Калмыцко-крымские отношения в XVIII веке

Тепкеев, Владимир Толтаевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Калмыцко-крымские отношения в XVIII веке

Год: 2005
Автор научной работы: Тепкеев, Владимир Толтаевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Калмыцко-крымские отношения в XVIII веке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Калмыцко-крымские отношения в XVIII веке"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

На правах рукописи

ТЕПКЕЕВ Владимир Толтаевич

КАЛМЫЦКО-КРЫМСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В ХУП1 ВЕКЕ

(1700-1771 ГГ.)

Специальность: 07.00.03 - Всеобщая история (Новое и новейшее время)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2005

Работа выполнена в Отделе истории Востока Института востоковедения РАН

Научный руководитель: кандидат исторических наук

ИЛ. Зайцев

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

ВЛ. Трепавлов <

кандидат исторических наук УЛ. Очиров

Ведущая организация: Институт стран Азии и Африки при МГУ

Защита состоится «/9» ОР/С& ¿>/1Л 2005 г. в часов на заседании диссертационного совета Д.005.042.04 по историческим наукам в Институте востоковедения РАН по адресу: 107031 г. Москва, ул. Рождественка, д. 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН

Автореферат разослан « » М СЛ с^кЛ_2005

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат исторических наук Р.М. Шарипова

О Институт востоковедения РАН, 2005.

Общая характеристика работы

Актуальность данного исследования определяется тем, что на новом этапе исторического развития в начале XXI столетия проблема межнациональных отношений в таких проблемных регионах как Северный Кавказ и Северное Причерноморье не только не теряет своей важности, но и в связи с резким обострением религиозного фактора неизбежно приобретает качественно новое значение, являясь потенциальным источником возникновения острейших конфликтов и неся угрозу как отдельным странам, так и мировому сообществу в целом. Особая актуальность темы заключается в том, что на новом витке мировой истории межнациональная проблема приобретает еще более сложный характер, постепенно перерастая в глобальное противоречие и угрожая привести к столкновению западной и восточной (мусульманской) цивилизаций. Освещение проблемы межэтнических отношений в историческом контексте также имеет значение для более глубокого осмысления процессов, происходящих в современном обществе.

Анализировать историю калмыцко-крымских отношений в XVIII в. можно, изучая как весь комплекс сношений России с Османской империей, так и изучая отношения с отдельно взятой страной. Известно, что степные кочевые народы, каковыми являлись калмыки и крымские татары, сыграли важную роль в истории стран Евразии в различные исторические эпохи. Россия и Турция - великие евразийские державы - не были исключением. В этом плане весьма важным представляется изучение отношений Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII столетии.

Научная новнзна исследования. Избранная тема до сих пор не была объектом научного исследования. Новизна ее разработки заключается в том, что впервые в российском востоковедении предпринята попытка комплексного изучения калмыцко-крымских отношений в XVIII в. Это позволяет также с новой точки зрения посмотреть в целом сложную историю взаимоотношений России и Османской империи данного периода. Систематизация, анализ и обобщение данных различных источников позволяет выявить характер и специфику содержащихся в них сведений.

Хронологические рамки исследования ограничиваются 1700-1771 гг. 1700 - год заключения Константинопольского мира, год начала Северной войны, когда отношения России с Турцией и Крымом впервые после долгого периода войн начинают входить в относительно спокойное русло.

1771 - год массового исхода калмыков из России в Китай и «самоликвидации» Калмыцкого ханства. Отсюда и прекращение, как таковых, калмыцко-крымских отношений. В этот же год Крым был временно занят русскими войсками и роль ханства в геополитических построениях новой России и ослабевающей Порты становится минимальной, вплоть до его полной ликвидации в 1783 г.

Объектом исследования являются взаимоотношения Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII столетии.

Предмет исследования - военно-политический аспект в отношениях Калмыцкого и Крымского ханств в контексте внешнеполитических связей России и Османской империи в 1700-1771 гг.

Цель я задачи исследования. Основной целью работы является изучение всего комплекса калмыцко-крымских отношений 1700-1771 гг. Исходя из цели работы и учитывая слабую изученность темы, а также ее многоплановый характер, автор поставил перед собой следующие задачи:

- показать роль и значение калмыцко-крымских отношений в южной политике России и в ее отношениях с Турцией;

- раскрыть степень зависимости или независимости внешней политики Калмыцкого и Крымского ханств от политики России и Турции, проанализировать динамику взаимоотношений в XVIII в.;

- раскрыть взаимосвязь внутренней ситуации и внешней политики двух ханств;

- рассмотреть политические шаги отдельных исторических личностей (Аюка, Дондук-Омбо, Бахта-Гирей, Джан-Темир), а также реакцию России и Турции в связи с этим.

Методы исследования. В работе над диссертацией автор руководствовался требованиями современной исторической науки, включающими общефилософские принципы (конкретность, историзм, объективность), а также историко-сравнительный и описательно-аналитический методы, включая наблюдение, сопоставление, описание и обобщение.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании трудов по истории внешнеполитических связей России, Турции, Украины, Северного Кавказа в XVIII в. Новые сведения и выводы данной работы могут способствовать дальнейшей разработке проблем национальной политики России, актуальных в наше время.

Источниковая база исследования весьма обширна. Но документы о связях Калмыцкого и Крымского ханств публиковались крайне мало. Тем не менее, некоторые документы, затрагивающие данную проблему, можно найти в отдельных публикациях.

Огромное значение по данному периоду имеет многотомные издания «Письма и бумаги императора Петра Великого» и «Полное собрание законов Российской империи».

Османские источники XVIII в., к сожалению, мало информативны для исследования. Для нас они доступны лишь в интерпретации активно их использовавшего В.Д. Смирнова. Ш. Лемерсье-Келькеже опубликовала несколько текстов, обнаруженных в реестрах архивов Стамбула и

касающихся дипломатических отношений между ханом Аюка и Портой во времена правления султана Ахмеда III, между 1704 и 1710 гг.1

Наибольший интерес из татарских источников представляет труд Сейид-Мухаммед Ризы «Семь планет...». Этот труд был опубликован в 1832 г. в Казани профессором восточных языков А. Казем-беком.2

Большое значение для данного исследования имеет группа личных источников, чаще имеющих форму дневников путешествия, путевых заметок или мемуаров.3 Их авторы - иностранцы, посетившие в XVIII в. земли Северного Причерноморья и Северного Кавказа с военно-политической, дипломатической, коммерческой и миссионерской целями. Этот информационный блок отмечен особым субъективизмом и потому требует серьезного осмысления и сопоставления с другими источниками.

Среди известных источников по истории калмыцкого народа4 отсутствуют, прежде всего, те, которые были утрачены во время междоусобных войн калмыцких феодалов и в столкновениях с соседними народами. Значительный ущерб был нанесен национальным памятникам во время ухода большей части народа из России в Джунгарию в 1771 г.

Ценнейший комплекс источников представляют собой неопубликованные архивные документы. Автором были использованы фонды из трех архивов: Российский государственный архив древних актов (далее: РГАДА), Архив внешней политики Российской империи (далее: АВПРИ) и Национальный архив Республики Калмыкия (далее: НАРК).

Большую ценность представляют документы РГАДА, которые охватывают весь комплекс русско-турецких и русско-крымских отношений начала XVIII в. Большое значение имеют отписки и донесения в Посольский приказ от местных воевод и губернаторов. Эти документы наглядно показывают сложившуюся в начале XVIII в. обстановку на границе с Крымом, стремление местной русской администрации к сохранению спокойствия на южной границе, мероприятия по отражению татарских набегов.

1 Lemercier-Quelquejay Ch. Les Kalmuks de la Volga entre l'empire Russe et l'empire Ottoman sous le règne de Pierre le Grand // Cahiers du Monde Russe et Soviétique. 1966, vol. VII, № 1. P. 63-76.

2 Риза Сейид Мухамед. Ассеб о ссейяр или Семь Планет содержащий историю Крымских ханов от Менгли-Гирей хана I до Менгли-Гирей хана И, то есть с 1466 по 1737 гг. Казань, 1832.

3 Манштейн Х.Г. Записки о России генерала Манштейна. М., 1998; Крымская кампания в царствование Анны Иоанновны // Памятная книжка Таврической губернии. Вып. 1. Симферополь, 1864. С. 129-143; Ферран. Путешествие из Крыма в Черкессию через земли ногайских татар в 1709 г., докт. Феррана // Русский вестник, СПб., 1842. Т.6. № 4. С. 41-56.

4 История калмыцких ханов / Пер. с калм. Ю.С. Лыткина И Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. Элиста, 1969. С. 49-79; Габан Шараб. Сказание об ойратах (Калмыцкая летопись) // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. Элиста, 1969. С. 140-158.

Автором также использовались документы АВПРИ. Наиболее активно использовались фонды 89 («Сношения России с Турцией»), 119 («Сношения России с Калмыцким ханством»), 123 («Сношения России с Крымом»),

Другим особо важным источником по истории калмыцко-крымских отношений в ХУП-ХУ1П вв. являются документы Национального архива Республики Калмыкия. Фонды НАРК образовались после выделения калмыцких материалов из Астраханского областного архива, где они хранились в фондах астраханского губернатора. Сегодня они составили фонд 36 («Состоящий при калмыцких делах при астраханском \

губернаторе»). Уникальность фонда в том, что здесь отложились материалы, исходившие от органов управления Российской империи и поступавшие от калмыцких правителей, нойонов и простых калмыков.

Изучение фонда позволяет воссоздать достаточно полную картину отношений Калмыцкого ханства с Крымом, кабардинскими князьями, владельцами кубанских татар. Менее интенсивными, из-за отдаленности и сложности путей сообщения, были связи с правителями Турции. Кроме политических связей Калмыцкое ханство поддерживало со своими соседями торговые отношения, что также нашло достаточное отражение в документах.

Таким образом, в работе использовался весьма широкий круг как неопубликованных, так и опубликованных источников актового, летописного и эпистолярного характера. Комплексное их изучение дает возможности сопоставления, уточнения и пополнения материалов для предлагаемого исследования.

Историография вопроса. Развитие калмыцко-крымских отношений, занимавших в ХУШ в. значительное место во внешней политике России и Турции, определялись во многом тогдашним международным положением обоих государств и общей ситуацией в Юго-Восточной Европе. Следовательно, все это не могло не найти отражение в как работах, посвященных отдельно истории двух народов, так и в обобщающих трудах исследователей по истории России и русско-турецким отношениям. Однако, стоит отметить, что в отечественной и зарубежной историографии эти взаимоотношения должной оценки не получили и по сей день. Между тем, без обобщения накопленных знаний невозможно воссоздать ретроспективу поднятой проблемы.

Изучение истории калмыцкого народа началось после появления отдельных западномонгольских племен на территории России в конце XVI в. Обращение к истории калмыцкого народа дали мощный толчок развитию такой важной области ориенталистики, как научное монголоведение. Именно теоретическое и практическое взаимодействие на стыке монголоведения и отечественной истории позволило добиться к настоящему времени значительных успехов в изучении истории Калмыцкого ханства.

Основы историографии Калмыкии были заложены в трудах авторов XVIII в. Одним из первых этим вопросом занялся В.М. Бакунин. В 1720 г. он был назначен переводчиком калмыцкого языка при канцелярии астраханского губернатора А.П. Волынского, а в дальнейшем служил статским советником в Коллегии иностранных дел (далее: КИД). Широко используя документальные материалы КИД и оперируя сведениями, почерпнутыми из личного общения с калмыками, Бакунин в 1761 г. закончил значительную по объему работу.1

В представленных автором документах отражена роль калмыцких ханов в русско-турецких отношениях. Попутно отражаются и взаимоотношения калмыков с кубанскими и крымскими татарами; колебания калмыцкой аристократии между полным подчинением себя русскому царизму и попытками сохранить свою самостоятельность и дружеские отношения с Крымским ханством.

Особое внимание заслуживает работа известного востоковеда-синолога Н.Я. Бичурина (Иакинфа). По мнению автора, русское правительство в вопросе связей Калмыцкого ханства с соседними государствами проявляло большую сдержанность, одновременно требуя прекращения сношений с явно враждебными России странами.2

Наиболее полную оценку истории калмыцко-крымских отношений мы находим в работах таких авторов XIX в., как Ф.А. Бюлер, С.М. Соловьев, К.И. Костенков, М.Г. Новолетов, А.М. Позднеев.3

Намного расширив круг архивных источников, М.Г. Новолетов детально рассмотрел события XVIII в. Автор утверждал: «Аюка хан, помимо русского правительства, заключал договоры о войне и мире по своему усмотрению и мог сдержать заключенный с Крымом мир и тем послужить во вред России, каковой замысел и был от крымцев, когда они прислали к Аюке послов, что хотят идти на русских и чтобы он не посылал своих войск».4

1 Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев, сочиненное статским советником Василием Бакуниным, 1761 года. 2-е изд. Элиста, 1995.

