автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в России в конце XV-XVII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в России в конце XV-XVII вв."

На правах рукописи

Шмыкова Мария Леонидовна

Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в России в конце XV - XVII вв.

Специальность 07,00.02 — отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ижевск 2006

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

кандидат исторических наук Пузанов Виктор Владимирович доктор исторических наук Петров Алексей Владимирович кандидат исторических наук Никонов Сергей Александрович

Ведущая организация - ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет».

Защита состоится «_29_» ноября 2006 г. в _Ц0.00. часов на заседании диссертационного совета Д 212,275.01 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, кор, 2,ауд.^У/.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, кор, 2,

Автореферат разослан « » октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного сове к.и.н., доцент

Г.Н. Журавлева

Общая характеристика работы ..

Актуальность темы. Изучение идеологии является одной из важных проблем как у исследователей, занимающихся вопросами государственных институтов, так и у историков культуры. Являясь одним из необходимых, сущностных признаков государства, идеология находится на стыке политической и духовной жизни общества. Она освящает власть и придает ей особую значимость и глубинный смысл существования и функционирования в глазах подданных1. В связи с этим всесторонний анализ проблем идеологии способствует углублению и расширению научных знаний об особенностях развития государственности. Изучение официальных идей, послуживших основой создания теории российского самодержавия, является важным звеиом для постижения процесса становления общественного сознания и позволяет глубже понять специфические черты позднесредневекового отношения к государственной власти, персонифицированной в монархе. Решение данного вопроса приобретает особую значимость еще и потому, что в эпоху Московской Руси сложилось то восприятие царской власти, которое продолжало сохраняться в народном сознаний в течение длительного времени. В советской историографии эти представления определялись как «наивный монархизм» или «царистские иллюзии», а в современной исторической науке часто объединяются понятием «миф о власти»2. В немалой степени формированию представлений о царской власти способствовали идеологические ориентиры, выдвигаемые и поддерживаемые государством.

В исторической литературе было отмечено, что основы средневековых концепций о власти, передавались из столетия в столетие, от одного автора к другому, создавая тем самым иллюзию неизменности идеологии3. Данное обстоятельство повлияло на то, что при изучении идеологии .Московской Руси, исследователи традиционно обращались ко времени становления централи-

'СалытковВЛ., Степашин СВ., Хабибуякна НЛ Государственна* идеология и язых закона. СПб., 2001. С. 115-116.

1 ЛеяаядовскиЙ А. Оружие мифа. Миф как средство легитимации власти в России // Свободная мысль—XXI.

2001. № 2. С. 102—103. ; .

э Чичуров И.О. Политическая идеология средневековья. Византия и Русь. М., 1991. С. 5.

3

зованного государства, когда происходило зарождение и формирование основ целостной идеологической системы. Значительно слабее изучены вопросы идеологического* обоснования царской власти в Смуту и период укрепления власти первых Романовых.

Объектом исследования являются средневековые представления о государственной власти, олицетворением которой первоначально был великий князь московский, а впоследствии царь.

Предметом исследования стали идеологические установки и мероприятия великокняжеской и царской власти, направленные на собственную легитимацию, укрепление авторитета внутри страны и поддержание международного престижа.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XV до середины XVII вв., то есть со времени завершающего этапа складывания единого Русского государства и до начала формирования предпосылок становления абсолютной монархии в период царствования Алексея Михайловича, Применительно к данному периоду целесообразно использовать утвердившийся в исторических исследованиях термин «Московская Русь», разумеется, с учетом того, что временные границы этого понятия шире, чем представленные в работе.

Степень изученности проблемы. Различные подходы к оценке идеологии Московского царства в отечественной и зарубежной историографии рассматриваются в главе I диссертации. Необходимо подчеркнуть, что в настоящее время отсутствуют комплексные исследования, посвященные выявлению основных тенденций идеологического обоснования великокняжеской и царской власти, в указанных хронологических рамках.

Целью настоящего исследования является анализ процессов идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в конце XV - середине XVII в.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

л.

- проанализировать истоки, особенности и пути зарождения и развития идей, ставших составной частью государственной идеологии периода завершения объединения русских земель и создания централизованного государства.

- выявить формы и методы идеологического обоснования царской власти в Смутное время, а также рассмотреть преломление официальных концепций царской власти в памятниках публицистики первой трети XVII в.

- определить новые тенденции идеологического обоснования царство-, вания первых Романовых.

Источниковая база по истории идеологии Русского государства конца XV — середины XVII вв. достаточно обширна. При изучении идеологического обоснования великокняжеской и царской власти первостепенное значение приобретают источники официального происхождения, прежде всего законодательные акты (царские указы, соборные приговоры, утвержденные грамоты), использование которых обуславливается тесным переплетением правовой и идеологической регуляции жизни общества.

Одним из основных видов источников является актовый материал,, представленный царскими грамотами и грамотами, исходившими от имени церковных иерархов и бояр. Грамоты были призваны не только донести до адресата определенную информацию о событиях, но и сформировать представление о них в необходимом власти русле. Данная группа памятников приобретает особое значение при анализе особенностей идеологического обоснования царской власти в Смутное время. Дополнительные сведения по данной проблеме содержатся в крестоцеловальных записях на верность государям, в духовных и договорных грамотах представителей правящей элиты.

В чинах венчания на царство отразились принятые на самом высоком уровне представления об основах российской государственности, власти русских самодержцев, их правах и обязанностях по отношению к подданным. В настоящее время известны чины всех коронованных государей конца XV —

ХУП вв. за исключением Лжедмитрия I, чин венчания которого не сохранился.

Посольские книги дают представление не только о внешней политике Русского государства, но и о политической идеологии эпохи. В посольской книге, зафиксировавшей отношения с Великим княжеством Литовским за 1533 — 1560 гг., нашла отражение борьба за утверждение царского титула Ивана Грозного. Аналогичный аспект деятельности русской дипломатии был представлен в греческой посольской книге.

Не менее важными для раскрытия сущностных аспектов проблемы оказываются нарративные источники, среди которых можно выделить летописи, хронографы, публицистические сочинения и литературные произведения. Для восстановления различных аспектов идеологии были использованы известия Московского летописного свода конца XV в., Софийской II, Типографской, Новгородской IV, Никоновской, Воскресенской летописей, «Летописца начала царства», Царственной книги, Степенной книги царского родословия. Дополнительные материалы были почерпнуты из Псковской I и П1 летописей, хроник Великого княжества Литовского. Для характеристики идеологии XVII в. большое значение имеют Новый летописец, а также Пис-каревский, Московский, Вельский и Мазуринский летописцы.

Ценный материал по идеологии содержится в публицистических и литературных сочинениях (сказаниях, повестях, похвальных словах, послания государей, церковных иерархов). В рамках данной категории источников можно выделить цикл произведений, объединенных общим названием «Сказание о князьях владимирских». Произведения, рассказывающие о времени правления Василия III, позволяют более точно определить роль идеи о династической преемственности в идеологии начального периода становления Русского централизованного государства. Среди исторических сочинений XVI — XVII вв. особое место занимает «Казанская история». Крупный пласт источников составляют повести и сказания первой трети XVII в., абсолютное большинство из которых посвящено интерпретации событий Смуты. Боль-

шое значение для раскрытия темы имеют панегирические оды, адресованные монарху и являющиеся необходимым звеном дворцовых церемоний середины - второй половины XVII в.

В особую группу источников следует отнести сообщения современников-иностранцев о России конца XV - ХУЛ вв., которым принадлежал значительный объем сведений о посольском этикете, обрядах, титулатуре и характере власти русских государей,

В качестве вспомогательных источников в данной работе были использованы памятники зодчества и изобразительного искусства. В условиях, когда процент образованных людей, знакомых с высокой книжной культурой, был низким, государственная власть для утверждения определенных взглядов и оценок широко применяла произведения искусства, которые в наглядной и доступной форме доводили до масс населения идеи, принятые в узком кругу церковных и светских верхов русского общества.

Комплексное использование имеющихся источников позволяет выявить процесс зарождения и развития идей, детально обрисовать мероприятия центральной власти, направленные на обеспечение ее легитимности, определить изменения, которые претерпевали идеологические концепции в источниках разного происхождения и сферы использования, проанализировать особенности преломления идеологии в общественном сознании.

Методологической основой исследования послужили принципы историзма и объективности, который позволяют рассматривать идеологию Русского государства с учетом конкретно-исторических условий ее возникновения и функционирования. В работе, наряду с совокупностью общенаучных методов (системный анализ, синтез, дедукция), использовались и специально-научные (историко-генетический, сравнительно-исторический, историко-сисгемный) методы исследования.

Научная новизна данного исследования определяется тем, что в работе проанализированы особенности эволюции идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в конце XV — XVII в.; выявлены доми-.

нанты московской средневековой концепции власти, ее постоянные составляющие и новые черты, вызванные изменениями в социально-политическом устройстве и общественном сознании. Показано тесное переплетение и взаимодействие различных аспектов идеологии, формирующих целостное представление об истоках, функциях и назначении власти государя.

Научная и практическая значимость работы. Полученный в результате исследования материал может быть использован при разработке общих лекционных курсов по социально-политической истории Руси XV - XVII вв., по истории русской культуры, а также при написании учебных и методических работ. Выводы диссертации задействованы при чтении спецкурса. «История общественного сознания Московской Руси».

Апробация работы. Содержание диссертации обсуждалось на заседа-' нии кафедры дореволюционной отечественной истории ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет». По теме диссертации были прочитаны и обсуждены доклады на научных конференциях: VI Российская университет-ско-академическая научно-практическая конференция (Ижевск, 2003); VII научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников УдГУ, посвященная 245-летию г. Ижевска (Ижевск, 2005), Всероссийская научно-практическая конференция «Общественно-политическая мысль России: традиции и новации» (Ижевск, 2006). Основные положения и; выводы диссертации нашли отражение в публикациях автора.

Структура работы обусловлена решением поставленных задач. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованиюх источников и литературы.

Основное содержание работы Во введении обосновывается актуальность темы и ее научная новизна, определяется объект и предмет исследования, указываются хронологические рамки, сформулированы цель и задачи работы, охарактеризована источнико-вая база и методология диссертационного исследования.

Первая глава - «Проблема государственной идеологии Московской Руси в историографии» - посвящена выявлению существующих тенденций в отечественной и зарубежной историографии.

В первом параграфе рассматривается проблема идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в историографии XIX - начала XX в. История идеологии Московской Руси довольно поздно становится самостоятельным объектом исследования. Главное внимание дореволюцион-. пых исследователей было сосредоточено на решении вопроса о степени воздействия Византии и византийских литературных и политических традиций на оформление идеологии российского самодержавия. Одни историки (Н.М. Карамзин, СМ. Соловьев, B.C. Иконников, Е.В. Барсов, М.А. Дьяконов) абсолютизировали роль византийского наследия в развитии русских политических концепций и придворного церемониала. Другая группа исследо-. вателеЙ (В.О. Ключевский, Н.Ф. Каптерев, В.И. Савва, В.Е, Вальденберг) подходила к решению данного вопроса более взвешенно, указывая на то, что московские идеологи обращались х византийскому наследию в поисках тех теорий, которые, подходили складывающейся концепции Московского царства. В дореволюционных работах была также высказана точка зрения, согласно которой импульс для идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в России был дан южнославянскими книжниками (И.Н. Жданов, П.Н. Милюков).

Во второй половине XIX - начале XX в. изучению отдельных взглядов древнерусских книжников в немалой степени способствовала начавшаяся публикация их сочинений. В исследованиях И. Хрущева, В.И. Жмакина, В.Н. Малинина была представлена оценка деятельности иосифлян и политических теорий, вышедших из их среды. Значительное количество работ было посвящено изучению церемониала и быта великокняжеского и царского двора, а также титулатуре русских государей (И.Е. Забелин, А.В. Горский, Х.М. Лопарев, Е.В. Барсов, В.И. Савва).

В связи с подготовкой к празднованию 300-летия дома Романовых появился целый ряд юбилейных работ, в которых рассматривалась проблема воцарения новой династии. В них историки (С.Ф^ Платонов, П.Г. Васенко» А.Е. Пресняков, Е.Ф. Тураева-Церетели, Е.Д, Сташевский, А.И. Яковлев) единодушно отмечали, что после Смуты стала отчетливее, чем ранее, звучать идея о государе как выразителе «народного единства», а Русское государство постепенно перестало рассматриваться как вотчинное владение государева рода.

Второй параграф посвящен проблеме идеологии Московской Руси в советской исторической науке. В первые годы советской власти изучение идеологии российского самодержавия в основном осуществлялось в русле ранее предложенных сюжетов и направлений. В основном переиздавались дореволюционные исследования, в которых затрагивались проблемы идеологии и общественной мысли, публиковались рецензии на них, а также дополнения и уточнения к ним (С.Ф. Платонов,- Р.Ю. Виппер, В.Е. Вальденберг, Е.Н. Кушева).

Всплеск интереса к проблеме наблюдается во второй половине 1940-х гг. Его следует связывать с новой историографической ситуацией, сложившейся в годы Великой Отечественной войны, вызвавшей рост патриотического сознания в обществе. Предметом исследования Д.С. Лихачева стала идея киевского наследия в политической практике Русского государства. Из работ этого времени следует также выделить работу Н.С. Чаева о теории «Москва - третий Рим» и И.У. Будовница о публицистике XVI в.

Однако всестороннее изучение идеологии Московской Руси началось в следующее десятилетне, когда появился ряд исследований, объединенных общей методологической базой, использованием широкого круга источников, признанием тесной взаимосвязи общественно-политической мысли с процессами социально-политического развития страны. Большой вклад в изучение официальной идеологии XVI в. внесла Р,П. Дмитриева, проследившая становление и развитие идей «Сказания о князьях владимирских» - важ-

нейшего идеологического памятника эпохи создания Русского централизованного государства. Ее исследования положили начало дискуссии (1950 — 1970-е гг.) о времени создания, авторстве и последовательности редакций «Сказания», в которой приняли участие Я.СЛурье, A.A. Зимин, АЛ. Гольд-берг, АЛ. Хорошкевич. В рамках дискуссии рассматривались родословные легенды литовских князей, отраженные в русских генеалогических источниках (М.Е Бычкова, Б.Н. Флоря), отмечалось взаимодействие цикла повестей и сказаний о Вавилонском царстве и «Сказания о князьях владимирских» (HJC. Гудзия, М.О. Скрипль).

Другой круг проблем касался изучения теории «Москва - третий Рим», прозвучавшей в ряде сочинений старца Филофея. В советской исторической науке доминировала мысль о церковном характере теории и ее незначительном влиянии на государственную идеологию. С обоснованием такой точки зрения выступили H.H. Масленникова, Р.П. Дмитриева и АЛ. Гольдберг.

В 1950 — начале 1960-х гг. вышли обобщающие монографии, посвященные анализу направлений религиозно-политической мысли XV — XVI вв. В работе «Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI в.» Я.С. Лурье выделил этапы становления идеологии складывающегося Русского государства и отметил ее наиболее существенные особенности. Политическая идеология периода правления Ивана IV была рассмотрена. A.A. Зиминым в монографии «И.С. Пересветов и его современники».

В 1970-1980-е гг., вслед за завершением дискуссии об абсолютизме в России, были написаны работы по истории публицистики середины - второй половины XVn в. (A.C. Елеонсхая, A.C. Демин, АЛ. Робинсон, Л.Н. Пушка-рев). Характерной чертой исследований по государственной идеологии раннего абсолютизма стало то, что они велись в большинстве своем силами филологов. Это обстоятельство обусловило пристальное внимание ученых к проблеме поэзии русского барокко. В коллективных монографиях, посвященных старопечатным изданиям XVII в., подчеркивалась их политическая.

и

функция, нацеленная на формирование общественного мнения в общегосударственных масштабах и призванная укрепить династию Романовых.

К 1980-м гг. активное изучение идеологии Московской Руси в советской исторической науке поставило исследователей перед необходимостью поиска новых источников (A.C. Мельникова, И.В. ГГоздеева) и методологических подходов. Новый импульс в изучении идеологии был дан московско-тартуской школой семиотики (Ю.М. Лотман, Б А. Успенский, В.М. Живов), В работах ученых этого направления были рассмотрены особенности средневекового понимания царской власти, выявлены этапы сакрализации монарха в России, поставлена проблема влияния Византии и Востока на русскую культуру и государственность.

В 80-е гг. XX в. вновь усилилось внимание к идее единства русских земель. В это время был поднят вопрос о роли древнерусского наследия в идеологии Московской Руси (В.Т. Пашуто, АЛ. Хорошкевич, Ю.Г. Алексеев).

В советской исторической науке была проделана большая источниковедческая работа. В целом, исследования велись с позиции «борьбы идей» и «идеологических систем», разработка проблемы шла по пути выявления направлений общественно-политической мысли по вопросу о характере великокняжеской и царской власти, анализировались историко-политические концепции русских книжников. В меньшей степени было уделено внимание титулатуре русских государей,-неизученной оставалась обрядовая сторона проблемы.

В третьем параграфе анализируются тенденции новейшей отечественной историографии рассматриваемой проблемы. В 1990-е гг. изучение идеологии Русского государства переживает расцвет, связанный с поиском новой методологической базы, изменением проблематики и расширением хронологических рамок исследований. Особо следует отметить издание специальных сборников, посвященных различным аспектам идеологии и приуроченных

как к юбилейным датам, так и опубликованных в связи с работой семинара «От Рима к третьему Риму». :

Одним из знаковых является исследование М.Б. Плюхановой, в котором она предлагает отказаться от принятого в советской историографии принципа анализа древнерусской общественно-политической мысли как стройной системы взглядов московских книжников. В связи с этим М.Б. Плюханова обращается к изучению «сюжетов и символов Московского царства», В ее работе анализируются различные аспекты перенесения царства на Русь, выявляется роль важнейших христианских культов.

Наряду с вопросом о роли Византии и византийского наследия в идеологии и ментальности Московской Руси (Ю.Г. Алексеев, Ю.А. Сорокин) обсуждается проблема влияния восточной традиции на русскую политическую культуру (А.А. Горский, В,В. Долгов). Предложены новые подходы к оценке концепции «Москва - третий Рим» и к идеям, прозвучавшим в «Сказании о князьях владимирских» (А.Н. Сахаров, Б.А. Успенский, В.П. Гребешок, А.М.Ранчин, Н.В. Синицына).

Большое значение приобретает междисциплинарный подход. Проведенный исследователями анализ отдельных памятников искусства и их сопоставление с данными письменных памятников показывает единство культурно-идеологической линии, заложенной при создании Русского государства (В.В. Морозов, А.В. Чернецов, АЛ. Баталов, ИЛ. Бусева-Давыдова, Н.В. Рамзанова, М.П. Кудрявцев и др.).

В настоящее время можно отметить возрождение интереса к проблеме воззрений Ивана IV и роли его переписки с Андреем Курбским в официальной идеологии Русского государства (Р.Г. Скрынпиков, А.В. Калугин, А.И.Филюшкин, АЛ. Каравашкин). Однако, несмотря на значительное количество появившихся в последнее время исследований, вопрос о значении полемики между Иваном IV и Андреем Курбским в общественной мысли еще далек от окончательного решения.

Специфика идеологического обоснования власти первых Романовых нашла отражение как в работах филологов (В .П. Гребенюк, A.C. Елеонская, А.И. Сазонова), так и историков (И.В, Поздеева, В.Г. Бовина-Лебедева, Л.Н. Пушкарев). Важное место занимает вопрос взаимодействия идеологии и общественного сознания в XVII в. (П.В. Лукин)

В 1990-е гг. наблюдается рост интереса исследователей к обрядам московских государей. Наряду с изучением чинов венчания на царство Ивана Грозного (Я.Н. Щапов), Алексея Михайловича (Л.Е. Морозова) анализируется весь комплекс данного вида источников, и на этом основании выявляются общие черты обряда (М.Е. Бычкова, Б.А, Успенский, А.П. Богданов).

