Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России

Шустева, Анна Ивановна

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России

Год: 2008
Автор научной работы: Шустева, Анна Ивановна
Ученая cтепень: кандидата юридических наук
Место защиты диссертации: Ростов-на-Дону
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

450 руб.

Диссертация по политологии на тему 'Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России"

Шустева Анна Ивановна

ии^445478

На правах рукописи

РГБ ОД

2 е А0Г 2008

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

23 00 02 — политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии (юридические науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Ростов-на-Дону - 2008

003445478

Работа выполнена в Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Ростовский юридический институт МВД России»

Научный руководитель: доктор философских наук, доцент

Андреева Ольга Александровна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, доцент

Ведущая организация: Негосударственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования «Институт управления бизнеса и права»

Защита состоится 30 сентября 2008 г в 10 00 часов на заседании диссертационного совета Д 203 011 01 по юридическим наукам при ФГОУ ВПО РЮИ МВД России по адресу. 344015, Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд 502

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГОУ ВПО РЮИ МВД России

Автореферат разослан 26 августа 2008 года Ученый секретарь

Напалкова Ирина Георгиевна,

доктор культурологии, кандидат философских наук, профессор Мордовцева Татьяна Васильевна

диссертационного совета

А П Мясников

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Российская политико-правовая система прошла стадию первоначальных структурных реформ, в ходе которых были сохранены государственный суверенитет и целостность страны, стабилизировалась политическая ситуация, нейтрализован ряд угроз национальной безопасности. Вместе с тем сформировался целый пласт проблем, которым не было уделено достаточного внимания как со стороны органов государственной власти, так и со стороны научной общественности Это, прежде всего, вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности в духовной, нравственной, коммуникационной и информационной сферах на фоне обострения глобальных и региональных угроз

Неоднозначный характер взаимодействия процессов модернизации, глобализации и «сакрализации» в сфере обеспечения безопасности государственно-конфессиональных отношений в постсоветской России требует его теоретико-методологического анализа и преодоления либерализма с его нигилистическим отношением к традиционным духовным ценностям и традициям.

В таком контексте особое значение приобретают политико-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности России, выбор адекватной национальным особенностям системы законодательных приоритетов ее регулирования

Особенно актуален данный тезис в условиях формирования новой полиэтнической и поликонфессиональной картины мира на Северном Кавказе. Этническая мобилизация 90-х годов XX века позиционировала конфессиональную правовую культуру народов Северного Кавказа в качестве одной из форм их идентичности в рамках системы правового плюрализма, основанного на взаимодействии правового обычая, религиозного и современного позитивного права.

В последние годы в отечественной политико-правовой науке обозначился интерес к культуротворческой функции права, без которой не-

возможно установить этнорелигиозную и политико-государственную идентичность личности, и к конфессиональному праву, формируемому с учетом традиций и обычаев, детерминированных социокультурными факторами, которые являются важнейшим структурно-функциональным элементом традиционной культуры любого народа. Все это актуализирует познавательный и научно-практический интерес к политико-правовому исследованию соционормативных функций институтов обычного и религиозного (адатно-шариатного) права народов Северного Кавказа, связанный с институционально-правовым обеспечением государственно-конфессиональной безопасности.

Степень научной разработанности проблемы. В силу специфики исторического развития Российского государства государственно-конфессиональную безопасность нельзя отнести к числу проблем, достаточно изученных в политико-правовой литературе Основные параметры и социокультурные функции системы политико-правового обеспечения государственно-конфессиональной безопасности не изучены, а в ряде ее характеристик даже не описаны

Государственно-конфессиональные отношения в теоретико-методологическом аспекте выступали предметом анализа в работах В.А. Авксентьева, JI.A. Баширова, А К. Бейна, A.A. Вартумяна, В Ю. Верещагина, В.М. Гаврилова, Ю.Г. Запрудского, Е П Зуева, В А Каламанова, Н С. Капустина, Э Кисриева, Р. Марданова, А А. Нуруллаева, МИ Одинцова, И.Л. Прохоренко, Э.Р. Тагирова, В.А. Тишкова, В.Ю. Шпака и других авторов

Правовые модели государственно-конфессиональных отношений детально разработаны в трудах Р М Ахмедова, П П. Баранова, В И. Иванова, Ю М Прусакова, Е И. Романюк, Е В. Тутинас, М С Фокина, ЕМ. Шевкопляс, касающихся государственно-правовых и политических средств обеспечения и охраны свободы совести в России, а также юридического механизма защиты прав и свобод личности в условиях этнокон-фессиональных конфликтов

Юридические способы разрешения и предупреждения этноконфес-сиональных конфликтов систематизированы в трудах О А Антоняна, П.П Баранова, В.В. Витюка, С.А. Воронцова, Е Г Ляхова, И В. Манацкова Политико-правовые технологии противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма на Северном Кавказе обоснованы в работах Н Ф Бугая, А.М Гонова, Г В Марченко, В.В Попова, В П Пляскина и др

Разработкой законодательного обеспечения государственно-конфессиональных отношений в рамках российской федерализации занимались такие ученые, как А В Попов, А И. Тиводар, К А Салимов и др Под этим же углом зрения обычное право народов Северного Кавказа анализируется И JI Бабич, X М. Думановым, P.A. Ханаху, Д.Ю. Шапсуговым и др

Государственно-конфессиональная безопасность как политико-правовой процесс регионализации полиюридизма на Северном Кавказе исследуется Р Г Абдулатиповым, Ю Г Волковым, М Ю Вертием, JI М. Дроби-жевой, М И Лабунцом, Г С Денисовой, Ю Ю Карповым, Е Е. Несмеяновым, В Н Рябцевым, В А Тишковым, Л Л Хоперской, В В Черноусом и др Адат и шариат в системе правовых институтов защиты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе стали центральной темой в трудах 3 С Арухова, В X Акаева, И П. Добаева, В О Бобровникова, А В Кудрявцева, А А Игнатенко, А В Малашенко, Д.В Макарова, В.Н. Шевелева, А А Ярлыкапова и др

Однако ученые, законодатели, практические юристы расходятся в теоретическом понимании и трактовке таких понятий, как безопасность государственно-конфессиональных отношений, конфессиональный радикализм, религиозный экстремизм, что свидетельствует как об их недостаточной теоретической концептуализации, так и о слабой методологической оснащенности

Объектом диссертационного исследования является политико-правовое измерение национальной безопасности и ее видов

Предметом диссертационного исследования выступает государственно-конфессиональная безопасность в институционально-правовом контексте

Цели и задачи диссертационного исследования Цель диссертационного исследования заключается в политико-правовом анализе государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России в рамках процессов федерализации и регионализации.

Для реализации поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи

- дать рабочее определение понятию государственно-конфессиональной безопасности,

- систематизировать институционально-правовые модели государственно-конфессиональной безопасности;

- концептуализировать содержание и специфику системы государственно-конфессиональной безопасности в рамках политико-правового обеспечения национальных интересов;

- обосновать основные политико-правовые технологии противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма на региональном уровне;

- дать юридическую оценку законодательным приоритетам государственно-конфессиональной безопасности в контексте российской федерализации,

- интерпретировать государственно-конфессиональную безопасность как результат политико-правового процесса регионализации поли-юридизма на Северном Кавказе;

- обобщить позитивный опыт политико-правовой институционали-зации мусульманских правовых институтов защиты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе

Методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы институционально-правового анализа безопасности государственно-конфессиональных отношений в российском политико-правовом пространстве принцип социокультурной обусловленности идентичности общества, заключающийся во влиянии многих исторических, геополитических, правовых и духовных факторов на национальную безопасность и ее виды; принцип политико-правовой алармистики, ориентирующий на изучение конфликтогенного потенциала российских госу-

дарственно-конфессиональных отношений в эпоху глобализации и модернизации

Нормативно-правовая основа диссертации. Диссертационное исследование базируется на обширном нормативно-правовом материале, в частности, Конституции РФ, федеральных законах и иных нормативно-правовых актах Российской Федерации, Конституции СССР. В рамках сравнительно-правового анализа в работе использовались конституции и прочие нормативно-правовые акты Германии, Франции, Италии, Польши, Ирландии, Японии и др

Современное понимание правовых аспектов доктрины Русской Православной Церкви Московской патриархии конструировалось на основе исследований церковных документов «Устав об управлении Русской православной церкви», принятый на Поместном соборе 8 июня 1998 г, в Определениях Архиерейских соборов 1994 и 1997 гг, «Основы социальной концепции Русской православной церкви».

Концептуально-правовые направления деятельности исламских конфессиональных институтов предметно исследовались на основе изучения «Основных положений социальной программы российских мусульман», разработанных в 2001 году Советом муфтиев России

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем

- систематизированы теоретико-методологические и институционально-правовые подходы в понимании сущности государственно-конфессиональной безопасности,

- типологизированы особенности правовых моделей государственно-конфессиональной безопасности,

- обоснована и концептуализирована система государственно-конфессиональной безопасности в рамках политико-правового обеспечения национальных интересов,

- дан компаративный анализ эффективности политико-правовых технологий противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма на Северном Кавказе;

- критически оценены законодательные приоритеты государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации,

- выявлены особенности политико-правового процесса регионализации полиюридизма на Северном Кавказе в контексте обеспечения государственно-конфессиональной безопасности;

- показан позитивный опыт институционализации мусульманских правовых институтов защиты этнонациональных интересов в сфере государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Безопасность государственно-конфессиональных отношений легализует этнонациональные интересы вероисповедных предпочтений, в рамках которых институты публичной власти путем политико-правового диалога с основными религиозными организациями смягчают конфессиональные противоречия, гарантируя реализацию прав и свобод человека в сфере свободы совести.

