автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности"

На правах рукописи

МИТРАКОВА ЕЛЕНА НИКОЛАЕВНА

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ НЕФОРМАЛЬНЫХ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ПРАКТИК В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ КАК УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

23.00.02 — политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии (юридические науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ростов-на-Дону - 2006

Работа выполнена в Ростовском юридическом институте МВД России

Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент Полтавцева Лариса Ивановна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Позднышов Алексей Николаевич; кандидат политических наук, доцент Черноус Виктор Владимирович

Ведущая организация - Ростовский государственный экономический

Защита состоится 27 декабря 2006 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д.203.011.01 по политическим и юридическим наукам при Ростовском юридическом институте МВД России по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул, Еременко, 83, ауд. 502,

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского юридического института МВД России.

Автореферат разослан 27 ноября 2006 г. Ученый секретарь

университет (РИНХ)

диссертационного совета

Вакула И.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Процессы преобразования государственно-правовых основ российского общества, связанные с инегитуционализацией принципиально новых этнополитических и социально-правовых реалий инициировало развитие и расширение неправового пространства взаимодействия граждан, их групп, публичных институтов власти.

Действительно, установление либерально-демократических институтов, институционалнзация целого спектра новых политических, экономических и социальных прав и свобод граждан должно было настолько «растянуть» правовое пространство, легализовав различные виды социальной деятельности, что неправовым практикам не должно было остаться места. Однако, как показывают социологические исследования, неправовое пространство расширилось настолько, что для большинства населения стало более реальным, чем правовое'. Более того, в современной правовой действительности новая система социально-нормативного регулирования значимых общественных отношений до сих пор не стала официальным эталоном справедливости для большинства граждан, не является она и эффективным механизмом реализации и защиты их прав, интересов, потребностей. В современных политико-правовых исследованиях отмечается, что теневое взаимодействие не только весьма широко распространено в современной России, но идет активный процесс его ннсти-туционализашш, что порождает процессы деформализации официального политико-правового пространства. Происходит непрерывная трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замешаются неформальными, тем самым выстраивается устойчивая н целостная система неформальных отношений, тормозящая правовое и политическое развитие отечественной государственности, снижающая социально-правовую защищенность личности и в целом национальную безопасность. При этом сложившиеся традиции теневых отношений оказываются на практике сильнее юридического закона, а в некоторых случаях нормативные образцы поведения искажаются либо подчиняются практике неформального взаимодействия субъек-

1 Заславская Т.Н., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик //Общественные науки и современность. 2001. № 5,

тов, нивелируя значение юридических институтов в упорядочивании и регулировании общественных отношений.

Таким образом, задача современной правовой политики сводится к тому, чтобы сократить «зазор» между легальными институтами государственной власти и существующими системами неформальных практик, обеспечив тем самым адекватность политико-правового пространства социально-юридическому быту и сложившимся моделям властно-право вой коммуникации российского общества.

Так, исследование сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этнополити-ч ее ком и право кул ьтур ном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневизации в современной России. Именно постепенное вытеснение теневого, неправового элемента из публично-правовой организации общества с помощью адекватной и целостной правовой политики является необходимым условиям восстановления законности и правопорядка в российском обществе, формирования устойчивых правовых основ развития отечественной государственности и обеспечения национальной безопасности.

Степень научной разработанности темы. В отечественной литературе политико-правовой феномен неформальных отношений не выступал в качестве комплексного предмета исследования, практически не подвергалось целостному научному исследованию развитие теневых отношений в сфере публично-правового управления. В российской и зарубежной политологической, юридической, философской и социологической литературе исследовались отдельные аспекты формирования и развития теневых отношений. Данные научные разработки выступили предпосылками исследования неформальных отношений в современной России в контексте обеспечения ее национальной безопасности. Литература, использованная и указанная в диссертационной работе, в основном отражает различные аспекты данной проблематики и учитывает тенденции и результаты современного развития заявленной темы.

Сущность и природа неформальных отношений так или иначе затрагивалась в работах ряда зарубежных и отечественных юристов, политологов, философов и социологов, к таковым следует отнести Г.В.Ф. Гегеля, Р. Давида,

Дж. Локка, M. Вебера, Т. Парсоиса, J1. Фридмана, К. Шиитта и др. Антропологическое, социально-экономическое и политическое измерения неформальных отношений представлены в работах таких авторов, как Ю. Афанасьев,

A.C. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Ж.Л. Бержель, В.В, Воротников, А.Б. Дау-гавет, Д.И. Даугавет, Т.В. Заславская, В.В. Ильин, ВО. Исправников, И.М. Клямкин, В.В. Куликов, Т. Лукман, М.В. Масловская, Ю.С. Пивоварова, В Радев, Н. Рулан, Р.В. Рывкина, ЭЛ. Панеях, В.А. Полорога, В.М. Розин, Л.М. Тимофеев, М. Фуко, О. Хархордин, М.А. Шабанова и др. Проблематика институциональных искажений, этнополитических кризисов и иных причин деформализации официальных институтов, структур и норм разрабатывается в настоящее время такими исследователями, как И.Н, Иго шин, Д. Норт, C.B. Патрушев, К. Оффе, А.Д. Хлопин, А.Е. Чирикова, Ш. Эйзенштадт и др.

Исследованию этнополитических, правокультурных и духовно-нравственных факторов, влияющих на иисппуционализацию общественного взаимодействия, публично-правовых институтов власти, а также выявлению закономерностей и доминант отечественной государственно-правовой эволюции посвящены работы таких авторов, как H.H. Алексеев, H.A. Захаров, И.А. Ильин,

B.Д. Катков, М.Н. Коркунов, СЛ. Котляревский, К.Н. Леонтьев, П.И. Новгородцев, К.П. Победоносцев, М.М. Сперанский, Л,А. Тихомиров, Н.С. Трубецкой, A.C. Ященко и др. Среди современных лолш ико-правовых исследований, связанных с данной проблематикой, следует выделить работы следующих авторов: Р.Г. Абдулатипов, A.M. Величко, А.Б. Венгерок, В.Ю. Верещагин,

A.A. Горшколепов, И.А. Иванников, А.Н. Кольев, О.В. Марты шин, A.C. Пана-рин, В.Н. Синюков, Н.Е. Тихонова, О.И. Цыбулевская, М.В. Юрченко и др.

В теоретико-методологическом плане важны работы таких российских правоведов, как: В.М. Баранов, П.П. Баранов, H.H. Вопленко, Д.А. Керимов,

B.Н. Кудрявцев, В.В, Лазарев, В.Я. Любащиц, A.B. Малько, Л.С. Мамут, М.Н. Марченко, Н.И, Матузов, В.В. Момотов, А.Ю. Мордовцев, B.C. Нерсе-сянц, А.И. Овчинников, A.B. Поляков, В.П. Сальников, В.М. Серых, Ю.А. Тихомиров и др., посвященные институционально-правовому анализу национальной безопасности.

В современное время существует достаточно широкий спектр юридических исследований, посвященных тем или иным проявлениям теневых от-

ношений, проблемам минимизации теневого пространства в современной России, среди которых следует выделить труды A.C. Быстро вой, Я. Гилин-ского, В. Демина, С,А. Динисова, А.Б. Дуаговет, М. Катышева, М,А. Краснова, А. Куракина, Е.М. Прошина, В.Л. Римского, П.А. Скобликова, J1.H. Тимофеева, A.A. Фомина, Д. Халидова, В.Н, Южкова и др.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в исследовании неформальных отношений и теневых практик еще остаются значительные проблемы, обусловленные отсутствием комплексных разработок. Несмотря на существую* шее многообразие работ, посвященных данной проблематике, до сих пор в современном юридико-политическом корпусе знаний не сформулировано четких теоретико-методологических позиций исследования таких феноменов, как неформальные отношения, теневое право, теневые, неправовые практики, неправовое пространство, не определено их концептуальное содержание. Практически неизученной остается проблема разработки политико-правовых технологий институиионализации позитивных неформальных практик, а также противодействия развитию деструктивных теневых отношений.

Объектом исследовании являются современные этнополнтические и пра-вокультурные процессы трансформации отечественных публично-правовых институтов.

Предмет исследования — процессы политико-правовой институционали-зации неформальных практик в современной России в контексте транзитивного состояния отечественного государства и права.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в теоретико-концептуальном анализе и систематизации юридических технологий противодействия ннститушюнализации теневых отношений в современной России в контексте обеспечения правопорядка и национальной безопасности.

В соответствии с поставленной целью в работе осуществляется решение ряда задач:

- выявить политико-правовую сущность неформальных отношений;

- позиционировать институциональные искажения н этнополитический кризис власти в качестве источников формирования и развития теневых отношений;

- интегрировать процессы ннстнтуционализации неформальных практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в период социально-политических кризисов;

- представить процессы развития теневых отношений в сфере государственного управления как угрозу национальной безопасности;

- обосновать национальную стратегию обеспечения национальной безопасности в контексте современного институционального демократического транзита;

- систематизировать социально-правовые и этнополитическне технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Теоретико-методологической основой исследования выступают классические и современные разработки в области обшей теории права и государства, политологии, философии, социологии, а также такие методы научного познания, как историк о-правовой, формально-догматический, сравнительно-правовой, системно-стру ктурный, иституционально-правовой, а также принципы политико-правового моделирования и юридической конфликтологии.

Нормативно-правовая основа исследования. Диссертационное исследование основывается на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах, Кроме того, в рамках сравнительно-правовых исследований в плане формирования технологий противодействия развитию теневого пространства используется нормативно-правовой опыт ряда зарубежных стран.

Эмпирическую основу исследования составляют социолого-правовые и политологические исследования отечественных и зарубежных ученых, отражающие особенности развития институционально-правовой организации в современной России, отношение российских граждан к действующим публичнеправовым институтам.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- выявлена политико-правовая сущность неформальных отношений, концептуально определены смежные пол ити ко-право вые феномены - теневые отношения, теневые практики, неправовое пространство;

- установлены основные источники и причины развития теневых отношений;

- критически оценены позитивные и негативные процессы, связанные с институционалнзацией политико-правовых неформальных практик в переходный период;

- систематизированы причины и факторы, влияющие на развитие теневых властно-правовых практик в сфере государственного управления;

- обоснованы ориентиры современной правовой политики по формированию условий постепенного в ытеснения теневых отношений в контексте обеспечения правопорядка, восстановления режима законности и легитимности публично-правовых институтов;

- внесены предложения по формированию национальной стратегии ин-ституционализацин позитивных неформальных практик и противодействию деструктивным, теневым отношениям с точки зрения обеспечения национальной безопасности;

- систематизированы социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся социальному нормированию. Неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются н затем институционализируются в социуме, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, являясь результатом развития самого общества, ответом на возникающие интересы и потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам, среди которых отсутствие публичности, принадлежность только узкой группе людей, негативная оценка, с точки зрения интересов общественного развития, и скры-тость от официального взаимодействия субъектов.

2. Теневые отношения представляют собой сознательный «уход» от существующих официальных форм и моделей отношений в экономике, политике, правовой жизни общества. Теневые отношения возникают там, где сущесгву-

гот актуальные для общества проблемы, не находящие нормальных (официальных) форм и способов их решения, или там, где официальные способы вступают в противоречие со сложившимися практиками общественного взаимодействия, разделяемыми большинством социальных субъектов, а также там, где официальные способы устанавливают достаточно сложные или неизвестные (неапробированные геополитическим и социально-правовым опытом) процедуры реализации субъективных интересов и потребностей.