2 Бичурин Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия и до настоящего времени. СПб., 1834; 2-е изд. Элиста, 1991. С. 177.

3 Бюлер Ф.А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губернии инородцы. Их история и настоящий быт // Отечественные записки. Т. 47. № 7-8. СПб., 1846; Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. СПб., 1870; Новолетов М.Г. Калмыки. Исторический очерк. СПб., 1884; Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношения к России до начала нынешнего столетия // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. CCXLIV. Отд. 2,1886. С. 140-170.

4 Новолетов М.Г. Указ. соч. С. 11.

России, принимая к себе даже оттуда послов. Правительство, зная об этом, ограничивалось только «разведыванием» не принимая решительных мер к прекращению зла».1

Еще ранее Ф.А. Бюлер, напротив, более объективно оценил политику России в урегулировании отношений между двумя ханствами: «Все действия правительства клонились к тому, чтобы удержать калмыков на левом берегу Волги и не допускать их на горную сторону, ибо там всегда предстояла возможность входить с крымцами в сношения дружеские или неприязненные, равно опасные для России; там предстояли подговоры крымского хана к принятию турецкой протекции и к уходу в турецкие владения, и там же калмыки находили приманку к хищничествам, которые возбуждали неудовольствия турецкого султана против России».2

Заметное влияние на разработку истории России оказали труды выдающегося русского ученного С.М. Соловьева.3 Внешняя политика России данного периода описана историком довольно подробно, особенно русско-турецкие отношения. К сожалению, дипломатические контакты с Крымом и борьба с набегами крымских татар у него недостаточно исследованы. Тем не менее, он очень верно подчеркивает взаимосвязь калмыцко-крымских отношений в международной политике России и Турции.

Первым действительно фундаментальным исследованием по истории Крымского ханства были труды выдающегося русского историка-востоковеда В.Д. Смирнова. Его работы посвящены в основном внутренней истории Крыма, лишь поверхностно касаясь внешней политики, в том числе калмыцко-крымских отношений. По мнению автора, в ХУ11-ХУП1 вв. внешняя политика Крымского ханства была отражением внешней политики Турции.

Во второй половине XIX в., в связи с обострением «восточного вопроса», резко увеличивается интерес к истории внешней политики России на юге. Наряду с указанными трудами с широтой и профессиональной осведомленностью были освещены важные страницы военной истории в монографических исследованиях крупнейших русских военных историков Н.Е. Бранденбурга, П.Г. Буткова, Д. Бухарова, В.А. Потто.5 Большинство из этих работ, к сожалению, носит чисто публицистический характер.

1 Костенков К.И. Указ. соч. С. 13.

2 Бюлер Ф.А. Указ. соч. С. 23.

3 Соловьев С.М. История России с древнейших времен / Отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриева. Кн. 1-18. М„ 1988-1993.

4 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты до начала XVIII века. СПб., 1887; Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889.

5 Бранденбург Н.Е. Кубанский поход 1711 г. // Военный сборник. СПб, 1867; Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1869. ч. 1-3;

Следующая работа, вышедшая в Пятигорске в 1912 г., принадлежит Е. Чонову.1 Здесь впервые дается систематическое описание участия калмыков в войнах России, а также подробное изложение боевых действий и столкновений с Крымским ханством на богатой источниковедческой базе военных архивов.

Таким образом, российская историография XIX - начала XX вв. достигла определенного уровня. Своеобразие ее состояло, прежде всего, в использовании практически всего объема опубликованных документов и материалов официального происхождения. Огромная масса источников, в том числе и калмыцкие, оставалась вне поля зрения исследователей. Узость источниковой базы определила, в свою очередь, и проблематику исследования.

Попыткой преодолеть эти упущения стали вышедшие в 20-е гг. XX в. труды H.H. Пальмова.2 В отличие от дореволюционных историков Пальмов основной упор сделал на исследование документов Астраханского архива, анализ которых сочетался с новым подходом к опубликованным материалам.

Большое внимание H.H. Пальмов уделяет роли Калмыцкого ханства в системе международных отношений. Устоявшиеся связи, ставшие политической традицией, и были основой внешнеполитических мероприятий. Отношения же с Крымским ханством объяснялись, прежде всего, как внутренней обстановкой в Калмыцком ханстве, так и содержанием русско-калмыцких отношений в целом.

Историю взаимоотношений Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII в. невозможно рассматривать вне рамок русско-турецких отношений. Именно Российская и Османская империи, являясь сюзеренами двух ханств, определяли во многом внешнеполитические связи вассальных государств.

Русско-турецкими отношениями начала XVIII в. специально занималась Т.К. Крылова.3 Подробно анализируя эти отношения, автор показывает, какую роль играл Крым в их развитии, дает полный

Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. Ч. 1-2. СПб., 18191823; Бухаров Д. Россия и Турция. От возникновения между ними политических связей до Лондонского трактата 13/25 мая 1871 г. (включительно). СПб., 1879; Потто В.А. Кавказская война. С древнейших времен до Ермолова. Т. 1-5. Ставрополь, 1994.

1 Чонов Е. Калмыки в русской армии XVII, XVIII вв. и 1812 г. Пятигорск, 1912.

2 Пальмов H.H. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. 2-е изд. Элиста, 1992; Он же. Этюды по истории волжских калмыков XVII и XVIII века. Ч. 1-5. Астрахань, 1926-1932.

J Крылова Т.К. Русская дипломатия на Босфоре в начале XVIII века (1700-1709). // Исторические записки. Т. 65. М., 1959. С. 251-278; Она же. Русская дипломатия на Босфоре в 1717-1724 гг. // Международные связи России в XVII-XVIII вв. М., 1966. С. 410-447; Она же. Русско-турецкие отношения во время Северной войны // Исторические записки. Т. 10. М., 1941. С. 250-280.

источниковедческий анализ важных дипломатических документов того времени.

Особое место среди трудов по истории русско-турецких отношений начала и середины XVIII в. занимают монографии С.Ф. Орешковой и P.A. Михневой (Болгария).1 Работы основаны на материалах отечественных архивов и опубликованных турецких и западноевропейских источников. К сожалению, авторы недостаточно осветили роль Калмыцкого и Крымского ханств в русско-турецких переговорах.

В процессе перестройки в СССР в середине 1980-х гг. вновь оживают национальные движения, в частности движение крымских татар. Появляются популярные сборники по истории Крыма.2

Труды калмыцких военных историков Т.И. Беликова и К.П. Шовунова продолжают исследования по военной истории Калмыцкого ханства.3 Если первый автор осветил значение участия калмыков в войнах России с точки зрения защиты южных рубежей, то К.П. Шовунов создал объемный труд по военной истории калмыков. Он тщательно разработал положение о роли Калмыцкого ханства как верного союзника России в борьбе против Османской империи и ее вассала - Крымского ханства в XVIII в.

С начала 90-х гг. XX в. калмыцкая историография переживает резкий подъем в связи с ростом огромного интереса широкой общественности к истории Калмыкии. В свет выходят новые работы калмыцких историков, а также переизданные труды авторов XVHI - начала XX вв. За последние годы можно отметить ряд интересных работ, посвященных отдельным проблемам истории Калмыцкого ханства, таких авторов, как М.М. Батмаев, А.Г. Митиров, В.И. Колесник, A.B. Цюрюмов, У.Б. Очиров, В.В. Батыров.4 Несмотря на то, что большинство работ косвенно затрагивают калмыцко-крымские отношения, им удалось в значительном объеме ввести в научный оборот ранее неизвестные архивные материалы.

1 Орешкова С. Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1974; Михнева P.A. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVHI в. (17391756). М., 1985.

2 Крым многонациональный: массово-политическое издание 1 Сост. Н.Г. Степанов. Симферополь, 1988; Крым: прошлое и настоящее / Под ред. С.Г. Агаджанова и А.Н. Сахарова. М., 1988.

3 Беликов Т.И. Участие калмыков в войнах России в XVII, XVIII и первой четверти XIX вв. Элиста, 1960; Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVIII-XIX вв.) Элиста, 1991.

4 Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII вв. Люди. События. Бьгг. 2-е изд. Элиста, 1993; Митиров А.Г. Ойраты-калмыки: века и поколения. Элиста, 1998; Колесник В.И. Последнее великое кочевье: Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. М., 2003; Цюрюмов A.B. Участие калмыков в Русско-турецкой войне 1768-1774 гг. // Вестник Калмыцкого университета. Элиста, 2000. Вып. 1. С. 22-29; Очиров У .Б. Попытки объединения калмыцких и ногайских племен в первой половине XVIII в. // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2002. С. 77-85.

Наиболее важный комплекс проблем, осложнявших отношения России с Турцией и Крымом, был связан с Северным Кавказом. Этот регион стал ареной политической борьбы за влияние между Россией и Османской империей, причем Калмыцкое и Крымское ханства традиционно вели там активную политику. Эти вопросы нашли свое отражение в трудах H.A. Смирнова, В.Б. Вилинбахова, Е.Д. Насоевой, H.A. Сотавова, Б.К. Мальбахова, К.Д. Дзамихова.1 Вместе с тем некоторые из указанных работ не выходят за региональные рамки Северного Кавказа.

В зарубежной историографии наблюдается та же тенденция, что и в отечественной. Уделяя внимание в целом русско-турецким отношениям, авторы весьма поверхностно освещают взаимоотношения вассальных государств, основываясь на ранее известных материалах российских историков. Отдельно стоит отметить таких авторов, как М. Ходорковский, А. Фишер, Б. Келлнер-Хайнкеле,2 которые, основываясь в большинстве своем на османских источниках, проливают свет на проблему калмыцко-крымских отношений с иного ракурса.

Подводя итоги изучению историографии темы, мы можем констатировать успехи в изучении целого ряда проблем, косвенно связанных с проблемой калмыцко-крымских отношений ХУШ в. Весьма подробно и обстоятельно исследованы русско-турецкие и русско-крымские отношения, имеется целый ряд ценных трудов по истории Украины, Северного Кавказа и Калмыкии. Тем не менее, специально калмыцко-крымские отношения не исследовались. Историки их рассматривали лишь как одну из незначительных составляющих частей отношений России и Турции.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании Отдела истории Востока 27 июня 2005 г. Основные положения работы были изложены на XXXVII Международном конгрессе востоковедов (Москва, август 2004 г.), II Межрегиональной научной конференции «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» (Элиста, октябрь 2004 г.) и VI международной конференции «Исторические источники Евразийских и Северо-Африканских цивилизаций» (Майкоп, октябрь 2005 г.). На основе материалов диссертации опубликовано 4 статьи.

1 Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М., 1958; Насоева Е.К. К вопросу о политическом положении Кабарды в составе России // Ученые записки. КБГУ. Нальчик, 1968. Вып. 40. С. 18-36; Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. Нальчик, 1982; Сотавов H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991; Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Д. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI - конец XVIII века). Нальчик, 1996.

2 Fisher A. The Crimean tatars. Stanford: Hoover Instition Press, 1978; Khodarkovsky M. Where Two Worlds Met: The Russian State and The Kalmyk Nomads, 1600-1771. Ythaka, N.Y., 1992; Kellner-Heinkele B. Aus den Aufzeichnungen des Sa'id Giray Suljän. Eine zeitgenössische Quelle zur Geschichte des Chanats der Krim um die Mitte des 18. Jahrhunderts. Freiburg im Breisgau, 1975.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы (136 названий) и трех приложений. Общий объем диссертации составляет 163 страницы.

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность, сформулированы цель и задачи работы, научная новизна, практическая значимость и хронологические рамки исследования, обозначается методология и дана характеристика используемого материала.

В Главе 1 «Калмыцко-крымские отношения в начале ХУШ века» рассматриваются первые столкновения калмыков с Крымским ханством к началу XVIII в. и в период с 1700 по 1715 гг.

В параграфе 1.1 «Первые столкновения калмыков с Крымским ханством к началу XVIII в.» дается краткая предыстория калмыцко-крымских взаимоотношений. В 40-х гг. XVII в. одно из западномонгольских племен, калмыки (торгоуты), вступили на обломки некогда могущественной Золотой Орды, основанной монголами, и стали осваивать междуречье Яика и Волги.

На новом месте калмыки оказались в окружении славянских, тюркских и горских народов, за влияние на которых шла борьба между Россией и Турцией. Присутствие калмыков в Нижнем Поволжье стало одним из серьезных факторов развития политической истории на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье.