С достаточной степенью условности можно выделить два направления изучения титулов русских монархов второй половины XV - XVII вв. С одной стороны, исследователями рассматривается семантический аспект проблемы (Я.Н. Щапов, Б.А. Успенский, АЛ. Горский). Целью другого направления исследований стало комплексное изучение эволюции титулатуры в контексте политических и идеологических мероприятий русского правительства. Результаты подобного рода исследований представлены в работах АЛ. Хорош-кевич и A.B. Лаушкина. В целом, использование обоих подходов является наиболее продуктивным для изучения данной проблемы, что продемонстрировано в монографии A.B. Лаврентьева на примере титулатур ЛжеДмитрия I.

Общие тенденции развития духовной культуры русского общества и мировоззренческие особенности древнерусских книжников анализируются в двух обобщающих работах, опубликованных в 1990-е гг. Первая из них -вышедшая посмертно книга А.И. Клибанова «Духовная культура средневековой Руси» — была итогом многолетних изысканий ученого в области истории русской средневековой мысли. Другая - монография АЛ. Юрганова, в которой рассмотрены такие базовые, с точки зрения историка, категории русской средневековой культуры, как «правда» и «вера», «власть» и «собственность», «время» и «пространство».

Четвертый параграф раскрывает основные тенденции изучения государственной идеологии Московской Руси в зарубежной историографии. Период наиболее активных поисков западноевропейских и американских ученых в области изучения идеологии Московской Руси начался несколько ранее, чем в советской исторической науке, и пришелся на 30 - 50-е гг. XX в. Особое место в комплексе рассматриваемых проблем занимала оценка литературного наследия старца Филофея и сформулированной им теории «Москва - третий Рим». Наряду с историческими трудами, где преобладала собственно исследовательская проблематика (Д. Стремухов, Н. Андреев, Н. Ульянов), в западной историографии и публицистике 1950-х гг. появилось немало политизированных работ, в которых концепция Филофея рассматривалась в качестве «империалистической» доктрины притязаний Русского государства на мировое господство.

Проблема влияния византийского наследия на становление идеологии Московской Руси была рассмотрена в трудах И. Шевченко, Д. Оболенского и М, Чернявского. В монографии М. Чернявского «Царь и народ: историческое исследование национального и социального мифов», ставшей одной из самых значительных исследований в рамках изучения данной темы, были отмечены особенности российских национальных мифологем о власти в их историческом развитии, начиная с эпохи Киевской Руси-и заканчивая периодом правления последних Романовых.

В 60 - 80-х гг. XX появились исследования, посвященные отдельным сюжетам идеологии Московской Руси. В статьях В. Водова на летописном материале были проанализированы случаи применения к русским князьям титула «царь». Г. Алеф обозначил факторы международной обстановки конца XV в., повлиявшие на использование имперской атрибутики в период правления Ивана III.

Большое внимание в зарубежной историографии отводилось изучению особенностей становления Русского многонационального государства, и формированию национального самосознания в XVI - XVII вв. Преобладающим

стал подход, по которому процесс включения нерусских территорий и народностей на них проживающих рассматривался в контексте реализации на практике имперской идеологии Москвы (Я. Пеленский, А. Капп ел ер). Иной подход в новейшей историографии представлен в работах американского историка П. Бушковича, который отметил, что «имперское чувство» было не причиной, а следствием внешнеполитических успехов России.

Вопрос переосмысления ряда политических теорий XVI в. в Смутное время рассматривается в новейших исследованиях Д. Роуленда и М. Свободы. Анализ идеологии Московского царства, ее отражение в памятниках искусства и проявление в дворцовых церемониях содержится в статьях крупных американских русистов М. Флайера и Р. Крамми.

В 1980-х гг. в зарубежной историографии была поставлена проблема политической культуры, особенностей государственного строя и социальной структуры московского общества. В этой связи идеология самодержавной власти XVI - XVII вв. рассматривалась как специфическая форма поддержания социальной стабильности политической системы, нацеленная на предотвращение противоречий в боярской среде (Э. Кинан, Н. Колман, В. Кивел-сон).

Проведенный нами анализ позволяет утверждать, что, несмотря на значительное количество работ, посвященных данной проблеме, история идеологического обоснования великокняжеской и царской власти конца XV -XVII вв. изучена неравномерно как в хронологическом, так и проблемном, плане. Недостаточно исследованным остается вопрос взаимодействия различных аспектов идеологии, не выяснена эволюция во взглядах московских идеологов на каждом из этапов политической трансформации Российского государства.

Вторая глава - «Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в период завершения объединения русских земель и создания централизованного государства» - посвящена анализу становления и оформления идеологии Русского государства конца XV-XVI вв.

В первом параграфе рассматривается идея преемственности власти" и династические легенды конца XV - XVI вв. Мысль об «отчинности» и «старине» как неотъемлемом праве московского государя, ведущем свое происхождение от великих киевских и владимирских князей, на объединение всех русских земель была тесно связана с процессом создания, единого Русского государства и утверждения его на международной арене. Благодаря этой мысли декларировалась независимость власти великого князя и определялись - . его прерогативы в государственном управлении. Поставление на великое княжение Дмитрия-внука в 1498 г. отразило узловые моменты в концепции власти великих князей, переосмыслив и освятив религиозной санкцией сложившуюся систему наследования престола.

В 10-20-е гг. XVI в. доминировавшая прежде теория варяжского происхождения русский князей начала отступать на второй план перед комплексом идей, изложенных в «Сказании о князьях владимирских»^ Апелляция к легенде об Августе-кесаре и дарах Константина Мономаха была нацелена на возвеличивание всего рода русских князей. Одновременно развивалась другая тенденция, которая имела своей основной задачей утверждение «вертикального» принципа наследования престола, от которого в представлении идеологов напрямую зависела стабильность Русского государства. В период правления Василия П1 вопрос о престолонаследии приобрел особую остроту. Появлению на свет Ивана IV уже с самого начала придавался характер события, освященного помощью небесных сил. Это свидетельствует о ритуализа-ции частной жизни великокняжеской семьи, а также о стремлении освятить сам факт появления наследника престола, младенца избранного рода.

В период правления Ивана IV указанные тенденции получили дальнейшее развитие. Национально-государственный подъем середины XVI в., связанный с оформлением Русского централизованного государства и крупными внешнеполитическими успехами, сопровождался расцветом политических теорий, ядро которых составляла мысль о богоизбранной династии русских царей. Именно идея исключительности древнего рода Рюриковичей, ко-

торая рассматривалась на страницах многочисленных посланий Ивана ГУ, давала ему огромные полномочия для «самовластного и самодержавного» правления. Родиться, быть воспитанным «во царствии», получить благословение от прародителей и воцариться по божественному волеизъявлению -вот те принципы, определившие не только политическое сознание Ивана IV, но шире — всего российского общества.

Второй параграф посвящен формированию образа крестоносной власти и теме религиозно-воинского подвига в системе идеологических мероприятий XVI в. В русской книжности конца XV - первой половины XVI в. была сформулирована идея о том, что одна из главных функций царской власти заключалась в защите веры и охране чистоты православия, В XVI в., когда Россия вышла на путь широких завоеваний, эта идея стала составной частью политической идеологии Московской Руси. В таком ключе излагался летописный рассказ о присоединении Смоленска в 1514 г.

Однако было бы неверно ограничить идеологическое обоснование внешней политики времени создания Русского централизованного государства только религиозной символикой. В политической мысли было выработано несколько идей, выявить которые представляется возможным на примере крупнейших внешнеполитических акций периода правления Ивана IV - присоединения государств Поволжья и Ливонской войны, в особенности Полоцкого похода 1563 г. Во-первых, важную роль играли патримониально-генеалогические аргументы, выраженные в обширных ссылках на принадлежность территорий первым князьям из рода Рюриковичей. Во-вторых, в идеологическом обосновании походов учитывались политические обстоятельства, им предшествовавшие, и декларировалась московская позиция по поводу нарушения противной стороной ранее достигнутых договоренностей. В-третьих, наиболее масштабным военным мероприятиям придавался характер общерусской борьбы, выраженный формуле «дело государское и земское». И, наконец, ссылки на Божественное покровительство русскому войску венчали все вышеперечисленные компоненты идейного обоснования

царских походов, придавали им характер значимого мероприятия, имеющего сакральную силу, призванного упрочить власть православного государя и утвердить его царственную мощь. Стоит заметить, что исключительно мощное религиозное звучание войны Ивана IV получили не сразу. Идеология крестовых походов православного царя против всех отпавших от истинной веры формировалась постепенно при поддержке русской церкви и митрополита Макария. Первоначально главенствовавшая идея защиты угнетенных христиан трансформировалась в мысль об очистительной миссии православного царя. Одновременно создавался культ «воинов Христовых», готовых пролить кровь за веру, первым среди которых был сам царь.

В третьем параграфе на примере культа Михаила Черниговского исследуется процесс формирования представлений о религиозно-воинском подвиге князей, заступников русской земли. Пристальное внимание к культу Михаила Черниговского в XVI в. было обусловлено несколькими моментами. Почитание святых князей соответствовало концепции божественного происхождения власти рода Рюриковичей и святости отдельных его представителей. Пробуждению интереса к святому способствовали мероприятия церков-но-государственного характера, проводимые митрополитом Макарием. Мощный импульс для развития культа Михаила Черниговского дали внешнеполитические процессы, связанные с присоединением Поволжья и актуализацией темы борьбы с татарами в русской книжности. Включение идеи о божественном покровительстве русскому войску в борьбе за веру против «нечестивых царей» в идеологическое обоснование войн середины XVI в. повлияло на развитие культа князей, воинов Христовых. По представлениям того времени святые князья не только покровительствовали русскому царю в битвах, но и сами участвовали в них. Именно поэтому в отличие от более ранних рассказов, где Михаил Черниговский представал мучеником за веру, в «Слове похвальном» Льва Филолога он превратился в воина за церковь и отечество.

В четвертом параграфе раскрывается сущность понятия «царство» и рассматриваются этапы становления царского титула на Руси и в системе международных отношений конца XV - XVI вв. История терминов «царь» и «царство» позволяет сосредоточиться на их рассмотрении в нескольких взаимосвязанных ракурсах: во-первых, с точки зрения источников происхождения царства; во-вторых, с позиции утверждения царского титула на международной арене; в-третьих, в связи с функциями и назначением царской власти.

В истории утверждения царского титула русских государей в конце XV

- XVI вв. было выделено три этапа. Первый из них продолжался до начала 10-х гг. XVI в. На этом этапе русские книжники, именуя великого князя «царем», стремились придать ему царское достоинство. В этот период наблюдалось также использование царского титула в международных отношениях, по преимуществу с властями прибалтийских государств. Завуалированные претензии на более высокий титул, чем великокняжеский, присутствовали в дипломатической инструкции Юрию Траханиоту 1489 г.

В качестве хронологических рамок второго этапа следует выделить 10

- конец 40-х гг. XVI в., когда шел процесс становления представлений об источниках и сущности царской власти, наблюдалась психологическая подготовка для оформления «концепции царства». Среди внешнеполитических причин распространения царского титула следует выделить нереализованную на практике попытку утверждения в 1514 г. императорского титула Василия 1П. Не в меньшей степени на этот процесс повлияло новое самосознание, сложившееся после объединения земель и приобретения независимости, которое вызвало стремление утвердить Русское государство и его главу в более высоком качестве.

Третий кульминационный этап в оформлении концепции русского царства (1550 - 1560-е гг.) связывается с утверждением царского титула на международной арене. Правительство Ивана IV подводило итог многолетним исканиям русских книжников и дипломатов, придавало законченную форму

уже бытовавшим идеям. Процесс включения в дипломатические документы аргументов, призванных обосновать права Ивана IV на царский титул, был постепенным. В дипломатической практике с христианскими государствами

•г " - ь ^ 4 * '

предпочтение отдавалось идее византийского наследия, озвученной в «Сказании о князьях владимирских». Важное место занимала отсылка ко време-

I

нам Владимира Святого, которая была обусловлена представлениями о Русском царстве как последнем уцелевшем оплоте православной веры. Царский титул являлся также выражением независящего от воли людей небесного предначертания, проявлением божественной благосклонности к русским государям. Апелляция к внешнему источнику царской власти была призвана подытожить все имеющиеся аргументы и привлечь неоспоримое доказательство правомерности Ивана IV быть царем. В массовом сознании населения Московской Руси, напротив, присутствовало убеждение, что только после завоевания Казани Иван IV стал легитимным царем.

Третья глава исследования - «Проблема легитимности царской власти в государственной идеологии и публицистике Смутного времени» - посвящена вопросам идеологического обоснования царской власти в условиях социально-политического кризиса, наступившего после пресечения династии Рюриковичей.

В первом параграфе анализируются особенности избирательной кампании 1598 г. и рассматриваются вопросы, связанные с обоснованием прав Бориса Годунова на престол. Избирательная кампания Бориса Годунова показала его ориентацию на широкие массы населения страны. Наиболее важные идеи по обоснованию прав Бориса Годунова на престол к середине весны 1598 г. были объединены в целостную концепцию Утвержденной грамоты. Во-первых, как следовало из документа, Годунов получил благословение царей прежней династии. Во-вторых, его претензии на царство обосновывались успешной внутриполитической и дипломатической деятельностью в годы правления Федора Ивановича. В-третьих, большое внимание уделялось присутствию «всей земли» на земском соборе и, главное, божественному предо-

пределеншо в деле шбрания царя. Согласно логике Утвержденной грамоты народ явился выразителем божественной воли и желания почивших царей видеть на престоле Бориса Годунова.

Годунов был не только первым избранным русским царем, он еще являлся первым государем, венчанным на царство патриархом. Таким образом, модель русского царства, выстраиваемого правителями династии Рюриковичей по византийскому образцу, получила окончательное оформление. Однако основная слабость этой модели заключалась в том, что ее оформление было ознаменовано прекращением богоизбранной, и, следовательно, законной династии. В условиях угасания прежнего принципа наследования власти только Божественная санкция могла утвердить Годунова на престоле и уравнять его в правах на царский титул с предшественниками. Присутствие идеи о Божественной воле в поставлении Годунова на царство во всех памятниках письменности и искусства периода его правления позволяет предположить, что она являлась одной из важнейших для идеологов. Однако именно мысль о божественном предопределении в деле избрания царя, как и сакральный характер его власти, оказались наименее устойчивыми к перипетиям Смутного времени. Причины этого следует искать в ряде факторов, среда которых важную роль сыграло низкое происхождение Годунова. Характерной чертой средневекового сознания являлось восприятие человека посредством его соотнесениях той или иной социальной группой, выполнявшей свои функции. Будучи боярином, Борис Федорович «правильно» выполнял возложенные на него по статусу обязанности, однако, став царем, он разрушил установленный Богом уклад. Кроме того, трудности социально-экономического порядка, прежде всего голод 1601 - 1603 гг., подорвали веру населения страны в то, что Борис Годунов действительно являлся божественным избранником. Появление самозванца, начавшаяся ожесточенная борьба за престол, и дискредитация политики Годунова, осуществлявшаяся уже после его смерти политическими противниками, привели к тому, что на страницах публицистичен

ских сочинений Годунов представал властолюбцем, убившим царевича Дмитрия, рабом, посягнувшим на царский титул.

Второй параграф посвящен проблеме самозванчества и идеологическому обеспечению власти ЛжеДмитрия I. Идея наследственных прав династии Рюриковичей на трон, находившаяся в основе фундамента русской средневековой идеологии, несла в себе серьезную опасность в случае нарушения династической преемственности, поскольку терялся главный критерий «истинности» царя - его принадлежность к роду московских государей. Отсюда в годы Смуты наблюдалось устойчивое стремление вернуть прежний порядок престолонаследия, что стало мощным стимулом для развития самозванчества.

По легенде Лжедмитрий I, будучи сыном Ивана Грозного, являлся «прирожденным» богоустановленным государем, которому приписывалась спасительная миссия, и этот факт обеспечивал ему полную легитимность прихода к власти. В грамотах Лжедмитрия I, рассылаемых с целью агитации с осени 1604 г., отразились традиционные представления о роли и функциях царя в русском обществе (милость к подданным, их жалование в соответствии с традиционной иерархией «чинов», идея патерналистской заботы монарха о народе, освященное божественной санкцией право суда и наказания виновных). В начальный период пребывания в Московском государстве самозванец старался строго следовать предписанным устоям «правильного» царского поведения, что впоследствии в какой-то степени послужило своеобразным оправданием для всех тех, кто признал в Лжедмитрии I царя.

Нарушение канонов стало проявляться с момента церемонии венчания Лжедмитрия I на царство. Венчание самозванца императорской короной обнаружило претензии самозванца на «цесарский» титул и стало первым шагом на пути «примерки» новой титулатуры. Однако, ориентируясь на Запад и ставя перед собой конкретные цели по внедрению в политическую практику императорского титула, Лжедмитрий I по-прежнему не забывал подчеркнуть свое происхождение и преемственность власти от последних Рюриковичей. Императорский титул Лжедмитрия I был многоплановым и нес в себе широ-

кий спектр политических претензий самозванца, включая подготовку к войне, с Крымским ханством, но в нем не учитывались общепринятые представления о титулатуре русского государя. Изменив тшулатуру,: Лжедмитрий I затронул крайне болезненную сферу конфессиональной, и в целом культурной ориентации русского общества. Приезд поляков на свадебные торжества и проведение самой свадебной церемонии с нарушением обычаев только усугубил и без того сложное положение самозванца, что в итоге, предопределило его гибель.

В третьем параграфе рассматриваются религиозно-политические акции периода правления Василия Шуйского. Сразу после свержения Лжедмитрия I начался первый этап организованной новым царем идеологической кампании, продолжавшейся в течении конца весны - лета 1606 г., основной смысл которой был направлен на предотвращение распространения самозванчества и укрепление власти Василия Шуйского. В краткие сроки был написан целый комплекс грамот и литературных сочинений, имевших острую публицистическую направленность. Их особенностью являлась дискредитация бывших политических противников Василия Шуйского: Бориса Годунова, Лжедмитрия I. Обвинение Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия давало широкие возможности для канонизации последнего, а объяснение самозванче-ской интриги Лжедмитрия I оправдывало активное участие Шуйского в восстании против венчанного царя.

Новый этап литературно-идеологической кампании начался осенью 1606 г., а ее пик пришелся на период восстания под предводительством Ивана Болотникова и осады Москвы. Главная цель мероприятий состояла в укреплении русских людей на верность престолу и поднятии авторитета традиции крестоцелования. В связи с этим важное место занимала идея всеобщего покаяния, которая рассматривалась как мощное средство спасения и единения русского общества перед лицом грозящей опасности. Аналогичные идеи легли в основу наиболее крупной религиозно-политической акции, организованной В.И. Шуйским и патриархом Гермогеном в феврале 1607 г., в ходе

которой было пересмотрено отношение официальных властей к деятельности Бориса Годунова. Отсутствие твердой позиции и четкой линии поведения привели к тому, что многочисленные религиозные церемонии, проводимые Шуйским, оказали незначительное воздействие на население и не помогли ему в укреплении власти. Василию Шуйскому, как и Борису Годунову, не удалось, сконструировать такую идеологическую систему, которая бы с успехом была воспринята обществом. В результате, он был вынужден не столько формировать определенные представления о царской власти, сколько приспосабливаться к постоянно меняющейся обстановке в стране.

В четвертом параграфе раскрываются основные идеи «Утвержденной грамоты» Михаила Романова и исследуется их отражение в общественной мысли первой трети XVII в. Составители «Утвержденной грамоты» стремились не только описать обстоятельства восшествия на престол Михаила Федоровича, но и дать официальную характеристику Смуте. В этой связи особое внимание в «исторической» части памятника было уделено деятельности Бориса Годунова и Филарета Никитича Романова.