Теневое право и неправовые практики являются разновидностью институтов теневых отношений в правовой жизни общества. Появление неправовых практик и частных неофициальных теневых систем (теневого права) обусловлено зтнополитическими и правокультурными конфликтами, возникающими из-за вакуума властно-правового регулирования или слабости и разбалансиро-ванности функционирования институциональных структур, отсутствия должной либо адекватной урегулироваиости определенного сектора общественного взаимодействия. Неправовое пространство представляет собой совокупность неправовых практик, традиций, обычаев и различных способов восприятия мира права, не отраженных объективированным (позитивным) правом или противоречащих ему.

3. Теневые отношения могут возникать вследствие: неадекватной урегулироваиости тех или иных видов общественных отношений или институцио-нализации юрндико-политических форм и моделей этнопол этического и социально-правового взаимодействия; общественной реакции на неэффективность публично-правовых институтов власти и самоорганизации теневых отношений и структур, имеющих более сильный потенциал в решении социальных интересов и потребностей. Развитие неформального политико-правового пространства является закономерным явлением первоначального этапа институциональной и общественной трансформации, представляя собой саморганизаци-онные механизмы налаживания общественного взаимодействия в различных сферах жизни общества. Однако дальнейшее развитие и упорядочивание общественных отношений, выраженное в неформальных формах, не способствует обеспечению предсказуемости и стабильности в этнокультурных и социально-групповых взаимодействиях, создает угрозу национальной безопасности, единству и целостности общества.

Формирование национальной концепции инстнтуционализации позитивных неформальных отношений должно основываться на четырех основных элементах: 1) понимание политико-правовой сущности неформальных отношений; 2) выработка юридических критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений с точки зрения их полезности для обеспечения политического и правового порядков, безопасности и единства нации; 3) разработка юридических технологий инстнтуционал изацни наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моде-тей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству.

4. К социально-экономическим причинам развития теневых отношений в сфере государственного управления следует отнести некорректный переход от командно-распределительной системы экономики к рыночным отношениям, в ходе которого неконтролируемые процессы приватизации привели к криминализации государственной бюрократии; к идеологическим причинам - разрушение идеологического, духовно-нравственного, регулятивного пространства, вызвавшее ценностную дезориентацию государственного управления; к политико-правовым причинам - отсутствие кадровой профессионализации, ослабление системы политического, юридического и общественного контроля, усложнение нормативного регулирования, чрезмерность законодательства и информационно-правовую неразвитость общества. Также к причинам теневиза-ции государственного управления относятся: во-первых, отставание институ-ционалнзации публично-правовых форм политико-правового управления от развития общественных отношений и потребностей; во-вторых, высокий уровень неопределенности в процессах социальной, политической и экономической трансформации российской государственности; в-третьих, персонификация властно-правовых и институциональных отношений; в-четвертых, перманентно-ситуационный характер управленческих воздействий на общественное развитие; в-пятых, функциональная размытость властно-правовой деятельности.

5. Основной угрозой национальной безопасности является развитие теневого лоббизма в сфере государственного управления. При этом полигико-

правовой феномен лоббизма необходимо рассматривать в широком смысле: законодательный лоббнзм, носящий не только внутрикорпоративный бюрократический, но и криминальный, олигархический характер; политический лоббизм, который является неформальной системой политических практик и в подавляющем большинстве случаев представляет собой источник, нейтрализующий социально значимые законопроекты; административный (управленческий) лоббизм, в рамках которого принимаются конкретные управленческие решения, искажающие законодательный смысл и государственную волю. Разновидностью политического лоббизма является этнополнтическое давление, используемое для реализации собственных этнических интересов в ущерб национальным интересам России, В свою очередь разновидностью административного лоббизма является теневая кадровая политика, определяющая продвижение по службе, кадровые перестановки, пополнение кадрового состава государственных органов и увольнение, исходя из корпоративных теневых интересов, неформальных межличностных связей, экономических выгод.

6. К технологиям, обеспечивающим повышение открытости и эффективности институтов публично-правового управления, минимизацию стимулов и мотивов неправомерного поведения, противодействие развитию существующего теневого пространства, относятся: обеспечение прозрачности государственного управления, достигаемой методами трансляции информации о деятельности институтов публично-правового управления; формирование института государственного контроля в системе разделения властей; институциона-лизация идеологического, духовно-нравственного ориентирования и социально-правовой ответственности публично-правового управления; обеспечение стабильности и адекватности институционально-правовой структуры государственной власти посредством оптимизации структурной организации и функций государства; институшюнапизаиия неформального лоббирования и его законодательного регулирования, принятие с этой целью Федерального закона «Об основах и механизмах лоббирования в Российской Федерации».

7. В целях обеспечения оптимизации государственного управления и минимизации теневого взаимодействия на законодательном уровне должны быть учтены следующие юридические коллизии: а) необоснованная диспози-тивноеть норм, которая определяет полномочия государственных органов по

самостоятельному конкретному регулированию отношений (как правило, данные нормы затрагивают порядок осуществления полномочий, процессуальные и процедурные сроки); б) коллизионность правовых норм, создающая возможность должностного выбора той нормы, которая выгодна теневому актору; в) законодательная подмена понятия «полномочие» - «правом» должностного лица (право, в отличие от полномочия, не подлежит обязательному исполнению, во избежание злоупотребления должностным лицом в законодательстве должны быть четко определены дифференциации этих понятий); г) «широта должностного усмотрения», которая является теневым фактором в тех условиях, когда закон или подзаконный нормативно-правовой акт не устанавливают сроки принятия решения; д) отсутствие четких административно-правовых процедур способствует процессуальному злоупотреблению и создает дополни* тельные стимулы к теневому способу реализации законных интересов.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования выражена в том, что материалы, результаты и выводы диссертационной работы формируют перспективы для дальнейшего изучения проблематики неформальных отношений и процессов теневизацин в политико-правовом пространстве современной России в контексте обеспечения национальной безопасности, оптимизации функционирования институтов государственной власти.

Содержание диссертационного исследования и многие его выводы и положения найдут применение при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, политологии, юридической конфликтологии, социологии права, теории государственного управления, а также таких спецкурсов, как теория и история отечественной государственности, общая теория национальной безопасности и др.

Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты, выводы и практические рекомендации отражены в 5-и работах автора общим объемом 2 пл., одна из которых опубликована в издании, рекомендуемом ВАК Минобрнауки РФ, и были представлены в докладах на международных, межвузовских и вузовских конференциях, на кафедральных и межкафедральных заседаниях, проходивших в Ростовском юридическом институте МВД России,

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Структура диссертации. Предает, цепь и задачи диссертационного исследования предопределили логику и структуру настоящей работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения л списка использованного нормативно-правового материала и научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, характеризуются состояние и степень разработанности анализируемой проблематики, определяются объект и предмет, ставятся цель и задачи исследования, излагаются методы исследования, научная новтна, формулируются положения, выносимые на защиту, аргументируется теоретическая и научно-практическая значимость диссертационного исследования, приводятся сведения о формах ее апробации.

В первой главе «Теоретико-методологические аспекты исследования неформальных отношений в политико-правовом пространстве», состоящей из трех параграфов, рассматриваются теоретические и методологические проблемы исследования неформальных отношений в политико-правовом измерении. Диссертант уделяет особое внимание анализу политико-правовой природы неформальных отношений, концептуальному анализу смежных политико-правовых феноменов, таких как «теневые отношения», «теневое право», «теневые практики», «неправовое пространство» и т.д., рассматривает причины и источники формирования и развития теневых отношений. Анализируются негативные и позитивные моменты в функционировании неформальных практик, которые исследуются в контексте обычно-правовой самоорганизации общества в транзитивный период государства и права.

Первый параграф «Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации» посвящен рассмотрению политико-правовой природы неформальных отношений. Диссертант, анализируя существующие научные разработки, имеющие место в зарубежной и отечественной литературе, приходит к выводу, что на сегодняшний день не сформулировано четких теоретико-методологических позиций исследования таких феноменов, как неформальные отношения, теневое право, теневые, неправовые практики, неправовое пространство. Более того, данные понятия, активно используемые в современных политико-правовых исследованиях, характеризуются терминологической нечеткостью, размытостью, не имеют четкого концептуального ядра, что зачастую приводит к их конвергенции, восприятию как тождественных.

и

С целью проведения дальнейшего исследования соискатель предлагает авторскую концептуализацию ключевых понятий и их социальной и политико-правовой природы.

Диссертант обосновывает, что общественная жизнедеятельность характеризуется функционированием двух сфер социального взаимодействия: формальными и неформальными отношениями. Формальные отношения - это открытые, публичные отношения между людьми, находящиеся «на виду», под постоянным социально-регулятивным и нормативным контролем. В свою очередь неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся (в той или иной степени) социальному нормированию. При этом формальные отношения практически всегда обладают институциональными характеристиками, поскольку к ним, как правило, относятся отношения, уже сложившиеся в обществе, «опривыченные», вошедшие в ткань социального взаимодействия как наиболее типичные, эффективные, характеризуемые позитивностью форм и моделей совместного общения.

Неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в социуме, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, являясь результатом развития самого общества, ответом на возникающие потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам. Среди таковых причин соискатель выделяет то, что: во-первых, многие отношения ие приобретают публичный характер и остаются в приватной сфере, разделяются только узкой группой людей, во-вторых, ряд отношений может быть оценен как негативный, с точки зрения общественного развития, и будет оставаться на периферии, скрытым от официального взаимодействия субъектов. Анализируя процессы формирования и развития формальных и неформальных отношений, автор приходит к выводу, что они являются нормальным, закономерным явлением развития общественной системы.

Исследуя сущность теневых отношений, диссертант показывает, что последние так же, как и неформальные отношения, характеризуются информационной закрытостью определенных видов и моделей взаимодействия субъек-

тов, скрытых от общественного н государственно-правового контроля. Однако их отличие заключается в том, что если официальные и неформальные отношения являются органическими процессами развития общества, то теневые отношения представляют собой сознательный «уход» от существующих официальных форм и моделей отношений в экономике, политике, правовой жизни общества. При этом соискатель подчеркивает, что развитие и расширение теневых отношений подтачивают и в конечном итоге разрушают официальные институциональные основы общества, являются фактором дестабилизации и хаотизации социального взаимодействия во всех сферах общественной жизни.

Теневые отношения возникают там, где существуют актуальные для общества проблемы, не находящие нормальных (официальных) форм и способов их решения, или там, где официальные способы идут в противоречие со сложившимися практиками общественного взаимодействия, разделяемыми большинством социальных субъектов, а также там, где официальные способы устанавливают достаточно сложные или неизвестные (неапробированные общественным взаимодействием) процедуры реализации субъективных интересов и потребностей. Автор аргументирует, что данные процессы непрерывной де-формализации правил и норм, в ходе которой формальные правила и отношения в значительной мере замещаются теневыми правилами и отношениями, приводят к институциональному кризису в социально-экономическом, этнопо-литическом, правовом и духовно-культурном развитии общества.

Далее диссертант отмечает, что такие понятия, как «теневое право» и «неправовые практики», являются разновидностью теневых отношений в правовой жизни общества, рассматриваемой как комплексное понятие, отражающее всю совокупность форм и способов юридического бытия общества (A.B. Маль-ко). Автор считает, что появление неправовых практик и частных неофициальных систем (теневого права) связано с формированием «пустот» или «слабости» в официальной институционально-правовой системе регулирования общества. В большинстве случаев развитие неправовых практик и формирование частных неправовых систем обусловлено этнополитическими и право-культурными конфликтами, возникающими из-за вакуума властно-правовой регуляции или слабости и разбалансированности функционирования властных институциональных структур, отсутствия должной либо адекватной у регул Ii-

рованости определенного сектора общественного взаимодействия. В свою очередь неправовое пространство, согласно авторской позиции, следует определить как совокупность неправовых практик, традиций, обычаев и различных способов восприятия мира права, не отраженных или противоречащих объективированному (позитивному) праву.

