автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История становления и развития православной традиции в Бурятии

Полный текст автореферата диссертации по теме "История становления и развития православной традиции в Бурятии"

На правах рукописи

Г.С. Митыпова

История становления и развития православной традиции в Бурятии (ХУИ-ХХ1 вв.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Улан - Удэ 2006

Диссертация выполнена на кафедре истории Бурятии ГОУ ВПО "Бурятский государственный университет"

Научный консультант Базаров Борис Ванданович, д.и.н., профессор, чл. корр. РАН

Официальные оппоненты: Ламин Владимир Александрович, д.и.н., профессор, чл. корр. РАН. Курас Леонид Владимирович, д.и.н., профессор Тармаханов Ефрем Егорович, д. и. н., профессор

Ведущая организация кафедра истории России ГОУ ВПО "ВосточноСибирский государственный технологический университет"

Защита состоится 15 сентября в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212,022.07 по присуждению ученой степени доктора исторических наук при ГОУ ВПО "Бурятский государственный университет" по адресу: 670000, г. Улан-Удэ, Смолина,24 "а"

Автореферат разослан 11 августа 2006 г.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО "Бурятский государственный университет"

Ученый секретарь диссертационного совета, к. и. н., доцент

Е. Н. Палхаева

Актуальность исследования

В настоящем исследовании рассматривается важная составляющая истории Бурятии - бытование православной традиции в регионе периода XVII—XX вв.

Бурятия - уникальная территория, где сосредоточены и развиваются несколько типов культур - архаичная культура автохтонных родовых обществ, выраженная в мифологическом сознании, поведении народа и традиционных сакральных местах родовых кочевий; буддийская культура феодального общества, привнесенная га сопредельных стран Центральной Азии - Тибета, Монголии и Китая в XVII—XVIII в.в., русская православная культура - с элементами христиане ко-виза! ггийской цивилизации, продвигавшейся в Сибирь, Дальний Восток, Японию, Монголию, Китай и Аляску в тот же период.

На протяжении многих столетий, с появлением храмовых - сакральных и социокультурных центров, изменяется и формируется историко-культурный ландшафт, с его характерными особенностями византийской архитектуры, русского классического барокко, шатрового стиля. Вместо дисперсного расселения стойбищ и родовых кочевий, формируются поселения и города с прямолинейной планировкой и застройкой, присущей российской культуре имперского периода.

Таким образом, в результате продвижения субкультур с востока и запада, образуется особый тип региональной культуры, в пространстве которой соседствуют различные виды архитектуры, поселений и городов, с проживающими в них бурятами, "конными" и "оленными" тунгусами, русскими, немцами, поляками и представителями других народов и наций России.

Советский период в истории развитая культуры региона, оказал существенное влияние на формирование историко-культурного ландшафта Забайкалья - создание промышленных предприятий оборонного значения в городах и населенных пунктах, промышленное освоение северных байкальских территорий — стали инновационными доминантами, трансформирующими социокультурное пространство.

В современной Республике Бурятия, институты светской и конфессиональной культур представляют собой достаточно развитые структуры, в деятельности которых проявляются региональные особенности края.

Многие объекты культурного наследия представляют собой уникальную ценность не только России и Бурятии, но и являются неотъемлемой частью Всемирного культурного наследия. Более 22 территорий могут иметь статус заповедных и достопримечательных мест

В целях наиболее полного использования историко-культурологического ресурса в экономическом и стратегическом развитии региона, как одного из транзитных центров Восточной Сибири, Центральной и Юго-Восточной Азии — актуальны исследования по горизонтальным и вертикальным связям. Проведение мониторинговых исследований местностей и территорий, где предположительно могут пересекаться интересы государственных и религиозных организаций с привлечением

промышленников, инвесторов - одна го важных составляющих в политике государственных учреждений культуры.

На современном этапе отечественные политические, экономические и философско-культуролопетеские издания поднимают актуальнейшие проблемы современности, одной го которых является взаимодействие истории, экономики и культуры, как важной составной части развития общества в целом. Обсуждение данных проблем при изучении перспектив развитая восточных, западных, южных и северных цивилизаций, имеющих свои этнические, политические, экономические и хозяйственные особенности позволит выработать модели последующего развития социокультурного пространства.

Степень изученности темы.

Православие в Бурятии как историческое явление и объект исследования не могло не интересовать исследователей. Ее изучение имело несколько аспектов. История Русской Православной Церкви и государствен! юш структурирования Байкальской Сибири освещена достаточно полно. Данное положение касается и такой важной производной традиционной православной культуры как миссионерство — культурологическая составляющая этих процессов актуализирует обращение к заявленной тематике. Материалы по внешней канве истории православного миссионерства представлены в дореволюционной литературе преимущественно отрывочно, короткими сюжетами и отдельными фактами. Что же касается докгринальных механизмов многовековой традиции миссионерства православной церкви в автохтонной среде монгольского мира в контексте современных социо-подитических реалий, то, к сожалению, следует отметить недостаточное исследование и наличие объективного оценочного критерия, как в научной, так (и тем более) в публицистической и апологетической литературе.

Идеологическое обоснование присоединения Сибири к России были затронуты в литературе ХУП-ХУШ веков: "Сибирские летописи", "История Сибирская" С. Ремезова, труды по истории православной церкви и миссионерства Г. Миллера, И. Фишера, И. Болтина, связывают его с христианско-прсюветитеяьской миссией русского парода. На основании введенных в оборот фактических данных по миссионерству и деятельности первых сибирских митрополитов, христианизация Сибири оценивается ими как явление в целом прогрессивное. Польшей сжатого, популяризированного, изложения церковной истории предприняты в исследованиях первой половины XIX в. — в фундаментальной "Истории Российской иерархии" архимандрита Амвросия Орнатского (1875), "Истории Русской церкви" Ф. Гумилевского (в 5-ти томах) (18591862); к ним примыкают работы К. Добронравии (1863), Н.Н. Дурново (1888).

Более подробно, по сравнению с предыдущими работами деятельность русской церкви была рассмотрена Т. Догуревичем (1897), Н. Никольским (1893), М. Фивейским (1914). Впрочем, и их публикации носили описательный характер, не входа в доетринальную суть традиционной миссиологии православной церкви.

Клерикальный пласт исследований по церковной истории Байкальской Сибири отражен в работах членов Синодальных миссионерских структур и их епархиальных подразделений; документах канцелярского делопроизводства Архиерейских домов и Духовных консисторий, отраженных на страницах "Иркутских...", "Забайкальских епархиальных ведомостей" и "Приложений..." к ним, в 'Трудах православных миссий Иркутской епархии", "Миссионерского обозрения", "Православного вестника".

Историко-географическому обзору 1фая посвящены работы А.И. Термена "Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области" (1912), В. Паршина "Поездка в Забайкальский край (1884), Г.М. Осокина "На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья" (1906), очерки краеведов-исследователей В.В. Птицина "Селенпшская Даурия. Очерки Забайкальского края" (1896) и НА Астырева "На таежных прогалинах Очерки жизни населения Восточной Сибири" (1891). Фрагментарно-описательный вектор этих работ не дает достаточных оснований для оценочной полноты инкультурационной деятельности Русской православной церкви в регионе. Вопросы общественно-политического развитая России, связанные с процессом освоения Сибири и роли церкви отражены в фундаментальном труде С. Соловьева, в исследованиях П. Словцова, В. Вагина и В. Ацдриевича. Привлечение новых фактических данных о характеристике культурного уровня духовенства и степени усвоения православия аборигенным населением, легло в основу критических высказываний авторов по отношению к миссионерской деятельности Православной церкви, переживающей в купе с российской государственностью период стремительного внешнего роста. Этнографический обзор и описание частных явлений религиозной и социально-экономической жизни этнических групп бурят в конце XIX -нач. XX века, данных в работах А.П. Щапова (1873), МА. Кроля (1896), П.Е. Кулакова (1896) и других являются базовыми и для современных исследований в области истории культуры и традиционной, в том числе и до ламаистской, религии бурят.

Во многом характер и направленность историографии была обусловлена тем, что в дореволюционный период «правительство принимало всевозможные меры, чтобы подчеркнуть, что Русская православная церковь является в государстве господствующей. Если ее интересы страдали от действий иностранных миссий,-последним предлагалось прекратил, свою деятельность, а их миссионерам покинуть пределы России (Гусейнова, 2004, с. 131).

Таким образом, дореволюционная историография, с одной стороны, характеризуются особенностями Синодального периода и политически декларированного господства Православия, с другой - последовавший за царским, советский имперский период, наложил идеологические шоры атеизма на процесс объективного историко-философского исследования проблем этно-конфессионального и культурологического блоков, а также лежащей в их основе религиозной атропо-доюринальной составляющей.

В послеоктябрьский период вопросы миссиодогии разрабатывались в рамках изучения торгово-экономического освоения русскими Сибири. Практически всеми

исследователями этого периода отмечалась тесная связь миссионерства с правительственной политикой. В 20-30-е годы XX века с появлением работ В.П. Гирченко (1926), ДА. Клемениа (1908), Ц. Жамвдраш (1909), ФА. Кудрявцева (1940), проблемы православной инкулыурации в Бурятии освещены с позиций земельной политики имперской администрации к аборигенному населению. В обобщающем труде М.Н. Богданова "Краткий очерк бурят-монгольского народа" (1926), впервые за этот период была сделана попытка осмысления итогов христианского просвещения на примере истории школьного и церковно-школьного образования среди бурят. Его мнение о положительных и отрицательных сторонах православной миссионерской деятельности легли в основу оценочных категорий последующих по времени работ по исследованию проблем влияния православной миссиологии на региональный этногенез.

В 40-60-е годы XX века в ряде новых монограф™ по истории народов Сибири, Забайкалья при марксистско-ленинском понимании историзма в приложении к общественным явлениям, выявлялись исторические условия распространения православия среди бурят, делалась попытка осмыслить лотку миссионерского дела, роли Русской Православной Церкви, как части системы государственной власти (Цибиков, 1950; Кудрявцев, 1946; Егунов, 1963; Залкицд, 1958, 1968; Токарев, 1953, 1958).

Монография В.И. Андреева "История бурятской школы (1888-1963 гг.)" (1964), затронув вопросы о роли церковно-школьного образования в становлении народной интеллигенции, не дает оценки итогов просветительской деятельности и роли миссионеров в развитии общего уровня образованности местного населения и изменения менталитета

В 50-60-е годы XX века выходят работы, освещающие различные аспекты миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. И. Вдовиц (1965), К М. Герасимова (1957) рассматривали положение ламаизма в Забайкалье и отношение к нему государственной власти и Православной Церкви, вклад миссионеров в развитие лингвистической туки (Шорохов, 1983;Шишипин, 1991).

За счет ряда работ 1980-1990-ых годов методология поиска существенно расширилась. В трудах Г.Р. Гаддановой, КМ. Герасимовой, ДБ. Дашиева, Г.Ц. Мшупова (1983), Т.М. Михайлова (1979), Г.Ш. Дорджиевой (1995), рассматривались вопросы христианизации бурят и калмыков в религиоведческом контексте истории дошаманистских, автохтонных верований и ламаизма как историко-культурной формы Центрально-Азиатского буддизма ИЛ. Асалханов (1963), Л.М. Дамешек (1986), М.М. Шмулевич (1985) в своих исследованиях по истории и экономике края поднимают вопросы о землевладении, возникавших между бурятами, новокрещенными и русскими, новых экономических отношениях, взаимовлиянии культур, политике имперской ад министрации в Прибайкалье и Забайкалье.

Научные исследоваштя регионального православоведения, наряду с дебютными начинаниями в области истории православия и старообрядчества, характеризуются

достаточно добротной проработанностью фактологического материала. Но, все же, ряд изысканий уровня кандидатских диссертаций, при несомненной ценности дескритттивно-систематизируюшей доминанты, зачастую ею и ограничиваются. В первую очередь это касается истории православной миссии и монастырских структур, роль и значение которых подаются в большинстве своем вне православного миссиологического комплекса. Например, в диссертации Е.В. Дроботушенко "Православные монастыри Забайкалья во второй половине ХГХ - начале XX вв." (2001), подробно рассматриваются и анализируются все виды деятельности забайкальских православных обителей, воссоздается их история второй половины XIX - начала XX вв., но выявление основных закономерностей в развитии монастырского хозяйства, при всей полноте изложения, все таки не позволяют дать всестороннюю оценку социальной значимости монастырей для региона. В исследовании З.А. Шагжиной «Миссионерская деятельность Русской православной Церкви в Забайкалье 2-я половина XVII -начала XX вв.» (2000) социальная значимость миссионерской деятельности Русской Православной Церкви определяется как "Своеобразная гарантия адаптирования и "вживания" в сложную структуру государственной и общественной жизни российского государства". Миссия способствовала "приобщению коренного населения Забайкалья через христианство к мировым гуманистическим ценностям, русской культуре, новым социально-экономическим отношениям". Созвучны с этим и выводы, к которым пришла М.В. Анахина в диссертационном изыскании "Русская Православная Церковь в Забайкалье (XVII - начало XX в.)" (2000) при анализе специфики становления Церкви, а также ее хозяйственно-экономической и культурно -просветительской деятельности в Забайкалье отмечает: "Священники, особенно миссионеры, внесли вклад в изучение монгольского и бурятского языков, фольклора, этнографии, истории, статистики и географии Забайкалья. Просветительская деятельность церкви проявилась и в том, что посредством ее автохтонные народы Забайкалья приобщались к русской православной культуре, русскому языку и образу жизни" (Анахина, 2000, с. 23).

В 1995-1996 гг. были написаны рад диссертаций, одна го которых посвящена миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в Восточной Сибири, другая положению Православной Церкви в рамках Иркутской епархии. На основе привлечения новых, ранее не использовавшихся архивных материалов авторы затрагивают вопросы, связанные с ролью Православной Церкви в освоении и развитии Забайкалья (Ванина, 1995; Наумова, 1996). Определенный интерес с точки зрения изучения деятельности Русской Православной Церкви в контексте традиции инкультурации ею социокультурных особенностей этносов, представляют монографии В.Т. Михайловой "Православие в духовной культуре бурят (1861-1917)" (1997). В ней выдвинут тезис о существовании Бурятской Православной церкви в составе Русской. В монографии Г.С. Митыповой "Православные храмы Забайкалья (Х\Т1-ХХ вв.)" (1997), освещаются основные этапы распространения христианской культуры в Западном Забайкалье во взаимосвязи функционирования православных

храмов и монастырей как культурных и религиозных центров. В исследованиях Г, Мальцева, Л. Гумилева (1989), Т. Оглезневой (1994), И. Полтавской, Н. Зальниковой (1990), отмечается прогрессивное значение христианизации аборигенного населения Сибири, дана положительная оценка деятельности миссионеров, обращается внимание на важность их просветительской работы, на особое положение православия как идеологической платформы Российской государственности.

В рамках сравнительно-исторического метода нашего исследования большим подспорьем явились труда Пекинской Духовной Миссии, и ряд научных изысканий, в той или иной мере связанных с этим уникальным явлением в истории международной дипломатии, положившим начало Российской Отологии. Комплекс работ по истории русско-китайских отношений позволяет представить внешне - политическую ситуацию, на фоне которой происходила деятельность Пекинской Духовной миссии. B.C. Мясников (1980, 1982), Н.В. Шепелева (1982), Г.В. Мелихов (1986) считают, что вооруженная сила как средство решения политических проблем была неприемлема для отношений России с Китаем. В работах М.И. Сладковского (1974), А.Н. Хохлова (1993), Г.Н. Романовой (1987), Н.Е. Единарховой (1982) торговля рассматривается как приоритетное направление политики России в отношении империи Цинн.

Вопросы соиио-экономичекош блока в его историко-культурологическом аспекте и реконструирования хозяйственной деятельности церкви в Забайкалье XVII -нач. XX в.в. рассматриваются в контексте корреляции православно-мировоззренческого комплекса и экономики. Мировоззренческий аспект данной проблемы раскрывается и через практико-хозяйственную деятельность православных храмов в процессе социокультурного развития Забайкалья. Экономические составляющие распространения православия на территории Восточной Сибири в XVII - нач. XX вв. в основном отражены в материалах, касающихся монастырского землевладения; миссионерских станов; церковных приходов (Архимандрит Марк (Головков), 2001; Церковь и мир, 2000; Афанасенко, 2001; Эрн, 1993; Ларри Беркит, 1999; Афанасьев, Глаголев, Симонов, Платонов; Соболевская, Ходорков, Егоров, 1995; Булгаков, Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, Карышев, Меньшиков, Прохоров, 2002; Дятлов, 2003; Кара-Мурза, 2002).

Имущественное состояние приходских церквей, косвенно отражающее характеристики экономического базиса приходской жизни, возможно проиллюстрировать на основе архивных данных, относящихся к памятнику истории и культуры федерального значения - Одигигриевскому собору г. Улан-Уда. Данные Национального архива Республики Бурятия, стратифицируют не только имущественное состояние, но и персоналисте кие характеристики приходскою причта в их количественном отношении (НА РБ ф. 10, on. 1, д. 1499, д. 4, д. 184, д. 734, д. 48).

Региональные историки православия М. Шмулевич (1985), В. Михайлова (1999), 3. Шагжина (2000), А. Жалсараев (2001) в своих работах декларируют позитивную оценку самого факта хозяйственной деятельности, собственности на землю; исследуют причины и последствия секуляризационных процессов имперского и советского

периодов и т.д. Читинские исследователи A.B. Жуков, А.Г. Янков, А.О. Баринов, A.B. Дроботушенко в коллективной монографии "Современная религиозная ситуация в Восточном Забайкалье" (2003), рассматривают процесс формирования религиозно-обусловленных и конфессиональных систем и характер их взаимоотношений друг с другом и государством. Констатируется, что, несмотря на все трудности, религиозные организации исполняют действующее налоговое и земельное законодательство. Поднимаемая рядом исследователей проблема землепользования не случайна, поскольку в распространении православия на восточные провинции России в XVII -XVIII в.в. имеется одна очень важная основа - основа хозяйственного освоения территорий.

Среди исследова1шй российских и историков ближнего зарубежья необходимо отметить диссертационные исследования га соискание ученой степени докторов и кандидатов исторических наук: А.Г. Суприянович (1996), С.К. Латышев (1996), С.Ю. Касумова (1992), В.П. Сидоров (1996). Для исследования современных процессов представляет интерес диссертации Е.Е. Озмитель о государственной значимости духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения о начальном этапе обучения "Основам православной культуры" на территории Кыргызстана (2003), ПА Баева о взаимодействии христианских объединений, социальных институтов и православной традиции на территории Прибайкальского региона (2002). В диссертации М.С. Алексеевой "Современная российская интеллигенция: мировоззренческие позиции в отношении религии" (2000) на материалах Республики Бурятия приводятся данные социолого-религиоведческого характера: о частоте обращения к молитве, об участии в религиозных обрядах вне зависимости от религиозного самоопределения. Исследование истории бытования православной церкви на территории регионов России находит свое отражение в диссертационных исследованиях О.П. Лебедева (2003) на материалах Курской области касающегося истории изучения православной культуры в условиях новой государственной политики, Р.В. Мезенцева (2003), анализирующего историю бытования православной Церкви на Алтае, O.A. Курбатова (2003), раскрывающего историю Русской Православной Церкви на Дальнем Востоке в конце XIX - нач. XX вв. и др.

СЛ. Дятлов в статье "Духовно-нравственные принципы хозяйствования и предпринимательства" (2003) рассматривает проблемы выявления взаимосвязи духовно-нравственных принципов, христианской этики и хозяйственной деятельности на примере контент-анализа работ как отечественных светских и церковных историков, так и зарубежных исследователей социально-экономических проблем. Автор резюмирует, что "возвращение отечественной экономической науки к своим генетическим духовным корням, истокам и традициям, положенным в основу нравственно-значимого труда, эффективного ведения хозяйства, достижения самодостаточного экономического роста, применения современных научно-технических открытий. Данный посыл необходимо конкретизировать тезисом о методологической обусловленности принципа комплексного подхода в исследовании

социокультурных проблем, имеющих конфессионально детерменированные корни. Необходимо отметить, что в большинстве приведенных работ практически не затрагиваются аспекты современного видения роли православия в процессах возрождения таких аспектов социальной жизни как экономика, образование и политика В данном контексте интересны положения, высказанные М. Бунчуком в докладе "Православие и современная российская экономика" (на семинаре в религиозном отделе Библиотеки иностранной литературы (г. Москва) (1997). М. Бунчук предлагает к рассмотрению три трактовки соотношения "религия-экономика", каждая из которых имеет определенное культурное выражение в нынешних условиях (Бунчук, 1997, с. 1). Автор, рассматривая разнополярные отношения к данной проблеме, в свою очередь выдвигает тезис о том, что религия является частью морально-культурной базы экономики, без которой невозможно функционирование последней.

Полагаем, что данные положения определяют факт того, что сохранение и развитие культурной основы социальной системы - один из главных компонентов государственного регулирования экономики. В рамках данного дискурса А, Дугин (2002) детализирует методологический принцип учета корреляции социо-полигического и конфессионально-обусловленного факторов. По мнению протоиерея Всеволода Чаплина (2000) высшей целью выработки церковного отношения к экономическим процессам является синтез "правого" и "левого" направлений, предпринимаемый ради утверждения некоей системы теономных ценностей, которые могут быть до определенной степени реалшованы при любой экономической модели, свободно избранной обществом и государством.

В исследованиях ученых Бурятии также нашло отражения православная тематика - О.В. Бураевой (2005) прослежены духовная связь среди народов Байкальского региона при распространении православия; Р.В. Бухаева на примере Усть-Ордынского бурятского автономного округа анализирует синкретические типы религиозности (2003), исследования Л.Ш. Чимитдоржиевой (2003) и А.Р. Григорьевой (2001) посвящены истории анализу социо-полигаческих и этнографических аспектов Байкальского региона.

Культурологический блок исследования, характеризующий пространственные аспекты религиозной культуры опирается на труды Ю.М. Лотмана (1992), К Клакхона и А. Кребера (1992), Э.В. Соколова (1972), ВА. Ядова (1995), П.С. Гуревича (2003). Аксиологический аспект духовно-пространственных дефиниций раскрывается в трудах П.П. Гайденко (2001), В. Франкла (2000), Д. Белла (1976), БА. Парахонского (1988), Н.Г. Багдасарьян (2004) и др. Особая роль в разработке методологических подходов в рассмотрении духовных детерминант соиио-культурного пространства принадлежат трудам М. Элиаде (1987), Г. Гадамера (1991), A.C. Кармина (2003), В. Гумбольдта (1983), П. Сорокина (1992), ИЯ. Левяш (2004).

На современном этапе большое значение имеют электронные средства массовой коммуникации. В них содержатся различные сведения, касающиеся истории, культуры

Бурятии, в том числе и православия. Ведущие позиции занимают официальный сервер Бурятии, где в разделе "религия" освещаются значимые события культурной и религиозной жизни общества Официальный сайг г. Улан-Удэ - в разделе "Поместные церкви" дает материал, касающийся как общероссийских, так и региональных зтно-конфессиональных проблем (httpT7www.ulan-ude.ru ).

Представленный историографический спектр, при всей широте тематического охвата социо-культурной проблематики, не отражает концептуальных положений, касающихся формирования пространства православной культуры Бурятии в методологическом аспекте исследования. Это обусловливает необходимость осмысления роли православной традиции в становлении культурно-исторического ландшафта Бурятии.

Цель исследования заключается в том, чтобы проанализировать процессы становления православной культурной традиции, исследовать ее роль и значение в формировании культурно-исторического ландшафта Бурятии, одного из отдаленных регионов России.

Исхода из указанной цели и практической целесообразности. В диссертации поставлены следующие конкретные задачи:

1. Выработать научно-обоснованную классификацию историографии православия в Забайкалье; для определения достоверности сложившихся знаний типолоппировать и критически проанализировать комплекс основополагающих источников исследуемой темы.

2. Обосновать методологические подходы в исследовании православной традиции в историко-культурологической проекции

3. Согласно исследования охарактеризовать место и роль православия в истории и культуре Бурятии, установить основные направления развития православия в регионе, показать динамику, базовые (количественные и качественные) характеристики распространения православия.

4. Проанализировать в историко-логическом контексте становление и развитие социокультурных процессов православной традиции на территории Бурятии.

Объект ом настоящего исследования является история и культура православия в Бурятии, православные храмы - как цетр формирования и трансляции православной традиции.

Предметом исследования является выявление основных закономерностей и особенностей истории становления и развития православной традиции в Бурятии.

Научная новизна и практическая значимость исследования.

В диссертации предпринята попытка комплексного научного рассмотрения процессов формирования доминант культурно-исторического ландшафта Бурятии XVII — XXI вв. На примере значительного пласта исторических материалов целый раздел истории отечественной культуры рассматривается сквозь призму традиций православной культуры.

В ходе исследования выработаны:

- комплексные историко-культурные подходы в моделировании религиозного пространства Бурятии в его православной проекции;

- на базе значительного массива неопубликованных источников комплексно интерпретируются процессы формирования цивилизационных социо-культурных цетров традиционной православной культуры в среде автохтонных субкультурных ареалов;

- осуществлен комплексный анализ (и понятийно определяется значение) традиционной православной культуры в межцивилизационном диалоге Центральной Азии;

- в историко-логическом контексте проаналшированы особенности социокультурных процессов возрождения православной традиции на постсоветском пространстве;

в научный оборот вводится значительный объем неопубликованных материалов, относящихся к истории православной культуры в ее инкультурационной проекции.

Методологические материалы диссертации позволяют в определенной мере произвести моделирование социо-культурного пространства Бурятии в его идеологической и социо-культурной дегерменированности. Кроме этого, во первых, расширяется видение социальной роли традиционной православной традиции и культуры, во вторых, в контексте комплексной историко-культурной реконструкции православных культовых комплексов в автохтонной социокультурной среде позволит выработать рекомендации по разграничению приходов, в третьих, определить концептуальные подходы при разработке курсов по основам православной культуры..

Все это, безусловно, будет способствовать формированию положительного имиджа Республики, его позитивных составляющих, отраженных в показе выставок раритетов культуры, реконструировании исторических событий методами и возможностями, присущим учреждениям культуры, издании каталогов, альбомов, проговодстве сувенирной продукции.

Методологическая основа данного исследования характеризуется комплексным подходом. Наряду с исходными принципами исторической науки: принципами объективности и историзма, дающими 1) видение процессов в их реальном развипш и взаимосвязи, 2) ориентирующими ход исследования в русле объективного анализа и оценки фактов в их совокупности применяются и исгорико-культурологические подходы, в свою очередь, включающие в себя историко-культурную реконструкцию явлений культуры в их исторической динамике (примерами которых служат процессы: формирования православных культовых комплексов как сакральных цетров в период XVII - XX вв.; вне,арения православного традиционного мировоззренческого комплекса в инокультурную среду на примере миссионерских станов, цетпров, монастырей).

Хронологические рамки исследования охватывают период с последней трети XVII в. - времени основания и строительства церквей - до начала XXI в. Проблемы

развития православных храмов в первой половине XX в. рассматриваются лишь в порядке освещения крупнейшего кризиса церкви, выявляющего основные соииополигические характеристики процессов и производные от них процессы ликвидации православных храмовых комплексов, а также условия их возрождения периода XX - XXI вв.

Территориальные рамки исследования охватывающие Забайкалье (территория современной Бурятии и Читинской области), обусловлены как географическим фактором, так и административным — светским и церковным. В первую очередь, в силу того, что приходы, расположенные на данной территории, относились до конца XIX в. к Иркутской епархии, а с 1898 г., когда была образована Забайкальская епархия с центром в г. Чите, - Благочиния округов подчинялись Читинскому архиерейскому дому (с 1995 г. возрожденному указом Священного Синода РПЦ о воссоздании Читинской и Забайкальской епархии).

Характеристика исгочниковой базы исследования.

Основу исследований составили докуме1ггы и материалы РГАДА (Российского государственного архива древних актов, г. Москва), РГИА (Российского государственного исторического архива, Санкт-Петербург), ГАИО (Государственного архива Иркутской области), НАРБ (Национального архива Республики Бурятия), ГАЧО (Государственного архива Читинской области), фонда редких книг Музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, Кяхтинского краеведческого музея им. В.А. Обручева. Значительная часть документов вводится в научный оборот впервые.

Основу для анализа и обобщения составили архивные документы, труды Забайкальской и Иркутской епархии, не вовлеченные широко в научный оборот, тома и выпуски "Иркутских епархиальных ведомостей" и "Забайкальских епархиальных ведомостей" позволили автору выявить статистические данные по строительству церквей, расширению границ приходов, жизни и деятельности церквей и ах приходов по различным округам Бурятии.

Материалы Национального архива Республики Бурятия, содержат 59 фондов церквей и монастырей, в которых сосредоточены Указы Святейшего Синода епархиям и приходам, распоряжения епархиального начальства, отчеты и рапорты настоятелей храмов.

Сведения о церковно-приходских школах имеются в фондах епархиальных училищных советов, где сохранились ценнейшие личные фонды протоиереев Одигитриевского кафедрального собора: фоцд А. Попова 364 (1841-1880) и М. Сизова (1851-1917). Фонд 364 Верхнеудинского Протоиерея Амфилохия Попова с 1841-1878 гг. содержит 80 дел, в нем в основном сосредоточены дела по внутрицерковной жизни, касающиеся дисциплины священнослужителей, о перемещении их, о пенсионном обеспечении священников, а также о наследственных делах в семьях священнослужителей.

Документы деятельности церкви периода Дальневосточной республики (ДВР) сосредоточены в Фонде 491 Троицкосавского Благочинного совета . Состояние

церквей в советский период, на момент их ликвидации и закрытия имеются в фондах 248 и 470, ставшими доступными для исследования только в 1990-х годах. В этих документах, согласно актам ликвидационных комиссий, находятся уникальные материалы о состоянии зданий церквей, их имущественного и земельного владения, планы, чертежи, фотографии. Архив УФСБ по Республике Бурятия содержат сведения о священнослужителях, подвергшихся политической репрессии,

В государственных архивах городов Читы, Иркутска и Санкт-Петербурга также находятся документы, отражающие историю православия в Забайкалье. Коллекции икон, церковная утварь, фотографии, документы и богословские книги библиотек городов Иркутска, Улан-Удэ и Кяхты, представляют собой особый тип источников, которые позволяют наиболее полно выявить жизнь православной церкви на территории Бурятии во всей ее полноте.

Имеющаяся в библиотеках и музеях переводная литература позволяет выявить уровень и степень осмысления христианского богословия, академизма и профессионального языкового мастерства местного православного духовенства, сумевшего внести свой вклад в мировое христианство.