В Утвержденной грамоте ярко проявилась антипольская направленность, в целом характерная для избирательной и посольской документации 1613 г. По официальной версии в разжигании внутренних усобиц в основном участвовали внешние силы, а сама Смута интерпретировалась в контексте длительной борьбы за сохранение национальной и конфессиональной независимости. Польская сторона признавалась виновной по самому широкому 1фугу вопросов, но особый акцент был сделан на обвинепии поляков в незаконном захвате и содержании в плену Михаила Федоровича Романова.

Одна из основных идей Утвержденной грамоты была нацелена на доказательство династической преемственности представителей семьи Романовых и династии Рюриковичей. Генеалогическая аргументация не утратила свою значимость в результате появления целого ряда избранных и приглашенных царей, однако идея римско-византийского преемства и происхождения русских государей от Августа-кесаря оказалась менее актуальной, чем

вызванная затянувшимся династическим кризисом и потому злободневная для Смутного времени тема наследия престола по праву родства с угасшей династией.

Концепция династической преемственности была переплетена с идеей божественного промысла и всенародного избрания рода Романовых. Михаил Романов считался божественным избранником потому, что был наследником рода Рюриковичей. Кроме того, был учтен опыт Бориса Годунова, который сделал преимущественный акцент на божественном происхождении своей власти. Божественное избрание Михаила Романова наиболее ярко было продемонстрировано в пронизанном политической символикой обряде «умоле-ния» на царство, представлявшем собой коллективное прошение «всей земли» согласия претендента стать царем.

Методы и идеи, которыми пользовались сторонники Романова, принципиально не отличались от арсенала средств избирательной документации. Бориса Годунова и Василия Шуйского. Однако идеи, озвученные в идеологических памятниках завершающего этапа Смуты, со всей полнотой были восприняты современниками, о чем свидетельствуют многочисленные сочинения первой трети XVII в.

Четвертая глава - «Идеологическое обоснование царской власти в период правления первых представителей династии Романовых» - раскрывает основные тенденции государственной идеологии XVII в.

В первом параграфе анализируются черты концепции богоизбранного царства, представленной в идеологии конца 10 - 30-х гг. XVII в. Ее создание было обусловлено, ростом национального самосознания, наметившегося в завершающий период Смуты, пояском форм идеологии, призванных возродить нравственные устои общества, в расшатывании которых виделся главный корень бедствий рубежа XVI — XVII вв., и утвердить идею божьей милости к русскому народу.

, Отличительной чертой этой концепции стало скрупулезное внимание к деталям, которые могли указать на настоящее и грядущее процветание спа-

сенной державы. Отправной точкой в создании образа было избрание и венчание на царство Михаила Романова. Следующим звеном концепции можно считать возвращение из польского плена отца Михаила Романова - Филарета и избрание его на патриарший престол. В глазах идеологов новой власти и населения страны это событие рассматривалось как восстановление православного «царства» и утверждение династии Романовых. В официальных источниках, повествовавших об избрании Филарета на патриаршество, проводилась идея многократного освящения царской власти: иерусалимский патриарх Феофан, присутствовавший на хиротонии, своим авторитетом укреплял духовную власть, а патриарх Филарет в свою очередь поднимал статус царской власти. Кроме того, проводились параллели между избранием Филарета и поставлением на царство его сына. Эти параллели восходили к идее божественного избранничества царя и патриарха, а также к сформировавшемуся во время Смуты мнению о воле народа как одном из источников легитимности власть предержащих. Но помимо этого вышеперечисленные при-, меры дают основание предполагать, что в них нашли отражение представления о статусе и роли в политической жизни Русского государства патриарха Филарета, особое положение которого было зафиксировано в титуле «великий государь». Руководство страны в лице отца Михаила Романова вырабатывало представления о необходимости консолидации сил на конфессиональной основе. Идея обновления, которая после Смуты стала одной из доминирующих, охватывала все сферы общественной жизни и сближала Филарета с ревнителями древнего благочестия.

Для того чтобы картина возрождающегося царства была законченной, требовался вещественный знак, подтверждавший его божественное избранничество. Таким знаком стала риза Христа, дарованная иранским шахом Аб-басом I Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету. Заинтересованность русской стороны в святынях определялась пониманием роли России как духовного центра всего православного мира, которое стало складываться еще в эпоху Ивана ГУ и укрепилось после учреждения московской патриархии, Ри-

за Христа была искомым поводом новой власти для прославления правителя, его страны, находящейся под божественным покровительством, и восстановления статуса Москвы как сакрального центра православия и священного местопребывания царей.

Во втором, парах^афе рассматриваются основные тенденции идеологического обоснования власти в период правления Алексея Михайловича, когда стали формироваться предпосылки становления абсолютной монархии. В период правления Алексея Михайловича произошло официальное изменение титула правителя и названия государства. Смена наименований была обусловлена особенностями политической обстановки и несла отпечаток общественного сознания. Столь актуальное для конца XV - XVI вв. понятие «всея Руси» в XVII в. стало приобретать новые очертания и, в итоге, было заменено на «всея Великия и Малыя и Белыя Росии». Изменение титулатуры было вызвано начавшимися военными действиями с Речью Посполитой и на практике реализовывало политические требования московских властей, заявленные на земском соборе 1 октября 1653 г., который принял решение о вхождении Украины в состав России, Война велась под лозунгами восстановления чести государя и его семьи. В постановлении земского собора нашло отражение представление о защите испытывающих религиозные преследования единоверцев как важнейшей причине грядущей русско-польской войны. Однако, выступая под лозунгами защиты православия, Алексей Михайлович не заявлял о своих претензиях на малороссийскую «отчину» своих предков.

Законодательное оформление царского титула и большой печати, в которых сконцентрировались важнейшие моменты идеологии царствования Алексея Михайловича, произошло в 1667 г. Этот год был весьма важен в истории становления раннего абсолютизма. Поднятию статуса государя способствовал ряд событий: вселенский собор конца 1666 - начала 1667 гг., осудивший патриарха Никона и обеспечивший победу светской власти, завершение войны с Речью Посполитой и подписание Андрусовского перемирия, а

г%

также вступление в совершеннолетие царевича Алексея и представление его в качестве официального наследника престола.

В период правления Алексея Михайловича идеология Московского царства, основанная на средневековом понимании власти, пережила свой последний расцвет. В конце XVII — начале XVIII вв. на официальном уровне произошел отказ от традиционных установок политического сознания Московской Руси. Для идеологического обоснования власти русских монархов стали использоваться новые идеи, которые базировались на понятии «империя» и утверждали главу государства уже в ином статусе в соответствии политическими и культурными реалиями нового времени.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются наиболее важные выводы. Результатом исследования стало выделение основных этапов эволюции идеологического обоснования великокняжеской и царской власти конца XV - XVII вв., отмечена роль идеологии в укреплении власти русских монархов.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Шмыкова М.Л. Проблемы государственной идеологии Московской Руси в отечественной историографии 50-80-х годов XX в. П Вестник Удмуртского университета. Сер. История. 2003. С. 142 - 151.

2. Шмыкова МЛ. Тема религиозно-воинского подвига в системе идеологических мероприятий середины XVI в. II VI Российская университетско-академическая научно-практическая конференция: Материалы докладов. / Отв. ред. В.А. Журавлев. Ижевск: Удмуртский государственный университет, 2003. С. 71.

3. Шмыкова МЛ. Царский титул на Руси и в системе международных отношений в конце XV — XVI вв. // История. Международные отношения: Альманах научных работ студентов и аспирантов. / Отв. ред. В.А. Каманин. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2004. С. 60 -68.

4. Шмыкова МЛ. Обряд «умоления» на царство в Смутное время в России // Седьмая научно-практическая конференция преподавателей и сотрудников УдГУ, посвященная 245-летию г. Ижевска: Материалы конференции. / Отв. ред. В.А. Журавлев. Ижевск: Удмуртский государственный университет, 2005. Ч. 1. С. 172 -173.

5. Шмыкова М.Л. Избирательная кампания 1598 г. и обоснование прав Бориса Годунова на престол // Вестник Удмуртского университета. Сер. История. 2005. С. 136-145.

6. Шмыкова МЛ. Борис Годунов как представитель правящей элиты: трансформация образа правителя в официальной идеологии и публицистике Смутного времени // Элиты и цивилизационные процессы. Формирование наций. Киев: Тов. УВПК «Эксоб», 2006. Т. 1. С. 453-464.

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

Подписано в печать 26.10.2006, Формат 60x84/16, Тираж 100 экз. Заказ № 1788.

Типография ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 4.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шмыкова, Мария Леонидовна

Введение

Оглавление

Глава I. Проблема государственной идеологии Московской Руси в историографии.

1.1. Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти конца XV - XVII вв. в историографии XIX - начала XX вв.

1.2. Проблема государственной идеологии Московской Руси в советской исторической науке.

1.3. Проблема государственной идеологии Московской Руси в новейшей отечественной историографии.

1.4. Проблема государственной идеологии Московской Руси в зарубежной историографии.

Глава II. Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в период завершения объединения русских земель и создания централизованного государства.

2.1. Идея преемственности власти и династические легенды в конце XV - XVI вв.

2.2. Образ крестоносной власти и тема религиозно-воинского подвига в системе идеологических мероприятий XVI в.

2.3. Культ Михаила Черниговского в идеологии XVI в.

2.4. Оформление понятия «царство» и утверждение царского титула на Руси и в системе международных отношений в конце XV-XVI вв.

Глава III. Проблема легитимности царской власти в государственной идеологии и публицистике Смутного времени.

3.1. Избирательная кампания 1598 г. и обоснование прав Бориса Годунова на престол.

3.2. Проблема самозванчества и идеологическое обеспечение власти Лжедмитрия 1.

3.3. Религиозно-политические акции в период правления Василия Шуйского.

3.4. Основные идеи «Утвержденной грамоты» Михаила Романова и их отражение в общественной мысли первой трети XVII в.

Глава IV. Идеологическое обоснование царской власти в период правления первых представителей династии Романовых.

4.1. Образ богоизбранного царства в идеологии Русского государства конца 10 - 30-е гг. XVII в.

4.2. Идеологическое обоснование царской власти в период правления Алексея Михайловича.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Шмыкова, Мария Леонидовна

Актуальность. Изучение идеологии является одной из важных проблем как у исследователей, занимающихся вопросами государственных институтов, так и у историков культуры. Являясь одним из необходимых, сущностных признаков государства, идеология находится на стыке политической и духовной жизни общества, она освящает власть и придает ей особую значимость и глубинный смысл существования и функционирования в глазах подданных1. В связи с этим всесторонний анализ проблем идеологии способствует углублению и расширению научных знаний об особенностях развития государственности. Изучение официальных идей, послуживших основой создания теории российского самодержавия, является важным звеном в постижении процесса становления общественного сознания и позволяет глубже понять специфические черты позднесредневекового отношения к государственной власти, персонифицированной в монархе. Решение данного вопроса приобретает особую значимость еще и потому, что в эпоху Московской Руси сложилось то восприятие царской власти, которое продолжало сохраняться в народном сознании в течение длительного времени. В советской историографии эти представления определялись как «наивный монархизм» или «царистские иллюзии», а в современной исторической науке часто объединяются понятием «миф о власти» . В немалой степени формированию представлений о царской власти способствовали идеологические ориентиры, выдвигаемые и поддерживаемые государством.

В исторической литературе было отмечено, что основы средневековых концепций о власти передавались из столетия в столетие, от одного автора к другому, создавая тем самым иллюзию неизменности идеологии3. Данное обстоятельство повлияло на то, что при изучении идеологии Московской Руси исследователи традиционно обращались ко времени становления централизованного государства, когда происходило зарождение и формирование основ целостной идеологической системы. Значительно слабее изучены вопросы идеологического обоснования царской власти в Смуту и период укрепления власти первых Романовых.

В качестве объекта исследования были выбраны средневековые представления о государственной власти, олицетворением которой первоначально был великий князь московский, а впоследствии царь. Предметом исследования стали идеологические установки и мероприятия великокняжеской и царской власти, направленные на собственную легитимацию, укрепление авторитета внутри страны и поддержание международного престижа.

Хронологические рамки охватывают период с конца XV до середины XVII вв., то есть со времени завершающего этапа складывания единого Русского государства и до начала формирования предпосылок становления абсолютной монархии в царствование Алексея Михайловича. Применительно к данному периоду целесообразно использовать утвердившийся в исторических исследованиях термин «Московская Русь», разумеется, с учетом того, что временные границы этого понятия шире, чем представленные в работе.

Научная новизна данного исследования определяется тем, что в работе проанализированы особенности эволюции идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в конце XV - XVII вв.; выявлены доминанты московской средневековой концепции власти, ее постоянные составляющие и новые черты, вызванные изменениями в социально-политическом устройстве и общественном сознании. Показано тесное переплетение и взаимодействие различных аспектов идеологии, формирующих целостное представление об истоках, функциях и назначении власти государя.

Методологической основой исследования послужили принципы историзма и объективности, которые позволяют рассматривать идеологию Русского государства с учетом конкретно-исторических условий ее возникновения и функционирования. В работе наряду с совокупностью общенаучных методов (системный анализ, синтез, дедукция) использовались и специально-научные (историко-генетический, сравнительно-исторический, историко-системный) методы исследования.

Источниковая база по истории идеологии Русского государства конца XV - середины XVII вв. достаточно обширна. Комплексное использование имеющихся источников позволяет выявить зарождение и развитие идей, детально обрисовать мероприятия центральной власти, направленные на обеспечение ее легитимности в новых социально-политических условиях, определить изменения, которые претерпевали идеологические концепции в источниках разного происхождения и сферы использования, проанализировать особенности преломления идеологии в общественном сознании. При изучении идеологического обоснования великокняжеской и царской власти первостепенное значение приобретают источники официального происхождения. Одной из важнейших групп источников стали законодательные акты. Использование памятников права обусловлено тесным взаимодействием и пересечением правовой и идеологической регуляции жизни общества. Иными словами, право можно рассматривать как «материализованную и легитимизированную идеологию правящей элиты»4. Особенно ярко это могут проиллюстрировать утвержденные грамоты, появление которых было связано с новыми моментами в политической жизни государства: признание царского венчания Ивана Грозного константинопольским патриархом, учреждение патриаршего престола в Москве, избрание на царство Бориса Годунова и Михаила Романова. Значение утвержденных грамот как источников по изучению идеологии определяется тем, что в них подробно излагались идеи, официально принятые властью для обеспечения легитимности нововведений. Идеология государственных и церковных преобразований середины XVI в. была зафиксирована в первых четырех главах вводной части Стоглава, которые представляли собой переложение истории созыва церковного собора 1551 г. и посланий царя, адресованных присутствующим на нем иерархам. Данное обстоятельство определило высокую степень публицистичности вводной части памятника5.

Объяснение целей внутренней политики правительств Бориса Годунова, Василия Шуйского, Михаила Федоровича содержится в соборных приговорах конца XVI - начала XVII вв.6 Необходимо отметить, что в законодательных актах положение русских правителей длительное время не фиксировалось. В общественном сознании власть царя имела сакральный характер и требовала не юридического осмысления, светского в своей основе, а освящения церковью. Впервые в истории Русского государства концентрированное выражение статуса власти царя как верховного главы государства, понятие о «чести» государя и нарушение долга службы ему нашло отражение в Соборном уложении 1649 г. Целый ряд важнейших законодательных актов (именных царских указов, соборных приговоров) царствования Алексея Михайловича был опубликован в 1-м томе Собрания узаконений Русского государства7.

Из актового материала, использованного в работе, необходимо отметить царские грамоты и грамоты, исходившие от имени церковных иерархов и бояр. Грамоты были призваны не только донести до адресата определенную информацию, известить о тех или иных событиях, но представить правительственную трактовку произошедших изменений, сформировать представление о них в необходимом власти русле. Данная группа памятников приобретает особое значение при анализе особенностей идеологического обоснования царской власти в Смутное время. Дополнительные сведения по идеологии Русского государства содержатся в крестоцеловальных записях на верность государям, в духовных и договорных грамотах представителей правящей элиты8.

В чинах венчания на царство отразились принятые на самом высоком уровне представления об основах российской государственности, власти русских самодержцев, их правах и обязанностях по отношению к подданным. Как отметил А.П. Богданов, особенностью чинов венчания как исторического источника является их идеальная сопоставимость, благодаря которой они образуют между собой систему, состоящую из внутренних уровней, фиксирующих определенные этапы церемонии9. В настоящее время известны чины всех коронованных государей XVI - XVII вв. за исключением Лжедмитрия I, чин венчания которого не сохранился10. Разработка основ церемонии венчания на царство продолжалась на протяжении конца XV -первой половины XVI вв., что отразилось в создании большого количества редакций чинов, представлявших собой не реально осуществленный обряд, а скорее рекомендации к его проведению, многие из которых были составлены post factum. Чин венчания Дмитрия-внука сохранился в четырех редакциях, древнейшей из которых считается пространная, написанная до 4 февраля 1498 г. Следующий этап создания чина венчания отразился в формулярной редакции, которую датируют временем после 1511 г., но не позднее 1518 г. Затем были созданы чудовская и летописная редакция, отразившаяся в составе летописного свода 1518 г.11 Чин венчания Ивана IV сохранился в трех редакциях. Первая краткая летописная представлена в Никоновской, Львовской летописях и Пискаревском летописце. Вторая краткая редакция отражена в Царственной книге (Лицевая редакция). Третья пространная редакция была составлена между второй половиной 1550 - началом 1560-х гг. и носила рекомендательный характер12. Пространная редакция чина венчания Ивана IV завершила процесс разработки обряда, и последующие чины представляли собой уже сценарии реального торжественного действа13.

Документы, дошедшие в составе посольских книг, дают представление не только о внешней политике Русского государства, но и о политической идеологии эпохи. Большое внимание в посольской документации уделялось вопросам поддержания престижа русских государей за рубежом. В посольской книге, зафиксировавшей отношения с Великим княжеством Литовским за 1533 - 1560 гг., нашла отражение борьба за утверждение царского титула Ивана Грозного14. Аналогичный аспект деятельности русской дипломатии был представлен в греческой посольской книге15. В статейном списке русского посольства во главе с В. Бутурлиным содержался подробный отчет об идеологической кампании, сопровождавшей вхождение Украины в состав Русского государства16.

Не менее важными для раскрытия сущностных аспектов проблемы оказываются нарративные источники, среди которых можно выделить летописи, хронографы, публицистические сочинения и литературные произведения. Блестящий знаток истории русского летописания Я.С. Лурье отмечал, что «летопись может быть использована историком с двумя исследовательскими целями: во-первых, как свидетельство, на основе которого возможно установление конкретного факта или группы фактов, и, во-вторых, как памятник культуры и общественной мысли определенной эпохи»17. В указанных аспектах рассматриваются памятники летописания и в данной работе. Идеологические установки периода правления Ивана III нашли отражение как в официальном московском летописании, так и неофициальных сводах. По мнению Я.С. Лурье, Софийская II летопись, сохранившая известия великокняжеского свода 1518 г., восходила к независимому своду 80-х гг. XV в., который был написан лицом, принадлежавшим к ростовской архиепископской кафедре18. Б.Н. Клосс и В.Д. Назаров показали, что летописец XV в., вошедший в состав Софийской II летописи, был создан одним из клириков московского Успенского собора, чем и объясняется пристальное внимание к описанию строительства этого крупнейшего архитектурного памятника и религиозно-политическим мероприятиям, связанным с закладкой и освящением храма19. Московский великокняжеский свод конца XV в. в основной своей части до 1479 г. совпадал с великокняжеским сводом 1479 г., а затем был продолжен. В нем нашла отражение промосковская трактовка политики великого князя в завершающий период объединения русских земель, в том числе событий, связанных с походом Ивана III на Новгород в 1471 г.