Во втором параграфе «Институциональные искажения и э/инонациональный кризис власти как источники формирования и развития теневых политико-правовых отношений» рассматриваются источники и причины формирования теневого пространства взаимодействия субьектов. Особое внимание уделяется институциональным искажениям в системе публично-правовой организации как главному источнику развития теневых отношений.

Автор обосновывает, что теневые отношения могут возникать вследствие: неадекватной урегулированости тех или иных видов общественных отношений; неадекватной институционализации юридико-политических форм и моделей этнополитнческого и социально-правового взаимодействия; общественной реакции на неэффективность публично-правовых институтов власти и самоорганизации теневых отношений и структур, имеющих более эффективный потенциал в решении социальных интересов и потребностей. Соискатель аргументирует, что во всех этих случаях речь идет о несовместимости заимствованных институциональных правил поведения со сложившимися практикой и национальным правовым мышлением, это приводит к тому, что процесс формирования национальной правовой и политической систем в конечном итоге сталкивается с процессами замещения официальной институционально-нормативной упорядоченности, неофициальной системой отношений. И как следствие, конкурирующие неформальные институты создают у субъектов полита ко-правовой жизни стимулы и мотивы, не совместимые с формально-правовыми правилами.

Анализируя политико-правовой опыт эволюции зарубежных и отечественного государств, автор заключает, что в условиях общественного, политического и правого хаоса возникают не только централизованные теневые системы, подчиненные единой цели общественного выживания, но и локальные, выражающие интересы отдельных социальных, этнических групп. Поэтому с переходными процессами тесно связано такое политико-правовое явление, как

общественный кризис, который, охватывая своим воздействием различные стороны институциональной системы, указывает на необходимость ее структурной трансформации. С точки зрения автора, именно кризис обеспечивает движение к новой политико-юридической и социально-экономической целостности, позволяя освободиться от неадекватных и переживших свое историческое время государственно-правовых институтов, структур и отношений.

Диссертант показывает, что другим проявлением общественного кризиса является деформация институциональных форм, связанная с несоответствием функциональной природе институтов, оказывающая деструктивное влияние на всю институциональную систему, на развитие неформальных и теневых отношений. Отсюда, заключает соискатель, институциональная система, лишенная конкретного этнокультурного содержания и не опирающаяся на сложившиеся, устойчивые модели социально-правового и этнополитического взаимодействия, становится безжизненной, превращаясь в тормоз общественного развития. Вообще постоянный процесс реформирования, изменения институциональной конфигурации политике-правовых институтов размывают представления о самом процессе изменения, поскольку изменения всегда мыслятся по отношению к тому, что неизменно (традиционно), что обеспечивает стабильность общества. При этом важно учитывать, по мнению автора, что деформация какого-либо института, проявляющаяся в период трансформаций политико-правового бытия нации, в обшей институциональной системе общества порождает «цепную реакцию искажений» (И.Н. Игошин), которые в конце концов способны разрушить всю систему, привести к затяжному кризису развития всех сфер общественной жизни.

Рассматривая правокультурные и зтнополитические доминанты и закономерности институциональной эволюции отечественного общества, соискатель утверждает, что институты западноевропейской демократии накладываются на традиционную среду, не порождая при этом качественно новой институциональной системы, качественно новых способов, методов и технологий осуществления властных отношений, правового взаимоотношения между социальными субъектами, т.е. не способствуют появлению иного государственно-правового режима. В этом случае новые, привнесенные институты становятся

слабо интегрированными элементами наличной правокультурной среды, которые, по сути, существуют как внешний фасад политико-правовой системы.

В заключение параграфа, очерчивая круг угроз национальной безопасности, вызванных теневыми отношениями, соискатель отмечает, что во-первых, сами теневые практики публично-властной коммуникации представляют собой системное явление, которое угрожает территориальной целостности страны, ее суверенитету, экономическим, политическим, правовым, социальным, духовно-культурным и другим сферам социальной жизнедеятельности; а во-вторых, теневые отношения опосредованно взаимосвязаны с рядом «классических» угроз национальной безопасности, влияют на степень распространенности и интенсивности последних.

В третьем параграфе «Институционализации неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период» исследуются позитивные и негативные составляющие развития неформальных отношений на различных этапах институциональной трансформации, а также определяются направления по институционализации неформальных отношений в контексте развития и качественного обновления официальной политико-правовой системы общественных отношений.

Диссертант обосновывает, что развитие неформального пространства является закономерным явлением первоначального этапа институциональной и общественной трансформации, являясь саморганизационными механизмами налаживания общественного взаимодействия в различных сферах жизни общества. В данный период неформальные отношения обеспечивают оперативность и гибкость в решении индивидуальных и групповых интересов и потребностей; создают неформальные, действенные механизмы социального возлияния, давления и защиты своих прав и законных интересов, подменяющих нерезультативное функционирование официальньсх институтов публично-правового взаимодействия. При этом следует учитывать, что неформальные практики - это не пассивная социальная субстанция, а вполне активное, самодостаточное и саморазвивающееся социальное явление, стремящееся заполнить собой пробелы и коллизии в нормативно-правовом регулировании общественных и этнополитических процессов, что обусловливает конфликте генные взаимодействия официального и неформального пространств.

Однако диссертант указывает на то, что самоорганизация российского общества, выраженная в неформальных формах, не способствует обеспечению предсказуемости и стабильности в этнокультурных и социально-групповых взаимодействиях, создает угрозу для разрушения общественной целостности и суверенности российского народа. Поэтому теневые отношения, являясь на начальных этапах политике-правового транзита российской государственности эффективным способом самоорганизации населения (элементом конструктивного хаоса), в конечном итоге должны уступать место официальным легальным и легитимным институтам общественной организации, создающим предсказуемость экономических, социальных, политических, правовых и иных типов отношений. В этом контексте необходима взвешенная правовая политика, направленная, с одной стороны, на и нституционализацию позитивных неформальных моделей и практик взаимодействия, а с другой - на минимизацию и вытеснение негативных, деструктивных теневых отношений.

Обобщая научный материал как зарубежных, так и отечественных юристов, политологов, социологов, философов, посвященный неформальному праву, диссертант утверждает, что в российской политико-правовой мысли не сформировано ни методологии исследования, ни более или менее четкой пара-дигмальной установки по поводу осмысления этого сложного и многообразного феномена. С точки зрения сравнительно-правовых исследований, следует констатировать, что практически в каждой правовой системе существует концепция соотношения формального н неформального права (официального и теневого правотворчества). В рамках данной концепции есть относительно четкое понимание сущности неформального права, система критериев, по которым те или иные теневые отношения оцениваются обществом как позитивные или негативные, а также сформулированная концепция институционали-зации неформальных отношений и соответствующий процессуальный механизм, переводящий позитивные правила и модели отношений из неофициальной (теневой) сферы в публично-правовые модели взаимодействия.

Отсутствие подобной концепции рождает некоторую «пассивность» как современной юридической теории, так практики при столкновении с неформальными феноменами правовой жизни общества. Кроме того, ее отсутствие лишает современную законодательную практику социологического обеспече-

ния, а конкретные «продукты» ее деятельности - адекватности существующим устойчивым моделям социально-правого взаимодействия. В то же время это наносит ущерб и практике реализации правовых норм, обусловливая тем самым неэффективность правореапизашюнного процесса.

В плане формирования национальной концепции институцмонализации позитивных неформальных отношений, по мнению соискателя, необходимо определение с четырьмя основными элементами: 1) понимание сущности неформальных отношений; 2) выработка критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений с точки зрения их полезности для обеспечения социального порядка, правопорядка и безопасности; 3) создание концепции институцнонализаиин наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству.

Во второй главе «Юридические технологии противодействия иисти-тупионалнзацни теневых практик в современной российской государственности» исследуются этно пол итнческие и правокультурные процессы формирования и развития теневых практик в современной России, определяется стратегия институционалнзаци и неформальных отношений в контексте переходного периода государственно-правовых институтов как необходимой составляющей качественного обновления современного политического и правого дизайна российского общества, а также формулируются социально-правовые и этнополнтические технологии противодействия развитию теневых отношений.

В первом параграфе «Национальная безопасность и развитие теневых отношений « сфере государственного управления: правовая превенция» анализируются процессы развития теневых отношений в сфере государственного управления как угрозы национальной безопасности России, выявляются причины и факторы, влияющие на развитие теневых властно-правовых практик.

Диссертант констатирует, что теневизация механизмов государственного управления является малоисследованной областью неформальных практик, воспроизводимых на постсоветском пространстве, однако представляющей

одну нз главных проблем национальной безопасности. Обобщая эмпирический материал, автор отмечает, что развитие неправового пространства в сфере государственного управления приобретает угрожающий масштаб для стабильного и устойчивого развития отечественной государственности.

Анализируя причины развития теневых отношений в сфере государственного управления, соискатель приходит к выводу, что: к социально-экономическим причинам следует отнести некорректный переход от командно-распределительной системы экономики к рыночным отношениям, в ходе которого неконтролируемые процессы приватизации привели к криминализации государственной бюрократии, позволили криминальному миру укрепить и значительно расширить свое влияние на институты государственной власти; к идеологическим причинам можно отнести разрушение идеологического, духовно-нравственного, регулятивного пространства, вызвавшее ценностную дезориентации государственного управления; к политико-правовым причинам необходимо отнести отсутствие кадровой профессионализации, ослабление системы политического, юридического и общественного контроля, усложнение нормативного регулирования, «чрезмерность законодательства» (И.Ю. Коз-лихин) и информационно-правовую неразвитость, обусловливающие низкую эффективность институционально-правового регулирования.

Кроме того, по мнению диссертанта, к причинам теневнзации государственного управления относятся также: во-первых, отставание институцнонали-зации публично-правовых форм политико-правового управления от развития общественных отношений; во-вторых, высокий уровень неопределенности в процессах социальной, политической и экономической трансформации российской государственности; в-третьих, персонификация властно-правовых и институциональных отношений; в-четвертых, перманентно-ситуационный характер управленческих воздействий на общественное развитие; в-пятых, функциональную размытость властно-правовой коммуникации, выраженную в существующих институциональных формах.

Автор обосновывает, что теневые отношения в российском обществе и в сфере публично-правового управления могли получить столь широкое распространение только в том случае, если доказали свою социальную эффективность и полезность, значительное превосходство в решении социальных по-

требностей и интересов по сравнению с официальными моделями властно-правовой коммуникации. К позитивным факторам нелегальных каналов властных отношений относится то, что теневые практики являются белее оперативными н гибкими, подменяя собой нерезультативное функционирование официальных институтов публично-правового управления. В качестве примера, анализируя этнополитические процессы и конфликты в Южном федеральном округе, соискатель отмечает, что теневые отношения стали органической частью не только региональной государственной власти, но и общественных отношений в целом. Это вызвано игнорированием этнополитических, право-культурных и духовно-нравственных традиций и обычаев различных этнических групп. Так, в большинстве случаев федеральная власть пыталась заменить существующие теневые отношения легальными институтами без должного учета этнокультурной среды, что формировало конфлн кто генный потенциал при взаимодействии федеральной, региональной и муниципальной власти, а также этих институтов власти с населением тех или иных регионов (например, развитие этнополитических конфликтов на Северном Кавказе). Поэтому во многих регионах, заключает соискатель, теневые практики властно-правового взаимодействия выступают социально-политической реальностью, жестко задающей критерии успешности внедряемых официальных политико-правовых институтов.