С начала 50-х гг. XVII в. политика московского правительства стала меняться в пользу калмыков. Как известно, во второй половине столетия осложнилось внешнеполитическое положение России: война с Польшей за Украину, усиление экспансии Османской империи и Крымского ханства, угроза на севере со стороны Швеции. В сложившейся ситуации калмыки оказались реальной военной силой на южном направлении. Было принято решение: урегулировать отношения с калмыцкой знатью и привлечь их военные силы для борьбы с Крымским ханством и защиты южных рубежей России.1 Помощь калмыков во время войны России с Крымом была признана царским правительством весьма существенной.2

Россия периодически требовала от калмыков активного участия в борьбе против Турции и Крымского ханства, и это сильно влияло на ситуацию в регионе. Правящая элита Калмыцкого ханства прекрасно осознавала это, и с Крымом даже ввели пункт на этот случай в совместном мирном договоре. При этом не стоит принимать во внимание постоянно

1 Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII вв. Люди. События. Быт. Элиста, 1993. С. 98.

2 Позднее в A.M. Астраханские калмыки и их отношения к России до начала нынешнего столетия //ЖМНП. Ч. CCXLIV. Отд. 2.1886. С. 148.

производившиеся мелкие взаимные набеги, так как они не были показателем ухудшения отношений, а были составной и неотъемлемой частью жизни кочевых обществ.

В параграфе 1.2 «Калмыцко-крымские отношения в 1700-1710 гг.» дается описание относительно мирного периода в русско-турецких отношениях после заключения Константинопольского мира 1700 г. Подобное развитие отношений между Россией и Турцией, предопределило судьбу взаимоотношений между Калмыцким и Крымским ханствами.

Калмыцкое ханство, находившееся в начале XVIII в. в стадии подъема в годы правления хана Аюки (1690-1724 гг.), проводило сравнительно широкие внешнеполитические акции. При этом с Крымским ханством калмыцкие тайши издавна поддерживали связи различного характера, за которыми внимательно следила Россия и старалась, если не пресечь, то хотя бы поставить их под свой контроль.

В марте 1703 г. на границу с Крымом и Кубанью были отправлены калмыцкие разведывательные отряды. Сеть наблюдательных постов должна была выявлять и уничтожать мелкие татарские партии, приходившие с целью грабежа приграничных русских селений. Однако после многочисленных протестов российского правительства в адрес Стамбула татарские набеги ненадолго прекратились.

Калмыки несли охрану южных рубежей России, но отношений с Крымом не прерывали, обмениваясь посольствами. Ежегодно, в великий байрам, калмыцкие послы прибывали к крымскому хану с поздравлениями и подарками.

Причина, по которой не последовало похолодания взаимоотношений между ханствами, была довольно объяснимой. Крымские и кубанские татары, не желая нарушать мирный договор с калмыками, за редкими исключениями, не вторгались на охраняемую калмыками территорию. Гораздо выгоднее крымским и кубанским татарам было вторгаться с набегами на Украину и в Кабарду.

Малая кубанская орда являлась частью Крымского ханства, так называемым «степным щитом». Если отношения Калмыцкого ханства с Крымом были мирными, то это не всегда так было в отношении Кубани, что омрачало, в свою очередь, отношения между двумя ханствами. Однако, ногайцы, подчиненные калмыкам, имели различные родственные и экономические связи с кубанскими сородичами, что приводило к активным контактам калмыков с Кубанью.

Всё более возраставшее вмешательство России во внутренние дела ханства не способствовало усилению симпатий калмыков к России. Хан Аюка считал себя не столько подданным, сколько союзником или партнером России, а потому проводил свою линию во внешней политике, временами даже идя на нарушение принятых им обязательств перед российским правительством.

Желая внести положительные изменения в отношениях с Крымским ханством, Аюка решил пойти на переговоры с Портой. Момент для этого был выбран вполне подходящий, так как на трон взошел новый султан Ахмед III (1703-1730 гг.). Вероятнее всего, Аюка использовал свои связи с Турцией, как инструмент давления на российское правительство для привлечения внимания к проблемам Калмыцкого ханства.

Разгром шведов под Полтавой в 1709 г. резко изменил характер ситуации на юге. Усиление России заставило османских чиновников искать возможность для начала новой войны, к чему подталкивал Порту крымский хан Девлет-Гирей П (1708-1713 гг.) и шведский король Карл ХП. *

В свою очередь, неизбежность войны с Портой осознавали и в России. Петр I с этой целью предпринял ряд мер, одной из которых было привлечение возможно большого количества калмыков для будущей борьбы с Крымом и кубанцами.

В параграфе 1.3 «Конфликты Калмыцкого и Крымского ханств в 1710-1715 гг.» дается описание калмыцко-крымских отношений в период Русско-турецкой войны 1710-1711 гг. и последующих за этим событий.

9 ноября 1710 г. Османская империя объявила войну России. В султанском указе в качестве главной причины объявления войны выдвигалась опасность, угрожающая со стороны российского государства.

В борьбе с Кубанской ордой российское правительство большие надежды возлагало на калмыков. По плану командования калмыкам отводилась роль «противовеса» кубанцам, чтобы сдержать и не допустить их до главного театра военных действий. Но, как показали дальнейшие события, калмыцкие феодалы не ограничились только этим. Удар калмыцкой конницы впоследствии привел к опустошению огромного региона в ходе Кубанского похода П.М. Апраксина в 1711 г.

Адрианопольский мир сроком на 25 лет, заключенный 13 июня 1713 г. положил конец войне России с Османской Портой, соответственно, формально и между их вассалами. Османские и российские дипломаты ясно осознавали разрушительный эффект от участия калмыков в военных конфликтах между их государствами. Неудивительно, что один из одиннадцати пунктов мирного трактата был посвящен именно калмыцкой проблеме.

Данное соглашение - иллюстрация подозрительного отношения турков к калмыкам. Документ, с одной стороны, признает определенную политическую независимость Калмыцкого ханства и, в некотором смысле, даже неизбежность набегов. С другой стороны, Россия имела право *

применить все доступные ей политические и военные средства, чтобы ограничить калмыцкие набеги на подданных Порты. В Стамбуле пришли к выводу, что даже такая умеренная политика, как призыв к калмыкам жить в мире с мусульманами, не будет иметь успеха.

В 1713 г. в Бахчисарай, с целью проведения мирных переговоров, прибыло калмыцкое посольство. Крымский хан, подтвердив мирные

отношения с калмыками, не гарантировал, что кубанцы будут соблюдать этот договор.

С лета 1713 г. кубанский нуредцин Бахта-Гирей, сын Девлет-Гирея II, начал подготовку к ответному крупномасштабному походу на калмыков. В начале марта 1715 г. в калмыцких улусах произошла катастрофа. Бахта-Гирей с большим войском вторгся в Калмыцкую степь и в последующем сражении с ханом Аюкой добился успеха, уведя с собой 1 ногайские племена едисан, джембойлук и бурлак в количестве 10300

кибиток. Калмыки отступили, потеряв убитыми на поле боя более 3 тыс. человек.

Русское правительство прилагает все усилия по налаживанию мирных отношений калмыков с Кубанью. Постоянные столкновения кубанцев и калмыков на русско-турецкой границе были нарушением мирного договора с Османской Портой, а Россия, участвовавшая в Северной войне, не могла позволить себе обострять отношения со Стамбулом.

Глава 2 «Калмыцко-крымские отношения в 1715-1739 гг.»

рассказывает о положительном этапе калмыцко-крымских отношений, но впоследствии приведшем к новой войне.

В параграфе 2.1 «Отношения Калмыцкого и Крымского ханств в период с 1715 по 1729 гг.» речь идет о том, что после подписания мирного договора между калмыками и кубанцами продолжалась дипломатическая переписка по уточнению и дополнению к нему. Российское правительство принимало в этом активное участие и даже содействовало налаживанию связей между Калмыцким ханством и Кубанью, фактически навязав калмыкам мирное решение конфликта.

Касаясь вопроса безопасности калмыков, российские дипломаты на переговорах со своими османскими коллегами подняли вопрос о кубанских набегах на калмыков. Порта, однако, рассматривала ' калмыцкую проблему вне рамок русско-турецких отношений,

подчеркивая, что хан Аюка не является чьим-то подданным. Отсюда кубанцы, по словам везира, имеют полное право наказать калмыков за свои прежние обиды, и это не должно рассматриваться как нарушение мирного договора между Турцией и Россией.

Однако наступление на калмыков приостановилось. Между * кубанцами произошел раскол, и калмыки сумели это использовать в

своих интересах. Через год после своего знаменитого вторжения в I калмыцкие улусы Бахта-Гирей направляет своих посланцев к хану

■4 Аюке с предложением дружбы и военного союза в борьбе против его

врагов. Платой за помощь Бахта-Гирей предлагал выдачу калмыкам всех уведенных ранее ногайцев. ' Калмыки помогли Бахта-Гирею. Отсюда видно, что калмыцко-

1 крымские отношения в этот период приобретают уже дружественный

оттенок. Все это не могло не волновать Петербург, так как калмыки

всячески потворствовали набегам кубанцев на российские территории, как это было летом 1717 г.

В XVIII в. Порта уже не могла экономически поддерживать Крымское ханство и не могла пользоваться военными услугами крымских татар, по причине вступления в силу международных договоров.1 В этих условиях турки поощряли нападения татар на районы Северного Кавказа, например, поход 1720 г. крымского хана Саадет-Гирея II (1717-1724 гг.) с 40-тысячным войском. Однако традиционные союзнические отношения калмыков с Кабардой не позволяли крымским войскам производить широкие эффективные военные действия в этом регионе.

Начиная с 1721 г. Калмыцкое ханство активно контактировало с Бахта-Гиреем в связи с Каспийским походом Петра I и своем участии в нем. Аюка в первую очередь действовал, исходя из калмыцких интересов, иногда даже в ущерб российским задачам. Очевидно, что хан в сложной международной ситуации пытался лавировать, играя на два фронта.

Причина столь терпимого отношения российского правительства к таким недружелюбным выходкам калмыцкого хана кроется в том, что в преддверии надвигающейся войны с Турцией и уже ведущейся войны с Ираном, Россия не желала портить отношения с Калмыцким ханством, рассчитывая в дальнейшем использовать его военную мощь.

Со смертью Чакдоржаба (19 февраля 1722 г.) в Калмыцком ханстве вспыхнула война между его старшим сыном Дасангом и ханом. Воспользовавшись ситуацией, ногайские племена едисан и джембойлук ушли с Волги. Ногайская проблема вновь поставила калмыцко-крымские отношения под угрозу.

Кубань волновалась. Осенью крымский хан Саадет-Гирей П лишил Бахта-Гирея власти за убийство четырех хатай-кипчакских мирз. Новым кубанским султаном официально стал сын крымского хана Салих-Гирей. Лишенный власти, Бахта-Гирей не терял надежды вновь ее вернуть и в своих планах большое внимание уделял поддержке калмыков.2

В калмыцких улусах среди местных феодалов впервые возникает идея ухода на Кубань. Опасаясь наказания правительства за разгром улуса Дасанга, молодые владельцы Дондук-Даши и Дондук-Омбо предлагали уйти в Кабарду за кумские вершины. Старшие владельцы Церен-Дондук и ханша Дарма-Бала возражали против данного проекта, надеясь на милость царя и боясь попасть в подчинение крымскому хану.

1 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889. С.34.

2 Пальмов Н.Н. Этюды. Ч. in.IV. С. 153.

После разгрома оппозиции крымский хан по приказу из Стамбула принялся арестовывать и казнить мятежников. Спасаясь от ареста, лидер оппозиции Джан-Темир Ширинский со своими людьми в июле 1726 г. бежал на Кубань к Бахта-Гирею и далее в калмыцкие улусы.1

Несмотря на бегство Бахта-Гирея в горы, калмыки остаются верными договоренностям, заключенным с ним в 1724 г. С этого года калмыки начинают интенсивные и крупномасштабные набеги на Кубань. Поводом такой неприкрытой агрессии было, прежде всего, невыполнение кубанской стороной требования о возвращении беглых ногайцев и тот факт, что прежний мирный договор был заключен с Бахта-Гиреем, а не с новым кубанским правителем, что формально оправдывало возможность набегов.

Необходимо отметить, что союз калмыцкого нойона и кубанского мятежника искусно маскировался идеей возвращения с Кубани бежавших ногайцев. Эта идея находила отклик в широких кругах калмыцких феодалов.

