхенбаум в работе «Лев Толстой. Семидесятые годы» изучает историю романа, противоречия самого Льва Николаевича в период его написания и, глубоко анализируя произведение, приходит к важному выводу, что главный принцип «Анны Карениной» заключен «в проповеди двойного зрения на жизнь»2. На это направлены все художественные приемы Толстого: символика, параллелизм, композиционное построение и др. Работа Б.Эйхенбаума явилась неоценимым вкладом в изучение наследия писателя.

Работа Б.И. Бурсова «Роман «Анна Каренина» посвящена исследованию духовной жизни героев Л.Толстого, анализу структуры его произведений и художественного мастерства писателя. Б.И. Бурсов отмечает заслугу Л.Толстого в изображении искусственной и естественной жизни. По мнению Б.И. Бурсова, образы главных героев (Анны и Левина) сближает их способность «строить свою личную жизнь соответственно своим взглядам и понятиям о ней»3. Б.И. Бурсов пишет: «Анна Каренина» - роман о людях большой судьбы,

0 благородстве и чистоте человеческого сердца, которое хочет только бескомпромиссного счастья, о величии и бесстрашии человеческого ума, способного дойти до истины и признать истину, чего бы это ни стоило»4

Неоценимый вклад в толстоведение внесла Г.Я. Галаган. Одной из самых ярких ее работ является «Л.Н. Толстой. Художественно-этические искания». Объектом анализа в монографии становится личность писателя, его художественно-этическая система в движении. Анализируется художественный и нравственный мир автора «Анны Карениной» с опорой на характер

1 Бялый Г.А. «Вечные» темы у Достоевского и Л.Толстого («Идиот» и «Анна Каренина») // Русский реализм конца XIX века. - Л., 1973. С. 58.

2 Эйхенбаум Б. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1974. С. 179.

3 Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман. - М.; Л, 1963. С. 226.

4 Бурсов Б.И. Там же. толстовского осмысления культуры и истории философии. Художественно-этическая система Л.Толстого и его философско-историческая система соотнесены между собой.

Нельзя не отметить работу Э. Бабаева «Анна Каренина» JI.H. Толстого», в которой автор рассматривает роман в его соотнесенности с эпохой. Критиком не оставлены без внимания история написания произведения, анализ философского содержания романа, характеры героев.

Заметной фигурой в толстоведении является И.В. Чуприна. Ее монография «Нравственно-философские искания JI. Толстого в 60-е и 70-е годы» представляет собой работу, где осуществлен анализ поиска JI. Толстым смысла человеческой жизни, состоящий, по мнению И.В. Чуприной, в «сознательном самопожертвовании». «Толстой доказывает всем содержанием романа, - пишет автор исследования, - что на эгоизме строить жизнь нельзя. Личные страсти не могут быть здоровой и прочной основой человеческого существования»5. С этих позиций рассматривается роман «Анна Каренина»: «Личное» у Толстого «должно быть подчинено высшей внеличной цели».

Психологическому анализу романа и творческого метода Л.Н. Толстого посвящены некоторые разделы работы Л.Я. Гинзбург «О психологической прозе». Она называет творчество Толстого «высшей точкой аналитического психологизма XIX века», а одним из открытий Л.Н. Толстого, по мнению Гинзбург, стало «открытие нового отношения между текучим и устойчивым началом душевной жизни»6.

Большой вклад внесла в изучение творчества Л.Н. Толстого, в частности романа «Анна Каренина», Г.Б. Курляндская, посвятившая свои работы сравнительно-типологическому изучению произведений великого писателя. Так, в работе «Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского» ею сопоставлены творческие манеры гениальных мыслителей, их способ видения мира, рассмотрено своеобразие в изображении социально

5 Чуприна и.в. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов. 1974. С. 234.

6 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977. С. 285. исторических и индивидуально-психологических особенностей персонажей в произведениях JI.H. Толстого и Ф.М. Достоевского. Монография «Тургенев и Толстой» посвящена сопоставлению этико-философских воззрений писателей, а также специфике их художественных систем.

В. Днепров в работе «Идеи, страсти, поступки» рассматривает творчество великого писателя с точки зрения изображения им сферы бессознательного героев, причем переход «сознательного» в «бессознательное» у Толстого В.Днепров сопоставляет с психологическим анализом Достоевского. «Толстой и Достоевский художественно доказали, что перестройка человека может стать подлинной лишь в том случае, если затронет не только его сознательную, но также и его бессознательную сферу». Причем эти «внутренние перемены».входят в круг непременных предпосылок общества, покоящегося на началах справедливости и добра»7.

Среди современных исследователей творчества JI.H. Толстого особый интерес представляют работы О.В. Сливицкой «Об эффекте жизнеподобия в «Анне Карениной»: ритм композиции» и «Мотивированное и немотивированное в психологической прозе: Стендаль и Толстой». Так, в первой статье О.В. Сливицкая предпринимает попытку рассмотрения «фундаментальных законов бытия» в контексте композиционного построения романа: «Случайное, конкретное, индивидуальное не отрицает законов всеобщего, но, обращаясь к индивидуальному в читателе, актуализирует индивидуальное в каждом из них», что находит отражение в «самой крупной о эстетической категории романа - композиции» . Во второй работе О.В. Сливицкая рассматривает такое понятие, как «минус-прием» в мотивации поведения героев Толстого, причем в сопоставлении с творческой манерой Стендаля.

Во многом по-новому помогает взглянуть на творчество великого писателя анализ соотношения эмоционального и рационального начал в личности его

7 Днепров В. Д. «Идеи, страсти, поступки» JL, 1987. С. 60.