Государственно-конфессиональные отношения являются политико-правовой формой институционализации принципов нравственно ориентированной вероисповедной политики, что означает отказ от идеи «невмешательства» в пользу системы государственного регулирования и институционально-правового моделирования государственно-конфессиональной безопасности за рамками либеральной парадигмы религиозного плюрализма, индифферентной к духовному здоровью нации

Особое внимание при этом уделяется правовому контролю за деятельностью нетрадиционных религиозных объединений для ограничения деструктивных и экстремистских стратегий, способствующих усилению конфессиональной конфликтогенности в стране.

2 Институционально-правовое моделирование государственно-конфессиональной безопасности в России последовательно сменило четыре этапа упорядочения государственно-конфессиональных отношений (протекционистский, оппозиционный, индифферентный, социоперсоналист-ский)

Протекционистская модель законодательно закрепляла иерархичность политико-правового статуса конфессий в Своде законов Российской империи «господствующая конфессия» - православие; «покровительствуемые религии» - традиционные для народов России конфессии, «религиозные объединения сектантского типа»

Оппозиционная модель институционализировала советское государство, в котором религиозные объединения были отделены от него, причем принцип свободы совести провозглашался формально, а верующие граждане подвергались репрессивному воздействию

Индифферентная модель утверждала принцип абсолютного равенства всех религий, независимо от численности последователей и исторической роли в этнокультурном развитии России, причем фактически государство самоустранялось от государственно-правовой регламентации религиозной жизни граждан, а деятельность деструктивных культов и тоталитарных сект никак не ограничивалась.

Социоперсоналистская модель, базируясь на конституционных принципах свободы совести и светском характере современной российской государственности, восстанавливает эффективную систему государственно-правового регулирования этноконфессиональных процессов, направленную на удовлетворение религиозных потребностей личности и общества, юридическую защиту духовного здоровья нации.

3 Государственно-конфессиональная безопасность включает в себя политико-правовые технологии и институты государственного вмешательства, контроля и регулирования, обеспечивающие конструктивный диалог конфессий и государства, способствующие нейтрализации угроз и разрешению этноконфессиональных и межконфессионапьных конфликтов, а также препятствующих разрушению единого духовно-нравственного пространства страны. В этом контексте выделяются три основные угрозы, политико-правовое противодействие которым невозможно без институционализированной системы государственно-конфессионального сотрудничества.

Во-первых, этнические конфликты с конфессиональной мотивацией, которые могут быть урегулированы только с помощью государства как третейского судьи или влиятельных правительственных организаций, использующих для достижения положительного результата различные эффективные средства

Во-вторых, чужеродные, псевдорелигиозные течения, тоталитарные секты и деструктивные культы, разрушающие традиционное информационное и ценностное пространство, способствующие углублению политического и духовного раскола российского общества, его нравственному разложению, требующие адекватного государственно-правового регулирования

В-третьих, противодействие региональному экстремизму и сепаратизму, поскольку сохранение и укрепление российского федерализма невозможно без обращения к медиаторскому потенциалу государственно-конфессиональных отношений, представленному на Северном Кавказе адато-шариатскими правовыми нормами в рамках институтов этнонацио-нального правового сознания и правовой культуры

4. Политико-правовые технологии противодействия угрозам государственно-конфессиональной безопасности должны включать в себя методику раннего диагностирования этноконфессиональных конфликтов, их комплексную политико-правовую профилактику на основе аксиологиза-ции толерантного правосознания, нормативно-правовые ограничения радикальной и делинквентной конфессиональной субъектности на всех основных уровнях ее проявления (институциональном, эгалитарном, элитарном, эсхатологическом)

Законодательное обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации должно быть направлено, прежде всего, на превенцию сепаратизма с конфессиональной окраской как крайнего типа религиозного экстремизма, ориентированного на институционализацию теократической государственности (исламской, буддистской, иудейской, христианской) вне правового поля современной полиэтнической российской государственности

5. Государственно-конфессиональная безопасность в контексте конфликтных политико-правовых процессов, происходящих на Северном Кавказе, может быть интерпретирована в двух основных концептуальных версиях регионализации полиюридизма правового протекционизма и правового изоляционизма.

В первом случае речь идет о государственно-конфессиональном диалоге между государственными и религиозными институтами, где Российскому государству отводится центральная определяющая роль своеобразного арбитра внутренних конфликтогенных процессов на основе полиэтнического, поликонфессионалыюго, полиюридического консенсуса.

Во втором случае государственные институты индифферентно уклоняются от вмешательства в реальные региональные политико-правовые процессы, игнорируют медиаторную роль обычного и мусульманского права в разрешении конфликтоопасных ситуаций, что в перспективе может привести к потере управления регионами либо к имитации такого управления.

6. В политико-правовом обеспечении государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе доминирование императивных норм над позитивными в обычном и религиозном праве является важнейшим условием региональной стабильности в плане воспроизводства авторитета и престижа силы государственной власти.

Важнейшей социокультурной функцией адата и шариата в системе правовых институтов защиты этнонациональных интересов в сфере государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе является выработка механизмов и процедуры урегулирования конфликтов между этническими группами По мере распространения адата и шариата через систему правовых договоров, обычаев, традиций происходят трансформация социокультурной функции обычного права народов Северного Кавказа, сужение сферы его применения, адаптация к системе правового дуализма и в то же время влияния на мусульманские правовые нормы.

Особое место в данном процессе занимает сценарий согласования конфликта интересов государственной власти и запросов общества как стратегия полиюридического партнерства, в рамках которой этноконфес-сиональные институты утверждают понимание власти и закона как высшей ценности с учетом особенностей российского правового и религиозного плюрализма

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования

Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении проблем взаимодействия государственной власти и конфессиональных институтов, а также политико-правовых механизмов обеспечения государственно-конфессиональной безопасности

Наличие общих черт и закономерностей, свойственных системе политико-правового обеспечения безопасности в сфере государственно-конфессиональных отношений, позволяет применять многие обобщающие выводы настоящей работы, в том числе касающиеся сущности технологического арсенала, его институционально-правовых и организационных характеристик, в процессе реформирования системы политико-правового обеспечения национальной безопасности в целом

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в качестве материалов для чтения лекций и проведения семинаров по теории и истории государства и права, политико-правовой регионалисти-ке, юридической и этнополитической кофликтологии, юридической антропологии

Апробация диссертационного исследования В процессе проведения диссертационного исследования его основные положения и выводы были обсуждены и одобрены на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Результаты исследования нашли отражение в публикациях автора -научных статьях и тезисах выступлений на восьми международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференциях.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, осуществляется обзор существующих позиций относительно основных тенденций в развитии научной проблематики, отмечаются проблемные аспекты обсуждаемого вопроса Формулируются предмет и цели диссертационного исследования, представляются основные положения, выносимые на защиту, характеризуется теоретическая и научно-практическая значимость диссертации, определяется степень новизны и актуальности

В первой главе «Государственно-конфессиональная безопасность: теоретико-методологический и институционально-правовой анализ» обосновывается методология институционального анализа конфессиональной правовой политики, обсуждается проблема соотношения государственных и конфессиональных предпочтений в политико-правовом процессе, с учетом юридической защиты национальных интересов.

В первом параграфе «Политико-правовые интерпретации государственно-конфессиональной безопасности» систематизируются основные подходы к определению государственно-конфессиональной безопасности, формируется категориально-методологический инструментарий исследования ее системообразующих характеристик

Ключевым понятием построения адекватной правовой политики в религиозной сфере является, по мнению диссертанта, форма государственно-конфессиональных отношений, раскрытие политико-правовых особенностей которой требует уточнения категориально-семантического поля исследования.

Категорию «конфессия» диссертант, обобщая общепринятые дефиниции, определяет как религиозное направление, выработавшее самостоятельную, самодостаточную теолого-догматическую систему и объединяющее на ее основе церковные организации различного уровня (вертикальные связи) и разной степени зависимости (отношения по горизонтали)

В данном контексте государственно-конфессиональная безопасность представляет собой одно из основных направлений правовой поли-

тики государства, выражающееся в совокупности исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязи между институтами государства и институциональными религиозными субъектами (религиозными сообществами, религиозными партиями, религиозными движениями, конфессиональными центрами).

Диссертант отмечает, что в основе государственно-конфессиональных отношений лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и религиозных объединений в жизни общества, об их функциях, о сферах деятельности и компетенции всех институциональных субъектов этих отношений, главными из которых, с одной стороны, являются религиозные объединения во всем их многообразии, с другой стороны, государство в лице специальных органов, уполномоченных законом в той или иной мере оказывать на них регулятивное воздействие.