Одной из наиболее серьезных угроз национальной безопасности является развитие лоббизма в сфере государственного управления как системы неправовых практик. При этом политико-правовой феномен лоббизма рассматривается соискателем в широком смысле. Выделяется законодательный лоббизм, носящий не только внутрикорпоративный бюрократический, но и криминальный, олигархический характер. В этом ракурсе анализируемой проблематики автор обосновывает, что уже давно назрела необходимость принятия специального федерального закона, регулирующего лоббистскую деятельности в правотворческом и законотворческом процессе; политический лоббизм, который является неформальной системой политических практик и в подавляющем большинстве случаев представляет собой источник, нейтрализующий социально значимые законопроекты, выступая легализатором теневых отношений; административный (управленческий) лоббизм, в рамках которого лринимают-

ся конкретные управленческие решения, искажающие законодательный смысл и волю. Разновидностью политического лоббизма является этнополитическое давление, используемое для реализации собственных этнических интересов в ущерб национальным интересам России. В свою очередь разновидностью административного лоббизма является теневая кадровая политика, определяющая продвижение по службе, кадровые перестановки, пополнения кадрового состава государственных органов и увольнение, исходя из корпоративных теневых интересов, неформальных межличностных связей, экономических выгод.

Во втором параграфе «Стратегия институционализации неформальных отношений в контексте государственно-правового транзита» определяются теоретико-практические ориентиры современной правовой политики по формированию условий постепенного вытеснения теневых отношений в контексте обеспечения правопорядка, восстановления режима законности и легитимности публично-правовых институтов.

Диссертант, рассматривая процессы государственно-правовой модернизации и ее предварительные итоги, отмечает, что в современной политико-правовой реальности России теневые структуры не просто дублируют или дополняют государственную деятельность, но в значительной степени осуществляют экспансию в официальное институциональное пространство страны, при этом успешно конкурируя с легальными органами государственной власти. Такая успешность теневых практик обеспечивает им устойчивый социальный спрос, одновременно делегитимнруя официальную ин ституционально-нластную структуру общества. В этом плане теневые отношения в системе публичного управления начинают выступать основным фактором институциональной стагнации Российского государства. Более того, обладая «паразитирующими свойствами», теневые отношения интегрируются в официально-правовую деятельность, становятся органической частью государства и общества, порождая феномен теневого государства и квазигражданского общества.

Соискатель обосновывает, что данные факторы подрывают возможность обеспечения национальной безопасности в современных условиях глобализации, поскольку теневые практики способствуют общественному расколу, распространению межэтнических, политических, экономических и правовых

конфликтов, дезорганизуют общество и систему государственной власти, тормозят общественно-политическое развитие, формируют правовой и политический нигилизм, разрушают духовно-культурные основы отечественного социума. Поэтому, с точки зрения автора, обновление и развитие политической и правовой упорядоченности должно осуществляться посредством ннституцио-нализации неформальных практик. Однако соискатель отмечает, что разнородность неформальных практик создает серьезное препятствие на пути их официально-правовой и политической институционалиэации. Тем не менее неофициальные алгоритмы публичного и частного взаимодействия могут обладать общими признаками, свойствами, регулировать однотипные общественные отношения. Очевидно, что эти системные качества, прослеживаемые в ряде неформальных практик, представляют собой закономерное развитие общественного целого и выражаются в системе социальных правил, норм, обычаев, традиций и жизненном укладе общества.

В плане институционализацин неформальных практик необходима, прежде всего, их идентификация. Диссертант аргументирует, что неформальные практики в полнтико-правовом пространстве следует дифференцировать: по признаку их универсальности на универсальные и локальные формы неформальных регуляторов; по признаку общественной полезности позитивные, нейтральные к деструктивные. Такое разграничение позволяет, с точки зрения автора, идентифицировать неформальные практики на те, которые нуждаются в инспгтуционализации в плане качественного обновления институционально-политической и правовой систем, служат перспективами и источниками пра-вообразования, «отражают солидарность и общность интересов, способствуют выбору вариантов правомерного поведения» (Ю.А. Тихомиров); и те, которые обессиливают формальное (позитивное) право, создают мотивы для неправомерного поведения субъектов.

В свою очередь деструктивные теневые отношения проявляют свою эффективность именно в силу их антиправовой и антисоциальной направленности, используют арсенал методов и способов взаимодействия, ндушнх вразрез с нормативно-правовым кодированием общественных отношений, правокуль-турными и этнополитнческими традициями и обычаями, а также не вписываются в духовно-нравственную систему российского общества. Данная сграте-

гия качественного совершенствования этнополнтнческой и государственно-правовой системы российского общества основывается на том, что позитивные неформальные практики всегда обусловлены объективно существующими интересами и потребностями в системе личность - общество — государство, связаны с конкретной социально-культурной средой и зависят от конкретного исторического контекста. Одновременно с этим позитивный или нейтральный характер неформальных практик указывает на то обстоятельство, что применяемые в их границах методы и способы социального взаимодействия не противоречат государственной целостности и общественного единства.

Третий параграф «Социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых политико-правовых отношений в современной России» посвящен анализу существующих конфликте генных политико-правовых условий и институционально-правовых деформаций, влияющих на развитие теневых отношений, а также рассмотрению технологий и методов, призванных минимизировать теневое политико-правовое пространство в современной России.

Анализируя действующее законодательство, диссертант указывает на фрагментарность и неполноту политико-правовых средств противодействия развитию теневых отношений. В связи с этим актуальным и крайне необходимым видится, по мнению автора, поиск принципиально новых юрндико-политических технологий, способных эффективно противодействовать развитию теневых отношений как в институциональной структуре государственной власти, так и в общественной системе в целом.

В этом контексте необходимо создание в рамках единой правовой политики комплекса технологий, обеспечивающих повышение открытости и эффективности институтов публично-правового управления, минимизацию стимулов и мотивов неправомерного поведения, противодействие развитию существующего теневого пространства взаимодействия, а также его ослабление в политико-правой жизнедеятельности общества. К таковым технологиям, по мнению автора, следует отнести:

I. Технологию транспарентности (прозрачности) государственного управления на развитие методов трансляции информации о деятельности институтов публично-правового управления. При этом данную информацию следует

классифицировать в зависимости от ее характера на три категории: открытая для граждан, иностранцев и лиц без гражданства; адресованная институтам гражданского общества (общественным организациям, профсоюзам, церковным концессиям и иным институтам гражданского общества); закрытая информация, предоставляемая специальным субъектам (например, президенту, правительству, парламенту, прокуратуре, суду и т.п.). Причем, если информация не затрагивает права и свободы граждан, юридических лин, общественных объединений, национальных и государственных интересов, то обязанность ее предоставления должна возникать только в случае конкретного запроса, в иной ситуации тот или иной государственный орган, его должностные лица обязаны по своей инициативе информировать надлежащих субъектов.

2. Формирование института государственного контроля в системе разделения властей. Соискатель отмечает, что данный контроль должен быть реализован на профессиональном и организационно обособленном уровне. С этой цепью целесообразным видится учреждение контрольной ветви государственной власти в системе разделения властей, поскольку в современных условиях эффективное публичное управление возможно только при условии всестороннего и объективного контроля, включающего в себя достоверный мониторинг теневой активности, слаженную аналитическую переработку полученных количественных и качественных данных, разработку и внедрение на их основе адекватных технологий противодействия массовой теиевизации.

Учреждение независимой контрольной ветви государственной власти должно быть основано на организационно-правовой и политической независимости и подчиняться непосредственно Президенту РФ. Только в этом случае, а также при таких вспомогательных мерах, как информационная открытость, жесткий кадровый отбор по профессиональным и моральным качествам, повышенная юридическая ответственность должностных лиц, принадлежащих к такому органу, их высокий социальный, экономический, политический и идеологический статус позволит создать эффективный политико-правовой институт по противодействию развитию теневых отношений,

3. Технология идеологического, духовно-нравственного ориентирования и социально-правовой ответственности публично-правового управления. С этой целью необходимы: разработка и закрепление в Конституции РФ и иных нор-

мативно-правовых актах, регламентирующих сферу публичного управления, единой национальной идеологии, основанной на традиционной системе ценностей и взаимной социально-правовой ответственности государства, общества, личности, а также базирующейся на идее государственно-правовой защищенности национальных интересов и этнополитического и право культурного многообразия, существующих в Российском государстве. Кроме того, материальным выражением идеологического ориентирования может выступать моральный кодекс должностного лица, публичные осуждения чиновников, уличенных в теневых сделках, формирование общественной нетерпимости к теневым отношениям, слаженная система законодательства и контрольных институтов, противодействующих теневым отношениям.

Необходимым, по мнению диссертанта, видится расширение и повышение социально-политической и юридической ответственности за участие должностного лица в теневых отношениях, а также политической ответственности высших должностных лиц за неэффективную публичную деятельность. В качестве таких санкций может быть рассмотрен вопрос о понижении чиновника по должности или лишении его занимаемой должности без права заниматься публичной деятельностью.

4. Технология обеспечения стабильности и устойчивости институционально-правовой структуры государственной власти. Соискатель показывает, что опыт большинства зарубежных стран, в том числе и России, показывает, что в условиях переходного периода, когда старая система государственного управления начинает подвергаться системным трансформациям, происходит хаотизация внутренних взаимосвязей между отдельными элементами институциональной системы. Многочисленное дублирование властных полномочий приводит к практическому отсутствию политической и правовой ответственности за реализацию конкретных государственных функций и национальных задач. В этом контексте устойчивость институциональной системы государственной власти должна обеспечиваться четкой структурной организацией, основанной на: разделении компетенций государственных органов и должностных лиц, исключающем дублирование; слаженной системе обжалования решений вышестоящего руководства; оптимизации и систематизации нормативное равовой основы.

Кроме данных технологий, по мнению автора, необходимы также: инсги-туционапизацня неформального лоббирования посредством принятия ФЗ «Об основах и механизмах лоббирования в Российской Федерации», а также продолжение мероприятий по оптимизации государственных функций. Данное направление деятельности считает приоритетным и Президент РФ В.В. Путин, указавший на необходимость устранения избыточных государственных функций. С этой целью Комиссия по проведению административной реформы признала 256 избыточных и 128 условно избыточных государственных функций, однако дальнейшее продвижение реформы в данном направлении не получило своего логического продолжения.

В заключении параграфа диссертант выделяет и анализирует существующие проблемы в правовом регулировании функционирования институтов государственной власти. К таковым автор относит: а) необоснованную диспози-тивность норм, которая определяет полномочия государственных органов по самостоятельному конкретному регулированию отношений (как правило, данные нормы затрагивают порядок осуществления полномочий, процессуальные и процедурные сроки); б) коплизионность правовых норм, создающую возможность должностного выбора той нормы, которая выгодна теневому актору;

в) законодательную подмену понятия «полномочие» - «правом» должностного лица (право, в отличие от полномочия, не подлежит обязательному исполнению, поэтому во избежание злоупотребления должностным лицом в законодательстве должны быть четко определены дифференциации этих понятий);

г) «широту должностного усмотрения», которая является теневым фактором в тех условиях, когда закон или подзаконный нормативно-правовой акт не устанавливает сроки принятия решения; д) отсутствие четких административно-правовых процедур способствует процессуальному злоупотреблению и создает дополнительные стимулы к теневому способу реализации законных интересов.

В заключении автор подводит итоги диссертационного исследования и намечает перспективы его дальнейшего развития.

По теме исследования автором опубликованы следующие работы:

1. Митракова E.H. Юридическое измерение российских неформальных практик // Философия права. 2006. № 3. - 0,4 пл.

2. Митракова E.H. Роль неформальных практик в модернизации национальных институтов государственной власти // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов и соискателей: Сб. науч. трудов. Таганрог: Изд-во Таганрогского пед. ин-та, 2006. Ч. I, - 0,4 пл.

3. Митракова E.H. Обеспечение национальной безопасности в контексте системы неформальных практик современной России // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов и соискателей: Сб. науч. трудов. Таганрог: Изд-во Таганрогского пед. ин-та, 2006. Ч. П. - 0,4 пл.