8 Сливицкая О.В. Об эффекте жизнеподобия в "Анне Карениной": Ритм композиции // Русская литература. -2002. №2.-С. 28-40. героев, включающий в себя не только инструментарий собственно литературоведческого исследования, но и учитывающий некоторые аспекты психической жизни личности (что является предметом психологии), а также мировоззренческую позицию автора, сформированную христианской антропологией, включающей в себя и святоотеческую традицию. Примером такого анализа являются работы A.M. Буланова «Ум» и «сердце» в русской классике», «Художественная феноменология стыда в романе Достоевского и Толстого («Идиот» и «Анна Каренина»)», «Логика сердца в романе JI.H. Толстого «Анна Каренина» и ряд других.

Однако до сих пор не существует комплексного исследования, посвященного рассмотрению эмоций стыда и вины, являющихся доминантными в структуре личности персонажей Толстого, несущими в себе и сюжетообразующую функцию. Этим и обусловлена актуальность нашего диссертационного исследования.

Объектом исследования послужил роман JI.H. Толстого «Анна Каренина». В качестве вспомогательного материала привлекаются черновые материалы романа, дневники Толстого 1870 - 1880 гг., эпистолярное наследие писателя, а также его философско-публицистические работы.

Предметом исследования стала художественная феноменология эмоциональной жизни в романе.

Целью диссертационной работы является анализ эмоциональной сферы героев и выявление ведущей роли эмоций стыда и вины, являющихся показателем нравственного начала личности.

В соответствии с целью исследования формулируются следующие задачи работы:

- раскрыть основы художественной феноменологии эмоциональной жизни героев романа в изображении JI.H. Толстого, свидетельствующие о синтезе эстетического, философско-религиозного и этико-социального содержания;

- выявить своеобразие поэтики писателя в изображении индивидуальных форм поведения героев «ума» и героев «сердца», выражающееся в создании оригинальной системы образов, символов, мотивов, призванных повлиять на эмоциональную сферу читателя, а также на достижение «эффекта жизнеподобия» в романе; охарактеризовать механизм взаимодействия, диалектичности в антиномии понятий «эмоциональное» и «рациональное» в художественной ткани произведения Л.Н. Толстого.

Выявление ведущей роли эмоций стыда и вины в художественной феноменологии изображения эмоциональной жизни героев Л.Н. Толстого впервые становится объектом специального исследования. Этим обусловлена научная новизна работы.

Методологической основой диссертации является историко-функциональный подход, в рамках которого используются разнообразные методы современного литературоведения. Кроме того, важным составляющим методологии исследования стал интегративный подход, а также идеи и работы ведущих ученых, посвященные исследованию различных аспектов творчества Толстого (A.M. Буланов, Б. Эйхенбаум, Л.Я. Гинзбург, В. Днепров, О.В.Сливицкая и др.), работы психологов, раскрывающие механизмы работы эмоций и мотивов в поведении индивидуума (А.Н. Леонтьев, Е. П. Ильин, Изард К. и др.), а также труды ведущих отечественных философов (В.В. Зеньковский, о. Г. Флоровский, Н.О. Лосский и др.) и святоотеческое наследие. Прежде всего нас интересовали такие фундаментальные труды восточных отцов, как «Лествица» прп. Иоанна Лествичника, «Поучения» прп. аввы Дорофея, «Добротолюбие». Также мы привлекали творения св. Игнатия (Брянчанинова).

Теоретическое значение настоящей работы связано с дальнейшей разработкой методологии и методов изучения художественного творчества как выражения мировоззренческой позиции автора, сочетающей в себе глубокий психологизм, религиозно-философскую рефлексию и выдающийся художественный талант.

Результаты исследования имеют практическое значение и могут найти применение в общем курсе русской литературы XIX в., в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных изучению творчества Л.Н. Толстого.

Апробация работы осуществлялась в форме докладов на Всероссийской научной конференции «Медико-биологические, культурологические и психолого-педагогические аспекты адаптации зарубежных студентов» (Волгоград, 2001); на VII региональной конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2002); на Международной научно-практической конференции «Обучение иностранцев на современном этапе: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2003); на Региональной научной конференции «Художественно-историческая интеграция литературного процесса» (Майкоп. 2003); на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону - Адлер, 2003 г); на Международной научной конференции «Соотношение рационального и эмоционального в литературе и фольклоре» (Волгоград, 2003 г); а также на Всероссийской (с международным участием) научной конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2004). Основные положения работы представлены в семи публикациях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка научной литературы, включающего 242 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественная феноменология эмоциональной жизни в романе Л.Н. Толстого "Анна Каренина": стыд и вина"

Заключение

В настоящей работе предпринята попытка определить подходы к исследованию художественной феноменологии эмоциональной жизни литературных героев, а также мотивации их поведения в рамках парадигмы изучения рационального и эмоционального, показать изображение жизни сердца как художественной доминанты в описании личности в романе Толстого «Анна Каренина». В основном анализируется своеобразие поведения персонажей в свете психологизма автора. Отличительной чертой психологического анализа в романе «Анна Каренина» становится постоянное присутствие в анализе каждого поступка и чувства некоего нравственного критерия как «стрелки компаса», указывающей «надлежащее направление».

Духовное, нравственный критерий, Толстой ищет и находит в эмоциональной сфере. «Сердечная жизнь» у Толстого включает в себя не столько сферу эмоций, сколько сферу нравственных понятий человека. Художественная феноменология эмоциональной жизни героев в романе «Анна Каренина» отражает и выражает одно из основных положений концепции личности Толстого, согласно которому сердце является средоточием духовности. Сердце в эстетике Толстого становится регулятором поведения человека, критерием оценки его поступков, нравственным ориентиром и определяет, собственно, систему этических ценностей. У Толстого мы наблюдаем художественное исследование зависимости нравственности от эмоциональных мотиваций, т.е. от жизни сердца.