Введены в научный оборот обширные архивные документы по строительству и основанию церквей, систематизированы сведения о действующих храмах на территории Забайкалья в XVIII - XIX вв., приведены в систему данные об имущественном состоянии церквей практически по всем приходам Забайкалья на момент их закрытия (1920-30-е гг.). Составлен каталог по кафедратьным соборам городов Забайкалья, приходским и миссионерским церквям, выявлены строительные документы (проекты строительства, ремонты, перестройки). Изучены и собраны фотографии церквей, часовен, священнослужителей нач. XX в., систематизированы материалы Антирелигиозного музея (1930-е годы), где находятся разрозненные материалы по деятельности церквей кон. XIX - нач. XX вв.

Впервые вводится в научный оборот документы текущего архива православной церкви Бурятии кон.ХХ и нач.ХХ1вв,, предоставленных Благочинными Бурятского округа о законотворческой деятельности церкви, о взаимодействии с государственными и общественными струюурами, о составе приходов, кадровом составе священнослужителей, о соблюдении традиций православия современными жителями, верующими.

Положения, выносимые на защиту.

1. О необходимости комплексного научного рассмотрения основных периодов и этапов распространения православной традиции в регионе, составляющего целостный пласт отечественной истории и культуры, сформировавшего доминанты культурно-исторического ландшафта Бурятии XVII - XXI вв.

2. Выработанные методологические подходы и анализ детерминант социокультурных процессов возрождения православной традиции на постсоветском пространстве способствуют выявлению акцентов историко-культурологической динамики процессов возрождения современного периода и моделирования религиозного пространства Бурятии в его православной проекции;

3. Религиозная политика советского периода заключалась в ликвидации традиций православия, изменении ландшафта с характерной христианской символикой, целью которых стояло формирование секуляризированного общества и смена мировоззренческих доминант в обществе.

4. Сложность в восстановлении традиции православия в историко-культурном ландшафте в условиях инновационных процессов в Бурятии характеризуется изменением географии приходского структурирования: несовпадением границ исторических приходов, связанных как с социально-экономическими процессами в обществе - с промышленным освоением региона, а также внедрением нетрадиционных религий.

Апробация исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории Бурятии Бурятского Государственного университета и получила положительную оценку на всероссийских, и республиканских научных форумах в Улан-Удэ, Иркутске в 2003-2006 годах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав,девяти параграфов, заключения, библиографического списка литературы, приложений.

Основное содержание диссертации:

Во Введении обосновывается актуальность темы, цель и задачи исследования, предмет, научная новизна и практическая значимость. Хронологические и территориальные рамки исследования раскрываются основные аспекты методологического и методического обеспечения диссертационного исследования.

В первой главе "Исгорико-методологичеекие подходы исследования православной традиции Бурятии" рассматриваются историография, источниковедение и источники по истории распространения православия в регионе; анализируются существующие определения данного феномена, основные признаки, смысловые знаки и понятия; определяются методологические подходы исследования православной традиции.

Впервые вопросы миссиолопш Православной Церкви были затронуты в литературе XVII - XVIII веков "Сибирские летописи", "История Сибирская" С. Ремезова, труда по истории православной церкви и миссионерства Г. Миллера, И. Фишера, И. Болтина, которые идеологически обосновали присоединение Сибири к России, связав его с христианско-просветительской миссией русского народа.

В первой половине XIX в. появляется фундаментальная "История Российской иерархии" архимандрита Амвросия Орнатского, "История Русской церкви" Ф. Гумилеве кош (в 5-ти томах); к ним примыкают работы К. Добронравии, КН. Дурново, представляющие собой попытки сжатого, популяризированного, изложения

церковной истории. Более подробно, по сравнению с предыдущими работами миссионерская деятельность русской церкви была рассмотрена Т. Догуревичем, Н. Никольским, М. Фивейским. Ряд работ дореволюционного периода, посвященных исгорико-географическому обзору края: АЛ. Термена "Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области" (1912), В. Паршина "Поездка в Забайкальский край (1884), Г.М. Осокина "На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья" (1906), очерки краеведов-исследователей В.В. Птиньша "Селенгинская Даурия. Очерки Забайкальского края" (1896) и НА. Астырева "На таежных прогалинах. Очерки жизни населения Восточной Сибири" (1891).

Вопросы общественно-политического развития России, связанные с процессом освоения Сибири и роли церкви отражены в фундаментальном труде С. Соловьева, в исследованиях П. Словцова, В. Вагина и В. Андриевича К сожалению, привлечение новых фактических данных о характеристике культурного уровня духовенства и степени усвоения православия аборигенным населением, легло лишь в основу критических высказываний авторов по отношению к миссионерской деятельности Православной Церкви, переживающей в купе с российской государственностью период стремительного внешнего роста.

Этнографический обзор и описание частных явлений религиозной и социально-экономической жизни этнических групп бурят в конце XIX - нач. XX века, данных в работах А.П. Щапова, М.А. Кроля, П.Е. Кулакова и других являются базовыми и для современных исследований в области истории культуры и традиционной, в том числе и доламаистской, религии бурят. Таким образом, дореволюционная историография характеризуются особенностями Синодального периода, политически декларированного господства православия.

Помимо специальных трудов по истории церкви мы находим сведения о забайкальских церквях в «Православном энциклопедическом словаре», в «Памятной книжке Забайкальского края», где даны статистические сведения о храмах и священнослужителях. В светских изданиях, таких как «Путеводитель по Транссибирской магистрали» и «Города России», также даны конкретные данные и некоторые сведения о церквях и соборах городов и станций края. В вышеназванных работах присутствует огромный фактический материал краеведческого либо бьпописательского характера, отсутствует объективная оценка деятельности церкви в регионе, что обусловлено, в первую очередь, идеологическими установками и не могло быть иным.

Клерикальный ппаст исследований по церковной истории Байкальской Сибири, прежде всего, касается работ членов Синодальных миссионерских структур и их епархиальных подразделений; документах канцелярского делопроизводства Архиерейских домов и Духовных консисторий, отраженных на страницах "Иркутских...", "Забайкальских епархиальных ведомостей" и "Приложений..." к ним, в 'Трудах православных миссий Иркутской епархии", "Миссионерского обозрения", "Православного вестника". В них регулярно публиковались отчеты миссий, статьи и

записки миссионеров, "Дневники... "архиепископов Иркутских и Нерчинских высокопреосвященных Вениамина, Нила, Иринея, архимандрита Никодима, иеромонаха Нестора, священников П. Громова, И. Косыгина и др., отражающих проблематику межконфессиональных отношений, в условиях распространения и укоренения ламаизма в шаманистской среде До и Забайкальской Сибири.

Во второй половине XIX - нач. XX в. издан ряд работ церковных историков, которые, оценивая развитие исторического процесса с собственных методологических позиций, предоставили, по сути, богатый фактический материал для современных исследователей. В работах, связанных с историей Православной Церкви, приведен фактический материал по деятельности конкретных церковных приходов Иркутской епархии. Особенный интерес представляют исследования М.П. Строева "Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви", Нестора (иеромонаха) "Православие в Сибири", Знаменского П.В. "Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра Г' и др.

Высоко оценивая вышеназванные труды авторов, следует иметь в виду, что эти работы рассматривают особенности утверждения православия на окраинах империи в контексте общероссийской истории. Эта проблема затронуты фрагментарно, зачастую с позиций логики официальной идеологии империи - православия.

В послеоктябрьский период вопросы миссиологии разрабатывались в рамках изучения торгово-экономического освоения русскими Сибири. В литературе 19201930-х годов была дана краткая характеристика истории развития миссионерского дела, оцениваемое как элемент национально-колониальной политики, средство закабаления сибирских народов царским правительством. Методологические, идейно-теоретические положения марксизма определяли поверхностный характер оценок миссионерства. Лишь некоторые из них, например, С. Бахрушин, говоря о христианизации аборигенного населения Сибири в XVII веке, обращали внимание на то, что в этот период правительство сдерживало процесс христианизации, запрещало насильственное крещение и вывоз новокрещенных из Сибири, и это, по мнению исследователей, объяснялось лишь ясачными интересами государства

Практически всеми исследователями этого периода отмечалась тесная связь миссионерства с правительственной политикой,

В 40-60-е годы XX века в ряде новых монографий по истории народов Сибири, Забайкалья при марксистско-ленинском понимании историзма в приложении к общественным явлениям, отмечалась некоторое прогрессивное значение принятия аборигенами христианства.

В советский период, когда в борьбе против религии ограничивались рамки изучения темы, допускались грубейшие нарушения веротерпимости, не всегда учитывался опьтг многовекового историко-культурного развитая российского православия.

В исследованиях отечественных историков С. Бахрушина «К вопросу о крещении Киевской Руси» (1975), Б.Д. Грекова «Крещение Руси» (1975), М.Н.

Тихомирова «Просвещение Киевской Руси» и раде других работ привлечены материалы по истории распространения христианства на Руси, выявлена логика его исторического развития, а также объективные условия распространения православия. Академическим изданиям присущи глубокое философское видение предмета исследования, многоаспектносгь изложения, не подвластные идеологическим установкам.

Работы Н.П. Крадина "Русское деревянное оборонное зодчество" (1986), Д_Я. Резун, P.C. Васильевского "Летопись сибирских городов" (1989), Т.С. Проскурякова "О регулярности в русском градостроительстве ХУЛ - XVIII вв." (1980) и ряд др. фундаме1ггальных трудов исследователей истории архитектуры и градостроительства, положили начало детальному анализу истории русских городов и церковного зодчества в Сибири.

В 50-60-е годы XX века выходят работы в рамках изучения других проблем, освещающие различные аспекты миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. И. Вдовин (1965), КМ. Герасимова (1957) рассматривали положение ламаизма в Забайкалье и отношение к нему государственной власти и Православной Церкви, вклад миссионеров в развитие лингвистической науки. В 1968-1969 гг. вышел фундаментальный труд коллектива авторов "История Сибири», представляющий итог развития советского сибириеведения, во второй том которого были включены материалы по христианизации коренных народов Сибири. При марксиспсо-ленинском понимании историзма в приложении к общественным явлениям, авторами выявлялись исторические условия распространения православия среди бурят и логика развития миссионерского дела

В 80-90-е гг. предпринимались отдельные попытки краеведческого изучения православных комплексов, в их числе находится работа М. Шмулевича 'Троицко-Селенгинский монастырь" (1985).

Вместе с общественными настроениями и развитием историографии на рубеже 80-90-х гт. XX в. начинается новый этап в историографии российского православия, сопровождавшийся процессами возрождения утраченных ценностей, апелляцией к отечественному историко-культурному наследию. Ретроспективная основа работ Н.С. Гордиенко "Современное русское православие" (1987), И.А. Крывелева "История религий" (1988) и ряда других позволяет провести ряд сопоставительных аналогий в истории православия в России и на ее национальных окраинах. Хотя в вышеназванных работах подводятся общие итоги сложного процесса, касающегося кризиса православной церкви в масштабах России, ряд оценок, касающихся роли и значения православия, актуальны для нашего исследования.

Во второй половине 90-х годов появляются исследования, посвященные истории православной церкви в Восточной Сибири. В этом ряду стоят диссертации - И.Ю. Ваниной «Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Северовосточной Азии (сер. XVII - сер. XIX вв.» (1995) и О. Наумовой (1996), посвященная истории Иркутской епархии (XVII-XIX вв.), в которых рассматриваются вопросы

деятельности миссий на территории Иркутской епархии и основные этапы становления епархии В них дана положительная оценка деятельности православной церкви в регионе, показана просветительная деятельность архиереев, но не ставится проблема освещения культурообразующих функций православных храмов в регионе.

Появились работы, отражающие региональные особенности православия -диссертация В.Т. Михайловой "Православие в духовной культуре бурят (1861-1917)" (1999), где дана высокая оценка деятельности православной церкви, особой роли православия в становлении дореволюционной и современной бурятской культуры, обоснован тезис о реальном функционировании в период с 1861 по 1917 гг. Бурятской православной церкви в составе РГ1Ц, выявлена специфика и статус данного образования в системе традиционной бурятской культуры.

Говоря о региональных проблемах возрождения православия в XX в. необходимо отметить особенность старообрядческой православной жизни в Бурятии в виде достаточно высокой концентрации приходов так называемой Русской Древлеправославной церкви (такое название существует с 2002 г.). Ф.Ф, Болонев в монографическом исследовании, посвященном опыту сравнительной характеристики старообрядцев Алтая и Забайкалья, определяет процессы развитие русской культуры как сложный локальный вариант общерусского развития. На восточных окраинах империи данные процессы характеризуются переплетением с культурами коренных народов и заимствованиями го их сокровищницы всего лучшего из достигнутого в данной местности и выработанного в духовной сфере. Как справедливо полагает Ф.Ф. Болонев: «Это нашло отражение в самобытности и своеобразии локального варианта культуры старообрядческого населения Алтая, Восточного Казахстана, Забайкалья и Приморья» (Болонев, 2001, с. 35). Н.Д. Чимбеев в историко-социапогическом ключе исследует проблемы адаптации и особенности уклада жизни старожильческого крестьянства Забайкалья. В региональной историографии ряд изысканий уровня кандидатских диссертаций, при несомненной ценности дескриптивно систематизирующей доминанты, зачастую ею и ограничивается. В первую очеред ь это касается истории православной миссии и монастырских структур, роль и значение которых подаются в большинстве своем вне православного миссиологического комплекса Например, в диссертащш Е.В. Дроботушенко «Православные монастыри Забайкалья во второй половине XIX - начале XX вв.» (2001), подробно рассматриваются и анализируются все виды деятельности забайкальских православных обителей, воссоздается их история второй половины XIX - начала XX вв., но выявление основных закономерностей в развитии монастырского хозяйства, при всей полноте изложения, все таки не позволяют дать всестороннюю оценку социальной значимости монастырей для региона Современные подходы в исследовании специфики религиозной культуры требуют дополнительного привлечения большого круга источников - новых архивных сведений, современной интерпретации опубликованных и неопубликованных материалов, привлечения

лучших сил общественной мысли и исследователей из сопредельных отраслей знания (архитектуры, языкознания, живописи, книжного дела, психологии и социологии).

Определение и освещение основных этапов распространения христианской культуры в Забайкалье в период ХУП-ХХ вв., связанных со строительством, функционированием, развитием и кризисом в деятельности православных храмов является достаточно сложной и интересной задачей, включающей в себя:

определение православных храмов в качестве модельных территорий, в которых формировался общерусский православный тип культуры в Забайкалье;

освещение практической деятельности православных храмов в длительном процессе социокультурного развития Забайкалья;

выявление регионального своеобразия в деятельности храмовых комплексов, связанного с особенностями духовной культуры бурят, основанной на постулатах традицион! 1ых религий—буддизма и шаманизма;

выделение основных этапов в кризисных явлениях 1917-1940-х гг.

Процесс становления и развития православных храмов на территории Забайкалья как религиозных и культурных центров представляет значительный интерес и для изучения развития общества.

Для понимания целостной картины распространения православия в Забайкалье ХУ11-ХХ1 вв., важным является весь совокупный ряд документальных материалов. Многовековая история православной церкви в Забайкалье представлена обширным собранием документальных источников, рассредоточенных в различных государственных и ведомственных архивах. Структурирование документальных источников по истории Церкви в Забайкалье позволило выявить региональные особенности, а также уникальные возможности документальных материалов для исследования вопросов распространения православия в крае. Группы источников возможно сформировать по следующим позициям: законодательно-правовые акты, внутриведомственные распорядительные документы, документы о священниках, праворегулируюшими документами советского периода, памягниковедческой истории бытования православной церкви, Интернет-источники, Информаторы, Музейный предмет - источниковая база для исторических исследований по православию, полевые исследования автора проводившего памягниковедческие исследования на территории Забайкалья в период с 1994 по 2005 гг., источники характеризующие динамику внутрицерковного строительства.

Первую группу источников представляют собой Указы и грамоты Его императорского Величества, Св. Синода, Иркутской и Забайкальской консисторий, материалы Древних актов, Сибирского приказа, которые обозначены как: законодательно-правовые акты, регулирующие деятельность православной церкви на территории Сибири, как официальной религии государства Российского.

Следующую группу источников составляет прежде всего отчеты епархий, приходских церквей, записи, прошения священнослужителей. Эту группу источников

можно определить как внутриведомственные распорядительные документы, также касающиеся деятельности церквей.

Другая категория исторических источников - это материалы Совета народных комиссаров, центральных исполнительных комитетов, ведомств, которые на период закрытия церквей в начале XX века обладали правом описи, изъятия и т.д. Эта категория документов соотносится с праворегулирующими документами советского периода, касающихся деятельности церквей и их имущества Эти документальные источники датируются 1920-1940-ми годами. К этой же группе источников можно отнести архивы ВЧК-НКВД-КГБ, когда многие священнослужители за антисоветскую пропаганду и агитацию, были осуждены и отправлены в лагеря Гулага, здесь материалы за 1920-30-е гг.

К следующей группе источников, хранящихся в ведомственных архивах, можно отнести архивы антирелигиозного музея (ныне музей истории Бурятии), Бурятского отделения ВООПиК (1949-1975 гг.), где имеются материалы о состоянии памятников церковного зодчества, предложения по охране и реставрации памятников культуры, Постановления Правительство республики, производственного центра по охране памятников министерства культуры Бурятской АССР, 1966-1980 г.г. В этой группе документов прослеживается вся судьба состояния зданий, относящихся к церковному зодчеству, некоторые здания храмов были отнесены в ведение Всесоюзной охраны памятников, впоследствии получили статус памятников федерального значения, как здание Одигитрисвского собора, другая часть зданий была отнесена к группе республиканских памятников и местных достопримечательностей. Эту группу источников можно отнести к памятниковедческой истории бытования православной церкви на территории Забайкалья.

Интернет-источники. Предварительный анализ Интернет сети, отражающий тему православия в Бурятии, позволяет высказать предположение, что сайты органов власти дают нам определенную картину взаимодействия с религиозными организациями, в данном случае с Русской православной церковью, интересы которой представляет региональное подразделение - Бурятское Благочиние Читинской и Забайкальской епархии. Выборка ресурсов крупных поисковых систем Рунета -"Рамблера", "Яндекса" и других, когда в поисковую систему вводилось слово "православие в Бурятии", то отбирались первые найденные ссылки документов и сайтов, из всего массива найденных документов, можно сделать предварительные вывода, в рубриках "Религия", "Новости", "Бурятия", на официальном сервере государственной власти республики Бурятия, разработанной Информационной системой Бурятии, даются исчерпывающие сведения о религиозных организациях, в том числе и о православной церкви.

На сайгах различных государственных и общественных организаций можно проследить, правда, достаточно робко, вопросы взаимодействия с православной церковью Бурятии.

Информаторы. Автором проводились памятниковедческие исследования на территории Забайкалья в период восстановления церквей и дацанов в 1990-е годы XX столетия в рамках программы "Культура России", было проведены исторические исследования по устройству церквей Забайкалья- история сооружения храмов, судьба зданий церквей и священнослужителей в советский период, были встречи со старожилами.

Результатом полевых исследований при обследовании православных храмов в составе экспедиции "Наследие" по программе Министерства культуры Республики Бурятия в Селенгинском районе, п. Новоселенгинска 1992 г., с. Турунтаево Прибайкальского района в 1994 г. на территории города Улан-Удэ явились исторические записки к реставрации и реконструкции памятников православною зодчества Бурятии и материалы по регенерации исторической части города Улан-Удэ, где автором были определены восемнадцать исторических зон, центром которой являлись в основном культовые здания, в том числе и православные.

Музейный предмет можно отнести к источникам, к одной го ее разновидностей, формирующих историческое общественное самосознание. Многие исследователи среди традиционных исторических источников не всегда рассматривают музейный предмет в качестве источника, возможно, это в силу аттрактивности предмета, либо недоступности. Хотя в исторической науке изучение материальных (вещественных) источников имело громадное значение при установлении истории человека и общества с детальной и наиболее полной реконструкцией условий материальной жизни.

Таким образом, основная группировка источников, охватывает ряд источниковедческих пластов, отражающих законодательно-правовое поле церковно-государственных отношений, внутриведомственные распорядительные акты, касающиеся особенностей внутриепархиальной жизни Забайкалья и отношения к ней государственного аппарата, праворетулирующими документами преимущественно Советского периода, косвенно отражающих основной пласт источников, связанных с религиозно-культурной государственной политикой; гамятниковедческий ряд церковной истории советского, постсоветского периодов и Интернет-источники начала XXI в. Данная системная стратификация позволит в дальнейшем тематически дифференцировать не только социо-эмпиричскую базу исследования, но и выстроить его историко-логический ряд.

В аналитических определениях культура обычно понимается как система ценностей, норм и институтов, то есть как совокупность всех тех механизмов, которые определяют поведение людей в рамках общества Функгцюначьяые подходы — вторая стратифицированная группа. С позиций функциональных подходов наиболее важно то, какие цели позволяет достичь культура и почему она нужна человеку. Системные подходы. В данном подходе осуществляется синтез содержательного и функционального подходов, сплавленных в единое целое. Знаковые подходы определяются как четвертая группа, представляющая собой совокупность знаков и

знаковых систем, которые используются людьми во взаимодействиях друг с другом, при осмыслении природа и в практической деятельности.

С позиций социологического подхода в рассмотрении истории и культуры, ее определяют, прежде всего, как социальный институт, обеспечивающий системность и устойчивость общества.

Вопросы, связанные с миром ценностей, организованной системой смыслов и идеалов, разделяемых членами того или иного сообщества, рассматриваются в рамках аксиологического подхода в рассмотрении. Таким образом, иерархически выстроенные ценности определяют то, что свято для конкретного человека, для группы людей и для всего человечества.

Семиотический подход в процессе рассмотрения культуры основывается на осознании того, что культура - это небиологическая знаковая система, посредством которой передается социальный опьгг.

Актуальность осмысления знаковой структуры истории и культуры, в том числе и ее артефактов, обусловлена необходимостью выверить социокультурные основы общественного обустройства, кризисные явления в кагором, безусловно, лежат в области культурологической и философско-мировоззренческой парадигмы.

На основе произведенного анализа к проблемам истории и культуры, понимаемой как форма трансляции социального опыта через освоение каждым поколением как предметного мира культуры, навыков и приемов технологического отношения к природе, так и культурных ценностей, образцов поведения - культура предстает не только продуктом, но и детерминантой социального взаимодействия.

Д анный аспект определенно выявляет лежащий в основе процесса формирования устойчивых канонов культурных систем мировоззренческий блок, отражающийся в представлениях о прекрасном, видении природы в этнических и национальных особенностях. В контексте обозначенного спектра методологических подходов исследования, пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксио-семантическим рядом артефактов религиозной культуры. Для определения данной детерминанты вводится понятие историко-культурного ландшафта, анализ динамики становления и изменения аксиологического ряда которого также является одной го задач данного исследования. В контексте изложенных в справочно-нормативном компендиуме положений о ландшафте, данный термин трактуется по позициям, к основным из которых необходимо отнести понимание ландшафта как природного географического комплекса, «в котором все основные компоненты: рельеф, климат, воды, почвы, растительность и животный мир - находятся в сложном взаимодействии и взаимообусловленосги, образуя единую, неразрывную систему» (Словарь иностранных слов, 1997). Данное определение географического ландшафта имеет своим дополнением понятие «ландшафта культурного» включающего в себя результат «целенаправленной хозяйственной деятельности человека в вследствие которой могут возникнуть непреднамеренные изменения природного ландшафта» (Советский энциклопедический словарь, 1987, с. 686.). Приведенная трактовка, в свою очередь,

дополнятся смысловым содержанием термина «архитектурный ландшафт», под которым понимается преднамеренное изменение географического ландшафта в силу разных причин, в том числе и целенаправленной деятельности человека то организации социокультурного пространства

Становление артефикационного ряда православной культуры Бурятии, в рамках исгорико-логического подхода выявляется как динамика изменения ее историко-культурного ландшафта Данный термин - историко-культурный ландшафт — вводится для характеристики культурного пространства Бурятии в связи с тем, что само понятие ландшафт наиболее полно характеризует семиотическую статику рассматриваемых сакральных комплексов, аксиологический уровень доктриначьного религиозного сознания.

До нашего времени сохранились многие православные традиции, воплотившиеся и в особой, сакральной, организации террширии, в образе жизни и в качествах населения, в насыщенности православными обрядами всей жизнедеятельности людей. Православный храм - яркая примета сибирского пейзажа, возникшего в процессе колонизационной деятельности. Ее императивом была глубоко продуманное плановое формирование религиозного пространства на освоенных в результате социо-псшитической деятельности территориях.

Глубокое изучение процессов приспособления человека к условиям Сибири важно со многих точек зрения, в том числе и для понимания механизмов существования современных традиционных культур, их выживания в условиях социокультурного освоения. Но данное изучение не возможно без сохранения объектов историко-культурного ландшафта - памятников историко-культурного наследия, а сохранение их не имеет смысла без сохранения ландшафта, так как ограничивает понимание исторических процессов до крайне схематичной модели, основными параметрами которой становится датировка памятников и определение их культурной принадлежности. Все же остальные исследования не возможны без выработки понятия историко-культурного или, как варианта, - историко-этнографического ландшафта

Изучение взаимоотношения человека и среды (ландшафта) Забайкалья должно опираться на исследование глубинных корней этого процесса В свою очередь без понимания механизмов взаимоотношения артефактов религиозной истории и культуры, и учета их роли в современных условиях быстрого индустриального освоения региона, любые экономические, политические инновации • будут основываться на методе проб и ошибок; причем количество последних может стать критическим и привести к необратимым последствиям. Пространственная организация традиционных и инновационных культурных ландшафтов имеет многочисленные вариации, нуждающиеся в углубленном изучении.

Во второй главе диссертации «Основные периоды формирования традиции православия Забайкалья (XVI [-XIX вв.)» автором рассматривается процесс храмового строительства на территории Забайкалья, традиции храмостроения-

осгрожские, городские и сельские храмы, изменившие историко-культурный ландшафт Бурятии, в результате распространение православия - официальной государственной религии; распространение общеправославной русской культуры, формирование единого социокультурного производства; и следствием чего достижение стабильности формирующегося социума в политической, экономической и культурной сферах, интеграции новых гео-пространсггвенных приобретений в социокультурные параметры российской империи. География распространения, статистика и жизнедеятельность православных храмов представляется, таким образом, глубоко продуманной типологической структурой, согласованной с региональными особенностями ирашхлавшМапоршко-со111юпогическ1ш подход к проблемам структурирования пространства православной культуры выявляет ряд статистических данных по всем приходам Забайкалья, высвечивающих общую картину распространения приходов. Всех приходов в Иркутской епархии на 1874 г. было 241, в Иркутской губернии 127, в Забайкальской области 114 приходов, из них 10 при градских церквях, 1 при монастыре, 3 при казенных заводах, 5 при золотых промыслах, 14 при миссионерских церквях, 76 сельских, в том числе 5 единоверческих.

Русская Православная Церковь в середине XVI в. представляла собой самостоятельную структуру, объективно выполнявшую интегративную функцию, содействовавшую укреплению государственной власти и формированию единой русской культуры.

В самой постановке проблемы методы и средства, использованные в процессе колонизации - строительство церквей и устройство монастырей с миссионерскими целями - являлось одним из важнейших средств и формой, основным способом, использованными при колонизации.

Как известно, в XVII веке интересы церкви и государства по этим позициям совпадали - наряду со сбором ясака, разведыванием серебряных руд, органгоацией пушного промысла, Сибирский приказ осуществлял особый контроль по устройству церквей во вновь сооруженных острогах. Необходимо заострить внимание на том, что данный союз был обусловлен и причинами ментального характера, и, в связи с данной совокупностью детерминант, государство придавало большое значение скорейшему основанию епархий во вновь присоединенных территориях. Так, в 1620г. была учреждена Сибирская епархия, задачами которой (также, как и в ранее учрежденной Пермской, Казанской и Тобольской епархиях) по-прежнему оставались:

- распространение православия - официальной государственной религии;

распространение общеправославной русской культуры, формирование единого социокультурного производства;

достижение стабильности формирующегося социума в политической, экономической и культурной сферах, интеграции новых гео-пространственных приобретений в социо-культурные параметры российской империи.

В рамках данного исследования выдвигается положение о базисном характере православного семагггического поля в формировании социо-кул ьт>р пого пространства

региона в границах российской империи. Миссиологически, Православная церковь изначально выступила с обширной программой научно-просветительной деятельности, направленной, прежде всего, на адаптацию русского населения в инонациональной и инокулыурной среде, на изучение нравов и обычаев аборигенов края. Одним из основных источников в выявлении семантических детерминант общего семиотического ко1пура городов и острогов Сибири являются гравюры, хранящиеся в фондах Государственного Русского музея и Государственной публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, и описания Г.Ф. Миллера, опубликованные в ряде годаний. Авторы ряда исследований по градостроительству Сибири отдают должное гравюрам в качестве исторических источников, хотя учитывают, что реализм гравюр не фототрафичен, а скорее живописен и построен по законам художественного отражения реальности.

Положение о духовной структуризации геопространства Сибири хорошо иллюстрируется с позиций историко-культурапогинеского подхода. Наиболее реальную информацию о семантическом поле архитектуры острогов и городов раннего периода дают современные исследования, реконструкции, проведенные на базе археологических изысканий и по документальным материалам. Н.П. Крадин, обстоятельно рассмотревший русское деревянное оборонное зодчество Сибири ХУЛ века отмечает: "Пятибашенная крепость и комплекс из двух церквей и колокольни" -основные сооружения крепости - острота. Миллер, описывая Туруханск, показывает, что вне крепости "... недалеко от дороги, ведущей к воротам, друг подле друга стоят две церкви с одной общей колокольней. Одна из них посвящена Преображению Господа ... с боковым приделом трех святых. Петра, Алексея и Иова и используется ими для службы зимой. Другая, в которой служат службу летом, носит имя Успения Богородицы".

Рядом исследователей четко прослеживается имперский императив в процессе формирования историко-культурного ландшафта сибирских городов. По выбору места для "острожного станоаления" существовали предписания "чтоб разыскать место лутчево, которое бы место было угодно, накрепко, и водяно, и лесно, и впредь бы в том месте острогу и городу стоять было мочно, и всякие торговые люди... с товары мимо того острогу не обходили некоторыми дорогами и некоторыми делами».

Подтверждение вышесказанному - традиция установления деревянного православного креста на месте основания острога, являющегося символам освящения места, сущностным, сакральным центрам локального социокультурного пространства

Знаково-символическая система правоспавной культуры до сих пор является одной из архитектурных доминант многих сибирских городов, видимо, свидетельствуя о господствовавши е.м в империи православном мировоззренческая дискурсе

Исгорико-социологический подход, являющийся преимущественным у ряда исследователей советского периода, как правило, оставляет за рамками данное

положение. В связи с идеологическими установками советской исторической науки, в ней вообще не упоминается наличие православных храмов в острогах, но дается достаточно объективная картина первых этапов основания острогов на территории Забайкалья. Цифровые данные о количестве служилых казаков, основанные на обширных истерических источниках, обработанных Б. Цибиковым, дают нам предположительную картину демографической обстановки.

