автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Интерьер в древнерусском храмовом зодчестве конца X -первой трети XIII в. (основные архитектурные элементы по археологическим данным)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Интерьер в древнерусском храмовом зодчестве конца X -первой трети XIII в. (основные архитектурные элементы по археологическим данным)"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

На правах рукописи

гД>

Чукова Татьяна Александровна

ИНТЕРЬЕР В ДРЕВНЕРУССКОМ ХРАМОВОМ ЗОДЧЕСТВЕ КОНЦА X - ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХШ в.

основные архитектурные э лементы по археологическим данным ) Исторические науки - 07. 00. Об. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степини кандидата исторических наук

Санкт - Петербург

19 9 1г.

российская акадияш наук

институт пстогаи материальной культуры

На правах рукописи

ЧУКОВА Татьяна Александровна

интерьер в древнерусском храмовом зодчестве

конца х — первой трет,; ХИ в.

(основные архитектурные элементы по археологическим данньт)

Исторические науки — 07.00.С6 — археология

Автореферат диссертат! но соискание ушко? степени кандидата исторически?: таук

Са I ■ кт-Пс т ер бург 1991

Работа выполнена в Отделе славяно-финской археологии Института истории материальная культуры РАН.

Научные руководители —

доктор исторических наук П. А. Раппопорт доктор исторических наук А. ¡1. Кирпичников

Официальные оппоненты —

доктор исторических наук JI. Г. Хрушкова кандидат исторических наук 0. №. Иоаншсян

Ведущее учреждение — исторический факультет Сашст-Петср-бургского государственного университета.

Защита состоится _„ г. в у

на заседании специализированного ученого совета Д 002.18.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН (I9I065 Санкт-Петербург, Дворцовая наб., 18).

С диссертацией модно ознакомиться в библиотеке Института истории материальной культуры РАН.

Автореферат разослан , 1992 г.

Ученый секретарь специализированного совета качцидат исторических наук

Г. В. Синицына

Зодчество домонгольской Руси представлено почти исключительно культовыми постройкам*, храма™, п архитектуре которых интерьер играл ведущую роль, с наибольшей полнотой и транс п их идейное содержание и функциональное назначение. Археологические данные полученные при исследовании памятников древнер.ус-оного зодчества- конца X — начала ХШ в. показывают разнообразие воэшиннх аспектов изучения интерьера. Среди них — малые архитектурные форьщ, убранство поло б.

^«удльносто избранной темы обусловлена почти полной её неразработанностью, отсутствием исследований посаяценных не только интерьеру п домонгольском зодчестве в целом, но и отдельны!,; категориям ыалых архитектурных форм, далеко неполной изученностью убранства полоз.

£§££¿¡331охватывает все земли домонгольской Руси, э которых велось кирпичио-какешюе строительстве.

ЗИ работы — конец X — первая треть ХШ в. отражаю? общепринятую периодизация истории древнерусской архитектуры и включает первый из этапов её развития — домонгольский.

Делью_.работы является выявление основных иконологических типов алтарных преград, престолов, кивориев, синтроиов, прослеживание тенденций оволюции этих малых архитектурных форм и убранства полов, их конструктивно-художественных особенностей на различных хронологических этапах развития домонгольского зодчества и для отдельных архитектурных центров.

работы состоит в том, что в ней впервые собраны, систематизированы и интерпретированы археологические данные об алтарных преградах,престолах, кивориях, синтронах древнерусских храмов конца X — начала ХШ в.; выполнена классификация материалов, пепользовашнхея в убранстве полов, уточнена хронология их видов в памятниках домонгольского периода.

Источникд}-¿I Работы послужили материалы, полученные при ор-хитектурис-археолсгпчесжх исследованиях более чек ста памятников: данные, содержащиеся в публикации, в катсриоаах руко-пкенкх архивов Института археологии АН СССР, Института историй материальной культуры ЛЯ СССР, Института археологии АН

УССР, института "Укрпроектреставрация", фотоархива Института историк материальной культуры АН СССР; коллекции, хранящиеся в Государственно!; Эрмитаже, Владимиро-Суздальском музее-заповеднике.