Лейтмотивом творчества автора «Анны Карениной» становится следующий вопрос: где искать отправную точку внутренних изменений в личности: на уровне мыслей или на уровне эмоций, на уровне поступков, регулируемых сознанием или же в привычках, на уровне высших целей или на уровне инстинктов? Движение художественной мысли Толстого шло в направлении от мотива к поступку, т. е. от причины к результату.

Однако в романе можно заметить стремление художественно зафиксировать еще один уровень отражения эмоционального, а именно: сферу бессознательного. Автор романа отказывается от упрощения и односторонности в создании художественного образа героя и показывает сложность нравственных проблем, решаемых им. Толстой показывает возможности перехода «сознательного» и «бессознательного» друг в друга. Писатель стремится постичь саму истину о человеке: он проникает в те уровни «бессознательного», которые формируют эмоции стыда и вины.

Анализ показывает, что Толстой считает эмоции стыда и вины доминантными в структуре личности и связывает их с нравственной регуляцией в характерах героев. Эмоции стыда и вины в романе «Анна Каренина» являются критерием, определяющим степень духовности того или иного героя, специфическим механизмом, гарантирующим соблюдение нравственных норм. В произведении отражен мир ценностей автора, в котором эмоции стыда и вины могут обладать огромной разрушительной силой, если герои не руководствуются нравственными законами и не стремятся к исправлению своей жизни. Эти же эмоции могут обладать и созидательной силой, если человек живет по законам совести.

Своеобразие эмоциональной жизни в художественной феноменологии Льва Николаевича Толстого заключается в том, что автора в поступке героя интересуют прежде всего не нормы общественной морали, могущие повлиять на этот поступок, а законы нравственности, являющиеся побуждением к этому поступку. Толстой доказывает, что нравственные побуждения рождаются в сердце героя. Именно сердце является регулятором его духовной жизни, и именно сердцу принадлежит оценка и суд поступков героя.

Все это позволяет заключить, что Толстой стремится к решению как эстетических, так и этических задач в данном произведении. Для этого автор акцентирует наиболее существенные и значимые в характерах героев детали для выяснения особенностей их нравственного мира, утверждая при этом приоритет сердца, а также эмоционального начала в жизни человека. В этом вопросе позиция великого писателя созвучна с христианским понятием о совести как голосе сердца и о совести как главном регуляторе духовной жизни человека. По Толстому же, именно эмоция стыда является проявлением пробуждения совести в сердечной сфере жизни человека.

Автор романа идентифицирует личность не только по поступку, но и по мотивам. Движения сердца должны заключать истинно бескорыстные, свободные от расчета мотивы. Только тогда они реализуются в истинно нравственном поступке. Христианская традиция утверждает, что именно сердце выражает доброту, милосердие, и именно оно способно к раскаянию. Внутреннее единство и цельность личности наблюдается у героев Толстого только тогда, когда личность "скреплена" нравственными законами.

Толстой неслучайно делает героиней своего романа Анну, чье сердце открыто для мира, готово жить полноценной жизнью и любить. Автор показывает драму, развернувшуюся в ее сердце, в котором поселяется любовь-страсть.

Любовь-страсть разрушает нравственный стержень личности Анны, ибо «закрывает» сердце, делает его неспособным к движениям духовной жизни, потому что страсть эгоистична по своей сути. Если все поступки и мысли эгоистичны в своем корне, человек, по мнению Толстого, будет деперсонализирован, он потеряет свое «внутреннее Я». Главная героиня романа растрачивает свойственное ей ранее внутреннее равновесие не только головного и сердечного, но и соотношение велений чувств и меры реализации их в поступке. Толстой понимает, что регулятором подобного духовного регресса героев романа могут стать только эмоции стыда и вины, укорененные в природе человека как составляющие совести, которая выражает ответственность человека перед собой. Эмоции стыда и вины обращают индивидуума к своему «внутреннему Я», делая личность тождественной самой себе.

Механизм работы эмоций стыда и вины показан Толстым в поведении таких героев, как Вронский и Каренин. Особенно ярко это проявляется в сцене родов Анны, являющейся кульминационной в первой части романа. В этой сцене все герои, оказавшись в пограничной ситуации, забывают о нормах общественной морали, которой руководствовались прежде, и отдаются движению живого нравственного чувства, исходящего из сердца и являющегося голосом совести. Однако необходимо заметить, что испытанные в пограничной ситуации чувства не всегда становятся руководством для них в последующей повседневной жизни и по инерции, в том числе и по «инерции сердца», они возвращаются к прежнему образу мыслей.

Вторым главным героем романа становится Левин. Для автора он не просто alter ego. Толстого интересует человек, взятый в жизненном контексте, который стоит перед вечными проблемами рационального и чувственного, телесного и духовного, добра и зла, жизни и смерти. Глубинный конфликт Толстого, в основе которого сознание конечности человеческого Я и бесконечности мира, становится своеобразным внутренним камертоном индивидуального стиля писателя, а жизненная позиция Левина - одним из вариантов жизненного пути (близким самому Толстому).

Толстой использует смысловой потенциал каждого художественного приема. Антиномичность, диалектичность мировоззрения художника обусловили внутреннюю форму романа и определили границы его стилевого пространства. Мы пришли к выводу, что Толстой воспринимает мир вообще и внутренний мир человека в виде смысловых пар, демонстрирующих единство и борьбу противоположностей, моделирует образ мира и личности в нем, сопрягая разнополюсные понятия. Толстой мыслит антитезами, и это предопределяет появление в романе разных стилевых тенденций и двух сюжетных линий. Таким образом, Толстой демонстрирует две мировоззренческие позиции. Видимая граница между ними акцентирует противоречия ценностных систем. При их сопоставлении открывается нравственно-философский смысл произведения.