Моделируя не только внешний образ храма этого периода, но и его влияние на приход, уклад жизни, нужно заметить, что храм являлся цешром социокультурного общения, являясь местом сбора, общей трапезы, обсуждения насущных проблем после утреннего молебна, в концентрированном виде являясь источником духовного «окормления». Православная культура в социальной страте иллюстрирует выдвигаемое положение о диффузии концептуального уровня вероучения на обыденный (социачьный) через культовую деятельность и семантический аспект артефактов материальной религиозной культуры.

Все дипломатические посольства (не говоря уже о казачьих отрядах) имели с собой походную церковь. Как известно, Савва Лукич Владиславич-Рагузинский, полномочный посол России в Китае, подписавший Буринский трактат с Китаем в 1729 г., имел походную церковь: "церковь... напредь сего была походною и вожена с собой графом Рагузинским в Китай, а потом по возвращении и установлении трактата, тут и построена..", имеется ввиду церковь во имя Св. Троицы в Кяхтинской торговой слободе.

Наиболее ярко в этот период проявлялась культуро-трансщтуюгцая фунщия православного культа и образа жшни. Как непосредственные носители православной культуры - русские служилые люди сумели создать новую, характерную для русского менталитета, русских православных обычаев и традиций XVII века особую социокультурную среду в местах своего расселения, центром которой являлся православный храм. Казаки, являясь особым сословием, своеобразным российским "военным рыцарством" с исторически сложившимся кодексом чести, самим своим укладом и образом жшни распространяли элементы христианской культуры на новых территориях.

Остроги и основанные в них храмы способствовали адаптации не только военно-служилого сословия, но и многочисленных по тем временам сотрудников дипломатических и торговых миссий, являясь некими "островками родной культуры", которые несли в историко-культурный ландшафт Забайкалья узнаваемые и родные черты российской культуры, духовной и материальной.

В 1681 основана I Даурская миссия, с историей которой связано строительство двух монастырей на восточном побережье Байкала - Троицко-Селенгинского и Спасопреображенского Посольского. Монастыри, в силу их статуса, в отличие от острожских храмов, сыграли более существенную роль в распространении православной культуры в крае, имея в своем арсенале выработанные веками методики

распространения и закрепления в сознании и психологии вновь прибывшего и аборигенного населения мировоззрение и культуру восточного христианства.

В контексте нашего исследования, из всего всеобъемлющего разнообразия форм, мы коснемся некоторых аспектов материальной культуры, в основном воплощенной в монастырских комплексах не только в силу того, что монашество и монастырский уклад жизни являет собой наиболее яркое проявление религиозного идеала, в его богослужебном, вследствие этого социальном служении, но и миссиологической базой Русской православной церкви.

На протяжении всей истории государства и Церкви миссионерство совершалось через просвещение всех народов, которые проживали на территории России. Вследствие чего Стефан Пермский создал коми-пермяцкую азбуку, Иннокентий Вениаминов алеутско-лисьевскую. В церковном сознании православия идея полноты просвегцения отражается через весь строй культово-обрядовой практики и текстов ее мачитвословий.

Хозяйственно-экономическая жизнь монастырей Забайкалья в контексте христианской миссиологии рассматривается как одно из средств инкультурации инословного населения. Культово-обрядовая сторона богослужения обеспечивала сакрализацию социальной жизни неофитов. Именно литургическое служение Церкви в христианских обществах максимально включает каждого их члена Молитвенное служение охватывает жизнь человека с рождения (и даже до рождения) до конца жизненного пути и после его завершения. Человек, прихода в этот мир, оказывается в аур>е литургического служения и живет в ней каждый день; им отмечен любой важный этап жизни личности, семьи и коллектива, каждое государственное и личное событие сопровождалось, освещаюсь и становшюсь истинным для общества и государства только путем и вследствие определенного таинства, чина, соответствующего молигвословия.

Чрез включение языка, как основного носителя национальной идентификации, в богослужебный строй российской цивилизации, бурятский этнос вкчючается в общемировые процессы диачога "Запад-Восток".

Сам геополитический ареал бурят-монгольского мира предопределяет важность исследовательских усилий в осмыслении онтологических корней государственного обустройства России в центрально-азиатском регионе. Как отмечает В.И. Федорова, ДА. Клеменц полагал, что именно России принадлежала культурно-цивилизуюшая миссия среди народов Центральной Азии. Появление первых острожских, монастырских, военных, городских и сельских приходских храмов на территории Байкальской Сибири изменило историко-культурный ландшафт, привнося тем самым византийскую культуру в пределы Центральной Азии с ее номадно-кочевым укладам жизни.

С основанием в Забайкалье Селенгинского Свято-Троицкого (1681 г.) и Посольского Спасо-Преображенского (1682 г.) связано начало деятельности Первой Даурской миссии, палаясившей начало проповеди и христианского просвегцения.

Задачами миссионерского просвещения было предопределено возникновение и Чикойского Иоанно-Предгеченского мужского монастыря на российских границах с" Китайской Монголией" (начало 20-х годов XIX века). Читинский Покровский женский монастырь (год основания 1886) по значению и влиянию на местное население стоял в одном ряду с выше отмеченными обителями. Определялось это, прежде всего, просветительским и социальным служением, проводимым сестрами монастыря во все годы его существования, Все, что встречается в источниках об экономическом развитии Забайкалья в целом, в той или иной степени характерно и для хозяйственной деятельности Структур Православной Церкви.

Освещение этой стороны функционирования монастырских обителей, в основном продиктовано необходимостью учитывать тот факт, что экономическая мои(ь региональных подразделений г/еркви обеспечивала, наряду с государатенной поддержкой, миссионерскую деятельность синодачьных подразделений при духовных консисториях края. Основная часть хозяйственной деятельности местных епархий приходилась, как отмечает ряд исследователей, именно на монастырские структуры. Отходя от господствуюи{их прежде упрошенных формулгровок и стереотипов, осмысляя методологические основы сспрмтьной концепции РПЦ, как щштизующего фактора Российской Евразии XVIII—XX вв. в контексте православной миссиачогии, необходимо в связи с этим отметить, что они формировались и действовали в соответствии с внутри и внешне политическими задачами правительства

Историко-логический подход, реконструируя процесс возникновения институтов православной культуры, выявляет имплицитную связь последнего с миссионерской деятельностью церкви. Первая миссия состояла из 12 человек братии, под начальством игумена Феодосия с наказом и правилами от архимандрита Павла, мтрополита Сибирского и Тобольского, где говорилось,"... приехав в Даурье, Селенгинск и другие города и остроги, приглашать всяких иноверцев к истинной христианской вере православной...". Православная церковь, отправляя с миссионерской целью монахов снабженных церковной утварью, к 1681 году уже была знакома с ситуацией в крае и, вероятно, владела материалами, отчетами и рапортами казачьих атаманов о природе, климате, населении, верованиях, образе жизни, хозяйстве и культуре народов данного региона — бурят, значительно превалировавших по численности в сравнении с тунгусами, а также отдельных групп монголов и дауров.

Монастыри со дня основания вплоть до XVIII века находились на военном положении. Имеются сведения, что в монастырях имелись пушки, самопалы, порох, свинец и огнестрельное оружие. Безусловно, основание на наиболее плодородных землях бурят поселений русских людей, людей другой веры, культуры и хозяйственного уклада, встречало воинственный отпор аборигенов края. В то же время ослабление военных столкновений было, видимо, вызвано давней традицией, сохранившейся со времен средневековья, когда буряты входили в систему монгольского мира, где была "установлена смертная казнь за хулу любой религии", а

также активным привлечением бурят и тунгусов к православной вере и к совместной хозяйственной деятельности.

Буряты и тунгусы составили контингент первых монастырских подворий и поселений. В последующем, с прекращением военных действий, продолжилось движение православия и православной культуры в параметрах договоров и межличностных связей.

Был принят докумеш- "О мерах по охранению новообращенных к православной церкви в Тобольской епархии», где объявлено: «В Сибирской губернии, для принятия христианской веры... сверх ясака, никаких податей и подвод не имать, дабы тем к восприятию христианской веры придать лучшую охоту, а на прочих остаточных в неверии, хотя и в одних домах с новокрещенными живут, всякие подати имать с другими вряд».

Несмотря на различные взгляды на степень христианизации бурят в ХУП-ХУШ вв., роль православных монастырей на территории Забайкалья в укреплении позиций Российской империи и становления православной культуры в регионе несомненна Монастыри мы рассматриваем как крутейшие кулътурообразуюи{ие комплексы, которые оказали существенное влияние на все стороны жизнедеятельности переселенцев и местного населения

В укретшешти православия в Забайкалье значительную роль сыграл фактор формирования новой поселенческой среды с православным укладом жизни, распространяя на все стороны жизни колонистов свое влияние, послуживший задаче адаптации русского населения в инонациональной среде.

История развития культуры региона получает определенный заряд, в корне изменивший культурную ситуацию и историческую судьбу региона в целом. Христианское мировоззрение, православный образ жизни, своеобразие национального характера, с которыми столкнулось бурятское население, качественно изменили стиль жизни, духовные ориентиры и во многом преобразовали культурное пространство региона Русские монастырские крестьяне и крещеные буряты составили некую новую социальную общность - монастырское православное приходское общество.

Эти процессы проходили:

1) в рамках культово-обрядовой деятельности

а) отражающей полноту просвещения через весь строй культово-обрядовой практики и текстов ее молигвословий

б) обеспечивающей сакрализацию социальной жизни неофитов;

2) хозяйственно-экономической жизни монастырей Забайкалья, в контексте христианской миссиологии являющейся одним из средств инкультурации автохтонного населения.

Рассматривая феномен распространения православной традиции и культуры в качестве основного культурообразующего компонента, отметим, что монастыри являлись крупнейшими культурными комплексами, имеющими в своем арсенале своеобразный модуль, позволяющий поддерживать уровень культурного ресурса. В

первую очередь, с позиций аксио-семиотического подхода - монастырские строения следует рассматривать в качестве комплекса, имеющего мощный потенциал особого свойства, позволявший «вырабатывать» те элементы культуры, которые принадлежат к феномену «духовности».

Формирование пространства православной культуры Забайкалья детерминировано процессами развития и распространения сети православных храмов на всей его территории. Дальнейшее освоение края, вылившееся в основание городов на всем пути российско-китайских торговых путей, дальнейший рост численности населения, привело к увеличению числа православных церквей.

В процессе инстшуализации укрепляются духовные ведомства в Восточной Сибири, в результате чего в 1727 гаду учреждена самостоятельная Иркутская епархия, которая отделилась от Тобольской митрополии. К моменту образования Иркутской епархии было 33 церкви и 4 монастыря, которые относились к ведомству вновь образованной епархии.

Это было началом грандиозной программы, предпринятой церковью. Причиной и предпосылкой начала эпохи строительства каменных церквей на территории Забайкалья являются, в первую очередь, стабильные успехи дипломатии, связанные с закреплением политических позиций России в данном регионе, небывалое развитие торговли с Китаем и связанный с ней существенный приток капиталов. В связи с этим определяются конкретные задачи Иркутской епархии по удовлетворению духовных запросов прибывающего православного населения.

Сеыантхко-аксиологическш аспект процесса структуризации пространства православной культуры Забайкалья, имеет четко сформированные "локальные пространственные круги", сакральным центром которых являлись: кафедральные, приходские храмы; кладбищенские церкви; казачьи храмы; армейские церкви; железнодорожные и домовые церкви. Кафедральные и приходские храмы. Строительство первой каменной церкви на территории Забайкалья было начато Верхнеудинске в 1741 г., строительство велось в течение 40 лет. Немаловажной причиной сооружения каменного храма является то обстоятельство, что Верхнеудинск в рассматриваемый период вырос до уездного города Иркутского наместничества. Рост города, стоявшего на оживленных торговых путях России с Китаем, вызвавший необходимость в строительстве административных зданий, благоустройстве торговых площадей и оптовых складов, сооружении новых кварталов купцов и ремесленников, определил возможности архитектурного проектирования культовых зданий. Численный рост населения также являлся одной из причин сооружения главного городского храма

В течение последующих лет, с конца XVIII и до начала XIX веков, в Забайкалье постепенно формируется целая сеть каменных храмов - кафедральных соборов и приходских церквей в городах и сельских населенных пунктах края, которые в основном были построены на месте уже существовавших деревянных церквей.

Для сооружения каменных кафедральных соборов на территории Забайкалья прибывали специалисты из европейской части России, а также бытовало совмещение профессий геодезистов и строителей-архитекторов.

В строительстве не только каменных культовых зданий, но и в сооружении общественных зданий городов, активно принимают участие буряты. Так, по свидетельству известного декабриста Н. Бестужева, города Верхнеудинск, Селенгинск и Кяхта не выросли бы без деятельного участия бурят.

Здесь налицо фактор инкультурационного и аккультурационного процессов -непосредственного культурного контакта, проявленного в виде одной из опосредованных форм, такой, как совместное строительство, в данном случае православного храма

Феномен широкомасштабного строительства каменных церквей - явление экономическое. Расцвет российско-китайской торговли, формирование чайного пути, если обратиться к статистическим материалам, способствовали Кяхтинской торговле. Доля торговли только одного города Кяхты составляла 10% всей российской внешней торговли.

Многие города выросли благодаря развитию золотодобычи, например, город Баргузин. Здесь сформировался не только центр золотопромышленности Забайкалья, куда устремлялись большие массы народа, но и в некоторой степени духовный центр православия северной части Забайкалья.

Кафедральные соборы и каменные приходские церкви в городах и селениях Забайкалья к середине XVIII и к началу XIX вв. становятся центрами духовной и культурной жизни, оказывая влияние на все стороны жизни населения внешним видам, архитектурным декорам и йчаголепием.

Кладбшценские храмы. Наряду с кафедральными соборами и приходскими церквями в начале XIX в. появляются специальные кладбищенские храмы в г.г. Верхнеудинске, Селенгинске и Кяхте.

В городах Кяхте и Селенгинске также в специально построенных кладбищенских храмах (Успенском и Покровском) проводили для горожан погребальные обряды по канонам православной церкви. В сельской местности не было специально построенных кладбищенских церквей, на кладбищах ставились небольшие деревянные часовни с самыми необходимыми предметами церковной утвари.

Обряд поминовения усопших на девятый и 40-й дни является важным элементом бытования православной традиции, становясь частью традиционного уклада жизни. Обычай хоронить покойников в земле распространился довольно быстро у бурят. Так, в 1875 г. Хамбо-ламой, главой буддистов России, было принято распоряжение о запрещении хоронить умерших открыто на окраине селений и улусов, что было связано с буддийскими и шаманскими традициями погребальной культуры. Православная форма погребального обряда распространилась повсеместно и стала доминирующей в системе погребальной обрядности всех народов, проживакпцих на территории Забайкалья.

Кладбищенские церкви, часовни, деревянные кресты и надгробья являлись частью православной семиотики в общем пространстве историко-культурного ландшасрта Забайкалья, являясь своего рода символами расширения пространства православной культуры в кочевой, «языческой» i и ibhji изацш 1.Каючьи храмы. В конце XVII - нач. XVTII вв., в связи с необходимостью защиты границ южной части Забайкалья, пояатяются пограничные караулы и целые казачьи станицы, разбросанные по всей пограничной полосе. В этих пограничных слободах и караулах строятся церкви, имеющие статус походных, а по прошествии времени становятся стационарными.По сравнению с кафедралытыми и приходскими церквями, казачьи храмы были сравнительно небольшими, деревянными (сказывался первоначальньгй статус походного), а также немногочисленными, не более 10-15 церквей согласно количеству сооруженных станиц Не во всех станицах казаки строили православные церкви, так как в состав Забайкальского казачьего войска входили и буряты, исповедующие буддизм.

Армейские церкви Территория Забайкалья со времени вхождения в состав России являлась районом дислокаций воинских формирований, как район граничащий с Монголией и Китаем, как пограничная территория, нуждающаяся в военном присутствии.

Острожские церкви, функционировавшие в XVII в. можно рассматривать не только как церкви первых поселенцев в крае, первостроителей острогов, но и как воинские храмьг. Дислоцировавшиеся в XVIII вв. г. Селенгинске воинские подразделения, такие как Иркутский карабинерный полк, Селенгинский пехотный полк, имели свои храмы. По своему внутреннему и внешнему убранству это были небольшие деревянные церкви, имевшие статус походных, со скромной утварью и иконостасами.

Из выявленных источников предполагается, что количество армейских церквей было немногочисленным. В годы первой мировой войны (1914-1918) в г. Верхнеудинске была построена одна церковь 17-го пехотного полка. Согласно фотодокументальным источникам, это была небольшая деревянная церковь, имевшая роспись по всему фасаду здания, в праздничные дни богато иллюминировалась.

Железнодорожные церкви В связи со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали в конце XIX века формируется фонд имени Александра III, средства которого были направлены на устройство и быт переселенцев. На средства фонда строились православные храмы га железнодорожных станциях. Первая церковь на Забайкальской железной дороге была сооружена в 1897 году на станции Хилок, позднее построены храмы на станщтях Верхнеудинск и Мысовая. Это были небольшие деревянные сооружения для удовлетворения духовных запросов служащих станции и проезжающих пассажиров, для удобства жителей пристанционных поселков усилиями митрополита Палладия был организован вагон-церковь во имя Святой Ольги.

Подводя итога анализа семангико-аксиологического аспекта процесса структуризации пространства православной культуры Забайкалья, мы приходим к выводу, что оно имеет четко сформированные "локальные пространственные круги", сакральным центром которых являлись: кафедральные, приходские храмы; ккладбищенские церкви; казачьи храмы; армейские и железнодорожные церкви. География распространения, статистика и функционирование православных храмов представляется, таким образом, глубоко продуманной типологической структурой, согласованной с региональными особенностями православного строительства в Забайкалье:

- кафедральные соборы и каменные приходские церкви в городах и селениях Забайкалья к середине ХУШ и к началу XIX вв. становятся центрами духовной и культурной жизни, оказывая влияние на все стороны жизни населения внешним видом, архитектурным декором и благолепием;

- функционирование кпадбгщенских церквей и часовен, способствовало тому, что русская форма погребального обряда распространилась повсеместно и стала доминирующей в системе погребальной обрядности всех народов, проживающих на территории Забайкалья;

- наличие в местах дислокаций воинских подразделений православных храмов -армейских церквей церкви сыграло немалое значение в формировании в армейской среде полного круга религиозно-воспитательных приемов.

Православная церковь расширяла сферу своего влияния, реагируя на изменения, происходившие в общественной жизни края. Произведенный историко-логический анализ архитектурной семиотики "локальных культурных кругов", объективно подтверждает выдвигаемые положения о социофушац юналы юй детерминанте пространства православной культуры в ее имперский период становления. При этом, через семантический фактор знаково-символической структуры православного искусства и культа — храмовые комплексы и богослужения — особо вычленяется их инкультурационная природа, детерминирующая, в свою очередь, толерантность межэтнического диалога

Миссионерские станы - один из факторов образования оседлых поселений, в котором проживало и бурятское и русское население. Поселения, образованные в результате хозяйственно-просветительской деятельности православных миссионеров, положило основу сел и деревень Забайкалья, были открыты экономические магазины, школы, сооружались миссионерские храмы. Совпадая с основными этапами этнокультурного развития бурят, деятельность Русской православной церкви в отношении «духовного окормления» бурятской паствы вылилась в особое инновационное направление, способствовавшее, по нашему мнению, формированию духовности нового цивилизационного образна. Учреждение отдельных миссий в среде бурят и тунгусов, территориально и географически отдаленных друг от друга, позволило православному духовенству в корне изменить ситуацию с христианизацией автохтонных народов Забайкалья, хотя несколько спорным было мнение

православных миссионеров конна XIX в. о скором достижении массовой христианизации бурят, что впоследствии не оправдалось.

Как отмечено в ряде исследований по истории христианизации в крае, начальный период христианизации имел противоречивый характер, если имеггь в виду проблему «насильственного» принятия православия бурятами и тунгусами. Поступавшие в монастыри инородцы получали статус «пашенных крестьян», поселялись новокрещенные там, где им «полюбится» и могли работать на себя на монастырских полях, сколько «мочь их возьмет».

Даурская миссия смогла просуществовать на протяжении десятилетий благодаря упорству православной братии, а также тому обстоятельству, что в основном это были высокообразованные по тем временам люди, которые с уважением относились к другим религиям, сознавая высокую моральную ответственность за тех, кому они проповедовали христианское учение. Смысл и цели их духовной, пастырской деятельности понимались в достаточно проработанном гуманистическом аспекте, о чем свидетельствует, в частности, добрая память о святителе Иннокентии, первом Иркутском епископе. Молва о «чудотворном» влиянии его проповедей распространялась в бурятской буддийской среде довольно широко, он был возведен в статус «отца бурятской церкви», впоследствии возникло почитание его мощей и икон с его изображением.

Высокопреосвященный Вениамин, архиепископ Иркутский и Нерчинский, возглавил Второе викариатсгво в Посольском монастыре, добился значительных успехов в деле христианизации и также явился духовным наставником целого поколения христианизированных бурят.

В организационном отношении вновь созданные миссии распределялись по уездам и омутам на территории Забайкалья следующим образом:

Верхнеудинский уезд: Анинсккий, Новокурбинский, Ташеланский, Тарбагатайсшй, Тугнуйский, Селенгинский, Кударинский, Ара-Киретский;

Троицкосавский уезд: Цаган-Усунский, Цакирский;

Баргузинский уезд: Курумкано-Гаргинский, Улюнский, Багдаринский, Хужиргаевский;

Тункинский уезд: Гуджирский, Жимыгырский, Коймарский, Нилопустынский, Окинский, Шимковский, Мондинский.

Что касается общей численности православных миссионерских церквей на территории Забайкалья, то количество их в нач. XX в. достигло 25, без учета небольших миссионерских часовен. Скудная источниковая база не позволяет выявить достоверную информацию о внешнем виде и облике миссионерских храмов, вполне вероятно, все они были небольшие, деревянные, одно- и двухпресгольные, и, безусловно, строились согласно церковным канонам. Выявленный документ с описанием одной из церквей миссии показывает, 'по, несмотря на скудность пожертвований, эти храмы являлись для кочевников и скотоводов настоящими дворцами. Так, в Тугнуйской степи был выстроен храм Христа Спасителя,

рассчитанный на 800 человек. Здание было обшито тесом, возвышалось на каменном фундаменте, выкрашено по кровле и по стенам масляною краской. Иконостас был расписан известным московским иконописцем Рогожкиным.

Здесь необходимо упомянуть о вовлечении бурят, склонных к живописи, к написанию икон для православных миссионерских храмов. Строителями часто были буряты, умелые плотники и столяры. Об иконографических традиций православия и буддизма в регионе свидетельствуют сохранившиеся списки икон с характерными восточными элементами. Например, икона Св. Иннокентия, образ Николая Чудотворца и другие требуют самостоятельного искусствоведческого анализа с точки зрения влияния и взаимовлияния культур Востока и Запада, синкретизма культурных традиций, в данном случае иконографических, художественных.

На территории миссии помимо храма находились здание миссионерского училища и дома учителей и учащихся. Необходимо отметить, что на устройство училищ и школ обращалось особое внимание не только со стороны миссионерства, но и купечества

При крещении наиболее знатных бурят - предводителей родов или именитых людей, правительство проявляло особую осторожность. Так, при желании о крещении хоринскош тайши Галсанова, предписывалось "Иркутскому гражданскому губернатору и Иркутскому Преосвященному Михаилу поручить объясниться лично с тайшой, надеется ли он сохранить и при перемене, им предполагаемой, мир и тишину в родах своих. Обстоятельство сохранения социального равновесия мирных отношений между народом и властью учитывалось православной церковью при проведении крещения.

Совпадая с основными этапами этнокультурного развитая бурят, деятельность Русской православной церкви в отношении «духовного окормления» бурятской паствы вылилась в особое инновационное направление, способствовавшее, по нашему мнению, формированию духовности нового цнвилизационного образца Являясь культурообразующей доминантой, философское и мировоззренческое основание православия легло в концептуальную основу цивилизационного процесса в этнической истории бурят.

Необходимо отметить, что до образования стационарных миссионерских станов были подготовлены миссионеры русского происхождения, знающие бурятский язык и буряты, окончившие Иркутскую духовную семинарию или другое учебное заведение. По данным Иркутской духовной консистории, в 1833 году было обучено 10 русских священников для миссионерской деятельности среди бурят.

Основной вывод, который сделали миссионеры в своих изысканиях по вопросу о религиях бурят, базировался на том, что буряты не будут оказывать афессивного противодействия по распространению христианства в силу того, что считают все веры, происшедшими от Бога, равными, уважают всякую религию и ее представителей. Многие деятели миссий отмечали желание бурят приобщиться к верю Христовой.

Состав Забайкальской миссии в 1874 г. был следующим: 17 миссионеров, 17 причетников и 1 сотрудник. В начале XX века численность миссионеров значительно увеличивается, 59 забайкальских миссионерских станов обслуживало гораздо большее количество священно- и церковнослужителей, расширяются границы и численность церковных приходов и число училищ

Миссионерские станы и храмы прекращают свое существование на территории Забайкалья в начале XX в., после известных событий 1905 - 1907 гг., с прекращением финансирования, связанного с успехами февральской буржуазно-демократической революции, объявлении свободы совести и религии. Процесс закрытия миссионерских храмов здесь продлился до 20-30-х годов нашего столетия, продолжаясь, таким образом, около 20-25 лет. Сведения по этому периоду истории православных миссий и храмов скупы и недостаточны, чтобы делать какие-либо дополнительные и обоснованные предположения.

Таким образом, на основании произведенного исгорико-культурологического анализа, делается ряд выводных положений:

1) миссионерские храмы на территории Забайкалья, бытовавшие с сер. Х1Хв до начала XX века - явление уникальное, имевшее колоссальное значение как способ, культурный феномен "внедрения" христианской этики и морали, религиозного образа жизни в среду обитания кочевников. В результате чего:

2) изменились структура и типология культуры бурятского народа на уровне массового сознания; элита забайкальского общества расширила свой кругозор, при котором новые аксиологические доминанты, предлагаемые православной культурой, были востребованы и, в силу особенностей национального характера и менталитета народа, привели к смене культурно - исторической судьбы.

3) В региональном пространстве православной культуры появилась бурятская интеллигенция, воспитанная на образцах европейской культуры, транслирующая те структуры религиозной жизни, которые православная церковь рассматривала как «общекультурные», началось осмысление прошлого, настоящего и будущего бурятского народа в новых исторически сложившихся условиях.

4) Историко-культурный ландшафт Забайкалья, его семиотико-семантичсский ряд, отражен в появлении новых форм поселений - селений, деревень, выселок на месте родовых кочевий. Православная церковь высветила новые способы и перспективы освоения природных и людских ресурсов.

5) Мировоззренческая составляющая православной культуры - христианское осмысление мира, подразумевающая в социальной проекции энергию, предприимчивость, вообще присущие российскому менталитету, сочеталось с космическим отношением к жизни у шаманистов; традиционный уклад жизни был трансформирован элементами европейской цивилизации - произошел перелом в интравертом мышлении, присущий восточному человеку.

Третья глава диссертации "Трансформация православной традиции в условиях отделенное™ цекви от государства (XX-XXI вв.)" целиком посвящена

бытованию православной церкви в Бурятии в советский и постсоветский периода, показан процесс разрушения церкви, православной традиции в условиях отделенности церкви от государства, впервые введены в научный оборот материалы Совета министров республики, архив уполномоченных со стороны государственных органов по связям с религиозными и общественными организациями, архив ВЧК-НКВД-КГБ по репрессиям в отношении духовенства, а также привлечен текущий архив Бурятского благочиния Читинской и забайкальской епархии, предоставленный главами Благочинного округа

В нач. XX в. будучи достаточно развитыми общественными структурами, православные и буддийские центры имели глубокое влияние не только на духовную жизнь местного общества, но и формировали своего рода два типа, модели личности, своевременно и адекватно реагируя на политические, экономические и другие изменения в обществе. Трансформирующаяся среда диктовала свои условия для духовной деятельности монастырей и храмов.

Советская власть, которая с принятием Декрета об отделении церкви от государства, по существу, уравняла права всех религиозных конфессий, внесла значительные социокультурные коррективы, определяемые идеологией нового общества В истории Православной Церкви Бурятии начался активный период ликвидации православных храмов, относящийся к 20-30-м годам XX столетия.

Процесс ликвидации церковных имуществ проходил в рамках общероссийских декретов и постановлений, но имел локальные особенности, связанные с экономико-географическим положением Бурятии и ее статусом в составе Дальневосточной Республики. Выявленный в архивах Республики Бурятия и в других региональных архивах материал позволяет уточнить наиболее характерные детали и моменты ликвидационного процесса, определить содержание цдеалого-политической составляющей этого достаточно сложного и деструктивного явления в духовной жизни Забайкалья.

Ликвидационный процесс на территории Бурятии отражал характерные особенности общероссийского масштаба, региональной же особенностью являлись:

1) удаленность от центров политической власти, соответственно, принимаемые решения осуществлялись несколько позднее, а также

2) го-за близости границ с Китаем и Монголией была реальная возможность эмиграции для духовенства, не принявшего новую власть.

После принятия Декрета об отделении церкви от государства, из-за отсутствия финансирования, православная церковь в крае сразу же была поставлена в достаточно сложные условия по сравнению с буддийской и другими конфессиями - католической, мусульманской, древлеправославной, деятельность которых изначально не финансировалась государством. Материалы ранее секретных архивов ФСБ Бурятии позволяют выявить некоторые детали этого процесса. За пособничество Белой армии были арестованы священники Харацайской, Шергинской, Успенской (Кяхтинской) церквей, которые впоследствии по соответствующим статьям были отправлены в

тюрьмы. Ими распространялось обращение патриарха Тихона, читались проповеди с церковных кафедр о Советской власти, о неизбежности ее гибели.

В исследованиях по новой и новейшей истории Бурятии не затрагиваются вопросы участия православного духовенства на стороне белого движения. Организованных и целенаправленных действий против Советской власти, как известно, не было. Выявленные материалы рассекреченных архивов УФСБ Бурятии позволяют существенно дополнить историю Русской православной церкви в крае.

Впоследствии повсеместно начался процесс разделения клира на обновленцев и староцерковников, который расколол православную церковь в регионе на дае части. Как известно, это был организованный раскол, предпринятый государством среди всех конфессий, начиная с 1922 года

Повсеместное изъятие церковных ценностей осуществлялось в течение ряда лет. Административными структурами того времени создаются комиссии по изъятию предметов культа, которые в первую очередь составляют оценочные ведомости, позволяющие выявить имущественное состояние церквей. Комиссии работают по всем административным единицам, учитывают все без исключения религиозные организации и их имущество. Составлены реестры состояния церквей, описаны ризницы, рассмотрено техническое состояние зданий на предает их дальнейшего использования.