Связь между государством и религиозными объединениями опосредуется факторами прямого и косвенного влияния религии и религиозных институтов на политическую систему общества, включая государство в присущих ему важных функциях - мировоззренческой, регулятивной, коммуникативной и др

Диссертант подчеркивает, что специфика государственно-конфессиональной безопасности предполагает учет нескольких структурных элементов Прежде всего, это реальная схема конфессиональной ориентированности (самоидентификации) населения, находящаяся под воздействием или собственно религиозных, или внецерковных факторов К факторам первого типа можно отнести активизацию или спад активности отдельных церковных образований, поиск ими новых форм самовыражения и убеждения верующих К факторам второго типа можно отнести выделение приоритетов, изменение доминантных позиций в межцерковных отношениях, в общей расстановке церковных сил и влияний, увеличение или уменьшение удельного веса религиозных организаций в конфессиональной структуре общества, их непосредственного влияния на все стороны общественной, нецерковной жизни Немаловажны и расстановка акцентов в государственной религиозно-церковной политике, обоснование

стратегии и тактики по отношению к действующим конфессионным структурам

Рассматривая под таким углом зрения специфику религиозно-церковной структуры российского общества, диссертант отмечает, что современной России присущи характерные признаки расширения и институционального укрепления религиозно-культурного ареала, подтверждаемого как на феноменологически-правовом, так и на аналитически-прогностическом уровнях

Во втором параграфе «Институционально-правовое моделирование государственно-конфессиональной безопасности» систематизируются политико-правовые модели системных взаимоотношений между институтами государственной власти и религиозными организациями.

Диссертант отмечает, что Россия принадлежит к числу стран, где развитие религиозной жизни общества изначально шло одновременно с формированием основ государственности и отечественной культуры, поэтому недооценка значимости религиозного фактора в процессе ее развития может привести к возникновению социальной напряженности, грозящей крупными межнациональными и межконфессиональными конфликтами, а также к возникновению спорных ситуаций во взаимоотношениях между государством и религиозными объединениями

Конкретная модель системы государственно-конфессиональной безопасности, сложившаяся на территории конкретного государства, предопределяет объем правоспособности институционально-конфессиональных субъектов, содержание и пути осуществления права на свободу совести Диссертант выделяет четыре основные модели государственно-конфессиональной безопасности.

Первая, протекционистская, модель законодательно закрепляла иерархичность политико-правового статуса конфессий в Своде законов Российской империи: «господствующая конфессия» - православие; «покровительствуемые религии» - традиционные для народов России конфессии, «религиозные объединения сектантского типа».

Забота о целостности собственного религиозного пространства свойственна любому традиционному обществу и соответствующему ему типу государства, которое было заинтересовано в сохранении собственной политико-правовой самобытности и поддержании духовного единства.

Вторая модель - оппозиционная - институционализировала советское государство, в котором религиозные объединения были отделены от него, причем принцип свободы совести провозглашался формально, а верующие граждане подвергались репрессивному воздействию. В советский период не только завершилась смена системы социальной интеграции -традиционное общество окончательно уступило место обществу индустриальному, ориентирующемуся на гражданские ценности, но и была подготовлена база для принципиально нового типа взаимоотношений государства и этноконфессиональных субъектов

Третья модель государственно-правового регулирования религиозных процессов (индифферентная) утверждает принцип абсолютного равенства всех религий, независимо от численности последователей и исторической роли Такой уравнительно-универсальный тип правового регулирования предполагает наделение религиозных объединений равными правами и обязанностями, независимо от их конфессиональной принадлежности. Государство не вмешивается во внутреннюю деятельность религиозных объединений, в частности, не касается их внутреннего управления, не контролирует расходования средств, связанного с удовлетворением религиозных потребностей.

Россия заимствовала в 1990-е гг. данную модель, в соответствии с которой утвердилась система абсолютного равенства всех религий, выраженная в положениях закона «О свободе вероисповеданий», вне зависимости от численности последователей и исторической роли в этнокультурном и государственном развитии страны. Эта модель, продемонстрировав свою неадекватность реальным потребностям социально-правового развития России во второй половине 90-х гг XX века, постепенно стала эволюционировать в сторону четвертой, социоперсоналист-

ской, модели государственно-правового регулирования этноконфессио-нальных процессов.

Социоперсоналистская модель государственно-конфессиональной безопасности, базируясь на конституционных принципах свободы совести и светском характере современной российской государственности, восстанавливает систему государственно-правового регулирования религиозных процессов согласно положениям федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», принятого в 1997 году

В качестве одной из разновидностей социоперсоналистской модели может рассматриваться конвенциональная (договорная) система правового регулирования религиозной сферы, особенностью которой является заключение государством соглашений с одной или несколькими конфессиями, в том числе представляющими религиозное меньшинство страны Практика договоров, во-первых, позволяет учесть специфические особенности и потребности различных деноминаций и, во-вторых, уточнить их правовой статус в соответствии с реальным общественным положением и влиянием того или иного вероисповедания Особым ее вариантом является статус официально признанных (традиционных) вероисповеданий (например, в Болгарии, Литве, Бельгии). Статус традиционной конфессии означает признание государством ее исключительной роли в прошлом и настоящем страны, а также ее особой ценности как неотъемлемой составной части национального культурного наследия.

Диссертант делает вывод о том, что в современных условиях конфессионального плюрализма и секуляризации общества конвенциональная модель государственно-конфессиональной безопасности, основанная на дифференцированном типе правового регулирования статуса религиозных объединений, является наиболее оптимальным способом обеспечения взаимодействия в системе «религия-общество-государство». В то же время она востребована как вариант социального партнерства государства с ассоциациями и корпоративными институтами гражданского общества, интегрирующими социальные и духовные интересы отдельных лиц

В третьем параграфе «Государственно-конфессиональная безопасность в контексте политико-правовой защиты национальных интересов» концептуализируются представления о формировании единой и эффективной системы политико-правового обеспечения государственно-конфессиональной безопасности как одного из видов национальной безопасности

Диссертант отмечает, что с переходом к политике создания в нашей стране демократического открытого общества и правового государства проблема обеспечения национальных интересов в духовной сфере выдвинулась в разряд ключевых

Одновременно с общественно-политическими дискуссиями о военных и геополитических угрозах шла выработка официальной позиции по вопросу безопасности в сфере государственно-конфессиональных отношений Официальный подход властей к проблемам конфессиональной безопасности России был представлен в Послании Президента России Федеральному собранию «О национальной безопасности» (июль 1996 г.) и в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утверждений Указом Президента Российской Федерации в декабре 1997 года и затем уточненной в 2000-2008 гг.

По мнению диссертанта, концептуально-правовое обеспечение безопасности государства в конфессиональной сфере предполагает соблюдение законности при осуществлении деятельности по обеспечению безопасности в сфере государственно-конфессиональных отношений, оперативное взаимное информирование и согласованность действий сил обеспечения безопасности государства и различных конфессий; приоритетность политических, экономических, правовых и информационных мер превенции религиозного экстремизма и фундаментализма, взаимная ответственность личности, общества и государства в сфере обеспечения свободы совести и религиозной толерантности; контроль за реализацией всей совокупности действий по защите безопасности государственно-конфессиональных отношений

Диссертант интерпретирует государственно-конфессиональную безопасность как состояние защищенности интересов этноконфессио-нальных субъектов, достигаемой путем нейтрализации деструктивного или негативного воздействия на сложившуюся в обществе систему религиозно-правовых ценностей, агрессивного вмешательства в процессы обретения духовной идентичности личности.

Автор констатирует тот факт, что существенно устарела «карта опасности» в государственно-конфессиональной сфере, т е представления об опасности, которые существуют в массовом сознании Некоторые из новых опасностей уже осознаются (например, угроза деструктивных сект, религиозного экстремизма), некоторые (массовые оккультные шоу-мероприятия) еще остаются вне поля внимания Диссертант аргументирует, что оценку возможных угроз в сфере государственно-конфессиональной безопасности целесообразно проводить по трем основным направлениям: политико-правовое обеспечение стабильности государственно-конфессиональных отношений, безопасности национальных интересов в этой сфере; духовной свободы общества и личности.

Оценка существующих и потенциальных источников угроз государственно-конфессиональной безопасности требует системного анализа с учетом национальных ценностей и интересов, которые могут быть классифицированы по разным критериям.

Первая группа включает в себя такие проявления религиозного экстремизма, которые угрожают возможности конфессиональной самоидентификации личности.

Вторая группа включает в себя угрозы несанкционированного и неправомерного воздействия на сознание личности и этнонациональных групп К числу основных объектов обеспечения безопасности в сфере духовной жизни относятся: достоинство личности; свобода совести, включая право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними; свобода мысли и слова

Классификация и структурирование национальных ценностей, интересов и целей позволили диссертанту сделать вывод о том, что концепту-

ально-правовое обеспечение государс гвенно-конфессиональной безопасности России должно учитывать новые угрозы и вызовы, связанные с универсализацией религиозных ценностей и доминацией религиозного плюрализма.

Во второй главе «Политико-правовые технологии противодействия угрозам государственно-конфессиональной безопасности (на примере Северного Кавказа)» систематизируются юридические и политические средства обеспечения государственно-конфессиональной безопасности с учетом региональной специфики

В первом параграфе «Законодательные приоритеты государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации» диссертант критически оценивает нормативно-правовую базу государственно-конфессиональной безопасности

Современный российский федерализм, по мнению диссертанта, представляет собой не только политико-правовую форму реформируемой российской государственности, но и трактуется как совокупность политико-правовых интегративных технологий В настоящее время речь идет о том, могут ли конституционно-правовые установления играть роль гарантий против потенциально сецессионных этнорелигиозных конфликтов, поскольку эффективность мониторинга конфессиональной конфликтоген-ности определяется характером и объектом нормативной институционали-зации принципа федерализма в его российском варианте.

В данном контексте диссертантом анализируется федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» в его сравнительной характеристике с региональными нормативно-правовыми актами, призванными обеспечивать право человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также регулировать правовой статус и деятельность религиозных объединений.