В конце XV в. независимое летописание прекратило свое существование, а официальные летописи стали менее информативными, наряду с усилившейся идеологической и литературной обработкой в них появились пробелы в изложении фактического материала20. В XVI в. началось составление грандиозных летописных сводов, официальных по своему происхождению и выполненных, либо по заказу представителей светской власти либо при митрополичьей кафедре. Крупнейшим официальным сводом эпохи правления Василия III стал Никоновский летописный свод, оригинал которого, сохранившийся в рукописи М.А. Оболенского, был составлен между 1526 и 1530 гг. в канцелярии митрополита Даниила . Изложение русской истории в своде было доведено до 1520 г. и затем прервано, что, по мнению Б.Н. Клосса, было связано с необходимостью его перестройки в соответствии с новой теорией происхождения русских государей от Августа-кесаря, которая не нашла отражения на страницах сочинения. Следует подчеркнуть, что в своде митрополита Даниила была представлена идеология сильной великокняжеской власти, поддерживаемой церковью во многих своих начинаниях22. Данный факт в немалой степени обусловил использование Никоновского свода в качестве источника для других летописных произведений XVI в.

Воскресенская летопись, известная в настоящее время в 13 списках, является памятником официальной направленности, доводящим изложение до 1541 г. По мнению С.А. Левиной, Воскресенская летопись была составлена

ОТ между 1542 и 1544 гг. одним из сторонников бояр Шуйских . Эта точка зрения была опровергнута Б.Н. Клоссом, который отметил пристальное внимание летописца к фигуре митрополита Иоасафа и датировал создание летописи 1541 г.24 Для нас Воскресенская летопись интересна воплощенными в ней идеям «боярского правления», а также подробными генеалогическими росписями родов русских и иностранных государей.

В 1554 г. в Государевой казне при содействии А. Адашева был создан «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси», важнейшей целью написания которого явилось прославление внешнеполитических успехов Ивана IV, в особенности завоевания Казанского ханства. Кроме того, большое внимание в Летописце уделялось придворным церемониям. В 1556 г. была составлена новая редакция Летописца начала царства, известия которой наряду с материалами Воскресенской летописи

25 вошли в состав Патриаршего списка Никоновской летописи . Патриарший список в свою очередь стал источником при составлении Степенной книги царского родословия.

Степенная книга, написанная митрополитом Афанасием, является крупнейшим памятником идеологии московского самодержавия второй

26 половины XVI в. В настоящее время известно 136 списков произведения, черновым вариантом которого считается Волковский список, а беловыми копиями - Томский и Чудовский списки. Составление Степенной книги началось с создания жития князя Владимира, которое было продолжено житиями других князей рода Рюриковичей. Особенности составления Степенной книги определили форму презентации материала в ней, отличающуюся от летописной. События русской истории были изложены в 17 степенях, в центре каждой из которой стояла биография государя, дополненная деяниями митрополитов и житиями святых27.

Царственная книга, представляющая собой одну из частей Лицевого летописного свода, подвергалась значительным исправлениям, целью которых было создание официальной концепции истории царствования Ивана Грозного. В источниковедческой литературе одним из самых дискуссионных следует считать вопрос о времени составления Царственной книги и приписок, присутствующих на ее листах. По мнению Н.Е. Андреева, приписки были сделаны для дискредитации Владимира Старицкого дьяком Иваном

28

Висковатым между 1568 и 1570-м гг. по указанию Ивана Грозного . С.О. Шмидт выдвинул точку зрения о том, что Царственная книга, составленная в последние годы жизни Грозного, была проникнута «воинствующей идеологией самодержавства» и являлась ответом на Первое послание Курбского29. А.А. Зимин подверг критике позицию С.О. Шмидта, поддержав гипотезу Н.Е. Андреева30. Б.Н. Клосс высказал мнение, что завершение работы над Лицевым сводом следует датировать 1575 - 1576 гг., тогда же по указанию Грозного была предпринята редакционная работа, направленная на обличение боярских заговоров31. В новейшем исследовании, посвященном данной проблеме, А.А. Амосов вернулся к точке зрения С.О. Шмидта32.

Интересными представляются памятники псковского летописания: Псковская I и III летописи, которые позволяют сравнить отраженную в них позицию с точкой зрения московского правительства. Хроники Великого княжества Литовского (хроника Литовская и Жмойтская, Волынский краткий летописец) по-своему интерпретируют характер русско-литовских отношений конца XV - XVI вв.

Последняя запись официальная летописного свода относится к 1567 г. С этого времени ведение официальных погодных записей было прекращено, поэтому в качестве источников по государственной идеологии послесмутного времени можно привлечь летописцы XVII в., которые сохраняли форму летописей, но уже далеко отстояли от памятников классического летописания. Официальная концепция Смуты и идеи, проводимые правительством Михаила Романова, были отражены в Новом летописце, составление которого было инициировано патриархом Филаретом и пришлось на конец 20 - начало 30-х гг. XVII в.33 К крупнейшим памятникам позднего русского летописания относится Пискаревский летописец, в котором получили оригинальную трактовку события царствования Ивана Грозного и Смутного времени. Составителем Пискаревского летописца был представитель приказной среды, использовавший в качестве источника своего сочинения известия Воскресенской летописи или близкого к ней памятника, а для изложения событий второй половины XVI - начала XVII вв. - собственные воспоминания и рассказы современников34.

Существенное значение для изучения идеологии Московской Руси имеют публицистические и литературные сочинения: сказания, повести, похвальные слова и послания государей, церковных иерархов, представителей правительственной администрации. Как заметила Н.В. Синицына, послания являлись не только произведениями литературы эпистолярного жанра, но и предназначались для публичного оглашения и представляли собой тексты и официального характера, приобретавшие новое звучание при включении их в

35 летописи . В работе были использованы сочинения митрополита Зосимы, Иосифа Волоцкого, старца Филофея, Льва Филолога, митрополита Макария, новгородского архиепископа Пимена, Ивана Грозного, Андрея Курбского, послания Бориса Годунова, патриархов Иова и Гермогена, протопопа московского Благовещенского собора Терентия, Григория Котошихина.

В рамках данной категории источников можно выделить цикл произведений, объединенных общим названием «Сказание о князьях владимирских». Самым ранним произведением цикла, по наиболее аргументированной точке зрения, высказанной Р.П. Дмитриевой, было «Послание о мономаховом венце Спиридона-Саввы», написанное в период между 1511-1523 гг. Медоварцевская редакция «Сказания о князьях владимирских», время создания которой датируется 1527 г., стала следующим этапом работы древнерусских книжников над созданием легенды о родословии русских и литовских князей и происхождении даров Владимиру Мономаху. Новая редакция сочинения была подготовлена ко времени венчания на царство

О/Г

Ивана Грозного .

Произведения, рассказывающие о времени правления Василия III («Повесть о втором браке Василия III», «Выпись о втором браке Василия III», «Повесть о болезни и смерти Василия III», «Похвальное слово великому князю Василию III»), позволяют более точно определить роль идеи о династической преемственности в идеологии начального периода становления Русского централизованного государства.

Среди исторических сочинений XVI - XVII вв. особое место занимает «Казанская история». Если вопрос о степени достоверности известий памятника по истории Казанского ханства остается открытым, то возможность его использования в качестве источника по идеологии Русского государства сомнений не вызывает. В «Казанской истории», написанной в начале 1560-х гг., нашли отражение идеи, призванные укрепить авторитет самодержавной власти. Возросшая популярность этого сочинения в 20 - 50-е XVII в., когда была создана основная масса редакций и списков «Казанской истории», свидетельствует о ее востребованности в условиях активизации политической жизни и возрождения наследственной монархии после Смуты37.

Крупный пласт нарративных источников составляют повести и сказания первой трети XVII в., абсолютное большинство которых посвящено интерпретации событий Смуты: «Повесть о житии и преставлении царя Федора Ивановича», «Сказание о смерти Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова», «Повесть како отомсти» и «Повесть како восхити», «Сказание о Гришке Отрепьеве», «Видение некоему мужу духовну», «Повесть о земском соборе 1613 г.», «Сказание» Авраамия Палицына, «Временник» Ивана Тимофеева, «Иное сказание», «Повесть о победах Московского царства» и ряд других.

Большое значение для раскрытия темы имеют панегирические оды, адресованные монарху и являющиеся необходимым звеном дворцовых церемоний середины - второй половины XVII в. Образ самодержавного монарха и символика российского абсолютизма была представлена в многочисленных приветственных стихах Симеона Полоцкого.

В особую группу нарративных источников следует отнести сообщения современников-иностранцев о России конца XV - XVII вв. При использовании записок иностранцев следует учитывать, что в них был отражен не только образ Руси, но и того мира, в котором эти сочинения создавались. Отсюда следует тенденциозность многих свидетельств иностранных авторов и отражение скорее стереотипных представлений о России, нежели реальных исторических фактов. Тем не менее, перу иностранцев принадлежал значительный объем сведений о посольском этикете, обрядах, титулатуре русских государей, немалое место было уделено решению вопроса о характере власти московских великих князей и царей и ее восприятию современниками.

Становление Русского централизованного государства и его активная внешняя политика, а также стремление включить Русь в антитурецкую коалицию обусловили в первой половине XVI в. рост интереса Западной

Европы к восточному соседу. В 1525 г. Иоганн Фабри завершил работу над трактатом, специально посвященным Московской Руси. Его сочинение интересно с точки зрения представленной в нем титулатуры Василия III38. Книга Иоганна Фабри была хорошо известна Сигизмунду Герберштейну, сочинение которого следует считать одним из наиболее информативных источников о Руси первой половины XVI в. Герберштейн дважды посетил Москву в составе имперских посольств 1517 и 1526 гг. В 1549 г. в свет вышли его «Записки о Московии», ставшие одним из наиболее известных сочинений о Руси в Европе и уже в XVI в. выдержавшие несколько изданий. В «Записках» С. Герберштейна содержались подробные сведения о титулатуре русских государей, и даже была предпринята попытка ее соотнесения с западноевропейской иерархией титулов. Любопытные замечания касались известных барону из летописных и публицистических источников генеалогических легенд о происхождении московских государей и характера их власти, при этом основное внимание уделялось, прежде всего, периоду правления Ивана III и Василия III. Необходимо отметить, что С. Герберштейн весьма подробно описал церемонию венчания на великое княжение Дмитрия-внука и использовавшиеся в ней великокняжеские регалии39.

О периоде Смутного времени наиболее информативными источниками являются сочинения К. Буссова, Э. Геркмана, Д. Горсея, И. Массы, Ж. Маржерета, П. Петрея, записки одного из членов польской свиты, сопровождавшей на свадебные торжества Марину Мнишек, которые известны в исторической науке как «Дневник Марины Мнишек». В записках иностранцев о Смуте нашла отражение борьба за престол в конце XVI - начале XVII вв., было дано описание агитационных мероприятий и религиозно-политических акций. Ценные свидетельства о крупнейших церемониях царского двора во время Смуты содержатся в «Мемуарах о русской истории» елассонского архиепископа Арсения, прибывшего в Россию в свите константинопольского патриарха Иеремии II для участия в поставлении патриарха. Специально для Арсения была создана должность архиепископа кремлевского Архангельского собора, где он лично короновал шапкой Мономаха Лжедмитрия I40. Воспоминания Елассонского приобретают большую научную значимость в связи с тем, что чин венчания Лжедмитрия I не сохранился.

Важные сведения о торжественных выходах государя и повседневной жизни обитателей царского двора в период правления Алексея Михайловича можно почерпнуть из воспоминаний посланника императора Священной Римской империи Леопольда I Габсбурга А. Мейерберга, посетившего Россию в 1661 - 1663 гг. В «Сказании о Московии», написанном племянником царского врача Я. Рейтенфельсом, представлена яркая характеристика взаимоотношений царя и подданных. Ю, Видекинд в «Истории шведско-московитской войны» поднял проблему утверждения нового титула Алексея Михайловича на международной арене.

Следует обратить внимание еще на одну группу источников. В культуре средневековья ярко проявилось теснейшее переплетение идеологии и искусства. В условиях, когда процент образованных людей, знакомых с высокой книжной культурой был достаточно низким, государственная власть для утверждения определенных взглядов и оценок широко применяла памятники зодчества и изобразительного искусства, которые в наглядной и доступной форме, доводили до масс населения столицы идеи, принятые в узком кругу церковных и светских верхов русского общества. Такого рода памятники часто становились образцами для создания аналогичных художественных произведений и открывали им дорогу в широкую практику по всей стране41. Именно это обуславливает их использование в качестве вспомогательных источников в данной работе.

Исходя из актуальности и степени изученности проблемы, определилась цель настоящего исследования: анализ процессов идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в конце XV - середине XVII в.

Из поставленной цели вытекают следующие исследовательские задачи:

1. Проанализировать истоки, особенности и пути зарождения и развития идей, ставших составной частью государственной идеологии периода завершения объединения русских земель и создания централизованного государства.

2. Выявить формы и методы идеологического обоснования царской власти в Смутное время, а также рассмотреть преломление официальных концепций царской власти в памятниках публицистики первой трети XVII в.

3. Определить новые тенденции идеологического обоснования царствования первых Романовых.

Структура работы, основанная на последовательном решении исследовательских задач и состоящая из введения, 4-х глав и заключения, позволяет поэтапно проанализировать эволюцию идеологического обоснования великокняжеской и царской власти и наметить ее наиболее существенные особенности.

Примечания

Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулина Н.И. Государственная идеология и язык закона. СПб., 2001. С. 115-116.

2 Левандовский А. Оружие мифа. Миф как средство легитимации власти в России // Свободная мысль - XXI. 2001. №2. С. 102- 103.

3 Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья. Византия и Русь. М., 1991. С. 5.

4 Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулина Н.И. Государственная идеология и язык закона. С. 115.

5 Стоглав // Российское законодательство X - XX веков. М., 1985. Т. 2. С. 241 - 498.

6 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII в. Л., 1986.

7 Собрание узаконений Русского государства. Царствование царя Алексея Михайловича с 1649 по 1676 г. / Подгот. Е.П. Карновича. СПб., 1874. Т. 1.

8 Основные публикации актов, представленных в работе: Акты времени правления царя Василия Шуйского. М., 1914; Акты, относящиеся к избранию Михаила Федоровича на царство // Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. М., 2005. С. 289 - 465; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией Императорской академии наук (далее - ААЭ). СПб., 1836, Т. 1 - 4; Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов XV - начало XVII вв. М., 1998.; Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел (далее -СГГД).М., 1819. Ч, 1;М, 1822. Ч. 2-3.

9 Богданов А.Г1. Чины венчания на царство российских царей // Культура средневековой Москвы XIV - XVII вв, М„ 1995. С. 211.

10 Публикации чинов венчания Дмитрия-внука, Ивана IV, Федора Ивановича см.: Идея Рима в Москве XV -XVI в. Источники по истории русской общественной мысли. Roma, 1989. С. 67 - 95; Бориса Годунова: Дополнения к актам историческим, собранным и изданным археографическою комиссиею. СПб., 1846. Т. 1. № 145. С. 239 - 248; Василия Шуйского: ААЭ. Т. 2. № 47. С. 104 - 106; Михаила Федоровича: СГГД. Ч. 3. № 16. С. 70 - 88; Алексея Михайловича: Памятники древнерусской письменности. СПб., 1882. Вып. 16; Барсов Е.В. Древнерусские памятники священного венчания царей на царство в связи с их греческими оригиналами // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете(далее -ЧОИДР). М., 1883. Кн. 1.

11 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 302 - 303; Синицына H.B. О происхождении понятия «шапка Мономаха» (к вопросу о концепциях римско-византийского преемства в русской общественно-политической мысли XV - XVI вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. 1987. М., 1989. С. 189 — 196.

12 Щапов Я.Н. К изучению «Чина венчания на царство» Ивана IV // Римско-константинопольское наследие на Руси: идея власти и политическая практика. М., 1995. С. 214-215.

13 Богданов А.П. Чины венчания на царство российских царей. С. 213 - 214.

14 Сборник Русского исторического общества (далее - РИО). СПб., 1887. Т. 59.

15 Россия и греческий мир в XVI в./ Отв. ред. С.М. Каштанов. М, 2004. Т. 1. * 16 Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. М., 1954. № 205. С. 423 -490.

17 Лурье Я.С. Две истории Руси XV в. СПб., 1994. С. 9.

18 Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV - XV вв. Л., 1976. С. 213.

19 Клосс Б.М., Назаров В.Д. Летописные источники XV века о строительстве московского Успенского собора // Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов XV - начало XVII вв. М., 1998. С. 523 -543.

20 Лурье Я, С. Две истории Руси XV в. С. 221.

21 Клосс Б.Н. Никоновский свод и русские летописи XVI - XVII вв. М., 1980. С. 23.

22 Там же. С. 190-191.

23 Левина С.А. О времени составления и составителе Воскресенской летописи XVI в. // Труды отдела древнерусской литературы (далее - ТОДРЛ). М.; Л., 1955. Т. 11. С. 375 - 379; Она же. Списки Воскресенской летописи // Летописи и хроники. 1984. М., 1984. С. 38.

24 Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). М., 2001. Т. 7. С. 1.

23 Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 29 - 41; Клосс Б.Н. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. С. 191 - 196.

26 Покровский Н.Н. Афанасий (в миру Андрей) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. (вторая половина XIV - XVI вв.). Ч. 1. А-К. С. 73 -79.

27 Сиренов A.B. Степенная книга как исторический источник (редакции XVI - начала XVII вв.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. СПб., 2001; Он же. Изучение Степенной книги царского родословия в Петербургском университете // Мавродинские чтения. Актуальные проблемы историографии и исторической науки. 2004. СПб., 2004. С. 174-175.

28 Андреев Н.Е. Об авторстве приписок в лицевых сводах Ивана Грозного // ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. 18. С. 148.

29 Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. Царский архив и лицевые летописи Ивана Грозного. М, 1984. С. 190-212.

30 Зимин А.А. О методике изучения повествовательных источников XVI в. // Источниковедение отечественной истории. М., 1973. Вып. 1. С. 188- 195.

31 Клосс Б.Н. Никоновский свод и русские летописи XVI - XVII вв. М., 1980. С. 23.

32 Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998.

33 Бовина В.Г. Новый летописец; история текста. СПб., 2004; Черепнин Л.В. «Смута» и историография XVII в. // Исторические записки. М., 1945. Т. 14. С. 81 - 128.

34 ПСРЛ, М., 1978. Т. 34. С. 3 - 4; Солодкин Я.Г. По поводу атрибуций Пискаревского летописца // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 44. С. 387 - 396.

33 Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998. С. 60.

36 Дмитриева Р.П. Сказание о князьях владимирских. М., 1955; Она же. О текстологической зависимости между разными видами рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха//ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 30. С. 217-230.

37 Дубровина Л.А. История о Казанском царстве (Казанский летописец). Списки и классификация текстов. Киев, 1989.

38 Фабри И. Религия московитов // Там же. С. 135 - 216.

39 Герберштейн С. Записки о Московии.

40 Фонкич Б.Л. Греческо-русские культурные связи в XV -XVII вв. М., 1977. С. 19, 58.

41 Баталов А.Л., Вятчанина Т.Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в русской архитектуре XVI - XVII в. // Архитектурное наследство. М., 1988. Вып. 36. С. 42; Вятчанина Т.Н. Архангельский собор Московского Кремля как образец в русском зодчестве XVI в. // Архитектурное наследство. М., 1988, Вып. 34. С. 215 - 223; Сарабьянов В.Д. Иконографическое содержание заказных икон митрополита Макария // Вопросы искусствознания. 1993. № 4. С. 282; Роуленд Д. Две культуры - один тронный зал // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья XVI в. СПб., 2003. С. 188 - 201.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идеологическое обоснование великокняжеской и царской власти в России в конце XV-XVII вв."