К 1930-31 годам все документы для изъятия ценностей были практически подготовлены, обследованы все церкви, тщательно рассмотрены материалы по кафедральным соборам городов, как наиболее состоятельных и крупных церквей, а также кладбищенских храмов, где пожертвования были значительны.

По Бурятии использование бывших церковных зданий под учреждения культуры были незначительны, хотя в первоначальном варианте было определено, что значительная часть церквей будут превращены в клубы. Основная часть использовалась в качестве гаражей, складов, конюшен, либо пустовата Из всех зданий церквей под учреждения культуры было отдано - 12-20 %, другим учреждениям (административным, медицинским) - 16-27 %, под школы - 7-8 % (в основном деревянные), 30-32% перестроено или перевезено в другое место (деревянные), 20-23% пустовало. Это соотношение со временем менялось, часто в сторону последнего. Акт открытого вандализма был осуществлен по отношению Спасской церкви в г. Верхнеудинске: она была взорвана в 1936 г.

Анализ ликвидационных материалов выявляет широкий спектр вопросов, связанных с бытованием православной культуры в Бурятии на протяжении трех веков.

Первый период восстановления православных храмов на территории современной Бурятии приходится на 1945 год, когда было разрешено открыть действующий православный храм и буддийский дадан в наиболее удаленных от центра местах. Это возвращение в пользование Православной религиозной общине Вознесенского храма за рекой Удой в г. Улан-Уда, небольшого по своим размерам. В связи с принятием Декрета об отделении церкви от государства, рождение и смерть,

бракосочетание человека, т.е. все духовные и жизненные запросы относятся к новым государственным учреждениям. Христианские праздники заменялись новыми, проводились комсомольские крещения, рождества и пасхи, приуроченные по календарю к православным праздникам.

При завершении ликвидационного процесса в Забайкалье, православная церковь уже в условиях новой общественно-политической ситуации, когда была образована социалистическая республика, функционировала в рамках одной или двух действующих храмов на всей территории Бурятии и Читинской области, таково же было положение и у буддистов.

Этому способствовало перестройка церковного управления- последовавший целый комплекс мероприятий, проведенных в русской православной церкви и других конфессиях в 1961 году и последующее время в интересах Советского государства Как известно, реформа была принята Постановлением Совмина СССР 16 января 1961 года «Об усилении контроля за деятельностью церкви», который отменил все предыдущие законодательные акты, принятые в годы Великой Отечественной войны, основные направления которой представлены следующим образом:

- коренная перестройка церковного управления, отстранение духовенства от административных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что подорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих;

- восстановление права управления религиозными объединениями, выбранными из числа самих верующих;

- перекрытие всех каналов благотворительной деятельности церкви, которые ранее широко использовались для привлечения новых групп верующих;

- ликвидация льгот для церковнослужителей - в отношении подоходного налога, обложение их как некооперированных кустарей, прекращение государственного социального обслуживания гражданского персонала церкви, снятие профсоюзного обслуживания;

- ограждение детей от влияния религии;

- перевод служителей культа на твердые оклады, ограничение материальных стимулов духовенства, что снизило бы его активность. Результаты этого контроля в виде отчетов уполномоченных по делам религиозных культов при Совете министров Бур.АССР позволяют нам провести анализ количества крешаемых, треб и финансовых поступлений общинам. Например, сведения о крешаемых в Улан-Удэнской церкви "Вознесения" за 1976 г. по Советскому району. Контроль велся не только за священнослужителями и членами "двадцатки", но и за теми., кто прибегал к услугам религиозных деятелей.

Необходимо отметить, что с позиций этнологического подхода погребальная культово-обрядовая практика является наиболее укорененной в социуме. К тому же, в результате многовековой православной традиции православный погребальный обряд стал частью менталитета народа. Статистика советского периода свидетельствует о том, что процессы атеизации имели свои плоды. Статистика заочных (когда тело

упокоившегося не привозилось в храм) также является примером отмечаемой апории (противостояния) населения процессам тотального контроля властей над религиозными убеждениями.

Вопросы семейного права в до революционный период находились в ведении Церкви. Статистика Таинства венчания была одним из основных социально-демографических показателей. Еще одним следствием тотально атеизации Забайкалья является статистика венчаний советского периода.

Хотя в последующие годы антирелигиозная пропаганда уходит из жизни, совершенствуется культурно-просветительная работа, вырастают новые профессиональные кадры культпросветработников, создается широкая и разветвленная система государственных учреждений культуры, призванная формировать новое поколение в духе коммунистической морали, налицо присутствует то обстоятельство, что в "соперничестве" с храмами (независимо от конфессиональной принадлежности последнего) по степени своего влияния культурно-просветительные учреждения уступают духовным центрам прошлого, коренным образом меняются цели и задачи пропаганда.! в массах.

Только изменение общественно-поштшческого строя в стране в 1980-90 гт. позволило начать процесс восстановления православной жизни в регионе. Процесс возвращения храмов православным религиозным общинам осуществлялся по нескольким направлениям:

- возвращение ранее существовавших храмов, в основном каменных;

- строительство новых каменных и деревянных храмов во вновь образованных населенных пунктах;

- приспособление имеющихся зданий, части зданий других учреждений под храм.

Процесс возрождения начинался с регистрации церковной приходской общины, выбора церковного старосты, который согласно законодательству по вопросам возвращения или сооружения храма обращался в государственные учреждения. Принятый в 1990 г. Закон о свободе вероисповеданий в Российской федерации положил законодательное начало возрождению религиозной жизни в регионе.

На территории Бурятии создается Бурятское Благочиние, с кафедральным собором Св. Троицы в центре г. Улан-Удэ (в бывшем кладбищенском храме г. Верхнеудинска). Государством, в лице научно-производственного центра охраны памятников истории и культуры Республики Бурятия, согласно федеральной программе "Наследие", проведен ряд работ по реставрации памятников культового зодчества, передано в пользование религиозным приходским общинам 13 каменных зданий православных церквей. Постепенно формируются церковные приходы из жителей, которые принимают самое активное участие в восстановлении храмов.

Только за 1990-97 гг. созданы 46 новых православных церковных приходов, открыты церкви в 15 населенных пунктах районов республики, восстановлено здание кафедрального собора в г. Улан-Уд э.

Деятельность Бурятского Благочиния, всего православного духовенства была направлена на изучение состояния церкви в регионе, его истории и культуры с целью наиболее полного воссоздания сети приходских храмов в районах республики. К восстановлению былой географии распространения сети православная церковь только подходит. Намечаются пути и подхода к специфическим задачам воцерковления собственно русского народа. Сложность этого процесса сопряжена со спецификой современного состояния общества, характеризующегося наличием комплекса проблем, связанных с тяжелым состоянием экономики, соответственно, с ухудшением материального благополучия народа. Сложность сопрягается также в известной мере с дезориентацией национальных интересов, усугубляющихся с беспрецедентной духовной оккупацией традиционных форм религиозного сознания, характерных для народов России, распространением нетрадиционных для России неохристианских и индуистских учений, деструктивных сект и течений.

Православным духовенством Бурятии восстанавливаются формы монашеского жития, столь традиционные для русской православной церкви в прошлом, открыт Посольский монастырь, создано сестричество Михайло-Архангельского монастырского подворья (г. Улан-Уда) со своим уставом, положением.

Возрождаются присущие для церкви благотворительность, организация мероприятий с целью оказания помощи наиболее нуждающимся, детским домам, санаториям, больницам. Разрабатываются и проводятся совместно с органами социального обеспечения республиканского и районных уровней детские рождественские елки, утренники, пасхальные вечера, фестивали.

Важное внимание уделяется хозяйственной деятельности, восстаноатению разрушенных храмов, совместно с государственными органами по охране памятников, с привлечением высококвалифицированных проектировщиков и строителей составляется программа реставрации зданий, позволяющих восстановил, первоначальный облик храмов. В целях воспитания и прюсвещения прихожан духовенством широко привлекаются средства массовой информации республики -телевидение, радио и газеты, ведется разъяснительная работа по христианским праздникам, по церковным обрядам, выпускаются собственно приходские листки та тему "как вести себя в церкви"," для чего ставятся свечи перед иконами" и т.д.

Несмотря на активизацию деятельности православной церкви на территории Бурятии с целью восстановления приходов и храмов, имеются и определенные сложности: слабая подготовка кадров священнослужителей, недостаточность настоятелей церквей, окончивших духовные семинарии или высшие богословские курсы при церковных учреждениях.. Недостаточная материальная база епархии не позволяет решить многие проблемы по восстановлению церквей, а размытость границ приходов, удаленность их от действующей церкви, немногочисленное количество священнослужителей - охватить в полном объеме нужды прихожан.

Несовпадение границ вновь создаваемых приходов с традиционно сложившимися православными приходами, привносит в деятельность православной

церкви дополнительные трудности. Создание новых приходов во вновь образованных промышленных районах, где отсутствуют традиции православия, вносит в приходскую жизнь определенный дискомфорт в процессе становления мировоззренческих ориетиров у новых прихожан. Новых церковных приходов, наряду с традиционно сложившимися на территории Бурятии, насчитывается более десяти — это приходы в основном расположенные в промышленных районах -Гусиноозерский (шахты и ГРЭС), Тугнуйский, (угольный разрез) Северобайкальский (район Байкало-Амурской магистрали), Селенгинский (целлюлозно-картонный комбинат), а также в местах заключения системы министерства внутренних дел и в ведомствах министерства обороны.

Если проанализировать географическую сеть распространения приходов в начале XX в. и соотнести с сегодняшним днем, то совпадение идет в переделах 40 - 50%., хотя церковные приходы окончательно не оформлены. Совпадение приходов на 80 - 100% идет в тех населенных пунктах, городах и селениях, где сохранились здания храмов. В основном в городах Улан-Удэ, Кяхте и районах Бурятии: Селенгинском, Кяхтинском, Прибайкальском, Кабанском.

Историко-логический анализ экономического состояния православных институтов в Забайкалье, не только показывает ориентиры исторического реконструирования хозяйственной деятельности Православной Церкви на территории Забайкалья, но и философско-мировоззренческую обусловленность понятийного соотношения "Православие - экономика". Социо-культурной составляющая экономической деятельности в том числе, являются и семантические доминанты артефактов православной культуры региона, что и актуализирует необходимость всестороннего рассмотрения феноменов, связанных со становлением и развитием историко-культурного ландшафта Бурятии Аксиологический подход к семантическому блоку бытования православной культуры актуализируется и в связи с активизирующейся трансляцией ценностей западного "общества потребления" -"рыночной цивилизации".

Изменение иерархии ценностей в разных поколениях современного прихода позволяет историкам и специалистам сопредельных наук изучить значимость индивидуальных интересов и надежд, степень их реализации, которые требуют специального исследования. Православие в Бурятии не могло не оставить глубоких и качественных изменений в культурной жизни края, последствия которых наблюдаются в значительной части составляющих современной культуры реп юна. отраженных в современных средствах трансляции культуры СМИ, ТВ, Интернет.

Только предварительный анализ Интернет сети, отражающий тему православия в Бурятии, портале ВГТРК, дают сведения об основных и наиболее значимых событиях в жизни православной церкви Бурятии, что на начало XXI в. на территории республики функционируют 62 православных прихода, 2 епархиальных монастыря (мужской и женский), проходят служение 1 протоиерей, 1 иеромонах, 27 священников и 1 диакон. Принявших монашеский постриг 3 человека

Рядом СМИ отмечается, что Правительство республики Бурятия всемерно способствует восстановлению разрушенных и строительству новых церквей традиционных для нашего края конфессий, прежде всего православия и буддизма. Так, за 2000 - 2004 г. финансовая поддержка была оказана Буддийской традиционной сангхе, дацанам, не входящим в БТСР, на строительство субурганов, Дреалеправославной церкви, а также шаманским объединениям, "го резервного фонда и по статье "Национальная политика".

По данным пресс-службы Президента и правительства РБ на первое июня 2004 г. в Минюсте республики было зарегистрировано 171 религиозная организация: 63 православных, 42 буддийских, 27 христиан - пятидесятников, 7 старообрядческих, и дреалеправославных, 6 апостольских, 4 пресвитериан, 4 баптистов, 3 шаманских объединения, 3 лютеран, 2 евангельских христиан, 2 свидетелей Иеговы, 1 католиков, 1 мусульман, 1 иудеев, 1 мормонов, 1 адвентистов, 1 бахаисгов, 1 кришнаитов.

Ориентация правительства Республики Бурятия на положения Российского и республиканского законодательства, приоритетно выделяющем традиционные по стране и республике конфессии, нашла свое отражение и в уровне финансирования из республиканского и муниципального бюджета работ по восстановлен:«) и строительству православных храмовых комплексов. Так, по данным Комитета по делам национальностей и связям с общественными и религиозными объединениями Администрации президента РБ, финансовая поддержка за 2003 — 2004 гг. составила шесть млн. 719 тыс. рублей. Данное положение, не мыслимое еще десять лет тому назад, как нельзя лучше иллюстрирует факт того, что восстановление семиотического ряда традиционной культуры будет содействовать межкультурному диалогу.

Подводя итоги исгорико-логического анализа проблем кризиса и возрождения православной культуры Бурятии необходимо отметить, что у народов Забайкалья на постсоветском пространстве историческая память и сознание достаточно глубоки и это позволило за считанные десять лет конда XX века возродить не только былые формы религиозной культуры, но и, обращаясь к истокам, выработать новые формы ее структурирования.

В Заключении диссертации обобщены теоретические и практические результаты, полученные в ходе исследования.

Основные выводы диссертационного исследования можно свести к нескольким положениям:

1. История становления и развития православной традиции на территории Бурятии до революции рассматривается как с позиций исторических, определяющих ход анализа основных периодов, культурологических, религиоведческих, так и с позиций социо-политических и экономических детерминант ее становления и бытования. Данные подходы к рассмотрению и анализу артефактов православной культуры Бурятии - ее сакральных, храмовых и монастырских комплексов -определяют и методологию, и методику исследования, отражающих

полидисциплинарный характер самой природа объекта исследования (ее социокультурных проявлений).

В контексте обозначенного спектра методологических подходов исследования, пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксио-семантическим рядом артефактов религиозной культуры. Для определения данной детерминанты вводится понятие историко-культурного ландшафта, анализ динамики становления и изменения аксиологического ряда которого также является одной из задач данного исследования.

2. Становление артефикационного ряда православной культуры Бурятии, в рамках историко-логического подхода выявляется как динамика изменения ее историко-культурного ландшафта Данный термин — историко-культурный ландшафт — вводится для характеристики культурного пространства Бурятии в связи с тем, что само понятие ландиюфт наиболее полно характеризует семиотическую статику рассматриваемых сакральных комплексов, аксиологический уровень доктринапьного религиозного сознания. Как относительно «неизменяемая» часть семантического поля историко-культурного ландшафта, артефакты православной культуры, посредством функционирования религиозного сознания в социальной плоскости, являются трансляторами аксиологических детерминант бытия.

Православная культура Бурятии, являясь частью общерусской православной традиционной культуры, сложилась в период ХУП-ХХ вв. в особый тип субкультуры, который может рассматриваться в качестве регионального социокультурного субстрата со всеми отличительными особенностями, присущими данному явлению.

Храмовое строительство в Забайкалье являлось частью государственной политики в отношении бурят и отчасти эвенков Забайкалья, - территории, непосредственно определившей интересы России в торговле с Китаем. Роль платформы, на которой вырабатывалась модель взаимоотношений с буддийским Востоком, определяла цели и задачи колонизационной политики, главенствующее место в которой занимала деятельность Русской православной церкви в качестве, института духовности и правопорядка

На территории Бурятии процесс распространения православной традиции и культуры прошел несколько стадиальных этапов:

• XVII в. - 1660-1681 тт. Начало распространения православия в крае, вылившееся в строительстве первых острожских храмов и устройство I Даурской миссии в монастырях восточного побережья Байкала.

• XVIII в. — процесс преобразования острожских храмов в городские и приходские храмы во вновь нарождающихся городах и селения Забайкалья.

• XIX в.—расширение сети православных храмов, расцвет православия в крае.

• Начало 20-30-х тт. XX в. - ликвидация православных храмов в контексте общероссийских процессов, связанных с политикой атеизации в РСФСР и СССР.

• 1990-е годы и начало XXI в. — начало восстановления храмов, возрождение православия в Бурятии.

Особенностями церковной жизни в Забайкалье были:

близость Китая и Монголии, экономические и торговые связи, вызвавшие рост купеческого сословия, отсюда — крупные пожертвования со стороны купечества, на собственные средства возводивших каменные здания православных храмов; •

неоценимое богатство книгохранилищ в ризницах, пополнявшихся сотрудниками российских дипломатических посольств в Китае и других государствах Азиатско-Тихоокеанского региона

ризнииы пополняли, как указано в диссертации, крупные деятели политики и церкви, останавливавшиеся в монастырях Д аурской миссии по пути в Китай. В эпоху Петра I активизировалась деятельность Пекинской миссии, ее сотрудники по разным причинам подолгу останавливались в монастырях Забайкалья и внесли значительный вклад в исследование истории миссионерской деятельности Русской православной церкви в Китае и на Аляске;

близость Иркутской епархии - крупнейшего религиозного центра в Сибири, развитого экономического центра Восточной Сибири, где определялась политика и вырабатывались стратегия и тактика деятельности Русской православной церкви в Восточной Сибири. В Забайкалье, являвшегося структурной единицей Иркутской епархии, - до 1894 г. — времени создания Забайкальской епархии, сформировалась собственная сеть православных храмов с оригинальной архитектурой, особенностями приходской жизни, составом прихожан, а также экономической деятельностью, вовлеченной в структуру бытия сложившихся административно-территориальных единиц - Степных Дум, волостных правлений.

4. Армейские, казачьи, железнодорожные, миссионерские церкви Забайкалья явились своего рода «культурными гнездами» в местной сословной среде, отличавшейся по многим показателям от состава населения от Центральной или Южной России.

Восточная Сибирь и Забайкалье, в частности, оказались модельными территориями культурных инноваций, не разрушивших традиционного уклада жизни бурят, либо эвенков. Характер представленных в исследовании источников позволяет определить деятельность православных храмов Забайкалья в качестве доминирующих идеологических и структурообразующих институтов Русской православной церкви, формировавших политику колонизации и «русификации» культуры, образа жизни, мировоззрения и менталитета населения региона, включенного в орбиту межконфессионального диалога на стыке Восток-Запад

Таким образом, развитие в Забайкалье православия в ХУП-нач. XX вв. проходило в обшем контексте политического, экономического и культурного развития России, становление и функционирование институтов РПЦ - в условиях этнокультурного влияния кочевой и полукочевой культуры бурят, ориентированной до XVII в. на духовные культурные ценности шаманизма и буддизма

В работе приведен и обобщен материал по изъятию церковных имуществ, акты обследования православных церквей на предмет реквизиции и ликвидации в период

20-30-х гг. нашего столетня. В 3040-е гг. XX столетия проходили процессы по делам священнослужителей, участников «контрреволюционных» заговоров. Конкретные статистические данные, имена и фамилии арестованных и репрессированных священнослужителей, позволяют уточнить характер мер в отношении служителей православного культа в Бурятии, выясшггь судьбы зачастую невинно пострадавших деятелей Русской православной церкви.

5. С 1945 г. начался процесс возрождения православия в Забайкалье. До конца 1980-х гг. в республике официально зарегистрирован Вознесенский храм г. Улан-Удэ. В конце 80-х - начале 90-х гг. процесс возрождения был определен законодательной базой, в Бурятии РПЦ было передано 13 каменных зданий церквей, проводятся реставрации памятников культового зодчества. За 1990-97 гг. созданы 46 церковных приходов, открыты церкви в 15 населенных пунктах, действуют иконописные, кузнечные, столярные мастерские, воскресные школы. По состоянию на 2004 год состав духовенства по Бурятскому Благочинию составляет более 30 человек. Созданы церковные прихода в новых промышленных районах - на Гусиноозерской ГРЭС, Тугнуйском угольном разрезе, Селенгинском ЦКК, а также в местах заключения системы Министерства Внутренних дел и в учреждения исправительной системы Министерства юстиции Республики Бурятия..

Изменение иерархии ценностей в разных поколениях современного Забайкальского православного прихода ставит перед православным духовенством особые задачи. Большую опасность в возрождении и дальнейшем развитии региональной культуры представляет явно наметившийся процесс "американизации" русской (российской) культуры. Многое зависит от того, как будет развиваться русская культура, как русские будут восстанавливать и утверждать свою самость. Явится ли реальностью сегодняшнего дня православный храм для населения с традиционным исповеданием православия очагом духовности и культуры, какой она являлась в XIX в. Будущее православия и его институтов находится в общей структуре развития христианской цивилизации в целом. Бытование православных храмов в Бурятии — неотъемлемая и важная часть исторического развитая Русской православной церкви в Забайкалье в XV11-XX вв. Духовно-практическая деятельность православных монастырей и храмов оказала определенное и существенное влияние на все стороны духовной и материальной жизни народов региона — русских, бурят и эвенков, социальная жизнь которых была обусловлена и духовным влиянием православия.

Основные публикации работ по теме диссертации Монографии

1. Мтыпова Г.С. Православные храмы в Забайкалье (17 - нач. 20 в.). Опыт историко-культурного исследования / ЕС. Мтыпова; Отв. ред. Б.В. Базаров; М-во общ. и проф. образ. РФ. БГУ. - Улан-Уда: Изд-во БГУ, 1997. -104 с. (6 пл.).

2. Митыпова Г.С. Православие в истории и культуре Бурятии / Г.С.Мигыпова; Б.В. Базаров; Oib. ред. ИА. Арзуманов. -Улан-Уда: Изд-во ОАО "Респ. тип."-2005. - 232 с. (13,48 пл.)

3. Мигьтова Г.С. Православная церковь в Бурятии. XX -XXIbb. /Г.С.Мтъшова,-Улан-Удэ:Издательско- полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006. - 111 с. (8,1 пл.)

Статьи, опубликованные в журналах по списку ВАК

4. Митыпова Г.С. Православная миссия в процессе инкультурационных процессов в Забайкалье (XVII-XX в.в.) / Г.С. Мигьтова // Вестник БГУ. - Улан-Уда, 2005. -Вып. 10. -С. 69-80.

5. Митыпова Г.С. История ликвидационных процессов в контексте государственной, религиозной полигики советского периода (1917-1945 гг): По материалам Национального Архива Республики Бурятия, архивов ВЧК-НКВД-КГБ-ФСБ) / Г.С. Митыпова // Вестник ИрГТУ. - Иркутск, 2006. - Вып. 6. - С. 67-75.

6. Мигьтова Г.С. Православная культура Забайкалья - приходские общины, как основа инкультурапионной динамики (ХУП-XLX вв.) / Г.С. Мигьтова // Весгаик ИрГТУ. - Иркутск, 2006. - Выл 7. -С. 67-75.

7. Мтыпова Г.С. Религиозная культура Бурятии: православие - историографический аспект / Г.С. Мигьтова // Весгаик БГУ. - Улан-Уда, 2006. - Вып. 11. - С. 81 -92.

Статьи.

8. Мтыпова Г.С. НКВД и православная церковь в Бурятии (1920-1930 гг.) / Г.С. Митыпова // Материалы науч.-практ. конф., посвящ. 80-летаю ВЧК-ФСБ. - Улан-Уда, 1997.-0,4 пл.

9. Мтыпова Г.С. Страницы истории православия в Забайкалье (ХУП-нач. XX вв.). -Улан-Уда, 1997. - 0,5 пл. fhltp-yAvww.eta^gorJu/pravoslavie/index.htrnl')

10. Митыпова Г.С. Покровская церковно-приходская школа (г. Кяхта) / Г.С. Мтыпова // Банзаровские чтения-2: Тез. докл. Междунар. науч.-теор. конф., посвящ. 175-летию со дня рожд. Доржи Банзарова. - Улан-Удэ, 1997. (0,4 пл.).

11. Мигьтова Г.С. Церковно-приходские школы Забайкалья (XIX-XX вв.) / Г.С. Мигьтова // Банзаровские чтения-2: Тез. докл. Междунар. науч.-теор. конф, посвящ. 175-летию со дня рожд Доржи Банзарова. - Улан-Уда, 1997, (0,5 пл.).

12. Мшыпова Г.С. Чудотворные иконы Забайкалья (XIX в.) / Г.С. Мшыпова И Материалы науч.-прак. конф. Пасхальные чтения, посвящ. 200-летию со дня рожд. И. Вениаминова, митрополита Московского и Коломенского. - Улан-Уда, 1997. (0,4 пл.).

13. Мшыпова Г.С. О возможном пребывании Ю.Д. Талько-Гринцевича в должности старшего врача Бурятского Петроградского лазарета в года первой мировой войны / Г.С Мшьшова//Музей истории Бурятии: Сб. ст.-Улан-Удэ, 1999.-Вып.2,- (0,4пл.).

14. Мшыпова Г.С. Современное состояние религиозных старообрядческих объединений на территории Бурятии (по материалам Министерства юстиции Республики Бурятия за 1990-е гг.) / Г.С. Мшыпова, И.М. Халтагарова //Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи: Матер. Ш междунар. науч.-пракг. конф. - Улан-Уда, 2001. - (0,4 пл.).

15. Мшыпова Г.С. Образовательное и воспитательное и значение музеев Бурятии / Г.С. Мшыпова // Материалы региональной науч.-метод.. конф. Роль и значение воспитательной работы в вузе. БГСХА. - Улан-Уда, 2006.(0,4 пл.)

16. Митыпова Г.С. Религиозная культура Бурятии: православие / Г.С. Митыпова // Бурятский язык и культура в условиях глобализации: Материалы Междунар. науч.-пракг. конф. - Улан-Удэ, 2005.(0,5 пл.)

17. Митыпова Г.С. Музейный предмет - как источниковая база для исторических исследований по православию / Г.С. Митыпова II Народы Внутренней Азии: этносоциальные процессы в геополитической и цивилизационной динамике: Материалы Межцунар. науч.-пракг. конф. "Егуновские чтения". - Улан-Удэ, 2006.. (0,6 пл.)

18. Мшыпова Г.С. Рецензия на монографию С.М. Дударенок «Нетрадиционные религии на российском Дальнем Востоке: История и современность» / Г.С. Митыпова II Вестник БГУ. - Улан-Удэ, 2006. (в печати).(0,4 пл.)

19. Музей истории Бурятии им. М.Н. Хангалова: Сб. ст. / Отв. ред. Г.С. Мшыпова. -Улан-Удэ, 1999. - Вып. 2. (4,65 пл.).

20. Христианство в Байкальской Сибири / Сост. Е.С. Митыпова // Историко-культурный атлас.—М., 2001. (0,7 пл.)

21. Истомин И. История села Елань: (исг.-краев. очерк) / И. Истомин; Отв. ред. Г.С. Мшыпова - Улан-Уда, 2002. (10,0 пл.)

22. Культура и искусство Республики Бурятия / Сост. Г.С. Митыпова - Улан-Уда, 2003. -38 е.: ил. (2,5пл.)

23. Музеи Бурятии / М-во Культуры и массовых коммуникаций РБ, Peca науч. метод совет по музейному делу и охране памятников; Сост. Г.С. Мшыпова - Улан-Уда: Нова-Принг, 2005. - 22 с.(1.5 пл.)

24. Музеи районов Бурятии: Справ.-метод. пособие / Сосг. Г.С. Митыпова - Улан-Уда, 2005. - 24 е.: ил.(1,5 пл.)

Подписано в печать 07.08.2006 г. Формат 60*84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Объем 3 печ. л. Тираж 100. Заказ №41.

Отпечатано в типографии Изд-ва БИЦ СО РАН 670047 г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Митыпова, Г.С.

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. Историко-методологические подходы исследования православной традиции Бурятии.

1.1. Источниковая база исследования истории православия Бурятии

1.2. Историографический аспект исследования.

1.3. Методологические подходы исследования православной традиции в культурно-историческом ландшафте Бурятии.

Глава II. Основные периоды формирования традиции православия Забайкалья (XVII-XIX вв.).

2.1. Острожские храмы как начало распространения православия в Забайкалье (XVII в.)

2.2. Монастыри и монастырские поселения как трансляторы православной традиции (XVIII вв.).

2.3. Структурная стратификация городских и сельских храмовых комплексов (XVIII-XIX в.).

2.4. Миссионерские станы и миссионерские храмы в процессах межкультурного взаимодействия (XIX в).

Глава III. Трансформация православной традиции в условиях отделенности церкви от государства (XX-XXI вв.).

3.1. История ликвидационных процессов в контексте государственной политики советского преиода (1917-1941 гг.).

3.2. Взаимодействие Церкви и Государства в советский период

3.3. Начало возрождения православной традиции (нач.1990-х -2005 гг.).

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Митыпова, Г.С.

Актуальность исследования

В настоящем исследовании рассматривается важная составляющая истории Бурятии - бытование православной традиции в регионе периода XVII - XXI вв.

Бурятия - уникальная территория, где сосредоточены и развиваются несколько типов культур - архаичная культура автохтонных родовых обществ, выраженная в мифологическом сознании, поведении народа и традиционных сакральных местах родовых кочевий; буддийская культура феодального общества, привнесенная из сопредельных стран Центральной Азии - Тибета, Монголии и Китая в XVII - XVIII в.в., русская православная культура - с элементами христианско-византийской цивилизации, продвигавшейся в Сибирь, Дальний Восток, Японию, Монголию, Китай и Аляску в тот же период.

На протяжении многих столетий, с появлением храмовых - сакральных и социокультурных центров, изменяется и формируется историко-культурный ландшафт, с его характерными особенностями византийской архитектуры, русского классического барокко, шатрового стиля. Вместо дисперсного расселения стойбищ и родовых кочевий, формируются поселения и города с прямолинейной планировкой и застройкой, присущей российской культуре имперского периода.

Таким образом, в результате продвижения субкультур с востока и запада, образуется особый тип региональной культуры, в пространстве которой соседствуют различные виды архитектуры, поселений и городов, с проживающими в них бурятами, "конными" и "оленными" тунгусами, русскими, немцами, поляками и представителями других народов и наций России.

Советский период в истории развития культуры региона, оказал существенное влияние на формирование историко-культурного ландшафта Забайкалья - создание промышленных предприятий оборонного значения в городах и населенных пунктах, промышленное освоение северных байкальских территорий - стали инновационными доминантами, трансформирующими социокультурное пространство.

В современной Республике Бурятия, институты светской и конфессиональной культур представляют собой достаточно развитые структуры, в деятельности которых проявляются региональные особенности края.

Многие объекты культурного наследия представляют собой уникальную ценность не только России и Бурятии, но и являются неотъемлемой частью Всемирного культурного наследия. Более 22 территорий могут иметь статус заповедных и достопримечательных мест

В целях наиболее полного использования историко-культурологического ресурса в экономическом и стратегическом развитии региона, как одного из транзитных центров Восточной Сибири, Центральной и Юго-Восточной Азии - актуальны исследования по горизонтальным и вертикальным связям. Проведение мониторинговых исследований местностей и территорий, где предположительно могут пересекаться интересы государственных и религиозных организаций с привлечением промышленников, инвесторов - одна из важных составляющих в политике государственных учреждений культуры.