Российское законодательство, касающееся нормативного регулирования государственно-конфессиональных отношений, по мнению диссертанта, адекватно легализует деятельность религиозных объединений, начиная от регистрации, дифференциации статуса, согласно организацион-

ным и уставным формам, до ликвидации и запрета на деятельность религиозного объединения в случае нарушения им установленного правопорядка.

Проведенный диссертантом анализ реализации вышеобозначенного федерального закона и сопутствующих ему нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок открытия и закрытия в России представительств иностранных религиозных организаций, проведения государственной религиоведческой экспертизы, позволяет утверждать, что эффективность праворегулятивной деятельности в контексте обеспечения государственно-конфессиональной безопасности в целом высока.

Однако практика регионального правотворчества выявила ряд пробелов в российском законодательстве, касающихся правового регулирования взаимоотношений религиозных объединений с органами государственной власти и управления, светскими государственными образовательными учреждениями, силовыми ведомствами, деятельности тоталитарных и деструктивных религиозных сект и, особенно, религиозного экстремизма, который приобрел в некоторых республиках Северного Кавказа статус реальной угрозы национальной безопасности

В таком контексте автор положительно оценивает правовой потенциал обычного права, которое в ряде случаев могло бы выступить реальной сдерживающей силой развития этнорелигиозного экстремизма

Возрождение обычного права как необходимого элемента современной правовой системы создает дополнительные интегративные тенденции в трансформирующемся российском обществе Речь идет не об архаизации современной правовой системы, а о формировании новой системы права и легитимации реально существующих обычно-правовых механизмов разрешения этноконфессиональных конфликтов.

Диссертант заключает, что в федерализации обнаруживается острая потребность в реформировании правовой системы и ориентировании ее, в первую очередь, на постепенное признание правового плюрализма в рамках единого правового пространства взамен не оправдавшего себя юридического монизма

Во втором параграфе «Регионализация полиюридизма как политико-правовой процесс легализации этнонациональиых интересов в сфере государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе» отмечено, что в основе саморегуляции и самоорганизации народов Северного Кавказа в контексте укрепления государственно-конфессиональной безопасности изначально присутствовали морально-этические кодексы, органичной частью которых был институт правового обычая

В институциональном плане правовой обычай является типичной формой политико-правового процесса регионализации полиюридизма. Обычай в качестве формы заключает в себе социальную норму или комплекс норм, которые являются одновременно моральными и правовыми, моральными и религиозными, правовыми и политическими

Диссертант подробно рассматривает эволюцию обычных правовых институтов обеспечения государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе, трактуя обычное право как результат стихийного народного творчества, феномен традиционной культуры, обеспечивающий преимущественно устную трансляцию нормативной информации и регулятивного общественного опыта, зафиксированного в прецеденте и закрепленного в традиции, адекватной окружающей среде и менталитету этнической группы

Автор отмечает, что обычное право выполняет в традиционном и современном обществе ряд важнейших функций Следование предписаниям обычного права является индикатором принадлежности к соответствующей социокультурной группе Наряду с идентификационной важную роль играет интегративная функция, которая реализуется через регламентацию обычным правом семейных межпоколенных и внутриэтнических отношений Коммуникативная функция проявляется в выборе формы трансляции однотипной системы табу и установок в конкретной этнической группе Обычное право регламентирует исторически сложившиеся формы регулирования отношений с другими этническими группами, разрешение конфликтов и спорных вопросов в различных сферах жизни, т е выполняет миротворческую функцию

На Северном Кавказе по мере распространения ислама в условиях ранней этнонациональной государственности формируется дуалистическая правовая система, основанная на адате и шариате, без их четкого функционального разделения в местном судопроизводстве. Обычное право в судебной практике и этническом правосознании выступает как синтез адата и шариата, их приспособление друг к другу

Присоединение Северного Кавказа к Российской империи завершило формирование юридического плюрализма в регионе, включающего в себя позитивные права Империи и нормы шариата и адата.

В советский период полиюридизм сохранялся до середины 20-х годов XX века, потом развернулась борьба с адатом и шариатом как вредными феодально-религиозными пережитками. Адат и шариат были полностью исключены из формально-правового поля Северного Кавказа, но латентно продолжали сохраняться и влиять на правосознание и функционирование местных органов государственного управления и правоохранительных органов.

Ликвидация советской государственно-правовой системы актуализировала проблему реанимации досоветских политико-правовых институтов, включая адат и шариат. Пытаясь остановить глобальный рост преступности, в т ч в архаичных формах, укрепить пошатнувшуюся пирамиду власти на местах, многие республиканские и федеральные политики попытались реанимировать дореволюционные институты сельской общины, суды по адату и шариату. Этой цели служат республиканские законопроекты «О сельской общине», «О местном самоуправлении» и «О третейских судах», разработанные в 1995-1996 гг. в субъектах Российской Федерации на Северном Кавказе.

Диссертант подчеркивает в этой связи, что серьезные изменения претерпел правовой дискурс, в котором рассматриваются обычное и мусульманское право. Ключевыми понятиями правовых преобразований в регионе вместо отвергнутых классовых марксистских принципов стали «горские традиции», «исламское возрождение» и «шариат» Для постсоветских политиков разных ориентации правилом «хорошего тона» стало

афишировать свою приверженность горским традициям, бороться за исламское возрождение Северного Кавказа на основе законов шариата

В третьем параграфе «Мусульманские правовые институты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе» диссертант проводит компаративный анализ эффективности деятельности адата и шариата в укреплении региональной государственно-конфессиональной безопасности

Автор, используя методологический арсенал концепции правового плюрализма, оценивает реальный потенциал и направленность процессов возрождения мусульманского правосознания в контексте государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе

Диссертант отмечает, что большинство председателей духовных управлений, имамов соборных мечетей и иных религиозных деятелей выступают за введение «законов шариата» для российских мусульман. Мусульманское право и шариат воспринимаются как способ национального возрождения российских мусульман, их социального развития и интеграции с зарубежным исламским миром. Крайнюю позицию в вопросе о шариате занимают сторонники радикально-реформаторского движения в исламе - северокавказские ваххабиты, выступающие за «очищение» постсоветского мусульманского общества от «не дозволенных исламом новшеств» и за возвращение к правовым нормам времен праведных первых мусульман. Несмотря на принципиальные расхождения с ваххабитами, схожей позиции придерживаются и традиционалисты - умеренно настроенные имамы.

В настоящий момент существует определенная двойственность отношения к шариату современной мусульманской элиты. С одной стороны, шариатское правосудие представляется несравненно более действенным, чем светские государственные суды. С другой, сказывается влияние норм жизни в светском обществе - казнь и телесные наказания по мусульманскому праву воспринимаются как институционализация правовых атавизмов

Несмотря на острые споры вокруг возрождения шариатского права на Северном Кавказе и его влияния на социокультурные процессы в регионе, шариатский суд занимает пока весьма скромную нишу

В целом диссертант заключает, что хотя в настоящее время значение религиозно-адатных норм для народов Северного Кавказа возросло, тем не менее сравнительный анализ истории и современного состояния правовых культур в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии показал, что проблемы формирования в политике, идеологии и судебной практике правового плюрализма или правового монизма до сих пор остаются дискуссионными.

В заключении подводятся итоги работы и определяются перспективы дальнейших исследований данной проблемы

По материалам исследования автором опубликованы следующие работы:

1. Шустева А.И. Политико-правовые интерпретации государственно-конфессиональной безопасности // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, аспирантов и соискателей. Ростов н/Д. РЮИ МВД России, 2008. - 0,4 п.л.

2. Шустева А.И Институционально-правовое моделирование государственно-конфессиональной безопасности // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, аспирантов и соискателей. Ростов н/Д- РЮИ МВД России, 2008. - 0,4 пл.

Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России

3. Шустева А.И. Мусульманские правовые институты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе // Философия права 2008 № 4 - 0,3 п л

4. Шустева А.И Государственно-конфессиональные отношения в контексте политико-правового обеспечения национальной безопасности // Юристъ-Правоведъ 2008 № 4. - 0,2 п л

Формат 60x84/16 Объем 1,5 п л Набор компьютерный Гарнитура Тайме Печать ризография Бумага офсетная Тираж 100 экз ЗаказЛ» 399

Отпечатано в отделении оперативной полиграфии ОНиРИО Ростовского юридического института МВД России 344015, г Ростов-на-Дону, ул Маршала Еременко, 83

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата юридических наук Шустева, Анна Ивановна

Введение.

Глава 1. ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ.

§ 1. Политико-правовые интерпретации государственноконфессиональной безопасности.

§ 2. Институционально-правовое моделирование государственноконфессиональной безопасности.

§ 3. Государственно-конфессиональная безопасность в контексте политико-правовой защиты национальных интересов.

Глава 2. ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ УГРОЗАМ ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (на примере Северного Кавказа).

§ 1. Законодательные приоритеты государственноконфессиональной безопасности в рамках российской федерализации.

§ 2. Регионализация полиюридизма как политико-правовой процесс легализации этнонациональных интересов в сфере государственноконфессиональной безопасности на Северном Кавказе.

§ 3. Мусульманские правовые институты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по политологии, Шустева, Анна Ивановна

Актуальность темы диссертационного исследования. Российская политико-правовая система прошла стадию первоначальных структурных реформ, в ходе которых были сохранены государственный суверенитет и целостность страны, стабилизировалась политическая ситуация, нейтрализован ряд угроз национальной безопасности. Вместе с тем сформировался целый i пласт проблем, которым не было уделено достаточного внимания как со стороны органов государственной власти, так и со стороны научной общественности. Это, прежде всего, вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности в духовной, нравственной, коммуникационной и информационной сферах на фоне обострения глобальных и региональных угроз.