Таким образом, феномен Толстого-художника наиболее полно раскрывается в его художественном ведении этих двух линий, несущих своей разнонаправленностью органически сочетаемые тенденции. Одна - к обоснованию приоритета высшего духовного нравственного начала, утверждаемого непрерывностью потока жизни и обращенностью к высшему, ко всему. Другая - к четкой обусловленности и рационализации этой духовной жизни в реальном ее функционировании. Обозначенные сюжетные линии дополняют друг друга как варианты одной и той же темы. Сопряжение противоположных по смыслу мировоззрений героев и, соответственно, их поведенческих установок, представляет нравственно-этический смысл произведения, что входит в пространство сердечной жизни романа.

Данное исследование может являться лишь предварительным результатом анализа феноменологии сердечной жизни, и, в частности, художественной феноменологии сердечной жизни в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Человеческое сердце, являющееся средоточием духовности, будет всегда интересовать ученых, каждый раз оставаясь за гранью изученного. Это гениально доказал нам великий мыслитель и сердцевед Лев Толстой.

Список научной литературыГорьковская, Наталья Владимировна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Тексты, источники

2. Достоевский Ф.М. Поли. собр. Соч.: В 30 т. JL, 1986.

3. Лесков Н.С. Собрание сочинений в одиннадцати томах, т. 10. М., 1958.

4. Переписка И.С. Тургенева: В 2-х томах. М., 1986.

5. Салтыков-Щедрин М.Е. Письма. Л., 1925.

6. Толстой Л.Н. Переписка с русскими писателями: В 2-х томах. М., 1978.

7. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. (Юбилейное издание) М., 1928-1958.

8. Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1964.

9. Тургенев И.С. Полн. собр. соч.: В 12 т. М., 1958.

10. Монографии, труды, исследования

11. Авва Дорофей. Поучения, послания, вопросы, ответы. 7-е изд. М., 1991.

12. Автономова Н. С. Рассудок. Разум. Рациональность М., 1988.

13. Алычевская X. Передуманное и пережитое М., 1912.

14. Андерсон Роджер. Природа вещей у Достоевского и Толстого // Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания: Вып. 11. Воронеж, 1998.

15. Андреев Д. Л. Роза мира. М., 1993.

16. Апресян Р. Г. Проблема "другого Я" и моральное самосознание личности // Философские науки. 1986. № 6.

17. Арденс Н.Н Творческий путь Л.Н.Толстого М., 1962.

18. Бабаев Э.Г. "Анна Каренина" Л.Н.Толстого М., 1978.

19. Бабаев Э.Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи. М., 1978.

20. Бабаев Э.Г. Очерки эстетики и творчества Л.Н.Толстого. — М., 1981.

21. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

22. Белая И.А. Проблемы сознания жизни в моральном мировоззрении Л.Н.Толстого. Дис. . канд. фил. наук. -М., 2000.

23. Бердяев Н. А. О назначении человека. М., 1993.

24. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994.

25. Бердяев Н. Метафизика пола и любви // Русский Эрос или философия любви в России. М., 1991.

26. Бершова Т. К. Сердце орган восприятия мира // Школа духовности. - 2002. № 1.

27. Билинкис Я.С. О творчестве Л.Н.Толстого. Л., 1959.

28. Бирюков П.И. Биография Л.Н. Толстого: В 2 кн.- М., 2000.

29. Бланк Ксана. В поисках иконичности: Л.Толстой и К. Малевич // Русская литература 2004. № 1.

30. Бойко М.Н. "Анна Каренина" Л.Н.Толстого и русский роман 1870-х годов. Диссертация. канд. фил. наук. -М., 1964.

31. Бойко М.Н. Самосознание искусства самосознание человека: Очерки русской эстетической мысли второй половины XIX века. - М., 1997.

32. Борухов Б.Л. Мышление живое и мертвое: "Рассудок" и "Разум" в философии П. Флоренского (по книге "Столп и утверждение истины") // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.

33. Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999.

34. Брандт Г.А. Природа женщины как проблема теории феминизма: историко-философский анализ. Екатеринбург, 2000.

35. Буланов А. М. "Ум" и "сердце" в русской классике. Саратов, 1992.

36. Буланов А. М. Авторский идеал и его воплощение в русской литературе второй половины XIX века: Учебное пособие по спецкурсу. -Волгоград, 1989.

37. Буланов А. М. Рациональное и сердечное в теории познания и в эстетике славянофилов // Вопросы литературы. 1991. № 1.

38. Буланов А. М. Святоотеческая традиция понимания "сердца" в творчестве Ф. М. Достоевского // Христианство и русская литература. Сб. ст. — СПб., 1994.

39. Буланов А. М. Художественная феноменология изображения "сердечной жизни" в русской классике (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой): Монография. Волгоград, 2003.

40. Буланов А. М. Художественная феноменология стыда в романе Достоевского и Толстого ("Идиот" и "Анна Каренина") // Русская литература. — 2001. № 1.

41. Буланов A.M. Логика сердца в романе .Н.Толстого "Анна Каренина" // Русская литература. 1991. № 3.

42. Буланов A.M. Философско-этические искания в русской литературе второй половины XIX века ("Ум" и "сердце" в творчестве Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого): Учеб. пособие по спецкурсу. Волгоград: ВГПИ, 1991. - 118 с.

43. Булгаков С. Н. Православие: Очерки учения православной церкви. -М., 1991.