Российское правительство принимало в этих событиях прямое участие. Позиция его состояла, прежде всего, в недопущении похода на Кубань, поскольку это было бы нарушением мирного договора России с Турцией.

Вдохновленный амнистией, Бахта-Гирей в начале 1729 г. предложил калмыцким владельцам выступить совместно с Турцией, Крымом и кубанскими татарами против России, на что незамедлительно получил отрицательный ответ. Наместник ханства Церен-Дондук (1724-1735 гг.), выражая мнение всех нойонов, заявил, что поддержание калмыками дружеских отношений с Портой и ее вассалами ни в коей мере не должно истолковываться как обязательство их участия в действиях, направленных против российских интересов.2

В параграфе 2.2 «Калмыцко-крымские отношения в период политического кризиса в Калмыцком ханстве с 1730 по 1735 гг.» дается описание мятежа группы калмыцких феодалов во главе с Дондук-Омбо, поставившем под угрозу русско-турецкие отношения.

Со смертью Бахта-Гирея в 1729 г. калмыцко-крымские отношения начинают стремительно меняться в сторону улучшения. В начале 1730 г. калмыцкий наместник Церен-Дондук (1724-1735 гг.) российским правительством был замечен в связях с Крымом.

1 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889. С. 39-42.

2 Батмаев М.М. Документальные материалы архивного фонда «Состоящий при Калмыцких делах при астраханском губернаторе» как источник по истории Калмыцкого ханства // Малоисследованные источники по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987. С. 43-56.

История кочевых обществ полна примерами длительных периодов усобиц и, вследствие этого, полного разрушения институтов государственности. В первой половине 30-х годов подобное явление произошло и в Калмыцком ханстве. Оно привело к расколу ханства и откочевке части улусов под предводительством Дондук-Омбо на Кубань в пределы Крымского ханства.

Уход на Кубань калмыцких улусов стала возможной только в силу поддержки Крымского ханства. Отношение крымского хана Каплан-Гирея I (1730-1737 гг.) к калмыцким беглецам зависело в первую очередь от Турции. Но многое из решений Порты, и не только по калмыцким проблемам, являлось на самом деле дипломатической уловкой турецкого султана.1 Определяющей стала позиция Каплан-Гирея. При этом большое влияние на него оказали Джан-Темир и Кемаль-ага. Во время правления предыдущего крымского хана Менгли-Гирея II (1724-1730 гг.) они оказались в опале и долгое время скрывались в калмыцких улусах. При новом хане они вошли в ближайшее окружение правителя и играли значительную роль в политике Крыма.2 Имея в ханском окружении двух таких союзников, Дондук-Омбо недолго искал содействия Каплан-Гирея.

Безрезультатные мирные предложения Дондук-Омбо вынудили его все больше действовать в рамках внешней политики Крымского ханства. Летом 1733 г. 10-тысячный отряд Дондук-Омбо в составе крымского войска участвовал в походе на Персию. В феврале 1735 г. кубанская группировка калмыцких нойонов увеличилась почти вдвое, представляя собой большую часть населения Калмыцкого ханства.

В параграфе 2.3 «Калмыцко-крымские отношения в период Русско-турецкой войны 1735-1739 гг.» рассматриваются начало, ход и окончание военного противоборства двух ханств.

Агрессивное поведение Крымского ханства заставило Россию оружием оберегать свои южные границы. Поводом послужил поход крымской армии в Закавказье через русские земли. Этот поход нарушил Константинопольский договор 1724 г. и фактически стал началом русско-турецкой войны. Действия Каплан-Гирея можно рассматривать как реакцию Османской империи на русско-иранское сближение.

В этих условиях перед российским правительством встала проблема скорейшего разрешения неурядиц в Калмыцком ханстве. Необходимо было ослабить силы Крымского ханства и прикрыть русские войска, которые собирались осаждать Азов. В сложившейся ситуации нужно было воспользоваться военными ресурсами калмыков. Перед правительством встала реальная задача - преодолеть раскол в Калмыцком ханстве. Это

1 Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889. С. 50.

2 Там же. С. 52.

можно было осуществить лишь одним образом, поменяв слабовольного хана Церен-Дондука на непокорного, но авторитетного среди калмыков Дондук-Омбо. Только он мог обеспечить активное участие калмыков в войне с Османской империей.

14 ноября 1735 г. Дондук-Омбо встретился на р. Сарпа с астраханским губернатором И. Измайловым. Без долгих предварительных обсуждений Дондук-Омбо принял присягу и добился своей заветной цели, став правителем Калмыцкого ханства. Но одним из условий представленных российским правительством в обмен на это было вступление калмыцких войск в войну против Турции. Так что с момента провозглашения Дондук-* Омбо наместником ханства фактически началась война калмыков с

Крымским ханством.

Ставилась задача: прикрывая азовскую группировку русской армии, атаковать кубанцев, не дав им возможности оказать поддержку Азову. Главная роль в этой операции придавалась калмыцким войскам под командованием Дондук-Омбо.

Успешные военные действия калмыков в кампаниях 1736-1739 гг. на Кубани и в Крыму высоко оценили в Петербурге. Однако постоянная угроза казахов с востока и ежегодные военные наряды на «крымско-кубанский» театр боевых действий заставляли калмыков воевать на два фронта, что истощало народ в целом.

Несмотря на победы, война окончилась крайне неудачно как для России, так и для Калмыцкого ханства. Война стала настоящим бедствием для рядовых калмыков. Однако для калмыцких владельцев война была крайне выгодна, так как принесла им трофеи, а от властей множество наград и подарков.

Глава 3 «Калмыцко-крымские отношения в середине ХУШ ' века».

В параграфе 3.1 «Мирный период в отношениях Калмыцкого и Крымского ханств 1740-1768 гг.» идет речь о том, что калмыцко-крымские отношения в 40-х гг. XVIII в. развивались в сложной международной обстановке. События в Центральной и Западной Европе, в Малой Азии и на Кавказе определяли климат, в котором правителям России и Османской империи приходилось искать мирный выход из сложнейших противоречий.

л 18 сентября 1739 г. под Белградом Россия достигла осуществления

своей важнейшей задачи - заключения мира с Портой - и тем самым прервала в самый выгодный для нее момент военные действия на юге, 1 благодаря чему создались реальные условия для успешной защиты

северных рубежей в предстоящей войне со Швецией.

После окончания войны отношения между Калмыцким и Крымским ханствами начинают медленно сокращаться. На это была объективная причина: слишком ревностное военное участие калмыков на Кубани и в

Крыму вызвало негативный отклик у местного мусульманского населения, не располагая к тесным контактам.

За полтора века пребывания калмыков в составе России правительству удалось путем различных методов и средств добиться главной цели: ликвидации относительной самостоятельности Калмыцкого ханства. В первую очередь, это коснулось самостоятельных связей ханства с рядом зарубежных государств и народов, в том числе, и с Крымским ханством.

Несмотря на основательно подорванные калмыцко-крымские отношения, они все же продолжались. Правители Крыма и Кубани не желали оставаться в неведении о делах в Калмыцком ханстве. Поэтому, сразу после известия о смерти Дондук-Омбо (21 марта 1741 г.), кубанская сторона до определения нового хана отправила своего посланца в калмыцкие кочевья.

Всякие сношения с Крымским ханством теперь проходят в глубокой секретности. Для большей конспирации калмыцкий наместник и крымский хан ведут переписку через доверенных лиц. Российское правительство все более и более ужесточает контроль над внешнеполитической деятельностью ханства. Обширная разведывательная сеть по всей калмыцкой степи бесперебойно поставляла местным чиновникам сведения о поступающих к наместнику письмах из Крыма и Кубани.1

Вместе с тем, несмотря на мелкие локальные конфликты, с начала 40-х годов XVIII в. в калмыцко-крымских отношениях главную роль стала играть торговля. В результате последней Русско-турецкой войны 17351739 гг. Крымское ханство было вынуждено прекратить свою обычную практику набегов на южные границы России.

Крымский хан внимательно следил за своими купцами, защищая их интересы, что говорит о значении, которое придавалось торговле в экономической сфере Крыма. Почти каждый торговый караван вез письмо к калмыцкому наместнику от кубанского сераскера или крымского хана. Как правило, торговыми посредниками здесь выступали ногайцы или туркмены, выполнявшие одновременно и дипломатические функции.

С 50-х годов XVIII в. российское правительство, обеспокоенное размахом торговли между ханствами, начало принимать меры по их ограничению, что вызывало сильное недовольство калмыков, так как их скот высоко ценился на северокавказских и крымских рынках.

Параграф 3.2 «Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и заключительный этап калмыцко-крымских отношений в связи с исходом калмыков в Китай в 1771 г.»

Во второй половине XVIII в. по ряду причин, таких как стремление России расширить свои территории на юг для свободного выхода к

1 Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. СПб., 1870. С. 13.

Черному морю, защита южных границ от набегов татар и постоянные столкновения с Турцией по поводу принадлежности Кабарды, произошло обострение российско-турецких отношений.

Театр военных действий развернулся на Северном Кавказе и был связан, прежде всего, с Кабардой. Именно сюда были устремлены внешнеполитические усилия России и Турции.

Калмыки восприняли весть о войне без всякого энтузиазма. Наместник ханства Убаши, собрав 20-тысячное войско, смог выступить в поход только в апреле 1769 г. Из них 10 тыс. человек он отправил в помощь корпусу генерала-поручика М.В. Берга, двигавшемуся в Крым. Наместник с 10 тыс. воинов двинулся на соединение с корпусом генерал-майора де Медема.

Военные действия в 1769 г. начались одновременно на Балканах, Кавказе, Подолии и Приазовье. Крымский хан Крым-Гирей (1768-1769 гг.), следуя приказу султана, с 70-тысячным войском двинулся на Украину, но не смог пройти дальше Елисаветграда и Бахмута. Это был последний набег татар на российские земли в истории Крымского ханства.

События этой войны стали причиной откочевки основной массы калмыцкого народа из России. В январе 1771 г. большая часть калмыцкого народа ушла в Китай. Это явление обусловлено политикой правительства в отношении Калмыцкого ханства. С уходом калмыков с Волги всякие отношения с Крымским ханством естественным образом прекратились.

Однако и Крымское ханство после этого не долго просуществовало. В 1771 г. русская армия заняла Крым и новоназначенный хан Селим-Гирей III в августе бежал в Стамбул. Под контролем русских войск татарская знать «выбрала» нового хана Сахиб-Гирея П (1772-1775 гг.), что ознаменовало собой конец самостоятельности ханства. В 1783 г. Крымское ханство было и вовсе ликвидировано.

В Заключении подводятся итоги и формулируются основные выводы.

Проникновение калмыков в Нижнее Поволжье в первой половине XVII в. было связано с социально-экономическими и политическими процессами, проистекавшие внутри ойратского общества в Центральной Азии. Движение на Запад «новых монголов» заставило многих отечественных и зарубежных историков XVHI-XX вв. искать исторические > параллели с монгольским нашествием в Восточную Европу XIII в.

Утверждение некоторых западных авторов о том, что эта экспансия носила религиозный оттенок (буддистский «крестовый поход»)1 не выдерживает ^ никакой критики.

1 Lemercier-Quelquejay Ch. Les Kalmuks de la Volga entre l'empire Russe et l'empire Ottoman sous le règne de Pierre le Grand // Cahiers du Monde Russe et Soviétique. 1966, vol. VII, № 1. P. 64.

Первые столкновения калмыков с Крымским ханством в первой половине XVII в. можно рассматривать как борьбу за постордынское пространство и влияние на тюркские и горские народы. Некоторые источники позволяют предположить, что на первоначальном этапе, в середине XVII в., калмыцкие тайши планировали, если не разгромить Крымское ханство, то отнять у него лидирующие позиции в этом важном регионе, где издревле проходили торговые пути. Однако этого не произошло.

Во-первых, агрессивное поведение калмыков на «крымской стороне» Волги привела к гибели в 1644 г. предводителя калмыков (торгоутов) Хо-Орлюка в горах Кабарды и последующему политическому кризису в калмыцких улусах.

Во-вторых, калмыцким тайшам так и не удалось до конца подчинить или объединить все ногайские племена под своим началом. В случае такого объединения калмыцко-ногайский союз мог бы доминировать в регионе и диктовать условия не только крымским феодалам, но и России с Турцией. Однако религиозный фактор, а именно ислам, сыграл разрушительную роль при попытках осуществления этого плана. Историческое родство калмыков и ногайцев оказалось не способным преодолеть религиозные предрассудки мусульман, а образ «неверного, злонравного калмака» (калмук - бед махлюк, А)**" * )' долго преследовал новый народ в чужом ему мире.