В последние годы в отечественной политико-правовой науке обозначился интерес к культуротворческой функции права, без которой невозможно установить этнорелигиозную и политико-государственную идентичность личности, и к конфессиональному праву, формируемому с учетом традиций и обычаев, детерминированных социокультурными факторами, которые являются важнейшим структурно-функциональным элементом традиционной культуры любого народа. Все это актуализирует познавательный и научно-практический интерес к политико-правовому исследованию соционорматив-ных функций институтов обычного и религиозного (адатно-шариатного) права народов Северного Кавказа, связанный с институционально-правовым обеспечением государственно-конфессиональной безопасности.

Степень научной разработанности проблемы. В силу специфики исторического развития Российского государства государственно-конфессиональную безопасность нельзя отнести к числу проблем, достаточно изученных в политико-правовой литературе. Основные параметры и социокультурные функции системы политико-правового обеспечения государственно-конфессиональной безопасности не изучены, а в ряде ее характеристик даже не описаны.

Государственно-конфессиональные отношения в теоретико-методологическом аспекте выступали предметом анализа в работах В.А. Авксентьева, Л.А. Баширова, А.К. Бейна, А.А. Вартумяна, В.Ю. Верещагина, В.М. Гав-рилова, Ю.Г. Запрудского, Е.П. Зуева, В.А. Каламанова, Н.С. Капустина, Э. Кисриева, Р. Марданова, А.А. Нуруллаева, М.И. Одинцова, И.Л. Прохоренко, Э.Р. Тагирова, В.А. Тишкова, В.Ю. Шпака и других авторов.

Правовые модели государственно-конфессиональных отношений детально разработаны в трудах P.M. Ахмедова, П.П. Баранова, В.И. Иванова, Ю.М. Прусакова, Е.И. Романюк, Е.В. Тутинас, М.С. Фокина, Е.М. Шевкоп-ляс, касающихся государственно-правовых и политических средств обеспечения и охраны свободы совести в России, а также юридического механизма защиты прав и свобод личности в условиях этноконфессиональных конфликтов.

Юридические способы разрешения и предупреждения этноконфессиональных конфликтов систематизированы в трудах О.А. Антоняна, П.П. Баранова, В.В. Витюка, С.А. Воронцова, Е.Г. Ляхова, И.В. Манацкова.

Политико-правовые технологии противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма,на Северном Кавказе обоснованы в работах Н.Ф. Бугая,

A.M. Гонова, Г.В. Марченко, В.В. Попова, В.П. Пляскина и др.

Разработкой законодательного обеспечения государственно-конфессиональных отношений в рамках российской федерализации занимались такие ученые, как А.В. Попов, А.И. Тиводар, К.А. Салимов и др. Под этим же углом зрения обычное право народов Северного Кавказа анализируется И.Л. Бабич, Х.М. Думановым, Р.А. Ханаху, Д.Ю. Шапсуговым и др.

Государственно-конфессиональная безопасность как политико-правовой процесс регионализации полиюридизма на Северном Кавказе исследуется Р.Г. Абдулатиповым, Ю.Г. Волковым, М.Ю. Вертием, Л.М. Дробиже-вой, М.И. Лабунцом, Г.С. Денисовой, Ю.Ю. Карповым, Е.Е. Несмеяновым,

B.И. Рябцевым, В.А. Тишковым, Л.Л. Хоперской, В.В. Черноусом и др.

Адат и шариат в системе правовых институтов защиты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе стали центральной темой в трудах З.С. Арухова, В.Х. Акаева, И.П. Добаева, В.О. Бобровникова, А.В. Кудрявцева, А.А Игнатенко, А.В. Малашенко, Д.В. Макарова, В.Н. Шевелева, А.А. Ярлыкапова и др.

Объектом диссертационного исследования является политико-правовое измерение национальной безопасности и ее видов.

Предметом диссертационного исследования выступает государственно-конфессиональная безопасность в институционально-правовом контексте.

Цели и задачи диссертационного исследования. Цель диссертационного исследования заключается в политико-правовом анализе государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России в рамках процессов федерализации и регионализации.

Для реализации поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи: дать рабочее определение понятию государственно-конфессиональной безопасности; систематизировать институционально-правовые модели государственно-конфессиональной безопасности; концептуализировать содержание и специфику системы государственно-конфессиональной безопасности в рамках политико-правового обеспечения национальных интересов; обосновать основные политико-правовые технологии противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма на региональном уровне; дать юридическую оценку законодательным приоритетам государственно-конфессиональной безопасности в контексте российской федерализации; интерпретировать государственно-конфессиональную безопасность как результат политико-правового процесса регионализации полиюридизма на Северном Кавказе; обобщить позитивный опыт политико-правовой институционализа-ции мусульманских правовых институтов защиты государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе.

Методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы институционально-правового анализа безопасности государственно-конфессиональных отношений в российском политико-правовом пространстве: принцип социокультурной обусловленности идентичности общества, заключающийся во влиянии многих исторических, геополитических, правовых и духовных факторов на национальную безопасность и ее виды; принцип политико-правовой алармистики, ориентирующий на изучение конфликтогенного потенциала российских государственно-конфессиональных отношений в эпоху глобализации и модернизации.

Современное понимание правовых аспектов доктрины Русской православной церкви Московской патриархии конструировалось на основе исследований церковных документов: «Устав об управлении Русской православной церкви», принятый на Поместном соборе 8 июня 1998 г., в Определениях Архиерейских соборов 1994 и 1997 гг., «Основах социальной концепции Русской православной церкви».

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: систематизированы теоретико-методологические и институционально-правовые подходы в понимании сущности государственно-конфессиональной безопасности;

- типологизированы особенности правовых моделей государственно-конфессиональной безопасности;

- обоснована и концептуализирована система государственно-конфессиональной безопасности в рамках политико-правового обеспечения национальных интересов;

- дан компаративный анализ эффективности политико-правовых технологий противодействия угрозам этнорелигиозного экстремизма на Северном Кавказе; критически оценены законодательные приоритеты государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации; выявлены особенности политико-правового процесса регионализации полиюридизма на Северном Кавказе в контексте обеспечения государственно-конфессиональной безопасности; показан позитивный опыт институционализации мусульманских правовых институтов защиты этнонациональных интересов в сфере государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Институционально-правовое моделирование государственно-конфессиональной безопасности в России последовательно сменило четыре этапа упорядочения государственно-конфессиональных отношений (протекционистский, оппозиционный, индифферентный, социоперсоналистский).

Протекционистская модель законодательно закрепляла иерархичность политико-правового статуса конфессий в Своде законов Российской империи: «господствующая конфессия» - православие; «покровительствуемые религии» - традиционные для народов России конфессии; «религиозные объединения сектантского типа».

3. Государственно-конфессиональная безопасность включает в себя политико-правовые технологии и институты государственного вмешательства, контроля и регулирования, обеспечивающие конструктивный диалог конфессий и государства, способствующие нейтрализации угроз и разрешению этноконфессиональных и межконфессиональных конфликтов, а также препятствующих разрушению единого духовно-нравственного пространства страны. В этом контексте выделяются три основные угрозы, политико-правовое противодействие которым невозможно без институционализированной системы государственно-конфессионального сотрудничества.

В-третьих, противодействие региональному экстремизму и сепаратизму, поскольку сохранение и укрепление российского федерализма невозможно без обращения к медиаторскому потенциалу государственно-конфессиональных отношений, представленному на Северном Кавказе адато-шариат-скими правовыми нормами в рамках институтов этнонационального правового сознания и правовой культуры.

4. Политико-правовые технологии противодействия угрозам государственно-конфессиональной безопасности должны включать в себя методику раннего диагностирования этноконфессиональных конфликтов, их комплексную политико-правовую профилактику на основе аксиологизации толерантного правосознания; нормативно-правовые ограничения радикальной и делин-квентной конфессиональной субъектности на всех основных уровнях ее проявления (институциональном, эгалитарном, элитарном, эсхатологическом).

Законодательное обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации должно быть направлено, прежде всего, на превенцию сепаратизма с конфессиональной окраской как крайнего типа религиозного экстремизма, ориентированного на институцио-нализацию теократической государственности (исламской, буддистской, иудейской, христианской) вне правового поля современной полиэтнической российской государственности.

5. Государственно-конфессиональная безопасность в контексте конфликтных политико-правовых процессов, происходящих на Северном Кавказе, может быть интерпретирована в двух основных концептуальных версиях регионализации полиюридизма: правового протекционизма и правового изоляционизма.

В первом случае речь идет о государственно-конфессиональном диалоге между государственными и религиозными институтами, где Российскому государству отводится центральная определяющая роль своеобразного арбитра внутренних конфликтогенных процессов на основе полиэтнического, поликонфессионального, полиюридического консенсуса.

Во втором случае государственные институты индифферентно уклоняются от вмешательства в реальные региональные политико-правовые процессы, игнорируют медиаторную роль обычного и мусульманского права в разрешении конфликтоопаспых ситуаций, что в перспективе может привести к потере управления регионами либо к имитации такого управления.

Важнейшей социокультурной функцией адата и шариата в системе правовых институтов защиты этнонациональных интересов в сфере государственно-конфессиональной безопасности на Северном Кавказе является выработка механизмов и процедуры урегулирования конфликтов между этническими группами. По мере распространения адата и шариата через систему правовых договоров, обычаев, традиций происходят трансформация социокультурной функции обычного права народов Северного Кавказа, сужение сферы его применения, адаптация к системе правового дуализма и в то же время влияния на мусульманские правовые нормы.