4. Митракова E.H. Теневые политико-правовые отношения как угроза национальной безопасности: технологии государственного противодействия // Глобальные и региональные факторы правового обеспечения национальной безопасности: Сб. матер, междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д, 2006. — 0,4 п.л.

5. Митракова E.H. Неформальные политико-правовые практики в государственном управлении России: институциональные угрозы национальной безопасности // Глобальные и региональные факторы правового обеспечения национальной безопасности: Сб. матер, междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д, 2006. - 0,4 пл.

Формат 60x84/16. Объем 1,5 пл. Набор компьютерный. Гарнитура Тайме New Roman. Печать ризография. Бумага офсетная. Тираж 100 экз. Заказ Ws 214

Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО Ростовского юридического института МВД России. 344015, г. Ростов-на*Дону, ул. Маршала Еременко, 83

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата юридических наук Митракова, Елена Николаевна

Введение.

Глава I. Теоретико-методологические аспекты исследования неформальных отношений в политико-правовом пространстве.

§ 1. Политико-правовой контекст неформальных отношений: концептуальные интерпретации.

§ 2. Институциональные искажения и этнонациональный кризис власти как источники формирования и развития теневых политикоправовых отношений.

§ 3. Институционализация неформальных политико-правовых практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в переходный период.

Глава II. Юридические технологии противодействия институцио-нализации теневых практик в современной российской государственности.

§ 1. Национальная безопасность и развитие теневых отношений в сфере государственного управления: правовая превенция.

§ 2. Стратегия институционализация неформальных отношений в контексте государственно-правового транзита.

§ 3. Социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых политико-правовых отношений в современной России.

Введение диссертации2006 год, автореферат по политологии, Митракова, Елена Николаевна

Актуальность темы диссертационного исследования. Процессы преобразования государственно-правовых основ российского общества, связанные с институционализацией принципиально новых этнополитических и социально-правовых реалий, инициировало развитие и расширение неправового пространства взаимодействия граждан, их групп, публичных институтов власти.

Действительно, установление либерально-демократических институтов, институционализация целого спектра новых политических, экономических и социальных прав и свобод граждан должны были настолько «растянуть» правовое пространство, легализовав различные виды социальной деятельности, что неправовым практикам не должно было остаться места. Однако, как показывают социологические исследования, неправовое пространство расширилось настолько, что для большинства населения стало более реальным, чем правовое1. Более того, в современной правовой действительности новая система социально-нормативного регулирования значимых общественных отношений до сих пор не стала официальным эталоном справедливости для большинства граждан, не является она и эффективным механизмом реализации и защиты их прав, интересов, потребностей. В современных политико-правовых исследованиях отмечается, что теневое взаимодействие не только весьма широко распространено в современной России, но идет активный процесс его институционализации, что порождает процессы деформали-зации официального политико-правового пространства. Происходит непрерывная трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными, тем самым выстраивается устойчивая и целостная система неформальных отношений, тормозящая пра

1 Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик// Общественные науки и современность. 2001. № 5. вовое и политическое развитие отечественной государственности, снижающая социально-правовую защищенность личности и в целом национальную безопасность. При этом сложившиеся традиции теневых отношений оказываются на практике сильнее юридического закона, а в некоторых случаях нормативные образцы поведения искажаются либо подчиняются практике неформального взаимодействия субъектов, нивелируя значение юридических институтов в упорядочивании и регулировании общественных отношений.

Таким образом, задача современной правовой политики сводится к тому, чтобы сократить «зазор» между легальными институтами государственной власти и существующими системами неформальных практик, обеспечив тем самым адекватность политико-правового пространства социально-юридическому быту и сложившимся моделям властно-правовой коммуникации российского общества.

Так, исследование сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этно-политическом и правокультурном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневиза-ции в современной России. Именно постепенное вытеснение теневого, неправового элемента из публично-правовой организации общества с помощью адекватной и целостной правовой политики является необходимым условием восстановления законности и правопорядка в российском обществе, формирования устойчивых правовых основ развития отечественной государственности и обеспечения национальной безопасности.

Степень научной разработанности темы. В отечественной литературе политико-правовой феномен неформальных отношений не выступал в качестве комплексного предмета исследования, практически не подвергалось целостному научному исследованию развитие теневых отношений в сфере публично-правового управления. В российской и зарубежной политологической, юридической, философской и социологической литературе исследовались отдельные аспекты формирования и развития теневых отношений. Данные научные разработки выступили предпосылками исследования неформальных отношений в современной России в контексте обеспечения ее национальной безопасности. Литература, использованная и указанная в диссертационной работе, в основном отражает различные аспекты данной проблематики и учитывает тенденции и результаты современного развития заявленной темы.

Сущность и природа неформальных отношений так или иначе затрагивалась в работах ряда зарубежных и отечественных юристов, политологов, философов и социологов, к таковым следует отнести Г.В.Ф. Гегеля, Р. Давида, Дж. Локка, М. Вебера, Т. Парсонса, Л. Фридмана, К. Шмитта и др. Антропологическое, социально-экономическое и политическое измерения неформальных отношений представлены в работах таких авторов, как Ю. Афанасьев, A.C. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Ж.Л. Бержель, В.В. Воротников, А.Б. Дау-гавет, Д.И. Даугавет, Т.В. Заславская, В.В. Ильин, В.О. Исправников, И.М. Клямкин, В.В. Куликов, Т. Лукман, М.В. Масловская, Ю.С. Пивоваро-ва, В Радев, Н. Рулан, Р.В. Рывкина, Э.Л. Панеях, В.А. Подорога, В.М. Розин, Л.М. Тимофеев, М. Фуко, О. Хархордин, М.А. Шабанова и др. Проблематика институциональных искажений, этнополитических кризисов и иных причин деформализации официальных институтов, структур и норм разрабатывается в настоящее время такими исследователями, как И.Н. Игошин, Д. Норт, C.B. Патрушев, К. Оффе, А.Д. Хлопин, А.Е. Чирикова, Ш. Эйзенштадт и др.

Исследованию этнополитических, правокультурных и духовно-нравственных факторов, влияющих на институционализацию общественного взаимодействия, публично-правовых институтов власти, а также выявлению закономерностей и доминант отечественной государственно-правовой эволюции посвящены работы таких авторов, как: H.H. Алексеев, H.A. Захаров, И.А. Ильин, В.Д. Катков, М.Н. Коркунов, С.А. Котляревский, К.Н. Леонтьев, П.И. Новгородцев, К.П. Победоносцев, М.М. Сперанский, Л.А. Тихомиров,

Н.С. Трубецкой, A.C. Ященко и др. Среди современных политико-правовых исследований, связанных с данной проблематикой, следует выделить работы следующих авторов: Р.Г. Абдулатипов, A.M. Величко, А.Б. Венгеров, В.Ю. Верещагин, A.A. Горшколепов, И.А. Иванников, А.Н. Кольев, О.В. Мартышин, A.C. Панарин, В.Н. Синюков, Н.Е. Тихонова, О.И. Цыбу-левская, М.В. Юрченко и др.

В теоретико-методологическом плане важны работы таких российских правоведов, как: В.М. Баранов, П.П. Баранов, H.H. Вопленко, Д.А. Керимов, В.Н. Кудрявцев, В.В, Лазарев, В.Я. Любащиц, A.B. Малько, Л.С. Мамут, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, В.В. Момотов, А.Ю. Мордовцев, B.C. Нерсесянц, А.И. Овчинников, A.B. Поляков, В.П. Сальников, В.М. Серых, Ю.А. Тихомиров и др., посвященные институционально-правовому анализу национальной безопасности.

В современное время существует достаточно широкий спектр юридических исследований, посвященных тем или иным проявлениям теневых отношений, проблемам минимизации теневого пространства в современной России, среди которых следует выделить труды A.C. Быстровой, Я. Гилинского, В. Демина, С.А. Динисова, А.Б. Дуаговет, М. Катышева, М.А. Краснова, А. Куракина, Е.М. Прошина, В.Л. Римского, П.А. Скобликова, Л.Н. Тимофеева, A.A. Фомина, Д. Халидова, В.Н. Южкова и др.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в исследовании неформальных отношений и теневых практик еще остаются значительные проблемы, обусловленные отсутствием комплексных разработок. Несмотря на существующее многообразие работ, посвященных данной проблематике, до сих пор в современном юридико-политическом корпусе знаний не сформулировано четких теоретико-методологических позиций исследования таких феноменов, как неформальные отношения, теневое право, теневые, неправовые практики, неправовое пространство, не определено их концептуальное содержание. Практически неизученной остается проблема разработки политико-правовых технологий институционализации позитивных неформальных практик, а также противодействия развитию деструктивных теневых отношений.

Объектом исследования являются современные этнополитические и правокультурные процессы трансформации отечественных публично-правовых институтов.

Предмет исследования - процессы политико-правовой институционализации неформальных практик в современной России в контексте транзитивного состояния отечественного государства и права.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования состоит в теоретико-концептуальном анализе и систематизации юридических технологий противодействия институционализации теневых отношений в современной России в контексте обеспечения правопорядка и национальной безопасности.

В соответствии с поставленной целью в работе осуществляется решение ряда задач:

- выявить политико-правовую сущность неформальных отношений;

- позиционировать институциональные искажения и этнополитический кризис власти в качестве источников формирования и развития теневых отношений;

- интегрировать процессы институционализации неформальных практик как способ обычно-правовой самоорганизации населения в период социально-политических кризисов;

- представить процессы развития теневых отношений в сфере государственного управления как угрозу национальной безопасности;

- обосновать национальную стратегию обеспечения национальной безопасности в контексте современного институционального демократического транзита;

- систематизировать социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Теоретико-методологической основой исследования выступают классические и современные разработки в области общей теории права и государства, политологии, философии, социологии, а также такие методы научного познания, как историко-правовой, формально-догматический, сравнительно-правовой, системно-структурный, иституционально-правовой, а также принципы политико-правового моделирования и юридической конфликтологии.

Нормативно-правовая основа исследования. Диссертационное исследование основывается на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах. Кроме того, в рамках сравнительно-правовых исследований в плане формирования технологий противодействия развитию теневого пространства используется нормативно-правовой опыт ряда зарубежных стран.

Эмпирическую основу исследования составляют социолого-правовые и политологические исследования отечественных и зарубежных ученых, отражающие особенности развития институционально-правовой организации в современной России, отношение российских граждан к действующим публично-правовым институтам.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- выявлена политико-правовая сущность неформальных отношений, концептуально определены смежные политико-правовые феномены - теневые отношения, теневые практики, неправовое пространство;

- установлены основные источники и причины развития теневых отношений;

- критически оценены позитивные и негативные процессы, связанные с институционализацией политико-правовых неформальных практик в переходный период;

- систематизированы причины и факторы, влияющие на развитие теневых властно-правовых практик в сфере государственного управления;

- обоснованы ориентиры современной правовой политики по формированию условий постепенного вытеснения теневых отношений в контексте обеспечения правопорядка, восстановления режима законности и легитимности публично-правовых институтов;

- внесены предложения по формированию национальной стратегии ин-ституционализации позитивных неформальных практик и противодействию деструктивным, теневым отношениям с точки зрения обеспечения национальной безопасности;

- систематизированы социально-правовые и этнополитические технологии противодействия развитию теневых отношений в современной России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся социальному нормированию. Неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в социуме, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, являясь результатом развития самого общества, ответом на возникающие интересы и потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам, среди которых отсутствие публичности, принадлежность только узкой группе людей, негативная оценка, с точки зрения интересов общественного развития, и скрытость от официального взаимодействия субъектов.