В-третьих, новая международная ситуация в Юго-Восточной Европе далеко отличалась от аналогичной ситуации XIII века. Находясь на стыке геополитических интересов крупных государств, кочевые народы вынуждены были принимать одну из сторон, чтобы окончательно не погибнуть.

Взаимоотношения между Калмыцким и Крымским ханствами в начале XVIII столетия можно охарактеризовать в целом как вполне добрососедские. С учетом того, что это были отношения двух кочевых народов, постоянные взаимные набеги считались обычным явлением. В большинстве своем они происходили на частном, а не на межгосударственном уровне, хотя и вызывали сильный негативный резонанс в высоких кабинетах Стамбула и Петербурга.

1 Нас12у МеЬтеё веши г Кгути. Шв^'опа СЬапа Ыат Оегда III / Текв! йиесЫ \vydal, рггекгёу! 1 оргасо\уа! Ъ. АЬгаЬатодасг. \Varszawa, 1971. С. 62.

правительства обеих стран сталкивали ханства друг с другом, вовлекая их в свои военные конфликты, что в конечном итоге приводило к огромным разрушениям и печальным результатам, как это произошло, например, в Кубанском походе 1711 г. и разгроме калмыцких улусов в 1715 г.

Второй период (1716-1739 гг.) ознаменовался вступлением обоих ханств в полосу внутриполитического кризиса. Однако, если для Крымского ханства кризис продолжался сравнительно недолго, выразившись в мятеже крымских феодалов при поддержке Бахта-Гирея, то политические усобицы в калмыцких улусах, начавшиеся после смерти Чакдоржаба (1722 г.), приобрели необычайно острый характер и усугубились открытым вмешательством царской администрации во внутренние дела ханства.

В этот кризисный период отношения между ханствами зачастую перерастали в открытое вмешательство во внутренние дела сопредельного государства, сопровождавшееся обострением «ногайского вопроса». Калмыки весь вышеуказанный период пытаются возвратить себе потерянные после крупного поражения в 1715 г. ногайские улусы.

Военно-политический союз оппозиционно настроенных крымских феодалов и части калмыцкой знати поднял вопрос о возможности создания совместного государственного образования на Кубани, куда входили бы калмыки, ногайцы и кабардинцы. Эта идея, как возможный выход из сложной международной политической ситуации, так и осталась идеей, которая никак не устраивала ни Петербург, ни Стамбул.

Третий период (1740-1771 гг.), наступивший после Русско-турецкой войны 1735-1739 гг., можно охарактеризовать, как период постепенного окончательного свертывания политических взаимоотношений между двумя народами. Оба ханства к тому времени уже успели потерять изрядную долю своей самостоятельности, не особо желая противоречить в чем-либо своим сюзеренам. Особенно это заметно на примере Калмыцкого ханства, связи которого с Россией развивались в сторону все большей зависимости и уменьшения политической власти его правителей, что было связано с процессом формирования системы российского абсолютизма.

Вместе с тем, с начала 40-х гг. XVIII в. в калмыцко-крымских отношениях главную роль стала играть торговля. Взаимная выгода с обеих сторон была здесь очевидна. В результате Русско-турецкой войны 17361739 гг. Крымское ханство было вынуждено прекратить практику постоянных набегов на южные границы России. Калмыцкое ханство, в свою очередь, в межвоенный период пыталось восстановить свой социально-экономический потенциал после длительного периода междоусобиц и внешних войн. Однако рост калмыцко-крымского товарооборота никак не устраивал российское правительство, которое всеми способами пыталась затормозить этот процесс.

Русско-турецкая война 1768-1774 гг. поставила окончательную точку во взаимоотношениях двух ханств. Калмыки и крымские татары с

большим нежеланием вступили в войну друг с другом, которая, как оказалось впоследствии, стала для них последней. Эта война выявила все объективные и субъективные недостатки взаимосвязей вассалов со своими сюзеренами. Вступив в войну, оба ханства были обречены на гибель. Растущая и крепнущая Российская империя на фоне слабевшей и политически разлагавшейся Порты уже не позволяла ханствам лавировать между двумя равными государствами, играть на противоречиях и оставаться политически жизнеспособными, как это было ранее.

Вассальные ханства в конечном итоге должны были исчезнуть с политической карты мира. Вопрос был лишь во времени. Это понимали как калмыцкая, так и крымская правящие элиты, лихорадочно искавшие выход из тупиковой ситуации. Если калмыки попытались решить эту проблему в 1771 г. в массовом исходе из России в Китай, попав при этом в еще большую зависимость от Цинской империи, то крымские татары в 1783 г. просто смирились с реалиями нового времени и подчинились победителю. Однако несомненным является только то, что Калмыцкое и Крымское ханства в XVIII столетии оставили заметный след в сложной истории взаимоотношений России и Турции.

Приложения содержат османскую карту 1726 г., составленную в период правления Ахмеда 1П (1703-1730 гг.), где указан район калмыцких кочевий; таблицу калмыцких и крымских ханов в XVIII в.; османские документы о приезде калмыцких послов с 1704 по 1710 гг.

Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях:

1. Калмыцко-крымские отношения XVIII века в отечественной историографии // Вопросы истории, историографии, экономики, языкознания, и литературы (сборник аспирантских статей). М.: МАКС Пресс, 2004. С. 59-67. - 0,6 пл.

2. Калмыцко-крымские отношения в середине XVIII века // П Межрегиональная научная конференция «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы». Элиста, 2004. С. 53-57. - 0,75 пл.

3. Калмыцко-крымские отношения в начале XVIII века // 48 сессия Постоянной международной алтаистической конференции (PIAC). Москва: Институт востоковедения РАН, 2005. С. 86. - 0,15 пл.

4. Калмыцко-крымские отношения в контексте внешнеполитических связей России и Османской империи в начале XVIII века // VI международная конференция «Исторические источники Евразийских и Северо-Африканских цивилизаций». Майкоп: ИВ РАН, 2005. С. 137-139.-0,25 пл.

Подписано в печать 15.11.2005 Формат 60x88 1/16. Объем 1.35 пл. Тираж 100 экз. Заказ № 151 Отпечатано в ООО «Соцветие красок» 119992 г.Москва, Ленинские горы, д.1 Главное здание МГУ, к. 102

»2198 2

РНБ Русский фонд

2006-4 18669

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Тепкеев, Владимир Толтаевич

Введение

Глава 1. Калмыцко-крымские отношения в начале XVIII века

1.1 Первые столкновения калмыков с Крымским ханством к началу XVIII века

1.2 Калмыцко-крымские отношения в 1700-1710 гг.

1.3 Конфликты Калмыцкого и Крымского ханств в период с 1711 по 1715 гг.

Глава 2. Калмыцко-крымские отношения с 1716 по 1739 гг.

2.1 Кубанский вопрос в калмыцко-крымских отношениях с 1716 по 1729 гг.

2.2 Калмыцко-крымские отношения в период политического кризиса в Калмыцком ханстве с 1730 по 1735 гг.

2.3 Участие Калмыцкого и Крымского ханств в Русско-турецкой войне 1735-1739 гг.

Глава 3. Калмыцко-крымские отношения в середине XVIII века

3.1 Мирный период в отношениях Калмыцкого и

Крымского ханств 1740-1768 гг.

3.2 Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и заключительный этап калмыцко-крымских отношений в связи с исходом калмыков в Китай в 1771 г.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Тепкеев, Владимир Толтаевич

Актуальность данного исследования определяется тем, что на новом этапе исторического развития в начале XXI столетия проблема межнациональных отношений в таких проблемных регионах как Северный Кавказ и Северное Причерноморье не только не теряет своей важности, но и в связи с резким обострением религиозного фактора неизбежно приобретает качественно новое значение, являясь потенциальным источником возникновения острейших конфликтов и неся угрозу как отдельным странам, так и мировому сообществу в целом. Особая актуальность темы заключается в том, что на новом витке мировой истории межнациональная проблема приобретает еще более сложный характер, постепенно перерастая в глобальное противоречие и угрожая привести к столкновению западной и восточной (мусульманской) цивилизаций. Освещение проблемы межэтнических отношений в историческом контексте также имеет важное значение для более глубокого осмысления процессов, происходящих в современном обществе. От того, каким образом поведут себя государства в новых исторических условиях, зависит судьба всего региона в целом.

Анализировать историю калмыцко-крымских отношений в XVIII в. можно, изучая как весь комплекс сношений России с Османской империей, так и изучая отношения с отдельно взятой страной. Известно, что степные кочевые народы, каковыми являлись калмыки и крымские татары, сыграли важную роль в истории ряда стран Евразии в различные исторические эпохи. Россия и Турция — великие евразийские державы - не были исключением. В этом плане весьма важным представляется изучение отношений Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII столетии.

Во-первых, несмотря на хорошую степень изученности международной ситуации в Юго-Восточной Европе данного периода, калмыцко-крымские отношения были исследованы недостаточно глубоко, или, даже можно сказать, вообще не были предметом исторического исследования.

Во-вторых, изучение истории отношений Калмыцкого и Крымского ханств дает возможность поставить вопрос о степени самостоятельности Крымского ханства под протекторатом Османской империи и, соответственно, Калмыцкого ханства в составе или под протекторатом России. Определенная степень самостоятельности и автономии означала возможность проведения собственных дипломатических шагов, как со стороны Калмыцкого ханства, так и со стороны Крыма.

Наконец, в-третьих, при анализе калмыцко-крымских отношений необходимо учитывать и международную ситуацию в Европе в XVIII в. Европейские державы настороженно следили за Османской империей или использовали силы турецкого султана в своих интересах, в том числе и против России. Геополитический вакуум, возникший сегодня в Причерноморье в результате «ухода» России, постепенно заполняется другими государствами. Мировое сообщество внимательно наблюдает за противостоянием на постсоветском пространстве российских и турецких интересов на Кавказе и в Северном Причерноморье.

Хронологические рамки исследования ограничиваются 1700-1771 гг. 1700 - год заключения Константинопольского мира и начала Северной войны, когда отношения России с Турцией и Крымом впервые после долгого периода войн начинают входить в относительно спокойное русло.

1771 - год ликвидации Калмыцкого ханства и прекращение, как таковых, калмыцко-крымских отношений. Роль Крымского ханства в геополитических построениях новой России и слабеющей Порты становится минимальной, вплоть до его полной ликвидации в 1783 г.

Объектом исследования являются взаимоотношения Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII столетии.

Цели и задачи исследования. Основной целью работы является изучение всего комплекса калмыцко-крымских отношений от Константинопольского мира 1700 г. до исхода большей части калмыков из России в Китай в 1771 г. Исходя из цели работы и учитывая слабую изученность темы, а также ее многоплановый характер, автор поставил перед собой следующие задачи:

- показать роль и значение калмыцко-крымских отношений в южной политике России и в ее отношениях с Турцией;

- раскрыть степень зависимости внешней политики Калмыцкого и Крымского ханств от политики России и Турции, проанализировать динамику их взаимоотношений в XVIII в.;

- раскрыть взаимосвязь внутренней ситуации и внешней политики двух ханств;

Научная новизна исследования. Избранная тема до сих пор не была объектом научного исследования, и новизна ее разработки заключается в том, что впервые в российском востоковедении предпринята попытка комплексного изучения калмыцко-крымских отношений в XVIII в., позволяющая с иного ракурса посмотреть в целом на сложную историю взаимоотношений России и Османской империи данного периода. Систематизация, анализ и обобщение данных различных источников позволяет выявить характер и специфику содержащихся в них сведений.

Историография вопроса. Развитие калмыцко-крымских отношений, занимавших в XVIII в. значительное место во внешней политике России и Турции, определялись во многом тогдашним международным положением обоих государств и общей ситуацией в Юго-Восточной Европе. Следовательно, все это не могло не найти отражение как в работах, посвященных отдельно истории двух народов, так и в обобщающих трудах исследователей по истории России и русско-турецким отношениям. Однако, стоит отметить, что в отечественной и зарубежной историографии эти взаимоотношения должной оценки не получили и по сей день. Между тем, без обобщения накопленных знаний невозможно воссоздать ретроспективу поднятой проблемы.

Изучение истории калмыцкого народа началось после появления отдельных западно-монгольских (ойратских) племен на территории России в конце XVI в. Обращение к истории калмыцкого народа дали мощный толчок развитию такой важной области ориенталистики, как научное монголоведение. Именно теоретическое и практическое взаимодействие на стыке монголоведения и отечественной истории позволило добиться к настоящему времени значительных успехов в изучении истории Калмыцкого ханства.