Заключение

Завершая исследование идеологического обоснования великокняжеской и царской власти в России в конце XV - XVII вв., подведем некоторые итоги. Политическая идеология Московской Руси сыграла важную роль в формировании представлений подданных о власти государей. На разных этапах развития российской государственности идеология была призвана консолидировать различные социальные силы, укрепить положение русского монарха внутри страны и на международной арене, наконец, являлась одним из способов самоидентификации общества. Общие тенденции развития социально-политических институтов, христианский характер культуры и особенности позднесредневекового мировоззрения - все это обеспечило преемственность идеологических установок на протяжении конца XV - XVII вв. Тем не менее, идеология не оставалась неизменной. Представляется возможным выделить ряд наиболее значимых этапов в эволюции идеологического обоснования великокняжеской и царской власти Московской Руси.

В течение первого этапа (конец XV - XVI вв.) шел процесс оформления исканий русских книжников в области идейного обоснования власти московских правителей. В этот период идеология Русского государства, вобравшая в себя наследие политической мысли эпохи Киевской Руси и периода объединения земель вокруг Москвы, вышла на новый уровень развития и приобретала черты законченной, всеобъемлющей системы, особенно четко проявившейся в памятниках третьей четверти XVI в. Расцвет политических теорий был вызван национально-государственным подъемом первой половины XVI в., в свою очередь связанным с оформлением Русского централизованного государства и рядом крупных внешнеполитических успехов. В идеологии этого этапа нами было отмечено несколько узловых моментов, находившихся в тесном взаимодействии друг с другом.

Ядром политических концепций стала идея преемственности власти богоизбранного рода Рюриковичей. По своему назначению идея династической преемственности была полифункциональной. Мысль об «отчинности» и «старине» как неотъемлемом праве московского государя, ведущем свое происхождение от первых киевских и владимирских князей, на объединение всех русских земель была тесно связана с процессом создания Русского государства и утверждения его на международной арене. С ее помощью декларировалась независимость власти великого князя, и определялись его прерогативы в государственном управлении. В 10-20-е гг. XVI в. доминировавшая прежде теория варяжского происхождения русский князей начала отступать на второй план перед комплексом идей, изложенных в «Сказании о князьях владимирских». Апелляция к легенде об Августе-кесаре и дарах Константина Мономаха была нацелена на возвеличивание всего рода русских князей. Одновременно развивалась другая тенденция, которая имела своей основной задачей утверждение «вертикального» принципа наследования престола. Родиться, быть воспитанным «во царствии», получить благословение от прародителей и воцариться по божественному волеизъявлению - вот те принципы, надолго определившие политическое сознание всего российского общества и дававшие исключительные полномочия представителям династии Рюриковичей для самодержавного правления.

Другой не менее важной составляющей идеологического обоснования великокняжеской и царской власти стала идея крестоносных войн. Она была сформулирована под влиянием широко распространившихся в русской книжности представлений о том, что одна из главных функций великокняжеской и царской власти заключалась в охране чистоты православия и защите веры внутри страны и за ее пределами. В XVI в., когда Россия вышла на путь широких завоеваний, мысль о том, что целью военных действий является освобождение и утверждение православия во всей вселенной, начала звучать все чаще. Одним из первых походов, оформленных в этом русле, был поход Василия III на Смоленск в 1514 г. Однако исключительно мощное религиозное звучание получили войны, которые велись в период правления Ивана IV. Идеология крестовых походов православного царя против «бусурман» и всех отпавших от истинной веры формировалась постепенно при поддержке русской церкви и в особенности митрополита Макария. Первоначально главенствовавшая идея защиты угнетенных христиан трансформировалась в мысль об очистительной миссии православного царя. Одновременно создавался культ «воинов Христовых», готовых пролить кровь за веру, первым среди которых был сам царь. По представлениям того времени святые князья не просто покровительствовали русскому царю в военных походах, но сами участвовали в них. Почитание святых князей соответствовало концепции божественного происхождения власти рода Рюриковичей и святости отдельных его представителей, что ярко проявилось в развитии в XVI в. культа Михаила Черниговского.

Необходимо отметить, что разделить перечисленные выше идеи и структурировать их весьма сложно, поскольку, находясь в тесном взаимодействии, они переплетались и, в конечном итоге, замыкались на особом понимании Русского православного царства и роли русского царя как вершителя его судеб. В конце XV - начале XVI в. шел процесс становления представлений об источниках и сущности царской власти, наблюдалась психологическая подготовка для оформления концепции царства. Решающее влияние на этот процесс оказало новое самосознание, сложившееся после объединения земель и приобретения независимости, которое вызвало стремление утвердить Русское государство и его главу в более высоком качестве. Царское венчание Ивана IV в 1547 г и утверждение царского титула на международной арене подводило итог многолетним исканиям русских книжников и дипломатов, придавало законченную форму уже бытовавшим идеям. Царский титул являлся выражением не зависящего от воли людей небесного предначертания, проявлением божественной благосклонности к роду русских государей, которые именовались царями со времен Владимира Святого, отсылка ко времени правления которого была обусловлена представлениями о Русском царстве как последнем оплоте православной веры. Важное место для доказательства права именоваться царем занимала идея византийского наследия, озвученная в «Сказании о князьях владимирских». Наконец, если до завоевания Казани принятие Иваном IV царского титула было своего рода притязанием на обладание этой землей и равенство с казанскими ханами, то впоследствии уже вхождение Казани в состав Русского государства стало рассматриваться как обоснование права венчания на царство.

Следующий этап в развитии идеологии пришелся на Смутное время. Национальный кризис конца XVI - начала XVII в., охвативший разные стороны жизни русского общества, не замедлил сказаться и на сфере идеологии. Особенно серьезным испытанием для традиционных представлений о государственной власти стало пресечение династии Рюриковичей и появление избранных царей. В Смутное время оказался под ударом важнейший критерий легитимности монарха - его принадлежность к богоизбранному роду, представители которого имели безусловные права на обладание престолом. Указанные события подтолкнули к активному поиску таких идей обоснования царской власти, которые бы, с одной стороны, опирались на уже существующую традицию и укладывались в русло прежних концепций, усвоенных общественным сознанием, а с другой - отразили новые моменты политической ситуации, прежде всего возможность восшествия на престол монарха, не принадлежащего к династии Рюриковичей и избранного на царство земским собором.

Одна из первых попыток обоснования легитимности царской власти в новых социально-политических условиях была предпринята Борисом Годуновым. В ходе кампании 1598 г. идеологи Бориса Годунова, среди которых особенно ярко выделялась фигура патриарха Иова, сформулировали концепцию власти первого избранного царя, призванную обеспечить ему права на обладание царским титулом. Основные идеи этой концепции были нацелены на то, чтобы показать преемственность власти Годунова, получившего благословение последних царей из династии Рюриковичей, продемонстрировать его незаурядные способности на поприще государственного управления и, наконец, указать на божественное предопределение в деле его избрания. Однако именно идея о божественном характере власти Годунова, особо подчеркнутая в идеологических памятниках периода его царствования, оказалась наименее устойчивой к перипетиям Смутного времени. Общественным сознанием отвергалась не только личность Бориса Годунова как царя и его претензии на сакральный статус. Сама мысль о возможности царского избрания была еще слишком слаба, что, в частности, обнаружилось после появления первого самозванца.

В противовес Годунову Лжедмитрий I, будучи по легенде сыном Ивана Грозного, являлся «прирожденным» богоустановленным государем, которому приписывалась спасительная миссия в судьбе государства, и этот факт обеспечивал ему полную легитимность прихода к власти. Первоначально следуя канонам «правильного» царского поведения, Лжедмитрий I заручился общественной поддержкой. Однако уже венчание самозванца императорской короной обнаружило его претензии на «цесарский» титул и стало первым шагом на пути отхода от традиции, затронувшим крайне болезненную сферу конфессиональной, и в целом культурной ориентации русского общества. Приезд поляков на свадебные торжества и проведение самой свадебной церемонии с нарушением обычаев только усугубил и без того сложное положение самозванца, что в итоге, предопределило его гибель.

Василию Шуйскому также не удалось сконструировать такую идеологическую систему, которая бы с успехом была воспринята обществом. Организованные в период его правления крупные идеологические кампании были направлены на предотвращение распространения самозванчества, консолидацию общества и рост авторитета традиции крестоцелования. Но отсутствие твердой позиции и четкой линии поведения привели к тому, что многочисленные религиозные церемонии, проводимые Шуйским, оказали незначительное воздействие на население и не помогли ему в укреплении власти. В результате, он был вынужден не столько формировать определенные представления о царской власти, сколько приспосабливаться к постоянно меняющейся обстановке в стране.

Методы и идеи, которыми пользовались сторонники Михаила Романова при обосновании его прав на престол в 1613 г., принципиально не отличались от арсенала средств избирательной документации Бориса Годунова и Василия Шуйского. Однако в отличие от предшественников, тезис о божественном происхождении власти Михаила Федоровича и идея о его родственных связях с Рюриковичами, озвученная в идеологических памятниках завершающего этапа Смуты, со всей полнотой были восприняты современниками, о чем свидетельствуют многочисленные сочинения первой трети XVII в.

Идеи Утвержденной грамоты 1613 г. нашли свое развитие на третьем этапе эволюции идеологического обоснования великокняжеской и царской власти, который пришелся на период правления первых представителей династии Романовых. В конце 10 - 30-е гг. XVII в. при активном участии патриарха Филарета формировалась концепция богоизбранного царства. Ее создание было обусловлено ростом национального самосознания, наметившегося в завершающий период Смуты, и было нацелено на поиск форм идеологии, призванных возродить нравственные устои общества, в расшатывании которых виделся главный корень бедствий рубежа XVI - XVII вв. Составными элементами этой концепции стала идея о «правильно» избранном царе и патриархе, который своим авторитетом укреплял и освящал власть монарха, восстановление значения Москвы как царственного града и сакрального центра православия.

В период правления Алексея Михайловича произошло официальное изменение титула правителя и названия государства. Смена наименований была обусловлена особенностями политической обстановки и несла отпечаток общественного сознания. Столь актуальное для конца XV - XVI вв. понятие «всея Руси» в XVII в. стало приобретать новые очертания и, в итоге, было заменено на «всея Великия и Малыя и Белыя Росии». Изменение титулатуры было вызвано начавшимися военными действиями с Речью Посполитой и на практике реализовывало политические требования московских властей, заявленные на земском соборе 1 октября 1653 г., который принял решение о вхождении Украины в состав России. Война велась под лозунгами восстановления чести государя и его семьи. В постановлении земского собора нашло отражение представление о защите испытывающих религиозные преследования единоверцев как важнейшей причине грядущей русско-польской войны. Однако выступая под лозунгами защиты православия, Алексей Михайлович не заявлял о своих претензиях на малороссийскую «отчину» своих предков.

Законодательное оформление царского титула и большой печати, в которых сконцентрировались важнейшие моменты идеологии царствования Алексея Михайловича, произошло в 1667 г. Этот год был весьма важен в истории становления раннего абсолютизма. Поднятию статуса государя способствовал ряд событий: вселенский собор конца 1666 - начала 1667 гг., осудивший патриарха Никона и обеспечивший победу светской власти, завершение войны с Речью Посполитой и подписание Андрусовского перемирия, а также вступление в совершеннолетие царевича Алексея и представление его в качестве официального наследника престола.

Итак, в период правления Алексея Михайловича идеология Московского царства, основанная на средневековом понимании власти, пережила свой последний расцвет. Но уже тогда обозначились тенденции, свойственные грядущей эпохе. В конце XVII - начале XVII вв. на официальном уровне произошел отказ от традиционных установок сознания Московской Руси. Для идеологического обоснования власти русского монарха стали использоваться новые идеи, которые базировались на понятии «империя» и утверждали главу государства уже в ином статусе в соответствии политическими и культурными реалиями нового времени.

Список научной литературыШмыкова, Мария Леонидовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Акты времени правления царя Василия Шуйского / Собрал и редактировал A.M. Гневушев. М., 1914.

2. Акты, относящиеся к избранию Михаила Федоровича на царство // Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. М.: Наука, 2005. - С. 289 - 465.

3. Акты Российского государства. Архивы московских монастырей и соборов XV начало XVII вв. / Отв. ред. В.Д. Назаров. - М.: Янус - К, 1998. - 734 с.4. ААЭ.-СПб., 1836.-Т. 1 -4.

4. Анпилогов, Г.Н. Новые документы о России конца XVI XVII вв. / Г.Н. Анпилогов. -М.: Издательство Московского университета, 1967. - 541 с.

5. Артаксерксово действо. Первая пьеса русского театра XVII в. / Подгот., статьи и комм. И.М. Кудрявцева. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1957. -347 с.

6. Барсов, Е.В. Древнерусские памятники священного венчания царей на царство в связи с их греческими оригиналами / Е.В. Барсов // ЧОИДР. М., 1883.-Кн. 1. - 110 с.

7. Бегунов, Ю.К. Повесть о втором браке Василия III / Ю.К. Бегунов // ТОДРЛ. -М.; Л.: Наука, 1970.-Т. 25.-С. 103-118.

8. Белокуров, С.А. Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова / С.А. Белокуров // ЧОИДР. -М., 1906.-Кн. 3.

9. Буганов, В.И., Корецкий, В.И., Станиславский, А.Л. «Повесть како отомсти» памятник Смутного времени / В.И. Буганов, В.И. Корецкий, А.Л. Станиславский // ТОДРЛ. - Л.: Наука, 1974. - Т. 28. - С. 231 - 255.

10. Буганов, В.И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова / В.И. Буганов // Записки отдела рукописей ГБЛ. М., 1957.-Вып. 19.-С. 167- 184.

11. Буссов К. Московская хроника // Хроники Смутного времени. М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. - С. 9 - 162.

12. Видекинд Б. История шведско-московитской войны XVII в. / Под ред. B.JI. Янина, А.Л. Хорошкевич. М.: Памятники исторической мысли, 2000. - 656с.

13. М.Виршевая поэзия (первая половина XVII в.) / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В.К. Былинина, А.А. Илюшина. М.: Советская Россия, 1989. -480 с.

14. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. -М.: Издательство АН СССР, 1954. Т. 1, 3.

15. Восстание Болотникова. Документы и материалы / Сост. И.И. Смирнов М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. - 455 с.

16. Временник Ивана Тимофеева / Подгот. текста, пер. и комм. О.А. Державиной. СПб.: Наука, 2004. - 510 с.

17. Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с нем. А.И. Малеина и А.В. Назаренко. М.: Издательство Московского университета, 1988. - 430 с.

18. Геркман, Э. Историческое повествование // Хроники Смутного времени. -М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. С. 211 - 262.

19. Горсей Д. Записки о России. XVI начало XVII в. / Пер. и сост. А.А. Севастьяновой. - М.: Издательство Московского университета, 1990. - 288 с.

20. Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С.Н. Валка. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1949. - 407 с.

21. Гухман, С.Н. «Документальное» сказание о даре iraxa Абасса России / С.Н. Гухман // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1974. - Т. 28. - С. 255 - 270.

22. Дворцовые разряды. СПб., 1850. - Т. 1. - 1612 - 1628.

23. Дворцовые разряды. СПб., 1852. - Т. 3. - 1645 - 1676.

24. Дневник Марины Мнишек / Состав., перевод, вступит, статья, комм. В.Н. Козлякова. СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - 201 с.

25. Дополнения к актам историческим, собранным и изданным археографическою комиссиею. СПб., 1846. - Т. 1.

26. Елассонский А. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени. -М.: Фонд Сергея Дубова, 1998.-С. 163-210.

27. Еремин, И.П. «Декламация» Симеона Полоцкого / И.П. Еремин // ТОДРЛ. -М.; Л.: Издательство АН СССР, 1951. С. 354 - 361.

28. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI первой половины XVII в. / Подгот. текстов Р.Б. Мюллера, отв. ред. Н.Е. Носов. - Л.: Наука, 1986.-262 с.

29. Зимин, А.А. Акты земского собора 1612 1613 гг. / А.А. Зимин // Записки отдела рукописей ГБЛ. - М, 1958. - Вып. 19. - С. 183 - 193.

30. Зимин, А.А. Выпись о втором браке Василия III / А.А. Зимин // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1976. - Т. 30. - С. 132 - 148.

31. Идея Рима в Москве XV XVI в. Источники по истории русской общественной мысли / Подгот. русского текста Н.В. Синицыной и Я.Н. Щапова. - Roma, 1989. - 450 с.

32. Исторические песни XIII XVI вв. - М.; Л.: Издательство АН СССР, 1960. -696 с.

33. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича // Московия и Европа. М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. - С. 10-146.

34. Курбский А. История о великом князе Московском / Подгот. текста и комм. А.А. Цехановича // Памятники литературы Древней Руси (вторая половина XVI в.). М.: Художественная литература, 1986. - С. 218 - 399.

35. Лихачев, Д.С. Канон и молитва ангелу грозному воеводе Парфения Уродливого (Ивана Грозного) / Д.С. Лихачев // Рукописное наследие Древней Руси. По материалам Пушкинского дома. Л.: Наука, 1972. - С. 10 -27.

36. Масса И. Краткое известие о Московии // О начале войн и смут в Московии. М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. - С. 13-155.

37. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и великого княжества Московии // Россия XVI XVII вв. глазами иностранцев. - Л.: Лениздат, 1986.-С. 225-286.

38. Мейерберг А. Путешествие в Московию // Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. - С. 43 - 184.

39. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Подгот. текста Я.С. Лурье и Ю.Д. Рыков.-М.: Наука, 1993.-431 с.

40. Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии. М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. - С. 151 -464.

41. Плач о пленении и конечном разорении Московского государства // Памятники литературы Древней Руси (конец XVI начало XVII вв.). - М.: Художественная литература, 1987. - С. 130- 145.

42. Повести о начале Москвы / Подгот. текстов М.А. Салминой. М.; Л.: Наука, 1964.-273 с.

43. Повесть како восхити // РИБ. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1892. - Т. 13. - Ст. 146 - 166.

44. Повесть о болезни и смерти Василия III // БДРЛ. СПб.: Наука, 2000. - Т. 10.-С. 20-47.

45. Повесть о видении некоему мужу духовну // РИБ. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1892. - Т. 13.-Ст. 177- 184.

46. Повесть о победах Московского государства / Подгот. текста П.Г, Енина. -Л.: Наука, 1982.- 159 с.

47. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2001. - Т. 5, - Вып. 2. - Псковские летописи. - 363 с.

48. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2001. - Т. 6. - Вып. 2. - Софийская II летопись. - 240 с.

49. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2001. - Т. 7. - Воскресенская летопись. - 360 с.

50. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2001. - Т. 8. - Продолжение летописи по Воскресенскому списку. - 312 с.

51. ПСРЛ. М.: Наука, 1966. - Т. 13. - Никоновская летопись. - 534 с.

52. ПСРЛ. М.: Наука, 1965. - Т. 14. - Повесть о честном житии царя и великого князя Федора Ивановича всея Руси. Новый летописец. - 287 с.

53. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2000. - Т. 19. - История о Казанском ханстве (Казанский летописец). - 328 с.

54. ПСРЛ. СПб., 1908. - Т. 21. -Ч. 1. - Книга Степенная царского родословия.

55. ПСРЛ. М.: Языки русской культуры, 2000. - Т. 24. - Типографская летопись. - 288 с.

56. ПСРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1949. - Т. 25. - Московский летописный свод конца XV в. - 463 с.

57. ПСРЛ. М.: Наука, 1968. - Т. 31. - Летописцы последней четверти XVII в. -262 с.