44. Бунин И. Освобождение Толстого. Париж, 1937.

45. Бурсов Б.И. Лев Толстой и русский роман. М.; Л, 1963.

46. Бухаркин П. Е. Православная церковь и русская литература в XVIII-XIX веках: Проблемы культурного диалога. СПб., 1996.

47. Бухштаб А.А. А.А.Фет. Очерк жизни и творчества. Л., 1990.

48. Бялый Г.А. «Вечные» темы у Достоевского и Л.Толстого («Идиот» и «Анна Каренина») // Русский реализм конца XIX века. Л., 1973.

49. Васильев И. А. Гуманитарная и естественнонаучная парадигмы в современных исследованиях эмоций // Психологический журнал. 1992. Т. 13. №6.-С. 80-89.

50. Вейсова З.А. Особенности преодоления нравственных критических ситуаций в зависимости от степени адекватности самооценивания. Автореф. дис. .канд. псих. наук. Тбилиси, 1987.

51. Вилюнас В. К. Основные проблемы психологической теории эмоций // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. -М., 1984. С. 3-28.

52. Выготский Л. С. Учение об эмоциях // Выготский Л. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1984. Т. 6.

53. Вышеславцев Б. П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. 1994. № 4.

54. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса М., 1994.

55. Галаган Г.Я. Л.Н.Толстой. Художественно-этические искания -Л.,1981.

56. Галаган Г.Я. Путь Толстого к "Исповеди" // Л.Н. Толстой и русская литературно-общественная мысль. — Л., 1979.

57. Гачин Е.И. Истоки и эволюция мировоззрения Л.Толстого. Дис. . канд. фил. наук. М., 1997.

58. Гегель Г. Феноменология духа. М., 2000.

59. Гинзбург Л. О психологической прозе. Л., 1977.

60. Гинзбург Л. Я. О литературном герое. Л., 1979.

61. Гиренок Ф. Пато-логия русского ума. Картография дословности. -М., 1998.

62. Горная В.З. О художественной мастерской Л.Н.Толстого в романе "АннаКаренина". Дис. . канд. фил. наук. -М., 1960.

63. Горячев С.М., Исаев М.Ю., Исаева Т.М., Константинов Е.П. Язык подсознания Красноярск: Бонус, 1998.

64. Гранская Ю.В. Распознавание эмоций по выражению лица. Автореф. дис. .канд. псих. наук. СПб, 1998.

65. Громека М.С. О Л.Н.Толстом. Критический этюд по поводу романа "Анна Каренина". М., 1894.

66. Грот Н.Я. Значение чувства в познании и деятельности человека. -М. 1889.

67. Грот Н.Я. Нравственные идеалы нашего времени. Фридрих Ницше и Лев Толстой. М., 1893.

68. Гуардини Р. Человек и вера. Брюссель, 1994.

69. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. 2-е изд., испр. и доп. М., 2001.

70. Гурвич И.А. Грани классического. Лев Толстой // Русская классика XIX в. как литературное явление. М., 1991.

71. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1870 по 1881 г.-М., 1963.

72. Далакян К. А. Эзотерическое понимание воли в свете современной науки // Философские науки. 2002. № 1.

73. Демельханова Ф.С. Закономерности и онтологические перспективы нравственного сознания. Диссертация. канд. философ, наук. М., 2002.

74. Демко Т. Н. Диалектика эмоционального и рационального в художественном образе: Автореф. дис. . канд. фил. наук. Рязань, 1983.

75. Джидарьян И. А. О месте потребностей. Эмоции и чувства в мотивации личности. М., 1974.

76. Диалектика эмоционального и рационального в художественном творчестве и восприятии. Сб. науч. ст. М., 1985.

77. Днепров В.Д. Идеи. Страсти. Поступки Л., 1987.

78. Днепров В.Д. Искусство человековедения: (Из художественного опыта Л.Толстого). Л., 1988.

79. Долженко Л. В. Рациональное и эмоциональное в русской литературе 50-80-х годов XX в. (Н. Н. Носов, В. Ю. Драгунский, А. Г. Алексин, В. П. Крапивин): Автореф. дис. . д-ра фил. наук. Волгоград, 2001.

80. Достоевский Ф.М. О русской литературе М., 1987.

81. Драч Г. В. Культура и разум: конвергенция и дивергенция // Вопросы философии. 2003 № 8. - С. 37-48.

82. Дробницкий О.Г. Проблемы морали. М., 1974.

83. Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. М., 1977.

84. Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения // Вопросы философии. 2002. № 10.

85. Дунаев М. М. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII-XX веках. М., 2003.

86. Дунаев М. М. Православие и русская литература. В 5-ти ч. Ч. IV. -М., 1998.

87. Ежова Н.Ф. Способы языковой репрезентации эмоциональных концептов в романе Л.Н.Толстого "Анна Каренина". Диссертация. канд. фил. наук. Воронеж, 2002.

88. Ермаков С. А. Святоотеческая мысль о впадении во грех и борьбе с ним // Человек. 2004. №. 1.

89. Ермилов В.В. Романо Л.Н.Толстого "Анна Каренина". М., 1963.

90. Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. -Петрозаводск, 1995.

91. Есаулов И. А. Проблема визуальной доминанты русской словесности // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Сб. науч. тр. 1991. - Вып. - 2.

92. Есин А. Б. Психологизм русской классической литературы. М., 2003.

93. Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие. 6-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 248 с.

94. Жаравина Л.В. От Пушкина до Шаламова: русская литература в духовном измерении: Монография. Волгоград, 2003.

95. Жданов В.А. Творческая история "Анны Карениной". Материалы и наблюдения. М., 1957.