На современном этапе отечественные политические, экономические и философско-культурологические издания поднимают актуальнейшие проблемы современности, одной из которых является взаимодействие истории, экономики и культуры, как важной составной части развития общества в целом. Обсуждение данных проблем при изучении перспектив развития восточных, западных, южных и северных цивилизаций, имеющих свои этнические, политические, экономические и хозяйственные особенности, позволит выработать модели последующего развития социокультурного пространства.

Степень изученности темы.

Православие в Бурятии как историческое явление и объект исследования не могло не интересовать исследователей. Ее изучение имело несколько аспектов. История Русской Православной Церкви и государственного структурирования Байкальской Сибири освещена достаточно полно. Данное положение касается и такой важной производной традиционной православной культуры как миссионерство -культурологическая составляющая этих процессов актуализирует обращение к заявленной тематике. Материалы по внешней канве истории православного миссионерства представлены в дореволюционной литературе преимущественно отрывочно, короткими сюжетами и отдельными фактами. Что же касается доктринальных механизмов многовековой традиции миссионерства православной церкви в автохтонной среде монгольского мира в контексте современных социо-политических реалий, то, к сожалению, следует отметить недостаточное исследование и наличие объективного оценочного критерия, как в научной, так (и тем более) в публицистической и апологетической литературе.

Идеологическое обоснование присоединения Сибири к России были затронуты в литературе XVII-XVIII веков: "Сибирские летописи", "История Сибирская" С. Ремезова, труды по истории православной церкви и миссионерства Г. Миллера, И. Фишера, И. Болтина, связывают его с христианско-просветительской миссией русского народа. На основании введенных в оборот фактических данных по миссионерству и деятельности первых сибирских митрополитов, христианизация Сибири оценивается ими как явление в целом прогрессивное. Попытки сжатого, популяризированного, изложения церковной истории предприняты в исследованиях первой половины XIX в. - в фундаментальной "Истории Российской иерархии" архимандрита Амвросия Орнатского (1875), "Истории Русской церкви" Ф. Гумилевского (в 5-ти томах) (1859-1862); к ним примыкают работы К. Добронравина (1863), Н.Н. Дурново (1888).

Более подробно, по сравнению с предыдущими работами деятельность русской церкви была рассмотрена Т. Догуревичем (1897), Н. Никольским (1893), М. Фивейским (1914). Впрочем, и их публикации носили описательный характер, не входя в доктринальную суть традиционной миссиологии православной церкви.

Клерикальный пласт исследований по церковной истории Байкальской Сибири отражен в работах членов Синодальных миссионерских структур и их епархиальных подразделений; документах канцелярского делопроизводства Архиерейских домов и Духовных консисторий, отраженных на страницах "Иркутских.", "Забайкальских епархиальных ведомостей" и "Приложений." к ним, в "Трудах православных миссий Иркутской епархии", "Миссионерского обозрения", "Православного вестника".

Историко-географическому обзору края посвящены работы А.И. Термена "Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области" (1912), В. Паршина "Поездка в Забайкальский край (1884), Г.М. Осокина "На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья" (1906), очерки краеведов-исследователей В.В. Птицина "Селенгинская Даурия. Очерки Забайкальского края" (1896) и Н.А. Астырева "На таежных прогалинах Очерки жизни населения Восточной Сибири" (1891). Фрагментарно-описательный вектор этих работ не дает достаточных оснований для оценочной полноты инкультурационной деятельности Русской православной церкви в регионе. Вопросы общественно-политического развития России, связанные с процессом освоения Сибири и роли церкви отражены в фундаментальном труде С. Соловьева, в исследованиях П. Словцова, В. Вагина и В. Андриевича. Привлечение новых фактических данных о характеристике культурного уровня духовенства и степени усвоения православия аборигенным населением, легло в основу критических высказываний авторов по отношению к миссионерской деятельности Православной церкви, переживающей в купе с российской государственностью период стремительного внешнего роста. Этнографический обзор и описание частных явлений религиозной и социально-экономической жизни этнических групп бурят в конце XIX - нач. XX века, данных в работах А.П. Щапова (1873), М.А. Кроля (1896), П.Е. Кулакова (1896) и других являются базовыми и для современных исследований в области истории культуры и традиционной, в том числе и до ламаистской, религии бурят.

Во многом характер и направленность историографии была обусловлена тем, что в дореволюционный период «правительство принимало всевозможные меры, чтобы подчеркнуть, что Русская православная церковь является в государстве господствующей. Если ее интересы страдали от действий иностранных миссий, последним предлагалось прекратить свою деятельность, а их миссионерам покинуть пределы России (Гусейнова, 2004, с. 131).

Таким образом, дореволюционная историография, с одной стороны, характеризуются особенностями Синодального периода и политически декларированного господства Православия, с другой - последовавший за царским, советский имперский период, наложил идеологические шоры атеизма на процесс объективного историко-философского исследования проблем этно-конфессионального и культурологического блоков, а также лежащей в их основе религиозной антропо-доктринальной составляющей.

В послеоктябрьский период вопросы миссиологии разрабатывались в рамках изучения торгово-экономического освоения русскими Сибири. Практически всеми исследователями этого периода отмечалась тесная связь миссионерства с правительственной политикой. В 20-30-е годы XX века с появлением работ В.П. Гирченко (1926), Д.А. Клеменца (1908), Ц. Жамцарано (1909), Ф.А. Кудрявцева (1940), проблемы православной инкультурации в Бурятии освещены с позиций земельной политики имперской администрации к аборигенному населению. В обобщающем труде М.Н. Богданова "Краткий очерк бурят-монгольского народа" (1926), впервые за этот период была сделана попытка осмысления итогов христианского просвещения на примере истории школьного и церковно-школьного образования среди бурят. Его мнение о положительных и отрицательных сторонах православной миссионерской деятельности легли в основу оценочных категорий последующих по времени работ по исследованию проблем влияния православной миссиологии на региональный этногенез.

В 40-60-е годы XX века в ряде новых монографий по истории народов Сибири, Забайкалья при марксистско-ленинском понимании историзма в приложении к общественным явлениям, выявлялись исторические условия распространения православия среди бурят, делалась попытка осмыслить логику миссионерского дела, роли Русской Православной Церкви, как части системы государственной власти (Цибиков, 1950; Кудрявцев, 1946; Егунов, 1963; Залкинд, 1958, 1968; Токарев, 1953, 1958).

Монография В.И. Андреева "История бурятской школы (1888-1963 гг.)" (1964), затронув вопросы о роли церковно-школьного образования в становлении народной интеллигенции, не дает оценки итогов просветительской деятельности и роли миссионеров в развитии общего уровня образованности местного населения и изменения менталитета.

В 50-60-е годы XX века выходят работы, освещающие различные аспекты миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. И. Вдовин (1965), К. М. Герасимова (1957) рассматривали положение ламаизма в Забайкалье и отношение к нему государственной власти и Православной

Церкви, вклад миссионеров в развитие лингвистической науки (Шорохов, 1983; Шишигин, 1991).

За счет ряда работ 1980-1990-ых годов методология поиска существенно расширилась. В трудах Г.Р. Галдановой, К.М. Герасимовой, Д.Б. Дашиева, Г.Ц. Митупова (1983), Т.М. Михайлова (1979), Г.Ш. Дорджиевой (1995), рассматривались вопросы христианизации бурят и калмыков в религиоведческом контексте истории дошаманистских, автохтонных верований и ламаизма как историко-культурной формы Центрально-Азиатского буддизма. И.А. Асалханов (1963), JI.M. Дамешек (1986), М.М. Шмулевич (1985) в своих исследованиях по истории и экономике края поднимают вопросы о землевладении, возникавших между бурятами, новокрещенными и русскими, новых экономических отношениях, взаимовлиянии культур, политике имперской администрации в Прибайкалье и Забайкалье.

Научные исследования регионального православоведения, наряду с дебютными начинаниями в области истории православия и старообрядчества, характеризуются достаточно добротной проработанностью фактологического материала. Но, все же, ряд изысканий уровня кандидатских диссертаций, при несомненной ценности дескриптивно-систематизирующей доминанты, зачастую ею и ограничиваются. В первую очередь это касается истории православной миссии и монастырских структур, роль и значение которых подаются в большинстве своем вне православного миссиологического комплекса. Например, в диссертации Е.В. Дроботушенко "Православные монастыри Забайкалья во второй половине XIX - начале XX вв." (2001), подробно рассматриваются и анализируются все виды деятельности забайкальских православных обителей, воссоздается их история второй половины XIX -начала XX вв., но выявление основных закономерностей в развитии монастырского хозяйства, при всей полноте изложения, все таки не позволяют дать всестороннюю оценку социальной значимости монастырей для региона. В исследовании З.А. Шагжиной «Миссионерская деятельность Русской православной Церкви в Забайкалье 2-я половина XVII -начала XX вв.» (2000) социальная значимость миссионерской деятельности Русской Православной Церкви определяется как "Своеобразная гарантия адаптирования и "вживания" в сложную структуру государственной и общественной жизни российского государства". Миссия способствовала "приобщению коренного населения Забайкалья через христианство к мировым гуманистическим ценностям, русской культуре, новым социально-экономическим отношениям". Созвучны с этим и выводы, к которым пришла М.В. Анахина в диссертационном изыскании "Русская Православная Церковь в Забайкалье (XVII - начало XX в.)" (2000) при анализе специфики становления Церкви, а также ее хозяйственно-экономической и культурно -просветительской деятельности в Забайкалье отмечает: "Священники, особенно миссионеры, внесли вклад в изучение монгольского и бурятского языков, фольклора, этнографии, истории, статистики и географии Забайкалья. Просветительская деятельность церкви проявилась и в том, что посредством ее автохтонные народы Забайкалья приобщались к русской православной культуре, русскому языку и образу жизни" (Анахина, 2000, с. 23).

В 1995-1996 гг. были написаны ряд диссертаций, одна из которых посвящена миссионерской деятельности Русской Православной Церкви в Восточной Сибири, другая положению Православной Церкви в рамках Иркутской епархии. На основе привлечения новых, ранее не использовавшихся архивных материалов авторы затрагивают вопросы, связанные с ролью Православной Церкви в освоении и развитии Забайкалья (Ванина, 1995; Наумова, 1996). Определенный интерес с точки зрения изучения деятельности Русской Православной Церкви в контексте традиции инкультурации ею социокультурных особенностей этносов, представляют монографии В.Т. Михайловой "Православие в духовной культуре бурят (1861-1917)" (1997). В ней выдвинут тезис о существовании Бурятской

Православной церкви в составе Русской. В монографии Г.С. Митыповой "Православные храмы Забайкалья (XVII-XX вв.)" (1997), освещаются основные этапы распространения христианской культуры в Западном Забайкалье во взаимосвязи функционирования православных храмов и монастырей как культурных и религиозных центров. В исследованиях Г. Мальцева, JI. Гумилева (1989), Т. Оглезневой (1994), И. Полтавской, Н. Зольниковой (1990), отмечается прогрессивное значение христианизации аборигенного населения Сибири, дана положительная оценка деятельности миссионеров, обращается внимание на важность их просветительской работы, на особое положение православия как идеологической платформы Российской государственности.

В рамках сравнительно-исторического метода нашего исследования большим подспорьем явились труды Пекинской Духовной Миссии, и ряд научных изысканий, в той или иной мере связанных с этим уникальным явлением в истории международной дипломатии, положившим начало Российской Синологии. Комплекс работ по истории русско-китайских отношений позволяет представить внешне - политическую ситуацию, на фоне которой происходила деятельность Пекинской Духовной миссии. B.C. Мясников (1980, 1982), Н.В. Шепелева (1982), Г.В. Мелихов (1986) считают, что вооруженная сила как средство решения политических проблем была неприемлема для отношений России с Китаем. В работах М.И. Сладковского (1974), А.Н. Хохлова (1993), Г.Н. Романовой (1987), Н.Е. Единарховой (1982) торговля рассматривается как приоритетное направление политики России в отношении империи Цинн.

Вопросы социо-экономичекого блока в его историко-культурологическом аспекте и реконструирования хозяйственной деятельности церкви в Забайкалье XVII - нач. XX в.в. рассматриваются в контексте корреляции православно-мировоззренческого комплекса и экономики. Мировоззренческий аспект данной проблемы раскрывается и через практико-хозяйственную деятельность православных храмов в процессе социокультурного развития Забайкалья. Экономические составляющие распространения православия на территории Восточной Сибири в XVII - нач. XX вв. в основном отражены в материалах, касающихся монастырского землевладения; миссионерских станов; церковных приходов (Архимандрит Марк (Головков), 2001; Церковь и мир, 2000; Афанасенко, 2001; Эрн, 1993; Ларри Беркит, 1999; Афанасьев, Глаголев, Симонов, Платонов; Соболевская, Ходорков, Егоров, 1995; Булгаков, Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, Карышев, Меньшиков, Прохоров, 2002; Дятлов, 2003; Кара-Мурза, 2002).

Имущественное состояние приходских церквей, косвенно отражающее характеристики экономического базиса приходской жизни, возможно проиллюстрировать на основе архивных данных, относящихся к памятнику истории и культуры федерального значения - Одигитриевскому собору г. Улан-Удэ. Данные Национального архива Республики Бурятия, стратифицируют не только имущественное состояние, но и персоналистские характеристики приходского причта в их количественном отношении (НА РБ ф. 10, on. 1, д. 1499, д. 4, д. 184, д. 734, д. 48).

Региональные историки православия М. Шмулевич (1985), В. Михайлова (1999), 3. Шагжина (2ООО), А. Жалсараев (2001) в своих работах декларируют позитивную оценку самого факта хозяйственной деятельности, собственности на землю; исследуют причины и последствия секуляризационных процессов имперского и советского периодов и т.д. Читинские исследователи А.В. Жуков, А.Г. Янков, А.О. Баринов, А.В. Дроботушенко в коллективной монографии "Современная религиозная ситуация в Восточном Забайкалье" (2003), рассматривают процесс формирования религиозно-обусловленных и конфессиональных систем и характер их взаимоотношений друг с другом и государством. Констатируется, что, несмотря на все трудности, религиозные организации исполняют действующее налоговое и земельное законодательство. Поднимаемая рядом исследователей проблема землепользования не случайна, поскольку в распространении православия на восточные провинции России в XVII - XVIII в.в. имеется одна очень важная основа -основа хозяйственного освоения территорий.

Среди исследований российских и историков ближнего зарубежья необходимо отметить диссертационные исследования на соискание ученой степени докторов и кандидатов исторических наук: А.Г. Суприянович (1996), С.К. Латышев (1996), С.Ю. Касумова (1992), В.П. Сидоров (1996). Для исследования современных процессов представляет интерес диссертации Е.Е. Озмитель о государственной значимости духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения о начальном этапе обучения "Основам православной культуры" на территории Кыргызстана (2003), П.А. Баева о взаимодействии христианских объединений, социальных институтов и православной традиции на территории Прибайкальского региона (2002). В диссертации М.С. Алексеевой "Современная российская интеллигенция: мировоззренческие позиции в отношении религии" (2000) на материалах Республики Бурятия приводятся данные социолого-религиоведческого характера: о частоте обращения к молитве, об участии в религиозных обрядах вне зависимости от религиозного самоопределения. Исследование истории бытования православной церкви на территории регионов России находит свое отражение в диссертационных исследованиях О.П. Лебедева (2003) на материалах Курской области касающегося истории изучения православной культуры в условиях новой государственной политики, Р.В. Мезенцева (2003), анализирующего историю бытования православной Церкви на Алтае, О.А. Курбатова (2003), раскрывающего историю Русской Православной Церкви на Дальнем Востоке в конце XIX - нач. XX вв. и др.

С.А. Дятлов в статье "Духовно-нравственные принципы хозяйствования и предпринимательства" (2003) рассматривает проблемы выявления взаимосвязи духовно-нравственных принципов, христианской этики и хозяйственной деятельности на примере контент-анализа работ как отечественных светских и церковных историков, так и зарубежных исследователей социально-экономических проблем. Автор резюмирует, что "возвращение отечественной экономической науки к своим генетическим духовным корням, истокам и традициям, положенным в основу нравственно-значимого труда, эффективного ведения хозяйства, достижения самодостаточного экономического роста, применения современных научно-технических открытий. Данный посыл необходимо конкретизировать тезисом о методологической обусловленности принципа комплексного подхода в исследовании социокультурных проблем, имеющих конфессионально детерменированные корни. Необходимо отметить, что в большинстве приведенных работ практически не затрагиваются аспекты современного видения роли православия в процессах возрождения таких аспектов социальной жизни как экономика, образование и политика. В данном контексте интересны положения, высказанные М. Бунчуком в докладе "Православие и современная российская экономика" (на семинаре в религиозном отделе Библиотеки иностранной литературы (г. Москва) (1997). М. Бунчук предлагает к рассмотрению три трактовки соотношения "религия-экономика", каждая из которых имеет определенное культурное выражение в нынешних условиях (Бунчук, 1997, с. 1). Автор, рассматривая разнополярные отношения к данной проблеме, в свою очередь выдвигает тезис о том, что религия является частью морально-культурной базы экономики, без которой невозможно функционирование последней.

Полагаем, что данные положения определяют факт того, что сохранение и развитие культурной основы социальной системы - один из главных компонентов государственного регулирования экономики. В рамках данного дискурса А. Дугин (2002) детализирует методологический принцип учета корреляции социо-политического и конфессионально-обусловленного факторов. По мнению протоиерея Всеволода Чаплина (2000) высшей целью выработки церковного отношения к экономическим процессам является синтез "правого" и "левого" направлений, предпринимаемый ради утверждения некоей системы теономных ценностей, которые могут быть до определенной степени реализованы при любой экономической модели, свободно избранной обществом и государством.

В исследованиях ученых Бурятии также нашло отражения православная тематика - О.В. Бураевой (2005) прослежены духовная связь среди народов Байкальского региона при распространении православия; Р.В. Бухаева на примере Усть-Ордынского бурятского автономного округа анализирует синкретические типы религиозности (2003), исследования Л.Ш. Чимитдоржиевой (2003) и А.Р. Григорьевой (2001) посвящены истории анализу социо-политических и этнографических аспектов Байкальского региона.

Культурологический блок исследования, характеризующий пространственные аспекты религиозной культуры опирается на труды Ю.М. Лотмана (1992), К. Клакхона и А. Кребера (1992), Э.В. Соколова (1972), В.А. Ядова (1995), П.С. Гуревича (2003). Аксиологический аспект духовно-пространственных дефиниций раскрывается в трудах П.П. Гайденко (2001), В. Франкла (2000), Д. Белла (1976), Б.А. Парахонского (1988), Н.Г. Багдасарьян (2004) и др. Особая роль в разработке методологических подходов в рассмотрении духовных детерминант социо-культурного пространства принадлежат трудам М. Элиаде (1987), Г. Гадамера (1991), А.С. Кармина (2003), В. Гумбольдта (1983), П. Сорокина (1992), И .Я. Левяш (2004).

На современном этапе большое значение имеют электронные средства массовой коммуникации. В них содержатся различные сведения, касающиеся истории, культуры Бурятии, в том числе и православия. Ведущие позиции занимают официальный сервер Бурятии, где в разделе "религия" освещаются значимые события культурной и религиозной жизни общества. Официальный сайт г. Улан-Удэ - в разделе "Поместные церкви" дает материал, касающийся как общероссийских, так и региональных этно-конфессиональных проблем (http://www.ulan-ude.ru).

Представленный историографический спектр, при всей широте тематического охвата социо-культурной проблематики, не отражает концептуальных положений, касающихся формирования пространства православной культуры Бурятии в методологическом аспекте исследования. Это обусловливает необходимость осмысления роли православной традиции в становлении культурно-исторического ландшафта Бурятии.

Цель исследования заключается в том, чтобы проанализировать процессы становления православной культурной традиции, исследовать ее роль и значение в формировании культурно-исторического ландшафта Бурятии, одного из отдаленных регионов России.

Исходя из указанной цели и практической целесообразности. В диссертации поставлены следующие конкретные задачи:

1. Выработать научно-обоснованную классификацию историографии православия в Забайкалье; для определения достоверности сложившихся знаний типологизировать и критически проанализировать комплекс основополагающих источников исследуемой темы.

2. Обосновать методологические подходы в исследовании православной традиции в историко-культурологической проекции.

3. Согласно исследования охарактеризовать место и роль православия в истории и культуре Бурятии, установить основные направления развития православия в регионе, показать динамику, базовые (количественные и качественные) характеристики распространения православия.

4. Проанализировать в историко-логическом контексте становление и развитие социокультурных процессов православной традиции на территории Бурятии.

Объектом настоящего исследования является история и культура православия в Бурятии, православные храмы- как центр формирования и трансляции православной традиции.

Предметом исследования являются основные закономерности и особенности истории становления и развития православной традиции в Бурятии.

Научная новизна и практическая значимость исследования.

В диссертации предпринята попытка комплексного научного рассмотрения процессов формирования доминант культурно-исторического ландшафта Бурятии XVII - XXI вв. На примере значительного пласта исторических материалов целый раздел истории отечественной культуры рассматривается сквозь призму традиций православной культуры.

В ходе исследования выработаны:

- комплексные историко-культурные подходы в моделировании религиозного пространства Бурятии в его православной проекции; на базе значительного массива неопубликованных источников комплексно интерпретируются процессы формирования цивилизационных социо-культурных центров традиционной православной культуры в среде автохтонных субкультурных ареалов; осуществлен комплексный анализ (и понятийно определяется значение) традиционной православной культуры в межцивилизационном диалоге Центральной Азии; в историко-логическом контексте проанализированы особенности социокультурных процессов возрождения православной традиции на постсоветском пространстве; в научный оборот вводится значительный объем неопубликованных материалов, относящихся к истории православной культуры в ее инкультурационной проекции.

Методологические материалы диссертации позволяют в определенной мере произвести моделирование социо-культурного пространства Бурятии в его идеологической и социо-культурной детерменированности. Кроме этого, во- первых, расширяется видение социальной роли традиционной православной традиции и культуры, во вторых, в контексте комплексной историко-культурной реконструкции православных культовых комплексов в автохтонной социокультурной среде позволит выработать рекомендации по разграничению приходов, в третьих, определить концептуальные подходы при разработке курсов по основам православной культуры.

Все это, безусловно, будет способствовать формированию положительного имиджа Республики, его позитивных составляющих, отраженных в показе выставок раритетов культуры, реконструировании исторических событий методами и возможностями, присущим учреждениям культуры, издании каталогов, альбомов, производстве сувенирной продукции.

Методологическая основа данного исследования характеризуется комплексным подходом. Наряду с исходными принципами исторической науки: принципами объективности и историзма, дающими 1) видение процессов в их реальном развитии и взаимосвязи, 2) ориентирующими ход исследования в русле объективного анализа и оценки фактов в их совокупности применяются и историко-сравнительные подходы, в свою очередь, включающие в себя историко-культурную реконструкцию явлений культуры в их исторической динамике (примерами которых служат процессы: формирования православных культовых комплексов как сакральных центров в период XVII - XX вв.; внедрения православного традиционного мировоззренческого комплекса в инокультурную среду на примере миссионерских станов, центров, монастырей).

Хронологические рамки исследования охватывают период с последней трети XVII в. - времени основания и строительства церквей - до начала XXI в.

Территориальные рамки исследования охватывающие Забайкалье (территория современной Бурятии и Читинской области), обусловлены как географическим фактором, так и административным - светским и церковным. В первую очередь, в силу того, что приходы, расположенные на данной территории, относились до конца XIX в. к Иркутской епархии, а с 1898 г., когда была образована Забайкальская епархия с центром в г. Чите, -Благочиния округов подчинялись Читинскому архиерейскому дому (с 1995 г. возрожденному указом Священного Синода РПЦ о воссоздании Читинской и Забайкальской епархии).

Характеристика источниковой базы исследования.

Основу исследований составили документы и материалы РГАДА (Российского государственного архива древних актов, г. Москва), РГИА (Российского государственного исторического архива, Санкт-Петербург), ГАИО (Государственного архива Иркутской области), НАРБ (Национального архива Республики Бурятия), ГАЧО (Государственного архива Читинской области), фонда редких книг Музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова, Кяхтинского краеведческого музея им. В.А. Обручева. Значительная часть документов вводится в научный оборот впервые.

Основу для анализа и обобщения составили архивные документы, труды Забайкальской и Иркутской епархии, не вовлеченные широко в научный оборот, тома и выпуски "Иркутских епархиальных ведомостей" и "Забайкальских епархиальных ведомостей" позволили автору выявить статистические данные по строительству церквей, расширению границ приходов, жизни и деятельности церквей и их приходов по различным округам Бурятии.

Материалы Национального архива Республики Бурятия, содержат 59 фондов церквей и монастырей, в которых сосредоточены Указы Святейшего Синода епархиям и приходам, распоряжения епархиального начальства, отчеты и рапорты настоятелей храмов.

Сведения о церковно-приходских школах имеются в фондах епархиальных училищных советов, где сохранились ценнейшие личные фонды протоиереев Одигитриевского кафедрального собора: фонд А. Попова 364 (1841-1880) и М. Сизова (1851-1917). Фонд 364 Верхнеудинского Протоиерея Амфилохия Попова с 1841-1878 гг. содержит 80 дел, в нем в основном сосредоточены дела по внутрицерковной жизни, касающиеся дисциплины священнослужителей, о перемещении их, о пенсионном обеспечении священников, а также о наследственных делах в семьях священнослужителей.

Документы деятельности церкви периода Дальневосточной республики (ДВР) сосредоточены в Фонде 491 Троицкосавского Благочинного совета. Состояние церквей в советский период, на момент их ликвидации и закрытия имеются в фондах 248 и 470, ставшими доступными для исследования только в 1990-х годах. В этих документах, согласно актам ликвидационных комиссий, находятся уникальные материалы о состоянии зданий церквей, их имущественного и земельного владения, планы, чертежи, фотографии. Архив УФСБ по Республике Бурятия содержат сведения о священнослужителях, подвергшихся политической репрессии,

В государственных архивах городов Читы, Иркутска и Санкт-Петербурга также находятся документы, отражающие историю православия в Забайкалье. Коллекции икон, церковная утварь, фотографии, документы и богословские книги библиотек городов Иркутска, Улан-Удэ и Кяхты, представляют собой особый тип источников, которые позволяют наиболее полно выявить жизнь православной церкви на территории Бурятии во всей ее полноте.

Имеющаяся в библиотеках и музеях переводная литература позволяет выявить уровень и степень осмысления христианского богословия, академизма и профессионального языкового мастерства местного православного духовенства, сумевшего внести свой вклад в мировое христианство.

Введены в научный оборот обширные архивные документы по строительству и основанию церквей, систематизированы сведения о действующих храмах на территории Забайкалья в XVIII - XIX вв., приведены в систему данные об имущественном состоянии церквей практически по всем приходам Забайкалья на момент их закрытия (1920-30-е гг.). Составлен каталог по кафедральным соборам городов Забайкалья, приходским и миссионерским церквям, выявлены строительные документы (проекты строительства, ремонты, перестройки). Изучены и собраны фотографии церквей, часовен, священнослужителей нач. XX в., систематизированы материалы Антирелигиозного музея (1930-е годы), где находятся разрозненные материалы по деятельности церквей кон. XIX - нач. XX вв.

Впервые вводится в научный оборот документы текущего архива православной церкви Бурятии кон.ХХ и нач.ХХ1вв., предоставленных Благочинными Бурятского округа о законотворческой деятельности церкви, о взаимодействии с государственными и общественными структурами, о составе приходов, кадровом составе священнослужителей, о соблюдении традиций православия современными жителями, верующими.

Положения, выносимые на защиту.

1. О необходимости комплексного научного рассмотрения основных периодов и этапов распространения православной традиции в регионе, составляющего целостный пласт отечественной истории и культуры, сформировавшего доминанты культурно-исторического ландшафта Бурятии XVII - XXI вв.

22

2. Выработанные методологические подходы и анализ детерминант социокультурных процессов возрождения православной традиции на постсоветском пространстве способствуют выявлению акцентов историко-культурологической динамики процессов возрождения современного периода и моделирования религиозного пространства Бурятии в его православной проекции;

3. Религиозная политика советского периода заключалась в ликвидации традиций православия, изменении ландшафта с характерной христианской символикой, целью которых стояло формирование секуляризированного общества и смена мировоззренческих доминант в обществе.

4. Сложность в восстановлении традиции православия в историко-культурном ландшафте в условиях инновационных процессов в Бурятии характеризуется изменением географии приходского структурирования: несовпадением границ исторических приходов, связанных как с социально-экономическими процессами в обществе - с промышленным освоением региона, а также внедрением нетрадиционных религий.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История становления и развития православной традиции в Бурятии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные подходы к проблемам истории становления и развития традиции православия , понимаемой как форма трансляции социального опыта через освоение каждым поколением как предметного мира культуры, навыков и приемов технологического отношения к природе, так и культурных ценностей, образцов поведения - традиции и культура предстает не только продуктом, но и детерминантой социального взаимодействия.

Имплицитная взаимосвязь системы ценностей, и ее духовно-интенциональных составляющих выявляет лежащий в основе процесса формирования устойчивых канонов традиционно-культурных систем мировоззренческий блок, отражающийся в представлениях о прекрасном, видении природы в этнических и национальных особенностях. Понятие религиозной традиции и культуры как совокупности способов и приемов обеспечения и осуществления разнопланового бытия человека, которые реализуются в ходе материальной и духовной деятельности и представлены в ее продуктах, передаваемых и осваиваемых новыми поколениями, логически приводит нас к выводу о необходимости рассмотрения знаково-символического языка православной культуры Бурятии, во- первых, с позиций феноменологии религии и, во вторых, с учетом социофункциональной роли религиозной культуры в общем пространственно-временном социо-культурном континууме.

Феноменологический аспект исследования религиозной традиции, в свою очередь, обусловлен аксиологической детерминантой, поскольку феноменология религии рассматривает проявление «святого» в предметах, пространстве, времени, числах, словах, и, наконец, в действиях, представлениях и переживаниях человека и общества.

Таким образом, история религиозной традиции Бурятии в ее православной спецификации рассматривается нами как с позиций историко-сравнительнызх, религиоведческих, историко-логических, так и с позиций социо-политических и экономических детерминант ее становления и бытования. Данные подходы к рассмотрению и анализу артефактов православной культуры Бурятии - ее сакральных, храмовых и монастырских комплексов - определяют и методологию, и методику исследования, отражающих междисциплинарный характер самой природы объекта исследования (ее социокультурных проявлений).