58. ПСРЛ. М.: Наука, 1975. - Т. 32. - Хроники Литовская и Жмойтская и Быховца. - 234 с.

59. ПСРЛ. М.: Наука, 1978. - Т. 34. Постниковский, Пискаревский, Московский и Вельский летописцы. - 3.04 с.

60. ПСРЛ. -М.: Наука, 1980. Т. 35. - Летописи белорусско-литовские. - 307 с.

61. Послание Ивана Грозного польскому королю Стефану Баторию 1579 г. // Подгот. текста Е.И. Валеевой, перевод и комм. Я.С. Лурье // Памятники литературы Древней Руси (вторая половина XVI в.). М.: Художественная литература, 1986. - С. 174 - 179.

62. Послания Ивана Грозного / Подгот. текста Д.С. Лихачева и Я.С. Лурье. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1951. - 715 с.

63. Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста А.А. Зимина и Я.С. Лурье. -М.; Л.: Издательство АН СССР, 1959. 391 с.

64. Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. / Отв. ред. В.Л. Янин М.: Издательство Московского университета, 1983. - 272 с.

65. Прашкович, Н.И. Из ранних декламаций Симеона Полоцкого («Метры» и «Диалог краткий») / Н.И. Прашкович // ТОДРЛ. М.; Л.: Наука, 1965. - Т. 21.-С. 29-38.

66. Разрядная книга. 1475 1598. - М.: Наука, 1966. - 614 с.

67. Рейтенфельс Я. Сказания о Московии // Утверждение династии. М.: Фонд Сергея Дубова. Рита-Принт, 1997. - С. 231 - 406.

68. Розов, Н.Н. Похвальное слово великому князю Василию III / Н.Н. Розов // Археографический ежегодник за 1964 г. М.: Наука, 1965. - С. 278 - 289.

69. Россия и греческий мир в XVI в./ Отв. ред. С.М. Каштанов. М.: Наука, 2004.-Т. 1.-527 с.

70. Сазонова, Л.И. Театральная программа XVII в. «Алексей человек божий» / Л.И. Сазонова // Памятники культуры. Новые открытия. 1978. Л.: Наука, 1979.-С. 131-149.

71. Сборник РИО. Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными. СПб., 1887. - Т. 59.

72. Симеон Полоцкий. Избранные сочинения / Подгот. текста И.П. Еремина. -М.; Л.: Издательство АН СССР, 1953.-281 с.

73. Сказание Авраамия Палицына / Подгот. текста и комм. О.А. Державиной и Л.В. Колосовой. М.; Л.: Издательство АН СССР., 1955. - 346 с.

74. Сказание о Гришке Отрепьеве // РИБ. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1892. - Т. 13. - Ст. 713-734.

75. Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора / Подгот. текста и комм, и перевод Л.А. Дмитриева // Памятники литературы Древней Руси. XIII в. М.: Художественная литература, 1981. -С. 228-235.

76. Собрание узаконений Русского государства. Царствование царя Алексея Михайловича с 1649 по 1676 г. / Подгот. Е.П. Карновича. СПб., 1874. - Т. 1.

77. Станиславский, А.Л., Морозов, Б.Н. Повесть о земском соборе 1613 г. / А.Л. Станиславский, Б.Н. Морозов // ВИ. 1985. - № 1. - С. 89 - 96.

78. Стоглав // Российское законодательство X XX веков. - М.: Юридическая литература, 1985. - Т. 2. - Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства, - С. 241 -498.

79. Тихонюк, И.А. «Изложение пасхалии» московского митрополита Зосимы / И.А. Тихонюк // Исследования по источниковедению истории СССР. XIII -XVIII в. М.: Институт истории СССР АН СССР, 1986. - С. 45 - 61.

80. Троицкая повесть о взятии Казани // БДРЛ. СПб.: Наука, 2000. - Т. 10. - С. 510-555.

81. Фабри И. Религия московитов // Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы. -М.: Информационно-издательское агентство «Русский мир», 1997. -С. 135-216.

82. Хронограф 1617 г. // Памятники литературы Древней Руси (конец XVI -начало XVII веков). М.: Художественная литература, 1987. - С. 318 - 357.

83. Чаши государевы заздравные // БДРЛ. СПб.: Наука, 2000. - Т. 10. - С. 556 -559.

84. Алексеев, Ю.Г. Историческая концепция Русской земли и политическая доктрина централизованного государства / Ю.Г. Алексеев // Проблемы отечественной истории. Л.: Издательство ЛГУ, 1988. - Вып. 10. - С. 140 -154.

85. Алексеев, Ю.Г. Россия и Византия: конец ойкумены / Ю.Г. Алексеев // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. 1991.-Вып. 1.-№2.-С. 12-25.

86. Алексеев, Ю.Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. / Ю.Г. Алексеев. -СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. 448 с.

87. Алеф, Г. Заимствование Москвой двуглавого орла: точка зрения несогласного / Г. Алеф // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 621 - 641.

88. Амосов, А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплексное кодикологическое исследование / А.А. Амосов. М.: «Эдиториал УРСС», 1998.-392 с.

89. Андреев, Е.Н. Об авторстве приписок в лицевых сводах Ивана Грозного / Е.Н. Андреев // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1962. - Т. 18. - С. 117-148.

90. Андреев, И.Л. Алексей Михайлович / И.Л. Андреев. М.: Молодая гвардия, 2003.-638 с.

91. Андреев, И.Л. «Сильные люди» Московского государства и борьба дворян с ними в 20 40-е гг. XVII в. / И.Л. Андреев // История СССР. - 1990. - № 5.1. С. 77-88.

92. Андреева, Л.А. «Местник Божий» на царском троне. Христианская цивилизационная модель сакрализации власти в российской истории / Л.А. Андреева. М., 2002. - 226 с.

93. Антонова, В.И., Мнеева, Н.Е. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации / В.И. Андреева, Н.Е. Мнеева. -М.: Искусство, 1963. Т. 2. - 570 с.

94. Баталов, А.Л. Гроб Господень в замысле «Святая Святых» Бориса Годунова / А.Л. Баталов // Иерусалим в русской культуре. М.: Наука, 1994. -С. 154-171.

95. Бахтин, А.Г. Причины присоединения Поволжья и Приуралья к России / А.Г. Бахтин // ВИ. 2001. - № 5. - С. 52 - 72.

96. Бахтин, А.Г. Русское государство и Казанское ханство: межгосударственные отношения в XV XVI вв. Автореферат дис. . доктора ист. наук / А.Г. Бахтин. - М., 2001. - 44 с.

97. Богатырев, С.Н. Лестница в небеса. Символика власти Ивана Грозного / С.Н. Богатырев // Родина. 2004. - № 12. - С. 9 - 13.

98. Богданов, А.П. Российское православное самодержавное царство / А.П. Богданов // Царь и царство в русском общественном сознании. Мировосприятие и самосознание русского общества. М.: Институт российской истории РАН, 1999. - Вып. 2. - С. 94 - 111.

99. Богданов, А.П. Русские патриархи (1589 1700) / А.П. Богданов. - М.: Терра; Республика, 1999. - Т. 1. - 496 с.

100. Богданов, А.П. Чины венчания на царство российских царей / А.П. Богданов // Культура средневековой Москвы XIV XVII вв. - М.: Наука, 1995.-С. 211-224.

101. Богданов, А.П. Московская публицистика последней четверти XVII века / А.П. Богданов. М.: Институт российской истории РАН, 2001. - 492 с.

102. Будовниц, И.У. Русская публицистика XVI в. / И.У. Будовниц. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1947. - 310 с.

103. Бусева-Давыдова, И.Л. Москва как Иерусалим и Вавилон: соотношение сакральных топосов / И.Л. Бусева-Давыдова // Искусствознание. 1999. - № 1.-С. 59-75.

104. Бусева-Давыдова, И.Л. Об идейном замысле «Нового Иерусалима» патриарха Никона / И.Л. Бусева-Давыдова // Иерусалим в русской культуре. -М.: Наука, 1994.-С. 174-181.

105. Бушев, П.П. Посольство В.Г. Коробьина и А. Кувшинова в Иран в 1621 -1624 гг. / Бушев П.П. // Иран. Экономика. История. Историография. Литература. -М.: Наука, 1976. С. 124 - 155.

106. Бушкович, П. Православная церковь и русское национальное самосознание XVI XVII вв. / П. Бушкович // Ab Imperio. - 2003. - № 3. - С. 101-118.

107. Бычкова, М.Е. Отдельные моменты истории Литвы в интерпретации русских генеалогических источников / М.Е. Бычкова // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII XVI в. - М.: Наука, 1974. - С. 365 - 377.

108. Бычкова, М.Е. Римская тема в русских генеалогических сочинениях / М.Е. Бычкова // Рим, Константинополь, Москва: сравнительно-историческое изучение центров идеологии и культуры. М., 1997. - С. 266 - 274.

109. Бычкова, М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. / М.Е. Бычкова. -М.: Наука, 1986.-221 с.

110. Вагнер, Г.К. Искусство мыслить в камне (Опыт функциональной типологии памятников древнерусской архитектуры) / Г.К. Вагнер. М.: Наука, 1990.-256 с.

111. Вальденберг, В.Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. Очерки истории политической литературы от Владимира Святого до конца XVII в. / В.Е. Вальденберг. -Пг., 1916.-456 с.

112. Вальденберг, В.Е. Понятие о тиране в древнерусской литературе в сравнении с западной / В.Е. Вальденберг // Известия по русскому языку и словесности АН СССР. Л.: Издательство АН СССР, 1929. - Т. 2. - Кн. 1. -С. 214-236.

113. Васенко, П.Г., Платонов, С.Ф., Тураева-Церетели, Е.Ф. Начало династии Романовых. Исторические очерки / П.Г. Васенко, С.Ф. Платонов, Е.Ф. Тураева-Церетели. СПб., 1912.

114. Вилинбахов, Г.В. Легенда о «знамении Константину» в символике русских знамен XVII XVIII вв. / Г.В. Вилинбахов // Труды Государственного Эрмитажа. - Л.: Искусство, 1983. - Т. 23. - С. 26 - 41.

115. Бовина, В.Г. Новый летописец: история текста / В.Г. Бовина. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - 400 с.

116. Бовина, В.Г. Патриарх Филарет (Федор Никитич Романов) / В.Г. Бовина // ВИ. 1991. № 7 - 8. - С. 53 - 74.

117. Водов, В. Замечания о назначении титула «царь» применительно к русским князьям в эпоху до середины XV в. / В.Водов // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 506 -542.

118. Водов, В. Титул «царь» в Северо-восточной Руси в 1440 1460-х гг. и древнерусская литературная традиция / В. Водов // Из истории русской культуры. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 543 -553.

119. Волкова, Т.Ф. «Казанская история» и троицкие литературные памятники о взятии Казани / Т.Ф. Волкова // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1983. - Т. 37. - С. 104 - 117.

120. Волкова, Т.Ф. Комментарий к одному фрагменту «Казанской истории» (Сюжет «Сергиева видения» в сочинениях XVI в. о взятии Казани) / Т.Ф. Волкова//ТОДРЛ.-Л.: Наука, 1985. Т. 38. - С. 179- 184.

121. Вятчанина, Т.Н. Архангельский собор Московского Кремля как образец в русском зодчестве XVI в. / Т.Н. Вятчанина // Архитектурное наследство. -М.: Стройиздат, 1988. Вып. 34. - С. 215 - 223,

122. Гадло, А.В. Бытовой уклад жизни первых Романовых и русская культура XVII в. / А.В. Гадло // Дом Романовых в истории России: материалыконференции. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1995.-С. 109- 123.

123. Гирц, К. Идеология как культурная система / К. Гирц // Новое литературное обозрение. -1998.-№29.-С.7-39.

124. Гольдберг, А.Л. Идея «Москва третий Рим» в сочинениях первой половины XVI в. / А.Л. Гольдберг // ТОДРЛ.- Л.: Наука, 1983. - Т. 37. - С. 139- 149.

125. Гольдберг, А.Л. Историко-политические идеи русской книжности XV -XVI вв. / А.Л. Гольдберг // История СССР. 1975. - № 4. - С. 60 - 77.

126. Гольдберг, А.Л. К истории рассказа о потомках Августа и дарах Мономаха / А.Л. Гольдберг // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1976. - Т. 30. - С. 204 -216.

127. Гольдберг, А.Л. Три «послания Филофея» / А.Л. Гольдберг // ТОДРЛ. -Л.: Наука, 1974. Т. 29. - С. 68 - 97.

128. Гольдберг, А.Л. У истоков историко-политических идей XV в. / А.Л. Гольдберг // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1969. - Т. 24. - С. 147 - 150.

129. Горматюк, А.А. Проблемы художественной атрибуции надгробной иконывеликого князя московского Василия III (У истоков формирования типологии царских изображений). Автореф. дис. .канд. искусствоведения / А.А. Горматюк. М., 2004. - 24 с.

130. Горский, А.А. «Всего еси исполнена земля русская.». Личности и ментальность русского средневековья / А.А. Горский. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 176 с.

131. Горский, А.А. О происхождении «холопства» московской знати / А.А. Горский // Отечественная история. 2003. - №. 3. - С. 80 - 83.

132. Горский, А.А. Представления о «царе» и «царстве» в средневековой Руси / А.А. Горский // Царь и царство в русском общественном сознании. Мировосприятие и самосознание русского общества. М.: Институт российской истории РАН, 1999. - Вып. 2. - С. 17-37.

133. Горский, А.А. Русь и Орда / А.А. Горский. М.: Наука, 2000. - 213 с.

134. Горский, А.В. О священнодействии венчания и помазания на царство / А.В. Горский // Прибавления к изданию творений св. отцов в русском переводе. 1882. - Ч. 29. - С. 117 - 362.

135. Граля, И. Дьяки и писари: аппарат управления в Московском государстве и Великом княжестве Литовском (XVI начало XVIII вв.) / И. Граля // От Древней Руси к России нового времени. Сб. статей к 70-летию А.Л. Хорошкевич. - М.: Наука, 2003. - С. 148 - 156.

136. Гребенюк, В.П. Лицевое «Сказание об иконе Владимирской Богоматери» / В.П. Гребенюк // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М.: Наука, 1972.-С. 338-363.

137. Гребенюк, В.П. Теория «Москва третий Рим» и «Сказание об иконе Владимирской Богоматери» / В.П. Гребенюк // Россия - Восток - Запад. -М.: Наследие, 1998. - С. 94 - 100.

138. Гребенюк, В.П. Эволюция поэтических символов российского абсолютизма (от Симеона Полоцкого до М.В. Ломоносова) / В.П. Гребенюк // Развитие русского барокко и зарождение классицизма в России XVII -начала XVIII в. М.: Наука, 1989. - С. 188 - 200.

139. Гудзий, Н.К. История древней русской литературы / Н.К. Гудзий. М.: Учпедгиз, 1953. - 512 с.

140. Данилевский, И.Н. Продолжение разговора с другом. (Вокруг книги А.Л. Юрганова «Категории русской средневековой культуры») / И.Н. Данилевский // Одиссей. Человек в истории. История в сослагательном наклонении? 2000. М.: Наука, 2000. - С. 302 - 315.

141. Демин, А.С. Писатель и общество в России XVI XVII вв. (Общественные настроения) / А.С. Демин. - М.: Наука, 1985. - 352 с.

142. Дмитриев, М.В. Православие и реформация. Реформационные движения в восточнославянских землях Речи Посполитой во второй половине XVI в. / М.В. Дмитриев. -М.: Издательство МГУ, 1990. 135 с.

143. Дмитриева, Р.П. К истории создания «Сказания о князьях владимирских» / Р.П. Дмитриева // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1961. - Т. 17. -С. 342-347.

144. Дмитриева, Р.П. Лев Филолог / Р.П. Дмитриева // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.: Наука, 1989. - Вып. 2. (вторая половина XIV - XVI в.). - Ч. 2. - Л -Я. - С. 3 - 6.

145. Дмитриева, Р.П. О некоторых источниках «Послания» Спиридона-Саввы / Р.П. Дмитриева // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1957. - Т. 13. -С. 440-445.

146. Дмитриева, Р.П. О текстологической зависимости между разными видами рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха / Р.П. Дмитриева // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1976. - Т. 30. - С. 217 - 230.

147. Дмитриева, Р.П. Сказание о князьях владимирских / Р.П. Дмитриева. -М.; Л.: Наука, 1955.-213 с.

148. Долгов, В.В. Древняя Русь: мозаика эпохи / В.В. Долгов. Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2004. - 217 с.

149. Долгов, В.В. Роль византийской и восточной традиции в процессе формирования политической культуры Русского государства в XIII XVI веках / В.В. Долгов // Вестник Удмуртского университета. Сер. История. -Ижевск, 2003.-С. 43-64.

150. Долгов, В.В. Чудеса и знамения в Древней Руси XI XIII вв. / В.В. Долгов // Исследования по русской истории. Сб. Статей к 65-летию И.Я. Фроянова. - СПб.; Ижевск: Издательство Удмуртского университета, 2001. -С. 97-112.

151. Древнерусская литература: изображение общества / Отв. ред. А.С. Демин. -М.: Наука, 1991.-244 с.

152. Дробленкова, Н.Ф. Гермоген / Н.Ф. Дробленкова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV XVI вв. - Л.: Наука, 1988. - Вып. 2. - Ч. 1.-А-К.-С. 153 - 163.

153. Дробленкова, Н.Ф. Повесть о видении во Владимире / Н.Ф. Дробленкова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998.-Вып. З.-Ч. З.-П-С.-С. 102- 104.

154. Дубровина, Л.А. История о Казанском царстве (Казанский летописец). Списки и классификация текстов / Л.А. Дубровина. Киев: Наукова думка, 1989.- 192 с.

155. Дьяконов, М.Н. Власть московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI в. / М.Н. Дьяконов. М., 1889.-224 с.

156. Елеонская, А.С. Политические цели второго издания Пролога 1642 -1643-х гг. / А.С. Елеонская // Русская старопечатная литература XVI первая четверть XVIII в. Литературный сборник XVII в. Пролог. - М.: Наука, 1978. -С. 76-98.

157. Елеонская, А.С. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII в. / А.С. Елеонская. М.: Наука, 1990. - 224 с.

158. Елеонская, А.С. Русская публицистика второй половины XVII в. / А.С. Елеонская. М.: Наука, 1978. - 271 с.

159. Енин, Г.П. Иов / Г.П. Енин // Словарь книжников и книжности Древней Руси (вторая половина XIV XVI в.). - Л.: Наука, 1988. - Вып. 2. - Ч. 1. - А -К.-С. 415-420.

160. Енин, Г.П. Повесть како восхити / Г.П. Еиии // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. - Вып. 3. -Ч. З.-П-С.-С. 52-55.

161. Енин, Г.П. Повесть о победах Московского государства / Г.П. Енин // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. - Вып. З.-Ч. З.-П-С.-С. 165 - 167.

162. Енин, Г.П. Сказание о поставлении на патриаршество Филарета Никитича / Г.П. Енин // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. -СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. Вып. 3. - Ч. 3. - П - С. - С. 431 - 435.

163. Жданов, И.Н. Русский былевой эпос. Исследования и материалы / И.Н. Жданов. СПб., 1895.

164. Жмакин, В.И. Митрополит Даниил и его сочинения / В.И. Жмакин. М., 1881.

165. Жилина, Н.В. Шапка Мономаха. Историко-культурное и текстологическое исследование / Н.В. Жилина. М.: Наука, 2001. - 247 с.

166. Забелин, И.Е. Археологическая находка (решение вопроса о Царском месте, или так называемом Мономаховом троне, в Успенском соборе) / И.Е. Забелин // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002.-Т. 2,- Кн. 1.-С. 649-651.

167. Зайцев, И.В. Астраханское ханство / И.В. Зайцев. М.: Восточная литература, 2004. - 303 с.