96. Захаров В. Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Сб. науч. тр. 1981. - Вып. 2.

97. Захаров В. Н. Русская литература и христианство // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. науч. тр. Петрозаводск, 1994.

98. Звозников А. А. Гуманизм и христианство в русской литературе XIX века. 2-е изд., доп. Минск, 2001.

99. Зеньковский В. Апологетика. Париж, 1957.

100. Зеньковский В. В. История русской философии. В 2-х томах. — Ростов/Д., 1999.

101. Зеньковский В.В. Л.Толстой как мыслитель (К диалектике его идейных исканий) // Русские мыслители и Европа. М., 1997.

102. Зеньковский В.В. Н.Н.Страхов. Л.Н.Толстой. Н.К.Михайловский. // Русские мыслители и Европа. М., 1997.

103. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методы изучения литературы. Системный подход: Учебное пособие. М., 2002.

104. Изард К. Психология эмоций. СПб., 2000.

105. Изард К. Эмоции человека.-М., 1980.

106. Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. СПб., 2000.

107. Ильин Е. П. Психология воли. СПб., 2000.

108. Ильин Е. П. Эмоции и чувства. СПб., 2001.

109. Ильин И. А. Аксиомы религиозного опыта. В 2-х т. Москва-Париж, 1993.

110. Ильин И. А. О русском национализме. Новосибирск, 1991.

111. Ильин И. А. Одинокий художник. М.: Искусство, 1993. - 348 с.

112. Ильин И. А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. - 431 с.

113. Кайда Л. Г. Композиционный анализ художественного текста: Теория. Методология. Алгоритмы обратной связи. — М., 2000.

114. Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви (раскрытие православия в их творениях). М., 1994.

115. Касьян Н.И. Проблема свободы и необходимости в романе Л.Н.Толстого "Анна Каренина" и ее интерпретация российскими учеными. Дис. . канд. фил. наук. Орел, 2002.

116. Кашина Н. В. Эстетика Достоевского. М., 1989.

117. Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979.

118. Кириллова И. А. Христос в жизни и творчестве Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. 1997. - Т. 14.

119. Климов Ю., Климова С. Феноменология страсти. Борисоглебск, 2000. - 79 с.

120. Ключарев (Архиепископ Харьковский Амвросий) О свободе совести // Троицкое слово № 8. М., 1991.

121. Ковалевский М.М. Из воспоминаний об И.С. Тургеневе. "Минувшие годы", 1908, № 8.

122. Коптина О.С. Исследование эмоциональной регуляции мыслительной деятельности в условиях различной мотивации. Автореф. дис. .канд. псих. наук. -М., 1982.

123. Корниенко А.Н. Психологические основы эмоционально-нравственного развития личности. Новосибирск: НГПУ, 1996.

124. Короткова Е.В. Социально-психологический анализ вины и стыда как системы отношений личности к себе и другому. Дис. .канд. псих. наук. -М., 2003.

125. Котельников В. А. Восточно-христианская аскетика на русской почве // Христианство и русская литература: Сб. статей. СПб., 1994.

126. Кудрявая Н.В. Лев Толстой о смысле жизни. Образ духовного и нравственного человека в педагогике Л.Н.Толстого. М., 1993.

127. Кураев А. О вере и знании без антиномий // Вопросы философии. -1992. № 7.

128. Курляндская Г. Б. Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой: к проблеме религиозно-нравственных исканий // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997.

129. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского: Книга для учителя. М., 1988.

130. Курляндская Г.Б. Тургенев и Толстой: Учеб. пособие. Курск, 1976.

131. Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2-х томах / Вступит, статья К.Н. Ломунова. М., 1978.

132. Л.Н. Толстой и его близкие: Сб. воспоминаний / Сост., подгот. Текста и примеч. Т.Н. Волковой. М., 1986.

133. Л.Н.Толстой: PRO ЕТ CONTRA. Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб., 2000.

134. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984.

135. Леонтьев К.Н. Анализ, стиль и веяние. О романах гр. Толстого. Русский вестник. 1890. № 6-8.

136. Лившиц Р.Л. Духовность и бездуховность личности (социально-философский анализ). Диссертация. канд. философ, наук. Екатеринбург, 1997.

137. Линер Р. И. Мотивационная теория эмоций // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984.

138. Линков В. Я. Русская литература XIX века в идеях. М., 2002.

139. Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили.-Л., 1973.

140. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991.

141. Лосский Н. О природе сатанинской (по Достоевскому) // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. Сб. ст. М, 1990. - С. 294-315.

142. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: основы этики. М., 1991.

143. Лосский Н.О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики. — М., 1998. 146 с.

144. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров: Язык Семиосфера -Культура. - М., 1996.

145. Лотман Ю.М. О семиотике понятий "стыд" и "страх" в механизме культуры // Тезисы докладов 4 Летней школы по вторичным моделирующим системам. 17-24 авг. 1970.-Тарту; 1970.

146. Лука. Мозг и дух. Дух в природе. // Дух. Душа и тело. Брюссель, 1978.

147. Лука. О внутреннем человеке. // Дух. Душа и тело. Брюссель, 1978.

148. Лука. Сердце как орган высшего познания. // Дух. Душа и тело. -Брюссель, 1978.

149. Лученецкая-Будина И.Ю. Проза Л.Н.Толстого в литературном контексте 1870-1890-х годов. Диссертация . доктора фил. наук. М., 2002.

150. Любомудров А. М. О православии и церковности в художественной литературе // Русская литература. 2001. № 1.

151. Малахов В.А. Стыд. М., 1989.

152. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

153. Манн Ю. В. Русская философская эстетика. М., 1998.

