Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны

Никитина, Марина Эдуардовна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны

Год: 2005
Автор научной работы: Никитина, Марина Эдуардовна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Пенза
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны"

НИКИТИНА Марина Эдуардовна

ИДЕОЛОГЕМЫ ВРАГА И ГЕРОЯ И ИХ ВНЕДРЕНИЕ В МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (на материалах Пензенской области)

Специальность 07. 00. 02 - отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Пенза - 2005

Работа выполнена в Пензенском государственном педагогическом университете им. В.Г. Белинского.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Баранова Наталья Борисовна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Королева Лариса Александровна

кандидат исторических наук Ломовцев Александр Иванович

Ведущая организация: Тамбовский государственный технический университет

Защита состоится 19 мая 2005 года в 14 часов на заседании диссертационного Совета К.212.185.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Пензенском государственном педагогическом университете им. В.Г. Белинского по адресу: 446002, Пенза, ул. Лермонтова, 37.

С диссертацией можно ознакомится в читальном зале библиотеки Пензенского государственного педагогического университета

им. В.Г. Белинского.

Автореферат разослан 18 апреля 2005 г.

диссертационного совета

Ученый секретарь

Актуальность исследования. В любой войне огромную роль играет моральный фактор. Вооруженная борьба на протяжении всей истории человечества глубоко разъединяла людей, лишая их способности видеть обыкновенное человеческое лицо за маской врага, и в то же время, наделяя противостоящих ему воинов качествами чудо-богатырей. На современном этапе власти, партии, политические группировки, экономические субъекты, а также террористические и сектантские организации весьма интенсивно используют образы врага и героя для воздействия на массовое сознание. Так, лидеры террористов активно формируют образ героя - шахида. Тиражирование этого образа помогает вербовать новых добровольцев. Одной из основных целей негативного информационного воздействия на Россию, предпринимаемого иностранными государствами, является создание у большинства населения мира негативного образа Российской Федерации. Фактически, речь идет о создании образа врага, в то время как образ героя примеряют на себя США.

Особую актуальность исследования, посвященные истории Великой Отечественной войны, имеют, на наш взгляд, и потому, что сама Победа в войне стала уже героическим архетипом. Разрушение героического образа Великой Отечественной войны явилось частью операций холодной войны против СССР1. И, прежде всего, разрушались образы героев Великой Отечественной, ставшие символами, - А. Матросова, 3. Космодемьянской, А. Гастелло и др. Война создала огромный пантеон героев. Тем не менее, в последнее десятилетие не только публицисты, но и некоторые исследователи ставили вопрос о мотивах героизма, о психологической сущности героического деяния как деяния эффектного, неосознанного, о его вынужденности, об идеологическом преувеличении героической составляющей Великой Отечественной войны. Вторым шагом стало разрушение привычного образа врага. По мнению некоторых исследователей и публицистов, зверства фашистов стали

1 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 2002.

результатом сопротивления - если бы его не было, то и не было концлагерей и сожженных деревень. Почитание эсэсовцев в Прибалтике также лежит в русле разрушения образа врага. На Западе давно уже такое важнейшее событие новейшей истории как вторая мировая война выпало из массового сознания, а знание о нем заменено мифами. Так, в середине 1990-х гг. на Западе был разрекламирован фильм «Сталинград», где благородные немцы сражаются против русских варваров.

Хронологические рамки исследования определяются периодом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., когда в массовом сознании и в деятельности властей по формированию массового сознания происходят коренные перемены, обусловленные военным временем. В то же время специфика темы предполагает и частичное обращение к предвоенному периоду для того, чтобы показать динамику идеологем врага и героя.

Территориальные рамки исследования. Пензенская область находилась в стратегическом тылу страны, она не была ареной боевых действий или крупным промышленным центром, но, тем не менее, область явилась неотъемлемой частью главного промышленно-транспортного комплекса, которым стало Среднее Поволжье в годы войны. Особенности Пензенской области (структура экономики, национальный состав) позволяют распространить выводы, сделанные на основе исследования деятельности властей области по формированию образов врага и героя в годы Великой Отечественной войны, на Россию в целом.

Объектом исследования является деятельность властей, направленная на формирование образов врага и героя в массовом сознании в годы войны, а также само массовое сознание россиян военной эпохи.

Предмет исследования - сущность и содержание идеологической дихотомии герой-враг и их образов в массовом сознании в военные годы, способы внедрения и эффективность этих идеологем.

Цель диссертации состоит в определении особенностей идеологем врага и героя в военное время, а также специфики их внедрения в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны. Для достижения этой цели автор ставил перед собой следующие задачи:

- показать изменения в советской идеологии, обусловленные Великой Отечественной войной;

- определить сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени;

- исследовать эволюцию дихотомии «враг-герой»;

- выделить этапы формирования образа врага в годы Великой Отечественной войны;

- определить этапы формирования образа героя и его разновидности;

- исследовать способы внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны в Пензенской области;

- исследовать итоги и доминанты деятельности властей в Пензенской области по внедрению идеологем врага и героя в военные годы.

Историография проблемы. Трудно назвать какое-либо другое собьпие нашей отечественной истории, которому было бы посвящено такое огромное количество трудов публицистов и историков, как Великой Отечественной войне. Казалось бы, что огромное количество исторических исследований должно было бы практически полностью осветить все аспекты войны, тем не менее, на наш взгляд, еще есть огромное поле деятельности для историка.

сторона уступала противнику в численности личного состава, артиллерии и танках. И, тем не менее, враг потерпел поражение, поскольку «командование Красной армии прекрасно использовало морально-политический фактор». В этом труде есть и очерк, в котором дается достаточно подробная характеристика немецкой армии, в том числе ее морально-психологической подготовки.

Для нашего исследования особое значение имела конференция "Тоталитаризм и личность", проведенная в Перми летом 1994 г. В докладе "Советский тоталитаризм: образ врага" О.В. Волобуев высказал мысль о том, что неизжитость большевизма в российском обществе можно объяснить его "духовно-психологическим созвучием с архетипическими фазами народного сознания"'. Мы полностью согласны с мнением О.В. Волобуева о том, что образ врага имел огромное значение в идеологии советского государства. По сути, образ врага О.В. Волобуев трактует как политический миф и, ссылаясь на К. Юнга, считает, что он является символом, управляющим душой и дающим возможность трансформировать психическую энергию.

Историография Великой Отечественной войны безбрежна. Остановимся на проблемах дискуссионного характера: мы считаем, что нельзя огульно осуждать деятельность властей и, в частности, идеологическую работу партии в военный период. Мы категорически против того, чтобы в качестве причин фронтового и военного героизма назывался казарменный режим. Был ли вообще какой-то советский героизм, тем более жертвенный? Некоторые историки и публицисты в этом случае говорят о жертвах сталинского террора и как следствие -жертвенном сталинском фанатизме и массовой верноподданности. Обзор историографии по проблемам массового сознания военного времени дан в трудах А.И. Ломовцева2, поэтому мы назовем лишь те работы, где

1 Тоталитаризм и личность. Материалы Всероссийской конференции. Пермь. 1994.

2 См.: Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой О гечественной войны. Пенза. 2002; Средства массовой информации и их роль в формировании массового сознания в годы Великой Отечественной войны (на примере Пензенской области). Дисс.... к.и.н. Пенза. 2002.

непосредственно затронуты сюжеты, связанные с идеологемами врага и героя в период Великой Отечественной войны.

К юбилею Победы в 1945 г. вышел номер журнала «Отечественная история», целиком посвященный теме «Война, общество, власть». Для нас большое значение имеет статья Е. С. Сенявской, опубликованная в этом номере1. Е.С. Сенявская внесла большой вклад в исследование проблем психологии времен Великой Отечественной войны2. Статья Е. А. Сенявской "Героические символы: реальность и мифология войны" является одной из наиболее интересных работ в свете исследуемой нами проблемы. Мы считаем эту работу Е. А. Синявской весьма важной потому, что объектом анализа автор выбирает механизмы формирования героических символов и значение их для создания системы идеологических мифологем, роль героической символики в укреплении мифологического сознания. В то же время мы не согласны с терминологией, используемой Е.С. Сенявской. Так, мы считаем, что существует огромное различие между понятиями «идеологема», «миф» и «мифологема». К тому же использование символов (см. название статьи) - это способ внедрения идеологем, опирающихся на существующие в массовом сознании мифы и мифологемы.

Среди методов, использовавшихся Системой для создания символов, Е. А. Сенявская называет создание пропагандистского клише, под которое подгонялись реальные люди, что по нашему мнению является классическим способом мифологизации, независимо от ситуационных реалий. Проанализировав письма, дневники, воспоминания военного времени, Е.С. Сенявская выделила ряд характеристик массового сознания того периода. Правда Е. С. Сенявская не использует понятие «массовое сознание», но выделенные ею стереотипы поведения людей позволяют исследователям

1 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта\\ Отечественная история. 1995. №3.

2 Сенявская Е. С. Героические символы: реальность и мифология войны\\ Отечественная история. 1995. № 5; Ее же. Фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. М. 1996.

строить психологическую модель, выходя на другой уровень обобщения, как это сделал А.И. Ломовцев в своей работе1. В то же время мы поддерживаем его позицию в отношении несогласия с Е.С. Сенявской по поводу абсолютной безнравственности тиражирования примеров жертвенности (А. Матросов, Н. Гастелло и т.д.). Безусловно, логичнее предполагать, что герой должен не только уничтожить врага, но и сам стараться остаться живым. В то же время пик пропаганды этих подвигов приходился именно на начало войны, когда, на наш взгляд, важно было рассказывать о готовности жертвовать жизнью во имя Родины. Мы не оправдываем безудержную пропаганду жертвенности, но считаем, что существовали и объективные причины ее необходимости на определенном этапе войны. Отметим, что восхваление жертвенного подвига не ново — его история насчитывает много веков - достаточно вспомнить Муция Сцеволу, христианских мучеников.

Чаще всего тема образов врага и героя встречаются в трудах, посвященных проблемам культуры и политики. Тем не менее, нельзя не назвать капитальный обобщающий труд известного историка-крестьяноведа В.Т. Анискова «Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига», где речь идет об осознанной жертвенности крестьянства, сочетавшейся с методами административного и репрессивного порядка2. Автор сделал попытку ответить на вопрос: в чем заключались причины патриотической «подданности» колхозного крестьянства, в чем мотивы безмерной жертвенности и терпимости его даже на грани почти предрешенного поражения в условиях наступавших гитлеровских полчищ? «Оценка составных мудрости и безоглядности крестьянства, - подчеркивает В.Т. Анисков, - и является одной из важнейших задач исторической науки, выступающей в данном случае в органическом взаимодействии с такими ее «смежниками», как историческая социология и

1 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. ПГПУ. 2003.

2 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003.

социальная психология»1. Этот тезис выводит труд автора за рамки утверждений последних лет о социальных истоках патриотизма тружеников тьма и бойцов фронта, когда говорится о том, что причиной был лишь казарменный режим. Для нас труд В.Т. Анискова ценен и тем, что частично он затрагивает и механизм формирования образа героя: представления к высшим наградам корректировались с классовых позиций о непременной и повсеместной «гегемонии рабочего класса».

Вообще в последнее десятилетие наблюдается очевидный интерес историков к теме герой-враг. Мы полностью разделяем идеи, высказанные В.Э. Багдасаряном в статье «Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х годов», где он прослеживает роль кинематографа в формировании образа врага2. Концепция В.Э. Багдасаряна основывается на словах И.В. Сталина: «Хорошая картина стоит нескольких дивизий». Это было сказано в самые критические дни войны, когда не то что дивизия, а каждый батальон ценился на вес золота. Для нас ценной была попытка классификации типов врага, характерных для военного времени.