В контексте обозначенного спектра методологических подходов исследования, пространственные дефиниции имплицитно увязываются с аксио-семантическим рядом артефактов религиозной культуры. Для определения данной детерминанты вводится понятие историко-культурного ландшафта, анализ динамики становления и изменения аксиологического ряда которого также является одной из задач данного исследования.

Становление артефикационного ряда православной культуры Бурятии, в рамках историко-логического подхода выявляется как динамика изменения ее историко-культурного ландшафта. Данный термин - историко-культурный ландшафт - вводится для характеристики культурного пространства Бурятии в связи с тем, что само понятие ландшафт наиболее полно характеризует семиотическую статику рассматриваемых сакральных комплексов, аксиологический уровень доктринального религиозного сознания. Как относительно «неизменяемая» часть семантического поля историко-культурного ландшафта, артефакты православной культуры, посредством функционирования религиозного сознания в социальной плоскости, являются трансляторами аксиологических детерминант бытия.

С первых этапов распространения православной традиции в Забайкалье, на территории современной Бурятии православные храмовые и монастырские комплексы явились особыми культурообразующими центрами, формировавшими новую духовную и материальную среду региона. Православная традиция и культура Бурятии, являясь частью общерусской православной традиционной культуры, сложилась в период XVII-XX вв. в особый тип субкультуры, который может рассматриваться в качестве регионального социокультурного субстрата со всеми отличительными особенностями, присущими данному явлению.

Рационализм и традиционализм, своеобразие национального типа духовности и форм бытования отечественного православия в Бурятии определили, в силу этнокультурных особенностей региона, значительные, по нашему мнению, трансформации, повлекшие за собой особенное и неповторимое «звучание» христианского мировоззрения и мироощущения в контексте кочевой цивилизации Забайкалья.

Буряты в XVII-XVIII вв., особенно активно подверженные влиянию буддизма и буддийской культуры, к моменту вхождения в состав Российского государства (30-40-е гг. XVII в.), испытывали своего рода культурные инновации со стороны стран Востока, огромного буддийского мира - Китая, Монголии, Тибета и Индии, глобальное и отчасти определяющее влияние буддийской философии, догматики, культа и мироощущения в целом.

В XVII-XIX вв. в Забайкалье начался процесс постепенного развития и закрепления нового типа культуры, традиции - русской православной, тесно связанной с политическими и экономическими интересами империи на восточных ее рубежах.

Храмовое строительство в Забайкалье являлось частью государственной политики в отношении бурят и отчасти эвенков Забайкалья, - территории, непосредственно определившей интересы России в торговле с Китаем. Роль платформы, на которой вырабатывалась модель взаимоотношений с буддийским Востоком, определяла цели и задачи колонизационной политики, главенствующее место в которой занимала деятельность Русской православной церкви в качестве института духовности и правопорядка. Первые монастырские комплексы Забайкалья - Посольский и Троицкий (1681, 1862) явились основным структурообразующим компонентом в развитии и росте русских поселений на восточном побережье Байкала.

Особая роль монастырей и монастырских храмов заключалась в следующем: а) была создана материальная база с благоприятными материальными возможностями для пастырской деятельности; б) духовная деятельность монастырей сопрягалась с политическими задачами России на ее восточных окраинах; в) распространение православной культуры и общерусского менталитета касалось не только русских поселенцев - казаков, «служивых», крестьян, администрации новых поселений в крае, но и бурят - крупнейшего южносибирского монголоязычного этноса, а также эвенков на севере исследуемой нами территории; г) монастырское духовенство и священнослужители являлись непосредственными носителями и распространителями христианской культуры, философских и мировоззренческих основ христианства; д) миссионерские школы и училища при монастырях и храмах выполняли задачи духовного строительства, формируя личность определенного типа, затребованного конкретным историческим временем и реалиями бытия; е) несмотря на недостаточное финансирование, удаленность от центров России, малолюдность деятельность храмовых комплексов в Забайкалье имела стабильный и во многом определяющий характер, связанный со способностью конфессий адаптироваться в социокультурном контексте региона. Духовные искания и запросы русского этнического большинства в период после 1861 года оказались сопряженными с этнической историей бурят, включенными в общецивилизационные процессы эпохи капитализма Восточной Сибири.

Православные храмы Забайкалья выполнили функции определения ценностных ориентаций, прежде всего нравственных. Символический язык христианской религии, выработанный столетиями его существования, преломлялся в иноэтнической среде, получал дополнительные функциональные значения, определяя символику его этнических и эстетических представлений в рамки историко-культурных дефиниций. История отечественного православия, особенности русской православной культуры сформировали в среде русских поселенцев микросреду, доминирующее положение в которой занимала духовная жизнь церкви, практическая деятельность священнослужителей, приходской общины.

Согласно теории локальности культур и цивилизации Н.Я. Данилевского, культурно-исторические типы существуют несколько обособленно. В таком случае, в Забайкалье сложился особый культурно-исторический тип, где культурные ресурсы православия, буддизма и шаманизма в какой-то степени повлияли на систему православного образа жизни. Деятельность православных храмовых комплексов отразилась, прежде всего, в таких отраслях социальной жизни, как образ жизни русского православного населения и новокрещенных «язычников» - бурят и эвенков, способ ведения хозяйства, круг православных праздников, система образования, воспитания, виды и жанры искусства.

В православных монастырях действовали иконописные мастерские, мастера-строители, как русские, так и буряты, соединяли на практике архитектурные традиции кочевой культуры и православного зодчества. Духовенство в период XVII-XVIII вв. внесло свой вклад в развитие политико-щпломатических отношений с Китаем и Монголией в качестве сотрудников 1уховных миссий, в XIX в. - на Аляске.

На территории Бурятии процесс распространения православной :ультуры прошел несколько стадиальных этапов:

1. XVII в. - 1660 - 1681 гг. Начало распространения православия в крае, ылившееся в строительстве первых острожских храмов и устройство I рурской миссии в монастырях восточного побережья Байкала.

2. XVIII в. - процесс преобразования острожских храмов в городские и риходские храмы во вновь нарождающихся городах и селения Забайкалья.

3. XIX в. - расширение сети православных храмов, расцвет православия в крае.

4. Начало 20 - 30-х гг. XX в. - ликвидация православных храмов в контексте общероссийских процессов, связанных с политикой атеизации в РСФСР и СССР.

5. 1945 г.- открытие действующего православного храма в г.Улан-Удэ.

6.1990-е годы и начало XXI в. - начало восстановления храмов, возрождение православия в Бурятии.

Нельзя не отметить односторонний характер описания и интерпретации церковной деятельности православного духовенства в советский период, когда в угоду идеологическим догматам в значительной степени были снижены значение и роль церковно-приходских школ, системы образования в целом для Забайкалья. Здесь необходимо отметить, определяющую роль православного образования и воспитания в формировании духовно-нравственной среды, способствовавшей появлению интеллигенции - русской и национальной (бурятской), органично сочетавшей в себе культурный потенциал христианской цивилизации и буддийского мира.

На стыке православия, буддизма и шаманизма в Забайкалье определилась и оформилась «храмовая» составляющая православной культуры, связанная с особенностями полукочевого и кочевого способов ведения хозяйства, природно-климатическими условиями, зачастую не совсем благоприятными. Подняться до регионального Церковного института, охватывающего широкие слои населения, возможно было только в силу существования базовых духовных ценностей, выработанных веками бытования отечественного православия. Трансляция духовных ценностей осуществлялась посредством религиозных репрезентантов, цементировавших религиозный каркас. Это важнейший элемент и орудие в системе базовых ценностей.

Особенностями церковной жизни в Забайкалье были: близость Китая и Монголии, экономические и торговые связи, вызвавшие рост купеческого сословия, отсюда - крупные пожертвования со стороны купечества, на собственные средства возводивших каменные здания православных храмов; неоценимое богатство книгохранилищ в ризницах, пополнявшихся сотрудниками российских дипломатических посольств в Китае и других государствах Азиатско-Тихоокеанского региона. Ризницы пополняли, как указано в диссертации, крупные деятели политики и церкви, останавливавшиеся в монастырях Даурской миссии по пути в Китай. В эпоху Петра I активизировалась деятельность Пекинской миссии, ее сотрудники по разным причинам подолгу останавливались в монастырях Забайкалья и внесли значительный вклад в исследование истории миссионерской деятельности Русской православной церкви в Китае и на Аляске; близость Иркутской епархии - крупнейшего религиозного центра в Сибири, развитого экономического центра Восточной Сибири, где определялась политика и вырабатывались стратегия и тактика деятельности Русской православной церкви в Восточной Сибири. В Забайкалье, являвшегося структурной единицей Иркутской епархии, - до 1894 г. -времени создания Забайкальской епархии, сформировалась собственная сеть православных храмов с оригинальной архитектурой, особенностями приходской жизни, составом прихожан, а также экономической деятельностью, вовлеченной в структуру бытия сложившихся административно-территориальных единиц - Степных Дум.

Отмечается поэтапный рост влияния Русской православной церкви в общей составляющей обыденной жизни крестьян и бурятских скотоводов, а также эвенков-охотников и оленеводов.

Автор отвергает положение о деструктивной роли православной церкви в крае, отмечая, в частности, значительную роль православной культуры в формировании региональной культуры русского и бурятского населения в эпоху капитализации экономики.

В Забайкалье выросла целая плеяда духовенства, высокообразованной части населения, сформированного в системе традиционных духовных ориентиров отечественной культуры, сумевшая в органическом единстве не отторгать, а адекватно адаптировать и интерпретировать местные бурятские системы ценностных ориентаций.

Армейские, казачьи, железнодорожные, миссионерские церкви Забайкалья явились своего рода «культурными гнездами» в местной сословной среде, отличавшейся по многим показателям от состава населения от Центральной или Южной России.

Восточная Сибирь и Забайкалье, в частности, оказались модельными территориями культурных инноваций, не разрушивших традиционного уклада жизни бурят, либо эвенков. Характер представленных в исследовании источников позволяет определить деятельность православных храмов Забайкалья в качестве доминирующих идеологических и структурообразующих институтов Русской православной церкви, формировавших политику колонизации и «русификации» культуры, образа жизни, мировоззрения и менталитета населения региона, включенного в орбиту межконфессионального диалога на стыке Восток-Запад.

Таким образом, развитие в Забайкалье православия в XVII-нач. XX вв. проходило в общем контексте политического, экономического и культурного развития России, становление и функционирование институтов РПЦ - в условиях этнокультурного влияния кочевой и полукочевой культуры бурят, ориентированной до XVII в. на духовные культурные ценности шаманизма и буддизма.

В работе рассматриваются проблемы функционирования православной церкви в условиях кризиса РПЦ 20-30-е гг. XX в. в Бурятии процесс ликвидации православной церкви проходил в общероссийских рамках политической ситуации, предопределенной политикой государства в отношении религии и церкви.

В работе приведен и обобщен материал по изъятию церковных имуществ, акты обследования православных церквей на предмет реквизиции и ликвидации в период 20-30-х гг. нашего столетия. Так, в г. Верхнеудинске, административном и культурном центре Забайкалья, за два дня были сняты 30 колоколов со всех церквей, здания были отданы под библиотеки, столовые, курсы, конюшни, склады, а две часовни - Петропавловская и Успенская, были снесены. Приведенные цифры уточняют количество уничтоженного церковного имущества.

В 30-40-е гг. XX столетия проходили процессы по делам священнослужителей, участников «контрреволюционных» заговоров. Конкретные статистические данные, имена и фамилии арестованных и репрессированных священнослужителей, представленные в соответствующем разделе книги, позволяют уточнить характер мер в отношении служителей православного культа в Бурятии, выяснить судьбы зачастую невинно пострадавших деятелей Русской православной церкви.

С 1945 г. начался процесс возрождения православия в (Бур.АССР) Забайкалье. До конца 1980-х гг. в республике официально зарегистрирован Вознесенский храм г. Улан-Удэ. В конце 80-х - начале 90-х гг. процесс возрождения был определен законодательной базой, в Бурятии РПЦ было передано 13 каменных зданий церквей, проводятся реставрации памятников культового зодчества. За 1990-97 гг. созданы 46 церковных приходов, открыты церкви в 15 населенных пунктах, действуют иконописные, кузнечные, столярные мастерские, воскресные школы. По состоянию на 2004 год состав духовенства по Бурятскому Благочинию составляет более 30 человек. Созданы церковные приходы в новых промышленных районах - на Гусиноозерской ГРЭС, Тугнуйском угольном разрезе, Селенгинском ЦКК, а также в местах заключения системы Министерства Внутренних дел и в учреждения исправительной системы Министерства юстиции Республики

313

Бурятия. В нач. XXI в.функционируют уже 91 приход на территории Бурятии, что численно подходит к историческим параметрам ( когда на 1874 г было зафиксировано 114 приходов).(см приложение №7)

Изменение иерархии ценностей в разных поколениях современного Забайкальского православного прихода ставит перед православным духовенством особые задачи. Необходимо согласиться с утверждением Т.М. Михайлова, что большую опасность в возрождении и дальнейшем развитии региональной культуры представляет явно наметившийся процесс "американизации" русской (российской) культуры. Многое зависит от того, как будет развиваться русская культура, как русские будут восстанавливать и утверждать свою самость.

Будущее православия и его институтов находится в общей структуре развития христианской цивилизации в целом. Бытование православных храмов в Бурятии - неотъемлемая и важная часть исторического развития Русской православной церкви в Забайкалье в XVII-XX вв. Духовно-практическая деятельность православных монастырей и храмов оказала определенное и существенное влияние на все стороны духовной и материальной жизни народов региона - русских, бурят и эвенков, социальная жизнь которых была обусловлена и духовным влиянием православия.

Список научной литературыМитыпова, Г.С., диссертация по теме "Отечественная история"

1. Абросенко К.П. Религия на службе контрреволюции в Сибири. -Иркутск, 1938. - 57 с.

2. Августин (Никитин), архим. Протестантизм в оценке русской православной мысли // Христианин. 1995. - № 1. - С. 39-47.

3. Августин (Никитин), архим. Русская Православная Миссия в Корее // Православие на Дальнем Востоке: 275-летие Российской духовной миссии в Китае. СПб., 1993. - С. 133-147.

4. Азиатская Россия. Т. 1: Люди и порядки за Уралом / Оформл.: А.В. Прахов, М.А. Цветков; Переселенческое управление. Гл. управление землеустройства и земледелия; Изд. Г.В. Глинка; Ред. И.И. Тхоржевский. СПб.: Товарищество "А.Ф.Маркс", 1914. - 578 е.: ил.

5. Азиатская Россия. Т. 2: Земля и хозяйство / Оформл.: А.В. Прахов, М.А. Цветков; Переселенческое управление. Гл. управление землеустройства и земледелия; Изд. Г.В. Глинка; Ред. И.И. Тхоржевский. СПб.: Товарищество "А.Ф.Маркс", 1914. - 640 е.: ил.

6. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина 18 в.). М., 1969.- 127 с.

7. Алексеев С.В. Проблема добра и зла и эсхатологическая идея в религиозных системах Евразии: Автореф. дис. . канд. пед. наук. М.: РАЕН, 1995.- 23 с.

8. Альманах по истории русского баптизма. СПб.: Христиан, о-во "Библия для всех", 1997. - 311 с.

9. Анахина М. В. Русская Православная Церковь в Забайкалье (XVII -начало XX в.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000. - 23 с.

10. История Сибири. Ч. 1: Период от древнейших времен до установления главенства города Тобольска и основания Иркутского острога / В.К.Андриевич. СПб., 1889. - 210 с.

11. Андриевич В.К. История Сибири. Ч. 2: Период с 1660 года до воцарения Императрицы Елисаветы Петровны: Составлена по данным, представляемым Полным Собранием Законов и актам Петровского царствования / В.К.Андриевич. СПб., 1889. - 487 с.

12. Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке (историко-культурные ландшафты) // Краеведение. 1928. - № 6. - С. 321- 339.

13. Арзуманов И., Бычков О. Зарегистрирована Православная община в Монголии // Миссионерское обозрение. Белгород, 1997. - № 1 (15).- - С. 19-20.

14. Арзуманов И., Бычков О. Православная Церковь в Монголии. История и современность // Миссионерское обозрение. Белгород, 1998. - № 1 (27) -С. 7-10.

15. Арзуманов И.А. Миссия церкви в творческом сознании А.С. Пушкина. Пушкин и православие // Третьи Иннокентьевские чтения: Науч.-практ. конф., посвящ. 200-летию со дня рожд. А.С. Пушкина. Чита, 2000. - С. 5-8.

16. Арзуманов И.А. Трансформация конфессионального поля Забайкалья в свете религиозных инноваций (XX-XXI вв.): Автореф. дис. . канд. философ, наук. Чита. 2004. - 20 с.

17. Арзуманов И.А., Бычков О.В. Раскол Буддийской Традиционной Сангхи России и кризис ламаизма в Бурятии // Миссионерское обозрение. 1997. - № 10 (24). - С. 20-25.

18. Арутюнова Н.Д. Образ (опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы текстообразования. М., 1988. - С. 117-130.

19. Архимандрит Ефрем. Иргень, место святое. Чита, 1911. - 29 с.

20. Архимандрит Марк (Головков). Христианские принципы экономики // Россия и рынок. М., 2001. - № 1.

21. Архимандрит Никодим (Лебедев Николай Арсентьевич). Описание Иркутского Вознесенского первоклассного мужского монастыря. СПб., 1840.-36 с.

22. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. / И.А.Асалханов; Отв. ред. Ф.А.Кудрявцев; АН СССР. Сиб. отд-ние. БКНИИ. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. -494 с.

23. Атлас Архангельской области. М.: ГУГК, 1976. - 72 с.

24. Афанасенко И.Д. Экономика и духовная программа России. -СПб.: Третье тысячелетие, 2001. 414 с.

25. Афанасьев Э. О некоторых православных принципах формирования рыночной экономики // Вопр. экономики. 1993. - № 8.

26. Багдарсарьян Н.Г. Язык культуры. Культурология. / Н.Г. Багдасарьян, А.В. Литвинцева, И.Е. Чучайкина и др.; Под ред. Н.Г. Багдасарьян. 5-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2004. -709 с.

27. Баев П.А Взаимодействие христианских объединений и социальных институтов (на примере Прибайкальского региона): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Иркутск, 2002. - 24 с.

28. Бакаева Э.П. Об особеннностях современной религиозной ситуации в Калмыкии (буддизм и посвященные") // Этногр. обозрение. 2004. - № 3. -С. 23.-39.

29. Баландин С.Н. К истории начального формирования архитектурного корпуса в городах Сибири (кон. XVII-XX вв.). Вып. 2. Новосибирск, 1997.

30. Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792 гг. Казань, 1882.-565 с.

31. Батуева И.Б. История развития хозяйства забайкальских бурят в XIX веке: Монография / М-во культуры РФ. ВСГАКИ. Улан-Удэ: ИТК ВСГАКИ, 1999.-251 с.

32. Бахрушин С. К вопросу о крещении Киевской Руси // Религия и церковь в истории России: Советские историки о православной церкви в России. -М., 1975.-С. 16-36.

33. Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 1-4. Т. 3, ч. 2: История народов Сибири в XVI-XVII веках,- М.: Изд-во АН СССР, 1955. 299 с.

34. Бейдина Т.Е. Региональная социально-политическая безопасность Читинской области: Монография. Чита, 1999. - 280 с.

35. Белл Д. Становление постиндустриального общества. М., 1973.

36. Белобородова О.А. Очерки русской художественной культуры 16-20 веков: Сб. статей. М.: Индрик, 2005. - 440+166 с.

37. U. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма: Репринтное воспроизведение издания YMCA-PRESS, 1955. М.: Наука, 1990. - 224 с.

38. Бердяев Н.А. О назначении человека: Сборник / Авт. вступ. ст. П.П. Гайденко; Примеч. Р.К. Медведевой. М.: Республика, 1993. - 382 с. -(Библиотека этической мысли).

39. Бердяев Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века; Судьба России. М.: ЗАО "Сварог и К", 1997. -541 с.

40. Бердяев Н.А. Философия свободного духа: Сборник / Вступ. ст. А.Г. Мысливченко; Подгот. текста и примеч. Р.К. Медведевой. М.: Республика, 1994. - 479 е.: ил. - (Мыслители XX века).

41. Беркит Ларри. Ваши финансы во времена перемен. Слово Божие о финансах (Your Finances in Changing Times/The Word on Finances). M.: Библия для всех, 1999. - 470 е.: ил.

42. Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни: Очерки по церковной этнографии. СПб.: Петербург. Востоковедение, 2005. -414+24 с.

43. Бернштейн Б. Кризис искусствоведения" и институциональный подход // Сов. искусствоведение. М., 1991. - С. 269-297.48. Бернштейн, 1987,С141.

44. Бессмертный А.Р. Национализм и универсализм в русском религиозном сознании // На пути к свободе совести. М., 1989. - С. 156.

45. Бестужев Н. Гусиное озеро / Н.А. Бестужев // Декабристы о Бурятии: Статьи, очерки, письма. Улан-Удэ, 1975. - С. 63-136

46. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета (канонические). М.: Росс. Библейское о-во, 1992. - 292 с.

47. Богодухова Н.С. Забайкальская духовная миссия и образование // Роль интеллигенции в духовном развитии общества: Вторые Иннокентьевские чтения. Чита, 1999. - С. 19-23.

48. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: Опыт сравнительной характеристики / Ф.Ф.Болонев; РАН. Сиб. отд-ние. Ин-т археологии иэтнографии; Петровская Акад. наук и искусств; Новосиб. отд-ние. 2-е изд., испр. - Барнаул: Изд-во БЮИ, 2001. - 51 с.

49. Болонев Ф.Ф.Значение и особенности развития пушного промысла и рыбной ловли русского населения Забайкалья в XVIII начале XX вв. // Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири. - Новосибирск, 1989. - С. 163- 186.

50. Бонч-Бруевич В.Д. Силы русского клерикализма. Религия и церковь в истории России. М., 1975. - 212 с.

51. Борисов Н. С. Церковные деятели средневековой Руси 13-17 веков. М.: изд-во Моск. ун-та, 1988. - 200 с.

52. Братство Кирилла и Мефодия. Чита, 1901. - С. 7.

53. Будаева С.Ц. Система буддийских направлений в религиозно-философском образовании дацанов Восточного Забайкалья: Автореф. дис. . канд. филос. наук / С.Ц.Будаева; Чит. гос. ун-т. Чита, 2003. - 18 с.

54. Будовниц И.У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV -XVI вв.-М., 1966.-358 с.

55. Булгаков С.Н. Свет: Созерцания и умозрения / С.Н. Булгаков. Харьков: ACT: Фолио, 2001. - 665 с. - (Религиозная философия).

56. Булгаков С.Н. Философия хозяйства / Подгот. В.В. Сапов; АН СССР. Ин-т социологии. М.: Наука, 1990. - 413 с. - (Социологическое наследие).

57. Бунчук М. Православие и современная российская экономика: краткий конспект выступления на семинаре в религиозном отделе Библиотеки иностранной литературы, Москва, 10 окт. 1997 г. // http://www.geocities.com/CollegePark/Lab/5590/ecrel.htm

58. Бураева О.В. Межкультурное взаимодействие этносов Байкальского региона (ХУ11 -начало XX вв.) Байкальского региона (XVII начало XX в.): Автореферат дис. . д-ра ист. наук: 07.00.07/ О.В. Бураева. - Улан-Удэ, 2005.- 58 с.

59. Бураева С.В. Культурная деятельность православных миссионеров в Тункинской долине (2-я пол. XIX нач. XX в.)/ С.В.Бураева //Культура Центральной Азии: письменные источники. - Улан-Удэ, 2001. - Вып. 5. -С. 81-91

60. Бураева С.В. Письменные источники по истории книжной культуры старообрядцев Западного Забайкалья: Автореф. дис. . канд. ист. наук/ С .В .Бураева. Улан-Удэ, 1999. - 24 с.

61. Буткевич Т.И. Протестантство в России: (из лекций по церковному праву). Харьков, 1913. - 165 с.

62. Бухаева Р.В. Этнокультурная маргинальность в условиях модернизации (на примере бурят Усть-Ордынского Бурятского автономного округа): Автореф. дис. . канд. социол. наук/ Р.В.Бухаева. Иркутск, 2003. - 20 с

63. Бычков О.В. Особенности промыслового быта русских в Восточной Сибири в XVII в. // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII -XIX вв. Историко- археологические исследования. Владивосток, 1994. -Т. 1. - С. 105-122.

64. Вагин В.И. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 гг., Т. 2. СПб., 1872. - 752 с.

65. Ванина И.В. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII середина XIX вв.). -Иркутск, 1995.-245 с.

66. Василенко И.А. Политические процессы на рубеже культур. М.: "Эдиториал УРСС", 1998. - 224 с.

67. Васильева О. Государственно-церковные отношения советского периода: периодизация и содержание 2003.03.17. // http://www.pravoslavie.ru/archiv/sovietstate-church.htm

68. Васин Н. Сибирь. Очерк завоевания и заселения Сибири. М., 1917.-34 с.

69. Введенский Г. Небесные покровители русского воинства. СПб.; Калининград: Аврора; Янтарный сказ, 2005. - 62 с.

70. Вдовин И. Очерки истории и этнографии чукчей. М.; JL: Наука, 1965. -403 с.

71. Вебер А. Избранное: Кризис европейской культуры. СПб: Университетская книга, 1999. - 564 с.

72. Вебер М. Социология религии. Типы религиозных сообществ. Избранное. Образ общества. М., 1994. - 804 с.

73. Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий // Религиоведение. Хрестоматия.-М, 2000. С. 542-569.

74. Веденин Ю.А. Информационные основы изучения и формирования культурного ландшафта, как объекта наследия // Изв. РАН. Сер. геогр.-2003. № 3. - С.7-12.

75. Вилков О.Н. Очерк социально-экономического развития Сибири конец XVI начало XVIII в. Новосибирск, 1990. - 369 с.

76. Винокуров В.В. Феноменология религии // Введение в религиоведение: Учебник. -М, 2001. -С. 394-454.

77. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий. Труд и собственность в учении Русской Церкви // Экономика русской цивилизации. М., 1995. -С. 368.

78. Водарский Я.Е. Землевладение русской православной церкви и ее хозяйственно-экономическая деятельность XI нач.ХХ в. // Русское православие. Вехи истории. - М.,1989. - С. 529;

79. Военная энциклопедия. СПб., 1912. - Т. 9.

80. Волков Ю.Г. Социология / Ю.Г. Волков, И.В. Мостовая. М.: Гардарики, 2000. - 427 с.

81. Волков Ю.Г. Социология: элементарный курс: Учеб. пособие. М.: Гардарики, 2003. - 253 с.

82. Волошина Е.В Улан-Удэ будет еще одна церковь, Железнодорожная // Бурятия. 2004. - 14 сент. - С. 1.

83. Выписки из метрической книги Верхнеудинского Одигитриевского Собора. Улан-Удэ, 1898. - 296 с.

84. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.-368 с. -(История эстетики в памятниках и документах).

85. Гайденко П.П. Аксиология //Философский словарь. М., 2001. - С. 16.

86. Гармаева С.В. Взаимодействия и взаимовлияние русской и этнической культуры в Бурятии // Материалы науч.-практ. конф. «Возрождение традиционных культур народов Бурятии». Улан-Удэ, 1998.

87. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования.- М.: Новое литературное обозрение, 1996. 304с.

88. Гегель Г. Отношение философии к другим областям // Хрестоматия по философии: Учеб. пособие. М., 1997. - С. 15-16.

89. Герасимова К.М. Евразийские особенности общественного и культурного развития бурятского этноса // Буддизм в контексте истории, идеологии и культуры Центральной и Восточной Азии: Материалы междунар. науч. конф.- Улан-Удэ, 2003.- С. 159-166.

90. Герасимова К.М. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков / К.М.Герасимова; БМ НИИК. Улан-Удэ, 1957. - 159 с.

91. Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917- 1930 гг.). Улан-Удэ : Бур. Кн. изд., 1964. - 179 с.

92. Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. - 703 е.: ил.

93. Гидулянов П.В. Отделение церкви от государства в СССР: Полный сборник декретов . М.: Юрид. изд-во, 1926. - 712 с.

94. Гирченко В.П. Страницы из истории христианизации бурятского населения в конце 19 века // Жизнь Бурятии. 1926. - №№ 1-3.

95. Глаголев А. Христианская экономия в свете насущных задач экономической реформы России // Вопр. экономики. 1993. - № 8.

96. Ю1.Глущенко Е.А. Герои империи: Портреты российских колониальных деятелей. М.: XXI в. - Согласие, 2001. - 460 е.: 8 л. ил., портр.

97. Головачев П.Л. Характер и значение колонизации в XVI и XVII столетиях / П.М.Головачев // Сиб. вопр. 1906. - № 2. - С. 1-44; Отд. Оттиск. - СПб., 1906.-44 с.

98. Голубев Е. Православная церковь глазами обществоведа // Бурятия. 2004. 20 окт.-С. 7.

99. Горбаневский М.В. Русская городская топонимия. М.: OJIPC, 1996. -304 с.

100. Гордиенко Н.С. Современное русское православие. Л.: Лениздат, 1987. - 302 е.: ил.

101. Государственно-церковные отношения в России: (Опыт прошлого и современного состояние). М.: РАГС, 1996. - 136 с.

102. Государство, религия, церковь в России и за рубежом: Информ.-аналит. бюл. -М., 1998. -№ 1-2.-31 с.

103. Греков Б. Д. Крещение Руси // Религия и церковь в истории России: Советские историки о православной церкви в России. М., 1975. - С. 3741.

104. Грекулов Е.Ф. Православные церкви враг просвещения. - М.: Изд-во АН СССР, 1962.- 192 с.

105. Григорьева А.Р. Земледельческое освоение Предбайкалья и Забайкалья в XVII первой половине XIX вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. -Улан-Удэ, 2001.-25 с.

106. Громов П. Начало христианства в Иркутске и Святой Иннокентий, первый епископ Иркутский. Иркутск, 1868.- 36 с.

107. Губанов В.М. Нетрадиционные религиозные культуры и секты в современной России // Религиоведение: Учеб. пособие. М., 2000.

108. Гудина А.Из истории иконы "Пресвятая Богоматерь самонаписавшаяся // Троицкое слово Забайкалья. 2005. - № 4. - С. 11-12.

109. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1983. - 451 с.

110. Гумилев Л. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1989. - 766 с.

111. Л 6. Гумилевский Ф. История русской церкви: В 5-ти т. М., 1859-1862.

112. Гуревич П.С. Культурология: Учебник для вузов. М.: Проект, 2003. -336 с.

113. Дамешек J1.M. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX-начало XX вв.). Иркутск: Изд. ИГУ, 1986. - 168 с.

114. Даревская Е.М. Сибирь и Монголия: Очерки Русско-монгольских связей в конце XIX начале XX веков. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1994. -396 е.: ил.