154. Маркович В. Парадокс как принцип построения характера в русском романе XIX века // Парадоксы в русской литературе. Сб. ст. СПб., 2001.

155. Мартьянова С. А. Персонажи русской классики и христианская антропология // Русская литература XIX века и христианство. — М., 1997.

156. Менегетти А. Система и личность. М., 1996.

157. Мережковский Д. JI. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995.

158. Мерлин В. С. Лекции по психологии мотивов человека. Пермь, 1971.

159. Михайловский Н.К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX начала XX века - Л., 1989.

160. Мокроусов Н.Н. Проблемы нравственной оценки поступков // Вопросы философии. 1965. -№ 9.

161. Монин М.Н. Толстой и Фет: Два прочтения Шопенгауэра. М., 2000.

162. Мудрагей И. С. Рациональное и иррациональное: Историко-теоретический очерк. М., 1985.

163. Мудрагей Н. С. Рациональное иррациональное - философская проблема (читая А. Шопенгауэра) // Вопросы философии. - 1994. № 9.

164. Набиев Н.Г. Проблема человека в творчестве Л.Н.Толстого. Дис. . канд. фил. наук. Баку, 1999.

165. Набоков В. Лев Толстой. "Анна Каренина" (1877) // Лекции по русской литературе / Пер. с англ.; М., 1999.

166. Нагина К.А. Образно-смысловая оппозиция "жизнь" "смерть" в произведениях Л.Н.Толстого 1880-х годов. Дис. . канд. фил. наук. - Воронеж,1998.

167. Никольская И.А. Традиции платонизма в русской и английской литературе (Л.Толстой и А. Мердок сравнительный анализ). Дис. . канд. фил. наук. - М., 1994.

168. Новикова Н.В. Психофизиологические механизмы коррекции состояния тревожности личности. Автореф. дис. .канд. биолог, наук. М.,1999.

169. Овсянико-Куликовский Д.Н. Л.Н.Толстой как художник. 2-е изд., испр. и доп. - СПб., 1905.

170. Овсянико-Куликовский Д.Н. Лев Николаевич Толстой. Очерк его художественной деятельности и оценка его религиозных и моральных идей. — СПб., 1911.

171. Опульская Л.Д. Позднее творчество Л.Н.Толстого // Л.Н.Толстой: Сб. статей. -М., 1955.

172. Опульская Л.Д. Проблемы текстологии русской литературы XIX века. Автореф. Дис. .докт. филолог, наук. -М., 1982.

173. Ортега-и-Гассет X. Вера и разум в сознании европейского Средневековья // Человек. 1992. № 2.

174. Осика Ю.Л. Страсти человека: философско-антропологический анализ. Диссертация. канд. философ, наук. СПб., 2003.

175. Особенности эмоциональной сферы личности: (Сб. науч. статей) / М-во обр. РФ. Шард. гос. пед. ин-т. Каф. общ. наук. Шардинск: Исеть, 2000.

176. Павлючко И. П. Художественная метафора в системе эмотивной компетенции автора // Эмотивный код языка и его реализация: Коллективная монография. Волгоград, 2003.

177. Палишева Г.М. Жанрово-композиционное своеобразие романа Л.Н.Толстого "Анна Каренина". Дис. . канд. фил. наук. Л., 1979.

178. Парадоксы в русской литературе. Сб. ст. СПб., 2001.

179. Переверзев В. Ф. У истоков русского реализма. М., 1989.

180. Петровский А. В., Ярошевский М. Г. Основы теоретической психологии. М., 1998.

181. Пич Р. Критическое рассмотрение П.Д. Юркевичем философии Канта // Вопросы философии. 2002. - № 7.

182. Поповкин А.Ш. О противоречиях в творчестве Л.Н.Толстого по роману "Анна Каренина". Дис. . канд. фил. наук. М., 1948.

183. Прокурова Н.С. Нравственно-психологические аспекты проблемы преступления и наказания в русской литературе 2-й половины XIX века. Диссертация. канд. фил. наук. М., 2000.

184. Психологический словарь / Под ред. В. П. Зинченко, Б. Г. Мещерякова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1996.

185. Психология чувств / Метод, пособие по психологии Челябинск, 1968.

186. Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984.

187. Пустовойт П. Г. Христианская образность в романах Ф. М. Достоевского // Русская литература XIX века и христианство. М., 1997. - С. 82-90.

188. Рациональное и эмоциональное в морали: Сб. ст. М., 1983.

189. Рациональность на перепутье. В 2-х книгах. Кн. 1. М., 1999.

190. Рубинштейн С. JI. Эмоции // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984.

191. Руднев В. Смысл как травма: психоанализ и философия текста // Логос. 1999. №. 5.

192. Рыгалова Л.С. Достоевский и Толстой в середине 1870-х годов ("Подросток" и "Анна Каренина"). Дис. . канд. фил. наук. Л., 1970.

193. Рюриков Ю. "Тропинка тропов и дорога образов" / "Вопросы литературы" № 4,1960 г.

194. Рябчун Н.Г. Духовность и рациональность как два способа мировоззренческой ориентации. Дис. . канд. филос. Наук. -М., 1994.

195. Сабиров В. Ш. Проблема добра и зла в христианской этике // Человек. 2001 № 5.

196. Сакулин П. Н. Филология и культурология. — М., 1990.

197. Сапельников А. В. Феноменология изображения рационального и эмоционального в романе Ф. М. Достоевского "Идиот": Дис. . канд. фил. наук. Волгоград, 2004.

198. Сартр Ж.-П. Очерк теории эмоций // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984.

199. Свинцов В. Вера и неверие: Достоевский, Толстой, Чехов и другие // Вопросы литературы. 1998. № 5.