Дж. Брукс в своей книге «Спасибо, товарищ Сталин! Культура советского общества от революции до холодной войны», изданной Принстонским университетом в 2000 г., рассматривает, в частности, аспекты, связанные с официальной картиной мира. В первой главе книги рассматривается процесс монополизации печатного слова в Советской России. Во второй - образы, которыми власть представляла себя, а также образы, в которых она видела своих граждан.

Исследование Брукса, несмотря на то, что имеет более широкие хронологические рамки, чем наша диссертация, все же затрагивает некоторые моменты, характерные для механизма создания образов героя и врага. За идеологическими формулами и пропагандистскими клише газетных

1 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 217. 2Багдасарян В. Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х годов// Отечественная история. 2003. № 6.

передовиц автор различает нарративы системы представлений о мире» - поиск новой идентичности, образ врага, образ лидера и т.д.

Среди работ пензенских историков, посвященных Великой Отечественной войне, необходимо назвать монографию Б. Л. Колчина «Пензенские коммунисты и борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны» (1958 г.), ценную не своей концепцией, а огромным фактическим материалом. В современных работах пензенских краеведов, посвященных агитационной деятельности в военные годы, затрагиваются сюжеты, частично связанные с исследуемой проблемой1. Среди работ пензенских историков также необходимо назвать статьи, изданные в 2001 г. в сборнике материалов межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Отличие этого сборника в том, что многие авторы уделили внимание проблемам культуры военного времени, косвенным образом затрагивая формирование образов врага и героя2.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые на конкретном историческом материале исследованы сущность дихотомии врага и героя в годы Великой Отечественной войны, а также этапы формирования и способы их внедрения в массовое сознание в тылу.

1 См., например: Мочалов В. Пензенские агитокна// Сура. 2000. № 2.

2 Дорошин. Б.А. Отражение и формирование массового сознания периодическими изданиями Пензенской области в годы Великой Отечественной войны// Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001; Доброва О.В. Основные направления культурной работы в годы Великой Отечественной войны// Там же; Мочалов ВА Своим оружием. Пензенские художники в 1941-1945 1г.// Там же; Сиротин О.В. Кино в годы Великой Отечественной войны// Там же.

их количественного воплощения на страницах той или иной газеты, например, какое место занимали международные обзоры, какие образы, оценки в них доминировали, как часто упоминался тот или иной термин, как изменялось со временем место, уделяемое внешнему врагу и внутреннему, как изменялся набор метафор и т.д.

Теоретической основой исследования послужили социальная психология и конфликтология, а также положения современной политологии.

Источники исследования. Традиционным источникам стали материалы архивов. Несмотря на то, что в диссертации использованы и материалы центральных архивов, основную массу документов, впервые введенных в научный оборот, мы нашли в Государственном архиве Пензенской области. Практически все документы периода 1941-1945 г.г., имеющиеся на хранении в ГАПО, рассказывают о перестройке жизни на военный лад. Так, например, ряд интересных материалов мы нашли в фонде 615 - «Пензенский Обком ВЛКСМ», в фонде 554 - «Редакция, издательство и типография Пензенской областной газсгы «Сталинское знамя»; в фонде 2355 - «Отдел по делам искусств пензенского облисполкома»; в фонде 925 - «Пензенский областной драматический театр имени Луначарского»; в фонде 1733 - «Областное управление по делам литературы и искусств (ОБЛЛИТ)»; в фонде 2353 -«Управление кинофикации Пензенского облисполкома»; в фонде 2132 -«Пензенская областная дирекция радиотрансляционной сети»; в фонде 1381 -«Отдел народного образования Пензенского облисполкома (ОБЛОНО)»; в фонде 6028 - «Воспоминания лектора ОК КПСС Владимира Петровича Грановского о Пензе военных лет «Увиденное, пережитое, проделанное» (опись 8); ну и, безусловно, в фонде 148 - «Пензенский обком КПСС».

Советские газеты - источник, еще, на наш взгляд, не ответивший на вопросы, которые выдвигает современная историческая наука. Естественно, что прежде всего в своем исследовании мы опирались на публикации пензенских газет. Огромной силой эмоционального воздействия отличались плакаты военного времени. Самая большая коллекция агитационных плакатов

пензенских художников, выполненных в годы Великой Отечественной войны, хранится в Государственном архиве области - 30 листов. Среди источников исследования - статистические сборники и сборники документов и материалов. Среди источников исследования - очерки о Героях Советского Союза -пензенцах, вошедшие в серию книг «Герои и подвиги» (выпуски 1-6, 1966-1984 п.). Источником исследования послужили советские фильмы, снятые в предвоенные и военные годы. Если официальные государственные документы зачастую нивелировали происходившие в обществе мировоззренческие метаморфозы, то именно кино выступало индикатором динамики массового сознания.

Положения, выносимые на защиту:

1. Система идеологом в годы Великой Отечественной войны претерпела изменения: бинарная оппозиция «враг-герой» стала основным элементом;

2. Условия военного времени обусловили изменения в системе формирования массового сознания - ведущая роль стала принадлежать устной форме, в Пензенской области резко увеличилось число «агитаторов», «лекторов-пропагандистов». После коренного перелома в ходе войны власти Пензенской области стали обращать несколько меньше внимания на устную пропаганду, но на первом этапе войны она сыграла ведущую роль в понимании сущности врага.

3. Сущность идеологемы внешнего врага эволюционировала от врага классового на начальном этапе войны до традиционного для военного времени образа врага-захватчика;

4. Враг внутренний также постепенно терял черты классового врага, а критерием определения внутреннего врага стала не классовая принадлежность и ориентация, а отношение к возможности Победы и вклад в ее приближение;

5. Абстрактные обвинения периода 1930-х гг. в связях с иностранными разведками превратились в реальность, что косвенным образом подтверждало «правоту» властей в репрессиях предвоенного периода;

6. Образ врага был разработан детально еще в довоенный период, в то время как героический тип воспринимался как монистический образ. В годы войны

ситуация изменилась: монистическим стал образ врага, а иерархия героев усложнилась и расширилась;

7. Образ героя-фронтовика не был преувеличенным, как это было зачастую характерно для героев труда предвоенного времени, а явился в большинстве случаев отражением реальной жизни;

8. С началом войны героический образ Сталина в средствах массовой информации и в пропагандистских материалах уходит в тень и возвращается на вершину героической иерархии еще более укрепившимся после Победы. Возвращение проходило постепенно, по мере приближения к Победе;

9. Деятельность властей, привыкших к режиму чрезвычайности и еще до войны использовавших идеологемы врага и героя, в годы войны оказалась весьма эффективной.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты проведенного соискателем исследования могут быть использованы в учебном процессе, а также при разработке государственной идеологии и политики формирования массового сознания. Кроме того, материалы диссертации должны быть рекомендованы представителям властных структур, осуществляющим связи с общественностью, и работникам средств массовой информации. Выводы и заключения автора должны быть использованы в разработке государственных основ противодействия информационному влиянию извне.

Апробация работы. Основные положения диссертации опубликованы соискателем в 6 статьях. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и права Пензенского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Первая глава - «Особенности идеологом врага и героя в годы Великой Отечественной войны». В первом параграфе анализируются изменения в системе формирования массового сознания, обусловленные Великой Отечественной войной. Одним из источников этого анализа стали воспоминания лектора Пензенского обкома партии В. П. Грановского о Пензе военных лет «Увиденное, пережитое, проделанное». Глубочайшая осознанность происходивших событий и личной ответственности каждым человеком за исход войны порождала беспримерный общенародный героизм. При этом важно • подчеркнуть, что массовая героика по мере того, как развивались важнейшие события обнадеживающего характера, все очевиднее перемещалась из сферы политического воздействия и проявления в массах в область глубинного психологического осознания и даже интуиции, не имевшей альтернативы.

Директива ЦК ВКП (б) и Совнаркома СССР от 29 июня 1941 г. о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков стала основным документом перестройки. С 3 по 5 июля 1941 года на всех предприятиях, в колхозах, совхозах и МТС нашей области прошли многолюдные митинги, на которых клеймили позором фашистских агрессоров, клялись «до последней капли крови защищать социалистическое Отечество». Газеты выходили с заголовками: «Больше организованности, больше бдительности» «Все силы народа - на борьбу с лютым врагом».

Россия в XX в. пережила несколько страшных войн. Но и так называемый «межвоенный период» оказался насыщен огромным количеством больших и малых вооруженных конфликтов. Пренебрежение к человеческой жизни прочно утвердилось в массовом сознании. Внутренняя готовность к войне, ожидание новой войны как скорой и неизбежной воспитывались и в подрастающих поколениях, родившихся в межвоенный период. Психология всего общества, по словам Е.С. Сенявской, постепенно превращалась в психологию комбатанта -как реального, так и потенциального. С одной стороны, в начале войны такое состояние массового сознания сыграло положительную роль, но с другой - речь

шла о том, что будущая война не затронет территорию страны, а будет идти на территории врага. Отражение этих настроений показывает анализ выступлений на митингах, проведенных в области летом 1941 г.

Напрямую задача внедрения идеологем врага и героя ставилась редко, но она постоянно присутствовала во всех установках, являясь своеобразной сверхзадачей. С первых дней войны началось формирование образа героя, хотя и подсознательное. Речь идет о том, что на первый взгляд, власти решали сугубо практическую задачу, например, увеличение числа добровольцев, а фактически именно закладывали основы героического пантеона. С первых же дней нападения Германии власти начали перестраивать формы и методы работы с людьми, понимая, что в бескомпромиссной битве с гитлеровским фашизмом огромную роль играл моральный фактор. Это было особенно важно в условиях отступления армии. В газетных рубриках «На фронтах отечественной войны» сообщалось материалы о том, как «наши части стойко сдерживают новый натиск врага». Власти поставили перед средствами массовой информации задачу «уничтожения мифа о непобедимости нацистов».

29 июня 1941 г. в обкоме партии проводилось совещание с секретарями парторганизаций, председателями сельсоветов и колхозов, где наряду с хозяйственными вопросами обсуждался вопрос о задачах агитационно -массовой и политической работы. Интенсивность работы по формированию образа врага показана в диссертации на примерах отчетов пензенских райкомов партии за 1941-1942 гг.

Продолжалось использование истории для формирования образа героя. Так, например, нередки были такие публикации как «Пензенское ополчение в отечественной войне 1812 года», автором которой был В. Ермолаев - начальник областного архивного отдела. Власти старались не упустить любой возможности для агитационной работы. Особенно это было важно на первом этапе войны. Так, даже формировался образ зимы как помощницы в борьбе с немцами. С каждым месяцем войны нарастало значение устной пропаганды и агитации, роль живого слова. У людей ежедневно появлялись всевозможные

вопросы, они нуждались в постоянных советах, поддержке. Нередко казенное слово не достигало цели, а живой, «суровый правдивый рассказ» вызывал неукротимую страсть к победе, лютую ненависть к врагу. Все это выдвигало устную пропаганду на первый план во всей системе массово-политической работы. В разделе исследована специфика агитационной работы в области в годы войны, ее недостатки, роль партийных постановлений в этом процессе. К тому же, политико-массовая и разъяснительная работа на селе, тем более первых недель и месяцев войны, во многом оказалась далекой от истинной правды о поражениях на фронте, трудностях в тылу.

Во втором параграфе анализируется дихотомия «враг-герой» и эволюция идеологем врага и героя с началом Великой Отечественной войны. Эта эволюция тесно связана с этапами самой войны. Красная Армия летом 1941 г. терпела сокрушительные поражения. Но даже на фоне этих поражений газеты публиковали сообщения о победах нашей армии, с одной стороны, формируя образ героя-воина, с другой - показывая ничтожность фашистов. Безусловно, частично подобные публикации играли положительную роль в предотвращении паники, но с другой стороны - немецкие войска были не настолько ничтожны, и показывать их надо было всерьез, а не на основе методики 1930-х гг., когда враги в интерпретации прессы были смешны и ничтожны. Причем к этому добавлялась информация о сопротивлении в Европе и создавалась видимость близкой победы, что противоречило реальной обстановке и дезориентировало массовое сознание. В это время власти начали формировать идеологему мести, тесно связанную с идеологемой врага. Политика государства строилась на основании постоянного ожидания неизбежного столкновения с буржуазным Западом. Примеров милитаризации системы воздействия на массовое сознание в предвоенные годы - множество. Правда, выступая катализатором фобий массового сознания, власти порой не инициировали конфликтность, а лишь отвечали на внешний вызов. В разделе проведен сравнительный анализ формирования образов врага и героя в европейских странах и Японии накануне второй мировой войны.