Основы историографии Калмыкии были заложены в трудах авторов XVIII в. Одним из первых этим вопросом занялся В.М. Бакунин. В 1720 г. он был назначен переводчиком калмыцкого языка при канцелярии астраханского губернатора А.П. Волынского, а в дальнейшем служил статским советником в Коллегии иностранных дел (далее: КИД). Широко используя документальные материалы КИД и оперируя сведениями, почерпнутыми из личного общения х калмыками, Бакунин в 1761 г. закончил значительную по объему работу.1

Более полную оценку истории калмыцко-крымских отношений мы находим в работах таких авторов XIX в., как Ф.А. Бюлер, С.М. Соловьев, К.И. Костенков, М.Г. Новолетов, Позднеев A.M.3

Расширив круг архивных источников, М.Г. Новолетов более детально рассмотрел события XVIII в. Автор утверждал: «Аюка хан, помимо русского правительства, заключал договоры о войне и мире по своему усмотрению и мог сдержать заключенный с Крымом мир и тем послужить во вред России, каковой замысел и был от крымцев, когда они прислали к Аюке послов, что хотят идти на русских и чтобы он не посылал своих войск».4

В свою очередь более резкую оценку калмыцко-крымским отношениям дал К.И. Костенков: «Из сохранившихся актов видно, что ханы (калмыцкие -В.Т.) не редко вели переговоры с Крымом против России, принимая к себе даже оттуда послов. Правительство, зная об этом, ограничивалось только «разведыванием» не принимая решительных мер к прекращению зла».5

Заметное влияние на разработку истории России оказали труды выдающегося русского ученого С.М. Соловьева.6 Внешняя политика России данного периода описана историком довольно подробно, особенно русско-турецкие отношения. К сожалению, дипломатические контакты с Крымом и борьба с набегами крымских татар у него недостаточно исследованы. Тем не менее, он очень верно подчеркивает взаимосвязь калмыцко-крымских отношений в международной политике России и Турции.

Первым действительно фундаментальным исследованием по истории Крымского ханства были труды выдающегося русского историка-востоковеда В.Д. Смирнова.7 Его работы посвящены в основном внутренней истории Крыма, лишь попутно касаясь внешней политики, в том числе калмыцко-крымских отношений. По мнению автора, в XVII-XVIII вв. внешняя политика Крымского ханства была отражением внешней политики Турции.

Огромная ценность исторических трудов В.Д. Смирнова состоит в том, что он первым в русской исторической литературе ввел в научный оборот турецкие источники, в том числе и неопубликованные, при значительном их критическом анализе. К сожалению, им недостаточным образом использовались русские архивные материалы, что, несомненно, повлекло за собой неполный анализ внешней политики Крымского ханства. Однако впоследствии никто из советских и российских историков так и не смог написать полную и всеобъемлющую историю Крымского ханства с использованием в комплексе отечественных и зарубежных источников.

Во второй половине XIX в. резко увеличивается интерес к истории внешней политики России на юге. Наряду с указанными трудами с широтой и профессиональной осведомленностью были освещены важные страницы военной истории в монографических исследованиях крупнейших русских Q военных историков Н.Е. Бранденбурга, П.Г. Буткова, Д. Бухарова, В.А. Потто. Большинство из этих работ, к сожалению, носит чисто публицистический характер.

Следующая работа, вышедшая в Пятигорске в 1912 г., принадлежит Е. Чонову.9 Здесь впервые дается систематическое описание участия калмыков в войнах России, а также подробное изложение боевых действий и столкновений с Крымским ханством на богатой источниковой базе военных архивов.

Таким образом, российская историография XIX - начала XX вв. достигла определенного уровня, который в немалой степени определяла источниковая база. Своеобразие ее состояло, прежде всего, в использовании практически всего объема опубликованных документов и материалов официального происхождения. Огромная масса источников, в том числе и калмыцкие, оставалась вне поля зрения исследователей. Узость источниковой базы определила, в свою очередь, и проблематику исследования.

Попыткой преодолеть эти упущения стали вышедшие в 20-е гг. XX в. труды Н.Н. Пальмова.10 В отличие от дореволюционных историков Пальмов основной упор сделал на исследование документов Астраханского архива, анализ которых сочетался с новым подходом к опубликованным материалам.

Большое внимание Н.Н. Пальмов уделяет роли Калмыцкого ханства в системе международных отношений. Устоявшиеся связи, ставшие политической традицией, и были основой внешнеполитических мероприятий. Отношения же с Крымским ханством объяснялись, прежде всего, как внутренней обстановкой в Калмыцком ханстве, так и содержанием русско-калмыцких отношений в целом.

Историю взаимоотношений Калмыцкого и Крымского ханств в XVIII в невозможно рассматривать вне рамок русско-турецких отношений. Именно Российская и Османская империи, являясь сюзеренами двух ханств, определяли внешнеполитические связи вассальных государств.

Русско-турецкими отношениями начала XVIII в. специально занималась Т.К. Крылова.11 Подробно анализируя эти отношения, автор показывает, какую роль играл Крым в их развитии, дает источниковедческий анализ важных дипломатических документов того времени.

Особое место среди трудов по истории русско-турецких отношений начала и середины XVIII в. занимают монографии С.Ф. Орешковой и Р.А.

Михневой (Болгария). Работы основаны на материалах архивов и опубликованных турецких и западноевропейских источников. К сожалению, авторы недостаточно осветили роль Калмыцкого и Крымского ханств в русско-турецких переговорах.

С середины 70-х гг. XX в. в советской историографии наблюдается постепенный отход от догм в отношении истории крымских татар, принятых на сессии Крымского филиала Академии наук СССР в 1957 г. Примером этому является вышедший в 1979 г. сборник статей советских и польских авторов «Россия, Польша и Причерноморье», в котором затронут целый ряд проблем конца XVII - начала XVIII в.13

В процессе перестройки в СССР в середине 80-х гг. XX в. вновь оживают национальные движения, в частности движение крымских татар. Появляются популярные сборники по истории Крыма.14

Труды калмыцких военных историков Т.И. Беликова и К.П. Шовунова продолжают исследования по военной истории Калмыцкого ханства.15 Если первый автор осветил значение участия калмыков в войнах России с точки зрения защиты южных рубежей, то К.П. Шовунов создал объемный труд по военной истории калмыков. Он тщательно разработал положение о позиции Калмыцкого ханства как верного союзника России в борьбе против Османской империи и ее вассала - Крымского ханства в XVIII в.

С начала 90-х гг. XX в. калмыцкая историография переживает резкий подъем в связи с ростом огромного интереса широкой общественности к истории Калмыкии. В свет выходят новые работы калмыцких историков, а также переизданные труды авторов XVIII - начала XX вв. За последние годы можно отметить ряд интересных работ, посвященных отдельным проблемам истории Калмыцкого ханства, таких авторов, как М.М. Батмаев, А.Г. Митиров, В.И. Колесник, А.В. Цюрюмов, У.Б. Очиров, В.В. Батыров.16 Несмотря на то, что авторы лишь косвенно затрагивают калмыцко-крымские отношения, им удалось в значительном объеме ввести в научный оборот ранее неизвестные архивные документы.

Наиболее важный комплекс проблем, осложнявших отношения России, как с Турцией, так и с Крымом, был связан с Северным Кавказом. Этот регион стал ареной политической борьбы за влияние между Россией и Османской империей, причем Калмыцкое и Крымское ханства традиционно вели там активную политику. Эти вопросы нашли свое отражение в трудах Н.А. Смирнова, В.Б. Вилинбахова, Е.Д. Насоевой, Н.А. Сотавова, Б.К. Мальбахова,

К.Д. Дзамихова. Вместе с тем некоторые из указанных работ не выходят за узкорегиональные рамки Северного Кавказа.

В зарубежной историографии наблюдается та же тенденция, что и в отечественной. Уделяя внимание в целом русско-турецким отношениям, авторы весьма поверхностно освещают взаимоотношения вассальных государств, основываясь на ранее известных материалах российских историков. Отдельно стоит отметить таких авторов, как Ш. Лемерсье-Келькеже, М. Ходорковский, А. Фишер, Б. Келлнер-Хайнкеле,18 которые, основываясь в большинстве своем на османских источниках, проливают свет на проблему калмыцко-крымских отношений с иного ракурса.

Подводя итоги изучению историографии темы, мы можем констатировать успехи в изучении целого ряда проблем, косвенно связанных с проблемой калмыцко-крымских отношений XVIII в. Весьма подробно и обстоятельно исследованы русско-турецкие и русско-крымские отношения, имеется целый ряд ценных трудов по истории Украины, Северного Кавказа и Калмыкии. Тем не менее, специально калмыцко-крымские отношения не исследовались. Историки их рассматривали лишь как одну из незначительных составляющих частей отношений России и Турции.

Турецкие источники XVIII в., к сожалению, мало информативны для исследования. Для нас они доступны в интерпретации активно их использовавшего В.Д. Смирнова.19 Ш. Лемерсье-Келькеже опубликовала несколько текстов, обнаруженных в реестрах архивов Стамбула и касающихся дипломатических отношений между ханом Аюка и Портой во времена правления султана Ахмеда III, между 1704 и 1710 гг.

Наибольший интерес из татарских источников представляет труд Сейид-Мухаммед Ризы «Семь планет.». Этот труд был опубликован в 1832 г. в Казани профессором восточных языков А. Казем-беком.

Большое значение для данного исследования имеет группа личных источников, чаще имеющих форму дневников путешествия, путевых заметок или мемуаров.21 Их авторы - иностранцы, посетившие в XVIII в. земли Северного Причерноморья и Северного Кавказа с военно-политической, дипломатической, коммерческой и миссионерской целями. Этот информационный блок отмечен особым субъективизмом и потому требует серьезного осмысления и сопоставления с другими источниками.

Среди немногочисленных известных калмыцких источников22 отсутствуют, прежде всего, те, которые были утрачены во время междоусобных войн калмыцких феодалов и в столкновениях с соседними народами. Значительный ущерб был нанесен национальным памятникам во время ухода большей части народа из России в Джунгарию в 1771 г. Академик П.С. Паллас предполагал, что по пути следования калмыков на прародину погибла в числе ценнейших рукопись «Хуучин теуке» («Древнейшая история»).

Таким образом, в связи с утратой основных национальных источников в большой степени возрастает роль и значение сохранившихся материалов в ряде государственных архивов. Ценнейший комплекс источников представляют собой неопубликованные архивные документы. Автором были использованы фонды из трех архивов: Российский государственный архив древних актов (далее: РГАДА), Архив внешней политики Российской империи (далее: АВПРИ) и Национальный архив Республики Калмыкия (далее: НАРК).

Другим особо важным источником по истории калмыцко-крымских отношений в XVII-XVIII вв. являются документы Национального архива Республики Калмыкия. Фонды НАРК образовались после выделения калмыцких материалов из Астраханского областного архива, где они хранились в фондах астраханского губернатора. Сегодня они составили фонд 36 «Состоящий при калмыцких делах при астраханском губернаторе». Уникальность фонда в том, что здесь отложились материалы, исходившие от органов управления Российской империи и поступавшие от калмыцких правителей, нойонов и простых калмыков.

Изучение фонда позволяет воссоздать достаточно полную картину отношений Калмыцкого ханства с Крымом, кабардинскими князьями, владельцами кубанских татар. Менее интенсивными, из-за отдаленности и сложности путей сообщения, были связи с правителями Турции. Кроме политических связей Калмыцкое ханство поддерживало со своими соседями торговые отношения. Это также нашло достаточное отражение в документах.

Материалы отложились в подлинниках, копиях и черновиках. Письма ханов, нойонов и ряд других документов, написанных на калмыцком языке, снабжены переводом на русский язык. Необходимо заметить, что особенностью фонда, затрудняющей работу над ним, является бессистемность в группировке материалов, отсутствие какого-либо тематического принципа. Существенным недостатком материалов НАРК является их неполная сохранность.

Таким образом, в работе использовался весьма широкий круг как неопубликованных, так и опубликованных источников актового, летописного и эпистолярного характера. Комплексное их изучение дает возможности для сопоставления, уточнения и пополнения материалов для предлагаемого исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Калмыцко-крымские отношения в XVIII веке"

Заключение

Кроме истории страны мыслима и другая форма истории - синхронная история разных стран в их взаимосвязях и взаимных противоречиях. Следовательно, калмыцко-крымские отношения следует рассматривать в комплексе всего политического развития Юго-Восточной Европы.

XVIII столетие занимает особое место в истории отношений народов Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Нижнего Поволжья. Именно в этот период начались оживление, обогащение этих связей и обретение ими качественно нового характера в результате развития внутренних процессов в жизни этих народов. Принципиальное значение в этом плане имели русско-турецкие войны, изменившие международную расстановку сил в Северном Причерноморье и на Кавказе. В этом ключе автору хотелось бы надеяться, что представленная работа послужит целям дальнейшего изучения исторического прошлого многонационального региона.