2. Теневые отношения представляют собой сознательный «уход» от существующих официальных форм и моделей отношений в экономике, политике, правовой жизни общества. Теневые отношения возникают там, где существуют актуальные для общества проблемы, не находящие нормальных официальных) форм и способов их решения, или там, где официальные способы вступают в противоречие со сложившимися практиками общественного взаимодействия, разделяемыми большинством социальных субъектов, а также там, где официальные способы устанавливают достаточно сложные или неизвестные (неапробированные этнополитическим и социально-правовым опытом) процедуры реализации субъективных интересов и потребностей.

Теневое право и неправовые практики являются разновидностью институтов теневых отношений в правовой жизни общества. Появление неправовых практик и частных неофициальных теневых систем (теневого права) обусловлено этнополитическими и правокультурными конфликтами, возникающими из-за вакуума властно-правового регулирования или слабости и разбалансированности функционирования институциональных структур, отсутствия должной либо адекватной урегулированости определенного сектора общественного взаимодействия. Неправовое пространство представляет собой совокупность неправовых практик, традиций, обычаев и различных способов восприятия мира права, не отраженных объективированным (позитивным) правом или противоречащих ему. ч—- у

3. Теневые отношения могут возникать вследствие: неадекватной урегулированости тех или иных видов общественных отношений или институ-ционализации юридико-политических форм и моделей этнополитического и социально-правового взаимодействия; общественной реакции на неэффективность публично-правовых институтов власти и самоорганизации теневых отношений и структур, имеющих более сильный потенциал в решении социальных интересов и потребностей. Развитие неформального политико-правового пространства является закономерным явлением первоначального этапа институциональной и общественной трансформации, представляя собой саморганизационные механизмы налаживания общественного взаимодействия в различных сферах жизни общества. Однако дальнейшее развитие и упорядочивание общественных отношений, выраженное в неформальных формах, не способствует обеспечению предсказуемости и стабильности в этнокультурных и социально-групповых взаимодействиях, создает угрозу национальной безопасности, единству и целостности общества.

Формирование национальной концепции институционализации позитивных неформальных отношений должно основываться на четырех основных элементах: 1) понимание политико-правовой сущности неформальных отношений; 2) выработка юридических критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений с точки зрения их полезности для обеспечения политического и правового порядков, безопасности и единства нации; 3) разработка юридических технологий институционализации наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству.

4. К социально-экономическим причинам развития теневых отношений в сфере государственного управления следует отнести некорректный переход от командно-распределительной системы экономики к рыночным отношениям, в ходе которого неконтролируемые процессы приватизации привели к криминализации государственной бюрократии; к идеологическим причинам - разрушение идеологического, духовно-нравственного, регулятивного пространства, вызвавшее ценностную дезориентацию государственного управления; к политико-правовым причинам - отсутствие кадровой профессионализации, ослабление системы политического, юридического и общественного контроля, усложнение нормативного регулирования, чрезмерность законодательства и информационно-правовой неразвитости общества. Также к причинам теневизации государственного управления относятся: во-первых, отставание институционализации публично-правовых форм политико-правового управления от развития общественных отношений и потребностей; во-вторых, высокий уровень неопределенности в процессах социальной, политической и экономической трансформации российской государственности; в-третьих, персонификация властно-правовых и институциональных отношений; в-четвертых, перманентно-ситуационный характер управленческих воздействий на общественное развитие; в-пятых, функциональная размытость властно-правовой деятельности.

5. Основной угрозой национальной безопасности является развитие теневого лоббизма в сфере государственного управления. При этом политико-правовой феномен лоббизма необходимо рассматривать в широком смысле: законодательный лоббизм, носящий не только внутрикорпоративный бюрократический, но и криминальный, олигархический характер; политический лоббизм, который является неформальной системой политических практик и в подавляющем большинстве случаев представляет собой источник, нейтрализующий социально значимые законопроекты; административный (управленческий) лоббизм, в рамках которого принимаются конкретные управленческие решения, искажающие законодательный смысл и государственную волю. Разновидностью политического лоббизма является этнополитическое давление, используемое для реализации собственных этнических интересов в ущерб национальным интересам России. В свою очередь разновидностью административного лоббизма является теневая кадровая политика, определяющая продвижение по службе, кадровые перестановки, пополнение кадрового состава государственных органов и увольнение, исходя из корпоративных теневых интересов, неформальных межличностных связей, экономических выгод.

6. К технологиям, обеспечивающим повышение открытости и эффективности институтов публично-правового управления, минимизацию стимулов и мотивов неправомерного поведения, противодействие развитию существующего теневого пространства, относятся: обеспечение прозрачности государственного управления, достигаемой методами трансляции информации о деятельности институтов публично-правового управления; формирование института государственного контроля в системе разделения властей; инсти-туционализация идеологического, духовно-нравственного ориентирования и социально-правовой ответственности публично-правового управления; обеспечение стабильности и адекватности институционально-правовой структуры государственной власти посредством оптимизации структурной организации и функций государства; институционализация неформального лоббирования и его законодательного регулирования, принятие с этой целью Федерального закона «Об основах и механизмах лоббирования в Российской Федерации».

7. В целях обеспечения оптимизации государственного управления и минимизации теневого взаимодействия на законодательном уровне должны быть учтены следующие юридические коллизии: а) необоснованная диспози-тивность норм, которая определяет полномочия государственных органов по самостоятельному конкретному регулированию отношений (как правило, данные нормы затрагивают порядок осуществления полномочий, процессуальные и процедурные сроки); б) коллизионность правовых норм, создающая возможность должностного выбора той нормы, которая выгодна теневому актору; в) законодательная подмена понятия «полномочие» - «правом» должностного лица (право, в отличие от полномочия, не подлежит обязательному исполнению, во избежание злоупотребления должностным лицом в законодательстве должны быть четко определены дифференциации этих понятий); г) «широта должностного усмотрения», которая является теневым фактором в тех условиях, когда закон или подзаконный нормативно-правовой акт не устанавливают сроки принятия решения; д) отсутствие четких административно-правовых процедур способствует процессуальному злоупотреблению и создает дополнительные стимулы к теневому способу реализации законных интересов.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования выражена в том, что материалы, результаты и выводы диссертационной работы формируют перспективы для дальнейшего изучения проблематики неформальных отношений и процессов теневизации в политико-правовом пространстве современной России в контексте обеспечения национальной безопасности, оптимизации функционирования институтов государственной власти.

Содержание диссертационного исследования и многие его выводы и положения найдут применение при чтении учебных курсов по общей теории государства и права, политологии, юридической конфликтологии, социологии права, теории государственного управления, а также таких спецкурсов, как теория и история отечественной государственности, общая теория национальной безопасности и др.

Апробация результатов исследования. Основные идеи, результаты, выводы и практические рекомендации отражены в 5-и работах автора общим объемом 2 п.л., одна из которых опубликована в издании, рекомендуемом ВАК Минобрнауки РФ, и были представлены в докладах на международных, межвузовских и вузовских конференциях, на кафедральных и межкафедральных заседаниях, проходивших в Ростовском юридическом институте МВД России.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Структура диссертации. Предмет, цель и задачи диссертационного исследования предопределили логику и структуру настоящей работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка использованного нормативно-правового материала и научной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институционализация неформальных политико-правовых практик в современной России как угроза национальной безопасности"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современной отечественной юриспруденции пока еще не сложилось четкой концепции соотношения формального и неформального в социально-правовой жизни российского общества. Эти два правовых пространства как бы оторваны друг от друга, существуют практически изолированно, самостоятельно, только изредка сталкиваются в конкретных жизненных обстоятельствах, зачастую противореча друг другу. Современный российский гражданин живет как бы в двух жизненных пространствах, большую часть жизни он строит свое поведение так, как это принято с учетом либо общих духовно-нравственных принципов, либо, исходя из собственного корыстного интереса, и меньшую часть жизненных практик он согласует с официальными (установленными государством) образцами поведения.

Между тем отсутствие подобной концепции рождает некоторую «пассивность» как современной юридической и политической теории, так и практики при столкновении с неформальными феноменами правовой жизни общества. Кроме того, ее отсутствие лишает современную законодательную практику социологического обеспечения, а конкретные «продукты» ее деятельности - адекватности существующим устойчивым моделям социально-правого взаимодействия. В то же время это наносит ущерб и практике реализации правовых норм, обусловливая тем самым неэффективность правореа-лизационного процесса. Хотя очевидно, что любой социальный институт, в том числе и право, обеспечивая порядок и организованность, преемственность и воспроизводство общественных отношений, состоит и нескольких элементов: 1) формальных норм и правил, установленных властями; 2) правовых механизмов их реализации, включая, кроме государственного контроля, еще и общественный контроль за выполнением норм и правил; 3) неформальных норм, укорененных в культуре данного общества, считаемых «само собой разумеющимся», «исконным», «не подлежащим сомнению».

Поэтому для формирования рассматриваемой концепции необходимо определение с четырьмя основными элементами: 1) понимание сущности неформальных отношений; 2) выработка критериев оценки позитивности и негативности тех или иных видов неформальных отношений, с точки зрения их полезности для обеспечения социального порядка, правопорядка и безопасности; 3) создание концепции институционализации наиболее успешных, прошедших историческую апробацию позитивных моделей общественного взаимодействия и разрешения конфликтов; 4) формирование эффективных процессуальных механизмов по санкционированному правотворчеству. Именно этому аспекту и посвящено настоящее диссертационное исследование, поскольку определение с этими ключевыми элементами влияет на осмысление сущности, источников и факторов, влияющих на формирование и развитие неформальных отношений в определенном этнополитическом и правокультурном контексте, позволяет сформировать политико-правовые технологии противодействия развитию процессов теневизации в современной России.

Данные положения обусловили выбор темы диссертационной работы, ее предмет и цель, а также логику и структуру исследования. Этим во многом и определяются теоретико-практические выводы, полученные в ходе проведения данного исследования.

1. Общественные отношения представляют собой исторически сложившуюся определенную совокупность взаимодействий между людьми, связанную с производством духовных и материальных благ, представляя собой некоторое единство и опосредующие интересы, ценности, потребности субъектов этих взаимодействий. Кроме тех или иных видов отношений, классификация которых зависит от сфер общественной жизнедеятельности субъектов, выделяют также формальные отношения - это открытые, публичные отношения между людьми, находящиеся на виду, под постоянным социальным контролем. И, соответственно, неформальные отношения - это отношения частного характера, приватные, являющиеся закрытыми (скрытыми) для публичного наблюдения, обсуждения и лишь косвенно поддающиеся (в той или иной степени) социальному влиянию. При этом формальные отношения практически всегда обладают институциональными характеристиками, поскольку к ним, как правило, относятся отношения, уже сложившиеся в обществе, «опривыченные», т.е. вошедшие в ткань социального взаимодействия как наиболее типичные, эффективные, позитивные формы и модели взаимоотношений.

2. Формальные отношения - это отношения, уже институционализированные в обществе и находящиеся под его контролем. С другой стороны, неформальные отношения - это отношения, которые либо складываются и затем институционализируются в обществе, дополняя (обогащая) существующую институциональную структуру общества, например, вследствие появления новых секторов социального взаимодействия, т.е. являются результатом развития самого общества, ответом на возникающие потребности, либо те отношения, которые не могут быть институционализированы по разным причинам.

3. Отношения между социальными субъектами, рассматриваемые как специфическая социокультурная, правовая, политическая, экономическая и духовная коммуникация, всегда имеют очевидную внешнюю, официальную, техническую форму и неочевидное, неофициальное внутреннее содержание. В той или иной правокультурной среде существуют обе составляющие правового общения субъектов. Однако в контексте той или иной среды одно из начал коммуникации берет верх, превалирует над другой. Так, правовое общение, где преобладает официальное начало, может быть названо формальной, механической или эксплицитной коммуникацией. Данный вид правового взаимодействия базируется на доминировании внешних инструментов и средств взаимопонимания и взаимодействия с целью достижения индивидуальных целей. В свою очередь правовое общение, основанное на внутренних целях, идеалах, можно обозначить как имплицитную коммуникацию. В тех правовых культурах, где доминирует имплицитная модель правового общения, оформляется идея синтеза индивидуальных целей и потребностей со сверхличностными интересами, доминирующей является внутренняя связь субъектов правового общения, а внешним средствам и механизмам отводятся второстепенные, вспомогательные роль и значение.