Особенностью эволюции дихотомии враг-герой в военное время является то, что в начале войны фашисты подавались (и воспринимались) именно как классовые враги, о чем свидетельствуют публикации 1941 г. в областной газете, исследованные в разделе. В 1941 г. Советский Союз еще подавался в газетных публикациях с точки зрения его мессианской роли, что было характерно для довоенного периода. Словарь и стиль этих публикаций повторяют статьи эпохи предвоенных репрессий. Большую роль играли письма на фронт родным и друзьям, которые регулярно публиковали все газеты. Параллельно газеты печатали и письма с фронта.

На наш взгляд, примерно до 1943 г. в архивных документах можно найти не просто отголоски борьбы с внутренними врагами предвоенной эпохи, но зачастую их практически дословное или стилевое повторение. Правда, это повторение уже смешано, очевидно, с реальными сюжетами, связанными с деятельностью немецкой разведки. С 1943 г. постепенно начинает нарастать поток сюжетов, связанных или с реальной разведывательной или подрывной деятельностью, или же с пребыванием на оккупированной территории. Врагом становились в военное время и болтуны. К 1943 г. уже выкристаллизовался образ врага, отличный и от предвоенный идеологемы врага, и от образа врага начала войны - речь шла о враге, которого можно только уничтожить. В сторону отбрасывались идеологемы о пролетарском братстве, об интернационализме: образ врага был основан на чистейшей ненависти. Об этом свидетельствуют публикации главного специалиста по созданию этого образа И. Эренбурга.

При характеристике эволюции образов врага и героя необходимо остановиться и на роли Сталина в иерархии образов героев. Бесспорно, что в предвоенные годы Сталин венчал собой эту иерархию. В то же время с началом войны героический образ Сталина уходит в тень и возвращается еще более укрепившимся после Победы. Хотя при сравнении центральной и региональной прессы становится очевидным, что в регионах все же упоминаний имени Сталина было больше. Сравнивая реакцию центральной прессы на книгу

Сталина и публикации в областных газетах, можно придти к выводу о том, что в регионах власти придерживались старых стереотипов. В то же время в первые недели войны сохраняется прежний подход, и на первых страницах газетные материалы практически все без исключения содержат имя Сталина. Согласно логике дихотомии враг-герой существовала ее квинтэссенция - оппозиция Сталин-Гитлер. В этой оппозиции акцент был сделан не на формирование героического образа Сталина - он уже был сформирован, а на создание образа Гитлера как воплощения зла. Изменилось и отношение к «международному империализму» как к врагу, ставшему уже привычным. Это изменение обусловлено нуждами военного времени, необходимым союзничеством в борьбе с Гитлером.

Характеризуя сущность образа героя в военной идеологии, необходимо подчеркнуть, что герой-труженик существовал и до войны, но в военное время он приобрел новые черты - в частности жертвенности.

В третьем параграфе исследуется сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени: 1941-1945. Герой - это центральное действующее лицо тоталитарных мифов, их самая динамичная компонента, над которой усиленно трудится пропаганда, умалчивая об одном герое и возвеличивая другого. Он, как правило, является в образе строителя новой жизни и победителя всех врагов. В годы войны основным в сущности образа героя было не столько служение режиму, сколько его роль в реальных сражениях. Официально о необходимости поиска героя было заявлено еще в середине 30-х гг. в связи с формированием социалистического реализма. Культ героев - политических деятелей пышным цветом расцветал примерно до 1937 г. Местные чиновники вступали как бы в негласное соревнование в насаждении собственных "культиков". Но в 1937 г. на февральско - мартовском пленуме ЦК прозвучала критика тех уже почти абсурдных форм, которые приняли культовые настроения на местах. В то же время исключительный характер принял культ Сталина. Герои, о которых повествовала литература тех лет, должны были заставить читателя отождествить себя с ними. Классической

моделью для подобной сублимативной самоидентификации был Павел Корчагин. Чтобы выстоять, добиться перелома на фронте, нужно было всюду обеспечить предельное напряжение материальных, физических и духовных сил советского народа, и именно для этого использовалась оппозиция «герой-враг». Высочайшим проявлением патриотизма стало непосредственное осознанно-массовое участие всех советских людей в вооруженной борьбе с врагом. Именно в сражениях прежде всего проявились их приверженность новым идеалам, общественное сознание и психология. Образ героя-фронтовика не был преувеличенным, как это было характерно для героев труда предвоенного времени, а явился отражением реальной жизни, хотя зачастую и созданным усилиями властей.

Мужество, отвага, преданность Родине явились нормой поведения бойцов и командиров Красной Армии. Множество реальных подвигов и тяжких по исполнению дел совершили наши воины в боях и переходах по изгнанию врага с советской земли, за освобождение Европы, в заключительных сражениях войны. Власти буквально с самого начала войны культивировали образ жертвенного героя, о чем свидетельствуют публикации в прессе. Разновидностью героя-воина был образ героя-партизана Образы героя-воина и героя-труженика шли параллельно. Власти всячески поддерживали трудовой героизм, поощряя идущее еще из довоенных традиций соцсоревнование.

Переходя к сущности образов врага военного времени, отметим, что фобии массового сознания еще до войны преломлялись на экране фильмами о шпионах, вредителях, диверсантах. Образ врага конструировался не только за счет гиперболизации его инфернальных качеств, но и путем гротеска.

О фашистских зверствах газеты сообщали постоянно. В разделе проведен количественный и качественный анализ публикаций на эту тему. В годы войны врагом становились не только те, кто предпринимал некие враждебные действия, но и те, кто не участвовал активно в работе.

Реальные итоги формирования образов врага и героя мы видим и в кампании помощи фронту. Одним из наиболее ярких проявлений патриотизма

стало общенародное движение по сбору денежных средств на строительство боевой техники. Как и сбор теплых вещей, он начался в первые недели и месяцы войны и тоже в рамках всеобщего движения за создание фонда обороны.

Своеобразная мания преследования в поисках врагов предвоенного времени парадоксальным образом сыграла, на наш взгляд, положительную роль в обеспечении режима секретности в годы войны. В условиях военного времени совершенно особое значение приобретает строжайшее соблюдение государственной тайны. В то же время сохранилась интенция предвоенного времени на поиск внутреннего классового врага. Это видно из «политических ошибок, допущенных цензорами» и отмеченным Главлитом. Безусловно, были и реальные политические ошибки (они приведены в диссертации), и просто «ляпы».

Вторая глава - «Механизм внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны». В первом параграфе анализируются этапы формирования образа врага в годы войны. В предвоенные годы огромггую роль играл образ внешнего врага. Идеология строительства советской державы предполагала конструирование образа врага. Обоснование сущности современного врага проводилось посредством апелляции к историческому материалу. Поэтому исторические киноленты занимали видное место в пропагандистской машине советского государства. Первые упоминания с экрана о фашистах появились еще до прихода Гитлера к власти в фильмах Л. Кулешова «Луч смерти» (1925) и Г. Рошаля «Саламандра» (1929). В диссертации проанализирован процесс формирования образа врага накануне войны посредством кинематографа (мы далеки от мысли свести способы формирования врага лишь к кинематографу). Подчеркнем, что образ врага формировался не только в СССР. Этот процесс шел параллельно во всех странах - будущих участниках второй мировой войны. Новый этап в формировании образа врага начался буквально с первых дней войны, когда немцы начали зверства на территории страны. В диссертации исследованы материалы газет, плакаты и художественные альбомы периода войны,

формировавшие образ врага. Жестокость немцев быстро развеяла убежденность в том, что существовала «классовая солидарность с немецкими рабочими и крестьянами». С 1942 г. в газетных публикациях отчетливо прослеживается интенция на создание образа врага без классовых характеристик, врага-зверя, отношение к которому может быть только одно - уничтожить. Власти использовали трепетное отношение к культурным святыням (правда, необходимо отметить, что речь идет именно о тех, которые одобрялись официальной идеологией), воспитывавшееся еще в 1930-е гг., сообщая о разгромленных немцами музеях, многократно возвращаясь к этой теме. О немецком рабстве, о жизни в оккупированных районах материалы тоже помещались регулярно.

Гибель врага была необходимым условием победы, причем об этой гибели буквально с осени 1941 г. юворилось довольно натуралистически - традиция, заложенная И. Эренбургом. Апогеем в формировании образа врага стал 1943 г., когда, по нашему мнению, накал публикаций был наиболее высок.

Особое место занимали частушки, Высмеивавшие немцев, проанализированные в диссертации. Формированию у населения уверенности в победе способствовали материалы о недостатках и поражениях немецкой армии, моральном упадке и экономических трудностях в стане врага. Газеты постоянно писали о том, что немцы преувеличивают наши потери и приуменьшают свои.

После того, как советские войска перешли границу, и стала очевидной грядущая победа, начался новый этап в формировании образа врага, когда немцы представлялись жалкими, а прессе все чаще появлялись публикации о милосердии советских солдат. Образ врага не стал самодовлеющим. Так, в воспоминаниях В.П. Грановского говорится: «... при госпитале работали на всяких подсобных работах - кололи дрова, топили печи - военнопленные. К ним относились без злобы, (что вообще-то заслужили солдаты вермахта), порой даже сочувственно - как отходчив, великодушен русский человек!».

Остановимся на проблеме внутреннего врага. 17 ноября 1941 года ЦК ВКП(б) принял постановление о создании политотделов при МТС и в совхозах -

уже проверенной на опыте чрезвычайной формы организации. По привычке власти ставили ярлыки врага согласно клише 1930-х гг. В то же время враг внутренний был относительно абстрактен, тем не менее, враг внутренний существовал. Вообще, в отношении внутреннего врага можно выделить три его разновидности: враг реальный, работающий на немцев, «паникеры», распускавшие слухи, и те, кто стремился нажиться на трудностях военного времени. В разделе приведен ряд примеров из архивных документов, показывающих разновидности внутренних «врагов». Власти старались жестко пресекать деятельность тех, кто стремился нажиться на войне. Проведенный анализ показал, что не было ни одного номера областной газеты, где не сообщалось бы о разоблачении расхитителей и спекулянтов. Лишь в первые дни войны газеты были заняты другой темой. Особое внимание уделялось случаям злоупотреблений со стороны чиновников. В архивах есть документы, свидетельствующие о том, что представители власти, чрезмерно рьяно выполнявшие указания сверху, тоже могли перекочевать в разряд врагов. На наш взгляд, эти примеры показывают, что зачастую беззакония шли не сверху, а были инициативой исполнителей.

Во втором параграфе анализируются этапы формирования образа героя и его разновидности. Даже в первые дни войны, когда речь шла об отступлении, газетные публикации спонтанно начата формировать образ героя, выполняя указание властей - сообщать пусть даже о маленьких успехах. С первых дней войны власти формировали образ героя-воина, публикуя заметки о подвигах. Причем эти заметки выполняли двойную задачу - не просто формировали образ врага, но на фоне отступления играли компенсаторскую роль.