Особое место в данном процессе занимает сценарий согласования конфликта интересов государственной власти и запросов общества как стратегия полиюридического партнерства, в рамках которой этноконфессиональные институты утверждают понимание власти и закона как высшей ценности с учетом особенностей российского правового и религиозного плюрализма.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в качестве материалов для чтения лекций и проведения семинаров по теории и истории государства и права, политико-правовой регионалистике, юридической и этнополитической кофликтологии, юридической антропологии.

Апробация диссертационного исследования. В процессе проведения диссертационного исследования его основные положения и выводы были обсуждены и одобрены на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Результаты исследования нашли отражение в публикациях автора - научных статьях и тезисах выступлений на восьми международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференциях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ рассматриваемого материала позволяет сделать некоторые выводы.

Безопасность государственно-конфессиональных отношений легализует этнонациональные интересы вероисповедных предпочтений, в рамках которых институты публичной власти путем политико-правового диалога с основными религиозными организациями смягчают конфессиональные противоречия, гарантируя реализацию прав и свобод человека в сфере свободы совести.

Государственно-конфессиональные отношения являются политико-правовой формой институционализации принципов нравственно ориентированной государственной вероисповедной политики, что означает отказ от идеи «невмешательства» в пользу системы государственного регулирования и институционально-правового моделирования государственно-конфессиональной безопасности за рамками либеральной парадигмы религиозного плюрализма, индифферентной к духовному здоровью нации.

Особое внимание при этом уделяется правовому контролю за деятельностью нетрадиционных религиозных объединений для ограничения деструктивных и экстремистских стратегий, способствующих усилению этно-конфессиональной конфликтогенности.

Институционально-правовое моделирование государственно-конфессиональной безопасности в России последовательно сменило четыре этапа упорядочения государственно-этноконфессиональных отношений (протекционистский, оппозиционный, индифферентный, социоперсоналистский).

Персоналистская модель, базируясь на конституционных принципах свободы совести и светского характера современной российской государственности, восстанавливает эффективную систему государственно-правового регулирования этноконфессиональных процессов, направленную на удовлетворение религиозных потребностей личности и общества, юридическую защиту духовного здоровья нации.

Государственно-конфессиональная безопасность включает в себя политико-правовые технологии и институты государственного вмешательства, контроля и регулирования, обеспечивающие конструктивный диалог конфессий и государства, способствующие нейтрализации угроз и разрешению этноконфессиональных и межконфессиональных конфликтов, а также препятствующих разрушению единого духовно-нравственного пространства страны. В этом контексте выделяются три основные угрозы, политико-правовое противодействие которым невозможно без институционализированной системы государственно-конфессионального сотрудничества.

В-третьих, противодействие региональному экстремизму и сепаратизму, сохранение и укрепление российского федерализма невозможны без обращения к медиаторскому потенциалу государственно-конфессиональных отношений, представленному на Северном Кавказе адато-шариатскими правовыми нормами в рамках институтов этнонационального правового сознания и правовой культуры.

Политико-правовые технологии противодействия угрозам государственно-конфессиональной безопасности должны включать в себя методику раннего диагностирования этноконфессиональных конфликтов, поском-плексную политико-правовую профилактику на основе аксиологизации толерантного правосознания; нормативно-правовые ограничения радикальной и делинквентной конфессиональной субъектности на всех основных уровнях ее проявления (институциональном, эгалитарном, элитарном, эсхатологическом).

Законодательное обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в рамках российской федерализации должно быть направлено, прежде всего, на превенцию сепаратизма с конфессиональной окраской как крайнего типа религиозного экстремизма, ориентированного на институцио-нализацию теократической государственности (исламской, иудейской, христианской) вне правового поля современной полиэтнической российской государственности.

Государственно-конфессиональная безопасность в контексте конфликтных политико-правовых процессов, происходящих на Северном Кавказе, может быть интерпретирована в двух основных концептуальных версиях регионализации полиюридизма: «правового протекционизма» и «правового изоляционизма».

В первом случае речь идет о государственно-конфессиональном диалоге между государственными и религиозными институтами, где Российскому государству отводится центральная определяющая роль своеобразного арбитра внутренних конфликтогенных процессов на основе полиэтнического, поликонфессионального, полиюридического консенсуса.

Обычное право — результат стихийного народного творчества, феномен традиционной культуры, обеспечивающий преимущественно устную трансляцию социально-нормативной информации и регулятивного общественного опыта, зафиксированного в прецеденте и закрепленного в традиции, адекватной окружающей среде и менталитету этнической (социокультурной) группы.

Кризис современного позитивного права, демифологизация его роли в функционировании современной социокультурной системы по-новому ставят вопрос о соотношении традиций и инноваций в развитии человечества.

Европоцентристский подход к истории права, доминирование однолинейного эволюционизма в выявлении смены форм права утратили свои объяснительные возможности. Культурная антропология, антропология права на современном этапе показывают огромную роль традиций, ритуалов, обычно-правовых механизмов не только в традиционных, доиндустриальных, но и в современных обществах. Современное политизированное право в отличие от ранних правовых систем, т.е. систем обычного права, утрачивает в результате рациональной институционализации и формализации черты этнической, религиозной и моральной определенности, пытается стать выше этносов, конфессий и систем морали. Современное государственное право вступило в конфликт с историей права как этнокультурным цивилизационным явлением.

Обычное право всегда было основой преемственного и стабильного развития человеческого общества. Это актуально сегодня, когда в нестабильном, бурно изменяющемся обществе резко и коренным образом в угоду сиюминутным интересам части общества изменяются парадигмы национального законодательства, а в угоду отдельных стран - международного права, что составляет одну из фундаментальных причин глубочайших кризисов современных социокультурных систем.

Поиск путей преодоления данной ситуации актуализировал исследования в области юридической антропологии и этнологии права, за последние десятилетия накоплен огромный юридический и этнологический материал, который подвел источниковую базу под построение теории обычного права как части теории права, а также культурологическое осмысление роли обычного права в социокультурной регуляции.

Обычное право как социокультурный феномен выполняет в традиционном и современном обществе ряд важнейших функций. Следование предписаниям обычного права является индикатором и основанием осознания человеком своей принадлежности к соответствующей социокультурной группе. Наряду с идентификационной важную роль играет интегративная функция, которая реализуется через регламентацию обычным правом семейных межпоколенных и внутриэтнических отношений. Коммуникативная функция проявляется в выборе формы трансляции однотипной системы табу и установок во взаимодействии индивидов и социальных институтов конкретной социокультурной группы. Обычное право регламентирует исторически сложившиеся формы регулирования отношений с другими обществами и этническими группами, разрешение конфликтов и спорных вопросов в различных сферах жизни, т.е. выполняет миротворческую функцию.

Обычное право в традиционном обществе носит общеобязательный, предписывающий характер, не отделимо от морально-нравственных императивов, закрепленных в обычае, традиции и ритуале. У народов Северного Кавказа их единство обеспечивается в морально-этических кодексах, которые определяют этническую идентичность и менталитет, выступают системообразующим и самовоспроизводящимся институтом этносоциума.

Правовой обычай как элемент потестарных отношений складывается на основе установки психики и сознания на регулирование отношений людей в группе, их предрасположенность к ролям управляющих и управляемых. У народов Северного Кавказа правовой обычай сложился в условиях патриархально-родовых отношений как соционормативная регуляция внутриродо-вых отношений. При переходе к «военной демократии» и «вождеству» происходит трансформация правового обычая в обычное право - систему норм народного права, санкционированных группами (обществами, союзами обществ, владениями) негосударственного типа.

По мере распространения ислама в условиях складывания ранней государственности (владения Дагестана, имамат Шамиля, конфедерация черкесских племен) формируется дуалистическая правовая система, основанная на адате и шариате без их четкого функционального разделения в местном судопроизводстве и всей социокультурной системе. Обычное право в судебной практике и этническом правосознании выступает как синтез адата и шариата, их приспособление друг к другу.

Присоединение Северного Кавказа к Российской империи завершило формирование юридического плюрализма в регионе: позитивные права империи — шариат и адат. В 60-70 гг. XIX в. имперское руководство стремилось возродить нормы адата, ограничив шариатские нормы, но с 80-х гг. в большей степени стали интегрировать в социокультурную систему и правовое пространство империи шариат и ислам в целом.

Социокультурная система России со времен Киевской Руси была гетерогенной, функционирующей на основе культурного плюрализма - сложного, но целостного взаимодействия традиционных культур, религиозных ценностных систем различных народов, но при доминировании русских (славян) и православия, и модернизационной культуры. Плюралистическая социокультурная система России детерминирует правовой плюрализм на Северном Кавказе как реально действующую правовую систему, состоящую из различных форм права.

В советский период полиюридизм сохранялся до середины 20-х годов, но с конца 20-х годов развернулась борьба с адатами и шариатом как вредными феодально-религиозными пережитками. Выдавленные из официального нормативного поля, элементы адата и шариата продолжали выполнять неформальную соционормативную роль в горских обществах и латентно оказывали влияние на функционирование местных органов власти и судопроизводства.