168. Зимин, А.А. Античные мотивы в русской публицистике / А.А. Зимин // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. Сб. статей, посвящ. Л.В. Черепнину. -М.: Наука, 1972. С. 128 - 138.

169. Зимин, А.А. В канун грозных потрясений / А.А. Зимин. М.: Мысль, 1986.-333 с.

170. Зимин, А.А. И.С. Пересветов и его современники / А.А. Зимин. М.: Издательство АН СССР, 1958. - 498 с.

171. Зимин, А.А. О методике изучения повествовательных источников XVI в. / А.А. Зимин // Источниковедение отечественной истории. М.: Наука, 1973. -Вып. 1.-С. 187-211.

172. Зимин, А.А. О политической доктрине Иосифа Волоцкого / А.А. Зимин // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1953. - Т. 9. - С. 159 - 178.

173. Зимин, А.А. Россия на пороге нового времени / А.А. Зимин. -М.: Наука, 1972.-452 с.

174. Зимин, А.А. Россия на рубеже XV XVI вв. / А.А. Зимин. - М.: Мысль, 1982.-333 с.

175. Золотухина, Н.М. Развитие русской средневековой политико-правовой мысли / Н.М. Золотухина. М.: Юридическая литература, 1985. - 200 с.

176. Зорин, А. Кормя двуглавого орла. Русская литература и государственная идеология в России в последней четверти XVIII первой трети XIX в. / А. Зорин. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 416 с.

177. Иванов, А.И. Несколько замечаний по поводу издания нового «Судного списка Максима Грека» / А.И. Иванов // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1976. - Т. 30. -С. 284-298.

178. Иконников, B.C. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории / B.C. Иконников. Киев, 1869.

179. Ильин, М.А. Проект перестройки центра Московского Кремля при Борисе Годунове / М.А. Ильин // Сообщения института истории искусств. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1951. - С. 79 - 85.

180. Ильин, М.А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI в. / М.А. Ильин. М.: Искусство, 1980. - 143 с.

181. Каган, М.Д. Сказание о даре шаха Аббаса / М.Д. Каган // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. -Вып. 3. - XVII в. - Ч. 3. - С. 463 - 465.

182. Каган, М.Д. Сказание об иконе Богоматери Федоровской / М.Д. Каган // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. -Вып. 3. -XVII в. -Ч. 3. - С. 410 - 411.

183. Казакова, Н.А. Очерки по истории русской общественной мысли: Первая треть XVI в. / Н.А. Казакова. Л.: Наука, 1970. - 300 с.

184. Калугин, В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя) / В.В. Калугин. М.: Языки славянской культуры, 1998. -416 с.

185. Каппелер, А. Россия многонациональная империя. Возникновение, история, распад / А. Каппелер. - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 344 с.

186. Каптерев, Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI-XVII в. / Н.Ф. Каптерев. -М., 1885.

187. Каравашкин, А.В. Мифы Московской Руси: жизнь и борьба идей в XVI в. / А.В. Каравашкин // Россия XXI. - 1998. - № 11 - 12.

188. Каравашкин, А.В. Харизма царя. Средневековая концепция власти как предмет семиотической интерпретации / А.В. Каравашкин // Одиссей. Человек в истории. История в сослагательном наклонении? 2000. М.: Наука, 2000.-С. 263-269

189. Карамзин, Н.М. История государства Российского / Н.М. Карамзин. -Ростов-на-Дону, 1995. Кн. 2. - Т. V. - 606 с.

190. Карпец, В.И. Некоторые черты государственности и государственной идеологии Московской Руси: идея верховной власти / В.И. Карпец // Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве. -М.: Юридическая литература, 1985. С. 4 - 21.

191. Карпец, В.И. Символизм в политическом сознании: эпоха Московской Руси / В.И. Карпец // Из истории развития политико-правовых идей. М.: Институт государства и права СССР, 1984, - С. 58 - 68.

192. Карташев, А.В. Очерки по истории русской церкви / А.В. Карташев. М.: Терра, 1992.-Т. 2.-568 с.

193. Клибанов, А.И. Духовная культура средневековой Руси / А.И. Клибанов. М.: Аспект Пресс, 1996. - 367 с.

194. Клосс, Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI XVII вв. / Б.Н. Клосс.-М.: Наука, 1980.-312 с.

195. Ключевский, В.О. Курс русской истории / В.О. Ключевский. М.: Мысль, 1987.-Т. 3.-447 с.

196. Козляков, В.Н. Михаил Федорович / В.Н. Козляков. М.: Молодая гвардия, 2004. - 346 с.

197. Костомаров, Н.И. Русская история в жизнеописаниях важнейших деятелей / Н.И. Костомаров. М.: Мысль, 1991. - 616 с.

198. Котляров, Д.А. Московская Русь и народы Поволжья в XV XVI вв.: у истоков национальной политики России / Д.А. Котляров. - Ижевск: Издательский дом «Удмуртский университет», 2005. - 294 с.

199. Кочетков, И.А. К истолкованию иконы «Церковь воинствующая» / И.А. Кочетков // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1985. - Т. 38. - С. 185 - 210.

200. Кром, М.М. Герменевтика, феноменология и загадки русского средневекового сознания / М.М. Кром // Отечественная история. 2000. - № 6.-С. 94- 102.

201. Кром, М.М. К пониманию московской «политики» XVI в.: дискурс и практика российской позднесредневековой монархии / М.М. Кром // Одиссей. Человек в истории. 2005. М.: Наука, 2005. - С. 283 - 303.

202. Кром, М.М. Политический кризис 30 40-х гг. XVI в. (Постановка проблемы) / М.М. Кром // Отечественная история. - 1998. -№ 5. - С. 3 - 19.

203. Кром, М.М. Судьба регентского совета при малолетнем Иване IV. Новые данные о внутриполитической борьбе конца 1533 1534 г. / М.М. Кром // Отечественная история. - 1996. - № 5. - С. 34 - 50.

204. Кудрявцев, И.М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV в. / И.М. Кудрявцев // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1951.-Т. 8.-С. 158- 186.

205. Кудрявцев, М.П. Москва третий Рим. Историко-градостроительное исследование / М.П. Кудрявцев. - М.: Сол - Систем, 1994. - 256 с.

206. Кучкин, В.А. О формировании Великих Миней Четий митрополита Макария / В.А. Кучкин // Проблемы рукописной и печатной книги. М.: Наука, 1976.-С. 86-101.

207. Кушева, Е.Н. Из истории публицистики Смутного времени XVII в. / Е.Н. Кушева // Учен. зап. Саратовского гос. университета им. Н.Г. Чернышевского. 1926. Т. 5. - Вып. 2. - С. 21 - 97.

208. Лаврентьев, А.В. Царевич Царь - Цесарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки, медали 1604 - 1606. / А.В. Лаврентьев. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 234 с.

209. Лаушкин, А.В. К вопросу формирования великокняжеского титула во второй половине XV в. / А.В. Лаушкин // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1995. - № 6. - С. 26 - 37.

210. Левандовский, А. Оружие мифа. Миф как средство легитимации власти в России / А. Левандовский // Свободная мысль XXI. - 2001. - № 2. - С. 102 -118.

211. Левина, С.А. О времени составления и составителе Воскресенской летописи XVI в. / С.А. Левина // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1955.-Т. 11.-С. 375 -379.

212. Левина, С.А. Списки Воскресенской летописи / С.А. Левина // Летописи и хроники. 1984.-М.: Наука, 1984. С. 38 - 58.

213. Лихачев, Д.С. Национальное самосознание Древней Руси. Очерки из области русской литературы XI XVII вв. / Д.С. Лихачев. - М.; Л.: Издательство АН СССР, 1945. - 119 с.

214. Лобачев, С.В. Патриарх Никон / С.В. Лобачев. СПб.: Искусство - СПб, 2003.-416 с.

215. Логинова, А.Е. Провинциальные «лжецаревичи» Смутного времени и отражение самозванчества в русской общественной мысли первой трети XVII в. Автореф. дис. . канд. ист. наук / А.Е. Логинова. Тюмень, 2004. -24 с.

216. Лопарев, Х.М. О чине венчания русских царей / Х.М. Лопарев // Журнал Министерства народного просвещения. 1887. - Октябрь. - С. 312 - 319.

217. Лотман, Ю.М., Успенский, Б.А. Отзвуки концепции «Москва третий Рим» в идеологии Петра I (К проблеме средневековой традиции в культуре барокко) / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Художественный язык средневековья. - М.: Наука, 1982. - С. 236 - 249.

218. Лукин, П.В. Народные представления о государственной власти в России XVII в. / П.В. Лукин. М.: Наука, 2000. - 294 с.

219. Лурье, Я.С. Вопрос об идеологических движениях конца XV начала XVI в. в научной литературе / Я.С. Лурье // ТОДРЛ. - М.; Л.: Издательство АН СССР, 1958.-Т. 15.-С. 131-151.

220. Лурье, Я.С. Две истории Руси XV в. / Я.С. Лурье. СПб.: Дмитрий Буланин, 1994. 240 с.

221. Лурье, Я.С. Заметки к истории публицистической литературы конца XV -первой половины XVI в. / Я.С. Лурье // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1960. -Т. 16. - С. 456 - 465.

222. Лурье, Я.С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV -начала XVI вв. / Я.С. Лурье. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1960. - 532 с.

223. Лурье, Я.С. Иосиф Волоцкий как публицист и общественный деятель / Я.С. Лурье // Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1959.-С. 92-97.

224. Лурье, Я.С. О возникновении теории «Москва третий Рим» / Я.С. Лурье // ТОДРЛ. -М.; Л.: Издательство АН СССР, 1960. - Т. 16. - С. 626 - 633.

225. Лурье, Я.С. Общерусские летописи XIV XV вв. / Я.С. Лурье. - Л.: Наука, 1976.-283 с.

226. Лурье, Я.С. Переписка Ивана Грозного с Курбским в общественной мысли Древней Руси / Я.С. Лурье // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М.: Наука, 1993. - С. 214 - 249.

227. Лурье, Я.С. Повесть о смерти Василия III / Я.С. Лурье // Словарь книжников и книжности Древней Руси, Л.; Наука, 1989. - Вып. 2. (вторая половина XIV - XVI в.). - Ч. 2. - Л-Я. - С. 277 - 279.

228. Макарий (Булгаков). История русской церкви / Макарий. М.: Издательство Спасо-Преображенского монастыря, 1996. - Кн. 4. -Ч. 1. - 591 с.

229. Малинин, В.Н. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания / В.Н. Малинин. -Киев, 1901.

230. Мартынова, М.В. К вопросу об атрибуции регалий царя Михаила Федоровича / М.В. Мартынова // Памятники культуры. Новые открытия. 1981. Л.: Наука, 1983. - С. 392-403.

231. Масленникова, Н.Н. Идеологическая борьба в псковской литературе в период образования Русского централизованного государства / Н.Н. Масленникова // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1951. - Т. 8, - С. 187-217.

232. Масленникова, Н.Н. К истории создания теории «Москва третий Рим» (по поводу статьи Н.Е. Андреева «Филофей и его послание к Ивану

233. Васильевичу») / Н.Н. Масленникова // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1962. - Т. 18. - С. 569 - 581.

234. Масленникова, Н.Н. Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству / Н.Н. Масленникова. Л.: Издательство АН СССР, 1955.- 196 с.

235. Медведев, И.И. Византийское престолонаследие и русский престол в XVI XVII вв. / И.И. Медведев // Судебник Ивана III. Становление самодержавного государства на Руси. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2004. - С. 427 - 434.

236. Мельникова, А.С. Место монет Ивана Грозного в ряду памятников идеологии самодержавной власти / А.С. Мельникова // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 610 -620.

237. Мельникова, А.С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. История русской денежной системы с 1533 по 1682 г. / А.С. Мельникова. -М.: Финансы и статистика, 1989.-318с.

238. Мельникова, А.С. События 1598 г. и монеты Бориса Годунова / А.С. Мельникова // Исторические записки. М.: Наука, 1983. - Т. 109. - С. 339 -349.

239. Милюков, П.Н. Очерки по истории русской культуры / П.Н. Милюков. -М.: Культура, 1995. Т. 3. - 480 с.

240. Мнеева, Н.Е. Живопись конца XVI начала XVII вв. / Н.Е. Мнеева // История русского искусства. -М.: Издательство АН СССР, 1954. - Т. 3.

241. Мордовина, С.П. К истории утвержденной грамоты 1598 г. / С.П. Мордовина // Археографический ежегодник за 1968 г. М.: Наука, 1970. - С. 127-141.

242. Мордовина, С.П. Характер дворянского представительства на земском соборе 1598 г. / С.П. Мордовина // ВИ. 1971. - № 2. - С. 55 - 63.

243. Морозов, В.В. Геральдика на иконе «Благословенно воинство» / В.В. Морозов // Советская археология. 1983. - № 2. - С. 247 - 253.

244. Морозов, В.В. Об источниках Царственной книги (Летописец начала Царства) / В.В. Морозов // Летописи и хроники. 1984, М.: Наука, 1984. - С. 75 - 78.

245. Морозов, В.В. От Никоновской летописи к Лицевому летописному своду (Развитие жанра и эволюция концепции) / В.В. Морозов // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1990. - Т. 44. - С. 246-268.

246. Морозов, В.В., Чернецов, А.В. Легенда о мономаховых регалиях в искусстве Москвы XVI в. / В.В. Морозов, А.В. Чернецов // Рим, Константинополь, Москва: сравнительно-историческое исследование памятников идеологии и культуры. М., 1997. -С. 367 - 372,

247. Морозова, Л.Е. Василий Иванович Шуйский / Л.Е. Морозова // ВИ. -2000.-№ 10.-С. 84-86.

248. Морозова, Л.Е. Две редакции чина венчания на царство Алексея Михайловича / Л.Е. Морозова // Культура славян и Русь. М.: Наука, 1999. -Вып. 2.-С. 457-471.

249. Морозова, Л.Е. Россия на пути из Смуты / Л.Е. Морозова. М.; Наука, 2005.-467 с.

250. Морозова, Л.Е. Смута в России начала XVII в. в сочинениях ее современников / Л.Е. Морозова // Культура средневековой Москвы XVII в. -М.: Наука, 1999.-249-277.

251. Морозова, JI.E. Сочинения Зиновия Отенского / Л.Е. Морозова. М., 1991.

252. Мыльников, А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Представления об этнической номинации и этничности XVI -начало XVIII в. / А.С. Мыльников. СПб.: Петербургское востоковедение, 1999.-400 с.

253. Мыльников, А.С. «Родословие» Лаврентия Хурелича / А.С. Мыльников // Памятники культуры. Новые открытия. 1976. М.: Наука, 1977. - С. 21 - 31.

254. Назаревский, А.А. Очерки из области русской исторической повести начала XVII в. / А.А. Назаревский. Киев: Издательство Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко, 1958. - 183 с.

255. Оболенский, Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов / Д. Оболенский. М.: Янус-К, 1998. - 654 с.

256. Овчинникова, Е.С. Портрет в русском искусстве XVII в. / Е.С. Овчинникова. -М.: Искусство, 1955. 139 с.

257. Опарина, Т.А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии / Т.А. Опарина. Новосибирск: Наука, 1998. - 431 с.

258. Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-восточной Европы в XV XVI вв. Главные тенденции политических взаимоотношений / Отв. ред. И.Б. Греков. - М.: Наука, 1984. - 301 с.

259. Павлов, А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 1605 гг.) / А.П. Павлов. - СПб.: Наука, 1992. - 280 с.

260. Павлов, А.П. Соборная утвержденная грамота об избрании Бориса Годунова на престол / А.П. Павлов // Вспомогательные исторические дисциплины. Л.: Наука, 1978. - Т. 9. - С. 206-226.

261. Павлович, Г.А. Казанская икона Богородицы и Казанский собор на Красной площади в Москве / Г.А. Павлович // Культура средневековой Москвы XIV XVII вв. - М.: Наука, 1995. - С. 225 - 249.

262. Панеях, В.М. Русь в XV XVII вв.: становление и эволюция власти русских царей / В.М. Панеях // Власть и реформы. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1996.

263. Панченко, A.M. Русская культура в канун петровских реформ / A.M. Панченко. Л.: Наука, 1984. - 205 с.

264. Панченко, A.M., Успенский, Б.А. Иван Грозный и Петр Великий: концепции первого монарха / A.M. Панченко, Б.А. Успенский // ТОДРЛ. -Л.: Наука, 1983. Т. 37. - С. 54 - 79.

265. Пашуто, В.Т., Флоря, Б.Н., Хорошкевич, А.Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства / В.Т. Пашуто, Б.Н. Флоря, А.Л. Хорошкевич. М.: Наука, 1982. - 263 с.

266. Петров, К.В. Записи о воцарении Михаила Федоровича и разряд 7121 г. в «Дворцовых разрядах» / К.В. Петров // Дом Романовых в истории России: материалы конференции. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1995. - С. 83 - 92.

267. Платонов, С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI XVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). - СПб., 1910.

268. Плюханова, М.Б. Сюжеты и символы Московского царства / М.Б. Плюханова. М.: Акрополь, 1995. - 336 с.

269. Победова, И.О. Московская школа живописи при Иване Грозном / И.О. Победова. М.: Наука, 1972. - 206 с.

270. Поздеева, И.В. Первые Романовы и царистская идея (XVII в.) / И.В. Поздеева // ВИ. 1996. - № 1. - С. 41 - 52.

271. Поздеева, И.В. Литургические тексты как исторический источник / И.В. Поздеева // ВИ. -2000. № 6. - С. 112 - 120.

272. Поздеева, И.В. Русские литургические тексты как источник для изучения государственной идеологии XVII в. / И.В. Поздеева // Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в России, -Новосибирск: Наука, 1984. С. 24 - 37.

273. Покровский, Н.Н. Афанасий (в миру Андрей) / Н.Н. Покровский // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.: Наука, 1988. - Вып. 2. (вторая половина XIV - XVI вв.). - Ч. 1. - А-К. - С. 73 - 79.

274. Полевой, П. История русской литературы в очерках и биографиях / П. Полевой. СПб., 1883. - Ч. 1. - Древнейший период.

275. Понырко, Н.В. Обновление Макариева Желтоводского монастыря и новые люди XVII в. ревнители благочестия / Н.В. Понырко // ТОДРЛ. - Л.: Наука, 1990. - Т. 43. - С. 58 - 69.

276. Пресняков, А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. / А.Е. Пресняков // Известия отделения русского языка и словесности императорской академии наук. СПб., 1900. - Т. V. - Кн. 3. - С. 824 - 876.

277. Пресняков, А.Е. Московское государство первой половины XVII в. / А.Е. Пресняков // Три века. Россия от Смуты до нашего времени. Исторический сборник под ред. В.В. Каллаша.-М.: Патриот, 1991.-Т. 1.

278. Пресняков, А.Е. Российские самодержцы / А.Е. Пресняков. М.: Книга, 1990.-464 с.

279. Пушкарев, Л.Н. Общественная мысль России. Вторая половина XVII в. / Л.Н. Пушкарев. М.: Наука, 1982. - 288 с.

280. Пушкарев, Л.Н. Основные периоды развития общественной мысли феодальной России X XVII вв. / Л.Н. Пушкарев // Древнейшие государства на территории СССР. 1987.-М.: Наука, 1989.-С. 152- 159.

281. Рамазанова, Н.В. Московское царство в церковно-певческом искусстве XVI XVII вв. / Н.В. Рамазанова. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - 468 с.

282. Робинсон, А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. / А.Н. Робинсон. М.: Наука, 1974. - 407 с.

283. Рогов, А.И. Культурные связи России с Балканскими странами в первой половине XVII в. / А.И. Рогов // Связи России с народами Балканского полуострова. М.: Наука, 1990. - С. 114 - 137.