Нарастанию элементов имперской атрибутики в культе вождя на исходе войны и после ее окончания, конечно, благоприятствовал уровень общественного сознания. В идеологической иерархии образов героев ведущее место также занимал образ коммуниста. Мы не разделяем точку зрения, согласно которой существовал разрыв между обычными людьми и членами партии. На фронт уходили многие партработники. Например, только в

течение июля - декабря 1941 года в области сменилось свыше 900 секретарей первичных парторганизаций, партбюро и парткомов, или более половины их численного состава.

Кроме образа «коммуниста-воина» в иерархии героев существовал и образ комсомольца - воина. Мы считаем, что адресность формирования образов врага и героя заслуживает положительной оценки. Власти четко определяли социальные группы и обращались конкретно к ним, что проиллюстрировано в диссертации. В иерархии образов героев существовал и образ женщины -героини. Вообще власти постоянно обращали внимание в своей идеологической работе на женщин как особую социальную группу. Дети тоже не оставались в стороне от деятельности властей по формированию образов врага и героя. При областном коллективе эстрады был создан театр кукол. Первая постановка -«Приключение братца кролика» - «спектакль о мужестве, храбрости, смелости, о том, как маленький храбрый кролик победил лису и слона».

Использование исторических образов в патриотическом воспитании было характерно и для конца 1930-х гг., а в годы войны этот способ формирования образа героя был весьма популярен.

Важен был и подъем трудового энтузиазма. Вместе со всем народом вклад в дело разгрома агрессоров вносили и жители Пензенской области. Разновидностью героя военного времени был герой тыла. Масштабы комсомольской организации области позволяют говорить о том, что образы героев тыла - комсомольцев по аналогии с предыдущим периодом могли бьпь, грубо говоря, более навязчивы. Тем не менее, анализ областных и районных газет показал, что упоминание о членстве в комсомольской организации при рассказе о героическом труде в тылу было не таким частым, как в предвоенные годы. Т.о., по нашему мнению, ключевые слова Сталина «братья и сестры» повлияли и на иерархию героических образов, сравняв и обычных людей, и членов официальных организаций.

Одним из стимулов ударного труда были открытые письма от воинов-земляков, печатавшиеся под рубрикой «Письма с фронта родным и друзьям».

Разновидностью героя тыла был собирательный образ так называемого добровольного помощника. Власти всемерно поддерживали своеобразное движение помощи. В разделе анализируется формирование образов помощников - женщин, стариков, подростков. Переживая неимоверные тяготы, связанные с войной, труженики области по крупицам собирали продукты, предметы домашнего обихода, стройматериалы, оборудование ради того, чтобы оказать помощь населению, освобожденному от фашистских захватчиков. Таких примеров в архивных документах и газетах исследуемого периода - сотни, это становилось массовым явлением. На этом основании мы делаем вывод о том, что интенция властей на создание именно такой разновидности образа героя совпадала с настроениями в массовом сознании, патриотизмом нашего народа.

Для аграрно-индустриальной области, какой и была Пензенская область, важны были показатели сельского хозяйства, важен был герой - сельский труженик. Говоря о разновидностях образа героя, нельзя не отметить, что в годы войны получил развитие созданный еще в предвоенный период образ героя - спортсмена. Этот образ тоже имел утилитарное значение, одновременно выполняя и идеологическую нагрузку, и решая задачи военного характера.

В последнем параграфе диссертации исследованы способы внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны в Пензенской области. С каждым месяцем войны нарастало значение устной пропаганды и агитации. Общее количество бесед, читок, проведенных агитаторами среди населения, стало огромно и по сей день не поддается точному подсчету. Количественные сведения о состоянии агитации включали, как правило, лишь приблизительные данные. Выдвижение на первый план устного политического общения повысило значение и лекционной пропаганды.

Огромную роль в формировании образов врага и героя играли средства массовой информации. С первых дней войны задачей печати было, по выражению И. Эренбурга, вооружать людей ненавистью к врагу. С начала 1942 г. в газете «Сталинское знамя» была введена рубрика «Запомни, отомсти!».

В газеты лавиной шли письма, свидетельствовавшие о массовом стремлении дать отпор фашистам. Печатались письма с фронта. На местах регулярно собирали рабселькоров, помогали им стать активными помощниками районных и многотиражных газет. Следует сказать, что их редакции поддерживали связь со многими воинскими подразделениями, где служили земляки, получали от них письма, корреспонденции о боевых подвигах, которые печатали на страницах своих изданий. В годы Великой Отечественной войны наиболее действенной формой изобразительного искусства стали агитплакаты и карикатура. В плакатах ведущее место заняла героическая тематика, а сатирическое направление развивалось в «Окнах ТАСС. 12 октября 1941 года областная газета сообщила, что в Пензе по примеру московских "Окон ТАСС" готовится издание "Агитокон". Каждый выпуск содержал шесть тематических плакатов. В первом номере центральным являлся образ матери-патриотки, провожающей на битву сыновей. Остальные плакаты посвящались героическим подвигам на фронте и в тылу. Около редакции газеты «Сталинское знамя» была организована витрина и фотогазета, которые показывали портреты «наших доблестных бойцов-коммунистов и полигработников. Эти боевые эподы мобилизуют наш народ на бесстрашие, мужество, и ненависть к озверелым фашистским гадам. Затем окно ТАСС, где показана вся трусость фашистских извергов, их пьяные рожи, продажность и т.д. На улицах развешены лозунги, на заборах наклеены плакаты, призывающие к повышению революционной бдительности, производственному подъему и уничтожению фашистских извергов». Плодотворной была деятельность в военное время графика Б. И. Лебедева, работавшего в областной газете. Его альбомы разоблачали зверства фашистских захватчиков, показывали подвиг народа.

В разделе проанализированы статистические данные о количестве и содержании выступлений пензенских артистов. Общая творческая линия репертуара в 1943 году была направлена на включение пьес, показывающих героев фронта и тыла.

Организационной и тематической перестройке подверглось и кино. Кинематографу, власти, начиная с В И. Ленина, придавали огромное значение. Главным из всех видов киноискусства стала кинохроника, основанная на реальных фактах. Важную роль в видеоряде советских исторических фильмов играло изображение поверженного врага. Начиная с августа 1941 г. пензенцы увидели первые документальные фильмы и киножурналы, снятые на фронтах, около 10 выпусков художественно- документального «Боевого киносборника». Хроникальные киножурналы и учебные фильмы («Воздушная тревога», «Борьба с вражескими танками» и др.) сопровождали показ почти каждой кинокартины.

Зрители с благодарностью принимали рабогу кинематографистов. В диссертации проанализированы отклики пензенских зрителей на просмотры фильмов. Особую популярность имели ленты: «Ленин в Октябре», «За советскую Родину», «Нашествие», «Разгром немецких войск под Москвой», «В тылу врага», «Непокоренные», «Радуга», «Военная хроника» «Фронтовые подруги», «Танкисты», «Мы из Кронштадта», «Чапаев», «Суворов», «Александр Невский», «Адмирал Нахимов» и др. Для показа в селе отбирались документальные и патриотические картины; во время посевной кампании 1943 г. показывались фильмы, удостоенные Сталинских премий за 1942 г. («Секретарь райкома», «Машенька», «Сталинград», «Черноморцы» и др.).

Могучим средством общения, получения информации обо всех событиях в тылу и на фронте стало радио. В душу западали сообщения «Писем с фронта» из освобожденных районов, выступления очевидцев зверств фашистов на советской земле.

Система народного образования также перестроила свою работу, ориентируясь на формирование образов врага и героя. Школа формировала у подрастающего поколения чувство патриотизма, ненависти к фашизму, готовности в любую минуту встать на защиту родины. В школах постоянно проводились читки газет и сводок Совинформбюро, беседы и лекции о героической борьбе советского народа, подвигах гружеников тыла, зверствах фашистов. Не только воспитательная работа имела своей целью укрепление

героических образов и показ внешних врагов страны, но и методика преподавания была перестроена в этом русле.

В заключении подведены итоги исследования, сделаны выводы и обобщения.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Никитина М.Э. Дихотомия «враг-герой». Эволюция идеологем врага и героя с началом второй мировой войны //Власть и воздействие на массовое сознание: Сборник материалов I Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза: Изд-во МНИЦ ПГСХА, 2004. - 0,3 п.л.

2. Никитина М.Э. Сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени: 1941-1945 //Власть и воздействие на массовое сознание: Сборник материалов I Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза: Изд-во МНИЦ ПГСХА, 2004. - 0,3 п.л.

3. Никитина М.Э. Историография проблемы формирования идеологем врага и героя в годы Великой Отечественной войны //Диалектика культуры: общество, государство, личность в современной России: Материалы I Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза: Изд-во ГОТА, 2005. - 0,3 п.л.

4. Никитина М.Э., Буланкина О.Г. Теоретические и методологические основы исследования истории формирования образов врага и героя в массовом сознании военного и послевоенного времени (1945-1953)//Диалектика культуры: общество, государство, личность в современной России: Материалы I Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза: Изд-во ПГТА, 2005. -0,3 пл.

5. Никитина М.Э., Торгашин А.М. Создание образа героя в годы Великой Отечественной войны //Ежегодный сборник научных работ (кафедра истории и права). - Пенза: изд-во ПГАСУ, 2005 - 0,5 п.л.

6. Никитина М.Э. Изменения в системе формирования массового сознания, обусловленные Великой Отечественной войной //Великая Победа: Материалы региональной научно-практической конференции. - Пенза: Изд-во ПГПУ, 2005. -0,Зп.л.

Подписано в печать 14.04.05 Тираж 100 экз. Заказ № 105

Отпечатано с готового оригинал-макета в мини типографии ООО КФ «Партнер-ДелКон»

г.Пенза, пр.Победы, 75, тел.: (8412) 45-77-22,46-28-39, E-mail: p-audit@p-audit.ru, www.p-audit.ru

: '2-Ш

i >

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Никитина, Марина Эдуардовна

ВВЕДЕНИЕ.

1. ОСОБЕННОСТИ ИДЕОЛОГЕМ ВРАГА И ГЕРОЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

1.1.Изменения в системе формирования массового сознания, обусловленные Великой Отечественной войной.

1.2. Дихотомия «враг-герой». Эволюция идеологем врага и героя с началом второй мировой войны.

1.3. Сущность образов врага и героя как элементов советской идеологической системы военного времени: 1941-1945.

2. МЕХАНИЗМ ВНЕДРЕНИЯ ИДЕОЛОГЕМ ВРАГА И ГЕРОЯ В МАССОВОЕ СОЗНАНИЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

2.1. Этапы формирования образа врага в годы Великой Отечественной войны.

2.2. Этапы формирования образа героя и его разновидности.

2.3.Способы внедрения идеологем врага и героя в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны в Пензенской области.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Никитина, Марина Эдуардовна

На современном этапе власти, партии, политические группировки, экономические субъекты, а также террористические и сектантские организации весьма интенсивно используют образы врага и героя для воздействия на массовое сознание. Так, лидеры террористов активно формируют образ героя-шахида, тиражирование которого частично помогает вербовать новых добровольцев. Вообще, специалисты ставят вопрос о том, что «Советский Союз проиграл третью мировую войну - войну информационно-идеологическую (1947-1991). А сейчас идет четвертая мировая война информационно-интеллектуальная. Уже ясно, что в XXI веке информационная война есть основное средство современной мировой политики, доминирующий способ достижения политической и экономической власти»1.

Одной из основных целей негативного информационного воздействия на Россию, предпринимаемого иностранными государствами, является создание у большинства населения мира негативного образа Российской Федерации. Фактически, речь идет о создании образа врага, в то время как образ героя примеряют на себя США.

В России уже звучат даже предложения о том, чтобы создать так

1 Панарин И., Панарина JI. Информационная война и мир. М. 2003. С. 5-6 называемый информационный спецназ: «Только создание информационного спецназа позволит России избежать огромнейших потерь и не повторить ошибок 1914-1917 гг.» . В любом случае России необходимо учитывать свой исторический опыт, в котором есть не только ошибки, но и успехи.