С конца 80-х годов традиционная соционормативная культура народов Северного Кавказа, трансформировавшаяся под влиянием позитивного дореволюционного российского, а затем советского законодательства, на уровне местного общества как самоуправляющейся социальной группы расширяет сферу правоприменения за счет государственного права, особенно в сельской местности. Это осуществлено в Дагестане и Ингушетии, но и в них в системе правового плюрализма нормы адата и шариата играют незначительную роль по сравнению с позитивным правом Российской Федерации. В еще большей степени к правовому монизму тяготеют социокультурная и правовая системы Кабардино-Балкарии, Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии. Попытка искусственно заменить позитивную систему права шариатской в Чеченской Республике Ичкерия привела к социальным деструкциям, развалу всей социокультурной системы Чечни и была пресечена в ходе военных операций 1994-1996 гг. и 1999-2002 гг.

Возрождение обычного права как необходимого элемента современной правовой системы создает дополнительные интегративные тенденции в трансформирующемся обществе. Речь идет не об архаизации современной правовой системы, а о формировании новой системы права и признании реально существующих обычно-правовых механизмов в обществе, т.е. живого, а не только формально государственного права. В свете избранного Российским государством демократического пути развития испытывается острая потребность в реформировании правовой системы и ориентировании ее, в первую очередь, на постепенное признание правового плюрализма в рамках единого правового пространства взамен не оправдавшего себя юридического монизма.

Список научной литературыШустева, Анна Ивановна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Конституция Российской Федерации. М., 1993.

2. Федеральный закон «О безопасности» // СЗ РФ. 1992. № 4235-1.

3. Федеральный конституционный закон «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» // ФКЗ. 2006. № 4-ФКЗ.

4. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» // СЗ РФ. 2000. № 45-ФЗ.

5. Постановление Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. № 565 «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы» // Постановления Правительства РФ от 30.12.2005 г. № 847.

6. Монографии, диссертационные исследования, статьи, тезисы и доклады на конференциях

7. Первая поправка к Конституции США (принята 15 декабря 1791 года) // Памятники права. М., 1997.

8. Акаев В.Х. Религиозно-политический конфликт в Чеченской республике Ичкерия // Центральная Азия и Кавказ. 1999. № 4.

9. Акулов А.Ф. Атеизм в СССР: становление и развитие. М., 1986.

10. Андреева Л.А. Религия и власть в России. Религиозные и квазирелигиозные доктрины как способ легитимизации политической власти в России. М., 2001.

11. Андреева О.А. Нормативно-правовая база местного самоуправления как фактор противодействия экстремизму // Государственная власть и местное самоуправление. 2006. № 3.

12. Арутюнов С.А. Шариату на Северном Кавказе нужно создать легальную правовую нишу // Итоги. 1999. № 3.

13. Бабич И.Jl. Правовой монизм в Северной Осетии: история и современность. М., 2000.

14. Бабич И.Л. Правовой плюрализм на Северо-Западном Кавказе. М., 2000.

15. Бабич И.Л. Судебная реформа и обычное право в адыгской общине // Этнографическое обозрение. 1999. № 2.

16. Бажан Т.А. Оппозиционная религиозность в России. Красноярск, 2000.

17. Балаклеец А.А. Проблемы религиозного экстремизма, терроризма и наркобизнеса. М., 2004.

18. Барменков А.И. Свобода совести в СССР. М., 1986.

19. Берман Г.Д. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1991.

20. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие. М., 2002.

21. Бурковская В.А. Законодательство, направленное на борьбу с экстремизмом: проблемы становления и правоприменительной практики // Уголовное право. 2005. № 1.

22. Бурковская В.А. К вопросу о формах криминального экстремизма в российском законодательстве // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2005. № 1.

23. Бурковская В.А. Религиозный экстремизм в оценке российского и зарубежного законодательств // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2005. № 3.

24. Варьяс М.Ю. Краткий курс церковного права. М., 2001.

25. Васильева О.Ю. Русская православная церковь и советская власть в 1917-1927 годах // Вопросы истории. 1993. № 8.

26. Воронцов Г.В. Массовый атеизм: становление и развитие. Л., 1983.

27. Гаврилов А.В., Москвин О.А. Пути решения проблем реализации законодательства о противодействии экстремизму // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2005. № 4.

28. Гаджиев Д.М. Предупреждение экстремизма в Дагестане: муниципальный уровень // Право и безопасность. 2006. № 1,2.

29. Гаджиев Р.Г. Ваххабизм: особенности его проявления на Северном Кавказе. Махачкала, 2002.

30. Газиева Г., Мельков С. Мусульманская умма в современном российском обществе. М., 2003.

31. Ганжа А.А. Роль индивидуального и общественного поведения в процессе развития социальной структуры общества // Стили мышления и поведения в истории мировой культуры. М., 1990.

32. Гемер М. Государство Шамиля // Восток. 1993. № 2.

33. Гемер М. Шамиль правитель государства и его дипломатия. Махачкала, 1997.

34. Головкин Р.Б. Современное право России в системе религиозно-традиционного регулирования. Владимир, 1998.

35. Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. М., 2000.

36. Декларация митрополита Сергия. 29.07.1927 г. // Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 1997.

37. Декларация прав народов России от 2 ноября 1917 г. // Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957.

38. Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия 11 на юбилейном Архиерейском Соборе Русской православной церкви 13-16 августа 2000 года // Миссионерское обозрение. 2000. № 8.

39. Дудаев А.Х. Чеченское исламское государство // Аль Каф. 1998. № 1.

40. Думанов Х.М. Обычное имущественное право кабардинцев. Нальчик, 1976.

41. Законодательное регулирование противодействия экстремизму и терроризму: российский и зарубежный опыт: Матер, к парламентским слушаниям ГД РФ // Политический маркетинг. 2004. № 6.

42. Залужный А. Законность в сфере государственно-конфессиональных отношений и ее влияние на проблемы безопасности // Безопасность Евразии. 2004. № 4.

43. Залужный А.Г. Обеспечение законности в сфере государственно-конфессиональных отношений и противодействие экстремизму // Современное право. 2005. № 3.

44. Заявление Архиерейского Собора Русской православной церкви о противодействии экстремизму и терроризму // Право и безопасность. 2004. № 3.

45. Зернов Н.М. Русское религиозное возрождение XX века. М., 1991.

46. Зорин В.Ю. Проблемы противодействия вызовам религиозного экстремизма в Российской Федерации // Право и безопасность. 2004. № 1.

47. Лобанов В.М., Вакарь Е.И. Становление конституционной монархии и парламентаризма в России в начале XX века. Белгород, 1996.

48. Ислам и политика на Северном Кавказе // Северокавказское обозрение ЦСРИ и ИППК при РГУ. Ростов н/Д, 2001. Вып. 1.

49. Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. К вопросу об экстремизме: Право и политика // Современное право. 2005. № 7.

50. История религий в России. М., 2001.

51. Кабанов П.А. Международная политическая преступность как вид государственного криминального политического экстремизма: понятие, сущность, виды // Безопасность бизнеса. 2006. № 3.

52. Казанский П.Е. Власть Всероссийского Императора. М., 1999.

53. Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986.

54. Кашанина Т.В. Происхождение государства и права: Современные трактовки и новые подходы. М., 1999.

55. Кашеваров А.Н. Церковь и власть. Русская православная церковь в первые годы советской власти. СПб., 1999.

56. Кигас В.Н. Политически мотивированное насилие и экстремизм в Германии // Борьба с преступностью за рубежом. 2005. № 4.

57. Кислицын И.М. Российский закон о свободе вероисповеданий. Пермь, 1993.

58. Клайн Э. Самоопределение наций: созидание или опасная забава? // Общественные науки и современность. 1993. № 2.

59. Кодекс Шамиля. Махачкала, 1992.

60. Конституции зарубежных государств. М., 2007.

61. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик (принята 7 октября 1977 г.). М., 1987.

62. Конституция Российской Федерации. М., 1996.

63. Корольков Н., Цветкова Е., Фролов С. С кем воюет мировое сообщество?: О необходимости выработать новые, действительно эффективные методы борьбы с терроризмом и экстремизмом как в России, так и в мире // Власть. 2005. № 12.

64. Кочои С. О противодействии экстремизму // Уголовное право. 2006. № 2.

65. Крычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827-1840 гг.). Пятигорск, 2002.

66. Кудинов О.А. Правовой статус личности по основным государственным законам Российской империи в редакции 1906 г. // Сборник научных трудов профессорско-преподавательского состава и аспирантов университета. Белгород, 2000.

67. Кузнецова Т.Н. Опыт противосектантской деятельности Русской православной церкви в конце XIX начале XX веков // Миссионерское обозрение. 2000. № 10, 12.

68. Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России: Исторический опыт, особенности и актуальные проблемы. М., 2000.

69. Кураев А. Православие в мире мифологий. М., 2006.

70. Кураев А. Православие и право. М., 1997.

71. Кураев А. Диакон. Закон о свободе совести: расстрелянные поправки // Все ли равно, как верить? Сборник статей по сравнительному богословию. М., 1994.

72. Курбатов В.М. Национальный и религиозный экстремизм: причины и особенности // Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе. Гродно, 2006.

73. Куроедов В.А. Религия и церковь в советском обществе. М., 1984.

74. Кучкуджан Т. Глобализация, религия, экстремизм // Diyalog avra-sya. 2004. № 14.

75. Ладыженский A.M. Методы этнологического изучения права // Этнографическое обозрение. 1995. № 4.

76. Лебон Г. Психология народов и масс. М., 1995.

77. Левандовская М.Г. Уголовная ответственность за организацию экстремистского сообщества и организацию деятельности экстремистской организации // Lex Russica. 2005. № 2.

78. Ловинюков А.С. Свобода совести (анализ, практика, выводы) // Государство и право. 1995. № 1.