284. Роуленд, Д. Две культуры один тронный зал / Д. Роуленд // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья XVI в. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 188 - 201.

285. Русская культура IX XVII вв. в исследованиях советских авторов 1917 — 1984 гг. / Отв. ред. А.Н. Копылов. - М.: Наука, 1990. - 320 с.

286. Русская культура в сравнительно-историческом освещении. Материалы «круглого стола» // Одиссей. Человек в истории. Русская культура как исследовательская проблема. 2001. -М.: Наука, 2001. С. 5 -41.

287. Савва, В.И. Московские цари и византийские василевсы (о влиянии Византии на образование идей царской власти московских государей) / В.И. Савва. Харьков, 1901.-400 с.

288. Сазонова, Л.И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII начало XVIII в.) / Л.И. Сазонова.-М.: Наука, 1991.-263 с.

289. Сальников, В.П., Степашин, С.В., Хабибулина, Н.И. Государственная идеология и язык закона / В.П. Сальников, С.В. Степашин, Н.И. Хабибулина. СПб.: Фонд «Университет», 2001. - 208 с.

290. Самойлова, Т.Е. Власть перед лицом смерти / Т.Е. Самойлова // Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. М.: Наука, 2004.-С. 495-521.

291. Самойлова, Т.Е. К истории возникновения традиции написания мерных икон / Т.Е. Самойлова // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья XVI в. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 360 -366.

292. Самойлова, Т.Е. «Новооткрытый» портрет Василия III и идеи святости государя и государева рода / Т.Е. Самойлова // Искусствознание. 1999. - № 1.-С.39-58.

293. Сарабьянов, В.Д. Иконографическое содержание заказных икон митрополита Макария / В.Д. Сарабьянов // Вопросы искусствознания. -1993. -№4. -С. 243 -285.

294. Сахаров, А.Н. Политическое наследие Рима в идеологии Древней Руси / А.Н. Сахаров // История СССР. 1990. - № 3. - С. 71 - 83.

295. Свобода, М. Образ царя во «Временнике» Ивана Тимофеева / М. Свобода // ТОДРЛ. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - Т. 52. - С. 385 - 408.

296. Семенова, Г.Ю. Психология служилого сословия по повестям и сказаниям о Смутном времени / Г.Ю. Семенова // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1993. - №. 2. - С. 16 - 26 .

297. Семин, А.А. К истории «Утвержденной грамоты» земского собора 1613 г. / А.А. Семин // Археографический ежегодник за 1980 г. М.: Наука, 1981. -С. 97- 104.

298. Синицына, Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции / Н.В. Синицына. М.: Индрик, 1998. - 416 с.

299. Сиренов, А.В. Степенная книга как исторический источник (редакции XVI начала XVII вв.). Автореф. дис. .канд. ист. наук / А.В. Сиренов. -СПб., 2001.-20 с.

300. Скрипль, М.О. Сказание о Вавилоне-граде / М.О. Скрипль // ТОДРЛ. -М.; Л.: Издательство АН СССР, 1953.-Т. 9.-С. 119-144.

301. Скрынников, Р.Г. Земский собор 1598 г. и избрание Бориса Годунова на престол / Р.Г. Скрынников // ВИ. 1977. -№ з. с. 141 - 157.

302. Скрынников, Р.Г. Курбский и его письма в Псково-Печерский монастырь / Р.Г. Скрынников // ТОДРЛ. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1962. - Т. 18. -С. 99-116.

303. Скрынников, Р.Г. Начало опричнины / Р.Г. Скрынников. Л.: Издательство ЛГУ, 1966.

304. Скрынников, Р.Г. Россия в начале XVII в. Смута / Р.Г. Скрынников. М.: Мысль, 1988.-283 с.

305. Скрынников, Р.Г. Царство террора / Р.Г. Скрынников. СПб.: Наука, 1992.-572 с.

306. Смирнов, И.И. Восстание Болотникова. 1606 1607 гг. / И.И. Смирнов. -Л.: Государственное издательство политической литературы, 1951. - 588 с.

307. Снегирев, И.М. Памятники московской древности, с присовокуплением очерка монументальной истории Москвы / И.М. Снегирев. М., 1842.

308. Соболева, Н.А. О датировке большой государственной печати Ивана IV / Н.А. Соболева // Россия на путях централизации. М.: Наука, 1982. - С. 179 -186.

309. Соболева, Н.А. Символы русской государственности / Н.А. Соболева // ВИ.- 1979.-№6.-С. 47-59.

310. Соболева, Н.А., Артамонов, В.А. Символы России / Н.А. Соболева, В.А. Артамонов. М.: Панорама, 1993. - 208 с.

311. Современные зарубежные исследования политико-правовой культуры России / Отв. ред. Н.И. Разумович. М.: ИНИОН, 1988. - 134 с.

312. Соколова, Л.В. Чаша государева заздравная / JI.B. Соколова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.: Наука, 1989. - Вып. 2. (вторая половина XIV - XVI вв.) - Ч. 2. - Л-Я. - С. 508 - 511.

313. Соловьев, А. Великая, Малая и Белая Русь / А. Соловьев // Из истории русской культуры. М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. -С. 479-495.

314. Соловьев, С.М. История России с древнейших времен / С.М. Соловьев. -М.: Мысль, 1989. Кн. III. - Т. 5 - 6.

315. Солодкин, Я.Г. К истории Повести о видении некоему мужу духовну / Я.Г. Солодкин // Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск: Наука, 1988. - С. 14-23.

316. Солодкин, Я.Г. Л.Е. Морозова. Смута начала XVII в. глазами современников / Я.Г. Солодкин // ВИ. 2002. - № 3. - С. 168 - 171.

317. Солодкин, Я.Г. О датировке начальных глав «Сказания» Авраамия Палицына / Я.Г. Солодкин // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1977. - Т. 32. - С. 290 -304.

318. Солодкин, Я.Г. По поводу атрибуций Пискаревского летописца / Я.Г. Солодкин // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1990. - Т. 44. - С. 387 - 396.

319. Сорокатый, В.М. Некоторые надгробные иконостасы Архангельского собора московского Кремля / В.М. Сорокатый // Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М.: Наука, 1977. - С. 405 - 420.

320. Сорокин, Ю.А. Византийские традиции в русском самодержавии / Ю.А. Сорокин // Выдающиеся государственные деятели России XVIII XX вв. Материалы научно-практической конференции. - Омск: Омский государственный университет, 1996. - С. 8 - 18.

321. Сорокин, Ю.А. Православнее традиции в русском самодержавии XVI -XVII вв. / Ю.А. Сорокин // Исторический ежегодник. Омский государственный университет. Омск, 1997. - С. 5 - 17.

322. Спирина, J1.M. Неизвестные произведения искусства и исторические документы, связанные с погребальным комплексом Годуновых / J1.M. Спирина// Памятники культуры. Новые открытия. 1980. JL: Наука, 1981. -С. 455-464.

323. Спирина, JI.M. Святые князья Борис и Глеб на произведениях золотого и серебряного дела XVI XVII вв. из собрания Сергиево-Посадского музея-заповедника / JI.M. Спирина // Культура славян и Русь. - М.: Наука, 1999. -Вып. 2.-С. 429-453.

324. Станиславский, А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории / А.Л. Станиславский. М.: Мысль, 1990. - 271 с.

325. Станиславский, А.Л. К истории второй «окружной» грамоты Шуйского / А.Л. Станиславский // Археографический ежегодник за 1962. М.: Наука, 1963.-С. 134- 137.

326. Сташевский, Е.Д. Очерки истории царствования Михаила Федоровича / Е.Д. Сташевский. Киев, 1913. - Т. 1.

327. Стремоухов, Д. Москва третий Рим: источники доктрины / Д. Стремухов // Из истории русской культуры. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 424 - 441.

328. Тихомиров, М.Н. О происхождении названия «Россия» / М.Н. Тихомиров //ВИ.- 1953.-№11.-С. 93-96.

329. Толстиков, А.В. Представления о государе и государстве в России второй половины XVI первой половины XVII вв. / А.В. Толстиков // Одиссей. Человек в истории. Человек и образ в средневековой культуре. 2002. - М.: Наука, 2002.-С. 294-310.

330. Трепавлов, В.В. «Большой хозяин». Русский царь в представлении народов России XVI XVIII вв. / В.В. Трепавлов // Отечественная история.2005.-№3.-С. 124- 138.

331. Трепавлов, В.В. «Непоколебимый столп»: образ России XVI XVIII вв. в представлении ее народов / В.В. Трепавлов // ВИ. - 2005. - № 8. - С. 36 - 46.

332. Тюменцев, И.О. Из истории избирательного собора 1613 г. / И.О. Тюменцев // Дом Романовых в истории России: материалы конференции. -СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1995. С. 74 - 82.

333. Тюменцев, И.О. Смута в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия II / И.О. Тюменцев. Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 1999. - 584 с.

334. Ульянов, Н.И. Комплекс Филофея / Н.И. Ульянов // ВИ. 1994. - № 4. -С. 150- 162.

335. Ульяновский, В.И. Смутное время / В.И. Ульяновский. М.: Европа,2006.-456 с.

336. Ульяновский, В.И. Царское венчание Лжедмитрия I: между Западом и Востоком? / В.И. Ульяновский // Россия XV XVII столетий. Сб. науч. статей, посвященный 70-летию Р.Г. Скрынникова. - Волгоград, 2001. - С. 76-92.

337. Усенко, О.Г. Повод в народных выступлениях XVII первой половины XIX в. / О.Г. Усенко // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. - 1992.-№ 1.-С. 39-49.

338. Усенко, О.Г, Самозванчество на Руси: норма или патология? / О.Г. Усенко // Родина. -1995. -№ 1. С. 53 - 57.

339. Успенский, Б.А. Восприятие истории в Древней Руси и концепция «Москва третий Рим» / Б.А. Успенский // Успенский Б.А. Этюды о русской истории. - СПб.: Азбука, 2002. - С. 89 - 148.

340. Успенский, Б.А. История и семиотика (Восприятие времени как культурно-семиотическая проблема) / Б.А. Успенский // Успенский Б.А. Этюды по русской истории. СПб.: Азбука, 2002. - С. 9 - 76.

341. Успенский, Б.А. Царь и император: Помазание на царство и семантика монарших титулов / Б.А. Успенский. М.: Языки русской культуры, 2000. -144 с.

342. Успенский, Б.А. Царь и патриарх: харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление) / Б.А. Успенский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 680 с.

343. Успенский, Б.А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен / Б.А. Успенский // Художественный язык средневековья. -М.: Наука, 1982.

344. Успенский, Б.А., Живов, В.М. Царь и Бог (Семиотические аспекты сакрализации монарха в России) / Б.А. Успенский, В.М. Живов // Успенский Б.А. Избранные труды. Семиотика истории и культуры. М.: Языки русской культуры, 1996.-Т. 1.-С. 205 -338.

345. Филюшкин, А.И. Вглядываясь в осколки разбитого зеркала: российский дискурс Великого княжества Литовского / А.И. Филюшкин // Ab Imperio. -2004,-№4.-С. 561 -600.

346. Филюшкин, А.И. Логика спора Ивана Грозного с Андреем Курбским / А.И. Филюшкин // Герменевтика древнерусской литературы. М.: Наследие, 1998.-Сб. 9.-С. 236-263.

347. Филюшкин, А.И. Термины «царь» и «царство» на Руси / А.И. Филюшкин // ВИ. 1997. - № 8. - С. 144 - 148.

348. Филюшкин, А.И. «Царствующий град Москва» / А.И. Филюшкин // Российская монархия: вопросы теории и истории. Межвузовский сборник статей, посвященный 450-летию учреждения царства в России. Воронеж: Истоки, 1998.-С. 10-23.

349. Флайер, М. К семиотическому анализу Золотой палаты московского Кремля / М. Флайер // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья XVI в. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - С. 178 - 187.

350. Флоря, Б.Н. Иван Грозный / Б.Н. Флоря. М.: Молодая гвардия, 2002. -403 с.

351. Флоря, Б.Н. Польско-литовская интервенция и русское общество / Б.Н. Флоря. -М.: Индрик, 2005.-415 с.

352. Флоря, Б.Н. Родословие литовских князей в русской политической мысли XVI в. / Б.Н. Флоря // Восточная Европа в древности и средневековье. М.: Наука, 1978.-С. 320-328.

353. Фонкич, Б.Л. Греческие грамоты советских хранилищ / Б.Л. Фонкич // Проблемы палеографии и кодикологии СССР М.: Наука, 1974. - С. 242 -260.

354. Фонкич Б.Л. Греческо-русские культурные связи в XV XVII вв. / Б.Л. Фонкич. - М.: Наука, 1977. - 247 с.

355. Фонкич, Б.Л. Иерусалимский патриарх Феофан и Россия / Б.Л. Фонкич // Иерусалим в русской культуре. М.: Наука, 1994. - С. 212 - 218.

356. Хорошев, А.С. Политическая история русской канонизации (XI XVI вв.) / А.С. Хорошев. - М.: Издательство Московского университета, 1986. - 206 с.

357. Хорошкевич, А.Л. История государственности в публицистике времен централизации / А.Л. Хорошкевич // Общество и государство феодальной России. М.: Наука, 1975. - С. 114 - 125.

358. Хорошкевич, А.Л. Об одном из эпизодов династической борьбы в России в конце XV в. / А.Л. Хорошкевич // История СССР. 1974. - № 5. - С. 129 -139.

359. Хорошкевич, А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI в. / А.Л. Хорошкевич. М.: Древлехранилище, 2003. - 621 с.

360. Хорошкевич, А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV начала XVI вв. / А.Л. Хорошкевич. - М.: Наука, 1980.-293 с.

361. Хорошкевич, А.Л. Царский титул Ивана IV и боярский мятеж 1553 г. / А.Л. Хорошкевич // Отечественная история. 1994. - № 3. - С. 23 - 42.

362. Хрущев, И. Исследования о сочинениях Иосифа Санина / И. Хрущев. -СПб., 1868.

363. Художественно-эстетическая культура Древней Руси XI XVII вв. / Отв. ред. В.В. Бычков. - М.: Ладомир, 1996. - 560 с.

364. Чаев, Н.С. «Москва третий Рим» в политической практике московского правительства XVI в. / Н.С. Чаев // Исторические записки. - М.: Издательство АН СССР. - 1945. - № 17. - с. 3 - 23.

365. Черепнин, Л.В. «Смута» и историография XVII в. / Л.В. Черепнин // Исторические записки. М.: Издательство АН СССР, 1945. - Т. 14. - С. 81 -128.

366. Черепнин, Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI XVII вв. / Л.В. Черепнин. - М.: Наука, 1978. - 417 с.

367. Черная, Л.А. Русская культура переходного периода от средневековья к новому времени / Л.А. Черная. -М.: Языки русской культуры, 1998. 288 с.

368. Чернецов, А.В. Представления русских книжников XVI в. о власти русских князей и византийских императоров / А.В. Чернецов // Римско-константинопольское наследие: идея власти и политическая практика. М.: РАН, 1995.-С. 266-271.

369. Чернышев, Н.А. Апокалиптический сюжет Годуновского паникадила Софийского собора в Новгороде / Н.А. Чернышев // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1974.-Т. 28.-С. 365 -367.

370. Чистов, К.В. Русская народная утопия / К.В. Чистов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. - 539 с.

371. Чичуров, И.С. К вопросу о формировании идеологии господствующего класса Древней Руси в конце XV XVI в. / И.С. Чичуров // Общество и государство феодальной России. -М.: Наука, 1975. - С. 125 - 133.

372. Чичуров, И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь) / И.С. Чичуров. М.: Наука, 1991. - 176 с.

373. Шанский, Д.Н. Французская историография феодальной России / Д.Н. Шанский. М.: Издательство Московского университета, 1991. - 172 с.

374. Шмидт, С.О. Российское государство в середине XVI столетия. Царский архив и лицевые летописи Ивана Грозного / С.О. Шмидт. М.: Наука, 1984. -278 с.

375. Шмидт, С.О. Становление российского самодержавства (Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного) / С.О. Шмидт. -М.: Мысль, 1973.-359 с.

376. Шульгин, B.C. Общественная мысль XVII в. / B.C. Шульгин // Очерки истории русской культуры XVII в. М.: Издательство Московского университета, 1979. - Ч. 2. - С. 30 - 46.

377. Щапов, Я.Н. Достоинство и титул царя на Руси до XVI в. / Я.Н. Щапов // Царь и царство в русском общественном сознании. Мировосприятие и самосознание русского общества. М.: Институт российской истории РАН, 1999.-Вып. 2.-С. 7-16.

378. Щапов, Я.Н. К изучению «Чина венчания на царство» Ивана IV / Я.Н. Щапов // Римско-константинопольское наследие на Руси: идея власти и политическая практика. М.: РАН, 1995. - С. 213 - 232.

379. Щапов, Я.Н. Политические концепции о месте страны в мире в общественной мысли Руси XI XIV вв. / Я.Н. Щапов // Древнейшие государства на территории СССР. 1987. - М.: Наука, 1989. - С. 159 - 166.

380. Юрганов, А.Л. Категории русской средневековой культуры / А.Л. Юрганов. М.: Мирос, 1998. - 448 с.

381. Юрганов, А.Л. Политическая борьба в 30-е гг. XVI в. / А.Л. Юрганов // История СССР. -1988. № 2. - С. 101 - 112.

382. Яковлев, А.И. «Безумное молчание» (причины Смуты по взглядам русских современников ее) / А.И. Яковлев // Сборник статей, посвященный В.О. Ключевскому. М., 1909. - С. 652 - 678.

383. Яковлева, А.И. «Образ мира» в иконе «София Премудрость Божия» / А.И. Яковлева // Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М.: Наука, 1977.-С. 388-404.

384. Кшан, Е. Росписью юторичш м1фи / Е. Кшан. Кшв: Критика, 2001. - 282 с.

385. Alef, G. Was Grand Prince Dmitrii Ivanovich Ivan Ill's 'King of the Romans'? / G. Alef // Essays in honor of A.A. Zimin. Columbus, Ohio, 1985. - P. 89 -101.

386. Andryev, N. Filofey and his Epistle to Ivan Vasil'yevich / N. Andryev // The Slavonic and East European Review. 1959. - Vol. XXXVIII. 90. - December. -P. 1 -31.

387. Cherniavsky, M. Khan or Basileus: An Aspect of Russian Mediaeval Political Theory / M. Cherniavsky // Journal of History of Ideas. New-York, 1959. - Vol, XX.-P. 459-476.

388. Cherniavsky, M. Tsar and People: Studies in Russian Myth / M. Cherniavsky. -New-York, 1962.

389. Crummey, R. Court Spectacles in 17th Century Russia: Illusion and Reality / R. Crummey // Essays in honor of A.A. Zimin. Columbus, Ohio, 1985.-P. 130 -158.

390. Isoaho, M. The Warrior in God's Favour: The Image of Alexander Nevskiy as a Hero Confronting the Western Crusaders / M. Isoaho // Medieval History Writing and Crusading Ideology. Helsinki, 2005. - P. 284 - 301.

391. Kollmann, N. Muscovite Patrimonialism / N. Kollmann // Major Problems in the History of Imperial Russia. Lexington, Massachusetts, Toronto, 1994, - P. 37-46.

392. Pelenski, E. Muscovite Imperial Claims to the Kazan Khanate / E. Pelenski // Slavic Review. 1967. - Vol. XXVI. 4. - P. 559 - 579.

393. Sevcenko, I. Byzantium and the Eastern Slavs after 1453 / I. Sevcenko // Sevcenko I. Ideology, Letters and Culture in the Byzantine Word. London, 1982.-X.-P. 1-25.

394. Sevcenko I. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology /1. Sevcenko // Harvard Slavic Studies. 1954. - V. II. - P. 141 - 181.