Великая Отечественная война (1941 - 1945 гг.) занимает особое место на страницах всемирной истории. В жесточайшей битве с фашизмом решался вопрос о существовании нашей страны. Победа в Великой Отечественной войне была необходимым условием национально-государственного выживания народов России и многих других стран, предпосылкой и отправным пунктом послевоенной истории. Для Советского Союза эта война была освободительной и справедливой, поистине всенародной. Советский народ отстоял свободу и независимость страны, спас мировую цивилизацию. Благородная цель войны предопределила то, что на защиту Родины поднялись все советские люди. Страна превратилась в единый боевой лагерь.

Особую актуальность исследования, посвященные истории Великой Отечественной войны, имеют еще, на наш взгляд, и потому, что сама Победа в войне стала уже героическим архетипом. Многие исследователи (С. Кара-Мурза, А.И. Ломовцев) считают, что разрушение героического образа Великой Отечественной войны явилось частью операций холодной войны против СССР3. И, прежде всего, разрушались образы героев Великой Отечественной, ставшие символами, - А. Матросова, 3. Космодемьянской, А. Гастелло и др. Война создала огромный пантеон героев. Тем не менее, в последнее десятилетие не только публицисты, но и некоторые исследователи ставили вопрос о мотивах героизма, о психологической сущности героического деяния как деяния аффектного, неосознанного, о его вынужденности, об идеологическом преувеличении героической составляющей Великой

2 Там же. С. 3

3 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 2002.

Отечественной войны. Иногда даже слово «героизм» ставят в кавычки: «. избитым местом советских писаний о войне стал «трудовой героизм». О каком героизме может идти речь, когда крестьяне работали под жесточайшим прессом властей?. .»4.

Вторым шагом стало разрушение привычного образа врага. По мнению некоторых исследователей и публицистов (С.Алексиевич), зверства фашистов стали результатом сопротивления - если бы его не было, то и не было концлагерей и сожженных деревень. Почитание эсэсовцев в Прибалтике также лежит в русле разрушения образа врага. А в 1993 г. в Германии был открыт Центральный мемориал с памятником «жертвам войны и насилия», т.е. и палачам СС, и узникам лагерей.

Подчеркнем, что речь идет не о подходах в немецкой исторической науке, а о политике формирования массового сознания. Немецкие историки в основном пришли к единой концепции: «В германской историографии. утвердилось единство взглядов по двум пунктам: во-первых, со стороны германского рейха война преднамеренно задумывалась и велась как захватническая война на уничтожение по расовому признаку; во-вторых, инициаторами ее были не только Гитлер и нацистское руководство, заметную роль в развязывании войны сыграли также верхи вермахта и представители частного бизнеса»5.

На Западе давно уже важнейшее событие новейшей истории выпало из массового сознания, а знание о нем заменено мифами, причем иногда даже с юмористическими оттенками. Так, в середине 1990-х гг. на Западе был широко разрекламирован фильм «Сталинград», где благородные немцы (причем, как правило, практически все антифашисты) сражаются против диких русских.

Массовый героизм советских людей в тылу и на фронте, сопряженный с готовностью к прямой жертвенности, около полувека воспринимался в нашей стране как неоспоримая истина, как беспримерная социально-психологическая

4 Самохвалов О.В. Тайна образа войны\\ Наше непредсказуемое прошлое.СПб. 1997. С. 143

5 Хеттлинг М. Новая германская литература о Сталинграде\\ Отечественная история. 1995. № 6 аксиома, которая не нуждалась в особых доказательствах. Сейчас же эту аксиому нужно разъяснять, тем более молодым поколениям, отстаивать от нападок, приводить новые аргументы, не давать извращать прежние.

Территориальные рамки исследования. Пензенская область находилась в стратегическом тылу страны, она не была ареной боевых действий или крупным промышленным центром, но, тем не менее, она явилась неотъемлемой частью главного промышленно-транспортного комплекса, которым стало Среднее Поволжье в годы войны. Особенности Пензенской области (структура экономики, национальный состав) позволяют распространить выводы, сделанные на основе исследования деятельности властей области по формированию образов врага и героя в годы Великой Отечественной войны, на Россию в целом.

- показать изменения в советской идеологии, обусловленные Великой Отечественной войной;

- исследовать эволюцию дихотомии «враг-герой»;

- выделить этапы формирования образа врага в годы Великой Отечественной войны;

- определить этапы формирования образа героя и его разновидности;

Историография проблемы. Трудно назвать какое-либо другое событие нашей отечественной истории, которому было бы посвящено такое огромное количество трудов публицистов и историков, как Великой Отечественной войне. Казалось бы, что огромное количество исторических исследований должно было бы практически полностью осветить все аспекты войны, тем не менее, на наш взгляд, еще есть огромное поле деятельности для историка.

В 1998-1999 гг. издательство "Наука" выпустило новый капитальный научно-популярный труд в четырех книгах "Великая Отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки"6. Он стал уже третьим по счету многотомником по истории войны: в 1960-1965 гг. была издана подготовленная Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 6-томная "История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945" 7, в 1982 г. завершилось издание 12-томной "Истории Второй мировой войны. 1939-1945", в подготовке которой главную роль играл уже Институт военной истории Министерства обороны СССР, привлекавший к работе и специалистов из других научных учреждений, в том числе из Института истории СССР и Института всеобщей истории АН СССР.

6 Великая Отечественная война. 1941-1945: Военно-исторические очерки. В 4-х тт. М. 1998-1999.

История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. В 6-титг. М. 1960-1965.

Однако оба издания несли на себе печать своего времени и господствовавших тогда идеологических догм и схем, возвеличивая сначала Хрущева, а затем Брежнева, меняя оценки роли Г.К. Жукова и других видных военачальников, замалчивая многие негативные, с точки зрения властей, явления и факты и т.д. В 1987 г. власти решили в очередной раз "переписать" историю Великой Отечественной войны в новом, на этот раз 10-томном труде. Однако выполнить эту задачу тогда не удалось. В политической неразберихе тех лет при сохранении секретности в отношении огромного количества важнейших архивных документов военного периода ученые оказались не в состоянии найти некую золотую середину между требованиями исторической истины, объективности и партийной линией. К решению этой задачи приступили уже в новый, постсоветский период. В директиве министра обороны Российской Федерации от 31 января 1993 г. «О подготовке научно-популярного труда "Великая Отечественная война 1941-1945 годов: очерки истории"» подчеркивалось, что его издание явится переходным этапом к созданию многотомного фундаментального труда о войне. Цель "Очерков" определялась четко: "Правдиво осветить историю минувшей войны как двустороннего процесса в сфере вооруженной борьбы, политики, идеологии, экономики и дипломатии; раскрыть малоизвестные и слабо изученные события Великой Отечественной войны; дать объективное изложение противоречивых фактов; показать новые взгляды по спорным проблемам, вклад России в достижение победы над фашизмом".

К 55-летию Победы завершено основательное (в 4 книгах, объемом почти 2000 страниц) научное исследование «Великая Отечественная война 1941-1945», подготовленное Институтом военной истории МО РФ и институтами Отделения истории РАН, которое во многом подводит итоги спорам и дискуссиям последних десятилетий. Говоря о действиях советских войск, авторы подчеркивают, что накануне контрнаступления под Москвой в 1941 г. советская сторона уступала противнику в численности личного состава, артиллерии и танках. И, тем не менее, враг потерпел поражение, поскольку командование Красной армии прекрасно использовало морально-политический фактор». В этом труде есть и очерк, в котором дается достаточно подробная характеристика немецкой армии, в том числе ее морально-психологической подготовки. Труд и жизнь советских людей в годы военного лихолетья, в том числе на оккупированной территории, авторы 4-х томника описывают, пожалуй, впервые с исчерпывающей полнотой и откровенностью. "Анализируя уроки Великой Отечественной войны, необходимо подчеркнуть удивительный контраст нищенского бытия населения и несокрушимую силу воли, - заключает свой очерк "Испытание и величие народа" М.С. Зинич. - Высокая духовность военного поколения, унаследованная от отцов и дедов, была одним из источников победы в 1945 г. Люди, дорого заплатившие за многонациональную Родину, жившие небогато в тесноте коммуналок и бараков, заслуживают значительно большего внимания государства".

Начиная с конца 1980-х гг., путем одностороннего подбора фактов военных неудач и поражений, сомнительных подсчетов людских потерь позитивное толкование событий военных лет сменялось в ряде исторических работ негативным, а сам факт победы, ее истоки едва не захлестнула волна "трудов" о пороках системы, о народе, воевавшем и трудившемся якобы только под угрозой репрессий. Это очевидная клевета на граждан советской страны, в основном сплотившихся перед общей бедой, забывших невзгоды и обиды.

Историография проблемы формирования образов врага и героя в годы Великой Отечественной войны условно может быть разделена на два крупных этапа:

- советский, когда речь шла исключительно о воспитательной деятельности партийных организаций;

- постсоветский, когда проблема создания образов врага и героя рассматривалась применительно к массовому сознанию на основе теории манипуляции массовым сознанием и с использованием современного понятийного аппарата.

Мы не сможем остановиться на всех работах последнего периода, связанных с тематикой Великой Отечественной войны - историография этой проблемы безбрежна. Особо необходимо выделить конференцию "Тоталитаризм и личность", проведенную в Перми летом 1994 г. В докладе "Советский тоталитаризм: образ врага" О.В. Волобуев высказал мысль о том, что неизжитость большевизма в российском обществе можно объяснить его духовно-психологическим созвучием с архетипическими фазами народного g сознания" . Мы полностью согласны с мнением О.В. Волобуева о том, что образ врага имел огромное значение в идеологии советского государства. По сути, образ врага О.В. Волобуев трактует как политический миф и, ссылаясь на К. Юнга, считает, что он является символом, управляющим душой и дающим возможность трансформировать психическую энергию.

Мы считаем, что нельзя огульно осуждать деятельность властей и, в частности, идеологическую работу партии в военный период. Мы категорически против того, чтобы в качестве причин фронтового и военного героизма назывался казарменный режим (М.А. Вылцан, например). Был ли вообще какой-то советский патриотизм, тем более жертвенный? Некоторые историки и публицисты в этом случае говорят о жертвах сталинского террора и как следствие - жертвенном сталинском фанатизме и массовой верноподданности. Мы согласны с В.Т. Анисковым, что заявлять подобное, -значит снова «размещать в один ряд поведение народа, защищавшего свое право на строительство новой жизни, и реальный воинственный фанатизм немецкой нации, давшей себя одурманить нацизмом»9.

Мы в корне не принимаем утверждения в духе Д.А. Волкогонова, когда советское руководство военных лет именуется как «правящая верхушка партийно-государственной системы СССР». В то же время нам близко

8 Тоталитаризм и личность. Материалы Всероссийской конференции. Пермь. 1994.

9Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. и утверждение Ю.А. Полякова о том, что ныне стали привычными суждения «главным образом о военных неудачах и поражениях, сомнительные подсчеты людских потерь, обращение позитивного в негативное, настойчивые попытки принизить значение победы над фашизмом». Стало популярным ставить на одну доску агрессора и его жертву, когда объективный анализ событий все больше подменялся «критикой пороков советской системы» и даже характера самого народа, одержавшего Великую Победу.

Мы считаем справедливым мнение Ю.А. Полякова о роли Коммунистической партии в войне, высказанное в предисловии к монографии В.Т. Анискова: «Единая, массовая, хорошо организованная, построенная по принципу жесткого централизма, дисциплинированная, она стала, по

10 гл существу, важнейшим государственным инструментом» . Став действительно мобилизующей, организующей и сражающейся, Коммунистическая партия только за первые шесть месяцев войны направила на фронт 1,1 млн. своих членов, что составило ровно восьмую часть призывников. Свыше 3 млн. коммунистов погибли в боях за Родину, однако общая их численность в партии возросла более чем на 1,6 млн. человек, достигнув к концу войны почти 6 млн. Право стать коммунистом, определялось поведением в бою, гражданской зрелостью в тылу. Принадлежность к партии и в самом деле для миллионов людей тогда становилась делом чести. Пожалуй, никогда в другое время партийные ряды так не восполнялись из числа преданных, патриотичных и мужественных людей. Хотя, конечно, это вовсе не исключало того, что обладателями партийных билетов иногда становились случайные, а то и вовсе чуждые интересам народа люди. Но они чаще скрывали свою иную сущность и не определяли собой действительный облик партийца того рокового времени, для которого партийное поручение приравнивалось к боевому приказу.