79. Логинов А.В. Толерантность в государственно-конфессиональных отношениях (зарубежный опыт) // Толерантность. М., 2004.

80. Лысенко А.Е. Религия и Церковь на Украине накануне и в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. 1998. № 4.

81. Макаров А.В., Макаров Н.Е. Правовая основа профилактики политического и религиозного экстремизма в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 11.

82. Макаров Д.В. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000.

83. Макаров Н.Е. Исторические и социальные аспекты политического экстремизма // История государства и права. 2005. № 8.

84. Макаров Н.Е. Политика противодействия экстремизму и терроризму: формы борьбы с политическим экстремизмом // ЭКО. 2005. № 12.

85. Малахов В. Вызов национальному обществу // «Pro et Contra». 1998. №2. Т. 3.

86. Мальцев Г.В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов н/Д, 1999.

87. Мальцев Г.В., Шапсугов Д.Ю. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов н/Д, 1999.

88. Матц У. Идеологии как детерминанты политики в эпоху модерна // Политические исследования. 1992. № 2.

89. Мирзоев Г. Пробел в законодательстве: о проблеме экстремизма // Стратегия России. 2006. № 5.

90. Мировой опыт государственно-церковных отношений. М., 1999.

91. Миронов О. Заключение о проверке соответствия Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» международно-правовым обязательствам Российской Федерации // Российская газета 1999. 22 апреля.

92. Мисроко З.Х. Отмирание шариатской юстиции в автономиях Северного Кавказа. М., 1979.

93. Мисроков Д.Х. Адатское и мусульманское право и суд в Российской социалистической системе права // Научная мысль Кавказа. 2001. № 2.

94. Миськевич А.В. Детерминанты современного терроризма как угрозы национальной безопасности Республики Беларусь. Мн., 2005.

95. Митрохин J1.H. Философия религии: новые перспективы // Вопросы философии. 2003. № 8.

96. Морозова JI.А. Государство и церковь: особенности взаимоотношений // Государство и право. 1995. № 3.

97. Мосс М. Социальные функции священного. СПб., 2000.

98. Мухин И.В. Концептуальные основы обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. М., 2000.

99. Мушакодзи П. Политическая и культурная подоплека конфликтов и глобальное управление // Политические исследования. 1991.

100. Мушкин А.Е. Государство и правоисторические разновидности органов и норм управления обществом. Л., 1968.

101. Народы и религии мира: Энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1998.

102. Нерсесянц B.C. Общая теория права и государства. М., 1999.

103. Нечаева М.В. Профилактика экстремистской деятельности религиозных организаций и общественных объединений // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2004. № 7.

104. Никитин А. Антитеррористический центр СНГ: Пять лет сотруд- ничества в борьбе с экстремизмом // Во славу Родины. 2005. 21 мая (№ 95).

105. Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 2007.

106. Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера. Белгород, 1997.

107. О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению. Постановление СНК от 11 декабря 1917 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства. 1917. № 9.

108. О работе среди сектантов // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1954.

109. О религиозных объединениях. Постановление ВЦИК и CHIC от 8 апреля 1929 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства. 1929.

110. О свободе совести и о религиозных объединениях: Федеральный закон РФ № 125 от 26 сентября 1997 г. // Собрание законодательства РФ. 1997. Ст. 4465.

111. О свободе совести. Постановление Временного правительства от 14 июля 1917 г.// Памятники права.

112. О толерантности и противодействии экстремизму в российском обществе: Рекомендации Общественной палаты Российской Федерации // Стратегия России. 2006. № 5.

113. Об отделении церкви от государства и школы от церкви. Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г.

114. Обращение Архиерейского Собора Русской православной церкви (18-23.02.1997 г.) к депутатам Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации // Миссионерское обозрение. 1997. № 4.

115. Одинцов М. Государство и церковь: История взаимоотношений, 1917-1938 гг. М., 1991.

116. Русская православная церковь и право: комментарий / Отв. ред. М.В. Ильичев. М., 1999.

117. Определение Священного Собора Православной российской церкви о правовом положении Православной российской церкви от 2 декабря 1917 г.

118. Основы социальной концепции Русской православной церкви // Юбилейный Архиерейский Собор Русской православной церкви от 13 августа 2000 года. М., 2000.

119. Паин Э. Сепаратизм, экстремизм, терроризм : основные тенденции в России // Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма. М., 2004.

120. Памятники обычного права Дагестана XVII-XIX вв. М., 1965.

121. Пейкова 3. Отношение российского населения к православию в конце XX века (по материалам социологических исследований) // Миссионерское обозрение. 2001. № 3.

122. Перова Т. Надзор за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности // Законность. 2005. № 12.

123. Першиц А.И. История первобытного общества. М., 1988.

124. Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии // Исследования по общей этнографии. М., 1979.

125. Першиц А.И., Смирнова Я.С. Юридический плюрализм народов Северного Кавказа // Общественные науки и современность. 1998. № 1.

126. Письмо Патриаршего местоблюстителя митрополита Алексия Председателю Совета Народных Комиссаров Маршалу Советского Союза И.В. Сталину // Патриарх Сергий и его духовное наследие. М., 2005.

127. Покровский Н.И. Кавказская война и имамат Шамиля. М., 2000.

128. Полунов АЛО. Церковь, власть и общество в России // Вопросы истории. 1997. № 11.

129. Понкин И.В. Законодательное закрепление перечней традиционных религиозных организаций в законодательстве зарубежных стран // Миссионерское обозрение. 2005. № 1.

130. Поспеловский Д.В. Православная церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.

131. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. Майкоп, 1997.

132. Протокол о внесении изменений в Шанхайскую конвенцию о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, подписанную 15 июня 2001 года в городе Шанхае (Китайская Народная Республика) // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2004. № 2.

133. Рамазанов А.Х. Реформаторская деятельность великого имама Шамиля. Махачкала, 1996.

134. Рафаил (Корелин). Вызов новомодернизма. Об искажениях истины в богословских опытах Андрея Кураева. М., 1999.

135. Рейснер М.А. Государство и общество. М., 1994.

136. Религия и закон: Конституционно-правовые основы свободы совести, вероисповедания и деятельности религиозных организаций: Сборник правовых актов. М., 1996.

137. Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России. М., 1996.

138. Рулан Н. Юридическая антропология. М, 2000.

139. Русская православная церковь и право : комментарий / Отв. ред. М.В.Ильичев. М., 1999.

140. Сальников Е.В. Органы местного самоуправления как субъект противодействия экстремизму // Государственная власть и местное самоуправление. 2006. № 6.

141. Сергун Е.П. Правовое обеспечение противодействия экстремистской деятельности в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. № 2.

142. Столыпин П.А. Речь о вероисповедных законопроектах и о взгляде правительства на свободу вероисповедания, произнесенная в Государственной думе 22 мая 1909 года // Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. М., 1991.

143. Сюкияйнен JI.P. Шариат в правовом пространстве России // НГ-Религия. 1997. 27 февраля.

144. Тишков В. Что провоцирует нетерпимость: о нетерпимости и экстремизме в российском обществе // Стратегия России. 2006. № 5.

145. Ткачук С. Сеть для экстремистов: Борьба с национализмом и ксенофобией может стать прикрытием для введения цензуры в Интернете // Новые известия. 2006. 29 марта (№ 53).

146. Трофимчук Н.А. Защита религиозной свободы в контексте внешней политики США // Белгородские известия. 2000. 27, 31 октября, 1 ноября.

147. Трофимчук Н.А. Миссионерская деятельность как фактор геополитики // Миссионерское обозрение. 2001. № 3.

148. Тюнин В. Организация экстремистского сообщества // Уголовное право. 2006. № 3.

149. Устинков А.В. Общая характеристика уголовной ответственности за экстремистские деяния и вопросы ее ужесточения // Право и безопасность. 2006. № 1, 2.

150. Фадин А. Исламский порядок // Независимая газета. 1998. 29 января.

151. Добаев И.П. Исламский радикализм. Ростов н/Д, 2003.

152. Феофан. Надо осторожнее обращаться с терминами: о проблеме экстремизма // Стратегия России. 2006. № 5.

153. Фридинский С.Н. Некоторые проблемы противодействия экстремизму в Российской Федерации // Право и безопасность. 2006. № 1,2.

154. Функе X., Ренсманн J1. От организованного к правовому экстремизму нового типа: Немецкий пример // Актуальные проблемы Европы. 2004. № 2.

155. Хакимов Р. Федерализация через стабильность // Панорама Форум. 1995. № 1.

156. Халиков А. Расследование преступлений экстремистского характера // Законность. 2006. № 8.

157. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2005.

158. Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIII— XIX вв. Махачкала, 1999. Ч. I, II.

159. Чернега Ю. «Однажды авторы закона сами под него попадут»: Депутаты расширили понятие экстремистской деятельности // Коммерсантъ. 2006. 8 июля (№ 123).

160. Черноус В.В. Кавказ — контактная зона цивилизаций и культур // Кавказ: проблемы культурно-цивилизационного развития. Ростов н/Д, 2000.

161. Шихсаидов А.Р. Ислам в Дагестане // Центральная Азия и Кавказ. 1999. №4.

162. Юраш А.В. Религиозно-церковная структура современной Украины и ее трансформации // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. 2007. № 110,

Полный текст автореферата диссертации по теме "Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата юридических наук Шустева, Анна Ивановна

Введение диссертации2008 год, автореферат по политологии, Шустева, Анна Ивановна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Институционально-правовое обеспечение государственно-конфессиональной безопасности в постсоветской России"

Похожие темы диссертаций