О^ЖШ^^^о^зиачеи^ работы состоит в том, что её рсзуль~ тэты могут быть использованы при разработке курсов лездий и учебных пособий по архитектурной археологии, истории архитектуры, ггри создании музейных экспоаш^ий и подготовке научно-популярных лекдай и изданий. Тема работы связана с традиционной тематикой Отдела славяно-финской археологии Института истории материальной культуры АН СССР.

Основные г.олокения диссертации обсуждались на заседаниях Отдела славяно-минской археологии ШШ к Раппопорта всю« чтениях. По томе работа имеются публикации.

Дост£оение! работы. Диссертация состоит из введения, трех глад, заключения и приложений. В первой главе рассматриваются алтарные преграды. Во второй — убранство алтаря. Глава включает разделы, посвященные престолам, кивориям и запрестольным крестам, синтронам» "угольникам". В третей глава исследуется убранство полов. В заключение вынесены основные выводы работы. В приложение воаши: списки использованной литературы, архивных материалов, вещевых коллекций и альбом иллюстраций.

Содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность темы реферируемой работы, формулируются её задачи, характеризуются источники, рассматриваются некоторые вопросы методики, приводится историографический обзор.

123ШЩЛШ2ШШЫ» Фрагменты и следы алтарных преград (темплонов) открыты при архитектурно-археологических исследованиях 22 памятников XI — начала ХШ в. (Киев, Белгсрэд-ка, Переяслав-Хмельницкий, Чернигов, Боголюбове, Новгород, Псков, Смоленск, Гродно, Галич, Василёв). Данные об этих темплонах, содержащиеся в архивных материалах и публикациях приведены в первой части главы. Рассмотрение этих данных позволяет сделать вывод о том, что в большинстве случаев возможно выделение лгеиь ряда весьма поверхностных признаков конст-

рукций преград, таких как катерная, местоположение, расположение относительно предалтарных столбов; при этом нриболее оби;ий признак, устанавливаемый для большинства памятшкоз, — материал.

Данные археологии 11 материалы лапидариев свидетельствуют о тон, что 4 из 6 теыплонов конца X — XI е. были выполнены из камня (мрамор, шифер). Каменные текплони реконструируются как высокие преграды-портики (о парапетам'., архитразам', колоннами), известные по памятникам византийского архитектурного круга этого периода.

Прегради из дерева зафиксирована в памятниках XI в. два'эды. Реконструкция одной из них свидетельствует о том, что деревянный темглон повторял принцип конструкций каненг'ьк преград.

Для Ш — начала Х!й в. данные об алтарных преградах получены при исследовании 17 храмов. Е II из них открыта следы деревянных темплонов. В этот период они известны з Среднем По-дкепровье, Новгороде, Пскове, Смоленске,Гродно. Деревянные преграды реконструируются даже на уровне типа лишь в редких случаях. Наиболее подробно изучены преграды Новгорода, что позволило В. М. Ковалёвой воссоздать три варианта темшонов различных по конструктивному решению,, ко объединенных одним принципиальным сходством — значительной высотой.

3 4 памятниках ХП — начала ХШ ь. открыты следы каменных алтарных преград или найдены каменные архитектурные детали, атркбуируеные исследователями как фрагменты темплонов. Три из этих четырех памятников относятся к архитектурным школам, Р53ШВЗБ2ИКСЯ под влияние« романской архитектуры •— галицкой и зяадкгафо-суздальсйоН, что и обусловило формирование местной традиции шшежоя гвшиогоэ. & дакня была выполнена и одна но преград Чернигова, в архитекторе которого традиция использования резного ка&ня в убранстье построек из плин^к была развита бопее, чем в других доконгольск!« строительны-; центр?;-:. Л:иь в 2 храмах XII в. преграды были сложены из плнк-фы Шереясла^-Хыетьпнцкнй, Смоленск) .

Таким образом, и:-.окно дерево з ХП — 1пете ХШ ?. становится осно1ныг-й материалом, для сооружения алтср:ск преград.