10 Поляков Ю.А. Предисловие\ Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 19.

Обзор историографии по проблемам массового сознания военного времени дан в трудах А.И. Ломовцева11, поэтому мы остановимся лишь на тех работах, где непосредственно затронуты сюжеты, связанные с идеологемами врага и героя в период Великой Отечественной войны.

К юбилею Победы в 1945 г. вышел номер журнала «Отечественная

1 л история», целиком, посвященный теме «Война, общество, власть» . Для нас большое значение имеет статья Е. С. Сенявской, опубликованная в этом номере13. Е.С. Сенявская внесла большой вклад в исследование проблем психологии времен Великой Отечественной войны14. Статья Е. А. Сенявской "Героические символы: реальность и мифология войны" является одной из наиболее интересных работ в свете исследуемой нами проблемы. Мы считаем эту работу Е. А. Сенявской весьма важной потому, что объектом анализа автор выбирает механизмы формирования героических символов и значение их для создания системы идеологических мифологем, роль героической символики в укреплении мифологического сознания.

В то же время мы не согласны с терминологией, используемой Е.С. Сенявской. Так, мы считаем, что существует огромное различие между понятиями «идеологема», «миф» и «мифологема». К тому же использование символов (см. название статьи) - это способы внедрения идеологем, опирающиеся на существующие в массовом сознании мифы и мифологемы.

Заслуга Е.С. Сенявской заключается и в исследовании характеристик фронтового поколения. Основной субъект любой войны - человек сражающийся, который, как показывает в своем исследовании Е. С. Сенявская,

11 См.: Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 2002; Средства массовой информации и их роль в формировании массового сознания в годы Великой Отечественной войны (на примере Пензенской области). Дисс. . к.и.н. Пенза. 2002.

12 Отечественная история. 1995. № 3.

13 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологическоЙ характеристики российского комбатанта\\ Отечественная история. 1995. №3.

14 Сенявская Е. С. Героические символы: реальность и мифология войны\\ Отечественная история. 1995. № 5; Ее же. Фронтовое поколение: историко-психологическое исследование. М. 1996. во все времена, несмотря на принципиальные идеологические, моральные, этнокультурные различия воюющих сторон, имеет в основе своей общий психологический тип, возникающий еще в предвоенные годы, порождаемый в массовых масштабах войной, и продолжающий существовать в течение довольно длительного окончания. Он-то и составляет главный предмет социальной истории войн - одного из «наиболее перспективных направлений современной историографии, изучающей общество в состоянии войны, или на грани войны и мира»15.

На наш взгляд, механизмы формирования символов, способы внедрения мифов в массовое сознание, несмотря на свою специфику, не имеют коренных отличий на всем протяжении XX в. Так, среди методов, использовавшихся Системой для создания символов, Е. А. Сенявская называет создание пропагандистского клише, под которое подгонялись реальные люди, что по нашему мнению является классическим способом мифологизации, независимо от ситуационных реалий. Вероятно, рамки статьи не позволили автору достаточно полно ответить на вопрос, существовало ли противоречие между мироощущением людей и тем, которое навязывала Система. Но ценна сама по себе уже постановка этого вопроса.

Проанализировав письма, дневники, воспоминания военного времени, Е.С. Сенявская выделила ряд характеристик массового сознания того периода. Правда Е. С. Сенявская не использует понятие «массовое сознание», но выделенные ею стереотипы поведения людей позволяют исследователям строить некую психологическую модель, выходя на другой уровень обобщения, как это сделал А.И. Ломовцев в своей работе16. В то же время мы поддерживаем его позицию в отношении несогласия с Е.С. Сенявской по поводу абсолютной безнравственности тиражирования примеров жертвенности (А. Матросов, Н. Гастелло и т.д.). Безусловно, логичнее

15 Отечественная история. 1995. № 3. С.4.

16 Ломовцев А.И. Средства массовой информации в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 111 НУ. 2003. предполагать, что герой должен не только уничтожить врага, но и сам стараться остаться живым. В то же время пик пропаганды этих подвигов приходился именно на начало войны, когда, на наш взгляд, важно было рассказывать о готовности жертвовать жизнью во имя Родины. Мы не оправдываем безудержную пропаганду жертвенности, но считаем, что существовали и объективные причины ее необходимости на определенном этапе войны. Отметим, что восхваление жертвенного подвига не ново - его история насчитывает много веков - достаточно вспомнить Муция Сцеволу, христианских мучеников.

1 7 порядка . Автор сделал попытку ответить на вопрос: в чем заключались причины патриотической «подцанности» колхозного крестьянства, в чем мотивы безмерной жертвенности и терпимости его даже на грани почти предрешенного поражения в условиях наступавших гитлеровских полчищ? Ответ невозможен без анализа массового сознания крестьянства времен Великой Отечественной войны: «Именно историческое самосознание помогло нашему человеку, в первую голову российскому крестьянину, решительно превозмочь и стать выше очень ранимых, но, в общем-то, как оказалось, преходящих социальных обид». «Оценка составных мудрости и безоглядности крестьянства, - подчеркивает В.Т. Анисков, - и является одной из важнейших задач исторической науки, выступающей в данном случае в органическом взаимодействии с такими ее «смежниками», как историческая социология и

17 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. социальная психология»18. Этот тезис выводит труд автора за рамки утверждений последних лет о социальных истоках патриотизма тружеников тыла и бойцов фронта, когда говорится о том, что причиной был лишь казарменный режим.

Для нас труд В.Т. Анискова ценен и тем, что частично он затрагивает и механизм формирования образа героя: представления к высшим наградам корректировались с классовых позиций о непременной и повсеместной «гегемонии рабочего класса».

Хорошая картина стоит нескольких дивизий» . Это было сказано в самые критические дни войны, когда не то что дивизия, а каждый батальон ценился на вес золота. В.Э. Багдасарян анализирует пристрастия Сталина как зрителя и идеолога и показывает их различия, исследует идеологическую фильтрацию исторических кинокартин. Некоторое внимание в статье уделено и проблеме «враг и герой в советском киноискусстве». Для нас ценной была попытка классификации типов врага, характерных для военного времени.

18 Анисков В.Т. Крестьянство против фашизма. 1941-1945. История и психология подвига. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 217.

19 Багдасарян В. Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х годов// Отечественная история. 2003. № 6.

20Цит. по: Марьямов Г.Б. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. М. 1992. С. 49. явился моделью, по которой строились образы героев, стоявших ниже в официальной идеологической иерархии (хотя, безусловно, эта иерархия изменилась во время войны). Брукс исследовал, прежде всего, официальную советскую культуру в том виде, как она транслировалась газетами «Правда», «Известия». «Красная звезда» и другими центральными изданиями для рабочих, крестьян и молодежи. Идеология «экономики дара» находила выражение в языке и метафорах официальной прессы. Даже «герои» не могли сполна отблагодарить родину за заботу, не говоря уже о простых людях.

Официальная культура исследуется Бруксом на новом уровне интерпретаций, поверх рамок марксистско-ленинской идеологии. «Пресса задавала норму для отношений в обществе в целом и практический шаблон общественного поведения для всех граждан»21. Таким образом, речь идет о советских ценностях и официальной картине мира. В первой главе книги рассматривается процесс монополизации печатного слова в Советской России. Во второй - образы, которыми власть представляла себя, а также образы, в которых она видела своих граждан.

Книга Д. Брукса вносит вклад в давнюю дискуссию, предметом которой является вопрос: что же двигало советскими людьми, во что они верили, как воспринимали мир и свое место в нем? Чтобы понять, как уживались страх и энтузиазм, инакомыслие на кухне и фанатизм на собрании, все большее число исследователей обращается к массовому сознанию или коллективным представлениям, ментальности, политической культуре и т.д. Многообразные подходы к загадке Homo Soveticus дополняются исследованиями о повседневности, социальной идентичности и политической мифологии.

Исследование Брукса, несмотря на то, что имеет более широкие хронологические рамки, чем наша диссертация, все же затрагивает некоторые

21 Brooks J. Thank You, Comrade Stalin! Soviet Public Culture from Revolution to Cold War. Princeton University Press, 2000. XX, 320 p. с. XVIII. моменты, характерные для механизма создания образов героя и врага. За идеологическими формулами и пропагандистскими клише газетных передовиц автор различает нарративы системы представлений о мире» -поиск новой идентичности, образ врага, образ лидера и т.д.

Среди работ пензенских историков, посвященных Великой Отечественной войне, необходимо назвать монографию Б. JI. Колчина «Пензенские коммунисты и борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны» (1958 г.), ценную не своей концепцией, а огромным фактическим материалом, что позволяет даже рассматривать труд Б.Л.

Колчина в качестве своеобразного источника .

В современных работах пензенских краеведов, посвященных агитационной деятельности в военные годы, затрагиваются сюжеты, частично

23 связанные с исследуемой проблемой . Среди работ пензенских историков также необходимо назвать статьи, изданные в 2001 г. в сборнике материалов межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне24. Отличие этого сборника в том, что многие авторы уделили внимание проблемам культуры военного времени, косвенным образом затрагивая формирование образов врага и героя .

В то же время проблема формирования образов врага и героя в Пензенской

22 Колчин Б. JI. Пензенские коммунисты и борьбе за укрепление тыла в годы Великой Отечественной войны. Пенза. 1958 г.

23 См., например: Мочалов В. Пензенские агитокна// Сура. 2000. № 2.

24 Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001.

25 Дорошин. Б.А. Отражение и формирование массового сознания периодическими изданиями Пензенской области в годы Великой Отечественной войны// Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001; Доброва О.В. Основные направления культурной работы в годы Великой Отечественной войны// Там же; Пранцова Г.В. Методика преподавания литературы в 1941-1945 гг.// Там же; Горланов Г.Е. Тема Великой Отечественной войны в творчестве пензенских поэтов// Там же; Мочалов В.А. Своим оружием. Пензенские художники в 1941-1945 гг.// Там же; Сиротин О.В. Кино в годы Великой Отечественной войны// Там же. области практически не освещалась, за исключением вышеназванных трудов А.И. Ломовцева, посвященных средствам массовой информации.

Теоретические и методологические основы исследования. В диссертации кроме традиционных методов - диалектического, сравнительно-исторического, логического, системного, статистического анализа использованы современные методологических приемы: структуралистские подходы к метафоре, семиотический анализ. Большую роль в исследовании сыграл статистический анализ содержания, языка и сюжетов советской прессы, их количественного воплощения на страницах той или иной газеты. Например, как часто упоминался тот или иной термин, как изменялось со временем место, уделяемое внешнему врагу и внутреннему, как изменялся набор метафор и т.д.

Теоретической основой исследования послужили социальная психология и конфликтология, а также положения современной политологии. Непреходяще актуальное высказывание академика Б.Ф. Поршнева о мертвенности исторических схем без показа реальных действующих лиц и психологии их поведения26.

В своем исследовании мы использовали понятие «дихотомия». Считаем необходимым раскрыть его значение во избежание искажений смысла. В советском энциклопедическом словаре под дихотомическим делением понимается «разделение надвое, способ классификации: классы, множества, понятия, термины и т.д. разбиваются на пары соподчиненных элементов» . Примерно так же (разделение надвое) трактует дихотомию «Краткая

26Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М. 1966.