115. Дашиев Д.Б. Материалы по традиционным верованиям // Буддизм и традиционные верования народов Центральной Азии. Новосибирск, 1981.-С. 131-132.

116. Дашиева Н.Б. Бурятские тайлганы (опыт историко-этнографического исследования) / Н.Б. Дашиева; Отв. ред. С.И. Вайнштейн; Вост.-Сиб. гос. акад. культуры и искусств. Улан-Удэ: Изд.-полиграф, комплекс ВСГАКИ, 2001.- 105 с.

117. Дворкин А. Сектоведение. Тоталитарные секты: Опыт систематического исследования. 3-е изд., перераб. и доп. - Нижний Новгород: Изд-во братства во имя Александра Невского, 2003. - 813 с.

118. Девятова С.В. Христианская теология и духовная культура современного общества// Социально-гуманитарные знания.- М., 2002. № 4. - С. 53-67.

119. Дементьева В.В. Провинциальная культура и ее институциональное выражение в Бурятии: Автореф. дис. . канд. культурологии. Улан-Удэ, 2004.- 15 с.

120. Демин Э.В. Посольский монастырь на Байкале: исторические материалы / Э.В. Демин; Читинская и Забайкальская епархия Русской православной церкви. Улан-Удэ, 2002. - 100 е.: ил.

121. Добреньков В.И. Методологические вопросы исследования религии / В.И. Добреньков, А.А. Радугин. М.: МГУ, 1989. - 189 с.

122. Добронравии К. Очерки истории русской церкви от начала христианства в России до настоящего времени. СПб., 1863. - 145 с.

123. Догуревич Т.А. Свет Азии. Распространение христианства в Сибири в связи с описанием быта, нравов, обычаев и религиозных верований инородцев этого края: На основании миссионерских отчетов. -СПб., 1899. 167 с.

124. Долотов А. Церковь и сектанство в Сибири. Новосибирск, 1930. - 57 с.

125. Донесение иерея Сергия из Урги // Сибир. Архив. В 2-х т. Иркутск, 1912. -Т. 2.-С. 879- 876.

126. Дорджиева Г.Ш. Буддизм и христианство в Калмыкии: Опыт анализа религиозной политики правительства в Российской империи (сер. XVII -начало XX вв.). Элиста: Джангар, 1995. - 127 с.

127. Дорджиева Г.Ш. Буддийская церковь в Калмыкии в конце 19 века. М.: Ин-т Российской истории РАН, 2001. - 184 с.

128. Доржиев Д.Л. Формирование Прибайкальского областного отдела Госполитохраны ДВР (ноябрь 1920 ноябрь 1921) - этап истории органов Госбезопасности Бурятии // Из истории спецслужб Бурятии. -Улан-Удэ, 1997. - С. 23.

129. Древние церковные грамоты Восточно-Сибирского края /1653-1726 г./ и сведения о Даурской миссии, собранные Миссионером архимандритом Мелетием. Казань, 1875. - 169 с.

130. Дроботушенко Е.В. Православные монастыри Забайкалья во второй половине XIX начале XX вв. Автореф. дис. . канд. ист. наук / Е.В. Дроботушенко. - Чита, 2001. - 24 с.

131. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить пространством. М.: Арктогея Центр, 2000. - 928 с.

132. Дугин А. Экономика и православие: Тез. докл. на Седьмом Всемирном Русском Народном Соборе, 16.12.2002 // http.7/www.evrazia.org/modules.php?name:=News&flle=:print&sid=883

133. Дукельский В.Ю. Музей и культурно-историческая среда // Музееведение. Проблемы культурной коммуникации в музейной деятельности: Сб. науч. тр. М., 1988. - С. 107-116.

134. Дулганова В.Н. Прагматический аспект межкультурной коммуникации: Автореф. дис. . канд. культурологии. Улан-Удэ, 2003. - 19 с.

135. Дурново Н.Н. Девятисотлетие русской иерархии (988 1888): Епархии и архиереи. Т. 1-3. - М., 1888.

136. Духовные торжества в Селенгинске 27 сентября 1874 года. Иркутск: Тип. Штаба, 1874. - 24 с.

137. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Религиоведение: Хрестоматия. М, 2000. - С. 490-541.

138. Дятлов С.А. Православные основы и информационные принципы русской экономики // IV Кирилло-Мефодиевские чтения. СПб., 2003 (http://www.mitropolia-pb.ru/rus/eventarch/2003/events/0523kir meth.shtml).

139. Евангелие от Матфея. М., 1991.- 87 с.

140. Егоров Ю. Возродятся ли христианские начала в экономической науке // Вопр. экономики. 1993. - № 8.

141. Егунов Н.П. Колониальная политика царизма и первый этап национального движения в Бурятии в эпоху империализма. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. - 314 с.

142. Единархова Н.Е. Кяхта и кяхтинская торговля (40-60-е гг. XIX в.) // Взаимоотношения России со странами Востока в середине XIX начале XX века. - Иркутск, 1982. - С. 12-25.

143. Жалсараев А.Д. Поселения, православные храмы, священнослужители Бурятии XVII XX столетий: Энцикл. справочник. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 2001. - 448 с.

144. Жалсараев А.Д. Православные миссионеры-священнослужители из бурят / А.Д. Жалсараев // Материалы научной конференции "Цыбиковские чтения-7". Улан-Удэ, 1998. - С. 92-94.

145. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят (XIX-XX вв.)/ С.Г.Жамбалова; Отв. ред. Н.А.Алексеев; РАН. Сиб. отд-ние. Инт монголоведения, буддологии и тибетологии. Новосибирск: Наука, 2000. - 400 с.

146. Жамцарано Ц. О бурятской интеллигенции // Байкал. 1909. - № 1.

147. Жаринов В.М. Культурология. Учебное пособие. М.: ЗАО «Книга сервис», 2003. - 224 с.

148. Жижек С. Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие. М.: Фонд науч. исследований "Прагматика культуры", 2003. - 182 с.

149. Жизнь и подвиги свт. Иннокентия Чудотворца, первого епископа Иркутского // Троицкое слово Забайкалья. Улан-Удэ, 2002. - Вып. 2. -С. 29-32.

150. Жизнь Св. Иннокентия, первого Иркутского епископа и чудотворца. -М., 1893.

151. Житие и подвиги преподобного Сергия Радонежского. Белово, 1991. -23 с.

152. Журнал миссионерских действий за 1873 год-б.в.д.- 258 с.

153. Забайкалье: Краткий исторический, географический и статистический очерк Забайкальской области / Изд. Забайк. обл. стат. ком-та. Иркутск: Тип. К.И.Витковской, 1891. - 155 с.

154. Забелин К.А. Крестьяне и кочевые туземцы. Соболиный промысел па северо-восточном побережье Байкала // Материалы баргузинской экспедиции Г.Г. Доппельмаира 1914 1915 гг. - Верхнеудинск; Л., 1926.-С. 237-256, 241;

155. Зайцева Н.В. Культура и индивид XXI века в персоналистком отражении в условиях поступательной инноватики: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Чита, 2004. -17 с.

156. Закон божий: Первая книга о православной вере. М.: Сов. писатель, 1990.- 274 е.: ил.

157. Залкинд Е.М. К характеристике политики царизма к бурятам в XVIII в./ Е.М. Залкинд // Тр./ БИОН. 1968. - Вып. 5: Сер. ист. Исследования и материалы по истории Бурятии. - С. 140-149.

158. Залкинд Е.М. Присоединение Бурятии к России. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958.-320 с.168.3атеев В.И. Русские в Бурятии (к постановке проблемы) // Проблемы истории культуры национального строительства в Республике Бурятия. -Улан-Удэ, 1998.-С. 63-65.

159. Захарченко М.В. Христианство и духовная традиция в истории и культуре / СПб. гос. ун-т пед. мастерства. Каф. истории и педагогики. -СПб., 2001.-348 с.

160. Зенкова Т.М. Народная песенная культура семейских Восточного Забайкалья (историко-культурологический аспект): Автореф. дис. . канд культуролог, наук. Улан-Удэ, 2003. - 23 с.

161. Зеньковский В.В. История русской философии : В 2 т.. JL: Эго и др., 1991. - Т. 1, ч. 1. - 1991. - 220 е.; Т. 1, ч. 2. - 1991. 280 с. - (Философское наследие России).

162. Знаменский П.В. Основные начала духовно-училигцной реформы в царствование императора Александра I: Речь, произнесенная 12 дек. 1877 г.-Казань, 1878.-42 с.

163. Золотарева И.А. Ценностный базис христианства и современность: проблема адаптации: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Ставрополь, 1998. 20 с.

164. Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в XVIII веке / Отв. ред. Н.Н. Покровский; АН СССР. Сиб. отд-ние. Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - 288 с.

165. Зуев Ю.П. Динамика религиозности в России в XX веке и ее социологическое изучение // Гараджа В.И. Социология религии.-М., 1994. -С.187.

166. Из истории религиозные конфессий Бурятии. XX век: Сб. док./ Ком. по делам архивов РБ; Нац. архив Респ. Бурятия; Ред.: Л.Я.Баранникова, Ю.П.Шагдуров; Сост. С.Г.Аюшеева и др. Улан-Удэ, 2001. - 260 с. + 16л. ил.

167. Из истории Троицкого Селенгинского монастыря (Рукописный устав монастыря и его значение) // Забайкальские епархиальные ведомости. -1913.- №21. -С. 535-543.

168. Иллюстрированная этнография хакасов / Отв. ред. В.Я. Бутанаев. -Абакан, 2004.

169. Ильин И. О грядущей России: Избр. ст. / Под ред. Н.П. Полторацкого. -М.: Воениздат, 1993. 366 е.: портр. - (Редкая книга).

170. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта : Исследование: Т. 1-2: В 2 т. / Сост. и авт. вступ. ст., с. 3-33, И.Н. Смирнов. М.: Рарогъ, 1993. - 448 с.

171. Иннокентий, епископ Читинский и Забайкальский. Преемство с исторической Россией духовно-нравственная задача нашего времени // Континент. - М.; Париж, 1990. - № 100. - С. 325-344.

172. Иркутск и Святой Иннокентий, первый епископ Иркутский. Иркутск, 1868.

173. Иркутская летопись 1857-1880 г.: (Продолжение "Летописи" П.И. Пижемского и В.А. Кротова) / Сост. Н.С. Романов; Под ред. И.И. Серебренникова. Иркутск, 1914. - 410 с. + 15 с. - (Тр. / ВСОРГО).

174. Исаченко А.Г. Оптимизация природной среды: Геогр. аспект. М.: Мысль, 1980. - 264 с.

175. Историко-культурный атлас Бурятии / Правительство РБ; Науч. ред. Н.Л. Жуковская; Редкол.: Б.В. Базаров, С.Г. Жамбалова, Ц.П. Ванникова и др. М.: Дизайн. Информация. Картография, 2001. - 680 е.: ил.

176. Исторические судьбы православия в Сибири / Под ред. И.В.Наумова. -Иркутск: изд. ИрГТУ, 1997. 120 с.

177. История евангельских христиан-баптистов в СССР. М.: ВСЕХБ, 1989. -623 е.: 32 л. ил., портр.

178. История животворящего Креста Господня, находящегося в селе Быркинском Забайкальской Епархии, Нерчинского уезда // Забайкальские епархиальные ведомости. 1914. - № 2.- С. 48-51.

179. История религии. В 2 т. Т. 1: Учебник / В.В. Винокуров, А.П. Забияко, З.Г. Лапина и др.; Под общ. ред. И.Н. Яблокова. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Высш. шк., 2004. - 464 с.

180. История религии. В 2 т. Т. 2: Учебник / Ф.М. Ацамба, Н.Н. Бектимирова, И.П. Давыдов и др.; Под общей ред. И.Н. Яблокова. 2-е изд., перераб и доп. - М.: Высш. шк., 2004. - 676 с.

181. История религий в России: Учебник / Под общ. Ред. Н.А. Трофимчука. -М.: Изд-во РАГС, 2002. 592 с.

182. История религий в России: Учебное пособие. М.: РАГС, 1998. - 365с.

183. История Российской Духовной миссии в Корее./Сб. статей; Сост Б. Поздняев М.: Изд-во Свято-Владимирского братства, 1999. - 370 с.

184. История Русской Православной Старообрядческой Церкви: Краткий очерк,- М., 2003. 32 с.

185. История Сибири в пореформенный период (1861-1916 гг.) / М-во образования РФ. ВСГТУ. Ин-т устойчивого развития. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2003.

186. Источниковедение истории СССР / Под ред. И.Д. Ковальченко: Учебник. М.: Высш. шк.", 1973. - 500 с.

187. К вопросу о роли русской православной церкви в развитии начального образования в Бурятии // Актуальные проблемы истории и культуры народов Азиатско-Тихоокеанского региона: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2005.- С. 289-293.

188. К описанию святынь Забайкалья (О Быркинской иконе Спасителя) // Забайкальские епархиальные ведомости.- 1914. № 19.- С. 769-772.

189. Кабанская церковь: О присоединении ихъ Православию.- 1859. 21 с.

190. Каган М.С. Философия культуры / Акад. гуманит. наук и др. СПб. : Петрополис, 1996. - 415 е.: схем.

191. Каждодневные молитвы на наречии северо-байкальских бурят.Эдур бурин мургулнут.-Казань, 1882.-26с.

192. Калинина И.В. Православные храмы Иркутской епархии XVII-нач. XX в.- М.: Галарт, 2000-496 с.

193. Каллист (Уэр), епископ Диоклинский Православный путь: Пер. с англ. СПб.: Алетея, 2005. 192 с.

194. Калуцков В.Н. Топос и культурный ландшафт // География и природные ресурсы, 2002.- № 3.

195. Калуцков В.Н., Красовская Т.М. Представления о культурном ландшафте: от профессионального до мировоззренческого // Вестн. Моск. ун-та. Сер. геогр. 2000. - № 4.

196. Кантеров И .Я. Современные нетрадиционные религии и культы // История религии. В 2 т., Т. 2. М., 2004. - С. 644-667.

197. Кара-Мурза С.Г. Путь России в 21 веке: взгляд оптимиста // Сб. "От Сциллы к Харибде. Актуальный опыт России" / Ред. Ю.М.Осипов, Н.П.Ващекин, Е.С. Зотова. М.; Волгоград, 2002. - С. 67-74.

198. Кара-Мурза С.Г. Путь России в XXI век: взгляд взгляд оптимиста // От Сциллы к Харибде: Актуальный опыт России: Сб. М.; Волгоград, 2002.- С. 67-74.

199. Кармин А.С. Культурология. 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Изд-во «Лань», 2003.-928 с.

200. Карташев А. Собрание сочинений: В 2 т. Т.2: Очерки по истории русской церкви.- М.: Терра,1992. 569 с.

201. Карышев Н.А. "Общинное землепользование" // Экономика русской цивилизации. М., 1995.

202. Касмарский Артем, Рассказов Сергей. Размышления о статье В. Кривушиной "Русское православие: идеологическая конструкция и Интернет" // Вестн. Евразии: Независимый науч. журн. М., 2004. - С. 193.

203. Касумова С.Ю. Христианство (несторианство) в средневековом Азербайджане. Баку, 1992. - 261 с.

204. Каутский К. Происхождение христианства,- М.: Политиздат, 1990. 463 е.- (Б-ка атеист, лит.)217. Кегель, 1986.

205. Керлот X. Словарь символов: Мифология. Магия. Психоанализ: Пер.. -М.: REFL-book, 1994. 601 с. : ил.

206. Кидиекова И.К. Народное искусство в традиционной культуре хакасов: Автореф. дис. . канд. ист. наук / И.К. Кидиекова. Улан-Удэ, 2002. - 22 с.

207. Ким Мин Су. Язык культурного пространства Южной Кореи : Автореф. дис. . канд. филос. наук. Чита, 2004. - 24 с.

208. Ким Н.В. Из истории земледелия у бурят в конце XVIII и первой половины XIX века/ Н.В.Ким //Тр./ БИОН. 1968. - Вып. 5: Сер. ист. Исследования и материалы по истории Бурятии. - С. 99-125.

209. Кириенко О.В. Православный храм в жизни русских дворян XVIII в. // Этногр. обозрение. 1995. - № 5. - С. 92-99.

210. Клакхон К., Кребер А. Понятие культуры / К. Клакхон, А. Кребер // Человек и социокультурная среда. М., 1992. - Вып. 2. - С. 15-43.

211. Клеменц Д.А. Заметки о кочевом быте // Сиб. вопросы. 1908. - №№ 49-52.-С. 7-57.

212. Клеменц Д.А. Население Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды. СПб., 1908. - С. 37-78.

213. Книги кириллической печати в собрании музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова: Каталог / Сост. Ц-Х.В. Очирова; Науч. ред. А.Ю. Бородихин. Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 1999. - 120 с.

214. Книжников Ю.Ф. О генерализации зрительного образа местности // Вестн. Моск. ун-та. Сер. геогр. 2000. - № 1.

215. Колбовский Е.Ю., Морозова В.В. Ландшафт и хронотоп: история освоения территории и становление культурного ландшафта // http://www.geogr.msu.ru/scof/conference/l-3 .html

216. Коломийцева О.В. НИИ Развития образования // Культурный ландшафт: теория и практика: Юбил. науч. конф (3-11 нояб. 2003 г.) / МГУ. Геогр. фак. http://www.geogr.msu.ru/scof/conference/l-4.html

217. Колосов В.А. Геополитика и политическая география / В.А. Колосов, Н.С. Мироненко. -М.: Аспект пресс, 2001. -479 с.

218. Комиссарова Н.В. Посольский монастырь как объект туризма // Русская православная церковь в Сибири: история и современность. Улан-Удэ, 2003. - СЛ18-120.

219. Кондаков К. А. Историческая икона Божией Матери в Селенгинске // Прибавления к Иркутским епархиальным ведомостям. 1865. - № 10. -С.115-120.

220. Конев С.В. Синодикология. Ч. 1: Классификация источников (историческая генсология). Екатеринбург, 1993. - Вып. 1. - С. 7-8.

221. Концевич И.М. Итоги душевной катастрофы Л.Н. Толстого. Мюнхен, 1960.- 128 с.

222. Конюшанец А. Святая обитель на вершине России. М.: Трифонов Печенгский монастырь, «Параклит», 2002.- 128 с.

223. Косидовский 3. Библейские сказания,- М.: Политиздат; 1978. 455 с.

224. Косых В.И. Забайкальская епархия // Календарь знаменательных и памятных дат Читинской области на 1994 год. Чита, 1994. - С. 26-30.

225. Косых В.И. Забайкальская епархия накануне и в годы первой российской революции. Чита: Изд-во Забайк. Гос. пед. ун-та, 1999. - 196 с.

226. Косых В.И. Переводческая деятельность Иркутской духовной миссии в XIX в. // Книжное дело в Сибири (конец XVIII начало XX в.): Сборник научных трудов. Новосибирск, 1991. - С. 70.

227. Котова О.И. Картографические источники для создания картографических карт природопользования // Город в Заполярье и окружающая среда: Труды третьей междунар. конф. (Воркута, 2-6 сент. 2003 г.). Сыктывкар, 2003.- с. 174-179

228. Котова О.И. Традиции природопользования русских Северных монастырей // Культурный ландшафт: теория и практика: Юбил. науч. конф (3-11 нояб. 2003 г.) / МГУ. Геогр. фак. http://www.geogr.msu.ru/scof/conference/research.html

229. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. М.: Стройиздат, 1978. - 190 е.: ил.

230. Кочетов А.Н. Ламаизм/ А.Н.Кочетов; Отв. ред. В.А.Карпушин; АН СССР. М.: Наука, 1973.- 199 е.: ил. - (Науч.-атеист. сер.).

231. Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество. М.: Искусство, 1986.- 190 е.: ил.

232. Красников Н.П. Социальная этика современного русского православия // Современные проблемы буддизма, шаманизма и православия. Улан-Удэ,1980. -С. 63-83.

233. Красовская Т.М. Культурный ландшафт районов Крайнего Севера как основа устойчивого развития // Культурный ландшафт: теория и практика: Юбил. науч. конф (3-11 нояб. 2003 г.) / МГУ. Геогр. фак. http://www.geogr.msu.ru/scof/conference/l-5.html

234. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. - 574 с.

235. Краткий словарь современных понятий и терминов. 3-е изд., дораб. и доп. / Н.Т. Бушмович и др. Сост., общ. ред. В.А. Макаренко. - М.: Республика, 2000. - 669 с.

236. Кривушина В. Русское православие: идеологическая конструкция и Интернет // Вестник Евразии. 2003. - № 3. - С. 107-131.

237. Кроль М.А. О забайкальских бурятах: Доклад прочитан 13 сент. 1895 г. на общем собрании Чит. отд-ния Приамур. отд. ИРГО/ М.А.Кроль //Зап./ ИРГО. Приамур. отд. Читин. отд-ние. 1896. - Вып. 1. - С. 1-26; Отд. оттиск.

238. Кросников Н. П. Православная этика: Прошлое и настоящее.- М.: Политиздат, 1981. 96 с.

239. Крывелев И. А. Библия: Историко-критический анализ.- М.: Политиздат. 1982.- 255 с.

240. Крывелев И.А. История религий: Очерки: В 2 т. / Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, Ин-т науч. атеизма АОН при ЦК КПСС. 2-е изд., дораб. - М. : Мысль, 1988. - Т. 1. - 1988. - 445 с. : ил.; Т. 2.- 1988.- 382 с.

241. Крючкова Т.А. К вопросу о художественных связях Иркутска и Забайкалья // Материалы конференции, посвященной 350-летию основания с. Посольское и Посольскому Спасо-Преображенскому монастырю. Улан-Удэ, 2003. - С. 50-53.

242. Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа (от 17 до 60-х годов XIX в.). М.; Л.: Изд. АН СССР, 1940. - 242 с.

243. Кудрявцев Ф.А. Роль русской культуры в развитии бурят-монгольского народа в XVIII-XX вв./ Ф.А.Кудрявцев // Вопр. истории. 1946. - № 10. -С. 85-94.

244. Кулаков П.Е. Буряты Иркутской губернии / П.Е. Кулаков // Изв. / ВСОРГО. Иркутск, 1896. - Т.: 26, №: 4-5. - С. 118-166.

245. Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю. А. Веденина, М.Е. Кулешовой. М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. - 620 с.

246. Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье: Первый темат. вып. докл. семинара / В.Н. Калуцков, А.А. Иванова, Ю.А.

247. Давыдова и др.; Семинар "Культ, ландшафт". М.: Изд-во ФМБК, 1998. -136 с. :ил., портр., карт.

248. Курбатов О.А. Русская Православная Церковь на Дальнем Востоке в конце Х1Х-нач. XX вв.: Дис. . канд. ист. наук: 07.00.02 / О.А. Курбатов. -СПб., 2003.- 261 с.

249. Ламаизм в Бурятии XVIII начала XX века. Структура социальная роль культовой системы / Г.Р. Галданова, К.М. Герасимова, Д.Б. Дашиев, Г.Ц. Митупов. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1983. - 236 с.

250. Латышев С.К. Распространение христианства в Шри Ланке в ХУГХУШвеках и его социо-культурные последствия: Автореф. дис. канд. ист.наук / МГУ им. М.В. Ломоносова. ИСАА. М., 1996. - 21 с.

251. Лебедев А. П. «Великий и в малом.»: исследования по истории Русской Церкви и развития русской церковно-исторической науки. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2005. - 383 с.

252. Лебедев О.П. История изучения православной культуры в условиях новой государственной политики, 1991-2003: На материалах Курской области. Курск, 2003. - 281 с.

253. Левченко И.В. Русская православная церковь и государство: Учеб. Пособие / Иркут. гос. экон. акад. Иркутск: Иркут. ГЭА, 1997. - 159 с.

254. Левяш И. Я. Культурология. 5-е изд., испр. и доп. - М.: Айрис-пресс, 2004. - 576 с.

255. Лосский Н.О. История русской философии. М.: Сов. писатель, 1991. -478 с.

256. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Прогресс. Гнозис, 1992. - 270 с.

257. Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М.Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 1998. - 702 е.: ил., портр.

258. Лотман Ю.М. Семиосфера : Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Ст. Исслед. Заметки / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 2001. - 703 е.: схем.

259. Лученко К. Интернет по православному // http://old.russ.ru/netcult/20031216 luchenko.html 2003.16 дек.

260. Лыхпн Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (ХУ11 век-1917 год) // Биобиблиографический словарь. -Иркутск: Изд. АЭМ'Тальцы", 2000. 408 с.

261. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией.- СПб: Из-во Лань, 2000.- 304 с.

262. Лямин B.C. Теоретико-познавательная роль категории «географическая картина мира» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. геогр. 2001. - № 3.

263. Ляпкина Т.В. Книги по церковному пению в православных храмах Забайкалья XVII-XIX вв. // Историческое и культурное наследие. Вып. 2. Улан-Удэ, 1997. - С. 74.

264. Ляпкина Т.Ф. Конфессиональное пространство Забайкалья дореволюционного периода (к проблеме определения культурного кода православия // Ефремовские чтения-1: Материалы регион, науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2004. - С. 98

265. Майдар Д., Пюрвеев Д. От кочевой до мобильной архитектуры. -М.: Стройиздат,1980. 216 с. ил.

266. Майничева А.Ю. Заимствования в церковном зодчестве Прибайкалья XVII-XIX вв. в аспекте адаптационных возможностей русского этноса // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2005. -№ 1(21).-С. 157-158.

267. Майничева А.Ю. Русские православные храмы Сибири и творчество итальянских архитекторов // Искусство народов Сибири: прошлое, настоящее, будущее: Сб. материалов науч.-практ. конф. Омск, 19-20 окт. 2004.-Омск, 2004.-С. 47-51.

268. Майничева А.Ю. Семантика пещерных православных храмов Сибири // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск, 2005. -№ 1 (21).-С. 152-157.

269. Макарий. История русской церкви. 12 т. М., 1882.

270. Малошик М. Культура современного российского телевизионного пространства: Автореф. дис. канд. культурологии. Улан-Удэ, 2004. - 22 с.

271. Мартынюк Г.П. Сельские церкви Нерчинского района / Центр по сохранению историко-культурного наследия Читинской области. Чита, 2004.

272. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи (с библиографическим указателем) / Сост. В. В. Зверинский. Кн.1-3. СПб., 2005. - 1340 с.

273. Материалы Комиссии Куломзина для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. СПБ., 1898.

274. Материалы круглого стола. Школа взаимодействия молодежного сообщества Республики Бурятия, посвящ. вопросам сотрудничества с религиозными организациями, 9 апр. 2002 г. / Сост. Н.В. Цыремпилов. -Улан-Удэ, 2002. 38 с.

275. Машанова JI.B. Хозяйство Селенгинского Троицкого монастыря в первой половине XVIII в. // Вопросы истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1973. - С. 150-163.

276. Мезенцев Р.В. Православная церковь на Алтае в 1917-1940 гг. Горно-Алтайск, 2003. - 209 с.

277. Мелетий, архимандрит. Пустынник Варлаам, основатель Иоанно-Предтеченского скита на границах Китайской Монголии, В Чикойских горах за Байкалом. Одесса, 1912.

278. Мелетий. Православие и устройство церковных дел в Даурии (Забайкалье), Монголии и Китае в XVII-XVIII в.: Ист. исследование. -Рязань, 1901.-217 с.

279. Мелехова Г.Н. Православные традиции вчера и сегодня (по материалам этнографической экспедиции 1998-1999 г.г. в районе Куликова поля) // Куликово поле: Вопросы историко-культурного наследия: Тр. Науч.-практ. конф. Тула, 2000. - С. 490-499.

280. Мелихов Г.В. Россия и Цинская империя на Дальнем Востоке (40-е 80-е годы XVII в.): Автореф. дис. . д-ра ист. наук : (07.00.05) / АН СССР, Инт истории СССР. - М., 1986. - 62 с.

281. Меньшиков М.О. Замкнутое богатство // Экономика русской цивилизации. М., 1995. - С. 349.

282. Миловидов В. Ф. Современное старообрядство. М.: Мысль, 1979. - 126 с.

283. Минерт JI.K. Архитектура Улан-Удэ. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1987. - 248 е.: ил.

284. Минерт JI.K. Источники и литература XVII XVIII вв. о начальном этапе становления городов Бурятии // Источниковедение и историография городов Сибири конца XVI - первой половины XIX века. - Новосибирск, 1987.-С. 95.

285. Минерт JI.K. Памятники архитектуры Бурятии / Л.К.Минерт; АН СССР. Сиб. отд-ние. Ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1983. - 191 с.

286. Миропольский С. Очерк истории церковно-приходской школы. СПб, 1895. - Вып. 2.

287. Митропольский С. Очерк истории церковно-приходской школы от первого его возникновения на Руси до настоящего времени: В 3 вып. Вып. 1-3. СПб., 1894-1895. - Вып. 2: Школы и образование в эпоху монгольского ига. - 1895. - 31 с.

288. Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность: (Филос.-социол. очерки). СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманитар, ин-та, 1997. - 476 с.

289. Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004. - 648 с.

290. Митыпова Г.С. Православные храмы в Западном Забайкалье (XVII -нач. ХХв.в.): опыт историко-культурного исследования. Улан -Удэ.: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 1997. - 104 с.

291. Митыпова Г.С. Православные храмы Западного Забайкалья XVII нач. XX в.: Дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. - Улан-Удэ, 1998. - 192 е.: ил.

292. Митыпова Е.С. Монастыри на берегу Байкала // Земля Иркутская. 2004.- № 14. С. 65-67.

293. Михайлов Т.М. Влияние ламаизма и христианства на шаманизм бурят // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири (2-я пол. XIX начало XX вв.). Л., 1979. - С. 127-149.

294. Михайлова В.Т. Историография православной христианизации бурят (сер. XIX-XX вв.) // Общественные науки: Сб. науч. тр. Вып. 4. -Улан-Удэ, 1998.-С. 150-156.

295. Михайлова В.Т. Начало распространения и утверждения христианства в бурятских улусах // Музей истории Бурятии им. М.Н. Хангалова: Сб. ст.- Вып. 2. Улан-Удэ, 1999. - С. 59-64.

296. Михайлова В.Т. Православие в духовной культуре бурят (1861-1917 гг.): Дис. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997. - 153 с.

297. Михайлова В.Т. Православие в духовной культуре бурят (30-е гг. XVII В.-1917 г.) / М-во образования РФ. ВСГТУ. Ин-т устойчивого развития. -Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 1999. 174 с.

298. Михайлова В.Т. Православная церковь и социум в Байкальской Сибири в пореформенный период (1861 1916 гг.): Монография. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2003.-208 с.

299. З.Михайловский И.П. Город Троицкосавск со слободами Кяхтой и Усть-Кяхтой в санитарно-экономическом отношении // Тр. / ТКОРГО. -Иркутск, 1990. Т. 3. - С. 120.