200. Семенова С. Оправдание России (эскиз национальной метафизики) // Вопросы литературы. 1990. № 1.

201. Сливицкая О.В. Мотивированное и немотивированное в психологической прозе: Стендаль и Толстой // Русская литература. — 2004. № 2.

202. Сливицкая О.В. Об эффекте жизнеподобия в "Анне Карениной": ритм композиции // Русская литература. 2002. № 2.

203. Смирнов И. П. Бытие и творчество. СПб., 1996.

204. Солев К. Проблема "духовной" и "плотской" любви в мировоззрении и художественном творчестве Л.Н.Толстого (1850-1900). Диссертация. канд. фил. наук.- М., 2000.

205. Соловьев В. С. Сочинения: В 2-х т. Т. 1. М., 1988.

206. Сорокин Ю. А. Эмоциональность или эмотивность? Или ни то и ни другое // Эмотивный код языка и его реализация: Коллективная монография. -Волгоград, 2003.

207. Спиноза Б. О происхождении и природе аффектов // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984. С. 29-46.

208. Столович Л.Н. Об общечеловеческих ценностях // Вопросы философии. 2004. - № 7.

209. Страхов Н.Н. Литературная критика. Сб. статей. СПб., 2000.

210. Тиме Г.А. Метафизика половой любви как металюбовь (от А. Шопенгауэра к Вл. Соловьеву) J J Вопросы философии. — 2004. № 4.

211. Толстая С.А. Дневники. В 2-х томах. Т. 1. 1862 1900 гг. Т. 2. 1901 -1910 гг. М., 1978.

212. Топоров В. Н. Судьба и случай // Понятие судьбы в контексте разных культур. -М., 1994.

213. Тюпа В. И. Художественность литературного произведения. -Красноярск, 1987.

214. Усманов Л.Д. Роман Л.Н.Толстого "Анна Каренина" и научные споры 60-70-х годов XIX // Русская литература. 1985. - № 3.

215. Успенский И.Н. Роман Л.Н.Толстого "Анна Каренина". Изд-во "Знание".-М., 1954.

216. Федотов Г. П. Судьбы и грехи России. В 2-х т. Т. 2. СПб., 1991.

217. Филарет (Митрополит Минский и Слуцкий). Богословие и антропологические концепции XX века // Человек. — 2002. №. 1.

218. Философский словарь. Под редакцией М.М.Розенталя. 3-е изд. М., 1972.

219. Флоренский П. А. Сердце и его значение в духовной жизни человека (Из статьи П. Д. Юркевича) // Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. Т. 1 (2). М., 1990.

220. Флоровский Г. Пути русского Богословия. 3-е изд. Киев, 1991.

221. Франк С. Л. Реальность и человек. Париж, 1956.

222. Фрейдин В.Я. Жанровая поэтика романов Л.Толстого и Ф.Достоевского ("Анна Каренина" и "Преступление и наказание"). Дис. . канд. фил. наук. Коканд, 1987.

223. Хализев В. Е. Теория литературы: Учебник. М., 2002.

224. Хомяков А. С. Церковь одна // Литературная учеба. Кн. 3. М., 1991.

225. Хоружий С. С. Философский процесс в России как встреча философии и православия // Вопросы философии. 1991. №. 5.

226. Чудина Е.А. Психологические особенности проявления эмоциональной неустойчивости личности. Автореф. дис. .канд. псих. наук. -М., 1999.

227. Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов, 1974.

228. Шайкина И. П. Эмоциональное и рациональное в характерологии И. С. Тургенева. Дис. . канд. фил. наук. Волгоград, 1995.

229. Шарара Х.М. Принципы психологического анализа в творчестве Л.Н.Толстого 50-х-70-х годов. Дис. . канд. фил. наук. -М., 1968.

230. Шевцова Д.М. функционирование библейских эпиграфов в художественной структуре романов Л.Н.Толстого ("Анна Каренина", "Воскресение") и Ф.М.Достоевского ("Братья Карамазовы"). Диссертация. канд. фил. наук. Нижний Новгород. 1997.

231. Шевченко Г. В. Человек есть язык, "animal symbolicum" // Наука Кубани. 1999. № 6.

232. Шемякин А.Л. Смерть Гр. Вронского. Изд-во "Индрик". М., 2002.

233. Эйхенбаум Б. Лев Толстой: семидесятые годы. Л.: Худож. лит., 1974.-359 с.

234. Этика. Энциклопедический словарь. Под ред. Р.Г.Апресяна и А.А.Гусейнова. -М., 2001.

235. Эткинд Е. Г. "Внутренний человек" и внешняя речь. Очерк психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв. М., 1999.

236. Юнг К. Г. Эмоциональные психологические типы // Психология эмоций. Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М., 1984. С. 238-251.

237. Юнг К.-Г. Об отношении аналитической психологии к произведениям художественной литературы // Классический психоанализ и художественная литература. СПб., 2002. - С. 106-130.

238. Юркевич П.Д. сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Философские произведения. М.,1990.

239. Юсупов Р.Н. Православная духовная традиция как социокультурный феномен: истоки, философские интерпретации и место в диалоге культур. Автореф. .канд. философ, наук. Екатеринбург, 2000.

240. Якобсон П. М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1969.

241. Якобсон П. М. Психология чувств и мотивации. М., 1998.

242. Яковлева Е. JL Эмоциональные механизмы личностного и творческого развития // Вопросы психологии. 1997. № 4. - С. 20-27.

243. Япихур М. Поэтика романа Л.Н.Толстого "Анна Каренина" (в аспекте религиозно-нравственных воззрений писателя). Дис. . канд. фил. наук. М., 1997.