Советский энциклопедический словарь. М. 1980. С. 403. философская энциклопедия» . Мы считаем образы врага и героя именно дихотомией, т.е. парой противоположностей, в то же время не существующих друг без друга.

В литературе, описывающей социально-политическую сферу, антитетическая пара герой-враг иногда разграничиваются, поэтому есть сугубо теоретическая необходимость определиться с содержанием этих понятий. И здесь сразу, в первом приближении обнаруживаются несколько «подходов», по-разному трактующих отдельные символические аналоги. Эти «подходы» стали теоретическими основами нашего исследования.

Во-первых, это уже ставший классическим, «психологический подход», опирающийся на выводы К.Г. Юнга. Психологическая интерпретация соотношения категорий «добра» и «зла» во главу угла ставит двойственность человеческой природы как таковой, что находит отражение и в мифологической форме, обнаруживающейся в ритуалах, обычаях и традиционном поведении различных эпох. Например, несмотря на то, что в работе «Психология образа трикстера» Юнг довольно подробно останавливается на одном из таких возвращений архетипов - средневековом церковном карнавале с его переворачиванием иерархического порядка, методология подхода к оценке способов трактовки образа врага,

9Q использованная К. Юнгом, на наш взгляд универсальна .

Миф о герое - тема статьи немецкого культуролога Г. Гюнтера "Герой в тоталитарной культуре"30. Автор справедливо считает, что миф о герое обязателен для тоталитарных культур. Целью насаждения этого мифа является, как он считает, массовая идентификация с героем и подражание ему для решения поставленных государством задач Г. Гюнтер понимает миф о герое как архетип в духе аналитической психологии Юнга. Этот архетип, по Юнгу, образует первую ступень в дифференциации психики подрастающего

28 Краткая философская энциклопедия. М. 1994. С. 139

29 Юнг К. Избранное. М. 2000. С. 317.

30 Гюнтер Г. Герой в тоталитарной культуре \\Искусство кино. 1994. №6. человека, а то, что верно для процесса индивидуального развития можно, считает Г. Гюнтер, принять и для актуализации архетипа героя в коллективно-исторической ситуации. Принимая в целом точку зрения Г. Гюнтера, мы, тем не менее, считаем, что героический миф является универсальным и присутствует во всех типах обществ, а не только тоталитарных.

Обращение к такому специфическому явлению, как война, требует рассмотрения важного методологического принципа, имеющего первостепенное значение при изучении личности в экстремальных обстоятельствах31. Это - сформулированное в философии немецкого экзистенциализма понятие пограничной ситуации. По К. Ясперсу, с точки зрения выявления экзистенции (т. е. способности осознать себя как нечто существующее), особенно важны так называемые пограничные ситуации: смерть, страдание, борьба, вина. Наиболее яркий случай пограничной ситуации - бытие перед лицом смерти. Чувства и поведение человека в минуту опасности отличаются значительными особенностями по сравнению с эмоциями и действиями в обыденной ситуации и могут раскрыть его личность с совершенно неожиданной стороны.

В работе мы также использовали и «социологический подход», когда оппозиция «мы-они» связана с общественными отношениями. В этих отношениях «мы» — группа, с которой индивид ассоциируется, а «они» — группа враждебная. Так, в работе 3. Баумана «Мыслить социологически» речь идет не просто о паре противоположных отношений, антитетическая пара, считает он, неразделима: «Две стороны, два участника данной концептуально-поведенческой противоположности дополняют и обусловливают друг друга», «что такое "мы" и "они", можно понять, только рассматривая их вместе, во взаимном конфликте» . Психологическое основание такой концептуализации — достижение эмоциональной

31 Сенявская Е. С. Человек на войне: опыт историко-психологическоЙ характеристики российского комбатанта\\ Отечественная история. 1995. №3. С. 8.

32 Бауман 3.Мыслить социологически. М. 2000. С. 27. безопасности, целостности группы; - для чего обозначается «враг» и посредством борьбы с ним обеспечивается лояльность системе. На наш взгляд, именно из такого рода классификации и воссоздается концепт «справедливости»: справедливость на «нашей» стороне, а на стороне «врага» - несправедливость. Концепт здесь является руководством для понимания: «правда» должна быть на «нашей стороне» во что бы то ни стало, а на стороне «врага» неизбежна ложь. Социальные модели в таком сознании прямо проецируются на политику, где зачастую используется метафора семьи (государство как «отечество» или «родина-мать») и метафора братства (члены сообщества — «братья и сестры»). Подобная политика в особенности пронизана эмоциями (чувствами симпатии и антипатии).

Использовался и так называемый «философский подход» Шмитта: политическое понимается не просто как нечто сущее, но и как способ бытия. Разновидностью политического противостояния является война: «Война есть только крайняя реализация вражды. Ей не нужно быть чем-то повседневным, чем-то нормальным, но ее и не надо воспринимать как нечто идеальное или желательное, а скорее, она должна оставаться в наличии как реальная возможность, покуда смысл имеет понятие врага». В осмыслении Шмитта главное место отведено «врагу внешнему», а политический суверенитет народа в том и состоит, чтобы определить «врага», иначе, в случае нейтралитета, политике как таковой приходит конец. Однако он постоянно подчеркивал, что речь должна идти не об образе врага, а о реальном противнике. Так, аналогичное противостояние «добра» и «зла» — вне сферы политики, поскольку находится в иной области морали и его проникновение в политику носит характер девиации. Правда, ранее Шмитта весьма заинтересовала теория Сореля, и он отмечал большую мобилизующую роль мифа в борьбе пролетариата, когда битва наполняется героическим духом и на сконструированном образе врага-буржуазии сходятся аффекты ненависти и презрения33.

Особое значение модель «герой-враг», «свой-чужой» приобретает в ситуации социального перелома, когда остро встает проблема культурной идентификации. Т.В. Евгеньева, рассуждая об идентификационном кризисе личности как форме проявления социокультурного кризиса вообще, замечает: «Своеобразная архетипическая матрица, на основе которой происходит процесс идентификации личности в кризисной ситуации, - категория "мы-они"34. Корни ее лежат в архаических пластах человеческой культуры: мифологизированное восприятие реальности строится здесь вокруг двух противоположных полюсов. Вариантом этой модели, включающим оценочный элемент, становится категория "свой-чужой". И далее: «Данная модель существует в общественном и индивидуальном сознании в латентном состоянии, не определяя в жесткой форме ориентации и поведение людей, однако в кризисных ситуациях может вытеснить более поздние рационалистические слои, заняв господствующее положение»35.

Политический текст чаще всего нами исследовался с использованием категории «дискурс». В этом случае дискурс означает рационально-метафорический набор, включающий и идеи, и символы, состоящий из элементов - «фреймов» (центральные идеи, символы и интерпретационные схемы). Именно дискурс создает общественную полярность по типу «враг-друг», т.е. дискурс, в сущности, играет конструирующую роль по отношению к этим идентичностям.

Источники исследования. Традиционным источникам стали материалы архивов. Например, в течение нескольких лет начальник Главного управления кинофотопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам

33 Философия и современность. М. 2001. С. 311

34 Евгеньева Т. В. Социально-психологические основы формирования политической мифологии\\ Современная политическая мифология: содержание и механизмы функционирования. М. 1996.

35 Евгеньева Т.В. Архаическая мифология в современной политической культуре // Политая. М., 1999. № 1 (11). искусства Б.З. Шумяцкий в стенографическом стиле вел записи разговоров и реплик, которыми обменивались Сталин и другие зрители «кремлевского» просмотрового зала. Он фиксировал стилистические особенности речи лидеров партии, не отраженные в официальных документах. До настоящего времени сохранилось 63 записи бесед. «Записки» Шумяцкого являются одним из главных источников, позволяющих реконструировать отношение высшего руководства к произведениям киноискусства. Материалы Шумяцкого хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 828). Некоторые фрагменты из «Записок Шумяцкого» были опубликованы в журналах «Источник» (1995. № 3) и «Родина» (1995. № 9).

По словам Т.А. Евневич, проще изучать историю по централизованным фондам органов управления, чем по фондам конкретных организаций. Документы этих фондов свидетельствуют о том, что, несмотря на экстремальные условия, рядовых людей продолжали волновать те же проблемы, что и в мирное время: рождались дети, действовали учебные заведения, работали учреждения культуры, издавались книги36. Практически все документы периода 1941-1945 г.г., имеющиеся на хранении в ГАПО, рассказывают о перестройке жизни на военный лад.

Так, например, ряд интересных материалов мы нашли в фонде 615 -«Пензенский Обком ВЛКСМ», где в деле 140 содержится отчет Пензенского обкома ВЛКСМ «Об участии комсомольцев и молодежи в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»; в фонде 554 - «Редакция, издательство и типография Пензенской областной газеты «Сталинское знамя»; в фонде 2355 -«Отдел по делам искусств Пензенского облисполкома»; в фонде 925 -«Пензенский областной драматический театр имени Луначарского», где

36 Евневич Т.А. Источниковедческая база по изучению роли тыла в годы Великой Отечественной войны (по материалам Госархива Пензенской области)// Война, народ, победа. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной к 60-летию Великой Отечественной войне. Пенза. ПГПУ. 2001. содержатся ежегодные отчеты за 1941,1942,1943,1944,1945 гг.»; в фонде 1733 -«Областное управление по делам литературы и искусств (ОБЛЛИТ)»; в фонде 2353 - «Управление кинофикации Пензенского облисполкома»; в фонде 1926 -«Издательство газеты «Коллективный путь» Телегинского райкома ВКП(б) и райисполкома»; в фонде 2132 - «Пензенская областная дирекция радиотрансляционной сети»; в фонде 1381 - «Отдел народного образования Пензенского облисполкома (ОБЛОНО)»; в фонде 6028 - «Воспоминания лектора ОК КПСС Владимира Петровича Грановского о Пензе военных лет «Увиденное, пережитое, проделанное» (опись 8); ну и, безусловно, в фонде 148 - «Пензенский обком КПСС».

К сожалению, архив местного отделения Союза художников с момента возникновения до начала 50-х годов не сохранился, что затрудняет исследование роли изобразительного искусства в формировании образов героя и врага в Пензенской области.