Расс.чотрение расположения тсмплонов относительно ессточкой часи1 храма позволяет сделать вывод, что со времени но позднее первой половины ХП в. преграды сооружаются ко только перед центральной, но и перед боковым: апсццоми, что свидетельствует о традиции сооружения в боковых апсидах придельных алтарей. Местоположение алтарной преграды относительно предалтарных столбов определяется их формой, при этом, если некоторые форш (прямоугольные, квадратные, Т-образнке) жестко регламентируют линию преграды, то другие (крестообразные) подразумевает ряд вариантов. Зафиксированные соотношения местоположения тсмплона и форум предалтарных столбов могут учитываться при архитектурно-археологических исследованиях памятников.

В контексте историк домонгольского теиплона в главе рассматриваются некоторые паыятгаки резьбы по дереву (Олонецкое тяблп, новгородские находки).

Для рассмотрения истории и эволюции домонгольского темпло-на важен вопрос о месте и роли икон в его убранстве, чр.'о било подчеркнуто открытием высоких деревянных преград ХП б. Рассмотрение фоцца русских икон домонгольского периода в сопоставлении с архитектурой текплонов является наиболее плодотворным методом решения этой проблемы. Хотя сохранившиеся иконы домонгольского времени малочисленны и составляют столь не-эначительную часть созданньк в этот период памятников станковой киьолиси, что не могут елуякть полноценном источником для реконструкции живописного убранства темплона, и на основании этой ограниченной выборки можно предположить существование уже з домонгольский период на древнерусских алтарных прегради деисусйого рагистра (как о виде тригофор^ев, так и в виде чина, состоящего из отдельных иконнкх досок) чина икон с изо-брякеьием евл'пк, возможно, святительского л местного чиг:ов. О существоэлин/ праздничного чина и ко к на рус с к; IX темплонах ХП е. евкдр^ельств^ют письменный источники.

Именно в древнерусском зодчестве ХП е. с преобладанием в нем деревянных преград должно было развиваться, усложняться

их живописное убранство. Византийские темплоны всегда оставались предде всего архитектурным сооружением. Это было обусло-влеко в значительной мере, а монет быть и преимущественно, материалом, использовавшимся для их сооружения. Мрамор подразумевал, пршздо всего, в качестве основного декоративного приема резьбу. Дерево, в отличие от камня, эстестгенно сочеталось с росписью, и ведущая роль и развитии живописного убранства должна была принадлежать деревянным алтарным преградам, та которых впервые расписной эпистиль домен бил занять место резного архитрава каменного тенллола,

Помещение деревянной алтарной преграды в монастырские, княжеские храмы требовало от неё художественного соответствия кх интерьеру: монументальшй зшвописк, утвари и т. д.

Увеличение икон в регистрах, увеличение числа иконных регистров на алтарных преградах должно было нэ противоречить развитию литургии, обряда. Одной из тенденций в еволюции во-сточнохристианскои богослужебной практики было усугубление обособленности литургии от мирян. Молящиеся могли быть свидетелями все меньшего числа обрадовых действий, происходящих в алтаре. Эти изменения в литургической практике, обозначившиеся не позднее второй половины л! в. долины были обусловить изменения в храмовой архитектуре. Итогом этого на ^уси стаио сложение высокого иконостаса.

появление высоких иконостасов традиционно связывают с рублевской эпохой. Домонгольский темплон отсекается от этого процесса. Это объясняется, правде всего, неизученностью древнерусских преград ХД — начала ХШ з. и установивлимся с XIX в. противопоставлением высоких иконостасов московского времени домонгольским темплонам. Недолговечность материала — дерева, иг* которого выполнялось большинство шеград УП — начала ХШ в., разрушения, которым подверглось большинство домонгольских храмов, 1Ючти полное уничтожение срцца домонгольских икон сделали чрезвычайно слояной задачу воссоздания облика домонгольского темгиона. Рассмотрение материалов, полученные при архитектурно-археологических исследованиях, е сопоставлении с памятниками древнерусской иконописи в контексте византийского

культурного круга в целом позволяет предположить, что именно в домонгольский период, в Н — первой трети ХШ в. темшок начинает превращаться из преимущественно архитектурного ссо-рукекия з носителя определенной живописной программы.

Глава состоит из четырех разделов.