300. ЗН.Михельсон O.K. М. Элиаде. Христианская культура на пороге третьего тысячелетия // Материалы науч. конф. 12-14 июня 2000 г. Сер. "Symposium", вып. 5. СПб., 2000. - С. 95-98.

301. Модест. Жизнь Св. Иннокентий первого Иркутского епископа и чудотворца. - Иркутск, 1878. - 52 с.

302. Молитва и пост в православии: Путь к храму / Сост. B.C. Колесникова. -М.: Центрполиграф, 2005. 368 с.

303. Молодых И.Н. Кулаков П.Е. Иллюстрированное описание быта сельского населения Иркутской губернии. СПб., 1896. - 230 с.

304. Монашество и монастыри в России: 11-20 в.: Исторические очерки / Отв. ред. Н.В. Синицына. М.: Наука, 2005. - 344 с.

305. Мосс М. Социальные функции священного. СПб.: Евразия, 2000. - 448 с.

306. Мотицкий В. П. Из истории религиозных верований старообрядческого населения Забайкалья // Тр./ ВСГИК,- Вып. 7.- Улан- Удэ, 1972. С. 198215.

307. Мурза В.М. Пятидесятничество одно из направлений христианства // Государство, религия, церковь в России и за рубежом: Инфор.-аналит. бюл. - М., 1999. - № 4. с. 25-37.

308. Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII веке. М.: Наука, 1980. - 312 с.

309. Мясников B.C., Шепелева Н.В. Империя Цин и Россия в XVII начале XX вв. // Китай и соседи в новое и новейшее время. М., 1982. - С. 34-89.

310. Наумова О.Е. Иркутская епархия XVIII первая половина XIX века. -Иркутск, 1996.-205 с.

311. Национальные окраины российской империи: становление и развитие системы управления. М.: Слав. Диалог, 1997. - 415 с.

312. Нейтман M.JI. Православная церковь в период семеновщины (19181920). Чита, 1966.

313. Нестор (иеромонах). Православие в Сибири. СПб., 1910.

314. Никитин Н.И. Землепроходец Семен Дежнев и его время. М.: РОССПЭН, 1999. - 190 е.: ил.

315. Никишин Н.А. «Язык музея» как универсальная моделирующая система музейной деятельности // Музееведение. Проблемы культурной коммуникации в музейной деятельности: Сб. науч. тр. / НИИ культуры. -М., 1989.-С. 7-15.

316. Никишин Н.А. Музейные средства: знаки и символы // Музееведение. На пути к музею XXI века: Музейная экспозиция. М., 1996. - С. 37-54.

317. Николаев В.А. Культурный ландшафт геоэкологическая система // Вест. Моск. ун-та. Сер. геогр. - 2000. - № 6.

318. Никольский И. Записки о поездке русского священника в Монголию в 1864 г. // Труды православных Миссий в Восточной Сибири. Иркутск, 1883. - Т. 1. - С. 159-172.

319. Никольский М. Н. История русской церкви. М.: ACT, 2004. - 604 с.

320. Никольский Н.П. История русской православной церкви. М.: Политиздат, 1985. - 448 с.

321. Никонов К.И. Протестантизм // Введение в общее религиоведение: Учебник. -М., 2001. -С. 147-150.

322. Никонов К.Н. Религиозная антропология: христианское учение о человеке в историческом и современном контексте // Введение в общее религиоведение: Учебник. М., 2001. - С. 488-552.

323. Нил Исакович. Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитающим в Сибири. СПб., 1853.

324. Нил, Архиепископ. Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитающим в Сибири. СПб., 1879. - 250 с.

325. Нил, Исаакович. Путевые заметки по Сибири. Ярославль, 1889;

326. Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1990. - Т. 2. - 830 с.

327. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. -М.: Изд. В.М. Скакун, 1998.-877 с.

328. Новик В.Н. Историко-аналитический взгляд на русское православие // Православие и католичество. Социальные аспекты: Проблемно-тематический сб. Сер.: Актуал. проблемы Европы. М, 1998. - № 3. - С. 84- 100.

329. Одинцов М.И. Государство и церковь: (История взаимоотношений, 1917-1938 гг.). М.: Знание, 1991. - 63 с. - (Новое в жизни, науке; Научно-популярная серия "Культура и религия").

330. Одинцов М.И. Русская православная церковь в XX веке: история взаимоотношения с государством и обществом / Центр. Дом духовного наследия общества "Знание" России. М.: ЦИНО, 2002. - 312 с.

331. Озмитель Е.Е. История православия в Кыргызстане, Х1Х-ХХ вв.: Дис. . канд. ист. наук. Бишкек, 2003. - 187 с.

332. Окунь С. История СССР: (Лекции). Ч. 1 Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1974.-222 с.

333. Орнатский А. История российской иерархии (1807-1875). М., 1875.

334. Паликова Т.В. Культура городов Прибайкалья (вторая половина XIX -1917 г.): Автореф. дис. . канд. ист. наук / Т.В. Паликова; Бурят, гос. унт. Улан-Удэ, 1997. - 24 с.

335. Памятная Книжка Забайкальской Области за 1889. Чита, 1890.

336. Парахонский Б.А. Язык культуры и генезис знания / АН УССР, Ин-т философии. Киев: Наукова думка, 1988. - 210 с.

337. Паршин В. Поездка в Забайкальский край. В 2 ч./ В.П. Паршин. М., 1844.-М., 1844.-Ч. 1.-143 е.; Ч. 2.- 208 с.

338. Пейруз Себастьян. Христианство в современной Центральной Азии // Вестник Евразии. М., 2003.

339. Поездка Высокопреосвященнейшего Паффения архиепископа Иркутского в Тункинский край в июле 1871 г. // Иркут. епарх. прибав. к Ведомостям .- 1885. № 3. - С. 33-40

340. Поездка Забайкальского преосвященного в Иркутск на хиротинию и обозрение на обратном пути Селенгинского монастыря и церквей г. Верхнеудинска// Забайкальские епархиальные ведомости.- 1914.- № 17.-С. 630-634.

341. Покровский И.М. Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и приделы. Казань, 1897. - 1913 с.

342. Поликарпов B.C. Нравы и быт России. М., 1995. - С. 56.

343. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедования по Российской империи: Царствование Государыни императрицы Елизаветы Петровны. Т. 1.- СПб., 1899. 536 с.

344. Полоротова Н.Н. Государство и церковь: история и современность. -Чита: ЧитГУ, 2000. 124 с.

345. Понятие культуры // Человек и социокультурная среда. М., 1992. - Вып. 2. - С. 15-43.

346. Попов Г. Христианство в Якутском крае // Очерки по истории Якутии. -Якутск, 1924.

347. Попов П.Ф. Историческая справка о рыболовстве на озере Байкал // Рыбы и рыбное хозяйство в бассейне озера Байкал. Иркутск, 1958. - С. 33-43.

348. Правила о церковно-приходских школах и систематический каталог учебных книг и пособий. СПб., 1884. - 16 с.

349. Православие и экономика: начало поиска модели отношений. 02.10.00 г. // Из материалов интернет-конференции.

350. Православие: Словарь атеиста.- М.: Политиздат, 1988.- 272 с.

351. Православные святыни: Календарь на 2004 г. М.: «Фовор», 2003.

352. Православные храмы Читинской области / Сост. текста Г.П. Мартынюк. Чита, 2004.

353. Преосвященный Мелетий. Древние церковные грамоты ВосточноСибирского края (1653-1725) и сведения о Даурской миссии. Казань, 1873.

354. Преосвященный Мелетнй. Очерки из истории распространения евангельской проповеди и борьбы с ламаизмом на границе Китайской Монголии // Православный благовестник. 1895.

355. Преосвященный Мелетий. Православие и устройство церковных дел в Даурии (Забайкалье), Монголии и Китае в XVII XVIII веках // Православный благовестник. - 1896.

356. Проблемы изучения материальной культуры русского населения Сибири.- М.: Наука, 1974. 296 с.

357. Прозорова Г.В., Владимиров Д.А. Возрождение Русской Православной церкви и общественно-приходские организации Владивостокской епархии 1990-2000 гг. // Христианство на Дальнем Востоке. Уссурийск, 2001. - С. 78-87.

358. Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избр. ст. М. Наука, 1976. -326 с. - (Исследования по фольклору и мифологии Востока).

359. Проскурякова Т.С. О регулярности в русском градостроительстве XVII-XVIII вв. -М., 1980.

360. Протоиерей Олег Матвеев. Некоторые особенности возрождения православия на примере старообрядчества в современной Бурятии // Ефремовские чтения-1: Материалы регион, науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2004.

361. Прохоров " Т.В. О богатении"; От Сциллы к Харибде". Актуальный опыт России. В 2 т. / Под ред.: Ю.М. Осипов, О.В. Иншаков и др. М.; Волгоград, 2002. - Т. 1. - 448 с.

362. Птицын В. Селенгинская Даурия : Очерки Забайкальского края: В 2-х ч. Ч. 1-2 / В.В.Птицын. СПб., 1896. - 306 е.: ил; 4 л. ил.

363. Пятилетие Забайкальского Епархиального Братства Св. Кирилла и Мефодия // Забайкальские епархиальные ведомости.- 1914. № 13. - С. 442-456.

364. Радугин А. А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: Курс лекций. М.: Центр, 2001. - 240 с.

365. Райский Д. Сношения забайкальских крестьян и казаков с Монголией и Маньчжурией // Русский Вестник. 1901. - № 8. - С. 516-596.

366. Ральдин Х.Ц. Этнический состав современного населения Монгольской Народной Республики // Проблемы этнографии и этнической истории народов Азии. М., 1968. - С. 14-29.

367. Распространение христианства среди ламаистов-бурят пред судом свободы совести человека // Забайкальские епархиальные ведомости. -1908.-№9.- С. 200-216.

368. Резун Д.Я., Василевский Р.С. Летописи сибирских городов. -Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. 122 с.

369. Реймерс Н.Ф. Экология. Теории, законы, правила, принципы и гипотезы. М.: Журн. «Россия молодая», 1994. 364 е.: ил.

370. Религиоведение: социология и психология религии / С.И. Самыгин, В.И. Нечипуренко, И. Н. Полонская. Ростов/Д., 1996.

371. Религии мира: Пособие для учителя / Я.Н. Щапов, А.И. Осипов, В.И. Корнев и др., под. ред. Я.Н. Щапова. М.: Просвещение, 1994. - 192 с.

372. Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России: Справочник. М., 1997. - 237 с.

373. Романова Г.Н. Экономические отношения России и Китая на Дальнем Востоке, XIX начало XX в. / АН СССР, Ин-т Дальнего Востока, Дальневост. отд-ние, Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. - М.: Наука, 1987. - 164 с.

374. Российская социологическая энциклопедия / Под общ. ред. Г.В. Осипова. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. - 664 с. ил.

375. Русинова О.А. Особенности развития профессиональной музыки на современном этапе // Возрождение традиционных культур народов Бурятии. Улан-Удэ, 1998. - С. 151.

376. Русские в Бурятии: История и современность / Отв. ред. В.И. Затеев. -Улан-Удэ, 2002. 578 с.

377. Русское православие: вехи истории. М.: Политиздат, 1989. - 720 с.

378. Самыгин С.И., Нечипуренко В.Н., Полонская И.Н. Религиоведение: социология и психология религии. М.: Феникс, 1996. - 672 с.

379. Санников А.П., Бычков О.В. Комментарий к историческому описанию Посольского монастыря. // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. Владивосток, 1998. - Т. 3. - С. 86.

380. Сапунов Б.В. Некоторые сюжеты русской иконописи и их трактовка в пореформенное время. // Культура и искусство России XIX в. JL, 1985. -С. 144.

381. Сборник документов по истории Бурятии. XVII век. Вып. 1 / АН СССР. Сиб. отд-ние. Бурят, комплексный науч.-исслед. ин-т; Сост.: Г.Н. Румянцев, С.Б. Окунь; Под ред. Г.Н. Румянцева. Улан-Удэ, 1960. - 493 с.

382. Свеницкая И. С. Раннее христианство: страницы истории.- М.: Политиздат, 1987.- 336 с.

383. Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский/ Подгот. текстов и исслед. Н.В. Рамазановой. СПб.: Дмитрий Буланов, 2005. - 389 е.: ил. - (Святые и святыни Русской земли).

384. Серафим (Роуз), отец. Приношение православного американца: Сб. тр. -3-е изд. М.: Рос. отд. Валаамского Об-ва Америки, 2001. - 612 с.

385. Сибирские церкви и школы фонда имени императора Александра III к 18 янв. 1901 г. СПб., 1901. - 84 е.: ил., табл., портр.

386. Сидоров В.П. Социально-политическая доктрина русской православной церкви, XX столетие: Дис. . д-ра филос. наук: 09.00.11. СПб., 1996. -296 с.

387. Симонов В. Экономические проблемы в Новом Завете // Вопр. экономики. 1993. - № 8. - С. 72-81.

388. Сказание о святом Кресте и об "исторической иконе Божией Матери гор. Селенгинска. Верхнеудинск: тип. А.К. Кобылкина, 1914. - 16 с.

389. Сладковский М.И. История торгово-экономических отношений России с Китаем (до 1917 г.). М.: Наука, 1974. - 339 с.

390. Слезин А.А. Воинствующий атеизм СССР во второй половине 1920-х годов // Вопросы истории. М., 2005. - № 9. - С. 130.

391. Сленска В. Протестантизм // Религиоведение: Учебное пособие. СПб., 2003.-С. 406^131.

392. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири: Кн. 1: с 1585 по 1742 год; Кн. 2: с 1742 по 1823 год / П.А. Словцов; Предисл. К.М. СПб., 1886.-326 с.+364 с.

393. Служба Святителю Иннокентию, епископу иркутскому чудотворцу.-СПб.: Синод, тип., 1850. 33 с.

394. Служебник на монгольском языке.- СПб.: Синод, тип., 1860 .- 154 с.

395. Смелзер Н. Социология = Sociology : Учеб. пособие для студентов вузов: Пер. с англ. М.: Феникс, 1998. - 685 е.: ил., портр.

396. Соболевская А. Духовные истоки российского предпринимательства // Вопр. экономики .-1993.- № 8,- С. 88-96.

397. Соколов В.А. Культурология, Ростов н/Д.: Феникс, 2004. 224 с.

398. Соколов В.А. Культурология. Ростов н/Д.: Феникс, 2004. - 217 с.

399. Соколов Э.В. Культура и личность. JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1972. -228 с.

400. Соколовский С. В. Понятие «коренной народ» в российской науке, политике и законодательстве // Этногр. обозрение. М., 1998. - № 3. - С. 82.

401. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. В 15-ти кн. М., 1962-1966. - Кн. 7- 15.

402. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М.: Рос. полит, энцикл., 1996. - 168 с.

403. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. -542 с. - (Мыслители XX века).

404. Социокультурная динамика в период становления постиндустриального общества: закономерности, противоречия, приоритеты / Под ред. Ю.В. Яковца; VII Всемирном Русском народном Соборе 16. 12. 2002 г. // http://www.pravoslavie.ru/news/021202/03 .htm

405. Социология: Учебное пособие / Под ред. П.С. Емшина, Д.Э. Мутагирова, Н.Г. Скворцова. СПб.: Питер, 2004. - 400 е.: ил.

406. Спутник паломника. М.: Трифонов Печенгский монастырь; «Ковчег», 2002.-432 с.

407. Старообрядческий вестник: Сб. 1995(7503). - Иркутск, 1995. - 64 с.

408. Старопечатные книги Томского историко-архитектурного музея: Каталог / Сост. О.Н. Бахтина, при участии Н.Ж. Ветшевой; Под общ. ред. А.П. Деревянко. Новосибирск: ГПНТБ, 1996. - 177 с.

409. Старченков Г.И. Христианство и церковь глазами ученого-атеиста.- М.: Слово, 2002.- 138 с.

410. Столяр В.Д., Сторчак В.М. Церковь христиан адвентистов седьмого дня // Государство, религия, церковь в России и за рубежом: Информационно-анал. бюл. - М., 1999. - № 4. - С. 12-18.

411. Строев М.П. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877. - 55 стб.

412. Суприянович А.Г Христианизация Западной Европы в отечественной историографии сер. XIX начала XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. -Казань, 1996. - 245 с.

413. Тепляшин А. В. Празднование Рождества Христова / Ком. по культуре адм. Иркут. обл. Арх.-этногр. Музей «Тальцы». Иркутск, 1994. - 7 с.

414. Термен А.И. Среди бурят Иркутской губернии и Забайкальской области: Очерки и впечатления/ А.И. Термен; Сопр. Б.Э. Петри. СПб., 1912. -130 е.: ил. + 15 л. ил.

415. Тиваненко А.В. Каталог исторических документов в архивных хранилищах России о Посольском Спасо-Преображенском монастыре XVII-XXI в. Улан-Удэ: Информационное-рекламное агентство "Байкал-пресс", 2005. - 84 с.

416. Титов В.Е. Православие.- 2-е изд. М.: Политиздат, 1974. - 328 с. - (Б-ка «Соврем, религии»).

417. Тихомиров М.Н. Просвещение в Киевской Руси // Религия и церковь в истории России: Советские историки о православной церкви в России. -М., 1975.-С. 64-79.

418. Токарев С. О происхождении бурятского народа // Сов. Этнография, 1953.-№2.-С. 37-52.

419. Токарев С. Этнография народов СССР: Исторические основы быта и культуры. М.: МГУ, 195 8. - 615 с.

420. Токмаков И.Ф. Историко-статистическое и археологическое описание Св. Троицкого Селенгинского Мужского монастыря, Забайкальской области. М., 1895. -39 с.

421. Троицкое слово Забайкалья: Духовный историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Иркутск: Эгрегор, 2001. - 88 с.

422. Туманик А.Г. Русский православный кафедральный храм второй половины XIX века: Опыт историко-культур. исслед. на примере крупнейших православ. храмов Сибири: Монография. Новосибирск: Новосиб. гос. архитектур.-художеств, акад., 2000. - 377 с.

423. Урбанаева И. Человек у Байкала и мир Центральной Азии: философия истории / И.С. Урбанаева; РАН. Сиб. отд-ние. Бурят, науч. центр. Ин-т обществ, наук. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. - 288 с.

424. Федорова В.И. Проблемы развития коренных народов Сибири и критика колониальной политики царизма в трудах Д.А. Клеменца // Политика самодержавия в Сибири XIX начала XX века. - Иркутск, 1988. - С. 82.

425. Фефелова О.А. Православные братства на восточнославянских территориях Речи Посполитой во 2-ой пол. XVI 1-ой пол. XVII вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Томск, 2001. - 22 с.

426. Фивейский М., протоиерей. Из истории Иркутской православной миссии //Православный благовестник. 1914. - 1,2.

427. Флоренский П.А. Иконостас: Избр. тр. по искусству. СПб.: ТОО "Мифрил", 1993. - 365 е.: портр. - (Сер. «Классика искусствознания»).

428. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. Т. 1. М.: Правда, 1990. - 490 е.: ил. - (Сер. "Из истории отеч. филос. мысли").

429. Франк СЛ. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. — 510 с. — (Мыслители XX века).

430. Франк СЛ. Занимательная культурология М.: Информ.-изд. агентство "Рус. мир", 1994.-71 с.

431. Франк СЛ. Предмет знания об основах и пределах отвлеченного знания; Душа человека Опыт введ. в филос. психологию. СПб.: Наука, 1995. -655 е.: портр. - (Сер. "Слово о сущем").

432. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. СПб.: Речь, 2000. - 285 е.: ил. - (Мастерская психологии и психотерапии).

433. Хабаева Ю.В. Миграционные процессы и формирование городской культуры в Бурятии (вторая половина ХХв. // Гуманитарные исследования молодых ученых Бурятии: Межвузов, сб. ст. Вып. 11. -Улан-Удэ:Изд-во БГУ, 2005. 188 с.

434. Хадиева В.И. Становление и развитие экологической культуры в контексте современного культурологического знания. У-Удэ, 2004 г. С. 13.

435. Хасаранов Б. Бурятская национальная школа 20-30-х гг.: поиски и результаты. // Проблемы истории и культуры национального строительства в Республике Бурятия. Улан-Удэ, 1998. - С. 126.

436. Холодков В. Православные традиции в российском землевладении // Вопр. экономики. 1993. - № 8. - С. 97-105.

437. Хохлов А.Н. Торговля приоритетное направление политики России в отношении Цинского Китая // И не распалась связь времен. К 100-летию со дня рождения П.Е. Скачкова: Сб. статей. - М., 1993. - С. 197 - 229;

438. Христианство и Русь: Сб. статей.- М.: Наука, 1988.- 136 с. Библиогр.: в конце ст. - (Сер. «Советское религиоведение»).

439. Христианство на Дальнем Востоке: Библиогр. указ.: К междунар. конф., 19-21 апр. 2000 г. / Сост. М. Б. Сердюк и др.. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2000. - 54 с.

440. Христолюбивое воинство: Православная традиция Русской Армии: Сб. (Вып. 12) / Сост. А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов. — М.: Военный университет; Независимый военно-научный центр «Отечество и Воин»; Русский путь, 1997. 496 е., ил.

441. Цветков В.А. Посты: правда и вымыслы / В.А. Цветков, М.А. Резников.-М.: Политиздат. 1990. 127 е.- Библиогр.: с. 12- 126.- (Беседы о мире и человеке)

442. Церковь и мир. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М.: Даниловский благовестник, 2000. - 192 с.

443. Цибиков Б.Д. К вопросу о добровольном присоединении Бурят-Монголии к России Улан-Удэ: Бурят-Монг. гос. изд-во,1950. - 58 с.

444. Чаплин В. Православие и экономика: начало поиска модели отношений // Христианские начала экономической этики: Материалы Интернет-конференции. СПб., 2001.

445. Чимбеев Н.Д. Русские крестьяне старожилы Западного Забайкалья в первой половине XIX века: Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2002. - 23 с.

446. Чимитдоржиева JI.IIL Русские посольства к монгольским Алтын-ханам 1608-1681 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2003. -22 с.

447. Шагдуров Ю.П. Государство и религиозные конфессии Бурятии в 20-30-х гг. // Исследования по истории Сибири, Центральной Азии. Улан-Удэ, 1998.-Вып. 1.-С. 80.

448. Шагдуров Ю.П. Православная церковь в Монголии // Вестн./ БГУ. Сер. 4. Улан-Удэ, 2005. - Вып. 10. - С. 149.

449. Шагжина З.А. Миссионерская деятельность русской православной церкви в Забайкалье (2-я пол. XVII начало XX вв.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 2000. - 27 с.

450. Шагжина З.А. Иконы для новокрещенных в миссионерской практике русской православной церкви в Забайкалье в XIX начале XX в. // Ефремовские чтения: Материалы регион, науч.-практ. конф. - Улан-Удэ,2004.-С. 70.

451. Шелегина О.Н. Адаптационные процессы в культуре жизнеобеспечения русского населения Сибири (ХУ111-начало XX века) Археология, этнография и антропология Евразиии № 3 (23) Новосибирск,2005.Издательство института археологии и этнографии СО РАН С 158.)

452. Шерстова Л.И. Бурханизм в Горном Алтае // Этногр. обозрение. 2005. - № 4. - С. 22-37.

453. Шишигин Е.С. Страницы миссионерства в Якутии: Сб. науч. ст. -Якутск, 1997. 92 с.

454. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М.: Алетейя, 1994. - 333 с. - (Памятники религиозно-философской мысли Нового времени. Западная религиозная философия).

455. Шмулевич М.М. Очерки истории Западного Забайкалья, XVII середина XIX в. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1985. - 286 с.

456. Шмулевич М.М. Троицко-Селенгинский монастырь. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982. - 64 с.

457. Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII-XVIII веках: (Развитие феодальных отношений и их особенности). Красноярск: Изд-во Краснояр. Ун-та, 1983.- 168 с.

458. Шорохов Л.П. Церковь в Сибири в кон. XVII-XVIII вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1971. - 26 с.

459. Шпенглер О. Закат Европы. -М.: Искусство, 1993. 298 с.

460. Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма, 1993. - 584 с. - (Глобальные проблемы человечества).

461. Шубина С.А. Русская православная Миссия в Китае (XVIII начало XX вв.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Ярославль, 1998. - 25 с.

462. Щапов А.П. Сибирское общество до Сперанского // Изв. / Сиб. отд. Рус. геогр. о-ва. 1873. - Т.4, № 4. - С. 180-194; №5. - С. 200-225; 1874. - Т.5, №1. -С. 28-42.

463. Экономика русской цивилизации: Сб. / Сост. О.А. Платонов. М.: Родник, 1995. -382 е.: ил.

464. Элиаде М. Космос и история: Избр. Работы: Пер. с фр. и англ. М.: Прогресс, 1987.-311 с.

465. Эрн В.Ф. Христианское отношение к собственности // Русская философия собственности (XVII -XX в). СПБ, 1993. - С. 194 - 226.357

466. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара: Самар. ун-т, 1995. - 328 с.

467. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1993. - 186 с.

468. Heiler Fr. Die Religionen der Menschhtit. Frankfurt a. M. 1991. S. 23.

469. Steindorf Zuduig. Memoria in Alt-russland. Untersuchungen zu den Formen chrisctlischer Totensorge Quellen und Studein zur Qeschichte des ostlichen Europa B. Stuttgart, 1994. - 294 S.

470. ИЕВ , 1897, №5. С.89.ДЕВ, 1895, № 6. С. 35.,ИЕВ, 1895, №5, л.48.,ИЕВ, 1900, №5, с. 47.1. Документальные материалы:а) архивные

471. Государственный Архив Иркутской Области, Ф. 50, On. 1, Д. 3981, Л, Л, 1,2, 16.

472. Государственный Архив Иркутской Области. Ф. 293., ОП. 1., Д. 723., ЛЛ. 1-28.

473. Государственный Архив Читинской Области, Ф. 8, On. 1, Д. 603, Л. 137, Д. 729, Л. 9; Д. 780, Л. 949.

474. Материалы Национального Архива Бурятии. Улан-Удэ, 2000. - С. 235236.

475. Национальный архив Республики Бурятии. Из истории религиозных конфессий Бурятии. XX век. Сб. документов. Улан-Удэ, 2001. - С. 15, 235 - 236, 249 - 256.

476. Научно-производственная экспедиция по программе "Наследие" Министерства культуры Республики Бурятия. 1990-е годы.

477. Экспедиция в Кабанский район . Обследование сел Троицк, Ильинка, Кабанск 2005 г.

478. Запись бесед с А.Д. Жалсараевым, консультантом Комитета по делам национальностей и по связям с общественными и религиозными объединениями Администрации Президента и Правительства Республики Бурятии в 2002-2004 г.г.

479. Запись бесед с настоятелем Свято-Троицкого храма, протоиереем Бурятского Благочиния Читинской и Забайкальской епархии И. Арзумановым 1994-1996 г.г. Улан-Удэ.

480. Запись бесед с Михаилом Литвиновым, священником в 1999 г. г.Улан-Удэ, с другими священниками Бурятского Благочиния Читинской Забайкальской епархии.

481. Запись материалов автора при крупных акциях и мероприятиях при восстановлении православных храмов на территории Бурятии с 1997 по 2004 гг.

482. Научное руководство при разработке тематико-экспозиционного плана выставки в музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова "Православная культура Бурятии" (автор Н.И. Пилсуева) к 2000-летию христианства, г. Улан-Удэ.

483. Разработка тематической структуры и содержания выставки "Байкал-Аляска -духовные и культурные связи XVII XIX вв.", 1999. - Чита.

484. Организация формирования каталога "Книги кириллической печати в Собрании музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова" с ГПНТБ СО РАНД 999.

485. Периодические издания. Журналы

486. Государство, религия, церковь в России и за рубежом: Информационно-аналитический бюллетень. М., 1998. № 1-2.

487. Миссионерское обозрение. Белгород, 1998. № 7, - С. 9, 1995 - 2000. №№ 1-52

488. Никитин В.А., гл. редактор журнала "Путь Православия", чл.-корр. РАЕН.

489. Православная журналистика и культура Православия. Инф. Агентство "НЕТДА", Рождественские чтения, с.5. "Бурятия", газ. 2005 г. Статьи:

490. Фадеева А. Радостно человеку и Богу. -6 ноября. с. 1.;

491. Фадеева А. Храм поможет прийти к Богу. 22 октября. - с. 2.; О

492. Фролова И. В Верхнем Жириме престольные торжества. - 14 июля -с. 24. Установление большого купола и восьмиконечного креста на строящуюся церковь.

493. Собор: Сибирский журнал.- Улан-Удэ.-1990.№ 1.-96 с.

494. Прибытие святых мощей княгини Елизаветы для поклонения и рассказ о ней.;

495. Петрова А. Почему надо жертвовать на храм. 3 сентября .- с. 7. ;

496. Ю.Платонов Д. Православие в его хозяйственных возможностях.;11 .Платонов Д. Православие в его хозяйственных возможностях;120 строительстве Покровской церкви при Улан-Удэнском доме-интернате.

497. Обращение о внесении перечислений на церковь Воскресения в Кяхте;140 визите главы Русской православной старообрядческой церкви Высокопреосвященнейшего Андриана, митрополита Московского и Всея Руси.;

498. Семенов Л. Глава Русской Православной Церкви посетит приходы дальневосточной епархии. 9 июля. - с. 3.

499. Мощи преподобной мученицы великой княгини Елизаветы Федоровны и инокини Варвры в России. 21 августа с. 7 полугодовой крестный ход.;

500. Кухарь Н. Евангельскую любовь делом явила Бурятия. 26 августа. с. 6.;

501. Васильева С. и Бураева С. Вникаем в жизнь духовную. Пилотный проект лаборатории истфака БГУ об особенностях религиозной жизни православных Забайкалья. 2004 г.:9 декабря,-с. 2;

502. Визит Андриана в старообрядческие приходы с 6-го по 17 сентября.;

503. Гомбоева В. и Фадеева А. Когда между духовенством и властями согласье, обществу жить легче. Бурятия - с. 2.;

504. Дмитриева А. Старообрядцы готовятся встретить своего архипастыря.-3 сентября. с. 2.;

505. Крамарова А. Страсти по Шичко.23 июля. с. 8 Тема трезвости затронута.;

506. Иннокентий (Кизарев). Вы искажаете православное вероучение: Ответ на письмо А. Крамаровой. От имени православного Свято-Одигитриевского прихода просьба принести извинения за ее оскорбление.;

507. Потапов Л. и др. Возродим былое величие собора. 3 сентября. - с. 2.; Обращение о внесении посильного вклада на восстановление храма Свято- Одигитриевского собора.;

508. Шагжина 3. Икона Селенгинского полка // Бурятия. Улан-Удэ, 1995. -С. 78.

509. Газета "Бурятия", 2004 г.:Васильева С. и Бураева С. Вникаем в жизнь духовную. Пилотный проект лаборатории истфака БГУ об особенностях религиозной жизни православных Забайкалья. 9 декабря.- С. 2; Волошина Е.В. Улан-Удэ будет еще одна церковь,