Проникновение калмыков в Нижнее Поволжье в первой половине XVII в. было связано с социально-экономическими и политическими процессами, проистекавшими внутри ойратского общества в Центральной Азии. Движение на Запад «новых монголов» заставило многих отечественных и зарубежных историков XVIII-XX вв. искать исторические параллели с монгольским нашествием в Восточную Европу XIII в. Утверждение некоторых западных авторов о том, что эта экспансия носила религиозный оттенок (буддистский «крестовый поход») не выдерживает никакой критики.

Первые столкновения калмыков с Крымским ханством в первой половине XVII в. можно рассматривать как борьбу за постордынское пространство и влияние на тюркские и горские народы в данном регионе. Некоторые источники позволяют предположить, что на первоначальном этапе, в середине XVII в., калмыцкие тайши планировали, если не разгромить Крымское ханство, то отнять у него лидирующие позиции в этом важном регионе, по которому издревле проходили торговые пути. Однако этого не произошло.

Во-первых, чрезмерно агрессивная экспансия калмыков на «крымской стороне» Волги привела к гибели в 1644 г. предводителя калмыков (торгоутов) Хо-Орлюка в горах Кабарды и последующему политическому кризису в калмыцких улусах.

Во-вторых, калмыцким тайшам так и не удалось до конца подчинить или объединить все ногайские племена под своим началом. В случае такого объединения калмыцко-ногайский союз мог бы доминировать в регионе и диктовать условия не только крымским феодалам, но и России с Турцией. Однако религиозный фактор, а именно ислам, сыграл свою разрушительную роль при попытках осуществления этого плана. Историческое родство калмыков и ногайцев оказалось неспособным преодолеть религиозные предрассудки мусульман, а образ «неверного, злонравного калмака» долго преследовал новый народ в чуждом ему мире. В будущем этот вопрос требует более детального изучения.

Взаимоотношения между Калмыцким и Крымским ханствами в начале XVIII столетия можно охарактеризовать в целом как вполне добрососедские. С учетом того, что это были отношения двух кочевых народов, постоянные взаимные набеги считались обычным явлением. В большинстве своем они происходили на частном, а не на государственном уровне, хотя и вызывали сильный негативный резонанс в высоких кабинетах Стамбула и Петербурга.

Подобные отношения Калмыцкого ханства с Крымом были связаны с личностью хана Аюки и слабостью русского влияния на политику калмыцких тайшей. Аюка проводил свою линию во внешней политике, исходя из своих интересов, а именно укреплял позиции ханства во взаимосвязях не только с

Россией, но и с другими сопредельными государствами, в том числе, с Османской империей.

Объективно между вассально зависимыми Калмыцким и Крымским ханствами не было острых политических и экономических противоречий, которые могли бы стать причиной войны. Калмыки не вмешивались во внутренние дела Крымского ханства, не посягали на территорию крымских кочевий и наоборот. Однако наличие острого и неразрешимого конфликта между сюзеренами, Российской и Османской империями, резко меняло ситуацию. Для достижения своих внешнеполитических целей правительства обеих стран сталкивали ханства друг с другом, вовлекая их в свои конфликты, что в конечном итоге приводило к огромным разрушениям и печальным результатам, как это произошло, например, в Кубанском походе 1711 г. и последующем разгроме калмыцких улусов в 1715 г.

Второй период (1716-1739 гг.) ознаменовался вступлением обоих ханств в полосу внутриполитического кризиса. Однако если для Крымского ханства кризис продолжался сравнительно недолго, выразившись в мятеже крымских феодалов при поддержке Бахта-Гирея, то политические усобицы в калмыцких улусах, начавшиеся после смерти хана Аюки (1724 г.), приобрели необычайно острый характер и усугубились открытым вмешательством царской администрации во внутренние дела ханства.

В этот кризисный период отношения между ханствами зачастую перерастали в открытое вмешательство во внутренние дела сопредельного государства, сопровождавшееся обострением «ногайского вопроса» в калмыцко-крымских отношениях. Калмыки весь вышеуказанный период пытаются возвратить себе потерянные после крупного поражения в 1715 г. ногайские улусы.

Вместе с тем, с начала 40-х годов XVIII в. в калмыцко-крымских отношениях главную роль стала играть торговля. Взаимовыгода с обеих сторон была здесь очевидна. В результате последней русско-турецкой войны Крымское ханство было вынуждено прекратить практику набегов на южные границы России. Калмыцкое ханство в межвоенный период пыталось восстановить свой социально-экономический потенциал после ряда междоусобиц и внешних войн. Однако рост калмыцко-крымского товарооборота никак не устраивал российское правительство, которое всеми способами пыталась затормозить этот процесс.

Русско-турецкая война 1768-1774 гг. поставила окончательную точку во взаимоотношении двух ханств. Калмыки и крымские татары с большим нежеланием вступили в войну друг с другом, которая, как оказалось впоследствии, стала для них последней. Эта война выявила все объективные и субъективные недостатки взаимосвязей вассалов со своими сюзеренами. Вступив в войну, оба ханства были обречены на гибель. Растущая и крепнущая Российская империя на фоне слабевшей и политически разлагавшейся Порты уже не позволяла ханствам лавировать между двумя равными, играть на противоречиях и оставаться, как это было ранее, политически жизнеспособными.

XVIII век стал последним столетием в истории Калмыцкого и Крымского ханств. Находясь в тесном окружении двух огромных империй, постоянно конфликтовавших друг с другом, оба ханства должны были в конечном итоге исчезнуть с политической карты мира. Вопрос был лишь во времени. Это понимали как калмыцкая, так и крымская правящие элиты, лихорадочно искавшие выход из тупиковой ситуации. Если калмыки попытались решить эту проблему в массовом исходе из России в Китай, попав при этом в еще большую зависимость от Цинской империи, то крымские татары просто смирились с реалиями нового времени и подчинились победителю. Несомненным является только то, что калмыцко-крымские отношения в XVIII столетии оставили заметный след в сложной истории взаимоотношений России и Турции.

Список научной литературыТепкеев, Владимир Толтаевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Архивные источники

2. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ).

3. Фонд 89 («Сношения России с Турцией»). ДД.: 1-2, 4, 14.

4. Фонд 119 («Сношения России с Калмыцким ханством»). ДД.: 3-7, 9.

5. Национальный архив Республики Калмыкии (НАРК).

6. Фонд 36 («Состоящий при Калмыцких делах при астраханском губернаторе»).

7. ДЦ.: 1-5, 8-9, 17, 22, 33, 36, 45, 49, 73, 79, 80, 83, 100, 114, 137, 201, 246, 254,300, 313, 323, 356, 383, 388, 402, 407, 409.

8. Российский государственный архив древних актов (РГАДА).

9. Фонд 89 («Сношения России с Турцией»). ДД.: 2-4, 16.

10. Фонд 111 («Сношения России с Войском Донским»). Д.: 4.

11. Фонд 119 («Сношения России с Калмыцким ханством»). ДД.: 1, 6, 8.

12. Фонд 123 («Сношения России с Крымом»). ДД.: 1-2, 4-5.1.. Опубликованные источники

13. Абуль-Гази. История монголов и татар / Пер. с перс. Г.С. Саблукова // Изв. Казан, ун-та. Казань, 1905. Т. 21.

14. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1867. Т. V. 335 с.

15. ApxiB коша hoboi Запорозько1 Ci4i. Корпус документе 1734-1775 гг. 2 т, Киев, 2000.

16. Бантыш-Каменский Н.Н. Реестр по делам Крымского двора с 1474 по 1779 года, учиненный Н.Н. Бантыш-Каменским в 1808 г. Симферополь: Тавр, учен. арх. комиссия, 1893. 228 с.

17. Габан Шараб. Сказание об ойратах (Калмыцкая летопись) // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. А.В. Бадмаев. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1969. С. 140-158.

18. Иориш И.И. Материалы о монголах, калмыках и бурятах в архивах Ленинграда. М.: Наука, 1966. 206 с.

19. Ю.История калмыцких ханов / Пер. с калм. Ю.С. Лыткина // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Элиста: Калм. кн. изд-во, 1969. С. 49-79.

20. Г.Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. М.: Изд-во АН СССР, 1957. Т. 2. 424 с.

21. Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1954. 323 с.

22. Манштейн Х.Г. Записки о России генерала Манштейна. М.: Терра Кн. клуб, 1998.317 с.

23. М.Материалы для истории Крымского ханства, извлеченные по распоряжению Императорской Академии наук из МГАМИД. Издал В .В. Вельяминов-Зернов. СПб., 1864. 25 с.

24. Материалы по истории Башкирской АССР. Ч. 1: Башкирские восстания в XVII и первой половине XVIII в. М.-Л.: АН СССР, 1936. 691 с.

25. Монголо-ойратские законы 1640 года, дополнительные указы Галдан-хун-тайджи и законы, составленные для волжских калмыков при хане Дондук-Даши / Калм. текст с рус. пер. и прим. К.Ф. Голстунского. СПб.: Имп. АН, 1880. 144 с.

26. Памятники исторической литературы астраханских калмыков в подлинном тексте / Изд. А.М. Позднеева. СПб.: Литография А.И. Иконниковой, 1885. 90 с.

27. Письма и бумаги императора Петра Великого. Вып. 1-2. Т. XI. М.: Изд-во АН СССР, 1962-1964.

28. Письма наместника Калмыцкого ханства Убаши (XVIII в.) / Подгот. текста, пер. и транслит. Д.Б. Гедеевой. Элиста: Джангар, 2004. 196 с.

29. Полное собрание законов Российской империи. Т. II, IV-VII, IX-X. СПб.: Тип. 2 Отд. Собств. е.и.в. канцелярии, 1830.

30. Посольские книги по связям России с Калмыцким ханством. 1672-1675 гг. / Сост. Н.М. Рогожин, М.М. Батмаев. Элиста: АПП «Джангар», 2003. 315 с.

31. Риза Сейид Мухамед. Ассеб о ссейяр или Семь Планет содержащий историю Крымских ханов от Менгли-Гирей хана I до Менгли-Гирей хана II, то есть с 1466 по 1737 гг. Казань, 1832. 178 с.

32. Сборник некоторых военных известий и официальных документов, касательно Турции, России и Крыма. СПб., 1881. 270 с.

33. Сочинение китайского князя Ци-шия «О переходе тургутов в Россию и обратном их удалении из России в Зюнгарию» / Пер. с кит. Липовцева С.В. // Сибирский вестник. Ч. 12. СПб., 1820.

34. Сусеева Д.А. Письма хана Аюки и его современников (1714-1724 гг.): опыт социологического исследования. Элиста: Калм. гос. ун-т, 2003. 384 с.

35. Ферран. Путешествие из Крыма в Черкессию через земли ногайских татар в 1709 г., докт. Феррана // Русский вестник. СПб., 1842. Т.6. № 4. С. 41-56.

36. Челеби Э. Книга путешествий (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века). Земли Молдавии и Украины / Под. ред. А.С. Тверетиновой. М.: Наука, Вып. 1. 1961.1.I. Литература

37. Андреев А.Р. История Крыма: хроника веков. М.: Белый волк, 2000. 430 с.

38. Анисимов Е.В. Россия без Петра, 1725-1740. СПб.: Лениздат, 1994. 496 с.

39. Артамонов В .А. Россия и Речь Посполитая после Полтавской победы (17091714). М.: Наука, 1990. 205 с.

40. Артамонов В.А. О русско-крымских отношениях конца XVII-начала XVIII вв. // Общественно-политическое развитие феодальной России. М., 1985. С. 71-88.

41. Баиов А.К. Русская армия в царствование императрицы Анны Иоанновны. Война России с Турцией в 1736-1739 гг. Первые три года войны. СПб., 1906.

42. Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. 2-е изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1995. 153 с.

43. Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII вв. Люди. События. Быт. 2-е изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. 382 с.

44. Батыров В.В. Калмыцко-ногайские отношения в XVIII в. Рук.

45. Бахрушин С.В. Основные моменты в истории Крымского ханства // История в школе. М., 1936. № 3. С. 2-41.

46. Беликов Т.И. Участие калмыков в войнах России в XVII, XVIII и первой четверти XIX вв. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1960. 143 с.

47. Бичурин Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия и до настоящего времени. СПб., 1834; 2-е изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. 127 с.

48. Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись. Ставрополь: Кн. изд-во, 1992. 239 с.