I. До£столц. В 29 храмах XI — начала ХШ в. при архитектурно-археологических исследованиях были сделаны находки, атрибутируемые как фрагменты престолов. Они открыты в памятниках ¡лена, Белгород™, Переяслава-Хмельницкого, Чернигова, Вдижа, .Старой Ркзаж, Новгорода, Старой Ладоги, Пскова, Смоленска, Минска, Гродно, Луцка, Дорогобужа-Волыкского, Василёва. В первой части раздела приведены данные об этих престолах, содержащиеся в архивные материалах и публикациях. Вторая, интерпретационная, часть раздела посвящена рассмотрению этих данных, при этом Еьделяогся такие признаки конструкций престолов, как: их типы и материалы, размеры и пропорции, ступень, декор, расположение относительно стен апсид и конструкций в боковых апсидах (предельные престолы, кертвекники).

Типы конструкций престолов с разной степенью подробности и точности на основании археологических данных восстанавливаются для 17 памятников. Четыре из пяти престолов XI в. относятся к типу престолов-столов на одной или нескольких (4, 5) опорах-столбах. При принципиальном единстве конструкций престолы отличаются количеством опор и наличием или отсутствием единой для всех огор каменкой плиты-эсновакия. Среди храмов с престолами-столами — княжеские, монастырские, кафедральные. Таким образом, тип престола-стола в XI в. избирался независимо от социальных особенностей заказчика и статуса храма, а определялся общностью строительной (артельной) традиции, к которой относятся рассматриваемые храмы. О характерности престола-стола для памятников XI в., причем, стола с несколькими опорами-столбами, свидетельствует и Киево-Иечерский Патерик.

Один престол XI в. относится к типу престолов-ковчегов. Возможно, он был связан с появлением в конце XI в. новой, черниговской, строительной артели.

Большие720 престолов ХП — качала ХШ е. (14 из 17) — это престолы-ковчеги из плинфы. Оки отбыты в памятника:': различные архитектурных скол. Так ;ке как и в XI в. тип конструкции престола и материал избирается независимо от особенностей заказчика и статуса храма. Памятники ота относятся и к различит епископиям. Таким образом, пыбор формы престола ке был обусловлен к местной церковной традицией.

Двакды в памятниках первой половины и середины ХП в. зафиксированы престолы-столы: един из них продолжает традицию престолов-столов на столбах-ог.ора;:, другой относится к новому типу прсетолп-отола на двух поперечных стенках-опора". В начале XII в. отмочен еще один тип престола — престол-блок из плинфы. Достоверно он зафиксирован лишь в одном случае — в С-пасской церкви в Переяславе-Хмельницком — и, вероятно, появление этого нового типа престола следует связывать с формированием переяславлъской строительной артели.

Таким образом, наиболее характерный престол для XI б. — стол на каменных столбах-опорах, для XII — начала ХШ з. — ковчег из плинфы. Эти типы престола выступают как признак хронологический, но при этом появление каждой новой формы, зероятно, связано с появлением новой строительной артельной традиции. Эти традиции при преобладании определенного типа допускали и отступление от него, то есть на выбор формы престола злилли и другие факторы, возможно, обусловленное какими-то особыми причинами подражание престолу того или иного храма, например, кафедрального собора местной епископки.

Рассмотрение абсолютных размеров и пропорций престолов ке выяеило какой-либо закономерности.

Несмотря на малочисленность престолов со ступенями, мояно сделать вывод о том, что ступень не является признаком хронологическим; вряд ли её следует рассматривать и как особенность конструкции престола, характерную для той или иной архитектурной школы; ступень не является показателем статуса храма; следует отметить такие отсутствие регламентации количества и ориентации ступеней.

Престолы-из плинфы оштукатуривались, но только два из из-

вестных оштукатуренных престолов были расписаны. Вероятно, ото свидетельствует о том, что престолы украшались с использование:.; других материалов (металл, ткани и др.).

В расположении престолов относительно стен алтарных апсид отмечено четыре варианта. Кх рассмотрение продемонстрировало отсутствие в этих вариантах какой-либо хронологической закономерности, а также наличие территориальных: особенностей. Сопоставление расположения престолов и конструкций боковых апсид показало, что придельные престолы к ясертвенники располагались по всех случаях восточнее главных престолов.

Престолы рассматриваются в контексте памятников византийского круга, с привлечением иконографических материалов.

Достоверные следы кивориев зафиксированы в трех памятниках XI—ХП вв. (Чернигов, Новгород, Владим-.р-Вольшский). Все кивории были выполнены из дерева и имели по четыре столба-опоры.

В трех памятниках (Чернигов, Галич) найдены белокаменные резные архитектурные детали предположительно относимые исследователями к конструкциям кивориев.

Обращает на себя внимание малочисленность памятников, в которых были открыты следы кивориев (при этом, все остальные категории шяых архитектурных форм, в том числе и темплоны, большая часть которых выполнена из дерева, зафиксированы более чем в двадцати храмах) и то, что два из трех деревянных: кивориев, вероятно, сооружались под руководством византийских зодчих. Возможно, для древнерусских строителей и заказчиков храмов киворий не представлялся таким непременным атрибутом храмового интерьера как для византийцев.

Находки сделанные в трех памятниках Новгорода и Смоленска свидетельствуют о существовании в домонгольских храках традиции запрестольных крестов или икон.

¿и-ЁККЕЕ2Ш- Данные о синтронах XI — начала ХШ з. получены при архитектурно-археологических исследованиях 31 памятника Киева, Зарубикцев, Переяслаза-Хмельницкого, Новгорода-Се-верского, Вцижа, Кидекши, Новгорода, Старой Ладоги, Пскова, Смоленска, Гродно, Луцка, Дорогобуг.а-Зэлынского. В первой ча-

сти раздела приведены данные об этих: синтроках, содержащиеся в архивных .материалах и публикации:. При рассмотрении откх данных учитывались такие конструктивные признаки синтронов как профиль, план, соотношение с местоположением престола, архи<эрейс::ий трон, выделение центральной части сикгрэпа нэу.о-нением формы скамьи, материал.

Из 12 синтронов XI — качала Х21 в., профили которых: вое-станавливаигся, двухступенчатая скамья (имеются з виду ступе-ни-сидсния) открыты только б Софийском соборе в Киеве. Зеро-ятно, ота необычность конструкции объясняется особы!,: статусом митрополичьего собора. В места храмах ХП а. бит/, зафиксированы синтрокы со ступенякл-аощкоки©«.

Сопоставление ширины синтронов с шириной алтарных апсид не показало какой-либо зависимости одного параметра от другого. Не отмечено никакой закономерности при рассмотрен;»! К'ьрипы синтронов в хронологическом 1: территориальном контекстах, а такке в связи со статусом храма.

Во всех памятниках определявшим для формы синтронов является линия апсиды. Б памятниках, в которых северная и южная стены имеют лопатки, они ограничивают ли.чни синтронов; при отсутствии лопаток торцы синтронов располагаются на середине длины боковых стен алтарных апсид. Составление планов синтронов с местоположением престолов показало, что з большинство памятников престолы расположены западнее линии торцов синтронов; ни ь одном случае линия торцов сиктрона не располагается западнее /треетола. Таким сбразом, да:се если сидячие на синт-роне заполняли скамью полностью, они преимущественно окззыьа--лись восточнее престола, реке — по сторонам от него. При рассмотрении расположения престолов относительно синтро.чсв нз прослеживается хронологической закономерности, в то время как наличие территориальных особенностей очевидно.

Лишь в девяти памятниках были открыты фрагменты кирпичных и каменных архиерейских тронов. За небольшим исключением сохранность тронов такова, что ос конструкциях можно судить лшь на самом поверхностном уровне. Тем не менее, отметим, что ь большинстве случаев сидение трона приподнималось над

сиамьею, трок отделялся от скамьи боковыми стенками, перед большинством тронов были сооружены ступени, реже трон имел спинку. Малочисленность памятников в которых были обнаружены конструкции архиерейских тронов, степень их сохранности не позволяют выделить их хронологические, территориальные и функциональные особенности.

So всех случаях отмечено, что синтроны сооружались из тех з?.е материалов, что к стены храмов. Из всех рассматриваемы;: малых архитектурных форм интерьера синтрон был конструктивно наиболее тесно связан с "большой" архитектурой храма и мог сооружаться непосредственно при возведении стен алтарной апсиды.

й^-^ШНЬШШС-* В разделе рассматриваются данные, полученные при исследовании 6 храмов XI—ХП вв, (Киев, Старая Ладога, Смоленск), в северной частя которкх были открыты конструкции, связанные с обрядом проскомидии и представляющие собой углубленные в грунт, кие уровня пола, керамические сосуды, каменные ящики, сложенные из пяинфы "чаши" с углем или его следами.

Наиболее обеспеченней археологическим материалом элемент домонгольского интерьера — полы. Б работе использованы сведения о полах (мозаичных, каменных, из поливных плиток, плинфяных, металлических, покрытых раствором) 118 памятников.

Мозаичные полы или их признаки (характерная смальта, шиферные плиты с резьбой для инкрустации) зафиксированы в 20 памятниках конца X — начала ХШ в. Киева, Пэрелслава-Хмекь-ницкого, Чернигова, Новгорода, Полоцка. Появившиеся в последние годы данные позволяют уточнить хронологию мозаичных полов. Территориальная распространенность мозаичных полов весьма ограничена: Клав, Переяславль, Чернигов,по одному памятнику в Новгороде и Полоцке.

В главе рассматриваются способы укладки мозаики; материалы, из которых она набирается; сочетание мозаичных полов с полами, выполненными из других материалов в убранстве одного здания; место мозаики в системе этого убранства: мозаичные

полы украшали, прежде всего, подкупольное пространство, а такие, в ряде памятников, алтарные апсвды, трансепты, нефы. Основываясь го этом наблюдении, исходя из иерархии видов полов, в которой мозчпчкым полам принадлежало первое место, можно сделать вывод о той, что в убранстве пола главную роль играло подкупольное пространство. Такое ввдслегае композиционного центра отвечало и требованиям обрдда.

Полы из камня были открыты в памятниках Среднего Поднепро-вья, Новгорода, Пскова, Галича второй половины XI — конца ХП в. как в сочетании с полам других видов, так и бес дополнения ими. В главе рассматривается хронологическая и территориальная распространенность каменных полоз, выделяются три традиции в их развитии.

Полы из поливных кера;,мческих плиток — наиболее распространенный вид полов в домонгольских памятниках — появляется на Руси в конце X в. и бытуют весь домонгольский период. 3 работе предпринят опыт классификации плиток — одного из самых кассовых материалов, получаемых при археологическом исследовании памятников домонгольского зодчества. При рассмотрении поливных плиток, учитывая их форму, наличие и характер орнаментации, а таете устойчивую совстречаемость плиток отмеченных этими признаками, можно ввделкть пять основных наборов: I — набор квадратных и треугольных одноцветных плиток;

2 — набор квадратных и треугольных орнаментированных плиток;

3 — набор фигурных одноцветных плиток; 4 — набор фигурных орнаментированных плиток; 5 — набор плиток с рельефным орнаментом.

Первый набор наиболее распространен и встречается в памятниках ьсех строительных центров. Плитки этого набора используются на протяжении всего домонгольского периода. Второй набор более редок — плитки относимые к нему найдены в памятниках середины XI — начала ХШ в., они не известны в Новгородской и Галицкой землях, на Черной Руси. XI — начало ХШ в. — время бытования и третьего набора, плитки которого отмечены повсюду, за исключением Новгородской земли. Только в памятника;: первой половины ХП — начала ХШ в. Киевской, Смоленской и

Полоцкой земель известны плитки четвертого набора. Плитки с рельефным орнаментом (пятый набор) паццены в Галицкой земле, по одной во Владимире-Волынском, Гродно и относятся к ХП в.

Рассматривая наборы плиток, их территориальную и хронологическую распространенность, мопно говорить о характерности того или иного набора для отдельных земель. Самой своеобразной в этом отнозении является Гзлицкая земля, что связано с особенностям;: сложения её архитектурной школы. Сложностью форм, богатством цветовой гаммы отмечены владимирские плитки. Для городненской школы характерны одноцветные фигурные плитки. Полоцкие памятники дали наиболее интересные образцы фигурных плиток с орнаментом.

Полы из ллинфы открыты в памятниках" XII — начала ХШ в. Киевской, Черниговской, Смоленской земель, в Гродно. Наиболее характерен зтот вид полов для Смоленска.

Пол из металла был открыт в одном памятнике домонгольской Руси — в соборе Ро?здества Богородицы в Боголюбове. Появление этого уншеального пола может быть связано только с непосредственным влиянием романской строительной традиции.

Полы покрытые раствором известны в памятниках середины XI — начала ХШ е. Чернигова, Новгорода, Старой Ладоги, Пскова, Смоленска и наиболее характерны для новгородских построек. Традиция полов из раствора на Северо-Западе была заложена еще при возведении Софийского собора, а в памятниках ХП в. получила широкое распространение, став одной из отличительных черт интерьера новгородских храмов.

Возвращаясь к видам полов в целом, отметим, что лишь полы из поливных плиток зафиксированы в памятниках всех земель, в то время как использование других видов было весьма ограничено.

В главе рассматривается вопрос о солее в домонгольских храмах и делается вывод о том, что зафиксированный в раде памятников уровень пола в алтаре и наосе храма показывает, что солея не была обязательным условием при устройстве поло и являлась скорее исключением, чем правилом.

В Закляченид. на основании выводов глав диссертации, посвя-

щекных отдельным малым архитектурным формам и убранств:/ полов, их ополяцяя рассматривается суммарно в контексте принятой периодизации домонгольского зодчества. Такое рассмотрело позволяет сделать выеод о том, что линия развития интерьера в исследуемом в работз аспекте согласуется с линией развития домонгольского зодчества в целом, но при этом интерьер выступает ка:; самостоятельная, саморазвиваздаяся категория:

-- малые архитектурные скорми интерьера и убранство полоз памятников киевского периода (конец X — рубах XI—XII э.) демонстрируют ес только своп генетическую связь с антлкским зодчеством, ко г. начинавшийся ухе в это время поиск новой интерпретации их на русской почве, что было обусловлено, прежде всего, местными строительная', традициями, сырьевыми и техки-чес кими воз мо;шо стякп;

- в развитии малых архитектурных форм и убранства полов ХП в. очевидны две тевденцпи: дальнейшее, начатое еде з XI в., приспособление к местным сырьевым и техническим возможностям, а такко появление локальных особенностей, характерных для отдельных строительных центров;

- заключительный период домонгольского зодчества (конец ХЯ — первая треть ХП1 в.) не привносит прикцнпиальных изменений в архитектуру интерьера; вместе с тем, этот период отмечен в большей степени,чем предшествующие, унифицированностью малых архитектурных форм (типов, штеркадоз), которая сочетается с наличием местных особенностей.

Отсутствие принципиальных изменений з архитектуре интерьера ка заключительном этапе домонгольского периода не совпадает с линией развития "большой" архитектуры, для которой конец ХП — первая треть ХШ в. — время сложения нового типа здания. Зто расхождение явилось следствием регламентированности архитектуры интерьера обрядом, литургической практикой, которая выступает здесь " консервирующим" началом. Если конец X — ХП в. — время принятия византийских образцов, переосмысления их в рамках канона и приспособления к.условиям русской архитектуры, то конец ХП — первая треть ХШ в. — время утверждения уде вьделенных как наиболее приемлемых в русском архитек-

турком контексте типов рассматриваем« здесь компонентов интерьера. Таким образом, уже домонгольский период стал временем начата <$оркировани.ч к становления древнерусского канона храмового интерьера.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Древнерусские керамические плитки // KM. 1937. Был. J.S0. G. 13—19.

2. К вопросу об убранстве интерьера Георгиевского собора в Юрьеве-Польском // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Тезисы докладов I региональной научной конференции "Проблемы исследования памятников истории и культуры Верхнего Поюлжья". Горький, I9S0. С. 177—182.

3. Алтарные преграды в древнерусском зодчестве X —> начала ХШ в. (хронологический аспект) // Проблемы хронологии и периодизации в археологии. Археологические изыскания. Л.,

1991. Вып. 3. С. 115—120

!ii'i : тио

» ка- . tr / '■' 1931г.