4. В современной России следует выделить два этнополитических процесса: позитивный - образование вакуума в разрешении конфликтной ситуации требует отказаться от неформальных норм и сформировать формальную систему, способную справиться с возникшей ситуацией; негативный - с возникновением вакуума в официальной системе, или ее неадекватность решаемым социально-политическим задачам, конфликтам, противоречиям вынуждают общество сформировать теневые структуры и механизмы в обход официальной системы. Сам процесс формирования неофициальных практик и структур является ответом общества на возникшие проблемы в социальном взаимодействии, не получившие соответствующего разрешения через официальную систему. Однако этот процесс приобретает негативные характеристики в тех случаях, когда неофициальные практики трансформируются в неправовые, т.е. противостоящие официальной правовой системе. В этих случаях существующая официальная институциональная система теряет свою оправданность и легитимность, авторитетность и действенность, ее замещают стихийные процессы неформального правосудия, неформальные процедуры и инструменты разрешения конфликтов и т.д.

5. В отличие от права официального, теневые нормы выражают интересы отдельных социальных групп, противоречат общественному интересу, порождая разрывы в социальной ткани общества. Теневые нормы, будучи срытыми от общественности, не корректируются публично, что позволяет властным и экономически сильным теневым субъектам формулировать криминальные правила социального взаимодействия, противоречащие морали, социальной справедливости, публичному интересу. С теоретико-методологической точки зрения, выделение и противопоставление двух данных политико-правовых пространств связано с конфликтогенностью официально существующей институционально-властной системы, утверждающей определенный порядок отношений в практической деятельности субъектов, реализуемой на уровне повседневных практик.

6. Неотъемлемым компонентом переходных процессов является кризис, теснейшим образом связанный с ними. Охватывая своим воздействием различные (в том числе и, прежде всего, политико-правовые) стороны жизнедеятельности институциональной системы и выявляя необходимость ее структурной трансформации, именно кризис обеспечивает движение к новой политико-юридической и социально-экономической целостности, позволяя освободиться от переживших свое историческое время государственно-правовых институтов, структур и отношений. В ином варианте развития событий российское общество рисковало еще раз прожить целую историческую эпоху в условиях отсутствия нормальной национальной государственности без какой-либо перспективы когда-нибудь выйти из этого состояния. Политико-правовой опыт эволюции зарубежных и отечественного государств свидетельствует о том, что в условиях общественного, политического и правого хаоса возникают не только централизованные теневые системы, подчиненные единой цели общественного выживания, но и локальные, выражающие интересы отдельных социальных, этнических групп.

7. Распространенность неформальных практик является естественным ответом общества на: во-первых, изоляцию механизмов государственного управления от существующего культурно-духовного контекста, выпадения из действенных форм управления обществом ключевых социальных ценностных установок; во-вторых, легализацию малоэффективных или неэффективных алгоритмов политико-правового управления; в третьих, существенное отставание развития легальных институтов государственной власти от развития общественных отношений, потребностей и интересов; в-четвертых, нестабильность политико-правового пространства страны, конкретных регионов. Появление в юридической и политической науках таких терминов, как «квазигражданское общество» и «теневое государство» является симптоматическим явлением, подчеркивает не только существенное различие между формальными и неформальными политико-правовыми институтами, но и говорит о процессах интенсивного развития неправового политического и правового пространств в современной России. Одновременно с этим следует признать возможным возникновение устойчивых неформальных связей и, следовательно, стабильных норм теневого взаимодействия. Современная «нормативная нестабильность» создает препятствие в полноценной легализации неформальных практик, поднимая проблему их согласования с легальными институтами государственной власти.

8. Под дисфункцией институциональной системы принято понимать ее способность порождать в процессе своего существования следствия и эффекты, противоположные ее прямому функциональному предназначению. Другими словами, это процесс сущностной эволюции политической и правовой систем в контексте ее функционирования в той или иной правокультурной и этнополитической среде. Как правило, категория «дисфункция» применяется для описания тех этнополитических и правокультурных процессов, когда имеют место противоречия между рационально сформированной установленной институциональной системой, с одной стороны, и имеющейся социальной средой, ценностно-духовным и нормативно-культурным кодом общественных отношений - с другой. В этих условиях формируются неблагоприятные условия для функционирования этой институциональной системы, заставляя ее в целях самосохранения адаптироваться к существующим условиям - следствием чего является искажение первоначальной функциональной направленности различных институтов.

9. С точки зрения теории самоорганизации следствием дисфункции институциональной системы становятся такие феномены, как аномия и дис-номия. Первое отражает переходные социальные и политико-правовые процессы, связанные с кризисно-катастрофическим состоянием общественных институтов и структур, когда одни институционально-нормативные регуляторы общественного взаимодействия уже не действуют (или частично действуют), а другие, сменяющие их, еще не начали действовать, не стали необходимым фактом социальной действительности. Второе связано с расшатанностью, неустойчивостью правовых, политических, нравственных и иных общественных структур. Дисномия обозначает целый комплекс проблем, связанных с особым состоянием государства и права, когда последние превращаются из источника и защитника правового порядка в источник и проводник беззакония, т.е. создают предпосылки для развития теневых отношений и структур. Дисномия, подобно аномии, может быть и очаговой, и тотальной. Она способна поражать «теневизной» как локальные социальные структуры, так и общественную систему в полном объеме, весь государственный организм в целом.

10. Развитие неправового пространства в сфере государственного управления приобретает угрожающий масштаб для стабильного и устойчивого развития отечественной государственности. По официальным данным, более 70 % государственных служащих задействованы в теневых отношениях, 1/3 российских граждан считают возможным обращение за помощью к криминальным структурам с целью разрешения собственных проблем, ряд социологических исследований выявляет закономерность легитимации коррупционной деятельности в сфере государственного управления, указывая на то, что около 50 % опрошенных респондентов оценивают теневые отношения как социально приемлемое явление, успешность теневых практик обеспечивает им устойчивый социальный спрос, одновременно делегитимируя официальную институционально-властную структуру общества. В этом плане теневые отношения в системе публичного управления начинают выступать основным фактором институциональной стагнации Российского государства. Более того, обладая «паризитирующими свойствами», теневые отношения интегрируются в официально-правовую деятельность, становятся органической частью государства и общества, порождая феномен теневого государства и квазигражданского общества. Данные факторы подрывают возможность обеспечения национальной безопасности в современных условиях глобализации, поскольку теневые практики способствуют общественному расколу, распространению межэтнических, политических, экономических и правовых конфликтов, дезорганизуют общество и систему государственной власти, тормозят общественно-политическое развитие, формируют правовой и политический нигилизм, разрушают духовно-культурные основы отечественного социума.

11. Разнородность неформальных практик создает серьезное препятствие на пути их официально-правовой и политической институционализации. Тем не менее, неофициальные алгоритмы публичного и частного взаимодействия могут обладать общими признаками, свойствами, регулировать однотипные общественные отношения. Эти системные качества, прослеживаемые в ряде неформальных практик, представляют собой закономерное развитие общественного целого и выражаются в системе социальных правил, норм, обычаев, традиций и жизненном укладе общества. В плане институционализации неформальных практик необходима, прежде всего, их идентификация. Их следует дифференцировать: по признаку их универсальности на универсальные и локальные формы неформальных регуляторов; по признаку общественной полезности позитивные, нейтральные и деструктивные. Такое разграничение позволяет идентифицировать неформальные практики на те, которые нуждаются в институционализации в плане качественного обновления институционально-политической и правовой систем, служат перспективами и источниками правообразования, отражают солидарность и общность интересов, способствуют выбору вариантов правомерного поведения; и те, которые обессиливают формальное (позитивное) право, создают мотивы для неправомерного поведения субъектов.

Малоразработанность рассматриваемых в диссертационном исследовании проблем, очевидная неоднозначность их решений, а также естественные для работ подобного рода ограничения по объему привели к тому, что многие вопросы остались открытыми для дальнейшего анализа.

В качестве основных и ближайших перспектив дальнейшего рассмотрения поставленных в диссертации вопросов и использования полученных результатов можно выделить следующие:

- следует более детально проанализировать процессы, связанные с институциональными искажениями в системе российской государственной власти и местного самоуправления, влияющих на развитие неправовых практик властно-правового взаимодействия;

- необходимо продолжить анализ этнополитических и институционально-правовых технологий, противодействующих развитию теневых политико-правовых отношений в современной России;

- полученные результаты дают возможность проанализировать насущные, прикладные проблемы, без решения которых изучение процессов ин-ституционализации неформальных политико-правовых практик в отечественном государственно-правовом пространстве будет явно односторонним. В частности, стоит обстоятельно рассмотреть специфику формирования властно-правового взаимодействия индивидов, их групп и организаций, институтов публичной власти и конкретных их представителей на региональном и муниципальном уровнях.

Список научной литературыМитракова, Елена Николаевна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Нормативно-правовые документы

2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., вступила в силу 25 декабря 1993 г.). М., 1996.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации.

4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях.

5. Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31 июля 1995 г. № 119-ФЗ (ред. от 27.05.2003 г.). М., 2003.

6. Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ (ред. от 29 декабря 2004 г.). М., 2004.

7. Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. № 131-ФЭ (ред. от 30 декабря 2004 г.). М., 2004.

8. Федеральный закон «Об Общественной палате Российской Федерации» от 4 апреля 2005 г. № 32-Ф3. М., 2005.

9. Федеральный закон «О системе государственной службы Российской Федерации» от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ (ред. от 11.11.2003 г.). М., 2003.

10. Федеральный закон «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации» от 13.01.1995 г. № 7-ФЗ. М., 1996.

11. Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите информации» от 20.02.1995 г. № 24-ФЗ (в ред. от 10.01.2003 г.). М., 2005.

12. Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» от 7 августа 2001 г. // Российская газета. 2001. 9 августа.

13. Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 в редакции Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) // Российская газета. 2000. 18 января.

14. Монографии, диссертационные исследования, статьи, тезисы и доклады на конференциях

15. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 2000.

16. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1999.

17. Анисимцев Н.В. Япония: обеспечение прозрачности («транспарентности») административно-государственного управления // Государство и право. 2003. № 6.

18. Афонасьев Ю. Опасная Россия. М., 2001.

19. Баранов В.М., Баранов П.П. Общая теория права: Опыт тематической библиографии. Ростов н/Д, 1997.

20. Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород, 2002.

21. Баранов В.М. О теневом праве // Новая правовая мысль. 2002. № 1.

22. Баранов П.П. Правосознание и правовое воспитание // Общая теория права: Курс лекций. Н. Новгород, 1993.

23. Баранов П.П. Философия права в России: традиционалистские основания или модернистская трансформация // Философия права в условиях глобализации. Ростов н/Д, 2002.

24. Баранов П.П. Институты гражданского общества в правовом пространстве современной России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.

25. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб., 2006.

26. Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

27. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю., Соколов В.А. Политическое измерение русского вопроса: Монография. Ростов н/Д, 2005.

28. Бошно C.B. Доктрина как форма и источник права // Журнал российского права. 2003.

29. Буравлев Ю.М. Проблемы реформирования и управления государственной службой в России // Государство и право. 2003. № 7.

30. Беспалова Т.В., Верещагин В.Ю., Филатов Г.А. Русская национальная идентичность: Монография. Ростов н/Д, 2005.

31. Быстрова A.C. Коррупционные практики в контексте современной России // Второй всероссийский семинар «Социологические проблемы власти в условиях российской трансформации» (15-17 октября 2003 г.). СПб.

32. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000.

33. Василькова В.В. Самоорганизация в социальной жизни // Социально-политический журнал. 1993. № 8.

34. Владимир Путин против избыточных государственных функций // http://orenburg.rfn.ru/cnews.html?id=1618&cid=4.

35. Вебер M. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

36. Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2004.

37. Верещагин В.Ю., Макеев В.В., Понежин М.Ю. Доктрина монархической государственности Л.А. Тихомирова: Монография. Ростов н/Д, 2003.

38. Верещагин В.Ю. Русская философия права в контексте глобализации // Философия права в условиях глобализации. Ростов н/Д, 2002.

39. Верещагин В.Ю., Цуканова О.И. Национальная государственность в условиях глобализации: Монография. Ростов н/Д, 2006.

40. Власова T.B. Прецедентное право Англии: Монография. Архангельск, 2004.

41. Воротников В.П. Теневизация общества: особенности российского политического процесса // Политология. 2004. № 1.

42. Воротников В. Теневая власть над Россией // http://www.rau.su/ob-server/N9-1002/9-100 3 .htm

43. Воротников В. Политические решения: теория и российская теневая практика // Обозреватель. 2005. № 1 (168).

44. Воротников В.П. Теневизация общества: особенности российского политического процесса // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Политология. 2004. № 1 (5).

45. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

46. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Ч. I: Логика. М.; Л., 1929.

47. Гилинский Я. Коррупция: теория, российская реальность, социальный контроль // http://www.narcom.ru/ideas/socio/84.html.

48. Государство, общество, личность: проблемы совместимости / Под общ. ред. P.A. Ромашова, Н.С. Нижник. М., 2005.

49. Грей Дж. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. М., 2003.

50. Гурвич Г.Д. Философия и социология права: Избранные сочинения. СПб., 2004.

51. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 2003.

52. Демин В., Катышев М. Проблемы теневой юстиции в России // Вестник-аналитик. 2001. № 4.

53. Денисов С.А. Формирование контрольной ветви государственной власти и ограничение коррупции // Государство и право. 2002. № 3.

54. Даугавет А.Б. Неформальные практики российской элиты (Апробация когнитивного подхода) // Политические исследования. 2003. № 4.

55. Даугавет А.Б., Даугавет Д.И. Социологический подход к изучению неформальных управленческих практик // http://cirs.spb.ru/NWPub02.pdf.

56. Джидарьян И.А. О социальных деформациях и нравственных критериях развития индивидуальных потребностей // Психологические исследования социального развития личности. М., 1991.

57. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004.

58. Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001.5.

59. Затонский В.А. Безопасность личности, общества и государства как важнейшая цель правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 1.

60. Затонский В.А. Эффективная государственность / Под ред. А.В. Малько. М., 2006.

61. Игошин И.Н. Институциональные искажения в российском обществе. М, 2003.

62. Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1994. Т. 4.

63. Исаев И.А. Евразийство: идеология государственности // Общественные науки и современность. 2004. № 5.

64. Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997.

65. Исправников В.О., Куликов В.В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила. М., 1997.

66. Казымбетова Д.К. Коррупция как политико-правовой феномен // Социологические исследования. 2004. № 8.

67. Капелюшников Р.И. «Где начало того конца?.» (к вопросу об окончании переходного периода в России) // Вопросы экономики. 2001. № 1.

68. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). 2-е изд. М., 2001.

69. Клямкин И.М., Тимофеев JI.M. Теневой образ жизни // Полис. 2000. № 5.

70. Кольев А.Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М., 2005.

71. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер с англ. O.A. Алякринского. М.: Логос, 2003.

72. Краснов М.А., Талапина Э.В., Южаков В.Н. Коррупция и законодательство: анализ закона на коррупциогенность // Журнал российского права. 2005. №2.

73. Костюк В.Н. Информация как социальный и экономический ресурс. М., 1997.

74. Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики / Под ред. Т.И. Заславской. М., 2002.

75. Кудрявцев В.Н. Преступность и нравы переходного общества. М.,2002.

76. Куракин А. Реформирование государственной службы России должно иметь антикоррупционную направленность // Российская юстиция. 2002. № 7.

77. Лазарев М.В. Конституционный порядок и политическая лояльность // Политая. 2003. № 3.

78. Лапаева В.В. Социология права / Под ред. B.C. Нерсесянца. М.,2000.

79. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. 2003. № 1.

80. Любашиц В .Я., Мордовцев А.Ю., Тимошенко И.В., Шапсугов Д.Ю. Теория государства и права. М.; Ростов н/Д, 2003.

81. Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000.

82. Малько А.В. Цели и наиболее эффективные юридические средства современной российской антикоррупционной политики // Правовая политика и правовая жизнь. 2004. № 4.

83. Масловский М.В. Политическая социология бюрократии. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1997.

84. Мартышин О.В. О ценностях в праве и праве как ценности // Право как ценность: многообразие исторических форм и перспективы развития: Матер. Всерос. науч. конф. Краснодар, 2004.

85. Мартышин О.В. Конституция Российской Федерации 1993 г. как памятник эпохи // Государство и право. 2004.

86. Марченко М.Н. Источники права: Учеб. пособие. М., 2005.

87. Марченко М.Н. Является ли правовая система России составной частью романо-германской правовой семьи? // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1.

88. Матузов Н.И. Актуальные проблемы российской правовой политики // Государство и право. 2001. № 10.

89. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006.

90. Модернизация в России и конфликт ценностей. М., 1993.

91. Мордовцев А.Ю. Национальный правовой менталитет. Введение в проблему. Ростов н/Д: Изд-во МарТ, 2002.

92. Мордовцев А.Ю. Российская государственность в ментально-правовом измерении: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.

93. Мордовцев А.Ю. Реальность юридического мира в пространстве национальной культуры: вопросы теории и методологии // Философия права. 2003. №2.

94. Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности. М, 1998.

95. Наш трудный путь к праву: Матер, философско-правовых чтений памяти академика B.C. Нерсесянца. М., 2006.

96. Нерсесянц B.C. Философия права. М., 1999.

97. Новейший философский словарь. 2-е изд., перераб. и доп. Минск,2001.

98. Новогородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991.

99. Общая теория национальной безопасности / Под общ. ред. A.A. Прохожева. 2-е изд., доп. М., 2005.

100. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. М., 1997.

101. Оболонский A.B. Государственная служба США: история и современность // Государство и право. 1999. № 4.

102. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1996.

103. Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов н/Д, 2002.

104. Овчинников А.И. Герменевтическая философия права // Сборник научных трудов профессорско-преподавательского состава и адъюнктов кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин. Ростов н/Д,2005.

105. Открытое государство: политико-правовое видение // Государство и право. 2003. № 5.

106. Панеях Э.Л. Неформальные институты и формальные правила: закон действующий vs закон применяемый // Политическая наука. 2003. № 1.

107. Патрушев C.B., Айвазова С,Г., Кертман Г.Л., Машезерская Л.Я., Павлова Т.В., Хлопин А.Д. Власть и народ в России: повседневные практики и проблема универсализации институционального порядка // Полития. 2003. №2.

108. Пастухов В. Право под административным прессом в постсоветской России // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2002. № 2.

109. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2002.

110. Пашин В.П. Кадровая политика властных структур: история и современность // Государственная власть и местное самоуправление. 2003. № 4.

111. Патрушев C.B. Политические институты и политические практики в постсоветском пространстве: сравнительный анализ // http ://www.politstudies .ru/vm/vm 1/1-3 .htm#ps'v.

112. Патрушев C.B. Власть и народ в России: обновление повседневных практик и варианты универсализации институционального порядка. М., 2003.

113. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000.

114. Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность. М., 2006.

115. Поляков A.B. Общая теория права. СПб., 2002.

116. Проблемы теории государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М, 2005.

117. Проценко В.П. Система и антисистема права: уголовно-процессуальный, философский и нравственный аспекты. Краснодар: Советская Кубань, 2004.

118. Пчелинцев C.B. О пределах возможных ограничений прав и свобод граждан в условиях действия особых правовых режимов // Современное право. 2003. № 10.

119. Радаев В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6.

120. Ращупкина JI.B. Экологический правопорядок (общетеоретический аспект): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Владимир, 2006.

121. Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999.

122. Римский В.Л. Бюрократия, клиентелизм и коррупция в России // Общественные науки и современность. 2004. № 6.

123. Розенбаум Ю.А. Государственная служба как фактор укрепления целостности российского федеративного государства // Государство и право. 1999. №4.

124. Романихин А. Как будут приватизированы государственные функции // http://www.apn.ru/publications/print987.htm.

125. Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер с англ. O.A. Алякринского. М.: Логос, 2003.

126. Рулан Н. Историческое введение в право: Учеб. пособие для вузов. М., 2006.

127. Рывкина Р.В. Российское общество как теневая социально-экономическая система // Мировая экономика и международные отношения. 2001. №4.

128. Савенков А.Н. Конституционная законность и военная безопасность России. М., 2002.

129. Саттер Д. Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России. М., 2004.

130. Слатинов В. Законодательное регулирование государственной службы // Pro et Contra. 2000. № 1. Т. 5.

131. Смирнов К. Подсчитаны избыточные государственные функции // Коммерсантъ. 2003. 14 мая.

132. Сатаров Г. Насаждение и выращивание // Коммерсантъ. 2006. 28 апреля.

133. Скобликов П.А. О мерах по предупреждению функционирования в России «теневой» юстиции // Государство и право. 2002. № 2.

134. Тарасов A.M. Усиление роли государства по ограничению теневой экономики в России // Проблемы теории и практики управления. 2002. № 2.

135. Тарасов A.M. Государственный контроль: сущность, содержание, современное состояние // Журнал российского права. 2002. № 1.

136. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества // http://www.narcom.ru/ideas/socio/32.html

137. Тимофеев JI.H. Институциональная коррупция. М., 2000.

138. Тихомиров Ю.А. Право официальное и неформальное // Журнал российского права. 2005. № 5.

139. Тихомиров Ю.А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. № 9.

140. Трубецкой E.H. Энциклопедия права. СПб., 1998.

141. Фомин A.A. Юридическая безопасность и правовая защищенность: соотношения и взаимосвязь // Журнал российского права. 2005. №11.

142. Фридмэн JI. Введение в американское право. М., 1993.

143. Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М., 2005. Ч. 2.

144. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

145. Фуко M. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996.

146. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004.

147. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.,1992.

148. Халидов Д. Четыре закона гор. Теневое политическое право на Северном Кавказе // Политический журнал. 2005. № 25 (76).

149. Хлопин А.Д. Деформализация правил: причина или следствие институциональных ловушек // Политические исследования. 2004. № 6.

150. Шаров A.B. Об основных элементах административной реформы // Журнал российского права. 2005. № 4.

151. Шапсугов Д.Ю. Теория права и государства: Учеб. пособие по курсу теории права и государства. Ростов н/Д, 2001. Ч. II.

152. Шмитт К. Политическая теология. Сборник. М., 2000.

153. Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. М., 2002.

154. Чиркин В.Е. Современная модель конституции: прежние и новые приоритеты // Правоведение. 2003. № 2.

155. Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. № 2.

156. Ципко А. Плюсы и минусы путинского начала // Литературная газета. 2000. 13-19 сентября.

157. Эллюль Ж. Политическая иллюзия. М., 2003.

158. Юрченко М.В. Феномен политической идеологии. Краснодар,2005.

159. Яни П. В борьбе с коррупцией эффективны только репрессии // Российская юстиция. 2001. № 7.

160. Cornell R. Gender and Power: Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge, 1987.

161. Lagroye J. Sociologie politique. Paris, 1998.

162. Offe C. Designing Institutions in East European Transition / Goodin R.E. (ed.) The Theory of Institutional Design. Cambridge, 1996.