49. Бобылев B.C. Внешняя политика России эпохи Петра I. М., 1990.

50. Боваев Б.Э. Письменные повествовательные источники XVIII начала XIX вв. по истории Калмыкии // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1988. С. 127-145.

51. Бранденбург Н.Е. Кубанский поход 1711г. // Военный сборник. СПб, 1867. С. 29-42.

52. Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времен Ивана Васильевича и доныне. СПб.: Центр «Петерб. востоковедение», 1996. 232 с.

53. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. ч. 1-3. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1869.

54. Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. Ч. 1-2. СПб.: Воен. тип. гл. штаба его имп. вел-ва, 1819-1823. 255 с.

55. Бухаров Д.Н. Россия и Турция. От возникновения между ними политических связей до Лондонского трактата 13/25 мая 1871 г. (включительно). СПб., 1879.238 с.

56. Бюлер Ф.А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губернии инородцы. Их история и настоящий быт // Отечественные записки. Т. 47. № 7-8. СПб., 1846.

57. Валиханов Ч.Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Алма-Ата: Гл. ред. Казах, сов. энциклопедии, Т. И. 1985. 416 с.

58. Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. Нальчик: Эльбрус, 1982. 253 с.51 .Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л.: Изд-во АН СССР, 1934. 223 с.

59. Возгрин В.Е. Дипломатические связи Швеции и Крыма накануне и после Полтавы // Скандинавский сборник. Таллин, 1985. Вып. 29.

60. Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. М.: Мысль, 1992. 447 с.

61. Гучинов М.И. Об отношениях калмыков с донскими казаками во второй половине XVIII века // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1968. Вып. 3. С. 43-94.

62. История Апшеронского полка (1700-1892 гг.) / Сост. Л. Богуславский; Вел. кн. Георгий Михайлович. 2-е изд. Т. 1. Махачкала: Изд-во Атаева И.Г.

63. История внешней политики России. XVIII век. М.: Междун. отношения, 1998.302 с.

64. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней. Т.1. М.: Наука. 1967. 482 с.

65. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. М.: Наука, 1988. 543 с.

66. Келлнер-Хайнкеле Б. «На границе все как обычно»: дипломатическая переписка между Россией и крымскими татарами по документам Архивавнешней политики Российской империи (середина XVIII в.) // Altaica III. М.: Институт востоковедения РАН. 1999. С. 33-44.

67. Колесник В.И. Последнее великое кочевье: Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. М.: Вост. лит-ра, 2003. 286 с.

68. Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. СПб.: Тип С. Нусвальта, 1870. 170 с.

69. Кочекаев Б.-А.Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. Алма-Ата: АНКаз. ССР, 1988.269 с.

70. Крылова Т.К. Русская дипломатия на Босфоре в начале XVIII века (17001709) // Исторические записки. Т. 65. М., 1959. С. 251-278.

71. Крылова Т.К. Русская дипломатия на Босфоре в 1717-1724 гг. // Международные связи России в XVII-XVIII вв. М., 1966. С. 410-447.

72. Крылова Т.К. Русско-турецкие отношения во время Северной войны // Исторические записки. Т. 10. М., 1941. С. 250-280.

73. Крым многонациональный: массово-политическое издание / Сост. Н.Г. Степанов. Симферополь: Таврия, 1988. 143 с.

74. Крым: прошлое и настоящее / Под ред. С.Г. Агаджанова и А.Н. Сахарова. М.: Мысль, 1988. 107 с.

75. Лунин Б.В. Очерки истории Подонья и Приазовья. Кн. 1. 1949; Кн. 2. -Ростов н/Д.: Ростиздат, 1951.

76. Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Д. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI конец XVIII века). Нальчик: Эльбрус, 1996. 352 с.

77. Манштейн Х.Г. Крымская кампания в царствование Анны Иоанновны // Памятная книжка Таврической губернии. Симферополь, 1864. Вып. 1. С. 129-143.

78. Марков Г.Е. Кочевники Азии: Структура хозяйства и общественной организации. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1976. 318 с.

79. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. 323 с.

80. Мачанов А.Е. Борьба царской России и Турции за обладание Крымским ханством. Симферополь: Крым. гос. изд-во, 1929. 89 с.

81. Митиров А.Г. Ойраты-калмыки: века и поколения. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. 384 с.

82. Михнева Р.А. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVIII в. (1739-1756). М.: Наука, 1985. 183 с.

83. Мышлаевский А.З. Война России с Турцией 1711 г. СПб., 1898.

84. Надинский П.Н. Очерки по истории Крыма. Симферополь: Изд-во АН СССР, Ч. 1-4. 1951.

85. Насоева Е.К. К вопросу о политическом положении Кабарды в составе России // Ученые записки. КБГУ. Нальчик, 1968. Вып. 40. С. 18-36.

86. Некрасов Г.А. Роль России в европейской международной политике (17251739). М.: Наука, 1976. 320 с.

87. Нефедьев Н.А. Подробные сведения о волжских калмыках. СПб.: Тип. Крайя, 1834. 290 с.

88. Непомнящий А.А. Очерки развития исторического краеведения Крыма в XIX начала XX века. Симферополь: Таврида. 1998. 208 с.

89. Никифоров Л.А. Внешняя политика России в последние годы Северной войны. Ништадтский мир. М.: Изд-во АН СССР, 1959. 498 с.

90. Новолетов М.Г. Калмыки. Исторический очерк. СПб.: Тип. В. Демкина, 1884. 79 с.84,Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М.: Наука, 1971. 205 с.

91. Пальмов Н.Н. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1992. 2-е изд. 158 с.

92. Пальмов Н.Н. Этюды по истории волжских калмыков XVII и XVIII века. Ч. I. Астрахань: Калм. обл. исполн. ком-т, 1926. 260 с.

93. Пальмов Н.Н. Этюды по истории волжских калмыков XVIII века. Ч. II. Астрахань: Калм. обл. исполн. ком-т, 1927. 231 с.

94. Пальмов Н.Н. Этюды по истории волжских калмыков. Ч. III-IV: Ограничительные мероприятия правительства в отношении к калмыкам. Астрахань: Калм. обл. исполн. ком-т, 1932. 391 с.

95. Пальмов Н.Н. Этюды по истории волжских калмыков. Ч. V: Дела земельные. Астрахань: Калм. обл. исполн. ком-т, 1929. 186 с.

96. Паньков И.П. Из истории ставропольских туркмен и калмыков в.XVII-XVIII вв. Чарджоу: Туркм. гос. пед. ин-т, 1960. 16 с.

97. Прозрителев Г.Н. Военное прошлое наших калмык. Элиста: Санан, 1990. 2-е изд. 281 с.

98. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII в. Ростов н/Д.: Ростов, гос. ун-т, 1961.375 с.

99. Преображенская П.С. Из истории русско-калмыцких отношений в 50-60-х годах XVIII в. // Записки Калмыцкого НИИЯЛИ. Элиста, 1960. Вып. 1. С. 4983.

100. Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношения к России до начала нынешнего столетия // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. CCXLIV. Отд. 2,1886. С. 140-170.

101. Попов Н.А. В.Н. Татищев и его время. Эпизод из истории государственной, общественной и частной жизни в России первой половины прошедшего столетия. М.: Тип. В.Грачева и К, СПб., 1861. 803 с.

102. Потто В.А. Два века терского казачества (1577-1801). Ставрополь: Кавказ, край, 1993. Т. 1-5.

103. Потто В.А. Исторический очерк Кавказских войн от их начала до присоединения Грузии. Тифлис: Воен.-ист. отд. при Штабе Кавказ, воен. округа, 1889. 332 с.

104. Потто В.А. Кавказская война. С древнейших времен до Ермолова. Ставрополь: Кавказский край, 1994 Т. 1-5.

105. Россия и Османская империя в международных отношениях в середине XVIII в. (1739-1756). М, 1985.

106. Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв. / Под ред. Б.А. Рыбакова. М.: Наука, 1979. 392 с.

107. Санин О.Г. Антисултанская борьба в Крыму в начале XVIII в. и ее влияние на русско-крымские отношения // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь, 1993. Вып. 3. С. 275-279.

108. Санин О.Г. Отношения России и Украины с Крымским ханством в первой четверти XVIII века. Дис. канд. истор. наук. М., 1996. 454 с.

109. Санчиров В.П. «Калмаки» в «Истории» турецкого автора XVI в. Сейфи Челеби // Малоисследованные источники по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987. С. 627.

110. Славянские народы Юго-Восточной Европы и России в XVIII в. / Отв. ред. И.И. Лещиловская. М.: Наука, 2003. 315 с.

111. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты до начала XVIII века. СПб.: Казан, тип. ун-та, 1887. 774 с.

112. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты в XVIII столетии. Одесса, 1889. 121 с.

113. Смирнов Н.А. Борьба русского и украинского народов против агрессии султанской Турции в XVII-XVIII вв. // Воссоединение Украины с Россией. 1654-1954. М., 1954. С. 357-394.

114. Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М.: Соцэкгиз, 1958. 224 с.

115. Соловьев С.М. История России с древнейших времен / Отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриева. Кн. VII, IX-X. М.: Мысль, 1988-1993.

116. Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира. 1700-1774 гг. М.: Глав. ред. вост. лит., 1991. 221 с.

117. Степи Евразии в эпоху средневековья / Под ред. С.А. Плетневой. М.: Наука, 1981.303 с.

118. Тепкеев В.Т. Калмыцко-крымские отношения XVIII в. в отечественной историографии // Вопросы истории, историографии, экономики, языкознания и литературы. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 59-67.

119. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Вост. лит-ра, 2002. 752 с.

120. Тунманн И. Крымское ханство / Пер. с нем. изд. 1784 г. H.JI. Эрнста, СЛ. Белявской. Симферополь: Таврия, 1991. 92 с.

121. Цюрюмов А.В. Калмыцкое ханство в 1724-1741 гг. Дис. . канд. истор. наук. М., 1997.218 с.

122. Цюрюмов А.В. Политическая обстановка в Калмыцком ханстве во второй половине XVIII века // Проблемы всеобщей и отечественной истории. Элиста, 1997. Вып. 2. С. 135-142.

123. Цюрюмов А.В. Участие калмыков в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. // Вестник Калмыцкого университета. Элиста, 2000. Вып. 1. С. 22-29.

124. Чонов Е. Калмыки в русской армии XVII, XVIII вв. и 1812 г. Пятигорск: Тип. Г.А. Сукиасянца, 1912. 71 с.

125. Шовунов К.П. Архивные материалы по военной истории калмыцкого народа XVIII-первая половина XIX вв. // Малоисследованные источники по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987. С. 57-71.

126. Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVIII-XIX вв.) Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. 191 с.

127. Шульман Е.Б. Русско-турецкая война 1735-1739 гг. и политические связи Молдавии и Валахии с Россией. Автореф. дис. . канд. ист. наук., М., 1963. 21 с.

128. Юдин П.Л. Калмыки в борьбе с Турцией // Русский архив. М., 1915. Вып. 6. Кн.З.С. 165-188.1.. Зарубежная литература

129. Fisher A. The Crimean tatars. Stanford: Hoover Instition Press, 1978. 145 p.

130. Hadzy Mehmed Senai z Krymu. Histjoria Chana Islam Gereja III / Tekst turecki wydal, przelozyl i opracowal Z. Abrahamowicz. Warszawa, 1971.

131. Kellner-Heinkele B. Aus den Aufzeichnungen des Sa'id Giray Sultan. Eine zeitgenossische Quelle zur Geschichte des Chanats der Krim um die Mitte des 18. Jahrhunderts. Freiburg im Breisgau, 1975.

132. Khodarkovsky M. Where Two Worlds Met: The Russian State and The Kalmyk Nomad, 1600-1771. Ythaka, N.Y., 1992. 279 p.

133. Lemercier-Quelquejay Ch. Les Kalmuks de la Volga entre Г empire Russe et l'empire Ottoman sous le regne de Pierre le Grand // Cahiers du Monde Russe et Sovietique. 1966, vol. VII, № 1. P. 63-76.

134. L'Ouvrage de Seyfi £elebi, Historien Ottoman du XVI siecle / Edition critique, traduction et commentaries par J. Matuz. Paris, 1968.

135. Unat F.R. Ahmet III. Devrinde Yapilmi§ Bir Onasya Haritasi // Tarih Vesikalari. Ankara, 1941. Cilt I. Sayi 2. P. 160.

136. Unat F.R. Osmanli Sefirleri ve Sefaretnameleri. Ankara, 1992.

137. Zettersteen K.V. Die Arabischen, Persischen und Turkischen Handschriften der Universitats bibliothek zu Uppsala. Uppsala, 1935.