Центральные советские газеты - самый доступный, изученный советскими, так и западными исследователями исторический источник. Тем не менее, этот источник еще, на наш взгляд, не ответил на вопросы, которые выдвигает современная историческая наука, обогащенная архивными открытиями и «вторжениями» с территории смежных дисциплин. Эти вопросы помогают извлечь из страниц «Правды» новое знание. Естественно, что, прежде всего в своем исследовании мы опирались на публикации пензенских газет. В диссертации использованы материалы газеты «Сталинское знамя» - органа Пензенского обкома и горкома КПСС и Пензенского областного Совета депутатов трудящихся, а также материалы ряда номеров районных газет: «Искра» - орган Барановского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся. (Далее в связи с изменениями административного деления газета издавалась в Ульяновской области); «За коллективный труд» - орган Башмаковского РК ВКП(б) и райисполкома; «Ленинский путь» - орган Беднодемьяновского РК ВКП(б) и райисполкома Пензенской области; «Колхозник» - орган Бековского РК ВКП(б) и районного

Совета депутатов трудящихся; «Чембарский колхозник» - орган Чембарского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Сталинский устав» -орган Бессоновского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинское знамя» - орган Болыне-Вьясского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Знамя коммунизма» - орган Вадинского РК ВКП(б) и райисполкома; «Колхозное знамя» - орган Голицынского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся Пензенской области; «Красное знамя» - орган Головинщенского РК ВКП(б) и РИКа Пензенской области; «Заря коммуны» - орган Городищенского РК ВКП(б) РИКа, райпрофсовета и райколхозсоюза Пензенской области; «Ударник» - орган Даниловского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Ленинская правда» - орган Земетчинского РК ВКП(б) и райисполкома и райпрофсекретариата Пензенской области; «По ленинскому пути» - орган Иссинского РК ВКП(б), РИКа и райпрофсовета Пензенской области; «Каменский колхозник» - орган Каменского РК ВКП(б) и райисполкома, райпрофсовета и райколхозсоюза Тамбовской области, с 1944 .Пензенской области; «Колхозный клич» - орган Р-Камешкирского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Социалистический путь» - орган Колышлейского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский путь» - орган Кондольского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Сталинский клич» - орган Кузнецкого горкома ВКП(б) и городского Совета депутатов трудящихся; «Ленинец» - орган Лопатинского РК ВКП(б) и райисполкома; «Лунинская коммуна» - орган Лунинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Коммуна» - орган М-Сердобинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Мокшанская коммуна» - орган Мокшанского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский призыв» - орган Наровчатского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Клич ударника» -орган Неверкинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Социалистический путь» - орган Н-Ломовского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Стахановец» - орган Николаевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся. (В 1943 году район передан в состав Ульяновской области); «Колхозник» - орган Н-Пестровского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Сталинский путь» - орган Пачелмского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Красное знамя» - орган Салтыковского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся, типография с. Салтыково; «Сталинская правда» - орган Поимского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Ленинские заветы» - орган Свищевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Колхозная стройка» - орган Сердобского РК ВКП(б), районного и городского Советов депутатов; «Сталинец» - орган Соседского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «За большевистские колхозы» - 1940-1944 - орган Сосновоборского РК ВКП(б) и райисполкома Пензенской области, с 1944 - орган Сосновоборского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Организатор» - орган Тамалинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Коллективный путь» - орган Телегинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Колхозная правда» -орган Терновского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «Путь к социализму» - орган Шемышейского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов; «Вперед» - орган Кучкинского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся; «За победу» - орган Нечаевского РК ВКП(б) и районного Совета депутатов.

Огромной силой эмоционального воздействия отличались плакаты военного времени. Самая большая коллекция агитационных плакатов пензенских художников, выполненных в годы Великой Отечественной войны, хранится в Государственном архиве области — 30 листов. В фондах Пензенского объединенного краеведческого музея находится 17 плакатов, в картинной галерее имени К.А. Савицкого — 15, всего сохранилось 62 экземпляра "агитокон". Из них 15 плакатов Н.К. Краснова, 10 - A.M. Сперанского, 8 - Г.А. Бочканова и 20 плакатов неустановленных авторов. Они дают прекрасный материал для исследования формирования образов врага и героя. Среди них: «Родина-мать призывает вас», «Слиты братские сердца»,

Подвиг геройский нам нужен в труде», «Боец, отомсти», «Помогай фронту», «Последние резервы Гитлера», «Воют волки на луну», «Две болтливые старухи» и многие другие.

Среди источников исследования - статистические сборники и сборники документов и материалов таких, например, как «Преступные цели -преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР 1941-1944» (М., 1985); «Коммунистическая партия в великой Отечественной войне, июнь 1941-1945 г.: Документы и материалы» (М., 1970). Для анализа основ формирования образа внешнего врага определенное значение имел труд, посвященный населению России37. Демографические последствия войны освещаются в девяти главах. Так, потери Вооруженных сил СССР составили 9 168.4 тыс. человек. Они затронули все возрастные группы (от 18 лет до 51 года и старше), но наибольшими были для возрастов от 18 до 35 лет, причем около 2 млн. погибших были людьми в возрасте 21-25 лет. Число погибших военнослужащих - граждан России в 6 537,1 тыс. человек, или свыше 70% от общих потерь Вооруженных сил СССР38 Целый коллектив работал над главой VIII «Людские потери в годы Великой Отечественной войны. Территория и население после войны»: авторы - В.Б. Жиромская, О.М. Вербицкая, В.А. Ионцев, В.Н. Земсков. Наиболее взвешенной оценкой количества погибших в войне они считают вывод государственной комиссии, состоявшей из ученых и специалистов Госкомстата, Министерства обороны, Академии наук и МГУ им. М.В. Ломоносова, согласно которому прямые потери СССР составили 27 млн. человек39.

Ценными источниками стали сборники документов "Год кризиса, 19381939: Документы и материалы" (1990), "Документы внешней политики, 1939

37 Население России в XX веке: исторические очерки. В 3-х тт. Т. 2.1940-19 59 гг. М., РОССПЭН. 2001.

38 Там же. С. 39.

39 Население России в XX веке: исторические очерки. В 3-х тг. Т. 2.1940-1959 гг. М., РОССПЭН. 2001. С. 132. год" (1992), "Накануне войны: Материалы совещания высшего руководящего состава РККА, 23-31 декабря 1940 г.", "Приказы народного комиссара обороны, 1937 - 21 июня 1941 г." (1993 и 1994), рассекреченные документы и материалы Государственного комитета обороны, Ставки ВГК, Генерального штаба, отражающие деятельность этих органов в военные годы.

Сведения, касающиеся жизни Пензенской области в годы Великой Отечественной воины, опубликованы в книгах «Пензенская область за 40 лет Советской власти» (1957 г.), «Путь в полвека» (1967 г.), «Очерки истории Пензенской организации КПСС» (1974 г., второе, дополненное и переработанное издание 1983 г.), сборнике документов «Пензенская партийная организация в годы Великой Отечественной войны» (1964 г.). Среди источников исследования - очерки о Героях Советского Союза - пензенцах, вошедшие в серию книг «Герои и подвиги» (выпуски 1-6, 1966-1984 гг.).

Источником исследования послужили советские фильмы, снятые в предвоенные и военные годы. Если официальные государственные документы зачастую нивелировали происходившие в обществе мировоззренческие метаморфозы, то именно кино выступало индикатором динамики массового сознания. Кино играло огромную роль в годы войны: «Профессор Мамлок», «Александр Невский», «Богдан Хмельницкий», «Секретарь райкома», «Парень из нашего города», «Александр Пархоменко», «Котовский» «Всадники», «Если завтра война», «Фронтовые подруги», «Суворов», «Минин и Пожарский», киносборники, хроникальные фильмы «Ленинград в борьбе», «Разгром немецких войск под Москвой» и др.

Положения, выносимые на защиту:

- система идеологем в годы Великой Отечественной войны претерпела изменения: бинарная оппозиция «враг-герой» стала основным элементом;

- условия военного времени обусловили изменения в системе формирования массового сознания - ведущая роль стала принадлежать устной форме, в Пензенской области резко увеличилось число «агитаторов», «лекторов-пропагандистов». После коренного перелома в ходе войны власти

Пензенской области стали обращать несколько меньше внимания на устную пропаганду, но на первом этапе войны она сыграла ведущую роль в понимании сущности врага.

- сущность идеологемы внешнего врага эволюционировала от врага классового на начальном этапе войны до традиционного для военного времени образа врага-захватчика;

- враг внутренний также постепенно терял черты классового врага, а критерием определения внутреннего врага стала не классовая принадлежность и ориентация, а отношение к возможности Победы и вклад в ее приближение;

- абстрактные обвинения периода 1930-х гг. в связях с иностранными разведками превратились в реальность, что косвенным образом подтверждало «правоту» властей в репрессиях предвоенного периода;

- образ врага был разработан детально еще в довоенный период, в то время как героический тип воспринимался как монистический образ. В годы войны ситуация изменилась: монистическим стал образ врага, а иерархия героев усложнилась и расширилась;

- образ героя-фронтовика не был преувеличенным, как это было зачастую характерно для героев труда предвоенного времени, а явился отражением реальной жизни;

- с началом войны героический образ Сталина уходит в тень и возвращается на вершину героической иерархии еще более укрепившимся после Победы. Возвращение проходило постепенно, по мере приближения к Победе;

- деятельность властей, привыкших к режиму чрезвычайности и еще до войны использовавших идеологемы врага и героя, в годы войны оказалась весьма эффективной.

Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты проведенного соискателем исследования могут быть использованы для подготовки научных и учебно-методических пособий, спецкурсов, а также при разработке государственной идеологии и политики формирования массового сознания. Кроме того, материалы диссертации должны быть рекомендованы представителям властных структур, осуществляющим связи с общественностью, и работникам средств массовой информации.

Выводы и заключения автора должны быть использованы в разработке государственных основ противодействия информационному влиянию извне.

Список научной литературыНикитина, Марина Эдуардовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. И. В. Сталин (Краткая биография) 1940.

2. История СССР. Под редакцией Панкратовой ч. I, II, III.

3. Новая история под редакцией Тарле ч. II раздел IV

4. Краткий очерк военной истории нашей родины 1940. JI. Госэрмитаж

5. Леонидов «Когда и как русский народ бил немецких захватчиков». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

6. Городецкий Е. «Отечественная война против немецких оккупантов на Украине в 1918 году». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

7. Шекун О. «Отечественная война белорусского народа против германских оккупантов в 1918 году». Журнал «Большевик» 1941г. № 11-12

8. Глязер О. «Ледовое побоище», М.Л. 1938 г.»479.Вот ряд бесед, проведенных в Верхне-Ломовской средней школе в 1941 г.:

9. Империалистическая война и отечественная война

10. О помощи учащихся отцам и братьям в борьбе с фашизмом

11. Беседы по докладу т. Сталина от 6 ноября 1941 года4. О дне конституции

12. О жизни и деятельности т. Сталина

13. О героической победе Красной Армии над немецкими захватчиками под Ростовом

14. О разгроме немецких фашистов под Москвой

15. О 24 годовщине Великой Октябрьской социалистической революции

16. О сборе теплых вещей для Красной Армии

17. О жизни и деятельности т. Кирова11. О Чкалове

18. О сборе новогодних подарков для бойцов Красной Армии

19. Отечественная война и укрепление тыла14. Речь Калинина

20. Об уборке урожая в колхозах

21. ГАПО. Ф. 1381. On. 1. Д. 461. Л.70.16. О дружбе

22. ГАПО. Ф. 1381. On. 1. Д. 461. J1.102.

23. Рыбникова М.А. Очерки по методике литературного чтения: Пособие для учителя. Изд. 4-е. М. 1985. С.51

24. Голубков В.В. Преподавание литературы в средней школе в условиях Великой Отечественной войны.// Русский язык и литература в средней школе. Вып. 1. 1943.С.11.

25. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

26. Фонд р. 1244 Редакция газеты «Известия» и издательство «Известия»

27. Фонд р. 8581 Совинформбюро

28. Фонд р. 4851 Учреждения по руководству издательствами полиграфической промышленностью и книжной торговлей

29. Фонд р. 6903 Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию

30. Фонд р. 7021 Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков

31. Фонд р. 9548 Всесоюзное лекционное бюро при Министерстве высшего образования СССР

32. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)Фонд 17

33. Государственный архив Пензенской области (ГАПО)

34. Фонд р. 148 материалы Пензенского обкома КПСС

35. Фонд р. 37 материалы Пензенского горкома партии

36. Фонд р. 615 материалы Пензенского обкома ВЛКСМ

37. Фонд р. 554 Редакция, издательство и типография Пензенской областной газеты «Сталинское знамя»

38. Фонд р. 2355 Отдел по делам искусств Пензенского облисполкома

39. Фонд р. 925 Пензенский областной драматический театр имени Луначарского

40. Фонд p. 1733 Областное управление по делам литература и искусств (ОБЛЛИТ)

41. Фонд р. 2353 Управление кинофикации Пензенского облисполкома

42. Фонд р. 1926 Издательство газеты «Коллективный путь» Телегинского райкома ВКП(б) и райисполкома

43. Фонд р. 2132 Пензенская областная дирекция радиотрансляционной сети

44. Фонд р. 1381 Отдел народного образования Пензенского облисполкома (ОБЛОНО)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Никитина, Марина Эдуардовна

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Никитина, Марина Эдуардовна

Список научной литературыНикитина, Марина Эдуардовна, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций